---------------------------------------------------------------
© Copyright Ирина Соколова
Тайпей, Тайвань. Июль 1999
E-mail: [email protected]
---------------------------------------------------------------
Любой человек перед поездкой в незнакомую ему страну часто определяет
для себя, что же он хочет там найти. Мой муж, например, готовясь к участию в
международном симпозиуме в Греции, (куда был приграшен как "Dr.Sci",
по-нашему доктор наук) имел мечту хоть неделю почувствовать себя равным с
другими профессионалом, очутиться в своей среде и получить признания коллег
за свои занятия наукой, превратившиеся для него из профессии в хобби. А я,
как сопровождающее его лицо, хотела на это действо посмотреть: все-таки это
некий результат наших совместных двадцатилетних усилий и надежд. И, конечно,
ощутить свое "я" на древней греческой земле.
Накануне отъезда в газете "Деловой Петербург" мне попалась на глаза
небольшая заметка, в которой некая бизнес-леди делилась своими впечатлениями
от путешествия по Греции, главная мысль которых сводилась к следующему: нет,
не понравилось, "оттянуться" так и не удалось по-настоящему, во всей Греции
с трудом нашли приличный акваланг, греки помешаны на своей истории,
бесконечные экскурсии по музеям утомительны, да и каждый день эти деловые
встречи, встречи... Словом, леди осталась недовольна. У меня же - все
наоборот. Я пережила расширение Вселенной, разбегание Галактик, и как
результат - "красное" смещение моей жизни, которая по возвращении домой
однозначно пошла по приниципу: "Увидеть Грецию - и умереть!"
Мы - русские люди, родившиеся в столице Узбекистана и покинувшие ее уже
в зрелом возрасте согласно общесоюзному сценарию. По приезде на родину наших
предков - в Россию, в один из пригородов Санкт-Петербурга, мы получили
следующее напутствие от начальницы паспортного стола в момент получения
долгожданной прописки в этом славном пригороде: - Чего вы все сюда лезете? -
задала она нам риторический вопрос. - Все равно ничего хорошего вы здесь не
дождетесь. И жизни вам - не будет.
Говорят, чтобы прижиться на новом месте, нужно пять лет. Прошло десять,
и пророчества милой дамы в погонах сбылись с перевыполнением, несмотря на
бешеные усилия воли и приводящий к "выпадению в осадок" труд. Если быть
объективной, скажу, что "яхту и флигель с прислугой " я от судьбы и не
ждала, и что семья наша просто попала в русло невезучих, связанных с
историческим временем, событий, и что, по выражению писателя Пелевина,
"никакой субстанциональной двери нет, а есть совокупность пустотных по
природе элементов восприятия... " Поэтому-то самый печальный итог пережитых
в бесплодности усилий лет (именно не прожитых, а пережитых) - это не потеря
всей материальной основы жизни, а потеря интереса к ней. Вконец отупевшая от
идиотских несуразностей, мертвым кольцом окруживших меня и затуркавших мою,
в прежнем варианте остро реагирующую на все психику, я разучилась не только
проявлять любопытство к чему-либо, переживать печали, но и искренно
радоваться.
... И вдруг - Греция, знойный аэропорт "Thessaloniki", плюс 35
градусов, лавина солнца и высушенная им земля, и такси-"Мерседес" - водитель
высвистывает во весь голос какую-то песенку, приветственно сигналит мчащимся
навстречу знакомым и отчаянно на всей мыслимой скорости лавирует между
автомобилями на нешироких городских улицах. И от этого всего - давно забытое
чувство радостного изумления, самозабвенного счастья, какое бывает только в
детстве. Да и все - все вокруг - это же из моего детства: горячий воздух,
тротуары из плиток, японские акации с розовыми пушистыми цветочками вдоль
дорог, чинары - южные клены, пирамидальные тополя, заросли плюща с
оранжевыми колокольчиками, комнатные цветы в больших горшках на балконах. А
вот этот сквер - один к одному бывший Сквер Революции в центре Ташкента,
куда меня чуть ли не каждый вечер водил гулять мой дедушка...
Экзотика греческих пейзажей, конечно, привлекательна. Белые виллы под
красными черепичными крышами, бурая земля садов с ажурными оливковыми
деревьями, прямые улицы, заставленные на каждом шагу столиками и стульями
бесчисленных кафе. Спокойное море, набережные со скамеечками, развалины
древней городской стены, Триумфальная арка и круглый мавзолей Ротонда,
множество церквей Византийской эпохи - все это неповторимо и памятно. Но
самое незабываемое - чувство нашедшей наконец свое место на земле и
отдохнувшей на ней души.
Город Салоники, расположенный между побережьем Эгейского моря и горами,
основан в 316 году царем Кассандром, назвавшим его по имени своей жены,
двоюродной сестры Александра Македонского. Более чем тысячелетнее влияние
Востока и Запада, Турции и Греции превратило его в знаменитый паматяник
архитектуры. В то же время - это современный город с миллионом жителей, и
что приятно - без навязчивого налета американизации с одной стороны и, с
другой, без искусственного "квасного" патриотизма, мода на который пошла в
России. Самобытная естествнность у греков чувствутся во всем. Запомнился
эпизод: водитель нашего автобуса, молодой парень, во время длительной
загородной поездки, слушая по радио современные греческие песни, постоянно
ловил убегающую волну, категорически не желая внимать западному року.
Об уважении к собственной истории можно судить по состоянию
многочисленных памятников и музеев. Их берегут, изучают, в местах раскопок
такая чистота, будто только что прошлись по развалинам пылесосом. Общее
впечатление от города - живущий, действующий музей. Вот уже тысячу лет на
побережье полуострова Агион Орос, который венчает гора Афон, гнездятся
монастыри, похожие на скалы, являющиеся их продолжением. Здесь - центр
православной церкви. Затворнический образ жизни монахов в этих монастырях
суров до такой степени, что мирскому люду запрещен вход и въезд на
полуостров, особенно женщинам. Наш экскурсионный теплоход проплыл вдоль
всего побережья и, посмотрев на монастыри с моря, все признали самым
красивым русский, где служат Господу монахи из России, - с зелеными крышами,
с позолотой церковных маковок на фоне ослепительно белых стен. Как верно
сказано, что гора Афон существует вне времени...
Город Салоники живет в основном за счет торовли и туризма. Здесь самый
большой в Греции и удобный морской порт. Но это еще не все. Здесь самый
большой в стране Университет Македонии - 60 тысяч студентов! Здание из
мрамора. Похожий на аэропорт Пулково внутри холл при входе, просторные
аудитории, компьютеры и прочие атрибуты современной цивилизации. Греки
гордятся своим бесплатным высшим образованием. Но эта бесплатность имеет и
другую сторону. Поступил, например, сыночек в Политехничекий институт в
Афинах, а ему говорят| - Твой факультет находится в городе Стагира, учиться
будешь там. Общежития нет. Родителям приходится раскошеливаться - снимать
сыночку квартиру в этой самой Стагире за 400-500 долларов в месяц. При
средней зарплате в 900 долларов - существенно. Обучение ведется только на
греческом. Существует обмен студентов, но иностранцам не сладко, если языка
не знают, договариваются с преподавателями о дополнительных занятиях на
английском. Кстати, такое впечатление, будто английский здесь знают почти
все, как, впрочем, и русский - продавцы, официанты, уборщицы, не говоря о
преподавателях вузов.
В туристических проспектах Салоники определят как "город, который
никогда не спит" и как "город, в котором множество вкусных вещей". Верно и
то, и другое. После восьми вечера жизнь начинает бить ключом: молодежь - на
мотороллеры - кто громче газанет, взрослая часть населения - на автомобили
или пешим ходом по улицам, да на вечерние посиделки в кафе. Здесь же дети
"отвязанные" резвятся, тощие греческие коты (порода у них такая, а не от
недоедания) подходят и садятся рядом со столиками. А вот собак мало. Не
любят здесь собак в квартирах держать, особенно больших (и правильно, между
прочим, делают). Короче говоря, все гудит, все громко разговаривают,
размахивая руками, везде - упоительный запах жареного мяса и очень много
яркого электрического света.
От обилия еды, куда ни посмотри, притом уже готовой, (продуктовых
магазинов очень мало - поискать надо, а если нашел, то это или большой
супермаркет, или базар), происходит зрительное перенасыщение. Пока
рассмотришь все виды пирогов из слоеного теста, салатов, закусок, говяжьих
кебабок, питы - жареной на вертикальном вертеле свинины, блестящей в
капельках жира, не говоря уже о сладостях , - есть уже не хочется. Только
пить - либо светло-золотистое, ледяное до зубной боли пиво "Amstel", либо
македонийское белое вино, либо кофе по-гречески. А если это официальный
обед, входящий в программу симпозиума - то не меньше шести перемен блюд, и
порции - объема на троих каждая, если по нашим меркам.
Теперь расскажу о самом симпозиуме, по-просту, очередной "тусовке",
которую устраивает раз в четыре года международная научная элита по
определенным специальностям с целью посмотреть друг на друга, пообщаться,
завязать деловые контакты. И все это - в прелестных условиях бархатного
сезона на побережье теплого моря. Вряд ли такое могло бы состояться,
например, в декабре в северном норвежском городе. В Салониках собралось
около двух тысяч участников. В процентном отношении по их количеству на
первом месте (50 человек) оказалась "нищая" Россия. На втором (по 30
человек) - США и Япония. Из россиян больше всего москвичей. По образному
выражению доктора наук из Екатеринбурга Аркадия, "москвичи - молодцы. В
трудностях не растерялись, а построились "свиньей" и дружно пошли за
деньгами, сметая всех на своем пути". И это - чувствовалось. Представителем
же интеллектуальной технической элиты Санкт-Петербурга, которая якобы может
и должна обеспечить подъем нашей жизни, был один человек - мой муж. Ну и я
при нем. Среди участников обнаружился еще один житель Петербурга - молодой
ученый Петр, но он работает теперь в Москве.
Как мне объяснили опытные в таких вопросах люди, удивляться большому
количеству русских участников не стоит. Мировое научное сообщество охотно
приглашает на подобные встречи россиян, потому что только они выставляют
напоказ свои самые новейшие разработки, которые здесь действительно
оцениваются по достоинству, с большим интересом изучаются. Иностранные
ученые берегут свои новые идеи как самый ценный товар до тех пор, пока все
из них не выжмут в материальном плане. У каждого докладчика - индивидуальный
стиль привлечения внимания коллег к своей работе. Кто на взятом напрокат
персональном компьютере крутит рекламный ролик, отображающимй суть метода и
возможные пути его практического применения, кто привез компьютер с собой и
показал результаты работы в виде мультфильма, кто-то использовал
видеомагнитофон и телевизор. Наблюдались и нетрадиционные методы. Под своим
докладом один американец повесил свежие банан и грушу для наглядной агитации
формы графиков. Но практика показала, что все быстро разбираются, что почем.
Действительно интересные доклады собирают толпу людей, и бананы не нужны.
Начинается деловое общение, завязываются контакты, находят друг друга заочно
знакомые по статьям и трудам люди.
Надо сказать, что мой муж, числясь в проектно-исследовательском
институте г. Санкт-Петербург, все эти годы вел свои исследования, как
кустарь-одиночка. Жизнь в пригороде - четыре часа на дорогу в день - метание
еще между двумя работами, далекии от научных интересов, но с зарплатой - все
это привело к полному вакууму в общении. Да и питерцы - не азиаты: двери их
домов прочно заперты для посещений. Потрепаться участливо на рабочем месте
все готовы сколько угодно. Далее - разбегаются по своим хозяйственыым делам.
Родственников, кроме родителей, у нас здесь тоже нет. Посиделки в праздники
за чьим-нибудь столом - в далеком-далеком прошлом. Поэтому в Греции мы
получили от людей самый дорогой для нас подарок: интересное профессиональное
и дружеское общение. Программа симпозиума способствовала этому - прекрасно
организованные приемы, фуршеты, да и просто в гости ходили друг к другу.
Привезенную с собой бутылку фирменной питерской водки мы выставили на стол в
последний день нашего прнебывания в Греции. Все не представлялось
подходящего случая, а тут поездка на теплоходе, потом обед в прекрасном
местечке Оранопулос. Сели своим уже знакомым кругом - трое русских, ливанец,
вьетнамка - и оказались рядом с профессором из Южной Кореи. Познакомились, и
глаза у корейца разгорелись при виде Синопской. Он аж в ладоши прихлопнул.
Под перемены рыбных блюд водка пошла, видно, хорошо, да так, что
екатеринбургский доктор Аркадий решил после трапезы сплавать наперегонки с
японским коллегой, хотя не занимался этим делом добрых лет двадцать. - Ну
что я, е-мое, какого-то японца не обгоню? - сказал он сам себе и поплыл.
Японца он вроде бы и обогнал, но при рывке утопил свои очки. На следующий
день мы улетали, а он оставался. Провожая нас, страдал от близорукости. Был
выходной день - все закрыто! А потом прислал нам письмо: "Очки мне сделали в
понедельник. За десять минут. Но дорого".
Кстати, в день утопления очков мы нашли какую-то открытую аптеку и пока
рассматривали витрины, мой муж разбил, случайно задев, пробный флакон с
духами "Шанель". Аптека погрузилась в аромат, а мы - в ужас оцепенения.
Аркадий принял позу боевого петуха-защитника. "Полиция, штраф, последний
доллар..." - пронеслось в голове. Очнувшись, увидели спешащую к нам
аптекаршу с веником и шваброй в руках, с улыбкой бормочущую: "No problem, no
problem..."
Мне понравилось, как греки работают: с восьми утра до двух дня - потом
все закрыто три часа. В отдельные дни с пяти вечера вновь открываются
магазины. И понравилось, как они все хорошо, красиво и добросовестно делают.
Во время открытия Ассамблеи в течение полутора часов я любовалась работой
одного пожилого фотографа. Седой, приземистый, можно даже сказать, толстый,
в фирменной жилетке, обвешанный разного рода фотоаппаратами, он не отдыхал
ни минуты. Залезал на какую-то хрупкую переносную лесенку, чтобы взять
верхний план, садился на корточки, обходил выступающих раза по три,
спускался в зал. И все спокойно так, улыбаясь, чуть ли не напевая что-то
себе под нос. И еще один эпизод. Сдали на проявку и печать отснятую пленку в
фотоателье рядом с гостиницей. Хозяин сказал: "Приходите через два часа,
будет готово". Мы долго гуляли, долго ужинали и уже не торопились за
фотографиями - 10 часов вечера, закрыто все. Удивлению не было предела -
дверь в ателье настежь, хозяин ждет. Отдал фотографии и стал собираться
домой. Если человек на работе, он не скажет посетителю, что, мол, буду я еще
шевелиться тут за такую зарплату, да и голова болит, надоело все. Он
улыбнется каждому пришедшему и скажет: "Паракало?" (Что, мол, желаете?) О
надувательстве клиентов или покупателей слышала какие-то рассказы, но они
прошли мимо моих ушей: после того, с чем приходилось сталкиваться в Ташкенте
на этот счет почти постоянно, все эти истории слушать было просто не
интересно.
Возвращаясь к вопросу о встречах, хочется вспомнить еще несколько из
них, ведь все они, как кусочки смальты, составили яркую и светлую мозаику.
Ну не фантастика ли - столкнуться нос к носу с бывшим сотрудником из
Ташкентского института, или познакомиться с землячкой - гречанкой Юлией, так
же как и мы десять лет назад покинувшей Азию. Только уехала она в Грецию.
Преподает сейчас в институте, подрабатывает в музыкальной школе и строит
свой дом. Кстати, в те годы на историческую родину вернулось около миллиона
греков. Пришлось им нелегко. Приезжали буквально с одним чемоданом - был
запрещен ввоз контейнеров. Мыкались без работы, без крыши над головой. От
государства помощь была такая: бесплатное место на загородном рынке. Покупай
оптом продукты на складе и продавай там. Благодаря этому многие и выжили. Да
и друг другу помогали. Теперь многие из русских греков имеют свое дело,
преподают в вузах. По рассказам, коренные греки раньше очень благосклонно
относились к нашим людям, с большим уважением. Теперь все несколько
переменилось: неохотно воспринимают новых русских, заполонивших лучшие
греческие пляжи, и категорически осуждают русских девушек, закрывших все
вакансии в публичных домах. - Не понимаю, что произошло с советскими людьми.
- сказала мне Юлия. - У меня было много друзей, но перед некоторыми из них
только помахали долларом - и столько дерьма полезло! Неужели они были такими
и раньше? Страшно и противно об этом думать.
...Мы ехали в Грецию до крайности усталыми людьми. "Чакры"
освобождались постепенно. Первый раз это произошло во время торжественной
церемонии отрытия Ассамблеи: мужской хор пел акапелла древние византийские
псалмы. Поначалу казалось - не высидишь, уснешь. Но с каждой новой строфой
уходила апатия и сонливость, светлела голова. Отчетливо почувствовала
внедряемую в меня новую энергию. И второй раз - после купания в Эгейском
море - возникло эйфорическое состояние покоя. Многолетний стресс, чувство
неприкаянности, добивающие меня уже физически, растворились в соленой
прозрачной воде, ушли в песок. Понимаю, что от любого первого знакомства с
чем-то новым получаешь удовольствие, пока не началось более глубокое
познание, которое иногда приводит к разочарованию. Это как с понятием
Родины: она всегда хороша для тебя, пока ты ребенок и воспринимаешь мир, как
данность, без критики. И в то же время существуют же те заветные семь секунд
первого взгляда на человека, которых достаточно, чтобы определить свою
любовь к нему. Может быть, я никогда больше не попаду в греческий город
Салоники, хотя буду к этому стремиться. Но где бы я ни жила, я знаю теперь
точку своего второго отсчета, и берегу в душе это зарождение.
... А дорога-то на такси из аэропорта до гостиницы оказалась вдвое
длиннее, чем из гостиницы в аэропорт. Но это честный бизнес: дороги были
разные, и плата шла по счетчику: в город - 10 долларов, обратно - 5.
P.S. Спустя несколько месяцев после конференции моему мужу пришло
приглашение на работу из Национального Совета по науке Республики Китай на
Тайване, где сейчас и проживает наша семья.
Популярность: 1, Last-modified: Wed, 07 Jul 1999 05:15:41 GmT