---------------------------------------------------------------
     OCR: Сергей Васильченко
---------------------------------------------------------------

   (пер. С. Нахмансона, А. Курмаковой)




     Март - апрель 1972 по времени Земли




     Лорд  Лейтон  не жаловал публичных выступлений, считая их пустой тратой
времени.  Поэтому Дж. несказанно удивился, когда старик решил сделать доклад
на семинаре ведущих  нейрохирургов Великобритании, хотя для этого нужно было
потратить  немало сил, чтобы  добраться до Рединга. И только намного  позже,
когда семинар закончился и они  вернулись в Лондон, шеф МИ6А понял, что  его
светлость преследовал свои  цели: он  хотел знать о  человеческом мозге  как
можно  больше  и  надеялся,  что  услышит от  специалистов  нечто,  ему  еще
неизвестное. Дж. не пытался разобраться, что именно интересовало Лейтона; по
его мнению,  суперкомпьютер  в  подвалах Тауэра  намного  превосходил  разум
любого смертного и не нуждался в их жалких мозгах.
     Пока шел семинар  и ученые  пространно  докладывали о своих  непонятных
экспериментах и открытиях, Дж. отчаянно скучал, уже  не надеясь, что вся эта
заумная болтовня когда-нибудь кончится.  Он даже  не мог поболтать  во время
заседаний с Лейтоном, который  буквально обратился в слух и лишь раздраженно
сверкал глазами на каждую попытку обмолвиться парой слов.
     Шефа отдела МИ6А не  занимали научные бредни, по правде  говоря, его не
интересовало  ничего,  кроме  профессиональных  обязанностей,   которые   он
выполнял  с  усердием  преданного  слуги   Парламента  и  Короны.  К  своему
глубочайшему сожалению, Дж. уже давно  не работал по основной специальности.
Обеспечение  безопасности компьютерных экспериментов  и рискованных  вылазок
Блейда в Измерение Икс стало теперь главной его задачей, причинявшей едва ли
не больше тревог, чем ловля иностранных агентов в старое доброе время.
     Увидев,  что  Лейтон  решительно  направился к  кафедре,  Дж.  в  тихом
отчаянии  прикрыл  глаза. Он  изнывал от  тоски и думал сейчас лишь  о  том,
сколько  драгоценного  времени  потрачено  впустую и как много  он успел  бы
сделать, если  б  находился  сейчас  в своем кабинете. Понесло же его в этот
проклятый Рединг!  В конце концов, Френсис  Биксби вполне мог  приглядеть за
его светлостью, освободив своего шефа от этой неблагодарной задачи! Для чего
еще существуют заместители?
     Тем временем старый профессор с трудом взобрался на кафедру, вцепился в
нее искривленными пальцами и окинул пронзительным взором аудиторию. Тонкие и
пушистые седые волосы,  торчавшие в разные стороны, словно поредевшая грива,
делали его похожим на дряхлого льва, который, чтобы не упасть, прислонился к
баобабу.
     - Такому сложнейшему устройству, как современный компьютер, - заговорил
ученый старец, - практически не грозит  шизофрения. Мы создаем компьютеры на
основе определенных алгоритмов, которые, должен заметить, носят весьма общий
характер. Однако, если при конструировании компьютера не допущено логических
ошибок, его поведение  вполне предсказуемо. Человеческий мозг,  к сожалению,
далек  от  подобного совершенства,  и о  его  предсказуемости остается  лишь
мечтать.
     Лорд  Лейтон попытался устроиться поудобнее, облокотившись  на кафедру,
чтобы хоть  немного  уменьшить постоянные боли  в позвоночнике. Дж. внезапно
ощутил   восхищение  этим   старым,  изуродованным   и  измученным  болезнью
человеком. Как этот несчастный вообще способен двигаться? Уму непостижимо! И
не  только двигаться, но и мыслить, причем с гораздо большей эффективностью,
чем подавляющее большинство его коллег!
     Но  если Лейтон был  мужественным и  стойким человеком,  что  же  тогда
сказать о Ричарде Блейде? Уже восемь  раз  он, рискуя жизнью,  отправлялся в
чужие  миры,  а  завтра утром ему предстоит  новое  путешествие. Девятое  за
четыре неполных года! Дж. громко вздохнул и печально покачал головой, вызвав
удивленный взгляд  соседа  справа.  Нужно  уделять больше внимания  Ричарду,
подумал  он.  Мальчик нервничает  последнее время...  слишком много виски  и
слишком  много  женщин... Хотя Лейтон не видит причин для беспокойства, Дику
стоит подлечить нервы, а то, не ровен час, он может сорваться...
     - Основное отличие заключается  в том, - продолжал  бубнить  на кафедре
профессор, -  что компьютер,  будучи по своей природе моносистемой, обладает
всеми  достоинствами и  недостатками подобных устройств. У человека  же  три
мозговых  центра,  причем  не  всегда  согласно  взаимодействующих.  Образно
говоря,  случается, что  они  не способны ужиться  вместе, и я  полагаю, что
именно  поэтому  люди  бывают  крайне  агрессивны.  Если бы миром  управляли
компьютеры, он  не знал  бы войн,  ибо  с  точки зрения высокоорганизованной
моносистемы война просто бессмысленна
     Дж. бросил быстрый  взгляд на часы.  Еще  двадцать минут,  и  последний
лондонский поезд уйдет  без них... Хотелось бы знать, чем сейчас занят  Дик?
Наверняка чем-то  более  приятным,  чем  пустой  тратой  времени  среди этих
фанатиков, обсуждающих свои странные проблемы... да еще на языке, совершенно
непонятном  нормальному  человеку.  Дж.  снова  вздохнул  и  поерзал  худыми
ягодицами - кресло  было на удивление жестким и неудобным. Да, Ричард сейчас
наверняка развлекается на полную катушку, словно в его жизни  никогда больше
не будет ни женщин, ни вина, ни прочих маленьких удовольствий...
     - Самый древний из трех центров, - голос Лейтона настойчиво бил  в уши,
- фактически является мозгом рептилии. Следующий, образующий оболочку вокруг
первичного ядра, -  мозг  млекопитающего. И,  наконец,  третий -  тот самый,
который  делает человека  человеком!  Его  принято называть  корой головного
мозга, - Лейтон окинул недружелюбным взглядом своих слушателей и заключил: -
Вот  где,  джентльмены, кроется  источник всех наших неприятностей - в  этом
препоганом наслоении, именуемом корой головного мозга!
     В зале послышались смешки; его светлость, войдя в раж, мог бы вогнать в
краску самого горластого рыночного торговца, имеющего репутацию  виртуозного
сквернослова.
     Но Дж. было не  до смеха.  Эта треклятая кора  головного мозга... Мозга
Блейда... Лейтон возился с ней уже несколько месяцев, меняя местами атомы  и
молекулы,  собирая, разбирая  и вновь  складывая  все  по  кирпичику,  чтобы
постичь  главное: как Ричарду Блейду удается  попадать  в другие измерения и
возвращаться  обратно? Немногим  людям  на  Земле  такое  было  под  силу...
Собственно   говоря,   лишь   один   человек  продемонстрировал  аналогичные
способности...  но  о нем  лучше  не вспоминать! О  покойных - ничего, кроме
хорошего;  а  что  хорошего  мог сказать  шеф  отдела британской  разведки о
русском агенте Григории Петрошанском?
     Дж. почувствовал, что несмотря на прохладу  ему вдруг стало  жарко. Как
долго  Дик  сможет еще выдержать? Сколько  раз ухитрится вынырнуть из глубин
Измерения Икс целым  и невредимым?  А если завтрашнее  путешествие  окажется
последним?
     Неожиданно  он  понял,  что  просто  боится,   что  его  мучают  дурные
предчувствия; к  горлу подступил комок, ладони стали  липкими, от неудобного
сиденья  заныла поясница. Что это?  Дж. вытер холодный пот со лба. Впервые в
жизни, впервые  с  тех  пор,  как  Ричард Блейд  отправился  в  первое  свое
путешествие, шеф МИ6А испытывал ни с чем не сравнимый животный ужас и не мог
побороть его.
     Только  бы  Дика  миновала чаша сия... Пусть  мальчик  сохранит  сердце
твердым...  Ибо  человек, которым  безраздельно  владеет  страх, обречен  на
гибель даже на Земле, а уж в Измерении Икс - тем более.
     Лорд Лейтон  дотянулся до стакана с  водой и сделал пару  основательных
глотков.
     - Как известно,  - произнес  он, - первую  логическую  машину  построил
англичанин Чарльз  Бэббидж  в  1820 году.  Надо отдать  ему должное,  он все
тщательно продумал,  но  несовершенная  технология  той  эпохи  не позволяла
создать настоящий компьютер. Мы  сделали это двадцать лет назад и с  тех пор
не прекращаем спорить: молиться ли нам на  мистера  Бэббиджа  или проклинать
его.
     Смешки в зале стали громче.
     Лорду   Лейтону,   похоже,  надоело   изумлять  ученую   братию  своими
парадоксами, и  он  быстро  свернул выступление, за что  Дж. был ему  весьма
признателен.  Если  за  пятнадцать  минут  старик  ответит  на все  вопросы,
остается надежда, что они успеют на последний лондонский поезд.
     Высокий  молодой  человек,  макушку  которого  озаряла  ранняя  лысина,
поднялся с места:
     -  Ваша  светлость,  считаете  ли  вы,  что  нам  когда-нибудь  удастся
управлять поведением человека, воздействуя  непосредственно на клетки мозга?
Можно  ли  перестроить  нейронные  связи  в  коре  и таким образом полностью
изменить ее биохимию?
     Дж. показалось, что Лейтон, еще  крепче вцепившийся  в кафедру, смотрит
прямо на него. Тонкие губы профессора тронула едва заметная улыбка.
     - Я  полагаю, это вполне возможно. Более того, нечто  подобное делается
уже сейчас. Например,  известен эксперимент над обезьянами, которым вживляли
в мозг электроды и микросхемы. Если рассечь мозговую ткань и...
     Дж. вдруг почувствовал, что недавний  обед просится  наружу. Наконец-то
он понял, зачем Лейтон приехал в Рединг.  Старому негодяю нужен нейрохирург!
Он ищет  специалиста,  который  помог  бы  ему  осуществить новые чудовищные
планы,  касающиеся Ричарда!  Тот риск, которому постоянно подвергается Дик в
неведомых и жутких мирах, этого фанатика  уже не устраивает! Его любопытство
не  знает  границ! И теперь он хочет поковыряться в той  самой коре! В мозгу
Ричарда!  Да,  научные  интересы   для  лорда  Лейтона  превыше   всего,   и
человечность отступает перед ними на задний план...
     Молниеносно в голове  Дж.  промелькнули мрачные  картины, одна страшнее
другой, и на лбу выступил холодный пот. Нет! Он не допустит этого! Дик Блейд
ему  дороже  родного сына, и он не даст любознательному  старому вивисектору
зарезать  его  во имя торжества  британской науки!  Дж., закипая от  ярости,
подпрыгнул  на  неудобном  сиденьи. Он  еще  устроит  этому  ученому-людоеду
веселенькую  жизнь! Ради  спасения Ричарда  он погубит  весь  этот идиотский
проект, уничтожит его, не оставив камня на камне!
     Как только они  вошли в купе и поезд  тронулся.  Дж.  дал  волю  гневу,
высказав  Лейтону все,  что накопилось  у  него за последние полчаса. Старик
даже  не пробовал отпираться. Его  светлость весьма дорожил своей репутацией
лучшего ученого Объединенного Королевства и никогда не опускался до лжи.
     - Мой дорогой, - сказал он, криво усмехаясь, - не надо лезть в бутылку.
У меня возникла всего лишь  еще одна рабочая гипотеза, не более того. А если
появится необходимость проверить ее на практике,  никто  не  полезет Ричарду
под череп, не заручившись его согласием.
     - Я позабочусь, чтобы вы его не получили, - сердито буркнул шеф МИ6А. -
На  моей совести и так достаточно чужой  крови. Мальчик сделал для вас более
чем достаточно! Гораздо больше, чем мог бы совершить кто-либо другой. Он так
сильно изменился за последнее время... И,  надо сказать, мне не по  душе эти
перемены,
     Лейтон  внимательно  посмотрел на  старого  разведчика,  прищурив  свои
янтарные глаза.
     - Конечно,  он  не мог не измениться, - проворчал  он. - Как  же иначе,
дорогой мой, ведь его мозг столько раз перебирали чуть ли не по молекулам...
Чего  вы хотите?  Но  не надо  забывать  одно важное  обстоятельство: не все
изменения к худшему. Я  не меньше вас  ценю  Ричарда, беспокоюсь  за него  и
постоянно слежу за его самочувствием.  Поверьте, я испытываю к нему столь же
теплые отеческие  чувства, как  и вы,  и не вижу  ни  малейшего  повода  для
беспокойства.
     Дж. прекрасно понимал, что  в  логике  его светлости  не откажешь.  При
желании Лейтон мог любого разделать под орех, и поэтому Дж., который никогда
не смог бы переспорить этого хитрого  старого  тролля, избрал  своим оружием
тупое упрямство.
     - Не  забывайте, сэр, что Блейд  подчиняется мне. И я вправе  запретить
любые ваши эксперименты с моим подчиненным. Если нужно, я доберусь до самого
премьер-министра. Он служил в пехоте... он меня поймет...
     Дж. понесло. Он говорил без остановки, удивляясь самому себе.
     - Я  и  гроша  ломаного не дам  за все ваши  дурацкие опыты! Ричард уже
восемь раз побывал  в самом пекле, и завтра отправляется туда снова. Хорошо!
Пусть! Но когда он вернется, если, конечно, вернется вообще, я костьми лягу,
но  он больше не будет работать на вас.  Так что самое время  подыскать себе
нового подопытного кролика!
     Лорд Лейтон ласково улыбнулся и похлопал разбушевавшегося разведчика по
тощему колену.
     - Я думаю, решение этого вопроса лучше предоставить  самому Ричарду. Вы
же  прекрасно  знаете, что он  ответит, особенно  если принять во  внимание,
насколько важен для  страны наш проект. А сейчас, мой  друг,  не могли бы вы
вести  себя  потише?  Мне  надо  кое-что  обдумать,  и  я   буду  очень  вам
признателен, если вы посидите молча полчаса.
     Его  милость  поерзал  на  сиденьи,  пристроил  свой горб  поудобнее  и
принялся выводить каракули в потрепанном блокноте.
     Дж.  начал потихоньку  успокаиваться. Приступ  гнева прошел,  и  теперь
разведчик снова смотрел на  Лейтона с обычной смесью восхищения и неприязни.
Старый хитрец опять оказался прав! Дик сделает все, что от него потребуется,
пройдет  любое  испытание  и  будет   по-прежнему  рисковать  своей  шкурой,
забираясь в  это проклятое Измерение Икс столько раз, сколько  нужно. Просто
он так устроен...
     Откинувшись  на  спинку  сиденья, Дж.  попытался расслабиться, глядя  в
окно. Поезд миновал какой-то маленький городок. То  здесь, то там в  темноте
горели  редкие огоньки; пассажиры, вышедшие на этой станции,  расходились по
домам, поспешно прощаясь и желая друг другу спокойной ночи.
     Дж. подумал,  что  надо позвонить Блейду,  как только  он  доберется до
своего  кабинета.  Сна  ему сегодня не видать; за  день,  потраченный на эту
поездку, накопилась уйма дел... Тем не менее, нужно обязательно поговорить с
Диком, удостовериться, что  он готов  к очередному вояжу... Утром ему  снова
отправляться к черту на рога...
     "Интересно все-таки, чем же он сейчас занимается? - подумал шеф МИ6А. -
Хорошо, если чем-нибудь приятным... Очень, очень приятным..."
     * * *
     Ричард  Блейд  и  в самом  деле  испытывал  сейчас редкое удовольствие.
Пожалуй, даже среди  закаленных спортсменов трудно было бы найти таких,  кто
рискнул понежиться в холодной воде Ла Манша, среди мелких  льдинок, плывущих
в полумиле от берега.  Сырой  мартовский  ветер поднимал  высокие  волны,  а
температура воды,  как говорила Вики,  порадовала бы  только белого медведя.
Однако Блейд чувствовал себя превосходно.
     Он  перевернулся  на  спину и посмотрел на хмурое, затянутое  сплошными
облаками небо. Ни луны, ни звезд, только серая сырая пелена... Ледяная волна
подтолкнула его в  бок, и Блейд  легко  перекатился через нее,  ощущая,  как
становится  ясной одурманенная хмельным голова.  Увы,  в  последнее время он
пьет слишком  много бренди,  с содовой и без...  и,  самое обидное, почти не
пьянеет.  Ему  уже  смертельно надоела  эта затянувшаяся  попойка,  которой,
казалось, никогда  не будет  конца; он устал и чувствовал себя опустошенным.
Он жаждал хоть однажды напиться  до чертиков, но,  дьявол побери, ничего  не
выходило!  Просто  наваждение  какое-то!  Пустая  трата  времени  и  хорошей
выпивки!
     Кроме  того,   его  мучило   еще  одно  неожиданное   обстоятельство  -
сексуальный аппетит, ставший в последнее  время,  мягко  говоря, чрезмерным.
Блейд  криво  усмехнулся. Он  никогда не считал себя эротоманом;  ему всегда
хватало одной женщины и чуть-чуть выпивки. Но то было прежде, до путешествий
в  Измерение   Икс.  До  знакомства   с  лордом  Лейтоном  и  его  проклятым
компьютером! Тогда он был нормальным человеком,  встречался с Зоэ Коривалл и
даже собирался на ней жениться. Правда, он не мог объяснить ей причину своих
долгих  отлучек,  даже намекнуть, чем занимается на самом деле...  Возможно,
Зоэ смирилась бы с этим?
     Впрочем,  она давно уже  оставила  его и вышла  замуж.  Давно?  Полгода
назад... Казалось, с тех пор промелькнуло столетие...
     Блейд расслабился, и волна мягко подтолкнула его к  берегу,  где  ждала
Вики - маленькая, изящная девушка, дрожавшая сейчас на холодном ветру. Вики,
наверно,  думает,  что он слегка не  в  себе... Блейд перевернулся и  мощным
гребком послал тело  вперед. Пожалуй, крошка не так уж  заблуждается... Надо
ее утешить!
     Вики Рэндольф была танцовщицей, она выступала в одном из увеселительных
заведений где-то на  Вест Энде. Как-то раз ей даже доверили  произнести пару
слов с  эстрады,  поэтому она  совершенно  серьезно считала себя актрисой  и
очень  удивилась  бы,  если  б кто-нибудь позволил себе  усомниться  в этом.
Природа  не обделила  Вики:  симпатичная  мордашка,  огромные  черные глаза,
изящная  фигурка  с удивительно  тонкой  талией и роскошной грудью идеальной
формы. Ее настоящая  фамилия была Полдоски, и папаша  Полдоски подвизался  в
качестве мусорщика  в  Патни.  Все это  Блейд выяснил  скорее от скуки и  из
праздного любопытства.  Ему был  чужд  снобизм, и  прошлая жизнь  постельных
подружек,  даже тех,  отношения с которыми тянулись довольно  долго, его  не
занимала.
     Он сделал  глубокий  вдох  и  быстрым кролем  направился  к  пляжу  под
меловыми утесами. Вики  запрыгала  на одной  ножке, помахала  рукой, и Блейд
вдруг  почувствовал,   что  желание  снова  переполняет  его.  Ткань  плавок
натянулась и туго  сдавила бедра, плыть стало неудобно. Но подобная мелочь -
ничто по сравнению  с тем, что приходится испытывать бедняжке  Вики! Сегодня
утром, после получаса пылких любовных утех, она пожаловалась, что ей больно.
     Блейд  нащупал дно  и встал  на ноги.  Вчера на рассвете,  затем  после
обеда,  потом  два раза ночью и, наконец,  сегодня  утром.  "Да, приятель, -
подумал он, - в тебе определенно что-то изменилось...  В Оксфордском словаре
это называется  эротоманией. Или  половым  недержанием.  Выбирай,  что  тебе
больше нравится.  Можно спросить у Вики.  Или, скажем,  у Эстер, а  также  у
Стеллы,  Эвелин, Памелы  или  Дорис... Теперь вы понимаете, лорд Лейтон, что
ваша чертова игрушка сотворила с добропорядочным английским джентльменом?"
     Блейд ухмыльнулся,  потом  захохотал,  захлебываясь ледяным  мартовским
ветром, поднимавшим тучи  песка  на маленьком пляже. А может, не надо винить
во всех грехах бедного старого ученого и его компьютер? Вдруг профессор ни в
чем  не виноват,  и это просто пробудились природные инстинкты, дремавшие до
поры, до времени?
     Он  выбрался  на берег  и  подошел к девушке.  Капельки  соленой  воды,
поблескивая, стекали по его загорелой коже. Сейчас  Ричард Блейд привел бы в
восторг любого скульптора  -  живая статуя из темного  мрамора,  на  которой
играет  каждый мускул,  каждая  жилка...  Пропорции  его тела казались столь
совершенными, что он выглядел еще выше и крупнее, чем  был на самом деле. Во
время учебы в Оксфорде ему сулили блестящую спортивную карьеру; он и в самом
деле мог играючи проделывать такое, перед чем отступил  бы любой  крепкий  и
тренированный молодой человек.
     Вики Рэндольф  иногда говорила таким  голоском, что собеседнику до слез
становилось жалко бедную крошку. Это  свое  умение  она считала неотъемлемой
частью актерского дарования.
     -  Ты  слишком задержался, милый, - с придыханием произнесла она. - Мне
было  так холодно и одиноко на этом диком  пляже, пока  ты изображал  тюленя
или... или... Кто там еще водится на полюсе?
     Блейд улыбнулся и легонько шлепнул ее пониже спины (он прекрасно  знал,
как нужно  обращаться  с такими девицами), затем мягко сжал упругую ягодицу,
но Вики вздрогнула, сердито взглянула на него и отодвинулась.
     - Перестань дуться, -  сказал  Блейд, - это тебе не идет,  киска. Бежим
домой, и я позабочусь, чтобы ты хорошенько согрелась.
     В глазах  Вики  мелькнул испуг; Блейд  сделал  серьезное лицо  и  вдруг
неожиданно подмигнул.
     - О,  нет!  Не  надо!  -  простонала  девушка,  - Тебя интересует  хоть
что-нибудь, кроме секса? Ну, признавайся!
     Сию  минуту  Блейда помимо  секса  очень  интересовала бутылка  бренди,
оставленная  в  домике,  и  поэтому он  хотел поскорее  покинуть  пляж.  Ему
казалось,  что  девушка  невероятно  медленно складывает полотенце, собирает
свои вещи. Ветер взвыл еще пронзительней, и он почувствовал, что покрывается
гусиной кожей.
     Они припустили  быстрым шагом вверх по тропинке,  что вилась по утесу и
заканчивалась  возле небольшого  коттеджа.  Вики  тащила  узелок, все  время
недовольно морщась.
     -  Ты  даже  не представляешь,  насколько  я благоразумный  человек,  -
обратился  к  ней Блейд,  - и  если  ты готова  предложить какое-либо другое
занятие,  я с  радостью соглашусь. Итак,  чем мы  займемся?  Начнем вышивать
гладью, или ты предпочитаешь раскладывать пасьянс?
     И  тут  девушка изумила  его. Перестав  изображать томную кошечку. Вики
совершенно серьезно ответила:
     -  Видишь ли, дорогой мой, ты зря обращаешься со  мной  как с последней
дурой. По-твоему, я просто еще одна глупенькая танцовщица, прыгнувшая к тебе
в постель?  Ты ведь даже  не  разговариваешь  со мной по-настоящему...  Так,
шуточки, общие фразы... Как будто заранее уверен, что я ничего не  пойму. Ты
слишком  высокомерен,  Дик.  Да ты просто самый настоящий сноб! И, наверное,
даже не подозреваешь об этом! Как все остальные снобы...
     Блейд молча обогнал ее и двинулся вперед. Тропа здесь была небезопасной
-  крутая  и обрывистая, она петляла  между камней. Этот утес, один из самых
высоких на дорсетском побережье, местные жители называли Скалой Самоубийц.
     Вики, безусловно, права; водится за ним такой  грешок, как высокомерие.
Природные   данные,    хорошее   воспитание,    Оксфорд,   привилегированная
разведшкола... все это сделало его таким, какой он есть Блейд прекрасно знал
об этой  своей слабости и, хотя не считал ее смертным грехом, все же пытался
по мере  сил  бороться с  ней -  правда, не  всегда  успешно. Сейчас он  был
уязвлен и раздосадован тем, что, во-первых,  недооценил Вики, обманувшись ее
маской  глупенькой  шоу-герлс;  во-вторых же, он  собирался  выпить  немного
бренди и тут  же  уложить  красавицу  в  постель, а  вовсе  не вести  с  ней
философский диспут. Он привез  ее сюда из Лондона  с единственной  целью,  и
этой  целью была  кровать. Черт побери, так оно и будет,  в любое время  и в
любом месте, где он только пожелает!
     - Дик! Подожди! Я не могу догнать тебя!
     Блейд обернулся. Да, Вики и вправду сильно отстала. Он спустился к ней,
обхватил ее за талию и легко перебросил через плечо.
     - Кто-то звонил тебе,  пока ты плавал, - выдохнула Вики ему в ухо.  - Я
возвращалась в дом за сигаретами, и, пока я их искала, зазвонил телефон.
     Блейд легко поднимался по склону.
     - Кто?
     - Он не назвался. Какой-то таинственный незнакомец.
     - Чего он хотел?
     -  Чтобы ты  позвонил Дж., как  только  вернешься.  Больше он не сказал
ничего.
     Блейд кивнул  и ускорил  шаг. Что же  могло понадобиться  Дж.? Все  уже
давно  решено и  обговорено,  вроде бы изменения не планировались. Завтра  в
восемь  утра он  явится к Дж.,  получит последние наставления... ну а потом,
естественно - в Тауэр и, как всегда,  в какой-то неизвестный мир, к черту на
рога... Может, что-то сорвалось в последнюю минуту? Блейд пожал плечами. Он,
конечно, позвонит Дж., но не прямо с порога.
     Прежде всего нужно заняться  этим  маленьким соблазнительным существом,
которое болтается у него на плече.
     Вики легонько укусила его за ухо, потом  нежно лизнула, прихватив мочку
острыми  зубками.  Мускулистая  рука  Ричарда  быстро  скользнула  по  спине
девушки, на секунду задержалась  на  ягодицах, а потом крепко  сжала ножки -
как раз там, где они соединялись. Вики ойкнула и начала извиваться у него на
плече.
     - Что ты делаешь? Перестань, Дик,  ради Бога!  Ты хочешь свести меня  с
ума?
     - А кто первый начал, киска? Когда девушка так покусывает ухо  мужчине,
это не говорит  о строгости ее нравов. Брось ломаться, ты же любишь  меня! И
хочешь того же самого!
     Вики  ничего  не ответила. Блейд продолжал  легко шагать  по  тропинке.
Девушка  покачивалась  вверх-вниз  у  него  на  плече, упругая грудь  сквозь
толстую куртку мягко давила ему на шею.
     Она снова вцепилась зубами в его ухо.
     - Конечно, ты прав,  негодник! Я знаю, что была не совсем откровенна...
Но и ты тоже хорош! Когда ты, наконец, поймешь меня.  Дик Блейд? Я делаю это
не со всеми мужчинами, которые мне нравятся... Но с  тобой... Я просто теряю
голову... Я не могу сопротивляться...  Стоит тебе  приласкать  меня, и я уже
готова на что  угодно...  И я  очень  сержусь на  себя за это, Дик Блейд!  А
тебя... тебя я просто ненавижу!
     - Отлично! - Такие мелочи не могли смутить Блейда. - Продолжай в том же
духе, и мы прекрасно с тобой поладим.
     Он снова сжал ее ноги  хорошо отработанным движением. Вики застонала и,
поймав его руку, попыталась отвести ее в сторону. Блейд расхохотался.
     Добравшись  до коттеджа,  он первым  делом подбросил  дров  в  камин, и
поленья весело запылали, наполняя комнату  теплом. Потом он принял душ, смыл
с себя соль, и наконец, глотнув бренди с содовой, твердо решил позвонить Дж.
попозже.
     Вики сидела в большом кожаном кресле у огня в позе чопорной старой девы
и  с  преувеличенным  вниманием  разглядывала  картинки  в  каком-то  старом
журнале. Блейд в халате  ходил большими кругами вокруг кресла. Вики  бросила
на него взгляд поверх страницы. Блейд заметил, что она сидит, плотно сдвинув
ноги,  и  предложил  ей  выпить  чего-нибудь, но  девушка  отказалась. Пожав
плечами,  он снова  наполнил  свой  бокал. "Все, - уговаривал  он  себя, - в
последний  раз".  В восемь  утра  ему  надо быть в Лондоне,  значит, выехать
придется пораньше. Хорошо бы хоть немного поспать сегодня - так, как он спал
когда-то,  без  кошмарных  сновидений, от которых пробуждаешься  в  холодном
поту.  Ему  обязательно  нужно  выспаться,  чтобы снова  почувствовать  себя
нормальным человеком.
     Однако,  черт  побери!  Поспишь  тут!  Похоже,  лорд  Лейтон  со  своим
компьютером ухитрился навсегда избавить его от этой полезной привычки!
     Дрова  пылали в камине. Стоя  рядом с бокалом  в руке, Блейд пристально
смотрел на  огонь, не в силах  оторвать взгляда от  пляшущих  рыжих  языков.
Вики, отложив журнал, исподтишка наблюдала  за ним. Он  не  оборачивался. За
окном маленького уютного коттеджа злобно и пронзительно завывал ветер.
     Внезапно Ричард Блейд  понял, почему он  в последнее  время  не находит
себе места. Даже  не  понял, а, скорее, впервые  признался себе в  этом: ему
было страшно. Ни тело, ни мозг его ничуть не изменились; просто он боится, и
страх, словно  червь,  разъедает его  душу.  Невероятно! Он  ощущал какой-то
всепоглощающий ужас,  не подвластный его пониманию. Ему и  раньше доводилось
испытывать  страх, но тот страх диктовался здоровым чувством самосохранения,
которое помогает  человеку выжить  и  победить. И он  был  не  похож  на  то
гнетущее отвратительное ощущение, которое туманило сейчас его разум.
     Ему  не  хотелось  завтра  утром  уезжать  отсюда,  из  своего  уютного
коттеджа, не хотелось возвращаться  в Лондон. Меньше всего он горел желанием
снова лезть  под этот  дурацкий  колпак.  И  как никогда его  пугал  новый и
неизведанный мир, в который он попадет.
     Ерунда! Разведчик встряхнул головой, отгоняя наваждение. Он справится и
сделает все, что нужно. Он заставит себя  сделать это! И, как всегда, выйдет
победителем, не будь он Ричардом Блейдом!
     Вики  хорошо  отрепетированным  жалобным голоском  заявила,  что просто
умирает с голоду.
     В три шага Блейд пересек комнату и подхватил девушку  на руки. А  потом
легко, словно куклу, поднял к потолку и весело рассмеялся.
     -  Как говорят  мои американские  друзья, киска,  у меня есть кое-какие
новости для тебя.  Так  вот, слушай  внимательно.  Ты не голодна. Во  всяком
случае, тебе нужен  вовсе не  бифштекс. Ты изголодалась по  ласке. По любви!
Верно? По длинной-предлинной жаркой схватке, которая никогда не кончается.
     Вики,  отчаянно  сопротивляясь,  колотила  по   его  груди   маленькими
кулачками.
     -  Я не могу, Дик, - стонала она,  - не хочу! Пожалуйста...  Мне больно
там... Я не хочу...
     Он  развел руки, и Вики  свалилась прямо  ему  в объятия.  Блейд крепко
прижал ее к груди и начал неистово целовать.
     - Хочешь, - выдохнул он.
     Вдруг она перестала сопротивляться и страстно ответила  на его поцелуй.
Затем, слегка отодвинувшись, капризно проговорила:
     -  Да,  ты опять  прав, мерзкое чудовище! Ты  заставляешь  меня жаждать
этого. Наверное, я такая же сумасшедшая, как и ты!
     Блейд взял ее за локотки  и перенес поближе к огню. Он целовал ее снова
и снова, и Вики жадно отвечала на его ласки.
     -  Сегодня  ты не  так нежен,  как  обычно,  Дик, -  сказала она. -  Ты
плутуешь! Но я все равно теряю голову. И не могу этого понять.
     Блейд запустил под толстый вязаный свитер  дрожавшие от нетерпения руки
и  с чувством смутной  вины рванул  застежку  бюстгальтера. Он понимал,  что
напрасно так спешит. Надо бы дать девушке время...
     А, к черту! Опасная профессия отучила его  ждать, ведь  рассчитывать на
будущее ему  не приходится. Он  привык  жить сегодняшним  днем - по  крайней
мере, когда речь шла о женщинах.
     Вслед  за свитером на пол полетел лифчик,  открыв молочно-белые  груди,
сиявшие  в неверном  пламени камина  как две опаловые чаши. Он приник губами
сначала  к  одной,  затем  к  другой,  он  ласкал  и  гладил  их,   пока  не
почувствовал,  что  девушка расслабилась. Ее колени раскрылись,  как створки
раковины, и Блейд  крепко прижал к себе нежное тело, снова и снова удивляясь
тому, какая у нее мягкая бархатная кожа.
     Вики,  обнаженная  по  пояс,  прильнув  к  нему,   подняла  вверх  свое
очаровательное  личико  с  огромными  глазами; ее  руки  бродили под халатом
Блейда. Внезапно она сникла, словно опомнившись, и простонала опять:
     -  Нет,  дорогой,  не  могу... Ты слишком  большой  для  меня...  Я  же
говорила, мне так больно, что  я едва  держусь  на ногах. Пожалуйста, Дик...
Разве мы не  можем... Просто... Просто  есть другие  способы  доставить тебе
удовольствие.
     Блейда  нельзя  было назвать эгоистом. Его невероятный успех  у  женщин
объяснялся как раз тем, что он никогда не думал только о себе. Усмехнувшись,
он шепнул на ушко Вики:
     - Безусловно, есть, но понравится ли это тебе, киска?
     Вики распахнула его халат и опустила глаза. "Не смотрит  мне в лицо", -
подумал  Блейд. Возможно,  было виновато  освещение, но  ему показалось, что
девушка густо покраснела.
     - О, дорогой, не  сомневаюсь, мне  понравится.  Я  даже хотела  бы  это
сделать, - она  хихикнула. - Знаешь,  ты  первый мужчина, которому я  в этом
признаюсь.
     -  Твоя  тайна умрет вместе со мной.  - Блейд понес ее к постели.  - Ты
тоже должна быть счастлива и довольна. Так что, если ты действительно хочешь
это сделать, приступай, детка.
     * * *
     Он  проснулся в  третьем часу ночи.  Огонь  в камине угасал,  крохотные
оранжевые язычки танцевали на рдеющих углях. Вики тихонько посапывала рядом,
чуть-чуть приоткрыв губы. Блейд нежно поцеловал ее и выскользнул из постели.
В  доме стало значительно холоднее, ветер с Канала быстро  набирал силу.  Он
набросил халат  и направился к телефонному аппарату, решительно отвернувшись
от бутылки с бренди. Все! Больше никаких крепких  напитков! Возможно, он и в
самом деле испытывает необъяснимый страх, но  белая горячка вряд ли  поможет
вылечиться от него.
     Дж. поднял трубку после третьего гудка. Голос его звучал устало:
     -  Ты  выбрал  хорошее  время для беседы, мой  мальчик,  -  укоризненно
проворчал он. - Неужели тебе только сейчас передали мою просьбу?
     -  Нет,  сэр.  Просто  я купался,  затем возникло  еще  одно неотложное
дело... Ну, а потом я уснул. Виноват.
     -  Да  ладно, ерунда, - отозвался Дж. - Я просто хочу, чтобы  утром  ты
обязательно забежал ко мне. Немного поболтать. Ясно?
     Блейд ответил, что все ясно.
     - Больше ничего, сэр?
     Он услышал, как Дж. зевает в трубку, там, в Лондоне.
     -  Почти,  Дик. И лучше не сообщать никому из наших  общих  знакомых об
этом небольшом визите. Договорились?
     Блейд  не  возражал.  Пожелав  ему  хорошо  выспаться  и   благополучно
добраться в Лондон, Дж. повесил трубку.
     Разведчик уставился на тлеющие угли в  камине,  не выпуская аппарат  из
рук. Вики тихо сопела. Он шагнул  было к бутылке, но потом  покачал головой.
Впервые  за многие  недели  он  не хотел, действительно  не хотел спиртного.
Похоже, запой наконец-то подходит к  концу. Если бы еще избавиться  от этого
противного леденящего комка в животе...
     Снова  ложиться  уже не имело смысла: он знал, что все равно не  уснет.
Лучше  немного  посидеть спокойно и все  тщательно обдумать. В конце концов,
ему не на кого рассчитывать, кроме самого себя.
     Блейд подложил дров в камин, придвинул поближе к нему кресло и закурил,
пристально глядя в  огонь. Где  он  окажется  завтра? И будет  ли там гореть
такой же костер?  Или в тех краях огонь еще не известен? Какие опасности его
ожидают? С какими людьми - и людьми ли? - ему предстоит столкнуться? Что это
будут за существа? Жестокие или добрые, мудрые или примитивные, коварные или
доверчивые?
     Вики  тяжело вздохнула во  сне и перевернулась  на  другой  бок.  Блейд
улыбнулся.  Кто  бы мог подумать,  что маленькая  танцовщица окажется  столь
пылкой любовницей! Краснея и  стесняясь -  или только  играя в стеснительную
девочку - она с врожденным талантом выделывала такое! Он  опять улыбнулся  и
покачал  головой. В  самом деле, почему  он решил,  что хорошо разбирается в
людях?  Даже в себе самом? Каждый человек  носит какую-то  маску.  А что под
ней, что скрыто глубоко внутри, неведомо никому. Вряд ли кто-нибудь способен
разобраться даже в собственной душе...
     Он встал  и вытянул  руку к пылающему зеву камина. Там, среди пламенных
языков, он внезапно узрел тот мир, который никто, кроме него, не мог ощутить
и понять. Завтра компьютер опять пошлет его в неведомое, отделив от Лондона,
от Англии, от Земли, от всех остальных людей...
     Так вот в чем дело! Он вдруг почувствовал, что ему стало намного легче.
И не страх терзает его, совсем нет! Это просто бремя одиночества, которое он
вынужден нести. Несколько минут он размышлял о своем неожиданном открытии и,
наконец, признал, что  теперь  честен  с самим собой.  Это  всего  лишь ужас
одиночества,  которое  он обязан превозмочь! Жить среди людей  и  знать, что
никому нельзя  открыться, ни у кого нельзя  попросить помощи. Вот  тот груз,
который так страшил его!
     Даже Дж. и  лорд  Лейтон  не могут разделить с ним эту ношу. Они  знают
многое и в то же время не знают ничего. Ведь они никогда не были там...
     Блейд  громко рассмеялся. Ну что ж,  пусть  так!  Одиночество он сможет
вынести, страх - нет. Как хорошо все-таки знать наверняка, кто  твой враг! А
вот теперь можно и выпить.
     Он  налил  до краев,  выпил  залпом,  швырнул пустой  бокал  в  камин и
расхохотался снова.  Словно узник, наконец-то  вышедший из темницы  на  свет
Божий.
     Вики проснулась от звона лопнувшего стекла и, сонно уставилась на него.
     - Что случилось, Дик? Ты снова наливаешься бренди?
     Блейд ласково коснулся губами ее щеки, потом потрепал по плечу.
     - Нет, крошка. Давай-ка поспи еще немного. Я подниму тебя в пять часов.
Выехать надо пораньше.
     - И все-таки ты сумасшедший, - пролепетала она, засыпая.




     Блейд, бедра которого прикрывала только льняная повязка, сидел на своем
"электрическом стуле" под колпаком коммуникатора  и внимательно  следил, как
лорд  Лейтон закрепляет  последний электрод на его  груди. Старый ученый,  в
своем  длинном  белом  халате,  обтягивающем  горб,   работал   с  привычной
сноровкой. Вспомнив утренний  разговор с шефом, Блейд  едва заметно  покачал
головой.  Пожалуй,  особых  причин  для подозрений не имелось.  Вряд  ли его
светлость можно было назвать человеком добрым и отзывчивым, но и  злодеем он
его  не  считал.  Скорее  всего,  вчера на воображение Дж.  сильно  повлияли
доклады кровожадных нейрохирургов, и шеф зря ударился в панику.
     Часом  раньше,  выслушав  его  взволнованный  отчет  о  семинаре, Блейд
заметил, что не  видит особых поводов для беспокойства. Ему  и на самом деле
казалось, что Дж.  слишком  уж сгущает  краски,  представляя  Лейтона этаким
современным доктором Франкенштейном.
     - Я уверен, Дик, что он хочет воткнуть тебе под череп электроды! -  Дж.
нервно  грыз  трубку, - Лейтона не устраивает, что  мы вынуждены  полагаться
только  на  твою  память,  ему  нужно  больше  информации,  более  подробные
отчеты...  И  он  не  успокоится,  пока не создаст средство  прямой  связи с
Измерением Икс!
     Блейд, который полчаса назад последний раз похлопал Вики пониже спины и
поцеловал  на прощанье, поклявшись  про  себя больше с  ней  не встречаться,
находился  в  превосходной  форме.   Безделье  и  скука  кончились;  причины
беспокойства,  так долго  изводившего его, стали ясны. Не страх, нет, -  это
было всего-навсего предвкушение нового путешествия! Ну, по правде говоря, не
только это. Блейд  не собирался  вечно работать на Лейтона; рано  или поздно
старику придется подыскивать ему преемника... Того же  Джорджа О'Флешнагана,
например! Но сейчас он был бодр, попон сил и готов снова идти на риск.
     Повернувшись к Дж., он произнес:
     - Я полагаю,  мой мозг отлично  работает  без всяких  электродов.  Лорд
Лейтон  неоднократно  тестировал  меня и  никогда не говорил,  что  чем-либо
недоволен.
     -  И не  скажет.  Уж  тебе-то точно не  скажет.  -  Дж.  расхаживал  по
кабинету,  размахивая  трубкой.  -  Он  никому  ничего  не  скажет, пока  не
продумает  все  до  мелочей.  Может  быть,  когда  ты  вернешься  из   этого
путешествия...
     - Если я вернусь...
     - Да,  конечно,  все  может  быть,  -  кивнул  шеф МИ6А,  непроизвольно
скрестив  пальцы.  -  Но если  ты  вернешься, не теряй бдительности!  Ты  же
знаешь, как он умеет уговаривать. Не  поддавайся, Дик! Если он причинит тебе
хоть какой-нибудь вред, я...
     Дж. замолчал и принялся сердито набивать трубку. Блейд ждал.
     - Я, - продолжил  его начальник, - не собираюсь сидеть сложа руки. Если
он  намерен  копаться  у  тебя  в  голове...  Я  не   допущу  хирургического
вмешательства! Никакого! Так вот,  Ричард, если ты  не сможешь противостоять
ему,   знай:   я,   твой   руководитель,  категорически  запрещаю   подобные
эксперименты.
     Блейд  взял плащ и  перекинул  через  плечо. Утро  выдалось  холодное и
дождливое.
     - Надеюсь, сэр, что смогу справиться сам,  - заверил он  Дж.,  открывая
дверь.  -  Я  не  припоминаю, когда  в  последний  раз  кому-нибудь  удалось
заставить меня делать то, чего я не хочу.
     Дж., однако, это не успокоило.
     - Ты плохо знаешь  нашего ученого друга, -  проворчал он. - Для Лейтона
нет ничего  святого.  Научные  интересы превыше  всего  - вот  его девиз! Он
пойдет  на  любые  уловки,  например,  сыграет  на  твоем  чувстве  долга  и
преданности британскому флагу.
     - А, ерунда, - отмахнулся  Блейд. -  Но я все понял, сэр,  и не позволю
застать себя врасплох. Вы поедете со мной в Тауэр?
     Дж. сразу как-то обмяк.
     - Нет. Прости, Дик... Я всегда так за тебя волнуюсь... Не все ли равно,
где сходить с ума, там или тут?
     Блейд  вышел,  выслушав обычные  напутствия  и  пожелания  удачи; затем
поймал такси и без четверти восемь подкатил к Тауэру. Дурные предчувствия не
тяготили его,  но  сейчас,  сидя  под  раструбом  коммуникатора,  оплетенный
разноцветными проводами, он внимательней,  чем обычно, наблюдал, как  Лейтон
колдует  над  приборной  панелью с множеством кнопок, тумблеров и клавиш.  В
прошлый  раз этого пульта,  кажется, не  было...  А  вон там, справа, торчит
давно знакомая красная головка рубильника, к которой подходит целая гирлянда
кабелей. Одно  движение  старческой руки, и  Ричард  Блейд  окажется в новом
аду...
     Постепенно он начал  понимать, что  на этот  раз ритуал  запуска сильно
отличается от  всех предыдущих. Прежде Лейтон не терял  времени: пара  слов,
улыбка,  прощальный жест  -  и  рычаг опускался. Но  сейчас все  происходило
иначе.  Профессор внимательно следил  за  шкалами и циферблатами на  пульте,
делая пометки  в огромной  толстой тетради, напоминавшей гроссбух. Казалось,
он  совсем не  обращает  внимания на своего  подопытного кролика,  терпеливо
восседавшего   в  кресле.  Чтобы  унять  боли  в  позвоночнике,  последствие
перенесенного  в  детстве  полиомиелита,  Лейтон раскачивался из  стороны  в
сторону, словно ослабевший от  голода паук. Бормоча себе под нос, он  чиркал
что-то   в   лабораторном  журнале,   сверяясь   с   показаниями  светящихся
циферблатов.
     Пока Блейд  разглядывал  новую  компьютерную  приставку,  чтобы  как-то
скрасить затянувшееся ожидание,  в голову  ему пришла любопытная мысль. Если
рискованные  эксперименты  его светлости как-то  повлияли  на него,  то они,
безусловно,  воздействовали и  на остальных  участников проекта. Напряжение,
страх, чувство ответственности должны оставить след и в  сердце Дж, и в душе
самого Лейтона. Странно,  подумал разведчик, что он не понял  этого  раньше.
Некоторое  время  он  обдумывал  эту идею,  затем  мысли  его направились по
другому руслу, к делам более конкретным, ожидавшим его с минуты на минуту.
     Лорд Лейтон наконец оторвался от приборной панели и  повернул  голову к
креслу, где в коконе из проводов сидел его посланец.
     - Что-то случилось, сэр? - Блейд ответил ученому невозмутимым взглядом.
     Какое-то время Лейтон молча  смотрел  на разведчика;  янтарные  львиные
зрачки  его  светлости  чуть  расширились.  Потом  он потер  висок сухощавой
стариковской ладонью и кивнул в сторону пульта.
     -  Все  в  порядке,  Ричард.  Сегодня  я собираюсь  опробовать  кое-что
новенькое, так сказать, перспективный подход. И  я хочу, чтобы вы  знали  об
этом.
     Блейд пристально глядел в желтые глаза профессора.
     - А Дж. знает?
     - Нет. Я ничего не собираюсь  говорить ему, иначе он ударится в панику,
причем  без всяких причин. Вам, Дик,  ничего не угрожает -  конечно, если не
считать обычного риска.
     - Лучше  объясните мне  суть дела, сэр. Насколько велика  опасность,  я
определю сам.
     - Обязательно, Ричард, обязательно.
     Лейтон  открыл свою  тетрадь  и ткнул пальцем в  строчку математических
символов, где знаки  интегралов чередовались с греческими и древнееврейскими
буквами.  С  такой  высшей  математикой  Блейд  не  был знаком,  поэтому ему
оставалось только терпеливо ждать.
     -  Как  вам  известно, - начал его  светлость, -  я подробно фиксировал
стартовые параметры  в каждом эксперименте, не упуская ни малейшей детали. У
меня  возникла мысль,  что если  в  точности воспроизвести  одну из  прежних
процедур, повторив своего рода стартовый  ключ,  то компьютер снова отправит
вас в тот же самый мир. Преимущества такого подхода очевидны, Ричард.
     Блейд кивнул. Естественно!  Одним  из самых больших недостатков проекта
как раз и являлось  то, что  он никогда не знал, где  очутится. В предыдущих
экспериментах он попадал каждый раз в новую реальность, причем в Альбе, Кате
и Катразе ему не удалось обнаружить  ничего  ценного.  Однако в Берглионе  и
Тарне можно было обогатиться древними  знаниями,  а Кархайм, Меотида и Сарма
представляли  собой  источники  ценного  сырья.  Блейд  знал, что  где-то  в
Шотландии   группа  сподвижников   Лейтона   уже  работает   над   проблемой
промышленной телепортации.
     Его светлость, видимо догадавшись о  мыслях разведчика, кивнул, обнажив
в улыбке длинные зубы.
     - Да, Ричард, телепортатор плюс возможность возврата в  посещенные вами
миры  -  вот   будущее  нашего   проекта.  Так  что  давайте  проведем  этот
эксперимент. Сегодня я попробую послать вас в Альбу. Не возражаете?
     Альба!  Блейд  сохранил  лишь  смутные  воспоминания   о  первом  своем
странствии, но забыть принцессу Талин было  невозможно.  Дерзкая девчонка! И
такая неистовая в любви! Хорошо бы  увидеть  ее снова...  Впрочем, эта  юная
красавица опасна, как склад с динамитом...
     - В Альбе нет ничего ценного, - он ухмыльнулся, опять подумав  о Талин.
-  Ничего, что заинтересовало бы ученых и промышленников. Гораздо интереснее
Сарма. Там полно рения.
     Лейтон нетерпеливо нахмурился.
     - Я помню об  этом! Не забегайте вперед, Ричард! Сейчас важно проверить
саму  идею. Вы проведете  в Альбе  несколько минут, затем я  сразу верну вас
обратно. Главное, чтобы вы успели идентифицировать мир, в который попадете.
     Откинувшись в кресле, Блейд погрузился в размышления. В конечном счете,
какая разница  между альбийскими лесами и  равнинами  Сармы? Если бы  он мог
выбирать, то скорее  отправился бы в Меотиду  - проверить результаты  своего
евгенического эксперимента... Или в Тарн, к Зулькие... Только не в Берглион!
Там было слишком холодно!
     Наконец он кивнул Лейтону:
     - Ладно, профессор, мы зря тратим время. Альба так Альба. Я согласен.
     Старик заковылял к пульту управления, махнув рукой:
     - Удачи вам, Дик.
     Он нажал на кнопку.
     На   панели  вспыхнули  лампочки,   стрелки  приборов  дрогнули.  Блейд
почувствовал прилив  крови к  вискам. Скоро  придет  боль,  потом она станет
сильнее, еще  сильнее,  и,  наконец,  вселенная  взорвется.  Невидимый вихрь
подхватит его  и  закинет в  другое измерение. Нагой,  словно  новорожденный
младенец, он очнется  в каком-нибудь странном  и опасном месте, и борьба  за
выживание начнется вновь. Он...
     Внезапно  какой-то частью  сознания он понял: что-то идет  не так. Боль
стальными  когтями уже вцепилась в его тело - мучительная боль, отзывающаяся
в каждой клетке,  каждом нерве. Он  хотел закричать, но зубы его были крепко
сжаты. Потом  боль внезапно  отступила.  Он  все еще находился в кресле  под
раструбом коммуникатора, в своем  родном измерении. Боль ушла, а путешествие
еще  даже  не  началось. Яркие голубые искры  метнулись от его пальцев,  над
головой стоял потрескивающий нимб. Но дым... Откуда взялся этот дым?
     Густое коричневое облако дыма поднималось от машины. Стало темно. Вдруг
мелькнула яркая  молния - из одного конца зала в другой. В ее неверном свете
Блейд увидел Лейтона, вцепившегося в край панели; старик, кашляя и прикрывая
глаза ладонью, возился с кнопками и переключателями.
     Блейд попытался  встать,  однако поток невидимой силы все  еще прижимал
его  к креслу. Он  напряг мышцы, рванулся  еще раз,  но переплетение  тонких
проводов удерживало его не хуже стальных цепей.
     Наконец  профессор нажал  на последнюю кнопку, и  разряд тут  же исчез.
Разведчик, словно очнувшись, принялся лихорадочно срывать  с себя электроды.
Покончив с  этим, он  хотел было подняться, но  вдруг застыл, ошеломленный и
недоумевающий.
     Между  ним и Лейтоном  возник  дымный  столб  грязно-бурого  цвета.  Он
извивался и корчился, постоянно меняя форму, пока не стало ясно, что это уже
не дым.
     Что?  Что  это  такое?  На  мгновение  ужас сковал  его,  руки  и  ноги
заледенели,  пальцы судорожно  вцепились  в  подлокотники;  потом он  широко
раскрыл глаза.
     Существо, возникшее  из  дымного столба,  по-видимому, тоже испугалось.
Однако оно не замерло от ужаса, а немедленно перешло к активным действиям. С
яростным  воплем  пришелец кинулся  к Лейтону, вздымая  над  головой  грубый
каменный  топор.  Старик,  подняв   руку,  словно   пытаясь   защититься  от
неотвратимого удара, юркнул за приборную панель и пронзительно вскрикнул:
     - На помощь, Ричард! Скорее! Да помогите же мне!
     Блейд,  опомнившись, единым махом  сорвал провода, спрыгнул  на  пол  и
быстрым ударом сбил воинственного незнакомца  с ног. Теперь  он смог получше
разглядеть дикаря: пришелец с головы до пят зарос жесткими волосами, и пахло
от  него,  как  от  хищного зверя. Он был маленького роста и пришелся Блейду
чуть выше пояса, однако на крепком теле бугрились внушительные мышцы.
     Лейтон что-то  кричал, но  разведчику было  не до  него: этот коротышка
оказался ловким,  как пантера. Он вскочил на ноги и снова бросился  в атаку,
размахивая тяжелым  топором.  Блейд увернулся,  схватил  странного гостя  за
запястье, вывернул  ему руку, выхватил топор и резким движением забросил его
в дальний угол. Но пришелец не думал сдаваться; он рванулся вперед, и мощные
клыки лязгнули  у  горла  разведчика.  Тот  снова  отскочил, успев,  однако,
нанести сокрушительный удар правой.  Тяжелый,  словно  стальной молот, кулак
обрушился на череп незнакомца.
     Тот заверещал. И в  голосе его явно звучала ярость!  Маленькие, глубоко
посаженные глазки буравили  Блейда.  Существо  заорало вновь,  полоснув  его
когтями:
     - Огг-ррр-х-огг-ррр-хх!
     Лейтон продолжал вопить, и Блейд наконец-то разобрал его слова:
     - Осторожно, Ричард! Ради  Бога, осторожно!  Не  убивайте его!  Умоляю,
только не убивайте его!
     Взмокшему от напряжения  Блейду было не до смеха, иначе он расхохотался
бы во все горло: больше всего разведчика сейчас заботило, чтобы эта тварь не
укокошила  его  самого.  Снова и снова он  увертывался от клыков и когтистых
лап,  выжидая  момент,  когда можно будет нанести решающий удар. Пусть  даже
смертельный,  какая  разница!  Черт  с  ним,  с  чокнутым  стариканом!  Этот
волосатый  тип двигался быстрее разъяренной кобры! Раз за  разом он бросался
на Блейда, продолжая выкрикивать свое: "Огг-рр-огг-рр!"
     Разведчик  отступил, прижавшись  спиной к  стене. Дикарь,  сгорбившись,
опустив  длинные  руки  и  выдвинув  массивную  нижнюю  челюсть,  исподлобья
уставился на него.
     Блейд сделал ложный выпад левой.
     - Огг-рррх!
     Волосатый прыгнул вперед.  Блейд покрепче уперся ногами,  развернулся и
ударил правой  - со  всей силой, используя тяжесть корпуса. Кулак врезался в
челюсть пришельца, и тот без  сознания распластался на полу. Блейд,  зажимая
кровоточащие царапины, с изумлением глядел на него сверху вниз.
     Подбежал лорд Лейтон и схватил Блейда за руку. Старик  был  бледен, лоб
его покрылся испариной,  он трясся  от  страха и  возбуждения.  И  вдруг, не
выдержав, профессор пустился в пляс вокруг лежавшей на полу фигуры. Когда он
заговорил, голос его срывался.
     - Не пораньте  его, Ричард! Осторожней! Уму непостижимо! Это сокровище,
настоящее  сокровище!  Нет, не трогайте  его, не  трогайте...  Я сам... Сам!
Что-то случилось... Что-то случилось и...
     Блейд утер пот.
     - Да,  сэр.  Что-то,  черт возьми,  пошло не так.  Откуда  взялся  этот
мохнатый дьявол? Кто он? И что вы намереваетесь теперь делать?
     Лейтон  словно  оглох.  Опустившись   на  колени,  он  нежно   погладил
волосатого монстра  - словно обожаемого внука,  у  которого разболелся живот
после банки варенья.
     -  Не  знаю, Ричард...  Неважно! Сейчас не  до этого. Он,  должно быть,
появился из другого измерения. Я...
     Внезапно его светлость резво вскочил  на  ноги  и  уставился на  Блейда
янтарными глазами:
     -  Учтите,  Ричард, это  сверхсекретно! Вы обязаны молчать!  Никому  ни
звука о том, что произошло. Никому! Вам ясно? Это приказ, Ричард!
     - А как насчет Дж.?
     Лейтон состроил гримасу и неохотно согласился:
     - Да, конечно... Ему придется рассказать. Но больше никому ни  слова! -
Он ткнул пальцем в волосатую  тушу на  полу: -  А теперь подождите  здесь, и
глаз с него не спускайте! Я принесу кое-какие медикаменты, чтобы утихомирить
его  на  время.  Иначе он  может умереть от стресса  или вы его  прикончите.
Ждите, Ричард, - старик заспешил к двери, - я вернусь через минуту.
     Блейд уставился на мохнатое чудище. Пришелец лежал неподвижно и  тяжело
сопел, раздувая большие плоские ноздри;  вокруг пасти  засыхали хлопья пены.
Затем  разведчик перевел  взгляд на обгоревший пульт и  неожиданно  для себя
обнаружил, что улыбается. В воздухе стоял едкий запах  горелой  изоляции,  и
новая  приставка,  плод  многомесячной  работы, была  испорчена  вконец. Да,
старик дал маху! Столько труда, и никаких результатов, если не считать этого
мохнатого демона из неведомой преисподней!
     Блейд пожал плечами и рассмеялся.
     Он  провел  пальцами  босой ноги  по  шкуре  распластавшегося  на  полу
существа. Волосы на  его  спине, длинные и  грубые  на ощупь,  были вымазаны
потом  и грязью. Вонь стояла  такая, что  возле гостя  даже не  чувствовался
запах пожарища.
     Блейд  все еще  посмеивался,  когда  Лейтон  снова  появился  в  зале с
подносом  в  руках;  на  подносе  позвякивали  шприцы  и ампулы с  какими-то
лекарствами.  Его  светлость бросил  на  Блейда  укоризненный  взгляд, затем
наполнил  шприц   и   вкатил   бесчувственному  незнакомцу   солидную   дозу
снотворного.
     - Не понимаю, что  вас так рассмешило, Ричард, - недовольно заметил он.
- Возможно, мы сделали величайшее открытие за всю историю нашей цивилизации.
Очень серьезное открытие, мой мальчик. Великое!
     - Да, сэр,  -  отозвался  Блейд, - Только что  мы  будем с  ним делать?
Закроем обратно?
     Лейтон  огляделся, словно ждал, что толпы шпионов  красных выпрыгнут из
развороченного пульта.
     -  Прежде всего,  мы  станем вести  себя  очень осторожно.  У нас масса
работы  впереди. Я  уже  распорядился  освободить  соседнее  помещение.  Вы,
Ричард, вызовете сюда Дж. Только пока ничего ему не объясняйте, я  сам  этим
займусь. Ну, идите же! И поскорее!
     Блейд снова ухмыльнулся:
     - Может, вы позволите мне сначала натянуть штаны, сэр?
     Но его светлость уже ничего не слышал.
     * * *
     Следующие  две недели  напоминали  Блейду кошмарный сон.  Лорд  Лейтон,
превращавшийся в деспота, когда речь заходила о дисциплине и секретности, на
этот  раз  совсем  осатанел.  Он  явно   не  собирался  информировать  своих
помощников об  Огаре (так назвали мохнатого  монстра  из-за рычащих  звуков,
которые он издавал), а это  значило, что все хлопоты  свалились на  Блейда и
Дж.
     Когда под  Тауэром строили подземный комплекс, кому-то взбрело в голову
оборудовать под машинным  залом  просторный  бункер,  напоминавший  тюремную
камеру. Именно сюда Блейд и затащил Отара - после того, как Лейтон удалил из
близлежащих   помещений   всех   своих   ассистентов.  Дикарь   пребывал   в
наркотическом сне,  пища  и  снотворное  ему  вводились  внутривенно,  и его
светлость, довольно  жмурясь  и мурлыкая под нос какую-то мелодию  двадцатых
годов,  занимался  всевозможными  исследованиями.  Когда  Дж.  по  наивности
предложил привлечь антрополога-профессионала, старик впал в ярость.
     Впрочем,  несчастный  дикарь  одним  своим присутствием сделал  великое
дело:  на  некоторое  время  прекратились нескончаемые  споры  между  Дж.  и
Лейтоном. Шеф  Блейда  перестал  опасался, что  его  сотрудник падет жертвой
безграничной  любознательности  профессора,  и между стариками  установилось
перемирие.  Правда, Дж. не смог  сдержаться  и подкусил  гения  компьютерной
техники:
     -  Компьютер  не  подвержен  шизофрении!  Если  машина  сконструирована
правильно,  то ее поведение вполне предсказуемо, -  ухмыляясь,  процитировал
он, получив в награду холодный взгляд его светлости.
     - Осмелюсь  вам напомнить, - лениво парировал Лейтон, - что большинство
величайших  научных  открытий  сделано  благодаря  ошибкам!  Свою  ошибку  я
обнаружил и  исправил, так что компьютер уже в полном порядке. Но главное не
в этом. У меня возник новый план...
     Дж. содрогнулся и решил, что лучше пока прекратить споры.
     И Блейду,  и его шефу  пришлось временно  переселиться на  самый нижний
этаж лабораторного  комплекса, где они обосновались  в крохотных комнатенках
рядом  с бункером. Лифт  сюда не  дотягивался, его шахта оканчивалась этажом
выше. В  бункер можно было  попасть только по узкой лестнице, спрятанной  за
массивной  стальной  дверью  -  разумеется, надежно  запертой. Над  головами
Блейда  и  Дж.  снова  зажужжали  компьютеры,  лейтоновский  персонал  вновь
вернулся к прерванной работе, вот только охранников стало заметно больше.
     Каменный   топор   отправили   на    экспертизу,   соблюдая   множество
дополнительных  предосторожностей.  Через  пару дней  Лейтон  получил  отчет
специалистов, который тут же с торжеством зачитал Дж. и Блейду.

     "РУКОЯТКА.  Точно   определить  породу  дерева  оказалось   невозможно.
Предположительно, это  одна из разновидностей железного  дерева, исчезнувшая
еще   в  раннем   палеолите.   Обработка  свидетельствует  о   существовании
примитивной культуры, нам неизвестной.
     ТОПОР.  Изготовлен из неизвестного современной науке минерала. Основная
составляющая порода, несомненно,  кварц, но есть примеси диабаза, кварцита и
известняка.
     Искусственно такой материал получить нельзя.
     Предположительно,  он  мог  образоваться  при  интенсивном   нагревании
соответствующих   минералов  с  использованием  источника   тепла   огромной
мощности".

     Внизу документа стояла приписка:
     "Лейтон, во имя Творца, где вы раздобыли это чудо?"
     Эта  примечание  испортило  старику   настроение;  он  жаждал  избежать
огласки.
     В конце первой  недели Лейтон  пригласил своих помощников  в бункер  и,
устроившись  рядом с  ложем Огара, прочитал целую  лекцию.  Дж. и Блейда так
поразило услышанное,  что они ни разу не перебили его, стоически вытерпев  и
жуткую вонь, исходившую от волосатого профессорского любимца.
     Лорд Лейтон тыкал в дикаря линейкой, которую использовал вместо указки,
и говорил, говорил не умолкая,  страстно, увлеченно, восторженно. Можно было
подумать, как потом смеялся Дж., что старик самолично породил  эту волосатую
тварь.
     - Огар,  -  разглагольствовал  Лейтон, покачивая указкой, - существо из
другого мира, из реальности Измерения Икс.  Настоятельно прощу запомнить это
обстоятельство; оно чрезвычайно важно.
     Блейд,  тут  же  представив   кровавое  побоище  в  компьютерном  зале,
молчаливо согласился, что такое - не забыть.
     - Все ясно, сэр, продолжайте,  - отозвался Дж.  - Только учтите, что мы
не ученые, а нормальные люди... так что постарайтесь попроще.
     - Постараюсь, - усмехнулся Лейтон. - Правда, то, что  я  скажу,  нельзя
считать  окончательной истиной;  всего лишь  приближение  к  реальности,  не
больше.  Мы знаем,  - продолжал  он, - что на Земле эволюция тоже может идти
разными  путями  и  с разной  скоростью.  Блестящим примером  может  служить
животный мир двух удаленных материков - скажем, Европы и Австралии. Так вот,
я построил  некую  теоретическую  модель, от  которой в  дальнейшем  и  буду
отталкиваться. Я  предположил,  что  Огар явился на  Землю  из мира, во всем
похожего на наш, только находящегося на более ранней стадии развития. Вполне
разумно считать, что тот мир, из которого попал  сюда наш  гость, отстоит по
времени... ну, скажем, на полмиллиона лет.
     Представьте себе, сколько на этой девственной планете богатств! Сколько
там золота,  нефти, урана  и прочих ископаемых!  Мы  обнаружили  неистощимый
клад,  готовый  к эксплуатации,  как  только  наша шотландская группа  решит
проблему пространственного переноса. Это достойно серьезного обсуждения.
     Лорд Лейтон постучал линейкой по плоскому черепу своего любимца.
     - А вот с ним  неясно,  -  продолжил  он. - Это  не питекантроп. Больше
похож  на  неандертальца, поскольку передвигается, как мы с Ричардом  успели
заметить, только на задних  конечностях.  Черепная  коробка спереди плоская,
тяжелые  надбровные дуги. Руки и ноги пропорциональны и хорошо развиты. Тело
покрыто жесткими  волосами с подшерстком, неплохо  защищающим от холода. Это
интересно  само  по   себе   -  человекообразное  существо  с   подшерстком,
характерным для животных, например, некоторых пород собак.
     - Почему он так воняет? - не выдержав, спросил Блейд.
     Дж.  побагровел,  с трудом сдерживаясь, чтобы  не расхохотаться. Лейтон
нахмурился, но на вопрос все-таки ответил:
     - Так пахнет любое животное, и я не вижу здесь ничего удивительного. Не
забывайте,  что Огар  никогда в жизни не мылся. За  долгие  годы на его теле
образовалась как бы защитная корка,  панцирь  из  грязи, который,  вероятно,
даже полезен в суровых климатических условиях.
     Огар  всхрапнул  и  перевернулся  на  другой  бок.  Внушительная   доза
снотворного не мешала ему шевелиться, он даже несколько раз падал с койки. И
тогда несчастному Блейду, единственному человеку, способному проделать такую
операцию, приходилось, сдерживая подступающую  тошноту, швырять его обратно.
После чего он быстрым шагом отправлялся под душ.
     Огар оскалил зубы и зарычал:
     - Огг-рр-рррр-огга-рр...
     - Наверно, увидел плохой сон, бедняга, - притворно вздохнул Блейд.
     Его светлость перешел к описанию челюсти:
     -  Зубы  похожи  на человеческие, но гораздо крупнее. Особенно  развиты
клыки, как вы можете видеть.
     Да, клыки  у Огара были замечательные. Блейд до  сих пор еще не залечил
укусы, полученные во время стычки.
     Лорд  Лейтон  придвинулся поближе  и, расправив  волосы  на шее  Огара,
постучал линейкой по темени дикаря.
     -   Затылок  совершенно  идентичен  нашему.  По  крайней  мере,   похож
настолько, что особых различий не заметно. Итак, это  создание  перемещается
вертикально и,  по  всей вероятности,  должно иметь довольно развитый  мозг.
Огар, мои друзья, гуманоидное существо! И довольно близкое к человеку!
     Профессор еще добрых  два часа с упоением распространялся на  эту тему.
Блейд  терпеливо  слушал,  пытаясь  не  обращать  внимания  на  зловоние   и
одновременно   размышляя  о  том,   что  задумал  Дж.  Шеф,  похоже,  что-то
замышляет... Но вот что именно? Блейд  знал  его достаточно,  чтобы  уловить
таинственную  улыбку,  блуждавшую на  губах старого разведчика,  и понять ее
смысл.
     Но первый сюрприз преподнес ему все-таки Лейтон.
     Через день после обстоятельной лекции профессора Блейда разбудил грохот
пневматических молотков; кажется, они вгрызались в камень где-то рядом с его
ухом. Дж. за завтраком пояснил:
     - Старик расширяет бункер. Делает из него  пещеру для Огара. - Шеф МИ6А
прожевал сосиску и усмехнулся. - Может быть, старый чудак слегка перебирает,
но если взглянуть на дело его глазами, он совершенно прав. Пещера -  то, что
нужно.
     Блейд чуть не выронил вилку.
     - Пещера?
     Дж. спокойно расправился с последней сосиской.
     -  Да,  мой  мальчик, пещера. И  знаешь, кто  в  ней будет жить?  -  он
выдержал драматическую  паузу, -  Ты. Ну, разумеется, вместе с Огаром, когда
тот проснется.
     - Я?! Что я должен там делать?
     - Жить, Дик, жить, - со светлой улыбкой сообщил Дж. - Вместе с Огаром.
     Блейд бросил на стол нож и вилку.
     - Какого черта?!
     Дж. кивнул:
     - Извини, Дик,  придется. Приказ есть приказ, и  его  нужно  исполнять.
Дело того требует.
     Блейд застонал:
     - Но зачем?.. Зачем, черт возьми, нужна эта пещера?! А главное  - зачем
мне-то там жить с этим... с этим вонючим хорьком?
     Дж.  обладал довольно своеобразным чувством  юмора;  наморщив  лоб,  он
спросил с самым невинным выражением:
     - Ты имеешь в виду нашего уважаемого гостя?
     Блейд сник.  Приказ есть  приказ,  и  его нужно исполнять. Он попытался
сосредоточиться  на чем-то  более приятном -  например, на девушках, нежных,
благоухающих лавандой, с шикарной  грудью... Отшельническая  жизнь в бункере
ему уже сильно надоела.
     Дж. прервал его размышления:
     - Лейтон считает, что в своем мире Огар жил в пещере. Предположим,  это
верно. Сделаем Огару  превосходную пещеру, разложим в ней костер, запишем на
пленку привычные дли него звуки и будем гонять  магнитофон сутки напролет. И
еще - мясо, сырое мясо! Старик прямо трясется от нетерпения, так ему хочется
узнать,  поджарит  ли  наш  гость мясо или  сожрет  сырым.  Естественно, все
происходящее будет заснято  скрытой камерой. Получится фильм о жизни Огара в
условиях, близких  к  естественным.  В самом  деле,  мысль  неплоха! Как  ты
полагаешь?
     -  Глупее  трудно придумать, -  пробурчал Блейд. -  Волосатый - опасная
тварь. Вот в этом-то я нисколько не сомневаюсь.
     -  Ерунда! Ты ведь не боишься его, - отмахнулся Дж., -  не пытайся меня
провести! Просто тебе тоскливо без бренди и  дюжины юбок. Но, так или иначе,
тебе  придется это сделать.  Дик.  К  тому  же,  данная  операция  полностью
отвечает моим планам.
     И   тут  Дж.  наконец-то  поделился  с   Блейдом  своими  таинственными
замыслами, которые вызвали у разведчика долгий  приступ  хохота.  Да,  лорду
Лейтону некуда будет деваться!
     - Еще одно,  - добавил Дж.,  -  тебе дадут  одежду.  Какую-то  звериную
шкуру, если не ошибаюсь. Огар же останется совершенно  голым. Значит, у тебя
будет  психологическое  преимущество.  Даже такой дикарь,  как Огар,  должен
чувствовать себя неуютно без штанов.
     Блейд  поднялся  из-за  стола,  не  закончив завтрак;  аппетит  у  него
бесследно исчез.
     Вскоре  обустройство  вместительной  пещеры  было  завершено. Бесшумные
вентиляторы  гнали в подземелье поток  холодного воздуха.  В  центре  пещеры
соорудили  небольшое кострище, а рядом поставили примитивный сосуд для воды.
Лейтон   вмонтировал  в   стены  телекамеры  и  разнообразное   записывающее
оборудование. Накачанный снотворным Огар по-прежнему спал в комнате рядом  с
бункером.
     Теперь профессор приступил к последнему инструктажу:
     - Учтите, Ричард, состояние Огара, когда он проснется, будет ужасным, -
пояснял он.  - Критический момент, и самый интересный! Я рассчитываю на  то,
что ночные  звуки и  рев зверей, записанные на пленке, напугают его, и он не
попытается  выйти  из пещеры. Если я прав, ночью он  не  рискнет разгуливать
безоружным. Наоборот, скорее  воспользуется пещерой как убежищем,  а огнем -
как защитой от диких зверей. Думаю, Огар будет вести себя как можно тише. Он
не станет проявлять агрессивность.
     - А если станет, сэр?
     -  Тогда  вам  придется его усмирить, - Лейтон  хитро ухмыльнулся.  - В
конце концов, это ваша работа, и  один раз вы с ней уже справились. Нет, тут
не будет никаких проблем.
     Нельзя сказать, чтобы Блейд разделял его энтузиазм.
     - Огар проснется очень голодным, - сказал он. - Вероятно, ему захочется
мяса. Сырого мяса.  Много.  Он  может в  таком случае забыть  о приличиях  и
внести некоторые поправки в ваш сценарий.
     Впервые Блейд  думал  и себе с  гастрономической  точки  зрения.  Более
двухсот фунтов превосходной плоти! Как бы Огар не соблазнился...
     - Пустяки, - легкомысленно заметил Лейтон.  - Я заказал молодого бычка,
отличное свежее мясо.  Вы, Ричард,  предложите ему  кусок в  знак  дружбы  и
благорасположения. Ладно. Пора перетаскивать его туда.
     Морщась от запаха, разведчик перенес  Огара в пещеру, уложил около огня
и   вышел.  Закрутились  катушки  магнитофонов;  ночные  шорохи  африканских
джунглей,  иногда   прерываемые  ревом  голодного  льва,  начали  потихоньку
просачиваться внутрь. Блейд  вдруг почувствовал, как мурашки забегали у него
по  спине.  Пещера ничем не отличалась от настоящей. Неясные отблески костра
оживили ночные  тени, похожие  на силуэты чудовищных  монстров,  протянувших
лапы из  самых глубин земли. Огар спал,  склонив голову к мохнатому плечу. В
темноте далекий  рев  и вопли хищников звучали особенно впечатляюще.  Блейду
казалось, что его действительно  вот-вот отправят на миллион лет в прошлое и
бросят на съедение первобытным тварям.
     Время словно замедлило свой бег.  Лейтон  и  Дж.  наблюдали  за  Огаром
сквозь замаскированные смотровые щели.  Блейд,  обмотав вокруг пояса шкуру и
сжимая  дубинку,  потихоньку  начал  вживаться  в  роль.  Возле  него  лежал
небольшой мешок  из  сыромятной кожи, набитый  кусками превосходного  сырого
мяса. Расслабив могучие мышцы, разведчик ждал начала представления.
     Огар пошевелился, и Лейтон начал  торопливо менять  кассету.  Сейчас он
запустил пленку с  самой  впечатляющей  симфонией:  зловещие  ночные  шорохи
заполнили пещеру,  затем  в  нее  ворвались жуткий рев, свист, топот,  звуки
смертельной схватки и леденящий кровь победный вопль.
     Огар открыл глаза.  Перевернулся, встал на колени и начал с  изумлением
опираться  по  сторонам.  Наклонил  голову,   присмотрелся.  Затем  зарычал,
зловеще,  жутко,  и  обнажил  клыки.  Наконец, опустился  на  четвереньки  и
уставился на огонь.
     Блейд  краем  глаза заметил, как  его светлость  со  счастливой улыбкой
гордого  папаши  потирает руки.  Дж.  молча  наблюдал за  происходящим;  его
длинная худая физиономия не казалась абсолютно спокойной.
     Огар  поднялся  на  ноги  и  замер,  сильно  наклонившись  вперед;  его
опущенные руки доставали до колен. Место было  явно не знакомо пришельцу, он
был не  только удивлен,  но  и порядком испуган. Дикарь прошелся  по пещере,
изучая ее и периодически издавая какие-то клокочущие звуки. Время от времени
он замирал и прислушивался к тому, что творилось снаружи.
     В угол пещеры  предусмотрительно набросали груду  веток. Обнаружив  ее,
Огар  довольно  зарычал,  потом  взял несколько сучьев и подложил  в костер.
Взметнулось пламя. Дикарь принялся что-то искать на полу, явно раздражаясь и
досадуя.  Несколько раз он  сильно ударил  себя  кулаком  в  грудь и  злобно
зарычал.
     Топор! Он пытался найти свой каменный топор!
     Лейтон уже не мог сдержаться и, захлебываясь, зашептал на ухо Блейду:
     -   Все  понятно!  Австралопитек!..  Вернее,  аналог,   соответствующий
австралопитеку в нашем мире. Шестьсот тысяч лет! Я...
     Блейд  приложил  палец  к  губам.  Похоже, Огар обладал  исключительным
слухом и, несмотря на устрашающую магнитофонную симфонию, все-таки расслышал
шепот. Он быстро  отступил поближе к огню, сел  и сжался в  комок, скалясь и
настороженно поглядывая на вход в пещеру. Его руки выстукивали какой-то ритм
на груди, а из глотки доносилось глухое рычание:
     - Грр-о-ррр-ррр-гррр!
     Лорд Лейтон коснулся руки Блейда.
     - Идите, Ричард, - выдохнул профессор. - Он ждет вас!




     Блейд продумал каждый жест, каждое движение и  взгляд; если только Огар
пожелает общаться с ним и проявит  интерес к мясу, дружеские отношения будут
налажены. В противном случае... Ну, в конце концов, кроме  мяса  у него была
дубинка.
     Огар почувствовал,  что  некто  приближается к пещере, еще до того, как
гость  переступил  порог.  Дикарь  резко  метнулся  в  самый  дальний  угол,
скорчился там,  обнажил клыки и предостерегающе зарычал. Маленькое, покрытое
не то  спутанными  волосами, не то свалявшейся  шерстью тело  подрагивало от
страха,  но  при  этом  Огар   не  забывал  все  время   поворачивать   свою
непропорционально огромную голову, не сводя глаз с человека.
     Разведчик приблизился  к  костру -  так, чтобы в  отблесках пламени его
было  хорошо видно,  -  и  остановился.  В  правой руке он держал  увесистую
дубинку,  в левой  - мешок  с мясом. Повернувшись  к  дикарю,  он  дал Огару
возможность рассмотреть и то, и другое.
     Маленькие  красные  глазки  настороженно  скользнули по  рослой  фигуре
Блейда, приплюснутая  звериная голова не переставала покачиваться -  вперед,
назад, вперед, назад. Вдруг широкие  ноздри  дрогнули,  и Огар  издал совсем
другой звук. Наверно, учуял запах мяса в мешке.
     Блейд набрал воздуха  в грудь. Голос  должен звучать  твердо, уверенно:
это не  игра, второй попытки не будет. Сейчас все зависело  от нюансов. Если
Огара напугать, он сразу нападет. Если хоть на миг дать почувствовать дикарю
слабость, он  опять-таки ринется в атаку. Нужно выбрать что-то среднее. И на
то,  чтобы определить  эту единственно верную линию поведения, были отпущены
считанные секунды.
     Блейд решился.  Он спрятал  дубинку за спину, похлопал  себя по  ляжке,
словно подзывал собаку, и ласково проговорил:
     - Огар, Огар, Огар, Огар... -  Он повторял и повторял эти бессмысленные
звуки тихо, нараспев,  как будто обращался  к младенцу. - Огар, Огар,  Огар,
Огар.
     Огар  не выходил из  своего угла.  Его  взгляд  ненадолго задержался на
дубине,  потом снова вернулся к  Блейду.  Комок всклокоченной грязной шерсти
тихо зарычал, но в голосе дикаря уже не было угрозы.
     Разведчик улыбнулся и сделал рукой  плавный жест. Он говорил теперь без
остановки;  слова, лишенные смысла, текли  с его губ,  голос звучал ласково,
успокаивающе. Затем  он залез в  мешок и достал  большой кусок  мяса. Ноздри
Огара затрепетали, слюна тонкой струйкой потекла из уголка рта.
     Держа мясо в вытянутой руке,  Блейд ждал. Огар, казалось, уже ничего не
замечал, кроме  вожделенного  лакомства. А  Блейд  все  говорил  и  говорил,
мурлыкал,   напевал,  не  спуская   глаз  с  дикаря,  стараясь  уловить  его
настроение.
     Внезапно тот  протянул  руку и  издал какой-то  звук.  Не звук даже,  а
вполне членораздельное слово вылетело из оскаленной пасти:
     - Оув-ваноу-вва. - Затем еще раз: - Оув-ваноувва.
     Блейд улыбнулся,  кивнул  и бросил  ему  мясо.  Огар ловко  поймал его,
обнюхал и, удовлетворенно рыкнув, начал шарить  в груде веток. Выбрав  самую
острую палку, он насадил на нее мясо и сунул в огонь.
     Разведчик  следил  за  ним,  не двигаясь  и  продолжая  мурлыкать нечто
ласковое - достаточно громко, чтобы Огар мог его слышать.
     Дикарь устроился так, чтобы его и  пришельца  разделял костер; время от
времени он  бросал на  Блейда настороженный взгляд, проверяя, не пытается ли
тот перейти в  атаку. Дождавшись, когда на  мясе  образовалась корочка, Огар
мгновенно  проглотил  весь  кусок,  почти  не  пережевывая  пищу.  Маленькие
недоверчивые глазки опять уставились на Блейда.
     Разведчик кинул  еще  кусок,  и  снова  получеловек-полузверь уселся  у
костра, держа над огнем насаженное на палку мясо. Правда, на сей раз Огар ел
помедленнее,  а  насытившись,  почесал  брюхо и  пробормотал  что-то  вроде:
"Рууука-на".
     Продолжая улыбаться, Блейд кивнул и повторил:
     - Рууука-на.
     Огар явно  растерялся.  Он  вытянул шею, посмотрел  на Блейда,  покачал
головой, как будто с  чем-то не  соглашаясь, яростно поскреб грудь, нашел  в
спутанных  волосах какое-то насекомое, поймал его и отправил в пасть.  Потом
встал на четвереньки и снова уставился на пришельца.
     Снаружи раздался  ужасающий рев;  казалось, львиный прайд  схватился  с
семейством  носорогов  не  на  жизнь,  а  на  смерть.  Дикарь бросил  полный
панического ужаса взгляд  на вход  в пещеру, за которым царила  непроглядная
тьма и шла кровавая битва; потом он с  жалобными воплями заметался из угла и
угол. Блейд понял, что  пора переходить к  следующему действию спектакля. Он
ринулся  к  двери,  потряс громадным  кулаком  и  исторг  чудовищный  вопль,
породивший бы у Тарзана устойчивый комплекс неполноценности.
     Когда он повернулся к Огару, тот  хлопал по земле волосатыми ручищами и
-  Блейд мог  бы поклясться!  - смеялся!  Широкая  пасть  раскрылась,  клыки
блестели, челюсть отвисла. Смех этого дикаря представлял собой нечто среднее
между хохотом гиены и завываниями шакала.
     - Агррх-агхх-ах-ах! - Огар веселился от души.
     - Ты  хороший  парень, - ласково  проговорил  Блейд. - Я  полагаю, мы с
тобой подружимся. Ты не будешь рычать на меня, а я обещаю, что не стану тебя
есть. Клянусь  честью  британского офицера!  Настоящие джентльмены не кушают
друг  друга... разве  лишь  символически...  Но мы с тобой  не опустимся  до
такого, верно, приятель?
     Терпения Огара не хватило на такую длинную речь, и он перестал слушать.
Лапы его шарили в шерсти, выискивая что-нибудь вкусное.
     Блейд осторожно протянул руку к дубинке, и Огар мгновенно встрепенулся.
В его горле снова  заклокотало  рычание, а глаза  уставились на  разведчика,
который продолжал медленно подбираться к своему оружию.
     - Ты, приятель, - приговаривал  он,  - не бойся. Я ведь твой друг, и мы
оба  джентльмены, помнишь? Я  как  раз  собираюсь тебе  это доказать. Смотри
внимательно.
     Именно этим Огар  и занимался. Когда Блейд поднял дубинку, дикарь взвыл
и  оскалил зубы. Опустив руку с оружием, разведчик обернулся к  огню, но его
сожителя  там не  оказалось; он снова  забился в угол, рычал  и  бесновался,
колотя  себя в грудь  кулаками. Разведчик  сообразил, что  Огар ни за что не
нападет  на  него:  противник явно сильнее, да  к  тому же и дубинка у  него
внушительная. Это могла понять даже обезьяна.
     Не сводя со своего мохнатого приятеля глаз, он  медленно пододвинулся к
огню,  затем  сломал  дубинку о  колено  и бросил в костер. Изумленный  Огар
затих.
     Теперь Блейд переменил  тактику.  Он  отвернулся от  дикаря и, скрестив
ноги, уселся возле костра. Затем  выбрал острый прут, насадил на него сочный
кусок мяса и принялся поворачивать  над  огнем.  Упоительный аромат наполнил
пещеру.  Снаружи по-прежнему доносились ужасные вопли и  хруст  костей - там
тоже кто-то готовился поужинать.
     К  счастью, Ричард Блейд любил бифштексы с кровью. Подождав, пока  мясо
остынет,  он с  нескрываемым  наслаждением  вонзил в него зубы,  так как уже
успел изрядно проголодаться. С минуту Блейд поглощал свой незатейливый ужин,
краем глаза наблюдая за Огаром.
     Тот изнывал от жадности. Текущая тонкой струйкой слюна, казалось, скоро
образует возле него маленькую лужицу. Он что-то забормотал, вздохнул и начал
потихоньку придвигаться  ближе к  костру. Блейд равнодушно продолжал жевать,
глядя в огонь. Когда  по  ударившей  в нос вони  стало ясно,  что Огар почти
рядом, он вытащил из  мешка еще кусок и протянул дикарю - так, чтобы тот был
вынужден взять мясо из его руки.
     Огар заколебался. Он уставился на Блейда и пророкотал:
     - Рру-урр-ууу-ррр-ууу-уна-уна.
     Блейд захохотал и помахал куском в воздухе.
     - Почти то же  самое я говорю ребятам в  своем  клубе,  но  они  мне не
верят,  -  доверительно  сообщил он.  -  Я  рад, что  наши  мнения сходятся.
Пожалуй, стоит серьезно  подумать, не записать ли тебя  в  клуб. Это  слегка
разрядило бы там  атмосферу... Не  сомневаюсь, что парни  были бы  от тебя в
восторге.
     Тем временем Огар робко  протянул  руку,  но тут же отдернул  ее. Блейд
продолжал  соблазнительно  раскачивать  мясо,  и  его  мохнатый  собеседник,
захлебываясь   слюной,   снова   потянулся   к   куску.   Медленно-медленно,
осторожно-осторожно его рука приближалась к руке Блейда. Но вот опять Огар в
чем-то  засомневался,  и  рука  замерла.  Потом молниеносно,  одним  быстрым
движением  он  выхватил  мясо  у Блейда из  пальцев.  На  мгновение их  руки
соприкоснулись, и разведчик вздрогнул,  словно  его  коснулось  извивающееся
тело гремучей змеи.
     Огар уже  забыл о  его присутствии  и  продолжил ужин. Он  выбрал новую
палку,  обжарил мясо и  быстро проглотил его. Затем вытер ладонью  пасть,  а
ладонь - о  волосатый живот. Насытившись, он  снова начал копаться в шерсти,
надеясь выудить оттуда что-нибудь съедобное.
     Блейд с легким отвращением наблюдал за ним. Лейтон, должно быть, сейчас
прыгает от  счастья,  снимая на пленку сцены пещерной жизни. Что движет  им?
Бескорыстный интерес  или желание  приумножить свою славу? Неужели ему  мало
того, что он имеет?
     Затем он  вспомнил  о замысле  своего шефа  и злорадно  усмехнулся. Да,
предстоит тяжелая  битва!  Его  светлость  не  откажется  от такого лакомого
кусочка, как Огар, без борьбы!
     Дикарь  решил  опорожниться.  Он согнулся, хрюкнул и невозмутимо сделал
свое дело. Ужасный  запах  заполнил пещеру, еще более  мерзкий, чем (обычная
вонь Огара, к которой Блейд уже более-менее притерпелся.
     Огар  снова  начал  шарить  в  шерсти;  похоже,  это было  его  любимым
развлечением. Несмотря на вентиляцию, запах почему-то не выветривался. Блейд
поморщился:
     - Тебе, приятель, родители в  детстве не объяснили,  что нельзя  гадить
там, где  живешь?  Плохо,  очень  плохо.  Боюсь, я сильно поторопился насчет
клуба... Кажется, мне придется забрать назад свою рекомендацию.
     Огар,  не  имевший  представления  о правилам  этикета, принялся обеими
руками почесывать свои гениталии. При этом он радостно улыбнулся Блейду. Или
ему это только показалось?
     Ну что ж, настала пора отправляться обратно. Блейд поднялся и отошел от
огня.  Огар  тут же  подозрительно  уставился на него. Разведчик ударил себя
кулаком  в  грудь и,  сложив  руки рупором, снова издал жуткий  вопль.  Огар
изумленно моргнул.
     Устрашающие  ночные  звуки  по-прежнему  струились  из динамиков,  лорд
Лейтон заново  прокручивал свои пленки. Огар, придвинувшись к костру, следил
за тем, как Блейд покидает пещеру. Для него снаружи царила  глубокая ночь, и
он явно не понимал, зачем оставлять безопаснее место у огня.
     Остановившись у самого  выхода, Блейд обернулся. Огар вскочил на ноги и
что-то забормотал. Это были совсем новые звуки, целая речь:
     - Ахх на гууу-на-на-га гууу на гухх! Гуу! На гухх!
     - Полностью с тобой согласен, - кивнул разведчик. -  Но мне пора  идти,
приятель. Хотелось  бы, знаешь, сполоснуться под  душем... Так что спокойной
ночи, Огар.
     - На гу!
     Дикарь упал на колени, не  сводя с  Блейда немигающих глаз и размахивая
руками.  Потом, издав  несколько  гортанных  звуков, стукнулся  лбом  о пол.
Улыбнувшись, разведчик бросил ему  последний кусок мяса  и перешагнул порог.
Он просто задыхался от смрада.
     Да, быть богом - нелегкое дело!
     * * *
     Итак,  первый  опыт  оказался  успешным,  и  Блейд,   желая   закрепить
знакомство,  провел с  Огаром  два-три следующих  дня. Словарный  запас  его
волосатого  приятеля  был   довольно  скудным,  и  разведчик  быстро  освоил
доисторический язык. Когда же  Огар научился понимать его  жесты, они  стали
вести целые диалоги. Роли в этом сумасшедшем спектакле распределились сразу:
Огар  был  восторженным,  даже  раболепным поклонником,  а  Блейд  -  Богом,
Дарующим Мясо.
     Почему-то дикарь считал само собой разумеющимся, что за  стенами пещеры
все время стоит ночь и никогда не смолкает ужасный рык хищников. Лорд Лейтон
обратил на это особое внимание.
     "Отсутствие  чувства времени, - писал его светлость в своих заметках, -
говорит о том, что  на данной ступени развития полуразумному созданию еще не
ясна концепция смерти, как собственной, так и других существ. Именно в  силу
своего невежества оно воспринимает смерть как величайшее чудо".
     Тем временем  Дж., сделав несколько вылазок из  бункера на  свет Божий,
успел провести  ряд бесед  с  высшим руководством,  после  чего приступил  к
осуществлению  своего   плана.  Бедный  лорд  Лейтон,  не  ожидавший  такого
коварства, оказался застигнутым врасплох.
     Решающий  удар  был  нанесен  за  обедом.  Его  светлость  уже сидел  в
мышеловке по  самые  уши, так что Дж.  оставалось  только  протянуть  руку и
захлопнуть  дверцу. Блейд,  сосредоточенно  расправлявшийся  с  бифштексом -
почти таким же, как слегка обжаренные куски мяса, которые он делил с Огаром,
- не вмешивался в разговор.
     - Итак, компьютер в порядке, - начал Дж. - Когда же Ричард отправится в
дорогу?
     Лорд Лейтон, погруженный в свои мысли, рассеянно кивнул:
     - Когда  угодно, хоть завтра... - он  раздраженно отодвинул чашку. - Не
приставайте ко  мне со всякой  ерундой, Дж.! Живой артефакт вроде Огара  для
нас важнее очередного путешествия.
     Дж. молча прожевал кусок и поинтересовался:
     -  Скажите, сэр, вы  можете настроить  компьютер так, чтобы он забросил
Ричарда в тот мир, из которого прибыл Огар?
     Его  светлость  насторожился, почуяв неладное. Он прикурил  сигарету  и
сердито взглянул на Дж.:
     - Что за вопрос? Настройка компьютера не пострадала,  перегорел  только
вспомогательный  блок. Я  полагаю, с  вероятностью  десять  к  одному Ричард
попадет  в  доисторическую  реальность  Огара.  Ну  и  что с того?  Чего  вы
добиваетесь?
     Блейд сосредоточенно изучал рисунок на своей  тарелке. Он-то знал, чего
добивается Дж., и не сомневался, что сейчас произойдет взрыв.
     Его ожидания оказались не напрасными.
     -  Премьер-министр изъявил  желание,  чтобы Блейд отправился в этот мир
немедленно,  -  отчеканил  Дж. -  Причем  вместе с Огаром!  Думаю,  не  надо
объяснять, какие преимущества обеспечивает такой план. У Дика  впервые будет
проводник и  помощник. Значит, ему не придется начинать  с  нуля и он сумеет
добиться гораздо большего, чем обычно.  Да и риска будет  поменьше, что тоже
немаловажно.
     Лейтон густо покраснел, его глаза яростно сверкнули.
     -  Значит, пока я  занимался  серьезнейшими  исследованиями,  вы  плели
интриги за  моей  спиной!  Доложили об  этой истории  премьеру,  задурив ему
голову!  Вы меня  изумляете,  Дж.!  Не  ожидал от вас подобной  прыти! - Его
светлость смял сигарету, швырнув ее  в недопитую чашку с чаем. - Однако  я -
научный руководитель  проекта! Вы поняли,  мой дорогой?  Я! И только  я буду
решать, когда и куда  отправить Блейда! Что касается Огара, то он  останется
здесь. Я никогда не соглашусь...
     - Боюсь,  вы не  совсем правы,  - прервал  Дж.  эту  гневную  тираду. -
Главный  босс  -  премьер-министр,  поскольку  деньги  выделяет  именно  он.
Остыньте, Лейтон, и попробуйте рассудить здраво. Премьеру нужны  результаты.
Практические  результаты,  и  желательно  побыстрее. Реальность, из  которой
прибыл  Огар, как раз то, что  нужно. Вы же сами говорили,  что этот мир  во
всем подобен нашему, только на миллион лет моложе. Будьте благоразумны, сэр!
Подумайте,  какое  это  сокровище!  Нефть, золото, уран... Можно перечислять
бесконечно!  Что  такое  Огар по  сравнению  с таким  богатством?  С  такими
возможностями? Да он значит меньше, чем ничего!
     Лорд Лейтон на мгновение замер,  не находя слов,  затем  поднял  чашку,
внимательно посмотрел на нее и вдруг метнул через всю комнату.
     - Ничего не значит? Огар ничего не значит? Да вы...
     Пороховой  погреб  взорвался.   Блейд  замер  в  восхищении.   Конечно,
некоторые черты характера и уникальные способности его светлости не были для
него   секретом,   но  на  этот  раз  старик   превзошел  самого  себя.   Не
останавливаясь ни  на  секунду,  в  течение четверти  часа он поносил  Дж. и
премьер-министра,  ни  разу не  повторившись. Дж.  встретил этот шквал,  как
старое  могучее дерево;  ураган  мог  согнуть  его,  но  не сломать.  Мрачно
усмехаясь, изредка поглядывая на часы, он невозмутимо выслушал все нелестные
эпитеты в свой адрес.
     Наконец  старый  ученый заявил,  что  должен  немедленно встретиться  с
премьер-министром. Назад он вернулся значительно более спокойным, хотя, судя
по всему, его светлость никому ничего не  собирался прощать. Победа осталась
за Дж. Было решено, что Блейд с Огаром отправятся на рассвете.
     Дж.,  видимо,  верил  в полный  успех  своего  предприятия.  Как только
разъяренный Лейтон выскочил из комнаты, шеф подмигнул Блейду и сообщил:
     - Шотландская группа вплотную подошла к  решению проблемы телепортации.
Им   остался  год  работы,  самое  большее  -  два.   Премьер-министр  очень
заинтересовался их успехами. Так  же, как и я... А посему он поддержал  нашу
авантюру. -  Улыбнувшись, Дж. подмигнул Блейду. - Главное же в том. Дик, что
на сей раз ты  отправишься в свой новый ад с компаньоном. Огар действительно
имеет огромную ценность... Но не для Лейтона - для тебя.
     Блейд  кивнул.  Да,  этот  план  был  неплох!  Если  они  в   чем-то  и
просчитались, то об этом говорить рано. Все выяснится позже, в том мире, где
Огар послужит ему проводником.
     - Нужно усыпить дикаря  сегодня  вечером,  - продолжал Дж.  - Дать  ему
небольшую  дозу,  чтобы  он не  сопротивлялся при переброске.  А  там  пусть
просыпается поскорее.
     Итак, в  тот день Огар получил на ужин особенно аппетитный кусок мяса с
добавкой  снотворного  зелья,  Быстро  проглотив  его,  он  почесал  грязное
волосатое брюхо, что-то одобрительно проворчал и тут  же  заснул глубочайшим
сном.
     Когда над пустынными улицами Лондона забрезжил рассвет, Блейд, с Огаром
на плече, поднялся в компьютерный зал. Лорд Лейтон,  злобно ворча что-то под
нос,  разрешил Дж. присутствовать  при  запуске, но  разговаривать  с ним не
пожелал. С мрачной  гримасой на лице  он  занялся  своим  делом и за полчаса
опутал обоих странников  гирляндами проводов. Блейд, державший спящего Огара
на руках, отметил про себя одну  интересную деталь:  запах дикаря уже ничуть
не беспокоил его.
     Наконец все было готово; его светлость подошел к  пульту и  в последний
раз  проверил настройку. Он  так и не произнес  обычного напутствия. Положив
руку на рубильник, Лейтон упрямо сжал губы и дернул его вниз.
     Ослепительный столб пламени обрушился на Блейда, швырнув его в пустоту,
в  черное безмолвие  космоса.  Он  летел по  бесконечной траектории с  такой
невероятной   скоростью,  что   ноги   безнадежно  отстали  от   головы.  На
аспидно-черном  небосклоне  горели оранжевые  цифры и  символы; его скорость
превышала скорость света.
     Цифры исчезли, унесенные ледяным  ветром, гулявшим меж двумя неизвестно
откуда  возникшими гигантскими  сферами. Блейд  перевернулся, приладил  было
себе на копчик самолетный штурвал, но тут его внимание  привлек громкий стук
в маленькую дверцу, что находилась у него в животе.
     Крохотная,  покрытая  свалявшейся  шерстью  кукла  с  огромной  головой
настоятельно требовала, чтобы  ее впустили  внутрь. Удушающий смрад коснулся
ноздрей разведчика и тут же растаял в безвоздушном пространстве.
     Тук-тук-тук - продолжала стучать маленькая грязная  куколка, настаивая,
чтобы ей открыли. Пусть входит! Разве его уже не выпотрошили? Значит, внутри
полно места... Блейд  наклонился,  открыл дверцу и поглядел,  как  маленькая
фигурка скользнула в нее.
     И тут нахлынула  боль! Она казалась  еще нестерпимее от того, что Блейд
не мог закричать; его легкие наполнил зловонный дым.
     В следующий миг вселенная взорвалась. Космос корчился и стенал, бился в
агонии, истекал потоками черной крови. А боль все нарастала и нарастала...
     Теперь   он  проваливался  куда-то,  падал   прямо  в  огненное   чрево
кроваво-красной  звезды,  в жаркую  пылающую преисподнюю, из которой не было
возврата.  Он падал  века и тысячелетия,  потом ослепительное пламя охватило
его, и он сгорел, сгорел дотла. Остались лишь пепел и пустота...




     Предыдущие странствия научили  Блейда терпению. Уже на  второй  раз,  в
Кате, Нефритовой  Стране,  он  усвоил  главный урок: не спешить, не начинать
активных  действий, пока  не  минует  период адаптации. Иногда  ему  везло и
поблизости  находилось  укрытие, где  можно было  переждать,  прислушиваясь,
приглядываясь и принюхиваясь, впитывая картины, запахи и звуки чуждого мира.
Торопливый не живет долго - это правило он помнил всегда.
     На сей раз он очнулся в открытой местности, чувствуя под собой зыбкую и
влажную  почву,  отдаленно  напоминавшую  болото.  Окрестности  походили  на
тундру; правда,  в отличие от  северного земного пейзажа,  тут была довольно
богатая растительность. Блейд лежал в  зарослях красновато-коричневой осоки,
остроконечные стебли  колыхались над ним,  выше раскинулось  глубокое темное
небо.
     В этом бескрайнем море шелестящей травы что-то  стремительно двигалось,
оглашая воздух дикими воплями. Похоже,  рядом шла борьба не на  жизнь, а  на
смерть. Чей-то хвост с бешеной  силой замолотил  по травяным  стеблям, потом
прозвучал  громкий  победный рев, а вслед за ним раздался предсмертный хрип.
На мгновение все стихло; затем обманчивую тишину нарушили новые звуки - лязг
огромных челюстей. Победитель торопился утолить голод.
     Блейд  скорчился  в  своем  ненадежном   убежище,  словно   младенец  в
материнской утробе. Наполнявшие воздух сопенье и чавканье ничуть не уступали
устрашающим  африканским симфониям,  записанным на  пленках лорда Лейтона. И
впечатление производили отнюдь не меньшее.
     Огар! Куда подевался этот проклятый Огар?
     Боль начала отступать, голова  разведчика  постепенно  прояснялась; еще
минут  пять покоя, и  он  приспособится к новой обстановке,  к  этому дикому
миру, в котором царил закон силы и клыка. Однако где же Огар? Странно... Они
должны  были очнуться бок  о  бок, но кто  может знать,  что в очередной раз
выкинул  компьютер!  Блейд осторожно  приподнялся  на локте, затем  медленно
встал на  ноги и начал  осматриваться.  А  если  Огара зашвырнуло в какую-то
другую реальность?  Веселая  история!  Возможно,  расчеты  Лейтона оказались
неверны, и дикарь появился совсем не из того мира, в  которое  сейчас  попал
он, Блейд. В таком случае надежда на его помощь тщетна... Скорее наоборот!
     Быстро  стемнело.  В  густой  траве вокруг разведчика ни  на  минуту не
замолкал леденящий кровь  концерт. Хищные обитатели болота рыскали в поисках
ужина, и похоже, их трапеза была обильной. Слева от Блейда что-то огромное с
треском продиралось  сквозь стебли осоки,  справа доносился шелест и громкое
шипенье.  Хотя  заросли, где  он материализовался,  скрывали  разведчика  от
излишне любопытных глаз, сидеть тут всю ночь все-таки не стоило.
     Пропади он пропадом, этот Огар! Где его дьявол носит?
     И  тут  Блейд  чуть не  поплатился за потерю  бдительности: трава вдруг
раздвинулась, и Огар, грозно рыча,  бросился на него. Дикарь подобрал где-то
толстую  палку,  которой  и  огрел своего компаньона  по  голове.  Да,  Огар
нашелся! Но лучше  бы ему успокоиться в  желудке какой-нибудь местной твари,
ибо он успел позабыть своего грозного и благодетельного бога!
     Второй  удар  разведчик  успел  отразить,  подставив  предплечье.  Рука
мгновенно  онемела, и оставалось лишь надеяться, что  кость  не  повреждена.
Блейд вцепился здоровой рукой в палку  и  вырвал ее из  лап Огара. Тот,  как
обычно, рванулся к горлу противника, но сей прием был уже известен  Блейду и
он знал, что  делать.  Получив  сокрушительный удар в  лоб,  дикарь  обмяк и
повалился на траву, сминая жесткие коричневые стебли.
     Блейд сунул палку  под мышку и опустился на  колени рядом с поверженным
Огаром. Происшедшее не очень удивило разведчика. Мозг его мохнатого приятеля
был  много примитивнее человеческого, встряска при переносе повлияла на него
гораздо сильнее, и  теперь  он мог  выкинуть  что  угодно. Блейд нахмурился,
представив, сколько  времени  потрачено  зря. Похоже,  дрессировку  придется
начинать снова - но уже в естественных условиях, без костра, уютной пещеры и
мешка с мясом. Он выкопал неглубокую ямку, в которой тут же показалась вода,
зачерпнул ее ладонями и вылил на плоский череп Огара.
     Дикарь очнулся довольно быстро, приоткрыл глаза и ошеломленно уставился
на разведчика. Блейд отступил на  пару шагов  и угрожающе поднял палку. Огар
жалобно заскулил. Его побили, а  сильный  всегда прав; это он  помнил, и тут
ничего не пришлось объяснять заново.
     Опустив  дубину,  Ричард  Блейд  разразился длинной  речью:  гортанными
звуками, похрюкиваниями и рычанием, перемежающимися выразительными  жестами.
Потом он  указал пальцем на  губы и  почесал живот. Огар мгновенно воспринял
этот  приказ,  почесал  собственное  волосатое  брюхо и ткнул лапой  куда-то
вдаль. Блейд довольно кивнул. По крайней  мере,  Огар не забыл язык; значит,
они  могут общаться. Ему  казалось,  что дикарю знакомо  то место,  где  они
очутились. Итак, компьютер все-таки переправил их в нужное измерение! Лейтон
будет просто счастлив!
     Огар  встал на четвереньки и припал головой  к ногам Блейда. Итак,  его
божественность  снова   доказана  и   больше   не   подвергается   сомнению.
Замечательно!  Разведчик  дотронулся  палкой  до  волосатого  плеча и  снова
поскреб живот. Резво  поднявшись на ноги, Огар вытянул длинную цепкую  руку,
потом  сделал  приглашающий  жест.  "Иди  за  мной",  -  перевел   разведчик
похрюкивание своего приятеля.
     Дикарь  шагал  быстро  и  уверенно, с  привычной  сноровкой преодолевая
травяные джунгли.  Блейд  успел несколько  раз  порезаться  об  острые,  как
бритва, края осоки, прежде  чем научился двигаться  так  же изящно и плавно,
как его  волосатый проводник. Но, в конце концов, Огар находился в привычной
для себя обстановке, и тут конкурировать с ним было трудно.
     Не прошло  и четверти часа, как  путники выбрались на  открытое  место.
Трава здесь была утоптана,  словно на ней валялось целое  стадо мамонтов или
животных, не  уступавших им размерами. В центре этой проплешины бил  родник;
струя  прозрачной чистой  влаги  с веселым  журчанием  взлетала в  воздух  и
падала, вновь исчезая в болотистой почве. Огар рванулся к ручейку и, хрюкнув
от  наслаждения,  плюхнулся  в  воду. Блейд напился  из  сложенных  лодочкой
ладоней. Ему было не по себе. Похоже,  дикарь  вывел  его к водопою,  и  тут
задерживаться не стоило.
     На поляне было  гораздо  светлее,  чем в зарослях осоки.  Солнце, низко
нависшее над болотом, посылало вниз бледно-желтые лучи, да и сумеречное небо
еще давало немного света.  Разведчик, оперевшись на дубинку, терпеливо ждал,
пока его компаньон утолит жажду.
     А Огар  все  пил  и  пил;  казалось,  он не успокоится, пока родник  не
иссякнет.  Его  живот уже раздулся  так, что напоминал  огромный шар,  но он
по-прежнему  жадно глотал воду.  Блейд легонько  шлепнул  его  по волосатому
плечу,  ткнул  палкой  вперед  и  коснулся  живота. Огар  рявкнул и с  явной
неохотой вылез  из  ручья. Блейд  снова махнул палкой,  прорычав что-то, что
должно было означать команду двигаться. Дикарь вроде бы понял.
     И тут Огар удивил его. Он  не торопился покидать поляну, а начал бегать
с  одного края проплешины на другой, внимательно  разглядывая траву. Наконец
он радостно хрюкнул и замахал рукой Блейду.
     Когда разведчик приблизился,  его проводник  укачал вниз, на землю, где
начиналась хорошо утоптанная тропа, достаточно  широкая,  чтобы человек  мог
спокойно пройти по ней. Тропинка вилась среди бурой травы и уходила к  гряде
невысоких  темных  скал.   Блейд  подумал,  что  надо  присмотреться  к  ним
повнимательнее. Над их  вершинами поднимался дым, и ему показалось,  что  он
видит  алые  отблески пламени  на  гладком темном  камне. Скорее всего,  там
лежало стойбище  племени Огара; там были  пища,  огонь,  крыша над головой и
убежище  от  невидимых   болотных  монстров.  Блейд  благосклонно  улыбнулся
компаньону и подтолкнул  его к тропинке. Тот весело  оскалил  клыки, почесал
живот и заторопился туда, где его соплеменники остановились на ночлег.
     Разведчик довольно ухмылялся, шагая по тропинке вслед  за дикарем. Если
не  считать маленького  недоразумения  при первой встрече, все шло  согласно
плану Дж. Итак, у него есть приятель  и помощник;  теперь можно приступать к
изучению этого  девственного мира, на радость премьер-министру и британскому
казначейству. Правда, пока Блейд не  замечал,  чтобы алмазы тут валялись под
ногами.
     Углубившись в свои размышления, он несколько ослабил бдительность и был
тут  же наказан  за  это. Огар,  превосходно  знавший  дорогу,  торопился  к
вожделенным  утесам, уже  чувствуя запах жареного мяса, и  не смотрел назад.
Дикарь намного опережал Блейда, когда тот ступил на зыбучий песок.
     Он  слишком  поздно догадался, куда его занесло;  один неверный  шаг, и
ноги  его по колено ушли в предательскую почву. Блейд крикнул, и Огар тут же
повернул назад. Он,  конечно, имел представление об этих песках, потому что,
не  задумываясь,  обогнул  опасное  место.  О  том,  что  надо  предупредить
спутника,  ему и  в  голову не  пришло;  несколько  мыслей  одновременно  не
помещались под этим плоским черепом.
     Блейд ощутил,  как страх,  предвестник  паники, липким туманом начинает
обволакивать мозг; кровь тревожно застучала в висках. Погибать такой нелепой
смертью ему решительно не хотелось. Огар замер на краю тропинки, уставившись
на свое  божество, и разведчику стало ясно, что он опять  недооценил  своего
волосатого  проводника. В крохотных  красных глазках Огара отражалась сейчас
лишь одна мысль,  и любой, кто  увидел  бы эту  физиономию  насторожившегося
полузверя, мгновенно понял бы, какая именно.
     Блейд  не  пытался  бороться  с  засасывающим  тело  песком.  Это  было
бесполезно;  любое резкое движение только  повредило  бы ему, а он и так уже
основательно увяз. Он постарался развернуться, толчками прокручивая корпус в
зыбучей  массе.  До  тропинки было  рукой подать, не более полутора ярдов, и
Огар мог запросто помочь ему, не подвергаясь ни малейшей опасности.
     Вытянув над песком  палку, разведчик попробовал  объяснить  Огару,  что
нужно ухватиться за другой конец и дернуть посильнее. Получеловек-полузверь,
не двигаясь и не произнося ни звука, сосредоточенно наблюдал за ним.
     Да, дикарь явно сомневался в божественности Блейда  и был готов предать
его в любой момент! Повернувшись  к тропинке,  разведчик ушел в  песок  выше
пояса.  Казалось, что его все  глубже  и глубже  засасывает  вязкий холодный
бетон,  наполнявший каверну  в этом  странном болоте. Он вновь  обратился  к
Огару, на сей раз гневно требуя, чтобы тот ухватился за палку. Не обращая на
приказ  ни  малейшего внимания, дикарь  присел  и начал  что-то собирать  на
земле.
     Да, надеяться на помощь Огара не приходилось, не стоило и доверять ему.
Неважно, намеренно или случайно мохнатый проводник завел его сюда; теперь он
собирался  воспользоваться  беспомощным  положением  развенчанного  бога.  В
Измерении  Икс  все могло перевернуться с  ног  на голову за доли секунды, и
сейчас Огар был богом и победителем.
     Впрочем, времени на философские  размышления не оставалось. Замерев  на
месте,  чтобы не тратить  зря  силы,  Блейд  лихорадочно  искал какой-нибудь
способ вырваться из зыбуна. Так, один конец  палки заострен... Если  удастся
вогнать  его  в твердую  землю, то дубину  можно  использовать как  рычаг  и
продвинуться  к  тропе... Конечно,  надежда крохотная, но другого выхода все
равно нет... Теперь он разглядел, чем занят его спутник: Огар собирал камни.
     Вполне  естественно!  Чего  еще ждать  от дикаря! Видимо,  эта операция
являлась для  него привычной.  Загнать  добычу  в  зыбучие  пески,  а  потом
закидать камнями или прибить насмерть топором! Ни сопротивляться, ни сбежать
жертва не сумеет. Очень удобно! Похоже, Огар решил немного поразвлечься.
     Первый брошенный им камень больно стукнул  разведчика по ребрам. Блейд,
грозно  рыча,  замахнулся  палкой,  но дикарь легко избежал удара  и швырнул
второй булыжник. Камень пролетел мимо  и, громко чмокнув, врезался  в песок;
через секунду от него и следа не осталось.
     Блейд почувствовал злость. С каким удовольствием он выколотил бы сейчас
пыль из шкуры своего компаньона! Увы, об этом оставалось только мечтать...
     Огар  запустил в  него еще  одним  булыжником,  но теперь разведчик был
начеку. Перехватив камень на лету, он швырнул его обратно и попал противнику
прямо в брюхо. Дикарь завизжал от боли, выронил  все припасенные метательные
снаряды и согнулся пополам. Блейд грозно рявкнул.
     Гнев  словно  придал  ему  сил.  Именно  это  сейчас  и  требовалось  -
подстегнуть свои мышцы и нервы, подвигнуть их на страшное физическое усилие.
Высоко подняв палку над головой, Блейд рванулся к тропинке, яростно  хрипя и
напрягая каждый мускул, каждое сухожилие. Этот рывок поглотил все его силы.
     Острый  конец палки воткнулся в землю, дрогнул и  ушел обратно в песок.
Теперь Блейд погрузился в яму по грудь, сжимая  в руках бесполезную дубинку;
под ней был все тот же предательский песок.
     Он снова взревел, на  этот раз  от  отчаяния.  Какая позорная,  глупая,
идиотская  смерть  - утонуть  в зловонной  яме, когда новое приключение едва
началось!
     Он попытался опять воткнуть острый  конец в край тропинки, и на сей раз
палка  уперлась во что-то твердое. Бешеное  желание выжить породило  всплеск
энергии  в измученном теле; Блейд нажал сильнее, вонзая  дубину все глубже и
глубже,  пока  наконец она не  застряла достаточно  прочно.  Должно быть, ее
конец попал в земляной склон ямы, припорошенный лишь тонким слоем песка.
     Теперь он начал медленно и осторожно выбираться из песчаной западни. Он
понимал:  если  палка  сломается,  его  уже ничто  не спасет. Стиснув  зубы,
чувствуя,  как  струйки  холодного пота  текут  по вискам, по лбу,  заливают
глаза,  он подтягивался вперед, все  ближе  и ближе к вожделенной  тропинке.
Мышцы набухали  буграми,  перекатываясь  под  загорелой кожей; стиснув зубы,
превозмогая боль, Блейд дюйм за дюймом выбирался из песка.
     Трясина  разочарованно  чавкнула,  словно  вздохнув,  и  выпустила  его
колени. Спасен! Он со стоном повалился  на  твердую землю, хрипло и надсадно
дыша.  Огар,  мерзавец,  бесследно  исчез;  наверно,  помчался  предупредить
родственников и остальную свору. Они принесут дубинки, топоры, камни и тогда
уж наверняка расправятся с обессилевшей жертвой.
     Счистив  с  кожи песок, Блейд вытащил  палку, очертил  ею контур  ямы и
медленно побрел к скалам. Солнце уже скрылось за горизонтом, и в наступившей
темноте впереди отчетливо виднелись мерцающие пятнышки костров.
     Прошагав с  полмили,  он  вдруг услышал  душераздирающий  вопль  Огара.
Вероятно, тот не побежал в стойбище, а притаился где-то неподалеку, наблюдая
за  попавшим в беду компаньоном. Надо полагать, он несколько  увлекся, решил
Блейд.
     Теперь, даже если б у него и возникло такое желание, разведчик ничем не
мог посодействовать волосатому приятелю. Ощущая дрожь в коленях, он смотрел,
как чудовищный монстр с клыками футовой длины обстоятельно и со знанием дела
готовится  отужинать  его коварным проводником. Это напоминало торжественный
обряд, и Блейд, единственный зритель сего действа, взирал на него с душевным
трепетом.  Ни  в  других мирах, ни  в  своем  собственном ему  не доводилось
лицезреть подобную картину.
     Удачливый охотник весил раза в три больше дайра из ледяных берглионских
пустынь и,  кроме устрашающих клыков, обладал  на удивление длинным  языком.
Сейчас этот  алый жгут,  грубый, как наждачная бумага, и покрытый маленькими
присосками,  обвивал  Огара. Волосатый компаньон Блейда  уже не мог кричать,
поскольку  все его кости были переломаны;  в  страшной тишине он неторопливо
уплывал прямо в разинутую пасть. Подчиняясь инстинкту, разведчик шагнул было
вперед, однако  через секунду  здравый  смысл взял  вверх.  Такую  тварь  не
проткнешь  заостренной  палкой, а устраивать  с  ней  соревнования  по  бегу
казалось слишком опасным.
     Верхняя челюсть чудища  откинулась  словно  на шарнирах, ужасная  пасть
распахнулась еще шире,  и длинный  язык  втащил туда  Огара.  Не проронив ни
звука, он скрылся в глотке монстра. Тварь глотнула, лязгнули клыки; на брюхе
образовался бугор, обозначавший место, где упокоилось то, что совсем недавно
было Огаром. Затем зверюга присела на задние лапы и с вожделением воззрилась
на Блейда.
     Монстр не пытался поймать его. Поудобнее устроившись в  болотной грязи,
он  не  спускал  с  разведчика   огромных   немигающих  глаз,   будто  хотел
загипнотизировать очередную жертву. Хорошенько рассмотрев это чудище,  Блейд
решил, что  оно  больше всего напоминает помесь крокодила  со  змеей.  Длина
чешуйчатого  тела составляла  ярдов пятнадцать,  высота -  примерно  в  рост
человека. Зверь словно сошел со страниц древних  сказок. Как  он называется?
Василиск? Дракон? Гарпия?
     Сейчас  Блейда  волновало  лишь  то, как  проскочить  мимо  бдительного
стража. Скоро  совсем  стемнеет, и хорошо бы к тому времени выйти к  скалам.
Костры, на  которые он ориентировался, могли  погаснуть, а ночлег на болоте,
прямо в густой траве, не вызывал у него энтузиазма.
     Все решилось само собой, и довольно скоро. Вторая  точно такая же тварь
выскользнула  из  зарослей  осоки и, не  раздумывая, бросилась  на  гурмана,
закусившего Огаром. С громким шипением противники выбросили языки, переплели
их и покатились в траву, терзая друг друга когтями. Блейд побежал.
     Он испытывал некоторое  потрясение; возможно, адаптация к  новому  миру
еще не завершилась.  Ничего, скоро  он привыкнет, научившись извлекать уроки
из своих  наблюдений.  Если  бы  он  не  умел  этого делать,  то  первое  же
путешествие  в Измерение  Икс  стало  бы  для  него  последним.  Несмотря на
недавний печальный опыт,  Блейд вдруг ощутил жалость и к бедному  Огару, и к
Лейтону, который никуда уже не увидит свое волосатое сокровище.
     Впрочем,  смерть  была  нередким  явлением  в  этом зловещем  болоте, и
желудок крокодилоподобной твари ничем принципиально не отличался от песчаной
ямы.
     Обдумывая  это  заключение,  Блейд  прибавил  ходу. Он  не оглядывался,
уверенный в  том, что пустое любопытство не  доведет до  добра.  Впереди его
ждало спасение - костры и пещеры.
     Огромная  мохнатая   голова  вдруг  высунулась  из  кустов.   Сверкнули
рубиновые глаза, громоподобный рев сотряс  воздух. Блейд помчался вперед что
было сил. Наконец-то он выскочил на свободную от травы почву - все еще сырую
и пружинящую  под  ногами, однако  позволявшую  развить приличную  скорость.
Теперь  он  отчетливо видел  горящие  костры  перед цепью  скал,  до которой
оставались не более трех сотен ярдов.
     Когда  это  расстояние  сократилось  наполовину, он остановился. Нельзя
идти прямо в стойбище, не разведав обстановку. Кто знает, какой прием окажут
ему хозяева? Вместо пещеры можно попасть на вертел... Еще со школьной скамьи
Блейд  помнил,  что пещерные люди отличались  превосходным аппетитом и  были
крайне неразборчивы в еде.




     Не долго  думая. Блейд лег на живот и медленно пополз  к  скалам. Минут
через  десять он  остановился;  надо было отдохнуть и осмотреться.  Поглядев
назад, он заметил, что один из кошмарных обитателей болота упорно преследует
его.
     Было слишком  темно, чтобы оценить  невидимого противника и определить,
насколько близко  он находится; Блейда спасло лишь громкое  урчание, которое
неслось  из  брюха  монстра.  По  неясным  контурам  этой  твари   разведчик
определил, что она напоминает  гигантскую жабу размером с  коттедж, покрытую
чешуей  и  вооруженную  острым  рогом  на  носу. Жаба-переросток прыгала  за
Блейдом,  преодолевая за  каждый скачок десять  ярдов.  Хорошо еще, что  она
часто останавливалась, чтобы принюхаться к следам намеченной жертвы. Времени
на раздумья, однако, не оставалось, и разведчик, вскочив на ноги, помчался с
такой  скоростью, что  ветер засвистел  в ушах.  Когда он еще раз  посмотрел
назад, чудовище тупо  смотрело  ему  вслед,  застыв  в  тягостном  раздумье;
по-видимому, костры пугали его. С облегчением вздохнув, Блейд снова нырнул в
травяные джунгли.
     Слабый порыв ветра донес от скалистой гряды зловоние, к которому он уже
привык за дни  общения с Огаром. Правда, теперь к этому неповторимому букету
примешивались  запахи  фекалий,   дыма   и  паленого  мяса.  Последнее  явно
обрадовало разведчика, ибо он умирал от голода. Решив, что пора действовать,
Блейд быстро двинулся вперед. Он приближался к скалам с подветренной стороны
и полагал, что обитатели пещер не смогут учуять его.
     Вскоре ему  встретилось  подходящее убежище -  толстая каменная  плита,
лежавшая словно навес на двух здоровенных  валунах. Вероятно, это сооружение
было самым выдающимся  творением  великих архитекторов племени  Огара. Блейд
присел  на  корточки  за  обломком  скалы  и  начал  рассматривать  существ,
расположившихся у  ближайшего  костра. Он  насчитал  с  десяток  взрослых  -
четверых самцов и  шестерых  самок.  Никакого намека на одежду; дикари густо
поросли спутанными грязными волосами. Все - невысокого роста, с массивными и
плоскими черепными коробками. Да, это племя Огара.
     Две самки  жарили куски мяса, насаженные на прутья, еще две нянчились с
детенышами. Мужчины расположились дальше от костра, прикрывая женщин и детей
от полного  опасностей болота. Каждый из них грыз  солидную  кость и попутно
наблюдал за окрестностями, таращась в темноту и принюхиваясь.
     Блейд очень надеялся, что  ветер  не изменит направления; он  уже успел
разработать план, для которого был необходим элемент внезапности.
     Теперь он разрешил себе спокойно  улечься  в траву  и поразмышлять. Его
оружие было, конечно, жалким.  Что  можно  сделать заостренной палкой против
дубин и каменных  топоров,  которыми самцы, если  вспомнить покойного Огара,
владели весьма  неплохо? Однако и  скрываться  в  зарослях до  бесконечности
Блейд  не  собирался;  слишком  много  вокруг  хищников,  с которыми ему  не
справиться,  а попасть на ужин очередному чешуйчатому  гурману его совсем не
прельщало.  Кроме того, он  и сам  бы  не  отказался  чего-нибудь  съесть  и
погреться у костра. Итак, что же  он может противопоставить орде кровожадных
дикарей? Только ум, хитрость, силу и мужество. Не так уж мало!
     Глубоко вдохнув, Блейд выпрямился и отбросил палку; как оружие она была
бесполезна и только ожесточила бы  туземцев.  С приветливой улыбкой,  высоко
подняв руки, разведчик решительно направился  к костру. Сидевшие вокруг него
существа замерли  в изумлении,  и  десять  пар  маленьких  глазок  испуганно
уставились на рослую фигуру.
     Блейд поспешил воспользоваться наступившей тишиной.
     - Оввно-вва,  оввно-вва, -  заголосил  он,  стараясь как  можно  точнее
воспроизвести звуки, которые издавал Огар, когда просил мяса.
     Внезапно  все  смешалось:  хрюканье,  рычанье,  пронзительные  вопли  и
испуганный визг. Самки подхватили детенышей и  понеслись к скалам. Мужчины -
все,  кроме  одного,  -  побросав  оружие,  рванули  за  ними  вслед и  тоже
растворились в  темноте. Только самый молодой  самец остановился и вызывающе
зарычал на  Блейда. Тот сделал  шаг навстречу и протянул открытую ладонь. Но
тут мужество взъерошенного юнца иссякло, и он с воем помчался за сородичами;
Блейд остался у костра в полном одиночестве.
     Случившееся не обескуражило его. Он не совершил  ни  одной ошибки,  вел
себя вполне дружелюбно, и не его вина,  что  предложенную дружбу  отклонили.
Что ж, так даже к лучшему. Подбросив веток в костер, Блейд выбрал подходящий
топор и  увесистую  дубину и  только после этого уселся возле  огня. Одна из
самок  в панике уронила в костер большой кусок мяса" и теперь он потрескивал
на угольях,  распространяя  такие  ароматы, что  у голодного разведчика  рот
мгновенно наполнился  слюной.  Обжигая  пальцы, он вытащил мясо, стряхнул  с
него  пепел  и жадно  набросился на  еду.  Чья  плоть наполняла  сейчас  его
желудок? Этого Блейд не знал.  Но мясо было горячим и восхитительно вкусным!
Перебрасывая ломоть из руки в руку, он рвал его зубами, отхватывая громадные
куски, и глотал их, почти не прожевывая. Адаптация явно  завершилась; теперь
он был хищником в хищном мире.
     Насытившись,  Блейд почувствовал  себя гораздо уверенней. Он взвесил  в
руке топор и вызывающе огляделся. Местные аборигены наблюдали за ним  с двух
сторон:  дикари  -  из  своих  пещер в  скалах; звери  -  из высокой  травы.
Троглодиты выжидали молча, животные же громко высказывали свое недовольство:
страх перед  огнем  мешал им  приблизиться. Набив  желудок  мясом  неведомой
твари, Блейд вытер губы, зевнул и подумал, что хорошо бы немного вздремнуть.
Однако, взвесив все "про"  и "контра", он отказался от своего намерения, ибо
рисковал   заснуть  навсегда   у   этого  костра  с   проломленным  черепом.
Соплеменники Огара отлично умели кидать камни.
     Он  тщательно исследовал землю вокруг костра и вскоре  обнаружил шкуру,
вполне  годившуюся  для набедренной повязки,  а  потом  еще одну,  побольше,
которую решил  использовать в качестве плаща. Удовлетворенно  хмыкнув, Блейд
улыбнулся. Видел бы его сейчас  кто-нибудь  из лондонских  знакомых!  Должно
быть, он выглядит  не менее  впечатляюще, чем  Огар  в пещере лорда Лейтона.
Итак,  он  наконец-то  одет, а  одежда,  как  правильно  заметил  Дж.,  дает
неоспоримое моральное преимущество. Набросив шкуру на плечи, Блейд доел мясо
и  тут  же  обнаружил,  что  умирает  от жажды.  Это  было  неприятно:  воды
поблизости он не видел, а в болото ночью лучше не соваться.
     Он прикинул,  что дров для  костра  должно  хватить до  рассвета,  если
расходовать их с толком. Подбросив несколько веток в огонь, разведчик зевнул
и подвинулся ближе  к костру. Наверное, он  все-таки задремал, потому что не
слышал  ни  звука, но  когда вскинул голову и насторожился,  гостья уже была
рядом.
     Она  тихонько  подползла  на четвереньках и, замерев на границе света и
тьмы,  робко взглянула  на Блейда. Всем своим  видом, униженным, испуганным,
она  напоминала побитую собаку. Блейд верно оценил  этот шаг. Племя прислало
молодую самку, чтобы умилостивить  грозного незнакомца.  Это было признанием
его божественности,  жертвой,  которую  они  собирались  принести  огромному
безволосому существу,  чтобы  завоевать  его  расположение. Он  улыбнулся  и
жестом  предложил  самочке  подойти  поближе. Она  придвинулась еще  на пару
шагов,  ее поза по-прежнему выражала  покорность,  а в глазах горел животный
ужас.
     "Очень молоденькая, - подумал Блейд,  - лет двенадцать или тринадцать".
Правда,  самочка выглядела ничуть  не  мельче  остальных  обитателей  пещер;
по-видимому, они рано взрослели.
     У  девушки - так он назвал  ее про себя - звериные черты проявлялись не
столь  очевидно,  как  у Огара.  Ее  тело было  гибким  и  хорошо сложенным,
волосяной покров  -  более светлым  и не таким густым, как у самцов. Ноги  -
короткие и слегка искривленные, тонкая талия, полные груди, почти не скрытые
шерстью, с алыми  твердыми сосками.  Нижняя челюсть выдавалась вперед не так
сильно,  и  поэтому ее лицо имело  гораздо менее  свирепое  выражение, чем у
других  особей.  Череп,  менее  массивный,  хоть  и  слегка приплюснутый,  и
сравнительно  небольшие надбровные  дуги  придавали  ей сходство с настоящим
человеком.  Разведчик представил,  как  бы  запрыгал вокруг этой девицы лорд
Лейтон, и улыбнулся.
     Пожалуй,  если  бы  ему  пришлось   жить  среди   этих   созданий,   он
воспользовался  бы  тем,  что  сейчас  столь откровенно  предлагала самочка.
Предлагала  со  страхом  и  одновременно с  наивным  бесстыдством,  какой-то
звериной похотливостью.  Ее поведение  резко  изменилось. Блейд почувствовал
это и по призывным взглядам, которые она бросала на него, и по тембру мягких
звуков,  исходящих  из  ее  горла.  Все  эти знаки внимания  были  настолько
недвусмысленны, что не понять их мог только слепой.
     Самка  остановилась у огня  и,  игриво  взглянув на Блейда, дотронулась
руками  до своих  грудей. Потом  нежно заурчала, и  он различил  в ее голосе
желание  и  приглашение  к  игре.  Она  больше не боялась  незнакомца, столь
неожиданно появившегося у костра. Ветер донес до  разведчика  ее запах - все
то же  резкое,  уже  почти  привычное зловоние. Самка оскалила зубы и что-то
проворчала, но он по-прежнему не шевелился.
     Внезапно  его  пронзила мысль,  что племя  могло  использовать  ее  как
приманку,  посланную  сюда,  чтобы отвлечь  его  внимание. Блейд  пристально
вгляделся в ночные  тени,  пытаясь  обнаружить подкрадывающихся самцов. Нет,
никого...  Вероятно,  у  них  просто   не  хватит  сообразительности,  чтобы
разработать такой сложный план. Он вновь перенес внимание на юную самочку.
     Она   явно    начинала    беспокоиться.    В    примитивном    сознании
полуженщины-полуживотного  уже  зародилась  расплывчатая   мысль,  что   его
пренебрегают,  что   этот  удивительный  безволосый  бог  не  собирается  ее
осчастливить. Самка снова зарычала, затем легла навзничь, широко  раздвинула
ноги, подняла колени вверх и недоуменно уставилась на Блейда.
     Тот  расхохотался.  Конечно, сейчас  он  много  потерял в глазах  всего
племени.  Да  и ее  благоговейный трепет перед  ним может  скоро  обернуться
презрением  и гневом. Больше  всего  будут уязвлены  самцы, ведь  эта самка,
вероятно,  самая  обольстительная  и вожделенная  красавица  в  стойбище,  а
странный бог почему-то не хочет ее. Блейду оставалось только  надеяться, что
местные джентльмены не слишком обидчивы.
     Самке надоело лежать в утомительной позе; она опустила ноги и с упреком
взглянула  на   Блейда.  Несчастная   отвергнутая  женщина...  Ничего,  есть
прекрасный способ ее утешить. Блейд погладил себя по животу, выбрал  кусочек
мяса  понежнее  и  притянул  ей.  Самочка  съела  мясо,  не отводя  глаз  от
разведчика,  и удовлетворенно  рыгнула. Ее губы дернулись, обнажив маленькие
острые клыки. Очевидно,  это должно  было означать  соблазнительную  улыбку.
Блейд дал ей еще кусочек.
     - Не  сегодня, милая, - нежно проворковал  он. - Спасибо тебе,  крошка.
Хотя...  хотя вряд  ли у нас что-нибудь  получилось  бы. Не расстраивайся, у
тебя хватает кавалеров и без меня. А я... Одним словом, извини, дорогая...
     Он еще долго нес какую-то  чепуху. Самка  внимательно слушала, наклонив
голову и скаля зубы в улыбке. За спиной, в траве завозился какой-то зверь, и
Блейд бросил  взгляд на  темную  расплывчатую  тушу. Когда  он  повернулся к
костру, мохнатой соблазнительницы там уже не было.
     Всю  оставшуюся  часть  ночи разведчик  мужественно  боролся  со  сном.
Наконец  поднялось солнце, окутанное  туманной дымкой, и в травяных джунглях
воцарилась  тишина.  Пещеры, разбросанные у подножия утесов, тоже оставались
безмолвными,  словно  могилы.  Но  Блейд  нисколько  не сомневался,  что  их
обитатели пристально  наблюдают за  ним. Он пересчитал покрытые серым пеплом
кострища  перед  скалистой  грядой -  их было дюжины две,  - но,  сколько ни
присматривался, нигде не заметил ни одного живого существа.
     Выбрав  дубинку  поувесистее,  Блейд   медленно  обошел  линию  утесов,
заглядывая в каждую пещеру. Ни звука, ни шороха, никаких признаков того, что
эти места обитаемы. Он хотел залезть в одно из подземных жилищ, но, подумав,
решил не рисковать.
     Да и ни к чему это было. Даже не пытаясь завязать близкого знакомства с
аборигенами, разведчик обнаружил множество полезных вещей. Он нашел грубый и
довольно кривой горшок,  слепленный  из  красной  глины, который  можно было
носить с  помощью  травяной  веревки,  а  также большой  набор  всевозможных
кремней. Потом он отыскал шила, скребки, лезвия для  топоров и, кроме  того,
несколько  костяных  игл. Блейд  сложил все это  добро  на обрывок  шкуры  и
завязал ее  в  узелок. Вскоре он порадовался еще одной находке, по  ценности
сравнимой  разве что с  глиняным  горшком, - обоюдоострому кремневому  ножу.
Оставалось только сделать рукоять, и вполне приличное оружие было бы готово.
Блейд поднял лезвие, сунул за пояс и от  всей души поблагодарил неизвестного
умельца.
     Набрав  в  горшок  пылающих  углей  и  присыпав  их  сверху  золой,  он
отправился искать  тропинку  среди  скал.  Лезть  обратно в  болото  ему  не
хотелось. Сейчас там  было тихо, лишь ветер шевелил высокую траву, но он уже
знал, какие  милые  зверюшки могут поджидать путника в густых зарослях.  Еще
раз с  грустью вспомнив про Огара, разведчик оглянулся на стойбище, мысленно
попрощался с хозяевами и стал карабкаться наверх.
     Ему повезло; подъем оказался на удивление легким. Приглядевшись,  Блейд
обнаружил  специальные выемки  в  скале,  прекрасно  заменявшие  ступени.  В
наиболее  опасных местах из щелей между камнями торчали деревянные  колышки,
значительно облегчавшие  восхождение. Не прошло и получаса, как он уже стоял
на  вершине утеса, озирая  уходившую к югу холмистую равнину. Растительности
на ней почти не было, то тут,  то там  виднелись  пересохшие речные русла, и
Блейд подумал, что с водой придется туго. Затем он  пожал плечами и двинулся
вперед.
     Равнина   напоминала   гигантскую   стиральную   доску.  Местность   то
поднималась,  то  опускалась,  невысокие  увалы  чередовались  с  ложбинами.
Выбравшись  из  очередного  оврага,  Блейд  заметил вдали сизоватое  облако,
закрывавшее  горизонт. После часа ходьбы он понял, что облако  на самом деле
было опушкой  леса, высившегося  впереди  плотной темной  стеной.  Разведчик
приблизился к нему, и лес распался на отдельные деревья. Удивительно, но его
граница  представляла идеальную  прямую, словно  некий  грозный маг запретил
деревьям переступать невидимую черту.
     Добравшись до опушки, Блейд решил отдохнуть. Он расположился на  траве,
развел  костер  и  подогрел  захваченное с  собой мясо. Медленно пережевывая
большой  кусок, он рассматривал  стволы и темные  кроны  огромных  деревьев.
Выглядели они довольно неприветливо, и разведчик поежился. Солнце спряталось
в  плотных  облаках,  небо  нахмурилось, краски  поблекли. Вечером, наверно,
пойдет  дождь,  и  в темноте  лесная чаща превратится в  злобного  косматого
зверя,  поджидающего  незадачливого путника. Ни движения,  ни  шороха  между
деревьями,  ни  птичьего  пения,  ни цокота  белок  на  ветвях.  Среди  этой
оглушающей тишины сидевший у огня человек казался себе маленьким, одиноким и
беззащитным.  Только ветер  иногда взвывал в верхушках деревьев, и от  этого
лес еще больше напоминал декорацию к какому-то страшному спектаклю.
     Блейд  поднялся,   отшвырнул  обглоданную   кость  и  попробовал  найти
тропинку,  но ничего  подходящего не  обнаружил.  Ему  не  хотелось заходить
глубоко в этот странный лес, однако другого выхода не было - эти дебри могли
тянуться на сотни миль к западу и востоку. К тому же путник нуждался в воде.
     Укорив  себя  за нерешительность,  он проверил  оружие,  убедился,  что
горячие угли надежно укрыты  в горшке, и вступил под сень мрачного леса. Тут
не  было и намека на тропинку, но между гигантскими  стволами  кое-где зияли
широкие прогалины. Местность по-прежнему  шла вверх, но уже  не так резко, и
идти стало легче.
     Очень  быстро  он  очутился  в  полутьме,  окруженный  неясным  зеленым
сумраком. Солнечные  лучи  с трудом  пробивались  вниз сквозь могучие  кроны
деревьев, где-то на недостижимой высоте переплетавшие ветви  так  тесно, что
между ними  оставались лишь  редкие  просветы. Иногда страннику  приходилось
нащупывать  путь  между  неохватными замшелыми стволами,  обвитыми  лианами.
Толщиной в руку мужчины, они оплетали  деревья густой  сетью, и  пробираться
сквозь них  было нелегко -  словно между  списавшими  прямо  с неба толстыми
канатами. Блейду часто  приходилось пускать  в  ход  топор,  чтобы прорубить
дорогу. Он очень устал, но, когда опустилась ночь,  прикинул,  что одолел не
более двух миль.
     К счастью,  он  набрел на  небольшую  полянку,  где и решил заночевать.
Однако укладываться спать было еще рано. Разведчик испытывал голод, но запас
мяса  кончился; воду он тоже не нашел. Кроме того, предстояло  собрать дрова
для костра.
     Некоторые проблемы удалось разрешить  довольно быстро.  Блейд обнаружил
груду хвороста  и, перетаскивая сучья,  услышал неподалеку  плеск  воды. Это
журчал небольшой ручей,  и путник,  потный  и грязный, покрытый  синяками  и
ссадинами, с наслаждением шлепнулся в него. Смыв грязь, пот и кровь и утолив
жажду, он еще острее почувствовал, что буквально умирает от голода.
     Разжигая  костер,  Блейд  вдруг услышал  слабый шорох, словно бы кто-то
вышел из чащи и теперь стоял у него за  спиной. Он аккуратно поставил горшок
с углями на землю и принялся осторожно  нашаривать  нож,  поклявшись этим же
вечером  изготовить  для   него   деревянную  рукоять;   каменная   в  самый
неподходящий момент могла выскользнуть из рук.
     Существо за спиной придвинулось ближе. Блейд  потянул  носом  воздух  -
типично  звериный запах. Круто развернувшись, он приготовился дорого продать
свою жизнь.
     Это  был  кролик. Обыкновенный  английский кролик, разве что гигантских
размеров,  с добрую овцу.  Кролик-великан! Огромные  уши,  тяжелые неуклюжие
лапы... Гротескная тварь бесстрашно уставилась на Блейда большими розоватыми
глазами.  Пока  разведчик,  замерев,  рассматривал  эту  мечту  кроликовода,
любопытный  зверь  подходил все  ближе и  ближе. Блейд взял нож наизготовку,
возблагодарив судьбу, пославшую ему сытный ужин. Лопоухий, видимо, не боялся
никого и ничего и никогда не видел людей.
     Кролик  остановился  на  расстоянии  двух  ярдов,  начал  с   интересом
принюхиваться  к  Блейду. Тот шагнул чуть-чуть ближе. Кролика, казалось, это
не смутило. Тогда Блейд прыгнул, кровожадно оскалясь и размахивая ножом.
     Никогда еще  не  доводилось  ему  убивать  так  легко.  Бедная тварь не
пыталась  сопротивляться и только пронзительно пискнула, когда нож  охотника
вонзился в горло. Брызнувшая фонтаном  кровь  окатила руки разведчика, потом
он опустил свой огромный кулак на ушастую голову, и зверь замертво повалился
в  траву. За  пять минут  Блейд разложил большой  костер. Еще  через  десять
освежеванный и выпотрошенный кролик уже висел на вертеле,  а голодный путник
жадно ловил аромат жарившегося мяса.
     Наевшись до отвала, Блейд выложил из  сухих веток кольцо примерно ярдов
десяти в  диаметре  и  поджег  его.  В  центр огненного  круга  он  поместил
высоченную кучу хвороста. Вскоре все подступы к поляне были хорошо освещены.
Удовлетворенный  разведчик  срезал  на  опушке  гибкое  деревце  и  принялся
обрабатывать его то ножом, то каменным топором. Труд этот сильно утомил его,
но через пару часов у него уже были готовы рукоять для каменного клинка, лук
и  несколько  стрел.  Грубое,  не очень  надежное  оружие,  но  выбирать  не
приходилось, очень уж скудным был его арсенал. Он решил использовать осколки
кремня в качестве наконечников для стрел, но для оперения ничего подходящего
не нашлось: в этом странном лесу Блейд не видел ни одной птицы.
     Наконец он решил  поспать, не в силах  больше  бороться  с усталостью и
навалившейся дремой.  Подбросив веток  в  огонь  и  крепко сжимая  дубинку в
руках,  он в последний  раз обошел пылающее кольцо, пристально вглядываясь в
ночной  лес, но не  обнаружил  ничего подозрительного.  Как и днем,  в  чаще
стояла гробовая  тишина. Казалось, зажаренный на  ужин кролик  обитал в этом
странном лесу в полном одиночестве.
     Блейд улегся у  костра.  Зевнул. Заставил себя позабыть о  всех дневных
заботах, закрыл глаза и тут же провалился в пустоту.
     Боль   медленно,   но  настойчиво  овладевала   его   телом.   Она   не
концентрировалась в  одном  месте, как жжение от укуса  или глубокой раны, а
словно бы распадалась на множество маленьких, но весьма ощутимых укольчиков,
порождая сводящий с ума зуд. Окончательно пробудившись,  Блейд начал яростно
скрести бедра и поясницу. Его пальцы коснулись чего-то мягкого и скользкого.
Вздрогнув, он  сорвал  с  кожи  и отшвырнул  подальше  от  себя  эту  мягкую
мерзость.  В  слабом   свете  затухающего  костра  он   разглядел  ковер  из
извивающихся червей, покрытых кровью. Его кровью!
     Только  теперь Блейд  понял, что с  ног до  головы  облеплен  пиявками.
Гигантскими, как все в этом странном мире, мерзкие пиявками. Тут были сотни,
тысячи раздувшихся отвратительных пиявок, сосущих его кровь.
     Он  дико вскрикнул, вскочил на ноги  и  тут  же, пошатнувшись, едва  не
упал.  Эта  жгучая  боль  оказалась  божественным подарком:  если  б  он  не
проснулся, пиявки загрызли бы его насмерть.
     Множество гнусных тварей повисло на его теле. Блейд сшибал их кулаками,
отрывал вместе с кожей, швыряя в огонь, он давил их, катаясь по земле, и они
лопались  с  отвратительным   чмокающим   звуком.  Казалось,  количество  их
бесконечно;   скользкой  извивающейся   массой  они   покрывали  его  спину,
копошились в паху и в волосах на  голове. Блейд, шатаясь, рванулся к костру,
выхватил  пылающую  ветвь  и в  отчаяньи принялся  стегать себя  по плечам и
бедрам. Это  помогло.  Он  даже  не  чувствовал ожогов,  ощущая  только  все
нарастающее  облегчение, когда  пиявки градом  посыпались на землю.  В любом
случае огонь только простерилизует раны.
     Очистив  тело  от  отвратительных  кровопийц, Блейд  в  ярости принялся
топтать корчившихся в траве червей.  Внезапно он замер от изумления, увидев,
как  уцелевшие  пиявки зарываются в почву. Земляные пиявки! Ну и  чудеса?  У
него хватило сил ухмыльнуться. Вот если бы Дж. и лорд Лейтон оказались тут и
разделили с ним это маленькое приключение! Интересно, как бы им понравилось?
     Добравшись  до  ручья, он  плюхнулся в  холодный  поток. Вода  остудила
горящие  ранки,  успокоила боль, и  он  долго  еще  нежился в  ее  прохладе,
совершенно позабыв, что в  любую  минуту  из  лесной  чащи  может  появиться
очередное  чудовище. Отлежавшись  в  ручье,  Блейд  почувствовал,  как  силы
возвращаются к нему.  Ничего, день-другой, и  он окончательно придет в себя!
Правда, теперь придется есть, есть и есть, чтобы  побыстрее восполнить столь
сильную  потерю  крови. Хорошо, что пиявки не позарились на его запасы, и он
сможет приготовить бульон в горшке. Еще надо сделать копье и закончить лук и
стрелы... Он  не сомневался, что дорога через лес окажется нелегкой. Ни один
из  этих  дьявольских  миров,  где  ему пришлось побывать, не  сулил покоя и
благоденствия, и реальность бедняги Огара не была исключением.
     Пока что он понял одно - спать придется только на деревьях.




     Чтобы не потерять счет времени, Блейд изготовил примитивный календарь -
ровную  палочку,  на  которой  зарубками   можно  было  отмечать  дни.   Его
самодельный лук бил  вполне прилично, правда, приходилось близко подбираться
к дичи; для оперения стрел он приспособил жесткие листья какого-то растения.
Он  также  смастерил себе копье и  обжег его конец на  костре.  Ему  удалось
добыть еще  пару гигантских  кроликов и непонятное  существо, нечто  среднее
между  крупной  игуаной и  маленьким дракончиком. Мясо этой  странной  твари
оказалось очень  неплохим, почти не отличаясь по вкусу от жареного цыпленка.
За три дня  блужданий  по  бесконечному сумрачному  лесу разведчик  так и не
увидел ни одной птицы.  Здесь всегда царила тишина, полная и  всеобъемлющая,
которую  нарушал только  звук  его  шагов  по пружинящему  ковру  из опавших
листьев, сухих игл и гниющих лиан.
     Каждую  ночь он разводил большие костры, но спал на деревьях, тщательно
привязываясь лианами к ветвям. Меньше всего ему хотелось свалиться во сне на
землю и проснуться в милом обществе сотен кровожадных пиявок.
     Местность  непрерывно повышалась.  Блейд  прикинул,  что  уже  поднялся
примерно на полмили от уровня болота,
     Утром четвертого дня его разбудил  странный  шум,  похожий на  карканье
ворон,  но  гораздо  более  громкий  и  резкий.  Он  потянулся  и  застонал;
занемевшие  за  ночь  мышцы  сводило болью.  Толстая ветка,  на  которой  он
расположился на  ночлег, была не самым удобным ложем. Но что поделаешь; либо
жизнь, либо удобства... Разрезав опутывающие  его лианы,  Блейд сел и  начал
оглядываться, пытаясь определить, откуда исходят звуки.
     Птицы! Большие, белые, очень похожие на чаек.
     Большие?  Нет,  просто огромные!  Длинные вытянутые крылья распластаны,
загнутые крючком клювы напоминают ятаганы. Одна из чаек  тащила рыбу, вполне
подходящую ей по размеру.
     Птицы кружили над деревом, где он провел ночь. Несомненно, они заметили
его,  и,  судя  по всему,  человек  им  вряд  ли понравился,  Блейд,  словно
мальчишка,  показал чайкам нос, спустился на землю и начал готовить обильный
завтрак,  обдумывая  увиденное. В клюве  одной из птичек была  рыба; значит,
где-то поблизости  есть вода. Большой  водоем. Озеро! Большой  водоем  - это
наверняка  люди.  А люди - это  всегда опасность. Что ж,  к опасности ему не
привыкать. Все-таки он вооружен, хоть и не лучшим образом.
     Позавтракав, разведчик тронулся в путь и вскоре после полудня наткнулся
на  едва  заметную тропу.  Ею давно  не пользовались,  она  заросла  высокой
травой,  и все  же это  определенно  была тропа. Просидев  на  всякий случай
полчаса в засаде и не заметив никакой опасности, Блейд решил воспользоваться
дорожкой. Идти по ней  оказалось гораздо легче, чем продираться через лес, и
он быстро преодолел довольно большое расстояние
     Тропа неожиданно нырнула в  глубокий  овраг.  Это был первый  спуск  за
долгое  время, что, надо  сказать,  обрадовало  Блейда, потому что  он устал
лезть в гору. Когда он выбрался из лощины, то  заметил,  что лес  наконец-то
немного  поредел. Сразу после оврага тропа  резко поворачивала вправо,  и он
увидел  неподалеку курган или могильный холм. Его окружала насыпь,  заросшая
репейником и высокой травой.
     Блейд начал осторожно подкрадываться к холму, держа  стрелу на  тетиве.
Курган и  каменное изваяние  на его вершине явно сотворили люди. Похоже, они
умеют многое, решил путник; во  всяком случае,  строили они превосходно. Это
не вязалось  с обликом девственной планеты и предсказаниями Лейтона, но даже
гений может ошибаться. Блейд же принимал реальность такой, какая она есть.
     Не доходя немного  до вершины, он остановился, чтобы получше разглядеть
статую.
     Каменный  идол,  смотревший  куда-то вдаль,  достигал  футов двухсот  в
высоту.  Чудовищные колонны  ног  были широко  расставлены, руки сложены  на
могучей груди. Серый камень, из которого высекли изваяние, казался прекрасно
обработанным.
     Блейд описал большой круг,  чтобы  взглянуть  на лицо статуи, и по  его
спине пробежал холодок. На каменном лике еще сохранились следы краски - алой
и  голубой.  Огромные   пустые  глазницы  уставились  прямо  на   странника.
Дьявольская  физиономия  выглядела  мрачной  и  устрашающей, словно  истукан
гневался  на возмутителя  многовекового спокойствия. Блейду не понравился ни
этот идол, ни  собственная  реакция  на это  раскрашенное пугало.  Прежде он
никогда не жаловался на нервы.
     Он  погрозил статуе  кулаком, усмехнулся  и  полез на курган. С  каждым
шагом  нерушимая  вековечная  тишина  все  плотнее смыкалась  над  маленькой
дерзкой фигуркой человека, давила ощутимым грузом.
     Блейд достиг колонноподобных голеней и огляделся: в  правой стопе рядом
с большим пальцем темнел прямоугольник входа. Повесив лук через плечо и взяв
копье наизготовку,  разведчик вступил под  каменный свод. Остановился, давая
глазам  привыкнуть к слабому освещению.  Принюхался, но  ощутил лишь затхлый
запах  давно  покинутого  помещения. Пусто. Никого  и  ничего,  кроме  пятен
плесени на стенах.
     Внутри гигантской ступни  находилась камера, весьма сырая и запущенная,
с облупленным потолком. Где-то возле пятки обнаружился другой ход с винтовой
лестницей за  ним,  идущей  круто  вверх. Блейд  вздохнул  и  начал медленно
подниматься.
     Преодолев  несколько пролетов,  он наткнулся  на первый  скелет.  Кости
лежали здесь  так  давно,  что  при  легком  прикосновении рассыпались серой
пылью.  Блейд  внимательно  осмотрел  то,  что  осталось.  Сотрудничество  с
Лейтоном  многое  дало  ему;  теперь  он  кое-что  понимал  в  анатомии и не
испытывал сомнений, что видит скелет гуманоида. Человека!
     Что же здесь произошло? И когда?
     Даже не пытаясь ответить на эти  вопросы, разведчик обошел кучку костей
и  снова полез наверх. Он миновал еще четыре такие же площадки, и  на каждой
лежало по  скелету.  Ни оружия,  ни  остатков одежды,  ни украшений - только
кости.
     Наконец  он добрался  до верхней камеры, находившейся  в голове  идола.
Деревянная дверь, что  вела в это помещение,  рассыпалась в труху, когда  он
попытался ее отворить. Открылся проход, и Блейд вошел в просторную комнату с
каменным алтарем посередине.
     На  алтаре лежали  два скелета;  их костяки давно перемешались  друг  с
другом. Похоже,  один был помельче и,  видимо,  принадлежал женщине,  второй
явно был мужским.  Интересно, как они умерли? Блейд пожал плечами и двинулся
дальше.
     В зале он обнаружил еще  три  небольших алтаря,  по  форме напоминавших
церковные кафедры. На каждом возлежала большая толстая книга из пожелтевшего
пергамента. Он едва прикоснулся  к верхней  странице первого из фолиантов, и
иссохший листок  мгновенно превратился в  горстку пыли.  Стараясь больше  не
притрагиваться  к  хрупкой  коже,   разведчик  нагнул  голову,  рассматривая
следующую страницу, исписанную странными  клинообразными  символами. Чернила
выцвели, их  следы  едва  проступали  на  пергаменте,  и Блейд  долго вертел
головой, пытаясь что-нибудь разобрать, потом,  осознав  бесполезность  своих
усилий, махнул рукой  и  отвернулся.  Кто  мог сейчас прочитать эти  древние
книги?
     Крики чаек вернули  его к реальности.  Он подошел  к окну, пробитому  в
одной из глазниц,  и выглянул наружу,  но  ничего любопытного не  увидел. Он
перебрался  к  другой  глазнице.  Вот  оно  что!  Внизу  сине-зеленой  чашей
раскинулось озеро. Птицы  кружили  низко  над  его  поверхностью,  время  от
времени ныряя в воду за рыбой. Но они уже  не интересовали Блейда. На берегу
водоема  стояли хижины!  Крытые  соломой  плетеные дома, поднятые  на  сваи.
Каждое  жилище окружала платформа, которая одновременно служила причалом для
лодок,  Над желтыми  крышами  клубился  сероватый дым.  Обнаженные  по  пояс
женщины,  в  повязках  из  шкур,  обмотанных   вокруг  бедер,  суетились  по
хозяйству. Одна  что-то  толкла в деревянной ступе.  Крупу? Так... Значит, у
них есть зерно! Блейд довольно хмыкнул Да, эти существа стояли на неизмеримо
более высокой ступени развития, чем болотные троглодиты, но и им было далеко
до народа, построившего каменного истукана.
     Остаток  дня  Блейд   целиком  посвятил  изучению  раскинувшейся  внизу
деревни. И ему очень не понравилось то, что он увидел.
     Озерных  жителей,  как он понял, нельзя было считать настоящими людьми,
ибо  они больше  всего походили на питекантропов. Эти создания передвигались
на задних конечностях, использовали орудия  из камня и дерева, знали огонь и
умели  строить хижины.  Лодки они делали из прутьев и обтягивали шкурами; на
этих суденышках обитатели  свайного поселения плавали  от дома  к дому  и  к
берегу. Они занимались  еще и земледелием - от самой  кромки  воды и до леса
шли  зеленеющие поля. Более того,  в нескольких местах Блейд увидел  пугала,
отгоняющие птиц.
     Поселенцы  не отягощали себя тяжелым физическим трудом, на них работали
невольники.  Сначала  Блейд не понял, кем были эти  существа.  Приглядевшись
внимательнее, он решил держаться подальше от озера и его обитателей - хитрых
и  жестоких  полулюдей,  гораздо  более  хитрых  и  жестоких,  чем  пещерные
троглодиты, а потому и более опасных.
     Хорошо бы  сейчас  иметь мощный  бинокль!  Его собственное  зрение было
почти идеальным, но даже он на таком расстоянии не мог рассмотреть кое-каких
мелких деталей. Сосредоточив  внимание  на ближайшем  к истукану поле, Блейд
все-таки умудрился разобраться, что там происходит.
     В основном  на  поле  работали  женщины,  и  молодые и  старые;  все  -
совершенно голые. Несчастных измученных рабынь беспрестанно стегали длинными
прутьями надсмотрщики-питекантропы. Рабы-мужчины почти  не попадались, и это
весьма удивило  Блейда. Но самым  поразительным было то, что рабами являлись
настоящие  люди! У  них  была гладкая безволосая  кожа,  а сложением  они не
отличались от современного человека белой расы. И такие существа находятся в
рабстве у питекантропов?  Лорду  Лейтону пришлось бы долго ломать голову над
этой загадкой! Оказывается, более высокая форма жизни не всегда сильнее.
     Пугалами, как  выяснилось,  служили тела  мертвых рабов;  видимо,  люди
гибли  довольно часто. Блейду пришлось  наблюдать страшную картину:  одна из
рабынь споткнулась  и  упала,  а  подбежавший  надсмотрщик  тут  же принялся
яростно хлестать  ее прутом. Под  градом ударов  женщина не могла подняться.
Тогда к первому  питекантропу присоединился  еще один,  и  теперь оба,  явно
вкладывая  в удары всю  силу,  полосовали тело несчастной. Блейд нахмурился.
Конечно, рабство -  жестокая штука, но глядеть, как звери мучают человека, и
оказаться не в состоянии чем-либо помочь... Однако то, что случилось дальше,
было еще хуже.
     Питекантропы прекратили избивать рабыню, только убедившись, что она уже
не  дышит. Затем один  из  них, бросив  хлыст, повалился  на ее тело и начал
насиловать  еще   не  успевший   остыть  труп.  Когда  он  поднялся,  второй
надсмотрщик  сделал то же самое. В ярости  прикусив губу,  Блейд обложил  их
последними  словами,  затем  одумался  и  обругал  себя  самого.  Видно,  он
поспешил,  решив,  что уже  адаптировался  к этому миру,  если  такие  сцены
вызывают  в  его душе бурю эмоций. Он не  дома,  тут может  произойти все...
Хотя,  если  припомнить  историю,  в  родном измерении  случалось кое-что  и
похуже.
     Распяв труп рабыни  на  специальной перекладине, надсмотрщики принялись
избивать остальных женщин. Рабам-мужчинам почему-то лишь изредка доставались
удар палкой или затрещина.
     Повернув  голову, Блейд заметил, как одна из рабынь,  насколько он  мог
разглядеть, молодая и привлекательная, шаг за шагом потихоньку пробирается в
сторону леса. Он наблюдал за ней минут десять, пока не понял, что следит  за
гибкой фигуркой, сжав кулаки и затаив дыхание.
     Если б надсмотрщики  не увлеклись  так  телом  мертвой  рабыни, попытка
девушки  наверняка  бы   не  удалась.  Ее  все-таки  заметили,  но  беглянка
находилась  уже  в  сотне ярдов  от  леса. Один  из питекантропов с яростным
воплем  бросился в погоню. Молодая рабыня, пронзительно взвизгнув, помчалась
к деревьям.
     Питекантроп  бежал быстро, хотя и крайне неуклюже, и постепенно догонял
девушку. Она, несомненно, знала, что ее ждет, и неслась изо всех сил, только
мелькали стройные ножки.
     Блейд  обнаружил, что про себя подбадривает ее, нервно притопывая ногой
и ударяя кулаком по камню.
     Девчонка и впрямь развила  изрядную скорость, но поверхность  поля была
неровной, и, зацепившись за какую-то кочку, несчастная  со стоном покатилась
по  земле.  Надсмотрщик  настиг  ее  и  занес  над  головой  палку.  Однако,
увернувшись  от удара,  рабыня вскочила на ноги и вновь  бросилась  к  лесу.
Похоже, отчаянье придало ей сил.
     Второй питекантроп бежал наперерез, пытаясь отсечь ей  дорогу к опушке,
но   девушка  успела  проскочить   мимо.  Блейд  увидел  длинную   царапину,
багровевшую на  ее  груди. Надсмотрщик пытался  поймать ее  снова и снова, и
каждый раз беглянка ловко уворачивалась  от него, из последних  сил стремясь
под защиту деревьев.
     Разведчик  чувствовал,  как  неистово  колотится  его сердце.  Как  ему
хотелось, чтобы девчонка улизнула от этих полуобезьян!
     Наконец девушка скрылась под деревьями. Блейд печально покачал головой.
Все. Надежды  на  спасение  у нее  больше  нет.  В лесу,  заваленном гнилыми
сучьями  и упавшими стволами, питекантропы легко  догонят ее. Они были очень
плотными,  мускулистыми  и  выглядели сильными, как гориллы.  Наверняка  это
зверье прекрасно приспособлено к жизни в дремучей чаще.
     Но он, как ни  странно, ошибался. С удивлением он увидел, что  мохнатые
преследователи  застыли на  опушке леса. Они  с опаской глядели на  деревья,
что-то орали друг другу,  но  явно боялись идти  дальше. Медленно, в  ярости
потрясая  кулаками, все  время оборачиваясь  назад, они отступали обратно  к
озеру.  Разведчик  усмехнулся. Видимо, лес  был табу, раз  питекантропы  так
панически боялись его!
     Он  от всей души пожелал девушке  удачи, хотя сильно сомневался  в том,
что она  сумеет выжить, ведь в лесу таится немало опасностей. Блейд поглядел
туда, где она скрылась за деревьями - ни одна веточка не шелохнулась.
     Он наблюдал за  полями и деревней, пока не зашло солнце. На закате всех
рабов, и мужчин, и женщин, загнали в лодки и переправили к большой  плетеной
хижине,  которую  поддерживали  два  десятка свай. Вокруг  хижины расставили
часовых. Еду рабам привезли другие пленники  - мужчины, которые  находились,
вероятно,  в более  привилегированном положении, чем  полевые рабочие. Блейд
проследил за одним из них. Завершив все дела, тот сел в лодку и отправился к
хижине, возле которой  его встретила женщина-питекантроп.  Все стало ясно: у
озерных жителей не хватает мужчин, поэтому  некоторым рабам позволено жить с
их  женщинами.  Да,   в  любом  измерении  секс  играет  немаловажную  роль!
Улыбнувшись этой мысли, Блейд улегся спать.
     Он прекрасно  выспался  в пустом зале под  черепом каменного  великана,
служившим,  как оказалось, очень надежным убежищем, и с первыми криками птиц
снова двинулся в путь, стараясь держаться как можно дальше от озера. Вряд ли
в этом поселении осталось хоть что-то,  что еще могло  его заинтересовать. В
лесу Блейд обнаружил  несколько ручейков с чистой  водой. Он  умылся, утолил
жажду и пошел дальше, заметив, что местность вновь начала подниматься.
     Лес  заметно поредел. Кролики-великаны, на которых он охотился с  таким
успехом, внезапно исчезли; за целый день ему не  встретился ни один. Это  не
особенно беспокоило путника; солидный запас мяса, провяленного над  костром,
еще не иссяк.
     В  этот день Блейду  крупно  повезло -  он нашел соль! Источник соленой
воды с шипением выбивался из скалы, обрушиваясь вниз на камни. Вокруг места,
куда  падала вода, белели солевые наросты; соль конденсировалась  из влаги и
осаждалась на камнях. Блейд затаился в зарослях и принялся терпеливо ждать.
     Ею долгое ожидание было вознаграждено: примерно  через два часа из леса
вышел крохотный олень и приблизился к покрытым белесыми пятнами соли камням.
Разведчик с надеждой  следил за ним. Кроличье мясо ему уже порядком надоело,
хотелось отведать чего-нибудь другого, и  оленье  жаркое пришлось бы  весьма
кстати.  Правда,   олень  по  размерам  не  превосходил  месячного  ягненка.
Серовато-коричневая шкурка  с желтыми  пятнами,  острые чуткие уши, никакого
намека на рога, вместо  копыт - три  ороговевших пальца. Однако Блейд сейчас
не интересовался  такими зоологическими  подробностями; гораздо  больше  его
волновало, съедобен ли этот зверь, и если да, то будет ли его мясо вкусным.
     Полизав  соли, олень  тронулся  в обратный  путь, и разведчик крадучись
последовал  за  ним.   Скоро  он  обнаружил   хорошо  натоптанную  тропинку,
испещренную маленькими  трехпалыми  отпечатками.  Пробираясь  по ней,  Блейд
наткнулся  на  целое стадо  крохотных  пятнистых  животных.  Олени мгновенно
исчезли,  не  слишком  огорчив  следопыта.  Он  знал,  что  стадо  выследить
несложно,  а  кроме того,  животные все  равно  придут за  солью, так что  в
ближайшее время голодать ему не придется.
     Уже наступал вечер, когда разведчику показалось, что за ним следят.
     Если бы не  гнетущая  лесная  тишина, он,  скорее всего,  ничего  бы не
почуял.  У  него,   однако,  уже  выработалась  привычка  время  от  времени
останавливаться  и замирать, настороженно прислушиваясь и  осматриваясь. Кто
бы ни  шел сейчас за ним, этот неведомый преследователь передвигался по лесу
почти столь же тихо и осторожно, как и он сам.  Но вот опять  чуть хрустнула
сухая ветка... У Блейда уже не оставалось сомнений, что за ним наблюдают.
     Не показывая виду,  что  заметил  слежку, он продолжал идти по  оленьей
тропе, вслушиваясь  в тишину. Не раздастся ли  сзади еще  какой-нибудь звук?
Ничего...  Таинственный  наблюдатель больше  не повторил  своей  ошибки.  Но
теперь Блейд постоянно ощущал его взгляд на своем затылке.
     Он подыскал  подходящую полянку и с наступлением темноты,  как  обычно,
развел  костер.  Изготовив   из  лиан  несколько  петель-ловушек,  разведчик
небрежно разбросал их по тропинке. Он  проделывал  это не  таясь, чтобы тот,
кто  выслеживал   его,  мог   все   хорошенько   рассмотреть.  Позже,  когда
окончательно стемнело,  Блейд прокрался  к  деревьям  и  установил  еще  две
ловушки,  посерьезнее. Если  его преследователь  не  полный остолоп, то  он,
естественно, зайдет со стороны леса, минуя тропу.
     На этот  раз он очень  долго возился с ужином,  рассчитывая, что  ветер
донесет   соблазнительные  запахи  жареного  мяса  до  затаившегося  в  чаще
наблюдателя. Разложив два маленьких  костерка, пламя которых хорошо освещало
небольшую поляну, Блейд придвинул поближе оружие и принялся ждать.
     Шли минуты. Он устроился меж огней  и притворился, что задремал. Копье,
топор и лук были  рядом, под  руками;  солидный ломоть мяса лежал на листе у
правого костра в качестве приманки.
     Прошло  с   полчаса.  Блейд  услышал  легкий  шорох,  затем  затрещало,
распрямляясь, молодое  деревце и свистнула  петля.  За всем  этим последовал
приглушенный  крик.  Разведчик выхватил из  костерка головешку и бросился  к
западне. Кажется, рыбка уже сидела на крючке!
     Так  оно  и было.  Петля  затянулась  вокруг тонких лодыжек,  и  добыча
повисла в воздухе  вниз головой  в двух ярдах от  земли. Девушка, совершенно
нагая;   та  самая   молодая  рабыня,   которой   вчера  повезло  удрать  от
питекантропов.  Высоко подняв горящую  головню,  Блейд разглядывал ее;  она,
шипя и  фыркая, словно кошка, пыталась  поцарапать его  ногтями. Совсем  как
дикий зверек, попавший в капкан.
     Разведчик  отошел на пару шагов и задумался. Итак, он ее поймал; что же
теперь с ней делать?
     Он еще раз внимательно поглядел на пленницу Девчонка не погибла в лесу,
и  она  явно куда-то направляется;  стало быть,  у нее  есть цель. Она  тоже
принадлежит  этому  миру,  как  и Огар.  Сумеет  ли  она заменить  погибшего
проводника? Стоит попробовать заручиться ее доверием.
     Блейд  молчал, не  спуская глаз с девушки. Она прекратила  дергаться на
веревке и тоже уставилась на него. Несмотря на странную позу  - растрепанная
нагая пленница висела вниз головой - выглядела она прелестно. Ее белые зубки
и алые пухлые  губы вызывали восторг,  даже когда  она рычала на  Блейда. Он
невольно представил, какой она станет красоткой, если ее как следует отмыть,
а из спутанной  гривы темных волос  вычесать репейники. Совсем  молоденькая,
совсем юная девушка... Свирепые гримасы, которые она корчила, не могли этого
скрыть. Огромные зеленые глаза сверкали в неверном свете пламени под красиво
изогнутыми черными бровями, груди великолепной формы даже в  таком необычном
положении  оставались пышными  и округлыми,  изящная тонкая фигурка радовала
глаз.  Такой проводник устраивал Блейда  куда больше, чем грязный  волосатый
Огар.
     Ветер  донес  ее  запах  -   нежный  аромат  здорового  женского  тела.
Разведчик,  раздувая  ноздри,  втянул  воздух  и  почувствовал,  как  в  нем
просыпается желание. Похоже, он вполне адаптировался к этому миру.
     Наконец девушка заговорила:
     - Кто ты такой? И зачем поймал меня? Ты не похож на них.
     Блейд вежливо улыбнулся:
     - Не похож? А кто такие "они"?
     Пленница нахмурилась и указала пальцем в сторону озера.
     - Они. Волосатые. Люди-звери. Ты совершенно  точно не из их племени. Но
и не из нашего тоже.
     Блейд  снова  улыбнулся и  подошел ближе.  Она оскалила на него  зубки,
однако ногти на сей раз в ход не пустила.
     - Не из вашего, точно, - подтвердил разведчик. - А ты сама откуда?
     Какое-то время  она пристально смотрела на  него, потом  грозный  оскал
сменился слабой улыбкой.
     - Ты что, даже этого не знаешь?
     - Если бы знал, то зачем бы мне тебя расспрашивать? - терпеливо ответил
Блейд.
     Она широко улыбнулась.
     - Выпусти меня отсюда,  и я все расскажу. Очень  странно, что ты ничего
не  знаешь  о  Джедде.  Наш  народ живет в тех  краях  испокон веков. И  вот
является какой-то непонятный чужеземец и заявляет, что даже ничего не слышал
про Джедд... -  Она  фыркнула, потом болезненно сморщилась. - Опусти же меня
на землю!
     Блейд так и сделал. Стоило ли бояться какой-то  голой девчонки, к  тому
же  безоружной! Он быстро перерубил лиану, прислушиваясь к своим ощущениям и
вовсе не  думая об опасности. Да,  адаптация завершилась успешно.  Он просто
сгорал от желания!
     Девушка упала на руки, смягчая удар, перекатилась на бок и,  прежде чем
Блейд успел что-либо сообразить, благополучно выдернула одну ногу из  ловчей
петли. На этом, однако, ее успехи кончились; разведчик оказался проворнее  и
мгновенно затянул  петлю на  другой ее  ноге.  Вновь  повалившись на  землю,
беглянка приготовилась достойно встретить врага, рыча и царапаясь, как дикая
кошка. Блейд потянул было ее  за ногу, но она в ярости впилась ногтями ему в
грудь.  Потеряв терпение, он  легонько стукнул  ее ребром  ладони за ухом, и
девушка сразу же обмякла.
     Пока пленница не пришла в себя, Блейд  связал ее лианами  и, подтащив к
костру, положил на землю. Затем занялся мясом, искоса посматривая на нее, и,
когда ресницы девушки затрепетали, негромко обратился к ней:
     - Сначала выслушай  меня, а потом можешь говорить сама. Здесь я хозяин,
и так будет все время, пока мы вместе. Понятно?
     - Понятно, - сердито кивнула она. - Ты - хозяин.
     - Хорошо. Как тебя зовут?
     - Оома.
     - Так вот, Оома, ты хотела рассказать о Джедде Что это за страна?
     Она с вожделением поглядела на жаркое и проглотила слюну.
     -  Я хочу есть и  не  скажу ничего, пока ты меня  не накормишь.  У тебя
много мяса, дай мне кусочек. Я не ела мяса с тех пор, как люди-звери поймали
меня.
     Блейд  оценивающе поглядел  на нее и, покачав сочным ломтиком у девушки
перед  носом,  отправил  его себе в  рот. Горящими  ненавистью  глазами  она
смотрела,  как разведчик  сосредоточенно расправляется  с  кроличьей  ногой,
издевательски причмокивая.
     - Так не пойдет. Сначала ты кое-что расскажешь мне, Оома, а потом я дам
тебе много мяса.  Не будешь говорить - ничего  не  получишь. -  Блейд  пожал
широкими плечами и нежно улыбнулся своей пленнице.
     Девушка заерзала, натягивая опутывавшую  ноги лиану;  даже  из-под слоя
грязи проступила краска, залившая ее лицо. Блейд безмятежно насадил на  прут
еще кусок и поднес к огню.
     Наконец она буркнула:
     -  Ладно! Ты  хозяин,  и  я буду  говорить. Но  если обманешь  меня,  я
дождусь, пока ты уснешь, и перережу тебе глотку.
     Блейд покачал головой.
     - Я никогда не обманываю женщин, и скоро ты убедиться в этом.  А теперь
расскажи мне все-таки, что такое Джедд?
     - Джедд - это  я! Джедд  -  значит гора,  и мой народ зовется джеддами,
потому что мы живем в горах. Правит Джеддом императрица. О, она очень, очень
старая и, должно быть, скоро умрет! Она называется джеддак.
     - Отлично,  -  кивнул  Блейд,  -  значит,  императрица.  Очень  хорошо!
Расскажи-ка мне о ней поподробнее.
     Весьма интересное  начало! Хорошо бы, если б Оома сумела вывести его из
леса прямо к  вершинам  местной  цивилизации.  Люди  гор... Императрица!  Он
слушал,  затаив  дыхание,  стараясь не пропустить  ни  слова. Когда  девушка
закончила, разведчик протянул ей самый большой и сочный кусок мяса Пленница,
подтянув  связанные ноги, впилась  в  него  зубами, розоватый  сок потек  по
подбородку. Наевшись до отвала, Оома  улеглась у костра. В ее зеленых глазах
мелькнуло какое-то странное выражение.
     - Кто ты сам? - настойчиво спросила девушка. - Я рассказала тебе о моем
народе, теперь  твоя  очередь.  Ты гораздо выше  и сильнее любого  из мужчин
Джедда, и черты лица у тебя другие... Наверно,  ты пришел издалека... Ну же,
рассказывай!
     Блейд  предпочел бы помолчать, обдумать услышанное в тишине, переварить
с удовольствием съеденного кролика,  но не хотел обижать девчонку. Он поднял
лицо вверх,  где сквозь  просветы в кронах  деревьев  можно  было разглядеть
кроваво-красную луну
     - Слушай, Оома... я  пришел сюда из другого  мира. Вот он висит  в небе
над  нами! Я  добрался сюда  с  помощью волшебства. О,  это совсем несложное
волшебство!  В мгновение  ока  я покрыл  расстояние,  которое не  преодолеть
пешком,  даже если мы будем идти столько дней, сколько  листьев в этом лесу.
Ты понимаешь?
     - Нет,  - нахмурилась девушка. - Ты врешь мне! Даже не сказал, как тебя
зовут.  Конечно,  если  у людей с красной  луны вообще есть  имена...  - она
ядовито усмехнулась.
     -  Я не  лгу, - мягко возразил Блейд. Он уже привык, что ему далеко  не
всегда  верят.  - Такое волшебство действительно существует, и  как-нибудь я
покажу его  тебе,  если мы станем  друзьями. А имя... Имя у  меня,  конечно,
есть. Будешь звать меня Блейдом. Запомни: Блейд, хозяин. Ну, повтори-ка!
     Все еще хмурясь  и  недовольно скаля  белые  зубки,  она проговорила по
слогам:
     - Хо-зя-ин Бле-йд. Бле-йд, хо-зя-ин.
     -  Превосходно,  -  кивнул  он.   -  У   тебя  отлично  получается!  Ты
сообразительная девушка.
     - Мне не нравится твое имя, - фыркнула Оома. - Оно звучит, словно свист
клинка.  Но,  главное, мне не нравишься  ты сам, хотя ты  накормил меня.  Ты
смотришь так странно... Это меня пугает! Я  знаю, что  у тебя на уме, хозяин
Блейд, но ты никогда этого не получишь!
     Разведчик  улыбнулся.  И  вправду  сообразительная  девица!  Слишком уж
быстро  до всего докапывается!  Возбуждение его пока не улеглось,  но он уже
вполне мог держать себя в руках. Было  бы глупо пытаться взять ее силой. Он,
конечно, справится с ней, но совершенно ни к чему злить и  обижать девчонку;
сейчас они  нуждаются  друг  в друге. Блейд  состроил  серьезную мину, чтобы
успокоить пленницу и доказать ей, что его намерения чисты.
     - Не разговаривай со мной  так, - с оскорбленным видом произнес он. - И
бояться меня  тоже не  нужно,  я  не причиню тебе  вреда. Пальцем до тебя не
дотронусь,  пока ты сама этого  не захочешь!  Мне нужны  твое  доверие, твоя
дружба. Если ты согласишься стать моим проводником, я клянусь, что в целости
и сохранности доставлю тебя в Джедд. - Разведчик широким жестом обвел темный
лес,  стеной окружавший  их. -  Одна ты не  сможешь  добраться  домой. Здесь
слишком много опасностей.
     С минуту она покусывала нижнюю губку, потом кивнула:
     - Хорошо. Пожалуй, ты прав. Одной мне не пробраться мимо  постов апи, а
вдвоем  можно  попытаться. Правда, они могут убить тебя  и  съесть,  а  меня
сделать рабыней...  но об этом пока рано говорить. До  постов еще четыре дня
пути. Договорились, хозяин Блейд, я буду твоим проводником. Хорошо?
     - Хорошо. Именно это я и собирался предложить тебе с самого начала.
     - Тогда развяжи меня.  Настоящие друзья должны доверять друг другу. Или
у вас там, на красной луне, все иначе?
     Блейд рассмеялся. В конце концов, это было вполне логично.
     -  Нет, - признался  он,  -  и в  моем мире  друзья  верят друг  другу.
Настоящие друзья,  - подчеркнул он,  умолчав о  том, что верная дружба редко
встречается в его мире.  Возможно, он ошибался, но вряд ли.  Он давно понял,
что кое-какие реалии остаются  неизменными в любом мире, незыблемыми, словно
константы  Вселенной. Скажем, некий дефицит искренности и  доверия... Однако
он  не любил рассуждать на такие темы; его гораздо более интересовало другое
- как выжить и вернуться.
     Он похлопал девушку по загорелому плечику  и  перерезал  лиану, которая
обхватывала ее щиколотки.
     - Ты совершенно права, малышка, сейчас  я освобожу тебя. Только не надо
драться...
     Мгновенно  схватив  конец  лианы,  Оома хлестнула  Блейда  по  лицу. Он
инстинктивно откинулся назад, а когда протер глаза,  ее  уже и след простыл.
Только из леса долетел насмешливый голос:
     -  Прощай, хозяин Блейд!  Теперь  я  знаю кое-что  о красной  луне. Она
населена дураками!
     Разведчик беззлобно выругался и расхохотался. Безусловно, она права. Он
вел себя, как последний болван!  Опять ее недооценил, и вот результат!  Черт
бы побрал эту девчонку!
     И тут откуда-то издалека, из крайних пределов необъятного леса,  до его
ушей донеслось леденящее  кровь  рычанье.  Никогда  прежде  Блейд  не слыхал
такого вопля; любой звук африканских симфоний на пленках  Лейтона казался по
сравнению с  ним колыбельной  песенкой. Странный  жуткий  вой,  напоминавший
электропилу,   терзающую  неподатливое   бревно...  Съежившись  у  огня,  он
попытался определить направление,  откуда пришел  этот  звук, и  успокоился.
Далеко, очень далеко...  Пока нет никакой  опасности... А там - видно будет!
Хитро усмехнувшись, Блейд растянулся на земле и закрыл глаза.
     Он  притворился, что заснул,  держа оружие  под рукой. Зажмурившись, он
чутко вслушивался  в тревожную  тишину  ночного  леса.  Прошло полчаса. Час.
Потом послышался очень слабый звук. Губы Блейда растянулись в ухмылке.
     - Хо-зя-ин Бле-йд? - донеслось до его слуха.
     Может, ему почудилось? Не принимает ли он желаемое за действительное?
     Нет, вот еще раз:
     - Хозяин Блейд! Прости  меня. Оома просит  прощения. Я хочу вернуться к
костру.
     Блейд потянулся и громко зевнул.
     - Вернуться? Зачем? Мне показалось,  что тебе  гораздо  больше нравится
там, в темном лесу.
     - Нет, теперь мне здесь совсем не нравится.
     Он еще раз зевнул, чтобы скрыть усмешку.
     - Но ведь ты боишься меня?
     Молчание. Потом:
     - Боюсь. Но тут, в темноте, я боюсь еще  больше. Позволь мне вернуться.
Я сделаю все, что ты... что ты захочешь.
     Блейд закинул руки за голову, потянулся и ответил:
     - Не хочу я от тебя ничего, Оома. Мы с тобой больше не  друзья, так что
поступай как знаешь, спокойной тебе ночи.
     Минут на пять беглянка  замолкла, но разведчик слышал, как она шуршит и
возится где-то в кустах неподалеку.
     - Я умоляю тебя, хозяин Блейд! Пожалуйста! Мне холодно и страшно. Пусти
меня к огню. Я...
     - Ладно,  иди, - отрубил  он,  - но не приставай ко мне. Я устал и хочу
спать.
     Сквозь полуприкрытые веки он  наблюдал, как девушка скользнула к костру
и устроилась  рядом,  время  от  времени  искоса бросая на  него  испуганные
взгляды. Блейд затаил дыхание и  не  шевелился.  Успокоившись, она принялась
счищать  с груди и  плеч  грязь,  прилипшие  листья и хвою. Разведчик тут же
почувствовал некое напряжение под набедренной повязкой.
     Оома повернулась к куче веток и долго и придирчиво что-то там выбирала.
Блейд собрался было проснуться и предупредить ее, чтобы не разжигала слишком
большой огонь,  но  передумал: костер ее явно не  интересовал. С нарастающим
интересом он следил за тем, как девушка выбрала подходящую веточку, обломила
сучки и  начала  расчесывать  свою  спутанную гриву.  Присев на  корточки  и
изредка  поглядывая  в его сторону, Оома водила своим  неуклюжим  гребнем по
великолепным черным волосам, Каждый раз, когда ветка застревала в непокорных
прядях, девушка корчила недовольную гримаску.
     "Прихорашивается",  -  понял  Блейд  и  усмехнулся  про  себя, имитируя
глубокий сон так искусно, что ему позавидовал бы профессиональный актер.
     Оома  справилась  с  волосами,  бросила  гребень  и  начала  ласкать  и
поглаживать свои небольшие  упругие грудки, пока не набухли соски. Затем она
лизнула палец, провела по соскам, и они замерцали в неярком свете костра как
нежно-розовые  жемчужины.  Этого,  вероятно,  ей  показалось мало;  руки  ее
скользнули ниже,  и, вдоволь наигравшись, она  робко придвинулась к  Блейду,
шепнув:
     - Хозяин Блейд, ты спишь?
     Блейд хмыкнул:
     - А как ты думаешь?  Конечно, не сплю. Да и кто сможет уснуть, наблюдая
за твоими  упражнениями? По-моему, малышка, ты слишком разошлась. С чего  бы
это? Вспомни, что ты говорила совсем недавно.
     Она тихо засмеялась у него за плечом и легонько куснула за ухо.
     - Я передумала, - с легким вздохом призналась она. - Пока я тряслась от
страха в лесу, то успела поразмышлять над твоим предложением. Ты прав, лучше
нам быть друзьями.
     - И еще,  - злорадно  напомнил Блейд, - тебя  слегка взбодрил тот звук.
Вой из глубины леса. Или он мне приснился?
     Девушка в страхе прижалась к нему.
     - Нет,  не  приснился, хозяин  Блейд. Так  кричат апи. Они  охотятся по
ночам,  но  редко забредают в эти места... Разве  что,  когда  совсем нечего
есть. Но давай не будем  о них  говорить. Апи пока далеко, и нам  ничего  не
грозит. Может, лучше займемся кое-чем другим?
     Ее  рука  ловко  скользнула к  пояснице  Блейда,  и через мгновение  он
услышал ее удивленный вздох:
     -  Хозяин  Блейд,  ты  такой огромный...  Ни  один  мужчина  Джедда  не
сравнится с тобой! Это... Это...
     Оома принялась умело массировать это. Блейд завертелся на месте. Он еле
сдерживал  желание  немедленно  опрокинуть  нахальную  девчонку  на  спину и
доказать  свою  мужскую  доблесть. Темная  животная страсть  поглотила  его,
яростный  спазм, после которого остается лишь пустота в  душе,  как  зола  и
холодные угли от умершего пламени.  Он колебался. Овладев ее телом, он может
потерять ее доверие, в котором нуждался сейчас больше всего.
     Но Оома, судя по всему, ни  в чем не  сомневалась и знала,  что делает.
Лаская его,  она  возбуждалась  все  больше и  больше. Дыхание девушки стало
прерывистым  и  жарким,  она  шептала  какие-то  непонятные  слова и  вдруг,
задрожав, откинулась на спину и  позволила  ему войти. Ритмично раскачиваясь
над  ней, Блейд с удивлением понял, что  его партнерша уже давно  испытывает
оргазм. Впрочем, это  не мешало  ей трудиться с прежним пылом, крепко сжимая
ногами  его  бедра.  Поразительно! Эта девчонка неистощима! Он  приподнялся,
выгнув дугой спину... Оома пронзительно вскрикнула и приняла его семя. Ветер
унес крик в лесную чащу.




     Оома могла говорить сутки напролет. Все  время, когда ей не приходилось
использовать  язык  для  сексуальных забав, которые, как правило, затевались
дважды  в день,  утром  и вечером, она непрерывно болтала.  Блейд слушал  ее
молча  и  лишь  изредка   возмущенно  фыркал.  Иногда  после  этого  девушка
замолкала, но  ненадолго. За четыре  дня их совместных  странствий разведчик
узнал  на удивление много  об  окружающем мире и  его обитателях, хотя порой
впадал  в отчаяние от  нескончаемой трескотни Оомы и  начинал  сожалеть, что
питекантропы-надсмотрщики в тот роковой день оказались столь нерасторопными.
     В последнее время он  все  чаще  и чаще погружался в раздумья,  пытаясь
понять, как  же  развивается  жизнь в  этом  странном  измерении.  Это  было
непросто,  ибо  его  образование в области антропологии и древнейшей истории
оставляло желать лучшего. В Оксфорде он изучал труды Ламарка и  Дарвина - не
слишком подробно, ибо  специализировался в области  металлургии; однако даже
этих остатков  студенческих познаний хватило, чтобы заметить резкое  отличие
этого  измерения от  всех  прочих.  Казалось, эволюция в  Джедде  шла не  во
времени, а в  пространстве,  и все  стадии эволюции  "гомо сапиенс",  вместо
того, чтобы постепенно сменять друг друга, оказались распределенными по лику
этой   странной  планеты.  Тот  или  иной  общественный   строй  развивался,
конкурируя как со своими  далекими предками, так  и со столь  же отдаленными
потомками.
     Блейд не  мог отвлечься  от  своих навязчивых мыслей даже  тогда, когда
Оома  затащила  его в  импровизированную ванну: тихую  ложбинку,  по  склону
которой сбегал холодный  ручеек, а из каменистого дна бил  горячий ключ. Они
плюхнулись в воду и принялись  с наслаждением плескаться, оттирая друг друга
от грязи древесной корой и мелким  белым  песком. Блейд восхищенно наблюдал,
как  его спутница,  смывая  толстую  корку пыли,  грязи  и  пота, постепенно
превращается в  совершенно  иную девушку. Конечно, он и  раньше замечал, что
она хороша собой, но даже не мог себе представить, насколько.
     Эта  внезапно  открывшаяся  красота  вызвала  в  разведчике  не  только
восхищение. Он вдруг ощутил  тяжесть  в  чреслах, неистовое желание охватило
его, нарастая с каждой минутой. Он всегда  считал, что его нелегко  смутить,
но сейчас, с восторгом глядя на обнаженную  прелестницу, деловито наводившую
красоту, он вновь почувствовал себя неопытным школьником. Оома уже заметила,
как восстает его плоть;  глаза девушки расширились от  удивления, затем она,
явно  польщенная,  расхохоталась. Блейд с  большим трудом выдавил кривоватую
ухмылку.
     -  Сейчас  не  время  для   любви,  хозяин  Блейд,  -  игриво  покачала
очаровательной  головкой  Оома. - Вечером, после  ужина... Или ты не в силах
утихомирить свое чудовище?
     Блейд,  тяжело  вздохнув,  признался,  что  сейчас  чудовище совершенно
непобедимо.
     - Может,  я попробую усмирить  его?  - девушка захихикала. -  А  то оно
начинает меня пугать!
     Она  плеснула на  Блейда  холодной водой. Ничего не  изменилось.  Затем
нашла гибкую ветку и со всей силы огрела его по спине, но и это не привело к
желаемым результатам. Пустив ветку плыть по течению, Оома сунула палец в рот
и задумчиво нахмурилась.
     - Не помогает. Я не знаю, что еще можно сделать, хозяин Блейд.
     - Зато я знаю, - многозначительно хмыкнув, ответил разведчик.
     - Нет, - девушка сильно замотала головой.  - Сейчас  нельзя.  Священные
Книги Биркбегна разрешают  заниматься любовью только после захода солнца,  а
до вечера еще далеко.
     Священные Книги  Биркбегна! Блейд сразу же  вспомнил  старые  выцветшие
фолианты,  лежавшие на алтарях в черепе каменного идола. Но  сейчас Биркбегн
из Джедда  интересовал его не  больше  сармийского  Бек-Тора или альбийского
Тунора. Медленно, с неожиданной  нежностью он притянул Оому к себе и ласково
погладил влажные шелковистые волосы.
     - Я  не приказываю, Оома...  я  прошу... - шепнул  он в розовое ушко, и
голос его дрогнул.
     Она   чуть-чуть   отстранилась,  но  лишь   затем,  чтобы,  внимательно
посмотреть ему в  лицо, и  в озорных изумрудных глазах Блейд вдруг разглядел
какое-то новое  выражение. Новое для нее. В глазах  других  женщин  и  в его
собственном измерении, и  в других,  он  уже не раз  видел  нечто  подобное.
Любовь?  Нежность? Сострадание?  Да, Оома изменилась. И  секс  для  нее стал
чем-то иным, приобрел  совсем  повое  значение. Неужели...  Неужели  девушка
влюблена в него?
     Эта ошеломительная догадка, едва  мелькнув,  тут же  отошла  на  второй
план.  Какая  разница  -  любит,  не  любит?  Сейчас  он  просто  сгорал  от
нетерпения, и ему вовсе не хотелось разбираться в своих или чужих чувствах.
     - Но я ведь только что выкупалась,  хозяин Блейд,  - все еще колебалась
Оома. -  На земле так грязно... Я опять перемажусь... Кроме  того, в  Книгах
Биркбегна...
     Блейд больше не мог ждать. Он крепко обнял ее и зашептал:
     - А  мы займемся этим  прямо  здесь.  Вода  смоет и  унесет наш грех, и
святой Биркбегн обязательно простит нас. Ну же, малышка, не серди меня...
     Оома обхватила разведчика за шею и, повиснув на руках,  скрестила ножки
у него  за  спиной. Блейд  осторожно коснулся ее влажного, покрытого  пушком
лобка.  Чудовище  требовало незамедлительной  жертвы. Он  вошел,  и  девушка
закричала от боли, восторга и наслаждения.
     После короткой и бурной атаки, в миг наивысшего  экстаза,  он утянул ее
за собой под воду, и бивший со дна ложбинки ключ обдал  их  тела живительным
теплом. Весело смеясь, они вынырнули на поверхность и вдруг оба одновременно
замолчали, внезапно почувствовав, что в их отношениях что-то изменилось.
     Поздно вечером они устроили привал у самой границы территории апи. Оома
уже давно поведала Блейду о том, кто  такие апи и какими  опасностями грозит
их  соседство, поэтому  сейчас он попросил ее рассказать о священных  Книгах
Биркбегна и огромном каменном истукане.
     - Мне говорил об этом отец, - начала она, - ему - дед, деду - прадед, и
так - до самых первых людей, вышедших из Великого Яйца.
     - Какого яйца?
     Они  лежали  в  темноте,  так как костер  решили не  разжигать,  жевали
холодное мясо  и переговаривались только шепотом.  Где-то совсем близко были
апи, и стоило вести себя поосторожней.
     Оома легонько хлестнула его веточкой и раздраженно зашептала:
     -  Не перебивай  меня, хозяин  Блейд, иначе  я  так  и не  успею ничего
рассказать.
     Блейд подумал, что если они стали такими хорошими друзьями, то Ооме  не
следует  называть  его  хозяином.  Впрочем, они  ведь  еще  не были  равными
партнерами.
     - Я передам тебе слова моего  отца, - продолжала девушка, -  потому что
никто другой не говорил со мной об этом.  Постараюсь ничего не пропустить...
- Тут она хитро улыбнулась Блейду.  - Правда, если я и забуду что-нибудь, ты
ведь все равно не заметишь.
     Блейд усмехнулся и, обняв Оому, положил ее головку на свое плечо.
     -  Конечно.  Я не  только ничего не  замечу,  но  и вряд  ли что-нибудь
услышу, потому  что засну, пока ты ходишь вокруг да около.  Как ты похожа на
женщин моего мира!  Они  тоже  умеют  не  сказать  ничего, проговорив  сутки
напролет. Или это просто свойство всех женщин?
     Оома потерлась щекой о его плечо и капризно заявила:
     - Я  не желаю  слышать  о  женщинах твоего мира!  Лучше я действительно
начну рассказывать. Слушай.
     В начале всего был Окк - великая птица Вселенной. Окк парил в пустоте в
полном   одиночестве,  не  зная,  что  скрывается  за  гранью   бесконечного
пространства. И вот  однажды из-за этой  грани прилетела еще одна птица. Она
оказалась  очень  маленькой и не имела  имени.  Маленькая  птичка  свила  на
могучей спине Окка  небольшое гнездышко. Окк не возражал,  потому что раньше
он был так чудовищно одинок, а теперь обзавелся другом.
     Но настал  черный день, когда маленькая птичка  сообщила Окку печальную
весть:  оказывается, вскоре она должна была  умереть. Окк горько заплакал, и
так  возникла  вода. А птичка радостно рассмеялась  и объяснила  удивленному
Окку, что теперь их задача стала проще. Бедный Окк ничего не понял и зарыдал
еще  горше,  отчего   воды  образовалось  слишком  много.  Маленькая  птичка
сжалилась  над  Окком и, чтобы утешить друга, рассказала, что ему  предстоит
делать после ее смерти.
     "Примитивная космогония", - лениво думал Блейд, погружаясь в  дрему. Он
отчаянно  боролся со  сном  и с колоссальным усилием все-таки сумел  открыть
слипавшиеся  глаза.  Надо  внимательно  слушать!  Когда  он попадет в страну
джеддов, эта сказка может пригодиться.
     -  Итак,  -  журчал  голос  Оомы,  убаюкивая  его, -  маленькая  птичка
объяснила Окку, что он  должен разорвать  ее  тело на три части и проглотить
их. Вообще-то  сначала требовались четыре части, но  так  как Окк уже создал
воду, то теперь хватало трех. Услышав ее  слова,  Окк снова зарыдал.  Птичка
испугалась, что он затопит даже  ту  пустоту,  что лежит за  гранью  мира, и
мгновенно умерла. Тело ее тут же распалось на три части, и каждая заговорила
своим собственным голосом. "Я огонь, - сказала Окку первая часть. - Проглоти
меня!" И  Окк подчинился. "Я  земля! -  воскликнула вторая часть. - Проглоти
меня!" И  он  снова  подчинился. "Я воздух,  - сказала  Окку третья часть. -
Проглоти меня!" И он опять подчинился и проглотил ее тоже.
     И  вдруг Окк  почувствовал, что ему очень плохо. Он кричал  и метался в
пустоте,  изнывая  от  грызущей  его  жгучей  боли.  Боль  все  нарастала  и
нарастала,  и  Окк решил, что он, наверно, тоже умирает,  потому что  не мог
больше терпеть  эти  невыносимые страдания,  но и избавиться  от них тоже не
мог.
     Но вот, когда  смерть  уже  заглянула  ему в  глаза,  Окк содрогнулся и
породил  яйцо,  в котором  был  спрятан весь  наш мир. Только  выглядело оно
сначала  очень  уж  непривлекательно.  Сверху донизу  его покрывали кровь  и
нечистоты. Тогда Окк заплакал еще раз и своими слезами омыл яйцо, хранящее в
себе  наш мир, и  очистил  его  от  скверны.  Затем  Окк уселся  на  него  и
долго-долго  высиживал,  пока голос  из-за  грани пространства не  велел ему
лететь  далеко-далеко,  до   огромного  огненного   моря.  После  долгого  и
изнурительного путешествия Окк увидел висящий в пустоте океан пламени. Тогда
голос приказал ему погрузиться  в океан, и  Окк сделал это. Он сгорел дотла,
оставив после себя Великое Яйцо.
     - Ты что, заснул? - Оома начала тормошить Блейда.
     - Нет. Я все прекрасно слышал. - Он нежно погладил ее пушистую головку.
- Так что же насчет Книг Биркбегна?
     Помолчав, Оома тихо произнесла:
     - Все, о чем я рассказывала тебе, записано в Книгах Биркбегна. Биркбегн
- первый человек,  вылупившийся из  Великого Яйца, праотец  племени джеддов.
Вместе  с  сыновьями  Биркбегн написал Священные  Книги и, собрав  остальных
людей, прочитал им эту историю. Но уже давным-давно ее приходится передавать
из уст в уста,  потому что  чернила в  Книгах  выцвели  и джедды  разучились
читать  древние  письмена.   Поэтому  часто,  когда  наступает  вечер,  люди
рассаживаются у очагов, а старики рассказывают  им  легенды о  тех временах,
когда джедды были великим народом и управляли миром.
     - Ну, и что произошло дальше? - зевнул Блейд.
     Оома   немного   повозилась,  устраиваясь  поудобнее  в  его  объятиях,
погладила разведчика по щеке.
     - Кто  знает? Джедды  почему-то не  захотели жить по законам  священных
Книг, и теперь, в наказание за  грехи,  наша  страна  пришла в упадок, народ
вырождается. А  больше я  ничего не  могу сказать,  потому что  была  плохой
ученицей  и  не  слишком  внимательно  слушала наших старейшин.  Мне  больше
нравилось уйти  подальше от костров и там, в темноте... Словом, у меня  были
занятия поинтересней.
     -  Немудрено, - пробормотал разведчик. Похоже, в этом мире юные девушки
рано расставались с невинностью и ничуть не жалели об этом.
     - Мне кажется, ты еще не  хочешь  спать, - Оома запустила теплый язычок
Блейду в ухо. - Сначала мы...
     - Ты ненасытная малышка!
     Он  попытался прикрыть ладонью лицо,  но она все-таки  успела прижаться
губами  к  его  губам.  Такой  поцелуй пробудил бы мертвого,  и  Блейд обнял
девушку,  страстно  отвечая  на  ее  ласки.  Оома  была  неисправима и, даже
занимаясь столь увлекательным делом, не переставала болтать.
     - Сейчас, - тараторила она, - самое подходящее  время и место, чтобы...
Ну, ты понимаешь... Мы поели, скоро ляжем спать, а пока...
     - Умоляю  тебя,  -  слабо отбрыкивался Блейд, - оставь мне хоть немного
сил... Я ведь не смогу справиться с апи.
     - Что  говорить об  апи?  До утра они  все равно нас не  побеспокоят, -
заключила практичная Оома.  -  Если  ты устал, лежи спокойно. Это  не  грех.
Просто я все сделаю сама. Расслабься.
     И она действительно все сделала сама. Да еще как!
     На рассвете, слегка подкрепившись  и выкупавшись в ручье, они тронулись
в путь. Блейд, прислушиваясь к болтовне  Оомы, расписывавшей  зверства  апи,
становился все мрачнее  и  мрачнее и  бросал угрюмые взгляды на свое  жалкое
оружие.
     Если все рассказанное  правда,  ему придется  туго.  Правда,  разведчик
питал  слабую надежду,  что Оома, панически боявшаяся апи, несколько сгущает
краски. Она нравилась Блейду  все больше и больше,  однако это не мешало ему
считать  свою прелестную спутницу неисправимой болтушкой.  О, эти женщины! В
любом измерении они похожи, как родные сестры.
     Лес  неожиданно кончился,  и перед путниками  открылось тесное,  полого
спускавшееся вниз ущелье. Блейд внимательно поглядывал по сторонам, стараясь
не пропустить ни одной мелочи.  Даже если сделать скидку на  буйную фантазию
Оомы, от  ее  историй  насчет апи  бросало в дрожь.  Вполне вероятно, что их
путешествие  закончится именно  здесь, и  ему никогда не увидеть высоких гор
страны джеддов.
     -  Если апи  прикончат тебя, -  спокойно,  словно была к  этому готова,
вещала  Оома,  -  мне придется  несладко.  Знаешь, лучше  убей  меня,  когда
поймешь, что наши дела плохи. Я не хочу становиться их игрушкой.
     Блейд удивленно уставился на нее:
     - Неужели лучше умереть? Что  такого  сделают с тобой  апи?  Если они и
убьют тебя, то не все ли равно, кто это сделает?
     Минуту она раздумывала, усердно хмуря брови.
     - Я не знаю... Не хочется расставаться с жизнью... Я так еще  молода...
И мне  страшно потерять тебя! Но достаться  апи... Нет! - Дрожь пробежала по
ее телу.  - Они  мерзкие  волосатые чудовища,  и очень  хитрые!  Их пути  не
пересекаются  с  путями  джеддов.  Поэтому  я  думаю, что мне все  же  лучше
умереть.
     Странная девушка. Блейд снова внимательно посмотрел ей в глаза:
     - Ты уверена?
     Оома равнодушно пожала плечами:
     - Понимаешь,  Блейд,  если тебя убьют, а меня захватят  живой, то я все
равно долго не протяну. Эти гнусные твари слишком огромны для любой женщины,
и меня просто разорвут на куски. А это ужасная смерть! Я предпочитаю другую.
Так что если тебя прикончат, мне тоже  лучше отправиться в Великую  Пустоту.
Дай мне свой каменный нож, и когда придет время, я все сделаю сама.
     Блейд без колебаний  протянул ей нож - в схватке с  апи короткий клинок
ему вряд ли пригодится. Оома тут же соорудила ножны из коры и поясок из лиан
и  закрепила нож на талии - так, чтобы он был  под рукой, когда понадобится.
Блейд,  подумав,  посоветовал ей сплести из травы  и лиан  что-нибудь  вроде
накидки, надеясь, что в этом  случае апи обратят на девушку меньше внимания,
но Оома лишь покачала головой.
     - Носить одежду принято среди людей, - сказала  она. -  Для обезьян-апи
нагота не имеет значения.
     Разведчик не стал настаивать.
     Ущелье кончилось.  Перед ними легла широкая равнина, за которой, далеко
на юге,  поднимались  сверкающие под солнцем покрытые  снегом вершины. Порыв
ветра долетел с предгорий, обдав путников холодом.
     Оома, к удивлению  Блейда,  окинув  взглядом  этот безрадостный пейзаж,
восторженно взвизгнула.
     - Вон там  живет мой народ!  - Она указала  рукой  в сторону сиявших на
горизонте горных пиков. - О, Блейд, Блейд! Обмани этих апи! Убей  их! Сделай
что-нибудь! Как я хочу домой!
     Но  разведчик  уже  не слушал  ее. Вытянув  шею,  он пристально  изучал
приземистое  каменное строение, стоявшее на  невысоком холме примерно в трех
сотнях ярдов от  выхода  из ущелья. Со всех сторон здание окружала невысокая
стена  из скрепленных известью булыжников;  по всей вероятности, она служила
не столько для защиты, сколько для улавливания влаги,  которую  нес ветер  с
гор. В этой пустыне вода была настоящим сокровищем.
     Досконально  изучив  стену,  Блейд  переключил   внимание  на  странное
существо,  показавшееся на плоской каменной крыше. Апи! Первый апи, которого
ему  довелось увидеть живьем!  Он тихонько  присвистнул  и  почесал затылок.
Тварь, стоявшая на крыше, была не меньше семи  футов  ростом и  походила  на
немыслимую помесь  гориллы с бабуином.  Огромная,  покрытая  жесткой шерстью
голова,  крепкие  собачьи   челюсти,  могучий  торс,  на  котором  бугрились
внушительные мышцы. Блейд, тут же мысленно окрестивший эту зверюгу гобуином,
изумленно моргнул  и протер глаза. На  гобуине-дозорном - а эта  обезьяна на
крыше, несомненно, была дозорным - даже было кое-что надето: рогатый  шлем и
перевязь для  меча. Зоркий страж, приложив козырьком ладонь  колбу, наблюдал
за ними, причем не менее внимательно, чем Блейд разглядывал его.
     Существо  постояло  еще немного  на  крыше, затем резко  повернулось  и
исчезло в открытом люке.
     - Это и есть апи?
     Блейд старался говорить как можно  спокойнее, чтобы  случайная дрожь  в
голосе  не  выдала  его  неуверенности. Ну и тварь! А  он вооружен  дурацким
деревянным  копьем  да  луком с десятком  стрел, который  бьет  на  двадцать
ярдов... Детские игрушки!
     Через пару минут после того, как дозорный ушел с крыши, над постройкой,
прилепившейся к вершине холма, взвились клубы черного густого дыма.
     -  Сигналят своим,  -  пояснила  Оома.  -  Здесь  только  первый  пост,
охраняющий проходы к горам Вот тут-то и решится наша судьба.
     Блейд  следил за дверью каменного здания и, когда  его  обитатели вышли
наружу один за другим и выстроились в шеренгу, быстро пересчитал их. Десять.
Причем  один явно  руководил остальными. На всех  - рогатые шлемы и  кожаные
перевязи с петлями  для  мечей. Брови  разведчика  удивленно поползли вверх,
когда он понял, что вождь  апи командует  своими подчиненными точно так  же,
как любой сержант в его родном мире. Предводитель отдал отрывистый приказ, и
Блейд изумился еще больше: у гиганта оказался почти женский голос, высокий и
пронзительный фальцет.
     - Послушай, - разведчик повернулся к девушке, - я ведь так и не спросил
тебя, какого они пола?
     -  У  них нет женщин, - быстро  ответила  слегка побледневшая от страха
Оома. - Все апи - самцы,  поэтому их так мало.  У женщин джеддов, попавших к
ним и плен, иногда рождаются  дети, но всегда апи, и только мальчики. Блейд,
-  она прижалась к его  широкой спине, словно  хотела спрятаться за ней, - я
боюсь!  Они убьют тебя, а меня  оставят для  развлечений... Вдруг я не успею
покончить с собой? - Девушка ледяными пальцами вцепилась в руку спутника,  -
Пойдем отсюда! Я уже не хочу домой. Мы укроемся в лесу,  и они не станут нас
преследовать! Они охраняют только равнину.
     -  Поздно, -  Блейд  легонько  подтолкнул  ее  вперед. - Доверься  мне,
малышка, и делай все, что я скажу. Понятно?
     - Да, Блейд, - голос Оомы слегка дрожал.
     - Тогда - вперед! Сейчас мы разгоним этих уродов.
     Пронзительным звенящим голосом вожак выкрикнул новую команду, и цепочка
покрытых шерстью  монстров,  выстроившись  полукругом,  двинулась в  сторону
путников. По тому, как легко они выполнили этот маневр, Блейд понял, что ему
предстоит  драться  с  профессионалами.  Предводитель,  поправив   перевязь,
направился к разведчику,  на несколько шагов опережая  шеренгу своих бойцов.
Блейд  оперся на копье  и  хладнокровно наблюдал за их  приближением. На его
лице была написана теперь гримаса отвращения, словно десять мохнатых чудовищ
волновали его не больше, чем проползающая мимо вереница муравьев. Что он мог
еще  сделать? Приходилось  блефовать, прикидываться  спокойным, уверенным  и
собственной непобедимости и молить богов этого мира о ниспослании удачи.




     Предводитель апи  остановил  свой  отряд в десяти шагах  от Блейда.  Не
обращая  внимания  на  человека,  гобуин  снова  что-то прокричал  визгливым
голосом;  его воины  обнажили мечи и взмахнули ими,  словно отдавая салют. В
душе Блейда затеплилась слабая надежда, что  после  такого  приветствия дело
обойдется без драки. Однако размечтался он совершенно напрасно: апи вовсе не
собирались вести с ним переговоры.
     -  Отдыхать, - пролаял их старший.  - Ждать моих приказов. Я быстро все
улажу. Но запомните, - налитые кровью глазки обежали строй мохнатых фигур, -
я, вождь, возьму девку первым.
     Блейд, успевший многое  повидать  и пережить  за последние четыре года,
был  потрясен: эти монстры,  по виду не то гориллы, не то  огромные бабуины,
умели разговаривать и даже  выполняли весьма сложные  маневры. Насколько они
разумны?  Если с ними нельзя  договориться, то, может,  их удастся запугать?
Или обмануть?
     Вождь остановился перед ними, вытащил из петли на перевязи внушительный
меч,  расслабил руку и опустил клинок к земле. Бросив  небрежный  взгляд  на
разведчика,  он тут  же  начал жадно,  похотливо рассматривать Оому. Девушка
отступила к скале  и  попыталась  спрятаться за большим валуном; видимо, она
уже  жалела, что  не  послушалась  Блейда  и  не прикрыла свою ослепительную
наготу какой-нибудь накидкой.
     - Тебе придется иметь дело со  мной, приятель, - ледяным гоном произнес
Блейд, - Это моя  женщина. И если тепе еще  что-то неясно, я готов объяснить
иначе.
     В крохотных обезьяньих глазках  мелькнуло  удивление; теперь они  вновь
уставились  на разведчика. Неприятный взгляд, решил Блейд. Хитрый, холодный,
как  смерть, и  абсолютно  лишенный  каких-либо  эмоций,  кроме  брезгливого
удивления.  Наверно,  так человек  смотрел бы  на  мышь,  осмелившуюся с ним
спорить.
     Прошло минуты  три, гобуин все так же  молча  разглядывал его.  Наконец
тонкие губы  дрогнули  и раздвинулись, обнажая  огромные белые  клыки,  и он
заговорил. Теперь  этот высокий, на  грани визга,  голос  больше не  казался
Блейду женским; в нем явственно звучала угроза.
     - Кто ты? Откуда взялся? Чего хочешь и в какую сторону направляешься?
     Разведчик провел рукой по древку  копья и  смерил застывшего  перед ним
апи презрительным взглядом.
     - Мое имя Блейд. Я - человек!  Мне нужно попасть  к  горам,  и  я  хочу
пройти с  миром. Эта женщина  моя, и  она  идет со мной.  Ты  все понял?  Ты
пропустишь  нас,  и  мы спокойно  уйдем.  Думаю,  ты напрасно  выстроил этот
почетный караул! - И Ричард Блейд, сунув копье под мышку, окинул насмешливым
взглядом застывших перед ним мохнатых бойцов и громко расхохотался.
     На  долю   секунды  в  бесцветных  глазах  предводителя  апи  мелькнуло
сомнение. Он  поскреб  острыми когтями свою волосатую челюсть и поднял  меч.
Его  конец теперь  был  направлен  точно  в  грудь  разведчика,  и  тот смог
рассмотреть  длинный  клинок, сделанный  из  прочного  дерева и  заостренных
кремневых пластин. Страшная штука, особенно если учесть, что находится она в
лапах огромной гориллы! Блейд взглянул  на  свое  жалкое копье и  понял, что
надежда на победу близка к нулю. Может, все-таки попробовать договориться?
     Вождь  апи  как будто не  спешил ввязываться  в драку. Склонив к  плечу
огромную голову в рогатом шлеме, он произнес:
     - Блейд, говоришь? Ну и что с  того? Меня, к примеру, зовут Поррекс. Ты
направляешься к горцам, но я не слышал, чтобы там кто-то ждал Блейда. А? Что
ты теперь скажешь?
     Разведчик недовольно нахмурился:
     - Ерунда! Кто  может там  ждать, если  они ничего про  меня не знают? Я
проделал долгий путь, чтобы  добраться до Джедда, и я попаду туда, даже если
мне придется перебить всю твою банду.
     Снова  в  маленьких  глазках  мелькнуло   сомнение,   и   снова  гобуин
заколебался,  прежде   чем  ответить.  Блейд   припомнил   все,  о  чем  ему
рассказывала Оома. Апи - всего  лишь наемники, хотя  и весьма норовистые; им
платят за то, что они защищают  границы  Джедда от набегов северных дикарей.
Однако мохнатые стражи не всегда добросовестно выполняли условия договора. С
гораздо большим рвением они воровали неосторожных женщин, чтобы поразвлечься
с ними,  и  время от времени напивались  до  одури.  Оому захватили  как раз
тогда, когда апи после очередной оргии настолько потеряли  бдительность, что
озерные  дикари,  прорвав  заслоны, совершили опустошительный набег на земли
горцев и угнали многих из них в рабство.
     Несколько  минут  Поррекс  молчал,  глубоко   задумавшись,   потом  его
бесцветные глаза вновь уставились на Блейда, и он заговорил:
     -  Пожалуй, ты прав.  Я, Поррекс,  согласен не препятствовать тебе.  Не
знаю,  пропустит  ли тебя  старший на следующей  заставе, однако это не  мое
дело,  разбирайся с ним сам. Так  что ты можешь  идти, но девка останется  у
нас. Джедды давно не присылали нам женщин, а  сюда, на первую из застав, они
вообще не попадают.
     Судя по рассказам  Оомы, джедды иногда отдавали  апи своих женщин - или
полоумных немощных  старух, или  осужденных на  смертную  казнь  преступниц.
Довольно часто жертвы предпочитали кончить жизнь самоубийством, только бы не
попасть в лапы гобуинов.
     Блейд  холодно посмотрел на  нетерпеливо переступавшего с ноги на  ногу
Поррекса и покачал головой.
     - Я уже сказал тебе, что это моя женщина, и она пойдет со мной. С  чего
ты решил, что она достанется вам?
     Безобразную обезьянью морду  вождя исказила злобная  гримаса,  и острие
кремневого меча мгновенно уперлось в грудь Блейда.
     - Ну,  пеняй  на  себя,  чужеземец!  Я  предложил  тебе  жизнь,  но  ты
отказался. Твое дело. Женщина все равно достанется мне, потому что я  сейчас
проломлю твою башку. Не знаю,  откуда ты пришел, чужак, но в том месте полно
дураков.
     Разведчик  отступил,  взяв копье  наизготовку. Было  ясно,  что  против
здоровенной  обезьяны  с  крепким  мечом  его деревянная жердь с  обожженным
острием да самодельный лук с кривыми стрелами все равно что водяной пистолет
против медведя. Копье, если не  сломается  сразу,  лишь  поцарапает  толстую
шкуру  апи,  а  стрел он  вообще не  заметит.  В такой ситуации Блейд больше
полагался на свои кулаки.
     Что-то кольнуло спину, и, оглянувшись, он увидел, что  остальные девять
гобуинов,  обнажив мечи,  тесным  полукольцом встали сзади, отрезав  путь  к
отступлению.  Жизнь  на   таких  далеких   постах  наверняка  не  отличалась
разнообразием, и эти волосатые парни,  предвкушая  зрелище,  явно стремились
поучаствовать  в небольшом кровавом  спектакле. Сначала они  насладятся тем,
как чужаку выпускают кишки, а потом займутся девушкой.
     -  В следующий  раз  я  проткну  тебя  насквозь! -  рявкнул  кольнувший
разведчика апи. - Бейся с Поррексом и прими смерть достойно! Только не тяни,
у нас уже много месяцев не было женщины!
     Его слова были встречены дружным гоготом.
     -  Начинай,  старший,  -  поддержал  своего  приятеля  один из вояк.  -
Разделай этого мозгляка поскорей, нас ждет более приятное занятие.
     - Да, - заверещал другой, - только пусть Поррекс побыстрее разберется с
этой девкой! В прошлый раз он целых два дня держал девку у себя, а нам отдал
уже полутруп!
     - Болван! - оскалился его сосед.  - Она  была совсем дохлой!  Только ты
этого не заметил!
     -  Заткнитесь,  дурачье!  - разъярился  Поррекс.  -  Встаньте  тесней и
закройте  пасти! Тот, кто  вякнет без  разрешения, не получит девку  вообще,
ясно? Этот парень выглядит очень прытким, а я вовсе не собираюсь гоняться за
ним по всему Джедду!
     Крут сузился. Поррекс, лениво поигрывая  мечом,  держался на расстоянии
от Блейда и, казалось,  едва замечал противника; у вожака апи был такой вид,
словно  он собирался слегка поразвлечься  и  хотел  растянуть  удовольствие.
Блейд прикидывал, не  атаковать ли мохнатого гиганта прямо сейчас, когда тот
не  ждет выпада, однако быстро  отказался от этой идеи. Нет,  пусть  Поррекс
нападает первым,  а он  будет  уворачиваться и тянуть  время, заставляя  эту
обезьяну  нервничать и ошибаться.  Он сумел бы  голыми  руками справиться  с
любым  мужчиной своего роста и веса, но гобуин тянул фунтов на  четыреста, и
этим не стоило пренебрегать.
     Внезапно  Поррекс  прыгнул  вперед и, замахнувшись, направил  кремневое
острие  в  голову  Блейда.  Для своих внушительных  габаритов он был  весьма
проворен, и разведчик  едва успел увернуться. Апи поглядел на свое оружие и,
не увидев  на  нем следов  крови, разочарованно взвизгнул.  Воспользовавшись
тем,  что  на  мгновение его противник отвлекся, Блейд  вонзил  копье ему  в
грудь,  вложив в  удар  всю силу. Поррекс изумленно уставился  на деревяшку,
продырявившую  его шкуру,  и,  оглушительно зарычав, дернул копье  на  себя.
Древко   сломалось;  конец,  расщепившись,  застрял  в  ране,   из   которой
выплеснулся тоненький  фонтанчик крови. Гобуин вытащил окровавленный обломок
и с гневным ревом швырнул в Блейда.
     Поглядев на бесполезный обломок палки, оставшийся в его  руке, странник
покачал головой.  На миг перед  ним  промелькнуло  видение арены в  Териуте,
огромный  воин  с  широким сверкающим  клинком... Пожалуй, нуры  Катраза  не
уступили  бы телесной мощью этим волосатым  гигантам,  хранителям  джеддских
границ... А ведь он сражался с ними и побеждал! Правда, не голыми руками...
     Теперь разведчик  старательно уворачивался от выпадов  Поррекса.  Когда
вожак  апи прижимал его слишком близко к строю мохнатых воинов, те  несильно
покалывали Блейда мечами, и скоро его спина  и  ноги покрылись кровоточащими
царапинами.
     Пространство, в котором он  мог передвигаться, было не больше  обычного
боксерского ринга, и ему приходилось  постоянно  приседать,  подпрыгивать  и
метаться из стороны в сторону, избегая смертоносного клинка. Он все кружил и
кружил  по  этому  маленькому  пятачку  земли,  чувствуя,  как  пот обжигает
израненную спину. А Поррекс, как ни старался,  не мог нанести решающий удар;
его страшный меч  свистел, рассекая воздух  и обрушиваясь в  пустоту, но  ни
разу  не  коснулся  плоти  человека.  Из оскаленной  пасти  апи текла слюна,
маленькие  глазки  налились  кровью, и  Блейд  понял,  что  его  противником
овладело исступление берсерка.
     Это было неплохо, совсем неплохо, но все же время работало на Поррекса.
Казалось,  он ничуть  не  устал  и мог, видимо, размахивать своим тяжеленным
мечом целый день.  У  Блейда  же иногда сбивалось  дыхание и ноги постепенно
наливались свинцовой  тяжестью.  Он понимал, что надо принимать  решительные
меры; было ясно, что соревнование на выносливость ему не выиграть.
     Подпустив апи поближе и увернувшись от очередного удара, он натянул лук
-  так,  что  оперение  стрелы  коснулось  уха.  Гобуины позади  разразились
гомерическим хохотом. Поррекс  остановился, наклонил набок голову и, опустив
меч, тоже загоготал:
     - Это что за игрушка? Ты собираешься драться со мной с помощью  прутика
и хворостины с веревкой?
     Блейд не  проронил ни звука и, резко выдохнув, спустил тетиву. Он целил
в мохнатую  физиономию, прямо  в глаз, и знал, что если сейчас промажет,  то
может считать себя покойником.
     Стрела  вонзилась  в  огромную  ладонь апи,  которой  тот  инстинктивно
прикрыл лицо. Пронзительно заверещав, Поррекс бросил меч и начал, взревывая,
вытаскивать из  своей лапы эту большую занозу. Но бдительности он не потерял
и, занявшись стрелой, не забыл наступить на меч.
     Теперь или никогда!  Блейд стремительно рванулся к врагу. Он  знал, что
ни одним из смертоносных ударов карате  не сможет пробить панцирь чудовищных
мускулов, но существовало множество грязных приемов, недостойных  упоминания
в приличном обществе. Но, в конце концов, он дрался не с человеком!
     Мгновение   -  и  разведчик  попал  в  кольцо  огромных  мохнатых  лап.
Застигнутый  врасплох гобуин удивленно  сморщился,  но тут же,  торжествующе
взвизгнув,  обхватил Блейда за пояс; его сверкающие клыки потянулись к горлу
противника.
     Блейду  нужны были именно  эти  три секунды, краткий  миг, пока апи  не
раздавил его в лепешку. Уперевшись в локти Поррекса, он ловко выскользнул из
захвата; затем,  выставив большие  пальцы с длинными и крепкими, как  сталь,
ногтями, одним ударом  вонзил их в  глазницы  Поррекса,  повернул и выдернул
обратно. Мгновенно забыв про врага, визжа от боли и ярости, гобуин схватился
за окровавленное лицо. Блейд отступил назад, обернулся  и показал замершим в
изумлении  апи раскрытые  ладони: с  пальцев  его  медленно  стекала  густая
багровая слизь, которая секунду назад была глазами их вождя. Мохнатые стражи
оцепенели, ошеломленные этой жуткой картиной.
     Но медлить  не стоило. Пока  Поррекс ревел, зажимая кровоточащие пустые
глазницы, разведчик  выхватил у него меч. Укол, еще укол... С  диким  воплем
апи  бросился к  неуловимому противнику,  хватая лапами пустоту. Отступив на
шаг, Блейд покосился  на остальных апи;  те по-прежнему не шевелились,  и он
решил, что минута-другая у него есть.
     - Сюда, сюда, Поррекс... - в  его голосе звучала издевка.  - Ну, кто же
из нас больше похож на дурака? Попытай счастья - убей меня, если поймаешь.
     В ответ  раздался пронзительный вопль  боли  и гнева.  Вожак апи вознес
окровавленные лапы  к небу, и  массивное тело ринулось туда, откуда  долетел
голос  разведчика. Блейд  стоял, будто  скала: ноги широко расставлены,  меч
вытянут  вперед,  прямо к  мохнатой  груди  гобуина. Кремневое острие  вошло
слева,  меж  пятым и  шестым  ребром,  и  Поррекс захлебнулся криком.  Через
секунду  все было  кончено. Апи инстинктивно  дернулся назад, поток крови из
горла оборвал  последний  вопль, и  Блейд,  сделав еще  один выпад,  пронзил
мохнатого великана насквозь.
     Кольцо  гобуинов   дрогнуло,   оцепенение  прошло,   они  зашевелились,
зашептались. Победитель, однако, не собирался терять времени. Поставив  ногу
на  труп  вожака, он поднял окровавленный меч; его  голос зазвучал  властно,
подобно львиному рыку
     -  Всем стоять! Ваш  вождь сдох, и теперь  я тут главный! И  я  не хочу
новой  драки!  Но если  кто  не  согласен,  пусть попробует  свои  силы, как
Поррекс, - он  презрительно плюнул на труп и сменил кнут на пряник: - Если я
доберусь до  Джедда,  каждый  из  вас получит по  девке...  Обещаю!  Толстую
гладкую девку каждому! И никакой тяжелой службы!
     Если б он  мог, то прислал  бы  этим тварям с  Земли стадо  горилл  или
йоркширских  свиней; те  вполне  могли заменить  толстых  и  гладких  девок.
Положив меч на плечо, Блейд прислушивался к бормотанию апи:
     - Хватай его! Бей! Смерть за смерть!
     - Не-ет,  погоди. Чего раскомандовался? Ты, что ли,  вожак?  У  каждого
будет по девке! Он обещал... Слышал?
     - А ты и поверил. Откуда он  их возьмет? Здесь только одна. Ее-то он не
отдаст! Не остаться бы в дураках, а?
     - А тебе одной мало? Прибьем этого поскорей...
     - Ха, здорово он нам помог... Выпустил кишки Поррексу... Тот всех девок
забирал себе. И эту бы тоже забрал...
     - Нет, подожди-ка...  Пусть  сначала  скажет, откуда возьмет девок.  Не
будем дураками, выслушаем. Пришибить-то мы его всегда успеем.
     - Вот ты и есть дурак. Не видел, как он расправился с Поррексом? Кто-то
наверняка  подохнет...  Он  прыткий!  А  коли  у   всех  будут  девки,  чего
умирать-то? Я не хочу. Потолкуем, поглядим...
     Блейд перевел дух; пока  все шло нормально. Он мог  побиться об заклад,
что покойный  не  терпел  соперников  и  не  пользовался симпатией  у  своей
команды.  Значит,  эти  волосатые  парни   остались  без   лидера.  Полезное
наблюдение!
     - Что  ж, вы рассуждаете правильно, - обратился  он к мохнатой своре, -
свою  девку я  заберу  с собой.  Она проводит меня  в страну джеддов.  А  вы
пошлете  гонца  на другую  заставу, чтобы там  не вздумали со мной  драться.
Передайте  мое обещание,  что  девки  будут у  всех, когда  я  стану  вождем
джеддов. Но для этого мне нужно попасть к ним, верно? Ну, по рукам?
     Он знал, что лгать надо по-крупному; чем нахальнее ложь,  тем вероятней
успех.
     Апи  продолжали  колебаться, повизгивая и что-то бормоча; казалось, они
никак не  могли договориться. Блейд  с демонстративным спокойствием принялся
чистить каменный клинок, втыкая его в землю.  С  каждым его движением  трава
все  больше  покрывалась  пятнами  крови,  и  эти  багровые  сгустки  словно
притягивали взгляды волосатых стражей.
     - Пораскиньте-ка мозгами, - он постучал согнутым пальцем  по лбу. - Что
вам даст моя смерть? Ничего! К тому же я буду защищаться и заберу  с собой в
могилу  всех,  до кого дотянусь  мечом.  Так что  думайте! -  Он  критически
осмотрел клинок.  - А если вы дадите мне уйти и предупредите другие заставы,
может, я и сумею стать вождем джеддов. Тогда девки будут  всем! Разве плохо?
Каждому - по девке и бочонок со спиртным...
     С тем же успехом он мог обещать им луну с неба.
     Гобуины, однако, начали совещаться, но, так и  не договорившись, решили
кидать жребий. Пока они подбирали светлые  и темные камешки, Блейд оглянулся
и  украдкой  показал  кулак  осмелевшей  Ооме.  Забыв  про  страхи   и  свою
соблазнительную  наготу,   она  высунулась  из-за  валуна;  видно,  девчонке
наскучило  прятаться  и  захотелось  узнать  новости.  По  губам  разведчика
скользнула усмешка - воистину, женское любопытство сильнее страха смерти! Но
он  тут  же сделал свирепое  лицо,  и Оома шмыгнула обратно за камень. Блейд
облегченно  вздохнул;  потом  вздохнул  снова,  когда  двое  апи  подошли  с
вердиктом.
     -  Проходи,  чужак.  Быстро!  Шесть  - за тебя, трое  - против. Так что
проходи и помни свое обещание: девки за тобой. Молоденькие и толстые.
     Цепочка апи потянулась к укреплению. Подождав, пока скроется последний,
Блейд молча подошел к Ооме, дернул ее за руку и потащил в обход поста, затем
-  бегом в сторону  сияющих  горных вершин. Сейчас было не до  разговоров; к
тому  же  на  бегу трудно обмениваться  впечатлениями.  Они мчались час  или
полтора,  пока  застава апи не  исчезла  за горизонтом.  Тогда  Блейд  решил
сделать небольшую передышку.
     Оому била дрожь; недавние переживания так  потрясли ее,  что она хотела
забыться.  Для этого  существовал  лишь  один  способ,  но  Блейд  оставался
непреклонным.  Сейчас любовные  утехи не влекли  его; впереди  ждала  вторая
застава  апи,  которую  нужно  было как-то  миновать.  Он не  рассчитывал на
предупредительность  банды Поррекса; вряд  ли  гобуины  с  передового  поста
станут расчищать путь будущему императору джеддов.
     - Будем идти,  пока не сядет солнце,  -  сказал он девушке. -  К вечеру
свернем в горы. Не знаешь ли ты какой-нибудь дороги в обход заставы?
     -  Нет, -  Оома покачала головой, - в наши  долины можно попасть только
через ущелье, где стоит застава. Я никогда не слышала о другом пути.
     -  Тогда, малышка,  -  вздохнул  Блейд,  -  меня ждет смерть, а тебя  -
рабство.  Нам слишком везло все это время, но боюсь, что по второму разу мне
не обдурить волосатых... Надо как-то обойти их заставу, - решил он.
     Путники шли до  тех пор,  пока бледный  полумесяц  не повис на вечернем
небе.  Обрывистые склоны гор были  уже близко, и в сердце Блейда затеплилась
надежда. Он повернулся к девушке:
     -  Мы  пойдем дальше  при свете луны,  и  нужная  тропинка  обязательно
отыщется.
     Оома прижалась к нему, мягко коснулась ладонью колючей щеки:
     - Да, мой повелитель... Я всюду пойду за тобой.
     Блейд бросил на нее лукавый взгляд:
     - Почему ты меня  так называешь? Мы - друзья, значит,  я тебе больше не
повелитель и не хозяин.
     Глаза девушки  блеснули  в серебристом сиянии месяца, и она едва слышно
шепнула:
     -  Не  хозяин,   нет...  Но  женщине  нужен  повелитель,  и  я   готова
повиноваться... Особенно, если ты сейчас докажешь свою власть.
     Блейд глубоко вздохнул. Нет, его явно не хватит и на эту девчонку, и на
переход по горам... Похоже, он не сумеет даже добраться до перевала...




     К великому  сожалению  Блейда,  Оома  сказала правду  - легких  дорог в
страну джеддов не было. Путники пробирались  по  крутым склонам,  пересекали
каменные  осыпи, лезли  на  скалы, недоступные даже  для  горных коз.  Потом
начались снега.  Проклиная  всех  богов и дьяволов, Блейд  по колени тонул в
обжигающей белой  крупе, пронзительный ветер  валил  его  с ног, он сбивал в
кровь ступни на бесчисленных ледниках. Но он шел, упрямо шел  вперед! Терять
ему было нечего,  отступать - некуда; смерть во льдах страшила его не больше
ужасных мечей апи.
     До  рассвета было еще далеко, когда Оома выбилась из сил и ему пришлось
нести девушку  на руках. Затем луна скрылась за тучами, и  Блейд понял,  что
без ее спасительного света продолжать путь невозможно. Ему удалось разыскать
убежище,  сулившее относительную  безопасность; там  он  решил переждать  до
утра.  Эту пещеру образовывали две мрачные скалы, наклонившиеся друг к другу
словно поваленные  бурей  гигантские деревья,  корявые, мертвые, окаменелые.
Заметив темную щель входа, он  понес  туда девушку,  скользя  и оступаясь на
обледеневшем склоне.  Расселина могла защитить их от снега и ветра, но не от
холода; впрочем, на большее он не рассчитывал.
     В  этом каменном мешке  путники могли замерзнуть, не дождавшись восхода
солнца, но  судьба приготовила  им  сюрприз. Едва Блейд  достиг  входа,  как
навстречу  ему  с  громким  блеяньем  метнулась  какая-то тень. Пещера  была
занята;  матерый горный козел,  давно учуявший  их приближение,  выскочил из
расселины,  похожий  на косматого дьявола. Разведчик  едва успел  оттолкнуть
Оому, как тварь нанесла удар лбом, отбросивший его к самому краю пропасти. С
трудом  удержавшись  на  краю,  он  выхватил каменный  нож.  Рогатый  силуэт
животного, едва различимый в темноте, манил его.  Мясо, кровь, теплый мех  -
все это означало жизнь!
     Блейд осторожно шагнул в сторону от зиявшего рядом провала. Он не хотел
терять время  и  напал первым. Зверь ринулся  на него  с ревом, громко топая
копытами, разъяренный и  напуганный.  Тучи  затянули  небо, месяц  исчез,  и
схватка  происходила  почти  в полной  темноте. Приняв удар могучим  плечом,
разведчик сумел устоять на ногах и крепко охватил огромный  рог левой рукой;
другой, сжимавшей каменный нож, он ткнул козла в шею и, навалившись изо всех
сил, опрокинул его в снег. Зверь жалобно блеял и бил ногами, вздымая снежную
пыль, но  Блейд упорно прижимал его голову к земле. Жестокий восторг овладел
им,  и, стиснув  каменный  нож,  он  принялся наносить  беспорядочные удары.
Теплая кровь хлынула  потоком,  он ощутил ее  на руках, на груди  и лице, но
никак  не  мог  остановиться.  Когда  через  несколько  минут  самообладание
вернулось  к нему, зверь был уже мертв.  Блейд  опустил оружие  и понял, что
сейчас, как никогда раньше, был близок к умоисступлению. Усталость, тревога,
постоянное напряжение - все разом навалилось на него.
     Он  глубоко вздохнул и вытер лицо  снегом. Затем, расхохотавшись в лицо
ледяному ветру, поспешил  к свернувшейся клубочком  Ооме. Девушка  обхватила
руками колени и сильно дрожала.
     - Мне так холодно, Блейд... Так хо-хо-лодно...  - Зубы ее стучали. - Мы
умрем здесь, Блейд... Но все равно лучше так, чем попасться в лапы апи...
     Блейд снова рассмеялся и подхватил ее на руки.
     - Не  бойся, девочка! Мы не умрем. И апи нам не страшны.  Сейчас я тебя
согрею!
     Но Оома, не поворачиваясь к нему, покачала головой:
     - Н-нет, Блейд... Ты не спасешь меня... Слишком холодно...
     Разведчик хмыкнул и понес ее в пещеру, где собирался укрыться от ветра.
Потом он  начал разделывать тушу. На темном  небе не было ни звездочки, оно,
словно крышка гигантского  котла, нависало  над пиками, сырой холодный ветер
бил в лицо.
     Орудуя на  ощупь,  он  потрошил  громадного,  покрытого густой  шерстью
зверя. Вытащив дымящуюся груду потрохов, Блейд подхватил на руки девушку. Ее
била дрожь.
     - Сейчас ты согреешься, малышка, - пробормотал он. - Только не пугайся.
     Но Оома  уже так окоченела, что,  казалось, не слышала его; она даже не
могла поднять руки, чтобы обхватить шею Блейда. Он положил девушку в горячую
полость  выпотрошенной  туши, затем добрался до груды внутренностей, вытянул
кишку  и  обмотал ею бока  и ноги  козла. Эту  ночь  Оома проведет в  тепле.
Наклонившись к ней, Блейд спросил:
     - Ну, как, детка? Все нормально?
     - Тепло,  Блейд, очень тепло. Я  сейчас засну...  Мне  уютно,  словно в
материнской утробе...
     Улыбнувшись, он встряхнул головой. Теперь  можно было  позаботиться и о
себе. Для  начала Блейд съел сырую печень животного. Превозмогая отвращение,
он глотал  кровавые куски; его  огромное тело требовало пищи, и он знал, что
утром силы ему понадобятся.
     Насытившись,  разведчик  забрался в дальний угол расщелины,  подтащил к
себе тушу и улегся под ней.  Снежная метель и  ветер ревели над скалами,  но
тут  они  были  не  страшны. Убаюканный  их монотонным  гулом, Ричард  Блейд
заснул.
     * * *
     Через  два дня  они  с  Оомой, скользя  и падая,  спускались по  южному
склону. Внизу лежало ущелье, которое тянулось вдаль, постепенно  переходя  в
цветущую долину. До страны джеддов было рукой подать. Они одолели горы!
     По словам Оомы, через  день-другой  они достигнут города. Когда путники
вышли из ущелья, девушка повела вокруг рукой и сказала:
     - Это  древняя земля,  она существует со  времен святого Биркбегна. Наш
народ поселился здесь после  изгнания из страны обетованной.  Люди перестали
чтить Книги и поплатились за  свои  грехи.  Долго странствовали они, пока не
нашли  эту  землю  и  не решили начать  тут  новую  жизнь.  Наверно,  джедды
согрешили не в последний раз. Мы любим играть с судьбой.
     Блейд  окинул  взглядом долину, сожалея, что ему не удастся исследовать
древние  чудеса, как  ожидавшие его здесь, так  и  оставшиеся  позади. Очень
жаль... Но времени оставалось мало. На последнем спуске резкая боль пронзила
виски, лорд Лейтон торопил его. Блейд вздохнул и обнял хрупкие плечи Оомы.
     - Прежде всего надо отыскать воду  и  выкупаться,  -  деловито сообщила
она. - Мы так выглядим, что люди могут принять нас за злых духов или оживших
покойников.
     Она  была права. Грязь и  засохшая  кровь покрывали путников с  ног  до
головы,  волосы Оомы спутались  и  слиплись. В  пещере,  где  обитал  козел,
разведчик смастерил из его шкуры  два  грубых  плаща, которые они подпоясали
кишками.  Кожа с задних ног, снятая  чулком, пошла на мокасины для Оомы; его
собственные  ноги после  перехода  через  горы  представляли собой  сплошную
кровоточащую рану. Вид у них был жалкий, но Блейд не унывал, в конце концов,
они выжили и почти достигли цели.
     Местность вокруг дышала покоем. Древнюю землю, покрытую буйной зеленью,
пересекали высохшие русла каналов, среди деревьев темнели заброшенные храмы,
дома и полуразбитые  каменные изваяния,  среди  которых  выделялись огромные
статуи  святого  Биркбегна. Оома,  к  сожалению,  ничего  не  знала об  этих
развалинах.
     Путники отправились дальше, но после нескольких часов быстрой ходьбы их
стала  мучить жажда.  Снег, который они  сосали в горах, кончился, ручьев по
пути  не  попадалось.  Наконец  дорога привела их  к  храму,  стены  которою
отражались  в  зеркальной поверхности  пруда  Вода в нем  оказалась  чистой,
прозрачной и очень холодной; вероятно, где-то на дне били ключи.
     Блейд  и Оома опустились  на колени  и долго пили  удивительно  вкусную
воду, чувствуя, как уходит  усталость  и возвращаются  силы. Затем, поглядев
друг на друга, начали соскребать грязь.  Оома  соорудила мочалку из травы  и
принялась тереть широкую спину Блейда. Заскорузлые плащи, бесполезные в этом
теплом климате, полетели в кусты. К удивлению разведчика, девушка помолилась
за душу неведомого зверя, чья смерть позволила им выжить.
     К Ооме быстро вернулось хорошее настроение.  Теперь, когда ее кожа была
чистой,  а  рядом  плескалось  целое  озеро  великолепной  прозрачной влаги,
девушку стали одолевать грешные мысли.
     Блейд решил подразнить ее.
     - Что с  тобой  произошло, детка? Или ты  не видишь, что  солнце еще не
село?  Кроме  того,  Книги Биркбегна  не рекомендуют  заниматься любовью  на
пустой желудок.  - Он  ухмыльнулся  и  повел рукой  вокруг. -  Посмотри, что
происходит, когда люди не чтут святых заветов. Храмы рушатся, поля зарастают
травой, каналы пересыхают. А все потому, что девчонки вроде тебя...
     Оома  нахмурилась, скосив  глаза на некий непокорный орган Блейда,  вид
которого явно опровергал его слова.
     - Не дразни меня, Блейд. Ты что, забыл, как сам  преступал закон? Тогда
я согласилась с  тобой и вовсе не раскаиваюсь в своем грехе. Лучше  пойдем к
алтарю и отпразднуем  наше спасение. Если Биркбегн подарил  нам  жизнь,  что
мешает воспользоваться ею?
     И они любили друг друга на каменной плите под немигающим взглядом давно
забытого людьми истукана.
     Наконец Блейд спросил:
     - Ну, когда же мы увидим великий город джеддов?
     В  ответ задремавшая Оома  лишь лениво  шевельнулась  в  его  объятиях.
Тишина. Теплый серый туман окутал долину, легкие  шелковистые  прикосновения
ветерка ласкали  кожу. Всюду царили  покой и умиротворение.  Блейду пришлось
слегка встряхнуть девушку.
     - Не спи, малышка, нам пора в путь. Здесь, безусловно,  чудесно, только
вот нечего есть. И если  твой  живот еще согласен потерпеть, то мой уже бьет
тревогу.
     О  последней  трапезе  - сыром козлином мясе - он уже почти забыл,  тем
более что с тех пор ему пришлось немало пройти, да еще с Оомой на руках.
     - Погоди, - девушка потянулась, - дай припомнить... Кажется, неподалеку
от развалин росли фруктовые сады. А здесь, и правда, поживиться нечем. - Она
зевнула и чмокнула Блейда в нос. - Пожалуй, ты прав. Надо идти. Вставай...
     Девушка поднялась, потянув за собой Блейда, и они двинулись в путь рука
об  руку, нагие, как люди первых  дней творения. В кулаке  разведчик  крепко
сжимал каменный нож,  единственное оружие,  которое у него осталось. Правда,
Оома уверяла, что в этой покинутой стране им ничего не грозит - до той поры,
пока они не встретятся с джеддами
     Во второй половине дня  они добрались  до заброшенных садов. На высоких
деревьях с  очень  толстыми  ветвями  висели фрукты,  напоминающие  огромные
яблоки, размером с приличный арбуз. Блейд разрезал сочный  плод, и за минуту
путники расправились с ним. Он вспомнил, что нечто похожее пробовал когда-то
в  Малайзии, только те  плоды  были в колючей твердой кожуре  и  походили на
большие орехи.
     Яблоки-арбузы  из  садов Джедда оказались восхитительными,  и  Блейд  с
ОомоЙ, набросившись на  них, набили желудки  до отказа. Свой обед они запили
чистой  ледяной водой из ручья, бежавшего по краю долины, а затем задремали,
не разжимая объятий, под его убаюкивающий говорок.
     Блейд  проснулся  первым  и  сразу  почуял странный  запах, поднявшийся
легкий ветерок  пригнал облако серого едкого  дыма, щекотавшего ноздри. Этот
запах  трудно спутать  с  каким-нибудь  другим. Горелая плоть!  Только  чья?
Человека или животного?
     Оома мирно посапывала в траве, и разведчик решил  не тревожить девушку.
Он  бросил на нее быстрый взгляд, почувствовав  странную  нежность  к  этому
милому  созданию,  и  даже  на мгновение забыл  про дым и странный запах. Он
понимал, что  небольшая передышка  кончилась, и  в  будущем  его ждут  новые
тревоги  и  заботы.  Но  сейчас  думать  об  этом не  хотелось. Оома лежала,
свернувшись калачиком, чуть касаясь  коленями подбородка, положив головку на
сгиб руки.  Она успела  сделать себе  два  деревянных  гребня, и  теперь они
красовались в ее густых длинных волосах. Блейд ласково погладил  шелковистые
локоны, Оома пошевелилась не просыпаясь, и что-то пробормотала. Эта девушка,
своенравная и полудикая, была не менее привлекательной, чем женщины, которых
он оставил в своей родной реальности и в других мирах. Неясные воспоминания,
как тени, пронеслись в его памяти. Талин... Лали...  Аквия... Зулькия... Где
они? Что делают? Вспоминают ли о нем? Любил ли он этих женщин?  Или они были
только фантазиями, навеянными компьютером?
     Оома  улыбнулась  во сне. Блейд тоже улыбнулся  и  взъерошил ее волосы.
Интересно, что ей сейчас снится? В какую неведомую  страну унесли ее  грезы?
Лабиринты каких пространств открылись ей? И есть ли среди них то единственно
реальное, где им приходилось бороться за жизнь? Реальность... Кто знает, что
это такое?
     Он вдруг  почувствовал  знакомую тяжесть в голове и потер  висок. Через
секунду  боль обрушилась на  него хищным зверем; она  билась внутри  черепа,
пытаясь  разорвать мозг, перед  глазами  мерцали и гасли белые ослепительные
звезды.  Блейд застонал и медленно повалился набок.  Почему Лейтон  пытается
извлечь его  назад? Прошло еще слишком  мало времени... Или  старик считает,
что двух недель достаточно для рекогносцировки?
     Последним  его  ощущением - перед тем, как он  провалился  в темноту, -
была жгучая обида. Сейчас еще не время возвращаться.
     Ледяная  вода,  обжигающим  потоком хлынувшая на  лоб  и  щеки,  вывела
разведчика  из   забытья.  Он  открыл  глаза  и  увидел  Оому,   с  тревогой
вглядывавшуюся в его лицо.
     - Блейд, хозяин Блейд... Ты жив?
     Она  было приготовилась  снова  окатить  его  водой,  но Блейд  покачал
головой и сел, отплевываясь.
     -  Со  мной  все  в порядке, малышка, я  просто  крепко  заснул.  -  Он
попытался изобразить усмешку.  -  Разве я  так перепачкался, что ты надумала
снова искупать меня?
     Оома  опустила  на  землю  выскобленную  половинку   плода,  в  которой
плескалась прозрачная влага, и внимательно  посмотрела  на  него,  покачивая
головой, в ее прищуренных глазах металось беспокойство.
     - Больно страшным был твой сон, Блейд. Ты  все время бормотал  какие то
странные  слова, и  плакал, и кричал... Сдается мне, тут что-то  не так.  Ты
меня напугал!  Было похоже, что твоя душа расстается с телом. Я боялась, что
ты покинешь меня и  никогда  не вернешься. Умоляю, не оставляй  меня, Блейд,
пожалуйста, не оставляй!
     В ее  глазах  светилась  безмерная, всепоглощающая  преданность.  Блейд
притянул  девушку  к  себе и крепко обнял. Он  даже не  пытался объяснить ей
истинное положение  дел,  она все равно бы не  поняла. Пусть все  идет своим
чередом;  пусть  он будет для  нее  странным  пришельцем  с красной  луны...
Отгоняя грустные мысли, он начал ласкать девушку, и они занялись любовью, на
этот раз  стараясь не  торопиться и продлить удовольствие. Наслаждение,  еще
владело  их душами и телами,  когда Блейд  заметил,  что темное облако стало
гуще. Испуская сильное зловоние, коричнево-серый жирный  дым окутывал долину
отвратительным скользким покровом.
     - Жгут трупы, - спокойно пояснила Оома. - Старики рассказывали, что так
бывает всегда, когда приходит  Желтая  Смерть.  Выходит, она снова  посетила
нас.   Недаром  говорят,  что  каждый  за   свою  жизнь  обязательно  должен
встретиться с ней.
     Блейд   слушал   внимательно,   изредка   перебивая,   расспрашивая   о
подробностях.  Эта  болезнь походила  на  чуму и  регулярно обрушивалась  на
Джедд, каждый  раз  сокращая население чуть ли не вдвое.  Девушку, казалось,
она совсем не волновала, что, впрочем, было не удивительно  - ведь она знала
о чуме  лишь  по  рассказам  старших, Блейд забеспокоился. Эпидемия страшила
его; ведь чума убивает без разбора, и она куда опаснее меча или копья.
     Они  тронулись  в путь,  и  на ходу разведчик продолжал слушать  жуткие
истории Оомы.  Она  сама никогда  не видела жертв Желтой  Смерти, но старики
рассказывали все очень подробно.
     Это бедствие всегда появлялось внезапно. Никого из заболевших спасти не
удавалось. Внезапно  человек  ощущал сильную головную боль, затем появлялась
сыпь, сопровождавшаяся  ростом бубонов  - нарывов подмышками и в паху, потом
открывалось кровотечение  из  носа  и ушей, кожа принимала  желтый  оттенок.
Вскоре следовала развязка - приступы рвоты вперемежку с диким спазматическим
хохотом.
     Последнее больше всего потрясло Блейда. Он продолжал  расспрашивать,  а
дым окутывал их все плотнее и гуще.
     Оома  почти  бежала, едва поспевая за  ним, крепко вцепившись в сильную
руку разведчика, и старательно отвечала на все вопросы.
     - Некоторые  зовут эту болезнь  Веселой Смертью...  Правда, большинство
предпочитает старое  название -  Желтая  Смерть...  Так  повелось с  древних
времен.  Но  смех  появляется  всегда... Перед самой  смертью...  Его нельзя
остановить.
     - И как долго длится такой припадок? - спросил Блейд.
     Оома пожала обнаженными плечиками:
     -  Точно  не  знаю...  Говорят,  иногда  человек хохочет  с рассвета до
заката,  иногда все кончается быстро. Можно сказать одно: если больной начал
смеяться, то жить ему осталось недолго.
     Разведчик  глубоко  задумался;  эпидемия  могла  серьезно нарушить  его
планы. Впрочем, даже из этой трагичной ситуации он мог извлечь некую пользу.
Скорее  всего,  нашествие  чумы  посеяло  панику  в  стране,  а в  кризисной
обстановке гораздо  легче захватить власть. Власть гарантировала  выживание;
это он усвоил еще  во время  первого  путешествия в Измерение Икс. Все очень
просто. Одно из двух: либо становись королем, вождем, лидером, либо умирай.
     За  разговорами  он даже не  заметил, как они уже  подошли к  городским
предместьям,  застроенным  небольшими   хибарками  из  камня  и  глины   под
соломенными крышами. Многие двери были помечены желтым знаком. Разведчик уже
понимал, что это значит.
     Миновав   десяток   строений,   путники   очутились    рядом   с   ямой
двадцатифутовой глубины и площадью в  несколько десятков  квадратных  ярдов,
наполовину  заполненной трупами мужчин,  женщин и  детей. Телеги из  города,
подвозившие умерших, все прибывали и прибывали.
     Блейд и Оома укрылись в рощице неподалеку и некоторое время внимательно
наблюдали  за происходящим.  Никто  не обращал  на  них внимания; около  ямы
сосредоточенно  хозяйничали люди  из  похоронной  команды,  едва  успевавшие
справляться с  работой.  Не  проявляя никакого почтения  к  покойникам,  они
сваливали  трупы  с телег и заталкивали в  яму, стараясь использовать каждый
дюйм свободного  пространства. Затем тела обливали горючей жидкостью, чем-то
вроде  нефти, и поджигали. Эта процедура повторялась несколько раз. Усердные
труженики особенно заботились о том, чтобы между штабелями  обгорелых костей
оставались достаточно широкие проходы, в которых они могли перемещаться.
     Блейд внимательно присматривался к этим людям. В  яме работали  крепкие
парни,  грязные, небритые, облаченные  во все желтое:  длинные желтые штаны,
желтые  безрукавки,  глубокие  круглые  шапки, напоминавшие  шлемы. В голове
разведчика постепенно начал складываться план.
     Оому потрясло  и  напугало это адское  зрелище, и  она  начала  дергать
Блейда за руку.
     -  Пойдем отсюда, Блейд, меня начинает тошнить!  Пошли, нам помогут мои
родственники, что  живут  недалеко отсюда.  Они дадут одежду и накормят нас.
Без одежды в столице никак нельзя...
     Он заметил, как Оома  старается  не смотреть на  яму.  Похоже, девчонка
начинает понимать, что  и она  смертна...  Несколько  необычное ощущение для
юности. И вряд ли радостное...
     Мимо городских стен они прошли к маленькому домику, стоявшему на  холме
среди  фруктовых деревьев.  Оома представила спутника  двум женщинам средних
лет и мужчине необъятной толщины.  Женщины  были ее тетками,  а толстяк, как
догадался  Блейд,  возлюбленным  обеих.  Появление   чужака  они  восприняли
спокойно,  как нечто  само  собой  разумеющееся. Не вызвали  вопросов ни его
необычная внешность, ни нагота. Его хорошо накормили  и дали  рубаху и штаны
из ткани  домашней выработки, которую, похоже, изготовляли из коры фруктовых
деревьев. Не удивительно,  что такое одеяние  беспощадно  терзало  даже  его
привычную ко всему кожу.
     Оома и  тетки  оставили  мужчин одних. Вскоре Блейд  понял,  что  Мок -
большой   любитель  выпить  и,   как  все  пьяницы,  отчаянно   нуждается  в
собутыльнике.  Хотя он чувствовал  себя неуютно  (грубая одежда растревожила
многочисленные  раны  и  ссадины),  но,  чтобы  отвлечься,  с  удовольствием
составил Моку  компанию. Они  пили тягучую коричневую  жидкость, похожую  на
крепкий сидр, которую Мок щедро разливал из огромного глиняного кувшина. Уже
после  первого  глотка пойло  ударило  Блейду  в  голову, к горлу  подкатила
тошнота.  С  большим трудом он допил  кружку,  преисполнившись  уважением  к
компаньону,  глотавшему  спиртное,  словно  воду.  Деваться,  впрочем,  было
некуда:  ему  предстояло   хорошенько   накачать  Мока,  чтобы  выудить  все
необходимые сведения о джеддах и о том, что происходит в столице.
     * * *
     - Тяжкие времена... - едва ворочая языком, бубнил Мок, привычным жестом
наполняя кружки.  - Веселая Смерть косит людей... Джеддак тоже умирает... от
старости...  Уже несколько  дней  над озером, где разбит  ее  шатер,  звучит
печальная музыка... После ее смерти титул и трон перейдут к принцессе Митгу.
Что ж, наследные принцессы затем и существуют, чтобы получать титулы, власть
и богатство...  Но  есть еще и Мудрейший, и свора бравых капитанов... И  все
при своих  интересах... - Мок  опрокинул в рот очередную порцию  немыслимого
пойла и почесал нос жирным пальцем.
     Они сидели  за столом уже  несколько часов.  В голове у  Блейда шумело,
время  от  времени  накатывала тошнота, с которой  он  мужественно  боролся,
стараясь не пропустить ни слова из того, о чем рассказывал собутыльник. Мок,
похоже, был  способен  высадить целую бочку. Конечно, он надрался, проклятый
толстяк,  но не настолько, чтобы его красноречие иссякло. Он болтал и болтал
без умолку, Блейд же внимательно слушал, хотя порой  ему  хотелось  опустить
голову на стол и заснуть.
     Оома несколько раз попыталась проникнуть  в комнату. На личике ее  было
написано  негодование:  ведь  уже давно  стемнело, и она  жаждала  выполнить
вечерние предписания  святого  Биркбегна, Однако Блейд  решительно  отмел ее
посягательства; сведения, которые он получал сейчас, были важнее всего, даже
изысканных удовольствий  в  объятиях Оомы. Конечно, Мок  был  отвратительным
типом,  но  он  знал обо  всем, что происходило в  стране и столице джеддов.
Слушая его, разведчик снова окунулся в привычную стихию заговоров  и интриг.
Борьба за власть, соперничество, убийства  из-за угла  -  знакомые игры, без
которых  жизнь в  любом мире казалась пресной...  Что  ж,  он  прибыл сюда и
собирался сделать свой ход.
     Осушив очередную кружку, Блейд с чувством прокашлялся.
     - Послушай, приятель, - начал он, - а кто такой Мудрейший?
     Сам  он полагал,  что  эта личность,  удостоенная столь пышного титула,
занимает пост первого министра или визиря. В его родном измерении все власть
имущие тоже претендовали на особую мудрость.
     В ответ  Мок  рыгнул и, собираясь с  мыслями, погладил один подбородок,
затем другой, третий... Блейд, в глазах которого  все уже двоилось, подумал,
что это действо никогда не кончится. Но толстяк все-таки заговорил.
     -  Хитрющая бестия, скажу я тебе... Умен, ловок...  Костляв в  такой же
степени, как я толст. Башка огромная, голая,  словно раскормленная  задница,
но  соображает...   ого-го   как!  Болтают,   что  балуется   волшебством...
Возможно... Все  возможно! Я  берусь утверждать одно: сколько себя помню, он
всегда был главным советником и министром престарелой императрицы, и она ему
во всем доверяла.  Он цепко держит  власть...  да,  цепко,  и  не отдаст  ее
никому!  Так что  наследной принцессе придется прислушиваться к его советам,
хочет она  того или нет. Иначе дело кончится  плохо.  Для  нее... -  Тут Мок
глубокомысленно посмотрел на Блейда, вздохнул, и пьяные слезы потекли по его
толстым  щекам.  -  Это  наводит на грустные  мысли, мой дорогой друг. Митгу
очаровательное дитя... Просто прелестное!
     Разведчик бросил взгляд на приоткрытое окно. Темнота, хоть глаз выколи.
От  смрада горящих трупов было некуда деваться,  дым  достигал даже  вершины
холма. Блейд  размышлял, тщательно обдумывая  каждую мелочь. Чем  грозит ему
промедление? Опасность с каждой минутой только возрастает. Если верить Моку,
у  Мудрейшего  полно шпионов и доносчиков и есть даже  собственные  воинские
отряды. Возможно, ему уже  сообщили  о появлении странного чужеземца...  Мок
доверительно  шепнул  разведчику, что в столице соглядатаи сидят под  каждым
кустом.  Обстановка в Джедде была сложной, и  противоборствующие группировки
не  решались нарушить статус-кво. Внезапное появление  Желтой Смерти  многим
спутало карты, однако по существу ничего не изменило.
     Решив, что  пора  прекращать попойку  и браться за дело, Блейд принялся
усиленно  подливать  Моку  коричневое   пойло,  время  от  времени  лукавыми
вопросами  направляя  разговор  в  нужное  русло.  Оома, видимо, обидевшись,
больше не появлялась, и никто  им не мешал.  Неожиданно толстяк пронзительно
взвизгнул, словно боров под ножом  мясника, и уронил  голову на стол.  Блейд
довольно кивнул. Он  не  надеялся  достичь столь  блестящего результата  так
скоро.
     Разведчик поднялся  из-за стола и,  пошатываясь, с трудом отыскал выход
наружу. Сунув в рот два пальца, он опростал желудок и минут  пять приходил в
себя; затем,  с  трудом  ворочая шеей, огляделся. Внизу,  у подножия  холма,
по-прежнему ревело пламя погребальных костров.
     Отдышавшись,  он  дернулся в дом, медленно  вскарабкался  по  лестнице,
открыл первую попавшуюся  дверь и наткнулся на сладко похрапывающих тетушек.
Оома  спала  в  соседней  комнатке.  Она  лежала в углу на  грубой  циновке,
свернувшись, как обычно, калачиком, и  выглядела  такой милой и по-домашнему
уютной, что у Блейда защемило сердце. Он склонился над ней,  прислушиваясь к
ровному дыханию девушки, потом поцеловал ее в  щеку. Он не  собирался будить
ее; лучше,  если девочка ничего не узнает о его замыслах.  Если судьба будет
благосклонна,  если  он  уцелеет  и добьется своего,  то  пришлет за ней.  В
противном случае... Что  ж, она не ребенок! Пусть скорее забудет о  странном
пришельце, который помог ей добраться до дома. Блейд ласково погладил мягкие
пышные  волосы, разметавшиеся по нагим  плечам, и, повернувшись,  решительно
вышел.
     От громоподобного храпа Мока дрожал весь дом. Старый пьяница угомонился
надолго, и Блейд, осторожно  прикрыв  дверь,  спустился  с крыльца и зашагал
вниз по склону. Бледный свет луны, едва озарявший сад, помогал найти дорогу,
и  вскоре разведчик  очутился  в сотне  футов от  погребальной  ямы.  Тут он
остановился и перевел дух.
     Похоронная команда трудилась вовсю: только что подошло несколько телег,
которые  подвезли целую груду  трупов.  Возница одной из них  замешкался,  и
могильщики  тут  же обрушили  на него  град проклятий. Блейд, затаившийся  в
темноте, разглядел, что парень при  телеге тоже одет в желтое, как и мрачные
личности, суетившиеся  у  костров. Обдумывая свой план, он  отступил от края
ямы, решив дождаться, когда телега, сбросив свой страшный груз, направится в
город.
     Он пригляделся; груду  камней у дороги как будто специально заготовили,
чтобы помочь ему.  Спрятавшись  там,  разведчик наблюдал  за  ходом событий,
невольно представляя кошмарные  видения ада.  Эта картины  казались ожившими
гравюрами  Доре:  охваченные огнем тела,  вьющиеся кольца  дыма и  суетливые
движения своры  чертей, то  бишь похоронной  команды.  С холодным  интересом
исследователя Блейд глядел на это апокалипсическое зрелище; он был спокоен и
крепко сжимал в руке свой каменный нож.
     Но  вот последний  труп сбросили с телеги, и она с противным  скрежетом
тронулась в обратный путь. Разведчик одним прыжком перемахнул через  камни и
приготовился  к нападению.  Огромные  деревянные  колеса вращались медленно.
Телегу  с трудом  тащила унылая  тварь, очень  похожая на буйвола. В  стране
джеддов, видимо, не  знали лошадей; он даже  не сумел растолковать Моку, что
это за животные...
     Теперь - внимание! Телега приблизилась. Прыжок - и каменный нож вошел в
горло  возницы.  Тот  не успел  даже понять, что  происходит, и не издал  ни
звука.
     Стараясь не делать  лишних движений, Блейд  натянул  вожжи, и  животное
покорно остановилось, явно  не  возражая против перемены  хозяина. Разведчик
сбросил труп на дно телеги  и раздел его. Желтая хламида -  как раз  то, что
ему  сейчас  нужно.   Никто  из  местных,  по  словам  Мока,   не  осмелится
приблизиться к  человеку  в желтом, даже если тот будет  умолять  о  помощи,
настолько велик ужас перед чумой. Похоронной команде открыты все дороги, что
вполне устраивало  Блейда.  Что касается  трупа... Что ж,  когда вокруг  так
много  мертвецов, кто  обратит  внимание  еще  на одного?  Разведчик  дернул
поводья. Пора спешить  в  столицу,  туда,  где  умирает старая  императрица.
Уходит в мир иной под звуки печальной музыки...
     Телега жалобно скрипела, буйвол то и дело  спотыкался, Блейд же  озирал
темные  склоны гор,  плотным  кольцом  обступивших равнину.  Скалистые  пики
отрешенно  блестели в  лунном свете.  Как  говорил  Мок, недра этого  хребта
хранили железо.  Много железа!  У  Блейда слегка закружилась голова.  Железу
всегда   сопутствуют  другие   ископаемые.  Возможно,   даже  редкоземельные
элементы, добыча которых стоит таких трудов...  Какое богатство! Не меньшее,
чем в Сарме! Осталось только телепортировать его домой...
     Он еще размышлял на эту тему, когда впереди замаячили городские ворота,
которые охранял отряд вооруженных солдат. Неуклюжие железные доспехи, шлемы,
пики,  мечи... Впрочем,  парни  выглядели  бравыми вояками. При виде желтого
одеяния Блейда они мгновенно расступились. Вестник смерти! Он усмехнулся про
себя.
     Что ж, можно пока сыграть и эту роль.




     Блейд не ожидал,  что ему так легко удастся попасть в город. Можно было
подумать, что святой Биркбегн, проникнувшись добрыми чувствами к  пришельцу,
усиленно  помогает  ему. Телега медленно тряслась по  невероятно  загаженным
узким  улочкам. Блейд попытался  узнать у прохожих  дорогу,  но  стоило  ему
остановиться,  как горожане  в  ужасе разбегались. Зато его повозку осаждали
родичи  умерших,  выносившие  тела из  домов. Разведчик,  однако,  вовсе  не
собирался  заменить   убитого   им   возницу   и   спокойно  проезжал  мимо.
Препятствовать ему никто не смел.
     Благополучно  миновав  значительную   часть  города,   он  добрался  до
небольшой  рощицы на  берегу  живописного озера  и  укрылся  там  в  кустах.
Осмотревшись, Блейд понял, что  попал туда, куда надо: посреди озера зеленел
небольшой  островок, на котором высился большой  пестрый  шатер, укрепленный
множеством  шестов.  Сквозь   его  стены  из  великолепной  расписной  ткани
пробивался слабый  свет.  Грустные звуки нежной  мелодии неслись над  ровной
гладью воды; духовые и струнные инструменты, будто рыдая, повторяли ее снова
и снова. Как  успел поведать разведчику  Мок, мелодию  эту,  провозглашенную
государственным  гимном, сочинила в свое время старая императрица, и  теперь
музыка помогала ей достойно прожить последние часы.
     Шло  время. Лодки  и  баржи постоянно  сновали  между берегом  и шатром
джеддаки.  Кого  только они не  перевозили! Вооруженных до  зубов  офицеров,
облаченных в позолоченные железные доспехи, чиновников  в богатых одеяниях с
бархатными шапочками на головах, министров, советников, законников, купцов и
многих, многих других...  Блейда это блестящее сборище не  интересовало;  он
поджидал главное лицо  - Мудрейшего.  Первого министра звали  Низрой,  но он
почему-то не любил этого имени, предпочитая свой официальный титул.
     Луна уже совсем исчезла, когда Низра наконец-то покинул остров и прибыл
на  берег. Музыка звучала по-прежнему, а значит, жизнь еще теплилась в груди
императрицы.  Блейд  осторожно   выглянул  из  кустов  и  впился  глазами  в
Мудрейшего, который неторопливо  шествовал по набережной в  окружении свиты.
Его важная поступь  лишь подчеркивала подобострастную суетливость чиновников
и стражей.
     Как предупреждал Мок, внешность у министра была весьма экстравагантная.
Огромная  голова Низры, чуть не вдвое больше, нежели у окружавших его людей,
походила на необычный цветок -  огромный бледный бутон,  раскачивающийся  на
тонком  стебельке  шеи.  Голова Мудрейшего  медленно клонилась из  стороны в
сторону,  словно  позвоночник  едва  справлялся  со   столь  тяжким  грузом;
казалось, достаточно  сильного порыва  ветра, и шея с хрустом переломится, а
голова,  гулко ударяясь об землю, покатится к  ногам изумленной свиты. Блейд
тихонько присвистнул. Несомненно, лит  Низра  обладал могучим интеллектом, а
это значило, что он  окажется достойным противником.  Рассчитывать на легкую
победу не приходилось.
     Тем  временем  министр  приближался,  отдавая на  ходу  распоряжения, и
теперь  Блейд  мог  получше  рассмотреть  его.  Роскошная мантия  и  шапочка
ярко-алого цвета ненадолго привлекли внимание разведчика; гораздо больше его
заинтересовал  знак власти  - блестящая массивная цепь,  которую  непрерывно
теребили тонкие узловатые пальцы Мудрейшего.
     Впрочем, Низра вышел не на  прогулку и не собирался долго задерживаться
на  улице.  В  сопровождении  четырех   солдат  он  направился  к   высокому
продолговатому  зданию из дерева и  камня, стоявшему  на небольшой площади в
конце набережной.  Охрана  осталась снаружи.  Мудрейший вошел в дом. Стражи,
перебросившись несколькими словами, разбились на пары; двое встали  у двери,
остальные быстро завернули за угол и исчезли.
     Похоже, решил Блейд, этот Низра неплохо заботится о своей безопасности.
Совсем  неплохо!  Что ж,  тем большей неожиданностью  станет для него  визит
таинственного  незнакомца... И если  при  первой встрече  удастся  ошеломить
Мудрейшего, то половина  дела будет сделана. Блейд  знал,  что снова  должен
поставить на карту свою жизнь и безопасность, но это его не смущало.
     Он  терпеливо  ждал, пока суета на берегу не прекратилась.  До рассвета
было еще около двух часов. Лодки застыли у пирсов, огни на островке погасли,
и лишь  у  входа в огромный  шатер еще  посверкивало  пламя  факелов. Музыка
звучала не переставая.
     Блейд неторопливо двинулся вдоль набережной. Это была широкая грунтовая
дорога, укрепленная со стороны озера каменными глыбами; по другую ее сторону
тянулась   живая  изгородь   кустарника,   служившая  отличным   прикрытием.
Продвигаясь к площади и особняку Мудрейшего, он ни на минуту не выпускал  из
поля зрения обоих солдат. Те явно скучали, угрюмо  поглядывая то на остров с
шатром,  то на  темные дома городской окраины, до которых было ярдов двести.
Постояв   немного,  стражи  начали   прохаживаться  вдоль  фасада,   изредка
перебрасываясь  парой  фраз. Было  очень  темно,  и  только  вход  в  здание
освещался   факелом,  закрепленным  на  высокой  подставке.  Когда   солдаты
появлялись из полумрака, их огромные тени  скользили по земле, словно крылья
чудовищных летучих мышей.
     Затаив  дыхание, Блейд подобрался поближе к  двери, стискивая  каменный
нож. Он знал, что в  эту ночь ему  снова придется убивать  - убивать,  чтобы
выжить самому.  Это  была  неприятная работа,  и  с  некоторых  пор  она  не
доставляла ему удовольствия.
     Он  терпеливо выжидал,  пока охранники в очередной раз  остановятся под
факелом почесать языки, потом быстро перебрался  через площадь,  укрывшись в
тени изгороди, окружавшей дом. Скорчившись, разведчик приготовился к прыжку.
Все надо было сделать быстро и тихо, чтобы охрана не успела поднять шум.
     Стражники снова  начали  обход;  один  из  них  направлялся  туда,  где
затаился Блейд. Поскрипывала кожаная перевязь, покачивался на бедре короткий
меч, в  темноте  поблескивал серебристый  металл  доспеха.  Разведчик сделал
глубокий вдох.
     Страж  был  уже совсем рядом.  Ни о чем не  подозревая, он  чуть слышно
подпевал доносившейся  с  островка  мелодии. Шаг, второй, третий...  Прыжок!
Левая  рука Блейда  сдавила  горло  солдата, правая нанесла  удар;  каменное
лезвие вошло  в горло точно над закраиной панциря. Стражник,  крепкий рослый
парень, еще пытался  бороться за жизнь, но силы  быстро покидали  его. Через
мгновение  все было кончено; хлынувшая потоком кровь залила осевшее на землю
тело солдата, забрызгала руки Блейда.
     Он не  стал вытирать их;  второй солдат находился  где-то неподалеку и,
скорее всего, уже повернул обратно к крыльцу. Стараясь не греметь доспехами,
разведчик опустил  труп на землю, снял плащ, шлем,  быстро расстегнул пояс и
пряжку перевязи. Меч оказался коротким и широким, очень тяжелым, с массивной
рукоятью. Гладиус... Таким оружием когда-то пользовались древние римляне.
     Одним рывком Блейд оттащил труп в  сторону, набросил  перевязь, напялил
поглубже шлем и начал прохаживаться у входа в дом Мудрейшего. Он двигался не
спеша, стараясь ничем не отличаться от приближавшегося напарника.  Достигнув
границы тусклого светового пятна, разведчик вытащил клинок из ножен и быстро
прижал лезвие к бедру, стараясь, чтобы меч не бросался в глаза. Он собирался
напасть внезапно и прикончить второго стража одним ударом.
     Они сошлись в дрожащем круге света. Стражник пробурчал:
     - Я думаю, Топах, ты прав. Не стоило...
     Вдруг он замолчал, раскрыв от удивления рот. Стоявший перед ним человек
не  был Топахом!  Гигант в желтой робе под  плащом, забрызганный  кровью, со
сверкающими  от  ярости глазами...  Могучие  мускулы напряглись...  Выпад...
Удар!
     И  пришла смерть.  Блейд  послал  меч  вперед,  целясь под  нижний край
доспеха.  Уверенное движение руки, поворот клинка в  ране -  и все  кончено.
Одновременно он нанес удар ребром ладони  по горлу стража, перебив голосовые
связки. Солдат, не проронив ни звука, рухнул на землю.
     Прижимая труп ногой, Блейд с усилием  выдернул меч, но не стал вытирать
с  лезвия  кровь.  Он лишь  оттащил тело к  стене, в  полумрак, и решительно
поднялся на крыльцо.
     Дверь  была  незаперта.  В маленькой прихожей  на  столе,  напоминавшем
бочку, горела свеча. Она освещала коридор, упиравшийся в лестницу с  крутыми
ступеньками,  которая  вела  наверх. Блейд  поднялся по ней бесшумно, словно
огромный кот,  держа клинок наизготовку. В доме тоже могла быть охрана, хотя
он  надеялся, что остальные  стражи  сидят  где-нибудь  внизу,  в караульном
помещении.  Рассвет близился,  и ему  не хотелось тратить время  и  силы  на
очередную стычку.
     Никого. В верхнем  коридоре, озаренном мерцающим  пламенем свечи,  тоже
было  пусто.  Блейд заглянул в  комнату с приоткрытой дверью.  Спальня!  Или
кабинет? Мудрейший почивал  на  огромной  кровати под балдахином, но, помимо
ложа, здесь стояли еще стул и стол, заваленный  кипами  тяжелых  фолиантов и
бумаг, Из-под кровати выглядывал большой глиняный горшок. Блейд проскользнул
в комнату, прихватив  из коридора свечу,  и  плотно прикрыл за собой  дверь.
Засов,  сработанный на совесть, мог выдержать  удар  тарана. Приблизившись к
постели,  разведчик слегка  кольнул кончиком меча укутанную в толстое одеяло
фигуру.
     - Проснись, Низра, - громко произнес он. - Вставай, Мудрейший, вставай!
     Одеяло сползло  с  огромной,  лысой, похожей на спелую дыню  головы.  В
маленьких  темных  глазах  мелькнул  испуг. Массивный  череп, туго обтянутый
желтоватой кожей, отражал свет свечи  подобно шару из слоновой кости.  Блейд
молча навис над ложем, словно злой дух. Свирепое лицо,  угрожающе занесенный
меч, желтое одеяние в пятнах крови - все внушало ужас. Низра, однако, быстро
взял себя в руки и уже не выглядел испуганным.
     Темные  глаза моргнули - раз,  другой.  Шевельнулись  тонкие губы.  Рот
казался поразительно маленьким по сравнению с нависавшим лбом.
     -  Ты, болван,  здесь некого тащить в  яму... Я еще  жив! Оставь меня в
покое! Ступай прочь и займись своим делом!
     Низра  говорил  на  удивление  густым  баритоном.   Блейд   усмехнулся,
красноречиво поигрывая мечом.
     - Не валяй  дурака. Мудрейший. Проснись! - Он сбросил  на пол одеяло. -
Ну, пришел в себя? У нас мало времени, а разговор предстоит долгий.
     Черные  зрачки  уставились  на  Блейда.  Казалось,  Мудрейший   пытался
сообразить,  снится  ли  ему  этот  странный  могильщик  или нет.  Если  все
происходит наяву, то насколько близка смерть? Похоже, она  уже на  пороге  -
безжалостный взгляд пришельца был холоден и тверд.
     Огромная лысая  голова  склонилась  к плечу, черные  глазки  заморгали.
Мудрейший все понял.
     - Я уже  проснулся,  незнакомец, и готов поговорить с тобой. Так кто же
ты и чего хочешь? Мой дом охраняется. Как ты проник сюда?
     Блейд потряс окровавленным клинком.
     - Если ты говоришь о двух недоумках, стороживших внизу,  то они мертвы.
А с тобой разобраться проще  простого... стоит  только шевельнуть пальцем...
Так что хочешь жить - повинуйся! Ясно, Мудрейший?
     Взгляд разведчика остановился на  паучьих лапках Низры, потом скользнул
к  свисавшему с балдахина шнурку. Сигнал  для вызова слуг?  Сухие тощие руки
дрогнули, но министр не шелохнулся.
     -  Я все понял, - тихо  проговорил Низра.  -  Чего ты  от меня  хочешь?
Золота? Земель? Титулов?
     Голос  Мудрейшего  был,  однако,  твердым,  и  черные  глаза   смотрели
спокойно. Похоже, Низра принял вызов и оказался  достойным соперником, решил
Блейд.  Правда,  сейчас на  его  стороне  были  кое-какие  преимущества,  но
одна-единственная  ошибка могла  уравнять  счет; этот  старец либо совсем не
ведал страха, либо прекрасно владел собой. Такого не запугаешь.
     Казалось,  Мудрейший  читает его мысли. Скрестив худые руки  на  груди,
министр повторил:
     - Так чего же ты хочешь от меня?
     Раздосадованный,  Блейд с  лязгом вложил меч в ножны, затем  подтолкнул
стул  к  кровати и сел рядом. Время угроз кончилось, пришла пора торговли, и
тут хитрость и  коварство могли оказаться важнее всего.  Теперь, не  ущемляя
собственных интересов, надо прийти к компромиссу с этим яйцеголовым.  И хотя
первый раунд был выигран, полная победа оставалась проблематичной.
     Разведчик чуть наклонился вперед.
     - Слушай, Низра, внимательно и не перебивай.  Я попробую объяснить тебе
свои цели, хотя не думаю, что ты сразу все поймешь.  Ну, понимание придет со
временем. Пока что тебе все равно придется меня выслушать.
     Он умолк. Низра кивнул.
     -  Я  не джедд, -  начал Блейд.  - Я не из  вашего  мира,  не  из вашей
вселенной.  Я пришел из  пространства и времени, которых ты  не можешь  даже
вообразить. Скорее всего, рассказывать об этом бесполезно...
     В  темных г  лазах  промелькнул  явный  интерес,  они  блеснули.  Низра
задумался.  Блейд почти физически ощущал, как работает этот гигантский мозг,
скорее  подобный  компьютеру, чем человеческому разуму. В сложном  механизме
что-то щелкало, жужжало, переключалось... Да, боги и демоны этого мира могли
бы послать ему соперника попроще!
     Тем не менее он продолжал рассказ.
     - Не надо считать меня ни святым пророком, ни злым духом. Я лишь гонец,
направленный в ваш мир с определенной миссией. Завершив свою работу, я уйду.
Мне не хотелось  бы  убивать и становиться твоим врагом. Поверь,  Мудрейший!
Если  ты согласишься помочь мне, я быстрее  выполню свою задачу и покину ваш
мир, -  Блейд  заглянул в непроницаемые черные  зрачки.  -  Скажи,  ты понял
что-нибудь? Веришь мне?
     Ответом  ему был лишь кивок  тяжелой головы,  едва заметный, словно  ее
обладатель  боялся  повредить хрупкое  основание, на  котором  покоился этот
огромный  мозг.  Глаза  сузились,  пристально  разглядывая  Блейда  Медленно
поднялась сухая рука, погладила голый череп.
     -  Я понял  твои слова. Они  достаточно  ясны, а если в  них содержится
скрытый смысл, то со временем я доберусь и до него. Не стану утверждать, что
поверил тебе. Но вскоре я узнаю, говорил ты правду или лгал мне. Со временем
я узнаю все, - он задумчиво  глядел на Блейда. - Я не вижу причин враждовать
с тобой. Вдруг ты говоришь правду? Было бы глупо с моей стороны не учитывать
такую возможность...  А  я отнюдь не глупец! И еще одно.  Я  не боюсь  тебя,
пришелец. Хочешь убить - убивай, не тяни!
     В ответ Блейд коснулся рукояти меча.
     - Это я всегда успею.
     Усмешка тронула губы министра:
     - Зачем тебе моя смерть? Очевидно, ты пришел ко мне заключить сделку, и
теперь было  бы  неплохо изложить  ее  условия.  А пока лучше воздержимся от
споров и угроз... - он моргнул. - Кстати, как к тебе обращаться?
     - Меня зовут Ричард Блейд. Боюсь, мое имя тебе ничего не скажет.
     Низра недоуменно сморщил лоб:
     -  У  человека, конечно,  должно  быть  имя. А  у  тебя  их  даже  два!
Странно...  Нам, джеддам,  хватает одного. Скажи, ты  пришел  в наш  мир без
спутников?
     Ни один мускул не дрогнул на лице Блейда.
     - Да. Я пришел один и уйду один, - ответил он.
     Меньше всего он  хотел  впутывать в свои дела  Оому. Он понимал, что ее
тут же отыщут и начнут расспрашивать. Любопытство же властителей безмерно, и
для  его  удовлетворения они часто прибегают к  жестоким мерам...  Да минует
девочку чаша сия!  И  ее теток тоже,  и даже жирного пьяницу Мока!  Никто не
должен знать об их знакомстве с подозрительным чужестранцем.
     -  Еще раз  спрашиваю:  чего  же  ты  хочешь от меня,  Ричард Блейд?  -
Спокойный голос Низры прервал мысли разведчика. - Скоро наступит рассвет,  и
тогда появятся новые вопросы. А если мы надеемся сотрудничать, то все ответы
хорошо бы подготовить  заранее.  Например, о гибели двух  нерадивых солдат у
моей двери. Итак, чего ты ожидаешь от меня и что готов предложить взамен?
     Смутить Блейда было трудно.
     - Сколько,  по-твоему,  осталось жить старой  императрице?  -  напрямик
поинтересовался он.
     Низра заморгал  чаще  и на мгновение смешался,  но  быстро взял себя  в
руки.
     - В стране джеддов я слыву мудрецом, и это -  чистейшая правда. Но есть
вопросы, на которые и я не в состоянии ответить.
     - Попробуй высказать догадку. Или оценить вероятность.
     - Конечно, можно  попробовать,  - кивнул  Мудрейший. - Минуту,  час или
день, а может, месяц или год. Тебя устраивают такие догадки?
     Блейд свирепо сдвинул брови. Он не собирался отступать.
     - Но ведь она  очень стара?  Насколько ясен разум вашей властительницы?
Не потеряла ли она соображение и память?
     Низра тонко улыбнулся, рассматривая свои длинные белые пальцы:
     -  Духи прошлого окутали ее ум. Пелена воспоминаний скрывает настоящее.
Ее тревожат лишь паузы в исполнении любимой мелодии.
     Блейд  кивнул  и на  мгновение задумался. Этого  оказалось  достаточно,
чтобы Мудрейший перехватил инициативу.
     - Послушай, Блейд, как тебе удалось прорваться через заставы апи? Через
главный  пост, перекрывающий  вход  в долину? Я  знаю, что  некий путник  из
северных  лесов убил Поррекса и  прошел первую заставу. Но  затем твои следы
пропали, и ты внезапно  объявился  здесь! Не представляю, как  ты  ухитрился
обойти волосатых.
     "Ни слова о девчонке! Ни в  коем случае!" - стукнуло в голове Блейда, и
он с равнодушным видом ответил:
     - Дороги через горы открыты. У каждой тропы не поставишь апи с мечом.
     Несколько мгновений Низра выглядел обескураженным.
     - Не лги мне, Блейд! Эти горы непроходимы! Свидетельство тому - история
джеддов!
     - Я не джедд, и я их  преодолел, - усмехнулся  разведчик. - И хватит об
этом. Скажи-ка лучше, в состоянии ли старая императрица править страной?
     Огромная голова качнулась, тонкие губы скривились, и министр заговорил,
медленно роняя слова:
     - На твой вопрос я должен ответить утвердительно. Или, по крайней мере,
выразить надежду, что народ не сомневается в  светлом разуме повелительницы.
В последние дни  я  предложил ей  для  утверждения  несколько указов.  И она
приняла их  благосклонно...  -  Низра  задумался  и  вдруг  добавил:  -  Она
подписывает любой документ, подготовленный мной.
     -  Бьюсь об  заклад, -  ухмыльнулся  Блейд,  - что  таких бумаг  ты уже
написал немало. И с каждым новым указом твоя  власть растет. Ведь дни старой
императрицы сочтены... И тебя назначат регентом при молодой джеддаке, не так
ли?
     Министр усмехнулся в ответ.
     - Похоже, мы  неплохо понимаем друг  друга, пришелец. Думаю,  в  скором
времени мы станем настоящими друзьями, а? Скажи-ка мне  теперь, что я должен
шепнуть  в ухо старой  повелительнице?  Какую  бумагу насчет  тебя  ей нужно
подписать?
     Блейда вполне устраивал  такой  поворот  дела.  Он  наклонился  ниже  и
негромко произнес:
     - Кажется, мы и в самом деле отлично понимаем друг друга. Мудрейший Так
вот, на  ближайшем свидании со старой госпожой  ты поведаешь  ей о  событиях
этой ночи и необычайном видении, которое явилось тебе.
     В ответ раздался сухой смешок:
     -  Это сущая правда,  Блейд. Видение,  подумать только!  И  пока  этому
видению нет конца. Воистину, необычайное и устрашающее зрелище!
     Блейд нетерпеливо перебил его:
     - Дослушай же,  Мудрейший. Ты скажешь правительнице, что  к тебе явился
Посланник  Небес,  призванный   спасти  джеддов  и  их  страну.  Я  полагаю,
что-нибудь подобное наверняка есть  в Книгах  Биркбегна... Такая, знаешь ли,
трогательная история об  освободителе джеддов,  который поведет их к  лучшей
жизни... - Взгляд Блейда стал жестким, пальцы сжали рукоять меча.
     Его  слова, как он и рассчитывал, произвели впечатление на  Мудрейшего;
на  миг  Низра отвел глаза, в которых разведчик успел прочесть  почтительное
удивление и даже страх.
     -  Ты  многое знаешь о нашей  стране, Блейд...  Твоим  познаниям  можно
позавидовать!
     -  Спасибо  на  добром  слове, Низра.  Надеюсь, я понятно изложил  свою
просьбу,  а ты хорошо  запомнил ее. Ну,  так  что?  Встречается  ли в Книгах
подходящее пророчество?
     -  Не исключено.  Да,  совсем  не исключено... Пожалуй, я даже  в  этом
уверен.
     Блейд откинулся назад. Итак, победа за ним!
     Низра, медленно покачивая головой, продолжал:
     -  Я  понимаю ход  твоих  мыслей, пришелец,  и  мне  нечего  возразить.
Посланнику Небес многое дозволено... И я заинтересован в этой истории ничуть
не меньше,  чем ты. Мой  выигрыш  будет  немалым, особенно  если ты  вовремя
вернешься в  свой мир. Как видишь, я реалист. Считай,  что мы договорились Я
помогу тебе.
     -  Ты  - здравомыслящий человек, Низра, - улыбнулся  Блейд.  - Если  на
твоей стороне будет Посланник Небес, то мятежные капитаны останутся с носом.
Пожалуй, дворцовый переворот после кончины престарелой госпожи не состоится,
верно?
     Впервые министр выглядел откровенно озадаченным.
     - Кто  ты, Блейд? Может,  ты и  в самом  деле тот Посланник, о  котором
говорят Книги Биркбегна? Я уже начинаю в это верить.
     Блейд расхохотался.
     - Куда же подевался твой  здравый  смысл, друг мой? Я не требую от тебя
таких жертв, как искренняя вера. Это уже чересчур много.
     Низра ничего не ответил и  молча выбрался из  постели. Отступив на пару
шагов, Блейд  положил ладонь  на  рукоять меча;  зрелище  оказалось  не  для
слабонервных. Живая мумия медленно стянула ночную рубаху и облачилась вновь.
На костях Мудрейшего почти не было плоти; все  - вместе с огромной головой -
едва ли тянуло на сотню фунтов.
     Его ночная рубашка  была соткана  из толстого шелка,  и такая  же ткань
пошла  на нижнее  белье и богато  расшитую  золотом  мантию.  Алая  шапочка,
прикрывшая верхушку голого черепа, завершила облачение Мудрейшего.  Затем он
с величайшей осторожностью извлек из-под  подушки цепь, символ своей власти,
и собрался было ее надеть.
     - Подожди, - остановил его Блейд.
     Ему очень хотелось  рассмотреть сей раритет поближе Оказалось, что цепь
собрана из  множества  мелких железных звеньев,  тщательно отполированных  и
начищенных  до   блеска.  Она  заметно  оттягивала  руки.  Низра  следил  за
действиями разведчика с  нескрываемым волнением, его тонкие  пальцы, похожие
на паучьи лапы, непроизвольно шевелились.
     - Скоро рассветет, - проворчал министр, - а я еще не видел трупов своих
солдат. Если ты не солгал мне, они должны исчезнуть, и поскорее.
     Мудрейший явно боялся, что пришелец завладеет цепью, и  Блейд  поспешил
вернуть  ее  хозяину.  Теперь он знал слабое  место  этого  человека.  Жажда
власти,  безграничной,  абсолютной власти  обуревала  министра.  Лорд Лейтон
оказался трижды прав; этот мир почти ничем не отличался от Земли.
     Низра  надел  цепь  через  голову и  аккуратно поправил  ее, не сводя с
Блейда испытующего взгляда.
     - Я вспомнил, -  медленно проговорил он, - об  одной  детали, о которой
умалчивают   Книги  Биркбегна.  Наследной   принцессе  Митгу  нужен  супруг,
обладающий   выдающимися  достоинствами   и   множеством  добродетелей.   Не
согласишься  ли  ты,  Блейд,  жениться  на  ней?  Конечно,  принцессе  всего
двенадцать лет, но в этом возрасте наши женщины уже на многое способны.
     Разведчик едва сумел скрыть  удивление. Что-что, а это никак не входило
в его планы! Двенадцать лет... Пожалуй, принцесса слишком молода для него!
     -  Ты  самый  прозорливый  человек,  Мудрейший,  из  всех,  с  кем  мне
когда-либо приходилось  встречаться. Но ты,  боюсь, торопишься. Не надо  так
далеко заглядывать в будущее.
     - Согласен, Блейд. Однако советую тебе хорошенько обдумать мои слова.
     Пронзительный взгляд бездонных черных зрачков словно обжег  разведчика.
Потом Низра кивнул и направился к двери.




     Миновало несколько  дней. Блейд провел их в доме Низры,  не  переставая
поражаться деятельной энергии первого министра. Мудрейший был превосходным и
многоопытным администратором,  хладнокровным  и  способным  вникнуть во  все
мелочи; слуги, чиновники и солдаты подчинялись его приказам беспрекословно.
     К  будущему  Посланнику  Небес  приставили  целый  штат служителей. Его
выкупали, подстригли и нарядили в богатые  одеяния, не  уступавшие в роскоши
хламиде  министра,  после чего  поднесли  новый  меч  с рукоятью,  усыпанной
драгоценными  камнями.  На  миг  у  Блейда  перехватило  дыхание,  когда  он
прикинул, сколько могут стоить  эти  крупные рубины  и сапфиры; наверняка не
меньше, чем  золотой панцирь, который он  привез из Меотиды! К его  великому
изумлению,  в  глазах  Низры великолепные самоцветы  не представляли  особой
ценности;  шахты  в  горах  были  набиты  ими  до  отказа.  Воистину,  решил
разведчик, горы  Джедда - волшебная пещера Али Бабы, где несметные богатства
лежат целыми  грудами! Если  бы  цепкие  руки  доброй  старой  Англии  могли
дотянуться туда!
     Он  с  трудом заставил себя  вернуться  к окружающей реальности. Телеги
смерти, жутко скрипя, попрежнему медленно двигались  от дома к дому, собирая
печальный  груз. Костры пылали день и ночь, уничтожая штабеля трупов. Жирный
черный  дым стлался над  городом, над прекрасным  озером и  зелеными садами.
Нередко с  городской окраины  доносились звуки жуткого смеха,  и тогда Блейд
поспешно  захлопывал окно. Очередная жертва Желтой Смерти сводила  последние
счеты  с  жизнью, корчась в судорогах и приступах мучительной  рвоты.  Низра
утверждал,  что  страну  поразила  самая страшная  эпидемия  за всю  историю
Джедда.
     Дни  были похожи один  на  другой.  Телеги, огни костров,  погребальные
ямы... Мудрейший легко избавился от тел убитых Блейдом стражников: в повозки
смерти никто не заглядывал, и вопросов в таких случаях не задавали.
     Несмотря на все  эти  печальные  обстоятельства, Блейд  чувствовал себя
превосходно.  Лишь  воспоминания  об  Ооме томили его; ночами  он  испытывал
тоску, желание  и  нежность,  мучительно  пытаясь забыть о домике  на холме,
окруженном  фруктовыми   деревьями.  Он   понимал,  что  Оома   была  там  в
безопасности; о ней заботились родичи, и лучше ей  пока  не покидать их дом.
Через  несколько  дней,  когда  его  положение  станет  более  прочным,   он
обязательно  что-нибудь сделает для  нее.  Блейд  полагал,  что  девушка  не
рискнет  его разыскивать; ни один здравомыслящий человек сейчас  добровольно
не пошел  бы  в город.  Ужас перед  чумой  был лучшим стражем. И хотя Желтая
Смерть давно вышла за  городские  стены,  в  столице умирало гораздо  больше
людей.
     Дня через три Низра  велел приготовить  лодку, явно собираясь  посетить
шатер императрицы. На прощание министр сказал своему новому союзнику:
     -  Надо поспешать. Если я не успею уладить наши дела  и добиться, чтобы
джеддак   провозгласила  тебя  Посланником  Небес,  будущее   станет  весьма
неопределенным. Военные алчут власти  и интригуют  друг против друга, но все
они  так  ненавидят меня,  что  могут объединить  свои силы.  До сих  пор  я
ухитрялся стравливать их, но когда  императрица умрет,  боюсь, мне с ними не
справиться. Нам надо спешить, Блейд.
     Разведчик согласился  с  Мудрейшим и сейчас в  нетерпении расхаживал но
комнате  из  угла в угол.  Он поклялся  Низре  не предпринимать  рискованных
действий  и не  собирался  нарушать слово,  однако  тревога снедала его.  Не
хотелось бы  попасть  в объятья  Желтой  Смерти...  Страшные  мучения, дикий
нечеловеческий хохот... Нет, не так желал бы он встретить свой смертный час!
Возможно,  возвращение домой было бы самым лучшим  выходом, но  он не считал
свою  миссию  завершенной.  Впрочем,  он не мог  отбыть  на  Землю по своему
желанию; это оставалось нерушимой прерогативой лорда Лейтона.
     Когда  припозднившийся  Низра  наконец-то  вошел в  комнату,  разведчик
встретил его в довольно мрачном настроении.
     - Ты заставил себя  долго  ждать, - раздраженно бросил он Мудрейшему. -
Какие новости?
     Министр повертел цепь в руках  и кивнул; его огромная голова дернулась,
словно воздушный шарик на ниточке.
     - Неплохие. Я поведал джеддак о своем видении, и она поверила. А может,
сделала вид, что  верит... трудно  сказать... Смерть уже стучится в двери ее
души. - Низра  потер  выпуклый лоб. - Ты готов, Блейд? Время  не ждет,  пора
отправляться. Мы говорили с повелительницей с глазу на глаз, но бравые вояки
начеку... Они сползлись, как черви на труп. Нельзя допустить,  чтобы джеддак
умерла, не оставив распоряжений на твой счет. Иначе мы пропали.
     Шагая  к  озеру  в  сопровождении  Низры  и  почетного  эскорта,  Блейд
продолжал обдумывать ситуацию. Жребий был брошей,  Рубикон перейден,  однако
его мучили сомнения.  Верно ли он выбрал  союзника, этого местного кардинала
Ришелье,  гения интриги? Недовольные  капитаны  -  парни попроще...  И,  как
знать, может, кто-то из них больше  подходит на роль любимца Фортуны? Время,
однако, поджимало, и он решил ничего не менять в  своих планах. Пока у них с
Низрой есть общие интересы,  министр  будет выполнять договор,  а там... там
посмотрим!
     Угрюмые  гребцы в кожаных  безрукавках  быстро  доставили их на остров.
Музыка  звучала   по-прежнему  -  печальная  и  прекрасная  мелодия,  вечное
напоминание о былой молодости и уходящей жизни. На берегу, сверкая золотом и
серебром, суетилась пестрая толпа  придворных. Одни  бросали  на  Мудрейшего
косые  взгляды,  в  глазах  других  сверкала неприкрытая  ненависть,  третьи
кланялись ему с преувеличенным почтением. Разведчик  чувствовал, что сложная
сеть  интриг затягивается  все туже. Вероятно, лишь меч мог уничтожить ее  -
меч и кровь,  которой всегда  кончались  закулисные игры  вокруг опустевшего
трона.
     Они  подошли к  шатру, и тут  блистательный Низра,  согласно  сценарию,
склонился перед Посланником Небес в глубоком поклоне.
     Шатер  оказался огромным, настоящим полотняным  дворцом; ковры и завесы
из  ярких  тканей  делили  его  на  множество  покоев.  Особо  внушительными
размерами отличался главный зал.  Подходя к  нему, Низра покосился на группу
мужчин в шлемах и блестящих кирасах, стоявших у входа.
     -  Капитаны,  - злобно прошептал  он. - Воронье слетелось,  чуя близкую
смерть. Пятеро удальцов!  Присмотрись к  ним, Блейд. Это мои главные  враги.
Впрочем, и твои тоже, если ты метишь в небесные посланники.
     Блейд не нуждался в более подробных объяснениях. Пятерка военачальников
хмуро уставилась на  него,  и  разведчик, не  раз  имевший дело с  подобными
людьми,  усмехнулся  про себя.  Эти  головорезы  были  живыми  иллюстрациями
ненависти,  зависти,  жадности,  гордыни  и  высокомерия; но над всеми этими
пороками довлело одно: подозрительность. Впрочем,  в сильных руках они могли
оказаться  полезными...  Подумав  об  этом,  Блейд  начал прикидывать  новый
вариант действий. Он предпочитал иметь  дело с солдатами, а  не с хитроумным
чиновником и царедворцем.
     Низра склонился к уху Блейда:
     -  Сейчас я  представлю  тебя  нашим великим  героям.  Все складывается
весьма удачно. Играй свою роль и ничему не удивляйся. Вперед!
     Блейд гордо выпрямился, расправил плечи, задрал подбородок и с холодным
безразличием скользнул  взглядом по хмурым физиономиям военачальников,  пока
Мудрейший представлял их:
     - Бикелус, Грофта, Холперн, Хорду, Гас...
     В голосе министра чувствовался  вежливый  холодок. Каждый  из названных
коротко кивал в ответ, но ни  один, за исключением Гаса, не подал руки. Этот
же,  когда до  него  дошла  очередь,  шагнул  к Блейду, протягивая раскрытую
ладонь; его серые глаза испытующе уставились на пришельца. Блейд обменялся с
ним рукопожатием и понял, что попал в ловушку. Гас, крепкий  ладный молодец,
обладал  немалой  силой; пальцы его обхватили руку Блейда и начали сжимать с
упорством  домкрата.   Видимо,  капитан   рассчитывал,   что  подозрительный
самозванец  закричит  от  боли.  Остальные  наблюдали,  сосредоточенно  и  с
интересом, предвкушая  удовольствие. Этот Посланник Небес, явившийся в столь
благоприятное для Низры время, не внушал им симпатий.
     На  лице разведчика не  отразилось  ничего,  хотя  он  чувствовал,  как
начинают трещать кости. Улыбнувшись  противнику,  он  напряг мышцы, с  тихой
радостью  замечая,  как  на  лице  Гаса  притворное   дружелюбие   вменяется
удивлением и страхом. Вероятно, он считался тут признанным силачом и не знал
поражений. Блейд нажал посильнее; раздался хруст.
     Рот Гаса непроизвольно  приоткрылся,  на лбу  выступили капельки  пота.
Посланник Небес удвоил усилия, и капитан упал на колени, взвыв от боли,
     - Хватит! Ты сильнее! Я признаю это! Только отпусти мою руку!
     Блейд разжал пальцы.
     -  Неплохая  хватка  у  тебя,  Гас. Я  получил  удовольствие.  Спасибо!
Силенкой ты не обижен. Ну, при случае мы еще посоревнуемся.
     Военачальник ничего  не ответил, разглядывая свою помятую руку. Один из
капитанов пробормотал:
     - Не буду спорить, он крепок, как апи. Но этого маловато для Посланника
Небес.
     Второй ответил ему довольно громко:
     - Верно сказано. Видения Низры всегда выгодны только для самого Низры.
     Но Мудрейший,  не  обращая внимания  на их  слова, деликатно подтолкнул
Блейда  к шелковой занавеси,  что  закрывала вход в покои правительницы. Там
царил  полумрак.  В дальнем  углу  на  огромном  ложе распростерлась хрупкая
неподвижная фигурка,  укутанная легким  покрывалом.  Низра дернул  Блейда за
локоть и прошептал:
     -  Действуй!  Я  сделал  все,  что  мог.  Ты уже  ощутил  хватку  наших
полководцев, а выводы сделаешь  сам. Мы  нужны  друг другу,  Блейд,  так что
постарайся войти в доверие к джеддаке. Только не напугай ее, как меня. Иди!
     Блейд двинулся к ложу, стараясь ступать бесшумно, но это ему не удалось
- деревянный  пол  нещадно  скрипел, как бы  издеваясь над  звуками  музыки,
которые плыли в  воздухе подобно падающим  осенним  листьям.  Он  подошел  к
бархатному пологу и замер, всматриваясь в лицо  старухи.  Обтянутая восковой
кожей  мумия едва дышала; смерть  уже много дней бродила  у  ее  ложа. Глаза
императрицы были закрыты; тонкое шелковое  одеяние  и легкое  покрывало  так
плотно  окутывали ее  хрупкое тело, что проступала каждая  косточка.  Блейд,
скрестив  руки  на  груди,  созерцал  в  почтительном  молчании, размышляя о
бренности всего земного и восхищаясь могучей волей, что поддерживала жизнь в
столь износившейся оболочке.
     Странное  волнение  охватило его. Императрица  не  шевелилась,  не было
заметно  даже  дрожания  век,  но  непонятное  ощущение  невидимой  связи  с
умиравшей вдруг коснулось души Блейда. Шло время,  тягучее, медленное. Блейд
не  двигался,  полуприкрыв глаза  и  прислушиваясь к  тому, что  нельзя было
понять  ни разумом, ни чувствами. Возможно,  этот незримый  контакт  являлся
лишь самообманом, и повелительница джеддов давно мертва?
     Но вот глаза ее приоткрылись. Ясные, темные, мудрые глаза на сморщенном
личике маленькой обезьянки.  Блейд  замер,  пораженный силой проницательного
ума,  сиявшего в них. Изучающий  взгляд старухи скользнул по  могучей фигуре
пришельца,  пронизывая  насквозь;  казалось,  за  долю  секунды  она  успела
взвесить и оценить его. Затем тонкие губы шевельнулись.
     -  Ты  зовешься Блейдом? Ты  явился  Низре  как  долгожданный Посланник
Небес, обещанный нам святыми Книгами?
     - Да, это я, - кратко ответил Блейд.
     Императрица надолго  замолчала,  не спуская с него  внимательных  глаз.
Наконец  подобие  улыбки  искривило  иссушенный  временем  рот;  удивительно
внятным шепотом она спросила:
     - Мы одни? Нас никто не слышит?
     Разведчик оглянулся. У входа переступал с ноги на ногу Низра, теребя от
волнения   рукава  роскошной  мантии   и   с  тревогой  всматриваясь  вглубь
опочивальни.
     Блейд наклонился к умирающей.
     - Здесь Низра. Но он далеко и не слышит нас. Что ты хочешь мне сказать,
повелительница?
     Императрица снова  замолчала.  Затем с  усилием, с  неимоверным  трудом
начала выговаривать слова:
     - Вы  оба лжете, не было никакого видения... Ты не Посланник... Я знаю,
о  чем написано в Книгах Биркбегна. Но и они лгут...  Никакого Посланника не
было, нет и не будет.
     Холодок пробежал по спине Блейда.  Джеддак,  на  секунду прикрыв  глаза
морщинистыми веками, продолжила:
     - Но дело не в этом. Я прозреваю твой ум, вижу огромную силу... Значит,
Книги не  столь  уж лживы... Прислушаемся к  ним, но сделаем по-своему...  -
Голос ее  чуть  слышно шелестел, и разведчик еще ниже  склонился к изголовью
кровати. - Да, Блейд, случалось и мне делать большие глупости... это, видишь
ли,  свойственно джеддам... Но  трудно  обвинить  меня в том, что я  не знаю
жизнь. И у меня были  сны и видения, много  раз... Да, много раз, однако я о
них никому не говорила. Но вот являешься ты,  и я доверяю тебе... Странно...
Как странно...  -  Тихий голос неожиданно окреп. - Кто бы ты ни был и откуда
бы ни пришел в наш мир, я вручаю тебе судьбу джеддов. Ты  похож на божество,
Блейд, хотя я твердо знаю, что это не так. И все же... Все же я верю, что ты
послужишь моему народу... Хотя служба будет нелегкой... Помни это...
     По лицу мумии опять скользнуло подобие улыбки.
     -  Знания  не  приносят счастья.  Одинок жизненный  путь мудрых...  Мне
приходилось  иметь  дело  с  такими,  как Низра... за  неимением  лучшего...
Сколько этих  властолюбцев прошло  передо  мной... Они растаяли,  как ночные
тени...
     Она  снова  погрузилась  в  молчание,  глаза  закрылись, дыхание  стало
прерывистым. Блейд опустился на колени перед ложем. Неужели все кончено?
     Но веки дрогнули еще раз.
     - Не бойся... Иди до  конца. А  у меня хватит  сил  договорить то,  что
сейчас нужно. И не доверяй Низре... Он хитер и коварен...
     Блейд кивнул:
     - Я знаю это.
     - Ты  должен взять в жены наследную  принцессу, Блейд... и вывести  мой
народ из долины. Мы слишком задержались  здесь... Эта земля приносит джеддам
несчастье, - она судорожно вздохнула. - Выслушай мою волю, Блейд. После моей
смерти ты возьмешь власть... Низра поможет  тебе. Затем сделай самое главное
- сожги дотла, уничтожь город, не  оставив камня на камня. Затем ты поведешь
мой  народ на север, в  земли кропсов,  к Сияющим Вратам. Какая бы судьба ни
ждала джеддов,  она находится там, на севере... На север, Блейд... И не смей
возвращаться назад! Я запрещаю...  - Она глубоко вздохнула. - Ты все  понял?
Ты выполнишь это? Поклянись!
     Блейд, пораженный услышанным, с трудом пробормотал.
     - Клянусь... Клянусь, я сделаю все, что смогу... Я спасу твой народ.
     Слабеющая  рука едва приподнялась, но  это  усилие,  видимо,  оказалось
чрезмерным для умирающей. Потом раздался еле слышный шепот:
     - Позови Низру  и моих военачальников. Поторопись,  Блейд...  Мой  срок
истекает...
     * * *
     Они замерли, как почетный караул, у широкого ложа  императрицы: с одной
стороны  - капитаны, с другой  -  Низра и Блейд.  Мудрейший почуял, что  все
складывается благополучно, но, оправдывая свой титул, не выказывал восторга,
а  тихо  стоял  в  нескольких шагах за  спиной  Посланника  Небес.  Капитаны
хмурились, однако, поигрывая желваками  на скулах, соблюдали приличествующее
событию спокойствие.  У Грофты и  Холперна на глазах выступили  слезы.  Один
лишь Гас  соблаговолил посмотреть в  сторону Блейда;  в серых его глазах  не
было враждебности, и разведчик решил, что на него можно полагаться.
     Старая   императрица   собрала  остатки  сил,  чтобы  в  последний  раз
обратиться  к подданным.  Твердым  голосом,  доносившимся до  самых  дальних
уголков сумрачной опочивальни, она  выразила  свою  последнюю  волю.  Ричард
Блейд  - Посланник Небес, он поведет народ джеддов к спасению. Он поклялся в
том ей, правительнице Джедда. Он исполнит ее заветы. Низра и капитаны должны
повиноваться  и  во  всем помогать  ему. Власть над страной и народом отныне
принадлежит Блейду.  И сразу после похорон  он  возьмет  в супруги наследную
принцессу Митгу.
     Голос  старухи  дрогнул.  Последние  силы  ее   иссякли.  На  мгновение
воцарилась тишина, и лишь звуки музыки плыли, дрожали в воздухе. Блейд почти
физически  ощущал  враждебность,  исходившую  от  капитанов. За  его  спиной
кашлянул Низра. Внезапно мелодия резко оборвалась. Все было кончено.
     Прекратился  и  кашель -  Низра  просто  прочищал  горло.  Обернувшись,
разведчик  увидел, как резко  изменился Мудрейший. Жесткий  взгляд,  властно
поднятая  рука...  Видно,  решил, что время его пришло. Но  старец поспешил:
небесный посланец вовсе не собирался  отказываться от только что  обретенной
власти.
     Надо  было  действовать,  и  действовать  немедленно,  пока  не  прошло
оцепенение, вызванное кончиной  старой  джеддаки. Мысленно повторив  клятву,
Блейд  с  сыновьей  нежностью   опустил  восковые  веки  на  незрячие  глаза
императрицы.  Затем  он выпрямился,  и в зале зазвучал его  спокойный голос.
Глядя  в  хмурые лица капитанов,  Блейд  отдавал распоряжения. Широкие плечи
распрямились, лицо стало строгим, тон -  уверенным. Возражений и вопросов не
последовало; власть перешла к нему быстро и бесповоротно.
     Одобрительный  шепот  раздался  под  низкими сводами опочивальни. Новый
правитель  внушал  благоговение.  Посланник  Небес!  Исполнилось пророчество
священных Книг Биркбегна!
     Блейд кивнул Бикелусу.
     - Ты, - приказал он, -  займешься похоронами  джеддаки. Проследи, чтобы
все  обряды были  исполнены и покинувшую нас  повелительницу проводили в мир
иной с должным  почтением. Поторопись, похороны должны  состояться  сегодня.
Времени у нас нет. Ступай!
     Это была решающая минута. Что ответит  ему капитан?  Бикелус, высокий и
смуглый,  колебался; в его душе  честолюбие боролось  с долгом.  Одной рукой
капитан держал шлем, другая сжимала рукоять  меча. Он явно искал поддержки у
остальных,  но военачальники отводили глаза в сторону. Блейд, усмехаясь  про
себя, спокойно ждал. Никто не отваживался выступить первым.
     Неожиданно щека Бикелуса дернулась, он поклонился и, прежде чем стрелой
вылететь из зала, процедил сквозь зубы:
     - Да, господин. Слушаю и повинуюсь.
     Слабое пофыркивание  раздалось за спиной  Блейда. Низра!  Нет,  пока не
обращать внимания! И перст Посланника Небес указал на Грофту.
     - Ты возглавишь  войска; с этого дня  армия поступает под  твое начало.
Немедленно собери все отряды. Разбей лагерь на равнине к северу от города. И
жди моего приказа.
     Грофта, гигант, лицо которого было изуродовано  длинным широким шрамом,
нахмурился.
     - К северу, господин? К северу нельзя. Кропсы, наверно, следят за всеми
перемещениями  наших  войск со своего поста  у  Сияющих Врат.  Может,  ты не
знаешь о кропсах?
     Блейд смерил  капитана  суровым  взглядом.  Кропсы и  Сияющие  Врата...
Конечно,  об этом  надо  бы  узнать подробнее...  Но сейчас  некогда. Потом,
потом...
     -  Ты  что-то  не  понял,  капитан?  -  Тон его  был ледяным.  -  Здесь
приказываю я!
     Грофта быстро покинул зал, бормоча что-то под нос.
     Следующим  оказался Холперн - лысый тощий человечек, чем-то  похожий на
Низру.
     -  Ты, Холперн,  должен  подготовить  город к  переселению. Выбери себе
помощников и немедленно приступай к делу. Переселяться  будет весь народ,  а
потому обрати особое внимание на транспорт, запасы продовольствия  и одежды.
Все должно быть сделано быстро и без шума. И никому ни звука! Иначе начнется
паника, и мы  вряд  ли справимся с ней.  В поход двинемся по  моему приказу.
Действуй!
     Холперн покосился  на Хорду, стоявшего рядом с  ним,  отвесил  глубокий
поклон,  натянул  шлем,  четко повернулся  и  вышел,  не  говоря  ни  слова.
Разведчик украдкой бросил взгляд на Низру. Мудрейший уже не посмеивался; его
огромная голова только покачивалась  из стороны в сторону. Казалось, министр
пытается понять, в  чем же он ошибся, заключив сделку с Блейдом. Вид у  него
был озабоченный.
     Теперь очередь дошла до Хорду.
     -  Ты займешься самым ответственным  делом, -  начал Блейд, -  и,  если
дорожишь головой, храни  свое задание в полной  тайне. Тебе  предстоит сжечь
город.
     Низра задохнулся в крике:
     - Уничтожить столицу? Зачем?! Опомнись!
     Блейд даже не удостоил его взглядом.
     - Я  поклялся  в  том правительнице. Это не  столица,  а просто скопище
дерьма,  главный источник заразы. Если джедды  останутся здесь,  то никто не
избежит Желтой Смерти! - Он кивнул капитану. - Действуй,  Хорду, и как можно
скорее. Позаботься о горючем и командах поджигателей. По моему приказу город
должен запылать  со  всех сторон.  И,  повторяю, храни  все  в  тайне!  Если
возникнут беспорядки, ответишь головой! Приступай немедленно.
     Последним  оставался  Гас.  Блейд  с улыбкой  посмотрел на  него, потом
обошел вокруг ложа и протянул капитану руку.
     - Не помериться ли нам еще раз силой, приятель?
     Капитан усмехнулся в пышные усы.
     - Благодарю за честь,  господин.  Я еще  не забыл, какая у тебя хватка.
Пожалуй, я пока воздержусь.
     Как-то  Дж. заметил,  то Ричард Блейд при нужде сумеет  подружиться и с
коброй, и с голубем. Шеф  МИ6А, несомненно,  имел в виду феноменальный успех
своего  сотрудника  у  женщин.   Однако  и   мужчины  часто   не  оставались
равнодушными к его обаянию. А сейчас Блейд очень старался, доверие  и дружба
Гаса могли укрепить его шаткий трон.
     -  Я не  хочу приказывать тебе,  - он смерил изучающим  взглядом ладную
фигуру  капитана, снова  улыбался  и получил  в  ответ  не менее дружелюбную
улыбку. - Я прошу тебя оказать мне  честь,  став моей правой рукой и опорой.
Ты нравишься мне, Гас, и я хотел бы назвать тебя другом. Согласен?
     Военачальник ответил не сразу, задумавшись над словами новою правителя.
Он  пристально  посмотрел на покойную, затем перевел  глаза  на Низру,  явно
прикидывая выгоды от предлагаемой сделки. Блейд, усмехнувшись, добавил:
     - Ты  хорошо знаешь, что  происходит в  стране, Гас. И ты знаешь,  чего
стоят твои  соратники-капитаны, ведаешь их  помыслы и стремления. Я же новый
человек в Джедде, и твои колебания мне понятны. Прими решение сам, я не хочу
и не могу заставлять тебя. Выбирай!
     Внезапно Гас, склонив голову, потянул из ножен свои короткий меч. Низра
испуганно вскрикнул; Блейд напрягся.
     Еще  раз  военачальник  окинул повелителя  долгим оценивающим взглядом,
потом поцеловал рукоять меча и протянул его Блейду. Тот, быстро уловив смысл
ритуала, в свою очередь  поцеловал клинок  и  вернул оружие капитану.  Потом
протянул ему руку. Гас ответил на рукопожатие с улыбкой. Новое состязание не
состоялось, он принял решение.
     -  Я  чту ее последнюю волю, -  твердо  сказал  капитан, склонив голову
перед покойной, - и буду верно служить тебе.
     Блейд коснулся его плеча.
     -  Благодарю, Гас. Ты скоро увидишь,  что и  я  верен дружбе. А  теперь
слушай внимательно. Ты возглавишь отряд моих телохранителей. Подбери человек
пятьдесят, в которых не сомневаешься. Им придется нести охрану днем и ночью.
Кроме  того,  я  даю  тебе  право  разоружить  всех  и  каждого,  кто  может
представлять опасность.  Займись  этим немедленно!  Запомни,  оружие  должно
остаться только у солдат регулярной армии, и больше ни у кого. Понимаешь? Ни
у кого!
     Гас не смог сдержать усмешки при взгляде на  Низру. Тот  пребывал уже в
полуобморочном состоянии, хотя не говорил ни слова.
     - Да, - кивнул Блейд, уловив и взгляд,  и усмешку, -  это относится и к
людям   Низры.   Он  -  главный   советник,  и  находится  под  моим  личным
покровительством и, значит, не нуждается в собственной охране.  Кстати,  это
избавит его от лишних расходов.
     Низра, казалось, перестал  видеть и слышать. Крепко вцепившись в рукава
своей  роскошной мантии,  он  нервно  расхаживал  по  залу, огромная  голова
покачивалась в такт шагам. Блейд многое  бы  дал, чтобы узнать, о чем сейчас
думает министр.
     - Итак, моя безопасность теперь зависит от  тебя, - он снова повернулся
к Гасу. - Помни об этом! Клятва покойной джеддаке обязывает меня жениться на
принцессе Митгу, и как можно скорее.  Лучше сделать это сразу после похорон,
пока  мы не  выступили в поход на север. Приготовлениями к свадьбе займешься
ты,  но  первым  делом  устрой  мне  свидание  с  принцессой.  Если  она  не
согласится, свадьбы  не будет, несмотря на то, что я  давал клятву.  Запомни
это сам и передай другим,  чтобы не было  лишних  разговоров.  Принцесса еще
дитя, и наш брак будет формальным.
     Реакция  Гаса  оказалась  неожиданной.  Он  моргнул,  встопорщил  усы и
ощерился в ухмылке.
     -  Не слишком ли поспешно ты отказываешься разделить ложе с принцессой,
господин? Ведь ты даже не видел златовласой Митгу.
     Блейд  согласился,  что  не имел чести  быть представленным  принцессе.
События развивались стремительно, и малышка могла подождать.
     Гас поклонился, по-прежнему с загадочной ухмылкой.
     - Ты не ведаешь, о чем говоришь, мой господин. Наша златовласая Митгу -
уже не дитя. Я устрою вашу встречу, и ты сможешь убедиться сам. Будут ли еще
распоряжения?
     -  Только   одно.  Пришли  шесть  парней  покрепче,  которым  полностью
доверяешь, они  будут  всюду  сопровождать  меня. И передай  капитанам,  что
сегодня ночью в  доме Низры  состоится военный совет.  Через два часа  после
заката. Присутствовать обязаны все. Ты обеспечишь охрану.
     Гас отсалютовал мечом:
     - Будет исполнено!
     Он  вышел, торопясь  исполнить порученное. Настал черед  Низры. Потирая
лоб рукой, министр заговорил первым.
     - Этого я  и боялся, Блейд. Я хотел использовать тебя, а ты используешь
меня. И  все  же я  благодарен  Посланнику  Небес! Он  дал мне урок  на  всю
оставшуюся жизнь!
     Блейд не проронил ни слова, ему хотелось, чтобы Мудрейший высказался до
конца.
     - Что ты собираешься сделать со мной, Блейд?  Взять под  стражу?  Убить
или сгноить в тюрьме?
     -  К  чему? Ты  мне  нужен, Низра, как  и  я  тебе. Ты мудр, ты накопил
огромный  опыт  правления  и  хорошо  знаешь эту страну.  Служи честно, и мы
отлично  поладим.  Ты  же знаешь,  у  меня  есть свои  дела. Закончив  их, я
распрощаюсь с Джеддом.
     Низра криво усмехнулся.
     -  Ты  убедил  меня,  Блейд.  Зачем  торопиться?  Я  еще  посчитаюсь  с
капитанами, когда придет мое время. - Он скользнул взглядом по мертвому телу
джеддаки и поднял  глаза  к потолку. -  А теперь  поговорим о путешествии на
север, к Сияющим Вратам, в земли кропсов. Это очень опасно, мой господин. Мы
почти  ничего  не  знаем о кропсах.  Сохранились  лишь предания о том, что в
незапамятные  времена  кропсы  восстали  против  джеддов.  Согласись,  этого
слишком мало, чтобы воевать с ними. Атаковать Сияющие Врата - верная смерть.
     -  Ты  уверен?  Кажется,  она думала  иначе.  - Блейд кивнул в  сторону
покойной. - Впрочем, я с удовольствием  выслушаю тебя и приму любой разумный
совет.
     Низра слегка поклонился и, сверкнув глазами, ответил:
     -  Вряд  ли   это  необходимо.  Посланник  Небес  сам  знает,  как  ему
действовать.
     Блейд кивнул:
     - Да, в  Джедде я был, есть и буду Посланником Небес. Не припомнишь ли,
кто первым признал меня? Не ты ли?
     - К своему несчастью...
     - Ладно, Низра, не  в  том сейчас дело. Давай-ка  лучше вернемся к этим
кропсам и Сияющим Вратам.
     Министр начал рассказ. Блейд слушал его, с трудом скрывая отчаяние. Да,
задача была очень и очень непростой. Впрочем, любая реальность Измерения Икс
обещала массу неприятных сюрпризов. До  сих  пор он умудрялся справляться  с
ними, иначе его давно уже не было бы в живых.




     Небольшой  воинский отряд  осторожно  пробирался  по  узким  и  грязным
улочкам столицы.  Парни в  нем были как на подбор, даже  Ричард Блейд и Гас,
отличавшиеся  мощным  телосложением,  не  слишком   выделялись  среди  своих
шестерых охранников.  Воины  шагали быстро,  новый правитель страны  джеддов
спешил на первое свидание со златовласой принцессой.
     Смерть все  так  же хозяйничала в городе, и вестники ее,  которых можно
было узнать  по  желтым одеждам, деловито сновали  повсюду.  Возле  большого
постоялого двора отряд обогнал телегу похоронной команды, стараясь держаться
от нее подальше. Еще три жертвы, две женщины и ребенок. Чума косила всех без
разбора.
     Блейд повернулся к шагавшему рядом капитану.
     -  Услуги  могильщиков  больше  не   нужны.  Распорядись,  пусть  трупы
оставляют в домах. Они сгорят вместе с городом.
     - Слушаю, господин.
     Отряд продолжал петлять среди огромных куч нечистот и мусора. Казалось,
весь город охватило  неизбывное горе и он сошел с ума, то стеная от боли, то
заливаясь  диким  хохотом.  Взрыв  леденящего  душу  смеха  заставил  солдат
остановиться. Гас дрожащей рукой стянул шлем и вытер мокрый лоб,
     - Ты прав,  господин. Я напрасно сомневался, ты  совершенно  прав!  Чем
скорее мы сожжем эту проклятую помойку, тем лучше. Иначе никому не выжить.
     К  счастью,  они уже  почти достигли цели - через несколько  минут  Гас
остановился перед красивым особняком. Камень, дерево, кованый металл...  Это
строение, как и обитель Мудрейшего, было видно издалека.
     Значит, вот где живет  златовласая Митгу... Блейд усмехнулся, вспомнив,
как  прозвучало  ее приглашение.  Удивительная  суровость! Не приглашение  -
приказ! Принцесса явно давала понять, кто теперь правит в стране джеддов.
     Его обуревало любопытство. Чего он не повидал  на своем веку, но такого
еще не было! Юная принцесса, девчонка двенадцати лет от роду...  Он хмыкнул.
По крайней мере, это будет забавно!
     Дом хорошо охранялся. Блейд удовлетворенно кивнул: он не ошибся в Гасе,
тот не теряет времени зря. Старший патрульный отсалютовал мечом, и разведчик
ответил  ему  благосклонной улыбкой; к нему  понемногу возвращалось  хорошее
настроение.
     У входа они  остановились.  Гас, мгновенно уловив  желание  повелителя,
жестом отослал часового.
     - С Низрой проблем не возникло? - вполголоса спросил Блейд.
     - Все  в  порядке,  господин,  можешь  не  беспокоиться,  - капитан  не
замедлил с ответом. - Без твоего приказа и волос с его  головы не  упадет. -
Гас ухмыльнулся. - Мои  люди глаз с него не спускают, а у  них опыт большой.
Низра  волен идти, куда  пожелает,  но  о каждом  его шаге тут же становится
известно. Донесения поступают регулярно, десять раз в день.
     Блейд одобрительно хмыкнул.
     - Отлично. Но не забывай, что  его недаром зовут Мудрейшим. Полагаю,  у
него тоже  есть  осведомители, и они  работают  не хуже твоих. К  тому же их
наверняка  больше. -  Он окинул  взглядом  улицу, но  никакие подозрительные
личности вблизи не шатались. - Кстати, где Низра сейчас?
     Гас снова ухмыльнулся.
     -  В собственном  доме.  Там  он  в  полной  безопасности.  Его  охрана
разоружена, оружие  изъято. Похоже, он не слишком  переживал.  В доме у него
постоянно толчется  народ.  Без сомнения, шпионы. Не  прикрыть  ли разом всю
лавочку, господин? Дело нехитрое.
     После некоторого раздумья Блейд сказал:
     - Нет. Не будем пороть горячку. Пока Мудрейший под нашим присмотром, он
не опасен. Дадим ему время, он  не сможет долго скрывать свои намерения. Так
что не торопи его и не мешай ему.
     - Да, господин.
     - А теперь, - Блейд весело  сверкнул  глазами, - я сгораю от нетерпения
увидеть малютку принцессу.
     Отработанным   жестом  завзятого  донжуана  он  поправил  пояс  и  чуть
сбившийся  набок  шлем. Пышное  одеяние царедворца ему пришлось  сменить  на
одежду  воина  - тунику,  доспехи  и шнурованные до колен башмаки.  Расшитая
золотом ткань  мантии выглядела,  безусловно, красивей, но защитить от удара
меча не могла, да и драться в роскошном наряде (а такой возможности Блейд не
исключал) было бы неудобно.
     Гас внимательно осмотрел рослую фигуру в сверкающем панцире.
     - Что-нибудь не в порядке? - Блейд задумчиво потеребил ремешок шлема. -
Сказать по  правде, я впервые чувствую себя неуверенно. Понимаешь,  ей всего
двенадцать лет... Совсем  ребенок... Ну, ладно, договоримся! - Он решительно
тряхнул головой. - Как я выгляжу?
     Гас вытянулся по струнке и отсалютовал мечом:
     -  Хотел бы я  выглядеть не хуже, господин! Ты - мой вождь,  и этим все
сказано. -  Капитан  отступил  на  пару  шагов.  -  Желаю  успеха! Но помни,
господин, слова обманчивы, а  кроме того, двенадцать лет у джеддов -  совсем
не детский возраст. Она еще не женщина, но уже и не дитя.
     Блейд  вспомнил про Оому и призадумался. Ведь его зеленоглазая подружка
тоже была на удивление молода! А какая поразительная искушенность  в  любви!
Сколько же ей? Четырнадцать? Пятнадцать?
     Правда, это все-таки  не двенадцать. Двенадцать - совсем другое дело, и
главное, что  от  него сейчас требуется, - завоевать доверие  этого ребенка.
Развеселить, ублажить, склонить на свою сторону.
     Размышляя на подобную  тему, он вошел в дом и поднялся по  лестнице  на
верхний этаж. Причудливо украшенная деревянная дверь распахнулась перед ним;
на  пороге  стояла женщина  средних лет, одетая во все  черное,  с  железной
цепочкой на шее. Такие украшения Блейд уже видел у  многих вельмож и знатных
дам. Женщина поклонилась,  отставив локти, и черные рукава  взлетели, словно
крылья летучей мыши.
     - Принцесса Митгу ожидает тебя, господин.
     Блейд не торопился.
     - Я хочу говорить с принцессой с глазу на глаз.
     - Хорошо, господин. Тебе не помешают.
     Он  шагнул в зал, погруженный в полумрак. Две свечи, мерцавшие по краям
невероятно широкой софы, давали слабый рассеянный свет.  Вокруг  - множество
ковров и подушек;  легкий  запах  жасмина витает  в  воздухе.  Окна  закрыты
плотными шторами.
     Обширный покой  был пуст. Блейд удивленно  повертел головой,  кашлянул.
Определенно, никого! Неужели принцесса готовится к торжественному выходу? Но
в зале не было второй двери.
     Внезапно над изголовьем софы показалась золотистая головка. Блики света
играли  в  коротко  остриженных  волосах,  чуть  раскосые  глаза внимательно
изучали  гостя. На  мгновение  Блейд оторопел. Очаровательный мальчик...  Но
откуда здесь мальчишка? Над ним хотят подшутить? Или...
     Но  вот зазвучал высокий чистый голосок, и  у него  отлегло от  сердца.
Правда, не совсем.
     -  Я  решила  сначала  хорошенько  рассмотреть   Посланника  Небес,   -
произнесло  удивительное  златовласое  создание,  -   поэтому  спряталась  и
украдкой  понаблюдала  за  тобой. Ведь  вся страна только  о тебе и говорит,
господин.
     Блейд низко поклонился, не снимая ладони с рукояти меча. Он по-прежнему
молчал, не находя слов. Странствия  в  мирах иных обогатили  его опытом,  он
повидал и испытал столько, что, казалось, никто  и ничто не могло бы удивить
его или наполнить душу смущением. Сейчас, однако, он  стоял ошеломленный, не
смея поверить своим глазам.
     Принцесса молча  обошла  софу,  не  спуская  глаз с  гостя.  Да, каждая
черточка этого милого ребенка выдавала благородное происхождение... Ребенка?
Нет,  очаровательной девушки! Юной прекрасной женщины! Ее изумительное тело,
едва   прикрытое  легкой   тканью   хитончика,  властно  притягивало   взор,
Медно-шафрановый отлив кожи, глаза,  сиявшие ярче пламени свечей, алые губы,
еще по-детски пухлые и полураскрытые,  как  лепестки  цветка... Горло Блейда
пересохло, на лбу  выступила испарина. Внезапно он понял, что если принцесса
согласится  на их брак, у него не хватит сил и  выдержки оставить нетронутым
это чудо.
     - Не удивляйся, что я называю тебя  господином,  - ее голосок напоминал
звон  хрустального бокала. - Я думаю, что  должна только  так  обращаться  к
тебе.  Ты настоящий повелитель,  ты  - мой  господин. Меня влечет к тебе, ты
совсем не похож  на джеддов...  Я еще никогда не  встречала  таких  красивых
мужчин...  -   Она  вздохнула,  и   юные  груди   всколыхнулись  под  тонким
полупрозрачным шелком. - Да, я стану твоей женой, хотя бы  в стране вспыхнул
мятеж! Ну и пусть! Я так хочу, и так оно и будет.
     Блейд сдержанно  поклонился.  Кто он  такой,  чтобы  противодействовать
желаниям  принцессы?  "Я  так хочу, и так  оно и будет..." Пусть  так оно  и
будет! Растерянность его прошла.
     Митгу поманила его к себе.
     - Подойди ближе к свету,  господин мои.  Сядем  и  поговорим.  Нам надо
познакомиться поближе. Наша  свадьба состоится скоро, не  так ли? И еще... Я
хотела бы узнать о кончине моей дорогой бабушки. Легко ли она ушла?
     - Она умерла со спокойной душой, - кивнул Блейд. - Со спокойной душой и
открытым сердцем, Ее последним  желанием было,  чтобы я  взял  тебя в  жены,
принцесса. Я не мог отказать ей и обещал... Вот почему я здесь.
     Глядя  на точеные черты  девушки, он  вдруг вспомнил  чайные розы,  что
распускались весной  перед его коттеджем  в Дорсете. Уголки  ярких губ Митгу
чуть дрогнули.
     -  Я  любила  бабушку, хотя  она нередко  была строга со мной.  Мне так
хотелось  проводить ее...  Посидеть у ее ложа... Но законы  Джедда запрещают
юным  наблюдать  смерть.   Плохие  законы,  но   в  этой  стране  так  много
несправедливого и неправильного! Но теперь  появился  ты... Мой будущий муж!
Вдвоем мы все изменим... Иди же скорей, сядь рядом со мной.
     Златовласая Митгу подошла совсем близко, и Блейд  внезапно почувствовал
себя  юнцом, впервые оказавшимся  наедине  с любимой девушкой. Одежды на ней
почти не было; легкий  полупрозрачный  хитон,  обтягивавший маленькие груди,
был так короток, что не скрывал ничего. Блейд  заставил себя отвести взор от
стройных   золотистых  ножек;  длинные,  совершенной  формы,  они  прекрасно
гармонировали с тонкой  фигуркой девушки. Он  мог бы обхватить ее стан одной
рукой!  Аромат жасмина сводил с  ума.  Откуда  этот запах? Духи, масло? Нет,
скорее благоухание цветущей юности, естественное, неподдельное...
     Маленькая  ручка Митгу доверчиво  скользнула  в его  ладонь.  Принцесса
повела  Блейда  к  софе,  села  сама,  усадила  его  рядом  и  положила руку
разведчика  на  свое  колено.  Он  вздрогнул.  Тепло  бархатной кожи ласкало
пальцы,  а упоительные ароматы отнюдь не  помогали справиться с  искушением.
Закусив  губы,  Блейд резко  выпрямился, убрал руку и, окончательно  овладев
собой, перешел к  делу. Его  нарочитая  сдержанность  была,  однако,  сродни
спокойствию задремавшего вулкана.
     - О бракосочетании мы поговорим позже, моя принцесса. Сейчас я хотел бы
рассказать тебе о своих планах. Я не могу действовать без твоего одобрения.
     Это было всего лишь формальной вежливостью, но  он ни  в коем случае не
желал  нарушать  этикет.  Девочка стала  повелительницей  джеддов,  и  лучше
заручиться  ее поддержкой. Чтобы свершить  все, что  он задумал,  необходимы
союзники, и чем их будет больше, тем лучше; в одиночку  ему  не спасти целый
народ. Заговорив о серьезных делах, он несколько расслабился и поведал Митгу
о завещании старой джеддак: сжечь столицу и увести людей на север.
     Юная правительница слушала  внимательно, не сводя глаз с гостя. Темные,
как южная ночь,  зрачки казались бездонными на фоне золотистой кожи и золота
коротких  локонов,  обрамлявших ее  головку; в уголках пухлых губ притаилась
едва  заметная  усмешка. Казалось,  Митгу  от души  веселят  попытки  Блейда
выглядеть  суровым  и  хладнокровным.  Девушка  вновь взяла его руку и вдруг
залилась беспечным смехом - словно звон серебряных колокольчиков раздался во
всех уголках темного зала.
     -  Да ты боишься меня! - Митгу захлопала в ладоши от восторга. - Совсем
как мои капитаны! Только колени у тебя не подгибаются! Все  вы считаете меня
маленькой девочкой, которой нужны лишь развлечения, игрушки и сласти!
     Она отодвинулась  от  гостя и, изящно изогнув стан, забросила ножки  на
спинку софы Подозрения его подтвердились:  под коротеньким хитончиком на ней
не было ничего, и взору. Блейда открылись упругие девичьи бедра и золотистое
лоно, прикрытое, словно легкой тенью, нежным пушком. Сердце его подскочило к
горлу,  дыхание  участилось.  С невероятным трудом  он все  же сумел отвести
взгляд  и резко поднялся, непроизвольно стиснув кулаки. Уйти, бежать отсюда!
Скорее, пока  не произошло  непоправимое!  Этот  маленький  соблазнительный,
шаловливый чертенок не понимает, что творит!
     Митгу  снова  захлопала  в  ладоши,  придя  в  восторг  от  его  явного
замешательства.  Внезапно она посерьезнела,  нахмурилась и жестом примирения
протянула ему руку:
     - Прости меня, я была не права.  Но мне так хотелось доказать, что я не
ребенок... Я женщина, мой господин.
     Блейд отошел  подальше  от  софы  и соблазна и в упор посмотрел на юную
принцессу.
     - Значит,  ты женщина? -  с изрядной  долей сарказма спросил он, -  Ну,
если так, если ты  уже  не ребенок, то к  чему этот спектакль?  -  Разведчик
покачал  головой и добавил: - Прости, моя  маленькая принцесса, но ты еще не
скоро повзрослеешь.
     Темные глаза на мгновение сощурились, затем  Митгу снова расхохоталась.
Одно неуловимое движение - и лиф воздушного хитона упал вниз.
     - Ну-ка, взгляни сюда! Это что, грудь маленькой девочки?
     Весь немалый  опыт  Блейда  подсказывал, что так  оно  и  есть. Однако,
приглядевшись  получше,  он  понял,  что не  совсем прав. Небольшие  золотые
холмики  трепетали  в  такт дыханию девушки, одухотворенные какой-то  своей,
особой жизнью; кончики сосков напряглись, выдавая волнение Митгу.
     Она  прерывисто  вздохнула,  грациозным  движением  погладила  груди  и
подалась  вперед, словно  предлагая Блейду сделать  то же самое. Затем снова
тихо вздохнула и прошептала:
     - Ну? Разве это грудь девочки?
     Пламя  свечей  дрогнуло, и тень огромной фигуры Блейда,  тоже  дрогнув,
заскользила  по  коврам.  Хрупкое  золотистое тело  манило и  обжигало,  как
совершенная статуя из расплавленного металла. Как ему хотелось впиться в эти
алые губы, ласкать нежную шею... Но нет! Он не мог себе этого позволить.
     Митгу  еще раз  скользнула пальцами по набухшим соскам  и потянулась  к
Блейду.
     -  Поцелуй  меня, господин...  Может,  тогда ты поймешь,  ребенок я или
нет...
     Словно  загипнотизированный, Блейд  сделал шаг  вперед... Но  тут дверь
скрипнула, и женщина в черном возникла на  пороге. Может быть, она все время
стояла под дверью? Митгу, пронзительно взвизгнув, исчезла за высокой спинкой
софы. Блейд чувствовал себя как приговоренный к смерти, который, уже положив
голову на плаху, услышал приказ об отмене  приговора. Однако он сумел быстро
взять себя в руки  и встретил вошедшую гневным взглядом. Кто посмел нарушить
его волю?
     Женщина низко  поклонилась, перебирая цепь дрожащими пальцами, и начала
оправдываться:
     -   Прости,  господин...  Очень  важные   новости.   Гонец   от   Гаса,
военачальника. Он угрожал высадить дверь...
     - Я понял! - оборвал ее сбивчивую речь Блейд,
     Он  выскочил  за  порог,  даже   не  стянувшись.  Из-за   софы  донесся
приглушенный смешок. Или  ему только  почудилось? Впрочем, он  был прилежным
учеником и урок усвоил: принцесса Митгу - не ребенок. Она добилась своего.
     В  передней,  нетерпеливо расхаживая из  угла в  угол, его ждал молодой
офицер,  один из  доверенных  людей Гаса.  Блейд  едва  помнил  его,  но  на
блестящем панцире юноши была выбита эмблема отрядов Гаса.
     Парень вскинул в салюте короткий меч, затем коснулся лезвием  доспеха -
там, где билось сердце.
     -  Меня зовут  Сеси, повелитель. Я  от капитана  Гаса.  -  Он с  трудом
перевел дух. - Дело крайней важности!
     Блейд,  не торопясь, скрестил руки на груди и кивнул. Если бы этот юный
воин догадывался, насколько вовремя он прибыл!
     - Ближе к делу, Сеси. Какие новости?
     Парень был очень молод. На подбородке едва пробивался первый  пушок, но
светло-серые глаза горели  рвением. Вытянувшись в  струнку  и опустив меч  к
бедру, он смело  встретил взгляд  Блейда "Старательный юноша, - решил тот, -
но звезд с неба не хватает".
     -  Мне  ведено пересказать тебе записку  слово  в слово, - отрапортовал
Сеси. - Ее передал капитану какой-то человек... Очень толстый, прямо ходячая
гора сала.
     Пьяница Мок! Блейд придвинулся ближе и прорычал:
     - Записка, говоришь? Тогда не медли, начинай поскорее!
     Уставившись в стену, Сеси отбарабанил:
     -  Гас велел передать слово в слово: "Толстяк, обнаруженный  возле дома
Мудрейшего, искал Ричарда Блейда, Я, Гас, окликнул его и забрал  послание. В
нем  написано,  что  девушка  Оома,  хорошо  известная  Блейду,  находится в
опасности, молит о помощи и надеется получить ее как можно скорее". Все!
     Оома! Блейд остолбенел. Раскаяние  охватило его. Проклятые дела! За все
это время он не выбрал минутки, чтобы навестить девушку!
     Он схватил юношу за плечо:
     - Ты сам видел толстяка?
     -  Нет, господин.  Мне приказано только  передать  послание от капитана
Гаса. Толстяка видел он.
     Но Блейд уже принял решение.
     - Не важно. Пойдешь со мной. Там, у крыльца, шесть моих телохранителей.
Примешь командование отрядом.
     Он помчался вниз,  перепрыгивая через три  ступеньки.  Оома  в беде, ей
угрожает  опасность! Что случилось? Он проклинал свою забывчивость.  Нежная,
очаровательная малышка... Столько радости она подарила ему! Оома!
     В этот миг он не вспоминал о принцессе Митгу.
     * * *
     Дом  на холме был  тих  и мрачен, без всяких признаков  жизни. У Блейда
защемило сердце. Его  измученные  солдаты, едва дыша, повалились в траву под
фруктовыми   деревьями,   но  сам  разведчик  не   ощущал   усталости  после
стремительного бега по городским улицам. Он ринулся к крыльцу.
     На полупритворенной двери желтела зловещая отметина, знак беды. Неужели
чума добралась и сюда? Неужели Оома...
     Солдаты  тоже  заметили  желтый  знак. Сеси подошел  и встал  за спиной
Блейда.
     - Чума, господин. Солдаты боятся.
     Блейд бросил взгляд на свое воинство.
     - А ты?
     Сеси опустил голову и пробормотал:
     - О, господин... Ты требуешь невозможного...
     Договорить он не успел; раскаты жуткого хохота донеслись из дома. Юноша
задрожал и отступил на пару шагов. Блейд, побледнев, обернулся к нему:
     - Останься с солдатами, Сеси. И не паникуй. Жди меня!
     Он поднялся на  крыльцо.  Страшный смех не смол  кал. Дьявольский хохот
умирающего, словно  сама смерть  щекотала  его костлявыми пальцами. Мок! Это
мог быть только Мок!
     Желтая отметина  притягивала,  как магнит. Блейд  ударом ноги распахнул
дверь и вошел. Бедняга Мок валялся на полу возле стола, за которым совсем не
давно  они  провели несколько  веселых часов.  Лицо  его, обращенное  вверх,
искажала  гримаса  мучительной  боли,   огромное  брюхо  колыхалось,  словно
студень, накрытый  грязным подолом туники. Мок смеялся,  тряслись  обрюзгшие
щеки,  из раскрытого рта торчали остатки почерневших зубов. От этого  хохота
кровь стыла в жилах.
     - Оома! Где ты? Оома! - Рев Блейда сотряс ветхие стены.
     Тишина. Только эхо метнулось по опустевшим  комнатам. Блейд  взбежал по
лестнице и заглянул в спальню. В  своих постелях,  вытянувшись,  лежали  обе
тетушки,  их  лица  отливали  желтизной.  Но  где  Оома?  Ведь  она  послала
записку... Куда она подевалась?
     Блейд скатился по ступеням и подбежал к Моку. Жизнь еще теплилась в его
огромном теле. На мгновение смех затих. Разведчик  опустился рядом с ним  на
колени.
     - Мок, Мок! Это я, Блейд. Ты узнаешь меня?
     Маленькие,  заплывшие   жиром  глазки  медленно  раскрылись,   гаснущее
сознание едва  мерцало  в них. Мок приоткрыл было рот,  но распухший  черный
язык не слушался его. Умирающий не  мог произнести ни слова.  Блейд нагнулся
еще ниже, стараясь догадаться, уловить смысл по движению губ. Безуспешно.
     Он  поднял  глаза. На столе громоздился  неуклюжий  кувшин с  веселящим
напитком. В  отчаяньи Блейд схватил  его и выплеснул  половину содержимого в
лицо Моку. Затем разжал ножом  зубы и  влил в толстяка оставшуюся  половину.
Это была последняя надежда.
     Мок хрюкнул,  рыгнул и сплюнул, на губах показались пузыри. Блейд снова
встал на колени и потряс умирающего за плечо.
     -  Мок! Мок! Это  я,  Блейд! Оома посылала  за мной! Где  она, Мок? Где
Оома?
     Спиртное  подействовало. Глаза  Мока широко раскрылись  и уставились на
Блейда. Он заговорил, но первые же слова повергли разведчика в ужас.
     - Апи... - простонал Мок. - Здесь были апи...  Они изнасиловали Оому...
Все... По очереди... Потом связали  и бросили живой в  яму... Искали тебя...
Она не сказала им, Блейд... Они били ее, но она ничего  не сказала... И-и...
ее... жи-ивой в я-аму...
     Мок закрыл глаза и глухо  застонал. Внутри у  Блейда все  похолодело от
ужаса.  Не  сознавая,  что  творит,  он  ударил  Мока по лицу.  "Говори  же,
проклятый  пьяница!.. Оома!.." Мысли его путались. "Апи? Чума  их  не берет!
Откуда  они  взялись?  Кто вызвал их?  А-а-а!  Низра!  Мудрейший!" Каким  же
дураком он был! Он снова ударил Мока. Ярость туманила голову.
     Опухшие губы умирающего вновь приоткрылись.
     -  Ловушка,  Блейд...  Ло-ловушка... - Он еле  слышно хрипел. - Оома не
посылала  за  тобой... Ждала, когда ты  придешь... Но апи  пришли первыми...
Забрали ее... А нам... нам принесли смерть... На кончике ножа... Смотри...
     Сознание  покидало  Мока,  но  он смог чуть  пошевелить рукой, и  Блейд
увидел страшную ножевую рану на  предплечье. Вот,  значит, как... Все  очень
просто, и не нужно большого ума... Кольнули язву на трупе, потом - здорового
человека...
     Он вскинул  голову. Из рощицы  донеслись  отчаянные крики, лязг оружия,
проклятия и брань. Значит, и вправду ловушка! Засада апи!
     Рука Мока  бессильно стукнулась о  пол,  скрюченные  пальцы  разжались.
Конец.
     Блейд выхватил меч  и  подскочил к двери. Сеси  нигде  не  было  видно.
Остальным  его  бойцам явно  приходилось туго:  трое  валялись  на  земле  с
расколотыми черепами, остальные отступали к домику, отбиваясь от  полудюжины
апи. Блейд  сразу их узнал. Косматая, всклокоченная шерсть, гигантский рост,
мерзкие рожи.
     Он выглянул из-за двери, поднял клинок и закричал солдатам:
     - Ко мне, парни, ко мне!
     Зычный  клич на мгновение прервал схватку.  Апи прекратили  атаковать и
выпялились на разведчика.  Крохотные, налитые кровью глазки сверкали  из-под
низко  надвинутых шлемов,  с губ клочьями падала пена. Переводя дух, гобуины
стояли, опершись на свои длинные деревянные мечи с кремневыми лезвиями, и от
них остро разило звериным потом. Воспользовавшись паузой,  солдаты бросились
к крыльцу.
     У одного из них  была кровоточащая длинная рана на плече. Блейд оторвал
полосу ткани  от  туники и перевязал  воина,  одновременно  слушая сбивчивый
рассказ.
     - Сеси предатель,  господин... Теперь  мы обречены. Их слишком много, и
они окружают нас.
     Это была сущая правда. Из-за деревьев показался еще один отряд апи. Они
что-то  пронзительно  визжали,  и  крики  доносились  до  крыльца,  но  слов
разобрать  было  нельзя.   Блейд,  зло  усмехнувшись,  потрепал  солдата  по
здоровому плечу.
     - Не все еще  потеряно, парни, так что не спешите на тот свет. Слушайте
меня, да поживее работайте  мечами, и мы отобьемся! Мы  люди,  а апи - всего
лишь  обезьяны.  Неужели  мы  глупее их?  Не  сумеем  взять  силой - возьмем
хитростью.
     Он бодрился. Надежды уцелеть в этой неравной битве не  было никакой, но
бойцы  не должны  сомневаться в своем командире.  Приподнявшись  на  носках,
Блейд  быстрым взглядом  окинул склон  холма. Внизу,  у подножия, вожак  апи
обсуждал что-то с изменником Сеси. Ярость, обуявшая разведчика при виде этой
парочки, придала ему сил. Ладно, пусть приходят! Теперь  у него в руках меч,
а  не  бесполезная  палка, как  в схватке с Поррексом... Он успеет выпустить
кишки из дюжины обезьян!
     Глаза  Блейда зажглись ненавистью,  когда он вновь посмотрел  на  юного
Сеси. Да, парень  ловко провел  его!  Бессильная  злость  терзала его. Разве
можно  было забывать о Мудрейшем!  И он, Ричард Блейд, профессионал, не смог
распознать предательства! Ведь Низра  как-то проговорился - насчет сведений,
полученных от апи. Значит, министр имел с ними связь!
     Совещание у подножия холма закончилось; Сеси спокойно уселся в тени под
деревьями. Он сделал свое дело  и рисковать жизнью в кровавой свалке явно не
собирался.
     Вожак апи был не таким гигантом, как покойный Поррекс, но голос, у него
оказался столь  же резким и визгливым. Он начал отдавать приказы, размахивая
лапами.
     -  В дом, - велел Блейд. - Занять все  проемы. Я беру  на себя  дверь и
ближайшее  окно, вы трое  обороняете остальные. Эти апи увальни, они слишком
неповоротливы, чтобы протиснуться в узкие окна. Держите себя в руках, парни,
и помните - вы сражаетесь за свои жизни.
     Один из джеддов, посмотрев на желтую отметину, простонал:
     - Но в доме чума, господин... Мы...
     Блейд со злобой толкнул его к двери:
     - На нас идет чума пострашнее, болван! К окнам! Готовьтесь к бою!
     Апи не  спешили нападать, разглядывая  издалека бревенчатые стены дома.
Блейд насчитал около двух  десятков мохнатых бойцов, у него  же  было  всего
трое-четверо,  считая  с  ним   самим.  Пожалуй,   больше  часа-двух  им  не
продержаться... Он показал на труп толстяка Мока.
     - Суньте его в окно. Быстро!  Этот мешок с салом защитит нас лучше, чем
железные ставни.
     Так  после  смерти  бедный  Мок сослужил  добрую  службу.  Двое солдат,
ругаясь и обливаясь потом, подняли тяжеленную тушу и втиснули в заднее окно,
соорудив  почти  непреодолимое  заграждение.  Через  пять минут апи  пошли в
атаку, С расстояния в пятьдесят ярдов Блейд отлично слышал их вопли и видел,
как возбужденные гобуины размахивают мечами.
     Его солдаты располагали лишь  парой пик;  у раненого воина  и  у самого
разведчика  были  только короткие клинки.  Одного  солдата  с  копьем  Блейд
поставил у  окна в задней части дома, второго - в передней.  На себя он взял
дверь  и  окно  рядом  с  ней;  раненого  оставил в центре комнаты  и  велел
внимательно наблюдать.
     -  Не спускай  глаз  с покойника, - распорядился он. - Если апи вытащат
труп или пропихнут его внутрь, защищать окно придется тебе. - Он взглянул на
остальных солдат. -  Ваши выпады должны быть короткими и быстрыми. Ни в коем
случае  не  позволяйте им схватить  пики  или  сломать их.  Если  кто-нибудь
полезет  в  окно, не спешите колоть -  пусть тварь  как следует застрянет  в
проеме и преградит путь остальным. Ясно?
     Самый молодой солдат засмеялся и хлопнул товарища по плечу.
     - Все понятно, господин. Не бойся, мы сумеем  исполнить свой долг. Если
нам суждено умереть здесь, то апи дорого заплатят за наши головы.
     Блейд улыбнулся:
     - Отлично сказано, приятель. Большего я не прошу. Ну, по местам, парни!
Волосатые приближаются!
     Он находился уже  у  двери,  когда  до  него  донеслись  слова  второго
солдата, постарше:
     - Я слыхал, что наш господин -  Посланник Небес.  Теперь я в  это верю.
Ничто на свете не сможет устрашить его...
     Разведчик ухмыльнулся. Он стоял на  крыльце, наблюдая за надвигавшимися
врагами.  Неожиданно они разделились  на  две  группы,  по  десять бойцов  в
каждой, и Блейд насмешливо присвистнул. Стратеги!
     До  крыльца  оставалось двадцать пять ярдов.  Пятнадцать ярдов. Десять.
Пять.
     Он набрал в  грудь воздуха и рявкнул что было сил.  Грозный боевой клич
прокатился по  долине  подобно звуку  рога, созывающего на битву. Мышцы  его
напряглись, затрепетали, кровь ударила в  голову; ярость берсерка вздымалась
в его груди.
     Могучий голос Блейда зазвучал вновь, перекрывая шум и лязг оружия:
     - Вперед,  обезьяны!  Смелее!  Вам долго  придется штопать свои дырявые
шкуры!
     Гобуины на мгновение  застыли, изумленные этой отчаянной  бравадой.  Не
теряя  времени,  Блейд  подскочил  к  ближайшему;  молнией сверкнул  меч,  и
огромная волосатая  лапа упала на землю. Еще один выпад  -  и железо глубоко
вонзилось  в волосатую грудь,  которую не защитили  ни  доспехи, ни  толстые
кости.  Затем он пнул труп ногой, высвобождая застрявший клинок. Теперь пора
подумать  и о своей шее. Упредив неповоротливых врагов, он отскочил к двери,
потрясая окровавленным клинком и выкрикивая оскорбления.
     На миг ему почудилось, что гобуины вот-вот  запаникуют  и  обратятся  в
бегство; стремительная атака ошеломила их. Такого  волосатые  еще не видели,
хотя всем им была известна история гибели Поррекса.  Это,  однако, случилось
на другой  заставе;  теперь  же им  самим довелось  столкнуться  с  безумным
порождением злых духов, которого жалкие джедды считали Посланником Небес.
     Получив небольшую передышку, Блейд быстро окинул взглядом свои позиции.
     Труп Мока надежно закупоривал проем, у обоих его бойцов острия пик были
обагрены  кровью, в окнах  не  торчало  ни одной обезьяньей рожи.  Разведчик
довольно кивнул и занялся своими делами.
     Предводитель  апи  подгонял нерадивых  подчиненных. Вздымались  клинки,
сыпались угрозы. У самого крыльца валялся истекающий кровью гобуин.
     Сквозь крики и ругань Блейд расслышал слова вожака:
     -  Вперед,  слизняки!  Неужели апи  боятся джеддов?  Теперь у  нас есть
девки, а за этого безволосого Мудрейший добавит еще! Помните, что он обещал?
Вы  станете  хозяйничать  в Джедде, и у каждого будет много девок. У всех! И
много выпивки! И легкая служба на всю оставшуюся жизнь! А теперь - вперед, и
убейте их всех! Убейте без пощады!
     Теперь Блейд убедился в правильности своих догадок. Эта ловушка  - дело
рук Мудрейшего! Прекрасно  спланированный  ход! И с каким  тонким  расчетом!
Во-первых,  вырвав пытками признание у Оомы, опорочить Блейда как Посланника
Небес.  Правда,   это  дело  сорвалось.  Во-вторых,  заманить  в  ловушку  и
прикончить самого Блейда, а его сторонников  отдать на растерзание гобуинам.
Теперь  разведчик  ругал себя последними  словами: ведь это  по  его приказу
Грофта вывел войска из столицы  и сосредоточил  их на северном  направлении!
Ворота на юге остались без охраны, и гобуины хлынули в них.
     Но времени для пустых сожалений  не  оставалось: вожак апи согнал своих
вояк в цепь, и волосатые снова перешли в наступление. Блейд тут же  повторил
свой прежний маневр. Выскочив из двери,  он разделался с ближайшим гобуином,
получив  лишь  легкое  ранение  в  бедро,  затем мгновенно  укрылся  в доме.
Столпившиеся у крыльца апи лишь мешали друг другу. Дверной проем был узким -
не  размахнешься, - и  Блейд мог только  колоть, но уж  старался  он  вовсю.
Казалось, короткий  клинок ожил в его руках и со  стремительностью атакующей
змеи  жалил и жалил атакующих. Их было много, и  поворачиваться  приходилось
быстро.
     Тяжелый  деревянный  меч  обрушился на  шлем  разведчика,  расколов его
напополам;   ответным   выпадом   Блейд  прикончил  нападавшего.  Он  слегка
замешкался,  вытаскивая клинок  из  кожаной  кирасы  гобуина,  и другой  апи
попытался  обойти его с фланга, но  был убит метким ударом в бок. На сей раз
Блейду  удалось  быстро  освободить  свой меч,  и он  стрелой  метнулся  под
прикрытие спасительной стены - и как раз вовремя.
     Один из гобуинов, футов  шести ростом, не больше, лез в ближайшее окно.
Двое  апи поддерживали его сзади, и  над подоконником уже торчали  волосатые
плечи. Оружие гобуин поднять не мог, но злобно рычал и тянулся лапой к горлу
Блейда.  Разведчик  взмахнул  мечом, голова  нападающего  упала в  комнату и
медленно покатилась по полу; обезглавленное тело перекрыло окно.
     В  следующую  минуту двое  гобуинов  сунулись  одновременно  в  дверь и
застряли  там.  Блейд  без  труда  прикончил обоих,  сначала  выбив мечи  из
волосатых лап,  а  затем  перерезав жилистые  шеи.  Кровь хлынула  фонтаном,
заливая порог; тела, преграждавшие путь остальным, он оставил в проеме.
     Крупный  апи  -  с Поррекса ростом,  -  разъяренный  гибелью приятелей,
прорвался сквозь заслон и, грозно  рыча,  замахнулся мечом. Блейд едва успел
увернуться; его клинок лязгнул о каменную кромку оружия противника, отбросив
его  в  сторону.  Этого оказалось  достаточно. Повторный  выпад  - и  лезвие
полоснуло  гобуина по глазам.  С  диким  ревом  тот  опрокинулся  на  спину;
остальные поспешно отступили, группируясь вокруг вождя. Блейд не преследовал
их. В голове у него шумело, пот заливал лицо, кровь убитых врагов  смешалась
с его собственной. Передышка оказалась весьма кстати.
     Однако  она  была недолгой,  ибо тыльную часть здания осаждали  апи  из
второй  группы, и они буквально  рвались  в бой. За несколько секунд гобуины
изрубили труп Мока на куски и стали вытаскивать его наружу. Мгновенно оценив
опасность, раненый солдат, подгоняемый  тревожным криком Блейда,  поспешил к
окну.  Впрочем, он даже  не успел  поднять оружие;  копье,  пущенное наугад,
ударило его  в грудь и, пробив доспехи, пронзило насквозь. Умирающий осел на
пол, выронив меч. Оплакивать  его было  некогда; апи вопили и улюлюкали  под
самым  окном.  Блейд  перевернул  труп солдата на бок,  ухватился за  древко
пониже наконечника  и с усилием продернул  копье  сквозь тело.  Древко  было
скользким от крови, и  разведчику пришлось вытереть его краем туники. Едва в
окне  появилась свирепая волосатая физиономия, он сильным  толчком  отправил
туда копье. Дикий предсмертный вопль - и оконный проем стал свободным.
     Блейд обернулся. У двери по-прежнему никого. Видимо, апи, наступавшие с
той  стороны,  запаниковали  и  отказались  от  атаки.  Хотя  бы  на  время.
Безголовое тело гобуина  перекрывало  ближайшее окно. Солдат у  второго окна
отдыхал; залитый  кровью  по локоть, он бессмысленно  уставился  в  потолок.
Блейд вернулся  к окну в задней стене, стараясь все-таки не упускать из виду
дверь. Судя по доносившимся оттуда звукам, апи находились на склоне, ярдах в
тридцати от крыльца. Через несколько минут  они очухаются и наверняка  опять
полезут в дом,
     Внезапно  в  соседнем  окне  возникла оскаленная морда  - очередной апи
намеревался попытать  удачи. Он  сунул вперед копье;  солдат, ухватившись за
древко, пытался выкрутить его из лап гобуина, но тот был явно сильнее.
     - Держись! - заорал Блейд.
     Он  наклонился и перерубил  толстый  деревянный  стержень одним ударом;
теперь у  джедда  в руках  остались две трети копья  с  наконечником,  Блейд
улыбнулся и одобрительно хлопнул его по плечу.
     -  Отлично,  парень!  Полкопья  все же лучше,  чем  ничего.  Да  еще  с
наконечником!  Но  не жадничай - отправь  его нашим друзьям, когда они снова
пойдут на приступ.
     Молодой воин, усмехнувшись в ответ, кивнул.  Блейд  повернулся к двери;
подходило время  нового  штурма,  и  его  вновь начали  мучить сомнения.  Их
осталось  только трое против шайки волосатых монстров.  Устоят  ли они, если
гобуины надавят разом?
     Но  вместо того,  чтобы  начать  атаку, мохнатые фигуры вдруг почему-то
начали  спускаться  вниз.  Разведчик  наблюдал за их  маневрами  и хмурился.
Что-то здесь  было не так! Он не мог предугадать намерений волосатых,  и это
ему не нравилось. Что же задумали эти твари?
     Внезапно Блейду пришло  в голову, что если  б он сам руководил штурмом,
то  нисколько не сомневался бы, куда и как нанести  очередной  удар. Похоже,
вождь  гобуинов принял  именно такое решение. Вздрогнув, разведчик оглянулся
на  своих солдат.  Оба ранены и  сильно  устали...  Сколько они  еще  смогут
продержаться?
     Старший из воинов, вытянув шею, вглядывался в подножье холма, где опять
совещались Сеси и вожак гобуинов. Джедд мрачно покачал головой и прохрипел
     - Не нравится мне это, господин! Апи не  привыкли шевелить мозгами,  но
этот Сеси соображает неплохо. Посмотри-ка на них!
     Блейд  и сам видел, как Сеси тычет пальцем в  сторону погребальной ямы,
что-то  доказывая  вожаку, затем двое  гобуинов, бросив  оружие, устремились
вниз, к кострам.
     Ожидание  затягивалось;  оно было  слишком долгим,  изнурительным. Всем
хотелось пить, но воды в доме не оказалось  ни капли.  Блейд чувствовал, как
царапина на бедре начинает гореть, но жажда мучила его сильнее,  чем боль от
раны.
     Апи  занялись  поисками  сухих  веток,  затем, используя лианы,  начали
готовить вязанки хвороста. Блейд не проронил ни слова. Он уже не сомневался,
что гобуины с другой стороны холма занимаются тем же самым.
     Итак,  его  подозрения оправдывались:  пара  апи  вернулась  из  ямы  с
горящими  факелами. Черный  дым,  редкие  вспышки искр.  Страх  исказил лицо
старшего из солдат.
     - Они подожгут дом, господин. Веди нас вперед!
     Блейд кивнул:
     - Да, как ни прискорбно, они додумались до этого!
     Джедд уронил меч и неожиданно начал рыдать:
     - Я честно сражался, господин! Но встретить смерть в огне... Нет, нет!
     Он  упал  на  колени и  начал  раскачиваться из  стороны  в  сторону  с
посеревшим  от  страха  лицом; слезы катились  градом, смешиваясь с  кровью.
Блейд  отвернулся.  Смотреть,  как  плачет мужчина,  он  не мог. Этот парень
достойно вел себя в бою, но у каждого свой предел...
     Нервы солдата сдали окончательно. Он обхватил руками колени Блейда.
     - Сладимся, господин! Сдадимся! Может быть, они нас пощадят!
     Разведчик зло рассмеялся:
     -  Не стоит  ждать  пощады от  обезьян! Такая  глупость не  заслуживает
ничего, даже костра в погребальной яме.
     Внезапно джедд вскочил и бросился к выходу. Подняв руки вверх, он бежал
по склону, оглашая воплями воздух.
     -  Пощады,  пощады!  Я сдаюсь, я молю  о пощаде! Сеси, ты ведь джедд...
Спаси мне жизнь! Пощады...
     Гобуины пристально следили за бегущим.  Блейд почувствовал, как к горлу
подступает  тошнота.  Солдат  добежал  до  кучки  апи,  и  те  расступились,
пропуская его. Воздев руки к небу, трус рухнул па колени перед Сеси. На лице
юноши не  дрогнул  ни  один  мускул;  он  коротко взмахнул  рукой  и  что-то
приказал. Подняв меч, рослый гобуин с силой вонзил его в несчастного.
     Оставшийся с Блейдом телохранитель пристально  посмотрел  на  небесного
посланца и спокойно произнес:
     - Он оказался глупцом, не достойным  даже костра в погребальной яме. Ты
прав, господин; просить пощады - последнее дело. Я лучше умру рядом с тобой.
     К вязанкам поднесли факелы, и полдюжины апи потащили их к дому. Надежды
не  оставалось.  Блейд  понимал,  что,  если они попытаются  прорваться,  их
изрубят  на куски за считанные минуты. Он  подошел  к окну в задней стене. И
отсюда ползут!  Хворост  разгорался  все  ярче.  Разведчик  провел языком по
пересохшим губам.  Делать нечего. Принять бой у крыльца - смерть, остаться в
доме - гибель.
     Так что предпочесть?
     Апи побросали  горящие вязанки у  стен и отползли. Дым  начал проникать
внутрь, потом занялись сложенные из  сухих бревен стены, начала потрескивать
кладка  фундамента. Слезы  потекли по  щекам  молодого  джедда, он судорожно
закашлялся. Сквозь грязно-серые клубы дыма глаза  его светились лихорадочным
блеском.
     - Чего мы ждем,  господин? Я  вовсе не хочу сгореть здесь. Думаю,  ты -
тоже. Выйдем из дома и умрем, как мужчины...
     Блейд не ответил;  он напряженно  всматривался вдаль, прикрывая ладонью
глаза от дыма и надеясь, что зрение не обманывает его. Не  может быть, чтобы
ему показалось... Это  было  бы  такой  насмешкой  судьбы!  Но нет, он  ясно
различал  блики  света  на полированной стали... Там, вдали, у  погребальной
ямы...
     Он  ничего  не сказал об этом  молодому джедду, только спросил, положив
руку на его плечо:
     - Как тебя зовут? Какое имя дали тебе родители?
     Джедд поднял налитые кровью глаза:
     - Кавен. Я верно служил благородному Гасу, хотя и не долго.  Верность у
нас в крови. Мой отец служил у его отца.
     Блейд стиснул его плечо:
     - Что ж, Кавен, Приготовься. Ты прав, ни к чему нам оставаться в огне.
     Он не  хотел делиться с воином своими  догадками. Ни  к  чему напрасные
надежды...  Разведчик  повел плечами,  поднял  обломанное копье  и шагнул  к
выходу, Пол обжигал ступни, стены могли рухнуть в любую минуту. Еще немного,
и если их не задушит дым, то пожрет пламя... Он распахнул дверь.
     Апи восторженно  взревели. Цепочка  мохнатых фигур во главе  с  вожаком
ринулась вверх по склону холма.
     Блейд выбрал подходящее место и отдал последний приказ:
     - Встанем спиной к спине, Кавен, и будем драться, пока хватит сил.
     Кавен не успел ответить; свора  исходящих слюной гобуинов  уже окружала
их.
     Блейд  выпрямился. Левая рука сжимает  копье, в  правой - рукоять меча,
готового  начать смертельный  танец.  Ярость пылала  в его груди свирепей  и
жарче, чем  пламя, охватившее  дом. За  Оому! Жаль,  что  смерть этих тварей
будет слишком быстрой... За его спиной разгорался огонь.
     Апи  ринулись  к нему,  словно  стая огромных  мохнатых шакалов.  Блейд
наносил и отражал удары,  бил, резал, колол и рубил. Груда трупов у  его ног
росла, он  уже мог  опереться  о нее коленом. Кавен старался не отставать, с
упорством  и выдержкой искусного мечника  защищая спину своего господина. Их
кровь и пот, смешавшись, алыми каплями падали в траву.
     С  копьем разведчику  все  же  пришлось расстаться - один  из гобуинов,
пронзенный насквозь, падая, успел вырвать древко из  рук. Рассвирепев, Блейд
обеими  руками   вскинул  меч  над  головой.  Сзади  раздался  стон  Кавена;
обернувшись, Блейд увидел, что его телохранитель отбивается копьем, стоя  на
одном колене. Рука, сжимавшая  клинок, была окровавлена  и бессильно свисала
вдоль тела.
     Он  ничем не мог помочь  молодому  джедду; перед ним  вырос вожак  апи.
Монстр  отбросил  меч,   его  скрюченные  хищные  пальцы  тянулись  к  горлу
разведчика.  Обманный  маневр, шаг назад,  затем  короткий резкий выпад -  и
клинок по  рукоять погрузился в волосатую грудь.  Изрыгая проклятья,  гобуин
попытался вырвать  меч,  и  Блейд  стукнул  его в  висок ребром  ладони.  От
страшного удара заныли пальцы, апи взвыл и мешком рухнул в траву; меч торчал
в его груди.  Разведчик поднял голову  - гобуины наступали. Возможно, смерть
вождя  устрашила  бы их, но они  видели, что противник  остался  безоружным,
Блейд в ярости оскалил зубы, словно дикий  зверь.  Он и был  сейчас зверем -
окровавленный  загнанный  хищник   готовился  подороже  продать  жизнь.  Апи
замерли.   Этот   безволосый,  уничтоживший  половину  их  отряда,  выглядел
смертельно опасным и без меча.
     Взревев, Блейд шагнул  им навстречу,  и вдруг  со склона холма до  него
долетел хриплый вой боевого горна. Две сотни меченосцев Гаса разворачивались
широкой дугой, окружая пылающий  на вершине дом.  Рог зазвучал снова,  и его
резкий короткий  вскрик показался разведчику гимном  победы. Он  вскочил  на
груду мертвых волосатых тел и махнул рукой капитану.
     - Слушай  меня.  Гас!  Возьми  апи  живыми! Живыми,  говорю  тебе! И не
вздумай убивать Сеси. Я займусь им сам. Ясно?
     Капитан  Гас,  чьи  сверкающие  доспехи  уже  были в  двух-трех  местах
помечены кровавыми пятнами, расчистил себе путь и предстал перед Посланником
Небес. Отсалютовав мечом и тяжело переведя дух, он склонил голову:
     - Слушаю и повинуюсь, мой господин!
     Гас рявкнул команду,  и кольцо  вокруг гобуинов сомкнулось.  Апи тут же
побросали оружие; никто из них не жаждал героической смерти. Джедды  связали
их ремнями и, выстроив колонной, погнали к городским воротам.
     Блейд  склонился  над  распростертым  на  земле  Кавеном;  тот  зажимал
предплечье  ладонью, стараясь  остановить кровь.  Молодой  воин  усмехнулся,
превозмогая усталость и боль:
     -  Неплохая  штука  жизнь,  господин.  Тем более,  когда  ее  дарят так
неожиданно... Или я вижу чудесный сон?
     Блейд начал бинтовать ему  руку. Порез оказался длинным и  глубоким, но
кость была не задета; через месяц парень сможет владеть мечом как прежде.
     -  Ты не спишь,  - ответил он. - А чтобы ты окончательно поверил в это,
слушай  меня  внимательно. - Он поднял  меч  Кавена и  коснулся  лезвием его
плеча. - Меченосец Кавен, отныне ты принадлежишь к благородному сословию! Ты
- капитан! Служи мне так же преданно, как Гасу!
     Кавен изумился до глубины души.
     - Еще одно чудо,  господин! Я  жив, и я капитан! По-моему, это все-таки
сон, а?
     Рассмеявшись, Блейд повернулся  к Гасу. Секунду-другую на его губах еще
играла улыбка, затем лицо стало серьезным.
     - Слушай, Гас, я запрещаю пытать Сеси.  Я допрошу  его  сам, но  позже.
Сначала надо хорошенько  разобраться с этим  заговором. После допроса убьешь
его. Но не мучай, отруби голову - и все.
     - Однако, господин мой, так  нельзя, - возразил Гас. - Легкая смерть не
для  предателя. Его  казнь  должна  быть страшной...  Мучительной, жестокой!
Иначе...
     Блейд холодно взглянул на капитана, затем похлопал его по плечу.
     - Я приказываю, Гас. Никаких пыток. Ты понял?
     Гас  нехотя согласился,  но, выкатив глаза и  топорща усы, пробормотал,
что милосердие в стране джеддов не доведет до добра.
     Блейд только усмехнулся.
     - Скоро ты все  поймешь. Мне нужен  Низра, целый и невредимый.  Кстати,
где он сейчас?
     Гас,  все еще фыркая  в усы, ничего  не ответил.  Он  проводил взглядом
последнего апи со скрученными за спиной руками и лишь потом пробормотал:
     - Где ему быть? У себя дома. Я удвоил число соглядатаев... Никуда он не
денется. Велел, чтобы стерегли, как первое Яйцо, и обращались бережно.
     - Молодец, -  одобрил Блейд,  - умное  решение.  Нам  предстоит  долгий
разговор   с  Низрой.  О  многом,   очень  многом.  К  примеру,   об  апи...
Распорядись-ка, Гас, чтобы люди Грофты разоружили их и согнали в одно место.
     Гас явно не одобрил эту идею.
     - Они  хитрые  бестии  и  не  будут служить никому,  кроме  Низры. Если
волосатые  узнают,  что он  потерял  власть,  то сбегут со  своих  застав  и
рассеются по нашим южным лесам. А как их тогда ловить? Это будет нелегко.
     -  Однако придется.  С  ними  надо кончать, - твердо произнес Блейд - А
теперь, Гас, скажи-ка, почему ты пришел сюда. Тебя кто-нибудь предупредил?
     Глаза капитана лукаво блеснули.
     - Некая  дама в  черном из свиты  принцессы, которая любит подслушивать
под дверьми... Она рассказала мне о Сеси и этой записке... Кстати, господин,
твой  приказ   войскам  сосредоточиться  на   севере  долины   позволил  апи
хозяйничать  на  юге.  Так что  ты зря отправился  сюда  с  таким  маленьким
отрядом. - Гас пожал плечами. - Собственно, даже если бы эта дама ничего  не
сказала  мне, я все равно поспешил  бы,  узнав, что  ты направился  сюда.  Я
просто печенкой чувствовал,  что  готовится  каверза... Мудрейший -  великий
интриган... - Он отвел глаза.
     -  Ты  что-то не договариваешь,  Гас,  -  заметил Блейд, стиснув  плечо
капитана.
     Тот собрался с духом:
     - Есть у меня десяток-другой верных людей, господин... Они говорили мне
о Сеси, да  я  и сам давно подозревал,  что он работает на Низру.  В  общем,
когда я услышал, что за тобой приходил этот юнец, то отправился поговорить с
Мудрейшим...
     Блейд нахмурил брови:
     - Надеюсь, ты не пришиб его?
     Гас  попробовал изобразить  невинность,  потом лицо его  покраснело,  и
капитан, не выдержав, расхохотался.
     -  Нет!  Я  же говорил, что  обращался с  ним бережно... Ну,  несколько
синяков, не больше... Все скоро заживет...
     - Ладно,  хватит  об  этом. Благодарю тебя,  Гас,  сегодня ты  спас мне
жизнь. Только на будущее хочу тебя попросить об одном одолжении.
     Гас вскинул недоуменный взгляд:
     - О каком, господин?
     Блейд ухмыльнулся:
     - В следующий  раз не тяни так долго. А  то  я  мог бы  и не  дождаться
тебя...
     Наконец  он  остался  один  и стал  медленно  спускаться  с  холма.  Он
направлялся  к  погребальной  яме,  над  которой  все  еще  клубился  темный
удушливый дым.  Воздух  здесь был насыщен отвратительными  запахами,  Блейда
начало подташнивать, но он заставил  себя подойти к  самому краю и заглянуть
вниз. Ужасное  зрелище!  Поперек  ямы тянулись  штабеля  обугленных  трупов,
кое-где  на них еще плясали языки пламени. Он спрыгнул на дно и начал упорно
искать, пробираясь  вдоль проходов,  сделанных  похоронной  командой. Только
через  час он  нашел  Оому, на гладкой нежной коже которой  виднелись  следы
жестоких  пыток.  Ее не успели сжечь, и за  это  Блейд искренне поблагодарил
небеса. Он  поднял легкое тело девушки, вынес из ямы и, огибая холм, зашагал
вперед, стараясь ни о  чем не думать. Он шел к  старому дереву, что росло  у
дороги недалеко от заброшенного храма.
     Там   разведчик  опустил  свою  ношу  на  землю,  сел  рядом  и  долго,
внимательно смотрел  в лицо Оомы. Один  из ее деревянных гребней сохранился,
застряв в  спутанных  темных  волосах... Его щеки пылали,  он  задыхался  от
беззвучных рыданий;  на миг  пелена  затуманила глаза,  и  вес  исчезло... И
старый  храм, и  двор, и дерево... Блейд сглотнул, выругался  и  приступил к
работе.
     Он встал на колени и вытащил  десяток старых камней из стены.  В мягкой
земле было легко рыть могилу.  Он  заботливо уложил туда Оому и прикрыл лицо
девушки куском  ткани, оторванным от  своей туники. Затем поднялся. Еще пара
минут...  Он  стоял,  опустив  голову,  не отводя глаз от  женщины,  которая
подарила ему столько мгновений счастья.  От  женщины, которая  погибла из-за
него...
     Блейд набрал две  горсти земли и медленно  высыпал  на  ее тело. Все...
Прощай, Оома...
     Забросав  могилу,  он плотно уложил сверху камни. Теперь  действительно
все. Он никогда сюда не вернется...
     Ричард Блейд, Посланник  Небес, повернулся и медленно  побрел к вершине
холма, где застыли в ожидании ровные ряды меченосцев капитана Гаса.




     Подготовка к походу на север потребовала целой недели, и еще одну занял
сам поход. За все это время Блейд спал не более двух-трех часов в сутки.  Он
развил  такую  бурную  деятельность,  что  даже не замечал, как идет  время.
Основные дела были завершены: столица обратилась в пепел, а бракосочетание с
принцессой Митгу, включая и первую свадебную ночь, прошло как нельзя лучше -
если не считать того, что под утро Блейд  был полностью  опустошен. Да, юная
девушка страны джеддов выпила из  него не меньше  сил, чем  могла бы сделать
зрелая  женщина  его  родного измерения.  Как  и  положено, молодая  супруга
оказалась  девственницей,  однако  она  легко  пережила  мелкие  неудобства,
связанные  с переходом в иное состояние. Такие пустяки нисколько не омрачили
ее счастья и ни  на йоту не умерили любовный пыл. Когда  же изнуренный Блейд
остался один и, твердо намереваясь уснуть, закрыл глаза, молния пронзила его
череп.  Проклятый компьютер снова не давал ему покоя! К счастью,  боль скоро
прошла;  вероятно,  лорд  Лейтон  потерял  его  в  неведомых  и непостижимых
пространствах Измерения Икс. Блейд облегченно вздохнул и погрузился в сон.
     Ярким  солнечным   утром  длинная   извивающаяся  колонна  переселенцев
достигла северной  границы долины.  Блейд в сопровождении Гаса и Кавена ехал
далеко  впереди. Теперь  путь  на север  пролегал  через  скалистое  ущелье,
похожее на воронку, узкое,  но  вполне  проходимое.  Однако  дорогу  к  нему
преграждали Сияющие Врата.
     Трое могучих широкоплечих мужчин стояли на скале, ослепленные мириадами
сверкающих  бликов.   Гас  и  Кавен   казались  испуганными.  Блейд,   сразу
определивший, что эта  колоссальная  конструкция - ворота, дамба или стена -
сделана  из  чего-то похожего  на  полированную нержавеющую  сталь,  которая
отражает  солнечные  лучи, был  лишь безмерно удивлен. Похоже,  эту преграду
специально  возвели, чтобы  полностью  перекрыть выход  из  долины, и  точно
рассчитанные размеры (полмили  в поперечнике,  двести футов в высоту) вполне
позволяли  стене  сделать  это.  Каких-либо  признаков  жизни на  ее вершине
разведчик  не  заметил.  Странное   сооружение   потрясало  своей  мощью   и
загадочностью.
     Он  задумался.  Что  за  потусторонние  силы перенесли этот  чудовищный
барьер в уединенную  безлюдную долину? Чьи  руки, чей  разум создал его?  Он
понимал, что задает себе  вопросы,  на которые не сумеет ответить, не изучив
стену,  но  созерцание  Сияющих  Врат  настраивало на  философский  лад.  Он
невольно задумался о технологическом прогрессе, символ которого победно сиял
перед его глазами, о развитии цивилизации и торжествующей поступи науки.
     Однако поговорить  на  подобные темы  было  не  с  кем. Джеддам  он мог
сообщить  лишь  то,  что  стена  изготовлена  из  неведомого  металла  и  ее
таинственные  строители-кропсы,  видимо, владеют  первоклассной технологией.
Впрочем, он мог и  ошибаться. Вполне  возможно, что кропсы тут ни при чем, а
эту великолепную конструкцию создали представители другой, еще более могучей
культуры.
     Гас взволнованно пробормотал:
     -  Свершилось,  мой  повелитель! Мы  достигли  Сияющих Врат! Но  что же
делать дальше?
     Кавен с тревогой посмотрел  на  Блейда, и в  его глазах читался тот  же
вопрос. Он, храбрый и  опытный воин,  был готов сразиться с любым врагом, но
тут врагов не имелось. Перед ним сияло великое чудо, о котором  рассказывали
легенды,  таинственные,  красивые и  страшные. Но  как ни  сильна  была  его
растерянность, он всеми силами старался не показать этого.
     Блейд промолчал, пристально разглядывая соседнюю скалу, вершина которой
оканчивалась  изогнутым острым  выступом.  Этот каменный  клюв  нависал  над
Вратами  словно  мост.  Пожалуй,  с  него  кое-что можно  разглядеть,  решил
разведчик и обернулся к соратникам.
     - Скажите, вам хоть раз доводилось видеть кропсов?
     Оба отрицательно  покачали головами.  Никому  из  джеддов  не  выпадало
такого счастья. В давние времена нередко собирались лихие ватаги, пытавшиеся
одолеть Врата, однако ни один  человек не вернулся назад, и поэтому никто не
знал, что тут произошло и  как они погибли. В том, что храбрецы нашли у Врат
свою смерть, сомнений не было.
     Блейд усмехнулся:
     - Так чего  же вы ждете от меня? Пока я знаю столько же, сколько  и вы,
но собираюсь разузнать побольше. - Он кивнул на каменный клюв, торчавший над
стеной. - Оттуда можно многое увидеть.
     Оба джедда  одновременно  посмотрели  наверх;  в  глазах  их  появилось
сомнение.
     - Ничего не получится, господин.  Никто не сможет залезть на эту скалу,
- буркнул Гас.
     -  Я   попробую,  но  на   это  уйдет  целый  день.  Не  давайте  людям
расслабляться. Ступайте к ним. Пусть разобьют лагерь и ждут.
     Капитаны  отправились  выполнять  приказ,  а  Блейд начал  готовиться к
штурму.  Целый час он  обследовал  отвесные  склоны, перебирая  и отбрасывая
различные варианты. Что ж, если люди сумели покорить Эверест, то почему бы и
ему, не раз ходившему в горы, не попытать счастья? Блейд хмыкнул и почесал в
затылке.  Похоже,  у  него  просто не  было иного выхода;  надо  одолеть эту
треклятую скалу!  Он  чувствовал,  что идут  последние  дни его пребывания в
Джедде, и не хотел оставлять здесь нераскрытых тайн.
     Солнце уже  садилось, когда  он,  измученный,  почти  потерявший  силы,
достиг вожделенного каменного клюва. Саднили  ободранные  до  крови  локти и
колени, перед глазами плыл туман; эта чертова скала отняла у него год жизни.
Однако он  был  вознагражден за все страдания: вершина утеса вздымалась выше
кромки стальной стены. Закатное солнце светило Блейду в спину, и территория,
расположенная за Вратами, лежала перед ним как на ладони.
     Он видел равнину, уходившую в  бесконечную  даль. По ней, словно кубики
из детского  конструктора, были разбросаны  небольшие строения, похоже, тоже
сделанные из стали. За маленьким поселком высились громады фабричных зданий.
Ни труб,  ни дыма! И,  самое удивительное,  никакого  движения! Великолепная
индустриальная пустыня. Ни малейших признаков присутствия человека.
     Однако возле  самих Врат  разведчик заметил оживленную суету.  Какие-то
фигурки  энергично сновали вокруг большого здания, выполненного из  того  же
блестящего  металла.  Блейд нахмурился.  Странная раса! Внешне  эти существа
почти ничем не отличались от людей, но движения их были  на редкость четкими
и  размеренными. Присмотревшись  внимательнее, он изумился  еще больше. Тела
непонятных существ сверкали на солнце, словно отлитые из чистого серебра.
     Роботы? Этого просто не может быть!
     По  спине  его пробежал холодок.  Не замечая, как идет время, забыв обо
всем,   Блейд  долго  наблюдал  за   крохотными  блестящими  фигурками.  Да,
конечности их явно были жесткими, похоже, на шарнирах, и поворачивались  они
всем  корпусом,  а  жестикулировали  с  нечеловеческой резкостью.  Роботы...
Механические существа с электронной начинкой.
     Но если имеются роботы, то должен  существовать  где-то и  единый центр
управления! Блейд вытянулся на  скале во весь рост и приложил ладонь ко лбу,
пытаясь получше рассмотреть  расстилавшуюся за стеной местность. Там, вдали,
за  заводскими  корпусами,  среди вихрившихся облаков громоздилось  НЕЧТО  -
огромное,  геометрически правильной  формы... Нужно -  просто  необходимо! -
попасть туда!
     Потрясенный, он  отступил  назад. Через долю секунды тучи сомкнулись  у
горизонта,   но   разведчик  успел  заметить  самую  верхушку  башни,  шпиль
высоченного здания,  пронзающего небосвод. От этого зрелища захватывало дух!
Громада исчезла, скрытая  облаками,  запечатлевшись  в  его  памяти  как  на
фотографии.  Скрестив  ноги, он  опустился на  быстро  холодеющий  камень  и
попробовал   разобраться   в  том,   что   увидел.   Результаты   получились
ошеломляющими,  и Блейд,  не доверяя своим  расчетам, проверил их  несколько
раз. ЭТА  ШТУКА была колоссальной! Невообразимо колоссальной! Башня, которую
он успел  разглядеть,  по  размерам  раза  в  два  превосходила Эмпайр Стейт
Билдинг. Центральный пункт управления, несомненно!
     Благоговейный  ужас  охватил  его;   он  сильно  потер  ладонями  лицо,
стряхивая наваждение. Хватит мечтать, пора действовать! Надо отыскать дорогу
в  это  царство  чудес.  Он поднял  голову.  Кажется, удача  и  на  сей  раз
сопутствовала  ему.  Там,  где стальная стена  вплотную подходила  к  утесу,
темнела  расселина. За столетия  дожди и  ветры разрушили камень и пробили в
поверхности скалы узкую неглубокую траншею. Для решительного  человека этого
достаточно.  Протиснуться, пролезть, проползти, извиваясь, как змея... Блейд
постарался  запомнить это место  и начал спускаться. Спуск продолжался почти
целую ночь, несмотря на то, что луна освещала ему дорогу.
     Восточный небосклон порозовел, когда он  наконец возвратился  в лагерь.
Отданные  им  приказы были  выполнены аккуратно и  точно. Палаточный городок
раскинулся далеко от Врат,  и его не достигало ошеломляющее сияние. В лагере
царили тишина и порядок.
     Гас  и  Кавен,  а также Грофта и Холперн  ждали его  к северу от  линии
палаток, как  и было  условлено.  Чуть поодаль от  капитанов, сразу за ними,
стояли солдаты с факелами.
     - Потушите факелы, они нам не понадобятся, - распорядился  Блейд.  - От
Врат падает достаточно света.
     Грофта молча махнул рукой факельщикам.
     - Все исполнено? - Блейд взглянул на Гаса.
     -  Да,  господин. Правда, не все прошло гладко. Апи попытались  поднять
бунт. Пришлось успокоить десяток-другой из арбалетов.
     - Не бойтесь перестараться, - Блейд сжал кулаки,  - им это не повредит.
Ну, а что Низра, наш Мудрейший? Не заскучал?
     Кавен рассмеялся:
     - Все нормально, господин. Сидит в своей железной клетке, смотрит в пол
и молчит.
     Блейд кивнул:
     -  Что ж, ему есть над чем подумать. Он в безопасности?  Беспорядков не
было?
     Гас потеребил усы. Капитан явно был чем-то озабочен.
     -  Как  сказать...  Пришлось  поставить  стражу  возле  клетки...  Люди
пытались забросать его камнями. Кстати, палок и кольев у них тоже хватало.
     Разведчик на секунду задумался, потом  махнул рукой в  сторону стальной
стены.
     - Пошли! Надо разглядеть ее поближе. Скоро совсем рассветет.
     Маленький  отряд  подошел к  самому  подножию Врат и  остановился. Хотя
солнце еще не взошло, алмазные блики бросали неяркий свет на скалы, валуны и
обрывистые  стены ущелья.  Блейд,  спокойный  и  сосредоточенный,  взошел на
невысокий холм. Отсюда  хорошо просматривался участок долины  перед стальным
барьером; почти у самых ног  тянулся узкий  неглубокий овраг, а сразу за ним
начинался подъем.
     Люди Грофты обнесли это  место забором из  острых железных кольев  и  в
образовавшийся загон затолкали группу пленных апи,  которые чувствовали себя
явно  неуютно.   Сгрудившись  посередине,   они   переговаривались  высокими
голосами, иногда срываясь на  визг.  Ближе  к  стене,  в маленькой  железной
клетке,  восседал  Мудрейший.  В  слабом  свете  Блейд  с  трудом   различал
съежившуюся фигурку бывшего первого министра, его огромную  голову, поникшую
на тонком  стебельке  шеи.  Даже апи  бросили его;  никто  из них не пожелал
подойти к его клетке.
     "Ловко он  использовал этих мохнатых мерзавцев",  - подумал Блейд, и на
миг  сожаление  кольнуло  его.  Но  лишь  на  миг.  Сердце  его  переполняла
ненависть.   Личико   Оомы,  изнасилованной,  замученной   и   брошенной   в
погребальную яму, стояло перед глазами.
     Приближался рассвет.  Блейд, надеясь в  скором  времени  все  выяснить,
внимательно следил за Низрой.  Вот приподнялась огромная голова, и Мудрейший
с тревогой уставился на стену.  Похоже,  он знал  или догадывался,  что  его
ждет. Через  несколько минут первый луч солнца скользнул в долину, позолотив
вершины  гор. Лицо  Низры  исказила гримаса  ненависти,  он поднял крошечный
кулачок и погрозил Посланнику Небес, бормоча проклятия.
     Поднялось  солнце, заливая  все вокруг  ярким  светом, однако ничего не
случилось.  Блейд  нахмурился,  внимательно  разглядывая  блестящую стальную
стену. Неужели  его  предположения  ошибочны?  В чем  же  тогда  заключается
опасность? Еще  сто лет назад джедды добирались до этой  стены, и ни один не
вернулся. Правда, многое могло измениться с тех пор...
     Все произошло так быстро,  что никто не успел глазом моргнуть: огромный
шар слепящего  белого пламени,  похожий на  маленькое солнце,  отделился  от
верхушки стальной  стены и стремительно упал  вниз, прямо  на апи и железную
клетку.  Яркая вспышка -  и  через  пару секунд  ветерок донес резкий  запах
горелой плоти. Вскоре развеялся и он.
     Все исчезло. Ни Низры, ни  его клетки,  ни апи. На том  месте,  где они
только  что находились, чернела  лишь  опаленная каменная  площадка. Блейд в
раздумье  покачал  головой.  Неизвестный вид  энергии?  Лучи,  стимулирующие
распад вещества?  Да,  центр, который он  заметил  вчера, действовал, причем
активно!
     Что ж, теперь ясно, что делать. Идти придется одному.
     Он оглянулся. На Гасе лица не было,  у Кавена подергивалась щека. Блейд
не осуждал  их. Они - храбрейшие из джеддов, но то,  что произошло сейчас, в
эпоху  арбалетов  и мечей казалось  чудом, колдовством и не могло не вызвать
ужаса. Он улыбнулся и потрепал Гаса по плечу.
     -  Все  в  порядке,  капитан. Отдай  приказ - пусть люди  возвращаются.
Осторожно, не приближаясь к стене.
     За  всю обратную дорогу к  лагерю  никто  не  обронил ни слова.  Блейд,
возглавлявший  отряд,  тоже  молчал,  погруженный  в раздумья. Остальные  не
осмеливались беспокоить его расспросами.
     Вступая   в  лагерь,   разведчик  заметно  приободрился:   Митгу,  юная
императрица, ждала  его.  Он не  стал спешить. Скорее всего, это свидание  -
последнее, так  пусть  малышка  запомнит  его  надолго.  Слуги выкупали его,
расчесали волосы и облачили  в благоухающие  одежды. И  только после  этого,
ощущая непривычную после утомительного похода силу и свежесть, он направился
в огромный шатер повелительницы джеддов.
     Она  ждала его. Красивая, стройная, золотоволосая,  нагая...  Солнечные
лучи, проникая сквозь полуоткрытые  окна, играли  на  смуглом  теле. Изящные
руки Митгу потянулись к нему.
     -  Господин  мой!  Наконец-то!  Я...  я  так  боялась!  Мне  рассказали
ужасное...
     Блейд,  возвышавшийся  над  ней,  словно  гранитный  утес  над  золотым
самородком,   рассмеялся.   Его  маленькая   красавица,  его  юная   супруга
встревожена! Он нежно провел ладонью но россыпи коротких блестящих локонов.
     - Забудь  обо всем,  повелительница. Случилось лишь то, что должно было
случиться.
     Она поймала маленькой ручкой его ладонь:
     - Не называй меня так, когда мы одни... Ты  ведь обещал... Для  тебя  я
Митгу.  Твоя жена Митгу... И  я люблю тебя! - Улыбка скользнула по ее милому
личику, потом девушка нахмурилась: - Скажи, господин мой, Низра в самом деле
мертв? Ничего не осталось, даже пепла?
     Блейд кивнул.
     - Да.
     -  Значит,  -  удовлетворенно  произнесла  Митгу, - слухи  тоже  бывают
верными. Больше Низра никому не сделает зла.
     Блейд присел на край просторного ложа.
     - Все  правильно, малышка,  и не думай больше об этом. Нас ждет гораздо
более интересное занятие.
     Митгу лукаво улыбнулась, сверкнули ровные зубки, глаза заблестели.
     - Какое же, мой господин?
     Блейд привлек ее к себе и крепко  поцеловал, чувствуя, как  гибкие руки
скользнули к его шее. Следующие полчаса он не вспоминал ни о Сияющих Вратах,
ни об огненном шаре, ни о лорде Лейтоне и его проклятой машине.
     Утомленная Митгу заснула,  счастливо улыбаясь.  Передохнув  пару минут,
Блейд  осторожно поднялся, стараясь  не разбудить ее.  Боль  в висках  опять
напомнила  о  себе,  значит, Лейтон  возобновил  розыски.  Разведчик постоял
чуть-чуть у откинутого полога  шатра, любуясь в последний раз  ослепительной
наготой  своей принцессы, затем решительно вышел,  уверенный, что больше  не
увидит Митгу.
     Грустно  улыбаясь,  он  направился  к  себе.  Капитаны  уже  ждали.  Он
рассказал им, что намерен делать,  и распрощался  с каждым, понурившись, они
вышли из палатки. Повелитель передал судьбу джеддов в их руки Гас остался.
     - Возьми меня  с собой,  господин, в земли  кропсов Я не могу отпустить
тебя одного.
     Блейд  медленно  уселся  за  походный  столик, пододвинул Гасу табурет.
Капитан поправил перевязь меча и сел, не сводя  хмурого взгляда  с небесного
посланца.
     - Это  приказ,  -  сказал Блейд  после недолгого молчания. -  Ты хорошо
служил мне. Не разочаровывай меня. Я  рассчитываю на тебя, Гас. Что станет с
Митгу, когда я исчезну?
     Капитан попытался прервать его, но он поднял руку:
     - Возможно, я вернусь... Кто знает? Пути провидения неисповедимы... Но,
честно говоря,  я  не рассчитываю  на  это.  И тогда народу  джеддов  и  его
правительнице будут нужны  твоя мудрость и твоя сила. Ты был на совете и все
слышал. Капитаны готовы повиноваться тебе. Ты  становишься  регентом, Гас, и
теперь должен вести себя соответственно этому званию.
     Капитан вспыхнул и затеребил перевязь.
     -  Позволь  мне  все-таки  пойти с тобой, господин!  Пусть Кавен станет
регентом, или Грофта,  или кто другой из капитанов. Почему твой выбор пал на
меня?
     Блейд резко перегнулся через стол:
     -  Будет так, как я так сказал! Я, черт  побери... - С  усилием он взял
себя в руки и улыбнулся. -  Спорить некогда, Гас. Выслушай меня. Только один
человек может попытаться преодолеть Сияющие Врата и остаться в живых, и этот
человек - я. Мне трудно объяснить это  - даже  если  бы мы проговорили целый
год... Поверь, капитан...
     - Неужели я настолько туп? - пробормотал Гас, не глядя на Блейда.
     - Отнюдь, - усмехнулся разведчик,  -  но  ты  джедд.  А  я - человек из
другого мира, из другого пространства и времени. Из другой  эпохи, Гас,  и в
этом все дело. -  Он поднял руку и сжал  огромный кулак. - Так что, Гас, я и
правда Посланник Небес.
     Блейд ждал, что  Гас будет спорить, но взгляд серых глаз капитана  стал
задумчивым. Помолчав немного, он покорно склонил голову.
     -  Согласен, господин. Ты  Посланник, и не мне требовать отчета в твоих
делах. Я повинуюсь.
     С этими словами Гас  вытащил меч и  положил на стол, направив острием к
сердцу. Рука капитана легла на рукоять,  и  Блейд стиснул ее своими сильными
пальцами.
     -  Я  выбрал  тебя,  -  торжественно  произнес  разведчик, -  чтобы  ты
заботился  о  юной императрице  Митгу, моей  супруге. Пока  я не вернусь, ты
волен действовать по своему разумению.  Если я не вернусь совсем, ты станешь
регентом и будешь охранять  трон так долго, как  пожелает молодая джеддак. -
Он помолчал  и тихо добавил. - В конце  концов, не исключено, что ты станешь
ее новым супругом.
     Гаса словно удар хватил.
     Блейд хмыкнул:
     - Это не пустые слова. Все в твоих руках,  капитан.  Но хватит об этом.
Помнишь ли ты, что делать дальше?
     - Да, господин!
     Блейд откинулся в кресле:
     - Повтори-ка еще разок.
     Гас отчеканил:
     - Если через два дня ты  не вернешься, я должен пригнать оставшихся апи
к Сияющим Вратам и посмотреть, что  случится. Если  апи будут опять сожжены,
значит, ты  убит или взят  в плен кропсами.  Тогда  я уведу  джеддов назад в
долину, и  далеко на востоке, за развалинами столицы,  построю  новый  город
среди храмов, возведенных когда-то нашими  предками. Я должен также помогать
юной императрице править народом джеддов.
     Блейд кивнул:
     -  Хорошо. А  если  апи  не  будут уничтожены?  Если  огненный  шар  не
появится?
     - Это  означает твой успех. Тогда  я поведу  людей за Сияющие Врата  по
расщелине, которую ты  указал.  Или попробую открыть проход в  стене. Джедды
поселятся в землях кропсов и со временем овладеют их секретами.
     Блейд  крепко  пожал  ему  руку.  Усталость  навалилась на  разведчика,
нестерпимо хотелось  спать. Он встал, сбросил пояс  с мечом и  вытянулся  на
жестком походном ложе. Глаза застилала пелена, головная боль снова вернулась
и терзала нестерпимо.
     -  Разбуди  меня,  когда  солнце  начнет  садиться,  - пробормотал  он,
чувствуя, что засыпает.




     Вечером Блейд  отправился в путь, не взяв  с собой ни еды, ни питья. На
всякий случай он прихватил короткий меч  и  кинжал, хотя понимал, что против
роботов  и  их  неведомых хозяев они бессильны. Однако с оружием в  руках он
чувствовал себя как-то увереннее.
     Дождавшись наступления полной темноты, он пробрался к расселине - столь
щедро  подаренной  ему  природой тайной  тропе.  Ползти  по ней  вверх  было
мучительно  трудно, и он  ободрал руки до  крови о  каменные стенки. Наконец
Блейд перевалил через  гребень скалы, и дальше идти оказалось намного легче.
Он спустился и, укрывшись в тени у подножия утеса, позволил себе отдохнуть.
     Вокруг разливался свет, исходящий от стены. Теперь  он понимал, что это
не  отраженный блеск небесных светил. Неведомое излучение не слепило глаз; в
его  фосфоресцирующем  мерцании  все  предметы виднелись удивительно  четко.
Определить источник таинственного света Блейд не мог.
     С  осторожностью он прокрался к большому металлическому строению. Яркий
свет заливал фасад,  но, похоже, внутри никого не было. Ни шороха,  ни звука
шагов...  Он  подождал минут  десять, затем  решительно  вышел  на  открытое
пространство.  На губах  разведчика играла  улыбка, но лоб  покрылся каплями
холодного пота. Если его догадка неверна и сейчас появится огненный шар...
     Ничего. Полная тишина. Блейд решительно направился к  зданию и заглянул
внутрь.  Все,  как  он  предполагал!  Роботы!  Но   что  с  ними  случилось?
Скрюченные, безжизненные  механизмы,  застывшие  в  странных позах...  Может
быть, иссякла питающая их энергия? Он решил, что, скорее всего, ее выключили
намеренно.
     Вставала луна.  Огромный  серебристый диск поднимался  над  горизонтом,
просвечивая сквозь облака. Снова  и  снова Блейд  ловил  отблески  на стенах
далекой башни, уходившей к небесам, - той самой, которую он заметил вчера со
скалы. Словно какая-то неведомая сила  влекла  его туда, и  он  устремился к
далекому неясному силуэту.
     Неожиданно для себя он обнаружил, что ноги  плохо слушаются его. Тишина
и  безмолвие,  царившие вокруг, действовали на нервы. Покинутая, запустевшая
земля, где давным-давно не  бывал ни один человек... Он вдруг вспомнил Оому,
принявшую страшную  смерть... Лицо ее  выплыло  из тумана:  глаза закрыты, в
уголке  рта запеклась кровь... Затем  возникло милое личико малышки Митгу...
Суровая физиономия Гаса... Волосатые морды апи в зверином оскале...
     Голова раскалывалась  от  боли, а  он  все  шел и шел.  Мимо безмолвных
зданий,  мимо  гранитных  валунов  и  неподвижных,  застывших,  как  древние
истуканы, роботов. Внезапно он заметил, что земля словно ожила.  Бесконечная
серая лента медленно заскользила вдаль, на север.
     Блейд  остановился,  вытер лицо  и шею, залитые потом. Что-то  странное
творилось с его зрением... Он нагнулся к движущемуся  покрытию, потрогал его
руками. Транспортер!  Лента футов шести шириной  бежала  к гигантской башне.
Полная луна зависла над ней и светила, как желтый фонарь.
     Он хотел было встать на  транспортер,  но боль с новой силой обрушилась
на  затылок,  потом проникла  в живот, наворачивая  внутренности  на  сверло
огромной дрели. Пот лил ручьями.  Что-то здесь не так, неправильно...  Зачем
Лейтон мучает его?
     Когда боль отступила,  Блейд выпрямился и, пораженный ужасной догадкой,
ощупал подмышки, потом пах... Волосы зашевелились у него на голове, когда он
обнаружил мягкие выпуклости  под  кожей. Бубоны!  Значит, не  компьютер  был
причиной головной боли, терзавшей его уже несколько дней...
     Чума! Она все-таки настигла его!
     В  носу  защекотало,  и  он сунул  в  ноздрю мизинец;  на пальце  алели
капельки крови. Желтая Смерть!
     На мгновение его обуял ужас. Он едва мог вздохнуть, колени подгибались,
дрожали  руки.   Неужели  конец?..  Потом  Блейд  набрал  воздуха  в  грудь,
пристально посмотрел на  башню и шагнул на ленту транспортера. Он еще жив, а
значит, должен бороться. Бороться и надеяться.
     Лишь  только ноги его коснулись  серой ленты, как скорость транспортера
резко увеличилась. Все  быстрее и быстрее движущаяся дорога несла разведчика
к башне, ее  неясные очертания  становились с каждой минутой более четкими и
осязаемыми.
     Через  четверть часа он  вплотную приблизился к цилиндрическому зданию,
поражавшему своими колоссальными размерами.  Тот же самый сверкающий металл,
из  которого  сооружены  Врата,  однако  их унылая прямолинейность выглядела
примитивной   по   сравнению  с  этой  конструкцией.   Немыслимое   холодное
совершенство! Он не мог  подобрать подходящих сравнений. Остроконечный шпиль
венчал  башню, пронзая  небеса; вокруг  него  плыли  облака, серебрившиеся в
лунном свете. Блейд прикинул, что  высота  огромного цилиндра составляет  не
меньше мили.
     Дорожка замедлила бег и остановилась, доставив его  к арке, обрамлявшей
вход  в   здание.  Стиснув  подрагивающими  пальцами  рукоять   меча,  Блейд
переступил   порог   грандиозного   холла   и  увидел   множество   роботов.
Роботы-стражники  и  роботы-слуги,  роботы,  напоминавшие  праздношатающихся
прохожих, которых можно встретить в любом большом  городе, крохотные роботы,
похожие на детей. Ни  один из них не действовал, все застыли в разнообразных
позах, словно  их  выключили совершенно неожиданно. Создавалось впечатление,
что они именно  выключены, а не сломаны, и произошло это по некоему указанию
свыше.
     Разведчик пересек холл, все время оглядываясь  по сторонам. В его стены
было  встроено  множество подъемников, но и  они не работали. Он осмотрелся,
невольно  пытаясь  разглядеть  какой-нибудь рубильник или кнопку,  способные
пробудить от  сна дремлющие  механизмы и вознести его на милю в небеса. Ноги
плохо  слушались  его,  да  и  временем,  чтобы  подниматься самому,  он  не
располагал.  Наконец настороженный слух уловил слабое  гудение  - в  дальнем
конце   зала   работал  простенький  открытый  лифт.  Его  пустые  коробочки
бесконечной чередой плыли вверх, сменяя друг друга.
     Ловушка?  Или  приглашение?  Он  колебался, проклиная  болезнь  и  свою
слабость. Кто  ожидал  его  в  заоблачных  высотах?  А  может, что?  Монстр?
Человек? Машина?
     Едва ощутимое дуновение  коснулось  висков, осторожные  мягкие  пальцы,
погладив  кожу,  проникли  дальше и  внедрились  в мозг.  Блейд  вскрикнул и
пошатнулся.
     И  тогда  в  голове у него  зазвучал Голос, хотя в громадном  зале было
по-прежнему тихо. Нейтральный и  бесцветный Голос - не голос даже, а призрак
голоса - раздавался внутри  него. Раз за разом он повторял  свой настойчивый
призыв, пока бесплотные звуки не начали складываться в знакомые слова. Блейд
утер обильный пот и приготовился выслушать наставления.
     Голос равнодушно произнес:
     - Ты здесь, Ричард Блейд.  Лифт ждет. Поднимись ко мне. Не бойся. Когда
достигнешь моего уровня, получишь следующий приказ.
     Блейд  шагнул в одну из кабин, и  она поплыла вверх.  Подъемник тащился
медленно; казалось, он никогда  не  остановится. Здесь не было ни дверей, ни
окон,  ни  межэтажных перекрытий.  Холл  исчез  внизу,  и  теперь  разведчик
находился в стальной трубе, глухой,  непроницаемой, бесконечной. Все  выше и
выше. Выше и выше. К самым небесам.
     Голос прозвучал опять:
     - Скоро. Когда появится свет, выйди из кабины.
     И снова вверх. Но вот  впереди что-то забрезжило;  кабина сбавила ход и
замерла. Блейд покинул ее и очутился в  узком, направленном под углом  вверх
стальном туннеле,  в конце  которого мерцал  свет. Собрав  остаток  сил,  он
двинулся туда.  Ветер пахнул в лицо свежестью: коридор выходил на балкон или
террасу, обнесенную  невысокой  оградой. По-прежнему никого. Небо  обступало
его  со  всех сторон, облака  купались  в лунном свете. У Блейда перехватило
дыхание. Далеко к югу, за стеной, он разглядел огни лагеря джеддов.
     И снова Голос:
     - Рядом с тобой лестница. Найди ее. Поднимись на следующий уровень.
     Блейд  тащился  вверх, ему становилось  все  хуже  и  хуже.  Он  ощущал
слабость в ногах, обливался потом, а приступы головной боли  терзали его все
сильнее и  сильнее. Кажется,  опухоли в паху и подмышками увеличились. Когда
же начнется этот проклятый смех?
     Он прошел половину пути. Бесстрастный Голос сообщил:
     - Ты умираешь от чумы,  Ричард Блейд, но немного времени у нас есть. Ты
успеешь оказать мне небольшую услугу.
     -  Я не оказываю услуг  даром, - пробормотал Блейд, цепляясь за  перила
стальной лестницы. - Скажи, откуда тебе известно мое имя?
     - Я следил  за тобой с первой минуты,  когда ты появился в моем мире. Я
ловил твои мысли...
     Блейд замер у квадратного отверстия, ведущего на следующий уровень
     - И что тебе известно? Ты знаешь о компьютере и моем родном мире?
     Голос дрогнул; теперь в нем звучало что-то похожее на смех.
     - В общих чертах. Но не теряй времени, у тебя его мало.  Поднимайся. Ты
мне нужен.
     Лестница привела его в просторный зал  с  высоким потолком, без окон  и
дверей. Стены были обшиты прямоугольными панелями,  которые  мерцали  слабым
светом.  Посередине располагался высокий  резервуар на металлических опорах,
квадратный, примерно  сорок  на  сорок  футов. Верх  этой  гигантской  ванны
огибала дорожка, к которой можно было подняться по лестнице.
     Голос в мозгу Блейда прозвучал теперь с ноткой тревоги:
     - Остановись. Выслушай меня и постарайся понять. Мне нужна твоя помощь.
     Блейд упер руки в бока и обвел  помещение хмурым взглядом. Черт побери!
Он умирает от чумы, а этот спокойный, уверенный, бесплотный Голос требует от
него помощи!
     - Где ты? - резко спросил разведчик.
     Голос ответил:
     - В резервуаре. Поспеши, у меня нет времени для долгих объяснений. Чума
немного подождет, а я... Я страдаю уже много столетий.
     - Кто ты? - разведчик опустил руку на  рукоять  меча. - Я не тронусь  с
места, пока не услышу ответа.
     - Хорошо, -  после  короткой  паузы  ответил Голос. - У меня приступ...
Сильный приступ, но я постараюсь... Ты жил среди джеддов, Блейд, не ведая об
их прошлом. Когда-то они были  великой расой и правили миром. Этим миром! Ты
видел роботов?
     - Да. Кроме них, тут никого нет.
     -  Это  лишь  часть их  прошлого...  Величественного  прошлого, которое
никогда  не  вернется. Много веков минуло  с  тех  пор, как джеддам  удалось
построить роботов  и думающие машины с  белковым  мозгом... На их  беду, все
вышло слишком удачно!  Создания оказались сильнее своих создателей и изгнали
их, заточив  в  горной долине. Но джедды время от времени пытаются вырваться
из плена, жаждут возвратить знания и власть над роботами-кропсами.
     Блейд нахмурился Короткий  рассказ  этого  странного существа  прояснил
многое. Правда, все равно оставалось непонятным, как на одной планете  могли
сохраниться  пещерные троглодиты  и питекантропы рядом  с  могучей  машинной
цивилизацией.  Возможно,  подобно апи,  они были  деградировавшими потомками
людей? Мысли его путались, болезнь все сильнее и сильнее терзала его.
     - Слушай...  Слушай  дальше. Я  был  одним  из  искусственных  белковых
устройств, координирующих технологические процессы. Джедды не вмешивались  в
нашу работу.  Я  развивался  и  рос  без  помех, поглощая  разумы  остальных
думающих  машин...  Я  оказался сильнее и хитрее всех... Роботы повиновались
только мне. Когда пришло время, я...
     Теперь Блейд знал,  как  это случилось.  Механические  творения изгнали
своих  творцов  по  воле монстра, сидевшего  в железном баке!  Сознание  его
мутилось от ненависти, гнева и ужасающей ломоты в затылке. Он стиснул зубы и
смахнул пот со лба.
     -  Теперь  Я  правлю  здесь!  Все,  что  ты  видел: стена,  эта  башня,
бесчисленные новые поколения роботов - создано Мной. Моей волей, силой моего
разума...
     Маньяк! Гигантский маньяк, поработивший этот мир!
     - Я предлагаю тебе сделку, Блейд, справедливую сделку...
     Разведчик  выпрямился,  боль в  голове  немного  утихла  С  подозрением
оглядев резервуар, он спросил:
     - Сделку? Какую же?
     Странный беззвучный вздох,  словно  порыв  ледяного  ветра, раздался  в
сознании Блейда. Вздох, полный страха и сожаления.
     - Я болен, Блейд, смертельно  болен... Огромная опухоль убивает меня. И
все мои знания, вся моя воля не могут помочь мне... Осталось одно средство -
твой меч, Блейд.  Отсеки  опухоль,  я выращу  здоровую  ткань  и буду  жить.
Прекратятся  эти  ужасные  приступы,  когда  я  не  в  силах  контролировать
кропсов...
     Разведчик с вызовом уставился на огромный стальной ящик.
     - С какой стати я должен  помогать тебе? Я сам скоро умру. Зачем же мне
избавлять  от  гибели  тебя? Напротив! Пусть джедды придут  в эту  страну  и
владеют ею!  -  Он решительно повернулся  к выходу. - Нет, я не хочу спасать
тебя.
     Взрыв бесплотного смеха остановил его.
     -  Не торопись,  Блейд! Я же говорил о сделке. Если ты мне  поможешь, я
позволю джеддам поселиться  на земле кропсов. Роботы не тронут их,  интересы
людей  будут  соблюдены и,  хотя править буду я,  джедды останутся свободным
народом. Я не причиню им вреда и не лишу власти их императрицу.
     Митгу!  Его  златовласая принцесса...  Блейд  потряс  головой,  пытаясь
вернуть прежнюю ясность  мысли. Виски ломило, жар, охвативший  тело, полыхал
все сильнее. Бубоны в  паху и  подмышками раздувались, словно  гнусные жабы.
Митгу! Он никогда ее не увидит!
     - А если я не соглашусь? - прохрипел Блейд.
     -  Я, несомненно, умру, - ответил голос, -  но не сразу, не  сразу... Я
успею уничтожить джеддов! Ты забыл, что я знаю твои мысли, Блейд.  В течение
двух  дней, которые ты отвел на ожидание,  роботы останутся  неподвижными. И
тогда джедды войдут  в мою  страну! Я позволю  им  пробраться сквозь Сияющие
Врата.  Я  терпелив...  Затем  вспыхнет  уничтожающее  пламя, и  от  джеддов
останется только пепел. Ты хочешь этого, Блейд?
     Дрожащими пальцами разведчик вытер пот, заливавший  глаза,  и ничего не
ответил. Резервуар  дрожал, расплывался перед глазами, словно  его вертели в
огромной центрифуге. Будь проклята эта слабость!
     -  Ты  недооцениваешь мои  возможности,  Блейд.  Это  я наслал  чуму на
джеддов. Их развелось слишком  много... Заметь, я не уничтожил весь народ. К
чему жестокость ради жестокости?
     Блейд подошел к лестнице, змеившейся по краю огромного стального чана.
     - Хорошо. Я принимаю твои условия.
     Быстро. Надо действовать очень быстро. Пока этот монстр не  заглянул  к
нему под череп, не разобрался в его намерениях. Скорее!
     Он  добрался  до  верхней  ступеньки,  шагнул  на  дорожку,  окружавшую
резервуар,  и увидел  красную жидкость со  специфическим  слабым  запахом, в
которой  плавал  огромный,  чуть сплюснутый  серый шар. Мозг! Блейд медленно
двинулся вдоль дорожки, вытаскивая на ходу меч.
     - Ты видишь опухоль, Блейд? - раздался Голос.
     Да,  ее нельзя было не  заметить; белесое  образование  захватывало всю
правую  височную долю  циклопического  мозга.  Пожалуй,  в  поперечнике  оно
достигало шести-семи футов. Блейд внимательно осмотрел его, стараясь  думать
только  о  предстоящей   хирургической  операции,  то,  что  таилось  в  его
подсознании,  не  было  даже  намеком  на  мысль  -  скорее,  неким  смутным
намерением. Но и ему нельзя позволить просочиться наружу
     Вслух он произнес:
     - Да, вижу. Я готов. Начинать?
     Тишина. Медленно-медленно тянется время. Наконец Голос отозвался:
     - Начинай.
     Блейд  вытащил  меч   и  прыгнул   с  дорожки   на  глянцевую,   тускло
поблескивающую  серую поверхность. Его ноги  слегка увязли в губчатой массе.
Поскользнувшись, он чуть  не упал, с трудом сохранив равновесие, затем начал
осторожно продвигаться к пораженному участку, старательно  перешагивая через
глубокие борозды  мозговых  извилин.  Словно в сказке,  он  путешествовал по
мозгу гиганта; толстые стены  бака служили ему черепом, необозримая стальная
башня  -  телом,  бесчисленные  роботы  -  пальцами.  И  этот  гигант сейчас
находился в его власти...
     Внезапно в  его  собственном черепе  взорвался  фонтан  боли, странной,
столь непохожей на ставшие уже привычными муки. На этот раз сомнений не было
- лорд Лейтон наконец-то добрался до него!
     Беззвучный Голос настойчиво повторил:
     - Начинай же, Блейд! Что ты медлишь?
     Дьявольский  монстр  жаждал  исцеления!  Что ж, он  подарит этой  твари
долгожданный покой - вместе со Смертью! Блейд перепрыгнул через опухоль и по
рукоять погрузил меч в  жемчужно-серую  здоровую ткань. Он  резал ее, рубил,
полосовал, вкладывая  последние остатки  энергии;  железный  клинок  кромсал
плоть великана,  словно  волчий клык. Глаза заливал  пот,  в  голове ударами
чудовищного  колокола  гудел  Голос.  Молил,  проклинал... Блейд  по  колени
погрузился   в  розоватую  жидкость,  затем  ноги   его  разъехались,  и  он
соскользнул  в резервуар,  цепляясь  за  края проделанного  им разреза  и не
переставая работать  мечом.  Дикий вопль потряс огромную башню. Он не  знал,
был  ли  тот  звук  реальным  или  раздавался  только  в  его  сознании;  он
исступленно продолжал рубить.
     Зал погрузился в полную темноту; гигантская масса ворочалась, трепетала
под  ногами  Блейда,  охваченная  судорогами  агонии.  Он  резал   и  резал,
переполненный ненавистью и страхом. Молящий  голос в его сознании звучал все
тише, тише... Замер! Все...
     И,  словно дождавшись  этого  мига, новый приступ боли скрутил  Блейда.
Выпавший из рук меч  соскользнул куда-то в глубь резервуара, разведчик  упал
на колени, захлебываясь  в  тягучей  розовой субстанции.  Боль  рвала его на
части. Он чувствовал, как отделилась голова,  вспорхнув к небесам  вместе со
шпилем стальной  башни, затем  исчезли руки и ноги и  бесформенный  обрубок,
оставшийся  от  тела,  вылетел  через   потолок,   устремившись   к   яркому
серебристому лунному диску. Он падал на нее целую вечность, пока не заметил,
что на сверкающей поверхности выведено готическими буквами:
     "Добро пожаловать домой, Ричард Блейд!"




     Констебль Вильям Хиггинс относился к тем славным лондонским полицейским
старой школы, которых  оставалось не  так уж  много.  Да  и  он через  шесть
месяцев  должен  был  выйти  на  пенсию, в почетную  отставку.  Этот  рослый
здоровяк неважно  разбирался в  тонкостях  современного  сыска,  но  обладал
тактом и почти безграничным терпением. Впрочем, за тридцать лет службы можно
научиться многому.
     Кроме того,  констебль, имевший нюх не хуже, чем у  старой  полицейской
ищейки,  мог безошибочно распознать джентльмена  в  любом обличье.  Будь  то
чиновник, офицер в штатском, ученый муж или просто щеголь, джентльмен всегда
оставался джентльменом.  Если бы Хиггинса  попросили  сказать, кто же  такой
джентльмен, он  вряд ли ответил бы на этот вопрос,  но интуиция, на  которую
привык полагаться бравый бобби, не подводила его ни разу.
     В тот сырой  апрельский  вечер  он  нес  службу в  районе  Уайтхолла  и
направлялся   с   обычным   обходом   по   левой   стороне   Бридж-стрит   к
Вестминстерскому мосту. Биг Бен уже пробил десять часов, и от Темзы потянуло
густым вязким туманом. Форменный плащ почти не грел; Хиггинс зябко поежился,
нахлобучил  шлем поглубже,  чтобы  не снесло  ветром, и остановился оглядеть
пустынный мост. Ну и погодка! Хороший хозяин собаку со двора не выгонит!
     Вдруг констебля Хиггинса затрясло,  как  в лихорадке, и  он раздраженно
просипел:
     - Господи, спаси и помилуй! Никак паршивый самоубийца! Что за напасть!
     У парапета стоял высокий пожилой человек и, низко наклонись, пристально
разглядывал  мутный  поток, несущий свои воды  к Грейвс-энду. Констебль  был
грузным мужчиной, но постарался приблизиться к старцу как можно осторожнее.
     Подкравшись поближе,  он услышал,  что пожилой джентльмен разговаривает
сам с собой. Одного  произношения хватало,  чтобы  Хиггинс сразу  сообразил:
этот тип  принадлежит к высшему обществу. Констебль  удвоил усилия,  надеясь
поймать предполагаемого самоубийцу раньше, чем тот махнет через перила.  Эти
парни частенько оказывались такими резвыми, словно запродали душу дьяволу.
     Еще один осторожный шажок...  Лапища  констебля легла на плечо пожилого
джентльмена. Хиггинс облегченно вздохнул. Успел-таки!
     Старик  выглядел  настоящим  франтом.  Мягкая  фетровая  шляпа,  слегка
сдвинутая на затылок, превосходный серый костюм и теплое пальто, распахнутое
на груди, небрежно повязанный галстук... Он  медленно повернулся к Хиггинсу,
дыхнув  на  констебля сильным  винным  перегаром. Виски!  Констебль невольно
поморщился. Похоже, джентльмен слегка перебрал.
     - Одну минуту, сэр, - сурово произнес Хиггинс. - Осмелюсь заметить, что
джентльмен вроде вас мог бы  найти более  подходящее место для прогулок, чем
этот чертов мост. Давайте-ка отойдем от перил, вернемся на Бридж-стрит,  и я
поймаю вам такси.
     - Мы спасли Дика, - услышал  констебль в ответ. - Понимаешь, парень? Он
подхватил  там  чуму  и  едва  не умер,  но  мы спасли его! Если  бы не  эти
лекарства из Штатов, Ричарду каюк...
     Констебль Хиггинс деликатно подхватил джентльмена под локоток
     -  Я рад,  что все  получилось  так удачно, сэр.  Не  совершить ли  нам
небольшую  прогулку? Уже вечер, холодно, сыро... А  дома тепло  и  никуда не
надо спешить.
     - Я вдоволь нагулялся  сегодня, - покачиваясь, возразил  незнакомец.  -
Гуляю и гуляю весь день напролет. Должно быть, обошел половину Лондона. - Он
наклонился к Хиггинсу и доверительно сообщил: - Я неплохо приложился!
     Констебль Хиггинс согласно кивнул:
     - Неплохо? Не то слово, сэр. Под самую завязку, так будет точнее.
     - Да, чего скрывать, - согласился джентльмен; он наконец попал в ногу с
констеблем,  нежно  придерживавшим  его под локоть. Хиггинс  уже успокоился.
Похоже, все обойдется.  Осталось только поймать это чертово такси, которое и
днем-то не отыщешь когда нужно.
     Высокий  и  на  удивление  тощий  незнакомец  повернулся  к  констеблю,
распространяя  сложную  смесь  соблазнительных  ароматов. Хиггинс  осуждающе
покачал головой. Сам он никогда не мешал виски с коньяком и очень не одобрял
этого.
     -  Полагаю, вы хотите  знать,  с  кем  имеете  дело,  офицер,  -  вдруг
торжественно заявил незнакомец. -  Меня зовут Дж. - Кажется, ему и в  голову
не пришло предъявить документы.
     Хиггинс не  возражал; Дж. так Дж.  Произношение  и внешний  вид клиента
внушали ему доверие. Кроме того,  констебль, обладавший превосходным  нюхом,
сразу понял, что джентльмен употреблял спиртное самого высокого качества.
     - Я  пил  весь вечер, - продолжал человек со странным именем Дж., - пил
непрерывно. Хотел напиться до чертиков.  Не стоит беспокойства, констебль...
я в полном порядке... Мы спасли его. Спасли Дика!
     Хиггинс кивнул:
     - Да, сэр, вы это уже говорили. Может быть, мы пойдем чуть быстрее? Мне
нужно закончить обход.
     -  Он  вернулся  в  бреду,  при  смерти, -  пробормотал  незнакомец.  -
Пригласили  дюжину   баранов-докторов...   Те   посмотрели...  Чума!  Может,
бубонная... Может, нет... Бациллоноситель неизвестен, видите ли...
     Хиггинс  поддакнул  и  возвел очи к  небу. Бог милостив! Он подумал  об
уютном  коттедже,  в который вложил все свои  сбережения. Еще полгода, и  он
сможет выращивать розы. Только шесть месяцев!
     Они  спустились  с моста,  и  констебль  попытался разыскать  такси. Ну
конечно же, пусто. Продолжая  твердо сжимать локоть пожилого джентльмена, он
повел его по Бридж-стрит.
     - Он был  совсем желтым, - снова заговорил незнакомец, вырвав свою руку
у констебля и  указывая на  влажную мостовую,  желтевшую при свете фонаря. -
Такого вот цвета. Точь-в-точь!
     Констебль успокоительно хмыкнул:
     - Не волнуйтесь, сэр. Уверен, что с Диком теперь все будет в порядке.
     - Да, он выкарабкается. Но проклятые доктора чуть не добили его! Бар...
бар-раны!  Они, видите  ли, сначала  подумали, что у  него простая  желтуха!
Тогда  пришлось  вмешаться  мне.  Я настоял,  чтобы  все  было  сделано  как
положено. Подробнейшие  анализы!  А его светлость, гори  его душа в аду, его
светлость... Это  я  все организовал! И я добыл лекарство из Штатов! Если бы
не я...
     Констебль Хиггинс  отвернулся. Ну и запах! Можно захмелеть, просто стоя
рядом!
     - Я очень пьян, - радостно сообщил незнакомец.
     Констебль согласно кивнул:
     - Совершенно с вами  согласен,  сэр.  Вам  бы  в  постель, и как  можно
скорее. Погодите, сейчас мы поймаем такси.
     - Да, я пьян, пьян, пьян, - забубнил незнакомец. Неожиданно он неуклюже
подпрыгнул и закружился, выделывая невообразимые антраша на мокром асфальте,
затем  остановился  и внимательно  поглядел  на  констебля.  -  Разве нельзя
напиться раз в сорок  лет? Я только что из  госпиталя... Я уже  говорил, что
меня зовут Дж.? Чего ты от меня хочешь, парень? Откуда ты взялся?
     Констебль крякнул, сдвинул шлем на затылок и с досадой потер квадратный
подбородок.  Похоже, джентльмен нарывается на неприятности... Где же  такси,
дьявол  его побери?  Стоянка,  до которой  они с  большим  трудом добрались,
оказалась пуста.
     - Не надо буянить, сэр. Такой джентльмен, как вы...
     Незнакомец,  называвший себя Дж., обнял фонарный столб  и  наклонился к
констеблю; взгляд его остекленел и стал совершенно бессмысленным.
     -  Такой  джентльмен,  как я,  натворил  сегодня  немало...  Тебе и  не
приснится, парень...
     Несмотря  на холодный  ветер, констеблю Хиггинсу стало жарко;  он  снял
шлем и вытер лоб большим клетчатым платком.
     - Возможно, и так, сэр. Но все же... А, вот и такси! Сейчас мы его...
     Констебль сунул свисток в рот и с остервенением выдохнул воздух. Машина
развернулась   и   с  визгом   затормозила  рядом.  Хиггинс  засунул  своего
подопечного на заднее сиденье.
     -  Устраивайтесь,  сэр, поудобнее.  Все будет отлично, вот  увидите.  А
теперь домой, и хороших вам снов.
     Незнакомец  высунулся  из окна.  На  мгновение в  глазах  его  появился
проблеск мысли, лицо стало серьезным.
     - Спасибо, констебль. Был бы очень признателен, если бы  вы постарались
забыть мои слова и вообще сегодняшний вечер.
     Он уселся поудобнее и назвал шоферу адрес.
     Хиггинс усмехнулся вдогонку набиравшей скорость машине:
     - Забуду, сэр, забуду. И с превеликим удовольствием!
     Он повернулся, направляясь обратно к Вестминстерскому мосту. До  пенсии
оставалось всего шесть  месяцев.  Констебль Хиггинс  потер ладонями  озябшие
щеки.  Какие-то полгода... Пролетят - заметить не успеешь.  И никаких пьяных
джентльменов!
     О Боже, как восхитительно цветут розы...

     Комментарии к роману "Освободитель джеддов"

     1. Основные действующие лица




     Ричард Блейд, 36 лет  - полковник, агент секретной службы Ее Величества
королевы Великобритании (отдел МИ6А)
     Дж., 70 лет  - его шеф,  начальник спецотдела МИ6А (известен только под
инициалом)
     Его  свет   честь  лорд  Лейтон,  79  лет  -  изобретатель  машины  для
перемещений в иные миры, руководитель научной части проекта "Измерение Икс"
     Френсис Биксби - заместитель Дж. (упоминается)
     Вики Рэндольф - подружка Блейда
     Зоэ Коривалл - бывшая возлюбленная Блейда
     Вильям Хиггинс - лондонский полицейский




     Ричард  Блейд  - Посланник  Небес, обещанный  джеддам  святыми  Книгами
Биркбегна
     Огар - австралопитек, пещерный троглодит
     Джеддак - старая императрица, владычица Джедда
     Митгу - принцесса, ее наследница
     Низра - он же Мудрейший, первый советник и министр
     Гас - военачальник джеддов, друг Блейда
     Бикелус, Грофта, Хорду, Холперн - капитаны-военачальники армии джеддов
     Оома - возлюбленная Блейда
     Кавен - телохранитель Блейда
     Сеси - офицер из отряда Гаса
     Мок - джедд, пьяница
     Поррекс - вожак гобуинов с северной заставы
     Супермозг - повелитель кропсов

     2. Некоторые географические названия и термины

     Джедд - страна и долина среди гор, в которую супермозг загнал людей
     Сияющие Врата - стена, перегораживающая выход из долины
     Желтая Смерть - чума
     Книги Биркбегна - Священное Писание джеддов
     Биркбегн - легендарный прародитель джеддов
     джеддак - титул императрицы джеддов
     апи - полуобезьяны, результат мутации (Блейд называет их гобуинами)
     кропсы - роботы

     3. Хронология пребывания Ричарда Блейда в мире Джедда

     Странствие от Болота Чудовищ до столицы Джедда - 17 дней
     Пребывание в столице - 12 дней
     Поход на север, к Сияющим Вратам - 10 дней
     Всего 39 дней; на Земле прошло 36 дней.

Популярность: 1, Last-modified: Mon, 07 Aug 2000 13:58:41 GmT