Восемь лет назад, когда  Дэв Камерон вступил  в Гвардию  Гегемонии,  он
мало что слышал о межзвездной политике и в еще меньшей степени интересовался
ею. Он почти ничего не знал о далекой угрозе, которую человечество именовало
ксенофобами.  Ему  также  ничего  не  было  известно  о причине  мобилизации
Имперского и Гегемонийского флотов в секторе Орла. По правде говоря, он даже
не имел представления, где этот самый сектор располагается. Он еще не знал о
существовании  мира под  названием Лунг  Ши,  а  императора  видел только  в
записях по программе виртуальных новостей.
     И совершенно не понимал  он, почему имперский этикет требовал от Майкла
Андрэ Камерона развестись с женой и оставить ее вместе с семьей  на Земле, в
то  время как  он сам  должен был отправиться на Сингапурский небесный лифт,
чтобы вступить в новую должность, предложенную ему в Имперском штабе в Тенно
Кьюден, Небесном Дворце. Его отец с горечью в голосе, удивившей Дэва, назвал
это политикой, в то время как мать, разразившись слезами, окрестила этот акт
мерзким  вымогательством.  До этого  момента  семья Дэва была  сплоченной  и
вполне счастливой, несмотря на то,  что, живя на Земле,  они до  сих пор  не
были гражданами Империи.
     Этой  весной 2532 года Дэву исполнилось шестнадцать, и, конечно, он был
уже достаточно  взрослым,  чтобы оценить,  что происходит,  но  поскольку он
ровным счетом  ничего  не знал о запутанных отношениях Гегемонии с Империей,
то,  следовательно,  совершенно  не  мог  понять,  почему  отец  должен  был
подчиниться такому явно несправедливому приказу.
     Почему  отец  его  не  мог  просто   поблагодарить   Тенно-хейка*  [его
Величество] за оказанную ему честь,  но сказать, что предпочитает остаться с
семьей?
     - Скажи им, что ты не можешь пойти на это! -  сказал Дэв, стыдясь своих
слез,  скрыть которые был не  в силах.  -  Или скажи  им,  что любишь маму и
хочешь, чтобы мы  отправились вместе  с тобой. Я  готов покинуть  Землю хоть
завтра, могу поспорить, что и мама не стала бы возражать.
     Глаза  Майкла  Камерона  также повлажнели.  Это  был  крупный  мужчина,
казавшийся  еще массивнее из-за белой с золотом формы Гегемонийского  флота,
которую он пока еще носил. На его погонах и жестком воротнике красовалось по
три  звездочки  в форме  вишневых  цветков, знак  отличия  тайса  - капитана
военно-морских сил.
     - Все не так просто, сынок. Клянусь Богом, что и мне этого хотелось бы.
     Взгляд Дэва застыл  на сверкающем золотом  знаке  солнца,  который отец
носил на  шее.  "Тей-кокуно Хоши"  -  Звезда  Империи, которой  награждались
подданные Императора за особые заслуги.
     - Все дело в этой медали, да?
     Его отец вздохнул.
     - Дело  не  в  медали, сын, и  даже  не в  продвижении  по  службе. Они
переводят  меня в Имперский  флот,  дают мне  назначение в  Имперском Штабе.
Это...  большая честь,  -  лицо отца исказилось, словно он говорил совсем не
то, что чувствовал.
     Гнев, смешанный с горечью, охватил Дэва.
     - Другими словами, ты можешь выбирать между нами и своей карьерой, так?
И ты выбираешь карьеру?
     - Попытайся понять. Имперский адмирал не  может...  не может быть женат
на  женщине,  не  являющейся  гражданкой  Империи.  Существуют  политические
соображения.
     Он отвел взгляд и беспомощно пожал плечами:
     - У них на роль моей жены есть на примете кто-то другой.
     На некоторое время  отец Дэва замолчал.  Они  сидели рядом на  парковой
скамейке, над ними синело нестерпимо яркое небо. Вдали за деревьями Лосиного
Парка  просвечивала  линия  горизонта  Западного  Скрэнтона.  К  сине-серому
силуэту  Лысой  Горы лепились серебряные транспластиковые  строения  города.
Город, казалось, не  имел ни  конца, ни края. Теснясь башнями, он взмывал  в
небо,  похожий  на  гигантский   технологический   муравейник,  выросший  на
метроплексе  Босуоша.  Стремительная  белая  полоса  разорвала  небо,  и  на
расстоянии  со  значительным  опозданием послышался  дальний  раскат  грома.
Пройдут еще какие-нибудь десять часов, и  его отец, направляясь в другой мир
и  другое пространство,  станет  пассажиром  одной  из  таких  сверхзвуковых
суборбит.
     - Понимаешь, если я откажусь, то тем самым нанесу оскорбление некоторым
очень влиятельным и могущественным людям. Генсуи* [генерал армии или адмирал
флота]  Мунимори,  например.  Моему  патрону,  Генсуи  Йошида.  Даже  самому
императору,   который   разрешил   такому   гай-джину*   [лицо   неяпонского
происхождения], как я, вступить в Имперский штаб. Все они утратят свое лицо,
а это... чревато дурными последствиями.
     - Ты ведешь себя так, словно являешься их собственностью!
     - Сын, тебе знакомо слово "сепуку"?
     - Что? Конечно. Ты... ты хочешь сказать, они могут заставить тебя убить
себя?
     -  В   этом  нет  ничего  невозможного.  Если  оскорбление,  нанесенное
императору,  окажется достаточно тяжелым. В  противном  случае  мне придется
покинуть  флот. Другой приемлемой работы я  не смогу найти, что отрицательно
скажется на тебе, матери и брате. Поверь мне, это будет  куда хуже, чем наше
расставание. Если  же я соглашусь на  повышение,  кое-что для  нас останется
по-прежнему. Я ведь все так же люблю маму, тебя и Грега. Я буду навещать вас
так часто, как только смогу. Может быть, не так часто, как нам всем хотелось
бы, но буду пользоваться каждой  представившейся мне возможностью.  Уж это я
тебе обещаю. Многое для нас изменится к лучшему. У нас появятся деньги, и мы
сможем позволить себе то, о чем даже не приходилось мечтать.
     - Деньги меня не волнуют...
     - Во-первых, мы сможем достать для тебя и Грега гнезда подключения.
     - Мне они не нужны.
     С этими  словами он вытянул вперед левую руку  ладонью  верх, показывая
тонкий  рисунок  металлической  наномозаики,  вживленной  в кожу у основания
большого пальца.
     - У меня есть собственный интерфейс.
     - Он есть у каждого  человека на планете.  Черт возьми, Дэв, тебе нужно
получить образование, если ты хочешь добиться чего-то в этой жизни. Я имею в
виду  нечто большее,  чем традиционная  школа Западного Скрэнтона!  Я  хочу,
чтобы  ты  посещал  приличную  школу,  где  будешь  черпать знания  прямо из
штепсельного гнезда. Это может быть Босуошский политехникум или MIT.
     Он  указал  на  кольцо  из серебристого  металла,  едва  выступавшее из
коротких волос за правым ухом. У него было еще два, подобных этому, - второе
размещалось за  левым ухом,  а третье  - сзади,  у основания шеи. Височные и
затылочные  разъемы,  называемые  В-  и  З-разъемами,  непосредственно  были
связаны со  сплетением цефалосвязи, которую искусственно  вырастили  в мозгу
Майкла Камерона.
     Немногие  из  граждан   Земли   могли  позволить  себе   иметь   полный
интерфейсный набор с тремя гнездами подключения, но старший  Камерон родился
в  богатой семье, имеющей старые узы  с банковским комплексом Киото. Но  для
своей семьи он  не мог позволить  подобной  роскоши, во всяком  случае, пока
находился  на жаловании флотского  офицера Гегемона. Цефалосвязь и  ладонный
интерфейс Дэва были  имплантированы  бесплатно, когда тот был  еще ребенком.
Эта  система  обеспечивала  доступ  к  виртуальным играм  и  даже  некоторым
интерактивным программам. Кроме  того, она давала ему  возможность открытого
доступа  к  коммуникационным системам  и  компьютерам,  от  которых зависела
мировая экономика.
     -  Гнезда  -  это  твой  пропуск,  который  позволит тебе вырваться  из
арколога и покинуть Землю, чтобы стать тем, кем  бы  тебе хотелось, - сказал
ему отец. - Это единственный способ. Поверь мне.
     -  Ты принимаешь  решения за меня.  Поступаешь  со мной  так, словно  я
какой-нибудь  чертов   компьютер,   который   можно   запрограммировать   по
собственному усмотрению и для собственного удобства.
     - Ты прав,  мы с  твоей матерью, выражаясь твоим языком,  действительно
программируем тебя, по только не  для собственного  удобства, а чтобы ты мог
постоять за себя сам. Ты же знаешь, что сейчас у ребенка на Земле имеется не
слишком  большой  выбор.  Особенно, если он американец  и живет в Архипелаге
Протектората Гегемонии.
     - Ничего плохого не вижу в этом.
     -   Возможно.   Около   миллиарда  американцев  живут   в   Архипелагах
Протектората  Гегемонии.  И  никаких  забот,  никаких  беспокойств,  никаких
имплантатов  цефалосвязи,   никаких  гнезд,   никакого  будущего  и  никакой
самостоятельности. У них  нет иного будущего, кроме того, какое выберет  для
них Гегемония. Мы с твоей матерью хотим большего для тебя. Гораздо большего.
Только во внешних мирах можешь ты добиться чего-то, сделать себе имя и стать
личностью. Но, черт побери, для этого тебе нужно получить полное техническое
оснащение здесь, - он постучал костистым пальцем по своему лбу.
     - В противном случае ты так и останешься одним из двенадцати миллиардов
земных  детей,  имеющих  минимальное  образование  и  не получивших  никакой
полезной  квалификации.  Ни  один  из  работодателей,  ни  одна  корабельная
компания, ни  один  агент  топографической службы  даже  не посмотрит в твою
сторону.
     Дэв по-прежнему упрямился и не хотел смириться с этим.
     - А как же мама, что она думает по этому поводу?
     - Фактически, это она предложила развестись. Она хочет обеспечить детям
будущее. А лучшего способа  на сегодняшний день нет. Так будет лучше для нас
всех.
     Точка зрения отца и прагматизм матери окончательно убедили Дэва в  том,
что относительно гнезд подключения отец  все же прав. Однако никакие силы не
могли заставить его смириться с реальностями политики, реальностями Японской
Империи,  которая правила всего лишь  небольшой частью света,  но обладала в
Земной  Гегемонии  таким  могуществом,  что  была  в  состоянии  на   правах
собственности разрушить семью человека. Это было недоступно его пониманию.
     "Интересно, - думал он, - смогу ли я когда-нибудь все-таки понять это".





     Чтобы понять современную техническую цивилизацию, нужно понять значение
имплантата интрацефальной кибернетической связи,  или цефлинка, что является
наиболее  часто  употребляемым   термином.  Цефалосвязь  представляет  собой
комплексную  мембранную  паутинную сеть  нанотехнической  схемы, практически
выращиваемую   путем   программированного  медицинского  манипулирования  на
наноуровне, когда молекулы сырого материала  вживаются в глубокие  структуры
продольной борозды головного мозга человека. Она расширяет интеллект, память
и  могущество  человека, а также служит  связующим  звеном  между  функциями
органического мозга и любым аппаратом искусственного интеллекта, или ИИ.
     За последние три столетия цефалосвязь стала мостом между человеческим и
машинным  интеллектом, тем средством,  благодаря  которому  Человек  наконец
преодолел пределы живой плоти.
     "Подъем технического человека"
     Фудживара Нараморо,
     2535 год Всеобщей эры

     "Это, - думал  Дэв, спускаясь  по сходням грузового  транспорта, -  мой
последний шанс".
     В  облицованной стальными  листами  полости, всего  несколько мгновений
назад открытой вакууму,  было еще  холодно.  Чтобы  повысить  температуру  в
комбинезоне,  Дэв прикоснулся  ладонью  к  нагрудной пластине.  Из воздушных
клапанов "Минтаки" вырывались клубы пара.  Внутрь двинулись портовые рабочие
и десятиметровые погрузчики.
     - Эй, вы только посмотрите на белый мундир! - раздался хриплый голос из
открытого люка  за спиной. В  зябком воздухе  послышались ядовитые  шутки  и
гогот.
     - Вы только посмотрите, кто  пожаловал,  флотский  адмирал Камерон, бич
космоса!
     - Эй! Флоту привет! Ксенов видел?
     Не обращая внимания на насмешки бывших товарищей по кораблю, Дэв поднял
свой походный  саквояж  и пошел  в направлении  голографического  указателя,
гласившего на трех языках "Прибытие". Перед ним расстилались  отсеки дока  и
башни Гавани  Опптарн, звездного  порта, устроенного  у  прибранного к рукам
астероида,  благодаря  которому  исправно  работал лифт  пространства  Локи.
Скорость  его  вращения вокруг  планеты была  несколько больше орбитальной и
создавала  центробежную силу гравитации, равную 1/3g, поэтому  походка  Дэва
была подпрыгивающей, когда он устремился в сторону таможни.
     Насмешки, которые он в течение всей последней недели  терпел от команды
"Минтаки", только  усилили его уверенность в том, что он уже знал. Вернуться
он не мог, во всяком случае, сейчас. Если ему не удастся  утвердиться здесь,
что ж...
     Черт побери,  восемнадцать световых лет - достаточно большое расстояние
от  Земли  и Небесного Дворца, чтобы имя  Камерона  больше  не  несло печать
отцовского позора. Если он не сможет выполнить обещания, данного самому себе
здесь, на Локи, то дальнейшее путешествие не будет иметь никакого смысла.
     Таможенный досмотр не занял  много времени. Все  имущество Дэва было на
нем и в ручной клади. За таможней начиналась Высокозвездная Лента - вьющийся
спиралью  коридор,  плотно нашпигованный  всевозможными заведениями  или  их
заменителями, созданными по последнему слову техники. Такие заведения широко
процветали   и  процветают  вокруг   звездных   транспортных  терминалов  на
протяжении многих  и многих  световых  лет.  Плотно  прижавшись  друг другу,
бесконечной чередой шли бесчисленные бары, кассы, ночлежки, сдаваемые в наем
шкафчики  для личного  пользования, ломбарды, перемежавшиеся  с магазинами и
магазинчиками,  торгующими униформой и всевозможными компьютерными  штучками
для частного  пользования, притонами и  кабаками. Их броские голографические
вывески, состязаясь друг с другом на трех языках  - норск-локанском, нихонго
и англике, - зазывали клиентов.
     Дэв   поначалу   даже  решил,  что  было  бы  целесообразно  приобрести
имплантируемое ОЗУ с локанским диалектом норского языка, но потом передумал.
Он  не  собирался  задерживаться здесь  более, чем на  несколько дней. Кроме
того,  почти все говорили  на англике, нихонго или на обоих языках,  которые
были средством общения при совершении торговых и коммерческих сделок на всем
пространстве Шикидзу.
     Черт, в этом и состояла часть проблемы. Куда  бы он ни сунулся, повсюду
наталкивался на  Империю. Пять минут  спустя он вместе с  двадцатью  другими
вновь  прибывшими  на  Локи  пассажирами  погрузился  на  борт  транспортной
капсулы, которая должна была доставить их с астероида на синхроорбиту.
     Технически   Империя   Нихон  управляла  только   Японией  и  японскими
владениями  на  Земле   и  околоземном,  включая  и  лунное,   пространстве.
Объединенные правительства пятидесяти семи суверенных государств на  Земле и
колониальных администраций Шикидзу были представлены Земной  Гегемонией. Имя
Шикидзу,  что   значит  Семьдесят,  было  присвоено  разбросанным  по  всему
разведанному  космическому   пространству   колониальным   мирам,  хотя   их
фактическое число равнялось семидесяти восьми.
     Но  всем было  известно, что сила Земной  Гегемонии простирается  ровно
настолько, насколько  позволяет  Имперская  Диета.  Японское  индустриальное
могущество позволило создать сначала на Земле,  а потом и на  орбите единое,
наиболее мощное в истории человечества государство - Дай Нихон. Три столетия
спустя после падения Запада, благодаря своему контролю над земной банковской
системой, кораблестроительной отраслью и  нанотехнической инженерией, именно
Нихон стал державой, занявшей доминирующее положение в межзвездных перелетах
и  завоевании человечеством новых  миров. Именно Нихон насильственным  путем
установил Тейкокуно Хейва - Имперский мир.
     "Имперский мир, -  с  горечью думал Дэв,  - был истинной насмешкой  над
этим понятием".  По последним сведениям, в пользу  ксенофобов было  утрачено
семь планет, и еще четыре находились в  осаде. Пока ни Гегемония, ни Империя
еще  были не  в  состоянии  организовать должную оборону,  они,  несмотря на
постоянное патрулирование  орбитальных  военных  кораблей Имперского  флота,
даже не могли выяснить,  каким образом ксенофобы распространяются от системы
к системе.
     Но не поэтому Дэв ненавидел Империю. Конечно, тяжелым бременем для Дэва
оказались  позор и гибель Майкла Камерона, хотя он знал,  что ничего личного
не было в том, что Империя сделала  с его семьей. Это была политическая игра
и ничего больше.
     Политика, в конечном счете,  заставила  Дэва по завершению  пятилетнего
срока обучения в политехникуме Босуоша отправиться во внешние миры. Политика
воспрепятствовала его поступлению в Военно-космическую Академию  Гегемонии в
Сингапуре, потому  что штурвал  межзвездного корабля  в руках сына  адмирала
Майкла Камерона мог оказаться  слишком рискованным  предприятием.  Опять  же
исключительно  из  политических соображений  было  решено,  что единственным
местом,  где  он  мог  управлять межзвездным  модулем,  стал  для  Дэва борт
доживающего последние дни грузового транспорта компании "Орион Лайнз".
     Почти  на протяжении  трех лет  тянул он свою лямку на борту "Минтаки",
сначала  исполняя обязанности  ответственного за  груз  офицера и,  наконец,
дослужившись до второго помощника командира. Дэв был звездолетчиком,  к тому
же классным. Цефалосвязь  и гнезда  подключения,  устроенные для  него отцом
восемь  лет  назад,  были  самым  дорогим  имплантируемым  оборудованием.  В
Босуошском  политехникуме он научился подключаться к  самому широкому  кругу
компьютерного оборудования, начиная  от  простейших библиотечных ИИ и кончая
сложнейшими  системами  аэрокосмических  кораблей.  На  борту  "Минтаки"  он
переплыл  Божественный  Океан, Камиамоно Тайе, или К-Т-континуум - под таким
названием  было  известно   гиперпространство.   С  самого  первого  момента
межпространственного перемещения он с непоколебимой уверенностью  понял, что
нашел то, что искал и для чего родился.
     Но  после Лунг Ши  и  смерти  Майкла  Камерона  он пообещал  себе,  что
заниматься этим он будет там,  где служил отец. Если он не  смог вступить во
флот Гегемонии  на  Земле,  пройдя  подготовку  в  Космической Академии,  то
сделает это здесь, в одном из внешних миров, где имя Камерон было всего лишь
именем, а Лунг Ши не имел такого политического веса, как на Земле.
     Вокруг   небесного  лифта  Локи   вращался   синхроорбитальный   город,
многочисленные  торы, подвешенные  на  тонкой, как  нить, оси.  Транспортная
капсула высадила Дэва и остальных пассажиров в самом сердце города на уровне
с  нулевой  гравитацией,  откуда  на  перекладном  челноке  он отправился  к
конечной  цели своего  путешествия, располагавшейся на  кольце с  нормальной
гравитацией.
     Выйдя из челнока,  Дэв оказался в  совершенно ином мире. Сверкающий мир
Асгарда обрушился на него какофонией звуков, красок и движений. После многих
месяцев, проведенных  в тесном пространстве "Минтаки" в размеренных условиях
микрообщины,  от  изумления  и замешательства  голова у  него пошла  кругом.
Трехмерные дисплеи, голографические вывески, витрины универмагов,  модульные
подъезды, станции  тубекаров, будки  для подключения  к гнездам компьютеров,
грохочущая музыка, нестройный  гул толпы и бесконечное море людских голов, -
чего  только здесь  не было. Его  ошеломил  шквал  света, звуков  и образов,
вызвав  физическое  ощущение  чрезмерной  избыточности  поступающих  в  мозг
сигналов чувственного восприятия.
     Внешняя изгибающаяся  стена  Вестибюля Валгаллы была сплошь прозрачной.
За ней медленно вращались звезды и окутанный облаками полумесяц Локи. Облака
мерцали  в  красноватом  свете  солнца  Локи,  которое  колонисты  окрестили
Дагстьерн,  что  значит Дневная  Звезда.  Небесный  лифт - тонкая,  не толще
волоса, серебряная  нить, почти  исчезающая у экватора  планеты, -  был  еле
заметен.  Далее горделиво  сияли  две  расположенные по соседству  оранжевые
звезды, самые яркие представители 36-го триплета Офиучи.
     Однако живописная картина  не  привлекла внимания  Дэва. Он  с  головой
окунулся  в  шумную  суматоху большого города.  Ему  нужно было  найти киоск
городской информационный сети. Вот он...
     Проталкиваясь  сквозь  толпу,  Дэв  прокладывал  себе  путь  к  стойке,
вздымающейся  в середине  Вестибюля. Прижав сплетение  серебряных  и золотых
нитей,  выходящих из  основания  большого  пальца его  левой руки  к  панели
интерфейса,  он  закрыл  глаза,  связался с  будкой  ИИ  и  спросил,  где он
находится.
     В мозгу  Дэва сами  по себе  отпечатались  слова  запроса оплаты. Чтобы
получить  необходимую  информацию,  ему  нужно  было  назвать личный  код  и
перечислить с  персонального компьютерного счета тридцать  йен.  Дэв  назвал
серию цифр кода  связи и  подтвердил  перечисление денег, в ответ на  это ИИ
принялся  выдавать  поток  информации. Перед мысленным  взором Дэва  поплыли
колонки фактов и цифр.
     Итак, код связи принят. Передача данных пошла.

     Звездная  система:  36  Змееносца  С  Тип  К5  V, масса: 68  солнечной,
яркость: 18 солнечной, радиус: 74 солнечного...

     Черт! Его совсем  не интересовал подробный отчет о звездной системе. Он
задал проклятой штуковине не тот  код связи. Вместо  того, чтобы  выдать ему
конкретную  информацию,  ИИ  знакомил  его с  общими  данными.  Бесстрастный
компьютерный   мозг   продолжал  нашпиговывать   память  Дэва   бесполезными
сведениями.

     Планетарные данные: 36 Змееносца СП  (Локи) Усредненный радиус  орбиты:
0.512 а.е., период: 162.3 дня,  диаметр  планеты: 10 120 км, масса: 3 х 10 в
27 степени г, плотность: 5.528  г/см в  кубе, поверхностная сила притяжения:
0.795g, период вращения: 27 ч. 32 м. 19, 21 с...

     "Отменить!"  - мысленно  скомандовал  Дэв, но  несмотря на  его  усилия
данные  продолжали  сыпаться, как  из  рога изобилия.  Последовало  описание
атмосферы  Локи.  Сети  ИИ  могут обладать  достаточным интеллектом,  чтобы,
согласно  Акту   о   статусе  разумности   (Sentinent  Status)   2204  года,
квалифицироваться как  имеющие  самосознание, однако  их разум обычно бывает
ограничен  рамками  узких   функциональных   потребностей,   что,   согласно
легальному  определению,   означает:   "обладающий   самосознанием,   но   с
ограниченной  сферой действия". Для обывателя это значит, что с устройствами
этого типа  очень трудно спорить, если вы  привели  их в  действие. Этот ИИ,
работающий  только после введения  кода связи,  отличался от  всех остальных
устройств  своего класса  поразительной  методичностью  и узостью  мышления,
приводящей буквально в бешенство.

     "Основные усилия по приданию планете земных форм начались в 2425 году с
привлечением нанотехнического ресинтеза  и башен газового обмена, с  помощью
которых  из  атмосферы  проходило  извлечение двуокиси  углерода,  метана  и
аммония и замещение их кислородом и азотом..."

     "Да знаю я всю эту чушь! - думал Дэв, - Отменить!"

     "Синхроорбиталыюе  оборудование:  одиночный  модуль   небесного  лифта,
Асгард синхроорбита  -  Мидгард Тауэрдаун, высота  31 750 км. Гавань Опптарн
расположена на транссинхроорбитальном захваченном астероиде в..."

     Дэву ничего  не  оставалось  другого, как  оторвать руку от интерфейса,
физическим путем  прервав связь. В расстроенных  чувствах  и спешке  Дэв  по
ошибке дал  ИИ  неправильный код, и  полившийся  на  него  бесполезный поток
информации  привел  его  в  невыразимое  неистовство.  Он  сделал  несколько
глубоких вдохов, чтобы хоть немного успокоиться, и решил повторить попытку.
     Это стоило ему  еще  тридцати  йен, но на  этот раз  он ввел правильный
пароль, и перед его мысленным взором развернулась карта города. Он находился
вот здесь... в  прямом  вестибюле,  как  раз у входа  на станцию  тубекаров,
расположенную у космопорта; ближайшие модули виркома имелись в Мороквартере,
увеселительном квартале Асгарда.
     Дэв выждал  еще немного, пока ИИ не  ввел  в память его цефалосвязи все
необходимые данные, и прервал контакт. Теперь он знал, куда идти.
     Оказавшись  на  тротуаре,  Камерон  снова  окунулся  в  дикую  мешанину
секс-шопов, ночных  клубов,  увеселительных  компьютерных центров. Справа от
него продолжал  описывать медленные пируэты Локи с его окропленным  звездной
пылью  задником. Уже  через три  минуты он  прибыл в коммуникационный центр.
Чтобы  получить  доступ  к  одной из коммуникационных будок,  Дэву  пришлось
немного  подождать  в  холле.  Наконец  он  попал в объятия мягкой стеганной
обшивки одного из модулей виркома.
     Чтобы   сделать   запрос  первого  уровня,  он  и  на   этот   раз  мог
воспользоваться ладонным интерфейсом, однако Дэв предпочел заплатить дороже,
но  осуществить полный сенсорный контакт. В  конце концов, во флот  не берут
первого встречного, а ему хотелось произвести хорошее впечатление.
     Теперь  большинство  людей,  независимо  от  местожительства,  оснащены
цефалосвязью, существование  без  нее даже трудно  вообразить. Правительство
Гегемонии начало широко внедрять ее еще  два-три столетия назад. Цефалосвязь
стала такой же доступной, как и право гражданства. Естественно, что различия
в социальном  положении сказывались и на аппаратном обеспечении цефалосвязи.
Ладонные  имплантаты  являлись   основой   основ  и  обеспечивали  доступ  к
информации первого уровня. Большинство людей обладало хотя бы одним височным
разъемом, что  позволяло  получать доступ  к развлечениям второго  уровня  и
коммуникационной  связи.  У  Дэва  имелся  полный  трехгнездный  интерфейс и
система  обратной  связи,  дорогой  подарок,  оставленный  отцом,  благодаря
которому его мечты о бегстве с Земли могли стать реальностью.
     Он подключил к височным разъемам соответствующие гнезда модуля, опустил
левую руку на интерфейс, приготовился к вступлению в контакт...
     ...и тотчас оказался в сверкающем серебром и  хрусталем офисе, напротив
него  сидела прехорошенькая девушка, почти наверняка материальное воплощение
ИИ. Ее  совершенной формы губы раскрылись в теплой сердечной улыбке, обнажив
безупречные зубы. Светлые волосы вьющимися локонами ниспадали на плечи.
     - Здравствуйте, - произнесла  она на безукоризненном англике, поскольку
ИИ перевел ее слова на родной язык Дэва. - Чем могу вам помочь?
     - Привет, - ответил Дэв. - Я бы хотел получить полную сенсорную связь с
местным отделением вербовки на службу во флот Гегемонии.
     Он окинул  быстрым  взглядом  свое  виртуальное изображение.  Походного
чемодана  не было,  как  не было  старого  серого с  оранжевым комбинезона в
обтяжку,  который  он обменял  на  один из коричневых форменных комбинезонов
"Минтаки". Вместо  него на нем  был виртуальная одежда, которую  он купил  и
внес в память цефалосвязи еще три месяца  назад  на  Радуге.  Это был модный
облегающий  костюм  темно-бордового  цвета со  сложным золоченым  плетением,
идущим по левой стороне груди, высоким воротником  и черной отделкой. Волосы
его были  коротко  подстрижены. Возможно,  облик  его  и  не  соответствовал
последнему  писку  моды на  Земле, но  был вполне  продуманным и  для  столь
отдаленной  местности достаточно  изысканным. Поскольку  темно-бордовый цвет
придавал  его белой коже нездоровый вид, в комплекте с ним шли  волосы более
светлого тона и темный румянец. Он всегда был готов переплатить лишнюю йену,
только бы выглядеть в виртуальной реальности наилучшим образом.
     Взгляд девушки устремился в пространство, а потом  снова сосредоточился
на нем.
     - Прошу прощения, сэр, но в данный момент вас никто не может принять.
     - Вот как? - брови  его виртуального двойника поползли вверх. -  Но это
же нелепо!
     В  любой   синхроорбитальной  колонии  Военное  Командование  Гегемонии
представляло собой огромную, разветвленную сеть, в которой работали  десятки
тысяч  людей,  и которую  обслуживали самые мощные планетарные и орбитальные
ИИ.  В   его   распоряжении  имелись   неисчерпаемые   ресурсы,  позволяющие
формировать мир,  охранять его и управлять им. Сказать, что нет  никого, кто
мог  бы  принять  его,  было  все  равно,  что признаться,  что  вся планета
закрылась и ушла на обед.
     - Я вас свяжу с аналогом, сэр.
     В  следующее  мгновение  он  оказался в  помещении  кабинета одного  из
офицеров  Гегемонии.  Это  была виртуальная копия некоего офиса на  Асгарде.
Прозрачная  стена выходила  на  Локи,  отчего  вся  комната  была  заполнена
золотистым  светом.  За  столом стоял человек,  на  вороте мундира  которого
красовались  нашивки  шосы;  во  флоте   этот   ранг  соответствовал  званию
лейтенант-командора, а в армии - званию майора. Армейская форма представляла
собой сочетание двух тонов серого цвета, светлого и темного, и была отделана
золотым  галуном. Верхняя часть левой  половины  груди была  украшена  тремя
рядами ленточек.
     -  Я  майор  Келлерман, -  представилась фигура. Изображение  протянуло
руку, и Дэв нехотя пожал ее. На ощупь она была теплой и сухой.
     - Чем могу помочь вам?
     -  Я хотел бы  связаться  с кем-то из отдела личного  состава, майор, -
ответил Дэв.
     Конечно  же,  он  предпочел  бы  иметь  дело  с  человеком,  а  не  его
виртуальным  двойником.  Аналоги,   являющиеся  воссозданными  искусственным
интеллектом имитациями реального  лица, в определенной степени были способны
самостоятельно мыслить  и  принимать решения в пределах  компетенции данного
ИИ,  но,  как  правило, сфера их деятельности  не выходила за рамки рутинных
обязанностей.
     - Я прибыл сюда для того, чтобы вступить во флот Гегемонии.
     Изображение улыбнулось, уголки тонких губ слегка приподнялись.
     -  Прошу прощения, но у  нас  настоящая запарка. Полагаю, что никто  не
сможет уделить вам времени. Возможно, на следующей неделе...
     - На следующей неделе!
     - Боюсь, что...
     - Черт, но я хочу поговорить с кем-нибудь сейчас!
     Не успели эти слова сорваться  с языка, как  Дэвид понял, как нелепо он
выглядит и сколь тщетны его  усилия. Он замолчал, проглотил образовавшийся в
горле  комок  и  попытался  загладить  досадный промах, совершенный  в  пылу
несдержанности. Этого момента он ждал многие годы. Отсрочка в несколько дней
не сделает погоды.
     Но,  черт, не мог  же весь административный аппарат Военной Комендатуры
Гегемонии дружно уйти на обед!
     - Сейчас я  могу  принять ваше  заявление, - добавил майор.  -  Но я не
знаю, когда кто-либо сможет заняться вами.
     Глаза Дэва сузились.
     - Вы что, находитесь в состоянии боевой готовности?
     - Я не могу обсуждать военные дела с гражданским лицом, сэр.
     Ксенофобы.  Наверное, все дело  в них. Последние три или четыре года на
Локи  они  стали вполне  заурядным явлением.  Что  еще, как не это, могло до
такой степени загрузить работой всю сеть Военкома? Он понимающе ухмыльнулся.
     - Ксенофобы причиняют вашим людям немало хлопот, не так ли?
     -  Конечно,  вы  не  думаете,  что  я  тем  или   иным  способом  стану
комментировать ваше замечание.
     Взгляд  майора  на  минуту  устремился  в  пространство,  потом  офицер
посмотрел на Дэва, и черты его лица приняли суровое выражение.
     -  Позвольте  предложить вам  альтернативу.  Я  могу  призвать  вас  на
действительную  военную службу сейчас. Вы получите  назначение  в  резервную
часть, расквартированную на Мидгарде, там  вы пройдете все положенные тесты.
Оттуда вас переведут в тренировочный модуль.
     - Мидгард. Это цокольная башня небесного лифта? На планете?
     - Так точно, сэр.
     Дэв  обдумал предложение.  Безусловно, ждать  на Асгарде, платя бешеные
деньги за проживание в гостинице, еду и развлечения, не было смысла. В любом
случае  выбор,  предложенный  ему  Келлерманом, был  шагом  вперед  в нужном
направлении.
     - О'кей, - сказал он. - Меня это устраивает.
     - Отлично. Где хотели бы служить?
     -  Во флоте, -  медленно  произнес  Дэв.  - Не в сухопутных силах. - Он
умудрился проговорить это бесстрастным голосом, почти бесстрастным.
     - Понятно, - сказал Келлерман, - белый мундир, да?
     -  Так точно. Последние два года я подвизался на грузовом судне. Думаю,
пришло время найти настоящую работу.
     -  Возможно,  нам  удастся устроить вас,  если  вы  действительно этого
хотите. Во флот берут всех.
     В  тоне  майора Дэв уловил шутливые  нотки, неизменно  присутствующие в
разговорах представителей разных родов  войск и характеризующие традиционное
соперничество между ними.  Но  он упрямо сжал  губы и ничего не  сказал.  По
правде говоря,  в настоящее время разделение между различными родами войск в
Гегемонии было гораздо менее выраженным, чем  раньше,  в досоюзную  эпоху на
Земле.
     - Какой конфигурацией обладаете?
     -  Цефалоимплантат,  производства  "Ниппон  Орбитал Индастриз",  модель
10000. Внедренный в левую ладонь контрольный интерфейс. Парные В-разъемы.
     -  Два височных  разъема.  Десять  кусков обеспечили также и затылочный
разъем, не так ли?
     -  Да, - нехотя признался  Дэв. Шейный разъем был разработан специально
для  подключения к  тяжелому, мощному  оборудованию,  он  позволял управлять
машинами,   приводя   в  движение  по   принципу   "рука-нога-ладонь",   это
обеспечивало управление работой погрузчиков, строителей или...
     Или уорстрайдеров.
     Взгляд майора замер на мгновенье на лице Дэва.
     - Могу ли я поинтересоваться,  сэр, почему  все-таки флот? Ваш З-разъем
гарантирует вам место в страйдере.
     - Я звездолетчик, - ответил Дэв.
     - Нельзя ли узнать, почему?
     - Черт, дайте мне место во флоте, это все, о чем я прошу!
     Он почувствовал,  что гнев снова овладел  им, как это  уже случилось  у
стойки  справочного киоска.  Мысль о  том,  что придется  ползать  по земной
поверхности, заключенному внутри некой громоздкой и неуклюжей боевой машины,
в то время, как он мог бы бороздить Божественный Океан, пугала его.
     - Ладно, но  вы  же  должны  понимать, что  мы не можем обещать  ничего
конкретного,  сэр. Во всяком случае,  до  тех пор,  пока вы не  пройдете всю
серию  испытаний  по ОПС* [оценка психического статуса] и полное стандартное
тестирование.
     - Ничто другое, кроме флота, меня не устроит.
     Аналог пожал плечами.
     -  Решение  остается за вами.  Управление  по личному составу  Военкома
Гегемонии прилагает максимальные усилия к тому, чтобы назначение новобранцев
в   наибольшей  степени   соответствовало  их  гражданским   специальностям.
Поскольку вы являетесь опытным звездолетчиком, я уверен, что вы получите то,
что хотите. Но все, конечно же, зависит от результатов тестов.
     Дыхание Дэва стало глубоким и спокойным.
     - О'кей, куда мне приложить ладонь?
     Келлерман указал на квадрат интерфейса на своем письменном столе.
     - Вот здесь.
     Дэв, немного  помешкав, прижал ладонь  к панели.  Оставаться  внизу,  в
цокольной башне с другими запасниками было  куда предпочтительнее, чем снова
возвращаться на "Минтаки".
     - Очень  хорошо,  -  движения  Келлермана  стали  стремительными,  он с
головой окунулся в работу.
     -  Теперь  вы  стали  условным   новобранцем-стажером,   приписанным  к
резервному  отделению No31. Вот информация, которая может оказаться  для вас
полезной.
     Дэв открыл оперативное  запоминающее устройство для введения данных. На
уровне  подсознания в память его были заложены все  необходимые  координаты,
расписание шаттла небесного лифта,  понятие об исчислении времени  на  Локи,
список правил и  регламентации.  На минуту Дэву показалось, что  он  потерял
ориентацию.  Все произошло слишком быстро.  Он  только  что  вступил  в ряды
военнослужащих!
     -  Ваш  билет  на  следующий   "Бифрост"  заказан,   сэр,   и  получено
подтверждение. До отправления вашего шаттла остается сорок семь минут. Желаю
удачи!
     - Спасибо.
     Комната  и майор Келлерман растворились, и Дэв оторвал ладонь от панели
интерфейса.  Он  снова остался  один,  зажатый в тесном  пространстве обитой
кабины модуля виркома.  Покинув ее, он  осмотрелся, чтобы  сориентироваться.
Только  что  он прибыл  на  уровень  с  нормальной  гравитацией,  теперь ему
предстояло вернуться  в  сердцевину космического  лифта. Пассажирские отсеки
располагались  именно там. У него  было всего сорок семь  минут.  Нужно было
поторапливаться.





     В сплетениях компьютерных схем,
     В волнах Океана Вселенной
     Величие наше находит.
     Имперский тику, конец XXIV века

     Казавшаяся  хрупкой из-за  своей  длины нить моста  "Бифрост",  имевшая
десять метров в  поперечнике, тянулась на тридцать одну тысячу километров от
экватора Локи до синхроорбиты Асгард, а оттуда до захваченного астероида под
названием  Гавань Опптарн,  который поддерживал в равновесии всю систему. До
сих  пор небесные  лифты  были наиболее эффективным  средством транспортного
сообщения между поверхностью  планеты и орбитой, началом,  позволявшим любой
мир,  объединенный под названием Шикидзу, преобразовать по образу  и подобию
Земли.
     Путешествие  с Асгарда на Мидгард, продолжительностью в двадцать четыре
часа, осуществлялось на борту челнока,  напоминающего по форме тарелку. Свое
движение  он  осуществлял  по  одному  из  четырех  магнитных   монорельсов,
связующих  астероид  с  поверхностью  планеты.  Своим внутренним устройством
челнок  напоминал  планетарии доцефалокомпьютерной эры. Пассажирские  палубы
шаттла  были  оборудованы  сиденьями  с  пологими  спинками,  расположенными
концентрическими окружностями  под  широким куполом. Рассчитаны  они были на
перевозку  сотни людей. Все  места  имели  мягкую обивку и  были оборудованы
полным  набором разъемов  для  сенсорного  восприятия. На  время полета  все
пассажиры   обеспечивались   специальным   бельем,   оптимально   отвечающим
естественным  потребностям  организма и  правилам личной гигиены. Библиотека
челнока  располагала  программами  на  любой  вкус,  начиная  от  утонченных
виртуальных драм с личным участием и кончая виртуальными банкетами, во время
которых  джэкер*  [пользователь компьютерными  системами,  подключающийся  с
целью работы или развлечения] хотя  и  не  получал ни единой калории, но, во
всяком,  случае, приятно проводил время  и к  моменту  прибытия на  конечный
пункт следования испытывал приятное чувство  насыщения. Голод, как и  многие
другие человеческие ощущения, гнездится в человеческом мозгу.
     Дэв  большую  часть  дороги  провел в дремотном сне. На  нем  был надет
оранжевый, облегающий тело комбинезон,  а его разъемы были подключены к сети
компьютерных развлечений челнока.
     Вначале он коротал  время,  наблюдая  за сменой картин  внешнего  мира,
происходивших в реальном исчислении времени. Поскольку  не все люди способны
вынести  головокружительное  зрелище  полета вдоль  серебряной  нити,  стены
шаттла выполнены светонепроницаемыми. До начала компьютерной связи перед его
мысленным  взором   возникла  надпись,   призывающая   граждан,   страдающих
головокружениями, воздержаться  от  подобного  опыта.  Дэв,  будучи  опытным
космическим путешественником, хладнокровно проигнорировал предупреждение.  С
радостным  восторгом   на   протяжении  десяти  минут   он  парил  в  пустом
пространстве над набухшим мерцающими тучами миром, раскинувшимся внизу.
     Но  вскоре  острота   восприятия  прошла,  зрелище  померкло,   и  Дэв,
почувствовав  скуку,  отключился.  Должно быть,  он несся навстречу  Локи со
скоростью  полутора  тысяч  километров  в  час, но  его картинка  оставалась
статичной,   никаких   изменений   не   наблюдалось,   движения  совсем   не
чувствовалось, если не считать размазанного очертания магнитного монорельса.
Однажды его взгляд  уловил одиночную вспышку лифтового лазера, уничтожившего
песчинку орбитального мусора, слишком близко подлетевшую к башне.
     Тогда Дэв снова вызвал библиотечное меню и пролистал список эротических
программ. Ярость  от встречи с  бюрократической  машиной Военкома  Гегемонии
вывела  его  из себя  в большей степени,  чем  ему хотелось  бы,  поэтому он
испытывал потребность в нежном, доверительном общении с женщиной,  способной
проникнуться его проблемами.
     Он  едва не поддался  искушению включиться в  оргию с участием Ли Линн,
одной из  наиболее крутых  популярных  партнерш электронного секса, но затем
остановил  свой  выбор  на  фантазии   свободной   формы,   построенной   по
собственному усмотрению  с прелестной блондинкой  из виртуальной реальности.
Он дал ей длинные волосы, пышные груди и назвал Дезире.  Это  было  имя  его
подруги в Босуошском политехникуме. Они встретились в уединенной тропической
роще, с розовым  песком  под ногами и  тремя серпами лун  в пламенеющем алом
небе  над головой. Они  раздевали друг друга и предавались  ленивым интимным
ласкам... когда Дэв, дрожа всем телом, прервал связь.
     Возможно,  если  бы  его  партнершей  была  женщина,  имевшая  реальный
прообраз,  все вышло  бы по-другому,  но  в  тот момент, как только их ласки
зашли слишком далеко, он понял, что не может быть продолжения с женщиной, не
существующей в реальном мире, вне пределов электронной сети ИИ  шаттла и его
воображения.
     Кроме того, его продолжало  неотступно преследовать лицо отца. На грани
сознания он постоянно ощущал  его  холодное  присутствие. Лицо отца внезапно
визуально предстало перед ним, когда  он начал целовать девушку. Ничто, даже
сильно преувеличенные женские прелести Дезире, не смогли отогнать видение.
     Разозленный  Дэв  снова  вошел  в  меню.  Наконец  его   выбор  пал  на
виртуальную эпическую драму с личным участием  под названием "Военный флот".
Он был шошо  Имперского  флота  Дэвис  Камерон, командующий  боевой  группой
"Шори",  в  боевую  задачу которой  входила защита  Земли  и всей  Солнечной
системы от ксенофобной  угрозы. Божественный Океан  полыхнул  под  ним синим
огнем,  когда он направил  свой исполинский флагман  "Мушаши"  по лабиринтам
межпространственного континуума.
     Два вражеских флота прорвали внешнюю линию обороны, один  из них бросил
вызов  его  эскадрону  из  двенадцати  линкоров,  а  второй,  вырвавшись  из
Божественного Океана, устремился  к  Земле,  к самому  Небесному  Дворцу.  В
отчаянной борьбе Дэв разделил свой  флот, оставив половину эскадры сражаться
с  первым  флотом ксенофобов, а остальные шесть кораблей направив к Земле, в
погоню за пятью десятками вражеских целей.
     В  этой  истории   нашлось  даже  место  для  незабвенной  Дезире.  Она
командовала силами Сингапурской орбитальной обороны и отвлекала противника в
то время, как Дэв  на своем  исполинском  дредноуте  врезался  в самую  гущу
вражеского  флота,  упрямо  преследуя  флагман  ксенофобов.  Небо  заполнили
аэрокосмические  истребители,  штурмовики  и  прочие  военные  машины. Заряд
ядерной  ярости  с неумолимой  неотвратимостью  приближался  к Сингапурскому
небесному лифту. Сам император подвергся смертельной опасности...
     К  тому   времени,  когда   челнок  вошел  в   атмосферу,  Дэв  одержал
триумфальную  победу, флот ксенофобов был уничтожен, хотя всего за несколько
секунд  до   этого   последний   корабль   пришельцев  грозил  врезаться   в
Императорский Небесный Дворец. Дэв, с висящей на перевязи рукой,  которую он
повредил  во  время  падения  "Мушаши",  после  того,  как  пошел  на  таран
вражеского  крейсера,  получил  из  рук  самого  императора  золотую  звезду
"Тейкокуно Хоши",  в  то время как обожаемая Дезире стояла рядом с ним. Даже
отец  Дэва и  тот  был здесь, наконец реабилитированный,  гордый, статный, в
черном мундире Имперского флота. Теперь он мог признать Дэва  Камерона своим
сыном...
     Дэву было  шестнадцать  лет,  когда капитан Гегемонийского флота  Майкл
Камерон был удостоен высокой чести, - ему  было  присвоено звание шошо, т.е.
контр-адмирала, и  он  получил назначение в  Имперский флот.  Очень немногие
граждане неяпонского происхождения могли похвастаться такими достижениями.
     Земная  Гегемония содержала  небольшие  флотилии кораблей  в каждой  из
систем  Шикидзу.  Каждая  флотилия  находилась  под  командованием  местного
Военного   Командования   Гегемонии,   хотя  возможности   их   были  весьма
ограниченными.  Имперский  флот  по   своему  численному   составу   намного
превосходил  количество судов всех Гегемонийских флотилий, сложенных вместе.
На службе  у Имперского флота состояли самые крупные корабли  и самые лучшие
командиры.   На  протяжении   нескольких   столетий   существовала  традиция
переводить самых достойных  офицеров из Гегемонийского  флота  в  Имперский;
возможно,  половина  офицеров  Имперского   флота  были   гайджинами,   т.е.
гражданами неяпонского происхождения.
     Выдающиеся военные  способности  Камерона были  замечены в  2529  году,
когда он, не развязывая гражданской войны, сумел разрешить Широнский кризис.
В  это  время Имперские  Вооруженные силы подвергались  резкой критике из-за
того, что не слишком  жаловали гайджинов, не позволяя им высоко продвигаться
по  службе.  Джуйджи Мунимори, гепсуи-адмирал  Имперского  штаба, нашел, что
Камерон  был  наиболее подходящей  фигурой  в  политической  игре, способной
послужить  ярким  доказательством  того,  что   не  только  японцы  способны
достигать вершин на военном небосклоне Имперских Вооруженных сил.
     Майкл Камерон достиг многого, но это разрушило его семью.
     Жена  адмирала  Имперского  флота  должна  была  иметь  соответствующие
политические связи. Мэри Жан  Пруит, жена Камерона, состоявшая с ним в браке
свыше  семнадцати  лет,  была уроженкой Западного Скрэнтона,  американкой до
мозга  костей, испытывавшей недоверие  к техническим  нововведениям.  Она не
говорила на нихонго и не собиралась соглашаться на внедрение наноимплантата,
в память которого можно было бы загрузить  язык. Даже  если  бы она свободно
говорила  по-японски,  то  и  в  том случае  Камерону  вряд ли позволили  бы
сохранить  брак  с  ней. Ему  нашли более подходящую  пару -  госпожу Кикуко
Такаги, дочь влиятельного представителя корпорации "Мицубиси Орбитал".
     Как Камерон объяснил  сыну, отказаться от  продвижения  по  службе  или
женитьбы было равносильно нанесению оскорбления. Слава Богу, ритуал "сепуку"
не считался больше единственным  достойным  способом выйти  из  безвыходного
положения,  когда в  противоречие вступали честь  и  долг,  и довольно редко
применялся на практике, особенно  среди гайджинов.  В  самом  худшем  случае
карьере отца был бы положен конец, и его могло ожидать бесславное увольнение
из Вооруженных сил. Человек, отказавшийся  от службы в  Имперском флоте и от
брака с дочерью Такаги, был бы лишен всего, включая пенсию, привилегии, даже
страховку.  Его  жена  и  двое  сыновей были  бы  оставлены  без  средств  к
существованию.
     Мэри, подумав, предложила мужу  развестись.  В  конце концов,  ничто не
могло  помешать  преуспевающему  адмиралу  Имперского  флота иметь  на Земле
любовницу.  Такое  решение вопроса избавляло семью Камерона  он  последствий
позора. Дэв получил цефалоимплантант и  гнезда подключения. Последующие пять
лет он провел в  Босуошской  политехнической  школе,  где был слишком  занят
учебой и работой, чтобы ощущать себя несчастным.
     За  четыре  недели  до  окончания  Дэвом политехникума адмирал  Камерон
получил  назначение  в Лунг Ши. Звезда DM находилась от Солнечной системы на
расстоянии сорока пяти световых лет. Более известная под названием Шиен, она
была звездой класса G2,  двойником Солнца. Ее четвертая планета была  похожа
на Землю,  т.е. была почти  такой же, как  и остальные  миры Шикидзу. Местом
обитания большинства туземных  форм жизни все еще были обширные, мелководные
моря,  как  это  было на  старушке  Земле  350  миллионов  лет  тому  назад.
Строительство небесного  лифта  четвертой  планеты Шиена было начато в  2320
году; для создания благоприятных условий жизни не требовалось особенно много
затрат,   достаточно  было   на  несколько  пунктов  увеличить  в  атмосфере
процентное содержание кислорода  и удалить избыток двуокиси углерода. К 2500
году население Лунг Ши перевалило за отметку в восемь сотен жителей.
     Первые вылазки ксенофобов на Лунг  Ши были отмечены  через тридцать лет
после этого события. Еще через  семь лет с помощью  небесного лифта началась
массовая  эвакуация населения  Лунг  Ши.  В  то время,  как  на  оставляемой
территории  у подножия Ксинджиан-Шаньских  гор  уорстрайдеры Гегемонии  вели
упорную  отчаянную борьбу,  на синхроорбите Лунга стали собираться  линкоры,
грузовые транспорты, буксировщики, баржи, одним словом, вся честная компания
для эвакуации колонистов, прибывающих на небесном лифте.
     Эскадра  Камерона  также  получила приказ о  прибытии  в зону бедствия.
Одной из  величайших  загадок  ксенофобов  является  их  распространение  от
системы к системе. Никто не  знает, каким образом за последние сорок лет  им
удалось  наводнить  свыше  сорока  миров.  В  отличие  от  фантазии  авторов
виртуальной драмы "Военный  флот", несмотря на настойчивые  наземные поиски,
развертывание  флота,  тщательное сканирование всех видов, никто  никогда не
видел ни единого судна  внеземного происхождения. Ходили слухи, что  корабли
ксенофобов были невидимыми.
     На  этот  раз   также  не  было  замечено  никаких  признаков  кораблей
ксенофобов. Враг, как всегда, словно вырос из-под земли. Меняющие форму орды
сметали на своем пути все.  Они  сотнями уничтожали строения,  доводя тучами
жутких  нанотехнических  дизассемблеров  колонистов  до  безумия.  Усилия по
эвакуации были  удвоены.  На  Лунг  Ши  оставалось  еще  около  полумиллиона
колонистов из Манчжурии,  находившихся под защитой  десяти тысяч  пехотинцев
Гегемонии,  штурмового  батальона  морских   десантников  Империи   и   пяти
формирований легко вооруженного ополчения Лунг Ши. При круглосуточной работе
трех элеваторных монорельсов, функционировавших в режиме подъема, и одного -
в  режиме  спуска  пустых  лифтов, идущих  за  новыми  партиями  пассажиров,
максимальная  загрузка  кабин  могла  обеспечить  эвакуацию на  синхроорбиту
только  восьми  тысяч  граждан  в  день.  Ввиду  того,  что  с каждым  часом
количество доставленных  на  Орбиту  Лунга полуобезумевших  беженцев  росло,
условия их пребывания на Орбите становились все хуже.
     На планете  события продолжали  развиваться  стремительным  образом.  В
районе основания башни небесного  лифта ксенофобам удалось  прорваться через
периметр десантников,  и  они перебили сотни  граждан, ожидавших  посадки на
челноки. Связь с поверхностью  планеты была  утрачена. Отрывочные сообщения,
еще поступавшие  с  аэрокосмических аппаратов, свидетельствовали о том,  что
космический  лифт  претерпевал  какие-то  неясные изменения.  Его графитовое
волокно превращалось в нечто черное,  извивающееся. Изменения эти начинались
у  основания и  неуклонно  ползли  вверх, угрожая  достичь кабеля  небесного
лифта...
     Находившийся  на борту  флагмана, эсминца Имперского  флота "Хатаказе",
адмирал  Камерон  сделал единственный правильный  вывод.  Ксенофобы,  должно
быть,  просто разрушали небесный лифт. Так они поступали со всеми  объектами
цивилизации, попадавшимися на их пути. Возможен  был  и другой вариант - они
могли  воспользоваться  им  как  мостом  для  достижения  синхроорбиты,  где
сгрудились сотни готовых  к отправке звездолетов,  а свыше трех сотен  тысяч
беженцев, стуча от страха зубами, ожидали отправки.
     Судя по записям, оставленным в вахтенном журнале  "Хатаказе",  он почти
не  колебался,  принимая  на себя  ответственное  решение  о  запуске ракеты
"Звездный ястреб", несущей боевую головку с зарядом  в  двадцать килотонн, и
нацеливая этот телеоптический снаряд в тонкий силуэт самого небесного лифта.
Отсутствие хоть малейшего  колебания с его стороны говорит о том,  что он не
хотел, чтобы  кто-то из его команды  впоследствии  всю жизнь  ощущал на себе
бремя  этого  решения.  Взрыв разорвал  лифт на отметке в  2000  километров.
Верхняя  часть элеваторной  башни  мелкими осколками рассыпалась  в космосе,
увлекая  за собой  плотно набитые беженцами челноки, сотни километров нижней
части  элеваторного  кабеля  огненным  фейерверком  рухнули  на  поверхность
планеты.
     Никто так никогда и не  узнал, сколько десятков тысяч людей,  ожидавших
посадки  в цокольной башне, были погребены под  упавшими обломками небесного
лифта.  Те  же,  что  остались  в  живых,  оказались  в  ловушке,  лишившись
возможности когда-либо попасть на орбиту. Горстка  людей  была  вывезена  на
аэрокосмических   шаттлах.  Среди  спасшихся   находился  генерал,  командир
штурмового  батальона   Империи,   позже  обвинивший  адмирала   Камерона  в
предательстве.
     В результате смертоносной деятельности ксенофобов, завершившейся полным
уничтожением на поверхности планеты  всех  построек,  всего транспорта, всех
следов цивилизации, погибло полмиллиона людей. Защитники Камерона настаивали
на  том,  что его действия  были правомерными.  Ели  бы  ксенофобы  достигли
синхроорбиты и  захватили готовый  к отправке  флот, все обернулось  бы куда
большим злом. Человечество ведь так и не выяснило, каким образом ксенофобная
инфекция переносится от системы к системе. Вполне вероятно, что транспортные
средства могли  стать векторами, несущими заразу от  Лунг Ши в  другие  миры
Шикидзу.
     Возможно, так оно и случилось бы. Самой страшной правдой дела Камерона,
тщательно представленного на рассмотрение военного  трибунала, было то,  что
ударные  силы  ксенофобов  вот уже  в который  раз незаметно прокрались мимо
патрульных  кораблей, а выпущенная  Камероном  ракета стала непосредственной
причиной  гибели полумиллиона  граждан Гегемонии. Манчжурия, близкий союзник
Японии и влиятельный сторонник Империи в Совете Гегемонии, потребовала казни
адмирала.
     Но  Камерону  удалось  избежать такого  унижения. После того,  как  был
зачитан приговор, он предпринял  так называемый достойный  офицера выход. На
помощь  ему пришел, конечно, не жуткий, кровавый ритуал  "сепуку", а один из
преданных ему бывших сослуживцев, тайком пронесший в камеру яд.
     Вскоре после случившегося Дэв решил пойти во флот, флот Гегемонии, но в
Военно-космической академии Сингапура его  заявление было  отклонено. Решив,
что  опыт  практической   работы   и  бегство  с  Земли,   дадут  ему  более
благоприятный шанс,  Дэв подписал контракт с "Орион Лайнз". Так началась его
добровольная ссылка.
     Его  младший брат  еще  учился  в школе.  Мать, по последним сведениям,
работала  в  одной  из  фирм  Киото,  занимавшихся  виртуальным  программным
обеспечением. Она  наконец  согласилась на  имплантант, однако после  смерти
мужа использовала его, главным образом, для психореконструкции.
     Несколько  месяцев  спустя Дэв один раз  разговаривал с пей. Она смутно
припоминала и его, и Грега, но от прежней жизни в ее  памяти почти ничего не
сохранилось. Автоамнезия, добровольная  утрата памяти, повсеместно считалась
одним из наиболее эффективных средств лечения тяжелых психических травм. Что
касается Дэва, то для него мать словно умерла.
     ...Дэв  был в постели с  Дезире, когда прозвучал  сигнал тревоги. Шаттл
только  что  вошел  в  слои  атмосферы, и до  цокольной  башни Митгарда  ему
оставалось  лететь  каких-нибудь  десять минут.  Дэв, ни  мешкая пи секунды,
довел  себя  до завершающей стадии и затем  отключился от  сети. Очнулся  он
вместе с сотней  других,  одетых в оранжевые костюмы, пассажиров в помещении
челнока.
     Почти  тотчас  кабина  приземлилась  в Тауэрдауне.  Магнитные  присоски
отпустили  металл монорельса. Мощные руки  портового  погрузчика  подхватили
лифт  и  доставили   его  на  пассажирскую  пристань.  Там  Дэва  и   других
путешественников  проводили в  отдельные  кабинки,  где люди  могли  сменить
казенную космоодежду на собственную. Дэв забрал свой багаж и окунулся в хаос
красок и шума, которым его встретил первый город Локи.
     Мидгард в  значительной степени  напоминал Асгард, только был еще более
шумным   и   суетливым,   возможно,  более  грязным  и   более   изобилующим
голографическими  вывесками  и  многолюдными   толпами.  Население  Мидгарда
перевалило  за сотню тысяч жителей, что составляло одну треть  общего  числа
населения  всей  планеты. Окружавшие  город стены только усугубляли ощущение
переполненности,  сдавленности, поскольку  вся  жизнь теснилась  в  пределах
тесно прилепившихся друг к  другу  сорока  двух куполов.  Бурлящая  штормами
атмосфера  Локи  не  отличалась  красотой,  поэтому архитекторы Мидгарда  не
позаботились  об  окнах, и  серые стены  тоннелей,  разбегавшихся  от Купола
Тауэрдауна, вызывали мрачное чувство клаустрофобии.
     Здесь Дэв  заметил первые  конкретные  признаки  боевой  готовности,  о
существовании  которой заподозрил,  еще находясь на  Асгарде.  По  периметру
вокруг Купола Тауэрдауна на одинаковом расстоянии  друг от друга выстроились
легкие одноместные  уорстрайдеры с солдатами  Гегемонии. Трехметровые машины
стояли неподвижно, как статуи. Каждый аппарат был накрыт камуфляжной сеткой,
отчего машины сливались с серым тоном окружающей среды.
     Дэв никогда  особенно не интересовался наземной военной  техникой  и не
умел отличать разные модели.  Все  же и ему  было ясно, что они находятся  в
состоянии боевой готовности.  Такое количество  военной техники, собранной в
одном месте, было  достаточно редким зрелищем. Увидеть  такое скопище боевых
машин можно было разве что в День императора или на официальных парадах.
     - Камерон?
     Он  обернулся.  Из  людской толкотни навстречу  вышел крупный, сурового
вида мужчина в оранжевом комбинезоне с военными нашивками.
     - Да, это я.
     - Меня зовут Кастельяно. Пошли.
     - Что? Кто...
     -  Меня прислали за тобой, ходжи. Есть какой другой багаж? Нет?  О'кей,
иди за мной.
     Не успел Дэв и опомниться, как Кастельяно зашагал прочь, и ему пришлось
поспешить, чтобы не потеряться в толпе.
     - Куда мы направляемся?
     - В  страну  грез  Гегвоенкома,  куда же  еще?  Послушай,  чудик,  тебе
придется страшно пожалеть, что согласился завербоваться в эту дыру.
     - Это почему же?
     - Поверь мне  на слово, ходжи.  Ты только  что оказался  по самые уши в
дерьме.





     Все  же из  всех  наиболее выдающихся  успехов,  непревзойденных  чудес
технологических достижений  человечества  есть одно,  стоящее особняком.  По
своей значимости оно  превосходит открытие  ядерного  синтеза или источников
квантовой  энергии, терраформирование на планетном  уровне,  промышленные  и
медицинские нанотехнологии, даже создание К-Т двигателя.
     Конечно  же,  я  имею  в виду  прямое  кибернетическое  взаимодействие,
именуемое в  просторечии "подключение",  посредством  которого человек обрел
способность не просто управлять звездными кораблями, наземными страйдерами и
прочей тяжелой техникой, но в буквальном смысле самому становиться кораблем,
страйдером или машиной...
     "Человек и Звезды: история технологии"
     Йеасу Суцуми, 2531 год Всеобщей эры

     В черноте  локанской  ночи в северном  направлении с  ревом  летели два
VK-141,  под   названием  "Штормовой  ветер".  Это   была  одна  из  моделей
аэрокосмических аппаратов, отличающаяся  тупыми, скошенными  книзу крыльями,
расположенными у миделя, и парными  V-образными стабилизаторами, помещенными
в конце  стройного хвостового лонжерона.  Заключенная в  одноместную  кабину
главного корпуса  страйдера номер  один, сидела  тай-и  Катя Алессандро.  Не
обращая внимания на темноту ночи, она сосредоточилась на данных,  бегущих по
экрану ИИ аэрокосмического аппарата.
     Темноту  Катя  ненавидела,  причем ненавидела  так сильно,  что  только
невероятным усилием воли каждый раз заставляла себя втискиваться в командный
модуль шестидесятитонного уорстрайдера и подсоединяться к компьютеру машины.
Переключив  зрение  на  инфракрасное  видение,  она  старалась  хоть  что-то
разобрать  на   скалистой  поверхности  дышащей  холодом   пустыни  планеты,
проносившейся   у   нее  под   ногами.  Но  ландшафт  оставался  однообразно
безжизненным. Кое-где  грунт  был  занесен  снегом,  да  порой  мелькали еле
угадываемые на неровной гористой местности синие заплатки льда.
     Подвешенная на массивных зажимах внутри открытой полости, расположенной
в  боку  "Штормового  ветра", сверху  она  была защищена одним из  скошенных
крыльев аэрокосмического аппарата. Вернее было бы сказать,  что страйдер,  к
которому  она  была подключена, находился внутри  полости. Катя, связанная с
бортовым  ИИ страйдера,  была  надежно  укрыта  в бронированном чреве боевой
машины  и  с помощью своих  усиленных  электроникой органов чувств  буравила
раскинувшуюся под ней черноту.
     Для Кати "носить"  страйдер было также просто, как  носить  платье  или
собственное хрупкое тело. Она ощущала малейшую вибрацию прижатого к ее спине
стального  каркаса,  чувствовала  ветер,  обдувавший  корпус  машины  снизу.
Нервные импульсы,  управляющие  движениями  ее  конечностей,  через  колодку
шейного  разъема поступали в мозговой  компьютер  страйдера,  заставляя  его
двигать руками и ногами.
     Оптические  сенсоры Кати  были установлены  непосредственно в орудийной
башне универсального назначения, расположенной под тупым рылом "Полководца".
Опустив  взгляд,  она  могла видеть  свои ноги,  массивные  гребенчатые лапы
ступней, прижатые  к  фюзеляжу,  и мелькавшую  под килем  "Штормового ветра"
черно-серо-синюю мешанину грунта. Сенсоры  внешней температуры  не позволяли
ей ощущать истинную жгучесть холода локанской атмосферы, но тем не менее она
чувствовала ее прохладу и повышенную влажность.
     Внутренне  она  содрогнулась.  Мидгард  и  теплая  постель  остались  в
восьмистах  километрах  за хвостовым фюзеляжем.  Где-то  впереди  находилась
горнодобывающая колония под названием Шлутер.
     Шлутер  была исключением в  топонимике Локана.  Это название  досталось
колонии по наследству  от деревни Впадина Шлутер, из  которой  она  выросла.
Большинство  названий  населенных пунктов  на  Локи заимствованы  из Норской
мифологии: Асгард - небесный город богов; Мидгард - царство людей; Бифрост -
мост радуги, соединяющий небо и землю; Локи - имя  норского бога раздоров  и
ссор.
     Катя,  ощущавшая  всем  своим существом тяжелые  удары  метановой бури,
решила,  что  имя для  планеты было выбрано  правильно.  Когда-нибудь вторая
планета 36-й Офиучи С  получит другое  имя; Локи станет Фрейром, богом мира,
хорошей погоды, изобилия. Сейчас, пока на поверхности планеты бушевали бури,
атмосфера   была   непригодна  для  дыхания.   Терраобразованием,  созданием
благоприятных  для  жизни  условий  на Локи  занимались уже целое  столетие.
Пройдет еще не  менее двух столетий, прежде чем  температура поднимется выше
точки  замерзания воды, содержание кислорода  и азота в  атмосфере достигнет
приемлемой отметки, а количество углекислого газа понизится. Облачный покров
был настолько плотным, что после захода дневного светила темнота становилась
осязаемой почти физически.
     -  Температура  минус  двадцать  восемь,  ветер   северо-западный,  3-5
километров  в секунду, - прозвучал в мозгу Кати женский голос. - Хорошенькая
погодка для полетов, правда?
     -  Черт тебя  подери, Лара, у тебя  что ни день,  то хорошая погода для
полетов.
     Она услышала тихий смешок тай-и Лары Андерс.
     - Не стану спорить, Кэт. Я родилась для того, чтобы летать.
     Формы  аэрокосмического  аппарата лишь  с  большой натяжкой  можно было
назвать обтекаемыми, поэтому в вихревых потоках  воздуха машину  трясло, как
на  ухабах. "Штормовой  ветер" был настоящим аэрокосмическим истребителем. В
условиях вакуума в  его топливных реакторах, фузорпаках, происходил разогрев
криоводородной  массы до состояния звездной плазмы, которая использовалась в
качестве  реактивного топлива; в условиях  атмосферы всасывающие  устройства
втягивали  в себя  воздух,  который  затем  поступал в  парные  термоядерные
реакторы,  сводя  тем  самым до минимума потребность в  больших  количествах
бортового  топлива.  Как  средство  передвижения аэрокосмический аппарат  не
отличался большой скоростью, которая обычно не выходила  за пределы скорости
звука,  но,  тем  не  менее,  благодаря  реактивным   бортовым   модулям   и
соответствующей обшивке фюзеляжа он был способен превосходить скорость звука
в 25 раз и выходить на орбиту.
     Для безопасного  вхождения в атмосферу  фюзеляж "Штормового ветра" имел
аблативную броню, прикрывавшую и защищавшую пилотов от угрозы возгорания. Но
в  нормальных условиях VK-141 была достаточно испытанной машиной, которая  с
легкостью могла избежать  таких прелестей.  Уорстрайдер  Кати,  "Полководец"
RS-64D, был  надежно  закреплен в магнитных тисках летательного аппарата, но
Катя чувствовала себя не слишком уютно, особенно,  когда ледяной ветер лизал
нижнюю часть ее фигуры.
     - Приближаемся  к  зоне  десантирования,  капитан, -  послышался  голос
пилота. - Остается семь минут.
     - От Шлутера что-нибудь слышно?
     -  Последние  десять  минут  ничего.  Гегвоенком  сообщает, что  боевые
действия,  похоже,  перешли  в город. Такое впечатление, что все запуталось.
Они  по-прежнему фиксируют ГСА, причем довольно  сильные, так что еще не все
ксенофобы выбрались  на поверхность.  Если бы  только  они оказались  здесь,
внизу...
     - Поступил приказ десантировать тебя сразу за пределами купола. Там, на
поверхности, будут силы местной милиции  и,  конечно,  гражданские. Так что,
ведя огонь, будь предельно внимательна.
     -  Так значит, они  собираются отправить туда уорстрайдеры,  -  сказала
Катя. -  Лучше бы  они не высовывали свои дурьи головы. Что-то  летит  в мою
сторону, Лара, придется это сжечь!
     Несколько  часов  назад  датчики  поверхностных  телеуправляемых  машин
уловили  глубинную сейсмическую аномалию, колебания глубоких  пластов грунта
могли  означать только  то, что  в районе  Впадины Шлутер,  расположенной  в
тысяче километрах к северу от Мидгарда,  возникла реальная угроза вторжения.
В связи с этим в Пятом локанском полку уорстрайдеров, именующем себя "Молоты
Тора"  была  объявлена боевая тревога.  В  районе угрозы имелось два  важных
объекта,  одним из которых был крупнейший на планете завод по преобразованию
атмосферы, а  вторым - колония горнодобытчиков.  Детали тактических действий
роты   А,  носившей   название   "Ассасины  Алессандро",  были   разработаны
полковником Густавом  Варнеем, командиром полка "Молоты Тора". Суть операции
заключалась в высадке в подвергшемся опасности секторе взвода уорстрайдеров.
Ротный  командир  Катя  Алессандро  отобрала  первый  взвод  для  проведения
операции, возглавлять которую собиралась сама.
     Теоретически взвод состоял  из  восьми  уорстрайдеров.  Рота "Асассинов
Алессандро" в соответствии с  табельным расписанием должна была включать три
взвода по восемь уорстрайдеров в каждом. На деле же под  командованием  Кати
находилось  тридцать  действующих  машин,  кроме  того,  в  это  утро  в  ее
распоряжение  было  предоставлено  еще пять дополнительных  машин  на случай
ремонта  и  нехватки запчастей. Первый  взвод  насчитывал  шесть действующих
уорстрайдеров,  "Полководец"   Кати  был  седьмым.  Она   надеялась,  что  в
сложившейся под Шлутером обстановке этого количества будет достаточно.
     - Пять минут, - напомнила ей Андерс. -  Гегвоенком  разрешил применение
оружия.
     -  Хорошо.  -  Она  подключилась к каналу  связи  со  своим  отрядом. -
Охотники, внимание,  - сказала она, и имплантированный передатчик разнес эти
мысленно  произнесенные  слова  по  всей  коммуникационной сети.  -  Говорит
командир Охотников. До  десантирования остается три минуты. Применять оружие
разрешается, повторяю,  имеется разрешение  на  применение  оружия. Еще  раз
проверьте все системы.
     Вслед  за этим сообщением к  ней стали поступать перемешанные с обычным
солдатским юмором подтверждения приема.
     -   Командир   Охотников,   говорит   Роджер,  Охотник  номер   один  к
десантированию готов.
     - Говорит Охотник два, к десантированию готов и рад.
     - Третий готов. Двигай, родимая!
     - Четвертый Охотник готов, вооружен и очень опасен.
     -  Говорит  Охотник  номер   пять.  Боюсь,  забыл   в  казарме  закрыть
водопроводный кран, капитан. Что, нет? О'кей, пятый тоже готов.
     - Шестой готов.
     Она переключилась на систему внутреннего интеркома страйдера.
     - Митч? Джуниор, ты меня слышишь? Как наши дела?
     -  Система  готова, капитан,  -  ответил чу-и  Митч  Даусон  по системе
внутренней связи.
     - Оружие в боевой готовности, - подтвердил джун-и Крис Кингфилд.
     Экипаж  "Полководца" RS-64D состоял из трех человек - командира, пилота
и стрелка, хотя в случае необходимости любой из них мог взять на себя полное
управление  страйдером. В  обычной  ситуации  в командирском и  водительском
модулях должно было находиться два шо-и, младших лейтенанта, или один шо-и и
один  чу-и,  старший  лейтенант; джун-и,  уоррент-офицер,  ответственный  за
техническое состояние  машины, повсеместно  именуемый  "джуниор",  заправлял
телеуправляемым оружием. Командир и пилот в манипулировании страйдером могли
заменять друг друга,  кроме  того,  в обязанности командира входило во время
сражения координировать действия пилота и техника-стрелка.
     "Полководец"  Кати по  прозвищу "Клинок убийцы" был модифицирован и мог
служить   в  качестве  командирского  страйдера.  Он  был  оснащен  системой
командной  связи  и  более  мощным  ИИ.  Во  время  боя  Даусон  отвечал  за
маневрирование аппарата, в то время  как Катя  командовала  ротой или, как в
данном случае, взводом из семи страйдеров.
     Она  очень гордилась  и  своим  экипажем,  и  всей ротой  в  целом.  Их
командиром, твердым и справедливым, Катя стала два года назад, после Радуги.
Они отвечали ей абсолютной преданностью, порой доходящей до фанатизма.
     -  Катя?  - в интеркоме  персональной связи послышался голос Даусона. -
Я... я хотел сказать, что прошлая ночь была просто чудесной.
     - Ничего не говори, Митч. Ничего не было, ладно?
     - Как скажете, капитан.
     В  его словах угадывалась  обида  и боль. В Гегемонийской Гвардии можно
было  чувствовать  себя так  одиноко, что было  довольно странно  в условиях
замкнутого пространства, поскольку моменты, когда она  оставалась наедине  с
собой,  вне  компании других мужчин  и  женщин, выдавались  слишком редко. В
пограничных казармах не оставалось ни времени, ни места для простых светских
любезностей.  Состоявшие на военной  службе мужчины и женщины спали в  общих
спальнях,  пользовались  общими  душами,  ходили  в  одни и  те  же туалеты.
Сохранилась  одна единственная возможность уединения -  мысленная. Например,
можно  было,   лежа   на  казарменной   койке,   включиться  в  какую-нибудь
душещипательную  виртуальную  драму или  просто  предаваться  мечтам  наяву,
отдыхая душой и телом.
     Чувство дружбы в  армии было особенно крепким. Близкая  смерть,  потери
товарищей,  трудности, быстро  превращали  посторонних, безразличных друг  к
другу людей, в братьев и сестер. Романтические отношения встречались гораздо
реже.  Иногда  даже  казалось,  что зарождение  нежного  чувства между двумя
людьми вызывало  особый гнев  богов  войны. Кроме  всего прочего, переводы и
перемещения  личного   состава   также   были   довольно   распространены  и
препятствовали возникновению постоянных отношений.
     Но  Катя  чувствовала особое  влечение к  Митчу.  Их встреча предыдущей
ночью носила характер чисто развлекательный. И только на электронном уровне.
Это была совместная фантазия, придуманная сообща путем подключения к виркому
двух модулей.
     Хотя бытовало мнение, что  невозможно  отличить  реальные  ощущения  от
виртуальных  при полном  сенсорном подключении,  Катя  все  же  предпочитала
реальность. Встреча с Митчем, тем не менее, была чудесной, она так нуждалась
в  отдыхе подобного рода,  так  долго ждала такой возможности. Ей нужно было
дать  выход  накопившемуся  за последние  месяцы  напряжению,  связанному  с
ответственностью положения командира, приятно провести время с кем-нибудь из
тех, кто  близок  и дорог. Она  надеялась,  что боги войны не заметили этого
невинно проведенного отрезка времени.
     - Ротный командир не может позволить себе иметь друзей, Митч, - сказала
она. - Как не может  он  позволить себе иметь  любимчиков. Так что ничего не
было.
     - Все понял.
     - Знаешь... мне это тоже понравилось.
     -  До зоны десантирования  остается  две минуты,  -  позвучал по каналу
общей связи  голос  Лары. - Будьте готовы к повышенной опасности. Начинаются
сильные помехи.
     - Подтверждаю прием, - отозвалась Катя.
     Машины  ксенофобов  источают  мощные  электромагнитные  поля,   которые
сказываются  на радиообмене, особенно в коротковолновом диапазоне. Таким  же
эффектом обладает  и человеческое оружие, -  протонные орудия и  электронные
пушки.   Вблизи  поля  сражения   передача  радиосообщений   обычно   сильно
затрудняется.
     Катя включила панорамный обзор. Возникшая  на  дисплее ИИ  "Полководца"
панорама  давала  широкое,  вполне  натуралистичное  трехмерное  изображение
окружающей местности сверху. Были видны изрезанные холмы, извилистые долины,
пятна  снега.  Впадина Шлутер представляла  собой  широкую,  ровную  долину,
оставшуюся  после  исчезновения  глетчера.  Сам  Шлутер,  лагерь  рудокопов,
примостился на  одном из отвесных склонов  каньона. Часть его скрывалась под
куполом  с  искусственной   атмосферой,  остальная  пряталась   в  тоннелях,
пробуренных лазером  на  многие километры  вглубь в обнаженной породе черной
скалы.
     Летящие  над пустынным плато "Штормовые ветры" входили в долину в  виде
двух стремительно  несущихся огоньков.  Шлутер в десяти километрах прямо  по
курсу  светился  голубым светом.  На  пустыре,  словно  из  небытия, выросла
четырехгранная  пирамида  завода  по  преобразованию  атмосферы  и  созданию
благоприятных  планетных  условий.  По  величине  она  превосходила  Великую
пирамиду в Гизе.
     Было ли это простым совпадением, что ксенофобы выбрались на поверхность
именно здесь? До сих пор набегам подвергались только удаленные  районы Локи.
Целью   ксенов   могло   стать   оборудование   и    шахты   горнодобывающей
промышленности,  но  особую опасность  для  цивилизации представляла ставшая
досягаемой  для  них башня  "Бальдур" по  созданию  благоприятных  планетных
условий.  Формоизменители  как  будто  предпочитали  размещаться  в  крупных
инженерных  комплексах  и прочих  местах  с развитой  технологией, например,
городах или небесных лифтах.
     Катя  убрала  компьютерные графики  и снова переключилась на нормальное
человеческое зрение. В голове ее звучали голоса говоривших шепотом Даусона и
Кингфилда.  Они в последний раз перед сражением проверяли  боевую готовность
"Полководца".  Все  системы  функционируют нормально, никаких сбоев  быть не
должно.  Оружие заряжено,  затворы закрыты. Чу-и  Хейган,  командир  первого
взвода, по сети тактической связи доложил, что взвод готов и ждет дальнейшей
команды.
     "Штормовой ветер", провалившись в воздушную  яму, содрогнулся, замедлил
ход и, резко накренившись влево,  начал медленное парение. Теперь, благодаря
связи  с Андерс, Катя могла видеть купол. Мокрый от дождя, он со всех сторон
был  облит  ярким  светом внешних  прожекторов.  Визуально  она  не заметила
каких-либо  значительных  повреждений,  но,  включив  инфракрасное  видение,
заметила  струйку  тепла, выбивающуюся из-под  раскаленного добела  пятна  в
своде купола. Вдали, на фоне зазубренных гор, расползлась махина "Бальдура",
над которым, как над вулканом, поднимался гриб уходящего в небо тепла.
     Внутри купола Шлутера  никакого движения  замечено не  было. Интересно,
куда они все подевались?
     - Зона десантирования, - предупредила Лара. - Захваты открываются.
     Связь Кати с  аэрокосмическим модулем прервалась,  и  теперь она видела
только мелькающие под ногами метры серого, покрытого сумраком грунта.
     Она включила систему внутренней связи.
     - Как дела, Митч? Владеешь ситуацией?
     - Все о'кей,- голос его был напряженным. - Реактивная тяга работает.
     ИИ  "Клинка"  вел отсчет  оставшихся до десантирования  секунд:  три...
две... одна...
     Катя  почувствовала, что  падает. Но  это продолжалось  долю секунды, в
следующий момент она ощутила рывок, сработала  система торможения "Клинка" и
послышался  рев  вырывающегося из реактивного  сопла раскаленного газа.  При
посадке  песчаный  грунт  под  ногами  брызнул фонтаном  и  тотчас  окутался
туманом.  Это превратилась в  пар растаявшая от  жара замерзшая влага. Клубы
пара  на некоторое время ослепили  Катю, но ее  радар  продолжал  обшаривать
последние метры близлежащей местности.
     Касание!
     "Клинок убийцы"  приземлился на согнутых ногах,  затем выпрямился и  из
сгруппированного для посадки положения перешел в  полную боевую  готовность,
разогнув  конечности.   Тело   уорстрайдера  выглядело   довольно  неуклюже,
напоминая  исковерканный   фюзеляж  истребителя,   изуродованный   тупорылой
черепашьей мордой. У машины имелось две ноги, которые  были длиннее корпуса,
расположенного между  ними.  Снабженные выгнутыми назад коленными суставами,
они  были  покрыты толстым слоем  бронированного  металла. Такая конструкция
придавала походке страйдера пружинистость  и  мягкость, делая ее  похожей на
птичью. Для  "птички" весом в  шестьдесят  тонн эта походка была удивительно
легкой. ИИ "Клинка" автоматически определил места посадки остальных  машин и
установил лазерную линию визуальной связи с каждой из них в отдельности и со
всеми вместе.
     -  Не стоять  на  месте! -  выкрикнула Катя. -  Начать рассредоточение,
быстро!
     К  управлению ходом  страйдера Катя не подключалась, но  почувствовала,
как машина по команде Митча выпрямилась и  приняла устойчивое положение. Все
ее  внимание  было  поглощено  рассредоточением  взвода. Она наблюдала,  как
расходятся в стороны справа и слева от нее уорстрайдеры взвода, удаляясь  на
требуемую  дистанцию. Манта  Виктора Хейгана  KR-9  под  названием "фобоед",
плоскотелая и рогатая, явно отвечающая своему названию, двинулась  в сторону
купола Шлутера. За ним следовал "Гнев Божий", машина типа "Боевой дух"  шо-и
Гуитерреса. Два  меньших  по  размеру уорстрайдера  LaG-42,  типа "Призрак",
заняли  позиции  с  флангов. "Боевой  дух"  Николсона  и  "Скорпион"  Чунга,
оснащенные тяжелым вооружением, прикрыли тыл.
     Вдруг в темноте она уловила какое-то движение.
     - Гуитеррес! - воскликнула Катя. - Противник - десять  влево, дистанция
сорок.
     "Боевой  дух" Гуитерреса присел на корточки, своими действиями напомнив
стрелка из  огнестрельного оружия, поднял массивную правую электронную пушку
и навел на стелющуюся вдоль каменистой поверхности тень.
     В  прочерченном  лазером  вакууме возникла сотворенная  руками человека
молния, вслед  за которой раздался громовой раскат,  отозвавшийся  в каналах
радиосвязи разрядами статического электричества. Вспышка  разорвала черноту,
и Катя увидела  машину ксенофобов. Она  имела  форму торпеды  - ксены всегда
выглядели таким  образом, когда выбирались из-под земли. Освещенная вспышкой
поверхность ее мерцала, как ртутная.
     - Цель захвачена! - услышала Катя  мысленный крик Кингфилда. -  Главное
орудие к бою! Огонь!
     Когда  стрелок нажал  на спуск  левого орудия,  RS-64 содрогнулся  всем
корпусом.  "Полководец"  был  оснащен  двумя  протонными  орудиями,  но  его
основным   оружием   были  стреляющие  тяжелыми  частицами  пушки,   которые
массивными манжетами  до локтя охватывали предплечья уорстрайдера. Вместе  с
выстрелом  Катя  ощутила  жар  первозданного   огня,  увидела   возникшую  в
пробуравленном  лазером  пространстве   нестерпимо  яркую  вспышку,  несущую
мегаджоули энергии.  На  корпусе  машины ксенофобов  заплясали,  извиваясь в
электромагнитных полях пришельца, молнии разрядов.
     К  яростной  атаке,  разыгравшейся  у серебристого  корпуса  ксенофоба,
присоединился  Гуитеррес,  выстрелив  еще  раз  из  электронной  пушки.  Тем
временем Даусон, решив изменить тактику, слегка повернул корпус "Полководца"
и приподнял  тупорылую морду  аппарата,  в нижней  части  которой  наподобие
мощных челюстей гигантского насекомого торчали парные  лазеры  уорстрайдера.
На  глазах  Кати форма ксена, находившегося  теперь на расстоянии пятидесяти
метров,  охваченная  красным  сиянием  в  перекрестьях  прицелов,  приобрела
угрожающие  размеры.  Лазеры,   бросая  во  все  стороны  блики  от  ртутной
поверхности корпуса  машины ксенофобов, начавшей  уже изменять  свою  форму,
вели прицельный огонь.
     Похожий    на    жуткий    серебряный   цветок   ксенофоб-убийца   стал
разворачиваться, превращаясь в нечто совершенно иное...





     Война  с  ксенофобами не похожа ни на один  другой  военный конфликт  в
кровавой  истории человечества, потому что  впервые  за все время  противник
остается  совершенно  неизвестным. В прошлые  войны  в  качестве  врага,  по
крайней  мере,  выступал человек, уровень  научного  развития  которого  был
известен, мотивы  войны рациональны, хотя и не всегда разумны,  а взгляды на
мир понятны.
     После  четырех  десятилетий  войны  единственным  разумным  объяснением
причин ее ведения ксенофобами  может быть  только  ненависть или страх перед
другими  формами  жизни.  Некоторые  ученые  зашли настолько далеко в  своих
рассуждениях, что полагают, что образ мыслей ксенофобов может быть настолько
отличным от нашего, что мы, возможно, никогда не сможем  понять  мотивов  их
поступков.
     "Ксены как противник".
     Из военной виртуальной документации Гегвоенкома, 2537 год Всеобщей эры

     Яркий, неровный свет озарил  небо, посеребрив призрачным свечением весь
ландшафт.  Растекаясь наподобие  расплавленного металла,  машина  ксенофобов
видоизменяла форму,  превращаясь  в  нечто  аморфное  и кошмарное, отдаленно
напоминающее уплощенный  многогранник с полудюжиной извивающихся  змеевидных
щупалец.  Похоже,  она  могла  выращивать конечности  по своему  усмотрению,
передвигаясь,  как амеба,  перетекая из одного положения  в другое, выдвигая
псевдощупальца  из блестящего ртутью металла, по собственному желанию  меняя
состояние от податливого жидкого до алмазно-твердого.
     Классификация   ксенофобов,    осуществленная   Военным   командованием
Гегемонии, основывалась  в  первую  очередь на  массе  и тех  видах  оружия,
которые наиболее часто применялись различными видами. В  соответствии с этим
каждому  из них  было присвоено имя той или  иной ядовитой земной  рептилии.
Этот конкретный вид, масса которого была в  пределах от десяти до двенадцати
тонн, вооруженный  выстреливающими  магнитной энергией  нанодизассемблерами,
имел кодовое название "Крейт".
     - У  меня появились  и другие цели,  -  предупредил Кингфилд. -  Азимут
один-семь-один, дистанция - четыре пятьсот! Похоже, это  их  вход в тоннель.
Приготовить кластерный заряд "Звездного сокола"!
     На визуальном дисплее Кати  появилось вспомогательное окно,  на котором
возникли  их изображения. Непосредственной угрозой был "Крейт",  но вслед за
ним из-под земли появлялись и другие цели, с которыми придется иметь дело  в
ближайшие минуты. Лучше бы остановить их сейчас, пока они  находятся далеко.
Помочь в этом должен был КЗ - кластерный заряд.
     -  Действуйте! - по  каналу  внутренней связи  скомандовала  Катя. -  Я
возьму   на   себя  управление   большими  протонными   пушками,   а   вы  -
телеоперативными средствами.
     - Есть!
     Она  ощутила внутренний  щелчок,  означавший,  что  управление  главным
орудием "Клинка" перешло к ней. Мгновение спустя, когда Кингфилд нажал спуск
"Звездного сокола", одного из двух стреляющих реактивными  снарядами  орудий
"Полководца",  размещенных  у  него  на  спине,  страйдер  содрогнулся  всем
корпусом. Вместе  с выпущенным снарядом  стартовал и сам стрелок. Его  разум
направлял телеуправляемую  ракету, несущуюся  к  цели  по тонкому  лазерному
лучу.
     Тем временем Даусон продолжал манипулировать конечностями "Полководца",
движениями его  тела. Когда  ксеночудовище, вырастив серебряные  щупальца  и
отростки, расплылось бесформенной кляксой,  он  резко подал  машину  вправо.
Теперь настал Катин черед взять мишень на прицел.
     Между Катей  и  жутким  видением  появилось туманное  облачко  защитной
завесы.  Многие ксены  обладали способностью выбрасывать тучи  металлических
пылинок, находящихся в электромагнитных полях  в  подвешенном состоянии. Эти
завесы играли роль щита. Абсорбируя  энергию лазера и  пушек, выстреливающих
тяжелыми частицами, они значительно уменьшали силовой напор атаки.
     С  другой стороны, пока  защитное  облако  отделяло  Катю от ксенофоба,
машина чужаков не могла ответить ей огнем. Катя подняла обе руки и принялась
наводить светящееся  зеленым  светом  перекрестье  прицела,  стараясь точнее
определить туманные  очертания корпуса "Крейта".  Она сжала кулаки  и начала
обстрел - влево...вправо...влево...вправо.
     Каждая  вспышка, разрывавшая черноту ночи, была ослепительной. Ксенощит
мог поглощать только часть энергии,  поэтому  после третьего выстрела завеса
рассеялась. После  четвертого удара  раздался взрыв,  сопровождаемый  гулким
раскатом и журчащим звуком всплеска жидкого  металла. Ксенофоб не досчитался
двух щупальцев, вместо них алела яркая рана.
     Получивший  увечье  ксен  пошатнулся  и,  вскипая,  начал  расплываться
бесформенной массой...затем принялся трансформироваться и приобретать  новые
очертания,  повторно  отращивая  новые  конечности   и  продолжая  встречное
движение.
     Люди  именовали   их   шейпшифтерами  (формоизменителями),   столкерами
(брюхоногими)  и снейками  (змеями). Предполагалось, что  все это были  виды
боевых машин, аналогичные  уорстрайдерам  человека. Однако до сих оставалось
загадкой, каким образом машины ксенофобов могли менять форму.
     Удивление вызывала также способность машин пришельцев передвигаться под
землей  наподобие  гигантских   сухопутных  субмарин.  Поражала  воображение
необъяснимая   способность  ксенофобов  за   доли  секунды   восстанавливать
полученные  во время сражения  повреждения. Вполне очевидным  было  то,  что
чудесные   достижения   их   техники   не   могли   обойтись  без   развитых
нанотехнологий.   Нанотехническая  революция  не   могла  не  отразиться  на
различных  сферах  деятельности  человека: в промышленности,  строительстве,
обработке  материалов,   компьютерных   технологиях,   медицине.  Дальнейшее
развитие прогресса обещало принести еще большие чудеса.
     Ксенофобы, по  всей  видимости, уже научились применять нанотехнические
достижения на более высоком уровне, о чем человеческая наука пока не смела и
мечтать. Существовало  предположение, остававшееся пока  на уровне гипотезы,
что   инопланетные   машины   состояли  из   отдельных  миникомпонентов,  не
превышающих   по  размерам   бактерий,   удерживаемых   вместе  при   помощи
электромагнитных полей.  Управление  этими полями,  похоже, и  было ключом к
разгадке  способности  ксенофобных  машин  изменять свою  форму,  отращивать
металлические конечности в  виде щупальцев или ложноножек, латать полученные
повреждения и даже распадаться на отдельные самостоятельные фрагменты.
     - Смотри! - предупредил Даусон. - Он собирается открыть огонь!
     Катя и сама уже заметила образование  мощного гауссного поля в оболочке
столкера. Следом возникла яркая вспышка,  Даусон  сделал резкое  движение  в
сторону, и Катя почувствовала удар в левое плечо.
     Конечно, сильной  боли  она не ощутила, но удар был  чувствительный. На
визуальном дисплее заплясали предупредительные сигналы.
     -  Митч!   -  пронзительно  вскрикнула  она.  -  Одиночный  импульс  на
наноуровне восемь-семь, область левого плеча. Срочно принять НКМ!
     Главным   оружием,   которое  использовали  ксенофобные   машины,  были
нанодизассемблеры.  Они представляли собой  тучи  машин, не  превышающих  по
размерам  молекулы, которые,  внедряясь  в  материальный  объект,  буквально
разлагали его на атомы, мгновенно унося их с собой  в виде облачка вещества.
Причем осуществлялось это  настолько быстро, что прочнейшая броня могла быть
съедена  в  доли секунды.  Частицы  эти  могли  распыляться  в  виде  облака
коррозирующего  газа, либо переноситься снарядами,  либо  быть внедренными в
верхние слои обшивки ксеномашин, что  делало  столкновение с ними смертельно
опасным.  НКМ -  наноконтрмеры, или  наноконтрсредства,  - в  свою  очередь,
представляли собой  субмикроскопические устройства, выстреливаемые наподобие
огнетушащей  пены  из  многочисленных  сопел,  разветвленная  сеть   которых
пронизывала  обшивку страйдеров. Устройства эти  были  запрограммированы  на
поиск нанодизассемблеров, с  которыми они вступали  в реакцию нейтрализации,
чем предотвращали дальнейшее разрушение материи.
     Тотчас из микросопел тяжелой  бронированной  манжеты, защищающей  плечо
"Полководца",  вырвалось  белое   облачко  газа,  индикатор  повреждения  на
визуальном дисплее  Кати  начал  обратный отсчет и  вскоре  замер на отметке
восемнадцать  процентов,  что означало  глубину повреждения  брони "Клинка".
Теперь никакой опасности не было - так, пустяковая царапина.
     Катя произвела  повторный  выстрел  из  главного  орудия  "Полководца",
целясь  в  одну  из  толстых  ног  "Крейта".  Огненная   вспышка  расплавила
находившиеся под ногами ксенофобией машины песок  и камни. Секундой  позже в
информационном окне дисплея Кати замигал огонек.
     - Достал  их! - услышала она мысленное восклицание Кингфилда, теперь он
мог  отключиться от "Звездного  сокола". -  Поражены три  целиЕще  две имеют
серьезные повреждения...
     -  Возьми  на  себя  скорострелы! - приказала Катя. Пока ее собственные
руки   были  заняты  в   буквальном  смысле  -  управляли  главными  пушками
"Полководца".   -   Следующий   удар   нанести   по   "Крейту",   координаты
ноль-один-пять!
     - Есть!
     Словом  "скорострел" среди  профессионалов обозначалось  скорострельная
ротационная пушка, прототипом которой  стали пушки Гатлинга  конца XX начала
-XXI века.  Они стреляли 8-миллиметровыми  снарядами, начиненными обедненным
ураном, со скоростью  150  выстрелов  в секунду. В свою очередь, вращающиеся
стволы скорострелов  испускали потоки  снарядов,  следующих  друг  за другом
плотной  цепью. Скорость полета такого снаряда достигала одного  километра в
секунду.
     Катя  услышала  завывание - это восемь вращающихся  стволов скорострела
стали  набирать  скорость - и  почувствовала смещение центра тяжести,  когда
орудийная башня в поисках мишени пришла  в движение. Когда Кингфилд нажал на
спуск,  раздался  пронзительный свист,  и Катя  ощутила  сильную  отдачу.  В
следующую  секунду серебристый  многогранник ксеномашины взорвался  фонтаном
металлических брызг - снаряд, по всей видимости, угодил в цель.
     - Есть! - выдохнул Кингфилд. - Есть попадание еще в одну мишень!
     Попадание  есть, но вышла  ли  машина из  строя? Сила взрыва  разорвала
"Крейт" на  две части, но обе  они  выглядели вполне  функциональными... обе
передвигались и представляли смертельную угрозу.
     Люди подразделяли машины ксенов на три основных  типа. Главным  оружием
противника  были "альфы", похожие  в момент выхода из-под  земли  на змей, в
процессе  сражения они обрастали  щупальцами и шипами.  "Беты"  представляли
собой нечто совершенно  иное - что-то типа ксенозомби, возникающих благодаря
нанотехническим  формоизменителям в виде человеческих  машин,  уорстрайдеров
или транспортов.
     Но  самыми страшными из них  были "гаммы". Являясь  фрагментами "альф",
они  отличались размерами и могли быть не больше  человеческой  ладони, либо
достигать   одного-двух  метров  в   диаметре.   Каждый   из   них   обладал
самостоятельной    мобильностью   и   имел   оболочку,   пронизанную   сетью
нанодизассемблеров,  что  позволяло  машинам  этого  типа внедряться в любую
броню, прожигая ее с такой же легкостью, с какой кислота прожигает кожу.
     "Альфа"  могла  быть  разорвана   на  куски,  образуя   самостоятельные
фрагменты,  - "гаммы", - которые были в состоянии продолжать  сражение. Став
менее подвижными и утратив способность поражать цели  на расстоянии, они все
же  обладали смертоносным  эффектом  при прикосновении,  который еще  больше
усиливался ввиду их миниатюрных размеров и несметного количества.
     Самым лучшим защитным средством против  гаммы была высокая температура.
Помня  об этом, Катя снова привела  в действие протонные пушки  и  принялась
осыпать "Крейт"  шквалом протонного огня.  В ушах у нее  назойливо  зазвучал
сигнал  тревоги,  и  краем  глаза  она уловила красные  сигнальные  огоньки,
предупреждавшие  ее о  чрезмерном перегреве  пушек,  расход  энергии  достиг
критической  отметки.  В любую  секунду,  если  она будет  продолжать  такой
интенсивный  обстрел,  энергетическая система  уорстрайдера могла  выйти  из
строя.
     Слева от себя  Катя уловила  активное  движение.  Шо-и  Руди  Карлссон,
местный локианский житель, получивший  назначение  к "Молотам  Тора"  совсем
недавно, на своем двухместном  LaG-42  почти вплотную подошел  к  обугленным
останкам  "Крейта" и  теперь из  100-мегаваттного  лазера, расположенного  в
стрелковой башне в области рыла "Призрака", смертоносной шрапнелью в смеси с
расплавленными  частичками песка и  вспышками  испепеляющего  света  поливал
мерцающие фрагменты машины.
     Следуя  его  примеру,  Катя  также  переключилась  на  лазерное  оружие
"Полководца", парные стволы которого торчали по обе стороны морды страйдера,
напоминая мощные челюсти фантастического исполинского  насекомого. Мощностью
в  пятьдесят мегаватт оба они  в  течение одной сотой доли  секунды источали
столько  энергии,  сколько  образуется  при взрыве стандартного  динамитного
заряда.  Чтобы  привести  в  действие  оба  ствола,  Катя  наклонила  корпус
"Полководца" и  слегка повернула его влево, потом прицелилась, наводя взгляд
на  мишень,  и резким сокращением мигательных  мышц левого  и  правого глаз,
произвела выстрел, выпустив сразу две молнии.
     Серебряная   поверхность  металлической  обшивки  ксеномашины  отразила
большую  часть  световой энергии,  по поскольку  безупречный  глянец корпуса
инопланетянина  был уже нарушен,  то там, где шершавая поверхность поглотила
достаточно  энергии,  корпус  взорвался  фонтаном  сотен  малых  фрагментов,
размеры которых были столь малы, что уже не представляли никакой опасности.
     -  Командир  Охотников! Ответьте!  Командира  Охотников  просят  срочно
ответить, -  услышала  она  по каналу общей связи женский голос.  -  Говорит
контрольный пункт Шлутера. Мы нуждаемся в помощи в куполе!
     - Командир  Охотников на связи, - отозвалась  Катя.  -  Что  случилось?
Обрисуйте ваше положение.
     -  Внутри  главного  купола  находятся  альфа-машины  ксенов!  Утрачена
целостность  главного  отсека.  Большинство  людей  скрылись   в   шахтах  и
загерметизировали входы, но спастись  удалось не  всем,  тридцать или  сорок
человек оказались в ловушке  на верхнем  уровне!  На уровне  главного купола
имеются  повреждения,  нанесенные  нанодизассемблерами,  процент повреждений
достиг отметки два-два!
     Черт!  Оказаться  в  ограниченном пространстве  внутри  купола  колонии
грозило уорстрайдерам смертельной опасностью,  но проигнорировать вызов  она
не могла.
     - Контрольный пункт Шлутера, вы меня слышите?  Держитесь! Вызов принят,
помощь уже в дороге. Не высовывайтесь! Карлссон! Следуй за мной!
     - Тай-и, вас понял!
     Переключившись на канал внутренней связи, она добавила:
     - Меняем курс, Митч!
     - Есть, командир! Положитесь на меня!
     Ноги уорстрайдера быстро заработали, и "Полководец", двигаясь в сторону
купола, перешел  на галоп.  По  каналу связи доносились хриплые, прерываемые
разрядами  статического  электричества голоса,  иногда,  когда  "Полководец"
попадал  в  прямую  зону  действия  высокоплотного   лазерного  луча  связи,
слышимость становилась идеальной.
     -  Охотник Четыре! - послышался дрожащий испуганный  голос.  -  Говорит
Охотник Четыре! Нахожусь под обстрелом! Нужна помощь! Срочно нужна помощь!
     - Слышу тебя, Ник! Иду на помощь!
     -  Ксен под  прицелом! Поразить  цель!  Произвести  повторный  выстрел!
Воспользуйтесь воспламенителем!
     - Херальд, будь осторожен! Справа по курсу, координаты один-пять-ноль!
     - Он достал меня. Боже! Достал! Уберите их! Уберите!
     - Говорит Второй! Четвертый попал в беду!
     Четвертым Охотником был шо-и Херальд Николссон, еще один локианин. Катя
перешла  на оптический обзор  и осмотрела всю  местность. Вот он, она  нашла
его. Из  бока  "Боевого  духа" Николссона  била  струя белого  пара. Он  был
тяжелее местного воздуха, поэтому  стелился густыми  клубами у ног машины. В
тридцати  метрах от  него  распластался приземистый,  ощетинившийся  иглами,
похожий на  морского  ежа ксеноаппарат из класса гадюк. Он продолжал обстрел
поврежденного страйдера снарядами, оснащенными нанодизассемблерами.
     - Митч, остановись, - сказала Катя. - Сорок градусов вправо!
     "Полководец" замер, потом повернулся. Его стреляющие тяжелыми частицами
пушки  еще  не остыли,  а  дуговые лазеры были не  достаточно мощными, чтобы
поразить цель. Переключив управление  туловищем уорстрайдера на  себя,  Катя
приготовила к бою утопленный в фюзеляже машины обтекаемый контейнер, несущий
оружие III степени. Контейнер  мог комплектоваться оружием разного типа; для
этой операции  Катя отдала  приказ  загрузить  его ракетами М-22 с  лазерным
наведением.
     -  Цель захвачена!  -  раздался  в голове мысленный крик  Кингфилда.  -
Ведите ее, капитан!
     Там,  где   Кингфилд  обозначил   цель,  она  видела  мерцающую   точку
отраженного лазерного света.
     - Приготовиться! Огонь!
     Вместе  с клубами  пламени  и  дыма  из подвесного контейнера  фюзеляжа
посыпался ракетный  каскад.  Вдали  раздался  громовой звук;  первая  ракета
угодила  прямо в  световое  пятно лазерного луча, которым Кингфилд обозначил
мишень.  Девять  других  последовательно  врезались в  место  взрыва  первой
боеголовки. Усыпанная  валунами  скалистая равнина Локи  озарилась шквальным
огнем.  В  небо  с клубами  черного  дыма  взметнулись  раскаленные  осколки
ксеномашины и, рассыпавшись фейерверком, попадали на землю.
     Катя бросила  взгляд на  поврежденный  "Боевой дух". Ему уже  оказывали
помощь  два  других   страйдера,  опыляя  раненого  облаком  нанотехнических
контрсредств. Третья боевая машина принялась тем временем уничтожать горящие
обломки столкера.
     - Нам пора, - сказала Катя Даусону. Купол уже был совсем близко.
     Дыра  в  сфере купола  оказалась  достаточно большой,  чтобы  позволить
машине проникнуть  внутрь. Однако Даусон согнул  ноги уорстрайдера в коленях
и, осторожно маневрируя машиной, аккуратно провел ее через тесный, с острыми
неровными краями, разрыв оболочки свода. Внутри было  так  же  темно,  как и
снаружи,  хотя  благодаря  инфракрасному  видению  представшая  картина была
довольно  многоцветной  и детальной.  Перед  мысленным взором Кати мерцающая
призрачными красками мозаика форм сложилась в ясный образ. Возвышающийся  на
двух ходулях ног "Призрак" Карлссона  светился  оранжевым и  желтым сиянием,
два  белых  пятна на  его  силуэте  обозначали раскаленные  жерла  орудийных
стволов, выпускные отверстия и места утечки энергии в блоках питания. Нырнув
в  черноту  полости,  призрачные   формы  обоих   страйдеров  погрузились  в
сине-зеленую мглу, заполнявшую  внутреннее пространство купола и придававшую
ему сходство с подводным миром.
     - Степень полученных повреждений растет, капитан! - предупредил Митч.
     Она  посмотрела  на  колонки  контрольных  цифр  собственного  дисплея.
Уровень  повреждений  показывал  4/3  и  продолжал  расти.  Эрозия  начинала
распространяться также и на броне "Полководца".
     - Вижу. Продолжай движение!
     Во время  сражения нанотехнические дизассемблеры  десятками  миллиардов
свободно перемещались в воздухе.  Особенно высоких концентраций их скопления
достигали возле оспин, образованных в результате повреждений  на наноуровне,
а также в замкнутых объемах, как было в данном случае.
     -  Включить  прожектора!  -  приказала  она.  Инфракрасное  изображение
внутреннего пространства купола,  лишенное ясности  и  четкости,  не  давало
верной картины. Тотчас  зажглись  внешние прожектора "Полководца", и взгляду
Кати предстала  картина из ночного кошмара.  Купол был  разгерметизирован, и
процентное  содержание  углекислого  газа   внутри  свода  почти   равнялось
показателям в локианской атмосфере. Колонисты, оставшиеся на основном уровне
купола, к этому времени должны  были  все  погибнуть.  Но их  тела почему-то
двигались...
     Все они  были застигнуты смертью  в позах,  выражающих  ужас.  По всему
помещению валялись,  подобно  тряпичным  куклам,  десятки людей,  в основном
мужчины,  хотя  среди них было  и несколько женщин.  Стальная обшивка  пола,
поддерживающие   крышу  колонны,   стены,  столы,  стулья,  -  все  казалось
деформированным, словно эти  предметы были изготовлены из  мягкого пластика,
который  под  воздействием  жара   начал  таять.  Тела  тоже  словно  таяли,
смешиваясь с полом и  мебелью,  как если бы сами они были  частью окружавшей
обстановки.
     Кате было понятно, в чем  дело. Высокая концентрация нанодизассемблеров
в  комнате растворяла  все, что  в  ней  находилось,  -  пол,  стены,  тела.
Подвергаясь распаду, они как бы сплавлялись друг с другом. Прямо перед собой
Катя увидела  верхнюю  часть торса мужчины,  вросшую в пол,  голова его была
откинута  назад, лицо  застыло  в предсмертном  крике. Слава  Богу,  он  был
мертв...
     - Катя! - услышала  она взволнованный голос Даусона. - Угроза! Слева по
курсу девять-пять.
     Она  почувствовала  опасность  в  то  же  мгновенье,   когда   услышала
предупреждение  Даусона.  Навстречу  ей  двигалось   кошмарное   создание  -
огромное,    плоскоголовое,   напоминающее   своими   очертаниями   дракона,
извергающего пламя и  простирающего во  все стороны щупальца.  Это кошмарное
сооружение было известно под названием "Кобра".
     Катя  произвела выстрел,  разрядив сразу  оба ствола  протонной  пушки.
Воздух с треском прорезали две голубые молнии. Слабо поблескивающее мерцание
защитного поля "Кобры"  поглотило  разряды, в  то  время как  мертвые  тела,
сморщившись от протонного жара, занялись пламенем. Катя выстрелила  еще раз,
надеясь вывести чудовище из строя прежде, чем оно предпримет  ответные меры.
Вспыхнула  новая молния,  разорвав  воздух  у  самой  покачивающейся  головы
"Кобры". Защитный экран,  превратившись в струйку пара, растаял,  в  стороны
брызнули серебряные капли расплавленного металла.
     "Кобра" открыла ответный  огонь. Звук залпа  походил на стон смертельно
раненного  животного. Поля  Гаусса выбрасывали из изогнутого синусоидой тела
обломки  раскаленного металла,  тускнеющие  в  своем коротком  полете.  Катя
ощутила  посыпавшиеся  на  корпус "Полководца"  удары и  безвольным  клубком
металлических рук  и ног  повалилась  на  землю.  В мозгу эхом  отозвался ее
собственный крик.
     В  глазах  у  нее все  поплыло.  Она ощутила боль,  смутную  и далекую,
охватившую руки и грудную клетку.  Она не могла понять, было ли это сигналом
автономной системы "Полководца", предупреждавшим ее о повреждении страйдера,
или болевым  импульсом, посланным  собственным  телом, соединенным ремнями и
проводами  с   командным   модулем   "Полководца".  Предполагалось,  что  ее
собственное  тело  не  могло получить  ранения  в  то  время, пока  она была
подключена к компьютерной системе ИИ уорстрайдера, но поговаривали, что...
     Превозмогая  боль,   она  ждала,  пока  Даусон  не  поднимет  машину  в
вертикальное положение. Прошла целая  секунда,  прежде чем она  поняла,  что
сектор мозга, который мгновение назад  общался с цефлинком Митча, был теперь
пуст. Ноющая,  черная пустота могла означать  одно из двух - либо аппаратура
вышла из  строя, либо произошло что-то  более  страшное, о чем она боялась и
думать.
     - Митч! - позвала она по системе внутренней связи. - Черт возьми, Митч,
ты можешь отозваться?
     "Кобра" снова  открыла огонь.  Краем глаза Катя уловила, что  сигналов,
предупреждающих об опасности, стало  больше. Системы  уорстрайдера  одна  за
другой выходили  из строя, сгорали  от  перегрузки узлы, прерывались  связи.
По-прежнему лежа на спине, она с трудом приподняла левую руку и выстрелила в
склонившуюся над  ней  "Кобру", полоснув лучом  по  относительно тонкой  шее
машины.  В  то  же  мгновение Кингфилд  нажал на  гашетку  ротационной пушки
Гатлинга,  посылая  в  зашатавшееся  тело  поток  частиц  обедненного урана.
"Кобра" покачнулась и, корчась,  как от  боли, рухнула  на землю. Ее плоская
голова отделилась  от корпуса и беспомощно шлепнулась на металлический пол в
нескольких метрах от торса.
     Тут же возле нее вырос "Призрак" Карлссона и из лазеров челюстной башни
принялся   обстреливать  дымящиеся  обломки  машины   ксенофобов,  превращая
наночастицы ксена и  стальную обшивку  пола в  лужи расплавленного  металла.
Потом,  повернувшись  к  поверженному  "Полководцу",  он обдал  его  облаком
нанотехнического контрсредства. В некоторым местах мощная броня была съедена
почти начисто.
     Дрожа  от пережитого  ужаса,  Катя, наконец, взяла на  себя  управление
"Полководцем".  Освободив  ноги   машины,  она  привела  ее  в  вертикальное
положение. Страйдер все  еще  покачивался, и Катя  чувствовала вмешательство
гироскопа.
     - Митч! - снова окликнула она.
     - Мне  очень  жаль, капитан, -  услышала  она  обращенный к  ней  голос
Кингфилда. - Его больше нет.
     За пределами купола бой уже подходил к концу. В тех местах, где в землю
вонзались молнии заряженных  частиц или лазеров, песок и гравий превратились
в спекшуюся стекловидную  массу, а  грунт был  исчерчен  ослепительно белыми
полосами. Движущиеся парами уорстрайдеры выискивали осколки и обломки боевых
машин ксенов, уничтожая их лазерами и огнеметами.
     Час  спустя  в  долине за  полем боя  приземлилось  шесть  "Тайфунов" -
транспортировщиков боевой техники. С  орбиты Асгарда  они доставили на  Локи
целую  роту  Имперских страйдеров морского десанта. Сверкающие машины, среди
которых были громоздкие "Катаны" и "Самураи", шустрые "Тахисы"  и "Тантосы",
все цвета черного янтаря с эмблемой Империи, изображающей восходящее солнце,
проворно  окружили  купол,  образовав  защитный  периметр.  Тай-и  в  черном
командирском "Даймио", коротко заявил Кате, что прибыл сменить ее и приказал
собрать   взвод   и  возвращаться  на  базу.   VK-141  уже   ждали.  Никакой
благодарности или похвалы Катя не услышала, только сжатое: "Прибыл на смену"
и череду коротких приказов.
     "Хорошо же, -  подумала Катя, - а где  же вы были, когда мы так остро в
вас нуждались?"
     Внизу, в  долине люди в полном боевом вооружении и  защитных скафандрах
проверяли жизнеспособность обломков вражеских машин, собирали образцы боевой
техники,  тщетно пытаясь отыскать ответ на  вопрос  относительно  психики  и
биологии  ксенофобов,  признаков  которых  после  гибели  машин  никогда  не
выявлялось.  Катя была совершенно уверена, что и на этот  раз им не  удастся
найти  ничего,  кроме  фантастических  достижений  нанотехнологий  ксенов  и
несколько образцов гниющей органики. Останки  боевых машин  ксенофобов  мало
чем могли помочь человеку разгадать тайну его противника.
     От взгляда богов войны ее маленькая тайна все  же не ускользнула - Митч
был мертв. "Никогда!  -  пообещала  она  себе.  - Больше никогда  в жизни не
сближусь я ни с одной живой душой!"





     По прошествии трех  веков  нам  по-прежнему приходится сражаться, а раз
так, то не  обойтись без машин, умственные способности  которых  превосходят
наши собственные, иногда они  становятся нашими симбиотическими  партнерами.
Но многие люди так и не научились управлять ими.
     "Человек и его создание"
     Доктор Карл Гюнтер Филдинг,
     2488 год Всеобщей эры

     - Привет, Суреш! - воскликнул Дэв,  входя в комнату отдыха казармы. - Я
слышал, ты теперь не единственный нихонджин на Локи!
     Суреш  Гупта усмехнулся, обнажив  на  смуглом  лице поразительно  белые
зубы.
     - Давно пора, - ответил он и торжественно поднес руку к тому месту, где
билось сердце. - Ты только представь, человек  моей культуры и  воспитания -
один среди варваров.
     Синтин Доул лягнула его ногой под зад.
     - Не забывай, американцы первыми высадились на Луне!
     - Это,  конечно, так, - ответил Гупта. - Но не забывай, что это было до
того, как японцы завоевали первенство в космической промышленности.
     Все,  кто  находился  в  комнате, рассмеялись.  Гупта  был  землянином,
выходцем  из  Андра  Прадеш, государства, бывшего частью Японской  Империи с
момента самоликвидации Индийской Федерации, которая произошла в середине XXI
века.  Однако в культурном и этническом смысле государство это было таким же
японским, как Сингапур или Гонконг. Все же считалось, что в роте призывников
номер 3/1 он  был  единственным японцем, в  результате чего у него развилось
добродушное чувство превосходства над своими товарищами по казарме.
     В  силу  исторических   и  планетографических  причин  шестеро  из  них
держались более  или  менее  сплоченно. Всего  в  Третьей  казарме приемного
пункта Мидгардской Гегемонийской Гвардии проживало  в настоящее  время сорок
два человека. Доул  и  Кастельяно были выходцами из Новой Америки,  Гаффет с
Радуги и Джекобсон  со Свободы также были родом из  Северной Америки,  в  то
время как Гупта и  Дэв были с Земли.  Тот факт,  что Дэв был  одновременно и
землянином и американцем, в кругу выходцев из внешних миров сразу сделал его
достопримечательностью.  Новая  Америка,  Радуга   и  Свобода  были  связаны
сильными культурными узами с Америкой, которой больше не было на  Земле. Там
она существовала только в романтических виртуальных драмах.
     - Итак, что империалисты делают  на  Локи? - вопрошала Эрика Джекобсон,
отбрасывая  от лица прядь  изумительно  длинных светлых  волос. -  Совершают
обход трущоб?
     -  Кузо!* [дерьмо  (яп.)]  - выругался  Кастельяно.  -  Парни,  вы  это
слышали? Мой приятель из командования заручился истинным хонтом.
     -  Ага, щас, - заметила  Доул. "Хонт" было словом из военного  жаргона,
заимствованным  из  выражения  нихонго  -  "хонто  но  кото",  что  означает
"истинная правда".  Призывники уже  хорошо усвоили, что  смысловое  значение
выражения  "истинный  хонт"  вмещалось в рамки от сильного  преувеличения до
дичайшего вымысла.
     -  Да нет  же, говорю вам,  что это  правда!  В местечке  под названием
Шлутер,  что недалеко отсюда,  имел  место  прорыв  обороны. Имперский  штаб
срочно снарядил туда отряд, чтобы залатать брешь.
     -  Брось,  Кастельяно,  - сказал Рэн Гаррет. - Если бы ксены высадились
где-нибудь в районе десяти  тысяч километров от Бифроста, нам бы точно стало
известно об этом.
     -  Ха! - усмехнулся  Кастельяно.  - Ты что, чудик,  вообразил,  что они
скажут тебе всю правду? Ну, ты даешь.
     -  Почему бы  и нет? - удивилась Доул. - После происшествия на Лунг Ши,
любое  появление  ксенов  вблизи  от   небесного   лифта  вызвало  бы  много
разговоров. Шила в мешке не утаишь.
     Дэв, почувствовав себя неуютно,  заерзал в кресле. Беседа зашла слишком
далеко и коснулась неприятной для него  темы.  В  роте 3/1  он находился уже
четыре дня. Оказавшись в тисках военной дисциплины, когда строем приходилось
ходить в  столовую, в  экзаменационный центр,  где их подвергали бесконечной
череде  цефалотестирования,  жизнь  по  расписанию представлялась  ему жутко
скучной.  В большинстве  своем  ходжи  - этим словом  на искаженном  нихонго
обозначались  новобранцы  -  были  предоставлены  самим  себе,  однако,  как
выразилась Синтин Доул, это будет продолжаться  только "до тех пор, пока они
не выяснят, кто на что способен".
     Единственным  человеком  в  группе,  который  не  ждал  назначения  для
прохождения  стажировки,  был  Фил Кастельяно,  ветеран армии  с  пятилетним
опытом службы. Теперь его  интересовала только  демобилизация. Все остальные
обитатели лагеря  были  в основном молодые новобранцы,  в основном  уроженцы
Локи. Несколько человек  были на Локи новичками, эмигрировавшими в колонию в
целях  поиска работы и, в  конце  концов,  записавшиеся в Гвардию  Гегемонии
добровольцами.  Были  среди них и такие, как Дэв или  Рэн Гаррет, состоявшие
раньше в экипаже того  или иного  корабля на Орбите Асгарда и оставившие эту
работу.
     Преимущественное большинство новобранцев запасной роты решило проходить
стажировку в области технических служб - коммуникаций, виртуальной обработки
данных, систем ИИ, обслуживания  и ремонта,  медицинской техники.  Несколько
новобранцев,  включая Суреша  Гупту  и  Эрику  Джекобсон,  выразили  желание
проходить службу  в войсках страйдеров, хотя Дэву это желание представлялось
довольно странным. С какой  стати человек мог решиться  добровольно продлить
срок службы с пяти до семи лет, рискуя в любую  минуту загреметь в пехоту? И
все это только ради того, чтобы стать в бою  большой неповоротливой мишенью?
Уорстрайдеры, на взгляд Дэва, были  запатентованными  дубинами,  громоздкими
грудами  железа,  нерасторопными   чудовищами,  которые  могли  сражаться  с
противником, только  находясь в непосредственной близости от него.  Ни о чем
другом, кроме флота, он не хотел и слышать.
     Из  всех призывников  наиболее  близким ему по духу был  Рэйнан Гаррет.
Маленький,  иссиня-черный парень из Хруста, юного мира на Радуге, как и Дэв,
горел  желанием вступить в ряды военно-космического Флота Гегемонии. Подобно
Дэву,  он  на  протяжении  нескольких  лет  работал  на  борту  независимого
грузового  транспорта. Службу  во  флоте  он рассматривал  как  безошибочный
способ получить место на пассажирском судне типа "Ниппонспейс". Дэв и Гаррет
не раз открыто обсуждали, пошлют ли их для прохождения стажировки на один  и
тот же корабль.
     - Нет, Лунг Ши не может повториться снова, -  сказал Гаррет, отвечая на
оброненное раньше замечание Доул. - Флот прикрывает его с орбиты.
     - Кичигай! - сказала Джекобсон и покачала  головой.  - Да ты спятил! На
Лунг  Ши они  также "прикрывали его" с  орбиты,  ты что,  забыл? И что можно
сделать в подобной дыре, как Локи? Сквозь матовую палубу, приятель, лазерное
отслеживание цели невозможно!
     Гаррет усмехнулся.
     -  И  ты  считаешь, что в данном  случае панацеей  являются  страйдеры?
Ну-ну.  Настоящей  огневой мощью  обладают только  "белые  мундиры".  А ваше
компьютерное слияние со страйдером абсурдно, верно я говорю, Дэв?
     - Думаю, что да.  - Ему  хотелось изменить тему  разговора. - Во всяком
случае, я считаю, что  Рэн прав, в случае приближения  ксенов они сказали бы
нам об этом. Четыре дня назад здесь действительно что-то происходило...
     - Возможно, учения, - вставила Доул.
     -  Возможно. Но я уверен, если бы ксены были где-нибудь в районе лифта,
это стало бы сенсацией.
     Кастельяно хрипло расхохотался. В смехе его слышались ядовитые нотки.
     - Дерьмо, морячок! Ты что, совсем чокнутый или что?
     Дэв нахмурился. Фил Кастельяно был самым загадочным членом их маленькой
группы.  Отслужив в Гвардии  целых  пять  лет, он дорос всего  лишь  до чина
капрала, а это могло значить только одно: видимо, когда-то он был разжалован
в  рядовые. Несговорчивый,  высокомерный,  чванливый,  он  замыкался  в себе
каждый  раз,  когда  его  расспрашивали о службе в Гвардии. Кастельяно  знал
невероятное  количество военных  баек, но его было невозможно  расколоть  на
подробности. Дэв его недолюбливал.
     - Что ты хочешь этим сказать?
     -  Ты что, и впрямь думаешь,  что  получишь назначение  во флот?  Скажи
спасибо, если попадешь в НКП.
     - НКП? - переспросил Гаррет.
     - Что значит "несчастная кровавая  пехота", сынок. Операторы страйдеров
называют  их  "хрустящие чипсы". А знаешь, почему? Потому что  именно  такой
звук  издают их бронированные костюмы,  когда попадают под ноги пятиметровых
гигантов. -  Он криво усмехнулся. -  Может  быть, вас и засунут в страйдеры,
помоги вам,  Боже. Будете  тогда шагать на ходулях  с намалеванной  на груди
огромной мишенью!
     - Мне пообещали место во флоте, - сказал Дэв с уверенностью, которой не
чувствовал. - К этому дню на следующей неделе, Рэй и я будем моряками.
     Кастельяцо снова рассмеялся.
     - Ты слишком увлекаешься виртуальными драмами, малыш. Пора тебе  пройти
тест на реальность!
     Дэв медленно приподнялся с места.
     - Может быть, ты соизволишь научить меня?
     - Да, конечно.
     Кастельяно  тоже встал  и  приблизился к Дэву.  Оба они были достаточно
рослыми,  но капрал  был выше на два  сантиметра  и куда  массивнее,  мощные
мускулы перекатывались под слоем жира.
     -  Я непременно объясню тебе это, ходжи. Да за тебя здесь никто и гроша
ломаного не даст. Те ублюдки, что  сидят наверху,  впихнут тебя в первое  же
освободившееся место, а если ты не будешь туда вписываться, согнут в бараний
рог, и ты станешь как миленький  делать то, что им нужно! А когда они выжмут
из тебя все соки, то просто вышвырнут на помойку, как использованную деталь.
- Он щелкнул пальцами. - Вот так-то.
     - Похоже, это из твоего собственного опыта.
     - Очень может быть, но я, по крайней мере, скоро выберусь из этой дыры.
Еще  восемь дней и ночей,  и все. А вы, девочки и мальчики, еще долго будете
плескаться  в  этом  море  дерьма. Целых пять земных  лет. -  На  его  губах
заиграла усмешка, но  глаза оставались жесткими и  холодными. -  А  может, и
больше, если они решат, что  вы достаточно тупы, чтобы  отправиться в  школу
прапорщиков.
     -  Имеющиеся у меня разъемы позволяют мне поступить в офицерскую школу,
- ровным голосом сказал Дэв.  - И  я собираюсь стать  морским офицером, а не
говновозом вроде тебя.
     - Ну да, для этих ублюдков  ты всего-навсего пушечное мясо, которое они
скормят ненасытным фобам. - Он окинул Дэва  взглядом, и рот его растянулся в
усмешке. - Ты еще вспомнишь меня, когда фобы оближут твою задницу!
     Руки Дэва  сжались в кулаки. Он знал, как нужно давать отпор в подобных
ситуациях.  Этому  его  научила  жизнь  в  мрачных  ущельях  улиц  Западного
Скрэнтона. На  вызов такого рода полагалось ответить немедленной атакой. Дэв
сделал шаг вперед и занес для удара правую руку...
     - Тс-с-с-с, успокойся! - выкрикнул Гаррет. - Внимание!
     Дэв круто  развернулся, полагая, что  в комнату отдыха вошел кто-то  из
посторонних.  В этот  момент  в дальнем  конце  помещения  материализовалось
трехмерное изображение лейтенанта военно-космического Флота Гегемонии.
     -  Призывник Камерон,  - сказал офицер,  не отрывая  взгляда от  крышки
письменного стола. Голос его прозвучал устало.
     -  Лично  зайдите  в  кабинет  номер 50-А.  Немедленно.  -  Изображение
растаяло.
     Сначала  Дэв  подумал,  что  некто  угадал,  что  затевается драка.  Но
представлялось  маловероятным,  чтобы устройства  мониторного контроля  были
установлены во всех помещениях казармы. Потом до  него дошло, что офицер был
в  форме  военно-космического  флота  и, следовательно,  мог  иметь какое-то
отношение к его назначению. Он смерил Кастельяно гневным взглядом.
     - Мы разберемся позже.
     - С огромным удовольствием, ходжи.
     На экране информационной панели, висевшем у  входа в  казарму, он нашел
местоположение кабинета 50-А и трусцой побежал по территории лагеря.
     Купол,  раскинувшийся над  восточной  окраиной  Мидгарда  и  получивший
название  Тристан-куппел,  был одним из сорока  одного взаимосвязанных между
собой куполов города. Под ним размещалась основная часть военного комплекса,
включая   казармы,   здания   административной   и  вспомогательных   служб,
тренировочный  центр новобранцев, технические  школы. Большая часть построек
была  грязно-серого цвета. Их  построили с помощью технологии, разработанной
инженером Роганом.  Они  стояли под транспластиковым небом, тесно прижавшись
друг  к другу, и  образовывали круг диаметром в  две  сотни метров, в центре
которого  оставалось пустое пространство,  называемое  в  силу  многовековой
военной традиции плацем.
     Кабинет   50-А  размещался  в  Скандиан-холле,  наиболее  вылизанном  и
современном  здании   на   всей   территории   купола  Тристан.   Лейтенант,
голографическое изображение которого Дэв  видел в комнате отдыха, ждал его в
лишенном окон рабочем кабинете отсека для личного состава на первом уровне.
     Здесь же  находился еще  один офицер  - высокая, длинноногая женщина. У
нее была  безупречная фигура, очень шла ей короткая  стрижка. Строгая  форма
только  подчеркивала  ее сексуальность. Нашивки  на вороте облегающего  тело
костюма свидетельствовали  о  том,  что перед  Дэвом  лейтенант  флота,  что
равносильно  званию  капитана  сухопутных войск. Он  по  достоинству  оценил
незнакомку, и губы  его непроизвольно стали растягиваться в улыбку, которая,
впрочем, быстро исчезла под бесстрастным взглядом ее холодных темных глаз.
     -  Сэр!  -  обратился  Дэв согласно  требованиям  военного  этикета,  с
которыми недавно  ознакомился.  - Призывник  Камерон  по  вашему  приказанию
прибыл, сэр!
     -  Вольно,  призывник, - сказал мужчина  и оторвал  от стола взгляд. Он
жестом указал на кресло. - Присаживайтесь.
     Дэв удивился такому неофициальному обороту дела.
     - Благодарю вас, сэр.
     - Я  -  командир Фишер.  Это  капитан Алессандро.  Она  - командир роты
одного из отделений  страйдеров Мидгарда. - Он пробежал пальцами по клавишам
встроенного в крышку стола плоского дисплея. - Я ознакомился с твоим  делом,
сынок. Вижу, ты хочешь последовать по стопам своего отца.
     - Так точно, сэр.
     - Боже милостивый, почему? - воскликнула женщина.
     Дэв напрягся.
     - Мне  присвоена  квалификация  специалиста  в области К-Т. Я хочу быть
звездо...
     -  Блеск  позолоты, очаровательные мундирчики и  хорошенькая девочка на
каждой планете,  -  насмешливо сказала  Алессандро.  Ее  слова больно задели
Дэва. - Традиция и слава! Кто вам сказал, что вы нужны флоту?
     Дэв, почувствовав ее презрение, ощетинился.
     - Они возьмут меня, мэм, я подхожу им.
     -  К старшему по званию офицеру положено  обращаться "сэр", -  напомнил
ему Фишер.  - Камерон,  боюсь у меня для тебя плохие новости, а твой ОПС дал
сигнал тревоги. Твой рейтинг  по ТМ равняется только  четырем  пунктам.  Для
флота ты не годишься.
     Он  замолчал,  словно  ожидая реакции,  но  сказать Дэву  было  нечего.
Новость, сообщенная Фишером, произвела эффект разорвавшей бомбы. У него  все
внутри перевернулось, в горле пересохло, а  в глазах потемнело. Он оглушенно
моргал глазами и переводил взгляд с одного на другого.
     - Сэр, я... - он не договорил. - Это невозможно.
     - В оценке психического состояния не может быть никакой субъективности,
- произнес Фишер и  немного помолчал,  словно обдумывая  эту мысль. - Сигнал
тревоги, свидетельствующий  о психотехническом нарушении, вовсе  не означает
полную  непригодность.  Это предупреждение свидетельствует  о  том, что  ваш
наниматель,  планирующий  использовать  вас  в  качестве  оператора,  должен
учитывать это обстоятельство.
     Он поймал спокойный взгляд Фишера.
     - Скажите, этот пункт четыре... это очень плохо?
     - Не обязательно, и не для  всех видов специальностей. Если бы речь шла
о технофобии, то в нынешних  условиях это имело бы значение, но ТМ? Черт, мы
все немного страдаем от этого. Но для  службы  на звездолетах  это  является
непреодолимой помехой.
     Дэв разинул рот,  но, спохватившись,  что снова выглядит  глупо,  резко
захлопнул его.
     - Кичигай! -  только  и  смог выдавить  он. Это  словечко  он усвоил  в
казарме.  Дословно оно означало  "Вы  сошли с ума",  но на нихонго по своему
смыслу оно скорее обозначало боевой клич. - Я в операционном режиме управлял
грузовым транспортом на протяжении двух лет!
     - Я попрошу вас держать себя в руках, Камерон, - холодно сказал  Фишер.
- С вашим ТМ-рейтингом, как это ни странно, вам могла предложить работу даже
гражданская  линия коммерческих перевозок. Но во флот не  берут  людей,  чей
рейтинг поднимается выше пункта 2.
     "Конечно, "Орион Лайпз",  -  угрюмо  подумал  Дэв, - далеко  не  такого
класса, как "Ниппон-спейс". В первый раз он  подумал о том, что во флот  ему
не попасть.
     - Послушайте,  - сказал он.  -  Должно  быть,  это какая-то  ошибка. На
"Минтаке"  я  был вторым  помощником  командира. Она еще на орбите  Асгарда.
Свяжитесь с ними и поговорите с капитаном Де Витом!
     -  Скажите, Камерон,  - внезапно вмешалась женщина, - что вы  ощущаете,
оказавшись в Божественном Океане?
     - Как? - внезапная перемена темы захватила  его врасплох. - Это, это...
словом, я не  могу  это описать. Во всяком случае, словами.  Это полет...  и
сила...
     - Ага, - она удовлетворенно кивнула. - Вот оно, магическое слово. Сила.
Когда вы подключены к компьютерной сети аппарата, то ощущаете  себя большим,
да? Сильным? Неуязвимым?
     - Думаю, что это так.
     -  Так, словно могли бы завоевать всю Вселенную. Именно по этой причине
операторы,  выдающие  сигнал  ТМ,  подвергаются  самому  тщательному,  я  бы
сказала, придирчивому обследованию  и тестированию, когда претендуют на роль
командира. Думаете, вы смогли бы пройти такую проверку?
     Дэв сразу не  нашелся  что ответить. Работа  второго помощника на борту
торгового  судна  всегда была  его запасным  вариантом  и значила  не многим
больше,  чем место  стажера. Он прошел  все корабельные  тесты и был признан
пригодным для выполнения всех ответственных обязанностей, но его кандидатуру
на должность первого помощника командира во время конкурса дважды отклоняли.
     Тогда он  решил, что все дело либо  в личной неприязни к нему командира
Де  Витта,  либо  в  его  отце.  Теперь  впервые он  подумал,  что  причина,
воспрепятствовавшая его продвижению по служебной лестнице, возможно, крылась
в  результатах  оценки психического состояния.  Капитан  Де  Витт никогда ни
словом не обмолвился на это счет, хотя...
     - Итак, что вы говорите, сэр? Для Гегемонийской Гвардии я не подхожу? -
Дэв уже принялся размышлять  над тем, возьмет  ли капитан Де Витт его назад.
Он очень сомневался, особенно, если дело было в результатах ОПСа. - Словно я
какой-нибудь преступник или еще хуже.
     -  Не  совсем,  -  заговорила  Алессандро.  -  У  нас  полно  мест  для
агрессивных  новобранцев  вроде  вас.  Нам нужны  люди,  которые  не  боятся
рискнуть, когда находятся в связке с машиной.
     - Но я же звездолетчик!
     -  Уже  нет, - сказал  Фишер. -  Знаешь,  сынок,  с такой конфигурацией
разъемов, как  у  тебя, в связке  с  тяжелой  вирфейсной техникой ты  мог бы
чувствовать себя  как рыба в воде.  Ты когда-нибудь оперировал транспортными
средствами, погрузчиками, или чем-нибудь вроде этого?
     - Нет.
     Теперь Дэв понял, какой оборот принимал разговор.
     -  С ТМ, равным четырем пунктам, вы бы идеально подошли для страйдеров,
- сказала Алессандро.  - Мне не хватает людей, а вы по всем данным прекрасно
меня устраиваете.
     Об этом ему сказали уже во второй раз.
     - Ни в коем случае! Я не хочу быть оператором страйдера!
     Фишер поднял на Дэва усталый взгляд.
     - Послушай,  сынок, даю  тебе  честное  слово,  если  ты  не  хочешь  в
страйдеры, то тебе светит прямая дорога в  пехоту. Есть, правда, возможность
попробовать   пройти   техническое   тестирование.   Получить   квалификацию
медицинского или  виртуального  техника. Однако, если  не  пройдешь его,  то
загремишь прямо на поле боя. Вот тогда на тебя и примерят боевые доспехи.
     Боевыми  доспехами, или  БД,  назывался  легкий,  созданный  на  основе
нанотехнологий  бронированный  костюм, который был чуточку  тяжелее обычного
скафандра. "Хрустящие чипсы",  - полоснуло  болью всплывшее в памяти слово и
еще усмешка Кастельяно.
     -  Если  ты все же  предпочтешь  страйдеров,  - продолжал  Фишер,  - то
станешь королем на поле брани. Офицером с гарантированной карьерой и хорошим
будущим.
     -  Сухопутным  рылом?  - сказал он нарочито язвительно.  - Месить грязь
копытами  ходячей  машины?  Во  флоте хоть  есть  где развернуться.  А  ваши
операторы страйдеров годятся разве что для...
     - Малыш, ты слишком увлекаешься виртуальными  драмами,  - оборвала  его
Алессандро.
     - Послушайте, на что я вам сдался?
     - Нет ничего постыдного в  высоком  пункте ТМ, - сказал Фишер, опередив
Алесоандро с ответом. -  Черт, другие психотехнические нарушения куда  хуже.
Технофобия,  например,  -  страх   перед  техническим   развитием  общества.
Техническая депрессия. То есть, когда понимаешь, что ИИ  дал тебе сто  очков
вперед, и тебе никогда не догнать его. По  сравнению с этим техномегаломания
- сущий пустяк.
     - У меня ТМ равняется трем пунктам, - добавила Алессандро и одарила его
холодной улыбкой.  -  Когда манипулируешь шестидесятитонной  махиной ходячей
смерти, нужно думать, что ты бог.
     Все  это бездушное  манипулирование цифрами и  фактами, лишенными живой
плоти,  не имело к Дэву никакого отношения, и не шло ни в какое  сравнение с
тем, о чем он мечтал.
     - Честно  говоря,  сынок,  -  продолжал  Фишер,  -  будь  у  меня  твои
показатели ОПС и  такие же имплантаты, я бы ухватился за эту возможность, не
задумываясь  ни на  минуту.  Флот  не  станет  вторично  рассматривать  твое
заявление. ТМ-рейтинг, равный  четырем, перечеркивает тебе дорогу туда.  Для
управления   их  дорогими   малышами   в   Божественном   Океане  им   нужны
хладнокровные, спокойные люди с устойчивой психикой. Не воины.
     -  Черт  побери,  -  не  выдержала  Алессандро,  -  я  сомневаюсь,  что
техническая  служба встретит  вас  с  распростертыми объятиями, так  что вам
ничего не остается, как выбирать между страйдерами или линейной пехотой.
     Это походило на ночной кошмар или ужас виртуальной драмы, из которой он
не мог выйти, поскольку не знал кодового слова.
     - Какой же это, по вашему, шанс?
     -  Я  бы  сказала, что  никакого. Вы  же говорите, что не  хотите  быть
сухопутным рылом, так?
     -  Но ведь  если  я соглашусь  стать оператором страйдера, мне придется
служить более пяти лет?
     - Да, на два года, - согласился Фишер. - Но подумай о преимуществах...
     Дэв едва слышал, как  Фишер что-то говорил относительно более  высокого
жалования, скорейшего продвижения  по службе, немеркнущей  славы. Фишер  был
прав в одном  - кому охота  быть военнослужащим рядового состава, если  есть
шанс  носить золотые нашивки. Лучше отдавать  приказы, чем  подчиняться  им.
Будучи  оператором страйдера,  он, по  крайней  мере,  будет иметь приличную
бронированную защиту.
     - Кроме того, получив квалификацию младшего офицера, ты сможешь еще раз
попытаться попасть во флот, - сказал Фишер в заключении.
     - Каким же это образом?
     - Снова пройти ОПС.  Твои показатели в  результате тренировок и твердой
дисциплины  могут измениться,  такое случается  и при  перемене взглядов  на
жизнь.   К   тому   же  ты  должен   знать,   нет  ничего   невозможного   в
перепрограммировании собственного программного продукта.
     - Собственного программного продукта?
     Он указал на голову Дэва.
     -   В   отличие  от   имплантированного  цефлинка  твой  мозг  является
органическим продуктом, Собственный  программный продукт - это та программа,
которой управляет  твой  органический  продукт. Знаешь, у большинства  людей
имеется  несколько четко отличающихся друг от друга  собственных программных
продуктов, которые  они запускают  поочередно в разное  время.  Скажем, есть
Камерон, пилот грузового  судна.  Есть  Камерон, любовник,  существующий  во
время  увеселительных  подключений  к  компьютерным  системам. Камерон,  сын
адмирала...
     - Ну так что? - выпалил он на этот раз сердито.
     - У большинства людей эти  программы  имеют  довольно много  общих мест
соприкосновения. Если же такого  соприкосновения не существует, мы  получаем
раздвоение личности, тяжелое психическое заболевание и все такое.  Если поле
соприкосновения слишком велико, мы получаем консервативных упрямцев, которым
трудно   приспосабливаться   к   окружающим   условиям.   Ваши    показатели
свидетельствуют о втором.
     - Он хочет сказать,  Камерон, что  у вас плохое  поведение. Вы упрямы и
твердолобы, но меня это устраивает.
     Он  с  подозрением посмотрел  на  нее,  потом  снова перевел  взгляд на
Фишера.
     - Так значит, я смогу позже перевестись во флот?
     - Возможно, - Фишер пожал плечами. - Мы осуществляем полное подключение
человека к  машине вот  уже  на  протяжении четырех  столетий.  Аппаратное и
программное  обеспечение не  представляют никакой  проблемы. Но  собственный
программный продукт и сегодня для нас загадка. В основном из-за того, что по
этому поводу думаете вы сами.
     В конце концов Дэву  не оставалось ничего другого, как согласиться. Это
был единственный выход.
     Дэв  вернулся в свою казарму  номер три, чтобы  забрать  вещи.  Он  был
благодарен  судьбе,  что  никого  из  его приятелей не  было.  Все  ушли  на
прохождение дальнейшего тестирования. В здании оставался один Кастельяно.
     - НКП?  - спросил он,  поднимаясь с койки. -  Я был прав?  Вижу-вижу по
твоему лицу.
     - Думай, как  знаешь, - сказал Дэв, вкладывая столько презрения  в свои
слова, сколько  мог. Ему очень  хотелось  сохранить хорошую  мину при плохой
игре,  но Кастельяно  обладал  способностью  видеть действительное положение
вещей,  а Дэв  не  желал доставить  парню  удовольствия разглядеть  за ложью
правду. - Они хотят сделать из меня офицера.
     - Ха! Я бы знал об этом! Брось трепаться!
     Если  час назад Дэву  хотелось  набить Кастельяно морду, то сейчас  ему
было  все равно.  Он  все  еще  находился  под  впечатлением той радикальной
перемены, что  наступила в его судьбе.  Слишком уж неожиданным оказался этот
поворот на девяносто градусов.
     - Это лучше, чем быть пушечным мясом, - сказал Дэв.
     - Да уж, - согласился Кастельяно, - но только  до тех пор, пока тебя не
спишут. Когда  ты  не  сможешь справляться  с тем  дерьмом,  в  которое тебя
окунут, они быстренько напялят  на  тебя боевые  доспехи, так что  и  глазом
моргнуть не успеешь.
     Дэв по новому взглянул на Кастелъяно.
     - Так вот, что произошло с тобой, да?
     Тот пожал плечами.
     -  Однажды я опростоволосился, и  они  бросили  меня  в  пехоту.  Шесть
месяцев спустя я увидел,  как  проклятый ксеностолкер схватил моего  лучшего
друга  и на моих глазах, Боже праведный, сожрал его ноги. Тот лежал на земле
и кричал,  чтобы я  пристрелил его,  но я  ничего не мог сделать, я  убегал,
потому что проклятое чудовище тянулось ко мне!
     Кастельяно стоял перед Дэвом, перебирая руками,  дикий взгляд  блуждал,
как  будто  жуткая  сцена  все  еще была  у  него  перед  глазами. Потом  он
расслабился, и  створки  раковины, из которой выглянуло его  "я", которое он
никогда никому не показывал, снова захлопнулись.
     - Ладно. - Голос его теперь звучал почти нежно. - Прости. Не сердись на
меня. И желаю удачи, ладно?
     Прямой как палка, он  повернулся на каблуках и, беззаботно посвистывая,
вышел  из казармы.  Дэв  упаковал  свой  багаж, сделал  отметку об убытии  и
доложил о себе командованию военной подготовкой новобранцев.
     О глазах Кастельяно он старался не думать.





     Теперь  вы,  свежеиспеченные  новобранцы.  Завяжите   ваши   котомки  и
послушайте, что я вам скажу, а я-то уж постараюсь  сделать из вас солдат: да
таких, которые похожи на настоящих.
     "Молодой британский солдат"
     Джозеф Редьярд Киплинг,
     начало XX века

     -  Подровнять носки  по  одной линии! По линии, говорят вам, безмозглые
ослы! Это  такая  длинная,  прямая  белая полосочка,  нарисованная  на полу!
Смотреть  прямо  перед  собой! Сейчас  мы  сделаем  вид,  что  вы,  задницы,
настоящие солдаты и, следовательно, понимаете,  что значит стоять по  стойке
"смирно!"
     Дэв застыл  в строю  вместе с остальными новобранцами.  Ночь показалась
ему  необычно  короткой, потому что кончилась, когда едва  стало рассветать.
Когда  они, пошаркав  изрядно  ногами,  выстроились наконец в одну  шеренгу,
инструктор  строевой  подготовки прошелся перед  строем. Новобранцы  стояли,
высоко  вскинув   головы,  выпрямив  крепкие  спины  и  расправив  плечи,  в
безукоризненно чистой, отутюженной  полевой  форме. На  левой стороне  груди
Дэва красовалось больше нашивок, чем раньше.
     -  Я  ваш  старшина,  меня  зовут  Джон  Рэндольф  Максвелл, -  рявкнул
инструктор. - Но для вас, - запомните это, - я царь и бог! Это ясно?
     В неровном ряду мужчин и женщин, некоторые из которых еще  заправляли в
брюки  штатские  рубашки и  майки,  послышались  робкие  голоса,  выражавшие
согласие.  Вид  у большинства  новобранцев  был отрешенный, запуганный, либо
растерянный.
     - Когда я  вас  спрашиваю,  поняли ли  вы меня, -  продолжил  Максвелл,
сделав многозначительную паузу,  - вы должны ответить: "Так точно, сэр!" Это
понятно?
     - Да, сэр! Так точно, сэр! Есть сэр!
     - Не понял?!
     - Так точно, сэр!
     - Боже милосердный, должно быть у меня вышел из  строя аудиоприемник! Я
так и не услышал, что вы сказали!
     - ТАК ТОЧНО, СЭР!
     Максвелл не отличался крепким телосложением. И роста он был невысокого,
едва  ли  больше  172.  Однако  его  конституция  была  идеальной для работы
оператором боевой машины:  он был маленький, компактный и тощий. Но  в горле
этого малыша, должно  быть, были вмонтированы мощные усилители, поскольку он
без видимых усилий  был  способен  отдавать  такие  громогласные  приказы  и
исторгать  такие  ругательства,  что  намертво  приковывал  к  себе внимание
новобранцев.  Благодаря прекрасному  умению владеть  голосом,  он производил
впечатление  непререкаемого   авторитета   и   властности.  Ритм   его  речи
завораживал, а тщательно продуманное ударение  на  ключевых словах придавали
сказанному  вес  и  значимость.  Дэв  даже иногда задумывался,  искренен  ли
Максвелл в чувствах, которые вкладывает в свои слова, или же он прирожденный
актер.
     - В моем распоряжении  вы будете находиться на протяжении шести недель,
в  течение которых  я  буду  обучать  вас основам  военной  науки и строевой
подготовке. После чего вас ожидают полевые учения  с настоящими действующими
устройствами.  Дамы  и  господа,  в  течение  последующих  шести  недель  вы
научитесь  ненавидеть  меня,  но я  ничего  не имею  против,  поскольку  мне
необходимо отбраковать тех  из вас, кто не  годится  на должность  офицера и
оператора  страйдера. И  меня  ни в  коей  мере  не касается то,  что  будет
вытворять с вами пехота после  того, как вы пройдете у меня курс подготовки.
Моя  работа состоит в том, чтобы выявить среди  вас тех немногих кандидатов,
которые   смогут  стать  более  или  менее  приличными  офицерами  в  полках
страйдеров  Гвардии.  Это  трудная работа, требующая полной  самоотдачи. Мне
вместе  с  вами  придется  перевернуть тонны пустой  породы ради того, чтобы
добыть  несколько граммов золота. Иногда все усилия оказываются затраченными
впустую. Сегодня утром, когда я увидел этот  сброд, несчастных, затравленных
новобранцев, то понял, что, возможно, именно это мне предстоит. Никогда  еще
за все время своей службы я не видел такого сборища недоношенных ублюдков  и
ошибок природы! Офицеры!  Господи Иисусе! Я никогда не представлял себе, что
мы способны дойти до такого убожества!
     Максвелл  продолжал вышагивать вдоль выстроенной в казарме  шеренги. По
обе стороны от двери по стойке "вольно" стояли два  капрала с  бесстрастными
лицами.
     -  Итак,  это - шестьсот сорок  пятая рота  третьего батальона  второго
полка бригады по  подготовке новобранцев Мидгарда, Первой Гвардии Гегемонии.
Ясно?
     - Так точно, сэр!
     - Я бог и царь. Ясно!
     - Так точно, сэр!
     - Моими помощниками здесь являются капрал Винсетти и капрал Делани.  Их
приказам вы должны подчиняться также безоговорочно, как моим. Ясно?
     - Так точно, сэр!
     - Ты! Подлая тварь. Как твое имя?
     - М-м-м, Хал Морли, сэр, - ответил юнец с испуганным  лицом, стоявший в
шеренге через четыре человека слева от Дэва.
     - Никаких М-м-м, хал Морли. Ты сейто, кадет-новобранец Морли. Еще, если
тебе есть что сказать мне, то первое слово, которое я хочу услышать от тебя,
подонок, - это "сэр"! Ясно?
     - Так точно, сэр!
     - Что?
     - Так точно, сэр!
     - Вы все кадеты-новобранцы.  Те из вас, кто владеет нихонго, называются
сейто-ходжохей. "Сейто" значит  "младший офицер". "Кадет-новобранец" значит,
что в один прекрасный день, может  быть, вам представится шанс стать младшим
офицером и  наездником  страйдера, но  только в том случае, если вам удастся
пережить меня! Сегодня вас  здесь тридцать  пять человек.  Будет  нормально,
если до полевых учений доберутся  десять-двенадцать.  Но  после того, как  я
увидел  это  сборище  уродов  с  подпольно  имплантированными  разъемами,  я
полагаю, мне  посчастливится, если до последнего экзамена доберется хотя  бы
один из вас! Ты! Лохматая! Как твое имя?
     - Сэр! Кадет-новобранец Джекобсон, сэр!
     - Почему ты здесь?
     - Сэр, я хочу быть оператором страйдера, сэр!
     - Чушь  собачья! Самое большее, на  что  ты  способна, так  это  водить
автопогрузчики по сходням грузового судна!
     Максвелл резко повернулся и ткнул пальцем в лицо Дэва.
     - Ты! Зачем ты здесь?
     Дэв  судорожно сглотнул и усилием воли заставил себя смотреть  в  стену
прямо перед собой, понимая, что  в  случае, если встретится взглядом  с этим
жилистым  чудовищем  в  военной  форме,  то  непременно  за  этим  последует
нападение.
     - Сэр, я... я не вполне знаю, сэр!
     - Ха! По крайней мере, честно. Ты слишком туп, чтобы понимать, зачем ты
здесь. Все вы  тупоголовые тупицы и не можете знать этого. Итак, я собираюсь
сказать вам, зачем вы очутились здесь! Вы стоите здесь потому, что совершили
в своей  жизни  чудовищную, непростительную  ошибку,  вообразив,  что можете
стать офицерами!  Возможно,  из  вас  и получились бы  солдаты! Возможно, вы
смогли бы  стать военными техникамиВозможно, могли бы  вступить  в проклятый
флот! Нет, вам понадобилось прибыть сюда, чтобы разыгрывать из себя солдат!
     Он остановился, упер  руки в  бока  и для большего эффекта затряс низко
посаженной головой.
     - Возможно,  когда вы вылетите  отсюда, начальство и захочет  подыскать
для вас местечко  в стройбате,  мне на это глубоко плевать. Если вы вылетите
отсюда, вы перестанете волновать меня и станете еще чьим-то ночным кошмаром!
А сейчас мы собираемся  проверить, как у вас насчет здоровья. Тем временем я
приложу  все усилия,  чтобы  провалить  вас! Ну-ка, снимите ваши гражданские
тряпки!  Быстро!  Все  до  единойСложите  одежду  перед  собой   аккуратными
стопками,  обувь поставьте сверху! Давайте же, пошевеливайтесь! Быстрее! Все
спять!
     Сначала  нехотя,  а потом, по  мере  того, как  Максвелл продолжал свою
тираду,  все быстрее,  Дэв  сбросил  ботинки,  комбинезон  и  нижнее  белье,
разложив их аккуратно на полу.
     - Я  жду вас, люди! Не смущайтесь! Ни у одного из вас нет такой штучки,
которой я раньше не  видел!  О'кей, лицевой стороной!  Вот  лицевая сторона,
дубина! А теперь  вон в ту дверь, за капралом ВинсеттиПоторапливайтесь, друг
за   другом,   поплотнее,   чтобы  ощущать   мужские   достоинства   соседа.
Кадеты-рекруты женского  пола,  вас это  тоже  касается. Затылок  в затылок,
марш!
     Они вереницей, шаркая босыми ногами,  двинулись  вперед, сопровождаемые
оскорблениями и язвительными замечаниями Максвелла.
     - Только не говорите мне, задницы, что вы чего-то  там стесняетесь! Вот
что  я вам  скажу! Забудьте  о  том, что  вы люди.  Забудьте о том,  что  вы
мужчины! Забудьте о том, что вы женщины. Вы грязные задницы!  И обращаться с
вами я буду  соответствующим образом до тех пор, пока не вышвырну вас отсюда
пинком под зад, или вы не докажете мне обратное. Подтянуться, живее! Вы все!
Так, ребятки, делаем на лице улыбочку!
     Позже Дэв  узнал, что такая  процедура  называется смотром новобранцев.
Бесконечной, на первый взгляд, вереницей тянулись они  по длинному холодному
коридору, переходя из одного  продуваемого  сквозняками помещения  в другое.
Все это, возможно, показалось бы им куда отвратительнее, если бы  они уже не
пережили шок предварительной подготовки  у  старшины, вылившего на них ушаты
отборнейшей  брани. Каждый  из  кандидатов в  офицеры подвергся медицинскому
обследованию,  их просвечивали  сканерами,  брали пробы  на  анализ, кололи,
стучали молоточком и периодически делали инъекции воздуха  в  мышцу плеча  и
ягодиц,  хотя на самом  деле в организм  вводили  не  воздух, а  антигеники,
запрограммированные средства величиной с кровяные тельца, назначение которых
состояло  в том, чтобы выявлять  и уничтожать болезнетворные микроорганизмы,
начиная от мутирующих бактерий и кончая малярийными паразитами.
     После того, как  медицинская братия  покончила с новобранцами, каждого.
из них по  очереди просили подняться на специальную платформу и постоять там
немного, раздвинув руки и ноги, пока лазерный луч не очертит контуры их тел.
По идее, смысл этой процедуры заключался в снятии размеров тела для подгонки
мундиров,  поэтому  Дэв  страшно  удивился,  когда  пятнадцать минут  спустя
облачился в ярко-желтый комбинезон  и застегнул герметичные застежки. Костюм
с гладкой блестящей поверхностью был по крайней мере на целый размер больше,
чем  нужно. Когда  он  вздумал пожаловаться  капралу,  выдавшему  форму,  та
усмехнулась и сказала:
     - Ничего, подрастешь.
     К тому моменту, когда  пришло время завтракать, Дэв уже решил для себя,
что Гвардия ему не нравится!
     После еды, для принятия которой они сначала выстояли в столовой очередь
с подносами  в руках, их маршем  провели в другое  здание.  Здесь им  обрили
головы, что было настоящей  трагедией,  особенно для Джекобсон, подумал Дэв,
когда,  ожидая  своей очереди, смотрел, как падали  на пол золотые  пряди ее
роскошных   волос.  Стриженные   черепа   и  обнаженные   З-разъемы  сделали
новобранцев   еще  более  нагими,   чем   они   были   раньше,   лишили   их
индивидуальности. Именно в потере индивидуальности и состояла идея унижения,
называемого  стрижкой,  с   этого  момента  они  перестали  быть  отдельными
личностями. Им предстояло стать солдатами.
     Несколько  первых дней  получили  название  ориентировочных,  хотя Дэв,
равно как и другие  кадеты-новобранцы, называли эту чреду  бессонных ночей и
дней  постоянной муштры не иначе как дезориентацией. Их все время заставляли
бегать.  Смысл бесконечных  упражнений  частично  заключался  в  том,  чтобы
закалить  их физически и  научить двигаться и  работать  как  одно целое, но
главным образом - возбудить волчий аппетит, готовность к пятиразовому приему
пищи. Медицинские наносредства, внедренные в их тела, были запрограммированы
на  перестройку всех систем,  для  чего  требовалось  постоянное поступление
строительного материала - пищи.
     Существование  рекрутов  превратилось в сплошной поток  дней  и  ночей,
состоящих из  строевой  муштры  на  плацу,  заполнения  разнообразных анкет,
подключения к тестирующим программам ИИ, выполнения сводящих с ума приказов,
кажущихся порой совершенно нелепыми и  бессмысленными.  Большую часть дня им
приходилось проводить  на плацу и, разыгрывая рвение,  до  одури маршировать
взад и вперед или выполнять упражнения ритмической гимнастики, и все это под
аккомпанемент  словесного   потока   Максвелла,   методично   перечисляющего
детальные  подробности физических, психических  и  нравственных  недостатков
каждого в отдельности и всех вместе взятых.
     Еще больше  времени тратили они, находясь в режиме  "натаскивания", под
которым  понималось нашпиговывание курсантов бесконечным  потоком информации
по тактике  и  стратегии войны,  военной истории,  нанотехнологиям,  ремонту
машин,  изготовлению  инструментов,  электронике,  компьютерной диагностике,
системному  анализу,  нанотехнической  теории, оказанию  первой  медицинской
помощи, теории и практике выживания, планетографии и даже экзобиологии, куда
входили и  элементарные знания  о  ксенофобах. Процесс этот осуществлялся во
время  подключения курсантов к  информационным системам  ИИ, когда,  лежа на
узких кушетках, они впитывали загружаемую в их память  информацию. Поскольку
имела  место прямая запись  сведений  из  банка  данных  ИИ  в  персональную
оперативную память пользователя, то курсанты порой вечером не могли сказать,
какой материал они усвоили днем. Многие из кадетов перед  сном  по часу  или
больше  проводили лежа  неподвижно в постелях,  пытаясь  систематизировать и
классифицировать полученные за день знания.
     В  течение  первых недель, несмотря  на острую боль  разочарования, Дэв
почти  не  думал  о провале  своей  попытки  поступить  во  флот  -  у  него
практически не было для  этого времени. Жизнь  постепенно вошла в наезженную
колею и теперь  состояла из череды сменяющих друг друга приемов пищи, муштры
на  плацу, подключению  к компьютерным системам  и дежурствами каждую третью
ночь с двухчасовым перерывом для сна. На четвертый день рота пережила первый
скандал. Неожиданная  ночная проверка казармы, предпринятая капралом Делани,
выявила, что кадет-новобранец Герлинг спит не в своей постели.
     Как только выяснилось, что девушка не была пассивным действующим лицом,
- а доказать это не  представляло  никакой сложности ввиду  непосредственной
близости тридцати спящих  призывников и того факта,  что  двухъярусные койки
скрипели и качались при  малейшем  движении, -  ее перевели  в роту тылового
обеспечения.   Несмотря  на  то,  что  не  было   формального   предписания,
запрещающего   сексуальную   близость   среди  новобранцев,  тем   не  менее
существовало  негласное  правило:  если  у вас  остаются  время  и  силы  на
внеурочные  ухаживания, значит, у вас нет  данных  и призвания к  офицерской
службе.
     Для Герлинга ситуация  ложилась куда  хуже.  В это время он должен  был
находиться  на  боевом  дежурстве,  а  подобные  занятия  во  время  несения
караульной  службы  рассматривалось как  непростительный проступок.  Сначала
ходили  разговоры  о неизбежном военном трибунале и  отбывании  наказания  в
штрафном   батальоне,   но   он   предпочел   согласиться   на   перевод   в
немоторизованную пехоту. Больше Дэв о нем ничего не слышал.
     Немоторизованная пехота.  Она  для  новобранцев роты  645  быстро стала
мерилом ужаса.  В  Гвардии  имелось  два типа пехотных войск. Главенствующую
роль в пей играли силы страйдеров - маневренные, мобильные,  с мощной броней
и тяжелым вооружением,  они примерно соответствовали бронетанковым войскам и
штурмовой авиации XX-XXI веков.
     Еще   существовала  немоторизованная  пехота,   личный  состав  которой
считался непригодным  для компьютерного манипулирования тяжелой  техникой. В
нее в основном попадали мужчины и женщины, кто по своей бедности, технофобии
или религиозным убеждениям не  подвергся имплантированию интерфейсов, дающих
возможность осуществлять компьютерную  сцепку с ИИ  боевых  машин. Этот  род
войск издавна стал местом,  куда ссылались неугодные и  необучаемые элементы
из других армейских подразделений. Для новобранца, готовящегося в  наездники
страйдера,  ссылка  в  немоторизованную  пехоту  была  равносильна последней
степени унижения, публичным  признанием неспособности  человека пройти  курс
подготовки для квалифицированной службы в военных подразделениях, оснащенных
по последнему слову техники. Неофициально  считалось, что срок жизни солдата
немоторизованной пехоты,  облаченного  в простые  бронированные  доспехи,  в
убийственных условиях ведения современной войны измерялся минутами.
     Дэв полагал,  что если бы не был так занят и не уставал  до полусмерти,
то жил бы  в постоянном страхе.  Только на  шестой день до него  дошла  суть
того, что с ним приключилось. В этот день из роты были исключены двое мужчин
и три женщины на том простом основании, что они последними закончили десятый
круг пробежки вокруг плаца.  Немоторизованная пехота,  по словам  Максвелла,
возможно, найдет подходящее для  них место, но для управления уорстрайдерами
нужны куда более выносливые люди. Час спустя несчастных и след простыл.
     Позже Дэв  узнал,  что  все  они стали  техниками,  но страх попасть  в
инфантерию  как  дамоклов   меч  висел   над  каждым  из  новобранцев.   Это
происшествие  довело отчаяние Дэва  до  состояния  бессильной  ярости. Из-за
такого  пустяка, как  плохой  показатель психического  тестирования,  кто-то
посторонний  в корне  перекроил всю  его жизнь. На  его взгляд, это  было  в
высшей степени несправедливо!
     Ему  казалось,  что выжить он мог,  только оставаясь незамеченным среди
других призывников.
     - Ты сможешь повторить попытку попасть во флот, - сказал капитан Фишер,
- после того, как получишь квалификацию младшего офицера.
     Эти слова запали в душу  Дэва,  породив  в  нем неоправданную  надежду,
доходившую порой до отчаяния. Шесть  недель! Ради этой цели  в течение шести
недель он  был готов выносить все, что угодно.  От него  требовалось  только
четко  выполнять  все  приказы  и  распоряжения  и  не вступать  ни  в какие
конфликты. Он выдержит все,  а потом подаст прошение о переводе его во флот.
Хотелось верить, что обстоятельства не изменятся к худшему.
     На  седьмой   день   рота  начала   тренироваться  на  тренажерах,  что
представлялось элементарным людям,  которые  уже манипулировали  в сцепке  с
компьютером тысячетонными грузовыми  судами в орбитальных доках. Но довольно
быстро  задания стали  все  более  объемными и более сложными.  Дэву  начало
казаться, что он еще ничему не научился.
     По-прежнему кадетов заставляли помногу и подолгу бегать.
     -  Боже! -  тяжело дыша, проговорил  он после пробежки на восьмой день.
Они только что закончили четырехкилометровый кросс, состоявший из двенадцати
кругов  вокруг  плаца.  Согнувшись  и  уперев  руки  в  колени,  он  пытался
восстановить дыхание. Рядом с ним тяжело пыхтел Суреш Гупта.
     -  Боже!  - снова сказал он. - А  я  думал,  что  они готовят  нас  для
уорстрайдеров.  Интересно,  какое   отношение   имеет  бег  к  компьютерному
управлению машинами?
     - Кое-какое  имеет,  -  ответил  Гупта,  сдерживая дыхание. Воздух  был
холодным, но по  их телам  струился пот. - К тому времени, когда они  начнут
запрягать наши мозги, мы должны быть подготовлены физически.
     - Не очень-то мне хочется, чтобы кто-то запрягал мои мозги. - Внутренне
Дэв понимал, что  его язык  за последнее время стал  грубее и язвительнее. -
Вот дерьмо, они там, наверно, думают, что во время боя мы будем таскать  эти
вонючие страйдеры на наших спинах?
     - Возможно, если придется. Разве ты не заметил? Мы стали сильнее.
     - После одной недели? Не смеши меня.
     - Помнишь те уколы, что нам сделали в первый день?
     Дэв  выпрямил  и  потер  левую руку,  которая  еще  саднила.  У  многих
призывников   на   плечах  и  ягодицах   еще  не  рассосались  кровоподтеки,
оставленные инъекциями.
     - Ты говоришь об антигениках, как можно забыть о них?
     - Это  были не только  антигеники.  Метаэффекторы тоже, старик. Они нас
перестраивают. Разве ты не заметил? Ты набираешь массу.
     Эта  информация  входила  в  набор сведений,  загруженных  в  блоки  их
персональной памяти  несколько  дней назад, но Дэв  по непонятной причине не
отнес это на  свой счет, хотя метаэффекторы были единственным  средством,  с
помощью  которого  Командование  подготовки  призывников  Гегвоенкома  могло
превратить за столь короткий срок тощих или чрезмерно  упитанных гражданских
лиц  с  недоразвитым  мышечным  аппаратом  в солдат.  Скорее  не антигеники,
охотящиеся  за  бактериями,  а   нанотехнические   метаболические  эффекторы
усиливали обмен веществ в  организме, превращая  жиры  в  энергию,  а еду  в
мышцы.  Ввиду того, что мышечная ткань плотнее  жировой, человек при  замене
жировой ткани  на  мышечную набирает вес.  Этот  процесс происходил со всеми
новобранцами роты. Толстяки худели, а худощавые люди наращивали массу.
     - Что? - спросил он, все еще глотая ртом воздух. - Они, наверно, хотят,
чтобы мы жили вечно?
     -  Едва ли, Дэв.  - На  фоне темного лица Гупты блеснули два ряда белых
зубов. - Разве  ты  не  слышал? Продление  жизни существует  только для нас,
японцев.
     -  А  я бы  и  не хотел жить вечно,  - возразил Дэв. -  Зачем, если все
сводится к пробежкам вокруг плаца!
     - Очень хорошо!  Вы,  две  ослиных  задницы! - в  тяжело дышащей  толпе
обливающихся потом призывников раздался зычный голос Максвелла. - Раз вы все
еще в состоянии разевать варежки, значит, нагрузка была недостаточной. Итак,
вся рота может благодарить вас за дополнительные двенадцать кругов!
     Одетые в  желтые  комбинезоны  новобранцы,  тяжело  дыша  и чертыхаясь,
нехотя поплелись  на  беговую  дорожку. Кто-то  с  силой  ткнул Дэва  в  еще
саднящее плечо, и он даже выругался от боли сквозь стиснутые зубы.
     Рота  645,  уменьшившаяся   до  двадцати  пяти  человек,  снова  начала
наматывать километры гаревой дорожки.





     Военная подготовка в  армии должна начинаться  с избавления от тех, кто
по  своему  характеру или  темпераменту не  годится  для  участия  в  боевых
действиях.
     "Анатомия мужества"
     Лорд Моран,
     середина XX века

     Шеренга  боевых  машин  карабкалась  по склону.  Голый, негостеприимный
ландшафт  не  отличался разнообразием:  камни,  скалы  и  песок  под  жгучим
безликим небом; единственной  достопримечательностью пейзажа был сам холм  -
конусообразный пик со срезанной вершиной и вздымающейся на сотню метров  над
поверхностью призмой атмосферного  генератора.  Здесь первую  шеренгу боевых
машин поджидала вторая шеренга страйдеров.
     Линия обороны на  вершине холма состояла из четырех двухместных LaG-42,
носящих  название  "Призрак"  и  четырех   одноместных  разведчиков  RLN-90,
именуемых  "Скаутами".  Тонкая  нанопленка,  нанесенная  на  их поверхность,
придавала  машинам   ярко-красный  цвет.  Противниками  их  выступали   пять
"Призраков"  и два "Скаута", выкрашенных для отличия  в синий тон. Атакующие
обладали большей огневой мощью, но тот факт, что им приходилось двигаться по
склону  холма вверх, в значительной мере  снижал их  преимущество. С  каждым
шагом  боевых  аппаратов в  кристально чистый воздух вздымались  новые  тучи
пыли.  Пыль прилипала  к голой  металлической поверхности,  делая  очертания
страйдеров размытыми.
     На вершине холма  полыхнул лазерный  луч и  рубанул по  синему  LaG-42.
Когда левый боекомплект был сорван с  места, из  него, как из рога изобилия,
посыпались снаряды. Над обнажившейся электропроводкой закурился белый дымок.
Но  "Призрак"  сделал  шаг  назад,  чтобы  не  упасть, и  выдержал  удар. Он
продолжал идти вперед, загребая зыбкий грунт массивными подошвами.
     - Пустить дымовую завесу! - прозвучала команда. Из  надвигающейся синей
шеренги,  описывая дугу,  полетели  дымовые шашки, взрывающиеся при  ударе о
землю.  Тотчас  по  всей  линии  фронта  стали расцветать  удушливые  облака
молочно-белого  дыма,  скрывая  обе  шеренги сражавшихся.  Время  от времени
продолжали вспыхивать лазерные лучи, яркость свечения и убойная сила которых
были значительно уменьшены за счет плотного аэрозольного  тумана. Был подбит
еще один синий страйдер, броня одной его тонкой ноги раскалилась докрасна.
     - Синий  лидер синим  "Скаутам"! -  голос  Суреша Гупты  от возбуждения
звучал немного громче,  чем обычно, но  в остальном был спокоен  и ровен.  -
Разделиться на  две части! Заходить с флангов!  Синие  "Призраки", в лобовую
атаку за мной!
     В  тумане  было видно,  как  "Скауты",  похожие на массивных коренастых
людей, облаченных в  тяжелые бронированные  скафандры  без шлемов, на три  с
половиной  метра  возвышавшиеся над  землей,  поднимаясь  по  склону,  стали
заходить   с  двух  сторон  противника,  стараясь   захватить  его   фланги.
Четырехметровые  махины  "Призраков",  которые  своими   длинными  ногами  и
прыгающей   походкой  больше   походили   на  исполинских   бескрылых  птиц,
выстроившись  буквой  "V", острым  концом  вперед нацелились в центр боевого
порядка противника. Защитники, не  будучи в состоянии  сдержать натиск врага
лазерным  огнем, переключились  на  зенитные орудия,  гранатометы и ракетные
установки. В воздухе зазвучало  ритмичное стаккато огня,  открытого орудиями
KV-70, служившими одновременно руками "Призраков".
     Катя, невидимая для  участников  учебного боя, наблюдала за сражением с
высоты  птичьего  полета.  Аппаратура позволяла  ей с  одинаковой  легкостью
видеть сквозь туман и  пыль. "Лобовая атака  на  подготовленные  позиции?" -
мысленно задала она вопрос.
     - Пока еще они не получили достаточно сведений  относительно формальной
тактики, - послышался голос  майора Карла Рассмуссена.  Она  не могла видеть
командира учебного батальона, но знала, что тот наблюдает за боем с такой же
позиции.
     -  Сейчас  нам только нужно  добиться от них инициативы, умения  быстро
соображать и безумной отваги. - продолжил он. - Это довольно грубая прикидка
для  обеих  сторон. Нет  прикрытия,  недостаточная  устойчивость  положения,
ограниченный  выбор  оружия.  Правда,  красные  в качестве  прикрытия  имеют
гребень холма,  но им нужно  оставаться на месте, чтобы защищать флаг. Синие
лишены и этого, но у них есть свобода передвижения.
     Внезапно из плывущего облака дыма появились  синие "Призраки". От линии
красных   их   отделяло  каких-нибудь   двадцать   метров.   Красные   снова
переключились на  лазерный огонь  из  нагрудных башен.  Ракеты и управляемые
лазерным  лучом снаряды прочертили  на  вершине  холма белые  полосы. Лязг и
скрип  металлических  машин утонул  в громе  последовавших взрывов.  Вдалеке
послышалась пулеметная  очередь. В воздух, описывая дугообразные траектории,
взвились реактивные гранаты,  падение  которых сопровождалось  оглушительным
грохотом и яркими вспышками света.
     - Кто командир  группы синих?  - спросила  Катя, увидев,  как  у синего
страйдера  оторвало  правую ногу. Машина  завалилась, и левая нога,  пытаясь
выправить махину, вцепилась в зыбкий грунт склона.
     - Гупта. Уроженец Земли.
     Еще один удар пришелся по синему страйдеру, но он  оказался неточным  и
только оставил на спинной броне аппарата длинную зазубренную борозду.
     -  Похоже, он на собственном  опыте  учится правилу проведения  лобовой
атаки.
     В стремительном натиске синие прорвались на вершину холма, и теперь  ни
одна  из сторон не  имела преимущества.  Продолжали  рваться дымовые  шашки,
усугубляя  неразбериху.  Лазерный  огонь  сжег  обе  ноги  красного  LaG-42,
повергнув машину наземь.  Как по мановению волшебной палочки, цвет страйдера
сменился  на серый.  Это  означало, что ИИ  страйдера  зафиксировал "гибель"
обоих  джекеров.  Из  кратера  раскрывшегося,  подобно   цветочному  бутону,
пилотного модуля повалил белый дым.
     По  мнению  Кати, это было вполне правдоподобное  моделирование  боевых
действий. Сражение  в целом существовало только в мозгу смоделировавшего его
ИИ, а  также в подключенных к нему мозгах двадцати пяти курсантов  и десятка
инструкторов, мониторов  и наблюдателей. Уорстрайдеры были слишком чистыми и
сверкающими, чтобы их можно было принять за настоящие.  Неправдоподобными их
делало также отсутствие вмятин, царапин, глубоко въевшейся грязи и заплаток.
     То  же  можно было  сказать и  о самом  ландшафте.  Слишком  уж он  был
вылизанным, аккуратным и чистым. Это было сражение в виртуальной реальности,
без  крови  и боли. Но  призывники  вели  себя так,  словно  бой между двумя
частями  645  роты происходил  в  действительности  - бой  не на жизнь, а на
смерть.
     На одном из  флангов  вперед вырвался  синий  разведывательный  "Скаут"
RLN-90 с  белым  номером 12,  нарисованным  на левой  половине верхней части
грудной  клетки. Его правая  рука, в которую  было встроено  100-мегаватгное
лазерное  орудие, посылала снопы смертоносного  когерентного света  в  спину
красного "Скаута". Сталь и дюрасплав  брони размягчились, потекли,  и машина
упала на колени.
     Далее синий  "Скаут"  перевел  ствол орудия  вправо и  принялся  сыпать
снопами лазерного огня в сторону красных "Призраков". Теперь синие и красные
страйдеры перемешались в красочной мозаике и в упор  обстреливали друг друга
залпами ракетных ударов. "Скаут" метнулся в  сторону, когда  красный  LaG-42
открыл по нему  заградительный  огонь из ракетной установки и послал  в торс
"Призрака" ответный удар тремя залпами лазерного огня.
     Одной сотни мегаватт было достаточно, чтобы расколоть броню "Призрака",
однако  потребовалось еще несколько  ударов, чтобы  преодолеть сопротивление
панциря дюрасплава и вызвать  действительно серьезные повреждения. RLN-90  с
методичной  точностью продолжал обстрел  LaGa, целясь,  однако, не  в корпус
машины, а в  места  сочленений  с корпусом  нижних  конечностей  и крепления
боекомплектов.
     -  Кто управляет  синим "Скаутом"? - спросила  Катя. - Меня  интересует
номер двенадцать.
     - Его зовут Камерон, - ответил Рассмуссен. - Еще один уроженец Земли.
     Катя  помнила  его  очень  хорошо.  Это  был  высокий  молодой  парень,
показавшийся  ей очень обиженным;  один из отряда  новичков,  с которым  она
встречалась в  кабинете  Фишера за три  недели до этого.  Тот,  который  был
преисполнен  желания вступить во  флот.  Она  с одобрением наблюдала  за его
действиями. Парень был хорош, слишком хорош для новобранца, прошедшего всего
трехнедельный курс основ военного искусства.
     "Скаут"  подобрался к "Призраку"  ближе, оказавшись  теперь в  пределах
досягаемости лазерной пушки, вмонтированной в челюсть противника, и выпустил
во врага  серию лазерных молний, целясь в одно  и то же место бронированного
корпуса превосходящей его по всем параметрам машины. Место сочленения левого
бедра  озарилось вспышкой, и над ним закурился черный дымок.  LaG сделал еще
один шаг, гидравлические устройства  помогли  ему  сохранить равновесие,  но
было видно, что  левая нога подкосилась. В следующее мгновенье сочленение не
выдержало, и  двадцатипятитонная махина уткнулась  носом в каменистый грунт.
Находившийся неподалеку второй красный  "Призрак" последовательно выпустил в
"Скаута"  четыре лазерных  заряда, но  тот успел  пригнуться,  укрывшись  за
металлической грудой,  оставшейся  от  поверженного  противника, и  удары  ,
пришлись  по и так уже пострадавшему LaGy. Тем  временем "Скаут" ответил  на
атаку  неприятеля с такой холодной расчетливостью, что Кате даже  захотелось
запеть.
     - Он недурно выглядит, - заметила она.
     - А я не  уверен, что  он выстоит,  - сказал Рассмуссен. - Он одиночка.
По-моему, он вынашивает в сердце обиду.
     - На кого?
     - Вот, просмотри его записи.
     Наполовину  отключившись от наблюдения  за ходом сражения, Катя впитала
поток информации из банка данных командования учебной ротой. Вторая часть ее
мозга продолжала следить за действиями "Скаута" номер двенадцать.
     Возникшая  на  гребне  холма  неразбериха стала  причиной новых  жертв.
Второй синий "Скаут"  был  повержен на землю,  смена окраски его корпуса  на
серый  цвет свидетельствовала  о зафиксированной ИИ "гибели" членов экипажа.
Один  синий "Призрак",  находившийся  под  управлением  Гупты - искореженная
машина  с  оторванным  правым  боекомплектом  -  оставался пока на  ногах  и
отбивался от наседавших на него двух красных страйдеров, покалеченных так же
жестоко,  как и он  сам.  Последний из  уцелевших  красных RLN-90  послал  в
двенадцатый  номер  сноп  лазерного огни,  и легкий  разведчик повалился  на
землю.  Броня его  торса  была разорвана в клочья.  Упал смертельно раненный
бомбовым  ударом  ракетного  огня,  выпущенного  из  орудия Гупты,  еще один
красный  LaG.   К  изуродованному  страйдеру   командира   синих   неумолимо
приближались последние из  выживших красных - LaG-42 и RLN-90. За их спинами
в несуществующем бризе развевалось полотнище красного флага.
     Катя  взяла   досье  Камерона.  Раньше,  в  кабинете  Фишера,  она  уже
просматривала содержащиеся  в нем записи,  но теперь ей захотелось взглянуть
на  них  еще  раз.  Босуош... так.  Для  уроженца одного  из  перенаселенных
мегаполисов старой Северной Америки было довольно необычно получить  разъемы
и весь  необходимой  набор  цефалосвязи,  что  могло  позволить расстаться с
планетой. Ей было известно, что Гупта также являлся уроженцем Земли,  но  он
происходил из  провинции Дай  Нихон. Граждане Большой Японии -  даже второго
сорта -  пользовались определенными преимуществами. Им  было проще  получить
доступ к последним достижениям японской нанотехнологии.
     Она  дошла  до записей  об  адмирале  Камероне...  том  самом  адмирале
Камероне.  Теперь стало понятно, как  малыш из старой Америки сумел получить
все  эти наноимплантанты. А  отец Дэва  Камерона, оказывается, вовсе  не был
героем, как она полагала вначале.  Это  в  какой-то степени  объясняло,  что
делал его сын во внешних мирах.
     Большинство обитателей пограничных миров не  принимались в расчет в тех
политических  играх,  в которые  играли Японская  империя  и Гегемония.  Чем
дальше от  Земли  находилась  колония, тем  меньше  значили  для  ее жителей
политики Солнечной  системы.  Катя могла  с уверенностью  говорить  об  этом
потому,  что примером служила ее собственная Новая Америка, обозначаемая как
26-ая  Дракона,  IV.  Ее  родная  планетная система  находилась  от  Локи на
расстоянии тридцати пяти  световых лет,  а от Солнечной системы ее  отделяло
сорок восемь  световых  лет. Это была одна  из наиболее удаленных  от  Земли
колоний.  Резиденция  и приемная  губернатора,  представляющего Колониальное
Правительство, находились  в столичном городе Джеферсон. Несмотря на то, что
на   флаге  планеты   красовался  герб   Гегемонии,  официальные  заявления,
политические дебаты  и издаваемые Гегемонией законы почти  не играли никакой
роли в повседневной жизни  колонистов. Во всяком случае  сейчас, когда время
путешествия с Земли до Новой Америки занимало более семи недель.
     О Лунг Ши в Новой Америке слышали все. Большинство людей знали также  и
о  молодом  адмирале,  взявшем  на  себя  смелость разрушить  небесный  лифт
Манчжурской колонии, чтобы не рисковать  флотом, стоявшим  на синхроорбите и
ожидавшим  приказа  об  эвакуации  беженцев.  Жизнь  на   границе,  делающая
враждебный  мир обитаемым,  была сплошной цепью ежедневного принятия трудных
решений. В виртуальных драмах Новой Америки героем всегда считался персонаж,
который,  встретившись  с  опасностью,  предпринимал какие-никакие действия,
даже если они заканчивались провалом. Адмирал Майкл Камерон в Новой  Америке
мог бы стать идеальным прототипом для такого героя.
     Катя, будучи реалистом до мозга костей, отлично сознавала, почему Майкл
Камерон так импонировал  ей, уроженке  Новой Америки. Шиен, солнце  Лунг Ши,
находилась  от 26-ой Дракона  на  расстоянии менее  двадцати  световых  лет.
Возможность  нападения   ксенофобов  на  человеческие  колониальные  миры  в
значительно  большей  степени волновала  умы новоамериканцев,  чем  значение
законотворческой деятельности Гегемонии в жизни пограничных районов Шикидзу.
     "Интересно, - думала она,  -  связано  ли как-то страстное желание Дэва
вступить во флот Гегемонии  с судьбой его отца? Не  может такого быть, чтобы
этой связи не было.  Понимал  ли сам Дэв,  почему  он  решил  последовать по
стопам отца?" Хотя уместнее было  бы задаться вопросом, что он думал сейчас,
когда волей судьбы был заброшен в механизированную пехоту.
     -  Ага,  - вторгся  в  ее  размышления  голос  Рассмуссена.  -  Похоже,
начинается завершающая атака последних двух красных на оставшегося синего. Я
бы сказал, что ему от них не отвертеться.
     -  Но  страйдер  Камерона еще не  изменил цвет,  -  возразила Катя. Она
мысленно вызвала другую  картину,  которая  перекрыла первую  и позволила ей
проверить состояние систем  управления  и жизнеобеспечения  синего RLN. - Ну
вот,  в  действительности  повреждения не носят фатальный  характер. Он  мог
бы... да! Вот он!
     Лежавший на  вершине холма страйдер Камерона  вздрогнул и, пошатываясь,
поднялся  на  ноги.  Он как будто в  растерянности уставился в  затылки двух
красных  машин,  затем, взрывая  ногами землю, бросился прочь со  сцены, где
разворачивался поединок между синими и красными.
     Страйдер Гупты к этому времени уже  лежал  поверженный на земле,  брюхо
его  было  разворочено,  и   из  него,  напоминая   своим   видом   выпавшие
внутренности,   торчали   разноцветные   витки    электрической    проводки.
Предупрежденные об опасности вмонтированными в корпус панорамными сканерами,
обе красные  машины  резко  развернулись  и попытались захватить  мишень. Но
чтобы  поймать  быстро  движущуюся  цель,  они  потеряли  ставшую  бесценной
секунду: синий "Скаут" уже скрылся за грудой  металлических останков, затем,
подняв  одну из искалеченных конечностей поверженного  синего RLN, прикрылся
ею как щитом.
     Второй   "Скаут"  синих,  изменивший  окраску  на  серую,  был  признан
погибшим. Красный "Призрак" вместе со своим товарищем "Скаутом" одновременно
открыли по страйдеру Дэва огонь, но их лазерные заряды попали в мертвое тело
RLN,  обуглив  часть  бронированной обшивки и  одну из  конечностей  машины.
"Скаут"  Дэва  Камерона  начал медленное  отступление  назад, приближаясь  к
развевающему флагу  красных. Вышедшую из строя машину RLN он тащил  вместе с
собой. Оба  красных страйдера начали  преследование и, разделившись,  решили
взять его с флангов. Но они  опоздали. Боевая машина Дэва, продолжая сжимать
в одной руке корпус RLN, второй сорвала полотнище красного флага.
     Прозвучала  сирена,  виртуальная битва была закончена. Катя вернулась к
реальности и увидела,  что  лежит  в удобном  кресле, подключившись к гнезду
компьютера.  С  помощью  ладонного  интерфейса  она   отключила  контакты  и
отстегнулась. Лежавший  неподалеку Рассмуссен сделал то же самое и сел.  Это
был высокий  мужчина, уроженец Локи, с соломенными волосами и  ярко-голубыми
глазами.
     -  Ты  видела?  -  спросил  он.  -  Одиночка.  Пока  с  его  товарищами
разделывались, он  притворялся,  что  смертельно  ранен. Потом,  использовав
одного из них в качестве прикрытия, внезапно ожил и припустился за флагом.
     - Какова была цель операции?
     - Захватить флаг неприятеля...
     - Второй  синий  RLN  к  этому  времени был  уже мертв. Так  что парень
проявил смекалку.
     - Во время  настоящего  сражения он бы не узнал,  что Джекобсон мертва.
Черт  побери,  среди  обломков машины  она могла  оказаться, как  в западне,
раненная или  без сознания. Его действия могли повлечь ее смерть. Так нельзя
поступать с товарищами по команде.
     - Но он выполнил приказ. Иногда приходится принимать трудные решения.
     Рассмуссен развел руками.
     - Я говорю то, что думаю. Боюсь, у него будут проблемы.
     -  Безусловно,  с показателем техномегаломании,  равным четырем, трудно
ожидать иного, - заключила она. - Из него мог бы получиться самый  отчаянный
оператор страйдера, какого мы еще не видели. Он мой, майор, не отдавайте его
никому.
     - Как скажешь,  Катя.  Ты в роте хозяйка.  Хочешь получить  кого-нибудь
еще?
     - Синего командира,  конечно же. Как, говорите, его  зовут?  Гупта? Ему
еще надо кое-чему научиться в области стратегии, но он очень хорошо держался
до самого конца. Сейчас мне нужно восемь человек...
     -  Но  другие  роты  тоже  нуждаются  в людях, Катя. Ты  знаешь, что  в
настоящий  момент  мы располагаем только этим выпуском призывников.  Но этих
двух я могу обещать тебе, а возможно, смогу подкинуть и еще парочку.
     - Я вернусь через две или три недели. Хочу посмотреть, как у них пойдут
дела дальше.
     - Увидишь, если они останутся здесь.
     "Если  мы  все  еще будем  здесь",  - подумала Катя. После сражения под
Шлутером не было других признаков вторжения ксенофобов, но с тех пор сканеры
Военкома  Гегемонии  продолжали фиксировать  странные  шумы  и  сейсмическую
активность. Большинство аномалий имели место в радиусе двух сотен километров
от  Мидгарда  и  Бифроста.  Невооруженным  глазом было  видно,  что на  этих
пустынных землях, обдуваемых метановыми ветрами, происходит что-то странное.
Никто не знал, как  ксенофобы обнаруживали людей и их города,  но можно было
смело  биться об  заклад,  что  они умели  делать  это,  наверняка зная, где
располагаются города, а где небесный лифт.  Теперь,  рано или поздно, во что
бы то ни стало необходимо было предпринять направленные против них меры.
     Катя уповала только на то, что когда это случится, ее люди будут готовы
встретить опасность и противостоять ей.





     Изобретение  цефалосвязи  стало  величайшим достижением нанотехнологии,
позволившим    приподнять    тайну   функционирования    мозга.    Благодаря
телепсихологии  и  неопсихометрии,  разум  наконец  стал  исчисляемым.  Хотя
критически  настроенные люди считают,  что  суть человека нельзя  выразить в
цифровых параметрах, все  же  все  современные  психологические исследования
покоятся на этом фундаменте.
     "Человек и его создания"
     Доктор Карл Гюнтер Филдинг,
     2488 год Всеобщей эры

     Из стальной клетки наблюдательного пункта, на четыре метра приподнятого
над землей,  Дэв взирал  на суету ремонтного дока роты. Купол, прилегающий к
куполу Тристана и соединенный с ним стометровым переходом, назывался куполом
Мьелнир.  Он  служил  домом  и  рабочим местом  для  трех  взводов,  которые
составляли роту А Первого батальона Пятого локианского полка, известного под
названием "Молоты Тора".
     От царившей в доке какофонии болели уши. Ремонтный отсек, над огромным,
величиной  со  спортивную  арену,  пространством  которого  вздымался  свод,
гремел, лязгал, звякал, гудел на разные  голоса.  Внизу бурлило море мужчин,
женщин,   машин,   портальных   кранов,   массивных  погрузчиков,   тяжелого
оборудования. Повсюду валялись куски  бронированной обшивки уорстрайдеров из
углеродистой стали.  То там,  то здесь вспыхивали  ослепительные искры  дуги
плазменной  сварки.  Телеуправляемые  сварщики  латали поврежденные  корпуса
боевых  машин.  Над  цистернами  с  жидким  водородом  курился  белый  дымок
испаряющегося  газа.  Время   от  времени  метровые  захваты  из  дюрасплава
сбрасывали   на   стальную  обшивку   палубы  тяжелые   пластины   дюрашита*
[многослойная броня, включающая  слои углепластика, дюрасплава  и  керамики;
легкая,  гибкая и  очень  прочная],  оглашая  все  пространство  под куполом
металлическим лязгом.
     Туман,  клубящийся над цистернами с криогеном,  делал воздух  еще более
промозглым и  напоминал Дэву  о  восьмидесятиградусном  морозе  и  слякотном
пронизывающем ветре,  завывавшем снаружи. Острый запах аммиака, несмотря  на
тщательнейшую дегазацию, все же проникал  под купол ремонтного отсека каждый
раз, когда на другом его конце раскрывались массивные, десятиметровой высоты
двери воздушного шлюза, и разъедал  глаза, вызывая слезы. Дэву говорили, что
со  временем  он  привыкнет   к  нему,  но  пока  это   не   соответствовало
действительности. Дэв прикоснулся ладонью  к нагрудной панели комбинезона  и
немного поднял внутреннюю температуру костюма.
     Четыре дня назад Дэв вместе с двенадцатью другими оставшимися от 645-ой
роты  новобранцами   завершил   начальный   курс   обучения  призывников   в
тренировочном  центре.  Четверо  из  них  были  направлены  для  прохождения
стажировки  в  полевых условиях  в  роту А первого  батальона пятого  полка.
Теперь они уже  были  не  новобранцами-стажерами,  а оперившимися  кадетами,
младшими офицерами, которым вместо привычных желтых  комбинезонов в качестве
рабочего платья по  праву было разрешено  носить коричневые комбинезоны, а в
других случаях надевать серые мундиры с  тонкой серебряной нашивкой младшего
офицера  на рукаве и  погонами на  плечах.  Архитектура  военного  комплекса
производила на Дэва гнетущее впечатление. Она в большей степени подходила по
дизайну  гигантам,  чем нормальным  людям.  Дэв  никак не мог  привыкнуть  к
исполинским размерам уорстрайдеров, находящихся в объятиях ремонтных кранов,
кабелям электропередач, шуму, гаму, вони и общей неразберихе, которая царила
в ремонтном отсеке.
     Кадеты Дэв Камерон,  Эрика Джекобсон,  Суреш  Гупта и молодой блондин с
Локи  по имени  Торолф  Бондевик пробыли  на новом  месте  всего три дня, но
только  попробовав  применить  на  практике   полученные  в   течение  шести
предыдущих недель  знания по ремонту и обслуживанию  огромных сложных боевых
машин, называемых уорстрайдерами, они поняли, что их настоящая учеба  только
началась.  Каждый  из  них  получил назначение  на  машины  разных  классов.
Джекобсон оказалась на "Фобоеде"  Хейгана, Бондевик  -  на "Боевом духе"  по
имени  "Успокоитель",  а  Гупта  -  на  командирском "Полководце",  носившем
название "Клинок убийцы".
     Дэв был зачислен в экипаж разведывательного двухместного  страйдера  по
имени  "Рысак" класса "Призрак" под командованием  младшего  лейтенанта Тами
Лейниер.
     Уорстрайдеры  были  большими  комплексными  машинами.   Фактически  они
представляли  собой  сложное  переплетение  проводов, кабелей,  электросхем,
гидравлических  систем,  миотензорных узлов,  имитирующих  мышечные движения
живого  организма  - все это множество было  заключено в панцирь  дюрашитной
брони, покрытый сверху несколькими слоями нанотехнической пленки. Обращаться
с этими машинам было  совсем не просто, как теперь узнавал Дэв. От них можно
было ожидать каких угодно  неприятностей и поломок. Большую часть времени за
последние  три дня он провел, разбираясь  во  внутреннем  устройстве  боевых
машин,  погрузившись  в  переплетение проводов  и перемазавшись  силикарбом,
служившим  в  качестве сухой смазки внутренностей страйдера. Он  старательно
изучал механические системы, диагностику, учился устранять поломки.
     - Камерон, - раздался над его головой резкий голос Лейниер.
     Прильнувший  к поручню платформы портального крана, он, встрепенувшись,
повернулся  и  едва удержался  от того, чтобы не крикнуть: "Так точно, сэр!"
Эта фраза,  так старательно  вдалбливаемая новобранцам старшиной  и  глубоко
въевшаяся в его память, теперь стала совершенно ненужной. В полевых условиях
спроса на зеркальный блеск не было.
     - Да, сэр!
     Высунувшись  по  пояс  из узкого  люка  командирского  модуля,  на него
смотрела  коренастая  женщина  плотного  телосложения с  волосами  песочного
цвета.  На  голове у  нее  был  нахлобучен  линк-шлем,  с  помощью  которого
осуществлялась цефалосвязь между оператором и боевой машиной.
     -  Давай  сюда,  новичок.  Думаю,  вам  с  "Рысаком" пора познакомиться
официально.
     - Уже бегу.
     Он занимался миосистемой вертлужной впадины страйдера, и его  руки выше
локтя  были  перепачканы  черным  силикарбом. Наскоро  вытерев руки о  кусок
изрядно почерневшей ветоши, Дэв ухватился за  поручни лесенки, приваренной к
округлым   формам  корпуса  страйдера,  сошел  с  платформы  крана  и   стал
карабкаться к люку пилотского модуля.
     "Рысак"  был  оснащен  100-мегаваттным лазером, установленным на уровне
подбородка  машины  и парой  орудий  типа  KV-70, размещенных по обе стороны
фюзеляжа.  Своим  видом  они  напоминали  толстые  руки,  лишенные  ладоней.
Поверхность  корпуса "Рысака" была черной и блестящей, но в тех  местах, где
во   время  боевых  действий  нанофляж*  [нанопленка,  которой   покрывалась
поверхность боевых машин, способная изменять цвет и фактуру в зависимости от
окружающей  среды],  обычно покрывающий все открытые участки, был поврежден,
виднелись  заплатки  и  шрамы.  Входные  люки располагались  в спинной части
корпуса  по  обе стороны от хребта. Командирский модуль  находился справа, а
пилотский - слева.
     Протиснувшись внутрь, он упал  в объятия  мягкого  стеганого  кресла  с
откинутой в горизонтальное положение спинкой, которое  занимало  все  тесное
пространство пилотского  модуля. Согласно правилам, попав в отсек машины, он
первым делом должен  был  подключить  нательный  комбинезон  к сложной  сети
контрольных и мониторных кабелей.  В функцию нательного  комбинезона входило
следить за состоянием всего  его организма, включая кровообращение, дыхание,
работу  сердца,  и  удалять  продукты  жизнедеятельности.  Но  Дэв  не  стал
беспокоиться  на  этот  счет,  поскольку  предполагалось, что его пребывание
внутри машины будет кратковременным.
     Вместо этого он  извлек из ниши  в  переборке транспортный линк-шлем  и
надел  его на  голову.  Затем,  нащупав  торчащие  по краям  шлема контакты,
подключил их к своим трем вживленным разъемам, а потом застегнул шлем.
     -  Отлично,  новичок, -  послышался  голос  Лейниер.  -  Теперь  начнем
знакомство. Включай связь.
     Пульт   ручного   управления  представлял  собой   маленькую   консоль,
укрепленную у него перед глазами рядом с входным люком.
     -  Включил блок  питания, - сказал  он после  того, как  в определенной
последовательности  нажал насколько кнопок.  Он  почувствовал, как под ним с
тихим    ворчанием    потихоньку    начал    оживать    объемный    фузорпак
Ишикавадзима-Харима Y-70  А.  Постепенно ворчание  переросло  в  равномерный
приглушенный вой. На бортовом компьютере страйдера, производства IBM-Тошиба,
серии  7-К запульсировал  зеленый  огонек,  свидетельствующий  о  готовности
машины к вступлению в контакт с  оператором. Он нажал на клавиатуре еще одну
кнопку,  и  входной люк  закрылся.  Теперь он был  один. Со всех  сторон его
окружала темнота, если не считать крошечных, величиной с булавочную головку,
индикаторных огоньков, мерцавших на пульте ручного управления. Устроившись в
кресле  таким образом, чтобы можно было свободно дотянуться рукой до потолка
и задней стенки,  Дэв вытянул провода своего цефлинка и поочередно подключил
их к внешним разъемам линк-шлема.
     - Обязательно проверь,  чтобы  до начала  контакта настройка  стояла  в
нейтральном положении, - предупредила Лейниер.
     -  Есть  нейтральное  положение, -  повторил  он, взглянув на  световой
дисплей. - К контакту готов.
     Он  прижал ладонный имплантат к контрольному интерфейсу, расположенному
по левую сторону от  кресла. Перед  глазами возникла яркая вспышка, и в ушах
зазвучало  болезненное шипение. Искусственный Интеллект страйдера должен был
произвести  настройку  на  частоту его  мозга. Эта операция заняла несколько
секунд.
     Мысленно  он методично  произнес  записанную в банке  его  персональной
памяти буквенно-числовую последовательность кода, который открывал доступ ИИ
к  его  цефлинку. В  шуме помех вспыхивали  отдельные  буквы и цифры.  Затем
возникло   чувство   внутренней    готовности    и    спокойствия,   которое
свидетельствовало о том, что контакт состоялся.
     "Замещение  пилота, -  мысленно проговорил он, тщательно концентрируясь
на словах. - Реконфигурация, код три-зеленый-один".
     - Представь  синий цвет,  - прозвучал в голове голос страйдера.  Он был
бесстрастным,  ничего  не  выражающим, не мужским  и не женским.  - Вообрази
красный солнечный закат, каким его  можно  увидеть,  находясь  на  побережье
океана...
     Океана  Дэв никогда не  видел,  но  во  время  военной подготовки в его
память были загружены картины, помогающие добиться соответствующей настройки
мозга, правильных реакций. ИИ продолжал делать запросы, прося его вызывать в
памяти определенные числа, слова, цвета, простые зрительные  образы. Процесс
этот  осуществлялся  на  уровне  подсознания, и  Дэву  почти не  приходилось
прилагать  никаких  усилий.  Эта  процедура   была  ему  знакома  со  времен
тренировок, когда во время моделирования боевых  действий  он проделывал  ее
десятки раз.  Делать это  в  другой раз  уже не придется, поскольку типы его
мозговых реакций  останутся в  памяти "Рысака" и дополнительная настройка не
потребуется.
     -  Реконфигурация  завершена,  -  сообщил ИИ  по прошествии  нескольких
минут, в течение которых успел задать ему массу вопросов. - Цефлинк и полный
контроль с модулем-два возможен.
     Снова  в глазах возникла  знакомая  вспышка - миниатюрный взрыв света и
статического электричества - непременно сопутствующая полному цефалоконтакту
машины  и   человека.  Тесное  пространство   пилотского  модуля,  озаренное
крохотными  огоньками примитивной контрольной панели,  исчезло. Вместо этого
он  оказался  в  помещении  ремонтного  отсека  роты.  Со  всех  сторон  его
охватывали многочисленные  стойки  и распорки  портального  крана,  обвивали
переплетения кабелей электропитания, трубок, по которым в его нутро поступал
жидкий водород,  проводов электронной связи, осуществлявших контакт с  базой
комплекса. Все это делало его  похожим на управляемую кукловодом марионетку.
Еще  он ощущал  мысленное  присутствие постороннего наблюдателя, занимавшего
небольшой, но ясный уголок сознания. Электропитание вызвало к жизни и второй
отсек страйдера.
     - Отличная работа, Камерон,  - послышался в  голове  голос  Лейниер.  -
Теперь,  когда "Рысак" познакомился с тобой,  я  уверена, вы станете лучшими
друзьями.
     Но Дэв едва слышал  ее, поскольку его уже объял знакомый трепет полного
контакта. Хотя он и  не  мог объяснить, в  чем состояла разница между полным
сенсорным  контактом с самостоятельной машиной,  будь то боевой страйдер или
звездолет,  и  средствами  виртуальной  коммуникации,  как  ВИР-новости  или
ВИР-драмы, чувства,  испытываемые  в первом случае  были  более реальными  и
сильными. Он  впервые  ощутил  себя  огромным  и  сильным  живым  существом,
переполненным  жизненной  энергией. И это было взаправду, и  что  бы  там ни
говорили  инженеры и конструкторы, этот опыт  ни  в какое сравнение не шел с
виртуальным   моделированием.   Никто   и   не   требовал   от   вас  умения
сформулировать, в чем состоит эта разница. В конце концов, испытываемые вами
ощущения,  как то:  гладкая  холодная поверхность металлической  палубы  под
ногами,  звук  шипящего   пара  и  выкрикиваемых  команд,  или   вид  черной
приземистой  "Манты"  KR-9   Виктора  Хейгана,  расположившейся  в  объятиях
портального  крана  прямо  перед  вами,  независимо  от того, чем  они  были
порождены, - идущими ли по  нервам импульсами,  посылаемыми  в  мозг  вашими
собственными органами чувств, или импульсами, посылаемыми соединенным с вами
посредством вживленных в ваш мозг разъемов искусственным интеллектом машины,
- ничем не отличались.
     Мощь. Легким движение своей левой ноги он мог без труда сбросить наземь
хрупкие переплетения портального крана  и  пересечь пространство  ремонтного
дока. У  него на  вооружении  и  под его  полным  контролем  находился целый
военный   арсенал,   включая   100-мегаваттную  лазерную   пушку,  подвесные
боекомплекты   KV-70,  химические  огнеметы.  Хотя  эти   ощущения   немного
отличались от тех, что он испытывал, пересекая гиперпространство, называемое
Божественным  Океаном К-Т континуума, все же  Дэв чувствовал себя  значимым,
сильным и всевластным, как и тогда, когда подсоединялся к ИИ звездолета.
     - Эй, новичок!  - донесся до него  голос  Лейниер, прервавший  цепь его
мыслей  и  вернувший  к  реальности.  -  Проснись!  Давай  начнем   проверку
готовности орудийных систем.
     - М-м-м... хорошо.
     Сообщив искусственному интеллекту  машины другие коды, дающие ему право
доступа  к  системам  вооружения страйдера,  Дэв начал с проверки  подвесных
боекомплектов KV-70, левого  и правого.  На  "Призраке" они  могли  включать
реактивные  ракетные установки,  тяжелые  зенитные  орудия, 30-миллиметровые
гранатометы, либо комбинацию всех трех видов оружия. В данный момент ни один
из видов  не  нес  боевых зарядов.  Дэв,  как  уже не  раз  делал  во  время
виртуального  моделирования,  прочитал   ряд  бегущих  перед  его  мысленным
взглядом цифр и отрапортовал:
     - Оба  KV-70  функционируют  нормально.  Зарядные  устройства,  системы
слежения за целью и ведения огня в полном порядке.
     - Челюстной лазер, контрольная проверка.
     -  Остановить  проверку, -  последовало  минутное колебание. - Камерон,
прими внешний вызов. Канал номер один.
     Он ввел коммуникационный код и услышал щелчок срабатывания связи.
     - Камерон на связи. Говорите.
     - Камерон. Это капитан Алессандро. Мне  срочно нужно вас увидеть, жду у
себя в кабинете.
     - Уже иду, сэр. Буду на месте через пять минут.
     - Что ты сделал на этот раз, новичок? - спросила Лейниер.
     -  Не знаю. Я  изо  всех  сил старался держаться от  всех неприятностей
подальше. Вернусь, как только смогу.
     - Обязательно. Нам еще нужно осуществить проверку бортовой материальной
части.
     Назвав коды для прерывания связи, он снова ощутил левой ладонью гладкую
поверхность встроенного интерфейса. Резко оторвав руку от панели, он прервал
связь, И вновь оказался в тесном помещении пилотского модуля.
     Дэв  прикоснулся к соответствующей кнопке на пульте ручного управления,
и входной люк с шипением открылся. Высунувшись на свет божий, он протиснулся
сквозь отверстие люка, подтянулся на руках,  и, оказавшись снаружи, спрыгнул
на платформу  портального  крана и  уже  оттуда начал  спуск  вниз.  Кабинет
капитана размещался  у  основания купола, сразу за  складом,  где  хранились
корпуса, тела и  другие  элементы страйдеров, служившие в качестве  запасных
частей.  Разрозненные, полуспекшиеся останки  носили следы боевых увечий. Их
вид, наряду  с легкой депрессией, которую он испытывал всякий раз, выходя из
состояния  полного цефлинка, вызвали  у Дэва небольшую дрожь, как если бы он
немного замерз.  Но на  этот раз  включать  внутренний  подогрев он не стал.
Оказавшись перед дверью кабинета, он прикоснулся к замку.
     - Войдите! - раздался изнутри голос Алессандро.
     - Вы хотели  меня  видеть, сэр,  -  сказал Дэв, переступив  через порог
комнаты.
     В маленьком помещении не было ничего лишнего. Обстановку можно  было бы
назвать спартанской, если  бы не голографическая картина в рамке, украшавшая
одну   из  стен.  На   ней   был  изображен   некий   тропический  пейзаж  с
широколиственными  пальмами  и  белыми  строениями, освещенными ярким  южным
солнцем.
     - А, Камерон. - Она указала жестом на второй из  двух стульев, что были
в кабинете. - Проходите и присаживайтесь. Как вы устроились? Привыкаете ?
     - Думаю, все отлично, спасибо. Нам  еще многое  нужно усвоить,  многому
научиться. Есть вещи, с которыми нас не знакомили в базовом лагере.
     Услышав это замечание, она улыбнулась.
     - Такая она есть, реальность. Всегда немного выбивает из колеи.
     Она замолчала, словно не знала, как выразить словами то, что собиралась
сказать.
     - Думаю, что  самым верным  будет  сказать  вам  обо  всем прямо.  Вашу
просьбу о повторном тестировании я отклоняю.
     Он  почувствовал, как его захлестнула волна ярости.  Все  его  существо
протестовало против такой несправедливости. Но  он сдержался и  не дал гневу
воли.
     Не услышав от него ни слова, Алессандро продолжила:
     -  Меня  очень  впечатлили ваши  успехи  во время моделирования  боевых
ситуаций в базовом лагере. Вы обладаете всеми данными оператора страйдера. Я
помню, мистер Фишер  говорил  вам,  что  после прохождения начальной военной
подготовки  в  базовом  лагере  вы  сможете   попробовать  пройти  повторное
тестирование и обратиться  с  просьбой о  переводе. Но  прежнее  препятствие
сохраняется. Ваши показатели ОПС делают вас для флота непригодным.
     - Мне представляется, другого и не могло быть.
     Это было  близко к истине. Просьбу о переводе  он подал в тот же  день,
как только  оказался  в  первом  батальоне пятого полка.  Но  особой надежды
получить  то,  чего хотелось бы, у него не  было. Он  обратился за помощью к
банку  данных  персональной  памяти. Перед  его  мысленным  взором  возникло
миниатюрное окошко  дисплея. На него смотрело усмехающееся высокомерное лицо
Кастельяно. "Да за тебя  здесь никто и гроша  ломаного не даст.  Те ублюдки,
что сидят  наверху,  впихнут  тебя на  первое  же  освободившееся  место..."
Кастельяно  был  прав.  Они  -  вездесущие  и   всесильные  -  они,  которые
представляют командование комплекса военной  подготовки новобранцев Военкома
Гегемонии, включая и саму Алессандро, не остановятся ни перед чем, только бы
сохранить численное равновесие.
     -  Я хочу, чтобы  вы проверили себя. А через  некоторое время,  скажем,
через шесть  месяцев, мы вернемся к этому разговору  снова. Кто знает? Может
быть, за этот срок накопленный вами опыт позволит улучшить ваши показатели.
     Но по голосу  ее  не  чувствовалось,  чтобы она сама верила  в  то, что
говорит.
     - Это все, капитан?
     - Не совсем. Я хочу, чтобы вы честно  и прямо сказали мне прямо сейчас,
что вы думаете по поводу вашего пребывания здесь, а не во флоте.
     - Если честно, то  я  не слишком рад  этому. Я уже  начинаю думать, что
совершил ошибку, решившись завербоваться. - Он замолчал и пожал плечами. - Я
буду делать  то,  что мне  прикажут, считать  дни  и по возможности избегать
неприятностей.
     Он снова замолчал, не зная, что еще сказать этой женщине.
     - Но почему вам во что бы то ни стало хотелось попасть во флот?
     Поскольку он сразу не ответил, она добавила:
     - Это все из-за вашего отца?
     - Думаю, что да. А вы знаете о нем?
     - Полагаю, здесь не найдется ни одного новоамериканца, кто не слышал бы
о нем.  Если это вам поможет,  то знайте, я считаю, что на Лунг Ши он сделал
все  как нужно. У  него  были секунды,  чтобы принять  решение,  которое  не
доводилось принимать никому. И он сделал его. Что до меня, так я считаю, что
оно было единственно верным.
     Дэв кивнул.
     - Понимаете, я всегда думал, что  мог бы...  Не знаю,  доказать что-то,
если бы служил во флоте.
     - Что? Что он был прав? Но как можно доказать подобное?
     - Если ставить вопрос таким образом, то все это звучит  ужасно глупо. Я
знаю.  Возможно,  я в первую очередь хотел что-то доказать самому себе, - он
откинулся  на спинку стула  и скрестил ноги.  - С тех пор, как я себя помню,
мне всегда  хотелось стать  звездолетчиком. Первым шлемом. Когда же, летая с
"Орион Лайнз" я узнал, что это такое...
     - Плавание в гиперпространстве.
     Дэв поймал  ее  взгляд, и ему  показалось, что он уловил  в нем  отсвет
чего-то неясного, может быть, тоски? Поэтому спросил:
     - Так вы... знаете?
     - Я  тоже  когда-то  водила звездолеты,  Дэв.  Когда  была  еще  совсем
молодой,  я оперировала маленькой  пятидесятиметровой яхтой.  Позже, когда я
пошла  добровольцем служить  в  Вооруженные  силы  Гегемонии,  они дали  мне
1-4000.
     Дэв  присвистнул.  Корабли класса Ишикавадзимы 4К были  самыми крупными
транспортами для  межзвездных перелетов,  используемых  в космосе человеком.
Гигантские  монстры,  достигавшие  в  длину  километра,  они,  как  правило,
применялись в  качестве  транспорта  для  перевозки колонистов.  Военные  же
обычно  использовали их для  переброски  из системы в систему  целых полков,
включая личный состав и материально-техническое обеспечение.
     -  Производит впечатление,  - произнес  Дэв.  Тут сработала  память.  -
Постойте, вы же говорили, что у вас тоже высокий уровень ТМ. Как же...
     -  Это длинная история, -  ответила она. - Скажите мне лучше, что бы вы
стали делать, если бы вам представился шанс попасть на звездолет?
     -  Пока  не знаю. Может  быть, ничего. Когда-то мне  казалось,  что, не
знаю, может быть, смог бы каким-то образом вести прямую запись. Но сейчас...
я, право, не знаю.
     - А что изменилось?
     - Все этот проклятый ТМ-рейтинг, -  сказал Дэв. Его  ладони, до сих пор
спокойно лежавшие на коленях, сжались в кулаки.
     - Капитан, я всегда думал,  что  человек - это  не просто  совокупность
каких-то чисел.  Но  сегодня  эти  чертовы  цифры  преследуют  нас  повсюду.
Психотехнические  нарушения,  -  когда  он  произносил  эту  фразу, его  рот
искривился в гримасе, как если бы ему на язык попало что-то омерзительное. -
Складывается  такое впечатление, будто нас всех запрограммировали. Загрузили
нам  оперативную персональную память  и теперь  все о  нас знают,  вплоть до
того, когда  мы запускаем палец в рот, чтобы выковырять  застрявшие  в зубах
остатки пищи.
     Он замолчал и поднял на Катю глаза.

     - Как вы думаете,  капитан,  может быть,  мой отец просто сдрейфил, и у
него  из-за  дурацкого  ТМ-рейтинга  не выдержали нервы?  А  может  быть, он
оплошал  и  ошибся  в  расчетах  или  решил   проявить  удаль  молодецкую  и
пожертвовать людьми ради славы?
     Катя покачала головой:
     -  Как  я  уже  говорила,  я  думаю, что ваш отец  сделал  единственный
правильный выбор. Я  скажу даже  больше.  Послушай,  я  видела  ксенофобов в
действии.  Ты  же нет, во всяком  случае, в реальности.  Если  ксенофобы уже
заняли  небесный лифт,  ничто  не  смогло  бы  спасти  колонистов,  все  еще
находящихся на Лунг Ши. Это я гарантирую.
     - Я  все время  думаю,  а  как  бы поступил  я,  если  бы находился  на
"Хатаказе"?  Черт,  кого  я  пытаюсь  обмануть? Я  видел  ксенов на  учебных
моделированиях и скажу вам по правде, капитан, я  боюсь. Я  не знаю,  как бы
поступил в реальном мире.
     Его рот растянулся в спокойной усмешке:
     -   Это  не  совсем  то   же,  что  управлять  межзвездными   грузовыми
транспортами.
     - У тебя все получится, Дэв. Я наблюдала за тобой.
     - Но ведь то было моделирование...
     -  В жизни то  же  самое. Я думаю,  сейчас  тебе в первую очередь нужно
прекратить заниматься интроспекцией.
     - Что, не понял...
     -   Перестань   заниматься   чертовым   самоанализом,   перестань   так
беспокоиться.  Если  во время боя  ты будешь  продолжать думать  об этом, ты
покойник. Уж я-то знаю, можешь мне поверить.
     Дэв увидел боль в ее темных глазах.
     - Капитан, вы же не хотите, чтобы я плохо кончил, так что выкладывайте,
что там за история?
     Она, немного  поколебавшись, словно обдумывая  что-то, пожала плечами и
сказала:
     -  В  общем,  можно  сказать,  что  я,  впервые  оказавшись  в  трудном
положении,  совершила  непростительный промах,  понятно?  А  знаешь  почему?
Потому что слишком много думала об этом, и мне это дорого стоило.
     - И что дальше?
     - Я справилась с  этим. Вернее, мне каждый день приходится преодолевать
себя, -  она  на  минуту замолчала  и  принялась  внимательно  рассматривать
сложенные на столе руки.
     - Дэв, помнится, ты сказал мне,  что являешься не просто  совокупностью
цифр  и  чисел.  Если это так, ты не  позволишь цифрам загнать себя в  угол.
Когда  меня  лишили  звездолета,  все думали, что я все брошу  и  отправлюсь
домой.  И я действительно могла  поступить так. -  Она постучала  пальцем по
своему виску. - Знаешь, у меня это засело вот где. Наверное, тот факт, что я
понимала, чего они ждут от меня, и заставил меня поступить иначе.
     - Не хотите  ли вы этим  сказать мне,  что ваше решение оставить меня в
отряде  должно  заставить  меня  сопротивляться  вашей  воле?  -  Он выдавил
вымученную улыбку. - Не приведет ли это к бунту?
     - Нет, я хочу сказать, чтобы ты не зацикливался на  этом и не  думал  о
проклятом тесте.  А через шесть  месяцев  предпримешь новую  попытку. Я тоже
думаю, Дэв,  что ты больше, чем  совокупность чисел.  А раз так,  значит, ты
сможешь стать тем, кем хочешь.
     "Больше, чем совокупность чисел". С тех пор, как его отец получил новое
служебное  назначение, Дэв  осознал, что вел постоянную борьбу  с безликой и
бесстрастной системой, системой,  которая превращает  людей  в набор  цифр и
поддающихся   обработке   статистических  данных,   цифр,  которыми   удобно
манипулировать, уравнений, которые можно решать. Странно. Еще недавно он был
зол  на Алессандро, зол  на всю систему, но теперь ярость прошла.  И  только
потому, что  этот капитан,  эта подстриженная  "ежиком" женщина обращалась с
ним как с личностью.
     И это вызывало необычные чувства.





     В бою  человек и  машина  должны становиться единым целым, когда машина
получает  жизненную  силу  и энергию  человека,  а  человек  -  бесстрастную
непоколебимость и  целеустремленность  машины. Мысли  о  страхе  и  быть  не
должно.
     "Кокородо: обучение воинов"
     Йеасу Суцуми,
     2529 год Всеобщей Эры

     -  Ка-3, говорит  Золотая Семерка,  -  сообщил  Дэв. -  Мы находимся  в
кратере и теперь направляемся на позицию.
     - Тебя понял, Семерка. Оставайся на связи и будь готов к принятию новых
приказов.
     - Ка-3, мы готовы.
     - Семерка, начинается передача.
     В  сознании  Дэва  возник  поток  сведений,  неясная  буквенно-числовая
последовательность, не  сопровождаемая необходимыми дешифровальными  кодами.
Он ввел ее в ИИ страйдера.
     "Призрак" продвигался  по  краю кратера.  Вокруг  него бушевала снежная
буря. Валил  густой снег,  ветер  яростно  гнал  хлопья  льда  и  замерзшего
углекислого  газа.  Время  близилось  к полудню,  но из-за плотной свинцовой
облачности  и  без  того  суровый пейзаж  был  окутан  мрачным  серо-зеленым
сумраком. Несколько  раз  Дэв  подумывал о  том,  чтобы  включить на  LaG-42
внешние   прожектора,   но  вместо  этого  решил   усилить  чувствительность
оптических сканеров.  Не было  необходимости привлекать  к "Рысаку" излишнее
внимание. Пленочный нанофляж  страйдера, приняв серо-бело-коричневую окраску
окружающего ландшафта  Локи,  хорошо маскировал машину.  В  такой  метели на
расстоянии  нескольких  десятков  метров  страйдер,   размытыми  очертаниями
похожий  на  серый призрак,  был почти незаметен. "Интересно, - думал он,  -
имела ли для ксенов маскировка сколько-нибудь важное значение ?"
     -  О'кей,  новичок, - прозвучал  в ушах  голос Тами.  -  Теперь я  беру
управление на себя.
     Командир  "Призрака",  проводившая   до  сих  пор  проверку  готовности
вооружения  страйдера,  доверила  Дэву  связь  с  Ка-3 Военного Командования
Гегемонии,  а   также   передвижение  машины  по   краю   кратера.   Теперь,
освободившись, она снова  перевела его в статус пассажира. "Было ли причиной
тому ее недоверие или еще что-то?" - размышлял Дэв.
     - Только что были получены приказы Ка-3, -  сообщил он. - Я загрузил их
в память страйдера.
     -  Я  уже видела  их.  Возможно,  Военком  Гегемонии,  чтобы произвести
хорошее впечатление на  власти,  хочет провести еще  одно инспектирование  с
полной боевой выкладкой.  - Она остановила страйдер и принялась  осматривать
двадцатиметровое  пространство  покрытого  снегом  дна  кратера. - Продолжай
наблюдение, а я тем временем попробую уточнить, что им нужно.
     - Хорошо, лейтенант.
     С помощью пары стереоскопических камер, установленных  в лазерной башне
челюсти страйдера, Дэв  принялся  сканировать  окрестности. Слева  от  него,
почти  невидимый  в  густом  снегопаде,  вздымался  на  склоне  холма  купол
горнодобывающего  комплекса  Шлутер.  "Ка-3"  -  этим  жаргонным  словечком,
образованным  от   названия  наиважнейших  военных  команд,  наиболее  часто
используемых  во  время  боевых  действий,   а  именно:  команда,  контроль,
коммуникации,  военные  именовали  людей,   стоявших  за  этими   понятиями.
Наблюдение  за развертыванием военных сил Ка-3  вел именно оттуда.  Прямо по
курсу,  значительно  возвышаясь  над  кратером,  на фоне более  далеких  гор
поднималась пирамида завода по преобразованию атмосферы. Сейчас из-за густой
пелены снега его  силуэт вырисовывался неясной  тенью. Справа, на расстоянии
километра от него, тянулась исчезающая в свинцовом мраке облачности вереница
отдельно стоящих башен.
     Свидетельств атаки ксенофобов на горнодобывающей комплекс Шлутера почти
не осталось,  если не считать самого кратера,  представлявшего  собой вход в
тоннель,   из  которого  семь  недель  назад  вышли  на  земную  поверхность
пришельцы.  Купол  комплекса  был отремонтирован.  Большую часть обломков  и
мусора, возникшего в результате  взрыва, убрали строители исполинские машины
на четырех ногах. Им помогали солдаты-пехотинцы  в боевых  бронедоспехах, те
самые, которых  Кастельяно прозвал "хрустящими  чипсами".  Они устанавливали
извлекаемые   из   просторных   внутренних   отсеков   строителей   огромные
рогановские* [по имени Филиппа Рогана,  изобретателя, разработавшего дешевую
технологию  быстрого  возведения  стен,  строений,  дорог и  других  крупных
конструкций  из  подсобного  материала:  камней,  грунта, мусора]  опалубки,
внутри  которых  проходил нанотехнический процесс  по преобразованию камня и
грунта  в  искусственный   бетон,*  [искусственный   строительный  материал,
получаемый в результате строительной  нанотехнологии, разработанной Филиппом
Роганом] из которого возводились стены оборонных сооружений.
     Остальные страйдеры  роты  собрались возле купола, в то время  как  две
машины - "Рысак"  и LaG-42 Руди Карлссона "Змеиный плясун" - получили приказ
занять позицию  у края кратера, оскалившегося теперь  полудюжиной сторожевых
башен, выросших на разбитых камнях благодаря изобретению Филиппа  Рогана как
по мановению волшебной  палочки.  Их  автоматизированные системы  наблюдения
бдительно  несли   боевое  дежурство,   готовые  в   любую  минуту  ответить
смертоносным огнем.
     Отделение Имперских пехотинцев,  прибывших  в  горнодобывающий комплекс
Шлутера  для оказания  помощи  "Ассасинам", все еще  находилось здесь, но  в
связи с  тем, что  были зафиксированы новые сигналы  возрастающей активности
ксенофобов, -  сотрясения грунта, свидетельствующие о передвижениях объектов
в глубоких пластах земли, - Военком Гегемонии  приказала "Ассассинам" занять
исходные  позиции у кратера в районе  Шлутера для  укрепления боеспособности
морских  пехотинцев на  случай повторной атаки  со  стороны  ксенофобов. Дэв
сфокусировал  внимание на  небольшом отряде  Имперских  морских  пехотинцев,
состоявшем  из шести  громоздких  страйдеров  типа  "Даймио",  несших охрану
небольшой  взлетно-посадочной  полосы  горнодобывающего  комплекса,  которая
находилась  в двух  километрах  от  него. Несмотря  на  расстояние  и густую
снежную  пелену  они  были хорошо  видны,  поскольку пленочное  покрытие  их
корпусов  имело черный цвет.  Эти  люди,  по  мнению Дэва,  были  настоящими
механизированными воинами,  прошедшими подготовку по всем правилам воинского
искусства, называемого  кокородо,  что значит  "образ  мышления".  Они  были
способны управлять своими страйдерами почти со сверхчеловеческой скоростью и
эффективностью.  Их  было не  так-то много, но  из уст в  уста  передавались
слухи,  что  не  раз  случалось  так,  что  одного  их  присутствия   бывало
достаточно, чтобы повернуть ксенофобную атаку вспять.
     Он понимал,  что  близкое  соседство морских  пехотинцев  само по  себе
должно  вызывать  у  него чувство  спокойствия, но, рассматривая неподвижные
точки  Имперского  отряда,  он не  мог не  спрашивать себя, зачем у  Шлутера
потребовалось дополнительное  разворачивание  сил "Ассасинов",  если морские
пехотинцы  были  так  хороши.  Дэв,  несмотря на  то,  что  был еще в отряде
новичком  и  чужаком,  все  же  несколько  раз  принимал  участие  в  ночных
дискуссиях, поздним  вечером происходивших в казарме "Ассасинов". Он слышал,
как некоторые из пилотов  1/5 говорили, что "имперцы"  -  так  они окрестили
военнослужащих  Имперских Вооруженных сил  - считают воинские  подразделения
Гегемонии  пушечным  мясом. В конце концов,  зачем рисковать высококлассными
морскими пехотинцами и их чудными черными машинами, когда под руками имеются
местные силы, способные смягчить остроту вражеской атаки? Странно, но в этих
замечаниях  не  чувствовалось ни  злобы,  ни  обиды.  Скорее,  они  отражали
соперничество,  испокон  веков  существующее между  сухопутными  и  морскими
Вооруженными  силами. Поэтому были добродушными и носили характер шуток. Дэв
тоже  хотел  бы проникнуться таким же духом, но в глубине души он  сознавал,
что  не способен  оценить такого подтрунивания. Почему, черт возьми,  они не
испытывали такого страха, какой испытывал он?
     -  Отлично, новичок, - услышал он голос Лейниер, прервавший его мрачные
мысли.
     - Будь начеку. Гегвоенком  Асгарда объявил боевую готовность номер два.
Прямо под нашими ногами они засекли значительные ГСА.
     - Глубинную сейсмическую аномалию? Здесь?
     - Угу. Такое впечатление, что ксены здесь будут с минуты на минуту.
     Это  было  жуткое  ощущение, знать,  что  у тебя под  ногами, в глубине
кратера,  в нескольких сотнях метров от его дна, раздвигая каменистый грунт,
недосягаемые  и безнаказанные,  плывут  ксены.  Дэву  и другим новичкам роты
показали записи атаки  ксенофобов, случившейся здесь семь недель тому назад.
Это было почти в это же  время, в его первый  день пребывания на Локи, когда
боевая тревога вырубила на планете все коммуникационные линии.
     Люди  не знали о  ксенофобах почти ничего, в том числе был им неведом и
тот способ,  с  помощью  которого  они  осуществляли подземные  перемещения.
Предполагалось, что с помощью  интенсивных сфокусированных магнитных полей и
целой орды нанотехнических тунеллекопателей они способны делать твердь камня
пластичной или  даже жидкой. Во время имитационных учений  Дэв не раз видел,
как  из-под  земли выходят  обтекаемой  формы  змеевидные  ксенофобы,  носом
прокладывая  себе  путь  в  камне  скал,  делая  его  пластичным  с  помощью
технологии,  которую  человечество еще  не  в  состоянии ни скопировать,  ни
постичь. Камень после прохождения ксенофобов не оставался  пластичным, также
не сохранялись тоннели  и в грунте. Тем не менее, скалы  все же несли в себе
некоторые следы прохождения  инопланетных машин, образуя так называемые ППД,
-  подземные   пути  деформации.  Камень  в  тех  местах   становился  более
податливым.  По выдвинутой Гегвоенкомом  теории силы ксенофобов  для  своего
подземного   передвижения  должны  были  использовать  уже   имеющиеся  ППД.
Предполагалось,  что  прокладывать путь в  деформированном скалистом  грунте
легче, чем  в девственном. Теперь, раз Гегвоенком  улавливал здесь глубинную
сейсмическую  аномалию,  по его мнению,  были  все основания ожидать  выхода
ксенофобных машин на поверхность в зоне кратера.
     - Что мы должны будем делать, лейтенант? - спросил Дэв.
     - Мы - разведывательный  страйдер,  новичок. Поэтому будем осуществлять
разведку.
     -  Но почему бы им не  взорвать этот вход в подземелье  ко всем чертям?
Один ядерный заряд, и с этим будет покончено.
     - Вероятно, Шлутер для кого-то очень дорог, раз  этот кто-то не  желает
превратить его в пепелище.
     - Но раз они знают, что ксены возвращаются, почему они не  эвакуировали
людей? - не унимался Дэв. - Сколько человек здесь работает и живет?
     -  Пять  или  шесть  тысяч. Это крупнейший на Локи завод "Мицубиси"  по
переработке атмосферы,  поэтому я не думаю, что они отдадут его просто  так,
без боя.
     Этот  аргумент,  по  мнению Дэва, был лишен  здравого  смысла.  За семь
недель  они, безусловно, могли  изыскать  возможность эвакуировать на Асгард
шесть тысяч людей. Что было важнее, люди или капиталовложения "Мицубиси"?
     Снова прозвучал кодовый сигнал.
     -  Золотая Семерка, Золотая  Семерка,  - услышал он по  стратегическому
каналу связи голос Кати Алессандро. - Говорит Золотой Лидер.
     -  Золотой Лидер,  вас  слышу, Золотая  Семерка  на связи,  -  ответила
Лейниер. - Слушаю вас.
     - Похоже, все будет, как  и предполагалось. Сенсоры  фиксируют  горячий
треугольник с  координатами Браво  три-семь,  Отель один-девять. Это значит,
что они у  вас прямо под ногами, Тами. Откатитесь  назад, пусть первыми удар
примут сторожевые башни.
     - Пока я ничего не вижу, - ответила Лейниер. - Мертвая тишина вокруг.
     "Скоро и мы к ней приобщимся, если  ты не выполнишь приказ Алессандро и
не отведешь нас отсюда подальше", - подумал Дэв. Однако он постарался, чтобы
эта  мысль  не  попала  в  канал  внутренней связи.  Все  свое  внимание  он
сосредоточил на ложе  кратера. Он  представил себе и почти  физически ощутил
воспринимаемую ногами  "Призрака"  вибрацию,  идущую  из  глубины планетного
лона. Он попытался настроить аудиосенсоры на восприятие более низких звуков.
Во  время  прохождения боевой  подготовки на базе он  узнал, что приближение
ксенов иногда можно обнаружить по инфразвуку,  низкочастотному ропоту камня,
испытывающему глубоко под землей инородное воздействие.
     -  Золотая  Семерка,  в  зоне   с   вашими  координатами  интенсивность
инфракрасного излучения плюс пять, - произнес незнакомый голос. -  Магнитное
излучение равняется теперь трем гауссам, скорость потока ноль целых двадцать
пять сотых. Передача данных идет по каналу пять.
     Один  угол визуального дисплея Дэва теперь  занимали вереницы сменяющих
друг  друга  данных Ка-3. Свое собственное  зрение он  также перевел в режим
инфракрасного  восприятия и наложил на него  выдаваемую  компьютером  кривую
магнитного излучения в  данной зоне. Земля внутри кратера была теперь теплее
и мерцала зеленым  светом,  резко контрастируя  с синими и пурпурными тонами
окружающих  скал и снежного  покрова.  В  центре  кратера  выделялся  четкий
источник электромагнитного излучения.
     -  Золотая  Семерка,  говорит   Золотой   Лидер,  предлагаю  отойти  на
безопасное расстояние. Немедленно!
     - На мой взгляд, хорошее предложение, лейтенант, - не удержался Дэв. Он
всей  душой надеялся,  что  голос  его не  выдал  того  страха,  который  он
испытывал. Но цефалосвязь  порой передавала и  тонкие эмоциональные оттенки,
которые говорящий не желал показывать.
     - Золотой Лидер, опасности пока нет.  Может быть, когда ублюдок высунет
свою поганую голову, я успею произвести выстрел или два.
     "Черт побери, -  подумал  Дэв.  - Для  этой цели  существуют сторожевые
башни. Я не жажду стать героем".
     -  Всем  подразделениям  -  объявляется  боевая  тревога!  -  отрывисто
прозвучал голос Алессандро. - Оружие наизготовку!
     -  ИК  плюс  шесть,  - бесстрастно  произнес  голос  Ка-3.  -  Источник
ИК-излучения - кратер Шлутера. Магнитное излучение - ноль целых тридцать две
сотых, скорость потока - ноль целых тридцать семь сотых.
     - Золотая Семерка, отойти за край кратера. Это приказ!
     - Вас понял, Золотой Лидер.
     В голосе Лейниер явно  слышалось разочарование. "Призрак" повернулся  и
осторожно начал спускаться по  внешнему склону кратера. Дэв был уверен,  что
дрожание земли  под  ногами стало явственным.  Сторожевые башни, до  сих пор
дремавшие,  вдруг  ожили.  Стволы  мощных  лазерных  пушек,  плотоядно  зияя
жерлами, пришли в движение.
     - Дайте нам визуальные данные одной из сторожевых башен.
     - Ваша просьбы выполнена, Золотая Семерка. Откройте окошко.
     Перед мысленным взором Дэва возникло окно, дающее панораму ложа кратера
с точки  зрения  одной  из сторожевых  башен,  боевые  дежурства  в  которых
осуществляли автоматизированные  системы. Там происходило что-то, что трудно
было разглядеть, поскольку видимость ухудшалась прямо  на глазах. Снег начал
таять, превращаясь в пар, клубами  стелющийся по земле. Из передаваемых Ка-3
данных явствовало, что температура в кратере за последние пятнадцать  секунд
выросла на десять градусов по шкале Цельсия.
     Вдруг  что-то  прорвалось  наружу сквозь  пелену  тумана. В  обложенное
тучами  небо  взметнулся фонтан  булыжников, как если бы началось извержение
вулкана. Вслед за  ним  в воздух ударила струя пара. В эту минуту Дэв ощутил
сзади сильный удар по ногам. Он был таким сильным, что Дэв едва  не свалился
на землю.  Он  выругался и попытался восстановить равновесие, но  тут понял,
что не отвечает  за управление  машиной. Тами  Лейниер взяла на себя  полный
контроль  над страйдером. Единственное,  что  ему оставалось, так это только
наблюдать,  как  дно  кратера  взорвалось, рассыпавшись  мелкими  осколками.
Каменная  шрапнель звонко  ударялась  о  корпус страйдера. Земля под  ногами
продолжала  вибрировать.  Во встроенном в мысленный дисплей окне, передающем
картинку со сторожевой башни, появилась тупорылая морда  толстого  червя или
змеи пятиметровой толщины, выползающей из-под земли.
     Все шесть  сторожевых башен выстрелили  в одно  и то же мгновение. Тучи
над  кратером  осветились сине-белым  сиянием.  Теперь  по долине  в сторону
кратера  двигались  все  остальные  страйдеры.  Стремительно  приближающаяся
шеренга боевых  машин, спешащих заслонить ксенофобам путь  к  куполу.  Ближе
всех  к месту прорыва находились "Рысак" и  "Змеиный плясун", второй LaG-42.
Краем глаза Дэв заметил,  как неясный благодаря  нанофляжу  силуэт страйдера
Карлссона   припал   к   кромке  кратера   и  выпустил  целую  серию  ракет.
Сопровождаемые  оглушительным  грохотом  взрывы  на  мгновение  закрыли  дно
кратера. Дэв увидел  взлетевшие в утративший прозрачность воздух закрученные
спиралью металлические обломки.
     В  это  время  из-под  земли продолжали  появляться все новые  и  новые
червеобразные  тела.   Взрывная  волна  потревожила  пелену  тумана,   земля
содрогнулась, и посыпались  камни. По обнаженной поверхности планеты, как по
воде, стали распространяться  круги.  Дэву  показалось, что  земля морщится,
словно  от  боли.  Потом  видимость  значительно  ухудшилась.  Из-под  земли
повалили клубы густого пара, который  легко можно было  бы принять за туман,
если  бы  не  молочная  его плотность, благодаря  которой он  казался  почти
жидким. Почти тотчас защелкал наносчетчик.
     -  Лейтенант! -  воскликнул  Дэв. - Наш  корпус  испытывает воздействие
нанодезинтеграторов!  Наносчет равен нулю целых тридцати одной сотой, вернее
нулю тридцати двум... и продолжает расти!
     - Вижу.
     Не  мешкая ни секунды,  Лейниер  обрушила  из обоих  стволов М-22 целый
шквал  огня в направлении кратера. Дэв увидел, как огромный серебряный червь
вздрогнул,  когда  один  из посланных  страйдером  снарядов  попал  в  цель.
Последовал  громовой  раскат  взрыва, вспышка  света,  и в  воздух  полетели
ошметки   грязи.  Над  машиной  ксенов   закурился  дымок.  С  поразительной
неожиданностью обтекаемое тело чудовища  вдруг стало  менять свои формы. Оно
начало удлиняться, одновременно отращивая серебряные  хлыстовидные щупальца.
На базе Дэв неоднократно  видел,  как ксеномашины преобразуют свои формы, но
видеть это воочию и знать, что это не творение разума ИИ, а реальность, было
совсем  другим  делом. Машина из  странника превращалась в убийцу. Дэв узнал
очертания новой формы - уплощенная сфера, утыканная тонкими отростками шипов
и  щупалец,   -   смертоносная   боевая  машина.   Сначала   чудовище   было
матово-черным, но как только луч прожектора со сторожевой башни коснулся его
поверхности, монстр вспыхнул серебряным  светом и затем заиграл многоцветным
радужным каскадом.
     -  Камерон,  - раздался  по каналу внутренней  связи  голос  Лейниер. -
Возьми на себя челюстной лазер!
     Дэв  почувствовал,  как  началось восстановление внутренних  связей  со
страйдером, и  через секунду перед  его взором  возникло перекрестье прицела
стомегаваттной лазерной  пушки.  Теперь  лейтенант  отвечала за передвижение
"Призрака"  и  два  его подвесных орудия, а  Дэв  управлял  мощной  лазерной
установкой производства "Тошиба", смонтированной под тупым рылом страйдера.
     В  последующие  секунды  мир  словно превратился  в первозданный  хаос:
разобрать что-либо  было невозможно, стоял оглушительный грохот и треск. Дэв
увидел,  что  машина ксенофобов  рассыпалась на множество осколков, которые,
однако,  жили  сами  по  себе  и  с  жутким упорством  продолжали  медленное
продвижение вперед. С обеих сторон им на подмогу мчались остальные страйдеры
отряда "Ассасинов". Вдруг что-то, по форме напоминающее купальное полотенце,
взвилось в воздух и ударило "Призрак" Карлссона, мокрым полотнищем обвившись
вокруг его  правой  ноги. Дэв  с  ужасом  увидел,  как  нога страйдера стала
растворяться.  Из появившихся в  броне дыр, расширяющихся прямо  на  глазах,
повалил белый дым. Поверхностная пленка под воздействием нанодезинтеграторов
таяла, как  тонкий ледок  под  лучами весеннего солнца. Потеряв  камуфляжную
окраску, пораженные зоны выглядели как разъеденные ржавчиной заплаты.
     -  Черт тебя подери,  Камерон! - сквозь сумятицу мыслей донесся до него
голос напарника. - Стреляй же! Стреляй!
     Он недоуменно захлопал глазами, не в состоянии вспомнить закодированный
сигнал, который позволил бы ему задействовать лазерную пушку "Призрака". Ему
казалось, что все вокруг  происходит  как  в замедленной съемке. Прямо перед
ним, всего  в каких-нибудь  десяти метрах,  словно  из-под  земли  появилась
дисковидная сплющенная голова, колеблющаяся  в  дыму  на тонкой змееподобной
шее.
     - "Кобра"! - выкрикнула Лейниер название ксенофобной машины. - Сними ее
лазерным огнем, Камерон!
     Он  попробовал, но по-прежнему не мог вспомнить код доступа. Беспомощно
Дэв наблюдал за тем,  как  в плоской голове появилась продольная  расщелина,
отдаленно напоминающая глаз, придав  машине зловещий и угрожающий вид. Затем
отверстие  вспыхнуло  красным светом, выпустив  в  сторону левого подвесного
орудия  "Призрака"   очередь  сверхскоростных  мелкокалиберных  снарядов,  с
металлическим скрежетом разорвавших воздух.
     Что-то с неумолимой  силой  молота  ударило  Дэва.  Удар немало удивил,
точнее  сказать,  шокировал  его.  Несмотря  на  многочисленные  тренировки,
имитации  боевых  действий,  лекции  и  загруженные  в  персональную  память
сведения  он  и  не  подозревал,  что будет  ощущать  силу  ударов  снарядов
противника  с  такой  реальной  отчетливостью даже  в том  случае, когда  не
является полным оператором страйдера.  Второй  удар,  пришедшийся  по борту,
слегка  развернул его  вокруг  оси.  Опустив  взгляд, он увидел,  что  левое
подвесное орудие KV-70 выворочено с корнем  и теперь свисает, удерживаясь на
честном  слове. Верхняя  часть  подвески  была  полностью  разодрана,  а  из
открывшейся бреши торчали  жгуты внутренней проводки. В холодном воздухе они
искрили и дымились.
     -  Левое орудие вышло из строя, Дэв! - выкрикнула  Лейниер.  - Стреляй!
Почему, черт тебя возьми, ты не стреляешь?
     Сфокусировав  взгляд,  он поймал в перекрестье  прицела колеблющуюся на
тонкой шее змеиную голову. Теперь он отчаянно хотел  открыть огонь, но снова
оказался бессильным  заставить  проклятый лазер заговорить.  Тами продолжала
вести  обстрел  из  правого  подвесного   орудия,  посылая   в  стремительно
приближающегося противника длинные очереди скоростных смертоносных снарядов.
На  глазах Дэва единое  целое  монстра  превратилось  в  множество отдельных
частей.
     Когда  корпус "Кобры" врезался в  "Призрак", тот  потерял равновесие  и
упал  на  спину,  вздымая   облако  песка,  гальки  и  сверкающих  осколков.
Трехметровое  щупальце закрыло объектив  камеры,  передающей Дэву визуальную
информацию. Последовал разряд статического электричества, и все померкло.
     Изображение исчезло! Отчаянно он пытался переключиться на другую группу
камер, вмонтированных в корпус машины, но из строя вышла вся сеть восприятия
и передачи  зрительных образов,  Однако другие  чувства  еще сохранялись. Он
пока еще мог  оценить  положение уорстрайдера, машина  по-прежнему лежала на
спине. Пронзительный  крик  разорвал  тишину.  Он  длился,  казалось,  целую
вечность, пока Дэв,  наконец, не осознал,  что это кричит он сам. Его ладонь
утратила  контакт с интерфейсом,  и он  внезапно очутился  в тесном,  темном
пространстве пилотского модуля, насквозь пропитанном страхом. Со всех сторон
его  окружали  провода электропитания  и  металл обшивки.  На панели ручного
управления системами  страйдера одиноко светились золотой и зеленый огоньки.
В  головных  телефонах  шлема  слышалось,  только  его  отрывистое,  хриплое
дыхание.  Металлические  стены корпуса содрогнулись,  когда  что-то  ударило
машину снаружи и повернуло ее  на бок. Он резко выбросил руку, ища опоры, но
кулак, прорезав темное пространство, ударился о холодную сталь.
     Он снова  приложил ладонь к контактной панели интерфейса,  но ничего не
произошло. Светящиеся  в темноте  глаза контрольных огней замигали,  зловеще
предупреждая  о  выходе  системы  из  строя  и резком  падении  напряжения в
электросети. Страйдер еще раз вздрогнул, издав жуткий крик, такой звук могла
исторгнуть  только  смертельно  раненная  душа.  Издалека  до  него  донесся
приглушенный  стон, но на этот  раз не он был его виновником. Стонал  кто-то
другой. Женщина.
     Лейтенант  была  заперта  в командирском  отсеке,  и  не  было  никакой
возможности добраться до нее. Он и сам был в ловушке, и они оба находились в
смертельных объятиях  "Кобры". Во что бы  то ни стало нужно  было  выбраться
наружу! Выбраться, во что бы то ни стало!
     Дэв  снова попытался  связаться  с ИИ по интерфейсу.  На этот  раз  ему
повезло. Тяжесть навалившегося на  него врага  была невыносимой,  удушающей,
особенно, в области груди и ног. Как и прежде, он ничего не видел.  В темной
пустоте  возникли  слова:  "мощность  упала  до  двадцати  семи   процентов,
гидравлический  привод  левой  ноги  вышел  из  строя, массивные повреждения
контрольной и зрительной систем, командный модуль не функционирует..."
     Не  функционирует!  Он  попытался  выжать   дополнительную  информацию,
связаться с  командным модулем по  каналу  внутренней связи,  но безуспешно.
Одно из  двух:  либо Тами Лейниер  погибла, либо разрушен  канал  внутренней
связи.  Боковым  зрением он  видел назойливо  мигающий красный  квадрат:  ИИ
страйдера отчаяние пытался передать ему управление машиной.
     Обступившая  его  тьма  была  более  жуткой,  чем  даже  вид  атакующей
смертоносной "Кобры".
     -  Подготовиться  к  катапультированию!  -  скомандовал  он.  -  Код...
красный, семь, три... Выброс! Выброс!
     Но ничего не  происходило! Дэв не знал, в чем было дело, в нем ли самом
или что-то произошло с системой катапультирования. Прервав контакт, он снова
очутился в темноте пилотского  модуля.  Нащупав над  головой  пульт  ручного
управления,  Дэв  щелкнул  тумблером  включения щита и  ухватился  за  ручку
выброса.
     Он  повернул ее вправо. Раздался громкий хлопок, и  от резкого перепада
давления Дэв потерял сознание.





     ...чтобы проверить, на что человек способен, его нужно бросить  в самую
гущу  военных  событий,  тогда  это   выяснится  само  по  себе  и  с  самой
безжалостной точностью.
     "Анатомия мужества"
     Лорд Моран,
     середина XX века

     На дознании Катя выступала в защиту Дэва, но она ничем не смогла помочь
ему. Молодой  землянин был обречен  с самого начала.  Следственная  комиссия
включала Катю,  как  командира  роты, в  которой  служил Дэв,  командира  ее
собственного первого  взвода лейтенанта Виктора Хейгана, командира  "Молотов
Тора" полковника Густава Варнея,  офицера из военного штаба, отвечающего  за
учебные войска Мидгарда,  майора  Карла Рассмуссена и представителя Империи,
эксперта  Йеясу Суцуми.  Они  сидели  за длинным  столом,  покрытым  зеленой
скатертью, в то время как Камерон  стоял  напротив и отвечал на их  вопросы.
Вид у него по-прежнему был заторможенный и несколько ошалелый.
     Суцуми, строго  говоря,  не был человеком военным, и дознание не носило
характера военного трибунала. Являясь  Имперским экспертом, к  которому  все
обращались  не иначе  как "сенсэй"* [мастер  - почетный титул, присваиваемый
учителям в той или иной области (яп.)], он был знатоком и признанным маэстро
в области искусства контроля над разумом,  получившего название  "кокородо".
Он  разработал несколько программ для  ИИ, которые осуществляли контроль над
подготовкой призывников Гегемонии, включающей использование имплантированных
средств цефалосвязи. Целью  следственной комиссии было не  столько  наказать
Дэвиса Камерона,  сколько, рассмотрев все аспекты его дела, решить, будет ли
он в дальнейшем пригоден для службы в страйдерных войсках Гегемонии.  Сенсэй
Суцуми  выступал в качестве специалиста в области неопсихометрии. Его всегда
вызывали  из   Асгарда   на  слушание  дел,  касающихся  молодых  операторов
страйдеров,   поскольку  их  проблемы   в   основном  имели  психологическую
подоплеку.
     -  Скажите,  раньше  во  время тренировок  были  ли  у  вас  трудности,
касающиеся  введения  кода, дающего доступ к орудийным  системам? -  спросил
Карл Рассмуссен.
     - Нет, сэр,  - ответил Дэв. Голос его хотя и не был абсолютно холодным,
но  все же прозвучал  довольно отрешенно. Казалось,  все происходящее  с ним
совсем не волновало его.
     Во время дознания Катя вдруг  вспомнила выражение,  появившееся  на его
лице, когда она упомянула, что много лет назад  и сама была  звездолетчиком.
Новая Америка была молодым пограничным миром, который был еще так юн, что не
имел собственного небесного лифта. Подобно Лунг Ши, 26-ой Дракона IV, к тому
моменту, когда в начале XXV века земные исследователи обнаружил его, он  уже
обладал  собственной   развитой   экосистемой.   Требовалось  только  слегка
уменьшить  концентрацию углекислого  газа  в атмосфере и несколько  изменить
отдельные  виды  микроорганизмов,  чтобы  позволить  представителям туземной
жизни выдержать грядущие перемены.
     Жизнь   в   молодой   колонии  изобиловала   трудностями.   Современное
оборудование и  промышленные наноконструкторы  в большинстве  случае были не
доступны.  Доставка   техники,  скажем,   сельскохозяйственных   машин,   на
звездолетах влетала  в копеечку и потому была  нецелесообразной. Когда Катя,
третья   дочь   в  семье  американского  грека  и  украинки,   выросла,   то
возненавидела ферму. Она училась в  единственном в Новой Америке техническом
университете,  который располагался в  Джефферсоне.  Весь доход, который она
должна была получить за последующие восемь лет,  предполагалось  выплачивать
для погашения задолженности, возникшей в результате вживления трехразъемного
имплантанта.  Первым  местом ее работы стала  крохотная космическая  станция
Новой Америки, где она отвечала за работу приборов контрольного пульта.
     И все  же она  умудрилась вырваться оттуда  и получить более престижное
место. Сначала она стала пилотом транспортного челнока, а затем ее приняли в
члены экипажа "Золотой Афродиты". Это была крупная, пятидесятиметровая  яхта
для  межзвездных  перелетов,  принадлежавшая  Престису  Чадвику,  одному  из
основных  держателей  акций Новоамериканской  Корпорации, который к  тому же
являлся вице-президентом местного филиала Банка "Накасоне-Америка".
     Катю   вовсе  не  прельщала  жизнь  новоамериканской  элиты,  но,   как
оказалось, чтобы сохранить за собой это место, ей нужно было много времени и
сил  посвящать деятельности, выходящей  за  рамки  непосредственных  рабочих
обязанностей. При  первой  же удобной  возможности она подала  заявление  об
уходе и посетила призывной пункт в  Джефферсоне.  Имея опыт управления таким
судном  как  "Афродита",  она  тотчас  получила  назначение  на  межзвездные
транспорты.
     Начав со вспомогательного состава на борту "Косен Мару", водоизмещением
в 12000 тонн, она  быстро доросла  до первого пилота и продолжила служить на
чудовище  I-4K под названием  "Каибуцу  Мару".  Свой  долг за  имплантант ей
удалось  выплатить  за  два года.  Хватило  одного-единственного  полета  по
маршруту  Новая  Америка -  Земля и  обратно. В  течение всего этого периода
высокий  показатель  техномегаломании  (ТМ),  который  у  нее  равнялся трем
баллам, никак не проявлял себя.
     Позже  она поняла, что  произошло.  Условия работы на  борту "Афродиты"
были довольно нервозными  и достаточно неприятными, в результате чего эмоции
и  повлияли на  показатели оценки психического  статуса.  По  правде говоря,
проходя тестирование на должность в Вооруженных силах, Катя в  эмоциональном
смысле  была совершенно  спокойна.  Возможно,  кто-то  в  оценочной комиссии
проявим, небрежность. Возможно, дело было даже не в  самих показателях, а  в
том,  каким образом их интерпретировали. Но в условиях Божественного Океана,
ведя  тяжелую,  неповоротливую  калошу по бушующим  синим  волнам,  служащим
переходным  состоянием  между  нормальным   четырехмерным   пространством  и
квантовым гиперпространством,  Катя не могла не упиваться чудом первозданной
силы. Поэтому  она точно знала, что  чувствовал Дэв Камерон, когда словно из
пустоты   небытия   происходила   материализация  энергии,  где   реальность
существования четырехмерного пространства становилась такой же  хрупкой, как
плывущий по воздуху мыльный пузырь, подхваченный потоком квантовой энергии и
перенесенный  в  невообразимый  мир Божественного  Океана. Так  просто  было
поддаться  этому  чувству  непобедимости,   подняться  над  всем  сущим   и,
воспользовавшись еще одним шансом, прокатиться на гребне квантовой волны...
     Когда  "Каибуцу Мару"  преодолевал синие  волны гиперпространства между
Солнцем  и  26-й Дракона,  сгорел  шунт  электроцепи квантового  потока. Она
чувствовала, что уровень мощности начал  колебаться, чувствовала, что теряет
контроль, но в Кате жила уверенность, что  она снова сумеет обрести его, как
только преодолеет гребень.
     Выгорел до  остова целый  демпферный блок. ИИ "Каибуцу  Мару"  в  самые
последние секунды  успел  выключить двигатели звездолета.  Еще мгновенье,  и
многотонная махина корабля, начиненная сложнейшей  техникой, превратилась бы
в раскаленный сгусток плазмы. Судно провалилось в четырехмерное пространство
с выведенными из строя системами питания и сгоревшими двигателями. Случилось
это на расстоянии нескольких десятков световых лет от дома.
     Катя, все еще остававшаяся подключенной,  смотрела в усыпанную звездной
пылью бесконечность. Со всех  сторон ее  окружал Черный  Вакуум,  пустота, с
которой  ей  еще  не  приходилось  иметь дело.  Конечно, ей случалось видеть
космос и  раньше,  когда  она  работала на  борту  космической  станции  или
выводила на орбиту транспортные корабли. Но при  этом часть небосвода всегда
занимали планеты, дающие достаточно света, чтобы можно было сориентироваться
и определить свое местоположение в пространстве.
     Однако ситуация, в которую  она попала на  этот раз, отличалась от всех
предыдущих. Посредством сенсоров судна  она  не видела ничего, кроме далеких
звезд и  слабой измороси Млечного Пути,  выписывающего на небе невообразимой
величины окружность. Она пережила жуткий момент, хотя и не знала, сколько он
длился, - секунды, часы  или  даже сутки.  Ей казалось, будто  она падает  в
пустоту, а темнота все плотнее обступает ее, сжимая круг...
     Шансы  на спасение расценивались  как  один против  миллиона.  Корабли,
затерянные  в   Божественном  Океане,  могли   быть  обнаружены  по   следам
пульсирующей интерференции, которые оставляли за собой. В беспорядочном шуме
космоса  они  отмечались  как колебания квантовой энергии.  Это было подобно
упорядоченной кильватерной струе, что  остается за кормой корабля. Внезапное
исчезновение  кильватерной  струи "Каибуцу  Мару"  было зафиксировано другим
кораблем,  независимым   торговым  судном  "Эндрю  Сен-Джеймс".  Запись   об
инциденте они  внесли в  судовой журнал, и  когда десять  дней  спустя купец
прибыл  на  26-ую  Дракона,  о случившимся  было  доложено  в  диспетчерскую
космического  транспорта  Новой  Америки.  Через  четыре  дня  после  этого,
прочесывая зону, в  которой потерялось судно,  вместе с  небольшой флотилией
поисково-спасательных  кораблей,  в  четырехмерное  пространство  провалился
имперский   эсминец  "Асагири"  и  запеленговал  сигнал  терпящего  бедствие
"Каибуцу".
     После  спасения  Катя  неделю  провела  в  больнице.  Шли  разговоры  о
психореконструкции и добровольной избирательной амнезии.  Она пережила такой
сильный стресс, что к обычной жизни  могла вернуться только при условии, что
память  об этих событиях будет стерта. Но она переборола себя. В тот день  в
кабинете она сказала Дэву правду. Все были уверены, что она оставит службу и
вернется  на ферму. Катя,  однако, отказалась сделать это. Вместо  этого она
попросила перевести ее в пехоту. Имея три вживленных разъема и опыт вождения
звездолетов,  она  вступила  во   Второй  Новоамериканский  полк   народного
ополчения.
     Шесть  месяцев спустя полк  был  переведен к другому  месту дислокации.
Гегемония  вела  политику, весьма поощряемую властями  Империи, суть которой
сводилась к тому, чтобы ни  одно воинское  подразделение никогда подолгу  не
задерживалось в одном месте. Это было верное  средство профилактики  слишком
тесных связей между военными и гражданским населением. Кроме того, появление
на 36-ой Змееносца  С II, то есть  Локи,  ксенофобов требовало значительного
подкрепления местных сил. Таким образом Второй полк Новой Америки стал Пятым
полком, известным больше под именем  "Молоты Тора". Они прибыли на  Локи как
раз вовремя, чтобы принять участие в кампании при Йотунхеме.
     С тех пор Катя  была счастлива. За это время от рядового она выросла до
командира  взвода,  а  за  шесть  месяцев  до  появления  здесь  Дэва  стала
командиром роты.  Но  она  так и  не  смогла забыть  звезд,  открывшихся  ее
незащищенному  взгляду  на  терпящем  бедствие  "Каибуцу".  Поэтому  она  не
переставала радоваться тому факту, что ночи на Локи  всегда были пасмурными,
а  небо затянуто сплошной облачностью. Она по-прежнему  ненавидела  темноту.
Тут до ее сознания дошло, что кто-то произнес ее имя.
     - Прошу простить меня.
     Варней, вскинув одну бровь, недоуменно сверлил ее взглядом.
     - Я  спросил, не  хотите ли  вы  что-нибудь добавить,  уже  сказанному,
капитан Алессандро?
     Она немного помолчала, собираясь с мыслями, которые так далеко увели ее
от слушания дела.
     - Да, полковник. Я хотела бы напомнить  комиссии о том, что  даже в том
случае, если  бы  младший офицер Камерон  сумел открыть огонь, результат  не
слишком  бы отличался от полученного. Вы не хуже меня знаете, что "Призраки"
не в состоянии противостоять  "Кобре", находящейся в боевой готовности. Если
уж  на то пошло, то  это был мой просчет. Мне не следовало подпускать легкие
машины так близко к выходу из тоннеля.
     -  Согласно записям  ваших  разговоров,  - сказал  Варней, - вы  дважды
приказывали  лейтенанту  Лейниер  покинуть  зону  кратера. Второй  страйдер,
находившийся под командованием лейтенанта Карлссона, сумел выйти невредимым,
не так ли?
     - "Рысак" получил серьезные  повреждения, сэр.  Я совершенно согласна с
вами, Руди умудрился выйти сухим из воды. Рота пришла на помощь и уничтожила
как  саму  "Кобру",  так  и  гамма-фрагменты, нападению  которых подверглась
машина Руди.
     - Кадет  Камерон, вам есть  что добавить  к уже сказанному?  -  спросил
Варней.
     - У меня нет оправданий, сэр. - Его взгляд встретился со взглядом Кати.
- Я не справился с ситуаций. Я виноват, и очень сожалею об этом.
     - Напоминаю вам, кадет, что мы собрались сюда не для того, чтобы судить
вас. Я склонен присоединиться к мнению  капитана Алессандро, что  примени вы
лазерное  орудие,  результат  был  бы  таким же,  если  иметь  ввиду  гибель
лейтенанта Лейниер. Более того, я считаю, что вы сами также погибли бы, если
бы приняли бой  с  "Коброй",  а  не решили катапультироваться. Ваши действия
были верными относительно решения о катапультировании,  поскольку вы приняли
его после того, как узнали, что  управление страйдером больше невозможно. Но
в  данный момент  мы не  обсуждаем  правильность ваших действий. Сенсэй,  вы
можете что-нибудь добавить?
     -  Да,  -  ответил  японский  специалист. Это  был  человек  почтенного
возраста,  хотя  прожитые годы в  большей  степени отразились в его глазах и
собравшихся вокруг них морщинках, чем в усталых чертах лица  и дряблой коже.
- Прошу вас обратиться к вашим ладонным интерфейсам.
     Катя положила  ладонь  на встроенную в крышку  стола  панель. Перед  ее
мысленным  взором возникла вереница быстро  сменяющихся данных. Тем временем
Суцуми комментировал каждый показатель.
     - Я просмотрел результаты последних тестов кадета Камерона. Выяснилось,
что  вместо  техномегаломании,   отмечавшейся   раньше,   у  него  появилась
отчетливая  тенденция к  технофобии. Этот показатель поднялся с отметки ноль
целых  две десятых  до  отметки  один. Индекс беспокойства  вырос у  него до
отметки три.  К этому следует  прибавить  растущий  синдром преследования  и
врожденное  недоверие к властям. Нетрудно догадаться, что  у  него  возникло
ощущение, словно его  жизнь перестала безраздельно принадлежать  ему самому.
Власть имущие оказывали на нее значительное влияние, подавляли его. Обратите
внимание  на противоречивость его чувств  к отцу: гордость и  восхищение,  с
одной стороны, разочарование и обида, с другой...
     Катя слушала  комментарии  психометриста со все возрастающим смущением.
Тот с такой откровенной прямотой продолжал  перечислять список сделанных  им
наблюдений,  словно подвергшийся анализу человек не находился с ним в  одной
комнате.
     - Таким  образом,  -  подытожил Суцуми,  - становится  ясно,  что кадет
Камерон имеет большие трудности с концентрацией внимания в условиях стресса.
И  если  в условиях  имитации военных  действий  он  неплохо  справляется  с
заданием, в  реальности,  когда  в  трудной  ситуации  нужно  оперировать  с
цефалосвязью,   от   него  можно  ожидать   заторможенности.   Не  исключена
вероятность, что сейчас он испытывает страх перед цефлинком. Кроме того, как
я уже говорил, к начальству он питает неприязнь, недоверие  и считает, что к
нему несправедливы.  Что касается меня,  то я бы сто раз подумал, прежде чем
разрешить ему цефлинк любого рода и с любой машиной.
     - Кадет Камерон, что вы можете сказать на это?
     Дэв выглядел таким усталым, что, казалось,  еще минута, и он пошатнется
и упадет  на пол, не сходя  с места. Несмотря на то,  что одна  из ручек его
кресла также  была оборудована встроенным интерфейсом, он даже не удосужился
положить  на него  ладонь, чтобы ознакомиться  с данными  его  тестирования,
представленными Суцуми.
     - Мне больше нечего добавить, полковник, - сказал он. - Как  я понимаю,
я уже конченный человек, ведь так?
     - Это  нам  еще  предстоит выяснить.  - Но  голос  Варнея  прозвучал не
слишком убедительно.
     Окончательное  голосование  закончилось со счетом три  против  двух.  В
меньшинстве оказались Катя и младший лейтенант Хейган. Было  принято решение
перевести   его  в   немоторизованную  пехоту   и  не  рисковать  еще  одним
уорстрайдером. Приписан  он  будет ко Второму полку "Ульвенвакт" -  "Волчьей
гвардии" -  расквартированному в  Мидгарде.  По  возможности ему постараются
найти  место  в   нестроевой   службе.  Варней  пообещал  устроить   его   в
мотоотделение полка. Уж очень хорошо проявил он себя, обрабатывая силикарбом
внутренности уорстрайдеров.
     Приговор Дэв  Камерон  выслушал  без эмоций, хотя лицо  его  было очень
бледным.  "Интересно, о чем он думает?"  - спрашивала себя  Катя. Ее удивила
собственная реакция, чувство обиды и утраты. Тами Лейниер, умершая кошмарной
смертью, была ее подругой. Ксенофоб разъел броню ее модуля и добрался до нее
прежде, чем она успела катапультироваться. Катя не могла умерить свой гнев к
человеку, который струсил и катапультировался, бросив ее одну. Однако теперь
этот  гнев  прошел.  По   всей  видимости,  решила  Катя,  у  нее  был  один
существенный недостаток: ее  всегда беспокоили брошенные и сироты. Возможно,
Дэв  Камерон разбудил  в ней материнский инстинкт;  может быть, их связывали
одинаковые  воспоминания о Божественном Океане, - синем  свете, удерживающем
Тьму на расстоянии вытянутой руки. Или, может  быть, - нельзя было исключать
и  такую  возможность -  парень просто понравился ей, и она  хотела, чтобы у
него все сложилось хорошо.
     Она нагнала его в проходе  за пределами здания  вскоре  после того, как
слушание завершилось.
     - Дэв? С тобой все в порядке?
     Он бесстрастно посмотрел на нее.
     - Послушай, Дэв. Еще не все потеряно. Я все еще могу...
     - Забудьте обо всем, капитан. Мне не нужна ваша помощь.
     - Но...
     - Я сказал, забудьте!
     На одно  мгновенье  ей приоткрылось  что-то, что  скрывали  его  глаза,
что-то темное и пугающее.
     - Я устал  от  борьбы.  Как  бы ваши  люди  со мной ни поступили,  меня
устроит все.
     "Ваши люди". Вдруг он ей показался таким одиноким.
     - Но что ты будешь делать? Что бы ты хотел делать?
     Его ответ больно резанул слух.
     - Выжить!





     Вдоль строя нашего сержант прошел и, плюнув
     в пол, сказал:
     "Такого сборища ослов я сроду не видал.
     У Морган Холда никогда вам не разбить врага".
     Бедняга! Он не знал тогда, как честь нам
     дорога!
     "Баллада о Морган Холде"
     Солдатская песня,
     2518 год Всеобщей Эры

     Дэв  сидел  в отсеке  с низким  потолком,  залитым красным  светом,  на
сиденье, обивка которого уже порядком поизносилась. Его окружали товарищи по
оружию, такие же, как он, пехотинцы. Отсек раскачивался, колыхаясь сообразно
спокойному  ритмичному  движению,  сопровождаемому  приглушенным   шипением,
скрипом и топотом огромных ножных приводов.
     -  Эй, люди, вы слышали  последние  "байсы"?  - спросил рядовой  Хэдли,
прижимая  к  себе  ствол  "Интердинамика"  PCR-28,  зажатого  у  него  между
коленями, скорострельного 4-миллиметрового ружья  с магазином, вмещающим две
сотни безгильзовых  бронебойных  патронов.  -  Ксены пробуравились сегодня в
сотне км от Мидгарда!
     -  Метан  тебе  в глотку,  Хэд,  -  невесело  усмехнулась сурового вида
женщина,  сидевшая напротив него. - В  радиусе тысячи верст ксенами даже  не
пахнет. Если не считать твоих мозгов.
     Дэв откинулся  на спинку  сиденья  и присоединился к  дружному гоготу и
хору  последовавших шуток. "Байса" было  искаженным вариантом слова "уваса",
что  на  нихонго  означало:  "слухи",  "треп".  Это  занятие   было  любимым
времяпрепровождением солдат срочной службы. Темы трепа,  как  правило,  были
легко  предсказуемы  и  не  отличались   большим  разнообразием.  "Куда  нас
посылают?", "Когда мы уезжаем?", "Что  творится в  мире за пределами  нашего
тесного круга?"
     Всего их было двенадцать человек, составлявших третье отделение первого
взвода роты "Браво" второго полка "Ульвенвакт". Первое,  второе и  четвертое
отделения взвода размещались в других отсеках,  имевшихся в  брюхе огромного
VbH Zo, бронированного шагающего  транспорта личного  состава. "Zo",  что на
нихонго  означало "слон", имел четыре ноги, шагал вразвалку, раскачиваясь из
стороны  в  сторону,  что доставляло  определенные неудобства. Но,  с другой
стороны, этот  вариант передвижения по каменистой неровной  поверхности  был
самым  плавным  и имел явные преимущества перед остальными видами транспорта
на  колесном  и  гусеничном  ходу. На  пересеченной  местности  он  позволял
передвигаться со скоростью до пятидесяти километров в час.
     Служба Дэва в  мотоотделении полка в качестве техника  продлилась всего
одну  неделю,  затем  он  обратился  с  просьбой  перевести  его  в   боевое
подразделение. Причины такого поступка стали  известны позднее. Рота "Браво"
с радостью встретила его прибытие. Очень немногие мужчины и женщины в пехоте
могли похвастаться  наличием  трех имплантированных  разъемов для  цефлинка.
З-разъемы были необходимы для владения плазменным оружием.
     Дэв  держал  в  руках  шлем  и длинное, сложное  устройство,  именуемое
плазменным ружьем. Он переводил взгляд с одного лица на  другое, с интересом
рассматривая своих новых товарищей, "камератов", как говорили уроженцы Локи.
В полном боевом вооружении и доспехах, но без шлемов, которые они держали на
коленях, его  боевые соратники сидели в два ряда, по шесть человек в каждом,
лицом  друг к  другу,  плечом к плечу, касаясь друг в друга коленями.  На их
лицах был написан целый спектр эмоций, от страха  до ликования, от скуки  до
полной  отрешенности.  Двое  из  новых  товарищей,  пользуясь  преимуществом
способности бывалого солдата спать при каждой удобной  возможности и в любых
условиях, забыв обо всем, сладко посапывали.
     По мнению  Дэва,  общим  для всех было  выражение скуки,  правда, он не
знал, была  ли она  показной  или настоящей.  Двое  - Кулоскович  и  Далке -
выглядели  возбужденными,  а  один  юнец, Виллис  Фальк, был  по  настоящему
испуган.  Дэв попытался проанализировать собственные чувства. Конечно, страх
был, но и  возбуждение  тоже.  Еще тоска. Больше всего  он желал, чтобы  они
справились с  тем,  что  им предстояло сделать. Эта  тесная,  обитая  сталью
камера вызывало в нем клаустрофобию.
     Он  сделал глубокий вдох. В воздухе висел запах машинного  масла, пота,
металла  и страха. Странно, но с  "Волчьей гвардией"  он впервые  за  четыре
недели почувствовал себя в своей тарелке, почти как дома.  Такого ощущения у
него не было давно, и так  хорошо ему не было нигде, ни в  одном из воинских
подразделений, куда он раньше был приписан. В роте "Браво" его приняли сразу
и  "зеленые",  и "коричневые", приняли  как  своего. "Коричневыми"  называли
ветеранов,  имевших солидный боевой опыт, это  название  им дал  цвет  хаки,
который  имела униформа. "Зеленые" тоже  носили униформу  цвета хаки, но они
были зелеными в смысле отсутствия опыта. Так называли стажеров, присланных в
роту для  завершения воинской подготовки,  теории и  практики военного дела.
Это были новички,  которые останутся новичками  до тех пор,  пока  не примут
боевое крещение.
     Его положение  в этом смысле было уникальным: он уже принимал участие в
боевых действия,  хотя  и не  в составе роты "Браво". Поэтому  он, по  идее,
должен был считаться "зеленым" до  тех  пор, пока не  докажет, чего стоит, с
другой  стороны, он  уже снискал уважение со стороны ротных "стариков".  Тот
факт, что в своем первом бою он облажался, казалось, не имел здесь  никакого
значения.  Это  случается  с  каждым,  сказали ему "старики". Имело значение
только то, что он уже понюхал порох.
     Со своей  стороны,  Дэв обнаружил, что перевод принес  ему значительное
чувство облегчения.  На протяжении  двух  месяцев все  его мысли были заняты
двумя жизненно важными проблемами: сможет  ли он  каким-то  образом добиться
перевода во флот? Сможет ли он соответствовать требованиям Базы и сумеет  ли
избежать судьбы "леггера"* [солдат немоторизованной пехоты]?
     Он никогда не получит назначения ни на  одну машину. Теперь он знал это
наверняка. Причиной  тому  был теперь не только  его ТМ-показатель, но и то,
что он подвел  своего напарника, когда проклятая "Кобра" пошла в атаку. Этот
факт,  в первую очередь,  убедил  его в том, что  он  начисто лишен качеств,
называемых внутренней дисциплиной,  правильным  настроем, мужеством, в конце
концов,  так  необходимых  для  управления  любой  военной  машиной  на всей
территории Локи, начиная от Тауэрдауна и кончая Куполом Тристана,  не говоря
уже о звездолетах.
     Теперь по воле случая он стал леггером,  хотя,  насколько он понял, его
новые товарищи никогда не называли себя этим именем. И теперь, когда боль  и
страх ожидания прошли, он обнаружил, что жизнь в пехоте вовсе не была  такой
отвратительной,   как   ему  представлялось.  Стремление   к   совершенству,
физическому и нравственному, кончилось. Теперь он был нито-хай, т.е. рядовой
второго разряда. И это его  вполне устраивало. Большую  часть  времени  Дэву
приходилось  проводить  в  обычных  для  солдата строевой  службы  спешке  и
ожидании, в  выполнении заурядной  рутины, которая не слишком  изменилась со
времен Саргона Великого. И если Дэва нельзя было назвать  счастливым, то, по
крайней мере, впервые с  момента своего  прибытия  на Локи, он  находился  в
состоянии мира с самим собой.
     Но страх оставался, как оставалось и чувство вины. Он видел, как из-под
обломков "Рысака" извлекали тело Тами Лейниер. Не слишком многое  уцелело от
него:  верхняя часть  торса,  обрывки  одежды  и обрубок  ноги, спекшийся  с
обивкой сиденья; проклятый ксен проник в модуль и превратил большую часть ее
тела в дым.
     Шок, вызванный происшедшим, был  настолько велик, что он был не в силах
выступать в свою защиту на дознании. Факты - данные, полученные из банка его
персональной памяти, - говорили сами за себя. Даже по прошествии трех недель
он не  мог вспоминать о том  жутком зрелище, о тошнотворном запахе дыма  без
содрогания.
     Наконец  он  достиг того состояния, когда, по  крайней  мере в  мыслях,
перестал  винить  себя  в  смерти  Тами  Лейниер.  Но  ему  было  невыносимо
осознавать, что он струсил  и бросил  ее, а теперь спасал  свою шкуру, мирно
пристроившись  в  техническом  подразделении  пехотного   взвода   и   латая
пострадавшие страйдеры. И мысль о том, что он ничем  не мог ей помочь, никак
не облегчала его состояния. Муки совести немного ослабли только  после того,
как  он  вызвался добровольно  служить в  пехоте.  Только  страх перед самым
худшим помог ему прогнать преследовавший его призрак Лейниер.
     Кто-то  из  сидящих  впереди  начал  мурлыкать какую-то  песенку, мотив
показался Дэву знакомым, и он  попытался припомнить слова. Вот уже  два дня,
как  по казарме  ходили  слухи. Поговаривали о  том, что  где-то  на  севере
Мидгарда  ксены  прорвали  оборону.  Попытка остановить  их  силами  другого
локианского  полка  страйдеров,  "Копья   Одина",  не   увенчалась  успехом.
Поговаривали,  что  ксенофобы  направлялись  теперь  в  сторону  Мидгарда  и
небесного  лифта,  и  все  попытки разбить  их  с  помощью аэрокосмолетов  и
скомплектованных на  скорую  руку страйдерных команд  проваливались одна  за
другой.  На пути  следования  ксенофобов  был  уничтожен ряд  оборонительных
позиций Локи. Самая  северная из  них, находившаяся в двадцати километрах от
Асгарда, носила название Норвежской линии. Ее  обслуживали космодром и центр
по  производству  наносредств  под  названием  Норвежская  база.  В   десяти
километрах  к  югу  от нее  располагалась Шведская линия, непосредственно за
которой находился сам Мидгард. Недоумение вызывало то,  что в  эту мясорубку
зачем-то  понадобилось  бросить  пехотинцев.  Что  толку   было  от   солдат
немоторизованной пехоты на войне, где все  решают  сила,  скорость и огневая
мощь? Такими качествами обладали только уорстрайдеры.
     Песню затянула  ефрейтор Лепински,  хорошенькая  темноволосая  девушка.
Остальные присоединились к ней, когда она запела вторую строку.

     И ксены из глубин земных на Аргос шли в поход.
     Чернела вся земля от них, трубач трубил отход.
     Но Морган вел пехоту в бой, не стал он выбирать -
     Прикрыть товарищей собой иль от врагов бежать.

     Песня называлась  "Баллада о  Морган  Холде". Он уже слышал  ее раз или
два, когда еще находился на Базе, хотя пилоты страйдеров никогда не пели ее.
Дэв  заметил,  что Фальк тоже  поет  вместе со всеми. Глаза его были  широко
раскрыты, а лоб покрыт бисеринками пота.
     "Морган Холд", под этим названием была  известна битва  против  ксенов,
имевшая место много лет назад на Геракле,  третьей планете Мю Геркулеса.  На
протяжении трех  веков обитали  на ней колонии,  занимающиеся  формированием
пригодных  для  людей планетных  условий.  Внезапный набег ксенофобов в 2515
году стер  с ее лица удаленные поселения и  расположенный  в их окрестностях
завод  по преобразованию атмосферы. В те  времена ксенофобная  опасность еще
была   в  новинку,  и  очень   немногие   миры  Шикидзу  могли  похвастаться
вооруженными  силами и военной техникой, которые  могли  бы  стать серьезным
препятствием  на пути  пришельцев. Из Вооруженных сил  на Геракле был только
один  батальон  Имперских  десантников  и  две  роты  62-го  пехотного полка
Гегемонии, солдаты которой  имели задание сохранять порядок в обезумевшей от
страха столице планеты Аргосе.
     Как поется  в песне,  уорстрайдеры отступили до начала битвы.  Погрузив
свою тяжелую  технику на  небесные  лифты,  они  поднялись  на синхроорбиту,
бросив колонию на произвол  судьбы. Их  командир, полковник  Нагай, приказал
отступить и пехотинцам под командой Дэвида  Моргана. Но Морган и большинство
его солдат, отказавшись подчиниться приказу, предпочли стоять насмерть.

     Но нам наплевать на трусливый приказ, и мы не хотим отступать,
     И Морган сказал, что в последнем бою должны мы себя показать.
     Присягу нарушив и клятву поправ, как заяц, бежал самурай.
     Наш вызов остаться и вместе сражаться не принял трусливый Нагай.

     Аргос стал классическим  примером  проведения пехотинцами  обороны  при
превосходящей силе  противника.  Триста  восемьдесят  восемь  солдат  пехоты
окопались  на  горе  Атос в  районе  базы полуострова,  где  ждали появления
неприятеля.

     Уорстрайдеры дрогнули, только пехота за все заплатила сполна.
     Мы насмерть стояли, позиций не сдали, и фобов разбилась волна.
     Четыре нас сотни отважно сражались той ночью на Аргос-горе,
     И только шестнадцать живых пехотинцев спустились вниз на заре.

     Морган Холд занял достойное место в анналах истории, встав в один ряд с
такими сражениями, как  сражения при Фермопилах и  Аламо. На протяжении двух
кровавых недель мужчины и женщины 62-й отражали одну за другой атаки альф  и
гамм  ксенофобов,  рвущихся  к  Аргосу.  Хотя   в   конце  концов  несколько
ксенофобных  машин все же  прорвали оборону и  вошли  в город, ратный подвиг
пехотинцев  помог   выиграть   горожанам   бесценное   время   и   завершить
эвакуационные  мероприятия.  В  живых  осталось  только  шестнадцать  солдат
Моргана,  которые  последними  из  людей  покинули  планету,  поднявшись  на
небесном  лифте. Через час  после того,  как они оставили оборонные позиции,
взорвалась  оставленная ими  термоядерная бомба  мощностью в  500  мегатонн.
Город  Аргос  перестал  существовать,  и   ксенофобы   не  смогли  выйти  на
синхроорбиту. Морган погиб на третий день.

     В Дворце Небесном золотом не видеть не могли,
     Что мы сражались до конца и честь уберегли.
     Так трижды прокричим "ура" в честь
     Моргана бойцов,- простых вояк, как ты, да я - отважных молодцов.

     Командование Гегемонии не жаловало "Балладу о Морган Холле". У  японцев
она вызывала досаду, напоминая им о том позоре, которым они  себя покрыли на
Геракле. Ходило  немало  жутких  историй  о  том,  какое  наказание  понесли
отдельные  солдаты и даже целые воинские подразделения Гегемонии за  то, что
распевали  балладу, и даже за то, что в  банках  данных  персональной памяти
имели ее слова. Но испокон веков  солдаты считали  своим Богом данным правом
жаловаться  на  тех, кто стоит  над ними. Большинство военных начальников, в
первую  очередь  низшего  звена, понимали,  что  солдатам  необходимо давать
возможность выпустить пар, поэтому  делали вид,  что ничего  не слышат  и не
замечают. Даже спустя  двадцать пять лет  после  битвы, получившей  название
"Морган Холд", одноименная баллада, не имевшая никакой музыкальной ценности,
тем не менее продолжала пользоваться подпольной популярностью.
     Пол бронированного  шагающего транспорта (БШТ)  затрясся от  выпущенной
очереди.
     -  Это тридцатка, "майк-майк" АП,  -  заметил чумазый на  вид  рядовой,
сидевший в конце ряда.  Он поднял глаза к низкому потолку отсека. - По всему
видно, спинная башня засекла цель.
     БШТ  был похож на квадратное  безголовое  животное, с  установленной на
спине плоской орудийной  башней. Когда  начинала строчить АП, автоматическая
пушка, это означало, что противник  находился  в чертовски опасной близости.
На  мгновение  все  находившиеся  в отсеке  солдаты замерли и  прислушались,
стараясь уловить иные звуки, кроме стрекота орудия. Дэв страшно пожалел, что
не мог видеть,  что творится снаружи.  Отсутствие  возможности  оперативного
контакта в этом примитивном транспорте сводило его с ума.
     В  передней  части  отсека  послышался  топот,  и  к  ним,  спрыгнув  с
внутренней  лестницы, спустился  взводный сержант Гуннар Андерсон.  В полном
военном обмундировании и бронированных доспехах он  казался неповоротливым и
неуклюжим.
     - Всем  внимание!  -  Ему  пришлось  кричать, чтобы  быть  услышанным в
грохоте пушечной  канонады.  - Мы прибыли  к конечному  пункту назначения на
Норвежской линии.  Подготовленные  позиции идут вдоль  хребта горного кряжа.
Когда транспорт опустится на землю, вы осторожно выйдете из него и осторожно
проберетесь  на подготовленные позиции, там  займете оборону и  будете ждать
появления противника.  А  пока  проверьте оружие и боекомплекты.  - Затем он
повторил все то же самое на норск-локанском языке.
     Дэв поднял свой "Марк XIV", плазменное ружье, и воткнул штырь в разъем,
жестко закрепленный на его правом бедре. Тяжелое оружие стало  невесомым,  и
ствол поднялся  жерлом вверх.  Вес его равномерно  распределился  по каркасу
портупеи, что Дэв носил поверх боевых бронедоспехов.
     - Эй, страйдермен, - обратился к нему ефрейтор Розен, что сидел как раз
напротив  него. - Надеюсь,  этой штуковиной ты будешь  управлять  лучше, чем
страйдерами!
     Вокруг все рассмеялись, а Дэв выдавил из  себя добродушную улыбку.  Все
пехотинцы,   имеющие   три   имплантированных  разъема,  заранее   считались
неудачниками, у которых дело не заладилось  со страйдерами или звездолетами.
Три-джекеры,   как  их  окрестили,  в  отделении   обычно  получали  тяжелое
плазменное оружие с адаптированной связью, типа того, что было у Дэва.
     -  Не забывайте контролировать показания  наносчетчиков,  - напомнил им
Андерсон. Он  поднял над головой небольшой серый баллон  и потряс им. - Если
получите удар, не забывайте о ваших  баллонах с антидезинтегратором.  В  них
содержится  антинаносредство.  Применяйте  его  без  промедления, тогда  это
избавит  вас от массы хлопот и головной боли в случае  нарушения целостности
бронедоспехов.
     Последовал резкий толчок, и наступила тишина.
     - Мы остановились, братцы, - проговорил Фальк, уставившись в потолок. -
Мы остановились!
     - Спокойно, малыш, - сказала Лепински. - Там полным-полно фобов.
     - Ладно, ребята, - перебил  ее  Андерсон.  - Добро  пожаловать  на базу
Норвежской линии. Надеть шлемы!
     Солдаты  без  промедления вскинули  шлемы  и  закрепили их  на головах.
Последовала  серия щелчков  -  закрывались герметичные застежки, соединяющие
шлемы  с остальной частью  скафандров. Дэв проверил посадку шлема, поскольку
было важно, чтобы З-разъем подключился к внутренним гнездам.
     -  Проверить  систему связи, - приказал Андерсон, в головных  телефонах
голос  его  прозвучал еще  громче,  чем снаружи.  -  ПодразделениеПо порядку
номеров рассчитайсь!
     Поочередно они стали называть свои номера. Потом прозвучала команда:
     - Становись!
     Поднявшись,   Дэв  испытал  странное  чувство  падения,  какое   обычно
возникает, когда несешься вниз на лифте. Это шагающий транспорт опускался на
землю. Он прикрепил  плазменное  ружье  к  портупее;  даже  на  Локи,  с  ее
гравитацией, равной 0.8g, оружие весом свыше  восьми с половиной килограммов
было  весьма  ощутимым, сюда  же следовало добавить  пятнадцать  килограммов
бронированного скафандра.  Так что в полном боевом вооружении  он чувствовал
себя довольно неуклюже.
     - Каждому проверить своего соседа!
     Дэв внимательно просмотрел показания на нагрудной пластине Розена, в то
время как Розен осмотрел  его.  Боевые бронедоспехи  кроме  защитной функции
выполняли роль скафандра  с автономным  жизнеобеспечением  на восемь  часов.
Контрольная нагрудная  пластина  показывала состояние готовности всех систем
скафандра  и физическое  состояние  организма  пользователя.  Все индикаторы
светились зелеными огоньками. Он  показал Розену поднятый большой палец, тот
сделал то же самое. Сквозь прозрачную лицевую  пластину шлема Дэв видел, что
Розен ободряюще улыбается ему.
     -  Все будет  о'кей,  страйдер,  -  сказал ему  "коричневый" по  каналу
внутренней связи.
     Снова  послышались  щелчки  застегиваемых герметичных  застежек  -  это
солдаты натягивали перчатки. В отсеке царило веселое оживление.
     -   Ну   что,  потопали!   -  сказал  кто-то  на  испорченном  нихонго.
Чувствовалось, что боевой дух отделения высок, и солдаты готовы к выполнению
приказа.
     Шагающий  транспорт  наконец  замер  на месте, и  на  потолке  замигала
красная сигнальная  лампочка. Одна  из  секций  пола  открылась,  и  снаружи
потянуло холодом. Ветер бросил  внутрь  пригоршню песка. По  мере того,  как
опускалась  рампа,  глазам  Дэва открывалось безрадостное зрелище: пустынная
земля, кое-где покрытая снегом.
     - Отделение! - выкрикнул Андерсон. - Бегом - марш!
     Тяжело  топая по  ступенькам трапа, первыми  в серый сумрак  спустились
двое,  находившиеся в конце отсека. За ними последовали  остальные.  По двое
отделение покидало брюхо машины.
     Сначала казалось, что снаружи очень светло, хотя небо Локи, как всегда,
было  покрыто  сплошной  облачностью,  придававшей  ему  грязно-серый  цвет.
Норвежская  база  включала  не  только  взлетно-посадочную  площадку,  но  и
несколько  строений, воздвигнутых по  методу Рогана  и  складские помещения.
Прямо  перед  Дэвом  вдоль горного  хребта, подобно средневековой крепости с
башнями,  тянулась Норвежская  линия.  Благодаря  методу  Рогана  возведение
военных  укреплений было  делом нескольких  часов для  наноинженеров,  благо
строительного  материала: камней, гравия,  песка и грунта -  было более, чем
достаточно. Дэв, тяжело топая  по неровной  поверхности,  рысью устремился к
укрытию. В  окружающей  круговерти он видел неясные очертания  других людей,
транспортов и тяжелой техники.
     Вдруг он  услышал громкий  треск  и  последовавший следом тяжелый удар.
Земля  под ногами заходила ходуном, и Дэв едва  не  потерял  равновесие.  На
дальнем конце горного кряжа в воздух взвился столб дыма. Достигнув укрытия -
двухметровой рогановской  стены, идущей  вдоль хребта, - отделение припало к
земле. За их спинами  поднялся на  слоновьи ноги шагающий транспорт,  и  его
орудийная башня пришла в  лихорадочное движение. В двадцати метрах справа от
них повернулся ствол лазерного орудия  и выпустил сноп ослепительного огня в
северном направлении,  туда, где находился  невидимый враг. Опять послышался
такой же оглушительный треск и удар.
     -  Спокойно, солдаты, - проговорил  голос  Андерсона. Он  был холоден и
спокоен. - Это наши. Они  обнаружили цель и хотят, чтобы ее накрыли огнем  с
орбиты.
     Это и обнадеживало, и пугало. При такой плотной облачности, характерной
для Локи, применение лазеров и  другого  орбитального  оружия теряло  смысл.
Однако   беспилотные   самолеты-корректировщики  были  способны   направлять
снаряды,  посылаемые с орбиты, с точностью до миллиметра. Треск, который они
услышали,  был  гулом  сверхскоростного  искусственного метеора,  прямо  над
головой вошедшего в плотные слои атмосферы; последовавший за ним звук возник
в результате  освобождения  кинетической  энергии метеора, которое произошло
после удара о  поверхность планеты. Но  залпы слышались в  опасной близости.
Снова треск и удар!
     - Боже правый! - на частоте  стратегической связи в наушниках  раздался
оставшийся не идентифицированным голос. - Где эти чертовы страйдеры?
     - Вы забыли  Морган Холд! - отозвался еще кто-то. - Ублюдки ждут от нас
нового Морган Холда!
     - Полегче на поворотах, ребята, держите себя в руках, -  резко  оборвал
их Андерсон. - Отставить разговоры. Зарядить оружие.
     Внешний  микрофон   Дэва  уловил   характерное  щелканье   затворов   и
вставляемых на места магазинов. Он  проверил состояние собственного ружья, а
потом, вытянув кабель  из  боковой  поверхности приклада,  подключил  его  к
внешнему разъему шлема. В голове послышался треск, в глазах мелькнули искры,
но тут  же  все прояснилось. Теперь  окружающий  мир он  видел через красное
перекрестье прицела.
     Вдруг почва  выскользнула у него из-под ног, и  он  оказался на  спине,
полузасыпанный  камнями,  грунтом  и  обломками  искусственного  бетона,  из
которого были сделаны стены укрытия. Звука  взрыва  он не слышал, хотя разум
подсказывал, что его сбила с ног взрывная волна.
     - Ксены! - пронзительно закричал кто-то по каналу стратегической связи.
-Ксены! Они идут сквозь стену!





     Стоящие  на  вооружении  отделений  плазменные  ружья стреляют  пучками
газообразного кобальта, лишенного  электронов. Интенсивное  электромагнитное
поле  образует  плазменные  разряды  толщиной  в  палец.  Температура плазмы
достигает    температуры   солнечного   ядра.   Скорость   стрельбы    может
варьироваться,  но в  среднем  составляет  пятьсот  выстрелов  в  минуту.  К
сожалению, конструкция  ружья  довольна громоздка  и  для наведения на  цель
требует обязательного наличия связи второго уровня. Таким образом,  круг его
пользователей  ограничен стрелками,  оснащенными соответствующим  аппаратным
обеспечением
     "Современное военное оснащение"
     Из военной виртуальной документации Военного командования Гегемонии,
     2537 год Всеобщей эры.

     Дэв  лежал  на  спине,  полузасыпанный землей  и мусором.  Над  дальним
отрезком  стены   расплывался   грибом  черный   столб   дыма.  Его  шляпка,
напоминающая атомный гриб, достигала облачного  покрова. Первой  мыслью Дэва
было, что ксены применили атомное оружие,  чего  раньше никогда  не  делали.
Потом  на  смену  пришла  другая  мысль:   "Должно  быть,  случилось  что-то
непредвиденное, может быть, орбитальный заряд упал слишком близко от позиций
"Волчьей гвардии"".
     Сейчас не имело значения, был это огонь союзника или противника. В трех
метрах  от Дэва  что-то  пробивалось сквозь стену.  Что-то с  переливающейся
поверхностью ртути просачивалось сквозь уцелевшие остатки рогановской стены,
превращая  сверхтвердый  бетон  в  молочно-белый  туман.  Плоский   отросток
псевдоноги   обвился  вокруг   Хэди.   Дэв  услышал   дикий  крик   насмерть
перепутанного человека. Он  вскинул  плазменное  ружье и  принялся  наводить
красное  перекрестье   прицела,  чтобы  оно   замерло  в  центре  сверкающей
серебряной массы,  переливающейся через брешь в стене. Правой рукой он нажал
спусковой крючок, послав в ксенофоба ослепительно-белую струю пламени.
     Каждый  взрыв плазменного огня, несмотря  на автоматическую поляризацию
зрения,  оставлял  на  сетчатке  глаз Дэва  пляшущие пурпурные  следы. Шквал
смертоносного  огня заставил  машину  ксенофобов  завертеться,  как  ужа  на
сковородке. Форма  ее менялась, словно  она хотела спастись  от убийственной
огневой атаки.
     Он  стрелял  из положения  сидя, что  было крайне неудобно, но,  тем не
менее, беспрерывный огневой шквал нейтрализовал гамма-форму ксена, превратив
ее в безвредные брызги расплавленного металла. Псевдонога выпустила бьющуюся
добычу  и беспомощно хваталась  за  воздух.  Жизнь как будто стала  покидать
чудовище,  которое  буквально  распадалось  на  части, превращаясь  в  куски
дымящихся обломков, с шипением падающих в месиво снега и грязи.
     - Меткое попадание! - сказал Далке.
     - Так держать, страйдермен! - присоединился к похвале Розен.
     Поверхность  монстра чернела  и растворялась  на глазах.  Края обломков
курились  густым  белым дымом и скручивались,  как  горящая  бумага.  Кто-то
оросил спину Хэдли струей антинанодезинтеграторного средства из аэрозольного
баллона, латая антинаночастицами  образовавшуюся в  керамической поверхности
коррозионную борозду. Показания  наносчетчика  достигли  высокого  уровня  и
равнялись  нулю целых двадцати восьми сотым.  Похоже,  что  виновником этого
была распавшаяся гамма.
     - Поторапливайтесь,  ребята,  поторапливайтесь! -  проревел Андерсон. -
Немедленно покинуть опасный район!
     Пехотинцы  тотчас трусцой  побежали  вдоль стены,  оставляя позади себя
зараженную нанодезинтеграторами местность. Стена была слишком высокой, и Дэв
не мог видеть, что творилось за ней. Однако повсюду, куда достигал взгляд, в
глаза бросалось  обилие техники и людей. Казалось, что повсюду  царит полная
неразбериха.  Все  были  охвачены  какой-то  суматошной   деятельностью.  По
территории Норвежской  базы  строевым шагом  перемещались взводы вооруженных
солдат.  Кое-где  были  разбросаны  четырехногие  ШБТ,  по   трапам  которым
торопливо  спускались  пехотинцы.  Там и тут, разбрасывая по  дороге  снег и
грязь, шныряли легко вооруженные вездеходы.  На башнях беспокойно вертелись,
время  от  времени выпуская снопы  лазерного огня,  сдвоенные  стволы мощных
автоматических пушек. Казалось, что вдоль этого  отрезка стены рассредоточен
весь полк "Волчьей гвардии", - все тысяча восемьсот человек.
     -  Мать твою... Сарг, где же страйдеры? - прозвучал голос Лепински. - О
чем только они думают, бросая легкую пехоту против ксенов?
     -  Замолкни,  Лепински,  - ответил Андерсон.  -  У  тебя есть  флеймер,
воспользуйся им.
     - Ну-ну, а если нам попадется столкер?
     -  Страйдеры уже  в пути,  -  успокоил ее  Андерсон. -  Если  вы хотите
дождаться их, постарайтесь не подпустить ксенов к этому холму!
     Лепински  было о чем  беспокоиться. На  вооружении отделения состояло в
основном  легкое  оружие,  начиная от  боевых  стволов  и  кончая  тяжелыми,
неподъемными для обычного человека плазменными ружьями, одно из которых было
у  Дэва,  а  второе - у солдата  по имени Бронсон. Липински и Розен в  своем
распоряжении имели  крупнокалиберное  оружие  "Таймацу"  тип-21,  прозванное
солдатами  флеймером. Плазменные  ружья  и  флеймеры при  хорошем везении  и
достаточной  концентрации  огня   могли   поразить  альфа-форму   ксена.  Но
противостоять  столкерам  они  не  могли.  Да  и  выставлять  пехоту  против
столкеров было все равно, что выставлять  людей против уорстрайдеров,  когда
ценой  потери  огромного  количества личного  состава можно было вывести  из
строя несколько машин. Это было бы неоправданно расточительно по отношению к
пехоте.
     При мысли об  этом Дэв содрогнулся. Возможность встречи  с ксено-альфой
лицом  к  лицу, не имея вокруг  себя относительной надежной  защиты  в  виде
сорокасантиметрового слоя  дюрашита, покрытого  нанопленкой, и  керамической
брони,  вызывала в нем волну ужаса, пробуждая воспоминания об  изуродованном
теле  Тами  Лейниер,   извлеченном  из  пилотского  модуля  полуразъеденного
"Призрака".  Еще  он вспомнил  горечь, с которой  Фил Кастельяно  говорил  о
равнодушии высшего командования к участи боевых офицеров и  рядовых  срочной
службы.
     -  Рассредоточиться!  -  прокричал  Андерсон своим  солдатам.  - Занять
боевые позиции! - Он сделал красноречивый жест затянутой в перчатку рукой.
     Они достигли  низшей  точки  стены.  Быстро  рассредоточившись,  личный
состав  его  отделения  занял  места  у  серо-белого парапета,  взяв  оружие
наизготовку.  Впервые  взору  Дэва  открылась  территория, простиравшаяся  в
северном направлении  за  полосой  плоской  долины  до припорошенной  снегом
горной  гряды  в  двух  километрах от  крепости.  Из разбросанных  по  всему
пространству  стометровых  кратеров в  небо вздымались столбы  черного дыма.
Земля, куда  ни  кинь  взгляд,  морщилась и коробилась,  словно  жила  своей
собственной жизнью. Во всех направлениях били  лазерные и плазменные молнии,
сотнями сжигая гамма-формы ксенофобов.  Клубились клочья пара, образующегося
от испарения снега. Альфа- и бета-форм  нигде не было  видно, но взгляд Дэва
повсюду  натыкался   на  мелкие  гамма-фрагменты,  верткие  шарики  ртути  и
спекшийся  гудрон. Должно быть, предположил он,  бомбардировка  с  орбиты  и
заградительный   огневой  вал  со  сторожевых  башен  сделали  свое  дело  и
уничтожили все альфы.
     Ладно. Зато гаммы  находились в опасной близости, и  им  не было числа.
Однако  пехота,   которая  также  уповала   на   свою   численность,   могла
противостоять   им  куда  с  большей  эффективностью,  чем  уорстрайдеры.  В
перекрестье  прицела  Дэв поймал форму с неясными очертаниями,  напоминавшую
скомканную тряпку  около  метра  длиной,  карабкающуюся  вверх  по  склону и
добравшуюся уже  почти до гребня.  Выругавшись, он выпустил в нее плазменный
заряд. Сверкающий металл взорвался  шариками  серебряной ртути,  которые при
соприкосновении с мокрой землей с шипением превращались в пар.
     Языки  пламени лизали склон холма на  протяжении  всей стены Норвежской
линии, испепеляя наступающих ксенов. Дэв повел стволом  ружья влево и поймал
на  мушку другую  цель. Нажав на спуск, он  выпустил целую серию  плазменных
молний, и  еще одна гамма  взорвалась фонтаном  жидкого металла. Вся  долина
была  покрыта  россыпью ослепительных  огненных актиний. Опасности  пожара в
бедной   кислородом   атмосфере  Локи   не  существовало,  поэтому  разбитые
полурасплавленные  гамма-формы лежали на  мокром  грунте и дымились, но огня
видно не было.
     На дальнем краю гряды  Дэв уловил какое-то  движение.  Прикоснувшись  к
кнопке,  вмонтированной  в  левый  рукав  скафандра,  он  опустил  на  глаза
специальные очки  и, прильнув к телеоптике шлема, включил ее на максимальное
восприятие. Оказывается, его внимание было привлечено перемещением аморфных,
изменяющих форму псевдоподий, пересекающих гребень гряды.  Он  узнал  боевой
вариант "Мамбы", которая еще именовалась "Фер-де-Ланс", или "Медная голова",
и   представляла   собой   "Королевскую   Кобру"   с    извивающейся   шеей.
Альфа-столкеры. Однако  им  потребуется  еще довольно много  времени,  чтобы
пересечь долину  двухкилометровой ширины.  Дэв  отключил оптику. В настоящий
момент большую опасность являли полчища наступавших гамм.
     -  Страйдеры! - пронзительно прокричал кто-то. Дэву показалось, что это
был голос Фалька. - Сюда идут страйдеры!
     Из низко нависших облаков, что неизменно покрывали небо Локи, прямо над
Норвежской   базой  вынырнуло  четыре   аэрокосмолета.  Это  были  тупорылые
"Штормовые  ветры"  с коротко обрубленными крыльями и V-образными хвостовыми
стабилизаторами.   Внешний   микрофон  Дэва   уловил  дребезжащее  завывание
двигателей, работающих  на  реактивной тяге, становившееся с каждой секундой
все  громче и  громче. Боже, подумал он, Гегвоенком не мог  провернуть все с
большей точностью. Тем временем альфы в долине уже существенно продвинулись.
Их извивающиеся силуэты продолжали множиться и занимали теперь большую часть
северного горизонта. Дэв снова перевел взгляд на кишащий гамма-формами склон
и  поджарил  чересчур  шустрого  метрового  червя,  метнувшегося  к  нему  с
резвостью взбесившегося пса. В головных телефонах слышался  чей-то крик,  но
слов  разобрать  Дэв не мог.  Поле  помех, вызванных электромагнитным  полем
ксенов, было так велико, что он почти не слышал  шипения и громовых раскатов
лазерных  пушек,  обстреливающих  местность со сторожевых  башен.  В слошном
треске  статического  электричества  не  различал  он  и  треска  пулеметных
очередей. Над головой проносились молнии живого огня, наполняя воздух такими
громовыми разрядами, что, казалось, лишали человека даже возможности думать,
заглушая все мысли.  Большинство гамма-форм было уже обезврежено, люди брали
над ксенофобами верх! Линия  обороны  не  дрогнула! Если бы только страйдеры
справились с наступающими силами альф...
     За  спиной  Дэва  на  взлетно-посадочную площадку базы приземлились все
четыре  аэрокосмолета. Выгрузив  боевые  машины,  "Штормовые  ветры", подняв
облака пыли и пара,  снова взмыли в воздух. "Интересно, - подумал Дэв, - чье
подразделение  прибыло   им   на  помощь?"  Покрытые  нанофляжной   пленкой,
отражающей окружающий ландшафт, страйдеры были безымянными. Но судя по синим
и красным знакам  на фюзеляжах  летательных аппаратов,  это должны были быть
страйдеры "Молотов Тора". Была ли среди них Катя?
     -  Внимание! Первый взвод! -  выкрикнул  Андерсон. Его голос донесся до
Дэва  по  каналу  стратегической  связи.  -  Всем  отделениям  отступить  на
Норвежскую базу! Первому и третьему отделениям обеспечить прикрытие! Второму
и четвертому покинуть позиции немедленно!
     Дэву  еще никогда не приходилось слышать таких  теплых,  таких желанных
слов. Когда прибывают  большие  парни, немоторизованной пехоте нечего больше
делать на поле боя. Ей  остается только как можно быстрее ретироваться и  не
путаться под ногами старшего брата. Дэв оставался на месте до  тех пор, пока
одна половина взвода спускалась со стены и съезжала по южному склону хребта,
направляясь к базе и ожидавшим их шагающим транспортам.
     С северной  стороны  к  линии  обороны  на  довольно  большой  скорости
подлетела  огромная   гамма,   величиной   не   меньше  среднего   наземного
транспортного средства. С виду она была похожа  на колышущееся живое одеяло.
Сержант Андерсон направил  на нее лазер и открыл огонь. Дэв решил помочь ему
зарядом из плазменного ружья.
     В это время  из  разверзшегося небосклона в землю ударил оранжевый сноп
пламени и расцвел звездным цветком.  Дэв некоторое время огушенно пялился на
огненный  шар,  но  потом  вдруг  понял,  что  ничего  не  видит,  поскольку
отключились визуальные  поляризаторы его  шлема. Мгновенье спустя он  ощутил
удар взрывной волны, такой мощный, как будто он на  полной скорости врезался
в рогановскую стену. Когда Дэв очнулся, то лежал  на земле, уткнувшись носом
в  грязь,  в десяти  метрах от стены.  Глаза слезились, и перед ними плясали
пурпурные  искры. Он быстро заморгал,  чтобы неприятное ощущение  прошло. Он
снова ничего не  слышал. Когда зрение восстановилось, прямо  над головой Дэв
увидел брюхо озаренного красным светом гриба.
     Он поднялся. Перед глазами все плыло, и  чувствовал он себя оглушенным,
но в остальном был  цел и невредим. Выпущенный с орбиты заряд упал в опасной
близости  от базы. На  самом гребне он увидел гамму,  в которую целился. Она
уже перевалила через пролом в стене  и сбила с  ног сержанта, распластав его
под тяжестью своего  тела. Сквозь треск  радиопомех до  Дэва  донесся жуткий
вопль Андерсона.
     Дэв лихорадочно  потянулся за плазменным оружием, но руки  в  перчатках
схватили воздух. Взглянув туда, где обычно висело ружье, Дэв увидел пустоту.
Крепление, удерживавшее приклад оружия, было  сорвано так  аккуратно, словно
его  срезало лазерным  лучом. Андерсон снова закричал, правда, на этот раз в
его голосе звучал не страх, а предсмертная агония.
     Рядом с Дэвом распласталось на земле застывшее  тело,  мертвые руки еще
сжимали флеймер. Согнувшись над ним, он осторожно потянул за ствол, стараясь
избегать застывшего взгляда широко  раскрытых глаз  Лепински,  смотревших на
него сквозь прозрачное  забрало  расколотого шлема. Подняв  короткоствольное
оружие,  он  направил  его  на  гамму и выпустил в нее обойму  зажигательных
снарядов,  превратившихся  в  поток  химического   огня,  обрушившегося   на
ксенофобного монстра.  Гамма  вздрогнула и забилась в  конвульсиях, испуская
пульсирующие  волны света, меняя окраску с  черной на серебристую и обратно.
Вдруг она отпустила свою жертву и, повернувшись,  скользнула в сторону Дэва:
сначала неуверенно, а потом бросилась на него с  отчаянием смертника. Пальцы
Дэва  мертвой хваткой впились в спусковой крючок и не  отпускали его  до тех
пор,  пока магазин не  опустел.  Гамма черной  бесформенной дымящейся массой
лежала в двух метрах от его ног.
     Взводный сержант Андерсон был мертв. Его бронированный скафандр впереди
распороло,  как  ножом.   То,  что  находилось  внутри,  даже  отдаленно  не
напоминало человеческое тело. Кожа, мышцы, кости, волосы и зубы образовывали
в полости скафандра некий жуткий  бульон, над которым поднимался то ли  пар,
то  ли  дым.  Казалось,  что  на  останки плеснули  горячей кислоты. Подавив
приступ подкатившей  к  горлу  тошноты, Дэв сделал  шаг  назад  и беспомощно
посмотрел по сторонам. Где  остальные  солдаты  его отделения? В  нескольких
метрах от  него  лежало  мертвое тело Лепински, дальше на склоне, похожий на
разбитую куклу, распластался Фальк, над разъеденными участками его скафандра
поднимались  струйки  дыма. Сброшенный на гряду орбитальный заряд, упавший в
какой-нибудь  сотне  метров  от  него, разрушил  стену  Норвежской  линии  и
разбросал войска во всех направлениях.
     Заметив какое-то движение дальше по склону, Дэв поспешил  туда. Это был
Бронсон. Он лежал на  спине, рядом  с ним валялась половинка его плазменного
ружья.  Стрелок отчаянно  пытался  сорвать с себя шлем.  Когда  Дэв  подошел
поближе, он  увидел, что забрало шлема стало  матовым, так  как транспластик
покрылся мириадами  микротрещин.  От  шлема  поднимался  вязкий  белый  дым,
похожий  на  жидкость,  более  легкую,  чем  воздух.  Пальцы  Бронсона  тоже
задымились, когда он попытался отбиться от невидимого противника.
     Дэва  охватил парализующий  страх,  ноги его подкосились, и он едва  не
упал.  Ксен, убивший Андерсона,  выпустил  тучу нанодезинтеграторов, которые
уничтожали  все попадавшиеся им на пути предметы  и материалы искусственного
происхождения.   Единственной   защитой   против   подобного   оружия   были
нанотехнические средства. Дэв нащупал висевший на поясе аэрозольный баллон и
направил  струю  на  Бронсона.  В   одном  заряде  должно  было  содержаться
достаточное   количество    нанотехнических    антидезинтеграторов,    чтобы
нейтрализовать   все   ксенонанодезинтерграторы,  атакующие  человека,   при
условии,  что  аэрозоль использован  своевременно.  Внешние  микрофоны  Дэва
улавливали приглушенные шлемом крики Бронсона.
     Боже,  на  его  глазах отдельные участки бронедоспехов  Бронсона  стали
размягчаться   и  превращаться  в  молочно-белый   туман.  Броня  на  груди,
разъедаемая   наночастицами   противника,   обуглилась.   Нанодезинтеграторы
пробуравили керамику и дюрашит.  На груди  Бронсона  играли всполохи  света,
служившие признаками  того,  что  происходило разрушение  химических связей,
сопровождающееся  освобождением  энергии.  Дэв  услышал  хлопок   и  шипение
уходящего  воздуха.  Он  упал  на  колени,  чтобы  достать   герметизирующую
нанозаплатку, но было слишком  поздно. Сквозь забрало шлема было видно,  как
глаза солдата вылезли  из орбит, рот судорожно ловил  воздух, а потом горлом
хлынула кровь. Его крик перешел в ужасный вопль. Было ясно, что аммиак попал
в  воздушную смесь, которую  вдыхали  люди  в  скафандрах, и  опалил легкие.
Мгновение спустя шлем Бронсона взорвался осколками стекла  и фонтаном крови.
В то  же мгновение  внутри шлема Дэва зазвучал  тревожный зуммер  и  на  его
контрольной  пластине  появились  предостерегающие слова. Правая рука и  обе
ноги были заражены. Наносчетчик показывал отметку ноль целых шестьдесят  три
сотых. Теперь нанодезинтеграторы набросились на его собственный скафандр.
     Охваченный отчаянием, Дэв, пошатываясь, попятился назад, желая покинуть
зараженную зону,  но, споткнувшись  обо что-то, тяжело грохнулся  на  землю.
Лихорадочно он принялся обрабатывать скафандр аэрозольной струей, опрыскивая
руки, ноги, грудь и моля Бога, чтобы тот помог ему  избежать доли  Бронсона.
Он   очень  надеялся,  что   полученная  им  доза  не  была  смертельной,  и
антинанодезинтеграторы окажут желаемое действие. В десяти метрах от себя Дэв
вдруг  увидел  человекообразную   форму,  которая  пыталась  подняться,   но
почему-то  внезапно  обмякла.   Рука  в  защитной  перчатке,  секунду  назад
хватавшая воздух, застыла.
     Все вокруг  него  были мертвы,  все до  единого. Дэв все  еще был  жив,
значит, успел вовремя воспользоваться аэрозолыо. Он собрался  было вернуться
назад и поискать, среди неподвижных тел других спасшихся людей, но он не мог
заставить  себя  двинуться  туда, где  лежали кошмарные  останки  Андерсона,
Бронсона  и  остальных. Кроме того,  вся зона была  заражена и  представляла
смертельную опасность. Она будет оставаться такой до тех пор, пока не выйдет
время,  на  которое  были запрограммированы  нанодезинтергаторы,  после чего
частицы начнутся распадаться.
     Он поднялся, положил в подсумок аэрозольный баллончик и, тяжело ступая,
побежал по склону вниз, прочь от этих  страшных,  неподвижных, изуродованных
форм,  которые  несколько  минут   назад  были  его  боевыми  товарищами.  В
заполненном дымом  воздухе  видимость упала до нескольких  десятков  метров,
поэтому  он не видел, шагающих бронетранспортеров, доставивших их сюда, хотя
знал,  что они должны  были находиться  сразу  за главным зданием Норвежской
базы. Он включил радиопередатчик:
     - Рота "Браво"! Рота "Браво"! Кто-нибудь меня слышит?
     В ответ  доносился только треск радиопомех. Ни один из радиоканалов  не
работал. На  минуту Дэв остановился и сверился  с компасом, чтобы определить
свои  координаты.  Пережитые  им  в последние  минуты ужас  и  растерянность
настолько выбили его из колеи, что он даже не мог  сообразить, где находится
юг. Ага, вот он.
     Паника  овладела  им.  Дыхание  стало  хриплым  и  затрудненным,  грудь
судорожно  вздымалась. Черт,  где же база? Тут под ноги  ему попалось что-то
твердое, и он посмотрел вниз. Это был  кусок гамма-формы, черный, обугленный
кусок  искореженного, лишенного  жизни металла. Рядом  виднелся еще один., и
еще... и еще много других.
     Тогда  Дэва охватила  новая  волна  ужаса.  По  неизвестной причине  он
потерял ориентацию. По-видимому,  взрывной волной его выбросило  на северный
склон холма, и теперь он находился  в долине, лежащей к северу от Норвежской
линии. Путь на базу и к роте ему преграждала гряда.
     Один...  он  был совсем один,  если не считать наступающих  ксенофобных
столкеров.





     Наше непонимание тактики и стратегии ксенофобов, а  также тот факт, что
мы даже не знаем, способны ли они  думать, стали причиной нашего поражения в
нескольких  крупных сражениях,  которые  нам  следовало  бы  выиграть.  Так,
например, на Норвежской гряде подразделения уорстрайдеров  не вступили в бой
только потому, что некоторые из крупных военачальников Гегемонии решили, что
основная волна ксенов была всего лишь отвлекающим маневром.
     Из свидетельских  показаний  генерал-майора  Минори Нагумо на  слушании
дела в Имперском штабе, 2540 год Всеобщей эры

     Направляя  "Клинок  убийцы"  к  горной  гряде,  преграждающей  путь   к
Норвежской  линии, Катя  ни разу не  вспомнила о Дэве Камероне. Она думала о
том,  что  пустоголовый  офицер,  руководивший  этой  неразберихой,  которую
назвать операцией  можно было  только в  насмешку, должен быть расстрелян за
свою  невообразимую глупость. Битых три  часа, что в  условиях  современного
ведения боя является целой вечностью,  с закипающим внутри гневом сидела она
в  ожидании приказа вывести "Молотов Тора"  из казарм Мидгарда. Тем временем
всего в двадцати  километрах  от Мидгарда разворачивалось сражение,  которое
могло знаменовать собой  начало генерального  наступления на столицу  Локи и
небесный лифт, но "Молоты  Тора", приведенные в состояние боевой  готовности
за день до этого, бездействовали на летном поле аэродрома.
     Полковник  Варней  дал  ей  кое-какие  разъяснения  по этому вопросу. В
непосредственной  близости  от  цепи фортификационных  сооружений,  носивших
название   Норвежская  линия,   была   зарегистрирована   новая   ГСА.   Это
свидетельствовало о приближении  очередной волны ксенофобных машин. Могло ли
это  быть  предвестием  новой  стратегии  ксенофобов: лобовой атаки на линию
обороны людей,  с  последующим ударом с  флангов и  в  тылу, нанести который
предполагалось из-под  земли?  Или  же все  это было простым  совпадением  в
слепом, на первый взгляд, продвижении ксенофобных сил? Где и когда выйдут на
поверхность новые ксеномашины?
     Ни  один человек на  Локи не потрудился даже высказать предположение, и
Гегвоенком медлил, не желая жертвовать страйдерами до тех пор, пока ситуация
не прояснится. Но проблема  состояла в том, что в мясорубку уже было брошено
около двух тысяч пехотинцев. Отчаянно сражалась вторая  пехота Локи, "Волчья
гвардия", сдерживая  натиск бесчисленного множества ксенофобов,  вышедших на
поверхность утром этого дня в ста километрах к северу.
     Катя никогда особенно не задумывалась о немоторизоваиной пехоте. Она не
разделяла  того презрения, с которым относились к  "леггерам"  ее  братья по
уорстрайдерам,  называвшие  их   "хрустящими   чипсами".   Пехота  прекрасно
справлялась с несением караульной службы и патрулированием, она годилась для
проведения  повального обыска  и обеспечения  безопасности внутри  купола, а
также для  выполнения  других заданий, для  которых  страйдеры были  слишком
неловкими  и  громоздкими.  С  другой  стороны,  во  время  боевых  действий
страйдеры настолько превосходили строевую пехоту, что тот факт, что оба вида
относятся  к одному роду войск,  вызывал сильные сомнения. Но пехотинцы были
людьми,  бросить  которых  против  ксенофобов  без  должного  вооружения   и
соответствующей поддержки, было равносильно предумышленному убийству.
     Когда приказ наконец поступил, поддержка должна была оказываться строго
порционно.  Первому батальону "Молотов  Тора" приказали  рассредоточиться  в
районе Норвежской  линии, второй  батальон  предназначался  для подкрепления
Шведской  линии.  Два последних  локианских  полка  уорстрайдеров,  "Гвардия
отчизны" и "Копья Одина", готовились к окопной обороне самого Мидгарда.
     Возможно, на трехмерной голокарте такая диспозиция могла представляться
удачной, но рота Кати, состоявшая к этому моменту из шестнадцати оперативных
страйдеров, должна была осуществлять оборону Норвежской линии протяженностью
в  двенадцать  километров.  Первый   взвод   из  шести  страйдеров  на  двух
аэрокосмолетах высадился на  Норвежской базе, в той точке, где напор  ксенов
был особенно настойчивым.
     Катастрофа грянула  почти сразу  после их  приземления.  На  протяжении
нескольких часов Асгард проводил бомбардировку наступающих сил ксенов. Удары
наносились до тех пор, пока на поверхности не осталось всего несколько альф.
К несчастью, связь Асгарда с землей  носила прерывистый характер  и в  любую
минуту  грозила  оборваться вовсе. Несколько орбитальных  снарядов  упало  в
опасной близости от позиций  пехоты,  что привели  к человеческим жертвам. В
тот момент, когда Катя направила свой "Полководец"  вверх по склону,  с неба
на землю  низвергся еще один  искусственный метеор, угодив в горную  гряду в
сотне  метров к западу.  Взрывная волна сбила ее страйдер с  ног. Пехотинцы,
что  до  того момента  осуществляли  оборону  Норвежской  линии,  уже начали
отступать  к рогановским фортификационным  укреплениям.  Внезапный  взрыв на
самой вершине гребня превратил стройное отступление в полный хаос.
     С большой осторожностью Катя привела "Клинок" в вертикальное положение.
Солдаты в бронедоспехах,  оставшиеся  за ее спиной, сбегали  с  холма  вниз,
скользили и  падали в  почерневший  от  грязи  снег. Слева  покрытые  грязью
пехотинцы неровной цепочкой взбегали по трапу большого ШБТ, распластавшегося
на земле подобно гигантскому пауку.
     -  Чертовски  близко,  -  сказал  ей  по  каналу внутренней  связи Крис
Кингфилд. - Боюсь, что Орбита Асгарда забыла на этот раз сделать поправку на
ветер.
     - Возможно, ты прав. Давай посмотрим, сможем ли мы прикрыть этих людей.
     - Каким образом можно это сделать, не спалив и  их? - спросил ее пилот.
- Ксены уже проходят сквозь стену.
     Суреш Гупта был новичком из последнего выпуска.  Он был  энергичен,  но
еще совсем неопытен.
     - Мы можем помочь, зайдя ксенам в тыл  и вызвав огонь на себя. Конечно,
от ксенов всего можно ожидать, в том числе и непредсказуемых  поступков,  но
на  угрозу   они  всегда   реагируют  должным  образом.  Если  мы  уничтожим
достаточное  их  количество,  они  приостановят  продвижение  и обратят  все
внимание на нас.
     - Мне нравится, как эта женщина рассуждает,  -  заметил  Кингфилд. -  А
тебе, Суреш? С каждой минутой все чуднее.
     - Замолчи, Джуниор,  -  ответила  она. -  Возьмешь  на себя  управление
ротационной пушкой  и  подвесным орудием на брюхе.  Руками буду  управлять я
сама.
     Она настроила оптику на сканирование  местности в секторе 270 градусов.
На  пятичасовой  отметке  циферблата  Катя  обнаружила  еще  один  страйдер,
примерно в двух сотнях метров от нее. Сверкающий под пленочным покрытием, он
медленно карабкался вверх по склону.  Наведя на него коммуникационный лазер,
она открыла канал связи, свободный от радиопомех.
     - Гуитеррес!
     -   Слушаю,  капитан,  -  прозвучал  голос  младшего  лейтенанта  Рауля
Гуитерреса. У него был большой пятидесятичетырехтонный страйдер "Боевой дух"
под названием "Гнев Божий".
     - Оставайся на связи, - приказала она. - Идем разомкнутым строем.
     Передвижение было непростым, грунт  под ногами осыпался и проваливался.
С каждым шагом к ногам страйдера прилипало все больше грязи. Катя всем весом
навалилась   на   балансировочные   гироскопы,  чтобы  удержать  машину   от
опрокидывания на склоне. На вершине  холма  путь ей преграждала трехметровая
рогановская  стена,  слишком высокое препятствие,  чтобы  перешагнуть. Тремя
резкими ударами ноги  она  превратила один из ее участков в  груду развалин.
Судя   по   всему,  оборонительные  позиции  опустели.  Искусственный  гром,
грянувший с неба, сбросил вниз последних защитников.
     Осмотрев   территорию,   простиравшуюся  в  северном  направлении,  она
обнаружила  множество  целей,  которые  двигались  и испускали  инфракрасное
излучение.  Особенно  много было  источников  тепла,  разбросанных  по  всей
округе. Самыми яркими из них были свежие, оставшиеся после взрывов  - знаков
любезного  внимания  Асгарда -  кратеры. Другие объекты  едва  тлели и  были
неподвижными,  либо  поодиночке  или  маленькими  группками  продвигались по
открытой плоскости долины.  Менее чем в километре от  себя  Катя увидела три
объекта,   служивших  сильными  источниками  тепла.  Сомневаться   почти  не
приходилось, это  были альфа-формы ксенофобов. Они довольно быстро двигались
в ее направлении.
     - Вижу три  цели, -  сказала она, предупреждал  Кингфилда. - Координаты
три-пять-один, расстояние - девятьсот. Движутся в нашем направлении.
     - Поймал  на  прицел, - ответил стрелок. - Ракетами огонь! Раз! Два!  И
три!
     Из  ракетных  стволов  в спине  страйдера  со  свистом  одна  за другой
вылетели три управляемых ракетных снаряда "Мицубиси" DkV  и  взяли  курс  на
север. В долине вспыхнули ярко-белыми цветами взрывы, и послышался грохот.
     -  У нас на  пути  новые столкеры,  -  предупредил Суреш. - Вижу  шесть
бандитов, координаты нолъ-один-пять, расстояние - тысяча пятьсот.
     - Вижу  две цели, координаты  ноль-два-пять, расстояние - две тысячи, -
добавил Гутиеррес. - Вступаю...
     Визуальный   обзор  Кати  был  прерван  потоком   данных  ИИ  "Клинка".
Наносчетчик  в долине показывал невероятно высокие цифры, в некоторых местах
они  достигали  отметки  ноль шестьдесят,  ноль  семьдесят единиц. Но  нигде
наносчет не падал  ниже отметки в  ноль пятнадцать.  Хуже  было то,  что  ее
сенсоры, улавливающие движение, отмечали его со  всех сторон от "Полководца"
и  в  опасной  близости от него.  Земля  буквально кишела живыми гаммами,  и
кольцо их все теснее смыкалось вокруг неуклюжей фигуры ее уорстрайдера.
     - Гутиеррес! - крикнула она. - Не забывай про гаммы!
     Прежде  чем  Гутиеррес  успел ей  что-либо ответить,  нечто огромное  и
черное отделилось от земли  и бросилось под ноги "Боевого духа". Он направил
на атаковавший его объект флеймер, служащий в ближнем бою отличным средством
обороны.   Чудовище  отпрянуло,  но  нижняя  часть  левой   ноги   страйдера
задымилась. Броня  подверглась атаке  невидимых  нанодезинтеграторов. Вторая
гамма-форма,  стелясь  по  земле,   быстрее   молнии  метнулась   в  сторону
"Клинка"... за ней  следовала третья. Хрипло заскрежетала  на спине "Клинка"
скорострельная  ротационная  пушка. Выпущенные ею снаряды разорвали в клочья
одну гамму, вторую, но противник был повсюду. Дважды Катя открывала огонь из
главного   орудия  -   протонной   пушки,   отбрасывая   атакующих   снопами
электрического  пламени.  Поворачивая корпус  то вправо,  то влево,  девушка
ловко  работала дуговыми  лазерами, с методическим упорством уничтожая  цели
одну за другой.
     Передвижение по раскисшему грунту, кишащему ксенофобами, превратилось в
сущий ад. Машина спотыкалась на каждом шагу. Несколько часов боевых действий
и орбитальной бомбардировки растопили снег,  вода  превратила землю в жидкое
месиво, глубина  которого порой достигала полуметра.  Скрывавшиеся под слоем
жидкой грязи гаммы узнавали о  приближении страйдеров по  сотрясении грунта,
источаемому ими теплу, или  еще по  каким-то  одним им  известным признакам.
Пробираясь вперед, Катя все свое внимание  сосредоточила на окружавших ее со
всех  сторон  гаммах  и  на земной поверхности в  радиусе  десяти метров  от
"Полководца". Наблюдение за приближающимися альфами вели  Гупта и  Кингфилд.
Из  спинных стволов  "Полководца" с ревом вылетело еще  несколько реактивных
снарядов. Из-за густого марева дыма и сажи, висевшего в  воздухе, вспышки их
разрывов казались неправдоподобно тусклыми.
     Что-то  двинулось в  ее сторону...  Она  качнула торсом "Полководца"  и
прильнула  к  прицелу,  но,  увидев  неловкую человеческую  фигуру в  боевом
бронескафандре,  жутко выругалась.  В  боевых  доспехах  серо-черного цвета,
заляпанный грязью  с головы до ног, солдат был почти неразличим человеческим
глазом. В  инфракрасном свете  он представлялся  как источником тепла, таким
же, как перегревшиеся сервомоторы или блок питания. Под холодным взглядом ее
парных лазеров фигура сначала замерла, припечатанная на месте, потом подняла
руки и  замахала. Разозлившись на то, что ее отвлекли, Катя  продолжила было
движение, решив не обращать на одиночку внимания.
     Но, боже, что он здесь делает? В этой грязи, в сплошном окружении гамм,
бедолага не продержится и пяти минут.  И все же Катя ничего не могла сделать
для него.  Всего в  каких-нибудь пяти  сотнях метров  от  нее находились две
альфы, "Медная голова" и "Кобра". Она прибавила скорость, неумолимо сокращая
расстояние, отделявшее ее от противника.
     "Медная  голова"  двигалась   впереди.   Ее   перемещение  было   столь
стремительным, что  из-под  колеблющихся, отливающих серебром ног  в  разные
стороны разлетались  комья замерзшего  грунта.  Катя  остановилась,  приняла
устойчивое положение и открыла огонь сразу из протонной пушки и лазеров. Под
натиском огня "Медная голова" зашаталась и остановилась. От ее тела отлетали
порядочные лоскуты, но тут ксен начал  видоизменяться, раны его затягивались
жидким металлом. Катя снова открыла огонь, но промахнулась... Ксен  протянул
в ее сторону сверкающую псевдоногу, и она физически ощутила сгусток сильного
электромагнитного  излучения.  Она  попыталась  перевести  прицел,  но  было
слишком поздно.  Последовала серия  тяжелых  ударов в грудь, и  она едва  не
повалилась на спину.
     В голове зазвучало сигнальное предупреждение. Нанотехнические снаряды в
трех  местах  пробили ее броню, повредили  правую  руку  и сорвали орудийную
подвеску под брюхом, содрав броню на ноге и  торсе. Пораженные наночастицами
места   корпуса  выделялись  яркими   пятнами.  Она  уже   начала  проводить
нанотехнические контрмеры, когда из туманного марева к ней метнулась "Медная
голова",  отдаленно  напоминающая  спрута. Катю  заключил  в  объятья  комок
резиновых щупалец, обвив ее черными и серебряными кольцами. Резким движением
корпуса Катя  сбросила ксена на  землю и  в упор выстрелила в  него из обеих
протонных   пушек.  Вспыхнул   бело-голубой   ослепительный  свет,  насквозь
прошивший   ядро  "Медной   головы",  и  та   рассыпалась   фонтаном   брызг
расплавленного  металла.  Два щупальца отлетели в стороны, за ними упали еще
три. Огромные куски тела ксенофоба лежали на земле и дымились. Вспышка снова
пронзила корпус ксена, и его останки, извиваясь в конвульсиях,  распались на
части.
     - Суреш! - закричала Катя,  почувствовав, что положение страйдера стало
неустойчивым,  и  ее  раскачивает  из стороны  в сторону. Перед глазами  все
плыло. - Крис!
     По   сведениям  ИИ  "Полководца"  Крис  Кингфилд  был  мертв.  Один  из
выпущенных  в  нее  наноснарядов, пробив  броню в  бортовой  части  корпуса,
взорвался  внутри стрелкового модуля. Срочно были предприняты наноконтрмеры.
Но будет ли их достаточно?
     Суреш Гупта тоже не отвечал.  Но она пока еще не знала, погиб ли он или
просто  отключился.  С  ее собственным  подключением тоже возникли  какие-то
проблемы. Шли сильные радиопомехи, буквально оглушавшие и ослеплявшие ее. На
минуту  интерференция прекратилась,  и  она  увидела  искореженную  землю  и
дымящийся корпус "Медной головы", но  тут  контакт  прервался,  и Катя снова
ощутила собственное тело, оказавшись в темноте тесной гробницы командирского
модуля.
     Она почувствовала, что  падает.  Когда  тело "Полководца"  ударилось  о
землю,  звук  удара отозвался  в голове девушки взрывом  звездной галактики.
Последовала  ослепительная  вспышка,  вслед за  которой Катя  погрузилась  в
непроницаемую тьму...





     Если  вы   оказались   в  тесном  пространстве  и  испытываете   страх,
признайтесь себе в  этом. Потом овладейте ситуацией и заставьте ее  работать
на  себя. Страх  стимулирует все  жизненные процессы.  Когда вы испуганы, то
способны сражаться лучше и продержаться дольше...
     "Руководство для морских пехотинцев
     Издание пятнадцатое, дополненное,
     конец XX века

     Один  на поле боя с гигантами, Дэв стоял по щиколотку  в грязи, которая
уже начинала схватываться ледком, и смотрел на появление исполина. Из серого
сумрака, тяжело шагая, вышел "Полководец". Из-за  нанофляжного  покрытия его
очертания казались размытыми. От поступи великана земля вибрировала. У  Дэва
даже  перехватило  дыхание, когда  боевая  машина остановилась рядом  с  ним
настолько  близко,  что  он слышал  шипение гидравлики, скрежет  металла  по
металлу в  изношенных суставах. Это  был  RS-64D, мощный, величественный бог
войны,  способный укротить любую  бурю. Несмотря  на отражающую  поверхность
нанофляжа, он  все же  сумел разобрать  на  его  борту имя  машины, это  был
"Клинок убийцы". "Полководец" Кати Алессандро.
     Интересно, видела Катя его? Или  Суреш? Идиот, тут же обругал он  себя.
Конечно,  они видели его. Ничто,  находящееся  в  поле  зрения страйдера, не
могло ускользнуть от сенсоров чувственного восприятия,  а следовательно, все
творящееся  вокруг него тут же  делалось достоянием органов чувств  экипажа.
Словно в ответ  на его вопрос,  машина, взвизгнув сервомоторами, повернула в
его сторону тупое рыло и навела на него сдвоенный ствол  дугового лазера. Он
помахал рукой, но исполинский торс машины почти презрительно распрямился,  и
она зашагала прочь, не обращая на него внимания.
     Его рука безвольно упала, он чувствовал себя глупцом.  Черт, как мог он
забыть, что наездникам страйдеров  нет никакого дела  до простых пехотинцев.
Все их  отношение к немоторизированной  пехоте  выражалось  в  презрительной
кличке "хрустящие  чипсы". Естественно,  что  в  боевом  снаряжении, которое
делало всех пехотинцев похожими друг на друга, его бывшие товарищи по оружию
не узнали  его.  Дэву  еще  повезло,  что "Полководец" не  раздавил  его. Но
появление  страйдера  помогло  ему  убедиться в  том,  что  он действительно
потерял ориентацию и находится с  северной стороны  Норвежской  линии.  Шлем
его, как догадался Дэв,  был слабо  экранирован,  и мощное  электромагнитное
излучение ксенофобов  безнадежно вывело из  строя его  полевые датчики.  Ему
ничего  не  оставалось  делать,  как довериться интуиции.  Дэв повернулся  в
другую  сторону  и  начал  подниматься  вверх   по  склону,  следуя  в   том
направлении, откуда пришел уорстрайдер. Он надеялся, что  еще не все солдаты
вернулись в ШБТ, и тот еще не покинул базу.
     Пророкотал взрыв, и молния окрасила клубы дыма и взметнувшейся в воздух
пыли в жуткие сине-зеленые тона. Обернувшись, Дэв  увидел,  что "Полководец"
схватился  в  рукопашной  с  чем-то  исполинским, "Медной головой",  как ему
показалось.  Вспышки  молний  следовали  одна   за  другой.   Чувствуя  себя
ничтожным,  одиноким  и  таким  незащищенным  в  этой битве  исполинов,  где
человеку не было места, он, собрав все  свои  силы, бросился бежать вверх по
склону  холма.  Ноги его,  отяжелевшие  от  налипшей  грязи, разъезжались  в
стороны,  и  продвижение  вперед  было  неимоверно  трудным.  Но  когда  его
контрольная   панель   предупредила  о  появлении  нанодезинтеграторов,  Дэв
остановился. Наносчет уже  достиг отметки тридцать  два и продолжал расти. В
восьми  метрах от него грунт дышал,  как  живой, камни  плавились  прямо  на
глазах, превращаясь в  пар. Дэв попятился и,  потеряв  равновесие, покатился
вниз. У основания холма  наносчет  показывал ноль двадцать  один,  что  было
значительно   лучше.   Однако   на   электронном  табло  шлема   засветилось
предупреждение об опасной  концентрации нанодезинтеграторов на  перчатках  и
рукавах  скафандра. Он  выпустил на  зараженные участки аэрозольную струю  и
подумал,   что   не  знает,  сколько  еще  раз  он  сможет   воспользоваться
баллончиком.
     Внимание   его  привлек  жуткий   лязг   металла   и  громовой  разряд,
сопровождавшийся ослепительной  вспышкой, озарившей  небо. В  клубах дыма  и
сгущавшихся сумерках он разглядел, что  "Полководец" теперь лежит на  боку в
пятидесяти  метрах от  него.  Дэв  бросился  бежать  в  сторону поверженного
гиганта. Грязь  уже  стала замерзать, и каждый  шаг  давался ему  с  большим
трудом, земля  не желала отпускать увязающие в твердеющем месиве ноги. Склон
холма казался  теперь  покрытым застывающим гудроном. Дэв еще точно не знал,
что  сумеет  сделать,  но  в  одном был  уверен совершенно  точно  -  экипаж
"Полководца"  в   беде.  Возможно,  они  уже   катапультировались,  хотя  не
исключалась  и возможность  того,  что экипаж  в ловушке и  не  в  состоянии
выбраться наружу. В любом  случае нужно было как можно  быстрее добраться до
страйдера.
     Над страшной дырой в бронированном борту курился дым. Электронное табло
предупредило  его,  что наносчет достиг  отметки  ноль пятьдесят. Повсюду на
земле валялись извивающиеся обломки  разбитой "Медной головы". Дэв ухватился
за поручни и, подтянувшись на руках, поднялся по круглому боку машины, потом
проделал то же самое  с  другой стороны...  и еще. Из уорстрайдера никто  не
катапультировался.  Люки   экстренной  эвакуации  были  по-прежнему   плотно
закрыты.
     В скором времени Дэв нашел то, что искал,  - контрольную панель внешних
датчиков, встроенную  во внешний  корпус  со стороны командирского модуля  и
предназначавшуюся для техников, обслуживающих машину. По ее  показателям они
могли  судить о состоянии  всех  систем  страйдера, находящегося  в  полевых
условиях. Дэв нажал на кнопку, и  крышка отползла в сторону. Взору предстало
мерцающее  созвездие  зеленых,  красных  и золотых  огоньков. Он нахмурился,
раздумывая над их значением.
     Сигналы,    поступавшие    из    командирского    модуля,    однозначно
свидетельствовали о наличии  там живого тела. Капитан Алессандро была  жива,
но  находится  без сознания,  возможно,  она  ранена.  В  командирской  сети
управления  имелись повреждения третьей степени. На  первый взгляд казалось,
что узел  первичной  компьютерной связи  выведен из строя, вероятно,  сожжен
нанодезинтеграторами. Искусственный интеллект  "Полководца"  отключил ее  от
системы управления, чтобы предупредить распространение заразы.
     Индикаторы пилотского модуля светились красным и зеленым светом, и губы
Дэва дрогнули. Суреш, -  если это он,  - мертв,  хотя он все еще подключен к
системам уорстрайдера. Системы  пилотского модуля функционировали нормально.
Стрелок также был мертв.
     Прильнув  к  шершавой,  разъеденной  нанодезинтеграторами броне корпуса
"Полководца",  Дэв стал  обдумывать возможные варианты дальнейших  действий.
Долго на  этом адском поле он один не продержится,  а Катя Алессандро станет
легкой  добычей  первого  же  ксена. Он  попытался  прогнать возникшую перед
мысленным  взором  картину  -  как ксенофобы  поглощают  уорстрайдер, а она,
единственный живой участник этого ужаса, сжимающегося  вокруг нее, заходится
в истошном крике.
     Он  не мог  позволить,  чтобы это случилось... не  мог.  Катя  пыталась
помочь  ему,  выступила в  его защиту на дознании. Дэв  не мог бросить ее на
произвол судьбы, не мог позволить подвергнуться кошмару дезинтеграции.
     Вскарабкавшись по  металлической лесенке  и  стараясь избегать наиболее
опасных участков зараженной  поверхности машины, Дэв  подобрался  к входному
люку обслуживания центрального мозга  уорстрайдера. Это была круглая  плита,
встроенная  в наружную стенку главного корпуса, как раз напротив ротационной
пушки. Сейчас, когда  "Полководец"  лежал  на боку,  входной люк находился в
вертикально стоящей  броне. Нащупав крышку, обозначенную красными  и  белыми
полосами, Дэв нажал несколько кнопок и открыл ее. В нише он отыскал рукоятку
с надписью "Запасной выход" и с силой рванул ее на себя. Послышалось шипение
воздуха, которое  свидетельствовало  о  выравнивании  давления, круглый  люк
отполз в сторону, открыв его взгляду тесное, похожее на саркофаг, помещение.
     Узкая шахта служила внутренним входом для пилота, командира  и стрелка,
а также  позволяла проникнуть  к ядру  мозга  ИИ  страйдера и первичной цепи
связи.  Еще   она  служила  в   качестве  воздушного  шлюза  и  обеспечивала
возможность  доступа  в  модули  страйдера  и  выхода  из  него  в  условиях
неблагоприятной окружающей обстановки без  разгерметизации самих модулей.  В
темноте мигали  контрольные  лампочки. Дэв  согнулся  и протиснулся  внутрь,
чтобы  дотянуться  до небольшой  панели управления,  на которой были кнопки,
позволяющие изменять  давление  и состав воздуха в отсеке.  Он закрыл люк, и
шахта  наполнилась антинаносредством. Наносчет упал  до нуля.  Затем  Дэв  в
определенной последовательности нажал еще несколько клавиш, чтобы  воздух  в
отсеке сменился на благоприятную для дыхания смесь.
     "Ну, давай же... давай!" - нетерпеливо считал он секунды, ожидая, когда
красный  свет  индикаторной  лампочки  сменится  на  зеленый.  Внутри он был
практически  слеп,  а  мысль  о том, что  происходит снаружи  исковерканного
страйдера вызывала ужас, и он старался отбросить ее. Наконец! Зеленый!
     Скорчившись  в тесном пространстве шлюза,  Дэв  снял  шлем и сбросил со
спины  рюкзак с  системой  жизнеобеспечения.  В воздухе  стоял острый  запах
аммиака, от которого глаза тотчас начали слезиться, по дышать  было можно. В
положении уорстрайдера на боку не так-то легко было найти  вход в  пилотский
модуль. Он оказался внизу, и Дэв разгерметизировал люк.
     В модуле было тесно, темно и ничего  не разобрать.  Суреш лежал на боку
под прямым  углом к  воздушной шахте. Спутанный ремнями безопасности, он был
похож  на марионетку с проводами компьютерной связи, все еще подсоединенными
к шлему, который сполз  назад и болтался на спине.  Судя по  положению тела,
Дэв решил,  что парень при ударе о стену модуля сломал шею. Бросив взгляд на
показания медицинских  индикаторов нагрудной  пластины Суреша, Дэв убедился,
что его однокашник был мертв.
     Если бы Дэв мог  срочно доставить парня в  медчасть, то у  него был  бы
шанс. Нанохирургическая техника позволяла  восстанавливать  нарушенные связи
спинного  мозга  с   такой  же  легкостью,  с  какой  приживляли  оторванные
конечности.  Но  если   мозг   пострадавшего  слишком  долго  пребывал   без
кровоснабжения, то  уже  имели место  многочисленные церебральные нарушения,
исправить которые не представлялось возможным,  следовательно,  об оживлении
землянина не могло быть и речи.
     В  настоящий  момент  Дэву  нужно  было  подумать  о том,  как  поднять
уорстрайдер  на  ноги.  Теперь  Суреш  мог подождать. Дрожащими пальцами  он
отстегнул шлем с цефлинком и снял его с шеи Гупты. Еще несколько  минут ушло
у  него  на  то, чтобы  освободить  тело приятеля от  ремней безопасности  и
вытащить  его  из пилотского модуля.  ЧТО  было  дальше, походило  скорее на
ночной кошмар. Справиться  с  мертвым  телом было все равно, что передвигать
мешок с  песком в узкой  трубе, диаметр которой не превышает длину вытянутой
руки.  К  тому  же  он  старался  обходиться  с  телом осторожно. Чем меньше
повреждений будет у Суреша, тем выше его шансы на последующее спасение. Но в
настоящий момент решающую роль  играла скорость. Пока в живых было двое - он
и Катя. Суреш был мертв. Вероятность его спасения  была проблематичной, в то
время  как сохранение их двух  жизней  пока  не  потеряло актуальности.  Еще
секунда промедления, и ксены обнаружат их, тогда уже ничто не спасет.
     Наконец Дэв занял тесное  пространство,  которое  несколько минут назад
принадлежало Сурешу.  Придержав  тело над головой, он нажал  кнопку закрытия
люка. Теперь  он был один в  герметичном модуле. В темноте призрачным светом
мерцали  красные,  зеленые  и  золотистые  индикаторные  огни.  Всем   своим
существом он ощутил дружеское гудение систем "Полководца".
     Дэв  еще раз внимательным взглядом окинул  контрольную панель, стараясь
ничего  не упустить  из виду. Неужели прошел всего месяц с тех  пор,  как он
подключался к одному из этих бронированных  монстров? С левой руки  он  снял
перчатку, обнажив вживленный ладонный интерфейс,  и надел  шлем Гупты. Потом
рукой  подключил  к  нему  все  три  разъема.  Ладонь  потянулась  к  панели
управления. Последовала ослепительная вспышка... и приступ мгновенной боли.
     Испытывая   головокружение   и   тошноту,  Дэв  старался  справиться  с
обрушившимся  на  него  каскадом  неприятных  ощущений.  Поскольку  мозг  ИИ
"Полководца"   был  настроен   на   параметры  мозга   Суреша,   требовалось
дополнительное   время,   чтобы   создать   новую    конфигурацию   системы.
Сосредоточившись,  он  загрузил  в  память  ИИ  коды  доступа,  которые  еще
хранились в его банке данных.
     -  Замена  пилота,  -  мысленно  произнес  он.  -  Реконфигурация.  Код
три-зеленый-один.
     -  Подумай  о поле  поспевающего хлеба, -  услышал он  в  голове  голос
страйдера. - Сконцентрируйся на стае птиц, летящей слева  направо высоко над
головой.
     Он выполнил  все, что от него  требовалось. Но он торопился. Зрительный
образ дрогнул, и Дэву показалось, что еще мгновенье, и он потеряет его.
     Нет, только не это!
     - Красный, - продолжал ИИ, и он представил себе соответствующий цвет. -
Оранжевый... синий... белый... квадрат... треугольник...
     Перечисление слов тянулось неимоверно долго.  Образы,  возникающие  при
упоминании того  или  иного объекта, записывались в память ИИ машины. Тут он
ощутил  отдаленный толчок, словно  что-то  тяжелое  и большое обрушилось  на
"Полководца" снаружи. В его  душу проник страх, черная  пустота на фоне пока
ясных  мыслей. Ему нестерпимо захотелось дотянуться  до  ручного  управления
катапультой... но он поборол это желание.
     - ...номер четырнадцать... Представь дикий скалистый берег моря с низко
нависшим серым небом, со свинцовыми волнами, бьющимися о скалы...
     - Реконфигурация завершена.  Цефлинк и  полный  контроль с  модулем два
возможны.
     Последовала короткая пауза, за которой, после внутреннего щелчка, глаза
Дэва снова обрели возможность  видеть. Но на этот раз ему показалось, что он
проснулся  после долгого глубокого сна. Он  лежал на  боку, почти уткнувшись
лицом  в  полузастывшее  желе  из  грязи  и  льда.  Над  ним  на  серебряных
псеводоногах возвышалось  что-то огромное и  безобразное.  Исполинская масса
чудовища  казалась  еще  больше из-за извивающихся  змееподобных  отростков,
торчащих  в  разные стороны. Дэв узнал  аморфный силуэт "Королевской кобры".
Медлительная  и несколько  неуклюжая,  она,  тем  не  менее,  была одной  из
наиболее крупных и опасных машин-убийц ксенофобов.
     Обрушившийся на Дэва  каскад данных ошеломил его своей протяженностью и
сложностью. Вот уже месяц прошел с  тех  пор,  как  он не имел прямой полной
цефалосвязи,   и  сейчас  испытывал   ощущение,  сравнимое  разве  только  с
человеком,  внезапно  очутившимся  под  грохочущим  водопадом.  "Полководец"
сообщил ему то, что он и так знал: Катя жива, но не может вступить с машиной
в  контакт,  джуниор  Кингфилд  мертв,  сам  страйдер существенно поврежден.
Основную часть обрушившихся на него данных составлял перечень уже выведенных
из строя систем  и тех, что могли прийти  в бездействие  в любую минуту. Но,
слава Богу, пока он еще был в состоянии двигаться и бороться.
     Нанотехнические дезинтеграторы вели обстрел внешнего корпуса страйдера,
бомбя  его  броню невидимыми разрушительными  молекулами.  Наносчет  снаружи
корпуса  приближался  к   цифре  ноль  целых  и  восемьдесят  четыре  сотых.
Возвышавшийся  над  уорстрайдером  бегемот  протянул  к нему одну  из  своих
широких  псевдолап и,  как черным языком, прикоснулся к  машине. Наносчет  в
районе  левой  орудийной  подвески  страйдера  в  том  месте,  где  ксенофоб
прикоснулся  к  нему,  подскочил  до  отметки  ноль  целых  девять  десятых,
приблизившись к единице, которая означала полный молекулярный распад.
     Поднять  упавший   страйдер  на  ноги  было  не  так-то  легко  даже  в
благоприятных  условиях, особенно,  когда вместо настоящих рук  и  ладоней у
него  было оружие.  Во время  атаки справиться с  этой  задачей  было  почти
невозможно. Дэв вытянул вперед левую руку и постарался приподнять корпус как
можно выше от земли,  чтобы подсунуть под него левую ногу.  Одновременно  он
изогнулся  и,  освободив  прижатую  правую руку,  навел протонную  пушку  на
колеблющуюся тень "Королевской Кобры".
     Последовала вспышка, и подвергшийся нападению  аморфный  корпус "Кобры"
стал  уплощаться.  Дэв  сделал  второй  выстрел.  От  тела  ксена  отлетела,
разбрызгивая серебряные капли расплавленного металла, пара  толстых, похожих
но слоновий хобот, червеобразных отростков. "Кобра" отступила на один шаг, и
Дэв, воспользовавшись  секундной  заминкой,  выпрямил  левую ногу  и  поднял
израненный торс  страйдера  в  вертикальное положение. Наносчетчик на правой
подвеске показывал ноль целых шестьдесят  две сотых,  на  ноге -  ноль целых
шестьдесят одну  сотую. Не  долго  думая, он оросил  зараженные места струей
контрнаносредств. Дым тотчас окутал  страйдер  и  нейтрализовал опасность до
того, как дезинтеграторы успели закончить свою разрушительную работу.
     Изогнувшись  вправо, он  нажал  спуски сразу обоих лазеров. В его  поле
зрения появилась надпись, предупреждающая,  что оба  лазера забиты грязью, и
от удара  о  землю вышли из  строя.  При  падении была  повреждена его левая
протонная  пушка,  а также  нарушено электропитание. Краем  глаза в  области
локтевого  сустава он увидел бело-голубую вспышку  электрического разряда  и
почувствовал утечку электроэнергии.
     "Королевская  Кобра" бросилась на него, передвигаясь довольно  странным
образом, что значительно уменьшило шансы Дэва попасть в уже пораженные зоны.
Из  бесформенного  клубка   ее  дрожащего  тела  взметнулась  вверх   черная
псевдонога, напоминавшая  голову на тонкой  шее. Дэв открыл огонь из  правой
протонной пушки,  не забывая при  этом контролировать  температуру  и расход
энергии.  Пальба прекратилась  прежде, чем  он  закончил  обстрел,  так  как
загорелись сигнальные огни, предупреждавшие о перегрузке системы. Но Дэв уже
переключил внимание на скорострельную  ротационную  пушку, вмонтированную  в
верхнюю часть корпуса, и в упор выпустил в  "Кобру" поток обедненного урана.
Скорость стрельбы достигала пятидесяти снарядов в секунду.
     "Королевская  Кобра", распустившая  капюшон  и  уже  готовая  заключить
уорстрайдер  в  свои смертельные объятья, оказалась  застигнутой врасплох. В
этот момент она  была открыта  и уязвима. Сплющенная псевдонога  разлетелась
тысячью  извивающихся  осколков.  Слева к нему  потянулось  другое щупальце.
Ощутив  его приближение, Дэв резко повернулся, подставив врагу электрическую
дугу, вырывающуюся из  поврежденного подвесного  орудия, и нырнул в сторону.
Налетев  на  дугу электроразряда, бьющего из  выведенного из строя  шокового
оружия  Дэва, ксенофоб  вздрогнул. Его корпус  покрылся струпьями, поскольку
произошел пробой его собственных  электромагнитных  полей. Дэв  выпустил еще
один снаряд из ротационной пушки, потом, заметив, что температура протонного
орудия упала до нормальных значений, снова открыл огонь из него.
     Поверхность  "Кобры"  пошла  трещинами  и  заискрила.  Часть  ее  массы
обратилась  в  пар,  по  всей  видимости,  ксенофоб  утратил  контроль   над
собственной  нанотехнической  поверхностью. Взрыв потряс чудовище до  самого
основания,  обдав  Дэва  Фрагментами   чужепланетной  машины,  рассыпавшейся
брызгами  расплавленного  металла.  Самые  крупные из них,  упав  на  землю,
продолжали извиваться  на  дымящемся  грунте до  тех пор, пока  Дэв  ядерным
пламенем не сжег их все до единого.
     Уровень мощности показывал семьдесят четыре процента. Повреждения брони
с  левой  стороны, включая левую ногу, достигали  двадцати семи процентов...
Правая протонная пушка перегрелась, температурный датчик показывал девяносто
градусов...
     Сигнальные индикаторы замигали, снова сработала система автоматического
прерывания цепи. Над правой рукой, вооруженной "Марком III", заклубился дым,
однако не тот тягучий  белый  дым,  характерный для процесса распада объекта
под воздействием нанодезинтеграторов,  а удушливый  черный  дым  плавящегося
пластика, горящей смазки, смешавшийся с зелеными клубами средства из системы
охлаждения, давшей где-то течь.  Он  попытался пошевелить  правой рукой,  но
почувствовал,  что  механизм  заскрежетал и  застыл, по-видимому,  выйдя  из
строя.
     Дэв лишился почти всего  арсенала.  Согласно  данным компьютера, он еще
мог пользоваться протонной пушкой,  но, чтобы  навести ее на цель, ему нужно
было  теперь вращать всем корпусом, так как рука бездействовала. Это  был не
слишком  удачный способ сражаться с  врагом, который от природы проворнее  и
маневреннее, чем ты сам.
     Внимание привлек мерцающий на  визуальной панели огонек. Его сигнал был
равносилен похлопыванию по плечу -  ИИ хотел о  чем-то  сообщить ему. Подняв
оптические  устройства вверх, к черному небу, Дэв  заметил быстро движущийся
объект, внезапно  появившийся  из-за гребня холма,  который  летел с юга  на
север, едва не касаясь облачного покрова. Дэв настроил оптику на увеличении.
В  летящем  объекте он  узнал  стройные  формы  VK-141,  "Штормового ветра",
находившегося от него на расстоянии восьми километров.
     Дэва охватило  чувство  облегчения.  "Штормовой  ветер"! Он  больше  не
одинок! И пока аэрокосмолет не исчез из поля зрения, он включил канал связи.
     - "Штормовой ветер", говорит командир "Ассасинов"!
     Странно было  называть  позывные командира роты,  но он и  в самом деле
находился в командирском страйдере, а времени на объяснения не было.
     - Говорит "Штормовой ветер" Тор-2, - отозвался по каналу лазерной связи
женский голос.  - Капитан Андерс. Кто  это, черт  возьми? - Что случилось  с
капитаном Алессандро?
     -  Думаю, она  в  порядке, -  ответил Дэв.  - Нарушена ее  связь  с ИИ,
поэтому управление я взял на себя.
     - Вижу тебя, командир "Ассасинов".
     По  всей  вероятности, Андерс  приняла его  за  Гупту  или  же  стрелка
"Полководца". Последовала минутная пауза.
     -   Кое-кто  тоже   вас  заметил.   Противник  находится   от  вас   на
четырехчасовой отметке, расстояние три сотни метров!
     Дэв повернулся, и  взгляд  его уткнулся  в  черные, отливающие серебром
тени,  плывущие  над  землей  в  его  направлении. Это были  "Острие  пики",
"Гадюка"  и  "Мамба".  Стремительные,  смертельно   опасные  машины   быстро
приближались к своей жертве.





     Информатика,  как  наука, включающая хранение, поиск, передачу и  обмен
данных,  больше  сделала   для  понимания  человеком  как  своей  физической
сущности, так и темной загадки души, чем все предыдущие открытия, технологии
и  философии,  вместе  взятые.  Знание  было и остается силой,  невежество -
проклятьем. Возможно, поэтому мы до сих пор боимся того, чего не знаем.
     "Золотые яблоки звезд"
     Шелли Вестерган,
     2457 год Всеобщей Эры

     -  "Штормовой ветер", мне  нужна  наземная  помощь!  - закричал  Дэв. -
Немедленно!
     - Держись в стороне, командир "Ассассинов"! Я возьму их на себя!
     Дэв уже начал движение, когда "Штормовой  ветер" устремился к  усеянной
воронками земле, позволив "Полководцу" спасаться бегством. Страйдер, неловко
перебирая длинными ногами, поднимался по склону. "Острие пики" выпустило ему
в спину тройной  заряд нанодезинтеграторов, но  он применил наноконтрмеры  и
продолжал шагать дальше. Мгновение спустя ксен отстал от него и сфокусировал
все внимание на приближающемся "Штормовом ветре".
     Аэрокосмолет  не мог приближаться к  ксеномашинам  слишком близко.  Это
было  бы  довольно рискованно,  поскольку  из-за  высокой скорости  движения
применение  нанодезинтеграционного  облака   становилось  бесполезным.  Хотя
большинство  из  них имели антинанозащиту,  слоями пролегавшую между листами
брони, тем  не менее  обстрел нанодезинтеграторами мог стоить аэрокосмолетам
жизни.  По  этой  причине  летательные аппараты типа "Штормового  ветра" при
оказании  помощи  наземным  боевым  машинам уповали на высокую эффективность
своего оружия.
     С  помощью оптики Дэв увидел, как  от  фюзеляжа аэрокосмолета отделился
снаряд,  как  заработали  ракетные  ускорители, направившие  его  в  сторону
ксенофоба. Он даже узнал тип снаряда. Это был "Небесный луч" SK3-7E, системы
воздух-земля.  Его толстое удлиненное  рыло  несло мощный кластерный заряд -
Андерс не шутила, когда посоветовала Дэву держаться подальше.
     Дэв  усиленно работал  ногами,  взбираясь  по  склону;  он  слышал, как
хлюпала грязь и, срываясь, скатывались вниз камни. На полпути он остановился
и повернулся  так, чтобы поймать в  прицел протонной пушки  "Острие  копья",
обстреливающее  приближающийся  "Небесный луч" из наноорудий.  Дэв  нажал на
спусковой  крючок - протонный поток заставил  его  замереть на месте и снова
перенести  внимание на  "Полководца". К этому времени "Небесный луч"  достиг
зоны прямо над  ними,  и  с высоты  восьмидесяти метров освещал прожекторами
"Мамбу" и смертельно  опасную  "Гадюку". Примитивный компьютерный ум снаряда
определил, что на  этой  траектории нынешнее положение  было оптимальным для
поражения целей. Ракета сбросила боеголовку.
     Дэву  показалось, что  одновременно  произошло сразу  два  взрыва. Один
огненным шаром расцвел в небе, а второй  вулканическим выбросом произошел на
земле. Боеголовка  "Небесного  луча" несла  микроядерный заряд,  при  взрыве
которого произошло испарение десяти тысяч кобальтовых шариков, которыми были
начинены патроны в рений-тунговых оболочках. В результате детонации возникло
кратковременное мощное электромагнитное излучение, высвободившее из кобальта
электроны, следствием  чего  стало появление плазменных молний, направленным
ударом  вонзившихся в землю, поразив зону,  по форме напоминающую гигантский
след ноги размерами десять на сто метров.
     Земля  под   огненным  шаром  содрогнулась   и  со   страшным  грохотом
раскололась, взметнув в воздух белые языки  пламени и тонны рассыпавшейся  в
пыль горной породы.  Находившиеся  в  центре пораженной территории "Мамба" и
"Гадюка" разлетелись в  клочки.  Раскаленные до  температуры  звездного ядра
молнии в тридцати местах пронзили "Острие пики", разметав по окрестности  ее
извивающиеся обломки и положив конец и этой машине.
     Дэв ощутил биение электромагнитного пульса микроядерного взрыва. Спустя
десятую долю  секунды в спину ему ударил  ураганный ветер. Вслед  за  первой
взрывной волной,  возникшей  в  результате  разрывов,  пришла  вторая, когда
воздух с грохотом  заполнил вакуум,  образовавшийся после  вспышки огненного
шара.  Ураганный порыв швырнул  шестидесятитонную  машину на землю. Страйдер
уткнулся лицом в  склон холма, и на него посыпались  расплавленные фрагменты
ксенов  и  частицы  спекшегося  грунта. Подхваченная  яростным  ветром  пыль
взметнулась в воздух, и в небе вырос исполинский гриб.
     Медленно  Дэв  поднял  "Полководца"  на  ноги  и  принялся  лихорадочно
проверять состояние  его систем.  Жизненные резервы машины были  на  исходе.
Энергетическая мощность RS-64D упала до 48  процентов. В броне зияли дыры. В
отдельных местах  нанодезинтеграторы  разъели наружный корпус до внутреннего
остова. Взрыв кластерного заряда, сброшенного  "Штормовым ветром", содрал со
спинной части фюзеляжа изрядный слой брони, обнажив  поверхность величиной в
добрый  квадратный  метр.  Левого  подвесного   оружия  теперь  не  было,  и
осиротевший   сустав   сильно   искрил    из-за    массивного    повреждения
электрокабелей.
     Но  ксенофобы  были уничтожены,  и их  жалкие обломки,  превращенные  в
обугленные  куски  металла, теперь дымились в  опаленной  взрывом  зоне. Дэв
снова принялся  сканировать небо и  вскоре  обнаружил кружащий на порядочном
расстоянии "Штормовой ветер".
     - Спасибо,  "Тор-два",  - поблагодарил Дэв.  - Чистая работа.  Все цели
поражены.
     -  Внимание, командир "Ассасинов". Слушай меня внимательно. Я  не знаю,
способны ли ксены общаться между собой, но тебе лучше быстрее уносить отсюда
ноги.  В  зоне  твоего  местонахождения  я  отмечаю  значительное  повышение
активности.
     -  Вас  понял,  "Тор-два".  Вы  не  могли  бы связать  меня  с  другими
страйдерами?
     Оказавшись на борту "Клинка убийцы", он так и не увидел ни одной другой
боевой машины.
     - Они стягиваются ко второй линии. Разве вы не слышали приказа?
     - Нет. Я...  не было связи. -  Интересно,  что  подумает  Андерс, когда
узнает, что отбившимся от стаи уорстрайдером управляет "леггер".
     - О'кей. Я вкратце расскажу тактическую ситуацию. Ксены нанесли сильный
удар  по  Норвежской линии. За  семь  минут  "Молоты Тора"  потеряли  четыре
страйдера... вернее,  теперь, когда ваша машина обнаружилась, три. Остальные
были  погружены  на  транспорты  и  переброшены  на  Шведскую  линию.  Ксены
продолжают движение в сторону Мидгада. Сейчас они находятся на полпути между
вами и вашими друзьями.
     - Здорово.  Насколько  я понимаю, я не  могу рассчитывать,  что вы меня
подбросите.
     -  Очень сожалею, нет,  - ответила  Андерс. - Мой  корабль настроен  на
проведение атаки с  воздуха. Но я свяжусь с базой  и попрошу их прислать для
вас транспортное средство. Оно прибудет в течение десяти минут.
     - Вас понял.
     В ста  метрах  над его  головой  с  пронзительным  завыванием винтов  и
реактивной тяги  пронесся "Штормовой ветер". Дэв проводил его взглядом.  Под
короткими скошенными крыльями машины он успел  заметить  грузовые отсеки для
перевозки  страйдеров,  и  тяжелый  груз  снарядов.  "Штормовой  ветер"  был
задуман,  как  многофункциональный   аэрокосмолет.   Но   для  того,   чтобы
переключиться с одного рода  деятельности на другой,  этому виду летательных
аппаратов  требовалось  время  и  услуги  наземного  персонала  технического
обслуживания.
     Десять  дополнительных минут  он еще  мог продержаться, особенно,  имея
такого солидного союзника в воздухе.
     - Командир "Ассасинов", я на минуту оставлю вас, - сказала Андерс.
     - Почему? - Возможность снова  остаться одному не слишком радовала его.
- Куда вы следуете?
     -  Поднимусь выше облачного  покрова.  Радиосвязь  молчит из-за сильных
помех. Чтобы вызвать транспорт, мне нужно установить надежный канал лазерной
связи.
     -  Возвращайтесь  быстрее,  -  сказал Дэв. -  Здесь внизу  как-то очень
одиноко.
     -  Обернусь  за  тридцать секунд,  "Ассасин",  не  вешай  носа.  -  Вой
двигателей перерос  в рокот, и  "Штормовой ветер", взвившись в небо, исчез в
густом облачном покрове.
     Тридцать секунд. Столько он продержится.
     И  только оставшись в одиночестве на выжженном  пламенем  склоне холма,
Дэв полностью осознал, что произошло с ним. За последние тридцать  минут  он
оказался втиснутым  в  уорстрайдер, где, подключившись к  мозгу  ИИ, наводил
прицел, вел  огонь  из  всех  видов имеющегося на борту оружия;  установил и
держал  связь со "Штормовым ветром"; участвовал в рукопашной схватке с самым
страшным и  смертельно опасным  врагом  в истории человечества... и ни  разу
страх или неуверенность не сковали  его разум, не затмили память. Стресс. Он
преодолел его спокойно, без усилий, даже не  заметив, проделывая все легко и
обыденно, словно связаться  с  ИИ  страйдера  было  ничуть не  сложнее,  чем
вспомнить лицо отца или обычный коммуникационный номер.
     Он  был  потрясен и  ошеломлен. Мгновенная радость захлестнула все  его
существо. Преграды,  которая помешала ему воспользоваться цефлинком в первом
бою, больше не существовало. Возможно, Катя  была права.  Эти тридцать минут
своей жизни он  был так занят, что у него  не было времени на размышления  и
колебания.   Он  действовал   автоматически,  в  соответствии  с   навыками,
полученными во время подготовки на базе.
     Внезапный треск статики в  мозгу  Дэва отвлек его  от этих мыслей, и он
приказал ИИ  выяснить,  в  чем  дело. Если  он утратит  контрольную связь  с
машиной,  страйдер превратится в бесполезную гору железа. ИИ дал ответ почти
тотчас, сообщив,  что  повреждение  имело  место в  цепи первичной  связи. С
системой дублирования  все  было  в полном порядке,  и ИИ запустил программу
внутренней нанореконструкции, завершение  которой позволит наладить связь по
другим каналам и восстановить чистый прием информации.
     Вот и хорошо. Тем временем ИИ сумел передать  ему показания медицинских
датчиков Кати. Хотя Дэв по-прежнему не мог разговаривать с ней, он знал, что
теперь  к  ней вернулось  сознание.  Ускоренный  пульс и  учащенное  дыхание
свидетельствовали, что Катя переживала сильнейший стресс.  Но в этом не было
ничего удивительного. Дэв мог  себе представить, что она  чувствует,  будучи
запертой  в тесном,  не больше саркофага, пространстве командирского модуля,
полностью  отрезанная  от  внешнего  мира,  не  способная  ни  получать,  ни
передавать данные.  Безусловно,  она чувствовала движения страйдера, но этим
все и ограничивалось.
     По крайней  мере, она  была жива.  Дэв  отдал приказ ускорить работу по
восстановлению  связи  Кати.  Ему  и   так  слишком  везло,  но  он  не  мог
рассчитывать, что так будет продолжаться и дальше. Конечно, он предпочел бы,
чтобы кто-то более опытный взял управление страйдером на себя. А  пока  надо
было найти подходящее место для посадки  транспорта. Под ногами был неровный
грунт, казавшийся с четырехметровой высоты уорстрайдера выжженной землей.
     Через несколько минут он поднялся на гребень горной гряды, и его  взору
предстала   жуткая   картина   смерти   и   опустошения.    Зубчатые   стены
фортификационного укрепления Норвежской  линии  выглядели так, словно по ним
пронесся ураган.  В стенах зияли  проломы, а  кое-где они  были разрушены до
основания.  Сверхпрочные  рогановские  конструкции  растаяли,  как  сахар  в
горячей воде.
     Не было места, где  бы сражение  не оставило своих отметин. Лицом вверх
лежал  поверженный "Боевой  дух",  торс  его  был расколот, орудийные  башни
сорваны, из моторного отделения валил густой черный дым.  На  его обгоревшем
корпусе Дэв прочитал название машины: это был "Божий гнев".
     На вершине холма повсюду были  разбросаны человеческие тела и их части.
Изуродованные и скорченные,  они  лежали в тех позах, в которых их заставали
облака нанодезинтеграторов. Большинство тел уже вмерзло в грунт  или в груды
обломков машин  и  крепостной стены. Из  объятий  окаменевших  конгломератов
тянулись застывшие в предсмертной агонии руки, некоторые из которых  все еще
сжимали оружие, в мертвом оскале щерились черепа.
     Сканеры  Дэва  тщательно  осмотрели всю местность.  Проверка радиоэфира
подтвердила  близость ксенофобов. На всех радиоканалах стоял  сплошной треск
разрядов, но признаков  движения нигде не было видно. Он не заметил ни одной
альфы,   ни  одной  гаммы.  Все  было  неподвижно,  если  не  считать  дыма,
курившегося  над  уродливыми кучами  тлеющих  обломков, разбросанных по всей
долине, насколько  хватало  глаз. Он пробрался через  пролом в  стене, и его
взгляду открылась равнина, лежавшая к югу.
     Норвежская  база   располагалась  в  долине,  в  четырехстах  метрах  к
юго-западу.  Транспортов,  перевозящих  пехоту,  уже не было,  но посадочная
площадка с  искусственным покрытием стояла невредимая. Тут же стояли укрытия
и  сферы  с  запасами  горючего  - все  это, несмотря  на страшные  признаки
царившего на  гребне холма опустошения, было в полной сохранности. Сама база
выглядела  брошенной  и  не  подавала   никаких  признаков  жизни.  По  всей
видимости, вал ксенофобов, не тронув построек,  покатился дальше,  в сторону
Мидгарда. Дэв начал спускаться в  долину по южному склону. Путь  его лежал в
сторону посадочной площадки. Там он сможет подождать прибытия транспорта.
     Неожиданно коммуникационные рецепторы уловили лазерный сигнал.
     - Командир "Ассасинов", говорит "Тор-два".
     Андерс  вернулась  и теперь  кружила  в  пяти  километрах западнее его.
Вместе  с  ней  из  Мидгарда  прибыли  еще  три  "Штормовых  ветра"  и  пара
штурмовиков класса "Молния"
     - Вас слышу, "Тор-два", приятно видеть вас снова.
     - Вас понял. Транспорт следует за нами. Вас просят оставаться на связи.
     -  Слышимость хорошая. Буду ждать на Норвежской базе. Никаких признаков
потенциальной угрозы не отмечается.
     На другом конце возникла неловкая пауза.
     - Боюсь,  что это  не  совсем соответствует  действительности, командир
"Ассасинов".  Военком Гегемонии сообщает  о  наличии ГСА  силой пять-один  с
эпицентром в вашей зоне.
     Дэву пришлось обратиться за помощью  в банк данных  своей  персональной
памяти, которая была загружена месяц  назад. ГСА...  глубинная  сейсмическая
аномалия силой пять-один не слишком обнадеживала. Ксены уже буравили верхний
слой и  в любой  момент могли выйти на поверхность. Жуткая  перспектива. Дэв
почувствовал, как подошвы его фантомных ног покрылись мурашками. Он вспомнил
детский страх, который, бывало, одолевал его в ранние годы,  когда, свешивая
ноги  с постели в темной комнате, он представлял, что пол населен невидимыми
чудовищами.  Однако  эти  монстры  были  вполне  реальными  и  находились  в
каких-нибудь нескольких сотнях метров от подошв ног его "Полководца".
     -  Что посоветуете,  "Тор-два"?  Если нужно,  я могу перейти  в  другое
место.
     - Нет нужды.  Гегвоенком считает,  что у  нас достаточно времени, если,
конечно, мы не будем  мешкать.  Ждите, транспорт уже близко. Ваша  эвакуация
произойдет в пределах восьми минут.
     Восемь  минут.  Совсем  немного.  Он  сумеет  продержаться.  Радиопомех
по-прежнему нет.
     Но тут разверзлась преисподняя. Дэву показалось, что у основания гребня
огромный круглый лоскут грунта, не меньше сотни  метров в поперечнике, начал
медленно погружаться  в лоно  земли.  Толстая  подушка посадочной площадки -
слишком прочная,  чтобы расколоться,  некоторое  время балансировала на краю
разверзшейся пропасти, а затем, когда горная  порода, на которой она лежала,
расплавилась,  рухнула вниз. За  ней в бездну последовала одна из  цистерн с
горючим,  потом  другая,  увлекая  за  собой   звенья  разбитой  арматуры  и
креплений. Дэв метнулся в сторону, чтобы найти укрытие за уцелевшей  секцией
оборонных укреплений. Кратер заполнился дымом, поднимавшимся из относительно
маленького  центрального ядра.  Провал  продолжал расширяться и углубляться,
все новые и новые рогановские строения низвергались в шахту.
     Дэв, чтобы рассмотреть, что скрывается за плотной пеленой белого дыма в
глубине кратера,  переключился на инфракрасное видение. Дым  был горячим, но
центральное ядро, откуда происходил  выброс,  источало еще больше тепла. Оно
представлялось ему  в  виде  ослепительно белого пятна на фоне менее горячих
красных и оранжевых тонов.  Дэв подошвами ног ощутил взрыв, потрясший землю,
и "Полководец",  потеряв  равновесие,  рухнул  на камни.  Раздавшийся  вслед
нутряной гул, вопль разъяренной земли и скал, был оглушительным, несмотря на
попытку  ИИ  страйдера снизить уровень шума, чтобы  не  повредить барабанные
перепонки  Дэва.  На бронированный корпус Дэва  обрушился  град  раскаленных
камней  и  песка.  Земля  под  ним сотрясалась и ходила ходуном.  Когда  Дэв
повернулся на бок, он увидел язык пылающей лавы, пробивающей себе путь в дне
кратера.  Раскаленная  добела,  как виделось  ему в  инфракрасном  свете,  в
туманном мареве лава приобрела тусклый оранжевый цвет с  вкраплениями черных
и красных искр, когда он переключился на нормальное зрение.
     - "Тор-два"! - вызывал Дэв. - "Тор-два"! Ответьте!
     Но  лазерная  связь была  утрачена, непреодолимым  препятствием на пути
лазерного луча встала дымовая завеса и облако  поднявшегося  в воздух пепла.
Наносчет тоже начал увеличиваться... он достиг  отметки ноль целых пятьдесят
пять сотых и продолжал расти. Туман перевалил через край кратера. Стелясь по
земле, он быстро окутывал уцелевшие строения базы. Под его воздействием  они
начали размягчаться и  плавиться, словно инопланетный алхимик отчаянно желал
снова обратить их в камень и грязь, из которых они были воздвигнуты.
     Тем  временем в  самом центре светопреставления стали  появляться  они.
Сначала Дэву показалось,  что он увидел  какой-то новый, незнакомый  ему вид
машин неведомого  ему класса. Но эти зазубренные структуры с острыми краями,
поднимавшиеся со дна кратера, больше походили на живые кристаллы.  Некоторые
из них  были черными, другие сверкали перламутром и серебром. Они торчали из
шахты,  уткнувшись  в  низкое   пасмурное  небо,  подобно  зубам  и   клыкам
невероятного чудовища, которое оставалось невидимым, окутанное туманом. Было
ли это некими  сооружениями... или,  может быть, каким-то  новым оружием?  В
белых  клубах  тумана  мерцали,  переливаясь, вспышки света. Такие  отблески
могла бы отбрасывать гигантская топка сталеплавильни или горнило кузни.
     Дэв  проверил  состояние  систем. ИИ страйдера уже  позаботился о  том,
чтобы  нанопокрытие  придало  ему окраску  полуразрушенной крепостной стены,
возле  которой он укрывался. Но  поскольку изрядная  площадь  его брони была
разъедена коррозией, оказалась  замаскированной менее половины  поверхности.
Сохраняя неподвижность,  он мог  оставаться незамеченным, хотя  бы некоторое
время прикидываясь выведенной из строя боевой единицей в ряду многих других,
которыми  была  усеяна горная  гряда.  Наносчет  достиг  отметки  ноль целых
шестьдесят  семь  сотых.  Дэв  прикинул,  что  он сможет  выдерживать  атаку
молекулярной  артиллерии на  протяжении десяти  минут, и решил оставаться на
месте.
     Но,  черт, что происходит внизу?  Сначала он решил, что видит  какую-то
строительную конструкцию,  хотя это предположение  могло быть весьма далеким
от истины. Если принять во внимание тот факт, что ничего не было известно ни
о мотивах поступков ксенов, ни об  их науке, ни о  способе  их мышления, его
догадка могла быть совершенно неверной.
     Однако, что бы это ни  было такое,  оно  в  корне  отличалось от  всего
виденного  раньше. Безусловно, военное командование  Гегемонии  захотело  бы
рассмотреть это более детально и с более близкого расстояния. ИИ его  машины
автоматически осуществлял запись всего  увиденного и услышанного, фиксировал
каждое движение  и ощущение.  Если  бы ему  удалось  хотя  бы  на  мгновенье
связаться  с  аэрокосмолетом,  то  он  смог бы  передать  его  бортовому  ИИ
полученные  данные. Позже с  помощью  виртуальной реальности  с  ними сможет
ознакомиться секретная служба Гегвоенкома.  Конечно, при условии, что  через
несколько минут  Дэв не  расплавится и не  канет в  небытие вместе с  другим
хламом, оставшимся от  разрушенных объектов, произведенных когда-то усилиями
человека, что густо усеивали склон холма.
     Выход ксенов продолжался,  но теперь  он  осуществлялся толчками.  Стон
земли   и  раздираемых  скал  становился  тише.  Поскольку  ИИ  "Полководца"
осуществил перестройку чувствительности аудиосистем  Дэва, шум воспринимался
им  в  виде  нарастающего  шепота  или океанского  прилива,  сопровождаемый,
однако, равномерными глухими ударами, словно где-то работал невидимый насос.
Туманное море стало редеть, обнажая дно кратера.  Скальная порода текла, как
вода, и тут же застывала, сохраняя причудливые формы изогнутых  колонн, арок
и зубчатых башен. Но самыми странными были те из чужепланетных структур, что
поднимались   отдельными   группами    -   невыразимо   уродливые,   жуткие,
сверхъестественные  органические  формы,  сюрреалистичные  и   непостижимые.
Похожие на спирали кристаллы и  колонны  все  еще продолжали тянуться вверх,
словно они росли из самой земли. Туман,  по  мнению Дэва, был ничем иным как
нанотехническим средством  ксенофобов, запрограммированным на преобразование
камня, песка и останков в нечто иное, известное только самим создателям.
     Дэв   почувствовал    прилив   бесконтрольного   ужаса.    Человеческая
нанотехнология находилась еще в зачаточном состоянии по сравнению с тем, что
он видел сейчас.  За исключением  АНД-аэрозолей, человеческая нанотехнология
требовала использования форм для выращивания нанопродуктов,  технологических
ванн и  цистерн. А  такая  сложная  техника,  как уорстрайдеры  или лазерное
оружие,  собиралась  еще по макроинженерной  технологии. Теоретически облако
запрограммированных наносредств могло работать  на голой  почве  и  оставить
после себя полностью завершенного  уорстрайдера, управляемого  искусственным
интеллектом, отлаженного, и со всеми внесенными в его память программами, но
на  практике  даже наиболее  оптимистично настроенные наноинженеры говорили,
что сменится не одно поколение людей, прежде  чем будет достигнуто  подобное
технологическое   чудо.    Ксенофобы,   судя   по   всему,   этой   чудесной
нанотехнологией  уже обладали.  Они  возводили свои  архитектурные  фантазии
прямо на глазах у Дэва, используя в качестве сырья скальную породу и мусор.
     Когда в  центре кратера рассеялись последние клубы  тумана, Дэв  увидел
вход  в  тоннель. Белое море еще продолжало огромными кругами расходиться от
кромки кратера, но  дно его в центре  было уже  обнажено. То,  что покрывало
его,   было   похоже   на   гудрон  или  расплавленный  асфальт,  такое   же
матово-черное, жидкое на вид,  но достаточно густое и вязкое. В инфракрасном
свете он видел, что температура дна выше температуры  прилегающей  зоны,  но
ниже  температуры излившейся некоторое время назад лавы.  Сама лава  к этому
моменту преобразовалась  в  нечто иное, что  тонким  узором,  сплетенным  из
спиралей и кристаллических решеток, окружало сердцевину.
     Из  глубин расплавленного гудрона  поднялась  смертоносная  "Гадюка"  -
тупорылая, имеющая  форму слизняка, она сияла чистым серебристым светом, как
жидкая ртуть. Выбравшись из тоннеля, она  стала трансформироваться  в боевую
модель и вскоре имела вид морской  звезды с шестью лучами, усеянными черными
иглами. Сразу за  ней следовало змееобразное  "Острие пики" и другие силуэты
кошмарной  процессии  инопланетного  происхождения.  Они выстроились  вокруг
периметра кратера, как часовые, несущие караул.
     Заметили ли они его? По всей видимости,  пока нет.  Никто из пришельцев
не заметил изуродованного в сражении  "Полководца", одиноко лежавшего в куче
обломков в трехстах метрах от входа  в тоннель. Возможно, причиной тому было
нанофляжное  покрытие, замаскировавшее его под  окружающую среду, или, может
быть, его  приняли  за  такой  же  непригодный  хлам, каким  был  валявшийся
неподалеку "Боевой дух". Но долго уповать на их близорукость он не мог. Если
его не заметят вновь  прибывшие,  то на горном гребне  кишмя  кишели гаммы и
нанодезинтеграторы,  оставшиеся от  предыдущей  битвы.  Рано или  поздно они
продолжат свою  гнусную работу по  уничтожению всего живого, и  "Полководец"
станет их  самой большой и беспомощной закуской. Оставаться в этом положении
дальше  не имело смысла,  с каждой минутой  его пребывание здесь становилось
все более рискованным.
     Дэв  медленно  начал  поворачиваться,   но  тут  же  замер.  Совершенно
отчетливо  он   услышал  глухой,  ритмичный  стук,  исходивший  из   корпуса
"Полководца".
     "Гамма", -  подумал  он. К его фюзеляжу  со  стороны спины  присосалась
гамма-форма ксенофоба и пробивала себе дорогу внутрь!





     Никто  из тех, кто, подобно мне, вызывает самых  злобных полуукрощенных
демонов, что  гнездятся в человеческой груди, и пытается помериться  с  ними
силой, не вправе ожидать, что выйдет из схватки целым и невредимым.
     "Полное собрание работ по психологии"
     Зигмунд Фрейд, начало XX века

     Чернота, окружавшая Катю  Алессандро, стала для нее  невыносимым  адом.
Она лежала  в похожем на  саркофаг  командирском модуле,  опутанная  ремнями
безопасности, и раскачивалась в такт походке  "Полководца".  Ее связь  с  ИИ
машины по-прежнему  не работала, даже  кнопки  ручного  управления  и  те не
реагировали на запросы. Прошло уже много времени с тех пор, как она оставила
попытку катапультироваться. Ни единого сигнала не  поступало  с миниатюрного
приборного щитка. Немая, слепая и  глухая барахталась она в липком покрывале
непроницаемой тьмы.
     Эта  тьма подвела ее  к самому краю острой грани, за которой  начинался
безотчетный  ужас  и  паника, с которыми она пока боролась, и которые ей уже
пришлось  однажды  испытать  на  борту  "Каибуцу  Мару".  Ей  даже  пришлось
подвергнуться  имплантационной  терапии,  чтобы  научиться спать  ночью  без
света. Еще немного, и она согласилась бы подвергнуться добровольной амнезии,
только бы забыть весь пережитый кошмар.  С показателем клаустрофобии, равным
семи,  ее  едва  не забраковали, когда  она пожелала  пройти подготовку  для
работы пилотом  страйдера. Во время  тренировок, когда имитировалось падение
мощности  в  сети электропитания,  тьма,  подобная этой,  едва  не стоила ей
дальнейшей карьеры.
     Со временем Катя  научилась справляться  с аналогичными ситуациями. Она
переходила  на  ручное  управление   и  восстанавливала  электропитание,  не
поддаваясь  панике.  Но  теперь  ничто  не  помогало.   Молотя  по  клавишам
контрольной  панели, она в кровь разбила пальцы. Ей хотелось кричать, но она
знала, что если позволит себе это,  то потеряет контроль, разум и, вероятно,
убьет себя, пытаясь прорваться через запертый люк.  Но хуже всего  было  то,
что она знала - по ту сторону люка находятся они.
     Они! Исчадия ада, порождения тьмы, монстры, обитающие под кроватью. Она
без содрогания не могла думать  о том, что случилось с  Митчем. Катя помнила
отчетливо  все, что  предшествовало падению напряжения в  сети во время того
сражения  с "Медной головой".  Суреш Гупта и Крис Кингфилд были  мертвы, оба
мертвы... и, когда она очнулась, пролежав без сознания  несколько минут  или
часов,  то сразу почувствовала, что "Полководец" движется. Тогда она поняла,
что гаммы проникли внутрь корпуса машины и превратили уорстрайдер в зомби.
     Странно, но  она никогда раньше не  видела ксенозомби, который держался
бы на  собственных ногах. Обычно,  когда  фобы трансформировали человеческий
страйдер, они преобразовывали и его ноги, замещая их неким подобием аморфной
платформы, приводящейся  в движение за счет мощной электромагнитной подушки,
позволяющей машине  парить в метре  над землей. Но  она четко  слышала  звук
шагов и чувствовала, как ноги страйдера отталкивались от грунта, ощущала его
птичью, раскачивающуюся походку.
     Все же  "Клинок"  скорее всего стал  зомби. ИИ  не  способен  управлять
машиной сам по себе, а  Гупта и Кингфилд погибли. Это означало, что  со всех
сторон ее  окружают монстры.  Они были внутри корпуса машины,  внутри брони,
внутри  генератора  электричества,  в  оружии,  повсюду,  и  они  стремились
проникнуть к ней. А когда они достанут ее...
     Катя  закричала и,  сжав  кулаки, принялась молотить  в  обитую  мягкой
тканью обшивку внешнего люка модуля. Ручка экстренного  открывания люка, как
и ручка срабатывания катапульты, похоже, тоже  вышла  из строя. Ей во что бы
то ни стало нужно было выбраться наружу... выбраться!
     Кое-как Кате  удалось освободиться от ремней, удерживавших ее в кресле,
и она отключила шлем  от  бесполезного теперь цефлинка. Затем в узком пенале
отсека она подтянула ноги к груди и с силой выпрямила их, ударив по люку. Ей
показалось,  что люк слегка поддался. Катя нанесла второй  удар. Потом  еще.
Ручка экстренного открывания  дверей по-прежнему не работала, но она решила,
что,  должно быть,  прогнулся  сантиметровый  лист  наномолекулярной  брони.
Наносимые удары должны были, по ее мнению, разблокировать затворный механизм
и выпустить узницу наружу.
     Думать о том,  что могло твориться  в "Полководце" вокруг нее, она себе
не разрешила.  В  этот  момент  ритмичное  движение  машины прекратилось,  и
примерно через две минуты,  она  услышала оглушительный  взрыв, прогремевший
снаружи.  От налетевшего шквала ударной волны стенки ее саркофага зазвенели,
затем от возникшего  ощущения свободного  падения у  нее перехватило дух,  и
уорстрайдер ударился обо что-то твердое.
     Резкий толчок швырнул Катю о  противоположную  стену модуля, сила удара
была так велика, что она снова едва не потеряла сознание. В глазах заплясали
искры  и  пурпурные пятна. Катя отчаянно сосредоточилась на  этих ощущениях,
боясь потерять их и снова впасть в  беспамятство в самое неподходящее время,
когда проклятые фобы в любую минуту могут проникнуть к ней в модуль.
     Эти мысли не давала  ей покоя, они мучили и терзали ее мозг,  доведя до
истерики. Горячая волна покатилась по  ее телу, и с  диким воплем, в котором
звучали  страх, отчаяние и  непокорность,  девушка снова что есть силы пнула
люк ногами. На этот раз она и в самом деле  почувствовала, что люк поддался.
Вероятно,  при ударе о  землю  открылся  запорный механизм. В ушах  раздался
тонкий свистящий звук,  переросший вскоре в громкое шипение улетучивающегося
воздуха. Произошла разгерметизация модуля!
     Крышка люка  затрещала и слегка  приоткрылась, в образовавшуюся щель  с
ураганной  скоростью  ринулся  находившийся в  кабине воздух. В доли секунды
давление  внутри  и снаружи  выровнялось. Пальцы  голой  руки тотчас ощутили
пощипывание мороза, запотевшее забрало  шлема покрылось изморозью. В темноте
Катя  нащупала слева от себя вторую перчатку и натянула ее. Руки от нервного
напряжения дрожали так сильно, что она  с  трудом смогла застегнуть застежку
на   запястье.   Потом   Катя   отсоединила   шлем  от   модульной   системы
жизнеобеспечения   и   подключила    его    к   портативной   СЖО   (системе
жизнеобеспечения),  вмонтированной  в  скафандр.   Она  провела  контрольную
проверку состояния системы. Когда в темноте загорелся зеленый огонек, сердце
ее  зашлось от радости.  Все системы скафандра функционировали нормально. Но
что  успеет она сделать за  эти два часа, что ей отпущены, как далеко сумеет
уйти? "Наверное, не так уж далеко", -  подумала она. Однако  это было все же
лучше, чем сидеть в темноте и ждать, когда придут ксены и сожрут ее.
     Заканчивались последние приготовления. Катя нащупала висевший на правом
бедре лазерный пистолет,  аптечку,  прикрепленную  слева, и,  самое главное,
аэрозольный  баллончик с АНД в подсумке на поясе. Ее транспортный комбинезон
не был снабжен системой предупреждения о наноопасности, поэтому пользоваться
баллончиком ей предстояло по собственному усмотрению. Надолго ли его хватит?
Куда  успеет  она добраться? Катя  не  знала, да и  не  хотела  этого знать.
Собравшись с силами, она  резко выпрямила ноги и в  последний раз  ударила в
люк. Теперь,  когда внешнее  и внутреннее  давление сравнялось,  и ничто  не
прижимало крышку к входному отверстию, дверца с лязгом распахнулась. Темница
ее наполнилась светом.
     Ухватившись за край запасного выхода, она встала на колени и высунулась
наружу. Колени ее  дрожали. Сквозь  густой туманный покров  долетал до  нее,
отражаясь в прозрачном забрале шлема, призрачный свет мелькающих огней.  Она
увидела незнакомый  ландшафт и движущиеся машины ксенов. "Клинок убийцы" все
еще лежал  на земле. Открытый люк находился от  грунта не более,  чем в двух
метрах.
     Что  это  за место?  Куда  она попала? В курящемся,  озаренном неверным
сиянием  тумане она видела  неведомые ей формы, непохожие ни  на что другое.
Они были настолько чужими, настолько отличались от всего, что она знала, что
их трудно было идентифицировать.  Катя  с шумом втянула  в легкие  воздух, и
звук собственного дыхания показался ей неестественно  громким. Она не знала,
насколько ей  хватит  воздуха, которым  были  заряжены встроенные в скафандр
баллоны  СЖО,  в  сущности,  это  ее  даже  не интересовало. Ей  нужно  было
немедленно выбраться  наружу и уносить отсюда  ноги, прочь от этих кошмарных
черных кристаллообразных форм, прочь от этого мистического неземного света и
дыма,  курящегося  над озером удушливого пламени. Выпрямившись  в  модуле  в
полный рост,  она перекинула  одну  ногу  через край  люка  и  приготовилась
сползти вниз.
     Вдруг  "Полководец" беспокойно  задвигался. Заснувшее чудовище очнулось
после забытья,  корпус  резко  дернулся  вверх и вбок, толкнув Катю  вперед.
Неведомая   сила   подхватила  ее   и  вышвырнула  из  открытого  люка.   От
неожиданности Катя  пронзительно закричала. Изогнувшись,  она  ухватилась за
ускользавшие края люка. Боевая машина  поднялась на  шаткие  ноги. Корпус  с
жутким металлическим  скрежетом резко рванул  вперед, руки потеряли опору, а
тело равновесие. Падая, она  попыталась схватиться за что-нибудь,  но только
больно ударилась рукой, скользнув по металлическому корпусу.
     Описав пятиметровую  дугу,  она с криком рухнула на  землю и покатилась
вместе  с  пришедшим в  движение  гравием и  щебнем.  В правой  ноге  что-то
хрустнуло, и от нестерпимой боли она едва не потеряла сознание.





     Почему  человек  воюет? Делает он это не ради своей  страны, не ради ее
руководителя   или   из   идеологических    соображений,   как    утверждают
ВИР-драматурги, он сражается  ради своих братьев  и сестер,  что воюют бок о
бок с ним.
     "История человеческих войн"
     Военная виртуальная документация Гегвоенкома, 2533 год Всеобщей эры

     Дэв понял,  что  источником неясного стука были не ксены, набросившиеся
на  корпус  "Полководца", как он  предположил  сначала, а  Катя. Об этом ему
доложил ИИ, обрушив  на него  целый каскад данных в виде  визуальных колонок
цифр  и  слов,  из   которых  было  видно,  что   произошла  разгерметизация
командирского модуля, портативная система жизнеобеспечения была отключена от
общей сети страйдера,  а люк запасного выхода командирской кабины  сорван. В
этот момент Дэв уже начал  поднимать машину на  ноги, и, чтобы удержать ее в
равновесии,  навалился  на  гироскопы.  Получив сигнал от ИИ,  он  попытался
отменить  мысленную  команду,  но  было  уже  поздно. Два  взаимоисключающих
приказа заставили  уорстрайдер в нерешительности застыть на  месте,  в  этот
самый момент он почувствовал, как что-то ударилось о его левый бок.
     Он переключил зрение  с главных оптических  сенсоров,  расположенных на
тупой морде  "Полководца", на периферические,  вмонтированные в  левое плечо
страйдера. Под этим углом  Дэв мог обозревать все, что делалось впереди и по
борту. Он сразу увидел черный провал открытого  люка  командирского модуля и
две  руки в черных перчатках, державшиеся  за  край люка  с внешней стороны.
Внешние  микрофоны  уловили  крик   Кати,  когда  она  сорвалась  и   упала.
Переключившись  снова  на  главную оптику,  Дэв увидел, как она ударилась  о
землю  возле левой ноги страйдера и, подпрыгнув, вместе с щебнем  покатилась
вниз, затем остановилась возле кучи  камней и снега примерно в десяти метрах
от "Полководца".
     Через несколько  секунд  она зашевелилась и  предприняла попытку сесть.
Что-то случилось с  ее правой ногой, потому что она обхватила бедро руками и
принялась раскачиваться из стороны в сторону. Черт! Он не мог бросить ее. Но
если они  пробудут здесь еще немного,  все сделанные им за  последние десять
минут записи  пропадут, превратившись в  ничто, как  пропадут обломки боевой
техники и  оборонных сооружений,  останки  погибших людей -  все то, чем был
усыпан  сейчас  склон  холма.  Ксены  не теряли времени  даром  и  неумолимо
приближались к гребню.
     Дэв еще  раз  проверил, нельзя ли установить связь с одним из  кружащих
поблизости  "Штормовых ветров". Но дым и пар, валившие  из тоннеля, еще были
достаточно  густыми. Он не только не мог  установить канал лазерной связи  с
аэрокосмолетами, он даже не видел их. У него оставался только один более или
менее реальный шанс.  Он не мог  бросить Катю на съедение ксенам, как не мог
рисковать  сделанными  записями.  Согнув  ноги  "Полководца",  он  осторожно
опустил корпус до высоты двух метров над землей.
     - ИИ, - сделал он мысленный вызов. - Функционирование  в автоматическом
режиме. Прими программу.
     - "Клинок" принять программу готов, - услышал он голос ИИ.
     Дэв  подумал, что было  бы неплохо  выпустить  АНД-заряд, чтобы создать
защитное  поле вокруг себя  и  Кати,  но потом  решил,  что взрыв  наверняка
привлечет внимание находившихся поблизости ксенов и насторожит  их. Придется
рассчитывать  на собственные  силы  и проворство,  а также  на  то  немногое
количество АНД-средства, что еще имелось в его баллончике.
     Дэв проинструктировал компьютер и получил от него  подтверждение, после
чего отключился  от  линии управления. Своим приказом  он превратил машину в
примитивный робот, которому предписывалось продолжать поиск аэрокосмолетов с
целью  установления  лазерного  канала  связи при  первой  же  благоприятной
возможности. Если таковая связь будет установлена, "Полководец" должен будет
передать на борт летательного аппарата все имевшиеся в его памяти  записи. В
случае нападения ксенов, уорстрайдеру вменялось в обязанность вести ответный
огонь  из ротационной скорострельной пушки. Однако эти прямые  указания,  не
дававшие ИИ самостоятельности,  делали  его легкой  добычей  идущих в  атаку
альф, тем более что Дэв велел машине оставаться на месте.
     К Дэву снова вернулись ощущения собственного  тела, едва он отнял левую
ладонь от контактной пластины. В пилотском модуле было душно и жарко, мягкая
обивка  сиденья  повлажнела  от  конденсата.  Он  снял  ремни  безопасности,
отключил шлем от  модульных разъемов и портативную  систему жизнеобеспечения
от  общей  сети,  проверил  ее  функционирование  и  герметичность  застежек
скафандра, после чего  открыл выходной  люк. Послышалось шипение воздуха,  и
давление  в модуле уравнялось с внешним. Прямо  под  люком с внешней стороны
его модуля имелась наружная лестница. Удлинив и заблокировав ее, он выбрался
из кабины и спустился на землю.
     Когда  под  ботинками  Дэва  хрустнул  гравий,  волна неконтролируемого
страха захлестнула его. Только что он принял самое трудное в жизни решение -
оставил кабину "Полководца",  где находился в относительной безопасности. Он
слышал,  как  в груди  бешено  колотится  сердце. Во  рту  пересохло.  Из-за
развалин  крепостной стены  ему  хорошо  было видно  все,  что  творилось  у
подножия  холма в  курящемся паром и дымом провале.  Дэв поймал себя на том,
что  не может сойти с места и с почти болезненным любопытством  наблюдал  за
тем,  что происходит  в кратере. Теперь из  входа в тоннель  выползало нечто
совершенно новое, до сих пор им не виданное.  Оно было похоже на исполинскую
жемчужину. Из центра заполненного гудроном кратера выходила отливающая белым
серебром сфера, около полуметра в поперечнике. За первой из недр земли стали
появляться и другие жемчужины.  Им не  было  числа.  Шары  висели в воздухе,
поддерживаемые, как предположил  Дэв, сильным магнитным полем.  Некоторые из
них парили чуть выше струек дыма, другие  - поднялись выше пятнадцати метров
над поверхностью земли. Жемчужины рассредотачивались  во всех  направлениях,
медленно  проплывая мимо кристаллических образований, расходились  по прямым
линиям  и  в  строгом  порядке.  Поочередно,  как  огромные мыльные  пузыри,
странные  формы  опускались  на  землю  и  исчезали.  Поскольку Дэв  не  был
подключен к  оптике  страйдера, то  не  мог воспользоваться  телескопическим
зрением и разглядеть  детали. Однако он видел, что верхняя часть сфер как бы
растворилась в воздухе, а нижние - опустились на грунт.
     Наконец,  оторвав взгляд от завораживающего  зрелища, он  перелез через
разбитую стену и съехал  вниз по усыпанному  гравием склону  туда, где  была
Катя, увлекая за собой небольшую осыпь камней и песка.
     -  Капитан!  -  прокричал  он,  не уверенный,  правда,  что радио шлема
настроено на линию тактической связи. - Капитан Алессандро! Вы меня слышите?
     Ее  глаза за транспластиком забрала  широко раскрылись.  В них читалось
удивление и боль.
     - Боже, что ты здесь делаешь?
     Это прозвучало как обвинение.
     -  Сейчас  не до  объяснений.  -  Голос  его  из-за сухости в горле был
хриплым, надломленным, но в нем слышалось облегчение. - Нам нужно  вернуться
на борт "Клинка". Где ваше АНД-средство?
     - Потеряла. - Она сделала беспомощный жест в сторону склона. - Во время
падения.
     Скользнув  по  склону взглядом,  Дэв заметил  внизу  какое-то движение.
Смертоносный туман  медленно  полз вверх  по гряде.  Там,  полуразличимые  в
сумраке, копошились мелкие, скользкие на вид формы.
     - А где аптечка?
     Катя поморщилась.
     -  Боюсь,  что приземлилась на  нее. Похоже, она раздавлена.  Но у меня
есть вот что, - с этими словами она похлопала по кобуре лазерного пистолета.
- Живой они меня бы не взяли...
     -  Все,  времени  на разговоры  нет, капитан. Нам нужно  срочно уносить
отсюда ноги.
     Комбинезон Кати был припорошен серебряной мелкодисперсной металлической
пудрой. Она покрывала плечи, запястья  и левую сторону груди. Дэв приготовил
АНД-контейнер.   Парившие   в   воздухе  нанодезинтеграторы   собирались   в
концентрированные облака, видимые глазом. Не пройдет и нескольких минут, как
ее  скафандр станет трухлявым, как старый таз. Он обильно оросил аэрозольной
струей те участки скафандра, до  которых мог дотянуться. Баллончик был почти
пуст.  Если на борту страйдера больше не было контейнеров с АНД, значит,  он
израсходовал  все  их  запасы.  Отшвырнув  в  сторону пустой  контейнер,  он
опустился  рядом  с  Катей   на  колени.  Нога  ее  в  месте  перелома  была
неестественно согнута. Мягкие ткани в зоне травмы уже припухли.
     - Болит сильно?
     Ответом  послужила  гримаса боли,  исказившая  Катино  лицо  Она сможет
некоторое  время  продержаться  на болеутоляющей  блокаде,  введенной  через
имплантант.  Рядом послышался лязг  железа о камень.  Он понял, что  времени
накладывать  шину нет. Нужно  уходить,  не мешкая ни минуты. Из подсумка  он
вытащил медицинский  аппликатор  и  приложил его  к  бедру  чуть  выше места
перелома. Наномедицинское средство сразу же начало действовать. Пожалуй, это
была единственно  возможная медицинская  помощь, которую  только можно  было
оказать  в   полевых  условиях.  Средство  предназначалось   для  облегчения
состояния,   остановки   кровотечения   и,  самое   главное,  оно  оказывало
анестезирующее действие. Теперь Дэв  мог взвалить Катю на спину и отнести ее
к машине.
     - Нам  нужно спешить, капитан.  Мы  уже увидели здесь все, что нам было
нужно.
     С предельной осторожностью Дэв поднял Катю на руки,  взвалил на спину и
понес к маячившему на  гребне склона  силуэту  "Полководца". Она прижалась к
его шее и  стиснула зубы, только однажды вскрикнув от боли, когда он  сделал
неловкое движение. Впереди послышался пронзительный вой, Дэв  поднял глаза и
увидел, что башня скорострельной ротационной пушки резко повернулась вправо,
взяв на прицел какую-то  мишень  за  их  спинами. Последовала  ослепительная
вспышка   и  гулкий  раскат  взрыва,  сопровождавшийся  звуком  разрываемого
металла. Вслед за  этим раздалась  барабанная дробь падающих на землю гильз,
скрежет металла о камни.
     Дэв круто развернулся и всмотрелся в мглу.  В  нескольких метрах к низу
склона  лежала одна из  серебряных  сфер. Часть ее уже растворилась, обнажив
пустую  полость.  Внутри  что-то  передвигалось. У него  душа  ушла в пятки.
Впервые Дэв видел нечто, связанное с ксенофобами,  что отдаленно  напоминало
органическую  жизнь.  Однако  он  не  был  наверняка уверен  в том, что  это
действительно было  так.  Из  открытой сферы  выползала какая-то  блестящая,
мокрая, серо-черная  масса.  Она  напоминала живой  сгусток  жира...  комок,
величиной с его кулак.
     Этот ли объект избрала  ротационная пушка в качестве своей мишени? Нет.
Дальше  по  склону он уловил порхающее  движение гаммы, устремившейся  в  их
сторону.
     Переместив Катю на одно  плечо,  он  освободил для большей устойчивости
правую  руку  и  ускорил шаги, но  едва  не  упал, так как щебень под ногами
пришел в  движение. Дэв  выругался,  но сохранил  равновесие. Поднявшись  на
вершину, он замешкался, выбирая более удобный проход между развалин. В  этот
момент что-то прилипло к его левой голени.
     Потеряв равновесие, он плечом налетел на корпус страйдера  и  ухватился
за  поручни лестницы,  чтобы  не  упасть. На ноге, присосавшись, как пиявка,
повисла  аморфная  масса  гаммы,  с  виду  и  по размеру похожая  на  банное
полотенце,  черная  и плоская, отливающая  серебром. Он  закричал и принялся
трясти  ногой,  чтобы  сбросить  с себя эту  мерзость.  Но бесформенное тело
оказалось более  тяжелым, чем  он  предполагал. Ему пришлось  ударить  ногой
снова. На этот  раз  она его отпустила, издав  звук  спустившего  колеса,  и
шлепнулась в метре от Дэва. Несмотря на тяжелую ношу он, взлетел вверх сразу
на три ступеньки.
     - Прямо под тобой! - прокричала Катя и ударилась о него шлемом, так как
лестницу развернуло. - Она преследует нас!
     Он осторожно снял Катю с плеча и затолкал  ее в узкий люк.  Медицинские
наносредства  еще  не  успели  подействовать,  поэтому  она,  должно   быть,
испытывала страшную боль. Тем не менее Катя, высунувшись наполовину из люка,
одной рукой уперлась Дэву в плечо, а второй выхватила лазерный пистолет.
     Дэв тоже попытался протиснуться  в  тесную  кабину, но  тут  его что-то
ударило сзади  и своим весом  пригвоздило его ноги к лестнице. Дэв  сразу же
представил себе, как проклятая машина растворяет  его скафандр и, добравшись
до ног, начинает растворять и их. Он не  раз видел, что происходит с телами,
ставшими  жертвами гамма-форм.  Вслед за этим он почувствовал первый приступ
жгучей  боли. Ему  показалось, будто языки пламени лизнули  его  голые икры.
Волна  ужаса  охватила  его,   мысли  смешались.  Дэв  прижался  к   корпусу
уорстрайдера, изо  всех  сил стараясь освободиться от  убийственных  объятий
чудовища. Боль стала невыносимой. Огонь поднимался выше и  уже достиг бедер.
В воображении Дэва ноги его сморщились от нестерпимого жара и превратились в
обуглившиеся головешки.
     Он видел пленки с изображением несчастных жертв ксеномашин. Видел  боль
и ужас, написанные на их лицах, а теперь он узнал, что они чувствовали в тот
момент,  когда подверглись  нападению  проклятых монстров.  Он  кричал и, не
отпуская поручни  лестницы уорстрайдера, продолжал отбиваться  от ксенофоба,
молотя полыхавшими огнем ногами, вернее тем, что осталось от них.
     - Не  двигайся!  - скомандовала Катя и  перевесилась  через край  люка,
опершись  на его  тело. Она вытянула  руку с лазерным  пистолетом и, взяв на
прицел черную, отливающую серебром амебу, облепившую  его ноги,  выстрелила,
Невидимый  луч, выпущенный  из ручного оружия,  красной точкой пронзил  тело
гаммы в нескольких  сантиметрах от колен Дэва. Пораженный ксенофоб съежился,
над  его  лоснящейся  черной  поверхностью,  ставшей  мгновенно  похожей  на
обгоревший  лист  бумаги,  закурился  черный  маслянистый  дым.   Дэв  снова
забрыкался.
     -  Черт, я же сказала, стой спокойно! - закричала Катя. Но не двигаться
он не  мог, потому что жуткая боль продолжала  точить его  сознание. Объятия
гаммы  ослабли,  она отпустила колени, хотя продолжала сжимать его  голени и
стопы.  Взглянув  вниз,  Дэв  увидел  останки  брони,  -  дымящиеся  сгустки
расплавленного  пластика, прилипшего к его ногам, похожим теперь на кровавые
куски  сырого  мяса. От  них  валил белый пар:  нанодезинтеграторы  испаряли
молекулы  живой  плоти.  Открывшееся  его глазам  зрелище настолько поразило
Дэва,  что он испытал эмоциональный шок, воздействие которого было таким  же
сильным и острым, как физическое страдание.
     Закрыв глаза, Дэв попытался  ввести в действие церебральный имплантант.
Ему  нужно  было   проделать  определенную  последовательность  мыслительных
операций, чтобы выключить часть нервных процессов. Как только он справился с
этой  задачей,  боль   несколько  стихла.  Затем   он  сконцентрировался  на
сокращении кровеносных сосудов и поднял кровяное давление, которое уже стало
падать.  Пережитый им физический и эмоциональный шок мог бы убить его так же
верно, как плазменный разряд, пробивший череп.
     Ему казалось,  что целая вечность  прошла с  тех пор,  как  он  занялся
подавлением  физиологических реакций организма, на самом же деле перестройка
заняла  не  более  четырех секунд.  Вдруг хватка ослабла, и тяжесть пропала,
хотя огонь все  также продолжал жечь  его. Катя втащила его  в открытый люк.
Оказавшись наверху корпуса страйдера, Дэв  открыл глаза  и посмотрел вниз. У
основания лестницы копошились, пытаясь  отыскать друг друга,  многочисленные
останки двух  ксенофобов. Еще он увидел то, что осталось от его ног, - голые
искалеченные ступни.  Он испытал шок, как от электрического удара. Тело Дэва
обмякло и поползло вниз, и Катя едва не упустила его.
     Потом  он медленно  погрузился  в  темноту  командного  модуля.  Кабина
оператора  на  борту страйдера была довольно  тесной и  для одного человека,
вместить двоих она просто не могла. Дэв оказался поверх Кати.  Лицом к лицу,
они  не  могли  пошевелиться,  места  едва хватало,  чтобы дышать.  Но  Кате
каким-то  образом  удалось освободить  из-под  него  руку  и  нажать  кнопку
автоматического закрывания люка на контрольной панели ручного управления. Но
ни  один из  них не мог дотянуться до  его ног,  поэтому  Катя  сделала  ему
инъекцию медицинских наносредств в плечо.
     Часть мозга  Дэва продолжала работу над  выживанием. Теперь каждый  его
вдох  отзывался болью. Он ощущал резкий запах аммиака. В носу,  в  горле,  в
легких  першило.  Затуманенным  сознанием  он   понимал,  что  скафандр  его
поврежден,  и теперь он вдыхал ядовитую смесь  воздуха с метаном и аммиаком.
Пока  система  жизнеобеспечения  скафандра  поддерживала  достаточно высокую
концентрацию  кислорода, чтобы он  мог дышать, но запасы подходили к  концу.
Если страйдером  будет  управлять  Катя, то ей нужно будет  подсоединиться к
системе жизнеобеспечения "Полководца". Дэв чертовски хорошо знал, что  взять
управление  на  себя он не  сможет. Но не значило  ли  это для него, что  он
погибнет от удушья?
     Но это не самая  страшная смерть, подумал он и вспомнил о  том кошмаре,
который пережил по ту сторону  люка. По его телу прошел озноб, и Дэв едва не
потерял  болеутоляющую блокаду. Катя, по-видимому, уже поняла, что управлять
страйдером он не в состоянии, и принялась подсоединяться к свисающей паутине
проводов и  разъемов. С левой руки  она  сняла перчатку и поднесла  ладонь к
пластине интерфейса.
     Но прежде  чем замкнуть контакт, она повернула голову,  чтобы заглянуть
ему в глаза. Единственным источником света в кабине были огоньки миниатюрных
индикаторов  на  контрольной панели за плечом Дэва. Но  несмотря  на то, что
большую  часть  света  загораживали  их тела, он  все  же видел ее  глаза за
прозрачным  пластиком  забрала, всего  в  нескольких сантиметрах от  лицевой
пластины его шлема.
     - Спасибо  тебе, Дэв,  - сказала  она.  - Хотя  тебе  следовало бы меня
оставить.
     В ее голосе прозвучала и благодарность, и злость.
     -  Это  могло   случиться  с  каждым,  -  сказал  он,  удивляясь  звуку
собственного голоса. Он был тонким, слабым и дрожащим. - Я привел "Клинок" в
движение прежде, чем узнал, что вы снаружи.
     - Дэв, я  струсила. -  В ее голосе послышалась горечь, и он понял, чего
стоило ей это признание.
     Черты  ее  лица,  обрамленного  шлемом, расплылись.  В фокусе  остались
только  пугающе  зеленые  глаза.  Интересно,  подумалось ему,  было  ли  это
результатом действия медицинских нанопрепаратов.
     - Ладно, все в порядке,  -  произнес он заплетающимся языком.  Теперь и
глаза ее стали терять свою ясность. - Не мог же я бросить товарища в беде...
     Он не  знал, услышала  она его или нет, потому что ее рука уже легла на
панель интерфейса и глаза закрылись.  Она беспокойно  задвигалась  под  ним,
потом тело ее обмякло, когда мозг Кати вступил в контакт с ИИ страйдера.
     Он не знал, продолжают ли наносредства ксенофобов пожирать его ноги, но
снять болеутоляющий блок, чтобы узнать об этом, не рискнул. Вместо этого Дэв
решил  сосредоточиться  на  дыхательной  и сердечно-сосудистой  деятельности
организма. Сейчас нужно  было справиться с паникой, которая едва не погубила
его. Мгновение спустя  он  почувствовал, что модуль пришел  в движение.  Его
раскачивало, как  корабль,  захваченный в море штормом.  Они двигались. Один
раз до него долетел звук,  похожий на отголосок далекого  взрыва. Интересно,
связалась ли Катя со "Штормовыми ветрами", интересно, найдет ли "Полководец"
место  для  посадки  аэрокосмолета,  успеет ли  он эвакуироваться... мысли и
вопросы продолжали одолевать его.
     Наконец,  темнота,  раскачивание  страйдера,  усталость  и  медицинские
наносредства взяли над ним верх, и он провалился в глубокий сон.





     Процесс  выздоровления  в  такой  же  степени  подвергся  трансформации
благодаря  нанотехнологии,  как  и прочие  достижения человечества.  Травмы,
считавшиеся  раньше  смертельными,  заживали за  несколько дней.  Как и сама
телесная оболочка принимала  иные,  более удобные для духа формы. Но сам бог
нанотехнологии бессилен помочь тогда, когда ранена душа.
     "Интроспекции" Йеасу Суцуми,
     2538 год Всеобщей эры

     Военный  медицинский центр  Гегемонии  занимал  большую  часть  купола,
прилегавшего к куполу  Тристана. Это  здание своей формой напоминало пончик,
внутри  которого имелся крытый транспластиком  двор  и  сад. Катя  ненадолго
замерла  перед главным  входом  в  здание,  чтобы  считать с информационного
интерфейса нужные ей сведения, а затем, следуя  голографическому  указателю,
прошла  во внутренний двор.  Она  знала, что  Дэв осваивает  там свои  новые
ходунки.
     Было удивительно,  что он остался в живых.  Ей  стоило огромного  труда
вывести его с  Норвежской гряды. Выпустив  в  него  полный шприц медицинских
наносредств   первой  помощи,   она   подключила   к   его   шлему   систему
жизнеобеспечения  своего  скафандра.  Больше  она  не могла  уделить ему  ни
минуты, так как должна была  подключиться к сети управления  страйдером. Она
испытала несколько ужасных минут,  когда узнала, что Дэв настроил  компьютер
"Клинка"  на  параметры  собственного мозга, но,  к  счастью,  ее  параметры
сохранились в главном банке данных памяти ИИ машины, и перестройка произошла
довольно быстро. До сих пор она не может без содрогания вспоминать о длинном
списке повреждений в системах "Полководца", который выдал ей при подключении
бортовой  ИИ.   Все  энергетическое   оружие  было  выведено   из  строя.  В
скорострельной  ротационной  пушке  оставалось  лишь пятьдесят  снарядов. Ей
оставалось только развернуть машину и бежать, а за ней по склону холма живой
волной стелились гамма-ксены.
     Восемь секунд  спустя  ей  удалось вырваться  из густой  пелены дыма  и
пепла, которая мешала установлению  лазерной связи со "Штормовыми ветрами" и
"Молниями", кружащими над зоной боевых действий. Все команды, отданные Дэвом
искусственному интеллекту уорстрайдера, были верными. Как  только  атмосфера
прояснилась,  и  лазерная  связь   с  аэрокосмолетами  стала  возможной,  ИИ
установил с ними контакт и в долю секунды передал летательным  аппаратам все
сделанные Дэвом  записи.  Лара  Андерс  с  воздуха вступила  в  бой с  целой
колонной ксенофобов, преследовавших "Полководца", и разбила их. Тем временем
второй  "Штормовой  ветер" зашел на посадку и принял "Клинок"  на свой борт.
Менее  чем  через  двадцать минут  искалеченное тело Дэва  было доставлено в
ВМЦГ.
     Все время, пока медики  занимались его ногами, вернее тем, что осталось
от них, Дэв находился без сознания. Катя увидела его истерзанные ноги, когда
его вытаскивали из кабины. Ниже колен ничего не было,  и ткани, находившиеся
выше, тоже  были не  лучше. Они походили  на сырое мясо,  кровоточили, кости
были оголены. С тех пор Катя его не видела и не знала, в каком состоянии  он
находится.
     Она нашла  Дэва в  саду. Тот упражнялся  с  ходунками,  представляющими
собой  легкую  рамку  из  нанотехнических  сплавов,  благодаря   которой  он
передвигался. Он стоял к ней спиной и любовался  маленьким японским садиком,
устроенным во дворе.
     - Как обстоят дела с новыми ногами? - спросила она.
     Дэв  повернулся.  Его  затылочный  разъем  был подсоединен  к  клеммной
колодке миниатюрного  мозга ходунков, размещенного у него  на пояснице. Этот
мозг улавливал импульсы, посылаемые его нервной системой и преобразовывал их
в движение. Из-под коротких больничных штанов были видны его новые ноги. Они
были нормальной длины, но еще розовые и  безволосые, как у ребенка. Даже при
самом  пристальном  внимании  нельзя  было обнаружить шва, где  новая  ткань
искусно вплетена в старую.
     - Капитану привет! - сказал Дэв. - Я вас не ждал.
     -   Совершаю  обход,  младший  офицер,  -  ответила   она,  внимательно
вглядываясь в лицо Дэва.  Она заметила, что глаза его  слегка расширились, а
щека нервно  дернулась. Как Катя  и ожидала, он еще не знал, что случилось с
ним в эти последние дни.
     - Мне  сказали, что ты  испытываешь свои  новые ноги, и я подумала, что
стоит пойти и посмотреть на тебя. Ну, как они?
     -  Еще  немного слабые. -  Одной  рукой он похлопал по серебряной ленте
опорной рамки ходунков, сбегавшей по бедру вниз. Он окинул взглядом ее ноги.
- А вы, похоже, в полном порядке?
     - Кузо,  - выругалась она.  - Мне  даже  не  понадобились ходунки.  Они
впрыснули мне медицинское наносредство, которое сшило кости еще до того, как
они успели отрезать твои ноги. Не прошло и двадцати четырех часов, как я уже
была в полном порядке. Но, боги, в каком виде был ты!
     Она говорила это специально, чтобы  оценить глубину перенесенного шока,
узнать, не кровоточат ли еще скрытые душевные раны.
     -  Ага, они сказали мне  то же самое. -  Он  отвел  взгляд в  сторону и
покачал головой. - А как Суреш, вы что-нибудь слышали о нем?
     Она кивнула. Стараниями наносоматических  инженеров медицинского центра
Суреш Гупта выжил, его спинной мозг удалось восстановить. К несчастью, из-за
остановки  сердца  он слишком долго -  около  двадцати минут - находился без
кровоснабжения,  поэтому   пострадала  значительная  часть  его   мозга.   С
анатомическими повреждениями удалось справиться... но не все нейронные  пути
были  воссозданы. Так, была утрачена  память, личность и даже  самосознание.
Нанотехническая хирургия не способна исправлять травматическую амнезию. Даже
если полностью перезагрузить его оперативную персональную память, уйдут годы
на то, чтобы Суреш восстановил то, что потерял.
     Он  выздоровеет.  Каждый  новорожденный  ребенок  проходит  через   эту
процедуру.  Но  новый  Суреш -  или  как там он предпочтет называть  себя  -
никогда не вспомнит о старом Суреше, генетически идентичном ему, с личностью
которого у него не будет ничего общего. Для  него жизнь начнется заново, как
если  бы он  родился  с телом двадцатичетырехлетнего человека  и  девственно
чистым мозгом.
     - Слышала, - ответила она, подумав, не это ли в действительности мучило
его. На базе Гупта и Камерон были друзьями, и она решила сменить тему.
     - Ты  слышал,  что атака ксенов была отбита? На это  ушло  два  дня, но
Шведская линия выстояла. По тоннелю,  обнаруженному  тобой, был нанесен удар
специальной командой.  Говорят, что прежде чем  разбомбить его, они  взяли с
места исключительно полезный материал, а потом не  оставили от него камня на
камне.
     Он кивнул:
     - Я рад.
     - А как долго ты будешь носить эту штуку? Ноги еще не до конца выросли?
     - Нет, мне сказали, что уже  все. Специалисты  по наносоматике говорят,
что  эту штуку мне нужно носить еще неделю, чтобы мышцы достаточно окрепли и
выдерживали мой вес.
     - Разницу ты  никогда не ощутишь.  - Она подняла левую  руку и помахала
ею. - Мне ее сделали два года назад.
     - В самом деле? - Глаза его наполнились ужасом.
     -  Они будут, как  прежние. Только не увидишь на  них  старых  шрамов и
прочих изъянов.
     - Мне сказали то  же самое. - Он отвел взгляд. -  Последние два дня мне
все время хочется есть.
     Медицинское   наносредство,    введенное   Катей   в   организм   Дэва,
предназначалось для  того, чтобы  привести его  в  бесчувственное состояние,
остановить кровотечение и исключить распространение чужеродных наносредств в
организме.  Хирурги  ВМЦГ ампутировали  Дэву  обе  ноги и  приживили зачатки
нейтральной   быстро   растущей  ткани,  рост   которой   осуществлялся  под
наблюдением лучших инженеров ВМЦГ в области наносоматики. Завершившие рост к
четвертому дню новые  ноги  ничем  не отличались от старых,  но они еще были
ужасно слабыми и  пока не могли не только носить  его тело,  но даже держать
его  вес  без  дополнительной  опоры  ходунков.  В  организм  Дэва   вводили
метаболические эффекторы, которые преобразовывали сырье в мышечную ткань, по
этой причине он испытывал  постоянное чувство голода.  Вскоре ему предстояло
приступить  к  программе тренировок, тогда у него не будет времени думать  о
чем-то постороннем.
     Если, конечно,  его  психика не  пострадала от того,  что он пережил на
гребне холма. Именно это Катя и пыталась выяснить сейчас.
     - Рада  узнать  об  этом.  -  Катя  улыбнулась.  - Ты  голоден, значит,
поправляешься.  Знаешь, когда тебя вытаскивали из "Клинка", я подумала,  что
им придется отскребать тебя лопатой.
     Катя  заметила, как  от этого нарочито грубого замечания с ее стороны у
Дэва  дернулся  уголок  рта. Что  ответит он ей  на это? "Если бы  психиатры
только узнали, что  я здесь делаю, они бы, не колеблясь, вышвырнули меня вон
из купола, даже не позволив надеть скафандр", - подумала Катя.
     Но ей нужно было узнать, как он отреагирует.
     -  Думаю,  мне  не слишком  бы понравился  ее дизайн,  - ответил Дэв. -
Старомодный инструмент. И совсем не мой стиль.
     -  А какой у вас  стиль, лейтенант? Романтический  - военно-морских сил
раннего периода?
     -   Романтический,   определенно.   На   много   веков   отставший   от
современности.
     Она рассмеялась.
     - Боже правый, Дэв, уверена, что у тебя все будет в порядке!
     Он криво усмехнулся.
     - А вы думали, меня можно уже списывать со счетов?
     - Такие случаи известны. Психика может подвести куда сильнее, чем тело.
А ты пережил очень сильную травму.
     Медицинские инженеры  в  состоянии восстановить тело, залечить раны. Но
самыми серьезными  ранами  на войне  считаются  те, что получает  душа: шок,
пережитый   в  результате   ранения,  шок,   пережитый  при  гибели  друзей,
разрушающее воздействие страха. Лечение можно начать с чего угодно: с прямых
рекомендаций и советов, психических имитаций, терапии на уровне подсознания,
но завершить лечение должен пациент сам.
     Дэв задумчиво покачал одной ногой.
     - Да. Наверно, все дело в том, что они так быстро залатали меня,  что я
даже не понял, что произошло со мной. Так что я в полном порядке, капитан. В
самом деле.
     Катя согласилась. Она видела предварительные данные психических тестов,
но она не знала, как сложить их в единую картину. Его ТМ-показатель снизился
теперь  до отметки  два,  что  могло  означать, что он утратил  часть  своей
задиристости.  Конечно,  имела  место  определенная  депрессия.   Показатель
клаустрофобии вырос, подозрительность по отношению к начальству осталась  на
прежнем уровне. В целом его состояние как будто улучшилось.
     - Итак, как насчет возвращения к работе, кадет?
     Она снова уловила легкое подергивание мышц его лица.
     - Я не против, капитан. Если ваши ребята захотят взять меня обратно.
     - Как я уже  говорила, ты обладаешь  всеми  предпосылками стать великим
пилотом  страйдера.  Мне только  нужно было убедиться  в  том,  что  то, что
произошло тогда, не сказалось на твоих мозгах.
     - Они такие же тупые, как  и были, капитан, не больше. Дело в том...  В
общем я  не  знаю,  смогу ли справиться. Может быть,  мне  лучше вернуться в
пехоту?
     Она покачала головой.
     -  Я просмотрела записи твоего боя с "Коброй" после того,  как моя сеть
оказалась вырубленной.  Ты  очень хороший, прирожденный оператор. У леггеров
твои таланты останутся невостребованными.
     - В пехоте, - поправил ее он. -  Беда в том, что все  представляют меня
героем. Но это не так. Я был просто безумно  напуган. Когда мы находились по
ту сторону "Клинка" и  пытались вскарабкаться по лестнице, я испытывал такой
страх, какого никогда раньше не чувствовал.
     Так вот в чем  дело. Обжегшись  однажды,  он не  был уверен, сможет  ли
вынести это во второй раз. Весь ужас  пережитого он будет переживать снова и
снова, и никакая помощь психиатров не поможет ему.
     -  Кузо,   Дэв.  Знаешь,  кто  не  боится   на  поле  боя?   Мертвые  и
бесчувственные. Ты думаешь, что чем-то отличаешься от других?
     Он криво усмехнулся.
     - Вовсе нет.
     - Не ты один боялся на гребне.
     - Вы тоже, капитан?
     - Но только, если хоть одна живая душа узнает об этом, я найду  способ,
как  проветрить  твои  мозги.  Я  выпала из  страйдера  только  потому,  что
струсила.  Это  была  слепая  паника,  мне  хотелось  бежать  и   спрятаться
куда-нибудь. Если бы я не сломала ногу, то, наверное, еще бежала бы куда-то.
     - Как-то трудно поверить этому.
     - Не испытывай мое терпение, кадет. Я ничем не отличаюсь от тебя.
     Некоторое время она  наблюдала за  ним,  борясь  с эмоциями, вызванными
воспоминаниями. Ей  тоже повезло, что она осталась в живых, и благодарить за
это  нужно было  этого необычного молодого воина.  До сих пор  она  не могла
вспоминать о своем падении без внутреннего содрогания,  но еще менее приятно
ей было вспоминать о пережитом страхе.
     Еще  было  чувство  вины. Во  время  опроса  выяснилось,  что  одиноким
солдатом, которого она  встретила,  был Дэв.  Она прошла мимо, бросив его на
растерзание  гамм,  а  он  вылез из  "Полководца",  чтобы  этих  самых  гамм
прогнать, когда она выпала из "Клинка". Будучи реалистом,  она понимала, что
эти два случая несопоставимы. Она ничего  не могла  сделать, и никто не ждал
от нее  никаких действий  по его  спасению.  Но  понимание  этого  не  могло
уменьшить испытываемого ею чувства благодарности.
     "Жива..."
     Почувствовав, что краска бросилась ей в лицо, она снова сменила тему.
     -  Я заметила, что  у тебя не было  сложностей  с  кодовым  словом  для
получения доступа.
     - Заметили, говорите?
     - Мне  кажется,  что в первый  раз  ты  чрезмерно  старался,  или страх
перепутал все твои провода. В любом случае, ты это преодолел.
     "Но все равно, я бы дала тебе пока одноместный страйдер, - подумала она
про себя. - На  всякий  случай.  В  твоей голове творится такое, что ни один
психиатрический тест не покажет. Так будет лучше, если сначала ты один, а не
с кем-то  в  экипаже разберешься в этом. На  Норвежской гряде  ты действовал
самостоятельно и вел себя выше всяких похвал".
     - Так ты возвращаешься к "Ассасинам"?
     - Думаю, да. Спасибо. - Он  выглядел немного смущенным.  - Я постараюсь
больше не подводить вас.
     - Ты когда-нибудь скакал верхом на лошадях, кадет?
     Дэв покачал головой.
     - Я слышал о лошадях, - сказал он. - Но никогда ни одной не видел.
     -  В  некоторых  колониях  их  еще  и  сегодня  используют  в  качестве
транспортных средств.  В Новой Америке,  например,  там, откуда я  приехала.
Такие крупные животные. Можно даже ушибиться, если свалишься со спины.
     Смущение прошло, и лицо его стало слегка лукавым.
     - Все равно, что упасть со страйдера?
     -  Да, как со страйдера. Только нужно очень хорошо  запомнить несколько
правил. Правило номер один: встать и вернуться на прежнее место нужно так же
быстро, как упал. Прежде, чем сообразишь, что произошло.
     - Звучит разумно.  Думаю, что мне хотелось бы... вернуться,  я  имею  в
виду.
     -  Но это еще не  флот, - сказала она,  выбросив вперед руку. - Однако,
добро пожаловать на борт. С возвращением.
     Улыбнувшись,  он пожал протянутую ему руку, а она почувствовала,  как в
ней  снова поднялась волна чего-то, что  она обещала себе  никогда больше не
испытывать. "Не хочу больше сближаться ни с одним человеком, - подумала она,
- ни за что".
     Но почти  сразу она выкинула эту мысль из головы. "Да, жокей! Ты только
что вернулся!"





     Поэтому  я  говорю:  знай  себя  и знай врага; сотню  битв  пройдешь, и
опасность не будет угрожать тебе.
     Когда не знаешь врага, но знаешь себя, твои шансы на победу и поражение
равны.
     Если ты не знаешь ни врага, ни  себя, опасность будет подстерегать тебя
в каждом бою.
     "Искусство войны" СунЦу, IV век до н.э.

     Три  человека  плыли  в  золотом свете, затянутая  облаками  сфера Локи
выпукло вырисовывалась на фоне ночи  у них над головами.  Офис контрадмирала
Казуо Аико  размещался  на  кольце Асгарда, в  ста километрах к  востоку  от
небесного  лифта Бифроста, но ИИ, который усилил и спроецировал изображение,
убрал  все лишнее, в том числе и  орбитальное кольцо, оставив чистые звезды,
свободный  космос и обдуваемый  ветрами шар Локи. Комната  приобрела  теплые
розовые тона 36-го Змееносца С, но, тем не менее, воздух  казался леденящим.
Никто из находившихся в комнате людей не испытывал радости.
     Генерал  Джон  Говард,  безукоризненно  подтянутый,  в сером  армейском
мундире, прилип  к  трубке  ручной  связи  и смотрел на двух  нихонджин, что
пригласили его на  эту  конференцию, ожидая самого худшего. Формально Говард
по чину  считался выше  Аико,  но адмирал  был  главнокомандующим Имперскими
Вооруженными  силами в системе Локи. В силу традиции и здравого смысла  даже
вице-адмиралы Военного командования  Гегемонии с почтением и дипломатической
учтивостью относились к офицерам Имперских войск независимо от  их  звания и
чина.
     Что  касается  третьего из  присутствовавших  мужчин,  он  даже  не был
военным, но это обстоятельство не помогло бы Говарду спасти карьеру, если бы
Шотаро Такахаши  решил, что  в  деле Локи ему нужен козел отпущения.  Он был
дайхио,  личным  представителем императора,  и  слово  его  было равносильно
приказу императора.
     Внешность бывает обманчива, полагал Говард, поскольку Такахаши вовсе не
походил на представителя императора. Он  был  тучен  и напоминал борца сумо.
Его руки  и ноги были мощными, что намекало на недюжинную силу, скрывавшуюся
под слоем  жира. Из  одежды  он носил  только кусок  белой ткани,  обернутый
вокруг  бедер и чресел, что еще больше усиливало сходство с борцом  сумо, но
нательные украшения, перья, произведенные по  нанотехнологии, инкрустации на
металле  в  стиле барокко и лоскутные работы, играющие всеми цветами радуги,
плотной  вязью  покрывавшие обнаженную  часть  его  торса,  были  невиданной
красоты и ни с чем не сравнимы.
     В нем  было  что-то  декадентское  и...  угрожающее.  Каким-то  образом
легендарное  народное  искусство  Имперского Дворца  пересекло расстояние  в
шестнадцать световых лет и  предстало  перед  Говардом здесь,  в офисе Аико.
Скрестив   ноги,   дайхио  парил  в   центре  комнаты,  поправ  традиционное
представление о верхе и низе, на существование которых намекал пол комнаты и
скудная  обстановка.  Он  чувствовал  себя  настолько  комфортно в состоянии
микрогравитации, что Говарду казалось, что на  любой жесткой поверхности тот
будет совершено  беспомощен, поскольку Говард даже  начал уже сомневаться  в
наличии реального тела под этими пышными украшениями. Такахаши представлялся
ему скорее существом  из воздушного мира,  не способным жить ни на Земле, ни
на Локи, чем человеком из плоти и крови.
     Контр-адмирал Аико, напротив, был вполне  земным существом,  как всегда
суровым и подтянутым, в черной форме Имперского флота. Он засунул свои босые
ноги в специальные  опоры на полу за серебристо-белой  консолью, служившей в
качестве  пульта  компьютерной связи  и интерфейса.  Говард  по  достоинству
оценил  этот  жест.  Он не привык  к нулевой гравитации, и  испытываемое  им
головокружение еще больше усугублялось фоном, вызывавшим глухое раздражение.
Только  пол,  предметы мебели  и  попытка  Аико  оставаться  в  вертикальном
положении чуть-чуть смягчали  неприятную иллюзию  того,  что они,  все трое,
парили в пространстве. Говард, который покидал Локи только в силу неизбежной
необходимости,  гадал,   была   ли   проекция  такого  рода   предумышленным
психологическим трюком,  хитроумной уловкой, применяемой с  целью вывести из
равновесия таких визитеров, как он, привыкших к твердой опоре под ногами.
     -   Ваша   просьба   весьма  нестандартна,   -   проговорил   Такахаши.
Пророкотавший из  широкой  груди  голос был  мягким, но одновременно  в  нем
чувствовалась скрытая угроза. Он говорил на нихонго, хотя Говард знал, что в
его  персональной памяти  хранились записи превосходного англика. - И даже в
какой-то степени незаконна. Вы же знаете о руководящих  указаниях Империи по
этому вопросу.
     У Говарда даже побелели костяшки пальцев - с такой силой он сжал трубку
ручной связи. Он был страшно рассержен, но ему  вовсе не хотелось, чтобы эта
встреча превратилась в  открытую конфронтацию. У него  был достаточный  опыт
общения с представителями  Империи, и  Говард слишком хорошо знал, что тупым
упрямством никогда не добьешься того, что нужно.
     - Конечно,  дайхио Такахаши,  -  ровным  голосом ответил  он. -  Тем не
менее, я считаю необходимым указать, что эта новая идея дает  нам прекрасную
возможность не только держать ксенофобов в узде, но фактически победить их.
     - До  сих  пор  мы не могли сказать, что держим их  в руках, -  вставил
Аико.  -  Действительно,  на Норвежском  гребне  мы одержали  победу, но  не
следовало подпускать их так близко к Мидгарду, да еще в таких количествах. -
Он вытянул  большой и  указательный пальцы, оставив между ними расстояние не
больше сантиметра. - Вот как близки мы были от того, чтобы потерять все.
     -  Ядерное  оружие  должно  по-прежнему   оставаться   в   распоряжении
исключительно Имперских Вооруженных сил, - процитировал Такахаши выдержку из
старой доктрины.  - Большая опасность заключена уже в  том,  что Вооруженные
силы Гегемонии имеют доступ к  тактическому вооружению  в дробном килотонном
диапазоне.  Более  мощное оружие  требует специальной  подготовки  и  особых
навыков.    Новое   средство,   предложенное    вашими    людьми,   является
многообещающим, но император разрешит его  применение  только  под контролем
его Вооруженных сил.
     "Специальная подготовка,  - подумал Говард, -  все правильно.  Вежливый
способ  дать  понять, что они не доверяют  нам с  этими чертовыми штуками...
особенно  сейчас,  когда   Гегемония  под  пятой  Империи   стала  проявлять
беспокойство".
     - Мы сражаемся с одним и тем же врагом,  - вслух сказал он, указывая на
очевидное. - Четыре  дня назад мы получили новые секретные данные, материал,
который никто прежде не видел. На основании этой информации мы и разработали
идею нового оружия.  Но, как я уже указывал в своем рапорте,  для реализации
этой  идеи  требуется  ядерное  оружие.  По  моим  оценкам,  для начала  нам
необходимо пятьдесят единиц мощностью в сто килотонн...
     - Невозможно, - пророкотал Такахаши.
     Аико искоса взглянул на дайхио, а затем с бесстрастным  выражением лица
посмотрел на Говарда.
     - По  правде говоря, генерал,  я не вижу здесь  никакого  противоречия.
Вооруженные силы  Гегемонии всегда  полагались  на опыт  Империи, когда дело
касалось уничтожения тоннеля ксенофобов. Я  уверен, что и в  этом вопросе мы
могли  бы  прийти  к  соглашению,  устраивающему обе  стороны.  Мы могли  бы
обеспечивать  вас ядерными боеголовками, но их распределение и использование
должно находиться под  контролем Империи. - Он снова взглянул на Такахаши. -
Такое решение вопроса удовлетворило бы императора?
     Такахаши торжественно склонил голову, словно даровал отпущение грехов.
     Говард ожидал, что предстоит выдержать бой. Контроль над использованием
ядерных боеголовок  вот уже пять веков находился в руках японцев - со времен
войны  в  Центральной  Азии, когда они оказались единственными, кто выступил
против  и  фактически  разоружил  казахов и уйгуров  из  Западной  Китайской
Республики. По иронии  судьбы, как  полагал Говард, подписанный  в Караганде
мирный  договор  привел  к  тому, что  Японская  Империя  стала единственной
страной,  получившей право на владение оружием  мощностью  более  килотонны.
Официально  это  объяснялось тем, что  бесконтрольное использование  оружия,
базирующегося на реакциях расщепления и синтеза, может повлиять на  процессы
формирования  пригодных для  жизни  условий  на других планетах  Шикидзу.  В
какой-то степени это соответствовало действительности, - рассуждал Говард, -
за  исключением того, что ксенофобы уже вмешались в процесс терраобразования
более  чем  на одиннадцати  планетах,  вызвав  такие необратимые разрушения,
которые были не под силу ядерным бомбам.
     "Интересно,  -  думал  он,  -  неужели штаб  Имперских Вооруженных  сил
считает, что война Гегемонии против Империи неизбежна?" Он  догадывался, что
многие из его  знакомых офицеров тоже так считают.  Сам  Говард  был  из  их
числа.  Должно  быть,  между  ксенофобами, с одной  стороны,  и  беспокойной
Гегемонией, с другой, император чувствовал себя не слишком уютно.
     -  Уверен,  что это был  бы  наилучший способ решения вопроса, -  мягко
сказал Говард.  - Конечно, в  среде  Военного  командования  Гегемонии много
недовольства. Они  настаивают... ошибочно, на мой взгляд, но они настаивают,
что  основное бремя борьбы с ксенофобами  лежит на наших  плечах,  поскольку
Империя находится в тени и в некоторой степени в безопасности...
     -  Йоку ю-йо! - выкрикнул Такахаши.  На нихонго это дословно  означало:
"Как смеете вы так  говорить", но  в культуре,  где прямое  выражение смысла
считается оскорблением,  фраза  несла заряд  гнева и  богохульства. -  Вы не
имеете права так говорить!
     - Я просто передаю вам то настроение, что Царит среди солдат, - ответил
Говард, разводя руками.
     -  Что  это, бунт?  - поинтересовался Аико.  - Восстание  в Вооруженных
силах Гегемонии?
     -  Не нужно драматизировать, адмирал-сан.  Но настроения  действительно
скверные. Сколько граждан Империи погибло в Шлутере?
     - Имперские силы прибыли к тому времени, когда бой уже закончился.
     - Именно это я и хотел сказать.
     - Но мы  сражаемся  с  вами  по  одну  сторону  баррикад! -  подчеркнул
Такахаши. - Люди против монстров! Земля находится в  такой же опасности, как
и Локи,  во всяком случае до тех  пор, пока  мы не  поймем,  каким  способом
ксенофобы распространяются в пространстве. Мы должны сотрудничать, ваши люди
и мои.
     - Расскажите нам о  тех  новых  данных, о  которых вы уже  упоминали, -
попросил Аико.
     - Во время сражения один из  наших  страйдеров  случайно очутился между
двумя  линиями ксенофобов.  Оказалось,  что и время, и место были выбраны им
как  нельзя более кстати. Все, что удалось увидеть  пилоту,  было записано в
память ИИ его страйдера с передачей всего спектра ощущений. Когда эти данные
просмотрел один из  наших военных инженеров, он  сразу понял особую ценность
информации, и у него родилась эта идея по созданию нашего оружия.
     - Я бы хотел просмотреть эти данные сам.
     Говард кивнул.
     -  Думаю,  это можно устроить, адмирал. Всю  полученную с  уорстрайдера
информацию   подвергли  обработке,   и  на   ее   основании   была   создана
детализированная  виртуальная  реальность.  -  Он   указал  на  компьютерное
устройство на столе адмирала. - Если позволите, сэр?
     - Разумеется.
     Говард  склонился  над  крышкой  стола и  положил ладонь  на контактную
панель.
     - Господа?
     Аико  открыл  панель  стола  и  достал  три  провода  для осуществления
контактной связи. Такахаши  не торопился подключаться  к системе первым, как
будто  боялся, что прямой электронный контакт каким-то образом заразит  его,
но,  в  конце концов, и  он решился и,  протянув короткопалую  ладонь,  взял
кабель и подсоединил его к В-разъему, спрятанному под убором из белых и алых
перьев.  Говард  также  подключился  к  сети   и,  обменявшись  взглядами  с
остальными мужчинами, прижал ладонь к интерфейсу столешницы.
     Комната,  золотисто-рыжее  солнце и  затянутая  облаками планета  - все
исчезло.  Вместо  них  появился  пустынный  ландшафт  со  следами  недавнего
сражения. Над  поверхностью  плыли тяжелые, маслянистые грозовые облака.  На
гребне холма с останками разбитых фортификационных укреплений,  торчащими из
земли наподобие зубов хищника, притулился сгорбившийся страйдер. В  трехстах
метрах  над  наполненной   туманом  долиной  клубился  дым,  сквозь  который
прорастали  кристаллические архитектурные  формы.  Унылое  небо,  как  капли
дождя,  роняло  мокрые  сгустки  пыли  и  пепла.  На  фоне рокочущего  грома
слышалось мелодичное позвякивание, похожее на бой курантов. Было похоже, что
стоял  жгучий холод, но на  самом деле  наблюдатели  чувствовали себя вполне
комфортно.
     - Что это за место? - спросил Такахаши. Говард с удивлением отметил про
себя, что ВИР-персона дайхио  в виртуальной  реальности, смоделированной ИИ,
значительно отличалась от своего  оригинала.  Он был плотным  и мускулистым,
без  признаков ожирения, одетый в  боевые доспехи древнего  японского  воина
феодальных времен  самурая. Это  производило  эффект  столь же  сильный, как
перья и искусная татуировка.
     - Виртуальная имитация  зоны  боевых действий  на  Норвежской гряде,  -
ответил Говард. - Вон там, на гребне, виден страйдер Камерона.
     В  отличие от  пленочной записи  ВИР-имитация  позволяла видеть  все  в
трехмерном  варианте.  ИИ  сам воспроизводил отсутствующие в записи  детали,
создавая  объемные  картины,  полнота  которых   ограничивалась  только  его
разрешающей способностью.
     - Полагаю,  Камерон  остался  в живых,  -  спокойно  произнес Аико. Его
виртуальный образ ничем  не  отличался  от реального. Он был также подтянут,
строг и безупречен.  Падавшая с  неба сажа  никак не отражалась на состоянии
его черной униформы.
     - Да, адмирал-сан. Он был тяжело ранен, но и ему, и находившемуся с ним
командиру роты удалось вернуться. Камерон все еще находится в госпитале, где
подвергся наносоматической реконструкции. Он стал настоящим героем.
     -  Как  следует  из  переданных мне списков  военнослужащих, которые  я
получил  сегодня утром, - сказал  Аико,  - ротный командир  представил его к
награждению "Имперской Звездой". Мне пришлось отклонить ходатайство.
     - Могу я спросить почему, адмирал-сан?
     -  Из политических соображений.  - Аико замолчал и уставился на круглую
форму, лежавшую поблизости. - Что это?
     - Это именно то,  что,  по нашему мнению,  представляет особый интерес,
господа,  -  сказал  Говард. Он  подвел  их  к  объекту  - отливающей  серым
перламутром полусфере. Она лежала на щебне у самой кромки туманного моря, ее
плоская сторона  была  открыта  обзору.  Внутреннее  вместилище  с  гладкими
стенками оказалось гораздо меньше общего объема.
     - Пусто, - заметил Такахаши.
     - Здесь - да. Посмотрите, вон появляется еще одна.
     Он показал  рукой.  Над заполненным туманом кратером на тридцать метров
вверх  уже  поднялась  вторая,  отливавшая перламутром, аналогичная форма. В
воздухе  ее  поддерживали бледно-голубые  крылья магнитного  поля,  видимого
благодаря мощным сенсором уорстрайдера. Она еще немного повисела в  воздухе,
а  затем,  поднявшись  над  туманным  маревом,  медленно  поплыла в  сторону
наблюдавших за картиной мужчин.
     - Она что, появилась из тверди грунта? - поинтересовался Аико.
     - Совершенно  верно,  адмирал-сан. Мы  уже давно  знаем,  что ксенофобы
обладают  мощным  электромагнитным  излучением, позволяющим  им  пробиваться
сквозь плотные слои горной породы.
     - ПДП, - вставил Аико.
     - Так точно, сэр. Под поверхностью земли они создают пути, где скальные
породы  становятся такими пластичными,  что  напоминают жидкость,  в которой
ксенофобы способны перемещаться,  подобно тому как субмарины  перемещаются в
воде. - Он пнул пустой каркас  носком ботинка. -  До  того  момента, как нам
удалось увидеть  этих младенцев в действии,  мы полагали, что  на  этот трюк
способны только "альфы" - так мы называем их аналог наших уорстрайдеров  - и
"беты",  являющиеся на  деле творениями человека, захваченными ксенофобами и
модифицированными.  Однако  за все время войны с ними, которая  продолжается
вот  уже  сорок пять  лет  на двенадцати планетах,  нам ни разу  не  удалось
захватить ни одной ксеномашины. Почему? Потому что даже их осколки,  похоже,
живут  своей  собственной  жизнью. Они  видоизменяются,  передвигаются...  и
разрушают все,  до чего  могут добраться.  Они  либо  растворяют  объекты  с
помощью  нанодезинтеграторов, либо  превращают их  во что-то  иное. Никто из
наших разведчиков - я говорю, как о наших, так и о ваших людях  - ни разу не
имел   возможности   рассмотреть   оригинальную   продукцию   нанотехнологии
ксенофобов вблизи.
     Как  только  плывущий пузырь  достиг края кратера,  он замедлил  ход  и
снизился, затем,  коснувшись  грунта,  завалился на  бок и  раскрылся.  Одна
половина  исчезла, как будто ее и не  бывало.  Вторая  оставалась лежать  на
земле нетронутой - серая копошащаяся масса, открытая морозному воздуху Локи.
Такахаши, похоже, испугался, а Аико, прищурившись, с интересом наблюдал, как
из полусферы высыпали живые существа.
     - А  это, - добавил  Говард, -  по всей видимости, наш первый взгляд на
самих ксенофобов.
     Определенно  это  были живые существа, формы  органической жизни, а  не
машины. Каждое по  размеру  не превышало  человеческую руку. Они  напоминали
сплющенные шарики неправильной формы, улиток без ракушек или морских червей,
обитающих  в глубинах земных  океанов. Существа эти были темно-серого цвета,
но их поверхность,  как призма, отливала всеми цветами радуги. Так играет на
свету черное пятно нефти.
     Внутри разбитой сферы было несколько сотен этих созданий. Оказавшись на
свободе, они  тотчас веером стали расползаться по неровному грунту  в разные
стороны.  Некоторые  из них скрылись  в тумане, остальные строго  по  прямой
двигались   среди   камней.   Перемещения   их   тел   были   пульсирующими,
желеобразными. Аико нагнулся, чтобы посмотреть поближе.
     - Они связаны.
     - Совершенно верно. С такого расстояния страйдер не мог точно  передать
нам, что имело место на самом деле, но на первый взгляд  кажется, что каждый
из комочков связан с соседним чем-то вроде тонкого шнура.
     -  Но  являются  ли  они  в  таком  случае  независимыми  существами? -
поинтересовался Такахаши. - Или это единый организм?
     - Наши биологи еще не пришли к однозначному решению. Важно уже само то,
что мы их обнаружили.
     Говард  по  линии своей  связи  дал ИИ,  проводившему  имитацию,  новую
команду,  и  ландшафт изменился.  Теперь инопланетных существ вокруг кратера
стало гораздо больше.  Они резкими, угловатыми движениями, словно соревнуясь
друг с другом, пытались достать до  серого свинцового неба. Теперь полусферы
были   разбросаны   по   всей   окрестности.   Некоторые   были   причудливо
деформированы, словно  таяли  под воздействием  нанодезинтеграторов,  другие
казались совершенно  свежими. Из  ложа  кратера продолжали появляться сферы,
как  пузырьки  шампанского.  Уорстрайдера на гребне  холма  уже  не было, но
вдали,  еле  различимые,  кружили  аэрокосмолеты людей, их  было  не  меньше
десятка.  На  вершине  гряды раздался  взрыв...  и  в  самую  гущу кратерной
архитектуры вонзился огненный поток. Послышался оглушительный рев.
     - Это четыре  часа спустя, -  прокомментировал  Говард, напрягая голос,
чтобы быть  услышанным в  грохоте канонады.  -  Как только  были  получены и
просмотрены  сделанные  Камероном  записи,  мы  снарядили  туда  специальный
штурмовой отряд. Сейчас мы присутствуем  на имитации, созданной на основании
записей, сделанных в зоне одним из "Штормовых ветров".
     На гребне гряды появились  квадратные  формы уорстрайдеров Гегемонии. В
ответ  на это  из  кратера  выползли аналогичные боевые машины:  похожая  на
дракона  "Королевская  Кобра", ощетинившийся иглами  боевой вариант  "Острия
пики". Вызов,  брошенный  человечеством, был принят. Ответом  на  плазменную
молнию, вырвавшую из бока парящей  "Медной головы"  несколько хлыстообразных
щупалец,     стала     барабанная     дробь     очереди      снарядов      с
ксенонанодезинтеграторами, выпущенных в  сторону гребня. Вскоре  дым заволок
все поле битвы.
     Из  тумана  появилось  три  человекообразных  фигуры  в  полном  боевом
вооружении,  в  сопровождении  четвертой,  более  крупной  формы.  Это   был
"Призрак", LaG-42. Следующий за тремя одноместными страйдерами-разведчиками,
вместо  орудийных   стволов  снабженных   руками,  "Призрак"  выполнял  роль
прикрытия, пуская в клубы дыма очереди ракетных снарядов  и лазерные молнии.
Тем  временем разведчики  спускались по склону, следуя  в направлении пустых
полусфер.  До  слуха  Говарда  доносилось шипение  выпускаемых  из  баллонов
наноконтрсредств, которыми обрабатывали  местность, завывание  сервомоторов,
когда разведывательные  страйдеры  наклонялись,  чтобы подобрать  руками  из
дюрашита куски полусфер ксенофобов.
     -  Один из  них  получил  слишком  высокую  дозу нанодезинтеграторов, -
объяснил Говард, - когда уорстрайдеры потащили  трофеи на  гребень холма.  -
Контрсредства  подвели.  Две  другие  сферы были  доставлены  в  специальную
зараженную зону снаружи Мидгарда. С тех пор мы занимаемся тем, что буквально
раскладываем их на атомы.
     Говард выключил контакт, зона боевых действий пропала из виду, и тройка
мужчин опять оказалась в офисе Аико в Асгарде.
     -  В результате,  -  продолжал  он,  -  мы  имеем молекулярный  образец
генератора электромагнитного поля ксенофобов.  Мы знаем, как они делают этот
фокус с перемещением в толще камня. Еще мы близки  к пониманию того, как они
управляют магнитным полем планеты, чтобы парить  над ее поверхностью. Сейчас
мы занимаемся программированием наносредств для воссоздания их копий в таком
количестве, какое будет нужно.
     -  С  какой  целью? -  поинтересовался Такахаши.  Его  студенистые ноги
по-прежнему  были  сложены  в  позе лотоса, но сейчас он медленно вращался в
центре  комнаты.  Однако  его  масса  и  завораживающая   взгляд  татуировка
создавали впечатление, что он сам пребывал в состоянии покоя, а Говард, Аико
и стены комнаты вращались вокруг него, как планеты вокруг солнца.
     Говард снова сосредоточил взгляд на Аико и перешел на англик.
     - Отныне  мы можем повторить  их трюк, послав полезный груз через толщу
скал.
     - И что?
     - Как вы не понимаете? Мы можем создать глубинные ядерные заряды!
     Лицо Такахаши оставалось непроницаемым.
     - Глубинные заряды, - повторил  Говард.  - Бомбы будут  проваливаться в
грунт и взрываться на заданной глубине!
     - Что ж, идея интересная, но я не пойму,  каким образом подобное оружие
может оказаться полезным, - сказал Такахаши. Он покачал  головой, и щеки его
желеобразно  задрожали.  -  В  любом случае,  я  сомневаюсь,  что это  будет
осуществимо,  я  имею  в  виду  в  политическом  смысле.  На   Асгарде   нет
достаточного  количества  квалифицированных имперских офицеров,  кто мог  бы
наблюдать  за  рассредоточением   такого   количества   ядерных  боеголовок.
Возможно, со временем, когда прибудет подкрепление с Земли, мы что-нибудь  и
придумаем...
     Говард отпустил трубку ручной связи и развел руками.
     -  Адмирал-сан,  нам  нужна  ваша  помощь.  Помощь Империи.  Понимаете,
жителям Локи нет никакого дела до политики Гегемонии и Империи.  Но нас всех
очень волнует то,  что каждый раз, когда  ксены высовывают из-под земли свои
отвратительные рыла, исчезают сторожевые посты, разрушенными остаются  шахты
и города,  умирают люди. Ксенофобы  выталкивают нас  с планеты,  а Империя и
пальцем о палец не желает  ударить, чтобы оказать нам действительно реальную
помощь!  Теперь у нас появилось средство  бороться с  ними,  остановить их в
зародыше и отвоевать назад свои территории. Мы не можем позволить  себе  эту
бюрократическую волокиту, у нас нет  времени ждать, пока будет получен ответ
с Земли. - Он сверкнул взглядом с сторону  Такахаши, а затем  перевел его на
Аико.  -  Ксенофобы  так  же опасны  для  Земли, как и  для  нас.  Мы  можем
остановить их сейчас, здесь, прежде чем они доберутся до окрестностей Земли.
Разве  это  дело  ничего   не  стоит?  И  нужен  сущий  пустяк  -  отбросить
бюрократические формальности, а?  Или от  императора нельзя ничего добиться,
кроме обещаний и банальностей?
     С  трудом переводя  дыхание,  Говард  замолчал.  Этой незапланированной
речью  он  перешагнул  за дипломатические рамки.  Он  знал  об  этом,  но  с
удивлением  обнаружил,  что это  его  больше  не  волнует.  Бороться  против
имперской бюрократии было все  равно, что спорить с локианской  бурей: много
шума, много ярости и неразберихи... и почти никакого результата.
     Хотя, возможно, если он наделает слишком много шума...
     Молчание  Аико  слишком  затянулось, и Говард  уже  начал  думать,  что
действительно  перегнул палку. Разглагольствуя  об эффективности бюрократии,
он мог поставить точку на своей карьере. Губернатор Гегемонии мог нанять или
уволить любого  члена своей  команды по первому слову императора, включая  и
главнокомандующего местными Вооруженными силами.
     - Расскажите мне лучше, - наконец произнес Аико, - о глубинных зарядах,
которые могут погружаться в толщу камня.
     И Говард с энтузиазмом принялся излагать суть идеи.





     Награды  предназначаются для  поднятия боеспособности войск, поэтому  и
награждать ими нужно сразу же.
     Инструктивное письмо
     Генерал Джордж С.Паттон, мл.,
     середина XX века

     В  расцвеченном  яркими  красками  куполе  Тристана  царило   радостное
оживление,  свойственное помпе военных церемоний.  Сюда были привезены тонны
песка, чтобы прямо перед  Холлом  Скандия возвести из  него  по  рогановской
технологии элегантной формы трибуну  для приема парада с оттиском солнечного
знака с расходящимися  лучами. По обе стороны  от  нее  серебряными крыльями
расходились, заключая в свои объятия и сцену, и подиум, открытые трибуны для
зрителей,  скрывшие  казармы,  классные комнаты  и  складские  помещения  из
унылого  бетона. На невидимых  растяжках под  транспластиковым небом  висели
красочные  знамена,  представлявшие каждый  один  из  сорока одного  куполов
Мидгарда и большую часть отдаленных поселений.
     В  связи особым случаем за день до этого лазеры Асгарда слегка изменили
погодные условия Локи, создав на Мидгардском плато область высокого давления
и  образовав  брешь  в сплошном  облачном  покрове.  В  чистом зеленом  небе
безмятежно  сияла  Дагстьерне, оранжевая  Дневная  Звезда  Локи. В  ее лучах
транспластик  купола  играл рубиновым пламенем, а  парадный  плац  окрасился
теплыми красками солнечного заката.
     Плац был свободен, если не считать трех шеренг уорстрайдеров - первого,
второго  и третьего взводов роты А "Молотов Тора", которые выстроились здесь
накануне  вечером,   пройдя  через  сооруженный  специально  для  этой  цели
воздушный  шлюз.  Покрытые  новой  бронированной нанопленкой синих  и  белых
цветов, они  блестели  в лучах солнца  как  новенькие, только что сошедшие с
конвейера  машины.  Только  тот,  кто хорошо  знал  боевые страйдеры  и имел
наметанный  глаз,  мог  сказать,  что  еще несколько  дней назад  эти машины
побывали в тяжелом  бою,  потому  что у многих из  них не  хватало орудий  и
бронированных щитов, отдельных групп сенсоров.
     Дэв   стоял   внутри  сводчатого   коридора,   украшенного   позолотой,
выходившего на плац-парад. Церемония  должна  была начаться через  несколько
минут.  В коридоре  толпились мужчины  и  женщины  Пятого локианского полка,
парадный  строй  которых   открывал   праздничное   шествие.   Снаружи,   на
переполненных  трибунах,  стояли мидгардцы, общественное,  политическое  или
финансовое положение которых позволяло им  присутствовать на  торжестве. Дэв
слышал, что  из Асгарда  накануне прибыло и  высадилось на Бифросте довольно
много  народа.  Их  предполагалось  разместить  на  специальных  местах  для
почетных гостей, не видных Дэву с его нынешнего расположения за подиумом для
выступающих.
     Он просунул палец за воротник. Сегодня он впервые надел серый форменный
мундир  и,   несмотря  на  то,   что  форма  была  создана  по  его   меркам
программируемым  портным,   чувствовал  себя  в  ней   чертовски   неудобно.
Новенький, хрустящий двуцветный мундир только сегодня утром был изготовлен в
нанобункере.  Он  был  еще  жестким,  не  обносившимся.  Особое беспокойство
вызывал  у него  тугой  стоячий  воротник.  Хотя ради такого  торжественного
случая  можно было вытерпеть и  некоторое неудобство. Его погоны  и воротник
украшала широкая золотая  полоса  и  один цветок  вишни,  знак отличия шо-и,
младшего лейтенанта.
     Но самым  странным было то,  что он  еще  раз был принят  в ряды пятого
локианского полка уорстрайдеров. Он сверил время по  своим внутренним часам.
До начала  оставалось восемь минут. Восемь минут, и никаких проблем.  Восемь
минут он еще сможет продержаться.  Грохот  музыки снаружи возвестил о начале
праздника. Ликующая толпа начала скандировать и выкрикивать приветствия, как
будто речь шла о спортивном состязании.
     Дэв,  криво  усмехнувшись,  покачал  головой. Какая суета!  Победы  над
ксенами были достаточно  редкими, поэтому битва на Норвежской гряде  - такое
теперь она получила название -  достойна  была  именно такого  празднования.
Правда, ходила молва, что имела  место  еще одна победа,  - крупное  научное
открытие или создание  нового оружия.  Детали не были известны  никому, хотя
ожидалось  прибытие  больших  шишек  из  Асгарда  для  проведения  церемонии
вручения наград.
     - Здравствуй, лейтенант.
     Захваченный врасплох, он  обернулся.  Он  еще  не привык  к  обращению,
сопутствующему новому рангу.  Перед ним  стояла Катя Алессандро,  стройная и
очень привлекательная в серой армейской  форме  Вооруженных  сил  Гегемонии.
Левую  половину груди  украшали  медали  и нашивки  за участие  в  различных
кампаниях.  Он  окинул  ее  оценивающим  взглядом.  Над  радужной коллекцией
нашивок и обозначений воинских  частей у  нее красовалась серебряная звезда,
три боевых значка, планка за кровь - нашивка  за ранение - и "Юкан но Кишо",
имперская медаль за доблесть четвертой степени. Глаза его широко раскрылись.
Он и  не подозревал, что у нее было такое количество наград. Но, если уж  на
то пошло, Дэв впервые видел ее в полной парадной форме. Он отдал ей честь.
     - Доброе утро, капитан. Вы всегда так тихо подкрадываетесь?
     -  Осторожно,  лейтенант. В  этом и состоит секрет  военного  искусства
страйдеров. Как ты себя чувствуешь?
     Он поморщился.
     - Не очень. Они дали  мне новую программу тренировок. От постромок ноги
болят сильнее, чем от проклятых гамм. Говорят, что завтра уберут. Правда, не
знаю что, постромки или одну из ног.
     Она  рассмеялась. "Странно, - подумал он, - как  черный солдатских юмор
способен создавать юджо, солдатское  братство". Рядом с  Катей, несмотря  на
различия в звании и опыте, ему было хорошо.
     - Итак, что ты думаешь обо всем этом? - она качнула  головой в  сторону
многотысячной ревущей толпы, собравшейся на стадионе.
     - А мне полагается что-то думать по этому поводу?
     - Это все в твою честь, Дэв. Твой незаметный подвиг на Норвежской гряде
вызвал настоящий переполох. Или ты ничего не заметил?
     - Думаю, что заметил, но до сих пор никак не возьму в толк, почему.
     - Перестань изводить себя. Дай мне свой интерфейс.
     Он  протянул ей ладонь, и она коснулась ее своей. Сведения из  ее банка
данных перекочевали в его, столбцы  слов и  цифр. Название места, ресторан в
Тауэрдауне и время.
     - Сегодня у нас торжество. Приходи.
     - Но почему я?
     Она улыбнулась.
     - Потому что ты почетный гость, новичок.
     - Это приказ?
     - Да, если хочешь.
     -  Я  приду,  - сказал  он.  -  Эй,  говорят,  сегодня  ваша  коллекция
пополнится еще одним знаком отличия. Поздравляю.
     Выражение ее лица стало кислым.
     - За это я и  рассчитываюсь обедом в Мидгарде - выброшу сен-эн* [тысяча
йен (яп.)].
     - Не так уж мало, да?
     - Эй,  я вовсе не  хотела принизить тебя  этим, лейтенант. Ты  вел себя
прекрасно, лейтенант. Впервые в бою.
     "Впервые".  Она  говорила  так,  словно  забыла  о  его  самом  первом,
постыдном опыте под обстрелом. Или она  хотела сказать,  что  первый  раз не
считается?
     Он  уже  собирался  спросить  Катю  об  этом,  но ее  голова  замерла в
напряженном ожидании.
     - Меня зовут, - сообщила она. - Время двигаться. Удачи, лейтенант.
     Мгновенье  спустя  в  его  голове  прозвучал  голос  церемониймейстера,
произносивший  его  собственное   имя.   Он   передавался   по  цефлинку   и
воспринимался микрорадиоретранслятором, встроенным в его правый В-разъем. Он
занял  свое место в строе  первого взвода среди серьезных мужчин и женщин  в
парадной  армейской форме, выдержанной в двух  тонах серого цвета,  со всеми
воинскими регалиями  и  наградами. Снаружи  послышались  звуки  вступления к
"Земной Гегемонии", исполняемой оркестром-имитацией.
     - Полк, смирно! -  прозвучал в голове голос. - Приготовиться... на счет
десять! С музыкой, с левой ноги!.. и левой!... и левой!...
     Во  время военной  подготовки на  базе Дэв не  видел  никакого толка  в
строевой  муштре,  но  он  не  мог  не  признать,  что было что-то  особенно
волнующее  и   впечатляющее  в   зрелище,  когда  из  арки  вышли  и  прошли
торжественным  строем к  центру огромного  круглого  стадиона  девять  сотен
мужчин и  женщин. Возможно, в этом  не было ничего,  кроме зрелищности,  но,
вероятно, впервые с тех  пор, как он добровольно  вступил в армию Гегемонии,
Дэв почувствовал, что  был частицей чего-то значительного. Младший лейтенант
Дэвис  Камерон  был,  должно  быть,  крохотной  частицей  огромной  безликой
организации, но в ней у него было свое собственное место - место, которое он
заслужил собственным трудом. Это было его место.
     Церемониймейстер  продолжал отсчитывать мерный шаг, когда полк вышел на
поле и парадным строем промаршировал перед приподнятой временной платформой,
на которой собрались знаменитости и военная верхушка.
     - Равнение направо!  - скомандовал  церемониймейстер, и  Дэв,  наконец,
получил возможность их увидеть.
     Самое сильное впечатление производили сто солдат  третьей роты  первого
батальона   пятой  имперской  гвардии   штурмовиков,  полка  "Зугайкоцу".  В
парадных,  черных  с  серебром, бронедоспехах  морских  пехотинцев они  были
ослепительны.  Часть  пехотинцев  Имперского  гарнизона   первого  батальона
пятнадцатой гвардии, дислоцированного на Асгарде, стройными шеренгами стояли
на плац-параде  перед гостевыми шеренгами, сжимая в руках бластерное оружие.
Глядя  на их безукоризненный  строй, невозможно  было даже допустить мысли о
том, что их называют "хрустящими чипсами".
     За ними,  на  гостевых трибунах, казалось,  разместился  весь командный
состав Асгарда. За спинами  гостей повесили огромный демонстрационный экран,
имевший в высоту тридцать и в ширину десять  метров. В данный момент  на нем
показывали парадный марш полка: бесконечные ряды парадных цветов - офицеры в
мундирах серого  цвета двух тонов, техники в зеленой униформе, артиллерия  в
красном,  пилоты  аэрокосмолетов  в темно-синем и военнослужащие  рядового и
солдатского состава в форме цвета хаки или черных парадных бронедоспехах.
     Людей на гостевых  трибунах можно было разделить на две равные половины
-  японцев  и  гайджинов.  Здесь  же  присутствовали  майор  Фишер  и  майор
Рассмуссен,  офицеры  из командного  состава  центра  подготовки новобранцев
Гегвоенкома. Петр  Класст, губернатор  Гегемонии на Локи, тоже был  в  числе
гостей.  Маленький,  коренастый,  очень  напыщенный  штатский, он  стоял  на
трибуне  в  пурпурном костюме  парашютиста, подпоясанный золотым поясом. Дэв
едва не сбился  с шага, когда увидел  мужчину  в  черном с  золотом  мундире
Имперских Вооруженных сил, стоявшего  на подиуме.  Это был ни кто иной,  как
сам  шошо   Аико,  главнокомандующий   найхонджинским  контингентом   войск,
дислоцированным на Асгарде.
     Аико! Так значит, презентацию будет проводить он? Когда Дэв видел этого
человека в  последний раз, тот был капитаном,  членом  Имперского  штаба. Он
присутствовал  на  церемонии  награждения  свежеиспеченного адмирала  Майкла
Камерона золотой Имперской Звездой.
     Интересно, думал Дэв, был ли позор его отца как-то связан с назначением
Аико на командный  пост в такой глуши, мире, удаленном от  Имперского Дворца
на  восемнадцать  световых  лет?  Если  да,  то  довольно  странно,  что  он
согласился  председательствовать  на  этой  церемонии.  За   ним  возвышался
невероятно толстый штатский в искусственных перьях, украшениях и татуировке.
Дэв  не  знал  его,  но,  судя   по  богатству  его  украшений,  можно  было
предположить,  что  это  был  человек  из Имперского двора.  Ходившие  слухи
оказались  точными. Это  церемония и впрямь  стала  событием  первостепенной
важности.
     Завершив  круг  почета на  арене стадиона,  "Молоты  Тора"  выстроились
напротив  подиума  для  почетных  гостей  и  неподвижной  шеренги  Имперских
гвардейцев.  Их  насчитывалось  около  девяти сотен  мужчин  и  женщин,  что
составляло  почти  шестьдесят  процентов  всего  личного  состава полка.  Из
остальных арок на плац выходили войска других подразделений. Сотни техников,
артиллеристов,  линейных пехотинцев  в  новеньких, только что  изготовленных
бронедоспехах,  кадеты-стажеры  в желтой форме стройными  шеренгами парадным
маршем проходили  по полю  и  выстраивались  на  отведенных им местах. Но  в
полном  составе  были представлены только "Молоты  Тора"  и  роты  стажеров.
Представители  "Копий  Одина"  и  "Гвардейцев Отечества"  были  в  красочных
мундирах и со своими знаменами.
     Наконец  парадный  марш  закончился, и  музыка стихла.  Имплантант Дэва
отметил, что восемь минут  истекли.  На  мгновение  над стадионом воцарилась
полная  тишина. Оркестр заиграл имперский гимн, после чего было  произнесено
несколько речей.
     Дэв,  вытянувшись по стойке смирно, с  интересом  разглядывал цветущего
вида  губернатора  Локи,  чье  лицо  крупным  планом  показывали  на экране,
поднятом над  гостевыми  трибунами.  Тот  говорил  о  необходимости  тесного
сотрудничества  Империи  и  Гегемонии,  без  которого  невозможно завершение
работы. Но в  голове Дэва бродили другие мысли, весьма далекие от содержания
доклада. Куда больше его волновали сведения, переданные Катей.
     Да... он так и  предполагал. Кроме  данных относительно времени и места
встречи, имелся еще один небольшой заархивированный файл с пометкой "лично".
Это  значит, что никакой сканер  не  мог разархивировать и прочесть  его без
добровольного  разрешения  Дэва. Сразу он не  заметил  этого  файла,  но его
присутствие  ощущалось  на  уровне  подсознания  и   не  давало  ему  покоя.
Разбираемый любопытством, Дэв раскрыл его и услышал мысленный голос.

     "Дэв, я  не должна была тебе говорить, но я хочу, чтобы ты знал,  что я
представила тебя  к награждению Имперской  Звездой.  Насколько мне известно,
эта рекомендация  без помех  прошла все инстанции  до самого штаба Аико, где
твердолобый шесейджи* [ублюдок (яп.)] навеки похоронил ее.
     Особых надежд на то, что ты получишь Звезду, я не возлагала, потому что
одного свидетеля  маловато. Но  я хочу, чтобы  ты хорошо запомнил одну вещь:
важен сам человек, а не  звонкие побрякушки, что украшают его грудь.  Медали
можно  купить в любом ломбарде на Мидгард-вей, а вот героев, тех, настоящих,
не выставляющих свою храбрость напоказ, отыскать чертовски трудно.
     Главным образом, я  хотела еще раз  поблагодарить  тебя за  то,  что не
бросил меня тогда. С нетерпением жду встречи с тобой сегодня вечером.
     Катя Алессандро"

     Новость  оглушила  его.  Имперская Звезда? Боги К-Т пространства, какое
отношение  ко  всему  этому  имеют  свидетели?  Имперские  власти,  мыслящие
семейными  категориями, считающие сыновей ответственными  за  дела отцов, не
любят,  когда  им  напоминают о прошлых  неудачах.  Наградить  сына адмирала
Майкла  Камерона  "Тейкоку  но  Хоши" -  значило признать, что его  отец был
принесен в жертву в угоду политической необходимости. Невероятно!
     Что касается самого Дэва, то в душе он был даже рад, что не получит эту
проклятую Звезду.  Если  говорить честно, то он  был даже  удивлен, что  его
вообще награждали.  Медаль  "За доблесть" пользовалась большим уважением, но
он ничего  такого не сделал, чтобы  заслужить ее, разве  что глупо  рисковал
архиважными, случайно добытыми  разведывательными данными ради  того,  чтобы
затащить  в  страйдер раненного  боевого  товарища:  в  конце  концов,  Катя
пострадала по его вине. Возможно,  это и называется храбростью. Но, черт, он
так перетрусил. До  сих пор Дэв ужасно  стыдился  этого выворачивающего душу
страха и того, как Кате пришлось  заорать, чтобы он, оглушенный собственными
воплями,   услышал  ее.  Он  еще  раз  прокрутил  Катину  записку,   пытаясь
сопоставить ее с тем, что было на самом деле. Герой? Он? Ничего подобного!
     Наконец речи,  из  которых Дэв не услышал ни слова, закончились.  Может
быть, потом он проиграет  запись церемонии, чтобы  пережить ее снова, а пока
он действовал, как будто был на  автопилоте.  По сигналу внутреннего  голоса
Дэв вышел вперед,  четким мерным шагом прошел вдоль шеренги воинов, выполняя
безупречные повороты под  прямым углом, между неподвижными рядами  Имперских
гвардейцев  поднялся  по  ступенькам  подиума  на  трибуну,  отдал  честь  и
поклонился.  Аико  с  бесстрастным лицом  повернулся к ординарцу и вынул  из
коробочки медаль, золотой щит с голографическим изображением Императора,  на
алой с желтым ленте. Планка, вокруг  которой была обмотана лента, с обратной
стороны  имела  клейкую  полосу,  благодаря  которой  медаль  будет  надежно
прикреплена к мундиру Дэва. Снять ее  можно  будет, только  прикоснувшись  к
контактной точке в углу планки.
     - "Юкан но Кишу", -  произнес Аико и прижал  награду  к  груди  Дэва. -
Медаль "За доблесть"  - за службу императору, выходящую за рамки долга. - Он
повернулся  и  протянул руку  за  второй  медалью,  это была  серебряная,  с
перламутром, на алой ленточке - "Шиши но Яи", что в переводе означало "Кровь
Льва", предназначалась тем, кто пролил за императора кровь.
     Большинство гайджинов именовали ее "планкой за кровь".
     - Поздравляю, - с тем же бесстрастным выражением лица добавил Аико.
     Интересно, о чем он думает в эту минуту, спрашивал себя Дэв,  помнит ли
он, как несколько лет  назад  вручал  медаль другому гайджину? Знал ли Аико,
что   Дэв  был   сыном  адмирала  Камерона?  Наверняка   знал.   Прежде  чем
удовлетворить  ходатайство  Кати,  он  должен  был  просмотреть  дело  Дэва.
"Твердолобый шесейджи", - так окрестила его Катя. Твердолобый ублюдок. Но за
этим скрывалось нечто большее.
     - Благодарю вас, адмирал-сан.
     - Вы  делаете честь вашему  народу, шо-и,  -  сказал тот  на англике  с
сильным акцентом, но выключил при  этом  голосовой  усилитель, так что кроме
них двоих этих слов никто не услышал. - И вашей семье.
     Но  что,  черт возьми,  он  хотел этим сказать? Дэв был  в  недоумении.
Японцы предпочитали выражаться двусмысленно,  особенно  в тех случаях, когда
дело  касалось  политики и важно было  сохранить лицо.  Они всегда старались
обходить острые углы и не делать прямых заявлений,  дабы исключить случайное
оскорбление.
     Дэв  отдал  честь, развернулся  на сто восемьдесят градусов  и парадным
шагом, ритм которому  отсчитывал звучавший в голове голос церемониймейстера,
вернулся  в  строй.  Следующей  была  очередь Кати.  Она получила  очередную
степень медали "За доблесть", которая у нее уже  имелась, и планку за кровь.
Никакого  упоминания  о том, как она умудрилась сломать ногу, не было. И эта
история имела  куда более глубокие  корни, чем могло показаться, подумал он.
Дэв вспомнил, с  каким  выражением  лица  рассказывала  она  о пережитом  на
Норвежской гряде  паническом страхе.  В  ней происходила какая-то внутренняя
борьба,  о смысле которой  он  не мог даже  догадываться,  потому  что  пока
слишком плохо знал Катю.
     На  смену  этой  мысли пришла  другая. Ему вдруг захотелось  узнать  ее
получше. Он  чувствовал, что Катя нравится ему, но пока еще не знал, было ли
это  следствием того, что она,  когда он  только вступил полк "Молоты Тора",
отнеслась к нему, как к человеку, или дело было в другом.
     После  Кати  медаль  "За  доблесть"  получил пилот  "Штормового ветра",
который,  не побоявшись огня ксенофобов  и  их нанодезинтеграторов,  посадил
аэрокосмолет и вывез "Клинок убийцы" с поля боя. Звездой "За особые заслуги"
наградили  инженера по компьютерным контактам, которому в голову пришла идея
нового, пока еще безымянного оружия, создание и  применение которого обещало
повернуть  волну  ксенофобов  вспять. После  награждения  последовали  новые
выступления.  Уже  стало  казаться, что возможность произнести речь получила
большая  половина  военной  верхушки  и  других  видных  деятелей  из  числа
гражданских лиц Локи и метрополии.
     Наконец,   когда  все  речи  закончились,   парад   и   пышное  шествие
завершились, из  невидимых динамиков зазвучал  сначала  "Имперский  марш", а
потом "Гегемония  Земли". Церемониймейстер отдал свою  последнюю  неслышимую
команду.
     - Полк... разойдись!
     Тотчас  Дэва  окружила толпа мужчин и  женщин.  Его  хлопали  по спине,
трогали медаль и поздравляли с возвращением в братство "Молотов Тора".
     Герой...
     Позже, когда вечеринка, устроенная в офицерской столовой, была в полном
разгаре,  Дэву  и  Кате  удалось  потихоньку  улизнуть.   Они  добрались  до
увеселительного центра  купола  Тристана,  где  нашли две  свободные  кабины
компьютерного контакта. Запершись  в них, они установили обоюдную связь. Дэв
уже  запасся имитацией, взятой  в  библиотеке  базы, о  пребывании в райском
местечке  на Земле под  названием  Тувалу. Лунный вечер на берегу,  поросшем
пальмами.
     Изолированные в отдельных модулях, Дэв и Катя  предались любовной игре,
носившей  чисто развлекательный  характер. Это  был  всего  лишь  совместный
эротический сон. Но  он отличался такими подробностями, такой реальной силой
и живостью ощущений, что по силе восприятия мог поспорить с любой физической
близостью. А использование ими цикла частичной обратной связи позволило Дэву
вкусить медленное восхождение  Кати к  огненному  пику, а  ей  испытать  его
жадный,  неутолимый  голод  и  взрывоподобную  страсть.  Мысленное   слияние
началось как романтическая прогулка  по мокрому песку, а закончилось нежными
объятиями под тропическим, усыпанным звездами небом.
     - Давай выбираться отсюда, -  наконец произнесла Катя тихим голосом. Ее
голова была прижата к его  груди. Иллюзия мокрого  песка, набегающих  волн и
лунного сияния была настолько сильной, что Дэв, еще  оглушенный сексуальными
переживаниями, не понял, о чем она говорит.
     - Выбираться? Откуда?
     - Из этих чертовых  кабин, - по  ее телу  прошла  дрожь.  - Я  ненавижу
находиться в темноте одна.
     Он  немного  отпрянул  назад и  замигал  глазами. Луна  мягким  сиянием
заливала ее кожу. Было совсем не темно.
     - Хочешь, начнется солнечный восход. Мы можем заказать...
     - Нет, я хочу тебя, но не в мечте.
     В  эту  минуту, запертая в компьютерном модуле, она  не  могла  ощущать
своей телесной оболочки, но он прервал контакт, выбрался из  своего отсека и
помог ей выйти из другой кабины.  Она всем телом прижалась к нему и долго не
отпускала, стоя в самом центре увеселительной площадки.
     Еще несколько часов  они провели в объятиях друг друга в пустой комнате
отдыха  одной  из  казарм. Они не  занимались  любовью - ни виртуальной,  ни
подлинной, -  а  просто  наслаждались  близостью  друг друга  и бесконечными
разговорами. Дэву нравилось  слушать рассказ Кати о  том,  как  она получила
свою первую медаль  "За доблесть" в  местечке  под  названием  Галахад.  Это
случилось еще  до того,  как ее перевели на Локи. Потом разговор перекинулся
на военную тему и коснулся стратегии и тактики.  Он посвятил ее в свою идею,
как  можно рассредоточить  наземные войска и страйдеры таким  образом, чтобы
они могли  поддерживать друг друга. Она выслушала его с  большим  интересом,
задавая вопросы,  поправляя там, где замечала явные недочеты,  помогая более
грамотно   оформить  идею,  после   чего   предложила  подать   ее  Военному
командованию Гегемонии.
     Но он так и не узнал, почему она боялась темноты.





     Что  хорошего  в  этих  исследовательских  центрах,  спрашиваю  я  вас?
Миллиарды  йен уйдут  на их строительство,  миллионы  -  на  укомплектование
штатом  и  оборудованием.  Горстка людей,  изолированная  на  многие годы  в
забытом Богом месте. И все это ради чего?
     Свидетельские  показания, представленные  комитету  Земной Гегемонии по
ассигнованиям Франсуа Дакре, 2512 год Всеобщей эры

     В  белом сиянии  звезды  медленно вращалось  огромное колесо,  создавая
центробежную гравитацию для  тридцати двух мужчин и  женщин,  находящихся на
борту.  ИЦГК  Альтаира  был одним из  пятидесяти  Исследовательских  Центров
Глубокого  Космоса,   разбросанных   по   всему  космическому  пространству,
разведанному   человечеством.   Эти   центры  предназначались  для  изучения
всевозможных  астрофизических феноменов,  начиная от  гравитационных волн  и
кончая приливными эффектами Капеллы А и В.
     Альтаир,  звезда  А7,  не   имеющая  собственной  планетной  системы  и
удаленная  от  земли  всего  на  шестнадцать  световых  лет,  находилась под
пристальным вниманием  ученых  с 2236 года.  Высокая  скорость  ее вращения,
равнявшаяся  на  экваторе  160  милям  в  секунду, послужила  основанием для
отправки в  ее  окрестности  одной  из  станций  ИЦГК  для  изучения влияния
вращения звезды на ее  магнитное  поле  и  солнечный  ветер. Хотя с тех  пор
прошло уже три столетия, Альтаир еще не полностью раскрыл свои секреты.
     -  Странно, -  задумчиво сказала доктор  Жанна  Шофилд,  поднимая  свои
темно-карие глаза от панели и устремляя их  в никуда. От ее левого В-разъема
шел   кабель   цефлинка,   по  которому  необработанные  данные,  полученные
станционными сканерами, поступали непосредственно в банк данных ее памяти. -
Этого не должно было случиться.
     - Что там у тебя?
     Для  доктора  Поля  Эрнандеса  жизнь и  работа  на  ИЦГК Альтаира давно
превратилась в привычную рутину.  Заявления  типа:  "Странно" или "Этого  не
могло  случиться" - обычно предшествовали сообщению о какой-нибудь  неудаче,
серьезной  поломке  аппаратуры,  сбою  программного обеспечения  ИИ станции,
происходившими в результате человеческой ошибки. Будучи  математиком, он жил
по  законам  этой  науки,  полагаясь  на  порядок,   логическое  мышление  и
успокоительную  предсказуемость  чисел. Нарушения  давно заведенного порядка
ему были ненавистны.
     - Магнитные эффекты на К-частоте, - с отрешенным видом сказала  Шофилд.
- Какая-то сила искривляет солнечный ветер, и я не в состоянии предположить,
что это может быть.
     Эрнандес  отставил в сторону  чашечку кофе, которую держал в  руках,  и
нахмурился.
     - Корабль?
     Космические  корабли использовали  достаточно  мощные  магнитные  поля,
которые могли отклонять субатомные частицы, пыль  и одиночные молекулы газа,
что на огромных скоростях движения представляло серьезную опасность.
     - В ближайшую неделю здесь не должно быть никакого корабля.
     - Термические эффекты не  отмечаются,  - ответила  Шофилд.  Звездолеты,
запертые  в гиперпространстве, как правило, накапливают огромное  количество
тепла, отдать.  которое  они  способны  только  в нормальном пространстве. В
инфракрасном  излучении  корабли  похожи  на   маленькие  звезды,  способные
светиться еще несколько часов после выхода из К-Т континуума. - Нет, ничего.
Просто след в солнечном ветре, похожий... о, Боже...
     - Что такое?
     -  Боже Праведный!  - Эти слова прозвучали так, словно она возвещала  о
великом побоище. Тонкое лицо  Шофилд побледнело, его черты окаменели, взгляд
был прикован к чему-то, что возникло перед ее мысленным взором.
     - Проклятье, что ты такое увидела?
     Он схватил ее за запястье, пытаясь оторвать ладонь от интерфейса, но не
смог сдвинуть ее с места, не смог вывести из транса, заставившего ее застыть
над панелью.
     Одного мимолетного взгляда на столбцы данных на экране было достаточно,
чтобы понять, что перед  ними - движущаяся цель, что-то невероятно огромное,
не  меньше  километра  в  длину.  Леденящий страх проник  в  его душу.  Там,
снаружи,  ничего быть  не  могло. Ему  пришло на ум,  что  наконец  замечено
приближение ксенофобного звездолета,  но, к несчастью, заметила  его команда
безоружной исследовательской станции.
     Далее  Пол Эрнандес  совершил самый  героический  поступок за  всю свою
пятидесятивосьмилетнюю  жизнь. Сев  рядом с  Жанной Шофилд, он послал сигнал
тревоги,  затем,  выдернув  шнур  ее   цефлинка,  сделал  непредсказуемое  -
подключился сам.
     -  Мы  только что вышли, Повелитель Жизни. - Третий  Контроллер  достиг
разветвленной  проекции,  выходящей из ближайшей стены. Слова, выбранные им,
свидетельствовали о завершенности... и  облегчении.  - Переход,  похоже, был
благополучным.
     -  Похоже? - В этом единственном вопросе  скрывалось многое. - Выполняя
эту  миссию,  от  которой  столько  зависит,  мы  не  можем  позволить  себе
сомневаться.
     - Достигающие завершили предписанную им геометрию и теперь мертвы. - Но
последнее слово можно было перевести также как "пусты". -  До тех  пор, пока
мы не изучим их останки, нельзя сказать наверняка, чего именно они достигли.
     -  Тем  временем  Постигающие  пытаются  подтвердить  новую  геометрию.
Сделать какие-либо выводы  по  их первоначальным  наблюдениям,  как  всегда,
очень трудно. Тем не менее, наша цель - звезда - близка и, кажется, как мы и
ожидали,  является  близким  аналогом  нашего  родного  солнца.  Постигающие
продолжают искать планеты. Хотя, возможно, что эта звезда бесплодна.
     Повелитель  Жизни ощутил острую боль  разочарования. Бесплодна! В  этом
слове  заключалась болезненная потеря, напрасно потраченные усилия  и утрата
цели.  Все  зависело  от   обнаруженного  здесь  источника  электромагнитных
излучений:  это  открытие  предвещало  присутствие  цивилизации  с  развитым
космоплаванием.  Возможно ли, чтобы  подобное  излучение имело  естественное
происхождение и было продуктом Вселенной, которая все чаще и чаще потешается
над философией ДалРиссов, суть которой  заключается в том,  что  Вселенная и
Жизнь едины?
     Его  ближайшее окружение, бурлившее  жизненными  процессами,  ответа на
этот  вопрос  не  давало.  Сами стены мостика  Корабля были живыми  и чутким
чувствам  Повелителя  Жизни  представлялись в качестве некоего пульсирующего
энергетического  каркаса.  Пустоту,  что  царила за  стенами Корабля,  он не
воспринимал. Пустоту,  что по-прежнему продолжала  насмехаться  над логикой,
верованиями ДалРиссов,  несмотря на  опыт, приобретенный  в  течение  восьми
тысяч  циклов.  В  этом  он  полагался на  странные  чувства  Постигающих  -
жизненных форм, созданных специально для прямого восприятия электромагнитных
волн  спектра  определенной  длины.  Пронизанная  этими  волнами  Вселенная,
насколько знал Повелитель Жизни, была вывернута наизнанку и поставлена с ног
на голову и считалась скорее мертвой, пустой, чем живой.
     - Остается еще одна возможность, - сказал Третий Контроллер. - Источник
тепла,  казавшийся мертвым, похоже,  является  источником  электромагнитного
излучения.  - Два  его  верхних отростка открылись, выразив озабоченность. -
Здесь  присутствует  некоторая странность.  Этот  источник тепла может  быть
искусственного происхождения.
     - Тогда подойдите  ближе.  Мы  попробуем дотянуться до него и проверить
источник.
     - А если это Хаос?
     Повелитель Жизни  застыл.  Пройти такое расстояние, поставить  на карту
так много и думать о неудаче было невозможно.
     - Тогда мы умрем, - сказал он. - А с нами и наш мир.





     На войне ничто не может заменить победу.
     Генерал Дуглас Макартур, середина XX века

     Восемь  месяцев спустя  Дэв  находился  далеко от  Мидгарда,  на  самых
задворках планеты. Его разведывательный  страйдер под названием "Разрушитель
Дэва"  стоял  посреди пространства, которое, вероятно,  когда-то  было ложем
самого глубокого и  широкого из океанов планеты. Сейчас же ландшафт был убог
и  гол  и  представлял  собой бесконечную  равнину  светло-песочного  цвета.
Доказательством  тому,  что  равнина  однажды  была  морским  дном,  служили
многочисленные  кристаллы соли  в грунте, поблескивающие в скудном свете как
мелкие алмазы.  Когда-нибудь, когда Локи  станет Фрейром, соленая вода снова
закроет эту землю, где уже не будет аммония, метана и морозов, из-за которых
планета эта до прибытия человека оставалась безжизненной.
     Но в  данный  момент  прошлое Локи  волновало  его  гораздо меньше, чем
деятельность,  кипевшая  вокруг.  В  километре от него на  ровной  платформе
совершили посадку  несколько  аэрокосмолетов,  в  то время  как четырехногий
автогрузчик стоял в двух-трех сотнях  метров  от него.  С десяток  человек в
скафандрах  помогали  выгрузить  из  брюха  уолкера*  [шагающее транспортное
средство] серую, отливающую перламутром сферу, бережно опускаемую на землю с
помощью монокабеля.
     Остальные  солдаты из линейной пехоты  и страйдеры  образовали охранный
периметр вокруг автопогрузчика и транспортов. Вездеход на  воздушной подушке
скользил  над  однообразной  пустыней,  едва касаясь грунта  и вздымая  тучи
кристаллов  соли и  пыли. Тем  временем страйдеры первого взвода "Ассасинов"
Алессандро  неустанно  патрулировали   местность,  готовые  в  любую  минуту
встретить  появление  противника  смертоносным огнем. Знакомый  "Полководец"
устремился  в сторону  страйдера Дэва.  Нанофляжное покрытие "Клинка убийцы"
пока бездействовало, и огромная машина представала выкрашенной в цвета роты:
синий с белым кантом.
     - Здравствуй, лейтенант, - прозвучал в его голове голос Кати, когда  ее
страйдер подошел ближе. - Ну, как себя чувствует номер три?
     Дэв сжал пальцы из дюрасплава на  левой руке "Разрушителя"  и указал на
людей, занимавшихся установкой серой сферы.
     - Почти закопчено, капитан, - ответил он. -  Мы  будем готовы к запуску
через пять минут.
     - Есть какие-нибудь сведения о целях?
     - Никаких. Все тихо. Похоже, мы застали их врасплох.
     Дэв изучающим взглядом  обвел бомбовую команду. Они  уже отсоединяли от
сферы кабель.  Тяжеловесный автогрузчик предусмотрительно отошел в  сторону,
оставляя копошащихся вокруг смертоносного груза людей одних.
     Эту операцию они окрестили "Джигоку", хотя говорящие на англике солдаты
из  команды  Дэва тотчас исказили  название, и теперь  оно звучало на разные
варианты:   операция  "Чикаго",   операция   "Жиголо"  и  даже  "Джи-гок-ю"*
[нецензурное  ругательство  на  смеси  англика  и нихонго].  На  самом  деле
"Джигоку"  на нихонго означает  "Гадес", подземное царство теней  по древней
мифологии.  Никто не объяснил,  правда, что именно  имелось в виду: были  ли
ксенофобы  обитателями  этой  преисподней  или предполагалось  в  результате
операции отправить их туда, но  в любом случае название было  выбрано весьма
удачно.
     - Мы разместились здесь, лейтенант, - послышался в голове  Дэва  другой
голос, на канале стратегической связи. Он обернулся. На другом краю мертвого
моря  одна из  фигур в бронескафандре  подняла руки. -  Чикаго три, готовы к
броску.
     - Вас понял,  сержант Уилкинс, - ответил Дэв. - Пусть ваши люди покинут
зону.
     Здесь  предстояло продемонстрировать силу  двух видов нового оружия. Он
сам,  думал Дэв,  имел  некоторое отношение  к ним обоим. Однако  он  не был
уверен в  том,  каким именно  образом сложилась  связь с пенетраторами.  Ему
сказали,  что те  записи, которые он  сделал  на Норвежской  гряде,  легли в
основу  идеи,  но  Дэв  полагал, что рано  или  поздно  кто-нибудь  все-таки
додумался  бы до  этого.  А его  так  называемый подвиг на  Норвежской гряде
только и состоял в том, что он случайно оказался в гнезде ксенофобов.
     Пенетраторы  планетной  коры,  как было  названо новое  оружие, обещали
положить конец владычеству ксенофобов. Каждый из пенетраторов был произведен
на основе  наноимитации захваченных транспортных сфер  ксенов и нес на  себе
боевой термоядерный  заряд мощностью в 100 килотонн.  Это  была  своего рода
глубинная ядерная бомба. По правде говоря, Дэв почему-то не  испытывал к ней
особого доверия.
     Вторая  идея, которой он очень гордился, состояла в  повторном открытии
смешанного ведения боя. На  его взгляд,  в войне  против ксенов  это было не
менее важным, чем пенетраторы с ядерными боеголовками, и могло  произвести в
военном искусстве настоящую революцию.
     Концепция ведения боя смешанными  силами пережила время и пространство.
Она существовала на протяжении  всей военной истории человечества. Кавалерия
выступала в  сотрудничестве с пешими воинами, лучники  бок о бок сражались с
копьеносцами,  танки  с  пехотой.  С  каждым  новым витком военной техники и
военной науки на поле сражения наряду со старыми появлялись новые достижения
различных  военных  дисциплин,  но постепенно,  с  поступательным  развитием
прогресса, устаревали и они.
     Уорстрайдеры  были потомками  больших, громоздких бронированных военных
машин на гусеничном ходу, имевших  широкое распространение в XX и XXI веках.
Они  имели  хорошее   вооружение,  были  высокоманевренными  и  скоростными.
Казалось,  что рядом с ними пехоте делать нечего. Более того, считалось, что
пешие воины только сдерживали бы их передвижение.
     В результате, несмотря  на  то, что  войска продолжали  комплектоваться
солдатами   линейной   пехоты,  выполнявшими  крайне   ограниченные  задачи,
отношение  к ним из-за их ограниченных возможностей и  полной  непригодности
для серьезных  операций было повсеместно презрительным. Бытовало мнение, что
в условиях современной войны нахождение на поле боя было смертельно  опасным
для  пехотинца  и могло продолжаться не более нескольких минут. Исход боя  в
войне XXVII века решали уорстрайдеры.
     Но  Дэв  был  и  оператором  страйдера,  и  солдатом  пехоты,   и  имел
возможность наблюдать за боем как глазами пилота уорстрайдера, так и глазами
утопающего в грязи  насмерть испуганного  "леггера".  Первое, что он  сделал
после того,  как  снова  был принят в отряд  "Ассасинов",  предложил создать
специальные Комбинированные Армейские Группы, сокращенно КАГ.
     Очень  серьезным противником  на  поле боя были столкеры, но наибольшую
опасность  для страйдеров представляли гаммы, которым несть  числа. Человек,
облаченный в бронированный  скафандр,  не может  противостоять военной  мощи
альф,  но  он  в силах  справиться  с  гаммами.  В  своем  рапорте  Военному
командованию Гегемонии Дэв сообщил, что взводы линейной пехоты целесообразно
дополнять  легкими  страйдерами типа  LaG-42 "Призрак" или  RLN-90  "Скаут".
Чтобы   решить   вопрос   мобильности,   он   предлагал   использовать   для
транспортировки пехотинцев аэрокосмолеты типа "Штормового ветра" и "Молнии",
которые  и так входили в комбинированные воинские подразделения и  оказывали
поддержку уорстрайдерам с воздуха.  Боевая рота, как  утверждал  Дэв, должна
представлять собой тесное единение трех видов Вооруженных  сил - страйдеров,
аэрокосмолетов и наземных войск.
     Гегвоенком  еще продолжал рассматривать  его концепцию, что в некоторых
кругах само по себе считалось ересью. Тем временем Катя Алессандро попросила
себе  в поддержку взвод пехотинцев  и поставила во главе них Дэва, предложив
попробовать его идею КАГ в действии. Они называли себя "Коммандос Камерона".
     Почти семь месяце работал он с сержантом Уилкинс и ее подчиненными. Они
изучали  вопросы  тактики  и  занимались  военной  подготовкой,  бесконечной
муштрой.  Когда   "Молоты  Тора"  получили  приказ  об  участии  в  операции
"Джигоку",  он нашел занятие и  для своих коммандос. Им следовало  доставить
пенетраторы на место назначения, в то время как уорстрайдеры несли патруль.
     Работать с ними Дэву оказалось очень  легко. Это был первый  взвод роты
"Браво", второго локианского полка, "Ульвенвакт" Мидгарда. С многими из  них
он уже был знаком. Новая команда  уже показала себя в бою. Метание глубинных
зарядов  в зоны  комплексов  подземных деформационных  путей ксенофобов было
менее опасным  мероприятием,  чем  встреча с  ними один на  один, однако без
риска и здесь не обходилось.
     Последний  из пехотинцев Дэва  взошел на борт "Штормового ветра". Серая
перламутровая  сфера осталась  лежать  в  одиночестве, в трехстах  метрах  в
стороне. Взревели турбины двигателей, и VK-141, взметнув тучу пыли, поднялся
в воздух.
     -  В зоне сброса заряда никого из персонала  не осталось, лейтенант,  -
послышался мысленный голос Уилкипс. Дэв снова переключился на частоту Кати.
     -  К  сбросу  заряда  готовы, капитан. Детонация  должна  произойти  на
глубине 1700 метров.
     - Благодарю вас, лейтенант. Приготовьтесь к операции.
     Оставаясь на связи, он уловил ее быстрый диалог с военным командованием
Гегемонии.   Согласно  договору   с  имперской  администрацией,  на  Асгарде
боеголовки пенетраторов были в  нейтральном  положении. Привести их в боевую
готовность мог только имперский дайхио, Шотаро  Такахаши, лично, посредством
кодовой связи.
     - Нам и самим лучше поторопиться, капитан, чтобы покинуть опасную зону,
- напомнил ей Дэв, когда она закончила разговор.  - Согласно картам, тоннель
здесь  пролегает  достаточно близко от  поверхности, в каких-нибудь пятистах
метрах, так что могут возникнуть неприятности.
     Уорстрайдеры двинулись в северном направлении к низкой горной гряде  на
краю равнины. Там уже собрались все остальные машины: транспортные средства,
страйдеры,  вездеходы. Отряд "Коммандос Камерона",  облаченный  в  черные  с
красным бронескафандры,  тоже был здесь и приветствовал приближение "Скаута"
Камерона  веселыми  криками.  Поднявшись  на  вершину  холма,  он  поднял  в
приветствии  правую  руку   страйдера,  вооруженную  автоматической   пушкой
"Циклон-5К".
     - Здравствуйте, лейтенант! - прокричал  рядовой Далке, воспользовавшись
внешним громкоговорителем.  В разреженной атмосфере  Локи его голос прогудел
басом. - На этот раз нам нужно угодить прямо в их жадные глотки!
     От чувства  единения  с  машиной Дэва объял священный трепет.  Это было
нечто  большее,  чем  просто   высокая  техномегаломания,  возникающая   при
подключении  цефлинка  к  ИИ  машины,  он  чувствовал себя  одним  целым  со
страйдером. Это было его место.
     - Вот оно, лейтенант, - крикнул рядовой Розен. - Большое дело!
     Когда несколько  месяцев  назад операция  "Джигоку" только  начиналась,
наведение  пенетраторов  планетной  коры  считалось  скорее  искусством, чем
наукой. Конечно,  с  помощью трех и более станций обнаружения ГСА можно было
получить голографические изображения подземных деформационных путей, но  эти
данные  были, как правило,  весьма  приблизительными,  и  картина тоннельных
разветвлений ксенофобов представлялась далеко не полной.
     Позже,  по  мере того, как техники научились  расшифровывать отраженные
ударные  волны,  возникающие  в  результате  многократных детонаций  ядерных
зарядов  в глубоких слоях локианской коры, ИИ  стал выдавать более детальные
стереоскопические  карты  ксенофобных путей. Разрушение комплекса пришельцев
могло  дать  больше  информации  о   тоннельных  разветвлениях  и  подземных
деформационных  путях,  чем  было известно до  атаки,  что, в свою  очередь,
позволит уничтожить тысячи километров глубинных коридоров ксенов.
     Теперь забрезжила  перспектива возникновения оружия нового  поколения и
технологии  его  производства. Мезонные сканеры могли с такой  же  легкостью
демонстрировать  нутро  планеты,  с какой  медицинские  нанозонды показывают
внутренности   человеческого  тела.   Самонаводящиеся  автопенетраторы  были
способны  нести боеголовки на  глубину в тысячи километров, проникая в самые
потаенные и недоступные гнезда ксенофобов. Однако пока эта техника, находясь
еще в  стадии конструкторской разработки, пребывала в зачаточном  состоянии.
Но, судя по тому, как шли дела, могло статься, что она не будет востребована
вовсе.  У них неплохо  получалось и с прямым  сбрасыванием  заряда  в  зоны,
обнаруженные с помощью эхокартироваиия.
     - Лейтенант  Камерон?  - услышал он  официальное  обращение Кати.  - Не
окажите ли вы честь?
     - С удовольствием, капитан.
     На фоне видимой  им  картинки  замигал кодовый сигнал. Такахаши  был на
связи, осуществляемой  с помощью искусственного спутника космической  связи,
поскольку Кольцо  Асгарда в данный  момент  находилось  за горизонтом  Локи,
следовательно, за пределами  прямой видимости. Дайхио называл кодовые группы
слов, менявшиеся изо дня в день. Когда он закончит, Гегемония сможет пустить
в дело все три боеголовки, лежавшие на поверхности планеты.
     -  Подтверждаю  готовность  оружия.  Боеголовка номер три заряжена и  к
пуску готова.
     - Станции один и два сообщают о готовности оружия к пуску.
     Это был голос инспектора штаб-квартиры Военного командования Гегемонии,
переданный с Асгарда по системе спутниковой  связи.  Он прозвучал буднично и
надменно,  словно говорил  не  военный, имеющий  дело  со смертельно опасным
оружием, а инженер, докладывающий о работоспособности техники.
     - Всем станциям приготовиться.
     Осторожно покопавшись  в  памяти,  Дэв нашел частоту нейтральной сферы.
Особая группа кодовых слов приведет в действие ее пенетрационные поля.
     - Внимание, все станции, - сказал Гегвоенком. - Можете начинать запуск.
     - Хорошо, - ответила Катя. - Начинаем!
     Дэв нажал кнопку пуска  и сразу ощутил мощный  электромагнитный всплеск
пенетрационных  полей.  Система  начала  функционировать.  После  одиночного
всплеска поле стабилизировалось. Сфера, лежавшая  в пустыне, в километре  от
них, исчезла, медленно погрузившись в песчаный грунт.
     - Чикаго три, - передала Катя Гегвоенкому, - уже в пути.
     Дэв следил за отсчетом времени, отмечаемом сигнальными вспышками на его
картинке обзора. С включенными на полную  мощность электромагнитными  полями
пенетраторы  должны проходить в деформированных  горных породах со скоростью
примерно пять метров  в секунду. Согласно ГСА ксенофобный комплекс находился
на глубине 1700  метров. Следовательно, снаряд достигнет  его  через пять  с
половиной минут.
     Как оказалось,  проблема  состояла  в  том,  что  ксенофобный  комплекс
представлял  собой  не единственный подземный путь  в деформированной горной
породе, их было множество -  десятки запутанных лабиринтов на разных уровнях
в  разных  пластах.  Первая   сеть  разветвлений,  если  верить  трехмерному
изображению  сейсмических карт,  начиналась  на  глубине  пятисот  метров от
поверхности  равнины.  Таким  образом,  первого уровня  ксенофобного  гнезда
снаряд достигнет уже через две минуты.
     Никто  в  Гегвоенкоме  не  знал,  что  подумают ксенофобы  относительно
транспортных  сфер, созданных по украденной у них технологии и  вторгшихся в
их подземное  царство. По правде говоря,  военное командование до сих пор не
решило, думают ли ксенофобы вообще, во  всяком случае, в том смысле, как это
свойственно людям. Известно было только  то, что за  собой  сферы  оставляли
вертикальные   шахты  деформированной  скальной   породы.  Когда  этот  трюк
проделывался ранее, почти сразу же за прохождением сфер из верхних слоев  на
поверхность высовывались ксенофобы, как будто их разбирает любопытство.
     Внутренние часы Дэва показали, что две минуты прошли.
     -  Станция Три,  отмечаем появление  ГСА, -  сообщили  из штаб-квартиры
Гевоенкома, - силой четыре целых и три десятых.
     - Транспорт? - спросила Катя
     - Ответ отрицательный, третий. Источник поднимается, в настоящий момент
глубина составляет сто двадцать метров, сила толчка пять-пять.
     - Это они идут поиграть, - сказал Дэв. - Всем приготовиться.
     Он в последний раз проверил состояние всех систем своего "Скаута". Снял
правую  пушку с  предохранителя и  послал первый  27-миллиметровый  снаряд в
магазин.
     На равнине, в  том месте, где  несколько минут  назад покоилась  сфера,
появился плюмаж  дыма. Вибрация  грунта стала ощутимее, а клубы дыма гуще. К
вечно мрачному небу Локи взметнулся  черный  столб. В  дымном мареве  что-то
шевелилось.
     - Воздушный наблюдатель четыре-семь, - послышался голос. - Вижу цель.
     - Капитан? - позвал Дэв, обращаясь к командиру роты.
     - Действуйте по вашему усмотрению, лейтенант.
     - Лейтенант Бенсон, - позвал Дэв. - Цель ваша. Огонь.
     Находившийся справа от него приземистый четырехногий "Каллиоп" выпустил
по мишени залп ракет класса Т-30. Они вылетели ослепительно белыми вспышками
с  дымовым шлейфом  и вонзились в  еле  различимую форму.  Последовала серия
взрывов,  поднявшая  в  воздух  тучи  песка,  дыма  и  гари.  Ударная  волна
всколыхнула землю.
     Тем временем по каналу деформированной  скальной породы поднимались все
новые и  новые ксены  и  быстро рассредоточивались по поверхности. Мгновение
спустя  уже не было ни одного уорстрайдера, который не принимал бы участия в
артобстреле безобразных форм, рассыпавшихся  по всей соляной пустыне. На них
сыпался град снарядов, ракет, лился поток энергетических зарядов.
     Радиосвязь  стала затруднительной. Охотники  переключились  на  лазеры,
установив    беспрерывный   обмен    информацией,    позволивший    слаженно
координировать действия по выбору  и поражению целей. Работа  велась  четко,
чисто и эффективно.  Крупные ксенофобные  транспорты были выведены из  строя
прежде,  чем   успели  преобразоваться  в  боевые   модели.  Извивавшиеся  и
корчившиеся на земле части инопланетных машин  уничтожались лазерными лучами
или   энергетическими  потоками.  Появилось  два  ксенозомби:  "Призрак"   и
"Полководец",  по  тотчас  были  поражены  и  обездвижены,  превратившись  в
бесполезные груды  металла.  В  небе, завывая турбинами,  носилась,  поливая
смертоносным  огнем   и  круша  ракетами  машины  противника,  тройка  AV-21
"Молнии". Из сообщений, переданных  "Чикаго один" и "Чикаго два" явствовало,
что сражение шло и там.
     Тяжелое орудие Дэва, тоже не умолкая  ни на минуту, посылало отрывистые
очереди снарядов  в клубок огня, дыма и металла, в который превратилась зона
обстрела.  Все  свое внимание он  главным образом сконцентрировал на альфах.
Воины его КАГ заняли боевые позиции по обе стороны от  страйдера. Не обращая
внимания на грохот разрывов и артиллерийские залпы над головой, они проворно
и точно  смертоносным  огнем  уничтожали  гаммы,  как  только  те появлялись
поблизости. Ни одна ксеномашина не сумела  подойти к гребню ближе пятидесяти
метров.
     Внутренние  часы  Дэва  продолжали отсчитывать  секунды. С тех пор, как
пенетратор скрылся в недрах планеты,  прошло пять минут  сорок секунд.  Дэв,
напрягая все органы чувств, имевшиеся у страйдера, вслушивался в грохот боя,
стараясь обнаружить признаки детонации боеголовки. Но, конечно, он ничего не
слышал.  Если пенетратор взорвался по расписанию,  в  первую миллионную долю
секунды в глубине земли на расстоянии одной мили от поверхности образовалось
газовое облако, полость в десятки метров в  поперечнике, заполненная кипящей
плазмой, разогретой до температуры, превышающей миллион градусов. Давление в
месте  взрыва  достигло   нескольких  миллионов  атмосфер.  Затем  наступает
гидродинамическая   фаза,   длящаяся   несколько   десятков  долей  секунды.
Немыслимая  температура  и  давление создают ударную  волну, расходящуюся во
всех направлениях от эпицентра  взрыва со скоростью распространения  звука в
толще камня, которая зависит от плотности  породы. Сколько  секунд  пройдет,
прежде чем взрывная волна достигнет...
     Сначала  он почувствовал  под подошвами ног  "Скаута" далекое дрожание,
которое  мгновенно  переросло в  сильный  толчок.  По песчаному ложу  прошла
видимая рябь.
     -  Дамы  и господа,  -  прозвучал в  его голове голос из  штаб-квартиры
Гегвоенкома, -  мы только что на всех трех устройствах зарегистрировали факт
детонации.
     Он услышал, как солдаты второго Локианского полка прокричали "ура". Дэв
попытался  представить  себе,  что   произошло  под  землей,   но  не  смог.
Теоретически взрывная волна должна  была  расплавить горную породу в радиусе
нескольких метров от первоначально возникшей  полости и в радиусе нескольких
сотен  метров  сделать  скалы пластичными или  превратить  их в груду щебня.
Какое  действие  это окажет на  ксенов, точно известно не было.  Но  ни одно
физическое  тело  не  может  выдержать  избыточного  давления,  превышающего
несколько миллионов тонн на  один квадратный  сантиметр поверхности, а также
смещения горных пород под воздействием ударной волны.
     К этому времени Дэв пережил уже пятнадцать подобных операций, но каждый
раз  он  поражался  тому,  что  такая   исполинская   сила,  возникающая   в
беспросветной мгле локианских глубин,  не  прорывается  наружу.  Ни разу  не
образовывался кратер, не появлялись клубы  дыма, не  было утечки  тепла  или
радиации, только вибрация... и вторичные толчки, возникающие через несколько
дней в результате того, что возникшая первоначально полость  обрушивается  и
заполняется камнями.
     Вследствие   трех   одновременно  проведенных  ядерных   взрывов   была
уничтожена значительная  часть сети лабиринтов  подземных путей  ксенофобов.
Если  картина недр  Локи,  представленная  тектониками на основании  данных,
собранных  за последние  два  месяца,  верна, то только что  было уничтожено
последнее гнездо ксенофобов на планете. Война была закончена.
     "Все  кончено..."  -  подумал он  неосторожно  отчетливо,  и  его слова
разнеслись по коммуникационной сети.
     Снаружи  продолжалось   ликование.   Солдаты   в   черных   с   красным
бронескафандрах прыгали и веселились, как пятилетние детишки, даже страйдеры
красноречиво жестикулировали тяжелыми орудийными стволами, выражая тем самым
свой восторг. Дэв был оглушен.
     - Скажи это еще раз, лейтенант, - попросила Катя.
     - Простите, капитан. Я подумал вслух. Трудно поверить, что все кончено.
     - Ты так думаешь?
     - А разве нет?  Согласно последней сводке, это  было последнее  крупное
гнездо. Ты думаешь, их выжило достаточно много, чтобы воссоединиться?
     Поскольку установить расположение  тоннелей ксенофобов  возможно только
по  регистрируемым ГСА,  никто не может быть уверенным в том,  что сделанная
карта их подземных ходов была полной. С другой стороны, если взрывать каждый
километр подземных тоннелей, то в скором времени вся кора Локи будет разбита
и превратится в радиоактивный ад. Пока в  стратегическую  задачу Вооруженных
сил  входило  выявление  и  уничтожение главных  скоплений  ксенофобов,  так
называемые  "города".  Большие  следовало  разрушить, а те, что находились в
тоннелях между  зонами взрывов, предполагалось  изолировать.  Вопрос  теперь
состоял  в  том,  были  ли   изолированные  ксены  живыми?   Могли   ли  они
воссоединиться с  другими  выжившими  собратьями и  восстановить  тоннельную
систему?
     Этот вопрос в последние  месяцы больше всего на  свете волновал Военное
командование Гегемонии и стратегические умы Империи,  но  пока  ответить  на
него  никто  с уверенностью  не  мог.  Вооруженным  силам  Локи нельзя  было
расслабляться.  Кто-то - кто  именно,  Дэв не помнил  -  сказал,  что вечная
бдительность является неотъемлемой ценой свободы. На Локи на карту ставилась
не свобода, а выживание.
     - Дьявольщина, я не знаю,  - сказала Катя. - Ясно только одно - для нас
война не окончилась. Ты не слышал последние сплетни? Нас переправляют.
     - Что? Куда?
     - Кто  знает?  Вероятно,  здешние  шишки решили,  что,  раз  мы  сумели
победить ксенов здесь, то сможем победить их и в другом месте. Возможно, нас
хотят перебросить на  одну из потерянных планет, чтобы отвоевать ее обратно.
Например, Лунг Ши.
     Дэв  задумался,  пытаясь  разобраться  в собственных чувствах,  но  так
ничего и не выяснил. Он все еще был опьянен победой.
     - Я думал, наше место - на Локи.
     - Наше место в Гвардии Гегемонии, лейтенант.  Мы пойдем  туда, куда нас
отправят. Что касается меня, то я уверена, что это будет Лунг Ши.
     -  Мне кажется... мне бы хотелось этого, - сказал Дэв. Он вспомнил, как
видел отца в  последний раз живым,  и испытал  сильный прилив энергии. - Да,
мне очень хотелось бы этого.
     Но  военные решения подчиняются своей собственной логике, которая редко
совпадает с желаниями и страхами личного  состава, призванного выполнять эти
решения.   В  это  время  вдали  от  Локи  разворачивались  другие  события,
требовавшие немедленного вмешательства.
     Пунктом их назначения была не Лунг Ши.





     Император изъявил  желание, чтобы  удивительное открытие, сделанное  на
Альтаире,  немедленно  получило  дальнейшее  развитие. Вследствие  этого вам
настоятельно рекомендуется организовать военную  экспедицию  под  совместным
имперско-гегемонийским  командование, в  которую  должны  входить  следующие
подразделения...
     Приказ генералу Джорджу Говарду от имперского дайхио Такахаши,
     2540 год Всеобщей эры

     Корабль получил название  "Юдуки",  что  поэтически  означает  на языке
нихонго "Вечерняя луна". Он относился  к классу тяжелых военных транспортов,
достигал в длину 330 метров и имел массу  48400 тонн. Корпус корабля делился
на  три разных  по  объему  отсека. Половину его длины,  начиная  от  кормы,
занимало  громоздкое  машинное  отделение,  плотно  уставленное  спопсонами,
охладителями тепла и  гондолами К-Т движителей.  Небольшой  тупоносый отсек,
размещенный  впереди,  предназначался для сенсорных  датчиков  и  аппаратуры
связи. Между ними у центрального  сердечника медленно вращались три плоских,
установленных на  кабанчиках  клинкера, длиной шестьдесят  и  шириной десять
метров каждый. Внутри сердечника  помещались капитанский мостик, тактический
центр, системы жизнеобеспечения, грузовые и технические отсеки, а также ИИ и
электроника  для  осуществления  цефлинка;  медленно  вращающиеся  модули  с
искусственной  гравитацией,  возникающей  в  результате  центробежной  силы,
делились  на отдельные каюты для  экипажа  корабля,  состоявшего  из  сорока
одного члена, и ниши для пассажиров.
     Никто не пытался хоть  немного сгладить нелепые  формы "Юдуки". Корабль
предназначался  для  межорбитальных  сообщений  и  плавания  в  Божественном
Океане, а не в турбулентных условиях планетной атмосферы. Никого особенно не
беспокоил комфорт перевозимых пассажиров. Каждый из жилых модулей делился на
три  уровня.  Те палубы,  что были  отведены для  "Молотов  Тора"  оказались
переполненными до  отказа. Мужчин  и женщин, число  которых превышало тысячу
двести человек,  затолкали в узкие  кабины с  койками, поставленными друг на
друга в четыре  яруса. Учитывая то,  что проблемой  номер  один на кораблях,
совершающих прыжки  в  гиперпространстве, является перегревание,  а также то
обстоятельство,   что   желудки    большинства   пассажиров    никогда    не
приспосабливаются  к  искусственной  гравитации с ее  центробежной  силой  и
невозможностью  ориентироваться  в  пространстве,  когда низ  - это  внешняя
сторона    корпуса,    -   все    перечисленные   удобства    воспринимались
путешественниками как прелюдия ВИР-имитации ада кромешного.
     Офицеры были  устроены несколько лучше. Им  полагалось  чуточку  больше
свободного пространства и чуть-чуть больше возможности уединиться за тонкими
стенками  кают,  по  четыре  человека  в каждой.  Более  удобными  оказалось
помещения  для  общего  пользования -  столовая,  комната отдыха, офицерская
кают-компания и технические  отсеки, в которых продолжали работать  техники,
обслуживающие страйдеры.  Здесь  они  настраивали и  отлаживали свою  тонкую
аппаратуру. Имелась  на  корабле и палуба  отдыха,  расположенная  вместе  с
нулевой  гравитацией  и  оснащенная  кабинами  для  контактных  компьютерных
увеселений.  Поскольку  одновременно  она  могла  вмещать  только  пятьдесят
человек, пользование  ее услугами ограничивалось четырьмя часами для каждого
один раз  в  пять дней. У  офицеров и  здесь  были  некоторые  преимущества.
Развлекаться  им разрешалось по шесть  часов через день. Только возможностью
забыться  в виртуальной реальности,  будь  то  ВИР-драмы,  игры,  спортивные
зрелища,  мысленные прогулки в открытом космосе или секс с вымышленными  или
реальными партнерами, можно было объяснить тот  факт, что люди, собранные  в
таком ограниченном  пространстве,  не  теряли  рассудок. Угроза  в  качестве
дисциплинарного взыскания лишиться своей очереди на просмотр ВИР-развлечений
представлялась куда более страшной, чем военный трибунал.
     Как и  все  солдаты, находившиеся  на  борту корабля, Дэв  носил шорты,
легкие туфли  и майку, но и это не избавляло от  жары. Свежая одежда, только
что изготовленная в корабельных нанобункерах, была мокрой  и неприятно липла
к телу. Как мог он добровольно согласиться на эту авантюру?
     И он неустанно  твердил себе, что  пошел на это добровольно. За день до
отправки на шаттлах небесного лифта  Локи перед строем пятого полка выступил
полковник  Варней,  командир  "Молотов   Тора".  Он   сказал  им,  что  полк
передислоцируется, не упоминая, однако,  куда и  зачем, но те, кто пожелает,
добавил  он, могут остаться на Локи. Вопросов  никто  не  задавал,  и он  не
объяснял им, куда и почему  переправлялся пятый полк. Но  он сказал им,  что
война с ксенофобами еще далека  от завершения, а успех людей  на Локи явился
только первым шагом на длинном пути к победе.
     Это  были  обнадеживающие  слова, хотя Дэв и  другие  ветераны полка не
особенно прислушивались  к речи полковника. Ходили  всякие  жуткие слухи, но
Варней в своем выступлении даже не упомянул о них.
     Зачем  он  вызвался  добровольцем?  Одно  он  знал наверняка  - причина
скрывалась не  в личной храбрости.  Он  собирался  остаться на Локи, но Катя
покидала планету, а вместе с ней  и вся команда "Ассасинов". Его собственные
коммандос из КАГ также вызвались участвовать  в экспедиции,  как  будто были
уверены, что он тоже едет. Как мог он отступиться от них всех? Кроме того, в
этот период жизни Пятый  полк уорстрайдеров Локи был для него единственной и
настоящей  семьей, его  единственным домом. Остаться  на  Локи  означало  бы
вступление  в  другой полк или один из местных гарнизонов на весь оставшийся
срок  службы.  Он  решил,  что лучше  остаться  вместе  со  своими друзьями,
ставшими его семьей.
     "Интересно,  - подумал  он, согласился  бы  я отправиться в экспедицию,
если  бы вспомнил, как  жарко бывает на борту  корабля  во  время плавания в
гиперпространстве?" Дэв содрал с тела  мокрую футболку,  чтобы  хоть немного
просушить ее.  Он не помнил, чтобы когда-нибудь  испытывал такие неудобства,
походя через К-Т континуум.
     Вероятно, все  дело было в том, что никогда  прежде он не делал этого в
компании  полутора  тысяч   других  людей,  стоя  в  центре  общей  комнаты,
бесценного  островка свободного пространства,  которая  служила одновременно
комнатой  отдыха, столовой  и  местом  развлечения свободного  от  дежурства
личного  состава. Здесь не  было  мебели,  но  палуба имела  мягкую ковровую
обивку,  а  одна   переборка  целиком  представляла  собой  экран  объемного
изображения, по  которому можно  было  связаться  с любым  из членов экипажа
корабля.  В  настоящий  момент  на  него  проецировался  трехмерный  портрет
императора.
     Общая комната постепенно наполнялась народом. В ней  собирались мужчины
и  женщины  Пятого  полка,   усаживаясь  рядами  перед  экраном  с  огромным
изображением  Фуши-императора.  Места походили  на  японские татами* [обитый
ковровым  покрытием  пол  или  напольный  коврик].  Если  садиться  тесными,
плотными   рядами,  то   в  общей  комнате  мог  уместиться  весь  полк.  Ее
использовали в качестве актового  зала,  когда требовалось сделать  какое-то
объявление сразу всему личному составу. Всем уже было  известно, что в  9:00
по корабельному  времени ожидалось  специальное сообщение.  Дэв  сверился  с
внутренними часами. У него в запасе было еще двенадцать минут.
     Он принялся изучать неподвижное изображение, застывшее на экране.  Лицо
у императора было иссохшим, морщинистым,  древним - говорят, ему исполнилось
более двух сотен лет,  - но тело  его, то ли благодаря нанотехнологии, то ли
портретист  был льстецом,  казалось сильным  и  полным  здоровья.  Прямой  и
крепкий, в черном флотском мундире, увешанном  медалями, с золотым  шнурком,
высшей военной  наградой его  собственного правительства,  поблескивавшей на
шее.
     "И ты  можешь иметь эту Звезду", - подумал Дэв,  вспомнив рекомендацию,
что  дала  ему Катя  несколько  месяцев назад.  Медаль  "За  доблесть"  -  у
императора  тоже была такая,  только  десятой  степени, - которую  он носил,
обязывала  ко  многому.  Он  уже  понял,  что  желание  быть   на  уровне  и
соответствовать  этой  награде,  было  именно ой причиной,  которая в первую
очередь толкнула его в эту экспедицию.
     Образ императора красовался на  фоне  голубого  сияния Земли, видимой с
орбиты, опушенной  белыми облаками,  разбросанными  над синей гладью  Тихого
океана.  Этот изумительный  фон  напомнил Дэву  о Божественном Океане, и  он
вздохнул.  Его  и сейчас  еще  часто  посещало желание подняться  на  мостик
"Юдуки" и подключиться к  корабельным системам как  пилоту-наблюдателю.  Уже
больше года прошло с тех пор, как он в последний раз окунался  в великолепие
К-Т  континуума. И  сейчас,  подумав об  этом,  он почувствовал  нестерпимое
желание и тоску.
     Но команда не якшалась  со  своими пассажирами, и Дэв очень сомневался,
что Минору  Шимазаки, капитан  "Юдуки", со снисхождением  выслушает  просьбу
волосатого пилота страйдера  побывать  на мостике в  качестве  туриста.  Дэв
вспомнил свое отношение к операторам страйдеров, когда сам еще был  убежден,
что  его призвание заключается в работе  на корабле, и поморщился. Все  дело
было в том, что он видел обе стороны медали.
     Иногда в течение последних  двух  недель  Дэв все же спускался на самую
нижнюю, внешнюю палубу модуля А и прижимал ладонь к выкрашенной в серый цвет
переборке.  Так  он  мог  ощутить  слабую  вибрацию  "Юдуки",  сопутствующую
плаванию  в квантовом  море. Один  из командиров  Кати,  сержант  Рейдерман,
посмеивался над ним, говоря, что это передается вибрация крутящегося рукава,
благодаря которому вращается жилой отсек, но Дэв не раз  переплывал бушующую
синь гиперпространства и знал, как ощущаются его приглушенные  грозы. Однако
сейчас Дэв не чувствовал вибрации. Пять часов назад он  уловил специфический
внутренний  толчок,  наблюдающийся  при  остановке  К-Т движителей  корабля.
"Юдуки" перемещалась  теперь в нормальном  четырехмерном мире, хотя Дэв  все
еще не знал, где и почему.
     "Молоты Тора" поместили свое оборудование и технику на борт специальных
подвесных модулей небесных челноков в Тауэрдауне,  затем в  Бифросте сели на
небесный лифт и отправились на Асгард,  где их погрузили на борт "Юдуки", не
дав далее часа свободного времени. Слухи приобрели невиданный доселе размах.
Поговаривали,  будто  ксены  появились   на  Радуге,  и  теперь  Пятый  полк
перебрасывают туда на помощь, а еще, возможно, Пятый готовился  к высадке на
Лунг Ши, или на Геракл, или Ан-Нур II, чтобы отвоевать эти планеты у ксенов;
еще болтали,  что наконец обнаружен боевой флот  ксенофобов  где-то в районе
Локи,  и  Пятый  полк эвакуировали  с  планеты,  чтобы приберечь в  качестве
резерва и использовать  в самый  последний момент.  Трепались,  будто  ксены
наводнили Землю,  император мертв,  Токио  лежит в  руинах, и со всех концов
Шикидзу на помощь отчему миру спешат вооруженные силы Гегемонии.
     Дэв  был уверен в том,  что они путешествуют  в  составе  флота.  Через
прозрачную стену Асгарда Дэв в отдалении видел другие корабли, среди которых
был  крейсер класса  "Како", массивный, с остроконечными  формами,  дредноут
класса  "Рю",  один  из  крупнейших  и  самых   мощных  военных  кораблей  в
космическом  пространстве  человека. Там же дрейфовали сонные тени небольших
суденышек типа фрегатов, корветов и эсминцев класса "Яри".
     Неотразимое,  потрясающее  зрелище, но  полюбоваться им  вволю Дэву  не
пришлось  - вскоре  их согнали в модуль А "Юдуки", не оставив ничего,  кроме
домыслов, относительно численности и назначения флота, дрейфующего на орбите
Локи.  Двадцать часов спустя  "Юдуки"  распростилась с  буксиром  Асгарда  и
обрела  свободу.  Еще через  час  после этого были  включены  К-Т  движители
корабля,  и они помчались быстрее скорости света.  Это произошло две  недели
назад - вернее, пятнадцать дней. Теперь корабль остановился. Где же они?
     Пятнадцать дней пути могло равняться  пятнадцати  световым  годам, хотя
уравнение  "день  -  световой  год"  можно  считать весьма  приблизительным.
Эсминцы  были способны  передвигаться  с гораздо большей скоростью, грузовые
транспорты  и  пассажирские  суда  двигались  медленнее.  Все   зависело  от
квалификации пилотов, оперирующих кораблем.
     Дэв призвал на помощь свою персональную оперативную память и  обратился
к  данным,  которыми  не   оперировал  уже  больше  года.  Его  интересовали
навигационные  списки, X, Y  и  Z  координаты  звезд в секторе Орла.  Быстро
просмотрев столбцы  цифр, он добавил к ним другие, возведенные  в квадрат, и
извлек  квадратные  корни  из  полученных  результатов.  Он  искал  звездные
системы,  располагавшиеся на  расстоянии  пятнадцати  световых  лет от 36-го
Змееносца С.  Возможностей было  несколько. Сама Земля, например, находилась
от Локи на расстоянии 17,8 световых лет...
     Есть Альтаир. От Дагстьерне - Локи  до Альтаира было 14,9 световых лет.
Альтаир?  Но  там  же ничего нет.  Альтаир был горячей  звездой класса А7  с
основным периодом жизни менее двух миллиардов  лет и такой высокой скоростью
вращения, что визуально казался сплющенным  с  полюсов. Там не  было планет,
только тонкий  диск  рассеянной пыли  и  астероидов. Почему они остановились
именно здесь?
     Дэв мог дать только один вразумительный ответ. Имея абсолютную величину
+ 2.2, Альтаир был самой яркой звездой в пределах Шикидзу, а, следовательно,
идеальным местом  для  свиданий.  Должно быть, им предстояло здесь  с кем-то
повстречаться. Но с кем?
     - Итак, лейтенант, почему вы так серьезны?
     Дэв повернулся и задумчиво улыбнулся Кате.
     -  Привет, капитан. Гадаю, где мы  можем  находиться. Похоже, в  районе
Альтаира.
     Брови ее взлетели до самой челки.
     - И давно это Шимазаки посвящает тебя в свои планы?
     - Об этом говорят цифры.
     Дэв отвел взгляд. Ее внешность отвлекала его.  Она тоже была в шортах и
мокром от пота пуловере без рукавов, плотно облегающем  ее тело, вырисовывая
все  изгибы  и линии. Им больше  ни  разу не  удалось повторить тот  вечер в
увеселительном  центре.  С  тех пор, как  они  оказались  на борту  корабля,
уединения  не существовало.  Во всяком  случае, командиру  роты не  пристало
находиться в близких отношениях с кем-либо из своих подчиненных. Дэв понимал
это,  но ему  трудно  было  встречаться  с  ней  и не  вспоминать совместную
прогулку по морскому берегу в виртуальном мире  или взаимные ласки вечером в
укромном месте в казарме.
     - Что ж, ты прав, -  сказала Катя. Он снова взглянул на  нее, и то, что
он первоначально  принял  за  иронию в  ее голосе, на  самом  деле оказалось
уважением. -  Нам только  что  сообщили,  что мы  у Альтаира, нас собираются
посвятить в детали дела. Но как, черт возьми, ты узнал об этом?
     - Ладно,  давай  возьмем  какой-нибудь матрас, может быть, они объяснят
наконец, зачем нас  доставили сюда, -  сказал  Дэв. -  Алътаир -  не райские
кущи.
     - Я догадалась.
     Они нашли место в одном  из первых рядов и опустились рядом на  колени.
Его рука касалась ее бедра,  и от  этой  близости Дэв чувствовал себя  не  в
своей тарелке.
     Наконец   комната   заполнилась   до   отказа,  и   портрет  императора
растворился.  Их   взорам  предстал   другой,  более  молодой  мужчина,  лет
шестидесяти-шестидесяти пяти.  На нем была  серая двухцветная форма старшего
офицера Вооруженных сил Гегемонии. Золотые знаки отличия на рукавах, погонах
и  воротнике  свидетельствовали   о   том,  что   он   был   в   чине   чуе,
генерал-лейтенанта.
     - Доброе  утро,  солдаты Пятого полка, -  сказал он.  - Я  генерал Джон
Говард, бывший командующий военными силами Гегемонии на Локи.
     Бывший командующий. Дэв подался вперед. Его любопытство резко возросло.
Он видел  Говарда  всего  два или  три раза  во время  его  поездки по Локи.
Сначала на церемонии награждения, а  потом еще раза два во время официальных
парадов. У генералов не было ничего общего с простыми лейтенантами, пилотами
страйдеров.
     -  На  мою  долю  выпала  большая  честь,  -  продолжал  Говард, -  мне
предложили  возглавить  силы  Гегемонии в миссии, которую  без преувеличения
можно  назвать самой  важной в  истории человеческого  рода.  Теперь  я могу
сообщить  вам то,  что  еще  месяц  назад было  величайшим секретом. Дамы  и
господа,  человечество  вступило  в  первый контакт  с  разумными существами
другого вида, знакомыми с космоплаванием. Их представители находятся  здесь,
на орбите звезды, которую мы называем Алътаир. Обнаружив  радиосигналы нашей
цивилизации много лет тому назад, они отправились сюда, чтобы  отыскать нас.
Потребовалось несколько месяцев, чтобы научиться общаться с ними, и немалую,
хотя и  неожиданную помощь в этом,  оказал их  язык. Они отличаются от нас и
имеют совершенно  чуждую нам историю  развития эволюции. Как и  мы, они были
вовлечены в многолетнюю войну не  на жизнь, а на смерть  с врагом,  которого
они называют Хаос. Судя по  тому, что рассказали их представители, этот враг
является и нашим врагом, которого мы именуем ксенофобами.
     Изображение генерала Говарда исчезло, сменившись панорамой космического
пространства.  Слева  внизу  виднелся  Альтаир  -  нестерпимо  яркий   диск,
крошечный по сравнению с диском Солнца,  как его видит наблюдатель  с Земли,
или диском  Дагстьерне, видимом с  Локи. Однако  он  был достаточно большим,
чтобы можно было  понять, что высокая скорость вращения звезды сплющила ее с
полюсов настолько, что ширина ее в два раза превосходила высоту.
     В центре экрана, освещенное ослепительным блеском звезды, висело нечто,
по  всей  вероятности,  и  бывшее инопланетным кораблем. Большая  часть  его
корпуса  пребывала  в тени,  и разглядеть корабль детально не представлялось
возможным.  На  взгляд  Дэва,  он  больше походил  на  объект  органического
происхождения, напоминая  дерево  или  иное  гигантское  растение с  густыми
кронами с  обоих концов.  Средняя часть  его по своей  фактуре  смахивала на
корявый, сучковатый ствол, покрытый толстой  корой. Прятавшаяся в тени часть
судна была совершенно черной; на фюзеляже не было видно ни иллюминаторов, ни
габаритных или  сигнальных огней, и  нос  корабля  нельзя  было отличить  от
кормы.
     В  целом сооружение производило впечатление чего-то совершенно чуждого.
"Если  это  была продукция  рук  инопланетян,  то  каковы  же  они  сами?" -
размышлял Дэв.
     - Хотя мы  только  что  начали  общаться с ними, - продолжал Говард,  -
кое-что нас уже удивило. Они называют  себя ДалРиссы. -  Когда он произносил
незнакомое имя, слово  появилось на экране. - Похоже, что это сложное слово,
отражающее  особенности их биологии.  Они  дружелюбны и имеют высокоразвитые
технологии,  о  чем свидетельствует уже само  их пребывание здесь. Их родная
планета находится отсюда на расстоянии ста пятнадцати световых лет.
     - Ну, давайте же, давайте... покажите нам, как они выглядят! - раздался
за спиной Дэва нетерпеливый голос одного из присутствовавших в зале людей.
     - Особенно важно то, что, по всей видимости, мы нашли союзника в борьбе
против  ксенофобной  опасности.  Обещаю,  как  только  нам  станет  известно
что-либо еще, мы сразу же сообщим вам об этом.
     - Бог мой,  - повторяла  Катя, в такт своим  движениям, раскачиваясь из
стороны в сторону. - Бог мой, Бог мой...
     -  А  пока хочу вам сказать, что ДалРиссы  попросили  нас отправиться с
ними на их родную планету, и мы дали согласие. Не стоит говорить, что в этой
миссии  будут участвовать одни  добровольцы. Те  из  вас,  кто  не  пожелает
присоединиться к ней, останутся с той частью флота, что будет здесь вместе с
кораблем ДалРиссов.
     Остальные вместе с представителями ДалРиссов  отправятся в историческое
плавание на родину ДалРиссов,  чтобы начать обмен технологией и  культурой и
заложить основы межвидового сотрудничества и межзвездной торговли.
     Но, наверное, самым важным в этом является то, что с помощью  ДалРиссов
мы сможем побольше узнать о нашем общем враге. Не исключена возможность, что
мы наконец узнаем, с кем сражаемся... и почему.
     Говард  продолжал  говорить еще долго,  но Дэв  почти ничего  не слышал
из-за шума, поднявшегося в  зале.  Он с  удивлением обнаружил,  что обнимает
Катю за плечи. Однако, похоже, никто  этого не заметил, или во всяком случае
не обратил внимания. Собравшиеся повскакивали с  мест, стараясь  перекричать
друг друга, жестикулировали и задавали вопросы. Они выглядели... живыми, как
тот кошмар.
     Еще одна  разумная  раса.  Новость,  в  один  миг  облетевшая  корабль,
произвела настоящий фурор. Все разговоры на борту сводились к одной теме, по
мере  поступления  дополнительной  информации  ажиотаж  продолжал  расти,  и
страсти накалялись. Катя даже высказала предположение,  что  все они захотят
отправиться  на планету ДалРиссов, даже не прибегая к гиперпространственному
прыжку.
     За  многие  века  исследования  космоса  человек  трижды  встречался  с
существами, которые могли бы разделить с ним  божью  искру разума. Данные по
этому вопросу Дэв бережно собирал в анналах своей оперативной памяти.
     В тепличных условиях планеты Зета Дорадуса IV, в сорока восьми световых
годах от Земли, имперское исследовательское судно натолкнулось на майяс. Это
были огромные  организмы,  общавшиеся  между собой посредством  органической
радиосвязи. Своих отпрысков, находящихся в юношеской стадии, характеризуемой
подвижностью  и  сексуальной  активностью,   они  содержали  в   собственных
неподвижных  телах.  Взрослые   особи   считались  разумными,  но  поскольку
доказательств  этому   найдено  не  было,   то   и  гипотеза   эта  осталась
непроверенной. Никакой техники у них  не было,  они не  пользовались огнем и
какими-либо, пусть самыми примитивными, инструментами.  По правде говоря,  у
них  даже не было рук. В целом майяс так сильно отличались  от человека, что
не могли иметь с ним ничего общего.
     В другом  мире солнца КЗ, отмеченном на картах как DM  58, удаленном от
Земли более чем на тридцать световых лет,  были обнаружены существа с высоко
развитыми социальными отношениями, которых назвали коммунами. Подобно земным
муравьям, пчелам и  термитам они подчинялись сложному общественному порядку,
в  основе  которого  лежало  общение  посредством  химических связей.  Таким
образом,  и в  этом случае не было способа  выяснить,  обладали  ли существа
самосознанием.
     И,  наконец, ксенофобы,  существа с развитой технологией, убивавшие все
живое без какой-либо объяснимой причины, по-видимому,  сами  не понимая, что
делают.
     Эти три  примера  не  могли  не поставить  одного  важного вопроса.  На
протяжении многих веков человечество мечтало о том  дне, когда встретится  с
иной разумной расой, вступит в контакт с существами, обладающими интеллектом
совершенно иного порядка,  имеющими  в  корне  отличающееся прошлое,  другую
культуру,  отличное от  человеческого  мировосприятие.  Данные, полученные в
результате  исследования  майя  и коммунов,  а  также  при  попытке  познать
ксенофобов, только  укрепили  человечество в  уверенности, что инопланетяне,
независимо  от  степени   развития  интеллекта,  могут  так   фундаментально
отличаться от  самого человека,  что вступление  с ними в какой-либо контакт
просто невозможно.
     Теперь появились ДалРиссы... Контакт с ними осуществился, поскольку они
сумели сообщить Говарду и  другим участникам экспедиции свое  имя, кое-какие
сведения из собственной истории и высказать свои пожелания. Интересно, какие
они были с виду? Что они знают о ксенофобах?
     Дэв,  подобно  всем  людям, находившимся на  борту  кораблей  флота,  с
нетерпением ждал дальнейшего поворота событий.





     До тех пор, пока мы не встретились с ДалРиссами, мы не знали, что такое
ксены.  Мы и сейчас еще не знаем, что они такое,  но теперь  лучше понимаем,
чем они не являются.
     Д-р Сэмьюэл Голд,
     Старший экзобиолог ИИС "Чарльз Дарвин",
     2541 год Всеобщей эры

     На орбите  Альтаира флот  был переименован в Межзвездный Экспедиционный
Корпус  No1. Официально МЭК-1 представлял  собой объединенные силы Империи и
Гегемонии.  Со  стороны Империи в  него входили  наземные войска, включавшие
Имперский первый и Третий штурмовой легионы, специально прибывшие с Земли, и
Имперскую  гвардию  страйдеров  с  Локи.  Все  подразделения находились  под
командованием генерала  Аико.  Силы Гегемонии возглавлял генерал Говард. Ему
подчинялись Первый  и  Пятый локианские  полки  уорстрайдеров, Двенадцатый и
Восемнадцатый полки  Радуги  и  несколько  формирований  ополчения,  включая
Новоамериканскую бригаду и "Кентавров Хирона".
     Но  все корабли,  начиная от  флагмана "Шин-рю" класса  "Рю"  и  кончая
резервным  судном "Джинга  Мару", принадлежали  Имперским военно-космическим
силам. Флот  МЭК,  укомплектованный кораблями трех разных оперативных групп,
насчитывал семнадцать кораблей. Общее командование осуществлял тайшо-адмирал
Масару Ямагата при участии штатского  лица, представителя императора, Шотаро
Такахаши.
     Несмотря  на то,  что  силы Гегемонии также были представлены в МЭК, по
форме его организации  с самого начала было  ясно, что Ямагата рассматривает
корпус  в  качестве Имперского  военного флота,  а  себя  считает  верховным
главнокомандующим.
     Однако  для  "Молотов  Тора"  ни  то,  ни  другое  не  имело  значения.
Добровольцы, а ими  стали все военнослужащие, находившиеся на борту "Юдуки",
окрестили  предстоящий  вояж  "Великим  Скачком". Были  проведены  последние
приготовления. Военные  суда, которым предстояло остаться на орбите Альтаира
в соседстве с кораблем ДалРиссов, получили  последние  инструкции.  Флот был
готов отправиться в путь. Через три дня после прибытия "Юдуки" в окрестности
Альтаира,  семнадцать кораблей  МЭК-1 начали внешнее ускорение  и  совершили
переход в К-Т континуум.
     Определение  "Великий Скачок"  оказалось  как нельзя более  подходящим.
Мир,  который Переводчики  ДалРиссов  именовали своим  Домом,  находился  за
пределами  пространства,  которое  бороздили  человеческие   корабли  в  115
световых годах от Альтаира  и в 130 - от Земли.  Несмотря  на такое огромное
расстояние, солнце  ДалРиссов  можно было  разглядеть с  Земли невооруженным
глазом.  Земные  астрономы называли  его  Тета  Змеи;  эта звезда  была  уже
известна  арабам X века, окрестившим  ее  Аль-Айи,  что  значит змея, отсюда
произошло ее современное название Алия.
     Чтобы быть видимой с  такого  расстояния, Алия должна  обладать высокой
яркостью. Дэв был неприятно ошеломлен и испытал даже чувство близкое к шоку,
когда узнал, что на деле Алия является двойной звездой, и Алия В относится к
классу А7  и почти идентична Альтаиру,  только вращается гораздо  медленнее.
Алия А была ярче  и относилась к классу А5. Узнать об этом для него было все
равно, что усомниться в том багаже знаний, которым он обладал. Тот факт, что
звезда, подобная этой, может иметь планетные системы,  населенные жизнью,  к
тому  же  разумной,  противоречило  тому  материалу,  который  Дэв усвоил на
занятиях по планетной биоэволюции еще в свою бытность звездолетчиком.
     Ярко светящиеся белые звезды расходовали свои водородные запасы гораздо
быстрее, чем  их  более скромные собратья класса F, G  и К.  К тому же, если
звезды класса G,  к которому относилось  и Солнце, способны  гореть  десятки
миллиардов лет, то звезды типа Альтаира или Алии  А имеют период жизни менее
двух миллиардов лет, после чего их расточительство неминуемо должно привести
к  коллапсу.  После  впечатляющего  взрыва,  сопровождающегося  уничтожением
планетной   системы,   такие   звезды   превращались   в   белых   карликов.
Предполагается, что  жизнь на  Земле появилась  спустя  миллиард  лет  после
формирования  земной коры,  но  понадобилось  еще  три миллиарда  лет, чтобы
первые  примитивные  формы  органической  жизни  научились  объединяться   в
многоклеточные организмы.  Прошло  еще  полмиллиарда лет, прежде чем далекие
потомки этих многоклеточных организмов научились высекать из кремния огонь и
изготовлять  первые орудия труда. Каким же образом могла развиться жизнь  на
планете, которой было меньше двух миллиардов лет?
     Самое лучшее объяснение,  до которого додумались ученые, находившиеся в
составе  экспедиционного  корпуса,  заключалось   в  том,  что  эволюционные
процессы на подобной планете протекают с невероятной  скоростью по сравнению
с  другими мирами, которые довелось исследовать человеку до сих  пор. Звезды
класса  А,  более  яркие  и жаркие, чем солнце,  источают значительно больше
энергии. Ультрафиолетовое и рентгеновское излучение в такой звездной системе
будет куда интенсивнее, также как и редкий протонный поток солнечного ветра.
Таким  образом, ранние биотические  системы получали больше энергии,  в  них
чаще происходили мутации, и естественный отбор, великий  двигатель эволюции,
совершался в более высоком темпе.
     Но Дэва смущало то, что их понимание развития эволюционных процессов не
имело  ничего общего с истинным положением вещей.  В своем мнении  он не был
одинок. В  состав  МЭК-1  входили  две  сотни  ученых,  среди  которых  были
астрономы, планетологи и биологи как с Земли, так  и с других миров Шикидзу.
Все  они  находились на борту  Имперского  исследовательского  судна "Чарльз
Дарвин". Ходили упорные слухи,  что ученые,  пытаясь осмыслить полученные от
эмиссаров ДалРиссов сведения, пребывали в состоянии, близком к коллективному
помешательству.
     Но  прошло  еще десять дней, прежде чем  Дэв и его  товарищи  на  борту
"Юдуки" получили дополнительные сведения о самих ДалРиссах. Для  большинства
кораблей межпланетного сообщения максимальный предел пребывания в  просторах
синего неистовства пламени Божественного  Океана равнялся двум-трем неделям,
после  чего  высокая  температура  на  борту требовала возвращения  судна  в
нормальное четырехмерное пространство для охлаждения. Ввиду того, что внутри
К-Т континуума связь между  кораблями была  невозможна, у пассажиров "Юдуки"
не было способа узнать о том, что происходило на борту "Дарвина" до тех пор,
пока оба судна не выберутся из гиперпространства. Путешествие предполагалось
провести  в виде  серии  из двенадцати  десятидневных скачков с однодневными
промежутками  между  ними, в  течение  которых корабли  получали возможность
отдать избыток тепла и обменяться информацией.
     Все   новые   данные,  стоило  им   только   появиться,  до  мельчайших
подробностей  жадно  поглощались   всеми  пассажирами   "Юдуки".   Имитации,
переданные по лучевой связи с "Дарвина", позволили каждому "познакомиться" с
ДалРиссами  во время очередного сеанса компьютерного  контакта и даже задать
им  вопросы. Правда, на большинство вопросов искусственный интеллект отвечал
вежливой  фразой: "Мне очень жаль, но  подобной  информации  в  распоряжении
ученых "Дарвина" пока еще нет".
     Время для своей первой встречи с  имитацией ДалРиссов Дэв подгадал так,
чтобы можно было провести ее совместно с Катей. Связавшись друг с другом и с
ИИ  корабля,  они вошли  в  лабораторию  на борту  "Дарвина". Комната  сияла
стерильной белизной, серебряным блеском и зеркальными поверхностями. Воздух,
как  ощутил  посредством цефлинка Дэв,  имел избыточное содержание  двуокиси
углерода  и  вредное  для  здоровья  процентное  содержание  двуокиси  серы,
одноокиси  углерода,  сульфида  водорода  и взвешенных частиц жидкой  серной
кислоты. Этот состав, должно  быть,  был  очень близок тому,  что создавался
парниковым эффектом на Венере, но  атмосферное давление  оказалось  довольно
низким - меньше одной  атмосферы, - а температура достигала сорока  градусов
тепла по Цельсию.
     Температура, по  правде говоря, воспроизводилась имитацией  не  с такой
дотошной точностью, как ядовитая по своему составу атмосфера. Как только Дэв
и  Катя вошли в обитель ДалРиссов,  они  сразу  ощутили  влажный, насыщенный
парами воздух,  почувствовали характерный для сероводорода запах тухлых яиц.
Свет  был  таким ярким, что резал глаза. Воздух слегка  дрожал и мерцал, как
дрожит мираж над разогретым бетоном, но находиться в этой атмосфере было  не
более тяжело, чем в замкнутом пространстве тропической оранжереи на Земле.
     В  этой  комнате Дэв  не увидел  ничего,  что могло бы  напомнить ему о
Земле.  То,  что  они  увидели, было  определенно  живым; оно,  вернее  они,
совершали резкие, колебательные движения. Их было трое, хотя сначала они так
близко располагались друг к другу, что Дэв сразу не смог распознать их.
     - Это эмиссары  ДалРиссов, - послышался голос ИИ, который на протяжении
всей имитации служил их  проводником. -  Если вы собираетесь разговаривать с
ДалРиссами, вам понадобятся Переводчики.
     Рядом  с Дэвом появился  стол с белой крышкой. На нем находилось два...
существа. Они  были  черными и  блестящими. Их вид  сначала  напомнил ему  о
бесформенных  комочках, которые  он  видел  на  Норвежской гряде,  когда  те
вылезали из  транспортной сферы, но все же эти были совсем  другими.  Но вот
чем? Этого он пока сказать не мог.
     - ДалРиссы, - сказал голос, - путем воздействия на генетический аппарат
и субклеточные  структуры создают формы жизни,  подобно тому, как мы создаем
машины.  Организмы,  которые вы  видите на столе, называются  "комелями" Это
искусственно созданные существа, которых  ДалРиссы именуют Переводчиками. От
вас только требуется прикоснуться к одному из них.
     Дэв немного  помешкал,  по  затем, устыдившись своей  нерешительности в
присутствии  Кати, протянул  руку.  Кожа  Переводчика  была  мокрой,  но  не
скользкой  и не  противной  на  ощупь.  Комочек  вздрогнул,  а  потом  начал
скользить вдоль его пальцев.
     - Процесс безболезненный,  - услышал Дэв, наблюдавший за происходящим с
болезненным любопытством. Но от этого ему  не стало легче. Существо походило
на тупорылую, плоскотелую пиявку.
     - Оно разумное? - спросила Катя, протянувшая руку ко второму созданию.
     - Нет,  в  том смысле,  в котором люди понимают это  слово. Оно разумно
настолько,  насколько  бывают  разумны  системы  ИИ,  но  оно  не   обладает
самосознанием.  Оно  предназначено  исключительно  для  того,  чтобы служить
связующим  звеном между человеком и своими создателями. Этого оно добивается
путем настройки себя на импульсы нервной системы человека, сохраняя при этом
коммуникативную связь с ДалРиссами.
     - Коммуникативную связь?
     Теперь  существо,   превратившись   в   тонкую,   прозрачную  мембрану,
охватывало всю  кисть  Дэва  как резиновой перчаткой.  Оторвав,  наконец, от
Переводчика взгляд, он перевел его  на терпеливо ждущих в  нескольких метрах
от него... пришельцев.
     - Это будет телепатия?
     - В какой-то степени.  Переводчики состоят  из модифицированной нервной
ткани   ДалРиссов  и  органического   радиопередатчика.  Аналогичный   орган
существует у Майяс на Зете Дорадуса IV.
     - Считайте их  продолжением нас самих, - произнес другой, более высокий
голос, похожий на женский. - Это способ ощутить наши мысли.
     Дэв подпрыгнул. Катя,  рука  которой  еще не  была готова  к восприятию
мыслей инопланетян, даже испугалась.
     - Что случилось, Дэв?
     Он,  не в  силах  говорить,  только  покачал  головой.  Сразу  возникло
множество  вопросов, они теснили друг  друга, мешая  ему сосредоточиться  на
чем-то  одном. Но  каким  образом  эти существа  узнали о значении словесных
символов,  чтобы  понять его и  быть  понятыми?  Как подключились они  к его
имплантанту? Иначе, каким  образом их голос  смог  прозвучать  в его голове?
Если  Переводчик  как-то  проник  в его нервную систему, не  существовало ли
опасности заражения  или  аллергической реакции на  чужеродную ткань?  Мысли
сменяли одна другую,  подгоняемые страхом  перед  неизвестным.  Ему пришлось
напомнить себе, что это  всего лишь имитация, что на самом деле он находится
не на борту "Дарвина", а в безопасности ВИР-библиотеки "Юдуки".
     Но  вопросы оставались. Кто-то,  очевидно,  уже прошел через все  это в
реальной жизни.
     - Комели совершенно  безвредны для вашего вида, - продолжал голос. - Мы
очень давно научились изготовлять слуг,  подобных  Переводчикам,  безвредных
для биохимических процессов организмов. Никакой опасности не существует.
     Теперь  глаза  Дэва привыкли  и  к  яркому свету,  и  к  виду  странных
созданий.  Выбрав ближайшего ДалРисса, башней возвышавшегося над ним, он все
свое внимание сосредоточил на этом экземпляре. Постепенно Дэв начал узнавать
общие анатомические черты и связывать их с тем, что было ему знакомо.
     Вот то,  например, было  ногами. Нижняя часть  тела  напоминала морскую
звезду с шестью тупоконечными гибкими отростками, на которых в метре от пола
покоился колючий  оранжевый  живот.  Красно-коричневая кожистая  шкура  была
усеяна костистыми шипами величиной с большой палец Дэва.
     А   это,  должно  быть,  голова  -  прямой   гребень  на   тонкой  шее,
поднимавшейся  из середины  тела. Мясистые  горизонтальные  складки,  идущие
вдоль вогнутой стороны  с резиновыми на вид наростами по  бокам, похожими на
голову  рыбы-молота, вероятно, являются лицом. По мере того,  как Катя и Дэв
приближались  к  существам,  те  покачивались в  такт  их  движениям, словно
наблюдали за  ними.  Это  создавало  ощущение неопределенности,  потому  что
ничего, хоть отдаленно напоминающее глаза, ни Дэв, ни Катя не обнаружили.
     Позади лица находилась продолговатая оболочка, похожая на жесткую кожу,
Дэв  решил,  что  это черепная коробка ДалРисса. Ниже, между головой и телом
морской звезды располагался  запутанный  клубок  отростков  метровой  длины.
Костистые снаружи, они имели множество сочленений и были гибкими, как плети.
Некоторые  были  в палец  толщиной,  другие похожи на тонкие, едва  заметные
нити. Они все время двигались, и подсчитать их не было никакой возможности.
     Рассматривая их устройство, Дэв никак не мог взять в толк, как ДалРиссы
могли пользоваться такими отростками как пальцами. Это были пальцы без  рук,
слишком  короткие, чтобы  дотянуться до чего-либо, находящегося вне пределов
массивного тела создания. Этими соображениями Дэв поделился с Катей.
     - Если хотите, я могу продемонстрировать это, - тотчас услышал он слова
на  чистом англике, без какого-либо акцента и модуляций, языковая грамматика
и лексика были безупречны.
     - Дайте мне что-нибудь.
     - Вот. - Катя протянула руку и пожелала,  чтобы на ней оказалась монета
достоинством  в  сто йен. ИИ  уловил мысль  и  реализовал  ее в  виртуальной
реальности. Катя бросила монету на блестящую поверхность стола.
     Одно  из созданий двинулось вперед. По расчетам Дэва,  его масса должна
была превышать три сотни килограммов, а для такого веса существо двигалось с
невероятной  грацией.  Верхняя   часть  туловища   вытянулась,  части   тела
раздвинулись, как телескопическая трубка, и пальцы развернулись и дотянулись
до монеты. Зажав ее между трех отростков толщиной не больше волоса, существо
протянуло монетку Кате. Движение  было плавным, ловким и  совершенно  чуждым
человеческому восприятию.  Даже  если бы его снова повторили  специально для
Дэва,  он  вряд  ли  сумел  бы  описать  то,  что  увидел.  Некоторые   вещи
относительно   ДалРиссов   оказались   настолько   чуждыми   человеку,   что
человеческий ум отказывался воспринимать их.
     Катя, оказавшаяся в  эту первую встречу более смелой,  чем Дэв, сделала
шаг вперед и уставилась в складки лица ДалРисса.
     -  Я бы  хотела узнать,  как  они  видят,  - сказала Катя. -  Оно видит
монету, но я не замечаю ничего, что походило бы на глаза.
     - Все  дело  в том, что мутация  и естественный отбор  на нашей  родной
планете не привели  к эволюции органов зрения, - сказал ДалРисс. Было что-то
неловкое в том,  что Дэв  и  Катя воспринимали этих  существ  как  имитацию,
которой они  в  данный  момент  и  являлись,  но ответы  на  свои вопросы те
получали от  самих существ,  словно на сеансе они  присутствовали  во плоти.
Сначала   Дэв  решил  относиться  к  имитации  так,   словно  ДалРиссы  были
экспонатами, но потом передумал.  Ему  нравилось наблюдать за их движениями,
казавшимися  на  первый  взгляд  произвольными, но  удивительно проворными и
точными.
     - Тогда каким образом вы воспринимаете окружающую среду? - спросил он.
     - По звукам,  - ответил  ДалРисс. - И с помощью  других органов чувств,
которым у вас нет соответствия.
     Киты  и  дельфины,  обитавшие  когда-то  в глубинах земных океанов, при
перемещении  пользовались эхолокацией. Подобно  им ДалРиссы могли "видеть" с
помощью  отраженных  звуковых  волн. Причем точность такого  "видения"  была
такова,  что они  могли отличать свинец  от меди, полые тела  от монолитных,
шершавую поверхность  от гладкой. Как  и дельфины, ДалРиссы фактически могли
видеть  то,  что  творится  внутри других организмов. Взглянув  на Дэва, они
могли "увидеть" и услышать биение его  сердца, могли сказать,  обедал ли он.
"Голова"  ДалРисса представляла  собой звуковой аппарат; гребень  на макушке
заполняла плотная  жидкость, которая  выполняла  роль  фокусирующих  линз  и
усиливала   звуки.  Узловатые  наросты  по  обе   стороны  "лица"  содержали
рецепторы, обеспечивающие стереоэффект и трехмерное восприятие мира.
     Кроме этих,  имелись  и другие  органы  чувств. У ДалРиссов  было нечто
похожее  на  латеральную линию  рыб,  позволявшую  воспринимать  сиюминутные
изменения атмосферного давления. Сенсоры инфракрасного изучения, размещенные
на  голове,   обеспечивали  способность  улавливать   минимальную   разность
температур на расстоянии до  нескольких километров. Но самым  непонятным для
человека  было   то,   что  ДалРиссы  каким-то  образом  умели  воспринимать
химические и электрические процессы, характерные для живых организмов.
     Ученые "Дарвина"  так и  не  пришли к  единому  мнению  по поводу этого
феномена. Некоторые считали, что это "чувство жизни" было всего  лишь  более
совершенным восприятием  инфракрасного  излучения  или  обостренным  слухом.
ДалРиссы настаивали на том, что их мир в том виде, как они воспринимают его,
представляет  собой   смесь  риши,  то   есть  жизненных  полей,  излучаемых
всевозможными  живыми организмами, чем-то  вроде богатого гобелена, на  фоне
которого все неорганическое - скажем камни, или металлические формы  военных
машин ксенофобов - представлялись им темной, серой  эхолокационной пустотой.
Всю Вселенную они  воспринимали как  саму жизнь,  а самих  себя -  маленькой
частью общего целого.  Когда Дэв попросил их объяснить ему это, ИИ остановил
его.
     - Прошу прощения, но эта информация еще не получена учеными "Дарвина".
     По-видимому,  исследователям,  чтобы  понять   это,   придется   немало
помучиться.
     Тут Дэва  осенило: как существа, которым  недоступно  восприятие света,
могли добраться до  звезд? Это, насколько понимал Дэв, было только началом в
клубке  тайн, окружающих ДалРиссов. Позже Дэв загрузил в оперативную  память
своего  цефлинка  все,  что касалось ДалРиссов и было  уже известно  о  них.
Потом,  уединившись с Катей в  модуле для  компьютерного  контакта на  борту
"Юдуки", они снова еще раз изучили все записи.
     Не  было ничего  удивительного, что  многое из увиденного на "Дарвине",
поначалу  было понято неправильно.  Оказывается, мешок, размещавшийся позади
головы  ДалРиссов,  не был  вместилищем  для мозга, там располагались органы
пищеварения и накопления. Мозг, защищенный костяной  раковиной,  был надежно
упрятан в зоне клубка  бронированных пальцев. Вероятно,  главная ошибка Дэва
заключалась в том, что он не  понял  природы существа. На самом деле это был
не один организм, а два, жившие в тесном генном симбиозе.
     Морская звезда  с шестью лучами  называлась  Дал  и представляла  собой
искусственно созданную форму  для содержания более мелкого существа, которое
жило на  его спине. Могло создаться  впечатление, что речь шла о партнерстве
типа "всадник-конь", но отличие состояло  в том,  что на  деле  всадник  был
внедрен в плоть лошади и имел с ней общие кровеносную и нервную системы. При
необходимости всадники  могли отделяться от своих коней,  но  Дал  настолько
привык к своей роли, что не мог долго существовать независимо.
     Что касается Рисса, - как  оказалось, это слово означало "мастер"  - он
мог внедряться и в  другие организмы, специально создававшиеся для этой цели
на   протяжении    тысячелетий.   Их   насчитывалось   несколько   десятков.
Эволюционируя в  мире, который они понимали  как саму жизнь и воспринимали в
качестве  полупрозрачного моря, ДалРиссы из всех  наук  отдали  предпочтение
биологическим  дисциплинам,  почти   исключив  все  остальные.   Прежде  чем
научиться добывать огонь, они стали приручать и осваивать другие  виды живых
существ.  Они  не  научились  расщеплять  атомное  ядро, но  умели  с  таким
искусством  и  ловкостью  приспосабливать  к  своим нуждам другие организмы,
преобразовывая их природу, о чем человечество и мечтать не смело.
     Из биологии выросла химия. Жизнь, любые ее формы, зависят от химических
реакций  и существуют  за счет  них.  ДалРиссы  принялись  изучать  химию  и
научились на генном уровне изменять организмы так, чтобы  в них проходили те
химические  реакции,   которые  они  намеревались  познать.   Живые  фабрики
производили химические вещества, даже  изготовляли товары, что можно было бы
назвать   нанотехнологией   на  органической  основе.  Земные  нанотехнологи
научились   создавать   субмикроскопические    машины,   выращивая   их    в
наноконтейнерах  или   собирая   с   помощью  целой  иерархии   прогрессивно
уменьшающихся  манипуляторов. ДалРиссы научились  делать почти то же  самое,
только на  уровне  генов,  ферментов и биохимических  процессов.  Человек  и
ДалРиссы, пользуясь двумя прямо противоположными подходами,  прибыли к одной
и той же конечной цели.
     ДалРиссы не строили свои города,  они  выращивали их.  Так же и  люди с
помощью рогановской технологии выращивали свои здания. Только люди возводили
их  из  камня,  песка  и  земли,  а  ДалРиссы,  изменяя  для  своих  нужд  и
потребностей  генную  природу   крупных,  питающихся   энергией  и   ведущих
неподвижный  образ  жизни  организмов,   и  создавая  помещения  для  своего
обитания.  Как  известно, энергии на  их  планете было в избытке.  Сами далы
служили примером совершенно новых видов живых существ, созданных Риссами. За
тысячелетнюю историю развития Риссы научились подключаться к нервной системе
своих искусственных симбионтов, чувствуя  и  зная  то, что чувствуют и знают
те.
     Они  знали  об  излучениях.  Их планета  буквально купалась в  энергии,
исходящей от их солнца, включающей видимый свет, ультрафиолет и инфракрасное
излучение.  Именно  энергия  управляла всеми  органическими процессами на их
родной планете. Чтобы изучить излучение, они подошли к решению этого вопроса
единственным известным им путем - создали организмы,  которые были  способны
различать  свет. Поскольку природа не позаботилась о создании глаз, ДалРиссы
изобрели их. Живые  симбиотические глаза. ДалРиссы нарекли их "Постигающие".
В  повседневной  жизни  ДалРиссы  пользовались  ими  не  чаще,  чем  человек
пользуется портативным радаром, но они  использовали их в первую очередь для
того,  чтобы  создать биологическую микроскопию,  которая потом  помогла  им
увидеть  звезды.  Астрономия  дала  им  представление о  том,  как  устроена
Вселенная, познакомила их с  понятием законов гравитации и движения. Это,  в
свою очередь, навело их на мысль  о том,  как вырастить гигантские существа,
которые,   окисляя  водород  и   кислород,   благодаря   взрывоподобному  их
воспламенению,  были   бы  способны  создавать  реактивную  тягу  и  вынести
ДалРиссов на орбиту. Оказавшись там, они поняли, что ближайшая звезда совсем
рядом.
     Как уже сказано, их звезда была  двойной А5-А7. Расстояние, разделявшее
их,  в среднем  равнялось  900 астрономическим  единицам, или пяти  световым
годам.  Этого  было  вполне  достаточно  для того, чтобы каждая из них могла
иметь свою  собственную  планетную систему. Родной мир ДалРиссов, называемый
ими  Генну Риш, вращался вокруг меньшей из звезд,  которую земляне именовали
Алия  В. Не  имея причины думать, что  у  звезд класса А  планетные  системы
большая  редкость,  Дал Риссы пустились в полет  к Алии А.  Это  путешествие
заняло много лет.
     Оказалось, что и  вторая  звезда  имела планеты.  Жизнь была только  на
Генна Риш, но только  шестая  планета  Алии А, которую  они назвали Шра-Риш,
обладала атмосферой и достаточно благоприятными условиями, которые  ДалРиссы
могли  преобразовать  по  своему  усмотрению.  Сейчас  процесс   выращивания
экологии еще продолжается.
     Хотя  ученые  "Дарвина" еще  не  завершили  работы над выяснением шкалы
времени  ДалРиссов, оказалось,  что  преобразованием  Шра-Риш  по  образу  и
подобию Генну Риш ДалРиссы  занялись двадцать  тысячелетий тому назад. С тех
пор ДалРиссы жили на обеих планетах. До самого недавнего времени.
     Согласно  сообщениям  эмиссаров  ДалРиссов,  на  Генну  Риш,   по  всей
вероятности, два столетия  назад  появился враг. Враг, не похожий на других.
Они появлялись из тверди камня на устройствах, которые ДалРиссы воспринимали
только по источаемому ими теплу  и с помощью эхолокации. Иногда  они ощущали
врага непосредственно, но эти ощущения оказались слабыми, неясными, как если
бы жизненные силы его были размытыми. Но чаще те оставались неразличимыми за
непроницаемыми  стенами  мертвого металла. ДалРиссы  называли их  Горку, что
значит Хаос.
     ДалРиссы  вели  отчаянную  борьбу. Они  создали  целые  арсеналы живого
оружия.  Это  были  существа,  судя по  описанию  похожие  на  бронированных
динозавров, -  живые  уорстрайдеры. Но  к чему  бы  Хаос ни прикасался,  все
превращалось в прах. Почти пятьдесят лет назад  ДалРиссы  с Шра-Риш утратили
контакт с ДалРиссам своей родной планеты. Теперь враг объявился на Шра-Риш.
     На протяжении нескольких веков ДалРиссы знали об излучениях, исходивших
из определенных  участков неба.  Благодаря  живым  приемникам  они научились
воспринимать радиосигналы  -  Дэв вспомнил о майяс и их природном  радио - и
логично  решили,  что источником  этого  излучения  может  быть цивилизация,
расселившаяся на нескольких звездных системах,  но  находящаяся так  далеко,
что даже радиосигналу, чтобы достичь Генну Риш, приходится преодолевать путь
длиной в сто световых лет. Это открытие стало самым выдающимся достижением в
истории ДалРиссов. Жизнь, как полагали  некоторые философы Риссы,  была  и в
самом деле универсальной!
     Прямой контакт с  другой цивилизацией  представлялся им проблематичным,
но  тут  появились  ксенофобы, и  контакт  с  той,  другой цивилизацией стал
вопросом жизни и  смерти. Эта цивилизация, как предполагалось, могла знать о
ксенофобах. Судя по широкой  сети их радиосигналов,  они  населяли несколько
звездных  систем,  в то  время  как  ДалРиссы  занимали  только два мира. На
основании  новой теории  лаборатория  межорбитальных полетов сконструировала
специальный корабль.  Были получены  особые  существа,  полуразумные  формы,
получившие название Достигающие,  они  были  способны открывать пространство
усилием  мысли, таким  образом стало возможно  передвигаться в  пространстве
путем представления.
     ДалРиссы  достигли  такого же эффекта, что и люди, поставившие себе  на
службу   нанотехнологии,  только  пути   их   достижения  были  диаметрально
противоположными. Для Дэва  их теория путешествия в космосе казалась похожей
скорее на магию, чем на науку. Но она была работоспособна. Корабль ДалРиссов
прибыл на орбиту звезды, ближайшей к источнику радиосигналов, которая к тому
же оказалась  по массе и излучению весьма похожей на их родное солнце. Здесь
они  и повстречались  с  обитателями Альтаирского  исследовательского центра
глубокого космоса.
     Через  пять  месяцев  после  этого  события на  Шра-Риш  был  отправлен
Межзвездный экспедиционный  корпус номер  один.  Став  союзниками  в  борьбе
против общего врага,  Хаоса,  ни  ДалРиссы,  ни  люди пока  не знали, к чему
приведет этот  союз. Но  впервые появился  шанс понять этого врага, узнать о
нем то, что до сих пор не было известно.





     Это событие носило  характер счастливой случайности.  Если бы в  районе
Альтаира у нас не  было исследовательского  комплекса, станции, занимавшейся
исключительно   научной  работой,  мы,   вероятнее  всего,  никогда   бы  не
встретились с ДалРиссами.  У них не было  никакой возможности узнать, что мы
являемся детьми более мягкого солнца.
     Д-р Пол  Эрнандес, Слушание по делу ДалРиссов, Космический Совет Земной
Гегемонии, 2542 год Всеобщей эры

     Четыре месяца спустя МЭК-1 вышел из гиперпространства,  чтобы совершить
последний марш-бросок в четырехмерном мире на пути к своей цели. Еще три дня
корабли бороздили просторы нормального космоса,  купаясь в ярких  лучах Алии
А. Вскоре в зоне прямой видимости появилась Шра-Риш.  Казавшаяся поначалу не
больше  булавочной  головки,  она  почти терялась в неистовом  сиянии солнца
ДалРиссов. Но с  каждым  днем  крошка увеличивалась и наконец превратилась в
полумесяц, соседствующий с парой довольно посредственных лун.
     Восторг  на  борту военного транспорта достиг такого размаха, что  были
забыты жара,  скученность  и прочие  неудобства путешествия.  Большая  часть
личного  состава "Молотов Тора" уже утратила интерес к ДалРиссам, но сейчас,
когда утомительное путешествие стало близиться  к концу, они вновь проводили
большую часть времени в  модулях компьютерного контакта "Юдуки", наблюдая за
впечатляющим зрелищем, разворачивающимся перед глазами. Алия  А представляла
собой  крошечный   сверкающий   диск,  превосходивший   яркостью   Солнце  в
девятнадцать  раз.  В  мягком  мареве   зодиакального  света  она   казалась
драгоценным  камнем,  в  то время как Алия В  мерцала на  фоне далеких звезд
крошечным индикаторным огоньком, чуть более ярким, чем Венера в ясную земную
ночь.
     Англикоговорящие  участники   экспедиции  давно  перестали  произносить
название  солнц ДалРиссов  в их транслиттерации. Для людей это были Алия А и
Алия  В,  ставшие  вскоре  просто  буквами.  Планеты  Генну  Риш и  Шра-Риш,
соответственно сократились до "родины ДалРиссов" и  "колоний ДалРиссов", или
еще  проще: "A-VI"  и "B-V", самих ДалРиссов окрестили алианцы,  или алайнз,
что на англике означало "инопланетяне".
     В  течение   последних  двух  дней  все   привилегии  и  развлечения  в
компьютерных модулях отменили, а "Молотам Тора" было приказано оставаться на
своих  местах и пристегнуться ремнями безопасности. Жилой комплекс больше не
вращался,  а раскрылся наподобие лепестков  цветка, так что  низ снова  стал
низом.  Корабль,  повернувшись к планете кормой, начал торможение, создавшее
перегрузку,  равную двум единицам.  Мужчины и женщины вставали с коек только
для того,  чтобы принять пищу  или  воспользоваться  туалетом. Передвигаться
приходилось с  величайшей осторожность, поскольку падение угрожало переломом
костей.
     Когда    торможение    закончилось,   центробежная    гравитация   была
восстановлена,  и  пассажирам  снова  разрешили  пользоваться цефлинком  для
наблюдения  за  панорамой  снаружи.  Перед  ними  развернулось  неповторимое
великолепие  нового мира, сиявшего  золотыми, красными, фиолетовыми и белыми
красками. Они достигли орбиты планеты.
     Шра-Риш нисколько  не походил  ни на Землю, ни на Локи. Местные аналоги
растений   использовали  соединения  серы,  превращая  лучистую   энергию  в
энергетические запасы.  Вместо  знакомых  хлорофилловых  тонов  Земли  здесь
преобладали цвета красно-оранжевого спектра, начиная  от светло-оранжевого и
кончая темно-коричневыми оттенками. На планете были океаны, но  в свете Алии
А   они  сияли  не  голубым   мерцанием,  а  пурпурным.  Данные,  полученные
разведывательными зондами,  указывали,  что морская вода  являет собой смесь
сульфидов и солей, а  также слабых  растворов  углекислой  и  серной кислот.
Ночью свечение атмосферы, в  которой полыхали  призрачные зарницы, вызванные
мощным  солнечным излучением, над  полюсами  было более интенсивным, чем над
остальной  территорией. То  и  дело  зажигались и гасли искры  метеоров. Это
явление оказалось  таким  же заурядным, как вспышки молний и треск  грозовых
разрядов. Это был еще совсем юный мир, в  эклиптике которого еще встречалось
много пыли и космических обломков. Молодая  планета,  находившаяся в  стадии
становления,  еще  не  вполне  покорилась  красным  краскам жизни,  паутиной
покрывшей ее поверхность от одного полюса до другого.
     -   Фактически,   мы  могли   бы   выжить   на   поверхности   А-Шесть,
воспользовавшись  минимумом  аппаратуры  жизнеобеспечения, -  сказал  доктор
Филлип Дю Шамп, чье изображение проецировалось на экран "Юдуки".
     Это  был   высокий  худощавый  блондин,  один  из  ученых-планетологов,
находившихся на борту "Дарвина". Его ВИР-персона должна была помочь мужчинам
и женщинам "Юдуки" войти в неизведанный мир, разворачивающийся под кораблем,
и приспособиться к нему.
     - Здесь  жарче,  чем  мы  привыкли, температура,  в  среднем, достигает
сорока-пятидесяти градусов, и нам понадобятся кислородные маски для дыхания,
а также защитные очки, чтобы предохранить глаза от избытка ультрафиолета. Но
не пугайтесь, если кто-то станет уверять вас, что  в  таком обилии кислот мы
сгорим. Конечно, плавать в  океане  было бы большой ошибкой, но концентрация
кислот в атмосфере  вполне безвредна и составляет всего несколько  частей на
миллион. Легким ничего хорошего  это не  сулит, но на открытых участках кожи
вы даже не заметите этого.
     -  Я  думаю, что все  же  останусь в  скафандре,  - произнесла  сержант
Уилкинс по связи цефлинка.
     - Ага, - поддержала ее Эрика Джекобсон, - или в уорстрайдере!
     - А проблем  со страйдерами у нас не будет? - поинтересовалась Катя.  -
Как насчет коррозии  металла корпуса, выхода из строя систем питания  и тому
подобного?
     - Чтобы  избежать  такого  рода  неприятностей,  ваши  судовые  фабрики
нанопленки должны  позаботиться о соответствующем качестве  своей продукции,
капитан. Безусловно, без необходимой нанозащиты, нейтрализующей кислоту, эти
условия пагубно  отразятся на  состоянии техники. Видимо,  по  этой  причине
ДалРиссы  не  используют  в строительстве  металлы.  Вы когда-нибудь слышали
такое выражение: "кислотный дождь"?
     - Нет, сэр.
     -  До  нанотехнической  революции  это  было  одним  из неблагоприятных
последствий  широкомасштабной  индустриализации.  Дождевая   вода   на  А-VI
содержит  достаточно высокий  процент кислоты, чтобы  в  течение  нескольких
месяцев  растворить цинк или олово. В старые времена на Земле  это  проблема
была творением рук  человеческих. Здесь  - это творение природы.  Сера и  ее
производные, типа серной кислоты,  являются неотъемлемой  частью  жизненного
цикла.
     -  Вы  хотите  сказать,  что  основой жизни здесь  является  сера, а не
углерод? - спросил Руди Карлссон.
     -  Нет, в  основе  биохимических  процессов  здесь, как и у  нас, лежит
углерод. Из  того малого, что мы уже узнали о местной природе, можно сделать
вывод, что сера  в  их  биологии играет такую  же  роль, как фосфор в нашей.
Нуклеиновые кислоты,  составляющие  нашу  ДНК,  фосфатные, однако  фосфор не
окружает нас в таком изобилии, как сера окружает ДалРиссов. - Изображение Дю
Шампа  пожало плечами. - Это какой-то новый виток в углеводородной биохимии.
Нам  еще  предстоит столько узнать. В любом  случае, какой бы  враждебной не
представлялась  окружающая   среда,   это  не  должно  создавать   для   вас
дополнительных проблем.  По прошествии определенного  периода  времени  ваша
техника  начнет  поддаваться  коррозии,  но  разве  песчаные  бури  на  Локи
оказывают на нее более благоприятное влияние?
     Дэв уловил сардоническое замечание Кати.
     - Это ты правильно сказал.
     - В целом атмосферные условия на Шра-Риш  мягче, чем на Локи.  Полагаю,
что  разгерметизация скафандра  на  Локи -  с  высоким содержанием метана  и
аммония в атмосфере - представляла серьезную опасность для его владельца.
     В  аудитории   послышались  смешки,  сопровождаемые  черным  солдатским
юмором.  А  Дэв  вспомнил  слезы  и  першение в горле,  которые  испытал  на
собственной шкуре, когда был  поврежден его скафандр.  Серьезная  опасность?
Что ж, пожалуй, можно сказать и так...
     - Если пробоина в  скафандре  случится у вас здесь,  -  продолжал вести
наступление Дю Шамп, - процентное  содержание  углекислого газа в  атмосфере
достаточно высоко, чтобы отравить вас, но воздух не опалит ваших легких, как
это случилось  бы  на  Локи.  Атмосферное давление  на поверхности чуть ниже
одного  бара.  Поддерживайте достаточно высокий уровень дыхательной  смеси в
шлеме, пока будете искать безопасное место, и ничего с вами не случится.
     Дю Шамп замолчал и обвел взглядом свой класс.
     -  Это  все, что  касается природных условий  на планете  ДалРиссов,  -
сказал он. - У вас есть вопросы?
     - Сколько времени мы будем еще болтаться здесь? - спросил Дэв.
     В  невидимой  аудитории снова  послышались  смешки.  Они  находились на
орбите  вот  уже  пять  дней,  ожидая  окончания переговоров  между  членами
командования  экспедиции  и  ДалРиссами.  Одно   из  двух:  либо  никто   из
командования не знал,  сколько времени это могло  продолжаться, либо они  не
желали распространяться на эту тему.
     Задав подобный вопрос  ВИР-персоне  Дю  Шампа, Дэв  предпринял  попытку
обойти командный состав и попробовать выудить полезную информацию из другого
источника.  Возможно,  среди  ученых мужей  уже  ходили  какие-то  слухи, не
просочившиеся пока  на  борт  военного  транспорта. Даже  если  Дю  Шамп  не
уполномочен касаться этой темы, он мог бы проговориться.  ВИР-персоны  часто
ошибаются в оценке значимости незначительной, на  первый взгляд, информации.
Одно из немногих  качеств, которое  отличало  человеческий мозг от мозга ИИ,
состояло  в  том, что человек способен делать  моментальные выводы,  - порой
очень точные -  на основе фактов, казалось, не имеющих  отношения к делу. Но
образ Дю Шампа только улыбнулся.
     - Боюсь, что знаю не больше, чем вы, лейтенант. Ситуация внизу, похоже,
довольно  расплывчатая.   Решение  вопроса  относительно   наилучшего  места
дислокации ваших страйдеров может занять еще некоторое время.
     Полученный  ответ ничуть не  прояснил создавшейся обстановки. Насколько
было  известно Дэву и  его однополчанам, командование  МЭК  еще  не пришло к
единогласию относительно своих задач.  Прошел даже слушок, что Аико и Говард
дошли до драки из-за разногласий в этом  вопросе, хотя Дэв  сомневался,  что
такие сдержанные люди, как Говард, или невозмутимый  Казуо  Аико, могли  так
вспылить.
     Но  то,  что  существовал  раскол  между  Имперскими  и  Гегемонийскими
войсками, было  очевидно. Адмирал  Ямагата, настаивающий на том, чтобы  флот
официально  представлял  Императора, публично предложил, чтобы гегемонийский
гайджин со своей свитой остался  на  орбите. Их присутствие,  по его мнению,
могло   испортить   тонкую  дипломатическую   игру,   столь  необходимую   в
установлении отношений с  новой разумной расой, способной  на космоплавание.
Его  личные войска,  Имперские  гвардейцы  в  черных  доспехах,  были  более
дисциплинированы и не представляли угрозы для срыва переговоров.
     Естественно,  что   генерал  Говард   и   старшие   офицеры   Гегемонии
запротестовали. Они не  для того преодолели путь длиной в 115  световых лет,
чтобы оказаться в хвосте у японцев и болтаться на орбите в качестве резерва.
Граждане  не нихонджинского происхождения, находившиеся в составе  МЭК, были
единодушны в своем мнении,  что Ямагата  контакт с ДалРиссами решил обернуть
максимальной выгодой для Японской Империи.
     Ожидать им пришлось еще  два долгих  дня.  Между Имперскими войсками  и
загадочным врагом,  которого Переводчики называют Хаосом, произошла жестокая
стычка. Этот случай подтвердил  то, что "Молоты Тора"  думали о противнике с
первого дня, как  услышали это  имя. Хаос и ксенофобы оказались одним  и тем
же. Они появились на Шра-Риш два стандартных года назад.  С другим оружием и
в  иной  форме, чем  на  планетах Шикидзу,  но сомневаться  относительно  их
происхождения  не приходилось.  В  схватке  были  потеряны  три  гвардейских
страйдера, два класса "Тахис" и один большой "Катана".  Попытка использовать
ядерный  пенетратор  провалилась.  Хотя в докладах из штаб-квартиры Аико это
назвали победой, тем не менее было похоже, что десантникам еще повезло,  что
они так легко отделались.
     Новость облетела  жилые  отсеки "Молотов  Тора" со скоростью  света. Им
предстояло боевое десантирование, требовалось очистить поле боя от  останков
ксенофобных машин  и осуществить пуск пенетраторов  в  том  месте,  где  они
окажутся  наиболее эффективными. Через десять минут после  того, как новость
стала  достоянием  всех и вся, сообщение об этом было  сделано официально по
системе   радиооповещения   корабля.   В   модуле  А  "Ассасинов"  раздалось
оглушительное "ура". Дэв кричал вместе  со всеми. Услышав, как кто-то из его
коммандос заметил, что все что угодно лучше, чем умирать от скуки на орбите,
Дэв рассмеялся.
     Потом времени веселиться  у  них уже не  было.  На каждом из страйдеров
проходила  окончательная  проверка  систем.  Шла   предполетная   подготовка
штурмовых  шаттлов. Повсюду совершался  мрачный  ритуал: солдаты  расчехляли
оружие,  чистили и собирали его. Проверялись магазины и зарядные устройства,
боекомплекты и системы жизнеобеспечения. ИИ завершали самодиагностику.
     Через  сорок  часов  после  объявления  боевой   готовности  состоялось
совещание, на  котором  в  последний  раз  обсуждались  задачи  операции.  В
ВИР-конференции участвовали командиры  взводов  и рот, а также штаб полка. К
немалому  удивлению  Дэва, его тоже  пригласили. Хотя  он не  был командиром
взвода, его  идеи  относительно  КАГ  получили признание  в высших  эшелонах
командования, и все это благодаря вмешательству  Кати. Было принято решение,
что в десанте вместе  с "Молотами Тора" будут участвовать  и коммандос Дэва,
на  которых  возлагалось особое  задание. Дэв,  участвовавший  в собрании по
цефалосвязи,  ничего  не  сказал,  но  мысленно  сделал  для себя  кое-какие
пометки.  Это  будет шанс  показать,  на  что  способна пехота  при  должном
прикрытии.
     Совещание возглавлял майор Дженнани,  старший офицер полковой разведки.
Обрисовав  план  рассредоточения  "Молотов   Тора"  в   местечке,  названном
картографами  Областью   Авроры,  Дженнани  приступил  к  объяснению  задач,
возлагаемых на "Коммандос Камерона".
     Памятуя о выгоде,  которая была получена при  захвате ксенофобных машин
на   Норвежской   гряде,  коммандос  должны  были  войти  в   зону,  занятую
страйдерами, и  начать  поиски всего,  что могло бы оказаться  полезным  для
работников  разведки МЭК. Особый  интерес представляло "сало", серые комочки
органической слизи, чье появление наблюдалось из транспортных сфер.
     В  настоящее время  предполагалось, что это были сами  ксенофобы,  хотя
пока  оставалось непонятным, как они могли  манипулировать такими  машинами,
как  столкеры и  ксенозомби. До сих  пор образ  врага  ассоциировался с  его
технологией до  такой степени, что они казались неотделимыми друг  от друга.
Сальные шарики и раньше  попадались внутри искореженных ксеномашин, но никто
всерьез не занимался  ими,  поскольку уж  очень  они походил на  смазку  или
грязь. Субмикроскопическое  сканирование  и  нанотехнические пробы показали,
что  комочки  жира  состояли  из  органических  и  неорганических  клеток  и
представляли  собой   сочетание  органической  формы   и  наномашины.   Этим
объяснялась их высокая  толерантность по отношению  к разнообразным условиям
окружающей   среды,   включая   такие   неблагоприятные   условия,   которые
существовали на Локи, Лунг Ши и Шра-Риш. На протяжении веков  люди тоже были
кибернетическим соединением  человеческого организма  и машины. Ксенофобы  в
этом вопросе  пошли  дальше. Похоже, что они почти ничего общего  не имели с
теми органическими созданиями, которыми однажды были.
     ДалРиссы   никогда   не  приближались  к  пришельцам  настолько,  чтобы
исследовать  слизь. Нанодезинтеграторы  ксенов оказывали страшный  эффект на
органическую ткань, какой бы надежной броней она не была защищена. Но помощь
коммандос должна  была изменить ситуацию.  Биологи  ДалРиссов, их Повелители
Жизни,  уже  занимались выращиванием организмов для получения и дублирования
живых ксенофобных экземпляров. Это  был первый шаг  на пути  установления  с
ними контакта.
     Зона десантирования на Шра-Риш лежала  всего в нескольких километров от
укреплений ДалРиссов, так что местные  силы в любое мгновение  могли оказать
поддержку.  Новое  оборудование  на борту  научного  судна  "Дирак",  дающее
мезонное  изображение,  уже рисовало карты подземных  скоплений  ксенофобов.
Особенно разветвленная сеть тоннелей была обнаружена в районе, примыкающем к
поверхности Области Авроры.
     Вторгшиеся  почти  два  года  тому   назад  на  планету  ксенофобы   не
распространились  по всей Шра-Риш,  и мезонные  сканеры  даже дали вероятное
объяснение этому  феномену. Шра-Риш  была моложе  Земли и Локи почти на  три
миллиарда лет, поэтому кора планеты была  тоньше, а ядро горячее. К тому же,
тектоническая активность ее значительно превышала таковую на любой из планет
Шикидзу. Поскольку  первичная инвазия имела  место  в  зоне  посадки, откуда
началось строительство  тоннелей, сейсмические толчки,  подвижка литосферных
плит и  изливание  магмы  время от  времени неминуемо разрушали  целостность
подземных  деформационных путей.  Сканирование глубоких слоев  коры  планеты
показало,  что  на  Шра-Риш имелось три  главных скопления  ксенофобов, и их
распространение происходило в замедленном темпе.
     Это однако  не означало, что такое  положение могло бы спасти алианцев.
По словам самих ДалРиссов, Генну  Риш, с такими же планетными условиями, как
Шра-Риш,  была  почти  полностью  наводнена  ксенофобами.  Процесс  этот   -
медленный, но неотвратимый - занял несколько сотен лет. Мысль о том, что  то
же самое может произойти  и с  Шра-Риш,  толкнула  их  на  отчаянную попытку
искать союзника и привела в окрестности Альтаира.
     - Вашим силам,  лейтенант, будет  оказываться поддержка со стороны роты
А,  - сообщил  Дэву  майор Дженнани  после  того,  как  изложил  общий  план
операции. - У вас есть вопросы, пожелания?
     -  Нет,  сэр,  -  ответил  Дэв.  Перед  его мысленный  взором  медленно
развернулась трехмерная  карта будущего  поля боя с  подземными  тоннельными
разветвлениями и зоной дислоцирования роты на поверхности.
     - Нам  потребуется  аэролифтное  обеспечение, если  что-то пойдет не по
плану.
     - Все  уже  устроено.  К  вами прикреплены  три  "Штормовых ветра". Они
обеспечат вашу доставку на поверхность планеты, огневую поддержку с  воздуха
и эвакуацию с места сражения. Есть что-нибудь еще?
     - Время, отведенное на операцию, майор?
     - Шесть часов, - ответил  Дженнани. На его лице появилась  усмешка. - Я
думаю,  генерал немного нервничает. Он  хочет утереть нос Аико и  Ямагата  и
показать им, как это делается.
     -  Еще один вопрос, сэр, - заговорил Виктор  Хейган,  командир  первого
взвода. -  Меня  интересует  неудавшаяся  попытка запуска  пенетратора.  Что
известно об этом?
     - Только то, что штуковина не сработала, но почему - мы не знаем.
     - Может быть, вышел из строя таймер, - предположил полковник Варней.
     - А может быть,  дело еще в чем-то, - задумчиво произнес Хейган. - Если
вы  помните,  в Шикидзу ксены  всегда имели отвратительную привычку  наше же
оружие   оборачивать  против   нас.  Если   теперь  они  обзавелись  атомной
боеголовкой...
     Своей мысли  он не закончил.  В этом не  было  нужды. На  этой  мрачной
вопросительной ноте совещание завершилось.





     Люди  всегда  стремятся к порядку, рациональности, логике.  Все же, чем
больше мы пытаемся постичь Вселенную, тем чаще Вселенная пренебрегает нами.
     Слушания по делу ДалРиссов
     Космический Совет Земной Гегемонии
     Д-р Пол Эрнандес, 2542 год Всеобщей эры

     Катя нашла  Дэва  в третьем техническом блоке вращающегося модуля в тот
момент, когда коммандос поднимались на  борт аэрокосмолета.  Он  стоял возле
своего "Скаута" RLN-90 и давал последние указания сержанту Уилкинс и капралу
Байеру.  Сержант  была  вооружена  ручным  пулеметом  фирмы  "Хитачи  Армз",
висевшим у нее за спиной, и  громоздким флеймером,  который сжимала в руках.
Свое  плазменное  ружье  Байер  установил  стволом  вверх  в  поддерживающей
портупее. Над  ними в колеблющихся  тенях  застыл похожий на огромное черное
насекомое аэрокосмолет.
     -  Я хочу, чтобы рассредоточение прошло как  можно быстрее,  -  говорил
Дэв, когда Катя подошла к  нему, - быстро и точно. Скажите своим людям, если
их  зажмут  в  дверях  на  выходе, времени,  чтобы  остановиться, не  будет.
Предполагается, что десантирование будет осуществляться в чистой зоне, но...
     - Не доверяешь нам, лейтенант? - спросила Катя, присоединяясь к троице.
     Дэв улыбнулся. Ей  отрадно  было видеть его  уверенность. За  последние
несколько месяцев он очень изменился.
     - Нет,  просто  учитываю  закон Мэрфи,  капитан.  Там,  где  существует
вероятность сбоя, он может...
     -...произойти  на самом  деле, - закончила  она за  него.  - Согласна с
вами, лейтенант. Могу я отвлечь вас на минуту?
     - Что ж, мы почти закончили, - сказал Дэв  и окинул взглядом товарищей.
- Вопросы  есть? О'кей. Тогда отправляйтесь на борт и проверьте своих людей.
Я соединюсь с вами, как только подключусь к страйдеру.
     Катя  терпеливо  ждала. Двое леггеров  отдали  честь  и,  повернувшись,
направились к трапу, ведущему в ярко освещенную кабину аэрокосмолета.
     - Вы хотели меня видеть, капитан?
     Она  слегка прикоснулась к  его  руке, и  они  пошли  в  сторону  линии
уорстрайдеров  первого  взвода. Боевые  машины одна  за другой  приходили  в
движение и погружались в  ожидавший  их  аэрокосмолет, где люди  в оранжевых
скафандрах подключались  к разъемам и  клеммам летательного  аппарата, чтобы
стать с  ним единым целым. В техническом отсеке  стоял производимой  тяжелой
техникой лязг и звон металла. Техники, склонившись над плазменными факелами,
наносили  последние ремонтные штрихи. Среди  шагающих на ходулях  страйдеров
шныряли  выкрашенные  желтой краской багги,  перевозившие  людей, амуницию и
припасы. Кате пришлось кричать, чтобы в этом гаме Дэв мог расслышать ее.
     -  Я хочу,  чтобы  там, внизу, ты был осторожен.  Боюсь, что  нас  ждет
настоящая, старомодная гемма. - Это слово  в англик перекочевало из нихонго.
Оно означало "неразбериха".
     - Ты хочешь сказать, есть что-то, о чем я должен знать?
     - Политики  Гегемонии и Империи не  ладят друг с другом.  Полагаю,  что
Ямагата пригрозил генералу Говарду отставкой.
     - Скверно. Кто же может заменить его?
     - Аико.
     - Очень  несвоевременно. Мои  люди и так  уже  расстроились  из-за  его
необдуманных  слов,  когда  он сказал, что  мы, гайджины,  способны  сорвать
дипломатическую работу. Боюсь, они не захотят гнуть шею на японцев.
     - Согласна.
     Они подошли к  "Полководцу" Кати.  С лестницы, ведущей к входному люку,
на палубу рядом с ними спрыгнул сержант Райдерман, командир экипажа Кати. Он
вытер руки о ветошь, что была заткнута за пояс комбинезона, и поднял  кверху
оба больших пальца.
     - Он готов, капитан.
     - Спасибо, Ред. - Она снова повернулась к Дэву. - Знаешь, я пока еще не
очень  доверяю  строевой  пехоте, и  думаю,  что  тебе тоже  нельзя  так  уж
полагаться на нее, - сказала она.
     - Я тоже строевая пехота, - возразил Дэв. - И страйдер. Мы достанем для
них то, что нужно.
     - Тогда обещай  мне, что  вы быстро  ввяжетесь в бой и быстро уберетесь
оттуда... целыми и невредимыми. Обещаешь?
     Он подмигнул ей.
     - Обещаю. К тому же рядом будет первый взвод, который не  даст ублюдкам
дремать.
     - Уж это я тебе обещаю.
     Вдруг,  быстро подавшись  вперед,  она коснулась  его губ своими, потом
отвернулась и  стала подниматься по ступенькам лесенки. Он остался стоять на
палубе один.
     Снова  перед  тем,  как   скользнуть  в  узкий  проем  черного  провала
"гробницы"  уорстрайдера,  ей  пришлось взять себя  в руки.  Как только  она
подсоединилась к системам "Полководца", команда бурно поприветствовала ее. В
пилотском  модуле  находился  шо-и Торольф  Бондевик,  в  стрелковом  отсеке
командовал  джун-и  Мухаммед  аль-Бадр.  Включив внешний  обзор, она увидела
высокую фигуру Дэва, поднимавшегося по борту одноместного "Скаута" RLN-90.
     "Разрушитель  Дэва". Это имя вызвало  на ее лице улыбку. Она вспомнила,
что окрестив страйдер,  он  сказал, что  наконец  у  него будет  собственный
корабль.  С  тех  пор он  больше  никогда не  обращался с просьбой  провести
повторное тестирование или перевести его во флот. Она пока так и не  поняла,
какие чувства  испытывает к  этому человеку. Дэв был чувствительным,  с  ним
приятно  было  проводить  время,  он   оказался   превосходным  партнером  в
развлечениях и отдыхе. Она подозревала, что не сексуальное влечение лежало в
основе  ее  симпатии к нему,  а  склонность брать  под свое крыло  тех,  кто
нуждается  в  помощи,   -  одиноких   и  брошенных.  А  Дэв  казался   таким
беззащитным... Но теперь  он  не  был беззащитным, и все  же она по-прежнему
чувствовала...
     Проклятье. Как будто ей, ротному командиру, больше не о чем думать.
     - Проверка готовности, - сказала она.
     - Системы пилотирования готовы,  - отозвался Бондевик. -  К маме-квочке
мы уже пристегнуты, к погрузке готовы.
     -  Все орудийные системы на предохранителе,  - добавил аль-Бадр. -  Они
проверены и функционируют нормально.
     - Орел-три, говорит Молот-один, - сказала Катя, переключив канал связи.
- К погрузке готовы.
     - Иди к мамочке, Молот-один.
     В аэкрокосмолете оператором  была шо-и Лена Обининова, уроженка  Земли,
русская по происхождению.
     Техники   проводили  уорстрайдер   на   место,   захваты  аэрокосмолета
опустились  и  заключили "Полководца"  в  свои  объятия. Когда  пластина  из
тонкого дюрашита опустилась  и  закрыла отсек с  уорстрайдерами, вокруг  все
померкло, и Катя оказалась в темноте.
     В ту же минуту в душе Кати шевельнулся  страх. Но она взяла себя в руки
и   переключилась   на  линию  лейтенанта   Обининовой.   Теперь   помещение
технического модуля она видела с  помощью  электронных  глаз  аэрокосмолета.
"Спокойно, девочка,  - сказала  она себе. -  Тебе  и  раньше приходилось это
делать. Нет нужды так психовать, ты еще даже не вышла из транспорта!"
     Она  вспомнила  мягкую  улыбку  Дэва,  и ей  сразу  стало  легче. Время
тянулось бесконечно  долго.  Прошла  одна секунда, вторая. Наконец  раздался
сигнал,   и   зажглись  красные   огоньки.  Обслуживающий  персонал  покидал
технический  отсек. Воздух  с технической  палубы  перекачивался в цистерны,
сейчас откроют  шлюзы. Вскоре помещение  опустело, только продолжали  мигать
сигнальные  огни.  Сигнал готовности становился  все тише и вскоре  перестал
быть слышным вовсе. Палуба погрузилась в вакуум.
     -  Сейчас  произойдет пуск, -  сказала Обининова.  - Открываются панели
палубы.
     Под каждым  из готовых к спуску  аэрокосмолетов беззвучно в  абсолютном
вакууме   открылись    панели   на   скрипучих    петлях.   Сначала,   кроме
головокружительной пустоты, в глубине которой вихрем кружили далекие звезды,
Катя чего не видела. Потом  в ее поле зрения появился стремительно несущийся
навстречу расплывчатый пейзаж, состоявший из красных и золотых пятен и белых
полос.  Она   почувствовала   приступ  дурноты.  Модуль  все  еще  продолжал
вращаться, и через открытый люк поочередно были видны то звезды, то планета.
     - Все  индикаторы  зеленые,  - сказала  Катя,  ни  к кому конкретно  не
обращаясь,  а только для того, чтобы успокоить себя. - Системы функционируют
нормально.
     -  До пуска осталось пять секунд, - произнесла  Обининова. -  Четыре...
три... два... одна... пуск!
     Захваты, удерживающие аэрокосмолет, раскрылись и выпустили свою добычу.
Центробежная  сила вращающегося  жилого модуля вкупе  с усилиями  маневровых
двигателей   выбросила  летательный   аппарат  с   "Юдуки"  в   безвоздушное
пространство. Беззвучно взревели тормозные ракеты, и начался долгий спуск.
     Последующие тридцать  минут Катя  была слишком занята  потоком  данных,
выдаваемых ей системами контроля Обининовой, чтобы волноваться о чем-либо. В
плотные  слои атмосферы аэрокосмолет  вошел с  характерным  толчком, который
всегда напоминал  Кате  о  пинке пониже  спины.  Панорама  нынешнего  обзора
затуманилась розово-оранжевым  маревом,  охватившим  корпус  корабля.  Когда
видимость восстановилась, взору Кати  предстал расстилавшийся под  фюзеляжем
красно-коричневый  пейзаж с клубящимися  облаками  и темно-фиолетовой кривой
горизонта, быстро превращавшегося в прямую линию.
     Сверкнула  молния,  озарив сгустившиеся дождевые тучи.  Дремлющий внизу
вулкан  выбросил в  воздух струю белого пепла,  тут  же подхваченную порывом
ветра. Параллельным курсом, в пяти километрах к  северу, десантировались два
других  аэрокосмолета  с "Юдуки",  несущие  в  своих  чревах второй и третий
взводы.  Поверхность планеты приближалась. На экране внутреннего зрения Катя
появились окошки, открытые Обининовой. В  них шел показ воздушных  коридоров
спуска и  детальный ландшафт  местности,  воспроизводимый  ИИ. В  пункте  их
назначения собиралась гроза.
     Экраны,  предохранявшие  летательный аппарат  от  губительных  эффектов
вхождения  в  плотные  слои  атмосферы, были убраны, и Катя  скорректировала
полученное ранее впечатление. Оказывается,  те вспышки, озарявшие тучи,  что
она приняла за  молнии,  были  лазерными лучами,  выстреливаемыми  с орбиты.
Обстрел велся до тех  пор, пока зона поражения  внизу не затянулась дымом, и
лазерные молнии больше не достигали поверхности земли. Аэрокосмолет с резким
толчком  вошел  в  тучу,  и  Катя погрузилась  в сырой  полумрак. Когда  они
вынырнули  из  облачного  покрова,  перед  ними  предстало страшное  зрелище
выжженной,  искореженной  земли. Взору Кати  предстали  такие же  причудливо
изогнутые архитектурные конструкции и кристаллические образования, какие она
видела  на Норвежской гряде. Только  здесь эти сооружения  были выстроены  с
большим размахом и отличались замысловатой сложностью.  Шквал лазерного огня
с  орбиты  причинил  значительный  урон   инопланетной  архитектуре,  многие
строения  были  разрушены,  но   немало  еще  оставалось  стоять,  произведя
впечатление  жуткой  сказочной  страны...  страны,  порожденной  болезненной
фантазией мрачного ночного кошмара.
     - Внимание, - предупредила Обининова. - Открываю брюшные заслонки!
     С металлическим лязгом распахнулись бронированные щиты из дюрасплава, и
"Полководец"  Кати  впервые  окунулся  в  местную атмосферу.  Она  проверила
внешние  сенсоры. Перед мысленным  взором продолжали  бежать столбцы  цифр и
слов.  Температура... состав атмосферы...  уровни  кислотности - все было  в
пределах  ожидаемого. Чрезвычайно высок  уровень  запыленности,  но вряд  ли
можно было ждать чего-то иного после такой интенсивной бомбардировки. Следов
наночастиц пока замечено не было.
     Поверхность планеты  была  уже  совсем  рядом. Они пролетели  над сухой
речной долиной и зарослями, походившими на рощу. Высокие, стройные, в  форме
густых конусов красно-коричневого цвета, "деревья" достигали тридцати метров
в высоту.  Рядом с  ними росли  другие, поменьше, с  широкими,  похожими  на
пальмовые,  листьями.  Эти  в  нестерпимо  белом  свете   были   розовыми  и
оранжевыми.
     -  Подходим к  зоне  десантирования, Молот,  - сказала Обининова. -  До
спуска осталось пятнадцать секунд.
     Светлыми  линиями  перед  мысленным взором Кати бежала  полоска  земли,
уходившая вперед на три километра.
     -  Поняла.   Привести   вооружение  в   состояние  готовности.  -   Она
переключилась на канал внутренней связи. - Эй, джуниор. Как ты там, готов?
     - Предохранители сняты, шеф. К спуску готовы.
     Еще  через  несколько секунд "Полководец" выпал из чрева аэрокосмолета.
Взвыли  двигатели  торможения,  и  машина   выровнялась.   Уорстрайдер  Кати
приземлился, подняв тучи пыли. Смягчая удар, заскрипела  гидравлика.  Первый
взвод был на поверхности планеты.
     Где  она  оказалась?  Реальную  картину  по-прежнему заслоняла обильная
компьютерная   графика,  демонстрирующая   ей  силуэты  других   страйдеров,
разбросанных  на поверхности в полукилометровой зоне. Голубыми линиями  были
отмечены  невидимые  в  дыму   строения  ксенов.   Катя   переключилась   на
инфракрасное  зрение. Стало  лучше. Вокруг нее расстилался город ксенофобов,
представлявший  жутковатое  смешение  сказочной  страны и  ночного  кошмара.
Нижний город, вход в тоннель лежал там.
     -  Молоты,  ко  мне!  -  прокричала  она.  -Координаты   два-пять-ноль.
Торопитесь!
     По каналу  связи до  нее долетали крики и команды других подразделений,
участвовавших в десанте.
     - Третий взвод приземлился, идет навстречу!
     - Второй  взвод,  мы тоже внизу. Клинок, проверь  шестерку!  Там что-то
движется.
     В голове послышался треск электромагнитных помех.
     - Неприятель! Неприятель! -  продолжал кричать голос.  - Молот  два-три
зарегистрировал появление неприятеля в районе Дельта-Чарли-один-один...
     Катя привела "Полководец" в движение, пустив его галопом. Слева от  нее
в тумане возникла вспышка, озарив пелену дыма изнутри. Мгновение спустя Катя
вырвалась из  туманного  плена. Сквозь  разрывы  дымовой завесы,  затенявшей
небо, струились  яркие  потоки белого солнечного света. Впереди  извивались,
возвышаясь  на  губчатыми  конусами  деревьев, чудовищные грибовидные формы.
Города ДалРиссов,  насколько  она знала, были  живыми созданиями,  и  их  не
строили,  а  скорее,  выращивали.  То,   что   предстало  ее  взгляду,  было
порождением инопланетного разума, чуждым человеческому восприятию и  теперь,
к  тому  же,  жестоко  исковерканным.  Город,  давно разрушенный и  мертвый,
превратился   в   нечто  кошмарное  и  невообразимое.  Теперь  в   нем  были
кристаллические   колонны,  какие  она   уже  видела  на  Норвежской  гряде,
возведенные, как ей показалось, из  песка,  преобразованного в  стекловидную
массу.  Строения, похожие на  приземистые  грибы  с красными  шляпками, были
раскрыты.  Обрушившиеся на землю стены лежали грудами  бледных червеобразных
усиков. Не было  ничего знакомого и привычного, и Катя почувствовала  острый
приступ дурноты. Что такое - эти ДалРиссы и ксенофобы? Здесь все было чуждо,
ничего знакомого, кроме клубов дыма над головой и случайных валунов, то там,
то здесь затерявшихся в толще инопланетной биомассы.
     Какая-то исполинская монстровидная форма  повернула морщинистое тело на
слоновьих  ногах.  Сверху чудовище  было черным, а  снизу  - серо-красным. С
одной стороны  его  венчали  острые  зубы или  наросты, с другой  беспокойно
двигался хвост. Катя направила на монстра измерительный лазер; ИИ оценил его
размеры с учетом расстояния и угла зрения. Существо в высоту достигало шести
метров  и весило  по меньшей  мере  пятьдесят тонн.  Оно было больше  самого
крупного уорстрайдера.
     С этим  гигантом, как заметила Катя, не все  было в порядке. При каждом
его движении с тела  слезали клочья грубой, словно  усеянной галькой,  кожи,
обнажая  мясо,  с  которого  капала  пурпурно-красная  кровь.  Среди пилотов
страйдеров  было в ходу словечко "зомби". Им называли бета-формы ксенофобных
машин, которые  на  деле были  уорстрайдерами или  другой  военной техникой,
захваченной  ксенофобами.  Эта...  штуковина  придавала  слову  иной  смысл,
вселявший в душу ужас.  Когда-то живой организм превратился в  разлагающуюся
марионетку высотой с двухэтажный дом.
     Вдруг возникла вспышка, и  что-то ударило "Полководца" в левую  сторону
торса.   Стремительно   подскочил    наносчет,   и   Катя   срочно   приняла
нанодезинтеграторные контрмеры. Стремительно переместившись в сторону, чтобы
выйти из невидимого смертоносного облака, Катя подняла  правую руку и нажала
гашетку протонной пушки. Белый луч света вонзился  в плечо  зверя и заставил
его остановиться. Мгновение  спустя в атаку включился аль-Бадр, открыв огонь
из  скорострельной ротационной пушки, вмонтированной  в  панцирь спины.  Под
смертоносным  ливнем от  исполина  начали  отваливаться  куски  плоти.  Тело
сделало еще один шаг вперед, потом осело кровавой массой.
     Среди  леса  полуразрушенных  колонн двигались  и  другие  формы.  Катя
поймала в  прицел одну из  них, особенно проворно  перемещавшуюся на четырех
ногах, и дала по ней залп из всех корпусных лазеров.  Лучи врезались в грань
шишковатой органической колонны,  увенчанной шипами,  вырвав кусок и обрушив
ее на землю.
     - Спокойно, не двигаться! -  крикнул аль-Бадр.  - Я запускаю "Звездного
ястреба"!
     Для  придания "Полководцу" большей устойчивости Катя оперлась на пятки,
глубоко погрузив их в мягкий грунт, и замерла.
     - Давай!
     Послышался высокий свист, переходящий в шипение, и она  ощутила толчок.
Стремительной   птицей   взмыла   в   небо   ракета   с   тупыми   короткими
стабилизаторами.  Катя для лучшего обзора мысленно открыла  внутреннее окно.
Перед  ней  с   молниеносной  скоростью  разворачивалась  картинка,  видимая
внутренним зрением джун-и аль-Бадром, направляющим телеуправляемую ракету по
радиосвязи. Тем временем  сенсоры Кати обнаруживали все  новые  формы жизни,
появлявшиеся из-за дымовой завесы и сжимавшие вокруг нее кольцо.
     - На расстоянии пяти  километров  наблюдаю тяжелые цели, - сообщила она
по  цефлинку. Для "Звездного ястреба"  слишком близко,  но нужно было что-то
делать,   чтобы   как-то  облегчить   положение  в   непосредственной   зоне
десантирования.
     - Давай туда.
     - Цель схвачена.
     На поверхности  земли появились точки,  быстро превращавшиеся  в  тени.
Взору Кати предстали и  другие незнакомые формы жизни, уже разлагающиеся, но
находящиеся во власти невидимых  существ,  управляющих ими. Самую крупную из
них поразил "Звездный ястреб".  Возникла  вспышка,  сменившаяся на мгновенье
метелью помех.
     -  Один зомби  есть, -  сообщил аль-Бадр.  Его поле зрения  снова  было
таким, как у "Полководца".
     - Ага, только есть еще куча  других,  - заметил Бондевик. Он показал на
значок, отчетливо выделявшийся на графическом дисплее, но  пока не доступный
нормальному человеческому зрению. - Думаю, вот это "Кобра".
     "Кобра"! Значит, здесь  были знакомые типы ксеномашин. Интересно.  Катя
призадумалась.  На  Шра-Риш ксенофобы  в  качестве  боевых  машин как  будто
использовали  органические  формы,  и логичным  объяснением  этого  казалось
отсутствие  на планете  ДалРиссов  стали и промышленного производства. Чтобы
изготавливать  военную технику из метала  и других прогрессивных материалов,
ксенофобам   требовались   производственные   мощности   и   соответствующие
технологии, хотя она всегда считала, что  все  необходимое они черпали прямо
из недр земли.
     Но, вероятно, все было не так-то просто. Стали, например, под землей не
было.  Ее  получали  путем  трудоемкой  переработки  железной руды,  которую
сначала плавили, а потом при высоких температурах обрабатывали углеродом. На
ум приходили и другие искусственные материалы: керамика... пластик...
     -  Давайте-ка,  господа,  посмотрим,  из  чего  эта  тварь  сделана,  -
предложила Катя. Она повернула уорстрайдер в  другую сторону, направляясь  к
невидимой "Кобре".
     Вокруг  раздавались  взрывы,  осыпая  уорстрайдер  щебнем  и  осколками
похожих  на  хрусталь  кристаллов.  В  пятидесяти  метрах  от  них появилась
существо,  звездоподобная форма которого напоминала переросшего ДалРисса,  и
выпустила из  скрытого за спиной  ствола несколько шаров пламени величиной с
кулак. Катя  ответила на это огнем из орудийной подвески на брюхе.  Создание
исчезло.  Что с ним случилось, было ли оно разнесено ракетой  в клочья,  или
куда-то спряталось, Катя не поняла.
     Использовать  для  связи  канал  радиочастот теперь  не  представлялось
возможным  -  пронзительное шипение  электроники  ксеномашин  служило  самым
эффективным   глушением  радиопередач.  Катя  сканировала  небо  в   надежде
обнаружить обещанную поддержку с воздуха, но пока ничего не было видно.
     Тут из-за низкой кучи обломков  развалившейся  стены  на них  бросилась
"Кобра".  Она  находилась  в  состоянии  боевой  готовности,  приземистая  и
неказистая, жуткого вида. Одним выстрелом из протонной пушки Катя вырвала из
ее  серого  корпуса  огромный  кусок,  по размеру  ничуть  не  меньше  крыла
"Штормового  ветра". По  капюшону она выпустила молнии дуговых лазеров. Борт
монстра  занялся  ослепительно-белым  пламенем; в  воздух поднялось  облачко
испарившегося   металла.   Катя    отдала    ИИ    страйдера    распоряжение
проанализировать спектр.
     Анализ  показал, что  в  газовом  облаке  преобладали никель и  железо,
сырые, неочищенные. Еще имелось немного свинца, серебра, золота и меди, но в
основном  никель  и  железо  такого же  качества,  как у  любого  астероида.
Встречались  следы  кремния,  серы,  магния...  камня!  Для  своего  корпуса
чудовище использовало каменные глыбы.
     Скальная  порода  и  железо-никель. Все  это ксенофобы могли в  избытке
обнаружить в глубоких пластах коры планеты. Ксенофобы пускали в дело то, что
могли найти. Но  взятые  ими  материалы  почти не  подвергались обработке, а
использовались  в  первозданном  виде. Многие годы считалось, что в глубинах
своих подземных  лабиринтов  ксенофобы  имеют широкую сеть заводов и фабрик,
где  можно  перековывать останки  разрушенной техники  человека, придавая им
иную форму.  Могло ли быть  такое, что нанотехнология, достижениями  которой
они, безусловно, пользовались, была их единственной технологий?
     Она снова открыла огонь из лазеров и  протонной  пушки, и "Кобра" стала
терять  форму,  смесь серого  металла  и камня  растекалась  жидкой  ртутью,
сверкая на  ярком  солнечном  свете  как  серебро.  Взяв на себя  управление
центральным орудийным стволом,  аль-Бадр выпустил  огневой  залп ракет М-22.
Последовала серия взрывов, разметавшая дымящиеся обломки машины на площади в
тысячу квадратных метров.
     Мысленно  Катя  закусила губу. У  нее  было  чувство,  что  она немного
приоткрыла  завесу тайны ксенофобов. Если  бы можно было получить эти данные
еще раз! Черт, где же поддержка с воздуха?
     Темп боя ускорялся.





     Средняя  температура  (на  экваторе): 40-50 градусов по шкале  Цельсия;
атмосферное давление (на уровне моря): 0,75 бар; состав воздуха: N2 - 83,7%,
02 - 8,7%, 03 - 3,6%,  S02 - 2,4%, Аr - 1,2%, H20 (в среднем) -  0,2%, Н2S04
(в среднем) - 850ррт, С02 - 540ррт...
     Избранные отрывки из научного реестра Алия A-VI, ИИС "Чарльз Дарвин",
     2541 год Всеобщей эры

     Атмосфера, в  которой  содержится менее десяти процентов кислорода,  не
поддерживает  горение,   но  органическая  материя,  пораженная  интенсивным
теплом,   тлела,  извергая  клубы  удушающего  дыма,  а  химические  реакции
превращали влагу, содержавшуюся  в атмосфере, в тонкий сырой туман. Защитные
экраны   аэрокосмолета,   предохранявшие   его   от   перегрева   и   других
неблагоприятных эффектов, сопутствующих  вхождению в плотные слои атмосферы,
только что поднялись. Сквозь  окутывавшую аэрокосмолет пелену облачности Дэв
пытался разглядеть поверхность планеты.
     Вот  она...  волнистый  ландшафт,  испещренный  тенями,  отбрасываемыми
облаками. Над красной массой живого покрова Шра-Риш возвышались деревья, или
нечто похожее на них - розовые  и оранжевые,  заостренные  кверху верхушки с
причудливо вырезанными, похожими  на  пальмовые, листьями. Сюрреалистические
спирали  и  изгибы,  сотканные  из  красной  пены  грибы  -  все  это  очень
соответствовало  описаниям городов ДалРиссов. Но повсюду были видны признаки
разорения  и  опустошения.  Порядок  превращался  в  хаос.  Не  было  ничего
удивительного в том, что ДалРиссы прозвали ксенофобов Хаосом. Их города были
одновременно  мертвыми и жутко живыми, населенными новыми, злобными формами,
вторгшимися в  их пределы  и изменявшими все на свой лад. Эти изменения были
подобны злокачественной раковой опухоли, пожирающей здоровые ткани.
     В  процесс разрушения свою лепту внесли  и  люди.  Лежали  в развалинах
изящные  башни  и  когда-то живые  здания,  дымились  воронки  от  снарядов,
вывернутые с корнями деревья нарушали геометрическое совершенство гигантских
садов.  Все  выглядело так, словно по  планете  прокатилась война с участием
трех  сторон  -  ДалРиссов, противостоящих ксенам, и  несущее  смерть  всему
живому вмешательство человека.
     - Где они? - позвал Дэв, и его охватило беспокойство. Где-то в этом аду
"Ассасины"  должны  были  подготовить  и обезопасить  площадку  для  высадки
коммандос. Вот уже несколько  минут, с тех  пор, как  аэрокосмолет  вышел из
зоны затемнения, сопутствующей вхождению в плотные слои атмосферы,  у них не
было связи со штабом полка.
     Временно вышли из строя  и  радио, и лазерный коммуникационный канал. В
связи  с  этим   Дэв  не  мог  наверняка  определить   свое  местоположение,
привязавшись к какому-либо топологическому  признаку. Ошибки  быть не могло,
они вошли в  зону  десантирования,  но  ничто в  ней не  выглядело  так, как
ожидалось. Графические данные при наложении на реальные картины отказывались
совпадать  с  ними. Земля была  почти  сплошь затянута завесой дыма и  газа.
"Ассассины"  Алессандро могли  находиться  где угодно  в пределах  двух-трех
километров, а у него не было  ни малейшего шанса  заметить  их. Аэрокосмолет
так сильно тряхнуло, что Дэву показалось, что в них попал снаряд.
     -  Не  пугайся,  -  успокоила  его  шо-и   Андерс.  -  Порыв  ветра  из
действующего кратера.
     - Ты не могла бы опустить нас ниже?
     -  Конечно, но  тогда  значительно уменьшится поле обзора.  Чем выше мы
летим, тем больше у нас шансов сквозь  просветы в дыму заметить какое-нибудь
движение.
     Но Дэв уже махнул на это рукой.
     - Послушай,  если мы останемся на этой высоте, у тебя отвалятся крылья.
Ты давно проверяла целостность корпуса?
     Говоря это, он не спускал глаз  со столбца данных состояния  атмосферы.
Эти  тучи  были  продуктом чужой экологии,  смертоносными испарениями серной
кислоты.  Поскольку  Андерс  вела  аэрокосмолет в кислотном тумане,  кислота
конденсировалась  на   крыльях  и  фюзеляже  и  стекала  к  корме,  оставляя
коррозионные борозды.  В  некоторых местах нанопленочное покрытие  страйдера
Дэва уменьшилось на двадцать  процентов. Считывая данные систем летательного
аппарата,  Дэв  не  мог  не заметить,  что  в в  поглотителях  аэрокосмолета
нарастает напряжение. Сколько еще продержатся лопасти турбин?
     - Что там такое? - спросил Дэв, указывая на  круглое, утопленное поле в
центре инопланетного города. Белый  туман  молочным морем разливался по всей
территории.  Увеличив  разрешающую  способность оптики, он увидел,  как  над
водоворотом стелившегося по голой земле тумана поднималось нечто, похожее на
шары,  и парило  над поверхностью, занимая площадь около  километра.  Из-под
земли тысячами выходили транспортные аппараты ксенофобов.
     - Наши приятели выходят поиграть, - сказала Андерс.
     Перед ними был вход в подземный тоннель ксенофобов.
     -  Похоже,  надо  снизиться вон  там,  -  он указал на  участок  ровной
поверхности в районе кромки кратера.
     - У  нас  возрастает  наносчет,  - предупредила  его  Андерс.  -  Ноль,
один-пять.
     - Тем более нужно кончать с этим.
     Он еще раз обвел взглядом  местность в поисках роты  Кати.  В  северном
направлении  вспыхнула молния и прогремел гром. Это могла  быть  и она... но
тут у него был шанс, который он искал.
     - Давай приземлимся здесь!
     Аэрокосмолет  пошел  на  снижение  и на высоте двадцати метров  откатил
рампу, выпустив  с одной  стороны "Разведчик" Дэва,  а с  другой  - шагающий
транспорт для перевозки пехотинцев 400-ый тип "Мицубиси". Дэв напрягся, и за
его   спиной   взревели   реактивные   двигатели.  Через   несколько  секунд
"Разрушитель Дэва" приземлился. Послышался  стон стабилизаторов,  погасивших
силу  удара.  Рядом с ним на вытянутых, похожих на ходули ногах  приземлился
шагающий  транспорт. Именуемый "Кани", что на нихонго означает "Рак", 400-ый
имел  приземистую горбатую  форму, поддерживаемую четырьмя  ногами-ходулями,
складывающимися   при   транспортировке.  При  перемещении  по  пересеченной
местности  они  раздвигались, высоко  поднимая тело над  поверхностью. Длина
корпуса "Кани" составляла  пять, а  высота - два  метра.  Он был уменьшенной
копией шагающих транспортов типа VbH Zo, и мог перевозить до двадцати солдат
с полной боевой выкладкой. Такая транспортировка из-за укачивания ни у  кого
не вызывала восторга. Справа и слева  на корпусе были установлены  орудийные
башни с ротационными пушками, обеспечивающие пехоте огневое прикрытие.
     - Как дела у ваших людей, сержант? - поинтересовался Дэв.
     "Рак" шаткой  походкой пополз вперед. Сенсоры  беспокойно задвигались и
стали похожи на усы неведомого принюхивающегося животного.
     - Все здесь сбились в одну кучу, - ответила Уилкинс.
     Управлял транспортом  техник, имевший три  гнезда-имплантанта, но связь
поддерживала сама Уилкинс с помощью ладонного интерфейса.
     - Где наш дублер?
     - Какой дублер?
     - Ого-го. Похоже, нас ожидает что-то новенькое.
     В десяти метрах от них взрыв  взметнул в  воздух комья грунта и щебень.
Дэв  повернулся вокруг свей  оси, сканируя  местность.  В двухстах метрах он
заметил   нечто,  походившее  на  гигантскую,  свернутую  спиралью  губку  с
округлыми  формами.  Она  возвышалась над  поверхностью  земли на  пятьдесят
метров  и  медленно  катилась  в  их  сторону.  Неужели  это  стреляла  она?
Окружавшие их  формы были  такими  странными и  искаженными,  что  Дэв  даже
затруднялся  сказать, что  именно  видел. Но теперь он был  рад, что  принял
решение  десантироваться  в  самом  центре  занимаемой  ксенофобами  зоны. В
противном  случае  ему  пришлось бы  порядком  поволноваться,  чтобы  вместо
неприятеля не поразить  союзника.  А  нерешительность во  время  боя  всегда
приводит к плачевным результатам.
     Снова прогремел взрыв, оставив  воронку  в гуще биомассы, на этот раз в
пяти метрах от него. Что-то изменилось в легком бронированном панцире Дэва и
заставило его покачнутся. Наносчет резко подскочил вверх.
     Поскольку ДалРиссов  здесь быть не могло, самым  простым  решением было
стрелять   по   любой   движущейся  мишени,   какой  бы   странной  она   ни
представлялась.  Он поднял правую руку, оснащенную тяжелым орудийным стволом
СА-5000. Перед его мысленным взором замелькали коды. Захват мишени... мишень
захвачена... огонь! Скоростные снаряды, прочертив огненную дугу, вонзились в
округлые  формы существа  и разорвались  глубоко  в его  недрах.  Гигантская
мягкая масса колосса почти полностью поглотила звук разрыва.
     Существо произвело  ответный  выстрел.  На  этот раз радар Дэва  уловил
траекторию движения высокоскоростных снарядов. У существа явно были проблемы
с определением координат. Странно. Оно не использовало радарное наведение на
мишень, хотя  внешние  микрофоны  Дэва  фиксировали ультразвук, который  мог
выполнять роль сонара.  Дэв  не  стал долго раздумывать и  к  яростному огню
автоматической пушки добавил пальбу из стволов протонного орудия. От гиганта
во  все стороны полетели  клочья,  с  его  округлых  боков  в  воздух  стали
подниматься струйки белого дыма. Субмикроскопические устройства, приводившие
существо  в  движение,  утратив  с  ним связь,  миллиардами  устремились  на
свободу.  "Похоже,  крысы  бегут с  корабля",  - подумал  Дэв,  не прекращая
обстрела  живой  горы  разрывными  снарядами.  У  него  на  глазах  чудовище
распадалось на части.
     Все было  -  страннее некуда.  Ксенофобы  на  Шра-Риш приспособились  к
"технологии" местных обитателей, взяв  на  вооружение  сонар и биологические
формы,  но в  то  же  время  отказавшись  от таких наипростейших технических
средств,  как радар и лазерное наведение. Почему?  Первое, что  приходило  в
голову  и  казалось   наипростейшим   ответом,  это,  что  они  пользовались
подручными средствами, которые приспосабливали к своим  нуждам, но  не брали
их с собой на другие планеты. На Локи, Лунг Ши, Геракле и других захваченных
ими  мирах они  пускали в  ход  дюрасплав, стекло,  пластик,  железобетон  и
дюраллюминий, т.е.  материалы,  произведенные  по человеческим  технологиям.
Оружие и транспортные средства ксенофобов на тех  планетах были  изготовлены
из металла  и пластика, преобразованных наноинженерами ксенов в новые, более
пластичные  формы. Здесь  ксенофобы могли  работать  только  с органическими
материалами, не имеющими ничего общего с бронированными уорстрайдерами.
     Проворно  перебирая  ногами,  он  быстро  взбежал  по  пологому  склону
кратера.  Над  его  кромкой на магнитной подушке парили перламутровые сферы.
Некоторые  висели над туманным маревом  гроздьями, напоминая  переливающиеся
мыльные пузыри, другие прилипали к сливочно-белым берегам необычного моря  и
шумно лопались, выпуская наружу своих поблескивающих влагой пассажиров.
     Существа склизкой массой покрывали внутреннюю  поверхность кратера. Они
были  повсюду,  сплетаясь   в  мерцающую   паутину  живой  ткани.   Стремясь
вскарабкаться  вверх  по  склону,   они  влезали  друг   на  друга,  образуя
причудливые   движущиеся   скульптуры,   лишенные   определенной   формы   и
предназначения.  Между кристаллических  башен  тянулись  нити  серой  ткани,
напоминая мышечные волокна, облегающие кости.
     "Если такая вещь, как зло, существует на свете, - подумал Дэв, - то это
его воплощение". Что-то было изначально  извращенное в экологии этого живого
мира.  В  нем  было  что-то  нечистое;  утопая  по  щиколотку в этой  мокрой
блестящей массе обезумевшей жизни, он тоже ощущал себя нечистым.
     По   крайней  мере,   ему  представилась  возможность  набрать   нужное
количество экземпляров.
     - Давай сюда, сержант, - сказал он. - Здесь их полным-полно!
     "Кани" остановился  у  самой  кромки  кратера и, подогнув  задние ноги,
опустил  корпус на  землю. Бронированные  створки  дверей  в носу  и корме с
шипением  растворились, из них опустились трапы.  Наружу, неуклюжие в  своих
тяжелых скафандрах, тяжело топая  по сходням,  высыпали  пехотинцы и тут  же
рассредоточились в строгом боевом порядке.
     Шестеро  несли  громоздкие,  герметично  закрывающиеся  ящики,  по  два
человека на ящик.  Внутренняя поверхность их была покрыта нанопленкой, чтобы
предотвратить утечку слизистой массы,  если  составляющие ее  существа  сами
обладают нанодезинтеграционными способностями. Команды установили контейнеры
у границы серой  копошащейся  массы,  откинули крышки  и с  помощью щипцов с
длинными ручками принялись набивать их образцами.
     Слева  от Дэва  прогремел  взрыв,  и  в  воздух  взлетели  комья  земли
вперемешку с камнями. Трое пехотинцев упали, а один дико закричал, когда его
шлем  стал растворяться. Дэв выпустил в их  сторону антинанодезинтеграторный
снаряд,  чтобы  нейтрализовать действие  нанодезинтеграторов  неприятеля,  а
потом дал очередь в том направлении, откуда прилетел разрушительный заряд.
     Тут Дэв, ошеломленный, замер. Надо же было такому случиться после того,
как  он решил,  что  на Шра-Раш  все ксенофобные машины  имеют  органическое
происхождение и с ними относительно легко сладить! В пятистах метрах от него
колыхалась  огромная  тупорылая  змееподобная  форма,  трансформирующаяся  в
утыканный многочисленными шипами кошмар "Острия пики".
     Дэв, не мешкая ни минуты, открыл огонь из автоматической пушки и KV-48,
установленного  на  левом  плече, для чего ему  пришлось немного наклониться
вперед, чтобы привести в рабочее состояние ракетные стволы. Извергая пламя и
оставляя за  собой во влажном  воздухе  белый след,  ракеты М-22  с шипением
сорвались  с  места  и  вошли  точно в  цель,  вызвав  лавину  громоподобных
разрывов.
     Взрывом  разметало   куски  тела  "Острия  пики",  усаженные  шипами  и
извивающимися  щупальцами. Внизу серого  корпуса образовались многочисленные
пробоины.  Страйдер  Дэва  не  был  оснащен  лазером,   поэтому  он  не  мог
проанализировать  состав ксеномашины, но Дэву показалось, что сердцевина  ее
была живой... или во всяком случае состояла из чего-то, что напоминало живую
плоть. Другие  материалы  тоже присутствовали - камень,  как предположил он,
возможно, еще что-то типа свинца  и железа. Разобраться в этой мешанине было
чертовски трудно.
     Но  независимо от этого,  "Острие пики" на Шра-Риш было более уязвимым,
чем его собрат на Локи. Дэв  на прощание послал в агонизирующее создание еще
серию  залпов  разрывных  снарядов. Куски чудовища еще  продолжали биться на
земле, как взбесившиеся змеи, слепо тыкаясь во все стороны.
     - Уилкинс! - выкрикнул он. - Как следует полейте эту зону огнем!
     - Будет сделано, лейтенант.
     Сержант отдала несколько  громких  приказов.  Появился капрал  Байер  и
навел на цель  тяжелое,  прикрепленное для  верности к  портупее, плазменное
ружье.  Из  ствола  оружия со  свистом  вылетели  ослепительно-белые молнии,
испепеляя  своим убийственным дыханием все, что попадалось на их пути.  Дэв,
стоя  на  вершине  кратера,  у самого  его  жерла,  продолжал  нести  боевое
дежурство,  внимательно сканируя  окрестности, опасаясь приближения гамм. За
его  спиной  шестеро  солдат,  собиравших  образцы,  заканчивали  выполнение
задания. По приказу сержанта Уилкинс периметр начал сужаться.
     К  вершине кратера -  к  тому месту,  где  стоял Дэв и был  припаркован
"Рак",  - со  всех сторон  устремились многочисленные гаммы. Здесь они имели
вид  останков  псевдоорганизмов,  слепых  червей,  кровавых   ошметков.  Дэв
застрочил из скорострельной ротационной пушки, но одновременно накрыть огнем
все это  наступающее море  не представлялось  возможным. В глубине его  души
шевельнулся  страх.  Волна  этих  колеблющихся  форм  в мгновенье ока  могла
захлестнуть  страйдер,  сожрать  нанопленку  и  бронированную  обшивку  и  в
считанные минуты превратить машину в рассыпающийся остов. Но сержант Уилкинс
не  растерялась.  Заняв  устойчивое  положение,  она  навела  на  это  живое
колышущееся  море  ствол  флеймера. Она нажала  на гашетку и стала  поливать
вражью орду испепеляющим огнем.
     - Спасибо, сержант.
     - Всегда пожалуйста, лейтенант. Не пора ли нам убираться отсюда, а?
     - Ваша правда. Давайте все на борт.
     Но тут  что-то  привлекло внимание  Дэва  -  что-то  большое  и  черное
двигалось  среди замысловатых  чужеродных форм  по  противоположной  стороне
кратера.  Уорстрайдер!  Решив,  что  это  один  из  страйдеров  роты  А,  он
переключился на оптику  и  приблизил фокус.  Машина  находилась  от  него на
расстоянии примерно пяти километров, но  была хорошо видна, поскольку резкие
порывы ветра разогнали  дымку и  кислотные облака над белым  туманным морем.
Дэв с содроганием узнал его. Провода электропитания, торчащие подобно рогам,
длинный луковицеобразный торс, полувыцветшая эмблема с восходящим солнцем на
одном из бронированных бортов... Это был имперский  уорстрайдер "Катана". Из
обезображенного города  он выходил так, как переполненный жаждой мести демон
мог бы выходить из ворот ада.
     Это был зомби, один из  страйдеров Имперской Гвардии, оказавшийся среди
потерь во время первой стычки.  Верхняя  часть машины оставалась нетронутой,
но  ноги  и низ  корпуса  превратились  во  что-то  отливающее металлическим
блеском, жуткое и неузнаваемое...
     Все свое внимание  Дэв сконцентрировал на предмете, который зомби нес в
руках. Это  была  перламутровый серый  шар, идентичный транспортным  сферам,
тысячами парящими над гладью туманного моря. Почему страйдер несет его?..
     Пять километров, далековато  для  автоматической пушки.  В  поле зрения
промелькнула информация наведения  оружия на цель:  расстояние,  координаты,
угол  наклона ствола, цель захвачена... пуск! Наклонившись, он  выпустил  по
мишени  залп  ракет М-22. Как только  последний  снаряд  вылетел из ракетной
шахты, Дэв молниеносно развернувшись, бросился на землю.  Падая,  он  поднял
фонтан серого месива раздавленных ксеноорганизмов.
     -  Всем  в укрытие!  -  Его  голос  одновременно  проревел  во  внешних
динамиках и по  каналу внутренней связи. - Всем укрыться  за моей спиной,  -
повторил он.
     Небо  озарилось яркой вспышкой, которая могла  бы  поспорить с  сиянием
здешнего  солнца, прятавшегося  в восточной части  небосклона  за  облаками.
Члены команды Камерона без промедления кинулись выполнять приказ. Не  успели
они укрыться за лежавшей на земле бронированной фигурой страйдера Дэва,  как
белое сияние стало еще ярче и интенсивнее.  Воцарилась абсолютная тишина,  и
время,  казалось, остановилось. Секунды тянулись нескончаемо долго.  Первыми
всплеск  электромагнитного  излучения  ощутили   электрические  цепи  машин.
Некоторые  вышли  из   строя  сразу,  другие,  чтобы  избежать  повреждения,
отключились самопроизвольно.  На  минуту  внешнее  зрение  Дэва  исказилось,
покрылось белой рябью помех, потом восстановилось.
     Какова  скорость звука в  среде,  давление которой немного  ниже  одной
атмосферы, а температура равна сорока восьми градусам по Цельсию? Имплантант
Дэва произвел математические вычисления и выдал ему результат как  раз в тот
момент, когда ударная волна  докатилась  до вершины холма и  с оглушительным
грохотом обрушилась на них страшным ураганным ветром. Верхнюю часть  кратера
за его спиной срезало как бритвой.  Удары чудовищной  силы  сыпались на  его
бронированный корпус. В первую же секунду  от его нанопокрытия не осталось и
следа,  об  этом  позаботились испепеляющий  жар,  сверхмощное  излучение  и
миллиарды песчинок,  превращенные ветром  в самый лучший в мире  наждак. Дэв
поднял руку, чтобы прикрыть прижавшихся к его боку беззащитных солдат. Земля
под ним  задрожала; рев урагана огласил  Вселенную. В  небо устремился белый
столб дыма и пара.
     Внешние  сенсоры  Дэва  вышли  из  строя,  и  в вое  ветра  и  огня он,
погрузившись в непроглядную темноту,  остался совсем один, Он ощущал, как по
очереди   отключаются   сенсоры   чувственного  восприятия,  электропроводка
продолжает выходить из строя. Он начал процедуру выхода из контакта...
     Слишком поздно. Произошел общий сбой системы, затмивший его сознание, и
Дэв провалился в черноту бесчувствия.





     Было время, когда  существовало  мнение, что  разумные  обитатели  иных
миров,  если таковые имеются,  будут  в значительной степени  похожи на нас.
Отличаясь, вероятно, формой, цветом или размером, они во что  бы то ни стало
будут обладать таким же мировосприятием, как мы.
     Но только  сейчас  начинаем  мы  осознавать,  насколько  самонадеянными
существами являемся.
     Слушания по делу ДалРиссов
     Космический Совет Земной Гегемонии
     Д-р Пол Эрнандес, 2542 год Всеобщей эры

     Дэв был  немало  удивлен, когда очнулся на борту корабля. Первым к нему
вернулось  чувство собственного тела, только оно казалось легким, невесомым.
Ощущение бесконечного падения не оставляло его до тех пор, пока его сознание
полностью  не  прояснилось.  Медицинский  лазарет  размещался в самом сердце
"Юдуки".  Когда  Дэв  открыл  глаза  и  увидел  массу  разноцветных  трубок,
змеившихся над  его лицом, то  едва не  лишился рассудка.  Они  выглядели...
живыми, как тот кошмар, увиденный им на Шра-Риш.
     Почти  тотчас появилась  японская медсестра, почему-то  парящая над ним
вниз  головой. Она заверила Дэва, что он пребывает в полной безопасности, не
преминув  сказать, что  на борт  военного транспорта его вместе с  солдатами
доставил аэрокосмолет и что его  лечение было успешным, шло  своим чередом и
должно привести к полному выздоровлению.
     Ему  чудом  удалось  избежать смерти от радиации. Несмотря  на  то, что
страйдер  сыграл роль щита и прикрыл его  от  альфа- и бета-частиц,  а также
большей  части  гамма-излучения, атомные ядра стали, марганца  и кремния, из
элементов  которых состоит броня, поглотили  нейтроны и предотвратили цепную
реакцию,  вызвав, однако,  каскад наведенной радиации,  которая, несмотря на
мощное экранирование и молекулярную прослойку, поглощающую  нейтроны, все же
просочилась в его модуль.
     Он был  очень болен, почти мертв, сказала медсестра, когда  Лара Андерс
погрузила  его вместе с его людьми на борт  своего аэрокосмолета и рванула в
небо подальше от этой  выжженной адским огнем пустыни, лежавшей всего в пяти
километрах от эпицентра взрыва. На  протяжении  вот уже трех дней через  его
организм  пропускались  наночастицы,  корректирующие  лучевые  поражения  на
субклеточном  уровне.  Сейчас  клеточный состав его  крови пришел  в  норму,
нормализовалось также состояние кроветворных  органов, включая костный мозг.
Щитовидная железа также функционировала нормально. Сейчас, как ему сообщили,
высока была вероятность развития  у  него рака той или иной локализации,  но
возникновение раковых клеток будет автоматически зафиксировано и пресечено в
самом  корне до того, как возникнет реальная  угроза для  жизни. Более того,
медицинские наносредства, контролирующие его организм,  исключат возможность
рождения   у  него  детей  с  отклонениями  от  нормы,  как   случается  при
радиоактивном облучении.
     "Разрушитель  Дэва"  был  настолько  радиоактивен,  что   его  пришлось
оставить, также  пришлось оставить  аэрокосмолет, доставивший на орбиту  его
солдат,  шагающий  бронированный  транспорт и  бронированные  скафандры  его
пехотинцев. Из двадцати  человек его команды трое погибли во время сражения;
остальные, пройдя курс лечения  по поводу лучевых  поражений легкой степени,
уже были выписаны.
     На  протяжении  трех  последних  дней  кудесники  биологической   мысли
ДалРиссов с  интересом,  граничащим  с  фанатизмом,  изучают  образцы  живых
организмов, доставленные из Области Авроры.
     - Так что ты опять  стал героем, - сказала Катя, приближая к  нему свое
лицо. - Что ты делаешь, хочешь получить еще одну медаль?
     Дэв  находился  в полудреме, но,  услышав  эти  слова,  встрепенулся  и
протянул вперед  руку, пытаясь отвести в  сторону  трубки, чтобы увидеть  ее
глаза. Одежды  на  нем никакой не  было, в лежачем положении  его удерживала
замысловатая паутина ремней. Его тело, включая шею, бока, живот, пах, бедра,
оплетали   многочисленные   трубки,   некоторые  из   которых   образовывали
трубопровод  толщиной  в человеческий  палец,  диаметр  других был не  толще
волоса.  По  одним  в  его  организм   поступали  питательные   вещества   и
строительные   материалы   для   наносредств,   другие   выводили   продукты
жизнедеятельности  и   распада   разрушенных  радиацией   клеток.  Боли  он,
естественно,  не  чувствовал, поскольку нервные окончания в местах внедрения
трубок   были   перекрыты,  но   голод  испытывал   страшный,  а   состояние
неподвижности приводило его в отчаяние.
     -  Как бы мне хотелось  поскорее выбраться отсюда, - сказал он. - Я  не
понимаю, где кончается мое тело и начинается этот трубопровод.
     - Сестра  говорит, что  через  двадцать часов тебя выпустят  отсюда. Не
волнуйся, ты и глазом моргнуть не успеешь, как снова потянешь свою лямку.
     - Где? Полк еще на поверхности планеты?
     Она поморщилась.
     - Хотела бы  я, чтобы это было так. Но имперцы снова вмешались. "Молоты
Тора"  теперь в  резерве.  Полагаю,  Аико и  Ямагата  считают,  что ДалРиссы
неправильно поймут  нас, если  мы будем продолжать  проводить на их  планете
ядерные взрывы.
     - Но ведь это были не мы. Это ксены,  это  они способны  тащить на себе
живой ядерный заряд.
     Только интуиция спасла  Дэву  и  его  команде  жизни на  планете в  тот
злополучный  день.  Времени  на  обдумывание  не  было.  Но поскольку  зомби
"Катана" нес в  руках термоядерное устройство, захваченное ранее у имперцев,
и  раз ксены только адаптируют трофеи, не видоизменяя  их, значит, следовало
ожидать,  что  они  уже  ознакомились   с  взрывным  механизмом  боеголовки,
растворив, по-видимому, радиоуправляемые соединения. Чтобы  привести ядерную
боеголовку  в  действие,  достаточно  было  обычного  взрыва,  в  результате
которого  происходило слияние  двух субкритических  масс плутония.  Выпустив
залп   ракет  М-22,  Дэв  вызвал  симпатетическую  детонацию   в  химической
взрывчатке  и  обеспечил взрыв ядерной боеголовки в  пяти километрах  от его
команды. "Катана" двигался  в  их  направлении, следовательно,  бомба должна
была взорваться гораздо ближе. Случись это  ближе, они все бы сгорели заживо
в адском пламени или были похоронены  под  грудой обломков  в образовавшейся
воронке.
     - Знаешь, - сказал  Дэв после минутного молчания,  -  там  меня озарили
некоторые мысли.  Я  подумал,  что  ксены строго ограничены  в  выборе своих
средств. Они  способны изменять форму  своих трофеев,  но не  могут изменять
материал, из которого они сделаны.
     - Я чуточку тебя опередила, - ответила Катя. - Обо всем этом я сообщила
в рапорте, представленном штабу генерала Говарда два дня назад.
     - Хм-м. А ты сказала ему о тех преимуществах, что нам это сулит?
     Ее брови стремительно взлетели вверх.
     - О каких преимуществах?
     Дэв минуту помолчал. Пока он еще сам не вполне продумал все детали. Тем
не менее...
     - Послушай,  Генну Риш, родная планета ДалРиссов,  по идее, должна быть
точно такой же, как Шра-Риш, правильно?
     - Конечно. Они трансформировали Генну Риш по образу и подобию Шра-Риш.
     - Тогда ксенофобные  машины  на  Генну  Риш должны быть точно такого же
сорта, как и  те  создания,  что  мы  видели  здесь. Местные  виды животных,
позаимствованные ксенофобами, вроде тех бедняг из Области Авроры, с которыми
нам пришлось сразиться. Хотя может статься,  что и этого у них нет, если все
туземные  формы жизни на Генну Риш  прекратили  существование  два  столетия
назад.
     Катя захлопала глазами.
     - Послушай, а ведь это идея.  ДалРиссы предполагают, что от фауны на их
планете ничего не осталось. Машин у них никогда не было. Что в таком  случае
будут использовать ксены в качестве оружия, а?
     -  Что-нибудь да  найдется. "Кобры",  к примеру,  сделаны  из  скальной
породы, кристаллов  или  мертвых деревьев ДалРиссов. На Шра-Риш  такой товар
тоже найдется. А  ты заметила, что уничтожить ксенофобную машину  здесь было
куда легче, чем в наших мирах?
     Она кивнула.
     - На Локи приходилось наносить восемь, а то и десять ударов, прежде чем
они начинали распадаться на части.
     - Это потому, что там они  использовали рогановский искусственный бетон
и высокотехнологичные сплавы. Я думаю,  мы имеем дело  не с супернаукой, а с
мусорщиками Галактики.  Да,  они умеют творить  чудеса  с магнитными полями.
Вероятно, это имеет  какое-то  отношение к нанотехнологии изменения  формы и
ремонта  повреждений.  Но  что  касается  создания  сплавов  и  многослойной
брони...
     - Подожди минуточку, Дэв. Я  хочу кое-кого пригласить сюда, пусть и они
послушают  это. -  Взгляд  ее  принял отрешенное  выражение,  когда  она  по
цефлинку соединилась с каналом внутренней связи корабля.
     Дэв критично осмотрел свое опутанное трубками тело.
     - Думаю, мне для начала нужно принять более презентабельный вид.
     Теми людьми, которых она имела в виду, были  полковник Варней, командир
полка,  и майор Дженнани,  штабной офицер  секретной службы. Пока они  ждали
прихода гостей,  сестра принесла ему  кое-какую одежду, чтобы вид Дэва  стал
немного более достойным, несмотря на множество трубок, торчавших из разрезов
и швов. Еще она ослабила ремни на ногах и руках, чтобы он чувствовал себя не
как жертва на дыбе  палача,  а как пилот уорстрайдера, участвующий в военном
совете.
     Варней и Дженнани, как только вплыли в лазаретный отсек, поздравили его
с успешным завершением рейда.
     - Ты здорово поработал, сынок, - сказал Варней.
     Это был  сухопарый  мужчина  невысокого роста,  с  седеющими  на висках
волосами и белыми усами. На вид ему  казалось лет  пятьдесят-пятьдесят пять.
Ходили упорные  слухи, что полковник был достаточно богатым человеком, чтобы
позволить  себе медицинские  наносредства для прогрессивного гериатрического
лечения. Насколько эти слухи  соответствовали истине,  Дэв не знал, да  и не
хотел знать. Варней был человеком состоятельным, он  происходил из известной
на Земле семьи банкиров, имевшей  связи с финансовыми организациями Киото. С
другой стороны, болтали, что  он отказался от наследства и остался служить в
армии Гегемонии.
     - Спасибо, полковник. Нам просто повезло.
     - Я не верю в везение. И никогда не верил. Если бы верил, то настоял бы
на том, чтобы все мои  офицеры были  из  числа счастливчиков. Однако  это не
очень-то хорошо смотрелось бы в рапортах о профпригодности.
     Он  подтянулся на руках  к койке, к  которой был  привязан  Дэв. Катя и
Дженнани плавали около дверей.
     -  Итак,  капитан  Алессандро сказала  мне,  что у вас  есть  кое-какие
соображения насчет Генну Риш.
     -  Так  точно, сэр. -  После предварительной беседы с  Катей  Дэв много
думал по этому поводу, но все же ему пришлось приложить немало усилий, чтобы
собраться с мыслями. - Насколько я понимаю, "Молоты Тора" в настоящий момент
без работы.
     - Хм-м. Что ж,  можно  сказать и так. - Слова были сказаны бесстрастным
голосом, однако выражение лица выдавало полковника с головой.
     - Я хотел бы вам предложить совершить разведывательный полет  на родную
планету ДалРиссов. Думаю, лучшей возможности нам не представится.
     Варней скрестил на груди руки.
     - Хорошо, но зачем?
     -  Во-первых,  мы  до  сих  пор  не  знаем,  как  ксенофобы   совершают
путешествия  от  планеты  к  планете. Здесь  мы имеем дело  с  цивилизацией,
которая  начала сражаться с ними два столетия назад, но и  ее  представители
никогда не видели космического флота ксенофобов.
     - К чему вы клоните?
     - У ДалРиссов нет контакта с родной планетой сто  восемьдесят  с лишним
лет.  Предположим, что все  это время ксенофобы  на  Генну  Риш  пребывали в
состоянии мира. Возможно, настала пора нанести им визит?
     Варней медленно отнял руки от груди.
     - Боюсь, я не совсем понимаю, к чему ты клонишь, сынок. Не хочешь ли ты
предложить нам атаковать их?
     Дэв всплеснул руками.
     -  Полковник, единственное, что до сих пор  здорово мешало нам  в  этой
проклятой войне,  так это отсутствие должной  разведки. Мы не  знаем, на чем
основана их технология, мы не знаем, как они думают, мы даже не уверены, что
видели живых ксенофобов. Жирные слизняки вполне могут оказаться каким-нибудь
домашним скотом. Или рабами, или детками, или Бог знает кем еще.
     - Все это маловероятно, особенно, если учитывать все, что мы до сих пор
видели, - сказал Дженнани. - Но в его словах есть доля истины, полковник.
     - Так это будет наш шанс незаметно свалиться им на голову и посмотреть,
как  они живут в  действительности, -  продолжал  Дэв.  - Если  у  них  есть
космические корабли,  мы непременно  увидим их. Если  у них есть собственное
широкомасштабное производство,  мы  и его увидим. Я хочу  спросить,  чем они
занимались на протяжении двух столетий?
     - Атаковали Шра-Риш, - сухо сказал Варней. - И миры Шикидзу.
     - Но только не те ксены, что на Генну Риш, сэр. Насколько мне известно,
на каждой планете вырастает свой вид ксенофобов. Мы до сих пор не  видели ни
одного  ксенофобного корабля. Теперь у нас есть биологи ДалРиссов, способные
выращивать  и  программировать  Переводчиков.  Разве не  стоит рискнуть ради
того, чтобы посмотреть, как живут и как выглядят мирные ксены?
     - Если такие есть в природе, то да, игра стоит свеч.
     -  С первого  дня  появления ксенов мы всегда считали, что они  атакуют
людей спонтанно, - сказала Катя. - Отсюда и их название, правильно я говорю?
Они боятся всего незнакомого, чужеродного, каковыми являемся для них мы.
     -  Но  это  никогда не  было  доказано  на практике,  капитан, - сказал
Дженнани. - Мы  не  знаем, почему они нападают на нас. В  некоторых  случаях
бывает трудно угадать в этом намеренные действия. Возможно, они воспринимают
нас, как часть ландшафта...
     - Как источник сырья, - перебила его Катя. - Я слышала об этом.
     - ДалРиссы дали нам другой пример такого рода, - ответил Дженнани. - Их
картина Вселенной,  их миропонимание, если хотите, совершенно  отличается от
наших. Мы видим...- Он развел руками, показывая на комнату, пространство над
ней.  -  Мы  видим   пространство,   в   основном  пустоту,   пригодные  для
использования  планеты,  довольно  редко  населенные теми или  иными формами
жизни.  Они  видят  Вселенную  как органическое целое,  гигантский  бассейн,
кишащий  жизнью,  причем неорганическую материю они воспринимают как  пустые
пространства  в  воде. Сами  же они представляются себе в качестве сторожей,
наносящих ответный удар. Если ксенофобы являются существами с самосознанием,
их философия может оказаться еще более чуждой нам.
     -  Боже,  только нам этого  и  не хватает, - сказал Варней. - Еще более
дурацкого мировосприятия.
     - А кто  говорит, что мы видим мир  таким, каков он есть на самом деле,
полковник? - спросила его Катя.
     Варней пропустил это мимо ушей.
     -  Итак,  вы полагаете, что нам нужно  быстренько смотаться  на Алию В,
чтобы посмотреть на настоящих  ксенофобов. А если они  атакуют нас, как  они
это всегда делают?
     - Мы возьмем с собой много кораблей, столько, сколько позволит Ямагата,
-  для прикрытия. Если у  них есть флот...  разве не  стоит рискнуть,  чтобы
узнать об этом? Мы до сих пор не знаем, как они могут выглядеть, их корабли.
Есть  ли вообще  что-то,  что  нужно  искать?  Возможно, мы получим  ключи к
некоторым загадкам.
     - Есть ли вообще что-то, что можно искать. - Варней повторил слова Дэва
и  посмотрел на  него. -  Вы  что же,  считаете,  что  у  ксенофобов корабли
невидимые?
     -  Нет, сэр.  Но я не удивлюсь,  если узнаю, что к звездам они посылают
тучи нанозвездолетов, миллиарды машин, по размеру  не превышающих нескольких
микрон. Возможно, эти  машины и  производят органические компоненты, сгустки
жира,  при  посадке. Или,  может быть,  их корабли  имеют  большие  размеры,
скажем,  как снаряды  27-миллиметровой  автоматической  пушки. Обнаружить их
тоже было  бы не так-то  просто.  Или  они путешествуют на метеоритах.  - Он
развел руками. - Полагаю, и ДалРиссы совершенно иным способом путешествуют в
космическом пространстве.
     - У них есть Постигающие, - вставил Дженнани.
     -  Чертовщина  какая-то,  как  говорят наши  ученые.  Даже  при  помощи
Переводчиков  они  не  понимают,  что имеют ввиду ДалРиссы, говоря  об этом.
Может быть, у ксенофобов есть что-то еще,  чтобы с Шра-Риш шагнуть  на Локи,
не пересекая бездонный космос. Есть немало возможностей.
     -  Резонно, - сказал Варней.  -  Даже  если на  Генну Риш  мы не увидим
звездолетов ксенофобов, вылазка много сможет рассказать нам о них.  Проблема
состоит в другом. Я сомневаюсь, что Ямагата пойдет на это. Сейчас он из кожи
вон  лезет, чтобы  показать  нашим хозяевам,  что  мы  здесь не больше,  чем
извозчики.  Ему вряд ли понравится идея нашего присутствия на родной планете
ДалРиссов и в ее окрестностях. Это очень увеличило бы наш вес.
     - Но, полковник, существует много способов сообщить об этом.
     - Например?
     -  Можно сказать, что у нас есть основания полагать, что ксенофобы ждут
подкрепления с Генну Риш. Мы хотели бы проверить это предположение, для чего
нам нужна эскадрилья  военных кораблей  и "Молоты Тора" для разведки. У него
не будет достаточных оснований отказать нам в этом.
     Варней на минуту задумался.
     - Нет. Не будет. С военной точки зрения звучит вполне логично, сынок.
     Катя улыбнулась.
     - Я же говорила вам, полковник, у этого парня голова что надо.
     - Действительно, капитан. Действительно.
     - Мне нравится эта идея, - сказал майор. - Ямагата не захочет рисковать
значительной частью  флота, но уверен, что в еще меньшей степени хотел бы он
столкнуться на орбите с неизвестным военным флотом неприятеля, взявшимся бог
знает откуда. Патруль и разведка вместе. Это должно ему понравиться.
     - Но ваша идея заключается в том, чтобы попробовать заговорить с ними?
     Дэв попытался  пожать  плечами,  от этого  жеста все  трубки  пришли  в
движение.
     -  Если сможем,  сэр.  Вы  же  знаете, мы  ни  разу не  видели  никаких
признаков кооперации между ксенофобами  на  Локи и,  скажем,  ксенофобами  с
Геракла или  любой другой планеты.  Это  свидетельствует  о том, что все они
являются независимыми оккупационными силами. Можно  побиться  об заклад, что
ксены на  Шра-Риш не станут вступать с нами в переговоры.  Но,  возможно, их
родственники на Генну Риш будут покладистее.
     - Пан или  пропал, - сказал Варней. -  Многое я бы отдал  за то,  чтобы
увидеть лицо Ямагаты, если мы вернемся с мирным договором!
     "Интересно, -  подумал Дэв,  понимают ли ксенофобы само  значение этого
понятия, "мир"?
     Ушло почти три  недели на то, чтобы  упрямый Ямагата согласился хотя бы
выслушать суть идеи. В конце концов, не было никаких признаков, указующих на
то, что пресловутый военный флот ксенофобов движется в их направлении.
     Все  же  полковнику  Варнею  удалось заронить  семена  сомнения в  душу
Ямагаты,  да  и адмирал Аико  оказался  куда  сговорчивее  своего  коллеги и
проявил  желание обсудить  вопросы стратегии  с командиром  полка Гегемонии.
Дайхио сначала  и  мысли не допускал  о  том,  чтобы гайджины приблизились к
родной планете ДалРиссов, но настойчивость и терпение в конце концов сделали
свое дело. Немалую помощь в этом оказал Аико,  настоявший, что должен знать,
какая   опасность   может   угрожать   ему,   чтобы   своевременно   принять
профилактические меры.  Ямагата сдался, и  Такахаши  был побежден. Поскольку
вопрос  касался  в первую очередь  военной стратегии,  а не политики,  то  и
решать его должны военные,  а не штатские. Так что ставленник императора был
вежливо потеснен. Император в конце концов находился, Бог весть, как далеко.
     Операция получила  название "Сирануи". Этим словом называют  светящуюся
пену,  потревоженную ночью кораблем, но в  переносном  смысле  оно  означает
"неизвестные огни". Что ж, вполне подходящее  название для эскадры кораблей,
стремящихся выяснить  происхождение неизвестных огней  другой звезды. В  нее
входили  крейсер  "Сендай", ставший флагманом, командование  которым и  всей
операцией  осуществлял  шошо  Ясунари Сато, эсминцы  "Акатику",  "Икадути" и
"Татикадзе", а также  военный транспорт "Юдуки". Их должно было сопровождать
научно-исследовательское  судно "Чарльз Дарвин",  на  борту которого,  кроме
экипажа  и ученых,  находилось  двенадцать  Повелителей  Жизни  ДалРиссов  и
зверинец, состоящей из нановоспроизведенных представителей алианской фауны.
     Если  Сато отвечал за  дислокацию своих кораблей, полковник Варней  был
назначен командиром  наземной разведывательной бригады эскадрона, получивший
полномочия самолично решать  вопрос  относительно приближения  к  планете  и
высадке  на  ее  поверхность.  Он  был   также  уполномочен  установить  при
возможности контакт  с ксенами.  Хотя возможность  политического переворота,
который могла бы совершить  Гегемония, вовсе не импонировала Ямагате, тем не
менее  он   был  реалистом  и   понимал,  что  хороший  военачальник  должен
использовать  все  шансы,  предоставляемые  ему  судьбой.  А  упускать  шанс
встретиться с ксенофобами, вступить с  ними в контакт или даже просто узнать
о них что-либо новое, было нельзя.
     Дэв удивился  тому пониманию, с  которым Ямагата отнесся к идее. Варнее
предположил,  что,  скорее  всего, имперский  адмирал  как  следует  взвесил
возможность   дружелюбного   настроения   ксенофобов   и  отбросил   ее  как
несостоятельную. Как бы то ни было, но, не взирая на политическую подоплеку,
лежавшую в  основе  принятого решения,  три  недели спустя после сражения  в
Области Авроры эскадра Сирануи погрузилась в гиперпространство для короткого
перехода  продолжительностью  всего  в  пять  световых дней. Вынырнув из К-Т
континума в  системе звезды  А7, они провели еще два  дня, маневрируя в ней,
изучая  планеты  и  исследуя спектр  электромагнитного излучения  в  надежде
обнаружить  хоть что-нибудь, ради  чего  была  снаряжена  эта  вылазка,  что
свидетельствовало бы о том, что планета обитаема, - радиосигналы, радары. Но
ничего подобного обнаружено не было.
     С  орбиты  Генну Риш  не выглядела многообещающе.  Однако,  как  только
эскадра обогнула планету  и оказалась с противоположной, освещенной  солнцем
стороны, увиденная  ими  картина поразила их. Не  было  красных, оранжевых и
золотых   тонов  растительности  Шра-Риш.  Здесь  царили   только  облака  и
фиолетовые  моря,  земля  же  казалась  голой  и  пустынной.  Казалось,  вся
поверхность планеты была выжжена и обуглена.
     Не  видя  непосредственной  опасности  и  вражеских  кораблей,  эскадра
подошла  ближе   и  принялась  кружить  вокруг  планеты  на  высоте  двухсот
километров.  По-прежнему  не было  никаких  признаков  того,  что  ксенофобы
заметили  их,  никаких  признаков  жизни  на  планете.  Орбитальные  сканеры
показали,  что  большая  часть  поверхности планеты  была  покрыта  сложными
формами, как будто вышедшими  из-под земли для того, чтобы поглотить то, что
когда-то было населенными пунктами ДалРиссов. Оттуда они распространились по
всей  планете,  похожие  на огромные  злокачественные  новообразования.  Эти
наросты черного  и  темно-серого  цвета, морщинистые и  свернутые спиралями,
поглощали большую  часть света Алии В  и  были причиной  сниженного  альбедо
планеты.
     Альбедо  называется число,  показывающее, какую  часть  света  отражает
данная  поверхность. Оно оценивается по шкале  от  ноля до единицы. При этом
единица  характеризует способность  поверхности  полностью  отражать свет, а
ноль свидетельствует  о  полном поглощении  света поверхностью.  Астрофизики
"Дарвина" в своем докладе отметили, что альбедо поверхности Генну  Риш такое
же, как у морей Луны, спутника Земли, и равно 0,01.
     Раз  Генну  Риш  поглощала  больше  солнца,  следовательно, она  должна
выделять больше  тепла. В  инфракрасном  диапазоне  она  ярко  светилась,  а
средняя  температура   оказалась   на   десять   градусов   выше  ожидаемой.
Высказывались   предположения,   что   это    результат   тепловых   отходов
производства,  но  никаких  признаков  тяжелой  или  легкой   промышленности
замечено  не  было, как, впрочем, и  жизни  как таковой. Кое-кто из офицеров
экспедиции заметил вслух, что все ксенофобы вымерли после того, как покорили
мир. Дэв усомнился в этом. Он чувствовал,  что враг  притаился внизу и ждет.
Ксенофобы никогда не атаковали  корабли, находившиеся на орбите. Может быть,
они выжидали, пока "Молоты Тора" приземлятся. Может быть... может быть...
     Прошло  еще два дня  пребывания  на  орбите  Генну  Риш. За  это  время
исследователи завершили составление фотокарты поверхности планеты, а биологи
создали Переводчика нового вида, после чего  было принято решение  совершить
посадку. Высадиться на родине ДалРиссов предстояло "Молотам Тора".
     Заканчивались   последние    приготовления.    Тщательно    проверялись
аэрокосмолеты,  уорстрайдеры, оружие.  Дэв,  уже полностью  к этому  времени
поправившийся, получил  новенький LaG-42 "Призрак", взамен старого "Скаута",
брошенного в  Области  Авроры. Людей в  полку уже не хватало, и пилотировать
двухместный "Призрак"  ему предстояло одному. Дэву  пришлось  двадцать  пять
часов проработать вместе с  техниками, обслуживающими машины "Молотов Тора",
чтобы привести уорстрайдер  в  рабочее состояние, наладить и  отрегулировать
его  системы,  включая  ИИ  и электропитание, запустить  в действие  атомный
реактор,   проверить  целостность   и   работоспособность  реактивной   тяги
тормозного модуля, а также настроить аппаратное обеспечение ИИ  уорстрайдера
на параметры своего мозга.
     От имени "Разрушитель Дэва" теперь попахивало черным юмором, но  все же
некоторое  время он предполагал назвать  новую машину "Разрушитель Дэва II".
Сержант Уилкинс предложила назвать "Призрак"  "Страйдерменом", так  прозвали
Дэва в тот короткий промежуток времени, когда он служил в "Волчьей Гвардии",
но, в  конце концов, он  остановился на "Морган Холд". Мало  кто из  пилотов
страйдеров  понял смысл названия,  но коммандос Камерона,  услышав  об этом,
шумно выразили свое одобрение.
     После короткого, искусственно  вызванного сна,  он снова был на ногах и
отдавал последние распоряжения своим ребятам, знакомя их с задачами, которые
им предстояло решать, высадившись на поверхность планеты.
     "Подумать   только,  -   усмехнулся  про  себя  Дэв,   когда  последние
приготовления  были закончены и приближался  час  спуска,  - и  все это  моя
идея!"





     ...средняя  температура  (на  экваторе):  45-55  градусов;  атмосферное
давление (на уровне моря): 0,85 бар; состав воздуха: N2 -  82,3%, O2 - 9,7%,
O3 - 2,1%,  SO2  -  3,5%,  Аr - 1,1%, СO2 -  570 ррт, H2SO4 (среднее) -  140
ррт...
     Избранные отрывки  из  научного реестра  Алия  B-V ИИС "Чарльз Дарвин",
2541 год Всеобщей эры

     Они  высадились в  окрестностях  района, который,  по словам ДалРиссов,
когда-то был одним из крупнейших городов  их родины. Было неестественно тихо
и спокойно. Ничто не указывало на то, что их прибытие замечено.
     Полк  "Молоты Тора" высадился  в полном  составе и сразу  же  установил
охранный  периметр вокруг крупных транспортных "Тайфунов". Затем, разбившись
по  взводам, полк отправился на  обследование  обезображенного,  обугленного
ландшафта в надежде обнаружить... хоть что-то.
     Город от начала и до конца совершенно не походил на знакомые им города.
Занимавшие    громадную   территорию   жилища   располагались   в    строгом
геометрическом  порядке  и  были они  скорее  не  построены,  а  выращены из
материалов, некоторые из  которых напоминали по своей текстуре губку, другие
оказались  твердыми и прочными,  как  гладкая, блестящая, с опаловым отливом
поверхность   морских  ракушек.  Большинство  строений  ДалРиссов  лежали  в
обломках там же,  где когда-то возвышались.  Только теперь поверженный город
сверху покрывали  другие, сюрреалистические формы,  полностью  преобразившие
его первозданный  облик, нарушая красоту и логику. Верхний слой поверхностей
был  однородным, грязным, непотребным, как будто  здесь  разрушили  какое-то
замысловатое, исполинское по размерам произведение искусства и преобразовали
в нечто иное, лишенное здравого смысла и логики.
     Скорее всего, так оно и было  на самом  деле, размышлял Дэв, осматривая
мертвый  городской  пейзаж   глазами  "Призрака".  Большая  часть   строений
ДалРиссов подверглась изменению, они были либо  разрушены, либо изуродованы,
а  то  и просто  обуглены. Черные  ксенонаросты  застывшей  лавой  покрывали
окрестности. Судя по  тому, что он видел  на Шра-Риш, архитектура  ДалРиссов
представляла собой  эстетичное  смешение  гладких поверхностей  и  округлых,
извивающихся спиралями  форм.  То,  что  открывалось  глазу  сейчас,  больше
походило  на  какие-то экскременты  органического происхождения,  невыразимо
мерзкие, разбросанные в беспорядке, словно здешние строители  были слепцами,
не  знакомыми с  чувством  красоты,  в  том смысле, как ее  понимают люди  и
ДалРиссы.  Большую часть  поверхности  покрывали  толстые,  свитые в  кольца
блестящие трубки, напоминающие Дэву вываленные груды внутренностей.  То там,
то  здесь  из  этой  органической  неразберихи  торчали  причудливые  формы,
некоторые -  гладкие и однородные,  другие - угловатые,  усеянные  шипами. В
ярком сиянии солнца они были матово-черными.
     -  Командир "Дельты", говорит "Дельта четыре", -  принялся Дэв вызывать
командира по каналу тактической связи. - Катя? Ты что-нибудь видишь?
     - Кузо, Дэв, это место - мертвая пустыня, - ответила Катя. -  Похоже на
кладбище. - Кажется, здесь нет ничего живого по меньшей мере сто лет!
     Слева от себя Дэв  видел других членов команды  "Дельта" - "Полководца"
Кати и еще четыре страйдера  из первого  взвода. Справа, стараясь не отстать
от  разведывательной  группы  страйдеров, на  длинных паучьих  ногах ковылял
бронированный шагающий  транспорт  "Кани".  Несмотря на  присутствие  других
страйдеров,  в этой  могильной  тишине,  такой  же  гнетущей, как и  мерзкие
образования, окружавшие его, Дэв чувствовал себя неуютно и одиноко.
     -  Командир "Дельты", говорит "Дельта-1", - послышался голос Хейгана. -
Появился какой-то посторонний радиосигнал: частота G и Н...
     - Жутковато,  правда?  - присоединился к нему  Николссон. -  Как  будто
мертвый город поет нам серенаду...
     Когда Дэв изменил радиочастоту, он тоже уловил помехи, хотя на этот раз
это были не привычные треск  и шипение  статики, а модулированное бренчание,
похожее на звучание басовых струн музыкального инструмента.
     - Я тоже слышу, - подтвердил он. - Интересно, кто это поет?
     Они подошли к пропасти,  каньону с  отвесными стенами,  прорубленному в
тверди камня. Через него были перекинуты  сводчатые арки. С перпендикулярных
стен   свешивались  многочисленные,  свободно  болтающиеся  трубчатые  формы
ксенофобов. Дна,  терявшегося  в тени,  видно не было. Дэв  лазером проверил
глубину каньона и, оказалось, что пропасть уходит вниз на две сотни метров.
     - Командир "Дельты", говорит "Дельта четыре". Идем через провал.
     - Мы вас прикроем.
     Дэв  прыгнул,  и  "Призрак"  воспарил  над  бездной. Мысленно он  пожал
плечами, чем привел в действие реактивную тягу уорстрайдера, и тотчас ощутил
толчок в спину. Перелетев через пропасть, Дэв тяжело  опустился на скалистую
поверхность с  другой  стороны,  при  этом  большие  ступни  ног  "Призрака"
чирканули  по камню и высекли искры. Чтобы смягчить  удар, Дэв согнул ноги в
коленях.
     - Только что приземлился. Все тихо, - сообщил  он по каналу радиосвязи.
Перед его мысленным взором возник ряд  данных. На прыжок ушло  тридцать пять
процентов энергии. Полное ее восстановление произойдет через двадцать восемь
секунд.
     Дэв осмотрел  сюрреалистический  пейзаж. Интересно, сумеет ли он в этом
непонятном  хаосе  нагромождений,  искаженных,  словно  расплавленных,  форм
распознать опасность, если  таковая появится.  Все  здесь  выглядело дико  и
несуразно. Не было ничего привычного человеческому глазу. Даже небо казалось
болезненно пустым.  Данные о составе  атмосферы оказались  такими же, как на
Алии  А-VI,  если  не  считать того,  что  здесь  воздух был  гораздо  суше.
Температура   держалась  в   пределах  сорока  градусов  по  шкале  Цельсия.
Содержание кислот в воздухе было не  выше,  чем на  старушке  Земле в эпоху,
предшествующую нанотехнической революции.  Вероятно, причиной  тому  явилось
полное  уничтожение местной флоры и фауны. За  те часы,  что они  провели на
планете, и дни, проведенные на ее орбите, они не  обнаружили  в этом мире ни
единого признака биологической жизни.
     Слуховые датчики  уловили рев двигателей "Кани",  с грохотом и в облаке
пара приземлившегося за  спиной,  на  расстоянии  шестидесяти метров.  Через
несколько секунд  в  ста  метрах слева  по  курсу  завершила прыжок  "Манта"
Хейгана.
     -  У  меня   над   головой  тепловой  султан,   -  сообщил   Хейгаи.  -
Три-пять-ноль, расстояние четыре двести.
     -  Я тоже его вижу, - ответил Дэв, заметивший  в инфракрасном излучении
тепловой гейзер. - Давай проверим его.
     От  городского  пейзажа  веяло   таким  могильным  холодом,  что  любое
проявление  энергии, пусть  даже  в  виде  теплового выброса  из  подземного
кармана, казалось радостным событием, достойным внимания исследователя. Была
ли утечка тепла естественным  явлением  или  отходами какого-то скрытого  от
глаз производства?
     С предельной осторожностью,  попеременно  прикрывая  друг  друга  и  не
спуская глаз с  враждебной местности,  "Морган Холд" Дэва и "Фобоед" Хейгана
вместе  отправились  на разведку. Вслед за  ними  тронулся  и  бронированный
транспортер. На западе, в километре  от них, Катя  с  остальными страйдерами
первого взвода продолжала пробираться в центральную часть города.
     Повсюду взгляд Дэва  натыкался на  безжизненные, унылые  останки  былых
строений  ДалРиссов. Разрушенные,  вернее, изъеденные кснофобами,  они  были
замещены   экскрементами   оккупантов.    Беспорядочными   грудами   повсюду
громоздились  трубы и  трубки,  некоторые  из  них  в  поперечнике достигали
несколько десятков метров. Трубчатые отбросы в отдельных местах образовывали
искусственные  горы  высотой  в  несколько  сотен   метров.  Не  одна  армия
понадобилась,  чтобы повергнуть  в  прах когда-то процветавшую  цивилизацию.
Куда же делись эти армии?
     С    беспокойством    он   окинул   взглядом   темно-фиолетовое   небо.
Экспедиционный Корпус должен  был следить  за  волнами всех длин и  радарами
всех частот.  Ничто  и никто не  мог вторгнуться  на эту планету без  ведома
капитана  Сато.  Но  никому  не дано  было  знать, что скрывалось  в  недрах
планеты. Многие из трубок зияли просветами, слепо уставившись в небо. Другие
уходили  в чрево планеты. Без счета и числа змеились  и ветвились они  между
останками  разрушенных  строений  ДалРиссов,  походя  на  исполинские  корни
древних деревьев.
     Ксенофобы всегда появлялись из недр  земли. Могло ли быть такое, что их
армии вышли оттуда,  чтобы проглотить цивилизацию  ДалРиссов, а  потом снова
погрузились в неведомые, беспросветные глубины?
     Еще  раз проверил  он состояние готовности своего  оружия. На  этот раз
правая  рука его уорстрайдера была  оснащена  "Таймацу"  модели 50,  который
представлял   собой  увеличенную  и  приспособленную   для  страйдера  копию
портативного химического флеймера, состоявшего на вооружении солдат строевой
пехоты.  На левом  плече  у  него  возвышалась  ракетная  установка.  Весьма
уместная на тот случай, если ксены вздумают высунуться...
     -  Вижу цель! - закричал Хейган.  - Координаты  три-три-один!  Открываю
огонь!
     Дэв  повернулся  в   тот  момент,  когда  "Манта"  разрядила  орудийные
установки Kv-70. На фоне изрезанной местности чиркнула пулеметная очередь и,
оставляя  трассирующий след, вонзилась в башню в километре от них. Ответного
удара  не  последовало. Структура  вздрогнула  от взрыва выпущенных Хейганом
снарядов и рухнула на землю.
     - Кузо! - выругался Хейган. - Она уже давно сдохла!
     Дэв вызвал в памяти "Призрака" изображение башни, увеличил его и сделал
более  отчетливым...   Это  был  столкер.  Инстинкт   не   обманул  Хейгана.
Конструкция  сильно смахивала  на "Острие  пики",  такая  же  приземистая  и
округлая,  усеянная  шипами.  Но  она оказалась всего  лишь  пустым остовом,
разложившимся торсом, безжизненным, как все вокруг.
     - Какого черты ты тут стреляешь, Вик? - послышался голос Кати по каналу
тактической связи.
     - Прошу прощения, капитан, - сказал Хейган. - Я думал...
     - Ладно,  забудь об  этом. Давайте  все  же  двигаться тихо,  идет? Нам
предстоит еще долгий путь.
     Потом им попадалось еще много таких машин, сотни и тысячи, разбросанных
по всему разрушенному городу. Все были мертвыми,  брошенными столетия назад.
Почему?
     Дэв   подошел  поближе  и  с   помощью  оптических  сенсоров   принялся
внимательно осматривать безмолвные ряды.
     - Эй, капитан, - позвал он. - Ты это видишь?
     - Вижу, Четвертый. - Дэв услышал щелчок, это Катя переключала каналы. -
"Звездный свет", командир "Дельты" вызывает "Звездный свет". Прошу ответить.
     - "Звездный свет" вас слышит, - отозвался полковник Варней. Он  все еще
находился на борту "Юдуки", но лично наблюдал за развертыванием  военных сил
на земле. - Продолжайте, командир "Дельты".
     - Я передам вам информацию "Дельты четыре". Вы получаете ее,  "Звездный
свет"?
     Дэв продолжал  сканировать реликтовые  машины  ксенофобов, предоставляя
возможность офицерам,  руководителям операции, оставшимся  на борту "Юдуки",
хорошо  разглядеть  их  детально  и   на   общем  плане.  Это  было  жуткое,
фантастическое зрелище: целая армия скелетов, готовых  прийти  в действие по
первому зову...
     - Так  точно, командир  "Дельты".  "Дельта четыре", ваш сигнал  четкий,
передаваемая картинка ясная.
     - Похоже, они упаковали вещички и смылись, - сказал Дэв.
     -  Вас  понял.  -  Последовала  пауза,  заполненная  песенными  стонами
радиопомех и  шипением статики. - Командир  "Дельты",  это "Звездный  свет".
Разведка  предполагает,   что  ксены   могут  находиться  под   землей.  Вам
рекомендовано проявлять осторожность.
     Бодренькая рекомендация.
     - Вас поняли, - ответила Катя. - "Звездный свет", мы исследуем источник
тепла, координаты Альфа Дельта один-семь-девять. Вы его видите?
     - Видим, командир "Дельты". Орбитальные сканеры  регистрируют  источник
инфракрасного излучения. Вероятно,  тепло  поднимается откуда-то из глубины.
Будьте внимательны и осторожны.
     - Есть.
     - Дэв, ты все слышал?
     - Слышал и понял, капитан. Вик и я подходим ближе.
     В инфракрасном свете на фоне  неба  четко выделялись  контуры теплового
столба.  Впереди разверзлась еще одна  бездна.  От построек ДалРиссов там не
осталось  и  следа,  вместо  них  повсюду, до  самого дна  свешивались, зияя
просветами, бесчисленные трубки и исчезали в темноте.
     Дэв оттолкнулся  от поверхности земли  и прыгнул, потом  выпустил  один
реактивный  заряд... второй... третий, намереваясь приземлиться на свободном
участке на  противоположной  стороне. Но под ногами страйдера  он  не ощутил
опоры... и почувствовал, что  падает,  земля под  его тяжестью расступалась.
То,  что, он  принял за стальную пластину, оказалось обманом, и его страйдер
пробил  ее  насквозь. От растерянности  Дэв едва не разрядил правый  и левый
орудийные  стволы,   когда  растопырил  руки  и  попытался  хоть  за  что-то
ухватиться, чтобы остановить падение. Тотчас замигали сигнальные индикаторы,
он отменил самопроизвольный приказ  о  наведении на цель и открытии  огня  и
включил реактивную тягу. "Морган Холд"  перевернулся на бок, и  заработавшие
двигатели   выгнули   его  в   неестественное   положение.   Падение   снова
продолжилось.
     -  Мэйдей! Мэйдей! -  закричал он, применив древний сигнал бедствия.  -
"Дельта четыре" терпит бедствие...
     Шахте не  было ни конца, ни  края. Отовсюду торчали перекладины, балки,
опоры.  Дэв, изогнувшись, принял  положение  ногами  вниз и  мысленно  пожал
плечами,  включив  тем  самым  двойную  реактивную  тягу.  Снова  замелькали
предупреждающие   огни   сигнальных  лампочек.   Реакторы   еще   не  успели
подзарядиться, и их совместного усилия едва хватило  бы на то, чтобы ощутимо
замедлить падения.
     Он ударился об один выступ...  потом о другой... Это походило на что-то
вроде колодца.  Нет!  Он падал в одну из этих проклятых труб,  с  отчетливой
ясностью понял Дэв, и ужас охватил его. Это была труба, достигавшая двадцати
метров  в  поперечнике  и  прикрытая  гибким  листом  металлической  фольги,
которая,  естественно,  не  могла  выдержать двадцати  пяти  тонн  веса  его
трайдера.  Стены трубы  состояли из кусков металла,  вплавленных  в  сложную
мешанину балок,  подпорок,  перекрытий органического происхождения. Все  эти
обломки  были  спрессованы вместе  и  представляли  собой какую-то кошмарную
вязь.  Лазерные щупы, сканировавшие под ним темноту,  определили, что до дна
оставалось совсем немного. Еще пятьдесят метров, и последует удар...
     Внимание  Дэва  было  прикована к быстро  меняющимся на мысленном табло
цифрам. Время для него словно  застыло, чувства и мозг работали со скоростью
вычислительной машины. Он напрягся и в самый последний момент повел плечами.
     На этот раз реактивная  тяга заработала  на  полную мощность  и  начала
тормозить  его  стремительное  падение,  но  и  эта  скорость  оказалась  бы
губительной, если бы  он мог ощущать  собственное тело.  От перегрева корпус
страйдера  обволокли клубы пара. Ноги  машины уже коснулись  дна,  а  корпус
продолжил  полет и врезался  в  дно,  покрытое  дюрасплавом. Ноги сложились.
Следом  раздался  грохот,  и  сверху  посыпались  обломки,  часть  стены  не
выдержала и обвалилась. Затем наступила тишина.
     Длительное  время   Дэв  оставался  неподвижным,  не  осмеливаясь  даже
заставить себя взглянуть  на  мерцание  сигнальных индикаторов на  мысленном
табло.  "Призрак" получил повреждения - силовые приводы и амортизаторы обеих
ног, возможно, были выведены из строя.  С правой стороны нижней  части торса
чувствовалась  утечка  электроэнергии, что,  вероятно,  свидетельствовало  о
коротком замыкании системы. В  какой-то момент он  думал, что будет погребен
заживо, так как истончившиеся стены тоннеля не выдержали, но обвал  оказался
частичным. Медленно и осторожно он начал проверять системы и восстанавливать
электроцепи, потом привел страйдер в неустойчивое вертикальное положение. По
дну были разбросаны вперемешку  с  пылью, мусором  и щебнем гладкие округлые
куски стен тоннеля, походившие на стволы деревьев.
     Он был внизу и,  к счастью, жив, во всяком случае, пока. Вопрос состоял
в том, где он находился?
     Тьма  на  дне  этого  колодца  была  непроницаемая.  По  показаниям  ИИ
уорстрайдера глубина его  составляла 103 метра...  в  тьму  каменного  чрева
планеты,  вдаль от  пустотелых машин и изуродованных строений,  находившихся
наверху, увел его этот тоннель.
     Взглянув вверх, Дэв увидел,  что тоннель был частично перекрыт, но если
бы  он подвинулся в сторону, то наверняка мог бы увидеть вход в него, но ему
не хотелось  шевелиться до  тех пор, пока он  не проверит  целостность  всех
систем и исправность функций страйдера.
     В  любом случае этим  путем  ему  назад  не  выбраться. Реактивной тяги
"Призрака"  едва  хватило  на  то,  чтобы  немного  замедлить  падение; и ее
мощности  ни  за  что  не  хватит,  чтобы  поднять  его  вертикально  вверх.
Вскарабкаться  по  отвесным  стенам  высотой  более ста метров, он  тоже  не
сможет.
     Поскольку вопрос о  спасении на данный момент  был исключен из повестки
дня,  он решил обследовать окружение. Интересно, кто-нибудь слышал  шум  его
оглушительного падения? Было ли кому слышать его? В инфракрасных лучах стены
имели неровное, неоднородное покрытие  с  пустотами и гладкой  поверхностью,
светящейся  излучаемым  теплом.  Слева Дэв видел однородную  фактуру  камня.
Должно   быть,  он  стоял  на  фундаменте  какого-то  исключительно  старого
каменного  здания, одной из  древнейших  построек  ДалРиссов,  хотя от самой
архитектуры давно ничего не  осталось. Не исключалась однако  и  возможность
того, что  камень  был каким-то образом переработан  для  неизвестных целей.
Ксенофобами, вероятно.
     - "Дельта"! - позвал он, выходя на канал тактической  связи.  Как, черт
возьми, отсюда выбираться? - "Дельта", это "Дельта четыре"Вы меня слышите?
     Единственным  ответом был  треск  статики, прерываемый  очень  странным
чириканьем, треньканьем,  свистом  и высоким писком. От этого многоголосья у
Дэва голова пошла кругом.  Радиопомехи шли от окружавших его стен и верхнего
перекрытия,   иначе  быть  не  могло.   Все   это  смешивалось  с   какой-то
упорядоченной местной передачей.
     Передачей? Но кто мог  вести ее? В светившейся неясными теплыми  тенями
темноте воображение Дэва  разыгралось не на  шутку. Он  стал  вглядываться в
тени,  пытаясь разобрать что-нибудь в кромешной тьме. Он мог  видеть стены и
тогда  решил, что  с его инфракрасным детектором  что-то  не  в порядке. Ему
казалось,  что стены движутся, как колеблются ночные тени  в  темноте, когда
человек, напрягая зрение, пытается что-то разглядеть глубокой ночью.
     Нет, это не было плодом его фантазии. Стены пещеры были живыми... и они
двигались.
     Он  начал  настраивать инфракрасные  рецепторы,  желая  добиться  более
высокого разрешения.  Видимого света здесь  почти  не было,  а  инфракрасные
датчики в лучшем  случае давали размытое изображение, потому что стены и то,
что их  покрывало,  имели почти  одинаковую  температуру. В конце концов Дэв
придумал, как отличить цветовые пятна, отмечавшие различные источники тепла.
Он  дал  ИИ  задание,  чтобы  тот отфильтровал  получаемые изображения таким
образом,  как если бы стены были чуточку прохладнее  покрывавшей их массы. В
результате на зеленом и голубом фоне проступили желтые пятна.
     Разглядеть  детали  было  невозможно. Благодаря  цефлинку чувства  Дэва
могли интерпретировать полученные данные, но только в пределах  человеческих
знаний и норм. Все остальное надо было домысливать. Сначала Дэву показалось,
что  стены мокрые, а  вода  проступает из скальной породы. Но  чем больше он
вглядывался, тем отчетливее понимал, что видит нечто иное, более сложное.
     Импульсивно  Дэв включил  внешние  прожектора  страйдера,  залив пещеру
нестерпимым сиянием. В диапазоне видимого света стены  по-прежнему сохраняли
блеск,  выглядели  влажными и  гладкими  и походили  на  стены известняковой
пещеры,   возникшей  в   результате   кропотливой   работы   текущей   воды,
продолжавшейся  на  протяжении  тысячелетий.  Но  в  свете  прожекторов  они
двигались и колыхались, как желеобразное тело медузы.
     Несколько минут ушло у Дэва на то, чтобы понять, что же такое он видит,
и попытаться описать это. Было... нечто, прилепившееся к  стене, достигавшее
одного  квадратного  метра в  поперечнике  или даже  больше.  Это нечто было
округлым, с гладкой поверхностью и бесформенным. И это было много.
     Туг он вспомнил  о  сгустках жира, органических  существах, похожих  на
слизь,  которые  уже  видел раньше. Эти  штуки были похожи на них, отличаясь
только  тем,  что  каждая  биоформа  размером  с  ладонь   была  внедрена  в
желатинообразный  ил, покрывавший все  стены, растянувшись,  как псевдоподие
амебы.  Они  облепили  стены, соприкасаясь друг  с  другом этими отростками.
Каждая имела темную, почти  черную окраску,  но под прямыми лучами света они
делались  мутными,  полупрозрачными,  благодаря  чему  в  желеобразной массе
становились видны странные включения.
     Возможно,  это  были  внутренние  органы?   Или   куски   не  полностью
переваренной пищи? Или не  родившееся  на свет потомство?  Он  пока  еще  не
понимал, что именно видел,  но определенно  знал, что это было живым. На его
глазах гладкотелая масса уплощалась и вытягивалась, словно расправлялась под
лучами света.  "Интересно, что привлекает их, -  думал  он, - свет,  или его
присутствие?"
     Он  взглянул  на  столбцы данных,  проверяя наличие  наночастиц, но  не
обнаружил  их присутствия.  Однако это  мало  утешало  его.  Дэв находился в
западне  колодца  глубиной  более  ста  метров,  окруженный  со всех  сторон
ксенофобами.
     К  тому  же,  они определенно реагировали на его  присутствие,  так как
сползали со стен и тянулись в его сторону.





     Сначала  Единый ощутил только тепло, источающую тепло  массу, упавшую в
пределы  Единого,  в глубине пещеры  она светилась так же  ярко, как вспышка
пламени. По  зову  инстинкта,  заложенного  в Едином,  отдельные  компоненты
начали  смыкаться  вокруг  объекта,  вытягивая  на  всю   длину  рецепторные
поверхности, чтобы насладиться этой  щедростью,  так неожиданно возникшей на
уровне, столь удаленном от благодатной Глубины.
     Через мгновение, пока Единый изучал источник тепла, внутри его существа
всколыхнулись   эмоции   -  удивление   такому  неожиданному  подарку   и...
любопытство.
     Древние  проблески  разума  Самого,  видно,  еще  не были  утрачены или
забыты.
     Единый, конечно,  ничего не  знал  о  людях,  ничего не знал о странной
двусторонней машине,  которая была источником такого щедрого тепла. Троичная
логика  Единого вмещала  лишь  три  понятия:  для  него существовали  только
Камень,  Не-Камень и Сам.  С точки  зрения  Единого,  Вселенная представляла
собой невообразимо огромную пещеру, пустую пропасть без Камня, проделанную в
Камне, который, в свою очередь, был окружен беспредельным, полурасплавленным
морем дающего жизнь тепла.
     Единый занимал крошечное  местечко в этой  Пещере между морем  тепла  и
температурными перепадами  Пропасти. Он  знал, что  где-то  в Великой Пещере
обитают другие Единые, частицы  Самого, хотя многие  из них были еще  Детьми
Тьмы, примитивными и неразумными.
     Это сияющее явление не было ни благодатным, несущим информацию  Самого,
ни пустой чистотой  He-Камня. Значит, это Камень... но какая-то странная его
субстанция, способная передвигаться по собственной воле, как Сам, но которая
решительно не была Самим.
     Концепция  казалась  совершенно  невероятной,  но  Единый  уже  не  раз
сталкивался  с подобными  парадоксами. Среди Детей  Тьмы,  давным-давно,  во
время первой смутной стадии пробуждения  сознания Детей, память передавалась
как генетический код от Ребенка к Ребенку с каждой тройственной конъюгацией.
Единый  обладал  памятью,  уходящей  к  Началу  Начал,  вмещающей  все эпохи
прошлого, в пределах Великой Пещеры, значительно удаленной от  места, где он
пребывал   в    настоящий    момент.    В    ней   хранились   сведения    о
Самих-которые-не-были-Самими, и которые угрожали Детям Рассвета... и которые
потом еще неоднократно появлялись во  время многих Циклов в разных обличиях.
В ней  хранились сведения  о  Самих-которые-не-были-Самими, которые угрожали
этому циклу. Сами-которые-не-были-Самими всегда представляли опасность.
     Защита от этой угрозы, конечно же, входила в  обязанности  Детей, иначе
Циклы  не  смогли  бы  продолжаться.  Понятие "смерть"  было  чуждо Единому,
поскольку он мог  жить столько, сколько  существует  тепловое  море.  Однако
Единый понимал, что значит вымирание отдельно взятых  Детей, в его разумении
это было сродни трансформации в пустоту He-Камня, безвременный ад небытия.
     Никогда  еще на  своей  памяти  Единый  не ощущал  угрозы  собственному
существованию... никогда на своей памяти после  того, как Дети стали Единым,
не подвергался он никакой угрозе.
     Этот цикл, похоже, отличался от других, к тому же ужасно...





     На нихонго слово "кошмар" - "акуту" - и "демон" или "дьявол" -  "акута"
-  очевидно,  имеют общую этимологию.  Понятие  это  относится  к числу  тех
демонов, что преследуют нас во время сна.
     "Боги внутри"
     Виктор Сергеевич Кубашев,
     2314 год нашей эры

     - Капитан! Мы потеряли "Дельту четыре"!
     Крик Хейган застал Катю в тот  момент, когда она заканчивала реактивный
прыжок через узкую расселину. С трудом ей удалось сохранить присутствие духа
и  с  металлическим  лязгом   приземлиться  на  твердой  поверхности.  Слабо
взвизгнули приводы и гидравлика.
     - Что случилось? - нервно спросила она.  Повернув  "Полководец" вправо,
Катя увидела "Манту" Хейгана и припустилась бежать по пересеченной местности
в его сторону. - Где он?
     - Приземлился на  что-то,  похожее на керамическую крышку, прикрывавшую
вход  в  подземный тоннель. Она не  выдержала его веса, и он  полетел  вниз.
Будьте  осторожны,  капитан.  Здесь могут оказаться и другие прикрытые дыры,
подобные этой.
     Проклиная  свое  беспечное  нетерпение,  она замедлила  бег,  тщательно
выбирая место,  куда  поставить ногу.  Этот  чужой  город был  сплошь  усеян
ксенофобными  формами,  так  что  каждый шаг был  решением  шарады,  которое
зависело  от  воли случая.  Старательно  избегая  плоскостей  круглой формы,
которые  могли  оказаться  крышками  тоннелей,  она  благополучно  и  быстро
добралась до "Манты" Виктора.
     Рядом  из ШБТ "Краб"  только  что высадились ребята из  коммандос Дэва,
семнадцать  мужчин и  женщин, неуклюжих  в  своих черных  бронескафандрах  с
оружием  на  ремнях.  Под   проломанной   поверхностью  крышки,  на  которую
приземлился   Дэв,  виднелась   черная,  непроницаемая  утроба  уходящей   в
подземелье шахты. Обломки были блестящими и гладкими, как будто ветер и вода
на протяжении столетий долго и тщательно полировали их.
     Катя  недоумевала по  поводу  решения  Дэва  взять  в  разведывательную
экспедицию коммандос,  но ни о чем его не спрашивала.  В Области  Авроры  он
доказал, что был прав: есть вещи, посильные для людей в скафандрах и в то же
время невозможные или исключительно трудные  для уорстрайдеров. Так что люди
и машины в любой операции могут прекрасно дополнять друг друга.
     Катя приблизилась  к шахте, возле  которой солдаты  в черных с  красным
доспехах вытаскивали из  наружных  грузовых  отсеков  "Краба"  бухты  троса.
Осторожно прошла она  среди леггеров, стараясь не задеть  их,  и заглянула в
жерло провала.  Уже в  полуметре от ее ног начиналась непроницаемая чернота.
Монотонное пение  на  частотах GH было  здесь особенно сильным,  один раз ей
даже показалось, что она слышит  человеческий голос, голос Дэва, заглушаемый
треском  статического  электричества.  Измерительный  лазером Катя  замерила
глубину. Восемьдесят  пять метров - прилично  для  падения. Моля Бога, чтобы
Дэв отозвался,  она перешла на линию  лазерной связи, сделав луч  достаточно
широким, чтобы охватить все дно шахты.
     Ответа  не  последовало. Это  могло  означать,  что  Дэв мертв,  а  его
страйдер  лежит  на дне колодца бесполезной грудой разбитого  металла. Могло
случиться, что его лазерное коммуникационное устройство, получив повреждения
в   результате  падения,  не  функционировало,   не  исключалась   также   и
возможность,  что  Дэв  находился  без  сознания  или  был  отключен  от  ИИ
страйдера. Еще он  мог сместиться в боковой карман  шахты, и лазерный луч не
доставал  его,  одним  словом,  возможностей  было множество.  Если лазерное
коммуникационное устройство  его  страйдера работает и "Призрак" находится в
зоне действия луча, она сможет связаться с ИИ LaG-42 даже в том случае, если
Дэв без сознания или вне компьютерной цепи.
     -  Нам  показалось,  что  мы  заметили  промелькнувший  там свет  всего
несколько секунд назад, - прозвучал у нее в голове женский голос.
     Оторвав  взгляд от головокружительной черноты  ночи, господствовавшей в
провале, она переключила внимание на фигурку в бронескафандре, стоящую подле
нее.
     - Кто вы?
     - Сержант Уилкинс, сэр. Командир команды лейтенанта Камерона.
     - Вы думаете... он жив?
     -  Возможно.  Если  он  сумел  сориентироваться  и воспользоваться  для
смягчения приземления  реактивной тягой.  Мы  собираемся  спуститься  вниз и
проверить.
     - Проверить? Как?
     Уилкинс задраенной в перчатку рукой указала ей на "Краба".
     -  У  нас  есть  трос,  с  его помощью  мы можем опустить вниз  пятерых
человек.  Я возьму с  собой вооруженный  отряд, и мы  посмотрим,  сумеем  ли
отыскать его там.
     Катя снова  перевела оптические датчики  на  шахту  и еще раз  измерила
глубину. Восемьдесят  пять  метров.  Нет... в  дальнем  углу  она  достигала
отметки в  сто три метра. Падение  Дэва могло  вызвать частичный обвал.  Она
представляла  себе  опасность  спуска  по  темному  тоннелю, загроможденному
обломками и мусором, свисающими со стен.
     Чернота! Она с трудом подавила дрожь.
     - Внизу могут быть ксенофобы, сержант.
     - Да, сэр. - Она похлопала висящую на боку пушку. - Поэтому я и четверо
моих молодцов спускаемся вниз с оружием.
     - Трое молодцов, сержант.
     - Прошу прощения, капитан?
     - Вы и трое ваших ребят. Я тоже иду с вами.
     Уилкинс заколебалась.
     - Боюсь, это не самая лучшая идея, капитан.
     "Безусловно, в этом вы правы, сержант", - подумала Катя. Она чувствовал
себя  возбужденной, даже  чуточку  сумасшедшей. Еще она ощущала  ужас  тьмы,
начинавшейся у нее под ногами.
     Но там, внизу,  находился Дэв,  и ей  во что  бы то ни стало нужно было
добраться до  него. Если он без сознания в выведенном из строя уорстрайдере,
то, чтобы связаться  с ИИ машины  и вызволить его из  плена,  нужен оператор
страйдера. Никто другой не мог помочь ему. Она должна была идти.
     В темноту.
     - Никаких возражений, сержант, - сказала она. - Раздобудьте пушку и для
меня. Торольф? Поручаю своего малыша тебе, пока я не вернусь.
     - Будьте спокойны, капитан.
     Она начала процедуру отключения от "Полководца".





     За последние сто лет слово "акута" на основе этой лингвистической связи
приобрело  второе  значение.  По  мере  того, как  исследователи  продолжали
использовать цефлинк  и  технику  имплантирования  для  разгадывания загадок
человеческой  психики,  словом  "акута" стали  обозначать демонов - творения
нашего собственного ума, - которые, руководя нами изнутри, способны вознести
нас до небесного величия... или низвергнуть нас в бездну катастрофы.
     "Боги внутри"
     Виктор Сергеевич Кубашев,
     2314 год нашей эры

     Дэв  напрягся, приготовившись в  любую минуту сократить мышцы,  которые
обеспечат срабатывание флеймера "Призрака".  На  таком близком расстоянии он
уничтожит сотни этих монстров. Но стрелять он не спешил.
     Во-первых, выхода  из  этой пещеры он  не видел. Во-вторых, эхо  взрыва
непременно обрушит  дряхлые стены тоннеля, похоронив как ксенофобов,  так  и
его "Морган Холд".
     Но в действительности им руководило не только  чувство  самосохранения.
Насколько  Дэв знал,  никто и  никогда не видел, чтобы ксенофобы жили внутри
темных лабиринтов своих тоннелей... никогда. Не раз на других  планетах люди
посылали в провалы роботы и страйдеры, но связь с ними была невозможна, и ни
один еще не выбрался на  поверхность. Поведение этих созданий, купавшихся  в
лучах  его прожекторов, разительно отличалось от поведения  тех экземпляров,
которые ему доводилось видеть раньше. Те, другие, выползавшие из открывшихся
транспортных сфер, были как будто отдельными особями, взаимосвязанными между
собой. А эти словно были сплетены вместе и казались живой сетью, напомнившей
Дэву об отдельных,  соединенных  между  собой клетках,  составляющих  единое
целое более крупного организма.
     Может быть, в этом  и заключался  ответ?  Ксены  были частью группового
разума, с которым человек  еще не научился  общаться? Но это  представлялось
маловероятным. Завоевания ксенов, оказавшиеся  успешными настолько, что  они
сумели  вытеснить  человека с двенадцати  планет, были победоносными  только
благодаря их несметному числу и недосягаемости гнезд, залегающих в глубинных
пластах  планетной коры. Но отдельно взятые  массы  ксенофобов во время атак
производили впечатление  дезорганизации,  хаоса.  Он вспомнил  попытки людей
проанализировать  планы  их атак и мысленно улыбнулся осенившей его догадке.
Никаких планов не  было, и  анализировать было  нечего.  Не удивительно, что
Имперский Военный Штаб зашел в тупик.
     Черт, с ними связано столько загадок, ответы на которые человечество до
сих пор  не получило.  Он  немного  расслабился, но  продолжал  внимательное
наблюдение. Желание  сражаться пропало. Он  лучше подождет  и посмотрит, что
эта толпа собирается делать.
     Сомневаться не  приходилось, они реагировали на присутствие страйдера и
ползли  в  его  сторону,  медленно, очень медленно,  но упорно.  Он отключил
внешние  прожектора "Призрака", но это как будто не имело никакого значения.
Дэв понимающе кивнул. Кажется, он понял, существа реагировали не  на свет, а
на тепло, и его опыт подтвердил это. На созданиях, которые он видел, не было
органов  зрения,  если  только  эти  полупрозрачные  желеобразные  массы  не
обладали   фоточувствительностью,    но   такую   возможность   он    считал
маловероятной.
     Итак, создания были теплоедами. Когда он  включил  реактивные двигатели
страйдера,  в  пещере  произошел  адский  выброс  тепла,  так  что ИИ машины
пришлось   перекрыть   вентиляционные   отверстия   "Призрака",    поскольку
температура  в пещере  превысила  внутреннюю  и  достигла  пятидесяти одного
градуса по шкале Цельсия.
     Тут до  Дэва дошло,  что тепловой фонтан, который  привлек их внимание,
был   вовсе  не  тепловыми  отходами  какого-то  производства,  а  средством
планетарной инженерии  крупного  масштаба,  сродни  той,  что направлена  на
изменение  атмосферы Локи. Эти существа были теплолюбивы. Возможно, в этом и
состояло назначение гигантских  тоннелей, как системы  для доставки тепла из
недр планеты на ее поверхность. А образования в  виде черных экскрементов на
поверхности Генну Риш были созданы в качестве поглотителей солнечного света,
вероятно, с целью его преобразования в тепло.
     Интересно,  подумал он, мог бы  холод стать эффективным оружием, однако
не  стал  развивать  эту  мысль  дальше.  Он  видел подобные создания, слепо
расползавшиеся по поверхности  Локи, где температура  колебалась от тридцати
до  сорока градусов мороза. Едва ли  эти условия  могли стать благоприятными
для  форм жизни,  поддерживающих  существование за  счет тепла.  Теперь  ему
представился сТеперь ему  представился  случай узнать  об этом...  возможно.
Контакт.
     Повелители Жизни ДалРиссов  на борту  "Дарвина"  заверяли,  что создали
Переводчиков,  которые смогли  бы  заполнить коммуникационный  провал  между
человеком  и   ксенофобами   и  сделать  возможным   контакт   между   ними.
Непосредственно  перед  этой  операцией  в оперативную память  цефлинка Дэва
загрузили  новую  программу,  специально   разработанную  для  осуществления
подобного  контакта.  Сам  он  получил  задание попробовать проверить  ее  в
действии, если  представится  удобный  случай. "Такой  случай,  -  удрученно
подумал Дэв, - ему представился".
     Существовало  только  одно  препятствие.  Нужен   был   Переводчик  для
установления физического  контакта  между Дэвом  и  ксенофобом. Но для того,
чтобы  воспользоваться  им,  он   должен  был  выйти  из  компьютерной  цепи
страйдера,  покинуть относительную безопасность  его  корпуса,  выйти к этим
мерзким тварям и прикоснуться к ним.
     Это не представляло  бы для него неразрешимой проблемы, если  бы  ксены
являли собой пузырящуюся массу жировых сгустков или желе, лежащую в открытой
скорлупе их транспортных модулей. Но здесь!..
     Он снова включил внешнее освещение и продолжил сканирование ксенофобов.
Эти  создания занимали все поверхности, им не было  числа. Единственное, что
немного утешало его, так это то, что ни у одного ксенофоба не было  оружия и
брони. Если бы здесь, внизу,  появился  столкер или даже гамма, шансы выжить
равнялись бы нулю.
     Дэв снова подумал о возможности выйти  из кабины страйдера  и внутренне
содрогнулся. В его памяти еще были живы воспоминания о пробеге по выжженному
огнем полю боя на Локи, когда он был незащищенный и совсем один. Он вспомнил
о сражении вне укрытия "Полководца", испытанные им ужас  и боль, когда гамма
впилась в его ноги.
     - Ладно,  - сказал он вслух обступившим его со всех сторон тварям. - Мы
можем сидеть и пялить друг на друга глаза всю оставшуюся  неделю, пока вы не
высосете из меня весь свет.
     Ответа, конечно же, не последовало. Аморфные тела теперь,  определенно,
находились ближе.
     "Никакого  выбора,  -  подумал он. -  Придется встречаться с ними на их
условиях".
     Безмолвно совершил он процедуру выхода из компьютерной цепи и  внезапно
оказался лежащим в  тесном, душном,  погруженном  в темноту помещении. Тело,
как  это  всегда  бывает  после  выхода  из  цефлинка,  бурно  протестовало,
отзываясь болью в затекших мышцах. Он снял шлем и разъединил провода.
     На  мгновение  Дэв стал  глухим,  слепым  и немым. Потом, когда чувства
вернулись к  нему, он снова очутился в  темной, вонючей  тесноте  командного
модуля  "Призрака".  Было  одуряюще  жарко. Ему  показалось, что он  сидит в
печке, дышать было  нечем.  Не  прошло  и  несколько  секунд,  как тело  его
покрылось  испариной,  и по лицу заструился  обильный пот, источавший  запах
страха и крайнего изнеможения.
     Нащупав  крышку  шкафчика  для хранения дополнительного  оборудования и
аппаратуры, он открыл ее и вытащил дыхательную  маску. Ему отчаянно хотелось
надеть  герметичный  шлем  скафандра,  но   даже  несмотря   на  создаваемое
портативной  системой жизнеобеспечения положительное давление внутри  шлема,
существовала опасность, что  углекислый газ из  атмосферы  все  же проникнет
внутрь,  а  даже  незначительное повышение  парциального  давления  двуокиси
углерода могло  привести  к  потере  сознания и к смерти. Он натянул  маску,
проверил ее герметичность и поступление дыхательной смеси. Все было в норме.
Дышать стало легче.
     Подумав о том ужасе, который ждал его снаружи, Дэв едва не отказался от
своих намерений.
     Акуту. Это  слово  на нихонго  означало "ночной кошмар". А  сейчас  ему
предстояло   пройти   через   свой   собственный  кошмар,   покинуть  защиту
искусственной брони уорстрайдера и выйти наружу, таким как есть, - уязвимым,
незащищенным.
     Он  снова  залез  рукой  в  шкафчик  и  извлек   оттуда  поблескивающий
контейнер. Прикоснувшись к замку,  он открыл его, вытащил кусок бесформенной
серой желеобразной массы. Она  была очень похожа на тех тварей, что облепили
стены пещеры. Испытывая  отвращение  - он  все  еще не  привык  к ним  - Дэв
погрузил  в массу  голые пальцы правой руки.  Амебовидное  создание медленно
стало растекаться по его кисти,  обволакивая сначала пальцы  и тыльную часть
ладони,  потом запястье и  саму ладонь. Через несколько секунд его рука была
полностью заключена в нечто,  похожее на поблескивающую  влагой  перчатку из
прозрачной серой резины, с безобразной серо-коричневой массой, прилепившейся
к его предплечью.
     Осторожно,  чтобы не повредить комеля, он расстегнул ремни безопасности
и выбрался  из  сложного  переплетения строп. Подняв  руку,  в слабом свете,
отбрасываемом   контрольными   индикаторами  консоли,   он   увидел   своего
искусственного симбионта  и улыбнулся. Кисть его правой  руки  стала  теперь
прохладней; комель, как и  ксенофобы  снаружи, был пожирателем  тепла. Тепло
тела Дэва питало его.
     - Ладно,  парнишка,  - сказал он. - Теперь мы узнаем, не  зря ли ты ешь
свой хлеб. Я очень надеюсь, что ты умеешь говорить на местном диалекте...
     Дэв вытянулся и с громким щелчком открыл входной люк.





     Мечты, что приносят плоды размышлений,
     Реальность Вселенной
     Я сам сотворяю.
     Имперская хайку, середина XXV века

     Катя одной рукой остановила  раскачивание, начавшееся сразу, как только
ее стали опускать в темноту шахты. Она висела на  одном конце троса, надежно
укрепленного на скафандре, похожая на паука, вцепившегося  в нить бесконечно
длинной паутины.  И  название  у него было подходящее - "классная  нить". Он
представлял   собой  наносинтезированную   молекулу   из   атомов  углерода,
соединенных  между собой звеньями  в  очень  длинную трубку.  Трос отличался
необычайной прочностью, превосходившей алмазное волокно. Разрезать его можно
было  только   при  помощи   специального   нано,  запрограммированного   на
разъединение углеродных связей. Так что опасности, что нить разорвется и она
полетит в неведомую бездну, не существовало.
     Пугала  ее  не опасность  падения,  а  совсем  другое. Липкая тьма,  не
желавшая отступать под натиском света лампы, прикрепленной к ее шлему, и еще
замкнутость пространства, которое из-за темноты и страха  казалось еще более
ограниченным.
     Надежно прикрепленный к  стоявшему на  тормозном якоре "Крабу" трос был
пропущен  через  небольшой  ролик,  имевшийся  в  снаряжении  ее  скафандра.
Специальная пластина, регулирующая силу натяжения троса,  позволяла ей самой
управлять скоростью своего спуска. Она чувствовала себя довольно неловкой, и
четыре огонька, светившиеся далеко внизу, подтверждали  ее мнение о том, что
коммандос  Дэва  куда  проворнее  ее  самой.  Одной  ногой  она  ударилась о
торчавший   из   стены  выступ   и   резко   качнулась  в  сторону.   Описав
головокружительную дугу, она вернулась на прежнее место и врезалась в  стену
плечом,  больно ушибившись. Ручной пулемет нещадно колотил Катю  по бедру, и
вес  портативной   системы  жизнеобеспечения  на  спине  вдруг  стал  весьма
ощутимым.  Она прекратила спуск и  дождалась, пока  не прекратится болтанка,
потом  закрепила оружие, подтянула подпругу и снова продолжила погружение  в
беспросветную тьму.
     Она  чувствовал  себя слепой, такой  же  слепой, как  тогда,  много лет
назад, когда повисла в Темноте между двумя мирами, И тот факт, что ее зрению
был доступен светлый кусок неба  наверху  и четыре огонька  товарищей внизу,
был не в силах прогнать почти осязаемой черноты обступившей ее ночи.
     Еще  хуже  было то,  что, невидимые во мгле,  со всех  сторон ее  могли
окружать ксенофобы.  К ней с  новой  силой  и отчетливой  ясностью вернулись
ночные кошмары детских снов, воображаемые монстры, прячущиеся в темноте.
     Но  Катя упорно прижимала руку  к  регулятору  шкива, и разматывающаяся
нить уносила  ее в  бездну. Теперь она немного освоилась  с  окружением и  в
большей степени контролировала спуск, отталкиваясь время от  времени от стен
ногами.
     Как бы то ни было, ей удалось удержать монстров в узде.





     Даже самые  чуждые  друг  другу  существа должны  иметь  нечто  общее в
субъективном восприятии  мира, понятиях, побуждениях и  эмоциях. Если  этого
нет, то общение невозможно, как невозможна демонстрация  разумного осознания
собственного "я".
     Наверное, эта проблема в  течение всего времени и служила  препятствием
на пути установления контакта между нами и ксенофобами. Похоже, единственным
общим для нас с ними чувством был страх.
     Д-р Пол Эрнандес "Слушания по делу ДалРиссов", Космический Совет Земной
Гегемонии, 2542 год Всеобщей эры

     Жара внутри страйдера была невыносимой,  но  снаружи воздух  походил на
раскаленную  топку.  Дэв  прислонился к открытому  люку,  голова  кружилась.
Постояв  немного,  он  с  трудом  вытащил  лестницу  и  начал спускаться  по
ступенькам   вниз.   Огни  "Призрака"   освещали  крошечный  мир  блестящих,
отливающих   серебром,   медленно   наступающих  ксенофобов.   Дальше   была
непроницаемая темнота.
     Земля под ногами была скользкой. Опустив глаза, он увидел, что стоит на
растекшемся  желе.   Это   были   клетки  ксенофобов,   раздавленные  ногами
"Призрака", когда после  падения он выпрямил машину.  Осторожно ступая,  Дэв
приблизился к ближайшей стене и вытянул вперед правую руку. Он почувствовал,
как комель, прилепившийся к предплечью, зашевелился, словно ожидая чего-то.
     Интересно,  как это будет  выглядеть, общение  с ксенофобами? Когда  он
разговаривал с ДалРиссами, он просто слышал голос,  звучавший в его  голове,
что  достигалось  благодаря переводу комеля и  цефлинку.  Но ксены настолько
отличались от них обоих,  что люди и  ДалРиссы  на  этом фоне выглядели  как
братья. Дэв не представлял, чего можно ожидать.
     Он  приложил  обтянутую  перчаткой  руку  к  стене,   прижав  комеля  к
поблескивающей   массе   ксеноклеток,  тонким  слоем  полупрозрачного   желе
покрывающей камень.
     Опасность...  страх... опасность...  но пришелец  нисколько не похож на
смутно припоминаемые образы Самих-которые-не-были-Самим, исчезнувших из мира
так давно. Сам  передвигался с медлительностью  увечного; скорость его мысли
могла поспорить со скоростью микроэлектронных цепей  и  реле отдельно взятых
переключателей  размером   с  молекулу.  Но   движения,   реакция,   неясные
воспоминания о старых страхах, стремлениях и  потребностях были  замедлены в
миллиарды  раз неэффективностью громоздкой  конструкции Самого. Единый  тоже
обладал  способностью  мыслить  очень  быстро, если  ему нужно  было  что-то
обдумать, но и его реакции были мучительно медлительными.
     Любопытство.  Страх. Не-Сам  приблизился вплотную и прикоснулся к одной
из субстанций  Самого.  Единый приготовился  выбраковать  субстанцию,  чтобы
избежать  заражения,  но,  ошеломленные  узнаванием,  Сам  и  Не-Сам  начали
сливаться, смешиваться,  общаясь со  слепящей скоростью. Электронные потоки,
называемые  мыслями,  потоки,  описывающие  форму и  существование, бытие  и
память - все были  приняты Не-Самим и возвращены, но когда они вернулись, то
вернулись... наполненные образами.
     Дэв  почувствовал  инородные  мысли  в виде  потока, хлынувшего  в  его
сознание.   Каскад    образов,    понятий,    чужеродности...   Пространство
представилось ему в ощущениях  Самого,  чье невероятное тело, складывающееся
из  отдельных  субстанций,  змеилось  по бесчисленным  тоннелям,  миллионами
километров   пронизывающих   кору  планеты   от  холодной   пустоты  внешней
поверхности до теплого сияния внутренних огней, выворачивающих шар... нет...
Вселенную... пустую скорлупу... наизнанку...
     Он   изо   всех   сил  пытался  это   осмыслить,  постичь,   борясь   с
головокружительным вихрем информации, захлестнувшим его и грозящим вывернуть
наизнанку его собственный мир. Это было все равно что родиться  заново, нет,
скорее, это была растерянность, как, если  бы  ты узнал, что  все, чему тебя
учили в жизни,  оказалось ложным, ложным, ложным,  и всему надо было учиться
заново.
     Вселенная  -  это  Камень,  бесконечный  Камень,  длящийся  вечность  и
окруженный теплом. Где-то в глубине Камня  и  далеко  от  тепла,  существует
He-Камень,  Пустота,  невероятный   пузырь  пустоты,  пронизанный  странными
феноменами,  теплом,  меняющим  температуру  в  соответствии   с   кажущимся
бессмысленным   порядком,   населенной    источниками   тепла,    кажущимися
недосягаемыми, ломающими все разумные гипотезы об устройстве Вселенной.
     Единый был  бы рад  оставаться рядом  с окружающим его теплом, но  есть
потребность искать Пустоту и  тепло,  что лежит за Пустотой, и населять  его
продолжением Единого.
     Но из Пустоты  приходят субстанции  Не-Самого, не подчиняющиеся никаким
законам, которые разрушают Единого и стремятся  к  его  уничтожению, но  они
становятся частью Единого, направленной на добро...
     Дэв  попытался  прояснить  свои  мысли,  запутавшись в  потоке  данных,
поступающих извне и захлестнувших его разум. Но это было еще не все, в мозгу
звучали отзвуки эха.
     Я всегда хотел стать звездолетчиком, страстно и до боли в сердце мечтал
об  этом. Помню то лето, когда  мы с мамой пошли провожать  отца на небесный
лифт, когда он уезжал в Имперский Дворец ц на новое место службы. Основанием
небесного   лифта   служит  мыс  на   северном   побережье   Пулау   Лингга,
представляющего собой райский остров на  экваторе длиной в сорок километров,
в  ста  километрах  к  югу  от Сингапура. Добраться туда  можно на магнитных
подземных поездах, несущихся под водами пролива. Иногда небесный лифт бывает
виден и из Сингапура - такая тоненькая, как ниточка, царапинка на фоне неба,
которая  после восхода  солнца отливает серебряным  блеском,  что  делает ее
похожей на сверкающую шелковистую нить паутины.
     Откуда он  хорошо виден, так это с  галереи для  гостей,  расположенной
недалеко  от  того  места,  где  поезда  на  магнитной   подушке  высаживают
пассажиров,  но  в  тот  день  она  была  закрыта,  и мне ничего  другого не
оставалось, как прилипнуть  к  забору  из проволочной сетки,  преграждающему
доступ  на  служебную  территорию,  и, задравши  голову,  смотреть  вверх на
серебряную  башню,  устремляющуюся  к зениту. Тогда я понял, что  эта  башня
является  первой ступенькой  на  дороге  к звездам, и что  этой  дорогой мне
хотелось  бы  пойти,  углубиться  в  сердце  Галактики,  полететь дальше,  к
звездам, купаясь в синем сиянии Божественного Океана. Боже, и когда только я
снова увижу папу, и почему так нестерпимо больно...
     Дэв понимал,  что бессвязно перескакивает с одной мысли на  другую,  но
ничего не мог с собой поделать. Казалось, боль и страх, сдерживаемые годами,
прорвались наружу, сметая все на своем  пути, как это делает вода, пробившая
дамбу. Водоворот чувств и воспоминаний снова подхватил его.
     Его боль, когда отец уезжал, предательство. Ни с чем не сравнимая мука,
которую он испытал, узнав,  что отец мертв и между ними не будет примирения.
Его  отчаяние, когда был  утрачен шанс  стать звездолетчиком,  его унижение,
когда  он  попал  в  простые  рядовые...  и  теплое  легкое  братство  юджо,
солдатских уз, новая семья, признание, самосовершенствование, победа...
     "Бог мой, -  подумал он,  потрясенный глубиной переживаний, на которую,
как ему казалось, был не способен, - что ксены подумают обо всем этом ?"
     Он  услышал  ответ,  хотя  тот  был  сформулирован  не  словами.  Набор
переживаний, чувств,  эмоций, мировосприятия, жизненного опыта его и Единого
разительно  отличались   один   от  другого.  Но  он   почувствовал  сильную
заинтересованность  со  стороны  ксенофоба, в  его  сознание  рекой  потекли
вопросы, напоминая сменяющуюся череду  данных  на мысленном дисплее, который
всегда был перед глазами во время управления страйдером...
     Что такое забор из проволочной сетки?
     Что такое остров?
     Что такое солнечный свет?
     Что такое планеты?
     Что такое звезды?
     Что такое Бог?
     И  еще  много  других.  Он чувствовал,  что  Разум, задававший  все эти
вопросы, был очень велик и очень-очень стар. Мысли, которые казались Дэву не
поддающейся контролю мешаниной, он прочитывал  со скоростью сверхкомпьютера,
сопоставляя слова  с. образами, идеи с пониманием. Он был скор, но  отяжелен
собственными   представлениями.  Дэв   сталкивался  с  такими   сдвигами   и
завихрениями, но ничего не понял в них.
     Тем  временем  воспоминания  продолжали  всплывать на  поверхность. Дэв
только что испытал  прямую загрузку  данных в  оперативную память. Это  были
новые  сведения,  поступление которых  он  ощутил, когда  Катя передала  ему
записку,  только  в  этих  файлах  содержались  миллионы   и  миллионы   бит
информации.
     Теперь ему оставалось только вспоминать.
     Он вспомнил, как когда-то был Ребенком Ночи, еще  не сформировавшимся и
наполовину, который  знал только  тепло и тьму, а также  ощущал  присутствие
брата. Еще он помнил, что до этого на крошечной  сфере  пересекал Внутреннюю
Пустоту,  улетая с  Камня. Это  было  в  невероятно  удаленном  прошлом.  Он
помнил...
     Дэв знал, что ксенофобы...
     Нет,  не ксенофобы. Это неправильное понимание  их сути, вытекающее  из
человеческого страха и незнания. Они не  боялись незнакомцев, они  просто не
знали их, не признавали как частицу Вселенной, не связанную с Самим.
     Они, он...  был Единым, кроме которого  во Вселенной больше  Никого  не
было.
     В двадцати метрах за его спиной послышался шум обвалившихся камней. Дэв
слегка повернулся  и  увидел, что на  едва  различимую в  свете  собственных
фонарей и окутанную  поднявшейся пылью  сгорбленную фигуру  "Моргана  Холд",
похожую на застывшего рака, сыплется мусор. Через несколько секунд в пылевом
облаке появились четыре фигуры и  спрыгнули на  землю возле "Призрака", двое
мужчин  и  две  женщины  в черных с  красным бронескафандрах.  Одним  ловким
движением они одновременно отстегнули ремни сбруи и выхватили оружие.
     - Лейтенант Камерон! - Ему навстречу рванулась сержант Уилкинс, похожая
на разъяренную валькирию. Руки ее оттягивал  страшного  вида ручной  пулемет
фирмы "Штейр-Хитачи". - О, мой Бог, что это с вами случилось?
     Стоявший за ней  капрал  Байер  поднял руку  с  фонарем,  а двое других
вскинули поблескивающие в искусственном свете лазерные  ружья  "Тошиба",  не
менее  устрашающего вида, чем  пулемет Уилкинс, но нерешительно застыли,  не
зная, куда направить огонь.
     Дэв замигал от яркого света, и только тут до него дошло, что он все еще
стоит у  стены пещеры,  а Единый  спустился вниз  и  обволок  его тело своей
массой,  почти  укрыв его  наполовину.  Остальные  субстанции  Единого  тоже
стремились  к нему, чтобы посредством комеля вступить в контакт. Внезапно он
понял, что  выглядел, должно  быть, как  часть этой живой стены. Но боли  не
было, и не было сожаления.
     Просто... Единение.
     - Привет, сержант, - сказал он незнакомым голосом, приглушенным маской.
Дэв почти не мог говорить. Образы, мысли... Ощущение чужеродного присутствия
едва  не заставило его броситься на  землю. - Не стрелять. Мне  не причинили
вреда. Со мной все в порядке. На самом деле...
     Нехотя он оторвался от стены, раздался чмокающий звук. Комель остался с
ним, и Дэв ощутил голой кожей трепетание его тельца. В том месте, где к нему
прикасался Единый, ощущалась прохлада. Снова пахнуло  жаром пещеры,  как  из
открытого горнила топки.
     С  громким стуком,  отталкиваясь от стен, сверху  спускалась  еще  одна
фигура,  пятая  по  счету.  На  ней  был  черный,  плотно   облегающий  тело
комбинезон, и гермошлем. Глаза Дэва от изумления расширились.
     Катя.
     Некоторое  время  она воевала со сбруей, пытаясь вместо  нее отстегнуть
шкив,   но  наконец  сумела  освободиться.  Тут  же  она  вскинула  ружье  и
решительным шагом направилась к нему.
     - Дэв?
     - Со мной  все  в порядке, Катя.  - Каким-то шестым  чувством он понял,
чего стоил ей этот спуск в темноту. - Что ты делаешь здесь?
     - Ищу тебя.
     Он увидел,  как  расширились за  прозрачным  забралом  ее  глаза.  Свет
фонарика, установленного на шлеме, скользнул по живой стене.
     - Скажи, эта штука, что позади тебя, это то, что я думаю?
     Дэв краешком губ улыбнулся.
     - Люди,  то, что  вы видите,  -  ксенофоб.  -  Его улыбка  стала  более
широкой.  - Но это неподходящее  имя. Он не  боится  нас и не ненавидит. Для
него   жизнь   заключается   в  строительстве  тоннелей,  в   расширении   и
воспроизведении,  и росте,  и вечном,  непрерывном поиске  тепла, заполнении
Камня,  превращении Не-Самого  в  Самого. Но потом встречаешь  кого-то,  кто
заставляет тебя остановиться и подумать...
     Уилкинс  подошла ближе,  но очень осторожно, ствол ее тяжелого пулемета
неуверенно подергивался.
     - Лейтенант, в ваших словах нет смысла. Может быть, вы начнете снова?
     -  Подумать  только,  -  медленно  произнес  Дэв,  -  все,  что от  нас
требовалось, это попытаться  найти  объяснение.  Я  хочу  сказать, часть его
умерла,  и  тогда Вселенная  вдруг стала  выглядеть иначе.  -  Вздохнув,  он
покачал  головой,  вдруг болезненно ощутив, что слова его звучат  бессвязно,
поскольку   он   пытается   изложить   непонятное...   чужое.   Голова   его
раскалывалась. - "Оно"... нет, не то  слово. Слишком безлично. Просто  у нас
нет подходящих слов.
     Он замолчал  и замигал глазами, только что  в голову ему  пришла другая
мысль.
     - Лучше положите оружие, люди, - сказал он. - Думаю, теперь нашей войне
пришел конец.
     Катя во все глаза уставилась на Дэва.
     - Можно ли верить этому?
     Но Дэв в этих словах  услышал то,  что скрывалось за ними: "Можем ли мы
доверять тебе? Может быть, оно что-то сделало с твоим разумом?"
     - Мы  можем  доверять ему, - тщательно выговаривая  слова,  сказал  он.
Слишком много откровений  в  такой короткий промежуток времени, и они решат,
что перед ними стоит не Дэв Камерон. Контакт с  существом изменил его, но не
в  том смысле, как этого боялись люди.  Он сделал глубокий вдох и постарался
говорить ровным, спокойным голосом. -  Это машина. Огромная, сложная машина,
собранная из  Бог знает какого числа  триллионов  компьютеров, величиной  не
больше  бактерии.  Электромеханические  компьютеры,  изготовленные,  вернее,
выращенные из какого-то эквивалента нуклеопротеинов.
     Катя с сомнением посмотрела на него.
     - Кто вырастил их? Откуда они взялись?
     Дэв на минуту задумался, тщательно подбирая слова.
     - Между нами и нашими машинами существует что-то вроде симбиоза, так? С
помощью нанотехнологии  мы  можем выращивать компьютеры в  наших мозгах, под
кожей, превращая  их в  частицу самих себя. Это  наш способ взаимодействия с
остальным миром. Сейчас даже трудно представить себе жизнь без них. Понятно?
А  теперь  представьте... некую форму жизни. Я мало что помню об этом - так,
отдельные  фрагменты из двухмерного фильма, записанного на  шершавую пленку.
Развивался он на очень старой планете,  вращавшейся вокруг красного карлика,
глубоко  в  ее  недрах, возможно, в каком-то водяном кармане,  подогреваемом
расплавленным  ядром  планеты.  Примитивный  организм,  достигший за  многие
миллиарды  лет  своего  существования  абсолютного  пика  своего потенциала.
Представьте, что  было бы, если бы у моллюсков на Земле в процессе  эволюции
развился интеллект.  Запертые  глубоко в каменных  недрах  планеты, они: они
были  отрезаны  от  остальной  Вселенной.  Эволюция, должно  быть, протекала
медленно, очень медленно, вызывать  мутацию  и изменения  было нечему, разве
что естественному радиоактивному излучению скал. Но  шла борьба за сырье. За
тепло. Они были термоворами, пожирателями тепла, поэтому повсюду искали его.
Может  быть,  это  покажется маловероятным,  но,  скорее  всего, именно  это
послужило стимулом для  развития  разума, самопознания. Представьте, как они
воспринимали  Вселенную. Был Сам. Был Камень. В Камне были дыры, проделанные
ими... Пустота. He-Камень.  Все  остальное -  вода,  тепло - были вариантами
Камня.
     - Похоже на старое представление об элементах, - сказала Катя. - Земля,
Воздух, Огонь, Вода.
     Дэв кивнул.
     - Что-то вроде  упрощенной космологии. Но это  вполне вписывалось в тот
мир, который был им знаком. Постепенно они овладели нанотехнологией.
     - Белиберда, - возразила Уилкинс. - Как после каменного века можно было
попасть в век нанотехнологий?
     Дэв улыбнулся.
     -  Для  них "каменным веком" была нанотехника. Их  первые орудия труда.
Они, должно  быть,  научились манипулировать  молекулами собственного  тела,
может быть,  для того, чтобы добывать из  камня новое сырье, необходимое для
роста. Или,  чтобы  строить для  себя более просторные тоннели.  Или,  чтобы
выделять  из  камня  молекулы кислорода и  водорода,  чтобы  получить  воду.
Миллионы  машин,  размером  не  больше клетки,  изготовленные из  минералов,
добытых из скальной  породы, могли соединяться  вместе и образовывать  более
крупные структуры. Машины, которые могли нести органические компоненты этого
симбиоза, поддерживать их во влажном состоянии, сохранять  жизнь даже тогда,
когда высохнут  подземные  моря  или тоннели, уходящие  до самого планетного
ядра, остынут. Если они достаточно долго трудились над этим, миллионы лет...
Я предполагаю, что свой эволюционный путь  они  начали одновременно с первым
Галактическим поколением звезд Популяции I, десять или двенадцать миллиардов
лет назад. Но  прошло еще восемь или  десять  миллиардов  лет -  срок, вдвое
больший, чем  возраст Земли и других известных нам планет, - прежде, чем они
наконец вырвались  к  звездам.  Но  и после  того,  как  это  случилось, они
сохранили все тот же извращенный взгляд на Вселенную.
     Дэв попытался  объяснить  то,  что  узнал от  Единого  по  разрозненным
фрагментам  информации, переданной  ему  в  виде  образов и  ощущений, порой
неясный и непонятных.
     Большую  часть этого периода  времени длиной в несколько миллиардов лет
ксенофобы развивались  бок  о бок со своей  субмикроскопической технологией,
используя в качестве  компьютеров особым образом приспособленные белки,  где
записями   служили  аналоги  нуклеиновых   кислот,  ферменты  работали   как
кодирующие  и считывающие устройства,  вирусы -  как пакеты заархивированных
данных.  Таким образом, возникла имитация биологической жизни, где тщательно
продуманные  форма  и  содержание  служили   достижению  определенной  цели.
Отдельные  организмы  общались  между собой,  изменяя пакеты данных  сначала
посредством  химических,   а  потом   и   электрических  процессов.  Успешно
продуцировалось  одно поколение клеток  за  другим. И какая разница,  был ли
оригинальный  образец  искусственным  или естественным?  Поскольку  различия
между  органическим  и  неорганическим  исчезли,  исчезли  и различия  между
индивидуумами.  Подобно тому, как отдельные нейроны соединяются между собой,
образуя  разветвленную нервную сеть, способную воспринимать,  обрабатывать и
хранить  данные,  так  и  множество  индивидуумов,  связанных  между   собой
посредством  бесконечных, пронизывающих  планетную кору полостей и тоннелей,
протяженностью в сотни миллионов километров, стали Единым.
     Как  и  в  случае  с любой формой жизни,  изменение заставляет работать
механизмы адаптации. Подземные моря пересохли; Единый производил собственную
воду,  одновременно приспосабливая  субстанции своей  формы к  более жестким
условиям окружающей среды, для этого он снабдил каждую из  них желатиновыми,
наполненными водой раковинами. Ядро планеты продолжало сжиматься и остывать;
Единый расширял  свои пещеры,  он научился, используя электромагнитные поля,
деформировать скальную породу таким образом, что  в ней образовывались легко
проходимые  пути,  научился  преобразовывать  камень,  дезинтегрируя его  до
атомов,  в  формы,  которые служили его потребностям.  В  результате  Единый
превратил всю кору планеты в огромную машину, собирающую и передающую тепло.
     - Но мир их умирал, - продолжил  Дэв.  - Немного тепла они  получали от
своего солнца, но они не могли не знать, что рано или поздно ядро их планеты
совершенно остынет и станет мертвым. Для них это означало конец.
     - И тогда они научились строить космические корабли? - спросила Катя. -
Но  я  не  понимаю,   как  это  можно   делать  без  высокоразвитой  тяжелой
промышленности. Нельзя изготовить двигатели для перемещения в К-Т континууме
из клеток.
     -  ДалРиссы  выращивают  свои корабли, -  напомнил  ей Дэв.  - И они не
используют  гиперпространство.  В случае с Единым  все  было  еще  проще. Ты
помнишь транспортные модули?
     - И это космолеты ксенофобов ? - спросила Катя.
     - Или нечто в таком же духе.
     - Но на скоростях ниже скорости света у них ушли бы годы...
     - Миллионы лет, Катя. Они сделали это наобум, запустив в космос модули,
набитые  живыми формами. Понимаешь, они ничего не знали  о звездах.  И живой
компонент симбиоза оказался ущербным, потому, что он ничего не знал и не мог
знать о том, что на  самом деле представляет собой Вселенная.  Они не  могли
видеть,  они  не  могли  определить  своего  положения,  как,  скажем, мы  с
закрытыми глазами способны сказать, где находится наша рука или нога. Все их
познания сводились  к трем понятиям: Камень, пустое пространство и Сам.  Они
создали картину Вселенной,  основываясь на бесконечности Камня. Внутри Камня
имеется  громадное  пустое пространство.  На выходе  из пустого пространства
становится все теплее и  теплее, а потом жарко, невыносимо жарко, и давление
повышается до такой степени, что поддержание жизни становится невозможным.
     - Как у  людей,  которые когда-то считали, что земля плоская, - сказала
Катя, - и покоится на панцире черепахи.
     - Совершенно  верно. Когда они запустили к звездам свои модули с живыми
формами, они считали, что послали их в  огромную центральную пещеру, которую
представляли в виде Пустоты Не-Камня, - ее предстояло пересечь  и попытаться
достичь другой  части  Камня, места, не  занятого Самим. Должно  быть,  были
запущены тысячи модулей. Может, миллионы. Они плыли  в космосе миллионы лет,
управляемые,  возможно, имевшимися  на борту  нанотехническими устройствами,
способными  улавливать электромагнитные излучения.  Скорее  всего, почти все
они   пропали,  затерялись  где-то  среди  бесчисленных   звезд.  Некоторые,
вероятно, достигли звезд, где  было гораздо больше тепла, чем то, на которое
они рассчитывали. Не  исключена и возможность, что они обладали способностью
распознавать опасность  и находить более прохладные, пригодные для  обитания
места.
     - Планеты, - подсказала Катя, - как Локи, например.
     -  И  Генну  Риш,  и  множество  других.  Те,  которые  выжили  в  этом
нескончаемо  долгом  путешествии,  приземлились,  их  модули  раскрылись,  и
пассажиры  начинали рыть тоннели.  - Дэв покачал головой. -  Осваивая другие
части  огромной  пещеры  в  сердце  Вселенной.  Так   возникло  нечто  вроде
жизненного цикла. Те, кого мы называем ксенофобами,  высаживались на планету
и начинали  углубляться  в  ее  недра,  прокапывая тоннели в коре в  поисках
благодатного  тепла.  На  холодных  планетах,  подобных  Локи,   приходилось
внедрятся  глубоко, на  других,  теплых,  как  Генну Риш, они распределялись
непосредственно  под  поверхностью.  Они  захватывали  мир и  наполняли  его
жизнью, своим типом  жизни. После того, как  кора оказывалась заполненной до
отказа, они запускали к звездам новое поколение.
     -  Но  я  так  до  сих пор и не понимаю,  почему мы никогда не видели в
космосе  их  транспортных  модулей,  -  сказал  Байер. -  Их было  бы  легко
обнаружить.
     - Конечно. Мы их не видели потому,  что они прибыли очень давно. Как вы
думаете,   сколько   времени   нужно   горстке   живых   организмов,   чтобы
распространиться в коре целой планеты? Я думаю, первые ксенофобы  высадились
на Локи сотни и тысячи лет назад. Может быть, еще раньше.
     Катя выглядела испуганной.
     -  Это как  инфекция. Они могли заразить  всю эту часть  Галактики. Они
могли оказаться и на Земле, глубоко в ее недрах.
     - Такая возможность не исключается.  Нам стало бы о них известно только
в  том случае,  если бы из теплых глубин  они  поднялись  на  поверхность  в
поисках солнечного тепла и сырьевых материалов, продуктов нашей  технологии.
Мы  были  правы, Катя,  предполагая, что их не  занимает задача  превращения
железа в сталь, так  же как процесс производства  собственной нанопленки или
дюрашитов. Но  каждый  раз, когда  эти материалы попадают в их поле  зрения,
нанотехнические  дезинтеграторы   разлагают  вещества   и  преобразуют   для
собственных нужд. В этом  смысле наши города  оказались весьма полезными для
них.
     - Они не подозревали, что в них есть мы.
     - Вернее, они знали, что в них что-то есть.  Они  узнали об этом, когда
по  ним   был  нанесен  удар  и  части  Самого  стали  гибнуть.   Тогда  они
адаптировались.  Они  брали  нашу технику, модифицировали ее и  использовали
сообразно требованиям момента.
     - Но альфа-столкеры никогда не  были  нашей  техникой.  Или  модули  на
магнитной подушке. Скорее, мы позаимствовали у них идею нанодезинтеграторных
панцирей! Откуда они взялись?
     - Катя, эти существа распространялись от системы к системе очень долго.
Сотни миллионов, может быть, миллиардов лет. Машины, называемые нами "Острие
пики",  могли быть образцами, заимствованными в войне с  другой расой, много
миллионов лет назад. Транспортные  модули являются продуктом их  собственной
технологии,  капсулы  для   передвижения  в  тверди  камня,  где  существуют
немыслимые для незащищенных живых организмов температуры и давление. Все эти
образцы  хранятся  в  их  компьютерной  памяти,  которая  передается каждому
последующему поколению, каждой новой волне колонистов. Каждая новая  колония
- это новый Единый. Но их отдельные миры никак не  общаются между собой. Они
просто потребляют свою планету, а  потом посылают к  звездам новое поколение
колонистов и... думают.
     -  Трагедия  состоит  в  том,  что  с  их  мировосприятием,  вывернутым
наизнанку,  они не способны постичь  другой  интеллект, находящийся  вне  их
самих.  Их  всегда  волновало  только  одно:  использование  ресурсов  своей
Вселенной.  Адаптация. Выживание.  С  устаревшим багажом своей  органической
философии они не смогли полностью реализовать свой могучий потенциал.
     -  К тому же, у  них никогда  не  было... интуиции, которая  помогла бы
вырваться  из  порочного  круга  их  философии.  Они  были  способны  только
реагировать  на  окружающую  среду, но  не  обновляться. Возможно,  в  конце
концов, они все-таки в большей степени машины, а не органическая жизнь.
     Дэв окинул взглядом  стены пещеры, окружавшие  маленькую группку людей.
Единый -  крошечная  частица его,  которую можно  было видеть, - пребывал  в
покое, терпеливо ожидая, что будет дальше.
     - Теперь  он столкнулся  с  иным мировосприятием.  Узнал  нечто  новое,
возможно, впервые за миллионы  лет. И мне кажется, что теперь он хочет лучше
познать Вселенную.
     Катя протянула руку и прикоснулась к рукаву Дэва. Прикосновение ее было
теплым, успокаивающим.
     - Он понял, о чем ты думаешь?
     Дэв кивнул.
     -  Благодаря контакту со мной он увидел мир нашими глазами, ему немного
приоткрылось  наше  восприятие космоса,  нашей  галактики с ее тремя сотнями
миллиардов звезд и планет,  других галактик, простирающихся дальше. Он узнал
о людях. Отношениях. Изменениях. Многообразии. Я не думаю, что он понял хотя
бы один процент того, что увидел, того, что почувствовал. Но...
     - Но что? Что он чувствовал?
     -  Какое  чувство  преобладало? -  Он закрыл глаза, снова  ощутив чужую
волну. - Удивление...





     По  сравнению  с  тем,  что  существует  Вне  пределов   Этого,  каждая
человеческая культура и соматотип, начиная от  гражданина Имперской Японии и
кончая последним  новоамериканским  рэнджером, идентичны.  Для того  же, что
существует  Вне пределов Этого, люди, планарии, папоротниковые деревья также
неразличимы. Возможно, когда-нибудь осознание  этого станет спасением нашего
рода.
     Жизнь во Вселенной
     д-р Тейлор Чунг, 2470 год Всеобщей эры

     Дэв  сидел в  самой роскошной  из комнат,  какие он когда-либо видел  в
своей жизни. Хотя мебели  в ней было мало, это ничуть  не уменьшало  роскоши
убранства. Церемония награждения  закончилась, и ему страстно хотелось снова
оказаться  в предоставленных ему апартаментах и побыстрее снять с себя серый
форменный  мундир,  но ответить отказом на беспрецедентное  приглашение было
нельзя.
     Он  сидел,  поджав  под себя  ноги,  на  коврике  перед низким,  богато
декорированным  столом. Справа от него сидела Катя,  а  подле нее -  генерал
Варней. За  прозрачными стенами  виднелись  неподвижные  силуэты гвардейской
охраны. Напротив них  из  великолепной  чашки  пил  чай  старый, морщинистый
человек. По мысли Дэва, он не очень-то походил на свои портреты.
     - Император, - произнес  старик,  аккуратно поставив чашку  на  стол, -
благодарит вас, чу-и Камерон-сан. Он  перед вами в неоплатном долгу, который
невозможно оплатить ничем, не говоря уже о всяких там побрякушках.
     К своему новому званию Дэв еще  не привык,  так  же, как и к звезде  на
шее. Это была Имперская Звезда. Император словно прочитал его мысли.
     -  Я  помню  вашего отца,  Камерон-сан.  Он  был  храбрым  и  достойным
человеком. Нам его очень не хватает. Мне бы очень хотелось, чтобы в этот час
он был с нами, мог участвовать  в чествовании  своего сына  - сына,  который
положил конец войне человечества с ксенами.
     Дэв пристально посмотрел на  императора,  но не смог  увидеть  никакого
скрытого смысла, таящегося в  этих простых словах. Странно. Тысячу лет назад
на  такого человека  взирали  бы,  как  на спустившееся  с  небес  солнечное
божество. А сейчас  это был  обычный  человек, обладающий, однако,  огромной
властью. Одного  его слова  было  достаточно, чтобы возвысить или уничтожить
любого. Противоречить ему было бы неразумным.
     - Война еще не  закончена, Ваше Величество,  - сказал Дэв. - Все, что я
узнал, пока сводится к тому, что она может не закончиться никогда.
     И  это было действительно  так. Единый на  Генну  Риш ничего не  знал о
своих отпрысках, слепо дрейфующих  в космических  просторах,  как ничего  не
знал о других Единых, скрытых в  недрах  планет  различных  звездных систем,
даже соседних, таких как Алия А и Алия В. Открытие Дэва состояло лишь в том,
что к каждой отдельно взятой  мировой сущности нужен индивидуальный подход с
объяснением устройства Вселенной.
     Сколько  планет  уже  успели  заселить ксенофобы? Дэв  так  и  не  смог
определить,  сколько поколений  космоплавающих модулей  с живыми организмами
было  запущено  в   пространство,   или  как  далеко  находится  родной  мир
ксенофобов.  Ксенофобы  - непревращенные  Единые - могли  населять  любую из
планет Галактики,  имеющих  расплавленное  ядро  и ярко выраженное магнитное
поле.
     И  никто не  мог с  уверенностью  сказать,  как на контакт  отреагируют
другие Единые. Каждый Единый был  индивидуален, развивался в соответствии со
своим окружением  и ничего не знал  о Единых в  других мирах. Каждый  из них
обладал длинным, кровавым  послужным списком,  расовой  памятью, пропитанной
духом  геноцида  ко   всем  другим.  Геноцид  с   планетарным  размахом.   С
галактическим размахом.
     Император   некоторое   время   помолчал.  Потом  встрепенулся,  словно
отбрасывал какую-то беспокойную мысль.
     - Вам что-нибудь известно о новой звезде в созвездии Орла?
     Дэв   откинулся  назад  и  начал   просматривать   банки  данных  своей
оперативной  памяти.  Да,  ему  удалось  найти  кое-что  по  этому  вопросу,
отрывочные сведения, полученные много лет назад, еще в те времена, когда  он
читал обо  всем,  что  касалось  звезд. Он знал,  что  на земном  небосклоне
существует  область  в  созвездии Орла, где  одно время  было  зафиксировано
необычно  много   новых,   т.е.   взрывающихся   звезд.  В   течение  одного
сорокалетнего периода в первой половине XX века двадцать пять процентов всех
новых  звезд,  наблюдаемых  с Земли, появились в районе,  равном одной части
процента всего неба; только в одном 1936 году там появились сразу две новые,
а   Новая  звезда   Орла   1918  года  стала  самой  яркой  из  всех  звезд,
зарегистрированных  на  протяжении  трех столетий и  затмила  все  остальные
звезды небосвода, кроме Сириуса.
     -  Я  не  раз  думал  об  этих взрывающихся  звездах, - спокойно сказал
император.  - Они гораздо  дальше, Чем Алия А  и Алия В.  Новая Орла, как  я
полагаю, удалена от нас на тысячу двести световых лет. Но для наблюдателя  с
Земли все они находятся в одном направлении.
     Это  было  действительно  так.  Сектор  Орла  включал  в себя  соседние
созвездия Орла, Змеи, Змееносца, Стрельца  и занимал крошечный участок неба,
лежащий в направлении Галактического  Ядра. Алия - Тета Змеи - лежит как раз
на границе между Змеей и Орлом, всего в трех градуса от местоположения новой
звезды 1918 года. В галактическом измерении линия, проведенная от Новой Орла
к Алии и Солнцу, была почти прямой.
     Интересно,  в  700  году  Всеобщей  эры  встречался   ли  кто-нибудь  с
ксенофобной угрозой и не пробовали противостоять ей прямым, бескомпромиссным
путем?  Сколько  модулей ксенофобов, распространившихся среди миров Шикидзу,
спасались от катастрофы ? Воспоминания, переданные Единым, были еще смутными
и  запутанными.  Перед  мысленным  взором  Дэва   вставали  картины  боев  и
титанических сражений, бесконечная череда многовековой войны.
     Дэв не видел причин  для оптимизма.  Ничто  не мешало ксенофобам  стать
естественным врагом человечества в Галактике  - его внешним врагом, конечно,
- война эта могла продолжаться годами и кочевать  с одной планеты на другую.
Искать  контакт с местным разумом, Единым,  следовало  на  каждой планете, а
вступив  в  такой  контакт, необходимо  постараться  создать  у  него  новое
представление о Вселенной.
     - Как я уже сказал, Ваше Величество, война может продолжаться еще очень
и  очень долго. Нам  все еще предстоит  иметь  дело  с каждым  из  планетных
разумов  в  отдельности,  искать индивидуальные подходы к  ним. Сам  контакт
может  оказаться  трудно  выполнимой  задачей.  Естественно,  он  совершенно
исключен на тех планетах, где ведутся активные боевые действия.
     - Это так. Однако Единый на Лунг Ши пребывает в мире  вот уже несколько
лет. Возможно, теперь, когда мы знаем,  что нам искать и как общаться с ним,
мы можем наконец приблизиться к этой  планете. ДалРиссы обещали помочь.  Они
уже рассматривают  возможность  повторного заселения своей  родины. А мы,  к
примеру,  могли бы попробовать вернуть такие колонии,  как Лунг  Ши и Ан-Hyp
II,  два мира, что были утрачены человечеством несколько  десятилетий назад.
При  разумном  сотрудничестве  с   интеллектами   обеих  планет   работа  по
восстановлению  благоприятных  планетных условий могла бы  стать удивительно
легким занятием.
     Дэв   попытался  представить   себе  организм,   опоясывающий  планету,
преобразующий   сырье   в   подходящий  для   человеческих   легких  воздух,
регулирующий температуру атмосферы, даже возводящий  города, и все в награду
за  умные беседы  с организмами,  что населяют  поверхность,  но не являются
Самим.  Мирный  контакт  обещал  массу  преимуществ.  Его альтернативой  был
геноцид и взрывающиеся звезды Орла.
     -  Итак,  как  вы  видите,  чу-и  Камерон-сан,  нам  есть  за  что  вас
благодарить. Вы правы, один контакт не  может положить  конца войне,  но это
только  начало. Возможно, одно  из самых важных начал. Эта медаль  не  может
должным  образом  отразить всю степень моей благодарности. Нет ничего, чем я
мог бы в полной мере отблагодарить вас. Возможно, мы еще сможем вознаградить
вас по заслугам.
     Дэв поднес руку к Звезде и потрогал ее.
     - Я вполне удовлетворен, Ваше Величество.
     - В самом деле? Мои люди  ознакомились с вашим  личным делом. Насколько
мне известно, в прошлом  году вы добивались перевода во Флот Гегемонии. И вы
уже продемонстрировали  свои способности, как в управлении машинами, так и в
военной  тактике.  Судя  по  всем  данным,   вы  обладаете  психологическими
характеристиками, которые сделают вас настоящим офицером космического флота.
Что скажете  относительно  перевода  в  Имперский Флот? Это, пожалуй,  будет
более ощутимой наградой  за  вашу  службу,  к  тому  же  через  какие-нибудь
несколько лет у вас будут все шансы получить командование.
     Дэв  улыбнулся. Искоса посмотрев в  сторону Кати, он  поймал ее теплый,
полный понимания взгляд немного повлажневших  глаз.  Несмотря на то, что это
было полным нарушением протокола, он обнял ее за плечи и прижал к себе.
     -  Благодарю вас, Ваше Величество, - сказал  он.  -  Но у меня уже есть
все, чего бы я мог пожелать.




     АНД-заряд -  антинанодезинтегратор -  заряд, выбрасывающий  при  взрыве
антинаносредства.
     Антигеники   -  нанотехнические   устройства,   запрограммированные  на
выявление и уничтожение болезнетворных бактерий и паразитов внутри тела.
     Аппаратное   обеспечение   -   любая   аппаратура,   используемая   для
компьютерного контакта - цефлинка - человека и ИИ машины, как внешняя, так и
вживляемая в мозг и другие части тела человека.
     БШТ   -   бронированный   шагающий   транспортер,  представляет   собой
четырехногий страйдер,  предназначенный  для перевозки  личного состава, как
правило,  солдат  пехоты.  Разновидностями его  являются  VbH  Zo  ("Слон"),
который вмещает пятьдесят солдат, и "Кани" ("Рак"), способный  перевозить до
двадцати человек.
     БД - бронированные доспехи,  бронескафандр. Легкий  военный космический
костюм,   обеспечивающий   автономное  существование  человека   в  условиях
враждебной окружающей среды в течение восьми часов.
     ВИР-драма - полный сенсорный  компьютерный  контакт с помощью цефлинка.
При этом оператор под руководством ИИ получает возможность принимать участие
в самых изощренных шоу, спектаклях или играх. Возможно объединение двух-трех
и  более джекеров  для  просмотра одной  программы, при  этом  они  обладают
возможностью взаимодействовать.
     ГСА  - глубинная сейсмическая аномалия.  Сейсмические толчки, вызванные
подземными перемещениями ксенофобов.
     Интерком - канал внутренней связи, применяемый для голосового общения с
членами команды,  не  находящимися  в компьютерном  контакте, а также  между
пилотами одноместных страйдеров.
     Искусственный    бетон    -   искусственный    строительный   материал,
синтезированный   на   молекулярном  уровне  с  помощью   наностроителей  по
технологии Рогана. В качестве сырья используется грязь и другие отбросы.
     Ка-3   -   военный  термин   для  обозначения   военного  командования,
руководящего операцией,  боем;  произошло от трех слов:  "команда, контроль,
коммуникации.
     Кластерный заряд - боеголовка с кассетой, устанавливаемая на ракету или
артиллерийский  снаряд. Применяется бомбо-,  мино- и  плазмометами  и  имеет
широкую площадь поражения.
     Мдж -  мегаджоуль,  единица  измерения  энергии.  При  сгорании  одного
килограмма ТНТ образуется энергия, равная приблизительно пяти мегаджоулям.
     Медицинские  системы  -   разветвленная  сеть  электронных  датчиков  и
микропроводки,  встроенная  в скафандр  или модуль корабля,  непосредственно
связанная  с  ИИ   и   предназначенная   для  мониторинга   и  контроля   за
биологическими  функциями  пилота  во  время  цефлинка.  С   ее  помощью  из
человеческого сознания можно убирать любые ощущения, включая и боль.
     Метаэффекторы  - метаболические  эффекторы.  Нанотехнические  средства,
увеличивающие эффективность определенных процессов,  проходящих в организме,
во время  которых  происходит  преобразование жиров  в  энергию, а пищи -  в
мышечную ткань.
     Микробион - микроскопические искусственные  формы  жизни, полученные  с
помощью  генной  инженерии  и предназначенные для  воздействия на экологию и
обеспечения ее нормального функционирования в измененных условиях, например,
при снижении или повышении концентрации углекислого газа.
     Нанобункер - портативный бункер, с  помощью  которого  на  строительной
площадке из грязи и другого подручного сырья  осуществляется возведение стен
и других конструкций по методу Рогана.
     Наноконтейнер -  промышленная  цистерна, применяемая  для  изготовления
любой нанотехнической  продукции. Небольшие  контейнеры способны производить
продукты питания, одежду, одноразовые компьютеры и их детали и другие мелкие
предметы. Крупные контейнеры используются для изготовления крупных объектов,
например: транспортных единиц и т.п.
     Неопсихометрия - наука,  связанная с измерением  психических переменных
человека,  таких,  как:  способности, эмоциональность  или  психотехнические
нарушения. Частица  "нео" подчеркивает  революционность  изменений,  которые
произошли  в  психиатрии   и   психологии  человека   благодаря  цефлинковой
диагностике и лечению.
     НКМ,      наноконтрмеры      -      субмикроскопические     устройства,
запрограммированные  на  выявление  и  разрушение  вражеских нанотехнических
дезинтеграторов  с  целью  нейтрализации  их  воздействия.  В  условиях  боя
применяются в качестве заплат или аэрозоля.
     Обедненный  уран - сверхплотный  металл, используемый в 8-миллиметровых
снарядах.
     ОПС  -  оценка  психического  статуса.  Тест,   проводимый  при  полном
сенсорном контакте  объекта  с компьютером с  целью  выявления его  реакций,
определения   потенциально  опасных  или  нежелательных   предрассудков  или
психических расстройств.
     ПСЖ  -  портативная  система  жизнеобеспечения,  небольшое  устройство,
обеспечивающее    нагнетание   дыхательной   смеси,   поддержание   заданной
температуры  и  электроснабжения,  а   также  утилизацию  отходов  жизненных
процессов в скафандрах и других защитных костюмах.
     Психотехнические  нарушения  - общий  термин, принятый  для обозначения
группы  психических  расстройств,  связанных  с  неспособностью  индивидуума
вписываться  в  общество,  основанное  на  высоких  технологиях  и  сплошной
компьютеризации. К ним относятся:
     Техническая депрессия (ТД) - чувство зависимости перед ИИ, сочетающееся
с неспособностью  справиться со  скоростным  введением  потоков  информации,
переносом в виртуальную реальность или изменением стиля жизни.
     Техномегаломания  (ТМ)  -  мания  величия,  возникающая  в  виртуальной
реальности. Характерными особенностями ее являются  агрессивность, депрессия
или  враждебность  по  возвращению  в реальный  мир, чувство  неуязвимости и
беспредельной власти во время цефлинка.
     Технофобия (ТФ)  -  беспричинный  страх перед  машинами, компьютерами и
прочими   аспектами   технического   общества,   например,   имплантируемыми
устройствами.
     Собственное аппаратное обеспечение - жаргонное понятие для  обозначения
человеческого мозга.
     Собственный  программный  продукт  -  жаргонное выражение,  применяемое
операторами машин и  джекерами для  обозначения  человеческого интеллекта, а
также физических процессов, происходящих в нейронах, и не поддающихся оценке
сознания   собственного    "я";    программный    продукт,    обеспечивающий
функционирование  собственного  аппаратного  обеспечения,  -   человеческого
мозга.
     Тауэрдаун  -  башня,  служащая  основанием  небесного  лифта,  название
конечной станции,  где происходит разгрузка  и  погрузка челноков  небесного
лифта.


     Японские слова и фразы:

     Зугайкоцу: череп

     Неттена-е: проснись!

     Юджо:  братство,   здесь:  солдатские   узы











     Восхождение  Японии до уровня ведущей мировой державы в XXI  в. едва ли
может  кого-нибудь  удивить.  Заняв   нишу  в  области  высоких  технологий,
образовавшуюся после того, как прежние  сверхдержавы прекратили  космические
исследования  в конце XX - начале XXI столетий, она закрепила свое лидерство
в космической промышленности и производстве  новых материалов.  Достижения в
этих  сферах  привели  к  великим  революционным открытиям:  нанотехническая
инженерия, биокомпьютерная  имплантация и, наконец, самое главное - выход  в
гиперпространство, открывший человеку путь к звездам.
     "Человек и его творения",
     Карл Гюнтер Филдинг,
     2448 год Всеобщей эры.

     На  севере  ночное  небо  прорезала  сияющая  белая нить  сингапурского
небесного  лифта.  На востоке,  бросая в воды  озера  мерцающее, похожее  на
слегка дрожащий столб отражение, повис серебряный диск Луны.
     Шум двигателя затих, и флиттер мягко  опустился на посадочную платформу
из   тикового  дерева,   освещенную  парящими   над  ней  шарами.  Одетый  в
ярко-красную  униформу  служитель, мгновенно оказавшийся на месте, отодвинул
дверцу и помог выйти из кабины стройному молодому человеку.
     -  Добрый  вечер, -  служитель приветственно  поклонился,  его японский
прозвучал безукоризненно, хотя черты лица выдавали малайца  или индонезийца.
Он  протянул ридер  размером с  книгу,  гладкая черная поверхность  которого
поглощала свет.
     Дэв  Камерон протянул  левую руку.  У  основания большого пальца ладони
была  заметна  вживленная  тонкая  сеть позолоченных  проводков,  образующих
несложную,  но надежную  схему. Он дотронулся до  прибора. Сейчас компьютер,
расположенный  где-то  там,  на  горе,  просканирует его  интерфейс  и через
цефлинк,  имплантированный между  полушариями головного  мозга Дэва, прочтет
его послужной список и снимет идентификационные данные.
     Черная  поверхность  ридера  зажглась зеленым  светом.  Служитель снова
поклонился, и Дэву показалось, что он почувствовал, как облегченно вздохнули
невидимые  люди, стоящие  во тьме за  пределами  ярко  освещенного круга  на
приемной  площадке. Несомненно,  личная охрана Кодамы  внимательно проверяет
всех гостей.
     -  Добро  пожаловать  в  имение  господина  Кодамы,   лейтенант.  Вашим
флиттером займется сервот. Пожалуйста, сюда.
     По  петляющей,  огражденной невысоким каменным  бордюром дорожке, слуга
повел Дэва наверх, к поместью. Они шли по саду с экзотическими расцветающими
ночью  растениями,  наполняющими  воздух  легким,  свежим  ароматом.  Прием,
устроенный адмиралом Кодамой, начался несколько часов назад и  сейчас  был в
самом разгаре,  хотя все еще прибывали  гости.  Уже давно стемнело. Адмирал,
входивший в ближайшее окружение Императора, славился подобными  вечеринками,
и быть  приглашенным на одну из них означало не только оказанную честь, но и
рассматривалось  как  знак  особой милости.  По крайней  мере, военным такое
приглашение сулило  успешную карьеру  и даже официальное  признание  заслуг.
Высокий и светлолицый, Дэв не очень удобно чувствовал себя в безукоризненной
черной  форме  офицера  имперской  армии,   поднимаясь  по   ступенькам   на
заполненную гостями  террасу  перед внушительным домом  адмирала.  С первого
взгляда трудно было определить, где начинается собственно жилое строение - и
стены,  и  прозрачные  крыши  свободно  пропускали ночной воздух,  танцующие
голографические   скульптуры   постоянно  перемещались   и   видоизменялись,
превращаясь то в мягко-сияющие абстракции, то в геометрические узоры.
     Гостей  было  несколько сотен.  Разбившись  на  небольшие  группы,  они
болтали, пили или ритмично раскачивались в такт журчанию, бульканью и плеску
водной музыки Хагивары. Наряды и платья, как заметил Дэв,  были представлены
во всем  диапазоне:  от военных парадных униформ с  кортиками и наградами до
официальных  костюмов и  длинных платьев, от маскарадных изысков  до полного
отсутствия какой  бы  то  ни  было  одежды.  Последних  среди гостей  Кодамы
хватало, причем,  как  мужчин,  так  и  женщин. Совершенно  обнаженные,  они
блистали  драгоценностями,   богато   украшенными   кожными   имплантантами,
хитроумными  масками  и  искусными  головными  уборами.  Все  присутствующие
военные принадлежали к имперским вооруженным силам,  армейские  - в  черном,
флотские - в белом, и все высокого ранга - не ниже полковника.
     Именно  по   этой  причине  Дэв  испытывал  неприятное  ощущение  своей
неуместности. Он то и дело тайком  проверял, не испачкались ли  брюки, ровны
ли  складки мундира, не  сползли  ли с  плеч  галуны. Его  ранг  - армейский
лейтенант  -  бросался  в глаза, явно выделяя Камерона  из собравшихся здесь
генерал-майоров  и  вице-адмиралов. Что  же касается штатских,  то Дэв узнал
нескольких  имперских  администраторов,   известных  дипломатов,  знаменитых
актеров и даже трех губернаторов, вернувшихся на Землю из пограничных миров.
     И  конечно, две звездочки в форме цветков вишни на  петлицах  и погонах
никак не могли  бы  вызвать  того  внимания и уважения,  которое вызывала  и
требовала медаль "Звезда Империи", вручаемая за высокие заслуги. Эта награда
открывала  перед  молодым человеком  двери,  о которых он  год-два  назад  и
мечтать  не  мог.  Принимая все  в расчет, Дэв  прошел  для не-японца весьма
неплохой  путь,  начавшийся  в перенаселенном доме,  где он  когда-то жил  с
матерью. Подошедший слуга в традиционном кимоно низко поклонился и предложил
ему сенсферу.
     - Спасибо, - поблагодарил его Камерон, принимая хрустальную вещицу. Она
приятно согрела  ладонь, вызвав эротическое покалывание  и  легкую  эйфорию.
Пробиваясь через  толпу, Дэв вежливо поклонился  имперскому  контр-адмиралу,
который с улыбкой кивнул в ответ. Да, действительно, крутой подъем. Гордость
и  вызванная  сенсферой стимуляция  слились  в чудесный,  пьянящий коктейль,
заставивший отступить сомнения.
     Высматривая  в толпе хоть  одно  знакомое  лицо, он  всюду натыкался на
чужаков  и  уже  с  трудом подавлял растущее разочарование. В конце  концов,
убеждал себя Дэв, дом у Кодамы огромный, а он здесь совсем недавно. На глаза
попался черный столб информационного  киоска,  и Камерон направился  прямо к
нему.  Нужно же  узнать, пришла ли она? Переложив сенсферу в правую руку, он
прижал ладонь левой к  гладкой прохладной  поверхности  и  мысленно  оформил
вопрос: "Здесь ли Катя Алессандро? Если да, то где она?"
     Домашний ИИ навел справки,  затем просканировал многочисленные комнаты,
этажи,  балконы и представил ответ. В голове Дэва возник  план помещения. Он
здесь, неподалеку от главного входа.  Она - там... Пройти через главное фойе
на северную веранду.
     Итак, она все же  пришла.  Может, передумала и  не улетит с  Земли.  Он
поспешил в центральную часть дома.
     Весь  остров   принадлежал  Кодаме.  Когда-то  его  отдали   для   нужд
расширявшегося    складского    комплекса,    бывшего    частью    обширного
транспортно-грузового   центра,   сформированного  вокруг   самого   первого
небесного лифта в 150 километрах  к югу  от  Сингапура. Однако пятьдесят лет
назад  отец Кодамы,  член Имперского Суда, купил остров, а затем выпустил на
него целое облако нанотехнических конверторов, которые сняли весь  грунт  до
скальной породы  и  превратили унылые  башни складов  в  роскошное  имение -
настоящий  мини-город  в одном  здании, на  склоне  горы  над непроходимыми,
созданными с помощью генетической инженерии джунглями.
     Сам Кодама жил здесь редко, но для приемов место подходило великолепно.
Главное фойе напоминало интерьер собора, его сводчатые потолки уходили ввысь
на  три  этажа.  Здесь  тоже поработали  геноинженеры:  в огромном  каменном
бассейне  под  меняющимися  голографическими  образами  плавали  миниатюрные
драконы, киты  и  еще какие-то неописуемые  чудовища. Через прозрачные стены
светились звезды, и казалось, что вся толпа, не меньше тысячи человек, стоит
под открытым небом, вернее, благодаря хитроумному  оптическому эффекту,  над
ним, а громадное колесо галактики медленно вращается под ногами зрителей.
     Следуя  плану, все еще  удерживаемому  в его  голове  цефлинковым  ОЗУ,
лейтенант пробрался  на  северную  веранду.  С  балкона  открывался  вид  на
джунгли, серебряные пляжи и испещренное точками островов  море. В  мерцающей
пелене  жидкого   света  были  видны  несколько  десятков  человек,  которые
сгрудились  у  перил, любуясь фантастически-прекрасной  картиной,  созданной
человеком и природой.
     - Извините, - прозвучал за его спиной взволнованный женский голос. Судя
по чересчур  четкому произношению, ее нихонго не был родным, скорее, заложен
в лингвистическую ячейку ОЗУ имплантанта. - Вы Дэвис Камерон? Тот самый, кто
уничтожил ксенов?
     Он повернулся на  голос  и чуть не наткнулся  на миловидную евразийку -
сандалии,  перья из хвоста павлина в  роскошных, пахнущих лавандой волосах и
больше  почти   ничего.   От   правого   плеча   до  запястья   -   искусная
тускло-золотистая  татуировка, рисунок  которой мягко  и интригующе меняется
при каждом движении под льющимся на него светом.
     -  Уничтожил их? Нет. Я  просто  оказался в той группе,  которая первой
попыталась поговорить с ними там, на Генну Риш.
     Слушая его, она медленно, обольстительно потерлась щекой о сенсферу, но
в фиолетовых глазах не промелькнуло и намека на понимание.
     -  Я видела по ВИР, что  вы  там делали, -  сказала  женщина мягким,  с
интимной хрипотцой голосом, переходя на англик.  - Это было чудесно! - милый
акцент придавал ей дополнительное обаяние.
     В голове  Дэва  что-то  щелкнуло. Так  вот  почему  она  показалась ему
знакомой! Да,  точно... Известная эротическая актриса.  Он немного смутился.
Наверняка эта красавица не раз была его любовницей - через линк-подключение,
конечно, в той, виртуальной реальности. Жаль, но ни  имени,  ни  связанных с
ней сюжетов вспомнить не удавалось.
     - Мне... э... повезло. Сами знаете... в нужном месте, в нужное время.
     Камерон не стал объяснять, что всего-навсего провалился в яму, бродя по
руинам давно умершего города на родине  ДалРиссов, упал в глубокую подземную
пещеру, а его встреча с малознакомым человечеству ужасом по  имени ксенофобы
- это  просто результат  того,  что  у него  не  было выбора.  Живая  ткань,
биологическое  создание  ДалРиссов,  позволило  ему  прикоснуться  к  разуму
ксенофобов и понять, кто они такие и каковой им видится Вселенная.
     - О, нет,  - выдохнула  женщина,  павлиньи  перья  задвигались  с  едва
слышным  таинственным шуршанием, их рисунок колыхнулся в серебристом  лунном
свете. -  Вы  слишком  скромны. Я  так  поняла, что именно благодаря  вашему
подвигу в этой ужасной пещере Империя победила в войне с ними!
     -  Ну  что ж,  будем надеяться, что так оно и есть, - что  толку, решил
Дэв,  пытаться  объяснить  ей  подлинное положение вещей. Короткий контакт с
мировым разумом ксенов научил его  кое-чему, позволил  понять пару  вещей об
этих  загадочных  существах  - продукте слияния  биологического организма  и
субмикроскопической  наномашины. Война будет продолжаться  еще долго,  но он
сильно  сомневался,  что  девушку  интересуют  жизненные  циклы  ксенов,  их
представления о мире. Да и едва ли она поверит ему, если он скажет правду. В
лунном свете, заливавшем террасу, Камерон заметил знакомый силуэт.
     -   Э...   извините  меня,  -   пробормотал  он,  пытаясь  обойти  свою
собеседницу, придвинувшуюся ближе. - Мне нужно срочно поговорить кое с кем.
     - Возвращайся поскорее, Дэвис. Мне так хочется  узнать все о величайшем
герое Земли.
     Хорош герой, подумал Дэв, мысленно  скорчив гримасу. Знала  бы она, как
ему было страшно.
     Катя Алессандро  стояла  на веранде,  стройная и гибкая  в  серой форме
Гегемонии,  резко  контрастировавшей  с веселыми  нарядами  окружающих и тем
более с отсутствием  каких-либо  одежд  у многих. В  небе на  востоке висела
громадная  луна. Ночь была тихой и ясной, и светлое лезвие  небесного  лифта
отчетливо выделялось на фоне  оранжевого отблеска Сингапура, пронзая тьму до
самого зенита, где и исчезало среди звезд.
     - Привет, Катя, - сказал он, подходя поближе. - Рад, что ты пришла.
     Она подняла голову, за льдинками ее голубых глаз промелькнуло  какое-то
странное выражение.
     - До сих пор не уверена, что поступила правильно, Дэв.
     Звездочки в петлицах говорили, что Катя капитан, но не Имперской армии,
а  Гвардии  Гегемонии. Когда-то  Дэв  служил  под ее  началом - 1-й батальон
локийских уорстрайдеров, называвших себя Торхаммерами - Молотами Тора. Потом
они побывали в мирах ДалРиссов, столкнулись с ксенофобами на Алия B-V. Как и
Дэву,  Кате  предложили  перейти  на  службу  в  Имперскую армию, но, к  его
удивлению, она без  раздумий отказалась, предпочла остаться на старом месте.
Поэтому сейчас ее присутствие здесь казалось еще более неуместным.
     Сказать по правде, он поначалу тоже отказался от предложения,  но потом
высокие покровители убедительно доказали необходимость его нахождения именно
на Земле  в качестве  эксперта  по ксенофобам. Никто другой из людей не имел
подобного опыта. А кроме того, отец... Он улыбнулся ей.
     - Мне действительно хотелось повидать тебя до отъезда. Ну, и потом... -
Дэв кивнул в сторону  веселящейся толпы.  - От приглашения  адмирала  Кодамы
просто так не отмахнешься!
     -  Это  ты  так  считаешь,  -  ее  голос  звучал  холодно.  -  Подобное
представление не  для меня, Дэв.  Слава  Богу, мне  не  нужно  задерживаться
здесь.
     - Вот как? Тогда зачем ты согласилась придти сегодня?
     - Потому что ты настаивал. А еще потому, что  через 10 часов я буду уже
там, - Катя кивнула в сторону небесного лифта.
     - А потом куда? -  он предложил ей свою сенсферу, но она резко покачала
головой. Темные волосы ее были коротко подстрижены и не закрывали серебряные
кольца  височных  разъемов  за  ушами.  Когда  Катя  двигалась,  они  тускло
блестели, отражая лунный свет.
     -  Я уезжаю в Пограничные  миры, Дэв. Хватит  с меня Гегемонии. Так что
сегодня - прощание.
     -  Мне...  Я  не  хочу,  чтобы  ты  уезжала. Я  думал,  что нас  что-то
объединяет, что мы будем вместе.
     И снова  какое-то, едва  уловимое, выражение блеснуло в ее глазах. Что?
Усталость? Протянув руку, она дотронулась до Имперской Звезды.
     - Боюсь, что между нами встало вот это.
     - Ну о чем ты говоришь, - он и сам удивился тому, как зло сказал это. -
Не так уж все и плохо, как тебе иногда кажется. Да и...
     - Перестань, Дэв, -  тихо оборвала его Катя.  - Посмотри вокруг! -  она
жестом обвела  толпу, собравшуюся  на веранде. На ее  лице появилась гримаса
отвращения.  Все  эти люди -  надушенные и разряженные придворные  фавориты,
голый  мужчина  с  остекленевшими  глазами, впавший  в ВИР-транс,  полдюжины
чиновников   в  изысканных  100-йеновых  костюмах,   три  женщины  в   углу,
покачивающиеся  в  эротическом  танце,  -  действительно  могли смутить кого
угодно, тем более ее, с довольно-таки провинциальными взглядами.
     Он снова улыбнулся и  печально  покачал головой.  Она всегда неуверенно
чувствовала  себя  в  этом обществе культурных, воспитанных людей и называла
его  декадентским.  Впрочем, они и  раньше говорили  на эту  тему, причем  в
местах более подходящих. Дэв  знал, Катя чувствует  себя  так,  словно  этот
рафинированный  элитный  дух  захватывает  ее,  поглощает  вместе  с  бурным
искренним характером самого Пограничья. Камерон быстро сменил тему.
     - Скажи по крайней  мере,  куда ты направляешься,  -  он крепче  прижал
сенсферу  к  ладони,  вызывая  новый  прилив  стимуляции.  Щебетание  водных
переливов, аромат мускуса, исходящий от Кати,  тяжелый  одурманивающий запах
духов, джунглей  и  соленого  воздуха  пьянили  Дэва, обостряли  восприятие,
добавляли новые,  необычные краски в окружающее праздничное веселье. - Локи?
Новая Америка?
     На  Локи  Катя начинала  свою  службу  в планетарной милиции,  а  Новая
Америка была ее родиной. И если она на самом деле уходит из армии Гегемонии,
то, вероятно, вернется туда.
     - Подальше от Земли и от Империи, - сказала Катя.
     - Хотелось бы, чтобы ты передумала.
     - А мне бы хотелось, чтобы ты открыл глаза, Дэв. Жаль, что ты не видишь
сути Империи, ее политики...
     Дэв  оглянулся  и покачал  головой. Маловероятно, чтобы адмирал  Кодама
имел  привычку  подслушивать  разговоры  гостей,  но  вот ИИ дома  наверняка
настроен на определенные слова и фразы, например, "Империя", "восстание". На
всякий случай.
     - Искусство и досуг, -  тихо сказал он. Завуалированное предупреждение,
так называемые цивилизованные  занятия, техно-арт и виртуальные развлечения,
считались общепринятыми и безопасными темами для светских разговоров.
     -  Я не сказала ничего такого, - вызывающим тоном  ответила она, как бы
подталкивая  и его к откровенности. - И моим мозгом они  не  завладели. Пока
еще.  А тот факт,  что ты  хочешь заткнуть мне рот, только  подтверждает мою
правоту. Дела действительно плохи, по крайней мере здесь, на Земле.
     Ответ уже  вертелся на  языке у Дэва, но он  удержался. Спорить с Катей
совершенно бессмысленно, и ни к чему  хорошему не приведет,  разве что утром
последует визит представителей Имперской безопасности. Они и прежде говорили
о  политике, и  Камерон устал от  этой темы.  С  тех пор, как они прибыли на
Землю  два  месяца  назад, именно  подобные  дискуссии служили единственными
источниками трений.
     Конечно, ему не хотелось, чтобы  она уезжала, но  еще  меньше хотелось,
чтобы Катя навлекла на себя неприятности. Когда Дэв утром заглянул к ней, он
застал  ее  наедине  с  ВИРкомом и был неприятно этим удивлен. Ему  с трудом
удалось  убедить  Катю  придти  вечером  на  прием  в  доме  Кодамы.  Она-то
собиралась попрощаться через ВИРком, но  Дэву этого было мало, он чувствовал
потребность увидеть ее,  дотронуться до нее. Теперь  Камерон понял,  что это
было ошибкой.
     - Все не так уж плохо.
     - Ты что, себя в этом убеждаешь? Или это из-за отца?
     - Ну уж его оставь в покое!
     Контр-адмирал  Майкл   Камерон  был  одним  из  немногих   офицеров   -
не-японцев,  добравшихся  до  столь высокого  положения  в Имперском  флоте.
Однако позднее, когда он командовал Имперским гиперзвездолетом, ему пришлось
уничтожить небесный лифт на Лунг Ши, чтобы ксенофобы не смогли добраться  до
находившегося на синхроорбите эвакуационного флота, и таким образом обрек на
гибель  полмиллиона гражданских и пять тысяч  имперских  морских пехотинцев,
оставшихся  на планете.  Обесчестив себя, старший Камерон был разжалован и в
итоге  покончил жизнь самоубийством. И лишь  совсем  недавно,  после встречи
Дэва   с   ксенофобами   на   Алия  B-V,   его   уже  посмертно   официально
реабилитировали.
     -  Знаешь,  ты  ошибаешься  в оценке  роли  Империи, -  продолжал  Дэв,
стараясь говорить как можно тише. - Ведь ей все же удается поддерживать  мир
в течение вот уже  трех столетий. Одно-два восстания, вот и все. Центральные
Миры процветают, Пограничные Миры полностью свободны и...
     - Боже  мой, Дэв,  откуда ты  свалился? Отключись и посмотриПограничные
Миры  свободны! Да, Империя держит  их на коротком поводке. Она контролирует
нашу  торговлю  с  Землей  и  другими колониями, душит налогами и  запрещает
развивать  собственную  технологическую базу... "ради вашей  же  пользы". Но
ведь ты землянин, верно? Центральные МирыТебе не понять, как мы  живем,  что
чувствуем.
     - Да,  - сказал Дэв, чувствуя, как в нем поднимается  гнев.  Предыдущие
разговоры проходили по  этому же руслу, так что сценарий был ему известен. -
Я землянин  и горжусь этим.  Как горжусь и тем, что я имперский офицер, - он
коснулся медали. - И этим тоже горжусь.
     - Только не забудь, я тоже там была. Не мни о себе слишком много.
     Да, она была там. После того, как  он провалился в ту проклятую пещеру,
Катя спустилась  за ним, преодолев  свой  врожденный  страх перед тьмой. Да,
тогда она любила его. Что же с ними стало?
     - Катя...
     -  Прощай,  Дэв, - твердо сказала она. Мы больше не увидимся. Прими мои
поздравления по случаю нового назначения.
     - Спасибо, но...
     - И  еще. Не  попадайся  мне со  своими имперскими  приятелями  в Новой
Америке. Иначе считай себя покойником, - она резко повернулась и направилась
к  выходу. Дэв  шагнул  было за  ней,  но остановился.  Все  кончено. Ясно и
определенно, его отношения с Катей остались в прошлом.
     Он допустил  ошибку, уговорив  ее  приехать  сюда. Возможно,  такой  же
ошибкой было и все, что связано с этой женщиной.





     Есть  и такие,  особенно среди "зеленых"-ультра,  которые  считают, что
Человек, как существо  определяемое  его культурой  и  технологией,  уже  не
является полностью гуманоидом.  Их главным  аргументом,  разумеется,  служит
имплантантная технология.
     Рассмотрим: выращенные с помощью нанотехники  цефлинки и внутричерепные
имплантанты ОЗУ, ладонные  интерфейсы и головные разъемы за последние четыре
века  совершенно изменили  работу,  досуг,  экономику,  связь,  образование,
реформировали по сути все области цивилизации. "Зеленые" пропускают решающий
пункт.  Орудия  труда  вполне могут быть  базисом эволюции человека. Грубые,
обработанные  камнем   орудия  австралопитеков,  улучшив  рацион  питания  и
подтолкнув к  прямохождению,  вывели их на  дорогу к Homo erectus.  И кто же
может сейчас сказать, куда приведет нас путь, который мы выбрали?
     "Человек и Его Творения",
     Карл Гюнтер Филдинг,
     2448 год Всеобщей эры.

     Две   недели   спустя    сам    Дэв    уже   направлялся   на   станцию
Сингапур-Орбитальный, продолжая  свой  поход  за  введение в действие "Плана
Юнаги", на чем настаивали Имперский Штаб и Совет Гегемонии.
     Вернувшись  домой, он просмотрел поступившие за день сообщения, надеясь
в  глубине души, что  среди них  будет и послание  от Кати, хотя та, по всей
вероятности,  все еще  летела в  Новую  Америку.  При существующих скоростях
пройдет  по  крайней мере два месяца, прежде  чем от нее реально можно будет
ждать сообщения. Новая Америка, планета  в  созвездии Дракона, находилась на
расстоянии  48,6 световых лет  от Солнца, почти  на границе Шикидзу. Большие
лайнеры  путешествуют  в среднем со  скоростью  один световой  год  в  день,
скоростные почтовые курьеры - вдвое быстрее, а...  впрочем, цифры говорят за
себя.
     Когда они  виделись в последний раз, Катя  определенно дала ему понять,
что не хочет его больше видеть. Никогда. Дэв заказал  выпить и, пока автомат
выполнял распоряжение, уставился на Землю,  укрытую плотным  ковром облаков.
Здесь, на синхроорбите, гравитация  отсутствовала почти полностью, и Камерон
проплыл  в угол  комнаты,  стараясь отвлечься от мыслей о  Кате и подумать о
чем-нибудь более продуктивном. Например, о "Юнаги".
     На нихонго это слово обозначало вечернюю тишину  и  употреблялось  чаще
всего в  поэзии.  Со времени возвращения из экспедиции на Алия, Дэв посвятил
все свое время  и  силы работе над этим проектом. Идея  целиком принадлежала
ему, сначала он подробно обсуждал ее с  Катей, позднее  с членами Имперского
Штаба. Камерон  считался  признанным  экспертом по ксенофобам по той простой
причине,  что действительно его мозг  соприкасался  с мозгом  одного из этих
чудовищ.  Какая-то  часть  этого  чужого  присутствия  все еще  была с  ним,
позволяя ему до некоторой степени смотреть на обе расы как бы со стороны.
     Что  сказала  та артистка на  приеме  у  Кодамы? Он  сосредоточился  на
мгновение,  вызывая  из ОЗУ  образ девушки и ее  слова:  "Я так  поняла, что
именно благодаря  вашему подвигу  в этой  ужасной пещере, Империя победила в
войне с ними!"
     Нет, они еще не победили, но Дэв был убежден, что план "Юнаги" принесет
решающую победу, после которой наступит, наконец, мир, вечернее спокойствие.
На миг его мысли вернулись к Кате,  как жаль, что она не  может  разделить с
ним успех, порадоваться вместе с ним. Проклятие! Хватит об этом!
     Катины слова  о его отце  глубоко уязвили Дэва. Ему не хотелось думать,
не хотелось признавать,  что беспрецедентный  переход  старшего  Камерона на
службу в Имперский Флот имеет какое-то  отношение к успеху сына. Иногда Дэву
казалось, что  он  уже давно ведет бой с тенью  отца. Получив награду из рук
самого  Императора,  он  вышел  из  тени под свое собственное солнце и  даже
примирился   с  призраком  родителя.  Майкл  Камерон   больше  не   считался
предателем, и его имя было восстановлено в списках Флота.
     Гегемония   и  Империя.  Именно   эти  две  силы  управляли  освоенными
человечеством  мирами.  Под   непосредственным  контролем  Японии  находился
относительно небольшой процент территории Земли - сами острова, Филиппины, а
также  разбросанные анклавы от штатов Индийского субконтинента до Камчатки и
Ванкувера. Через марионеточные правительства и присутствие имперских морских
пехотинцев  японцы  обеспечивали  свое  господство  на  территории  примерно
половины  планеты, поддерживая  Имперский  Мир,  в таких оторванных  прошлой
войной зонах, как Центральная Азия, Южный Китай и Африка.
     Реальное  политическое присутствие  Японии  выражалось в ее контроле  -
разумеется,   негласном  -  над  Гегемонией,   межзвездным   правительством,
состоящим   из  52  представителей   земных   наций   и  78   представителей
колонизированных миров, расположенных в 72 звездных системах. Все это вместе
взятое и получило название Шикидзу - Семьдесят. Формально-юридически колонии
имели  статус  автономий,  на  деле  же  за  деятельностью  их  правительств
наблюдали  - чтобы не сказать жестче -  назначенные  из  Киото  губернаторы.
Местные  органы власти  принимали  законы, управляли  промышленностью,  даже
содержали армии, планетарную милицию и пользовались почти полной свободой.
     Единственное ограничение  состояло в том,  что Гегемония контролировала
межзвездную  торговлю и  сообщения, а также технологическое обеспечение этих
сообщений. Только  корабли  Гегемонии и Империи имели двигатели, позволявшие
путешествовать  в гиперпространстве, так называемом  "Божественном  Океане",
сокращая  межзвездные  перелеты  до  месяцев   и  дней.  Обычные   двигатели
растягивали бы эти странствия на десятилетия и века.
     Катя,  как  было  известно  Камерону,  считала  японскую  монополию   в
космической технологии  тиранией, ее налоги  на колониальную  промышленность
чрезмерными,  а право вето  - не более не  менее, как проявлением абсолютной
диктатуры. По мнению  Дэва, система при  всех ее недостатках  обладала одним
явным  преимуществом: она работала. До первого вторжения ксенофобов японцы в
течение трехсот  лет  поддерживали  мир, хотя, конечно, случались  отдельные
изолированные восстания, что было неизбежно. Располагая полным контролем над
ядерным оружием, они удерживали разобщенное человечество от самоуничтожения.
А  последние сорок лет именно  они координировали оборону  миров  Шикидзу от
ксенофобов и делали это, следует признать, в  общем, успешно. У Дэва не было
никаких  сомнений,  что  разрозненные действия  десятков  пограничных планет
потерпели бы полный провал.
     С  другой стороны, ему  были понятны  горькие  чувства Кати в отношении
подлинных  хозяев Семидесяти, хотя он  не  разделял их  полностью.  Конечно,
некоторые свободы личности  ограничивались.  Например, граждане бывших  США,
имевшие  особенно  прочные  и  давние  традиции  независимости,  высказывали
недовольство Союзным Актом,  принятым  300 лет назад  и  серьезно  урезавшим
суверенитет  страны. В  некоторых районах это недовольство выражалось даже в
противоправных действиях  по отношению  к Имперской  Японии. В памяти многих
американцев еще были живы события, названные Ванкуверской Бойней 21 года.
     Естественно, что подобные настроения получили широкое распространение в
тех колониях, где  большинство  населения  составляли  потомки  выходцев  из
Северной Америки, пытавшихся даже воскресить до некоторой степени утраченную
славу. Такой мятежной  планетой и была Новая  Америка, родина Кати.  Правда,
росла она в украинской колонии, где и заразилась консервативным духом.
     Учитывая  все   это,   Империя,   в   худшем   случае,   -  нескладная,
обременительная,  громоздкая бюрократическая система, а в  лучшем - это  тот
инструмент, благодаря которому человечество достигло звезд и сохранило самое
себя. Дэв  считал, что оба варианта нераздельно связаны. Для него  и для его
семьи Империя давно стала и благословением, и проклятием.
     Начать с того, что Майклу Камерону  пришлось развестись  с женой, когда
он получил высокое назначение в Имперском Флоте. Офицеру, начиная с капитана
и выше,  полагалось  быть  женатым  с учетом политической  благонадежности и
вступать  в брак с женщиной того  круга, который  определялся  Императорским
Дворцом,  так что Мари  Прю-Камерон, не-японка  из Западного  Скрэнтона,  не
говорившая на  нихонго,  попросту  представляла  не  тот  социальный  класс.
Императорский Протокольный Совет устроил для Майкла новую партию.
     При этом Майклу позволялось сохранять со своей прежней  женой  любовную
связь и обеспечивать обоих сыновей. Если бы не это, Дэв  не смог бы получить
свой  имплантант  NOI  Модель  10000  с  вживленным  в  ладонь   контрольным
интерфейсом, двумя височными разъемами и  затылочным приемником  для прямого
обмена. Без этих дорогих В- и  З-разъемов Дэв Камерон никогда не выбрался бы
с Земли, а остался одним из сотни  миллионов  обитателей скученных городских
районов,  не выключающих ВИРкомы  и  живущих  за  счет  пособий,  выделяемых
государством для безработных граждан.
     После  трагедии  с  отцом  и его  самоубийства,  Дэв  долго  еще  питал
ненависть  к Империи,  но  столь  личное  чувство  по  отношению  к безликой
огромной структуре рано или поздно должно было иссякнуть. Так и случилось. С
точки зрения Дэва не  система, а именно враги его отца довели дело до  суда.
Сама же Империя  намного значительнее любого отдельного  гражданина, будь он
даже самим императором.
     Самоубийство отца чуть было  не положило  конец карьере сына,  когда та
еще  и не началась толком. Дэв уже получил  назначение  в  Академию  Флота в
Сингапуре,  когда  известие о катастрофе на  Лунг  Ши достигло Земли.  После
решения  трибунала  назначение  потихоньку отменили "во избежание неприятных
последствий для репутации Академии".
     После   долгих  мытарств  Дэв  оказался  на  борту   грузового  корабля
"Минтака", отправлявшегося к Пограничным  мирам. Тогда его главным  желанием
было уехать подальше, но вряд  ли стоит возлагать вину за это на Империю, не
так ли?  И не  Империя повинна в том, что, когда он  вступил в гегемонийскую
гвардию, то попал не на Флот, как просил, а в уорстрайдеры.
     Всю свою жизнь Дэв хотел  управлять  кораблем  и,  будучи на "Минтаке",
пользовался  любой   возможностью,   чтобы  набраться  опыта,   начиная   от
подключения  к погрузчикам и кончая выполнением функций второго пилота. Он и
теперь  частенько  удивлялся   тому,  что  после  стольких  лет  мечтаний  о
космических  полетах, стал обычным уорстрайдером.  Никогда  ему не нравились
громыхающие  боевые машины,  эти  броневые силы  XXVI  века, и  на тех,  кто
управлял  ими,  Дэв всегда  смотрел  с  некоторым  превосходством. И  только
тяжелейшая кампания против  нашествия ксенофобов и последовавшее за  ней 4-х
месячное путешествие на далекую Алия для  установления контакта с ДалРиссами
убедили его, что  в бою решающая роль принадлежит не технологии и не внешней
форме кибернетического  протеза, а людям.  Теперь он  гордился своим умением
управлять  "Призраком"  LaG-42  или  тяжелым  "Богом   войны",  и  мысли   о
космических кораблях редко приходили в голову.
     За последние два года Дэв  сильно изменился в отношении к другим людям.
Когда-то он был холоден, подозрителен и даже враждебен с теми, кого не знал,
одиночка,  всегда  поступавший  по-своему.  Теперь  ему удавалось  прекрасно
ладить со всеми... почти со всеми. Катин отказ жег сердце.  Он любил  своего
пылкого  командира,  любил  до  сих  пор, судя по тому состоянию постоянного
беспокойства, в котором пребывал после расставания с ней.
     Звонок прервал  мрачные  раздумья, Дэв отвел взгляд  от плывущей  внизу
Земли. Кто-то  вызывал его через ВИРком. Он сосредоточился,  воспроизводя  в
мозгу  код,  открывающий  коммуникационный  канал  в  его  цефлинке.   Затем
материализовался  его  ВИР-аналог  -  в  черной форме  с медалью  на шее.  В
сознании   Дэва  он  висел  в  открытом  космосе,  неподвижный  и  ничем  не
защищенный. Внизу  укутанная облаками Земля, вдали за  спиной  -  сверкающая
стрела небесного лифта, а над головой - звездная пыль Млечного Пути.
     - Лейтенант Дэвис Камерон? - голос женщины звучал, казалось, из пустоты
за левым ухом.
     - Да?
     - Извините, что беспокою  вас, сэр, но полковник Кукуэи Цуру добивается
немедленной связи по ВИРкому. Вы его примете?
     - Конечно.
     В данном случае  важно было не столько звание, сколько положение: Цуру,
насколько знал Дэв, был  офицером связи,  одним  из десятков  тысяч японских
офицеров,  обеспечивающих координацию  действий имперского  правительства  и
вооруженных  сил Гегемонии. Теоретически  простой лейтенант, будучи офицером
связи, мог  отдавать приказы генералу  Гегемонии,  хотя  на  практике  такая
ситуация просто  не могла возникнуть, ведь для старшего офицера это означало
бы потерять лицо.  Но  вот  посоветовать  лейтенант  вполне мог, и  генералу
полагалось внимательно  его выслушать. Так что политическое влияние офицеров
связи трудно было переоценить.
     Сами  они  называли  себя  "проводниками".  Аналог  Цуру, "общественная
маска",  как  их  часто  называли, был высокого роста, элегантный, в  полной
парадной форме с золотыми галунами и регалиями.  Дэв формально не был знаком
с офицером связи, хотя однажды  видел его  "живьем" - на одном  из приемов у
адмирала Кодамы. Он знал, что в действительности Цуру - тучный коротышка, не
больше одного метра ростом и  весом, по  меньшей мере, 130 кг. Так что иметь
дело  с  его  аналогом  представлялось   намного   приятнее.  Дэв  церемонно
поклонился собеседнику.
     - Это Камерон, - представился он.
     - Я  знаю, кто  вы, Дэвис Камерон, -  ответил на англике  созданный  ИИ
образ  Цуру. Говорил  он  быстро,  точно, кратко. -  Ваши  бумаги только что
поступили.
     - Благодарю вас, Цуру-сама. - Дэв умышленно добавил к имени собеседника
вежливое и уважительное "сама" и снова поклонился.  Нужно постараться скрыть
волнение и любопытство - и то, и другое толкуются как плохие манеры. А кроме
того, за бесстрастной и вежливой  маской аналога офицера связи он чувствовал
напряженность и даже обеспокоенность.
     - Операция "Вечернее спокойствие"  одобрена, - резко сообщил  аналог. -
Вам  предстоит  взять  на себя  ответственность  за  полевую  фазу  проекта,
вступающего в действие незамедлительно.
     Дэв почувствовал огромное облегчение. Чудесно!
     - Спасибо, Цуру-сама. Но куда...
     -  Эриду, - темные глаза аналога  бесстрастно смотрели  на него.  Между
тем,  информация уже  поступила на  ОЗУ.  Эриду,  отметил  он,  в  созвездии
Дракона, 25 световых лет от Солнца.
     - 30 дней назад, - продолжал Цуру,  - из-под земли прорвались несколько
ксенофобов. Это случилось возле Винчестера, столицы Эриду.  Был бой, имеются
жертвы.   До  того   времени  на  планете  отмечалась  лишь   незначительная
сейсмическая активность, и  в 15 тысячах километров  от  одного из поселений
были найдены подземные ходы. Правительство попросило незамедлительной помощи
Империи.
     Это означало военную поддержку. Проклятие!
     - Но если боевые действия уже начались... - неуверенно начал Дэв.
     -  В  инструкциях все  объясняется,  -  сказал Цуру. -  Приготовьтесь к
прямому приему информации на ОЗУ.
     Дэв воспроизвел нужные коды. Через ВИРком-интерфейс хлынула информация.
Она шла от ИИ Цуру  на ОЗУ Дэва в мозговом имплантанте. Он  заметил  пометку
"секретно", значит, сканирование возможно только после предъявления  личного
кода.
     - Прием закончен, - сказал Дэв. - Интересно, а...
     Он  замолчал.  Завершив обмен,  Цуру отключился, даже  не попрощавшись.
Весьма  холодный и бесцеремонный способ общаться  у этого господина, подумал
лейтенант. А может, Имперская Связь опасается линк-перехвата? Имперский Штаб
и Суд в Небесном Дворце  сами плетут нескончаемую паутину интриг. Не в  этом
ли  причина краткости  Цуру, такая  секретность?  Или  в  чем-то другом?  Не
разобравшись до конца во всех тонкостях местной политики, решить невозможно.
Дэв развернул текст инструкций в мозгу.
     Да! План "Юнаги" одобрен, финансирование  определено решением Совета по
Колониальным  Делам! Он будет  прикомандирован к самому  Губернатору  Эриду,
докладывать ему, а  непосредственным военным  супервизором  станет полковник
Эмилио Дуарте, командир  4-го полка Терранских рейнджеров. Скорый курьерский
корабль  "Хайаи", отданный  в его распоряжение,  доставит  Дэва  Камерона на
Эриду.  Он забыл  о  манерах Цуру, забыл о боли расставания с Катей. Как это
поручение  отразится  на  его  карьере?  Что  ж,   похоже  на  то,  что  все
произошедшее с ним в последние годы приобретает смысл.
     Люди воевали с  ксенофобами сорок  четыре  года со времени  их  первого
выхода на  поверхность на Ан-Нур  II  в 2498 году. И только в прошлом  году,
после  контакта с цивилизацией ДалРиссов, до человечества стало доходить,  с
чем, а точнее, с кем, оно столкнулось.
     Их назвали ксенофобами из-за  того, что, как считалось, они боялись или
ненавидели  все  другие  формы  жизни.   Впоследствии  Дэв  сам  понял,  что
предположение  это  неверно.  На  самом  деле  ксены  даже   не   осознавали
присутствия  других живых  существ; для  них весь мир  делился  на черное  и
белое,  "да" и "нет",  а потому  те, кто не  принадлежал  к ним, не мог быть
живым существом. Жили  они глубоко под землей и объединялись  в своеобразный
групповой  разум -  двухкилограммовые  "клетки",  напоминающие черное  желе,
соединялись  друг с  другом как нейроны человеческого  мозга,  тянущиеся  на
сотни, а возможно, и тысячи километров.
     Ксенофобы поглощали скальный грунт  - хотя  предпочитали  более  чистые
элементы и компоненты человеческой технологи - для воспроизводства, а  также
для создания  громадных  полостей  в  глубине  планеты,  где  они  впитывали
тепловое  излучение  ее  ядра.  Их жизненный  цикл  охватывал миры и  эпохи.
Изрешетив  кору  туннелями  и  заполнив  их   паутиной  теперь  уже  единого
организма,  которому  люди дали  имя  "Мировой  Мозг",  или  "Единый",  этот
мозг-организм   выбрасывал  клетки-колонии  в   Великое  Ничто.   Защищенные
оболочкой, эти споры переносились магнитными ветрами к другим звездам; через
тысячи и миллионы лет некоторые  из "семян" попадали в  подходящие им миры с
магнитными  полями  и горячим ядром.  Здесь  ксенофобы  укоренялись,  и  все
начиналось заново. Между ними не существовало никакой связи. Самым необычным
было  то,   что  их  мироощущение,  по-видимому,  разительно  отличалось  от
человеческого. Вселенная представлялась им бесконечной Скалой, заключавшей в
себе пустоту, Вечное Ничто.
     Все  это  Дэв  усвоил на  родине ДалРиссов, где  встретился с Единым  и
соприкоснулся  с ним через органический  коммутатор,  комель. Он  узнал, что
Единый обладает высокоразвитым  интеллектом,  хотя  природа этого интеллекта
оказалась за пределами человеческого понимания. Он узнал также, что ксенофоб
реагирует на нападение - воспринимает его как потерю своих отдельных  частей
- и наносит ответный  удар, используя при этом технологии,  заимствованные у
других существ на  других планетах много веков назад и переданные от  одного
Мирового Мозга другому генетическим путем через поколения.
     И  еще  Камерон узнал, что  ксенофоб, скажем, планеты Алия B-V не имеет
никакого  отношения к  ксенофобам,  вторгшимся  на  Локи  или Эриду.  Каждый
совершенно индивидуален,  отделен от  других  тысячелетиями  и расстоянием в
сотни световых лет. Мировой Мозг, так называемая "созерцательная фаза",  уже
не нуждается в прорытии новых туннелей, чтобы интегрировать отдельные  части
организма,  и  не считает более раннюю, "восприимчивую фазу" разумной,  хотя
существуют многочисленные свидетельства обратного.
     И все  это означало, что Дэв вовсе  не положил конец войне, поговорив с
ксенофобом  второй  фазы.  Чтобы добиться  мира,  людям придется  отыскивать
ксенофобов на каждой планете, где  только они появятся, и вступать с  ними в
контакт.
     Вот в этом и состояла суть "Операции Юнаги".





     Война с  ксенофобами отличается от других  конфликтов,  имевших место в
кровавой  истории Человечества,  потому  что  впервые  противник  совершенно
неизвестен.  В войнах  прошлого  враг  был,  по  крайней  мере,  гуманоидом,
известна  его  наука,  разумны  или,  в  крайнем  случае,  понятны  причины,
толкавшие его к военному соперничеству, понятно мировоззрение. После  сорока
лет войны с ксенофобами мы можем найти, или приписать им,  лишь один мотив -
ненависть или страх перед другими живыми существами. Некоторые исследователи
заходят настолько далеко, что предполагают, будто их  мыслительные  процессы
могут быть столь отличны от наших, что мы никогда не сможем их понять.
     "Враг - ксены",
     ВОКОГ, Военное ВИР-обозрение,
     2537 год Всеобщей эры.

     Имперский  курьер  "Хайаи"  ожидал Дэва  в  доке  номер 3, 7-ой причал.
Корявый   тридцатиметровый   обрубок   с   нестандартными   конвертерами   и
рецепторными кабинами, с пришлепнутым сверху жилым модулем, размеры которого
уступали  некоторым  из виденных  Камероном спасательных  шлюпок, но  зато с
мощной  защитой.  Капитан  Токаяма,  маленький, жилистый японец  с  выбритым
черепом приветствовал его у трапа.
     - Здравствуйте, - сказал он на нихонго,  протягивая Камерону ридер.  На
нем  был  поношенный зеленый  комбинезон без знаков различия, но  с нашивкой
"Sekkodan"  - Имперская  Разведывательная  Служба.  Поздоровавшись,  капитан
легко перешел на англик. - Вы, должно быть, "особый груз".
     Дэв прижал  к ридеру  ладонь,  сообщая необходимые  сведения о  себе, а
также соответствующие инструкции ИИ на "Хайаи".
     - Полагаю, да. Боюсь, .что не совсем понимаю, отчего такая спешка. Я-то
думал, что мне выделят звездный лайнер или уж,  по крайней мере, отправят на
регулярном военном транспорте.
     Токаяма безрадостно улыбнулся.
     -  А  когда  вы  доберетесь  до  Эриду,  вас  заставят  ждать  прибытия
следующего лайнера. Я прекрасно знаю всю эту рутину, Нимоцу-сан.
     Дэв усмехнулся и слегка поклонился.  Нимоцу на нихонго означало "груз",
"багаж"  и  даже  употребление  этого  слова  в  вежливой  конструкции  и  с
суффиксом, имеющим значение "почтенный", "благородный" не оставляло сомнений
в статусе Камерона на борту курьера. Без лести, но точно.
     Эриду - пятая планета в системе Дракона, звезда класса  F7, 25 световых
лет от Солнца. Скоростные курьеры класса "Цукан" преодолевали это расстояние
за  12-16  дней,  в зависимости от  мастерства экипажа  из  пяти  человек. К
несчастью,  бортовой  ИИ  скоростных  курьеров  редко  предлагал  пассажирам
какие-либо  возможности  для  развлечений.  В  основном,   он  использовался
штурманами для  навигационных подключений,  так что "почтенному грузу"  мало
что  оставалось.  Две  недели  в  гиперпространстве,   какое-то  время   для
внутрисистемных маневров... как  ни смотри, а  впереди Дэва ожидал  довольно
долгий период откровенной отупляющей скуки.
     Камерон   пожалел,  что  не   успел  купить   каких-нибудь  ВИР-драм  в
Сингапуре-Орбитальном. Но зато  капитан  Токаяма  разрешил ему  пользоваться
каталогом.  Освежить в памяти сведения об Эриду не  только полезно для дела,
но и  поможет скоротать время и  добраться  до  пункта назначения в  твердом
рассудке.
     Через четыре  часа  после его прибытия на борт "Хайаи" Дэв отправился в
путешествие.  Ускорение  было  равномерным  и составляло 3g.  В  специальном
костюме,  подключенном  к  устройству,  которое  питало,  очищало  и  вообще
заботилось о его физическом состоянии, запечатанный внутри емкости с тяжелой
жидкостью,  облегчающей  напряжение  от ускорения,  Дэв принялся за  работу,
надеясь, что ее хватит на время полета.
     В  первую  очередь,  конечно,   он  еще  раз   внимательно   просмотрел
инструкции. Оказалось,  что  план  "Юнаги"  был  одобрен  лишь  с  небольшим
перевесом  голосов. Другого  Дэв  и не ожидал,  ему стоило  огромных  трудов
перетянуть  некоторых  на  свою  сторону.  Многие   попросту  не   верили  в
возможность  каких-либо   плодотворных  контактов  с   ксенофобами.  Другими
руководили политические  мотивы.  Адмирал  Флота  Мунимори,  насколько  знал
Камерон,  и  ряд  известных  чиновников и  военных открыто выступали  против
не-японцев,  считая,  что только их  соотечественники  должны участвовать  в
потенциально престижных проектах подобных данному.
     Сама по себе операция  "Вечернее Спокойствие"  была  довольно проста. В
лабораториях Земли  были получены  несколько комелей, схожих с тем,  который
помог  Дэву разговаривать  с ксенами  на  Алия B-V. Когда на  какой-либо  из
колонизированных  планет обнаружатся  следы присутствия  ксенофобов,  комели
будут доставлены туда грузовым кораблем.
     В идеале, конечно, следовало  бы предпринять попытку установить контакт
до  того, как произойдут столкновения двух цивилизаций.  Цуру утверждал, что
на  Эриду с  этим уже опоздали, и  вообще этот  аспект  плана  представлялся
нереальным  с самого  начала. Трудно удержать колонистов от  стрельбы, когда
что-то    или   кто-то   упорно    стремится   закусить   куполами   зданий,
энергоустановками  или боевыми машинами.  На деле  -  и Дэв подчеркивал это,
выступая  перед представителями Имперского Штаба  - подойти  к  ксенам можно
только там,  где  уже ведутся активные боевые действия, ведь иначе  их нужно
разыскивать на глубине в несколько километров.
     И наконец, самый  главный  вопрос, на  который пока еще  нет  ответа: а
сможет ли  он вообще приблизиться  к "восприимчивому" ксену  и остаться  при
этом в живых?
     Но на этот вопрос  можно дать ответ только опытным путем. Дэву не очень
хотелось уделять  сейчас  этой проблеме много внимания, хотя он  наблюдал их
достаточно долго, чтобы увериться в одном: он сможет по меньшей мере подойти
к  подземному  жителю, если  только  тот  окажется  на  поверхности. Отложив
рассмотрение  столь сложного  пункта на потом,  Камерон обратился  к данным,
предоставленным капитаном.

     Код принят. Передача информации.
     Сведения о звездной системе:  класс  F7 V, масса - 1,25  сол, яркость -
3,0 сол, радиус - 1,13 сол.
     Планетная система: шесть крупных  тел, включая одно подобное Земле (V),
расположенное в обитаемой зоне...
     Сведения о планете: пятая планета системы (Эриду). Орбитальный радиус -
1,78 а.е.; эксцентриситет - 0,00513;  период обращения:  2,124; естественные
спутники: два.  Диаметр:  11 244  км;  масса: 4,1 на 10 в 21  степени грамм;
плотность:  5,501 г/см3; поверхностная гравитация: 0,879g; период вращения -
32 час.  15  мин.  4,119 сек.; наклон  оси: 01°13'28"; магнитное  поле: 0,47
гаусс...
     Температура  (на экваторе): 40°С-50°С;  атмосферное давление (на уровне
моря): 81 бар; состав: N2 - 87,1%, О2  - 9,5%, Аr  - 1,2%, Н2О (в среднем) -
2,1% и некоторое количество других газов.
     Примечание: Из-за низкого содержания кислорода  в атмосфере и несколько
повышенного уровня углекислого газа  и озона  атмосфера планеты не  пригодна
для  дыхания.  Планы  по модификации  атмосферы  для  потребностей  человека
встречают упорное сопротивление местных жителей.

     Подключившись к  ВИРкому,  Дэв смоделировал Эриду  и  часами  бродил по
планете,  привыкая   к  ее  рельефу,  осматриваясь  и  любуясь  своеобразной
мрачноватой красотой; его аналогу не требовался защитный костюм.
     Жарко и  влажно,  эти  два  слова  лучше всего  характеризовали  Эриду.
Популярные  ВИР-постановки и  туристские  ВИР-путеводители описывали планету
как мир  джунглей,  хотя  такая  упрощенная  характеристика любой  планетной
экологии -  полная чушь. Влажный воздух, температура на экваторе около 50°С,
испарения,  соленые болота и непроходимые леса удивительных  растений  - вот
такой, похожей на первобытную Землю, представала в этих рассказах Эриду.
     На самом деле все было немного иначе. Климат на полюсах примерно такой,
как  в  северо-западной части Тихого океана.  При  почти  полном  отсутствии
наклона  оси сезонные  изменения  не ощущались;  климат  определялся  только
широтой  и долготой, а не  зимой  и  летом.  К югу  и  северу от 50°  широты
невысокие  холмы  постепенно  переходили  в  лесостепь  и степь.  Винчестер,
столица колонии и одно из  крупнейших поселений,  располагался вблизи южного
полюса. В отличие  от  других  миров, где главным  городом становился обычно
расположенный на экваторе населенный пункт с небесным лифтом, Библ на  Эриду
был  всего лишь  перевалочной  станцией  для пассажиров и  грузов.  В  более
благоприятные  высокоширотные края  можно добраться  рельсовым флиттером или
судном на  воздушной подушке. Около половины поверхности приходилось на долю
небольших,  окруженных  сушей,  морей.  Основная   часть   изначальной  воды
испарилась давным-давно в отличие от Земли, где солнце мягче и слабее.
     Политическая жизнь на Эриду также отличалась активностью,  как  отметил
Дэв. Большой популярностью пользовалось движение "Вселенская Жизнь", а также
современные последователи бывшей партии "зеленых". В Винчестере он  наблюдал
демонстрацию под антигегемонистскими лозунгами: кричащая  толпа  диссидентов
направлялась  к зданию городской  администрации. Путь  им  преграждала  цепь
полицейских, вооруженных станнерами и легкими лазерами.
     -  Смутьяны,  - раздался  рядом  голос Токаямы.  Дэв  открыл  код  ОЗУ,
молчаливо  приглашая капитана присоединиться  к  нему.  Его аналог,  отметил
Камерон, полностью соответствовал реальному образу, вплоть до испачканного и
потрепанного зеленого комбинезона. - Смутьяны и хулиганы.
     - Из-за чего сыр-бор? - спросил Дэв. - Этично ли терраформирование?
     -  С этим на Эриду не  было  бы  проблем,  - сказал Токаяма. -  Удвоить
содержание  кислорода. Снизить уровень углекислого газа.  На все потребуется
15 лет и  один-единственный атмосферный конвертер.  Воздух  станет пригодным
для   дыхания,   кроме  того   уменьшится  парниковый  эффект,   а   значит,
экваториальные области можно  будет заселить.  Верное дело,  не  то что  эти
Богом проклятые Молох или Локи, а?
     - При этом также погибнет местная флора и фауна, - добавил Дэв. Усилием
воли  он сменил  пункт  наблюдения, переместив его  с  городской площади  за
пределы      поселения,      туда,      где      начинались       необычные,
золотисто-красно-коричневые леса, где удивительные, похожие на грибы деревья
отбрасывали  причудливые  тени  на  нечто, окрашенное  в  оранжевый  цвет  и
напоминавшее сухопутных анемонов. Над головой что-то прошуршало,  большое  и
малиновое, но Дэв не мог сказать, что это такое.
     -  Удвойте кислород, и  вся  местная живность погибнет.  Весь  их обмен
веществ рассчитан на девять процентов кислорода и более разреженный воздух.
     - Ну и  что? Теперь это наша  планета. К черту! Кое-кто твердит, что мы
не имели права  преобразовывать Локи и Гефест. А ведь на них еще  и жизнь не
зародилась!  Так что же, пусть пропадают впустую, да? - он покачал головой и
с брезгливой  миной  на лице добавил: -  Некоторые люди просто бака. Идиоты.
Сами не знают, что для них хорошо.
     Дэв  промолчал,   но  слова  Токаямы   обеспокоили  его.   Камерон   не
симпатизировал  ни "зеленым", ни защитникам окружающей среды, но хищническая
политика  Гегемонии  вызывала  в  последнее  время  сильное недовольство.  В
Пограничных мирах  и не  пахло  бы  восстанием, подумал он,  если бы  власть
предержащие, хоть чуть смягчили свои методы.
     Кроме того, как  выяснил Дэв, Эриду  уже поставляла ценные продукты. Из
грибов,  росших  во влажных экваториальных лесах, получали ценный  препарат,
способствующий  укреплению памяти, а химический экстракт из растения греннел
приобрел репутацию надежного помощника в борьбе с импотенцией.
     - Повстанческая активность? - спросил он капитана.
     - А, обычные слухи, - ответил японец.
     - И все таки?
     -  Официально   ничего.  "Зеленые"  угрожают   перейти  к  вооруженному
сопротивлению,  если  Гегемония решится на  терраформирование. Кстати, Эриду
колонизировали  американцы.  Американцы  и  европейцы.  Неплохой  получается
рассадник для антиимперских настроений, а?
     Интересно, подумал Дэв,  уж не пытается ли Токаяма вывести его из  себя
или он действительно  забыл, что его пассажир - американец. После некоторого
размышления, однако, Камерон решил, что для старого  капитана важно лишь то,
что его  собеседник  имперский офицер. А что  касается диссидентов... что ж,
вряд ли  их  деятельность  станет  серьезной  помехой его  миссии. Внезапное
вторжение  ксенофобов заставит  даже  антиимперских активистов  на  какое-то
время притихнуть и затаиться. Тревис  Синклер  и его сторонники,  называющие
себя Новыми Конституционалистами, могут ненавидеть Гегемонию и все связанное
с  ней,  но   даже  они  вряд   ли  предпочтут  подземных   монстров   своим
соплеменникам.  Ведь  с  людьми  можно  говорить,  можно договариваться.  Со
временем с ними можно далее достичь взаимопонимания. Ксенофобы  же настолько
чужды, что трудно даже понять, о чем они думают... и думают ли вообще.
     Продолжая дальнейшее знакомство с Эриду, Дэв не мог не размышлять о тех
группировках, которые делали ставку  на военное решение вопроса  о  контроле
над  Эриду.  К  людям,  борющимся  за  сохранение  естественного  планетного
порядка, он испытывал определенную  симпатию хотя бы по той простой причине,
что массовое  угасание  биосферы лишит десятки  тысяч колонистов  средств  к
существованию.
     С другой стороны, ведь и Гегемония желает людям только добра. Миры, где
человек  мог  свободно  ходить  без  защитного  костюма  и  дышать  воздухом
атмосферы,  встречались,  к сожалению, очень  редко  - Новая Земля, Элизия и
сама Земля. Терраформирование создавало подобные миры, при наличии исходного
материала и времени, обычно несколько столетий.
     Большинство преобразованных миров в пределах Шикидзу вначале находились
на доорганической  стадии,  где  вода,  углекислый газ  и  аммиак составляли
потенциал для зарождения  жизни,  но чуда  не  случилось.  Существовала одна
теория, согласно которой возникновение  жизни и  не зависело только  от них.
Эта теория - Лунарная  Гипотеза  - утверждала,  что только  на тех планетах,
которые   располагают    большими,   естественными   и   достаточно   близко
расположенными спутниками, первичные  химические элементы могут образовывать
сложные цепи аминокислот, протеинов и в конечном итоге аналоги ДНК. Приливы,
доказывали сторонники  Лунарной Гипотезы, подобные тем, что  есть на Земле и
Элизии, необходимы для  появления жизни.  Так что если  люди  не преобразуют
такие миры, те обречены навсегда остаться безжизненными, окутанными ядовитой
атмосферой.
     Ситуация  на Эриду представлялась  несколько более сложной,  но отличия
заключались  в  степени,  а  не  в принципе.  Жизнь  на  ней  сформировалась
несколько  сот  миллионов  лет  назад,  но  наиболее  развитой  формой  были
насекомоподобные  опылители,  встречавшиеся по всей  планете,  от  полюса до
полюса.  Животная  жизнь  наличествовала  лишь  в  мелких  морях.  В  общем,
повторялась  картина  Земли, какой она  была 350 миллионов лет назад. Разум,
если ему вообще суждено здесь возникнуть, мог появиться не раньше, чем через
несколько десятков миллионов лет.
     Конечно,  защитники окружающей среды  были  заинтересованы в сохранении
примитивных форм местной жизни, существ, доставляющих  радость экзобиологам.
Их поддерживали и те местные жители, которые собирали греннел или бродили по
джунглям в  поисках Dracomycetes mirabila. Но мир, открытый для проживания и
эксплуатации, устроил бы всех.
     Конечно, размышлял  Дэв,  для безработных  собирателей  греннела  можно
найти   новые  места,  а   современной   нанотехнологии  вполне   по   силам
синтезировать любое  химическое соединение.  Причем  быстро, точно и дешево.
Так  что  Человечество, похоже, ничего  не  теряет, преобразуя такой  мир. А
получает целую планету, с  голубыми небесами, чистым воздухом и возможностью
положить  начало новому  искусству,  новым наукам,  т.е.  по-новому выразить
разносторонность и творческую продуктивность Человечества.
     А потом, ну  как могут  разрозненные  повстанцы  противостоять  Гвардии
Гегемонии?  Они сами  должны понять безнадежность своего  дела. Тогда почему
эти  люди так  упорствуют?  Много  раз  Дэв  возвращался  на смоделированную
компьютером планету,  невидимо  присутствуя в  толпе протестующих, слушая их
проклятия и лозунги. "Не дадим отравить наш мир!" Ну что это может означать?
"Оставьте нас в покое!",  "Долой  Имперскую  Гегемонию!", "Губернатор - нет!
Жизнь - да!"
     Разве не понимают эти рассерженные,  орущие граждане, что без Гегемонии
они  не  проживут в таком мире и  шести недель? Да,  они бы могли выращивать
продовольствие на орбитальных гидропонных  фермах,  но машины, оборудование,
инструменты,  запасные части, ИИ-компьютеры, оружие -  все  это  поступало с
Земли  или из  других  развитых  Центральных Миров.  Дэву казалось,  что вся
колония сходит с ума.
     И  все  же похоже  было на  то,  что зачинщиками  беспорядков  являются
немногие,  кучка  экстремистов. Наблюдая за  демонстрациями и бунтами, легко
забыть,  что   подавляющее  большинство  жителей   планеты   законопослушные
граждане, желающие только одного: чтобы их оставили в покое. Именно эти люди
пострадают сильнее  всего, если гражданская война все  же разразится...  или
если ксенофобов не удастся остановить.
     Больше думать об  этом  Дэв уже  не мог.  Пусть болит голова  у других.
Пусть губернатор со своей гвардией гасят искры восстания. Его главная задача
-  ксенофобы. Следует  подумать о том, как  выполнить инструкции,  особенно,
если боевые действия между  людьми и вышедшими  на  поверхность ксенами  уже
начались.  Вот  о  чем  нужно  беспокоиться.  А восставшие  на  Эриду  могут
позаботиться о себе сами.





     Тревис  Эвелл  Синклер  - солдат,  политик,  писатель,  государственный
деятель, философ... и  главный автор так называемой  "Декларации  Разума". И
если Восстание  Конфедерации обязано своим существованием не  только ему, то
оно, по крайней мере, обязано ему своим характером.
     "Восстание", ВИР-обзор,
     Ричард Фитцджеральд Кент,
     2542 год Всеобщей эры.

     Прошло много  лет  с  тех  пор, как Катя в  последний раз была  в Новой
Америке, поэтому она с некоторым беспокойством ожидала возвращения домой, не
зная,  с каким чувством  ступит  на родную  землю. Совершенно неожиданно она
почувствовала... пустоту  и  оцепенелость.  У  нее не  было здесь родных,  а
воспоминания  о  детстве,  прошедшем  на  ферме  в  украинской  колонии,  не
доставляли радости.
     Встретивший ее мир оказался таким  же, каким она запомнила его:  диким,
суровым и... прекрасным. Новая  Америка  относилась к небольшому числу миров
Шикидзу,  на  которых  собственная  экология  получила развитие  до  прихода
землян.  Кроме того, здесь,  как и еще на двух-трех  планетах,  органическая
жизнь во многом походила на земную - вплоть до левозакрученных аминокислот и
правозакрученных сахаридов - поэтому многие местные продукты годились в пищу
людям. Мир-сад, неиспорченный и прекрасный, по крайней мере, пока.
     Единственным   недостатком   с  коммерческой   точки   зрения  являлось
отсутствие небесного лифта. У Новой Америки имелся один,  но  зато большой и
близко расположенный  спутник, Колумбия,  чье бледное, испещренное  оспинами
кратеров лицо маячило  на  небосводе даже  днем. Вызываемые его  притяжением
приливные волны делали неустойчивым любые высотные сооружения.
     Что касается Кати, то она находила  в  этом одну  из прелестей  родного
мира.   Нет    небесного   лифта   -   значит,   нет   дешевого   транспорта
"планета-орбита", а, следовательно, уменьшается влияние Гегемонии и Империи,
ведь посылка  кораблей  на  планету  обходится  недешево.  Конечно,  это  не
способствовало  развитию экономики, но зато на жителей не давило  постоянное
внимание  визитеров  Гегемонии. Тот  факт,  что  две  трети  населения  были
потомками   американских   колонистов,   неизбежно   породил   разнообразные
диссидентские  течения,  вызвал появление  необычных  философских  учений  и
религиозных  верований.  Поэтому  именно  на  Новой  Америке стали  возможны
революционные настроения.
     Лайнер  "Транслюкс",  на   котором   летела   Катя,  пришвартовался  на
орбитальной  станции. Она сообщила по ВИРкому  друзьям  о  своем прибытии  и
пересела  в пассажирский "шаттл", направлявшийся в космопорт Джефферсона. На
выходе ее уже ждали.
     - Катя! Как приятно тебя видеть!
     - Ну, как там Земля?
     - Где Дэв? Он с тобой?
     - Добро пожаловать домой!
     После алиянской  экспедиции Торхаммеры возвратились на Локи, но так как
угроза нашествия ксенофобов миновала,  Гегемония объявила  о своем намерении
сохранить местный  гарнизон и предложила  ветеранам  и участникам экспедиции
выйти  в  отставку  до срока, если  они пожелают.  Многие,  находившиеся под
командованием капитана Алессандро, и большинство страйдеров 1-го  батальона,
так  и  сделали.  Их  примеру последовали  и  солдаты локанского  гарнизона,
потратившие  выходные демобилизационные  пособия на перелет в Новую Америку.
Назревала революция.
     Вик Хаган обнял Катю и по-братски поцеловал в  щеку.  Лара Андерс, сияя
от радости,  крепко пожала руку, Гаральд Николсон подхватил  сумку с вещами.
Здесь же были Ли  Чунг,  Руди Карлссон,  Торольф Бондевик, Эрика  Якобсен...
Боже, да не меньше половины ее команды!
     Из всех присутствующих  только Вик Хаган да  маленький  темноволосый Ли
Чунг были, как и Катя, уроженцами новой Америки, - это все,  что осталось от
2-го батальона Новоамериканских  "Минитменов",  сформировавшегося  здесь,  в
Джефферсоне пять лет назад. Иногда она чувствовала себя как некое исключение
из закона  средних чисел, потому что все  остальные  подписали  контракт уже
после размещения подразделения в созвездии Змееносца и  переименования его в
5-й Локийский батальон уорстрайдеров.
     - Привет, ребята, - как можно сердечнее отозвалась Катя. - Дэв... он не
приедет.
     На  лицах  встречающих  отразилось разочарование  и  недоумение.  После
возвращения на Локи, только она и Камерон удостоились чести посетить Землю и
быть принятыми императором. Все полагали, что они и вернутся вместе.
     - Тебя ждет комната в гостинице, - сказала Лара.
     - Отлично, - отозвалась Катя. - Я до смерти устала.
     - О сне забудь, - шепнула Эрика.  - У тебя еще два месяца - отоспишься.
А на сегодняшний вечер мы запланировали кое-что особенное.
     Катя застонала. Долгие путешествия всегда  утомляли ее,  не из-за своей
продолжительности,  а  из-за  скуки.  Полет  сюда  занял  63  дня  вместе  с
остановками на Локи и П'ан Ку. "Транслюкс"  славился  тем,  что предоставлял
пассажирам широкий выбор ВИР-драм и библиотеку, но  Катя всегда предпочитала
реальные вещи  моделированным, не обращая  внимания на бытующее  мнение, что
отличить  их   друг   от   друга,   практически,   невозможно.  Два   месяца
ВИР-путешествий  по различным мирам, купание и  подводная  охота  у Большого
Барьерного Рифа, старые  и современные ВИР-драмы, а  так  же обзор Имперской
истории от сегуната Токугавы - это  уж слишком. Единственное ВИР-сексуальное
приключение, на которое она решилась, оставило ее неудовлетворенной и только
вызвало новый прилив  тоски. Почему она не смогла убедить Дэва? Почему он не
понял, что ей необходимо делать то, что она делает?
     На той  дурацкой оргии в доме Кодамы у нее не было возможности говорить
свободно, но ведь они  и раньше откровенно все обсуждали во время пребывания
на  Земле. Она  рассказала  ему о своих контактах на Сингапуре-Орбитальном с
подпольной организацией, называющей себя "Сеть". Цель ее состояла, ни больше
ни меньше, как в  свержении  со временем господства Гегемонии  и  ликвидации
Имперского правления в Пограничных Мирах.
     Даже  на  двенадцати  Центральных Мирах,  даже  на самой  Земле  "Сеть"
представляла удивительно сильную организацию, и хотя точный  учет ее  членов
никогда  не велся, судя  по всему,  их насчитывалось несколько сот миллионов
человек. Империя  не пользовалась популярностью, особенно в отдаленных мирах
вроде  Новой  Америки,  и  единственная  причина,  почему  она  до  сих  пор
удерживала власть, заключалась в монополии на межзвездные полеты.
     Но когда она сказала об этом Дэву, когда попыталась объяснить  ему свое
отношение к  Империи  и к ее  губительной для всех политике,  он счел это за
шутку и просто-напросто посмеялся над ней.
     Только гораздо  позднее  Катя поняла, как Дэву нужна Империя. Она  была
совершенно  уверена,  что  для  него  большое  значение  имеет  политическая
реабилитация  Майкла  Камерона,  что  верность Империи  как  бы  перешла  по
наследству от отца к сыну. Вскоре Катя заметила,  что они отдаляются друг от
друга. Дэв тогда  был ужасно занят, выступал  с серией  лекций  в Совете  по
Космическим   исследованиям.  Получив  медаль  и   новую  имперскую   форму,
вовлеченный в бесконечный круг встреч, выступлений, приемов на самом высоком
уровне, он  становился  недоступным  для нее. Она продержалась шесть недель,
прежде чем решила оставить все надежды и возвратиться на родину.
     Общественный флиттер доставил всех к гостинице, где друзья помогли Кате
распаковать вещи. Потом ее подняли на двадцатый этаж в отдельные апартаменты
-  на  стенах темные  деревянные  панели,  на  полу  толстые  мягкие  ковры,
подвесные деревянные  потолки, на полках  старинные книги, а у дальней стены
удивительно реалистичный горящий камин. До самого ухода  из комнаты Катя так
и не поняла - настоящий он или это прекрасно смоделированная иллюзия.
     Перед камином стоял мужчина - седая борода, длинные и все  еще густые и
темные волосы. Одет он был типично для Новой Америки - килт, на плечах плед,
под  ним  желтовато-коричневая  рубашка,  на  затылке  - белый пластмассовый
коммус.
     - Здравствуйте, капитан Алессандро,  - приветливо сказал он,  и потому,
как  хозяин растягивал  слова, Катя  признала  в  нем соотечественника. -  Я
Тревис Синклер. Полагаю, вы обо мне слышали.
     Слышала  ли  она  о нем?  Без всяких сомнений, Тревис Синклер был самым
знаменитым  гражданином Новой  Америки,  оригинальный  философ и  публицист,
стоявший  у колыбели  Новой  Конституционалистской  партии.  Если  об  одном
человеке  можно  сказать,  что  он представляет разрозненные,  непримиримые,
спорящие друг с другом группы, существующие  на сорока планетах и называющие
себя "Сеть", то таким человеком явно был он.
     - Это... неожиданная честь для меня, сэр.
     - Давайте обойдемся без формальностей, я - Тревис, а вы Катя?
     Она  кивнула,  не  зная,  что сказать, и пожала протянутую на старинный
манер руку.
     Однажды, много лет назад, Катя  видела  Синклера, здесь, в Джефферсоне.
Он  прибыл в столицу, чтобы выступить с речью, и его призыв  к сопротивлению
имперскому диктату,  к борьбе  с  влиянием Империи на местное  правительство
вынудил Гегемонию издать  приказ об аресте опасного подстрекателя. Она  была
уверена, что именно этот митинг пробудил в ней интерес к политике.
     Вот уже восемь  лет Синклер скрывался, хотя по слухам за это  время  он
ухитрился побывать почти  во всех Пограничных  Мирах. Как ему  удавалось так
долго  оставлять с носом Директорат  Безопасности оставалось тайной, которую
знали только те сотни преданных сторонников, которые  помогали своему кумиру
оставаться на свободе.
     - Прошу простить меня за всю эту секретность, - сказал он. - А также за
то,  что  вас  предварительно не  уведомили,  к  кому ведут. Но  в последнем
сообщении говорилось, что  за эту вот лохматую голову назначена награда - 50
миллионов йен. Так что приходится соблюдать осторожность.
     - 50 миллионов йен? - Эрика даже присвистнула. - Кругленькая сумма.
     - Угощайтесь,  -  радушно предложил хозяин,  указывая в  сторону  бара,
укомплектованного запрограммированным  на приготовление напитков сервотом  с
множеством тонких рук. - Возьмите себе что-нибудь и устраивайтесь поудобнее.
Я давно и с нетерпением ждал знакомства с вами, Катя.
     Она отказалась  от предложенного  коктейля и села  в кресло,  остальные
тоже расселись, негромко переговариваясь друг с другом.
     - Почему именно со мной?
     -  Я, конечно, встречался  и с  другими,  - сказал  Синклер. - Но  вашу
помощь очень ценю. Особенно меня  заинтересовали  сообщения о вас и... Дэве,
да?  Дэв  Камерон.  Так  вот, мне  хотелось  бы  подробнее  узнать  о  вашей
экспедиции на Алия B-V.
     - Мне очень жаль, но Дэва нет.
     - Я слышал об этом.
     -  Он... ну, думаю, что слишком многим обязан Империи. Я надеялась, что
Дэв присоединится к нашей организации, но... - она пожала плечами.
     - Плохо, это очень плохо. Что вы знаете о "Плане Юнаги"?
     Катя  вздрогнула. Дэв довольно часто  рассказывал  ей  об  этом  плане,
особенно вначале,  когда на операцию еще не был наброшен покров секретности.
А   вообще   они   вдвоем  провели  немало  времени,  обсуждая   возможность
установления регулярных  связей людей с ксенофобами, что устранило бы угрозу
уничтожения обеим цивилизациям и  помогло прекратить войну.  Катя и Дэв даже
поспорили по этому  вопросу, когда возвращались с Алии В на Землю, настолько
неоправданно оптимистичным показалось ей его отношение к этой проблеме.
     - Немногое, - осторожно ответила она. - Мы часто обсуждали этот вопрос.
Дэв полагал, что можно воспользоваться комелями ДалРиссов... э... вы слышали
о них? - Синклер кивнул, и Катя продолжала. - Так вот, с их помощью мы могли
бы начать переговоры с ксенами, даже с теми, что  находятся на восприимчивой
стадии,   и  убедить  их  прекратить   нападения.  Их  мыслительный  процесс
отличается  от  нашего  и  найти общую почву было  бы нелегко,  но  возможно
сработает что-то простое и общепонятное, типа "Не поедайте наши города, а мы
не будем бросать в вас глубинные ядерные заряды".
     Глубинные  ядерные  заряды,  впервые  примененные  на  Локи,  оказались
надежным  средством для  ликвидации  угрозы ксенофобов  этому миру.  Ядерные
боеголовки мощностью в одну килотонну устанавливались на  механизмы, которые
использовали  технологию  противника и погружались  под  землю на глубину  в
несколько   километров,  где   взрывались.   Для  ксенофобов,   обитавших  в
недоступных прежде пещерах, результаты были катастрофичны.
     - А способны ли ксены вести такие переговоры?
     - Дэв полагает, что да, - сказала Катя. - Я не столь  уверена. Мне  они
кажутся  такими...  такими непохожими. Но он  утверждает, что тот  ксен  был
необычайно разумен,  более разумен, если подходить с абсолютными критериями,
чем любой человек, хотя, конечно, сравнивать невозможно.
     - А что думаете вы, Катя?
     - Может  и получится. Хотя, понятно, человек,  который пойдет  на  это,
должен быть готовым ко всему. Спуститься в эту нору и дотронуться  до одного
из... существ... Бр-р.
     - Ммм... Да, действительно.  - На  мгновение  он погрузился  в какие-то
свои мысли.  -  Капитан, - сказал наконец Синклер.  - Я должен кое о чем вас
попросить.  Вам это может показаться неприятным. Знаю, что вы присоединились
к  нашей организации на Земле, но  откровенно говоря, мне нужны убедительные
доказательства вашей преданности.
     Она пристально посмотрела на него.
     - Что за доказательства?
     - Все  эти люди, которые  здесь находятся, уже  продемонстрировали свою
лояльность нашему делу.  Все они поручились  за вас, что вполне понятно,  но
теперь мне нужно знать, услышать ответ непосредственно от вас. И,  возможно,
будет справедливо, если я получу от вас всех какое-то обещание.
     - Я ненавижу Империю, - сказала Катя. - Не знаю, что еще можно...
     - Вы согласны пройти проверку?
     - Понимаю, что вы имеете в виду. - Она сглотнула. - Да, если это нужно.
     -  Мне это нравится не больше, чем вам. Но надеюсь, вы понимаете, что я
просто  не могу верить  на слово  каждому, кто приходит с улицы и  изъявляет
желание вступить в нашу организацию.
     - Как я понимаю, моей клятвы недостаточно.
     -  Моя дорогая, если не  ошибаюсь, вы  все еще находитесь в резерве как
офицер Гегемонии. И если не доложите о встрече со мной, то нарушите присягу.
Я прав?
     Она покраснела, но не опустила глаза.
     - Да.
     -  В общем,  все,  что  мне нужно, это  доступ к  вашему ОЗУ,  какой-то
фрагмент из памяти, корректирующий ваше отношение к нашему движению.  Можете
предложить что-то в этом роде?
     Катя наморщила лоб и кивнула.
     - Да, кое-что есть.
     Синклер  протянул руку ладонью  кверху.  Тут  же сверкнули серебряные и
золотые нити, вживленные в кожу.
     - Тогда воспроизведите для меня. Пожалуйста.
     Она опять  кивнула,  закрыла  глаза, сосредоточилась.  Потом  протянула
руку, прикоснувшись к его интерфейсу. Мысленно произнесла буквенный  код и в
мозгу появилось "меню". Ускоренный поиск, вызов.
     "Персональный ОЗУ файл, извлечение 1213:281/41" - перед ней снова стоял
Дэв во всем своем  великолепии:  Имперская Звезда, черный мундир,  блестящие
нашивки.  Журчала  и  струилась  водная  музыка, приглушенно звучали  голоса
гостей Кодамы.
     - И куда ты отправляешься? - спросил Дэв. В руке он сжимал сенсферу, да
так, что побелели костяшки пальцев. - Локи? Или Новая Америка?
     - Подальше от Земли  и от Империи. - Она снова ощутила боль той ночи  и
еще чувствовала  пристальное внимание  Синклера. Хороший ИИ  мог определить,
является  ли воспроизводимый фрагмент  подлинным или же это цифровая модель,
фантазия, а коммус на затылке мог служить в качестве модема, позволяющего ИИ
как  бы  заглядывать  ему  через  плечо. Она напомнила  себе, что компьютер,
возможно, больше интересуется структурой ткани одежды Дэва, чем ее эмоциями.
     Мысль  эта  несколько успокоила ее,  но  смущение не ушло  -  к  такому
откровению она не привыкла, словно обнажаться перед посторонним.
     - Хотелось бы мне, чтобы ты передумала.
     - А мне бы хотелось, чтобы ты открыл глаза, Дэв, жаль, что ты не видишь
сути Империи, ее политики...
     Дэв оглянулся и покачал головой.
     - Искусство и досуг, - тихо сказал он.
     - Я не сказала ничего такого, - вызывающим тоном ответила она. - И моим
мозгом они не завладели. Пока еще.  А тот факт, что ты  хочешь заткнуть  мне
рот, только подтверждает мою правоту. Дела  действительно плохи,  по крайней
мере здесь, на Земле.
     - Все не так уж плохо.
     - Ты что, себя в этом убеждаешь? Или это из-за отца?
     - Ну уж его оставь в покое!
     Он замер, тяжело дыша. Лицо его горело.
     - Знаешь,  ты ошибаешься в оценке роли Империи. Ведь  ей все же удается
поддерживать мир в течение вот уже трех  столетий. Одно-два восстания, вот и
все. Центральные миры процветают, Пограничные полностью свободны и...
     -  Боже мой, Дэв,  откуда ты свалился? Отключись  и посмотриПограничные
миры свободны! Да Империя держит их на  коротком поводке.  Она  контролирует
нашу   торговлю,   душит   налогами  и   запрещает   развивать   собственную
технологическую базу... "ради вашей  же пользы". Но ведь ты землянин, верно?
Тебе не понять, как мы живем, что чувствуем.
     - Этого вполне достаточно, Катя, - вторгся голос Синклера. - Более, чем
достаточно. Благодарю вас.
     "Стоп. Отмена операции. Возврат". Она снова была в комнате отеля, слезы
щипали глаза. Катя моргнула.
     - Должно быть это все нелегко для вас. - Синклер развел руками. - И все
же, поверьте,  необходимость  убедиться существовала.  Мне ужасно  жаль, что
пришлось  подвергнуть  вас такому  испытанию. Понимаете, я нуждаюсь  в ваших
услугах, а потому должен точно знать, могу ли полностью вам доверять.
     - Что же это за услуги? - нахмурилась Катя. - Пока что, мистер Синклер,
мы  больше давали, а вы брали. Так  может,  теперь вы  скажете,  чего именно
хотите от нас.
     - Вообще-то -  "генерал Синклер", - несколько натянуто произнес он. - И
мы ведем войну.  Нет, нет, настоящая стрельба еще  не  началась, по  крайней
мере, пока.  Молю  Бога,  чтобы  этого  не  случилось.  Но  мы  сражаемся за
независимость. Более того, мы сражаемся  за  возможность быть  самими собой.
Возможно,  это самая  важная  борьба, которую когда-либо  вели люди.  На кон
поставлено  не  только  сохранение  конституционалистского  движения,  но  и
выживание самого рода человеческого.
     - Не уверен, что понимаю, - сказал Руди.
     - Многообразие,  - Синклер произнес это слово  шепотом, как будто в нем
заключался   магический  смысл.  -  Человеческие   существа   развиваются  и
преуспевают  благодаря  многообразию.  В  человеческом  обществе,  как  и  в
природе, это означает  выживание наиболее приспособленных, причем на миллион
экспериментов приходится 99,99  процентов неудач. Война  за  независимость в
Америке  в  XVIII  веке. Французская  республика.  Большевистская революция.
Нацисты.  Левые  социалисты  в  США.  "Зеленые".   Все  это  были  различные
социальные  эксперименты. Одни  оказались успешными,  по  крайней  мере,  на
какое-то время. Другие потерпели неудачу, захлебнувшись в крови. Гегемония -
это  тоже  эксперимент, но впервые  за  всю историю  это эксперимент со всем
Человечеством, все яйца в одной  маленькой корзине. Если она треснет... - он
поднял и резко опустил руку.
     -  Древняя  Греция  стала маяком для  западной цивилизации, - продолжал
Синклер. - Почему? Отдельные  города-государства  -  Афины, Спарта, Коринф и
десятки других -  развивались каждый  по-своему, изолированные друг от друга
горами,  пересекавшими  их  крохотный полуостров.  Когда между ними  начался
обмен,    зародились   новые   идеи,    новые   мировоззрения.   Демократия.
Атомистическая теория.  Гелиоцентризм. То  был золотой век, свет которого  и
сегодня доходит до нас.
     - Выход в космос должен был бы открыть новые возможности для социальных
экспериментов, - говорил Синклер. - _Можно  сказать, нам, некоторым образом,
не   повезло:   мы   слишком   рано   наткнулись   на  гиперпространственное
передвижение. Возможно, если бы у нас была еще тысяча лет, в течение которых
развивались  бы  отдельные общества на отдельных планетах,  каждое  со своим
собственным мировосприятием, культурой, идеологией...  - он пожал плечами. -
Так не случилось. К несчастью. И теперь нашим культурным развитием руководит
Гегемония и делает это чертовски грубо и неуклюже. Наши  хозяева не  столько
заботятся о нуждах колоний,  сколько о способах их эксплуатации.  У нас одна
одобренная культура, один образ мыслей, разрешенных к существованию.  Нам не
дают развиваться, душат налогами, которые идут  на  содержание аппарата. Нам
нужно встряхнуться, найти  для себя звезды и открыть дорогу тысячам судеб, а
не одной!
     - А не означает ли это, что мы получим несколько весьма грозных войн? -
мрачно усмехнулась Катя. - Я припоминаю, что между этими древними греческими
городами-государствами  существовал  не  только  обмен,  они  ведь частенько
воевали.
     -   Греция  представляла  собой  весьма   ограниченную  область,  да  и
производительность труда не была высокой. Перед нами же Галактика, в которой
400 миллионов звезд.  Думаю,  что  места хватит  для  всех,  при всем  нашем
многообразии, и к войне, как средству решения споров, прибегать не придется.
     Да это же,  подумала  Катя, самая настоящая оптимистическая ВИР-драма -
Вселенная изобилия, в которой нет места войне. Ей почему-то не очень  во все
это верилось. Человек останется человеком, сколь далеко бы он не зашел.
     - А пока, - сказал Синклер, - мне нужны вы. Вы все.
     Катя вдруг поняла, куда он клонит.
     - "Операция  Юнаги", - прошептала  она. -  Вы  опасаетесь, что если Дэв
вступит в контакт  с ксенофобами,  то  Гегемония попытается использовать  их
против вас!
     - Это верно лишь  отчасти. Мои источники сообщают, что он уже отправлен
на Эриду, чтобы предпринять такую попытку. У  него один комель. Итак, у меня
для  вас  предложение,  дамы и  господа, но только для добровольцев. Я и мой
штаб, мы отправляемся на Эриду через  3 дня. Мне бы хотелось, чтобы вы - все
восемь человек -  сопровождали нас.  Оказавшись там, мы  свяжемся  с местным
отделением  "Сети". Ваша помощь, помимо всего прочего, крайне необходима еще
и для обучения наших военных формирований.
     -  Однако есть и кое-что  поважнее. Я хочу  подобрать штурмовую группу,
чтобы   выкрасть  комель  ДалРиссов,  доставить  его  в  надежное  место   и
использовать для того, чтобы перетянуть ксенов на нашу сторону.
     Он замолчал и, улыбаясь, обвел всех взглядом.
     - Ну? Что вы скажете?
     - Вы, - тихо, но отчетливо произнесла Катя, - совсем спятили!





     Пятая  звездная  система  Дракона  предлагает  экзобиологам  по-особому
взглянуть  на эволюцию жизни и ставит перед ними новые проблемы. Ведь взрыв,
трансформировавший   двойную   звезду  в  белого  карлика,   должен  был  бы
стерилизовать миры системы на миллионы лет.
     Однако  жизнь  все  же  существует на Эриду,  причем ее  разнообразие и
активность вызывают недоумение ученых.  Того и Намура (в  2465г.)  выдвинули
предположение,  что  солнце  класса F7 в совокупности с медленным  планетным
вращением вызвали достаточные циклические вариации температуры, благоприятно
повлиявшие   на   возникновение  сложных  форм   жизни   из   первоначальных
компонентов, успешно переживших ту  раннюю катастрофу. Но  и  в  этом случае
Эриду остается свидетельством природного упорства и цепкости  Жизни  по всей
Вселенной.
     "Начала",
     Исследование Эволюции,
     Элла Грант Уокер,
     2488 год Всеобщей эры.

     "Начала" были одной из 12 книг в крошечной библиотеке на борту "Хайаи",
и за время полета Дэв прочитал ее трижды. Особое внимание он уделил главе об
Эриду.  Однако  ничто  из прочитанного  не  давало ответ  на вопрос,  почему
эридуанские   колонисты  столь   решительно  противятся  стремлению  властей
Гегемонии переустроить их планету. Сторонники "Вселенской Жизни" и "зеленые"
составляли  незначительное   меньшинство,  а   рабочим,  на  чьем  положении
терраформирование   сказывалось   в   наибольшей   степени,   было   обещано
переобучение, а, возможно, и переселение. А может  все  дело просто  в  том,
что, как сказал Токаяма, некоторые люди - бака?
     Две недели полета прошли для Дэва  почти незаметно. Под рукой оказалось
огромное множество технической информации, как в библиотеке корабля, так и в
памяти  ИИ.  Еще больше  ему понравилось то, что  капитан  однажды  позволил
пассажиру подключиться  к  навигационной системе в качестве пилота.  Они как
раз прорывались через  бело-голубой  шторм Квантового Моря. Дэв давно уже не
испытывал  ничего   подобного.   Ему,  разумеется,   не  дали   пользоваться
З-разъемами  и  управлять двигателями.  Все,  что  он  мог,  это  наблюдать.
Величественная картина гиперпространства  буквально ошеломила его,  заставив
снова вспомнить свою старую мечту - стать пилотом, носить, как и отец, белый
флотский  костюм.  Вопреки всякому  здравому  смыслу он  до  сих пор  иногда
испытывал это желание.  Дэв  покачал головой, отгоняя несвоевременные мысли.
Выбор  сделан.  Сам  Император  предложил  ему  выбрать любое  место,  любое
назначение.  О  таком  можно  только  мечтать.  Он  выбрал,  решил  остаться
уорстрайдером, а теперь... кто он теперь?
     Дэв  и  на самом  деле  чувствовал себя немного  потерянным.  Считаться
страйдером,  значит,  обманываться - ну  какой он страйдер без  Торхаммеров!
Почти два года 5-й Локийский Батальон был ему домом и семьей. Теперь у  него
есть  Империя, слишком большое  и  сложное  понятие,  чтобы  оно  могло дать
подобное  ощущение  принадлежности.  Когда  Дэв  решил  принять  предложение
Императора  и  перевестись из Гегемонийской гвардии  в Имперские Вооруженные
силы,  он  поначалу с  энтузиазмом воспринял перемену в  своей  судьбе. Флот
Империи представлял из себя самую могучую  силу в космосе, а само назначение
делало честь любому офицеру - не-японцу.
     Тогда как  относиться к назначению в 4-й отряд рейнджеров? В инструкции
встречалась  формулировка ВВО - Временно Вмененные Обязанности, - так что на
понижение не похоже. Откуда же такое чувство?
     С бесстрастным  лицом  он наблюдал через  цефлинк, как вспыхнул и погас
голубой свет, окутавший  на мгновение "Хайаи", и  корабль  снова  оказался в
черной бездне обычного пространства. ИИ  отделял звезды  от планет, заключая
последние в скобки и сопровождая  колонками данных. Пятая планета находилась
менее чем  в  100 миллионах  километров  прямо по  курсу.  Уже  был  заметен
характерный золотисто-красный отсвет - признак растительной жизни. Кружившие
неподалеку две луны  напоминали Дэву о  Лунарной  Гипотезе. Да могут  ли эти
крошки вызывать приливы, способные объяснить присутствие жизни на Эриду? Или
они лишь демонстрируют невежество  экзобиологов,  не знающих  еще всего, что
нужно о жизни во всех ее формах и проявлениях?
     Перед глазами Дэва поползли разноцветные мигающие точки с сопутствующей
кодированной информацией. "Хайаи" уже принимал  радиосигналы внутрисистемных
кораблей, проецируя  их  местонахождение  на экран  дисплея.  Эриду выросла,
превратилась в пестрый диск -  оранжевые, голубые, коричневые и ослепительно
белые вихри покрывали всю планету. Серебряной точкой предстал Вавилон.
     "Код принят. Возобновление  передачи информации. Синхроорбита: небесный
лифт "Вавилон-Библ", высота - 39,690 км, постоянное население (2536г.) - 112
тыс".
     По причине того, что период обращения вокруг оси составлял  32 часа, на
Эриду был построен один из самых высоких небесных лифтов в Шикидзу, почти 40
километров. Хотя на орбите и проживало более ста тысяч человек, сама станция
была невелика: горстка разбросанных и неприглядных герметизированных домов и
модулей, а  также один-единственный  док, Шиппурпорт. У орбитальных порталов
уже  находилось   несколько  кораблей,  в  том   числе   имперский   эсминец
"Токитукадзе". Интересно,  подумал Дэв, а его-то  что  сюда занесло?  Может,
прибытие эсминца связано каким-то образом с его миссией?
     В соответствии с местной традицией давать  объектам названия, связанные
с Востоком,  космопорту  дали имя Шиппурпорт;  небесный  лифт,  как нетрудно
догадаться, стал вавилонской башней,  а  городок у  его  основания - Библом,
хотя   он  мало   чем  отличался   от   пограничного  торгового   поселения,
расположенного на плато между морем и джунглями.  Что касается  орбитального
городка, то его без лишней скромности окрестили Вавилоном. Даже  при наличии
мягкого климата на полюсах, Эриду  мало что  могла предложить колонистам, но
Дэв знал, что всегда найдутся люди,  готовые вынести любые самые невозможные
условия  ради  шанса внезапно  разбогатеть,  а  иногда, чтобы  начать  жизнь
заново.
     Официальная резиденция губернатора находилась в Вавилоне, неподалеку от
космопорта, внутри вращающейся карусели,  дублирующей местное  поверхностное
тяготение, составляющее  0,8  земного.  Через пять  часов после  прибытия  в
Шиппурпорт Дэв в парадной черной форме с медалью уже прижимал руку к  ридеру
в  холле   офиса,  а   затем,  встреченный  кланяющимися  чиновниками,   был
препровожден к самому губернатору.
     Губернатор  Эриду  не  был  этническим японцем,  хотя,  подобно  многим
сановникам такого ранга, являлся уроженцем  Империи.  Прем Танарат родился в
Бангкоке, одном из анклавов Японии на  Земле, и, как говорили, своим  постом
был обязан давней личной дружбе с самим Императором.
     -  Итак, лейтенант Камерон. Вы  эксперт по ксенофобам, -  на прекрасном
англике обратился к Дэву Прем, когда тот остановился перед письменным столом
тонкой работы,  за которым  восседал  сам  губернатор - невысокий  человек с
кожей  цвета  ореха  и старомодными, в тяжелой  оправе очками, сидевшими  на
самом  кончике носа. Выглядел он старше 50, и  Дэв подумал, как и когда  тот
успел  подружиться  с Императором, правившим уже 85 лет. Возможно, Прем тоже
придерживался анти-возрастной диеты, что отчасти объясняло бы, почему у него
такие усталые глаза. Зато голос звонкий, почти музыкальный.
     Дэв церемонно поклонился и поприветствовал губернатора.
     - Хай, шидзи-сама.
     - Пожалуйста, без церемоний и не надо мучить себя нихонго, - отмахнулся
Прем. Он сделал знак, и адъютант тут же пододвинул посетителю удобное мягкое
кресло на безфрикционной  основе.  -  Садитесь,  садитесь.  Как прошло  ваше
путешествие с Земли?
     - Отлично,  Ваше  Превосходительство, только немного утомительно. - Под
давлением  его  веса  кресло  опустилось,  а  спинка  заняла  более  удобное
положение. Большинство вещей и  произведений искусства в кабинете, как понял
Дэв, были завезены с Земли или других Центральных Миров.
     - Могу себе представить. На курьерском не предусмотрено комфортабельных
мест. Чаю?
     - Да, спасибо, сэр.
     Прем снова  сделал  знак,  и  на  пороге  появилась  молодая  женщина с
подносом, на котором стояли чашки и чайник с зеленым чаем. Наверное, подумал
Дэв,  доставка  этих  аксессуаров  имперской культуры через 25 световых  лет
обошлась недешево.
     -  Буду весьма  признателен, лейтенант, - сказал Прем, когда  его гость
пригубил напиток, - если вы подробнее расскажете мне об "Операции Юнаги".
     - Конечно, сэр.
     Дэв принялся  излагать  детали плана, размышляя  при этом, не  сидит ли
перед  ним  один из тех, кто,  подобно адмиралу  Мунимори,  выступал  против
попыток установить контакт с ксенофобами. Среди членов Имперского Штаба мало
кто  отрицательно относился  к  идее  применения  так  называемых  глубинных
ядерных  зарядов там,  где появлялась угроза  вторжения ксенов. Геноцид, или
точнее, ксеноцид. Легче убить противника, чем вступить с ним в переговоры.
     - Самое трудное,  - сказал в заключении Дэв, - это приблизиться к  ним.
На Генну  Риш,  т.е.  Алия  B-V,  родине  ДалРиссов,  ксены  уже  перешли от
восприимчивой  стадии  к  созерцательной, образовав  единый  мировой  разум.
Буквально свалившись в пещеру, я смог  прикоснуться  к этому организму своим
комелем. Пока  мы  просто-напросто не  знаем,  возможно  ли такое с  ксенами
первой стадии.  Они ведь не связаны друг с другом, как на второй, и не столь
разумны.  Но  на  поверхности  координируют  свои  действия.  Несколько  раз
случалось  так,  что  небольшие  подразделения   приближались  к  ксенофобам
довольно близко, не вызывая при этом враждебных  действий с их стороны. План
"Юнаги" и базируется на такой возможности.
     - Мне это представляется  весьма опасным, - покачал  головой  Прем. - И
потом,  надо сказать, есть некоторые осложнения. Дело в  том, что  комели  с
Земли еще не доставлены.
     Дэв удивленно посмотрел на губернатора.
     - Но мне сказали...
     Прем пожал плечами.
     -  Уверен, это  лишь временная  задержка. Я полагал, что их пришлют  на
"Хайаи".
     - Похоже, - задумчиво промолвил Дэв, - что кто-то намерен помешать нам.
     Да это же прямой  саботаж. Неужели все делается намеренно? Может  быть,
Мунимори? Или кто-то при дворе Императора из прояпонской фракции?
     - Просветите меня насчет комеля,  - попросил  Прем. - Как я понимаю, он
позволяет понять мысли ксенофобов. На чем основано его действие? Телепатия?
     - С ксенофобами все  не так просто. Они  и мыслят-то совершенно  иначе.
При  контакте вы получаете... как  бы  сказать... впечатления. Воспоминания.
Ощущения. Мысленные образы, хотя и ужасно искаженные.
     Он описал создания ДалРиссов, ответил  на  несколько вопросов, признав,
что на все  ответить не в состоянии. Многое  в отношении комелей  - как  они
действуют, как программируются - все еще оставалось  тайной, хотя биологи на
Земле   уже  стали  понимать,  как   ДалРиссы  копируют   некоторые  аспекты
человеческой технологии.
     Комель - это живое существо,  созданное ДалРиссовскими биоинженерами, с
помощью которого неким образом заполняется брешь, разделяющая взаимно чуждые
нейросистемы, что  позволяет  осуществлять  обмен сенсорными  впечатлениями.
Передаваемая таким путем информация  обычно неаккуратна, неполна и искажена,
но нужно помнить, что до встречи Дэва с ксенофобом второй стадии  никто даже
не был уверен, что те вообще что-то чувствуют.
     - Понятно, - кивнул  Прем, когда  Камерон закончил рассказ о биотехнике
ДалРиссов. - Насколько я представляю, ксенофобы образуют общий разум. Каждый
поддерживает постоянную связь со всеми другими.
     Дэв ответил не сразу.
     - Видите ли, на Алия B-V, где мне удалось связаться  с ними, все ксены,
населяющие планету - а их триллионы! - контактируют друг с другом физически.
Представьте триллион  клеток вашего тела. Все  они  думают  и  действуют как
единый организм.
     -  Но  этого  не происходит на... как это...  восприимчивой  стадии,  о
которой  вы упомянули.  Когда они опасны.  Может ли  человек, у которого нет
ничего, кроме комеля,  приблизиться к боевой машине ксенофобов и не быть при
этом убитым?
     - О, Ваше  Превосходительство, мы же  не  собираемся просто  подойти  с
протянутой для пожатия  рукой.  План  "Юнаги"  предусматривает,  что контакт
будет  произведен с изолированной группой клеток,  скажем,  с выведенной  из
строя  боевой машиной.  Другой вариант  - при  выходе их  из кратера,  когда
ксенофобы  создают  кристаллические  структуры.  Мы  часто  наблюдаем   этот
процесс.  И,  конечно,  когда  наш человек  попытается  подойти,  его  будет
прикрывать, взвод уорстрайдеров, вооруженных флеймерами.
     -  И если вам  удастся поговорить с ними, то вы передадите послание для
остальных, верно?
     - Совершенно верно. По крайней мере мы сможем определить, есть ли смысл
искать контакт  с  их подземной  сетью, - Дэв пожал плечами. -  Пожалуй, это
единственный возможный вариант.
     На столе губернатора прозвенел звонок.
     - Извините, лейтенант. У нас  гости. - Он кивнул, и  адъютант распахнул
большую деревянную дверь, ведущую в приемную. В комнату  вошли двое мужчин -
полковник и штатский в изысканном золотом плаще. Дэв встал и поклонился.
     Военный  был  явно  не-японцем, на его сером  мундире выделялись боевые
медали  и нашивки. Штатский, японец,  наград не имел, но по ленте на костюме
Камерон понял, что гость  - представитель  Императора. Прем  тоже поднялся и
вышел из-за стола.
     - Добро пожаловать, Омигато-сама, - сказал он на нихонго  и поклонился.
Затем  посмотрел на  Дэва. - Мой господин, это  лейтенант  Дэвис Камерон. Он
недавно  прибыл на  борту  "Хайаи"  и является  ответственным за  проведение
"Операции Юнаги".
     Губернатор повернулся к Камерону.
     -  Я  имею  честь,  лейтенант, представить специального  посланника Его
Величества, Представителя Императора Иоши Омигато.
     Дэв низко поклонился.
     Омигато  сухо кивнул и  что-то пробурчал.  Императорские  представители
располагали огромной властью, выступая  от  имени  Императора  и  докладывая
лично  ему.  Именно  этого  человека,  понял  Дэв,  доставил  сюда  эсминец,
пришвартовавшийся в Шиппурпорте. Должно быть, это личный транспорт Омигато.
     - А это, лейтенант, - продолжал  Прем, указывая в сторону офицера рядом
с  посланником, полковник Эмилио  Дуарте,  командир  4-го  полка  Терранских
рейнджеров. Он будет  и вашим  командиром,  и вашим сопровождающим здесь, на
Эриду.
     Камерон бросил взгляд на эмблемы в петлицах, ряды нашивок и поклонился.
Военный был страйдером. Две нашивки за  участие в боях, медаль "За доблесть"
8-го  дана.  Орден "Кровь  Льва"  говорил о тяжелом  ранении  при исполнении
служебных обязанностей. Еще одна, бело-голубая нашивка, свидетельствовала об
участии в Алиянских Экспедиционных Силах: значит, он тоже бывал у ДалРиссов.
     Дуарте, казалось, прочел мысли Дэва.
     - Вы не ошибаетесь,  -  улыбнувшись, сказал он. - Я  был  на Алия А. На
борту "Каубау Мару". Но мы  с Ямагата остались на Шра Риш, а  вы с генералом
Говардом летали на Генну Риш. Он усмехнулся. - Некоторым везет, а?
     Омигато нахмурился, и у Дэва появилось ощущение, что японец не одобряет
манеры полковника, а  может, ему не понравилось то, что Дуарте откровенно, в
присутствии  посторонних  признал  наличие  разногласий  среди  командования
Экспедиционными Силами. Дэв  припомнил,  что  адмирал  Ямагата чуть было  не
отстранил   генерала  Говарда   от  руководства  за  использование  в  столь
ответственном деле не-японцев.
     - Давайте займемся более неотложными проблемами, -  ни на кого не глядя
проскрипел Омигато. - Меня  крайне  беспокоит  весь  этот  план установления
связи   с   нашим   врагом,   ксенофобами.   Предлагаю   обсудить  возможную
стратегическую  линию  на  тот  случай,  если  миссия  досточтимого Камерона
потерпит крах.
     Вот уж веселенькое  дело!  Да если ему не  повезет, то вполне вероятно,
что другому варианту уже не бывать.
     - Вы, несомненно, имеете  в виду  решение  вопроса  с  помощью ядерного
оружия? - взглянул на него Прем.
     -   Несколько   глубинных  зарядов   уже  доставлены,  они   на   борту
"Токитукадзе", -  ответил Омигато. - При необходимости  мы развернемся очень
быстро. А Имперская Морская Пехота осуществит всю операцию.
     -  Я  так  понимаю,  что  вы  не являетесь горячим  сторонником  мирных
переговоров   с  ксенами!   -   заметил  Дуарте.  В  отличие  от  Имперского
представителя он говорил только на англике.
     Омигато косо посмотрел на него, но все же ответил, хотя и на нихонго.
     - Весь этот план - чистейшая авантюра, и никакого выигрыша нам не даст.
Разве мы сможем распознать, когда эти чудовища врут, а когда говорят правду?
Гораздо проще устранить угрозу раз и навсегда.
     -  Если  бы  нам  удалось   с   ними  договориться,  мой  господин,  то
терраформирование было  бы намного  легче, - вступил в  разговор Дэв. - Ведь
они сделали бы за нас нашу работу. Преимущества очевидны.
     Эта  идея неоднократно  обсуждалась,  когда стало  ясно, что для ксенов
второй стадии  не  составляет  особого  труда с помощью нанотехники изменить
состав атмосферы планеты. Возможно, когда-нибудь обе цивилизации даже смогут
образовать  симбиотическое партнерство,  приспосабливая  новые миры к нуждам
обеих  сторон. После разговора с ксеном  на  Алия B-V у Дэва  мелькали такие
мысли.  Что  ж,  время   покажет.  Вполне   может  случиться,  что  подобное
сотрудничество не такая уж фантазия.
     Однако  в  настоящее время лишь  несколько человек  в  верхних эшелонах
власти разделяли оптимизм Камерона, и Омигато явно не относился к их числу.
     -  Бака митаи!  - это грубое выражение означало примерно "это глупо"  и
прозвучало нарочито оскорбительно. - Они же чужаки!
     Дэв  обескуражено  замолчал.  Омигато  назвал  ксенофобов  "гайджин"  -
"чужаки", т.е.  чужие, посторонние или  иностранцы.  Этим же словом называли
вообще  всех не-японцев. Странно, подумал Дэв, меня  смешали  в одну кучу  с
ксенами,  хотя и словесно. Неужели Омигато считал всех, кто не был японцем -
людей и не  людей, - чужими, не заслуживающими доверия  ? Интересный вопрос.
Возможно, подумал Дэв, что язык  столь же четко  может выражать точку зрения
определенной культуры, как и любой другой способ.
     - Я  возвращаюсь на "Токитукадзе", - заявил Омигато. - Вы,  несомненно,
будете  информировать  меня  об  "Операции  Юнаги" и  обо всех изменениях  в
ситуации.
     Прем поклонился, щелкнув каблуками.
     - Да, Омигато-сама.
     -  Вот  вам пример  чистокровного  ублюдка, - раздался  в  тишине голос
Дуарте, когда японец вышел. - Высший сорт, а?
     Оставив без ответа комментарий полковника, Прем повернулся к Камерону.
     - Лейтенант, на время пребывания здесь вы будете приписаны к Терранским
рейнджерам. Полковник Дуарте покажет вам вашу квартиру и поможет во всем.
     - Очень хорошо, Ваше Превосходительство.
     -  Ваше  официальное  положение в подразделении - коман,  что  дает вам
определенные  властные полномочия. Но помните, что  полковник Дуарте  должен
поддерживать в подчиненных определенное уважение к себе, если хочет добиться
дисциплины. Я не потерплю никакого вмешательства в его полномочия.
     Коман  -  военный советник, обычно отвечающий  за то,  что выходило  за
рамки чисто командирских обязанностей. Дэв поднял руки:
     - Ваше Превосходительство, я всего лишь лейтенант и ни в коем случае не
стану поперек дороги полковнику Дуарте.
     - О прибытии ваших  комелей я вас извещу. - Прем вздохнул. -  А до  тех
пор, займемся  тем, чем можно. Полагаю, вы познакомитесь поближе с  Эриду, а
также с полковником Дуарте, его людьми и оборудованием.
     - Что из себя представляет ваше подразделение, полковник?
     Дуарте улыбнулся.

     -  Когда-то  это  был  разведывательный  батальон.  В  основном, легкое
вооружение,  RLN-90,   "Арес-12",   LaG-42.   После   вашего   прошлогоднего
эксперимента  мы  тоже стали менять кое-что в тактическом  плане.  Бронесилы
используем  при  поддержке легкой пехоты.  Может  быть,  вы  нам кое  в  чем
поможете, лейтенант!
     Дэв улыбнулся в ответ. Дело было хорошо  ему знакомо, ведь он сам одним
из первых применил метод легкой поддержки.
     - Сделаю все, что смогу. Как вы думаете, для меня страйдер найдется?
     - Ну, что-нибудь раскопаем, надеюсь.
     - Надеюсь, джентльмены, вы найдете общий язык и сумеете детали обсудить
без  меня,   -   неспешно   объявил   Прем,   явно   пытаясь  избавиться  от
разговорившихся гостей. - Буду ждать еженедельных докладов.
     Слуги проводили лейтенанта и полковника к выходу, и  через два часа оба
уже  находились  на  борту  аэрокосмического судна  с  дельтовидным  крылом,
направлявшегося из Шиппурпорта на Эриду. Как объяснил Дуарте, путешествие на
лифте заняло бы два дня, и еще столько же ушло бы на то,  чтобы добраться из
Библа к  полярной  зоне по магнитной  дороге.  А  так  им  потребуется всего
несколько часов лета до Винчестера.
     "Операция  Юнаги"  стартовала  плохо.  Неразбериха  в Имперском  Штабе,
исчезнувшее  жизненно  важное  оборудование - комель,  личный  представитель
Императора, явно враждебно относящийся  ко  всему проекту  (а может, у  него
свои,  скрытые интересы?) - все это омрачало настроение и ставило под вопрос
реализацию самого плана.
     Ладно, подумал Дэв,  по крайней мере я снова стану уорстрайдером. Хотя,
надо признать, это его мало утешало.





     Влияние  толпы  на  человека  доказано.  Человек  в  толпе способен  на
поступки,  отличающиеся  от  его  обычного  поведения.  Толпа  дает  чувство
анонимности, потому что она велика и нередко состоит из случайно собравшихся
людей.  Люди в ней  часто как бы снимают  с себя моральную ответственность и
перекладывают ее на всех присутствующих, воспринимаемых как целое.
     "Боевой Устав",
     "Гражданские беспорядки" (19-15 раздел),
     Армейский департамент,
     1985 год Всеобщей эры.

     - По  сообщениям  разведки,  - сказал офицер  по связи, - сегодня можно
ожидать  еще  одну  массовую  демонстрацию.  Полагаем,  что она  начнется  в
Ассирийском Парке. ВОКОГ приказал  ввести  военное положение в  Винчестере и
окрестностях,  и   следует  предусмотреть  возможность  ответных  враждебных
действий со стороны возмущенного населения. Все  патрули  действуют согласно
инструкции номер пять.
     В   дежурной  комнате  поднялся  приглушенный  ропот.  Инструкция  пять
обязывала применять оружие только в случае прямого  вооруженного  нападения.
Но  все  же  это  уже  был  отход  от  инструкции  шесть,  согласно  которой
запрещалось любое использование оружия независимо  от обстоятельств. Да  еще
военное положение! Им угрожали уже  несколько месяцев,  но ввести до сих пор
не решались. Дела принимали угрожающий характер.
     Дэв сидел в  дежурке вместе с другими страйдерами из роты А  Терранских
рейнджеров. В течение последнего месяца на утреннем инструктаже звучало одно
и то  же: "Ожидаются массовые  демонстрации или  гражданские беспорядки", но
ход  событий нарастал.  Пока  что  столкновений между  местным населением  и
миротворческими  силами  Гегемонии,  расквартированными на  Эриду,  было  на
удивление  мало, но  изменение  в  порядке  патрулирования  почти  наверняка
гарантировало ухудшение положения.
     Офицер  по   связи   сошел  с  невысокого  деревянного  подиума,   чуть
возвышавшегося  над несколькими  рядами  расставленных  перед  ним  складных
стульев. Его место занял полковник Дуарте.
     -  Спасибо,  капитан  Ранеску,  -  он  помолчал, обводя  взглядом  лица
собравшихся.
     Они  находились  в  столице,  Винчестере,  неподалеку  от южного полюса
Эриду. Рота  А в данный  момент состояла из  20 легких  боевых машин  вместо
необходимых  по  штату   24  и  подразделялась  на  два  взвода   по  восемь
уорстрайдеров   в  каждом   и   командирское   отделение.   На   инструктаже
присутствовали  члены  экипажей,  группа  основной  поддержки,   технический
персонал  и  еще 115 человек - мужчин и  женщин, из роты  D, одного из  двух
подразделений артиллерийской  поддержки. Роты В и С располагались в соседнем
городе, а 2-й и 3-й Батальоны находились в северном полушарии планеты.
     - О'кей, ребята, - сказал Дуарте.  -  Вы  уже  все  слышали.  По городу
носятся  слухи,  что  в  нескольких  километрах  от  города   прорвались  на
поверхность ксенофобы. Слухи эти безосновательны, но кое-кто использует  их,
чтобы возбудить население, убеждая людей в том,  что мы собираемся применить
"Имперское решение".
     Дэв даже  присвистнул про  себя.  "Имперское  решение"  -  это  военный
эвфемизм,  означающий  использование  глубинных ядерных  зарядов.  По закону
только Имперские вооруженные силы  имели право разворачивать ядерное оружие.
Под "кое-кем" полковник имел в виду диссидентов, которые почти год  пытались
вызвать недовольство населения. Если Дэв и понял что-то  за  два проведенных
на  Эриду  месяца,  то  это  лишь местных диссидентов: крикливое меньшинство
участников демонстраций, которые фанатично настроены против использования на
их планете любого типа ядерных вооружений.
     А  что же  большинство?  Каковы  его  настроения?  На  этот вопрос  Дэв
затруднился бы дать ответ. Да, существовали и прогегемонистские организации,
поддерживающие имперское вмешательство, но их  голоса терялись в мощном хоре
тех,  кто требовал свободы для Эриду. Большинство эридуанцев, как подозревал
Дэв,  хотели  только одного: чтобы все  эти буяны любой ориентации  убрались
подальше  и оставили их  в покое. Шесть  месяцев демонстраций,  забастовок и
митингов не прошли бесследно - экономика планеты была близка к хаосу.
     - До  сих пор,  -  продолжал  Дуарте,  - нашей главной  целью  являлось
поддержание мира.  Однако сегодня Военное  Командование  Гегемонии приказало
разогнать  толпу  и  объявить  военное  положение.   ВОКОГ   полагает,   что
вооруженного  сопротивления  этому приказу не  последует. Тем не  менее  нам
указано  на  необходимость  соблюдать  все  меры предосторожности. Применять
оружие только  в  случае,  если  нас обстреляют.  Однако  до  тех  пор, пока
губернатору не удастся восстановить спокойствие политическими мерами -  а на
это нужно время, -  мы должны поддерживать свое военное присутствие в городе
так, чтобы оно  ощущалось  всеми. Уорстрайдерам следует избегать  применения
силы  без крайних на  то оснований.  Командирам роты С проследить, чтобы  их
патрули  вдобавок к  обычной экипировке  имели  при себе  звуковые  станнеры
"Иидзима-44". Наш позывной - "Голубой Улан". Вопросы?
     Дэв хотел спросить  о том,  что происходит в других местах планеты. 4-й
полк Терранских рейнджеров был одним из двух  полков, находящихся  на Эриду.
Другой - 3-й полк Новоамериканской Механизированной Разведки - тоже оказался
разбросанным по всему  миру.  Что с  ротами, расквартированными в  Мемфисе и
Халдее в  нескольких сотнях километрах  от  Винчестера? Как дела у аванпоста
около Библа? Отмечены  ли  беспорядки и  там  или все  ограничивается только
Винчестером?  Уже несколько недель не было никаких  новостей, с того  самого
времени, когда губернатор Прем  ввел  полную цензуру на  все радиопередачи и
обмен информацией через  компьютерную сеть. Будь они прокляты, подумал  Дэв,
могли  хотя бы рассказать обо всем людям, чьей задачей стало удержать крышку
на кипящем котле.
     Он ничего не спросил. Кое-что до  него  уже  дошло. Надежные  источники
сообщали,  что  в  большинстве  городов  Эриду,   где  размещаются   войска,
происходят  бунты.  Напряжение  нарастает, особенно с  тех пор, как  снайпер
подстрелил  двух  рейнджеров,  зашедших  в свободное время  в ресторанчик  в
Мемфисе.
     Дэв откинулся  в кресле и сложил  руки на груди. Есть о чем подумать. А
тут еще как назло обещанные комели не доставлены до сих пор  с Земли! Он был
уверен, что это дело рук Омигато, который запретил их разгрузку  по каким-то
собственным причинам. Камерон дважды за шесть недель запрашивал Землю, но не
был  уверен,  что  его  послания  достигли  цели, так  как ответа  на них не
получил. Ничего другого он  поделать не мог до тех  пор, пока не прекратится
эта бюрократическая путаница... а может, саботаж?
     А  между  тем  Дэв оставался  привязан  к  Эриду, и его ВВО  постепенно
превращались  в  постоянные.  И  если поначалу  он  часто размышлял  о своей
главной задаче - установлению связи с ксенофобами, то теперь их место заняли
местные проблемы. Ежедневная суета так захватила Дэва, что план "Юнаги" стал
отходить в его сознании куда-то на задворки.
     Однако положение Камерона в роте до сих  пор оставалось неопределенным,
хотя он был  старшим по званию офицером после капитана Зигфрида Коха, а того
две недели назад отозвали в штаб-квартиру ВОКОГ, находившуюся в Вавилоне. До
возвращения  рыжебородого  Коха  командование  ротой  А  взял  на  себя  сам
полковник Дуарте. Официально Дэв числился в штабе полка, на деле же выполнял
самые  разнообразные  поручения:  помогал при случае  в составлении  планов,
занимался административной работой, а в основном  старался никому не мешать,
понимая, что он здесь - пятое колесо.
     Пока его товарищи  задавали вопросы, Дэв  молча слушал. Дуарте, ответив
любознательным  и  непонятливым, спросил, есть  ли  еще  что,  а  когда  все
промолчали, отступил от подиума.
     -  О'кей,  лихачи.  А теперь по  коням!  Давайте-ка вправим  мозги этим
штатским!
     Заскрипели  стулья, пилоты  поднялись  и  разошлись  по своим  машинам,
стоявшим в боксах за  решетчатыми воротами, пехотинцы выстроились  в очередь
перед оружейным складом, чтобы получить лазеры и звуковые станнеры.
     Боевые машины по  обе стороны огромного плаца  внушали к себе уважение:
молчаливые  гиганты,  закованные в сверхпрочную  легкую броню,  сверкали  на
солнце, грозное  оружие вызывало  чувство  гордости  и  само по себе вселяло
уверенность. Дэв рысцой пробежал к  своему  страйдеру, одноместному "Скауту"
RLN-90,  напоминавшему  ту  машину, которой он  управлял во  время алиянской
кампании.  Легкая,  около  20 тонн,  его "малютка" достигала  3,5  метров  в
высоту.  Из всех  уорстрайдеров "Скаут" был самым антропоморфным,  тогда как
другие  больше напоминали  самолеты  или  снаряды,  подвешенные  между двумя
массивными, сгибающимися назад ногами.
     У RLN было короткое,  с квадратной  верхней  частью туловище,  свободно
вращающееся на шасси. В правой руке 100-мегаваттный лазер или скорострельная
автоматическая  пушка,  левая   рука  заканчивалась   четырехпалой  огромной
"кистью". На  каждом  "плече" 48-киловаттное  вооружение, ракеты,  гранаты и
пулеметы  дополняли  основное снаряжение  страйдера.  Уже  как дополнение  к
левому  предплечью крепился  флеймер  М-90  полевой  модификации  на  случай
схватки  с ксенами. Боевой нанофляж  не был подключен, а потому  цвет машины
оставался темно-серым.
     Дэв пробежал  глазами надпись на англике,  сделанную  белой  краской на
бронированном теле. Какой-то шутник из группы поддержки написал "Komman-do",
и  Дэв добродушно  принял этот  двуязычный каламбур.  Фраза переводилась как
"Путь  советника", но  на память  Камерону сразу  приходили  его  коммандос.
Кличка, данная страйдеру, служила чем-то вроде напоминания о  тех мужчинах и
женщинах, которые воевали вместе с ним сначала на Локи, а потом на  планетах
другой  звездной  системы в сотне световых лет от дома.  Как там  сейчас его
Торхаммеры?
     Эта мысль машинально вызвала другую. Где сейчас Катя, что делает?
     - Все  в порядке,  Ган? -  спросил он  коренастого парня с испачканными
силикарбом руками, стоящего возле  страйдера. Сержант  Оливетти был  старшим
команды, обслуживающей машину Дэва.
     - Так точно, лейтенант, - ответил тот, вытирая руки обрывком полотенца.
- Ёмкости С-90 пусты, но они  вам не понадобятся. Гранатометы заряжены ДУ-20
и 30. Ни ракет, ни MG.
     - Прекрасно.
     Разумеется,  когда  перед тобой гражданская  толпа, не  нужны флеймеры,
ракеты или  пулеметы.  ДУ-20 - гранаты, заряжавшиеся через ствол, при взрыве
давали  ослепительную вспышку, сопровождаемую невыносимым  свистом. ДУ-30  -
газовые гранаты. В зависимости от  типа -  а у него полный набор - они могли
ослеплять, парализовать или вселять в толпу панику и обычно  применялись для
усмирения бунтов. Взглянув в последний раз на опустевший плац,  Дэв поднялся
по лесенке на платформу к входному люку. Узкий и круглый, он располагался на
брюхе  страйдера. Осторожно,  чтобы  не  зацепиться  защитным костюмом,  Дэв
протиснулся вперед ногами в горизонтальную камеру,  более  тесную, чем гроб.
Над головой висел шлем.  Камерон аккуратно подключил его к  трем разъемам на
голове и  только после этого надел. ТЦШ - транспортный цефлинк-шлем позволял
управлять любой  машиной. Остальные фитинги, трубки и кабели  подключались к
коннекторам защитного костюма. При управлении страйдером ИИ машины следил за
физическим  состоянием тела, поддерживая его  чистоту и здоровье, пока  мозг
занимался  другим  делом.  Убедившись,  что  все  в  порядке,   Дэв  включил
двигатель,  затем  положил  ладонь левой  руки на  интерфейс,  встроенный  в
консоль слева от него.
     В мозгу вспыхнуло, и все ощущения клаустрофобии исчезли. Он, Дэв, стоял
на  платформе, а внизу, на уровне бедер, виднелась голова Оливетти. И снова,
в  который уже  раз, Камерон ощутил  прилив  сил,  сознавая  свое  величие и
неукротимую мощь,  как  случалось  всегда,  когда  Человек подключался через
цефлинк к Уорстрайдеру.
     Благодаря этой  связи Дэв  не был  пилотом  боевой машины, он  сам  был
"Скаутом",  чувствовал  под своими  ребристыми  подошвами  сталь  платформы,
ощущал температуру воздуха (она, машинально отметил  Камерон,  колебалась на
уровне 30 градусов).  Перед  глазами побежали столбцы цифр,  указывая уровни
мощности, состояние систем, готовность вооружения. Внизу,  под ним  Оливетти
нажал  кнопку панели, и крепежное устройство  опустилось.  Дэв приветственно
поднял левую руку массой в одну  тонну, что не  стоило ему никаких усилий, и
отсалютовал  технику.  Тот помахал  в ответ,  затем отступил с  пути,  и Дэв
шагнул вперед.
     - О'кей,  Голубые Уланы, - прозвучал в голове Дэва  голос  Дуарте через
тактическую линию связи. - Развернутым строем. Не отставать.
     Командирский страйдер  полковника находился впереди, метрах в двадцати.
Его "Призрак"  LaG-42  был типичным  образцом  дизайна уорстрайдеров:  более
четырех метров высотой и  массой свыше 25 тонн. Тупой цилиндрический фюзеляж
располагался между двумя мощными ногами,  напоминавшими по строению  птичьи.
Под срезанным носом  - башня  с выступающими  вперед химическим  флеймером и
100-мегаваттным  лазером.  Вместо  рук кассеты с 70-киловаттным вооружением.
"Призрак" был  двухместной  машиной, оба джекера  лежали  под продолговатыми
колпаками на спине  фюзеляжа. Вторым номером у Дуарте был  опытный лейтенант
Чарлз Муирден.
     Машина  полковника   имела  одно  отличие.  Со  спины  между  кассетами
поднималась тонкая телескопическая мачта  с крестовиной  наверху, на которой
вился флаг Гегемонии - бело-голубой глобус на зеленом поле с золотой каймой.
Такие знамена  -  дань уважения  прошлому -  восходили  еще  к средневековым
воинским регалиям, но  иногда  играли важную  роль в  психологической войне.
Важно, чтобы жители Винчестера,  увидев приближающихся уорстрайдеров, знали,
что имеют дело с гегемонийской Гвардией.
     Дэв подравнялся в строю - две колонны по десять машин. Позади двигались
остальные группы. Огромные двери  базы скользнули в сторону, открывая дорогу
к столице.
     Винчестер  не являлся  самым  большим городом  на  Эриду,  но  зато был
старейшим, ведь  первое  поселение колонистов появилось  здесь в 2312  году.
Главный купол находился в двух  километрах от базы  и  прикрывал целый район
старых строений, жилищ, промышленных  предприятий и складов. База рейнджеров
составляла  часть  другого  района, купол которого  примыкал  к  главному  и
назывался Учебный  Манеж.  Находясь на восточной  стороне города, он  служил
казармой  и тренировочным центром для рот А и С. Манеж имел выход к главному
куполу через Тарлтон-авеню, идущую прямо к Сити и Ассирийскому Парку. Именно
там билось административное и торговое сердце Винчестера.
     Ассирийский Парк  представлял из себя широкий открытый парк в окружении
современных зданий, среди  которых выделялись Дом Правительства на  северной
стороне и Зал рабочей Гильдии на южной. Сам купол был сделан из транспласта.
Направив  оптику  вверх, Дэв определил, что идет  дождь. Вода скатывалась по
куполу сплошным потоком.
     -  Подтянуться,  -  раздался  голос  Дуарте.  - Сомкнуть  ряды.  Убрать
нанофляж.
     На   страйдеры   обычно   наносился   тонкий   слой    программируемого
нанопокрытия, отражающий  доминирующую окраску местности и поглощающий яркий
свет.  Таким  образом машина  камуфлировалась, и весьма удачно.  В  условиях
города  подобная маскировка была ни к чему. Кроме того, отсутствие камуфляжа
имело  и  чисто психологическое значение.  Уорстрайдеры, отключив  нанофляж,
засверкали ярко-синим цветом с белой окантовкой на местах сочленения  узлов.
Голубой и белый - цвета Земли, цвета Гегемонии.
     Дэв шел непосредственно за  "Призраком" Дуарте, а рядом находился более
легкий "Скороход" LaG-17, управляемый младшим лейтенантом эридуанкой Беверли
Шнайдер. Двойная шеренга  быстро продвигалась по пустынным  улицам. Наземный
транспорт на Эриду в основном был представлен флоутерами, курсировавшими над
магнитными рельсами,  проложенными по мостовой,  и зачастую  тротуары кишели
людьми.  Но  сейчас,  как по  волшебству, город странно опустел  и  выглядел
покинутым. Несколько  пешеходов при виде  войск поспешно нырнули в  подъезды
прилегающих к дороге зданий.
     - Эй, лейтенант Камерон? - голос шел по персональному каналу. Дэв узнал
новичка,  Мартина Кенича.  Как и Шнайдер, он завербовался  в полк  здесь, на
Эриду, в отличие от большинства рейнджеров-землян.
     - В чем дело, Кенич?
     - Да вот интересно, слышали ли вы последние слухи. Говорят, что все эти
демонстрации,  стачки  и  тому  подобное  вдохновляются  ксенофобами.  Таким
образом они  пытаются  ослабить  Эриду перед тем,  как  начать массированное
наступление.
     - Вы, Кенич, слишком  увлеклись ВИР-триллерами,  - сухо  ответил Дэв. -
Ксены не понимают политики людей. Да они вообще не понимают людей.
     Тот  Мировой Мозг, с которым он контактировал  на Алия B-V,  едва  смог
осознать, что  люди - это  разумные не-ксены.  При  их  образе мышления сами
термины "разумный" и "не-Сам",  взятые вместе, являлись  оксиморонами. Ксен,
обитавший в глубинах Эриду, несомненно разделял это предубеждение к чужим, а
значит,  невоспринимаемым  объектам.  Сама   мысль  о  том,   что  существа,
укрывшиеся в глубоких пещерах и туннелях каким-то образом стараются повлиять
на человеческие группировки и организации представлялась Дэву смехотворной.
     - Ну,  я этого не знаю, лейтенант, -  отозвался Кенич. - Но зато я знаю
одного парня в Мемфисе, который...
     - Кенич, я там был, понимаете? - оборвал его Дэв. - Нам не противостоят
агенты ксенофобов, маскирующиеся людьми, и дело не в их секретном оружии.
     - Лейтенант Камерон прав, - вмешался Дуарте. -  На этот раз  перед нами
испуганные, сбитые с толку граждане, а не монстры, и это нужно понять. Ясно?
     - Да, сэр, - обиженно ответил Кенич. - Ясно.
     -  Давайте  оставим  разговоры.  Повнимательнее.  Там,  впереди  что-то
происходит.
     Демонстрация уже началась, Дэв сразу это понял. Возможно, в этом и была
причина  пустынности  улиц  Винчестера.  Большинство  населения собралось  в
парке. Глаза всех были устремлены на широкий открытый балкон Зала Гильдии, с
которого  к  толпе обращались ораторы. Дэв подстроил оптику на  приближение.
Самые часто встречающиеся лозунги: "Долой Гегемонию!" и "Эриду  наша!", но в
воздухе   колыхались  и  другие   транспаранты.  Митингующие  с  энтузиазмом
встречали каждого подходящего к микрофону и так же провожали.
     Дэв просканировал местные радиочастоты. Народа много, и  ораторы должны
пользоваться  каким-то  радиопередатчиком.  Вот  оно!  Обычная  политическая
болтовня,  все это  Камерон слышал каждый день в течение нескольких  недель,
пока   губернатор  Прем   не  установил   цензуру.   Что-то   насчет   Новых
Конституционалистов...  отобрать   власть   у   тиранов...  тяжелый   каблук
Гегемонии...
     Растянувшись   шеренгой,  уорстрайдеры  вошли   в   парк.  Позади   них
приземлились бронетранспортеры  на  воздушной  подушке,  открылись  люки,  и
наружу хлынули потоки вооруженных и надежно защищенных пехотинцев.
     Резкий, пронзительный вой заставил Дэва выключить монитор. Дуарте начал
глушение  радиопередачи.  Через  несколько   секунд  Камерон  услышал  голос
полковника, разнесшийся над толпой из внешних динамиков его "Призрака".
     - Граждане! - гремел  голос.  - Говорит  полковник  Дуарте  из  Гвардии
Гегемонии. Официально  приказываю  вам  разойтись! В столице  и  в  соседних
районах  вводится   военное  положение.  Вы  должны  разойтись   по   домам.
Немедленно!
     Низкий, негромкий поначалу рокот, в который вплетались визг  и выкрики,
постепенно   нарастал,  накатывался  подобно   тому,   как   морская   волна
захлестывает прибрежные скалы:
     - Нет! Нет! Нет!
     Все  большее число солдат  проникало на площадь,  охватывая собравшихся
кольцом. Пехотинцы в красно-зеленой униформе и феррипластовых кирасах должны
были вытеснить демонстрантов из парка. Дэв знал, что все они из местных. 1-й
Эридуанский  легион,  милицейские  силы,  расквартированные   неподалеку  от
Манежа.
     Камерон чувствовал, что напряжение нарастает. Гегемонийские  войска  не
доверяли местным, и Дэв не сомневался, что чувство это взаимное, но пока, по
крайней  мере,  милиция  подчинялась   правительственным  приказам,  отсекая
митингующих от гвардейцев.
     - Нет! Нет! Нет!
     С того места, где стоял его "Скаут", Дэв хорошо  видел машину  Дуарте -
прямо перед собой. Что это? Люк открылся и из него поднялся сам полковник.
     Попытается внушить им страх, подумал Камерон, подобно тому, как всадник
вселяет трепет в пешего.
     - Повторяю, - прогремел Дуарте, перекрывая шум толпы. Сейчас  его связь
со страйдером  была прервана, и полковник пользовался обычным микрофоном. За
непокрытой головой командира висело зеленой тряпкой знамя Гегемонии. - Идите
домой!   Идите  домой!  Губернатор   Прем  объявил  в   Винчестере   военное
положение...
     - Нет! Нет! Нет!
     В полукилометре от места событий  из окна высотного здания,  выходящего
на  парк,  сержант  Исаму  Кимая  увидел,  что судьба  улыбнулась  ему.  Уже
несколько недель он дожидался такого  шанса, но со времен Мемфиса, когда эти
гегемонийские солдаты сами подставились  ему, цель еще никогда  не была  так
превосходно расположена.
     Он поднял  оружие,  снайперскую винтовку, тяжелую, солидную, заряженную
15-миллиметровыми разрывными управляемыми патронами длиной с  большой палец.
Интерфейс  левой  ладони  лег на контактную  плату  у  ложа  винтовки. Кимая
прильнул к  оптическому  прицелу, и информация о  положении мишени поступила
прямо на  цефлинк морского пехотинца. Он навел  оружие на голову полковника,
взял ее в "вилку", передавая данные на компьютер пули.
     На выдохе Кимая мысленно сфокусировал взгляд на цели: "Ши-да! Я мертв!"
     У  снайперской винтовки Т-83  нет спускового  крючка. Мозг  Кимая отдал
приказ  стрелять мягко,  не  сбивая прицел,  как случается, когда  давишь на
курок.  Сам  выстрел, приглушенный  системой шумоподавления, был  не  громче
сухого кашля.
     В  следующее мгновение  Кимая  увидел,  как  взятая  в  "вилку"  голова
полковника разорвалась  на кусочки, а  зеленое знамя за его спиной покрылось
сеточкой красных пятнышек...





     "О справедливость! Ты в груди звериной, лишились люди разума".
     "Юлий Цезарь", 3 акт, 2-я сцена.

     В  центральной части Винчестера  воцарился полнейший хаос. Сразу  после
страшной смерти Дуарте толпа затихла,  но почти  тут  же шум  возобновился с
новой  силой, его волна  прокатилась  по площади, ударилась о стены зданий и
отозвалась гулким эхом.
     Дэв с ужасом смотрел, как окровавленное, обезглавленное тело полковника
завалилось  назад,   цепляясь   ногами  за   крышку  люка,  раскинутые  руки
распростерлись  на  фюзеляже  "Призрака" чуть  повыше основного  коллектора.
Почти  автоматически  Камерон  воспроизвел  момент  гибели  Дуарте,  получив
необходимую информацию с ИИ "Скаута"  на ОЗУ своего цефлинка. При этом часть
его   тренированного  мозга  просчитала  возможные  векторы  движения  пули,
базируясь на положении  тела до  выстрела и  его падении  после.  Траектория
высветилась в голове Дэва.
     Итак,  пуля прилетела оттуда  - сверху и справа.  Дэв развернул верхнюю
часть тела, усилил визуальное сканирование, прошелся взглядом по рядам окон.
     Инфракрасный. Перекрыть.
     Смазанные цвета, теплые - красные и зеленые, более прохладные - зеленые
и  голубые,  замутняли видение.  За  этими  окнами  стояли  буквально  сотни
каких-то форм -  люди наблюдали за  проходящей внизу демонстрацией. И только
одна  испускающая тепло фигура двигалась, но двигалась быстро, растворяясь в
прохладных глубинах здания.
     Окно  исчезло,  залитое ослепительной  вспышкой  тепла,  и ИИ  "Скаута"
отключил   тепловизор,   чтобы  предохранить   оптику.  Лейтенант   Муирден,
подключившись к  страйдеру  Дуарте, осуществил ту  же, что  и Дэв,  операцию
"скан-трек", обнаружил ту же фигуру и выстрелил из лазера.
     Сто  мегаватт  энергии,  высвободившейся  в  сотую  долю  секунды, были
эквивалентны  взрыву  примерно  250 граммов  взрывчатки,  чуть меньше одного
бруска старомодного динамита.  Окно разлетелось, обдав фасад  здания лавиной
мусора.
     - Прекратить огонь! - рявкнул Дэв. - Всем  подразделениям -  прекратить
огонь!
     Лучше пленные, чем  обугленные трупы... но в любом  случае та фигура  -
мелькнувший  тепловой источник  - двигалась слишком  быстро перед  выстрелом
лазера. Накрыл ли Муирден снайпера? Трудно сказать, сначала кому-то придется
разгрести  то, что  осталось  от квартиры. Снова включив тепловизор, Камерон
увидел,  что дыра на месте окна представляет  сейчас собой источник сильного
теплового излучения.  Увидеть что-либо было невозможно. А кроме  того, перед
рейнджерами  стояли  сейчас  другие,   более   неотложные   проблемы.  Толпа
надвигалась  на красно-зеленую цепь милиции, как прилив поднимается все выше
по береговой линии, чтобы захватить  новые участки суши Милиционеры изо всех
сил  пытались  удержать позиции, но в  нескольких  местах их  шеренга опасно
надломилась.
     - Всем подразделениям! Это Камерон. Принимаю командование.
     Решение  пришло само собой,  автоматически. Из  присутствующих он самый
старший по званию офицер и  при переходе командования крайне важно  избежать
неразберихи.
     -  Установить  кассеты  для  ДУ-30  С,  широкое  рассеивание.  По одной
гранате... слушай мою команду... Огонь!
     Газовые  гранаты  ДУ-30  С   содержат  бинарный   химический  заряд   и
маркируются  значком  "белый  дым".   При  взрыве   высвобождается   продукт
аллофенотиацина, инкампацитант с сильным транквилизирующим эффектом.
     Недостаток транквилизатора состоит  в  том, что ему нужно время, иногда
до  трех-четырех  минут. Другие газы, имеющиеся в  магазине  уорстрайдера  -
галлюцинаторные  психотомиметики,   временно  лишающие  зрения,   вызывающие
различные фобии,  выражающиеся в острых  приступах страха, ирританты - вроде
слезоточивого и рвотного - все они действуют быстрее, но и поражающий эффект
их  более  опасен.  В  такой толпе  паника  неизбежно  приведет  к тому, что
десятки,  сотни   людей  могут  быть   просто  затоптаны.  Дэв  видел  среди
демонстрантов детей грудного возраста на  руках у родителей, ребят постарше,
очевидно,   охваченных   всеобщим  возбуждением.  Нести  ответственность  за
избиение невинных ему совсем не хотелось.
     Газовые  гранаты разорвались с  обманчиво  тихими хлопками над головами
митингующих, вызвав временную волну паники, которой Камерону необходимо было
избежать.  Послышались крики.  Над площадью поползли клубы белого  дыма.  Он
включил внешние громкоговорители.
     - Граждане! - призыв пронесся над толпой  и, отразившись от стен домов,
вернулся эхом. -  Демонстрация  закончилась!  Идите домой! Вам  не  причинят
вреда! Идите домой!
     Подобно протершейся и  чересчур туго натянутой веревке,  красно-зеленое
оцепление  лопнуло,  и  толпа ринулась в образовавшиеся  проходы. Кто-то  из
передних вырвал у милиционера  лазерную  винтовку и  теперь потрясал  ею.  А
затем  ошеломленный  Дэв   увидел,  что   многие  милиционеры  действительно
переметнулись, присоединившись к рядам восставших.
     - Это же революция! - снова и снова кричал кто-то.- Это же революция!
     -  Убить  их!  Смерть  импи!  - Дикие, бессмысленные  возгласы, как рев
животных.
     - Лейтенант! - голос Кенича  выдавал состояние юноши, близкое к панике.
- Мы можем стрелять?
     -  Только  ДУ-30А! - приказал  Дэв. 30А были дымовые  гранаты. Если  бы
удалось  отсечь толпу от гвардейцев, напугав  ее дымовой  стеной... - По две
гранаты каждый! Целиться перед толпой. Огонь!
     Облачка   белого  дыма   взорвались,  приобрели   грибообразную  форму,
растеклись,   передние   ряды    надвигающейся   толпы   заколебались   и...
остановились, не зная, что именно перед  ними - просто  дым или нечто  более
опасное.
     - Рота С! - передал Дэв по тактической линии связи. - Только звуковыми!
Вперед, огонь!
     К ситуациям, подобным этой, уорстрайдеры не  были приспособлены.  Почти
любые  их  действия привели  бы  к гибели  людей и  разрушениям. Зато пехота
поддержки, надежно защищенная от оружия  толпы,  имела в своем  распоряжении
звуковые (или сонические) станнеры и могла действовать более эффективно.
     Основная часть толпы давила вперед, тогда как авангард пятился назад, и
замешательством  следовало   воспользоваться.  Пехотинцы  в  полном   боевом
снаряжении просочились  через строй боевых машин, забросив  за спину тяжелое
оружие и приготовив  к действию станнеры. Сержанты  проревели команды, бойцы
опустились на колено, навели оружие на клубы дыма и дали залп.
     Ласки  ультразвуковых импульсов не  всем  пришлись  по  вкусу,  десятки
демонстрантов остановились, споткнувшись, и упали.
     Перед  глазами Дэва замигал сигал предупреждения. 40 мегаватт  лазерной
энергии обдали его левую ногу, опалили  нанопокрытие брони, но и только. Это
перешедшие  на   сторону  демонстрантов   милиционеры   или   гражданские  с
захваченным  оружием  стреляли по  страйдерам. Цель  неплохая - промахнуться
трудно. Вторая  вспышка,  на этот  раз  у правого плеча,  расплавила броню и
оставила небольшую неровную выбоину.
     Между тем пехота  роты С  продолжала вести  огонь,  оттесняя  понемногу
толпу.  Почему  на уорстрайдерах не  устанавливают звуковые  станнеры?  Даже
флеймеры были бы  лучше, чем ничего. Бесчувственные тела уже вповалку лежали
на мостовой.  Левое крыло толпы заколебалось, как огромный испуганный зверь,
не желая ни двинуться вперед, ни отступить. Вопрос состоял в том, разбегутся
ли все эти люди до того, как у пехотинцев кончится энергия.
     Справа от Дэва мелькнуло что-то яркое. Он повернулся - новая опасность:
группа молодых  людей обошла  правый фланг гвардейцев и ринулась  на ведущих
огонь пехотинцев. Отчаянная рукопашная схватка, грозившая  перерасти в нечто
большее.
     А   нападавших  становилось  все  больше,   они   были  повсюду,  тесня
гвардейцев.
     - Рота С, отойти! -  скомандовал Дэв.  Те, кто  мог,  отступили. Другие
продолжали сражаться в окружении бунтовщиков. Благодаря огромному численному
превосходству последние свалили нескольких солдат на землю и разоружили их.
     - Правое крыло, уорстрайдеры, вперед!
     Каждый "Скаут" и "Скороход" были вдвое выше человека. Они шли медленно,
неумолимо раздвигая толпу. Как  бы отчаянно  ни  были  настроены бунтовщики,
лишь   немногие  могли  стоять   на  месте  перед  приближающимся  20-тонным
чудовищем.  Дэв  заметил,  что  "Скаут"  Бев  Шнайдер  и  "Скороход"  Кенича
врезались в человеческое море. Решимость толпы была  сломлена,  демонстранты
стали поворачиваться и отступать в сторону Зала Гильдии.
     На  их пути оказался "Призрак" Дуарте.  Несколько человек вскарабкались
на  фюзеляж,  цепляясь   за  скобы  на  корпусе.  Не   обращая  внимание  на
окровавленное  тело  полковника,  они  упорно  стремились  к заляпанному,  в
красных  пятнах знамени,  все  еще  свисавшему  с  мачты. Муирден  попытался
сбросить наглецов,  поворачивая  машину,  но  их  было  слишком  много. Даже
уорстрайдер можно победить, в данном случае числом  и решимостью. Дэв видел,
как LaG-42 качнулся,  а затем заметно накренился  - целая сотня  бунтовщиков
пыталась опрокинуть машину, уперевшись в ее ноги.
     Развернувшись,  Дэв  двинулся вперед, разрезая толпу,  погружаясь в нее
подобно тому, как нож режет масло.  Стоял оглушающий  шум, рев  многих тысяч
людей  заполнял  весь  объем  громадного  купола.  Взяв  в  качестве  мишени
"Призрак",  Камерон выстрелил  еще  одну  дымовую  гранату. Она  взорвалась,
ударившись  о корпус  LaG-42,  едкие  клубы  белого  дыма вызвали  панику  у
атакующих,  и они  посыпались на  землю, а некоторые и  на своих  товарищей.
Другие отпрянули назад при приближении машины Дэва - жуткой голубоватой тени
в тумане, который, поднимаясь с земли постепенно окутал все.
     Один  отважный  молодой человек уцепился за башню "Призрака",  все  еще
пытаясь  стащить  зеленое знамя.  На его  лице  была  газовая маска, и он не
обращал  внимания  на дым.  Дэв  решил,  что,  возможно, это один из лидеров
бунта. Быстрым,  но мягким движением, Камерон протянул левую руку, пошевелив
дюраллоевыми  пальцами. Парень, наполовину  ослепленный  дымом,  не  заметил
приближения  уорстрайдера,  но услышал  что-то  и обернулся.  Глаза  его  за
прозрачной  маской  расширились от страха. Дэв осторожно,  но твердо схватил
его за  талию и снял с корпуса "Призрака", как кузнечика с травинки. Мужчина
кричал и сопротивлялся, яростно размахивая руками и суча  ногами, но Камерон
легко повернул его вниз головой и поднял над толпой.
     -  Спасибо,   лейтенант,   -   тяжело   проговорил   Муирден.   Теперь,
освободившись от нападавших, "Призрак" повернулся и осторожно отступил.  - Я
чист.
     - Отойти назад, - сказал  Дэв.  -  Всем подразделениям медленно  отойти
назад! Дайте им место!
     Шум  стал потихоньку затихать, толпа  успокаивалась, словно внезапно  у
нее изменилось настроение.  Люди, стоящие  поодаль от основной  массы, стали
отступать и разбредаться. Газ-транквилизатор оказал свое действие.
     - ВОКОГ, - вызвал Дэв, переключаясь на командную  частоту, - ВОКОГ, это
командир Голубых Улан.
     - Продолжайте, Улан, -  прозвучал голос в голове Камерона. -  Мы следим
за развитием ситуации.
     Он догадывался, что так и будет.
     - Вас понял. ДУ-30 начинают действовать. Нам  нужна медицинская помощь,
срочно.
     - Принято, Голубой Улан. Медики уже в пути.
     Эффект  газа-транквилизатора  проявлялся  по-разному в  зависимости  от
возраста,  физического  состояния,   массы   жертвы.  Мгновенно  действующий
"газ-нокаут",  столь популярный в  ВИР-постановках, попросту не существовал,
ведь то, что способно лишить  сознания здорового,  крепкого  мужчину, вполне
может убить  девяностолетнего  старика  или ребенка.  Газ-транквилизатор  не
лишал  людей  сознания. Он  воздействовал  на  рецепторы мозга и центральную
нервную  систему, блокируя возбуждение,  замедляя мысли и память, а иногда и
нарушая двигательные реакции.
     В результате, большая часть бунтовщиков забыла  о том, что они сердиты.
Эти люди бродили туда-сюда, ошеломленные, изумленные, потерянные.  Некоторые
страдали  амнезией. Другие  потеряли сознание и свалились  на тротуар или же
отреагировали неожиданно, поддавшись панике или  истерии. Несколько  человек
лежали на земле,  беспомощно дергаясь или судорожно  вздрагивая, как будто в
конвульсиях.
     Дэв  почувствовал,  как  в нем  поднимается темная и мучительная  волна
боли.  Определенно  будут жертвы. Проклятие, когда орды кричащих  безоружных
граждан атакуют шеренгу пехоты или боевые машины, то  жертвы должны быть! Он
пытался свести их к минимуму, но...
     Камерон  просканировал растворяющуюся толпу, выискивая  детей,  которых
заприметил  ранее.  Им,  возможно, тоже понадобится  помощь.  От этого  газа
существовал антидот, но давать его нужно очень быстро. Где же медики?
     - Нам следует помочь этим людям. Уберите оружие и подойдите к ним.
     Те, кто  бились  в  конвульсиях,  могли  проглотить  язык или повредить
голову,  другие, заваленные своими  товарищами  после  применения станнеров,
вполне могли задохнуться. Подняв глаза, Дэв увидел,  что до сих пор держит в
руке  тело бунтовщика,  штурмовавшего LaG-42. Сейчас он  напоминал тряпичную
куклу - лишился сознания. Камерон осторожно опустил его на землю.
     - Сержант Брюнер.
     Сержант подбежал к машине и отдал честь.
     - Да, сэр!
     -  Позаботьтесь об этом  человеке. Думаю,  он  один  из  руководителей.
Ребята из безопасности захотят допросить его.
     - Да, сэр!
     Дэв чувствовал усталость - неизбежное следствие подобных столкновений.
     Из всех  сражений, которые он  провел за  свою жизнь, это было одним из
труднейших  - противостоять  мужчинам и женщинам, штатским, по большей части
безоружным и при  этом решительно настроенным добраться до него и его людей.
И  ведь  ничего нельзя предпринять  в ответ. Уорстрайдеры, конечно, чудесные
боевые машины, но ведь они просто не предназначены для подобных ситуаций.
     Дэву вдруг захотелось отключиться, остановить страйдер, вылезти из него
и  присоединиться к пехотинцам, которые разбрелись среди жертв,  лежащих  на
мостовой.  Однако поступить  так  он  не мог. Приняв  на  себя  командование
батальоном  он  возложил  на  свои  плечи и  ответственность,  требующую его
пребывания  здесь,  где  можно  осуществлять  связь, принимать  распоряжение
ВОКОГа, оценивать возможную угрозу.
     Где же медики?

     Три  дня  спустя  Дэв  стоял в офисе губернатора Према  и  описывал ход
стычки в Ассирийском Парке. Вопросы задавал Прем, но в  дальнем углу комнаты
стоял третий - молчаливый, в алых одеждах - Омигато.
     -  Итог -  двенадцать  погибших, -  докладывал Камерон,  - и  около  50
человек, которые нуждаются в госпитализации. - Он бросил взгляд  на Омигато,
затем пристально посмотрел на Према. - Медицинская помощь от ВОКОГа так и не
пришла, Ваше Превосходительство. Я связывался с госпиталем в Винчестере. Они
выслали флайеры скорой помощи и врачей-травматологов.
     - Хм. Наверное, что-то напутали. Ваши потери?
     - Один человек, Ваше Превосходительство. Полковник Дуарте.
     - Да, да, конечно. Хороший человек. - Прем вздохнул. - Трудно будет его
заменить.
     -  Ваше  Превосходительство,  майор Бартон - опытный офицер.  - Бартон,
командир 1-го батальона  рейнджеров, находился сейчас с ротой В на Эриду.  -
Он будет прекрасной заменой.
     - Мм. Как сказать. Честно говоря, я  подумывал о замене  командира роты
А. Ведь полковник  Дуарте совмещал две должности после того, как капитан Кох
остался здесь. - Но... конечно же капитан Кох не вернется...
     Прем обменялся взглядом с Омигато.
     - У капитана  Коха  здесь ответственное задание. В общем, лейтенант,  я
думал о вас.
     Слова губернатора совершенно ошеломили Дэва.
     - Обо мне! - Он покачал  головой. - Ваше Превосходительство, я польщен,
но...
     - Лесть здесь неуместна. Вы  действовали  в Винчестере  умело  и точно,
приняв  командование  двумя  ротами  в  момент  серьезной  опасности,  когда
убийство Дуарте  нарушило связь между подразделениями. Вы отлично справились
с задачей,  когда одна единственная ошибка могла бы привести к поражению. Вы
показали остроту реакции, точность в оценке ситуации, использовав именно тот
уровень силы, который был необходим.
     -  Ваше Превосходительство, я убил 12 человек.  - "Может, лучше было бы
разогнать толпу слезоточивым газом? Кто теперь может сказать..."
     -  Большинство  из  них  умерли  от  удушья,  когда,  после  применения
станнеров,  оказались под  грудой  тел или  были  затоптаны.  Лейтенант,  по
оценкам  разведки на площади находилось около трех  тысяч человек. Что бы вы
не применили,  результаты  были бы  примерно те же. Если бы  воспользовались
слезоточивым или... - он пожал плечами. - В  панике, если бы толпа побежала,
погибнуть  могли  сотни. Более важно  то,  что  ваше умелое руководство  как
страйдерами, так и пехотой спасло и тех, и других.
     -  А кроме  того, мы получили  пленного,  -  сказал  вдруг  Омигато  на
нихонго.  С  тех  пор, как  час  назад  Дэв  вошел  в  эту  комнату,  личный
представитель  императора  заговорил  впервые. -  Этот человек  был сломлен.
Сейчас, когда мы разговариваем, на его сторонников проводится облава.
     Тон,  каким   Омигато   произнес  слово  "сломлен",  заставил  Камерона
вздрогнуть.  Ему  уже не  хотелось  слушать о том,  что произошло с  молодым
человеком, которого он захватил.
     - Камерон-сан, -  продолжал Прем. - Представитель рекомендовал, и  я  с
ним согласен, чтобы вы получили очередное звание "капитан" и приняли на себя
командование ротами А и С 1-го батальона.
     Дэв был ошеломлен. В батальоне были другие капитаны, другие лейтенанты,
которые имели больше опыта, да  и служили дольше, чем он. Если он перескочит
через  их головы, другие офицеры вряд  ли простят  ему это. Кроме того,  это
означало бы навсегда вернуться в Гвардию.
     - Решено, - сказал Омигато снова на нихонго. - Опыт сослужит вам добрую
службу.
     - Спасибо, Омигато-сама, - низко кланяясь, промолвил Дэв. Что же еще он
мог сказать?





     Император  является символом  государства  и  единства  народа,  и  его
положение определяется волей народа, которому и принадлежит высшая власть.
     Конституция Японии,
     Статья 1.
     1946 год Всеобщей эры.

     Иоши Омигато  сидел,  скрестив ноги в пустоте, ничем  не  защищенный от
космической   радиации.   Под   ним,   созданная   ИИ,   лежала   Вселенная,
распростершись на сотню световых лет, огромная атомная раскаленная жаровня с
переплетающимися спиралями в бело-голубом тумане, пронизанном реками  пыли и
газа.
     Физическое тело Омигато плавало в невесомости  на  борту "Токитукадзе",
но здесь  его  дух,  не  скованный никакими  цепями бренного  мира,  тихо  и
торжественно  двигался  в  галактическом  море. Отсюда,  с  расстояния в 100
световых лет Шикидзу  виделось микроскопической горсткой пыли, и вся  слава,
вся  гордость  человечества  терялись  в  бездне  пространства   и  казались
бессмысленной суетой.
     - Мой господин...
     Это был голос его аналога, совершенно идентичный собственному.
     - Говори.
     - С Эриду прибыл человек и хочет доложить вам.
     Омигато  прикинул, не поручить ли аналогу разобраться с  посетителем. В
конце концов,  функция этих компьютерных созданий в том и заключается, чтобы
служить  буферами  между  личностью и окружающим  миром.  Таких  совершенных
аналогов, полностью и безошибочно воссоздающих образ  мыслей их человеческих
двойников-оригиналов, позволить себе  могли  немногие, а те, кто мог,  часто
использовали их в качестве личных секретарей и руководителей штата служащих.
Разговаривая по ВИРкому, часто невозможно  было определить, с кем  именно вы
ведете  беседу -  с  человеком или  миражом,  фантомом, созданным  бездушным
компьютером.  Но  он   редко   применял  этот   способ.   Иоши  Омигато  был
консервативен,  верил в личный контакт и считал это необходимым для каждого,
кто желает быть подлинным лидером.
     - Я приму его здесь.
     Перед Омигато  материализовался сержант Исаму  Кимая.  Черная униформа,
превосходно   совпавшая   с  бархатным  мраком   космоса,   делала  особенно
выразительными белые и алые нашивки  Имперской морской пехоты, а лицо и руки
казались бледными  тенями на  фоне  тьмы  ночи.  В  этой, созданной  Омигато
виртуальной реальности, Кимая был маленькой  фигуркой,  игрушкой,  застывшей
перед своим могучим, планетных размеров, хозяином.
     Поприветствовав Омигато, сержант склонился в поклоне.
     - Простите меня, недостойного,  что потревожил вас. Большое спасибо, вы
оказали мне высокую честь.
     - Не стоит благодарностей. Я рад, что вы остались в живых.
     Кимая покачал головой.
     - Моя  жизнь не столь важна, мой господин. Кокородо помогло мне. К тому
времени, как уорстрайдеры  открыли огонь, я уже покинул комнату и укрылся от
взрыва за внешней стеной. Конечно, будь на то ваша воля, я бы остался.
     - Разумеется. Но важно то, что ваше тело не нашли в развалинах. - Он не
упомянул о том, что другие его люди находились в здании в то же самое время,
готовые  убрать или уничтожить при необходимости труп Кимая, если бы тому не
удалось спастись. - Ваш рапорт.
     - Конечно, мой господин. Как  вы и предсказывали, после гибели  офицера
демонстрация переросла в бунт. Гвардейцев почти смяли. И  опять же, как вы и
предвидели,  уорстрайдеры  сумели восстановить  порядок и  разогнать  толпу.
Уверен, вы, мой господин, уже знакомы с данными  о потерях  и разрушениях. -
Омигато  кивнул,  и  сержант  продолжил.   -  Город  в   состоянии  крайнего
недовольства  и  озлобления,   чему  способствовали  и  данные  о  погибших,
намеренно  распространенные  среди  населения.  В  течение трех  дней  после
демонстрации в Винчестере произошло несколько инцидентов. Вчера один местный
патриот напал на  гвардейца,  бывшего  в увольнении,  и  убил  его ножом. На
улицах открыто говорят о восстании против Гегемонии.
     - Очень  хорошо,  -  сказал Омигато. - Вы проделали  прекрасную работу,
Исаму-сан.
     Сержант заметно обрадовался похвале.
     -  Большое  спасибо,  Омигато-сама,  за  оказанную  часть.  -  Он низко
поклонился. - Каковы будут ваши распоряжения?
     - Пока ждать и  наблюдать. Необходимо, чтобы ни  вы,  ни  ваши  люди не
оказались вовлечены в какие бы то ни было события на планете. Это понятно?
     - Абсолютно, мой господин.
     - Через  неделю, самое большее  через две остаток  вашего подразделения
перебросят на Эриду. Тогда вы снова будете со своими товарищами.
     - Я  живу только для того, чтобы исполнять вашу  волю, мой господин,  и
волю Императора.
     - Это одно и то же, сержант. Можете идти.
     Образ  Кимая   мигнул  и  исчез,  а  Омигато  остался  один  в  пустыне
межгалактического космоса.
     Терпение, подумал он, вот  ключ  ко  всему. В одной  старинной  легенде
рассказывалось  о  трех  героях,  сидящих  вместе  и  ждущих,  когда впервые
прокукует  кукушка.  Один  из  них -  Нобунага, пытавшийся силой  объединить
разрозненные  провинции  Японии  и   в  16  лет  проявивший  себя  человеком
несгибаемой воли и целеустремленности. Так вот,  его  мысли выражаются такой
хайку:

     Кукушка,
     Если не поет,
     Недолго будет жить.

     Хидейоши, крестьянский  сын  и  наследник  Нобунага, который в  течение
десяти бурных  лет распространил  свою  власть  на  всю  Японию, организовал
центральное  правительство  и  предпринял попытки завоевать Корею  и  Китай,
Хидейоши, известный под именем "Великий Господин", сказал иначе:

     Кукушка,
     Если не поет,
     Ее я научу.

     И  наконец,   Токугава  Иеясу,  победитель   при   Секигахара,   сегун,
окончательно и  полностью объединивший  враждующие группировки феодалов  под
единым  правлением, установивший  сегунат Токугавы,  затмивший  даже  власть
божественного Императора на  265 лет. Подход Иеясу характеризуется следующим
образом:

     Кукушка,
     Если не поет,
     Я лучше подожду.

     Иоши  Омигато   всегда  считал  себя  духовным   двойником  Иеясу,  его
воплощением. Он не верил в буквальную  реинкарнацию и в глубине души  считал
себя агностиком  и реалистом, но  льстил  себя  мыслью, что  взращивает  дух
могучего  сегуна,  чье  терпение  и  понимание людей  помогли  ему  основать
династию. А  возможно, он носит  в себе также  и какую-то  долю кармы Иеясу.
Своим  правлением  сегун   утвердил  величие  Японии,  что  нашло  блестящее
отражение в "Кодексе Воина". Это величие расцветет в Омигато  и предотвратит
закат Империи.
     В  Небесном  Дворце  и  в  Имперском  Штабе   существовала  влиятельная
группировка  офицеров и  аристократов, называвших себя  "Люди Совершенства".
Фракция "Кансей" опасалась и ненавидела происходящее размывание традиционных
границ,  отделявших  историческую  чистоту  японцев от не-японцев,  чужаков,
примазавшихся  к  величию страны. Нигде это  размывание не проявлялось столь
отчетливо, как в унижении Императора.
     Когда-то Император  был  Сыном Неба,  самым совершенным из людей. После
национального позора 1945 года, его низвели до уровня  обычных людей, лидера
страны,  не  больше.   Согласно   продиктованной  иностранцами  конституции,
Император  являлся лишь  номинальным главой  страны, "символом государства и
единства  народа". Власти и  славы, бывших достоянием Японии и ее народа, он
был лишен.
     Прошло почти шесть  столетий, но  ошибку так и не  исправили. Несколько
раз  японскую  конституцию   пересматривали,  подстраивали   к  происходящим
переменам, перемещали баланс власти, но  Император  оставался  всего-навсего
человеком, подобно остальным.
     Лицо  Омигато не  выражало никаких эмоций, но сама  мысль об этом  была
подобна  кислоте,  капля за  каплей неумолимо  разъедающей сердце. Сын Неба,
божественный Господин  Звезд  опустился до того, что председательствовал  на
конференциях, возглавлял церемонии, давал интервью в  ВИР-новостях, и  делал
это все с  такой земной фамильярностью, которая вселяла отвращение в Омигато
и других членов фракции "Кансей". Именно он, Император, распорядился,  чтобы
чужаки вроде этого глупца Према, Камерона и другие были назначены на высокие
посты  в  Имперской  службе,  традиционно  занимаемые  только  японцами.  Он
действительно приближал  к себе иностранцев,  позволял им относиться к  себе
как к простому смертному и таким образом уменьшал свою власть,  отрицал идею
"Великой Японии", владевшей сердцами и умами людей типа Омигато.
     Изменить такое  положение вещей,  стереть этот  последний  след старого
унижения Империи - вот чему посвятили себя "Люди Совершенства".
     Ирония  доставила  Омигато чувство  мрачного  удовольствия: именно ему,
агностику,   суждено  посвятить  себя  восстановлению  культа  божественного
Императора!  Здесь не  было лицемерия. И  если  он  не  верил  в  богов,  то
безоговорочно  верил в  божественную  чистоту, достоинство и  судьбу  Ямато,
духовного  сердца древней Японии. Позор и  унижение  Императора должны  быть
смыты, а  для этого он будет пользоваться людьми, подобными  Прему и  Кимая,
даже  иностранцами  вроде  Дэвиса Камерона,  ведь  в  его  руках  они  будут
податливы как глина и сыграют отведенные им роли.
     Кроме  того,  хотя  это мало  кто знал,  Омигато  и  сам происходил  из
Императорского рода. Нынешний  Император - его двоюродный брат, а также друг
детства и  наперсник. Кто знает, может быть, когда-нибудь на Солнечном Троне
будет он, если в том его карма...
     А  пока,  подобно  Иеясу  Токугава,  Иоши  Омигато  был  готов  ждать с
нечеловеческим терпением, пока его умелые пряхи переткут гобелен истории.





     Чем  менее  сильно  правительство - тем лучше:  меньше  законов, меньше
переданной  власти.  Противодействием  этому  пороку  формального  правления
является становление характера личности, развитие индивидуальности.
     Политика,
     Ральф Уолдо Эмерсон, 1884г.

     По прямой  от Новой  Америки до Эриду  36,11 световых  лет, и  даже без
остановок по пути на перелет уходит более месяца. Катя и ее товарищи, бывшие
Торхаммеры, а  так же Синклер со своим штабом летели как обычные  пассажиры,
снабженные  фальшивыми  идентификационными  данными, внесенными в их  ОЗУ  с
помощью  подпольщиков  из организации  Новых  Конституционалистов  на  Новой
Америке.  Корабль был  грузовой, хотя для пассажиров удалось создать условия
относительного  комфорта.  Несмотря на название "Сайко  Мару", капитан и все
члены экипажа принадлежали к "Сети".
     Однако Синклер  уже ввел новый  термин -  Конфедерация. Комитет лидеров
повстанцев  Новой  Америки,  рассказал  он,  поручил  ему  составить  проект
документа, весьма схожего с Декларацией Независимости, которая 766 лет назад
явила изумленному  миру  новое суверенное  государство -  Соединенные  Штаты
Америки.   Требовалось  название,   что-то   менее  громоздкое,  чем   Новые
Конституционалисты, и не столь очевидное, как Восстание, что дало бы понятие
об  основных  чертах будущего устройства  мира на  принципах действительного
самоуправления, с чем соглашались все участники движения.
     -  Когда-то, - объяснял  Синклер присутствующим, собравшимся в  комнате
отдыха однажды вечером, - в  прежних США была  такая  политическая  партия -
либертарианцы. Их  философию можно  свести  к  двум основным положениям: чем
слабее власть, тем  лучше, и то, что аморально для  личности или организации
должно быть аморальным для государства.
     - Очень похоже  на ваших Новых  Конституционалистов, генерал,  - сказал
Бондевик.
     -   Да,   Торольф,  многое  в   нашей   платформе  основано   на  идеях
либертарианцев. Скорее это  просто совпадение, так я думаю, ведь сейчас мало
кто знает о них. Но если семь веков прошедшего капиталистического развития и
научили  нас  чему-либо, то это  тому,  что,  чем сильнее правительство, тем
больше  шансов, что  оно  злоупотребит  властью.  Люди  не  свободны,  когда
государство за  их счет  финансирует программы, в которых эти люди ничего не
понимают, на осуществление которых  не  могут повлиять, или же они им просто
не нужны. Люди  не свободны,  когда  государство,  управляющее ими,  слишком
велико, чтобы удовлетворять их потребности, или когда  невозможно избавиться
от вмешательства этого государства в личную жизнь граждан.
     Кате вспомнился ее разговор  с Дэвом на приеме у Кодамы. Она поежилась.
Ничего  не  случилось, но Служба Безопасности вполне могла  забрать ее в  ту
ночь  для допроса, если их  случайно подслушали. При современной технологии,
когда ИИ могут  расслышать  шепот на  расстоянии 30 метров, когда оптические
сканеры  размером  с ноготь и ВИР-коммуникаторы, подключенные к компьютерной
системе,  обеспечивают все  возможности  для подглядывания и  подслушивания,
государство располагает  таким контролем над  личностью, равного которому не
было в истории человечества.
     - Так что же случилось с либертарианцами, генерал? - спросил Бондевик.
     - Чтобы люди несли ответственность за свои поступки, требуется  кое-что
еще. В  принципе все  звучит очень хорошо и разумно, но на деле жизнь проще,
когда можно переложить свой провал, свою неудачу на родителей,  бедность или
на  общество.  Либертарианцев ругали,  поносили, над ними  насмехались, даже
обвиняли  в  антигосударственной деятельности и подстрекательствах к  мятежу
только потому,  что они  предлагали людям думать только самим за  себя. В то
время - конец XX - начало  XXI века - в Америке  явно проявилась тенденция к
установлению  более   сильного  правления,   хотя   бывшие  социалистические
сверхгосударства уже разваливались  на части.  Конечно, и  сами  США рухнули
вскоре после своих соперников. Государственное микрорегулирование экономики,
-  он покачал  головой,  -  когда  обычный  смертный  с  трудом сводит  свой
собственный  кредитный  баланс,   даже   при   наличии  ОЗУ-имплантантов   и
отслеживании  транзакций  ИИ,  трудно  ожидать,  что  какой-то  комитет  или
бюрократ сделает это лучше. Вот тогда-то  вперед выступила Великая  Япония и
подобрала кусочки.
     В общем, то, что мы предлагаем мирам Шикидзу, желающим стряхнуть с себя
иго Гегемонии, это не создание еще одного межзвездного  супергосударства,  а
нечто другое  - свободный альянс. Конфедерация равных, а не централизованное
федеральное государство.  Нечто  подобное  тому, что имели  в виду создатели
первой Декларации Независимости.
     -  А  мы-то   хоть  взглянем  на  ту  декларацию,  что   вы  пишете?  -
поинтересовался Хаган.
     Синклер улыбнулся.
     - Пока еще нет. Проект готов  и уже одобрен, но я еще дорабатываю  его.
Может быть, попозже.
     "Сайко Мару" прибыл на Вавилон-Орбитальный через неделю после событий в
Винчестере,  и  все только  и  говорили  о  восстании. Несмотря  на  военное
положение, во  всех крупных городах  продолжались  демонстрации. Запрещалось
собираться более чем по трое, но, казалось, чтобы добиться этого, нужно было
выстроить шеренгу уорстрайдеров и открыть огонь. Люди собирались по двое или
трое на центральной площади или в парке, тройки смешивались... росли...
     А потом площадь заполнялась толпами  народа, часто в  них насчитывалось
несколько  тысяч  человек.  Разумеется,  для  "Сети" открывались  прекрасные
возможности. Граждане обменивались информацией, когда брались за руки, чтобы
продемонстрировать свою  солидарность. Это стало чем-то вроде приветственной
церемонии.   Письма  или   заметки  лидеров   "Сети",  списки   арестованных
правительством,   сообщения  о  повстанческой   активности,  не  пропущенные
цензурой,  организационные  директивы,  рассказы о случаях правительственной
некомпетентности,  применении   силы,   глупости,  копии   правительственных
документов, добытых хакерами из  секретных  файлов, донесения тайных агентов
"Сети", официально работающих в учреждениях Гегемонии.
     - Свобода  информации, - заметил Синклер,  -  всегда была  краеугольным
камнем свободы личности.
     Чтобы  связаться  с  эридуанской "Сетью", Синклер  воспользовался своим
коммусом, после чего вся компания погрузилась на "шаттл" для спуска в Библ.
     Узнать  его, лидера  повстанческого движения, было  просто  невозможно:
применение специально запрограммированной  нанооболочки  полностью  изменило
внешность. Оставалось только подстричь бородку и перекрасить ее в каштановый
цвет, так как, по уверениям самого  Синклера,  никакая маскировка  не скроет
слабый подбородок, но вот инфильтрация субмикроскопических элементов  в кожу
лица привела к тому,  что  впалые  щеки раздулись, изменился цвет глаз, выше
стал лоб, на носу  образовалась горбинка - так что на вид генерал поправился
килограммов  на пятнадцать.  В условиях гравитации  он  стал прихрамывать, и
Катя предположила, что причина  проста - положил  что-то в обувь.  В деталях
изменения  во  внешности  почти  не  замечались,  но общий  эффект  оказался
поразительным.  В  защитном костюме, создающем иллюзию  массивности, Синклер
вполне мог сойти за грибника и был практически неузнаваем.
     Стоя  вместе  со  всеми  на  эскалаторе,  уносящем  их  от  вокзального
комплекса в центр  Библа, Катя смотрела на город. Его  купола занимали целое
плато,  резко  обрывающееся к узкой, утыканной скалами, прибрежной полосе. В
городе жило около  30  тысяч человек, большинство обслуживало небесный лифт,
монорельсовую  систему  или   трудилось  в  местной  компании   "Дальстрем",
снабжавшей несколько крупных японских фармацевтических  фирм  дарами местной
флоры. Второй  город, поменьше,  Галфпорт, растянулся по  берегу  у подножия
плато,  ниже Библа  на  несколько  сотен метров.  Сообщение  между  городами
осуществлялось, главным образом, посредством фуникулеров.
     Сверху  открывался чудесный вид, и Катя, повернувшись на восток, видела
Море Утреннего Грома и  сверкающие опорные столбы, суда на воздушной подушке
и  какие-то   незнакомые  ей  летательные  аппараты.  Совсем  рядом,  внизу,
монорельсовая  дорога змейкой  вилась  через  золотисто-багровые  джунгли  в
направлении  с  севера на  юг,  ведь  главные города Эриду  лежали  в  более
умеренных  зонах,  поближе к полюсам.  Дэв,  она знала это почти  наверняка,
находился в Винчестере, примерно в 85 сотнях километров к югу от Библа.
     У входа в основной купол их встретил  высокий, светловолосый и стройный
мужчина в  военной форме, назвавший  себя  лейтенантом Винсом  Крейтоном. На
левом плече - нашивка  с  бело-голубой эмблемой, лошадиная  голова и молния,
под ними цифра три. Катя тут же  узнала эмблему -  3-й полк Механизированной
Разведки, одно из гегемонийских подразделений, размещенных на Эриду. Синклер
обнял лейтенанта как старого знакомого.
     - Не  бойтесь,  -  повернулся он к  остальным, - Винс на нашей стороне,
хотя и продолжает служить, верно?
     -  Готов расстаться  со службой в любое время, - усмехнулся военный. По
эмблеме на петлице  Катя  поняла,  что он -  страйдер. - Только скажите, где
припарковаться.
     -  С оборудованием  у  нас  пока  еще  проблемы,  - вздохнув,  объяснил
Синклер.  - Не так-то легко  найти надежные помещения,  где можно поставить,
например, боевые машины, чинить их. Это одна из главных трудностей.
     -  Тут у  нас  есть  кое-что новенькое, генерал,  -  сказал  Крейтон  и
принялся что-то живо рассказывать гостю, ведя его к скиммеру.
     Тайная база  повстанцев в Библе -  точнее, под Библом -  была полнейшим
сюрпризом  для прибывших. Два  главных городских  купола стояли  рядом, один
окружал  основания  небесного  лифта  с  технической  станцией,  парковочным
модулем "шаттлов"  и разгрузочными  системами,  второй  - сам  Библ,  был  в
километр шириной  и примыкал  непосредственно к первому. Третий город  лежал
ниже первых двух, под десятиметровой толщей скалы.
     Небесные  лифты  -  это  не просто  башни, поднимающиеся с  поверхности
планеты.  Это  свисающие  вниз  мосты,  поддерживаемые  в  синхроорбитальном
положении и размещенные так, чтобы всегда находиться в одной и той же точке.
Однако по инженерным  соображениям они крепятся на поверхности своеобразными
якорями, обычно опорами, глубоко вогнанными в подходящую для этого гору.
     Первая колония  на  Эриду действительно обосновалась  под поверхностью,
как часть  такого  якоря  на время строительства. Рабочие,  применив  горные
нанокомбайны,  прорыли туннели,  расходящиеся  во  все стороны от  основания
лифта, запечатали и герметизировали их, а потом использовали под жилье, пока
наверху  шел ПРОГ,  создавались  купола,  подводились  коммуникации. Позднее
туннели и  выработки превратились  в  склады для  хранения  оборудования,  а
иногда  использовались  как  резервуары  при  поддержании  климатического  и
температурного  режима  города.  И  хотя  некоторая  их  часть  до  сих  пор
применялась в этом качестве, "Сеть" освоила несколько десятков, превратив их
буквально в подполье для повстанцев.
     Попасть на  более низкий  уровень  можно  было  через  несколько  дюжин
эскалаторов,  ведущих  к  городским  подуровням из любого купола. Катя  и ее
спутники прошли по трапу и оказались в помещении, бывшем, по всей видимости,
пустующим складом.  В  районе главного купола  таких  складов  насчитывалось
около полусотни.  По  лесенке, хитроумно скрытой под бутафорской клетью, они
спустились в длинный, хорошо освещенный коридор.
     Другие  тайные ходы,  объяснил Крейтон, шли  под  всем  городом и  даже
пролегали в тверди скал, доходя до доков Галфпорта у подножия плато. Туннели
были  тесными,  но   сухими  и   хорошо   вентилировались.  Стены  укреплены
трюфиленовыми  щитами  и  дюритом,  сверхплотным  материалом, полученным  из
скального грунта. Проходя по коридорам, Катя заметила немало жилых помещений
и  встретила  много женщин  и детей.  Крейтон шел прямо  перед Катей,  из-за
высокого роста ему то и дело приходилось наклоняться, когда они подходили ко
входу в новый коридор.
     - У нас здесь трое тоже из Новой Америки, - сказала она наконец.
     -  Всегда  приятно встретить  соотечественника, ньюами,  -  откликнулся
Крейтон,  и  то,  как легко он употребил сленг, характерный  для южной части
Новой Америки, порадовало ее. Сколько прошло с тех пор, как она слышала этот
говор!
     - Откуда вы, лейтенант?
     - Из Фарадея, - он назвал крупный город в южном полушарии. - Не был там
вечность.
     - У вас в 3-ем полку все из Новой Америки? - спросила Катя.
     Крейтон на ходу обернулся и улыбнулся ей.
     -  Вряд  ли. Думаю, сейчас  половина на  половину,  старики,  те  - да,
оттуда, а новобранцы - местные.
     Обычная практика  для Гегемонии: размещать гвардейские  части на других
мирах   Шикидзу,   а  не  оставлять   их  дома,   где  люди  выросли.  Такое
подразделение, расквартированное  в чужой  стране,  среди  незнакомых людей,
меньше  поддавалось мятежным  настроениям,  ведь  на войне,  а тем  более  в
условиях революции, семья и дом - факторы огромной значимости. Так что, если
военные  не слишком сближаются с защищаемым ими населением, то это  только к
лучшему.  По крайней мере, так представлялось в теории, но теория не приняла
во  внимание  тот  факт, что гвардейские  подразделения  и  на  новом  месте
продолжали  пополняться. Ничего не  поделаешь, ветераны уходили  в отставку,
переходили на  другие миры,  погибали, а  вместо  них  в  строй  становились
зеленые  новички,  в  основном,  парни   из  тех   городов  и  селений,  где
расквартировывалась  данная  часть.  Такие,  как  Дэвис  Камерон,  землянин,
долетевший  до  Локи,   чтобы  записаться  в  Гвардию,  скорее  представляли
исключение, чем правило.
     Странное,   сверхъестественное  чувство   овладело  Катей,  когда   она
вспомнила о  своем, растаявшем  в боях батальоне.  Как  же мало их осталось,
Торхаммеров,  поступивших  на  службу, как и она, еще  в  Новой Америке. Как
много из тех, кого знала еще на родине, погибли. Рауль Гутиэрес, Мич Доусон,
Крис Кингфилд  -  все эти ребята были  с ней  с самого начала и все остались
там,  на Локи, пали в битве с  ксенофобами. Как  ей не  хватало  их. Иногда,
когда Катя подключалась к страйдеру, она все еще чувствовала их присутствие,
как будто то единство в бою не ушло,  как будто электронные призраки осели в
ее ОЗУ.  В  кошмарах ей являлись  Доусон и Кингфилд,  они умерли, находясь в
одной с ней машине.  Катя обращалась  к  врачам, "чистила" ОЗУ, но ничего не
помогало.
     -  Так  что случилось? -  спросила  она. Воспоминания расстроили ее,  и
вопрос прозвучал резко. - Все подразделение дезертировало? Или только вы?
     - О, я не дезертировал,  мэм. Еще нет.  Некоторые ребята так и сделали,
но  я  все  еще несу вахту  на  базе  к югу  отсюда. Нимрод. Слышали?  -  Он
усмехнулся. - Я, можно сказать, повстанец в свободное время.
     - И чем вы занимаетесь?
     -  Ну, боевая  подготовка. Обслуживание  страйдера.  А  в  основном, мы
помогаем людям  выбраться отсюда. Видели тех, в коридорах? В последнее время
правительство здорово прижало нарушителей... людей, которым  не нравится то,
что  делает Гегемония и которым хватило смелости, а  может глупости, открыто
сказать об этом.
     - Диссиденты, - сказал Хаган.
     - Свободные люди, - поправил его Синклер, - просто они хотят жить так.
     - Генерал,  я  все-таки  никак не  могу  сложить целостную  картину,  -
обратилась к нему Катя. Они подошли к двери, ведущей  в следующую выработку,
и Крейтон,  пригнувшись,  пропустил всех  вперед. -  Я, конечно,  слышала  о
существовании  повстанческого подполья, но никогда не знала деталей! Чем  вы
здесь занимаетесь, вообще? Делаете бомбы?
     Они  вошли в  большую,  хорошо  освещенную  комнату  с  круглым столом,
придающем ей сходство скорее с центром планирования ВОКОГа, чем с убежищем в
подземном городе.
     Синклер улыбнулся.
     - По вполне очевидным причинам мы не афишируем свое присутствие. Однако
нам  удается кое-что  делать. Я  рад  вам сообщить, что в нашем распоряжении
есть, как мы его  с гордостью называем, "эскалатор свободы". Несколько веков
назад нечто подобное называлось "подпольной железной дорогой".
     -  Железная  дорога?  -  недоуменно спросил Руди.  - Это  что-то  вроде
монорельсовой?
     - Нечто  вроде,  мы используем старую  технологию. Наша  задача  помочь
выбраться людям из-под каблука властей, - продолжал Синклер,  - мы позволяем
им прятаться вот в таких местах или же тайком переправляем туда, где  они не
привлекут  внимания. Некоторых  даже  отсылаем с планеты.  А  большую  часть
переселяем в города  Приграничья, где властям  нет ни до  кого и ни  до чего
дела.
     Даже  это,  подумала   Катя,  нелегко  осуществить  в   мире  замкнутых
городов-пузырей.  Ведь тот, кто вступает  в  конфликт  с законом,  просто не
может убежать. В каждом порту, у каждого выхода, возле каждой запертой двери
стоит индентификационный контроль,  независимо от того,  как вы  собираетесь
путешествовать  -  по монорельсовой дороге или  на водном транспорте.  Везде
проверяется наличие оружия, внутренний паспорт...
     - Здесь у нас имеются принт-прессы, - сказал  Крейтон. - Располагаем мы
и возможностями для создания новых цефлинковых удостоверений и прочего.
     - И  как вам все это  удалось, лейтенант? - спросил Хаган. -  Ответьте,
если, конечно, можно.
     Крейтон отвел глаза.
     - Год назад я женился на местной девушке, - сказал он. - Она входила  в
организацию  "Вселенская  жизнь". Они  выступали против уничтожения  местной
флоры и фауны,  на  чем  настаивает Гегемония.  - Крейтон пожал плечами. - А
я..,  мне было все  равно.  Во время демонстрации в  Карнаке ее  арестовали.
Через пару недель выпустили, но  после  этого  она уже не  была прежней. Они
называют это "перезапись".
     Катя  слышала  жуткие   рассказы   о  технике   допросов,   применяемой
Департаментом Безопасности... и  о  "перезаписи", когда  ОЗУ человека  и его
линк-имплантанты применялись против него...
     -  Ее запугали,  она приходит  в ужас при мысли, что  они  снова  могут
схватить  ее, - продолжал Крейтон. - Один мой приятель из части  поведал мне
об "эскалаторе  свободы". Вот  так я и  влез в  это  дело. Здесь  ей помогли
избавиться от того мусора, которым набили ее ОЗУ, снабдили новым цефлинковым
удостоверением и отправили... ну, скажем, в один небольшой  городок, точнее,
плантацию, в нескольких километрах отсюда, на побережье. В каждом куполе там
не более трех человек, и власти не суют нос в такие углы Приграничья.
     - И теперь вы здесь, помогаете другим... спастись.
     Он в упор, твердо посмотрел на нее.
     - Что-то вроде этого.
     Синклер сидел за столом с каким-то  странным, отсутствующим  выражением
лица. Кате  доводилось видеть  аналогов с  похожим  выражением, когда они во
время разговора замолкали на середине фразы, чтобы уточнить  что-то у своего
оригинала. Наверное, подумала она, виноват  коммус.  Должно  быть генерал на
связи с  кем-то  или подсоединился к  компьютерной сети ИИ. Краски лица  как
будто внезапно выцвели, и ей показалось, что он может упасть.
     - Генерал? Вы в порядке?
     Синклер предостерегающе  поднял  палец,  продолжая  смотреть  куда-то в
пространство.  Все  ждали. Тишина становилась  невыносимой. Затем как  будто
какая-то пружина, державшая генерала в напряжении, лопнула, и он расслабился
и закрыл глаза.
     - О, Боже!
     - В чем дело,  генерал? -  спросил  Ли Чунг.  Открыв глаза, тот сначала
посмотрел на Чунга, затем обвел взглядом всех остальных.
     -  Мне  только что  сообщили.  Они применили то, что обычно  называется
"Имперское решение".





     Опыт   учит  нас  тому,  чтобы  быть  на  страже  свободы,  когда  цели
правительства  особенно   благотворны.  Люди,  рожденные  быть   свободными,
естественно,   негодуют,   когда   им  грозит  вмешательство   злонамеренных
правителей. Однако величайшие  опасности делу свободы  кроются в  незаметных
поползновениях против  нее со стороны ревностных, благонамеренных, но ничего
не понимающих людей.
     Л.Д. Брандейс, Член Верховного Суда США.
     1928г.

     -  Кто он? -  спросила  Катя. Свет в  конференц-зале  притушили,  и над
столом  тускло  мерцали  голографические  призраки.  Из  глубин  голоэкрана,
установленного  посреди  стола,  к  толпе  на  городской  площади  обращался
смуглолицый дородный мужчина в дорогом костюме.
     -  Джеймис Мэттингли,  -  ответил  Синклер.  -  Исполнительный директор
станции ядерного синтеза. Кроме того, лидер "Сети" на Эриду.
     В  конференц-зал вошли  еще  несколько человек.  Худенькая  рыжеволосая
девушка,  представленная гостям как Симона Дагуссе, оказалась  первоклассным
хакером, перед которой не могли устоять самые надежные компьютерные сети ИИ.
Другой  - эридуанец,  подполковник милиции  в  Библе по имени  Алин Шнейдер.
Седоволосый,  худощавый, по хирургически  точный в словах и манерах, Шнейдер
координировал деятельность всех ячеек "Сети" в Библе.
     - До бунта в Винчестере на прошлой неделе Мэттингли и его последователи
располагали штаб-квартирой в этом городе, - добавил  Шнейдер. -  У нас  есть
сообщения, что диссидентские организации в Винчестере совершенно разгромлены
после введения в город уорстрайдеров.
     - Это подтверждается,  - сказал  Крейтон. -  С тех пор Мэттингли и  его
ближайшие  советники скрываются в Танисе,  небольшом шахтерском поселении  в
Долине Евфрата, в ста километрах от Винчестера.
     - Это сообщение прислал сам Мэттингли, - объяснил Синклер. Изображение,
которое они наблюдали на  экране,  поступало с ОЗУ Синклера через его коммус
на  проекционную  систему.  За   спиной  оратора  виднелась  шеренга  черных
уорстрайдеров, на фюзеляжах которых Катя рассмотрела имперские обозначения.
     -  Последнюю  неделю мы  старались  держаться в тени,  -  доносился  из
скрытого динамика  голос Мэттингли. - Но с недавних пор дела здесь пошли уже
очень быстро, а  потому  мы готовимся  к действиям.  Сегодня  неподалеку  от
Карнака страйдеры установили  два ядерных проникающих  устройства,  объясняя
это тем,  что ими обнаружены признаки подземной активности ксенофобов. По их
словам, готовится превентивный удар. Послушайте вот это.
     На экране появился японец с красной лентой имперского представителя.
     -  Император осознает, что у вас есть причины быть недовольными, что вы
обеспокоены  своим  нестабильным положением,  угрожающим  благосостоянию,  -
говорил  мужчина. Речь  его -  а  прогундосил он  ее на англике  -  казалась
искусственной, как будто кто-то заложил в него программу,  да  так неудачно,
что движение  губ не соответствовало  произносимым фразам. - Люди Эриду, вот
вам  мое  торжественное  обещание: ваши  вопросы, ваши заботы, ваши -  да! -
требования большей автономии во внутренних делах будут переданы Императору в
ближайшее время.
     Однако сейчас  я  должен  вам сказать, что  серьезная  опасность нашему
общему  благосостоянию на  этой  планете вынудила нас решиться на крайние  и
далеко  идущие  меры.  Ксенофобы, начавшие  проникновение на  поверхность  в
различных точках  Эриду, могут разрушить гегемонийские колонии в этом  мире.
Опасность велика, и ставить сейчас на обсуждение относительно мелкие вопросы
-  как управлять автономной республикой в  составе Гегемонии, правильным или
ошибочным будет решение о терраформировании...
     -  Кусо,  -  зло  бросил  Крейтон.  - Этот  старый попугай  размахивает
морковкой  перед  нашими носами  уже два месяца.  "Автономная  республика"Да
какая...
     - Пожалуйста, потише, - попросил его Синклер. - Слушайте.
     - Сейчас самое время отбросить наши разногласия, - продолжал Омигато. -
Перед нами новая  чума, опасность, грозящая  и диссидентам и лоялистам, всем
колонистам.  Действуя  здесь  как полномочный представитель  Его  Величества
Императора,  я  сегодня  распорядился,  чтобы  против  глубинных   скоплений
ксенофобов,  обнаруженных под землей неподалеку  от  Карнака, было применено
ядерное оружие. Операция уже  осуществлена  и  судя по всему принесла полный
успех.
     Тем не менее ради общей безопасности  граждан Евфратской Долины я отдаю
распоряжение о  введении в  действие программы эвакуации, вступающей  в силу
через семь дней. Около Винчестера,  где гегемонийские и имперские силы могут
полностью  защитить  население  от  набегов  этих  врагов  Человечества, уже
создаются центры для беженцев...
     -  Боже,  -  прошептала  Симона,  широко открыв  глаза.  - Да ведь  они
действительно собираются это сделать.
     -  Вот это  и  беспокоит нас больше всего,  - объяснил  Синклер Кате  и
другим Торхаммерам.  -  Власти Империи  могут  воспользоваться  ксенами  как
поводом, чтобы установить более жесткий контроль над населением. После того,
как  первый ксен вышел  из-под земли несколько месяцев  назад, они только  и
говорят, что о глубинных  зарядах  да о том, чтобы переместить большую часть
населения под предлогом защиты.
     - На Локи они этого не делали, - Катя покачала головой.
     - Но там и  население не столь  разбросано по планете, как на Эриду,  -
заметил Шнейдер. Лицо  его  посерело,  голос звучал тихо,  безжизненно,  как
будто сама речь давалась ему с трудом. - А здесь... здесь оружие  направлено
на  две цели: на  людей  и ксенофобов. Извините... -  Он внезапно поднялся и
вышел из комнаты.
     -  Вам  нужно  понять, - тихо сказала  Симона,  когда за ним  закрылась
дверь. -  Его дочь в  Винчестере.  В подразделении гегемонийских страйдеров.
То, что мы только что услышали, это, по сути дела, война. Не придется ли ему
столкнуться с дочерью?
     - И все-таки я не понимаю, - произнесла Катя.  - На Локи атомные заряды
против ксенов сработали. В чем же проблема здесь?
     -  Для Имперских войск  основное  беспокойство на Эриду представляют не
столько  города,  сколько  небольшие  отдельные  поселения,  где  им  трудно
осуществлять  контроль.  -  Синклер   бросил  быстрый  взгляд  на  Крейтона,
сидевшего за столом со  сложенными на  груди руками. - Вроде  того местечка,
где скрывается  жена Винса.  Ядерное  решение  даст  им повод устранить  эту
проблему. Ясно как  день, что они будут настаивать  на  закрытии  отдаленных
городков и поселений... "на период действия чрезвычайного положения".
     - Откуда вы это знаете? - спросил Хаган.
     - Мы сами видели планы, - ответила Симона.
     - И  кому же  знать как не Симоне, - добавил Крейтон. - Ведь именно эта
леди проникла в сеть ИИ Вавилонского ВОКОГа. - Он покачал головой. - Если им
удастся осуществить свои планы,  мы никогда  от  них  не избавимся. Шагу  не
ступишь, чтобы не наткнуться на какое-нибудь  правило. "Где  ваш  внутренний
паспорт?", "Позвольте проверить ваше удостоверение".
     -  Кто-нибудь  из  вас знает,  как  живется  людям в больших городах на
Земле? - спросил Синклер.
     Катя кивнула.
     - Дэв... лейтенант Камерон... рассказывал мне. Он сам землянин.
     -  Тогда вы слышали о системе, которая обеспечивает  основное население
Земли  пищей и жильем. - Он  вздохнул. - Иногда  я  думаю, что правительство
ничего другого не  хочет, как  только  низвести  всю  человеческую  расу  до
положения  фукуши.  Охватить  всех  -  мужчин,  женщин,   детей  -  системой
социального  обеспечения.  Заботиться  об их  нуждах.  Дать  всем бесплатные
имплантанты  -  пусть  работают,  платят  налоги  и  веселятся,  наслаждаясь
моделированными ВИР-драмами. Кормить, учить,  развлекать - больше ничего  не
нужно, а это так просто. Пересчитать, проконтролировать, обложить налогом.
     - Ну, я полагаю, мы еще до этого не  дошли? - поинтересовался Бондевик.
- Если люди во всем от тебя  зависят -  в пище,  безопасности, жилье,  тогда
стоит только щелкнуть пальцем и... вот они, всегда в твоем распоряжении.
     - Правительство кормится и жиреет за счет увеличения налогообложения, -
кивнул Синклер. - Если его время от времени не осаживать, то государственная
власть   только   усиливается.   Для   этого    и   существуем   мы,   Новые
Конституционалисты.
     - К несчастью, слишком многие предпочитают безопасность и стабильность,
предлагаемые государством, - заметил Ли Чунг. - Они не хотят неприятностей с
властями.
     - А  мы  и  не собираемся  спорить  с  теми миллионами землян,  которые
счастливы в своих городских  башнях. Пусть  себе ведут растительную жизнь. -
Синклер привстал. Сейчас он говорил быстро,  горячо, гневно.  - Но  мы будем
возражать против попыток Гегемонии учить нас тому, как жить, притеснять нас,
требовать от  нас  не  только  продавать ей наши тела,  но и  души. Ни  одно
правительство, тем более столь громоздкое, как Гегемония, не может, не имеет
права говорить за всех граждан, живущих на небольшой планете. Это же абсурд!
Пытаться  навязать  всем  и   каждому  одно  правительство!  Ведь  миров  же
восемнадцатьНет,  это просто чудовищное упражнение в прикладной мегаломании.
Что  знает какой-нибудь бюрократ в Сингапуре-Орбитальном обо мне, живущем на
Новой Америке? Как я живу?  Что думаю о  ВИР-сексе? Культе Императора? Как я
хочу воспитывать детей? Черт побери, он не может этого знать, так что  пусть
не сует свой нос в мои дела.
     Его  горячность удивила Катю. Синклер имел  репутацию философа,  должен
был быть тихим, образованным, рациональным, возможно, немного эксцентричным.
Он же предстал сейчас перед нею страстным, яростным, пламенным.
     -  Однако вам понадобится  чертова пропасть времени,  чтобы большинство
людей поняли это, -  сказал Ли.  -  Или  по  крайней мере,  вообще о  чем-то
забеспокоились.
     -  К  счастью, -  поднял  палец Синклер,  - для революции  не требуется
большинство населения. Хотя бы для начала...
     Позже Катя  вместе с другими обошла подземные помещения и познакомилась
кое  с  кем из  обитателей.  Ее  откровенно поразила  разнообразность людей,
собравшихся под знамя эридуанской "Сети".
     Движение  в  защиту окружающей  среды на Эриду играло роль катализатора
восстания,   но  подходов  к  этой  проблеме  было  столько  же,  сколько  и
разрозненных группировок, выступающих за сохранение местной экосистемы. Чуть
более года  назад  Гегемония впервые  объявила  о  планах  терраформирования
планеты, пообещав создать сказочный мир изобилия, где можно будет гулять без
кислородной маски, где чомстедеры сами смогут выбирать место для жительства,
а не  сбиваться в  кучу под одним транспластовым куполом. План этот  породил
чуть ли не рукопашную схватку между несколькими десятками фракций.
     Одна группа, называвшая себя "Научные Рационалисты", предлагала изучить
вопрос  о  возможности адаптации эридуанской экологии к меняющимся условиям,
предпринять меры, чтобы генетическая наноинженерия, проводимая на  планетном
уровне,  помогла  спасти   местные  формы  жизни.  Несколько  организаций  -
наследников традиции старой  партии "зеленых" заявляли, что человек не имеет
морального права вмешиваться в чужую экологию только потому, что она другая,
непохожая на земную. "Вселенская Жизнь" придерживалась той же точки зрения и
добавляла, что  трогать доорганические миры, вроде  Локи, значит  лишать  их
своей  оригинальной  эволюционной  судьбы.  Они  высказывали   мнение,   что
человечеству следует  ограничить себя  совершенно  мертвыми мирами, где есть
тепло, гравитация  и  вода,  дающие возможность  создавать поселения.  Таких
планет,  к сожалению,  было  не  так уж  много. Другой вариант -  это  миры,
подобные Новой Америке, более или менее сравнимые с земной  биохимией. Таких
встречалось  совсем  мало.  Наиболее   экстремистски  настроенные  вебериты,
названные по имени  основателя движения,  проповедовали массовое возвращение
на Землю, разумеется, за счет Империи. Человеку не предназначено, утверждали
они, выходить за пределы того совершенного голубого мира, который Бог создал
для него.
     Возможно,   именно   защитники   окружающей   среды   положили   начало
диссидентскому  движению   на   Эриду,   но   вскоре  оно  переросло   чисто
экологические  рамки. Искатели  грибов и сборщики  греннела  опасались,  что
после  полного исчезновения жизни на  Эриду, они лишатся работы и средств  к
существованию. Антимонополисты указывали, что терраформирование Эриду усилит
мощь  японской  космической  промышленности,   не   желавшей  конкуренции  с
материалами,  импортируемыми с  Эриду  и Новой Америки, по той  причине, что
несинтезированное сырье стоит гораздо дешевле. Антигегемонисты  приходили  в
ужас  от  усиления контроля  за частной жизнью, а  эридуанские колонисты  со
страхом ждали увеличения налогов по оплате всепланетной инженерии. Многие из
тех,  кто жил  на северном и  южном полюсах Эриду, указывали,  что понижение
температуры на  планете может вызвать  экстенсивное оледенение,  наступление
ледникового  периода и,  как следствие,  миграцию  большинства обитателей  в
более  теплые, свободные ото льда зоны. Пессимисты, их,  правда, можно  было
пересчитать по пальцам,  предрекали, что льды покроют всю водную поверхность
Эриду (и без того ограниченную)  и поделят ее  на ледяные шапки и бесплодные
пустыни.
     - Просто поразительно, сколько разных  группировок обосновалось здесь у
вас, - сказала Катя  Синклеру. Они шли по длинному подземному  туннелю. - Вы
понимаете, что сделать всех счастливыми невозможно.
     - Это же наше дело - делать людей счастливыми. Так получается,  что все
эти  группки  -  при массе  различий  -  видят  одну  и  ту  же  проблему  -
правительство.  Конфедерация  не  обещает  все  улучшить,  но  обещает  дать
возможность самим лечить свои болячки. А! Слушайте!
     Они застыли  в  переходе,  и Катя  услышала  музыку.  Синклер  кивнул в
сторону  распахнутой двери  чуть дальше по коридору, и  она вошла  в большую
круглую  комнату,  превращенную  в  гостиную.  Там собралось  приблизительно
человек 30 мужчин и  женщин, по большей части  молодых.  Они  сидели  вокруг
женщины  с  ярко  выраженными  индейскими  чертами  -  черные прямые волосы,
голубые  глаза,  красная повязка на голове.  Скрестив ноги, она восседала на
полу, играя  на ментаре. Музыка танцевала,  кружила в воздухе,  сплетаясь  в
аккорды  и ритмы, поступающие  на инструмент  прямо из  головы женщины через
интерфейс.
     Те,  что  сидели  вокруг, тоже  были  связаны  друг  с  другом,  но  не
физически. Они  пели,  и  хор их голосов  сплетался  со звуками инструмента.
Мелодию Катя узнала сразу -  старая-старая народная песня,  которую она пела
еще на Новой Америке и не слышала с тех пор.
     - Она называется  "Гнездо надежды",  -  прошептал Синклер на ухо Кате в
перерыве между куплетами. - Знаете ее?
     - Да, - Катя кивнула и прислушалась.

     Час пробьет планет, звезд померкнет свет,
     И лишь смерть, как всегда, права.
     Из глубин времен слышен тихий стон:
     Смирись, вся плоть - трава.

     Люди  в  комнате,  пели они  или слушали, казалось, полностью захвачены
музыкой.  У  некоторых в глазах стояли слезы. В группе Катя заметила  Чунга,
покачивающего в такт головой, и Хагана с мечтательным выражением на лице.
     Это была одна из  немногих народных песен, сохранившихся с  первых дней
освоения космоса. "Гнездо  надежды"  пользовалась огромной  популярностью на
Новой  Америке,   где  около  60  процентов  населения   являлись  потомками
американских  колонистов. В ее  плавных  минорных аккордах  звучала и  слава
"Аполлону", и горечь утерянных возможностей.
     Песня  вызвала у Кати  прилив  воспоминаний, тоску  по  дому.  Ее мать,
украинка, много лет назад рассказала  своей  дочери историю создания "Гнезда
надежды". Сначала песню перевели на  русский, потом на польский, и она стала
гимном  "Солидарности" -  революционной  подпольной организации,  во  многом
схожей с "Сетью". Орел, как поняла Катя, был символом национального единства
поляков.
     Песня  звучала, и певшие  ее люди,  соединяясь в  едином  мощном  хоре,
чувствовали себя  не изгоями, не  неудачниками,  не  дезертирами,  а членами
нового,  пока  еще  чистого   движения,  поставившего  своей  целью  вернуть
достоинство каждому человеку.

     Стареют миры, холодеют светила,
     Лишь в смерти сомнений нет.
     Ветер времен нам шепчет слова,
     О том, что вся наша плоть - трава
     И истории гаснет свет.
     Но Орел прилетел, скажи птенцам:
     Время нас не сотрет до конца.
     Проходит бесследно время людей,
     Проходит время планет.
     Тебе продолжать шагать, мой друг,
     Прими мой клинок из усталых рук -
     Тебе отыскать ответ.
     Но Орел прилетел, скажи птенцам:
     Время нас не сотрет до конца.
     Мы полной мерой познали тоску,
     Когда мир наш окутал мрак.
     В надежде мы взгляд поднимаем свой
     К серебряным звездам над головой
     И расправляем флаг.
     Но Орел прилетел, скажи птенцам:
     Время нас не сотрет до конца.
     Всем нам известно, научит жизнь:
     Не хочешь сгинуть - вставай!
     И пусть сегодня дрожащей рукой
     Мы направляем штурвал другой.
     Мы выдержим, так и знай!
     Но Орел прилетел, скажи птенцам:
     Время нас не сотрет до конца.
     Вернулся в гнездо Орел,
     И надеждой горят сердца.
     Вернулся домой Орел,
     Мы свой путь пройдем до конца.

     В тишине, наступившей после последнего  аккорда, не было аплодисментов,
только долгий коллективный вздох.
     -  Для американцев эта вещь имеет особое значение, - прошептал  Синклер
на ухо Кате.  -  Наверное, она  напоминает нам, какими мы были когда-то,  до
японцев, до Гегемонии. Великой нацией. И станем ею опять.
     - А мои предки из Киева  и Афин. Мы помним, что первые пионеры пришли с
миром, представляя все Человечество.
     -  Думаю, тут может быть  несколько  точек зрения. Триумф нации. Триумф
рода человеческого.  Так или иначе,  но это должно было  стать началом новой
эры.  Целый  взрыв  человеческого  многообразия,  культурный  и   социальный
эксперимент во всей  Солнечной системе. Однако вслед за американцами на Луну
вступили японцы. Они  установили  монополию на космическую промышленность  и
никому уже не уступали. Результаты мы видим еще и сейчас.
     Зазвучала другая песня, Катя внимательно пригляделась к собравшимся. По
большей части молодые... им бы не воевать, а учиться.
     - Вообще, кто все эти люди? - обратилась она к Синклеру. - Беженцы?  На
революционеров они не очень-то похожи.
     -  Да,  полагаю,  большинство из них  беженцы. Но  они и  солдаты армии
Конфедерации. - Он кивнул в сторону мальчика, сидевшего рядом с ментаристом.
- Вот  этот  паренек - активист "Вселенской жизни". Власти  арестовали  его,
стерли все ОЗУ и попытались произвести "перезапись". Не получилось, и вот он
здесь.
     Девушка  рядом с  ним... видите? В  красном костюме? Ее  зовут Наталья.
Все, что  она  могла  себе позволить, это дешевый имплантант первого уровня.
Друг  помог ей  приобрести  наномодель  200  и нелицензированные  В-разъемы.
Имплантант  у нее имеется, но идентификационные данные - фальшивые. В первый
же  раз,  когда  она попыталась  получить  работу,  они ее  подвели. Девушке
удалось скрыться, и друг привел ее сюда.
     Теперь  вон тот юноша,  с  усами.  Дезертир. Из подразделения Крейтона.
Зовут Дарси, и  если его поймают - расстреляют.  Рядом с ним  Симона. Вы уже
знакомы с  ней.  В компьютерах ей  нет  равных. Просто чудо. Правда,  иногда
увлекается. Ее арестовали,  когда она проникла в компьютерную сеть Налоговой
службы. А это, - продолжал  он,  указывая на девушку, играющую на ментаре, -
Лорита Фишер. У нее неприятности из-за музыки.
     Катя удивленно вскинула брови.
     - Из-за музыки? Как это могло получиться?
     Сидевший неподалеку Крейтон обернулся.
     - Понимаете,  то,  что  она  поет,  как-то  поднимает  нас,  возвышает;
заставляет ощутить гордость за то, что мы новоамериканцы.
     Катя прослушала следующую песню и поаплодировала вместе со всеми.  Но в
глубине души  поселились сомнения, и  рассеять их представлялось ей нелегким
делом.
     Повстанческая  армия  состояла  из   юнцов   и   разношерстной   толпы,
представляющих дюжину различных  группировок, политических движений  и  даже
криминальных  элементов - дезертир,  хакер, а могли быть  и похуже. Все  они
по-разному представляли  себе революцию, и объединить их для единых действий
могла только  общая цель. Нет, в лучшем случае все это  приведет к  хаосу, в
худшем - к катастрофе.
     Да,  она,  может  быть,  и  поверит  в  революцию и уже  сейчас  готова
подписаться под  ее  идеалами,  но предчувствие  говорило ей,  что  движение
обречено  на  провал. Как долго сможет  существовать  столь неестественный и
хрупкий союз? А ведь противостоит ему Дай Нихон, Великая Япония.
     Катя задумалась. В мыслях она  не могла дать им  больше одного шанса из
десяти.





     Оружие - важный, но не решающий фактор в войне. Все решает человек.
     Мао Цзэдун. 1938г.

     Армия  Конфедерации  отчаянно  нуждалась  в  трех  вещах:  всевозможном
оборудовании, профессиональной подготовке и боевой обкатке.
     Что  касается  первой  проблемы,  то здесь Торхаммеры  ничем  помочь не
могли, а последнему -  да поможет  им Бог! -  научит  бой, но вот  составить
расписание  учебной  подготовки, чтобы попытаться  передать  новобранцам то,
чему она и другие научились за годы службы, Катя вполне могла.
     После прибытия на Эриду вопрос о похищении комеля и использовании его в
своих целях как-то отошел на задний план, хотя  и не был забыт окончательно.
Разведка "Сети" даже не смогла установить факт прибытия комелей на планету и
место  их  хранения. Использование  ядерного оружия означало,  что имперские
власти не заинтересованы в мирных  переговорах с ксенофобами, а значит, Кате
и другим может и не подвернуться удобный случай.
     Как бы  компенсируя эту  неудачу, Катя целиком погрузилась  в работу  с
новичками. Прежде, на Локи и Новой Америке, ей приходилось руководить боевой
подготовкой  и теперь она  могла помочь  в отборе  и обучении уорстрайдеров.
Конечно, управлять боевыми  машинами могли только те, кто имел как височный,
так и  затылочный разъемы, потому что один требовался для приема информации,
а второй позволял осуществлять  обмен с кибернетическими  активаторами. Лишь
несколько  человек из новичков имели опыт управления более сложной техникой,
чем конструкторы и разнообразные гражданские страйдеры.
     Однако для  начала  хватало  и этого,  ведь  принципы  кибернетического
джекинга  одни и те  же  - будь то боевая  машина,  звездолет,  четвероногий
погрузчик  или  50-ти  тонный  конструктор.  А  кроме  того,  большая  часть
имевшихся  в  распоряжении   повстанцев  уорстрайдеров   представляли  собой
приспособленные  к  военным  требованиям хозяйственные машины.  Те,  кто  не
проходил в  операторы,  зачислялись в пехоту, где их учили  маневрировать  в
полном боевом снаряжении,  пользоваться, чистить и собирать лазерное оружие,
штурмовые  винтовки   и   станнеры.  Кажущиеся  бесконечными  упражнения   и
моделирование различных боевых  ситуаций через ВИРкомы, тайно доставленные в
подземный  город, постепенно делали свое дело -  новобранцы набирали  форму.
Они даже имя себе выбрали - "Освободители Эриду".
     Несколько боевых  машин  повстанцев находились  в  джунглях,  на  базе,
представлявшей из себя полдесятка небольших куполов  и подземных складов. На
картах ее  обозначали как  Эмден,  километрах в 50  к юго-западу  от  Библа.
Последние  сорок  лет  это место  использовалось  изыскателями  и сборщиками
грибов как перевалочный пункт, и его постоянное население  составляло  около
50   человек,  к  которым   всегда  добавлялось  два-три  десятка  временных
поселенцев.  Это был именно  такой вид  городков, которые  Омигато  хотел бы
закрыть. Хасмейстер, тоже член "Сети", уже приглашал повстанцев использовать
Эмден для  полевых учений,  обслуживания и хранения тяжелого оборудования, а
также в качестве плацдарма для операций в джунглях.
     По мнению Кати, "Освободители" были уорстрайдерами только по  названию.
В их состав входили один "Призрак"  LaG-42, два "Скаута" RLN-90, "Арес-12" и
"Скороход"  LaG-17,  -  все  они  попали  к  повстанцам  разными  путями  из
нескольких гегемонийских  станций обслуживания.  Катя уже поняла, что Симона
Дагуссе полностью оправдывает свою репутацию гения, когда возникает вопрос о
проникновении  в компьютерную сеть, и кроме нее есть еще  несколько подобных
специалистов. Именно так,  по подложным запросам и распоряжениям, проходящим
через сеть ВОКОГа, повстанцы сумели добиться отгрузки страйдеров в Библ, где
опять же, благодаря сфабрикованным удостоверениям, разгрузили их  и увели на
свою базу.
     Подобным  же   образом   были  получены   четыре  тяжелых  строительных
страйдера.  Снабженные  самодельными  лазерами  и  защищенные   дюраллоевыми
пластинами,  они  также  пополнили  арсенал подпольщиков.  Однако  амуниции,
запасных частей и ремонтного оборудования катастрофически не хватало.
     Конечно,  с   течением   времени   Крейтон   и  другие   "повстанцы  по
совместительству"  из  его полка добавили бы свои страйдеры к наличным силам
Конфедерации, но это  могло  произойти не раньше, чем революционеры окрепнут
настолько,  что будут в состоянии бросить открытый  вызов Гегемонии. Пока же
подвергать  опасности  их положение  в вооруженных силах противника  было бы
неблагоразумно.  Приходилось  довольствоваться  тем,  что  имелось:  девятью
страйдерами,  из которых  четыре  только  так  назывались,  и  почти  полным
отсутствием ремонтной  базы.  А значит,  ни о  какой открытой войне не могло
быть и речи.
     - Вот это, - говорила она группе новобранцев, -  уорстрайдер. Он больше
вас, быстрее вас, сильнее вас и вооружен  так,  что может один противостоять
целой армии. Тем не менее, любой из вас  сможет стать хозяином этой  машины,
если знает, как это делается.
     Они  собрались  на лужайке  недалеко от главного  купола Эмдена,  перед
громадной,   неподвижной  статуей   LaG-42   "Призрак".   Нанофляжная  сеть,
выполняющая роль экрана от любопытных глаз ВОКОГа, висела почти над головой,
даруя  сидящим  под ней желанную тень,  но  не  спасала  от удушающей  жары.
Разумеется, все были в масках и имели при себе системы жизнеобеспечения,  но
большинство - и мужчины, и женщины - разделись  до шортов и  ботинок.  Такая
изнуряющая духота стояла с самого утра, однако одной из задач подготовки как
раз  и  было  привыкание к работе  "на воздухе", независимо  от  климата,  а
демонстрация массивных чудовищ служила прекрасным предлогом для этого. И все
же  с  наступлением  дня  всем  пришлось  вернуться   "под  крышу".  Слишком
интенсивное  излучение  местного солнца  - здесь  его  называли Мардук -  не
позволяло долго "загорать".
     Стоя  на лужайке перед своими слушателями и  описывая им уязвимые места
уорстрайдера, Катя чувствовала, как ее тенниска сначала насквозь пропиталась
потом,  а  потом  высохла,  превратившись  в  оштукатуренный  кусок  холста.
Ощущение было  не  из приятных, и она пришла к выводу, что, пожалуй, немного
терраформирования не повредили бы этому парнику. Эриду, попавшая в "духовку"
еще  на заре  своей истории и изрядно там пропеченная, сохранила совсем мало
поверхностной воды  - мелкие  озера, почти полное отсутствие  рек,  но  зато
влажность  нередко  превышала 90 процентов в экваториальной зоне. Окружающая
воду растительность имела два  преобладающих цвета - красный и оранжевый, но
буйство их поражало воображение гостей. Причина этого заключалась в том, что
молекула,  играющая  здесь  роль  хлорофилла и превращающая солнечный свет в
энергию,  представляла  собой  сернистое соединение с характерным золотистым
отливом. Странный это был мир и враждебный. Человек не мог прогуляться здесь
без респираторной маски. Ши Драконис - Мардук - изливал столько энергии, что
на  планете  появилась удивительно активная местная флора, в том числе такие
особи,  которые  могли   по  праву   считаться   охотниками  из-за  быстроты
передвижения.  Однако Катя  знала: из  всех  форм жизни,  с  которыми  можно
столкнуться в джунглях, самая опасная - Человек.
     - Уорстрайдеры появились в двадцать втором веке, -  продолжала она. - С
тех пор было Бог знает  сколько  моделей, конструкций,  типов, но в основном
внешний вид и функции не претерпели сколько-нибудь значительных изменений за
350 лет.
     Историю боевых  машин она знала наизусть,  как любой  настоящий  мастер
знает  свои  инструменты. Кате не  нужно  было  загружать ее  в ОЗУ,  и  она
предпочитала  общаться со слушателями устно, через лекцию, а не пользоваться
интерфейсом. Кроме того, Катя  была достаточно старомодна и чувствовала, что
знания,  полученные  более традиционным  способом  -  через  глаза  и  уши -
становятся как бы частью личности в отличие  от тех, которые загружены через
нановыращенный контур в  персональное ОЗУ. Вероятно, именно  это различие  в
искусственной  и  природной  памяти  и  помогало  выжить  солдату,  особенно
пехотинцу, когда ему противостояло двадцатитонное двуногое чудовище.
     Танки - громоздкие, неуклюжие  гусеничные стальные  монстры XX  века  -
были  полностью  изгнаны  с  поля  боя  в  начале  XXI  века  в   результате
повсеместного   распространения   переносных    противотанковых   ружей    и
самонаводящихся ракет, способных пробивать любую броню. Прошло полтора века,
прежде  чем ученые смогли разработать, а производственники изготовить легкую
броню,  пригодную для  современного боя, что  привело  к  возрождению боевых
машин.
     Первые уорстрайдеры представляли  собой двуногую конструкцию, пригодную
также  для грузовых перевозок, и  могли  передвигаться по любому рельефу. Во
время  манчжуро-японской  войны 2207  года именно уорстрайдеры,  укрепленные
бронепластинами  и  вооруженные легкими  лазерами, проявили свои  прекрасные
боевые качества  в  битвах у  Сеула и  Шеньяна.  Тогда  они  входили  в 1-ый
Дивизион Великой Японии.
     Но даже и  сейчас,  спустя три столетия,  уорстрайдеры  вызывали немало
споров.  Их   критики  с   удовольствием  отмечали,  что,   подобно   танкам
предшествующей эры, они медлительны  и громоздки  в сравнении с воздушными и
аэрокосмическими  машинами. Защитники же настаивали, что и в современном бою
необходимы  наземные   силы,  способные   пересекать  поле   боя,   занимать
господствующие  высоты  и  удерживать  их  -  ведь  тактическая доктрина  не
изменилась  со времен Шумера и Египта. Уорстрайдеры оказались намного  более
приспособленными к современным сражениям, чем бронепехота, они несли гораздо
меньше потерь, а  кроме  того, проявили себя значительно  более мобильными в
условиях   сложного  рельефа,   лучше  вооруженными   и  оказывали   немалый
устрашающий эффект на противника. За последние три века они не только выжили
в сражениях. Они трансформировали сами сражения.
     Однако  за все это время уорстрайдеры лишь  изредка противостояли  друг
другу.  Именно  этот  аспект  Восстания  беспокоил  Катю  с  момента  начала
путешествия  на Эриду. Кроме  довольно редких случаев  моделирования в  ходе
учебных занятий, почти никто из  джекеров не думал о тактике  боя, в котором
страйдеры участвуют с обеих сторон.  Не так уж много подразделений планетной
милиции  могли  позволить  себе  хотя  бы  один  взвод  уорстрайдеров,  хотя
старомодные "ходячие  канистры"  имелись  почти  у всех, для  показа.  Более
современные модели  разрешалось иметь  только гегемонийским  войскам, а  уже
имперские   силы   обеспечивались   самыми   лучшими   -  быстрыми,  умными,
смертоносными  боевыми машинами.  В  теории предполагалось, что  планетарная
милиция никогда  не вступит в вооруженный конфликт с армией Гегемонии.  А уж
та в свою очередь не сможет ни при каких обстоятельствах победить Дай Нихон.
Вот почему издавна считалось, что угроза войны  страйдеров против страйдеров
так же невозможна, как... как крушение самой Гегемонии.
     Так вот в чем состояла  проблема, вот что мучило ее последние несколько
недель!  Катя даже  вздрогнула.  Если  усиливающееся  антиимперское движение
вызовет войну,  то  эта  война будет  гражданской, она расколет  Шикидзу,  и
бывшим страйдерам Гегемонии придется воевать против объединенных сил Империи
и  ее  местных  приверженцев.  Мысль   эта  ужаснула  ее,  но  почему?  Катя
задумалась.
     Дело,  разумеется, не  только  в сражении бронесил  между собой. Катя и
прежде  встречалась  лицом  к лицу с  чем-то, подобным  уорстрайдеру. Машины
ксенов типа "Бета" были боевыми машинами людей, захваченными и переделанными
с   помощью   нанотехники   в  пародии  на  самих  себя  -  полуразбитые   и
полурасплавленные  неуклюжие птицы,  ковыляющие на  двух  ногах и окрещенные
метко и беспощадно ксенозомби. Но  в  гражданской  войне все будет не так. С
ума сойти! Полковник Шнейдер вполне  может встретиться на поле  боя со своей
дочерью. А ее машине придется -  не дай Бог! - меряться силами со страйдером
Дэва!
     Такой  вывод,  при   ближайшем  рассмотрении   нес   с   собой  глухое,
парализующее отчаяние. Сможет ли она, если  придется, сражаться против Дэва?
Ей  представилась схватка - лязг  металла, вой  снарядов, свист  ракет, дым,
гром  -  скоротечный  близкий  бой, после которого  ей  -  или ему - уже  не
придется мучиться от расставания, от одиночества... Нет, она не знала ответа
на  этот  вопрос.  Проклятие!  Черт  побери,  любой уорстрайдер  со  стороны
противника  мог оказаться старым  другом, соотечественником или даже  боевым
товарищем,  вместе  с ней  воевавшем в  одном взводе. Да, такое вполне могло
случиться,  и  ужасная эта  возможность  потрясла Катю  сильнее,  чем  самое
страшное сражение, в котором ей приходилось участвовать.
     Со  времени прибытия  на Эриду она все больше узнавала  о Дэве и о том,
чем он  занимается.  Разведка "Сети" подтвердила,  что  он командует  ротой,
входящей  в  состав   4-го  полка  Терранских   рейнджеров,   размещенной  в
Винчестере. Последующие  сообщения говорили, что  именно  он ответственен за
разгон массовой демонстрации в столице, что лично лейтенант Камерон захватил
одного из  ее участников,  оказавшегося,  к несчастью,  весьма осведомленным
человеком,  знавшим почти всю подпольную организацию  "Сети". Дэв Камерон  -
будь  он проклят!  -  по-прежнему лоялен  к  своим хозяевам  -  Гегемонии  и
Империи. И он не такой человек, чтобы легко отказаться от амбиций.
     - Итак,  уязвимые места у всех  легких уорстрайдеров,  менее 20 тонн, -
продолжала она лекцию, - это узлы сочленения,  т.е. колени, бедра,  лодыжки.
Как бы  вы  не  располагали  броневые  пластины,  эти  точки будут  наиболее
вероятной мишенью. Они могут быть поражены из гранатомета и...
     От главного купола Эмдена по направлению к Кате проплыла поддерживаемая
в воздухе магнитным  полем ячеистая сфера.  Что-то случилось, подумала она и
прервала занятия.
     - Капитан Алессандро,  - прозвучал  голос  Синклера.  -  Извините,  что
помешал, но вы срочно нужны мне.
     Проклятие.
     - Есть, сэр, - ответила она, и телеуправляемый громкоговоритель щелкнул
и отключился. Катя повернулась к классу.
     - О'кей, ребята.  В  любом  случае здесь  становится  слишком жарко.  В
помещении  вас  ждет  лейтенант  Чунг,  он  расскажет  о  боевом  применении
нанотехники. Разойдись!
     Через  пять  минут  она  уже  входила  в  офис  Синклера  -  маленькую,
специально выделенную для него комнатку, бывшую когда-то конторой  торгового
агента компании "Дальстрем".
     - Я смотрю,  вы не носите комрап, -  укоризненно заметил  Кате генерал.
Выглядел  он  сейчас нормально, и его  седая борода  приобрела  естественный
цвет.
     - Извините, сэр.
     В ее цефлинковое оборудование не входил приемник, что ее, впрочем, и не
огорчало.  Обычно  и солдаты, и офицеры носили комрап -  небольшие диски  на
липучках, которые крепились на кожу за ухом  и  подключались  к В-разъему. В
жарком  и  душном  климате Эриду у Кати от них чесалась кожа, поэтому она не
всегда их  носила.  Вот почему  Синклеру  пришлось  отправить  на  ее поиски
телегромкоговоритель.
     - Наше положение здесь весьма неопределенное, рискованное, -  продолжал
генерал. - Предположим, мы подверглись нападению. Мне нужно будет немедленно
связаться со всеми офицерами. Понимаете?
     - Да, сэр, -  ответила Катя, чувствуя, как  лицо заливает краска стыда.
Ну, конечно, она поступила необдуманно. - Это больше не случится.
     Он поднял руку.
     -  Не  волнуйтесь,  Катя.  Я  вызвал  вас  вовсе  не  для  того,  чтобы
вычитывать.  У  меня  тут  кой-какие  новости.  Кажется,  мы  выяснили,  где
находится комель.
     Катя  невольно поежилась,  но списала это на  счет промокшей тенниски -
ведь в офисе все же прохладнее. Комель!
     - Он уже на Эриду? У Дэва?
     Синклер поскреб бороду.
     - Не  совсем.  Ситуация  осложнилась... и мы подозреваем, что  там идет
какая-то  странная закулисная  игра. Нам сообщили, что по меньшей мере  один
комель  все  это  время  находился  на  борту  "Токитукадзе",  а сейчас  его
отправляют на планету по небесному  лифту. Через 30  часов он будет в Библе.
После этого  по  монорельсовой  дороге  отправят  полковнику  Ихиро Озака  в
Карнак. Озака командует здесь имперской морской пехотой.
     Катя нахмурилась.
     - Похоже, Дэва выключают из игры.
     - Возможно,  сейчас на  Земле идет  борьба за  власть, хотя  внешне это
никак не проявляется. Фракция "Кансей" - группа очень влиятельных военных  и
гражданских, придерживающихся традиционалистского направления, кстати, в нее
входят Омигато и сам  Мунимори - пытается блокировать назначение не-японцев,
гайджин, вроде вас и вашего друга Камерона, на высокие посты в правительстве
и армии. Так что Камерона ожидают большие неприятности.
     - Тогда  при чем  здесь  комели?  Я ведь полагала,  что  импи стремятся
справиться  с ксенами с  помощью ядерных  зарядов  и не хотят вести  с  ними
переговоры.
     Неприятная гримаса исказила лицо Синклера.
     - Хм. Все чертовски беспокоятся о том, как комели повлияют на отношения
между  людьми  и  другими  цивилизациями,  ДалРиссами или ксенофобами. А  вы
задумывались о том, что они могут значить для отношений между самими людьми?
Особенно... а... при враждебном характере этих отношений?
     - Допрос?
     - Да, мы так считаем.
     Катя  даже  присвистнула.  Комели  ДалРиссов,  возможно,  не  позволяют
установить телепатический контакт, но определенно  дают возможность  ощутить
эмоции,  впечатления,  воспоминания.  Они  в  состоянии  помочь  дознавателю
определить то,  чего больше всего  боится допрашиваемый. Существуют и другие
области  их применения: например, нетрудно  будет  отыскать  в  толпе людей,
согнанных  в  лагеря, активистов "Сети"  или беглецов, дезертиров. Все,  что
потребуется,  это  дотронуться  до  человека,  когда  он  или  она  проходят
проверку.
     - Так  что придется вернуться к нашему первоначальному  плану, - подвел
итог  Синклер.  -  Мне  нужен  этот  комель,  не  только  для переговоров  с
ксенофобами, хотя  эта цель остается, но и потому, что в руках  наших врагов
он представляет для нас большую опасность. Возьметесь?
     Катя прикинула. Нелегко, и потом, остается прежний вопрос: возможно  ли
найти  изолированного  ксена и  приблизиться  к  нему,  оставшись  в  живых?
Осуществимо  ли  это  теперь,  когда импи принялись за уничтожение  чужаков?
Несколько дней работы с новобранцами ясно показали, что им требуется помощь,
им  нужны союзники и побыстрее. Может  быть, действия имперских  сил  убедят
ксенов выступить на стороне повстанцев?
     Может быть. А разве она не хочет попытаться?
     - Да, сэр!





     Пользуйся своей силой  и слабостью врага, - так говорит Мастер, Сун Цу.
Уорстрайдер в бою прекрасно выражает этот основной  закон войны. Ключи к его
успеху - внезапность, огневая мощь и мобильность.
     Кокородо: Дисциплина воинов,
     Йеясу Суцуми, 2529г.

     Катя продиралась через  почти непроходимые джунгли, внешнее покрытие ее
"Призрака" отражало теплые золотисто-красные тона окружающей растительности.
Нанофляж   ее   машины   изрядно   поистерся:    тонкий   слой   отражающего
нанотехнического покрытия требовалось часто менять,  ведь  в обычных полевых
условиях он быстро стирался и терял свой маскирующий  эффект. Хотя, с другой
стороны,  весь этот камуфляж был и ни к чему  в столь густых зарослях. Успех
предстоящей  операции,  в  основном, будет  зависеть  от  скорости,  точного
расчета времени и везения, и в гораздо  меньшей  степени от  технологических
ухищрений вроде нанофляжа.
     Как  приятно  снова почувствовать себя на своем месте, "в упряжке", как
иногда они  говорили. Перед этим Катя уже занималась с пятью-шестью  юнцами,
ни один из которых ни  разу в жизни не нюхал пороха. Старый  военный афоризм
гласил: "Дело  не  в машине, а  в человеке",  -  но, Боже! -  это верно  при
условии,  что  человек знает  свою машину!  Что  ж, предстоящая операция  их
кое-чему научит.
     Сейчас они находились в джунглях к  юго-западу от Библа, в Приграничье,
как на Новой Америке называли необжитые,  малонаселенные места за  пределами
прирученного  и  цивилизованного  мира.  Ее   "Призрак"   был   единственной
двухместной  машиной  в  арсенале  повстанцев.  Вместе  с   ней  на  задание
отправился  один  из новичков,  светловолосый, с  бледной кожей  паренек  из
Долины Евфрата по имени Георг Липински.
     За  Катей следовали  еще  три  страйдера:  Ли  Чунг  на "Скауте",  Руди
Карлссон  на  "Торопыге" и на "Скороходе"  Роджер Дарси, младший  лейтенант,
дезертировавший из армии Гегемонии, которого она  встретила в первый день на
Эриду. В арьергарде тащился один  из модернизированных аппаратов, неуклюжий,
четырехногий монстр с  пилотом  Карлом Брауном  и Симоной Дагуссе в качестве
пассажира.
     Вик  Хаган  пришел  в ярость, когда Катя,  напустив на себя важный вид,
приказала  ему остаться на  базе, но он был вторым  опытным профессиональным
офицером в отряде,  и  в  случае  провала  операции,  ему  пришлось бы вести
подготовку новичков.  Предусмотреть нужно было все. Катя  хмыкнула.  Как она
может  командовать, разыгрывать из себя старшего  по званию  перед Виком или
кем-то другим, ведь  они уже не в армии, и гегемонийская система рангов вряд
ли здесь  применима.  Вик,  правда, подчинился и не  стал заострять на  этом
внимания. Придется поговорить с Синклером, нужно  что-то  придумать взамен -
без этого не обойтись в неоперившейся роте "Освободителей Эриду".
     -  Вы  что-то  сказали,  мэм,  -  донесся до нее  по  внутренней  связи
торопливый и взволнованный голос Липински.
     - Нет, Георг, - отозвалась она. - Следи повнимательней за лазером.
     - Да, мэм.
     Контрольная  сеть  уорстрайдера была  поделена  на  три  участка  между
командиром, вторым номером  и  бортовым  ИИ.  Последнему  Катя полностью  не
доверяла  - слишком  долго о нем  заботились  неподготовленные люди, хотя он
пока функционировал прекрасно - и потому взяла на себя контроль за оружием и
маневрированием.  Исключение  составила  головная  башня со  100-мегаваттным
лазером.  Его  она  поручила  Георгу.  Дело  в  том,  что   лазер,  серьезно
нуждающийся  в  регулировке,  имел неприятную  склонность перегреваться  при
работе, поэтому Катя приказала напарнику внимательно следить за температурой
и охлаждать кожух сердечника каждый  раз, когда стрелка переползала  отметку
200 градусов.
     - Сейчас температура 185 градусов, -  сообщил Георг, что было излишним,
так  как   эти  данные   имелись   на  ее  визуальном  дисплее.  -   Похоже,
стабилизировалась.
     -  Когда  вернемся,  надо  будет  перебрать  систему  теплопередачи,  -
заметила Катя. -  Где-то  утечка.  По-моему,  требуется смазочно-охлаждающая
изоляция.
     - Да, мэм. - она буквально ощутила его облегчение: "когда мы вернемся"!
     Джунгли  поражали   великолепием:  блеск  золотисто-малиновой   листвы,
сплетения чуть  заметно  шевелящихся  лиан,  непроходимые заросли  оранжевых
анемонов.  В  алых  ветвях  уходящих  в небо  деревьев порхали  насекомые  с
прозрачными крыльями, а  в  густой чащобе кустарника шевелилось что-то более
крупное.  Резкое,  почти  осязаемое  сияние  Ши  Драконис  струилось  сквозь
покрывало  листвы  скользящими  бликами  и лужицами  чудного бледного света,
окрашенного  золотом. Прекрасно!..  и смертельно.  Содержащийся  в атмосфере
кислород  давал  человеку  8-10 минут  жизни,  боль  терзала  грудь,  легкие
судорожно пытались насытить кровь, жадно  всасывая воздух, но углекислый газ
уже делал свое дело.
     Температура  снаружи, по крайней  мере  сегодня,  была не так уж плоха:
всего 40 градусов по Цельсию. Правда, следовало помнить, что день еще только
начинался, а он на Эриду тянулся дольше земного.
     Джунгли  расступились  так  внезапно, что  Катя  чуть  не  споткнулась.
Остановившись, она просканировала длинную широкую вырубку.
     Обычно  монорельсовую дорогу  укладывали на  гладких, изогнутых  опорах
дюраллоевых  пилонов,  но здесь  рельеф резко менялся, поднимаясь к подножию
Экваториальных  Гор,  поэтому  более  удобным  оказалось  выжечь  джунгли  и
проложить просеку в метре над  скальным грунтом. Камень все еще хранил следы
проходки -  черные оплавленные подтеки. Сама дорога купалась в пронзительном
свете  - ослепительно сияющий  серебристый  рельс толщиной  с ногу человека,
поддерживаемый над землей прочными колоннами, отстоящими друг от друга на 50
метров.  Катя  осталась  довольна  собой:  ее  маршрут  -  а  программу  она
составляла  сама   -  через  джунгли   оказался  абсолютно  точным.  Цель  -
энергораспределительная станция - виднелась  метрах  в  тридцати за рельсом,
возвышаясь над деревьями.
     Сканирование подтвердило, что они одни. Конечно,  по рельсу лился поток
энергии,  но ни у  купола трансформаторного зала, ни у  дальней  кромки леса
никого  не было видно. Ни  звука,  ни движения, только  неустанное колыхание
самих джунглей. Она сделала три шага, выходя на вырубку.
     -  Руди! Ли! Оборона  по периметру! Проверьте это  здание. Дарси! Вы со
мной.
     -  Да, сэр, - голос  Дарси  прозвучал  угрюмо. Катя пыталась не  судить
предвзято  о  личном  составе  "Освободителей Эриду", пока  не  представился
случай увидеть их в действии, но  ошибиться в презрительном к себе отношении
со  стороны дезертира  было невозможно.  Дарси  -  смуглый,  усатый мужчина,
которого  она  впервые  увидела в Библе, не вызывал  у нее доверия.  Крейтон
рассказал, что  его обвинили  в краже и, чтобы не  попасть под трибунал, тот
решил перейти  на сторону повстанцев. Можно  ли  доверять человеку,  однажды
нарушившему присягу?
     Но  ведь  Катя  сама это сделала?  Она попыталась  отогнать  назойливую
мысль.
     - Где Браун?
     "Скороход"  LaG-17, которым  управлял  Дарси, был на  метр  ниже  более
тяжелого "Призрака". Два 50-мегаваттных лазера, торчащих  подобно мандибулам
по  обе  стороны  напоминающего пулю фюзеляжа, еще  больше  придавали машине
сходство с ужасным насекомым. Сейчас, возможно, неумышленно, эти лазеры были
направлены прямо на нее.
     - Позади, метрах в пятидесяти, я видел его только что, капитан.
     Черт побери. Не следовало ей спускать глаз с Брауна, а она передоверила
мальчишку этому Дарси. Она перешла на другую частоту.
     - Браун? Это Алессандро. Ты в порядке?
     -  Да, капитан, - откликнулся Браун. -  Просто немного поотстал, вот  и
все.
     - Мы у рельса. Поторопись. Нам нужен твой пассажир.
     - Иду.
     Она  повернулась,  намеренно  игнорируя  Дарси, и еще  раз  огляделась.
Чистое,  зеленое  небо,  жесткий белый  свет  Мардука.  Катя  знала,  что  в
сумерках, на фоне  бледной  вечерней зари, там,  на  севере, можно различить
небесный лифт  -  упругую  шелковую нить, натянутую между небом и землей, но
сейчас, в  сиянии  дня,  он терялся. Она  посмотрела  на часы.  Поход  через
джунгли занял больше  времени, чем ожидалось...  но  этого у  них хватало  с
избытком.   Еще  целых  20  минут.   Никаких  проблем.  Чунг  доложил,   что
трансформаторный  зал  пуст, чего  и  следовало ожидать. В  нем располагался
автоматический   переключатель.   Еще  дальше,  на  фоне  пурпурной  громады
Экваториальных   Гор  белело   ущелье,  напоминающее  издали  седло.  Проход
Грималкина. Узкая долина с отвесными склонами.  Именно там, от главной линии
монорельса,  идущей на север,  ответвлялась дополнительная.  Станция как раз
осуществляла контроль за безопасностью движения на данном участке.
     Именно здесь, у  этой  развилки,  настаивал  Синклер, самое  подходящее
место   для  налета.  Повстанцам  вовсе  не   хотелось  разрушать  полностью
монорельсовую связь между южной полярной зоной и Библом, что означало бы как
политическое, так и экономическое самоубийство Эриду. Вот если бы  перевести
состав на боковую ветку, оставив главную открытой!
     Из чащи  тяжело  выступил  конструктор. Неуклюже  потоптавшись,  машина
остановилась  в тени  деревьев. Четыре  слоновьих ноги,  широкий приземистый
корпус делали эту модель "Кавасаки"  КС-212, похожей на 80-тонного  монстра,
вполне  оправдывающего свое прозвище - "Рино",  носорог. Сейчас его  нижний,
расположенный  на  брюхе  подъемник,  и  заканчивающиеся  клешнями руки были
демонтированы, тело  прикрывали бронированные  пластины,  а к  каждому  боку
крепились шаровые башни с 50-тимегаваттными лазерами.
     - А вот и мы, - позвал Катю Браун. - Куда направляться?
     - Выгрузи где-нибудь Симону. И пошевеливайся! Времени в обрез!
     - Понял.
     Четвероногое чудовище присело  на корточки, затем рывком опустилось еще
ниже. Люк  на  брюхе отошел,  и  из него  прямо  на  камни свалилась  Симона
Дагуссе.  На  ней были темно-коричневые  облегающие брюки,  удобные ботинки,
рыжие волосы скрыты под шлемом, защищающим  голову от сияния Мардука. Нижнюю
часть лица закрывала дыхательная  маска, соединенная  трубочками с  системой
жизнеобеспечения, крепящейся на груди.
     - Здание видно ясно, Симона, - сказала Катя по внутреннему тактическому
каналу.  У  девушки  приемник  и передатчик  были имплантированы  в  мозг. -
Поторопись. У нас всего 15 минут.
     Симона  в  знак  согласия  помахала  рукой и  метнулась через  вырубку,
перепрыгнула рельс и исчезла в направлении куполообразного дома.
     -  О'кей, - похвалила Катя. - Ли, прикрой Симону. Всем остальным занять
свои позиции.
     Пятнадцать минут...
     За последнюю пару дней они отрабатывали весь  план не менее десяти раз,
моделируя различные  ВИР-ситуации. Чунг замер на страже у небольшого купола,
четыре других страйдера укрылись в джунглях, по два с каждой стороны боковой
ветки.
     - Капитан!
     Восемь минут. Боже, только бы все прошло как надо!
     - Что, Симона?
     - Я вошла в программу, без проблем.
     - И?
     - Вижу цель, 10 километров к северу и быстро приближается.
     - Приготовься переключить ее на боковую ветку.
     -  Э... наверное,  вы  должны  знать.  По  информации, которую  я здесь
получаю, выходит, что состав из двух вагонов.
     На мгновение Катя замерла. Два  вагона! Разведка  Синклера уверяла, что
комель будет транспортироваться  в  Луксор в одном вагоне, представляющем из
себя  10-метровый  самодвижущийся,  похожий  на  снаряд  аппарат,  способный
перевозить от 20 до 30 солдат на тот  случай, если ВОКОГ ожидает  нападения.
Но второй вагон... Что в нем может быть?
     - Может, дополнительная охрана, -  предположил Чунг. - Комель им  очень
нужен.
     Если бы только так и было. Однако решать нужно ей, причем немедля. Кате
никогда  не  нравились  ситуации, ведущие  к изменению  планов,  особенно  в
условиях дефицита времени. Разум подсказывал отменить операцию. Вполне может
оказаться, что охрана усилена и ее маленькому  отряду просто не по зубам. Но
когда еще  представится  следующая возможность?  И как  показаться на  глаза
Синклеру?   Придти  и  доложить:   "Извините,  Трэвис,   но  мне   показался
подозрительным  второй  вагон,  так  что  мы...  нет, я отменила  операцию"?
Синклер, конечно, поймет, разведет руками и скажет, что все о'кей...
     Представив его лицо, Катя решилась.
     -  Продолжайте  программу,  -  сказала  она Симоне.  -  Остальным  быть
внимательнее. Если во втором вагоне охрана, нужно вывести ее из строя первым
залпом.
     В прозвучавших в  ответ  голосах  особого энтузиазма не было,  но, черт
побери, что еще оставалось делать? Ничего, это война.
     - Это Симона. Я готова. Три минуты.
     - Подожди еще минуту.
     Через полторы минуты ее сенсоры уловили дрожание воздуха.
     - О'кей, Симона, переводи.
     Послышался  металлический  щелчок и  протяжный  вой  сирены.  Рельсовая
секция метрах  в десяти  от Кати отделилась  от  основной ветки,  скользнула
вправо и  сомкнулась с веткой,  ведущей в тупик. Еще  через несколько секунд
вдали показался состав -  уныло-серый, обтекаемой формы приплюснутый цилиндр
с длинным и узким носом. Казалось, по серебристой паутине рельса мчится жук,
закутанный  в   кокон   электромагнитных  полей,   поддерживающих  его   над
монорельсом и толкающих вперед со  скоростью 400 километров  в час.  Правда,
сейчас  скорость  уже упала.  Как только Симона  перевела рельсовую  секцию,
компьютер  состава обработал информацию и тут же включил систему реверса для
полной  остановки.  Однако,  чтобы  затормозить,   такой  массе  требовалось
значительное  расстояние,  так что вагоны  продолжали  приближаться к  месту
засады, хотя и не  столь быстро, как прежде. Кате хотелось как-то подбодрить
своих товарищей,  сказать что-нибудь вроде "Приготовиться!" или "Внимание!",
но она знала, что делать этого не  нужно.  Состав промчался мимо ее укрытия,
ветер хлестнул по кронам деревьев и... С замиранием сердца Катя увидела, как
первый  вагон перешел на боковую ветку. Сейчас скорость  его не превышала 50
километров в час, и она легко  рассмотрела маркировочную надпись на  стенке.
Второй вагон, почти незаметно прикрепленный к первому, последовал за ним,  и
Катя облегченно  вздохнула.  Слава Богу, это  обычный  грузовой  транспорт с
широкой  рампой,  без окон,  без  орудийных башен, без  пулеметных  турелей.
Подождав,  пока весь состав полностью сойдет с  главной  линии,  Катя отдала
приказ.
     - Огонь!
     Первым  выстрелил  Руди со своего  холмика по  ту  сторону дороги.  Его
"Торопыга" имел на вооружении систему "Циклон", и автоматическая ротационная
пушка  выдала  очередь, стреляя  со  скоростью пять  выстрелов в секунду. За
ровным  "та-та-та-та"  последовало  почти  мгновенное "уам",  сопровождавшее
разрывы 18-миллиметровых зарядов. Вторым открыл огонь Браун, расположившийся
левее Руди. Его  спаренный лазер разрезал корпус,  как раскаленная проволока
режет  масло.  Первый вагон дрогнул, накренился и  со скрежетом опустился на
дорогу.
     - Капитан! Предохранитель! - пронзительный крик Липински,  прозвучавший
в  голове  Кати,  заставил   ее  вспомнить,  что   она  не  сняла  с  лазера
предохранитель.  Через  секунду  залп из башенной пушки  LaG-42  проделал  в
соединительном модуле огромную лазерную дыру.
     Молния пробежала  по  юбке  изолятора, скользнула  искристой  дугой  по
рельсу, но  и обесточенный, вагон продолжал катиться вперед. Его  обтекаемый
нос уткнулся  в полотно  дороги,  и оно прогнулось. Второй  вагон,  влекомый
инерцией, врезался в первый. Лязг и скрежет наполнили воздух.
     Теперь Катя  поняла, почему  Синклер настаивал  на  том,  чтобы отвести
состав на боковую ветку. Под его тяжестью полотно прогнулось до земли, вагон
опрокинулся на бок и  перевернулся.  Слева к  нему  уже  спешил из  джунглей
Дарси,  поливая исковерканный  транспорт  поочередно  то  из левого,  то  из
правого  лазера.   Скрипнув,  как  умирающее,  измученное  животное,  поезд,
наконец, замер. Его  нос зарылся в камни. Первый вагон, превращенный в груду
металла и керамипласта, лежал на боку. Второй все еще держался над дорогой.
     - Прекратить огонь, Дарси! - приказала Катя. - Всем прекратить огонь! -
Комель,  конечно, должен быть надежно упрятан в  какой-нибудь контейнер,  но
все же надо позаботиться, чтобы  ни огонь,  ни  взрывы не уничтожили  ценный
приз.
     Рампа второго вагона, продолжавшего висеть над дорогой, стала  отходить
в сторону. Внутри Катя заметила какое-то движение.
     - Рассеяться! - закричала она. - Укрыться!
     Из вагона уже сыпались  силы  сопровождения -  люди в  черных  защитных
костюмах элитных частей  -  морская пехота  Империи. Но хуже было другое: за
спинами   охранников   она   увидела   черную,   кошмарную  фигуру,   тяжело
продвигающуюся к выходу. Ощетинившись разнообразным вооружением,  чудовищный
монстр, поддерживаемый двумя мощными ногами, поднимающими его на высоту пяти
с половиной метров, выбирался из чрева транспорта.
     Это  была  знаменитая  модель  "Кавасаки" КУ-1001.  Обычно ее  называли
"Катана",  по названию традиционного японского  меча.  Масса ее превышала 30
тонн, а вооружение состояло из  многофункциональных лазеров,  автоматической
пушки и ракет, что делало "Катану" одним из опаснейших имперских двухместных
уорстрайдеров.
     И сейчас это чудовище направлялось прямо в сторону Кати.





     Солдат - это и есть армия. Не  может быть армии лучше, чем ее  солдаты.
Вообще, наивысшая обязанность и привилегия гражданина в том и состоит, чтобы
служить в армии своей страны.
     "Война, какой я ее знал",
     Генерал Джордж С. Паттон-мл., 1947г.

     Когда до  противника  оставалось  20 метров, Катя дала залп  всем левым
70-киловаттным комплектом, состоящим  из заградительных гранат и ракет М-21.
Против  брони  "Катаны"  гранаты  были  беспомощны,  и  она  знала  это,  но
требовалось  хотя   бы   на  мгновение  отвлечь  врага,  да   и  пехотинцам,
сгрудившимся у ног монстра, будет о чем подумать. Что касается ракет, то эти
примитивные,  неуправляемые штуковины обладали  значительной  разрушительной
силой и на таком расстоянии, практически при прямой наводке, наверняка шли в
цель.  Разрывы  покрыли  левую ногу  и туловище  "Катаны",  приостановив его
бурный натиск, затем заставили отступить на  шаг для сохранения  равновесия.
На земле  эффект залпа  тоже оказался  невелик  - строй  морских  пехотинцев
рассыпался,  одни упали,  словно куклы-марионетки с  перерезанными струнами,
другие - их было большинство - рассеялись, пытаясь укрыться на местности.
     Секунду спустя Липински открыл огонь из башенного лазера. В клубах дыма
и пыли, поднятых  первым  залпом,  луч  прочертил  тонкую  линию, и  от  его
прикосновения  дюрашитовая  броня   сначала  добела   раскалилась,  а  потом
взорвалась, разлетаясь во все стороны кусками. На левой ноге  "Катаны" зияла
дыра  размером с  кулак, через  которую,  будь  на это время, можно было  бы
рассмотреть активаторный узел.
     Катя успела заметить, как  из-под  корпуса "Катаны" выдвинулось главное
оружие - 150-мегаваттный лазер.  Чудовище  словно  показывало ей язык  перед
тем, как изрыгнуть смертельный  плевок  энергии. В бою,  где  с двух  сторон
встречаются  страйдеры, ключ к спасению лежит в маневренности. Вот и сейчас,
повинуясь скорее  инстинкту,  чем  разуму,  Катя  быстро  отступила  вправо,
точнее,  даже  отпрыгнула.  Амортизаторы  и  гидравлика  LaG-42  протестующе
скрипнули, когда машина чуть не перевернулась, - одним  из недостатков почти
всех уорстрайдеров было смещение к верху центра тяжести. "Катана"  выстрелил
из лазера в момент прыжка, луч скользнул по левому боку фюзеляжа, из сменной
кассеты посыпались искры.
     На  помощь  Кате поспешил "Скороход"  Дарси. Остановившись  метрах в 15
слева от "Призрака", он резко подогнул ноги, опустив корпус почти  до земли.
LaG-17 ни в коей мере  не мог сравниться с противником  в  мощности - совсем
другой  класс! Но сосредоточившись на  сравнительно  слабо защищенной правой
ноге  имперского  Голиафа, "Скороход" выпустил  несколько  зарядов,  пытаясь
лишить  врага  возможности  передвигаться. "Катана" отступил  -  после  двух
попаданий  в  область  колена  дюрашитовая  броня расплавилась,  грозя более
серьезными  неприятностями  -  и обрушил на своего  обидчика шквал  огня  из
спаренных 88-мегаваттных башенных лазеров левого борта. "Скороход"  вряд  ли
пережил  бы эту  атаку, но  Дарси  успел  применить,  пожалуй, единственный.
оставшийся  в его  распоряжении  прием:  он  рванулся  вперед,  к  врагу,  в
отчаянной попытке укрыться в мертвой зоне.
     С  момента появления "Катаны" прошли считанные секунды.  "Арес-12" Руди
Карлссона  еще  только обходил  дымящуюся  груду  монорельса,  чтобы  занять
удобную для стрельбы позицию. С другой стороны останки  вагона огибал "Рино"
Брауна. При соотношении 4:1 еще оставалась возможность того...
     Из темных  внутренностей вагона одна  за  другой вырвались две  молнии.
Неуклюжий "Рино" пошатнулся,  раненый в брюхо.  Из руин поднимался еще  один
воин -  закованный в черную броню, меньшего роста и не  столь  внушительный,
как "Катана",  массой  в 21 тонну,  но  более  проворный и  почти  столь  же
смертельно  опасный,  как  и  его  напарник,  "Тахи"  КУ-1180  со  спаренным
88-мегаваттным   лазером  на  плоской  башне  и  двумя   сменными  кассетами
вооружений на каждом бедре.
     "Скороход"  Дарси столкнулся с "Катаной", для обоих это оказалось такой
неожиданностью,  что  они  с  грохотом рухнули  на землю.  "Тахи", полностью
выбравшийся  из   вагона,   выстрелил  еще  раз,  и  дюраллоевая  пластинка,
защищавшая  брюхо "Рино",  не  выдержала  и треснула,  куски  расплавленного
металла упали на камни. Браун развернул конструктор, чтобы дать отпор новому
противнику,  обнаружил  цель  и  дал  залп  из боковых лазеров,  но  "Тахи",
отступив в  сторону  и избежав таким  образом  серьезных повреждений, накрыл
страйдер  целым  шквалом ракет с бронебойными головками. Этот автоматический
ураган  захлестнул неповоротливого "Рино", градины снарядов  пробили толстую
шкуру  и  разорвались  внутри.  Башня  правого  лазера  дрогнула,  окутанная
пламенем, и развалилась на две дымящиеся половины.
     Проклятие!  Катя разрядила  в  "Тахи" весь свой арсенал  правого борта,
осыпав  противника  дождем ракет  М-21.  "Рино"  мог  достаточно  эффективно
действовать  против пехоты, но выстоять в схватке с  первоклассным имперским
уорстрайдером... об  этом нельзя было и мечтать. На этот  раз Кате повезло -
ракеты раздробили  бедренный  узел "Тахи".  Через  секунду атаку возобновила
автоматическая пушка  Руди. Начиненные мощной взрывчаткой  снаряды "Циклона"
послали  "Тахи"  в  нокдаун.  КУ-1180 пошатнулся  и  с  грохотом  рухнул  на
догорающий монорельс.
     Но перед  тем, как  упасть, черный монстр успел нанести  ответный удар,
огненно-белый  бич  метнулся  к  "Торопыге",  расплавил  броню, прикрывающую
активатор  правой ноги,  вырвал  его  из  плоти машины,  разбросав дымящиеся
фрагменты. В  следующий миг  и  сама нога, отделенная  от  корпуса, упала на
землю, как отброшенный инвалидом костыль.
     Только тут Катя заметила, что стрелял не "Тахи", а плазменная  винтовка
двухметровой длины на ножках, не очень удобное, но эффективное оружие.
     - Руди! - закричала она. "Арес-12" медленно заваливался вправо, струйка
белого дыма  сочилась  из зияющей раны на бедре,  где раньше  находился узел
сочленения. - Выбирайся!
     Тактический канал молчал, а восьмитонная машина уже грохнулась о  камни
и  замерла. Она  ударила  из  обоих  пулеметов,  осыпая  весь сектор  градом
15-миллиметровых пуль.  Пулеметный  огонь  не  мог причинить никакого  вреда
покрытому тяжелой броней уорстрайдеру, но пехоте наносил немалый урон. Дробя
камни, цепочка разрывов накрыла стрелка, раскроила  его  защитную кирасу  от
плеча до ноги и почти разрезала человека надвое. Медленно повернувшись, Катя
дважды  прошлась  огнем  по цепи  морских  пехотинцев, срезая  их,  как серп
пшеницу.  Внешние микрофоны донесли  крики, вопли  раненых, стоны умирающих,
почти заглушенные тяжелым рокотом пулеметов.
     Низко над землей  пролетела граната и, ударившись о  ее левую ногу, без
взрыва, соскользнула в песок. Она бросила взгляд налево и короткой  очередью
срубила стрелявшего, почти тут же  пожалев  об  этом - парень  даже не успел
укрыться. Ошибка стоила ему жизни.
     Но заниматься пехотой было некогда. "Катана"  уже поднимался  на  ноги.
Поставить  машину  - после  того, как она  оказалась  на  земле, дело весьма
хитрое,  здесь  требовалось  все   внимание,   все   умение   пилота.   Катя
сосредоточилась  и выпустила  в  пытающегося  встать  гиганта остаток  своих
ракет. Корпус КУ-1180 покрылся вспышками разрывов. От сотрясения входной люк
открылся, из  него повалил  дым,  тут  же унесенный ветром,  и Катя  увидела
разноцветье  проводов  и  гидравлических труб.  Все  это  искрилось и  слабо
дымилось.  Контроль  над  главной  пушкой "Призрака"  все  еще  оставался  у
Липински, но теперь Катя могла показать, куда надо стрелять.
     -  Целься!  -   крикнула  она,  держа  перед  своим  внутренним  взором
"картинку" -  темный  зияющий  разрыв на спинной  части корпуса  "Катаны"  в
нескольких сантиметрах  от "пузыря" одного из пилотов. Этот же образ, взятый
в красные скобки, появился теперь в мозгу ее напарника. - Бей его, Георг!
     Лазер выстрелил, вспышка света  на сотую долю  секунды озарила открытую
панель,  зашипела  расплавленная  изоляция.  На  визуальном  дисплее замигал
сигнал предупреждения.
     - Лазер выходит из строя! - закричал Липински.
     Случилось  то,  чего  она  боялась:  сердечник  перегрелся,  и  рубашка
охлаждения треснула. Облака пара окутали "Призрак" белым туманом - это через
расплавившиеся перемычки хлынул охладитель, моментально  превратившись в пар
на открытом воздухе.
     Катя отключила цепь,  продолжая двигаться  вперед. Поверженный "Катана"
попытался спастись, но "Призрак" обрушил на врага всю свою мощь, всю ярость,
пушки ударили  по щели в  броне гиганта. Расстояние  между противниками было
невелико, осколки шрапнели рикошетом  застучали по  броне  LaG-42.  "Катана"
снова попытался подняться, но тут  что-то  взорвалось у  него внутри, правый
сдвоенный  лазер отлетел в  сторону,  сорвав  с  корпуса  полосу дюраллоевой
обшивки в метр шириной.
     Катя повернулась к "Тахи", поврежденному, но не прекратившему бой. Залп
ее ракет  и шквал  снарядов  из автоматической  пушки Руди  отбросили его  к
вагону и  оторвали  ногу,  но  и  накренившись,  стоя  на  одном колене,  он
продолжал поливать  "Рино"  из лазера.  Четвероногий  конструктор  застыл на
месте, весь окутанный черным дымом, выходящим из растерзанного корпуса. Огня
не было - кислорода в воздухе не хватало для горения.
     Катя приближалась к "Тахи". Боеприпасы кончились, лазер вышел из строя,
оставались  только  пулеметы, но и их  не хватит  надолго  - счетчик расхода
патронов быстро подходил к нулю, ведь приходилось вести огонь по пехотинцам,
которые,  отходя  к  лесу, несколько  раз не  очень прицельно выстрелили  по
"Призраку"  из  лазерных  винтовок.  Разозлившись,  Катя  дала  две  длинные
очереди:  одну по лежавшим за рухнувшей "Катаной" солдатам, другую по опушке
леса,  откуда  по  ней  стреляли.  Все  стихло.  Только  дым  от почерневших
страйдеров повис над полем боя.
     Охваченная   яростью  боя,  Катя  надвигалась  на  "Тахи".  Сейчас  она
чувствовала себя гигантом,  стальной Валькирией, шагающей в дыму и  пламени,
несущей  смерть...  Исковерканная   башня   черного   монстра  со  скрежетом
повернулась на 90 градусов и замерла, поймав цель...
     В следующее  мгновение будто десяток великанов опустили на "Тахи"  свои
молоты:  смятая  в  блин  лазерная  башня полыхнула снопом искр,  а  корпус,
рассеченный снарядами, развалился на части. Катя оглянулась. Ну, конечно, Ли
Чунг  успел вернуться как раз вовремя, и теперь  его  "Скаут" RLN-90 добивал
"Тахи" потоком разрывных снарядов.
     Бой  закончился, причем и длился он крайне мало. Согласно Катиным часам
с момента первого выстрела прошло 18,2 секунды.
     - Ли! - позвала она. - Где Симона?
     - Все еще в трансформаторной, капитан.
     - Побудь с  ней. Не  хочу, чтобы эти морские пехотинцы  окружили ее там
одну. Дарси! Ты как?
     - Я здесь, капитан, - прозвучал  голос Дарси. -  Потеря  мощности на 30
процентов, но двигаться в состоянии.
     -  На  тебе охранение, - сказала  ему Катя. - Следи, чтобы эти импи  не
попытались контратаковать.
     -  Да, сэр.  -  Теперь в его голосе  не было ни  снисходительности,  ни
сомнения.
     - Липински, идешь со мной.
     Она поставила "Призрак" в режим выключения и сняла ладонь с интерфейса.
Потом  встала   внутри  своей  рубки,  тесной,  темной,  раскаленной  трубы,
освещенной  лишь одной узкой  панелью.  Сняв цефлинковый  шлем  и отсоединив
коннекторы  защитного  костюма,  она  натянула  дыхательную  маску, повесила
систему   жизнеобеспечения,  надела  перчатки  с   изоляционными  манжетами.
Хлопнула ладонью по  кнопке "Выход", и спинной  люк "Призрака"  откинулся  с
печальным скрипом. По узкой лесенке Катя спустилась вниз. Липински, потный и
задыхающийся под маской, присоединился к ней через секунду.  Она повесила на
плечо ракетный пистолет М-263 и потрепала напарника по плечу.
     - Проверим сначала страйдер Руди.
     У локийского джекера не было ни одного шанса. Его легкая машина, словно
выпотрошенная, стояла с  оторванным люком. Поцелуй плазменной винтовки выжег
рубку.  Забрызганная  кровью,  с  прилипшими  к  стенкам  кусками мяса,  она
напоминала огромную мясорубку, выключенную в середине операции.
     Катя услышала вздох  Липински за спиной и,  оглянувшись,  увидела,  как
тот,  торопливо сорвав маску, отвернулся. Его  вырвало.  Ей  самой  пришлось
подавить приступ тошноты. Она видела смерть,  и кровь, и  жестокость не раз,
но  как ужасно, когда  лежащее  перед тобой изувеченное  тело  было когда-то
другом.
     "Призраки"  -  Крис Кингфилд и Мич Доусон  вместе с другими мужчинами и
женщинами - встали рядом, окружили ее. Их стоны, плач, шепот звучали в ушах,
притягивали, звали.
     - Пошли, - бросила она. - Да надень эту чертову маску.
     Липински,  уже бледный, как луна,  дрожащими  руками попытался натянуть
маску, хватая открытым  ртом  разреженный воздух.  Углекислый  газ уже начал
действовать, глаза у бедняги вылезали из орбит.
     -  Ну! - рявкнула Катя, и Георг наконец справился с собой и маской. Она
протянула  руку  к  распределителю   и  перевела  рычажок  вправо,  увеличив
поступление кислорода  в  легкие. Такая  мера  не  была излишней. Отравление
углекислым газом может проявляться  внезапно, жертва ничего не чувствует, ни
о чем не  подозревает, пока не падает неожиданно без сознания. Он  судорожно
сделал несколько глубоких вдохов, кивнул и прищурился от резкого света.
     - Пистолет, - напомнила она. - Нужно проверить состав.
     Вместе  они прошли через  каменную  площадку, пригнувшись под  полотном
дороги, и приблизились к боковой ветке, где застыли две исковерканные груды.
Путь   к  ним   устилали  трупы  морских  пехотинцев   и  дымящиеся  обломки
уорстрайдеров.  Катя заметила, что "Катана" пострадал не меньше "Торопыги" -
обе рубки открыты, безголовый, с обрубками рук  труп одного из пилотов висел
на  выступающем из корпуса  стволе  пушки, касаясь ногами земли. Испещренный
черными глубокими царапинами корпус был залит кровью.
     Пробираясь  через  груды  трупов   и  обломки  машин,  Катя   с  ужасом
обнаружила, что  смерть настигла не всех. Некоторые из лежащих медленно, как
в  кошмарном сне, шевелили  ногами и  руками. Она была готова помочь им,  но
усилия ее ничего не дали бы. У нее слишком мало людей, так что даже и думать
нечего  об  оказании первой помощи. У большинства  порваны защитные костюмы,
через несколько минут удушье и углекислый газ положат конец их мучениям.
     Отведя в сторону свисающий с крыши кусок обшивки, Катя заглянула внутрь
второго  вагона,  готовая  в любой  момент упасть  на  землю,  если какой-то
затаившийся солдат поджидает их. Опасения оказались напрасными - внутри было
пусто. И темно,  хотя через распахнутый грузовой люк проникал  свет, заливая
резко  наклоненный  пол  белым  сияющим  лаком.  В  отраженном  блеске  Катя
рассмотрела    большие    горизонтальные    скобы,    предназначенные    для
транспортировки  двух уорстрайдеров. Судя по тому, как быстро они появились,
она  предположила, что  машины  находились уже в  полной готовности,  пилоты
занимали  свои  места.  Сидения  вдоль  стен теперь пустовали.  Запирающиеся
отсеки,  в которых  хранилось оружие, стояли открытыми и пустыми,  несколько
ящиков  с амуницией валялись на полу. Около  них -  два неподвижных тела, по
всей видимости, раненные, решившие спрятаться в вагоне.
     И ничего похожего на то, что они искали.
     -  Вперед,  - сказала  Катя,  махнув пистолетом в  направлении  первого
вагона,  соединенного  со  вторым раздвигающимися дверьми.  Первая  свободно
скользнула в  сторону,  вторая,  отъехав наполовину, застряла  в погнувшемся
косяке. Катя протиснулась боком, Липински тоже, хотя и не так быстро. В этом
задымленном вагоне  тоже было  темно, и  Георг  включил фонарик. Здесь  тоже
хватало  мертвых:  безоружные люди  погибли,  когда  огнем  пушек  и лазеров
разворотило стены и двери. Во время падения люди,  сидения, груз оказались у
первой стенки и смешались в одну жуткую кучу.
     В  течение пяти минут  Липински  и Катя  судорожно  рыскали по  вагону.
Внезапно Липински наткнулся  на большой  сейф с замком-ридером. Он посмотрел
на нее, и Катя кивнула.
     - Да, это нам и нужно.
     Обладатель интерфейса, который  мог бы  открыть сейф,  наверняка мертв.
Пришлось  применять более  грубый метод. Катя  выжгла  замок ручным лазером,
соединила  пару  обгоревших  проводков,  и дверца с  шипением  распахнулась.
Внутри была  металлическая  коробка длинной сантиметров  25  и глубиной  20.
Замок открылся простым нажатием на кнопку.
     В коробке лежал комель.
     Катя смотрела на приз, чувствуя, как  стучит сердце. Вот он, еще живой,
пульсирующий,  полупрозрачный, размером с баскетбольный мяч. Она  надеялась,
что атмосфера Эриду не убьет его, по опыту знала, что биоинженерные создания
необычайно  жизнестойки,  способны перенести самые разнообразные атмосферные
условия.  Липински  протянул  рюкзак  из  грубого  прочного  материала, Катя
запечатала коробку и сунула в мешок.
     -  Капитан, - донесся до нее взволнованный голос Симоны.  Сегодня Катя,
разумеется, носила за ухом комрап. - Подкрепление из Библа, воздушное судно.
     Конечно, морские  пехотинцы  уведомили  о  нападении  после  первых  же
выстрелов и затребовали помощь. Ее сразу же выслали.
     - Уходим, - ответила она. - Дарси! Вы слышите? Закладывайте заряды!
     - Я готов, капитан. Как только подадите команду!
     - Дайте нам только выбраться отсюда.
     Жгучее солнце Мардука заставило их  прищуриться. Подбежав к "Призраку",
они вскарабкались по трапу, втиснулись в свои  рубки  и задраили люки. Через
несколько  секунд   Катя  уже  подключилась,  бортовой   ИИ  снизил  уровень
освещенности  до  привычного  для  человека.  По  дисплею  поползли  столбцы
информации...  да,  вот они,  три приближающихся воздушных  судна, возможно,
"Хачи".
     Хачи   -  на  нихонго  означает  "оса"  -  быстрые  и  опасные  убийцы,
предназначенные для воздушной поддержки пехоты. Они приближались  на большой
скорости и малой высоте. Расчетное время подлета - менее трех минут.
     - В  джунгли, - приказала  Катя.  -  Симона, забирайся к  Чунгу. Боюсь,
будет немного тесновато.
     Они подождали, пока Дагуссе поднялась  на борт "Скаута"  и,  извиваясь,
втиснулась  ногами вперед  в  открытый  люк. Катя  знала,  что  это будет за
прогулка: спина к спине,  в почти кромешной  темноте. Можно  посочувствовать
Симоне, впрочем, как и Ли.
     Задраив люки, три уорстрайдера повернули с поля битвы, оставив за собой
трупы, обломки машин, искореженный состав. И все это  ради... чего? Впрочем,
размышлять  было  некогда,  нужно  поскорее  уходить.  У оставшихся в  живых
пехотинцев вполне могли оказаться плазменные винтовки, но хуже всего то, что
"Хачи" имеют специальные сенсоры, способные обнаружить уорстрайдеры по теплу
даже сквозь покров леса. Впрочем, все не так уж и страшно, джунгли велики, и
затеряться  в них  нетрудно.  А  потом, у них  хватит и  других  забот: надо
подобрать разбежавшихся солдат.
     Позади них  громыхнул  взрыв,  и  не успело эхо от него  замереть,  как
раздался  второй,  третий,  четвертый.  Заложенные  Дарси  заряды  разметали
подбитые  уорстрайдеры.  Раз уж  ими  не  смогут воспользоваться  повстанцы,
например, для запасных частей, то пусть не достанутся и импи.
     Катя сожалела, что не успела получше осмотреть состав. Они рассчитывали
загрузить  "Рино"  трофейным  оружием, но четвероногий конструктор продолжал
дымиться, его  корпус  покрылся  гарью, оплавился. Уже уходя, Ли нагнулся  и
подобрал  валявшуюся среди трупов  плазменную  винтовку,  теперь он нес  ее,
зажав в огромном бронированном кулаке. Так что трофеев оказалось два.
     Схватка  -  резкая,  быстрая -  завершилась  победой. Но  победа далась
дорогой  ценой. Две из девяти боевых  машин "Освободителей"  уничтожены,  22
процента всей мощи. Два человека  погибли... и один  из  них  Руди Карлссон,
которого Катя знала с локийской кампании. А что  взамен? Два уорстрайдера из
неисчислимой  армии  Империи,  десятка два морских пехотинцев  убиты  да еще
10-15 разбрелись по джунглям.
     Позволить себе такой счет - страйдер за страйдер, пусть даже "Рино"  за
"Катану"  - повстанцы  не могут. Катя подумала  о  комеле, лежащем  в рубке,
позади нее. А стоит ли эта штуковина такой цены?





     Разумны  ли ксенофобы? Или  небесный  остров  Барнарда? Или  комель?  А
дельфины, гориллы, слоны или те сказочные звери из недавнего прошлого Земли,
что возбуждают  наше любопытство, большей  частью  сомнительными  историями?
Думаю, что вопрос,  который мы должны поставить перед собой - это не разумна
ли  данная форма жизни, а принимает или нет этот  разум такую форму, которую
мы, самодовольные и эгоцентричные человеческие существа, способны понять.
     "Разум во Вселенной",
     Доктор Пол Эрнандес, 2532 год.

     Был Сам и миллиарды его продолжений  и дополнений, переплетающихся друг
с   другом  в   уютном   тепле  Матери-Скалы,  подобно  кружеву  вьющихся  и
переплетающихся  прожилок  металлической  руды.  И как всегда, Сам ненавидел
расставание  и  боялся  этой   крошечной  смерти,  неизбежно  сопровождающей
отделение  "самих"  от  Самого, смерти, необходимой  для его проникновения в
окружающую  чуждую  бессознательность. Это в  точности напоминало  ампутацию
конечности   -   несколько   сотен  составляющих  клеток,   разрезая  скалу,
устремились туда, где Скалы не было.
     Боль... Утрата...
     Для обеих разлученных частей это  означало потерю. Для  главного  тела,
заполняющего глубины связанных  между собой пещер, она  едва  ощущалась. Сам
постоянно  посылал  частицы себя  через окружающий скальный  грунт.  Подобно
исследовательским  зондам,  независимым носителям крошечных микроклеток, они
сверлили скалу и  выходили  в Ничто, посланцы разума. Обычно эти  разведчики
возвращались. Иногда нет.
     Что же касается тех, кто оторвался от обитающего в скале Разума, то для
них  потеря   означала  катастрофу.   Примерно   половина  микро-"самих"  не
выдерживала  перехода, потери  своей принадлежности к Самому, утраты памяти,
своего "эго",  бывшего частью  теплого, привычного  единства.  Заключенные в
искусственное тело-протез, созданное  Разумом для единственной цели - пройти
скалу, эти частицы пытались сломать  барьеры, ограничивающие их возможности,
и снова стать частью Самого.
     Сморщенный, одинокий "сам" помнил свою прежнюю жизнь обрывками, смутно.
Воспоминания  проплывали в его сознании  как редкие  облака. Когда-то память
его складывалась из мыслей и восприятий  миллионов клеток, взаимосвязанных и
взаимоорганизованных; теперь  таких  клеток  насчитывалось несколько  сотен.
Сколько   всего   утрачено!   Внутри   искусственного  тела-скалореза  "сам"
вздрогнул, скорчился от боли и чуть не обезумел.  Это было безумие от утраты
и еще что-то, что люди назвали бы горем.
     Из   того,  что  сохранилось  от   родительского  тела,  самым  сильным
становилась потребность к поиску  нового, впечатанная в сложные молекулярные
кольца, аналогичные хромосомам, находящиеся в каждой органической частице, и
в крошечные  компьютеры, плавающие в море цитоплазмы. Именно эта потребность
наделяла  "самого"  способностью  к самоконтролю, давала цель и  возможность
заполнить пустоты, образовавшиеся после утраты связей с родительским телом.
     Постепенно безумие  отчаяния стихало, но не проходило совсем, оставаясь
где-то на  дне, готовое в любой момент всплыть  на поверхность.  Между  тем,
скалорез становился чем-то вроде  подвижного экзоскелета для сочащейся массы
студенистых клеток. Магнитные поля - они мерцали, перемещались, росли. "Сам"
начинал воспринимать окружающую Скалу, скалорез приходил в движение.
     Была  Скала, и был  "сам",  и он  покидал  ее в мощном потоке магнитных
полей,  превращавших скальный  грунт  в пластичную массу.  Скалорез  шел тем
путем, по которому уже прошел другой "сам", по неизвестным причинам так и не
вернувшийся   для  реабсорбции  и   унесший  с  собой  новые  восприятия   и
впечатления. "Сам" следовал проторенным  путем по двум причинам:  во-первых,
скала, деформированная  предыдущим скалорезом, была  мягче  и  уступчивее, а
во-вторых,  им руководило  неясное желание найти потерявшийся  фрагмент.  На
этом пути  "сам" не знал преград. Любая  угроза,  ему или  же оставленному в
уютной  глубине  Матери-Скалы родителю, должна быть обнаружена  и устранена,
точнее, поглощена.
     Путь вел наверх, все дальше и  дальше  от тепла Скалы. Выше  "Сам"  уже
ощущал магнитный вкус чистых  металлов  и каких-то других, менее поддающихся
идентификации  субстанций. Совсем рядом, по всем направлениям он  чувствовал
магнитные потоки и движения других себе подобных - все они стремились вверх,
к сокровищам, обещавшим сырье, рост, выживание.
     "Сам" ускорил ход. i





     "Все, что мы знаем о ксенофобах и их психологии, имеет своим источником
свидетельства тех немногих из нас, кто вступали с ними в физический контакт.
К  несчастью, трудно сказать, как и в  какой степени влияют на эти показания
человеческие предрассудки и стереотипы мышления".
     Из доклада Совету по освоению Космоса,
     Дэвис Камерон, 2542г.

     В  28  километрах  к  югу  от  Библа находился  кратер  диаметром около
километра, отмечающий  место  последнего  прорыва ксенофобов.  Джунгли почти
скрыли шрамы этой  битвы, и лишь  тот,  кто поднимается на невысокий,  густо
поросший склон, нависающий  над  потухшим  вулканом, сможет разглядеть следы
давнего боя. Склон этот назывался  Подъем  Хенсона, а сам кратер был помечен
как Участок Повышенной Опасности номер один - УПО-1.
     Военное Командование Гегемонии,  наученное  опытом  двенадцати  планет,
подвергшихся нашествию  чудовищ,  позаботилось о  возведении  оборонительных
укреплений  на  случай  возможного повторного  прорыва в этом же  месте.  За
короткий срок после первой  стычки здесь  выросли  мощные стены, какие  и не
снились любому замку на Земле. Масса грунта и мертвых деревьев была заложена
в спешно установленные пластиковые мульды, затем туда  же  посеяли нанотела,
способные к самовоспроизведению, которые и переработали весь этот материал в
скальную  породу.  Вся  эта  процедура  и   получила  название  Рогановского
процесса.
     Импровизированные  фортификационные  сооружения, расположившись по краю
кратера,  полностью окружили его  десятиметровыми  стенами и мрачными серыми
башнями,   на  каждой   из   которых  располагалась  автоматическая   пушка,
управляемая  компьютером.  Помимо  этого  имелись   и   силы   поддержки   -
уорстрайдеры одного из новоамериканских полков и пехота эридуанской гвардии.
     После рассвета не прошло и часа, как землетрясение, потрясшее ближайшие
деревья, возвестило  о  надвигающемся прорыве. Земля разверзлась, и в воздух
ударили  фонтаны грязи. Через  несколько  секунд  из зияющих  разломов  стал
сочиться густой белый  туман. Растекшись  по дну кратера, он образовал белое
круглое озеро из  тяжелого газа,  превосходившего  по плотности самый густой
утренний  туман, но  все же не достаточно насыщенного, чтобы  его можно было
назвать  жидкостью. Туман  поднимался все  выше и выше по  стенкам кратера и
дошел до  роботов-анализаторов,  рассеянных  по периметру.  Эти  авангардные
посты успели взять образцы газа и передать сведения прежде, чем белое облако
поглотило  их: туман  состоял из миллиардов крохотных,  не больше  молекулы,
устройств  - дезинтеграторов,  каждое  из которых  имело  несколько  атомов,
бывших некогда скальной породой.
     Внезапный  магнитный  вихрь  в центре  кратера закружил обломки камней,
гравий, бросил их в небо, а над белым озером тумана появилась, изворачиваясь
из стороны в сторону, голова первого ксенофоба.
     Путешествуя  под  землей, ксенофобы  пользуются  обычно  проторенной их
предшественниками дорогой, так  называемым  Подземным Деформационным  Путем,
ПДП, служащим  как бы подземным шоссе,  пронзающим твердь  скал.  Именно эта
особенность помогает, в какой-то мере, предсказывать или предугадывать места
их  возможного появления. Защитники участка УПО-1 уже несколько дней слушали
нарастающие  подземные звуки - скрипы,  щелчки, рокот  подземных пластов - и
потому были  наготове.  Предупрежден  -  значит,  вооружен.  Так  что  когда
ксенофобы пошли  в прорыв, их появление  не стало неожиданностью. По крайней
мере, люди так полагали.
     Однако наступательный прорыв противника был для защитников УПО-1 полной
неожиданностью.  Один  за  другим  ксены  выныривали  из  измученной  земли,
выбрасывая клубы белого тумана, превращая все вокруг в безжизненную пустыню.
Главным оружием  их на этом этапе  были те  самые облака газа,  состоящие из
неисчислимого множества микро-дезинтеграторов, чье прикосновение приводило к
ослаблению межмолекулярных  связей и распаду объекта  на атомы. С  первых же
мгновений  атаки  чашу  кратера  испещрили  разрывы  снарядов,  глухо  ухали
плазменные  автоматические  пушки,  чертили  свои  узоры  лучи  лазеров,  но
ксенофобы  "альфа" упрямо  пробивались к краю кратера - огромные 20-метровые
змеи, выдыхающие белый туман.
     Несколько чудовищ умерли в кратере,  располосованные смертоносным огнем
пушек,  управляемых  ИИ,  или  залпами  уорстрайдеров,  расположенных  вдоль
оборонительного  рубежа.  Однако  основная их часть,  выйдя на  поверхность,
начала  трансформацию: змееподобные  формы  мутнели и расплывались,  ртутные
тела  приобретали новые,  более компактные формы. Наиболее часто встречались
напоминающие земных морских ежей сферические образования диаметром два метра
с  тонкими и длинными спинными шипами.  Внедрившись в электромагнитные поля,
они плыли  в  их потоках.  Магнитно-левитационный эффект вовсе  не лишал  их
веса, но все же ксены дрейфовали по воздуху быстрее, чем  если бы ползали по
земле, цепляясь шипами.  Во всяком случае ни один уорстрайдер не мог догнать
их.
     Два летящих  чудовища попали под  перекрестный огонь башенных  пушек  и
погибли, но  тем  временем  на поверхность  появились  еще  восемь  змей,  и
туманное море все поднималось, переливаясь уже через  кромку чаши  кратера и
подступая  к  основанию самих  фортификационных  укреплений.  Автоматические
счетчики  зарегистрировали ошеломительную концентрацию нанодезинтеграторов в
атмосфере. Под воздействием микроскопических частиц стены теряли прочность -
пошел  обратный  процесс.  Основание  просело  -  стены  треснули.  Башня  с
установленной  на  ней  пушкой  дрогнула,  опасно   накренилась   в  сторону
подступающего моря тумана, обслуживающие ее солдаты кинулись врассыпную.
     Подкрепление прибыло через пять минут после  начала  прорыва, в воздухе
закружили  с  десяток  аэрокосмических   кораблей,  готовых  оказать  помощь
наземным силам, и  пара "Штормовых ветров" VK-141, каждый из которых  принес
по  четыре уорстрайдера.  Под вой  реактивных двигателей  "Штормовые  ветры"
совершили посадку на площадке в джунглях, к  востоку от кратера, подняв тучи
пыли и прочего  мусора. Страйдеры, моментально снятые со страховочных колец,
поспешили  к месту боя. Они подошли как раз вовремя, чтобы стать свидетелями
того,  как первая башня провалилась в яму.  В  образовавшийся в стене пролом
хлынул нанотуман  -  так поток воды  устремляется через прорванную дамбу. За
туманом   последовали  монстры,  черные,   серебристые   или  жемчужно-серые
порождения кошмаров  с  длинными хлыстами  шипов  и  дрожащими, как у медуз,
щупальцами,  ксенофобы "альфа".  В бою  они  использовали  сильные магнитные
поля, бросая  с  их помощью  частицы самих  себя с  гиперзвуковой скоростью.
Другое оружие -  смертельное  прикосновение  щупалец с нанодезинтеграторами.
Подошедший на помощь обороняющимся "Бог Войны"  RS-64 обрушил  на врага  всю
свою мощь,  поочередно разряжая то правую, то левую протонную  пушку. Молния
зигзагом  прочертила  свой  узор  на  переднем  ксене:  тот   остановился  и
развалился на кусочки.
     Но это еще было не  все.  Кусочки  развалившегося ксенофоба  продолжали
двигаться,  как  будто  ксеномашины  продолжали жить  даже  тогда,  когда их
раздробили на части. Эти фрагменты, получившие от людей кличку "гамма", были
не  больше метра  в поперечнике, и теперь, корчась и извиваясь, ползли через
поле   битвы,   выпуская   миллиарды   смертоносных   наночастиц.   Окутывая
попадавшийся им на пути предмет облаком этих мельчайших дезинтеграторов, они
буквально пожирали его, расщепляя на атомы. Наносчетчик достиг отметки 0,48,
но  не остановился на этом. Кружащий над кратером  аэрокосмический штурмовик
разделался еще с двумя "альфами", но вынужден был  вскоре убраться на базу -
невидимое  облако  коснулось  его,  вероятно,  краем, но  и  этого оказалось
достаточно, чтобы заборное устройство покрылось слоем ржавчины.
     Хотя  между  гегемонийскими войсками и местной милицией всегда ощущался
холодок недоверия, во время боя политические разногласия отступали на задний
план.  Пешие милиционеры  сражались  под  прикрытием уорстрайдеров,  поливая
раскатывающийся ковер ползущих "гамм" огнем флеймеров и лазеров. Над головой
рвались   снаряды   АНД,    покрывая   местность   антинанодезинтеграторами,
ослабляющими  дезинтеграционный эффект тумана ксенофобов. Долгих шесть минут
исход сражения оставался  неясен,  но тут  уорстрайдерам  удалось,  наконец,
подавить "альф", а пехотинцы огнем флеймеров и радиацией отогнали "гамм".
     До победы  оставался  один  шаг,  когда из туннеля хлынула  новая волна
ксенов. Она смела 50-метровый участок стены и хлынула на опаленные сражением
холмы к  востоку от кратера. Наносчетчик поднялся до 0,65, при таком  уровне
броня  пехотинцев  разъедается  за  10  минут,  а  то и  быстрее. Подчиняясь
приказу,  войска  отошли,   прикрываемые   боевыми  машинами.   Уорстрайдеры
продолжали сражаться до тех пор, пока "гаммы" не стали цепляться за их ноги,
растворяя дюрашитовое  покрытие подобно тому, как кислота "съедает"  бумагу.
Какое-то  время людям  еще удавалось  продержаться,  очищая  друг  друга  от
наседающих тварей  короткими  огневыми  залпами,  но скоро  ползущих чудовищ
стало  слишком   много,  защитные   панели  ослабли,   внутренние  механизмы
подверглись  коррозии.  Продолжать  борьбу   становилось   бессмысленно,   и
уорстрайдеры  начали  отступать.  Между  УПО-1  и  Библом  срочно  принялись
сооружать  вторую  линию  оборонительных  укреплений.  Именно  там,  в  пяти
километрах  к  востоку, должна была разразиться схватка за  Библ  и небесный
лифт Эриду.

     "Сам" вынырнул из скалы неожиданно  и оказался в бушующем море энергии,
совершенно не похожей на  что-либо, с чем он сталкивался прежде. Все  чужое,
незнакомое... Анализаторы определили окружающую  среду  как нечто близкое  к
вакууму. "Сам" напряг все  свои органы чувств, чтобы  измерить омывающий его
поток, определиться в нем... и не смог.  Поблизости находились  другие такие
же,  как  он, "сам"  слышал  их  позывные, их  крики  в  низкоэнергетическом
диапазоне  электромагнитного спектра, чувствовал,  что они атакованы  чем-то
невидимым, обладающим ужасной разрушительной силой.
     Ему не нужны были волевые усилия - угроза требовала ответной реакции, и
"сам"  стал меняться, превращаясь  из скалореза в бойца. Такая трансформация
из  одной формы  в  другую  не  была  природной  способностью,  оригинальным
эволюционным качеством. "Сам" получил ее от прародителя, когда-то в  далеком
прошлом столкнувшегося с другими особями, воздействовавшими на материю почти
так,  как  Сам  воздействовал на  Скалу.  Теперь эта способность была частью
геноаналогов  Самого, врожденной  необходимостью, передающейся через  каждый
репродуктивный  цикл.  Она совершенно автоматически проявлялась  каждый раз,
когда "сам" покидал Мать-Скалу, выходя в Ничто в центре Вселенной.
     Теоретически  с каждым  боем Сам -  массивный,  растущий  Сам,  надежно
укрытый в теплом чреве Матери-Скалы - получал новые знания, умения, рефлексы
и  даже  оружие  от  своих  противников,  с которым  его частям  приходилось
встречаться  и  побеждать. Все эти  умения  и  знания  должны  были  вначале
вернуться  к  Самому, а уж  потом их можно  репродуцировать и распространять
через  все  последующие созревающие клетки, так что в  данном  цикле ни один
"сам" не мог пережить бой и вернуться в Скалу с приобретенным призом знаний.
"Сам" оказался  в  сражении неподготовленным, однако через несколько  секунд
после  появления в Ничто случайный  заряд радиации ударил по еще не до конца
сформировавшейся  части  его  тела.  Половина  органических  частей  умерла,
съежившись от белого пламени, не похожего ни на что из знакомого.
     Сейчас вокруг него  воцарилось спокойствие, битва  перенеслась  куда-то
далеко. "Сам" прижался к стене, боясь, что в любой момент его могут оторвать
от   Скалы  и  швырнуть  в  окружающую  тревожную  пустоту.  Он  воспринимал
притяжение не как силу, а скорее как направление. И сейчас ему казалось, что
он висит на краю вертикальной поверхности, рискуя упасть в Ничто.
     Понемногу   это  чувство   ослабевало.   Стремление  вернуться  в  лоно
Матери-Скалы, к теплу, безопасности,  неодолимая тяга туда, вглубь  планеты,
где  можно  воссоединиться  с  себе  подобными,  стать  неотъемлемой  частью
огромного существа,  раствориться в  нем, - вот что удержало  его -  большую
серую пиявку, не позволило упасть и  погибнуть. Постепенно "сам" освоился  в
непривычной ситуации, начал шевелиться, анализировать.
     Окружавшее его Ничто не было в полном смысле пустотой,  да он и  не мог
представить и понять, что такое вакуум. "Сам" ощущал Ничто как море энергии,
движение магнитных  потоков,  электромагнитное  излучение.  Источником всего
этого   являлось,   по-видимому,   далекое   тепловое   пятно   значительной
интенсивности. Дрожа, "сам" попробовал  "на вкус" объявшее его пространство.
Знакомые элементы, но в непривычном обличии: кислород, например, предстал не
как  часть твердых  химических соединений, а в виде газа,  азот, столь редко
присутствующий  в  глубинах  Матери-Скалы, здесь  составлял 4/5  химического
состава Ничто. Когда  "сам" выедал в  скале новые пещеры, то продуктами  его
метаболизма  обычно были  углекислый газ и другие многообразные  соединения,
содержащие серу и углерод.
     Положение, достаточно тяжелое  само по себе, осложнялось повреждениями.
"Сам"  не  завершил переход из  одной  формы в другую  и  теперь не  мог  ни
вернуться в Скалу, ни обороняться. Чтобы двигаться дальше, нужно излечиться.
Самым худшим была потеря органической массы тела. Ее необходимо восполнить и
как можно  быстрее. К счастью, из Скалы появлялись все новые "сами", несущие
фрагменты  родителя.  Они  возникали здесь  и  там,  рассеивались  в  Ничто,
уносимые магнитными ветрами.
     "Сам" обратился за помощью...





     Психология ксенофобов в значительной  степени копирует их физиологию  с
определенной  иерархией  организации.  В  основании  -  отдельные   частицы,
желеобразные шары размером с футбольный мяч, состоящие из своеобразной смеси
органических  клеток и неорганических... скажем, машин,  структур клеточного
размера, представляющих органическую базу нанотехнологии, которая и является
источником  необыкновенных  адаптационных  способностей. "Сам"  в  понимании
ксенов - это послойная организация, комбинация опыта и впечатлений множества
отдельных узелков, способных объединяться в самосознающее целое.
     Из доклада Совету по освоению Космоса,
     Дэвис Камерон, 2542 год.

     "Штормовой ветер" VK-141 опускался на расчищенную площадку, его ревущие
турбины  пригибали  к земле деревья,  и в  этом урагане терялись  все другие
звуки.   Аэрокосмический   челнок,   проданный   библской   милиции,   часто
использовался  повстанцами   наряду  с  несколькими   другими  транспортными
кораблями. Катя, занимавшая свое обычное место в "Призраке", закрепленном на
одном из внешних слотов, подождала, пока до земли осталось  два метра, после
чего отдав мысленную команду, освободила коннекторы,  связывающие страйдер с
"шаттлом".  Короткое  падение завершилось тяжелым, глухим  шлепком.  "Скаут"
RLN-90 с Виком Хаганом приземлился на несколько секунд позже неподалеку.
     Большинство аэрокосмических кораблей  имели  внешние  грузовые  отсеки,
называемые  райдер-слотами,  потому  что  их  можно  было  приспособить  для
транспортировки страйдеров  с помощью  магнитных  захватов,  убирающихся при
необходимости за дельтовидные крылья.  "Штормовой ветер" располагал четырьмя
слотами,  по  два  с  каждой  стороны,  но на этот раз  загружен  был только
наполовину.
     Дело  не  в  количестве, думала Катя.  Если их безумная идея ничего  не
даст,  то  все  равно,  сколько у них боевых машин. Разве  что  при  неудаче
повстанцы потеряют меньше столь ценного для них оборудования.
     - О'кей, Лара, - сообщила она. - Мы на земле, все в порядке.
     - Рад за вас, - отозвался пилот. - Если потребуется,  обращайтесь к нам
еще. Удачи вам обоим.
     Завыли двигатели, "Штормовой ветер" поднялся над площадкой, развернулся
носом на юго-восток и, набирая скорость, исчез за верхушками деревьев.
     Конечно,  они  рисковали,  но  риск  был  тщательно  просчитан.  Челнок
выгрузил страйдеры менее  чем в 30 километрах от Библа, где  их вполне могли
заметить  с  синхронной  орбиты,   откуда   за  районом  велось   постоянное
наблюдение. Однако Синклер и Катя  решили,  что сейчас это маловероятно. Все
посты ВОКОГа будут в первую очередь отслеживать развитие  событий  на УПО-1,
где   несколько  часов  назад  ксенофобы  вышли  на   поверхность,  прорвали
оборонительную линию и начали продвижение через джунгли, направляясь прямо к
Библу, точнее, к основанию небесного лифта.
     - Ну, что ж,  Вик,  пора  в  дорогу, - окликнула она своего  напарника,
затем медленно  обвела  взглядом  окрестности,  вращая  по кругу  оптический
прибор  кругового видения. Площадка, местонахождение которой  было разведано
несколько   дней  назад,   представляла  собой  старую   вырубку,   и   даже
уорстрайдерам было нелегко передвигаться по ней.
     - Направление 313. Наверное, будет лучше, если я пойду впереди.
     - Вас понял, капитан. Следую за вами.
     Идти было нелегко,  мешала  буйная растительность под ногами.  Вроде бы
где-то здесь  должна  была  быть тропинка,  по  которой  лет семьдесят назад
возили  лес, но  эридуанская флора,  получая предостаточно энергии от солнца
класса F7, распространялась, росла и, можно сказать, двигалась с неслыханной
для  растений  скоростью.  Многочисленные  узелковые  деревья  спускались  с
окрестных   холмов  в  поисках  более  влажной  почвы,  да  еще  повсеместно
разрослись  анемоны. Так что тропинки  - а  план местности с ее обозначением
был заложен в ОЗУ Кати Крейтоном в Эмдене - уже не существовало.
     Конечно, этот факт не способствовал их продвижению по маршруту, но и не
представлял  серьезной  опасности.  "По  крайней  мере,  не  заблудимся",  -
рассуждала Катя.
     В их цефлинках имелась подробная карта с координатами УПО-1, так что  с
этой  точки  зрения  все  было  в  порядке.  Катя  постоянно  справлялась  с
маршрутным листом ,  представленном в дисплее в  углу  визуального  поля,  и
видела, что УПО-1 в данный момент находится в 12 километрах от них...
     Прошлым  вечером  в  Эмдене они  услышали  новость,  детекторы  раннего
предупреждения УПО-1 обнаружили  признаки  подземной активности  ксенофобов,
передвигающихся  по туннелям  на глубине нескольких  сотен  метров.  Приборы
рассчитали  возможные  места выхода  их  на  поверхность,  после  чего  была
объявлена боевая тревога Находящиеся вокруг кратера  силы -  как люди, так и
роботы - приведены в состояние  боевой готовности.  Судя по уровню подземной
активности,  кстати,  это  подтвердилось  и глубинным  трекингом,  следовало
ожидать  не  отдельных  атак, а крупномасштабного  штурмового прорыва, целью
которого вполне мог оказаться сам Библ и небесный лифт.
     Вот  почему  необходимость  проведения  операции  резко   возрастала  и
требовала неотложных  действий. Восстание пришлось  на время отложить. Члены
"Сети"  решили присоединиться  к защитникам  Библа.  Возможно,  революция  и
необходима для претворения в жизнь идеи Синклера "о взрыве многообразия", но
для  того, чтобы  эта идея имела вообще какие-то шансы  осуществиться, людям
нужно выжить, независимо от того были ли они колонистами, демонстрантами или
морскими пехотинцами.
     Конечно, Эридуанская "Сеть" не прекратила свою тайную деятельность. Все
военные подразделения, в которые  входили те, кто подобно Крейтону, числился
в   гарнизонных  силах  Гегемонии,   поступили  так,  как  их  учили,   т.е.
развернулись в боевые порядки, чтобы встретить внезапно возникшую в джунглях
угрозу городу.
     Оставался  открытым вопрос  о том,  смогут ли военные  силы  повстанцев
придти на помощь защитникам Библа не  привлекая внимания  имперских властей.
Самое  простое было бы сойти  за  милицейские части.  Каждый город  на Эриду
располагал небольшими  местными силами  самообороны, а так как точное  число
боевых машин, несущих дежурство, ежедневно колебалось по самым разнообразным
причинам - ремонт, переоборудование, авария, - то даже обширная компьютерная
система ВОКОГа не смогла с достаточной точностью проследить все происходящие
изменения.
     Однако  Катя предложила альтернативный план. Появление ксенофобов около
Библа  давало "Сети"  ту самую  возможность, которую все так долго  ожидали:
найти изолированную  машину  противника,  возможно,  такую, которая получила
повреждение  в ходе боя,  и попытаться установить контакт с  ее операторами.
Если  бы это стало возможным, если  бы  удалось внушить ксену,  сколь велика
ставка,  то - кто знает?  - может быть, результатом  операции стал бы  некий
союз, основанный на принципе "Помогите нам в нашей войне и, если мы побелим,
то найдем способ поделить с вами этот мир".
     Катя горячо  спорила, доказывая, что ее личный  опыт служит достаточным
основанием  для  утверждения   именно   ее  кандидатуры.   Это  единственное
логическое решение. Она и сейчас не была  уверена в причинах, заставивших ее
столь упорно отстаивать  такой  выбор. И теперь,  направляя LaG-42  вверх по
склону, залитому золотистым  светом, отфильтрованным лесным  покрывалом, она
поняла,  что  думала о Дэве,  подсознательно стремясь  компенсировать  своим
успехом его службу в  Гегемонийских войсках, тот ущерб, который  он причинил
организации "Сети" в Винчестере.
     И все же слишком многое  представлялось  неизвестным,  и самое главное,
способны  ли  ксены в восприимчивой стадии к  переговорам, воспримут  ли они
человеческие   доводы.   Катя   фактически   присвоила   саму  идею  попытки
установления прямого контакта и  вовсе не собиралась стоять в стороне, когда
кто-то другой отправится "пожать руку" ксену.
     Ее  более  тяжелый  LaG-42  шагал впереди,  и  Кате  приходилось  много
внимания уделять  контролю  передвижения.  Задача "Призрака"  -  продираться
через заросли  и приминать  кусты, облегчая путь  идущему за  ним  "Скауту".
Слева  от  нее  начинался  довольно крутой  подъем.  Предполагаемый  маршрут
пролегал   вдоль  склонов  Трубных   Гор,  густо  поросших   лесом   отрогов
Экваториальных Гор, огибавших  Библ  с запада и представлявших собой  как бы
защитную стену высотой около 800 метров. Джунгли здесь были  густые, местами
просто непроходимые  и  сильно затененные.  Эридуанские деревья,  похожие на
грибы,  не имели  кроны,  ее заменяли  тысячи  тонких переплетающихся нитей.
Деревья  росли  в три-четыре уровня, жадно  стремясь не  упустить ни единого
луча мощного энергетического потока Мардука. А под  деревьями землю устилали
кусты губчатых сапрофитов и анемонов  с колючими  усиками. Так что идти было
нелегко.
     Однако еще больше Катю занимал другой вопрос. Что их ждет там, в районе
УПО-1?   Несколько  месяцев   назад  Винс  Крейтон  уже   имел   возможность
познакомиться с  ксенофобами около Винчестера,  так что из его уст повстанцы
услышали рассказ очевидца, знающего об угрозе подземных чудовищ. Из его слов
Катя поняла,  что  ксены  на Эриду идентичны  тем,  с которыми ей доводилось
сталкиваться на Локи  и  на родине  ДалРиссов, те же меняющие форму "альфы",
распадающиеся при уничтожении  на амебоподобных  "гамм". Так  как  на  Эриду
ксены пока что не захватывали человеческих машин, то здесь и  не встречались
ни  "беты", ни  "ксенозомби" -  формы,  применявшие для своих  целей людскую
технику.  Катя видела  эти  смешные  и  жуткие  пародии,  даже  сейчас  одно
воспоминание о  них  вызывало неприятное чувство  брезгливости  и  какого-то
иррационального ужаса.
     Через месяц  после  первого визита ксенов, имевшего место  вблизи самой
столицы, в 28 километрах от небесного лифта произошел второй инцидент. Тогда
милицейские страйдеры расправились  с незваным гостем на  месте. После этого
был  спешно  переброшен  3-й   Новоамериканский  полк  на  случай  возможной
повторной атаки. Срочно возводились ПРОГ-стены, устанавливались посты боевых
роботов. Характерной  особенностью  ксенофобов  являлось  использование  ими
одних  и тех же подземных магистралей, что  позволяло с  достаточно  большой
вероятностью определять места их выхода на поверхность.
     Однако  очередного  наступления  ждали  долго.  И  вот  оно  произошло.
Несколько последних дней все воинские части  на Эриду находились в состоянии
полной   боевой   готовности,   потому   что   ВОКОГ   обнаружил   Подземный
Деформационный Путь (ПДП), проложенный ксенами "альфа" глубоко под землей. К
вечеру вчерашнего дня уже стало ясно, что  готовится прорыв  вблизи УПО-1. К
небесному лифту стягивались морские пехотинцы,  причем как из других городов
Эриду,  так  и  с  орбиты; судя  по  предыдущему  опыту,  ксенофобов  влекли
значительные  массы металлов  или искусственных композитов,  и самый лакомый
кусок - без всякого сомнения - представлял собой  серебряный шпиль небесного
лифта. Если бы им удалось уничтожить этот объект, то последствия трудно было
бы даже представить. К несчастью, конечно, с точки зрения имперских властей,
применить здесь ядерные заряды не представлялось возможным. Подземные взрывы
могли  повредить якоря небесного лифта, и брать  на  себя ответственность за
результаты никто, естественно, не хотел.
     Во время подлета  к зоне выброса Катя прослушала кое-что из переговоров
между  наземными  подразделениями  и   ВОКОГом.  Она  услышала,  что  восемь
гегемонийских  страйдеров  брошены  на поле  боя  и  сдерживают  наступление
противника;  несколько  минут  спустя   последовал  приказ   отступить.   Из
радиообмена Катя поняла, что район кратера остался за ксенофобами.
     Вскоре  прозвучал  призыв   к  военным   кораблям   подвергнуть   УПО-1
бомбардировке  с  орбиты;  многие планеты  имели  крупные  лазерные батареи,
установленные  на синхроорбите,  но  Эриду  располагала  только  вооружением
эсминца  "Токитукадзе",  и  его   приберегали   на  самый  крайний   случай.
Сообщалось, что Омигато уже запросил присылки дополнительных военных судов и
боевых машин для поддержки оборонительных способностей планеты, но ведь пока
подкрепления прибудут, пройдут недели.
     Согласно  плану  местности,  заложенному  в  ОЗУ  Кати, Подъем  Хенсона
проходил  примерно  в  километре к  западу  от  кратера  УПО-1.  Живая  сила
защитников участка  в основном была  сконцентрирована  на восточной  стороне
кратера, а потому для отступления  открывался лишь один путь - на  восток, к
Библу. План  Кати состоял  в том, чтобы, двигаясь вдоль  гребня, найти такой
наблюдательный пункт,  откуда можно  было бы  видеть сам кратер, как сверху,
так и с западного склона. Ни о какой попытке  приблизиться к ксенам не могло
быть и речи, пока она не сможет как следует осмотреть район боевых действий.
     - Смотрите,  босс,  -  обратился к ней по  тактической связи  Хаган.  -
По-моему, лес кончается. Подходим.
     - Вас поняла. - Ее  "Призрак" по-прежнему шел впереди, приготовившись к
возможной встрече с  противником.  - Включаю  фоновый  наносчетчик.  0,02  и
поднимается.
     - То же самое. Впереди какой-то туман.
     Действительно, издали это весьма напоминало безобидный туман, а так как
показания наносчетчика оставались на низком уровне, то  так оно, вероятно, и
было.  Густой,  вязкий  белый газ,  обычно  сопровождавший выход  ксенов  на
поверхность, был ничем иным,  как побочным продуктом, нанодезинтеграторы уже
не  представляли  опасности, так как, по  выражению одного остряка,  "набили
рты" дезинтегрированной  материей. Действительную опасность представляли так
называемые "живые" нанодезинтеграторы,  обнаружить которые можно было лишь с
помощью электронных приборов уорстрайдеров или боевых сканеров.
     Катя заметила, что некоторые соседние деревья имеют  какой-то  странный
коричневый  цвет  и наклонены  в  одном направлении.  На  стволах  виднелись
канцеровидные наросты, с которых свисали длинные лохмотья коры.  Лес умирал,
судя по всему, здесь прошло облако нанодезинтеграторов. Катя ускорила ход.
     - Капитан? - донесся  до нее голос Липински, занимавшего второе место в
машине. После недолгого  обсуждения  было решено,  что она,  по крайне  мере
пока, сохранит свое прежнее звание. - Что-то странное на УВЧ.
     - Давай послушаем.
     В ушах  затрещало  и запищало,  помехи перекрывали пронзительную, почти
заунывную мелодию.  Сигнал был знаком Кате,  она не раз слышала его на Локи.
Ксенофобы всегда окружали себя мощными электромагнитными  полями, чтобы с их
помощью  забрасывать противника  нанодезинтеграторами  или  отражать  потоки
заряженных  частиц,  которыми  стреляли  CPG  страйдеров,  иногда  эти  поля
использовались ими  как средство связи. Код, если это действительно был код,
никогда не изменялся. Катя поняла только одно: ксенофобы где-то поблизости.
     Но нам же это и нужно. Боже, что я здесь делаю?
     Джунгли  расступились.   Местность   перед   ними  напоминала   ужасный
серо-черный  шрам,  поглотивший  деревья  и  камни.  Укрепления,  окружавшие
кратер,  походили  на  обвалившиеся  стены песчаной крепости, смытые  волной
прилива. Ни одного шпиля,  ни одного острого угла - все сглажено, наполовину
расплавлено и примято прошедшим нанодезинтегрирующим облаком.
     Кое-где  в углублениях еще колыхались клочья белого тумана, но  большая
его  часть  уже  ушла  в  землю.  В  тех  местах,  где  ксенофобы  вышли  на
поверхность, из грунта сочилась черная смолянистая жидкость; на ней вскипали
серебристо-серые пузыри, поднимались в воздух и  плыли,  уносимые магнитными
потоками, через выжженную пустыню.
     Сферы-путешественники, подумала  Катя. Ей  довелось  видеть  их раньше,
когда они с  Дэвом были на Локи  и Алия А-VI. Ученые все еще  спорили об  их
предназначении,  хотя   уже   знали,  что  каждый   такой  пузырь   наполнен
желеподобными  кусочками  органической  и  неорганической  смеси.  Они-то  и
являлись  подлинными  ксенофобами,  теми  кукловодами,  которым  подчинялись
огромные, похожие на змей, боевые машины.
     -  Мы  можем попытаться  установить  контакт с  ними? - спросил  Хаган.
Слышимость была плохая, слова терялись в треске, шипении и вое разрядов.
     - Вик, тебя плохо слышно. Переходи на лазерную связь, - сказала Катя, и
невидимый луч света протянулся от одного страйдера к другому. - Как теперь?
     - Отлично,  - отозвался Хаган, теперь его голос  звучал чисто и  совсем
рядом.
     -  О'кей. А насчет контакта  с этими штуками... Я не знаю. Может  быть,
если  удастся  подойти   достаточно  близко.  -  Сферы-путешественники  были
замечены и в другом  месте, где появлялись ксенофобы,  но никто ничего о них
толком не знал.
     Катя  поняла, что  боится.  Момент  наступил.  Если  она  действительно
собирается это сделать, то  ждать нечего. Ради Конфедерации  нужно  решаться
сейчас. Как приблизиться к ним?  Как убедить? Ведь война людей с ксенофобами
уже началась. Наверняка, она опоздала. Так может быть отменить операцию?
     Или?.. Краем глаза она уловила какое-то  движение,  что-то шевелилось в
белом тумане на внутренней  стене кратера. Катя навела оптику  на непонятный
предмет.
     Изгибающийся,  подобно большой  пиявке, предмет  вполне  мог  оказаться
"коброй",  одной  из многочисленных разновидностей "альф", каждая из которых
получила имя  какой-либо  земной змеи. Плоское расширение в передней  части,
которое и  определило название этой  разновидности, было хорошо  видно  даже
отсюда. Вязкий, липкий туман цеплялся за ее тело, стекая по черным бокам при
каждом движении. Шипы и щупальца едва шевелились, и Кате показалось, что она
видит рану, разрез, рассекший "альфу" почти пополам.
     Увеличить...
     Да, перед ней не два, а один ксенофоб. Она  видела, как  распухает тело
"кобры", превращаясь в дрожащую черную массу, бывшую когда-то боевой сферой.
Вероятно,  бедняга  был  ранен,  когда  переходил из  одной формы в  другую.
Похоже, так  и случилось.  Над раненным ксенофобом кружили  несколько  сфер.
Помогают? Чинят? Или охраняют? А может, просто так, из любопытства?
     И еще одно бросалось в глаза. Машины ксенофобов, при всех их различиях,
имели одно  общее свойство:  они не  походили  на  боевые. По крайней мере в
данный момент воинственными их назвать было трудно. Как это ни странно, они,
кажется,  даже  не  замечали  присутствия  двух  уорстрайдеров,  стоящих  на
открытом  склоне  над ними. Если уж ей  предстоит подойти к живому ксену, то
именно сейчас.
     - О'кей, Вик, - сказала она. - Решение принято. Я иду.
     - Да, - голос его прозвучал твердо,  глухо. Ей послышались нотки былого
недовольства. Этим утром, когда они уже собирались покинуть базу,  Вик завел
речь о том, кому из них  взять на себя  выполнение  самой рискованной  части
операции.  Кате  пришлось даже употребить власть,  напомнив Вику, кто из них
старше по званию - это был уже второй случай, - чтобы получить его согласие.
     -  Тебе решать, Катя. Идея  твоя. Но я в этой ситуации выгляжу каким-то
ублюдком. Если эта штуковина хоть дернется не так, я ее сожгу.
     Таков  был план,  выработанный  еще  в  Библе  вместе с  Синклером.  Из
разговоров  с  Дэвом  Катя поняла, что примерно  та же идея лежала в  основе
"Операции Юнаги". Изолировать  поврежденную машину  ксенов, подойти к ней  с
комелем,  но при этом  использовать прикрытие, уорстрайдер, готовый в  любой
момент уничтожить монстра, если тот не будет настроен общаться.
     Проблема состояла  в том, что подойти к  нему нужно с обнаженной рукой;
комель  ДалРиссов  функционировал только  при  непосредственном  контакте  с
кожей.
     Она еще раз  взглянула на дисплей. Наносчетчик показывал 0.05, довольно
низкий  показатель. Даже без полного  защитного снаряжения можно  оставаться
довольно долго. Хотя, конечно, показатель пойдет вверх, когда она подойдет к
кратеру.  Насколько выше?  Гадать  было  бессмысленно, да  и  не идти  же  к
раненному ксену и его странным товарищам в тяжелом костюме, а то и в машине.
Могут  неправильно   понять,  а  тогда...   Тяжело  вздохнув,  она  передала
управление   "Призраком"  Липински,  отключила  связь.  Теперь   Катя  снова
вернулась в свое тело, сдавленное тесным модулем пилота. Она знала, что если
задержится здесь еще немного, если позволит себе поддаться сомнениям, то уже
никогда не сможет  выполнить свой долг.  Решительно сняв  шлем, Катя  начала
выбираться из кабины.





     Мы до сих пор не  до конца понимает, как  действует  комель.  ДалРиссам
удалось  с  помощью генной  инженерии  вывести  существо  - разумное, но  не
обладающее  сознанием,  -   которое   способно   устанавливать  нечто  вроде
нейронного мостика между различными мыслящими  созданиями. То, что  проходит
по  этому мостику,  не мысли  как таковые,  а  скорее ощущения,  восприятия,
сопереживания. Нельзя назвать процесс  такого общения неприятным, но  иногда
он причиняет беспокойство.
     Из доклада Совету по освоению Космоса,
     Дэвис Камерон, 2542 год

     Пользоваться  комелем  Кате  доводилось и раньше.  Она  это делала  при
ВИР-моделировании  с   ДалРиссами,   хотя  никогда   не   контактировала   с
ксенофобами.  Правда,  она присутствовала  при удачной попытке Дэва,  и  это
событие до  сих пор  не изгладилось из ее  памяти,  напоминая о  себе яркими
ночными кошмарами.
     Сойдя по ступенькам трапа на мягкую, податливую землю, Катя повернулась
к "кобре". Усилием  воли  заставила  себя  сделать  шаг  от "Призрака",  его
надежности, безопасности. Еще  один шаг. И еще. На  ней был защитный костюм,
который, будучи абсолютно герметичным,  выполнял роль костюма полной защиты;
нагрудная  панель с регулятором и запасом воздуха на  два  часа; дыхательная
маска   с   солнцезащитным   щитком,   предназначенным   для   спасения   от
ультрафиолетового излучения Мардука. Она расстегнула левый  рукав и закатала
его  до  локтя  К  обнаженной  коже  как  будто  приклеилась  полупрозрачная
черно-серая масса - комель, добытый неделю назад после нападения  на  поезд.
Влажный, блестящий, он облегал руку до локтя, как грубая резиновая перчатка.
Касаясь кожи, комель оставлял ощущение холода, почти  мороза, учитывая,  что
температура воздуха была плюс 40 градусов.
     И снова  в  голове застучала  та же мысль -  что  будет, если  ее  план
осуществится?
     Одно  немного успокаивало - пока  еще ксенофобы  не  реагировали  на ее
присутствие.  Это могло означать - кстати, Дэв  упоминал такую возможность в
своем докладе после встречи с ксенофобами  на Алия B-V, - что те не нападают
слепо на людей, а, похоже, просто не замечают их.
     Если  предположение  верно, то  ей удастся, пожалуй, подойти достаточно
близко, чтобы дотронуться. Может быть... Если только они  не почувствуют ее.
Борясь  с  дрожью  в коленях  и  неприятной  пустотой в желудке,  угрожавшей
сорвать все планы, Катя сделала еще один шаг.
     Да, это он, ее старый, старый страх, боязнь замкнутого пространства. Он
снова навис над ней, пытаясь сломать стены, разорвать узы, нарушить границы,
которыми  она  пыталась  окружить  его,  запереть,  уничтожить.  Катя  опять
вспомнила  тот  едкий  запах собственного страха,  когда  она  спустилась  в
вертикальный  шурф на Алия B-V. Да, то  был мертвый город на  бывшей  родине
ДалРиссов. Там,  на  дне,  где  ее  зажали  аморфные  стены  пещеры, Катя  и
обнаружила машину Дэва,  "Призрак",  с  откинутым  люком и  носовыми огнями,
направленными на неровное, покрытое какой-то слизью пятно на стене.
     Потом  она  увидела Дэва,  с головы  до  ног покрытого  чем-то черным и
блестящим. Вся  эта  масса  образовывала живой кокон, в  котором  выделялись
уплотнения размером с голову человека. Дэв сам  вышел  перед этим  из своего
уорстрайдера, чтобы дотронуться до клеточной массы, заполнявшей пещеру.  Что
заставило  его покинуть  машину, отправившись навстречу неизвестности? Позже
он шутил, что услышал пение сирен и сам не понимал до конца, что делает.
     С ним же ничего не случилось, убеждала себя Катя. Ему это не повредило.
В конце концов он выбрался из этой слизи и рассказал мне обо всем. Все будет
нормально.
     Под  ногами было сухо, хотя  она предполагала, что  утонет в грязи. При
каждом шаге  в воздух поднималось облачко мельчайшей пыли наподобие талька и
повисало  над  землей. Катя машинально отметила  это  явление  и  нашла  ему
объяснение. Частицы скалы. Нанодезинтеграты ксенофобов извлекли их из земли,
со стен и покрыли ими площадь в несколько квадратных километров.
     Вокруг лежала голая, выжженная пустыня, при виде которой Катя с  трудом
подавила  желание  повернуться и  бежать без  оглядки назад,  в джунгли.  От
влажной, удушающей жары не спасал даже многослойный  защитный  костюм.  Катю
отделяло  от  изувеченной  "кобры" и ее странных спутников метров сорок;  ей
предстояло спуститься почти к самому подножию холма.
     Она уже видела, что  боевая машина  ксенофобов действительно попала под
луч лазера, рассекшего ее почти пополам как раз во время трансформации. Одна
часть  оставалась  похожей  на  настоящую  кобру  со  сплющенным  капюшоном,
которому этот тип и был обязан своим названием. Сейчас эта часть безжизненно
лежала  на  земле.  Другая   половина  -  непомерно,  гротескно  раздутая  -
напоминала слегка  спущенную сфероидную  камеру  с  обвисшими,  волочащимися
черными шипами  и щупальцами  -  типичная форма  боевой машины "альфа".  Вот
эту-то  сферу  и  разрезал  луч  лазера  уорстрайдера;  ее  черные блестящие
внутренности дрожали  при малейшем движении, истекая липкой  на вид, тягучей
смолянистой  жидкостью,  в  которой  можно  было  заметить  полурастворенные
кусочки какой-то органической массы. Поблизости лежали в пыли еще пять-шесть
жемчужных сфер, живых  и неживых, полурасплавленных,  изуродованных, в лужах
той  же  горячей  смолы.  Над   некоторыми   тоже  висели  в  воздухе  шары,
сферы-путешественники.   Подкрепление,   подумала  Катя.  Пытаясь  осмыслить
происходящее, она прибегла к хорошо знакомой военной аналогии. Часть команды
погибла,  и  прибывшие силы поднимаются на  борт.  А  может, это  инженерная
группа,  в задачи которой  входит только  ремонт?  Разобраться  в  том,  что
происходило у нее на глазах, было  невозможно.  Из  пыли и тумана  возникали
огромные  остроугольные формы, напоминающие осколки битого стекла, некоторые
весьма  причудливых очертаний. Катя видела их и прежде,  когда посещала миры
ДалРиссов, подвергшиеся нашествию ксенофобов.
     Еще более непонятное творилось с изувеченным телом "кобры", из которого
вырастали какие-то шевелящиеся,  пузырчатые  отростки, как будто оно  росло,
оживало, излечивалось прямо у нее на глазах.
     Осталось  двадцать  пять  метров.  Ее  еще  не  заметили. Не  заметили?
Смолянисто-слизистые куски просто не видели ее, у них не было глаз,  не было
ничего,  что  хотя бы  отдаленно  напоминало  органы чувств.  Ей  вспомнился
рассказ  Дэва о том, что у  ксенофобов  совсем иначе  происходит  восприятие
мира. Как они чувствуют? На что похоже  их представление о действительности?
Должно  быть,  ксенофобы глухи и слепы, решила Катя; может быть, они ощущают
внешний мир только через искусственные органы своих органических машин?
     - Катя! - голос Хагана донесся до нее через шипение и щелканье разрядов
откуда-то издалека. - Ты в порядке?
     -  Все отлично, Вик. - Она заранее подключила комрап к В-разъему, чтобы
не приходилось говорить: ответ  передавался непосредственно  из мозга  через
цефлинк. Такой способ прекрасно подходил для  связи на небольшом расстоянии.
Кроме того, при голосовом контакте мешала бы маска да и вряд  ли ей  удалось
бы скрыть свою  тревогу и неуверенность.  Недостаток заключался в  том,  что
радиочастоты сейчас были забиты помехами - сказывалось присутствие ксенов, -
шум которых напоминал тяжелый рев прибоя. - Пока никакой реакции.
     - Мы... пссс... ты бро... сссс... случ...
     - Извини,  Вик... что-то  я  тебя не поняла. Скажи-ка еще  раз,  только
погромче.
     Шум в ушах усилился - Вик Хаган увеличил мощность сигнала.
     - Я говорю, что мы взяли эту тварь на  мушку. Если я крикну "вниз",  ты
бросайся на землю. Не хватает только, чтобы тебя случайно зацепило.
     -  Слышу, Вик. Но... сядь на лед,  о'кей?  -  "Сядь  на лед" на военном
сленге  означало  "будь спокоен, не  поддавайся эмоциям". - Давай  подождем,
посмотрим, что получится.
     Хаган  промолчал,  а  может,  она  не   расслышала  ответ.  Пройдя  еще
пять-шесть  метров, Катя поняла,  что  "кобра",  которую  она считала боевой
машиной, сходной по духу, если  не по форме, с  уорстрайдером, имеет  черты,
свойственные живым  существам.  И  если  тусклая,  безжизненная  поверхность
напоминала металлопластик или металлокерамику,  то внутренняя часть, влажная
и пульсирующая, походила на полость тела некоего животного.
     Как разделить создателя и его творение, мастера и его инструмент? Ясно,
что  ксенофобы  обладали  технологией,  близкой  в  некоторых  отношениях  к
биоинженерии   ДалРиссов.   Они   не   столько  производили,   изготавливали
инструменты,  сколько  выращивали  их   в  своем   теле,  строя  из  молекул
посредством недоступного и непонятного людям самовоздействия.
     Катя почувствовала, как по спине пробежал холодок. Ей было  страшно, но
страх  вызывала не  жуткая  картина, представшая ее  глазам,  не уродливость
странных,  незнакомых   созданий.  Они  были  столь  непохожи   на  что-либо
узнаваемое, что просто  не могли пробудить в Кате ее собственную ксенофобию,
которая  проснулась  бы в ней,  если  бы эти  существа  в  какой-то  степени
напомнили ей, скажем,  паука,  рептилию  или нечто  другое,  отвратительное,
пугающее, но знакомое.
     Дело в другом. Ее путали неизвестные, недоступные  пониманию качества и
свойства  ксенофобов. Рассматривают  ли  они  ее  как источник  угрозы?  Или
принимают за пищу?  Видят ли ее вообще? И когда, наконец, отреагируют на  ее
присутствие, и  какова  будет реакция? Правая рука скользнула  к  висящей на
бедре  кобуре.  Поколебавшись,  она  расстегнула  ее,  взялась  за  рукоятку
лазерного пистолета Тошиба-07. Вряд ли это сравнительно легкое оружие сможет
остановить боевую "альфу". В  лучшем случае немного обожжет. Но все  же сама
тяжесть пистолета почему-то успокаивала, придавала уверенности.
     Восемь  метров.   Видит  ли  он  ее?  Катя   почувствовала   неприятное
покалывание в обнаженной части руки, в шее  и даже лице.  Что там показывает
наносчетчик?  Она  представила,  как  шелушится кожа,  как  один  за  другим
отмирают  и  распадаются в  мельчайшую  пыль слои  эпидермиса под  действием
нанодезинтеграторов. А может покалывание чисто психоматическое? Кто знает?
     Ей было страшно.

     Под наблюдением и руководством органических компонентов  скалорез чинил
себя сам. "Сам" не мог отличить органические части своего тела от меньших по
размеру    внутренних    фрагментов,    являющихся    по    сути    сложными
самодублирующимися машинами, ведь этот симбиоз организма и живой  машины был
стар,   как  вечность...  возможно,   миллионы  лет  минули  с  момента  его
зарождения. Даже  Сам с его  намного  более  обширной  и  глубокой  памятью,
сохранил лишь туманные впечатления  о своем эволюционном  развитии, о темных
прохладных пещерах, далеких  мирах. И  впечатления эти, зыбкие и неясные, не
входили составной частью в память более мелких отпрысков.
     Конечно,   их   групповая   память   хранила   знания  о   невероятном,
поразительном разуме, частью которого являлся и "сам",  и от которого он был
насильно отторгнут в незапамятные времена. Здесь, в одиночестве,  на берегах
безбрежного океана Ничто  в самом сердце Вселенной,  "сам"  знал  одно:  его
единственный  шанс - это починить себя, и тогда скалорез сможет вернуться  к
теплу  и уюту Матери-Скалы, воссоединиться со своим  целым. Само повреждение
не  так  уж серьезно,  гораздо  хуже  потеря  почти половины  индивидуальных
фрагментов, управляющих скалорезом. Сейчас эту утрату восполняли висящие над
ним в магнитном поле сферы.
     Воспринимая окружающий  мир  как смесь отдельных чувств и  впечатлений,
поступающих от разных частей своего существа, "сам", как групповой организм,
не мыслил в категории линейного времени,  но знал,  что возвращение  в Скалу
уже близко В его неорганической памяти накопилось несколько миллионов байтов
информации, полученной  за тот короткий период,  что он  находился в  океане
Ничто.  Особенно  ценными, лакомыми были сведения  о загадочном  противнике,
который -  "сам" не мог этого  представить  - двигался  и  сражался, и  даже
уничтожал,  как  будто  был  живым.  Сам   примет  информацию,  скопирует  и
распределит по всему телу для будущих потомков.
     А  "сам"  снова  станет  частью  Его,  Целого,  "сознание"  сольется  с
Сознанием,  "разум"  с  Разумом.   Боль,   чувство  утраты  и  потерянности,
одиночество и тревога, наконец, уйдут. Аналог чувства, охватившего отдельные
части при этой общей мысли, люди назвали бы радостью.
     "Сам" обладал 18  разными  внешними  органами чувств. Ни  одно  из  них
целиком  не  соответствовало  зрению,  хотя  три  воспринимали   и  измеряли
попадающую  на поверхность  электромагнитную энергию. Большинство  отдаленно
напоминало  человеческие ощущения  вкуса и  запаха,  позволяя  анализировать
химический  и электрический  состав  окружающей  среды.  Только один  орган,
восприимчивый к источникам тепла в диапазоне от 1012 до 1014  герц, создавал
в   групповом  мозгу  нечто  подобное  зрительному  образу.  Другой   орган,
чувствительный к вибрациям в скальном грунте, можно было бы отнести к слуху.
     И все же "сам" лишь смутно ощущал приближающееся нечто - тепловое пятно
на  менее  теплом фоне, едва заметная,  неуверенная, но регулярная  вибрация
грунта, нечто почти невидимое. В рамках своей логики, признающей только "да"
и "нет", "сам"  воспринимал лишь некую тепловую форму, относя ее к категории
"не-Сам". Но и  не  Скала,  ведь пятно  двигалось,  хотя  и состояло - имело
"вкус",  как  и Скала  - из химических солей и  гидрокарбонатных соединений,
воды  и   невероятно   чистых  примесей  металла,  а  также  не  поддающихся
определению, но, очевидно,  искусственных  компонентов. Оно перемещалось, но
было  ли  оно  живым,  как  "сам"?  Ответить  определенно  не представлялось
возможным,   хотя  нечто  испускало  дрожащие,  трепещущие  электромагнитные
потоки,  схожие в некоторой степени с мощной  сетью таких же  течений  в нем
самом.
     Вкус  химических солей и воды ощущался все сильнее,  и "сам"  попытался
отступить. Он мог  абсорбировать многие разнообразные субстанции,  используя
внешние химические дезинтеграторы, перестроить их структуру, вырастить новые
неорганические    компоненты.   Однако   некоторые   вещества   представляли
определенные трудности, а жидкие  электролитические соединения  -  например,
соленая вода  -  могли  быть смертельно опасными, нарушая электропроводность
неорганических компонентов и тканей. Такое нарушение, подобное  острой боли,
вело потенциально к фатальному исходу. Сам и "сам" это помнил, не раз ощущая
наличие  в Скале-Вселенной обширных  резервуаров  соленой воды и отступая от
них из опасения погибнуть.
     Между  тем  пятно - тепловая колонна массой шестьдесят  килограммов, из
которых  около  семидесяти   процентов  составляла  соленая  вода  -  упорно
приближалось. Каковы его  намерения? "Сам" ощутил тревогу. Несомненно, нечто
способно угрожать ему, способно причинить вред.
     Не сознавая этого, "сам" обладал одним чувством,  полностью аналогичным
человеческому, рефлексивным и примитивным  стремлением драться  или убегать,
без чего невозможно выживание любого живого существа.
     "Сам" боялся.

     До  раненного ксенофоба -  машины или  существа? - оставалось несколько
метров. Вялая, почти безжизненная черная туша... обрубок... труба... Вся эта
масса  едва заметно пульсировала - единственный  признак какой-то внутренней
жизни - будто где-то в ее глубине билось огромное черное сердце.
     Рядом  лежала  сфера-путешественник.  Она  лопнула,  и  в  чашеобразной
полости  шириной в метр плавали на  скользких хвостах три ксенофоба - черные
жирные комочки, каким-то странным образом скользящие вверх  по стенкам своей
камеры. Казалось, что их  движение не является результатом мускульных усилий
или  какого-то  другого,  знакомого  Кате,  способа  перемещения.  Очевидно,
клетки-ксенофобы  тоже неким образом  могли пользоваться,  а то  и управлять
магнитным полем.
     Внутри разреза на боку "кобры" несколько  дюжин  ксенов перемешивались,
образуя  нитеподобные тусклые  волокна. Все это напоминало,  как  показалось
Кате, грубую  модель человеческого  мозга  со сложной системой соединяющихся
нейронов,  нервных  узлов, разветвлений, многочисленных "тропинок",  которые
определяют мысли человека.
     Она,  конечно,  понимала,  что  это  упрощенная  схема,  окрашенная  ее
собственными  предубеждениями  того,  что является и что не является жизнью.
Каждая  отдельная клетка-личинка размером  с ее  голову, представляет  собой
невероятно сложное  сочетание  живых и неорганических частей. Разумна ли она
вне своего тела?  Никто  не знает, даже Дэв,  ведь он контактировал с  целой
сетью  из миллиардов  существ,  охватывающих  подземный  мир целой  планеты.
Большинство  ученых полагало, что отдельная  клетка лишена разума, напоминая
нейрон человеческого мозга.
     Так  ли  это?  Подчиняясь  внезапному  порыву,  Катя  наклонилась   над
ксенофобом, медленно скользящим от лопнувшей сферы к "кобре", протянула руку
с  комелем  и  коснулась  блестящей  поверхности,  ощущая  черную  мягкую  и
скользкую кожу через прохладные слои живого "переводчика" ДалРиссов.
     ...двигайся... двигайся... двигайся......и еще отчаянное, пронзительное
желание воссоединиться с другими... пустота... одиночество...
     Катя вскрикнула,  ее душа  эхом отозвалась на  горе одиночества другого
существа.
     - Кэт! - голос Хагана перекрыл треск помех. - Кэт! Ты...
     - Все  в  порядке! -  оставалось только  надеяться, что Вик услышит. Ее
комрапу  не  хватало мощности. Ошеломленная,  Катя поднялась, боясь, что вот
сейчас колени подогнутся, и она упадет на спину. Отдельные ксены не обладали
разумом.  Теперь  это  совершенно  ясно,  хотя  они  и запрограммированы  на
потребность в совершении определенного  действия. Удивительно то, что комель
каким-то образом  открыл  ей доступ  к этой программе,  к слепому  инстинкту
воссоединения  с  себе подобными,  переданному  ей  в  форме  эмоционального
порыва.
     Простое  желание, из того  же  ряда,  что и голод, но как же сильно оно
ударило по ней!
     - Ш-ш-ш... отойди... тя! - Осту... та!
     - Нет! Нет! Не стреляй! Все в порядке!
     Все ли? Лежащая  перед  нею  "кобра" оставалось недвижимой. Она видела,
как идет "ремонт", видела, как из краев раны вырастают волокнистые отростки,
как они  тянутся  к другому краю,  повинуясь  некоей общей программе, понять
которую Кате было  не  под силу. Тот организм, до которого Катя дотронулась,
подплыл к боку "кобры", где его уже ждали  крепкие объятия  нитей-отростков.
Катя  даже  представила,  с каким облегчением  скользнула  клетка-ксенофоб к
своим сородичам. Из внутренней части боевой  машины к ней протянулось что-то
черное, сиропообразное.
     "Как они это делают?" - подумала Катя. У  этих  существ  не было ничего
похожего на скелет,  но взаимодействуя между  собой они, казалось, проявляли
значительную физическую силу. Возможно,  находящиеся в их телах  микромашины
как-то сцеплялись, создавая временный скелет.
     "Рука" протянулась ближе. Как голодная амеба, подумала удивленно Катя и
отступила на полшага. Нападение или...
     Проклятие! Да  для  чего же мы здесь, как не для установления контакта!
Она тоже  протянула руку  с комелем, коснулась дрожащего отростка, выросшего
из "кобры"...
     ...и притронулась к мозгу неизвестного  существа... Катя почувствовала,
что теряет сознание.
     "Рука"  ксена  обвила  ее  руку...  грудь...  голову,  окутывая темным,
непроницаемым коконом.





     В основании иерархической структуры  ксенофобов находится  то,  что  мы
называем  клеткой,  потому что  она  напоминает  огромный нейрон  со сложной
нервной системой. Подобно  растительной или животной  клетке, она состоит из
более мелких частей  и представляет собой  довольно сложный  живой организм,
способный некоторое время существовать изолированно от родительского тела. В
состав  клетки   входит  нечто  похожее  на   цитоплазму,   микроскопические
подклетки, являющиеся аналогами клеток нашего  тела и наномашины. Размеры ее
примерно 25 сантиметров  в  диаметре, масса  около килограмма. Насколько  мы
можем   судить,   она   обладает  памятью,   возможно,   типа  органического
программирования, но сама по себе не является разумной.
     Ряд  взаимосвязанных  клеток проявляют уже определенный интеллект, хотя
последний, похоже, совершенно отличен от всего известного нам.
     Из доклада Совету по освоению Космоса,
     Дэвис Камерон, 2542г.

     Со своего  наблюдательного пункта на Подъеме Хенсона Вик Хаган,  онемев
от ужаса, наблюдал, как нечто, похожее на расплавленный асфальт, протянулось
из  подбитой "кобры" и обвило Катю,  полностью скрыв от Вика. Липински вопил
по внутренней  связи:  "Огонь! Стреляй!" Но он не мог стрелять, не задев при
этом командира, которая, возможно, еще была жива.
     Хаган "пришпорил" своего "Скаута" и начал  спускаться  вниз по склону к
машине ксенофобов.  Нужно  было  что-то  делать,  но  он  только  беспомощно
смотрел,  как  черная  смолистая масса  вернулась  к  ране  на боку "кобры",
втянулась в нее и...
     - О Боже, да оно проглотило ее!
     Теперь  уже  "кобра"  пришла в  движение,  по-змеиному  извиваясь,  она
скользнула к темной амбразуре в центре кратера. Такие же Хаган видел на Локи
да и в других местах. Их называли "входами в туннель", хотя никакого туннеля
в сущности не  было,  под  ним понимали  нечто  вроде  сети ПДП,  образующих
"подземные шоссе". Через эти амбразуры ксенофобы появлялись и исчезали, сами
же  "шоссе"  представляли  собой  смягченную  скальную  породу,  поддающуюся
воздействию мощных магнитных полей.
     - Лейтенант, вы должны помочь ей!
     Хаган в ответ выругался. Криком делу не поможешь, хотя парень отчасти и
прав. На всякий  случай Вик  поднял правую  руку  своего "Скаута", приводя в
действие систему наведения своей автоматической пушки.
     Самое кошмарное в этой ситуации заключалось в том, что  никто не  знал,
жива Катя  или мертва.  Вик  только что  видел, как  чудовище проглотило  ее
целиком...  но он также  видел ВИР-записи первого контакта на  Алия B-V, где
подобное случилось  с  Дэвом Камероном, которого  почти полностью  поглотила
масса клеток, покрывающих стены  подземной  пещеры. Может, Катя все  же жива
внутри этого  монстра,  но  если так,  то ее похитили. Стоит  только "кобре"
достичь входа в туннель, и все... тогда уже ничего не сделаешь.
     Нахмурившись,  он  навел пушку перед извивающейся, бесформенной змеей и
выпустил длинную очередь разрывными.  "Циклон"  простучал три  раза, тяжелые
та-та-та  качнули  страйдер  назад. Цепочка  разрывов  пересекла  траекторию
движения  "кобры", вздыбила  землю и  осыпала ползущее чудовище  шрапнелью и
осколками скалы.
     Ксеномашина  полностью  проигнорировала   предупреждение  и  преодолела
взрытый участок  с почти комической быстротой. Хаган  снова  прицелился,  на
этот раз взяв в качестве мишени сплющенный капюшон. Катя исчезла в распухшем
"животе" и еще должна быть там. Может быть, ему удастся убить это порождение
ужаса,  срезав голову, потом освободить  Катю, прежде  чем чудовище раздавит
или задушит ее.
     Он  выстрелил еще раз, пушка рявкнула, "Скаут"  качнуло  отдачей. Через
увеличивающую оптику Вик видел, как в сотне метров от него снаряды врезались
в шею "кобры" как раз  за  приподнятым  дрожащим капюшоном , видел, как  они
взорвались внутри,  вырывая  куски  черно-серой  массы  и оставляя  на  теле
ксенофоба огромные зияющие раны.
     Липински,  принявший  на себя управление "Призраком", внес  свою лепту,
выпустив  вслед за  Хаганом смертельный заряд  из  100-мегаваттного  лазера.
Голова "кобры", казалось, внезапно сморщилась и упала, буквально  оторванная
от тела.
     Но машина  ксенофобов  не  остановилась,  наоборот,  она  поползла  еще
быстрее, чем прежде.  Хаган видел, что форма ее при этом меняется. Распухшая
задняя часть  выравнивалась,  шипы и  щупальца реабсорбировались в остальную
массу тела. То место, где только что  была голова, округлилось, рваные  края
раны  сгладились, и Хаган с болью и отчаянием понял, что ошибся - мозг этого
существа находился не там, аналогия с земными животными подвела его. Он знал
об этом, но  надо же было что-то  делать.  Оторванная "голова",  лежавшая на
голой  земле, уже начала распадаться  на смертоносные "гаммы", остальная  же
часть "кобры" продолжала  бегство к туннелю. Теперь до нее было не менее 500
метров.
     Липински еще раз выстрелил из лазера, задев бок машины ксенофобов.
     - Черт побери, прекратить огонь! - рявкнул Хаган.
     - Но... но...
     - Слушай, малыш,  - сказал лейтенант, и в тот же миг  почувствовал, что
злость, ужас, надежда внезапно ушли, мысли прояснились,  и  осталось  только
ощущение  страшной усталости и пустоты. - Если она умерла, то мы ни черта не
сделаем. Если же жива, то можем убить ее. Вот так.
     Он не стал  добавлять, что, возможно, Катя жива и хочет умереть, потому
что  там, внутри ксена, у  нее нет  ни малейшего шанса на спасение.  Маска и
запас воздуха позволят протянуть пару часов,  если чудовище...  не переварит
ее до этого срока.
     ИИ  страйдера  распознал  симптомы   глубокого  психологического  шока,
парализовавшего мозг и тело  Хагана. Если бы Вик владел сейчас собой, его бы
вырвало. Поэтому ИИ  принял  решение вмешаться.  Он прервал серию импульсов,
поступающих  с   З-разъема,   грозивших  опрокинуть  уорстрайдер,   лишенный
координации  и  управления.  Дело  ограничилось тем,  что RLN-90 споткнулся,
замер, его рука с автоматической пушкой  беспомощно  дернулась  взад-вперед,
как будто не знала, что делать дальше, и повисла.
     Между тем "кобра" достигла входа в туннель, просунулась в него и мягко,
по-змеиному, скользнула в темную амбразуру.

     Катя была уверена, что  сходит с ума. Когда масса ксенофоба окутала ее,
погружая  в удушающую  тьму,  из глубин  сознания  поднялась старая, забытая
клаустрофобия, тот  призрак, который она считала умершим. Теперь  этот демон
проснулся, злой и голодный, он волной пронесся по  осколкам ее расщепленного
ужасом сознания.
     Она не  могла двигаться, не  могла  видеть, слышать, говорить. Глаза ее
были широко открыты, но окутавшая Катю тьма не позволяла рассмотреть ничего.
Такого она еще не испытывала.  Даже тогда, давным-давно, когда из-за поломки
оборудования она очнулась в капсуле звездолета, одна и без  связи,  что чуть
было  не свело  ее с  ума. Катя чувствовала, как сжимает  ее тело  - тела? -
похититель. Там, где это тело касалось одежды, маски  или  комеля, ощущалось
только  давление.  Там же,  где оно дотрагивалось до ее обнаженной кожи, она
воспринимала его как что-то  влажное, слегка липкое и прохладное, вызывавшее
ассоциацию с густой грязью  или тиной.  Ей казалось, что  она  тонет, что ее
хоронят   заживо.  Все  прошлые  кошмары  обретали  теперь  форму,  плоть  и
содержание.
     Горло пересохло: наверное, она кричала, но не помнила об этом. Какое-то
время ей казалось, что сейчас  ее вырвет -  в маске  это  означало бы верную
смерть,  -  но  зажмурившись, сжав  кулаки  и закусив  до  боли  губу,  Катя
затолкала тошноту  назад, справилась  с навалившимся на  грудь  и  грозившим
задушить ее ужасом.
     Как  это  ни странно, но когда к ней  вернулась способность думать, она
ощутила  спокойствие, как  будто чье-то  присутствие в  ее мозге придало ему
равновесие.  Это чужое  присутствие выражало  себя не  в словах, а скорее во
впечатлениях.
     ... любопытство...
     ... страх - боль - стремление воссоединиться...
     ... удивление...
     Итак,  она жива, ксен не  убил ее. Двигаться невозможно,  переплетенные
клетки сдавливали со всех сторон, покрывая каждый квадратный сантиметр тела.
Если  бы  не маска,  Катя  несомненно  задохнулась  бы...  или  утонула.  Ей
казалось,  что она находится  в  бочке с какой-то густой, вязкой  жидкостью.
Катя  ощущала  движение  ксена  как  пульсирующие,  почти  перистальтические
толчки, но окутывавший ее кокон ослабил их и предохранял от повреждений.
     "Я на борту боевой машины ксенофобов", - подумала  она... и  испугалась
той  истеричности,  которая эту  мысль  сопровождала.  -  "Оно... взяло меня
покататься"...
     Куда?
     Хотя  Катя  и потеряла всякую ориентацию, когда  ее  проглотили,  но по
тому,  как  стучала в  висках  кровь,  по  давящему ощущению  на  лице,  она
заключила, что путешествует вниз головой. Подстегиваемая отчаянием, пленница
попыталась  собрать  воедино   ту  скудную   информацию,  которую  добыл  ее
охваченный паникой  мозг. Да...  определенно вверх  ногами...  и движется  в
общем направлении  вниз. Немного  похоже на  спуск по узкой и  темной трубе,
когда скользишь  головой вперед. В ее сознании возникла картина  - она летит
по мусоропроводу, вся в грязи, отбросах и...
     Воображение  сыграло  с ней злую  шутку. Снова подкатила тошнота, а  за
страхом и дезориентацией уже слышалось невнятное бормотание клаустрофобии.
     Катя  попыталась сконцентрироваться  на  том, что  знала.  Пожалуй, это
единственный способ удержаться от сползания к сумасшествию.
     Итак, она движется  вниз,  а значит "кобра",  проглотив ее, понеслась к
туннелю. Интересно, что делают Вик и Георг? Тело ксенофоба, хотя и окутывало
ее,  но   не  причиняло  боли,  по  крайней  мере,  пока.  У  нее  создалось
впечатление, что  ксен делает  это сознательно,  ведь  стоило ему  чуть-чуть
усилить  давление - а что  такое  возможно,  Катя  не  сомневалась -  и  она
превратится в однородную массу крови, тканей и раздавленных костей.
     Но ведь  оно  этого не  сделало. Почему?  Что это  означает? То, что ее
куда-то везут.
     Куда?
     Очевидно,  под  землю.  Назад...  ксенофоб  возвращается  туда,  откуда
явился: в темные глубины планеты.
     Как же мало мы о них знаем.
     Что? Просмотри  всю  имеющуюся информацию, девочка!  Найди ответ!  Твоя
жизнь зависит от того, найдешь ли ты ответ!
     Черт, но как же звучит вопрос?
     За  время своего короткого контакта  с Мировым  Разумом на Алия B-V Дэв
выяснил  кое-что  о жизненном цикле ксенофобов. Тот ксен -  он  называл себя
Единым -  представлял  собой один  разум, охватывающий  несколько миллиардов
ксенов-"клеток", заполняющих огромные пустоты под поверхностью всей планеты.
Это была  так называемая "созерцательная" стадия развития, когда  Единый  не
имел  возможности  распространяться дальше и  оседал  в данном  мире  на всю
жизнь, продолжительность которой  могла  измеряться  геологическими эпохами,
абсорбируя тепло  планетного ядра и... размышляя, размышляя о том, о чем мог
размышлять подобный разум.
     Ксенофобы на Эриду,  как и на других колонизированных людьми  планетах,
еще  не  достигли  этой  стадии. Они  находились на  другой, "восприимчивой"
ступени,  а   значит  были   активны,  распространялись,  захватывали  новые
территории,  прокладывали  туннели в  земной коре,  выходили на поверхность.
Каждая  отдельная группа - а их могло быть  несколько сотен и  даже  тысяч -
образовывала отдельный организм, состоящий из миллионов и  миллиардов клеток
размером с голову человека. До нынешнего времени не было  полной уверенности
в том, что ксен "восприимчивой" стадии разумен. Предполагалось, что мышление
появляется только после того, как Единый выпускает на волю  магнитных ветров
свои  семена-почки.  Ветры же  эти, по  представлениям  ксенофобов, несут их
через "Великое Ничто", находящееся в центре Вселенной, состоящей из скалы. И
лишь  после  такого  "оплодотворения"  ксенофобы  успокаиваются,  становятся
миролюбивыми, неагрессивными, т.е. переходят во вторую, разумную стадию.
     Такое представление,  как поняла теперь Катя, не совсем соответствовало
действительности. Еще в первый раз, когда она дотронулась комелем до клетки,
она что-то ощутила. Сейчас все повторялось. Впечатления оставались смутными,
лишь изредка на основном фоне инстинктивного стремления к  единству мелькало
что-то иное.
     ... ожидание... необходимость... единство...
     Именно последнее и будоражило ее воображение и любопытство.  Какие-то -
воспоминания что ли? - да, воспоминания, неясная,  далекая память о былой...
завершенности. Цельности. О чем-то, называвшем себя "сам".
     Что  чувствует палец при наличии  своего собственного разума, когда его
отрезают  от  руки?  Так  и  здесь,  ярко  выраженная,   острая  потребность
воссоединиться  с  большим,  сильнейшим,   намного  превосходящим   во  всех
отношениях  ту черную  пульсирующую  массу, в  которой  заточена  Катя.  Она
чувствовала разум,  улавливала любопытство... даже едва заметный страх перед
ней,  что одновременно придавало  и уверенности, и тревоги. Если оно  боится
ее, то что оно может сделать, чтобы защитить себя?
     Другие впечатления были более  ясными, но  в то  же самое время и более
фрагментарными,   спутанными.   Картина-память   боя,   образы...  возможно,
термальные  фигуры, совершенно неузнаваемые...  Впрочем,  нет, они  были  бы
неузнаваемы, если бы не пейзаж, дававший представление о том, где низ, а где
верх,  о  передвижении  по  местности.  Небо  - пусть  будет так  -  черное,
холодное,  пустое, лишь  где-то  вдалеке  едва  уловимый  источник  тепла  и
радиоизлучения - Мардук.  Небо несло  ужас, опасность: одиночество - Ничто -
пустота. Противоположностью неба была Скала: тепло-пища-  безопасность. Катя
ощущала, как  "сам"  цепляется за  Скалу, льнет  к  ней,  впитывает в  себя.
Присутствовало в этой картине  и нечто иное: другие, не Сам и не  Скала, они
ассоциировались с угрозой и представали в форме тепловых фигур, несущих боль
и смерть. Чуть позже Катя поняла, хотя и не была в этом  совершенно уверена,
что тепловые фигуры  - не что иное, как  уорстрайдеры. Сами же люди почти не
выделялись на общем  фоне - неясные блики, почти невидимые и неотличимые  от
неподвижных  тепловых  источников,  которыми,  судя по всему,  представали в
ощущениях ксенов  деревья  и кустарники.  Неудивительно,  что ей  так  легко
удалось к ним приблизиться,  ее  просто  не заметили,  всего-навсего тень  в
сумерках.
     Почему  же  ксен  боится  ее?  Катя  была  уверена,  что  именно  страх
доминировал  в  том  клубке эмоций, который докатился до  нее  через комель.
Возможно, именно страх  и только страх она  ясно различала и воспринимала. В
остальном   полной  уверенности   не  было.   Но   как  ни   пыталась   Катя
сосредоточиться на этом вопросе, как ни прислушивалась - ответ не  приходил.
У  нее  лишь  сложилось  мнение, что  похититель изо  всех сил  оберегает  и
защищает ее.
     Очень  мило, подумала  она.  Наверное,  хочет  полакомиться в спокойной
обстановке. Катя тут  же  отбросила эту мысль, сочтя ее проявлением мрачного
юмора висельника.
     "В одном можно не  сомневаться, - сказала  она  себе.  - Когда это  все
закончится, девочка, ты или навсегда излечишься от клаустрофобии, или будешь
всю жизнь пускать слюни на ковер в госпитале".
     Когда это все закончится? Кто же скажет, как долго ее продержат в  этой
ловушке под  черным саваном? Ясно только, что запаса воздуха  хватит  на два
часа...  при  равномерном его потреблении.  Последние  несколько  минут Катя
пыхтела  и  хватала  воздух ртом, как вытащенная на берег рыба. Если система
жизнеобеспечения автоматически не регулировала содержание углекислого газа и
соответственно не меняла состав  газовой смеси, то скоро можно самой довести
себя до бессознательного состояния.
     "Оно  должно  захотеть поговорить со мной, - подумала Катя, отмахиваясь
от  неприятных перспектив. - Я пришла, чтобы установить с ними  контакт, и -
клянусь Господом! - я это сделаю!"
     Только не израсходовать воздух до срока.

     Мысленные  образы,  поступавшие  из   захваченного  "нечто",   вызывали
беспокойство  своей  схожестью  с теми  впечатлениями, которыми  обменивался
"сам" с другим  "самим" при непосредственном контакте.  Правда, они каким-то
странным  образом искажались,  смазывались,  становились  не всегда  ясными.
Хотя, конечно, никакие впечатления не сравнятся с ощущением магнитного поля,
электрического потока, химического состава или даже направления.
     Самым сильным из всего спектра мыслей-эмоций было чувство-представление
тесноты, замкнутости, несвободы,  погребенности под  давящей  массой  скалы.
"Сам" был удивлен и сбит с толку; у него ощущение безопасности, тепла, жизни
обычно ассоциировались именно с состоянием заключенности в Скалу, нахождения
в  ней.  В то же время  "сам"  чувствовал еще  что-то  гнетущее,  терзающее,
беспокойное - очень похожее на страх.
     Страх пребывания в Скале? Страх перед замкнутым пространством? "Сам" не
понимал  этого,  для него подобная  ситуация была  парадоксальной. Как можно
бояться заключенности  во  что-то?  Как можно получать  наслаждение от боли?
Стремиться в пустоту Ничто? Сам мог бы  это понять.  "Сам" не понимал. Но он
осознавал,   что   мыслительная   мощь   Родителя   способна  воспринять   и
интерпретировать   поступающие  образы-чувства  этого  нечто.  "Сам"  хорошо
сознавал свои недостатки, точнее, знал пределы своих возможностей.
     Помимо  всего  прочего, необходимо передать отчет о том, что произошло,
чтобы Сам определил стратегию, способы  борьбы, цели. Нужно же что-то делать
и с  этими странными противниками. Как  никогда раньше  "сам"  ощущал острую
потребность в  единстве  с Родителем и ускорил спуск. Скала становилась  все
теплее.





     Иерархию  сознания ксенофобов  можно представить в виде тысяч отдельных
клеток, связанных между собой подобно обширной компьютерной сети, образующих
низший  уровень  сознательности. Нам известно, что  глубоко  под населенными
ксенофобами мирами существуют  их обширные сообщества. Возможно, эти разумы,
насчитывающие   сотни    миллионов   взаимосвязанных   клеток,   превосходят
человеческий разум по  мощи и возможностям. И  наконец, когда все сообщества
ксенофобов на планете соединяются  друг с  другом на  созерцательной стадии,
они  поднимаются на  новый,  еще  более высокий  уровень  сознания.  Единый,
Мировой Разум, с которым мы и столкнулись на Алия B-V.
     Интересно, о чем они размышляют, о чем мечтают?
     Из доклада Совету по освоению Космоса,
     Дэвис Камерон, 2542 год.

     Поток смолянистой жидкости вынес  Катю из  заточения.  Тьма, окружавшая
ее, была столь же кромешной, как в первую ночь только что сотворенного мира,
в  котором еще  нечего и некого освещать. Пространство  вокруг нее ощущалось
как  некая насыщенная тяжелыми  горячими парами  пустота.  Шорохи, хлюпанье,
звон падающих  капель  и  что-то,  чему она  не могла найти аналогии, больше
всего напоминавшее глухое чмоканье, доносились со всех сторон.
     Но по крайней мере  здесь была атмосфера. Катя думала об этом во  время
спуска, ведь подземные магистрали ксенофобов не являлись в буквальном смысле
туннелями,  и  вовсе не  обязательно  все глубинные  пещеры имели  доступ  к
открытому воздуху.  В вакууме  ее  маска оказалась бы бесполезной. И все же,
решила она, состав этой смеси, вероятно, идентичен атмосфере планеты, а если
нет,  то,  значит,   это  некий  газообразный  продукт  химических  реакций,
связанных  с  жизнедеятельностью ксенов. В  любом случае  дышать невозможно.
Катя прижала руку к маске, проверяя ее герметичность.
     Все  в  порядке. Потом попыталась освоиться на новом месте, исследовать
свою  "тюрьму"  на ощупь.  В одном  направлении  ее  вытянутая  правая  рука
наткнулась  на мягкую упругую  поверхность,  в другом - ничего не оказалось.
Катя  сделала  два   осторожных  шага...   где-то   рядом  чавкнуло,  и  она
остановилась.  Пол  под ногами  мягкий и  податливый,  будто Катя  стояла на
маленьких  и  несколько комковатых  подушечках,  залитых сверху на несколько
сантиметров  некоей жидкостью с  консистенцией  густого сиропа. Подняв  руку
вверх, она не обнаружила потолка, но при этом ее не оставляло впечатление  -
возможно,  психологическое,  а  может  быть,  результат  действия  латентных
органов чувств,  существующих кроме обычных пяти - огромного сокрушительного
веса, опасно подрагивающего над ее головой.
     Здесь  было  хуже, намного  хуже,  чем в том  склепе  на Алия, где  Дэв
встретился  с Мировым  Разумом,  ведь там рядом находились  другие люди, его
коммандос, они  следовали за  Камероном, там  стоял с  непогашенными  фарами
"Призрак" да и, наконец, сам Дэв  вырвался из объятий  сырого кокона клеток,
на время прижавших его к стене пещеры. Сейчас Катя оказалась  в подобной  же
пещере в глубинах Эриду.
     Она  попыталась   успокоиться,   справиться  с   накатившим   приступом
клаустрофобии. Во время  спуска  болезнь  отступила, но сейчас ожила, дергая
туго натянутые нервы,  и эта дьявольская музыка заставляла замирать  сердце,
отдавалась грохотом в висках, доводя ее до грани безумия.
     Жара  только  усугубляла   положение.   Обнаженная  кожа  руки  ощущала
колышущийся зной атмосферы. Такого не было даже  в экваториальных джунглях к
западу от Библа. Из памяти ОЗУ всплыла информация, почерпнутая еще во  время
полета на Эриду: с каждым километром спуска температура в среднем повышалась
на 25 градусов. На поверхности планеты было  больше 40 градусов, и хотя Катя
не знала, какая температура здесь, она догадывалась, что спустилась на 500 -
1000 метров, и сейчас над ней висит огромный пласт скального грунта.
     Если  прежде ее в  первую очередь волновала проблема возможной нехватки
воздуха, то теперь круг расширился,  и Катя  могла гадать, то ли она лишится
сознания от теплового  удара,  то ли задохнется. Многочисленные прослойки  и
приспособления   защитного   костюма   позволяли   понизить   или   повысить
температуру,  в  зависимости  от  ситуации, но теперь она чувствовала, что и
костюм  не сможет помочь.  Лицо и шея  стали  скользкими  от пота,  будто ее
сунули в огромную духовку.
     Катя глубоко и судорожно  вздохнула.  Она  умрет. И  с  этим ничего  не
поделаешь,  вряд ли тот монстр, что затащил ее сюда, доставит  назад прежде,
чем у нее иссякнет воздух.
     Странно, но  это  уже  почему-то  не  имело значения.  Катя  оставалась
совершенно, неестественно спокойной. Может,  она действительно сошла с  ума?
Может, вот эта ясность мыслей, обостренность  всех чувств - кроме зрения - и
есть некая порожденная безумием галлюцинация?
     Шок, сказала она сама себе. У  тебя еще не прошел шок. Ну,  что ж, если
ничего другого  не остается, нужно хотя  бы  попытаться что-то сделать.  Она
собиралась контактировать  с "коброй", теперь это  стоит попробовать  здесь.
Сомнительно,  чтобы  похититель  затащил  ее сюда  только  для  того,  чтобы
запугать. Он обладал разумом, хотя и весьма отличным от ее. Были же - должны
быть! - причины, почему он так поступил.
     Она снова  протянула руку, на этот раз левую, все еще ощущая прохладную
осклизлость комеля ДалРиссов. Мягкие подушки - на стене, под ногами - должны
быть не чем иным, как клетками ксенофобов, подобно пещере на Алия B-V, стены
ее темницы тоже должны быть покрыты сотнями, тысячами этих штуковин. Если их
коснуться...

     Сам  воссоединился со  своим  фрагментом,  получив  поток  сведений  от
разведчика  вместе  с ураганом эмоций, в котором  переплетались  счастье  от
завершения своей миссии, тепло от осознания успеха. Когда "сам" погрузился в
Единое, накопленные им впечатления от пребывания в  великом Ничто хлынули во
все  клетки огромного организма, занимающего почти 100 кубических километров
не-Скалы.
     Как  и  ожидалось,   там,  в   Ничто  было  холоднее,   чем  в  глубине
Матери-Скалы,   неуютнее.   Однако,  некое   тепловое  пятно,   доставленное
разведчиком,  оказалось здесь. Что  же  касается  другого  источника  тепла,
висящего там, в Ничто,  то его энергии хватит, чтобы поддерживать  жизнь  во
время  прямого обмена  между Скалой  и  Ничто.  Собственно,  наличию  такого
далекого источника Сам  не  удивился,  в его генетической  памяти  хранились
неясные давние образы, связанные с путешествием через Ничто.
     "Сам" доставил и другую ценную информацию, подтверждающую необходимость
экспансии  и  те выводы, к которым Сам пришел, не покидая Скалу. Речь  шла о
наличии  концентрированных  запасов чистых металлов,  неслыханных  сплавах и
материалах.   Сам-химик  задрожал  от  возбуждения,  предвкушая,  что  можно
вырастить при наличии таких сокровищ.
     Сведения,  поступившие от  разведчика, сообщали  о  странных движущихся
предметах, способных к обмену, но при этом чуждых и непонятных. Кто они?
     Неясно.
     Разумные  и  чужие?  Они  нападали,  уничтожали  появляющихся  из скалы
разведчиков.  Угроза... Для того,  чтобы  освоить богатства обмена, Скала  -
Ничто, их нужно нейтрализовать.
     А  вот, наконец,  и  образец,  доставленный  скалорезом. Сам  мыслил  с
невероятной  быстротой   и   точностью,  но   вот  его  физические   реакции
представлялись   невыносимо  тяжеловесными,  замедленными,   вялыми.   Нечто
находилось в каверне, образованной  массой  клеток. Оно, это нечто,  "пахло"
солями,  углеродом,  кислородом  и   водой.  Пока   никакой  угрозы  оно  не
представляло. "Сам" даже донес сведения о попытках контакта.
     Нечто было напугано... как и "сам". Они боялись друг  друга. Сейчас оно
стояло, дрожащий тепловой источник, чуть прохладнее, чем окружающий его фон.
Сам едва воспринимал спектр его излучений, необычный, незнакомый.
     Впрочем,  не совсем так. Еще до того, как Сам  пересек великое Нечто, а
это  было  в  незапамятные времена,  память  Скалы, из  которой  вырос  Сам,
запечатлела встречи с подобными нечто.
     Любопытство... смешанное  со страхом. Способно  ли это существо думать,
осознает  ли  оно  само  себя  или Сам  столкнулся  с  природным  феноменом,
возникшим при обмене Скала - Ничто?
     Похоже,  оно  пытается  установить  контакт... Сам  протянул  навстречу
"руку" своих клеток...

     Образы,  воспоминания затопили сознание Кати каскадом мыслей, идей и...
необычности.
     Она  увидела  тепло... почувствовала  теплый уют  Скалы, узловой  пункт
жизни Единого.  Ей пришлось  сконцентрировать свое  внимание,  чтобы  ураган
чуждых ощущений не закружил ее, не поглотил, не впитал в себя.
     Вселенная, вывернутая наизнанку...  бесконечная Скала, в центре которой
пустота,  огромный пузырь из ничего.  Есть ли центр  у бесконечности? Должно
быть да, ведь Скала распространялась во все стороны от Ничто в центре Всего,
становясь все теплее, теплее и теплее по мере удаления.
     Потребность... не в пище, а в сырье для распространения...  Потребность
растечься внутри Матери-Скалы...
     Только Скала... Только не-Скала и Сам.
     Смятение...  Недоумение... Сам по  определению - это  осознание  самого
себя. Может ли что-то другое осознавать себя?
     Память... теперь явственнее... о тех, других нечто, которые когда-то, в
далеком прошлом пытались уничтожить его. "Сам" в защитной, боевой форме  был
проявлением, доказательством этих прошлых встреч. Но те нечто давно исчезли?
А  память о  них вошла  в память  Единого, молекулы тех его далеких  предков
растворились в бесконечном распространении.
     Катя с трудом  держалась  на ногах.  Так вот что видел, чувствовал Дэв.
Два   враждебных,  исключающих  друг  друга   мировоззрения,  ее  и   ксена,
столкнулись... и повергли Катю в шоковое состояние.
     Нет,  она еще  не  закончила,  надо держаться.  Эта...  эта война между
нами...  случайность...  недоразумение!  Значат  ли ее мысли  что-нибудь для
этого монстра, которого она ощущает под своей ладонью, чудовища, облепившего
стены гробницы... ее  гробницы? Мы считали вас своими врагами, потому что вы
напали  на  наши города,  машины, небесные  лифты,  но, по-моему,  вы  и  не
догадывались о нашем присутствии. Мы - люди и можем ошибаться, а вы не-люди,
но тоже ошибаетесь...
     Катя знала,  что мысли несутся уже сами  по себе,  без  ее контроля.  А
нужно установить прочный контакт, нужно, чтобы ксенофобы поняли.
     Нет!  Не  "ксенофобы".  Это  существо  считает себя  Единым, в каком-то
смысле,  недоступном пониманию  Кати,  оно  рассматривает  себя  в  качестве
средства, с помощью которого Скала  познает  самое себя. В  ее памяти всплыл
другой образ:  Дитя Ночи.  Понимает ли  оно,  что  такое  ночь? В этом  Катя
сомневалась. Наверное, это просто  ее собственная интерпретация того, что не
выражается словами.
     Есть люди - существа подобные мне, - которые хотят уничтожить тебя.
     Нет. Невозможно. Скала защитит. Дитя Ночи выживет.
     Возможно.  Есть  оружие...  оно  изменяет  скалу. Излучение.  Жара. Они
сделают  все, чтобы настичь  тебя даже здесь.  Уничтожить.  Уже  пытались...
недавно... в одном месте к югу отсюда.

     Сам  понимал.  "Оружие", "место", "юг", -  их смысл доходил  до него  с
трудом. Но он вспомнил волны давления, прокатившиеся внутри Скалы,  вспомнил
кипение Скалы, острую боль утраты части себя.
     Хотя  инцидент не был сейчас  столь  уж  важен, не более, чем  недавняя
потеря разведчиков, которых он постоянно посылает в окружающее пространство.
     Более  важно  то, что  Сам  ощутил как эмоциональную  угрозу, способную
уничтожить его. Нечто думало, чувствовало, рассуждало... почти как Сам.
     Удивительно!

     Катя  ожидала спора,  несогласия.  Однако  Сам,  казалось, воспринял ее
сообщение  о ядерных  атаках  без вопросов. Поверил ли он ей? Может  ли этот
странный организм отличать правду от лжи?
     Есть  люди... Есть  Империя...  попробовала она  объяснить.  Они  хотят
уничтожить  тебя. И есть другие  люди,  как я,  которые этого  не  хотят. Мы
желаем установить связь с вами.
     Недоумение.  Парадокс.  Как могут  эти  нечто  и  хотеть  и  не  хотеть
уничтожения?
     Есть...  фрагменты...  твои  части.  Они  покидают  тебя,  выходят   на
поверхность...
     Что такое "поверхность"?
     Ну тогда... ух... обмен. Между Скалой и Ничто. Так вот эти фрагменты...
     ...сражаются с противником, собирают информацию. Они думают...
     ...думают от имени Единого...
     ...но ведь у них, у каждого своя точка зрения...
     ...пока они не воссоединяются с Единым...
     ...о'кей.  Тогда  представьте, что  люди  -  это  отдельные  фрагменты,
которые  еще  не объединились! Каждый человек -  "сам". У каждого своя точка
зрения! Некоторые хотят  уничтожить  тебя. Они  плохие. Другие  стремятся  к
переговорам.  Они хорошие.  Мы  хотим,  чтобы  вы помогли  хорошим  победить
плохих...
     Странно... Непонятно...
     Что такое "хорошие"?
     Что такое "плохие"?
     Если  "хорошее"  противоположно  "плохому",  то  как  люди  могут  быть
хорошими и плохими?
     Катя понимала, сколь  слабы ее аргументы. Ей удалось  взглянуть на себя
глазами  Единого -  неясное  пятно,  сочетание  солей  и  слабого  теплового
излучения.
     Как может  подобное существо  воспринять  различия  между Гегемонией  и
Конфедерацией, между солдатом Гвардии и повстанцем? Она и  сама  не поверила
своему упрощенному объяснению категорий "хорошо"  и "плохо" и опасалась, что
Сам может счесть его ложью... а то и полнейшим вздором.
     Боже,  да ведь Сам даже не  ощущает различия между мужчиной и женщиной!
Он вполне способен отнести  к людям  каких-то животных.  Да ему будет стоить
немалого труда осознание того факта, что  человек и, скажем, дерево - это не
одно и то же!
     Черт побери, да что вообще понимает это чудовище?
     В  ухе  прозвучал  предупредительный  сигнал, чего  Катя  уж совсем  не
ожидала, и в следующую секунду ослепительная рубиновая вспышка пронзила мрак
в нескольких сантиметрах от ее подбородка. Лазер...
     Нет. Тьма сыграла с ней глупую шутку. Всего лишь крохотный индикатор на
системе жизнеобеспечения, прикрепленный над грудью.
     Значит, воздух скоро кончится.
     О,  Боже,  не  дай  мне  умереть,  пока я  не  выполню  взятое  на себя
обязательство.  Мне нужно  поговорить, заставить его  понять... Ну пойми же!
Пойми!

     В  том,  что  говорило  нечто,  многое  было  непонятно,  еще  больше -
невероятно.
     Возможно ли, чтобы "сам"  существовал независимо от  Единого?  Возможно
ли, чтобы части целого противостояли друг другу?
     Странно... хотя, приняв такую  точку  зрения, можно дать объяснение той
войне,  что вели  нечто против Единого в  далеком  прошлом,  в других частях
Вселенной. Нечто умели, например, хорошо обороняться.
     В пределах жизненного  цикла Сам, точнее, его клетки  множились до  тех
пор,  пока не  заполняли  огромную  полость  скалы,  где  хватало тепла  для
поддержания жизни. Когда обитаемая зона Скалы начинала сдерживать дальнейший
рост,  Сам  забрасывал  в   Ничто,  наполненные  своими  фрагментами  споры.
Используя магнитные течения, споры плыли по Ничто, пока не достигали  Скалы.
Каждая, пришедшая к пункту назначения спора, вырастала в Единого.
     Еще один Сам.
     Не уделяя слишком  уж пристального внимания  этой концепции,  Сам  знал
главное  -  она  верна,   ведь  его  память,  дублировавшаяся   при   каждом
перевоплощении клеток, хранила  данные о бесчисленных перелетах через Ничто.
С  точки  зрения   Единого  его  нынешнее  сознание  всего   лишь   являлось
продолжением  более раннего существования, но рассуждая  рационально, вполне
допустимо,  что  и  другие  "семена",  брошенные  в Ничто,  достигли  Скалы,
зарылись в нее, нашли тепло, жили, расширялись...
     Интересно  было  бы  встретить  другого Единого,  со своим  собственным
мировоззрением,  памятью.  Что, если  в  процессе бесконечной  экспансии  во
Вселенной, ему  суждено  столкнуться с таким же, как  он? Может  быть, здесь
сейчас  происходит что-то  подобное?  Дело  не в  том, что  нечто со  вкусом
соленой  воды и кислорода,  мерцающее в полости тела Единого, другой Сам или
"сам"... но... возможно, у него свой разум, свои  мысли и воспоминания, своя
жизнь в пределах бесконечной Скалы.
     Мысли-образы  проплывали  через   мостик   между  Единым   и  человеком
мучительно  неторопливо.  Очевидно,  нечто  могло  двигаться  и  реагировать
намного быстрее, чем Сам, но его мыслительный процесс не отличался тем же. У
Единого хватало времени  проанализировать, рассмотреть,  полакомиться. Нечто
казалось  обеспокоенным.  Сам не  совсем  понимал почему, но  жизнь существа
оказалась под  угрозой. Что-то в окружающей среде. Тогда почему нечто просто
не изменит ее? Кажется, оно все же не такое как Сам.

     Индикатор   уже   не  мигал,   а   горел   ровным   рубиновым   светом,
предупредительный  сигнал  предвещал  близкую смерть.  Воздух  почти  иссяк.
Смешно. Она  так и не узнала, каков же он в этой  каверне. Когда запас будет
израсходован... что  случится с ней? Задохнется ли в эридуанской атмосфере с
9  процентами кислорода  или  начнет вдыхать углекислый газ или какой-нибудь
яд? Первый вариант обещал несколько минут мучений, второй позволял покончить
с собой за несколько секунд.
     Катя  уже подняла  руку, чтобы сорвать  с лица  маску,  вдохнуть полной
грудью, решить эту последнюю задачу и...  подвести черту, но покачнулась  от
внезапного   приступа   головокружения.   Ну,  вот...  Наверное,  резервуары
опустели, мозг отзывается на кислородное голодание, сейчас она соскользнет в
беспамятство...
     Дэв...  почему ты  не со мной?  Это  уже бред. Ей показалось,  что  Дэв
здесь,  такой,  каким  она  видела  его на  приеме  у Кодамы.  В  последнем,
отчаянном  напряжении  чувств  Катя послала ему свою любовь,  свое  желание.
Боже, ну почему ему нужна Империя?
     Если бы только поговорить с ним еще хотя бы раз, попробовать убедить...
     Жаль, что  она  даже не  оставила записки, но,  конечно, ее  тело никто
никогда  не  найдет,  никто не  разгрузит ее ОЗУ. Навсегда  в  этой ловушке,
глубоко под землей, в живом аду, в раскаленном мраке.
     "Там, наверху, есть  люди, такие  же, как я, которые могут поговорить с
тобой, - сказала она тьме. - Ты можешь договориться с ними, остановить  тех,
кто хочет уничтожить тебя".
     Руки  и  ноги  налились  свинцом.  Катя  упала  на  колени,  контакт  с
ксенофобом прервался. Подняться она уже не могла...
     Воздуха не  осталось. Удушье сорвало  крышку  с подвала  подсознания, и
оттуда  вырвалась и затопила Катю  волна страха и ужаса.  За  ними навалился
кошмар  клаустрофобии. Катя судорожно сжала пальцы, из груди  рванулся крик,
но маска не пропустила его. Красный огонек дрогнул, и какое-то мгновение она
еще  смотрела  на  него, не мигая, словно боясь, что вместе с  ним  исчезнет
последняя  связь со  светом, жизнью, рассудком... а затем ее поглотила тьма,
и, падая вниз лицом  в теплую невидимую  слизь, Катя  уже не заметила, что и
этот огонек погас.





     Ксенофобы  -  прирожденные химики, подлинные  волшебники,  когда  нужно
разложить что-то  или  синтезировать атом за  атомом.  Если  нам  когда-либо
удастся узнать их  секреты, мы поймем, что  нанотехнология людей  безнадежно
устарела.
     Из доклада Совету по освоению Космоса,
     Дэвис Камерон, 2542 год.

     Щупальца-анализаторы  исследовали  нечто,  знакомясь  с   его  странным
химическим составом. Человек... так оно себя называло... представлял из себя
единое целое, напоминающее  клетку,  вот только  массой в 60 раз  больше. На
него пахнуло сыростью, и  Сам отпрянул,  хотя и с опозданием - соленая  вода
успела куснуть его.
     Человек  имел  многослойную   организацию.  Внешний   слой  -  искусная
оболочка,  переплетение серебряных,  медных  и других  металлических  нитей.
Следующий  слой  -  чисто  органический, крепкий,  но  упругий  и невероятно
сложный по строению. Нити анализатора проникли в этот второй слой, зондируя,
пробуя, сканируя. Углерод, азот, сера, вода, фосфаты...
     Удивительно.  При всей своей  непохожести  этот нечто-человек во многом
был близок Единому по химическому составу тела. Те  же  элементы,  но в ином
процентном содержании. Правда, например, никеля или германия, присутствующих
в Едином, в человеке обнаружить не удалось. Кремний, железо, медь - все  это
Сам  имел  в  своих  тканях  в  значительных  количествах. Они  образовывали
внутреннюю   электрическую   коммуникационную   сеть,   а   также   комплекс
внутриклеточных нанотехнических машин.
     Обмен  веществ также  происходил  иначе. В то время, как Сам  превращал
тепло  в  энергию  и строил ткани  из  элементов  скальной  породы,  человек
разлагал  сахар   и  другие   поглощенные  соединения,  пользуясь  при  этом
кислородом,  полученным из  окружающей  его  не-Скалы.  Протеин  в  клетках,
переносимый электролитическим циркулирующим потоком, распределял в организме
кислород и уносил продукты распада. Странно...
     Но на базовом химическом уровне черт  сходства Единого и человека  было
гораздо больше, чем различий. Одно из органических продолжений человеческого
тела  оказалось окутано особой тканью. Она тоже состояла  главным образом из
углерода,  азота, кислорода и водорода.  Сам не смог отнести ее к  человеку.
Может, это и есть "плохой" человек? Или что-то совсем другое? Как и Сам, она
поглощала  тепло, превращая  его в  энергию. Анализаторы проникли в маску на
теле   человека,   опознали  в  ней   трансляторную  программу.  Несомненно,
искусственного  происхождения  органический  симбионт,  предназначенный  для
содействия прямой нейронной передаче между человеком и Единым. Комель.
     Чудо!
     Крайне любопытно. Сам никогда  и представить не  мог,  что во Вселенной
существует такое многообразие. До сих пор  она состояла для  него только  из
Скалы и не-Скалы. Комель служил  ключом к тем образам, что проплывали сейчас
через сознание Единого.
     Сам  проник глубже. Нанотехнические  нити  толщиной в одну-две молекулы
протянулись  из  массы  клеток,  обволакивающих  человека,  почти  невидимые
волоски проскользнули  через защитные  слои, пронзили ткани, вошли  в  тело,
анализируя, передавая информацию.
     Клетки...  не те огромные, способные к отделению, тягучие, составляющие
тело  Единого,  а  мельчайшие,  настоящие  чудеса  химии.  Цитоплазма, ядро.
Рибосомы,  митохондрии,  нуклеотиды.  ДНК,  РНК...  Сам,  конечно,  не  знал
терминологии,  он  анализировал химический  состав.  Все это было совершенно
непохоже  на прежний опыт,  но  он  все  же  понял  принцип  и  догадался об
остальном. Некоторые аспекты человеческой  физиологии полностью  прошли мимо
внимания  Единого.   Понятие  пола,  например,  оказалось   за   гранью  его
представлений,   репродуктивные   органы   и  процесс  размножения  остались
загадкой.
     Особый интерес представляли искусственные имплантанты в органе, который
человек называл мозгом,  хотя Сам не относил их  к категории технологических
дополнений,    а    считал   высокоспециализированными   и   организованными
компонентами,  состоящими  из  кремния,   кадмия  и  других   элементов,  не
встречающихся в  других частях  тела. Эти компоненты, выращенные  с  помощью
нанотехнологии,   вероятно,    служили    как    хранилища    информации   и
приемо-передающие  устройства. Так  как его  собственный  разум  нуждался  в
нанотехнических протезах, то Сам принял факт их  использования человеком как
само собой разумеющееся.
     Прошло  57  секунд,  прежде,  чем Сам понял, что человек  умирает. Само
понятие "смерть" явилось  для  него  откровением,  хотя отдельные его клетки
могли быть уничтожены. Сам как Единый не мог умереть. Для  этого нужно было,
чтобы  все  его клетки перестали  функционировать, а  такое немыслимо...  по
крайней мере было немыслимо в прошлом, пока человек не сообщил, что "плохие"
могут трансформировать Скалу в  энергию. Сам  пытался это понять, преодолеть
предрассудки,  корни  которых  крылись в  его  природе. Вся конструкция тела
человека имела серьезные недостатки.  И  почему  бы  не  приспособить  себя,
приняв более удобную форму?
     Еще 32 секунды  потребовалось,  чтобы определить отчего именно и почему
человек  умирает.  Часть  покрытия,  очевидно, использовалась  как резервуар
газовой смеси, состав которой отличался от той, что соседствовала со Скалой.
Запасы этой  смеси  подходили  к концу, хотя остатков  хватило  для анализа.
Вполне вероятно, что  человеку  требовалось больше кислорода,  вот  двуокись
углерода  уже начала  отравлять  организм.  Исправить  это  было  достаточно
просто.  Сам  так  и   сделал:  поверхностный   слой  клеток   приступил   к
вырабатыванию необходимой человеку газовой смеси.
     Сам же человек являл собой более сложную проблему. На химическом уровне
сходство  между  ними  было значительным.  Но вот изменить окружающую среду,
даже  самым простейшим  образом,  человек  не мог,  как  неспособен оказался
адаптировать химический состав своего  организма. В первый раз Сам подумал о
том,   что   нечто,  пожалуй,  представляет  собой  относительно  неразумный
организм,  больше   сродни   Скале,  чем   Единому.  Изменив  баланс  газов,
растворенных в электролитической циркулирующей жидкости, Сам решил, что этим
вопросом придется заняться попозже.
     - Лейтенант! - Липински  все  больше терял  терпение. - Надо выбираться
отсюда! Говорю вам, она не вернется!
     - Ну так иди, если тебе надо! - рявкнул Хаган. - Я остаюсь.
     - Но сюда в любую минуту могут нагрянуть пехотинцы!
     Оба уорстрайдера  стояли  бок  о бок  в  центре  кратера  неподалеку от
чернеющей амбразуры  входа  в туннель. Мрачный  пейзаж выжженной  пустыни не
добавлял  оптимизма,  как  и полное  отсутствие каких-либо  признаков жизни,
последние сферы-путешественники давно исчезли, унесенные ветрами. Только над
головами Липински и Хагана кружил "Штормовой  ветер" VK-141 с  Ларой Андерс.
Некоторое  время  назад  аэрокосмолет улетал и  только что вернулся, принеся
последние   новости:   ксены   остановлены   на   второй   защитной   линии,
правительственные войска и боевые машины на подходе.
     - Пусть себе идут, - пробурчал Хаган.  Кивнув  в сторону автоматической
пушки,  он демонстративно  поднял ее и направил в  сторону амбразуры.  -  Мы
всего лишь местная милиция, верно?  - Голос его прозвучал твердо, без намека
на вопросительную интонацию.
     - И  все-таки, ребята,  не стоит  вам тут болтаться,  привлекая к  себе
внимание,  -  ответила  Андерс  по  внутренней   связи.  -  Они  ведь  могут
поинтересоваться, где вы были во время боя.
     Хаган посмотрел вверх. Катя  и Лара  были  очень близки с  того, самого
первого боя  на Локи,  когда  джекер  аэрокосмолета  сбросил Торхаммеров  на
появившихся там ксенов. Известие о том,  что Катя отсутствует уже  три часа,
потрясло Андерс, но она все же оставалась реалисткой.
     - Вик, нужно уходить. И побыстрее.
     Хаган не мог с этим согласиться, он не хотел уходить.
     -  Лара,  поднимайся  и бери курс  на Эмден.  Я  останусь...  Когда они
появятся,  смешаюсь   с  милицией.  После   сражения  здесь   будет   полная
неразбериха. Меня никто не заметит.
     - Лейтенант! - Липински уже кричал. - Да ее нет уже три часа!
     -  Вик, посмотри фактам в  лицо. -  "Штормовой  ветер" опускался на дно
кратера, поднимая вихри пыли. - Катя мертва уже целый час!
     -  Вот   этого  мы  и  не  знаем.  -  Он  старался  говорить  спокойно,
убедительно, логично... рационально. И знал, что это ему не  удается. - Если
ей   удалось  установить  контакт,   то  они   могли   помочь   с   системой
жизнеобеспечения. Мы же знаем, что в области  анализа им нет равных. Камерон
говорил,  что ксены  второй стадии можно  использовать для терраформирования
атмосферы целой планеты! Если она объяснила, что ей требуется, может быть...
     Он замолчал. Аэрокосмолет Лары коснулся земли, скрывшись на мгновение в
кружащемся  вихре  пыли.  Через  несколько  секунд  вой  моторов  стих, пыль
рассеялась, и показался напоминающий неуклюжую птицу "Штормовой ветер". Лара
заговорила снова.
     -  Послушай,  сюда идет морская пехота,  а не какие-нибудь инвалиды  на
костылях. Я видела  по  меньшей  мере пять  "Катан" да еще  дюжину монстров,
возможно, "Даймио".  Вик, не  глупи, когда эти ублюдки заявятся сюда, у тебя
не  будет ни  единого  шанса. Никто и не спросит.  Расстреляют, не  глядя, и
объявят, что прикончили ксенозомби "бета"!
     Конечно, она права, черт  побери. Но и уйти...  Нет... он будет  ждать,
пока еще есть хоть малейшая надежда...
     - Смотрите! - снова закричал Липински. - Вон там! Что-то появляется!
     Хаган круто повернул "Скаута" к рыхлой черной рытвине в центре кратера,
из которой поднималось что-то, напоминающее  большой пузырь.  На его матовой
поверхности  играло  солнце...  да, сфера-путешественник,  но  больших,  чем
обычно размеров, около двух  метров в диаметре. Вырвавшись из липких объятий
смолянистой  жидкости, она двинулась в направлении  страйдеров,  волочась  в
пыли.
     Липински   тоже  развернулся,   его   башенный   лазер   нацелился   на
приближающийся  пузырь.  Турель  на  брюхе  "Штормового  ветра"  со  скрипом
повернулась,  ощетинившись ротационной  пушкой "Гатлинг", а Хаган, приведя в
действие систему наведения, поднял свой "Циклон-5000". Сферы-путешественники
еще никогда не нападали, но... кто знает?
     Будто не выдержав  жары,  верхняя часть глобуса растеклась, сморщилась,
явив  людям  скорчившуюся  внутри  фигуру.  У  Хагана  захватило  дух,  губы
беззвучно шевелились, пытаясь произнести дорогое имя.
     - Катя!
     Ответа  не было.  Сфера  растаяла  - небольшая  темная лужица на  серой
пыльной поверхности. Катя осталась лежать на  земле. Она была жива,  сенсоры
"Скаута"  установили  этот  факт почти моментально, но, похоже, находилась в
состоянии  шока.  Маска  и  система  жизнеобеспечения  на месте, и  - в  это
невозможно поверить! - она дышала.  Каких-либо повреждений заметно  не было.
Хаган  отключил  свой RLN-90, с трудом шаря в темноте, сбросил шлем, натянул
на лицо маску. К тому времени, когда он откинул люк и спустился  по трапу на
землю, Катя уже поднялась. Подбежав  к ней, Хаган осторожно, бережно взял ее
за руку. Она подняла на него глаза - взгляд сомнамбулы.
     - Катя! - снова позвал он, забыв, что маска приглушает голос, и положил
ладонь на нагрудный интерфейс ее системы жизнеобеспечения. В цефлинк хлынула
информация.  Резервуары  почти  полны,  регулятор  функционирует  нормально.
Каким-то  образом  ей  удалось  перезарядить  баллоны. Хаган ощутил холодное
покалывание  у  основания шеи,  будто  чьи-то заледеневшие пальцы попытались
сыграть на его позвоночнике. Так вон оно что...
     Память вызвала  образ ксенозомби, той машины, захваченной ксенофобами и
превращенной...  во  что-то  иное.  В  оружие.  На Алия-VI  ему  приходилось
сталкиваться  с ДалРиссовскими "машинами",  переделанными  таким  образом  с
использованием нанотехники. Могло ли нечто подобное произойти с Катей? Могло
ли случиться так,  что после смерти ее  реанимировали  эти аморфные твари  и
превратили в... о Боже!., зомби?
     Часть его разума - спокойная, рассудочная - убеждала, кричала: так  как
Катя не может быть живой, то она не жива, а значит, перед ним что-то другое.
Убей ее! Убей ее!
     И в то же  время инстинкт подсказывал,  шептал:  перед  тобой Катя, та,
прежняя.  И  информация,  поступающая  на  его  цефлинк,  подтверждала  это.
Защитный костюм,  правда, помят, но  цел.  Рукав на  левой руке  по-прежнему
закатан до  локтя. Комель на месте.  Он  протянул руку...  отдернул... снова
протянул и дотронулся...
     Оно  во мне, о Боже, оно во мне,  читает меня,  читает меня, здесь  так
темно, так темно и  оно не  понимает меня,  не  понимает  того, что видит, о
пожалуйста, не дай мне сойти с ума, не дай умереть здесь во мраке...
     Шок от прикосновения к сознанию Кати через комель ударил по Хагану так,
что  он  чуть  не  упал. Эмоции,  впечатления, воспоминания, хлынувшие через
комель, убедили его. Теперь Хаган знал, что перед ним Катя, ей плохо, ужас и
отчаяние,  вынесенные  из-под  земли,  свежие,  неприкрашенные,  перебросили
мостик через возникшую было трещину недоверия.
     - Я здесь,  Катя! Я здесь! Боже, я тебя люблю... - услышала ли она его?
Он даже себе не признавался в этом чувстве.
     Она открыла глаза. За стеклами фильтров их выражение осталось неясным.
     - Вик?
     - Так точно, капитан. Ты о'кей?
     - Я... да, в порядке. Немного устала. - Глаза закрылись,  Катя покачала
головой. - Ох, Вик! Скажи, что мне все это не снится!
     - Все нормально, Катя, ты  же  видишь, я  настоящий. Все  позади. Ты  в
безопасности.
     - В безопасности...  -  Она не открывала глаз.  - Я... говорила с ними.
Они... вообще-то он  там только один. - Она вздрогнула, покачнулась, и Хаган
крепче ее обнял. - Он... он читал меня...
     К ним подошел Липински.
     - Помоги мне  посадить ее на  место, -  сказал  он  Хагану. Поддерживая
Катю, они отвели ее к машине.  "Призрак" стоял  чуть наклонившись вперед, на
согнутых ногах в нескольких метрах от них. С некоторым трудом они подняли ее
по трапу к спинному люку, помогли протиснуться через узкое отверстие.
     -  Вижу  неприятельские страйдеры,  -  донеслось до них  предупреждение
Лары.  "Штормовой  ветер" стоял невдалеке,  а в воздухе над  кратером кружил
небольшой беспилотный  аппарат-разведчик,  сканирующий  прилегающий район  и
докладывающий информацию  на  борт аэрокосмолета. - Движутся через джунгли с
востока. Сейчас до них  три километра.  И  еще кое-что. Над Библом  замечена
эскадрилья аэрокосмолетов. Ребята, у вас максимум пять минут.
     - Почти готовы.
     Хаган  подсоединил  Катин  защитный  костюм  к страйдеру.  Тем временем
Липински взобрался  на  фюзеляж  и занял свое  место. LaG-42  оценит  сейчас
повреждения Кати,  ее  физическое  состояние  и сделает  это намного быстрее
Хагана.  Во  время  перелета  компьютер  позаботится  о  ней,  а потом  -  в
медицинский центр, где ею займутся специалисты по  соматике. Хаган не снял с
нее маску - задраить  люк "Призрака"  и восстановить атмосферу сейчас Вик не
мог, - но зато  он надел ей на голову шлем, проверил  подключение и привел в
действие компьютерную систему поддержки. Потом он вылез  из люка, закрыл его
и спустился по  трапу. Заняв свое место в боевой машине, Хаган услышал голос
Лары.
     -  Страйдеры  подходят к  месту сражения,  сейчас они  в 800  метрах от
кратера с восточной стороны. Поторопитесь.
     Хаган   привел  в  действие  систему  маневрирования  и,   покачиваясь,
направился к "Штормовому  ветру".  Огромная хищная птица, готовая  взлететь.
"Призрак" Липински опередил его на несколько секунд.
     Огромные  захваты,  выпущенные  из  корпуса VK-141,  надежно  обхватили
уорстрайдер за  туловище, подняли с  земли и  перенесли в  слот. На погрузку
"Скаута"  ушло  не  более 30 секунд.  Закрепив  обе  машины,  Лара  включила
двигатели на  полную  мощность. Клубы пыли  окутали  медленно  поднимающийся
аэрокосмолет, и вот  они уже в небе, а внизу  под ними кратер и  истерзанная
сражением земля. Красно-оранжевый массив джунглей разрезал грубый серый шрам
- здесь  прошли  ксенофобы. Чуть дальше  из  леса  появилась тонкая  ниточка
черных  пятнышек  - первые страйдеры  вышли  из джунглей и сейчас пересекали
равнину боевым порядком. Тут же из-за горизонта выплыл квинтет других черных
точек. Быстрые "Хачи" приближались почти со скоростью звука.
     - И что, мы их можем обогнать? - поинтересовался Липински.
     - Нет, уйти от этих нам не под силу. - Голос Лары прозвучал напряженно.
-  Если  только они прицепятся, то дела наши  плохи. Удастся ли нам уйти? Не
знаю, все зависит от того, обратят ли на нас внимание.
     Судя по  всему,  "Хачи"  их пропустили.  Имперская эскадрилья  облетела
УПО-1, обеспечивая воздушную поддержку приближающихся страйдеров. "Штормовой
ветер"  опустился   почти  к  самым   верхушкам  деревьев  и   скользнул  за
противоположную  сторону  Подъема  Хенсона,  чтобы скрыться  от сканнеров  и
радаров.
     - Вик?
     Хаган никак не ожидал, что Катя заговорит с ним  во время полета. Он-то
считал, что она в бессознательном состоянии.
     - Да, Катя? Как дела?
     -  Все отлично. - Ему послышались какие-то мягкие нотки в ее голосе, но
в остальном все было как обычно.
     - Послушай... нам нужно найти Дэва, связаться с ним.
     - Камерона?  - Хорошо, что Катя не видит сейчас его лица. Ему-то  лично
неплохо и без этого парня. - Зачем?
     - Мне кажется, что теперь я понимаю... Мне нужно... поговорить с ним.
     Значит, она все же не слышала. Может, это и к лучшему.
     -  Сейчас это будет  нелегко.  -  Уж не начался ли  у нее бред, подумал
Хаган,  проверяя данные  о состоянии здоровья. Да нет, показатели  близки  к
обычным, хотя следы психологического  шока еще заметны. Так что же случилось
с ней там, внизу?
     Он проверил счетчик  времени  - до базы оставалось  еще около  двадцати
минут.





     Меня очень  интересует, что думают ксены  о нас. Два пола, разнообразие
рас,  идеологий, культур, языков,  религий,  мировоззрений.  Сказать, что мы
столь  же чужды им, как и они нам  - это недостаточно. Может  случиться так,
что  именно  люди, уже привыкшие к многообразию, лучше подготовлены к  тому,
чтобы  понять  ксенофобов, чем  те.  Полагаю,  что ксенофобы разумнее нас  в
абсолютном  смысле, но мы более приспособлены  и лучше адаптируемся в  новых
условиях.
     Из доклада Совету по освоению Космоса,
     Дэвис Камерон, 2542 год.

     Иоши Омигато  размышлял о  добродетели  чаман  -  терпении.  Окружающая
обстановка  вполне соответствовала и располагала: Масуру Убуката, буддийский
художник XXIII века,  использовал  тему лепестков вишни, плывущих по гладкой
невозмутимой  поверхности пруда, пытаясь таким  образом  передать  состояние
полной умиротворенности,  нисходящее на  человека,  когда он  осознает  свое
место  в пространстве и  времени.  И  сейчас  Омигато,  погруженный в  себя,
смиренный и невидимый, плыл вместе с лепестками по глади пруда...
     В  размышления вторгся какой-то посторонний  звук. Омигато  нахмурился.
Поддержание  связи с  внешним  миром  было  поручено  аналогу. Что  же могло
случиться, чтобы тот осмелился прервать его медитации?
     - Простите за вторжение,  мой  господин,  -  прозвучал прямо  над  ухом
вкрадчивый шепот аналога.
     - Очень надеюсь, что дело, действительно, важное.
     "Интересно,  -  подумал  Омигато,  -  достаточно  ли  развито  сознание
аналога, чтобы оценить боль?"
     - Я поступил в  соответствии с теми инструкциями,  которые вы дали мне,
мой господин. В Танисе началась демонстрация.
     - Вот как! - Весь  гнев Омигато мгновенно растворился в других эмоциях.
Конечно,  он ждал этой новости, но не  так быстро. Все шло по  плану, и лишь
одно событие не вписывалось в предусмотренную им логику развития ситуации. -
Что известно о ксенофобах в Библе?
     - Полностью  разбиты, мой  господин. Все  уничтожены  на  подступах  ко
второй   оборонительной  линии  несколько  часов  назад.  Небесный  лифт  не
пострадал, потери наших сил незначительные.
     - Отлично!
     Его не столько интересовало наступление ксенофобов, сколько известия из
Таниса. И все же хорошо, что  угроза Библу предотвращена  до  того, как  его
тщательно разработанный план вошел в свою заключительную  фазу.  Большинство
населения Эриду возблагодарит имперские войска за оказанную помощь.
     - Как ВОКОГ оценивает перспективы нового прорыва ксенофобов?
     -  ВОКОГ  считает, что до  нового наступления пройдет некоторое  время.
После   поражения  ксенофобам   обычно  требуется  определенный  период  для
подготовки выхода  на  поверхность.  По  их  оценкам,  у  нас есть от 2 до 4
месяцев.
     -  Тогда самое время перейти  к  выполнению нашего решения относительно
гайджинов.
     - Да, мой Господин.
     - Вызовите Нагаи. Нам может понадобиться его морская пехота.
     - А этот гайджин, Камерон?
     - О нем я распоряжусь сам.
     - Как пожелаете, мой господин.
     Аналог  исчез из мозга  Омигато, оставив  его  наедине с  самим  собой.
Незначительное  усилие мысли  - и вот  уже нет  лепестков вишни,  нет пруда,
только серая пустота.  Но  так  продолжалось недолго, вскоре в  пространстве
повис лист бумаги, на котором Омигато прилежно вывел первый иероглиф. Работа
над  посланием  шла  медленно,  но  изящные черные  знаки  вызывали приятное
чувство гордости.  Позднее, конечно, его  переведут, снабдят особым грифом и
печатью самого губернатора, превратив таким образом  в официальный документ,
но сейчас на белое  полотно ложились его, Омигато, мысли,  а мыслил он яснее
на нихонго.
     Необходимо сделать  так, чтобы Дэвис Камерон, герой Империи,  полностью
понял, что от него требуется...





     Те,  кто  в ходе революции  завоевал  для нас  независимость,  не  были
трусами.  Они  не  боялись политических  перемен. Они  не были за укрепление
порядка ценою свободы.
     Л.Д. Брандейс, член Верховного Суда США,
     1927 год.

     Уорстрайдеры   4-го   полка  Терранских  рейнджеров  шли  через  лес  с
интервалом  20  метров  друг  от  друга.  Нанофляжное  покрытие,  копирующее
основные  цвета  окружающей растительности - красный  и оранжевый, -  делало
колонну почти незаметной с воздуха. Впереди - Бев Шнайдер на "Скороходе", за
ней  остальные  одиннадцать машин:  LaG-17,  "Apec-12", RLN-90. Внушительная
сила, маневренная и мощная. Когда-то между городами  Эриду пролегали дороги,
использовавшиеся, в  основном,  для  перевозки  особо  крупных  негабаритных
грузов, по одной из них и двигались сейчас страйдеры.
     Дэв  находился в  командирской  машине  Дуарте,  "Призраке". Ребята  из
группы обслуживания  перенесли на  нее старое название "Комман-до", когда он
вернулся с орбиты, получив новое назначение  и новые инструкции.  Официально
Камерон числился по-прежнему советником,  но  при  решении всех практических
задач его использовали не в качестве коман, а как полноправного члена полка.
     Он старался  не  думать  о перемене в своем положении  как о понижении,
переводе  из  имперских  сил,  где   занимал   место  штабного  офицера,   в
гегемонийские страйдеры.  Его  прежнее положение определялось тем,  что  Дэв
считался экспертом по  ксенофобам,  и  вполне естественно, что  в  условиях,
когда  надобность  в какой-либо экспертизе отсутствовала,  начальство решило
переместить его на другой участок. Так или иначе назначение состоялось,  как
состоялось и присвоение очередного звания.
     Камерон опасался, что это вызовет  определенные  моральные проблемы, но
пока что  жалоб не поступало,  а проблемы, если и возникали, то вполне могли
быть  решены в ходе  спокойной  беседы в тиши кабинета. Как обычно,  кое-кто
поворчал,  но  престиж  Дэва  - первого  страйдера, вступившего в контакт  с
ксенофобами  и  оставшегося  в живых  -  перевесил все  мнимые недостатки. И
вскоре мужчины и женщины  из роты  А уже не без  гордости говорили: "Да, это
все  так,  но наш шеф лично знаком с  ползунами, он с ними на "ты"!"  Помимо
всего  прочего, Дэв персонально знал  всех своих людей, а это им нравилось и
вызывало уважение.
     В течение нескольких дней Камерон штудировал личные дела, журналы учета
и  боевой  подготовки   роты  А,  вникая  в  тонкости   вопросов  снабжения,
обслуживания,  материально-технического  обеспечения,  т.е.  всего того, что
является жизненно важным для любого воинского подразделения.
     Колоссальная и неблагодарная работа, с которой Дэв вряд ли справился бы
вообще, если бы не  цефлинк, давший возможность провести без сна четыре ночи
кряду. Разумеется, это не  прошло бесследно,  и  теперь Дэв  чувствовал, что
если не поспит несколько часов, то просто отключится.
     -  Эй,  капитан,  - окликнул  его голос по тактической  связи.  Младший
лейтенант Гуннар Кляйнст,  паренек  из Долины  Евфрата,  вступивший  в  полк
вскоре после его прибытия на планету. Юноша почти не  говорил на англике, но
во время связи по комлинку  его немецкий столь прекрасно - быстро и гладко -
переводился  ИИ на англик, как если бы у Дэва был имплантант с немецким ОЗУ.
- Как вы думаете, не можем ли мы ненадолго задержаться? Вон за тем холмом на
маленькой ферме живет моя мать.
     - В этот раз ничего не получится, Гуннар, - ответил Дэв.
     - О, капитан, пусть малыш сбегает к мамочке,  -  вмешался другой голос.
Лейтенант  Жискар  Барре  из  Гаскони,  государства  в  составе  Европейской
Федерации. - Мы его прикроем.
     Дэв был  немного удивлен, когда, познакомившись получше с  рейнджерами,
понял, что они очень  дружны, хотя в полку собрались представители  не менее
десяти  наций,  в том числе  из Европы и Америки.  Былое  соперничество  так
просто  не  уходило. Половина государств  Европейской  Федерации  ненавидела
другую  половину,  и, несмотря  на  Тейкоку-но  Хейва  -  Имперский Мир, - в
некоторых  частях континента злоба и  враждебность  все  еще тлели, грозя  в
любой  момент вспыхнуть ярким пламенем. Но это на  Земле. Здесь же, вдали от
дома, националистические распри исчезли,  а чувство общей  родины еще теснее
сплачивало  мужчин  и женщин, знавших, что  им не на кого положиться,  кроме
самих себя.  Такая близость,  спаянность редко распространялась на  местных,
хотя большинство колонистов на  Эриду были из Центральной и Северной Европы,
а также из восточной части  Северной  Америки. Земляне не любили местных - а
после  гибели Дуарте даже ненавидели  их,  потому  что полковник пользовался
огромной  популярностью  у своих  людей,  - но  по  истечении  определенного
испытательного срока уже  начинали думать иначе и  воспринимали новобранцев,
вроде Кляйнста, как коллег-джекеров, а не местных или, как их еще  называли,
минеи.  Особенность  человеческой  психологии, размышлял Дэв, состоит в том,
что  солдаты-уроженцы   Европы  могут  ненавидеть  местных,  европейцев   по
происхождению,  и при этом считать одного из них товарищем  по  оружию, даже
включая его семью в категорию "своих".
     - Извините,  ребята,  -  ответил Дэв на предложение Барре.  - Но у  нас
приказ, а от него нам нельзя отступить ни на шаг. Нет времени... а потом, не
думаю, что ВОКОГ одобрит общение с противником.
     Он сказал это в шутку, но на этот раз шутку не приняли.
     - Моя мать не противник, - обиделся Кляйнст.
     - Ох уж этот долбаный ВОКОГ,  - добавил кто-то, чей голос Дэв не узнал.
Кажется, тот великан-голландец, лейтенант Деврейс.
     - Да,  дисси остались в городе, - вступил  еще  один. - А  здесь просто
люди.
     "Дисси"  обычно  называли тех, кто активно  выступал против  Гегемонии.
Слово  это  происходило   от   "диссиденты",   но  несло  резко   негативную
эмоциональную окраску.
     - Все, ребята, тихо, - приказал Дэв. - Канал открыт.
     Он  надеялся,  что   ВОКОГ  не  слушает   все  эти   разговоры.  Весьма
сомнительно, чтобы Военное Командование Гегемонии в лице высших своих  чинов
и  представители Империи, вроде Омигато,  спокойно восприняли даже намек  на
близкие  отношения между  войсками  и  местными жителями.  Что  касается его
подразделения, то для него врагом мог  стать  любой  чужак, будь то местный,
гражданин Империи или какой-нибудь жирный гегемонийский генерал, преспокойно
сидящий в уютном кабинете на синхроорбите.
     Они  спускались  по  пологому  склону  холма  в  район,  известный  как
Евфратская  Долина.  Ничего  общего  со  своим  земным тезкой  он  не  имел.
Плодородная  почва,  сочная,  пышная растительность,  открытые  леса,  где в
просветах между кронами  деревьев  блестело какое-то легкое и сияющее  небо.
Здесь, вблизи  южного полюса, Мардук  редко садился за  горизонт. Тут  царил
постоянный полумрак, солнце или  висело низко над землей, красное и большое,
или скрывалось из вида, заливая небо прозрачным серебристым сиянием. Деревья
вокруг  -  характерные  многоярусные  грибоподобные  растения -  достигали в
высоту 50 метров, но  росли более редко,  чем в  экваториальных областях,  а
потому  меньше  встречалось сапрофитов.  Флора  здесь  не  отличалась  такой
активностью,  как на  экваторе. Низкое положение солнца меняло  угол падения
лучей,  уменьшая  жесткое   ультрафиолетовое  излучение,  отчего  и  уровень
температуры  и  уровень радиации  спускались  до вполне приемлемых умеренных
показателей.
     Евфрат,  одна  из крупнейших  рек  Эриду,  протянулся более  чем на три
тысячи километров  до  своего  впадения  в  Море Кларка.  Названия  городов,
городков и  поселков, разбросанных по течению и в районе дельты реки, будили
воспоминания о Ближнем Востоке: Ур и Лагаш, Ассирия и Сидон, Карнак, Танис и
Долина Царей.
     Названный в честь города, существовавшего когда-то в дельте Нила, Танис
представлял  собой  покрытое  куполом  поселение  -  точнее,  деревню,  -  с
населением около 1800 человек. Большая часть подобных поселений в Евфратской
Долине  являлись сельскохозяйственными комбинатами того  или  иного  рода  с
небольшими   текстильными   предприятиями,   составляющими  основу   местной
промышленности. Дениграсс,  характерное для  этих областей  растение, давало
превосходное  сырье  для тканей, легко  окрашиваемое, мягкое  и  эластичное,
напоминающее во многих отношениях синтетический шелк. В отличие от них Танис
был  шахтерским  поселком.  В  скалистых  склонах  Синайских  Высот  пробили
туннели, где и  добывали теперь торидит. Сам процесс горнодобычи  в основном
был   автоматизирован,  и  большинство   населения   Таниса   трудилось   на
перерабатывающем предприятии,  расположенном  по  соседству с куполом  самой
деревни.
     Именно к Танису и  шла сейчас  рота  А.  О цели  экспедиции  им еще  не
сообщили,  но  по слухам,  где-то здесь обнаружили  присутствие  ксенофобов.
Почти  три  месяца  назад  местная сейсмостанция зарегистрировала  подземные
колебания  и  звуки,  т.е.  то, что  обычно  принято  было  называть  ГСА  -
глубинными   сейсмическими   аномалиями,   служившими   верными  и  зачастую
единственными  указателями  на работу  ксенофобов-туннелепроходчиков.  После
того, как  вблизи Карнака  были взорваны два глубинных ядерных заряда, среди
населения ходили всевозможные слухи  и предположения относительно  того, где
это средство  используют  в следующий раз.  Место  здесь  подходило  по всем
статьям, а потому кое-кто утверждал, что  вскоре поселок эвакуируют,  а сюда
войдут морские пехотинцы со своими бомбами.
     В любом случае, как бы  там ни было, Камерон получил приказ  разместить
свою  роту  в  Евфратской  Долине  восточнее  Таниса  и  ожидать  дальнейших
распоряжений. С собой они несли антинанодезинтеграторы и ракеты с разрывными
боеголовками, так что,  судя  по всему,  на этот  раз не  придется разгонять
минеи.  Все  в  роте  пребывали в полной уверенности,  что ксенофобы готовят
новый прорыв, и задача их роты принять на себя первый удар.
     Дэв,  разумеется,  слышал  о  недавней  атаке ксенов  в  районе  Библа.
Сначала, как обычно, докатилась волна слухов, их передавали прежде всего те,
кто  служил  в группах обеспечения  и имел возможность общаться  с  местными
жителями. Потом последовало краткое сообщение ВОКОГа. Известие огорчило  его
и вызвало прилив раздражения: если бы комель находился в его распоряжении...
но представители военного командования продолжали утверждать, что его еще не
доставили с Земли.
     Так, по крайней мере, звучала  официальная версия. В бараках рейнджеров
говорили о  другом,  и Дэв  уже  не  знал,  чему верить. Согласно  некоторым
источникам где-то в районе Экваториальных Гор бандиты совершили нападение на
состав, перевозивший комель, разгромили его и захватили продукт биоинженерии
ДалРиссов, убив при этом несколько морских пехотинцев. Если это так - а Дэв,
подобно всем солдатам, упрямо верил любым колоритным историям, - то, значит,
его просто обманули.
     Оставалось только гадать,  для чего  бандитам мог понадобиться  комель.
Судя по тем сообщениям, которые ему приходилось слышать,  бандитские группы,
действующие  в  некоторых неосвоенных  уголках  Эриду, представляли  из себя
сборище  отпетых мерзавцев, а потому  вряд ли они  знали, что делать с такой
добычей. Разве что попытаться получить за нее выкуп.
     Впрочем,  теперь  пусть   об  этом   болит  голова  у  других.  Дэв  же
возвращается  на войну с ксенами,  и если его начальники считают необходимым
держать в тайне от него факт прибытия комеля, что ж... это их дело. И все же
Дэв  огорчился и  расстроился.  Иллюзии  уходили  одна  за  другой.  Военная
бюрократия Гегемонии предстала  перед ним огромным,  незнакомым  механизмом,
правил работы  с которым он  не знал, а потому  чувствовал себя  потерянным,
уязвленным и беспомощным  одновременно.  Что  думать? Во  что  верить?  Кому
верить?  Пожалуй, легче  всего идти вперед, не глядя по  сторонам, выполнять
приказы и жить одним днем.
     Колонна страйдеров  подошла  к опушке леса:  деревья и кусты  поредели,
расступились - перед ними лежало поле, еще чуть дальше, примерно в километре
от  леса,  у основания невысокой  скалы гнездились несколько куполов. Уже за
поселком,  но хорошо  видная  с того места, где  остановился отряд, сияла  в
лучах  солнца  широкая  лента   Евфрата.  12  боевых  машин  стали  медленно
спускаться по склону, растянувшись по нему неровной линией.
     Танис. Ближайший, самый большой купол - это и  есть собственно поселок.
Под другими куполами располагались  шахтоуправление, обогатительный комбинат
и  прочее.  С  северо-запада к  поселку вела серебряная  нить  монорельсовой
дороги.  Очищенный от  примесей торидит  загружался  на  грузовой состав для
отправки в Библ,  откуда  транспортные "шаттлы" доставляли его по  небесному
лифту на орбиту.
     В голове Дэва прозвучал сигнал. Время выходить на связь.
     - ВОКОГ, ВОКОГ, это Голубой Рейнджер-1. Вышли к цели. Ждем приказаний.
     Ответа долго не было.
     - Голубой Рейнджер-1. Это копировальный отдел ВОКОГа. Подождите.
     Они  стояли,  отбрасывая  длинные  тени  в лучах низкого  солнца.  Дэву
показалось, что сквозь транспластовую поверхность большого купола  его глаза
уловили  какое-то  движение. Он  настроил оптику, чтобы взглянуть поближе  и
увеличил изображение.
     Цвет... Пульсирующее  волнообразное  движение.  Сначала ему показалось,
что люди охвачены паникой, и сердце  сжалось от страха.  Ксенофобы  обладали
способностью обнаруживать большие скопления металла из-под  земли, особенно,
если  речь  шла о  сверхчистых концентрациях  в  городах и на  предприятиях.
Неужели ксены вышли на поверхность под куполом Таниса?
     - Еще увеличение, - приказал он ИИ "Призрака". "Картинка" заколебалась,
смазалась,  затем установилась, и  Дэв  мог видеть:  лица,  да,  целое  море
сердитых,  кричащих что-то лиц,  сжатые  кулаки, транспаранты, знамена.  Ему
даже  показалось,  что  он слышит рев толпы. Еще  одно злое красное  лицо на
огромном, высотой в  четыре  этажа голографическом  экране... над  толпой...
беззвучно шевелящиеся губы... вскинутая рука...
     - Боже, капитан,  -  пробормотал его второй  номер. -  Похоже, еще один
бунт.
     Лейтенант Вулф Хелманн заменил Чарлза Муирдена  после гибели полковника
Дуарте.
     -  Посмотри,  может  найдешь аудиоканал. Хотелось бы  послушать,  о чем
речь, - сказал ему Дэв.
     - Да, сэр.
     -  Послушайте, капитан? - Голос Мартина  Кенича. -  Вам не кажется, что
ВОКОГ снова пытается поручить нам  разгон  толпы, а? Да это же не наше дело!
Мы не готовы...
     - Не будем забегать вперед, Кенич. Подождите, пока получим приказ.
     Но  Кенич, конечно, прав. У них  были ракеты с разрывными боеголовками,
тяжелые  пулеметы  и  еще  смертоносное  оружие  против  живой  силы  -  НК,
нитевидная  картечь  -  которое  должно  было  оказаться эффективным  против
ксенов. Но ни газовых гранат, ни звуковых станнеров на этот раз не выдали. И
еще. У них не  было сил поддержки.  Неужели их  послали, чтобы подавить  еще
один бунт? Или появление на улице такой огромной толпы просто совпадение?
     - Нашел один канал, сэр,  - сказал  Хелманн. - Похоже, это  вещательная
система с того экрана.
     - Переключи на меня.
     - ...отвратительно! Послушайте, граждане Эриду, я говорю вам: мы должны
бороться! Да, бороться, за наш мир, за наши права, наши жизни, души...
     - Кто это такой, черт возьми? - поинтересовалась Шнайдер.
     - Джеймис Мэттингли, - ответил Кляйнст. - Местный смутьян.

     - Агитатор? - спросил Хелманн. - И с кем он?
     - Говорят, у него связи с "Сетью".
     - Убери звук, -  сказал Дэв. Его  не  интересовало,  кто начал всю  эту
шумиху  -  "зеленые",  Новые  Конституционалисты   или   почти   исчезнувшие
антиимперские агитаторы. Он услышал достаточно.
     - Голубой Рейнджер-1, это  ВОКОГ. Будьте готовы  к принятию специальной
информации. Только КОМ ОЗУ.
     Не будь Дэв сейчас подключен к машине, у него, наверное, брови поползли
бы на  лоб. Специальная  информация? Обычно  под  этим понимались  секретные
приказы, поступающие только  на персональное  КОМ  ОЗУ,  командирское ОЗУ, в
обход общих коммуникационных систем. Дэв вызвал свой личный код.
     - О'кей, ВОКОГ.  Это капитан Камерон, рота А.  Готов к  прямому  приему
информации.
     - Ваши данные.
     Дэв передал личный код, подтверждая, что он в действительности тот, кем
представился.
     -  Вас понял, - прозвучал незнакомый голос. - Код принят и подтвержден.
Принимайте.
     Поток  информации  хлынул  через  цефлинк на  ОЗУ  Дэва.  На  это  ушло
несколько секунд.
     -  Передача   завершена,   -   раздался  тот  же   голос.   -  Подлежит
незамедлительному исполнению.
     - Понял.
     Он открыл канал, и по дисплею медленно поползли строчки.

     Секретно.
     Кому: командиру роты А 1-го батальона 4-го полка Терранских рейнджеров.
     От: ВОКОГ, пункт базирования Эриду, синхроорбита.
     Содержание: Оперативный приказ
     1. Представляющие опасность революционные группировки захватили главный
купол города Танис  (лист  карты  - 243,  координаты - 87°15'  32" ю.ш.) Они
вооружены шахтными  лазерами и оружием, похищенным из  местного  арсенала. В
городе предположительно находятся также тайные склады оружия.
     2.  Приказываю:  немедленно  подавить  мятеж  со  всей  решительностью,
продемонстрировав  таким образом  силу  Гегемонии  и  ее  волю  в  борьбе  с
революционными элементами.
     3. По получении данного приказа, вам надлежит  развернуть роту в боевом
порядке перед  главным куполом  Таниса. Используя любые возможные способы, и
средства, войти в  указанный купол, разогнать толпу и положить конец мятежу.
Вам  предоставлено  право  применять максимальную  силу  для  решения боевой
задачи.
     4. Предпринять  розыск тайных складов вооружения, инвентаризировать его
и складировать  с  выставлением охраны для  последующей  передачи  имперским
властям.
     5.  Шахты  и  перерабатывающие предприятия  по  возможности  сохранить.
Основные  жилищные строения  подлежат  уничтожению. Такое  суровое наказание
произведет  необходимое  впечатление на  мятежные  элементы  и убедит  их  в
решимости Гегемонии поддерживать необходимый контроль и порядок.
     6. Для поддержки  из  Луксора направлены  три роты 1-го батальона  3-го
Имперского  полка  морской  пехоты.  Вы можете рассматривать их  в  качестве
активного резерва. Для координации действий поддерживайте связь с  капитаном
Нагаи (ВИРком канал 39874)
     Губернатор Прэм.

     Дэв не мог поверить в  то, что  прочел. Какая мерзость...  цинизм... Да
этого просто не может быть...
     Внезапно перед глазами  встал  образ  отца.  На Лунг  Ши  Майкл Камерон
столкнулся с необходимостью принять мгновенное решение, решение, от которого
зависели жизнь  и смерть  людей.  Ему  пришлось  выбирать между  несколькими
миллионами   гражданских   и   военных,  оказавшихся  на   синхроорбите,   и
полумиллионом  тех,  кто остался  в  ловушке  на планете перед  наступающими
ордами ксенофобов. Именно ужас этого выбора, как знал теперь Дэв, привел его
к  самоубийству,  а   не  приговор   военного   трибунала   или  официальное
разжалование.
     Он подумал о двух тысячах человек: неумолимое падение давления воздуха,
истощение запасов кислорода, и вот уже нечем дышать. Боже!  И ведь приказано
не  просто   войти  под   купол,  хотя   уже   и  этого  хватило  бы,  чтобы
продемонстрировать решимость ВОКОГа  не  оставлять  никого в живых. Но еще и
повернуть  против  гражданского  населения лазеры, пулеметы и  ракеты?  Боже
милосердный, да там же дети! Кто-то, спокойный, далекий и безучастный, с той
аналитической   отрешенностью,  которая  возникает  в  человеке,  наделенном
высокой властью, решил, что поселок Танис  стоит  стереть с лица земли, дабы
преподать  урок мятежникам.  Такие олимпийцы,  свысока  взирающие на тщетную
суету у них под ногами, озабочены решением своих проблем и редко принимают в
расчет  человеческий  аспект  ситуации.  Дэв ни  минуты не  верил в то,  что
полученный им приказ мог действительно быть отдан губернатором Прэмом.
     Всю  свою сравнительно  недолгую  военную  карьеру  Дэв  старался  быть
хорошим  солдатом, исполнительным, преданным,  беспрекословно  подчиняющимся
приказам. И  вот  теперь  он  стал  понимать, что иногда эти самые  приказы,
противоречат всему, что считается достойным, честным, разумным. Исполнить их
и жить потом в мире с самим собой невозможно. И вот он, Дэв Камерон, получил
такой приказ...
     И отказался повиноваться ему.





     Руками  Гегемонии  Империя   блокировала   наши   миры,  задушила  нашу
промышленность, лишила  наши народы жизни и свободы и ничего не дала взамен.
Где же справедливость?  Где  равенство  перед  лицом  закона?  Нет,  Мир  по
Имперски не наш мир!
     Из речи, произнесенной на Новой Америке,
     Тревис Синклер, 2537 год.

     Все еще не веря своим  глазам, Дэв еще раз перечитал поступивший на его
ОЗУ  документ,  чувствуя  себя  так,  как  будто  он стал  участником некоей
ВИР-драмы и достаточно лишь прервать контакт, подняв руку, чтобы вернуться в
обычный мир.
     Ошибка?  Да нет, и имя губернатора подтверждало подлинность инструкций,
хотя  Дэв этому и не  верил.  Прэм  - не  ВОКОГ, хотя официально  именно  он
считался командующими военными силами Гегемонии на Эриду. Наиболее вероятным
источником распоряжения, Дэв  в этом почти не сомневался, являлся Омигато. А
если так, если решения теперь принимает представитель Императора, то  значит
ВОКОГ, возможно, полностью отстранен от руководства войсками.
     А что  об этом думает подполковник Бартон? Вероятно, просто ни о чем не
догадывается, ведь приказ предназначался только  для него, Камерона, и копий
не  полагалось.  Командир  полка  находился  сейчас  в Библе,  разбираясь  с
проблемами,   возникшими   после   нашествия  ксенов.  Может   быть,  так  и
задумывалось.  Какое-то  холодное, скользкое  чувство говорило ему,  что его
намеренно втянули в это мерзкое дело.
     Итак, кто отдал приказ?  Омигато? Или Прэм? Впрочем, какая разница. Сам
по себе приказ... чудовищен. Невозможен. Здесь должна быть ошибка.
     - ВОКОГ, это Голубой Рейнджер-1. Прием.
     - Вы на связи. В чем дело?
     - При передаче допущена ошибка. Не может быть, чтобы в приказе шла речь
именно об этом.
     - Подождите! Что вы имеете в виду? Поясните.
     - Я имею в  виду полученную от вас  информацию! Что, черт возьми, у вас
там творится?
     Он ощутил  что-то похожее на легкое  прикосновение  перышка к мозговому
имплантанту и понял, что они снова проверяют его код.
     - Я не знаю в точности содержания полученного вами  приказа, капитан, -
донесся до  него  незнакомый голос. -  Но могу  сказать,  что он поступил по
соответствующим  каналам из  источника  на  самом  верху и  был удостоверен.
Полагаю, вам следует незамедлительно  приступить к исполнению и не  задавать
вопросов.
     - С кем я говорю?
     -  Я - майор  Гектор Сандоваль. Только  что получено подтверждение.  Вы
должны выполнить приказ.
     Майор... Не столь уж высокий чин в иерархии ВОКОГа.
     -  Майор,  в соответствии  с  полученными  распоряжениями  нам  следует
пробить брешь  в куполе  и атаковать гражданское население. Да  ведь  это же
равноценно  убийству! Кто не погибнет при  штурме, обречен на верную  смерть
из-за разгерметизации!
     - Предлагаю вам, капитан, не обсуждать эти инструкции по каналам связи.
Они  несут  гриф  секретности,  почему  и  передавались   как   кодированная
ОЗУ-информация. Я  так же  считаю, что командир  роты не  уполномочен давать
оценку военной необходимости тех приказов, которые он...
     -  Да пошли  вы  со  своей  военной  необходимостью!  Мы  не  будем  их
исполнять!
     - Кусо, капитан! - вмешался Кенич. - Что происходит?
     Рота еще не знала  о содержании полученных распоряжений, но должно быть
слышала по меньшей мере  часть  его  разговора с ВОКОГом. Дэв  решил тут  же
довести все до  сведения подчиненных, ведь его  отказ от  исполнения не  что
иное, как  открытое неповиновение,  которое означает вовлечение в конфликт и
товарищей.
     - Нам приказано штурмом взять Танис и атаковать демонстрантов, -  резко
сказал он. - В живых никого не оставлять.
     Гул голосов ворвался в голову Камерона.
     - Боже! Это не может быть! Что! Да они там рехнулись!
     Дэв уже просчитывал возможные альтернативы... Захватить главный  вход и
войти в  город. Но ведь приказы требуют разрушения жилых зданий. Кому-то  на
синхроорбите нужно, чтобы все 1800 человек в городе погибли.
     Его  душил  ужас, не будь  он  подключен  к "Призраку", его,  наверное,
вырвало  бы,  а  так   наиболее  сильные  эмоции  поглощались  системой   ИИ
уорстрайдера.
     Гнев темно-красной волной накатил на него, захлестнул мозг, парализовал
способность управлять машиной. На  какое-то  время голоса стихли,  но  после
секундной паузы в мозгу Дэва прозвучал еще один голос.
     - Это Омигато. Ошибки нет. Атакуйте город.
     Он   говорил  на   англике.  Интересно,   подумал   Камерон,   это  сам
представитель  или   всего   лишь   перевод   ИИ.   Слова  нейтральные,  тон
безжизненный,  бесстрастный,  но  вообще-то отличить  компьютер от оригинала
было невозможно.
     Что ж,  по  крайней мере  это подтверждало, что источником распоряжений
был  не  Прэм,   а  Омигато.   Но  тогда  почему   представителю  Императора
понадобилось скрываться за спиной губернатора? Ответ очевиден. При возможной
в  будущем  проверке  записей на соответствующих  документах  обнаружат  код
Прэма,  а значит,  чудовища,  разрушившие  городок, не кто иные,  как Прэм и
Камерон, но никак не Иоши Омигато.
     Возможно  ли это  доказать? Дэв  проверил коммуникационные цепи,  желая
удостовериться, что все записано, прекрасно понимая при этом бессмысленность
такой меры предосторожности. Стереть записи и сделать новые ничего не стоит.
     -  Нет, сэр, - ответил Дэв. Он уже  пришел в себя, восстановил контроль
над машиной, хотя ужас еще оставался. - При всем  уважении к  вам... нет. Мы
не станем этого делать.
     Он подключил к каналу связи свою роту.
     - Скажите им,  капитан! - прокричал кто-то, наверное, Барре? "Заткнись,
идиот, или тоже хочешь попасть под трибунал?"
     -  Танис занят повстанцами, -  холодно и  властно сказал Омигато. - Вам
приказано атаковать город.
     -  Нет, сэр! - Его решимость окрепла. -  В городе  женщины  и дети. Мои
люди  - не убийцы. Мы не можем вот так,  без разбора  уничтожать гражданских
лиц!
     - Если вы беспокоитесь об утечке, воздуха, то могу вас заверить, что мы
позаботились  об этом. Вы просто  не  сможете проделать дыру  в куполе,  при
которой процесс разгерметизации займет менее шести часов. Непосредственно за
вами  следует подразделение морской пехоты. Его инженеры немедленно займутся
ремонтом купола. Возможным  жертвам штурма окажут помощь  медицинские части.
Итак, вы готовы к исполнению приказа?
     Дэв вспомнил демонстрацию в Винчестере. Где были медики?
     - Нет, сэр.
     Молчание означало только одно...
     - Вы освобождаетесь от командования ротой. Лейтенант Деврейс!
     - Д-да, сэр.
     Дэв  задержал  дыхание. Получит  ли Деврейс  тот же  приказ  уничтожить
город? Что будет?
     - Вы назначаетесь командиром роты А. Ваше подразделение возвращается на
базу. Капитана Камерона арестовать на месте.
     - Э... да, сэр.  -  В  голосе  лейтенанта  Дэв услышал  нотки сомнения,
нерешительности. - Капитан...
     -  Будет лучше, Поль, если вы так и сделаете, - тихо  сказал он. - Пока
они не приказали чего-нибудь похуже.
     - Проклятые ублюдки!
     - Разомкнуть цепь, -  предупредил Дэв. - Лейтенант  Деврейс, выполняйте
приказ.
     - Да, сэр. Давайте убираться отсюда.
     Дэв слышал недовольные  голоса,  ропот, но страйдеры уже развернулись и
направились назад, к лесу.
     Так кто же  такие ксенофобы? Меняющие форму  чудовища, пробивающие там,
внизу, под  его ногами туннели? А  может, те толпы  людей на площади города,
чье  поведение  вызвало  недовольство  правительства? Или  подобные  Омигато
чиновники, называющие  и  тех,  и  других  одним словом гайджин, и  отдающие
страшные, чудовищные приказы?
     - Э... капитан? - голос Гуннара Кляйнста.
     Дэв переключился на задний сканнер.  "Скороход" юноши в нерешительности
топтался на опушке, неуклюже переступая с ноги на ногу.
     - Сейчас командует Деврейс, - сказал он.
     - Мне  все равно, кто командует, -  выпалил Кляйнст. - Послушайте, я не
могу... не могу возвращаться.  Понимаете? Здесь неподалеку живет  моя семья.
Там, в городе... это мои люди!
     - Капитан? - сказал Деврейс.
     - Вы командир, - напомнил Дэв, - а не я.
     Но в подобной ситуации  не так-то  легко переложить  на  другого  бремя
ответственности за принятое решение. Рота  все  еще  находилась  в состоянии
шока. Куда идти? Что делать? Как реагировать? Дэв знал, что нужно делать ему
самому.
     Развернув "Призрак", он оторвался от остальных и, сминая кусты, ринулся
к застывшему у кромки леса "Скороходу".
     - Открой канал прямого приема! - бросил он Кляйнсту и почувствовал, как
тот  приготовился к загрузке  данных  на  свое ОЗУ.  На то, чтобы  перевести
полученные инструкции в память Кляйнста, ушло меньше минуты.
     - Уходи! - приказал он. - Побыстрее! Расскажи людям в Танисе о том, что
происходит, покажи  для подтверждения эти распоряжения! Скажи,  что  в любой
момент туда могут нагрянуть морские пехотинцы. Пусть они готовятся. Иди! - В
голосе Дэва звучала такая сила, что юноша беспрекословно подчинился.
     Камерон, конечно, не питал иллюзий. Гражданское население Таниса и пяти
минут  не продержалось  бы  против  штурмующих город импи. В  лучшем  случае
горожане  успеют  достать  дыхательные  маски и  запасы кислорода, возможно,
начнут  эвакуацию  купола. Может быть,  им  повезет,  и  они  смогут послать
сообщения о нападении вооруженным силам повстанцев... в другие города Эриду,
если таковые вообще имеются. Правительство может  еще  попытаться уничтожить
небольшой  городок,  отдав  секретный  приказ  отдельному подразделению,  но
против поднявшегося населения всей планеты оно бессильно.
     - Сэр! - с отчаянием в голосе обратился  к нему Кляйнст. - Пойдемте  со
мной!
     - Иди! - закричал Дэв. - Ну!
     "Скороход", покачнувшись, повернулся на  своих длинных и тонких  ногах,
затем выбежал из-под укрытия леса и  метнулся вниз  по склону, как неуклюжий
молодой  журавль. Как хотелось бы Дэву последовать за ним, но он  не  был до
конца уверен,  в  чем  сейчас  заключается  его долг,  перед  кем  он  несет
ответственность - перед самим  собой или  всей  ротой. Дезертируй сейчас - и
весь гнев ВОКОГа может обрушиться на головы его товарищей. А кроме того, ему
хотелось,  чтобы  это поручение  выполнил  парнишка,  Кляйнст, и  о  реакции
остальных можно было только догадываться.
     - Эй, смотрите! Он дезертирует! - воскликнул Барре.
     Дэв  сделал два  шага  в сторону и  встал  перед своей ротой. Барре уже
ломился через  заросли к опушке. Правая рука со  100-мегаваттным  лазером на
предплечье его "Скаута" пришла в движение, отыскивая цель.  Быстрым маневром
Дэв переместился на линию огня, прикрыв собой убегающего Кляйнста.
     -  Будешь  стрелять  в  меня  ? - спокойно спросил он, -  или выполнишь
приказ и арестуешь?
     -  Голубой Рейнджер-2!  - прогремел  голос  Сандоваля. Судя  по  всему,
наблюдатели  отслеживали  по  коммуникационным каналам  передвижение роты, а
значит, были свидетелями происшедшего. - Это ВОКОГ. Остановите дезертира!
     Кенич уже направил свою машину вправо, обходя Дэва, так что  тот не мог
блокировать  его и Барре одновременно. Камерон  резко повернул к "Торопыге",
наведя на него головной лазер.
     - Капитан! - испуганно воскликнул Хелманн. - Вы не...
     Не обращая на него  внимания,  Дэв  навел  лазер на  башню  Кенича.  На
дисплее прицела появилась взятая в вилку цель. Он прекрасно знал об уязвимом
месте "Арес-18". Эта 8,5-тонная  машина была защищена очень тонкой броней, и
промахнись  он хоть немного, ошибка будет  стоить Кеничу жизни  - луч  легко
пробьет кабину пилота.
     Цель... огонь! Дуло  главной пушки "Торопыги" на мгновение  раскалилось
добела, сверкнуло и, рассыпавшись искрами, треснуло и переломилось.
     - Проклятие, Камерон! - воскликнул шокированный Барре.
     Все уорстрайдеры  пришли  в движение: одни устремились  к  опушке леса,
другие  к "Призраку" Дэва. Времени оставалось  мало. Он  уже чувствовал, как
кто-то  невидимый  там,  наверху,  пытается  взломать  закодированные замки,
стремясь получить доступ к искусственному интеллекту его страйдера.
     LaG-17  Шнайдер уже  стоял между  "Призраком"  Дэва и "Скаутом"  Барре,
прикрывая последнего от возможного залпа. В одно мгновение рота раскололась,
и раскол грозил обернуться схваткой.
     - Всем! Успокоиться! - крикнул Дэв по командному каналу. - Не...
     ...и тут он  почувствовал, как  сила  покидает  его,  как  контроль над
управлением переходит к кому-то другому, и сделать что-либо  уже невозможно.
Дэв напрягся, сконцентрировал внимание, но было поздно. Зрение, речь, другие
контрольные функции ушли от  него.  Связь с  LaG-42 прекратилась. Его просто
вышвырнули из цепи. Шлем оставался в подключенном положении, рука лежала  на
плате  интерфейса,  но они  были  мертвы, через  них  не  поступало  никакой
информации. Дэв вернулся  в  свое физическое  тело, зажатое  в  тесной рубке
пилота.
     Должно быть, вмешался ВОКОГ.  По его команде контроль  над  "Призраком"
перешел от Камерона к Хелманну. Теперь  Дэв был  слеп,  глух  и беспомощен в
своем  гробу.  Усмехнувшись,  он на всякий  случай положил  руку  на  кнопку
выходного люка... но и здесь ничего не вышло. Обе системы - входа и выхода -
оказались блокированными.
     Пленник.
     Так  он  лежал,  ощущая  лишь  могучую поступь  страйдера,  идущего  по
пересеченной  местности, думая  о том, что происходит  снаружи.  Удалось  ли
Кляйнсту бежать, или кто-то из его прежних товарищей  догнал парня? А может,
они сейчас преследуют его или бьют вдогонку ракетами?
     Был и еще один вариант. Отказавшись от  погони, вся колонна вернулась в
лес. Судя  по размеренному ходу  "Призрака", он не  участвует ни в бою, ни в
погоне.
     Вероятнее всего, возвращается - один или со всеми вместе - на базу.
     Возвращается, унося в своем брюхе беспомощного пленника, Дэва Камерона.





     Нельзя жить в обществе и быть свободным от этого общества.
     В.И. Ленин, начало XX века.

     Эгир  Странг  не  совсем  понимал  смысл последних  инструкций,  но  не
испытывал  никаких сомнений относительно исполнения  их. Ему были  одинаково
ненавистны  и  агитаторы-болтуны,  и  смутьяны-конституционалисты,  которые,
подобно сорнякам,  повыскакивали тут и там. Южные города Эриду  вызывали все
большую  тревогу правительства,  и  если  уж  ВОКОГу  так  нужны  ежедневные
сообщения о демонстрациях, чуть ли не каждый день  нарушающих мирное течение
жизни населения  Евфратской Долины, то  он,  Эгир  Странг,  ничего  не имеет
против.
     Вот  уже  несколько  недель он курсировал  между  населенными  пунктами
области.  Логаш, Мемфис,  Танис,  Сидон  - и  всюду  одно и то  же: всеобщее
недовольство, готовое в любой момент  перерасти в  открытое неповиновение, а
то и бунт.  Даже  известие о прорыве ксенофобов вблизи  Библа  не остановило
ставших  привычными  причитаний по утраченной свободе,  призывов к  мятежу и
жалоб на измену.
     Странг родился и вырос не на Эриду,  но прекрасно говорил по-немецки, а
также  знал англик и, конечно,  свой  родной  норск-локанский.  Детство  его
прошло на Локи, откуда, после  победы в конкурсе на лучшее сочинение по теме
"Тейкоку-но Хейва"  - "Имперский мир", -  ему открылась дорога  в престижный
Токийский  университет. Для юного Эгира Странга  это  был буквально  подарок
судьбы. Не воспользоваться таким шансом - значит навсегда остаться  на Локи,
а   ее  Эгир  ненавидел   всеми   фибрами  души:  не  прошедший   до   конца
терраформирование мир, суровый климат, унылых и скучных людей, переполненные
купола. Так что долго размышлять не приходилось, и юноша  с радостью покинул
холодный мир Приграничья.
     В японских школах на чужаков, гайджинов, все еще посматривали искоса  -
страна не преодолела недоверия к иностранцам, но Токийский университет являл
собой  приятное  -  в  этом  смысле  -  исключение.  Именно  здесь,  в самом
космополитическом   городе  Японии,   обучались  сотни  наиболее   способных
студентов не-японцев,  которые  впоследствии  разлетались  по  всем планетам
Шикидзу,  служа  пропагандистским целям Империи  и выполняя порой щекотливые
поручения мачехи. Преодолев муки школы, пройдя сеть вступительных экзаменов,
Странг  сумел  довольно  быстро  зарекомендовать себя  способным  студентом,
проявив тягу к изучению политических наук и революционных теорий.
     За три месяца до окончания университета  его  завербовали в  Директорат
Безопасности Гегемонии, ДБГ.  Десять лет  он  служил Директорату, сначала на
Сингапуре-Орбитальном, потом на Эриду. На Локи Странг не возвращался.
     В  мирах  Приграничья Директорат  Безопасности  имел  репутацию  тайной
политической  полиции, занимаясь  главным  образом  выявлением диссидентских
групп  и  наблюдением   за  их  деятельностью.  Работы  хватало.  В  ведение
Директората  также  входили  так  называемые  "технические  преступления"  -
нелицензированные космические  перевозки, внедрение в  компьютерные  сети  и
тому  подобное.  Порядок нужен  прежде  всего  ради  властей  Шикидзу, но  в
обществе всегда отыскивались элементы, старавшиеся обойти закон или нарушить
правила   ради  личной  выгоды.   Одной  из  задач  ДБГ  и  являлась  поимка
преступников, угрожавших экономическому и техническому порядку, а Странг уже
давно пришел к выводу, что такая работа ему по душе.
     Однако в последнее время в центре его внимания оказались  диссидентские
движения  на Эриду. Конечно,  недовольных хватало везде,  но  Эриду - просто
рассадник революционеров, не имеющих лицензии джекеров и подстрекателей всех
мастей. Но  хуже всех эти чокнутые "зеленые", упрямо сопротивляющиеся планам
Гегемонии   превратить   их   планету   в   рай.  Схватка   из-за   проблемы
терраформирования  Эриду, казалось,  обострила  политическое противостояние,
давно разделившее Шикидзу, и вполне могла привести к восстанию.
     И вот перед Директоратом поставили задачу - подавить восстание.
     На долю  специального агента Эгира Странга выпал контроль над  городами
Евфратской Долины, которые он объезжал под видом Рудольфа Хайнца, баварского
импортера, ведущего переговоры об импорте  на Эриду пива  с Земли. Прикрытие
помогало, давая прекрасную возможность вступать  в  беседы с самыми  разными
людьми:  владельцами  баров, пивных, ресторанов, всех тех мест, куда  обычно
тянет,  когда на душе муторно. Передвигаясь  по  маршруту, он повсюду  видел
растущее народное недовольство и  даже разговаривал с  несколькими  лидерами
диссидентов,  планировавших серию демонстраций в приполярных городах.  Новую
волну  протеста  вызвало  заявление  Омигато  о  необходимости  эвакуировать
отдаленные  поселки. Странг  не сомневался  - революция  может разразиться в
любой момент. Ее нужно было лишь слегка подтолкнуть.
     Как и полагалось, Странг записывал все, что видел и слышал в ОЗУ и, как
полагалось,  каждый день отправлял  короткое сообщение на  синхроорбиту.  Не
имея доступа  к каким-то уж  очень  важным  секретам -  в  конце концов  при
цефлинковой технологии  каждый  незнакомец рассматривался  как потенциальный
шпион, - он все же  смог информировать  ВОКОГ о  планах повстанцев  провести
крупнейшие за последнее время антиимперские демонстрации. Обрывки разговоров
и слухи дали основание сообщить о  тайных арсеналах оружия. А когда в Танисе
начался съезд конституционалистов, Эгир был готов к тому, чтобы вести записи
речей,  которые впоследствии будут тщательно  проанализированы специалистами
Департамента. Мэттингли, один из самых откровенных патриотов - Странг всегда
произносил это слово с издевкой, - числился среди ораторов под номером один.
Этого уже немолодого человека дважды арестовывали за антиимперскую  агитацию
и похоже, что он не собирался на этом останавливаться.
     События  в  Танисе  развивались   с  головокружительной  быстротой.  На
городской   площади   собралось   не   менее    тысячи   человек.   Огромный
голографический экран  высотой с четырехэтажный  дом давал  возможность всем
присутствующим  видеть  и  слышать  оратора.  И  вот  на  экране  Мэттингли,
гигант-проповедник  с двухчасовой  обличительной  речью,  в  которой нашлось
место  и злодействам Империи и пособничеству этому со  стороны гегемонийских
марионеток.  После  него  последовала  целая  вереница   ораторов   калибром
поменьше, включая администратора  Таниса,  женщину средних  лет, назначенную
губернатором,   но  недавно  публично  объявившую  о  своей  солидарности  с
диссидентами.
     Следующие 30 минут с  экрана гремел образ Синклера, зачитавший послание
от  "братьев-патриотов,  сражающихся  с  несправедливостью   и  тиранией  на
соседних планетах". "Очевидно, аналог, присланный с Новой Америки", -  решил
Странг,  -  вряд  ли  сам  Синклер  прилетел сюда.  А  как  бы хотелось  ему
столкнуться  с подлинным  Синклером. Этого человека, думал  Эгир,  стоило бы
расстрелять  за его анархические нападки на самое справедливое и  стабильное
правительство, которое посчастливилось иметь человечеству  за всю его долгую
и  кровавую  историю.  Ну, да ладно, еще неизвестно, как  все обернется. Вот
разделаются с буянами на Эриду, а там, возможно, удастся получить назначение
на Новую Америку. Это крысиное гнездо давно уже нужно как следует почистить,
а выследить самую крупную  крысу не так уж и трудно.  Странг не сомневался в
силе денег. Тем более, не сложно найти кого-то,  кто согласился бы с выгодой
продать Синклера.
     На экране  снова возник  Мэттингли.  Весь  ход митинга, каждое слово  и
каждый жест выступающих  были запечатлены  в  ОЗУ Странга, а кроме того,  он
потолкался в толпе, записывая лица для последующей передачи на синхроорбиту.
     На  этот раз он был  совершенно уверен в том, что  ВОКОГ  готовит нечто
особенное. Во время последнего сеанса связи его предупредили о необходимости
иметь  под рукой маску и систему  жизнеобеспечения, а также снабдили паролем
на  тот случай, если ему понадобится идентифицировать себя перед  имперскими
войсками.  До  появления  морских пехотинцев  ему  следовало  укрыться и  не
высовываться.  Все  шло  по  плану,  пока  у  городских  ворот  не  появился
уорстрайдер.
     Перед этим играла музыка, а  какая-то рыжеволосая с повязкой на  голове
пела  на  англике что-то об  орле, времени и прочей  чепухе,  насколько  мог
судить Странг.  Шоу прервал  сам  Мэттингли,  заявивший, к  городу  подходят
имперские войска и что нужно ожидать штурма.
     Городок охватила паника,  и Странг  записал все  происходящее.  Вот для
чего его послали... ну, конечно... эти испуганные кучки горожан на улицах...
эти угрюмые милиционеры, вытаскивающие свои допотопные лазерные пистолеты...
А  вот  и  сам  начальник милиции  Таниса,  до  недавних  пор  шеф  полиции,
чернобородый  здоровяк  Дюшан. Он  на  экране... призывает  к спокойствию...
милиции собраться у  главных ворот и ждать дальнейших инструкций. Его сменил
какой-то паренек с ошалелыми глазами, гегемонийский страйдер, если судить по
нашивкам   на  защитном   костюме.  Пронзительным,  срывающимся  голосом  он
прокричал,  что его  подразделение  получило приказ  атаковать город, но ему
удалось сбежать и придти сюда, чтобы предупредить их.
     Сначала  Странг   ему  не  поверил,  хотя  паника,   охватившая  город,
взметнулась, казалось, до небес. Гегемонийское  подразделение атакует Танис?
Да  ни один офицер  ВОКОГа никогда не отдаст  подобного приказа,  зная,  что
любое  применение силы только подольет масла в огонь и способно поднять  всю
планету.
     Но затем парню  передали что-то... Он  подключился, закрыл глаза... его
образ исчез с экрана, сменившись рядами слов.

     Секретно.
     Кому:   командиру   роты  А  1-го  батальона   4-го   полка  Терранских
рейнджеров...
     1. Представляющие опасность революционные группировки захватили главный
купол города Танис...
     2. Приказываю: немедленно подавить мятеж...
     3. ...применять максимальную силу решения боевой задачи...

     К  тому моменту, когда  на экране появилось "Основные жилищные строения
подлежат уничтожению..." паника стихла,  сменяясь чем-то другим. Странг ясно
слышал это "что-то"  в  голосах  окружавших  его горожан  -  в разных  углах
площади отдельные выкрики  стали сливаться в грозный рокот, который, подобно
огромной  приливной  волне,  захлестнул островки  страха,  накрыл  их  морем
потемневших от гнева лиц.
     Ну что ж, может быть, ВОКОГ все же знает, что делает. И уж если страсти
накалились до такой степени, то, возможно, единственный способ  справиться с
ними -  это  применить  военную силу. К  несчастью, похоже,  что наступление
сорвалось. Уорстрайдер, парень по имени Гуннар Кляйнст, заявил, что командир
роты,  Дэвис  Камерон,  отказался  выполнять  приказ и дал  ему  возможность
бежать.
     Глядя  на  экран,  Странг  покусывал  нижнюю  губу   -  верный  признак
нерешительности. Что делать?  На его глазах операция, частью которой  он сам
являлся, срывалась из-за предательства офицера. Что  ему,  Странгу,  делать?
Несомненно, у ребят ВОКОГа есть план на случай непредвиденных обстоятельств.
Какое-нибудь резервное  подразделение. Да  и ДБГ,  конечно, не спит,  и  его
спецотряды готовы  в  любой момент войти в  город и  захватить  Мэттингли  и
других изменников.
     Нужно  еще  раз выйти на связь.  Его  лазерный  передатчик  для связи с
ВОКОГом был спрятан в  горах за городом, замаскированный под обычный обломок
скалы.  В  настройке необходимости не  было.  Все, что  нужно, это составить
донесение,  зашифровать  его  и  переслать  на передающее  устройство  через
радиореле, расположенное с  внешней стороны  купола. Но  чтобы реле  приняло
сообщение с его цефлинка, он должен подойти к нему на расстояние не более 10
метров. Что ж,  это возможно... Расталкивая толпу, специальный агент  Странг
стал пробиваться к южной стороне купола.

     Омигато принял на себя командование коммуникационным центром  ВОКОГа на
Эриду-Синхроорбитальной.  План,  столь   тщательно  подготовленный  и  точно
рассчитанный  план,  находился  под  угрозой  срыва,  а причиной  стал  этот
проклятый гайджин, Камерон.
     Омигато мало интересовало, будет  или нет разрушен Танис, главной целью
являлся  не  этот городок,  а  сам  Дэвис  Камерон.  Омигато не сомневался -
американец сделает одно из двух:  или  выполнит приказ и атакует  город, или
откажется повиноваться  и попадет  под  военный  трибунал.  Чего  Омигато не
предвидел, так это того, что Камерон предупредит  население Таниса, послав в
город одного из своих людей!
     Черт бы его побрал! Кое-кто из помощников Омигато, включая его аналога,
считали, что Камерон выполнит приказ  и  атакует город. Конечно, инструкции,
обязывающие его сделать это, можно будет легко "переписать"  еще  до суда, и
исправленная версия приказа, содержащая лишь указание наблюдать за ситуацией
и  докладывать ВОКОГу,  уже хранилась в картотеке  коммуникационного центра.
Камерона отдадут под суд  и осудят за убийство сотен безоружных граждан. Сам
Омигато полагал, что Камерон откажется выполнить  приказ. Да, действительно,
он  прекрасно  проявил себя  при  разгоне толпы  в  Винчестере,  но  Омигато
внимательно наблюдал за американцем во время встречи  с  ним  у Прэма. Этого
идиота   взволновали   несколько   погибших   гражданских,  факт,  убедивший
представителя Императора, что парню не хватит духа проломить купол  колонии.
А если учесть, что в роте несколько эридуанцев,  которые, конечно же,  будут
протестовать, то весьма мало вероятно, что штурм вообще состоится. По мнению
Омигато,  Камерон  принадлежал  к  числу  тех популярных командиров, которые
слушают   своих   подчиненных  вместо   того,   чтобы   требовать   от   них
беспрекословного подчинения. К сожалению, дисциплина в гегемонийских войсках
отличалась не в лучшую сторону.
     Но  прямой отказ от исполнения  приказа означает только одно -  военный
трибунал. К тому  времени, когда запись  будет исправлена, всем станет ясно,
что  мятежная рота  состояла в заговоре с врагами  Его Величества.  Так  или
иначе,  но Омигато  сможет доложить, что герой и  всеобщий любимец, гайджин,
обесчестил  себя,  так  же,  как  когда-то  его  отец.  Практика  назначения
не-японцев  на  высокие  посты в  правительстве  и вооруженных  силах  будет
прекращена,  близкие  к  Императору  советники  - дискредитированы,  а члены
фракции   Кансей,  "Люди  Совершенства",  станут  ближе  к  трону,  руководя
Императором, направляя его. Впереди трудные времена, и без их помощи Империи
не обойтись. Это  будет  первый шаг к тому,  чтобы  стереть  позор,  все еще
лежащий на Императоре Дай Нихон. Это будет первый шаг к установлению прямого
имперского контроля над всеми мирами Шикидзу.
     Да, но  сначала надо  установить контроль  над  Эриду.  Ясно, что  если
Гегемонийские войска не в состоянии обеспечить порядок...
     Но  Камерон  предупредил  город;  хуже  того,  предатель снял  копии  с
секретного  приказа  и передал  их  в  Танис.  А  уж  повстанцы  сделают все
возможное, чтобы содержание инструкций стало известно всем жителям  планеты.
Итогом станет всеобщее восстание.
     Почему Камерон  так поступил?  Может быть,  он уже давно тайно связан с
повстанцами?  Омигато  не  верил   этому,  ведь  Камерон  твердо  знал,  что
реабилитация отца  зависит от  его хорошего поведения. Он  должен  был  либо
выполнить приказ, либо вернуться на базу,  надеясь так или иначе отвертеться
от трибунала. Впрочем, если  бы Камерон попал под трибунал, то вполне мог бы
продолжить карьеру,  не подвергая опасности  судьбу  спасения честного имени
отца. Измена не оставляла никаких надежд. То, что сделал  Камерон,  не имело
смысла.
     Приходилось признать, что он, Омигато, мог  ошибиться. Уроженцы Запада,
в  особенности   американцы,  не  разделяют  присущего  японцам  почтения  к
родителям, но Омигато хорошо изучил личное дело  Камерона и был  уверен, что
молодой  человек сделает все, чтобы спасти  честь и доброе имя отца! Что  же
может быть важнее этого?
     Гайджин.  Омигато  грустно  покачал головой.  Животные!  Их  невозможно
понять!
     - Сандоваль!
     Майор,  руководивший  работой  коммуникационного центра  ВОКОГа,  резко
повернулся в своем кресле и испуганно уставился на Омигато.
     - Сэр!
     - Откройте надежный канал связи с капитаном Нагаи.
     Оставался  один шанс спасти положение. Нагаи  и  его морские  пехотинцы
находились возле  Луксора, ожидая приказа, чтобы поддержать роту Камерона во
время штурма города.
     Если  обставить все как  следует, то еще можно представить происходящее
так,  будто  Камерон и  его  подразделение обезумели  и истребили  население
целого города.





     Сколько  же можно  нести  ярмо Японии  и ее  гегемонийских  марионеток?
Сколько  же можно гнуть спину  на других, отсылая  продукты своего труда  на
Землю, где ДайНихон использует их на социальные программы, в то время, когда
наши дети голодают.
     Из речи на митинге в г.Танисе,
     Д. Мэттингли, 2542 год.

     После предупреждения Гуннара Кляйнста прошло почти два часа, прежде чем
первые морские пехотинцы появились у главного купола Таниса. Сначала прибыло
воздушное  прикрытие:  четыре "Така", что  на нихонго означает "сокол",  для
поддержки пехоты.  За ними следовало около дюжины  флиттеров,  применяющихся
главным  образом  для  транспортировки  боевых  машин.   Неуклюжие,  шумные,
окрашенные  в  черный  цвет  бронетранспортеры  опускались  на  землю  уже с
поднятыми  грузовыми  люками.  Из темных внутренностей зловещих птиц хлынула
волна  уорстрайдеров,  рассыпавшихся тут же атакующей  цепью.  За  ними  шла
пехота, около 300 человек.
     И все же они опоздали. Хотя одна рота находилась в полной готовности на
случай, если штурмующим Танис силам потребуется  поддержка, приказ  о боевом
развертывании   целого   батальона   оказался   полной   неожиданностью,   а
транспортные средства не были даже выведены из ангаров.
     В итоге, к тому времени,  когда флиттеры  с  боевыми машинами и пехотой
приземлились возле главного  купола, значительное число местных жителей  уже
встречали   их  с   внешней   стороны,  укрывшись  за  похищенным  армейским
оборудованием   и  тяжелыми   шахтными  машинами,  вооруженными  из  местных
арсеналов. С территории перерабатывающего комбината прикатили пять громадных
вагонов  для перевозки руды. Опрокинутые набок, они образовали цепь пусть  и
примитивных, но достаточно эффективных редутов,  прикрыв северное и западное
направления.
     Около двухсот человек - мужчин и женщин - из милиции Рене Дюшана заняли
позиции за перевернутыми вагонами и  обломками скал. Хотя в докладах агентов
и упоминались тайные арсеналы повстанцев, у  танисской милиции почти не было
современного  вооружения.  Большинство  пехотинцев  имели при себе  лазерные
пистолеты и карабины,  из тяжелого вооружения  -  приспособленные  к ведению
боевых действий шахтные 200-мегаваттные лазеры "Могура".
     Кроме  того  у  защитников  Таниса  было  шесть  уорстрайдеров:  RLN-90
"Скаут",  три  конструктора  со  сменным  вооружением и  два  древних  LaG-З
"Разрушитель". Последние заняли позиции на флангах  обороны, при  массе в 50
тонн их  единственным  оружием были лазеры. Конечно, рассчитывать на  них не
приходилось  -  возраст (около  200 лет), относительная слабая огневая мощь,
низкая  маневренность  делали  их легкой добычей  более  молодых "хищников".
Правда,  теперь  вооруженные  силы   Таниса  получили  подкрепление  в  виде
"Арес-12", все еще несущего знаки отличия 4-го полка Терранских рейнджеров.
     Противная сторона  выглядела  внушительнее:  34 имперских уорстрайдера,
три  полные роты 2-го Батальона 3-го Имперского полка морской пехоты, больше
известных  как "обаке"  (Черный  Гоблин) , под командованием майора Нобосуке
Нагаи.  Половина  имперских страйдеров состояла из "Тачи" и "Танто", сходным
по основным  показателям  - скорости,  броне, вооружению  - с гегемонийскими
LaG-17. Из остальных десять - Nak-232 "Вакизаши", шесть  "Мицубиси Катана" и
один,   командирский,  трехместный  великан  "Даймио".  Силы   сопровождения
состояли из двух рот пехоты в полном боевом снаряжении.
     Хотя   имперские  страйдеры  значительно   отличались  по  конструкции,
гражданскому человеку эти  отличия часто были  незаметны. Эти  машины обычно
шли  в бой, не прибегая к защитному нанофляжу. Черные  блестящие чудовища со
своими собственными  сашимоно, небольшими знаменами  с гербом рода командира
подразделения.
     Однако в этот раз страйдеры Нагаи развернулись возле Таниса  без знамен
и  с  применением  защитного  нанопокрытия,  отражающего  доминирующий  цвет
местности.  Конечно, всерьез  говорить о камуфляже не приходилось - спрятать
пятиметровый уорстрайдер в открытом поле днем просто невозможно,  - речь шла
лишь о дезориентации противника. В  Танисе не было военных, а гражданские не
знали  различий между многочисленными разновидностями  боевых машин, и  лишь
немногие  догадались записать  их  образы во  время штурма,  а те,  кто  это
сделал, вряд  ли передали  кому-либо  свои данные. Если  кто  и  выживет - а
инструкции,  данные Нагаи, не давали  повода  к  разночтению: таких быть  не
должно, -  то  в  их  ОЗУ  останутся  лишь  смутные  очертания  разнообразно
окрашенных боевых машин, больших, страшных, с нанофляжем, отражающем золотые
и  оранжевые цвета  Эриду.  Подать такое  описание  - кстати,  типичное  для
гегемонийских страйдеров, значит еще больше запутать  дело, тем более, что и
коммуникационные сети, и служба новостей находились под контролем ВОКОГа.
     Битва за Танис началась еще до того, как  имперские силы выгрузились из
транспорта. "Таки" и "Хачи", дабы отвлечь внимание обороняющихся и облегчить
выгрузку,  совершили несколько  угрожающих маневров и вызвали на себя  огонь
"Разрушителей".   Застучали  тяжелые  пулеметы,  нескладные  тела  ветеранов
заскрипели, пытаясь развернуться и не упустить пикирующий "Хачи". Им удалось
поймать его "в вилку" и обдать  дождем 12-миллиметровых бронебойно-разрывных
снарядов.   Аэрокосмолет  вздрогнул,  легкая  броня  дельтовидного  крыла  и
стабилизаторов не  выдержала,  внутри  что-то  взорвалось. Топливный  бак  с
водородом  полыхнул, в борту "Хачи"  образовалась  дыра,  из которой  хлынул
поток  всякого  хлама.   Пилоту   удалось  как-то  сбить  огонь,   выровнять
аэрокосмолет и направить его на север, оставляя за собой клубы черного дыма.
     Через  несколько  секунд  запущенные   с  переносной  установки  ракеты
"земля-воздух" со свистом устремились в небо. Одна прошла мимо цели, но зато
другая попала в двигатель "Таки". Аэрокосмолет стал терять высоту и повернул
в  сторону  леса.  Казалось,  что ему,  как  и "Хачи",  удастся благополучно
покинуть  место боя,  но тут  система управления  дала сбой, и "Таки"  резко
нырнул вниз.  Глухой взрыв, и над деревьями расплылось  грибообразное облако
пламени и  черного дыма. Оставшаяся часть  звена  благоразумно ретировалась,
сознавая, что  тонкая  броня не защитит  ни от  пулеметов, ни  тем  более от
ракет. Как раз в этот миг первый редут защитников города принял удар морской
пехоты.
     В  том,  чем  это  все  закончится,  никто  не  сомневался.   Прошедшие
прекрасную подготовку и отлично взаимодействующие между собой уорстрайдеры в
первую очередь сосредоточили  огонь  на  самых  тяжелых  машинах повстанцев.
Броня "Разрушителей", действительно, не имела аналогов.  Когда эти 50-тонные
монстры, снабженные тяжелыми плазменными пушками и 250-мегаваттными лазерами
впервые появились на поле боя в 2332 году, они произвели подлинный переворот
в военном искусстве, оставаясь  на протяжении 60 лет неоспоримыми владыками,
внушающими ужас врагу и вдохновляющими однополчан. Но  сейчас,  конечно,  ни
тяжелые  пулеметы, ни  шахтные лазеры,  ни автоматические пушки не шли  ни в
какое сравнение с мощным современным вооружением "Катана" и "Вакизаши".
     Один  из  LaG-З  удачным  попаданием  снес  левый  узел   вооружения  с
надвигающегося  на  него "Танто",  но сосредоточенный огонь  семи  имперских
боевых машин не оставил ему никаких шансов: лазеры и плазменные пушки в одно
мгновение пробуравили плиту  брони  в  нескольких местах.  Разрывы  снарядов
взломали защитный слой, разбрасывая куски расплавленного металла. Внутренняя
проводка задымилась,  и  через секунду сталь  и керамика вспыхнули,  получив
освежающий  душ  вырвавшегося из  резервуаров кислорода. После  этого внутри
ветерана взорвался боезапас, что и положило конец разрушениям. Руки великана
упали на землю, массивное тело покачнулось и рухнуло дымящейся грудой.
     Второй  "Разрушитель" трижды  разрядил в наступающего "Катана" оба свои
50-мегаваттные лазеры-хлопушки, ни на секунду не задержав продвижение врага.
И тут  же на  беднягу обрушился  ураган ракет М-490. Они стучали по рукам  и
ногам,  взрезали  броню,  срывали  куски обшивки, наполняя  при  этом воздух
визгом   шрапнели.  LaG-З  неуверенно  шагнул  вперед,  пошатнулся  и  упал,
активатор  правой ноги  вышел  из  строя.  Земля вздрогнула, когда 50-тонная
мертвая   масса    металлокерамики   рухнула,   перекрывая   глухим   стоном
пронзительные крики людей, необдуманно укрывшихся за ее толстыми ногами.
     Новая  команда, и  наступающие страйдеры  перенесли огонь  на очередную
жертву. Один из конструкторов, получивших  повреждения  еще час назад, когда
оттаскивал  платформу,  взорвался, не  успев даже открыть огонь. Два  другие
развалились на куски, разрубленные залпами с трех разных направлений. RLN-90
"Скаут" держался упорно, отбиваясь  от имперских  машин огнем автоматической
пушки  "Циклон-2000", пока  ракета "Стархок"  с микроядерной боеголовкой  не
попала  в  его корпус: взрыв превратил машину в темное облако.  Единственную
потерю  имперские  страйдеры понесли от огня  "Арес-12"  Кляйнста,  которому
удалось  одной  длинной  очередью  разрывными  сломать правую  ногу "Танто",
отчего тот завалился набок. И тут же залп протонной пушки "Вакизаши" пронзил
машину  Кляйнста.  Энергоустановка  "Y-51D" мгновенно сгорела,  бело-голубые
разряды   разорвали  тело  "Торопыги".  Гуннар  Кляйнст  умер,  когда  после
короткого   замыкания  в   сети  ИИ   1200  вольт   напряжения   разрядились
непосредственно  на  его  цефлинк,  отчего  голова  юноши  в  одно мгновение
превратилась в обугленную головешку.
     После  этого  танисская  милиция   продержалась  не  более  10  секунд.
Неуправляемые ракеты и шахтные лазеры били прямой наводкой и вывели из строя
четыре страйдера, убив при этом одного пилота. Но как только лазеры "Катана"
и пулеметы смяли первую шеренгу, остальные рассыпались и разбежались.  Белые
разряды плазменных пушек, мелькание лазерного луча, перескакивающего  с цели
на цель, бьющие в небо фонтаны крови и опаленные тела - такая жуткая картина
предстала перед глазами Рене Дюшана,  когда  он  влез  на платформу, пытаясь
собрать охваченных паникой горожан. Через секунду выстрел из 88-мегаваттного
лазера разрезал его  пополам, а  его заместитель, перезаряжавшая гранатомет,
была раздавлена тяжелой ногой "Вакизаши".
     Лишившись  обоих  командиров,   милицейские   части   потеряли   всякую
координацию. Некоторые  бросились  бежать  к Синайским  Высотам,  откуда  по
имперской пехоте вели огонь снайперы. Другие устремились к открытым грузовым
шлюзам главного купола, где  возникло самое настоящее столпотворение, чем не
преминули  воспользоваться  страйдеры, полоснувшие  по массе людей лазерами.
Один из "Катана"  остановился  в метрах  двадцати от купола и  выпустил  две
телеуправляемые ракеты "Стархок". Оба взрыва раздались одновременно, подобно
ударам  грома,  и стена треснула.  Воздух  города со  свистом  устремился  в
разреженную атмосферу Эриду,  поднимая клубы песка и пыли. Давление в Танисе
стало падать, хотя,  конечно, должны  были пройти часы, прежде чем внешнее и
внутреннее давления сравняются, и ураган прекратится. Пехота, поддерживаемая
"Тато" и  "Тачи",  разделилась на небольшие  ударные  группы и одним броском
преодолела открытое  пространство,  выйдя к  намеченным целям, заложенным  в
оперативно-тактическую  память.  Одна команда захватила  узел  монорельсовой
дороги,  где  несколько сотен  человек  пытались  погрузиться в три  вагона,
готового к отправке  состава.  Ракеты разворотили стены станции, а  флеймеры
залили огнем обезумевшую, вопящую толпу.
     Другие  группы взяли  под охрану шахты  и купола  сортировочного цеха и
перерабатывающего комбината, хотя там, в связи с демонстрацией, почти никого
не оказалось, кроме нескольких невооруженных рабочих. Их окружили, согнали в
кучу и отвели в шлюзовую камеру "для надежности". Затем внешнюю дверь камеры
открыли,  и необходимость в  охране вскоре отпала. Оставив небольшую стражу,
пехота двинулась дальше, проверяя по пути возможные укрытия.
     Однако настоящая бойня произошла в самом Танисе.

     Сержант  Исаму  Кимая  не  испытывал гордости  от того, что приходилось
делать, но был решительно  настроен  исполнить приказ с  истинно самурайской
преданностью долгу, ведь сделать  меньше - значит покрыть позором и себя,  и
дайхьо, представителя Императора. И все же он чувствовал облегчение от того,
что ему и  его  сенсоно  кьедаи  - братьям по оружию, -  было  приказано  не
использовать в  этот  раз какие-либо  опознавательные  знаки, будь то черное
нанопокрытие полка "Обаке" или черно-белое знамя-сашимоно.
     Направив  свой "Тачи"  КУ-1180 в брешь главного купола, он собрал  свой
взвод, развернул  его  в  боевом  порядке  и  двинулся в  сторону  городской
площади. Спинная башня со сдвоенными 88-мегаваттными лазерами "Тошиба"  то и
дело  приходила  в  движение,  отслеживая  отдельные  цели и поджигая  жилые
строения. Там  же,  где  перед  уорстрайдером  образовывалась  густая  толпа
обезумевших от страха людей, сержант пользовался другим оружием, "семпу".
     Буквально это  слово переводится как "смерч", хотя перевод вряд ли дает
реальное представление  о действии этого кошмарного изобретения человеческой
мысли.  При  разрыве  крупнокалиберных снарядов, выпущенных  главным оружием
"Тачи", пушкой  "Марк-3", образовывалось вихрящееся облако стальных шариков,
разлетающихся  в  направлении  цели подобно  пулеметной  очереди.  Однако  в
отличие от пуль шарики скреплены друг с  другом несколькими метрами  тонкой,
не больше одной  молекулы в  поперечине, проволоки, которая  без труда режет
легкую  броню,  одежду, плоть,  кости, превращая человека  в  отвратительное
кровавое месиво.
     В  некоторых  местах  мертвые -  или аккуратно  порезанные части тел  -
лежали кучками  по  пять-шесть  человек,  особенно  у  входа  в дома,  возле
шлюзовых камер и  переходов, так  что  пехотинцам приходилось  двигаться  по
тротуарам  по щиколотку в крови.  Неплохо зарекомендовали себя  и  флеймеры,
предназначенные для  борьбы с ксенофобами  "гамма", они столь же  эффективно
сжигали людей. Задолго до того, как атмосфера стала непригодной для дыхания,
воздух  уже был пропитан  запахами  горелого  мяса,  металлокерамики  и  еще
чего-то отвратительного, над землей висели облака грязновато-серого дыма.
     Внимание  Кимая  привлекла  парочка  -  мужчина  и молодая  женщина,  -
перебегавшая улицу.  Луч лазера  разрезал обоих, но когда "Тачи" перешагивал
их трупы,  он заметил, что мужчина еще жив, хотя шансов у  него уже не было.
Дальше  перед сержантом  высилась  целая гора трупов,  человек  12-15, и ему
пришлось пройти через нее. Сдерживая эмоции, Кимая с благодарностью вспомнил
о  кокородо,  без  которого  выполнение таких вот  приказов  было  бы сильно
осложнено. Конечно, помогал и сам характер  связи между машиной и пилотом. В
инфракрасных   лучах   системы   компьютерного   поиска  цели  бегущие  люди
представлялись быстро мелькающими цветовыми фигурами, без лица - лишь иногда
взгляд натыкался на зияющую дыру, - возможно, задохнувшийся в крике рот, без
чувств,  без каких-либо индивидуальных черт - всего  лишь движущиеся мишени,
вроде тех  андроидов, которые  использовались  в тренировочных  упражнениях.
Обычные в таких случаях переговоры, реплики, позывные заполняли  тактическую
частоту, усиливая ощущение тренировочного характера операции.
     - Красный-3, Красный-3! Освободи зону, отойди влево на 10 метров.
     - Зеленый-5, цель 3-1-5, расстояние 200 метров.
     - Оранжевый-2, замри, я стреляю.
     - Кажется, несколько человек укрылись позади того здания слева.
     - Нагумо! Сато! Нейтрализовать!
     - Наведение. Готов! Огонь!
     - Цель нейтрализована.
     Но при  всем  этом  сержант  Кимая чувствовал себя не  в своей тарелке.
Бойня, казалось,  никогда не закончится.  Уорстрайдеры рассеялись по городу,
повсюду находя себе работу. Одно за другим вспыхивали здания. Святые предки!
Он пытался не думать, что там могут оказаться женщины и дети!
     - Красный-1, это Красный-2. Объект уничтожен.
     - Понял. Красный-2, переходите к объекту-4.
     - Иошитоми! Возьмите свое отделение и проверьте те здания слева!
     Как   и  было  приказано,   все  происходящее   записывалось   бортовым
компьютером "Тачи". Почему его начальники  так интересовались  деталями этой
мясорубки? Кимая не знал ответа.
     Боковым  зрением он заметил какое-то  движение  и повернулся  налево. К
"Тачи" шел какой-то  гражданский,  на лице дыхательная  маска, в правой руке
белый  лоскут.  Мужчина  что-то  кричал, и  Кимая включил внешние микрофоны,
чтобы услышать, в чем дело.
     - Ханаши-о, цузуки-о! - вопил подошедший. - Ханаши-о, цузуки-о!
     Бессмыслица  какая-то. "Давайте продолжим разговор".  Фраза повторялась
еще  и еще раз,  и Кимая пришло в  голову, что, возможно,  это какой-то код,
что-то вроде пароля.
     Но  перед ним гайджин... и Кимая ничего не сказали  ни о каких паролях,
только позывные  штурмовой  группы. Ему приказали не  брать пленных. Опустив
левую руку, сержант направил на незнакомца пушку "Марк-3" и выстрелил.  Залп
разрезал мужчину на дюжину аккуратных кусочков, на лице, когда голова  мягко
шлепнулась на землю, застыло выражение крайнего недоумения. Боги, сколько же
здесь крови...

     - Боже, что они делают?
     - Скоты! Мерзкие долбаные ублюдки!
     - Заткнитесь, вы! Тише!
     Забившись вместе с десятком других людей под серо-коричневое термальное
одеяло, Джеймс Мэттингли  с болью в душе наблюдал через запыленные стекла за
происходящим  внизу. Вместе  с несколькими  друзьями ему удалось ускользнуть
через шахтные туннели  за несколько минут до вступления морских пехотинцев в
город.  И вот  сейчас он скрывался в  горах,  пользуясь  термальным одеялом,
чтобы аэрокосмолеты не  засекли тепловое излучение их  тел. Неподалеку,  под
прикрытием скалы скорчились четыре милиционера, угрюмо и молча взирающих  на
то, как разрушается их город, который они не смогли защитить.
     Никаких  сомнений  в   том,  кто  проводит  карательную   операцию,  не
оставалось. Сам Мэттингли, в прошлом страйдер, служил в Шотландском полку на
Каледоне  до  того,  как   эмигрировал   на  Эриду,  где  стал   управляющим
энергостанции,  а  потому хорошо знал  особенности имперских  боевых  машин.
Ясно,  что  там,  внизу,  бесчинствуют  морские  пехотинцы.  Но  какова цель
операции? Чем объяснить столь явную  демонстрацию  силы? Как  они собираются
оправдаться за многочисленные жертвы? Похоже, им приказано не брать пленных.
Мэттингли не  был  столь высокого мнения о себе, чтобы допустить возможность
того, что это  ради  его головы  импи готовы принести в жертву целый  город.
Должна быть какая-то причина... но какая?
     Постепенно  к  нему  стали  стекаться   сведения  о  других  уцелевших,
укрывшихся либо в лесу, либо в подземных туннелях. Несколько человек улетели
на флиттерах сразу после  появления  Кляйнста с его ужасными известиями. При
удачном стечении обстоятельств они могли бы добраться до соседних городов  и
поднять тревогу.
     Со  стороны городского купола донесся звук взрыва... еще один.  Судя по
всему,  взрывают дома.  Уорстрайдеры  уже  начали  выходить из-под  купола и
загружаться на поджидающие их  транспортные машины. В  небе снова  появилась
эскадрилья поддержки, аэрокосмолеты кружили  над уничтоженным  городом,  как
стервятники, почуявшие добычу.
     - Почему  они  сделали  это?  Почему? - закричал  в  отчаянии  какой-то
мужчина, голос  его,  хотя и приглушенный маской, прозвучал слишком  громко,
вызвав недовольные взгляды соседей. - Почему они не оставят нас в покое?
     -  Успокойся,  Франц, -  резко оборвала  его сидящая рядом  женщина.  -
Успокойся или я сама заткну тебе рот.
     В целом дисциплина оставалась на должном уровне, шансы на спасение тоже
были неплохие... если только морские пехотинцы  не решат прочесать Синайские
Высоты.
     Но нет... кажется,  и эта опасность  миновала, пехотинцы тоже отступили
из  города и рысцой  двинулись к воздушным  бронетранспортерам. Должно быть,
времени  у них оставалось в обрез. Войска уходили, оставляя за собой мертвый
город, покрытый густым, маслянистым саваном тумана.
     Теперь перед уцелевшими свидетелями кровавой бойни встал другой вопрос:
придет  ли  помощь?  Запасов  воздуха  в  системах  жизнеобеспечения  хватит
примерно на два часа, даже меньше, после их поспешного бегства  и карабканья
по скалам. Если  ни  Мемфис, ни  Сидон не  пришлют  за  ними, то все беглецы
обречены на смерть.
     Нет! Это невозможно! Они должны выжить, чтобы рассказать о произошедшей
трагедии, чтобы все  жители Эриду  знали о  том,  что сделали импи с городом
Танисом.  Если  придется,  думал  Мэттингли, он составит сообщение, передаст
какому-нибудь  добровольцу  вместе  со  своей  системой  жизнеобеспечения  и
отправит его в Сидон.
     Вот  они стали живыми  свидетелями истории,  только надолго ли? Если...
как много "если"...  Мэттингли  вздохнул.  Когда-нибудь  рассказ о  Бойне  в
Танисе  войдет  в  учебные  программы  как  первое  вооруженное столкновение
Гражданской войны.
     И он был абсолютно уверен, что оно не станет последним.





     Человечество  получит огромные преимущества  и  неограниченный контроль
над поведением  индивидуума,  когда  ученый-исследователь сможет подвергнуть
себе подобного такому же  внутреннему анализу, которому сейчас он подвергает
любой  природный  объект, и когда человеческий мозг сможет созерцать себя не
только извне, но и изнутри.
     О так называемых психических процессах
     у высших животных,
     И.П. Павлов, 1906 год.

     Дэв  снова управлял  уорстрайдером.  Он шел  по улицам  города, обильно
политым кровью.  Повсюду  тела, как смятые  коврики,  вынесенные  и  забытые
беспечными хозяевами. Тела, пропитанные кровью, тела,  разрезанные на куски,
одни аккуратно, будто  приготовленные к  столу сказочного людоеда, другие  -
искромсанные,   обезображенные,   обгорелые,  с   разбросанными   по   земле
внутренностями. Боже, сколько же здесь крови...
     Он попытался не смотреть вниз, отвлечься, поднять глаза на разрушенные,
обгоревшие здания, на клубы дыма, заполнившие разгерметизированный купол, но
не мог. Дэв искал оставшихся в живых, охотился за ними, как если бы они были
некими насекомыми с  оторванными крыльями,  вызывающими чувство  гадливости,
заслуживающими только одного - быть растоптанными. Что он и делал, методично
и безжалостно расстреливая ползающих тварей короткими экономными очередями.
     Какое-то движение  слева.  Он  повернулся:  в  вилке  прицела  мужчина,
перепачканные кровью пальцы сжимают белый носовой платок. Бежит... падает...
пошатываясь, встает...  что-то кричит.  Перед этим  Дэву  пришлось отключить
внешние микрофоны, чтобы не слышать раздражающих его  детских криков. Теперь
он снова включил их.
     - Пожалуйста! Помогите мне! - взывал мужчина. - Помогите!
     Но приказ требовал иного...
     Он  остановился, напряг  память,  пытаясь вспомнить.  Приказ...  приказ
гласил... что?  "Осуществлять патрулирование района, прилегающего к шахтному
комплексу Таниса, следить  за  активностью ксенофобов,  защищать гражданское
население в случае нападения..." Так значит, эта кровавая бойня его идея?
     - Пожалуйста, помогите мне!
     Дэв пошевелил левой  рукой и мужчина развалился на  куски:  руки, ноги,
голова  отвалились  от туловища, фонтанами ударила кровь,  как будто лопнула
наполненная алой краской резиновая игрушка.
     Удовлетворение. Прекрасное оружие это семпу. Нужно будет особо отметить
сей факт в докладе ВОКОГу. ВОКОГу..?
     Дэв  попытался  пошевелиться,  ударился головой  о стену, чтобы  кошмар
памяти  вытек из  его мозга...  чтобы... Но тело  не  подчинялось  его воле.
Где-то  в  глубине сознания  он смутно  понимал,  что  теперь кто-то  другой
управляет им, направляя в его цефлинк  жуткие видения смерти,  огня,  крови,
разрушений.
     - Зачем ты это сделал,  Камерон?  Мы все  видели, у нас  есть записи  с
твоего страйдера. Почему ты сделал это?
     - Я... нет...  я не  делал того,  о  чем вы говорите...  Не  мог...  не
хотел...
     -  Ты приказал своей  роте уничтожить Танис. 1800 невинных жертв, купол
города пробит.  Ты  знаешь,  что произойдет  с человеком,  который  вынужден
дышать воздухом Эриду? Мы покажем тебе...
     И  снова в мозгу Дэва  появились  страшные картины, будто занесенные из
кошмарного  сна, но  ясные, чистые,  отчетливые,  лишенные  свойственной сну
расплывчатости  и нереальности. Проплывающие в  сознании образы были реальны
до самых мельчайших подробностей.
     Десятка   два  мужчин   и   женщин   лежат   на   напоминающей   резину
желто-оранжевой траве, если это  можно так назвать, одни из  них неподвижно,
застыв в скрюченных позах, другие еще пытаются встать  на  колени, их пальцы
судорожно  роют  землю.  Разинутые  рты,   тяжелое,  конвульсивное  дыхание,
посиневшие губы, вылезающие из орбит безумные глаза...
     - Но мой приказ... приказ...
     - Так ты хочешь сказать, что исполнял приказ? Ты убил всех этих людей и
утверждаешь, что подчинялся приказу?
     - Да! То есть нет...
     - Так в чем дело, Камерон? Что произошло?
     - Я не знаю...
     Он не знал.  Помнил, как его рота подошла к Танису. Помнил, как получил
приказ:  "Осуществлять   патрулирование   района,  прилегающего  к  шахтному
комплексу, следить за активностью ксенофобов, защищать гражданское население
в случае нападения".
     Нет! Нет! Нет! Приказ был совершенно иной, но он не мог вспомнить... не
мог вспомнить...  не мог... Голографический образ Омигато висел в нескольких
сантиметрах   от   пола   лаборатории,   окруженный   сияющей,   белоснежной
стерильностью  стен, потолка, оборудования. На высоком наклонном столе лежал
Камерон, все еще в защитном костюме, с цефлинковым шлемом на голове. Сверху,
с  потолка  к  шлему  спускались  провода  и  трубочки: источники  энергии и
информации,   системы  жизнеобеспечения,  медицинские  сенсоры  -   все  это
напоминало огромный  клубок  змей.  Рядом  с неподвижным,  но  тем  не менее
привязанным к  столу телом стояли  несколько техников, врач и дознаватель из
Департамента Безопасности по имени Хаас.
     - Как идет процесс "перезаписи"  ? -  Омигато с  сомнением посмотрел на
тело Камерона, ему казалось, что тот давно уже мертв. Даже грудная клетка не
трепетала.
     -  Медленно,  мой господин,  - ответил  дознаватель. -  Объект обладает
довольно сильным ощущением реальности.
     - И сколько это еще продлится? Нам  ведь нужно сделать заявление. Мы не
можем долго ждать.
     - Еще два сеанса, мой господин, - сказал Хаас. - В крайнем случае, три.
Если ускорить  процесс, попытаться сломать защитные барьеры  силой, он может
навсегда  замкнуться в себе, остаться  в состоянии кататонии. Тогда придется
"скрести" мозг, очищать и программировать заново. - Хаас  покачал головой. -
На оптимальный результат можно не рассчитывать.
     - У вас  есть еще 20  часов. - Омигато  отключил  связь,  возвращаясь в
невесомость своего жилища.
     Двадцать  часов. По крайней мере  столько местные власти смогут держать
ситуацию  под  контролем.  При   известии   о  Танисской  Бойне  как  обычно
последовала  неизбежная  волна  тревоги.  В  офисе губернатора  не  смолкали
звонки, запросы сыпались один за другим, да  еще жалобы,  угрозы, требования
объяснений, проведения официального расследования. В 18  городах милицейские
части были  приведены в  состояние полной боевой готовности, хотя оставалось
неясным,  собираются  ли они обеспечивать мир  и порядок на своей территории
или же готовятся к нападению на войска Гегемонии.
     Официальное заявление, уже  составленное и подготовленное к передаче по
всем  каналам  связи,  гласило,  что  гайджин  коман,   советник  не-японец,
приписанный к подразделению гегемонийских страйдеров, сошел с ума и приказал
своей роте  атаковать  Танис. Сейчас он и все его подчиненные, ответственные
за   совершенное   преступление,   находятся   под   стражей.    Расшифровка
персонального  ОЗУ  капитана  Дэвиса Камерона  со всеми  необходимыми кодами
доступа  и  идентификационными   картами  докажет,  что  именно  он  отдавал
приказания и что именно его люди истребили беззащитное гражданское население
целого города.
     Танисская Бойня произошла около 40 часов тому  назад,  и уже  поступили
тревожные  сообщения, что  не все  прошло согласно плана. По  крайней мере в
одном  отношении.  Очевидно,  население  города  получило  предупреждение  о
готовящемся  штурме,  что   позволило  многим   жителям  спастись  бегством,
преодолев  каким-то  образом заградительный  кордон  из морских  пехотинцев,
поставленный вокруг Таниса,  чтобы  останавливать  таких  беженцев.  Один из
самых  главных  лидеров  повстанцев,  Джеймис Мэттингли, объявился  живым  в
Сидоне,  небольшом  городке в  30 километрах  от  Таниса. По поступающим  от
очевидцев сообщениям, он и другие распространяли  сейчас информацию,  взятую
из своих ОЗУ, о нападении,  свидетельствующую о том, что в штурме и расправе
над беззащитными гражданскими участвовали имперские страйдеры и пехота.
     Конечно,  было  бы  лучше, если бы  операцию провели  точнее,  чище, не
оставив живых свидетелей, но Омигато уже приспосабливался к новой  ситуации.
Как  только  воспоминания  Камерона,   заверенные  должным   образом,  будут
обнародованы, положение  изменится.  Две  стороны,  обвиняющие  друг друга -
радикалы против правительства, кучка безумцев против тех, кто  твердо знает,
что  подобное не могло  случиться.  Общественное  мнение  Эриду  расколется,
поляризуется,  так что  раскол  может  даже привести  к  столкновениям между
мятежниками и  правительством.  Многие,  возможно,  даже  большинство  будут
чувствовать, что нападение имперских сил на  Танисе - это нечто невероятное,
не имеющее логики, а потому посчитают  подобные утверждения пропагандистской
уловкой "зеленых" или какой-то другой группы. И  все это послужит прекрасным
поводом для столь  необходимого прямого вмешательства - считай интервенции -
Империи.
     Чтобы там не произошло  на Эриду, настоящее сражение будет выиграно  по
одной  простой причине - Империя  контролирует  звездолеты, а следовательно,
средства  коммуникации  между  звездными  системами.  До  Земли,  до  Дворца
Императора дойдут известия о том,  что этот Дэвис Камерон, гайджин, которому
доверили столь  важную  задачу, как  установление  контакта  с  ксенофобами,
лишился рассудка...  возможно, под влиянием нервного стресса от знакомства с
чужаками во  время экспедиции на Алия, а возможно потому, что сами ксенофобы
каким-то образом подчинили его своему контролю.
     Уже одно это будет победой, которую так долго ждал - и искал - Омигато.
Прогайджинские элементы, окопавшиеся  в  правительстве  Его Величества  и  в
ближайшем окружении, будут  дискредитированы раз и навсегда. Сам Император -
смеет ли он на  это  надеяться? - решит признать свою личную ответственность
за  то, что случилось.  А  следующим  в  порядке императорского наследования
окажется адмирал Флота Мунимори, тоже, как и Омигато, член Фракции Кансей.
     Что же касается  Эриду, то, решил Омигато,  в  конце концов,  не  имеет
значения,  знают местные жители сопричастности  к событиям в Танисе  Империи
или нет. Так  или иначе, повод для того, чтобы обратить всю мощь Гегемонии и
Империи против мятежного населения Эриду найден. Остается только ждать, пока
Его  Величество  осознает  положение и  наделит  его полномочиями по решению
всего комплекса проблем.
     А уж он, Омигато, сделает все, как следует.

     Дэв  очнулся. Он снова лежал  на  койке в своей узкой, без окон камере.
Какие  жуткие, мрачные сны... Не сны, или точнее... сны, но не его. Кошмары,
порожденные  компьютером, или закачанные в его память  через цефлинк  кем-то
другим.
     Весь дрожа, Дэв сел, опустил ноги на  пол,  ощущая босыми подошвами его
холодную шероховатость.  Сейчас, в перерыве между сеансами, он знал, что они
пытаются сделать с ним. Как у всех обладателей  ОЗУ-имплантанта, у него было
два вида памяти: одна - биологическая, другая - искусственная. Биологическую
память  можно  обмануть, затуманить или  даже  стереть с  помощью  лекарств,
наркотиков, но единственный способ умышленно имплантировать фальшивую память
- это гипноз,  получивший печальную известность весьма  ненадежного  метода,
или же "закачка" фальсифицированной информации через цефлинк.
     Ему доводилось слышать об этом, но лишь  на уровне передаваемых шепотом
слухов, мрачных  и неясных, часто безосновательных  и пустых. Называлось это
все  "перезапись".  Когда-то военные пользовались данной технологией,  чтобы
вносить изменения  и  дополнения  в  сведения,  уже заложенные в  их  ОЗУ. В
отличие  от органического  мозга его внутричерепное оперативное запоминающее
устройство  не  было столь  разборчиво  и могло принять  все,  что для  него
приготовят. Цель того, что с ним делают, это исказить восприятие реальности,
уничтожить  барьеры   сознания,  отделяющие  правду  от  лжи.  Если  процесс
"перезаписи" затянется, то он либо забудет все  и воспримет их память,  либо
окончательно и бесповоротно спятит. Безрадостная перспектива...
     Дэв чувствовал, что  уже сейчас с  памятью не все в порядке. Он помнил,
как его доставили  сюда, на некую военную базу  неподалеку от Библа, как ему
казалось.  Он  помнил, что  сразу  же  после  возвращения  в  Винчестер, его
вытащили из страйдера и  одели  на голову  какое-то устройство, напоминающее
коммус, и подключили его ко всем трем разъемам.
     После  этого   все   и  началось:  реальность  путалась,   смещалась...
Дьявольское   приспособление,   закрепленное   на   затылке,   они  называли
"канринин",  что,  как он  знал,  означает "контролер".  Оно применялось для
того, чтобы,  действуя через цефлинк, подавить его волю, сделать уступчивым,
податливым,  согласным со  всем тем,  что  внушат тюремщики, неспособным  ни
говорить,  ни  действовать,  ни  думать по-своему. Дальше  Дэв  помнил  лишь
отдельные  фрагменты:  посадка в  вагон в  Винчестере... пробел... поездка в
каком-то транспорте и, наконец, вот эта камера.
     Затем начались допросы.
     К несчастью, он помнил их  также фрагментарно. Они делали с ним что-то,
что  дознаватель бодро называл  "обработка".  Дэв  не  знал, чему  он обязан
провалами  в  памяти - то ли своим  мучителям, пытающимся  каким-то  образом
исказить его ощущение времени и  реальности, то ли  защитной  реакции мозга,
отключающего сознание в минуты опасности.
     Но и то, что сохранилось  в памяти, до сих пор вызывало дрожь и желание
спрятаться. Он помнил, что лежал обнаженный на каком-то  столе со связанными
руками  и  ногами.  Помнил  блеск  скальпелей,  пронзительный  режущий  звук
какого-то инструмента,  напоминающего  паяльную лампу.  Помнил, что  кричал,
кричал, кричал  до тех пор, пока не  посадил горло и мог  только хрипеть. Он
помнил, что пытался "вырубиться", забыться,  но  поток  энергии,  струящийся
через разъемы в мозг, не позволял этого.
     В конце  концов,  они отступили, позволив ему провалиться в забытье,  а
потом очнуться в камере, дрожа в холодном поту, с памятью боли, которая была
страшнее  самой боли. Он лежал неподвижно,  боясь взглянуть  на  свое  тело,
боясь  того,  что может увидеть, но потом все же набрался смелости и опустил
глаза, осматривая  руки, ноги,  пальцы, гениталии.  Провел дрожащей рукой по
лицу, коснулся ушей, носа, языка, губ...
     Все  на месте.  Волнение улеглось,  страх  отступил, укрывшись где-то в
глубине сознания, готовый в  любой  момент  снова  наброситься  на него. Дэв
хотел встать, но почувствовал, что такое усилие пока ему недоступно.
     Итак, это был сон. Но какой реальный!
     Что же случилось? Было ли все, что он видел, искусственно вложено в его
память? Было ли все, что он испытал, рождено  некоей компьютерной  системой,
подобной той, что манипулирует ВИР-драмами? Или же он пережил действительные
страдания  какого-то безвестного  бедняги, чьи  воспоминания были "закачаны"
ему с определенной целью?
     Во время одного  из сеансов он вдруг обнаружил, что душа его парит  под
потолком  лаборатории,  взирая  на  корчащееся  под  скальпелями   мучителей
собственное тело, и решил, что наконец-то полностью потерял рассудок. Однако
через какое-то  время снова  проснулся  в камере, целый и невредимый, смутно
припоминая, кто он такой и что делал раньше... до того, как...
     Насколько  Дэв  мог судить,  было  три или четыре  сеанса  "обработки".
Потом... потом снова  Танис. При мысли об этом  его снова затрясло и чуть не
вырвало. Так  откуда эти образы? Кое-что  в расположении приборной  панели и
подаче информации на  экран дисплея казалось ему незнакомым,  напоминая одну
из имперских моделей страйдера, "Танто" или, может быть, "Тачи". Дэв никогда
не   управлял   имперским   страйдером,   а   потому  и   все   эти   жуткие
образы-воспоминания должны были придти из памяти японской машины.
     Или все же из "Призрака"? Он никак не мог вспомнить. Картины разрушения
города и  уничтожения  людей постоянно  сменялись,  прерываясь  вопросами  и
репликами истязателей.
     - Ты предатель, Камерон. Как и твой отец.
     - Мой отец герой!
     - Твой отец взорвал небесный лифт на Лунг Ши во время эвакуации. На его
совести гибель полумиллиона жителей планеты.
     - Ксенофобы уже  поднимались  по  лифту.  На синхроорбите были миллионы
людей. Если бы не он, они все погибли бы.
     - Никакой  опасности не было.  Он уничтожил  небесный  лифт и обрек  на
смерть тех, кто остался на планете. А ты истребил население Таниса.
     - Нет!
     Чему  верить?  Он  не  знал,  но все больше убеждался, что эти  ублюдки
побеждают, берут верх над ним, и именно это причиняло самую сильную боль.
     Ему не сообщили, чего от него хотят, не задавали других вопросов, кроме
тех,  целью  которых было  вывести  его  из  равновесия, усомниться в  своих
действиях и даже мыслях.
     - Зачем ты это сделал?
     - Нет, нет. Это ложь!
     - Лжешь ты. Мы-то знаем, что ты это  сделал. Ты убил  всех  этих людей.
Зачем ты лжешь нам?
     Дэв проверил время.  Они допрашивали его уже 26 часов. Он знал, что это
будет продолжаться до тех пор, пока он не сломается, пока не скажет то, чего
они хотят. Ну уж нет,  для этого им придется еще попотеть. Добровольно он не
даст им ничего.
     Власти Гегемонии усилили гарнизон на Эриду. Охранявшие его солдаты были
из Широнских Центуриан, знаменитого полка, собранного и обученного в системе
Альфа-Центавра. Дэв решил, что они, должно быть, прибыли лишь несколько дней
назад, ведь находясь в Винчестере он ничего о них не слышал.
     Происшедшее  в  Танисе  сильно обеспокоило Гегемонию. Дэв  не  очень-то
винил власти, понимая, почему они стремятся свалить  все на него. Сейчас его
интересовало только одно: сколько человек пережили трагедию Таниса, и смогут
ли  они донести правду о ней  жителям  планеты.  Меньше  всего ему  хотелось
числиться виновником гибели, да что там, убийцей тысячи восьмисот человек!
     Босые ноги  ощутили  слабую  вибрацию пола.  Он  устало  закрыл  глаза.
Возможно,  еще один искусственный сон, виртуальная реальность,  закачанная в
его мозг,  чтобы  еще сильнее  сместить границы между реальным и нереальным.
Думаешь, что сидишь в этой унылой камере, а на самом деле...
     Его  снова  охватила дрожь,  хотелось кричать:  "ПрекратитеПрекратите!"
Закрыв глаза,  он  глубоко вздохнул и снова  открыл  их. Похоже,  в  комнате
ничего  не изменилось. Те  же  три метра в  высоту, четыре  в  длину, два  в
ширину,   мрачные  шероховатые  стены,   на   потолке   небольшой   источник
флуоресцентного   света.  И  больше   ничего,   кроме  водостока  в  полу  и
поднимающейся двери  в  одной  из стен.  Койка  -  тоже ничего  необычного -
металлический  каркас с  голым  матрацем,  пахнущим  аммиаком  и еще  чем-то
застоялым, неопределенным.
     Туман  в  голове  немного рассеялся, и Дэв  понял,  что слышал какие-то
звуки... как будто кто-то вскрикнул. Топот ног... Что-то упало...
     Снова  видения? Точнее,  слуховые галлюцинации. Глухой  глубинный  звук
стал  громче, он  заметил, как затанцевали  пылинки у потолка в лучах света.
Так что же это? Землетрясение? Он мигнул, потом потер глаза.
     Здание покачнулось, пол ушел  из-под ног, и Дэв упал, больно ударившись
спиной. Стена напротив вдруг треснула от  пола до  потолка, в образовавшуюся
щель хлынули пыль, песок и какой-то мусор. В лицо ударил ветер, и Дэв понял,
что купол разгерметизирован, и  брешь, должно  бить, велика, так  как воздух
уходил  со свистом. Он инстинктивно задержал дыхание, но  тут  же  выдохнул,
зная, что это бессмысленно.
     В памяти всплыли картины погибающих от  удушья людей: выпученные глаза,
разинутые  рты,  судорожно хватающие воздух, мертвенно-синие  губы... и Дэв,
доведенный до  предела непрекращающимися кошмарами, не выдержал, закричал от
ужаса. Он вскарабкался на койку, замолотил кулаками в стену.
     - Выпустите меня! Выпустите! Выпустите!
     Какой-то  участок сознания, не затопленный отчаянием и страхом, убеждал
его, что  это  всего лишь  одна иллюзия, искусственная и искусная  подделка,
призванная столкнуть его с рельсов разума. Но ему уже было все равно. Только
бы  вырваться отсюда, из этой узкой, давящей камеры, преобразившейся вдруг в
его помутившемся сознании в гроб...
     Следующий взрыв снова сбил его с ног, и  лежа на полу, Дэв ощутил поток
уходящего воздуха.
     Дверь стала подниматься...





     Знание всегда  будет  управлять  невежеством,  и  люди,  которые  хотят
управлять собой, должны вооружиться той силой, которую дает знание.
     Джеймс Мэдисон, XVIII век.

     Он  не  знал женщину, вошедшую  через  открытую  дверь -  в  одой  руке
несколько  дыхательных  масок, в другой -  10-миллиметровый  "Штейр-Хитачи".
Лицо   скрыто   маской  и  защитными  очками-визором,  туловище   прикрывает
керамипластовая  кираса. Шлема не было: длинные черные волосы убраны назад и
перехвачены широкой красной лентой.
     -  Вы... кто?  -  Воздухом еще  можно  дышать, но вот вкус у него иной,
какой-то резиновый, горелый.
     - Неважно. - Она пристально посмотрела на него. - Вы - Камерон.
     Тон скорее  утвердительный. Должно быть в ее ОЗУ есть его  образ, решил
он,  и  она  всего  лишь  сравнила "картинку" с оригиналом, сидящим  на полу
камеры.
     Он неуклюже поднялся, пошатнулся и вынужден был опереться о стену.
     -  В настоящий момент я в  этом  не  уверен.  Что  здесь, черт  побери,
происходит?
     - Ничего особенного. Мы просто решили забрать вас, спасти, вот и все.
     Женщина протянула ему маску, он взял  ее,  прижал к лицу. В  отличие от
обычных систем жизнеобеспечения,  здесь к  короткому хоботку маски крепились
два  газовых  баллончика с дыхательной  смесью.  Он коснулся переключателя и
глубоко втянул в себя пахнущий резиной воздух.
     Пока Дэв возился с маской, она подняла  руку  и дотронулась до коммуса,
подключенного к З-разъему.
     -  Сьерра-1,  это  Сьерра-5.  Камерон  здесь.  -  На  мгновение женщина
умолкла, прислушиваясь. - Верно. Идем!
     - Так что происходит?
     Его избавительница только неторопливо махнула рукой.
     - Сюда идут плохие парни. Испаряемся.
     Пригнувшись, она нырнула в коридор,  и Дэв послушно последовал  за ней,
хотя и  не так быстро - идти босиком по усеянному осколками камней полу было
не очень приятно. Выйдя из камеры, он чуть  не споткнулся о тело  охранника,
тот  неподвижно  лежал на спине, раскинув руки, под  левым  глазом небольшая
ярко-красная дырочка.
     Дэв  замер, уставившись на  труп.  Голова работала плохо. Так что  это?
Спасение?  Но  кто?.. Пытаясь усилием воли разогнать туман,  окутывающий его
мозг, он нагнулся,  чуть не потеряв при этом равновесия, и поднял валяющуюся
рядом с охранником винтовку "PCR-28". Проверил счетчик патронов - в магазине
оставалось  еще  две  сотни  четырехмиллиметровых  пуль. Дэв  снял оружие  с
предохранителя и, перешагнув через кучу мусора, последовал за ушедшей вперед
по коридору женщиной.
     - Капитан!
     Он обернулся на знакомый голос.  По  коридору  в сопровождении молодого
светловолосого мужчины в защитном костюме шел лейтенант Поль Деврейс.
     - Поль!
     Интересно,  сколько же  здесь ребят из роты А?  Ему смутно вспомнилось,
что когда  он садился в  поезд в Винчестере,  то видел еще кого-то, но после
доставки сюда уже не  встречал  ни одного  знакомого лица. Надо  бы спросить
Деврейса, может тот что-то знает  о судьбе других... но женщина обернулась и
крикнула:
     - Быстрей,  быстрей! Нас ждут! - она исчезла в  темном проломе стены, и
Дэв на четвереньках прополз за ней.
     На улице его встретил яркий, ослепительный свет и жара. Дэв зажмурился,
до этого момента он не знал, что сейчас - день или ночь. Его слегка качнуло,
странное  ощущение  дезориентированности,  потерянности  охватили  недавнего
узника...
     Они  стояли  рядом  с   транспластовой   стеной  50-метрового   купола,
расположенного на поляне  в  джунглях. Через брешь в  стене все еще струился
поток воздуха, поднимая с земли пыль и относя ее  к лесу. Метрах в 30 от них
тяжело дышали джунгли. После  относительной прохлады  камеры воздух  казался
раскаленным, Дэв не сделал  еще и трех шагов,  как намокший от пота защитный
костюм  облепил  тело.  Обернувшись,   он  увидел  тонкую,  изящную  колонну
небесного  лифта, возносящуюся в  голубовато-зеленую  глубь неба. Так вот он
где - около Библа, в нескольких километрах от главного купола.
     Где-то сзади и справа прогремели взрывы. Дэв вздрогнул и пригнулся. Бой
не  закончился. В амбразуре стены промелькнули чьи-то фигуры,  В клубах пыли
отчетливо  заиграли лучи лазеров.  В  тени  деревьев на  краю  джунглей  Дэв
заметил неясное  пятно.  Так и есть! Присев  на  своих  широкостопых  ногах,
"Призрак" вел  огонь из головного лазера.  Рядом с  уорстрайдером  суетились
какие-то люди,  одни  в  форме гегемонийских солдат, другие - в  гражданском
облачении. Разномастные защитные костюмы...
     Бандиты, подумал он. Это те  самые бандиты, о которых нам рассказывали.
Хотя считать их просто  разбойниками Дэв не  мог. Быстрота и слаженность  их
движений предполагала некую подготовку. Один из нападавших, в  полном боевом
облачении, распоряжался  с уверенностью опытного  офицера. На  его плече Дэв
рассмотрел  эмблему 3-го Новоамериканского полка.  На правой руке  командира
краснела повязка,  такие же знаки отличия были и у остальных. Так вот откуда
они узнали, где мы, подумал Дэв. Предатели...
     Предатели?  Осторожно ступая по  камням  босыми ногами  и чертыхаясь от
боли, он отбросил эту мысль. Предатели, судя по всему, только что спасли ему
жизнь.  А потом, кто  настоящий изменник - солдат, отказавшийся повиноваться
приказу,  или  правительство,  отдавшее преступный, аморальный  приказ?  Да,
наверное,  придется  ему   пересмотреть  свою  терминологию.  Дэв  застонал,
наступив на острый камень, и быстрее заковылял к лесу.
     Из-под  покрова деревьев  неуклюже выступила еще  одна  боевая  машина.
LaG-17 "Скороход". Покачивающийся взад-вперед корпус придавал ему сходство с
отыскивающей  добычу  хищной  птицей.  Отследив цель,  по которой вел  огонь
"Призрак",  он присоединился к  нему, захлестнув показавшихся в проеме стены
солдат  шквалом  энергии  из  короткоствольных,   похожих  на  рога,  пушек.
Откуда-то со  стороны,  оставляя за собой  хвост белого  дыма,  чиркнула над
землей  ракета и, ударившись о корпус страйдера, взорвалась, оставив в броне
выбоину.  Но и  это  ранение  не остановило  "Скороход",  ритм  стрельбы  не
нарушился, и только головная башня чуть изменила угол  наклона,  обстреливая
теперь верхние уровни купола.
     Дэв еле передвигал ноги, покрытые волдырями, они  нестерпимо болели, но
что значила эта боль по сравнению с той, прежней, все еще затаившейся где-то
в темных уголках мозга. Он споткнулся и упал на колени.
     - Дэв!
     Голос, голос женщины донесся оттуда, со стороны возвышающегося у кромки
леса  "Призрака". Раскрыв от удивления рот,  Дэв уставился на металлического
монстра, не смея  верить тому,  что только что услышал. Опять... Боже, когда
же это все кончится? Катя не могла быть здесь, в этом LaG-42!
     - Помогите ему, - прозвучал из внешних  динамиков тот же женский голос.
- У него обожжены ноги!
     - Катя? - Он все еще не мог поверить. Неужели это реально? Неужели Катя
реальна? Пожалуйста, пусть будет так! - Катя, это ты?
     - Долгая история, Дэв, - ответила Катя. - Объясню потом.
     Высокий   новоамериканец  сунул  под  мышку  бронированную  рукавицу  и
протянул ему руку, помогая подняться. Другой повстанец взял за плечо и повел
к одному из десяти флиттеров, стоявших метрах в двадцати от них.
     Катя здесь! Но ведь  она собиралась улететь домой, в Новую Америку! Как
же оказалась на Ши Драконис? И какое отношение она имеет к банди...
     ...к повстанцам?
     Какая-то  тень мелькнула над джунглями. "Призрак" и "Скороход" в унисон
развернулись, их башни  поднялись,  лазеры выплеснули поток огня. Дэв видел,
что  аэрокосмолет  выстрелил  в  ответ,  но куда ударила ракета не  заметил.
Кто-то закричал,  несколько  повстанцев упали на землю и открыли  огонь.  Из
купола базы  уже  просачивались через переходные  камеры солдаты. Дэв  хотел
было присоединиться к своим  спасителям, но обнаружил, что потерял  винтовку
по  пути, наверное, когда  упал,  да  и сопровождающие не  выказали никакого
желания  задерживаться.  Поддерживая  его  под  руки  с  обеих  сторон,  они
рванулись  вперед,  так  что  Дэву  даже  не приходилось переставлять  ноги.
Подбежав  к  флиттеру,  высокий  постучал.  Дверь  грузового  отсека  тут же
открылась, и сидевшие внутри втащили Дэва.
     Там уже были Бев Шнайдер, Мартин Кенич и Вульф Хелманн. Прижавшись друг
к  другу,  они  сидели  в  темном углу, молчаливые, встревоженные, уставшие.
Через несколько  секунд  к ним присоединились и  остальные. Дверь закрылась,
погрузив отсек в темноту и приглушив шипение и треск лазеров, уханье пушек -
всю эту  сумятицу  боя  с собственным  ритмом и  мелодикой. Какая-то женщина
опустилась в кресло пилота.
     - Все на месте?
     - Пошли! Пошли! - закричал в ответ повстанец с закопченным лицом. Пилот
опустила  руку  на  интерфейс слева от нее и  тут  же  откинулась  на спинку
кресла,  погрузившись в  другую  реальность. Завыли  двигатели,  по  корпусу
снаружи  застучало что-то  металлическое,  но  они  уже  набирали  скорость,
раскачиваясь из стороны в сторону, снося макушки деревьев.

     Катя видела, как  флиттер, завывая, поднялся в воздух и,  накренившись,
устремился на юг. Пули простучали по его броне,  выбив  цепочку искр. Ей все
еще не верилось, что Дэв с ними. Повстанец!
     Сразу же  за известием  об уничтожении Таниса  до  них дошли слухи, что
ответственность  за это  лежит  на  каком-то чужаке,  перешедшем  на  службу
Империи. Почти  тут  же  последовало  опровержение:  гайджин на  самом  деле
оказался героем,  он не подчинился  приказу атаковать поселок  и даже послал
одного из своих людей с предупреждением.
     В обоих  случаях  речь шла об одном и  том же человеке,  Дэве Камероне,
кавалере  "Имперской  Звезды",  страйдере,  первым  вступившим в  контакт  с
ксенофобами на  Алия-В.  Задолго до этого  Катя  убедила себя,  что если  не
ненавидит Дэва, то уж точно  недолюбливает его, что их политические  взгляды
диаметрально противоположны, что их отношения в последние несколько лет были
ошибкой. Как может она любить человека, чья философия оправдывает господство
Дай  Нихон?  Человека, проповедующего элитарные социальные теории?  Нет, это
невозможно! Ее  чувства  начали меняться  после встречи с ксенофобом.  Она и
сама не совсем понимала, что с ней случилось,  но что-то изменилось в образе
мышления. Сначала  ей казалось, что ксен повлиял на нее физически, эта мысль
стала   источником   ночных  кошмаров,  чисто  человеческого  страха   перед
неизвестным.  Позже, когда  медицинский  и  психологический  тесты  показали
перенесенный шок, но не отметили  никаких  изменений, она  стала осознавать,
что перемены лежат в сфере восприятия.
     До встречи с ксеном  она замечала только различия между собой  и Дэвом,
те области, где  они не сходились во  мнениях, где по-разному реагировали на
окружающий  мир. Дэв более  осторожен, она  более импульсивна; ее поступками
часто  руководят  чувства;  он  видит  преимущества  Империи, обеспечивающей
порядок и безопасность, она замечает едва прикрытый хаос деспотичной власти.
Его Империя  защищает человечество от  самого себя, ее мир страдает от утери
индивидуальной свободы и прав личности.
     Различия... они так  же  далеки  друг от друга, думала она,  как люди и
ксены.
     Но  после  того,  как  ее  разум  на  несколько  мгновений  смешался  с
мыслительным процессом ксенофоба, различия в человеческих точках  зрения уже
не  казались  столь  непреодолимыми... черно-белое деление  мира смягчалось,
появились полутона...
     - Катя!  - голос  Чунга  вернул  ее  к действительности. Он находился в
одной  из  транспортных  машин,  где  имелся  мощный  сенсор. - Они  вызвали
подкрепление. Расстояние пять километров!
     - О'кей, ребята! - Она перешла на общую частоту. - Хватайте, что можете
и уходим!
     Повстанцы уже бежали от окутанного дымом купола, унося  с собой оружие,
ящики  с  боеприпасами и амуницией, защитные  костюмы.  Пять  флиттеров,  до
отказа забитые  трофеями, готовились к взлету.  Среди  прочего в ходе  рейда
были  захвачены  четыре  легких страйдера  и пара боевых  орбитальных  машин
DK-80. Успешная операция со всех точек зрения.
     Но кто противостоял им? Небольшой гарнизон. А сейчас на подходе крупные
силы. Самое время уходить.
     - Крейтон? Ваши люди на месте?
     - Да, капитан! Все вышли!
     -  Хорошо!  Всем  подразделениям, отходим  в  джунгли  и  рассеиваемся.
Действуем по модели "бета". Место встречи - Зеленый-5! Пошли!
     В  джунглях  прогремели  взрывы, черные  клубы дыма поднялись огромными
грибами над чащей леса.
     Пошли.

     С  места сбора, расположенного в джунглях южнее Библа, они возвратились
в город поодиночке или небольшими группами,  предварительно спрятав машины и
оборудование в подземном бункере.  Дэв и еще несколько человек из Терранских
рейнджеров  вошли  в   Тауэрдаун  вместе  с  конвоем  из  восьми  флиттеров,
двигавшихся по прибрежной дороге с юга, из Лагаша и Флиннспорта. Он отметил,
что подходы к городу усиленно охраняются, но  против ожидания их никто так и
не остановил для досмотра.
     Уже потом Дэв узнал,  что офицеры, в чьи  обязанности  входила проверка
всех прибывающих и  выбывающих,  были  членами "Сети", той самой  подпольной
организации,   которая  быстро  превращала  Эриду   в   центр  сопротивления
гегемонийскому   правлению,   и   о   деятельности  которой   ходили   самые
разнообразные слухи.
     Сопротивление Гегемонии принимало иногда весьма причудливые  формы. Над
главным входом  в купол Тауэрдауна было написано "Многообразие - это жизнь!"
Лорита Фишер, та брюнетка, которая  вытащила Дэва  из камеры, ехала теперь с
ним в  одном  грузовике. Она и  объяснила, что  фраза  на  куполе - один  из
популярных лозунгов "Сети". Другой -  "Закон для семидесяти не есть  свобода
для одного!"  - Камерон  увидел  уже в  городе.  Лорита  поделилась с  ним и
основными идеями  движения.  Как может  одно  правительство  выражать  цели,
потребности, мораль и мировоззрения сотен отдельных культур  на 78 планетах?
Да это  же чушьПо  своей  природе  правительство  может быть либо небольшим,
подразумевающим личное участие каждого  в делах управления, что-то на уровне
городского соображения,  либо тиранией,  когда  немногие  правят ради  своей
личной выгоды, и при  этом не  имеет  значения, сколь  оно представительно в
теории.
     Дэву  ее  взгляды  показались  близкими  к анархизму, но  когда  Лорита
заявила, что  Гегемония - это  тирания, опирающаяся на военную силу,  он  не
нашел убедительных контраргументов.
     Вечером того же дня они  собрались  в подземном комплексе, который, как
объяснила Катя, находился под пустующим зданием в районе складов Тауэрдауна.
Там были все спасенные Терранские рейнджеры, а  также  несколько повстанцев.
Дэв оказался  в  окружении  знакомых  лиц: Чунг,  Хаган  и Николсон, Торольф
Бондевик,  Эрика Якобсен и  Лара Андерс. Почему-то не было Руди Карлссона, и
Дэв решил, что тот, наверное, остался на Локи.
     И Катя. Он не мог отвести от нее глаз. А она... она выглядела уставшей,
какой-то потускневшей, как будто долго и много работала. Сколько времени они
не виделись? Да целую вечность, с того приема у Кодамы.
     Конечно,  присутствовало  и много  незнакомых:  мужчины,  женщины -  по
большей части совсем еще дети  - с Эриду, из  Новой Америки. Маленькая армия
"Сети".
     Дэва, разумеется, прежде всего интересовало,  как они узнали,  что  его
держат в бункере неподалеку от Библа.
     - У Синклера есть свои люди в арсенале, в Винчестере, - объяснила Катя.
-  Да и Нагаи не делал особого секрета из того, что  перевозит тебя  в Библ.
Видели,  как  тебя  сажают  в  поезд в  сопровождении трех  молодцов. -  Она
состроила гримасу. - На тебе был канринин.
     - Я мало что помню, - сказал Дэв. - Куда-то везли, но куда...
     - Так вот, по монорельсу от Винчестера  до Библа 18 часов, - продолжала
Катя. - Когда тебя сняли с поезда, наши люди уже наблюдали за станциями. Вас
заметили и проследили до одного из куполов в джунглях.
     -  Эта база  называется  Нимрод,  - сказала Лорита. -  Там  размещается
основная часть гегемонийского гарнизона. От нее до Тауэрдауна 10 километров.
Мы решили, что тебя держат там и не отправили на синхроорбиту. Прошел  слух,
что они готовят нечто вроде показательного суда и твои свидетельства для них
крайне важны.
     - Верно. - Дэв хотел было улыбнуться, но у него ничего не получилось. -
Они хотели, чтобы я  признал, будто сам отдал приказ атаковать  Танис.  И...
черт возьми... меня почти убедили в этом.
     - Нам показалось, что спасти тебя, - сказала  Катя, - можно, пока ты на
планете.
     - Да, но как? Это же настоящая крепость!
     Рыжеволосая, которую все называли Симоной, хихикнула.
     - Да, это я. Пробралась в  систему  раннего оповещения ВОКОГа и послала
сообщение,  что ксенофобы  снова предприняли  попытку прорыва  на УПО-1. Они
прямо по спинам друг друга лезли, чтобы добраться до своих флиттеров.
     -  Вот  почему такое жесткое расписание,  - Дэв  кивнул и посмотрел  на
Катю. -  Вы подождали, пока они не разгрузятся  там, потом ударили по базе и
убрались до того, как гарнизон вернулся.
     - Да, времени было в обрез, -  Ли Чунг усмехнулся. - 8  минут 30 секунд
по максимуму. Управились за 7.25.
     -  На базе все же  оставались  приличные силы,  - сказал Хаган. - Слава
Богу, всего  два легких  уорстрайдера, но  пехотинцев хватало,  да  и лазеры
дистанционного управления - весьма  неприятная штука. Обоих  "Скороходов" мы
блокировали,  выставив  заградительный ракетный  щит,  потом  прорвались под
купол. Пехотинцы разбежались по комплексу, отыскивая пленников, а мы грузили
трофеи. Надо сказать, добыча немалая.
     Дэв поднял бровь.
     - Но вы еще и развязали войну, - мрачно заметил он. - Против Терранской
Гегемонии.  И  боюсь,  чтобы  воевать с  ней,  нужны  не  только винтовки  и
пулеметы.
     - Может  быть, -  сказал высокий новоамериканец, Крейтон. -  О  чем  вы
думаете?
     -  Ну,  во-первых, нужна  армия. Союзники.  О, только не  поймите  меня
неправильно. Сегодня вы  сработали великолепно, и я уж,  конечно,  не вправе
критиковать ваши  действия. Но ведь соотношение сил остается примерно 100:1,
а когда в дело вмешается Империя...
     - Мы справимся и с  Империей. -  вмешался Торольф Бондевик. Он обнял за
плечи рыжеволосую девушку, и та прижалась к нему. Судя  по всему, его бывшие
однополчане неплохо устроились на Эриду.
     - Мы все, - уточнила Катя, в упор глядя на Дэва. -  Ты ведь тоже теперь
с нами, да?
     Вопрос застал его врасплох. В общем-то он об этом еще не думал.
     - Я...  да, наверное. -  Дэв  бросил взгляд  на  Бев Шнайдер. Та сидела
рядом с  пожилым  мужчиной, держа его за  руку,  и  прямо-таки светилась  от
счастья.  - Просто  это так неожиданно,  оказаться вдруг на  другой стороне.
Хотя, похоже, некоторые уже освоились.
     Крейтон проследил за его взглядом.
     - Это Алин Шнайдер, - объяснил он. - Ее отец.
     - Боже, так вот почему они так рады друг другу.
     В  противоположном  углу  комнаты Лорита Фишер  взяла в  руки  ментару,
торжественная волнующая мелодия поплыла в воздухе. Дэв  прислушался, пытаясь
вспомнить...
     - Что это?
     - "Гнездо Надежды", - шепнула Катя. - Что-то вроде гимна Конфедерации.
     - Гимн обычно более... воинственный.
     - Нам он вполне подходит. Напоминает о том, кем мы когда-то были.
     - Прекрасно, -  он никогда  не  слышал песню,  но что-то в ней казалось
странно знакомым. Мелодия захватывала...
     - Что ты теперь собираешься делать, Дэв?
     Он удивленно вскинул брови.
     - Думаю,  это тебе  решать.  В том  смысле,  что  ты ведь  спасла меня.
Возврата нет. Мне бы хотелось... остаться с тобой.
     Выражение ее лица не изменилось.
     - Не могу тебе ничего обещать. С тех пор много чего случилось.
     Он кивнул.
     - Понимаю. Я и Империя. Они лгали мне.
     - Я не об этом, Дэв. У нас комель.
     Его изумлению не было предела.
     - Что?
     - И  это еще  не  все. Я  разговаривала с  ксенофобом.  Не  уверена, но
кажется, возможно что-то вроде союза. - Не дождавшись ответа, она  добавила.
- Ты сам говоришь, что нам нужны союзники!
     До Дэва не  сразу дошел смысл сказанного.  Это было столь необычно, что
ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чем говорит Катя.
     - Ксены! Ты заключила с ними союз? Боже! Но как?
     - Пока еще ничего определенного. -  Она закрыла  глаза. - Ох,  Дэв, они
такие... другие!
     - Да уж.
     - Нет,  я  имею в виду другое. Я  ведь  и понятия не имела, каково было
тебе там, на родине ДалРиссов. Оно... не знаю... как будто меня разложили, а
потом снова сложили. Оно было внутри меня... пыталось понять.
     Дэв ощутил, как в нем поднимается волна тревоги, жалости к дорогому ему
человеку.
     - И что? Как ты...
     -  Все в  порядке.  После возвращения меня обследовали. Медики сказали,
что оно провело анализ  моей дыхательной смеси  и там же на месте обеспечило
запас  воздуха.  Да  еще  вылечило  от  отравления углекислым газом. Если бы
удалось  интегрировать  ксенофобов  в  наше  общество,  какие  это  были  бы
первоклассные медики!
     - Не уверен, что общество созрело для этого, - сухо заметил Дэв.
     - Но я пыталась объяснить, что нам нужно. И опасность, которая угрожает
им. Когда мы вернулись в Эмден, оказалось, что оно оставило... послание.
     - Что?.. В твоем ОЗУ?
     - Нет. Оно, наверное, не поняло, что это такое. Нет... оно изменило мой
комель.
     Дэв уставился на нее.
     -  Как...  ксенозомби? - Ему вспомнились те создания ДалРиссов, которые
ксенофобы, захватив, использовали в качестве оружия.
     - Нет, - ответила Катя. - Не  так. В нем осталось какое-то впечатление.
Память. Я это почувствовала, когда дотронулась до комеля уже на базе. Теперь
я знаю, как связаться с ними в случае необходимости.
     - И как?
     Катя сказала.
     Дэв откинул голову и громко рассмеялся.





     "Главное преимущество небесного  лифта состоит в том,  что он позволяет
транспортировать  большие  грузы  на  синхроорбиту  и  с  нее  с  небольшими
затратами. Недостаток - время транспортировки. Обычно для путешествия в одну
сторону требуется 20 часов, но часто намного больше.
     Поэтому,  когда перевозку  груза  нужно произвести быстро, используются
аэрокосмические челноки".

     - Готово! - Рыжая девушка гордо посмотрела на Дэва и улыбнулась.
     Он  подошел к  ней  и  взглянул  на монитор. Сейчас  они  находились  в
ВИР-коммуникационном центре космопорта Библа.
     - И что ты сделала?
     -  Прошла  контроль,  -  как,  не   скажу  -   и   получила   доступ  в
коммуникационную  сеть.  - Симона  Дагуссе вынула  штекеры из  В-разъемов  и
выскользнула из коммуникационной будки.  Дэв  взял ее  за руку. - Попала  на
какого-то  робкого  аналога,  так  он  решил,  что  я  генерал  Накамура  из
Имперского  Штаба.  Просто  удивительно,  как  эти военные привыкли  щелкать
каблуками и вытягиваться в  струнку  перед высоким начальством!  Надо только
рявкнуть как следует!
     - И тебе не нужен код доступа?
     Она рассмеялась.
     - Иногда. Хотя обычно я получаю все, что нужно, от ИИ системы.  Их беда
в том, что они чересчур умны.
     - Что ты имеешь в виду?
     -  Понимаешь,  Искусственный  Интеллект  можно  убедить,  -  она  гордо
тряхнула головой. -  Или  обмануть,  внушив ему, что генералу Накамуре нужен
корабль, и нужен  сейчас, немедленно. Никаких вопросов, никакой  бюрократии,
иначе...
     - Великолепно, - похвалил Дэв, оглядывая космопорт.
     Здесь царила обычная суета, сновали туда-сюда кары, менялись объявления
на большом экране под потолком.
     - И куда теперь? Долго еще до отлета?
     - Это  частный рейс. Так  что никакого объявления не  будет. Думаю, что
Накамура не любит  лишней огласки. - Она снова хихикнула. - Выход номер три,
платформа "Альфа".
     - Так это будет персональный рейс? И нам всем хватит места?
     -   Должно   хватить,  все-таки   150  тонн.  Хотя,  конечно,  придется
потесниться.
     - Ну ничего,  полет-то недолгий, самое большее три часа. Посидим друг у
друга на коленях. Ты всех предупредила?
     -  Конечно. - Она понизила голос до шепота. - Операция "Гнездо Надежды"
началась!
     Дэв  неодобрительно  покачал головой. Симона,  казалось,  жила  в  мире
интриг, риска, приключений, и иногда он думал, что  весь конфликт для нее не
больше, чем  грандиозная изощренная электронная игра. Натянуть нос системе -
большего счастья  для нее не существовало, и  она постоянно выискивала новые
способы  перехитрить  компьютерную  систему,  обойти  защиту,  внедриться  в
тщательно охраняемую сеть. Здесь она была как рыба в воде.
     Пока  они шли,  Дэв  еще  раз  осмотрел зал,  потом  перевел  взгляд на
многоярусные балконы,  где толпились сотни людей,  в  основном бизнесменов и
торговцев, дожидающихся прибытия или отправления "шаттлов". Обращали на себя
внимание необычайно многочисленные патрули гегемонийских  солдат, в то время
как местной милиции вообще не было. Вооружены  винтовками и лазерами  вместо
обычных и менее заметных станнеров и карабинов,  в  полном боевом облачении,
расхаживают по залу с видом людей, готовых к любым неприятностям.
     Дэв отметил, что  атмосфера в  зале действительно давала основание  для
беспокойства.   Напряжение   буквально  пропитывало   воздух   и,  казалось,
принюхавшись можно было уловить  едкий  запах  страха.  В  самом  космопорте
ничего необычного,  но  вот  в  прилегающем куполе сегодня прошла  еще  одна
демонстрация. Дэв не принимал в ней участия, но видел картины происходившего
на мониторах  у входа  в космопорт.  Утром  на  городской площади  собрались
тысячи  людей. Он слышал, как  они скандировали:  "Танис! Танис!  Танис!" Не
удивительно, что солдаты нервничают.
     По нарукавным нашивкам Дэв определил, что  почти  все  они из широнских
центуриан.  Терранских  рейнджеров он не заметил вообще, а новоамериканцев -
всего  несколько. Возможно, после Таниса, где  рота  А  не выполнила  приказ
губернатора,  а  точнее  Омигато,  рейнджерам  больше не доверяют.  Разведка
"Сети" докладывала, что в среде солдат наблюдается  беспокойство, информация
о Танисе  передается  из  рук  в  руки,  а  настроение  подразделений весьма
понизилось, что,  конечно,  отразилось  и на их боеспособности. В  последнее
время  участились случаи дезертирства, на сторону повстанцев переходят целые
роты,  принося  с  собой оружие  и даже  уорстрайдеры.  Работа агитаторов не
прошла  бесследно, вызвав рост антиимперских настроений, с  чем  приходилось
считаться властям.
     Призрак восстания обретал плоть, превращаясь в живое, грозное чудовище.
Дэва  беспокоило  только  одно:  смогут   ли   Синклер  и  его  приближенные
контролировать свое детище.
     Они  остановились  у  транспластового  окна,  выходящего  на  платформу
"Альфа".   Вот  и  "шаттл"  Накамуры,   большой,   с  дельтовидным   крылом,
аэрокосмолет "Ишикавадзима А5М1 Мокетуки", отливающий золотом  в ярком свете
Мордука.  Оба   крыла   украшены   эмблемой  Накамуры.  Корабль,   окутанный
энергокабелями и фидерами, охранялся  несколькими  вооруженными сотрудниками
Департамента Безопасности. Грузовой отсек был открыт,  и  Дэв заметил внутри
магнитные платформы, уставленные двухметровыми канистрами вроде тех, которые
применяются  для перевозки  хрупких  или скоропортящихся грузов. На  борт их
доставляли  роботы-погрузчики,  ловко   вкатывающиеся  по   трапу  наверх  и
спускающиеся  с другой стороны.  Офицер, ответственный за погрузку, проверял
ярлыки  на крышках, помечая что-то в своем  блокноте. Пока все шло хорошо. И
если только он не решит проверить содержимое этих канистр...
     Помимо  этого  груза,  "шаттлу"  предстояло  доставить  на  орбиту  два
истребителя  "Тенраи"  DR-80.  Их уже подтянули к внешним слотам "Мокетуки".
Погрузочный механизм - огромная вакуумная рука - готовился подцепить добычу,
из  резервуаров с криоводородом шел пар.  Хотя  никаких сбоев не намечалось,
Дэв  чувствовал,  как  колотится   сердце  и  повлажнели  ладони.  На  карту
поставлено многое.
     - Погрузка почти закончена, - сказал он. - Наша очередь.
     У выхода к платформе "Альфа" стоял солдат.
     - Извините, сэр, мэм. Сюда вход воспрещен.
     - Мы летим на этом корабле. - Дэв старался говорить ровно, командирским
тоном. - У нас приказ.
     Охранник оглядел их с  головы да ног, его правая рука легла на рукоятку
лазерного пистолета, висящего в кобуре у пояса.
     - Не думаю, что...
     Дэв протянул левую руку ладонью вверх. Солдат нерешительно переступил с
ноги на  ногу, пожал плечами, взял с полки ридер и положил перед Дэвом.  Тот
опустил  интерфейс на экран  и ощутил легкое  покалывание,  означающее,  что
информация пошла. Охранник взглянул на экран, и глаза его расширились.
     - Извините, сэр! - В голосе звучало уважение. - Я не знал...
     -Теперь  я, -  усмехнулась  Симона.  Прочтя данные,  солдат  побелел от
страха.
     - Пожалуйста. Вы можете подняться на борт.
     Поднявшись по трапу, Дэв искоса взглянул на Симону.
     - Ну и что ты сообщила этому чертову компьютеру? Кто мы такие?
     - О, все просто. - Лицо девушки расплылось в  улыбке.  - Вы прошли  как
личный секретарь Накамуры, не аналог, естественно. Цель поездки - совещание,
которое проводит сам Омигато.
     - Понятно. А ты?
     Она бросила на него лукавый взгляд.
     - Я записалась как любовница Накамуры.
     Интересно, что подумал часовой,  не счел ли  он странным, что у  такого
высокопоставленного  лица  как Накамура секретарь - гайджин, да и  любовница
тоже, если уж на то пошло. Впрочем, какое это имеет  значение? Кто осмелится
задать такой вопрос, если компьютер подтвердил факт.
     Они  направились к  кабине  экипажа, где уже  собирались  другие  члены
боевой группы.  В каждой  серебристой канистре  сидели,  съежившись, по  два
повстанца  или лежало  оружие. Через несколько  секунд  после Дэва и  Симоны
появилась Лара Андерс, числившаяся пилотом Накамуры.
     -  Давайте-ка все по местам, - сказала  она. - Я  хочу взлететь прежде,
чем кто-нибудь решит перепроверить приказ.
     "Шаттл" представлял собой настоящий аэрокосмолет,  получающий топливную
массу в атмосфере, поглощая огромное количество воздуха и  конвертируя его в
плазму  в двух  реакторах. В космосе топливом служил криоводород, хотя можно
было  пользоваться и водой,  как впрочем и любой другой жидкостью. Небольшие
корабли  класса "земля-орбита"  использовали эффект магнитного отталкивания,
как  флиттеры и  подобные  им  транспортные  средства, но "шаттлы", подобные
этому, по-прежнему  полагались на старомодные атомные двигатели, конструкция
которых  почти  не менялась в последние три  столетия. Хотя космолеты  могли
парить, садиться и взлетать так же, как и обычные аэрокосмолеты, для запуска
их на  орбиту применялись ракетоносители, разгонявшие корабли до необходимых
скоростей. "Шаттл"  был рассчитан на трех пилотов, хотя и  один справлялся с
управлением,  а также  имел 12  противоперегрузочных кресел. Использовав все
свободное пространство, разместив самодельные противоперегрузочные кресла из
пеноподушек в грузовом отсеке на корме, Дэву удалось  втиснуть 30 повстанцев
вместе с оружием и амуницией.
     Натянув на  себя боевой защитный костюм,  кроме шлема  и перчаток,  Дэв
занял место второго  пилота.  При  необходимости  он  мог бы  подключиться к
аэрокосмолету и вести его - опыта вполне хватало, -  но  сейчас ему хотелось
через сенсоры корабля обеспечить точный выход к  цели.  Сидевшая  рядом Лара
уже завершала  предстартовую проверку систем.  Оптические  сканнеры на  носу
"шаттла" давали возможность видеть серую  стену платформы  "Альфа", купола и
жилые помещения космопорта.
     - Резервуары  криоводорода под давлением, - услышал он голос Андерс.  -
Топливо  на уровне  3-7.  Внешние  источники  отсоединены.  Тауэрдаун,  рейс
Котори-59 просит разрешения на взлет.
     В левом верхнем углу  визуального  поля  открылось окошечко.  Из глубин
голубовато-зеленого   неба  на  Дэва  смотрело   бородатое  лицо  -   аналог
контролера-диспетчера.
     - Рейс 59, пожалуйста, задержитесь для проверки разрешения.
     Дэв почувствовал неприятный холодок в груди. План может пойти насмарку,
стоит лишь  какому-то чиновнику  или ИИ заподозрить неладное,  и  причин для
таких подозрений  хватало  -  срочность  полета, необычно большое количество
грузов...  да мало  ли что.  И если кто-то решит  отложить полет, то  с этим
ничего не  поделаешь: не спрячешь же 20 с лишним человек, втиснутых в кабину
экипажа и грузовой отсек.  Другой  вариант - предпринять  экстренный старт и
взлететь без разрешения  - бессмысленен, если не  хуже. Транзитное время  от
старта до швартовки  на синхроорбите составляет 3  часа  15 минут,  ни  один
корабль,  покинувший  космопорт Библа без  разрешения,  не  сможет  получить
доступа к объектам на синхроорбите. Может быть, контрольный пункт космопорта
просто  перепроверяет  разрешение  на  вылет?  Или  они собираются  прислать
кого-то для досмотра груза? Что же делать?
     - Если  хотите,  я попробую  вмешаться?  -  предложила Симона.  Девушка
занимала место третьего  пилота. Что  она могла? Подключиться к компьютерной
сети, соединяющей "шаттл" с диспетчерской порта?
     - Нет, - резко ответил Дэв. - Стоит им почувствовать твое присутствие в
системе, как станет ясно, что что-то не так. А пока они могут...
     - Рейс 59, это контрольный пункт. Вам разрешен взлет.
     Итак,  всего лишь  перепроверка,  ничего  больше. А об этом  Симона уже
позаботилась.
     - Вот видишь, - спокойно сказал Дэв.
     - Космопорт, это 59, - отозвалась Андерс. - Вас поняла. Пока.
     Предстартовый отсчет  с его  налетом  мелодраматичности  давно  ушел  в
прошлое, вытесненный ускоренной проверкой систем  бортовым  ИИ. Лара  Андерс
отдала  мысленную  команду,  двигатели  взревели,  корабль  занял  стартовое
положение. Плоский обрубленный нос "Мокетуки"  задрался вверх,  и еще  через
секунду из сопла  вырвалось  пламя. Балансируя  на ревущем столбе  огня, они
устремились в небо.

     Из холла терминала Катя видела,  как дельтокрылый аэрокосмолет поднялся
на бушующем водопаде пламени и дыма. Она облегченно вздохнула, подняла  руку
и дотронулась до комрапа за ухом.
     - Меч, это Наблюдатель. Орел взлетел. Приступайте к операции.
     - Вас понял, - прозвучал в ее голове голос Хагана. - Начинаем.
     Время пришло.

     Иоши Омигато действительно проводил совещание на борту "Токитукадзе" со
старшими офицерами  Гегемонии,  только совещание  это  было  электронное,  и
участники его  сидели  не  за  одним  столом с представителем Императора,  а
находились в своих кабинетах в  Библе, Винчестере, Бореале и  других городах
северной полярной  зоны Эриду. Двенадцать человек в военных мундирах плавали
в пространстве, рассматривая пятиметровую голографическую проекцию  планеты.
Аккуратно подобранные цвета - такой  Эриду представала из космоса - красный,
оранжевый,  золотистый,  с  фиолетовыми  морями  создавали   полную  иллюзию
реальности. Правда,  облачный  покров  был  удален,  а  города, транспортные
магистрали и военные базы присутствовали в виде цветовых точек и линий. Тьму
окружающей   планету   ночи   пронзала   серебряная  нить  небесного  лифта,
поднимающаяся с экватора.
     Кроме  того, поверхность планеты  расцвечивали  многочисленные зеленые,
голубые  и  белые  пятнышки,  каждому  из  которых  соответствовала  колонка
пояснительной   информации.   Зеленые   пятнышки   обозначали   расположение
гегемонийских войск, голубые  - имперских,  а  белые  -  сосредоточение  сил
повстанцев.
     За глобусом каждый мог  видеть  объемное изображение  городской площади
Библа.  В этот момент на  ней бушевало пятитысячное людское море, к которому
стекались  со всех  сторон все новые ручейки горожан. Казалось, купол  этого
города  стал  центром  притяжения  всех  несогласных,  всех  смутьянов, всех
недовольных. Над  площадью  звучало одно,  ритмично  повторяемое, неумолчное
эхо: "Танис! Танис! Танис!"
     Очевидно, размышлял  Омигато, кампания, имеющая целью возложить вину за
трагедию  на изменника - гайджина, провалилась. К счастью, теперь это уже не
имело значения, ведь до Земли дошла только его версия событий.
     Беспокоило  другое: повстанцы избрали  именно Библ для проведения своих
демонстраций.  Заранее   подготовленное  сражение  здесь  могло  привести  к
разрушению небесного  лифта.  А нарушение транспортных коммуникаций означало
резкое сокращение производства. Помимо этого, пришлось бы отложить  и начало
работ по  терраформированию  Эриду, по крайней мере до тех пор, пока лифт не
будет  починен.  Если  же  повреждения  окажутся достаточно  серьезными,  то
отсрочка  может  затянуться  на  десятилетия.  Омигато  был терпелив, но  не
настолько  же.  Его  кампания,  кампания  фракции  "Кансей"  разрабатывалась
тщательно,  долго,  с учетом всех возможных  нюансов. Она являла  собой само
совершенство и должна была - как древний  меч Масамуне - разрубить  тот узел
унижения, который препятствовал развитию подлинного духа Дай Нихон,  Великой
Японии.  Омигато полагал, что  восстание, если  оно  случится,  произойдет в
Винчестере или  каком-либо другом  городе южной части  Эриду, но никак  не в
Библе. Многое  зависело от того, как будут развиваться  события  в ближайшие
часы.
     - После Таниса, - говорил майор  Бартон, командир 4-го полка Терранских
рейнджеров, - у нас значительно возросло число дезертиров.
     Сам  его тон - резкий и  жесткий, граничащий с неуважением, - раздражал
Омигато,  заставляя усомниться  в  преданности этого человека и  подумать  о
возможности его замены.
     - Целые роты  попросту  уходят  из расположения  базы, забирая оружие и
даже уводя страйдеры. Отмечено несколько стычек,  когда люди из Департамента
Безопасности пытались остановить их.
     - Да,  но куда  они уходят? - требовательно спросил Омигато. -  Все эти
мятежные   батальоны,  о  которых  вы  говорите,  они  же  не  могут  просто
раствориться  в джунглях! Им  нужен кров! Пища! Энергия! Воздух для дыхания!
Где они прячутся?
     -  Мы считаем, что они  пользуются поселениями,  расположенными  вблизи
больших   населенных  пунктов,   -  сказал  офицер   из   штаба  ВОКОГа.  На
голографическом дисплее замигал огонек. - Это  Эмден, мой господин, построен
40 лет назад для  сборщиков грибов в предгорьях  Экваториального массива. Мы
полагаем,   исходя   из   данных,   полученных   посредством   компьютерного
моделирования и  триангуляции,  что именно отсюда  вышла группа, атаковавшая
несколько  недель  назад  монорельсовую дорогу,  здесь  же,  судя по  всему,
готовился рейд на Нимрод.
     - И что вы предприняли?
     - Ведем тщательное  наблюдение  с синхроорбиты, мой господин, - ответил
офицер службы  безопасности ВОКОГа.  - Кое-кого  из живущих там опознали как
возможных повстанцев. Когда мы...
     -  Так  возьмите их! -  взорвался  Омигато. -  Или  мне  нужно вызывать
Имперские войска,  чтобы  те  показали  вам,  как  это  делается?  Захватите
пленных!  Заставьте их  говорить! Они наверняка знают других, своих лидеров,
подпольные базы! Но возьмите их!
     - Это  не так  просто, мой  господин, - сказал темноволосый  гайджин по
имени   Будуэн.   Он  командовал  недавно  прибывшим  на  Эриду  гвардейским
подразделением,  Центурианами,  и  его образ  витал над  многоцветным  миром
подобно демону - скрещенные руки, мрачное выражение лица.
     -  Инцидент  в  Танисе  вызвал быстрый  рост  поляризации  гражданского
населения. Некоторая его часть все еще поддерживает Гегемонию, но по оценкам
специалистов,  подтверждаемым  данными  ИИ, более шестидесяти пяти процентов
открыто  сочувствуют повстанцам.  Они  предупреждают о  передвижениях войск,
дают  приют  дезертирам,  снабжают  мятежников продовольствием.  Гражданские
рабочие военных баз  предоставляют  им секретную  информацию. И  делают  это
столь оперативно, что мы не успеваем  установить каналы утечки. В моем штабе
считают...
     - Все очень легко, полковник,  - резко оборвал его Омигато.  - Простота
совершенна.  Не  допускать  гражданских  рабочих  на   военные  базы.  Брать
заложников.  Эвакуировать  население городских куполов и изолировать  его  в
лагерях. Расстреливать дезертиров. И уж если вы не в  состоянии обеспечивать
контроль,  напоминаю,  что  "Токитукадзе" один обладает  достаточной огневой
мощью, чтобы разрушить все купола на этой проклятой планете! Понятно?!
     В наступившей мертвой тишине голос помощника начальника штаба прозвучал
шокирующе громко.
     - Мой господин...
     - В чем дело? - Омигато не любил, когда его прерывали.
     - Мой господин,  пожалуйста, взгляните на монитор, дающий "картинку" из
Библа. Они... там что-то происходит.
     Омигато повернулся.  Прямо во тьме космоса за  голографическим глобусом
Эриду  перед ним  лежала  заполненная  толпой площадь.  Все  это  напоминало
театральную сцену в затемненном зале. Люди на площади молчали, словно ожидая
чего-то. На  огромном голографическом экране возник образ губернатора Прэма.
Обращаясь  к толпе, он умолял  их разойтись. Омигато стиснул зубы.  Он бы их
рассеял... да так, что и хоронить было бы нечего. Но что...
     Позади толпы за спинами людей открылась дверь склада.




     Глава  10. Право Революции. Правительство создается ради  общего блага,
защиты и  безопасности  всего сообщества, а не  ради интересов  или  доходов
одного человека, семьи или класса людей; следовательно, когда  правительство
развращается,  и общественная свобода оказывается под угрозой, а все  прочие
методы  воздействия  не  имеют  должного  эффекта,  народ   может  и  вправе
реформировать   старое   либо   установить   новое   правление.   Учение   о
несопротивлении  власти  и гнету абсурдно, недостойно свободного  человека и
деструктивно.
     Ньюгемпширский Билль о правах,
     Статья X, 1784 год.

     Катя уточнила время и перешла на тактическую частоту.
     - Все верно. Пошли.
     - Понял, - голос Хагана звучал совсем рядом. - Мы готовы. Удачи, Катя.
     - И тебе, Вик.
     Все  было почти как прежде, когда все они  назывались еще Торхаммерами.
Катя на своем  "Призраке", на флангах Вик Хаган и Ли Чунг на RLN-90 "Скаут",
чуть сзади на "Торопыге" Эрика Якобсен.  Пятая машина, "Скороход" с Роджером
Дарси,  так  напоминавшем  ей  Руди Карлссона. Она скучала по импульсивному,
дерзкому локийцу,  чувствовала, как  не хватает его энергии,  решительности,
поддержки.
     Здесь же собралось  и  несколько  сотен пеших солдат "Сети". Один взвод
удалось экипировать полностью, включая боевые  защитные костюмы, другие были
в чем попало. Силы повстанцев выросли за последнее время в несколько раз, но
обеспечение оружием и другим оборудованием отставало от потребностей.
     Катя считала,  что  им повезло  в главном:  ищейки Гегемонии так  и  не
смогли обнаружить подпольные склады. Вот  эти четыре уорстрайдера, например,
хранились в  огромных контейнерах с надписью "запасные  части".  Разумеется,
без активной помощи населения это было бы невозможно. Большую роль сыграли и
те, кто, подобно Симоне Дагуссе, осмеливался бросить вызов правительственной
компьютерной сети.
     -  Башенное  вооружение за  тобой,  -  сказала  Катя  Георгу  Липински,
занимавшему место второго джекера  в LaG-42. - Но если дело дойдет до драки,
будь внимательней, смотри, куда стреляешь. Там полно народа.
     - Не беспокойся, - твердо заверил ее Липински.
     За  последнее  время  парень набрался опыта, чувствовал себя уверенно и
считался уже ветераном.
     В  открывшиеся  двери  склада  хлынули  потоки  света,  и   за  клубами
поднявшейся  пыли Катя разглядела замершую в напряженном ожидании толпу. Тут
и там  белели лозунги типа  "Свободу Эриду!". Хорошо, если бы  это пожелание
стало явью. Но свободу нужно завоевать, за  нее придется заплатить кровью. И
пока что сила не на их стороне.
     Катя  направила  "Призрак"  прямо  к  центральной  площади  через  гущу
молчаливых, готовых  ко всему людей.  Они  расступались,  освобождая  дорогу
уорстрайдерам, а  из громкоговорителей неслись все более настойчивые призывы
разойтись по домам.
     Гегемонийские  боевые машины располагались на  другой  стороне площади,
блокируя  выход  к куполу  Тауэрдауна.  За  ними с  голографического  экрана
губернатор Прэм по-прежнему обращался к демонстрантам, увещевая, уговаривая.
Катя уже видела  эмблемы и регистрационные номера  стоящих в  заградительном
кордоне "Призраков", "Скаутов" и  даже массивного трехместного "Бога войны".
Широнские  Центуриане.  Отличные войска...  а  главное - не  зараженные  тем
пьянящим,  дерзким  воздухом  свободы  и бесшабашности,  который,  казалось,
пропитал всех и вся на Эриду.
     - Люди Эриду, - взывал Прэм. - Обещаю вам, все ваши жалобы, требования,
петиции будут  рассмотрены!  Немедленно  расходитесь по  домам. В  противном
случае правительственные силы будут вынуждены применить газ.
     При  появлении  машин  повстанцев шеренга  гегемонийских  уорстрайдеров
дрогнула,  нервно зашевелилась.  На чью сторону  станут  эти  невесть откуда
взявшиеся пришельцы?  Кате стало страшно за стоящих  между  ними людей. Если
грянет бой...
     Она  поискала частоту командного канала. ИИ "Призрака"  в долю  секунды
проверил тысячи вариантов и...  Вот! Разговор,  конечно, кодированный, но ей
требовалось другое.
     - Присоединяйтесь  к нам, - воспользовавшись паузой сказала Катя.  -  Я
обращаюсь  к гегемонийским  уорстрайдерам.  Переходите  на нашу сторону! Или
отступите и дайте нам пройти к Тауэрдауну!
     - Кто это? - раздался хриплый от волнения мужской голос.
     - Капитан Катя Алессандро из сил Конфедерации, - ответила она, надеясь,
что фраза не прозвучала слишком  уж помпезно, хотя сама это почувствовала. -
Гегемония  и Империя больше не имеют здесь власти. Эриду свободна. Дайте нам
пройти.
     Она  видела вход  в купол  Тауэрдауна прямо за  спинами уорстрайдеров и
пехоты. Всю прошлую неделю его усиленно  охраняли,  а не  захватив основание
небесного лифта,  повстанцы не  могли рассчитывать  на успех восстания. Ведь
помимо   всего   прочего   там   находились  контролируемые   правительством
передатчики,   энергораспределительная   станция   и   компьютерный   пункт,
обеспечивающий  связь  планеты  с  синхронной  орбитой.  В   то  время,  как
правительственные учреждения  в  Винчестере и других  городах  имели  прямое
лазерно-коммуникационное  сообщение  с Вавилоном, основной контрольный пункт
Гегемонии,  обеспечивающий   связь,   передачу  новостей  и  развлекательных
программ находился именно здесь, в Тауэрдауне.
     Самый  большой  из  гегемонийских  уорстрайдеров,  "Бог  войны"  RS-64C
развернул   верхнюю  часть  своего  массивного   торса.  Сомневаться  в  его
намерениях  не  приходилось  -  на Катю  глядели  две мегавольтные протонные
пушки.
     - Лучше прекрати это, дорогуша, - голос звучал тихо,  но угрожающе. - И
убирайся, пока мы не раздавили тебя и всю эту шушеру, как жуков.
     -  Как вы  это  сделали  в  Танисе? - бросила  она.  -  Еще одна бойня?
Начните, и ни один из вас не уйдет отсюда живым. Пропустите нас!
     "Бог  войны" угрожающе шагнул вперед.  Толпа качнулась, колеблясь между
паникой  и  яростью.  Катя  прекрасно  понимала,  что  чувствуют  эти  люди,
совершенно   беспомощные   перед  лицом  бронированных  гигантов.  Раздались
отдельные крики,  призывающие повстанческие страйдеры  перейти к решительным
действиям.
     Катя  сама не  знала,  что делать. Любая попытка силового решения может
вызвать  перестрелку,  и  тогда сотни погибших.  Она снова  уточнила  время.
Синклер обещал...
     Да!  Образ губернатора  на экране  мигнул,  рассыпался и исчез. На  его
месте  возникла  новая фигура  -  величественная, исполненная  достоинства и
спокойствия.
     Генерал  Тревис Синклер  в  строгом  коричневом  мундире,  единственным
украшением  которого являлась звезда  у горла, указывающая  его  ранг.  Катя
знала,   что   несколько  дней   назад   хакеры  умудрились   внедриться   в
правительственную  ВИР-коммуникационную сеть  и  подготовили  эту  передачу.
Только  бы удалось  продержаться  на этом  канале, сейчас  все  зависело  от
выступления Синклера. Толпа затихла. Даже гегемонийские  пехотинцы, стоявшие
в оцеплении по периметру площади, повернули головы к экрану.
     -  Люди  Эриду,  - начал  Синклер,  и Катя по достоинству  оценила  это
простое и уважительное обращение. - Как вы  уже в  большинстве своем знаете,
Эридуанский  Конгресс  делегатов обратился  к  нам  с  просьбой  подготовить
документ,  излагающий  и разъясняющий  позицию Новых Конституционалистов. Мы
сделали это. Конгресс еще  не проголосовал за  этот документ, не принял его,
но нам  представляется,  что  когда речь заходит о столь  важной декларации,
когда события  набирают ход, лучше  всего  обратиться к  народу с призывом о
прямой ратификации. В конце концов это ваш мир. И декларация,  если вы этого
пожелаете, тоже ваша. Итак...
     -  Мы,  свободные люди  многообразного и бесконечно  меняющегося  мира,
представляем  Человечеству эту  Декларацию Разума как  договор  всех  ищущих
освобождения от бремени тирании Гегемонии.
     Следуя принципам разумности,  мы  ясно  и без недомолвок излагаем  нашу
позицию.  Почему  освещенное  вековой  традицией  мира  законное   правление
ставится нами под вопрос. В объяснение этого мы приводим следующие суждения.
     Мы  считаем,  что  огромные  расстояния, разделяющие  миры  и  системы,
ослабляют  связи  и  укрепляют  различия  между ними,  а  также между ними и
Землей. Никакое правительство не в состоянии перебросить мост через пропасть
времени, пространства и культур.
     Мы  считаем,  что  различия  между  чуждыми  друг  другу  человеческими
культурами  делают  невозможным  понимание центральным  правительством нужд,
потребностей, устремлений и целей этих далеких миров.
     Мы считаем,  что лишение наших  граждан богатств  и  собственности  под
угрозой тюремного заключения или суда неотличимо от вооруженного ограбления,
что принудительная  служба наших граждан  на других планетах  неотличима  от
рабства,  что продолжающаяся ассимиляция  многообразных культур,  стремление
загнать  их  в  рамки  социальных  моделей,  определяемых  теми,  кто  якобы
представляет общественное мнение, неотличимо от геноцида.
     Мы  считаем  также,  что  человеческая  культура,  экономика, жизненные
устремления,  столь  разнообразны,   что  не   поддаются  администрированию,
регулированию  либо ограничению в  любых  формах,  а должны  быть  свободны,
позволяя каждому самостоятельно добиваться успеха либо терпеть поражение.
     Права  человека проистекают не  от  Бога,  не  от правительства,  не из
прецедента, а из желания и воли народа обеспечить и сохранить их для себя.
     Каждый  несет ответственность за свои  поступки, личная свобода не дает
никому права лишать  других  жизни,  свободы и собственности. Также не может
то, что  считается  аморальным  для  личности, быть  признано  моральным для
правительства.
     Единственная роль правительства в области  человеческих отношений - это
роль защитника от насилия и мошенничества.
     Когда  правительство  не  представляет  более  свой  народ,  когда  его
чиновники удовлетворяют  свои  потребности  за счет  народа, когда  законные
попытки  народа самому представлять себя, защищать свои интересы и исправить
ошибки  правительства оказываются  неэффективными, когда  это  правительство
явно угрожает принципам личной свободы, тогда народ не просто имеет право, а
обязан реформировать его или при необходимости заменить...
     Синклер продолжал  говорить, следуя все  той  же основной линии: нельзя
позволять, чтобы за вас думало некое аморальное всезнающее правительство, вы
вправе... нет, обязаны думать за себя сами. Кате казалось, что она не совсем
поняла некоторые положения. Если не будет налогов - ведь это он имел в виду,
когда  говорил о завладении чужим  богатством  и собственностью?  -  то  как
правительство  сможет  поддерживать   межпланетные  сообщения?  Если  личная
свобода ставится  превыше  общественного  блага,  то  кто или  что остановит
человека,  собирающегося  крикнуть  "Пожар!" в  переполненной  комнате?  Или
прокатиться по тротуару на скиммере?
     Может быть,  именно такие случаи имел в  виду Синклер, когда  говорил о
личной ответственности  каждого? И все  же ей  казалось, что  в  этом пункте
Декларация Разума немного поверхностна. Тем не менее она с замиранием сердца
слушала оратора, замечая, что  все, кто был  на  площади, застыли, как будто
подвешенные во времени.
     -  Посему  мы  декларируем,  что Миры  Человека  есть  и  будут  отныне
суверенны, взаимно  независимы от  центральной  власти,  взаимно  свободны в
стремлении к тому, что они считают отвечающим их интересам, в той степени, в
которой эти интересы не ущемляют свободу их соседей.
     Мы  заявляем,  что  правительство   Объединенной  Терранской  Гегемонии
лишилось  своего  права  управлять  из-за  пренебрежения к  нашим  нуждам  и
жалобам,  что оно  не может  больше  быть законным представительным  органом
власти  для тех  миров  и  народов,  которые подписали сей  договор,  и  что
вышеупомянутые отношения между правителями и управляемыми прекращаются.
     Подписавшие этот документ выражают твердое желание жить в мире со всеми
народами  и планетами, но мы также  подтверждаем нашу преданность  принципам
свободы   личности,  закрепленным  в   этом  документе  и  намерены   твердо
придерживаться их несмотря ни на что.
     Интересно,  подумала  Катя,  как  воспримут  этот  документ  ксенофобы?
Вероятно, ничего не поймут, ведь такие понятия, как "личность", "индивидуум"
совершенно им чужды. Ей снова вспомнилось прикосновение. О, Боже...
     Но зато люди  приняли  декларацию  с глубоким чувством. Образ  Синклера
исчез  с экрана, и  несколько секунд царила  полная  тишина... затем площадь
взорвалась громом аплодисментов, криками восторга и одобрения. Катя включила
экран обзора: одни молились, стоя на коленях, другие плакали, третьи, воздев
руки,  что-то  кричали.  Толпу  охватило единое восторженное чувство,  нечто
вроде массового экстаза.
     Впрочем,  некоторые   уже  пришли   в  себя   и  двинулись  к   шеренге
гегемонийских уорстрайдеров.
     Какое-то  одно  хрупкое  мгновение  Катя  еще  верила,  что,  возможно,
Центуриане не  станут стрелять,  что  надвигающаяся волна  людей застала  их
врасплох, и они не решатся открыть огонь по безоружным демонстрантам.
     И   тут   прогремели   залпы,   это  "Бог  войны"  выстрелил  из  обеих
протонно-электронных пушек. Два бело-голубых пучка света хлестнули по толпе.
Крики ужаса и боли прорвали ликующий рокот, заставив Катю содрогнуться.
     - Целиться по их оружию! - приказала она. - Осторожнее!
     -  Цель!  -  закричал  Хаган.  Спустя  долю  секунды его  лазер  метнул
ослепительную  молнию в  "Бога  войны", поразив  его левую руку  у плечевого
соединения.
     Катя последовала его примеру. В ее мозгу билась одна мысль - сколько же
гражданских  погибнут  от  рикошета  разрывных  снарядов,  скольких  заденет
смертельный луч лазера.
     Один  из  центурианских   "Скаутов"  пошатнулся,  окружившие  его  люди
пытались  раскачать  машину,  толкая то в  одну, то в  другую сторону. Лазер
полоснул  по  толпе,  и  там,  где он  прошел,  человеческий  лес  прорезали
кровавые,  дымящиеся,  обугленные  тропинки.   Но  возбуждение,   охватившее
демонстрантов, превратило их в бушующее море,  и затопленный им  уорстрайдер
был  обречен. Очередная волна сбила его  с ног,  и 20-тонная, высотой  в 3,5
метра махина опрокинулась, раскинув руки, с глухим металлическим стоном.
     До ушей  Кати донеслись крики  раненных,  но  и  они потерялись на фоне
нарастающего грозного шума.  Тысячи голосов  подхватили  одно,  объединяющее
всех слово, усилили его, сплавив и ярость, и ненависть, и решимость: "Танис!
Танис!" Она еще успела заметить, что оператор "Скаут" выполз  из поверженной
машины, но тут же исчез под накатившей на него людской волной.
     Осторожно  ступая в плотном разноцветье  флагов, плакатов, перекошенных
криком  лиц и грозно поднятых  кулаков, Катя  прошла вперед. Обе руки  "Бога
войны"  с  грозными протонно-электронными  пушками  превратились в дымящиеся
обрубки  после  двух  удачных  попаданий.  Другие  гегемонийские  страйдеры,
похоже,  не  решались  открыть  огонь,  но в воздухе уже висел  густой сизый
туман. Газ. О Боже, подумала Катя, нужно торопиться.
     Несколько   пехотинцев   из  оцепления   выстрелили  по  толпе  и  были
моментально растерзаны. Другие сложили  оружие без сопротивления и почти все
остались  в  живых,  получив  лишь  свою  долю   тумаков  и   брани.  Третьи
присоединились к демонстрантам, восторженно приветствовавшим их.
     Но конечно,  не  все шло гладко.  Один из гвардейских "Скаутов", словно
выйдя  из  оцепенения,  вдруг  встрепенулся, его  головная  пушка  изрыгнула
длинную  очередь,  скосившую  целую  колонну  горожан  и превратившую  ее  в
кровавое месиво. И тут же из толпы вылетела бутылка, из горлышка которой уже
рвалось пламя.  Она  ударилась  о  плечо страйдера, разбилась, и  содержимое
растеклось огненными ручейками. За первой бутылкой последовала вторая, потом
третья, а затем над головами  пронеслась граната, повергшая горящую машину в
нокаут. Искалеченный  уорстрайдер  еще попытался  подняться, но  подоспевший
Хаган добил  его  из  лазера.  Катя подождала,  надеясь,  что пилоту удастся
выбраться, но люк так и не открылся.
     Не  выдержав этого  отчаянного порыва толпы, остальные  страйдеры стали
отступать. "Бог войны" попытался обойти Катю слева, стремясь к южному выходу
из  купола. Она  сменила курс и,  обойдя  несколько  демонстрантов, вышла на
перехват.
     Ее  противник,   хотя  и  частично  обезоруженный,   все   еще  обладал
достаточной огневой  мощью.  Куполообразная  башня  на  спине  "Бога  войны"
развернулась,  и расположенная  на ней ротационная  пушка осыпала  "Призрак"
градом  снарядов, заставив  его остановиться.  В ответ  Липински обрушил  на
врага ураган ракет малого радиуса действия М-490, взрезавших броню на  левой
ноге,  отчего  тот  пошатнулся.  Катя  навела лазер  на  активатор, и  после
нескольких залпов дюраллоевая пластина раскалилась добела. Еще один импульс,
и вспышка короткого замыкания  лишила грозную машину  возможности двигаться.
Гигант остановился, и Катя увидела, что экипаж покидает уорстрайдер.
     Но было  уже поздно.  Не успели капсулы  скатиться  на тротуар,  как их
окружили  разъяренные  жители  Библа.  Не  в  силах помешать  самосуду, Катя
отвернулась, смотреть на это она тоже не могла.
     - Танис! Танис! Танис!
     Никогда она не думала, что сражение будет именно таким.





     Первые  боевые флайеры управлялись  человеком  и  представляли  из себя
грузовые   транспортные   средства,   снабженные  маневренными  двигателями.
Применялись они для строительных работ на синхроорбитальных станциях. К 2250
году, т.е. спустя 43  года после применения уорстрайдеров в  военных  целях,
орбитальные  флайеры  были  вооружены  для  несения сторожевой службы. Менее
скоростные, чет обычные космические истребители, они лучше защищены броней и
более  прочны.  При  всем  этом  их  использование в  военных  целях  весьма
ограничено.
     Современное военное обозрение,
     Хейсаку Ариеши, 2523 год.

     - Они все-таки послали сигнал предупреждения в штаб.
     -  Похоже, придется пробиваться  с  боем,  - сказала  Лара Андерс.  Дэв
согласился:
     - Запускай уорфлайеры.
     Уорфлайеры мало чем отличались  от  уорстрайдеров, только  вместо ног у
них были  криоводородные  ракетные  двигатели. Оба DR-80  "Тенраи",  что  на
нихонго  означает "Небесный  гром", стали трофеями повстанцев во время рейда
на Нимрод, принесшего свободу Дэву и его товарищам из Терранских рейнджеров.
По 12  тонн каждый - а вместе с полным запасом реактивной массы  всего 18  -
они представляли собой крохотные  автономные космические корабли. Ни достичь
самостоятельно орбиты, ни войти в атмосферу для приземления они не  могли. И
туда, и сюда их доставляли аэрокосмолеты. Примерно так же транспортируются и
наземные братья флайеров - страйдеры.
     В  космическом вакууме  панели грузового  отсека  на  брюхе  "Макетуки"
неслышно раздвинулись, и  через секунду магнитные  захваты внутренних слотов
выпустили из своих когтей  два DR-80. До Вавилона-Орбитального оставалось не
более 15 минут  лета, и Шиппурпорт представал с этого расстояния  всего лишь
сеточкой далеких огней, увенчанных сияющей полоской небесного лифта. Дэву он
напоминал паутину  со  сверкающими на  солнце  капельками  росы,  невыразимо
нежную,  тонкую и  прекрасную. Вполне  возможно, что скрытые в этой  красоте
лазеры уже взяли их на прицел.
     - Связь функционирует, - доложила Симона. - Мы их держим.
     На уорфлайерах не  было людей, только  ИИ  бортовых компьютеров. И  оба
корабля  почти наверняка  обречены на  гибель  в течение  нескольких секунд.
Управляли  ими   Гарольд  Николсон  и   Торольф   Бондевик   через   систему
дистанционного управления, что  позволяло обоим джекерам оставаться в  своих
противоперегрузочных креслах в кабине экипажа. И  тот и другой  родились  на
Локки и имели  солидный опыт подобной работы  на Асгарде-Орбитальном. Вот  и
сейчас они почти одновременно включили реактивные двигатели DR-80.
     - Сенсоры регистрируют  рост напряженности поля,  - сообщил Николсон на
общей частоте.
     - Вижу, - откликнулся Бондевик. - Экранное облако.
     - Огонь!
     Из центрального  корпуса одного из флайеров  вырвалась стрела света, за
ней  устремилась  другая.  Высокоскоростные  ракеты "Стархок"  имели  радиус
действия свыше 100 километров. Те, что находились  в распоряжении Имперского
Флота, могли нести ядерные боеголовки, Гегемонии же разрешалось иметь только
обычные.  Те, что мчались сейчас к цели, были оснащены нанозарядами, и когда
через мгновение они  взорвались, миллиарды  мельчайших наночастиц засияли на
солнце подобно зеркальным щитам.
     Веками инженеры  искали  путь к созданию мифического  "силового  поля",
столь популярного в ВИР-постановках. В то  время как разнообразные магнитные
экраны   давно   уже  существовали  и  широко  применялись,   например,  при
прохождении пилотируемых кораблей через  радиационные пояса газовых гигантов
или  пересечении  внутренних планетных систем красных  карликов, - волшебное
защитное поле, способное отражать лучи лазеров и потоки заряженных частиц, а
также   ядерные  ракеты,  оставалось   несбыточной   мечтой  или  достоянием
фантастики.
     Шагом на  пути к этому  совершенству  стало  создание экранного облака,
ведь  то, что нельзя увидеть или обнаружить радаром, нельзя  и уничтожить. В
двухстах   километрах   от  стыковочного  порта   синхроорбитальной  станции
появилось двойное  серебристое  облако  и  поплыло  к  ней со  скоростью  10
километров в секунду. За ним, укрывшись от радаров, следовали "шаттл" и  оба
уорфлайера. Их ждали; лазеры пристыкованного "Токитукадзе" обрушили всю свою
мощь  на приближающееся  облако,  из башен самой  станции тоже ударили  лучи
смертоносной энергии.  Облако-экран  поглотило каждый  луч  и рассеяло  его,
прикрыв атакующую группу.
     Конечно, эта преграда не  остановила бы ракеты, чьи бортовые компьютеры
идентифицировали бы  цели и самонавелись на  них, но их  запуск с корабля во
время  стыковки невозможен.  Приказ отшвартоваться уже был отдан, но на  его
исполнение понадобится несколько минут,  ведь корабль и порт связывали сотни
труб, кабелей, узлов и агрегатов. Так что пока ракетные установки оставались
блокированными стыковочным  колпаком,  а  потому "Токитукадзе" оказался не в
состоянии дать нападающим достойный ответ. Счет времени шел уже на секунды.
     Когда   экранное   облако   зацепило   своим  краем  стыковочный  порт,
серебристая  пыль уже почти рассеялась до состояния прозрачности, но тем  не
менее инерционной силы  оказалось достаточно, чтобы микроскопические частицы
ободрали с дюраллоевых поверхностей нанесенные краской регистрационный номер
и знаки отличия. Рабочие в  скафандрах метнулись в  убежища,  транспластовые
окна покрылись беловатым налетом, "замерзли", а по корпусу эсминца  с шумом,
подобным  отдаленному рокоту океанского прибоя, ударили  миллионы мельчайших
частиц.
     Рокот затих,  облако  проплыло мимо,  устремляясь со  все  возрастающей
скоростью в  глубь  космоса.  И когда окружающее  пространство расчистилось,
первая из выпущенных ракет ударилась о корпус эсминца и взорвалась.
     -  Вижу  еще  три  больших имперских корабля Это  еще, черт возьми, что
такое?
     - Транспорты. Не ругайся, а следи за скоростью сближения.
     - Иду за тобой.
     Дэв  внимательно  прислушивался  к разговору  Николаса  и  Бондевика. С
трудом верилось, что оба пилота пристегнуты к противоперегрузочным креслам в
кабине экипажа "шаттла", что они  лежат молча рядом со своими  товарищами, а
не  мчатся  сейчас на  двух уорфлайерах  к замершему  у  стыковочного  порта
имперскому эсминцу, обмениваясь репликами.
     Через  несколько  секунд   после  того,  как  экранное  облако  окутало
космопорт, каждый из них выпустил еще по две ракеты  "Стархок" с  разрывными
боеголовками. Подключившись через свои цефлинки к бортовому ИИ "шаттла", они
рассчитывали  необходимое  ускорение, прокладывали курс,  определяли  время,
причем  делали все это почти со скоростью света и с необычайной, недоступной
человеку точностью. Все  четыре "Стархока"  подлетели к "Токитукадзе" спустя
несколько секунд после того, как экранное облако начало рассеиваться.
     - Наведение. Иду к цели, - крикнул Бондевик. - Есть!
     Борт  эсминца опалила белая вспышка взрыва.  "Шаттл" был уже достаточно
близко, так что  Дэв ясно видел  "Токитукадзе",  передняя часть которого все
еще находилась под  стыковочным колпаком в  паутине орбитальных  соединений.
Космический гигант вздрогнул,  искореженные фрагменты обшивки разлетелись во
все стороны, подводящие портальные трубопроводы выгнулись от удара.
     - Иду за  тобой,  - сказал Николсон,  и  на глазах Дэва к  испускающему
инфракрасное сияние отверстию  в борту  эсминца метнулась вторая молния. Еще
одна  ослепительная белая  вспышка,  еще один удар.  -  Проклятие!  Они меня
достали. Переключаюсь на второй.
     Все   происходящее   Дэв   видел  через  мощный   оптический   сканнер,
расположенный  на флайере  Бондевика.  Теперь  он  мысленно  переключился на
флайер Николсона, разделив с ним пункт наблюдения. Прямо перед ним находился
корпус  имперского  эсминца, и  Дэв летел к нему,  держа в  вилке прицела ту
рваную дыру, которую проделала  первая  ракета. В  верхнем углу  поля обзора
мелькали  цифры, показывающие расстояние до  цели. Рассмотреть "Токитукадзе"
как  следует он не успел, еще один  бесшумный взрыв, на этот раз чуть правее
того  места, где  вошла  первая ракета Бондевика.  А вот  его вторую  успели
перехватить лазеры...
     Дыра в боку могучего  корабля превратилась в  пещеру. Вместе  с ракетой
Николсона  Дэв влетел в нее, чувствуя  над собой лопнувшие переборки, ощущая
хаос беспорядочно  спутанных  труб и кабелей... в  следующий миг в его мозгу
"заснежило", зашипело - ВИР-контакт прервался.
     В  голове прояснилось.  Только теперь он снова  был на  борту "шаттла",
идущего  за  флайерами  на  расстоянии около 100 километров. Почти  все небо
занимала  синхроорбитальная  станция:  огни,   громадные  резервуары,  жилые
модули, строительные площадки, стыковочные узлы...
     Даже без увеличения  "Токитукадзе" лежал как на ладони.  После двойного
удара  среднюю  часть корабля  окутывали клубы белого  тумана  -  замерзшего
воздуха и воды. Огромная башня на корме повернулась.
     - Внимание! - воскликнула Андерс. - Я...
     Мощный   луч  гигаваттного  лазера  коснулся   флайера  Бондевика,  тот
полыхнул,  мгновенно раскалившись  добела, и  беззвучно испарился. Достойная
участь...
     - Теперь наша очередь, - сказал Дэв. - Полное ускорение!
     И  уорфлайер  Николсона,  и  "шаттл" одновременно рванулись  вперед,  к
"Токитукадзе". Башня лазера снова слегка повернулась, беря на  прицел второй
флайер.  Николсон  успел  выстрелить  первым   -  и  она  вспыхнула  подобно
крошечному солнцу.
     Эсминец занимал уже  весь экран обзора, Дэв хорошо видел искореженные и
почерневшие пластины обшивки прямо перед собой. Главная пушка  "Токитукадзе"
дрогнула, начала поворачиваться... и в  этот миг Андерс включила торможение,
струи раскаленной плазмы вырвались из носовых двигателей, и "шаттл" въехал в
корпус  эсминца,  раздвинув  лохмотья   переборки,   исковерканные   стойки,
прикрывающие зияющую дыру в борту.
     Подключившись  к бортовому ИИ "шаттла",  Дэв  не почувствовал удара, но
понял, что полностью сбросить скорость не удалось - в голове померкло, связь
прервалась.  Он  схватил шлем  и  перчатки, радуясь, что корпус "шаттла"  не
раскололся при столкновении.
     На самом деле при ударе флайер треснул, но утечка была незначительной и
не  требовала  немедленной   эвакуации  экипажа.  Дэв  надел  шлем,  натянул
перчатки,  проверил  герметичность.  Симона и Лара  уже выбирались  из своих
слотов, и он помог им со скафандрами.
     "Токитукадзе" относился к  эсминцам  класса  "Аматукадзе", длина -  395
метров, масса -  84 тысячи тонн.  Никакая обычная боеголовка, разумеется, не
была в состоянии разрушить такого гиганта, для этого понадобилась бы ядерная
- которой повстанцы  не  располагали - или  целый  ряд  субъядерных зарядов,
выпущенных с нескольких кораблей, чего у них тоже не было.
     И  все  же вывести эсминец  из  строя или  захватить  его  было  крайне
необходимо, иначе  все успехи  на  планете  теряли смысл.  После  долгого  и
горячего обсуждения Дэв предложил возродить старинный метод ведения морского
боя, преданный забвению около шести столетий назад: взять  боевой корабль на
абордаж и попытаться прорваться к мостику.
     Он самым  тщательным  образом изучил  объект.  По  штатному  расписанию
экипаж  "Токитукадзе" состоял из  400 человек, но к ним  следовало  добавить
роту морских пехотинцев из 120  опытных  бойцов; слишком много для штурмовой
группы  из  30  повстанцев.  К  счастью,  события  на  планете  помогли  им:
"Токитукадзе"  -  на  нихонго  это  означало "Свежий  ветер"  - находился  в
дружественном  порту  и,  конечно,  несмотря  на   усилившееся  на   планете
напряжение, не опасался нападения на синхроорбите. Так что, вероятнее всего,
на  борту будет  вахтенная команда,  человек  50, и,  возможно,  столько  же
морских пехотинцев.
     Соотношение 30:100  далеко  не  идеально,  но защитники  эсминца  будут
рассредоточены по  многочисленным помещениям  огромного  корабля, ошеломлены
нападением,  возможно,  блокированы  в  своих  каютах  деформированными  при
столкновении  дверьми. Кое-кто  погибнет;  за  мгновение до  того,  как  они
протаранили борт корабля, Дэв действительно видел  несколько плывущих в ночи
тел, выброшенных через рану в боку сразу после взрыва. То, что "Токитукадзе"
так  неуклюже  и  слабо   защищался  -  после  15-минутного   предупреждения
функционировал только один главный лазер -  подтверждало его предположение о
том, что экипаж будет застигнут врасплох.
     Если  они  были достаточно  быстры  и  ударили  достаточно сильно,  то,
пожалуй, могли сейчас добраться  до  корабельного мостика, скрытого  в самом
центре эсминца. Дэв  заранее изучил  схему  судов  типа "Аматукадзе", выбрал
точку  для тарана,  тщательно  проинструктировал  Бондевика и  Николсона  по
наведению  на  цель.  Удар пришелся  в  грузовой отсек номер  два,  примерно
посередине корпуса. Чтобы добраться до мостика, нужно пройти один, возможно,
два отсека до основного  перехода,  затем 10-20 метров вперед, точнее, вверх
при  гравитации  0,1g. Многое будет  зависеть  от того, как глубоко проникли
ракеты.
     "Шаттл"  наполовину  вонзился в  корпус эсминца,  люк грузового  отсека
также оказался внутри корабля. Энергосистема вырубилась,  так что повстанцам
пришлось вручную крутить ворот, затем протискиваться друг за  другом  внутрь
вражеского корабля, держа оружие  наизготовку. К  тому  времени, как  Дэв  и
другие  вернулись на грузовую палубу "шаттла", большинство их  товарищей уже
покинули ее. Дэв, Симона и Лара нашли себе оружие и последовали за ними.

     Омигато  уже не  было на борту  "Токитукадзе". Когда  под куполом Библа
завязался  бой,  его аналог  проинформировал  дайхьо  о  несоответствии.  По
сообщениям, челнок Накамуры находился на пути в Вавилон, однако сам Накамура
по-прежнему  оставался  в Винчестере, где консультировался с  Нагаи. Приказы
несли его  личные идентификационные  данные,  но стоило Омигато связаться  с
Накамурой лично, как тот взволнованно  объяснил, что никаких распоряжений не
отдавал, что его секретарь на планете. Правда, насчет  любовницы он уточнять
не стал.
     Этого было достаточно,  чтобы Омигато незамедлительно перенес совещание
в  одну из  штаб-квартир ВОКОГа,  спрятанную в дебрях  Вавилона среди  жилых
модулей  и  синхроорбитальных   приспособлений.  Учитывая,  что  большинство
офицеров "Токитукадзе"  находилось сейчас  здесь  или  в  Шиппурпорте, более
разумным было руководить сражением отсюда, чем из каюты эсминца.
     Первым  делом он приказал "Токитукадзе"  переменить место  швартовки  и
уничтожить  "шаттл"   Накамуры,  на  котором  почти  наверняка  разместилась
диверсионная группа, вполне возможно,  обрекшая себя на  смерть.  Цель  этой
акции - отвлечь era внимание от нападения повстанцев на Библ.
     -  Сообщается,  что  на борт  "Токитукадзе"  проникли  диверсанты,  мой
господин,   -  прозвучал  вкрадчивый   голос   в  его   голове.   -   Сейчас
предпринимаются попытки задержать их...
     Да, новости с  его корабля  не доставили радости, но еще хуже было  то,
что сообщали  офицеры, плавающие в невесомости  его кабинета.  Нахмурившись,
Омигато уставился  на голографический дисплей.  Полковник Тео  Рамачандра из
тактической группы  штаба  указывал на  миниатюрные  фигурки, суетящиеся  на
площади главного купола Библа.
     -  Мы потеряли центр города, - сказал он.  -  Не имея  пространства для
маневра, не определившись,  нужно ли  стрелять  по мирным  жителям,  получая
противоречивые приказы...
     -  Что  толку  теперь  критиковать  наши  промахи, -  по-японски сказал
Омигато. Все присутствующие говорили на этом языке. - Лучше скажите, что нам
нужно делать сейчас?
     Рамачандра  сделал жест, и "картинка" на дисплее изменилась. Теперь  на
экране  было  Библское Плато - выбеленные морем скалы и  захудалая деревушка
Галфпорт. Через джунгли с севера на юг пролегла монорельсовая дорога. На юге
лежала военная база Нимрод, а за ней, еще дальше, лагерь повстанцев Эмден.
     - Гвардейские  части только что  совершили  налет  на  Эмден, -  сказал
Рамачандра; и голос его, и  лицо  совершенно не выражали каких бы то ни было
эмоций. - Захвачено небольшое количество оборудования, несколько дезертиров,
но ничего особенного. Похоже на то, что главные силы мятежников мобилизованы
для поддержки беспорядков в самом Библе.
     - Первый  Широнский  полк  получил  подкрепление  из Нимрода.  Батальон
"Обаке" перебрасывается воздухом из Винчестера и прибудет  к  месту  событий
через два часа.
     На объемной трехмерной карте замигали голубые прямоугольники, затем они
стали смещаться по направлению к Библу. Табло с красными цифрами отсчитывало
время.
     -  Мы  полагаем,  что  спасти Библ  невозможно, -  добавил подполковник
Бартон. Сам он находился  вместе со своим  полком на планете, а  в совещании
принимал  участие  его  аналог. -  В  самом  городе наши силы незначительны.
Однако мы  считаем, что  мятежники  должны  выйти  за пределы  купола, чтобы
попытаться защитить население.
     Белые  прямоугольники  выплыли  из  разноцветного  скопления  городских
куполов  и  заняли  позиции южнее,  между  Библом  и  Нимродом.  Карта  ясно
показывала подавляющий перевес гвардейцев, уже расположившихся возле города.
Моделирование  продолжалось: после прибытия аэрокосмолета из Винчестера,  на
фланге повстанцев высадился мощный десант - почти целый полк уорстрайдеров и
пехоты.  Сжимаемые с  двух  сторон  правительственными  войсками,  мятежники
оказались в "мешке" - слева скалы и море, сзади - городские купола.
     - А если нет? - проскрипел Омигато.
     -  Тогда,  мой  господин, мы  штурмуем  город,  - сказал  Рамачандра. -
Понесем  тяжелые  потери,  но  город  будет  разрушен,  и  примерно половина
населения погибнет.  -  Он помолчал, дав  всем время обдумать  сказанное.  -
Рассмотрим. Существование  мятежников зависит от доброго отношения  к ним со
стороны гражданского населения и его поддержки.  По данным разведки во время
столкновений на площади в Библе погибло несколько  сотен человек.  Мятежники
не  могут рисковать и  ставить  под сомнение  эту  важнейшую для них  опору.
Наилучшая  стратегия -  это выйти  из  города  и  попытаться воспользоваться
свободой маневра.
     Омигато задумчиво кивнул.
     -  Я понимаю.  В  любом случае,  останутся они в городе или  выйдут  на
равнину, у них есть лишь один шанс - стоять насмерть.
     - Именно так, мой господин.
     -  Что  это  за  так  называемая Декларация Разума?  -  поинтересовался
гвардейский генерал. - Похоже,  она оказала необыкновенно сильное влияние на
минеи. Более сильное, чем ожидалось.
     - Всего лишь  трюк, рассчитанный на  временный эффект, ничего больше, -
ответил уверенным тоном Омигато, хотя в глубине души он такой уверенности не
ощущал. Вместе со всеми он следил за тем, как развивались события на площади
после того, как выступление  Прэма  было сорвано. То, как толпа  поступила с
опрокинутым  уорстрайдером,   произвело   на  него  сильное   и   неприятное
впечатление.
     -  Пропаганда, -  продолжал  он. -  Припоминаю, что  один  американский
военный назвал это однажды "завоевывать сердца и умы".
     - Если мы потеряли их, я имею в виду местное население... э... сердца и
умы, то нас ждут большие неприятности, - указал Бартон.  - Тем более, что мы
уже утратили поддержку из космоса.
     Это было  уже намеренное оскорбление, и Омигато почувствовал, как кровь
холодеет  у него в  жилах. Рука  метнулась  к  висящему на  поясе  лазерному
пистолету, но усилием воли  он заставил себя  успокоиться. Бартон всего лишь
гайджин, гегемонийский варвар, не  более того.  Нельзя ожидать,  чтобы такой
человек был способен понять. Кроме того, он ведь в сорока тысячах километров
отсюда, и любая угроза будет выглядеть смешной, и восприниматься как признак
слабости.
     После  слов  Бартона  в  штаб-квартире  наступила  Мертвая  тишина, все
ожидали реакции дайхьо. А тот удивил их улыбкой.
     - В отношении "Токитукадзе", джентльмены, -  неспешно  проговорил он. -
Судно сильно пострадало,  так что рассчитывать  на его вмешательство в  наши
операции здесь  не  приходится.  Сейчас  сюда  идут еще  два  дополнительных
имперских  звездолета  - "Гекко"  и  "Шусуи".  С ними прибудут подразделения
морских  пехотинцев, чтобы уничтожить  наших противников и в космосе,  и  на
планете. Что же касается  "сердец и умов", то я настаиваю на том,  чтобы это
было предоставлено  имперским  войскам. К тому  времени, когда  мы  закончим
здесь,  каждый  житель  планеты станет  преданным  сторонником  Гегемонии  и
Императора.
     Он  не стал  добавлять,  полагая, что  это и  так ясно:  "или же  будет
мертв".





     Каковы  принципы  боя? Удерживай господствующую  позицию,  не  допускай
противника на  фланги. Подвижность, стойкость,  внезапность. Сражайся,  ведь
твои  братья  стоят  слева  и  справа.  Таковы  константы  боя,  которые  не
изменились за шесть тысячелетий.
     Кокородо: Дисциплина Воинов,
     Йеясу Суцуми, 2529 год.

     Луч  лазера  опалил  переборку  над  головой Дэва, что-то  упало, и  он
пригнулся:   впереди   люди  и   стрелять  было  нельзя.  Схватка  на  борту
"Токитукадзе"  не  имела ничего общего с классическим боем уорстрайдеров  на
открытой  местности,  не  лишенном определенной  элегантности.  Здесь  же  в
тесноте   и  неразберихе   столкнулись  две  группы,  не   имеющие  никакого
представления  о  силах противника  и  его  диспозиции.  Впереди  взорвалась
граната, кто-то вскрикнул.
     Пробиваясь по лабиринту коридоров к главному переходу, им не оставалось
ничего другого, как расчищать  себе  дорогу огнем.  Система жизнеобеспечения
корабля  уже  ликвидировала  брешь,  проделанную  ракетами, сохранив  вполне
приемлемый  для  дыхания уровень  кислорода, но  и  за  это  короткое  время
штурмующие  успели  просочиться  на  борт  эсминца  и пробивались  теперь  к
мостику.
     Звуки боя становились  все громче, все страшнее. Кто-то захрипел... Еще
один взрыв... и вдруг полная тишина, еще  более тревожная и нервирующая, чем
треск, стук и гром. Дэв пробежал вперед...
     ...и оказался перед разбитой дверью, ведущей на мостик. Большое круглое
помещение  с  низким  потолком, затянутое  дымом. В  центре  три  безоружных
морских  пехотинца  с  поднятыми  руками.  Еще  два  лежат  на полу.  Группа
повстанцев с  лазерными  пистолетами. Из  множества  линк-кабин занято  лишь
четыре-пять.
     Дэв торопливо огляделся, нашел мануальную линк-консоль и опустил на нее
руку.  Через секунду  на черной панели  загорелись красные  огоньки, зеленые
погасли, а из кабин стали вылезать операторы. Еще не понимая, что случилось,
они сразу же попадали  в руки повстанцев. Дэв указал  на  молодого японского
офицера.
     - Канчо деска? - резко спросил он. Канчо было одним из слов, означавших
на нихонго "капитан", особенно капитан военного корабля.
     - Вы командир эсминца?
     Офицер сдержанно поклонился.
     - Хай! - Нашивки свидетельствовали о том, что он шоса, возможно, третий
или  четвертый  по  рангу  офицер на  корабле.  Шоса -  японский  эквивалент
армейскому званию "майор".
     - Канчо деска? - вмешался Бондевик, В его произношении первый слог "ка"
прозвучал с другой интонацией, и японец напрягся, лицо его залилось краской,
пальцы  сжались  в кулаки. В  устах Бондевика вопрос означал:  "ты  клизма?"
Повстанцы рассмеялись, и Дэву пришлось призывать их к порядку:
     - О'кей, ребята, хватит! Оставьте их в покое!
     Он махнул рукой в направлении линк-кабин.
     -  Бондевик,  Николсон,  Шнайдер,  Деврейс!  Из  этих  кабин  управляют
вооружением. Лэнгли, Гомес, Тевари, Кенич! Займитесь теми четырьмя кабинами.
Это  инженерная  рубка.  Нужно  сделать  так,  чтобы  нас  не  отключили  от
вспомогательного мостика. Карпоши, те кабины за  тобой. Андерс, возьми шлем.
Вот  этот. Дагуссе, найди  любой терминал и начинай работать  с бортовым ИИ.
Ну, все. Пошевеливайтесь!
     Когда  первая  группа  направилась  к  своим   местам,  он  повернулся,
несколько неуклюже, в бронированном скафандре.
     - Беленко. Каковы наши потери?
     -  Восемь человек  погибло,  сэр,  -  ответил  юноша.  - Трое  довольно
серьезно ранены. С ними сейчас Михаэлс.
     Дэв  кивнул.  Из  30  человек 11  уже выбыли из  строя. Потери  слишком
велики.
     - О'кей.  Вы, Абрамс и Канавски. Обыщите весь корабль  и позаботьтесь о
пленных.  Заприте  их в  одном  из помещений  в  носовой  части.  Остальные,
рассредоточьтесь  по  этой  палубе.  Блокируйте  переходы.  Нам  неизвестно,
сколько  еще на борту плохих парней, но можно не сомневаться, как только они
разберутся в  том, что  происходит, сразу же постараются выбить  нас отсюда.
О'кей? Все ясно? Пошли!
     "Токитукадзе" уже начал готовиться  к расстыковке, работала  внутренняя
энергосистема. Самая  большая опасность  для повстанцев заключалась сейчас в
том,   что  кто-то   на  вспомогательном  мостике  мог  изолировать   их  от
корабельного  компьютера,  отрезав  таким образом от  внешнего  мира и сведя
успех операции  к нулю.  Оставалось  только надеяться, что во время  стоянки
вспомогательный  пункт  управления  часто  остается  даже  без  охраны,  что
потребуется некоторое время для  подключения его к системам корабля. Дэв еще
немного  постоял,   наблюдая,  как   его  товарищи  втискиваются   в   узкие
линк-кабины, потом снял шлем  и перчатки, выбрал капсулу для  себя и влез  в
нее.
     Это  была  та  самая кабина,  в  которой  находился молодой  офицер,  и
которая, как  Дэв догадался, предназначалась  для вахтенного. Он подсоединил
штекеры к  разъемам, положил  ладонь на интерфейс и  стал "Токитукадзе". Все
его  существо налилось  мощью  корабля, ставшего смыслом и  целью  жизни. Он
ощутил всю  свою длину,  почувствовал  рану в боку, куда  врезался  "шаттл".
Стыковочный  колпак  перекрывал  передний обзор, но позади Дэв-"Токитукадзе"
видел  огни Вавилона, рассыпанные по  небу,  как жемчужное  ожерелье,  а еще
дальше среди звезд  висела  на  фоне космоса  во всем  великолепии цветов  и
красок, слегка приглушенных облачным покровом, сама Эриду.
     - Камерон  на линии, - объявил он, и память вдруг услужливо вернула все
давно  знакомое  и  казавшееся  совершенно  забытым,  то  чему  Дэв когда-то
научился в свои молодые годы: жесты, фразы, движения, команды. - Координация
через меня.
     - Капитан, - сказал Деврейс.
     - В чем дело, Поль?
     -  Вижу  две  цели  на  расстоянии 103  тысячи километров, курс  2-1-1.
Предположительно, класс "Кумано". Похоже, торопятся.
     "Кумано".  Фрегаты  по  50  тысяч  тонн каждый.  Поменьше  эсминца,  но
целехонькие и более маневренные. Да, они могут осложнить положение.
     - Примерное время сближения?
     - При сохранении данного курса и скорости.. 18 минут, капитан.
     Почти 100 километров в секунду. Действительно, торопятся.
     - Как у нас с вооружением?
     -  Это  Николсон. Кормовой гигаваттный лазер вышел из строя. В защитных
лазерах  падение  мощности  на  22  процента.  Еще   три  гигаваттные  башни
подключены.  "Зеленый".  Система  пуска  ракет   тоже  в  полном  порядке  и
готовности.
     - Хорошо. Продолжайте слежение. Посмотрите, что можно сделать с главной
башней.
     На связь вышла Лара Андерс.
     -  Обычные  двигатели  и  маневренная  система  в   порядке.  Готова  к
расстыковке.
     - Я тоже, - вставил Кенич. - Похоже, система жизнеобеспечения устранила
все утечки. Давление стабилизировалось на уровне 98 бар.
     - Энергоустановки подключены,  - сообщил Онкар Тевари,  индус, уроженец
Земли. - Криоводород под давлением.
     Хорошо, значит столкновение не привело к потере реактивного топлива.
     -  К переднему входу направляется  взвод морских  пехотинцев, - сообщил
Антал Карпоши.  - Вооружены плазменными пистолетами и  ракетометами. Похоже,
настроены серьезно.
     - Блокируй!
     - Передний люк заблокирован. Грузовой отсек открыт.
     -  Вышла на  компьютерную  систему,  - доложила  Симона. - Но  не  могу
подобрать коды доступа к ядерным ракетам  и гипердвигателю.  Все остальное в
нашем распоряжении.
     - Не  волнуйся, - успокоил  ее Дэв. Он и  не  рассчитывал,  что удастся
добраться до ядерных боезарядов. Такие вещи охранялись особенно тщательно. А
что  касается гипердвигателя...  Вряд  ли  им понадобится такая  скорость. -
Начинай работать с магнитными держателями.
     - Да, сэр.
     Это,  пожалуй,  самое трудное. Магнитные держатели контролировались  не
корабельной системой, а ИИ Шиппурпорта.  Чтобы  отключить их и таким образом
освободить  эсминец,  Симоне  нужно  было  пробраться  в  компьютерную  сеть
синхроорбитальной станции.
     -  Капитан?  Служба безопасности  порта  требует,  чтобы мы  сдались  и
открыли передний люк.
     Дэв рассмеялся.
     - Скажи им, что  для этого нам  необходимо  разрешение  самого Омигато.
Пусть думают.
     Интересно, здесь ли Омигато? Дэв сомневался в этом. Более вероятно, что
дайхьо покинул  "Токитукадзе" сразу после того, как обострилась обстановка в
Библе,  и  сейчас, наверное, окопался  в  какой-нибудь  крепости  ВОКОГа  на
синхроорбите.
     - Капитан, это Симона. Не могу отключить магнитные держатели.
     - Проклятие!
     - Но зато я могу включить систему экстренной расстыковки.
     - Великолепно! Всем станциям! Доложите готовность!
     -  Инженерная  рубка.  Мы   готовы,  капитан.  Энергосистема  включена,
маневровые двигатели в режиме. По вашей команде передадим управление.
     - Капитан, те две цели приближаются.
     - О'кей, Симона. Включай!
     Электрический  сигнал  достиг   специальных  зарядов,  расположенных  у
основания магнитных держателей.  В вакууме  космоса никто не услышал взрыва,
но "Токитукадзе" вздрогнул, нос его освободился, корабль чуть подался назад.
     Центробежная сила синхроорбитальной  станции толкнула эсминец, и тут же
Кенич  включил  носовой   двигатель.  Выйдя  из-под   стыковочного  колпака,
"Токитукадзе" стал падать в мрак ночи.

     После жестокого боя на площади  Библа  прошло почти три часа.  Взяв под
охрану  Тауэрдаун,  основание небесного лифта и коммуникационный центр, Катя
вывела основную часть повстанческих сил из-под купола.
     Они расположились  на склоне  холма в километре  к югу от Тауэрдауна. В
честь  первого губернатора Эриду  возвышенность назвали Редер Хилл. Чудесный
вид!  Внизу,  в  сотне  метров от них  плескалось  фиолетовое  море.  Позади
непроходимая  стена  джунглей.  Еще  дальше  -  устремленная  в небо  стрела
небесного лифта, теряющаяся в зеленовато-голубой бездне. Катя вздохнула.
     Все  утро  на  помощь им  прибывали  другие  повстанческие отряды -  из
Галфпорта,  Эмдена,  из   отдаленных,  разбросанных  в  экваториальной  зоне
поселков,  и даже из далеких Винчестера  и Бореаля по монорельсовой  дороге.
Включая  бывшие  гвардейские  уорстрайдеры,  перешедшие  теперь  на  сторону
революции, силы  Конфедерации располагали 33 боевыми машинами  и,  примерно,
800 пехотинцами  в  полном боевом облачении, что позволяло  им сражаться  за
пределами  городских  куполов. Еще  две  тысячи  человек,  снаряженных  лишь
частично, находились в городе, наблюдая за подготовкой к грядущей битве.
     - Отличная работа, Катя, - услышала она знакомый голос.
     - Генерал Синклер! Где вы?
     "Бог войны" RS-740,  10-метровый гигант, стоявший  чуть впереди, поднял
правую руку.
     - Здесь!
     - Но... но вы же не...
     - Не должен рисковать?
     - "Сеть" не может позволить себе потерять вас, сэр.
     -  В  данный  момент,  Катя,  моя  жизнь  или  смерть не  имеют особого
значения. Мой аналог получил всю необходимую  информацию, все мои контакты и
коды. Так что в случае чего, свяжитесь с ним. Ну, а теперь, когда Декларация
опубликована, я решил стать просто еще одним джекером.
     - Но генерал, "Сети" нужен лидер.
     - Уж  чего-чего, а лидеров  у Конфедерации  достаточно.  Сейчас  нужнее
всего люди, которые не боятся испачкать руки. Верно?
     Катя помолчала, затем согласилась.
     - Да, сэр.
     Он переключился на общекомандную частоту.
     - Верно, Алессандро! Занимайте правый фланг. И следите за монорельсом.
     - Да, сэр.
     -  Квиллер  и Сунч,  вы  со  мной в центре.  Крейтон,  на левый  фланг.
Пехотные командиры, пусть ваши  люди рассредоточатся и хорошенько окопаются.
Будем рассчитывать и на них, чтобы хоть чуть уравнять шансы.
     Пока Синклер раздавал указания  - и  делал это,  как показалось Кате, с
удовольствием, - она переключила внимание на опушку леса метрах в семистах к
югу. У  подножия  холма  уже  появились  первые  гегемонийские уорстрайдеры,
уверенные в  том,  что  с  такого  расстояния повстанцы стрелять  по ним  не
станут.  Ракеты, снаряды и прочее  снаряжение имелись в крайне  ограниченном
количестве. Катю  так и подмывало пройтись по этой  шеренге лазером,  но она
подавила  желание. Будь ее  воля, Катя начала бы бой сейчас, пока не подошли
пехотинцы.  Но  раз уж эти  ублюдки решили показать свою выдержку,  что ж...
Уверены  в себе,  даже  знамена  развернули. И  действительно,  на  головном
страйдере развевалось знамя: две стилизованные  желтые звезды  и кентавр  на
темно-зеленом поле. Широнские Центуриане.  Интересно, есть ли там кто-нибудь
из Новоамериканского полка или Терранских рейнджеров? И вообще, каково это -
сражаться против своих?
     "Стоп, - сказала она себе. - Все уже решено. Не начинай сначала. Или ты
убьешь его, или он  убьет  тебя.  Как хорошо,  что на  этот раз Дэв на  этой
стороне".
     Времени  оставалось немного. Катя оглядела свой фланг, проверяя еще раз
расположение страйдеров с необходимым интервалом  в 50 метров друг от друга,
так  чтобы  перекрывать  сектора  огня.  Еще  раз  сухо  и  четко  повторила
приказания.  Чунг, Хаган и Якобсен заняли  ключевые  позиции, Дарси стоял на
самом краю справа.
     Она еще раз подняла  взгляд  на  небо.  Где  же противник? У повстанцев
имелось  несколько  аэрокосмолетов,  слишком   мало,   чтобы  бросить  вызов
превосходящим   силам  правительственных   войск.  Она   полагала,  что  они
воспользуются своим преимуществом. В этом и заключалась одна из причин того,
что во время предварительного обсуждения Катя доказывала, что если они хотят
защищать Библ, то делать это следует под куполами. Однако Синклер переубедил
ее  и настоял  на  другом  плане.  В  столкновении  страйдеров  под  куполом
население понесет огромные потери. С этим Катя была согласна, хотя все равно
считала, что выйдя из города, они потеряли те немногие военные преимущества,
которые  имели;   например,  дополнительное  прикрытие  в   виде   купольных
сооружений. Здесь, на открытом  склоне холма, у них было лишь преимущество в
позиции, но не в прикрытии.
     Столь же неубедительны оказались попытки Кати склонить Синклера к тому,
чтобы призвать на помощь ксенофобов, воспользовавшись тем ходом, который они
впечатали в комель во время контакта с Единым.
     - Катя, - сказал он, - нам нужны союзники, которым можно доверять!
     А что она могла сказать в ответ?
     Взрывы...  глубоко  в  скале,  шептал  ей комель  после  возвращения из
каверны.  Мощные   магнитные   поля,  концентрации  чистых   металлов.   Сам
почувствует это. Он в этом нуждается, Сам придет...
     Когда она рассказала обо всем Дэву, тот рассмеялся.
     - Веселенькое дело,  -  проговорил он, отдышавшись. - Мы  тут топаем по
поверхности в  своих уорстрайдерах, 20, а то и все 40 тонн дюраллоя, стали и
"чистых металлов", да и "мощные магнитные поля" - скиммеры, аэрокосмолеты...
-  Он  опять  расхохотался. -  Ты  что, не  понимаешь? Каждый раз, когда  мы
собираем страйдеры, чтобы поохотиться на ксенов, мы им как бы говорим: - Эй,
парни! Обед! Поторопитесь!
     Конечно, не все так просто. Она подумала о том, что "взрывы, отдающиеся
в скале и быстро повторяющиеся"  исключают  возможность того,  что ксенофобы
могут  просто появиться  из-под земли в разгар  битвы. Чувство, которое Катя
получила от комеля, означало определенный сигнал, нечто такое, что дойдет до
залегших  в  глубинах планеты ксенофобов, на  что  они  смогут  ответить. Но
Синклер отказался даже рассматривать возможность использования ксенофобов.
     - Слишком опасно, - сказал он, - особенно в такой близости от небесного
лифта.  Мы  сами  напрашиваемся  на неприятности, вызывая  этих  чудовищ  на
поверхность.
     Катя понимала его опасения, и после отказа Синклера  даже почувствовала
некоторое облегчение.  После возвращения к свету, она пыталась не думать, не
вспоминать  те  минуты в  животе ксенофоба. Нет,  ей  не хотелось бы еще раз
увидеть все эти  ужасы. Синклер может сколько угодно  рассуждать о  Библе  и
небесном лифте, но она, Катя,  просто не  хочет вызывать  их на поверхность,
потому что опасается за свой разум. Теперь это стало ей ясно.
     Один за другим выходили на связь пехотные отделения, докладывая о своей
готовности. Строительные машины,  так называемые конструкторы, рыли траншеи.
Жаль, что не хватило времени построить оборонительные сооружения.
     Когда  уже  последние  подразделения  занимали  свои  позиции,   кто-то
воскликнул:
     - Смотрите! Вон они!
     И верно. Перед этим Катя насчитала пять легких  уорстрайдеров, LaG-17 и
"Арес-12",   то   ли  разведывательное   подразделение,  то   ли   прикрытие
группирующихся в лесу сил. И  теперь из-за деревьев появились еще  несколько
боевых  машин, едва различимых  из-за  нанофляжа.  За ними  двигалась вторая
шеренга,  тяжелые,  могучие  страйдеры  выбирались на  опушку, ломая кусты и
грибообразные растения.
     Помимо  "Призраков"  и "Скаутов" Катя  заметила  плоские, двурогие тела
KR-9   "Манта",  42-тонные   средние  штурмовые  страйдеры   со   спаренными
100-мегаваттными лазерами,  ракетными установками, автоматическими  пушками.
Еще дальше  шли  четыре RS-64D  "Бог войны",  по  меньшей  мере  один Qu-19E
"Каллиопед"  и грозный  54-тонный  гигант Кг-200  "Дух смерти". Промелькнули
несколько скиммеров, на каждом по отделению пехоты.
     Внушительная сила...  Катя вела счет страйдерам  и  насчитала  уже  38,
когда Синклер приказал приготовиться к бою. Повстанцы значительно уступали и
в количестве, и в качестве, а значит,  в огневой мощи. Самыми тяжелыми у них
были  три "Бога войны"  и  четыре  скрипящих "Разрушителя",  а у  противника
имелось  по меньшей  мере  12 страйдеров массой  более 40  тонн. Если только
Синклер  не решит обратиться за помощью к  ксенам или отступить в город,  то
бой будет недолог.
     Над повстанческими шеренгами прошелестела ракета, сопровождаемая густым
длинным  хвостом,  и с громким хлопком разорвалась  где-то за спиной. Из-под
холма  донесся низкий  грозный  рокот  - правительственные войска  пришли  в
движение.
     И Катя поняла, что пришла пора сразиться за саму жизнь.

     Главной  задачей  для  Дэва  на  данный  момент  было  узнать,  сколько
имперских  морских  пехотинцев  все еще  находится на  борту  "Токитукадзе".
Изолированные в кормовой части  корабля, они могли в  любой момент атаковать
группу  повстанцев или,  что  еще  хуже,  нарушить  каким-то  образом работу
двигателей   или  энергетической   установки;  тогда  эсминец   обречен   на
беспомощный дрейф в космосе.
     Решить эту проблему не составляло особого труда. Через несколько секунд
после  расстыковки  Дэв  передал  предупреждение  всем,  кто  не находился в
линк-кабинах,  найти  противоперегрузочные   кресла,  затем  на  минуту  дал
ускорение в 4g. Любой, кто в этот момент стоял на ногах, был бы сбит с ног и
лежал теперь со сломанными костями. Дэв рассчитывал, что те, у кого  хватило
ума и времени найти убежище, останутся  в нем до конца. Время от времени  он
"пришпоривал"  "Токитукадзе", просто так,  чтобы нежелательные  пассажиры не
забывали об осторожности.
     И вот теперь Дэв смотрел на Эриду. Вавилон и  небесный лифт уже исчезли
из вида, и планета издали выглядела мирной, прекрасной и величественной. Что
там происходит? Лучше бы он остался с ней.
     Дэв  чувствовал,  что  его  отношения  с  Катей  изменились,  хотя   он
по-прежнему любил ее. За  последние  месяцы она как-то  отдалилась,  или это
отдалился он  сам? Кто скажет?  Может быть, когда все закончится, они смогут
еще раз  попытаться сблизиться друг  с другом. Он этого хотел, а она?  Если,
конечно,  они  останутся в живых. Дэв не любил думать об этом. Два имперских
фрегата находились сейчас менее чем в 50 тысячах километров, и "Токитукадзе"
начал  уже готовиться к встрече. Еще восемь минут, и  противники окажутся  в
пределах досягаемости, когда можно будет обменяться ракетными ударами.
     А пока есть время подумать. Много времени. Даже слишком.
     Дэв всегда, всегда хотел быть капитаном корабля,  эта мечта  зародилась
еще  в детстве  и немалую роль  в этом сыграло преклонение перед отцом.  Вид
небесного   лифта  Эриду  из  космоса,   когда   "Токитукадзе"   отошел   от
синхроорбитальной станции, вдруг вызвал в нем взрыв эмоций: вины за  то, что
он  так  и не  повидал своего отца  перед тем, как Майкл Камерон покончил  с
жизнью,  понимания  того,  что  чувствовал  его  отец,  командуя   имперским
эсминцем.
     И  вот  теперь  Дэв  может  ощутить то же  самое, но как же это трудно!
Майкла Камерона окрестили предателем за то, что он  уничтожил небесный лифт,
не дав  ксенофобам достичь  синхроорбиты,  где укрылись беженцы  с Лунг  Ши.
Столкнувшись  с  необходимостью  выбора   и   не  располагая   временем  для
размышлений, его отец действовал. Герой...
     И  вот  Дэв,  недавний  герой  Империи, совершает акт измены,  похищает
имперский   корабль   ради  того,  чтобы  воспрепятствовать  его  возможному
использованию против повстанцев на планете.
     Думаю, что ты бы понял меня, отец.
     Впервые за  долгие годы Дэв пожалел, что рядом нет отца, который мог бы
дать  совет, подсказать, что  делать. Он  чувствовал  себя совершенно не  на
месте, управляя поврежденным кораблем, решая трудные, не его уровня  задачи.
Сначала  просто планировалось, что они попытаются воспрепятствовать  участию
"Токитукадзе" в боевых действиях против  повстанцев  в  Библе. Теперь же его
понуждают вступить в бой, при нехватке людей и с раной на боку.
     Имперские корабли имели большой экипаж; прежде всего потому, что  таким
образом  обеспечивался отдых  от дежурств, а  еще ради  того,  чтобы большее
число операторов  могло  при необходимости лучше,  эффективнее распорядиться
мощным военным арсеналом эсминца  и средствами связи, контроля и управления.
Один  джекер может управлять только  одной ракетой, а в  современных  боевых
условиях он часто  просто не успевал  выпустить вторую.  Под  командой  Дэва
находилось 19  человек, 9 из них ухаживали за раненными или охраняли пленных
и мостик. Из  оставшихся четверо были заняты управлением эсминцем, а Симона,
помимо контроля бортовых  ИИ,  еще  и  следила  за  тем, чтобы оставшиеся на
свободе члены команды не пробрались к жизненно важным системам корабля.
     Так что оставались Дэв и 4 других: Бондевик и Николсон, старые товарищи
из Торхаммеров,  Шнайдер и Деврейс  из Терранских рейнджеров. И на  них  все
вооружение "Токитукадзе".
     Явно недостаточно; по крайней мере, на долго не хватит. Ну что ж, ты же
всегда  хотел  быть капитаном корабля, сказал он себе без всякого юмора. Вот
он, твой шанс. Мысленно Дэв перешел  на японский, ему  вспомнился  невольный
каламбур Бондевика со словом  канчо.  Может,  ты  всего  лишь клизма,  а  не
звездный капитан.
     - Запуск ракеты!  -  предупредил Деврейс.  Дэв уже увидел ее,  пятнышко
света в красных скобках бортового боевого ИИ.
     - Итак, ребята! - сказал он и сам удивился тому, как ровно  и  спокойно
прозвучал  его голос.  -  Посмотрим,  что нам  удастся  сделать.  Давайте-ка
подергаем черта за хвост.





     Когда  вы  применяете против соперника  прием,  и он не  срабатывает  в
первый раз,  не стоит пытаться применить его снова. Резко измените  тактику,
сделайте что-нибудь совершенно другое.  В случае неудачи, попробуйте  что-то
еще.
     Наука  о  воинском  искусстве учит  "быть как море, когда  враг подобен
скале,  и быть скалой, когда враг  подобен  морю". Это  требует  тщательного
рассмотрения.
     "Огненный свиток",
     Книга о пяти сферах,
     Миямото Мусаши, XVII век.

     Гегемонийские страйдеры двинулись  вверх по склону холма. Им предстояло
пройти 700 метров  под  шквалом  огня обороняющихся сил  повстанцев, которые
пустили в  ход все, что  имели: лазеры,  пушки,  плазменные  винтовки. Шквал
смерти  захлестнул  наступающих,  заставил   их  рассеяться,  сломал  ровные
шеренги. Первой своей  целью Катя выбрала "Бога войны" - тяжелый, с надежной
броней  и  спаренными  протонно-электронными  пушками  "Ишикавадзима".   Три
выстрела,  три попадания,  но огромная машина неумолимо  наступала,  лишь из
спинной  башни потянулся дымок, а  рваный шрам засвидетельствовал, что здесь
броня уступила снаряду.
     - Цель! - закричал Липински. - Слева!
     Катя  выпустила еще  один заряд в RS-64, и тут их машину качнуло,  удар
пришелся  в  правое  плечо. Она вновь прицелилась в  надвигающегося гиганта.
Наиболее уязвимые места - соединительные  узлы  бедренной  части.  "Призрак"
вздрогнул, его левый 70-киловаттный агрегат выбросил длинную очередь ракет с
лазерным  наведением.  Одна за другой они метнулись  к  цели, простучали  по
броне  гиганта,  покрыв  его  цепочкой  вспышек.  Раскаленные куски  металла
брызнули  во  все  стороны,  "Бог  войны"  накренился,  сделал  еще  два-три
неуверенных шага и завалился на левый бок, раскинув дюраллоевые ноги.
     Не  успела  еще  Катя  почувствовать  радость  победы,  как   "Призрак"
пошатнулся,  перед  глазами  побежали  строчки информации: "огонь  в  секции
пять... падение давления в кожухе сердечника".
     Наклонившись,  она повернулась влево, пытаясь определить обидчика.  Вот
он...  "Манта"... тяжело поднимающаяся по склону имперская машина  KR-9. Это
она  только что  разрядила  в корпус  "Призрака" свой 100-мегаваттный лазер,
заряд которого прожег броню и пробил энергоустановку.
     Лазер в нефункциональном состоянии...
     Вооружение...
     Рекомендуется режим полной остановки...
     К черту! Они же еще живы!
     - Георг! Как насчет пятой секции? Ты можешь погасить огонь?
     Именно  там  таилась  главная  угроза.  Учитывая  утечку  кислорода  из
резервуаров   системы   жизнеобеспечения,  пожар   мог  дойти   до   главной
распределительной цепи и даже вывести из строя бортовой компьютер.
     - Пытаюсь!
     - И переключи Kv-70 на вторичный источник питания!
     - Готово!
     Красный  огонек  мигнул  и погас,  сменившись  зеленым.  Теперь  у  нее
оставалась только  одна  работающая установка,  и  пять  ракет 490  в  левой
кассете. Химический флеймер заряжен полностью, но это оружие ближнего боя  с
радиусом действия -  10  метров, предназначенное для поражения живой силы, а
Катю пока окружали свои.
     - Цель!
     "Манта" подошла ближе,  ее отделяло от "Призрака" 40 метров. Не обращая
внимания на град ракет и разрывных снарядов, бьющих по его плоскому корпусу,
имперский уорстрайдер продвигался вверх  по склону с угрюмой решительностью.
Разорванная в клочья, растоптанная тяжелыми ребристыми ногами,  пережеванная
и опаленная земля, казалось, уже никогда не станет прежней, оставшись вечным
памятником человеческой ненависти и злобы.
     - Огонь!
     Без  лазера Катя не могла навести  ракеты точно на нужный участок, но с
40 метров промахнуться практически невозможно. Четыре из  пяти ракет легли в
цель, "рог" лазера "Манты" загнулся назад, броня треснула.
     - О'кей, босс! Пожар потушен!
     Температура  в пятой  секции упала. Лазер  ожил,  хотя для  его  полной
зарядки требовалось еще несколько драгоценных секунд. В тридцати метрах вниз
по  склону,  мимо  приостановившейся "Манты"  пробежал "Скороход".  По  пути
страйдер наступил на наспех вырытую траншею, и Катя увидела, как разбегаются
пехотинцы из-под ног 12-тонной машины.
     Головной лазер. Потеря мощности 25 процентов.
     Ничего, должно  хватить и этого.  Система наведения уже выхватила цель:
Катя хорошо знала, куда надо бить - горб на спине, защищающий пилота. Обычно
именно кабина  джекера представляла собой самую надежную часть уорстрайдера,
но LaG-17 вообще был легкой машиной...
     Броня "Скорохода"  взорвалась, страйдер сделал  еще два неуклюжих шага,
замер, подогнув ногу, и с грохотом  рухнул на землю, зарывшись носом в склон
холма.
     Катя  развернула   башню,  приготовившись  выстрелить  в  "Манту"...  и
увидела, что  имперская машина отходит, отступает...  как, впрочем, и другие
гегемонийские и имперские  уорстрайдеры. Но  не  все.  Восемь машин остались
лежать  на склоне  с  развороченными корпусами, из  которых  тянулись  вверх
тонкие струйки дыма.
     - Отбили! - закричал кто-то. - Отступают!
     Несколько  машин  повстанцев  устремились  вдогонку,  осыпая  снарядами
отступающего врага.
     - Не покидать позиций! - заревел Синклер. - Стоять!
     Проклятие! Стоит противнику  заманить  их  в  джунгли, и там повстанцев
разобьют поодиночке.
     - Всем подразделениям! Доложить о потерях!
     Из 33 уорстрайдеров три погибли. Еще два, хотя и серьезно поврежденные,
остались  на поле  боя.  В  сражении полегло  28  пехотинцев.  Что  касается
противной  стороны,  то данные  по  пехоте отсутствовали, а  страйдеров враг
потерял 8, да еще несколько машин с трудом, но все же ушли в лес.
     - Неплохо, ребята!  - Голос Синклера прозвучал спокойно, уверенно. - Мы
удержались.
     - Впереди отмечено какое-то движение, расстояние - 700 метров.
     Да, враг снова наступал.  Собрав все свои силы, включая  и поврежденные
машины, он  выходил из леса.  Конечно, это  была уже не  та уверенная в себе
армада - некоторые страйдеры хромали, у других из корпуса вился дымок, -  но
все же...
     Катя чувствовала себя такой уставшей, что просто  дрожала от  слабости,
хотя,  конечно, это  ничуть  не отразилось на "Призраке",  - тот по-прежнему
молниеносно реагировал на ее команды и не потерял четкости движений. Ракет у
нее больше  не оставалось, так что приходилось  рассчитывать только на лазер
да еще 20 бронебойных гранат, более подходящих для борьбы с пехотой.
     Судя по всему,  правительственные войска вовсе не  собирались уступать.
Мысленно сжав зубы, Катя направила лазер на прихрамывающий "Калиопед":
     - Огонь!..

     - Тормозят... должно быть 3g, -  предупредила Беверли Шнайдер. - Должно
быть хотят ударить наверняка.
     Дэв изменил положение обзора, теперь  он  видел и "Токитукадзе",  и оба
фрегата,  и  Эриду, и Вавилонскую Башню, да еще  вдобавок и слегка изогнутые
радиальные  линии,  обозначающие векторы  кораблей и  орбиты. Преследователи
выпустили вслед эсминцу несколько ракет, которые сейчас пересекали все более
сужающееся   пространство,   отделяющее  их  от   добычи.   Слегка   сдвинув
перспективу,  Дэв  смог  заглянуть  за  облако  ракет  и  хорошенько изучить
положение самих  фрегатов. Судя по информации, они действительно повернулись
на 180 градусов и сейчас резко тормозили, выбрасывая  столбы плазмы.  Бев не
ошиблась. В подобных ситуациях существовало две возможности: промчаться мимо
противника на  высокой скорости, попытавшись  нанести ему при этом  возможно
больший  урон,  или идти параллельным  курсом и  с  той  же  скоростью, т.е.
фактически  остановиться,  обрушив  на  врага  всю  мощь   лучевого  оружия,
плазменных пушек  и ракет. В этом случае бой  продолжается до  тех пор, пока
одна из сторон не сдается или не погибает. Судя по всему, командир имперской
флотилии выбрал последний вариант.
     Из боевого журнала  Дэв узнал, что фрегат класса "Кумано" имеет команду
из  130   человек   и  дополнительно   20   морских   пехотинцев.  Последние
использовались  при  высадке   десанта   как   передовые  отряды,   а  также
обеспечивали безопасность  на  самом корабле.  Однако  теперь,  после  столь
необычного  захвата  повстанцами "Токитукадзе", не исключено,  что  они тоже
увидят  новые возможности и  постараются, например, пробраться  на эсминец и
вернуть его под знамена Империи. Можно предположить, что они уже связались с
ВОКОГом  и знают,  что противник малочисленен. Нетрудно будет догадаться и о
наличии на борту остатков прежней команды.
     Во  всяком  случае,   гораздо  разумнее   перезахватить   эсминец,  чем
превратить его в облако радиоактивного газа. Мертвые, повстанцы предстанут в
глазах  всего  населения  мучениками  за свободу;  живые  станут всего  лишь
пленниками... а их миссия так и так потерпит полный крах.
     Но еще  более важным  был,  возможно, вопрос  о  као,  сохранении лица,
престижа.  Имперский флот  утратил  престиж,  потерял  лицо, когда  позволил
противнику  так  легко  захватить  "Токитукадзе".  Уничтожив   эсминец,  они
частично  его  восстановят;  ну,  а для  полной  реабилитации нужно  вернуть
корабль под флаг Империи.
     Похоже,   именно  эту  цель  и   поставили  перед  собой  два  фрегата,
приближающиеся сейчас к эсминцу. Что могли противопоставить  им повстанцы? С
учетом всех  имеющихся  повреждений,  при  наличии  только четырех  человек,
управляющих  вспомогательными  двигателями,  "Токитукадзе"  просто  не   был
способен осуществлять  сложные маневры. Оставалось только надеяться, что для
решения своей задачи фрегаты подойдут достаточно близко.
     Можно  только  благодарить  судьбу  за  то, что  они не воспользовались
ядерными ракетами.  Немаловажно  для успеха предстоящей  операции  и то, что
"Токитукадзе"  способен  выдержать  любой  обстрел   с   дальних  и  средних
дистанций.
     Предупредив  всех, кто  не  находился  в  линк-камерах,  о  предстоящем
маневре, Дэв  включил  двигатели.  Некоторое время корабль  еще  двигался по
инерции, но затем постепенно стал ускоряться,  направляясь  к  Эриду. Теперь
преследователям не составляло труда уравнять скорости и продублировать курс.
Дэв как бы приглашал их: "Вот мы. Придите и возьмите".
     И охотники клюнули  на приманку. Обладая  гораздо  большей скоростью  и
маневренностью, они устремились за добычей.
     - Какие будут распоряжения, капитан? - нервно спросил Торольф.
     - Пусть подойдут. Переиграть их за счет маневра мы все равно не сможем.
     - Я получила  на них  расшифровку, капитан, - сказала  Симона. - Теперь
уже точно, фрегаты класса "Кумано" - "Шусуи" и "Гекко".
     -  "Удар меча" и "Лунный  свет", да?  -  отозвался Кенич. - Веселенькие
названия.
     -  Весьма опасны, -  заметил Дэв.  -  Если  они  начнут бомбардировку с
орбиты, у Синклера не будет от них защиты.
     Времени для анализа уже не оставалось. Противник начал атаку - 27 ракет
уже мчались к "Токитукадзе". Дэв приказал перевести противоракетную лазерную
систему   под  контроль  бортового  ИИ.  Управляющий  всеми  функциональными
системами  Искусственный  Интеллект действовал  и реагировал  быстрее любого
оператора, и, конечно, с гораздо большей точностью.
     Первую  фазу  атаки  они едва заметили.  Восемь  ракет  были уничтожены
мгновенно,  едва  войдя в  зону действия лазеров. Еще столько же  испарились
спустя  полсекунды,  а   семь   других   оказались  замкнутыми  накоротко  и
взорвались.
     Оставалось четыре ракеты.  Оснащенные радарной системой наведения,  они
подошли к цели так быстро, что даже ИИ не успел среагировать на них. Правда,
благодаря созданным  на всех  частотах помехам, одна ракета промахнулась, но
другие три, поймав отраженный сигнал, вышли к кораблю.
     Все  три ударили в борт "Токитукадзе", туда, где еще виднелись  останки
"шаттла".  Взрывы последовали один за  другим с промежутком  в  две секунды,
разбросав  на  сотни метров  куски корпуса  эсминца  и  "челнока".  В  своей
линк-кабине Дэв не почувствовал ударов,  но  по  сплошному  миганию  красных
огоньков, сигнализирующих о выходе из строя той или иной системы, понял, что
в них попали, и повреждения достаточно серьезны.
     На  вторую  волну  ракет он не обратил  внимания,  сосредоточившись  на
фрегатах.  Оба  уже вошли  в  зону  действия гигаваттного лазера,  и система
наведения  отреагировала  незамедлительно:  тонкий   пучок   света   пронзил
пространство  между  эсминцем  и   его  преследователями,  отразился  и  уже
мерцающей  рассеянной  сферой  устремился   к  "Токитукадзе"   со  скоростью
несколько километров в секунду.
     - Главные двигатели, полный вперед!
     Эсминец дернулся, медленно разгоняясь. Дэв  внимательно следил за  тем,
как меняется взаиморасположение трех кораблей и  экранного  облака,  выбирая
наилучшую позицию  для  ответного удара.  У него сложилось  впечатление, что
фрегаты поторопились открыть огонь.
     Так  оно и  оказалось,  вдобавок  преследователи слишком задержались за
прикрытием. "Токитукадзе" нехотя наращивал скорость, фрегаты  же  оставались
на прежних позициях...  и вот они уже мелькнули в тени облака. Из трех башен
гигаваттного лазера две еще функционировали.
     - Огонь!
     Невидимый и беззвучный поток  энергии хлынул через вакуум космоса, и за
долю секунды "Шусуи" вспыхнул ярче солнца.
     -  Есть!  -  крикнул  Деврейс,  и  в  это время  спохватившийся "Гекко"
рванулся из-за прикрытия и в упор расстрелял покалеченный эсминец из лазера.
     ИИ успел отдать приказ башням развернуться против "Гекко" и дать  залп,
но одновременно с  этим огромный, в несколько тонн, участок дюралоевой брони
"Токитукадзе"  вскипел, резервуар  с криоводородом  лопнул, а  лазерный  луч
взрезал  внутренности   корабля  подобно  мечу,   рассекающему  живот.  Долю
мгновения эсминец  еще  держался,  поливая  врага смертоносной  энергией, но
затем  как будто  споткнулся и кувыркнулся через  голову,  полностью потеряв
управление.  Криоводород   перегрелся   и  хлестал   из  корпуса,  напоминая
реактивную струю маневрового двигателя.
     -  Положение! - крикнул  Дэв. В голове калейдоскопом вертелись  звезды,
совершая полный оборот за несколько секунд.
     - Главные двигатели заглохли, вряд ли мы  их вообще включим,  - доложил
Лэнгли. -  Маневровые  функционируют.  Криоводорода хватит. Гомес  и  Тавери
пытаются  остановить  вращение. Возможно,  им это удастся. Утечка воздуха из
кормовой  секции;  для  нас  это  пустяки,  но  вот  импи...  Вооружение  не
пострадало.  Самая  плохая  новость  -  это  то, что  мы  потеряли  основные
двигатели. Маневрировать можем, но максимально  возможное ускорение составит
лишь  несколько метров  в секунду.  Сейчас мы дрейфуем в общем направлении к
Эриду.  Делайте  ставки,  предлагаю на  выбор:  мы  пройдем мимо планеты, не
заденем атмосферы, выроем глубокую яму?
     - А что  наши охотники? - Дэв взглянул на  небо. Они должны быть где-то
рядом... да, вот они.
     - Кажется, мы их достали, капитан, - сказала Бев Шнайдер. - Ни на одном
никаких признаков жизни.
     - Это вовсе не  значит, что все погибли, - возразил Николсон. - Им тоже
досталось как  надо.  Возможно, они лишились радиомачты и  антенн,  потеряли
вооружение.
     - Так или иначе, похоже, мы от них избавились, - подвел  итог Дэв, - да
и своим  друзьям на Эриду  они уже не  помогут.  Лара!  Что можно  сделать с
системой управления положением корабля?
     - Постоянно уменьшаем вращение, капитан, - ответила Андерс. - В средней
части корабля возникло большое напряжение, и я не хочу, чтобы мы развалились
на кусочки. Так что не надо резких движений.
     - Правильно мыслишь.
     -  Поздравляю, капитан, -  это Симона. Он  представил, как  она  сейчас
улыбается. - Образец тактического боя. Так что, даже если мы и не  доберемся
до планеты, вам есть чем гордиться!
     - Давайте подождем радоваться. Сначала надо  стабилизировать  положение
корабля, - сказал  Дэв. Но он уже заметил,  что вращение  звезд замедлилось.
Эриду  еще  плыла  некоторое  время  по  небу,  затем  остановилась,  слегка
подрагивая. Индикаторы  подтвердили  слова Лэнгли.  "Токитукадзе"  падал  на
планету,  хотя,  по   всей  вероятности,   столкновения   удастся  избежать.
Оставалось  только  совершить при необходимости несложный  маневр, чтобы  не
врезаться в небесный лифт. Так что для эсминца боевые действия завершались.
     А вот на земле дело, должно быть, принимает другой оборот. Как хотел бы
Дэв  быть  сейчас с  Катей, Хаганом и остальными! Хотя бы связаться  с ними,
узнать,  что там  творится, сообщить о себе.  Вероятно, именно сейчас  битва
вступает в решающую стадию.
     - Послушайте-ка,  ребята!  - неожиданно сказал он. - Инженерная  рубка,
мне нужны кой-какие данные!
     - Что? - спросил Деврейс. - Появилась идея?
     - Может быть, - ответил Дэв. - Как насчет..

     В третий раз  шеренга гегемонийских уорстрайдеров появилась из  леса  и
стала  медленно подниматься по истерзанному склону к оборонительным позициям
повстанцев. Две предыдущие попытки закончились для наступающих неудачно. Они
доходили  до середины склона, но ураган смертоносного огня и понимание того,
что  продолжение наступления  неминуемо приведет  к  полному их истреблению,
заставляли   правительственные  войска  отступить.  Местность  была  устлана
останками боевых  машин,  трупами  пехотинцев с  обеих  сторон.  Катя быстро
подсчитала:  у Синклера  оставалось  12  уорстрайдеров.  15 с  учетом  трех,
которые, лишившись возможности передвигаться, тем не менее, остались на поле
боя и продолжали вести огонь.
     Пятьдесят процентов потерь. Большего от них нельзя было и требовать, но
все  же они держались. Ее переполняло чувство  гордости  за них. К  гордости
примешивалось и другое, более  личное ощущение своей  причастности к  общему
делу: ведь это она  и другие Торхаммеры сделали  из "зеленых" ребят опытных,
стойких бойцов.
     Но  вот  какие  чувства  будут  владеть ею после  сражения?  Исход его,
похоже,  ясен  всем. Отвага, стойкость, мастерство позволили им продержаться
довольно долго,  но численный перевес  противника перевешивал эти  качества.
Что ждет ее: смерть или плен?
     Как там Дэв? Небо  молчало,  с  него не обрушился  на повстанцев  поток
огня,  так  что,  вероятно,  им  удалось осуществить  свой  план  и  вывести
"Токитукадзе" из  строя.  Еще  до  начала  сражения до  повстанцев  доползли
приглушенные слухи, согласно которым эсминец покидал Шиппурпорт, а на помощь
ему идут имперские фрегаты. И с тех пор ничего.
     Оставалось  только ждать. Впрочем,  как не  смотри, выбор невелик. Да и
что они могут предпринять?
     Она  снова  вспомнила  о ксенофобах.  Чтобы  случилось, если  бы сейчас
из-под земли  вынырнули  эти монстры? Катя поежилась  и постаралась отогнать
неприятные мысли. Ксенофобы, здесь...
     Вот уж чего ей совершенно не хотелось... она просто не перенесла бы еще
одной  встречи.  Похоже,  темные монстры подземного  кошмара  изгнали из  ее
сознания привычные страхи  перед  замкнутым пространством.  Да что думать  о
них... Пока,  по крайней мере, ксены не появились, а значит Сам еще ждет тот
специфический и так легко  узнаваемый сигнал.  Не дождется  и...  огорчится?
Доступны ли ему такие чувства и понятия?
     - Внимание!
     Это Дарси, справа от нее.
     - Наблюдаю какое-то движение!
     - Что ты видишь?
     - Аэрокосмолет идет на  большой скорости, пять...  шесть... нет, восемь
аэрокосмолетов, пеленг 1-8-9... удаление два-пять...
     - Приготовиться! - проскрежетал Синклер. - Хотят  угостить  нас  чем-то
новеньким.
     Кто-то рассмеялся, но смех  прозвучал невесело. Все прекрасно понимали,
что силы  повстанцев на исходе,  и достаточно небольшого усилия, чтобы линия
обороны не выдержала. Их осталось так мало..
     Сверкая крыльями, аэрокосмолет резко пошел вниз. Залп... и RLN-90 Чунга
пошатнулся и завалился на бок. За первой атакой последовала другая.
     - Огонь! - закричал Синклер. - Все! Огонь!
     Но  силы были явно не равны, а  гегемонийские страйдеры, воодушевленные
воздушной  поддержкой,  с энтузиазмом шли  на  последний, как они надеялись,
штурм.
     Катя  видела, как на правом  фланге, к западу от монорельсовой  дороги,
приземлились  несколько  транспортных  аэрокосмолетов, из  их  слотов  упали
черные  блестящие  уорстрайдеры  и сразу  же  присоединились  к  наступающим
правительственным войскам.
     - Справа! - крикнула Катя. - Имперские страйдеры справа!
     И  только  тут  она поняла,  что все это значит. Да  это же  ловушкаОни
попали  в ловушку! Гегемонийские  войска, имперские страйдеры, город и скалы
окружали  их с  четырех сторон. Повстанцы еще могли  отступить в  город,  но
поступить так означало бы обречь на гибель гражданское население Библа.
     "Торопыга"  Дарси   устремился  на  правый  фланг,  чтобы   блокировать
наступающих на этом участке, но наткнулся на пару огромных, тяжелых "Катан",
встретивших  его  одновременными   залпами  плазменных  пушек.  Выйдя  из-за
монорельса,  великаны двинулись  в  направлении  Кати  со скоростью бегущего
человека. Она повернулась к ним и выстрелила из лазера. Черная броня приняла
луч,  поглотила  его,  рассеяла   и...  имперский  монстр  продолжал  тяжело
надвигаться на нее.
     Ловушка захлопнулась. Все было кончено.





     На войне численное превосходство само по себе не  дает преимущества. Не
предпринимайте наступления, полагаясь только на военную мощь.
     Искусство войны,
     Сун Ну, III век до н.э.

     За последние  полчаса "Токитукадзе" несколько раз сменил  курс, все это
время приближаясь к Эриду. При своем первоначальном курсе они прошли бы мимо
планеты на  расстоянии  почти 50  тысяч километров, что больше протяженности
небесного лифта, а потом вышли бы на орбиту.
     Нынешний курс позволял подойти  поближе благодаря коррекции, которую им
удалось осуществить, несмотря на  то, что основной двигатель вышел из строя.
Бортовой   ИИ   "Токитукадзе"  представил  точную   голографическую  картину
предстоящей встречи. Сбросив скорость - с тем, чтобы планета повернулась  за
это время чуть больше, - они могли бы, еще раз скорректировав курс, сдвинуть
точку перигея чуть южнее  небесного  лифта  и понизить ее до высоты  100-500
километров.  В этом случае  эсминец  войдет в атмосферу Эриду  с юго-запада,
минует Вавилонскую Башню  на  расстоянии  от 30 до 80 километров,  пересечет
экватор над Морем Утреннего Грома и перейдет на высокую эллиптическую орбиту
с апогеем примерно 60 тысяч километров.
     Неопределенность в расчетных цифрах объяснялась тем простым фактом, что
сам  "Токитукадзе" оказался  весьма  непредсказуемым космическим  аппаратом.
Так,  бортовой ИИ затруднялся определить его нынешнюю  точную массу,  ведь в
результате штурма она значительно изменилась. А уж после вхождения корабля в
атмосферу его поведение вообще могло преподнести сюрприз. ИИ предусматривал,
что  они лишь зацепят  верхние слои, примерно на  высоте  200 километров, но
зато мог дать гарантию, что они не пройдут выше или не нырнут глубже.
     Так или  иначе, у  них будет  несколько  секунд, чтобы рассмотреть, что
происходит на  подступах  к Тауэрдауну.  Если  битва еще  не закончится,  то
"Токитукадзе" смог бы помочь повстанцам своей огневой мощью.
     - Капитан?
     - В чем дело, Симона?
     -  Мы приняли  сигнал  передачи  и  автоматические  позывные нескольких
подразделений возле Тауэрдауна, -  сказала она. - Все идет  через ИИ и, если
хотите, я могу подключить вас к ним напрямую.
     Дев  задумался.  Сколько  времени  они будут  находиться над вражескими
позициями?  Несколько  секунд.  Ни  один  человек  не  в  состоянии  оценить
положение,  прицелиться и  нанести  удар  с достаточной точностью  за  столь
короткий  промежуток времени, даже с учетом обостренности рефлексов  за счет
цефлинка. Проглотить и  переварить  количество  информации  способны  только
сверхбыстрые оптические приборы и электроника ИИ.
     - Секунду, - попросил Дэв. Он ждал, пока истекут последние мгновения до
последнего изменения курса. 3... 2... 1...
     Вот оно! Невидимые и неслышимые плазменные струи ударили в пространство
под точно рассчитанным утлом. "Токитукадзе" слегка замедлил ход,  повернулся
в сторону  цели, причем два из трех  его лазеров оказались сориентированы на
планету.
     Маневр завершен...
     До выхода  в точку  перигея  оставалось 12 минут.  Эриду заполнила весь
экран - огромный  золотисто-красный шар. Дэв  уже  различал береговую  линию
Моря  Утреннего  Грома.  Очень  плотная  облачность. Об  этом он  как-то  не
подумал. Смогут  ли  они вообще рассмотреть поле битвы?  Что это  за  блеск?
Небесный лифт? Да... это он.
     Падающий корабль вздрогнул, коснувшись первых плотных слоев  атмосферы.
При  таком кувыркании навести оружие на цель будет нелегко, может быть, даже
невозможно.
     -  Симона?  Дай  мне  полную тактическую  информацию.  И  переведи  все
вооружение под контроль ИИ.
     Дэв попробовал сконцентрировать  внимание, но  поток  данных, хлынувший
через  цефлинк,   оказался  ему   не   по  силам,  затопил.   Схемы,  линии,
математические формулы перекрыли  все визуальное  поле.  Они мигали, ползли,
бежали  и  исчезали  в глубинах его виртуального мира. Эриду была  там... ее
гравитационное поле...
     В  этом   другом  мире   Дэв  видел  все,  происходящее  внизу:  каждое
подразделение - имперское, гегемонийское, повстанческое, - они представали в
виде цветных масс; он видел каждый отдельный уорстрайдер - крошечную фигурку
на темном обожженном войной  фоне земли. Боже, неужто они опоздали?  Похоже,
что  штурмовая  группа имперской морской  пехоты только что вышла  на  фланг
обороны повстанцев  и продолжает наступление.  Дэв  насчитал лишь  с десяток
целых машин у  обороняющихся... да  нет,  уже меньше.  И при том  положении,
когда противники сошлись так близко,  будет чертовски трудно нанести удар по
противнику, не задев своих.
     Перед ним  бежали строчки: траектория движения "Токитукадзе" над  полем
боя,  скорость,  высота, радиус  действия ракет, пушек, лазеров  -  все  это
скорее   ощущалось,  чем  воспринималось   зрением,   постоянно   меняющееся
взаимодействие математических расчетов. Где-то  за пределами своего мозга он
ощущал  напряженную  работу  ИИ,  воспринимаемую   как  сливающееся  в  одну
сверхсветовую линию мелькание его мыслительных операций. Прямая  цефлинковая
связь  с  компьютером  сделала этот  компьютер  как  бы частью его мозга. Не
требовалось  ни   объяснений,  ни  расчетов.  Он   только  принимал  готовые
образы-решения.  Нужно  ударить  здесь... здесь...  здесь...  но  только  не
слишком близко, чтобы не попасть туда...
     ...а Искусственный Интеллект корабля уже рассчитывал наилучший вариант,
чтобы предоставить Дэву то, что требовалось.
     Семь минут.
     -  Нужно сообщить им,  что  мы  подходим,  - предложил Торольф. Все они
видели то же,  что видел и сам Дэв, воспринимая информацию от него,  являясь
частью этого огромного нечеловеческого мозга, хотя и  не принимали участия в
расчетах.
     - Кому? - спросила Бев. - Нашим парням?
     - И тем, и другим. Может, это как-то подействует.
     - А если импи нас подстрелят? - высказал опасение Тевари.
     -  Сомневаюсь,  что это им по силам, - сказал Дэв. Слова его прозвучали
как-то странно далеко, как будто говорил кто-то другой. - В любом  случае их
радары ведут нас по меньшей мере в течение часа.
     Он помолчал, обдумывая пришедшую внезапно мысль.
     - А  что если мы  официально объявим себя первым подразделением  нового
Флота Конфедерации?
     Все горячо поддержали это предложение.
     - Знаете,  - сказал Кенич,  - нам просто необходимо  дать  этому корыту
другое имя. А то "эсминец Конфедерации "Токитукадзе"" как-то не звучит.
     - А что означает "Токитукадзе"? -  спросил Торольф. -  А... да, "свежий
ветер". Неплохо, как мне кажется.
     Но Дэву вспомнилась первая ночь в лагере повстанцев после вызволения из
тюрьмы.  Он знал, какое имя нужно дать кораблю, но  вслух ничего не  сказал.
Вместо  этого он  приказал Симоне открыть  общий  канал  связи ВОКОГа.  Если
передать  сообщение открытым текстом, то  все  воинские  части на Эриду, как
правительственные, так и повстанческие услышат его.
     - Внимание! Говорит эсминец "Орел", - объявил он. - Имперский Флот в Ши
Драконис уничтожен.
     Да,   некоторое   преувеличение,   конечно.  "Шусуи"  сейчас  падает  в
неизвестность, но вот "Гекко", очевидно, оправился и идет сейчас к Вавилону.
Хотя  вряд ли этот фрегат представляет  серьезную опасность. По мнению Дэва,
имперский корабль лишился как вооружения, так и системы наведения.
     - Для предотвращения дальнейшего кровопролития, -  продолжал он,  -  мы
предлагаем всем правительственным войскам прекратить наступательные операции
и начать переговоры с силами Конфедерации.
     В голове его рефреном звучала песня Лориты:

     Орел прилетел, вернулся домой,
     И надежда зажгла сердца...

     Тоже  не  совсем верно.  "Орел" не  мог вернуться домой,  да и прилетел
ненадолго.  Дэв внимательно  изучил цветные  схемы,  которые подавал на  его
цефлинк  компьютер. Вот небесный  лифт, впереди  и  чуть  слева. Они пройдут
ниже, чем он предполагал. Похоже, перигей будет около 90 километров.
     - Ответ от ВОКОГа, капитан, - доложила Симона. -  Открытым текстом. Они
приказывают нам сдаться. Одновременно идет передача гегемонийским сухопутным
подразделениям. Приказано продолжать наступление. Тоже открытым текстом.
     - Хотят, чтобы мы услышали, - заметил Николсон. - Провоцируют.
     - Возможно, поняли, что мы не можем применить ядерные ракеты, - ответил
Дэв. - А может, посчитали, что у нас не хватит смелости применить их в такой
близости от небесного  лифта.  Что ж,  покажем, что и обычное  оружие  может
творить чудеса... с помощью компьютера.
     Две  минуты.  "Орел"  снова  вздрогнул,  встретившись  с плотным  слоем
воздуха, его корпус  раскалился докрасна  в  носовой части.  Клочья  обшивки
отваливались  подобно  срезанной кожуре,  вспыхивая  и  взрываясь  огненными
болидами.  В последний  момент ионизированный слой, окружающий несущийся  со
свистом  корабль чуть  было не испортил все,  блокировав радиопередачи как с
земли, так и от ВОКОГа, и на несколько секунд Дэв  и компьютер потеряли цель
из вида.
     Но тут "Орел" наткнулся на более плотный слой и подпрыгнул, как плоский
камень прыгает  по спокойной водной глади.  Ионизация прекратилась,  в  мозг
Дэва снова хлынула информация.
     Последние секунды... Сейчас на горизонте появится Библ. 5... 4... 3...

     Имперские уорстрайдеры почти  поглотили правый  фланг повстанцев. Дарси
выбыл из  строя,  его "Скороход"  изрешетили из всех  видов оружия. Катя  не
знала, успел ли  он катапультироваться или нет.  Враги уже были  позади нее,
отрезав от купола. Оставалось только спасаться.
     Рядом с ней замерли "Скауты" Хагана и Чунга, все трое  стояли буквально
спина к  спине,  отбиваясь от наступающего с трех сторон противника. Оборона
повстанцев напоминала сито: гегемонийские  страйдеры заняли вершину холма, а
пехота  в  черных  бронекостюмах  гнала  вниз  по   склону   бегущих  солдат
Конфедерации.
     Небо стало белым.
     Катя никак не могла  понять, что же случилось. Она только знала, что ее
оптические   сенсоры   сгорели,  внешние   микрофоны   отключились,  что-то,
напоминающее землетрясение,  выбило  почву  из-под  ног  "Призрака",  и  тот
завалился набок.  Когда "зрение"  восстановилось, Катя увидела, что горизонт
ярко освещен неким быстро перемещающимся пульсирующим столбом пламени. "Бред
какой-то",  -  подумала  она.  Вырванные  с  корнем и растерзанные в  клочья
грибообразные  деревья взлетали  в  воздух, гигантский  смерч подхватывал  и
уносил  обломки  боевых  машин  и  бронетранспортеров.   Земля  содрогалась,
как-будто сама  планета наконец проснулась  и, подобно раздраженному жильцу,
стучит в потолок, требуя тишины и порядка.
     А  затем  свет,  грозный,  яркий,  ослепительный свет.  В  воздухе  еще
кружилась пыль  вперемежку с  мусором. Но  не прошло и минуты, как  на землю
упали первые капли дождя. Именно это больше всего поразило Катю. Ведь только
что в небе не было ни облачка.

     Сам чувствовал вибрацию в пространстве между Ничто и Скалой.
     Он уже  некоторое время  ощущал  магнитные и  сейсмические  волнения...
там... но не мог определить точно ли они являются сигналом человека.
     И вдруг, совершенно  внезапно, сомнения отпали. Волны давления пронзили
скалу, они  шли  одна за другой,  щупальца-антенны, протянувшиеся на  многие
километры, задрожали, предчувствуя катастрофу - превращение Скалы в Ничто...
но  вибрации  прекратились.  Неясно,  смутно,   Сам  ощутил   что-то  еще  -
интенсивный  источник   магнитных,  радио-  и   тепловых  излучений.  Где-то
близко... на грани Скалы и Ничто...
     Это  сигнал.  Сам определил точный  эпицентр волн. Там... неподалеку от
такого манящего лакомства из чистых элементов, возносящегося в глубины.
     Он собрал силы и устремился в Ничто...

     Правительственные силы дрогнули и обратились в бегство.
     Вообще-то целью столь беспрецедентной бомбардировки из космоса стали не
передовые линии,  потому  что  они  уже  смешались  с  силами  обороняющихся
повстанцев.  Ураган  пронесся  по  тыловой  зоне  гегемонийских  войск,  где
находились  передвижная   ремонтная  станция,  медицинская   станция,  склад
запасных частей  и  оборудования,  которые  могли  понадобиться  в  решающей
схватке. Здесь  же стояли несколько имперских  аэрокосмолетов, не занятых  в
данное время, а также располагался штаб морских пехотинцев.
     Большая часть резервов  была  уничтожена сразу же.  Все  находившиеся в
воздухе  аэрокосмолеты  оказались  брошенными   на   землю.  Захватившие  их
ураганной  силы ветры даже  раскачали  небесный лифт,  и его  низкочастотные
колебания не затухали еще в течение нескольких дней.
     Что  касается  уорстрайдеров, сражающихся на  вершине  холма, то многие
оказались на  земле,  один гегемонийский пилот погиб,  когда его  "Торопыга"
напоролся  на ствол дерева, но в целом боевые машины пострадали сравнительно
немного. Однако и  этого оказалось достаточно. Наступающие,  осознав, что их
тыл прекратил существование, предпочли прекратить бой и отступить к Нимроду.
     Это  политики могут  спорить с кем  угодно.  А в обязанности джекера не
входит пункт о  необходимости открытого  противостояния вражескому  эсминцу.
Большинство так и решило.
     В обычном боевом порядке они двинулись  по дороге Библ-Нимрод,  когда в
50 метрах от них из-под земли ударил вулканический фонтан из камня и мусора.
Спустя несколько секунд, когда никто еще не опомнился, не пришел в себя и не
сообразил, что происходит, появились ксенофобы.
     Поразительно  было  то, что  громадная,  смолянисто-черная пульсирующая
тварь, возникшая  перед ними, нисколько не походила на любых известных ранее
ксенофобов. Вместо жуткой,  но  привычной  змееподобной  боевой  машины, эта
мерзость представляла собой некую желатиновую массу,  корчащееся, булькающее
живое море, моментально затопившее ведущий уорстрайдер по бедра. Поверхность
этого моря покрылась рябью,  и с  нее  поднялось облако нанодезинтеграторов.
Пилот сошел с ума и закричал. Но и это продолжалось недолго - облако покрыло
машину, и через несколько минут уже ничто не напоминало ни о страйдере, ни о
человеке.
     Трагедия послужила сигналом. Несколько имперских страйдеров метнулись в
джунгли по обе стороны от монорельсовой дороги. Круша все на своем пути, они
слепо  мчались  до  тех   пор,  пока  не  увязли  в  непроходимых  зарослях.
Большинство их гегемонийских коллег, страшась встречи с подземным монстром и
негодуя на  дезертиров-импи,  двинулись  обратно  и возвратились в Библ.  Со
временем многие присоединились к повстанцам.
     Сам  довольствовался  тем, что  поглотил  несколько металлокерамических
конструкций, неподвижно стоящих на его  пути. Он с сожалением обнаружил, что
никого,  желающего  установить  с ним  контакт,  не  нашлось.  Сам  встретил
несколько человеческих существ и  даже приблизился  к ним, коснулся, пытаясь
вступить в диалог, но ни у одного из них  не  оказалось  того биологического
коммуникатора,  который  имелся  у  первого  человека  в  качестве  внешнего
покрытия. Ни один не захотел с ним разговаривать.
     Сам  долго  колебался,  ощущая  близость присутствия  чистых  металлов,
поющих магнитных полей, соблазнительного лакомства, поднимающегося  из Скалы
в Ничто.
     Но потом он отступил, устремился назад, вниз по туннелю, проделанному в
скале.  В людях  было много  такого, чего Сам не понимал,  а  на поверхности
немало неприятного.  Он лучше возвратится к теплу и покою Скалы, где и будет
ждать следующего контакта с человеком.
     Захотят  ли люди снова  общаться  с ним, и, если да,  то  что они могут
сказать?





     Не дай Бог прожить еще двадцать лет без такого вот восстания.
     Томас Джефферсон, 1787 год.

     Дэв вошел  в  зал  Дома  Правительства, когда  прием был  уже  в полном
разгаре. Когда  это он в последний раз посещал подобное мероприятие? Да, это
было  на  Земле...  имение  Кодамы... музыка... общество... Дэв  усмехнулся.
Здесь совсем другая  атмосфера,  более  непринужденная, веселая,  свободная,
хотя ведь не всем нравятся шум, грубоватые шутки и громкий смех.
     - Дэв!  - окликнул его Кенич из дальнего угла довольно большой комнаты.
- Дэв Камерон!
     Кто-то зааплодировал, и вскоре уже все повернулись к нему, приветствуя,
поздравляя. Ему пришлось пожимать руки, раскланиваться, кивать  и улыбаться.
Затем  шум стих, снова заиграла музыка. С бокалом в руке к нему подошел Винс
Крейтон.  Похвалив новый мундир Дэва,  только что одобренный  и  принятый  в
качестве униформы для армии Конфедерации, он сообщил по секрету, что сегодня
здесь ожидают Синклера. Расставшись с ним, Камерон не спеша направился через
зал.
     В углу он заметил локийцев -  Вика Хагана, Гаральда  Николсона и  Эрику
Якобсен.  Они  что-то горячо  обсуждали с группой  эридуанских колонистов  и
новоамериканских  страйдеров, громко смеясь над  собственными  незатейливыми
шутками. В  центре зала появилась с неизменной  ментарой Лорита Фишер, рыжие
волосы  перехвачены  красной  лентой, на  лице  улыбка. Она заиграла  что-то
шотландское, и несколько человек пустились в пляс. Среди  танцующих особенно
выделялись  Симона и Торольф, чей  энтузиазм  вполне компенсировал  нехватку
умения и отсутствие слуха.
     Большинство присутствующих  носило униформу, остальные же  являли собой
весьма  пеструю  картину:  потрепанные туники  и брюки  типичных  колонистов
соседствовали с отороченными золотом накидками и мантиями  послов. Последние
были официальными наблюдателями Гегемонии, и Дэву очень бы  хотелось  знать,
что  они собираются сообщить  в своих  отчетах, когда  вернутся на следующей
неделе  для доклада Совету  Гегемонии. Конфедерация  изо всех  сил  пыталась
представить  революцию на Эриду как свершившийся факт, с которым Гегемонии и
Империи лучше смириться, чем продолжать грозящую затянуться разрушительную и
бессмысленную войну. У Конфедерации  много  друзей  на Земле. Может  быть...
может быть, больше не будет  крови и смерти. Хотя Дэв почему-то сомневался в
столь благоприятном исходе дела. Много  прекрасных людей с обеих сторон пали
на поле боя  во время короткой, но ожесточенной битвы  на  Эриду, и скольким
еще   суждено   погибнуть,   прежде  чем   Гегемония   согласится   признать
Конфедерацию.  Что  же касается Империи, то  для нее потеря одного из  миров
Шикидзу означает  потерю као, первую  трещину в стене старого разрушающегося
дома, а потому воспринимается с тревогой. В  очередь за Эриду уже становятся
другие  планеты, жаждущие  отделения:  звенит цепями  Либерти, провозгласила
свою   независимость   Новая  Америка,  подает  голос  Локи,  чья  экономика
только-только пришла в себя после двухлетней борьбы с ксенофобами, тревожные
сообщения  поступили с  Радуги,  где  произошли  острые  столкновения  между
американскими колонистами и имперскими войсками. Дай Нихон обязательно будет
бороться  за  сохранение старого порядка, за  то,  чтобы обветшавший дом  не
развалился, даже если война с неизбежностью приведет к распаду Гегемонии.
     Ну  что ж,  пришло  время, когда старое должно уступить  место  новому.
Глядя  на  оживленных людей в  зале  и сравнивая  их с  теми разрисованными,
изнеженными манекенами на острове Кодамы, Дэв размышлял о том, существует ли
некая цикличная закономерность, в соответствии с  которой  космос  нуждается
время от времени в хорошей  встряске, особенно когда цивилизация теряет тягу
к познанию новых горизонтов и впадает в спокойное сытое  прозябание, ведущее
к моральному и духовному упадку.
     Синклер,   великолепно  выглядящий  в  новеньком   желтовато-коричневом
мундире, беседовал с  двумя гостями-дипломатами. С обоими Дэв уже встречался
раньше.  Один  из них,  манчжурец из колонии беженцев на  Чьенг-V,  человек,
переживший   катастрофу   на   Лунг  Ши.   С   ним  рядом  была   необычайно
привлекательная  женщина,  ростом  не менее двух метров,  с  черной,  словно
полированной  кожей, в  то время как  волосы и даже  брови поражали какой-то
серебристой   белизной.   Звали   ее  Шерия,   что   на   суахили   означает
"справедливость",  и здесь на  Эриду, она представляла организацию "Сети"  с
планеты Хуанекунду.  Белые же  волосы,  как  он  уже знал,  были доминантным
признаком ее немногочисленного  народа, который выбрал для себя новую родину
на одном из внутренних миров красного карлика.
     Лидер  Конфедерации  энергично жестикулировал,  то  и  дело  постукивая
кулаком, что  придавало словам дополнительную весомость.  Даже не слыша, что
он  говорит,  Дэв  уверенно  читал  по  его  губам:  "Многообразие. Спасение
человечества  заключено  в  нем, а  не  в  железном законе  косного,  тупого
управления с какой-то далекой, захолустной планеты".
     Если судьба Эриду как свободного мира еще только должна была  решаться,
то судьбу людей, запертых на Вавилоне, уже определили. Все синхроорбитальные
сооружения переходили под юрисдикцию Эриду на  следующей  неделе,  а те, кто
изъявил желание  перебраться на Землю или в какое-то другое место,  получили
разрешение  на   это.   Уже  прошли   переговоры   с   губернатором  Прэмом,
представлявшим  как ВОКОГ, так и Империю. Имперский дайхьо, Иоши Омигато,  к
несчастью,  вспорол  себе живот в традиционной манере вскоре после того, как
вести о катастрофе в Библе достигли Вавилона.
     Интересно, думал Дэв, что сильнее подкосило дайхьо - поражение на Эриду
или потеря  его корабля?  Бывший "Токитукадзе", ныне  "Орел"  -  флагманский
эсминец космического флота повстанцев, - с  трудом перешел на более  высокую
орбиту  после  мимолетного, но  плодотворного участия в битве под  Библом, и
лишь через сорок часов  аэрокосмолет смог  подойти  к нему  и снять  команду
вместе  с сорока  семью измученными пленниками. Немало  потребуется времени,
чтобы  он  снова  взлетел.  В  течение всего  периода  переговоров повстанцы
держали местонахождение "Орла" в  глубокой тайне, делая вид, что он  все еще
является самым грозным оружием в их арсенале.
     Боже,  ведь нам  нужны корабли,  думал Дэв.  Если мы  не раздобудем  их
где-то, Империя втопчет  нас  в землю. Именно потребность в них стала сейчас
для  Конфедерации  вопросом  жизни  и  смерти.  Впрочем,  нужны  были  также
уорстрайдеры, обученные солдаты, оружие, компьютеры, да  всего не перечесть!
Но  корабли!  Без контроля  над космосом  невозможен контроль над планетами,
невозможна  координация действий  отдельных миров.  Все, чем  располагали  в
данный  момент повстанцы,  это несколько  "шаттлов",  торговых посудин вроде
"Сайко Мару" да бесполезной громадины, гордо названной "Орлом".
     Погруженный  в  безрадостные  мысли,  Дэв  вздрогнул  от  прикосновения
чьей-то руки.
     - Катя!
     Она улыбнулась ему.
     - Что-то ты сегодня слишком хмурый. Проблемы?
     - Ничего особенного. Будь  у  нас  флот  из 500 кораблей, все  проблемы
решались  бы легко  и просто. А вообще-то я  всего  лишь размышляю.  Куда мы
идем? Куда я иду? Все произошло так... внезапно.
     Она рассмеялась.
     - Месяц назад ты был имперским широ.
     Он усмехнулся. Широ на нихонго означало "белый  парень" и употреблялось
в качестве расового эпитета.
     - Что-то вроде этого.
     Катя сделала глоток из бокала и огляделась.
     -  Я понимаю,  что  ты имеешь  в виду. Не знаю,  как тебе, а мне  здесь
хорошо... как дома. Я делаю то, во что верю, вместе с теми, кому верю.
     - И большего ты не просишь?
     - Нет. А вот тебя спрошу: что ты сегодня делаешь?
     Он удивленно вскинул брови.
     - Хочешь дать мне еще один шанс?
     -  Мы  могли  бы  попытаться.  Только без  взаимных  обещаний.  Раз  уж
оказались на одной стороне...
     -  Послушай,  я,  конечно,  предпочитаю твою  армию  императорской.  Ты
намного симпатичнее.
     - И снисходительнее...
     - Да...
     - А, вот вы где!
     Они оба повернулись на голос подошедшего.
     - Генерал Синклер! - обратился к нему Дэв. - Спасибо за приглашение.
     - Черт побери,  как же я мог не пригласить человека, который  буквально
спас меня и мою армию в битве на Редер Хилл.
     Он перевел взгляд на Катю.
     - Вы уже разговаривали с ним?
     - Еще нет. Не было возможности.
     - О чем речь?
     - У меня есть для вас поручение, точнее, назначение.  Конечно,  если вы
согласитесь.
     Дэв поставил бокал на поднос и поднял глаза на генерала.
     - Надеюсь, вы не собираетесь сделать из меня пирата? Я бы не хотел.
     - Не совсем.  Меня не  будет  несколько дней, улетаю на  Новую Америку.
Заседание Конгресса делегатов Конфедерации.
     - Ваша Декларация? - с надеждой спросила Катя.
     Синклер кивнул.
     - Собираемся предложить  ее  делегатам от 12 миров Шикидзу  в  качестве
базового документа для отделения от  Гегемонии. Если им понравится... ну что
ж, это будет начало.
     - В какой степени это касается нас?
     Синклер усмехнулся.
     -  Сынок, Конфедерации потребуется  любая  помощь,  которую  нам  могут
предложить. Мы нуждаемся в  друзьях, кем бы они ни  были. А вас обоих я хочу
назначить послами... от ксенофобов.
     Дэв даже замигал от удивления.
     - Вы хотите, чтобы мы представляли ксенофобов?
     - Ну, они же не могут представлять себя сами. По крайней мере, пока.
     -  Вообще-то,  ты  будешь  один,  -  добавила Катя  смущенно. - Генерал
предложил и мне, но я отказалась. Не думаю, что смогу.
     - Для этой юной леди у меня  припасено еще кое-что, - сказал Синклер. -
Надеюсь, нам удастся  также установить дружеские отношения с ДалРиссами.  Об
этом она и будет говорить на Конгрессе.
     События развивались слишком уж быстро. Дэв покачал головой:
     - Не знаю, что и сказать.
     - Скажи "да". И полетим на Новую Америку. Помоги  нам  возродить старую
идею.
     - Идею?
     - Да, идею свободы.
     Танцы прекратились, собравшиеся притихли, и в наступившей тишине Лорита
Фишер  снова запела "Гнездо надежды". То же  волнение,  которое он испытал в
первый раз, слушая песню, охватило Дэва.

     Да,  старая  Америка ушла в прошлое, нерешенные  проблемы утащили ее на
дно, но вот сейчас она возрождалась  из глубин Океана, который дал  ей новые
силы,  выбиралась  на  берег,  чтобы  начать  заново.  Потомки  тех,  первых
пионеров,   открывали   новые  границы.   Границы,   которые   давали  новые
возможности. Новые надежды. И новых друзей, пусть даже странных, непонятных,
чуждых, по-иному  смотрящих  на  мир.  Может быть,  это  тоже  часть  общего
эволюционного пути - научиться видеть Вселенную с нескольких точек зрения.
     Орел прилетел...
     - Я согласен, генерал. Полностью, - сказал Дэв. Он обменялся взглядом с
Катей. Та улыбнулась и кивнула.
     - Нам нужны друзья. Кем бы они ни были.




     Алия -  видимая невооруженным взглядом звезда из  созвездия Тета Змея в
30  световых  годах   от  Солнца.  Двойная   звезда  с   разделением  в  900
астрономических единиц (5 световых дней). Алия А - звезда класса А-5, Алия В
- звезда класса А-7. Алия  B-V - родина ДалРиссов, называющих  ее Генну Риш.
Алия А-VI - известна под названием Шра Риш и является колонией ДалРиссов.
     "Альфа"   -  тип  боевой  машины  ксенофобов.   Приводится  в  действие
многочисленными  машинно-органическими   гибридами.  Масса   -  10-12  тонн.
Вооружение: нанодезинтегрирующие поверхности и оболочки, а  также  различные
магнитные  эффекты.  Представлены  двумя  основными  формами: 1)  змее-  или
червеподобные,  что  дает  им  возможность  проходить по ПДП;  2)  различные
вариации боевых видов, обычно геометрических  конфигураций с многочисленными
усиками и щупальцами.  Каждый вид назван по имени какой-либо ядовитой земной
змеи (кобра, мамба и т.п.).
     Аналог  - созданный  компьютером  двойник  личности.  Используется  при
решении  рутинных  деловых   вопросов   и  для  связи  через   ВИР-ком.  Для
компьютерного аналога можно подобрать любой стиль одежды и даже внешность.
     Аэрокосмолет  -  аэрокосмический  корабль.  Транспортное  средство  для
полетов  в атмосфере и космосе. Используется в боевых целях,  для  перевозки
грузов, а также как "челнок".
     "Бета"  -  второй  тип боевой  машины  ксенофобов, представляющий собой
адаптированное для военных целей  оборудование  людей. При  этом  вооружение
составляют  пушки,  ракеты  и  прочее,  измененные  ксенофобами  по   своему
усмотрению.
     Бионаноинженерия -  использование нанотехнологий  для  реструктуризации
живых форм в медицинских и декоративных целях.
     ВИР,  виртуальная  реальность  - достигается  с помощью  имплантанта  и
представляет  собой  "искусственную реальность",  созданную  компьютером,  в
которой человек  может стать, например, боевой машиной или ракетой, "видеть"
вещи, которые существуют только  в созданной компьютером действительности. С
помощью технологии Искусственного Интеллекта этот мир можно делить с другими
людьми.
     ВИР-ком - полнопоточный  обмен.  Объект  входит в специальную  кабину и
подключается к коммуникационной  сети.  Может разговаривать с другими людьми
или их компьютерными аналогами.
     ВОКОГ - Военное Командование Гегемонии.  Локальные командно-контрольные
штабы,  расположенные обычно на орбите. Координируют  военную деятельность в
пределах данного сектора.
     "Вселенская  Жизнь" - широкое движение умеренных "зеленых", выступающее
за сохранение экосистем других миров.
     В-разъем - височный разъем,  обычно парный, по одному  с каждой стороны
черепа,  над  и   за  ухом.  Обеспечивает  полнопоточный  обмен  с  системой
Искусственного Интеллекта, включая  ВИР,  двустороннюю связь  и компьютерный
контроль над кораблями и транспортными средствами.
     Гайджин - иностранец, особенно не-японец.
     "Гамма"  -  третий  тип  боевой  машины  ксенофобов,  обычно  небольших
размеров и аморфный. Очевидно, является отдельно  оперирующей  частью машины
типа "Альфа". Наличие нанодезинтеграторов делает их прикосновение смертельно
опасным.
     Гегемония - мировое правительство,  представляющее 57 наций  на Земле и
колониальные  власти  78   колонизованных  миров.   Формально  -  юридически
суверенно,  но на деле в  нем доминирует Императорская Япония, имеющая право
вето в законодательной Ассамблее.
     Греннел -  общее название пузырчатых растений, произрастающих на Эриду.
Служат для производства лекарственного  препарата, применяемого при  лечении
импотенции.
     Дайхьо  -  представитель.  В   XXVI  веке  представитель  императора  в
правительстве  или  вооруженных  силах  миров,  входящих  в  состав  Шикидзу
("Семидесяти").
     ДалРисс - негуманоидная цивилизация.  Первый  контакт в 2540 г. Обитает
на  Алия B-V. Добилась большого  прогресса в  области биологических наук при
относительном    отставании   в   инженерной   и   металлургической   сферах
деятельности.  Сложное  название  цивилизации отражает  использование "Дал",
организма  полученного путем  генной  инженерии,  в  качестве  "лошади"  для
"Рисс", "хозяина".
     Джекер   -   сленговое  выражение,   обозначающее   всех,   кто   имеет
имплантированные   устройства   для   подключения   к   компьютерной   сети,
оборудованию, коммуникационным системам.
     Директорат Безопасности Гегемонии (ДБГ) - совместное военно-гражданское
бюро, задачей  которого является обеспечение внутренней безопасности в обеих
сферах, военной и гражданской.
     Drasomusetes mirabila - грибы, растущие в джунглях на  равнинах  Эриду.
Используются для получения лекарственного препарата, укрепляющего память.
     Дюрашит -  защитный  композиционный  материал  из  алмаза,  дюраллоя  и
керамики. Легкий, эластичный и очень прочный.
     Защитный костюм  - легкий шлем  и скафандр, применяемые в космосе или в
условиях неблагоприятной атмосферы.
     "Зеленые" - политические  наследники партий "зеленых", существовавших в
XX  -  XXII  вв.  Выступают  в  основном  против  экспансионизма,  в  защиту
окружающей среды.
     З-разъем  -  затылочный  разъем,  расположенный  на  затылочной  кости.
Посредством  передачи   нервных  импульсов  позволяет   управлять  различным
оборудованием, боевыми машинами, грузоподъемниками и т.д.
     Импи - презрительная кличка солдат Имперской  армии,  а равно  и вообще
представителей Империи.
     Интерфейс  вживленный  - сеть проводов и нервных волокон, вживляемых  в
кожу,  обычно  в  ладонь  у  основания  большого  пальца.  Используется  для
получения  доступа   и  управления  простым  компьютером.   Не  обеспечивает
полнопоточного  обмена. Применяется для активации В- и З-разъемов, получения
печатной и звуковой информации непосредственно на мозг пользователя.
     Искусственный  интеллект  (ИИ) - после  принятия  Акта о Статусе Разума
высокоуровневые сетевые модели  признаны "осознающими  себя, но  ограниченно
компетентными".  Такая  юридическая  формулировка  исключает самостоятельное
функционирование ИИ.
     Канринин  (яп.)   -   "контролер".  Устройство,  подключаемое  к  В-  и
З-разъемам.   Позволяет   устанавливать  полный   контроль  над   личностью.
Используется в работе с заключенными.
     Кансей (Кансей но Отоко - яп.) - фракция при Дворе Императора и в среде
высших  чиновников  Империи,  ставящая целью очищение верхушки  гражданского
общества и военных организаций Империи от влияния не-японцев.
     Керамипласт  -  пластико-керамический  состав, применяемый  в  защитных
костюмах.
     Коммус   -  коммуникационное  устройство.  Прибор  для  связи  дальнего
действия.  Носится  обычно  на  затылке и подключается  к В-разъемам.  Может
служить в  качестве модема для  подключения  к планетарной компьютерной сети
без прямого обмена.
     Ксенофобы - так люди  назвали живых  существ, атаковавших их колонию на
планете  Ан-Нур  в  2498 г.  Имя дано  из-за  явной  ненависти  или  страха,
испытываемых  неизвестной  расой  к  другим  живым существам.  Исследования,
проведенные  в  системе  Алия  в 2541  г., доказали,  что  ксенофобы  -  это
машинно-органические гибриды,  эволюционировавшие из  простейших организмов.
Техника ксенофобов во многом заимствована у других цивилизаций.
     Комрап - небольшой  радиоприемо-передатчик, подключаемый  к  В-разъему.
Позволяет устанавливать радиообмен по типу "точка-точка".
     Кокородо  (яп.)  -  буквально  "Путь  Разума".  Ментальная  дисциплина,
практикуемая  имперскими  военными  для  достижения  полной  мыслительной  и
физической координированности через подключение к ИИ.
     Квантовое море - энергетический  континуум, выражающийся  в  "вакуумных
колебаниях", постоянном явлении и поглощении огромного количества энергии на
субатомном уровне. Другое название - гиперпространство.
     Криоводород -  жидкий водород, охлажденный  почти до абсолютного  нуля.
Используется  в качестве топлива для  энергоустановок различных транспортных
средств.
     Кусо (яп.) - ругательство.
     Локи - планета  в  одной  из систем созвездия  Змееносец. Находится  на
расстоянии  17,8   световых   лет   от   Солнца.   Осваивается   колонистами
скандинавского происхождения.
     Лунг  Ша -  планета,  прошедшая стадию  терраформирования и  населенная
колонистами манчжурского происхождения. Опустошена ксенофобами в 2538 г.
     Минеи  -  армейское  выражение  для  обозначения  гражданских  лиц  (от
японского миншу).
     Нанодезинтеграторы   -  оружие   ксенофобов.   Состоит   из   миллионов
субмикроскопических  машин, запрограммированных на  разрушение  молекулярных
связей. Способ доставки  - непосредственный контакт  или особые,  ускоренные
магнитным  полем снаряды. Высокая концентрация  НД может привести  к распаду
нескольких килограммов массы на молекулы в течение секунд.
     Наноинженерия - применение нанотехнологий в строительстве и медицине.
     Нанофляж -  нанопленка,  наносимая  на  военное  оборудование  с  целью
камуфляжа.  Не отражает движение или яркий свет.  Передает цвета и структуру
окружающей среды.
     Небесный  (космический) лифт -  лифт, связывающий планетарное кольцо  и
поверхность  планеты.  Дешевый  и эффективный  способ  перемещения  людей  и
грузов. На Земле их три: в Сингапуре (Пулау Лингга), Эквадоре (Кито) и Кении
(г.Кения). На некоторых планетах их нет вообще.
     Небесный  Дворец   -  место   пребывания  Имперского  представителя  на
Сингапуре-Орбитальном.
     Новая  Америка  -  планета  в  одной  из   систем  созвездия   Дракона.
Пограничная колония. 48,6 световых лет от Солнца.
     Перезапись  -  перезапись   памяти.  Первоначально  означала  изменение
содержания  ОЗУ  путем  "перезаписи"  информации  с помощью  цефлинка.  Ныне
означает  прямую  загрузку  данных в  память пользователя  для  "промывания"
мозга.
     Подземный Деформационный  Путь (ПДП) -  траектория подземного  движения
ксенофобов, при котором скальный грунт  под воздействием высокой температуры
и   давления  превращается  в  пластичную  массу,  облегчая   таким  образом
продвижение последующих ксенофобов.
     Ротационная скоростная  пушка  -  башенная ротационная  пушка. Стреляет
очередями. Скорость огня - 50 выстрелов в  секунду. Контролируется бортовыми
ИИ. Основная функция -  защита от ракет. Может  использоваться против других
целей и контролироваться человеком.
     Ридер - прибор для считывания информации.
     Рогановский  Процесс  (ПРОГ)   -  наностроительная  техника  (по  имени
изобретателя Рогана),  состоит  из  интеграторов и  исходного  строительного
материала. Дает  возможность быстро и дешево строить стены, здания, дороги и
т.п. из грунта.
     Семпу (яп.)  -  буквально  "Ураган".  Похожее  на  автомат  оружие  для
уничтожения живой силы.
     Сенсфера -  позолоченная  сфера размером с теннисный  мяч. При  касании
имплантанта  на  ладони   создает  ощущение  легкого   пощипывания.  Человек
испытывает приятное, стимулирующее, эротическое возбуждение.
     Сервот - многофункциональный робот-слуга.
     Силикарб - маслянистый кремниевый состав, применяющийся  для уменьшения
трения внутренних рабочих частей механизмов.
     Синхроорбита - пункт,  в котором спутник  "зависает"  над  определенной
точкой, т.е. его период вращения соответствует периоду вращения планеты.
     Слот - 1) Модуль-разъем для  оператора. Уорстрайдер может  иметь до 3-х
слотов. 2) Место для оборудования. Аэрокосмолет может нести от 4 до 6 боевых
машин.
     Тауэрдаун - основание небесного лифта. Грузо-пассажирская станция.
     Тейкокуно Хейва (яп.) - "Имперский мир". "Pax Japonica".
     Транспласт  - синтетический  строительный  материал, прозрачный и очень
прочный.
     Терраформирование - Изменение существующей атмосферы и окружающей среды
с целью приспосабливания их к потребностям человека.
     Уорстрайдер - 1) Боевая машина на 2-х  или 4-х ногах,  что позволяет ей
быстро  перемещаться по сильно  пересеченной  местности.  Обычно  состоит из
фюзеляжа  (корпуса),  закрепленного  между  двумя ногами и снабженного двумя
руками,  часто  со  сменными кассетами  вооружения.  Делятся на  одноместные
(10-12  тонн), двухместные  (10-30 тонн) и трехместные (25-70 тонн), а также
специализированные,  для   перевозки  воинских  подразделений.  2)  Оператор
(джекер) такой машины.
     Флиттер  - персональный  воздушный вид  транспорта, движущийся  за счет
взаимодействия с планетарным магнитным полем.
     Фукуши   (яп.)   -   имперская   благотворительная   программа,  дающая
нуждающимся  право   на  бесплатное   жилье,  продовольственные  субсидии  и
предоставляющая доступ к имплантантной технологии Первого Уровня.
     Цефлинк - имплантант в  мозге человека, позволяющий осуществлять прямой
обмен  с компьютерными системами. Состоит из собственного микрокомпьютера  и
ОЗУ. Подключается через В- и З-разъемы.  Ограниченный  (не  ВИР) контроль  и
обмен возможен через вживленный имплантант в коже человека, обычно в ладони.
     Цефлинковое  ОЗУ - оперативное запоминающее устройство. Является частью
цефлинка.   Используется   для  накопления   информации   и   ее   передачи,
лингвистического  программирования  и  запоминания  сложных  цифровых кодов,
применяемых   для   хранения  паролей  обмена.  Искусственное  дополнение  и
расширение человеческого интеллекта.
     Шакаа (яп.) - "Общество". Элитарная культура высших слоев Империи.
     Шикидзу (яп.) -  буквально "Семьдесят". Японский термин для обозначения
78 миров в 72 системах, колонизированных землянами.
     Электронно-протонная пушка  - основное оружие уорстрайдеров. С  помощью
мощных  электромагнитных   полей  в  цель   направляется  поток   заряженных
элементарных частиц.












     Шло празднование Нового  года,  первого  дня месяца Шо Гатсу, и веселье
было  в  самом разгаре  в этом необъятном, медленно  и  величаво вращающемся
вокруг  своей оси великолепном сооружении,  именуемом Тенно  Кьюден - Дворец
Рая. Его Небесное Величество, Император Человечества очень рано удалился  от
всех праздничных церемоний и игрищ  в  свои личные  апартаменты и  теперь  в
одиночестве парил  в  пространстве,  обозревая  рассыпавшиеся  прямо над его
головой,  подобно  разноцветным  светлякам,  роившимся   в  пустоте,  звезды
Шикидзу.  Эта вереница солнц,  плывущая  навстречу  светящемуся серебристому
туману Млечного Пути, разумеется, была  не более чем иллюзией, искусственной
формой,   задаваемой  ВИР-реальностью   и  пропущенной   сквозь   сито   ИИ,
управляющего всеми  феериями этого Дворца,  но  сам Император считал  весьма
полезным для себя иногда превратиться вдруг в ничтожную песчинку перед лицом
этой величественной  галактической перспективы, подобно гигантскому  заднику
необозримой сцены, раскинувшейся перед ним.
     Немало было среди  окружавших  его и  тех, кто считал  его, Императора,
Богом...  хотя  сам Шигинори Коное,  как никто  другой осознавал собственную
ничтожность и  бренность.  К  восемьдесят пятому  году эры своего правления,
которую он нарек фуши,  или  эрой  Бессмертия, он уже прожил в этом мире 181
земной год.
     Медицина,  нанджиниринг  и  всякого  рода  геронтологические  изыскания
возымели  эффект, прочистив,  отскоблив его сосуды  от  ненужных  и  вредных
отложений, перестроили и обновили  структуру его тканей, увядших, утративших
эластичность, превратив  его  из дряхлеющего  полутрупа, каким он  давно  бы
стал, не будь всемогущим Императором, в бодрого, полного энергии  правителя,
и теоретически  он мог  рассчитывать на неограниченный  запас лет  и  весен,
дарованной ему дополнительной жизни. Но ожидания ожиданиями, а вот возжелать
это было уже нечто совершенно иное.
     Силы  Шигинори  Коное были на исходе. Проведя большую часть своей жизни
здесь,  при Дворе  Императора  на Тенно  Кьюдене, синхроорбитальном Небесном
Дворце, расположенном высоко  над  Сингапурским  небесным лифтом, Шигинори с
самого  детства  рос с осознанием того, что правление - это не только долг и
святая  обязанность Империи  Нихон, но  и ее тяжкое бремя, которое  она была
призвана нести в этом пестром многообразии Вселенной.
     Когда запад пять столетий тому назад отказался от космических  полетов,
едва вставшая на ноги  после  ужасов и  тягот  войны Нихон заняла его место,
взяв в свои руки  знамя первопроходцев космоса, которое несет и по сей день.
За  каких-нибудь пять  десятилетий  мощь державы  шагнула  от лунных шахт  и
орбитальных  станций  к  обретению  стратегического преимущества  с  помощью
сооружения  гигантских  боевых  космических крепостей  и  лазерных платформ,
сделавших Нихон сверхдержавой, господствующей на  планете, сумевшей запросто
подмять под себя нищавшие в бесконечных войнах друг с другом нации Земли.
     Итогом этого явилось образование Земной  Гегемонии  или пятидесяти семи
наций, объединившихся под заботливым крылышком Тейкокуно Хейва -  Согласия в
Империи.  И когда  был найден путь из обычного четырехмерного пространства в
царство гиперпространства, открывший дорогу в другие звездные миры, чтобы  и
их оэемелить, иными словами, поработить  и  эксплуатировать, Гегемония стала
быстро  обрастать колониями  из  государств тех миров. На  языке Нихон слово
Шикидзу обозначало "Семьдесят" и слегка  устарело: теперь Империя охватывала
уже семьдесят восемь обитаемых  миров в семидесяти двух звездных системах, в
том числе и в тех, что сейчас мерцали над головой Шигинори.
     И если верховенство Нихон  в Гегемонии казалось логичным  и оправданным
самому  Императору  Шигинори,  то и  его многочисленным подданным оно  также
нисколько не претило, и  они принимали  его как должное. Тем более Император
Человечества был так поражен внезапно вспыхнувшим пламенем восстания.
     Это,  действительно,  не  укладывалось  ни  в  какие  рамки  понимания.
Множившиеся  очаги напряженности,  появление агитаторов, скликавших чернь на
беспорядки в окраинных мирах,  таких, как Новая  Америка и  Радуга - все это
предшествовало   созданию   некоего  новообразования,  названного   "Сетью",
призванного   разодрать   Гегемонию  на   части.   В   последних  сообщениях
высказывались предположения, что, самое малое, пять миров Шикидзу,  впрочем,
их  число могло быть и больше, уже  готовились объединиться  в конфедерацию,
новое Правительство  которой  должно было быть  образовано из  тех  лидеров,
которые  и объединились в  эту  "Сеть". Почти одновременно  с этим локальные
беспорядки вылились, наконец, в открытый конфликт: произошло первое сражение
гражданской  войны. Драма разыгралась в одном из  миров под названием Эриду,
что располагался примерно в двадцати пяти световых годах от Земли.
     Найран - гражданская война. Сама  идея ее  казалась немыслимой со  всех
точек зрения для  режима, правящего этим миром на протяжении вот  уже многих
столетий.
     Проблема,  размышлял  Император,  лежит  в  тех  самых различиях  между
Нихонджин, или японцами, и гайджин -  остальными  людьми Земли, которыми  те
управляли.  Воспитываемые на протяжении всей их жизни в  духе кодекса Кодо -
Имперского духа, и Он,  концепции которых основывались на  идее безграничной
преданности Императору и предкам, японцы  всегда отличались особой, присущей
лишь  им  одним  внутренней  самодисциплиной,  чего нельзя было  сказать  об
остальных иностранцах.
     Внезапно звезды  исчезли, и  тьма  над головой  Императора  рассеялась.
Вздрогнув,  он огляделся. Он  не подавал никакой мысленной команды, и все же
картина, созданная  виртуальной реальностью,  спроектированная  в его  мозг,
изменилась. Вокруг него материализовались деревья, трава, усыпанные  гравием
дорожки, знакомые здания,  и  он снова ощущал притяжение Земли. Он узнал это
место, хоть ему всего лишь раз довелось пройтись по этим садам в один из его
редких вояжей на Землю. Это было святилище Цуругаока, что у Кама-куры, место
поклонения Хачиману, Богу Войны.
     Сосредоточившись, он через  свой цефлинк стал  посылать приказы,  желая
прекратить  эти  имитации,  оборвать связь, но ничего не  получалось. Сделав
неуверенный  шаг  назад, Император вдруг  ощутил спиной,  что  наткнулся  на
шершавый и бугристый ствол древнего гинкго. В нос ему  ударил запах цветущей
вишни.
     -  Что, такое? - громко вопросил Император. Кто-то должен был управлять
этой его ВИР-сценой и наверняка сейчас слышал его слова. Кто же это?
     Ответ на этот вопрос он уже знал.
     -  Тенно  Хейка,  - произнес  вдруг  голос  рядом. "Ваше  Императорское
Величество..." Повернувшись налево, он увидел в нескольких метрах от  себя в
белоснежной, без  единого  пятнышка  форме Военно-Морских сил Империи Генсуи
Тадаши  Икеда. Адмирал флота  отвесил  ему низкий поклон,  после чего вперил
пристальный взгляд ниже подбородка Императора.
     - Ах, это  вы,  Икеда-сан, - медленно произнес Император.  - Интересно,
как это вам удалось оседлать мой личный ИИ?
     -  Отчего же, это можно, если возникает очень уж большая необходимость,
Ваше Величество. Вот, как сейчас, например.
     Император предпринял еще одну попытку разъединить связь. Нет, эта сцена
не  могла  быть  реальностью  -  это  была  всего  лишь  ВИР-драма,  иллюзия
реальности,  сцена,  разыгрывающаяся  в  его  мозгу  при  помощи  хитроумной
программы  - результата деятельности  искусственного интеллекта. А тело его,
тем   временем,  спокойно   лежало   в  Небесном   Дворце,   упакованное   в
капсулу-саркофаг  из  дюраллоя.  И  все,  что   сейчас  требовалось,  -  это
ПРОСНУТЬСЯ...
     Но проснуться он не мог.
     - Что же вам нужно в таком случае?
     - Уверен, что вы догадываетесь, Ваше Величество, смею вас заверить.
     - Понятно. - Император помолчал.  -  Ну, а приговоренному, то есть мне,
дозволено  осведомиться  о том, за  что  же он должен быть наказан?  Вернее,
убит?
     И снова Икеда отвесил церемонный поклон.
     - Вот именно поэтому я здесь, Ваше Величество.
     - Мунимори прислал вас сюда, я полагаю.
     -  Генсуи Мунимори и я тянули жребий. Предстать перед  вами выпало мне,
хоть я и недостоин этого.
     -  Вы  правы.  - Император  выжидал,  придав  своему лицу  безразличное
выражение,  тем самым  вынуждая своего убийцу высказать все самому, но никак
не терять лица, снизойдя до расспросов.
     -  Я  говорю  от  имени  Кансеи-но-Отоко,  -  пояснил  Икеда,  -  Людей
Совершенства. Они  чувствуют, что ваша политика  приема гайджин в  Имперские
Военно-морские силы, в сам  Имперский Совет, порочна  и наносит непоправимый
вред Империи, она частично повинна и в нашем поражении на Эриду. Более того,
вы не ведете себя с достоинством, подобающим... Богу.
     Это  обвинение вызвало у Императора улыбку,  несмотря на его ширан као.
Японская  концепция   Бога  разительно   отличалась   от  европейской;  так,
большинство японцев и своих родителей готовы были видеть в качестве "богов",
за такого же Бога они принимали и своего Императора.
     Но были и такие, правда, их было меньшинство, которые гораздо серьезнее
воспринимали идею о том, что Император являлся прямым потомком Богини Солнца
Амерацу.
     Но  как же,  в  таком случае,  они могли  решиться  на  убийство своего
Императора? Ни много ни мало, они ведь покушались на жизнь Бога!
     Он уже набрал в легкие воздуха, чтобы ответить...и вдруг ощутил, что не
может дышать, что дыхание его  блокировано,  у него было такое ощущение, что
горло ему стягивает тонкий шелковистый шнурок.
     -  Тавакеру-на,  -  прохрипел  он.  -  Хватит  валять  дурака! - Шнурок
затянулся  туже,  уже  начинал  врезаться  в  кожу  шеи.  Император   ощутил
нарастающую боль в груди, она, казалось, готова  была прожечь его  насквозь,
вгрызалась в его плоть, заставила левую руку бессильно повиснуть.
     БОЛЬ.  Обычно чисто  физические симптомы не  могли  перешагнуть  барьер
ВИР-реальности. И  то, что его цефлинк  пропускал  их сейчас,  - было чем-то
вроде сигнала об опасности, указанием на то, что тело его сейчас в серьезной
опасности. Он  попытался поднять  руки, но они безвольно, как плети, повисли
по бокам. И снова он призвал на помощь свой цефлинк.
     - Ваш цефлинк изолирован, Ваше Величество.  Теперь я контролирую ваш ИИ
и дал  ему  команду  остановить ваше  дыхание  и  сердце.  Обещаю  вам,  что
страдания  ваши  не  будут  долгими.  -  Икеда  помолчал и  его  изображение
облизнуло губы. -  Они обнаружат ваше тело во Дворце, -  продолжал он. -  Вы
просто совершите сеппуку. В некрологе по случаю вашей кончины вас простят за
то,  что вы повинны в гражданской войне и в беспорядках, которые потрясали и
потрясают Империю.
     - Кто... кто... станет Императором?...
     - Ваш племянник и наследник, Ваше Величество, Ичиро Такеда.
     - Но он ведь не...
     -  С прискорбием  вынужден вам сообщить, Ваше Величество, что ваш сын и
первый наследник также будет  обнаружен мертвым. Это будет самоубийство,  он
решит наложить на себя руки, скорее всего, по причине того, что не перенесет
скорбной вести о вашей смерти.
     -  НЕТ! - Нежелание смириться с происходящим и в тоже время болезненное
чувство беспомощности заполнило разум Императора,  и боль эта  была  сильнее
той, что сковала грудь.  Нет! Нет! - Этот Такеда  просто пустоголовый идиот,
игрушка  в  руках Мунимори  и  остальных заговорщиков. Явно, они,  эти  Люди
Совершенства, рассчитывают взять власть в свои руки.
     И  тут  усыпальница  Цуругаока   растворилась   во  тьме,  и  Император
Человечества снова поплыл в тихой ночи, которой не было конца.





     Специфика  восприимчивости  западного   человека  такова,  что   чайная
церемония чужда ему, бледна, лишена жизненного содержания. Для представителя
Нихонджин  в противоположность  тому, каждое  движение, каждый ее неуловимый
оттенок  преисполнены  глубочайшего  смысла,  значимости, совершенно  особой
эстетики;  этот  освященный  веками ритуал  освежает,  бодрит,  побуждает  к
действию, олицетворяя уверенность и благополучие. Именно здесь и лежит душа,
сутьДзм, сдержанной апелляции к разуму.
     Япония: Из прошлого в завтра.
     Фрэнк Харрисон,
     2045 год Всеобщей эры.

     Вся планета  Земля была охвачена скорбью по поводу кончины Тенно Хейка,
Императора Человечества. Тело повелителя вернули на Землю по небесному лифту
Сингапура, чтобы на борту Императорской яхты на подводных крыльях "Манадуру"
совершить  прощальный  переход  через  Южно-Китайское море  в  Киото, где  в
соответствии  с  древним ритуалом  Шинто  должна была состояться  кремация и
захоронение урны с прахом в Имперской усыпальнице близ Киото.
     В  факте  кончины  Императора,  провозгласившего  когда-то  эру  своего
правления "Эрой Бессмертия", легко можно  было усмотреть иронию,  но открыто
этих мыслей никто  не высказывал.  Более  того, даже лидеры тех  государств,
которые были  весьма далеки от обожествления  Императора,  признавали, что в
лице  восседавшего на  Хризантемовом  троне повелителя они потеряли  верного
друга   и  защитника  их  интересов,  поскольку  самоубийство  Коное  и  его
единственного сына и первого наследника закрывало путь не-японцам  к участию
в делах Империи.
     Наследник Императора  Фуши взошел на Хризантемовый трон во Дворце Тенно
Кьюден  на четвертый день  Шо Гатсу,  или первого  месяца 2543 года Всеобщей
эры.  Ичиро Такеда  уже выбрал  название  для своей  эры правления - Тенраи,
название,   безусловно,   поэтическое   -  "Гром   небес",   Символика   его
недвусмысленно выражала политическое кредо нового наместника Бога на Земле -
в то время как Император  Фуши  прилагал все  усилия к тому, чтобы  добиться
длительного  периода стабильности для  служившей  олицетворением  Бессмертия
Империи  и  самого  Императора.  Тенраи,  видимо,  склонялся  к  тому, чтобы
напомнить своим подданным о безграничной власти Небес  Как над Землей, так и
вне ее - везде, где бы ни рассеяла судьба сыновей человеческих. Тенно  Хейка
Тенраи, видимо, все же  собирался  пребывать скорее  в  образе Бога,  нежели
человека,  и  воспарить над  простыми смертными и земными  делами оных,  как
воспарял в космосе его Дворец.
     И  станет  он  для  недругов  своих  громом  предостерегающим,  который
заставит их всех ради покоя Империи повиноваться.





     Слово генсуи служит в языке Нихон  для обозначения и титула, и  звания.
Генсуи Ясухиро Мунимори, командующий Первым Императорским флотом и начальник
Военного штаба Императора вежливо кивнул - знак формального  приветствия, не
больше. Мунимори  был крупным,  импозантным мужчиной, его  слегка  заплывшее
жиром  массивное  тело напомнило  его собеседнику  чуе Тетсу Кавашиме мощные
телеса борцов "сумо".
     Эту аудиенцию  у  адмирала флота  Кавашима воспринимал  как  встречу  с
чем-то очень  большим, почти неодушевленным  и  трудно  постигаемым и сильно
сомневался  в конечном успехе  ее. Мунимори относился к числу тех людей, кто
лишь ставил других в известность  о том, чего  от них ждет, кто крайне редко
менял свое мнение  лишь из-за  того,  что  кто-то, рангом значительно  ниже,
отваживался ему  возразить. А подобные возражения  стали в нынешние  времена
большой редкостью, поскольку  с его назначением Начальником Имперского штаба
не много  находилось  смельчаков, которые рискнули  бы  бросить  вызов  ему,
достигшему столь значительных высот на лестнице политической иерархии.
     Вице-адмирал  Кавашима  почти  сорок  лет  провел  в  рядах  Имперского
военно-морского  флота  и  свою  нынешнюю  должность  командующего  эскадрой
заполучил лишь после четырех лет безупречной службы в должности командующего
группой кораблей бортового базирования.  Он терпеть не мог  молодых выскочек
типа  этого  молодца  Мунимори,  который еще  бегал  в  лейтенантиках, когда
Кавашиме доверили  командование кораблем,  и не доверял этим карьеристам. Но
теперь,  когда  Кавашима  являлся  командующим  эскадрой "Цветок  сакуры"  и
Мунимори  стал  его   непосредственным   начальником,   долг   и   старинное
представление   о   чести   офицера,  кодекс  "бушидо"   требовали  от  него
беспрекословного повиновения.
     - Коничива, Кавашима-сан, - обратился к нему Мунимори. Голос у него был
очень странным - слова шли будто бы откуда-то изнутри, из недр его огромного
живота.  Взмахом руки он отправил прочь восхитительно  красивую  служанку  -
продукт  генной инженерии, ту самую, которая проводила Кавашиму в помещение,
где восседал Мунимори. - Добро пожаловать в мой дом.
     - Коничива,  Генсуи-сама,  -  почтительно поклонился  Кавашима,  -  Это
большая честь для меня.
     - Входите, входите, прошу вас. Я распорядился, чтобы нам принесли о-ча.
     Кавашима знал,  что Мунимори собирался  ему поручить что-то  важное, но
что  именно - он не знал.  И уж,  конечно,  это приглашение явиться в личные
апартаменты Командующего Флотом внутри колеса Тенно Кьюден было для него как
гром  среди  ясного  неба.  Едва  оказавшись  в  передней,  он  был  поражен
скромностью  и, пожалуй, даже некоторым аскетизмом вкуса своего командира, о
котором недвусмысленно говорило почти полное отсутствие какой бы то ни  было
мишуры  и  вообще  всего,  что  можно  было  назвать  внутренним  декором  -
иностранец,    гайджин,   непременно    окрестил   бы    вкус   командующего
"минималистским". А вот японцы называли этот вид непритязательной скромности
шибуи, так называли суровую складку  у уголков рта, возникающую после первой
попытки прожевать  недозрелый плод хурмы. Скромный  решетчатый орнамент стен
отличался спокойствием и уравновешенностью - деревянные  квадраты, оклеенные
бумагой  -  традиционный японский дом,  - плетеные циновки, устилавшие  пол,
мягкий, рассеянный свет неизвестно откуда  -  такая обстановка  могла быть в
доме  какого-нибудь  преуспевающего  торговца, но  уж никак  не  вязалась  с
приближенным  самого  Императора. Единственным свидетельством  тому, что дом
этот принадлежит человеку очень богатому, было наличие здесь живых слуг - не
роботов, и женщины эти отличались изысканной, слишком совершенной  красотой,
что  не  оставляло  никаких сомнений в  их  происхождении: живые  результаты
успехов  генной   инженерии   -  нингье.  Мунимори   должен  хотеть  чего-то
чрезвычайно  деликатного,  размышлял  Кавашима, углубляясь  вслед  за  своим
начальником в лабиринт  его  личной резиденции. Доселе  ему  даже слышать не
приходилось,   чтобы  адмирал   Флота   проявил   к   кому-нибудь   подобное
расположение,  ну разве что, может быть, к самым высшим  из высших, к членам
Имперского правительства.
     Большая часть  старших  офицеров  Империи  проживала  здесь,  в  недрах
медленно  вращавшегося  Небесного  Дворца  в  непосредственной  близости  от
Хризантемового  трона.  Резиденция Мунимори  располагалась на  уровне  одной
шестой G  колеса Тенно Кьюден, и  эта сила притяжения - намного меньшая, чем
на Земле. Скорее, она была примерно такой, как на  Луне, - очень приходилась
ему  по  душе.  Здесь  он  мог  передвигаться  с  завидной  грациозностью  и
легкостью,  одним  прыжком перенося  свою массивную  фигуру  через  широкие,
плавно  изгибающиеся  проходы   и  коридоры,  и  Кавашиме,  идущему  следом,
приходилось поторапливаться, да при этом  смотреть в оба, чтобы ненароком не
споткнуться и  не  упасть,  потеряв при этом лицо.  Глядя  на  Мунимори,  он
усомнился в том, что  этот  великан  смог  бы с  такой  же непринужденностью
выписывать подобные пируэты в условиях настоящей гравитации.
     Они   остановились  в   одном  из   помещений,  отличавшемся   особенно
спартанской  обстановкой,  но  не  в  том,  что  было  отведено  под  чайные
церемонии. Здесь не было никакой мебели, за исключением разве что циновок на
полу,  старинного  стенда  с  мечами   на  стене  и   необычной,  причудливо
изгибавшейся иночи-зо, помещенной в небольшую нишу.
     -  Прошу  вас подождать  здесь, -  это прозвучало почти  как  приказ  и
Кавашиму оставили одного.
     Внимание  его  целиком  сосредоточилось  на  иночи-зо,  "живой  статуе"
высотой, наверное, сантиметров тридцать-тридцать пять. Подобно какому-нибудь
растению  торчала она из горшка с землей,  но в действительности  была живой
плотью, которой ухитрились придать скульптурную  форму, нежнейшим созданием,
гомункулусом -  плодом  труда  генинженера-ваятеля. Статуэтка  эта по  форме
своей  очень  напоминала  мужское   тело,   конечности   которого  грациозно
обхватывали  туловище,  застывшее  в  странном,  томном  изгибе.  Стараниями
скульптора лицо было вписано в грудь;  раскрытый  рот застыл  в беззвучном и
вечном зове, в то время как живые и беспокойные глаза не упускали ни единого
жеста Кавашимы.
     Ему, несомненно, не раз приходилось слышать об этих занятных предметах,
но  видел  он  это  впервые  -  явление было редкое и вследствие необычайной
дороговизны  доступное лишь чрезвычайно  состоятельным людям.  Каждая из них
была  уникумом, шедевром; по общему мнению, они подразделялись на два класса
- на таношими-зо, пребывающих в состоянии перманентного оргазма, и их точные
копии, правда, выполненные в более темных тонах - курушими-зо, существование
которых сводилось к  преодолению вечных мук, к страданию, к агонии,  которой
не было конца.
     Стоявшая   здесь  фигурка,  несомненно,  страдала.   Кавашима  невольно
уставился  прямо  в эти безмолвно  взывающие к  нему  глаза - зрачки их были
блекло-голубого цвета - и вздрогнул. У него возникло ощущение, что он глядит
в два бездонных омута отчаяния и ужаса.
     - Это моя самая большая гордость, - произнес  голос Мунимори  прямо  за
его спиной.
     Кавашима резко повернулся - он не слышал, как сюда зашел адмирал.
     - Это... очень интересное... - он не мог подобрать подходящего слова.
     - Один из шедевров Цуру.
     - Ах,  это он!  -  Доктор  Мазанори  Цуру был одним  из  талантливейших
геноваятелей Нихон,  создававший из  плоти, крови и  мозга невиданные  ранее
шедевры,  художник,  чьим  холстом и  резцом была  ДНК. - Но,  если  это его
произведение, то оно, несомненно, очень старое.
     -  Да, ему почти девяносто лет. И все же, мне кажется, оно еще проживет
не  одно столетие. Я на это надеюсь. Лучшего воплощения человеческих мук под
Великим  Колесом создать невозможно.  - Мунимори покровительственно возложил
руку  на сгорбленные, лишенные головы плечи создания. Кавашима различил, как
тельце скульптуры напряглось  и  задрожало от этого прикосновения.  -  Почти
девяносто  процентов  этого  генотипа -  чисто  человеческий  материал.  Его
нервная система приспособлена для передачи постоянных  болевых ощущений, она
очень  крепка  - живую  ткань  перед  этим подвергали  воздействию  огня, во
избежание  болевого шока и  гибели в будущем,  с  тем,  чтобы  ни  мозг,  ни
передающие нервные волокна не атрофировались от боли. Мозг его функционирует
безупречно  и,  согласно  сертификату, был  обучен  посредством  вживленного
компьютера, посему он вполне адекватно воспринимает себя, оказавшись в  этом
переплете.  Ведь именно  это  наполняет  работу  таким глубочайшим  смыслом,
понимаете? Ведь  это не просто какая-то живая скульптура, нет, это не просто
безделушка,  на  которую  можно  лишь  глазеть.  Это  живая  душа,  мыслящее
существо, полностью осознающее свое место в том аду, в котором пребывает.
     Внезапно  Кавашима  ощутил  головокружение,  ему  показалось, что белые
стены  начинают  наваливаться на  него. Для  чего все это?  -  хотелось  ему
спросить,  но  разве мог он Требовать каких-либо объяснений по поводу  этого
кривого, изогнувшегося чудища  -  хозяин дома неизбежно воспринял бы это как
оскорбление.
     - А оно... он может говорить?
     - Нет,  нет,  что  вы!  Легких здесь  нет,  нет  и  речевого  аппарата,
голосовых  связок.  Рот  -  не более  чем  удачная  имитация.  Я должен ведь
поливать  его, как  растение, особым раствором и делать это ежедневно, иначе
оно впадет в кому и погибнет. А вот уши настоящие. Оно может слышать, что мы
тут с вами говорим, и все понимает. Ну разве это не чудо?
     - Замечательно, мой повелитель.
     - Иногда я даже подумываю, а не сошел ли он с ума за эти девяносто лет?
Но  вы только взгляните в  эти глаза. Сошел он с ума или нет, он чувствует -
после  стольких лет! Время от  времени  я даже разговариваю  с  ним,  обещаю
освободить его из этого плена.  Не  знаю, верит он мне  или нет, но я все же
позволяю себе эту маленькую ложь, поскольку он должен надеяться, хотя год за
годом проходят в непрерывной агонии. Скажите  мне, Чуджо-сан, вы не верите в
переселение душ?
     Такая внезапная перемена темы явно выбила Кавашиму из колеи.
     - Я... я никогда не задумывался над этим,  Мунимори-сама,  и никогда не
считал  себя религиозным  человеком.  Не  думаю, чтобы я  верил в разные там
души.
     - Вот как. Практик-прагматик,  не так ли?  Ну, а я вот верю. Слишком уж
много пришлось мне повидать  на своем веку, чтобы не верить. Я  иногда думаю
вот о чем: а  может  быть,  мы,  создавая эти генетически скроенные шедевры,
помещаем в них души  тех, кто обречен на вечные муки за все свои  мыслимые и
немыслимые грехи и  преступления  в прошлых жизнях? - Он любовно похлопал по
телу  этого жуткого существа  и, когда  убрал руку,  то почувствовал, как по
нему прошла легкая судорога.
     - Может быть, после этой вечности в миниатюре, заполненной страданиями,
и  очищается путь для окончательного перехода  в Нирвану?  Может быть, боль,
однажды перенесенная здесь, заставит их души возрадоваться, когда разорвется
круг Великого Колеса?
     Кавашима  попытался  сформулировать  вежливое  возражение,  но потерпел
фиаско.  Он понял, что попал в ловушку. Эти глазки, в которых застыла вечная
боль, безмолвно умоляли  его о том, чего он  не мог им даровать, а  Мунимори
даровать отказывался. Какой же должен быть у этого  человека образ мышления,
чтобы  подобное  зрелище  могло  ассоциироваться  у  него  с  художественной
завершенностью и располагать к созерцательности?
     - У меня к вам три распоряжения, Чуджо-сан, - Теперь  тон Мунимори стал
жестким и деловым. - Одно предназначено для всех ваших подчиненных, другое -
лишь для вашего личного ознакомления.
     Резким жестом Мунимори протянул Кавашиме два диска с  записанной на них
информацией,  и  тот с поклоном принял их. Прижав один из  дисков к  ячейке,
соединенной  с  устройством  памяти,  он   почувствовал,  как  данные  стали
переходить  в его цефлинк. Задав ключевой термин, он расшифровал  сообщение.
Оно было коротким. Это  был Императорский  эдикт с печатью Мунимори... И  по
содержанию,  и  по стилю  этого  документа Кавашима без труда догадался, что
автором  был  сам  Мунимори.  Документ  не  мог  вызывать   никаких  двояких
толкований  и касался вопроса об  увольнении из рядов  флота  всех офицеров,
которые  не могли похвастаться тем, что родились на территории "Дай Нихон" -
"Великой  Японии",  включавшей  такие  экстерриториальные  образования,  как
Филиппины, Сингапур и всю западную  и северозападную часть Тихого океана, не
говоря уже о самих островах.
     Нельзя сказать,  что распоряжение это было  сюрпризом для  Кавашимы, он
ждал его  с тех самых пор, когда стало известно  о кончине Императора  Фуши.
Очень  многие  офицеры,  гайджин  по  происхождению,  загодя  решили  подать
рапорты, прекрасно понимая, кто теперь восседает на Хризантемовом троне.
     -  У  вас  не  возникнет  сложностей  с  проведением  в  жизнь  первого
распоряжения, Чуджо-сан?
     -  Нет,  проблем не будет никаких, Мунимори-сама. Многие из моих  людей
будут лишь приветствовать это.
     -  Прекрасно.  А  теперь,  пожалуйста,  прошу  ознакомиться  со  вторым
распоряжением, в особенности прошу обратить внимание на вводную часть.
     Прижимая  второй  диск  к   ладони,  Кавашима  почувствовал,   что  это
распоряжение,  загружаемое  сейчас  в  память его цефлинка,  гораздо длиннее
первого. Он догадался,  что это  должны были быть приказы флотам, включавшие
буквально  все: от указаний каждому кораблю  в отдельности, до  подробнейших
инструкций для тыловых служб. И действительно, стоило ему лишь раскодировать
документ и бегло просмотреть вводную его часть, как он понял, что не ошибся.
"Цветок сакуры" посылали на войну.
     - Насколько достоверна эта информация? - спросил Кавашима, закрыв глаза
и читая то, что пробегало перед его внутренним взором.
     -  Абсолютно  достоверна, - последовал ответ адмирала  флота. - Нам уже
было давно  известно  об  акциях  бунтовщиков  в  Новой Америке. У  нас  там
достаточно  разветвленная  агентурная  сеть   и   оттуда  к   нам  поступает
непрерывный поток информации о внутриполитической ситуации.
     Отправив документ в архив, Кавашима открыл глаза.
     -  Это  весьма неожиданно  для  меня,  Мунимори-сама. Я ожидал  приказа
направиться в Ши Драконис.
     Ши Драконис  V  -  Эриду -  совсем недавно  продолжила  длинный  список
Сопредельных миров, пытавшихся отколоться от Земной Империи.
     Мунимори нахмурился.
     - Положение  на  Эриду  в  данный  момент стабильно.  Хотя  поверхность
планеты и орбитальные  сооружения все еще находятся в руках восставших, одна
из Имперских эскадр прибыла  с Харити и  находится на орбите. Сейчас там как
раз действует перемирие.
     - Если мы сейчас  удовлетворимся тем, что просто станем откликаться  на
провокационные действия бунтовщиков, - продолжал Мунимори, - то сами загоним
себя  в  ловушку.  Стало  известно,  что 26-я Дракона  - политическое сердце
мятежа. Взять эту систему, взять Новую Америку - и всему этому мятежу конец.
     - Нам немало приходилось  слышать  о  том,  насколько  самостоятельно и
независимо это правительство, мой повелитель, но официальная позиция на этот
счет, гм, такова,  что в отношении  внутренней  организованности и порядка у
мятежников масса недостатков.
     - Хотя нам не  по душе даже намек на то, что мятежники могут образовать
что-то,  по  своим  функциям близкое к законному  правительству,  - медленно
произнес Мунимори, - нам,  по  крайней  мере, необходимо оставаться честными
хотя  бы  перед самими  собой и все же признать тот факт, что они собираются
обзавестись именно  правительством  и  ничем  другим.  Уже в  течение многих
месяцев в Новую Америку стекаются представители из очень многих оппозиционно
настроенных колониальных миров Шикидзу, и теперь они уже открыто собрались в
столице планеты.
     - Вы говорите, собрались, мой повелитель? А с какой целью?
     На лице Мунимори появилась безрадостная улыбка.
     - Наша разведка докладывает, что у них самих нет еще полного единства в
этом вопросе. Некоторые из этих представителей желали бы слегка перелицевать
Гегемонию, изъяв ее из-под контроля  Империи, если  предположить,  что такое
вообще возможно. Другие же рьяно выступают за полное отделение, за  создание
некоей Конфедерации из  них самих в качестве самостоятельного государства. -
Он покачал головой. - Разумеется, приди к  власти любая из этих фракций, это
неизбежно вызовет шок.
     - Вы правы, Генсуи-сама.
     -  Вы  должны  развернуть  свою  эскадру  "Цветок  сакуры"  немедленно,
Чуджо-сан.  Носитель  "Донрю".   Пять  тяжелых  крейсеров,  восемь   легких.
Двенадцать эсминцев. Восемь десантных кораблей, на борту которых должно быть
сосредоточено общей численностью до четырехсот  установок "Шагающая смерть".
Небесного лифта в  Новой Америке  нет, так  что  вам  придется  использовать
корабли, способные входить в плотные слои атмосферы, и военные аэрокосмолеты
для  обеспечения  нужным количеством посадочных площадок для транспортов. По
пути вам предстоит  сделать остановку на нашей базе  в  Дайкоку,  где к  вам
присоединятся  выделенные  дополнительно корабли. Детали операции включены В
текст вашего приказа.
     -  Все  ваши  распоряжения  будут  выполнены  в  точном   соответствии,
Генсуи-сама.
     -  Не сомневаюсь,  Чуджо-сан.  Я полностью  доверяю  вам.  А  теперь...
надеюсь, вы окажете мне честь разделить со мною чайную церемонию?..
     Помещение,  выбранное  для чайной  церемонии,  было строго  выдержано в
традициях  -  около  девяти   квадратных   футов   площадью  и,   что  самое
замечательное, оно имело настоящую дверь,  а не эти нанотековские исчезающие
панели.  Кроме Того, дверь  эта  была настолько низка, что те, кто собирался
участвовать в церемонии, должны были вползать туда буквально на четвереньках
-  традиция,   сохраняемая   веками,   поскольку  лишь  данная  поза   могла
свидетельствовать  о взаимном доверии и  о том, что  претенциозность и спесь
люди оставляли  за  порогом. Дело в том,  что попасть в помещение для чайной
церемонии  с двумя традиционными самурайскими мечами катана и ваказаши  было
попросту невозможно.
     Внутри снова  те же  голые стены, лишь скромный  свиток украшал  нишу с
установленным  в ней небольшим  букетиком  цветов.  Через отодвинутую панель
можно  было  любоваться пихтами и покрытой мхом землей, крохотным садиком  и
таким же крохотным бассейном, выложенным камнями, - словом, сценами  из той,
земной жизни.  Эффект  присутствия был  настолько  силен, что Кавашиме  даже
стало казаться, что ноздри его улавливают запах хвои... Видимо, это, так же,
как  и  едва  уловимая  дымка  от  воскурений,  были  частью  псевдореальной
запрограммированной  сцены.  Хозяйка  чайной  церемонии,  вызывающе красивая
нингье, стояла на коленях в садике и кипятила воду в железном  сосуде, держа
его над тлеющими  угольями,  -  воплощение грациозности,  ни  одного лишнего
движения.  Если бы не  недостаток земного  притяжения,  вполне можно было бы
предположить, что  все  это  происходит не в  синхроорбитальных  высях Тенно
Кьюден, а  в окруженном  деревьями чайном  домике  где-нибудь  в  префектуре
Киото.
     Разговор  перешел  в более  формальное  русло,  внешне  сдержанные,  но
внутренне совершенно  раскованные Мунимори и  Кавашима  подробнейшим образом
обсуждали достоинства и  особенности сосудов для заварки,  пиал,  висящей  в
нише миниатюры, букетика цветов,  ловких  рук хозяйки, выполнявшей  древний,
как сам мир, ритуал приготовления чая.
     Кавашима  чувствовал  себя  пристыженным  и  не  совсем  порядочным  по
отношению к своему повелителю.  Мунимори оказывал ему такую честь, о которой
он  даже  не мог  и мечтать, а  Кавашима, несмотря  на  это, так  и не  смог
оставить досаждавшие  ему мирские  мысли  за стенами  этого помещения. А они
снова   возвращали  его  к  этому  жуткому  созданию,   посылавшему   полный
невыразимой муки взгляд своих ярко-синих глаз.
     У  Кавашимы   не  оставалось  никаких  сомнений  в  том,  что  это  был
рассчитанный  удар,  что вся эта  сцена  была  задумана для  него  -  просто
Мунимори  решил весьма  недвусмысленно  и без помощи  слов, поскольку  слова
здесь, явно, безнадежно проигрывали, дать ему понять,  что это он, Мунимори,
был  для Кавашимы  единовластным человеком, могущим  и казнить, и  миловать.
Перед  ним на  коленях  стояла хозяйка  чайной церемонии, она почти  до пены
взбила  щеточкой  едва залитую  кипятком  щепотку  чая и,  отвесив  глубокий
поклон, безмолвно предложила пиалу ему.  Поклонившись в ответ, он  принял  у
нее  из  рук  чай, такой горячий, что, поднеся  пиалу  ко рту, он  едва  мог
прикоснуться губами к горьковатой зеленой жидкости.
     Как опытный и  бывалый офицер, Кавашима,  конечно,  обратил внимание на
всякого рода слухи,  предшествовавшие изданию этого приказа, который сегодня
был  вручен  ему  за номером  один,  устанавливающего  исключительное  право
уроженцев Дай  Нихон занимать  должности флотских офицеров.  Теперь прогнозы
стали  еще  более  пессимистичными -  утверждалось, что, якобы,  лишь прямые
потомки  коренных  нихонджинов останутся в  числе  офицеров  высшего  ранга.
Домыслы  эти уже вызвали  не  только  тихий ропот, но и даже небольшие акции
протеста  в Мадрасе, Индонезии и Анкоридже. Ведь если все было действительно
так,  то  быть удостоенным  привилегии  функционировать в статусе гражданина
Империи,  не имея, однако,  возможности  воспользоваться и  соответствующими
правами, сводило всю ценность обладания японским гражданством практически на
нет.
     В  течение  многих  столетий Япония  путем  проведения  мягкой политики
распространила  свой  контроль на  всю территорию  Земли да и  на  внеземные
колонии посредством включения  субъектов  в состав  Гегемонии  и  создания у
последних  впечатления,  что  они  являются  суверенными державами.  Теперь,
казалось, пришло время сбросить маску и  применить  грубую  силу. Вот только
сможет ли Нихон единолично удержать в узде всю человеческую диаспору? А тех,
кто к  человечеству не  относится, то есть ксенофобов и  ДалРиссов? Если уж.
образ  мышления и поведения гайджинов казались  иногда  очень странными, так
что же в таком случае  говорить об этих созданиях, гораздо более странных во
всех отношениях?
     Кавашима не знал ответов на эти вопросы и опасался, что и сам  Мунимори
и  его  окружение  зашли  слишком далеко, действовали излишне  поспешно, без
оглядки отдавшись очищению Империи от влияния гайджинов.
     Он  раздумывал   и  о   гражданской  войне,  которая  теперь   казалась
неизбежной, поскольку Империя и Гегемония были  резко настроены против каких
бы   то  ни  было  "Конфедераций".  Нет  слов,  мятежники   вряд  ли   могли
противостоять  огромной  мощи  флота  Империи,  но   ведь  это   были  люди,
собравшиеся с Приграничья, из шестидесяти с  лишним миров этого региона,  не
считая и Секайно-шин -  Внутренних  миров, в состав которых входила и Земля,
Это могло лишь  означать, что у них  хватает ресурсов,  и что они объединены
растущим  раздражением  от  неуклюжей,  тупой политики, проводимой  какой-то
весьма  отдаленной   и  малосимпатичной  им  администрацией.   Ханничи,  так
пренебрежительно  называли  их, и это  слово  стало  чуть  ли  не  синонимом
сумасшедшему,  были  настроены  резко  антияпонски.   Но  Кавашима   впервые
столкнулся с проявлением этих настроений  ханничи  семь лет  назад, во время
Метрочикагских беспорядков. Если Приграничье боролось за независимость столь
же яростно и  отчаянно,  как  и народ  Метрочикаго, в этом случае Империи  и
Гегемонии   предстояло   столкнуться  с   необходимостью   вести   долгую  и
изнурительную войну, войну, которая унесет жизни миллионов людей и опустошит
десятки миров. И победа над  всем этим сбродом никак не могла быть почетной;
а поражение - что было с самого начало немыслимым исходом -  сулило страшное
унижение для Империи.
     Может  быть,  именно  поэтому Мунимори  и предоставил  ему  возможность
полюбоваться  этой кошмарной скульптурой?  Что  же,  лучшего предостережения
придумать трудно. Нет такой  формы в искусстве, нет  такого способа выразить
волю художника, которые не  основывались бы  на боли и  страданиях. Мунимори
ясно дал понять ему, что у него достаточно и воли,  и решимости довести этот
неизбежный и грязный конфликт до его логического завершения.
     Значимость  чайной церемонии  была  неотвратима.  Мунимори  представлял
собой бронированный кулак, одетый  в  бархатную  перчатку  цивилизованности,
присущей  этой  древнейшей  церемонии, простоты Дзэн,  восхищенности эстета,
интеллектуализма и тщательнейшего следования ритуалу.
     А Тетсу Кавашиме  во всем этом была отведена роль лакея,  сбитого с ног
великодушием   своего  хозяина,  и  ему  лишь  оставалось  от  всего  сердца
благодарить  повелителя за то, что Император удостоил его такой  неслыханной
чести, почти что вручив ему судьбу Империи. Именно ему, Тетсу Кавашиме и его
соратникам  уготована судьба  стать  копьем  в руках Императора, которым тот
собирался поразить мятежников Приграничья.
     Вежливо  он  держал перед  собой  пустую  чашку,  восхваляя,  как  того
требовал этикет, возраст и нежный аромат напитка...





     Решающим  фактором исхода любого сражения является умение  использовать
преимущество  противника  во  вред  ему. Победа  в  битве,  где  бы  она  ни
разыгрывалась - на  карте  во время занятий  по тактике или на поле боя, где
предстоит  столкнуться,  двум  огромнейшим армиям - зависит  лишь  от  этого
фактора.
     Кокородо: Воспитание воинов.
     Йеясу Суцуми,
     2529 год Всеобщей эры

     Армада кораблей возникла из  голубоватого сияния  Божественного океана.
Проскочив, будто молнии, в нормальное пространство, они неслись,  окруженные
каскадами нейтрино. Корабли бунтовщиков уже  успели углубиться в район цели,
причем настолько, что  враг почти наверняка сумел засечь  поток  квантов  от
легкой ряби, возвестившей о переходе в нормальное пространство.
     Ничего страшного. Все равно волна  от сверхсветовой  достигнет внешнего
пояса обороны базы  за  несколько минут до них  и  известит  об их  прибытии
персонал базы.
     Волокна  тончайшей  нанопаутины,  вживленной  в  мозг  капитана  Дэвиса
Камерона, соединяли  его  с ИИ "Орла", предоставляя  возможность прекрасного
обзора  планеты,  даже  создавалось  впечатление, будто бы  он  сам парит  в
пространстве, а не восседает в удобном кресле  командира этого хайтековского
гроба.  Два  карликовых  солнца  излучали  красновато-желтый  зловещий свет.
Странно  было видеть этот  двойной закат  над лишенным  воздуха  миром голых
скал, выжженных солнцем.
     Эти  ничем не примечательные звезды-близнецы имели официальное название
МЗ  и  были зарегистрированы под  индексом  DM  45-2505  А  и  В.  Мир  этот
располагался  на  расстоянии  29,14  световых  лет  от Новой  Америки  и  21
светового года от солнечной  системы.  Когда-то сюда добрались  поселенцы из
Радуги - с тех пор миновало  уже не  одно  столетие -  и окрестили это место
Афиной. Здесь было  слишком холодно и слишком тесно, чтобы  создавать нечто,
походившее  на  Землю, зато планетка  эта оказалась богатой -  здесь  была и
платина, и иридий,  да и редкоземельные элементы присутствовали  в изобилии.
Во  всяком случае, минеральных  запасов оказалось достаточно, чтобы привлечь
сюда  консорциум рудников  Приграничья  -  тот самый,  который в свое  время
способствовал  появлению  на свет  и самой  Радуги.  Большинство из  здешних
поселенцев  не  были-то и людьми в  полном  смысле этого слова  -  продукция
инженеров-генетиков,    очень    неприхотливые   создания,    привычные    к
отвратительному  жилью  и  скученным  условиям  на  работе - это  обходилось
устроителям дешевле, кроме того, так было легче надзирать.
     Лет сорок тому назад Афину приобрела для себя Империя Нихон, после чего
здесь,  на  ближней  орбите,  быстренько  соорудили  огромнейшую  верфь  для
постройки космического флота. Планету эту срочно нарекли Дайкоку - такое имя
носил  бог благополучия и  счастья, впрочем, он был  известен  и под  другим
именем - Великий  Черный. Орбитальная станция называлась теперь Дайкокукичи,
что означало База Дайкоку.
     Дэв чувствовал,  как  от  пассивных сенсоров  "Орла" через  его цефлинк
устремляются  потоки данных, сгустки  энергии -  признак  того, что  система
космической  обороны Дайкоку  подзаряжается  энергией. В правом секторе  его
внутреннего взора возникали, сменяя друг друга, цифры - данные о скоростях и
углах подлета. Мозг Дэва вбирал в себя все  эти данные чисто  автоматически,
почти не осмысляя их, скорее чувствуя, позволяя  ИИ корабля  непосредственно
взаимодействовать  с   его  цефлинком,  высчитывать   векторы,  вероятности,
траектории перехватов. Вскоре Дэв почувствовал и характерный фон, вызываемый
лазером низкой энергии - их сканировали с базы.
     - Ага,  - объявил Дэв в цефлинки остальных командиров кораблей эскадры.
- Все же вычислили нас.
     -  Мы  уже миновали  точку возврата, -  раздался  голос  капитана  Лары
Андерс, старшего судового цефлинк-оператора.  - Так что теперь остается лишь
атаковать.
     Перед  внутренним взором  Дэва появилось множество очень ярких световых
точек, очень походивших на мириады светляков. Вблизи яркого  пятна - станции
- они постепенно  сгущались, и буквально каждую секунду появлялись все новые
и новые. Каждая из этих точек-светляков обозначала мощный источник  энергии.
Дайкоку пробуждалась.
     Боевики Конфедерации имели огромное численное превосходство.
     В этом не было ничего нового или удивительного - они почти всегда имели
численное превосходство. Гражданская война, раздиравшая эту часть Гегемонии,
длилась уже целый стандартный год.  Все новые и новые  миры Приграничья один
за  другим  отваливались от Империи, и подписание Декларации  Справедливости
Тревиса Синклера стало для них  поворотным моментом в истории, торжественным
ритуалом, ставившим  их на  одну доску с теми,  кто  более  семи веков назад
подписывал подобную Декларацию на Североамериканском континенте Земли.
     Проблем  с людскими  резервами не было -  добровольцев в  этом  сонмище
миров было  хоть отбавляй,  хватало  и  сырья, и нанофабрик для того,  чтобы
превратить это сырье в "Шагающую смерть" и другие виды вооружений. Но  самым
главным для Конфедерации Приграничья в этой неравной борьбе за независимость
были корабли.
     Из века в век, начиная с первой декады  XXI  века, Империя Нихон весьма
рьяно  поддерживала монополию на расположенные на космических базах огромные
предприятия, где строился  Звездный флот.  Как и  для  остальной воздушной и
космической техники,  отдельные компоненты кораблей - в особенности тех, что
предназначались  для  полетов  в  другие  звездные системы внутри Шикидзу, -
собирались на этих фабриках в условиях "G = 0", на орбите. Большинство миров
Конфедерации располагали  верфями  для постройки их родного флота - кораблей
для перелетов внутри системы, а также аэрокосмолетов, и лишь немногие миры -
такие, например, как Новая Америка, оказались  в состоянии создать отдельные
узлы  двигателей, позволяющих  совершать полеты через  гиперпространство  со
сверхсветовой скоростью.
     Но все же Дай Нихон продолжала главенствовать во всем, что было связано
с  гиперпространственными скачками в  "Божественном  океане"  для визитов  в
обитаемые миры, удаленные на световые годы.  Космический флот Империи  и,  в
особенности, девятка кораблей класса "Рю"  - "Дракон", а  также  тактические
корабли, просто не  знали себе равных и были непобедимы  в любой схватке.  В
связи с  этим Конфедерации Приграничья требовалось  очень много самых лучших
кораблей,  и  чтобы заполучить их, она вынуждена  была рискнуть  всем  своим
немногочисленным флотом.
     "Орел"  был  флагманским кораблем Конфедерации. Ранее  этот эсминец под
названием  "Токитуказе"  принадлежал  Империи, он  был захвачен эскадрой под
командованием Дэва во  время  битвы  на Эриду. Корабль  только  что вышел из
ремонтного дока где-то на орбитах Новой Америки после капитального  ремонта.
За ним  следовали  три корабля,  срочно переоборудованные из  коммерческих -
водородный  танкер  "Tapa-Z"  и  два бывших сухогруза  коммерческого  класса
"Мирак"  и "Виндемиатрикс".  Это  были  суда  пятого  поколения,  снабженные
приводом ГП (гиперпространства). Всего их было три в немногочисленном  парке
боевой  техники Новой  Америки,  они  спешно переделывались где-то на верфях
Нью-Уэми  в  течение последних шести месяцев.  Сухогрузы  были  превращены в
легковооруженные транспортные корабли, масса каждого из них составляла свыше
25 тысяч тонн,  каждый  из  них имел  на  борту  четыре  челнока,  способных
совершать  полеты  как в  околопланетном  пространстве, так  и  в  атмосфере
планет, кроме того, пять сотен живой силы и роту "Шагающих смертей".
     Перестройка,  которой   подвергся   "Tapa-Z"  была  более  радикальной.
Первоначально это был танкер для перевозки сжиженного водорода,  неимоверная
махина  -  пять  огромных  шаров расположились, словно  бусины  исполинского
ожерелья, между  крошечным модулем управления и гигантским кубом двигателя с
отсеками энергоснабжения. Его главный сферический резервуар был нафарширован
криогенным  оборудованием  и  мобильными  генераторами,   необходимыми   для
бесперебойного  функционирования  системы  жизнеобеспечения.  К   резервуару
примыкала  крытая  палуба  -  временный ангар  и  жилые  модули. В  качестве
полезного  груза  "Tapa-Z"  мог  нести на борту  до двадцати  восьми  единиц
истребительной техники - ровно  столько, сколько имелось на борту каждого из
Имперских "Драконов".
     Эти  три корабля, плюс "Орел" были  всем, что  могла  представить Новая
Америка  для  участия   в  рейде  на   Афину.  Оставшиеся  силы,  включая  и
подкрепление  в  виде  прибывших  из   других  миров   Конфедерации  единиц,
готовились  противостоять возможной, вернее, ожидаемой атаке на Приграничье,
которая непременно должна была последовать со стороны Империи.
     Операции,  подобные  этой,  когда  объектом  нападения  были  Имперские
космические  верфи,  разбросанные  по  всему  Шикидзу,   являлись   основным
источником  пополнения  космического  флота  Конфедерации  для  предстоящего
восстания. И,  возможно,  мелькнуло в  голове у Дэва, когда он  стремительно
развернул свой  корабль  навстречу  мерцавшему  созвездию огней  орбитальной
Верфи  Дайкоку, вполне возможно,  что рейды эти обеспечат  Конфедерации  еще
один весьма важный фактор: время.





     Чуса -  подполковник  - Рэнди Брэдли Ллойд  занимал должность  старшего
офицера охраны на огромном орбитальном комплексе под названием Дайкокукичи -
База Дайкоку, - включавшего  в себя нанофабрики, жилые  помещения рабочих  и
обслуживающего персонала. Но почти всем в Гегемонии место это было известно,
как "Верфи". Подплыв в  помещение  главного пункта управления и контроля, он
стал при помощи рук пробираться к терминалам  слежения.  В этот  момент  его
мысли  снова  вернулись к  этой  жирной скотине Танемуре. У  Ллойда невольно
вырвалось проклятье.
     Здесь,  на  этой станции  Ллойд имел над собой двух  старших  офицеров,
уполномоченных Империи. Тайса Танемура был в должности командующего базой, а
Чуса Кобо - командующим военно-морским контингентом верфи. Находившийся в их
подчинении  Ллойд  отвечал  за  все техническое  оборудование базы,  включая
лазерные  установки  космической  обороны, кроме того,  в его  ведении был и
многочисленный гражданский персонал.
     Ллойд  занимал  довольно  высокое положение, но в  последнее  время его
стали донимать трудности,  возникавшие  именно тогда, когда  он пытался этим
высоким положением разумно  воспользоваться. Дело в том, что моральные устои
неяпонской  части  персонала,  как  на  орбитальных участках,  так  и  среди
работников наземных  служб, были настолько  низки,  что  Ллойд  всерьез стал
воспринимать это как первую стадию мятежа. Такого понятия,  как "дисциплина"
среди младшего офицерства, а также  среди  офицеров, только что перешедших в
категорию  старших,  практически  не  существовало.  Да и  к  чему выполнять
приказы,  к  чему  перенапрягаться,  если представители Империи  в  основном
пекутся о твоем цвете кожи и разрезе глаз?
     В  данный  момент Ллойд  был  взбешен  именно  отношением  к себе своих
командиров,  причем обоих  сразу,  поскольку, как  казалось  Ллойду,  офицер
Гегемонии  обязан  относиться  уважительно   ко  всем  офицерам  решительно,
независимо  от  их  ранга.  Два или  три  дня  назад  Ллойд  получил  весьма
основательную  взбучку  от  какого-то  наглого  коротышки-майора,  адъютанта
Танемуры, и Ллойду это пришлось весьма не по душе. То, что адъютант носил на
один шеврон больше, принципиальной роли не играло. Дело было в том, что этот
Хагивара  был  просто  самовлюбленным  ублюдком, твердо  верившим,  что  все
гайджины  без  исключения  - либо шпионы,  либо  потенциальные мятежники. Но
самое неприятное, что майор  был ублюдком,  наделенным властью, и то, что он
может  настрочить в рапорте относительно Ллойда своему начальнику  Танемуре,
который, вне  всякого сомнения,  тут  же сообщит еще выше,  на  Сингапурский
синхроорбитал может принять наверху совершенно иную, естественно, негативную
окраску. Этого Ллойду совершенно не хотелось.
     А  Танемура  сильно недолюбливал Ллойда  по причинам чисто религиозного
характера.
     То,  что  Ллойд решил  перейти в  "Разум Божественного  универсализма";
сильно подорвало его карьеру в Гвардии Гегемонии. Теперь он понимал  это, но
жизнь  его  от  этого  понимания легче  не становилась. Убеждение,  что  все
разумные  существа  во  Вселенной эволюционируют  и стремятся в  собственном
совершенстве уподобиться  Божеству,  что все  равны и нет никого ни хуже, ни
лучше, являлось почти стопроцентной гарантией того, что отношение японцев, в
штыки  встречавших  любую  новую философию, фанатично веривших в пресловутые
межклассовые  барьеры   и  проявлявших   традиционное  недоверие   к   лицам
неяпонского  происхождения, будь  то люди  или не  совсем  люди, отношение к
такого рода неофитам должно было резко измениться в отрицательную сторону.
     Ллойд, разумеется, мог  бы спокойно  держать в  секрете свой переход  в
новую  веру,  но в этом случае он нарушил бы Третью Установку Универсализма,
гласившую, что идеи эти должны стать достоянием любого рационально мыслящего
существа. Два дня спустя после доклада главе своего департамента, почтившего
своим  присутствием  сторожевой корвет  "Эпсилон Лиры" о предпринятом  шаге,
Ллойд совершенно неожиданно для себя был переведен на Дайкокукичи.
     С тех пор миновало  уже семнадцать  месяцев  -  срок почти  в  три раза
больший,  чем  положено  пребывать  на станции с  весьма  тяжелыми условиями
службы. Его коллеги - офицеры,  присланные сюда значительно позже его, - уже
успели  смениться,  Ллойд   же   по-прежнему  оставался  здесь,  и   у  него
складывалось  впечатление, что о нем просто-напросто  забыли, что  он теперь
вообще никому не нужен. Дважды он подавал рапорт о переводе, поскольку и обе
его жены, и его муж прекратили с ним всякие отношения еще год тому назад, но
оба раза на его прошения никто  не реагировал. Но Ллойд с завидным упорством
продолжал свои апелляции к начальству  в надежде, что его все же переведут с
этой внешней системы прежде, чем скука окончательно его доконает.
     Он  снова  хотел  жить  полнокровной  жизнью.  Однако  жизнь  эта,  как
показывали события,  должна была пока подождать  - дежурный  офицер внезапно
объявил "Готовность 2", тут же заменив ее на "Готовность 1".
     Кому,  скажите на  милость, понадобилось атаковать  этот кусок  дерьма,
затерявшийся где-то  у черта на куличках? Усевшись в кресло командира, Ллойд
присоединил свой Т-разъем и провел ладонью по интерфейсу. Тут же он оказался
в космосе -  он медленно плыл над  огромной  черной громадой Афины навстречу
двум светилам, заливавшим все ярким, но  не ослепляющим его багровым светом.
Диски обеих солнц были  густо усеяны  рваными, ассиметричными пятнами,  глаз
Ллойда  мог  даже  различить  зернистую  структуру их фотосферы  и  огненные
фонтаны протуберанцев. - Ну и что ты там засек, Мануэль?
     Тут  же в его  ушах зазвучал голос  дежурного  офицера Чу-и, лейтенанта
Мануэля Родригеса.
     - Не могу понять, в  чем  дело,  командир. Вначале я  было подумал, что
какой-то охломон вздумал подшутить на нами, либо просто по недомыслию вперся
в наш вектор. Но, судя по только  что полученным данным, один из них, должно
быть, "Аматуказе".
     - Где они сейчас?
     В его  внутреннем визире  возник  ярко-зеленый  треугольник, зависший в
пространстве над планетой двух солнц.
     - Он приближается к нам  с ночной стороны, - уточнил Родригес. - Четыре
раздельно следующих  объекта-цели. По их вектору  следования  до них -  пара
миллионов километров.
     - Усилить ИИ, - отрывисто распорядился Ллойд.
     В  треугольнике появились четыре световых точки, но расстояние  пока не
позволяло  рассмотреть, что это было. Мелкие буковки данных проинформировали
Ллойда о  приблизительной  массе  объектов, их  скорости и курсе  следования
относительно Дайкокукичи.  Можно было с определенностью  утверждать, что это
корабли - свечение нейтрино свидетельствовало о реакции синтеза на борту.
     Ллойд  задумчиво  сложил  губы  трубочкой и присвистнул. Очень здорово!
Вообще-то любой из  этих судов должен был весить что-то  около  восьмидесяти
тонн,  и  судя   по   тому   изображению,  которое   удалось  получить,  это
действительно эсминец того же класса, что и "Аматуказе". Двое остальных были
поменьше, видимо,  патрульные корабли или корветы. А четвертый  мог быть чем
угодно, от танкера до транспорта.
     Корабли Империи?  Должно  быть,  так. Гегемония  ничем,  даже отдаленно
походившим на  "Аматуказе", не  обладала. Но тогда  какого дьявола они рыщут
здесь,  по системе,  без предупреждений,  без  запросов,  даже  без  стробов
противостолкновения и навигационных сигналов?
     - Таня! Есть там что-нибудь от них?
     -  Ответ  отрицательный,  сэр. Мы  никак  не  можем докричаться до  них
буквально  на всех  частотах,  как  Имперских, так и  на частотах Гегемонии,
используя и радио, и лазер. Они молчат.
     А если все же проанализировать этот их курс и направление...
     - Излучатели на  полную мощность! - скомандовал Ллойд. Он еще не был до
конца уверен,  что это вражеские корабли, но предпочел,  чтобы  весь порядок
перехода  в  повышенную  БГ  был соблюден.  -  Осуществить  захват  целей  и
сопровождать. Быть готовыми к открытию огня. А потом возникли облака завесы.
Ллойд  тут  же  принял  единственно  верное,  на  его взгляд,  решение  и по
спецканалу объявил готовность номер один.
     - Станции охраны! Станции охраны! - в цефлинке зазвучал синтезированный
голос ИИ Дайкокукичи. - Нас атакуют!
     Ллойд слышал в своем цефлинке этот настойчивый металлический  голос, но
усилием воли все же сумел отодвинуть поднимавшееся откуда-то изнутри чувство
опасности  в  самый дальний  уголок сознания. По  мере приближения  целей ИИ
выдавал все новые и более подробные данные о них:  подлетные характеристики,
уровень  радиации,  испускаемой  двигателями, кроме того,  идентификационные
коды их  становились  все отчетливее.  А  когда в ответ  на его распоряжение
привести в готовность излучатели, появились  облака завесы, он уже знал, что
это, действительно, атака. Черт возьми,  ведь этот -  самый  крупный из них,
ведь он не мог не быть имперским эсминцем, но  какого черта ему бросаться на
Дайкоку?
     Сначала  Ллойд  подумал, что это какие-нибудь хитроумные учения, просто
проверка их  боеготовности. Видимо, этот эсминец каким-то  образом ухитрился
проскользнуть сквозь систему контроля  пространства и  теперь хочет  создать
панику, до смерти напугав тех, кому поручено защищать базу - в принципе, это
очень  отвечало натуре хитрых  имперских ублюдков  - быстренько организовать
здесь иллюзию небольшой заварушки...
     А  следующая его  мысль, которая  практически  тут же оттеснила первую,
была о том, что это никакая не проверка  боеготовности, а  самые,  что ни на
есть настоящие бунтовщики, Конфедерация  или,  как бишь  их там, словом, те,
кто решил бросить вызов Империи и  властям Гегемонии на всем охвате Шикидзу.
Но этого просто НЕ могло быть. Повсюду в Гегемонии только и  твердили о том,
что  эти  недоумки, возжелавшие  объединиться в  Конфедерацию,  -  трусливый
сброд,  да и только, к  тому  же  и  малочисленный.  У них нет ни нормальных
кораблей,  ни  командиров,  вообще  нет   ничего,  что  могло  бы  послужить
объединяющей  силой  для  достойной оппозиции  Земле и Империи.  Можно  было
подумать и о версии нападения космических пиратов, это еще куда ни шло. Но в
обоих случаях тут же возникает  вопрос  - неужели эти пираты или конфедераты
могли иметь доступ к таким крепостям, как корабли класса "Аматуказе"?
     Может быть,  ксенофобы?  И снова сомнения одолевали Ллойда.  Он  не мог
припомнить, чтобы  у тех был собственный космический флот. Наоборот  -  все,
что ему приходилось слышать о них, как раз свидетельствовало об отсутствии у
них не только флота, но и вообще каких бы то ни было высоких технологий. Так
что  их  пришествие  и распространение в системе,  по-видимому,  обусловлено
какими-то  глубинными  биологическими   факторами,  природа  которых  доселе
оставалась загадкой.
     Из  всех  трех  разобранных  им  гипотез,  Наиболее  приемлемой  Ллойду
показалась первая. Это ДОЛЖЕН быть тест. Ну и отлично. Теперь он будет вести
себя  строго по уставу и в согласии со всеми  циркулярами  и  предписаниями,
пусть знают, что  и  гайджины  тоже  кое на что  годятся. В таком случае вся
битва должна вестись сверхскоростными компьютерами,  а ему останется и вовсе
ничего.
     Атакующая   сторона  использовала  облака   завесы  -  все   в   полном
соответствии   с  основными  тактическими  приемами.  Чувствуется,  что  ими
руководит трезвый реалист. И  все же один вопрос не давал покоя Ллойду. Если
у него  появится возможность садануть разок-другой из  излучателя, стоит  ли
ему вообще  идти  на  такой риск,  как  открывать огонь  по военному кораблю
Империи?
     Самое отвратительное состояло  в том, что в инструкциях и слова не было
сказано  ни о каких учениях или проверках. Система обороны базы подвергалась
частым проверкам  посредством  ВИР-имитации нападения,  но  уж  никак не при
участии настоящих кораблей.
     Самое надежное сейчас - это  вести себя так, будто  корабли эти  - силы
неприятеля,  которые должны быть  уничтожены, скажем, корабли ксенофобов. Но
дело было в  том, что эти четверо - явно имперского происхождения.  Ллойд не
сомневался,  что  Гегемонии  нечем было  похвастаться  в том,  что  касалось
космофлота, разве что какими-нибудь там малюсенькими кораблями, класс "Яри",
не больше, самыми крупными из них были фрегаты.  Так  что, если он воспримет
всю эту игру как надо  и пару раз чиркнет по броне  этих империалов лучиком,
то это пойдет им только на пользу - в следующий раз будут осмотрительнее.
     Тем  не менее, Ллойд  повсюду  разослал  срочные  сигналы,  призывающие
полковника Танемуру  и подполковника Кобо немедленно прибыть  сюда, на пункт
управления и  контроля. Если эти скоты при каждом  удобном случае напоминают
ему,  что  они  здесь  хозяева, тогда  что  ж,  пожалуйста,  вот  прекрасная
возможность взять на себя ответственность за принятие решений!





     -  Наблюдаю  множественные стартовые разряды,  - объявил  Хозе  Кертис,
командир  "Тара-Z"  по  цефлинк-связи.  - По меньшей мере  четыре раздельных
источника.
     - Понял вас! - ответил Дэв, стараясь не выдать волнения.
     Почти все эти  звездочки окружало сияние  нейтрино - признак наличия на
борту ядерного реактора, но четыре отличались значительно большей яркостью и
оставляли за собой инверсионный след квантовой энергии.
     Стало быть,  корабли  эти  были  для  межзвездных  перелетов,  огромные
монстры, такие, как "Орел" или... или еще больше.
     -   До  входа  в  зону  поражения  системой  лазерной  защиты  остается
пятнадцать секунд,  - доложила  капитан  Андерс.  -  Они  выслеживают  нас в
диапазоне "К".
     Это был рабочий диапазон радара наведения оружия.
     - О'кей, "Tapa-Z", - ответил Дэв. - Пора сбрасывать твоих куколок.
     И тут же от одной  из сфер "Tapa-Z" группами стали отделяться и уходить
в  пространство  небольшие ракетки. Основная часть их была лишь имитаторами,
своего  рода приманкой  для радаров противника,  грубо  говоря,  болванками,
нафаршированными  электроникой,  посылавшей сигналы,  аналогичные  тем,  что
излучают  более крупные  корабли. Остальные же были  машины класса "Летающая
смерть" - DY 64 и DR 80.
     Если основным оружием для наземных сражений была и оставалась установка
"Шагающая смерть", управляемая  посредством  цефлинка  пилота,  то для битв,
происходящих в  космосе, главным оружием, причем оружием  для  ближнего боя,
является  "Летающая смерть".  Эти установки часто используются конфедератами
из-за  ограниченного   парка  космических  судов.  "ЛС"  представляет  собой
модифицированную версию "ШС",  приспособленную для функционирования в режиме
"G = 0".  В  длину это  сооружение  имеет  всего несколько  метров, вес - от
восемнадцати до двадцати  четырех тонн.  Оружие  и манипуляторы  выполнены в
виде углублений в бронированной  обшивке, а там,  где у сухопутного варианта
предусмотрены ноги, располагаются термоядерные двигатели  и  резервуары  для
криоводорода. Экипаж - один человек. Пилот соединен через цефлинк с системой
управления,   а  через  второй   уровень  ИИ   он  участвует   в  разработке
навигационных программ в таких операциях, как выход на цель и открытие огня.
     - Они поставили под загрузку лазеры.
     - Облака "завесы! - скомандовал Ллойд. - Немедленно!
     Магнитные  пусковые  установки  выбросили несколько разрывных  снарядов
впереди по  траектории  кораблей  конфедератов.  Еще  через несколько секунд
последовал  разрыв  нанозарядов  EWC-167, после чего в пространство  взвился
туман серебристых микрочастиц, предназначенных для защиты от лазерных лучей.
По всему периметру базы в  пространство  устремили свои  невидимые мощнейшие
лучи рентгеновские  пушки.  Когда пучки сконцентрированной энергии  случайно
ударяли в облака завесы, эмиссия вызывала трепещущие фиолетовые вспышки.
     Дэв   нетерпеливо   смотрел,  как,   скрываясь  за   завесой,   эскадра
развертывалась в соответствии с планом для  нападения на базу Дайкоку. В его
подсознание стал закрадываться страх. Сумел  ли он все предусмотреть? Может,
это ловушка?
     Он не успел еще привыкнуть к своей  теперешней роли командира  эскадры,
самое  трудное  было  сознавать, что теперь, когда весь  план операции  стал
воплощаться в жизнь, от  него  самого  так мало зависело, что ему оставалось
лишь сидеть да смотреть, как Лара Андерс постепенно стала раскручивать почти
четырехсотметровую  громадину "Орла" и  затем, дав форсаж, резко затормозила
на четырех G.
     Теперь, когда  бой уже  начался, он даже не имел возможности руководить
остальными  кораблями эскадры. Связь между  отдельными командирами  кораблей
оставляла желать лучшего - радио могло  быть доступно врагу, шифры разгаданы
декодерами ИИ,  в командную сеть ничего  не  стоило  напихать разной дезы. И
хотя связь при помощи лазерного луча и представляла собой, в общем, довольно
надежный  вид связи,  ход луча  мог быть  нарушен  из-за  внезапного резкого
изменения  курса  или  скорости другого  корабля,  кроме того, во  время боя
повсюду висели призрачно сверкающие облака завесы, и лазерный луч, то и дело
натыкавшийся на них, терял концентрированность,  и связь заглушалась треском
статических разрядов.
     Дэв  вслушивался  в  каналы  связи,  предназначенные  для  трех  других
кораблей конфедератов, он не мог не вслушиваться,  но по отрывочным  фразам,
бессвязным фрагментам  можно было понять только  то,  что корабли находились
рядом.
     "...   эч!   Мирэч!  Смотри...   Рентген...  вон  там...  в  третьем...
девятку...!"
     "... вижу.... Тара...  линк... вон  там... льше!"  Он  мог бы, конечно,
начать раздавать им приказы, но все равно их никто бы не услышал и не понял,
точно  так  же,  как сейчас  не  понимал он,  и  посему  лучше  было  вообще
воздержаться от каких-либо распоряжений, которые в этой неразберихе, неровен
час, могли бы быть истолкованы совершенно неверно.
     А вот противнику придется туго, гораздо хуже, чем им, мелькнула у  Дэва
мысль. Тактика космических битв основывалась на  жестких, устойчивых связях,
на теории о том,  что идущие в атаку корабли должны были иметь бесперебойную
связь друг с другом, чтобы обрести возможность взаимодействовать  как единое
целое, координировать свои действия, маневры, ведение огня. А если противник
оказался  захваченным  врасплох во  время  работ в доках,  например,  в этом
случае  неизбежно  возникала  задержка,   прежде   чем   будет   установлена
цефлинк-связь,  и все  по  тревоге  займут свои  места.  План  всей операции
основывался  именно   на  предпосылке,  что   четыре   корабля  конфедератов
воспользуются   несколькими  минутами,  которые  им   дарует   их  внезапное
нападение.
     Весь вопрос был только в том, хватит ли им этих нескольких минут.





     Хорошо хоть, что войны ужасны. Будь это по-другому, мы бы непременно их
полюбили.
     Генерал Роберт И. Ли,
     1862 год Всеобщей эры

     Постепенно  расширяя сектор  обзора,  Дэв сквозь  рассеивающиеся облака
завесы смог как следует рассмотреть объект их предстоящей операции.
     База  Дайкокукичи представляла  собой замысловатое  переплетение балок,
положенных на  прогоны в виде не  очень ровного креста.  Емкости  с горючим,
криогенные контейнеры, складские территории и жилые корпуса располагались по
периметру базы, а три самых крупных жилых модуля вращались вокруг своей оси,
создавая искусственное гравиполе. Второй, третий и четвертый уровни  вмещали
в  себя склады нанотехнологических  изделий, компрессорные станции, литейные
цеха,  участки  окончательной доводки;  пятый уровень занимали разнообразные
краны,  приспособленные  для  работы в условиях  невесомости,  манипуляторы,
склады готовой  продукции  и платформы, где  стояли  на  приколе завершенные
корабли, а также те, постройка которых близилась к  концу. Через центр всего
этого сооружения проходила  ось, своими  очертаниями напоминавшая гигантское
веретено, вместившая  в себя  модуль ядерного реактора и  центр  управления.
Лазеры  внешней  защиты,  служившие  для  уничтожения  метеоритных  потоков,
которые были  здесь  отнюдь .не редкостью,  прекрасно справились бы в случае
надобности  и с  любым  кораблем-нарушителем,  забреди  он  сюда.  Они  были
смонтированы  на особых  выносных турелях, что  обеспечивало им максимальный
сектор обстрела.
     Капитан Андерс тоже была частью этой, созданной ВИР-реальностью, сцены.
     - Да... Недурственно, - произнесла она. - Командор,  а тебе не кажется,
что у них имеется что-нибудь вроде засады на той стороне планетки?
     Дэву слегка резанул ухо непривычный титул. Он еще не успел свыкнуться с
не совсем официальным рангом, пожалованным ему Тревисом Синклером, когда тот
назначал его  ответственным  за  эту  нелегкую миссию. Дело было в том,  что
сейчас  конфедераты  отказывались  от  ранговой  структуры японцев,  которая
царствовала в Гегемонии в течение  вот уже нескольких столетий, и переходили
к  той,  что была  принята  в  свое время  в армиях западных  стран до  того
момента,  как  Япония  стала  завоевывать  ключевые  позиции, формально  Дэв
оставался   капитаном  первого  ранга,  что  соответствовало  в  армии  чину
полковника, и это новое  обращение казалось ему странноватым, но  ничего  не
поделаешь -  еще  задолго  до того,  как  человек шагнул в космос,  на любом
корабле  должен был быть капитан, командор, и  он  должен быть  один. И  это
обращение к нему по-новому способно было вогнать его в краску, когда звучало
из  уст людей, обладавших куда более солидным опытом командования кораблями,
нежели он сам. Но не это занимало сейчас мысли Дэва.
     - Если у них и есть там корабли, они должны будут их убрать,  иначе  мы
все равно засечем их нейтронные выбросы, - пояснил он Ларе. - А вообще здесь
все выглядит гораздо спокойнее, чем я ожидал.
     - Наш ИИ утверждает, что здесь, на  Верфях находятся после капитального
ремонта  восемь  или десять кораблей,  -  согласилась  Лара. -  Но  никак не
четыре. Интересно, где они?
     Этот непростой  вопрос наводил на размышления, но  был  вполне к месту.
Горсточка кораблей патрулировала дальние подступы к  Афине, но  еще  пройдут
часы, прежде чем  они  узнают, что здесь  что-то не так, настолько огромными
были  расстояния  даже  внутри  этой,  казалось  бы,  игрушечной системки, В
последние секунды  их подхода атакующие  засекли  четыре различных источника
энергии, и это могли быть как  раз те четыре корабля, но ведь не  исключено,
что  это вовсе  и  не  они, а какие-нибудь  еще, случайно  здесь оказавшиеся
корабли. Строго говоря,  империалы должны бы располагать небольшой  эскадрой
на  случай  возникновения  подобных  обстоятельств,  и  корабли  эти  должны
находиться либо на самих Верфях,  либо  где-нибудь рядом, на очень близкой к
базе  орбите.  Но где они? И  что это за корабли? Если  у  империалов и есть
среди них крейсер или даже что-нибудь посолиднее, то не исключено,  что рейд
этот мог оказаться  одним из  самых коротких  и  бесславных в истории борьбы
Конфедерации за независимость.
     - Те корабли, что в  доках, наверняка боеспособны, - ответил Дэв. - Или
станут  таковыми, как только  экипажи  займут места. А  теперь  скажи-ка там
своим  людям  на сканерах,  чтобы  они глядели  во  все глаза и слушали свои
цефлинки.  Не хочу, чтобы нам здесь поднесли какой-нибудь сюрпризик. И пусть
последят за ядерными снарядами.
     Самое  опасное, если противник  сейчас, на данном этапе  атаки применит
против их "Летающих смертей" ядерные ракеты. И  никакие облака завесы тут не
помогут - они просто не в состоянии противостоять ни  самим ракетам, ни тому
сильнейшему  потоку жесткой  радиации,  который  возникнет  в результате  их
разрывов,  а  они непременно будут взорваны  до того, как их успеют засечь и
обезвредить установки лазерной защиты, и тогда их кораблям конец.
     К счастью, такое развитие  событий в общем-то маловероятно. Если верить
разведке, персонал базы Дайкокукичи  состоял как  из представителей Империи,
так и Гегемонии. По закону право распоряжаться  ядерным оружием принадлежало
лишь Имперским силам и  никому больше. Офицеры Гегемонии к  нему и близко не
подпускались,  кроме  того,  даже  сами  японцы  должны  были  иметь  особое
разрешение от соответствующих  представителей  командования, причем,  весьма
высокого  ранга, на то, чтобы использовать против нападающих, кем  бы  те ни
были и какие бы намерения не имели, ядерное оружие.
     Но расслабляться никак нельзя. С тех пор, как Дэв в последний раз видел
своими   глазами   очередную   директиву  командования   Имперским   флотом,
существовавший статус-кво мог измениться как угодно, да и здесь, в этой дыре
под названием Дайкокукичи вполне мог найтись какой-нибудь сукин сын, который
пальнул  бы  прежде,  чем заручился соответствующим  разрешением  от  своего
начальства.
     -  Командор! - в тоне Лары зазвучали нотки  предостережения. Перед  его
внутренним взором  появились  цветные  линии, соединившие на  верфях  четыре
раздельных точки.  Постоянно  мигавшая красная точка  указывала на  то,  что
из-за порталов показался  корабль.  - С  верфей  стартует корабль! Дальность
девять-пятъ-ноль-ноль, старт с точки пять...
     - Вижу, - эхом отозвался Дэв. - Сбить, пока он не глушанул наши лазеры.
В сенсорах  "Орла"  заплясали каскады данных;  цель  передавала  стандартные
имперские  коды идентификации. Судя  по данным  выборки из реестра кораблей,
это был  "Сэнден", он стартовал с орбитальных доков.  Поскольку корабль этот
наличествовал  в  реестре,  он  либо  из   тех,  что   проходили  здесь,  на
Дайкокукичи, какой-нибудь срочный ремонт, либо  находится в составе местного
гарнизона.  "Сэнден"  был фрегатом  класса "Инадума",  свыше  сотни метров в
длину, весом  1800 тонн  и имел на борту  команду численностью 210  человек.
Хотя  он  по степени вооруженности вряд ли мог сравниться с  "Орлом", тем не
менее, столкновение с ним могло оказаться  чревато многими весьма серьезными
неприятностями,  в  особенности,  если  бы  возникла  необходимость  ведения
ближнего боя. Вполне возможно,  что капитан этого "Сэндена", действуя  таким
образом, лишь  пытался  улизнуть  от атаки,  но Дэв  не  мог  позволить себе
рисковать, неправильно оценивая обстановку.
     По  правому  борту  "Орла"  заработали   лазеры  -  невидимые  их  лучи
заставляли дюраллой при соприкосновении с ними  сиять ярче солнца.  В космос
устремился  поток   испаряемого   металла,   этому  предшествовала   вспышка
освобождаемой энергии ядер.
     -   Они   произвели   запуск,  -  раздался   чей-то  голос  в  бортовой
коммуникационной  сети  "Орла", и Дэв видел теперь  перед  собой целую  сеть
разноцветных графиков-траекторий,  отделявшихся  от борта  фрегата  снарядов
типа "G = 60". - Ракеты на подходе!
     -  Есть перехват и слежение, - доложил уже другой голос, невозмутимый и
холодный, несмотря на страшное напряжение момента. - Мы передаем их на ЛТП.
     ЛТП   -   лазеры  точечного  поражения  -  представляли  собой  батареи
излучателей  когерентного  светового  потока  мощностью  несколько  десятков
мегаватт, они равномерно располагались по всей длине корабля на его наружной
обшивке в особых кассетах по нескольку десятков  лазеров, и  их расположение
было  выбрано  с расчетом ведения  максимально плотного огня  практически по
всем  азимутам подлета. Их мощности не  хватало  для  того, чтобы  пробивать
броню  кораблей или  антилазерные завесы, но вот против оборонительных ракет
неприятеля  они были  весьма эффективны,  поскольку обшивка  последних  была
относительно непрочной - ЛТП прожигали ее в течение  нескольких миллисекунд.
Одна  за одной ракеты противника,  иногда  по  две,  а  то  и по три  сразу,
вспыхивали  ярко-белым  пламенем  -  Дэв  невольно  щурился,  хоть  все  это
происходило в его виртуальном зрении.
     Маневр был  и оставался  первой заповедью  битвы в космосе. Окутав себя
облаками завесы на нанооснове для блокировки лазерного излучения противника,
ощерившись  лазерными ЛТП, чтобы обезопасить  себя  от  ракет, корабли  были
вынуждены подбираться  друг к другу как можно ближе, чтобы иметь возможность
причинить   противнику  наиболее   серьезный  ущерб.   Опасность   от  таких
экзотических видов  вооружений,  как лучевые и протонные  пушки,  могла быть
сведена на нет  при  помощи особого направленного воздействия  на  магнитные
поля  корпуса  корабля,  которые рассеивали  их залпы;  самыми  эффективными
видами   оружия  были  ракетные   снаряды   дальнего   действия   "Стархок",
дистанционно управляемые с борта корабля цефлинк-операторами.
     В  пределах  дальности прямого  выстрела  только  тот  корабль, который
оказывался в  состоянии  обойти  противника  в  маневрировании,  -  внезапно
срываясь в  почти  отвесное пикирование или штопор,  используя расставленные
тут и там облака  завесы и выпуская в  нужный момент ракетные снаряды из так
называемых "мертвых точек", откуда он мог беспрепятственно вести стрельбу по
неприятелю,  -  именно тот корабль, в конечном итоге, и мог рассчитывать  на
победу.
     От  корпуса  "Орла"  отделились  четыре ракеты  "Стархок",  от  чего по
корпусу  эсминца  прошла  волна  легкой   вибрации.  Управляемые  опытнейшим
цефлинк-оператором, они стремительно обогнули расставленное  "Орлом"  облако
завесы и, почти мгновенно набрав скорость, устремились к  фрегату. Тут же по
левому борту "Сэндена" стали  вспыхивать лазеры, а еще  мгновение спустя два
"Стархока"  исчезли  в ослепительно-белых  облачках  плазмы.  Эта  же участь
постигла и третий снаряд.
     Однако четвертому,  уже  успевшему лечь  на  лобовой курс с "Сэнденом",
цефлинк-оператор  успел выдать команду на подрыв до того, как  луч бортового
ЛТП "Сэндена" настиг его.





     Ллойд,  взяв  на  себя  командование  обороной базы,  привел  в  боевую
готовность системы лазерной защиты,  отдал приказы  всем кораблям немедленно
стартовать. Это вызвало страшную неразбериху в доках, которые в любую минуту
могли превратиться в мишень для ракет и лазерных лучей конфедератов, и тогда
начнется  ад.  "Сэнден"  к  этому  времени  уже  стартовал и  устремился  на
нападавших с ускорением в 5 G. Его братья-близнецы  "Шиден"  и "Раймей" тоже
вот-вот   должны   были   стартовать;   от   них   уже   отводили   пуповины
коммуникационных кабелей. Экипаж четвертого корабля Империи,  эсминца класса
"Асагири" был занят спешной подготовкой реактора к старту, и через несколько
минут "Асагири" также должен был занять свое место в строю.
     С  нарастающим ужасом  Ллойд начинал  осознавать,  что  это  никакие не
учения, не  могло все  это быть учениями. Атаковавшие  вовсю палили из своих
лазеров,  в  корпусе "Сэндена"  имелось уже  по меньшей мере  две  серьезных
пробоины,  он  получил  их  еще  тогда, когда выбирался  из  дока.  "Сэнден"
попытался  ответить  градом ракет,  но  в  ответ  последовал  залп еще более
сильный, чем первый.  Следящие  устройства базы  изобразили взрыв последнего
"Стархока"   в  виде  фиолетово-белой  ярчайшей  вспышки,  рассыпавшейся  во
внутреннем  взоре Ллойда мириадами искр,  подобно  мощнейшему  фейерверку на
фоне черного бархата космоса.
     Боеголовка "Стархока" была разделяющейся - такой своеобразный экскурс в
древность, в историю артиллерии. После взрыва  при ускорении в  добрых 50  G
тысяча  или  около  того  урановых  шариков,  заложенных  в  эту  посылочку,
разлетались со скоростью почти пять километров в секунду это был смертельный
вихрь сверхгустой шрапнели, устремлявшийся туда, где находилась цель, вправо
и влево, вниз и вверх  -  ракетный  снаряд  был снабжен особым устройством -
системой коррекции направленного подрыва.
     Боеголовка, находившаяся в момент  взрыва примерно  в 25  километрах от
"Сэндена",  направила в  цель поток  рассеянных  шариков,  начавших по  пути
преобразовываться в облако.  Лазеры точечного поражения беспорядочно мигали,
направляя лучи то в  одну, то в другую сторону,  и хотя  управлявший ими  ИИ
отличался и  сверхчувствительностью  и сверхбыстродействием,  поделать они с
этим гигантским роем ничего  не могли - слишком много было мишеней и слишком
ограничено  -  время.  За  пять  секунд  "Сэнден"   сумел  снизить  скорость
настолько,  что  примерно  половина  этой  космической  картечи,  сверкающей
кометой,  пронеслась чуть  выше корпуса,  а  сотни четыре оставшихся шариков
успели все же перехватить его бортовые лазеры.
     Попадание примерно сотни  урановых шариков в бортовую обшивку "Сэндена"
явило собой наилучшую иллюстрацию всеобщности закона F = ma. Лазерные турели
в мгновение  ока  исчезли,  словно  сметенные с корпуса  корабля  гигантской
метлой, были  уничтожены и датчики, трубки  Вентури  по всему правому  борту
были скомканы, словно бумажные, целые секторы дюраллоевой брони  вздыбились,
будто дранка  под  напором ураганного ветра.  В тот же  момент главный центр
управления  базы Дайкокукичи потряс гром взрывов,  и тут  же  завыли сирены,
повсюду  замигали  красные табло  предупреждения  об опасности. Картина  эта
дублировалась и во внутреннем взоре Ллойда - искусственный голос управляющей
и следящей системы ИИ с неприятным хладнокровием монотонно стал  перечислять
виды нанесенного  ущерба;  резкое  падение давления  в секциях с восемьдесят
первой  по  восемьдесят  пятую  включительно;  поврежден  сенсорный блок IR;
незначительные повреждения лазерных батарей семь, девять и одиннадцать...
     Ллойд тут же стал  отдавать  соответствующие приказы, но  внезапно,  до
ужаса неожиданно, сцена  битвы,  окружавшая его, исчезла.  Тут  же  раздался
оглушительный  треск статических  разрядов  и...  вот он  уже лежит в  своем
кресле  у  контрольного  пульта  и  смотрит  в  потолок,   по  которому  шли
многочисленные кабели коммуникации и энергоснабжения.
     - Что за дьявольщина?..
     В первую секунду ему  показалось, что повреждена сеть  ИИ базы. Но  это
была очень серьезная авария,  такое в принципе  произойти не могло - слишком
много  устройств  предохранения и дублирования  было встроено в систему  для
предупреждения подобных происшествий,  да  и созвездие  желтовато-янтарных и
зеленых огоньков, бегущих по табло отображения информации на передней панели
у  его головы, говорило о  том,  что система  функционировала нормально.  Он
поднес  ладонь  с  имплантированным  сенсором к прохладной глади интерфейса.
Последовала короткая вспышка статики,  и  перед его  внутренним взором снова
появилась картина летевших кораблей и неясно вырисовывающиеся очертания базы
Дайкоку...
     ...А потом снова все вырубилось так же внезапно, как и в первый раз.
     -  Мы вас  решили сменить, чуса-сан, - раздался  в его ушах электронный
голос. - Вы свободны.
     Ллойд узнал  деловую и  суховатую манеру  говорить. Это  был  Танемура.
Стало быть, это его рук дело. Танемура  встрял  в линию и  отключил  его.  В
отдалении  у  другого  пульта  контроля  Ллойд  увидел группу  из нескольких
человек, все  до единого гайджины. Они поднимались со своих цефлинк-кресел в
озадаченности и раздражении. Значит, японцы решили изъять всех не-японцев из
сети и обойтись без помощи всяких там гайджинов!
     От такого  граничащего  с прямым оскорблением недоверия  у Ллойда свело
живот.





     Даже сейчас, после всего происшедшего, очень странным казалось ловить в
прицел  часть  территории  Гегемонии,  до  недавнего  времени  своей  родной
территории, которую  он обязан был защищать. Он всегда был  верным Гегемонии
солдатом, уорстрайдером, очень  быстро и  успешно  продвигавшимся по службе.
Будучи  первым  среди  людей,  кто сумел установить  непосредственный мирный
контакт с ксенофобами, Дэв стал героем Империи, несмотря на свое не японское
происхождение.   Будучи   коман,  военным   советником   Империи,   он   был
откомандирован на  Эриду, на Ши  Драконис V для участия  в акциях подавления
растущих оппозиционных сил. Но  когда его подразделению  "Шагающих  смертей"
был  отдан  приказ  об уничтожении нескольких поселков  колонистов, он решил
разделить судьбу восставших.
     Дело в том, что существовали приказы, пойти на выполнение которых он не
мог,  даже   несмотря   на   самые   суровые   меры,   которые   последовали
незамедлительно, - военные суды  и весьма суровые наказания. Дэв не выполнил
один  из таких приказов, тут же был арестован, и началось серьезное судебное
разбирательство. А  позже Кате удалось  его вытащить из  цепких  лап агентов
Империи.
     Катя  Алессандро!  Как он  тосковал  по ней, как  ему ее  не  хваталоОн
тосковал  по ней  гораздо  сильнее, чем ожидал. Как хотелось  ему, чтобы она
сейчас участвовала  вместе с ним в этой миссии, но  она не могла, потому что
должна была вернуться на Новую  Америку, где ей  предстояло сбить небольшое,
но крепкое подразделение уорстрайдеров из  неопытных новобранцев  и ссыльных
из Гегемонии. Когда-то он даже был ее  подчиненным,  но с тех пор много воды
утекло. И действительно,  Дэву казалось, что прошло страшно много  времени с
тех  пор,  как  они  вместе  с  Катей  служили  уорстрайдерами  в  одном  из
подразделений Гегемонии, сражались против ксенофобов где-то на Локи, а потом
отправились  еще  куда-то  к черту  на  кулички,  в самую  отдаленную  часть
Приграничья в составе Первой Имперской Экспедиции, где обитаемых миров-то не
было.
     Это было как раз в ту пору, когда Дэв установил свой знаменитый контакт
с  ксенофобами.  Результатом  этого было  вручение ему  Имперской  Звезды  и
производство  в Военные Советники Империи. А  Катя,  которой Империя ничего,
кроме глубочайшего отвращения не внушала, решила вернуться на родину в Новую
Америку, где она  стала сотрудничать с правительством конфедератов и с самим
Тревисом Синклером.
     Она сделала  тогда  правильный выбор,  а  вот Дэвис нет. Теперь он  это
понимал.   Коррумпированная   правительственная   система,    как   нынешняя
администрация Земной Империи-Гегемонии, не  могла  быть просто реформирована
изнутри. Может быть, такое реформирование и  могло  пойти  ей  на пользу, но
разложение зашло  слишком глубоко,  и  люди, олицетворявшие  теперь  власть,
настолько  сильно  цеплялись  за нее, что готовы были  удерживать  ее  любой
ценой. Правительства, пришедшие к власти цивилизованным путем, действовавшие
изначально  на  принципах гуманности  и соблюдения  прав  личности, в  конце
концов,  повторяли  печальный путь  своих  предшественников,  раз  за  разом
скатываясь до той точки, за которой неизбежно следовали кровопролития, бунты
и революции, чтобы затем люди начинали все сначала.
     Дэву ничего не оставалось, как примкнуть к бунтовавшим. Впоследствии он
участвовал  в  битве за  Эриду, именно  он  стоял во  главе тех, кто вынудил
сдаться  экипаж  "Токитуказе" на  одной  из синхроорбитальных станций  в  то
время,  как уорстрайдеры Конфедерации при поддержке сил народного  ополчения
Эриду  отбросили  войска Империи у Рэдерс  Хилла.  Они  заставили противника
принять  их  требования  в  основном  потому,  что  Дэву  удалось  завладеть
эсминцем, вывести его на орбиту  и оказать  решающую поддержку  восставшим -
одного залпа из бортовых лазерных орудий  крейсера с избытком хватило, чтобы
успешно отбить последнюю атаку неприятельских сил Империи..
     Дэв не сожалел о  своем решении перейти на сторону восставших...  Почти
не сожалел, хотя бывали моменты,  когда  он  задавал себе вопрос, сколько же
еще они сумеют продержаться,  каковы  их истинные  шансы  выстоять в этой, в
общем-то  неравной  борьбе,  и  избежать  полного  разгрома.  Просто  иногда
наступали такие периоды, когда он спрашивал себя,  кто же он сейчас и почему
тогда поступил именно так, а не иначе.
     "Сэнден",  правый  борт   которого  был  разворочен  прямым  попаданием
телеуправляемого  "Стархока",  замер  в  пространстве,  лишенный  энергии, с
неподвижно застывшими,  мертвыми  орудиями,  безопасный  и  побежденный.  Те
небольшие корабли, которые один за другим стартовали с базы Дайкокукичи были
обречены оказаться под перекрестным огнем лазеров "Летающих смертей" "Орла".
Оборона   врага   оказалась    проницаемой,   малоэффективной,   создавалось
впечатление,  что  они  вообще  не знали, как  им в этом случае действовать.
Неужели их нападение оказалось для империалов настолько внезапным?
     Знакомое пульсирующее чувство  радости возникло где-то  далеко, в самой
глубине подсознания  Дэва, занятого  изучением данных  о  потерях врага. Это
чувство было и будоражащим, и приятным, хотя  и не лишенным какой-то неясной
вины. Дэв иногда задавал себе  и  еще один вопрос: а  не начал ли он  любить
войну?  Этот вопрос возникал именно  в такие моменты, как сейчас, когда Дэв,
соединенный с ИИ несущегося в  атаку  корабля,  вдруг  начинал  ощущать себя
превратившимся в сверхчеловека,  достойным того, чтобы быть вознесенным этой
волной власти на самую ее вершину, недоступную простым смертным. Всей душой,
без  остатка он  отдавался  ликованию, пронизывающему  все  его  существо от
осознания собственной неуязвимости.
     Это  непередаваемое чувство  появлялось в  моменты полного  слияния его
разума с ИИ  корабля или командного пункта, его  можно  было  сравнить с той
уверенностью, которую даруют доспехи из дюраллоя. Некоторые начинали ощущать
себя  чуть  ли  не  богами,  уверовав,  что  не  было  в  этом  мире  ничего
невозможного или недостижимого, стоит лишь тебе соединиться невидимыми узами
с  тем, что  позволяет одним  мысленным усилием высвободить  миллион  единиц
энергии.  Применительно к экстремальным ситуациям чувство это можно было  бы
классифицировать    как    своего     рода    психотехнические    нарушения,
техномегаломанию или сокращенно  ТМ, и из-за нее уже  не один корабль сел на
мель, и не один цефлинк-оператор переоценил свои силы.
     Постепенно  усилием  воли  Дэв  сумел  подавить  в  себе   это  чувство
пульсирующей радости от удачно завершенной электронной битвы.
     - Я обращаюсь к связи, - отрывисто  бросил  он. - Распорядитесь,  чтобы
весь персонал станции собрался в одном месте и повторяйте приказ до тех пор,
пока они не пришлют вам подтверждение.
     - Принято, командор!
     "Сосредоточься на схватке, - без конца повторял  он  себе. -  "Летающие
смерти" все ближе и ближе".
     И  действительно,  огонь  противника   становился  все  яростнее,   все
интенсивнее. Видимо, временное затишье можно было объяснить лишь тем, что их
установки контроля за ведением огня лишь ненадолго были выведены из строя.
     Проклятие, видимо, потери в этой операции будут все же ощутимы, подумал
Дэв. Он мог лишь надеяться, что, в конечном итоге, игра будет стоить свеч.





     Тогда как такой вид оружия, как  "Шагающая смерть", произошел от танков
двадцатого  столетия,  хотя  "ШС",  в  отличие  от  своих  предшественников,
передвигаются по  сложным участкам территории на  сочлененных ногах, а не на
гусеницах,  машины  "Летающая смерть" ведут  свое начало от боевых самолетов
того  же  периода.  Как  и  "Шагающая смерть", они  повсеместно  оборудованы
синтез-реакторами и увеличителями силы тяги, что повышает их маневренность в
условиях  невесомости.  Из  уст  космопилотов в  их адрес  нередко раздаются
презрительные усмешки,  их  обвиняют  в том,  что  они  перегружены  броней,
недовооружены, представляют собой очередную попытку  соединить несоединимое,
что  они, задуманные выполнять все, в действительности не способны выполнять
ничего.
     Бронированные боевые средства:
     Обзор современной боевой техники.
     Хейсаку Ариеши,
     2523 год Всеобщей эры.

     Еще задолго до  прибытия в Новую Америку Дэв загрузил  в  память своего
цефлинка полный текст  этого тяжеловесного  учения  Ариеши  о  бронированных
видах вооружений,  произведения, которому  явно была уготована  участь стать
классикой в  военной истории. Он  понимал, что Ариеши  вместе с большинством
остальных современных тактиков Империи до сих пор придерживался мнения,  что
"Летающая  смерть"  -  нечто вроде палочки-выручалочки  на все случаи жизни,
только  кустарной,  временной  и совершенно  несерьезной,  хотя  машины  эти
применялись в течение вот уже добрых трех столетий.
     Да,  когда-то  "Летающая  смерть"  действительно  служила  паллиативным
решением,  но это было давно.  Начинался этот вид оружия как нечто не совсем
определенное, наскоро  слепленное  для нужд космической войны,  вскоре после
того, как боевое крещение прошла "Шагающая смерть"; первоначальным  замыслом
было создание  особых, мощных,  рассчитанных на  управление одним  человеком
манипуляторов для  сборки кораблей  на  космических орбитальных станциях,  а
также  осуществления  иных  грандиозных проектов,  требовавших точности  при
перемещении  металлических крупноразмерных конструкций. Зарекомендовали себя
эти устройства как весьма неприхотливые. Что же до их  маневренности, то они
были столь же неуклюжи, как обычный средний астероид. Даже теперь  из них не
смогли  сделать ничего более существенного, чем мини-кораблики,  управляемые
простеньким бортовым  ИИ посредством цефлинков пилотов, снабженные ракетными
установками  залпового  огня  и мощными лазерами. Размеры их были  настолько
малы, что пилоты шутили, будто они не управляют этими  колясками, а носят их
на себе, как скафандры,  и  даже самому небольшому  кораблику было  под силу
разместить у себя на броне довольно внушительное количество этих "прилипал".
Самым большим их недостатком был  и оставался низкий коэффициент соотношения
силы  тяги и  массы, которое редко переступало границы четырех G. Это лишало
их  подвижности, так необходимой в бою, и маневренность их была несравнима с
маневренностью космических истребителей.
     А это, в свою очередь означало, что потери среди них были, как правило,
довольно высоки.
     Да... эти  самые  потери не выходили  из головы  Дэва  с тех  пор,  как
эскадрилья  "Летающей  смерти" рассеялась,  и  каждая  из  машин  шла  своим
отдельным  параболическим  курсом на Верфи. Девять  из  десяти  представляли
собой  просто мишени, приманки,  управляемые самой тугодумной разновидностью
искусственного интеллекта, который даже не  был  способен осмыслить  то, что
они просто  несутся  навстречу  своей  погибели.  А  вот  последняя  из них,
десятая, была вооружена получше, но,  ох, какой  же  уязвимой оставалась она
даже для простенького стомегаваттного лазера точечного попадания.
     И то, что  за их  штурвалами сидели дети - вот это было обиднее  всего!
Хорошо, ладно, никакие, конечно, не дети, просто парни и девушки значительно
моложе   самого   Дэва,  которому  недавно   стукнуло  целых  двадцать  семь
стандартных  лет.  Неужели  все  революции  в  истории подпитываются  пылким
идеализмом юных, мелькнула мысль.
     Вообще-то и сам Дэв явно не причислял себя к старикам, если говорить по
совести.
     А вот чувствовать - чувствовал. Иногда.





     Его прозвали тогда "Бесшабашным",  это же  слово красовалось и на тупом
носу его "Летающей смерти" DR-80.
     Высокий, ярко выраженный блондин, с голубыми, словно льдинки,  глазами,
Торольф Бондевик имел предков-скандинавов, а родом был из Мидгарда под сенью
Бифрост-Тауэрдауна, там же он провел и свое детство. В уорстрайдеры подался,
когда там  случилось  сражение  с  ксенофобами.  Став  одним  из  "Ассасинов
Алессандро",  он  участвовал  в экспедиции  на  Алию  в  2541  году. Торольф
Бондевик остался в этом  подразделении и тогда,  когда оно  в полном составе
перешло на сторону конфедератов, после чего он  отправился на Эриду помогать
восставшим в их борьбе против Гегемонии и Империи.
     Торольф  был  в числе  тех, кто  тогда в  Вавилоне предпринял отчаянную
попытку  проникнуть  на  борт  одного из эсминцев  Империи, стоявшего в доке
Вавилонской  Синхроорбитальной.  Во  время  атаки он,  дистанционно управляя
одним из  DR-ов, сумел при помощи  своей  барражирующей над  эсминцем машины
подавить огонь лазеров корабля и вывести его на время из строя.
     Сам Торольф вышел из этой схватки без единой царапины. Контакт с ИИ был
оборван,  сам он потерял сознание от  взрыва и потом вдруг  очнулся на борту
одного   из  аэрокосмолетов,   но   позже  вовсю  шутил  со  своими  бойцами
относительно  возможной   перспективы  быть   хорошо   поджаренным  на  огне
гигаваттного лазера во время своей атаки на эсминец. Именно тогда и прилипла
к нему эта кличка "Бесшабашный".
     Бондевик  надеялся,  что и сегодня  вполне заслуженно носит эту кличку,
поскольку сейчас  он уже сидел за штурвалом сам,  не пользуясь дистанционным
управлением. Сегодня  он запихнул себя  в кабинку  DR-80,  не превышающую по
своим размерам гроб,  и от сокрушающего огня лазеров системы внешней обороны
этой  огромной  Имперской  базы  его  отделяли  лишь  несколько  сантиметров
дюраллоевой брони.
     -  "Красная  Эскадрилья"! - кричал он в устройство оперативной связи. -
Это "Красный Вождь". Мне нужно подкрепление, чтобы разворотить эту свалку из
балок,   пальнув   хорошенько   по  емкостям   с   криоводородом  в  секторе
два-пять-ноль.
     -  Понял тебя,  "Красный  Вождь". "Красный"-три, "Красный"-два  - мы  с
тобой!
     - Принято... Красная... дриль... мы... туда!
     Ответы потонули  в статических  разрядах. Никакая координация  действий
здесь,  в этом секторе пространства была практически  невозможна  - все, что
можно было сделать, это просто крикнуть  "сюда!" в надежде, что его увидят и
последуют за ним.
     Вдруг по правому борту, едва не зацепив  его, протянулся, ярко полыхнув
зеленым, луч. Где-то позади, примерно в километре от него тут же превратился
в пар,  беззвучно растворившись в пространстве, один из DR-80-x, из тех, что
служили  для  отвлечения  неприятеля.  Графика,  тут  же  возникшая  в   его
внутреннем обзоре, казалась какой-то абсолютно нереальной, словно речь шла о
простой  тренировке-сверке учебных изображений, передаваемых ВИР-имитаторами
в  цефлинки пилотов-курсантов - это  искусственный интеллект  его  "Летающей
смерти",  рисуя  замысловатые  траектории  пытавшихся  изловить  его  лучей,
помогал "Бесшабашному" выбрать наиболее безопасный курс.
     Нельзя  было сказать, что  эта графика  ему уж  очень  помогала  -  ну,
скажите на милость, как можно было увернуться от того, что возвещает о своем
прибытии  жуткой ослепительной вспышкой, способной в долю секунды превратить
твою крепчайшую броню в облачко плазмы?
     И все  же пересечения цветных линий на дисплее помогали  ему определить
местонахождение  главных  лазерных  батарей  противника,  в  особенности  те
турели, которые равномерно располагались по краю одной из основных платформ,
перекрывая все пространство над  главным  стапелем Верфей. В его  внутреннем
обзоре то  и  дело  возникали вспышки, и  их Цвет, и  конфигурация содержали
дополнительную информацию об окружающей обстановке..
     Две таких батареи уже купали его  в  лучах  своих радаров  обнаружения,
выслеживая его, пытаясь  взять в клещи,  одновременно  вращались  и  турели,
осуществляя наводку лазерных орудий, спирали зарядки их угрожающе наливались
красным,  свидетельствуя о полной готовности  выбросить в него  смертоносный
сгусток энергии...
     Теперь! Резко снизив скорость, он буквально оперся на ярко-белый выхлоп
своего  плазменного двигателя,  почти  коснувшись конусом из  доведенных  до
исступления атомных  ядер сооружений базы.  Плазменный двигатель, даже такой
маломощный, как этот, скользнувший своей инверсией по конструкциям,  по силе
воздействия мог сравниться с мощным орудием ближнего боя, но ведь там внизу,
на базе был враг, разве нет? Некоторые из верхних элементов конструкции  тут
же приняли багряный  оттенок - его инверсионная струя успела за доли секунды
раскалить  их.  В этот момент взревели маневровые  двигатели, выбросив поток
плазмы, и  он тяжело грохнулся прямо  в один  из прогонов конструкции,  и от
удара даже выбило подачу визуальной информации. .
     -  Я  свалился! - заорал  Торольф в устройство оперативной связи,  хотя
"свалиться" в условиях невесомости было понятней совершенно условным,
     Тут же  в черной  оболочке  машины  одна  за  другой,  словно  лепестки
магически-странного вороненого цветка стали  раскрываться панели,  а из  его
глубины высвобождались шарниры телескопических ног. Две  такие ноги-щупальца
из  прошедшего  плазменную  нанозакалку дюраллоя  мертвой хваткой  мгновенно
вцепились в прогон, стремясь  компенсировать силу динамического  удара  и не
позволить  машине  свалиться набок; третья стала вытягивать питающий кабель,
питающий неуклюжий 250-мегаваттный лазер.
     Лазерные турели базы  продолжали выслеживать другие  цели  - он уже был
вне  пределов  их досягаемости.  Лучи достигали  цели, и все новые  и  новые
приманки-мишени   вспыхивали   белым   и   исчезали...   Как   исчезли   две
"восьмидесятки" с  пилотами на борту.  За секунду  до  Того,  как прервалась
связь, Бондевик услышал их предсмертные вопли, и затем стало тихо.
     Приземлилась   и   вторая  "Летающая  смерть",   совсем   недалеко,   в
каких-нибудь пятидесяти метрах слева от него. На бронированном  носу  машины
виднелась надпись "Отчаянный звездолетчик", а чуть сверху возлегала какая-то
полураздетая,  зазывно  улыбающаяся  бабенка.   Младший   лейтенант   Энрике
Сент-Джон был из  новоамериканцев, свеженький,  необстрелянный еще, прямиком
из рекрутов, из учебки. Он был ведомым Торольфа.
     - У-ух ты!  Вот  это рейдик! -  восторженно  воскликнул  Сент-Джон. Его
DY-64 "Рэйден" был подлиннее и чуть более громоздким, чем "Тенраи" Торольфа,
и весил добрых двадцать четыре тонны. Однако и вооружен он был получше - его
тупорылая  электронная  пушка  могла такое сотворить -  куда  до  нее лазеру
"восьмидесятки".
     - Эй, Рокки, - крикнул Торольф. - Прикрой меня в два-пять-ноль!
     - Уже прикрываю, - весело отозвался Энрике.
     "Отчаянный звездолетчик", поднявшись  на опорах, выпустил небольшой рой
ракет-болванок,  дополнив  это  залпом   из  электронной  пушки.  Изломанная
бело-сиреневая искра ударила  в одну из расположенных поблизости  турелей  с
лазером.
     В этот  момент Торольф резко рванулся с места  и  зашагал  на шарнирных
сочлененных ногах  машины прямо по переплетению укосин и балок.  Его сенсоры
отметили образование потока энергии, ИИ, отреагировав незамедлительно, выдал
в его внутренний обзор сетку визирной рамки...
     Огонь!
     Добела  раскаленный  металл  вскипел;  через  образовавшуюся  в корпусе
пробоину   наружу   хлынуло   серебристое   облачко   воздуха,   моментально
кристаллизуясь.  Что-то  темное,  очевидно, чье-то тело, неловко  вывалилось
наружу, и тут  же  его поглотила  ночная  тьма.  Торольф  перемещал визир на
другие мишени,  стрелял  по ним, постепенно пробираясь к лазерам, до которых
оставалось еще  пару  километров.  Тут  ему  пришло  в  голову, насколько же
по-дурацки должна выглядеть эта машина,  неуклюже переваливающаяся с боку на
бок  на  своих членистых  ногах, перебирающаяся  через  скрещенные  балочные
конструкции, словно какой-то уродливый металлический паук.
     Тем  временем приземлялись  остальные  машины,  словно  насекомые,  они
хватались  за  балки,  раскачивались  на  своих  телескопических,  членистых
шарнирных конечностях, выстреливали гарпуны с прикрепленными к ним кабелями,
и  мощные лебедки  сразу же  начинали разматывать их  с огромных  барабанов.
Некоторые машины  бессильно заваливались набок  и застывали в неподвижности,
обнаружив кое-где на корпусе свежие, еще дымящиеся  и пышущие жаром пробоины
с оплавившимися до бесформенных кусков конструкционными элементами.
     Конфедераты решили заимствовать у  Империи систему  военного разделения
сил: два корабля составляли звено, три звена - эскадрилью. Всего у  них было
шесть эскадрилий  или  семьдесят два корабля плюс  еще  десятка  в  качестве
резерва,   плюс   машины   разведывательного  подразделения   и  беспилотные
транспортники. Торольф  стоял во главе "Красной Эскадрильи" - двенадцати пар
машин "Рэйден" -  "Тенраи", и вся  организация проходила в такой спешке, что
они даже не успели и подобрать название для подразделения. А скольких же они
сегодня потеряли, размышлял Торольф. Троих? Четверых? Некогда сейчас об этом
думать,  некогда думать ни о  чем,  кроме одного  - как загасить эту чертову
лазер-батарею.
     И тут рядом  с ним  возник луч лазера, скользнул по  приземистой сфере,
вмурованной  в  форму  и  застывшей,"  словно  муха  в паутине  среди  сетки
металлоконструкций. Брызнули искры, и металл превратился в пар... Выбившаяся
струя  какого-то  вещества  походила  на  белый  дым  -   через  пробоину  в
пространство изливался криоводород. Чей  это был выстрел?  Впрочем, неважно,
чей.  Облако  пара  на  мгновение   могло  послужить  маскировкой.  Торольф,
сфокусировав  в  мозгу  закодированную  команду, нажал  на кнопку  стартовых
двигателей, и  они тут же взметнули его машину  вверх, заставив ее пройти на
бреющем над базой под прикрытием увеличивающегося облака. Оказавшись на фоне
затуманенного  дымкой  красноватого пятна здешнего  солнца, он был  теперь в
более  выгодном для  атаки месте.  Отсюда все лазерные  турели  были как  на
ладони, словно мишени на экране учебного ВИР-имитатора в тире их учебки.
     Закрепившись, Торольф  прицелился  в ближнюю  турель, открыл  огонь,  и
крохотное солнце вспыхнуло в образовавшейся тут же бреши в корпусе одного из
двух  возвышавшихся лазеров; в  пространство  устремились увлекаемые потоком
вырывающегося воздуха  искры  и капли  расплавленного металла, а отброшенный
силой взрыва пятидюймовый ствол лазерного  орудия, медленно  вращаясь, исчез
из  поля зрения,  упав  куда-то вниз. После  этого  Торольф таким же образом
расправился со следующим орудием, затем еще с одним...
     - Лейтенант! - голос Сент-Джона выдал его близкое к панике состояние. -
Слева от вас!
     Торольф успел отреагировать до того, как его настиг разряд,  метнувшись
влево,  круто развернув металлическое  туловище  машины.  В  его  внутреннем
взоре,  как  безумные,   заплясали   красные   огоньки  -  сигналы  тревоги,
предупреждавшие его  о перегрузке энергии,  о том, что ускоренные заряженные
частицы хлынули по гладкой поверхности "Летающей смерти" и заструились вниз,
к земле, направляемые сеткой  тончайших сверхпроводящих волокон, вплавленных
в броню.
     Взметнулась молния, три сенсора  были уничтожены, лишив его возможности
обзора,  но он  все  же  успел  отскочить достаточно  далеко и видел  теперь
"Летающую смерть" неприятеля  - покрытый  наростами вороненый панцирь краба,
неуклюже пробирающийся к нему.
     В первую секунду Торольф даже не мог определить тип машины противника -
по-видимому,  это было  что-то  вроде "Даймио",  приспособленной для полетов
модификации, тяжело вооруженной и достаточно  мощной  машины.  Торольф успел
произвести выстрел из лазера  как раз в тот момент,  когда снимался с якоря.
Одна из его цепких лап-манипуляторов, все еще вцепившаяся  в металл, повисла
-  она начинала  плавиться  от  залпа протонной пушки неприятеля. Проклятье!
Кажется, броня этого краба становится только крепче от его лазера!
     По его мысленной команде из корпуса выехала еще одна лапа манипулятора,
с зажатым в ней увесистым цилиндром, один край которого прорезали отверстия,
диаметром  сантиметра четыре, из каждого, гудя,  вырывалось пламя. Цилиндрик
этот действовал как маневровый двигатель, заставив  "восьмидесятку" Торольфа
отскочить назад и даже слегка припасть  к земле; выпущенные им ракеты М-490,
четыре сантиметра в диаметре,  с боеголовками кумулятивного действия, словно
иглы прошили неприятельскую  броню  и  разорвались внутри.  Куски вырванного
дюраллоя полетели по сторонам.
     Торольф,    быстро    протянув     свою    единственную    остававшуюся
руку-манипулятор,  перехватил балку и  сумел удержаться на месте.  Его лазер
был готов к бою,  но  враг  уже был  повержен  -  из  пробоины  в  корпусе в
беспорядке торчали провода и остатки электронных блоков.
     Неожиданно над ним нависла тень, и он переключил обзор на свои сенсоры,
расположенные с тылу.
     Прибыл  "Орел", он  совершал  маневр,  медленно продвигаясь над  базой.
Повсюду  были  видны  "Летающие  смерти"  конфедератов,  они направлялись  к
куполообразной  центральной с антеннами,  где  судя  по  всему,  должен  был
располагаться    центр   управления.   Лазерная   оборона   базы   перестала
существовать.
     Торольф осторожно  ослабил  хватку  манипулятора  и  стал  продвигаться
вперед.





     Рэнди  Ллойд прошептал проклятье и, оттолкнувшись от  переборки, поплыл
вдоль контрольного пульта к панели, где располагались видеомониторы.
     - Рэнди! - раздался обеспокоенный голос шо-и, второго лейтенанта Синтии
Коллинз. Она пыталась выбраться из своего цефлинк-кресла. - Что происходит?
     - Нас атакуют, будь они трижды неладны, - коротко бросил он  в ответ. -
А наши ублюдки, эти шеседжи не дают нам обороняться!
     До него донеслось бормотанье голосов, но он не стал вслушиваться в них,
как и в отдаленный вой сирены  - где-то на  базе было зафиксировано  падение
давления.  Остановившись  у  панели  контроля  за  окружающей  средой, Ллойд
приложил   сенсор  ладони  к   интерфейсу  и  заставил  купол  вверху  стать
прозрачным. Он и сам не знал, что  ожидал увидеть:  атаковавшие были слишком
далеко, чтобы невооруженным глазом можно было определить  их местонахождение
- он уже  попытался  сделать это несколько  секунд назад. Подобравшись выше,
вплотную  к  прозрачной  поверхности  купола,  он мог видеть  два светила  и
причудливо изгибавшуюся линию горизонта Дайкоку, прямо перед ним открывалась
панорама  Верфей,  и  тут  Ллойд  увидел,  как  к  ним  лягушачьими прыжками
направляются машины атакующих.
     И, кроме того,  корабли. Это  был  "Сэнден",  он все еще плавал  вблизи
станции,   спокойно   парил  в   черноте  и   казался  отсюда   необитаемым.
Присутствовал и  еще один корабль класса "Аматуказе";  он  поймал  у себя во
внутреннем визире  его код  опознавания.  Величаво, словно  огромное  темное
грозовое облако  проплывал он над Дайкокукичи, закрыв  собою вначале  первое
багровое  светило,  затем второе.  Величина  этого  корабля,  который  Ллойд
впервые видел с  такого  близкого расстояния, поражала  воображение - он был
почти вчетверо  больше "Сэндена", неповоротливее, и тоннаж его был наверняка
раз в пятьдесят больше,  отметил  про себя Ллойд. Мигнув габаритными огнями,
он, закрывая своим массивным  телом  полнеба, выглядел исполинской сигарой с
обтекателями   и  куполообразными   надстройками  по  бокам.  Ллойд,  словно
зачарованный  уставился  в  эти,  казалось,  источавшие  злобу и  недоверие,
поблескивающие  глазницы  гигаваттных  лазеров  и  почувствовал,  как  гулко
забилось у  него сердце. Не было  такого средства, которое  смогло бы помочь
Верфям выиграть единоборство с этим монстром, несущем на борту такую огневую
мощь, что он смел бы здесь все, начав расстреливать их базу в упор.
     Его  заставила  вздрогнуть  внезапная вспышка,  но  тут  же  прозрачный
материал купола,  менявший  степень  своей  прозрачности  в  зависимости  от
яркости наблюдаемых  через него  объектов,  подобно коже хамелеона потемнел,
чтобы  уберечь зрение от такого мощнейшего излучения, и, повернувшись, Ллойд
увидел, как последняя из лазерных батарей Дайкокукичи перестала существовать
- взрыв разметал обломки орудий.
     Не  отрывая  ладонь  от интерфейса, Ллойд затребовал  данные.  "Шиден",
"Раймеи" и "Асагири"... а где же были они?!
     Во  внутреннем  взоре  Ллойда  забегали  символы,  казалось,   что  они
начертаны  на  полупрозрачном  теперь  куполе. "Шиден" на всех  парах  шел к
Дайкоку, но в данный момент находился  все еще слишком далеко, а  "Раймеи" и
"Асагири" все  еще  стояли  на  приколе,  оба, скорее всего, просто сдались.
По-видимому,   их  капитаны   были  столь   же   реалистичны  в  определении
складывающейся не в их пользу обстановки, как и сам Ллойд.
     Эта битва была, к счастью, коротка, но результата уже не изменить.
     И эти ублюдки-нападавшие сумели выгадать от нее!
     Мысль эта пронзила разум  Ллойда, застигнув его врасплох, и заставила с
жестокой неумолимостью понять, что же именно здесь произошло. Так на чьей же
стороне был в этом сражении он?
     Рэнди   Ллойд   был   родом   с   Земли,   из   Метро-Чикаго,   что   в
Североамериканском протекторате Гегемонии. Он впервые очутился в космосе еще
в  тридцать  шестом,  это  был   год,  когда  произошли  печально  известные
Метрочикагские  беспорядки,  но, услышав  о них, он  был твердо убежден, что
кучка этих  негодяев-землян, таких же подонков, какой была большая часть его
команды,  более  чем  наполовину  состоявшая  из  уроженцев   Земли,  решила
спровоцировать беспорядки для того, чтобы выбить  политический капитал после
их жестокого подавления.  Ему не удалось тогда узнать, что в числе  погибших
была и его родная сестра, это  стало ему известно лишь после его возвращения
на Землю, почти год спустя.
     Месяцы, прошедшие  со  дня ее  гибели,  хоть и  сумели  смягчить шок от
потери, но боль... боль, по-прежнему, оставалась. Кого он должен  был винить
за  это?  Кто  вообще  мог  нести  ответственность  за  то,  что  официально
именовалось "просчетом" - молоденький гвардейский офицер, неопытный,  только
что из учебки, вдруг  запаниковал, когда  из  Гранд-Парка  вывалилась  целая
толпа, всякий сброд и стала продвигаться в направлении Мичиган Мувинг Уэй, и
офицерик  этот тут же принял  скоропалительное решение призвать подкрепление
Имперских сил. Весь вопрос был даже не столько в самом факте открытия огня -
в конце концов,  сброд этот  нарушил порядок, его предупреждали, вразумляли,
просили  разойтись, а в том, что стрельбу продолжали даже тогда, когда толпа
уже стала разбегаться и все, кто мог, искали укрытия.  Может быть, следовало
во  всем  обвинить  систему,  размышлял Ллойд,  или  же  кучку  тех  хреново
обученных  Имперских  стражей  правопорядка,  которых  вдруг охватила  жажда
пролить  кровь,  и они  уже  не  смогли остановиться,  как  тот тигр-людоед,
однажды отведавший человеческой крови?
     Ллойд готов был возложить вину на отдельных лиц, только вот дело было в
том,  что в этом безбрежном бюрократическом  океане отыскать  отдельное лицо
было невозможно, в конце  концов,  не мог же  он просто взять и переворошить
всех чиновников Империи  и Гегемонии, найти среди  них  виновного и ткнуть в
него пальцем, заявив:
     - "Вот он! Преступник! Он - воплощение всех зол и его следует наказать,
а систему исправить!"
     Вскоре после  этой трагедии он нанялся на какой-то торговый  кораблик -
на Землю  его не очень-то тянуло;  несколько лет  спустя, ему предоставилась
возможность  сменить  шевроны старпома на  торговом корабле,  представ перед
комиссией на звание  офицера Гвардии Гегемонии, и  вскоре он, удачно  пройдя
все тесты, получил право учиться в офицерской школе, после окончания которой
ему дали направление на корабль. Это был сторожевой корвет "Эпсилон Лиры".
     На борту этого корвета он провел два года,  затем повышение и... вот он
здесь, на этих Верфях, черт знает где, на самой окраине Империи и Гегемонии,
и  по всему видать, его собираются вытурить и  отсюда, а теперь  он  стоит и
смотрит, как неизвестно кто прибирает к рукам их базу.
     Оставаясь  все  еще  на  самом  нижнем  уровне   цефлинк-связи,   Ллойд
совершенно не  понимал, что происходит. Запросив ИИ базы,  он  выяснил,  что
Танемура лихорадочно подчищает файлы с данными. Он  медленно убрал ладонь от
интерфейса и прервал контакт. Его взгляд наткнулся на Синтию Коллинз.
     - Что все это значит? Кто атаковал нас?
     - По  всей вероятности,  бунтовщики, -  процедила  она в ответ,  мрачно
ухмыльнувшись. Видимо, власти сильно недоговаривали относительно численности
и  вооружения  этих самых бунтовщиков. Как  и  об  их боевой  выучке. Нечего
сказать, сваливаются на Дайкокукичи, будто снег на голову,  раз-раз и готово
- короткая, весьма профессиональная атака, и системы обороны базы фактически
нет.
     Через вновь ставший  прозрачным купол Ллойд  наблюдал  пролетавший  над
ними  эсминец,  размеры  корабля просто  ужасали,  в  особенности  дико было
видеть, как  под  брюхом  у  него медленно прошествовал  еще  один  корабль,
знакомый Ллойду и  прежде. Это был сухогруз, переделанный для военных целей,
который мог  совершать  гиперпространственные прыжки.  Над ним  пришлось как
следует потрудиться, но зато теперь он выглядел очень по-боевому  - весь его
удлиненный, прямоугольный в  сечении  корпус  был  утыкан  турелями лазеров,
казавшихся здесь не совсем уместными, - явно чувствовался дух импровизаций -
сказывалась спешка.
     Последовала  короткая  вспышка тормозных двигателей  - корабль выпускал
стробы противостолкновения,  и бывший  сухогруз причалил  к  внешнему  шлюзу
центра управления.
     Ллойд расправил плечи.
     - Думаю, что пора идти встречать гостей.
     И  как   бы  в  подтверждение  его  слов  резко  загудел  сигнал  двери
тамбура-шлюза, расположенного ниже контрольной панели.





     Все труды  о  войне  утверждают:  чтобы воспитать самураев  преданными,
следует в  молодости  разлучить  их или же  обходиться  с ними  сообразно их
характерам.  Однако  нет смысла придерживаться какого-то  единого,  строгого
плана.  Они  должны  воспитываться  на  принципах  благожелательности.  Если
старший почитает благожелательность, младший станет почитать долг свой.
     Токугава Йеясу,
     Начало XVII столетия

     Всякие попытки противостоять им прекратились  на всей  территории  базы
Дайкокукичи, это была победа, победа быстрая  и даже более заслуженная,  чем
мог  предположить  Дэв.  С  борта  "Виндемиатрикса", причалившего  у  самого
главного шлюза  станции,  устремились новоамериканские солдаты,  вооруженные
лазерными ружьями и пистолетами, в броне боевых доспехов  - ведь сегодня они
были без своих "Летающих смертей".
     Дэв  оставался на  борту "Орла" и  сопереживал  победе,  выйдя в  канал
оперативной  связи.  Все  его  внимание  было  сосредоточено  на   том,  как
происходило  овладение  базой. Восемнадцать кораблей,  включая  три  эсминца
класса "Яри" были  их!  Он готов был  кричать, петь от радости. Когда-то его
отец,  служа Империи, командовал таким "Яри", это был эсминец "Хатаказе", на
этом корабле он спас однажды большую группу беженцев в районе Лунг Ши.
     И все-таки они победили! ОН победил и  всего лишь ценою потери четверых
своих людей да семерки поврежденных "Шагающих".
     Плохо только, размышлял  Дэв, что у них не было возможности взять  базу
под полный  контроль и заставить  эту Верфь работать на  себя.  Хотя в Новой
Америке  и некоторых других мирах Конфедерации и существовали космоверфи, но
они были несравнимо меньше,  кроме того, там не имелось такого оборудования,
как на этой Дайкокукичи.
     Теоретически,  когда-нибудь  придет  день и  станет  возможным  целиком
вырастить  космический  корабль  полностью,   включая  умную  электронику  и
загрузку  бортового ИИ, стоит лишь подобрать нужную  цепочку нанотехнологий,
обзавестись   подходящим   ломтем   астероидного    железа    и   щепоточкой
микроэлементов.  Практически,  и  размеры, и степень  сложности  даже самого
небольшого корабля  диктуют необходимость "растить" его по отдельным блокам,
которые должны  сначала "созреть" в наночанах, как созревает пиво или вино в
бочках, затем подвергнуться процессу сборки в единое  целое  при помощи тьмы
всяких там роботизированных и программированных комплексов и даже, в  особых
случаях, руками живых рабочих - детей генной инженерии.
     Смонтированные элементы корпуса пройдут затем многократную  упрочняющую
обработку   методом  погружения  в   нанопоток,  что  обеспечит  необходимую
твердость и износостойкость,  слой  за слоем  нарастет  покрытие  из алмаза,
мономолекулярного  дюраллоя  и  керамики  с  микросеткой  из сверхпроводящих
материалов для защиты от воздействия заряженных частиц в космосе.
     А на завершающем этапе узкоспециализированные нанороботы, плавая внутри
корабля,   завершат  компоновку   его   "нервной   системы"   -   осуществят
программирование  компонентов  бортового  ИИ,  загерметизируют   электронные
блоки,  проведут  последние  электромонтажные  работы,  установят  аварийные
системы защиты.
     Оружие же, за исключением наиболее мощных,  стационарных  узлов,  таких
как,  например, станины для мощнейших РРС, которые всегда входят  в комплект
стандартного    оборудования,   устанавливается    позже    на    специально
предусмотренные  технологическим  планом  места  монтажа;  электронные  узлы
управления и контроля  его также проверяются и программируются нанороботами,
также работающими по заданной особой программе.
     Сидевший в кресле на борту  "Орла", Дэв нарадоваться  не мог на трофеи,
которые они сумели здесь заполучить.  В перекрестье линий внутреннего обзора
появлялись  и  исчезали  темные корабли,  пришвартованные  между порталами и
смотровыми проходами на третьем уровне Верфи.
     Их  было восемнадцать, военных кораблей самых различных типов,  начиная
от  небольших  катеров  и корветов  до  трех  малых эсминцев. Все  они  были
новенькими, с  иголочки, на  их сверкающих, закаленных дюраллоевых корпусах,
черных  словно бархат  космической ночи, не было ни  пылинки. На них не было
даже  опознавательных знаков,  номеров или эмблем  подразделений империи или
Гегемонии.
     Много  кораблей стояло вплотную друг к другу на площадках окончательной
доделки,  покоящихся  в  своих  наноколыбелях  или  только   что  покинувших
"нанодуш",  где  их окатывали  потоками наночастиц,  чтобы корпусам  не было
страшно  никакое  космическое излучение. Оставалось лишь  установить на  них
вооружение или несколько оставшихся узлов ИИ, после чего они были  готовы  к
бою.  Единственное,  что  им  требовалось,  это  команды  и  полные  емкости
криоводорода.  Некоторые  -  предстояло  еще  выяснить  точное  их  число  -
нуждались  в  инспекции  на  предмет  выяснения,  сколько  оружия  следовало
установить на них - они были практически готовы. Но даже невооруженные,  они
являлись  прекрасным дополнением  к флоту конфедератов, и  вооружить  их  не
составляло  особого  труда даже в  Новой  Америке, только бы удалось их туда
доставить.
     Что  же  касалось  остальных  кораблей,  то с ними было  гораздо больше
проблем.  Речь шла  о  крейсере класса "Како",  собранном лишь наполовину, о
двух легких  крейсерах  класса "Нака", а также дюжине  небольших судов;  вот
если бы и их можно было бы заполучить в полной боевой готовности!
     Но времени  для этого, как ни досадно, не  оставалось.  В любой  момент
здесь могли  оказаться корабли Империи или Гегемонии,  и вопрос стоял в том,
чтобы  как можно  быстрее  убраться отсюда  восвояси  вместе с  захваченными
судами, способными передвигаться самостоятельно,  и сохранить в целости свою
команду  ..Все,  что  он  мог  сделать  - это распорядиться  об  уничтожении
недостроенных кораблей с тем, чтобы они не достались врагу.
     Но  все это  только  после того, как Верфь  будет взята  под их  полный
контроль. Как стало известно от группы захвата, большинство  личного состава
Имперских  военно-космических  сил  либо  участвовали  в  обороне,  либо  не
покинули  своей  казармы  -  большого, напоминающего  цилиндр  сооружения из
дюраллоя,  примыкавшего к  центру  управления  и соединенного с ним  длинным
переходом, -  и были блокированы,  причем  все вели себя так, будто  ожидали
длительной   осады.  Правда,  горсточка  бойцов  базы  оказала  мужественное
сопротивление;   с   перестрелкой,   вернее,   с   перестрелками,  поскольку
сопротивлявшиеся  действовали разрозненно и совершенно нескоординированно. С
ними покончили в считанные минуты.
     -  Мы захватили  их, - сообщил  по  оперативной  сети  лейтенант  Гарри
Лэнгли. - Центр управления взят под контроль!
     - Сейчас же отправляюсь к вам. - Дэв отключился.
     Уже через минуту он плыл по каким-то коридорам, где царила невесомость,
направляясь к  блоку центра управления базой. За  ним следовали  и несколько
членов его команды, включая Симону Дагуссе, эксперта по компьютерной технике
Конфедерации,  и  еще  несколько  специалистов.  Повсюду  они натыкались  на
плававшие в воздухе  трупы,  истекавшие кровью, изуродованные, к счастью, их
было  на  удивление немного - большинство  империалов предпочло сдаться,  не
оказывая сопротивления.
     Перед  ним исчезла, растворившись, дверь и они вошли,  вернее,  вплыли,
помогая себе руками и цепляясь за блоки и кресла, в помещение, где находился
главный пульт управления базой. Это был обширный, круглый зал, повсюду вдоль
стен тянулись  блоки управления  и контроля, под ними стояло с десяток серых
кресел  цефлинк-операторов.  Помещение накрывал  огромный  купол панорамного
обзора. Сквозь этот  хрупкий барьер  была  хорошо различима  громада "Орла",
зависшего прямо над  ними. При виде этой картины у кого угодно тут же отпала
бы всякая охота к сопротивлению, мелькнуло в голове у Дэва.
     Навстречу им  выплыл  Лэнгли с  лазерным  пистолетом  в  руке.  Поперек
дюраллоевого пластрона брони, закрывавшего грудь,  шла  глубокая  царапина с
оплавленными краями.
     - Это все дежурный расчет, сэр, - решил проинформировать Дэва Лэнгли. -
Все япошки были на связи, когда мы появились.  Впрочем, некоторые не были, -
усмехнулся он, ткнув лазером в царапину у себя на груди.
     - Благодарю вас, лейтенант.
     -  А  теперь, если  позволите, я провожу вас  к своим ребятам, они  там
занимаются этими, ну, из управления базой, империалами.
     - Давайте, Гарри, с удовольствием пройдусь с вами.
     Едва  они  приблизились к  группе пленных, те  тут же устремили на  них
взгляды исподлобья.
     Мельком оглядев  их,  Дэв  отметил,  что  пленные  разделились  на  две
неравных группы.
     Первая группа состояла исключительно из японцев - их было пятеро,  и на
лицах  всех  пяти  отчетливо  читались  суровость  и  презрение.  Остальные,
не-японцы, четверо мужчин и три женщины всех оттенков кожи,  демонстрировали
не  столь   монолитное   единство   переживаемых  чувств   -  здесь   эмоции
варьировались от нескрываемого ужаса до смущения и неуверенности, а  кое-кто
смотрел на них и со злобой. Все были одеты в  служебные  серые комбинезоны в
обтяжку - несли боевое дежурство. Как и Дэв,  они уцепились руками за пульты
или перегородки, чтобы удержаться в невесомости.
     Почти  не обращая внимания на  остальных, он сосредоточился на одном из
японцев,  который  выглядел  самым  старшим,  предположив,  что   именно  он
удерживал здесь бразды правления. Японцу этому было, наверное, за  пятьдесят
- об этом говорило его изборожденное морщинами, удлиненное лицо.
     -  Коничива,  Шикикансае,  - официальным тоном  начал  Дэв. Обращаясь к
нему,  как  к  потенциальному  командиру,  -  слово  это  обозначало  скорее
должность, чем звание, - Дэв надеялся перевести их беседу  в более спокойное
русло и попытаться исключить  всякое недружелюбие с самого начала встречи. -
Я  тайса  Камерон из флота Конфедерации. - Какими же  непривычными  были эти
слова для него самого!
     Японец, вопреки его ожиданиям, не стал иронически ухмыляться.
     - Вы, кажется мне, слишком молоды для такой должности, - холодно молвил
он.   Его  англик   был  безукоризненным,   хотя   произношение   отличалось
преувеличенной тщательностью.
     Второй  японец с  бульдожьим  лицом,  стоявший  рядом с ним, хихикнул и
пробормотал  что-то неразборчивое. Дэв  сумел  лишь  расслышать слово широ -
грубоватый эпитет к такому понятию, как "белый юноша".
     - Кузо! -  выругался он про себя. Нет,  эти люди явно  не видели  в его
лице высокое начальство. Кровь бросилась ему в лицо.
     - Сержант  Филмор! - отрывисто бросил  он, повернувшись к закованному в
броню  бессловесному существу,  которого  Лэнгли назначил здесь надзирать за
пленными. -  Найдите какое-нибудь  тихое местечко для  этих людей, а  я, тем
временем, попытаюсь взглянуть на их данные в сети.
     - Так точно, сэр, - ответил  ему женский голос. Сержант, сунув в кобуру
пистолет, отплыла выполнять приказание.
     - Ничего ты там  не  высмотришь, - рявкнул  бульдог. Нихонджин  имел  в
виду, что несанкционированный доступ  в банк  данных невозможен. - Припоздал
ты малость - все банки подчищены.
     - Боюсь,  что  он прав,  -  раздался  голос из второй группы пленников,
которая сейчас находилась за спиной у Дэва. - К тому времени,  как ваши люди
прорвались сюда,  они уже  успели уничтожить все данные. Боже... да это Дэв!
Камерон, это ты? Это и вправду ты?
     Дэв тут  же,  схватившись за переборку  другой рукой,  повернулся. Нет,
этого просто не может быть...
     - Ллойд? - Фамилия пришла ему в голову тут же, поскольку слишком многое
связывало его с этим человеком и не  один год, А  вот  имя... Цефлинк пришел
ему на выручку. - Рэнди Ллойд?
     Рэнди  Ллойд был  "Первым шлемом"  на  транспорте "Минтака" в те давние
годы, когда Дэв впервые поднялся на борт этого судна. Он сразу взял Дэва под
свое покровительство, да и кем был тогда Дэв - салажонком. Именно он тогда и
усадил  Дэва  в его первое в жизни кресло младшего  офицера и показывал, что
нажать и за чем следить. Но Ллойд вскоре оставил их транспорт, говорили, что
он  перешел  в Гвардию Гегемонии.  Дэв по-мальчишески обожал его;  во всяком
случае,  на его решение  также перейти  в Гвардию  не  в  последнюю  очередь
повлиял пример бывшего старпома Рэнди Ллойда.
     - Так вы знаете этого парня? - удивилась сержант Филмор.
     -  Разумеется.  -  Дэв  махнул  рукой,  призывая  Дагуссе.   -  Симона!
Займитесь-ка компьютером.
     - Так точно, сэр.
     -  Да,  тесновата наша галактика, тебе не кажется? -  проговорил Ллойд,
подплывая чуть ближе. - Так когда же ты решил податься в пираты, сынок?
     Ллойд  был  старше Дэва на  добрых  пятнадцать  лет,  и  прошедшие годы
оставили свои  отметины на  его лице. Дэв разглядел и седину  на висках. Да,
крепко потрепала  жизнь старину  Ллойда! Неудивительно,  что  Дэв  сразу  не
признал его.
     - А кто сказал, что  именно в пираты? - вопросом на вопрос ответил Дэв,
пытаясь скрыть смущение. -  Я сражаюсь на  стороне  конфедератов, Вы, может,
слышали о нас?
     Хотя они с Ллойдом  много  лет  не виделись, Дэв по-прежнему чувствовал
себя перед ним юнгой,  видя в  нем  своего наставника, и  ему даже  пришлось
сделать над собой усилие, чтобы не добавить слово "сэр".
     -  Ну,  как  же,  как же,  приходилось,  -  ответил Ллойд. Он  не  счел
необходимым улыбаться в ответ  на смущенную улыбку Дэва. - Вот уж никогда не
думал,  что  ты бросишься  в  это безнадежное  предприятие  вместе с  кучкой
обреченных. Ведь тебе наверняка известно, что шансов у них никаких?
     - Вас просто разнесут в клочья,  -  добавил командующий базой, стоявший
чуть поодаль, в другом конце помещения.
     -  Я здесь не для  того,  чтобы дискутировать  с вами  на  эти темы,  -
ответил Дэв. - Или с вами. - Последнее относилось к Ллойду. - Так  что там с
компьютерами, Симона?
     Дагуссе как раз убрала ладонь с  интерфейса. Она покачала головой, и от
этого смешно затрепыхались ее волосы, вставшие дыбом в невесомости.
     - Мне кажется никто здесь ничего не уничтожал, - ответила она. - Скорее
походит на то, что  они просто поставили шифр на  входе в банк данных, а все
изобразили так, будто данные уничтожены.
     - На самом деле?
     -  Не  знаю,  -  раздельно ответила Симона. - Просто уж очень это в  их
духе.
     Симона Дагуссе  была  умнейшей из всех компьютерщиков, с  которыми Дэву
приходилось  общаться.  Иногда  ему  даже казалось,  что и сама  Симона  уже
наполовину превратилась в компьютер.
     - Хорошо, Симона, благодарю.
     - Я могу  обойтись  и без этого шифра, если  вам очень нужно покопаться
там.
     - Очень.
     Брови Ллойда поднялись.
     - А что ты собираешься искать, Дэв?
     - Честно  говоря,  мы  прибыли сюда, чтобы  забрать ваши корабли.  Но и
файлы противника всегда  представляли  для нас  очень  большой интерес. Ведь
никогда  не  знаешь,  что вы  там  замышляете, какие  приказы  и предписания
получаете, кроме того, нас очень интересует, куда вас могут перебросить.
     -  Куда  перебросить, говоришь?  -  буднично переспросил Ллойд.  -  Как
перебросили неделю назад?
     - Дамаре-е!  - выкрикнул  вдруг один из офицеров-японцев, бросившись  к
Ллойду. - Заткнись!
     Тут вмешались и остальные  японцы и началась потасовка. Сержант Филмор,
оттолкнувшись от  переборки,  так саданула плечом  этого японца, что оба они
беспорядочно  закувыркались.  Двое   подоспевших   конфедератов   быстренько
оттеснили пленников, и те оказались в изоляции.
     - Урагири-моно!  Коно йогоре! -  продолжал кричать японец с  бульдожьей
физиономией, отчаянно сопротивляясь двум  сграбаставшим его людям Дэва. Лицо
его покраснело от напряжения и злобы. - ПредательИзменник! Грязный ублюдок!
     -  Да  уберите  вы их отсюда к чертям! - рявкнул  Дэв.  Он был  страшно
озадачен происшедшим.  Конфедераты  стали выволакивать японцев из  помещения
центра управления, и вскоре воцарилось спокойствие.
     -  Ну и разозлили  же  вы вашего  босса, -  покачал  головой Дэв. - Вы,
кажется, хотели мне что-то рассказать?
     Ллойд оглянулся  на  остальных.  Японцев  среди них  не  было.  Одна из
стоявших женщин покачала головой.
     - Рэнди, думаю, что тебе не...
     -  Проклятье! - проворчал один из служащих центра. - Ведь мы все давали
присягу!
     -  Вы  действительно  считаете, что  у  нас перед этими  подонками есть
какие-то обязательства? - с горечью спросил Ллойд.
     -  Джемис,  -  подозвал Дэв еще одного из своих. -  Уведите  этих людей
куда-нибудь отсюда. И проследите, чтобы им там было удобно.
     - Выполню в точности, сэр.
     - И остальные пусть тоже выйдут.
     Дэв и Ллойд  остались вдвоем, если не считать Симоны, усевшейся в  одно
из кресел, но, подключившись к сети, она присутствовала здесь лишь физически
- через цефлинк она вела диалог с ИИ базы.
     - Значит уже тайса - капитан первого ранга? - хмыкнув, полюбопытствовал
бывший наставник Дэва.
     - Не думаю, чтобы меня это сильно  восторгало.  Это, в конце концов, не
так важно. Вы понимаете, о чем я?
     - Да нет, что ты, я вовсе не желал задеть тебя. Каждому свое.
     - Так вы хотели что-то рассказать мне?
     - Вы прибыли сюда из Новой Америки, так?
     Осторожность взяла верх.
     - Нет. С чего это вы взяли?
     -  Ну, я  все  же,  как-никак, немного  полетал  в  торгашах.  -  Ллойд
многозначительно кивнул в сторону купола панорамного обзора,  где видна была
корма  "Виндемиатрикса", пришвартовавшегося  к  одному из  главных  причалов
базы.  -  Я узнаю этот уникальный дизайн среди сотни других  кораблей, стоит
мне на него только взглянуть.
     - Мы всюду достаем корабли, - чуть суховато произнес Дэв.
     -  Не  сомневаюсь  в  этом.   Также,  как  и  автоматизированные  верфи
Гегемонии.
     - Если требуется, и их  тоже.  Куда  вы  клоните,  сэр? - Дэв и  сам не
заметил, как вырвалось это "сэр".
     -  Я  пришелся не ко  двору Танемуре, Дэв. Неделю  назад, точнее восемь
дней  назад  у  нас  тут  происходила  мощнейшая  переброска  флота.  В  ней
участвовали  все корабли как  Империи,  так и Гегемонии. В особенности,  мне
хотелось бы обратить твое внимание на одно очень любопытное соединение - это
эскадра "Цветок сакуры" под  командованием адмирала  Кавашимы.  Старая лиса,
прожженный  хитрец, как мне о нем  не раз приходилось слышать.  Один корабль
класса  "Дракон", это "Донрю". Кроме того, тринадцать крейсеров, пять из них
такие огромные,  дьявол их возьми, "Како" и "Атаго" класса. Десять эсминцев,
четыре из них  - "Аматуказе",  таких, как этот твой, что  завис  тут  рядом.
Несколько транспортов, тоже не маленьких.
     -  Бог ты мой, - изумился Дэв.  - Да это же настоящая  агрессия! Армада
завоевателей!
     -  Тут  ты  попал  в самую  точку, сынок. Они  притащились сюда,  чтобы
забрать два только что  построенных эсминца  и по  самую крышку  заправиться
водородом. Мне удалось подслушать по коммуникационной сети один разговорчик,
как  раз перед  тем, как они отправились отсюда, это был разговор Кавашимы с
Танемурой.
     - Танемура - ваш командир? Он сейчас здесь? Этот длиннолицый?
     - Он  самый. Во  всяком случае, один  из  этих...  командиров. Я своими
ушами слышал, как он пожелал Кавашиме гамбате кудасаи в Новой Америке.
     - Удачи, значит, - перевел Дэв. Новость эта ошарашила его. Целая армада
агрессоров  прошла через систему  Афины около недели назад  и направилась  в
Новую  Америку? А наличие  двух мощных транспортных кораблей говорило о том,
что прибыв туда, они собирались там задержаться надолго, если не навсегда.
     - У вас есть... доказательства, что все именно так?
     Его собеседник невольно, как-то поземному пожал плечами.
     - Есть, но все  это  находится в сети данных. Там должен иметься полный
список кодов идентификации, сигнальных протоколов, частоты ВИР-коммуникации,
словом, все.
     - Вряд ли вы располагаете паролем для проникновения в систему.
     - Хм... Попробуй слово фугаку.
     Дэв понял,  что его  бывший сослуживец и наставник мог оказаться  прав.
Слово это, поэтическое обозначение горы Фудзи, символа Японии,  вполне могло
подойти в  качестве ключа для того, чтобы в конечном итоге  спустить  с цепи
тех,  кто  должен  выполнять  какой-нибудь  очередной  дьявольский   приказ,
заложенный в память ИИ. Впрочем, он не верил в это до  конца. Ллойд выглядел
искренним и... сердитым, и Дэв ощущал узы, связывающие его с этим человеком,
своеобразное чувство братства однополчан, хоть и бывших, но ведь и японцы не
такие уж дураки, чтобы посвящать всех и каждого в такие секреты.
     Ллойд не мог не заметить, что Дэв колеблется.
     - Это было  паролем  для большей части секретных материалов, касающихся
перемещений  флота. А вот относительно  того, существует ли еще какая-нибудь
категория  секретности, об этом  мне ничего не известно. Когда вы пожаловали
сюда, они сразу  же  приняли решение отсоединить всех  не-японцев, включая и
меня.  Мне кажется, они  сразу же заблокировали доступ к  данным, как только
уяснили, что мы все равно ничем не сможем остановить вас.
     Дэв жестким взглядом посмотрел на Ллойда.
     - Почему?
     - Что значит "почему"?
     - Почему вы решили нам помогать? Мы ведь враги, разве это не так?
     -  В общем... да, это так. Но все, что нам официально сообщалось о вас,
это  только то, что  есть такие. Нам говорили, что вы террористы, партизаны,
мятежники, словом, только это. - Он снова пожал  плечами и от этого движения
стал медленно вращаться в невесомости, пока, ухватившись за одну из панелей,
не остановился. - Вот уж никогда бы и в голову мне  прийти не могло,  что вы
располагаете такой мощью!
     Дэв взглянул вверх, на купол панорамного  обзора, на корабли,  стоявшие
на приколе неподалеку от базы.
     - Не знаю,  можно  ли это действительно назвать мощью. Вот у  Империи -
действительно мощь.
     Дэв  затронул  очень  болезненную  для себя тему. Что заставило  Ллойда
предать Гегемонию и Империю и буквально в одну секунду стать изменником?  Уж
никак не  внезапное появление крейсера, единственного крейсера  и нескольких
довольно спешно переделанных для войны транспортов!
     Ллойд нахмурился и отвел взгляд.
     - Дэв, многое  изменилось с тех пор, как  мы  с  тобой  служили  на том
корабле. У меня многое изменилось. И я сам изменился,
     - Неужели служба Гегемонии не заладилась?
     - Да нет, здесь причины в другом. Ищи глубже. Я теперь - Универсалист.
     - То есть?
     - Учение о Божественном Универсализме. Полтора года  назад я перешел  к
ним.
     Дэв  удивленно  уставился  на  него. Начисто лишенный  и  следа  всякой
религиозности, он знал очень  многих верующих и  старался  относиться к этим
людям с пониманием и даже интересовался иногда  некоторыми из постулатов. Но
теперь  столько было сект и самых различных учений  по всей Шикидзу,  что он
просто не мог уследить за всеми.
     - Простите, но мне это ничего не говорит. Ллойд улыбнулся.
     - Я был бы рад познакомить тебя с этим. Но сейчас, боюсь, не время и не
место. Если попытаться объяснить это в двух словах, то мы считаем,  что весь
Разум - часть Бога, что  Бог - не  больше, не меньше,  чем часть совокупного
разума и является таковым всегда и везде, начиная с момента Сотворения и  до
тех пор, пока существует время. Это подобно тому, как мы являемся маленькими
частицами в некоем универсальном ИИ. Мы...
     - Прошу  простить  меня, но, как  вы  сами вполне справедливо заметили,
сейчас не  место и не время. Как это все смогло доставить вам неприятности и
осложнить ваше положение?
     - Я доложил об этом главе нашего департамента.
     - Имперского?
     Ллойд кивнул.  -  Аннайша.  Не очень-то умно  с моей  стороны, тебе  не
кажется?
     - Ну, мне кажется, что свойственно ошибаться всем, даже людям, решившим
посвятить себя служению Богу. .
     Аннайша или "проводники",  как их называли, были  офицерами Империи, но
служили  они в  Гвардии Гегемонии. Некоторые  служили официально, в качестве
офицеров-координаторов, осуществляя  связь между вооруженными силами Империи
и  Гегемонии, но некоторые были  засекреченными агентами,  назначенными  для
того, чтобы  тайно  информировать власти  об умонастроениях,  образе жизни и
лояльности в частях и соединениях Гегемонии.
     Из откровений Ллойда Дэв понял, почему  тот оказался здесь. Дело в том,
что  империалы предпочитали  иметь  дело  с  верными,  лояльными  служаками,
которые   не  рассуждали  о  проблемах  вечности,  универсальных  истинах  и
священной  природа  всех  существ, наделенных  разумом, а выполняли приказы.
Любые  приказы.  А  командиры,  подобные   Ллойду,  представляли  опасность,
поскольку  могли  переориентировать  этих  гайджинов,  вбивая  им  в  голову
подобные идейки.
     - Но вы ведь так и не ответили на  мой вопрос, - напомнил Дэв. - Почему
вы пожелали помогать нам? Такой  поступок -  смертный приговор вам, и вы это
знаете. Или, в лучшем случае, вы подвергнетесь психореконструкции. Но на это
надежд почти нет.
     - Ничего, всех нас им не удастся ни убить, ни психореконструировать.
     - Кого "нас"? Универсалистов?
     -  Универсалистов! - ответил Рэнди. - И Космическую  церковь Христа.  И
Учеников Дезере. Баптистов. "Зеленых". "Почвенников". Всех. Всех, кто думает
не  так,  как  они. Вот,  что сейчас заботит и  Империю, и  Гегемонию. А  вы
боретесь именно против этого, ведь так?
     Дэв прекрасно понимал,  что имеет в виду Ллойд. Почти то  же самое  ему
приходилось слышать и из уст генерала Синклера, тогда, на Эриду.
     Мы считаем,  что  различия между культурами,  отторгающими друг  друга,
исключают  для  любого правительства  всякую  возможность  вникнуть  в думы,
чаяния, идеалы и цели этих несравнимых между собой миров...
     Эти  слова,  Которые  Дэв   вызвал  из  памяти  своего  цефлинка,  были
восприняты сейчас  им  абсолютно  по-иному  -  они ударом отозвались  в  его
разуме, он воспринял  их так, будто слышал  эту мысль впервые.  Человеческая
культура  представляла  собой  торжество различий,  однако,  чем жестче было
правительство,  тем  менее  склонно  было  оно  смириться  со  всякого  рода
различиями.
     Свобода  слова, свобода  вероисповедания,  свобода  совести...  все эти
ценности  становились глубоко антипатичными любому правительству, как только
оно  начинало   ощущать   собственную   значительность,   укореняя   принцип
всезнайства, безгрешности и  избранности находившихся под  его  руководством
сограждан.
     - Да, именно за это мы и сражаемся, - медленно ответил Дэв. - Но сейчас
мне кажется, что, когда на пути в Новую Америку находятся двадцать  с чем-то
кораблей, боюсь, что борьба эта скоро "закончится. Теперь уже не было смысла
скрывать свою географическую принадлежность.
     -  Значит,  вы прибыли все  же  из  Новой Америки! До нас,  разумеется,
доходили разные слухи  и слушки  о том,  что,  мол,  бунтовщики устроили там
что-то вроде большого  схода. - Лицо  Ллойда  помрачнело. -  Дэв,  империалы
замышляют опрокинуть эту систему и шутить не собираются. На твоем месте я бы
не стал туда возвращаться. Это место опасное.
     - Катя! -  внезапно обожгла  его мысль.  Страх за  Катю,  за  остальных
друзей, за  всех тех, кого он  оставил там, заставил  его вздрогнуть. Как их
предупредить? Дьявол,  это никак невозможно сделать  отсюда, задумай он даже
отрядить в Новую Америку хоть сверхбыстрого курьера. Ведь, если  эта эскадра
стартовала туда восемь дней назад, то никакой курьер не сумеет опередить их.
     Пройдя к ближней панели, Дэв возложил руку на интерфейс.
     - Симона?
     -  Я  здесь, командир, - ответил синтезированный голос  в  его мозгу. -
Здесь целая  куча данных, но чтобы добраться до них, потребуется время. И...
я почти уверена,  что у них загнан в  программу такой цербер, что... нажми я
не ту клавишу, и все вмиг будет потеряно...
     - Попробуй ввести слово "фугаку".
     Не прошло и секунды, как раздался торжествующий крик Симоны.
     - Есть!  Вошли! - и Дэв  тут же почувствовал, как  в его  разум  хлынул
поток данных.
     Нет!  Теперь им уже  не помогут  никакие  секретные  коды опознавания и
маршруты  кораблей  противника.  Ничего  им не  поможет,  разве  что  только
какое-нибудь    внезапное   изменение   физических    законов   перехода   в
гиперпространство и через Божественный океан.
     Новая   Америка  оказалась   под   угрозой   сокрушительного  поражения
превосходящими силами противника,  и  в распоряжении Дэва не было  средства,
способного воспрепятствовать этому.





     Страна  должна располагать  достаточно  многочисленной  армией,  такой,
которая могла бы сразиться с врагом на чужой территории, в противном случае,
ее ожидает участь защищаться от него на своей собственной.
     Герцог Веллингтонский,
     1811 год Всеобщей эры.

     Было все  еще утро,  середина  его, когда  Катя  Алессандро,  выйдя  из
магнитохода  на одной из станций в самом сердце Джефферсона и, справившись о
своем   местонахождении   по  общественной   информсети,   поспешила   через
Франклин-парк. Золотистый  свет Драконис 26 А коснулся вершин  Железных гор,
возвышающихся к востоку от города, и дневное светило казалось теперь зажатым
между горами  и  изжелта-бледным серпом  Колумбии,  огромного  естественного
спутника Новой Америки, застывшего в неподвижности над городом.
     Была середина  утра,  и  утро  это  будет продолжаться  еще много-много
часов.  Здешний, длившийся  примерно восемьдесят три стандартных  часа  день
мало имел  общего с обычными и привычными земными циклами смены дня и  ночи.
Для Кати же именно эти часы были самыми приятными, ей не хотелось спешить, и
она вместо  того,  чтобы отправиться из космопорта на  магнитолете,  который
доставил  бы  ее  в город без  единой  остановки намного  быстрее и удобнее,
решила воспользоваться магнитоходом.
     Едва она ступила на движущийся асфальт главной  аллеи парка, как  целая
стая  пурпурных  вьюнков -  ипомей  -  выпорхнула из янтарно-желтой  листвы,
пронзительно щебеча, - это очень походило на приветствие, а может, их просто
рассмешил ее изумленный вид?
     Катя и  впрямь  была изумлена тем, что ей  было приятно снова оказаться
дома, несмотря на то, что приезд сюда разбередил ее старые раны.
     Всего лишь раз  она  приезжала в Новую Америку за эти прошедшие  восемь
лет и то ненадолго. А  теперь прошло уже почти  четыре месяца, как она  была
здесь, но все это время  Кате пришлось так вкалывать, что до сих пор  она не
могла выкроить  хоть немого времени,  чтобы навестить  родителей или  старых
знакомых,  или  даже просто погулять. "Впрочем, может,  это и к лучшему",  -
считала она.
     Катя  не  горела желанием возвратиться в  мир, где родилась.  Тот день,
когда  ей удалось освободиться от родительской опеки и покинуть их ферму под
Ново-Киевом,  запечатлелся  в ее  памяти как  самый  счастливый в жизни.  Ее
решение потратить все свои средства,  которые ей еще предстояло зарабатывать
добрых  лет  восемь,  на  то,  чтобы  обзавестись  трехразъемным  вживленным
цефлинком   и   впоследствии   загрузить    его   в   Джефферсоне   солидной
образовательной программой, ее  стремление отправиться  в космос  -  все это
постепенно обрезало узы, соединявшие ее с домом родителей,  старым домом  на
отшибе украинской колонии  Новой  Америки.  А желание  Кати  отправиться  на
службу  в  армию Гегемонии и последовавший затем искренний  порыв  встать на
сторону восставших,  довершили этот непростой  процесс расставания  с родным
домом.
     Новая  Америка представляла  собой пестрый  и  богатый мир,  населенный
тремя различными этническими группами  населения.  Самой крупной и  наиболее
влиятельной была Новоамериканская колония, называемая еще Новой Америкой, со
столицей Джефферсоном, но Кантонская и  Украинская колонии, лежавшие в южном
полушарии, население которых составляло почти половину всего населения этого
мира, точнее говоря -  пятьсот миллионов, тоже представляли  силу и немалую.
Американская колония была  в  Приграничье самым  ярым  апологетом  обретения
независимости от Гегемонии; что же касалось Кантонской колонии, то она могла
служить  образцом  лояльности  по  отношению  к  Гегемонии.  Украинцы, также
активно  участвующие в политических  баталиях, с  упрямым  постоянством были
расколоты на два приблизительно  равных лагеря: оппонентов и верных сатрапов
Гегемонии.
     Подобный раскол произошел и в семье Кати.  Отец ее хоть  и был родом из
самого  Джефферсона,   но   никогда   не   разделял   новоамериканские  идеи
самоуправления.  В  конце  концов,  именно  Гегемония  столь  щедро  осыпала
субсидиями его  ферму.  Что же  касалось его жены,  тоже украинки, то и  она
яростно сопротивлялась  идее  автономии, поскольку,  по ее мнению, это  было
равнозначно бунту,  призыву  к  революции, короче говоря,  анархии.  Катя не
очень любила вспоминать о последнем послании от отца, полученном четыре года
назад, в Котором он советовал  ей больше  не посылать им своих сообщений  по
ВИР-коммуникации, поскольку они "очень расстраивают мать".
     Ну и дьявол с ними со всеми...
     Джефферсон  был не только столицей планеты, но  и  главным городом всей
только  что образовавшейся  Конфедерации,  и его космопорт, расположенный на
полуострове  Диксон в  двадцати  пяти  километрах к  югу от города,  являлся
единственным  связующим   звеном  между  этим  миром  и  остальным  Шикидзу.
Джефферсон сейчас переживал свой звездный час,  суеты здесь, по  сравнению с
тем, что было восемь лет назад, прибавилось.
     Хоть  и  не такой современный бастион, какими были земные  Пулау Кодама
или Токио, Джефферсон казался гигантом, несмотря на то, что население его не
превышало миллиона. Он не изобиловал современными постройками, но зато здесь
было  полно  этих старинных  сверкающих  небоскребов  и  крытых  прозрачными
куполами административных  зданий,  тут и  там  приютившихся в  бесчисленных
парках  местной  янтарно-золотистой  флоры.  Это  впечатление старомодности,
однако, тут же исчезало, стоило лишь увидеть толпы людей, спешивших по своим
делам в узких ущельях улиц между этими небоскребами, или скользившие по небу
магнитолеты, аэрокосмолеты и другие воздушные транспортные средства.
     Население  города представляло собой  космополитическую мешанину, и  на
улицах  Джефферсона  можно  было  увидеть  любую  одежду.  Некоторые  носили
традиционные клетчатые юбки, популярные в малообжитых районах Новой Америки,
но большинство выглядело так, как жители  любого  большого столичного города
любого из миров Гегемонии - пастельные обтягивающие костюмы, либо  свободные
одеяния-накидки,  либо   комбинезоны   рабочих,   строго  безликие   костюмы
чиновников и, бизнесменов, форма солдат и  офицеров - обычная коричневая - у
конфедератов и серая - у солдат армии Гегемонии.
     В  общем, зрелище  это  было  небезынтересное,  иногда  в  толпе  могло
промелькнуть  и  какое-нибудь  совершенно  немыслимое  экзотическое  одеяние
пришельца  из другого мира Приграничья. Но не все в этой толпе были людьми в
строгом смысле этого слова -  часть  ее составляли существа,  бывшие плодами
генетической революции,  особенно много таких  было в рабочих  комбинезонах,
они отличались чрезвычайно широкими плечами и длинными руками, выдававшими в
них рабочих  доков, другие же, наоборот,  миниатюрные, очень гибкие и юркие,
были представителями класса "техно".
     Катя  заметила парочку  страйдеров  -  это были  потрепанные  RLN-90  с
эмблемами  соединений конфедератов  на боку,  они  несли  вахту на одной  из
главных аллей парка.  Миротворцы. Весть о кончине Императора была воспринята
представителями  различных  групп  населения  весьма  неоднозначно.  Были  и
шествия  скорби,  и  беспорядки.  Призывы   раз  и   навсегда  обрубить  эту
раздражавшую  всех   цепь,  приковывающую  мир  к  Империи,  чередовались  с
апелляциями к разуму и осторожности, предостережениями от поспешных решений,
к  согласованному примирению. Теперь  вот  уже два  месяца было относительно
тихо,  но  командование  силами Конфедерации  продолжало  на  всякий  случай
держать   парочку  таких   вот  машинок  в  готовности,  они   патрулировали
центральные улицы и площади  столицы, места скоплений людей. Это и  был один
из таких патрулей.
     По  иронии  судьбы   высоченное,  зеленовато-синее  здание  межзвездной
корпорации  "Сони",  устремившееся в небо над  Фрэнклин-парком, разместило в
своих  стенах самопровозгласившееся  правительство, после  того как  прежние
владельцы отбыли, не забыв прихватить свои прежние структуры и ИИ. Громадину
эту  до  сих  пор по привычке  называли  "Сони-билдинг",  однако  гигантский
товарный    знак    фирмы,   занимавший    добрую    сотню    лет    вершину
восьмидесятиэтажного здания, был убран оттуда. Сейчас на его  месте сверкали
и  переливались  большие  голографические  буквы:  ПЕРВЫЙ  КОНГРЕСС  НАРОДОВ
КОНФЕДЕРАЦИИ.
     Делегаты из миров  Приграничья всего необъятного Шикидзу уже в  течение
нескольких месяцев  пребывали  здесь, продолжая свои попытки  создать  новое
правительство... или,  на  худой конец,  выработать  комплекс  общих целей и
задач. У Кати  совсем не оставалось  времени на политику после  того, как ее
нежданно-негаданно   произвели   в   полковники   и   назначили   во   вновь
сформированное диверсионно-разведывательное  подразделение "Первые рейнджеры
Конфедерации", а когда она в добавление к своим основным  обязанностям вошла
и  в состав штаба генерала Синклера, то практически полностью устранилась от
тех  горячих  дебатов, которые  происходили сейчас  в столице  Конфедерации.
Синклер был политиком, заключила она, человеком, которому  приходилось иметь
дело  с кучей самых разных идеологических концепций и  учений  пяти десятков
самых различных культур десяти или даже больше самостоятельных миров.
     С недавних  пор многое стало меняться. В течение последнего месяца Катя
вынуждена   была   разрываться   между   бараками   подразделений   милиции,
расположенными   в   районе  столичного  космопорта  и   залом  заседаний  в
Джефферсоне.  Ее должность  в  штабе Синклера предоставляла ей  определенную
свободу действий  и  возможность  распределять  свое время  по  собственному
усмотрению даже в периоды заседаний конгресса.
     Должность эта открывала перспективы и вообще была заманчивой во  многих
отношениях.  Она своими  глазами  видела  первые шаги  этого  правительства,
находившегося еще на  младенческой  стадии развития, которое, она это твердо
знала, ей придется когда-нибудь защищать с оружием в  руках. И  Катя, стоило
ей  прибыть  в космопорт,  становилась  той, кем была,  собой, реализуя свое
истинное,  аполитичное  "Я",   уходя  с  головой  в  вопросы  организации  и
подготовки пилотов "Шагающей смерти", которые совсем недавно были определены
как "Первые рейнджеры Конфедерации".
     Пока   "Первые   рейнджеры"   формально   да   и  фактически  были  под
командованием полковника Джэкоба Р. Вайса, новоамериканца, бывшего командира
"Первых Новоамериканских минитменов". Вайс был прекрасным организатором, но,
как  и большинство военных  Конфедерации, почти  не  обладал  опытом ведения
боевых действий. Именно по  этой  причине Катя была его  первым замом - хотя
обычно на этой должности хватило бы и подполковника.  Но  Синклер  как-то  в
приватной беседе признался Кате, что, случись "Рейнджерам" принять участие в
боях, Вайс тут же  получит новое назначение, а она, в свою  очередь, возьмет
на себя это  подразделение и станет единственным его командиром  вместо двух
нынешних.
     Она  была  бы  счастлива  отказаться  от этого,  поскольку командование
подразделением, эквивалентным полку, было для нее так  же в новинку, как для
полковника Вайса  усесться  в  "Шагающую  смерть" и  отправиться в  бой.  Но
искушение  было  слишком велико.  Прежний  ее  опыт пребывания  на командных
должностях сводился, в основном,  к командованию ротой, то есть четырьмя или
даже тремя взводами по восемь "Шагающих" в каждом,  она могла вести за собой
не более тридцати двух машинок и, если считать и обслуживающий персонал, душ
эдак сто пятьдесят, не больше. "Рейнджеры"  же представляли  собой полностью
укомплектованный по штатам военного времени полк - три батальона по пять рот
в каждом и 480 машин и две тысячи пятьсот человек личного состава.
     Такими были цифры, и  если судить лишь  по ним, Подразделение выглядело
внушительно, однако, Кате лучше других было известно, насколько все  это  не
соответствовало действительности. Так, "Первые рейнджеры Конфедерации" имели
в своем распоряжении ровно 148 штук "Шагающих", половина  из которых, будучи
реликтами, украсила бы любой музей военной техники, плюс 867 человек, мужчин
и женщин,  физически  пригодных для управления  машинами  на  месте  первого
пилота. Восьмидесяти семи  из них -  практически одной десятой - приходилось
управлять машинами в боевой обстановке.
     Зато этим восьмидесяти семи достаточно пришлось повидать на своем веку.
Большинство  из них были  ветеранами  Рэдерс-Хилла, что  на Эриду. Некоторые
служили  раньше в  прежнем  2-м  Новоамериканском  соединений  и имели  опыт
сражений против  ксенов  на Локи  или  же служили  в составе 1-го Имперского
Экспедиционного корпуса. Хороший это был народ,  причем все без исключения -
прекрасные  бойцы,   проникнутые   чувством   товарищества,  исполнительные,
дисциплинированные, уравновешенные. Именно им суждено составить костяк этого
нового подразделения, душой которого был Синклер, сумевший увлечь этой идеей
и ее.
     Это будет абсолютно новая армия - армия Конфедерации.
     - Ты  ведь, должно быть, понимаешь, - спросил  он  ее  как-то утром  не
очень давно,  во время одного  из перерывов в  дебатах в стенах Конгресса, -
что ничего принципиально нового мы здесь не создаем?
     Катя тут же принялась уверять генерала в том, что она, дескать, страшно
восхищена  его  талантом  организатора, умением  делать  что-то  из  ничего,
ориентироваться  в  том  хаосе,  том  стихийном  смешении  культур,   людей,
конфликтов, которое являли собой миры Приграничья.
     - Вы как-то рассказывали мне, как прежние земные американцы уже однажды
прошли  через  что-то подобное...  когда  же это было?  Постойте...  ах  да,
шестьсот лет тому назад!
     - Семьсот  шестьдесят  лет тому назад, если уж быть точным. Едва только
забрезжил  свет  Первой  Индустриальной  революции. А нашим  предкам удалось
совершить свою собственную революцию, направленную в общем-то против того, с
чем  мы пытаемся  сразиться  сейчас. Разумеется,  шкала  отсчета  была тогда
несколько иной, куда там им до наших замыслов и масштабов, но идеи, причины,
чаяния  -  в сущности своей были теми Же. Все они - этот народ действительно
представлял  собой пестрейшую  мозаику десятков автономных культур: фермеры,
купцы, мореплаватели,  ученые, переселенцы с западных  территорий,  еще  Бог
знает кто - словом, все они были объединены  одним  желанием - выразить свою
идею  о  личности и  свободе  личности,  оставаясь  сынами того государства,
которое было когда-то их родиной. Родина эта стала тиранить их, понимаешь, и
очень желала удержать  в своей железной  руке.  Но они-то ведь выросли.  Эта
жизнь на бескрайних полях и в горах  изменила их, вселила в них веру в себя.
Точно так же, как жизнь в  нашем Приграничье переделала и нас. А теперь наша
мать-Империя не  может  позволить  себе  просто  отвернуться и позволить нам
пойти своей дорогой.
     Синклер, усевшись в своем кресле поудобнее,  потер свою уже  начинавшую
седеть бородку.
     - Самая большая из проблем,  перед которыми оказались тогда американцы,
- продолжал он, - суметь сделать  так,  чтобы эта в высшей степени пестрая и
разнородная  группа  -   тринадцать  совершенно  отдельных,  самостоятельных
колоний - чтобы они начали сотрудничать. Ведь каждый испытывал, что-то вроде
зависти к другому... ну совсем  как наши Варуна и  Ново-Киев.  Почти  у всех
существовали  какие-то  разногласия  с  соседом   по  таким  вопросам,  как,
например, допустима ли  работорговля или нет, все  это очень похоже на споры
наших "Свободы" и "Радуги".
     - Работорговля?  Так ведь работорговля поставлена  вне закона  уже  Бог
знает сколько столетий. Какая у нас может быть работорговля?
     -  А дети  генной инженерии? Эти самые  "геники"? Разве  это не сходные
проблемы?
     Хотя сказано это было очень мягко, без тени упрека,  лицо Кати  тут  же
зарделось...  Что  это  было?  Смущение? Стыд? До сей  поры  она  никогда не
задумывалась об  этом. Ей  и в голову не  приходило, что  геники  могут быть
частью  проблемы. Она ежедневно  видела их  десятками в парках и  на  улицах
Джефферсона. В большинстве миров они, как правило, составляли незначительное
меньшинство, их и  их проблемы предпочитали оттеснять в тень и не выставлять
напоказ.
     - Во всяком случае, - продолжал  Синклер, - полк из жителей Род-Айленда
никак  не  желал идти  в  бой  плечом  к плечу с какими-то мэрилендцами  или
нью-йоркцами,  если  взять это в качестве  примера.  И командиром они желали
видеть  над  собой  уравновешенного,  добродушного  жителя Род-Айленда, а не
какого-то там придурка из Вирджинии.
     Все эти названия ничего не говорили Кате, хотя она смутно догадывалась,
что Синклер имел в виду прежних земных североамериканских колонистов.
     - Как я понимаю, они все были американцами?
     Синклер улыбнулся.
     - Ну, такого понятия как "американцы" тогда еще не существовало - тогда
человек мог быть вирджинцем, жителем Род-Айленда или Пенсильвании и уж потом
американцем. Слово "Америка"  в те  времена ассоциировалось с  чем-то  очень
большим,  слишком  абстрактным. Как,  например,  Шикидзу  для  нас.  Да  что
говорить,  а  разве  ты  можешь  просто  представить  себе   размеры  такого
колоссального образования, как Империя  из семидесяти  восьми миров? Если уж
каждый мир в отдельности представляет  собой  целую вселенную,  состоящую из
самых различных групп населения, целую палитру культур и богатейшую историю,
взять  хотя  бы к  примеру  нашу Новую  Америку,  нашу прежнюю родину,  нашу
Мать-Землю?
     - Я никогда не задумывалась об этом, никогда не рассматривала все это с
такой точки зрения, генерал, - призналась Катя.
     - И вот тогда первые американские генералы встали  перед необходимостью
создания американской  армии. Потребовалось, наверное,  вмешательство самого
Господа Бога,  но  армия  эта,  Континентальная армия,  была создана и стала
впоследствии их военной элитой с лучшими  генералами и офицерами во главе, в
рядах которой сражались ополченцы от каждого отдельного штата.
     - И они победили в войне за независимость? Синклер криво улыбнулся.
     - Не забегай вперед! Все было не так просто, и  что  не удалось сделать
английским регулярным войскам, довершила зима, холода и недоедание.
     Катя, я хочу еще раз  напомнить тебе, что это просто какое-то чудо, что
Новая Америка не была названа Новой  Британией. А ведь до этого чуть было не
дошло дело.
     -  Черт  возьми! -  с отчаянием  воскликнула  Катя. -  Так  на  что  же
надеяться нам?
     - Да не причитай ты! Они победили, победили, несмотря ни на что. Но это
было много  позже. Выстояли за счет  своего упорства. За счет того, что  они
научились извлекать пользу из своих ошибок... и что враги их стали совершать
больше  ошибок, чем они  сами. Попомни мое слово, Катя -  прошлое  никогда в
точности  не повторяет  себя.  Не  спорю,  что-то  может показаться сходным,
какие-то отдельные черты, но  детали  -  никогда. Конечно, ты и твои "Первые
рейнджеры" могут послужить аналогом Первой Континентальной армии.  Но,  если
принять во внимание развитие  наших технологий, найти силы, наши способности
и  выучку  - а ведь ничего этого у наших предков-американцев не было - то  у
нас есть шанс,  чертовски большой шанс одолеть  этих империалов еще до того,
как  они  вообще  поймут,  что  мы  действительно  существуем,  и  возжелают
раздавить  нас,  как  жучков.  И вообще, первое, что мы должны сделать,  это
попытаться убедить их в том, что для них же самих будет лучше оставить нас в
покое и  не втягивать ни в какие войны и битвы.  Ведь рано или поздно каждая
революция  побеждает, слышишь,  Катя, каждая! -  На несколько секунд генерал
замолчал, словно  пытаясь заглянуть  внутрь себя -консультировался со  своим
цефлинком, запросив у него какие-то данные. - Ну, вот, как всегда - ты снова
меня заговорила, а я купился и наплел тебе Бог знает чего. Ты же знаешь, что
история - моя слабость, Катя. Так что не следовало тебе меня заводить!
     Но  она уже  загнала в  память  своего цефлинка все,  что  ей,  по  его
собственному   выражению,   "наплел"   генерал.  Синклер.  Потом  она  часто
воспроизводила  эти  куски,  если  выдавалась   свободная   минутка.   Такой
информации накопилось  у  нее  уже  довольно  много  и  последнее  время она
пыталась как-то  систематизировать  ее,  даже составила своего  рода каталог
исторических тем.
     Страстная,  могущая  показаться  сегодня   даже  какой-то   непонятной,
архаичной  причудой,  эта  любовь, которую питал  генерал Синклер  к  людям,
событиям и документам  давно  ушедших веков,  очень помогла Кате  выработать
совершенно иной взгляд на события дней  сегодняшних,  беседы с генералом как
бы  возводили   своеобразный   каркас,   на  который  навешивались   события
современности.
     И теперь, направляясь в бывшее здание "Сони", она вызвала в памяти  эту
беседу, и Катя  от души жалела, что сейчас  с ней не  было  Дэва,  иначе она
непременно бы посоветовала и ему загрузить эти данные в память,  чтобы потом
как-нибудь обсудить с ним вопросы текущей политики и дела прошлого.
     Если бы он  только мог услышать хоть малую толику из  этих  мыслей! Они
очень  бы  прояснили ему  мозги,  дали бы ему  возможность  взглянуть на все
другими  глазами, убедить его  в  правоте  сторонников  Конфедерации. У  них
раньше нередко возникали споры по поводу той или иной акции конфедератов.
     Дэв  должен бы  уже  вот-вот  вернуться из  своего  рейда  на  Дайкоку,
продолжала  размышлять  она. Жив ли  он? Катя усилием  воли подавила импульс
страха,  внезапно  пронзившего ее. Неважно,  как  и чем  закончится  эта его
миссия, самое главное - пусть он останется жив!
     Она вдруг ощутила страстное желание  вновь увидеть его, несмотря на все
то, что разделяло их и удивилась сама себе.
     При входе в  Зал Конгресса Катя  приложила руку  к идентификатору.  Она
чувствовала  себя  усталой,  измученной  и  грязной  -  в течение  последних
двадцати  четырех  часов   ей  пришлось   заниматься  распределением   вновь
доставленных машин "Шагающая  смерть".  Раньше они  принадлежали Ново-Киеву.
Пятнадцать машин поступили от  этой колонии  ополченцев  примерно  год  тому
назад  и  с  тех  пор стояли  в  одном  из  складов  на  окраине  космопорта
Джефферсон. Конечно, машинки эти уже отжили свой век  - самой современной из
них была  KR-9 "Манта", изготовленная  на заводах  "Тошиба" на Земле в  2531
году - двенадцать лет  назад  - и  ее уже собирались снимать с вооружения. А
что  же  до самых старых, то это были  Т-90 - самоходные орудия. Они сошли с
конвейера сотни  полторы  лет тому назад  и  могли гордиться  своим прошлым.
Орудия эти сослужили добрую службу во время восстания на Оси-ране, позже ими
были вооружены повстанцы  на Шиве,  затем  шиванцы  продали обе  установки в
Ново-Киев,  это  было в 2501  году, когда поползли  слухи  о  первых налетах
ксенофобов на Ан-Нур II, вызвавшие панику во всем Приграничье.
     Позже украинцы решили  передать эти  пятнадцать машин  Новоамериканским
силам  обороны - это подразделение уже давно  было расформировано. А теперь,
вследствие  осложнившихся отношений между Новой Америкой  и двумя остальными
колониями,  стали  возникать  неожиданные проблемы. Вдруг куда-то подевались
запчасти,  необходимые для того, чтобы  ввести в  строй машины. Кроме  того,
Кате  позарез   были  нужны  нанотехнологические  разработки  -  специальное
программное  обеспечение,  где  были  буквально  по  молекулам  описаны  все
технологические  операции и  отдельные виды оборудования  для их  ремонта, в
котором нуждались практически все машины.
     У Синклера были хорошие контакты с членами новоамериканской  делегации,
придерживающихся зачастую полярных точек  зрения, и это давало хоть какую-то
надежду найти выход из создавшегося  положения. Именно поэтому Катя и решила
прийти сегодня сюда.
     Она появилась  в  зале, как обычно,  в самый разгар дебатов.  В течение
последнего  месяца  обсуждалась тема геников - в основном, споры шли  о том,
должны ли  быть им предоставлены все права наряду с людьми  и, надо сказать,
споры  эти  были  жаркие.  Представители  "Свободы"  и  "Радуги"  стояли  на
диаметрально  противоположных  позициях,  и  каждый  предпринимал  отчаянные
попытки убедить всех остальных в своей правоте.
     Десять дней назад  вопрос этот  был впервые  вынесен на  обсуждение,  и
теперь  выяснилось,  что  и  без  того  еще  хрупкую Конфедерацию  разрывают
серьезные внутренние разногласия.
     Партия  Эмансипаторов  от  "Свободы" потребовала  внести  в  Декларацию
особый  пункт,  который  бы объявил всех тех, кто  поддерживает генорабство,
"государствами  вне закона,  недостойными даже заседать в одном парламенте с
остальными  цивилизованными  людьми".  В  ответ  на это  "Радуга" пригрозила
выходом  из  Конфедерации   в  случае,   если  геникам  будет  предоставлено
избирательное право.
     Синклер вместе с  остальными  умеренными надеялся, что обе  стороны,  в
конце концов, охладят свой  пыл, отнесутся с  должным  вниманием  к позициям
оппонентов и изменят свои требования.
     Однако дальше - хуже. Почему, хотели знать представители таких колоний,
как Ново-Киев, Дезере и  Кантонская, некоторые горячие головы так  ратуют за
полное прекращение любых связей с Империей?  Примиренцы,  какими их  считали
здесь, выступали за оживление  связей с многочисленными мирами Приграничья и
остальной  частью Гегемонии.  Реформы,  несомненно,  могут быть осуществлены
путем  переговоров,  в то время как  война означает  полное и  окончательное
уничтожение всего того, что Человек воздвиг в мирах Приграничья.
     Катя коснулась ладонью  идентификатора  перед последними дверями, и они
тотчас   же  растворились,  пропуская  ее  в  зал.  На  центральном  дисплее
красовалось  лицо  Дюана  Ласситера.  Делегат  из  Эостре, одного  из  миров
Приграничья,  горячо  убеждал  остальных  членов  конгресса  не   впадать  в
крайности. Дюан  Ласситер  был из ярых "примиренцев", выступление  его  было
ярким, страстным, убеждающим.
     - Неужели вы и вправду  верите, - говорил  он, - что какая-то горсточка
систем, сумеет прожить сама по себе, отказавшись от всех торговых сношений с
Гегемонией?  Какая  судьба  может  ждать  миры,  отрезанные  от  других,  от
остальной  части   человечества?  Какая   судьба  может  ожидать   тех,  кто
сознательно отвернется  от своих братьев?  Но, что самое страшное,  мы можем
оказаться  втянутыми  в  долгую, изнурительную войну,  инициаторами  которой
явятся новоамериканцы.  Либо  сама Гегемония спровоцирует гражданскую войну,
натравив нас на кантонцев и украинцев, и брат пойдет на брата, отец на сына,
а сын на отца.  А гражданские войны, как вы знаете, бывают самыми кровавыми,
самыми  опустошительными  и  самыми  беспощадными.  Это  геноцид,  войны  на
истребление...
     Катя  выключила  оратора  и  направилась  к  рядам,  где  сидели  члены
новоамериканской  делегации.  За прошедшие  месяцы ей уже не раз приходилось
слышать  изложение  подобных идей,  и каждый  раз они  оживляли в ее  памяти
образы родителей, напоминая о той пропасти, которая разделяла их сейчас.
     Примиренцы выдвинули неоспоримый аргумент лучше  жить в мире с Империей
и Гегемонией. Вся проблема состояла лишь  в том, каким образом склонить  эту
самую Империю принять их условия?
     - Император назвал нас бунтовщиками,  - заявил Синклер в одном из своих
выступлений в ответ на очередной спич примиренцев. -  Видимо,  пришло  время
действительно стать ими!
     Но в конгрессе по-прежнему продолжались бурные словопрения, по-прежнему
там переливали из пустого в порожнее.
     Катя незаметно скользнула в кресло рядом с Синклером,
     - Катя! - тут же обернулся он. - Наконец-то! Я уже стал подумывать, что
ты вообще здесь больше не покажешься.
     Она устало улыбнулась ему.
     - Просто меня сморило от усталости в одном из страйдеров. Отключилась -
и все тут. Мы можем переговорить?
     - Что, прямо сейчас?
     - Не обязательно сейчас, можно и часа через два.
     - Было бы неплохо, - сказал он, и брови его чуть насупились. - Вот что,
отправляйся-ка в мой кабинет  и  отдохни там  малость.  Ты выглядишь  просто
измочаленной.
     Она вымученно улыбнулась.
     - С  ног  валюсь. - Катя  вытянула  вперед руки, продемонстрировав  ему
темные  пятна   силикарда   и  любегеля,  сквозь  которые   едва   виднелось
переплетение вживленных проводов у основания большого пальца. - У меня такое
чувство, что  мне  их  уже  никогда  не  отмыть.  Но  отдыхать  у  меня  нет
возможности - спасибо, конечно, но не могу. Я лучше загружу кое-что из твоей
системы в кабинете или же мне лучше обсудить это с твоим аналогом?
     Аналог  Синклера был  снабжен  компьютерной программой, в  значительной
мере  основанной на  психологическом портрете и индивидуальной судьбе самого
Синклера, что давало возможность  решать многие из  второстепенных  рутинных
вопросов  в  отсутствие  его самого. И  порой возникали ситуации, когда  его
аналога было невозможно отличить от самого генерала.
     - Э-э-э. Катя, да ты взвоешь от общения с ним! Он же  просто воплощение
техномегаломании, сплошная техноспесь! Ладно, пошли,  поговорим сейчас... но
только при одном условии, что ты сразу же после этого отправишься отдохнуть.
Я просто не переживу такой потери, если ты вдруг свалишься от переутомления.
     Катя  уже  открыла  рот,  чтобы что-то сказать, но  вдруг  ее  внимание
привлекла внезапно наступившая  в  зале тишина.  На дисплее было видно,  что
спикер  конгресса  о  чем-то  переговаривается  с  каким-то офицером.  Вдруг
постепенно стал нарастать гул голосов. Явно что-то произошло. Но что?
     -  Уважаемые делегаты! -  заговорил наконец Ласситер.  -  Я,  гм... мне
сейчас  предстоит  сообщить  вам  несколько...  несколько  тревожную  весть.
Крупный...    весьма   крупный   флот   Империи,   только    что   преодолев
гиперпространство, вошел в границы нашей системы. Последние сообщения оттуда
носят отрывочный  характер, но согласно поступившей информации,  пограничные
службы из наших ополченцев, попытавшиеся противостоять этому вторжению, были
тут же отброшены. В данный момент корабли направляются в Новую Америку, и их
прибытие сюда ожидается через двадцать-тридцать часов.
     - Кажется,  Империя  уже  решила  для себя - воевать или  нет,  дорогие
друзья. Они задумали обсудить проблемы нашей независимости лично с нами.
     - Кузо! - пробормотала пораженная  Катя японское ругательство. - И  это
тогда, когда вы уже почти меня уговорили прилечь отдохнуть!





     В докосмическую эру  понятие превосходства  в воздухе означало победу в
широкомасштабных  военных  состязаниях  за  право осуществлять контроль  над
возможно  большими  участками суши  Европы  и  Среднего Востока.  Это  имело
значение даже там,  где  главным  и  определяющим  тактическим  фактором,  в
конечном итоге, служила крепкая  надежная  броня танков.  Завоевание космоса
Империей Дай Нихон  внесло абсолютно новый  аспект в  концепцию тактического
равновесия: превосходство в космосе. На  сегодняшний день считается аксиомой
утверждение о  том, что контроль над поверхностью планеты - это контроль  за
окружающим ее пространством. Бронированные боевые средства:
     Обзор боевой техники
     Хейсаку Ариеши,
     2523 год Всеобщей эры

     Колосс класса "Донрю",  или "Дракон  бури", был  флагманским кораблем в
эскадре Кавашимы "Цветок сакуры". Имея длину в девятьсот метров и вес  около
двух  миллионов тонн, этот сверхгигант под названием "Дай Нихон"  и выглядел
настоящим  исполинским  драконом.  Он был  одним  из девяти кораблей  такого
класса, состоявших на вооружении в Империи Шикидзу. И хотя он при переходе в
гиперпространство  вел  себя  ничуть не  хуже  своих маленьких  собратьев, в
нормальном пространстве пределом его возможностей было ускорение чуть больше
половины G,  а  что же касалось  его маневренности в бою,  то  его  прозвали
о-юсейсан,  что  означало  "Почтенная  планета".  Наряду  с   этим,  однако,
существовало и менее благозвучное имя, скорее,  даже  неофициальная  кличка:
шири-омо  или  "Тяжелозадый". И действительно, защитный  экран активной зоны
его  реактора  был  при помощи  чудес  нанотехнологии выращен  из небольшого
астероида, а  его  команда  в  шесть  тысяч  человек превышала  по  величине
население некоторых отдаленных миров.
     Но в бою маневренности  от него и  не требовалось.  Необъятные  размеры
"Дракона" диктовали  и наличие  генератора соответствующей  мощности  -  его
конверторы,   сравнимые   по  своим   габаритам  с  настоящим   небоскребом,
вырабатывали  около десяти в тринадцатой степени джоулей или десять гигаватт
в секунду, и львиная  доля этой  энергии уходила  лишь на перемещение  этого
монстра  в  пространстве.  Впрочем,  остававшейся  в  избытке хватало и  для
аккумуляторов  заряженных  частиц, и  для  нейтронных  орудий.  Кроме  того,
инверсионный шлейф  от его  плазменных двигателей, тоже являясь своеобразным
оружием, мог превратить  в безжизненную пустыню  поверхность целой небольшой
планеты. Но  самым  главным  было - размещенные  на нем сентоки - соединение
юрких,  маневренных, многоцелевых космических истребителей, способных решать
комплексные тактические задачи как в атмосфере  планет, так и в  космическом
пространстве.
     В целой Шикидзу не было ничего, ничего, что могло бы сравниться с этими
"Драконами". Работы по их  созданию были начаты в  начале  XXVI  столетия  и
продолжались  около  четырех десятилетий. Империя тогда начинала осознавать,
какую угрозу для человечества  могут представлять ксенофобы, однако  все еще
была одержима бредовой идеей о том,  что этому  вражьему племени ксенов явно
требовалось  располагать могучим флотом, иначе они  просто не смогли  бы так
сильно  распространиться по такой огромной территории пространства. А позже,
когда  теория эта  была разбита в пух  и прах экспедицией на Алию, "Драконы"
так  и  остались  в  качестве наглядного  символа  власти Империи,  ее мощи,
могущества и непобедимости, а также недвусмысленного предупреждения тем, кто
надеется когда-нибудь выступить против могущественной Империи.
     И  выступать против  могущественной  Империи никто не решался, ну разве
что эти...  конфедераты,  но  ничего у них не выйдет  -  мир двадцать шестой
Драконис навечно останется частью Империи.





     Джефферсон постепенно охватывала паника.  Первой реакцией правительства
было  .утаить  от масс  информацию о  предстоящем  вторжении  флота Империи,
однако кое-что об этом  стало  известно  уже  в течение первых десяти  минут
после  того,  как весть  достигла  Конгресса. И толпы людей стали  заполнять
парки   и   проспекты   столицы,  пестрыми   водоворотами,  обтекая  древние
синевато-серебристые скалы  небоскребов. На Уэйлер-билдинг,  одном из  самых
высоких в городе небоскребов,  прямо к Фрэнклин-парку был повернут  огромный
терминал,  с  которого  транслировалось  постоянно повторяющееся  объявление
Ласситера о предстоящем вторжении флота Империи.
     Когда Катя, проходя  через парк,  бросила взгляд вверх,  ей показалось,
что делегат  от Эострии обращается  именно к  ней,  хотя слов она слышать не
могла  - для  этого требовалось  прижать  ладонь  к одному из многочисленных
интерфейсов  новостей, либо, если у тебя  имелся Т-разъем,  присоединиться к
системе ВИР-коммуникации и настроиться на соответствующий канал.
     Половина города, прикинула Катя, должна  была сейчас смотреть и слушать
сообщение. В эту  минуту  мегабайты информации  неслись через  сеть  мировых
новостей, и каждый, или почти каждый, в этой толпе, пребывавшей в состоянии,
близком  к истерике,  в цвете  и в звуке  наблюдал и впитывал миллионократно
растиражированные  образы и  картины  событий, присоединившись  цефлинками к
этой сети.
     Катя  не без злорадства отметила, что все службы  новостей, до сих  пор
почти не  обращавшие внимания  на происходящее  в Зале Заседаний  Конгресса,
буквально  осатанели, и  виной  всему было это  сообщение  Ласситера.  Толпы
репортеров осаждали ячейки всех, буквально всех, интерфейсов, чтобы получить
возможность  загрузить  нужную  информацию,  десятки  и  сотни  их  пытались
получить  ее  от  кого  угодно,  даже  от людей,  имевших  весьма отдаленное
отношение к  происходящему в  бывшем  здании  концерна  "Сони", но, конечно,
главной целью их было добиться интервью с генералом Синклером.
     В двух словах  генерал объяснил Кате ее теперешние обязанности, и  она,
поскольку  главный  вход  в здание  заблокировали бушевавшие  снаружи  толпы
репортеров,  вынуждена  была  вместе  с  небольшой   группой  сопровождающих
воспользоваться выходом на подземную стоянку магнитолетов.  Направлялась она
на командный пункт, расположенный в горах  к северо-западу от Джефферсона, -
там  ей  предстояло  завершить  все   формальности,  связанные  с  передачей
командования  полком рейнджеров, после чего она собиралась следовать в район
космопорта, в расположение части.
     Высоко в  небе был  хорошо заметен белый инверсионный след, оставленный
аэрокосмолетом,  -  Новоамериканскую  орбитальную  станцию  покидал  военный
персонал.   Кроме   того,   необходимо   было  срочно   начинать   эвакуацию
многочисленного гражданского  персонала,  и завершена  она  должна  быть  до
прибытия  сюда флота японцев. Надеяться оставалось лишь на  то,  что станцию
сдадут без боя,  и японцы просто ограничатся  тем, что займут ее и не станут
прибегать к  уничтожению  в  качестве  акта  устрашения,  адресованного всем
жителям Джефферсона и Новой Америки в целом.
     Нет, нет,  население  станции "Хайпорт" будет  в безопасности.  И  если
империалам потребуется объект для удовлетворения их зуда мести, то пусть они
поищут что-нибудь подходящее здесь, на поверхности планеты,
     Какой-то  верзила  в  форме  жестом  попытался остановить ее, но  Катя,
отмахнувшись  от  него,  стала  спускаться  на   эскалаторе  в   пещеру   из
пластбетона, где располагался  вход в подземные сети'  магнитоходов. Она шла
не туда, куда  настойчиво  зазывали  голографические стрелы  и  устремлялись
толпы  спешивших  людей  - к туннелям  выхода  к поездам,  вместо этого  она
направилась в один из боковых проходов. После нескольких минут странствий по
голым  пластбетонным  переходам, со стен которых капала вода,  она приложила
ладонь на интерфейс идентификатора  - и двое в форме Повстанческих сил Новой
Америки  пропустили   ее  к   массивной   двери,   на  которой  переливалась
голографическая надпись "Для служебного персонала".
     Этот подземный комплекс был одним из достижений Конфедерации.
     - Здравия желаем, полковник, - ей преградили  путь  на последнем пункте
проверки трое рослых мужчин в броне, один  из них  держал в  руках небольшое
лазерное ружье.
     -  Здравия  желаю,  капитан Аджебо, -  ответила Катя,  кладя ладонь  на
очередной  интерфейс. Идентификатор для  большей  достоверности спроецировал
объемное  изображение ее  головы  и плеч и  стал медленно  поворачивать  его
вокруг своей оси для лучшего обзора.
     - В чем дело? - недоуменно воскликнула Катя. - Я не есть я?
     Аджебо одарил ее ослепительно белой на фоне его смуглого лица улыбкой.
     - Нет, нет, полковник, все как будто в порядке. Чем можем помочь?
     - Да  мне просто  необходимо повидать нашего Фреда, - ответила она. - И
подготовить его к переезду.
     -  Ладно,  хорошо. Мне  и  подумать страшно,  что с  ним будет, если он
попадет в лапы империалам.
     Нанодверь тут  же стала  обретать прозрачность  и еще  через  несколько
мгновений растворилась, освобождая проход.
     - Можете проходить.
     Внутри пустого хранилища на  особой подставке покоился довольно большой
контейнер  яйцеобразной  формы,  который  обычно  используют  для  перевозки
различных   агрессивных   жидкостей.   Поверхность   его   излучала  неяркий
флуоресцентный свет. Подойдя к  нему, Катя протянула руку и приложила ладонь
к небольшой  пластине из гладкого  нанометалла.  Мыслью,  проинтегрированной
цефлинком  и  цепью  ладони,  она  передала  шифрованное  послание  простому
электронному устройству этого яйца-контейнера. Один  из сегментов золотистой
поверхности тут же, словно вода, подернулся мелкой рябью, после чего, как бы
растянувшись, раскрылся.
     Внутри  стало  заметно  движение  чего-то  темного,  слегка   затмившее
радужными бликами флуоресцентный свет контейнера. Блики эти  напоминали игру
света  на  тонкой  пленке   масла,  растекшегося  по  воде.  Со   страхом  и
благоговением  Катя  всматривалась  в  это  трепещущее  нечто,  в то, что до
недавних пор считалось злейшим и страшнейшим врагом человечества.
     Ксенофобы.
     - Никакие не ксенофобы, - громко произнесла Катя.  Разумеется, это были
они, ксенофобы, - такое имя дали люди этой субстанции, которой вряд ли можно
было подыскать  иное  название,  нежели "Оно". Теперь же,  когда с ними,  во
всяком  случае,   с  двоими  из  этих   созданий   были  установлены  мирные
взаимоотношения,  пора была  окрестить их  другим  именем и  по  возможности
таким, которое не ассоциировалось бы с ужасами прошлого.
     "Нага" -  так  в индусской мифологии звались  умные,  великодушные и не
склонные  к насилию  змеи-божества,  и имя  это вполне  подошло  бы к  новым
питомцам.  А военными  машинами  ксенофобам  служили  змееобразные  огромные
биоконструкции,  классифицированные  по  типу  и названные  именем  ядовитых
земных пресмыкающихся. Колонии врагов до сих пор назывались ксены, но теперь
при содействии Нага, может быть, хоть конфедератам удастся заполучить себе в
союзники этих таинственных громадных существ, не похожих на то, с чем доселе
случалось сталкиваться человеку.
     По-видимому, пройдет еще немало времени, прежде чем она сможет в мыслях
своих называть  их  как-то по-другому, нежели ксенофобы. Преодолевая чувство
тошноты, которую вызывало у нее это зрелище,  Катя прислонилась к прохладной
глади нанометалла контейнера и заставила себя заглянуть вовнутрь.
     Создание  (или создания?), копошившееся  в слизистой жидкости, издавало
тихие,  какие-то неаппетитные 'звуки.  В контейнере находилась лишь частичка
этих  Нага,  примерно  тонна, представляющих почти однородную массу существ,
отделенных от родительского тела несколько месяцев назад на
     Эриду и привезенных сюда,  на Новую Америку.  Поскольку в них хранилась
генетическая информация об их  предках, ксенобиологи Конфедерации предложили
в  качестве эксперимента  использовать эту часть массы Нага  для того, чтобы
попытаться облегчить общение с остальными ксенами, которые по-прежнему  были
настроены к человеку весьма агрессивно.
     Идея эта была, несомненно, очень  интересной и сулила многое. И поэтому
"Фред"  - такое  имя дал ему персонал - никак не  должен был  попасть в руки
империалов.
     Несмотря на то, что теперь  у него  было нормальное  человеческое  имя,
Катя до сих пор  не  могла смотреть на эту биомассу пришельцев без некоторой
доли  отвращения.  Каждый  отдельный  "индивидуум",  или   клетка,  выглядел
просто-напросто  комком  походившего на смолу вещества,  плавающим в черной,
вязкой жидкости,  формой отдаленно напоминающим личинку  мухи  или  бабочку,
только побольше -  размером с  голову взрослого  человека.  Вес  одной такой
"клетки"  достигал  килограмма.  В  жидкости,  извиваясь,  плавали  волокна,
соединявшие  эти  клетки между  собой, -  это  напоминало нейроны  и  аксоны
головного мозга человека.
     Каждый в  отдельности Нага-индивидуум  обладал не  большим интеллектом,
чем  электроны   в  цефлинке  Кати,  реакция  каждого  из  них  на   внешние
раздражители вряд ли отличалась от  аналогичной  реакции дождевого червя. Но
вместе  они образовывали  колонию, совокупное сознание  которой  могло  даже
превзойти интеллект человека.
     Причиной  отсутствия   однозначной  классификации  был   отнюдь  не  их
высокоразвитый интеллект, а принципиальное отличие от  человека. Дело в том,
что способ мышления  ксена разительно отличался от человеческого. Они,  с их
памятью,  носящей  коллективный  характер,  являющейся плодом  тысяч и тысяч
отдельных  индивидуумов,  с  их  поистине  необъятным диапазоном чувств,  но
лишенные таких, казалось бы, совершенно необходимых с точки зрения  человека
чувств, как  зрение  и слух, просто не  могли  быть дефинированы  на  уровне
привычных человеческих категорий.
     Если принимать во внимание, что ксены не  осмысливали мир и Вселенную в
привычных  человеческих категориях, то  тем более является невероятным факт,
что они умудрились развязать  против  людей жестокую  войну, которая тянется
вот уже сорок четыре года.  Их  обнаружили  на  нескольких  колонизированных
человеком планетах.  Эти существа, термоворы, как их назвали, питались жаром
ядра  планет  и обитали  в  подземных ходах и норах,  проедаемых ими в толще
сплошных  скалистых  пород.  Сотни  лет они  размножались в  этих  подземных
пещерах, постепенно  проникая в расположенные ближе к поверхности слои коры,
плодясь  до  тех  пор,   пока  колония  не   становилась  единым  необъятным
организмом, пронизывающим всю кору и сравнимым по объему и массе с небольшой
планетой.
     Если бы эти создания так и оставались под поверхностью планет, это вряд
ли привело их  к  конфронтации  с людьми,  но они  выползли из своих  пещер,
изгоняемые резко повысившейся концентрацией чистых  металлов и искусственных
материалов - порождениями  больших городов, возведенных людьми. В результате
пришлось прибегнуть  даже к эвакуации отдельных  колониальных миров - таких,
например, как Ан-Нура II, Лунг  Ши, Геракла, оставив все, что там имелось из
созданного людьми, на милость подземной мегапаутине ксенофобов.
     И вот  уже  в течение четырех с лишним десятилетий сражались против них
люди - пилоты  цефлинк-управляемых  "Шагающих  смертей", операторы  лазерных
батарей,  целые  полки  солдат  и  офицеров  на боевых  орбитальных станциях
ХЕ-МИЛКОМ.  Дело  дошло  даже  до  применения  глубинных ядерных  зарядов  и
использования  сильнейшего  направленного  магнитного  поля  для сдавливания
скальных пород. На немногих завоеванных  прежде ксенофобами мирах их удалось
уничтожить - так было и на Алии А-VI, где прежние города были восстановлены.
     И лишь после того как были налажены контакты с ДалРисами на Алия А и В,
стало возможным общение с этими созданиями.
     ДалРисское  изобретение комель  дожидался ее  в  цилиндрической емкости
рядом  с контейнером. Быстро закатав рукав,  Катя проворно открыла  цилиндр.
Его  заполняла  тускло  поблескивающая  желатиновая   масса.  Она  осторожно
погрузила в  нее  руку. Почуяв тепло,  исходящее от ее  тела, комель  тут же
прильнул к руке. Прикосновение показалось странно сухим. Как и Нага,  комели
являлись разновидностью термоворов, питавшихся теплом.
     Ксены с их сетью взаимодействующих непосредственно друг с другом клеток
не располагали ничем, что хотя бы отдаленно напоминало речь людей, и общение
с  ними   становилось   возможным  лишь  при   помощи  посредника  -  особой
полупрозрачной  массы  покрывающей  сейчас  руку  Кати  наподобие  резиновой
перчатки.
     Она  осторожно  согнула  пальцы, которые  обволакивало  бархатно-мягкое
создание.  Комели  были  живыми,  но  искусственно  созданными организмами -
результат  биологических,  граничащих  с  волшебством, ухищрений  еще  одной
гуманоидной  разновидности  разумных существ -  ДалРиссов  с  далекой  Алии.
Узнать  в точности, что  именно  лежало в основе этой,  больше походившей на
магию,  науки - во  всяком случае,  земные ученые воспринимали ее именно как
магию - так и удалось. Одно было известно - ДалРиссы  непрестанно общались с
ксенами, завоевавшими их миры много десятков тысяч лет назад. И, разумеется,
успели за  это время узнать  о своих врагах очень и очень многое, вот только
передать эти знания людям они не имели возможности.
     -  Ладно,  Фред, давай-ка поговори немного, - обратилась она к созданию
и,  медленно  погрузив  руку  с  присосавшимся к ней комелем  в яйцеобразный
контейнер,   где  находились   Нага,  осторожно  прикоснулась  к  одному  из
пульсировавших комков...
     Своеобразное  и...   изумительное  ощущение.  Отнятое   от   глубокого,
загадочного тепла и довольства  необъятной  "Я" маленькое "я"  не может пока
приучить  себя  к  этой   перспективе  восприятия,   такой  суженной,  такой
сдавленной,  такой обычной, и  к бесконечному одиночеству,  охватившему  его
сейчас.  Но вопреки ощущению этого одиночества "я" затрепетало пронзительным
восторгом откровения...
     Пошатнувшись,  Катя  отступила  на  шаг, и ее  рука с прильнувшим к ней
комелем освободилась от объятий Нага, и с отчетливым шлепком  создание снова
погрузилось  в черную массу.  Потребовалось несколько секунд, чтобы ее разум
вновь  приспособился к  этой  спартанской,  серой унылости хранилища. Каскад
всепоглощающих   эмоций,   предвосхищенных  странной,   гибкой  образностью,
исходивших  от осознания своей посвященности  в основы мировосприятия  Нага,
обрушился на нее.
     Катя  уже  не раз приходила сюда. За  прошедшие  несколько месяцев  она
бывала здесь  часто,  ей очень хотелось  понять и Фреда, и этого загадочного
Нага, прочувствовать, осознать, постичь, на чем же зиждется их мироощущение,
их представление  о  Вселенной. Кате  уже удалось узнать, что  Нага неведома
скука... как же это здорово, решила  она, поскольку, если  это действительно
так,  если  она  правильно  сумела  истолковать  посылы  этого  комеля,  эта
способность поистине равнозначна  обретению бессмертия. Вероятно, восприятие
Нага  времени  следовало  измерять не  какими-то  искусственными  столбиками
разграничения, как, например, секунды, а чередованием событий.
     И вот второе,  чем  они  отличаются от  нас,  как небо от  земли, - они
словно  мы,  но наоборот.  Для  нас,  ощущение  времени  носит  субъективный
характер:  когда событий мало - время течет медленно, если же событий много,
то оно  убыстряет ход. И если это применить к Фреду,  то миновало всего лишь
несколько  мгновений с тех пор,  как я в последний раз говорила с ним, а  на
самом деле, ведь это было несколько недель назад.
     Мысль эта  сформировалась,  заключила Катя, как  бы сама собой,  она не
была результатом какого-то интеллектуального акта, это произошло по наитию -
внезапно  ее словно озарило.  Генерал  Синклер  имел обыкновение  иронически
квалифицировать подобные явления  как проявление чисто женской интуиции. Вот
если бы ей удалось просчитать, являлись ли мысли Фреда по поводу предстоящей
встречи с Нага его истинным "я" или нет...
     Все Нага  отличались  тем,  что  лишь  с большим трудом могли  понимать
концепцию интеллекта иного  разумного существа...  и  даже других Нага. Если
рассматривать Нага планетарной величины буквально, то оно представляло собой
в  прямом  смысле  существо,  поглощенное  своим  "Я",   его  сознание  было
ограничено  регистрацией того, что  представляло  собой  "Я",  а что  нет. А
выполнявшие функции разведчиков -  Фред и другие,  ему подобные, - только  и
искали случая,  чтобы  оказаться  поглощенными большим  "Я",  они стремились
стать  "Я" вместо  того,  чтобы пребывать в  качестве отмежеванных  и убогих
маленьких  "я", но  даже это было не  в состоянии в полной  мере подготовить
Мировой  Разум Нага к тому  шоку, который  сулил контакт с другим созданием,
ему подобным.
     Нага, как  стало известно  сейчас, переработав достаточно большой объем
коры  планет  в  своих целях, входили в репродуктивную фазу, выбрасывая  при
этом во Вселенную  мощнейшие  магнитные  потоки, несущие огромное количество
коробочек,  содержащих их споры.  Большей части этих коробочек суждено  было
навеки  исчезнуть, затерявшись в необозримых далях космоса, но ничтожное  их
меньшинство,   направляемое  заданной  программой  инстинктов,  тяготело   к
источникам тепла и магнитным полям и через миллионы  лет пребывания в спячке
все же достигало других звездных систем.
     Но  в  соответствии  с  представлениями  Нага,  совершенно  нелепыми  и
абсурдными,  все  было   совершенно  не  так.   Вселенная,  по   их  мнению,
представляла  собой  некую  Пустоту,  окруженную  бескрайними  и  бездонными
пластами  скал;  и,  с  точки  зрения  самих  Нага, их  вояжи  в межзвездном
пространстве  были  скорее  странствием   от  одного   скалистого  берега  к
другому... а сменявшие другу друга и не заполненные никакими событиями века,
с точки  зрения времени,  вообще  ничего  собой  не  представляли - они были
просто в буквальном смысле слова безвременьем.
     Собравшись  с духом,  она  еще раз  опустила  руку  с комелем в  вязкую
жидкость...
     Восторг! В Пустоту  устремляются осколки этого  "знает-не-маленькое-я",
они движутся в Пустоте.
     Лицо Кати напряглось, когда она пыталась вникнуть в стремительный поток
сознания этого существа - обитателя чужого мира,
     Враг... враг? Враг... он приближается, и "я" должно быть защищено...
     Она  попыталась  сосредоточиться на узловых  понятиях. Скоро Нага будет
снова взят Пустотой.
     Чудо! Взмывающая ввысь, головокружительная пустота,  везде и  навеки! -
она  переносит в  другой  мир  -  Что  такое  "мир"? - то,  где можно  будет
соединиться с "Я", не ведающим о людских созданиях.
     Где есть... "не-Я-что-знает-как призвать Дэва?
     Не  позволяя  чувству  растерянности  завладеть собой.  Катя  старалась
сосредоточиться. Фред - крохотная частичка своего "родителя" с  Эриду. Каким
же  ничтожно  малым был его интеллект! Общение с  ним  напоминало разговор с
упрямым, туповатым ребенком.
     Сфокусировав  свои  мысли на Дэве,  она  пыталась объяснить, что он  не
здесь, а где-то еще, в другом месте, в другом мире.
     Что есть "мир"?
     Где есть Дэв?
     Что есть "любовь"?
     Последний вопрос заставил ее вздрогнуть, и она снова убрала руку. Боже,
что же этому Фреду  удалось ухватить с тонкой паутины мыслей, скользивших по
поверхности ее сознания!
     Где есть Дэв?
     Что есть Любовь-Дэв?
     Дьявол!  Она...  Ей нравился Дэв,  но... любить его? Нет, она не любила
Дэва. Нет, конечно, она очень за него боялась,  ее очень беспокоил  исход их
миссии на Афину, но...
     - О, вы, оказывается, здесь! А где генерал?  Заслышав  этот голос, Катя
тут же  резко  обернулась, и Нага  плюхнулась в  жидкость, отделившись от ее
руки.
     - Вот уж!.. Какого черта вам здесь нужно, Пол?
     Пол  Дэнвер, неказистый,  коренастый человек с невероятным самомнением,
был одним из старших адъютантов  Синклера,  как  иногда  казалось Кате он ее
органически  не переваривал, и сейчас  воспринимал  ее пребывание здесь  как
нарушение неприкосновенности его территории.
     - У  меня такой же допуск, как и у  вас, - ответил он. -  Послушайте, я
нигде не могу найти  Тревиса.  -  Он  намеренно назвал генерала  Синклера по
имени, чтобы еще раз подчеркнуть ту степень  доверия, которой он пользовался
у Синклера. - Мне сказали, что он здесь с вами.
     - Едва ли вы его здесь найдете - он сейчас на пути в Генри.
     -  Генри  был небольшой  городок  к  северо-западу от  Джефферсона,  он
располагался в долине, окруженной необъятными громадами Серебристых гор.
     - Гм. Ходят слухи, что мы вроде отчаливаем.
     - Отчаливаем. Генерал сказал, что мы действуем  согласно плану "Каппа",
а потом отчаливаем. За что купила, за то продаю, Пол.
     Было видно, что Дэнвер уперся.
     -  Но,  полковник,  мне нужно  официальное  распоряжение,  как  вы сами
понимаете. Не могу же я просто положиться на ваше слово.
     - А все уже загружено, - с раздражением  бросила она в ответ, кивнув на
панель компьютера  в стене. Этот Дэнвер бесил ее с самого первого дня здесь,
и она не собиралась сейчас нянчиться с ним. - Пойдите и приложите ладошку.
     Адъютант раздумывал, он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом,
круто повернувшись, коснулся контакта и вышел, едва дверь растворилась перед
ним.
     "Этот Дэнвер - настоящий джоулеед", - подумала она. Так называли особый
род  червей  -  поглотителей  энергии,  обитавших  на  Мэйане. Эти  существа
присасывались  к источнику любой  энергии,  электрической или  термальной, и
таким  образом  могли  получать  необходимое  для  жизни питание,  некоторое
количество джоулей.  Дэнвер очень напоминал их,  он был  из  тех, кто всегда
старается держаться  поближе  к человеку или  группе  людей,  олицетворяющих
власть и силу.  И то, что он называл  Синклера по имени, должно было еще раз
подчеркнуть  его  значимость: "Вы только посмотрите на меня! Я  тоже  важная
персона".
     Но сознавать, что  такой человек, как Дэнвер,  не очень-то жалует тебя,
было не более чем  самообольщение. Если брать в общем неформальную структуру
новоамериканских  политиков,  Тревис  Синклер   был  всего  лишь   одним  из
представителей,  одним  из  нескольких  десятков  делегатов,  представлявших
колонию  под  названием Новая  Америка. Но в реальности,  если отбросить все
создаваемые  и созданные имиджи, Синклер был одним из немногих, кто  по сути
нес  единоличную  ответственность за  создание  будущей Конфедерации. Будучи
главным  архитектором,  автором  "Декларации  Разума",  Синклер  имел больше
шансов стать побуждающей силой всего движения за суверенитет.
     И вполне естественно, что  эта его сила и власть не могла не привлекать
таких людей, как Дэнвер.
     Очнувшись от своих мыслей,  Катя положила  комель обратно в  контейнер.
Она  не  была  уверена, что ее слова дошли до Фреда, но, по крайней мере, он
понимал, что ему предстоит еще один полет.
     В   Франклин-парке   гигантское  изображение   Ласситера   до  сих  пор
жестикулировало,  раздавая  направо  и налево  немые обвинения.  Создавалось
впечатление, что  все службы  новостей  показывали ту часть его  обращения к
членам Конгресса, которая  прозвучала до новости о предстоящем прибытии сюда
флота Империи. "Боже, - мелькнуло в голове  у Кати, - сколько можно говорить
об этом  публике? Самая  натуральная пораженческая пропаганда,  и  империалы
должны быть благодарны им за это. Каков  же  следующий  их шаг?  Может быть,
открытый призыв к капитуляции?"
     Ее  же  задача была выполнена, и она могла уйти.  Вернувшись  в  здание
"Сони",  она закончила передачу необходимой информации, предназначенной  для
отправки в  Генри. И  спустя пять  часов, с трудом продравшись через  толпы,
заполнявшие   площади  и   проспекты  города,   Катя  добралась  наконец  до
подразделения.





     Через  двадцать восемь часов после  выхода  из гиперпространства первые
соединения эскадры "Цветок сакуры" стали выходить на орбиту, близкую к Новой
Америке. Еще через восемнадцать часов после  этого на орбите был и "Донрю" в
сопровождении свиты крейсеров и транспортных кораблей.
     К этому времени эсминцы "Хатаказе" и "Яказе" уже успели пришвартоваться
к наружным шлюзам  орбитальной  станции, выпустив из своего нутра  одетых  в
черную  броню солдат Имперских космических пехотинцев. Никто  им не оказывал
никакого  сопротивления.  Все  подразделения  повстанцев  и  войска,  верные
Конфедерации,  уже  успели  спуститься  на планету,  где  полным  ходом  шло
создание нескольких крупных вооруженных формирований.
     Солдаты  имели приказ взять под свой контроль станцию,  но  не  трогать
гражданский  персонал.   За   исключением  нескольких,  не  очень  серьезных
происшествий  -  первая информация, дошедшая  до Кавашимы от назначенного им
коменданта  станции,  упоминала  о  восьми погибших  из  числа  гражданского
персонала,  сорока  пяти  задержанных  по  причине  воровства  иди  грабежа,
двенадцати изнасилованиях и одном пехотинце, убитом его же  жертвой ~ приказ
этот исполнялся неукоснительно. Кавашима  прекрасно понимал, что прибыл сюда
для контроля над ситуацией.
     Он был наделен  огромной властью  над  всей  системой 26  Драконис и ее
обитателями. Массированная бомбардировка или  просто один виток  с инверсией
от двигателя "Донрю" над  поверхностью планеты на высоте  ста километров - и
одним махом были  бы решены все проблемы,  а заодно уничтожено  все живое на
этой планете.  Но подобный  акт  был  бы совершенно неконструктивным.  Новая
Америка представляла  собой  богатейший и самый  производительный  из  миров
Гегемонии, мир  достаточно обжитый и не требующий дополнительных вложений. И
если  Кавашима  превратит   его  в  радиоактивную   пустыню,  то  это  будет
равносильно  поражению, и те, кто стоит  над ним, по головке его за  это  не
погладят.
     Конечно, он будет  поощрять  террор,  если  потребуется,  но это  будет
осуществляться  очень избирательно  и аккуратно. База на  орбите станет  его
главной ставкой,  а пока он некоторое время будет оставаться в своей прежней
ставке на борту "Донрю", который находился в  нескольких километрах от самой
станции.
     Следующий шаг был понятен в той же степени, в какой и необходим.
     Кавашима должен был овладеть космопортом Джефферсона.





     Главная   сила  уорстрайдера   не  в  броне,  не   в  вооружении,  а  в
маневренности  и  приспособляемости.  Передвигаясь  на  гибких  ногах,  имея
герметичный  корпус  и  автономную  систему  жизнеобеспечения,   позволяющую
действовать в  самом  широком  диапазоне атмосфер,  начиная  от  коррозионно
опасной,  до  глубокого вакуума,  мамины  эти  проходят  почти  повсюду.  Им
приходилось взбираться  вверх по  горам, продираться  сквозь  лесные чащи  и
густые  заросли,   являющиеся  для   иных  боевых  и  транспортных   средств
практически  непреодолимым  препятствием,  переходить   вброд   заболоченные
участки местности, им случалось  даже  действовать в морских  глубинах, хотя
мобильность их в такой среде существенно ограничена.
     Бронированные боевые машины:
     Обзор современной военной техники
     Хейсаку Ариеши,
     2523 год Всеобщей эры

     Из  внешнего мира  Кате  поступало чрезвычайно мало  данных, в  течение
последних четырех  часов  она  пребывала в полнейшей  изоляции.  От наружных
датчиков, установленных  на броне, к ней непрерывным  потоком шли  данные  о
температуре,   давлении   и  других  величинах,   однако  они  не  менялись,
подтверждая,  что   несмотря   на  ад,  который   теперь   разыгрывался   на
бетонированной площадке  Порта Джефферсон, морские воды у каменистого обрыва
мыса Диксон оставались спокойными.
     Единственным связующим звеном  с внешним  миром был  тонкий световодный
кабель,  пронизавший пятиметровую толщу  воды, через который  ее "Бог войны"
RS-64D  получал информацию извне.  Информация ограничивалась  узким сектором
обзора  и  обеспечивала  ей  выход  на  радиочастоты  военного времени.  Это
усугубляло  гнетущее   чувство   ее   изолированности   от   внешнего  мира.
Рудиментарные  фобии -  боязнь  темноты, страх  быть  погребенной  заживо  -
копошились где-то глубоко, у самой границы подсознания.
     Иногда Катя даже сожалела  о  том,  что  так  и  не  овладела  навыками
Кокородо - особым умением преодолевать  психологические кризисы  и  стрессы.
Этому  специально  учили  в учебных  подразделениях  Космических  Пехотинцев
Империи. Конечно,  пройдя  курс  боевой  подготовки  перед  тем,  как  стать
гвардейцем  Гегемонии,  Катя  имела  четкое  представление  о  дисциплине  и
самодисциплине и сумела воспитать в себе  способность сосредоточить мысли на
мнемонических  кодах. Но ничего не  помогало ей преодолеть этот изматывающий
страх, который подкрадывается к тебе в ожидании боя.
     Четыре  часа  назад  она  приняла  командование  над  тридцатью  шестью
уорстрайдерами, это  была  четвертая часть  всего подразделения  "Рейнджеров
Конфедерации" и под прикрытием дымовой завесы они погрузились в воды  у мыса
Диксон. Опустившись на дно, экипажи выбросили наверх  сенсоры и  затаились в
ожидании. Вода здесь даже в  штиль  была темной, почти непрозрачной,  в  ней
плавала взвесь песка  и ила, поднятого со дна прибрежным прибоем.  Приливы у
этих берегов  Новой Америки,  периодичность которых в  значительной  степени
определялась  висевшей  в  небе  Колумбией,  надвигались  всегда степенно  и
неторопливо.
     Мир находился с  этим  спутником  в следующих  взаимоотношениях  -  5,2
стандартных дневных  орбиты  Колумбии к трем  дням Новой  Америки, каждый из
которых насчитывал восемьдесят три часа.  Во время отлива вода  отступала от
мыса  Диксон на  целый километр,  образуя  покрытую  спутанными  водорослями
приливную полосу, а  во время прилива  граница прибоя подходила чуть  ли  не
вплотную к  порту. К счастью, нападение противника последовало как раз в тот
момент, когда прилив достиг максимума. Задержись  империалы на орбите еще на
пару витков, и план Кати рухнул бы в одночасье.
     В  конце концов, ужас ожидания первой атаки кончился.  Появились боевые
машины противника,  а еще через  восемьдесят  минут на западе стали мелькать
первые кассетные снаряды, которые разбрасывали в атмосфере  фольгу  и другие
отвлекающие  псевдоцели,  а  за  ними  тянулись  длинные  шлейфы  плазменных
выхлопов. Все они устремлялись в район порта.
     Слава  Богу, челночный корабль с членами правительства  Конфедерации  и
Фредом на  борту  несколько  часов  назад  состыковались  в  пространстве  с
"Транслюксом",  огромным  пассажирским лайнером  пятого поколения, способным
совершать прыжки в  гиперпространстве.  Корабль  этот  принадлежал  компании
"Хайстар",  известной  своими  проконфедератистскими взглядами.  Большинство
делегатов - сторонников Конфедерации - были сейчас в безопасности на  пути к
Мю  Геркулеса, их сопровождал  немногочисленный эскорт межзвездных  кораблей
Новой Америки.
     Но генерал  Синклер  и высшие  чины военного командования оставались на
территории  колонии.  Слишком важна  была для сторонников Конфедерации Новая
Америка, как место зарождения  идей Конфедерации, как  символ сопротивления,
как мир, чтобы они просто без боя капитулировали перед силами Империи.
     И  победа  здесь, в космопорте,  до того  как  силы Империи доберутся и
захватят  приморский  плацдарм,  могла   в  значительной  степени  осложнить
дальнейшее  продвижение врага, задержав его на неопределенное время, как это
однажды уже произошло на Эриду.
     - Готово, - передала Катя зашифрованный  сигнал  и он понесся к  другим
сенсорам, сквозь толщу морской  воды,  окружающую  ее со всех  сторон. Успех
плана основывался на  высокой степени слаженности  и тщательной выверенности
по времени. И если не удастся поднять все машины из моря одновременно, то их
контратака обречена на поражение.  Застыв  на своем  наблюдательном  пункте,
болтаясь на  волнах  в  сотне метров  от берега, Катя  выжидала,  пока волна
неприятельской атаки не приткнется к берегу.
     Вот, теперь можно.
     - Вперед!
     Из-за того,  что  видимость была  затруднена, Катя  с трудом  разбирала
небольшой  кусочек  берега метрах  в ста  впереди от себя,  почти  скрытый в
клубах дыма. Не  отрывая пристального  взора  от  узкого  участка  береговой
кромки, она, подняв машину на ноги, двинулась вперед.
     - Возьми  управление, Кен,  - обратилась она к младшему лейтенанту Кену
Мобри, второму пилоту  экипажа  "Бога  войны", состоявшего из  трех человек.
Третьей была техник по вооружению мичман Фрэнсин Дель Рей.
     -  Так точно,  сэр, -  отозвался Мобри, и "Бог войны" перешел  под  его
управление.
     Мобри был новичком,  только  что мобилизованным в одном из городов  под
названием  Нью-Уэми,  располагавшемся  где-то  на  окраинах  Новой  Америки.
Фрэнсин, до того как перейти на сторону восставших, четыре года прослужила в
Гвардии  Гегемонии,  а  до этого  три года находилась в  рядах  добровольцев
Новоамериканского ополчения. Сейчас Катя очень рассчитывала на эту Фрэнсин и
ее  железные нервы,  не  сомневаясь, что  оружие  на  борту "Бога  войны"  в
надежных руках, и могла целиком сосредоточиться на предстоящей контратаке.
     И хотя сейчас машину  вел  Кен,  Катя непрерывно следила за показаниями
бортовых сенсоров, сообщавших ей обстановку на местности, "Бог войны", почти
увязая  в  густом  месиве  крупнозернистого  песка   и  камней,  принесенных
приливом,   вышагивал  по   направлению  к   берегу.  С  трудом  преодолевая
сопротивление   водной   среды,   медленно,    до   ужаса   медленно   почти
шестидесятитонная  махина волокла  на  себе раковину  своего  бронированного
корпуса. Катя даже чувствовала, как холодный  поток  омывает  ее кожу, мешая
продвижению вперед.
     И  вот  надстройки первой машины  прорезали  поверхность воды,  первыми
показались сенсоры,  затем постепенно стал появляться и корпус. Вода с шумом
устремлялась вниз по бокам уорстрайдера, по пазам бронированных панелей, и в
первую секунду Катя была ослеплена солнечным светом и звуками внешнего мира.
Она втянула  сенсор,  потом  выдала  команду  на панорамный обзор.  Впереди,
окутанная  дымом,  береговая  линия выглядела весьма угрожающе,  прибитые  к
земле  серые  специфические  клочья  дыма  говорили  о  том,  что  противник
применяет  облака нанорассеивания. В  этой  мгле тут  и  там мелькали  яркие
вспышки,  сопровождаемые  глухим  рокотом,  но никаких  признаков  появления
неприятеля не было.
     Дело пошло полегче - "Бог войны" почти выбрался  из воды.  Машина плыла
вперед,  пеня за собой воду, мощный торс ее вращался то в одну, то в  другую
сторону, угрожающе шевеля орудиями... и  вдруг из жерла  спаренной протонной
пушки, вмонтированной в  передний манипулятор, ударили две синеватых молнии.
КО-125  "Акума",  застывший со словно  прилипшим  к нему  курсором в  визире
радарного прицела Кати на  мгновение вспыхнул, словно  бриллиант  на солнце,
распался на части, и тут же в море огненным дождем посыпались осколки.
     - Да черт с ним, с этим аэрокосмолетом, - указала Катя Фрэнсин. - Лучше
побереги заряды для тех, кто на берегу.
     - И то правда, Катя, -  ответила мичман. - Только ведь птичка эта очень
хотела прощупать нас радаром.
     -  А вообще-то  выстрел был  неплохой, -  решила  все же приободрить ее
Катя. -  Но теперь, когда будем высаживаться  на берег, советую стрелять  из
скоростной  -  во  время контратаки нам необходимо  ошарашить их всей  нашей
огневой мощью.
     - Все ясно, сэр.
     Вода  кипела и пенилась  в тех местах, где ее поверхности касались лучи
лазеров. Направо и налево изломанной линией, вытянувшейся не  меньше  чем на
километр, из воды  поднимались остальные  машины подразделения Кати и, выйдя
на отмель, тут же вставали на свои телескопические ноги. Выбираясь в клочьях
пены  прибоя на  каменистый,  усыпанный галькой берег, они ступали в  вязкую
приливную  полосу, которая всего  несколько часов назад еще была  дном моря.
Под  весом  RS-64 скрипела  галька,  над ними  жалобно  проскулил  одиночный
шальной снаряд. Всклубившаяся дымовая  завеса тут же привела в  действие  их
нанофляж, сделавший их из  черно-зеленых - цвета той воды, откуда они только
что выбрались, - темно-серыми, под цвет поднимавшегося вверх дыма.
     Машины в  серо-зеленых пятнах  наномаскировки казались огромными  и, на
первый взгляд, неповоротливыми.  Вновь залаяла одна из протонных пушек "Бога
войны",  зацепив гребень волны, и вода тут же вскипела, послав  вверх клочья
пара.  В ответ полыхнул лазер - изумрудная  молния прорезала  перенасыщенный
туманом и  дымом воздух.  Катя ощутила,  как луч  хлестнул  по броне, и хотя
цефлинк, разумеется, не был в состоянии передать физическую боль, но  все же
чувство было такое, будто  ее  довольно ощутимо  ткнули в бок, да еще слегка
при этом кольнули.





     Огонь! Она мысленно, не прибегая к вербальной форме,  отдала  приказ на
ответный  залп.  Фрэнсин  тут же  дала три выстрела  из  протонных  пушек  и
сопроводила их залпом ракет "Марк III" из-под брюха "Бога войны".
     Теперь они видели  цель  - это был КР-86 "Тачи".  Корпус  машины  почти
наполовину был таким же,  как и у них, броня была значительно  легче, в этой
модификации  упор  делался  скорее  на  подвижность, нежели  на  способность
противостоять огню. Словно пираньи снаряды  яростно набросились на  "Тачи" и
мгновенно прогрызли  с боков огромные дыры в многослойном дюраллое,  ими был
снесен  и  узел  привода  правой  ноги  - просто  разлетелся  на  мельчайшие
фрагменты и рассеялся в воздухе, словно пыль. Последовал еще один выстрел из
"прогонки",  и  вот  уже  левый  бок  машины  зарделся синеватым  свечением,
оплавленной  глубокой  борозды  в  броне. Тяжелый,  густой  маслянистый  дым
повалил  из пробоины,  было  даже  видно, как растекаются раскаленные  блоки
управления. "Тачи" скользнул вправо, потом, вздрогнув, завертелся на месте и
завалился набок,  его правая нога стала конвульсивно сокращаться  в  такт  с
судорогами погибавшего пилота, словно оторванная нога паука.
     В  ИИ "Бога  войны" Кати раздался сигнал  тревоги; неопознанная  машина
сзади! Мобри вовремя заметил еще одну "Тачи", выбиравшуюся из воды метрах  в
двадцати от берега.  Судя по всему, выстрелы нападавших не достигали цели  и
падали в море.  Фрэнсин  ударила из счетверенной лазерной установки и, попав
точно в  правый манипулятор  "Тачи",  вырвала с  корнем одно из  сочленений.
"Тачи" резко  отшатнулся  от удара, одновременно пытаясь навести на них свою
электронную пушку, но не успел, Фрэнсин завершила его уничтожение длиннейшей
очередью  из  сверхскоростных пушек.  Под  этим  шквалом  урана броня "Тачи"
превратилась в  решето,  и машина,  накренившись,  стала медленно сползать в
воду.
     - Внимание! - предупредила всех  Катя по оперативной  линии связи. - Их
полно в воде, пытаются перехитрить нас!
     Справа от нее еще один "Бог войны", управляемый капитаном Виком Хэганом
и двумя другими рейнджерами, неуклюже ткнулся в берег, орошая песок потоками
воды,  стекавшими  с  его  брони.  Нанофляж  смазал  его  очертания,  сделав
неразличимым даже цвет машины, оставив лишь яркое пятно на носу, - маленький
шедевр самодеятельного искусства пилотов, желавших хоть как-то выделить свою
машину,  - пещерный  человек с длинными, распущенными светлыми  волосами,  с
покоящейся  на  плече дубиной и  надпись  "Посланец" внизу. Только что  этот
"Посланец"  под командованием Хэгана  разнес еще одного "Тачи" у самого края
берега.
     -  Эй, "Босс", -  раздался в оперативном канале лазеркома  зычный голос
Хэгана. - Хорошо мы их  пощипали! - "Босс" был позывной машины Кати, хотя на
носу никаких выкрутасов не имелось.
     - Эти  ребята наверняка отбились от  своих,  - ответила она. -  А вот с
теми, кто на берегу, будет посложнее.
     Вся   береговая   линия   была  усеяна  выходившими  из  воды  машинами
подразделения рейнджеров  Кати. Центр был усилен лучшими,  наиболее опытными
бойцами на двух тяжелых "Богах войны" - это были ее экипаж и Вика, фланги же
занимали менее опытные пилоты. Именно этот бронированный центральных кулак и
определит в конечном итоге успех всей операции.
     - Давайте, рейнджеры! - призвала она всех по оперативной цефлинк-связи.
- Тронулись! Быстрее, быстрее!
     Ее "Бог  войны" вышел  на своих  ходулях  вперед "Посланника"  Хэгана и
прошагал  последние  метры берега. RLN-90, машина  разведки,  принадлежавшая
конфедератам,  бесформенной  кучей  едва  узнаваемых   фрагментов,  догорая,
громоздилась на  самой верхушке берега. Прильнув к перископу,  Катя  увидела
чуть дальше на  твердой глади бетонного плаца свалившуюся "Манту" повстанцев
Нью-Уэми, и рядом с ней обезображенные трупы и разбросанные части тел бойцов
пехотного отделения - они были срезаны ураганным огнем скорострельной пушки.
     Тела в куче лежали вперемешку, положение некоторых говорило о  том, что
эти люди  пытались  скрыться, убежать от огня,  но он настиг  их. Взору Кати
предстали  оторванные  руки,  ноги, кровавая каша  выпущенных кишок  и  даже
отрезанная голова в защитном шлеме.
     Кате далее  показалось,  что по ее телу  прошла дрожь...  но,  нет, она
содрогнулась лишь внутренне, -  сколько ей  ни приходилось видеть  подобное,
привыкнуть к этому она так и не смогла.
     Проклятье!  Проклятье! Посылать пехоту  против этих  уорстрайдеров!  Не
безумие  ли  это?!  Ведь без поддержки броней  любое  наступление  пехоты  -
безнадежнейшая затея. Солдаты были в боевых доспехах, в броне, но с таким же
успехом можно было просто закрыть грудь цветочными гирляндами. Вооружение их
состояло из  простеньких  лазерных  .пистолетов и  ружей, ранцевых  зарядов,
ручных  гранатометов  -  все  это  было  бы  хорошо  для  защиты  от  легких
уорстрайдеров. А здесь никто из  них так и не успел воспользоваться  этим, с
позволения сказать, оружием.
     Боже, сколько крови...
     Катя вспомнила, как Дэв Камерой на Локи использовал тактику ввода в бой
легких "Шагающих" при поддержке пехоты,  и  это оказалось удачным решением -
бой с  ксенами они выиграли. Но...  Катя  и сейчас продолжала  сомневаться в
том,  что пехоте  уготовано место в  боях, где участвуют  одни  лишь  боевые
машины.  Да, на Эриду пехоте  пришлось  сразиться  с уорстрайдерами,  однако
потери были огромными - тогда этот приказ о введении в бой пехоты был просто
актом отчаянья.
     Похоже,  что  и  этот  неравный бой, последствия  которого  она  сейчас
видела,  тоже  был  результатом такого  приказа.  Ведь  в условиях острейшей
нехватки  новобранцев  с  вживленными  тремя   разъемами,  необходимыми  для
управления  уорстрайдером, конфедератам ничего  больше  не  оставалось,  как
выставить  против  "Шагающих"  неприятеля  пехоту  -  легко  вооруженных   и
закованных в броню солдат.
     И не приходилось удивляться, что пилоты "Шагающих" именовали пехотинцев
не иначе, как "хрум-хрум". Именно  такой звук издавала их броня под тяжестью
уорстрайдеров.
     - Оставайся со мной, Вик, и  не отставай, не отходи  далеко. -  сказала
Катя Хэгану.
     - Как скажете, "Босс".
     "Боги войны"  зашагали мимо кучи  трупов к главному зданию  космопорта.
Как и было предусмотрено планом, все подразделение включило радары кругового
обзора. Конечно, это было большим риском -  их запросто могли запеленговать,
но без этого они были слепы.
     Радар  Кати  непрерывно ощупывал местность  впереди,  выдавая  на экран
неясные очертания чего-то  массивного, в тысяче  восьмистах метрах  от  них,
мигавшего белой  звездой  - другого  символа  Конфедерации  в качестве  кода
опознавания не было.
     - Будем атаковать их с дальней дистанции, - предупредила Катя.
     Дело  в  том,  что на стороне врага было явное численное превосходство,
поэтому  их  крохотная  команда  могла кое-чего  добиться,  ведя  прицельную
стрельбу издалека и  не ввязываясь в  ближний  бой,  исход  которого явно бы
сложился  не  в  их  пользу.  По крайней мере,  это первое,  что они  должны
сделать. Конечно, что  там  загадывать -  по  мере развития атаки  все может
измениться, а пока...
     Но  времени  думать да гадать на  кофейной гуще  не оставалось. Фрэнсин
взяла в перекрестье призрачное, медленно  ползущее  по экрану радара нечто и
выпустила  по  нему  сразу  несколько  ракет   "Страйкер".  Они  моментально
отскочили от кормы RS-64 с таким звуком, будто над ухом рвали бумагу. В тьму
устремились    еще   несколько   ракет,   оставивших   странные   призрачные
следы-молнии.  Линия атакующих  машин конфедератов, ведя  непрерывный огонь,
продвигалась вперед, метр  за метром  оттесняя противника. Что-то взорвалось
за  темным,  низким облаком, выстрелив огненным  шаром, ярко  просвечивающим
сквозь густую завесу.  Все  вокруг было так  плотно окутано дымом,  что Катя
даже утратила ощущение времени,  напрочь позабыв о том, что сейчас полдень и
где-то там, где не было боя, ярко светило солнце и голубело небо. Огонь!
     И вот первый ответный  залп сотряс уорстрайдеры наступавших рейнджеров.
Две машины  тут же грохнулись наземь - не выдержали их телескопические ноги;
третья  была  серьезно  повреждена - разорванная  броня панциря  вздыбилась,
напомнив облупленную  чьей-то гигантской  рукой  скорлупу яйца -  в  корпусе
зияла страшная,  похожая на рваную рану пробоина.  Ее "Бог войны", благодаря
сверхчеловеческой реакции  бортового ИИ, успел отбить в  какую-то  ничтожную
долю секунды две  устремлявшихся к нему  ракеты неприятеля, на подлете обдав
их из тупорылого жерла сверхскоростного орудия урановой картечью.
     Проклятье! Сколько же еще у них  этих чертовых машин? Когда Катя вместе
с остальными членами команды занималась планированием предстоявшей операции,
они рассчитывали  на  то, что  противник сможет выставить  против них, самое
малое, две  роты боевых машин,  но скорее  всего это будет батальон в полном
составе. Объем дальнобойного прицельного ракетного огня  убедил  Катю в том,
что их, действительно, был батальон, а, может быть, даже и больше.
     -   Продолжать  огонь!   -  скомандовала  она.  Теперь   в  ход   пошли
неуправляемые  ракетные  снаряды,  следовало  только  подобраться  поближе к
врагу, чтобы он не смог применить против них лазеры.
     Гром, ударивший с  западной стороны,  заставил предположить,  что в бой
вводились аэрокосмолеты, и Катя действительно увидела, как на востоке в небе
пронесся один из них. Он был намного больше и мощнее тех, что ей приходилось
видеть  раньше.  Катя  решила не  обращать  на  них внимания.  Какого  черта
сокрушаться  об этом  теперь,  раньше надо  было  думать  о  превосходстве в
воздухе, а не отдавать его просто так империалам.
     -  Дай  мне,  -  мысленно  скомандовала  она Мобри передать  управление
машиной. Лучше уж самой, у нее все-таки и опыта побольше, и реакция получше.
     Катя сделала это,  повинуясь непреодолимому  желанию действия. Это хоть
как-то  успокоит  ее.   Медленно,  переваливаясь   с  боку  на  бок,  словно
какой-нибудь доисторический  динозавр,  ее "Бог войны" приближался  к  линии
обороны  противника. Навстречу  показались два "Тачи", пальнули по  ней пару
раз, на что она  ответила  двумя залпами ракет, одна из которых  буквально в
мгновение  ока  отожгла  ногу  одного  из  нападавших,  Хэган  тем  временем
расправился с другим.
     - Наноотсчет! - отрывисто скомандовал Мобри. - Точка три-один, пуск!
     Эти  боеголовки  вместо  обычных  зарядов содержали нанорассеиватели  -
смертельное оружие, запрограммированное на уничтожение любого искусственного
материала  в пределах  досягаемости - дюраллоя в особенности.  Оно разлагало
эти материалы на молекулы, А цифра указывала на концентрацию - чем выше была
концентрация, тем быстрее растворялась броня боевых машин.
     Символы тревоги уже начали мигать в поле зрения.
     - Я вижу их! Фрэнсин! Давай, выкидывай антинано!
     Так,  точка  три-один, теперь... чуть  вправо. Она резко бросила машину
влево в тот  момент, когда Фрэнсин нажала на  спуск, выбрасывая находившиеся
на броне емкости с антинано. Туман антинано окутал "Шагающую смерть"., и вот
наночастицы сцепились в смертельной  схватке, мириады невидимых глазу частиц
сражались друг с другом, и воздух вокруг замерцал трепетным маревом.
     Дым рассеялся,  и Катя увидела, что  на нее  надвигаются три "Тачи". Их
нанофляж светился  серебристо-сероватым цветом,  подстраиваясь  под  оттенок
тумана, и матовые пятна выделялись на сером фоне в тех местах, где солнечный
свет  касался бронированных  боков  машин. И тут ее сотряс сильнейший взрыв,
огромный  кусок пласт-бетона вырвался из-под  ее  "Бога войны" и обдал броню
машины градом каменных обломков.
     Она  почувствовала, как  пол под  ногами  стал  куда-то  проваливаться,
пытаясь удержаться, судорожно ухватилась за что-то. Заряд электронной пушки,
ударивший в бок ее "Босса", вывел  из строя все контрольные цепи, перегорели
и энергофидеры, а ее саму швырнуло на прицел. Раздался страшный треск, потом
что-то  натужно завыло,  после чего внезапно наступила тишина  -  сенсоры ее
отказали.
     Куда-то исчезли все чувства, и Катя полетела в бездну...





     Когда-нибудь полководцы  сумеют разглядеть сквозь  дым  битв и свои,  и
вражеские диспозиции,  чтобы  обрести,  наконец,  возможность  в полной мере
направлять  ход  баталии. И  вот тогда военная наука  станет достойна своего
высокого  имени,  она  станет  действительно  наукой,  а   не  расплывчатым,
полуслепым блужданьем, каковым она является сейчас.
     После поражения в битве против сил Маньчжурии у Танчжоу под Пекином
     Генерал Саджи Хатанака,
     2212 год Всеобщей эры

     Командование силами защитников Конфедерации было возложено на  генерала
Мэтана Грира, крупного, неуклюжего мужчину с неровным, словно высеченным из,
шероховатого камня лицом, фанатично преданного делу Конфедерации.
     Родом с Свободы, выросший в  обеспеченной  семье, в ранней юности  Грир
был отправлен родителями  на Землю получать  образование. Сначала он окончил
Массачусетский технологический  институт,  затем по  полной программе прошел
подготовку для службы в Гвардии Гегемонии, а позже закончил Военную академию
в Осаке. Карьеру  Мэтана Грира  под  знаменами Гегемонии вряд ли  можно было
охарактеризовать как блестящую, но  зато она была достаточно длительная. Его
боевой  опыт исчерпывался лишь  участием в сражениях  с ксенами в 2515 году,
когда  на его плечах красовались еще погоны младшего лейтенанта, кроме того,
двадцать два года спустя в  чине полковника Грир командовал полком в  период
кампании на Лунг Ши.
     Разочарование  в  Империи  и  Гегемонии  последовало  после  того,  как
правительство решило  возложить вину за  катастрофу на  Лунг Ши на служивших
Империи гайджинов,  а также события, свидетелем которых он стал  на Свободе,
когда войска Империи  были направлены туда  для  подавления мятежа. Сразу же
после печально известной резни тридцать восьмого года  он подал в отставку и
вернулся  на Свободу,  где взял на себя  командование  повстанческим полком.
Шесть  месяцев спустя, один  из генералов-конфедератов предложил ему  пост в
Военном Командовании Силами Конфедерации - ВКСК.
     Грир  был  толковым,  хоть  и  не  отличающимся  избытком  воображения,
офицером.  Включение  его  в  состав штаба ВКСК  частично было  продиктовано
политическими  соображениями   -   это   был  своего   рода   ответ  тем  из
представителей  Свободы,  кто  опасался,  что  ставленники   Новой   Америки
захватили  все  главенствующие позиции  в  войсках  конфедератов. Он  и  сам
понимал   это,  но   главным  была   и  оставалась  его  страстная   вера  в
независимость.  Как  командира  его  можно  было  назвать  консервативным  и
осторожным,  в  сейчас,  наблюдая  битву  за Порт-Джефферсон, развернувшуюся
перед  ним  в  ВИР-реальности,  он  прекрасно понимал,  что главное  в  этом
сражении не столько одержать победу, сколько не потерпеть поражение.
     Соединенный  цефлинком  с  ИИ  Центра  управления  ВКСК,  генерал  Грир
пребывал в надежно  защищенном  бункере на пятисотметровой  глубине  в толще
горы Стоунмаунтин, возвышавшейся над Генри. Внутренний его взор, однако, был
поглощен  происходившим  в  Порт-Джефферсоне сражением,  он  наблюдал битву,
разыгравшуюся там, как бы с высоты птичьего полета.
     Панорама  очень  походила на  те  военные  игры,  которые  ему  не  раз
приходилось  программировать в  академии. Разбросанные  по полю боя сенсоры,
включающие  миниатюрные  дистанционно  управляемые   летательные   аппараты,
передавали постоянный  поток информации  в ИИ  Центра управления - данные  о
разрядке  энергии,   об  уровнях   радиации,  данные   радаров,   визуальные
изображения,  - словом,  все, вплоть до издаваемых боевыми машинами звуков -
все это  накладывалось на особую программу, предназначенную  для поступления
таких данных, и в виде трехмерного изображения выдавалось на  особую карту -
электронный  макет,  поверхность которой была усеяна  крохотными, высотой не
больше  сантиметра,   голографическими   изображениями   уорстрайдеров.  Еще
меньшие,  медленно   передвигающиеся  пятнышки  синего  цвета   служили  для
обозначения сухопутных войск конфедератов.
     Конечно,  обстановка на этой  панорамной  карте  не могла  быть  точной
копией того,  что происходило на поле боя. Скорость и  нанофляж боевых машин
сильно затрудняли  определение их местонахождения на этой карте-макете и то,
что генерал наблюдал теперь, было самой лучшей работой ИИ. Обширные  участки
карты   представляли  собой   просто  "белые   пятна"  -   незамаркированные
территории,  на которые данных об обстановке  просто не было, строго говоря,
там  могло происходить что угодно. Что поделаешь -  иногда  даже ИИ вкупе  с
цефлинками  было  не  под  силу  пробиться  сквозь  вековечную  завесу  дыма
сражений.
     Однако система  эта предоставляла генералу такую возможность наблюдения
за  обстановкой на  поле битвы, о которой ни  Наполеон,  ни  Паттон, ни даже
Хатанака  и  мечтать  не  могли.  Видя   перед  собой  миниатюрное  объемное
изображение любой военной машины, иначе говоря, тактической единицы, генерал
Грир мог получить и о ней, и о ее экипаже любые необходимые сведения, узнать
ее тип, курс следования, данные о ее пилоте  или экипаже  в  целом;  он имел
возможность  тут  же  по цефлинку  связаться  с  кем  угодно из пилотов  или
командиров  подразделения,  хотя  обычно   каналами  этой   связи  занимался
полковник Вайс, старший офицер штаба, отвечавший за этот участок работы.
     Из  своего  уникального наблюдательного пункта  он  каждым своим нервом
чувствовал   ход   битвы,   видел,   как  она   скатывалась   от  полукружия
Порт-Джефферсона к сверкающим  группам зданий самого  города.  Он видел, как
наступали неприятельские войска, видел, как целые куски вдруг окрашивались в
красный  цвет.  Это  означало,  что эти участки  территории  переходили  под
контроль   империалов.   Рейнджеры  и  батальоны  местных  повстанцев  Вайса
двигались  им  навстречу, чтобы воспрепятствовать  вторжению.  Главная линия
обороны была  отброшена  к  северной  окраине Порт-Джефферсона  -  огромному
промышленному   центру  и   участку  космопорта,  известному  под  названием
Бракстон.
     Он  наблюдал  и  за  разыгравшейся на  берегу  драмой с  подразделением
полковника  Алессандро, за  этими  тридцатью  "Шагающими  смертями",  единой
линией  ступившими  на  бетонированную  площадку  космопорта,  чтобы  тут же
оказаться ловко окруженными у  главных зданий космопорта почти сотней "Тачи"
империалов.
     Но Грир, недурно подкованный во всем,  что  касалось военной теории, не
поколебался в  своей вере в незыблемость ее основных постулатов: тот, у кого
меньше сил, не может потеснить или окружить более сильного; для атаки всегда
необходимо   преимущество  и,  как   минимум,   тройное;   внутренние  линии
коммуникации  и   передвижений  всегда   важнее  внешних;  пехота  не  может
противостоять в поле бронемашинам противника.
     Ведь  силы Конфедерации, обладавшие более  мощными машинами, лишь  едва
дотягивали  до  противника   по  их   численности.  Японскому  командующему,
окруженному  в Порт-Джефферсоне, оставалось лишь прорвать единственный узкий
участок, заблокированный машинами конфедератов. А прорвать его,  сломать эту
оборону  ничего не стоило  - при первой же  попытке атаки оборонявшиеся были
превращены в фарш.
     Положение  усугублялось  еще  и  тем,  что  по  меньшей мере  две  роты
атакующих находились на берегу, рассеянные по огромной территории в городах,
у  ферм,  на  склонах  гор  между  космопортом  и  столицей.   Подразделения
повстанцев  Нью-Уэми  под командованием генерала Крюгера прекрасно  отдавали
себе отчет в том, что нападавшие обязательно  соберут свои разрозненные силы
в  кулак  и начнут  оттеснять защитников, чтобы  изолировать  мыс  Диксон от
материка. И когда это  произойдет, рейнджеры окажутся в ловушке, отрезанными
от  основных  сил  конфедератов.  Грир  уже  даже  видел,  как  эта  западня
раскрывается перед ними... и знал, что ему делать, чтобы избежать этого.
     Грир уже хотел было обратиться к Тревису Синклеру, Дарвину Смиту  или к
кому-нибудь из лидеров Конфедерации,  но  тут  же отказался  от  этой  идеи.
Генерала устраивала роль спасителя молодой армии  Новой Америки  - ведь  сам
Синклер одобрил его  схему развертывания  сил  и  план самого  сражения. Он,
Мэтан  Грир, еще покажет всем этим из Новой Америки, на что способен человек
из Свободы, имеющий за плечами настоящее военное образование!
     - Полковник Вайс! - громко произнес он, ища голографическое изображение
командующего силами рейнджеров. - Полковник Вайс! Жду вас на связь!
     Ответа не последовало, и  Грир уже стал подумывать о  том,  не пал ли в
бою  этот полковник Вайс. Кто же, в  таком  случае,  его  заместитель? Когда
перед  его  внутренним  взором  возникла  схема  состава  командования,   он
нахмурился. Алессандро? Он вспомнил, что когда-то ему бросилось в глаза, что
полковник Алессандро - женщина, но тогда он просто не воспринял это всерьез.
Вплоть до последнего месяца она не командовала подразделением  крупнее роты,
и он откровенно  сомневался в том, что  она окажется способной взять на себя
такое значительное и сложное подразделение как полк.
     Так где же этот чертов Вайс?
     Изучая красиво  расположенные боевые порядки цветных фигурок на  карте,
генерал  Грир секунду  или  две терзался искушением оставить все как  есть -
засада   под  командованием  полковника  Алессандро,   несомненно,  заставит
империалов пережить небольшой шок и даже отступить.
     Слишком большой риск. По всей карте ширились участки "белых пятен", они
уже покрыли довольно солидный кусок территории космопорта и территорию между
мысом Диксон и столицей. Это означало, что сенсоры либо пришли в негодность,
либо оказались под агрессивным  воздействием наноагентов,  распылявшихся над
всем  полем  боя. Если  продолжать  выжидать, то  в этом случае он  потеряет
контроль над ситуацией в целом, и не исключено, что рейнджеры - единственное
подразделение  Конфедерации  такого  рода  -  будут просто  уничтожены, едва
появившись на свет.
     Нет, он не станет  так рисковать. Спасти армию, по  мнению  Грира, было
всегда важнее, чем одержать победу.
     - Полковник Вайс! Это генерал Грир, из ВКСК! Где вы находитесь?
     - Это... это Вайс. - Голос полковника срывался. - Я... я сейчас не имею
возможности говорить с вами, генерал.
     Грир  приблизил в своем  внутреннем взоре изображение машины Вайса, это
был "Бог войны", помеченный мигавшей звездочкой. Машины, следовавшие за ним,
припали   к   земле   у   сооруженной   поспешно  нанобаррикады,  защищавшей
промышленные  объекты  и фабрики  Бракстона. В  данный момент линия  обороны
казалась достаточно  надежной,  чтобы  защитить  мыс Диксона,  но  в течение
нескольких   последних  минут  натиск  усилился.  Пехотинцы  уже   отступали
беспорядочными    толпами,   оставляя   космопорт   и   Бракстон,   теснимые
надвигающимися на них с металлическим лязгом титанов.
     -  Вайс,  вы  слышите  меня?  Космопорт  потерян,  и  вам  грозит  быть
отрезанными! Готовьте цефлинк к приему оперативных указаний!
     - Готов к приему!
     Не переставая размышлять, Грир послал всю  имевшуюся  у него информацию
из имитатора  боевой  обстановки  в  цефлинк полковника  Вайса.  Данные  эти
недвусмысленно показывали Вайсу то, чего он, находясь на поле боя, видеть не
мог  -  широкий полуостров,  который он оборонял,  вот-вот мог быть  отрезан
империалами.
     - Я... я  понял вас, генерал, - ответил  Вайс  секунду спустя. - Каковы
будут ваши распоряжения?
     -  Отходить  к  Монро.  -  Монро был  довольно  крупным  городом, почти
слившимся с Джефферсоном, располагавшимся на материке как раз между столицей
и Порт-Джефферсоном. - Соединитесь с  генералом Крюгером. Я сейчас готовлюсь
выслать ему подкрепление.
     - Приказ принят, - последовал ответ Вайса. - Мы отходим.
     - Полковник Алессандро! - еще раз попытался вызвать  Катю генерал Грир.
- Вы слышите нас?
     И снова эта  ненавистная тишина. Грир больше всего на  свете терпеть не
мог  молчания в эфире, если он обращался по цефлинку ко всему подразделению.
Отдельные командиры, видимо, тяготели к  независимости или были  слишком уже
захвачены  боевым  запалом.  У них, видите  ли,  не  было  времени  на  этих
докучливых   старших  офицеров,  которые  откуда-то   из   бункера,  надежно
защищенные, наблюдают бой со стороны. И эта  Катя Алессандро,  насколько  он
теперь понимал, тоже не являлась исключением.
     - Полковник Алессандро!  Вас вызывает Командование силами Конфедерации!
Ответьте!
     - ВКСК, это капитан Хэган, - ответил наконец мужской голос. - Полковник
ранена, и мне кажется, что ее линия выведена из строя.
     - Принято. Кто там у вас за командира, Хэган?
     - Гм, видимо, все же я.
     -   Приказываю  вам  отступать.   Вместе   с   полковником  Вайсом   вы
направляетесь в Монро.
     - Гм. Сейчас это невозможно, генерал. У нас, гм...
     - Меня  не интересует, что у  вас там возможно, а  что нет, черт бы вас
побрал!  Вас каждую  минуту могут  окружить! Так что выводите ваших  людей и
машины оттуда, да поживее! Ясно вам, капитан?
     Не раз  Грир  напоминал  себе, что  пора  бы уж  привыкнуть  к подобным
вывертам  этих упрямцев - младших офицеров. Они не видят дальше собственного
носа и  забывают, что  в бою  речь может идти о вещах, гораздо более важных,
чем их личные амбиции. Он с облегчением отметил, что уорстрайдеры полковника
Вайса уже начали отступать через фабричный комплекс, оставляя свои временные
баррикады. Тридцать  какой-то  там  страйдер Хэгана  оказался  в  окружении,
далеко  отстав  от  своих,  вблизи  одного из  неприятельских  флангов,  но,
кажется,  ему  все  же  удалось прорваться  через  линию  противника. Что ж,
прекрасно.  Если  империалы и давали  им  крохотный  шанс,  необходимо  было
воспользоваться  им  и,  проскользнув  мимо   вражеских  флангов,  опрометью
броситься в Монро.
     Прекрасный, блестящий маневр, заключил Грир, а теперь  все зависит лишь
от того, насколько быстро младшие офицеры сумеют выполнить этот приказ.
     И на карте-макете  Грир заметил,  что темп отступления, хоть  не  очень
заметно, но все же увеличился.





     - Капитан!  Чикушо!  -  Протест  младшего  лейтенанта Уиттера  сменился
гневом и раздражением. - Почему? Ведь мы уже почти отогнали их!
     - Им лучше знать,  - бросил Вик Хэган своему пилоту, уже шифруя  приказ
об отступлении для остальных экипажей.
     И  сам  Хэган  тоже  был  не  в  восторге  от  такого  решения.  Машины
конфедератов настолько  сильно увязли  в  бою с империалами, что  не  так-то
просто было сейчас убедить всех командиров, прекратить бой и отступать.
     Кроме того,  Катя...  Она  была  ранена,  и их позицию  захватила целая
гурьба  быстроходных  "Тачи". Он видел ее  машину, замершую на бетонном поле
метрах в ста от него, телеметрия  отказала, и Хэган не мог определить, что с
ней - жива она или нет.
     -  Мы   не  можем  просто  так  бросить  здесь  "Босса",  -  эти  слова
принадлежали сержанту Тоулэнду, он был номером третьим в ее подразделении.
     -  Согласен.  Уиттер, давай-ка подведи  нас поближе. Серж, сначала я по
ним из лазера. А ты  возьмешь  на себя остальное.  Надо  этот "Тачи" малость
колупнуть!
     - Но, капитан, ведь  эти ублюдки  дремать не будут!  - попытался кто-то
вразумить капитана.
     Но Вика это заботило мало. Его мысли были заняты тем, как спасти Катю.
     Один  из  двух "Тачи",  остановившись в  нескольких  метрах от подбитой
машины, стал уже наводить  лазерную пушку, собираясь на прощанье пальнуть по
обломкам.  Не  раздумывая  долго, Хэган  выстрелил  из спаренного  лазерного
орудия, по  пятьдесят мегаватт каждое, и зажал "Тачи"  лучами, как насекомое
зажимают пинцетом. Лучи вплавились в  фюзеляж машины с обоих боков;  Хэган с
восторгом  увидел,  что  машина, встав  на две  ноги, завертелась на  месте,
словно дикий зверь, которому прижгли зад горящей головешкой.
     Но уже в следующую секунду "Тачи" опомнился, сделал шаг вперед и открыл
огонь.





     Катя даже  не  могла сообразить,  теряла она сознание или  нет. Связь с
бортовым  ИИ  ее  "Босса"  отсутствовала, она очнулась в этом узком,  тесном
гробу левого отсека пилота. Ее охватил  приступ клаустрофобического страха и
желание немедленно выбраться из машины,  В кабине  стоял  непроглядный мрак,
лишь  светились  зеленовато-желтым  несколько  индикаторов  приборной доски.
Задыхаясь от  страха, Катя протянула дрожащую руку  к интерфейсу, в  попытке
связаться с системой управления.
     Тишина - ее машина была мертва. Она  понимала, что ей крупно повезло  -
залп электронной пушки запросто мог  изжарить  ее. К счастью, все устройства
сработали  образцово, так, словно их испытывали в рекламных целях - в  самую
последнюю секунду ИИ машины сумел  все же отключить  ее, после  чего  тут же
вырубился.
     А  что  же  с  остальными?  Живы  они  там  или  нет?  Воспользовавшись
вспомогательным интерфейсом, она вошла в линию внутренней связи.
     - Фрэнсин! Кен! Где вы?
     - Боже, что произошло? - раздался голос Мобри.
     - Все в порядке, - отозвалась Дель  Рей. - У меня  тут темно, хоть глаз
выколи, но в общем, ничего, все в порядке.
     - Ни одна система не работает, - сообщила она им. - Так что, можно и на
танцы.
     На  их  сленге  "танцы"  означало  убираться  подобру-поздорову  и  чем
быстрей, тем  лучше. Быстро отстыковав  все разъемы, соединяющие ее с теперь
уже  мертвой системой жизнеобеспечения,  она достала  из  бокового отделения
защитный шлем и перчатки. Новая Америка - один из тех немногочисленных миров
в   Шикидзу,   где  люди  могут   передвигаться   и  дышать   без   каких-то
вспомогательных  приспособлений, зато  современное поле битвы - место весьма
опасное, и надо быть последним идиотом, чтобы отважиться покинуть машину без
необходимых средств защиты.  В воздухе  витали ядовитые  дымы  от  сгоравших
подбитых машин, пары  токсичных веществ от  разорвавшихся бинарных снарядов,
но  самыми опасными  были  нанорассеиватели  -  их почти  невидимые  облачка
убивали наповал любого,  кто  не имел средств защиты, буквально  в считанные
минуты.
     Через  интерфейс   Катя  произвела  последнюю  проверку   -   локальные
концентрации нанорассеивателей  были  низкими  -  после  чего отъединилась и
натянула  герметические перчатки. Набрав вручную код и сделав глубокий вдох,
она открыла верхний люк.
     Как это уже бывало не раз при выходе из подбитой  машины на  поле  боя,
Катя  была шокирована царившей вокруг полутьмой  от дыма и чада. Бортовой ИИ
обеспечивал  ей   кристально-ясную  видимость,  поэтому  как  и  большинство
цефлинк-пилотов она склонна была забывать, насколько же сильно пилот зависел
от  сверхчеловеческих  возможностей  сенсоров,   способных  пробить  тьму  и
непогоду   радаров,  инфракрасных   прицелов  и  объективов,   от   поистине
колоссальных возможностей бортового ИИ.
     Она словно  ступила прямо в  густой серебристый  туман.  Ее "Бог войны"
уткнулся носом в развороченный пластбетон, одна нога машины подогнулась  под
осевшим  на нее  корпусом, другая,  вытянутая и перекрученная,  превратилась
просто в кусок  железного  лома. Два пилотских отсека по обе стороны  от нее
были распахнуты -  члены ее экипажа в серых защитных костюмах  и  прозрачных
шлемах жизнеобеспечения выбирались наружу. Фрэнсин Дель  Рей бережно, словно
ребенка, прижимала к себе сверхскоростную  винтовку PCR-28, с которой она не
расставалась с тех пор, как служила еще в пехоте.  В руках  у  Мобри и  Кати
было по ручному лазеру мощностью в один мегаджоуль каждый.
     Игрушки,  конечно,  тем  более,  если попытаться  применить  их  против
уорстрайдеров.  Катя вдруг услышала где-то  вблизи  знакомый шум  и  подняла
голову.
     Сквозь клочья  дыма  она заметила,  что рядом,  буквально  в нескольких
шагах от  них, стоит  "Тачи",  не очень  большой, раза  в два выше  обычного
человеческого роста. На первый  взгляд неуклюжий, весом около двадцати тонн,
он  не без грации  повернулся  на  своих изящных ногах. Его  броню подернула
сероватая рябь  нанофляжа, чутко  реагировавшего  на  малейшие  изменения  в
освещении.  Длинные, чуть согнутые ноги придавали  ему вид какой-то  хищной,
опасной  птицы... или  же доисторического динозавра, только прямо-ходящего -
впрочем, Катя помнила, что среди них были и такие.
     Сквозь туман неясно вырисовывались контуры этого бронированного чудища.
Катя  без  слов  предупреждающе подняла  руку, призвав остальных  к  тишине.
Сомнений нет, аудиосенсоры машины  были  достаточно чуткими, визуальные тоже
ничуть не хуже. Черт возьми, он просто не мог их не заметить!
     Ах, вот оно что! Этот  империал высматривал кого-то еще -  Катя увидела
сквозь мглу еще  одну машину конфедератов.  Так  и есть! Из  глубокой раны в
боку  подбитой  машины  сочилась струйка беловатого  дымка, и  его  короткие
счетверенные и  спаренные пушки шарили во  мгле, ища что-то справа от  Кати.
Последовала  вспышка,  и  раздался звук, словно  поднялся растревоженный рой
пчел, и  вдруг Катя перестала что-либо  видеть перед  собой, лишь  в  глазах
замелькали  какие-то  малиновые крути. Через секунду  подбрюшье "Тачи"  было
разорвано  троекратным  взрывом, хлестнувшим  шрапнелью  по  бетону снизу  и
вокруг машины.
     С ужасом Катя начинала понимать,  что их троицу просто чудом  не задело
этой  дуэлью  двух  "Шагающих". С точки  зрения  какого-нибудь "хрум-хрума",
мелькнуло  у  нее  в голове, страшнее и быть ничего  не может, как оказаться
вблизи двух поливающих друг друга ураном страйдеров. Разве что, если  только
этот самый "Шагающий" сам не пустится за тобой вдогонку.
     Она отчаянно замахала руками, призывая остальных убираться отсюда.
     Экипаж стал  разбегаться,  и  в это время в  бок "Тачи" ударил  залп из
"протонки". Залп оказался для машины и экипажа  роковым  - обшивка мгновенно
вспучилась и лопнула, в  небо ударил фонтан  из всего того,  что  находилось
внутри.  На пласт-бетон посыпался град  обгоревших кусков обшивки и  деталей
электронного  оборудования.  Трое,  пригнувшись,  неслись по  пластбетонному
полю, перепрыгивая через вывороченные взрывами панели...
     ...и внезапно застыли, как вкопанные. Второй "Тачи" был тут как тут, он
выползал из дыма метрах в десяти от них, каждый его шаг сопровождался лязгом
металла  о  камень,  этот  бронемонстр  был  достаточно близко,  чтобы  Катя
отчетливо могла видеть, как нанофляж струился по его словно распухшим бокам.
Вороненое жерло  уставилось на Катю, словно исполинский вопрошающий глаз.  -
Ложись! - не помня себя, заорала она.
     И в тот момент,  когда Катя бросилась  ничком  на искалеченный бетон  в
отчаянной   попытке   отыскать  хоть   какое-то   подобие   окопа,   залаяла
противопехотная пушка.





     Время - это все; пять минут могут отделять победу от поражения.
     Адмирал лорд Нельсон,
     около 1805 года Всеобщей эры

     Оружие называлось семпу,  или "смерч",  и установки эти были встроены в
броню некоторых уорстрайдеров для защиты от живой силы противника на близком
расстоянии. Оно приводилось в действие автоматически, когда в секторе обзора
оказывался какой-то движущийся объект. Тогда на цель обрушивался управляемый
поток   зарядов,   уничтожающих   на   своем    пути   все    без   разбору.
Сорокамиллиметровый  снаряд   сразу   же   после  вылета  из  ствола  орудия
расщеплялся, выпуская целое облако мельчайших свинцовых  дробинок  как самый
настоящий  дробовик.  Дробинки эти были соединены  друг с  другом  метровыми
нитями  волокна толщиной  примерно  в одну молекулу,  обладавших прочностью,
намного превышавшей самые твердые сорта стали. И это  рассеянное, обладавшее
огромной начальной скоростью облако пронизывало все - растительность, мышцы,
кости, легкие доспехи.
     Бросившись на  землю  и уткнувшись  лицом  в обломки пластбетона,  Катя
ощутила, как  над  ней, буквально  в  нескольких  дюймах  от спины, пронесся
смертельный  вихрь.  Еще через секунду  в  "Тачи" ударила  молния заряда  из
"протонки", ослепившая ее,  несмотря на  шлем  и светофильтры,  встроенные в
него.  Верхняя  броня  "Тачи" тут  же раскололась  и превратилась  в  брызги
расплавленного дюраллоя. Машина неуклюже подалась вперед и затем  с грохотом
низверглась на землю. Страшный удар от ее падения подбросил Катю в воздух.
     На  несколько долгих секунд воцарилась тишина; где-то  вдали продолжали
греметь взрывы, доносился лязг металла, на здесь было как-то удручающе тихо.
Потом  в  наушниках  ее  шлема  послышались  кряхтенье  и  звуки,  отдаленно
напоминавшие стон.
     Дрожа всем телом, Катя перевернулась на спину и посмотрела по сторонам.
Фрэнсин, окровавленная, но, вероятно, легкораненая, лежала на боку, уставясь
непонимающим, тупым от  ужаса, остекленевшим взором в  громоздившуюся  рядом
кучу  из почти  геометрически  правильных  красных  кубиков  мяса  и  месива
внутренностей. По-видимому, заряд семпу угодил прямо в Кена Мобри, когда тот
искал, где укрыться. Вся левая половина головы,  срезанная  от носа до  уха,
лежала на земле. Немигающий глаз с немым укором уставился на Катю.
     - Пошли, Фрэнсин, - проговорила Катя, поднимаясь с колен.
     - Он... он...
     - Ему мы уже ничем не поможем. Чем тут можно было помочь? Идем отсюда.
     Когда Фрэнсин  попыталась усесться, рука ее  вдруг отвалилась, фонтаном
хлынула  кровь. Техник  по  вооружению  непонимающе  уставилась на  обрубок,
отхваченный чуть пониже локтя и валявшийся перед ней на земле.
     Проклятье! Через ее руку прошел заряд этого ужасного семпу, и она  даже
не почувствовала  этого.  Леденящий  душу страх  заставил Катю  оцепенеть  -
подобная участь была уготована и ей, не успей она вовремя пригнуться!
     Она тут же бросилась к Фрэнсин и осторожно стала укладывать женщину  на
землю,  затем, отстегнув  от ноги нож,  проворно отхватила  от ее  защитного
комбинезона  полоску  подлиннее,  чтобы  наложить  жгут  -  необходимо  было
остановить кровотечение. Справившись с этим, Катя  незамедлительно впрыснула
ей укол нанолекарства из  своего индивидуального пакета, и вдруг нарастающий
лязг подступавшего уорстрайдера заставил ее вздрогнуть и обернуться.
     Но  уже  через  мгновение  Катя  с  облегчением  поняла,  что  это  был
"Посланец". Его  броню  украшала громадная  рваная пробоина, кое-где на  ней
виднелись следы взрывов, но машина была  на ходу. Неуклюжий фюзеляж присел в
каком-то  гротескном реверансе, тут же открылся люк командирского отсека.  В
проеме показался Вик Хэган и приветственно помахал им.
     - Катя! Катя! Фрэнсин! Как вы?
     Она махнула ему в ответ:
     - Я в порядке, а вот Фрэнсин ранена.
     - Нам надо срочно убираться, они наседают на нас, - сообщил Хэган.
     Выскользнув  из  отсека, он  соскочил  на  землю и  поспешил  к Кате  и
Фрэнсин. Вместе они  потащили уже впадавшую в забытье женщину к машине.  Тем
временем  нанолекарство  возымело   действие   -  кровавая  культя  начинала
затягиваться,  кроме  того,  лекарство  обладало  и  сильным  обезболивающим
действием. Если они смогут без промедлений доставить ее в медицинский центр,
инженеры-наносоматики  доделают остальное, чтобы  впоследствии нарастить  ей
новую конечность.
     Ясли они  успеют.  Если верить тому, что сказал Вик,  силы Конфедерации
уже вовсю отступали с мыса Диксон и из района космопорта.
     - Кузо! - выругалась она по-японски. - Кто додумался отдать этот приказ
об отступлении?
     - Он поступил с самой что ни на есть верхушки, - проинформировал Вик. -
Генерал Грир. Во всяком случае, мне приказывал лично он.
     Катя покачала головой:
     - Но мы ведь побеждаем, черт бы их всех побрал!
     - И Уиттер то же самое говорил. Не знаю я, не ведаю, босс.
     Осторожно поддерживая уже обмякшее тело впавшей в беспамятство Фрэнсин,
они  с  трудом   вскарабкались  на  борт   страйдера  и   вместе  попытались
протиснуться в  узкий лючок. Да,  эти "Шагающие" явно не  были приспособлены
для перевозки пассажиров - модуль командира был размером с узкий, уютненький
гробик, вмещавший лишь одного человека... или же двоих, если они были  уж  в
очень дружеских отношениях.
     Или же троих,  если им всем как  следует скрючиться и не закрывать люк.
Катя ухватилась за одну из ручек на броне, когда Вик, призвав всех к тишине,
громко скомандовал  машине  встать на ноги. Потом стал наговаривать  задание
бортовому ИИ, его слова были тут же  подхвачены  аудиосенсорами, и вороненый
жук быстро зашагал, словно глотая метры.
     Как странно. Когда Катя  сама управляла уорстрайдером, она  никогда  не
ощущала  этого  плавного, а временами и резкого покачивания машины, шагавшей
по  местности.  Теперь же ей  казалось,  что  ее вот-вот  вырвет от  чувства
непрерывного падения в никуда.
     Вик  стащил  свою  перчатку,  его  ладонь  была  прижата  к  командному
интерфейсу модуля, на лице застыла  гримаса напряженного  ожидания, когда он
соединялся по цефлинку с управляющим устройством "Шагающей".
     -  О'кей,  - произнес  он,  открывая глаза и  убирая  руку от  пластины
интерфейса. - Плохие  новости, как мне кажется. Уиттер сообщает,  что  много
наших людей полегло во время выхода из атаки. Линия разлетелась надвое.
     Катя зримо  представила себе  это.  Из всех тактических маневров самыми
опасными  и  сложными  были  те,  которые  выполнялись прямо перед  носом  у
противника, в особенности,  если  приходилось  выдирать  из  атаки  людей  и
машины.  И, если люди  были  необстрелянными  новобранцами, такой маневр был
обречен  мгновенно превратиться в столпотворение,  где каждый думает  лишь о
том, как спасти собственную шкуру.
     "Не  так  все   это  следовало  делать",  -   размышляла  Катя.  Планом
предусматривалось,  что  ее  силы, выйдя  из  засады,  сбросят  противника с
северного  края космопорта,  одним махом выметут  остатки его с  доля, затем
соединятся  с  остальными  "первыми  рейнджерами".  И  если атаковавшие силы
противника будут оттеснены в  довольно узкое  пространство,  он будет  лишен
маневренности  и  ему  ничего  не  останется,  как   сдаться  или  же   быть
уничтоженным.
     А  этот  приказ   отступить,   последовавший   до  завершения  маневра,
перевернул  все с ног  на голову.  Машины  Кати устремлялись  в восточном  и
юго-восточном  направлении, в  отчаянии  пытаясь контратаковать частично уже
оттесненные силы империалов.
     - Только увижу этого Грира, я скажу ему пару ласковых слов, - пообещала
Катя.
     "Если выберусь отсюда живой", - уже про себя добавила она.





     -  О чем  вы думали, черт бы вас  побрал?  - орал Синклер.  Он проводил
совещание в новой штаб-квартире под горой Стоунмаунтин и только что вышел на
связь. А едва сделав это, тут  же узнал, что битва не только  началась, но и
уже  проиграна.   Видя  перед  собой  многоцветье   битвы  на  карте-макете,
представленной ВИР-реальностью, он  наблюдал,  как боевые  машины неприятеля
выбирались из того мешка, в который их только  что загнали  конфедераты. Они
обивались  в  кучки  по две  -  три  машины,  отчаянно  паля  и  врезаясь  в
дезорганизованную толпу отступавших конфедератов.
     Грир ощетинился, словно еж.
     - Что вы  имеете в виду?  Ведь и  Тревис, и Алессандро  -  их силы были
оголены! И  не отдай  я этот  приказ, их бы  тут же отрезали и  изрубили  на
куски!  - Он  сделал  красноречивый  жест.  -  А эта  высадка противника  на
материк! Ведь им оставалось лишь продвинуться сюда, и тогда всей нашей армии
пришел бы конец!
     Некоторое время Синклер изучал сложное переплетение красного и синего.
     -  Так вот,  генерал.  Ваши  расчеты  неправильны в  корне, -  медленно
произнес он. - Еще двадцать минут - и Катя прихлопнула бы их!
     - Я спасал армию!
     - Боюсь, вы не совсем верно представляете себе, что здесь поставлено на
карту, генерал. Если мы просто попытаемся удержаться, если нашей целью будет
просто уцелеть - мы обречены.
     - Но...
     - Нам  был необходим этот  космопорт, генерал! Для  того, чтобы вывезти
наших людей.  Нашей единственной  надеждой было садануть по этим  империалам
так, чтобы они отступили и,  может быть, еще  бы подумали,  лезть им сюда во
второй раз или нет. А теперь... не могу ничего сказать.
     - Мы...  мы можем снова отправить наших людей в атаку. - В голосе Грира
послышались нотки раскаяния. - Ведь силы империалов сейчас разрозненны. И мы
вполне можем сейчас выбросить их из космопорта в море.
     - Да нет, все не  так просто. Вот  взгляните-ка лучше сюда. И сюда. Они
уже двинулись  в наступление. А наши теперь разбредаются кто куда. И пройдут
часы, прежде  чем  мы сможем сформировать из них что-нибудь боеспособное. Мы
проиграли.
     Проходила  минута за минутой, а отступление продолжалось по всей  линии
обороны.  В воздухе над  космопортом  с запада на  восток двигался маленький
золотистый жучок.  За ним, почти  вплотную,  следовал  второй, затем  возник
третий.
     Синклер  мгновенно понял, что  это  было  -  ему даже  не  понадобилось
запрашивать   базу   данных  ИИ.  Аэрокосмолеты   -   огромные  транспортные
аэрокосмолеты класса "Вихрь" и "Тайфун".  Они спустились с  орбиты и кружили
теперь  над   охваченным  битвой  космопортом,  оставляя   в  воздухе  следы
плазменных выбросов  от своих двигателей. И вот, наконец  они  приземлились.
Сфокусировав внимание на одном из них, Синклер заметил, что из чрева один за
другим стали выползать крохотные блошки "Шагающих".
     Тем временем стали подходить и другие аэрокосмолеты.
     - Ну  вот  и  все, -  медленно  произнес  генерал Синклер. -  И тяжелые
пожаловали к нам. Единственное, что мы сейчас можем  сделать, это спасти то,
что имеем.
     Он не  сомневался, что во второй атаке  должны  были участвовать мощные
"Даймио", "Катана" и "Самураи". И доставить их сюда можно было лишь на борту
транспортных  аэрокосмолетов, сами сползти с орбиты  они ни за что не смогли
бы - слишком тяжелы. Первые из приземлившихся  уже занимали  оборону  вокруг
космопорта.  С  уверенностью  можно  было  сказать,  что  планом  противника
предусматривалось захватить космопорт специально  для прибытия сюда  тяжелых
сил. Их следующий шаг - вышвырнуть конфедератов из самого Джефферсона.
     И  несомненно, неприятель внес кое-какие изменения  в этот план. До тех
пор  пока им не находилось места, где приземлиться, эти  "тяжи" вполне могли
быть  использованы  в  качестве  подкрепления  именно  в  космопорте. И  они
садились теперь прямо в тыл полковника Алессандро, зажимая тех между собой и
оставшимися "Тачи".
     Синклер  бранил себя. Конечно,  он  умел подбирать  кадры, но  Грир - в
сущности, очень неплохой  офицер - был не тем  человеком, который требовался
на эту должность. Он действительно был слабым звеном в цепочке, а Синклер не
был там, где должен быть и не помог выиграть эту первую битву.
     -  Хорошо, генерал,  -  спокойно произнес он. - Давайте будем смотреть,
что еще можно спасти.





     "Донрю" оставался  на  орбите над  Новой  Америкой  в  непосредственной
близости от космической станции  планеты.  Хотя  все  боевые расчеты были на
местах  и мощнейшие лазерные и протонные батареи в любой момент были  готовы
открыть огонь, корабль в сражении за Порт-Джефферсон не участвовал. Причиной
тому была, во-первых, низкая орбита, во-вторых, время нахождения над целью -
если  бы  таковой  стал  Порт-Джефферсон  -  исчислялось  всего  несколькими
минутами, а этого  явно не достаточно для того, чтобы загрузить необходимыми
данными сканеры. К  тому же  требовалось  еще перегнать их на ИИ планеты для
необходимой селекции  наиболее важных целей. Но  основной  причиной  было не
это. Все  высадившиеся войска были заняты в операциях против  восставших как
непосредственно на территории космопорта, так  и на многих участках материка
за  пределами  столицы.  С высоты  своей орбиты  "Донрю"  не мог  уничтожать
вражеские  боевые  машины  без  риска   задеть  своих  и  вызвать  жертвы  в
собственных  рядах.  Тетсу Кавашима,  как  и любой другой  опытный командир,
прекрасно осознавал весь риск подобной акции.
     Лучше немного потерпеть, оставив и "Донрю" и  его корабли сопровождения
здесь, в ближнем  космосе,  а  бои на планете  предоставить  тем, кто прошел
соответствующую выучку. Озава и Мишима, два  командира боевых подразделений,
находящихся в подчинении Кавашимы, прекрасно справятся с такого рода битвой.
Подразделение тяжелых уорстрайдеров под  командованием Такео  Фучи, ветерана
Лунг Ши, Локи и Алия A-VI сейчас уже, наверное, тоже приземлилось.
     Нападать  из космоса  на планету всегда  было и  останется делом удачи.
Даже   если   ты   полностью  контролируешь   околопланетное   пространство,
орбитальные  корабли могут просканировать лишь небольшой участок атмосферы и
поверхности  планеты. К тому же сейчас объектом их операции  был целый мир с
населением в десятки миллионов  человек, огромная поверхность, состоящая  из
воды, лесов,  гор и незаселенных  участков территории. Здесь  в избытке было
укромных уголков, деревенек,  ферм, мелких поселков, которые вполне могли бы
укрыть значительные наземные  силы  противника,  контролирующие  обстановку.
Нападавшие  не могли  рассчитывать на  большее,  чем  захват важных ключевых
точек  -  фабрик,  других  промышленных  центров,  космопорта  и  посадочных
площадок, достаточно  больших, чтобы служить базами, ну и, разумеется, самой
столицы.
     К счастью, это все, что требовалось. Если все эти объекты действительно
окажутся  в руках сторонников  Империи,  сопротивление может  продолжаться в
отдаленных регионах,  но  они обречены быть  изолированными друг от друга  и
разбросанными по большим территориям, а Империя тем временем сможет спокойно
осуществлять контроль  за производством и  экономикой мира. Окончательная же
победа  -  всего  лишь  вопрос  времени,  если,  конечно,  нападавшие  будут
действовать с умом, расчетливо и не жалея сил.
     Кавашима   прекрасно  понимал,  что,  если   он   успокоится,  допустит
беспечность или же  чрезмерную торопливость, а  хуже того, утратит  хоть  на
минуту бдительность,  он  распростится со всем  тем,  что  уже  успел  здесь
сделать и завоевать.
     Но он не  собирался допускать подобных ошибок, которые к лицу разве что
какому-нибудь жалкому дилетанту.





     - Вик! Смотри! Продержись!
     "Бог войны" вовремя присел, увернувшись от огневого залпа. Вик, все еще
остававшийся  в  открытом модуле  командира  вместе с  Катей  и ее так и  не
пришедшей в сознание мастерицей по вооружению, наклонился  вперед и невольно
вжал Катю в глубь модуля.
     - Береги глаза!  - бросил  он, и уже через мгновение протонная пушка их
машины разрядилась синевато-белым плевком энергетического сгустка. В  кабине
резко запахло озоном. Туман рассеялся, но Вик  по-прежнему не видел ни цели,
ни  того,  что с  ней произошло. Над  ним и  позади  него внезапно загремела
ротационная  пушка, и  в течение нескольких секунд  в  его ушах  стоял  визг
проносившихся над головой снарядов.
     - О'кей, капитан, -  услышал голос Уиттера.  Каким-то образом, несмотря
на эту ужасную суматоху,  Хэган все же умудрялся держать свой имплант-датчик
прижатым к интерфейсу. - Вот мы и достали его.
     - Что это было?
     -  А,  еще один  "Тачи". Поджарили мы его, поджарили, так что можешь не
беспокоиться. Как там у вас, ребята, все о'кей?
     Хэган облокотился  назад, дав Кате  возможность выпрямиться.  Сидевшая,
скорее,  лежавшая,  перед ней  Фрэнсин Дель Рей тут  же тяжело навалилась на
нее.  Повернувшись, Катя встретилась с  ним взглядом и  кивнула. Было видно,
как  в такт  кивку  дернулись  ее коротко подстриженные волосы  под защитным
шлемом.
     - У нас все в порядке, Уиттер, - успокоил его Хэган.  - Так что, можешь
ехать дальше.
     -  У  меня  тут столько  целей по  пути  - закачаешься.  Слышите  меня,
капитан? Засекаю  движение и источники тепла. Идентификация - отрицательная.
Я знаю, знаю, что мы окружены.
     - Продолжай двигаться на восток. Должен же быть отсюда выход, нам нужно
найти его, даже если придется пробираться по дну морскому.
     - Так точно, сэр.
     Катя наклонилась к Хэгану:
     - .Капитан, скомандуйте-ка, чтобы все сняли шлемы.
     Он колебался. За  последние  несколько минут  им пришлось несколько раз
объезжать низкорасположенные полосы нанорассеивателей и снять шлемы сейчас -
означало  смерть.  Но  они уже  были у  самого края поля  боя. Дым понемногу
рассеивался, стало даже  видно солнце, посылавшее сюда свои желтоватые лучи,
да и предупреждений  об  опасности  нанорассеивателей  больше  не поступало.
Машина  спокойно либо обходила их, если они располагались  по ее курсу, либо
они лежали далеко в стороне. Капитан Хэган расстегнул шлем и снял его, то же
самое сделала и она.
     - Еще один момент, Вик.
     Катя повернулась так, чтобы видеть его.
     - Мне не хотелось, чтобы твой экипаж подслушивал нас.
     - Хорошо. Не будет. А что вы задумали?
     - Я задумала то, что ты меня сейчас высадишь. Здесь. Сию же минуту.
     Он  молча  покачал  головой, не говоря ни слова. У него  просто не было
слов, лишь это отчаянное потряхивание головой.
     - Никак нет, сэр. Ни в коем случае!
     - Капитан Хэган, пошевелите мозгами! Вы ведь не сможете вступить в бой,
пока  у вас открыт этот проклятый люк. Один-единственный выстрел кого-нибудь
из  империалов  - и  по  вашей милости  сгорят  все, кто  здесь находится: и
Фрэнсин,  и  я, да и вы  тоже. Так  что вам  нужно задраивать люки, если  вы
хотите выбраться отсюда.
     - Но...
     - Заткнитесь и слушайте. Для  вас и Фрэнсин места здесь хватит. Мне это
хорошо известно. Мне, в отличие от вас, уже  приходилось так путешествовать.
Тесновато,   конечно,  но   вы   ее   подключите   к   портативной   системе
жизнеобеспечения.  Она поддержит ее  до  тех пор, пока  вы  не доберетесь до
медицинского центра.
     - А вы?  Вы-то как? Катя, черт возьми, да не могу я просто так выкинуть
вас здесь, где разъезжает,  наверное,  с миллион  этих  машинок. Поймите же,
наконец!
     - Ну, не  миллиона, скажем, штук пять,  шесть. Кроме того,  здесь полно
мест,  где  можно  укрыться.  Тут рукой  подать до Бракстона. А я  тихонько,
шажками, перебежками проберусь куда надо. Тем более, что скоро уже стемнеет.
     - Да где там скоро! Еще несколько часов дожидаться.
     Его сердце от волнения готово было выскочить из  груди. Вот дьявол!  Да
не должна она просить его о таких вещах!
     Капитан  Хэган понимал,  что он  понемногу  начинал  влюбляться  в  эту
женщину и что  это произошло не сегодня. Они вместе с ней служили в  течение
шести лет, это было еще во Втором полку Новоамериканских Минитменов, и потом
они вместе  попали на  Локи,  вместе были и на Алии B-V,  и на  Эриду.  Он с
самого начала обратил на нее внимание, а потом и вовсе потерял  голову из-за
нее; а ведь она была  его командиром. И  хотя не было такого пункта в Уставе
Гегемонии,  или Империи, который воспрещал бы такого  рода  взаимоотношения,
все равно их нельзя было бы считать корректными.
     Он прекрасно был осведомлен, что у нее роман с Дэвисом Камероном. Когда
он впервые услышал об этом,  предпочел вообще уйти в тень. Хэган чувствовал,
что  и  Катя была неравнодушна  к Дэву Камерону,  и  прекрасно  понимал, чем
чреват такой вот любовный треугольник в боевом подразделении.
     Разумеется, он знал и то, что Катя и Камерон теперь были далеко друг от
друга, у них  снова обострились старые  разногласия, которые имели место еще
на Земле. Это заставляло его мучиться вопросом, а не настало ли его время?
     Что он мог о ней знать? Что она - профессиональный военный, что терпеть
не  может  смешивать  свою профессию  и свои  обязанности  с  чем-то еще,  с
какими-то амурными делами, в особенности  сейчас, после разрыва с Камероном.
Хэган  даже склонен  был подозревать,  что она, ввязавшись  в  этот роман  с
Дэвом, нарушила какое-то  ею самой установленное правило, а теперь  об  этом
сожалела.
     Что же касалось Вика Хэгана,  то он, несмотря на долгие годы службы и в
ополчении,  и  в  Гвардии  Гегемонии, и  вот теперь, будучи  офицером  Армии
конфедератов, был и  оставался тихим, застенчивым  парнем, во всяком  случае
там, где речь  шла о  женщинах. Черт возьми, он даже не  решился  предложить
Кате обменяться с ним по  цефлинку  эротическими  переживаниями, хотя оказии
было более  чем достаточно на борту "Орла", да и здесь, в  Новой Америке. Он
опасался, что она решит, будто он видит в ней лишь абстрактного партнера для
своих цефлинк-удовольствий. И как результат, большую часть своего свободного
времени  для   цефлинк-отдыха  он   использовал   на   предоставленных   ему
искусственных партнеров - продукта ИИ. И все  они, до единой, очень походили
на Катю Алессандро.
     А вот теперь, вполне живая, а не бестелесно-электронная  Катя лежала  в
его  объятьях  в узеньком пилотском отсеке  его уорстрайдера... и упрашивала
высадить  ее,  чтобы он вместе с остальными мог спастись,  а  она собиралась
уходить с поля боя пешком.
     - Черт возьми, Катя, неужели вы не понимаете, о чем просите меня?
     Протянув руку в перчатке, она приложила к его губам палец.
     -  Нет, Вик, мне  кажется, все же  понимаю. То, что она назвала  его по
имени, заставило Хэгана сладостно затрепетать. Может,  она понимала,  что он
испытывал к ней? Как она могла понимать? Он ведь ни словом, ни жестом...
     - Вик,  еще  одну встречу  с неприятельским "паучком"  империалов мы не
переживем и  поджаримся  все втроем, возможно, и  ваш экипаж тоже. ВЫ хотите
этого? Я не желаю, чтобы гибла Фрэнсин.
     -  Послушайте,  вы же можете  перебраться в другой отсек.  Устроитесь с
Уиттером или с сержантом Тоулэндем...
     - Нет!
     Это прозвучало настолько страстно, настолько  громко,  что он  невольно
замолчал.
     -  Нет,  -  повторила  она  еще  раз,  уже тише.  - К  дьяволу все  эти
дискуссии. Выполняйте приказ, Вик, и дело с концом.
     - Я не понимаю  вас. Ведь эта машина рассчитана на экипаж  из троих. Мы
же все могли бы здесь разместиться и... Она вздохнула:
     -  Поймите, мне тоже не очень-то хочется. Но я...  я просто...  не могу
находиться  в  закрытом  помещении,  Вик.   ВЫ  понимаете  меня?  НЕ  могуНЕ
выдерживаю я!
     - Но  вы же  пилот, командир, Бог ты мой! Да, она была пилотом.  До тех
пор, пока ее не запирали в темном, тесном гробу.
     - Подождите, подождите, мы ведь можем  вызвать "Посланца", и пассажиром
поеду я. Она покачала головой:
     -  Если вы  надумаете перепрограммировать ваш ИИ, чтобы  принимать  мои
дела, это  займет слишком много времени, а нам нельзя  останавливаться. Вик,
давайте-ка, приткните вашу машину где поудобнее, и я...
     В нескольких метрах от них внезапный взрыв поднял в воздух фонтан земли
и щебенки.
     - Капитан! - Слабый, едва различимый голос, шел из его шлема, лежавшего
рядом. - Мы тут засекли двух бандитов, они укрываются за этим вот зданием!
     Вик даже не  стал  утруждать  себя вниманием: то, что видел Уиттер, ему
все  равно  не  разглядеть. Уорстрайдер резко метнулся  влево,  повернувшись
вокруг своей оси. Орудия зашевелились, изготавливаясь к бою.
     - Давайте, Катя, прижмитесь как следует...
     -  Нет!  -  Он  не  успел  и  опомниться,  как  она рванулась и  быстро
поцеловала его  в губы.  И  вот  она  уже снаружи, карабкается  по  фюзеляжу
PCR-28, а  потом,  скатившись  по бронированному  боку машины,  соскочила на
землю метрах в трех от нее.
     - Катя!
     - Поезжай, Вик! - Встав на ноги, она помахала ему на прощанье. - Давай!
     Где-то   вверху  грохнуло  еще   раз.  "Бог  войны"  попятился   назад,
накренившись на пружинящих  ногах, потом выпустил три  залпа из "протонки" в
невидимого  противника. Хэган тут же юркнул в отсек, прижал к себе Фрэнсин и
стал  шарить по  панели управления не в силах найти  нужную кнопку... но вот
наконец люк машины начал задраиваться, и оба они оказались в кромешной тьме.
Свободной рукой он шарил в поисках нужных кабелей и торопливо присоединял их
к разъемам  на ее защитном костюме.  Тесновато было,  конечно, нет слов, как
тесно. Ему  словно, - угрю, - приходилось изворачиваться, исхитряться, но уж
без этого никак не обойтись  - она должна быть жива, он  должен  довести  ее
живой... Хэган присоединил  три своих  разъема и  положил вспотевшую руку на
интерфейс.
     Щелчок - и все было видно, светло и все слышно. Он снова был пилотом, в
его  внутреннем  обзоре  возникли два, нет,  три "Тачи".  Машины  находились
примерно в  двухстах метрах от него, но приближались довольно быстро. Он уже
поймал их в  прицел,  и пушки его  были  готовы. Снова оглушительно треснуло
где-то  поверх  машины,  царапнуло по броне  так, что Хэган  вздрогнул  всем
телом, каждой клеточкой ощутил этот удар. Да, Катя была права: оставь он люк
модуля открытым - и конец...
     Где же Катя? Он  растянул сектор сканирования шире, вглядывался вправо,
туда,  где она  должна  была  быть. Вон  она...вон там, у  складской  стены,
пробирается в направлении границы космопорта.
     Черт подери, для чего все это?" - спрашивал он себя.
     - Что это такое,  капитан? Он даже и  не обратил внимание, что допустил
свои мысли на цефлинк.
     - Нет, нет, ничего...
     - А куда это босс направилась? Она и на десяток шагов не...
     - Не  бери в  голову.  Смотри, вон там,  справа,  "Тачи". Сейчас мы его
возьмем! Льюис!
     - Да, сэр?
     - В прицел его! Огонь!
     - Так точно, сэр!
     Он видел, как Катя  скрылась в развалинах разрушенного дома.  Хэгану до
тошноты стало страшно.





     С исторической точки зрения,  степень  доступа к экономическим  благам,
несомненно,  являлась  основным  фактором  раскола  общества.   Существовали
богатые  аристократы,   которые  не  стояли  перед   необходимостью   трудом
зарабатывать себе на жизнь, имевшие возможность посвящать  свое время отдыху
или управлению обществом; средние  классы, использующие свою степень доступа
к  экономическим  благам  для  того,  чтобы приоткрыть  себе путь к  вершине
общества; и низшие  классы, не имевшие доступа ни к чему, ни к  образованию,
ни к  воспитанию,  не  обладавшие  и  политическими  правами,  что, по сути,
обрекало их навечно оставаться на прежнем уровне.
     Изобретатели  цефлинков  не  сомневались,  что  их  открытие  уничтожит
прежние,  вековечные способы и традиции обретения власти, и теперь, наконец,
становится  явью  непосредственный цефлинковый доступ к  информации, который
всем  предоставит  равные  возможности получения  образования  и  достижения
определенных экономических высот, отменив раз и навсегда классовые различия.
     Сегодня мы знаем, что люди эти, несомненно, глубоко заблуждались.
     Становление "Человека технического"
     Фудживара Нараморо,
     2535 год Всеобщей эры

     - Что со мной? Почему я не могла пойти с ним.?
     Катя прислонилась к покрытой трещинами и пятнами копоти стене. Защитный
шлем и перчатки лежали тут же. На коленях - лазерное ружье. Наконец начинало
темнеть - длиннющий новоамериканский день медленно клонился к закату, солнце
неспешно  скатывалось  за горизонт, и скоро  станет  совсем  темно.  Кроваво
мерцавшая Двадцать  шестая  Драконис  В  села уже  давно,  а  скоро зайдет и
Колумбия. Через  пролом в противоположной  стене она видела  кусок пылавшего
ярко-оранжевым  заревом  неба  -  повсюду  горели здания. Доносившаяся  сюда
канонада говорила о том, что битва продолжалась.
     Она  нашла временное пристанище  здесь,  в этом  здании, где  несколько
часов назад еще располагался бар под названием "Дюны Нью-Уэми". Выбор пал на
него отчасти потому, что  здесь было несколько помещений, значит, было,  где
укрыться,  но,  в основном, потому, что  она надеялась обнаружить тут  еду и
питье.  В  каждом  уорстрайдере  находились  бортовые  установки  питания  и
стимуляции  обмена  веществ пилотов, в  течение последних пятнадцати  часов,
которые Катя провела в цефлинке  за воображаемым штурвалом, они обеспечивали
необходимый  водный баланс, не допуская обезвоживания организма, но сейчас в
животе у Кати неприятно урчало.
     И она решила  исследовать свое пристанище под названием "Дюны Нью-Уэми"
на предмет пищи и питья. Тщательно обыскав пищеблок, Катя обнаружила воду во
все еще  работавшем водопроводе в одном из помещений за стойкой. Напившись и
немного  успокоившись,  она  расположилась  прямо в  баре, напротив высокого
входа в виде арки в обеденный зал, и стала ждать.
     Не  вызывало  сомнений,  что  помещение   это  было  повреждено  прямым
попаданием сюда снаряда во время мощной перестрелки сегодня утром, когда шла
битва за  мыс Диксон. Столы и стулья смело к одной из стен, и они  свалились
там  беспорядочной кучей  пластика, весь пол  был  усыпан  осколками  битого
стекла, залит вином, забросан чудом  уцелевшими бутылками. Кухню  не задело,
но от нее было мало  толку -  энергоснабжение было прервано, и Катя даже  не
смогла  открыть  автоматические  двери  хранилища, где  произрастали пищевые
культуры.
     Катя обнаружила пару упаковок  соевых крекеров, и они вкупе со стаканом
воды  и  послужили  ей ужином. Ирония судьбы - здесь  было море самых разных
алкогольных напитков, но  Катя  не пила ничего, ни виски,  ни  вина, ни даже
пива. Когда-то, еще во времена своих космических полетов, она прикладывалась
к  бутылочке,  но  вкус напитков показался  ей  отвратительным, а  состояние
опьянение ничего ей не открыло.
     Месторасположение  бара   и  его  ассортимент  позволили  сделать  Кате
кое-какие выводы о жителях этого района. Объяснили ей  кое-что и банки  сети
ВИРкома Уровня 1 в фойе здания и отсутствие модулей-имитаторов и интерфейсов
коллективной сети  ВИРкома. Это  свидетельствовало о том, что  район заселен
представителями  низших  классов, и  Катя  была  несказанно  рада  тому, что
прежние хозяева решили покинуть это место.
     Люди,  которые  бывали  здесь, обладали  лишь цефлинком  Уровня  1,  не
больше, а  многие  из них  и  вообще "нули"  -  люди, находившиеся  на самой
последней  ступени   экономической  и  социальной  лестницы,  неспособные  к
взаимодействию  с  технократическим  обществом.  Цефлинки   первого  уровня,
распределявшиеся,  кстати, государством бесплатно,  состояли  всего лишь  из
интерфейса ладони и единственного  В-разъема,  достаточного  для того, чтобы
загрузить данные идентификации и информации о финансовом состоянии человека.
При  их помощи  можно  было  общаться  с ИИ  и  компьютерами  и  получать из
общественной  развлекательной  сети  программы  с  наиболее  низким  уровнем
эмоциональных переживаний.
     Два  височных, или В-разъема, и расширенный вариант цефлинка  позволяли
уже доступ более высокого уровня, включая возможность присоединения к полной
сети ВИР-коммуникации и  широкому диапазону  имитаторов. При  помощи двойных
В-разъемов  можно  подключиться  к   невероятному  количеству  самых  разных
развлекательных  программ  -  от  дарующих легкую  эйфорию,  до ВИР-драм,  в
которых  участвует не один десяток человек,  и виртуального секса. А  третий
разъем,   располагающийся  в   области   шеи,   так   называемый   Ш-разъем,
обеспечивающий  подачу  импульсов  в  центральную  нервную систему, позволял
достичь   высшего  уровня  цефлинк-контакта  при  дистанционном   управлении
различными  установками и устройствами, непосредственно управляемыми нервной
системой человека машинами, например, боевыми машинами "Шагающая смерть".
     Люди  с  вживленными  двумя  или  тремя  разъемами  редко   употребляли
алкоголь.   Химические   вещества,   обладавшие    сильным   цереброактивным
воздействием,  в особенности,  депрессанты,  оказывали сильный нежелательный
эффект на контроль за цефлинк-управлением, и это было не только плохо, но  и
просто  глупо.   Этим  людям  просто  не   требовались  никакие   химические
"увеселители"  или  даже  средства  анестезии,  поскольку  им  и   без  того
предоставлялся колоссальный  выбор  развлечений,  позволявший,  к  тому  же,
сохранить  ясную голову  и  не  испоганенные  нервно-электронные  цепи.  Да,
несомненно,  Кате не  раз приходилось  слышать и  о "сжигателях разума", и о
тех, кто постоянно держал себя в состоянии  перманентной эйфории. Такие люди
были явлением,  хоть и частым, но не повсеместным. Для того, чтобы разумно и
правильно обращаться  с  выращенным  в  твоем мозгу  процессором, требовался
довольно   высокий   уровень   самодисциплины,    а   поскольку    состояние
непрекращающегося оргазма было  наиболее  приятным путем  к самоубийству, то
такие пользователи, утратившие самоконтроль, просто изымались из  сети,  они
переставали представлять для своих потенциальных партнеров интерес - это был
своего рода  технократический вариант воплощения  в жизнь закона  о том, что
выживает сильнейший, только в данном случае выживал разумнейший.
     Время от времени Катя даже жалела, что она не могла выпить как следует.
Как здорово было бы хоть ненадолго утратить над собой контроль, может  быть,
это смогло  бы  заглушить  или,  по  крайней  мере, притупить самообвинение,
которое, казалось, непрестанно циркулировало в потаенных уголках сознания.
     Ее руки сжали рифленый приклад винтовки.
     Что со мной  происходит?  - задала она себе тот  же  вопрос  и покачала
головой.  -  Отбрось  все  это.  Ты  прекрасно  понимаешь,  почему не  могла
отправиться  вместе с  Виком.  Вопрос  состоит в  том,  почему  ты не можешь
примириться с этим.  Черт возьми, как ты можешь так распускаться? Ты что, из
этих, из "сжигателей"? А  если  еще  нет, то скоро будешь, если не  приучишь
себя не думать об этом!
     Это умение отрезвить себя  выработалось у нее уже давно, еще когда  она
была  курсантом, задолго  до вступления  в Гвардию  Гегемонии. Она управляла
кораблем через ИИ и системы  управления. Корабль назывался "Кэйбуцу Мару". И
вдруг что-то случилось в  интерфейсе ИИ, какая-то неисправность, лишившая на
несколько часов Катю всех чувств  - если все  это  наложить на  субъективные
временные категории, то она просто ненадолго погрузилась в вечность.
     Катя  никогда  и   никому  об  этом  не  рассказывала,  предпочитая  не
вспоминать  этот случай, но  с тех пор у нее  возникли проблемы с полной или
даже частичной темнотой. Стоило ей оказаться в каком-нибудь закрытом, темном
помещении,   как   откуда-то    на   нее   начинали   наползать   навязчивые
клаустрофобические страхи.
     Долгое время она боролась с этим, но теперь уже была готова примириться
как с чем-то, от чего  нет и не может  быть избавления. Ей казалось, что это
зверь, который будет вечно грызть ее душу, а временами она представляла, что
это вовсе и не зверь никакой,  а так, докучливый щеночек.  Вик был прав. Как
можно  было   с  такой   непереносимостью  закрытых  помещений,  каждый  раз
забираться  в  машину,  представляющую  как  раз  образцовый  пример  такого
закрытого  помещения?  И все же;  какая-то  логика  в  этом  была. Когда она
забиралась в пилотский  отсек машины и закрывала люк, то  секунду или две ей
приходилось очень туго, она чуть ли не плакала и скрючивалась от душивших ее
страхов,  но стоило ей прикоснуться  ладонью  к интерфейсу,  как она тут  же
видела перед глазами необозримую панораму, предоставляемую ей бортовым ИИ.
     Присоединенная к ее центральной нервной системе, машина становилась как
бы продолжением  ее тела,  сенсоры видели и слышали  гораздо  дальше. Она не
уставала повторять себе, что клаустрофобией страдал ведь ее  мозг, но  никак
не  тело;  то,  что тело  было заключено  в оболочку  тьмы, пространственной
ограниченности  и  неподвижности,  роли не  играло -  она была  подключена к
внешнему  миру, питалась от  него  до  тех пор, пока  ее реальное  "я"  было
присоединено через цефлинк к  ИИ, оставаясь  свободным и  неуязвимым. Были и
такие  индивидуумы, правда, их было  не  так много,  для  которых управление
машиной  представляло  собой  что-то  вроде  отдыха, расслабления, это  была
особая разновидность техномегаломании, которая лишала их трезвого осмысления
действительности, оказывая на них по сути то же воздействие, что и алкоголь.
Для  Кати  это  был  наркотик  совершенно  иного  толка,  он  даровал  ей не
излечение,  конечно,  но, по крайней  мере, временное избавление, изгонявшее
ненавистную тьму,  которая  так  давила  на  нее, так ограничивала  рамки ее
сознания.
     Катя не  могла  понять,  почему она была не в  состоянии  победить свой
недуг. На Алия B-V она заставляла себя погружаться в черную, как смола, тьму
глубоко под поверхность  мертвых незнакомых городов,  сознательно  вступая в
борьбу с  кошмаром,  который  никогда  не лежал слишком глубоко от границ ее
сознания. На  Эриду ей приходилось переживать куда более страшные  вещи - ее
однажды  проглотил  один из  гигантских  ксенофобов, он  уволок ее в одну из
своих  пещер настолько глубоко,  что  она  уже распрощалась  с  этим  миром.
Сомнений  нет,  если  существовало  нечто,  что   позволило  бы  одолеть  ее
иррациональные страхи, то это уже встречалось на Катином пути.
     Но избавления не  пришло, и она уже стала  укрепляться в мысли, что эта
беда ее не покинет никогда, что она станет ее неотъемлемой составной частью,
как, например,  интерфейс, вживленный в левую ладонь. И поэтому сама мысль о
том, что  ей придется, сжавшись, сидеть в  этом узком  гробу  отсека пилота,
неприсоединенной, лишенной внешнего обзора, чувствуя лишь  рывки и тряску от
движения "Шагающей",  слушать завывание приводных механизмов,  наполняла  ее
таким  ужасом,  по сравнению  с  которым страх  погибнуть  в  бою  был сущей
безделицей.
     Она  пыталась убеждать себя, что ее приказ Вику был  продиктован только
слабостью. Не было сил дожидаться, пока вдруг откуда-то из  тумана возникнет
"Посланец" и заберет ее и Фрэнсин, увозя в разных отсеках.
     Но  миновали   добрые  пять  минут  между  появлением  Вика  и  атакой,
произошедшей тут  же у  склада. "Имей мужество взглянуть правде  в глаза,  -
сказала она себе, втайне надеясь, что эта  полушутливая,  избитая  сентенция
поможет ей прийти  себя, но она расслышала в этих словах лишь огорчение. - У
тебя просто башка забита черт знает чем".
     Снаружи звуки  разрывов и свист  разлетавшихся осколков достигли своего
крещендо. Катя чувствовала, как дрожал под ней прочный монолит диапластового
пола, она поняла, что сильным ударам  всегда предшествовала  легкая вспышка,
которую она видела сквозь  пустые  оконные  проемы.  Это очень  походило  на
летние грозы из  ее детства. Кто-то проводил мощнейшую бомбардировку и, судя
по звуку,  совсем неподалеку.  Неужели это  уорстрайдеры империалов? Или  же
империалы  забрасывали позиции конфедератов прямо с орбиты? Впрочем,  что бы
это  ни было, в конце концов, неважно. Главное  - ей следовало  готовиться к
ночному переходу позиций.
     Она запросила у своего цефлинка  время - миновал уже сорок второй час -
время достаточное, чтобы мало-помалу собираться в  путь. Взяв ружье Фрэнсин,
она поднялась, прихватила шлем и перчатки, лежавшие на полу рядом.
     Какой-то  звук,  донесшийся  из соседнего помещения  из-за  затемненной
арки, ведущей в зал  ресторана, заставил ее вздрогнуть. Катя тут же вскинула
винтовку, палец  лежал на спусковом крючке. Не было времени прятаться, негде
было притаиться...
     - Кто  здесь?  - чуть  охрипшим  от  волнения  голосом спросила  она  в
темноту.
     Что  услышала она в ответ? Похоже на звук  шаркнувшего по полу ботинка,
но  Катя  не  была уверена. С бьющимся  сердцем  она шагнула  в  направлении
прохода.
     Вздох  - это совершенно точно был вздох - донесся  откуда-то  из  тьмы,
заполнявшей  коридор, и после она услышала, как кто-то  тяжело  наткнулся на
какую-то  мебель. Эти  звуки  странным  образом приободрили ее,  космические
пехотинцы Империи или представители секты "Кокородо" не стали бы производить
столько шума в попытке  найти ее, с другой стороны,  если тот, кто  прятался
там, собирался спасаться бегством, он явно  не стал  бы  молотить  ногой  по
столу. С ружьем наизготовку Катя прижалась к стене, ведущей  к проходу, и  в
следующую секунду  одним прыжком перемахнула пространство,  отделявшее ее от
следующей комнаты.
     Здесь  было  достаточно   света,  чтобы   разобрать  несколько  неясных
силуэтов.





     Так  в   чем  же  состоит  разница,  создано  ли  мыслящее,  сознающее,
чувствующее существо природой,  человеком или Богом? Нет сомнения,  что  сам
создатель  не есть  тот, кто вправе  определить  истинную  ценность создания
своего.
     Intellectus
     Хуан Делакрус,
     2215 год Всеобщей эры

     - Не стреляйте! - крикнула Катя. - Прошу вас! Я на вашей стороне!
     - На нашей? - скривился Тэрби...
     Или это у него такая улыбка? Катя не смогла разобрать, что это было - в
мышечной структуре геников имелись некоторые отличия от человеческой.
     - Ты же с этими заодно, с  армейскими... А они  - убийцы. Да и ты такая
же. Что нам с тебя? Как вы думаете, маники?
     Последняя  фраза  адресовалась, видимо,  к  тем, кого  Катя сначала  не
заметила.  Но  вот  постепенно  отовсюду  стали   появляться  длиннорукие  и
коротконогие существа, они  выбирались  из-под  сваленных  в  кучу стульев и
столов, выходили из каких-то дверей.
     Некоторые из них выглядели вполне по-людски, как, например,  эта Соня с
FMP-60 в руках,  некоторые обладали внешностью, отличавшейся какой-то особой
стерильной  и  искусственной   красотой,  даже  не  красотой  -  сексуальной
притягательностью,  выдававшей в  них  нингье  - одушевленных  секс-куколок,
созданных генетиками лишь для плотских утех.
     Остальные были представителями малоквалифицированной категории рабочих,
или  низкоуровневиками,  они  явно  трудились  на  расположенных  поблизости
нанофабриках и  складском  комплексе космопорта.  Большей  частью  это  были
техники категории А, лысые, длиннорукие, но все же в них было очень много от
настоящих  людей,  как и  у Тэрби... Другие  же  сильно  разнились  от  того
соматического   типа,   который   воплотился   в   результате   естественной
генетической  эволюции  и  действия  ДНК и представлял собою привычного всем
представителя Homo sapiens.  Среди них  присутствовал один весьма любопытный
экземпляр - туповатое лицо,  полное отсутствие волосяного покрова на голове,
огромный рост, сверхразвитая  мускулатура,  словом, обычный на первый взгляд
работяга-тяжеловоз,  но, что самое  удивительное, у  него  отсутствовал даже
намек На  гениталии. Здесь были и  несколько  "техно",  тела их были покрыты
тончайшим  серебристым  мехом,  а  длинные  ловкие  пальцы  специально  были
приспособлены для  отыскания  и устранения  всякого  рода  неисправностей  в
электронных схемах.
     Маники...  Вначале  слово  это показалось Кате  именем или  кличкой, но
потом она поняла, что геники, наделенные  даром речи, выбрали его в качестве
самоназвания  - они так обращались друг к другу,  а само же слово, насколько
она могла догадаться, происходило от манипуляция, генное манипулирование.
     - К чему вам меня  убивать?  -  спросила она, отчаянно пытаясь говорить
спокойно и рассудительно, даже с деланным безразличием. - Сами посудите - ну
какой я вам враг? Наоборот, я могу вам помочь.
     - Да ну? - Золотистые глаза Тэрби превратились в узкие щелочки. - И как
же?
     Геники  замышлялись,   как   субъекты,  наделенные   не  очень  высоким
интеллектуальным уровнем - в конце концов, не было никакого смысла делать из
них интеллектуалов,  если им все  равно предстояло на протяжении всей  жизни
иметь дело  с отысканием  неисправностей в  электронных  цепях  или ворочать
контейнеры  на разгрузочных  терминалах космопортов.  Самую умную  категорию
среди них представляли секс-куколки, поскольку их потенциальные  клиенты, во
всяком  случае, некоторые из  них,  предпочитали  заваливаться  в постель не
только   ради   телесных  удовольствий,  но  и  рассчитывали  еще  при  этом
побеседовать со своими партнершами на "умные" темы. Однако эти искусственные
"дамы  полусвета",  как  их  называли  в  глубокой  древности,  не  обладали
способностями  воспринимать какие-то сложные  мысленные  ходы или запутанную
аргументацию.
     Так что Кате следовало говорить просто, коротко и по существу.
     -  Империалы  атакуют Порт-Джефферсон,  -  сказала она. -  Они  атакуют
каждого из вас. Меня. Вас.  Каждого, кто здесь живет. Мы должны  действовать
вместе.  Мы  должны общими  силами  выступить против империалов,  если хотим
спасти себя.
     Она видела,  что  собравшиеся здесь пытались  переварить сказанное ею и
определить,  насколько она действительно права. Некоторые из  них  имели при
себе оружие,  другие держали  дубины. Большая часть была  безоружна,  на  их
лицах, насколько она  могла понять, доминировало  выражение  напряженности и
мрачности.  Некоторые стали обсуждать  сказанное  между  собой, другие молча
прислушивались. Катя понемногу стала улавливать субординационные тонкости их
группы.   Тэрби  и  несколько  рабочих,  вероятно,  его  братья  были  здесь
несомненными лидерами.  То же  самое относилось  к Соне  и нескольким другим
девушкам. Как же до них достучаться? Как их убедить?
     Один довольно здоровый детина, явно из рабочих, покачал головой.
     - Ерунда это все. Не о чем  здесь  рассуждать. Кончать ее, да и  все. -
Пробившись вперед, он протянул свою длиннющую лапищу  и возложил ее Кате  на
плечо.  Катя  чуть не  вскрикнула от боли и попыталась сбросить лапу, но  не
смогла. Тогда  она  изо всех  сил схватила его за запястье. Детина  взвыл от
боли.
     - Смотри-ка! - выкрикнул кто-то. Носок ботинка Кати  молниеносно ударил
его в пах, потом прямо в коленную чашечку. Видимо, колени  были их  наиболее
уязвимым местом. Работяга этот скрючился и через несколько секунд рухнул  на
пол, однако попытался ухватить  Катю за ногу. Остальные, явно смущенные этим
инцидентом, молча взирали на происходившее.
     - Мы с вами не враги!  - прокричала она, пристально  вглядываясь в  эти
непроницаемые лица. - Я - ваша!
     -  Ты не наша! -  выкрикнула в  ответ  какая-то девчонка - "игрушка". В
этих словах явно слышался упрек ей. - Ты из этих, из чертовых "владельцев"!
     -  Дьявол  вас  возьми,  нет  же! - Катя  изготовилась  к борьбе, сжала
кулаки,  всем  своим видом  стараясь им  показать,  что голыми  руками ее не
возьмешь, что пусть хоть их много, но она сможет показать этим увальням, где
раки зимуют.
     - Ладно, - наконец раздался голос Тэрби. -  Слушаем тебя, человечек. Но
поторопись. - Он сделал жест в сторону  безжизненно-матовой панели на стене.
- Вон ваши "ходули" уже рядом, возьмут да и прибредут сюда.
     -  Больно,  черт!  -  проворчал  сидевший  на  полу  работяга,  потирая
ушибленное колено.
     - Будет еще  больнее, если вздумаешь куда-нибудь полезть без спроса,  -
без тени сочувствия в голосе произнес Тэрби.
     Да, сомнений  не  было,  Тэрби был  один из тех,  кто здесь верховодил.
Именно его следовало убедить.
     -  Вы здесь  как... сами  по себе? - поинтересовалась она.  - Я  имею в
виду, среди вас нет настоящих людей?
     -  Ты  имеешь  в  виду,  человеков?  - Складской  рабочий  ухмыльнулся,
многозначительно  похлопывая дубиной  по ладони.  Голос  у него  был низкий,
хриплый, можно  было подумать, что создатели что-то  просмотрели, настраивая
его  голосовые связки. Но  интонация выдавала его  явное желание поглумиться
над представительницей "человечков". - Так они ж все смотались.
     -  Ага. Она только и осталась, - заключил другой, который вполне мог бы
сойти  и за близнеца  первого... а, может,  он и  был  им.  Наиболее удачные
модели геников  нередко  тиражировались  -  просто части одного  и  того  же
эмбриона  пересаживались   особым   геноматерям.  Это  очень   походило   на
почкование.  И даже тем, кто вполне мог  быть  оплодотворен обычным  половым
путем, предпочитали имплантировать эмбрионы - это гарантировало, что на свет
появится   именно   то,  что  требовалось,  поскольку   всякая   случайность
исключалась. Все эти создания  походили просто на склад манекенов, настолько
похожи были их лица и телосложение, отличия  наблюдались разве что  в  стиле
причесок да в одежде.
     Мишенью для  своей  следующей атаки Катя  решила избрать  товарный знак
фирмы на рукаве у Тэрби.
     - Вот ты, например? На кого ты работаешь?
     Геник  ткнул  пальцем  куда-то  назад,  показав  на  огромный завод  за
пределами космопорта.
     - Я  работаю на химической  нанофабрике, где же  еще? Контрактный номер
897364. - Все это было проговорено  в  каком-то  странном неживом  стакатто,
можно подумать, его специально долгое время тренировали отвечать именно так.
     - Понятно. А кто им владеет?
     - Ну... "Доу-Мицубиси". - Это прозвучало уже не столь уверенно.
     - А где они находятся? Он покачал головой.
     - Не знаю.
     -  На Земле. - ответила за него Катя. -  В Токио, на Земле. Стало быть,
люди, нанявшие тебя, отвечают перед Токио. Права я?
     - Наверное, права.
     - Эй, Тэрби, ты ей не давай себе мозги пудрить,  - вмешался еще один из
геников. - Те ребята, у кого мы по контракту, из Нью-Уэми. Вот как эта.
     - Если они работают  на земную корпорацию, - равнодушно ответила она, -
могу спорить, что они работают на Нихон. Токио, так или  иначе, контролирует
весь  бизнес в  Гегемонии. Это значит,  что  именно  они держат  у себя  все
контракты на "Джефферсон нанокем", точно  так же,  как  "Джефферсон нанокем"
держит вас.
     -  Да  нет, настоящие  "человеки" ни  один не по контракту, - возразила
одна  из сереброволосых "игрушек". Остальные наперебой стали демонстрировать
согласие  с  ней,  выражаясь,  в основном,  междометиями  или  жестами. Катя
вспомнила, что очень многие из геников низших категорий производились вообще
без  голосовых  связок  -  малоквалифицированным  рабочим  требовалось  лишь
понимать приказы, но разговаривать друг с другом - к чему?
     "Интересно, а что же из обсуждаемого здесь доходило  до них?" -  гадала
Катя.
     - Они тоже работают по контрактам, только за йены или  же за льготы,  -
ответила Катя. - Вам известно, что такое "йены"?
     -  Ну,  это   все  равно,   что  кредиты,  -  продемонстрировала   свою
осведомленность  одна из  "игрушек", обнажив в  хитроватой улыбке прекрасные
ровные зубы. - Но только они эти, "лектронные", так?
     - Так. Ваш наниматель и пальцем не пошевелит до тех пор, пока Нихон ему
не  заплатит.  И   с  контрактами  вашими  та  же  история.  Вот  поэтому-то
конфедераты  и  сражаются  с  этой  Гегемонией.  Мы  хотим,  чтобы  все наши
контракты были действительно нашими!
     - А как... как ты можешь нам помочь?  Катя раздумывала, что  ей  на это
ответить.  Эти геники были задуманы, как особи не только отличавшиеся низким
коэффициентом умственного развития  и способностями к узкоспециализированной
работе, но и покорностью и послушанием. Какие могут получиться из них воины?
     Однако  именно  эта компания явно  не вписывалась  в традиционные рамки
представлений о них - вооружены, угрожают представительнице "человеков", как
они  выражаются,  распинаются  о  том,  что  бросят  свои  рабочие  места  и
отправятся  неизвестно  куда...  нет,  это   был  стиль  поведения  явно  не
характерный для геников. Смотри, девочка, говорила  себе  Катя,  с  ними-то,
оказывается, не так-то  просто, среди них тоже попадаются такие  экземпляры,
что... Короче  говоря,  все как  у  людей.  И  не  надо забивать себе голову
"типичными представителями".
     -  Я  пока не  знаю, -  призналась она после минутного раздумья. -  Мне
кажется, я могла  бы подучить вас, как воевать, как защитить себя. И если вы
поможете  мне  добраться  до моих  людей, то я смогу подыскать  вам занятие.
Занятие, которое... которое понравится вам. Очень понравится.
     После   этого   наступила   продолжительная   пауза.    Катя    ощущала
неуверенность,  охватившую  всю   эту  небольшую  толпу.  Она  просто  кожей
чувствовала, как эта неуверенность повисла в этом  спертом воздухе. Молчание
их затянулось  так  надолго, что  она  уже  стала  подозревать,  что спорола
глупость, принявшись агитировать их.
     Сейчас  Катя  столкнулась с  совершенно  неизвестным ей доселе аспектом
новоамериканской  жизни, неизведанным, темным,  о чем  она прежде  даже и не
подозревала,  и не  задумывалась. Хартия Новоамериканской Гегемонии объявила
рабство вне  закона,  но, с  другой стороны,  живые результаты генетического
"конструирования" никогда и  не подпадали под  такие  юридические категории,
как  "люди" и уж никак не имели тех  прав, какими пользовались их создатели.
Катя вспомнила  о  тех  продолжительных  дебатах, которые разгорелись  между
представителями Радуги и Свободы о том,  следует ли считать эти генетические
конструкции людьми в полном  смысле слова  и предоставить им соответствующие
гражданские права.
     В этом  вопросе так и не  было достигнуто  единства мнений, несмотря на
его  важность.  С   одной  стороны,   такие   понятия,   как  "интеллект"  и
"самосознание"  сами  по  себе  подходили  под определение  "человеческого",
несмотря на  всю  субъективность,  не всегда  позволявшую  более  или  менее
строгую интерпретацию. Какой  же интеллект был необходим и достаточен, чтобы
обладавшее им существо могло определить, что такое интеллект, в особенности,
если никто так и не смог достигнуть согласия на уровне исходных понятий?
     Катя  была  поражена одним странным  открытием, которое она сделала для
себя. Нейроинженеры и инженеры-соматики в достаточной  степени разобрались в
законах,   управляющих  высшей   нервной  системой   человека,  чтобы  иметь
возможность вживлять  в нее  цефлинки из имплантированных зародышей, которые
непосредственно   с  ней  взаимодействовали,  участвовали   в   мыслительных
процессах человека, позволяя загружать в мозг информацию, даже цифровые коды
каких-то  определенных  зрительных  образов  или  звуков.  Но,  как  это  ни
парадоксально, они до сих пор не могли  дать ясного объяснения, что же такое
"интеллект", равно  как и предложить для  его измерения  некую универсальную
шкалу.
     Геники  даже  самых низких ступеней, несомненно,  обладали  интеллектом
гораздо  более  высокого  порядка,  нежели   обычные  земные  шимпанзе.  Эти
обезьянки были  в состоянии изготавливать  для  себя простейшие инструменты,
планировать  свои  будущие  действия  и  пользоваться языком  жестов;  самые
смышленые  из геников были  куда  умнее -  они  обладали  большими знаниями,
поступки их  отличались разумностью, выражались они даже яснее  какой-нибудь
одуревшей  от  непрестанного сидения  на  цефлинке  обыкновенной  бабы  или,
скажем,  четырехлетнего  человеческого ребенка. Если  взять  хотя бы того же
Тэрби,  то вряд  ли он  намного уступал обычному человеку, если пользоваться
шкалой интеллектуального  уровня. Куда могла завести такая  безответственная
политика?
     Но была другая заинтересованная  сторона  в  этом споре - представители
той части цивилизации, которые рекомендовали в качестве дешевой рабочей силы
продукцию  генной  инженерии,  утверждая,  что  эти  существа  специально  и
создавались для того, чтобы работать на благо остальных, обычных людей.
     Подобная аргументация вместе с моральными последствиями и разногласиями
по  вопросу правомерности эксплуатации разумных геносозданий имела все шансы
стать такой же невнятной и двусмысленной,  обреченной на  вечное блуждание в
замкнутом круге спора,  как и  сам вопрос о природе  интеллекта и шкалах его
измерения.
     Даже в таком  обществе, где  источники энергии фактически  бесплатны и,
следовательно, общедоступны и где большая часть  производимых индустриальным
способом благ осуществлялась на наноуровне, в избытке имелись рабочие места,
требовавшие рабочих узкой специализации.
     Монтаж наноконструкций  из отдельных функциональных узлов, обслуживание
ремонтных комплексов или работы с какими-то нестандартными схемами, контроль
качества изделий, технологические линии непрерывной информационной загрузки,
наконец, сфера предоставления невиртуальных  секс-услуг, предназначенных для
тех категорий населения, которые не могли или по каким-то причинам не желали
воспользоваться  сетями ВИР-секса, -  все эти  задачи  требовали  задействия
определенного    интеллектуального    потенциала,    они    не   поддавались
программированию  и не могли выполняться  роботами  или  даже геносозданиями
низших уровней, для этого требовались снабженные разъемами рабочие-геники.
     Геники любили свою работу, они были созданы любить свою  работу. Геники
были  дешевы, производство их  не  вызывало трудностей, не  было проблем и с
поддержанием   сносного   уровня  их  жизни.  Они   не   являлись  чьей-либо
собственностью, следовательно их,  во всяком случае, в  юридическом  смысле,
никак нельзя было  назвать рабами,  но контракты их покупались и продавались
брокерами бирж генетической рабочей силы, что на деле сильно напоминало  эту
самую собственность. У них не было цефлинков, посему они не могли общаться с
банками  данных людей,  включая,  разумеется,  финансовые  сети,  тем  самым
исключалась необходимость  оплаты  их труда в  йенах или  других планетарных
валютных  единицах.  За свой труд они  получали  рабочие кредиты для  оплаты
расходов на жилые помещения, питание, одежду и другие потребности -  все это
обеспечивалось  людьми,  которые   владели  их   контрактами,  то  есть   их
владельцами.
     Катя не могла  понять, как такая  разношерстная публика могла сбиться в
кучку? Где же  были их  владельцы? Вероятно, смотались, решила  она,  стоило
только   первым   аэрокосмолетам   империалов   загудеть   в   небесах   над
Порт-Джефферсоном.
     Наконец, Тэрби тяжко вздохнул.
     - Выведите ее, - распорядился он. - Надо ей все это показать.
     Сначала Кате показалось, что  ее собираются убить, но из "Дюн Нью-Уэми"
ее препроводили  на улицу чуть ли не с  почетным эскортом,  затем провели  в
узкую заднюю  аллею,  находившуюся за углом здания,  где располагался бар, и
выходившую на широкую улицу.
     Катя заходила в  бар с другой стороны и не  могла  видеть того кошмара,
какой представляла собой эта улица. Картина, открывшаяся ее взору, заставила
ее в ужасе ахнуть и она, едва устояв на ногах, непонимающе уставилась на то,
что открылось ее взору.
     Зрелище  напоминало  бойню  -  прямо  на  середине  улицы  громоздились
десятки,  нет, сотни, изуродованных  человеческих тел. Не было нужды гадать,
что за  оружие здесь  применили - конечно, семпу. Столько отрезанных  голов,
рук, ног и просто  обрубков,  что Катя  даже не смогла предположить, сколько
людей  здесь  полегло.  Все  выемки  дорожного покрытия, вообще,  все  низко
расположенные  места  заполняла  кровь,  в  некоторых  местах  глубина  этих
кровавых луж была, явно, по щиколотку.
     Люди? Спросила она себя. Она присмотрелась к лежавшей отдельно голове -
пустые  глаза,   длинные  светлые  волосы.   Эта  дама  вполне  могла   быть
сестрой-близнецом Сони. Жертвами этой кровавой расправы были геники. Дьявол,
здесь, видимо, находилась целая  огромная толпа их, перед тем как поработало
это жуткое семпу.
     - Вот, что они с нами делают, - произнес Тэрби. - Вот почему мы никогда
не вернемся назад. Никогда. Никогда.
     Катя уже было открыла  рот, чтобы что-то сказать,  хоть что-нибудь, что
угодно... но подступившая тошнота лишила ее дара речи. Отвернувшись от Тэрби
и  всего этого кошмара, она  привалилась  к стене, и  тут ее  страшно, тяжко
вырвало. Она  чувствовала, как взмок от пота и  похолодел лоб, как  по щекам
заструились слезы.
     Никогда, никогда еще ни  одна  битва,  ни страх в ожидании предстоящего
сражения не вызывал у Кати такой реакции. Несколько лет назад, когда она еще
проходила подготовку  в  лагере  новобранцев,  ей  закинули  в  мозг  особую
программу, специально разработанную  для  притупления  восприятия  при  виде
подобных кошмаров,  которые могут встретиться  во  время боевых  действий  в
современной  войне, и  до  сих пор  программа эта помогала  ей,  избавляя от
реакций,  подобных теперешней, хотя ей не  раз приходилось  быть  свидетелем
страшных картин смерти.
     Но  не  было,  наверное,  такого   психологического  средства,  которое
оказалось  бы  в  состоянии приготовить  ее к  спокойному созерцанию картины
последствий варварской резни, которая развернулась перед ней сейчас.
     -  Они прятались вон там, в том складе,  -  пояснил стоявший позади нее
Тэрби. -  Потом этот пришагал, ну, "ходульник", вон оттуда. Ну и начал орать
через динамик "Выходить всем, руки вверх".  Они и вышли. Тот, кто приказывал
им,  был  из человеков, правда?  - Он обернулся  к  остальным  и  все дружно
закивали. -  Так вот, они послушали его и стали выходить, а этот "ходульник"
как стал  палить по ним этой заразой на нитках,  которая,  если  только чуть
замешкаешься, враз  тебе пальчик  отхватит, вот  и  все. Раскроил их всех на
кусочки,  потом как дал по этому складу, да  подпалил его вдобавок, чтобы  и
там ничего живого не осталось.
     - А что... что это был за... ходульник? Тэрби презрительно фыркнул.
     - Откуда мне  знать имя его? Они все  одни и  те же. - Он помолчал пару
секунд. -  Кажется, из тех,  из, маленьких. Он не  такой, как те, что  я тут
видел последнее время.
     Значит,  империалы. Впрочем,  это и так было ясно.  Ни  конфедераты, ни
ополченцы  не стали бы  применять семпу против гражданского населения. У них
даже не имелось зарядов семпу в составе боекомплекта.
     Катя не переставала  спрашивать себя,  зачем, почему они  это  сделали.
Может  оттого, что  экипаж  машины  запаниковал  при  виде  такого  большого
количества людей, сразу выплеснувшихся из здания склада. А может, у него был
особый  приказ специально  запугать  гражданское  население округа? Чтобы не
подпустить людей к позициям Нихон?
     Либо  командир  машины  просто  решил, что перед ним никакие не люди, а
геники, то есть просто  биороботы, практически лишенные  разума создания, не
представлявшие особой ценности  для их владельцев.  А при помощи семпу можно
было избавиться от них единым махом - на них ведь даже брони не было.
     -  Так вот, это, - произнесла Катя, - это лишь часть  того, против чего
мы  боремся.  - В ее голосе звучала горечь. - Империалы объявили  войну  нам
всем, и вам, и нам. И может быть, может быть, я смогу вам помочь.
     - Мы сами по себе, у нас свои дела, - угрожающим тоном  произнес Дак. -
Не нужна нам от человеков никакая помощь. Мы будем бороться!
     - С кем? С  "Шагающей  смертью"? С "ходульниками"? Не думаю, чтобы  вам
это  удалось.  - Катя  кивнула в  сторону долговязого работяги  с  дубиной в
руках. - Этим вы собираетесь бороться?  Тогда вас ожидает то же самое, что и
их.
     - Так что же нам тогда делать? - спросила "игрушка". - Они придут, да и
прибьют нас всех!
     - Вы сможете научиться сражаться, -  спокойно ответила Катя.  - И таким
оружием, которое  даст вам  хоть малейшую  возможность победить.  Но сначала
ваше дело решить - на чьей вы стороне.
     - Нам не надо вашей этой... Конпидорации,  - решил  высказаться грузчик
со склада. - Я тут прослышал, что ни те, что с Украины, ни китайцы вообще  в
эту войну не  лезут. Так что мы можем отправиться туда, в  Кантон или в этот
Ново-К. - Он обвел глазами остальных присутствующих, как бы ища поддержки. -
Война эта между Нихонами и Нью-Уэми, так?
     - Так. И нам она до фени, - убежденно добавила девчонка.
     -  Если вы действительно хотите  выбраться  отсюда живыми, она  вам  не
может  быть  "до  фени", -  возразила  Катя.  - Империалы...  да у  них этих
"ходульников"  знаете  сколько?  Да они  у  них  повсюду  расставлены.  Вон,
слышите? Это они сейчас бомбят Джефферсон,  -я-то по звуку знаю. А вы хотите
перебраться  через  их  позиции -  вы что же  думаете,  что  они просто  так
позволят вам пройти. - Она жестом показала на окровавленную кучу обрубков. -
Также, как они вот им позволили!
     Между  несколькими  гениками возникла  перебранка, тут же  перешедшая в
яростный спор. Ожесточенно спорил и Тэрби, его оппонентом был один из техно,
как две капли воды походивший на него.
     Смотреть на это  было  даже  смешно... но, с  другой  стороны,  зрелище
весьма  поучительное.  Кате   пришлось  перевидать  немало  этих  убогоньких
ВИР-драм, как в виде сюжетно-тематических картин, так и сцен, требовавших ее
непосредственного  личного участия,  и все  они  представляли  полученных  в
результате  почкования геников в виде полярно различных персонажей  той  или
иной сказки. До  сего  момента  ей  никогда  не приходило  в голову задаться
вопросом,  сколько же  людей  всех полов и  возрастов были твердо убеждены в
том, что эти, внешне  и внутренне походившие друг на друга, словно близнецы,
создания представляют собой своего рода типовые  узлы-блоки и  их ничего  не
стоит заменить один на другой.
     Чушь, конечно. Разумеется, многие геники появились на свет в результате
почкования,  но это  могло  лишь означать, что они обладали  одним  и тем же
набором ДНК в  ядрах их клеток, но никак не предполагало  полного совпадения
мыслей, целей или идей. Каждый переживал свое  рождение на свет, как обычное
дитя человека, каждый спал в своей колыбели, и каждого воспитывали и школили
индивидуально - без  цефлинков,  разумеется, речь не шла ни о какой загрузке
их мозга информацией,  и по этой причине их воспитание вызывало определенные
затруднения.
     Но,  как  бы то ни  было, они все же  являлись  индивидуумами со  всеми
вытекающими отсюда последствиями. И дебаты,  разгоревшиеся внутри их группы,
когда одна сторона настаивала на немедленном  уходе из города и следовании в
направлении Кантона, или Ново-Киева, в  то время, как другая желала остаться
здесь и  прислушаться к Катиным советам, как раз доказывали  это.  И те, кто
хотел прислушаться к Кате, готовы  были даже на союз  с конфедератами против
их  истинного  врага  -   империалов,  устроивших  кровавую  бойню,  зверски
расправившихся с  их  товарищами. Вскоре спор  снова переместился в зал "Дюн
Нью-Уэми", где несколько геников по-прежнему сторожили Катю.
     Катя  почувствовала   усталость...   и   голод.   Она   только   сейчас
почувствовала, насколько голодна. За  эти пятнадцать или сколько  там  часов
она не ела ничего, кроме соевых  крекеров, да и тех уже не  было  в желудке,
после всего увиденного.  Ей  хотелось  пить,  избавиться от  отвратительного
горького привкуса во рту, который всегда  оставляет  после  себя  рвота.  Ей
принесли воды, но еды дать  отказались. Тэрби, или же это был кто-то,  очень
на  него  похожий, велел  ей  сидеть  и  ждать  на  том  же месте,  где  она
расположилась  вначале,  когда  пробралась сюда. Покидать его она  не  имела
права.
     После  этого  Катю  оставили  в  покое  и, казалось,  вообще  перестали
обращать на нее внимание, целиком  сосредоточившись на дискуссии, проходящей
в  соседнем   помещении.   Туда   подходили  все  новые  и   новые   геники,
присоединялись  к  спору,  кое-кто  в  раздражении покидал  комнату,  что-то
бормоча  про  себя. Единственный раз к ней обратились уже  пару часов спустя
после  начала   собрания.  Это  были  несколько  девчонок  -   "игрушек"   в
сопровождении работяг мужского пола. Они искали места, где посветлее, и одна
из девушек  -  скорее всего, это  была Соня, а  может, и не она  - подошла к
Кате, встала перед ней, подбоченившись, потом нагнулась и принялась искать у
Кати   на   запястье  какое-то   таинственное  контрольное   устройство.  Ее
голографическое дымчатое облачко символической  одежды чуть мигнуло, обнажив
живот,  на   котором  болталась  на  цепочке  небольшая  плоская  сумочка  с
предметами   личного  обихода   и  электронным  устройством,  обеспечивающим
голографическую проекцию одежды. Нежный треугольник волос лобка  был того же
переливчатого, серебристо-золотого оттенка, что и волосы у нее на голове.
     - Хочешь поиграть? - осведомилась девчонка, улыбнувшись.
     - Да... нет.  Нет, благодарю.  - ответила Катя и отвернулась. С шумом и
гамом  остальные девушки стали  с энтузиазмом отдаваться геникам-мужчинам, а
некоторые решили посвятить себя друг другу. Катя не подозревала  о  том, что
геники-мужчины  могли  получать наслаждение  от секса, конечно, те,  которые
были способны на это, причем нисколько не меньшее,  чем люди.  Почему решили
оставить  в   них  этот  набор  влечений,  Кате  было  непонятно.  Ведь  для
поддержания рода генетического хватало и искусственных методов.
     - Эй, Тэрби, как ты там, не желаешь?
     - Нет, Глора. Не сейчас.
     - Ну, потом,  значит, потом. -  Глора повернулась и направилась  к куче
тех, кто предавался оргиастическим играм. Катя старалась не смотреть туда. И
дело не в том, что она считала себя святошей, но выросла она внутри довольно
консервативной субкультуры Новой  Америки,  которая ничего  не имела  против
секса  вообще, но  являлась  яростным противником секса  на потребу публике.
Катя  прекрасно понимала, что в разных культурах вопрос о  сексе  трактуется
по-разному,   тем   не   менее,   ее   слегка   шокировало  столь  наглядное
доказательство  разницы этих трактовок. Ее потрясенный  взгляд  столкнулся с
золотистым взором Тэрби.
     - Ты уж их  не  суди слишком строго,  - произнес геник.  Он был  все же
поумнее своих собратьев-геников и обладал достаточным словарным запасом, мог
предугадать и даже облечь в слова возможную реакцию  людей на  некоторые, не
совсем  обычные явления.  -  Они такие. Они такие, какими вы их  сделали. Вы
сделали,  понимаешь ты меня?  Им нужен секс, как тебе или мне иногда водички
испить.
     - Нет, -  ответила она. - Я не знала этого. И я не имею касания к тому,
кто и что из них делал.
     - Разве? - прозвучало это весьма недоверчиво.
     - И я, к тому же, вовсе не собираюсь их осуждать.  Просто не привыкла к
такому, вот и все.
     - Это да. Также, как наш брат не привык к тому, чтобы таскать ружья или
иметь своих детишек.  Хочется  в один прекрасный день просто бросить  все  к
чертям собачьим, да и отвалить куда глаза глядят.
     - Мне казалось, вы, геники, любите свою работу.
     -  Ага.  Потому что нас  сделали такими,  что  мы  ее  любим, так ведь?
Работа, работа, а как мне довелось слышать, эта ДНКашка самая, она  и делает
это твое  отношение-разотношение, но ад-то в рай она все  одно не превратит,
понимаешь? Но времена меняются, и вещи многие тоже. И то, если мы уж без ума
от нашей работы, не значит,  что  нас запросто можно отправить на убой,  как
скотину какую.
     Кате стало неприятно от его взгляда, и она решила сменить тему.
     - А что будет со мной, если они решат не оставаться здесь больше?
     - Я и сам не  знаю.  -  Он  философски пожал плечами. - Может, прибьют,
чтобы ты этим импикам не выложила, куда мы отвалили.
     - Но... но я же - человек! Он отвел взор и заерзал.
     - Может быть... может, кто-нибудь из них думает, что теперь уже прибить
кого-нибудь  из  человеков  ничего  не  стоит.  После  всего,  что  вон  там
произошло.
     И  Катя больше не слышала от него ни слова за все это бесконечно долгое
ночное бдение.





     Человечество обнаруживает тенденцию, записанную в его обезьяньих генах,
- отыскивать ущербность в отличии. Различия фамилий, цвета кожи, религиозных
верований,  политических идеологий,  мест рождения,  половой принадлежности,
нормативных  гигиенических требований, социального статуса,  языков, уровней
образования,  интеллекта,  прогресса в  овладении  технологиями, спортивного
мастерства   и   -что,   вероятно,   самое    возмутительное   неспособность
безоговорочно принять  установки  доминирующей  культуры - все  это и многое
другое использовалось на протяжении всей истории человечества для возвышения
одной  группы   людей  над  другой,  для   установления  раздражавшего  всех
статуса-кво, основанного на противопоставлении наличия собственности у одних
и  отсутствия  таковой у других.  И все это лишь для того, чтобы в очередной
раз попытаться  доказать  очевидное  на  определенном  историческом  отрезке
времени - то, что одно племя превыше другого.
     Человек и его деяния
     Карл Гюнтер Филдинг,
     2488 год Всеобщей эры

     Прошло  два  часа,  а  говорильня  все  еще продолжалась,  иногда  дело
доходило чуть ли не до драки.  Тэрби через некоторое время удалился, оставив
Катю в обществе рабочего доков, взиравшего на нее  с туповатым неодобрением.
Ей казалось, что это тот  самый Дак,  которого она во время стычки  повергла
наземь, но спрашивать его об этом не решалась.
     Вот  как  раз теперь, подумала она, удобнее всего  сбежать. Большинство
геников либо совокуплялись на полу, либо громко препирались в соседнем зале,
в то время как за ней  надзирал всего лишь этот  Дак. Катя не исключала, что
Тэрби поддержит ее, что в его намерения явно не входило убивать ее. Когда он
произносил свой  монолог, Катя  разглядела в его  золотистых  глазах  что-то
похожее на...  неужели это было состраданием? Но понять до конца, что же это
такое, она  так  и не  сумела. Был даже  такой  момент, когда  из  зала, где
совещались геники,  донесся грубый, хриплый  возглас:  "Кончать  надо с ней!
Чего там!" Катя не поняла, принадлежал ли он тому же типу, который  призывал
расправиться с ней, как только ее схватили, или же это был кто-то другой.
     Впрочем,  неважно. Среди этих геников определенно были и такие, которые
имели  вполне  серьезные  намерения  прикончить  ее,  несмотря   на  все  их
запрограммированное послушание и лояльность по отношению  к  людям.  Видимо,
зрелище  порубленных  на кусочки  своих  же собратьев-маников  было  слишком
сильным потрясением для них.
     Спор, явно, затягивался, и  Катя напряженно ждала удобного момента. Все
ее   чувства   были   обострены   до   предела.  Да,  видно,   их   хваленое
запрограммированное послушание дало трещину, только они ни малейшего понятия
не имели, как обойтись  со свалившейся на их  головы свободой. Они ведь даже
представления  не  имели  ни  о принципе выборности,  ни о  голосовании.  Им
никогда  ничего не  решить... до тех пор, пока кто-нибудь  из них не возьмет
бразды  правления в свои  руки или пока сюда через стену не вломится один из
уорстрайдеров империалов.
     Отсюда нужно было уходить. И немедля.
     Этот Дак был вооружен ее же собственным PCR. А знал ли он вообще, как с
ним обращаться? Катя помнила, что, отдавая ружье Соне, она поставила его  на
предохранитель.  Вряд  ли кто-нибудь  из  них так  уж  здорово разбирался  в
оружии. Большинству людей  сама идея о том, чтобы доверить  геникам  оружие,
казалась немыслимой.
     Не   раз   на   протяжении   последних   веков   генетики   и   военные
исследовательские объединения носились со старой, как мир, идеей. Если стало
возможным забраться в  ген  человека и  создать  гуманоида, который  был  бы
законопослушным,  сосредоточенным на каком-то  конкретном виде деятельности,
сообразительным при  выполнении отдельных операций,  так почему же,  в таком
случае, нельзя было генетически  создать и воина, солдата, то есть существо,
которое  бы  в  совершенстве владело оружием в бою,  бесстрашное,  способное
выполнить   любой  приказ  вплоть  до  самоубийства,  а  существо   дикое  и
необузданное в бою?
     По идее, ответ на этот вопрос должен был быть положительным, и  попытки
создать  подобное существо  предпринимались  не  раз,  и успех  его  был  бы
обеспечен,  если бы только... Самой  большой сложностью  чисто  технического
порядка была проблема длительных периодов мира. Что делать  этим созданиям в
мирное  время?   В  качестве  решений   предлагалась  и  массовая  эвтаназия
-мероприятие чрезвычайно рискованное, если речь шла об  армиях, состоящих из
десятков тысяч выведенных пород убийц. Можно было, конечно, и не прибегать к
такой  крайней мере, но в этом случае пришлось бы столкнуться с перспективой
массового  сумасшествия  этой  публики  от безделья  и скуки.  Им  нравилось
убивать -  это  было  частью их генетически  скроенной  натуры -  и ни  один
сознающий  свою  меру  ответственности  политик ни  за что  бы не  пошел  на
разрешение  использовать  их в качестве  стражей порядка  на  улицах или для
подавления массовых волнений.
     Генетикам  никогда  не  удавалось создать  существо, которое,  с  одной
стороны, было бы ведомо желанием выжить на поле  боя а, с другой - оказалось
бы способным на такой, в высшей степени альтруистический акт, как принесение
себя в жертву, одновременно проявляя послушание,  которое позволило  бы этим
существам  сразу же  после победы  над врагом дружно, скопом совершить некий
массовый  акт  самоубийства.  В любом случае,  для  выращиваний из  эмбриона
полноценного  геника-воина  требовалось  как  минимум  двенадцать  лет  -  в
большинстве  случаев  срок слишком долгий, чтобы использовать этого  воина в
следующей  войне. Мысли  этой так  и  не было суждено  упасть на благодатную
почву, во всяком случае, насколько это было известно Кате.
     Кроме того,  попыткам создания искусственного воина помешала и  реакция
общественности  на  саму идею получения  таких существ. Стали  циркулировать
слухи о  каких-то таинственных засекреченных  проектах  и заговорах, о целых
армиях уже  выведенных геников-воинов,  которых  пока  держали  в  состоянии
анабиоза, о шпионах-гениках,  о таких  же киллерах,  специально засылаемых в
гущу народа и  неотличимых от обычных  людей.  Катя слышала  массу  подобных
небылиц. ВИР-драмы  в  качестве  своих  главных действующих  лиц  непременно
должны были  иметь  воинов-биороботов, персонажей резко  отрицательных  и, в
конце концов, удалось убедить людей не только в том, что идея искусственного
солдата, полученного в  результате генного манипулирования была вздорной, но
и в том, что даже косвенное использования геников  в любых вопросах, имевших
касание  к  армии,  могло возыметь  фатальные  последствия в  самых  широких
масштабах.
     Идея дать геникам в руки  оружие вызывала явно отрицательную  реакцию в
самых широких слоях общества.  Что же касалось самой Кати, то это  ей просто
не приходило в  голову, поскольку  с  гениками она  вообще  не сталкивалась.
Короче говоря, было это вздорной идеей или  нет, факт оставался фактом,  что
этим  конкретным геникам  оно все же досталось.  Захвачено это  оружие  было
скорее всего у тех из людей,  которые поспешили удрать отсюда, впопыхах даже
позабыв прихватить с собой ружья и пистолеты.
     Но насколько хорошо они успели изучить, как с ним обращаться?
     Катя поднялась.  Дак сразу  насторожился, и ружье смотрело теперь прямо
ей в грудь.
     - Сядь, - приказал он.
     - Мне  просто хочется попить. - Катя кивнула в сторону бара. - Там есть
кран с водой. В его взгляде сквозила неуверенность.
     - Но Тэрби сказал, чтобы с места не сходила.
     - Но он же не приказывал  тебе, чтобы ты позволил мне подыхать здесь от
жажды! - Уперев руки в бедра, Катя  сверху вниз смотрела на него. Ничего, не
следует забывать, что геники эти все  же были произведены на свет послушными
и исполнительными. Неужели  трагедия с их сотоварищами выбила из них это?  -
Можешь сам его спросить об этом!
     Дак  секунду или две  продолжал туповато  смотреть на нее,  после чего,
смешавшись, отвел взор.
     - Ладно, иди. Но без глупостей.
     - Само собой! - Повернувшись, Катя направилась к бару.  Она чувствовала
на себе взгляд Дака и не могла избавиться  от неприятного ощущения, что дуло
ружья смотрит ей в затылок.
     Сейчас же!
     Резко рванувшись в сторону, Катя нырнула в дверь, как с берега ныряют в
воду  и, не успев  опомниться, приземлилась  уже  снаружи, у  входа  в  бар.
Перекувыркнувшись, она вскочила и, что было сил, бросилась бежать.
     - Ах,  ты, дрянь!  - раздался ей  вслед  крик Дака. -  Вот,  сволочь, и
винтовка эта чертова не работает!
     Катя неслась  по  улице, добежав до  угла, она  тут же бросилась влево,
затем, пробежав еще несколько  шагов, свернула вправо. Необходимо  как можно
быстрее убраться  из этой  зоны... Подальше  от этого  космопорта, туда, где
линии  обороны Нью-Уэми. И хоть погони не было, Катя продолжала сломя голову
нестись вперед, не обращая внимания на  преграды. Эта часть улицы оставалась
еще освещенной фонарями, бросавшими на тротуар яркие пятна  света и углубляя
тени. Перейдя на быстрый  шаг, она направилась в тень, жалея, что ее цефлинк
не обладал теми же корректорами чувств, что и ИИ ее уорстрайдера.
     Но несмотря на слабость  устройств  коррекции зрения и слуха, ей все же
удалось увидеть машины первой. Металлический лязг послышался где-то впереди,
заставив ее замереть на  месте. Она почти оглохла от страшных ударов сердца,
перегонявшего перенасыщенную  адреналином  кровь. Катя, бросившись на живот,
стала ползти к одному из зданий сразу же за углом.
     Это был патруль империалов, они проверяли каждое здание на этой улице с
дотошностью профессионалов,  медленно продвигаясь туда, где  она спряталась.
Широкий  проспект перегородил огромный,  черный как ночь "Мицубиси-Самурай".
Закованные в броню космические пехотинцы передвигались от здания к зданию.
     Где-то на  севере  вдруг  вспыхнула  молния,  не грозовая  -  дело  рук
человеческих - и  тут же раздались громовые раскаты. В свете ламп и по лучам
фонарей Катя  насчитала человек  тридцать, это был взвод,  в задачу которого
входило  выявить  всех  оставшихся  здесь  после  того,  как  из района ушли
конфедераты. Чуть поодаль, в тени возвышался неуклюжий корпус одной  машины.
Это    был   легковооруженный   шагающий    бронетранспортер   APW.    Такая
передвигавшаяся  на четырех ногах машина в своем бронированном чреве вмещала
до пятидесяти человек личного состава. Это подтвердило Катину догадку, что в
объезде принимал участие целый взвод.
     Вдруг из  одного здания послышался крик. Тут же показались солдаты, они
вели, подталкивая прикладами в  спину, троих гражданских лиц, двоих мужчин и
женщину.  Знак над  входом  в  здание  говорил, что это  было  туристическое
агентство, но это ничего не значило. Этих троих просто обнаружили в укромном
местечке, где они надеялись  переждать  всю эту бурю. Военные, безликие, все
как  один  в  своих  черных  доспехах,  выстроили их в ряд на улице.  Кто-то
пролаял приказ, но Катя не могла расслышать слов - было слишком далеко. Один
из мужчин, когда пехотинец схватил его за руку, вступил с ним в драку.
     Схватка эта продолжалась недолго - до Кати донесся сухой звук выстрела,
и тут же  мужчина растянулся на тротуаре. Последовали дальнейшие приказы,  и
двое оставшихся арестованных стали спешно стаскивать с себя одежду. Солдаты,
действуя   довольно  бесцеремонно,  обыскивали  их,   применяя  обнаружители
металла. Катя  поняла,  в  чем дело. Смертельное  оружие  вполне могло  быть
настолько  миниатюрным,  что  умещалось  буквально  где  угодно,  включая  и
естественные углубления и отверстия на  человеческом теле. Судя  по всему, у
этих гражданских  ничего  подозрительного  обнаружено  не  было. Последовала
заключительная команда  и  арестованных, так и  не позволив  им  одеться, со
связанными за спиной руками повели к дожидавшемуся APW.
     С расстояния  в пятьдесят  метров  Катя не  могла  определить, кем были
арестованные, людьми или же гениками.
     За этой  последовала и  другая  догадка. Если  патруль и  дальше  будет
продвигаться с  такой  скоростью, он  доберется до  "Дюн Нью-Уэми"  примерно
через час, может быть, даже раньше. Катя вспомнила, что  когда она совершила
свой побег, никаких постов охранения товарищи Тэрби не выставили, там вообще
никого  не  было  снаружи,  не было  даже  наблюдателя.  И  когда  империалы
доберутся  до них,  участь этой группы будет предрешена... в  лучшем случае,
нескольких из  них, оставив в живых,  направят в  какую-нибудь  следственную
тюрьму Империи, остальных же просто...
     Катя  понимала, что ей  ничего не стоит скрыться от этого  патруля. То,
что  она  знала,   в  каком  направлении  он  будет  двигаться  и  даже  его
приблизительную  скорость  передвижения по этой  улице, давало  ей  огромное
преимущество. Она  могла  обойти  его  и потом  отправиться напрямик, уже по
другой улице  в  северном направлении, и через несколько минут  ее  уже  ищи
свищи. В конце концов, этим геникам она ничем не обязана...
     Но поступить так она не могла. После  того, как она встретилась с ними,
вопрос о том, являлись ли они людьми в полном смысле слова или нет, для Кати
отпал. Даже если они  не были и семи пядей во лбу,  как  некоторые люди, они
все же обладали даром речи, они спорили, убеждали друг друга. Да,  некоторые
из  них были настроены по отношению к ней весьма  агрессивно. Но были ведь и
такие, которые относились к  ней  дружелюбно... во всяком  случае, выслушали
ее,  чего ей  не  всегда удавалось  добиться даже  от настоящих  людей. И ей
сейчас почему-то вспомнился Пол Дэнвер.
     Кроме того,  Катя испытывала к ним  что-то вроде желания  по-матерински
опекать их. Она  своими глазами видела, как  изуверски обошлись с ними их же
создатели, и геники даже не поняли, в чем их вина.
     Не могла она оставить в беде тех, кто уцелел.
     И  Катя  очень  осторожно,  крадучись, стала шаг  за шагом продвигаться
туда, откуда еще недавно сбежала.
     Оказалось,  что  за  эти  несколько   часов  ее  отсутствия  мало   что
изменилось.  Когда Катя через главный  вход вошла в "Дюны Нью-Уэми", ее даже
никто  не  окликнул,  и  она  обнаружила,  что спор продолжается  с  прежним
запалом. Эти геники, решила она, ни дать ни взять члены  парламента, с такой
склонностью к недержанию речи, способные молоть языком часами. Неужели и это
было вложено в их искусственно перекроенные гены, раздумывала Катя, что и не
давало им возможности, как иногда и их создателям, прийти к единому решению,
к сотрудничеству, или же эта закодированная в генах человека особенность так
и осталась незамеченной и благополучно перекочевала к ним от нас?
     Она вошла в  бар, все ее мускулы и нервы были натянуты как струна - она
была готова к атаке с их стороны. Реакция геников была почти комичной. Тэрби
уставился на нее с таким видом, будто  она вдруг возникла из ничего, вопреки
всем физическим  законам. Дак чуть пошумел,  угрожая ей все еще  стоявшем на
предохранителе ружьем,  другие  же просто в  недоумении молча уставились  на
нее.
     -  Я вернулась, чтобы  предупредить вас,  - раздельно  произнесла  она,
обводя их взглядом. - В четырех кварталах отсюда империалы, они направляются
сюда. Они обыскивают  каждое здание и арестовывают всех, кого  обнаружат.  С
ними ходульник, к тому же не маленький.
     Эта  новость положила конец их дебатам, будто выстрел.  К этому времени
большинство  их уже  решило, что  наилучшим выходом будет  покинуть  пределы
Порт-Джефферсона и направиться в сторону Ново-Киева.
     Беспорядочной толпой они  стали расходиться, одни  направились на улицу
через главный вход, остальные - через другие двери. С ними отправился и Дак,
так и не выпуская из рук "сломанное" ружье.
     Но десять человек,  включая Тэрби и Соню, вызвались идти вместе с Катей
к позициям  Нью-Уэми.  Прежняя  угроза убить ее больше не стояла на повестке
дня;  может,  мнение  их  изменилось  под  влиянием  ее  напоминания  об  их
"держателях".  А  может,  они  просто  не  стали  этого  делать  из  чувства
благодарности.
     А   может,  все  же  сработала  искусственно  привитая  им   врожденная
лояльность по отношению к людям.
     "Просочиться" через  неприятельскую  линию  обороны оказалось делом  не
таким уж сложным, как ожидала Катя, даже если принять во внимание, что с ней
было    десять   человек   гражданских.   На   данный   момент   необходимой
организованности и согласованности в действиях  империалов еще  не было, они
пока  сражались  отдельными  мелкими группами  и  не  успели  еще развернуть
полноценную  линию обороны  и продвинуть ее в глубину.  Пару раз  их  группе
приходилось в полуразрушенных зданиях пережидать, пока "Шагающие" империалов
и  десантники  не прошествуют по темным улицам, а самая  неприятная  встреча
произошла,   когда  они  нарвались   на  очень  нервного   новоамериканского
начальника патруля.
     Им  крупно повезло, что  этот паренек сначала  окликнул их, а не открыл
стрельбу.  Катя  убедилась позже,  что  все  вполне могло  быть и  наоборот.
Сначала  он перестрелял  бы  их всех, а уж  после сподобился  бы уточнить их
идентификаторы.
     Это был молодой и неопытный солдатик, вооруженный тяжеленной плазменной
пушечкой  "Марк  XIV",  которая  и выглядела-то  больше  его самого.  Одного
выстрела этой пушечки было  достаточно,  чтобы  смести в  преисподнюю всю их
группу, не хуже,  чем если бы  какая-нибудь из "Шагающих" решила пальнуть  в
них семпу.
     Не вступая  с ним в перебранку, Катя "сдалась" этому мальчишке, который
даже был  почти  уверен, что  она  -  японка, после чего перегрузила  данные
своего  идентификатора  и  текущие  распоряжения  офицеру   новоамериканской
разведслужбы, который тут же вскоре прибыл, чтобы допросить ее.
     Пять часов спустя она уже находилась на пути в Стоун-Маунтин.
     Хотя  силы  восставших все  еще  удерживались в  Порт-Джефферсоне, ВКСК
переместилось  далеко  на  северо-запад,  в  подземный  комплекс  под  горой
Стоун-Маунтин.  Первоначально этот  туннель  пробурили под арсенал,  там  же
должны были расположиться  и  армейские  продсклады Гегемонии. По мере того,
как  Новая  Америка отделялась  от  Гегемонии,  это сооружение  расширялось,
обрастало новыми коммуникациями  и теперь оно стало местом пребывания нового
правительства Конфедерации.
     Лететь   туда  было   делом   небезопасным,  поскольку   воздух   кишел
аэрокосмолетами империалов.  Катя отправилась  туда  на  вездеходе,  держась
малоиспользуемых, горных  путей,  но даже и с  них  раза  четыре приходилось
съезжать и укрываться в  придорожном кустарнике  или  среди листвы деревьев,
чтобы не быть замеченными с воздуха истребителями империалов.
     Ее  доклад выслушал  сам Тревис Синклер, присутствовало также несколько
офицеров ВКСК.  Катя  была приятно  удивлена, увидев здесь и Гранта Мортона.
Она считала,  что  президент  Конгресса  Конфедерации  вместе  с остальными,
просепаратистски настроенными делегатами, отчалил на борту "Транслюкса".
     Слухи о ее бегстве и спасении группы беженцев уже обошел Стоун-Маунтин,
и очень многие  из высокопоставленных  особ  новоамериканского правительства
проявили к этому живейший интерес. Но на позициях Нью-Уэми геников встречали
не с таким энтузиазмом.
     - Дорогая моя,  ваша  идея тащить их сюда, через позиции  врага была не
самая блестящая,  - покачал  своей  лысой  головой  генерал  Дмитрий Крюгер.
Остальные безразлично смотрели  на  нее.  Стенной экран в  глубине помещения
транслировал  вид  на центр Джефферсона.  Большая  часть  столицы  была  уже
охвачена пожарами -  силы Империи обстреливали  город  с  дальних подступов.
Здание  "Сони"  зияло черными провалами на своем зеркально-голубоватом боку,
Франклин-Парк  лишился  многих  своих   деревьев.  Кате  вспомнились  весело
сновавшие ипомеи, и ей вдруг захотелось расплакаться.
     - Но ведь и на самом деле, - поддержал  его и генерал Грир. - Они могли
доставить больше хлопот, чем того стоят.
     - Но ведь они хотят сражаться! - воскликнула она. Хорошо, ладно, геники
эти -  существа  необученные.  Но  разве  это означало, что их  нельзя  было
чему-нибудь научить? Черт  возьми,  какие лее они  все  тупоголовые.  А  еще
люди...
     - Так что же вы  предлагаете?  - продолжал Грир. - Насколько эффективно
они могут быть использованы против "Шагающих" противника?
     - Я не о том! - выпалила Катя, презрев субординацию. Она не забыла, что
именно от генерала Грира исходил этот пресловутый приказ начать отход, когда
ее подразделение  совершало маневр у Порт-Джефферсона, но все же  попыталась
сдержаться и  не дать своему возмущению выхода. - Между прочим, это и их мир
тоже! И они, вне сомнения, имеют право внести свою лепту в его освобождение!
Помочь борьбе, которая означает свободу и для них!
     Мортон  звучно  откашлялся и все повернулись к нему.  Хотя он уже давно
перестал  быть  военным,  тем  не  менее,   сохранил  интерес  к  тому,  что
происходило  в армии. Как и  Синклер, он отказался от своего поста в Гвардии
Гегемонии, после того, как избиратели  его округа  отдали за него голоса как
за депутата  Конгресса, но в отличие от генерала он  не согласился  на новую
должность  в   армии  конфедератов.  Насколько  Катя  могла  судить  о   его
компетентности в  военных вопросах, он был  и оставался дилетантом,  так что
шаг этот был вполне оправдан.
     - Все это может и так, - высказался Мор-тон, - но найдутся и такие, кто
скажет, что, коль скоро у них нет никаких  гражданских прав, у них  не может
быть и соответствующих обязательств перед Конфедерацией... таких, как борьба
за  свободу, суть  которой  они  и  не  понимают  толком,  и  никогда  и  не
рассчитывали обрести ее.
     -  Да  как  вы  можете быть настолько  нетерпимыми, как  можете вы  так
лицемерить... - не выдержав, взорвалась Катя.
     Синклер предостерегающе поднял руку.
     - Тише, тише, Катя. Никто здесь  не считает, что геникам не должно быть
предоставлено право сказать свое слово.
     -  Мы  не  собираемся  ни  лицемерить,  ни  проявлять  нетерпимость,  -
грубовато возразил ей Мортон. - Мы  просто реалисты, люди практические и изо
всех сил стараемся найти приемлемый выход в эти сложные времена.
     -  Совершенно верно, -  добавил Крюгер.  - В  этом вопросе  много очень
сложных моментов...
     - Вы имеете в  виду Радугу? - Ей  за последние несколько месяцев  очень
много приходилось слышать о Радуге и о ее ожесточенной междоусобной борьбе с
Партией Эмансипации и Свободы, да и не только с ней. - Черт возьми, генерал!
Это же люди!
     - Опять вы за свое, друг мой, - сказал  Крюгер,  - вам не  так-то легко
будет найти себе  единомышленников. Во всяком случае,  прошу вас  все же  не
забывать, что никто и не планировал делать  из них блестящих интеллектуалов,
гм, скажем так, да и нет у  них киберпротезов. Насколько полезными они могут
оказаться для нашего дела?
     Ответом  Кати  был  лишь  ее  хмурый  взгляд. Крюгер  вел  себя  с  ней
высокомерно, а Мортон, тот вообще считал ее за пустое место.
     -  Мне бы хотелось кое-что  сказать  вам, полковник,  - обратился к ней
Синклер,  вставая. -  Как я понимаю, вы уже  закончили? -  осведомился  он у
Мортона.
     -  Конечно,  конечно,  генерал,  -  с  готовностью  согласился  тот.  -
Благодарю вас, полковник, что вы пришли к нам.
     Они распрощались, и через несколько минут, когда  они оказались наедине
в кабинете Синклера, тот с серьезным лицом обратился к ней.
     - Катя, я должен  сказать  тебе, что это был  не лучший способ  убедить
всех в своей правоте.
     Катя  восприняла эти слова, как будто ее ударили. Если  мнение Крюгера,
Грира и остальных ее не волновало, то Синклера она уважала.
     -  Я  могу понять способ мышления новоамериканцев, -  продолжал он. - В
конце концов, я и сам новоамериканец. В нас сидит  тот самый эгалитаристский
дух наших  предков с Земли, из Северной Америки. Наиболее ярко он выражается
в нашем неумении испытывать трепет перед теми, кто рангом выше нас. Но, черт
возьми, полковник, никогда, слышите, никогда  не смейте называть "фанатиком"
ни генерала, ни председателя Конгресса!
     - Прошу... прошу простить меня,  сэр, - ответила Катя. - Я понимаю, что
перегнула палку. Понимаю.
     - Ваше извинение  не  убеждает.  - Синклер  не отходил  от официального
тона.  Катя получала  сегодня взбучку, какой  она не помнила с тех пор,  как
пребывала  в новобранцах.  Генерал не повышал голоса,  и  тон  его,  хоть  и
официальный, не лишен  был все же присущего  ему всегда добродушия, но он  в
совершенно  конкретных  выражениях  довел  до  ее сознания,  что  существуют
четкие,  определенные  уставом нормы  взаимоотношения  между военнослужащими
разных званий и должностей и их следует неукоснительно придерживаться.
     -  Я  не  могу  иметь  в своем  подчинении  офицеров,  -  сказал он  ей
напоследок,  - которые  не в состоянии удержать свой  рот закрытым, если это
требуется, и  которые готовы  бездумно  следовать лишь  холодному и трезвому
расчету.
     И, когда Катя уже решила, что Синклер вот-вот объявит ей о разжаловании
в лейтенанты, он вдруг усмехнулся:
     - Ну так что, полковник Алессандро, у вас есть какие-нибудь идеи насчет
того, как мы могли бы использовать ваших рекрутов?
     - Гм... сэр...
     -  Нотации  закончились. Твое искупление будет состоять в  том, что ты,
Катя, придумаешь  что-нибудь для использования этих людей. - Она непонимающе
заморгала, и он даже рассмеялся. - Ты ведь именно этого хотела, ведь так?
     Она  хотела именно  этого  и немало передумала по  пути сюда  и раньше,
когда их маленькая группа  двигалась в направлении позиций Нью-Уэми. Но пока
еще  не  полностью  оправившаяся от  головомойки,  которую  ей  здесь  задал
Синклер, она постепенно начала излагать ему свои идеи на этот счет.





     Мы  считаем,  что огромные расстояния между  системами служат не только
для разграничения миров человеческой диаспоры между собой, равно и делают их
независимыми  от  Земли,  и  что  никакое  правительство   не  в   состоянии
адекватными  средствами  ликвидировать  этот  огромный  разрыв  во  времени,
пространстве и в культуре.
     Мы считаем,  что различия  этих  антагонистических, хотя и человеческих
культур,  делают  невозможным   подлинное   осмысление  нужд,  настоятельных
потребностей,  устремлений,  целей  и  мечтаний  каждого из  этих,  в  корне
отличных   миров,  любым,  претендующим  на  обладание   верховной   властью
правительством...
     Далее,  мы  считаем, человеческая  культура,  экономика  и  устремления
слишком  разнятся  друг  с  другом,  чтобы  быть  подвергнутыми  какому-либо
управлению,   контролю  за  ними  или   иному  виду  ограничений,  а  должны
развиваться свободно, и каждая вольна  процветать либо  вытирать,  исповедуя
свои собственные ценности.
     Декларация Разума
     Тревис Эвелл Синклер,
     2542 год Всеобщей эры.

     Новоамериканская рейдовая  группа  покинула Дайкокукичи через  двадцать
земных часов после того, как база полностью перешла под их контроль.  Дэв не
располагал временем, чтобы задерживаться здесь. А теперь, за несколько часов
до  входа  в  систему, он присоединился  к системе контроля "Орла", следя за
синеватыми завихрениями и  потоками,  которые всегда сопровождают  корабль в
межпространственном  переходе  или,  как  его  еще  называли,  "Божественном
океане", остававшимися позади, и ощущая, как сотрясается его аналог.
     - Дэв? - в круговерть его  нелегких, мрачных мыслей  неожиданно вторгся
голос Лары Андерс. -  Мы на подходе -  вот-вот начнется обратный отсчет. Что
скажешь?
     Помолчав, Дэв озабоченно пожал плечами и тут же этот жест передался его
управляемому аналогу.
     -  Мы  продолжаем  действовать  как  планировалось,   Лара.  И  никаких
импровизаций, как на Афине. Мы просто сейчас войдем туда, будто имеем полное
право на это, будто нас там только и ждут.
     - Ну что же - думаю, мне остается лишь  согласиться. - Дэв почувствовал
обеспокоенность в ее голосе. - Но, по-моему, наша колонна чуток растянулась.
Знаешь, я все же чувствую себя спокойнее, если у меня за спиной вся эскадра.
     - В таком случае у нас была бы возможность погибнуть на несколько минут
раньше. Как раз то, что  мы летим именно так, и дает нам хоть какой-то шанс.
Вместо ураганного  огня мы вполне  можем рассчитывать на  то,  что узколобая
бюрократия империалов  подыграет нам. А если  так, то шансы наши,  в  общем,
довольно велики.
     - Пойми правильно - меня очень беспокоит выход.
     И меня тоже, - про себя добавил он. Такие мысли не для передачи.
     Тридцатью  тремя днями раньше,  "Орел" покинул Дайкокукичи, оставив там
весь флот Конфедерации. Команда Дэва  не  стала уничтожать космоверфь, хотя,
откровенно говоря,  Дэву пришлось  превозмочь себя, чтобы принять именно это
решение,  а  приказ,  поступивший  от  Синклера,  в  принципе, не  возбранял
разнести  эту базу  в клочья, Но после некоторого размышления Дэв  пришел  к
мысли,  что, если база  Дайкокукичи  перестанет существовать, то  империалы,
разумеется,  не  пойдут  на  ее  восстановление,  а просто-напросто  бросят,
всецело положившись на свои многочисленные базы внутри Солнечной  системы. А
вот туда  Дэву и его  людям добраться  будет исключительно трудно.  Если  же
восставшие оставят большую  часть сооружений целыми и невредимыми,  это даст
им возможность угоститься на этой базе еще разок и, может быть, уже довольно
скоро.
     Впрочем, они и  так, слава Богу, утащили с собой все корабли, способные
хоть как-то передвигаться в пространстве самостоятельно. Кроме  того, группа
прихватила  внушительные  трофеи  в  виде  оружия  и  боеприпасов  -  ракет,
снарядов, нанорассеивателей, словом, всего, что удалось там обнаружить. А те
корабли, которые находились лишь в стадии нановыращивания,  в их числе  один
мощнейший  крейсер,  были  разрушены  при  помощи  взрывателей  замедленного
действия и  нанорассеивателей, превративших их в течение каких-то нескольких
часов в металлические остовы, рассыпающиеся при малейшем прикосновении.
     Сами  же наночаны -  гигантские сооружения  для выращивания кораблей  -
также  были   подвергнуты   обработке  особыми   наносредствами,  способными
внедряться в  программы субмикроскопических  машин  и  контрольных  модулей,
составлявших  основу  технологического  нанопроцесса и  нарушать их. И когда
империалы задумают  запустить их снова, в наночанах, даже если таковые будут
установлены взамен уничтоженных,  будут вызревать  не  конструкционные  узлы
будущих  кораблей,   а   металлический   хлам  -  после   всего  этого  весь
технологический цикл Верфей должен  быть подвергнут тщательнейшей очистке до
нулевой стадии, после чего  перепрограммирован заново,  а на это потребуется
не менее года.
     Рабочие  и технический персонал  базы, а также разоруженные космические
пехотинцы  были  высажены  на планете, где имелся  один небольшой шахтерский
поселок под названием Атлас,  расположенный примерно  в тысяче километров  к
западу, оставшийся  еще с доимперских  времен и заброшенный  с тех пор,  как
рудник  перестал приносить  прибыль.  И  когда  люди  Дэва вовсю  занимались
уничтожением в  зародыше кораблей, которые должны были пополнить космический
флот Империи,  несколько  аэрокосмолетов,  прибывших  на  борту  "Мирака"  и
"Виндемиатрикса",  переправили всех пленников на  Атлас и, убедившись в том,
что  там  у  них хватит  продовольствия, воды  и  воздуха,  чтобы  дождаться
каравана  судов Гегемонии, который  должен был прибыть им на выручку - здесь
имелся передатчик, через который им было дозволено послать сигнал бедствия -
вернулись на Дайкокукичи.
     А персонал Карлсона было решено не трогать.
     Дэв планировал  прибрать к рукам и это предприятие,  поэтому и загрузил
некоторое  количество "Шагающих"  на борт  "Мирака"  и  "Виндемиатрикса", но
Карлсон никому не угрожал, а если бы они осмелились отправиться на орбиту на
борту  аэрокосмолета  группы  Дэва,  корабли  конфедератов  легко  могли  бы
уничтожить их еще на подходе к станции.
     Эту  предполагаемую  угрозу,  в  буквальном  смысле  нависшую над ними,
персонал рудников  Карлсона, состоящий  из гайджинов,  и империалы, по  всей
вероятности, собирались просто переждать, и Дэв отдал приказ о том, чтобы их
не трогали. Он  не стал уничтожать их базу, потому что военной необходимости
в подобной акции не было, кроме того, приходилось считаться  и  с возможными
потерями.
     Весь японский  персонал орбитальной верфи был  отправлен на Атлас после
соответствующего допроса. Что  же  касалось  гайджинов, то  им  предоставили
право выбора - либо они отправляются вместе со своим японским начальством на
Атлас,  либо  присоединяются  к  восставшим.  Рэнди  Ллойд,  майор,   бывший
начальник  службы охраны  Верфей Дайкокукичи  вместе  с  еще тридцатью двумя
добровольцами приняли предложение Дэва.
     Дэв  был разочарован  тем, что добровольцев  было  так мало,  но  Рэнди
объяснил ему, что сама идея восставших  была неизвестна и  персоналу базы, и
вообще большинству населения Гегемонии. Правительственные источники никак не
информировали  население о том, что существует какая-то Конфедерация, что же
до большинства служащих охраны, то для них конфедераты  были не  больше, чем
кучкой   недовольных   режимом   мятежников,   политических   агитаторов   и
террористов... при условии, если они вообще слышали о них.
     Впрочем  беда незнания распространялась  и на самих империалов. Что же,
тем хуже для них - люди, которые свято верят в то, что сражаются со сбродом,
как правило, недооценивают противника.
     Именно  на это и рассчитывали восставшие, а  то, что благодаря  Ллойду,
благодаря предательству  Ллойда  в  их  руки попали и  коды  ИИ, и протоколы
секретных совещаний,  и  иная информация строго конфиденциального характера,
должно заставить кое-кого призадуматься, с кем они имеют дело.
     Обратный путь из Афины  на 26  Драконис, казалось, вообще  не кончится,
день  за днем они тащились к пункту назначения.  Дэв почти постоянно  сидел,
присоединившись  к ИИ "Орла", а  если не вел  диалог с ИИ,  то подключался к
ВИР-имитаторам,   оглушал    себя   бесконечными   ВИР-драмами,    прогонами
бесчисленных  вариантов  тех  гипотетических  ситуаций,  с  которыми  они  в
принципе могли столкнуться  сразу же после выхода  из "Божественного океана"
на  границах  системы  26  Драконис,  тем  более,  что  Дэву  была  известна
численность сил противника, сделавшего привал на Дайкокукичи по пути к Новой
Америке.
     В  конце концов, из множества  других выделились два  сценария наиболее
вероятного развития событий: либо империалы,  действуя достаточно решительно
и  без  промедлений  в  первые  часы после высадки  все же  сумели  овладеть
Джефферсоном, что повлекло за собой падение правительства конфедератов, либо
бои затянутся вплоть до прибытия  туда "Орла". Шансы конфедератов на то, что
им удалось бы завоевать  космическое преимущество и помешать приземлению сил
империалов  были настолько ничтожными, что ИИ "Орла" даже  не выдал подобный
вариант в  качестве  рабочей гипотезы.  Нужно  было исходить  из  того,  что
империалы все же приземлились на Новой Америке. Другое дело, хватит ли у них
сил  прорвать  оборону сил  Конфедерации и вообще подавить  сопротивление на
всей территории планеты в течение, скажем, недели после высадки.
     Из этих двух сценариев,  ИИ "Орла", как чуть более вероятный сценарий -
один  из шестидесяти одного  процента -  отдал  предпочтение  тому,  который
предсказывал затяжной характер  войны. Организация вторжения в такой мир как
Новая  Америка  и  управление   войсками  на   огромной  территории  планеты
представляло собой  комплексную проблему и в аспекте стратегическом,  да и в
тыловом. До сих пор японский адмирал, на которого было возложено руководство
операцией,  либо  продолжал  быть баловнем судьбы, либо  сами  оборонявшиеся
оказались весьма неповоротливыми.
     Примерно  через неделю после высадки войска империалов обретут контроль
над главными городами Новой  Америки и ее космопортами, включая, разумеется,
и сам Джефферсон, но все же  достаточно крупные силы конфедератов и местного
ополчения останутся в боеспособном состоянии и непременно  продолжат борьбу,
даже если они окажутся перед перспективой  превращения в мелкие партизанские
отряды, рассеянные по окраинным регионам Новой Америки.
     И  действительно,  такой  мир,  как  Новая  Америка,  как  нельзя лучше
подходил  для партизанской войны. Климатические  условия и окружающая  среда
были пригодны для проживания людей, города, фермерские  хозяйства  и селения
стояли  прямо  под открытым  небом,  а  не  под  всякого  рода  уязвимыми  и
неудобными  куполообразными покрытиями, как это  было,  например,  на Эриду.
Сильно  пересеченная местность,  местами гористая,  большей частью  поросшая
густыми   лесами  послужит  для  восставших   прекрасной  защитой,   как  от
неприятельских уорстрайдеров, так и от космической разведки.  И хотя  победа
империалов все  же  была  более  чем  вероятна,  хоть  и  не  очень  скорая,
новоамериканские  борцы за  независимость могли  на  протяжении  многих  лет
продолжать борьбу, пока у лих достанет сил и веры в победу начатого дела.
     Именно  вопрос  о вере в  победу  и  занимал  Дэва более  чем  что-либо
остальное, когда "Орел"  несся  сквозь  голубоватое мерцание  "Божественного
океана"   к   26  Драконис.   Ему   вспомнились  политические   разногласия,
существовавшие  в  Конгрессе  Конфедерации.  Не  отступит  ли  это  мятежное
правительство,   когда   ему    придется   столкнуться   со   всесокрушающей
военно-космической  махиной  Империи и  ее сухопутными  силами?  Заявить  во
всеуслышанье  о  своей  полной  независимости  на расстоянии  сорока  восьми
световых  лет от  главных  сил  Императорского  стратегического флота - дело
одно,  а вот повторить  то же  заявление,  когда  этот флот висит у тебя  на
орбите, когда пехотинцы  ломятся в двери "Сони"-билдинг - совершенно другое.
И, коль  вопрос будет  выставлен на всеобщее голосование, наиболее боязливые
члены  Конгресса  тут  же готовы  будут  уступить, проголосовав за  принятие
условий  империалов, и может случиться так, что когда они прилетят  на Новую
Америку,  новое правительство будет  распущено, армия демобилизована, а  все
заверения,  содержащиеся в Декларации  Разума Синклера,  отойдут  в  область
воспоминаний.
     К своему удивлению, Дэв только сейчас  осознал, как не хочет он  такого
исхода.  До  сих  пор  он испытывал  двойственное  чувство,  оценивая  шансы
конфедератов  на  победу, даже  если  война затянется,  но на примере  Рэнди
Ллойда и его решения перейти на их сторону он смог уяснить одну очень важную
для себя вещь.
     Ведь  несмотря на семьдесят  восемь известных уже миров,  пригодных для
обитания, несмотря  на  бесчисленное множество других за  пределами Шикидзу,
которые  еще только  ждут своего открытия, учитывая технологии,  позволяющие
создавать поселения и  орбитальные колонии, совершенно независимые от миров,
подобных Земле, тем  не менее космоса  хватит на всех с  избытком, для любой
группы, культуры и  фракции,  претендующей на  обладание  своей  собственной
концепцией образа жизни и идеалами.
     Должно хватить. Но и Нихон, и Земная  Гегемония только  и мечтают взять
под  свой  контроль   любой  уголок,  куда  бы  ни  добрались  представители
человеческой диаспоры, так же, как Нага-родитель контролирует свои маленькие
фрагменты,  свои маленькие "я".  И  для того,  чтобы продолжать осуществлять
этот  контроль, они должны поддерживать существующий  ортодоксальный порядок
вещей. Все эти секты и фракции, такие как "Ученики",  "Рандиты",  "Зеленые",
"Универсалисты", - все они  должны быть прижаты  к  ногтю, распущены, лишены
возможности  публично  распространять  свои идеи о  личной свободе, о правах
каждого  индивидуума,   об   оппозиции   правительству;  японское  понимание
управления государством  и вообще  управления в самом  широком  смысле этого
слова всегда апеллировало к содан, к  групповому принципу выработки решения,
при которой достигался  такой  консенсус,  что  ни один  индивидуум  не  нес
единоличной ответственности за принятое решение. Консенсус и  ортодоксальный
порядок   вещей   были   краеугольными   камнями   Имперского   миропорядка,
индивидуальность же - злейшим  ее  врагом. С точки зрения правительства, для
самого  его  существования  везде  в  пределах  Империи   всякий  намек   на
индивидуальность должен  быть подавлен,  поскольку именно  это предотвращало
распад великой  Гегемонии миров и культур на бесчисленные мелкие, вечно друг
с другом враждующие удельные княжества.
     Дэв предполагал,  что подобные  прецеденты уже  имели  место  в истории
человечества   -  распад  Советской  империи  в  последние  годы  двадцатого
столетия,  крушение  Китая  полвека  спустя - именно эти события  и  служили
наглядными примерами  такой  дезинтеграции. Тот факт, что империи эти, как и
сама Гегемония, первоначально создавались  для  того, чтобы обеспечить своим
гражданам мир и спокойствие, очень скоро забылся из-за мнимых правительством
беззаконий  по отношению к своим же гражданам,  которым они когда-то обещали
ту  желанную  безопасность,   во  имя  которой  и   надлежало   сохранять  в
неприкосновенности   пресловутый  ортодоксальный   ход  вещей   и  пестовать
конформизм мышления.
     Синклеру пришлось  очень много говорить об индивидуальных свободах. Дэв
помнил  это.  В  его  персональной памяти  хранилась  загруженная  туда  уже
довольно  давно  Декларация  Разума  Синклера,  и  на  протяжении  последних
нескольких  месяцев  он  так  часто  прослушивал ее,  что теперь знал  почти
наизусть - слова эти словно стали частью его самого.
     Очень многое из этого документа,  объяснявшего, почему миры Приграничья
должны отделиться от Империи и Гегемонии, было посвящено  одной-единственной
теме.   Ни  одно  правительство,  утверждалось  там,  не  сумеет  объединить
враждующие друг с другом, разные по своим взглядам, абсолютно не совместимые
друг  с  другом  культуры,   не  превратив  их   в  некое  серое,   аморфное
единообразие...  и  никакому  правительству  не должно  быть  позволено даже
пытаться это сделать. Стоил ли этот принцип того, чтобы  сражаться за него с
оружием в руках, несмотря на неравные силы?
     Сегодня Дэв уже  не сомневался в том, что стоил. И решение Рэнди Ллойда
оказать помощь силам Конфедерации на  базе Дайкокукичи открыло ему глаза  на
то, какая высокая цена была назначена в  этой  борьбе. Ясли  что-то и спасет
Шикидзу от превращения в тоскливое единообразие всех миров, находящихся в ее
владении, говорил однажды  Синклер, и позже Дэв это услышал еще раз от Кати,
так  это  именно  мешанина,  чудесным образом  сочетающихся  друг  с  другом
человеческих культур на любой из планет, где  бы мы ни жили. Ведь именно она
и способна вдохнуть жизнь в неживое!
     И Дэв был  уверен сейчас  в правоте  Синклера.  Но  силы были  неравны,
чудовищно неравны...
     Хорошо.  Раз он ввязался в это, то дьявол с ними,  с  этими чудовищными
силами.  У Конфедерации вообще не  останется  никаких  сил,  если  он,  да и
остальные  молодые придурки, которые тоже ввязались в драку,  не присоединят
свой цефлинк к общей борьбе за Дело. Придет время, и сама Империя сподобится
понять, что  ни  одно правительство, каким бы могущественным оно  ни  было и
насколько далеко оно ни протянуло бы свои щупальца,  не  сможет сколь угодно
долго  противостоять  активному  сопротивлению  его граждан. Шикидзу слишком
долго  занимала слишком обширную  территорию, чтобы правительство,  каким бы
сильным и умным оно ни было, оказалось бы в состоянии осуществлять на  таком
пространстве достаточно эффективный  контроль. И когда  миры  осознают это и
потребуют своей  независимости, Империи придется всерьез призадуматься и,  в
конце концов, пойти хотя бы на частичные уступки.
     А пока новоамериканская рейдовая группа предприняла этот важный шаг для
обеспечения потребностей Конфедерации в  наступательной космической технике.
Жаль только, размышлял  Дэв, что  не  было способа  бросить  эти новехонькие
кораблики против империалов где-нибудь вблизи от 26 Драконис. Вот это  сбило
бы спесь с империалов!
     Но с  другой  стороны,  это  было бы  просто самоубийством. Хотя  Дэв и
проиграл массу  тактических вариантов, он был уверен, что  новый космический
флот Конфедерации  пока не  может  послужить  серьезным  противником эскадре
"Цветок сакуры". Черт возьми, да если взять  хотя бы "Дракона", корабль этот
вполне  может   потягаться  с  крейсерским  кораблем,  да  еще  с  двадцатью
фрегатами, корветами,  патрульными суденышками и кучей остальных  катерков и
лодочек... А уж если говорить о том, что большинство из личного состава Дэва
были необстрелянными  новобранцами... Об этом  вообще  лучше было не думать.
Хотя они  и имели опыт  управления  кораблями, но  в боях  им участвовать не
приходилось.  Кроме  того,  их  было  маловато  на  такую  прорву  кораблей,
захваченных  на Дайкокукичи; многим  офицерам  на небольших кораблях  и  так
придется непрерывно  стоять  на вахте  с  самого  начала пути  и  до  пункта
назначения.
     Но,  коль  он не  мог сразиться с  эскадрой империалов  в открытом бою,
следовало  изыскивать иной  способ  проскочить  мимо  них.  Перед отлетом  с
Дайкокукичи он собрал у себя на борту "Орла" оперативный штаб и всех старших
офицеров на летучку, где обсуждались альтернативные варианты.
     Большинство  предлагало, чтобы их группа  вернулась на  Новую Америку и
вступила  в  бой с  силами  противника.  Что  ж,  вполне  понятное  желание.
Большинство из них были новоамериканцами, это был их дом, там жили их родные
и  близкие  -  именно  им  угрожал  теперь  "Донрю" и их желание  немедленно
оказаться там и предпринять, хоть что-нибудь предпринять, казалось, висело в
воздухе.
     Но  в  конце  концов,  Дэв  был  вынужден прибегнуть  к силе приказа  и
отклонить то, что рекомендовало большинство - никаких  попыток нападения  на
силы  империалов,  на "Донрю"  и  сопровождавший его  эскорт предпринято  не
будет, поскольку подобная акция  неизбежно повлекла бы за собой  уничтожение
их  самих.  Вместо  этого было  принято  решение  оставить  захваченные  ими
корабли,  а  также  "Мирак",  "Таразед"  и  "Виндемиатрикс"  на  Дайкоку,  и
возглавить эту группировку должен был Джейс Кэртис, капитан "Таразеда".
     Дэв  оставил  Кэртису  подробнейшие  указания  о  том,  как  они  будут
действовать дальше.  "Орел" один  должен был совершить переход из  Афины  до
Новой  Америки, команда его  набиралась  из добровольцев,  собранных из всей
эскадры. Кроме того, на  борту "Орла" находилось около  десятка транспортных
аэрокосмолетов,  одни  с  борта  "Таразеда",  другие были взяты  в  качестве
трофеев на Верфи Дайкоку.
     Рэнди Ллойд,  теперь  командир  в космическом  флоте Конфедерации,  был
выбран по рекомендации Дэва в состав команды "Орла" вместе с другими бывшими
служащими  охраны  базы,  по   происхождению  гайджинами.  Другие  предпочли
остаться на Дайкокукичи вместе  с империалами. Для  новой команды "Орла" все
эти  пять  недель  полета  прошли  в  непрерывном  совершенствовании  боевой
подготовки  и бесконечных учениях. У Дэва  был  один  план насчет того,  как
"Орлу" миновать блокаду  империалов вокруг  Новой Америки, но для воплощения
его в жизнь требовалось, чтобы  каждый из членов команды за все эти тридцать
три дня назубок выучил свои обязанности и роль в этой операции.
     Судьба  оставленных на  Верфях  кораблей очень беспокоила Дэва.  Да,  в
хорошую  игру  ввязался он с  ними!  И почти  в  такую же  опасную,  в какую
ввязался с "Орлом".
     -   Даю  минуту  для  выхода  на  оперативный   простор.  -  Послышался
металлический голос  бортового  ИИ  "Орла".  Дэв  ощутил, как  поток  данных
устремился через сети корабля. При условной скорости в один  световой год  в
день  задержка  тщательнейшим  образом  просчитанного   времени   выхода  на
оперативный простор лишь на одну  секунду могла привести к  ошибке свыше ста
десяти  миллионов километров. Такие расчеты были под силу  лишь бортовому ИИ
этого корабля. Другие же корабли, более ранней конструкции вынуждены были по
нескольку раз  осуществлять переходы из  гиперпространства в обычное,  чтобы
"подползти" точнехонько прямо к цели.
     -  Всем  приготовиться!  - скомандовал  Дэв  по  оперативной  связи.  -
Помните, мы выдаем себя  за империалов.  Огонь только по моей  команде. - Он
еще раз проверил данные в навигационной системе. - Тридцать секунд.
     И вот - проход.
     Они выскочили  из "Божественного океана" буквально впритык  к расчетной
точке,  в  трех  астрономических  единицах от  26 Драконис  А,  а  крошечный
рубиново-красный диск  ее близнеца остался  лежать слева  от них. Но все эти
корабли... откуда здесь столько кораблей? И все до единого запрашивали у них
коды опознавания на частотах флота.
     - Ну вот, началось, - констатировал Дэв. - Давай, посылай сигналы. - По
приказу Лары "Орел" стал передавать свои идентификационные коды.
     Коды  тоже были  в  составе  той  информации,  которую  передал  им  на
Дайкокукичи Ллойд,  они  были записаны во время  пребывания эскадры  "Цветок
сакуры" на Верфях.  И теперь контрольные  системы обнаружения зарегистрируют
"Орла" как еще один из кораблей флота Империи, прибывший с Земли чуть позже,
в качестве подкрепления, например.
     Должно  было  миновать  еще   несколько  минут,  пока  пучок  нейтрино,
перемещающийся  в  пространстве  со скоростью  света,  достигнет "Орла". Под
бдительным оком Лары их эсминец резко ускорил  движение, после чего повернул
в направлении Новой  Америки,  видимый на навигационном дисплее в виде яркой
точки, звездочки, одной из многих.
     Медленно текли  минута за минутой.  Империалы  уже вне всякого сомнения
знали  о  прибытии  "Орла".  Дэв  и остальные  члены  команды  тем  временем
выжидали, прислушиваясь и гадая, каким же будет ответ.
     - D 983, D 983! -  раздался голос по линии связи между кораблями. - Это
Имперский  пост "Тоссин".  Мы  получили  переданный  вами  код  опознавания.
Пожалуйста, подтвердите свою идентичность визуально. Конец связи.
     Вот так. Значит, просто коду  опознавания они  не пожелали верить.  Ну,
что же,  весьма предусмотрительно  с их стороны. А  вот для  нас  это  очень
плохо, мелькнуло в голове  у  Дэва, хоть он и был настроен на стычку с ними.
Теперь все повисло на волоске.
     - Нас вызывает корабль ноль-пять-восемь, траектория подхода два-ноль. -
объявил искусственный голос бортового ИИ  "Орла", на дисплее тут же появился
ромбик,  обозначивший  положение  корвета,  и  цефлинк  Дэва незамедлительно
отреагировал очередным водопадом данных  - тактико-техническими  параметрами
корвета.  Это  был относительно  небольшой  корабль,  класс  "Хари",  экипаж
двадцать пять человек. Никакого сравнения с эсминцем или крейсером, но этого
и  не требовалось - он был лишь обязан  спросить, что  за  непрошеные  гости
вторглись  в  законное пространство Империи и  передать информацию  в ставку
империалов.
     -  Дистанция  14,4 миллионов  километров, - продолжил ИИ  после краткой
паузы. - Задержка времени на этой дистанции - сорок восемь секунд.
     -  Ладно,  не  мешай!  -  гаркнул Дэв, будто  общался с человеком, а не
сверхкомпьютером.
     Один  из  дежурных  офицеров  "Орла"  отдал  соответствующую команду, и
лазерный  луч со  скоростью  света понесся  к корвету  передать  информацию,
заложенную в бортовую сеть ВИРкома "Орла".
     И потом, спустя  пятьдесят секунд,  необходимых  для приема и обработки
поступившей информации, застывшая  в  напряженном  ожидании  команда  "Орла"
убедится  в том, насколько они были правы в своих действиях при подготовке к
этому моменту.





     В те дни, когда не было ни цефлинков, ни виртуальной реальности, ЭВ или
"электронная  война" ограничивалась скромным арсеналом тактических  приемов,
сводившихся,  в основном, к тому, что противоборствующие стороны разузнавали
о диспозициях врага, засекая в эфире  его передатчики и радары, одновременно
пытаясь  противодействовать аналогичным  акциям  с его  стороны  посредством
постановки помех и использования иных электронных контрмер.
     С появлением средств ВИР-коммуникации, эти игры стали  намного  сложнее
и, разумеется, не могли не приобрести элемента фатальности.
     Человек и звезды:
     История технологий
     Йеясу Суцуми,
     2531 год Всеобщей эры

     Когда Дэв вместе с  Катей несколькими месяцами раньше улетали с  Эриду,
их  преследовала группа  кораблей  империалов, эсминцев класса  "Аматуказе",
точно такие же, как и их нынешний "Орел". Среди них был и "Араси". Как и все
переговоры по  эфиру  между  кораблями, контакты  между  Дэвом  и  капитаном
"Араси"  по сети ВИР-коммуникации записывались  как  в  собственном цефлинке
Дэва,  так  сетями лазеркома аэрокосмолета. После того, как эти  записи были
загружены  в  бортовой ИИ  "Орла", стало  возможным  создание  компьютерного
аналога капитана имперского эсминца "Араси".
     - Это полковник Ясуо Ихара, - проговорил  компьютерный аналог, блестяще
копируя  интонацию  и  мимику  настоящего  Ихары, его  неприветливую  манеру
говорить и отрывистый нихонго. - Это капитан имперского эсминца "Араси". Мне
нужен проход к участку базирования эскадры "Цветок сакуры". Конец связи.
     Казалось,  должна  миновать целая вечность, пока будет получен  ответ с
борта  корвета. Рэнди Ллойд снабдил  их всеми необходимыми кодами и паролями
еще на Дайкокукичи, так  же как и  остальными, на  первый взгляд,  ничего не
значащими  данными, оставшимися  после пребывания там  имперской эскадры, но
никак  нельзя   было   исключать,  что  эскадра   имела  еще   какой-нибудь,
сверхсекретный код или пароль, или же сюда на борт  "Орла" явится настоящий,
живой  посланник от Мунимори и станет  согласовывать этот вопрос  с  Землей.
Особую трудность  представлял вопрос о  местоположении  Ихары: оставался  ли
"Араси" и его  капитан Ихара до сих  пор на Эриду, как должно было быть, или
же за прошедшие несколько месяцев их могли включить в состав эскадры "Цветок
сакуры".
     Провал  неминуем   и  в  том  случае,  если  лже-"Араси"   выскочит  из
"Божественного океана" с якобы секретным донесением для Кавашимы на борту...
а настоящий, оказывается, уже давно стоит на приколе в нескольких километрах
по правому борту от "Донрю".
     - Пришел  ответный лазер, - доложил офицер  связи "Орла" по цефлинку. -
Они признали наш код!
     - Проиграй мне это.
     В  сознании Дэва сформировалась сцена, только что переданная с корвета.
Дав  мысленную  команду,  Дэв обрел  форму полковника Ихары, находившегося в
рубке  "Араси"  - все  это удалось реконструировать бортовому  ИИ "Орла"  по
старым  записям.  В  соответствии   с  протоколом   ВИР-кома  связь  была  в
компетенции   старших  офицеров,  младшие   же  офицеры,  таким  правом   не
пользовавшиеся,  всегда  докладывали  по  команде.  Этот  новый  образ  Дэва
восседал  теперь  в  рубке на  возвышении,  напоминавшем  трон  в  окружении
модулей. Перед ним стоял образ офицера космического флота Империи.
     Йоку ирасшаимашита, Тайса-сан!  -  с  поклоном обратился к нему капитан
корвета.  -  Добро пожаловать, сэр, Я подполковник Шиоя, командир имперского
корвета "Тоссин". Ваш код признан! Пожалуйста, особые коды для разрешения на
проход. Конец связи.
     В  голосе  этого   Шиои  не  было  даже  намека  на   враждебность  или
настороженность.
     -  Ах, чуса-сан!  - компьютер даже чуть утрировал рычание Ихары.  Очень
странно было  слышать все  это Дэву. - Мне  необходимо срочно передать лично
вице-адмиралу Кавашиме совершенно секретные особые распоряжения адмирала
     Флота Ясухиро Мунимори, командующего  Первым флотом и старшего адмирала
Императорского  штаба.  - Дэв сделал  паузу  и  затем,  придав голосу больше
драматизма, продолжал: - Думаю, вам нет необходимости знать больше.  О  моем
прибытии также не следует распространяться. Конец связи.
     Шиоя  отреагировал  на  сказанное, разумеется,  не сразу.  Ненадолго он
просто застыл  как вкопанный  -  требовалось дождаться,  пока  все сказанное
Дэвом дойдет до него в течение нескольких световых секунд.
     Это был критический момент всей операции. Стоит этому  Шиое потребовать
от  Дэва представить доказательства,  что он,  действительно,  посланник  от
адмирала  Флота, которых  у  него не было и быть не  могло, можно считать их
миссию законченной. В этом случае им ничего  не оставалось, как развернуться
и  просто  нырнуть назад, в "Божественный  океан", оставив здесь сражаться в
одиночку и Синклера, и Катю, и всех остальных конфедератов.
     Но дисциплина  и строжайшее следование принципу иерархии были отнюдь не
абстрактными  понятиями в Имперском флоте,  и  Дэв это знал.  Капитан  этого
корвета  мог обратиться  к  Кавашиме непосредственно лишь в том случае, если
имел на это особый приказ вышестоящего лица, а при отсутствии такого приказа
ему  ничего  не   оставалось,   как   лишь   подчиниться  "Капитану  Ихаре",
олицетворявшему  для него власть самого  Мунимори, так  что пусть себе лучше
летит с Богом.
     Словосочетание "совершенно  секретно", или по-японски кимицу,  способно
было произвести на этого Шиою, как и на любого офицера Гегемонии  и Империи,
неизгладимое впечатление - никто не стал бы на его месте рисковать, задержав
этого  хлыща, который не иначе,  как  из Имперской разведывательной службы -
ИРС. Нет, лучше уж не ставить под угрозу карьеру.
     Тем  временем изображение Шиои  терпеливо дожидалось, пока лазеры связи
со  скоростью  света  донесут до  него ответ Дэва.  И  тут  изображение  его
внезапно принялось отвешивать поклоны.
     -  Так  точно,   тайса-сан!  Как  прикажете!  Вам  разрешен  проход  во
внутреннюю систему. Это был имперский пост "Тоссин". Конец связи!
     Изображение исчезло.
     По  цефлинк-связи Дэв  ощутил, как  остальные члены экипажа, напряженно
следившие за  его диалогом с капитаном корвета, вздохнули  с облегчением. На
экране  теперь  изображение  командирской   рубки  корвета  сменилось  более
привычным видом звезд, мерцавших на фоне черного бархата космоса. Они еще не
миновали  радиационный  пояс, но первый,  жизненно важный  шаг, от  которого
столько зависело, был сделан...
     "Орел" набирал скорость, входя в систему.





     LaG-42 или  "Призрак" остановился  на лесной  просеке, его встроенные в
основание   корпуса  сканеры  с  расширенным  углом   захвата  торопливо   и
недоверчиво  обшаривали  пространство  вокруг машины, нанофляж переродил его
окраску в нежно-матовую зелень  листвы, с разбросанными  кое-где  по корпусу
желтыми пятнышками солнечного света.
     Весящий  двадцать пять тонн "Призрак"  был более  чем в два раза меньше
"Бога войны" и располагал лишь двумя пилотскими отсеками, прорезанными почти
вплотную друг к другу в его продолговатом, с закругленными концами фюзеляже.
Задумай он  "поиграть  мускулами",  он  также отстанет  от  своего  старшего
коллеги "Бога  войны" -  основным  его оружием  были два счетверенных орудия
Kv-70, располагавшиеся  сверху  по  бокам его  бронированного  корпуса, плюс
стомегаваттный лазер, огромным фаллосом угрожающе-бесстыдно торчавший из его
подбрюшья.
     Бесспорно, LaG-42 был меньше и не мог похвастаться огневой  мощью "Бога
войны",  однако  Катя предпочитала иметь дело  именно  с ним.  Он  был более
маневренным, скоростным, более управляемым, легче подчинялся ее молниеносной
реакции. Когда Кате приходилось  сидеть за штурвалом "Бога войны", это можно
было сравнить  с пешим хождением, но когда она оказывалась в "Призраке", это
был уже танец, Катя ощущала это каждым своим нейроном, и машина  отзывалась,
словно подпевая, подхватывая начатую ею песню.
     Катя помедлила, отдавшись  этой  игре света и  тени в лесных  зарослях.
Новоамериканские деревья были  стройными, с пушистыми, перистыми кронами. Их
движение даже при малейшем дуновении ветерка заставляло  пятнышки солнечного
света  пускаться в перепляс  на спутанной  поросли  под ними. Рядом кружился
целый  рой  солнцеплясов - дальних  родственников тех  пурпурных  насекомых,
которых она когда-то видела во Франклин-парке.
     - Где же вы? - спрашивала себя Катя.
     Какое-то  движение  тронуло верхушки  длинных, похожих на  папоротники,
листьев. Обнаружитель  живых  существ в  ее цефлинке зарегистрировал наличие
человека. Судя по температуре тела и росту, это  был  мужчина. Действительно
ли он был там?
     Оказалось, что так. Патруль из ее подопечных - геников гуськом вышел на
просеку,  вид  их, конечно, весьма  отдаленно  напоминал военных, тем более,
когда они беспорядочной толпой застыли на месте  при виде нацеленных на  них
орудий "Призрака".
     - Держи  машину в  предстартовой готовности, Чет,  -  предупредила  она
своего второго номера.
     Младший лейтенант Чет Мартин был еще одним новичком, совсем молоденький
парнишка, своим внешним  видом, и  голосом,  и  даже манерой говорить он так
напомнил ей Кена Мобри, что она невольно воспринимала его как младшего брата
Кена.
     "Пушечное мясо",  -  подумала  Катя. Она отключилась от цефлинк-связи и
разгерметизировала люк. Яркий  свет дня заполнил ее  тесный пилотский отсек.
"Да, нет, хуже - мясо для семпу".
     Катя   выбралась   из   открытого  модуля  командира   и,   держась  за
расположенные  по всей длине ног машины  поручни,  соскочила  на  землю. Эти
мрачные  мысли одолевали ее с тех пор, как она вернулась  к своим. Не к лицу
такое  настроение человеку,  который решил  посвятить  свою жизнь борьбе  за
свободу и справедливость,  и за все  то, что написано в Декларации Синклера,
мелькнуло в голове у Кати.
     Почему все революции побеждают - или же тонут - в крови молодых?
     И  эти  люди, дожидавшиеся  ее  на  просеке, тоже были  детьми,  только
особого рода. Там был  и Тэрби вместе  со  своими пятнадцатью  "маниками"  -
дюжиной мужчин и тремя женщинами- "игрушками".
     Катя заметила, что их было на два человека меньше.
     - Привет, Тэрби, - обратилась она к нему. - С возвращением.
     Тэрби в прошлом техник-нанохимик, не знал толком, как отдавать  честь и
вообще как обратиться по уставу. Вместо этого он лишь как-то неуклюже мотнул
головой, жест  этот  выглядел очень странно,  в особенности, из-за широкого,
яркого шлема на голове.
     - Эй, полковник, - отозвался он, - Вот мы и вернулись.
     -  Вижу,  что   вернулись.  Далеко  забрались?  Лидер  группы   геников
нерешительно переложил свой лазерный карабин РК-30 из одной руки в другую. -
Километра на два. Там полно империалов. И дальше пробраться не удалось.
     -  Хорошо.  Именно  это  и  требовалось  вам выяснить.  А  сколько  там
империалов?  И  где они  находятся?  - Видя, что он  медлит с  ответом, Катя
продолжала. -  Покажи мне  это место.  - Она  присела на корточки и палочкой
стала быстро рисовать на влажной земле приблизительную схему  Гэйтер-Вэлли и
подхода к Стоун-Маунтин.
     Геники до сих пор не воспринимались всерьез командованием конфедератов.
Распоряжение Синклера  кое-что прояснило. Они  теперь обладали правом носить
особую форму, иметь легкое  пехотное  оружие, но Кате до сих пор требовалось
проявлять осмотрительность и не трепаться  на каждом углу о том, что геникам
наконец-то  соизволили доверить оружие -  вполне вероятно, что  какой-нибудь
сверхбдительный  тупица-бюрократ поднял  бы по  этому  поводу страшный  шум.
Предрассудки в отношении права геников носить оружие встречались не только в
гражданской среде.
     Геники  были расквартированы в специальном лагере у горы Стоун-Маунтин,
отдельно от обычных воинских  подразделений. Но  даже это обстоятельство  не
могло не вызывать  проблем. Три дня назад  одна из двух  женщин  - "игрушек"
случайно натолкнулась на нескольких  пьяных повстанцев и те изнасиловали ее.
Сейчас  эти  солдатики  сидели  под  арестом  в  ожидании  суда. А среди  их
однополчан  росло недовольство, все считали, что ничего предосудительного и,
тем более, преступного в этом акте не было - в конце концов, для чего вообще
существуют эти "дамы"?
     Официальный    статус    геников   теперь    гласил    -    "Разведчики
Порт-Джефферсона".   Это  было  особое  подразделение,   приданное   "Первым
рейнджерам  Конфедерации",  находившееся  под  исключительным  командованием
Кати.   ВКСК  долго  тянул,   прежде  чем  санкционировать  появление  этого
подразделения, а позже, один долгий новоамериканский день спустя после того,
как  Катя  вернулась   к   своим,   Порт-Джефферсон  пал.  Казалось,  войска
конфедератов и ополченцев везде  отступали.  "Первые рейнджеры Конфедерации"
заняли  позиции  к  северо-западу  от  Порт-Джефферсона,  они  расположились
полукругом  в  горной,  лесистой местности,  блокируя возможное  наступление
противника в этом направлении и контролируя несколько широких долин.
     Поскольку  империалы  пользовались  практически  полным  контролем  над
воздушным   и    космическим    пространством,    поскольку    отсутствовали
спутники-разведчики, которые  могли бы сообщить им о передислокации японских
войск,   конфедераты   были   весьма   заинтересованы   в   разведывательном
подразделении.  Эти  люди,  как  мужчины,  так и  женщины,  могли  незаметно
пробираться почти вплотную к позициям противника  и  фиксировать  увиденное,
после  чего  эти  разведданные  доставлялись  на  Стоун-Маунтин.  Нескольким
пехотным взводам конфедератов была поручена аналогичная миссия и им пришлось
быстренько  расстаться  с  тяжелым  наступательным  оружием и взять  в  руки
кое-что полегче,  типа лазерных пистолетов, а  также  запастись  достаточным
количеством особого нанофляжного обмундирования.
     А Конгресс  тем  временем  все же решился  проголосовать  за  прием  на
военную службу геников.
     С  этой группой  Катя работала  относительно  недолго, всего неделю или
чуть  больше.  Начав  с  тем десятком  человек, которые шли с  ней из самого
Порт-Джефферсона, она добавила к ним  еще  двенадцать  -  группу беженцев из
столицы,  прослышавших, что  геники проходят  обучение  у  Стоун-Маунтин,  и
сквозь непроходимую чащобу добравшихся сюда, чтобы  быть вместе с  ними. Это
подразделение занималось  сейчас исключительно боевой подготовкой  - времени
ни на что другое просто не оставалось. Если они пожелали стать солдатами, то
должны были  становиться  ими  сейчас, а  основной опыт предстояло обрести в
бою.
     А перспектива  обретения опыта в бою немало портила кровь Кате. Бросать
против "Шагающих" даже профессионалов-пехотинцев  было сопряжено  с огромным
риском.  Выставить против этих  страшных машин необученных  и необстрелянных
новобранцев, да к тому  же геников - это просто-напросто означало послать их
на верную погибель.
     По этой причине их обучение сейчас сосредоточилось, в основном, на том,
чтобы не посылать  их  в бой, а  использовать  на других  участках.  Она еще
тогда, когда  они  пробирались сюда через неприятельский  тыл, заметила, что
шли   они   почти   бесшумно,   молча,  движения  их  отличались  гибкостью,
экономностью, и даже  сама Катя, при всей ее натренированности, бывало, едва
могла  соперничать  с  ними  в  этих  умениях.   Быстрота  реакции  геников,
несомненно, оставляла  желать лучшего, но неповоротливыми их уж никак нельзя
было назвать. И несмотря на то, что все до единого были городскими жителями,
вряд ли  выбиравшимися когда-либо за периметр городских  парков, чувствовали
они себя в этой незнакомой для них обстановке вполне уверенно,  и для них не
составляло труда пробираться сквозь лесные заросли.
     Что  же  касалось их  заданного типа поведения, то  Катя вряд ли  могла
усмотреть большие отличия поведения Тэрби и  остальных геников от  того, как
вели   себя   обычные   люди.  И   если  от   их  прежнего   "послушания"  и
"исполнительности"  что-нибудь  и  оставалось,  события  первой  ночи  после
высадки  неприятеля  в  Порт-Джефферсоне  вмиг  все  стерли,  и  сейчас  они
проявляли  абсолютную готовность  к  решительным  действиям и  в этом смысле
показали себя  способными адаптироваться к любой обстановке  не хуже, чем их
создатели-люди.
     В  этом  не  было  ничего  удивительного, Полагала  Катя,  ведь у них в
клетках была ДНК человека, хотя с ней чуть-чуть поработали. И, если их можно
было обучить  смотреть  и слушать, пробираться  в  расположение  противника,
часами неподвижно  замирать в засаде и после  докладывать обо  всем, что они
видели, то, несомненно, из них можно было сделать настоящих разведчиков.
     Так  что, пока дело мало-помалу  продвигалось. Хотя  у них  сейчас было
оружие, и Катя научила их с ним обращаться, геникам до  сих пор ни  разу  не
довелось оказаться под обстрелом, и она пыталась разъяснить им, что, если им
случится попасть под обстрел  противника,  следует немедленно уходить вглубь
леса.
     Завершив  рисовать  схему  Стоун-Маунтин  и  Гэйтер-Вэлли,  она  подала
палочку Тэрби.
     -  Где вы  нарвались  на  империалов? -  спросила  его она. - Ты  вроде
говорил, что это было километрах в двух отсюда?
     Наморщив  лоб, Тэрби сосредоточенно  изучал линии  на  сыроватой земле.
Умение читать карту не относилось к  числу  его врожденных  талантов.  Здесь
речь шла об умении  разбираться в символах, а это, хоть и было рассчитано на
людей далеко не семи пядей во лбу, но кое-каких навыков все же требовало.
     - Это долина? - спросил он после долгой паузы, указав на две прогалины,
идущие с горы.
     - Правильно.
     - Это трасса магнитохода? - Он указал на
     линию,  причудливо  петлявшую по юго-западному склону  горы. Брови Кати
поползли вверх. Оказывается, он все же понимал легенду.
     - Да! Отлично!
     - Тогда здесь, - сказал он, отметив место на  нижнем участке долины.  -
Неподалеку от магнитохода, где линия его доходит до конца долины.
     - Отлично, - обрадовалась Катя и стала  вглядываться в схему. Насколько
же  проще  было,  если  бы   они  с   Тэрби   смогли  бы  вместе  разглядеть
голографическую  объемную  схему,  которую  можно  было  бы  вызвать по сети
ВИРкома  -  изображение  было  бы цветным,  трехмерным,  но... но у  геников
никаких цефлинков не было, а если бы вдруг каким-то чудом они заполучили, то
не знали бы, что с ними делать.
     - Что же вы там видели? Страйдеров?
     -  Страйдеров,  - кивнул Тэрби.  -  Там их было четыре. И еще  там были
пешие солдаты с ружьями. И... еще что-то там было.
     - Что?
     Самое сложное заключалось в том,  чтобы  заставить  геников дать точное
описание  виденного  ими.  Четыре  уорстрайдера...  что это были  за машины?
"Тачи"? Или "Даймио"? А ведь это было очень важно, точно знать, какие именно
машины были там. И чем должно было быть это "еще что-то", виденное Тэрби?
     Геник принялся чертить что-то на земле.
     - Никогда раньше таких не  видел,  - сообщил он. -  Это как "Шагающий",
похож на них, но ног у него нет. Большой.
     - Ног нет, говоришь? А как же он передвигается? Он не летает?
     - Нет. Колеса... у него колеса и что-то вокруг них ходит.
     - Гусеницы?
     Он пожал плечами  и принялся рисовать на  земле цепочку  окружностей  и
затем обвел ее линией, которая явно должна была означать гусеницы.
     - Это как дома на колесах, - продолжал он, дорисовывая детали.
     Рисунок был настолько уродливым, примитивным, что Катя при всем желании
не  могла  слить все эти куски воедино, но слова Тэрби заставили  ее почуять
недоброе. Она начинала догадываться, что он видел.
     - Вот здесь... пушки и здесь тоже... - продолжал Тэрби. - Он...  увидел
Риту и Джива.  Убил их.  Мы сразу  же в  лес бросились, как ты нам говорила.
Солдаты в броне погнались за нами, но мы убежали от них.
     После этих  слов  Катя живо  представила себе  картину событий.  Сенсор
обнаружил геников, затаившихся в кустах. В  ход пошло противопехотное оружие
-  пулеметы,  маломощные лазеры  или  же  семпу.  Смерть... паника...  треск
ломающихся сучьев и деревьев под тяжеленными ботинками преследователей.
     - Так ты говоришь, что эта штука большая. Какая она большая?
     - Ну... может, как отсюда и  до тех деревьев. Метров восемьдесят,  если
не больше. Пусть он даже и привирает, но...
     - Тэрби! Уж не хочешь ли ты сказать, что ты видел штурмовика?!
     -  А  я  не  знаю,  что там за штурмовики, - ответил Тэрби. С гордостью
ребенка, впервые нарисовавшего что-то сложное, он продолжал: - Он вот такой,
как здесь.
     Штурмовики - массивные, мобильные крепости,  размером  с  большой жилой
дом,  передвигавшиеся на  огромных гусеничных  блоках; вес их  достигал двух
тысяч  тонн  и  более. Если  империалы  притащили  сюда,  в  Новую  Америку,
штурмовики, то они наверняка  планируют сейчас решающий прорыв в направлении
Гэйтер-Вэлли. Не было  в  арсенале  Нью-Уэми ничего,  что способно  было  бы
противостоять натиску этих мамонтов. Ничего, за исключением ракет с ядерными
боеголовками, но империалы были не такие дураки, чтобы упустить монополию на
ядерное  оружие  из  своих  рук.   Может,  разве  что  массированная   атака
уорстрайдеров...
     Катя  взглянула на  небо. Сейчас оно  было пусто, но в  последнее время
просто  чернело  от  бесконечно  сходящих с  орбиты  и снижавшихся  челноков
неприятеля. Теперь  понятна их  активность  - оказывается, они перетаскивали
сюда этих штурмовиков. А поскольку машины эти из-за их колоссальных размеров
перевозить  было нельзя -  не  имелось  подходящих  транспортных средств, их
транспортировали отдельными узлами, после чего собирали на месте.
     - Ты даже не понимаешь,  насколько важно то, что вам удалось  выяснить,
Тэрби, - сказала Катя. - Вот жаль только, что двое из ваших погибли.
     Тэрби пожал плечами.
     - Ничего не поделаешь - война, - просто сказал он. - Мы это понимаем.
     И с этого дня Катя уже больше никогда не считала геников глупышками.





     Ты вопиешь, что не смел я Аякса огромного встретить?
     Нет, ни сражения, ни топота конского я не страшился!
     Но Кронида совет человеческих крепче советов:
     Он устрашает и храброго, он и от мужа победу
     Вспять похищает, которого сам же подвигнет ко брани.
     Шествуй со мною, и стой близ меня, и рассматривай дело:
     Целый ли день я останусь, как ты проповедуешь, робким;
     Или какого-нибудь кипящего боем данайца
     Мужество я укрощу при защите Патроклова тела!
     Гектор. Песнь семнадцатая.
     Подвиги Менелая.
     Илиада. Гомер,
     около 800 года до Всеобщей эры

     Все  околопланетное  пространство  вокруг  Новой  Америки  кишмя-кишело
кораблями.  И  действительно, даже такой  корабль,  как  гигантский "Дракон"
потерялся  бы в этом безмерном просторе Вселенной, но сигналы  опознавания и
обмен данными между кораблями, то и дело вспыхивавшие во  внутреннем  обзоре
Дэва,  давали исчерпывающую характеристику и большому, и крохотному, каждому
из огромного числа тех, что пытались найти для себя "окошко" для  выхода  на
орбиту планеты.
     "Донрю"  и  несколько   самых   крупных   крейсеров  держались  группой
неподалеку от  Хайпорта на орбите  с  апогеем  примерно в триста километров.
Большая же часть легких суденышек, корветов, таких, как "Тоссин", и фрегатов
рассеялась  по  трехмерному  периметру  примерно  в  сорока  астрономических
единицах  от того  места,  где сосредоточились крупные. Разумеется, добиться
полного контроля над такой огромной территорией не представлялось возможным,
но здесь пристально следили за каждым новым выбросом нейтрино, возвещавшим о
прибытии сюда очередного  корабля, о  чем незамедлительно  докладывалось  на
борт "Донрю".
     Оставшаяся часть эскадры "Цветок сакуры" - легкие крейсеры и  эсминцы -
рассредоточилась по  орбитам  других  планет системы.  Это был  традиционный
стратегический  маневр  Имперского  космического  флота  -  именно из  этого
исходил  Дэв,  разрабатывая вектор  подхода  "Орла".  Он рассчитал,  что  их
крейсер подойдет к Новой Америке в тот момент, когда планета будет скрыта за
испещренной кратерами,  медленно плывущей  Колумбией.  Затем,  когда  "Орел"
выйдет из-за этого спутника, пронесшись всего  лишь  в нескольких километрах
над пыльной, гористой, лишенной атмосферы естественной луной Новой Америки,
     Хайпорт и вместе с ним "Донрю"  как раз  скроются  за  горизонтом Новой
Америки.
     - Неплохой расчет,  командор, - оценила  Лара, в ее мысленном  возгласе
чувствовалось нескрываемое восхищение. - Очень ловко сработано!
     - Всего лишь подсказка нашего уважаемого ИИ, - скромно признался Дэв. -
Мне лишь оставалось следовать его указаниям.
     - Но ведь выдумали все это вы.
     Может,  это и  было так,  но  Дэв предпочел бы  принимать  поздравления
попозже. С каждой минутой "Орел" все дальше и дальше углублялся в тыл врага,
в  район, контролируемый  эскадрой "Цветок  сакуры".  Мышь, бросившая  вызов
льву, да и только!
     Но, как бы то  ни  было, именно отважная решимость одинокого корабля  и
были главным оружием  Дэва вместе с  ВИР-имитатором, сумевшим  с  предельной
реальностью воссоздать образ  капитана японского корабля. И  их "Орел" сумел
все же  проскользнуть  через эту,  казалось, непроницаемую  завесу контроля,
которую обеспечивали  японские сторожевые  посты, и потеряться в  безбрежных
далях космоса.
     Начав процесс резкого - около  шести G - торможения, "Орел" по плавному
сопряжению  вышел на орбиту планеты всего через  несколько часов после того,
как  промелькнул над  скалистыми отрогами Колумбии,  защитившись ею,  словно
щитом, от бдительного ока "Донрю".
     - Сообщение по лазеру! -  предупредил Дэва старший офицер связи. -  Нас
приветствует  встречный  корабль. Это легкий крейсер "Юбари"  класса "Нака".
Командир корабля - капитан первого ранга Мицуру Хасегава.
     - Я  приму, -  заверил  его  Дэв,  готовясь принять  сообщение по  сети
ВИРкома.
     И  снова  он на капитанском мостике.  На  этот  раз, поскольку  капитан
Хасегава был старше по должности  капитана Ихары, именно Ихара первым должен
был закинуть  свое изображение перед капитаном  Хасегавой. Дэв не мог  сразу
определить его возраст, но ему было явно за пятьдесят.  Протокол предписывал
Ихаре-Дэву почтительность по отношению к капитану Хасегаве.
     -  Идентификационный  код  D  983.  Капитан  первого  ранга   Хасегава.
Имперский легкий крейсер "Юбари".
     Теперь Дэв  по  причине близости двух кораблей  был  лишен спасительной
передышки, позволявшей ему собраться с мыслями, прежде чем ответить. "Юбари"
находился всего в каких-нибудь нескольких десятках километров от них.
     Дэв  отвесил глубокий,  церемонный поклон.  В данной  ситуации вряд  ли
можно было опасаться  показаться излишне  вежливым. Зато  любой  промах  мог
оказаться роковым.
     - Хоничива, тайса-сан, Тайса Ихара, Имперский эсминец "Араси". Чем могу
служить?
     - Рад приветствовать вас с  прибытием  на станцию,  тайса-сан. - Манеры
этого Хасегавы  были  хоть  и  корректными,  но не  холодно-официальными,  а
скорее, даже дружелюбными. - Хотелось  бы узнать новости. Вы ведь  прибыли с
Земли?
     Дэв обдумывал, каким должен быть  его ответ. Он был  готов  к тому, что
эти любознательные империалы не  преминут выведать у  него, откуда  он здесь
появился.  И  наверняка  среди  них  найдется кто-то,  кто будет  знать, что
"Араси" базировался на Ши Драконис. От Эриду до  Земли было двадцать  пять с
четвертью  световых,  да  от Земли  до Новой  Америки  еще  сорок девять без
малого,  и  всего для  полета  в  семьдесят четыре денька, причем,  это  как
минимум, да если еще набросить пару недель на всякие там задержки в пути, на
маневрирование  при входе в  систему и  на  передвижение  уже внутри  ее.  В
принципе,  настоящий "Араси"  вполне мог за  эти  прошедшие  месяцы отмахать
столько, но для  пущей  верности лучше  было бы  сказать, что  он направился
сюда, на 26  Драконис прямиком  с Эриду  - на  что как раз требовалось  чуть
больше тридцати  шести  световых.  Дэв  был  почти  уверен,  что ни  один из
кораблей "Цветка сакуры" не был на  Эриду в последнее  время, так что  можно
было смело лгать.
     -  Мы прибыли  с Эриду, тайса-сан,  - сказал  он  Хасегаве. -  Нас  там
встретил специальный курьер с Земли и передал особое распоряжение о том, что
мы должны направляться сюда.
     -  Вот оно что! Ну что там новенького на Эриду? Как обстоят дела с этой
высадкой?
     Дэв почувствовал, как у него по спине поползли вполне реальные мурашки.
Неужели   империалы   нарушили  перемирие?   Это   показалось  Дэву   весьма
правдоподобным - если уж они решились открыто выступить против конфедератов,
организовать такое мощнейшее вторжение на Новую Америку, так почему бы им, в
таком случае,  не разбить силы Повстанцев и на  Эриду, чтобы и там воцарился
"имперский порядок".
     Дэву на горе дело  складывалось так, что этому Хасегаве было известно о
планах империалов больше, чем  ему. Может  быть, эскадра "Цветок сакуры" уже
получила соответствующее сообщение со специальным курьером, например, или же
с каким-нибудь кораблем, хотя бы с тем же самым "Араси", только настоящим, о
начавшейся на Эриду высадке сил  Империи? Или же Хасегава лишь думает о том,
что запланированное вторжение на Эриду уже идет полным ходом и просто желает
узнать у Ихары подробности?
     Ответ невпопад мог вдребезги разбить план Дэва.
     -  Операция осуществляется  согласно  плана, -  напустил туману  Дэв. -
"Араси" вряд ли был бы здесь, будь это по-иному, не так ли, капитан?
     - Итаримае-е! - закивал Хасегава. - Конечно!
     -  Как  здесь  дела?  -  полюбопытствовал  в  свою  очередь  Дэв,  чуть
успокоившись.
     - Все нормально. Первые операции повлекли на удивление небольшие потери
и удачно завершились взятием  космопорта и  всех прилегающих к нему районов.
Вскоре  после этого  нам удалось овладеть и  столицей.  А бунтовщики  теперь
перешли к  партизанской  войне, их  базы  в горах. Из. того, что мне удалось
услышать  от  наших  сухопутных  коллег,  наши  силы  подавят  сопротивление
бандитов в течение нескольких последующих дней.
     - Ятта! - изобразил восторг Дэв. - Прекрасно!
     Впрочем, если говорить откровенно, восторг он  и не пытался изобразить.
Он, действительно, был обрадован тем, что не опоздал. Не опоздал!
     Конечно, это не доказывает, что Катя и Синклер  живы, что правительство
Конфедерации существует, но, по крайней мере, была хоть какая-то надежда.
     - Вы не хотели бы обменяться загрузками, тайса-сан?
     - Очень сожалею,  капитан, - ответствовал Дэв. Вот на эту любезность он
уж  никак   не   мог   ответить   любезностью   -   непосредственный   обмен
цефлинк-данными  между двумя капитанами  хоть и  входил в этикет общения, но
стоило  Дэву  подбросить  этому   японцу   хоть   чуточку  данных  из  своей
персональной  памяти  - и  конец этой шараде.  Хотя, с  другой  стороны, Дэв
многое  готов  был отдать за  то, чтобы покопаться  в  аналогичном хранилище
Хасегавы - узнать, например, как развертывались  силы  империалов  или планы
предстоящих операций. - Не могу, капитан. Не имею возможности.
     Хасегава недоверчиво, а может и сочувственно хмыкнул.
     - Какие-нибудь сложности, капитан?
     Вообще,  конечно,  вряд ли можно считать  проявлением хамства  отказ от
обмена персональными запасами памяти - ритуал этот был сугубо неофициальным.
Однако,  если  тебя  приглашало  лицо, находившееся  на ступеньку выше тебя,
отказываться было не принято.
     Кроме  тех  случаев,  разумеется, когда приглашаемой  персоне  было что
скрывать.
     Дэв вежливо поклонился.
     - Тайса-сан, для меня большая честь  получить от вас такое приглашение,
но  к великому моему сожалению, время  не терпит.  У меня... я  столкнулся с
небольшой  проблемой  на  борту  моего  "Араси". Может  быть,  мы  могли  бы
назначить обмен на другое время?
     - Конечно, - отвесил  ответный поклон Хасегава. - Я понимаю,  что у вас
сейчас дел по горло, вы ведь только что вышли на орбиту.
     Вежливый отказ Дэва, стало быть, принимали.
     -  Благодарю вас,  тайса-сан. Надеюсь, что наша следующая встреча будет
более длительной.
     Дэв  отключил  ВИРком и  очнулся, плавая в  невесомости  в  рубке связи
"Орла".  Лицо  его  взмокло  от  пота,  Дэв  заметил,  как от носа  внезапно
отделилась  капля  и маленьким, напоминающим  крохотную  планетку, блестящим
шариком повисла  в  пространстве.  Нет, он  не опасался,  что  своим отказом
возбудит подозрительность  Хасегавы  - этот  старичок  просто  желал  узнать
новости. Это лишний раз  подтвердило, что капитаны кораблей  эскадры "Цветок
сакуры"  питались,  главным  образом,  слухами  и всякого  рода  известиями,
которые  они  получали  друг  от  друга,  избегая  для получения  информации
забираться на ступеньку выше по иерархической лестнице.
     Это чуть облегчало задачу "Орла".
     Снова войдя в  сеть бортовой цефлинк-связи он поднял по  тревоге Лару и
остальной офицерский состав, объявив, что настало время действовать согласно
плану.
     Несколько  часов спустя Дэв  сидел уже  в  другом аэрокосмолете  VK-180
"Небесный  ветер"  и выводил с орбиты эту машину. Этот корабль был  большой,
абсолютно новый,  один  из тех,  что  им  удалось захватить  на Дайкокукичи,
поэтому  у  него  отсутствовали опознавательные знаки  подразделений.  Перед
мысленным  взором Дэва  проплывали  данные,  странно  смотревшиеся  на  фоне
огненных  сполохов,  окутавших  аэрокосмолет  -  он входил  в  плотные  слои
атмосферы.  Среди  данных появилась  семерка зеленых  ромбиков, обозначавших
вероятное местонахождение  остальных аэрокосмолетов. Вообще-то достоверность
таких данных,  доходивших сюда извне  во время входа корабля в  плотные слои
атмосферы,  внушала  сильное  сомнение.  Ионизационные  хвосты  от  кораблей
растягивались  на  многие  километры  за  ними,   светясь  во  тьме  космоса
ярко-зеленым  свечением.  Аэрокосмолет  стал входить  в более  плотные  слои
атмосферы,  огненная  пелена, окружавшая  его,  исчезла, как только скорость
аэрокосмолета уменьшилась до семи единиц.
     Яркий  - намного  ярче,  чем  свет  полной Луны на  Земле,  - застывший
неподвижно  диск  Колумбии  высветил  под  ним  голубовато-жемчужную  пелену
облаков,  напоминавшую расплавленное серебро.  По  левому  и  правому борту,
остальные семь аэрокосмолетов держали боевой порядок. Чувство одиночества не
покидало Дэва, да и остальные  наверняка испытывали схожие чувства -  каждый
корабль имел  лишь один пилотский отсек. Между ними  не было  переговоров по
эфиру, поскольку их тут  же засекли бы пеленгаторы империалов. Перед  ленчем
на борту  "Орла"  Дэв  дотошно  объяснил  каждому пилоту все боевые  порядки
соединений  и  подразделений империалов,  и  их  теперешний  спуск  на Новую
Америку мог бы  послужить образцом  для любого выпускника Имперской  военной
академии.
     Далеко  внизу,  на  фоне пепельно-серых облаков  высветились ярко-белые
инверсионные следы.  Вот эти  уж точно империалы, мелькнуло в голове у Дэва.
Интересно, бросятся они на них или же просто,  приняв за своих, спокойненько
пропустят?
     Дэв   переключил  внимание   на  объемно-голо-графическую  карту-макет,
которую  он  вызвал  из  блока  ИИ,  ведавшего  рекогносцировкой.  Несколько
маломощных  лазеров   давали  на  борт  аэрокосмолета   данные  непрерывного
сканирования   поверхности   планеты,  им  в  этом  помогали   и   несколько
остронаправленных  радаров.   В  соответствии  с  данными  на  дисплее,  его
аэрокосмолет  находился  над Морем Форрестола в пяти тысячах  километрах  на
северо-запад от Стоун-Маунтин.
     Им как  раз  туда  и  было  нужно,  на Стоун-Маунтин.  Там, где  прежде
размещался  арсенал  вооруженных  сил  Гегемонии,   теперь  находился  самый
надежный   бункер   планеты  и  Дэв  знал,  что  правительство  конфедератов
планировало  переместиться  сюда в  случае  падения  Джефферсона. Здесь было
вдоволь  места   для  размещения  и  десяти  таких  правительств  -  десятки
километров  ходов  сообщения и тысячи квадратных  метров  защищенных многими
метрами  крепчайшего  гранита.  Дэв  продолжал вглядываться в  дисплей;  как
только  аэрокосмолет,  снизившись,  прорвал  толщу облаков,  лазерные  лучи,
устремившиеся  вниз  из  подбрюшья  аэрокосмолета,  тут  же представили  ему
подробнейшую   картину  поверхности  -  облачный   покров   заметно   снижал
разрешающую способность  сканеров. Прекрасно. Курс верный, нет задержек и по
времени.   Дэв   разглядел   линию  берега,  затем   какую-то  деревеньку  -
разбросанные домишки, несколько  фермерских хозяйств чуть поодаль  - все это
пестрым ковром проплывало на экране, хоть и находилось в тридцати километрах
внизу.
     - Аэрокосмолет звено IFF D369, это звено Соратака Кондору. - В сознании
Дэва  вдруг зазвучали  рубленые  фразы радиообмена.  Чуть скосив  взор,  Дэв
заметил  четверку SE-280, эти стремительные машины медленно перестраивались,
забирая его аэрокосмолет в клещи. - Пожалуйста, назовите себя.
     - Кондору, это аэрокосмолет "Тозан". - Еще одна поэтическая форма тозан
означала "Гора Востока", название это  было согласовано  Дэвом  с остальными
членами команды и возражений не встретило. - Передаю код.
     И  этот  код  тоже  был  извлечен  из  перечня  образцов  сигнальных  и
опознавательных кодов, предоставленных в их распоряжение Рэнди Ллойдом. А не
изменили ли их случаем?
     - Кондору вызывает "Тозан". Цель вашего прибытия? Прием.
     -  Подкрепление  для  "Ударной группы  особого  назначения-1". Для  нас
должно быть особое указание от адмирала Флота Мунимори.
     А вот это было уже по-настоящему опасно. Тем более опасно, что молчание
на  борту   SE-280  затягивалось.  Само  название  "Ударная  группа  особого
назначения-1" было фикцией чистейшей воды. Как и ссылка на "особое  указание
адмирала Флота Мунимори". Но, обращаясь к ним так, будто те на SE-280 должны
знать  о  существовании  и  того,  и  другого,  Дэв   как   бы  перекладывал
ответственность на их командира. Тот  мог,  конечно,  и  запросить  по связи
ставку для проверки  и... либо  потерять лицо,  поскольку  обратился  бы  за
информацией,  которой обязан располагать, или, что значительно хуже, он этим
жестом заставит потерять лицо  своего непосредственного  начальника, который
вовремя в суматохе дел не смог снабдить его этой информацией.
     Или же  он мог предположить,  что аэрокосмолет этот и есть тот, за кого
себя  выдает, то есть, транспорт,  имевший на борту "Ударную группу  особого
назначения-1", то есть подразделение, которое в качестве подкрепления должно
быть использовано в сражении у Стоун-Маунтин.
     Черт  возьми,  а  кто еще это  может  быть, в конце концов?  Зря  таким
именем,  как  Мунимори,  не  бросаются. Вряд  ли  кто-нибудь  из  командиров
эскадрильи отважился  бы  обращаться  с  разными дурацкими  запросами  в его
ставку!
     -  "Тозан",  это  Кондору.  Вам  разрешен пролет. Будьте  внимательны в
квадрате 57 сектор 10. Там всю ночь шли сильные бои.
     -  Принято.  Благодарю,   Кондору.  И   четверка  SE-280-ых  совершенно
синхронно  поднялась  на  свои,  образованные  двумя сходящимися плоскостями
крылья и, дутой взмыв вверх, умчались  в южном направлении,  через несколько
секунд ночная тьма поглотила красное пламя их выхлопов.
     Даже  отсюда, с высоты около десяти километров был виден бойВнезапно на
какую-то  долю  секунды   возникали   очертания  гор,  освещаемых  сполохами
беззвучных разрывов. Соединение Дэва летело уже над силами  японцев.  Теперь
было необходимо установить связь с силами конфедератов...
     ...и не оказаться сбитыми своими же, которые вполне могли принять их за
япошек.





     Для  Новой  Америки наступило время последней  битвы богов - Рагнарека.
Подступы к Стоун-Маунтин, в  особенности обширная, ледникового происхождения
вымоина  под  названием  Гэйтер-Вэлли, причудливо  и, в  то же время, плавно
изгибавшаяся,  была  озарена почти беспрерывными вспышками лазерных орудий и
огнем   взрывов   ракетных   снарядов,   сотрясалась  от  мощнейших   залпов
дальнобойной  артиллерии  и  оглушительного  визга   противопехотных  ракет,
оставлявших в небе ярко-желтые полосы.
     Когда-то  здесь был город под  названием Анверсен, это  было сообщество
фермерских  хозяйств, притулившееся  у края главной  магистрали,  ведущей  к
Стоун-Маунтин. После недавней массированной бомбардировки мало что  осталось
от  этого  городка,  лишь  обугленные остовы  зданий, тоскливо  торчащие  из
перепаханной снарядами  земли  и сотрясаемые сейчас разрывами близкой битвы.
Дым от  горящих  боевых  машин и зданий,  висевший  в воздухе  вперемежку  с
противолазерной аэрозолью, грязной пеленой окутал  поле битвы.  Все  выемки,
воронки,   канавы   в   земле    заполняла   смертельная   беловатая    мгла
нанорассеивателей группы D.
     Штурмовик DYN-12  "Кьодайна", исполинская осадная машина,  уже оставила
за  собой  мертвую полосу  - это были  даже не просто  разрушенные  здания и
искореженные  машины,  нет, это была  полоса полной аннигиляции,  разрушений
чуть  ли  не  на молекулярном  уровне.  Этот  закованный в дюраллоевую броню
бегемот  наезжал на здание,  круша  и превращая в щебенку, в порошок  своими
почти трехметровыми гусеницами огромные, в  метр  толщиной  каменные  блоки.
Созданные больше для того,  чтобы просто повергать  врага в панику, наводить
ужас на  него,  этот  исполин двигался  медленно, скорость его не  превышала
нескольких  километров  в  час  и  пробирался  он  вперед  осторожно, как бы
нащупывая  дорогу. В  отличие  от "Шагающих" эта махина  была  рассчитана на
применение лишь в особых местностях  с определенным  типом грунта, не  любая
земля  была  в состоянии выдержать наезд  такого титана  и, как  правило, на
равнинных местах.
     Мало что могло противостоять ему. Он мог перевозить на борту сотни тонн
вооружения, боеприпасов, располагал достаточно мощными бортовыми источниками
энергии,  позволявшими ему иметь мощнейшие лазеры и протонные  орудия. Кроме
того,  этот  сухопутный   мини-кораблик   обладал  установками  для  выброса
нанорассеивателей. Чтобы передвигать эти чудовищные гусеницы, перемещать эту
гору  Метровой  брони,  в  его чреве пришлось  разместить практически  целую
атомную   станцию.   Слоеный   пирог   из  дюраллоевых  плит,   переложенных
поликерамическими пластами, армированными  алмазным  моноволокном и покрытый
снаружи тончайшей сеткой  сверхпроводников,  гарантировал  этой  крепости на
гусеницах почти полную неуязвимость для всех основных видов оружия.
     Присоединенный через цефлинк к длинной цепочке бортовых систем контроля
и  управления капитан  Хидеки Озава,  бывший  офицер "Синей  роты",  первого
батальона  полка  "Цугайкоцу"  окончательно  решил для себя, что  он все  же
предпочитал управлять "Шагающими", но уж никак не этими махинами-крепостями.
Как  же медленно они  тащились! Неважно, что бегемот  этот перекрывал  огнем
своих орудий сотню "Шагающих", ерунда это все - он с удовольствием поменялся
бы сейчас с любым, кто вел какой-нибудь быстроногий "Тачи".
     Карьере Озавы,  который был командиром пехотной роты,  пришел конец  во
время битвы с мятежным космопортом, когда с юга  подлетевшая ракетка вырвала
с  корнем  левую ногу его "Тачи", вдобавок задев боекомплект, в  котором еще
оставалось несколько ракет. Он, как безумный, выскочил наружу, успел-таки до
того, как его "Шагающий" завалился на бок и взорвался; неделей позже в связи
с временной  нехваткой  машин для всех пилотов  с разъемами, майор  Йошитоми
направил  его в команду  монтажа  доставленных сюда с орбиты тяжелых осадных
штурмовиков.  А  когда эти  монстры  были  собраны  и  пришло время набирать
добровольцев для управления ими, Озава был одним из первых.
     Он своими  глазами видел начало  этой  кампании.  Теперь  же  он  горел
желанием  увидеть  и   ее   завершение.   Силы  бунтовщиков,   до   сих  пор
обнаруживавшие    страшную,   поистине    смехотворную   неорганизованность,
предприняли  однажды дерзкую  и  удачную акцию,  устроив  засаду, в  которую
угодил и он сам, и его только что высадившаяся в Новой Америке рота. И вдруг
ни  с  того,  ни  с  сего,  словно  повинуясь какому-то  странному  приказу,
бунтовщики, имевшие над ними явное преимущество и грозившие вот-вот сбросить
их в море, вдруг отступили и в беспорядке бросились наутек.  Озава в  первые
минуты даже  не  мог поверить  своему счастью  - как  могла  такая гениально
задуманная атака бунтовщиков просто рассыпаться в пух и прах.
     За несколько прошедших недель столица бунтовщиков пала, еще  позже было
отбито также и несколько их атак на  город, последовавших уже  после падения
Порт-Джефферсона. Во время его  акции уже  на борту  штурмовика к  северу от
Джефферсона в результате внезапной атаки налетевших откуда-то сил мятежников
оказались уничтоженными уорстрайдеры поддержки, они даже умудрились засадить
один  из снарядов  "Стархок" в верхнюю  палубу  этого мамонта, но "Кьодайна"
даже и носом не повел - продолжал как ни в чем не бывало ползти себе дальше.
Нет, чтобы эту махину заставить вздрогнуть, нужно кое-что поинтереснее.
     Ну как же этот штурмовик тащится!





     Внешне  этот штурмовик выглядел приблизительно так, как и  описывал его
геник  из  разведподразделения  Кати  - широкая,  приземистая  бронированная
платформа,  поддерживаемая  шестью  гусеничными  блоками, по  два  с  каждой
стороны,  расположенными  друг  над  другом, остальные  утоплены  в  корпусе
примерно в  центре его брюха,  наверху  чуть  изогнутые купола  надстроек  -
бар-беты,  орудийные  турели, башни.  Короче говоря, если брать  его огневую
мощь   -  это  небольшой   сухопутный  кораблик,   со  скрипом  и  скрежетом
пережевывающий все на своем пути к Стоун-Маунтин.
     Катя,  сидя  в   скрывшемся  среди   обломков  полуразрушенного  здания
"Призраке", видела, как этот левиафан, эта громадина двигалась мимо примерно
в  пятидесяти  метрах  к северу  от  нее. Она даже чувствовала, как тряслась
земля под этим бронированным чудовищем, и видела, как осыпалась пыль со стен
руин.
     Боже!  Какой же это  гигант! Массивные звезды колес, наполовину скрытые
его  боковой   броней,  диаметр   каждого  из  которых  превышал  высоту  ее
"Призрака", медленно и зловеще вращались, заставляя эту гору  ползти вперед.
Сканеры и турели  орудий вращались  то в одну, то в другую сторону в поисках
мишеней, и Катя почувствовала, как ее постепенно охватывает страх при мысли,
что засевшая во чреве  этой передвижной крепости небольшая армия Космических
пехотинцев Империи вдруг засечет местоположение ее машины.
     Но, похоже,  они и  не подозревали  о ее присутствии. Ее  подразделение
было   надежно  укрыто  здесь  за  непроницаемыми  для  сенсоров  и  лазеров
аэрозольными  завесами, до минимума было сокращено  и  потребление энергии -
функционировали лишь системы их жизнеобеспечения, а также сети бортовых ИИ.
     Четыре вражеских уорстрайдера уже потолкались здесь, довольно близко от
них, но скоро  убрались восвояси, так  ничего  и  не  обнаружив. Да  и  этот
осадный штурмовик  не станет размениваться  на  мелочи и озираться  вокруг в
поисках горсточки бунтовщиков, все внимание его экипажа сосредоточено сейчас
на  том, что  лежит за  несколько километров отсюда - на полосах статической
обороны у подножия Стоун-Маунтин.
     У них дела шли не так уж гладко - в последние часы боя пушка по правому
борту уорстрайдера Кати была  сметена залпом из трех "Стархоков",  чуть было
не уложивших на месте и ее саму.
     -  Христос  Космический!  -  услышала  она  вопль  младшего  лейтенанта
Мартина. Слова эти шли прямо из его разума. -  Не можем же  мы  двинуться на
это чудовище! Деру нужно давать отсюда!
     - Успокойся, Чет! - послала она ментальную команду через цефлинк-сеть.
     - Нет! Нет! - Катя слышала, как он пытается отсоединиться.
     Она быстро взяла под свой контроль всю цефлинк-сеть, блокировав попытку
Мартина  выйти и  при  помощи электронных  средств пытаясь поставить его  на
место.
     - Отставить, младший  лейтенант! - предупредила  она.  - Приказываю вам
оставаться на месте!
     - Мы... Нас...
     Вдруг что-то загремело, и по броне  "Призрака"  словно сыпанули крупной
щебенкой.
     -  Все  мы сделаем!  Ничего, сдюжим! И  дадим этому монстру  прикурить!
Только для этого нам нужно держаться всем вместе, понимаешь ты это?
     Ответом было молчание. Катя усилила громкость до максимума.
     - Так ты играешь?
     Старая курсантская шутка вывела младшего лейтенанта из паники.
     - Да, сэр! - не очень внятно буркнул он.
     - Что-о?
     - Играю, сэр!
     - Вот это  другое дело! Так что, займись-ка лазером. А то у меня сейчас
будет дел по горло.
     - Так точно, сэр.
     - Приди в себя, Чет! Потянем - никуда не денемся!
     Если бы только ты сама в это верила...
     - Ну как ты там, младший?
     - О'кей! - Пауза. - Простите меня, полковник.
     - Наплевать и забыть. Держи себя в руках. И  пусть империалы не думают,
что имеют дело со всяким сбродом, не ведающим, что такое дисциплина!
     - Не подведу вас, сэр.
     - Знаю, что не подведешь.
     Храбрость...  Что  такое храбрость? Катя  знала,  что  храбрость  - это
всего-навсего умение  заставить себя броситься вперед, на противника,  когда
колени  твои,  казалось, вот-вот  подогнутся, когда  от  сухости  во  рту не
шевелится язык  и в животе страшная, космическая пустота. И ее  страх был не
меньшим, чем Мартина, просто она сумела совладать с ним.
     И все же вот-вот  должен был  наступить момент, когда она отдаст приказ
выйти из  засады,  хуже  того -  она отдаст приказ, который кое для кого  из
этого  взвода окажется смертным приговором, для  кого-то  из тех,  кого  она
знала, к кому уже успела  привыкнуть,  с кем ей  плечом к плечу  приходилось
сражаться против врага.
     Кате казалось, что сейчас она понимала Дэва, его нерешительность, когда
речь зашла  о том, чтобы  всем сердцем откликнуться  на призыв восставших  и
поддержать  их. Так в чем  же ценность храбрости  - в готовности отдать свою
жизнь за общее  дело, ринуться в  атаку, равнозначную самоубийству,  если не
оставалось никакого другого  выхода?  Да  всей храбрости в масштабе  Шикидзу
грош  цена,  если сейчас,  через несколько  минут,  ее  восемь уорстрайдеров
повергнутся  наземь,  после  того как  им  впорют в брюхо пару  ракет, а эта
бронированная  скотина  как  ни  в  чем  ни бывало будет спокойно  ползти  к
Гэйтер-Вэлли.
     И  все же попытаться следует. Самая страшная ошибка  - вообще ничего не
предпринять. Тогда Конфедерация обречена.
     Отбросив  все лишнее,  Катя  внутренне  мобилизовала  себя  отдать этот
приказ.





     Стрельба по танкам Преимущество всегда на стороне стреляющего. Стрельба
по танкам  неизменно  сопряжена с немалой долей риска,  но следует помнить -
преимущество здесь на стороне стреляющего. Практически всегда он победитель,
но  есть опасность  упустить момент выстрела. Храбрый  и решительный стрелок
может так  умело воспользоваться своим оружием, что одним выстрелом, выведет
из строя бронированное оружие в 80 000 фунтов весом.
     Наставление по стрелковому делу для FM21-105 глава 7, раздел 1,
     середина XX века.

     Атаковать  штурмовик  уорстрайдерами  и расстрелять его в упор  -  было
единственным шансом конфедератов не допустить его к ставке в Стоун-Маунтин и
не позволить ему уничтожить полосу статического заграждения. Несколько часов
назад  экипаж  штурмовика сумел избежать наезда  на  подложенную  на участке
следования машины мощнейшую мину  и подорвать ее  дистанционно. Часом  позже
штурмовиком была  подавлена оборонительная линия  повстанцев, подстерегавших
его за  толстой  бетонной  стеной.  Все  они были  буквально  сметены  огнем
штурмовика, а сама стена превращена в порошок.
     И  хотя  дуэль  уорстрайдеров у стены и  закончилась  частично в пользу
конфедератов -  им все  же  удалось вывести  из строя  машины  сопровождения
штурмовика, -  его броня  оказалась  для их огневых  средств  непробиваемой.
Колосс на гусеницах продолжал свое  шествие по долине, лишь время от времени
прилетал какой-нибудь аэрокосмолет  или два, чтобы  оказать ему поддержку  с
воздуха.  Кроме того,  у него  оставались  четыре машины сопровождения - три
"Тачи" и "Катана".  По данным, поступившим из службы  разведки, в нескольких
километрах  к  юго-востоку  сосредоточилась   большая  группа  уорстрайдеров
империалов для оказания помощи штурмовику. Этой группе предстояло  завершить
операцию  по выбиванию конфедератов из  ставки и уничтожению  их  оставшихся
частей, после того как штурмовик прорвет линию статического заграждения. '
     И вдруг... надежда! Слабенькая, едва тлевшая в этом непроглядном мраке,
казалось,  неминуемого поражения.  Беспилотные посты воздушного наблюдения и
оповещения сообщили о пробоине  на верхней броне штурмовика,  появившейся  в
бою.  Тут  же  лихорадочно  стали просчитывать  варианты,  в страшной спешке
родился план действий  - решено было устроить  засаду, в течение секунд этот
план  был   через  цефлинки  доведен  до  личного  состава.  Город  Анверсен
представлял собой наиболее удобное  место  на маршруте следования штурмовика
для  организации  нападения  на  него  из  засады.  Именно  там  открывалась
уникальная   возможность,   атаковать   его   всеми   огневыми   средствами,
подобравшись как можно ближе.
     План этот состоял в том, чтобы подбить этот колосс, выведя из строя его
ведущее  колесо  при помощи  высокомощного  пакетного заряда, либо довершить
разрушения в  его центральной  части,  нанесенные  ему снарядами "Стархок" и
"Страйкер", о которых и сообщали посты.
     - Значит,  так,  ребята,  -  обратилась ко  всем  Катя  по  тактической
цефлинк-сети. - Полный вперед! Покажем ему, кто мы есть!
     Она  резко  рванула  своего "Призрака" вперед, врезавшись  с  размаху в
коробящуюся от  огня стену, брызнули каменные обломки,  часть стены рухнула,
подняв тяжелые клубы пыли. Штурмовик, экипаж которого тут  же встрепенулся -
видимо,  ее  приказ,  данный по цефлинку, был перехвачен, - окатил ее машину
целым  потоком импульсов  радарного и лазерного сканирования, а башни орудий
точечного  поражения стали  угрожающе  вращаться, в  любую  секунду  готовые
выстрелить и похоронить ее под обломками машины.
     Нажав  на гашетку  многостволок Kv-70, Катя почти  в  упор выпустила по
штурмовику  целый град  ракет  М-490, попав в цель, они вызвали целый каскад
ослепительно-белых   вспышек,   сопровождавшихся  выбросами   плотных  колец
беловатого  дыма  -  заряды  их  боеголовок содержали  не  только взрывчатые
вещества, но и  настроенные на уничтожение  дюраллоя нанорассеиватели группы
D.  Мартин прошелся  своим стомегаваттным  лазером  сначала  по  надстройкам
верхней палубы  штурмовика,  затем по его бронированным бокам, после чего, в
целях   защиты   от  ответных   залпов,  выпустил  сразу  несколько  зарядов
антилазерной аэрозольной завесы. Белый дым почти закрывал видимость, но Катя
пришпорила  своего "Призрака"  и вот  уже пелена  стала  рассеиваться  перед
мчащейся вперед огромными прыжками машиной.
     Справа и слева от  себя она видела, как остальные  семь машин ее взвода
одна  за  одной  выскакивали  из   окутывавшей  их  пелены,  устремляясь  на
бронебегемота  и  обрушивая на него всю мощь  своего оружия - от  лазеров  и
протонных орудий, до отчаянно визжавших сверхскорострельных  установок. Небо
прочерчивали трассы  от ракет, с оглушительным грохотом разрывавшихся где-то
далеко впереди. Ночь содрогалась от  лязга металла,  пронизанная пламенем  и
ожесточенностью.
     Прорвавшись  вперед на своем "Призраке",  Катя вдруг  прямо перед собой
увидела одно из ведущих колес штурмовика и тут же переместила огонь на него.
Поврежденный  участок  его  брони располагался  дальше,  в  доброй полусотне
метров, и хоть находился  довольно высоко, у  самой  кромки обширной и густо
утыканной  надстройками верхней  палубе, был  как на ладони, что значительно
облегчало прицеливание.
     Сразу  же  под  передним  орудием  ее "Призрака" был надежно укрыт  так
называемый "ранец Макэверетта" - полая, в форме трубы,  полимерная упаковка,
заполненная  сотней  килограммов пластиковой взрывчатки, снабженной  ядерным
детонатором  с взрывателем нажимного действия,  который, для пущей верности,
был  продублирован  еще  и  таймерным блоком.  Ее  машина  имела  встроенный
захватный   манипулятор,   управляемый   третьим,   резервным   процессором.
Продвигаясь вперед, Катя мысленно переместила контроль над левым захватом  с
расположенного  слева  блока  орудий  на  второй,  на  тот,  что  управлялся
дистанционно,  доверив  Чету  управлять  оружием   "Призрака".  Пронзительно
взвизгнули  серводвигатели,  рука  манипулятора  распрямилась, затем  тяжело
опустилась, чтобы извлечь из-под  основания  ног  машины  тяжеленный пакет с
взрывчаткой.
     Вместе с Четом они продолжали  вести по противнику ураганный прицельный
огонь, хотя пользы от этого было мало. И  ведущее колесо штурмовика,  и узел
его крепления были  надежно защищены, а траки гусениц, толщиною в пятнадцать
сантиметров  были  изготовлены  из  спрессованных  и  переплетенных  волокон
диакарба - сверхтвердого композитного материала, состоящего  из технического
алмаза,   упрочняющих  керамических  добавок  с   включениями   сверхтвердой
наностали. И даже несмотря на этот ураганный огонь, выбивавший снопы искр из
обшивки штурмовика,  его  турели  и  башни  верхней палубы развернули  жерла
орудий к ним, и на "Призрак" обрушился шквал залпов.
     На броне правого борта уорстрайдера  заплясали вспышки  от попадавших в
нее  лучей  стомегаваттного   лазерного  орудия,  металл,  тут  же  вскипая,
испарялся. В ее мысленном взоре замелькали предупредительные символы: утечка
энергии... поврежден правый орудийный модуль... повреждена антенна...
     К счастью,  луч  не попал в  "ранец  Макэверетта". Одного прикосновения
лазера хватило бы, чтобы от "Призрака" остались рожки да ножки.
     А теперь, ближе!  Еще ближе! Если бы главные  его орудия могли стрелять
на  такое расстояние, на которое им удалось подобраться к  штурмовику, то ни
Кати, ни  ее бойцов  уже  не было бы на этом свете. Поэтому, они должны были
продвинуться как можно ближе к штурмовику, попасть в "мертвую зону".
     -  Всем  подойти  к  нему  как  можно  ближе!  -  скомандовала Катя  по
оперативной цефлинк-связи. - Еще ближе!
     - Я с тобой! - Через секунду к ее машине пристроился капитан Фил Джобри
на  своем  "Скауте".  Едва их  уорстрайдеры поравнялись, как  Джобри  тут же
выпустил  из  своей  сверхскорострельной СА-5000  залп,  и  почти все заряды
попали в цель. Машина Павловского - у  них с Катей были одинаковые машины  -
яростно плевалась  ракетами в бронированную обшивку чудовища. Но вот один из
лучей все же угодил в "ранец", последовавший тут же взрыв взметнул  в воздух
куски раскаленной брони, и уорстрайдер Кати едва не опрокинулся  от взрывной
волны, а сама Катя от сотрясения чуть не потеряла сознание.
     Бронированный борт штурмовика и его приводное колесо возвышались теперь
перед ними, словно неприступный скалистый берег. Вдруг ослепительная вспышка
молнии почти лишила  Катю зрения, хотя ИИ, тут же  отозвавшийся  на вспышку,
включил  корректор яркости. За  вспышкой последовал гром, будто  извергнулся
вулкан. На секунду или две Катю охватил ужас - ей показалось, что подбили ее
машину, но  тут же она поняла, что это выстрелило главное орудие штурмовика,
выпустив мощнейший заряд ускоренных частиц, не уступавший по мощности заряду
аналогичного  орудия  легкого космического  крейсера. Штурмовик  вел обстрел
батареи конфедератов, расположившейся на  склоне  Стоун-Маунтин в пятнадцати
километрах отсюда. Горизонт исчез, превратившись в полосу сплошного света, и
вдали  на  мгновение  встрепенулась  раздвоенная,  словно  ласточкин  хвост,
синевато-белая молния и ударила в землю.
     Последние  из  ее ракет  М-490,  выпущенные  с дистанции  в  пятнадцать
метров,  взорвались  у борта  штурмовика,  не  оказав  никакого воздействия.
Столько  нанорассеивателя, сколько струилось  сейчас по  его броне, с лихвой
хватило  бы на  то,  чтобы  вообще разложить этого монстра  на  молекулы, но
срабатывала  его  мощнейшая  система  нанозащиты  -   облака  антинано   уже
клубились, растекаясь по поверхности брони,  словно белый дым "сухого льда",
нейтрализуя грозившие разъесть металл пары.
     Все, что еще оставалось в распоряжении  Кати, это стомегаваттный лазер,
но  толку с него было  мало - его лучи просто чиркнули бы по броне железного
дракона, оставив  на  ней разве что  пару  глубоких  царапин с  оплавленными
краями. Бросив Мартину приказ продолжать  огонь,  Катя предприняла  еще одну
попытку  приблизиться  к  штурмовику, чтобы  подбросить  к его  левому борту
"ранец"...





     Озава, поняв,  что внезапная атака бунтовщиков дрогнула, удовлетворенно
кивнул. Снова  эти бандиты  не сумели  в должной  мере  скоординировать свои
действия. Столько "Шагающих" вряд ли могли представлять серьезную угрозу для
этой махины, кроме того,  им ничего не стоит самим превратиться в мишени для
уорстрайдеров сопровождения, да и для пушек самого штурмовика.
     И вот как раз теперь  в визир его прицела попала одна такая мишень, это
был LaG-42  "Призрак". Наведя курсор на его лазер, мощностью в сто мегаватт,
Озава нажал на кнопку спуска...
     Луч лазера хлестнул  по броне  "Призрака",  едва  Катя  успела  шагнуть
вперед. Из верхнего узла сочленения  левой конечности  вырвалось пламя; Чет,
вовремя   среагировав,  тут  же   привел   в  действие  установку  бортового
пожаротушения,  в  одно  мгновение  окутавшую  поврежденное   место  ледяным
облаком.
     Черт, насколько  же  сильно  досталось ее машине?  Да  нет,  всего лишь
снесено чуточку брони, а так - ничего серьезного. А вот если следующий такой
залп угодит в блоки  бортовой электроники, то просто разрубит их надвое, как
топор стопку бумаги.
     В манипуляторах "Призрака" все еще был  зажат "ранец  Макэверетта", но,
чтобы  использовать  его  по   назначению,  необходимо  было  подобраться  к
штурмовику практически вплотную. Извергавшийся из орудий этого гиганта огонь
был просто ужасен. Кате оставалось всего каких-то двадцать метров и...
     И   внезапно,   как  бы  вырванная  из   неведения,  Катя  поняла   всю
безнадежность их положения - да  им ни за что и никогда  не пробиться сквозь
такую плотную огневую завесу!  Чтобы подойти к  нему, по меньшей мере, нужно
располагать полком "Шагающих", а у нее их всего лишь взвод.
     Но  и отступление  было немыслимо.  Наоборот,  если и  было  где-нибудь
безопасное место, то у его бронированного подола, а  любой шаг назад означал
бы для них тут же оказаться в клещах лазерных лучей, осыпаемыми смертоносным
градом из вращающихся барабанов сверхскорострельных.
     - Полковник! -  донесся  до Кати призыв  Джобри. -  К  нам приближается
аэрокосмолет империалов, курс три-ноль-ноль!
     Значит, он приближался оттуда, с другой стороны этой ползучей крепости.
Расширив угол захвата сканеров до максимума, она стала вглядываться в черное
ночное небо.
     Вот он! Они!  Машины выскочили  из непроглядного мрака небес как черные
летучие мыши, крылья которых обкорнали чьи-то гигантские ножницы - поисковые
прожекторы  сразу  же выхватили аэрокосмолеты из тьмы.  При  виде их  у Кати
невольно  вырвался возглас  досады...  Три, нет - их было  четыре...  Четыре
аэрокосмолета, битком набитых  закованными в броню космическими пехотинцами!
Если это было подкрепление, присланное на  подмогу  отбрыкивающемуся от  них
чудовищу,  то  исход  боя  можно  было  считать  решенным.  Силы  нападавших
сократились до пяти боеспособных машин. Им не осилить штурмовик и не устоять
против роты вооруженных до зубов солдат...
     Лучи слежения и опознавания переплелись в небе, ощупывая пришельцев.
     -  Не  обращать на  них  внимания!  -  последовал ее жесткий приказ.  -
Кончать с этим проклятым бегемотом!
     Если им это удастся до того, как в бой вступит подкрепление...





     Озава  выругался,  заметив LaG-42, но продолжал  двигаться дальше.  Эта
чертова  машина подобралась так  близко, что попасть  в нее было практически
невозможно - угол горизонтальной наводки не позволял точно прицелиться.
     Вот, разве что теперь  -  страйдер замедлил ход, и  Озава  заметил, что
машина повреждена. Он переместил курсор  прицела прямо в  центр "Призрака" -
красная  точка  в  углу  прицельной  рамки  доложила  ему, что  захват  цели
осуществлен.
     Да,  эти  бунтовщики  - народ  явно  склонный к  таким  поступкам,  что
невольно даже за душу берет. Ну, подкрались вы ко мне так близко, что того и
гляди, столкнемся, но  вверху-то, вверху еще и аэрокосмолет, которому ничего
не стоит расстрелять вас всех поодиночке в мгновение ока. В голове Озавы уже
сформировался приказ об открытии огня...
     Рывок был  настолько неожиданным,  что  Озаве  в  первую  секунду  даже
показалось, что началось землетрясение.  Вообще-то, такая тряска  для  людей
присоединенных  неощутима, он  зафиксировал ее. лишь  визуально  -  запрыгал
ландшафт, раскинувшийся перед ним.  В следующее мгновение  раздался треск  и
стало темно - отключилась вся энергия,  обеспечивавшая Озаве  зрение, слух и
возможность управлять... а  еще через секунду  он  вдруг оказался в  жарком,
обжигающем аду, без  ног - их уже не было, их сжег, испарил, превратил в дым
тот  поток расплавленного  металла, который, словно из конвертера, хлынул  в
кабину  пилота. Хидеки  Озава перед смертью даже не успел понять, что же  на
самом деле произошло с ним и с его неприступным колоссом.





     Ведущий   аэрокосмолет  балансировал,   зависнув   почти   вертикально,
оперевшись  хвостами  сверхразогретой  плазмы  на  высоте  около  пятидесяти
метров, чуть позади  штурмовика. Два  мощнейших  лазерных луча вбуравились в
броню, в одно мгновение обесточив, ослепив, оглушив  и парализовав гиганта -
все  произошло настолько  неожиданно,  что никто из команды так и  не  успел
понять, что  же это было. Внезапная  атака продолжалась - другие подоспевшие
аэрокосмолеты, посылали в покореженную броню нескончаемую череду  залпов  из
лазерных  орудий  и осыпали его градом ракет, вызывавших нескончаемую череду
взрывов.
     Старая  рана,  причиненная  штурмовику  "Стархоком",  задымилась, взрыв
внутри  машины  взметнул  в небо раскаленные добела осколки металла. В  дело
включились и лазеры точечного  поражения, их тонкие, ослепительно-белые лучи
оставляли в корпусе все  новые и новые пробоины. Тьму  прорезала, по меньшей
мере, сотня  таких сверкавших  нитей. Лазерные  турели  гиганта  раскалялись
добела  и  оплавлялись,  черные клубы  дыма валили уже  и  из  поврежденного
двигателя.  Погасли лучи нескольких  лазеров  обороны штурмовика  - вышли из
строя  системы  их управления. А  неизвестный  аэрокосмолет,  тем  временем,
снижался, все ближе и ближе  нависало его мощное бронированное брюхо над уже
агонизировавшим  монстром,   но  интенсивность  огня  "Небесного  ветра"  не
снижалась, его  орудия били по штурмовику уже в  упор, с расстояния каких-то
нескольких метров.
     - Боже!  - с восхищением и испугом воскликнул Джобри. -  Полковник, кто
эти люди?
     - Не спрашивай! Какая тебе разница? Бей себе, да посильней!
     Катя  чувствовала,  как ее охватывает странная,  ни  с чем не сравнимая
радость победителя... и восхищение.
     - Это, - пробормотала она как, бы в раздумье, -  это должен быть не кто
иной, как Дэвис Камерон! Больше некому!
     Слева  от  нее  красным  пламенем  вспыхнула  и  взорвалась  почтенного
возраста  "Калиоппа",  которой  управлял Лаубер.  В  цефлинке Кати  раздался
истошный крик Чета.
     - Полковник! Смотрите за вашей "девяткой"! И тут же ее  восторги словно
испарились, и на  смену им пришла сосредоточенность боя, ощущение опасности.
Из темноты на нее надвигались несколько силуэтов страйдеров, это были машины
империалов. Значит, прибывало подкрепление!  Еще издали они дали мощный залп
по группе конфедератов. В тот  момент, когда последний взрыв  потряс останки
"Калиоппы",  пара  "Тачи" открыла  огонь по машине Кати  из 88-миллиметровых
лазеров  со  спин  своих  бронированных  пауков. Лучи  угрожающе  повисли  в
задымленном, насыщенном пылью воздухе.
     KR-10 "Манта", машина,  пилотом которой был Джерри  Фицхью,  зашаталась
под   ударом  сверкающего  луча.  Взорвался  левый  ракетный  отсек  машины,
полыхнуло  синеватым  пламенем  на том месте,  где  располагался резервуар с
жидким горючим. Спустя несколько секунд вся  машина, вернее, уже просто куча
изуродованных обломков, превратилась в огромный факел. Катя не видела, чтобы
кто-нибудь из экипажа попытался спастись через аварийный люк.
     И  вот "Тачи" приблизились  к ней. Катя сосредоточила огонь из носового
лазера на той,  что  успела  подобраться  ближе остальных.  Она  видела, как
машина клюнула носом, как занялась пламенем ее верхняя  турель на  спине. Но
вот снова откуда-то полетели  ракеты, и одна из них угодила  как  раз  в  ту
"Тачи", в которую целилась Катя.
     Внезапно  Катю  ослепили несколько вспышек, сопровождавшихся  взрывами.
Грохот их, казалось, вообще никогда не кончится. Она ощутила сильнейший удар
в бок машины. Мигнув, погас индикатор готовности к стрельбе лазера.
     Теперь  она  была  совершенно безоружна,  правда, еще оставался  "ранец
Макэверетта", а одна из еще уцелевших имперских "Тачи" загородила ей дорогу.





     Откуда-то  из-под обломков разрушенной стены отделилась фигура Тэрби. В
руке он сжимал ранцевый заряд.
     - Вперед!
     Кому  могло прийти  в голову, что  находившиеся  километров  за  десять
отсюда  геники вдруг  окажутся  здесь,  но  когда  Тэрби прослышал,  что  их
полковник  добровольно  вызвалась  сражаться   с  этим   безобразно-огромным
монстром,  который  он видел,  он не мог усидеть  на месте. Именно теперь  и
следовало  еще   раз  воспользоваться   своей  новоприобретенной   чертой  -
непослушанием.  "Разведчики Порт-Джефферсона" исчезли из расположения  части
почти  сразу  же  после  отбытия  на  операцию  полковника  Алессандро.  Они
следовали  за ней на почтительном расстоянии, потом отыскали себе убежище  в
развалинах. Тэрби, в принципе, понимал, для чего служили эти огромные "ранцы
Макэверетта", поскольку  и он, и еще несколько "техно" помогали собирать их.
Не   составило  труда   увязать  из  нескольких   брикетиков  одну  упаковку
килограммов на тридцать - унести ее было под силу даже одному генику.
     Начавшаяся атака из засады явно застала  геников врасплох, несколько из
них,  перетрусив, исчезли  во  мраке  ночи. Еще  больше  их  убежало,  когда
появился этот аэрокосмолет,  и  несколько  секунд  спустя  последовала атака
"ходульников".
     Тэрби и четверо других "техно"  нашли в себе силы остаться и оставались
там до конца боя, их золотистые  глаза превратились в  щелочки от нестерпимо
ярких вспышек, руками они зажимали уши, когда один за другим стали следовать
взрывы. Никто, ни одно живое существо, будь то геник или человек, не смог бы
выдержать  этот  адский грохот и  огонь, но  Тэрби решил  ждать,  пока и ему
улыбнется судьба, предоставив шанс отличиться...
     Потом он увидел, как машина  полковника напала на один из "ходульников"
и  повергла  его  наземь, после чего последовал шквал огня с той и  с другой
стороны. Казалось,  все  вокруг  было в  огне. Тэрби видел,  как  чуть позже
подбили машину полковника, причем подбили основательно.
     - Давайте! - вдруг выкрикнул он. - Вот вам, поганцы!
     Их  первоначальным замыслом  было  атаковать этот самый штурмовик,  но,
увидев, как эта многотонная махина злобно  наползает  на  них из ночи, Тэрби
понял, что для этого мамонта заряд в тридцать килограммов, что слону дробина
- она даже и царапины не оставит на монолите его брони.  Решено было выбрать
другую цель, поменьше, и  пятеро  геников, один за другим, стали выпрыгивать
через зиявший в полуразрушенной стене проем...





     Катя попыталась  оживить цепь управления,  используя обрывки полученных
еще в начале службы знаний, и индикатор готовности, мигнув, возвестил о том,
что  у нее еще  остается  шанс. Не  обращая внимания на  сумасшедшее мигание
индикаторов,  сигнализировавших  об утечке  хладоагента  и  перегреве,  Катя
нажала на гашетку лазера, пославшего в стоявшую перед ней "Тачи" свой  белый
луч. В  воздухе  перемешались пары противолазерной завесы и облака антинано,
они, словно  губка, впитывали, пожирали энергию луча, пробивавшегося  сквозь
них, но подавить лазер они не могли - слишком близко была цель.
     "Тачи" дернулся, вся левая секция его массивного туловища раскалилась и
светилась темно-красным светом, но машина все же оставалась стоять на ногах.
Катя еще на шаг приблизила свой "Призрак".
     Ее  внимание  привлекло  движение,  заставило  чуть  повременить  и  не
пальнуть  еще один пук когерентного излучения в империала. Что это?  Кто это
может быть? Неужели, те самые "хрум-хрум" путаются под ногами у "Тачи"?!
     Казалось,  и сама "Тачи" в этот же момент зарегистрировала наличие этой
новой и не совсем понятной  опасности,  ее угловатый торс смешно завертелся,
она напомнила  Кате  какую-то припадочную  птицу. Купол автоматической пушки
точечного попадания повернулся в ее сторону...





     Заговорила  пушка  "Тачи",  и  тут  же  Номет   был   разрублен  надвое
хлестнувшим по нему зарядом, хлынувшая  из  разверзшейся страшной раны кровь
казалась  в этом  мраке черной, как  смола. Тэрби вскочил на  разлапистую, с
закраинами ступню "Шагающего"  в тот момент, когда снова загремело орудие, и
вот  уже  Кэнд,  выбросив  вперед  свои  длиннющие  руки,  грохнулся наземь,
извиваясь в страшных предсмертных судорогах, а  Тэрби, едва  не соскользнув,
все же успел  ухватиться одной  рукой  за гладкий  вороненый  дюраллой  ноги
чудища, а другой забросил  пакет с взрывчаткой в  одно  из наиболее уязвимых
мест  машины  -  в  выемку у  сочленения  ступни  со стальной  конечностью -
единственный не защищенный броней участок.
     Тело Кэнда  неподвижно  лежало на  земле, но Йоди и  Ледден уже были на
второй  ноге  "Тачи"  и  прилаживали  к  ней  заряд.  Вверху  снова  залаяла
автоматическая  пушка... потом  там крепко рвануло, едва  только  белый  луч
уперся в турель. Вспышка наверняка бы ослепила Тэрби, не  зажмурь он вовремя
глаза, брызнули осколки,  несколько их, размером  с мизинец, отрикошетили от
бронированного пластрона,  защищавшего его  грудь.  Потом нога "Тачи"  стала
подниматься,  и он  едва успел  спрыгнуть  на землю, все же дернув  за  шнур
инициатора.  В это время раздался вопль Леддена,  его тело окутало беловатое
пламя. Мгновение спустя раздался троекратный взрыв - "ранец" сработал! Визг,
исторгнутый из  бронированного чрева, мог вполне  принадлежать человеческому
существу.   Страйдер  дико   завертелся   на  месте,  стараясь  не  утратить
равновесия, затем повалился на бок...





     Вот теперь самое время! Катя снова рванула своего "Призрака", едва упал
второй  "Тачи",  так  и  не  понимая,  чьих  же  это  рук  дело,  пораженная
внезапностью   происшедшего.   Трое  или   двое  геников  лежали,  остальные
разбежались кто-куда, но ничего, они имели на это полное право - одна машина
империалов  лишилась ноги,  а  вторая  понесла  хоть  и  меньшие, но  весьма
серьезные потери.
     Времени глазеть и поражаться не оставалось. У штурмовика уже копошились
с  десяток "Шагающих",  сам  же гигант, несмотря  на  страшные  повреждения,
продолжал   двигаться  с   неумолимой   неотвратимостью   приливной   волны,
наступающей на берега Новой  Америки. Медленно и осторожно, сосредоточившись
на том,  чтобы движения  руки задающего манипулятора копировали  движения ее
собственной,  Катя вытянула  вперед  исполнительный  манипулятор,  в захвате
которого все еще торчал "ранец Макэверетта".
     Где-то  совсем  рядом раздался  треск,  и  воздух со  свистом разрезало
облако  дюраллоевых  дробинок,  соединенных   нитями   нановолокна,   градом
промолотив по броне ее "Призрака", но Катя не обратила  на это внимания. Это
для пехоты семпу смертельное оружие, но  уж никак не для брони уорстрайдера.
Смело шагнув в эту гущу свистевшей картечи, Катя приблизилась к штурмовику и
просунула захват манипулятора с зажатым в нем "ранцем" в просвет между двумя
массивными колесами. Но  что это? Катя пыталась  разжать  захват,  но  он не
поддавался. И она поняла, в чем дело - семпу сделало свое черное дело. Кроме
того, что нановолокна все  же срезали небольшие лепесточки брони со спины ее
"Призрака", они опутали манипулятор, намертво привязав  "ранец" к нему. Катя
почувствовала,  что  ей  стало страшно, по-настоящему страшно - еще  немного
и... Штурмовик медленно продолжал двигаться, и пакет со взрывчаткой, зажатый
одним из колес, стал неудержимо тянуть Катю вместе с машиной за собой.
     И вдруг, повинуясь  какой-то внезапно пришедшей ей в  голову  мысли, не
мысли,   нет,   импульсу,   она   отстрелила   манипулятор.  Ее   "Призрак",
покачнувшись, сделал какой-то неуверенный шаг назад, будто не веря тому, что
уже  свободен. Катя поспешила отвернуть  свою  машину и тут же бросила ее  к
земле, чувствуя, что вот-вот сработает взрыватель нажимного действия...
     Взрыв был страшный.
     LaG-42 "Призрак" сбило с ног и отбросило силой взрыва метров на десять.
В небо  взмыл огненный шар, ослепительная шаровая молния, и перед  мысленным
взором  Кати прокатилось, словно  пущенный  детской рукой  обруч,  огромное,
диаметром с жилой дом, колесо.
     - Чет? Как ты там?
     Ответа  не последовало...  Ни по какой связи, ни по  оперативной, ни по
резервному цефлинк-каналу. Либо он отсоединился, либо... мертв.
     Катя  вынуждена  была оставить  все  как есть.  Она  с трудом осторожно
подняла машину на ноги,  затем повернулась,  ища в обзоре штурмовик. Эти сто
килограммов особо  активного взрывчатого вещества способны были  высвободить
почти миллиард джоулей энергии в течение буквально секунды, и разрушительная
мощь  их была  эквивалентна пяти сотням одновременно  сработавших лазеров по
сто мегаватт каждый. Катя видела, что отдельные  куски  брони только сейчас,
спустя добрых  полминуты падают на землю. Броня была отодрана  словно когтем
какого-то  сказочного  исполина  и  вздыбилась неровными,  рваными клочьями;
место,  где  прежде  находился   узел  правого  переднего   привода   теперь
представляло  собой  просто   груду   страшно  деформированных,   дымившихся
металлических полос.
     Катя только сейчас сообразила, что теперь штурмовик неподвижен, что его
орудия  смолкли.   Либо  экипаж   его  погиб,   либо  просто  была  нарушена
цефлинк-связь между  его членами.  Впрочем,  теперь  это было уже неважно  -
неприступный когда-то штурмовик лежал грудой дымящихся обломков дюраллоя.
     Метрах  в пятидесяти,  медленно  приближаясь  к земле и упираясь  в нее
струями  с ревом  вырывавшейся  из  дюз  плазмы, совершал  посадку  один  из
аэрокосмолетов. Катя тут же направила по лазеру коммуникации  запрос  на его
борт.
     - Как раз подоспели - прямо как в сказке! - произнесла она по цефлинку.
     - Да нет, не совсем, - ответил голос Дэва. -
     Нам следовало бы прибыть сюда часа на три - четыре раньше.
     У Кати замерло сердце. Это был он. Он/
     - Сначала мы сели у Стоун-Маунтин, - стал объяснять Дэв. - Это было как
раз три часа назад. Я встретился там с генералом Синклером, и он сказал мне,
где  вы и что с вами. Понимаешь,  все наши корабли  не имеют вооружения,  то
есть,  оно  просто  не установлено.  И  поэтому  мы  сначала направились  на
Стоун-Маунтин, чтобы  там их люди установили нам  лазеры и все остальное.  И
вот теперь мы здесь.
     -  Еще  пять минут  и вы бы  опоздали, - сказала ему Катя.  - Так  что,
действительно, как говориться, тютелька в тютельку!
     - Та штуковина, которую ты водишь, способна передвигаться?
     Катя  включила  сенсоры контроля за  внешней  обшивкой.  Большая  часть
нанофляжа отодралась, обнажив оплавленный, обожженный металл. Левая турель с
пушками  отсутствовала, штук пять сканеров постигла та  же участь, не было и
некоторых из манипуляторов. Общий процент потерь - процентов сорок,  включая
внутреннее оборудование. Но один из индикаторов готовности заверил Катю, что
машина на ходу.
     - Вот, взгляни сам!
     - Ну, так давай отваливать отсюда.  Подбросим и тебя, и твоих людей  на
Стоун-Маунтин.
     - Тогда, вперед!





     Много  говорится  о   преданности  младших   старшим,   подчиненных  их
начальникам.  Однако  преданность начальства  своим подчиненным даже важнее,
хотя встречается реже.
     Война, какой я ее знал
     Генерал Джордж С. Паттон мл.,
     1947 год Всеобщей эры

     Куда-то  исчезла  вся та  неизвестная команда пехотинцев, что пришли на
помощь подразделению  Кати.  Все  четыре  уцелевших "Шагающих", доставленные
сюда на  борту "Тайфуна", один  за другим покидали его бронированное  чрево,
чтобы  уже   через   восемь  минут   спуститься   к   Полю  Стоун-Маунтин  -
бетонированной   полосе,  покрытой  зеленоватыми  маскировочными  узорами  и
окруженной высокими деревьями с перистыми кронами.
     Первой мыслью Кати было узнать, что  с  Мартином.  Устройства  внешнего
контроля его  модуля хранили безмолвие,  поэтому потребовалось вмешательство
техника, который открыл его вручную.
     Молоденький пилот  взглянул  на  них  из глубины  своего,  похожего  на
гробик, отсека и покачал головой.
     - Не помню. Ничего не помню, полковник. Как выкинуло меня из линии, так
больше и не удалось подсоединиться.
     - Все  нормально, Чет. - успокоила его Катя, вздохнув с  облегчением. -
Ты ведь меня не бросил.
     Чет усмехнулся.
     -  Будто  у меня  был  выбор! -  он уже  вполне  оправился  после  всех
потрясений.
     - Здравствуй, незнакомка, - раздалось вдруг за спиной у Кати.
     Она  повернулась. Перед ней стоял Дэв, изможденный, с улыбкой до  ушей.
Катя бросилась обнимать его, сама удивившись этому неожиданному порыву, да и
Дэв тоже, казалось, слегка смутился.
     Они поцеловались.
     - Вот это встреча,  - пробормотал он, и в глазах его  заплясали искорки
смеха. - Как я рад видеть тебя! Выглядишь ты превосходно.
     Кате  было нестерпимо  жарко в  этом узком, в  обтяжку  костюме пилота,
прилипшем к телу. Немытые волосы  клочьями  свисали ей на лоб, от нее пахло,
как  от  зверюги лесного.  Катя  вдруг  подумала, что избавиться  от запаха,
исходившего от  ее  тела,  будет, наверное, труднее, чем отскрести  от брони
осевшее облако нано-D. Немедленно под  душ, решила она, и долго-долго стоять
под его  струями, после чего  завалиться  и  продрыхнуть часов двадцать,  не
меньше.
     А он, дурачок, еще считает, что я превосходно выгляжу!
     Расположенная  неподалеку массивная бронированная  дверь,  которая вела
внутрь  горы, была  замаскирована покрытыми  пленкой  нанофляжа пластиковыми
листами.
     Синклер ожидал их в скудно обставленной комнате для  совещаний. Все это
было частью огромного  комплекса, известного среди пилотов уорстрайдеров под
названием "Бункер".
     -  Мы  следили  за  вашей  битвой  через беспилотные посты,  -  объявил
Синклер, приглашая Катю и Дэва за длинный, синтетического дерева стол. Здесь
присутствовали и остальные старшие  офицеры: Смит, Крюгер  и  Грир  и, кроме
того, члены их штабов.
     -  Полковник, зрелище  это  было,  прямо вам скажу,  необыкновенное!  -
широко улыбнулся Смит. - Поздравляю вас!
     - Это  все Дэв, сэр. Это  он помог  нам выпутаться.  Если бы не он... -
скромно  ответила Катя. И все  же ей  трудно  было скрыть свою радость.  Она
осталась в живых и он тоже!
     -  А вы? Ведь и  вы сделали  все, что  было в ваших силах, -  вступил в
разговор Синклер. - По  предварительным данным, все уорстрайдеры  империалов
отступили. А это  задержит  их дня на  два, если не больше. Мы все вам обоим
очень благодарны.
     Катя взглянула на Дэва.
     - Это ты привел подкрепление с Афины? Сколько же вас?
     Он покачал головой.
     - Прости, Катя.  Я тут уже  говорил джентльменам - когда я узнал о том,
что  сюда раньше  меня  собирается  пожаловать корабль класса  "Рю", я решил
отправить корабли в другое место. Потому что тащить их сюда было равносильно
самоубийству.
     -  А  все  же  следовало  бы!  -  Радость  победы  омрачилась   трезвой
рассудительностью и сожалением. -  Ладно. Теперь,  во  всяком  случае, у нас
есть немного времени для передышки. Правда, не уверена,  поможет ли нам это.
Даже  если  у  них  больше нет  штурмовиков,  очень  скоро они  задавят  нас
"Шагающими". А деваться нам некуда.
     -  Есть  куда,  -  осторожно  заметил  Синклер.  - Катя,  пришло  время
выполнять оставшуюся часть плана. Мы должны лететь на Геракл.
     Она  непонимающе уставилась  на  Синклера. Ей,  еще не  оправившейся от
кошмара последних нескольких часов, усталой  почти до изнеможения, эти слова
генерала показались сначала лишенными всякого смысла. Улететь? Сейчас? После
стольких жертв? После всего того, что пришлось сделать для победы?
     -  Большинство  членов  Конгресса  улетели  сразу   же,  едва  началось
вторжение,  -  объяснил Синклер  Дэву.  -  Теперь  они уже, наверное, на  Мю
Геркулеса. Они взяли с собой Фреда.
     -  И сколько  человек  еще вы хотите  туда отправить? - поинтересовался
Дэв.
     Синклер обвел взглядом остальных.
     - Старший командный состав, - ответил он. - Ну и... я тоже обязан  туда
отправиться,  хотя  мне  следовало  бы,  как  говорится,  последним покинуть
корабль.
     - Сэр, вы в первую очередь  должны отправиться туда, - вмешался Крюгер.
В отличие  от  Синклера,  Смита и Грира,  генералу Крюгеру  не  раз пришлось
побывать в боях -  его форма была  запачкана  грязью  и пылью. Повстанческий
генерал почти не покидал поле  битвы с самого начала  вторжения. - А мы этих
ублюдков  уж  как-нибудь сумеем разделать  под орех.  Им придется сровнять с
землей все горы здесь, прежде чем они доберутся до нас.
     Катя невольно поежилась. Радость победы была омрачена окончательно.
     - Вот значит как. Так что, мы сейчас должны отправляться?
     - Нам  ничего не остается,  Катя,  -  сказал Синклер.  -  А теперь, мои
дорогие  подчиненные,  я должен еще раз подчеркнуть, что  эта операция носит
исключительно  секретный  характер.  Мы  сможем взять  с собой  лишь  весьма
ограниченное число лиц. В нашем распоряжении лишь  один-единственный корабль
капитана   Камерона.  Лишь   очень  небольшое   число   людей,  необходимого
персонала...
     - Простите меня, генерал, - не очень вежливо перебила его Катя. - А как
же насчет "Рейнджеров"?
     - У нас не хватит места, - ответил за Синклера Камерон.
     - Мы возьмем с собой нескольких ваших лучших бойцов, - добавил Синклер.
-  Они  понадобятся  нам   как   ядро  для   создания  нового  подразделения
"Рейнджеров" уже на Геракле.
     - У тебя будет там целых две сотни их, -  невесело усмехнулся Дэв. - Не
забывай, я ведь похитил половину твоих рейнджеров для рейда на Афину.
     - Не в этом дело! Я не могу бросить моих людей здесь! - Было видно, что
она  вот-вот утратит над собой контроль. По щекам Кати потекли слезы, но она
не обращала внимания. - Я... Мое место здесь! Я не могу отправиться с вами!
     - Сожалею, полковник, - спокойно возразил Синклер. - Но вы обязаны. Это
приказ. Вы и  капитан Камерон - вот и все, кто имел довольно продолжительные
контакты  с  Нага, насколько мне  известно. И мы при установлении контакта с
обитающими на Геракле  Нага всецело полагаемся  на  вас.  От  этих контактов
зависит все. Вы понимаете?
     Катя перевела взгляд  на Дэва.  Тот ответил ей  жестким,  непроницаемым
взглядом.
     -  Есть,  - ответила она.  - Но все равно, это мерзко  - бежать  сейчас
отсюда.
     Через несколько часов Катя  подлетала к расположению вверенной ей части
в   десяти   километрах   ниже    от   посадочной   площадки.    Ночь   была
непроглядно-темной, хотя Колумбия  бросала скупой, холодный свет на лежавший
вдали лес и склон горы. На безоблачном  небе к юго-востоку виднелось бледное
зарево Джефферсона.
     С трудом верилось, что сейчас идет война.
     -  Подожди  меня,  -   коротко  бросила  она  водителю  приземлившегося
магнитолета и, откинув колпак, шагнула в холодный, ясный вечерний воздух. На
секунду  задержавшись,  Катя  расправила плечи, выпрямилась  и направилась к
главным воротам.
     Предстоящая встреча пугала ее.
     Молодой  солдат,  загородивший  ей  дорогу,   потребовал,   чтобы   она
идентифицировала себя и лишь после этого пропустил ее в лагерь.
     Сам  лагерь представлял собой  лишь несколько стоявших  в  ряд,  наспех
сооруженных  прямо среди  грязи пластиковых бараков,  защищенных несколькими
слоями  нанофляжных покрытий.  Ни единого  огонька, ни костров.  Нужное Кате
здание стояло в самом конце этого рядка бараков, который  с большой натяжкой
можно было назвать улицей.
     Это место носило официальное название "Браво-три-семь",  хотя в войсках
его   предпочитали   называть    "Лагерем    дурачков".    Большинство    из
расквартированных  здесь частей  состояли из  ополченцев,  но в этом доме  с
округлой  крышей  размещались  "Разведчики  Порт-Джефферсона".  Постовой   -
человек, не-геник,  потребовал  повторной идентификации, после чего допустил
ее ко входу в здание.
     Чтобы  на улицу  не прорывался свет, они изнутри  перед дверью повесили
одеяло. Из помещения  доносилась  музыка.  Слегка  ошарашенная, Катя открыла
дверь и вошла в барак.

     Присягу нарушив и клятву поправ,
     Как заяц бежал самурай.
     Наш вызов остаться и вместе сражаться
     Не принял трусливый Нагай.
     Но нам наплевать на трусливый приказ,
     И мы не хотим отступать,
     И Морган сказал, что в последнем бою
     Должны мы себя показать.

     Ее  сразу  же оглушил ритм  и слова "Баллады о стойком Моргане". Внутри
здесь было  все,  как  в обычном войсковом бараке: ряды коек,  тумбочек,  на
которых сидели, наверное, с полсотни человек. Катю это немало удивило.  Ведь
в  списке  личного  состава  стояло  лишь  восемнадцать фамилий  геников  и,
насколько ей было  известно,  никто  из  них  больше  не просился записаться
добровольцем.
     Но  тут она внезапно  поняла,  что большинство присутствующих  были  не
геники, а  обычные люди. "Человеки". Один из них  был подключен к лежавшей у
него  на  коленях ментаре, глаза его  были полузакрыты,  и  он  извлекал  из
инструмента ритмичные аккорды. Остальные пели.

     И ксены из глубин земных на Аргос шли в поход.
     Чернела вся земля от них, трубач трубил отход.
     Но Морган вел пехоту в бой, не стал он выбирать -
     Прикрыть товарищей собой иль от врагов бежать.

     Надо же - какое совпадение! Ирония судьбы.  "Баллада о стойком Моргане"
была песней пехотинцев еще с незапамятных времен, задолго до того, как Новая
Америка  объявила  себя  независимой,  баллада  эта воспевала подвиг  группы
бойцов  под  командованием капитана  Моргана на  Геракле,  куда  они  сейчас
собирались.  Подразделение это сумело отбросить  атаковавших их  ксенофобов,
после того, как полковник Нагаи дал им приказ покинуть планету. Приказу они,
разумеется, не  подчинились и удерживали врага довольно долго, что позволило
огромному числу гражданского населения вовремя эвакуироваться.

     Уорстрайдеры дрогнули, только пехота
     За все заплатила сполна.
     Мы насмерть стояли, позиций не сдали,
     И фобов разбилась волна.
     Четыре нас сотни отважно сражались
     Той ночью на Аргос-горе,
     И только шестнадцать живых пехотинцев
     Спустились вниз на заре.

     Они так  были увлечены  песней, что  даже не  сразу  заметили появление
Кати.
     - Встать! Смирно! - скомандовал кто-то, и все поспешно вскочили.
     - Ничего, ничего. Продолжайте, - успокоила их  Катя. - Я не хотела  вам
помешать.
     Она  даже  не  сразу  поняла, что именно в этой компании показалось  ей
странным. Очень непривычно было  видеть здесь,  на Стоун-Маунтин,  смешанную
компанию  геников  и   людей.   В  особенности  после   печально  известного
изнасилования двух женщин-геников солдатами-людьми.
     Катя отметила и еще один факт - ни у кого из присутствующих здесь людей
не  было больше одного разъема за ухом. Уровень I - и все. А некоторые, если
судить по длине их волос и прическам, и того не имели. Нули. До сих пор Кате
не приходилось  иметь дело с  ними. Это  был  растущий класс, неспособный  к
взаимодействию  с ИИ на  сложном уровне.  Всегда  существовало  определенное
число   людских   особей,  которые  не  могли  пойти  на   имплантацию  себе
нановыращенного  цефлинка по  причинам  медицинского характера,  но  их было
крайне мало.  Больше  было тех, кто не  делал  себе  имплантации по причинам
религиозного  характера,  философского  или  же  политического.   Люди  эти,
неспособные  к выполнению  почти всех  работ,  за исключением  тех,  что  не
требовали никакой квалификации, были  редкими гостями в обществе. В армии их
использовали  в  пехотных  частях,  а  также  на  погрузочно-разгрузочных  и
складских работах. Их нагрузки мало чем отличались от тех, какие приходилось
выполнять  геникам,  и по  этой причине  нули нередко  ощущали  себя  людьми
второго сорта,  отделенными пропастью  от  нормальных, тех, кто имел два или
три разъема.  Возможно, нули поэтому и считали себя  ближе  к геникам, чем к
обычным людям.
     Катя внезапно  поняла, что  вся  группа ждет, пока она заговорит,  и ей
стало слегка не по себе. Армия Конфедерации  унаследовала от  прежней  армии
Гегемонии кастовый принцип деления личного состава,  и старшие офицеры почти
не  появлялись в подразделениях младшей ступени, точно так лее, как и пилоты
уорстрайдеров не якшались с "хрум-хрумами".
     Может,  это и  было самой большой ошибкой, одной из  главных причин  их
теперешних неудач.
     Прямо на полу, у  ног  того пехотинца,  что  играл на ментаре, восседал
Тэрби.  Ей уже было известно, что это именно он вместе с еще четырьмя своими
товарищами-гениками уничтожили "Тачи" в  Анверсене; она рассчитывала увидеть
его  и поговорить с ним, поблагодарить его за  сделанное... и сказать о том,
что улетает. А теперь под этим коллективным взглядом Катя почувствовала себя
трусом, чуть ли не дезертиром.
     -  Прошу  простить,  что помешала вам,  - обратилась она ко  всем. -  Я
просто зашла сказать, что  получила приказ о  переводе меня. Сожалею, но  вы
отправиться со мной не  сможете. И...  и  должна сказать, что  мне очень  не
хочется расставаться с вами.
     - А куда вас назначили, сэр? - спросил  Тэрби.  Он  уже  успел  освоить
нехитрые  премудрости официального  обращения к  вышестоящему начальству,  и
вообще  речь  его  за последнее время  улучшилась,  стала какой-то  более...
человеческой.
     Она   покачала   головой.   Вполне   возможно,   что   большинство   из
присутствующих  здесь   скоро   подвергнутся   допросам   агентов  спецслужб
империалов.
     - В другую звездную систему. Это все, что я вам могу сказать.
     -   А  почему  это  мы   не  улетаем?  -  вдруг  подал  голос  какой-то
работяга-геник. - Мы ведь с империалами хорошо бились!
     - Точно! Чтоб они  все... - поддержали его еще несколько голосов, и тут
же барак заполнился шумом, криками.
     Катя молча дождалась, пока они хоть немного угомонятся. Она  мучительно
подыскивала правильный ответ.
     - У нас слишком мало места, на всех не хватит, и это должны быть люди с
тремя разъемами.  Только они смогут полететь. И... нам  нужны люди,  хорошие
бойцы, которые будут здесь сражаться с империалами.
     - Нужны - значит будут! - раздался возглас, принадлежавший на этот  раз
кому-то из людей.- Не правда ли, ребятки?
     - Как всегда, - подтвердила одна из женщин-геников, бывшая "игрушка".
     "Ребятки"?  Кате даже показалось, что она  чего-то не  поняла. Выходило
так, что говорящий имел в виду всех здесь присутствующих, включая и геников.
Значит,  узы  воинского  братства  скрепили их  всех.  Особые узы,  прочные,
которые возникают  между людьми, которые вместе рисковали жизнью, переживали
личные потери, горечь поражения и радость побед.
     Геники проверили себя в бою. Их приняли.
     - Полковник, у нас здесь столько добрых друзей. - Тэрби словно читал ее
мысли. - Мы останемся здесь и будем сражаться  с империалами. Спасибо вам...
за все и желаю вам удачи.
     - Спасибо,  Тэрби.  - Катя  почувствовала, что  вот-вот разревется, как
девчонка. - И вам всем здесь тоже.
     Она повернулась, но, сделав несколько шагов, остановилась. Повернувшись
к ним, она сказала:
     -  Знаешь,  Тэрби,  то,  что вы  сегодня  сделали,  требовало  большого
мужества. Немыслимого мужества.  Но я должна сказать, что это было в  той же
степени  и глупо. Почти все "Шагающие"  имеют на борту заряды семпу, которые
специально предназначены для того, чтобы  в секунду избавиться от роты таких
смельчаков, как вы.
     Желтоватые глаза геника смеялись.
     - Пусть глупо,  зато мы теперь  нашли свое место среди настоящих людей.
Не думаю, чтобы это было очень уж глупо!
     - До свидания, Тэрби.
     Повернувшись, Катя откинула одеяло, закрывавшее свет, и шагнула в ночь.
Вслед ей  зазвучали  добродушные напутствия и смех, а еще через  секунду они
затянули  последние строфы  "Баллады о стойком Моргане".  Слов  она не могла
разобрать, но она прекрасно помнила их наизусть.
     В Дворце Небесном золотом не видеть не могли,
     Что мы сражались до конца и честь уберегли.
     Так трижды, прокричим "ура" в честь
     Моргана бойцов, -
     Простых вояк, как ты да я. отважных молодцов.
     Кате никогда не  приходилось  так терзаться  сомнениями. Долг требовал,
чтобы она повиновалась приказу. А чувство воинского братства, связывавшее ее
с этими  людьми, напоминало об  ответственности  за них, о  том,  что она их
бросает на произвол  судьбы. Кроме  того,  здесь  был ее мир,  ее дом. Разве
могла она просто так отвернуться от всего этого?.
     Но ведь  на  Геракл отправлялся  и  Дэв. И  Тревис  Синклер тоже.  Черт
возьми!  Легче  всего было  уцепиться за то,  что она вынуждена  подчиняться
воинской дисциплине. В конце  концов,  ей приказали, и  она лишь подчиняется
этому приказу.
     Но, дьявол, как же трудно было сделать это...





     Вице-адмирал  Тетсу  Кавашима,   помогая   себе  руками,  добрался   до
капитанского  мостика  "Донрю",  разместился  в   ложе   модуля  управления,
пристегнул  ремни.  Огромные штепсели подсоединились к  разъемам  за  ушами,
ладонь коснулась  интерфейса и окружающая его обстановка исчезла,  ее сменил
Центр управления боевыми действиями эскадры.
     Помещение это было фикцией, продуктом виртуальной реальности, созданной
для  того,  чтобы  электронное  рабочее  место  в  штабе  Кавашимы выглядело
привычнее.  Здесь  даже была предусмотрена  иллюзия  земного притяжения, его
подчиненные не плавали в невесомости,  а ходили, только  вот кресел здесь не
имелось,   поскольку  ВИР-персонал   не  обладал  способностью  уставать  от
продолжительного  стояния. Большой круглый подиум в центре представлял собой
трехмерную  панораму Новой  Америки и  часть прилегавшего  пространства. Над
планетой кружились  золотые  точечки  света - корабли  эскадры.  Каждая была
снабжена особой  табличкой данных, включавших название, выполняемую задачу и
курс.
     Кавашима  материализовался  рядом с дисплеем,  другие офицеры - их было
два десятка - увидев его,  все  как один, дружно поклонились адмиралу. В его
мозгу  зазвучал  голос контр-адмирала Фузае Ето,  он говорил  от  имени всех
присутствующих.
     - Коничива, чуджо-сан.
     -  Коничива,  -  сказал в ответ Кавашима, отвесив  строго  дозированный
поклон. - Прошу продолжать.
     На самом деле ничего этого не было - никто ни от чего  не отрывался, не
было   необходимости    призывать   всех    продолжить   работу,   поскольку
подсоединенные  умы  штаба   продолжали  обрабатывать   поступавшую  к   ним
информацию, в  каком бы  виде  не представали здесь их виртуальные  персоны.
Хотя  все  офицеры  выглядели внешне  спокойно,  даже  чуть расслабленно, он
мгновенно  ощутил какую-то скрытую напряженность. Адмирал знал, что никто из
них не рискнет по собственной инициативе навлечь на свою голову адмиральский
гнев.
     Было  бы  лучше,  мелькнула  угрюмая  мысль  у  Кавашимы,  если  бы ему
позволили  превратить всю эту Новую Америку  просто в радиоактивную  пустыню
сплавившегося  кварца.  Разумеется,  такое  полное  уничтожение  целого мира
лежало вне  рамок его компетенции...  да и,  было бы  просто  непродуктивно,
экономически невыгодно.
     Недовольство  и  неприкрытое возмущение,  которые неизбежно вызвала  бы
такая  акция,  безусловно, возымели бы  негативные последствия.  Страх,  как
таковой, никогда не был слишком  уж  полезным инструментом, если  сравнивать
его  с  силой  общественного  мнения. Эту  истину  он прочно  усвоил, изучая
историю стран Запада.
     Но зато насколько же  упростила бы  ему  выполнение поставленной задачи
возможность, примерно наказать этот мир.
     Уже вполне достаточно того,  что был разрушен  Кьодайна,  что сорвалось
наступление войск  Империи на Гэйтер-Вэлли,  на  Стоун-Маунтин.  Не прошло и
тридцати часов, как один из эсминцев эскадры "Цветок сакуры" после встречи с
несколькими  аэрокосмолетами,  прибывшими  с   планеты,  сошел  с  орбиты  и
отправился невесть куда, на край системы. Подчиненные  Кавашимы и до сих пор
не  могли поделиться  с ним никакими соображениями по этому  поводу; корабли
улетали, прилетали, прибывали на имперские базы для дозаправки или  ремонта,
возвращались на Землю с докладами или же прибывали па Новую Америку с силами
подкрепления, доставляли приказы, распоряжения.
     А этот странный  эсминец "Араси" пробыл  на  орбите Новой Америки всего
лишь несколько дней. Согласно записям  в его бортжурнале,  который регулярно
загружался  в   банк  данных  эскадры,  находившийся   в   ставке,   "Араси"
дислоцировался  в  системе  Ши  Драконис -  на  Эриду, но  с  Земли  получил
соответствующий  приказ  доставить  несколько подразделений курогун на Новую
Америку.
     Курогун. Это слово  поражало своей внезапной холодностью, способно было
даже вызывать  страх. Означало оно  "Черные  силы"  -  так назывались особые
секретные  подразделения Империи.  Появлявшиеся внезапно,  в  высшей степени
мобильные,  солдаты  прошли  специальную  тренировку в Кокородо,  освоили  в
полном объеме все премудрости  древних японских  боевых искусств и  снискали
себе репутацию современных  ниндзя. Неудивительно,  что никто из подчиненных
Кавашимы  не  желал затрагивать эту тему.  О "Черных силах" запрещалось даже
упоминать, и широко бытовало мнение, что чем меньше о них знаешь, тем лучше.
     Во  всяком  случае,  "Араси"  располагал  всеми  необходимыми кодами  и
допусками в  зоны;  его капитан -  капитан первого  ранга Ихара -  обменялся
приветствиями по сети ВИРкома  с командирами нескольких патрульных кораблей,
и  ничего  в  его  поведении не  вызывало подозрения. Когда "Араси" вошел на
новоамериканскую  орбиту,  никто  и не  подумал тревожить  по  этому  поводу
Кавашиму;  в  конце концов, командующего эскадрой "Цветок  сакуры"  занимали
более серьезные вещи, нежели передвижения отдельных кораблей.
     Это  произошло  четыре  стандартных  дня назад.  А  сегодня,  когда  на
бортовых часах "Донрю" было  раннее утро, в систему вошел еще один  корабль.
Это была "Нагара", легкий крейсер класса "Сендаи" под командованием капитана
первого  ранга Какеуи  Мацушиды. Тридцать пять  дней назад  Мацушида покинул
пределы системы Ши Драконис также по обычному приказу с Земли предстать пред
очи Кавашимы в 26 Драконис.
     Однако,  когда в базу данных ставки  загружали  бортжурнал "Нагары", ИИ
поднял  тревогу.  Обнаружилось явное  несоответствие:  если  верить  записям
"Нагары",  флот, оставшийся  на  Эриду,  включал эсминец  класса "Аматуказе"
"Араси", но это было за пять дней до  того, как "Араси" заявил о  том, что у
него имеются "особые указания" с Земли и отчалил на Новую Америку.
     Запись об этом в журнале была специфическая и детальная. В соответствии
с записями  "Нагары",  акции умиротворения на Эриду  уже шли  полным  ходом.
"Араси"  принимал участие  в этих операциях, бомбардировал ключевые города и
предприятия  с орбиты  для оказания поддержки из космоса наземным войскам. И
действительно,  капитан  Ихара  был  в  списке  особо  отмеченных  адмиралом
Такемурой  за активную  роль  в  прорыве группировки  "Шагающих" противника,
пытавшихся уйти из столицы врага Вавилона.
     Приказ  об  этом был датирован двумя днями позже, после предполагаемого
отбытия из системы Эриду.
     Не  оставалось сомнений, что  "Нагара"  был  именно  тем  кораблем,  за
который  себя   выдавал.  Мацушида  был  когда-то  старшим  лейтенантом  под
начальством у  Кавашимы, когда тот  еще плавал на старушке "Аобе".  Кавашима
прекрасно помнил этого человека.  А  что  же касалось этого "Араси", так это
был   корабль-лазутчик,   капитан  которого,  несомненно,   .был  одним   из
бунтовщиков, сумевший посредством ВИР-манипуляций пустить всем пыль в глаза,
выдав себя за капитана Ихару.
     Это, в свою очередь, говорило о том, что  люди, в захвате которых более
всего  была  заинтересована  Империя, Тревис  Синклер и  остальные  депутаты
Конгресса конфедератов, а также высший  командный  состав Армии конфедератов
наверняка  сумели покинуть  пределы  Новой  Америки. Вражеский эсминец,  тот
самый, который  бесследно  исчез  на  Эриду,  это и  есть та самая  старушка
"Токитуказе",  проскочившая  каким-то образом в  самую гущу  эскадры "Цветок
сакуры",  блестяще воспользовавшись бюрократической неразберихой,  неизбежно
возникавшей в любом мало-мальски  значительном  соединении, и взяла на  себя
вопросы эвакуации конфедератов прямо из-под носа всей прославленной эскадры.
     - Прошу простить  меня,  чуджо-сан, - обратился к нему  полковник  Ето,
старший  офицер  его  штаба, отвесив  адмиралу  поклон  именно той  глубины,
которую предписывал устав. - Капитан второго ранга Йошитоми послал  запрос о
подкреплении,  перед  тем  как  приступить  к  атаке  базы  бунтовщиков.  Он
настаивает на том, чтобы переговорить лично с вами...
     Кавашима  и  сам  почувствовал,  как насупилась  его  физиономия  перед
непроницаемым лицом Ето,  уже  начинавшего понимать, что  сейчас ему устроят
здесь  мощную  головомойку,  но колоссальным  усилием воли  подавил  вспышку
агрессивности.
     - Хорошо, Ето-сан. Я поговорю  с  ним.  Мы  очень  тщательно, в деталях
обсудим  необходимость выполнения  приказов  теми  людскими и  материальными
резервами, которые имеются в наличии.
     - Так точно, чуджо-сан!
     Стало быть, птичка, скорее  всего,  вылетела из  своей новоамериканской
клетки, однако Кавашима, тем не менее, собирался разобрать эту клеточку всю,
пруток за прутком.  Зачастую  и оставшиеся прутики могут подсказать, куда же
улетела птичка.





     Излишне говорить, что развитие цефлинк-технологии, как и развитие любой
технологии,   открывает    широчайшие    возможности   для   всякого    рода
злоупотреблений.
     Человек и его деяния
     Карл Гюнтер Филдинг,
     2448 год Всеобщей эры

     За  неделю или  чуть больше,  что минула с тех  пор, как исчез мятежный
эсминец,   вице-адмирал  Кавашима   оставил   свое  привычное   окружение  и
ВИР-реальные  атрибуты на борту  "Донрю"  и окунулся с  головой  в подлинную
реальность.   Над    Порт-Джефферсоном   опустилась   безлунная   ночь,    и
приземлявшиеся транспортные корабли  Империи казались еще огромнее  в сиянии
светящихся шаров и отраженном свете  гигантского, висевшего  над космопортом
аэростатического  зеркала.  Повсюду  сновали техники  и  ремонтники, занятые
осмотром  кораблей,  обслуживанием  стационарного оборудования,  десятки  их
хлопотали   у   неуклюжих,   неподвижно  застывших  бронированных   корпусов
уорстрайдеров, обиходуя их для предстоящих миссий.
     В сопровождении свиты своих подчиненных - офицеров штаба и адъютантов -
Кавашима  проворно устремился  вниз по  трапу  своего  личного  космического
челнока. Выстроившиеся по обе стороны шеренги солдат, вытянувшись в струнку,
отсалютовали  ему,  а  гражданские лица, прервав  свои  занятия, принимались
церемонно кланяться. Не замедляя шага и не обращая внимания на  приветствия,
Кавашима быстро пересек поле и вошел  в низкое, тщательно охраняемое здание,
с  толстенными,  как  в  бункере, стенами.  У  входа  его  встретил  молодой
лейтенант флота Империи и низко поклонился ему.
     - Коничива, чуджо-сама.
     - Коничива, Мне необходимо видеть их. Немедленно.
     - Так точно, чуджо-сама!
     Когда-то   здесь,   у  края   основного  стартового   поля   космопорта
Порт-Джефферсона размещался склад, этим и объяснялась массивность постройки.
Как только космопорт был взят империалами, помещение это переоборудовали под
бункер командующего  и  крыша до сих  пор была  утыкана антеннами и лазерами
коммуникации.
     Теперь же, когда и Джефферсон, и Стоун-Маунтин пали, здесь разместилась
тюрьма для лиц, представляющих для Империи особый интерес.
     Заключительная  битва у  Стоун-Маунтин  была  ужасной, потери  Йошитоми
неисчислимы,  бунтовщики сражались как фанатики,  они один на  один  шли  на
"Шагающие" и уничтожали их  при помощи пакетных зарядов и  самодельных бомб.
Кавашиме  до сих  пор не приходилось  слышать  о  подобной  тактике  - свора
бунтовщиков бросалась  к ногам уорстрайдера и быстро и незаметно для экипажа
приторачивала  к ногам машины  пакеты  со взрывчаткой. Мятежники  специально
выбирали  сочленения, соединявшие ступни  и сами  ноги.  Пехотные  командиры
прозвали  этот прием "укусами  в  пятку", и жертвами этой  тактики стали, по
меньшей мере, девять "Шагающих".
     Однако  ударная  группа  космического  флота  Империи  все  же   сумела
добраться   до   главных   ворот,   ведущих   непосредственно   в   лабиринт
Стоун-Маунтин,  однако  это  стало  возможным  лишь  после  поддержки  атаки
длительным  лазерным обстрелом  с  орбиты,  только тогда линия  статического
заграждения  мятежников  была прорвана. Килотонный ядерный  заряд разнес эти
ворота;  другой   заряд  такой  же  мощности  понадобился  для  того,  чтобы
расчистить завалы,  оставшиеся  после взрыва первого. Теперь бунтовщикам уже
никогда не использовать Стоун-Маунтин в качестве ставки.
     После этого бунтовщики стали сдаваться в плен.
     Сомнений нет, большая  часть  их все же ушла в горы,  в  леса, в эти...
каким же словом  называли  новоамериканцы  эти необжитые районы,  ах,  да...
Дебри.  И гарнизону Имперских  войск  придется  еще  в  течение  многих  лет
сталкиваться с необходимостью борьбы с партизанами, но его лично  это уже не
коснется; партизаны не участвуют в космических кампаниях, не в состоянии они
и  вдохновить  на  беспорядки  обитателей  какого-нибудь  из  соседних миров
Шикидзу, а что до остального - остальное Кавашиму не беспокоило.
     Но хоть  и много их  скрылось в дебрях, тысячи, тем не менее, предпочли
плен,  либо  были окружены  и обезврежены в результате дальних рейдов особых
подразделений пехоты  и уорстрайдеров.  Повсюду под Джефферсоном срочно были
сооружены  фильтрационные  лагеря,  и  сейчас  сотрудники  спецслужб Империи
усиленно допрашивали военнопленных.
     Большинство  их  скоро  освободят.  Солдаты любой армии  мира  в  своем
большинстве одинаковы - простые люди, считавшие, что  поступали  так, потому
что думали, что так  и  следует поступать и мечтали  они лишь об одном - как
можно  скорее  разойтись  по домам  и  зажить  прежней  жизнью.  Но тех, кто
искренне  верил в  победу  конфедератов, жаждал  независимости и  готов  был
отдать  за  это  жизнь,  ждет  не  просто  освобождение  -  перед  тем,  как
освободить,  их  снабдят кокеннином - особой имплантированной добавкой к  их
цефлинку,  либо  расстреляют.  Но непохоже,  что  число  таких превысит пять
процентов от всех в целом.
     Впрочем,   имелось   и   совсем  уж  небольшое   число   военнопленных,
представлявших для  Империи  определенный  интерес,  именно они  по  приказу
Кавашимы и содержались здесь,  в здании бывшего  склада Порт-Джефферсона. Их
было  человек  восемьдесят,  и  содержали  их  в огромном помещении с голыми
стенами.  Большинство  были  одеты  в лохмотья,  в  которые  превратилась их
военная форма, но многие были в лохмотьях гражданских. Они безмолвно сидели,
когда Кавашима в сопровождении лейтенанта вошел в помещение, застыв как один
в одинаковой  позе,  - руки  сложены на коленях, глаза уставились в пустоту.
Каждый  из них сзади на  шее имел  особый  маленький  аппаратик  серо-белого
цвета, на котором попеременно мигали зеленые и  желтые  огоньки. Канринин  -
слово   это  обозначало  "контрольное  устройство";  оно   присоединялось  к
височному разъему для подавления нейронных импульсов.
     Разумеется,  это устройство можно было применять лишь  к  тем, кто имел
разъемы.
     -  Где они? - спросил  Кавашима, сопровождавшего  его  лейтенанта. Тот,
поклонившись, указал, куда идти.
     Обширное  помещение  было поделено на менее крупные секторы, в  которых
прежде размещались либо кабинеты старшего персонала, либо складские зоны для
хранения  каких-то  специальных  материалов.  Другие  помещения  теперь были
приспособлены   под  камеры  для   содержания   военнопленных,   не  имеющих
возможности  надеть  канринин. На дальнем  конце здания  находилась  одна из
таких  камер,  тщательно охраняемая  и  снабженная дверью, которая в  случае
надобности  становилась  прозрачной.   Большинство  из  содержавшихся  здесь
пленников  были  нули,  как мужчины, так и  женщины, неспособные  к подсадке
цефлинка  или же  отказавшиеся  от  него. Эта  категория не  представляла ни
интереса, ни угрозы; большинство из этой категории лиц уже отпустили.
     Но этих...
     Эти  были  гениками, двое  мужчин  - рабочий  и  техно, и  еще сказочно
красивая женщина - "игрушка". Мужчины расхаживали  туда-сюда по  узкой своей
камере;  женщина  сидела,  скрестив  ноги,  в  углу.  Их  изорванная  одежда
пропиталась грязью. Техно просунул раненую  руку за блузу, используя ее  как
перевязь.
     - Они  сами  сдались?  -  поинтересовался  Кавашима у  лейтенанта. -  Я
слышал, что эти создания предпочитают лучше умереть, чем сдаться.
     -  Вы  правильно   слышали,   чуджо-сан.  Всех   троих   обнаружили   в
бессознательном состоянии в одном из помещений под Стоун-Маунтин. Обрушилась
стена, и они не  смогли выйти оттуда. Капитан, чьи десантники обнаружили их,
хотел  на  месте прикончить всю  эту  компанию, но  потом  решил,  что лучше
заняться ими  повнимательнее.  Довольно странно  было  увидеть  их там,  под
Стоун-Маунтин.
     - Совершенно правильное решение,  -  удовлетворенно сказал  Кавашима, с
интересом .глядя на арестованных.
     В отличие от людей, геников обычно  убивали на месте, если, конечно, не
было  возможности тут же занять их какой-нибудь работой. Но этот случай явно
не вписывался в традиционные рамки. И вообще, за время этих боев до Кавашимы
не раз  доходила  информация  о  том,  что  в  них участвуют и  геники,  ему
докладывали  о  гениках,   атаковавших  и  подразделения   пехоты,   и  даже
уорстрайдеры,  которые  они умудрялись подрывать при  помощи ручных взрывных
устройств. Потрясающе.
     -  И это существа, у которых  послушание заложено в генах!  Воины! А не
похоже. Видимо, следует поглубже покопаться в их генах.
     - Так точно, чуджо-сан.
     - Дайте мне фамилию того капитана, который доставил их сюда и номер его
подразделения.  Он  заслуживает   награды.   И  смотрите,   чтобы  ненароком
что-нибудь не стряслось с ними. Ясно?
     - Ясно, сэр.
     - То лее самое относится и  к "игрушке". Она не предназначена для ваших
людей.
     -  М-м-м,  понятно,  сэр.  -  Голос  лейтенанта уже  не  выражал  такую
твердокаменную уверенность.
     - Ответственность за их надежную охрану и хорошее обращение я  возлагаю
на  вас.  Эти  заключенные  -  исключительно важны  для  нас.  Их  предстоит
отправить на Землю для более пристального изучения.
     - Есть, чуджо-сан - все будет исполнено. Мунимори, этот жирный боров, в
особенности  заинтересуется  этой  троицей,  подумал  Кавашима.   Наверняка,
наложит свою лапу и на ход следствия, и на программу их перетренировки. И от
этой девки не отстанет, уж в этом  Кавашима не сомневался, зная вкусы своего
шефа.
     Раненый техно глядел на него через  прозрачную плиту двери сузившимися,
золотистыми глазами, будто пытаясь прочесть его мысли. Остальные двое вообще
не  обращали  на адмирала никакого  внимания.  Внезапно  Кавашима повернулся
кругом.
     -  Проводите   меня  в  кабинет,  где  я  мог  бы  переговорить  с  тем
заключенным, о котором вы мне говорили.
     - Пожалуйста, сюда, чуджо-сан.
     Этот кабинет отличался от предыдущего  помещения лишь  наличием стола и
стула.  Стол был  снабжен обычным стандартным  набором электронных  средств,
вмонтированных   в   него,  экраном  интерфейса,  модулями  присоединения  и
проектором трехмерных изображений.
     Заключенный,  которого доставили  к нему  спустя несколько  минут,  был
человеком. На теле  его болтались лохмотья -  остатки гражданской одежды,  а
позади  на  шее  был  укреплен канринин.  Он  был  коренастым,  низкорослым,
черноволосым,  в его темных глазах застыло отсутствующее выражение. Тело его
проявляло  склонность  к  полноте.  Он  не  сопротивлялся,   и  конвоиру  не
составляло труда сопровождать его, разве что легонько подтолкнуть в спину.
     - Это все, - не глядя на конвоира, бросил через плечо Кавашима. - Ждите
снаружи.
     - Есть, чуджо-сан.
     Кавашима  прикоснулся  к интерфейсу  стола, задавая  какую-то  команду.
Огоньки на канринине заключенного  побежали быстрее, и лицо адмирала приняло
сосредоточенное выражение.
     -  Я адмирал Кавашима, командующий эскадрой  Империи. А вы, я  полагаю,
один из старших адъютантов этого предателя Синклера.
     - М-м-м... да, сэр. Мое имя Пол Дэнвер...
     -  Ваше  имя  мне  известно.  Мне  очень  многое о вас  известно.  -  И
действительно, адмирал загрузил себе в память  кое-что из личного дела этого
Дэнвера перед тем, как отправляться сюда с борта "Донрю". - Что мне хотелось
бы узнать от вас,  причем немедленно и без  всяких дурацких попыток обмануть
меня, так это куда отправился Тревис Синклер.
     Дэнвер нервно облизнул губы.
     - Сэр, но я... я хочу сказать,  что не знаю этого. Клянусь  вам, он мне
ни слова не сказал и...
     Кавашима  не отрывал  руки от гладкой, как  стекло, черной  поверхности
интерфейса. Дэнвер широко  раскрытыми глазами  наблюдал за ладонью адмирала,
руки  его  невольно  сжались в  кулаки.  Канринин  мог мгновенно  сделать из
человека кротчайшее и тишайшее существо. А мог и причинить объекту  страшную
боль   -   это   достигалось   путем   непосредственного   воздействия    на
соответствующие нервные центры.
     - Да, технологии способны наделить нас поистине силой богов, - произнес
Кавашима.  Тон  адмирала был  спокойный,  почти  беспечный, словно  они были
заняты дружеской беседой.  Пока  его  распластанная  на пластине  интерфейса
ладонь не  шевельнулась. - Всего лишь при помощи одной-единственной  мысли я
могу вас окунуть в огонь, в море огня. Но могу и пожаловать  вам  оргазм, да
такой, которого вы еще ни разу за свою жизнь не испытали.  А могу умертвить.
Просто дам команду - и ваше сердце остановится.
     - Сэр... прошу вас, прошу... я бы сказал вам,  если бы зналКлянусь вам!
Я  всегда  терпеть  не мог этого Синклера.  Всегда! И работал на него только
потому, что был вынужден.
     Он не лгал -  все именно так  и было.  Психологический  портрет Дэнвера
рисовал его  как человека  небольшого  роста,  ожесточенного,  который искал
могущества в  интригах, кабинетных  склоках.  Синклер  был из тех людей, кто
выдвигал  своих  подчиненных на  командные  и  другие  ответственные  посты,
руководствуясь  не числом прожитых лет, а исключительно деловыми качествами,
и Дэнвер в этом  смысле  мало  на что мог рассчитывать. Он не раз чувствовал
себя обойденным, униженным этим мятежным генералом, невостребованным.
     - Тогда, может, вы знаете что-нибудь о людях Синклера? Ведь он же исчез
не  один, а с  кем-то. О его штабе. О старших офицерах. Делегатах вашего так
называемого  "конгресса".  -  Кавашима  даже  позволил  себе   едва  заметно
улыбнуться своими тонкими губами.  - Я все понимаю - сами-то они  улетели, а
вас оставили сражаться с моими десантниками.
     - Это вы правильно заметили, сэр. - В темных  глазах  Дэнвера сверкнули
лукавые искорки. - Именно, адмирал-сан, а ведь они собирались и меня взять с
собой. Куда не  сказали, а я ведь  - не какой-нибудь там лейтенантик, я ведь
первым адъютантом у генерала Синклера был, понимаете?
     - Продолжайте.
     - Но я реалист. Я  знал, что эта революция ничего с собой  не принесет,
кроме  боли,  крови  и  смерти миллионов  людей. Ну  я и  решил  к  ним пока
присоединиться, а то, что сдамся, я уже давно знал об этом, поверьте. Может,
и я помогу вам, чем могу, покончить со всем этим.
     -  Понимаю. -  Попытки этого человека втереться к нему в доверие слегка
раздражали  Кавашиму,  но он вежливо  кивнул и даже улыбнулся.  -  Поверьте,
Дэнвер-сан, вы сделали правильный выбор. Но для того, чтобы доказать, что вы
действительно  преданы  нам, а  не им, вы должны  снабдить меня  необходимой
информацией. В противном  случае... Он молча кивнул на свою ладонь,  все еще
лежавшую на пластине интерфейса.
     -  М-м-м, да, конечно, сэр.  Поверьте  мне,  я  действительно хочу  вам
помочь! Послушайте, может быть, вам ото неизвестно. То, что  Синклер покинул
пределы Новой Америки, это совершенно точно. Мне не раз приходилось слышать,
что он скрывается  где-то далеко в  горах. Но  это не так. Некоторые  из его
людей  сумели  вместе с ним улизнуть, сотни две их  или  чуть больше.  Самые
важные на этой планете.
     - На  самом деле? -  Разумеется, Кавашима и сам об этом догадывался, но
сам факт, что этот Дэнвер оказался таким разговорчивым, предполагал, что  он
искренне желал сотрудничать. - А кто ему в этом помог?
     - М-м-м, подождите, его зовут Дэв Камерон. Кто  он - не знаю.  Когда-то
был на "Шагающих", но в последнее время пересел на  межзвездные. Именно этот
парень и угнал ваш корабль с Эриду. Он у  Синклера важная шишка. Парню этому
лет двадцать восемь-двадцать девять стандартных, по Синклер  уже сделал  его
капитаном  и командиром того подразделения,  что увело корабль с вашей Верфи
на Афине.
     Кавашима  придал своему лицу бесстрастное выражение. Информация об этом
рейде на Дайкоку поступила еще неделю  назад, но никто  из  военной разведки
Империи не  знал, кем же  были участники этой акции. Да, видимо, этот Дэнвер
может послужить ценным информатором.
     - А куда Камерон увез Синклера и остальных?
     Язык Дэнвера облизнул мясистые губы.
     - Не знаю я. Прошу меня простить, но не знаю...
     - Думайте, думайте,  Дэнвер,  поймите, ну,  неужели вы рассчитываете на
то,  что я вам  поверю? Ведь  они собираются поднять  в другом мире такой же
бунт. В другой системе. Естественно, они для  этого обратятся сейчас ко всем
своим старым личным связям, через своих членов штаба, например,  к тем, кому
доверяют.
     Дэнвер принялся трясти головой.
     - Нет, нет, я действительно ничего не знаю. Они мне ничего не сказали!
     - Думайте, Дэнвер-сан. Что-то вы должны знать, что-то видели, заметили,
- ладонь  его по-прежнему не покидала интерфейса, было видно, что  Дэнвер  а
это пугало.
     - Подождите! Есть, есть еще одна вещь! Может быть, это окажется для вас
полезным. Я многого не знаю, но мне кажется, что это важно.
     - Ну, ну, давайте.
     - Ксено...
     - Ксенофоб? Какой ксенофоб?
     - Глупо, может быть, но вся эта их ученая братия с ним цацкалась. Они с
ксенами установили на Эриду контакт. Разговаривали с ними даже. А  потом те,
вроде, даже кусок от себя дали. Дело  в том, что, если кусочек ксена знает о
нас, я имею в виду, о людях, знает, как с нами говорить,  то они могут через
него тогда и договориться с дикими ксенами на какой-нибудь еще планете.
     -  Визитная  карточка,  так  это  можно  назвать, что  ли,  - задумчиво
произнес Кавашима.
     - Что вы говорите?
     - Я говорю о старой-престарой форме этикета. Ничего, продолжайте.
     - Остальное мне  неизвестно. Они притащили этого ручного ксена с Эриду.
Держали его где-то в каком-то сосуде, в  бункере, в Джефферсоне. Я видел его
пару раз.
     - И... говорили с ним?
     - Я? Да  что вы, помилуй  Бог! Дотронься я до этой осклизлой дряни хоть
раз, не знаю, что бы со мной было.
     - И что с ним произошло, с этим ксеном?
     - Мне кажется, они  его с собой потащили,  как раз, когда  ваша эскадра
прибыла сюда в систему. И снова  меня отстранили от  дел,  но  ходили слухи,
что, его собираются отправить на том же самом лайнере, что правительство для
себя прикупило.
     Кавашима  долгое время  молча сидел за столом с таким видом, словно его
обухом по  голове  огрели. Вот это сведения! Да им цены нетДа, Дэнвер открыл
им  глаза  на два важных момента. Первое, он проинформировал  их о том,  что
бунтовщики  собираются  вступить в  контакт  с ксенами, с дикими ксенами,  с
теми, что никак не давались в руки ученым Империи и Гегемонии с незапамятных
времен,  с той  самой экспедиции  на  Алию.  До сих  пор  общение с  ксенами
предполагало  наличие комеля ДалРиссов...  и  немалую отвагу, чтобы лицом  к
лицу  встретиться  с  этими  созданиями  в  их  подземных  берлогах.  Но  из
сказанного  следовало, что бунтовщики, скорее всего, обнаружили какой-то еще
способ общения с  ними, который оказался проще, надежнее и доступнее. Знания
Кавашимы о ксенах позволяли ему предположить, что метод этот сработает.
     И что  еще важнее, Дэнвер, сам того не желая, подсказал  Кавашиме, как.
напасть на след этих сбежавших ренегатов.
     Не  снимая  руки  с пластины интерфейса, Кавашима  послал  электронному
устройству  мысленный приказ. В первую секунду  Дэнвер вздрогнул, потом тело
его напряглось, в глазах  его появилось ощущение нескрываемого  ужаса, когда
он понял, что его канринин меняет режим работы. После  этого глаза его стали
пустыми, невидящими, колени подогнулись, и он неуклюже опустился на пол. Его
бедра и таз конвульсивно задвигались, тело стало извиваться в сладострастных
спазмах. Из уголков открытого рта побежала слюна, глаза блаженно закатились.
     - А-аа... Ох... О-ох! - стонал он. Вскоре стоны эти перешли в крик, и в
помещение вбежал перепуганный конвоир, но Кавашима жестом отправил  его вон.
Несколько минут он выжидал, затем послал через интерфейс другую  команду. По
телу  Дэнвера  прошла дрожь,  потом он  как-то обмяк и  долгое  время  лежал
неподвижно, не произнося ни звука, слышно было лишь его прерывистое дыхание.
     -  Я  считаю,  что  тот,  кто  служит мне должен быть  вознагражден,  И
немедленно, - наконец произнес Кавашима. - Вы оказали мне неоценимую помощь.
И это ваша награда.
     - Ой... Ох... О-ох. - Пошатываясь, Дэнвер  уселся прямо на полу, стоять
он  не мог. Между  ног  на  брюках его  появилось  мокрое пятно,  которое он
неуклюже пытался прикрыть рукой. - Я... о-ох... - Он мотнул головой.
     Прошло добрых пять минут, прежде чем Дэнвер окончательно пришел в  себя
и смог членораздельно говорить. Импульс, который послал Кавашима в его центр
удовольствий, вызвал чувство, которое было намного сильнее обычного оргазма.
     -  Сейчас конвоир  обеспечит  вам  нормальную  одежду,  кроме того, вам
необходимо помыться, -  продолжал  Кавашима. Дэнвер медленно  поднимался  на
ноги. - И скажите мне вот что, Дэнвер-сан. Не хотели бы вы обзавестись такой
штукой, как кокеннин?
     Дэнвер недоуменно  взглянул  на него, будто не  понимал  значения этого
слова. Тонкая нитка слюны свисала с  его подбородка. Он попытался отереть ее
рукой, но это у него не получилось.
     В  то  время,  как канринин было внешним устройством, подсоединяемым  к
мозгу  заключенного,   чтобы  контролировать  его  поведение,  кокеннин  был
устройством  внутренним  и  гораздо  более  эффективным.  Кокеннин  означало
"стражник",  и  это  было  действительно  так.  Устройство это  вырастало  в
центральной  нервной  системе  из особого  нановещества,  инъекцию  которого
делали  пациенту  в  кровь,  это было дополнительное устройство  к цефлинку,
соединенное  с  его  памятью,  позволявшее  очень  легко  воздействовать  на
человека.  Кокеннин  позволял контролировать  движения человека, его  мысли,
поступки. Правда, мысли он передавать не мог - жаль, конечно, что технология
была  пока далека  от  совершенства,  но  зато штуковина  эта обладала одним
неоценимым преимуществом  - она позволяла с абсолютной точностью установить,
лгут тебе или говорят правду.
     - Я... ну, конечно. - отозвался Дэнвер. - Конечно. А почему бы и нет?
     - Если  вы добровольно согласитесь на подсадку  вам кокеннина, я  смогу
предложить вам должность в моем штабе. Хорошую должность. И вы окажетесь для
меня очень полезным человеком.
     - Это... ну, это  здорово. М-м-м, а... значит ли это,  что я... ну, что
я,  если что-нибудь  полезное сделаю для  вас,  то  вы  мне...  еще раз  это
устроите... ну, что сейчас? - В глазах Дэнвера было безумное желание.
     - Разумеется. Если вы  дадите мне какую-нибудь полезную информацию  или
сумеете  разгадать планы этих бунтовщиков,  то конечно. Однако я  должен вас
предупредить,  что все эти порции должны  быть очень  тщательно  дозированы.
Многие  люди деградировали  или даже погибли именно  от  того, что  объелись
этим. В какой-то момент они стали зависеть от этого.
     - Да, да. - Дэнвер облизнул губы.  - Я понимаю,  почему это происходит.
Но обо мне вы не беспокойтесь. Я смогу себя обуздать.
     -  Я  верю, что  сможете, -  солгал Кавашима.  Скорее всего,  он вскоре
просто не сможет без этого  обойтись, и  вот тогда из него хоть веревки вей.
Кавашима  направил  еще один мысленный  приказ  и  тут  же  в комнате возник
конвоир. - Отведите этого  человека в отдельную  комнату. Выдайте ему чистую
форму, накормите его и вообще снабдите его всем, что ему потребуется.
     Кавашима был почти уверен, что этот Дэнвер ничего ценного больше ему не
сообщит,  но решил пока  не отпускать его от себя на тот случай, если все же
что-то выплывет, и он снова  сможет оказаться для него полезным. Кроме того,
адмирал испытывал  к этому  человеку  нечто вроде  благодарности -  все-таки
именно благодаря ему. получена эта ценнейшая информация.
     В особенности важным было то, что из почти сотни предполагаемых миров -
мест бегства, можно будет теперь выбрать, скажем, пять - именно на  них было
зарегистрировано появление ксенофобов.
     Ан-Нур  II: известен под названием Фардус-Парадиз  -  место это  больше
походит  на  ад  - пустыни, песок, голые  скалы. Это самый  первый мир,  где
человек столкнулся с ксенофобами.
     Сэндовал: планета с разреженной атмосферой,  бесплодными почвами, и там
находились когда-то рудники и колония  поселенцев.  И то, и другое перестало
существовать тридцать пять лет назад.
     Геракл:  частично оземленный  мир  с  необозримыми  океанами,  высокими
горами, место позорного бегства с поля боя полковника Нагаи.
     Локи: холодный,  пустынный  мир  36  Офиучи  С,  где Гегемония одержала
первую  победу  над  ксенами.  Бытовало  мнение,   что  все  ксенофобы  были
уничтожены  здесь  два года  назад  при  помощи  подземных ядерных  взрывов,
однако, вполне  возможно, что кое-кто из них все  же  остался. Мир этот  был
очень большим.
     Лунг Ши: мир -  колония  Маньчжурии, опустошен  в  2538 году.  Братская
могила  пяти  тысяч  космических  пехотинцев  Империи,  которые  погибли   в
результате предательства.
     Кавашима не стал включать в этот  список шестой мир, где отмечено  было
появление  ксенофобов,  Эриду.  Там  уже  имел место мирный контакт с  ними,
Синклер  явно не  станет возвращаться  в тот мир, из которого он уже однажды
имел  несчастье  бежать.  Адмирал не стал принимать во внимание и миры Алии.
Они  были  далеко  за  пределами Шикидзу, кроме  того,  там  дислоцировались
космические силы Империи, да и на тамошних ДалРиссов полагаться не стоило.
     Вдруг  его  глаза  сузились  -  адмирала   осенила  внезапная  догадка.
Камерон...  Камерон...  разве  не  так   звали  одного  адмирала,  гайджина,
разрушившего  небесный  лифт  на  Лунг  Ши? Кавашима  срочно  запросил через
цефлинк несколько килобайт информации. Точно... как и на Геракле, на Лунг Ши
возникла угроза,  что  ксены воспользуются  небесным  лифтом  и проникнут  в
пространство, и адмирал Майкл  Камерон был послан с заданием помешать этому.
И помешал. Он выстрелил ракетой по этой установке. Лифт этот, простиравшийся
высоко  над  поверхностью планеты, подвергся  гораздо более  мощным  ударам,
нежели лифт над  Гераклом, и обрушился, вызвав огромные человеческие жертвы.
Что было еще  хуже, пять  тысяч  Имперских  космических пехотинцев  вместе с
миллионом жителей оказались в западне на поверхности планеты. Камерона потом
судили, после чего он покончил жизнь самоубийством.
     У него остались два сына. Одним из них был Дэвис Камерон, бывший офицер
Гегемонии. Ему  даже  была  вручена  Имперская  Звезда,  но теперь  это  был
перебежчик, предавший интересы Империи, и один из предводителей бунтовщиков.
     Кавашима  догадывался, куда  сейчас  должен был отправиться этот  Дэвис
Камерон.
     Хотя...  может быть,  и нет.  Молодой  Камерон,  по  всей  вероятности,
сделает хитрый  ход и  намеренно  будет избегать тех миров, что  могут иметь
отношение к его семье. Он подумает, что его именно там станут искать.
     Неважно.  Теперь,  когда  здесь,   в  Новой   Америке,  все  как  будто
стабилизируется, он примет все меры. Он возьмет под жесточайший контроль все
корабли, отправляющиеся на любой  из оккупированных ксенами миров, как и те,
что возвращаются оттуда и, в  конце концов, выяснит, на каком  из них  свили
себе новое гнездо мятежники.
     Если судить объективно,  Локи  отпадал  по многими  причинам. Гегемония
имела  одну из важных  крупных баз  на орбите,  да и вряд  ли там оставались
ксены. Можно,  конечно, попытаться затеряться  в  одном из  городов Локи, но
просто отсиживаться они не станут, а любая их  деятельность  тут же выползет
наружу -  служба  безопасности дремать  не станет. Кавашима загодя  отправит
кучу инструкций и  предупреждений о возможности  появления там бунтовщиков и
их нелегальной деятельности.
     Сэндовал также, по всей  вероятности,  отпадал, отпадал  и Ан-Нур.  Это
правительство  бунтовщиков будет  испытывать нужду  в  продовольствии, воде,
воздухе, в оборудовании для их регенерации или  производства.  И любой,  кто
окажется  в этом  мире будет поглощен лишь заботой о том, как выжить,  какие
там мятежи и бунты! Так что по одному-двум кораблям на каждый из этих миров,
чтобы  они  посмотрели,  нет  ли каких следов. Во всяком  случае выбросы  их
бортовых ядерных реакторов будут засечены тут же.
     Таким  образом,  в  качестве  наиболее  вероятных  мест  их  пребывания
оставались два мира: Геракл и Лунг Ши. А вот эти места следует прочесать уже
как полагается, большими  соединениями кораблей, тщательно... в особенности,
Лунг Ши.
     Улыбнувшись про себя,  адмирал приступил к  составлению соответствующих
боевых приказов, которые встряхнут эскадру "Цветок сакуры".





     Первая  встреча  с ксенофобами имела  место  на  Ан-Нуре  II, одной  из
исламских  колоний  в  системе  звезды  DM+  2-4706.  Планета  эта,  хоть  и
представляла собой пустыню,  имела, однако, пять основных центров расселения
людей под твердыми прозрачными куполами, которые и были неожиданно атакованы
выбравшимися  на  поверхность  ксенофобами.  Это  нападение  было  ничем  не
спровоцировано. Следующее уже привело Империю в трепет  -его восприняли  как
угрозу  извне,  и  произошло  это  в  2508  году  на   Сэндовале,   колонии,
занимавшейся    добычей    полезных    ископаемых    глубокого    залегания,
располагавшейся на одном из приливных миров Росса 9061.
     Но  первым  крупным и густонаселенным миром, пострадавшим от  нашествия
ксенофобов, был Геракл...
     История войн против ксенофобов.
     Константин Ли Key,
     2543 год Всеобщей эры.

     За  несколько миллиардов  лет  до  появления  человека  Геракл,  или Мю
Геркулеса    III,    оставался    типичной    планетой,    находившейся   на
предбиологической  стадии  развития,  местом,  где   под  белесыми  небесами
атмосферы из  двуокиси углерода плескались волны  необозримых океанов. Таких
миров было сколько угодно; жизнь,  для возникновения которой были необходимы
такие, например, факторы, как приливы  - создававшие тихие,  стоячие заводи,
способствующие поддержанию хрупкой гармонии между слишком уж недружелюбной и
слишком  благоприятной  окружающей  средой,  -  была  явлением  относительно
редким.
     Находившаяся в более чем тридцати световых годах  от Солнечной системы,
Мю Геркулеса,  или  Мю  Герк  удостоилась  посещения Имперских  секкодан или
Звездных разведчиков, в  начале 2200-х годов. Как и 26 Драконис, система эта
была тройной - новая и горячая звезда G5 IV вращалась на некотором  удалении
от пары близнецов - М 4 - красных карликов.
     Первоначально этот гигант был  в два  раза  больше  и в  три  раза ярче
Солнца.  Удаленный на 4,1 астрономических единицы мир нарекли  Гераклом. Это
была  горячая,  укутанная  в ядовитые  облака  планета,  где  температура не
опускалась ниже пятидесяти градусов по Цельсию.
     Специалисты  и  ученые по  оземлению  начали здесь строительство первой
цепочки  атмосферных регенераторов в 2238 году.  Эти исполинские нанофабрики
размером с целую гору заглатывали местный атмосферный воздух,  перерабатывая
его  в  пригодную для пришельцев газовую смесь - в кислород, водород, азот и
воду  -  а неисчерпаемые запасы углерода шли  в  переработку  для  получения
алмазного  карболлоя,   так  необходимого  при  сооружении  небесного  лифта
колонии,  строительство которого тем временем уже  началось. Когда пасмурные
небеса  чуть  прояснились, в мире этом стало холоднее,  намного  холоднее. В
настоящее  время  температура в экваториальной зоне  редко поднималась  выше
двадцати пяти градусов, и зимы в средних  широтах тянутся долго,  почти весь
год, который на этой планете насчитывает шесть лет.
     С сооружением небесного лифта  в 2305 году началась уже самая настоящая
колонизация  планеты.  С  точки  зрения  инженеров небесный лифт представлял
собой что-то очень похожее на гигантский подвесной мост, зависший в небе над
экватором,  центр массы  которого  располагался  на синхроорбите, и вся  эта
махина, размеры которой и вообразить себе трудно - сорок тысяч километров  -
обращалась вокруг планеты в течение одного местного дня, оставаясь над одной
и той же точкой экватора.  Колония имела и свою столицу - Аргос, возникшую у
самого подножия небесного лифта.
     В  начале  2300-х  годов Аргос представлял  собой всего  лишь небольшое
скопление диакарбовых колпаков  на  берегу Стамфальского  залива, омывающего
южное побережье полуострова Авгия.  Два столетия спустя колпаки были сняты и
теперь над головами жителей  приветливо улыбалось голубое небо; черные скалы
вулканического  происхождения   и   песок  нанотехническим   способом   были
переработаны в почву,  пригодную для земледелия,  и геножизнь - дерн и леса,
насекомые,   небольшие   млекопитающие   -   все   компоненты  новорожденной
планетарной экологии заполонили и покрыли зеленью весь новый мир.
     На Геракле уже проживало около пяти  миллионов колонистов, и по оценкам
Службы  Эмиграции Гегемонии  к 2600 году сюда должно было прибыть  еще около
миллиона  переселенцев.  Их  доставляли на планету транспорты  Кошу-Мару  по
синхроорбитальному небесному лифту каждые несколько месяцев - именно столько
длилось  это довольно  утомительное  путешествие. Колонизации уже оземленных
миров  было не угнаться  за неумолимым темпом  растущего населения Земли, но
миры, подобные Гераклу давали  возможность  начать другую жизнь для тех, кто
обладал достаточной решимостью - или же  достаточным безрассудством, - чтобы
одним  махом  распрощаться  со  стабильным  укладом  жизни  в сытых  городах
Колыбели человечества и сломя голову ринуться навстречу скудности быта, но и
свободе, даруемой жизнью в Приграничье.
     Но всем  этим мечтаниям не было  суждено  осуществиться. В 2515 году на
поверхность вышли первые ксенофобы, они разрушили поселения  Тирин и Хайлэс,
расположенные  в  восьмистах километрах  к  северу от Аргоса.  Природы  этих
ксенов  тогда  еще  не  понимали,  предполагалось, что они - часть программы
вторжения неизвестно откуда и неизвестно кого, кому удалось каким-то образом
проскочить через сеть пограничных  постов Империи и Гегемонии незамеченными.
Истинная природа  этой  угрозы,  состоящая в  особом  способе  существования
ксенов, представлявших  собой  лишь фрагменты гигантского единого организма,
аморфного  создания,  обитавшего  в  скальных  напластованиях, залегавших  в
глубинах земной  коры, существа, которое живет уже несколько тысячелетий или
миллионов лет,  так и оставалась загадкой до экспедиции на Алию в 2541 году.
В то время  как Империя сосредоточила все силы на слежении за пространством,
один-единственный  батальон космических пехотинцев  и  две роты пехоты 62-го
Имперского пехотного полка попытались оборонять город Аргос.
     В конце  концов, как  всем  известно  из "Баллады  о  стойком Моргане",
попытка их  провалилась.  Население Геракла было эвакуировано, вместе с ними
эвакуировались  и немногие  оставшиеся в живых защитники Аргоса. И в течение
двадцати  восьми лет нога  человека не ступала на эту  планету. Геракл снова
стал необитаемым миром, за исключением, конечно, победителей - ксенофобов.





     Участок пути от 26 Драконис  до Мю Геркулеса занял сорок дней. Два раза
срывалась  попытка  перевести "Орла"  в  "Божественный океан",  и они  снова
оказывались в четырехмерном пространстве.  С  каждым  разом ремонтные работы
усложнялись. Скоро Дэв  уже считал, что этот корабль летел, просто повинуясь
какой-то сверхъестественной силе и что  лишь чудо окажется способным придать
мощности  их  ядерному  двигателю,  чтобы все же  вызвать  этот направленный
внутрь взрыв, но здесь, видимо, далее чудо оказалось бессильным.
     К тому времени, когда "Орел" достиг системы Мю Геркулеса, люди на борту
уже очень мало походили  на высокопоставленных военных Конфедерации и всяких
там VIP.  Самой серьезной  проблемой,  с которой столкнулся  экипаж во время
полета в "Божественном океане", было сильное повышение температуры в отсеках
корабля. Несмотря  на  работавшие  на пределе  кондиционеры, температура  не
падала ниже  пятидесяти по Цельсию,  и пассажиры были  вынуждены раздеваться
чуть  ли не догола,  а иногда и  догола, и каждый  квадратный метр свободной
площади внутри корабля был пропитан потом.
     Капитан Андерс  расширил площадь  жилых  отсеков корабля и заставил его
вращаться вокруг своей оси, что обеспечивало хоть и небольшую - всего 0,5 G,
- но все же гравитацию, это хоть в какой-то мере улучшало условия пребывания
на борту пассажиров. К счастью, бортовых  запасов  воды хватало на всех и не
представляло  трудности  ее получение  на  бортовых  молекулярных  фабриках.
Сложнее обстояло дело с продовольствием. Отправляясь с Афины, "Орел" имел на
борту  318  человек команды  и  запас  продовольствия, рассчитанный на  пять
месяцев. Его визит на  Дайкокукичи занял чуть больше двух месяцев  и  теперь
прошло сорок пять дней еще одного полета, и людей на борту было на две трети
больше.  Способов   пополнить  запасы  продовольствия   тоже  не  было.  Дэв
распорядился о сокращении рациона  вдвое,  это  же касалось и искусственного
питания  для  персонала, занятого управлением. Эти меры позволили  растянуть
запас продовольствия до прибытия на Мю Геркулеса.
     Когда Дэв был подключен, он не ощущал ни жары, ни голода, поскольку все
неприятные ощущения автоматически блокировались. В момент выхода  "Орла"  из
"Божественного  океана" и входа в пределы  системы Мю  Геркулеса он вместе с
еще сотней человек как  раз находился  на вахте. Они были готовы ко всему  -
никто не знал, чего сейчас следует ожидать.
     С тех пор, как он  отдал капитану Кэртису приказ доставить сюда эскадру
конфедератов  из  Афины,  миновало  уже  семьдесят восемь  дней.  Если брать
расстояние от Афины  до Мю Геркулеса, составлявшее  около девяти с половиной
световых лет, Кэртис вместе с остальными должен  был прибыть сюда свыше двух
месяцев назад, а вскоре после этого "Транслюкс" и еще несколько  кораблей из
Новой Америки.
     Действительно  ли империалы покинули пределы  Мю Геркулеса или же здесь
оставались  еще их посты или отдельные  подразделения? Вполне возможно, что,
войдя сейчас в систему, "Орел" обнаружит здесь лишь разбитые и рассеянные по
всей  системе остатки  эскадры конфедератов и выяснится,  что  все пассажиры
"Транслюкса"  также захвачены  в  плен еще два месяца назад. Узнать это было
невозможно до тех пор, пока "Орел" не окажется в нормальном пространстве.
     Позже,  когда  пульсирующая  рябь  перехода  сменилась черным  бархатом
обычного  космоса и  они увидели сияние  самой  Мю Геркулеса А,  Дэв услышал
заунывные  позывные маяка связи, призывавшего его  расшифровать  оставленное
для  него  сообщение.  Оказалось,  что   все  было  в  порядке,  что  Кэртис
благополучно  прибыл   сюда   в  намеченный  срок  и,   что  было   наиболее
утешительным, империалов здесь нет ни в каком качестве.
     -  Слушай  приказ!  -  торжественным голосом объявил по громкоговорящей
связи Дэв. - Всем приготовиться к прибытию на Геракл. Приехали!
     Несколько  дней  спустя  "Орел"  вышел на орбиту Геракла, заняв позицию
рядом   с   "Транслюксом"   и    остальными   новоамериканскими   кораблями.
Непосредственный обмен лазеркомами подтвердил  сообщение маяка  связи о том,
что  здесь нет империалов, нет  даже их  беспилотного  спутника слежения.  С
орбиты Геракл представлял собой впечатляющее зрелище - огромные, фиолетового
цвета  океаны в  золотом окаймлении, жемчужные облака, в которых отсвечивало
теплое  солнце  этой  планеты.  "Тайфун"  доставил Катю, Дэва и  Синклера  к
посадочной  зоне, располагавшейся  на самом  гребне  Маунт-Атос.  Когда  они
сходили с борта "Тайфуна", навстречу им вышли старшие офицеры эскадры.
     -  Добро  пожаловать  на  Геракл,  генерал!  - громко приветствовал  их
капитан Джейс Кэртис. -  Кажется, вы с собой прихватили чуть ли не пол-армии
Конфедерации!
     -  До этого  еще далеко, - усмехнулся Синклер. - Хотя,  признаюсь, и  у
меня  из-за тесноты на  борту  этого окаянного эсминца  тоже сложилось такое
впечатление. Ну и как ваши люди? Ладят с Конгрессом?
     -  С  политиками? А мы их всех в первый же день перестреляли!  - решила
пошутить Энн Петруччио, одна из командиров.
     -  Не слушайте ее, генерал,  - рассмеялся капитан Стронг. - Мы не хотим
доставлять их сюда, на  Геракл,  до тех пор, пока  не найдем общего языка  с
ксенами-аборигенами.  Не  беспокойтесь, мы  ваших политиков  усадили-таки на
небесный лифт.
     - Точно, -  подтвердил  Кэртис. - И каждый  раз,  как  пролетаем  мимо,
махаем им ручкой.
     Как  и  на  всех  более-менее  развитых и  обжитых  колониальных  мирах
Шикидзу, космический лифт Геракла протянулся от экватора планеты  ввысь,  на
синхроорбиту  - колоссальные диакарбовые канаты в десятки  метров толщиной и
высотой свыше тридцати тысяч километров. Аргос, столица мира Геракла выросла
у подножия этого  сооружения.  В  2515  году,  когда  боевые  модули  ксенов
набросились, выползая  из земли на  столицу, Аргос был превращен буквально в
пар подрывом  ядерного  заряда мощностью в пятьсот мегатонн. Тот  его конец,
что соединялся с  планетой, был  уничтожен пламенем  взрыва,  лифт  завис  в
пространстве, равновесие было нарушено, а орбита его сбита.
     Сооружение   по   всей  своей  длине  в  сорока  тысяч  километров,  за
исключением  относительно  небольшой  части,  уничтоженной  взрывом  Аргоса,
поднялось на  более растянутую орбиту с меньшим периодом обращения. Медленно
и  величаво проплывал  теперь  лифт над  Гераклом по широкой,  эллиптической
орбите, хотя  расчеты ИИ указывали на то, что  орбита  эта  не  вечна  и что
придет  время, когда он  должен будет низвергнуться  на поверхность Геракла.
Одно обращение приближало его  перигей  к атмосфере  Геракла, и хотя он имел
довольно  значительную  массу, и,  как  следствие,  обладал  соответствующей
инертностью, каждый  его оборот  вокруг  Геракла  приближал день, когда  эта
махина   грохнется  вниз,  и  падение  это  вызовет  такие   пиротехнические
неистовства в атмосфере, что и предугадать было трудно.
     - У империалов  целых пятнадцать  лет  после эвакуации  оставался здесь
пост слежения, - объяснял Кэртис,  -  они использовали этот брошенный лифт в
качестве базы. Я отправил туда нескольких моих людей, как только мы вышли на
орбиту. Синхроорбитальная  Геракла была повреждена, когда отцепился лифт, но
она  и сейчас  герметична.  На  уровнях  0,5  G огромные  помещения, полно и
кабинетов, есть  небольшая атомная станция, так  что с  энергией проблем  не
будет.  Работает ИИ.  Вооружение хоть и законсервировано, но в  любой момент
его можно привести в боеготовое состояние.
     - А как там, есть сканеры дальнего обнаружения? Связь?
     - Нет, сканеров там нет.  Сенсоры Синхроорбитальной не оборудованы  для
этого, но  через какое-то время  мы что-нибудь придумаем. Сейчас большинство
моих  людей занимается гравитаторами. А что  касается  связи, с ней тоже нет
проблем.
     -  А  база  на планете? Кэртис показал  на кучку  сохранившихся куполов
среди скал и сопок чуть на склоне.
     - Вон она. Родные купола. Но мы не собираемся здесь пускать корни. Черт
их  знает, этих ксенов,  что у них на уме - вдруг придут, да  слопают нас  в
один прекрасный день. Все необходимое  идет с лифта. Там  наверху есть  пока
продовольствие - в большинстве своем, стабилизированные наноформы -  так что
пока не голодаем. Нанопрограмматоры тоже работают. Большинство  из того, что
нам понадобится, мы сможем выращивать сами.
     -  Мы будем  продолжать использовать Синхроорбитальную в качестве нашей
космической базы, - указал Синклер. - По крайней  мере, до тех пор, пока мне
подвернется  что-нибудь  получше.   И  я  предлагаю,  чтобы  люди   занялись
орбитальными лазерами  прямо  сейчас. Все  равно  они нам  рано  или  поздно
понадобятся.
     - Как вы думаете,  сколько у  нас  времени, генерал? - поинтересовалась
Петруччио.
     - Думаете, я могу ответить на этот вопрос? И мне хотелось бы это знать.
Ох, как хотелось. Все зависит от того, насколько проницательным окажется наш
приятель  Кавашима... а  до сих  пор у  меня  не было  повода,  считать  его
дураком. Есть у нас одно преимущество, - продолжал Синклер. - Если мы сумеем
установить  и  заставить  работать  наши  орбитальные  детекторы,  мы сможем
заранее быть  оповещены о нападении империалов. При наличии  в системе такой
звезды, как  Мю Геркулеса, они ни за что  не смогут  подойти в четырехмерное
ближе, чем на четыре астрономических единицы.  Так что здесь, как и  в Новой
Америке,  у нас останется масса  времени,  чтобы сесть на корабли и умчаться
подальше в космос.
     Двигатель межзвездного корабля забирал энергию  "Божественного океана",
утилизируя большие  количества  ее  при  помощи  бортовой ядерной установки,
превращая  ее  в массу  в  соответствии  с этой, освященной веками  формулой
сохранения энергии Е =  mс2. Эта масса  проявлялась  в виде пары черных  дыр
размером  с нейтрон, вращавшихся одна вокруг  другой  в точном гармоническом
резонансе. Этот резонанс служил своего рода  двойными  воротами, каналом для
получения огромного количества энергии за пределами "Божественного океана" и
гиперпространственной  траекторией для  самого корабля, переходящего  в  его
сверхсветовую область.
     Эта  микропара  черных  дыр,  разумеется,  способна  была  генерировать
гравиполя  большой мощности, но они были  настолько  крошечными, что эффект,
ими оказываемый, не распространялся дальше каких-нибудь нескольких метров от
полей  сдерживания. Это еще  раз  доказывало,  что точность равновесия между
этими  двумя  элементами  микропары  очень  чутко  реагировала  на  кривизну
близлежащего  пространства.  Направь  этих  двух  связанных  друг  с  другом
невидимыми  узами  демонов  поглубже  в   источник  гравитации  какой-нибудь
планетки или  даже солнца, и катастрофа неминуема. Энергию,  направляемую по
каналам  из  "Божественного  океана", можно  заставить  течь  и  равномерным
потоком,  и  позволить  ей хлынуть,  ринуться,  только  остановить ее  будет
невозможно.
     - А Нага? - спросил Дэв. - Их вы здесь не видели?
     Петруччио пожала плечами.
     - За эти два месяца не было ни малейших признаков ксенов. И планетарных
Нага.  И  боевых  модулей  тоже  не  было.  Не  было и  следа нано-D.  Такое
впечатление, что им просто опостылело ждать, вот они взяли и исчезли.
     Дэв посмотрел на командира  "Виндемиатрикса". Высокая женщина, довольно
полная, коротко отстриженная, как и все цефлинк-пилоты.
     - Да, нет. Здесь они, уж в этом можете не сомневаться.
     -  Если только люди Моргана  не  прикончили их тогда  своей  бомбой,  -
скептически заметил Кэртис.
     -  Непохоже, - вмешалась  Катя. - В особенности,  если вспомнить, какие
размеры  имеет  планетарная  Нага.  -  Она  огляделась,  в  ее  глазах  было
откровенное удивление. - Неужели именно здесь происходило то, о чем поется в
"Балладе о стойком Моргане"?
     - Точно так, -  подтвердил Кэртис. - На всех навигационных программах и
картах  это место имеет название  гора Маунт-Атос.  Мы  там даже  обнаружили
кое-какое снаряжение этих ребят из 62-й. Изъеденные ржавчиной ружья, броню и
так далее. - Он засмеялся. - Только вот "Шагающих" мы не обнаружили.
     Остальные тоже засмеялись. Это было  частью легенды  о Моргане, то, что
пехота  справилась с ксенами без помощи "Шагающих".  Там были уорстрайдеры -
одна "Манта",  один "Иноходец"  и  еще пара "Призраков", но они  должны были
охранять  наспех  оборудованную посадочную площадку. Основная  была занята -
там разгружались только что приземлившиеся аэрокосмолеты.
     - А вон там, - продолжал Кэртис, - там  находится полуостров Авгия,  то
есть там он был когда-то. Как видите, сейчас он почти весь под водой.
     Дэв  повернулся  и посмотрел на  вершину горы, одновременно запросив по
своему цефлинку координаты.  На месте полоски сверкавшего на  солнце  океана
стоял когда-то Аргос. А справа, вон  там, блестела раньше на солнце  золотом
башня  небесного  лифта.  Гам.  И  ксены  оттуда наступали,  именно  с  того
направления, с севера...
     Не было в Шикидзу  такого  цефлинк-пилота,  или просто  пехотинца,  или
десантника, который  не  знал бы историю  "Стойкого Моргана".  Она уже давно
стала  легендой, обросла всякими не  очень  исторически правдивыми деталями,
появились разного  рода  толкования, разночтения, множество разных вариантов
ее. Дислоцированные здесь,  на Геракле,  у  Аргоса  две роты  62-й  пехотной
больше были заняты, тем, что пытались поддержать хоть какой-то порядок среди
охваченные паникой  местных  жителей, чем защитой их от тогда еще загадочной
угрозы. Фактически планета оказалась беззащитной.
     Она стала еще в большей степени беззащитной, когда Имперские войска под
командованием полковника  Нагаи  решили отступить  перед  натиском орд  этих
гигантских  червей  под  названием  ксены. Полковник  Нагаи  отдал  капитану
Моргану  приказ   также   отступить,  однако  ни  сам  Морган,  ни  его  387
подчиненных,  что  составляло большую часть  его подразделения, отступать не
захотели. Аргос имел тогда население в восемьсот тысяч человек, но в течение
последних двух недель эта цифра удвоилась из-за  прибывших сюда из окрестных
поселений  беженцев,  изгоняемых  ордами  ксенофобов.  Перед  подразделением
Моргана стояла задача удержать ксенов, не допустить их к небесному лифту.
     Судьба  и   географическое  положение   благоприятствовали  защитникам.
Ксенофобы по каким-то совершенно необъяснимым причинам избегали морских вод,
а   Аргос   располагался   на  экваториальном   полуострове,  вдававшемся  с
юго-востока в Алкмеанское  море. Вдоль узкого перешейка к  северу находилась
Маунт-Атос, высотой тысячу  триста  метров. Это был  единственный высочайший
пик Геракла, остальные вершины были значительно ниже. Этот  участок идеально
подходил для обороны, поскольку это был единственный путь к столице.
     Войскам  удавалось  сдерживать агрессоров у  Маунт-Атос, хотя  их атаки
следовали беспрерывно.  Оборонялись они  при помощи  лазерных  пистолетов  и
ружей, в  ход шли и  ручные заряды, и  снятое с боевых машин  вооружение,  и
опасные  из-за несовершенного  программирования  нано-D. Держались они почти
две  недели,  и  за  это время  гражданское население  планеты  спасалось по
небесному лифту,  а наверху людей уже забирали корабли, срочно прибывшие  со
всех концов  Шикидзу.  Тяжелораненые из подразделения Моргана эвакуировались
вместе с гражданским  населением,  легкораненые  продолжали  сражаться,  они
снабжали своих товарищей боеприпасами, подзаряжали  лазерное оружие, словом,
помогали как  могли.  В  конце концов, шестнадцать оставшихся в живых бойцов
вынуждены были  оставить  свои  позиции и также уходить через лифт. Огромные
силы  ксенов  уже к тому времени прорвались  за  Маунт-Атос,  либо прогрызли
подземные ходы и набросились  на город снизу, но теперь в городе практически
уже не оставалось  населения -  Морган и  его бойцы  спасли  город, позволив
завершить эвакуацию.
     Сам Дэвид  Морган не дожил до  победы. На третий день он пытался помочь
оттащить  погибшего уже товарища от надвигавшейся "Мамбы" ксенофобов, но был
ею раздавлен.
     Этот  подвиг  был  воспет в  песнях, возникла даже  "Баллада  о стойком
Моргане", имелась не одна ВИР-драма  по этому сюжету, несмотря  на отчаянные
попытки империалов приглушить популярность уже павшего Моргана. Дело  в том,
что это решение  Нагаи сильно подорвало престиж армии Империи, в особенности
на  фоне  решимости  подразделения Моргана, и  не один солдат  был  серьезно
наказан за то, что распевал "Балладу о стойком Моргане", даже  за то, что он
просто хранил  у  себя  в  цефлинке музыку  или текст ее. Баллада эта  стала
чем-то вроде лозунга протеста восставших Приграничья против тирании Империи.
     Эта песня отражала  и  еще один  важный  момент  -  соперничество между
пехотой  и уорстрайдерами. Подразделение Нагаи было  элитным  подразделением
пилотов-водителей  "Шагающих",  первоклассных машин последнего образца  того
времени, "Даймио", "Самураев".  По имеющимся  данным ни одна машина  не была
потеряна при защите Аргоса, тогда  вообще  бытовало мнение, что пехота не  в
состоянии противостоять этим подземным змеям - ксенам.
     Но солдаты Моргана опровергли это утверждение.
     Даже  география  этой  планеты сильно изменилась со времени той  битвы.
Через час  после того, как последний из людей покинул планету, подразделение
Нагаи взорвало в небесном лифте прямо над  Аргосом  пятисотмегатонную бомбу.
Огненный  шар  испепелил,  стер  с  лица  земли город,  оставив  после  себя
необъятных  размеров кратер, в который  хлынули  воды моря. В течение месяца
небо  почти над  всем  полушарием  было  закрыто плотными,  тяжелыми  тучами
испарившейся в результате взрыва  воды.  Теперь  из космоса полуостров Авгия
выглядел так, будто какое-то гигантское чудище выгрызло в нем огромный кусок
- на месте  поверженного Аргоса возникло теперь большое озеро, воды которого
до сих пор оставались радиоактивными.
     Дэв   поежился  и   от  размышлений  о  судьбе  Аргоса,  и  от  холода.
Прикоснувшись к панели терморегуляции своего  костюма, он включил устройство
подогрева.
     Он размышлял об огромных,  пирамидальных  атмосферных  наноконверторах,
один  из которых был виден -  гора, похожая на равносторонний треугольник на
фоне  западной  части  неба.  Воздух здесь  был какой-то непривычно жесткий,
разреженный  и  имел  металлический  привкус.  Содержание  кислорода  в  нем
составляло  двенадцать  процентов, давление  -  0,108  атмосферы. Жидковато,
конечно,  но дышать можно. Гераклианский проект  устройства  здесь атмосферы
практически был уже на  стадии завершения к моменту нападения  ксенофобов, и
здесь еще  за  двадцать  восемь  лет до  этого отказались  от  использования
атмосферных генераторов.
     Эти  сооружения,  походившие  на  горы,  сделав  воздух  пригодным  для
дыхания, заметно изменили и  климат - на Геракле стало холоднее. Температура
здесь  постоянно  падала на протяжении двухсот лет и  будет падать и дальше,
если не привести в действие конвертеры. Если ксены  не разрушили их - а судя
по  всему, этого не произошло,  - есть  еще шансы, что  воздух  этой планеты
станет плотнее и теплее.
     - Так где же местные ксены? - спросила Петруччио, отвлекая Дэва  от его
раздумий. - Мы все же не теряем надежды однажды увидеться с ними.
     Дэв  огляделся. Повсюду, куда ни  глянь, простирался унылый, бесплодный
пейзаж - голые скалы в тех местах, где белое пламя  сожгло Аргос, коснувшись
его  своим смертоносным жаром.  Чуть вдали  Дэв  заметил несколько  пятнышек
зелени, прилепившихся к скалам.
     -  Разумеется, под  землей,  -  ответил  он.  -  И  туда нам  предстоит
направить  свои  стопы, чтобы обнаружить  их, - добавил Синклер. - Мы должны
снарядить экспедицию,  которая  занялась бы  поисками  входов  в  пещеры,  и
сделаем это сразу же,  как  устроимся  здесь. Потом нам  следует дать нашему
Фреду возможность также обзавестись своим личным входом.
     - Вообще-то, -  заговорил Дэв, - у меня возник вопрос, а есть ли в этом
такая уж необходимость? Я имею в виду поиски их дырок. - Он  снова уставился
на эти равносторонние треугольники атмосферных наногенераторов на горизонте.
- Если Нага не обманывает  насчет формы, существует иной способ добраться до
него. Причем, намного быстрее.
     И он стал объяснять суть своей идеи остальным.





     Видим мы, разумеется, не глазами, а нашим мозгом. То же самое относится
и к слуху, осязанию,  запаху и вкусу - наше общение с окружающими происходит
целиком   и  полностью   в  нашей  голове.  Внешние   ощущения  доставляются
зрительными, слуховыми, осязательными и другими нервами, и лишь переданные в
мозг они  приобретают для  нас  характер качеств,  присущих  тьме  и  свету,
твердости  и мягкости, прекрасному лику или сжатому кулаку, аромату цветка -
продукта инженеров-генетиков  -  или  же резкости  уксуса. На самом деле  мы
живем в великолепной и совершенно изолированной вселенной, простирающейся  в
наших черепных коробках,  куда стекаются данные о  происходящем в окружающем
мире, доставляемые  нашими  правдивейшими и объективнейшими из  обманщиков -
нервными волокнами.
     Становление "Человека технического"
     Фудживара Нараморо,
     2535 год Всеобщей эры

     Они стояли  у подножия горы под темнеющим небом,  бескрайним,  усеянным
мириадами звезд. После коллективного ужина, проходившего в одном из накрытых
колпаком  жилых  модулей, Дэв предложил Кате прогуляться. Дэв видел,  что  с
момента  их поспешного отлета  из  Новой Америки Катю что-то мучит, и он был
почти уверен,  что  именно. Однако  за весь этот жуткий полет через огромный
кусок  пространства он  так  и не смог поговорить с ней. "Орел"  был  битком
набит  пассажирами,  на  которых изначально не был  рассчитан. Дэв был бы не
против поболтать с ней, если выдавалась  свободная минута, но  опасался, что
она воспримет это лишь  как приглашение разделить  с ним  утехи ВИР-секса. И
вообще, Дэв чувствовал себя в присутствии Кати  как-то непонятно скованно...
Однако  ее  теперешнее  состояние  вызывало  у него  желание подойти к  ней,
утешить, обнять.
     Готовность, с  которой она согласилась  пойти  с ним подышать воздухом,
привела его в  восторг, как и сама эта восхитительная ночь. На западе в небо
устремился   поток  рассеянного  зодиакального   света,   золотистый  столб,
достаточно  яркий, чтобы затмить  некоторые самые слабые из звезд.  Здесь, в
тридцати световых годах  от Солнца, созвездия были уже другими, незнакомыми,
хотя   чуть  к  северу  Дэв  различил  знакомые  очертания  Ориона,  чуточку
искривленные иной перспективой. Вместе с Сириусом, который не сверкал  здесь
так  ярко, как на  Земле,  созвездие  было  чуть сдвинуто к далекому Ригелю.
Где-то  в этом направлении следовало искать и Солнце, но  оно, скорее всего,
было за горизонтом.
     Между востоком  и  точкой  зенита  среди  звезд  протянулось золотистое
ожерелье. Это  был  небесный  лифт Геракла,  медленно  плывущий  среди звезд
выглядевший  царапиной  на фоне черного  дерева  космоса, огромный, далекий,
настолько далекий, что его собственное движение  по орбите, не совпадавшей с
орбитой самого Геракла, было незаметно для человеческого глаза. У центра его
вращения сгрудились и другие звездочки, тоже неподвижные - солнечные зайчики
от кораблей маленького флота конфедератов.
     Небесный лифт  -  величайшее из  созданий  человека  -  терялся в  этом
необозримом просторе космоса.
     - Какая же это  даль,  -  задумчиво произнесла вдруг  Катя, зачарованно
глядя  в  небо.  - Не могу  понять, как  Нага удается  охватить разумом  эту
бесконечность, эту пустоту. Осмыслить ее. Ведь она  так отличается от всего,
нам привычного.
     - Отличается,  -  согласился Дэв. - В особенности, если вспомнить,  что
они-то,  в   отличие   от  нас,  не  имеют  привычки  глазеть  на   небо   и
философствовать,  как  мы.  Что  меня  действительно поражает,  так  это  их
способность перекидывать мосты через необъятное.
     -  Забрасывать себя  по  кускам к  звездам.  Какое же  это  должно быть
количество энергии... не могу себе даже вообразить.
     - Так и есть. Знаешь, по пути сюда я кое-что  прикинул, основываясь  на
том,   что  нам  уже  известно  из  наших  контактов  с  ксенами.  Так  вот,
предположительно, это снаряд весом в тонну и...
     - Откуда у тебя такие данные?
     Он пожал плечами.
     - Просто из головы, только и  всего. Так вот, заряд, то первичное семя,
из которого они потом выращивают планетарное существо, первоначально, скорее
всего,  лишь  одна-две  молекулы,  образно говоря,  на самом же деле  размер
его...  ну, не больше  моего кулака, скажем.  Но снаряд, которому  предстоит
нести это  семя, должен ощущать,  чуять другие  звезды,  выискивать  миры  с
нужной температурой, соответствующими  магнитными полями, словом... со всем,
что требуется этим  созданиям. И он  постоянно лавирует, галсами продвигаясь
вперед, настраивается, пытается сориентироваться в магнитном поле Галактики.
Как бы то ни было, этим Нага необходима чудовищно большая энергия, чтобы как
следует пихнуть этот снаряд. Он должен иметь страшнейшую начальную скорость,
словно вылетел из магнитной  пушки. Ту, которая позволила  бы ему не  только
преодолеть притяжение  планеты и вырваться  в  открытый космос,  но и  стать
неуязвимым для  гравитационных полей других, не нужных ему  звездных систем,
встречающихся  на  его  пути. Другими словами,  снаряд  этот  должен  быстро
попасть на надежную орбиту где-нибудь и оставаться на ней в космосе вечно.
     Катя зябко поежилась от этой тирады Дэва.
     - Не может же это быть результатом природной адаптации! Похоже, что это
происходит с  ними на данном этапе, это их теперешний жизненный цикл, именно
этим  способом  они  странствуют  от  мира  к  миру,  но  не  может  же  так
продолжаться всегда.
     - Конечно, нет. Когда же их зацепило  на пути  их  долгих странствий, и
они осели  здесь? Сколько  миллиардов лет назад? Из того немногого, что  мне
довелось  увидеть,  мне  кажется,  технология была  заимствована у  какой-то
гибельной,  обреченной   на   вечное  странствие  во   Вселенной   культуры,
ассимилировавшейся  еще  раньше,  возможно  даже  из  того же  источника, из
которого они заимели и своих нанотехнических паразитов.
     - Паразитов?
     -  Ну,  сожителей,  партнеров  - это  же симбиоз. Я понимаю,  что стоит
только встать  на  эту шкалу отсчета в рамках нанотехники,  такие слова, как
"органический" и "искусственный" теряют свой первоначальный смысл.
     -  Теряют. И  все же  добраться до звезд  никогда  не  было  частью  их
изначальной, органической эволюции. Все это пришло уже потом.
     - А почему не было? Ведь, если так рассуждать, то и о нас можно сказать
то же самое, однако мы же освободились от Земли.
     - Освободились?
     Дэв усмехнулся.
     - В тебе уже заговорил революционер. Новоамериканец. Да, я имею в виду,
в физическом смысле, Кэт, хотя духом, конечно, нет. Это еще нам предстоит. В
нас  уже  обозначились слишком большие  различия  и  в культуре, и в  образе
мышления для того, чтобы Империя могла удерживать нас в своих границах.
     - А в наследство мы получили теперь Галактику.
     - Да, вместе  с  такими соседями как  Нага и ДалРиссы. И  те,  и другие
страшно отличаются и от нас, и друг от друга. Интересно, какими же покажутся
нам те, которых нам еще предстоит где-нибудь встретить?
     - Мы ведь тоже блуждаем по космосу, причем все трое.
     -  Да, но только вот  ксены действительно блуждают,  даже не осознавая,
что там существуют такие вещи, как звезды. Хотелось бы мне знать, сколько же
таких  снарядов мотаются во Вселенной, обреченных на  вечное  болтание между
мирами лишь потому, что им не повезло выстрелить в нужном направлении.
     Катя  снова поежилась,  Дэв  обнял ее и привлек к  себе. Она  вышла без
своего  обычного  костюма,   кроме  просторных  легких   брюк   на  ней  был
светло-голубой   жилет,   скрепленный  на  груди   символической  серебряной
цепочкой,  и  даже  в  полутьме Дэв различал темневшие  бархатные  овалы  ее
сосков,  едва  скрываемых  жилетом. Хотя одежда  Кати была снабжена  обычным
терморегулятором, этот ее туалет оставлял много открытых участков на теле, а
гераклианская ночь была ощутимо прохладной.
     - Может, пойдем назад. Ты не замерзла?
     -  Нет.  Мне...  мне  хотелось бы просто  побыть  здесь.  Посмотреть на
звезды. На тебя.
     Миновал час, небеса  медленно совершали свой  круговорот. На западе гас
зодиакальный свет. На востоке небо было красноватым, там виднелась сероватая
полоска сгущавшихся над горизонтом облаков, освещаемых восходившим светилом.
Минута  за  минутой проходили в полном безмолвии. Восток постепенно светлел.
Потом  облака  исчезли,  и  стало  наконец  понятно,  что  этот  рассвет  не
настоящий.  Яркая,  ярче Зеты  Геркулеса, ослепительная  звезда  вышла из-за
горизонта на востоке и коснулась вершин гор, окрасив их серебристо-голубым.
     От  Мю  Геркулеса звезда эта лежала  в трех с половиной световых годах,
этот  напоминающий алмаз беловато-голубой маяк,  затмивший своим сиянием все
звезды  на небе  и  освещавший  планету так,  что можно было читать, свет ее
бросал на землю контрастные тени.
     Но  взор Кати  был  устремлен  на  север, туда,  где виднелись  неясные
очертания атмосферного генератора.
     - Дэв...
     - Не надо, Катя.  - Он знал,  о  чем  она  думает сейчас  и  что  хочет
сказать. - Давай просто скажем себе, что это приказ...
     - Приказ! - По тому, как напряглась ее рука, Дэв понял, что ее охватила
злость. - Скольким приказы уже стоили жизни?
     - Хорошо. Назовем тогда это долгом.
     - А это еще хуже. Я могла бы быть одной из тех, кто завтра отправится в
берлогу к ксенам, и ты тоже.
     - Возможно, но я предпочел бы, чтобы это был Вик и я. Ты  уже сходила к
ним один раз, и они чуть не угробили тебя.
     - Да, конечно... Но Дэв... Любимый... Я не хочу тебя терять. Не сейчас.
У меня такое чувство, что ты - это все, что у меня осталось.
     В этих словах была и печаль, и радость. Она любила его! Как и он  любил
ее - Дэв только что понял, что действительно любит ее. И вот теперь...
     -  Кто-то  из нас должен пойти, - произнесла она, и  трудно было что-то
возразить против  этих  слов.  -  У нас с  тобой  наибольший  опыт общения с
ксенами. Вместе  мы отправиться к  ним не  можем,  даже в том  случае,  если
нам...  предоставится  возможность  сделать  вторую  попытку. -  Катя  вдруг
повернулась в его объятиях, ее руки обвили его шею, и она крепко прижалась к
Дэву.  "Умен ты, Камерон, проницателен, черт возьми,  - думал он  с каким-то
остервенением, отвечая на ее объятья. - Проницателен, что тут еще скажешь!"
     Потом  она  высвободилась  из  его  объятий.  Ее  залитое слезами  лицо
отражало свет Веги.
     - Не  играет  роли, кто из нас  отправится туда, не так ли? - осторожно
спросила она. - Так не лучше ли мне?
     - У  тебя  до сих пор  проблемы  с пребыванием в закрытом пространстве,
Катя,  -  напрямик заявил Дэв  и  увидел,  как боль  исказила ее  лицо.  - И
генералу Синклеру это тоже хорошо известно. Вероятно, он считает, что первый
человек,  который отправится на  контакт с  ними не  должен  отвлекаться  на
что-то... постороннее.
     -  Может  быть.  Но я  начинаю думать, что Синклер -  холодный, суровый
человек.  Искусственный   интеллект,  запрограммированный  на   политическую
философию, военную тактику.
     - Потому  что он не позволил остаться тебе на Новой Америке? Но ты ведь
и здесь сможешь принести огромную пользу, даже большую,  чем там.  И второе,
разве тебе не хочется быть рядом со мной?
     Дэв пытался произнести последнюю фразу с  наигранной  легкостью, но это
ему не удалось.
     - Не  знаю  я,  чего  хочу,  Дэв. Теперь уже не знаю,  Я  считала,  что
восстание  для меня - все, что  именно для  этого  и следует жить  и выжить.
Может быть, так и оставалось  бы и по сей день, если бы мне была безразлична
участь  тех, кого я посылаю на  верную  смерть против империалов, ксенофобов
или Бог  знает кого еще, в то время как  сама получила приказ  оставаться  в
безопасности. Я  привыкла думать, что  я что-то делаю,  что  я, должно быть,
дело другое. А вот теперь  начинаю понимать, что идея Нага - правильная. Все
в мире в конечном итоге есть "Я" и "не Я", "здесь" и "не здесь". Что есть ты
и где есть ты и так далее, короче, это все ерунда, и никто во всей Вселенной
не стоит и двух байтов загрузки.
     -  Выбрось ты это  все из головы, -  сказал Дэв. - У  тебя  там  не  те
данные. Кроме  того, у  меня  всегда было  такое чувство,  что  Нага  лишены
чего-то, может быть, проницательности.
     - Что ты имеешь в виду? - не поняла Катя.
     -  Тебе никогда не приходилось  замечать, что,  когда  ты подсоединена,
обычная скала приобретает такие черты, которых ты доселе не замечала?
     - Да...
     -  Все вроде как  и  раньше -  скала, но в то  же время  не скала,  она
приобретает что-то такое, я не  знаю,  ну, оттенок,  что  ли,  нечто особое,
что-то присущее лишь ей, что-то такое, что раньше тебе в глаза не бросалось.
Мне кажется, это напрямую связано с  интенсивностью  и направлением  местных
магнитных полей, температурой,  химическим составом каждой конкретной скалы,
и наверняка массой других параметров, о которых можно лишь догадываться.
     -  Нага  обладают  такими  чувствами,  которые  мы  не в состоянии даже
понять,  - сказала Катя. -  Они способны увидеть и почувствовать то, чего мы
вообще не замечаем.
     -  Именно. Но можно  сказать и наоборот.  Нага  может не заметить массу
того,  что нам кажется очевидным. - Он подвинулся ближе и легонько провел по
ее подбородку указательным пальцем. - Такие вот дела.
     Их поцелуй длился долго-долго.
     - Ну, как? Тебе все еще хочется позаимствовать образ мышления Нага?
     - Нет, пожалуй. Да и никогда по-настоящему не  хотелось. Просто, вот...
такая я. Понимаешь, я из тех, кто в одну секунду загорается. Дэв, ради Бога,
будь осторожнее там завтра, обещаешь?
     -   Обещаю.  Вспомни,  сколько  бы  раз  нам  с  тобой  ни  приходилось
отправляться на  диких  ксенов тогда, они не особенно-то реагировали на наше
присутствие, подпускали нас  черт знает как близко,  помнишь?  Я  уже вообще
сейчас не могу с  определенностью сказать, понимали ли они вообще, что рядом
с ними  кто-то находится, ну разве  что, возможно, принимали нас за какое-то
диковинное  явление природы, за какие-нибудь движущиеся скалы или что-нибудь
в этом роде. Разумеется, они не ощущают пространство так, как мы - у них нет
того чувства обособленности, как  у нас, или же той настороженности, которую
испытываем мы, если кто-то из незнакомых людей вдруг пожелает подойти  к нам
слишком близко, нет. Их эволюция никогда не  включала  в себя такие понятия,
как   ненасытный  хищник,   норовящий  подкрасться  как  можно  ближе,   или
какой-нибудь  не  очень  приятный сосед  по  пещере,  который запросто может
долбануть тебя дубиной по черепу, после чего сварить в каком-нибудь котле.
     - Нага не по чему долбануть - нет у них голов.
     - Это ты точно заметила. Да и котел должен быть необъятный. Но идею  ты
уловила.
     Катя долго молчала.
     - Дэв? - снова спросила она, прервав, наконец, молчание.
     - Что?
     - Что же из этого всего выйдет а?
     - Из чего?
     - Из беседы с Нага?
     - Ты имеешь в виду, о чем мы еще договоримся, когда сумеем убедить их в
том, чтобы они  нас не  сожрали? Может быть,  попросить их оставить в  покое
наши города?
     - Нет это было бы уж слишком. - Несмотря на то, что на душе у нее кошки
скребли, она нашла в себе силы улыбнуться. - Но  ведь у нашего Синклера идея
фикс зачислить и Нага,  и ДалРиссов в  наши союзники. И я немало думала, чем
же такие союзники могут нам  помочь. Дэв, Нага даже  не  способны  осмыслить
такое понятие, как враг.  И, несмотря на то, что это именно они за последние
четыре  с лишним десятилетия изгнали нас  из всех миров, они,  тем не менее,
представления не  имеют о том, что такое война. Черт возьми,  да чего ходить
далеко,   даже  наш  Фред  и  тот  вряд  ли  понимает,  что  есть  множество
индивидуальностей.  А ведь именно его  мы хотим напустить на тех самых Нага,
что обитают здесь, на  Геракле, и мне кажется, что идея  одного индивидуума,
убивающего другого такого  же индивидуума, должна быть ему чужда в принципе,
как... я не знаю что. Как представление Нага о Вселенной недоступно для нас.
     Дэв долго раздумывал, прежде чем ответить на этот вопрос.
     - Я мог бы, конечно, загрузить  тебя всеми этими избитыми банальностями
относительно синергии взаимно чуждых культур, - сказал он, немного помолчав,
-  Тебе не  раз  это  приходилось слышать  от  Синклера. Разнообразие хорошо
именно  тем, что  две культуры имеют уже два  способа мышления. А вместе они
способны додуматься до таких  вещей, о которых никто из них и не подозревал,
оставаясь в одиночестве.
     - Все это так, но мы ведь говорим сейчас не о культуре, Дэв. Мы говорим
о кусочке черноватой,  наделенной ощущениями пленки, перемешанной  Бог знает
со  сколькими  триллионами нанотехнических  конструкций,  живущей  во  тьме,
пожирающей  скалы  и  думающей о  таких вещах, о  которых людям... - Она  не
договорила.  - Откуда же  приходит  к ним  эта  синергия?  Ведь из  каких бы
антагонистических культур не происходили люди, они - люди. У них очень много
общего. Они  разговаривают,  поют, любят  друг  друга  и желают  добра своим
детям. Они смотрят на небо и поражаются. А Нага ведь совсем другие.
     - М-м-м,  может быть. Но я нутром чую, что, каким бы чуждым нам ни было
то или иное создание, любая  попытка столкнуть два противоположных  и чуждых
друг другу  существа -  все  равно  что настройка  микроединств  в двигателе
корабля. Ты можешь получить  бездну энергии,  которой там и в помине не было
до  этого.  Во всяком  случае, гораздо  больше, чем можно  ожидать  от таких
крохотуль.
     Сказав это, Дэв  даже  призадумался,  верное  ли  сравнение  выбрал.  В
двигателе корабля резонанс между двумя маленькими  черными дырами размером с
нейтрон каждая, вызывал колоссальную энергию, это верно... энергии этой было
вполне достаточно, чтобы  превратить в пар  и самый огромный из кораблей,  и
вообще все в радиусе нескольких десятков тысяч километров.
     Какую же энергию способна высвободить пара "человек-ксены"? Возможно ли
будет как-то контролировать эту энергию?
     Катя вдруг забеспокоилась.
     - А... вы завтра далеко отправляетесь?
     - А я знаю? Все зависит от Нага, не так ли? -
     Он чувствовал, как Катя дрожала.
     -  Дай  сюда... -  Протянув  руку,  Дэв взял  ее ладонь  в  свою, и  их
вживленные  сенсоры соприкоснулись. Они снова поцеловались,  и  общие эмоции
помчались по проводам их рук, готовые сплавить их воедино.
     Дэву не раз приходилось слышать, что  некие шакаи -  "сливки общества",
особая  субкультура  верхнего,  самого  верхнего  слоя  японского  общества,
специально вживляли себе датчики в  губы, гениталии и другие эрогенные  зоны
для того, чтобы усилить физические  ощущения.  Дэв всегда презирал  подобные
вещи, считая  их дурью.  Зачем  они?  К чему? Любое повышение  интенсивности
чувства, если оно было искусственным, все равно не то. И имплантируемые цепи
поначалу вообще не  предназначались  для того, чтобы усиливать  какие-то там
ощущения, а  всего лишь для передачи данных от цефлинка и к нему.  Дэв так и
не понял, усиленным был этой поцелуй или нет, он прервал контакт, убрав свою
ладонь, и предпочел обеими руками забраться Кате под жилет.
     - Я хочу тебя, - шептала она. - Давай возвращаться.
     - А там ничего нет, кроме модулей ВИРкома, - возразил Дэв. - Но ничего,
можно будет  попробовать соединиться через какой-нибудь уорстрайдер, где два
пилотских отсека...
     - Ты не понял меня. Я не ВИР-секса хочу. Я хочу по-настоящему. С тобой.
     Дэв  недоуменно  хлопал глазами. Большинство  тех, кто располагал тремя
разъемами  предпочитали  как  раз  ВИР-секс,  если  только  была возможность
соединить цефлинки. Несмотря на все упреки, переживаемые ощущения совершенно
не отличались от тех, которые приносит обычный сексуальный контакт - мозг не
различал эмоции по  их происхождению, и непонятно,  в  чем состояла разница,
можешь  ли ты  сам создать в  своем воображении  ту  или  иную романтическую
сцену, то ли заново пережить, вызвав в  памяти, уже имевшую  место. Дэв знал
многих мужчин  и  женщин, которые даже  стыдились  нормального  секса,  этих
"лошадиных  потуг", как они  выражались.  Да и  детей можно  было зачинать в
клиниках, а ВИР-секс  был  гигиеничнее, удобнее,  никаких  треволнений и  во
многих  отношениях даже более "естественным", чем самый естественный.  Дэв и
сам толком  не знал, был  ли он сторонником  такой точки зрения, или нет. Он
практиковал и то, и  другое, в каждом находя что-то  свое. Но с Катей у него
ничего  такого  реального  не  было,  и  то, что  она вдруг первой  проявила
инициативу, слегка ошарашило его.
     - Да... знаешь, сложновато будет найти тихое местечко...
     - Ничего,  найдем. Прошу  тебя, Дэв. Сегодня,  в  эту  ночь  я не  хочу
чувствовать, как ты проникаешь в меня через какую-то проклятую машину.
     Позже, когда  они вытянулись  на узкой,  неудобной  солдатской койке  в
казарме под колпаком, Дэв все же понял, что Катя была абсолютно права.
     Существовала психотехника, которая при  помощи цефлинков и персональных
аналогов  позволяла  в буквальном  смысле  общаться с  самим  собой.  Японцы
называли  это  джигано  ханаши-аи  или эго-дискуссиями.  В  Приграничье  это
называлось "джиговать".  Любой  человек имел  возможность  вызвать  какую-то
часть  своей  личности и  обсудить с  ним любую  проблему. У Дэва  были свои
аналога,  среди  них был  один,  которого  он  прозвал  "Тактиком", это  был
представитель  холодно-рассудочной части  Дэва, трезвый  аналитик,  на  него
возлагалась  подготовка к сражениям.  "Воин" -  жуткое  воплощение  -  смесь
преданности и техномегаломании - был у него  и такой. "Деткой" был сам Дэв в
возрасте семнадцати лет. Имелись и другие.
     Дэв редко  джиговал. Уже очень давно ему разонравились  эти его  "alter
ego", и  произошло это тогда, когда он понял, что,  в общем-то, разонравился
себе. Может, это  было что-то вроде попыток  нарисовать свой психологический
портрет  в ракурсе, сводя все воедино. Причиной разочарования было  чувство,
что эти  его  "двойники" по  сути  своей, никакие  не двойники, а всего лишь
куски, фрагменты его личности, не настоящие Дэвы.
     Так вот, установил он для себя, ВИР-секс апеллировал  именно  к ним,  к
этим фрагментам, вернее, к одному  из них, который был окрещен "Любовником",
той его части, которая  только  тем и занималась,  что представляла  Катю  в
качестве партнера для секса.
     Но это. Это...
     Дэв ближе  прижался к  ней, обняв ее еще крепче. Это затрагивало каждую
его клеточку, каждую частичку его существа, его тела, разума и души так, как
никогда раньше.
     Оно собирало его воедино... нет, это она собирала его воедино.





     Отдельная  "клетка"  ксенофоба  -  более  уместно было  бы  назвать  ее
"параклеткой"  или  "супраклеткой",  чтобы  не  путать  с  микроскопическими
клетками,  из  которых состоит  все живое  на  Земле  - имеет массу примерно
один-два килограмма и способна  медленно, как бы в полудреме, передвигаться.
Обладая   небольшим  собственным   интеллектом,  за   исключением  некоторой
врожденной  гомеотропии, она  может быть  уподоблена  нейрону  человеческого
мозга.
     Разум  и  интеллект ксенофобов  -  это,  прежде всего,  функции многих,
связанных  друг с  другом  отдельных  параклеток. Ксенофобы-путешественники,
состоящие  из нескольких  десятков таких  параклеток,  обладают интеллектом,
сравнимым с интеллектом человека. Планетарный  ксенофоб, состоящий из десяти
в семнадцатой степени супраклеток, по возможностям своего интеллекта намного
превосходит человека.
     Нет  необходимости доказывать, что  интеллект  этот радикальным образом
отличается от нашего.
     Войны с ксенофобами
     Д-р Фрэнсин Торри,
     2543 год Всеобщей эры

     Казалось, конца не будет  этой  шахте с гладкими, словно отшлифованными
стенами, идущей под уклон примерно градусов в десять. Дэв шел впереди, заняв
место  в пилотском  отсеке  рассчитанной  на  одного  пилота  машины  RLN-90
"Разведчик", крадучись, продвигаясь  под уклон, словно нащупывая дорогу. Вся
внутренняя  поверхность этой странной штольни  была  словно вылизана чьим-то
гигантским  языком  -  никаких шероховатостей,  и вообще,  резкие  изменения
профиля здесь отсутствовали, повсюду господствовала мягкая  целесообразность
поворотов и постепенность сопряжении. Можно было подумать,  что странствуешь
по некоему трубопроводу, который решили пробурить в скальной породе; диаметр
этой трубы не превышал  трех метров, и поэтому Дэв старался заставить своего
"Разведчика" припасть к земле, чтобы установленные сверху на броне сенсоры и
вооружение   не   задевало  потолок  штольни.   Яркий  сноп  света   четырех
прожекторов, установленных спереди, мощным потоком впивался во тьму, освещая
пространство  на тысячи метров вперед, хоть и освещать  здесь  особенно было
нечего.
     Позади, метрах в восьмидесяти за  Дэвом  следовал еще один уорстрайдер,
это была  маленькая,  аккуратненькая LaG-17,  управляемая Виком Хэганом. Его
машина тащила за собой на буксире тележку от магнитолета,  с закрепленным на
ней сосудом, в котором путешествовал Фред.
     -  Если  верить  нашим эхолокаторам,  мы уже на  подходе, - прозвучал в
цефлинке Дэва голос Хэгана.
     Хоть они и были в разных "Шагающих",  все данные сенсоров с машины Дэва
передавались
     Вику для анализа, и Дэв мог не отвлекаться, всецело сосредоточившись на
дороге и держа наготове оружие, будто оба они сидели в двухместной машине. -
Еще пару шажков - и все.
     -  Принято, -  ответил Дэв. Данные, передававшиеся Вику,  шли  и в  его
внутреннем взоре, однако он  почти не  обращал на  них внимания. - Буду рад,
когда доберемся  до  самого  дна.  -  У меня такое  чувство, будто ползу  по
чьей-то гигантской кишке, которая никак не кончится.
     - Понимаю тебя.
     - Катя, - позвал Дэв. - Где ты там? Слышишь нас?
     -  Слышу, слышу, Дэв. - Несмотря на треск  разрядов,  Дэв  почувствовал
напряжение в  ее голосе. Обе машины оставляли за  собой  целую цепочку  реле
коммуникации,  поскольку эти скалы поглощали  большую часть  и  радиоволн, и
лазерных   лучей,  и   большое  количество   дополнительных  трансмиссионных
устройств не могло не  вызывать интерференции и  помех.  Никто не мог  знать
заранее,  сколько  времени эти  два  "Шагающих", спускавшихся  в преисподнюю
Геракла, смогут оставаться на связи со своими товарищами на поверхности.
     Разумеется, это было всего лишь иллюзией, фобией, но Дэву казалось, что
вся  эта  многометровая толща скал вот-вот обвалится прямо на него. Эта гора
как  и  остальные  заводы-генераторы  атмосферы   была  выращена  по  особой
нанопрограмме,  которая  и  пробурила  бесконечные тысячи метров туннелей  в
недрах планеты, подобных этому, вытаскивая на поверхность  породу  буквально
по одной молекуле, где потом она превращалась в сверхтвердый бетон, дюраллой
и  феррокарб,   составлявшие  основу  этой  горы  и  служившие   сырьем  для
изготовления  различных  видов  оборудования.  Пустые  туннели  решено  было
оставить,   они   стали   элементом   циркуляционной   системы   атмосферных
наногенераторов  и резервуаром  для хранения  чистых газов -  кислорода  или
азота  - до  тех  пор, пока  их не было  накоплено достаточно,  чтобы строго
дозированными порциями начать выпускать их в атмосферу.
     Похоже,  теперь туннели эти обретали новую  жизнь,  но уже в  несколько
ином качестве.





     Были Скалы...  и не-Скалы, было  Я и не-Я,  Вселенная, Представленная в
двоичной системе - есть/нет, -  созданная вечной и  неизменной первоосновой.
Дихотомия  бытия  была незамысловата и  ясна.  физическую форму  можно  было
представить в виде Скалы, неопределимой  в пространственном отношении, почти
неопределимой в таинственном постоянстве ее структуры и химического состава,
как на молекулярном,  так и на субмолекулярном  уровне. А не-Скалой было все
остальное  - каналы и  полости, включения того  почти вакуума, что вмещает и
защищает, ограничивает и дает прибежище Я. Психическая форма - осознанность,
сознание, EGO, мысль, воля,  действие -  все  это тоже  было Я,  хотя именно
здесь и начиналось стремительное усложнение, уход  от этого дуализма бытия и
небытия,  "да"  и "нет".  Когда-то  давно,  хотя  сейчас  воспоминания  были
затуманены бесконечной чередой событий, Я, вероятно, просто было Я,  но даже
Я способно меняться. И, действительно, Я соизмеряло разницу между Я и Скалой
не только  в плане  разума и  способности ощущать,  накапливать  информацию,
запоминая ее,  но  и изменять себя, как по  своей доброй воле, так  и следуя
чужой. Оно  пережило неизмеримо огромное число событий прошлого,  учась, как
по щепоткам отбирать и  вычленять минуты  собственного бытия, как  крошечные
места  локализации  цели и воли  отъединять от Я, добиваться  той мыслящей и
ощущающей осознанности, которая была не Я, но "я".
     Открытие  "я",   бесспорно,  явилось  важнейшим  шагом  в  эволюции  Я,
средством проникнуть в мрак и  тепло  чрева  Матери-Скалы  и  собрать  опыт,
воспоминания, даже маленькие  образчики Скалы  по  ту сторону  Пределов Я. И
маленькое  "я",  оторвавшись  от  Я  большого,  отправится  в  путь,  горько
оплакивая свою боль  одиночества, боль потери.  Лишенное своей прежней формы
Я, не  успевает  даже осознать его концепцию Вселенной -  да и может ли  эта
концепция  вообще быть  осознана  прежде, чем  "я" опять  вернется  к своему
большому  Я,  и  оно,  обладающее  более  совершенным  механизмом  осознания
поглотит  его,  и  тогда  его  мелкие,  столь  типичные  для  маленького "я"
переживания,  вольются  в  целое,  став  частью  его.  Как  же  зыбко  любое
философское осмысление, как сложно оно! Да и можно ли обрести опыт - уловить
скрытый  смысл событий,  перемен,  всех этих воспоминаний - может  ли  такое
обретение опыта вообще состояться во Вселенной вне всеохватывающего Я?
     Какой  бы непостижимой  ни  казалась  эта истина, примеры бесчисленного
множества "я" доказали, что это именно так. За пределами Я была Суть, и Суть
эта была скорее Вселенной,  чем Скалой, Существовал Предел, - где находилось
Я,  -   и  был   Запредел.  События  могли  происходить   внутри  кажущегося
неопределимым Запредела, процесс этот отрицал все, что Я считало наполненным
смысла и неоспоримо верным.
     И Я все  еще сражалось против этой концепции,  когда на пути его возник
Огонь.
     Из того, что Кате и  Дэву удалось выяснить от  планетарных  Нага на  их
мире ДалРиссе,  что у звезды  Алия  В-V и  на Эриду, развитие  этих  существ
начиналось со  связанных друг с другом супраклеток, обитавших глубоко в коре
планеты, куда они прибыли из космоса на ориентировавшемся по магнитным полям
репродуктивном снаряде.  Вместе  с  миллионами  нанотехнических  органоидов,
сосуществовавших в симбиозе с органическими компонентами каждой супраклетки,
создания эти могли проделывать ходы и маленькие пещерки в толще скал, причем
их  способ  преодолевать  многометровую  толщу  весьма  походил на тот,  что
использовали  специалисты  по  оземлению,  применявшие  нанотехнологию   при
прохождении туннелей для создания атмосферных генераторов.
     Пожираемые Нага скалы использовались как исходный материал для создания
новых  супраклеток,  органических  и  неорганических  компонентов,  подобных
обнаруженным  в недрах  планеты минеральным богатствам - кварцу,  кислороду,
углероду, железу, никелю и  другим  элементам.  А жилые дома, возведенные на
этой планете людьми, заводы и фабрики были  для них теми  же скалами,  разве
что чуть  отличавшимися по форме и концентрации в них  ценных элементов  для
усвоения.
     Вероятно, на протяжении сотен  миллионов  лет Нага прорывали туннели  в
коре планеты и размножались. Будучи термоворами, они использовали внутренний
жар  планет,  утилизуя  энергию для  усвоения  скальной породы, буквально по
молекуле.   Самородки   или   жилы  залегания  чистых   руд  металлов   были
по-настоящему ценной  добычей  для  них, так как  требовали  намного  меньше
энергии для их извлечения. В конце концов, Нага заселили большую  часть коры
планеты от поверхности до таких глубин,  где температура и давление начинали
превышать  допустимые для их  физического существования величины. Обладавшие
разветвленной  системой  чувств, гораздо более разветвленной, чем  люди, они
обладали  способностью   обнаруживать  залежи   чистых  веществ  на  больших
расстояниях,  и толщина скалы не  являлась  для них препятствием.  Для  Нага
город,   построенный  людьми,  даже  отдельная  боевая  машина,  уорстрайдер
представляли собой редкое  средоточие чистых металлов, полимеров и керамики,
чистого  алмаза,   которым  были   армированы  тонкие,  прекрасно  усвояемые
металлические листы,  необозримое  множество уже готовых нанотехнологических
устройств,  размером  с  одну-единственную  крупную  молекулу,  готовую  для
усвоения и перепрограммирования в соответствии с собственными потребностями.
И  первых  разведчиков Нага,  приближавшихся  к  мирам,  заселенным  людьми,
привлекали  именно эти концентрации сырьевых материалов. Не  осознавая,  что
эти  нежные  создания,  частью  основы  которых  является  углерод, - живые,
разумные существа, а не просто какие-то залегающие в глубинах коры скопления
необходимых для их существования химические элементы,  они набрасывались  на
них...
     А  это,  разумеется,  воспринималось  людьми,  как  нападение  чудовищ,
пришельцев со страшной всеразрушающей силой, лишенной всякого понимания.
     С  Алии B-V ДалРиссы  были  вынуждены  эвакуировать весь  свой  мир,  в
котором они родились  и жили, когда на их планету обрушились Нага, превращая
города, поверхность планеты,  целые континенты в кошмар -  продукт  фантазии
этих чудовищных созданий, имевших свое жуткое представление о линии, форме и
назначении   предметов.  В   конце   концов,   эти   бесчисленные  отдельные
микроколонии  из  каждой,  пребывающей  на  планете  или  в  ее  коре  Нага,
объединились, все они теперь были связаны воедино  - нейрон за  нейроном они
слились в огромный мозг необозримой  величины и диапазона возможностей. И на
этой стадии весь организм изменился, его стимулы, его  внутренние побуждения
переключились с неистовой фазы стяжательства на фазу покоя и воспроизводства
себя - созерцательную, умозрительную и задумчивую.
     Вот и все, что было известно о Нага, общение с  которыми осуществлялось
теперь  через  посредника  -  уже  "прирученный"  организм  -  через  комель
ДалРиссов.  Тем более  загадочным  казалось все  сейчас.  Что  же  послужило
толчком к  переходу  от фазы стяжательства,  завоевания  пространства к фазе
созерцания  и неподвижности? Сколько эта спокойная  фаза продлится? Ощущение
времени  ксенофобов разительно отличалось от  человеческого восприятия  этой
вечной категории, между  ними не  было ничего общего. И  действительно,  все
говорило  о  том,  что время  вообще  играло  очень  малую  роль  для  этих,
обладавших  памятью организмов, причем память эта была какой-то хаотической,
странной,  непонятно  структурированной,  она   растягивалась  на   периоды,
охватывавшие сотни  миллионов или  даже миллиардов  лет,  и  на  необозримую
цепочку завоеванных миров.
     Вопрос этот встал с новой остротой в  связи со  ставшим  для них  таким
необходимым   миром  Мю   Геркулеса.  Двадцать  восемь   лет  назад   первые
разведчики-ксенофобы поднялись из подземных глубин и начали разорять людские
поселения.  Три десятилетия были, разумеется, просто мгновением по сравнению
с  теми периодами времени, на протяжении которых осуществлялось  становление
Нага, но когда  эти организмы стали прорываться  к чужой для них поверхности
этого мира, казалось,  трансформация эта  вот-вот произойдет.  И  когда  Дэв
принимал  решение  о выборе Мю Геркулеса в качестве места,  где должно  было
осуществляться слежение за Нага,  он обосновывал это решение надеждой на то,
что гераклианские Нага тоже  решат обосноваться  здесь и что  именно здесь у
них и  начнется тот  самый переход от кочевничества к  оседлости. Те Нага, с
которыми  ему удалось  пообщаться  на Алии B-V  находились  уже.  на  стадии
оседлости, те  же,  с  которыми  столкнулась Катя на Эриду, еще кочевали, но
кочевничество  это  вот-вот должно было  завершиться,  большинство скоплений
отдельных   супраклеток  уже   установили   связь  друг  с   другом,  и   их
интеллектуальный уровень достигал уже фантастического уровня.
     Но здесь, на  Геракле, Нага,  обитающие  на  этой  планете,  так  и  не
показывались  на  поверхности  в  течение всех  этих  двадцати  восьми  лет,
миновавших  с  того  дня,  как   Аргос   исчез  в  бездне  ядерного  пожара.
Тщательнейшее,  буквально, километр  за километром, обследование поверхности
планеты с орбиты не показало следов присутствия здесь этих организмов.
     Вполне возможно было предположить,  что  все они погибли. Конечно, идея
эта  была очень  зыбкой,  в  особенности,  если предположить,  что организм,
оккупировавший значительную часть коры  планеты,  был  размером с  небольшую
луну,  но все же такая возможность существовала. Если ксенофобы, атаковавшие
Аргос представляли собой относительно  молодую колонию, случайно оказавшуюся
вблизи этого города, то вполне вероятно,  что и она оказалась уничтоженной в
результате  этого  чудовищного  ядерного  взрыва, столь разительным  образом
изменившего географию полуострова Авгия.
     Однако  Дэв так не  считал. Слишком уж велика  эта планета, чтобы можно
было всерьез  рассчитывать на такое совпадение,  что и человек, и  ксенофобы
почти одновременно начнут колонизацию в одном и том же месте.
     И все же... где же  были теперь эти гераклианские Нага? Ведь все пробы,
все  поиски  так называемых ГСА  -  глубинных сейсмоаномалий,  которые  были
неизбежными спутниками передвижений Нага,  так ничего и не дали, несмотря на
то, что отборы  проб  были сделаны на  всех  континентах и на  всех  главных
островах планеты. В течение двух месяцев чуткие уши приборов так ничего и не
зарегистрировали, за исключением разве что охов  и вздохов коры, имевших под
собой вполне планетарное происхождение.
     Тем  не  менее  и  Дэв,  и Вик  были едины во мнении, что поиски должны
продолжаться и  обрести теперь большую направленность. Туннели, прорытые под
атмосферными наногенераторами, ныне пустовавшие, пронизывали кору планеты на
глубинах, которые в зависимости от конкретного места колебались от одного до
двух километров.  Этого вполне  хватало,  чтобы температура там  доходила до
семидесяти градусов, поднимаясь на пять градусов Цельсия на каждый  километр
по мере углубления.
     Не  было  сомнений  в  том,  что  Нага с их  непомерными  аппетитами  в
отношении   чистых   металлов   и   композитных  материалов   искусственного
происхождения будут предпринимать поиски их  в недрах  атмосферных  заводов,
хотя  бы для того, чтобы просто обследовать эти лабиринты на предмет наличия
своих  деликатесов. И гора, что  теперь возвышалась  над Дэвом,  сейчас была
частью  Гераклианского  Атмосферного  Нанопредприятия  Один,  ближайшего  из
такого  рода  заводов  к  тому  месту,  где некогда возвышался Аргос.  Ксены
непременно должны были проникнуть сюда, дойти до этих туннелей.
     Дэв  не   видел  иного  способа  обнаружить   Нага,  как  решиться   на
обследование  самых низких  точек  этих  туннелей. И  единственной проблемой
сейчас оставалась та, которая уже много времени занимала его.
     Если предположить, что  Нага  на  Геракле  все  же  были,  то такая  их
пассивность,  отсутствие  даже  намека  на   какую-либо  деятельность  очень
настораживает и несет в себе потенциальную опасность. Раз эти обитатели коры
планеты  вели  себя  так тихо,  то  вовсе не были  расположены  к общению  с
непрошенными визитерами.





     Я прекрасно  осознавало,  что из  Огня к  нему  приближаются  в великом
множестве не-Я. Оно все еще затруднялось принять несомненно чуждую ему идею,
концепцию   о   существовании   не-Я,   казавшихся    носителями   воли    и
целеустремленности, на которые имели исключительное право лишь Я и они одни.
Удобнее всего для Я  было бы  воспринять существование не-Я, зарегистрировав
бы их как своего  рода  "я" маленькие,  как частички самого  Я, отторгнув на
какой-то момент от его тела. Это  могло объяснить и их целеустремленность, и
ощущение   близости   чистого  металла,  как   и  наличия  функционировавших
субмикроскопических технологических  единиц, а  также  жестко настроенных  и
имевших четко выраженную направленность магнитных полей, высокую температуру
и радиацию явно ненатурального происхождения,  словом, все, что эти странные
создания несли с собой.
     Но как же могли они быть маленькими "я", если существа эти наступали на
них не  вследствие прямого волеизъявления и не как результат действия самого
Я? Этот вопрос так  и оставался без ответа, вполне возможно, ответа на  него
не было вообще.
     Делом вполне обычным  было,  разумеется,  просто  поглотить  их, сделав
частью себя, впитать  в себя и их  воспоминания, и их опыт из Пределов Себя,
но  память  об  Огне и желание  уберечься,  намертво  впечатанное  в  каждое
отдельное  "я"  как  элемент Я большого,  вселяло  в них неуверенность. Я не
могло выдержать снова те муки, которые приносит с собой Огонь.





     - Дэв?
     - Да, Вик.
     - Мой  датчик поймал  что-то очень  странное впереди. Мне  кажется, что
этот туннель кончается тупиком...  но отраженные сигналы продолжают идти. Не
знаю, что это может быть.
     - Вижу. Я тоже наблюдаю их. Это может быть как раз то, что мы ищем.
     На протяжении  последних  нескольких километров, Дэв  ясно  видел,  что
туннель явно  изменился.  Нет,  уклон  в десять  градусов не уменьшился,  не
изменился  и объем  самого  туннеля.  И  все  же  запрограммированная людьми
наноконфигурация, казалось,  утрачивала  присущие  ей симметрию,  округлость
форм и плавность  сопряжении, большую плотность, чем та, что присуща обычной
скальной породе  для обеспечения устойчивости стен  и потолка  шахты. Теперь
стены  туннеля  уже не были  такими  ровными,  казалось, поверхность  их уже
пытались изменить, въедаясь в массу обычной  скальной  породы, перерабатывая
ее в кристалловидную, прозрачную структуру, и о причинах этого, по-видимому,
долго гадать  не придется -  эта  секция туннеля  тоже была  выедена, но  не
нанотехнологическим процессом - детищем разума человека, а Нага.
     - Может  быть,  нам сейчас распеленать нашего  Фреда, да  и пустить его
вперед? Как ты думаешь?
     Дэв  уже  подумывал над  этим  в течение  последних  нескольких  минут.
Сложность состояла в том, что никак  нельзя было предсказать, что предпримет
Фред, как только окажется на свободе. Лучше уж дождаться того момента, когда
они  окажутся лицом к лицу  с  Нага, если здесь вообще подходило  выражение,
содержавшее в качестве главного смыслового компонента слово "лицо".
     -  Повременим пока, -  объявил он  Хэгану.  - Они на  нас пока  что  не
набросились.  Посмотрим, что будет дальше  и сможем ли мы  подобраться к ним
поближе.
     - Ну,  если  уж  ты  здесь главный начальник, то  знай, что меньше, чем
через километр туннель кончится.
     -  Остается лишь надеяться на то, что он не станет  сужаться, - ответил
Дэв.  -   Я  вообще  удивляюсь,  как  уже  мы   здесь  все  еще   умудряемся
поворачиваться.
     - Это уж точно.  Потому что случись что, так  нам тут же придется взять
ноги в руки да улепетывать.





     Что-то меняется, способность приобретения опыта меняется, определило Я,
отделяясь от неизменной Скалы.
     Или,  если  судить точнее,  способность  навязать  какие-то изменения и
предсказать их результаты было именно тем, что отличало Я  его от окружения.
Скала могла меняться, становиться не-Скалой, но это было прямым  результатом
волеизъявления Я.  Я поглощало  Скалу, меняло ее  компоненты для того, чтобы
оказаться  в состоянии производить еще больше Я. А Скала - нет, она не могла
ничего менять по своему усмотрению.
     Лишь  созданные  волей  Я  изменения наполняли ценностью существование.
Если предположить, что эта Вселенная бесконечна в своей неизменности!
     Когда-то  Я  упивалось славой перемен.  Но со времен прихода Огня стала
иной  и  сама  потребность  в  переменах.  Огонь  принес  боль, одиночество,
потери...  и ужас, нескончаемый ужас. Все было так,  как если бы от Я  вдруг
отодрали  огромный  кусок,  варварски  запихнув  Я   в  новые  его  границы,
одновременно  лишив границ  и  маленькие  "я".  Эти  ощущения  и  ассоциации
являлись  теперь  частью Вселенной  Я,  и  они  определяли  его  способность
постигать то,  что лежало  за пределами  изувеченной пламенем  межи, которая
пролегала теперь между Я и не-Я.
     Перед  самым приходом  огня  Я  осознало  через своих маленьких  "я" ту
чудовищную чужеродность надвигавшихся на Предел не-Я и маленьких "не-я". Эти
чуждые не-Я,  неправильно понятые, истолковывались прежде как особые подвиды
Скалы, нечто природное и извечно  существовавшее, могущее даже  действовать,
исходя   из  собственного  волеизъявления.  Я  выискивало  их  частично   из
любопытства, но в основном потому,  что Я поражала их странная и откровенная
дружба с неисчерпаемыми,  огромными  кладовыми  Скал и  непонятными,  однако
чистейшими   по  составу,  очень-очень  забавными  и  невероятно   полезными
сгустками Скалы - это действительно интриговало!
     Интриговало  и  то,  что  оставалось  множество  "я", которые так  и не
вернулись для воссоединения из экспедиции, в которую  были направлены, чтобы
доставить  образчики   этих  самых  чужаков  -  маленьких  "я".  Почему  это
произошло?   И  эта   растущая   неуверенность  относительно   природы  этих
чужаков-"я" всегда  стояла на первом  плане  всех интроспекции,  поглотивших
теперь Я, когда Огонь  сжег все вокруг, превратив  в пар триллионы  тех, что
составляли Я. Не стало,  может быть,  одной  десятой Я,  они были  вынуждены
стать не-Я, чтобы потом суметь передать такие ужасы, такие ощущения, которые
до сих пор заставляют Я содрогаться при мысли о муках, ими испытанных.
     Как  же  избежать  этого  Огня,  что  занимал  теперь  разум  Я?  Когда
чужаки-маленькие  "я"  приблизились сюда,  Я  смогло  лишь  рассмотреть  две
возможности.  Можно  отступить,  как отступили они тогда под натиском  Огня,
найти  прибежище в  глубинах, в  лоне  Матери-Скалы. Но как  ни  утешала эта
мысль,  как  ни убаюкивала, она все же мало что  могла  дать, поскольку  эти
маленькие не-"я"  достаточно сообразительны, чтобы найти Я,  куда бы  оно ни
делось.
     А  это, в  свою  очередь,  оставляло  единственную  возможность, хоть и
полную риска...





     С точки  зрения современности  войны  с ксенофобами  в действительности
представляют собой трагическое недоразумение, вызванное отсутствием  и у той
и  у другой  стороны  ясного  представления  о  своем  противнике. Люди были
склонны  видеть  в   ксенах   лишь  запрограммированные  на  борьбу  орудия,
чудищ-пришельцев,   подчинявшихся  совершенно  чуждым  людям  императивам  и
готовых уничтожить все  встречавшееся им на пути. Ксенофобы же, насколько мы
способны понять их теперь, всегда считали нас просто частью пейзажа планеты,
при  условии,  что вообще нас  замечали, особым природным феноменом, который
мог,  однако,  представлять  опасность,  которого  следует  либо  поглотить,
нейтрализовать, либо приспосабливаться к нему.
     Войны с ксенофобами
     Д-р Фрэнсин Торри,
     2543 год Всеобщей эры

     -  Вик! - крикнул вдруг Дэв.  Его  нервы были напряжены  до предела.  -
Видишь ты их? Видишь?
     Идущая впереди RLN-90 Дэва закрывала  Вику видимость, однако визуальные
данные по-прежнему поступали с нее.
     - Боже мой! Да сколько же их!
     -  Это всего лишь верхушка  айсберга,  - ответил  Дэв, пытаясь овладеть
собой.  -  Если  это  сравнить  с  человеком,  то  нас  впору  сравнивать  с
бактериями, подбирающимися к кончику его большого пальца ноги.
     Неожиданно туннель  расширился, и  они  оказались  у  входа в  огромную
пещеру. Все произошло настолько внезапно, что Дэв невольно вздрогнул оттого,
что вдруг под ними ничего  не  оказалось, кроме этой черной  пустоты. Мощные
прожекторы машины Дэва не сумели осветить ее всю, но выхватили из тьмы часть
стен  и  пол  этой впадины.  Вся  она была заполнена  поблескивающей во тьме
матово-черной субстанцией, постоянно и неприятно двигавшейся. Эта масса была
слишком густой, чтобы походить  на  масло  или подобную  вязкую  субстанцию,
поверхность ее была неровной и состояла из множества Нага, супраклеток Нага,
плотно прижавшихся друг к другу. Они  наползали друг  на  друга, копошились,
перекатывались, покрытые слизистой массой, и очень  походили на каких-нибудь
вполне  земных  брюхоногих.  Каждая  из них была  связана с  себе  подобными
бесчисленными  усиками,  напоминавшими аксоны нейронов мозга человека. Но  в
отличие от нервной ткани,  эта масса  двигалась  и  напомнила  Дэву странное
живое море, покрытое рябью.
     Он  замечал,  что   и  это  море  переливавшейся  черноты  не  осталось
равнодушным к его присутствию, оно ощущало его. Эти Нага, лишенные и зрения,
и  слуха,  обладали  по  меньшей  мере  дюжиной других  чувств,  недоступных
пониманию  человека, им  под силу было ощутить  структуру скал, воспринимать
магнитные поля, электрические разряды. Масса  под  уорстрайдером Дэва  стала
подниматься  -  океан черной смолы  напрягал  свою  волю,  двигался, вздымая
многотонное брюхо, тянулся к замершему в оцепенении "Разведчику" Дэва.
     -  Назад! - заорал Дэв, пятясь вместе с  машиной,  пытаясь отступить на
полусогнутых конечностях RLN-90 вглубь туннеля. - Всем отходить! Быстро!
     Дэв все же успел отойти метров на десять, может и дальше, когда сгусток
этот внезапно  резко выпятился  и стал  рваться  к  нему,  жадно  заглатывая
ослепительный  свет   прожекторов   "Шагающей",  выдавливаясь  сквозь  узкое
пространство  туннеля,  словно отвратительная  черная  паста  из гигантского
тюбика. Сила давления потока была  настолько  велика,  что  его "Разведчик",
получив страшный  удар в  бок, накренился и,  потеряв равновесие, ударился о
стену и уже через секунду был подхвачен потоком слизи. Удар этот, неожиданно
мощный, не позволил  Дэву прибегнуть к оружию. Он в  отчаянии попытался хоть
как-то удержать  машину  в вертикальном  положении,  но  цефлинк-связь вдруг
взорвалась  грохотом статических разрядов, полыхнув ослепительно-белым в его
внутреннем взоре, и тут же погасла.
     - Вик! - завопил  Дэв. - Вик!  Отпускай Фреда! -  Если бы только сейчас
успеть выпустить этот кусочек Нага с Эриду...
     И вдруг Дэв понял, что уже  находится при своем реальном теле и разуме,
наглухо запертый, запечатанный в узком гробике пилотского отсека. Энергии не
было,  была лишь  тьма,  все  его  системы  контроля  враз вырубило,  и  его
неутомимый и не знавший страха "Разведчик" был теперь просто  марионеткой на
веревочках, куском мертвого, металла, ловушкой, готовой погубить Дэва.





     Вик  Хэган отчаянно,  словно  в ночном кошмаре, дал  задний  ход, когда
прямо   перед   ним  во   внутреннем   взоре  вдруг  возникла   стремительно
надвигавшаяся  на них  из  пространства  туннеля  черная стена.  И тут  же с
треском  статики исчезли  данные, поступавшие  к  нему от  Дэва. Хэган  лишь
услышал его надсадный крик "Вик!" после чего наступила тишина.
     В тот момент  его отделяли от машины Дэва  примерно восемьдесят метров,
однако все визуальные  данные, поступавшие к нему  из RLN-90 Дэва, позволили
ему увидеть все, что произошло  впереди. Когда изображение исчезло, Вик смог
разобрать лишь верхушку машины Дэва, освещенную прожекторами его "Шагающей".
Ноги "Разведчика"  увязли в  черной, тягучей,  дегтеобразной жиже. У  Хэгана
сверху  на его LaG-17 были установлены два пятидесятимегаваттных  лазера, по
одному с  каждой стороны закругленного  тупорылого носа  машины, словно  два
жала гигантского длинноногого жука. Вик нажал  сразу на  обе гашетки, послав
двойной пульсирующий луч в это черное море, надвигавшееся на него из глубины
туннеля, стараясь не задеть машину Дэва.
     Никакого  впечатления.   Темная   масса,  казалось,   просто  поглощала
мощнейшее излучение, которое ровным счетом никак не  действовало на нее. Вик
выстрелил снова... потом еще раз и еще. Желатинообразная масса лишь отражала
синеватые вспышки, продолжая надвигаться на него. Вик не верил своим глазам.
     Он  еще  отступил  назад  шага  на  три,   неловко  толкнув  тележку  с
резервуаром Фреда. Сенсоры его сообщили о контакте с  каким-то металлическим
предметом, тут  же  он  услышал,  как  что-то  скребануло  по  металлической
поверхности  - левая нога его машины прошлась  по контейнеру с Фредом, но он
уже  не  придал этому  значения.  Все  его внимание  было  сосредоточено  на
надвигавшихся  на  него Нага.  Не спуская с них глаз, Вик медленно отходил в
глубину туннеля.
     Сориентированная  на  направление  магнитных   полей   планеты  тележка
магнитохода  сразу же, едва нога  "Шагающей"  наткнулась  на  нее,  потеряла
равновесие, перевернулась и, ударившись  о стену, грохнулась  на камни  пола
шахты. Вик проскользнул мимо нее, изо всех сил стараясь заставить ноги своей
машины двигаться  побыстрее, в его мозгу ухал тяжеленный молот ужаса,  когда
он увидел, что надвигающееся на него Нечто вот-вот поглотит его.
     На секунду его  прожекторы выхватили из тьмы машину  Дэва, которая  все
еще оставалась на плаву, через секунду она исчезла в вязкой пучине, и теперь
наружу  торчала лишь конвульсивно  сгибающаяся нога,  в  следующее мгновение
показался еще один элемент "Шагающей"  - правый ручной манипулятор,  все еще
сжимавший уже бесполезный теперь стомегаваттный лазер.  Брони видно не было.
Черная  масса достигла контейнера Фреда,  подхватила его  и  унесла с собой,
словно океанская  волна  пустой бочонок,  а покореженная тележка магнитохода
исчезла, подхваченная следующей волной.
     Любое  оружие  здесь было  бы  бессильно.  Вик  внимательно  следил  за
движением  массы, пятясь от  нее,  стараясь  двигаться  как  можно  быстрее.
Закаленные  дюраллоевые  ноги  "Шагающей"  высекали  искры  из  камней  пола
туннеля, Вик  использовал даже ручной  манипулятор -  его захват в  отчаянии
цеплялся  за  выступавшие  края  стены,  будто  стараясь хоть  так  ускорить
движение машины. Черный прилив продолжал наступать...





     Дэву показалось, что он лежит лицом вниз,  впрочем, как можно было  это
определить здесь,  в  кромешной тьме отключенного  пилотского отсека. Он был
уверен,  что поток Нага уже поглотил его машину и уносил  с собой  в никуда,
словно быстрый ручей щепочку.  Скрежетание металла о металл, оглушительное в
этой   узкой  кабинке,  заставило  его  представить  себе,  что  его  машина
раздирается  на  части  или...  еще  хуже  -  через пробоину в броне  течет,
заполняя все, вязкое черное тесто.
     Еще  никогда  в  жизни Дэву  не приходилось испытывать  ужаса настолько
парализующего  и  острого,  такого,  что он  едва сдерживал  себя, чтобы  не
забиться в припадке отчаянья, исступленно  колотя кулаками  по бронированной
стенке отсека машины, вопя от страха приближающейся смерти. Все же  он сумел
внутреннее  мобилизовать  себя   и  принялся  шарить  в  темноте  в  поисках
аварийного отсека, встроенного где-то сбоку в отсеке пилота.
     Отсек  открылся, едва его взмокшая от пота ладонь  прильнула  к панели.
Изо всех сил  стараясь сосредоточиться на этих нехитрых операциях, борясь за
то, чтобы этот крохотный  очажок просветления  в  его полубезумном  мозгу не
погас,  не исчез, задавленный страхом, он сунул левую руку  внутрь и нащупал
нечто  прохладное,  мягкое  и сухое,  оно моментально  обволокло  его  руку,
обхватило,  как салфетка или мягкая перчатка.  Дэв  сразу  почувствовал, что
страх его стал куда-то уходить.
     Комель,  хоть   и   искусственного  происхождения,  но  все  же   живая
биоконструкция этих странных ДалРиссов, живой перчаткой прильнул к его руке.
Его единственной  надеждой на спасение была лишь попытка  договориться через
него  с этим жутким созданием, поглотившим его "Разведчика", словно  крошку.
Если только оно раньше меня не прикончит, с мрачной уверенностью подумал он.
     Когда  его  задавленное страхом  чувство  ориентации  стало мало-помалу
возвращаться,  Дэв  внезапно  понял, что его  машина  хоть и  вертелась,  но
несмотря  ни на  что  оставалась в вертикальном  положении. Рука  его тут же
потянулась   к  механизму  ручного  аварийного  открывания   люка.   Зашипел
пневмозатвор, люк скользнул в сторону, но в отсеке по-прежнему была тьма.
     Дэв жадно глотнул воздух. Он был пригоден  для дыхания, хоть и горячий,
отдающий серой и дымом, - аромат поджаривающихся на медленном огне скал. Дэв
продолжал вдыхать этот  зачумленный  и отравленный воздух, с каждой секундой
чувствуя, что в нем гораздо меньше кислорода, чем на поверхности, после чего
снова нырнул в отсек и принялся искать в темноте кислородную маску.
     Его уорстрайдер тем  временем продолжал двигаться, подхваченный потоком
Нага,  и вот последовал еще  один  удар -  машину  бросило  на скалы. Толчок
подкинул Дэва в его узком отсеке, швырнув о стену. Раздался скрежет металла,
ужасающий,   леденящий,    его   бронированный   "Разведчик"   выл,   словно
агонизирующее, погибавшее животное. Туловище его RLN, полузатопленное в этой
жидкой черной дряни, готово было лопнуть от этих чудовищных объятий.
     Ничего не видя, ощущая тошноту и головокружение, Дэв никак не мог найти
бардачок,  где  находилась  кислородная  маска.  Хватая  ртом  воздух, он  в
изнеможении   уселся   на  пол   отсека,   усилием  воли  пытаясь  сохранить
самообладание. Он должен добраться  до  них, он во что бы то ни стало должен
коснуться хотя бы одной супраклетки...
     Когда его голова ткнулась в нависшую над люком скалу, вдруг последовала
ослепительная   в   этой  тьме   зелено-фиолетовая   вспышка.   Инстинктивно
схватившись за какой-то  выступ,  он  почувствовал  сквозь  мягкую  перчатку
прильнувшей  к   коже  комеля  шероховатую  поверхность  камня.  Его  машина
двигалась по туннелю, увлекаемая вязким потоком...
     Но куда?  Куда она  двигалась? В каком направлении? Туда, где находился
Вик? Или к месту первой жуткой встречи? Снова в эту черную  преисподнюю? Дэв
перегнулся через борт и судорожно пытался нащупать рукой с комелем невидимую
массу, несущую  остатки его  "Шагающей" в  неизвестном  направлении,  словно
лодку,  но  рука  не  доставала  до поверхности.  Он  изо  всех сил  пытался
коснуться Нага, но их не было. Где же они?
     Что-то,  словно  гигантские тиски, сжало его машину,  и Дэв чувствовал,
как  отверстие  люка  сужается,  грозя  сдавить его,  словно  челюстями.  Он
невольно  вскрикнул,  и крик  этот отдался  эхом  во тьме туннеля.  Внезапно
неведомая сила рванула  его вверх, и он, теряя равновесие, замахал  руками и
ногами.  Ослепленный  болью,  Дэв  не  понимал,  что с  ним  происходит,  но
чувствовал, что спина  его изломана,  кости раздроблены,  что  он  гибнет...
Перед его глазами стала проноситься вереница каких-то  странных образов,  он
не мог да и не старался связать  их  воедино, все  было  как в  затянувшемся
ночном  кошмаре, как  в  галлюцинации.  Потом  вдруг возникло легкое,  почти
эйфорическое ощущение полета...  Я  гибну. Мысль эта, возникшая откуда-то из
глубин  подсознания, подействовала почти  как облегчение, она затмила  собой
весь этот ужас происходящего, почти лишивший его последних крупиц рассудка.
     Через секунду  или две он  шлепнулся  на  поверхность  озера  из  Нага.
Поверхность была податливой, почти жидкой, но Дэв, пролетев около пятидесяти
метров, ощутил страшный, оглушающий удар.
     Наверху  Катя откинула люк LaG-42 и сидела  так, замерев,  с прижатой к
интерфейсу ладонью, постоянно находясь на связи,  хоть ее цефлинк-управление
и было  отсоединено.  Повинуясь какому-то неожиданному  импульсу, она просто
захотела   увидеть   эту  громадину   атмосферного   наногенератора   своими
собственными глазами.
     -  Эй,  полковник!  -  Голос,  прозвучавший  в  ее  мозгу,  принадлежал
номеру-два, младшему лейтенанту Томиду Лэнэджеру. - Может, лючок прикроете?
     Еще  одно  дитя на ее  голову, как Кен  Мобри,  который погиб, как  Чет
Мартин, которого она бросила, повинуясь приказу свыше на Новой Америке. Катя
вдруг почувствовала себя очень старой и очень несчастной.
     -  Не собираюсь! - рявкнула она, придав своему  голосу как можно больше
агрессивности. - Лучше бы вам глядеть в оба.
     - Г-м... Есть, сэр!
     С полдесятка "Шагающих" стояли  рядом,  замерев в  немом ожидании. Сюда
прибыли  и  несколько  человек  пешим  порядком  -  пехотный  взвод,  все  в
бронированных доспехах, и горсточка старших офицеров, пожаловавших поглазеть
на то, как идет эксперимент. Среди них был и Тревис Синклер.
     Именно этот человек и послал Дэва в эту страшную дыру, мелькнула  мысль
у Кати и ожесточенность, предшествовавшая этому выводу, слегка озадачила ее.
Она очень уважала Синклера, даже любила его, это была, правда, особая любовь
- она склонна была  видеть  в нем героя. Но  сейчас она  видела  в  нем лишь
представителя  тех  самых проклятых политиканов,  которые так сильно вошли в
роли  богов,  рассовывая  своих  "Шатающих", куда  им  вздумается,  что даже
умудрились  напрочь  позабыть о том,  что их  окружали люди.  Обычные  люди.
Когда-то  он был  не  такой,  а вот  сейчас...  И вообще,  эта проклятая, им
запрограммированная  революция,  казалось, служила одной-единственной цели -
отправлять мальчишек  на бойню.  Но настанет  такой  день, когда  уже некого
будет приносить в жертву.
     Что же стало со всеми ее  людьми  -  людьми  и  гениками там,  на Новой
Америке?
     Вдруг в ее голове раздался треск разрядов, вырвавший Катю из ее горьких
дум, и тут же раздался встревоженный голос Вика.
     -  Это  Хэган,  слышите  меня? Это Хэган!  Слышите  меня?  Слышит  меня
кто-нибудь? Ответьте!
     -  Слышим, Вик, - поспешила  успокоить его Катя.  Ужас ледяными клещами
сжал ей горло. - Как вы там?
     - Я... я направляюсь сюда, Катя.  Мне очень жаль, но  Дэв пропал. Он...
он погиб. Должно быть, погиб.
     Услышав это, Катя  окаменела, она поняла сейчас, что  уже  давно у  нее
было предчувствие, что все именно этим и кончится.
     - Что... что же произошло?
     - Я не знаю. Мы как раз дошли до того места, где увидели Нага...
     - Так  вы видели  их? -  вмешался голос Синклера.  Катя видела, как  он
стоял, прижимая ладонь к выносному блоку на проводе у одной из "Шагающих". -
Я имею в виду - Нага?
     - Да-да,  видели,  я видел. -  В голосе  Хэгана слышалась холодность. -
Они... они  напали на нас. Я не знаю,  почему.  Они  поднялись  в туннель  и
вдребезги разбили "Разведчика" Дэва.
     - А что же с Нага с Эриду? - продолжал расспрашивать Синклер.
     - Я не знаю. Фреда они тоже схватили и унесли. Просто смыли этот горшок
с ним. Я понял, что и мне несдобровать, и стал уходить.
     - Хорошо,  Вик, - Кате пришлось  собрать всю свою волю, чтобы  говорить
спокойно. - Ладно. Но сейчас ты оторвался от них?
     - Оторвался. Думаю, что оторвался. Я с километр пробежал по туннелю, но
сейчас уже их нет.
     - Может, это  и есть те перемены, которых мы так искали, -  предположил
Синклер. - Этот кусочек с Эриду заговорил с ними и...
     - Я  так не думаю,  генерал, - не дал договорить ему Хэган. - Как я уже
говорил, они  продолжают двигаться. Они как сдурели. - Последовала  довольно
долгая пауза. - Впрочем, все может быть, возможно,  они изменили свое мнение
и повернули назад. Но с их стороны не было никаких попыток установить с нами
связь. И я не... и я не думаю, что смогу вернуться туда.
     По голосу  Хэгана Катя чувствовала,  что  он на грани срыва. Это парень
сейчас просто  рассудка лишится, подумала она  и, закрыв  глаза, представила
себя на его  месте, там, во тьме, на глубине черт знает скольких метров и...
нет, она просто не могла себе этого представить.
     - Вик,  давай выбирайся оттуда,  да поскорее, черт  возьми.  Нечего там
больше искать!
     - Но, если Нага вдруг захотят связаться  с нами... - Ей показалось, что
в голосе Синклера появились какие-то просительные нотки.
     - К дьяволу все это, что еще мы сможем там сделать?
     - Может  быть,  стоит  кому-нибудь  из нас отправиться туда  и поискать
Дэва? - вызвался Ли Чунг. - Я могу пойти.
     - Ли,  ты просто потеряешь время, - ответил  на это  Хэган. - Катя,  не
пускай его. Я говорю тебе, что я сам, своими глазами видел, как его страйдер
на куски разлетелся! Ему  никак не  выжить! О, черт, черт, я не хотел, Катя!
Прости меня...
     - Ты не виноват,  Вик. -  Из-за слез все вдруг расплылось. - Он... Дэв,
может быть, еще... - Она не договорила,
     Эта  надежда  на  то,  что  Дэв еще  жив,  имела  под  собой  некоторые
основания.  Катя помнила  свои  собственные контакты  с  Нага тогда, на этой
отравленной,  волглой поверхности  Эриду. Каким-то образом,  та  Нага - Катя
мысленно даже считала ее матерью  Фреда - так вот, каким-то образом эта Нага
сумела определить химический состав Катиного  тела, а когда  ее  кислородная
маска отказала, сумела привести ее в чувство и спасти. Она немного помнила о
той  встрече,  за исключением  ее  первых, самых  страшных секунд,  когда ей
казалось, что весь невидимый ей снизу  мир всей своей  тяжестью навалился на
нее и вот-вот раздавит.
     Катя сейчас не могла даже с определенностью сказать, что из всего этого
было реальным,  а что ей привиделось в кошмаре. Она  даже невольно  тряхнула
головой, силясь прогнать навязчивую картину своего погребения заживо.
     Могли ли Нага где-нибудь под этим  атмосферным заводом все же  оставить
Дэва в живых? Не дать ему умереть? Чтобы ответить на этот вопрос, у нее было
слишком мало данных. Сомнений нет,  Нага могли это  сделать технически, и та
Нага,  что была на Эриду, доказала.  А что,  если к  тому времени, когда они
поглотили его, Дэв уже был мертв?
     Ведь тогда даже  эти  чудо-химики Нага вряд ли смогут спасти  его.  Да,
ксенофобы   обладали  колоссальными   возможностями  оперировать   даже   на
молекулярном уровне, но ведь и они не боги.
     Нет  таких чудес нанотехнологии или  химии, которые  могли  бы  вернуть
жизнь уже мертвым.
     Кроме того,  если  это  создание  с самого  начала  имело  своей  целью
уничтожить  людей, оказавшихся  в  их  туннеле,  какой смысл было спасать им
жизнь?
     Ей  хотелось верить, что Дэв, несмотря ни на что, остался в  живых, она
ухватилась  за  эту  тонкую  ниточку надежды и  боялась, что  она  невзначай
порвется - теперь она была ее талисманом.
     - Вик! - позвал Синклер. Как же ненавистен был  ей теперь этот голос! -
Ты не мог бы подогнать нам видеоданные всего того, что ты видел?
     - Да-да, смогу. Ждите.
     Хотя Катя и страшилась  этих картин,  боясь увидеть то,  что  вдребезги
разобьет  ее  последнюю  надежду,  она  все  же  опустилась  в свой отсек  и
присоединилась  своими височным и спинным  разъемами. Вскоре в ее внутреннем
взоре поплыли ужасы этой преисподней. Оцепенев, Катя видела  перед собой эти
стены,  жуткую, непроглядную тьму, видела, как удар настиг уорстрайдер Дэва,
перевернув его и швырнув о  каменную стену  туннеля, и как  его  смыла через
несколько  секунд вязкая черная  жижа,  видела,  как  оторванные  конечности
корабля закрутились, завертелись, увлекаемые маслянистой лавой.
     Руки Кати дрожали, когда она, не выдержав, оборвала  связь. Открыв люк,
Катя подставила залитое слезами лицо теплым  лучам бледно-золотого  здешнего
солнца.
     Она не хотела верить тому, что сейчас увидела. Через несколько часов из
ближнего к ним выхода  из туннеля выбралась машина Вика Хэгана. Вид у LaG-17
был  сносный,   можно  было  ожидать  и  худшего  после  этой  экспедиции  в
преисподнюю, но машина тяжело передвигала своими  натруженными конечностями,
шла сгорбившись. За все это время до  прибытия Вика оттуда не было ни одного
сообщения, и зыбкая надежда Кати, что он жив, постепенно улетучивалась.
     -  Всем отправляться  на базу, -  приказала Катя остальным пилотам. - Я
остаюсь здесь.
     - Катя... - начал Вик.
     - К черту, Вик! Убирайся и ты отсюда!
     -  Давайте, друзья, уходим  отсюда, -  раздался голос Синклера. -  Катя
вместе  с Лэнэджером  остаются здесь, на тот случай, если... если Дэв все же
сумеет как-то выбраться.
     По его голосу  чувствовалось,  что  он не  очень-то  надеется  на такой
исход.
     А вот Катя  надеялась. Что-то  подсказывало ей,  что Дэв Камерон не мог
просто так взять и погибнуть.
     Один  за  одним покидали  это  место  остальные уорстрайдеры,  оставляя
одиноко застывший "Призрак" стоять на скорбной молчаливой вахте.





     Если люди  - непревзойденные мастера во веет, что касается  техники, то
существа,  называемые ксенофобами,  такие же непревзойденные мастера-химики,
наделенные,  несомненно,  богатой палитрой обращенных  внутрь  себя  чувств,
дающих  им  возможность подвергать  анализу  каждую молекулу, причем  весьма
детальному анализу. Вполне вероятно, что они выращивают и программируют свои
собственные  нано  и  большая  часть  их  сознания  сосредоточена  вокруг их
собственной деятельности, но никак не на деятельности, происходящей вне их.
     Предполагалось, что  именно  такой тип эволюции возник для того,  чтобы
эти создания  не  утратили  рассудок,  будучи обречены  оставаться  взаперти
навечно   в  мрачных   недрах  их  неизменяемых  пещер,  хоть  и  наделенные
сверхгениальным разумом.
     Размышления об интеллекте
     Джейм Карлайл,
     2543 год Всеобщей эры

     Три  дня  спустя Имперская эскадра  вышла из "Божественного  океана"  у
границ  системы  Мю  Геркулеса.  Два  крейсера  класса  "Како",  "Хагуро"  и
"Кинугава". Четыре легких  крейсера  -  "Нагара",  "Могами"  и  "Сузуя" -  и
новенький,  только что выращенный и собранный "Зинту". Четыре эсминца класса
"Аматуказе", включая и "Ураказе", или  "Ветер с залива". С десяток  кораблей
поменьше, корветов и легких фрегатов.
     Во главе всего этого шествовал флагманский корабль Кавашимы, массивный,
длиной в километр корабль-дракон "Донрю".
     Кавашима  был  подсоединен  в  сеть  бортового  ИИ  "Донрю", который  с
точностью до  мельчайших деталей разворачивал в его виртуальном взоре  схему
этой звездной  системы.  На фоне звезд  ярко выделялись зелененькие ромбики,
один из них  был объят лучами золотистой Мю Геркулеса А и почти терялся в ее
свете, второй пристроился к зловеще-красному пятну, означавшему пару красных
карликов, третий же служил этикеткой одинокой, ярко сверкавшей белой звезде,
чуть в  стороне от первой.  Эти  ромбики  обозначали  близлежащие  источники
излучения  нейтрино; сами звезды излучали нейтрино - это был их естественный
спутник, часть происходивших на них процессов;  "белая" звезда, однако, была
вовсе не звездой, а планетой. Банк данных  "Донрю" выбрасывал аккуратненькие
столбики цифр - данные о системе Мю Геркулеса. Планета эта была Мю Геркулеса
А  III,  сама  она и  все пространство вблизи  нее было  сейчас мертво,  все
ядерные  станции  на  ней  были  уже  давно  остановлены, и  зафиксированный
источник  нейтрино  говорил о том, что кто-то  все же  пользуется ими сейчас
либо на орбитальной станции, на борту полуразрушенного небесного лифта, либо
это  должна  быть энергия, вырабатываемая на  борту  какого-нибудь  корабля,
находящегося на  орбите  этой  планеты,  или же  на  менее  крупных  ядерных
установках на ее поверхности.
     Догадка Кавашимы оказалась верной.
     Уверенный  вначале,  что Дэв  Камерон  отправится на  Лунг Ши, Кавашима
изменил свое мнение после продолжительных раздумий на эту тему. Этот молодой
бродяга, бунтовщик Камерон,  не  хуже его, Кавашимы,  понимал,  что  Империи
известны подвиги и его самого, и его  батюшки. И непременно должен смекнуть,
что  рано или поздно поиски  приведут в систему Лунг Ши, даже  в том случае,
если те, кто ищет его, так ничего  и не узнают о том фрагменте ксенофоба, на
который он возлагал такие надежды,  рассчитывая вступить  в контакт с  этими
странными существами.
     Все данные о Дэве Камероне, все,  что было зафиксировано в банке данных
"Донрю", указывало на непредсказуемость его поступков'. И, коль он полагает,
что  Империя  сосредоточит  все свои силы на поисках его  в Лунг Ши, он явно
должен отправиться вместо этого на Мю Геркулеса.
     Или  же нет. Этот подонок,  гайджин,  бунтовщик способен на любые  игры
типа "они-знают-что-я-знаю". Но  Кавашима  нутром чуял,  что Камерон  должен
доставить всю эту банду с Новой Америки именно  сюда, в эту мертвую систему,
от которой даже  ксены, по-видимому, решили отказаться еще двадцать с лишним
лет  назад. А на тот  случай, если он  все же ошибся, Кавашима послал  часть
своей   эскадры  "Цветок  сакуры"  на  Лунг  Ши   за  исключением  эсминцев,
оставленных им на Новой Америке, и группы небольших кораблей, которые по его
приказу прочесывали Локи, Аннур I и Сэндовал.
     Однако бунтовщики,  как убедился Кавашима  за  время  своего  месячного
перелета с 26 Драконис, должны быть именно здесь.
     Бортовой ИИ "Донрю",  мгновенно отсортировав поток  данных, вычленил из
них те, что представляли для командования наибольший интерес, и, снабдив  их
соответствующими обобщениями, выдал Кавашиме. Излучение нейтрино исходило от
нескольких  источников,  все  они были сосредоточены либо на орбите Геракла,
либо  на  самой  его поверхности.  Орбитальные источники  имели  показатели,
соответствующие    примерно    десяти-пятнадцати     бортовым    установкам,
действовавшим на низкой мощности,  плюс еще довольно много мелких... Картина
эта полностью совпадала с  числом  угнанных с Дайкоку кораблей. А  тот факт,
что  источники  на  поверхности планеты  группировались  плотнее,  поскольку
мощность каждого из них по отдельности была  значительно меньше,  говорил  о
наличии подразделений  "Шагающих" или каких-нибудь  летающих средств,  часть
которых, вполне вероятно, могла базироваться на борту крупных кораблей.
     Короче говоря, он сумел обнаружить бунтовщиков.
     -   Капитан   Обаяши,   -   призвал   Кавашима  по  линии   оперативной
цефлинк-связи.
     -  Слушаю  вас,  чуджо-сан!  - Гоничи Обаяши  был  старшим  офицером на
"Донрю",   командиром  флагманского  корабля  Кавашимы,   если  пользоваться
терминологией далекой  поры  мореплавания.  Знающий свое  дело, расторопный,
дисциплинированный  офицер, с прекрасным послужным  списком,  он  командовал
крейсером во время экспедиции на Алию  и  в  качестве  поощрения получил под
свое командование "Донрю".
     - Мы осуществляем "Маневр Ногучи". Прощу вас, займитесь соответствующей
подготовкой.
     - Но...  - начал  Обаяши,  и  Кавашима  уже понял,  что тот  собирается
возражать. - Сэр, такой рискованный маневр может возыметь печальные...
     - Пожалуйста, займитесь подготовкой к "Маневру Ногучи", Обаяши-сан. - В
голосе адмирала слышались металлические нотки. - Сделайте одолжение.
     Возникла пауза. Крохотная, едва заметная, но пауза.
     - Есть! Через несколько секунд программа будет запущена.
     - Поставьте меня в известность, когда будете готовы. И передайте приказ
остальным кораблям эскадры. Мы отправимся все вместе.
     Ногучи  - так звали одного  мага  в области  математики.  Кое-кто  даже
отваживался  называть  его  современным  Эйнштейном.  Он  жил  и  творил  на
Цукиноши,  на  земной Луне.  Уравнения  Ногучи  представляли  собой комплекс
вариабельных  полевых   матриц,   позволявших   бортовому   ИИ  более  точно
рассчитывать эффекты влияния  кривых  близкого  пространства на особые Точки
находившихся на орбите кораблей и устанавливать их с большей точностью. А на
практике они позволяли военным кораблям входить и выходить из "Божественного
океана"  на  большее  расстояние  внутри   диапазона   комплекса  источников
гравитации внутренней планетарной системы, чем это когда-либо было возможно.
     Капитаны кораблей, в особенности, наиболее  консервативная их часть, до
сих  пор  отказывались  заводить  свои огромные  и  дорогостоящие  единицы в
"Божественный  океан"  ближе  одной-двух  астрономических единиц  к  звезде,
уравнения Ногучи  были, как говорится,  не  "защищены от  дурака". Несколько
кораблей бесследно исчезли во время этих  экспериментов, проводимых по новым
программам,  и комплексные многозвездные системы, такие  как,  например,  26
Драконис,  намного  увеличивали  шанс  катастрофы и  даже делали  ее  весьма
вероятной.
     Мю  Геркулеса  в  этом  отношении  была  системой  попроще  -  звездные
компоненты  В и С были малыми и удаленными, да и Геракл, в отличие от  Новой
Америки, своим естественным спутником не обладал.
     Таким  образом,  если  Кавашима поведет  свою эскадру  внутрь планетной
системы  обычным  путем,  то  пройдет еще  добрых  несколько  дней, пока они
достигнут  орбиты  Геракла. Бунтовщики - он  уже  проверил свое  собственные
прикидки по  времени и  сравнил  их  с  навигационными  данными  ИИ  - будут
рассчитывать на то, что, если они явятся, то явятся минут этак через триста,
а к тому времени, как  эскадра прибудет на планету, их там уже и в помине не
будет - они уже уйдут из системы на четырех G, если не быстрее.
     А вот  если бы ему удалось подскочить к  ним как можно ближе сейчас, до
того,  как  его  собственный  корабль  своим  инверсионным  следом  нейтрино
взбудоражит  бунтовщиков,  вот  тогда эскадра  "Цветок сакуры" действительно
свалится на них как снег на голову.
     И  ради того, чтобы устроить этому Камерону и остальным  его сообщникам
такой сюрприз, стоило  рискнуть. Кавашиме эти люди были необходимы, ему было
необходимо поставить  точку на этой так называемой революции, раз и навсегда
закрыть  эту  тему.  Конечно,  отдельные  вспышки  неповиновения  будут  еще
продолжаться и  на  Новой  Америке,  однако,  если лидеры  бунтовщиков будут
мертвы  или психика  их будет соответствующим образом  преобразована,  после
чего  они превратятся просто  в марионеток, управляемых  веревочками,  то не
будет ни конфедераций, ни восстаний.
     По своему цефлинку Кавашима слышал, как с корабля на корабль перетекали
данные и  приказы, звучали  отрывистые слова заверений  в том,  что  приказы
приняты  к  выполнению,  что  данные  получены  -  на  бортах всех  кораблей
специальные  системы   внутреннего  контроля  работали   сейчас  по   единой
программе.
     -   Внимание,  эскадре   "Цветок   сакуры"  слушать  боевой  приказ!  -
скомандовал адмирал  Кавашима.  - Кораблям  "Мотидуку", "Оборо",  "Амагири",
"Томодуру",  - перечислил  он названия четырех  кораблей. - Вы отправляетесь
вместе на  одинаковой скорости  и одинаковым курсом в четырехмерное поле.  В
вашу  задачу входит  поиск кораблей,  по  каким-либо  причинам отбившихся от
своих соединений, а  также поврежденных, которым удалось проскользнуть через
нашу  заградительную  сеть.  - После  того,  как  с бортов перечисленных  им
кораблей   поступили   подтверждения,   Кавашима   продолжил:  -   Остальные
отправляются  со  мной.  Мы  выскочим  из  ниоткуда  и  расправимся с  этими
бунтовщиками, позорящими имя и честь Императора Дай Нихон! Банзай! Банзай!
     Восторженные  крики все  еще продолжали  греметь  в системе оперативной
цефлинк-связи,  когда   адмирал  Кавашима  уже  отдавал  ментальный  приказ.
Одиннадцать  тяжелых  кораблей  Императорского  флота  и  восемь фрегатов  и
корветов, все как один исчезли из обычного пространства.
     "БОЕВАЯ  ТРЕВОГА!  БОЕВАЯ  ТРЕВОГА!  ВСЕ  ПО  МЕСТАМ!",  раздавшийся по
цефлинк-связи призыв вырвал Катю из состояния  задумчивости.  Она была не на
дежурстве и решила выделить немного времени для прогулки в окрестностях базы
у  горы  Маунт-Атос.  Отыскав  обломок  скалы, она  уселась над  тем местом,
которое когда-то было полуостровом АВГИЯ.
     Прошло уже три дня. Дэв, наверное, все же погиб.
     Она  нащупала  коммуникатор  и,  достав  его,  подсоединила  к  правому
височному разъему.
     - Контроль связи! Это Алессандро! Что происходит?
     -  Полковник!  На подлете  корабли  Империи! Мы  насчитали девятнадцать
объектов. Они приближаются с большой скоростью!
     - Удаление?
     - Около восьмисот тысяч километров...
     -  Что?!  - не поверила Катя.  -  Как же,  черт побери, они  умудрились
подобраться так близко? Что вы там спите, что ли?
     -  Никак нет, полковник! Они  только  что,  только  что показалисьВсего
несколько секунд назад, Вынырнули  из  "Божественного океана" и  все! Я  сам
увидел их на экране панорамного обзора, когда они выходили оттуда.
     - Черт возьми! Сейчас я буду у вас! Катя рванулась вниз по склону  горы
к  базе  повстанцев,  которую  называли  в  народе "Стойкий Морган".  Бежать
пришлось  долго,  но  она  была  достаточно  тренирована,   и,  кроме  того,
наноэффекторы в  ее крови могли добавлять  энергии по мере необходимости.  И
все   же,  примчавшись   к  бетонированному  куполу,  где  размещался  центр
управления, она чувствовала, что вот-вот свалится, однако тут же бросилась к
пульту,  чтобы   получить  последние  данные  с  "Таразеда".  Речь  шла   об
одиннадцати крупных кораблях, среди  них корабль класса "Рю". С уверенностью
можно было сказать,  что сам "Донрю" решил сюда пожаловать. Кроме того, было
восемь  кораблей  поменьше.  Ну  как  же  эти  ублюдки-империалы  смогли  их
вычислить и  так быстро  добраться сюда?  Как им удалось так отстроить  свое
навигационное оборудование, что они оказались буквально у самого Геракла?
     - В каком  состоянии наши корабли?  - тут же с  порога выкрикнула Катя,
ворвавшись в центр управления.
     Это было  обычное помещение  с  замызганными стенами, вдоль которых шли
анатомические кресла для цефлинк-связи,  в центре возвышался голографический
проектор, Который в эту минуту демонстрировал объемное изображение  Геракла,
каким  его видно  из космоса.  По  одну сторону  висела искореженная цепочка
небесного  лифта.  Рядом  с  ней виднелась цепочка  ярких звездочек  -  флот
конфедератов. Дальше, на самом краю проекции  сгрудились красные, угрожающие
огоньки. До империалов было рукой подать.
     - Практически  в предстартовой готовности. Хоть  сейчас  на  орбиту,  -
ответил  Синклер.  Катя  была  в таком волнении,  что почти не  воспринимала
находящихся  здесь старших офицеров и генералов, среди  которых был  Грир  и
Дарвин Смит; их пепельно-серые лица повернулись к проектору. Они вообще вряд
ли  видели  и слышали  ее.  Большинство  кресел связи  было  занято молодыми
мужчинами и женщинами,  осуществлявшими координацию наземных сил и  кораблей
конфедератов.
     - Не ожидали мы, что они прибудут так скоро, - процедил Синклер.
     Катя не сразу сообразила, что генерал Синклер обращается к ней.
     - Ну, рано или поздно, этого следовало ожидать, -  ответила она. -  Они
сразу  же  забили  тревогу,  как  только обнаружили, что нас  нет  на  Новой
Америке,   и,  в   конце  концов,  должны  были   выяснить  наше  теперешнее
местонахождение.
     -  Да, здорово  же  нас...  -  задумчиво  произнес Синклер.  Катя  была
шокирована,  услышав  из  уст  генерала  Синклера  бранное  слово.   -  Наши
сухопутные силы развернуты возле  Маунт-Атос, но у нас нет даже места,  куда
отступить, за исключением атмосферного завода. Наша эскадра не имеет времени
даже  на то, чтобы вовремя  смыться.  Этот окаянный "Рю" просто сожрет их на
завтрак!
     Катя недоуменно взглянула на Синклера, пораженная горечью в его голосе.
Этот  человек был  вынужден  принимать безнадежные решения, он  собственными
глазами  видел  последствия таких решений и  знал, что он проигрывал бой  за
боем. Она чувствовала, что гнев и обида на него за Дэва исчезли.
     Я  ведь так и  не  поняла,  что это значит - отправить своих  людей  на
верную  гибель, подумала  она. Может  быть,  это именно  то,  к чему ни один
командир никогда не сумеет привыкнуть.
     -  Если наш флот  готов, - тихо  произнесла она, - тогда,  может  быть,
стоило просто  рассеяться по окраинным  мирам?  Мы  могли бы там укрыться  и
переждать их.
     Синклер взглянул на нее, и его брови удивленно поползли вверх.
     -  Катя,  не  забывай,  это  - не  Новая Америка. Тут нет  питания,  за
исключением  того, что  мы сами сможем вырастить  для  себя наноспособом.  И
прятаться здесь негде. Они просто высадят десант и  в  одну минуту доберутся
до нас.
     -  Тогда  мы  могли бы  попытаться  воспользоваться  системой  туннелей
атмосферного  генератора, - предложила она. - Там ведь  целый  лабиринт. Там
есть  где установить ловушки, устроить засаду. И если они даже обнаружат нас
там, горько пожалеют об этом.
     Синклер кивнул.
     -  Может быть.  Может быть, именно так и следует поступить. Но, знаешь,
нам  придется здесь  туго,  гораздо  тяжелее,  чем было бы на Новой Америке.
Восстание...
     - Генерал, именно сейчас  нам следует позаботиться о  том, как уцелеть.
Как выжить. А что до политики, то для нее еще будет время. Если мы выдержим.
     Помедлив, он кивнул.
     На   голографической  проекции   корабли   империалов   приближались  с
угрожающей быстротой.





     Я продолжало смаковать эту странную по своей  конструкции и сочленениям
форму  не-Я, так опрометчиво  заброшенную на самый край Предела.  Эта  форма
была не Я, и загадки ее существования наслаивались одна на другую в страшной
путанице.
     Сейчас оно знало, что форма эта  называется человеком, что она обладала
по  меньшей  мере  таким  же  запасом  интеллекта,  как  и  большинство  "я"
маленьких, может быть, даже и большим, но мыслительные процессы его и память
строились  совершенно по-иному принципу,  нежели согласно жестким категориям
Буля - "я" - "не я".
     Когда  не-Я  впервые  бросилось  в  эту  нишу  не-Скалы, Я готово  было
проглотить его,  впитать в себя его минералы, всосать  в себя  все, что было
мало-мальски  ценным,   по  молекуле  распылить   его  внутри  себя.  Однако
любопытство перебороло этот  первый  импульс. Теперь  не-Я было  безобидным,
освобожденным  от  своей  раковины   из  поразительно  чистого  и  затейливо
переплетенного металла и искусственных материалов. Оно было гибким, им легко
было манипулировать, контролировать его и исследовать.
     Я не сумело бы понять ничего, что не было бы открыто для "я" маленького
в этом  проходе  не-Скалы. Ассимилированное  теперь  к Я, с циркулировавшими
внутри Целого воспоминаниями, это чужое маленькое "я" хранило в своей памяти
образы, мысли и массу удивительного, непостижимого..
     Как интересно, как ново было думать обо всем этом!
     Первым  желанием Я  было  попробовать человека,  попробовать  на  вкус,
проверить  его  химический состав. Среди  тех сведений,  которые хранились в
этом маленьком не-"я"  были воспоминания о встрече с человеком в том другом,
далеком Пределе. Не тот ли это  человек, который был здесь?  Трудно ответить
на этот вопрос, но непохоже, что так. Вкус  того человека отличался от вкуса
этого,  там было  больше щелочи, там был другой баланс отдельных  химических
элементов,  другой тип обмена веществ. Но  и тот, и другой  очень подошли бы
для беглого исследования...
     Это напомнило о том, что человек распространялся по Пустоте Поверхности
и углублялся в Мать-Скалу. Там и было то, другое Я. Подумать только - другое
Я, и это другое Я вошло в человека... вошло... в него...
     Запахи,  ароматы  - самые близкие  из сравнений,  на  которые  способен
человек, давая характеристику чувствам, которыми не обладает  - атаковали Я.
Человек был на вкус, как углеводород и соли, он отдавал металлом и чудесными
углеродными   цепочками,  удивительными  смесями  искусственных  материалов,
покрывавшими его  самого и его форму. Один  из его отростков был заключен  в
нечто другое... в углеводород и цепочку полимеров, в основе своей разительно
отличавшихся  от  остального  не-Я,  можно было даже  предположить, что  это
совершенное иное создание, не имеющее отношения к человеку.
     Нет! Это и было совершенно другое создание, оно находилось в симбиозе с
первым! Оно  называло себя "комелем"  и  служило  мостиком  между мыслями  и
памятью. Комель  был на том человеке, которого помнил. Как  странно и... как
чудесно это!
     Зажглось,  воспылало любопытство, яркое  и жаркое, словно лава вулкана,
оно утопило в себе Я. Потому что для Я каждое новое открытие было  Событием,
отметкой проистекавшего  времени...  Тысячи,  нет...  десятки  тысяч Событий
мелькали  одно  за  другим, открытие следовало за  открытием,  лавина, масса
открытий...
     Вскоре  после появления человека, Я узнало,  что  он  испорчен. Он  еще
функционировал,  правда  не очень  хорошо,  он  был в состоянии  консервации
энергии,  замедленного  обмена веществ...  однако эта  странная  цепочка  из
связанных  между собой маленьких  блочков,  состоявших, главным  образом, из
кальция,  которая  служила  для  того,  чтобы поддерживать  его  форму,  его
центральный сегмент,  он  явно  был сломан,  а он  ведь отвечал за  передачу
нервных импульсов по  всей  его нервной системе. Другие структуры из кальция
тоже  были сломаны  -  Я  сравнило структуры  этого  не-Я  и  того, которого
помнило. Нет, здесь должно быть вот так... а вот эту часть надо  передвинуть
сюда...
     Бесчисленные отличия между людьми из памяти и человеком из Предела были
непостижимы. Органы  для  удаления жидких  отходов,  например, очень  сильно
отличались  у  этого  экземпляра от тех, что имели  чужаки-"я",  кроме того,
имелось и много других отличий, растительность на его поверхности, отложения
жиров. Я решило, что все эти отличия были природными по своему происхождению
и нечего было их трогать,  их наличие  и структуры говорили, скорее,  о том,
что они есть следствие эволюции, но никак не признаки повреждений.
     Но на самом деле,  эти два организма были идентичны. Если эти маленькое
"я" могли служить ориентиром, эти человеческие системы быстро распадались. Я
стало   экспериментировать  с   ними,  добавляя  в  них  некоторые  поспешно
составленные молекулы и оценивая результаты.
     Да... все именно так -  сюда  чуточку, потом сюда, чуть-чуть углерода в
эту поврежденную молекулярную цепочку...
     Шло время... Событие наслаивалось на Событие.
     Этот контакт  с человеком  был опасен для  Я. Создание это имело внутри
себя  целую сеть переплетенных трубок для циркуляции жидкости во  всей массе
тела, жидкость эта представляла собой  раствор электролита, почти идентичный
по  своей  природе  тому,  что  был  в  том  огромнейшем резервуаре, который
покрывал  сверху часть Скалы  на Пустой Поверхности. Контакт имел  тенденцию
разрушать  электрическую  активность внутри Я,  вызывая неприятные ощущения,
которое можно было обозначить как боль.
     Я не  стало  подавлять некоторые  из своих внутренних  рецепторов,  что
регистрировали  боль... и научилось делать непроницаемыми  те  мембраны, что
текли  сквозь  мельчайшие поры наружной  оболочки  человека.  Чем  глубже  Я
исследовало человека, тем более захватывающим это становилось.
     И исследуя человека, Я наслаждалось новыми воспоминаниями и толкованием
их.  Пользуясь  этим  путеводителем  из  воспоминаний   маленького   "я",  Я
забиралось  все   глубже,   исследуя   сложнейшие  нервные   переплетения...
ганглии...  дендриты...  ацетилхолин, управлявший  химическими  сигналами  и
поднимавший волны поляризации...
     Для  того, чтобы  устранить все повреждения, необходимо  было вырастить
новые нервные ткани, молекула за молекулой заменяли они старую...
     А потом  Я  добралось до  вершины  нервной  системы человека и замерло,
пораженное. Я чувствовало, мыслило, помнило, взаимодействовало со всем своим
телом,  но  отдельные  части   тела  человека  достигли  высочайшего  уровня
специализации, Я  никогда не  представляло  себе  чего-то  более сложного  и
такого загадочного, как мозг человека...





     Если ты считает Нага странными, то нам следовало бы задуматься и о том,
какими странными кажемся им мы. Ну посмотрите,  они  видят Вселенную с нашей
точки зрения  наоборот,  представляя ее в виде  некоего вакуумного  пузыря в
океане монолитной скалы. Они настолько поглощены самими собой, что полагают,
что  они -  единственные  носители разума  во  Вселенной, что  Предел - лишь
единственное место во всей Вселенной и что существуют два и только два  пути
подмечать события каждого факта,  произошедшего во Вселенной.  А  потом  они
вдруг наткнулись на нас и выяснили, что все обстоит несколько по-иному.
     Мне кажется, эти несчастные  создания  все же весьма преуспели во всем,
что касается адаптации к разного рода  странностям и неожиданным явлениям. И
нам следовало бы у них кое-чему поучиться.
     Научные методы
     ВИР-передача: интервью с Джеймом Карлайлом,
     2543 Всеобщей эры

     Сознание...  замутненное  и  затемненное  болью. Дэв  продирался сквозь
завесы тьмы, пытаясь добраться до света... и не мог. Крутом было так темно и
удушающе жарко, его спина была сломана, он вспомнил, как упал навзничь, как,
барахтаясь, летел сквозь тьму и падал, падал куда-то...
     Чудо...
     Не-Скала мыслит... она  чувствует... озадаченность... она действительно
ощущает  окружающий мир, но  не так, как Я, а по-другому.  Я не могу ощутить
этого... и этого... и этого тоже... хотя все это существует.
     Чем  было  бы  Я,  если  бы оно сначала стало  существовать  на  Пустой
Поверхности, в непохожести,  которая  всегда  бывает спутником  необъяснимых
феноменов и  странных  сияний. Могло ли  Я приобрести иную форму  вследствие
других условий, стать таким, какие, например, эти крохотные не-"я"?...
     И это  "могло  бы  быть"  - нечто новое, Событие, достойное тщательного
изучения...
     Дэв ощущал,  как  все  тело  его  наливается свинцом.  Мысли  его  были
заполнены  незнакомыми, странными  ощущениями сна. Сознание  растворилось во
мраке...





     Встреча   с  этим   чужим   "я"   оказалась  более   шокирующей,  более
разрушительной  для  уверенности  Я  в  своей  идентичности.,  и   месте  во
Вселенной, чем открытие того, что Вселенная принадлежит еще и людям. Это "я"
не  было продуктом  Я...  а  другого  Я,  раскрытием  затейливого  секрета и
неожиданным изумлением,  даже ошеломленностью  от внезапного постижения всех
тайн вселенной.
     Другое  Я? Можно говорить и  о другой Вселенной, даже  о двух или трех,
хоть  и не абсолютно  идентичных, но, во всяком случае, очень схожих. Где-то
глубоко  в  себе  Я хранило  воспоминание  о предыдущих  Я,  пресытившихся и
завершенных, далеких Я, что засылали снаряды Будущих-Я на Пустую Поверхность
Скалы в Центре Вселенной; должно же быть объяснение уже позабытых странствий
по Пустой Поверхности в эту часть Вселенной Скалы.
     Но такие... создания были очень далеко отсюда, от Предела, до них ни за
что не добраться,  они отделены и самой  Пустой Поверхностью, и бесчисленным
множеством Событий. Именно здесь следовало искать доказательство физического
существования других Я в достижимых пределах Вселенной.
     Я  рассматривало возможность однажды  встретиться  с  другими  Я,  даже
считало эту  встречу  неизбежной, однако никогда не предполагало, что местом
этой встречи  будет  Предел, В его поставленной с ног  на голову космологии,
Вселенная представляла собой Скалу без начала и конца, помещенную - впрочем,
это слово вряд  ли  объективно  применимо  к  бесконечным категориям  -  над
огромным Пустым Пространством не-Скалы. Потому что для данного Я Циклы вечно
стремились к завершенности, заключавшей в  себе  миллиарды  событий; в конце
концов, они приходили к  завершающему Событию,  когда Я достигало внутренней
поверхности  Пустой  Поверхности  и  подвергалось  Изменению,  когда  облака
Будущих-Я  клубились над Пустой Поверхностью, повинуясь генерируемые изнутри
пульсациям   мощной  магнитной  энергии.   Будущие-Я   тужились  над  Пустой
Поверхностью, в конце концов, приземляясь на какой-нибудь части ее.
     Я бросало взгляды на эту поверхность и Пустую Поверхность  за пределами
последней, однако впереди были еще многие тысячи событий и Изменение. И  все
же Я чувствовало себя близким к завершающему Событию... оно  готово было уже
почувствовать  его  вкус,  пока  над  ним  не пронеслось  обжигающее  Пламя,
отторгнувшее так много от Я, его памяти и опыта.
     Это  воспоминание  заставило  Я  содрогнуться.  Человек  трепыхался  на
зыбкой, эластичной поверхности, полупогрузившись в нее.
     Для  Я Огонь был неразрывно связан с  этими... людьми,  потому  что оно
впервые ощутило вкус его, когда его "я" выбрались на Пустую Поверхность.
     Люди,  или  им  подобные,  уничтожили  многие  тысячи  маленьких   "я",
отправленных  проверить  и  попробовать  эти немыслимые  концентрации  чужих
металлов   и  материалов,  на   ощупь  казавшиеся  великолепными  продуктами
дезинтеграции   магнитных  полей  Скалы,  удерживающиеся   на  краю  Пустого
Пространства. И люди. были там, на  Пустой Поверхности,  до тех  самых  пор,
пока не пришло Пламя.
     Вполне естественно было предположить,  что  именно люди  и  вызвали это
Пламя.
     И Я уже почти сомкнуло было свою железную хватку, намереваясь разделить
его тело на молекулы, поглотить его.
     Но,  что-то,  какое-то новое из  воспоминаний остановило  его, призвало
обдумать все и принять решение.
     Это новое из воспоминаний касалось чужих "я", и они продолжали говорить
о  другом  Пределе, другом Я... и  о людях,  таких, как этот. Были  и другие
воспоминания...  о  мрачных,  затененных  уголках  Пустого  Пространства,  о
мириаде  аспектов Вселенной,  неотносимых ни к Скале, ни к не-Скале, скорее,
это  были  особые  подвиды  Скалы,   твердые,  незыблемые,  но  отличавшиеся
многообразием   структур,  поражавших   разум   и   обозначивших  странствие
миллиардов отдельных Событий, больших и малых, в теплом чреве Матери-Скалы.
     Углубляясь в это исследование, Я копалось  в воспоминаниях, принесенных
чужими "я".  Как много  было  в  них странного, непонятного, озадачивающего,
приводящего в смущение.
     Прежде  всего,  это  можно  было охарактеризовать  как чудо,  поскольку
казалось,  что Вселенная до  сих пор хранила в  себе  мириады неожиданностей
далеко от Предела, такого знакомого, привычного, уютного.





     Дэв знал, что Империя - враг. Империя разрушила его  семью,  обязав его
отца   развестись   с  матерью,  чтобы  заполучить  возможность  обзавестись
социально приемлемой  супругой, обеспечившей ему  доступ в  высшие командные
сферы Империи. И  пост этот, в конечном итоге, привел его к позору, военному
суду, к самоубийству. Мать Дэва еще была жива, однако после проведенной  над
ее  психикой реконструкции, превратилась в странную, недоверчивую, нелюдимую
особу. А брат Дэва... где теперь был Грег?
     Дэв вынужден был заняться поисками новой семьи для себя...
     Семьи? А что вообще есть семья? Впечатление  собравшихся вместе "я", но
нечто более  определенное,  более... независимое. Не  отражения и эхо  Я,  а
каждое Я, сознающее свое право быть им.
     Поразительно.





     Сражаться  против Империи.  Не во имя отмщения,  хотя  поначалу  именно
отмщение  было главным движителем. А потому, что Империя - несправедливость.
Потому что душила  индивидуальность, людские  цели,  Богом  дарованное право
предпринимать попытки  и  совершать ошибки, учиться  на них  и предпринимать
новые попытки.
     Потому, что она уничтожает барьер, отделяющий человека от машины.
     Потому что старается навязать лишь один  тип существования, один способ
восприятия культур, столь не похожих друг на друга, как североамериканская и
кантонская, японская и джуаниекундан, латиноамериканская и Северная хинди.
     Потому  что она несостоятельна,  потому что утверждает торжество  боли,
принося индивидуальность в жертву конформизму.
     Потому что  ни  одно из правительств  не имеет  права  властвовать  над
душами и разумом людей.





     Правительство.  Конформизм.  Индивидуальность. Странные  мысли,  чужие,
непостижимые.
     Однако теперь Я могло ясно ощущать и  услаждаться этой ясностью  потока
мыслей.  Тот  комель,  что  человек  обернул  вокруг  своей...  руки...  был
поглощен, его черты подвергнуты анализу, выяснены его цели. То, для чего был
создан  комель,  -  чтобы  перебросить  мостик между  двумя  разными  типами
мыслящих существ, - Я уже постигло.
     Но  даже  если  доведенные до совершенства мыслительные  аппараты обоих
были  настроены  друг на друга, как все-таки могло Одно понять Другое, того,
кто не мог ощутить те же аспекты  окружающей Вселенной... или же  разница  в
способе  ощущения их  так  же  велика,  как велика разница  между  Скалой  и
не-Скалой?
     Что произойдет, если здесь применена... нейростимуляция?





     Внезапно Дэв очнулся... совершенно бодрым, хотя и не мог сразу же точно
определить,  закрыты  ли  его  глаза  или  нет,  поскольку  его  по-прежнему
окутывала давящая тьма. У него было такое ощущение, что он  лежал на водяном
матрасе, хотя  мягкие  волнообразные  движения  под  ним  как  будто  бы  не
совпадали с его собственными.
     Спина...
     Он вспомнил о тех последних минутах  ужаса, он помнил о той резкой боли
в спине, пронзившей все  его существо, после чего была уже только  пустота в
нижней части тела, словно она исчезла.
     Хорошей,  опытной команде инженеров-соматиков ничего бы не стоило вновь
в два счета поставить его на ноги, но... откуда им здесь быть?
     Предчувствуя самое страшное, он  попытался пошевелить пальцами ног... и
тут же почувствовал, что они двигаются!
     Облегчение,  которое  он  испытал,  убедившись,  что ноги  его  целы  и
невредимы,  было неописуемым, но эта захлестнувшая его волна радости длилась
до  тех  пор,  пока ему не  пришло в голову,  что даже  ампутация вызывает у
человека, лишившегося конечностей, долгие  фантомные боли и ощущения наличия
их. Так что же было с ним?
     Он обеспокоенно сунул руку вниз и... нащупал свою собственную ногу. Дэв
готов был плакать от счастья. Боль куда-то исчезла, но в  груди  по-прежнему
ощущалась тяжесть, будто на нее навалили целую кучу мокрой глины.
     Что было на его груди! Что-то мягкое на ощупь. Что же это такое?
     Дэв прекрасно помнил все, что предшествовало его падению в омут с Нага.
Он был в туннеле, потом упал на эту массу ксенофобов.
     Волна страха  прошла по  нему и... внезапно исчезла. Он был жив и, судя
по  всему, даже не ранен.  Он  чувствовал, что перегретый воздух  от"  давал
серой, но никаких затруднений дыхания это у него не вызывало.
     И сейчас ему вспомнились те удивительнейшие видения...





     Сложность сознания очнувшегося Дэва Камерона восхищало даже больше, чем
поразительный химический состав его бездыханного тела,  когда он пребывал  в
беспамятстве. Каким же сложнейшим, затейливым узором рассыпались мысли в его
мозгу, как удивительно было  наблюдать за этими приливами и отливами нервных
потоков, направляемых с самой вершины его мозга, растекавшихся потом по всей
поверхности  коры  головного  мозга,  ощущаемых  как  волны  взаимозависимой
чувственной образности.
     Я чувствовало... странность... Внутри этого  создания, называвшего себя
Дэвом Камероном,  гнездилось столько всяких образов,  множественных Я внутри
единого создания, так  сильно связанных друг с другом, даже проникших друг в
друга,  что  порой трудно  было  отличить, где  кончается одно и  начинается
другое. Этот  Дэв Камерон решил  бороться  за  то, что он называл "свободой"
против  угнетателя,  называемого  "Империей";  был  и  другой  Дэв  Камерон,
холодный,  расчетливый, трезвый логик, до  сих  пор  жаждущий  -  это  можно
назвать лишь так - другого человеческого существа по имени Катя Алессандро.
     Один  поток внутри другого, одна мысль в другой. Это  комплексное бытие
воплощало в себе две ипостаси - Одного и Многих.
     Мозг  Дэва  Камерона  был  поделен  на  две части,  каждая  из  которых
управляла  и контролировала разные виды информации по-разному. Странным была
и  эта  сеточка  из  необыкновенно  чистых  металлов,  которая  покрывала  и
пронизывала  различные участки  мозга,  эти  керамические и  аллоевые  узлы,
вживленные в мозг  и в ладонь, переплетенные  с нервами, причем  способ этот
был явно заимствован  из нанотехнологии.  Вначале Я даже показалось, что это
переплетение  имело  природное   происхождение,  но  при  более  пристальном
рассмотрении выяснилось, что это было чем-то таким,  что  решили добавить  к
организму   снаружи.  Любопытно.   Люди  не   были   наделены   от   природы
нанотехнологическими  способностями,  но  вынуждены   были  разработать  эту
технологию и обзавестись чем-то вроде особых протезов.
     Славно они  доработали,  если смотреть  на  это со стороны.  Но  многое
нуждалось в усовершенствовании. Если бы  у них  имелись  более прочные связи
между правой и левой половиной мозга, например...
     Как это...





     Дэв с  неудовольствием  ощутил, что  мысли его были  какими-то  слишком
ясными,  необычно и  непонятно точными,  слишком...  созидательными.  У него
никогда не возникало подобных ощущений, этого опьяняющего, почти вызывающего
головокружение  состояния,  словно  его разум  несся куда-то во  весь  опор,
поначалу даже пугавшего его.
     Кроме того,  идеи...  Внезапные. Блестящие.  Вдохновляющие.  Может, это
галлюцинации?
     Вероятно, он действительно сошел с ума. Однажды он где-то слышал о том,
что шизофрения как раз и есть неспособность контролировать внезапные  скачки
мыслей.
     И  все же,  если  это и было безумие,  то  оно  носило  ярко выраженный
творческий  характер  и  было  приятным.  Переживаемое  им сейчас можно было
сравнить  с  тем подъемом, который он испытывал  тогда, когда полностью  был
присоединен, когда ему подчинялась вся  неистовая мощь "Шагающей", слившейся
с  его  телом,  когда  он  сливался  с  ИИ высокого  уровня. Но сейчас-то он
присоединен не был...
     Или все же был?
     Он был соединен с... чем-то.
     Углубясь в себя,  он понял  вдруг, что  это  Нага, и в момент какого-то
озарения осознал и то, что все это результат его вмешательства. С легкостью,
свойственной   лишь  игре  воображения,   но  и  с   отчетливостью,  которая
сопутствует осмыслению реальности, перед его внутренним взором предстало все
причудливое  многообразие  связей,  тонкое, тончайшее,  не  толще нескольких
молекул, которое теперь пронизывало его тело вдоль и поперек, в  особенности
сгущаясь вдоль его центральной нервной системы и концентрируясь в мозге.
     Паутинки  растительности, культивированной Нага, низвергнулись пушистой
массой с его лица  на грудь. Оказывается, то тяжелое,  что навалилось на его
грудь,  было   особой,  выращенной   Нага   супраклеткой,  источником  чужой
растительности, состоящей почти полностью из нанотехнических органоидов, и к
ней тянулись эти странные, напоминавшие нервы волокна.
     Сначала  они  показались  Дэву   особым  видом   грибка,  бесчисленными
разветвляющимися гифами, нитями грибницы,  питавшимися  им,  его телом... но
прежде  чем наиболее примитивная часть  его разума  успела  отреагировать на
этот  ужасающий факт, его  осенила  вдохновенная  мысль,  принесшая  с собой
полное понимание намерений Нага. Да, он был частью  Нага, точно также, как и
Нага были частью его самого.
     И не  нужно было бояться этого, ведь  Нага движимы лишь одним - узнать.
Как и он сам.





     Вселенная  чудес,   вывернутая  наизнанку.  Скала,   как...  мельчайшие
глобулы,  плывущие в  нескончаемом море  не-Скалы. Радиация...  длина  волны
укорачивается,  постепенно  удаляясь  от  знакомой,  убаюкивающей теплоты  и
долгих,  неопределенных  изысков радиации. Открытие! Электромагнитный спектр
растянулся намного дальше известных пределов!
     Разве  было возможным ощущать эту  радиацию? Люди, несомненно, ощущали.
Многие из их воспоминаний содержали характеристики куда более подробные, чем
они могли навоображать себе  относительно температуры. Скопировать орган для
обнаружения такого излучения было относительно несложно. Сложнее, и намного,
переупорядочить средства различения образов.
     Зрительный акт, в конце концов, осуществлялся не в глазах, в мозгу.





     Дэв видел.
     Это было не так, словно он  видел  своими собственными глазами,  но  он
сразу понял, что произошло. Когда он бывал присоединенным к уорстрайдеру, он
не  раз обращался  к приборам  инфракрасного  видения,  и  то, что  он видел
сейчас, очень походило на ту картинку, которая возникала  в  его  внутреннем
взоре  при  использовании  инфракрасных устройств - неровные  пятна и  узоры
воспринимались  как  красные,  желтые и  зеленые,  отграничивающие  форму  и
вещество в структурах, почти абстрактных.
     Его   настороженный,  обостренный   ум  воспринимал  эти   структуры  и
упорядочивал  их,  находил  в  них   смысл  и  определенные  закономерности.
Дешифровав  эту  цветную  картинку,  Дэв понял,  что  находился  в  огромной
подземной полости, лежа на поверхности моря супраклеток Нага, раскинувшегося
вширь и  ввысь  и  даже  по скалистым  стенам,  окружавшим его.  Эта  особая
специализированная супраклетка, расположившаяся на его груди, была соединена
тысячами нитей, толстых, с палец Дэва, и таких тонких, что он даже не мог их
видеть, лишь каким-то образом ощущать.
     Неожиданное  зрелище  этой паутины  проводов, внезапно  выросших  между
супраклеткой  и  его  телом,  поразило  его, хотя  он  уже  чувствовал  свою
соединенность с еще одной, новой частью разума. Эта первая реакция, острая и
спонтанная, постепенно слабела, исчезала, и  он удивился,  почувствовав, что
уходит она в эту массу органической ткани, окружавшей его.
     Я не хочу, чтобы ты беспокоился.
     Ничего. Я... мы... еще не окончательно слились.
     Еще.
     Еще.
     Ассоциацию эту можно  устранить в любое время. Изменения  в  твоем/моем
теле не обязательно должны  быть необратимыми.  Они были необходимы: первое,
чтобы спасти тебе/мне жизнь, второе - изучить твои/мои функции.
     Понятно. Принято.
     Дэв сознавал, что эта инфракрасная картинка супраклетки и всего, что из
нее торчало, вызывает  у него шок и отвращение.  В  каждом из людей  глубоко
засело  густо  замешанное  на  страхе  отвращение ко  всем  организмам,  что
питались от них - будь то паразиты или же сапрофиты. Сюда можно было отнести
бактерии. Грибки и плесень. Паразитов-гельминтов и насекомых.
     Но  если это сосуществование между  двумя  особями приносило  и тому, и
другому  только  пользу,  это  могло быть  названо симбиозом в полном смысле
этого слова.
     Симбиоз,  как вдруг  с внезапной  ясностью  понял  Дэв, -  естественный
способ существования многих организмов, известных ему. Митохондрии в клетках
его тела  несколько  эпох  назад начали с того, что  внедрились в клетки как
виральные  или  бактериальные  симбионты,   и  постепенно  настолько  сильно
интегрировались  в эту систему, что  теперь были уже клеточными органеллами,
чье присутствие в клетках обеспечивало жизнеспособность последних, поскольку
эти органеллы взяли на себя львиную долю преобразования питательных веществ,
поступавших в клетку, в энергию. На другой отметке шкалы,  уже более  ясной,
находились бактерии, средой обитания которых являлся кишечник человека,  без
которых человек не смог бы переваривать пищу...
     То,  что   происходило   сейчас,  было   тоже   симбиозом,  хотя  менее
совершенным, чем первый из названных  выше,  однако более  совершенным,  чем
второй, и отличавшимся от обеих тем, что  в любой момент оба участника могли
отделиться друг от  друга...  и эта их диссоциация не привела бы к гибели ни
одного из них.
     Возможности же у этого альянса открывались весьма заманчивые.  Дэв  уже
понял,  насколько сильно расширился диапазон  его чувств даже за счет одного
лишь количественного увеличения  площади  его  коры -  и зрение, и  слух,  и
вкусовые ощущения - все поразительно обострилось  и, что самое удивительное,
все эти чувства находились под его контролем, и он в любое время мог снизить
как их интенсивность, так и глубину, совсем как во время переживания обычной
ВИР-драмы, когда  он мог регулировать  уровень поступления данных в цефлинк.
Появились  и другие, доселе неизведанные  чувства. Теперь он мог чувствовать
излучение, микроволны, исходившие от окружающих его существ, он чувствовал и
тепловое  их  излучение, и  эти  волны сообщали ему гораздо  больше,  нежели
просто  древнее,  хорошо  знакомое  ему ощущение  тепла.  Обострившийся слух
позволял  отчетливо слышать все  звуки,  издаваемые соприкасавшимися  друг с
другом и  с  поверхностью  скал  супраклетками  на расстоянии  хороших  двух
десятков  метров...  мало   того,  он   мог  дифференцировать  их,  отличать
супраклетки по  звуку, производимому каждой из них.  Дэв мог закрыть глаза и
ушами  отчетливо  представлять себе окружавшую  его картину,  причем  мягче,
спокойнее, нежели бы он просто видел все это глазами.
     Может быть, это, спрашивал себя Дэв,  и  было то, что видит дельфин при
помощи своего ультразвукового сонара, естественного органа в глубинах океана
Земли?
     Кроме того,  возникшее  сейчас соединение между  двумя  полушариями его
головного мозга открывало удивительнейшие  перспективы. Его интеллект  - Дэв
не сомневался в этом -  достиг той точки, где непосредственная взаимосвязь с
его  прежними  познавательными  способностями   утрачивала  смысл.  Он   мог
обрабатывать поступавшую в мозг информацию быстрее и эффективнее, память его
работала теперь  не  хуже  его  имплантированного устройства,  даже  точнее,
аккуратнее,  совершеннее  и  на  более доступном  уровне, а  его  спонтанный
творческий потенциал, проницательность, интуиция,  выводы, которые он  делал
теперь, вычленяя  самое нужное из потока данных, достигло того  уровня,  где
начиналась уже совершенно иная ступень осознания себя.
     Супраклетка Нага,  казалось, начинала уменьшаться  в размерах,  как  бы
чахнуть. И действительно, молекула за молекулой, она впитывалась, уходила  в
тело Дэва, проникала во всю  эту тончайшую сеть, выращенную только что в его
организме,  клеточный  материал  создавал  новые, особые  структуры  под его
грудной клеткой и в  брюшной  полости.  Сеть линий коммуникации  Нага-Дэв на
молекулярном уровне становилась все гуще.
     Границы сознания Дэва теперь расширялись, наделенные новыми чувствами -
своими  и  чувствами этого  таинственного нового  обитателя  его  организма,
нового спутника. Он каким-то непонятным образом ощущал теперь свою слитность
с Нага, со всеми Нага, которые заполняли эту необъятную подземную пещеру, он
знал их историю, воспринимал переживаемое ими как бы издалека, как будто...
     Дэв внезапно словно очнулся, вдруг  объятый страхом. Даже сверхгению не
следует спешить, давая оценку вещам, казалось бы, совершенно очевидным.
     До тех пор, пока он  вдруг не  придет к  осознанию того,  что теперь он
даже отдаленно не напоминает человека.





     Что  значит "быть  человеком"?  Иметь особый генотип?  - Несомненно,  и
это... однако, кроме внешней формы, есть еще и характерные признаки мышления
и  бытия,  отличающие человека от тех,  кто им не  является. Если  брать  за
основу их генотип, то геники,  несомненно, имеют  право быть причисленными к
людям. Большинство из них, на девяносто девять процентов  и более,  обладают
тем, что заложено в генах  человека,  однако они законодательно лишены  прав
собственности и самоуправления. Искусственные интеллекты не имеют  ничего от
генов  человека,  однако  имеют некоторые  -кое-кто  для  обозначения  этого
предпочитает  пользоваться термином "относящиеся к  мимикрии" - человеческие
черты и свойства мышления.
     Люди же, имеющие в своем распоряжении вживленные цефлинки, выращенные в
организме  вкупе  с   искусственными  накопителями   информации,  обладающие
возможностью непосредственного  доступа к компьютерным  сетям  и контрольным
системам  ИИ,  обладающие  диапазоном интенсивных  чувств,  неизвестных  его
предкам...  разве  эти  люди в  меньшей  степени  люди,  чем  дитя, нагое  и
визжащее, только что извлеченное из чрева матери?
     Человек и его деяния
     Карл Гюнтер Филдинг,
     2488 год Всеобщей эры

     - Вон они!
     Беспилотные  ракетные  снаряды  "Соратака"  - тонкие,  вытянутые стрелы
Se-280  выскочили  неизвестно откуда на золотисто-голубой небосклон  и перед
тем,  как  врезаться  в поверхность планеты и сотрясти  все вокруг взрывами,
прочертили несколько белых инверсионных следов на небе.
     Катя стала вращать свою "Шагающую", выискивая цель.
     - Прицеливание! - скомандовала она, и красный курсор, прилипший к одной
из Se-280-тых замигал. - Цель захвачена! Огонь!
     Вспышка лазера,  мелькнув, словно отразившись от  крыла ракеты,  выбила
облачко металлического пара, после чего последовал  взрыв. В воздух вылились
тонны жидкого  водорода и...  воспламенились.  Небо  было  усеяно  падающими
обломками дюраллоя и затянуто клубами белого  дыма.  По гераклианской долине
грозным ропотом прокатилось эхо далекого взрыва.
     -  Отлично  сработано,  Катя! - раздался  в  оперативной  цефлинк-связи
восхищенный  крик Вика  Хэгана.  - Давай  теперь  и остальныхИх же здесь вон
сколько, ублюдков этих!
     - Даю!
     Однако  снаряды  разрывались  уже  на  склонах  горы  Маунт-Атос.  База
"Стойкого Моргана" превращалась  в огнедышащее жерло вулкана, над  которым в
полуденное небо взмыл столб отвратительного черного дыма. Все, кто находился
там,  правда,  с   трудом,  но  все  же  сумели  спастись,  прыгая  в  любое
самодвижущееся средство.  Колонна уходила  в северном направлении изломанной
линией  магнитоходов и  четвероногих  транспортных машин,  сопровождаемых  в
хвосте  и с  флангов  двумя десятками боевых "Шагающих",  доставленных  сюда
Дэвом с Афины.
     Эти машины  были всем,  что  восставшие могли  воспользовать  для своей
защиты от  неприятеля.  Флот уже успел уйти  в космос, как только  поступили
сведения  о выходе на  орбиту эскадры  империалов, а два  корабля повстанцев
были уничтожены  еще до того,  как из-за помех стала невозможной  радиосвязь
практически на всех диапазонах.  Многие из конфедератов,  находясь сейчас на
небесном лифте, оказались в ловушке и надеялись, что  их спасет какой-нибудь
из кораблей.
     А  кораблей  не  было.  Оставшаяся  на   поверхности  планеты   колонна
уорстрайдеров пыталась пробраться к одному из атмосферных заводов в  надежде
укрыться там от неприятеля. Они были уже на  полпути, когда появились первые
управляемые  снаряды   империалов.   Возник   бой   на   отходе,   страйдеры
останавливались  лишь  для  того,  чтобы осуществить  прицеливание и сделать
несколько выстрелов, а затем продолжали движение дальше на север. Изрезанная
оврагами  равнина между горой  Маунт-Атос  и  атмосферным заводом  была  вся
усеяна погребальными кострами догоравших сбитых  аэрокосмолетов, которые, не
отличаясь прочностью "Шагающих",  тут  же разлетались на куски при попадании
лазерных  лучей. И все же в небе еще оставалась тьма-тьмущая аэрокосмолетов,
то и дело спускавшихся с орбиты, где завис  "Донрю". Две "Шагающих" уже пали
жертвой воздушных атак, а три других были серьезно повреждены.
     -  Есть  цель! Приближение по  курсу три-один-один,  -  сообщил младший
лейтенант Лэнэджер по оперативной цефлинк-связи. - Угол возвышения один-два.
Направляется к нам.
     - Вижу его, Томил. Есть захват! Огонь!
     Сверкнула вспышка лазера, Se-280 неловко колыхнулся, и  из его ведущего
двигателя потянулась струйка дыма. Отовсюду на  колонну сыпались управляемые
снаряды, противник  старался лишить повстанцев  наступательных  машин, после
чего подавить их сопротивление и уничтожить.
     -  Генерал Синклер!  - Катя пыталась  связаться с  ним  по  тактической
лазерной  связи. Синклер должен  был  находиться где-то  впереди,  на  борту
одного из транспортов КС-212, четвероногого чудища весом в восемьдесят тонн,
имевшего среди личного состава кличку "Слон". - Генерал Синклер,  вы слышите
меня?
     - Я здесь, Катя. Слушаю тебя.
     -  Генерал, мне кажется, единственный выход для меня - это взять сейчас
половину наших  страйдеров и остаться  здесь. Задержать их. Остальные  будут
сопровождать вас и членов правительства к пещерам генератора.
     - Так вот, послушайте теперь  меня, полковник, - вмешался генерал Смит.
- Что вы здесь раскомандовались...
     -  Тактическим  оружием  командую  я,  -  отрезала  Катя,  не  дав  ему
договорить. - Ни  вам, ни вашим людям ни за что не  добраться до генератора,
если  мы не  задержим империалов здесь. Мы же не  хотим,  чтобы  эти  ракеты
разнесли вас в клочья.
     Наступила долгая, томительная пауза.
     - Допустим,  вы правы, полковник, я и сам не вижу другого  варианта. Но
требую, чтобы передали  кому-нибудь  свои  полномочия  - сейчас  вы для  нас
нужнее, чем когда-либо.
     Переговорить с  гераклианскими  Нага, как  это  уже  попытался  сделать
Дэв...
     - Простите, генерал. Я не могу  пойти на это. Ей  уже и так приходилось
не раз бросать своих  товарищей,  слишком много  боевых друзей  пришлось  ей
потерять из-за того, что бездумно следовала чьим-то приказам.
     - Полковник, вы, очевидно, не понимаете меня. Это не рекомендация. И не
просьба. Это приказ. Мы не  можем потерять вас сейчас, поскольку именно вы -
эксперт в вопросах сношений с Нага.
     -  Катя!  Послушайся  его! - Это был  Вик Хэган. -  Дай  мне возглавить
оборону!
     -  Ты  отправишься   сопровождать   транспорты,  Вик.   К  атмосферному
генератору.
     - Но...
     - Это приказ! Чтоб ты... понял!
     - Полковник, мы не можем позволить вам этого... - это снова был Смит.
     - А  вы, генерал,  зря теряете  время,  уламывая меня, как  на...  - не
договорив, Катя внезапно вывернула свою машину из колонны. - Эй, кто
     пойдет  со мной показать  этим вонючим имперским задницам, кто мы есть?
Есть среди вас добровольцы? Мне нужно девять человек!
     - Есть! Я отправлюсь.
     - И я!
     - Так точно, полковник!
     - Катя, я иду с тобой!
     Пока следовали подтверждения, Катя быстренько переключилась на связь со
своим напарником по уорстрайдеру.
     - Ты можешь  отправляться сопровождать транспорты, Томид. Если вскочишь
в один из магнитоходов, то еще успеешь  уйти с  ними.  Ведь это  я вызвалась
остаться  здесь,  а не ты. 'Я  за тебя  решать не могу. А с нашей тачкой я и
одна справлюсь.
     - Никак нет, полковник!  - наотрез отказался  Лэнэджер. - Что это вам в
голову взбрело? Вы что, всерьез считаете, что я смогу спокойно спать, если с
вами что-нибудь случится?
     Катя не нашлась, что ему ответить.
     - Ладно, Томид. О'кей. Спасибо тебе. Но придется попыхтеть.
     -  Именно поэтому я  и  решил остаться,  полковник.  Внимание!  Цель  в
секторе 259, азимут один-пять!
     Последовавший тут же взрыв поднял комья земли высоко в небо.
     - Прицеливание! Есть! Огонь!





     Я боюсь.
     Чего?
     Я не...
     чем был я.
     Я больше не человек.
     Я больше не Я. Одиночество... и любопытство. Кто есть я/мы?
     Давай отправимся на Пустую поверхность.
     Зачем?
     Чтобы... ощущать. Я чувствую здесь вибрации. Сюда доходят удары.
     ...через Скалу. Я чувствую...
     ...События.
     ...Согласен. И вкус...
     ...чистых металлов и...
     ...магнитных полей.
     Я их чувствую.
     Интерес. Но  Пустая Поверхность - страшное место,  чужое,  это пустота,
не-Скала, совершенная пустота, такое и представить трудно.
     Пустая Поверхность - моя  родина. Родина  всех людей. И Империя пришла.
Ты  чувствуешь  их  корабли  -  это  как  маяки массы и магнетизма,  потоков
энергии, рассеивающиеся по Пустой Поверхности?
     Я/мы чувствуем их. Но ведь ты/я не...
     люди уже. Согласен. Печально... потери... одиночество. Мне нужно...
     ...хочу...
     ...ощутить...
     ...Поверхность...
     ...непосредственно. Согласен. Мы идем...
     Как?
     Так...





     Чуджо Кавашима телом пребывал в  своем цефлинк-отсеке на борту "Донрю",
зависшего  на  орбите  над  Гераклом  с  перигеем  в  тридцать  две   тысячи
километров. Но  соединен он  был сейчас  с одной  из  280-х, управляемой  ИИ
аэрокосмолета.  Это давало  ему прекрасную возможность обзора  всего  театра
боевых   действий.  "Соратака"   сгруппировались   слева,   ветер   свистел,
рассекаемый короткими крыльями аэрокосмолета.
     -  Они   уже  бегут,  чуджо-сан,  -   с  гордостью  сообщил  ему  пилот
аэрокосмолета.
     - Да,  на самом деле. Прикажите вашей эскадрилье усилить атаку. Похоже,
они собираются оставить половину  своих "Шагающих", чтобы  задержать наших и
дать возможность остальным уйти.
     - Так точно, сэр. Что мы атакуем - линию обороны или транспорты?
     Кавашима задумался на секунду:
     -  Транспорты. Если мы  сумеем задержать их, не дав уйти в  атмосферный
завод, то  заполучим их всех. С орбиты мы уничтожаем машины сопровождения на
гребне горы, ну а потом вводим в бой наши "Шагающие" на земле.
     - Так точно, чуджо-сан! Передаю всем ваш приказ...





     Дэв  выбрался  из   люка  на  склоне  искусственной  горы  атмосферного
генератора.  В  отличие  от пирамид  в Древнем  Египте  склоны этих  гор  не
состояли  из  гладких  каменных  блоков,  поверхность их  представляла собой
кружева  штампованного  железа  и бетонные  плиты,  связанные металлическими
перекладинами   в  виде  трехмерного   целого,   обеспечивающего   поддержку
внутреннего  оборудования  горы  и возможность легкого поступления  газов  в
обоих направлениях.
     Ветер  на этом склоне из  металлической решетки  был страшенный, но Дэв
даже не  замечал его.  Нага  упаковали его  в громоздкую, однако  достаточно
гладкую  змееобразную форму, когда тащили через  туннель, но согласованность
искусственных и природных чувств была настолько совершенной, что Дэв даже не
замечал,  что  находится  в  змее  ксенофобов,  он  сам  был  змеей,  черной
извивающейся  змеей,  выбравшейся  из  бесчисленных  темных  туннелей  горы,
вырвавшейся наружу  в сопровождении тут же  взорвавшегося  облака  нано. Дэв
наслаждался своим единством с огромным и широко раскинувшимся мозгом.
     Хоть   Дэв  и  не  находился   сейчас  в  непосредственном  контакте  с
супраклетками Нага,  постоянный взаимообмен данными продолжался через только
что изобретенный и изготовленный радиолинк.  Построить приемник и передатчик
было делом двух секунд, поскольку  нанотехнические  фрагменты соединялись  в
соответствии  со  структурой,  уже  поглощенной  Нага,  но предварительно  в
точности зафиксированной в памяти корпуса "Шагающей" Дэва.
     Едва он выбрался  на поверхность, как его тут  же атаковали  радиошумы,
резкие визги и вой. Дэв узнал эти  сигналы - так работали постановщики помех
империалов  -  и  уменьшил  громкость. Теперь  он  знал частоту  противника.
Сосредоточившись,   Дэв  послал  мощный  сгусток  электромагнитной  энергии,
генерированный  внутри огромного  подземного  аппарата  Нага и  направленный
точнехонько  на каждый  из этих перемещаемых по  воздуху  передатчиков.  Луч
мгновенно  пережег  все бортовые цепи,  лишив  их  подачи энергии, с треском
вышли  из строя  недостаточно  защищенные электронные  цепи.  Все  это очень
походило  на  разрушительное  воздействие  электромагнитного импульса  после
взрыва термоядерной бомбы.





     Кавашима  моментально погрузился  в темноту. Затем его  внутренний взор
прояснился, он снова был  на борту "Донрю"  в лоне виртуальной реальности  в
центре управления. Что же произошло? Его лазерная связь  с командиром  одной
из эскадрилий внезапно оборвалась.
     Запросив причину  и размеры неисправности, адмирал  выяснил, что  связь
была  прервана  по причине мощнейшего электромагнитного  импульса,  по  вине
которого вышло из  строя  около  шестидесяти  процентов  средств связи,  как
космической,  так  и  ближней.  Самое  любопытное  то,  что  источник  этого
излучения был, во-первых, неизвестен, а во-вторых, отличался направленностью
на отдельный аэрокосмолет, а не просто в пространство.
     Что же за неизвестное оружие применили бунтовщики?
     Впрочем,  не  имеет значения. Скоро на поверхности Геракла не останется
ничего  живого, за исключением  разве  что его  подразделений  и  рассеянных
мелких групп бунтовщиков, молящих о пощаде.
     - Приготовиться к получению координат  для бомбардировки поверхности! -
рявкнул Кавашима.





     - Что за черт? -  Катя услышала сначала  радиошумы, а  потом ее сенсоры
зарегистрировали  источник  мощнейшего  электромагнитного  излучения, причем
сконцентрированного  настолько  сильно,   что  оно  даже  не  задело  ни  ее
"Шагающую", ни остальных, ожидавших приказа на вершине горы.
     Один  из снарядов  "Соратака",  потеряв управление,  неуклюже плюхнулся
где-то в стороне.  Остальные, казалось, блуждали  в воздухе, пытаясь обрести
контроль, затем помчались обратно. Их явно что-то застало врасплох. Но что?
     На  склоне  горы  вдруг  замелькали   вспышки  разрывов.  Вверх  быстро
продвигались боевые машины  империалов,  их  было, самое  мало, три десятка,
надвигающихся прямо  на  них.  Они  шли,  растянувшись почти на километр,  -
тяжелые,  закованные в броню  четвероногие "Шагающие", за каждой из  которых
тянулась цепочка бойцов Космической пехоты Империи. Значит, империалы решили
бросить в бой живую силу и "Шагающих".
     От  брони  Катиной  машины  отрикошетил  мощный  лазерный  пучок,  она,
инстинктивно  пригнув машину,  послала ответный залп. Некогда было думать  о
загадочных электромагнитных импульсах.  Линия "Шагающих"  повстанцев открыла
огонь,  и на наступавших империалов  обрушился шквал ракетного огня и  залпы
лазерных орудий.





     Существо, бывшее прежде  Дэвом Камероном, взбиралось все выше по горной
круче,  внимательно следя  за горизонтом  и небом, пользуясь всей амальгамой
чувств  -  зрением и  слухом  человека,  скомбинированными  с  восемнадцатью
чувствами,  дарованными  ему Нага  и  позволявшими  ощущать магнитные  поля,
прислушиваться к тихому журчанию перетекавших электронов, смутно чувствовать
громады объектов, направлявшихся в  космос. Он  был уже отлучен  от главного
тела Нага, особая супраклетка полностью вживилась, внедрилась в его тело,  и
молекулярная паутина, связывавшая его с остальными супраклетками, с "целым",
исчезла,  растворилась.  Внутри  своего  светившегося  серебристым  и черным
змеевидного тела он выглядел вполне по-земному, вполне по-человечески.
     Но разум  его, разум,  что скрывался за его серо-стальным  взором,  был
иным.  Все  существо Дэва  Камерона было теперь собрано воедино, в крохотную
точку,  фокус  концентрации,  сосредоточенности,  вспоминающей,   ощущающей,
рассчитывающей и, в первую  очередь,  думающей,  размышляющей с новой, ранее
неизведанной рациональностью,  напрочь  освобожденной от  всех сантиментов и
эмоций. Что  осталось в нем из эмоций, - так  это заставлявшее его трепетать
сознание  собственной   власти.   Не  осознавая  полностью   пределов  своих
возможностей, даже не зная, существовали ли эти пределы вообще, Дэв понимал,
что  теперь он  был наделен возможностями, которые  его  в буквальном смысле
уравнивали в правах с
     Богом.  Посредством  нового,   только  что  вживленного  в   его  череп
радиорецептора он слышал теперь  гул  голосов  в работавших радиоцепях,  мог
одновременно прослушивать все  радиоканалы  на  всех радиочастотах,  отделяя
каждый  и  обрабатывая  имевшуюся  там  информацию,  понимать  и  запоминать
услышанное.
     Больше...
     Без всяких  усилий он настроился на одну  из волн,  В одно мгновение он
оказался внутри  одной из  "Шагающих" империалов. Это была штурмовая "Тачи",
из тех, что  преследовали колонну восставших. Дэв  почувствовал странный тип
виртуальной реальности, узкое пространство вне центра цепи "Тачи". Он ощущал
присутствие бортового  ИИ  машины  и тяжеловесный,  инертный, но  зато легче
приспособляемый разум пилота.
     Перепрограммировать бортовой  компьютер  "Тачи"  было  проще  простого.
Изменить кое что здесь... потом здесь... нажать вот это... Через две секунды
Дэв мысленно перенесся уже  во вторую "Тачи", в  ту,  пилот которой отчаянно
пытался  восстановить подачу энергии  к системам  вооружения, к  контрольным
устройствам, к любой системе управления.
     В конце концов,  его цефлинк-связь с  машиной,  просто вырубилась  и он
остался сидеть во тьме своей "Шагающей".
     И все "Тачи", брошенные против восставших одна за  другой  выходили  из
строя.





     - Катя! - позвал Вик. - Что там происходит?
     - А я что, знаю? Видно, что-то там у них не ладится, Вик.
     - Это понятно, но что именно?
     - На высокочастотных  диапазонах происходили  странные вещи, - вмешался
Торолъф  Бондевик.  -  Выглядит это  как передача  сконденсированного потока
информации, но я ничего не смог разобрать, как ни пытался.
     - Понятно... Черт! Ничего не понятно! Это совсем почти как...
     - Как что, Катя?
     - Как стандартный алгоритм передачи, тот же самый, каким пользуемся мы.
Но... он какой-то быстрый, его  для чего-то решили  ускорить, выглядит  так,
будто  кто-то  пытается  загружаться информацией,  но раз в  пять,  в десять
быстрее.
     - Быть этого не может!
     - Ничего другое мне в голову не приходит.





     -  Мы поймали цели, чуджо-сан.  Это что-то  очень  небольшое, похоже на
отдельные   "Шагающие",  но   на  этой  дистанции  к   отдельным  "Шагающим"
прицеливание невозможно, но, так или иначе, мы все равно в состоянии накрыть
их одним махом, взорвав над всей территорией мощный заряд.
     - Отличное решение. Открывайте огонь.
     - Так точно, чуджо-сан! Сию же минуту открываем огонь...





     Грохот разрыва оглушил Катю, разрыв сопровождался  ярчайшей зеленоватой
вспышкой,  ярче  ей  видеть не  приходилось.  Она чувствовала, что падает...
падает...  и  тут  ее "Шагающая"  ударилась о  камни. Контрольных  систем не
было... ничего не было, только  тьма  и изолированность в узком гробу отсека
пилота.
     Она схватилась за интерфейс оперативной связи.
     - Томид! Том, слышишь меня?
     Никакого ответа. Нужно было выбираться и немедленно. Ей показалось, что
ноздри ее учуяли запах  дыма.  Надавив на  рычаг открывания аварийного люка,
она к  великому своему  облегчению  почувствовала,  что  он подался  и через
секунду в непроницаемый  мрак отсека хлынул  поток солнечного света. Снаружи
вся местность была изувечена до неузнаваемости. Еще мгновение назад это были
скалы и  выжженная солнцем земля, сейчас же  ее взору предстала перепаханная
воронками,  развороченная, обожженная почва,  густо перемешанная с осколками
камня, а в небо вздымался огромный гриб дыма.
     Катя выбралась из  опрокинутой набок машины,  у которой  была  оторвана
одна нога, вторая же изогнулась,  образовав  странный уродливый  угол. Пламя
взрыва  совершенно слизало  с брони весь нанофляж,  большую  часть  наружных
сенсоров и антенны.  Нет, вряд ли это мог быть ядерный взрыв -  ей бы ни  за
что не  уцелеть  на  таком  расстоянии.  Катя  недоверчиво выставила  вперед
ладонь, но нет - наличие радиации ее сенсор не регистрировал.  Скорее всего,
эту  вершину горы снесло в результате попадания посланного  прямо из космоса
лазерного луча огромной мощности.
     Повсюду валялись низверженные "Шагающие". Одна машина  горела, половина
бронированного  корпуса   расплавилась.  Боже  ты  мой!  Это  же  "Шагающая"
Торольфа!..
     Томид Лэнэджер выбрался из своего отсека  через передний люк и спрыгнул
на еще дымившуюся  землю.  Воздух был наполнен запахом горящего  пластика  и
смазочных материалов.
     - Черт возьми, полковник...
     - Орбитальные лазеры, - не дослушав, пояснила Катя. И тут силы оставили
ее и  она  медленно  стала  опускаться на  колени. Земля  все еще оставалась
неприятно теплой. -  Нет, у нас просто  никакой возможности  не  было,  даже
самой паскудной...
     Многие "Тачи" так и застыли на месте, другие же  кучей взбирались вверх
по склону, за ними переваливался  с  боку на бок тяжелый, четвероногий  APW.
Солдаты  империалов  в  черной  броне,  сломя  голову  неслись вниз  с горы,
отчаянно  жестикулируя  лазерными  ружьями.  Один  из  восставших едва успел
выхватить лазерный пистолет, как  тут  же был  срезан ярко-белым выбросом из
плазменного  ружья. Запах горелой плоти добавился к запаху горелого  масла и
металла.
     Двое космических  пехотинцев  Империи бросились к Кате, вскинув  ружья.
Она медленно подняла руки, демонстративно выставив вперед ладони, показывая,
что в них ничего нет. Ее героизм куда-то пропал.
     -  Руки  вверх!  -  проорал грубый голос на ломаном  "англике". -  Кому
говорят - вверх! Оба!
     - Делай что он тебе говорит, Томид.
     - Но, полковник...
     - Подними  руки вверх, черт бы тебя взял!  Я не хочу, чтобы тебя  здесь
пришили эти...
     По лицам пехотинцев  было видно, что повторять в третий раз они явно не
расположены. Томид Лэнэджер медленно поднял руки вверх.





     На протяжении всей своей обозримой истории Человек поклонялся божеству,
созданному  его  воображением. С генной  инженерией, технологией имплантации
цефлинков,   лекарствами,  препятствующими  старению,  стимуляторами  обмена
веществ,  освоением   соматотехнического   реконструирования,  искусственным
интеллектом  и   нанотехнологией   -  Человек  наконец  начал  по-настоящему
перестраивать свой собственный облик по образу и подобию Бога.
     Становление "Человека технического"
     Фудживара Нараморо,
     2535 год Всеобщей эры

     Даже  наделенные  силой богов не могут одержать верх  в сражениях, если
удача  и  случайное  стечение  обстоятельств, столь  характерные для  хаоса,
вершат высший приговор. В то  время как  Дэв один за одним выводил из  строя
"Шагающие" противника, "Донрю" и два  корабля сопровождения открыли с орбиты
Геракла  огонь из своих главных лазерных орудий.  Вспышка и последовавший за
ней  гром в  одну  секунду лишили Дэва  зрения и сделали беспомощным.  Когда
зрение вернулось к нему, он увидел,  что то  место на взгорье, где страйдеры
восставших собирались  устроить  длительную  оборону,  разверзлось  огромной
воронкой и горело, боевые машины его товарищей взрыв расшвырял по сторонам.
     Даже находясь за километр от места этих  страшных событий, Дэв смог при
помощи своего вновь приобретенного сверхзрения рассмотреть то, что прежде на
таком расстоянии не увидел бы. Оставшиеся  в  живых  пилоты  срочно покидали
горящие машины, подоспевшие солдаты неприятеля тут  же разоружали их и брали
в  плен.  Большая  часть  "Тачи"  империалов  съехала   со  склона  и  снова
устремлялась за отступавшей колонной повстанцев.
     Дьявол! Он  мог продолжить свое бесшумное уничтожение "Тачи" империалов
и дальше и разделаться со всеми до единой, но  ведь оставался еще и  флот на
орбите,  зависший в тридцати  двух тысячах километрах  в космосе...  а здесь
космические  пехотинцы  отлавливали по одному пленников.  Черт возьми, ведь,
наверное, где-то  там среди них и  Катя,  а он стоит здесь  и ничего, ровным
счетом ничего не может предпринять, чтобы спасти ее!
     НЕ  дотянуться ему до пехотинцев. Дэв беспомощно  ждал,  заставляя свой
обновленный мозг отыскать какое-нибудь приемлемое решение. А может...
     Единственное, что пришло ему  в голову,  - попытаться нанести  удар  по
кораблям на орбите. Может быть, он мог бы вывести  из строя корабль таким же
образом, как делал это с "Шагающими"?
     В принципе это могло  получиться,  если найти  подходящую  частоту,  на
которой осуществлялась  связь между ними,  и  попытаться вклиниться  в  нее.
Огромная  энергия  оставалась  в  резерве  в  этом  необъятном  теле   Нага,
заполнившем  собой  большую  часть  этой  горы  наногенератора  атмосферы  и
растянувшемся под корой планеты на многие тысячи километров.
     Он  протянул  вперед руку, ища возможности присоединиться  к сети связи
кораблей Империи...





     На борту "Могами" -  одного  из крейсеров класса  "Како" - компьютерные
системы одна за другой внезапно начали самопроизвольно отключаться. Бортовой
ИИ  корабля стал  анализировать сложившуюся ситуацию и  приводить  возможные
причины  аварии.  Компьютерный  вирус  - программа,  нарушившая деятельность
вычислительных устройств -  забрался внутрь одного из компьютеров, ведавшего
каналом  связи  и...  и  тут  ИИ  отключился  сам. Это  можно  было  назвать
электронным самоубийством.
     Капитан первого ранга Хиджири Ушиба в этот момент как раз выбирался  из
своего  кресла, где сидел, присоединенный к системам  контроля  и управления
корабля и  из которых был самым  немилосердным образом  выпихнут.  Раздались
трели сигнала тревоги.
     - Тайса-сан!
     Его  второй  заместитель,  плавая  в  невесомости,  размахивая  руками,
обратил к нему свою искаженную паническим страхом физиономию.
     - Тайса-сан! Энергоблок!
     - Слышу, слышу, черт подери!
     Но  как он мог ответить ему, если компьютеры  вырубило? На лбу  у Ушибы
мелкими светящимися бисеринками выступил холодный пот. Была объявлена  общая
тревога - знак того, что ожили микроединства в энергоблоке.
     Компьютеры   "Могами"   отключились,    не   было   способа   настроить
гармоническую частоту вращавшихся микроединств. Микродыры,  черные микродыры
неминуемо выйдут из-под контроля...
     Капитану  было  необходимо срочно  восстановить контроль  над  основной
энергосистемой корабля. Снова бросившись  в кресло, Ушиба приложил  ладонь к
интерфейсу.   Может  быть,   оставались  хотя  бы   отдельные  участки  цепи
коммуникации, не пораженные этим странным недугом...  Если бы он  мог  найти
доступ к нужным кодам...
     Вот!  Вот  он!   Рядом  с  собой  он   увидел   ВИР-изображение  своего
бортинженера.   Перед   ним   компьютерная   графика  воспроизводила   схему
энергоблока,  и   Ушиба   видел,  что  реактор   тускло   светится  красным,
потусторонним светом. Две искрящиеся точечки вращались одна вокруг  другой с
такой скоростью, что изображения их слились в непрерывные замкнутые кривые -
эллипсы, которые постепенно  светлели  и сливались  в одно ярко-белое пятно.
Энергия, колоссальные температуры, жесткая радиация - реактор каждую секунду
уподоблялся  маленькой  звезде  -  уже начинали  проникать  Сквозь  защитную
оболочку...
     - Вы можете заглушить реактор, инженер?
     - Я пытаюсь,  черт возьми, да ничего не выходит. Понять не могу, отчего
это все...
     - СМОТРИТЕ!
     Через  действовавшую  пока  связь Ушиба заметил, что пара  микроединств
утратила стабильность. Вообще изображение было  таким, что человеческий глаз
был   не  в  состоянии  уследить  за  происходящим,  все  принимало  оттенок
нереальности. Ему просто  никогда  в жизни не  приходилось  видеть  подобных
сцен. Одно  из  микроединств мгновенно  словно испарилось, образуя мощнейшую
вспышку энергии.
     В одну  секунду черная микродыра, словно камешек, пущенный из  рогатки,
вырвалась  вперед,  в  то   время,  как  ее  партнер  исчез,  прошла  сквозь
энергорецепторы и миновала сверхпроводящие катушки, магнитные экраны и  поля
сдерживания плазмы, сквозь иридиевые и поликерамические  изолирующие щиты, -
маленькая, ощерившаяся страшной радиацией точечка.
     Летя  словно  пуля, микроединство  сильно возмутило  само  пространство
вокруг себя, странствуя через электронные  цепи, перемычки,  воздух и людей,
постоянно набирая в весе, уничтожая то,  что еще несколько секунд назад было
сердцем "Могами". Жесткая  радиация,  гамма-  и  рентгеновские лучи  потоком
устремились  в занятые  людьми  помещения  корабля,  пока материя наконец не
переборола  этого  ненасытного  зверя  размером с  молекулу  и он  не исчез.
Слишком  малы  были  его размеры,  чтобы поглотить  весь корабль,  но  выход
радиации и гравитационные приливы свое дело сделали - корабль был обречен.
     Броня, обшивка  "Могами",  не выдержав перегрузок, намного  превышавших
конструкционно допустимые, застонала, завизжала...





     - Чуджо-сан!
     - Вижу,  - не обернувшись, бросил Кавашима. - Передайте мой приказ всем
кораблям немедленно прервать связь!
     - Но...
     - Делайте  что вам приказано,  после чего  выключить все  системы связи
"Донрю!" Они запускают вирус в наши программы!
     - Есть, чуджо-сан!
     "Могами" - шестисотметровая сигара, закованная в черную броню дюраллоя,
дитя  последних достижений  нанотехники  -  сморщивалась,  сминалась  в  его
виртуальном взоре. Жертва страшнейшего инженерного просчета! Через мгновение
красная,  трепещущая  точечка  возникла  у  носа,  чтобы  тут  же  бесследно
исчезнуть, унестись  в пустоту.  И тут же микроединство  испарилось, оставив
после  себя  очаг  рентгеновского излучения,  ультрафиолетового  и  видимого
света. Немой,  странный  взрыв, озаривший остальные  корабли  эскадры словно
маленькое солнце!
     - Они каким-то  образом ухитряются залезать в  наши бортовые компьютеры
через сети связи,  -  сказал  Кавашима скорее себе самому,  чем его  готовым
потерять рассудок офицерам. - Рулевой! Полный впередУходим с орбиты!
     Необходимо было как можно дальше убрать эскадру от этого дикого  оружия
восставших.
     - Чуджо-сан! - обратился к нему Ито,  его начальник  штаба. - Вы хотите
покинуть остальную часть эскадры?
     - Как только они поймут, что мы уходим, они тут же последуют за нами, -
холодно пояснил Кавашима. - В противном случае, они просто погибнут.
     - А как же  наши люди, что на поверхности планеты? - Командир десантных
сил был в бешенстве. - Полковник! Вы же бросаете их!
     -  Они  должны будут  сами  искать  выход  из  сложившейся  ситуации, -
по-прежнему  ледяным, невозмутимым тоном  ответил ему Кавашима. -  А мы, тем
временем,   попытаемся  как-то   обуздать   эту  их...  штуковину.  Машинное
отделение! Полный вперед!
     - Есть, Чуджо-сан!





     Дэв  больше не  мог достать до  кораблей Империи  на орбите. То, как он
расправился  с  "Могами", повергло  его в  ликование, однако  ликование  это
длилось  недолго.  Командующий  эскадрой,  видимо,  тоже  был   не  дурак  и
догадался, в  чем дело, поэтому-то и решил дать приказ на молчание в  эфире.
Разумеется, теперь он оказался отрезанным от остальных кораблей, кроме того,
от войск наземного  базирования, теперь это уже не эскадра, а  просто сброд,
неуправляемая толпа... однако Дэв чувствовал, что корабли эти здесь, у  него
в кулаке, что он все же сумеет найти способ, как справиться с ними.
     Перепрограммирование бортовых компьютеров  все же шло  медленно и имело
одно уязвимое место - отключение связи и все, здесь Дэв был бессилен. Должен
быть  другой способ...  причем более быстрый. БыстрыйВперив  свой наделенный
сверхвидением  взор в небо,  он  уже видел, что "Донрю" набирает скорость  и
уходит  с  орбиты, медленно,  неуклюже  маневрируя  на  беззвучно трепещущем
хвосте сверхразогретой плазмы.
     Думай! Если уж ты так в один присест поумнел... соображай!
     И он обратил свой взор внутрь. Огромный пласт Нага, устремлялся вниз по
склону,  словно поток холодной, черной лавы, освободившийся наконец от этого
тайного самозаточения в лабиринтах подземных пещер. Нага упивались солнечным
светом. Неуклюжие, только что прорезавшиеся  глаза на их мягких  телах вдруг
открылись и холодно и бесстрастно созерцали эту прежде Пустую Поверхность.
     Видеть было новой радостью.

     Я/мы видим...
     Ты/мы можем генерировать мощные магнитные поля.
     Да, для движения, для...
     навигации, для...
     для запуска будущих-Я на...
     ...Пустую Поверхность, да, можем. Вот что мы сделаем.
     Эти будущие-Я не...
     ...не готовы, конечно. У меня другие ракеты.
     Что?
     Эти...
     Скала...





     Кавашима  сосредоточил  все свое  внимание  на виртуальном  изображении
планеты, висевшей  теперь золотисто-голубым шаром, остававшимся  за  сиянием
плазмы у  кормы  "Донрю". Когда сияние это достигнет нужной  температуры, им
очень  легко  можно  будет  смахнуть  бунтовщиков с  экваториального  района
Геракла, где они сражались с наземными войсками Империи.
     Теперь,  когда  это неизвестное  оружие сумело добраться до  "Могами" и
уничтожить его,  подобный исход уже устраивал  Кавашиму. Без сомнения, он бы
ничего  не  имел  против того,  чтобы  взять  этих бандитов  Синклера, да  и
остальных, и тепленькими, доставить их на Землю для оказания соответствующих
"почестей", однако он  с  полным основанием сможет считать бунт подавленным,
если  те, кто  стоял во  главе  его, будут просто  уничтожены  на  месте или
разогнаны по планете.
     Однако на Геракле творилось что-то очень непонятное.
     Атмосфера сразу же к северу от полуострова Авгия стала странным образом
изменяться.  В  ней возникло  свечение,  что-то  вроде нимба, закружившего в
вихре водоворота облака, в которых пульсировали желтые сполохи молний.
     О, Будда и все предки мои... что же там происходит?
     Ответом Кавашиме были лишь беззвучные вспышки молний...





     Сила  взрыва швырнула  Катю наземь, воздух вокруг  непонятно изменился,
она задыхалась. Боже!.. Что же это было? Пытаясь прийти в себя, она тряхнула
головой, потом огляделась... В лицо ей ударил порыв ветра.
     Все, кто находился на вершине горы, лежали.
     Лежали все  вместе,  и  солдаты пехоты  империалов,  и  их  пленники  -
восставшие.  Теперь этого  прежнего  деления  на победителей  и  пленных  не
существовало, это были люди,  отчаянно боровшиеся за выживание,  старавшиеся
быть  не  унесенными этим  безумным  вихрем.  Вдали  на  много километров от
вершины  горы  виден  был  треугольник  атмосферного  генератора,  окутанный
мерцающими  молниями,  а  над ним стремительно  закручивались  в  водовороте
черные  облака, и  глаз этого страшного циклона  лежал  как раз над вершиной
пирамиды.
     Воздух, казалось, готов был сорвать с нее кожу, буря - впрочем, как это
жалкое  слово могло  описать невиданный доселе  катаклизм  -  меняла  климат
планеты, выбрасывая в атмосферу огромные заряды энергии. Вот последовала еще
одна  вспышка,  яркая,  словно отсвет  гигантского бриллианта. Катя невольно
зажмурилась,  и в  ее  внутреннем взоре еще долго полыхало зелено-фиолетовое
пламя. Нет, скорее всего, это было лишь  игрой ее воображения, но за секунду
до того, как  ее ослепила молния, Кате показалось,  как что-то отделяется от
поверхности  горы и устремляется в  небо.  Больше она уже  ничего не  смогла
увидеть.
     Тут же раздался и гром, но его Катя уже не слышала.
     Она уже вообще ничего не могла ни слышать, ни видеть.





     - Внимание! Опасность столкновения!
     - Лазер точечного попадания на изготовку!
     - Поздно! - По голосу дежурного офицера
     "Донрю"  чувствовалось, что он  уже перестает владеть собой. -  Поздно,
черт возьми! Поздно!
     -  Лазер  точечного попадания  на  автоматическую  наводку!  -  рявкнул
Кавашима. - Опознавание! Что это такое?
     - Скала, чуджо-сан, - последовал ответ капитана " Донрю".
     -  Чушь!  - запротестовал старший помощник.  - Из  источника гравитации
скалу не швырнешь!
     Кавашима  уже  проигрывал   видеоповтор  в  своем  виртуальном  обзоре,
замедлив скорость воспроизведения раз в  тысячу. Гоничи Обаяши был прав. Это
действительно  была  скала...  или  же огромная масса  сплавленного  железа,
отодранная от поверхности  планеты, неизвестно  кем  и  чем и  заброшенная в
космос. Краткое пребывание в плотных  слоях атмосферы  раскалило ее  добела,
замеры скорости  показали величину,  составлявшую  одну десятую  от скорости
света.
     Современная  военная литература много посвящала одной старой,  как мир,
идее. В любой  войне, где одна из сторон  завоевывала  полное преимущество в
космосе, бомбардировка поверхности представляла собой весьма простую задачу,
однако  до  тех пор, пока вследствие нее не возникала угроза изменить климат
планеты.  Все, что требовалось, -  это чуть подтолкнуть несколько  небольших
астероидов  на  необходимые промежуточные орбиты или  просто  массу никеля в
смеси с железом, достаточно большую, чтобы она не  выгорела во время прохода
сквозь плотные слои  атмосферы. Один  довольно крупный  астероид уже изменил
однажды климат Земли, это произошло примерно  шестьдесят пять миллионов  лет
тому  назад,  и  обрек всех динозавров  на вымирание.  Даже самый  мелкий из
астероидов, упав на поверхность планеты мог накрыть целый город.
     Все преимущество этого способа нанесения удара и состояло в том, что он
осуществлялся  с орбиты.  Однако сама планета была  явно не самым подходящим
местом, откуда можно было  швыряться огромными  кусками  скал  в космос. Это
можно было сравнить с попытками расправиться  с противником, заглядывающим в
глубокий сухой  колодец,  на  дне которого  стоишь  ты  и  кидаешься в  него
камнями, норовя угодить ему прямо в физиономию.
     Однако,  судя  по  всему,  бунтовщики  каким-то  образом  нашли  способ
разогнать  несколько тонн железа до  скорости в  тридцать тысяч километров в
секунду.  Увернуться  времени  не было,  не  было  времени  вообще  что-либо
предпринять,  только  лишь  автоматически  регистрировать  траекторию  этого
куска.
     О боги моих предков, что же еще происходит!...





     От  завывания  ураганного ветра молнии как бы  сгущались. Дэв, напрягая
свое  новое   инфракрасное   зрение,  продолжал  вглядываться   в   неистово
вертевшиеся в небе облака.
     Ты/мы почти успели на этот раз. Ты/ мы...
     ...должны скорректировать твою/мою точку прицеливания, чтобы...
     ...точно определить скорость цели.
     Готов!
     Давай!
     Огромный  кусок  железа  и  бетона,  часть  сооружения,  поддерживающая
основную   несущую  этой   рукотворной  горы,  оторвалась  от   поверхности,
сфокусированное магнитное поле достигло ее,  и снаряд со страшной  скоростью
устремился  ввысь,  Вверху  небо  прорезали  вспышки  молний,  им  навстречу
устремилась  эта странная импровизированная ракета, сопровождаемая  гулом  и
свистом разрезаемого воздуха и окутанная облаком сине-белого свечения.





     Кавашима видел этот невообразимый старт, но предпринять ничего  не мог.
Он не  успел даже криком предупредить экипаж.  Через  девять десятых секунды
после отрыва от  поверхности планеты  этот оплавленный  слиток ударил в борт
крейсера "Зинту", находившегося на орбите в каких-то пяти тысячах километров
от того места, где завис "Донрю", со скоростью тридцать тысяч  километров  в
секунду,  слишком  большой, чтобы  укладываться в респектабельные рамки этой
низкоскоростной механики Ньютона, когда Е = 1/2 MV2. А кинетическая энергия,
высвободившаяся в результате этого  удара уже могла быть рассчитана по более
прозаической  формуле  Е  =  mc2.  Это  уравнение  выводило и величину  этой
энергии, составившую что-то около десяти в девятнадцатой степени джоулей.
     Впрочем,  цифры эти мало что говорили.  Разве  что  для сравнения можно
привести такой пример - тысяча двадцатимегатонных ядерных зарядов взорвались
одновременно. "Зинту"  не загорелся,  не стал  сморщиваться, распадаться  на
части - он  просто... исчез, а на месте его на несколько мгновений вспыхнуло
небольшое солнце. В  ту же секунду флот Империи утонул в актинических лучах,
которые  вследствие  своей   способности  оказывать  химическое  воздействие
разложили на атомы все расположенные более-менее близко к этому злополучному
крейсеру другие корабли.
     -  Нам  нужно  уходить!  - завопил  Кавашима  по тактической  связи.  -
Задействовать реактор!
     -  Нет,  чуджо-сан, нет!  - Капитан "Донрю", охваченный ужасом, даже не
сразу понял последствий этого бесчеловечного приказа. - Рядом с планетой?..
     - Выполняйте! Немедленно!
     - Но понадобится время, чтобы запустить "Уравнения Ногучи"...
     Над  поверхностью  планеты  плясали  молнии. В полумиллионе километров,
ослепительно вспыхнув, взорвался эсминец "Ураказе".
     Следующий снаряд  ударил в "Донрю", прямо в его  нос, чуть справа.  Это
произошло  задолго до того,  как  была  задействована  программа  "Уравнений
Ногучи" и как были призваны к жизни  два  микроединства в  его двигателе для
осуществления  перехода  в  "Божественный  океан". Мгновенное  высвобождение
энергии величиной в десять в девятнадцатой степени джоулей в одно  мгновение
превратило  гигантский, длиной в километр, корабль в сгусток сверхразогретой
плазмы...





     Опять! Вспыхнула молния, снаряд  устремился в зенит. В своем обращенном
внутрь взоре он плавал над поверхностью планеты, обозревая  бурю и направляя
разыгравшуюся стихию против захватчиков, рассеявшихся по космосу.
     Они  действительно  рассеялись,   пытаясь  найти  спасение  подальше  в
космосе, подальше  от  этого  проклятого  Геракла.  Дэв  сосредоточил  вновь
приобретенную мощь  и  послал  еще один  снаряд сквозь бушующее,  расколотое
небо. Раздались раскаты грома,  и из небес пролились на Геракл первые дожди.
В космосе исчез, перестав  существовать, еще один корабль империалов, легкий
крейсер.   Дэв  выбирал  очередную  цель,   и   вот  гора  в  очередной  раз
содрогнулась... Оставалось еще четыре неприятельских корабля, слева...
     Это  то,  что  вы называете войной? И затем  это  нахлынувшее огромное,
больше  самой жизни, чувство вдруг исчезло.  Боже мой, что я  делаю?  Кем  я
стал?
     Нет, это не война. Это бойня. Бессмысленная бойня.
     Магнитный  заряд,  сконцентрированный  Дэвом для  уничтожения очередной
цели,  стал  исчезать,  улетучиваться, рассеиваться, он был не нужен. Где-то
высоко над экватором Геракла  этот заряд магнитной энергии все же задел один
из крейсеров: все контрольные системы корабля тут же оказались уничтоженными
и  он  сам развалился на части... Остальные четыре полным  ходом  уходили  в
космос, и его спасительные глубины.
     Скалы больше не неслись им вдогонку.





     Реальность... виртуальная  реальность.  Одна из них как  эхо  повторяет
другую, обе взаимно дополняют друг друга,  поддерживают. Но в конечном итоге
реальность -  это то, что вызывает больший отклик  в наших думах,  поскольку
связывает со Вселенной, пробуждая  в  нас блаженный трепет, охватывающий нас
то  ли  от  страха,  то   ли  от  осознания  чуда,  с  нами   происходящего,
свидетельствующий о том, что мы действительно живем на этом свете.
     Интеллект
     Хуан Делакруз,
     2216 год Всеобщей эры

     Катя поднялась с земли. Загадочная буря стихла так же  внезапно,  как и
началась.  Она  могла  видеть, к ней  вернулся и  слух,  хотя  перед глазами
плясали зеленые пятна и в ушах стоял звон. По небу мчались  темные, хоть уже
не такие  зловещие, облака,  изливавшие струи дождя, но эта живописная гроза
кончилась. Она продолжала стоять,  чувствуя, как дождь стекает по ее лицу, и
понимала, что... жива.
     Дождь, превративший твердую, обожженную почву в липкую  грязь, внезапно
кончился. Катя увидела, как откуда-то вынырнул пехотинец-империал и бросился
прямо к ней. Он был без шлема, в широко раскрытых глазах застыл немой  ужас.
Когда  он  подбежал  к  ней  почти  вплотную,  Катя  хорошо  натренированным
движением бросила его наземь и он лишился чувств.
     В кобуре у него был лазерный пистолет. Вытащив его, Катя пошла прочь по
истерзанной,  изрытой   воронками   земле.  Невдалеке  возникли   еще   двое
империалов.  Посмотрев  в  ее  сторону, они  поспешили  совершенно в  другом
направлении. Она  не  стала их задерживать. Теперь  враг не  представлял уже
опасности, он был деморализован случившимся.
     А  что,  собственно,  случилось?  На  вершине горы  стояли разрозненные
группки пехотинцев империи  и повстанцев.  Видимо,  последние события стерли
различия и побратали всех.
     Подобное ей уже приходилось видеть в одной из  казарм у  Стоун-Маунтин,
где геники и люди вместе пели "Балладу о стойком Моргане".
     На фоне мрачного,  хмурого неба Катя вдруг увидела уорстрайдер. Это был
"Призрак", и на носу его виднелась полустертая лазерами  империалов  надпись
Виктор.
     Это была машина Вика Хэгана.
     - Катя?
     - Вик!  - Она  бросилась к нему, едва он спрыгнул на землю  с  одной из
мощных ног "Призрака".
     - Боже мой, Катя! Что здесь произошло? Она повернулась и стала смотреть
туда, где  находился атмосферный генератор. Оттуда не  доносилось ни  звука,
хотя пирамида по-прежнему была  окутана облаками. Местами его некогда ровные
склоны  разрушились, словно  чья-то  гигантская  рука  в  нескольких  местах
оторвала от него куски.
     -  Я  ничего не  могу сказать, Вик, - ответила она. - Но уверена, что к
этому имеют отношение и гераклианские Нага, и каким-то образом Дэв.
     - Ты имеешь в виду, что... он остался жив?
     - Я имею в виду,  что нам следовало  бы поторопиться туда  и выяснить в
чем дело.
     - Куда?
     Она еще раз бросила взгляд на атмосферный генератор. Облака, окружавшие
его, сгустились и принимали лиловатый оттенок.
     - Вон туда. На самый вверх, на гору.





     Дэв  был потрясен  до  глубины души. Если судить с  чисто военной точки
зрения,  он, вероятно,  поставил перед собой задачу  уничтожить всю  эскадру
Империи. Конечно, он желал именно этого... и затея могла увенчаться успехом.
     С  другой стороны,  он  практически  устранил  всю  эскадру,  уничтожив
пятнадцать  из девятнадцати  кораблей  врага. А  те, кому  удалось  уцелеть,
возвратятся на свои базы и взахлеб будут пересказывать эту ужасную историю о
каком-то  неизвестном оружии конфедератов, о загадочном, всепожирающем белом
огне, спасения от которого не было.
     И теперь империалы  запомнят эти события на Геракле навечно и еще очень
долго будут гадать, что же за оружие применили  против них конфедераты. Черт
возьми,  а  ведь  вполне возможно, что  найдутся лидеры в  Империи,  которые
отличаются здравым рассудком. Они  сделают  правильные выводы  из  того, что
здесь, на Геракле, им здорово дали по  носу, и решат в конце концов даровать
независимость Конфедерации без всяких войн.
     Дэв от души надеялся на это.
     С этой мыслю он растворил один из боков  аппарата Нага, защищавшего его
во время этой страшной бури. Воздух был настолько влажным, что хоть выжимай,
и в  нем  до  сих  пор,  как после  летней грозы, ощущался запах озона. Едва
ступив на склон горы, Дэв вдруг почувствовал страшную слабость и  рухнул  на
колени. Он был выжат, словно губка...
     Я/мы должны теперь расстаться.
     Для чего?  Ваш враг повержен! А  я/мы  должны  исследовать теперь новую
Вселенную!
     Я/мы... Я не хочу быть Богом. Я не могу быть им.
     Что есть "Бог"?
     Дэв понял,  что не  может ответить  на этот вопрос. Теперь он улегся на
бок, не в силах пошевельнуться. Он  не помнил, как падал. Со свинцового неба
падал мелкий, занудный дождик.
     Прошу тебя, оставь меня.
     Согласие/ разочарование/грусть. Было так хорошо оказаться не одиноким.
     А  ты не будешь одинок.  Мы еще...  побеседуем. Я, я познакомлю тебя  с
другими. Но мне кажется, я не смогу больше иметь тебя в себе. Не все время.
     А тебе неудобно? Больно?
     Нет, нет. Речь идет об искушении.
     Что такое "искушение"? Я не понимаю.
     Да так, ничего особенного. Ты можешь оставить меня... таким, как я был.
Только вот, спину мне ломать не надо.
     Я бы никогда не сделал этого! Ты есть Я!
     Я - человек... хочу быть им.
     Ты... любишь...
     Да, я люблю Катю.
     Катя... любит тебя тоже. Она говорила "я". А я не...
     ...понял... нет... но это хорошо.
     ...не быть одному.
     В  груди у Дэва  возникло  такое чувство,  словно его коснулась  теплая
волна шелка.  Дэв  открыл  глаза,  однако  зрелище  многих  тысяч  волосков,
волокон, связывающих его с Нага, выраставших  из его тела, все же было почти
непереносимым.  Он не открывал глаз, пока не почувствовал, что новые чувства
уже покинули его и что радионить, связывающая его с Нага, оборвалась.
     Когда он открыл глаза, он обнаружил, что лежит один на уступе скалы.
     Пытаясь  обратить свой взор  внутрь  себя, Дэв  не обнаружил... ничего.
Ничего! Он более не обладал способностью смотреть внутрь себя. Ощущение себя
как-то уменьшилось, ограничилось в своих пределах. Всего лишь пять чувств!
     А мог он еще раз вернуться и стать тем, чем был?
     Прошло  много  времени,  пока  он  снова позволил  себе  почувствовать.
Действовал  он крайне  осторожно, как  человек, который  опасается,  что ему
нанесут страшную травму, - рану, которой страшится, что любое новое движение
доставит ему непереносимую боль.
     Дэв подозревал, что это слияние с Нага  оставило  какие-то  изменения в
нем.  Он сохранил  ясность мысли, прежде неизвестную  ему, даже  несмотря на
изнеможение, в котором пребывал сейчас.
     Нага  ушли, удалились в свои подземные  пещеры. Дэв чувствовал  грусть,
одиночество, которого он не знал прежде. Это было  даже тяжелее, чем,  когда
он лишился отца.
     Или может быть  теперь он  как раз  тосковал о своем отце,  которого не
имел возможности  даже похоронить, оплакать. Слезы покатились по  щекам Дэва
Камерона,  смешиваясь  с каплями  дождя. Это были слезы скорби  по отцу и по
матери. Это  были и слезы счастья, за  Катю... потому что он чувствовал, что
вот-вот увидит ее, чувствовал ее близкое присутствие.
     Катя и Хэган действительно прибыли на магнитолете очень скоро.
     -  Дэв!  - крикнула Катя, едва их  магнитолет  остановился. Спрыгнув на
землю, она бросилась к нему. - Дэв! Дэв! Ты жив!
     Вик помог ему подняться:
     - Слава Богу, Дэв! Я уже думал... Катя крепко прижалась к  Дэву, словно
не  желала  его отпускать  от  себя никогда, и он обнимал ее, растаивая в ее
ободряющем  тепле. Каким-то образом он сумел изобразить на своем изможденном
лице подобие улыбки. Слезы продолжали стекать по его щекам.
     - Я... человек, - проговорил он.





     Тэрби шлепал  босыми ногами по покрытому богатыми  коврами полу, неся в
руках  поднос,  как его учили. Когда он появился  в  Галерее своего Учителя,
дверь растворилась и вышла Соня.
     В соответствии с  заведенным в доме Учителя порядком нингье,  "игрушка"
пребывала  в обнаженном виде,  а на Тэрби  не  было ничего,  кроме  фундоши,
обернутой вокруг пояса. Хотя им было запрещено разговаривать друг с  другом,
они научились общаться при помощи взглядов. Женщина коротко кивнула ему.
     В  последние  дни обходиться с  Учителем  следовало  крайне  осторожно.
Говорил  он мало,  однако из того, что  смогла собрать  по кусочкам домашняя
прислуга, следовало, что Империя  проиграла битву, - одну очень важную битву
на одном из очень далеких миров, на Геракле.
     Тэрби не знал  о значительности этой битвы,  но прекрасно понимал,  что
империалы очень обеспокоены ее исходом, тогда, стало быть, все в порядке.
     Захваченные в плен на Новой Америке, он, Йоди и Соня были доставлены на
Землю, Сингапурскую Синхроорбитальную, где какой-то толстяк, которого теперь
они знали как  Учителя, приказал допросить их, после  чего включил  в состав
своей  домашней  прислуги. Допрос  был  жестоким,  их  били,  но  все  скоро
закончилось.  И  прислуживание   Учителю  тоже  было  сопряжено  с  болью  и
издевательствами,  но теперь конца этому  не  было.  Иногда Тэрби готов  был
впасть в отчаяние.
     Молча он вошел в мастерскую  Учителя,  Соня только что сказала ему, что
там прибрано. Он выждал несколько секунд, пока дверь снова не восстановилась
позади него. Внутри была лишь плетеная циновка, "татами",  стойка с мечами и
застывшая в немом отчаянии бесконечных мук иночи-зо.
     Тэрби чувствовал свою тесную  связь с этой  живой скульптурой - оба они
были гениками,  хотя это  создание имело  в  своих  генах гораздо  меньше от
человека, чем Тэрби. Он  быстро  поставил  поднос  и  подошел  к статуе.  Ее
наполненные болью глаза молили о пощаде.
     - Я же говорил тебе, что приду, - сказал он.  Тэрби  нащупал в складках
своей белой повязки маленькую  бутылочку, открыл пробку и вылил содержимое в
землю, из  которой росла иночи-зо.  Темные, совершенно  человеческие  глаза,
дважды моргнув, закрылись.
     -  Спи спокойно,  мой маленький брат,  -  сказал  Тэрби. Если  повезет,
Учитель сочтет, что оно погибло от какой-нибудь неизвестной болезни.
     Когда-нибудь настанет день,  и они смогут устроить все так,  что  и  их
Учитель отправится на тот свет так же быстро и тихо.
     - Придет день, мой маленький брат, и мы будем отомщены.
     Геник повернулся, поднял с пола поднос и с сознанием выполненного долга
покинул Галерею.











     Было ранее  утро, и  крохотный диск Алии А только-только поднимался над
горами к  востоку,  зажигая золотые облака  серебристо-фиолетовым  пламенем,
которое касалось верхушек  куполов и шпилей коммуникационных башен имперской
базы,  отражаясь от  них белым сиянием. Буря, прошедшая этой ночью, оставила
лужи  дождевой  воды с  высоким содержанием  кислоты, пар от  которых теперь
стелился по тротуару. Совсем еще  недавно гладкая поверхность искусственного
земного  покрытия  теперь  нуждалась  в  замене:  все  элементы  в мире  под
названием  ШраРиш были  недружелюбны по отношению к постройкам и материалам,
созданным Человеком.
     Внутри  ограждения,  по  периметру  окружающего  базу,  на  посту стоял
уорстрайдер,  имперский KY-1001 "Катана", пять с половиной метров в высоту и
весом  в  тридцать  тонн. Его реактивный  бронированный  корпус,  отливавший
чернотой  нанопокрытия, ощетинился стволами  лазерных и ракетных  установок.
Сервомеханизм заныл,  когда  огромная  фланцевая нога  поднялась  высоко над
тротуаром, затем  снова  тяжело  опустилась вниз  с  глухим ударом. Страйдер
сделал  трехметровый  шаг.  Внешние  сенсоры  были  полностью  развернуты  и
сканировали территорию вокруг громадной машины.
     Шоса  Шигетаро Цуяма  стоял  на  посту  этим утром, заступив во  вторую
смену. Его  вторым номером на борту двухместного  "Катаны" был чу-и Йошикава
Санада, подключенный к автоматике оружейного ствола на правом борту  машины.
Сейчас Санада контролировал управление  основной пушкой "Катаны" -  большим,
грубым  лазером  150-MW  на универсальном  креплении в  нижней части корпуса
страйдера,  в то  время как  Цуяма выполнял обязанности пилота и  отвечал за
работу  второй по мощности  пушки.  На краткий  миг  он  остановил  движение
"Катаны" и направил основную часть его сенсоров в сторону восхода солнца.
     Подключенный  к  паутине нановыращенных  нитей,  проходивших  поверх  и
внутри коры его  головного  мозга,  соединяясь с  искусственным  интеллектом
"Катаны" через гнезда цефлинка за ушами и в основании шеи, Цуяма на какой-то
миг полностью отделился от своего  тела из плоти и крови, запертого в склепе
пилотского паза  в  корпусе  страйдера. Теперь  он  сам  был  уорстрайдером,
огромной  боевой  машиной с  точными  и грациозными  движениями, управляемой
непосредственно  нервными  импульсами   от  его   головного  мозга,  которые
проходили через цефлинк и достигали  "Катаны" намного раньше, чем попадали в
серое вещество его собственного спинного мозга.
     Солнце медленно поднималось, постепенно озаряя горы,  пока не сработали
сенсоры и не включились автоматические фильтры. За  пределами этого мертвого
клочка  земли,  окруженного по  всему периметру ограждением с пропущенным по
нему электрическим током, взъерошенная растительность золотистого  и желтого
цветов приступила к своему витиеватому танцу.
     "Сугои",  - подумал  Цуяма. Слово на нихонго могло бы в другой ситуации
обозначать  что-то прекрасное  или  замечательное,  но  оттенок,  который он
придавал  ему  сейчас, нес  в  себе  значение странного, уродливого или даже
жуткого. Шигетаро сильно тосковал по обычному миру,  такому, где человек мог
дышать   воздухом,   а   растения   не   ползали   по   земле,    где   были
девчонки-колонистки, с  которыми можно повеселиться, а местное население так
похоже  на  ужасных  безглазых чудовищ,  место  которым  не среди  людей,  а
где-нибудь в самых затаенных глубинах океанов.
     Вздохнув про себя, он проверил время. До окончания смены оставалась еще
пара часов. Обязанность  уорстрайдера по патрулированию территории базы, как
он  считал,  была  попусту растраченным временем. Наблюдение за территорией,
окружающей базу, на  случай  вторжения  извне  могло быть свободно  поручено
полным  роботам  или  автоматическим  лазерным   пушкам  в   телеуправляемых
орудийных башнях. ДалРиссы были безвредными существами, к тому же все знали,
что ксенофоб на ШраРише загнулся. Все.
     - Шоса-сан? - окликнул через интерком страйдера его номер второй. - Они
уверены, что ксенофоб мертв?
     Вероятно, в  голове лейтенанта прозвучали отголоски  собственных мыслей
Цуямы.
     - Конечно, Санада-сан. Существа больше нет. Иначе оно еще ночью сожрало
бы нас.
     Все было, конечно, не так просто. За прошедшую  половину столетия форма
жизни, названная первоначально  "ксенофобами", была обнаружена на полудюжине
населенных  миров Шикидзу. Их, на первый взгляд, иррациональные нападения на
человеческие  колонии,  массовое истребление почти  всего  населения планет,
подобных Гераклу  и  Лунг  Ши,  рассматривались  как результат  ксенофобного
извращения их психологии. На основании  этого их и окрестили. Контакт, когда
он был осуществлен  впервые, продемонстрировал, что  ксены,  переименованные
людьми  в "Нага", - по имени тихоокеанского змея из  индуистской мифологии -
Даже не подозревали о существовании  человека как  разумного индивидуума. На
самом деле их интроспективное и индивидуально инвертированное  мировоззрение
удерживало  каждый  отдельный  мир  Нага от  осознания  существования любого
другого разума, любой  другой формы  жизни из камня и не из камня вне самого
существа.
     ДалРиссы также своеобразно смотрели на  вещи, хотя их мировоззрение все
же не казалось Цуяме настолько чужеродным, как взгляды Нага. Они, по крайней
мере, обладали  своего  рода технологией,  городами и  искусством  полетов в
космосе... хотя  создавалось впечатление, что построены эти технологии  были
полностью  на растительной  основе: ДалРиссы выращивали  свои машины,  а  не
конструировали их из материала.
     - Шоса-сан! - Санада был явно чем-то обеспокоен.
     - Что такое, Санада-сан?
     - Я... Мне кажется, там что-то движется.
     - Где?
     - Ноль-восемь-пять градусов. Сразу за ограждением.
     Направление  указывало   почти  прямо  на   восходящее   солнце.  Цуяма
зажмурился   от  солнечного   света,  который  ослеплял  его,   несмотря  на
фильтрующую оптику.  Он переключился на радар,  затем на дальнобойный радар,
и, наконец, перешел к инфракрасному сенсору с сильной фильтрацией.
     - Не вижу ничего, кроме города, - сказал он Санаде, проверив результаты
исследований,  показавших лишь  наличие  зданий ДалРиссов. Чужой город, если
эту груду  странных органических форм  действительно можно было так назвать,
простирался на востоке, сразу за ограждением?
     - Что-то движется там! Я в этом уверен!
     - Кузо! Все на этой проклятой планете движется!
     Сенсоры  движения  были  здесь  практически  бесполезны,  специфическое
течение местной  растительной жизни  постоянно водило их за нос. Даже здания
ДалРиссов,  если   их   вообще  можно  было  так   называть,   могли  иногда
перемещаться. Цуяма видел однажды такой дом,  медленно  скользящий в сторону
соседнего города, подобно громадному живому слизняку.
     ДалРиссы переезжают? Возможно. Даже вполне вероятно, хотя инопланетяне,
подобно  большинству  форм  жизни  на этой поджаренной  солнцем  сковородке,
получали большую  часть своей энергии непосредственно из солнечного света  и
редко  начинали   шевелиться   раньше  полудня.   Несомненно,  восстание  не
представляло никакой угрозы так далеко от Шикидзу. Или, по крайней мере, так
им с Санадой неоднократно говорили...
     Все же Цуяма  теперь полностью  сосредоточился  на своих  обязанностях.
Хотя восстание,  раздиравшее Земную  Гегемонию на части,  было далеко, очень
далеко  от ШраРиша,  до  пилота  все же  доходили  слухи, которые  привозили
корабельные джекеры на бортах грузовиков и эскортов, постоянно курсировавших
между  Шикидзу  и  двойным  солнцем  Алии.  Согласно  некоторым   рассказам,
мятежники  и  их  так  называемая  Конфедерация,  выиграли  сражение  против
Имперских сил на планете под названием Эриду... а во  время боя, планетарный
Нага неожиданно появился на поверхности и атаковал Имперские силы, как  если
бы он был в сговоре с неприятелем. Говорили, что происходят и более странные
вещи,  подобно  битве, что случалось несколько  месяцев назад  в космическом
пространстве системы Геракла. Джекер грузовика,  нашептавший эту  историю на
ухо Цуяме,  уверял, что там был  уничтожен  имперский авианосец  класса Риу.
Очевидная  нелепица...  и все же  слухи,  какими  бы  они  там ни  казались,
набирали силу и охватывали все больше миров Шикидзу.
     Мятежники  заключили договор с  инопланетянами? Никто, конечно, всерьез
не думал, что  существа, подобные  Нага или ДалРиссам, смогли бы разобраться
во всех хитросплетениях человеческой политики... или вообще испытывать к ней
интерес в такой степени, чтобы присоединиться к той или  другой стороне.  Но
здесь,  в жестком  чужеродном окружении,  можно было вообразить себе все что
угодно...
     Сигнал тревоги пронзил мозг Цуямы, резкие звуки раздались из Командного
Центра Военной  Базы.  Знак  тревоги загорелся  в нижней  правой  части  его
визуального поля, что-то... что-то большое прорывалось через заграждение.
     Цуяма  переключил   "Катану"  в  режим   бега,  и   машина  загромыхала
многотонными  ногами  по  неровной мостовой,  чтобы  успеть взять  на  мушку
нарушителя,  кто  бы  он  ни был,  приблизившегося к  территории, охраняемой
уорстрайдером, со стороны восходящего солнца.
     - Широ Хана! Широ Хана! - раздалось в коммуникационной цепи кодовое имя
его патруля.- Прорыв заграждения, секция два-один! Что вы видите?
     Это   выглядело   как  одно  из  причудливых  живых  зданий  ДалРиссов,
запутавшихся в заграждении, но Цуяма не был в  достаточной степени уверен  в
этом, чтобы сообщать начальству.
     Заграждение   -   восемь  метров  в   высоту  -  представляло  из  себя
хитросплетение проводов из феррофиломенового проводника, каждая  струна  его
была очень тонкой, до содержала сверхпроводящую начинку, которая подпитывала
всю  структуру  током" высокого напряжения. Здание,  если это  действительно
было оно,  грубо  пробило ограждение  в сорока метрах  от  ближайших  ворот.
Нижняя часть сетки искрила и неимоверно трещала, выплевывая клубы дыма.
     Здания  ДалРиссов,  по  крайней  мере,  когда  они  были  неподвижными,
напоминали Цуяме  огромных  улиток или летние кабачки, отливающие блеском, с
гладкой  поверхностью - этакие  органические формы  по восемь-десять  метров
длиной  и вполовину  меньше в диаметре. При  движении они больше  напоминали
червяков  или  слизней и  ползали, сжимая  брюхо  и выбрасывая  тела вперед.
Только  вот скорость  передвижения  этих  слизней по поверхности  земли была
добрых полкилометра в час или около того.
     Впереди ограждение зияло брешью, напоминающей огромную разинутую пасть.
По другую сторону на земле были разбросаны в большом количестве отростки, по
форме напоминающие какие-то волдыри или воздушные шары. "Агрессор?"
     Здание все  еще  дергалось на земле, в  то  время как  искры плясали по
всему его телу. Однако после такого столкновения  существо неминуемо  должно
было погибнуть,  его конвульсии вызвал  ток высокого напряжения, пропущенный
по  всему  периметру  ограждения.  Но другое  здание уже напирало  вслед  за
первым... и еще одно... и еще...
     - Командный Центр! -  позвал  он. -  Это Широ  Хана! Похоже...  похоже,
здания ДалРиссов на марше. Бог мой! Весь город движется! Они идут сюда!
     - Мури-йо! - рявкнул в ответ оперативный дежурный. - Это невозможно!
     -  Но это  так! Я  вижу десять...  двенадцать этих  зданий-существ! Они
прорываются через заграждение!
     С последним  треском  электричества  двадцатиметровая секция ограждения
упала  на землю. Три здания, теперь  недвижимые, лежали внутри периметра, но
остальные  все шли, переваливая через мертвые тела  своих  бывших собратьев,
подобно огромным бесхребетным улиткам с пещероподобными ртами.
     Со  своей новой позиции Цуяма мог увидеть сотни  огромных, медлительных
улиток-зданий, целый город ДалРиссов, теперь  движущийся, направляясь в одну
сторону,  в  сторону  их  базы. Место,  где еще несколько минут назад  стоял
город, теперь было почти пустынным, если не считать выветренного каменистого
покрытия, которое зияло множеством дыр и напоминало губку.
     - Всем подразделениям! Всем подразделениям! - раздалось по линии связи.
- Код приоритета Один. Открыть огонь!
     За спиной Цуямы, немного справа, начала поворачиваться орудийная башня,
наводя  ствол  пушки  на  противника,  затем  выстрелила.  Лазерный  импульс
ослепительной   полосой   голубого  света  вырвался  наружу,  сопровождаемый
громоподобным хлопком, расплавляя все на своем  пути. Массивный мокрый кусок
плоти  одной из  улиток оторвался от тела и завертелся  в  воздухе, но тварь
продолжала приближаться.
     - Огонь,  чу-и-сан!  -  крикнул Цуяма  через ВКС  страйдера.  - Открыть
огонь!
     Он выпустил залп ракет  М-21, посылая их  в путаницу смятого опаленного
заграждения. Секундой позже Санада уже стрелял из  основного лазера, и через
мгновение  надвигающаяся стена  зданий  ДалРиссов  скрылась под  маслянистым
облаком дыма и пара.
     Теперь уже и другие  части  ограждения валились  на землю,  несмотря на
постоянный  огонь   лазерных  установок  и   ракеты,  выпущенные  оборонными
системами  базы. Это выглядело, как будто  целый чужеродный город неожиданно
решил предпринять неспровоцированную атаку на Имперские части на ШраРише.
     - Огонь! - орал Цуяма, его пропущенный через цефлинк голос был до краев
переполнен паникой. - Огонь! Огонь!...





     Именно  Дай Нихон сделал первые шаги  человечества в космос из колыбели
Земли. Именно Дай Нихон построил  первые орбитальные фабрики и лунные верфи.
Именно  Дай  Нихон  разработал  первые  Пробки  Квантовой  Энергии,  которые
позволили  случиться   чуду  -  проникновению  Человека  в  Камиамоно  Тайо,
Божественный Океан, которое подарило Человеку звезды.
     Как странно  тогда,  что  дети  Дай  Нихона  по  всей,  Шикидзу  растут
нетерпеливыми,   в   то   время   как  Великая   Япония   остается   столпом
технологического  прогресса. Или, может быть,  это как  раз не странно. Дети
часто растут  в неприятии мудрости старших, и им необходимо напоминать об их
моральных обязанностях и преданности родителям и Императору.
     "Человек и Звезды: история технологии"
     Йеясу Суцуми,
     2531 год Всеобщей эры

     Пронзая  испещренную  звездами  ночь, корабль Конфедерации  "Орел"  уже
успел  совместить  свой курс с  двумя  целями.  Белая  плазма  вырвалась  из
кормовых  сопел  корабля,  окрашивая  пространство  фиалковым светом,  затем
увяла. "Орел" должен был оказаться в пределах визуального контакта со своими
целями в считанные минуты.
     Дэв Камерон  был подключен к ИИ  корабля. Тело  его  лежало в состоянии
комы в  одном  из корабельных  модулей,  но  сознание  его, проходя по  всем
хитросплетениям цефлинка, концентрировалось в ВИР-центре руководства боевыми
действиями "Орла". С точки зрения  его сознания, он стоял вместе со старшими
офицерами на мостике  корабля,  в  то время как проектор 3-Д,  расположенный
перед ними, вычерчивал в воздухе сияющие линии.
     На  самом   краю  сознания  Дэва  слышался  приглушенный  шум  голосов,
доносившихся  из других  каналов  подключения, напоминая, что  он был частью
сети из сотен людей, работавших на борту корабля. ИИ "Орла" заботился о том,
чтобы он слышал именно те переговоры, которые были ему необходимы Информация
в виде букв и цифр строчками проходила перед  ним по границе поля видимости,
сообщая о дистанции,  ускорении, векторах, скорости, форме и вооружении двух
кораблей,  видевшихся  прямо по курсу. Большая часть информации поступала  в
БЦР  "Орла" от небольшого флота дистанционных зондов  метровой длины,  полет
которых направлялся  пилотами через ВИРком на борту разрушителя. Они  летели
впереди  судна и  теперь  были уже всего  в нескольких сотнях километров  от
целей.
     Его первая догадка была верной.  Имперские корабли оказались грузовиком
и эскортом. Хотя детали трудно  распознать  на  таком расстоянии, ИИ  "Орла"
рассчитал с вероятностью  в восемьдесят процентов, что грузовик  относится к
4-му типу, весом,  по крайней мере, сорок пять тысяч тонн, и  с  еще большей
вероятностью сообщил о том, что  второй  корабль-корвет класса "Читоз".  Они
направлялись в сторону Новой  Америки, им  просто  случайно  посчастливилось
вынырнуть  из К-Т  пространства  в  радиусе полумиллиона километров  от того
места,  где притаился "Орел", и  достаточно далеко от  любого  из  имперских
кораблей, находящихся на орбите вокруг планеты.
     -  Они обнаружили нас,  капитан, - сообщила лейтенант Келли Гриер.  Она
была офицером  сканирования  на мостике  "Орла"  и  получала  информацию  от
двадцати   трех  станций   и  нескольких  дистанционных  зондов.   -  Корвет
разворачивается  и тормозит, занимая положение непосредственно между  нами и
грузовиком.
     - Вижу, - ответил Дэв, наблюдая за движением символов на 3-Д дисплее. -
Он собирается драться. Вооружение!
     - Готово открыть огонь, -  отчеканил  лейтенант  Томид  Мессир, старший
офицер по вооружению. - Через тридцать, секунд мы будем в пределах дальности
действия ракет.
     -   Мне  нужен  единственный  "Стархок",  -  сообщил  ему   Дэв.   -  С
разлетающейся боеголовкой, и я  хочу, чтобы корабль изувечили,  не стоит его
уничтожать. Поставь на ракету своего лучшего оператора.
     - Я сам поведу птичку, шкипер.
     - Гриер! Сколько у нас времени, чтобы смотаться без риска?
     Дэв увидел  мерцание альтернативно проложенных курсов и боевых ситуаций
на фойе  стройного светловолосого аналога  старшего  офицера по  сенсорам  и
скорее   почувствовал,   чем   услышал,  урчание  параллельных  компьютерных
вычислений в ее цефлинке.
     - Двадцать восемь минут, капитан. Бели мы не уйдем к этому времени,  то
на  Новой Америке  есть, по крайней мере, два имперских разрушителя, которые
могут перехватить  нас  при  отходе,  вне  зависимости  от  наших  возможных
маневров.
     - Не много. Люди, нам нужно поспешить. Инженеры! - Да, сэр!
     - Ускорение до четырех g.
     - Четыре g, есть, есть, капитан.
     -  У нас будут проблемы  со стыковкой, - заметила исполнительный офицер
"Орла". Ее звали Лиза Кеннеди, и она была полным коммандером, совсем недавно
переведенным  на  "Орел" с Радуги.  - Нам  понадобится прорва времени, чтобы
сравнять скорости. Особенно, с корветом.
     - Мы оставим  корвет, если понадобится,  -  ответил ей Дэв. - Мне нужен
грузовик.
     - У нас  есть картинка с Дистанционного Узла Пять, - сообщила лейтенант
Гриер. - Подтверждение корвета как "Читоз"-класса, ИЯК "Тешио". И я принимаю
радарные сигналы с Новой Америки. Они увидят нас через тридцать секунд.
     Именно  столько  времени  требовалось радарному  сигналу  или просьбе о
помощи, которая определенно уже  летела в сторону Планеты,  чтобы достигнуть
Новой Америки, пройдя расстояние в девять миллионов километров.
     Загружая командный код из своего личного ОЗУ, Дэв открыл новое окошко в
своем цефлинке.  Он все  еще был  в БЦУ "Орла", но теперь смотрел  в черноту
ночи, испещренную звездами. Самая яркая была основной,  26 Дракона А, желтая
звезда, немного  ярче и горячее Солнца. Дракон  В,  красный карлик, светился
вдалеке, подобно  блеклому янтарю,  в то время как тусклый  и далекий третий
член  тройной  системы  был  сейчас невидим,  четвертая планета  в  свите 26
Дракона А,  состоявшей  из  пяти миров, выглядела  поблескивающей  искрой  с
крохотным  спутником. Новая  Америка и  ее луна, Колумбия  Имперские суда не
были, конечно, видны  с  этого расстояния, отмеченные  на  дисплее мерцающим
красным  квадратом. Рядом с  квадратом  высвечивались  данные предполагаемых
единиц вражеского флота.
     Изображения  двух  судов,  находившихся  непосредственно  между   Новой
Америкой  и "Орлом",  были  схвачены одним из дистанционных высокоскоростных
зондов,  запущенным   минутами  раньше.  Они   висели  в  пространстве,  как
игрушечные, освещаемые белыми бликами  26 Дракона А. Информация о маневрах и
ускорениях,  сопровождавшая  картинки,  показывала, что корвет действительно
замедляет  скорость,  блокируя   подход  "Орла"  и  позволяя   своему  более
громоздкому товарищу продолжить полет к планете.
     Самоубийственный выбор. Корвет весил всего девятьсот тонн в сравнении с
восьмьюдесятью  четырьмя тысячами тонн "Орла". Один залп из носовых лазерных
установок "Орла" мог  превратить эскорт в обгоревший,  наполненный  вакуумом
корпус.
     - Нужно разорвать этого проклятого ублюдка.
     Дэв не расслышал, кто пробормотал эти слова. Он мог  бы разузнать  у ИИ
"Орла", но это в самом деле не имело смысла.
     -  Спокойнее, -  сказал  он.  - Наша цель  -  грузовое  судно. Если  мы
притормозим, чтобы поиграть с этим корветом, то будем делать именно то, чего
они от нас хотят.
     Загрузив другую команду, Дэв вернулся в БЦУ.  Он  физически  чувствовал
напряжение, которое возникло среди офицеров, по редким фразам, по отсутствию
на мостике обычной болтовни. Этого и следовало ожидать. Большинство офицеров
экипажа на борту "Орла", включая Гриер и Мессира, были новоамериканцами. Им,
вероятно, было особенно трудно, подумал Дэв, работать  в пределах  видимости
своего мира  и  не  иметь возможности что-либо  сделать  с Имперским  боевым
флотом, оккупировавшим его.
     Что  ж, война трудна  для  каждого,  и они знали, что будет  еще  хуже,
прежде  чем  полегчает.  Это   была   горечь  неравной  борьбы.  Шикидзу   -
"Семьдесят",  понятие, которое  уже устарело. Теперь существовало  семьдесят
восемь заселенных миров  в  семидесяти двух звездных  системах,  управляемых
Гегемонией Земли, формальным правительством, которое,  в свою очередь,  было
представлено  на местах  военным  командованием  Дай Нихона  империи Великой
Японии.   Пока  только   одиннадцать  из  этих  миров   объявили   о   своей
независимости,  подписав  Декларацию Причин, и два наиболее  важных  из них,
Эриду и Новая Америка, были оккупированы Имперскими силами.
     Еще несколько месяцев тому  назад Новая Америка была столицей  мятежной
Федерации,  духовным центром,  сплотившим  все  системы, которые  порвали  с
Гегемонией  и  Империей. В радиусе почти пятидесяти световых  лет  от Солнца
Новая  Америка  была  одним  из  самых богатых  миров  Шикидзу.  На  планете
находились  три отдельных  колонии - Северная Америка, Кантон и Украина. И в
то  же  время  она была  одной  из  самых  ценных  планет,  обнаруженных  до
настоящего  времени, с  естественной  экологией,  где  могли жить  люди,  не
нуждаясь в том, чтобы переделывать климат под земные мерки.
     Решение Империи вторгнуться в Новую Америку стало рубиконом в эскалации
напряженности,  которая до этого  момента походила на состязание во взаимных
упреках,  болтовне,  требованиях. Случались небольшие инциденты  по аннексии
территорий,  происходили  пробы  сил  и  мирным   путем  разрешались  мелкие
конфликты. Но открытой полномасштабной  войной  там и не пахло. Вторжение на
Новую  Америку стало  поворотным пунктом в  противостоянии и совершенно ясно
показало, что цена за независимость Федерации будет немалой.
     Второй точкой эскалации  стали события,  развернувшиеся на  планете под
названием   Геракл  несколько  месяцев   спустя.  Правительство   Федерации,
спасшееся от катастрофы на Новой Америке, обосновалось  в системе, освоенной
человеком  десятилетием  раньше.  Причиной  этого решения,  по крайней мере,
частично, послужило  наличие на планете  ксенофоба.  Дэв  умудрился войти  в
контакт со  странным существом  и воспользоваться его помощью в войне против
Империи.  Совершенно  определенно,   Нага  был   неспособен  осознать  такие
человеческие  понятия  как  "союзник"  и  "война",  но  когда  он соединился
непосредственно с нервной системой Дэва, вместе они  создали... нечто новое,
нечто более разумное, более мощное и значительно  более опасное, чем человек
или Нага в отдельности.
     Этот симбиоз  закончился уничтожением основной  части Имперского флота.
Только три вражеских судна спаслись, чтобы распространить новость об ужасном
и непонятном оружии в арсенале мятежников на Геракле.  Однако ранние надежды
на  то,  что битва на Геракле  положит  конец  войне  миров  Конфедерации за
независимость,  потерпели крушение,  когда  имперские представители заявили,
что ни о каком диалоге не может быть и речи, как  не  может  быть речи ни  о
каком мире и ни о каком месте  в Шикидзу для предателей. Война  обещала быть
долгой, будь то с участием Нага или без.
     Что  же  касается  Новой Америки,  то  Федерация в один прекрасный день
вернется.  Этот  мир,  его  ресурсы,  его  люди  были  слишком  ценными  для
восстания, чтобы просто отказаться от них в  пользу Гегемонии и ее имперских
хозяев. И этого  дня, видимо, придется недолго ждать.  Однако сейчас молодой
военный  флот.  Конфедерации  занимал  всего  несколько  строчек в имперских
списках,  и  "Орел",  в  прошлом  - имперский  крейсер  "Токитуказэ"  был  у
мятежников единственным наиболее сильным кораблем,  оставаясь  по размерам и
огневой   мощи   карликом   в   сравнении   с   имперскими   крейсерами    и
кораблями-драконами  длиной   в   километр.  Пока  Федерация   должна   была
ограничиться неожиданными набегами на легко защищенные форпосты Гегемонии  и
налетами на торговые суда.
     Яркие точки  звезд на трехмерном навигационном графопостроителе мигнули
и  уступили  место  боевому  дисплею  с  блестящими  разноцветными   огнями,
плывущими в черноту. Системы вооружения "Орла" показывали полную готовность.
     - Идентификация корвета  "Тешио"  подтверждена, -  сообщил офицер связи
"Орла". - Они запрашивают, требуют коды идентификации.
     - Не отвечать, - сказал Дэв. - Они знают, что от нас ничего хорошего не
дождешься.
     - Мы в районе, капитан, - сообщил Мессир. - "Стархок 3" взведен и готов
к приему подключения.
     - И  цель выстрелила, -  добавила  Гриер. - Две... нет, похоже,  четыре
ракеты. Определенно, дистанционно управляемые, вероятно, класса "Стархок".
     Новые  светящиеся точки  появились  на  дисплее  сражения. Темп  потока
информации и скорость низкочастотного обмена между членами команды мостика и
исполнительным   персоналом,  следившим  за   станциями  по  всему  кораблю,
увеличились. Часто говорилось, как  помнил  Дэв,  что жизнь в армии во время
боевых действий представляет собой  долгое и скучное ожидание, которое время
от  времени  прерывается  краткими  моментами  полнейшего ужаса. Именно  это
сейчас и началось. Дэв знал, что ритм  его сердцебиения ускорился, адреналин
потек по его спящему  телу, хотя  он и  не мог почувствовать  эти  изменения
через свой ВИР-туальный аналог.
     - Готовность противоракетных средств. Отслеживание.
     -  Сканирование показывает  наличие в этих  ракетах ядерных боеголовок,
вероятно, от одной до трех килотонн. Они расходятся в стороны.
     Ядерные  боеголовки! Столетиями  Дай Нихон поддерживал монополию на все
виды  ядерного оружия,  это  было частью контроля, который осуществлялся над
Земной  Гегемонией. В последнее время  положение изменилось, когда  мятежные
колонии  начали  разрабатывать собственное ядерное  оружие.  .Но его все еще
было очень мало, "Орел" имел в своем арсенале только стандартные боеголовки.
     Дэв наблюдал за сияющими, изогнутыми траекториями, которые прочерчивали
ракеты,  летящие  к  ним  от целей,  рыская в  поисках  "Орла".  Возбуждение
переполнило  его, это  был  пульс битвы. Борьба между межзвездными кораблями
проходила на слишком больших  скоростях, чтобы простое человеческое сознание
могло  воспринять  это.  Темп  сражений  устанавливался  ИИ,  искусственными
интеллектами, которые  управляли каждым из кораблей и могли отреагировать на
внезапные выпады противника или защититься от лазерного огня, в то время как
электрохимические   импульсы,  сообщавшие   о   необходимости   предпринятая
каких-либо  действий,  еще  только  высвечивались  на экранах  или  медленно
скользили  по  человеческим слуховым  нервам. Но форма сражения определялась
человеком. Дэв наблюдал за  полетом имперских  ракет.  Они  начали  изменять
направление, поворачивая в сторону "Орла". Время пришло.
     - Запустить "Стархок".
     Компьютерный аналог офицера  по  вооружению  мигнул  и  исчез  из  зоны
моделирования БЦР  - обычная  реакция электроники, сообщившей остальным, что
сознания Мессира нет больше с  ними. Загруженное в ИИ ракеты  "Стархок", оно
мчалось по  направлению  к корвету с ускорением 50 g. Управление вооружением
было  автоматически  передано  номеру второму  Мессира, лейтенанту  с  Новой
Америки по имени Лерран Дол.
     -  Контроль   за  стрельбой  сообщает,  что  ТОЛы  находятся  в  режиме
готовности,  -  сообщил  Чарльз Флетчер,  офицер, отвечавший  за оперативные
боевые действия "Орла". ТОЛы - точечные оборонительные лазеры- были основной
защитой военного корабля от управляемых ракет типа "Стархок".
     - У  меня  показания, что  ТОЛы  "Тешио" также  в режиме готовности,  -
сообщила Гриер.  -  И они  разворачиваются, чтобы дать  своему ИИ  наилучший
обзор для" стрельбы из  большинства  батарей.  По нашим оценкам, примерно 15
батарей будут иметь удобную позицию для обстрела нашего "Стархока".
     -  Это  ничего,  -  сказал  Дэв.  -  Пусть  занимаются.  "Стархок"   не
приблизится к своей цели на достаточно  близкое расстояние, чтобы можно было
задействовать противоракетные средства.
     Шли  минуты,  точки звезд  на  дисплее  медленно смещались относительно
позиций друг друга.
     Красные графические  обозначения  "Стархока"  теперь  передвигались  по
дисплею все быстрее и  быстрее, покрывая расстояние между "Орлом" и японским
военным кораблем. Ракеты "Тешио" были  запущены первыми, но их направили  по
крайне   рассеянным  маршрутам,  чтобы  расчленить  огонь  защитных  батарей
разрушителя.   Они  должны  были  достигнуть  его   почти  одновременно   со
"Стархоком" "Орла", которому предстояло добраться до "Тешио".
     - Я в пределах области отстрела, - неожиданно раздался голос Мессира, и
тут  же  новое графическое  изображение мигнуло на  проекторе БЦР,  заключая
"Тешио" в скобки. - Цель - кормовые топливные баки и  маневровые  двигатели.
Детонация через три... два... один... огонь!
     Разрывная  боеголовка "Стархока" была  новым воплощением  старой  идеи.
Когда  ракета  замыкается на  цели  и  ее ориентация  не  вызывает сомнения,
взрывается     управляемый     на     расстоянии     лазерными     сенсорами
пятидесятикилограммовый  заряд  взрывчатого  вещества,  измельчая  ракету  и
направляя в сторону  цели облако мелких шарообразных частиц, как будто бы от
выстрела  гигантского  дробовика.  Таким  образом двигающиеся  со  скоростью
десятков километров  в секунду  снаряды  при взрыве  получают дополнительное
ускорение. И сейчас, когда сработали  сенсоры, предупреждающие о приближении
объектов, ТОЛы открыли беглый беспорядочный огонь, но момент был уже упущен,
и там, где  до этого была одна  единственная цель,  теперь  их были  тысячи,
слишком много для того, чтобы с ними могли справиться оборонительные батареи
корвета  за  то  ничтожное  количество времени,  что  оставалось до контакта
снарядов с целью.
     - Ракеты противника вошли в зону реагирования ТОЛов, - сообщил Флетчер.
- С таким же успехом он мог просто сообщить бортовое время.
     ТОЛы "Орла" начали обстрел.
     -  Смотрите!  - добавил Дол, и  визгливые  нотки  в  его  голосе выдали
огромное  напряжение,  которое  он   испытывал  в   этот  момент.   -   Одна
приближается...
     Сияющая  белая  сфера  статики  охватила все  поле боевого дисплея,  на
мгновение закрыв  собой движущиеся символы. Не было никакого звука, никакого
ощущения удара или взрыва, но Дэв точно знал, что одна из ядерных боеголовок
взорвалась  достаточно близко  от  корабля, чтобы зажарить несколько внешних
сенсоров "Орла".
     Но  бой еще не закончился, и не было времени  задаваться  вопросом, как
это могло произойти. Когда статическая помеха от  ядерного взрыва  исчезла с
экрана, на боевом дисплее снова загорелись графические изображения. Секундой
позже последствия взрыва,  раздробившего  "Стархок"  "Орла", достигли  своей
цели.
     Каждый  снаряд  весил  тридцать  граммов  и  перемещался  со  скоростью
двадцать  пять  тысяч  метров  в  секунду  по отношению  к  цели.  Когда они
ударились  о  корпус  "Тешио",  то каждая  из частиц начала  буравить  его с
переходной  кинетической  энергией, равной 9,4 миллиона джоулей, что само по
себе было эквивалентом взрыва всего двух  килограммов  тротила. Это казалось
незначительной  мелочью   в  сравнении  с   яростью   тысячи  тонн  тротила,
обрушившейся на "Орел", к счастью, только чиркнув по его корпусу. Но на этот
раз  снаряд был не один.  Цель получила тысячи  твердых ударов, которые были
рассыпаны по площади примерно половины корпуса корвета.  Изображение "Тешио"
засверкало неровным,  ослепительно-ярким  пламенем  белых точек. Большинство
мелких  снарядов из-за широкого радиуса распыления прошли  мимо корвета.  Но
те,   которые   достигли   его,   пробуравили   воронки  в  броне,   пробили
криоводородные  баки  насквозь, подобно пуле, промчавшейся  через  фанеру, и
впились в стенки внутреннего  дюрасплавового корпуса безмолвным смертоносным
вихрем   высококоэнергетического   града.   Криоводород,   сохраняемый   при
температуре, близкой к абсолютному нулю, закипел, когда кинетическая энергия
удара  перешла в тепловую и стенки топливных баков накалились докрасна. Удар
и  внезапный выброс водорода в  космос  заставили "Тешио"  вздрогнуть, в  то
время  как  медленно  расходящееся  от  него облако  металлических  обломков
засверкало в солнечном свете.
     Связь со "Стархоком" прервалась в момент детонации, и Мессир появился в
БЦР, рядом с остальными.
     - Поражение цели, - доложил он.
     - "Тешио" потерял маневренность, - сообщила Келли Гриер. - Но у них все
еще есть энергия в аппаратуре вооружения.
     - ООБ! - выпалил Дэв. - Доложить по поводу имперских ракет!
     -  Наши  ТОЛы взяли три из них, -  ответил  Флетчер моментом  позже.  -
Четвертая взорвалась недалеко, но  за  пределами эффективной зоны поражения.
Это, возможно, было результатом сублетального попадания ТОЛов или могло быть
преднамеренной  стратегией  в  надежде  нанести  нам  повреждения  осколками
боеголовки и эффектом ядерного взрыва.
     - Ну, и каков же счет?
     -  Аварийный контроль докладывает только  о незначительных повреждениях
внешнего корпуса, седьмой рамы и носовой части  Никаких  нарушений,  никакой
радиации, жертв нет.
     Дэв позволил себе  небольшой вздох облегчения. "Орел" мог быть во много
раз больше "Тешио", но сам по себе размер немного значил, когда у противника
имеются ядерные ракеты Все же они выжили... на этот раз.
     -  Связь, -  скомандовал  Дэв. - Установите канал коммуникации. Давайте
посмотрим, захотят ли они теперь вести с нами переговоры.
     При   обычных   обстоятельствах   империалы  даже  и   не  подумали  бы
рассматривать  вопрос  о  переговорах   с  мятежниками,  особенно,  учитывая
эскадру,  которая  уже  была  в  пути  к  месту  сражения.  "Тешио"  получил
повреждения, но еще  не  выбыл из строя... и, если у командира  корвета есть
еще ракеты, то он с легкостью может выйти на этот раз  сухим из воды. Однако
теперь, когда он мог заполучить внимание парня, у Дэва была  небольшая идея,
которая могла подвинуть командование "Тешио"  согласиться  почти на все  что
угодно.
     Трепет боя пронизывал его мозг насквозь, и Дэв начал загружать для себя
новый аналог.





     Хотя мошенничество в любой другой деятельности отвратительно, на  войне
оно   покрыто   славой  и   почетом,  и   тот,   кто   побеждает  неприятеля
мошенничеством, так же достоин похвалы как и тот, кто свершает это с помощью
насилия.
     "Рассуждения"
     Николо Маккиавелли,
     1517 год Всеобщей эры

     Беспомощный  "Тешио"  парил в  пространстве  между "Орлом"  и удирающим
грузовым  судном  Его   требовалось  быстро  нейтрализовать,  иначе  крейсер
федерации рисковал  столкнуться  еще с  одной  ракетной атакой и с имперским
подкреплением, уже спешившим  с орбиты  Новой Америки  Дэв имел время, чтобы
взять   корвет   или   грузовое   судно,   но   не   обоих.  Невидимый   луч
низкоэнергетического  лазерного света дотянулся  до имперского  судна, и Дэв
передал    цепь    команд,    принимая    внешность    очень    специфически
запрограммированного ВИР-аналога.
     Аналоги представляли собой  ИИ-генерируемые программы, используемые при
ВИР-коммуникации и в моделях, создаваемых рабочими станциями, как, например,
в БЦР "Орла". Обычно аналог был похож на человека, который "носил" его, хотя
за  несколько  дополнительных   килойен  или  с  помощью  квалифицированного
программиста, он мог бы иметь, скажем, более богатую или причудливую одежду,
лучшие физические характеристики  или символы  богатства и власти. Внешность
личных  аналогов была фактически одной из важнейших социальных меток по всей
шакаи, культуре  высшего общества Империи, которая оставила свой отпечаток в
большинстве культур по всей Шикидзу.
     Не было  ничего,  что  могло  бы удержать  потребителя  от радикального
изменения своей  внешности посредством аналога, никакой боязни,  что его  на
этом  могут  поймать.  Фактически  некоторые  изменения  были  обязательными
Усиление определенных атрибутов собственного тела для  ВИР-туального  секса,
где  принимали  участие  два или более  игроков,  например, считалось вполне
естественным,  по  крайней  мере, в  пределах определенных  границ  вкуса  и
физической  совместимости.  В  бою,  однако,   ВИР-туальная   связь   обычно
сохранялась на уровне  большей или меньшей порядочности, хотя бы потому, что
расширенные информационные базы ИИ обеих сторон могли быть  использованы для
проверки  реальности  притязаний, угроз  личностей, ведущих переговоры,  или
хвастовства  военным   мастерством  Лейтенант,  например,  который  принимал
обличие  капитана  посредством перепрограммирования аналога для того,  чтобы
произвести впечатление  на  оппонента,  подвергался  риску  быть пойманным и
проигнорированным. Таких самозванцев называли шо го хай, им уже ничем нельзя
было помочь, и если они попадали в плен, то вполне могли быть убиты.
     Однако в прошлом, в ситуациях, где, как он думал, это могло сойти ему с
рук, Дэв  неоднократно использовал  ложные  внешние  аналоги, чтобы обмануть
неприятеля.  В  частности,  он  использовал  компьютерный  аналог  японского
офицера,  что  позволяло  "Орлу",  в  прошлом  японскому  военному  кораблю,
замаскироваться  под имперский разрушитель и проскальзывать, не  подвергаясь
опасности, мимо имперских эскадр.
     Сейчас эту хитрость использовать было нельзя. Конечно, имперские власти
вскоре узнали об обмане и теперь будут настороже. В первый раз это случилось
только  потому, что ему удалось заполучить коды доступа к одной  из операций
Имперского флота. Скорее  всего, они изменили коды для всех своих судов, что
делало маскировку под офицера Империи почти невозможной.
     То, что  он пытался проделать  сейчас,  весьма  походило на  предыдущие
обманы,  но чрезвычайно отличалось от  них  по  духу.  Судя по их действиям,
империалы отлично  знали, что одинокий разрушитель был налетчиком. Но они не
могли быть уверенными в точной природе врага.
     В затененном мире  ВИР-реальности 185-сантиметровая планка  роста  Дэва
стала  выше,  приближаясь  к  двум  метрам,  в  то  время  как  тело   стало
исключительно худощавым. Его кожа потемнела, удлинившиеся  волосы  и ставшие
шире  брови изменили цвет  на радужно-белый. Когда его  внешность  полностью
трансформировалась, Дэв открыл  подготовленный  канал  ВИРкома  на  японский
корвет.
     Поскольку  инициатором подключений был  Дэв, то фоном  для  переговоров
стало  изображение мостика "Тешио".  Хотя в действительности на поврежденном
вражеском  корабле царила  неразбериха, вокруг  было полно  дыма  и  звучали
сигналы  тревоги,  в ВИР-туальной реальности  не было  и намека на аварийное
положение  корабля.  Только  одна  фигура  виднелась  на  мостике  -  аналог
японского   офицера  в  форменном  черном  мундире.   Программа  подключения
поддерживала иллюзию гравитации.
     - Я - майор Охира, капитан имперского корвета "Тешио", - сказал аналог,
в упор глядя на Дэва. - Я требую...
     -  Вы  не  можете ничего требовать, - рявкнул Дэв на нихонго.  Затем он
сделал паузу, давая время Охире разглядеть и осознать изображение перед ним.
Конечно, имперский  аналог ни  в коем  случае  не выдал  бы  ощущений своего
хозяина,  но Дэв увидел, как глаза его собеседника  несколько расширились, и
понял, что Охира знает, кто стоит сейчас напротив него.
     - "Тешио"!, Я - Капитан Кваза  с разрушителя  Федерации "Йа Кутиша". Вы
немедленно  передадите  мне  компьютерное  управление  кораблем  или  будете
уничтожены.
     - Это...  это пиратство, - пробормотал Охира. Колебание,  неуверенность
выдали его  полную  растерянность и  страх.  Этому  молодому  человеку  едва
перевалило за двадцать, сообразил Дэв, и он не был достаточно натренирован в
сокрытии своих эмоций. - Пиратство! Я не могу сдаться вам!
     Был  такой  мир  в  пределах  Шикидзу, на внутренней  планете  красного
карлика  с  неровным  свечением,  называемой  ЮВ  Кита  и  известной  своими
жителями, говорившими на  суахили,  который  называли  Жуанекунду,  "Красная
Звезда". Освоенный почти три столетия назад консорциумом Африканских стран с
помощью Империи, мир был впоследствии покинут, и его поселенцы  оставлены на
произвол  судьбы.   Их   эвакуация  оказалась  слишком   опасным  и  дорогим
мероприятием  для тогда  еще  только образованной  Гегемонии. ЮВ  Кита  была
планетой, похожей  на  кусок каменного  угля  с тусклым  свечением,  который
расположился  под  солнцем,  вращающимся, в  свою  очередь,  вокруг  другого
красного карлика с нестабильным свечением на расстоянии девяти световых  лет
от  Земли. Эта звезда  время о  времени  начинала пульсировать, и  небольшая
часть ее  поверхности вдруг  вспыхивала  бурей света. Яркость  звезды  резко
возрастала, равно как и жесткое излучение.
     Лишь некоторым  из тех  поселенцев удалось  уцелеть  - тем, кто  жил  в
глубоких туннелях в  километре от безвоздушной поверхности  планеты,  и  эти
первые  поколения  прошли  очень  жестокий естественный  отбор.  Современные
жуанекунду имели высокую  степень  толерантности к  сильной радиации,  и  их
физиологическое строение,  волосы и кожа  стали уникальными.  Потомки первых
поселенцев унаследовали сильнейшую ненависть по отношению к Империи, которая
предала  их предков.  И несмотря на  склонность  к изоляции,  жуанекунду был
одним из  первых  миров  в  Шикидзу,  который  открыто  выступил на  стороне
Федерации,  подписав  Декларацию  Причин. К несчастью, жуанекунду был бедным
миром, который не обладал никакими военными кораблями. Не было, естественно,
никакого "Йа Кутиша", что на суахили означало "Ужасный", и капитан Кваза был
всего лишь фикцией, созданной ИИ "Орла". Однако Дэв рассчитывал на рассказы,
которые Охира наверняка слышал о ненависти жуанекунду к японцам,  и надеялся
также   на   физическое   впечатление,   которое  производил   Кваза   через
ВИР-подключение.  Аналог Жуанекунду  возвышался  громадой своего  роста  над
мелким японцем, нависая над собеседником.
     -  Передайте нам управление, - настойчиво сказал Дэв посредством своего
ужасающего альтер эго, -  и у  нас не  будет  необходимости  уничтожать ваше
судно. Как вы можете судить по нашему вектору приближения, мы не можем взять
ваше  судно  на  абордаж  и  одновременно  захватить  грузовик,  который  вы
сопровождаете.  Однако,  имея  выбор,  мы  предпочли  бы  уничтожить  вас  и
захватить грузовик. Но если вы, конечно, пожелаете, то нам  придется подойти
к вам и выяснить этот вопрос лично...
     Охира пробормотал  нечто нечленораздельное, затем на его лице появилось
задумчивое  выражение и взгляд устремился куда-то вдаль,  признак того,  что
реальный  Охира  был  где-то в другом  месте, вероятно, советуясь со  своими
офицерами.
     Ответ не заставил себя долго ждать.
     - Хорошо,  разрушитель Конфедерации, - слова  были жесткими,  злобными,
полными горечи, - управление ваше.
     Во времена орудийных  залпов и деревянных палуб,  потерпевший поражение
давал  знать о своем желании  сдаться, поднимая флаг, теперь  же, во времена
космических сражений,  сдача  сигнализировалась  предоставлением  победителю
ключевого  доступа к  компьютерной  системе.  Коды  доступа  высветились  на
лазерной связи в  подключении "Орла", и его персонал тут же  скопировал их и
возвратил  обратно, чтобы  деблокировать ИИ "Тешио".  Там, в  памяти корвета
"Тешио", все еще  оставались файлы,  которые  персонал "Орла" был неспособен
прочитать, в действительности,  в данный момент Охира  и его люди  как раз и
занимались  тем,  что  спешно уничтожали  все опасные  и  классифицированные
файлы,  на которое,  буквально выражаясь,  враг мог "наложить лапу". Однако,
основные  функции "Тешио" как корабля,  включая  управление  и контроль  над
вооружением, были сейчас под прямым контролем "Орла".
     - Дайте им аварийный контроль и  достаточно маневра,  чтобы  остановить
вращение, - сказал Дэв своим людям, - не давать доступа в ВИРком, пока мы не
уйдем на безопасное расстояние.
     - Нам  нужно просто отдать этим ублюдкам команду  на самоуничтожение, -
сказал голос.
     Дэв подумал, что на этот раз он узнал голос Гриер.
     - Нет, - ответил он  резко. -  Я  хочу,  чтобы они передали эту историю
своим  боссам  на  Новой  Америке.   А  теперь  давайте-ка  наедем  на  этот
грузовичок!
     Сохранение "Тешио"  в живых должно  было принести гораздо больше пользы
для Конфедерации, чем превращение корвета в сияющее облако плазмы. Весь флот
мятежников состоял  сейчас  из  "Орла" и  нескольких  фрегатов,  корветов  и
военных  катеров.  У них  не было  другого  разрушителя  такого класса,  как
"Орел"... но враг не мог быть уверен в этом, ведь Империя потеряла несколько
подобных  судов  в  пространстве над Гераклом. Были  вполне  вероятным,  что
несколько кораблей,  считавшихся  пропавшими, вместо  этого  были захвачены,
чтобы  теперь  обратить  свое  оружие  против бывших  хозяев.  Притворившись
капитаном "Йа  Кутиша", Дэв  поселил  сомнение в  умах  высшего командования
Империи по поводу точного  состава флота Конфедерации...  и, соответственно,
его возможностях.
     "Орел"  обошел   беспомощный   "Тешио"  на   расстоянии  менее   тысячи
километров.  Через каких-то  десять  минут он  уже  приблизился  к грузовику
измещением в сорок восемь тысяч тонн, торговому  судну под названием "Касуги
Мару".
     - Я  получила данные о кораблях, сорвавшихся с орбиты  Новой Америки, -
доложила  Гриер.  -  Два  разрушителя  класса  "Аматуказэ".  Четыре  меньших
корабля... возможно,  фрегаты,  судя по показателям масс. - Ее аналог поднял
голову  от  навигационного прибора,  ясные голубые глаза посмотрели прямо на
Дэва. - Похоже, мы удостоились их внимания.
     -  Посмотрим,  обратил  ли на  нас  внимание грузовик,  - сказал Дэв, -
Связисты. Забросьте меня туда.
     Мостик  "Касуги Мару" был  крохотным по  сравнению  с мостиком корвета,
имея  всего  четыре  узловых  модуля.  В  базе  данных  "Орла"  он  числился
независимым  торговым судном на контракте с ЛяГранж 5 Орбитальной.  Пройдя в
свое  время  школу  службы  в торговом  флоте,  Дэв знал,  что  такие  фирмы
предпочитали  экономить на  всем, на чем  только  могли.  Это  означало, что
команда  корабля  была  минимальной  -  двенадцать  или,  в  лучшем  случае,
пятнадцать  человек, ровно столько, сколько необходимо, чтобы подключиться к
критическим системам корабля и управлять им, а также заниматься  его уборкой
во время перелетов по Божественному Океану. Почти наверняка "Касуги Мару" не
имел  на  борту  джекеров  для вооружения  или  военных  офицеров. Класс 4-й
предоставлял  пространство  своего  корпуса для груза,  экономя на системах,
которые  не могли принести прибыли, таких как  противокорабельные ракеты или
тяжелые боевые лазеры.
     Но даже при этом грузовик обладал вооружением, которое могло бы создать
проблему для  любого военного корабля, пожелавшего захватить его, особенно в
том  случае, если операцию нужно  провести  в кратчайший промежуток времени.
"Касуги Мару" должен был быть  оснащен,  по крайней мере, двумя управляемыми
ИИ  батареями  ТОЛов в качестве защиты от метеоритов и орбитального  мусора.
Гораздо более серьезную  опасность для военного  корабля, такого большого  и
хорошо вооруженного,  как разрушитель  класса "Аматуказэ", представляли  два
плазменных  двигателя, которыми  оснащены подобные корабли. Поток заряженных
частиц,  испускаемых  двигателями,   мог   зажарить  любое   судно,  которое
попыталось бы зайти транспорту в хвост.
     Это было основной причиной,  по  которой налетчику требовалось получить
доступ к компьютерному управлению, прежде чем пытаться захватить корабль.
     Капитан  "Касуги Мару" оказался на удивление маленьким стариком с рыжей
бородой, которая  уже начала седеть, и злобным оскалом, изрезавшим морщинами
лицо. Имперское  высшее  командование  недавно запретило  гайджинам занимать
любой из  командных постов на имперских  кораблях,  но большинство  кораблей
Гегемонии и независимых  кораблей были укомплектованы не японцами. Отношения
между Дай Нихон и остальной Гегемонией были далеки от прежних, факт, который
Конфедерация надеялась  использовать, чтобы привлечь на свою сторону большее
число  последователей.  На фоне  всего  этого  команда корабля,  снабжающего
японские боевые части, состоявшая из гайджинов, казалась настоящей  прорехой
в системе Имперской безопасности.
     Капитан грузовика  стоял, широко расставив ноги и уперев руки в бока, с
выражением полного пренебрежения на лице, и смотрел на Дэва.
     -  Ха!  Так  это ты, проклятый  пират!  Попробуй только,  подведи  свою
колымагу поближе, ты, черт с рогами, и мы отправим тебя на переплавку!
     Конечно,  Дэв все  еще был  в образе жуанекунду. Требовалось продолжать
играть  эту  роль,  если  он  хотел   убедить  Гегемонию  в  том,  что  флот
Конфедерации имеет  разрушитель с командой  из  жителей ЮВ Кита. Однако это,
похоже, не произвело никакого впечатления на торговца.
     - Я - капитан Кваза, с разрушителя Конфедерации "Йа Кутиша". Ваш эскорт
был выведен  из  строя.  Пожалуйста, передайте нам компьютерный контроль над
вашим кораблем немедленно. Ваш  груз  пригодится  Конфедерации. Однако мы не
имеем желания причинять вред вам и вашей команде.
     -  Плевать! Делайте,  что  хотите! Посмотрим, как бандитскому  выродку,
такому как ты, понравятся горячие протоны на завтрак!
     Дэв сделал паузу, почувствовав неуверенность. Он бы не раздумывал, если
бы  потребовалось снова обстрелять "Тешио". В конце  концов, это была война.
Но человек на мостике "Касуги Мару"  был  гражданским, а не военным. Взять и
просто поджарить его...
     - "Касуги Мару", - сказал Дэв, - если для того, чтобы спасти жизнь моей
команде, придется выжечь высокоэнергетическим  лазером ваш центр управления,
то  я  сделаю это.  Можете  мне поверить.  Почему  вам  и вашим  людям нужно
умирать?  Отдайте нам коды доступа в ваш ИИ,  и никто  не пострадает. Обещаю
вам это.
     Дэв  мог  ощущать  борьбу,  которая  шла  в  душе  собеседника.  Сдача,
совершенно ясно, была горькой пилюлей.
     - Никто на борту "Тешио" не пострадал, - добавил он. - И, поверьте мне,
сэр, у нас гораздо больше причин ненавидеть их, чем вас.
     Капитан "Касуги Мару" взвесил все за и против.  Это, похоже,  позволило
ему принять решение, на которое и рассчитывал Дэв.
     -   Забирай  корабль,  ты,   мерзкий   проклятый  ублюдок,  -   рявкнул
рыжебородый. - И будь ты проклят!
     -  Спасибо, "Касуги Мару", - сказал Дэв.  сверкая белыми зубами на фоне
черной, как космос, кожи. -  Мы так и поступим. Можете забрать свои  шлюпки.
Те из вашей  команды, кто захочет присоединиться к силам Конфедерации, могут
.остаться на борту.
     - Этого ты не  дождешься,  ублюдок! У этой команды  нет ничего общего с
казами!
     Казы  -  Дэв  сообразил,  что  это  жаргонное  слово,  произошедшее  от
японского кайзоку, пират.
     - Мы боремся за независимость, - медленно  сказал он,  стараясь придать
фразе достоинство, которого сам почти не чувствовал. - Мы не пираты.
     -  Независимость?  Вы,  проклятые  пираты, воры  и  ублюдки,  все  выВы
уничтожаете нас, вы что, не видите этого? Этот  старый  корабль - все, что у
нас есть, а  вы  превращаете нас  в ничто!  Плевать! Вы  с  Империей  можете
трахаться друг с другом до конца света,  но зачем вам нужно втягивать в  это
нас, а? Все, чего хочет простой народ, так это, чтобы его оставили в покое!
     - Освободите, пожалуйста, управление вашего ИИ.
     - Бери, будь проклят!
     Минутой  позже спасательный  шлюп с командой  "Касуги  Мару"  на  борту
отвалил   от   грузовика.   Загруженная   в  главный   компьютер   программа
самоуничтожения двигателей  была обнаружена  и дезактиВИР-ована  лейтенантом
Симоной Дагуссе,  главным  офицером  Дэва по программированию ИИ, задолго до
того, как "Орел" причалил к корме транспорта.
     Стычка с капитаном  грузовика,, которого, судя по корабельным  записям,
звали  Алистер Маккензи, расстроила Дэва. Правдой было то, что  Конфедерацию
все еще не воспринимали всерьез на большинстве миров Шикидзу. Причиной этого
в  большой степени  был  имперский  контроль над  официальными  новостями  и
информацией,  которая  проходила  по   информационным  сетям.  Гегемония  и,
соответственно,  стоящая за ней Империя, контролировала все  такие службы на
населенных  мирах, также как контролировала она  и все корабли,  совершающие
перелеты  между соседствующими звездными системами. Новости по поводу  побед
Конфедерации на Эриду и Геракле умалчивались, в то время как слухи по поводу
мятежа, поднявшегося на более  чем двенадцати мирах  за  последние  два года
называли его разбоем и бандитизмом. Не  было ничего удивительного в том, что
мятежники осуждались большей частью человечества.
     И все же явная ненависть в лице и голосе Маккензи мучила Дэва. Согласно
записям ИИ  "Касуги Мару", этот человек был рожден на Альбе - не на одном из
давно обжитых миров Шикидзу, а  на пограничной колонии,  которая  официально
еще не заявила о своей  позиции в борьбе между Гегемонией и Федерацией, хотя
на этой планете существовала сильная антиимперская фракция.
     Очевидно,  что он  и  его  команда  работали на контракте с  ЛяГранж  5
Орбитальной в течение уже двадцати лет, получая  долю совладельцев грузовика
вместо премий. Лет  через пять-десять, когда  компания  будет готова списать
старый  грузовик, Маккензи смог  бы получить его  в  полную  собственность и
пустить корабль в дело в качестве независимого торговца.
     Не было ничего  удивительного в  том, что  Маккензи взбешен. Дэв  редко
думал о себе как о мятежнике... или как о ком-то, кто  нарушил установленный
порядок вещей, что,  на самом деле, было именно так. Когда у него появлялось
время, чтобы задуматься над этим, он ощущал себя просто воином, борющимся за
то,  во что  он сам поверил совсем  недавно. В мыслях он  объединял  себя  с
людьми,  большинством  людей, которые хотели свободы для  своих миров  и  их
населения,  свободы от  растущего  с  каждым днем  количества ограничений  и
запретов, насаждаемых далекой, но такой сильной Землей.
     Он никогда не думал о себе, как о  ком-то,  кто может намеренно убивать
мирных жителей или красть их  собственность, их средства к существованию, их
будущее. Кайзоку ту зоку, - пираты и бандиты. Действительно ли это было все,
что  на самом  деле представляла собой Конфедерация?  Неравенство  в  борьбе
Конфедерации  с Гегемонией и Империей было  слишком  ощутимым,  чтобы думать
сейчас  об этом. До тех пор, пока Конфедерация  не будет достаточно сильной,
чтобы  одерживать  победы  и  привлечь  к  себе   внимание  обычных  граждан
Гегемонии, несмотря на информационную блокаду, они будут оставаться пиратами
и бандитами в глазах обычного обывателя.
     Дэв  постарался   отбросить  эти  мысли  в  сторону.   Воспользовавшись
компьютерным контролем ИИ "Касуги Мару",  команда "Орла" развернула грузовик
так, что теперь его сопла указывали в сторону Новой Америки, затем двигатели
были запущены.  Оба  корабля  взяли максимальное  ускорение,  с которым  мог
двигаться грузовик, в то время как дальнобойные  радары и сенсоры продолжали
слежение за медленно приближавшимися к ним военными кораблями Империи.
     Время шло, и ускорение стало ощутимым, когда "Орел" и его трофей начали
набирать  скорость в направлении, которое позволяло  им уйти прочь  от Новой
Америки и  нагонявшей их вражеской эскадры В один и тот же миг оба двигателя
были остановлены  ровно на столько, сколько  требовалось корабельным катерам
для   переброски  новой  команды  на  борт  "Касуги   Мару"  Новый  персонал
распределил  между  собой  функции  управления кораблем,  и  двигатели  были
запущены снова.
     Вскоре после этого, когда джекеры обоих  кораблей доложили о готовности
к  транзиту, Дэв отдал команду, и корабли  нырнули в  залитую голубым светом
чужеродность К-Т пространства.





     Каждый новый  шаг технологии  основывается  на  предыдущем. Цефлинковая
паутина электронных связей  и компьютерные чипы, нанотехнически выращиваемые
внутри  серого вещества головного мозга,  казались невозможными до  тех пор,
пока  мозг  не  был  тщательно  изучен,  вплоть  до  стимулов и  реакций  на
молекулярном  уровне.  На  основе  цефлинка  зиждется  современное понимание
сознания как сущности, отличной от  мозга.  Современная психология, изучение
ментальных  процессов и  поведения  не  имеет  никакого  сходства  со  своим
доцефлинковым  воплощением,  также  как   мало  общего   между   современной
космологией и астрономией, также как мало общего у обработки нанотехнических
материалов с алхимией.
     Человек и Звезды: история технологии.
     Йеясу Суцуми,
     2531 год Всеобщей эры

     Оседлав течение Божественного  Океана, "Орел" и его  добыча проносились
сквозь всполохи  голубого  света -  компьютерную  модель  среды,  которая  в
действительности неподвластна  восприятию невооруженным человеческим глазом.
Через два дня  пути от Новой Америки "Орел"  и "Касуги Мару"  резко покинули
К-Т территорию, возникая в холодной пустоте межзвездного пространства, чтобы
тщательно  совместить  свои  векторы  с  далеким  светом,  исходящим  от  Мю
Геркулеса. На случай гибели одного из судов в грядущем переходе были сделаны
полные копии информации,  заложенной в  ИИ  обоих  кораблей.  Начиная с того
момента,  когда  корабли  покинули  пространство  рядом  с  Новой  Америкой,
лейтенант Дагуссе на борту "Орла" и  компьютерные технологи, переведенные на
"Касуги  Мару",  непрерывно  работали с записями ИИ грузовика, деблокируя  и
анализируя запечатанную или кодированную информацию.
     Они обнаружили в грузе захваченного "Касуги  Мару" золото... и, что еще
более  ценно, тербиум, редкоземельный  лантанид,  жизненно  необходимый  для
систем  приводов К-Т двигателей и  определенного  типа  цепей ИИ.  Грузовик,
похоже,  направлялся  к Новой  Америке  не с  Земли,  а  с имперской военной
станции на Асене, называемой Дайкокукичи.
     Еще раньше, однако, он  был  частью военного конвоя в систему Алия. Это
открытие ошарашило Дэва и запустило колесо слухов и пустой болтовни по этому
поводу среди  остальных членов команды. Алия было  древним  арабским  именем
звезды, описанной во всевозможных справочниках, как Тэта Змееносца. Это была
двойная звезда  на расстоянии примерно 130 световых лет от Солнца, далеко за
пределами Шикидзу. Алия В-4 была  исконной родиной ДалРиссов,  под названием
Генну Риш. Три года  назад, служа там в качестве страйдерджекера Гегемонии в
составе Имперских  Экспедиционных  Сил,  Дэв осуществил  первый  миролюбивый
контакт с  ксенофобами,  населявшими этот  мир. Алия  А-5,  ШраРиш, являлась
колонией ДалРиссов, там находилось самое большое их население с тех пор, как
тысячелетия назад Генну Риш был покинут из-за ксенов.
     "Касуги Мару" доставлял  пищу и органически  произведенный материал  на
имперскую  базу  на  ШраРише.  Находясь  на  орбите,  его  персонал  записал
некоторые  переговоры между имперским командованием на  орбите  и  базой  на
поверхности планеты. Они  были переданы на имперскую станцию на Асене, но по
каким-то причинам, возможно, по недосмотру  бюрократического аппарата, копии
остались  в  базе  данных  ИИ  грузовика.  Пробежав  глазами  декодированную
информацию,  Дэв  понял,  что  Военному  Командованию   Федерации   придется
ознакомиться с  этим. Завершив  работы по установке  нового  курса, "Орел" и
"Касуги   Мару"  скользнули  обратно   в  голубую   вату  К-Т  пространства.
Возвращение на Геракл должно было занять еще тридцать дней.
     На "Орле" ощущалась недоукомплектованность команды, которая должна была
состоять  из 310 человек,  и недобор этот составлял изначально двадцать пять
процентов. Но за  последние  месяцы  еще сотня человек была пересажена на те
пять  грузовиков и  торговых  судов, что "Орел"  захватил  в  трех  звездных
системах,  и  недобор  увеличился.  Это  означало  более  длинные  и  частые
дежурства  в   модуле  управления,   но  оставляло   членам  команды  больше
возможностей для  подключения  к системе отдыха "Орла". Вынужденная провести
целый месяц в К-Т пространстве и не имеющая возможности снять лишнее нервное
напряжение,  команда корабля день за днем все больше впадала  в депрессию. В
таких условиях  подключение  в  систему  отдыха было  необходимостью,  а  не
роскошью,  и уж, конечно, не просто развлечением. Без этого напряжение, хаос
и тяготы пути стерпеть было просто невозможно.
     Дэв, естественно, получал  удовольствие от своей  доли ВИР-спектаклей и
недавно даже  загрузил  себе  литературную  классику  в  намеренной  попытке
расширить  свой кругозор.  Он  также любил ВИР-секс, хотя вместо  партнеров,
созданных  полностью  ИИ  или  аналогов   своих  товарищей   по  "Орлу",  он
пользовался хорошо загруженной копией аналога Кати Алессандро.
     Однако  в последнее время даже ВИР-секс  с изображением  Кати несколько
утратил  для него свое изначальное очарование. Программа,  в  конце  концов,
полностью основывалась  на его воспоминаниях о  Кате, и аналог действовал  и
разговаривал соответственно  им. Так  что, чем больше времени  он проводил с
аналогом вместо оригинала из плоти  и  крови,  тем менее  спонтанной,  менее
живой казалась ему симуляция компьютера.
     Было  и  еще  кое-что, доставлявшее ему массу неприятностей,  проблема,
которая росла в его сознании с  того  момента, как  он покинул Геракл  около
четырех месяцев  назад. Вскоре  после  того, как  "Орел"  возвратился в  К-Т
пространство, Дэв решился провести один из  своих свободных от смены вечеров
в подключении, загрузив программу психологического анализа корабля.
     Обстановка комнаты была традиционно японской - татами, маты,  низенький
столик, покрытый черным лаком, стена симулировала вид  на примыкающий к дому
традиционный  японский  садик.   Фудзи,   покрытая   снегом   и  прекрасная,
возвышалась  над вишневыми  деревьями на  фоне  каменной  стены  на  гравюре
Хокусаи. Программы  "Орла" были написаны для исконных владельцев еще  тогда,
когда он все еще был "Токитукадзэ",  и ни разу  после  этого не обновлялись.
Неважно. Нихонджин  или  гайджин, шакаи  или  пограничье,  люди  везде  были
людьми.
     - Ну,  наконец-то, - сказал голос. - А я начал уже думать, что никто на
борту этого корабля больше не желает разговаривать со мной.
     Дэв повернулся к говорившему - маленькому седовласому японцу, одетому в
традиционно белый, с иголочки каригину.  Картинка  изображала  Йеясу Суцуми,
хотя мастер  Кокородо,  изучающий пути сознания, не  имел  ничего  общего  с
анализирующим  программным  обеспечением  "Орла".  Суцуми   был  легендарной
фигурой в культуре нихонджин, один только его возраст внушал уважение, а его
репутация философа  и учителя  была  широко известна  даже среди  гайджинов,
прошедших обучение  в  военных учебных  заведениях Гегемонии.  У  Дэва  была
особенная  причина   помнить   этого  человека.  Настоящий  Суцуми   однажды
присутствовал на  совете, обсуждавшем Дэва,  и рекомендовал  приписать его к
пехоте из-за приступа технофобии.
     - Коничива, сенсей,  - сказал Дэв, отдавая формальный поклон. Программа
не отреагировала бы, опусти он формальности, но следование этикету позволило
Дэву  немного расслабиться. - Я думаю, что большинству членов команды просто
неудобно пользоваться программой анализа, составленной врагом.
     Одна часть его сознания заметила,  что глупо извиняться за человеческое
поведение  перед  программой ИИ,  как  будто она способна чувствовать  боль,
одиночество  или равнодушие. Другая же часть тут же сообразила,  что глупо и
программе вести себя так, словно она  соскучилась  по разговорам с  командой
"Орла".  Ведь программа осознавала себя в определенных рамках искусственного
сознания  только  тогда,  когда  ее   запускали.  Интерактивное  программное
обеспечение  такого  рода  основывалось на имитации того, что она тоже живое
существо и так же способна к эмоциям, как и Дэв.
     Суцуми поджал под себя ноги, грациозно опускаясь на татами.
     - А ты нет?
     Дэв опустился на маты по другую сторону столика.
     -  Действительно  нет,  сенсей.  Я  не  ненавижу  японцев.  Я  ненавижу
правительство. То, чем оно стало.
     -  "Ненависть"  - сильное  слово, Дэв-сан,  и  стало тривиальным  из-за
злоупотреблений. Сомневаюсь,  что ваши сотоварищи  по борьбе на борту  этого
корабля  ненавидят  кого-либо  вообще,  кроме  как в  абстрактном  смысле. Я
подозреваю,  что разница между тобой и ими лежит в  выборе места рождения, а
не в выборе врага.
     Это, сообразил Дэв,  было  в  достаточной степени верным. Рожденный  на
Земле, он вырос в тени японской культуры и технологии. Хотя он никогда и  не
был частью шакаи, верховной элитарной культуры Земли, все же было невозможно
избежать  зависимости большинства землян  от усовершенствованной технологии.
Там   даже   члены   Фукуши,  имперской  программы  благосостояния,  которая
обеспечивала  бесплатными домами, пищей, и другими услугами  почти две трети
населения,   имели   имплантированные  цепи  первого   уровня,   позволявшие
взаимодействовать  с  техническим   обществом...   и  получать  спонсируемую
правительством  информацию  и  программы  развлечений.  Во  многом   похожей
ситуация  была  и  на других  Мирах Ядра, где люди веками испытывали и, надо
сказать, не без удовольствия, статус-кво Имперско-Гегемонийского правления.
     Однако среди миров пограничья  упор  делали на людей, а не на машины. И
хотя население разных  планет  во  многом отличалось  друг  от друга,  везде
главенствовала одна упрямая  черта, заставлявшая  его  заботиться в  большей
степени  о практичности, чем о  моде. Человек во  многом полагался на себя в
решении собственных проблем, не прибегая к помощи ИИ.
     - Так почему же ты здесь? - спросил Суцуми.
     Дэв сделал глубокий вдох,  прежде чем ответить. Иллюзия реальности была
совершенна  в  любом  из проявлений, вздох успокоил  его,  частично уменьшил
сомнения  и страх, которые привели  его сюда,  как будто  это  был  реальный
вздох, произведенный его телом из плоти и крови.
     -  Сенсей. Мне  нужно  провериться  на ТМ уровень. Я... Когда  мы брали
"Касуги  Мару", я чувствовал себя на  пределе. Опять. -  Он провел рукой  по
волосам.   И  снова  иллюзия  была  совершенной.   Под  пальцами  он  ощутил
керамическую гладкость своего правого темпорального разъема.
     -  Ах,  -  глаза  Суцуми  сузились, как  будто  он хотел  изучить  Дэва
повнимательнее, - давай-ка, посмотрю поближе.
     Внутренним  чувством  Дэв ощущал  движение  и  тиканье открывавшихся  и
закрывавшихся  цепей  своего  личного  ОЗУ, которое  сейчас  копировало  его
нервные реакции. В промежутке между  двумя вздохами он  почувствовал  холод,
затем его бросило в жар, он почувствовал запах  корицы, ощутил привкус соли,
услышал  эхо хрустальных колокольчиков. На  какое-то  короткое мгновение  он
стал  уорстрайдером,  двухметровые  дюрасплавовые  ноги  перемещали  его  по
ландшафту, на котором произошло сражение, с перерытой землей и вывороченными
зданиями. Энергия сочилась...
     - Нам, конечно,  понадобится для  полной уверенности диагностика  более
высокого  уровня,  -  промолвил  Суцуми.   -  Но   быстрый  просмотр  твоего
психоиндекса дает ТМ в четыре десятых. Это нормально для тебя, Дэв-сан, нет?
     - Да. Для меня нормально.
     Развитие технологии  цефлинка  принесло  с собой свой собственный набор
болезней и душевных  расстройств.  Некоторые люди просто  не могли перенести
чипы  и  цепи,  выращенные  в  их  мозгу,  другие отвергали  их,  исходя  из
эстетических,    политических    или    религиозных    соображений.   Дюжины
психотехнических  расстройств -  ментальных проблем,  вызванных  технологией
подключения, были  обнаружены  и рассортированы. Три  из них  -  техническая
депрессия,  технофобия  и техномегаломания, были настолько популярными,  что
каждому, кто  оборудован  цефлинком, теперь давалась  оценка  по  десятичной
шкале, от нуля до единицы, которая обозначала его чувствительность к ПТР.
     Также  как при приеме наркотиков эффекты  ТМ  и техномегаломании  могли
быть как явными, так и скрытыми. Они могли привести подключенного человека в
состояние эйфории, а могли и  ввергнуть его  в  депрессию. Некоторые ощущали
богоподобную  мощь,  когда  были  подключены   к  ИИ,  и  это  чувство  было
чрезмерным.
     Для некоторых профессий, таких  как пилот  страйдера, например, высокий
уровень ТМ был не так актуален. Однако при пилотировании корабля, где ошибка
в  оценке  ситуации  могла  разрушить его  и погубить  всю команду,  чувство
богоподобной силы причислялось не к самым ценным качествам. Оседлав  течения
К-Т  пространства,  звездный  корабль  балансировал  в  созданной  им  самим
Вселенной,  дрейфуя  на грани между нормальным  космосом и  квантовым морем.
Современная   космология   рассматривала  всю   физическую  Вселенную,   как
четырехмерный мыльный пузырь, дрейфующий на поверхности многомерного  океана
энергии, Божественного  Океана.  Малейшая  ошибка  при  прохождении  по  его
потокам - и вся восьмидесятичетырехтонная масса "Орла" мгновенно превратится
в чистую  энергию. Для течений  и ураганов, против которых движется звездный
корабль,  не  составит   большого  труда  сделать  это,  не   потратив  даже
миллиардной доли своей силы.
     По  этой  причине  Военно-морские  Силы  Гегемонии,  причем,  Дэв  имел
возможность  как  следует запомнить это,  не принимали  в  свои ряды людей с
уровнем  ТМ  выше,  чем две десятых. Им  были нужны спокойные и бесстрастные
люди с  разумными суждениями, способные  принимать  обоснованные решения под
давлением обстоятельств. Независимые торговые  линии и организации, подобные
Флоту Конфедерации, где ощущалась нехватка опытных пилотов,  были  не такими
разборчивыми.  Дэв  Камерон, сын капитана  звездного  корабля,  сколько себя
помнил,  хотел быть пилотом.  Какое-то время  он  работал джекером  на борту
грузовика, но когда около четырех лет  назад попытался присоединится к Флоту
Гегемонии, ТМ в четыре  десятых  заблокировал  его.  В  результате  он  стал
пехотинцем, даже не уорстрайдером.
     Война  и  мятежная Конфедерация,  испытывавшая  нехватку  в  кораблях и
квалифицированном персонале,  дали  ему еще один  шанс.  И,  поведя за собой
штурмовой отряд  уорстрайдеров, который  захватил "Токитуказэ", он  осознал,
что мечта всей его жизни стать командиром звездного корабля, осуществилась.
     Его ТМ  уровень  все  еще  составлял  0,4,  и  каждый  раз,  когда  Дэв
подключался  к командному  модулю "Орла",  он чувствовал,  как по всему  его
человеческому существу волной прокатывало ощущение славы,  гордости за себя,
за  то, что он плавает в Божественном Океане,  водя за  нос суровый космос и
заставляя  его покориться. Хуже того,  он чувствовал это во  время боя.  Это
волнующее, торжественное и ужасающее чувство непобедимости.
     До  сих  пор   ему  удавалось  контролировать  эти  чувства  постоянным
напоминанием  о том, как много  жизней зависит от его руководства, от оценки
ситуаций как в К-Т пространстве, так и в бою. Но  за последние четыре месяца
произошло нечто,  что выплеснуло его эмоции за пределы, которые  он  сам для
них установил.
     На  борту   "Орла",   конечно   же,  были  медики   и  даже   несколько
психотехников,  но он не хотел никого посвящать в то, что сейчас творилось в
его собственных мыслях и памяти. Он не хотел, хотя знал, что если не сделает
этого  сейчас, то  будет еще хуже. И  однажды он сделает какую-нибудь, может
быть,  даже фатальную ошибку. Именно поэтому он искал комфорта в анонимности
корабельного  ИИ психоанализатора. Записи по  поводу  того, что  происходило
здесь, были конфиденциальными и доступными только кодам его собственного ОЗУ
или полномочиям военного суда. Он был рад  этой  конфиденциальности.  Он  не
хотел, чтобы кто-нибудь знал о том, как он испуган.
     -  У  тебя  был кое-какой  очень странный опыт совсем недавно, - сказал
аналог Суцуми.
     Опешив, Дэв вскинул голову. Его мысли блуждали.
     - Да?
     -  У  тебя  была необычная стычка,  - сказал аналог.  - И  у меня такое
чувство,  что она  частично  ответственна за отсутствие у тебя уверенности в
себе. Может быть, ты хочешь обсудить происшедшее?
     - Мм. Ты имеешь в виду  гераклианского ксенофоба? - Он пожал плечами. -
Слово "хочешь", вообще-то не слишком подходит. Но полагаю, я должен  сделать
это.
     - Ты  ничего  не  должен  делать,  Дэв-сан. Но,  если  это поможет тебе
почувствовать себя лучше...
     Дэв грустно  улыбнулся. Однажды, много лет тому назад, он загрузил себе
историю разработки искусственного сознания.  Одним из ранних экспериментов в
этой   высокотехнологической   области  была   интерактивная  программа  под
названием "Лиза",  которая  симулировала  разговор между  психотерапевтом  и
пациентом.  "Мой отец не любит меня?" - "Почему ты говоришь, что  твой  отец
тебя не  любит?".  Разговоры зависели  от  использования программой ключевых
слов,  которые скармливались  пациенту в  виде вопросов, чтобы извлекать еще
больше ответов. Программа не осознавала сама себя даже в таких узких рамках,
в  которых  работали  анализирующие  программы  "Орла",   и  по  современным
стандартам  выводы, которые  она делала, были  ничем иным,  как отъявленными
домыслами.
     И  все  же люди,  которые  работали  с  "Лизой",  докладывали,  что  им
становилось гораздо лучше  после сеанса.  Дэв подозревал, что аналог  Суцуми
толкал его  в том же  самом направлении.  "Проблема  рассказанная, - гласило
старое изречение, - есть проблема, сокращенная наполовину".
     -  На  Геракле,  - поведал  Дэв сенсею, -  я...  ммм...  подключился  к
ксенофобу.  К  Нага,  я имею в виду.  - Он  все еще не привык к употреблению
нового  названия.  - Я  общался  до этого с двумя  другими Нага,  одним  - в
пределах системы  Алии,  другим -  на Эриду,  но это  было  что-то... что-то
другое.
     Суцуми терпеливо ожидал, сидя на татами.
     - Мы все еще не знаем, что произошло на самом  деле, - продолжил Дэв. -
Ни медтехи, ни  Военное Командование Конфедерации. Даже  я не знаю, а я ведь
был там.  Каким-то образом я и ксены  соединились настолько полно, что стали
новым...  новой  сущностью.  Ксенолинк.  Так   ИИ  и   медтехи  назвали  это
объединение человека и Нага.
     -  Симбиоз, -  предположил Суцуми.  -  Два  организма,  функционирующие
вместе таким образом, что это полностью соответствует каждому из них.
     - Может  быть, и  так. Когда я был  подключен к  этому существу, я  мог
чувствовать его  органами чувств,  в то  время  как он мог видеть и  слышать
моими.  Ксены  не  имеют  органов слуха  и зрения, хотя у них есть множество
чувств, которых  нет  у  нас. Они могут попробовать на вкус магнетизм скалы.
Чувствовать электроны,  подобно  тому, как мы  чувствуем  песок,  проходящий
сквозь  наши пальцы.  Я чувствовал  все, хотя  все еще не  понимаю этого. Не
больше, чем слепец смог  бы понять сущность голубого цвета. И я имел  доступ
к... к его прошлому, его воспоминаниям.  -  Дэв пожал плечами. - Они все еще
со  мной, хотя, будь  я проклят, если могу  сделать из  этого хоть  какие-то
выводы.
     - Тебя ведь тщательно осмотрели  после  этого медтехники и соматические
специалисты, не так ли?
     - Сенсей, вы не знаете  и половины того, что произошло. Хотя я  все еще
не уверен,  верит ли кто-нибудь в мою  историю. Черт, да я и сам не уверен в
этом. Но это  не  имеет  значения. Когда я  был подключен  к Нага, имперская
эскадра атаковала. Они застали  нас  врасплох, выйдя из К-Т пространства так
близко от  планеты, что  обнаружили нас на открытом месте, обнаженных, почти
беззащитных. Мы были у них в руках, сенсей. Но я... я остановил их.
     - Как ты остановил их, Дэв-сан?
     - Бросая камни. Я сбил их с орбиты, просто бросая камни.
     Изображение Суцуми мигнуло, и Дэв улыбнулся.
     Задолго  до того, как человек впервые покинул свой родной  мир,  ходили
разговоры по  поводу того, что можно использовать астероид, взятый с орбиты,
или материал, отколотый с Луны, как оружие. Оружие, неотразимое в буквальном
смысле,  если  сбросить его  на  поверхность  планеты с верхней  границы  ее
гравитационного поля.  Однако на  Геракле  смешение  Дэва и Нага переставило
местами части этого уравнения. Генерируя интенсивные, быстро передвигающиеся
магнитные   поля,    он/они    отрывали    однотонные    массы   железа    и
Ро-Роган-обработанного   строительного   материала  от  кожуха  атмосферного
генератора  и  запускали  их в  космос со скоростью в одну десятую световой.
Имперские   военные  корабли,  попавшие  под   этот  град,   даже  один   из
монстров-авианосцев  Риу-класса,  перешли  в  газообразное  состояние,   как
комары, которых коснулось дыхание лазерного луча.
     Аналитическая  программа  либо следила за  его  мыслями,  либо получила
доступ к записям, касающимся сражения на Геракле.
     -  Переходная кинетическая  энергия,  высвобожденная ударом  однотонной
массы,  перемещающейся со скоростью  0,1 скорости света, - сказал Суцуми,  -
равна  примерно  десяти  в девятнадцатой  степени джоулей. Эквивалент  тысяч
высокопроизводительных  термоядерных  взрывов. Что ты  ощущал,  владея такой
мощью?
     Дэв  закрыл  глаза.  Он  снова  видел затянутое облаками  небо,  ощущал
присутствие там, над головой, имперских кораблей. Перекрестие молний ударило
с  вершины  искусственной   горы.  Гремел  гром.  Он  почувствовал  огромное
напряжение....  Небо  над  головой   стало  белым,  вспышка  затмила  сияние
Гераклианского солнца. Погиб еще один корабль....
     -  Я   не  думаю,  что  когда-нибудь  смогу  освободиться  от  этого...
.ощущения, -  промолвил Дэв. - Оно изменило меня. Никогда я  не смогу  стать
таким, как прежде.
     - Но ты сделал это. Ты разорвал свой контакт с Нага.
     - Да.
     Ему  пришлось сделать это. Он был в ужасе от мысли,  что может лишиться
своего  я. Иногда Дэв задавался вопросом, человек  он или уже что-то другое.
Были минуты...
     Молния сверкнула. За... под ним, сознание Нага было клокочущим океаном,
голосами,  воспоминаниями, мечтами,  и  над  всем  этим  царила  мощь,  сила
бушующего моря... Позже, когда Нага ушел, наступило такое... одиночество.
     - Я обеспокоен, сенсей, - сказал он аналогу. - Особенно, когда участвую
в сражении или  веду космический  корабль. Я боюсь... потерять  контроль над
собой.
     - Дай мне специфический пример.
     -  Хорошо. На Новой  Америке,  когда мы  взяли  "Касуги Мару",  я решил
сблефовать,  сыграть роль жуанекундунского шкипера, чтобы  напугать  врага и
принудить его сдаться.
     - Это сработало.
     -  Да. Именно  так.  Тогда я продолжил ту  же игру со шкипером  "Касуги
Мару".
     - Блеф и обман являются важными аспектами военной тактики.
     -  Конечно,  но  разве  ты  не  понимаешь?  Я  даже  не  задумывался  о
возможности  неудачи. Если бы обман не  сработал,  боюсь, я пошел бы  вперед
любой  ценой. Даже если бы это означало уничтожение "Орла".  Это  напоминает
поведение хронического наркомана.
     Были  люди,   которые  использовали   свои  цефлинки,  чтобы  совершать
самоубийства,  намеренно или случайно, посредством прокладывания электронных
стимуляций  прямо  в  свои  мозговые   центры   удовольствий.   Компьютерные
стимуляции, проводимые через  имплантированное оборудование или  при  помощи
инъекций запрограммированного  нано,  могли  разрушить  человека  в  течение
месяцев, даже дней, при наличии безграничного доступа к технологии и  полном
отсутствии силы воли противостоять зову сирены. Большинство жертв умирало от
жажды, настолько сильным было стремление к наслаждению, которое продолжалось
и  продолжалось  без остановки.  Некоторые  пытались остановиться,  чувствуя
приближение смерти, и  обнаруживали,  что они уже  не могут жить  без этого,
трясущиеся наркоманы и сжигатели мозгов.
     - Сомневаюсь, что ты представляешь себе, что означает подобная мания, -
сказал  Суцуми. - Конечно, ты хотел бы снова испытать  это ощущение мощи. Но
ты контролируешь свое желание.
     -  Может  быть.  Пока это  так,  но  иногда мне  кажется, что  я  теряю
контроль.
     - Скажи мне, Дэв-сан. Ты хотел бы повторить опыт с Нага?
     Молния! Луч резкого света, излучение в ультрафиолетовом спектре,  глыба
разрывает воздух, стремительно взмывая в небеса...
     -  Нет!  Поверь мне, я  думал  об этом,  нет.  Я не хотел  быть  богом,
бросающим камни и сознающим,  что могу  убить этих  людей на  орбите простым
усилием воли,  нет. Но  я боюсь, что  мои давние  ощущения  каким-то образом
вмешиваются в  мое  управление кораблем. Или мешают мне в  бою. -  Он поднял
руки, затем медленно сжал их в кулаки. - Боже мой, сила...
     Аналог Суцуми погрузился  в размышления, и Дэв задался вопросом, что же
происходит. ИИ  программа  могла  "думать", если  это  слово уместно  здесь,
гораздо  быстрее  любого  человека,  принимая  во   внимание  то,   что  она
просчитывала  тысячи,  даже миллионы вариантов  в  долю  секунды.  Задержка,
возможно,  должна была нести Дэву успокоение, демонстрируя, что его проблема
тщательно  изучается. Но, вероятнее  всего, проблема не  имела решения.  Дэв
считал,  что, подобно любому другому жителю приграничья, ему придется  найти
решение самому, без помощи запрограммированного аналога.
     - Дэв-сан, -  сказал,  наконец,  аналог, - могу сказать тебе одно - сам
факт, что ты настолько озабочен, чтобы прийти  ко мне, говорит о том, что ты
не утратил верной перспективы. Если бы ты считал, что беспокоиться не о чем,
что этот опыт не затронул тебя, что ж... - Глаза  старика мигнули, симулируя
юмор. - Тогда я бы беспокоился!
     -  Может  быть,  -  сказал  Дэв.  Он  не  был  уверен. Молния  на  фоне
почерневшего неба, раскаты грома, подобные боевому кличу богов. - Хотел бы я
иметь возможность забыть происшедшее на Геракле.
     - Почему?
     - Потому  что  у  меня  такое  чувство, будто оно  проклято, что... что
единственный способ снова  стать цельным, завершенным, это опять соединиться
с одной из этих штук... - Он вздрогнул в попытке заглушить воспоминания. - Я
не хочу делать этого снова, чтобы таким образом потерять себя. В то же время
я чувствую, что хочу этого, нуждаюсь в этом. Я спрашиваю себя, сенсей, может
быть, я каким-то образом пристрастился к ксенолинку?





     4. Броневики:
     а)  главная  задача бронированных  подразделений -  борьба  с пехотой и
артиллерией. Тыл врага является благоприятной зоной для действий броневиков.
Используйте все средства, чтобы доставить их туда...
     Письмо-инструкция
     Генерал Джордж С. Паттон,
     3 апреля 1944 года Всеобщей эры

     Запертая под навесом "Штормовика" ВК-141, полковник  Катя Алессандро не
могла даже пошевелиться  или развернуть внешние датчики  на  корпусе  своего
уорстрайдера.  Однако она  была подключена к майору  Бенджису Надри,  пилоту
"Штормовика", и могла видеть, также как и он, разорванный и местами размытый
ландшафт  поля боя, скользящий  в  нескольких  метрах  под  брюхом носителя.
Аэрокосмолет  летел  в режиме  ПМВ предельно малой  высоты,  по проложенному
несколько часов назад маршруту. Расчеты  производились  на основании  данных
3-Д   радара,   переданных  со  спутника   наблюдения.  Предписанный   район
десантирования  высвечивался  в   поле  ее  видимости,   отмеченный  зеленым
квадратиком, дрожащим на возвышении, обозначенном как высота 232.
     - РД в поле зрения, - сказала Катя по интеркому аэрокосмолета остальным
трем   уорстрайдерам,  обделенным   внешним   подключением   к  носителю.  -
Тридцатисекундная готовность.
     - Вас понял, командир "Ассасинов", - отозвался капитан Фрэнк Килрой.
     - "Ассасин Три", - понял, - добавила лейтенант ВИР-джиния Халливел.
     - Четвертый понял. Надерем им задницы! - Это был лейтенант Хари Сабри.
     Катя  могла ощущать  остальных уорстрайдеров, многотонных бронированных
монстров,   подвешенных   в   транспортных  пазах   под  короткими  крыльями
аэрокосмолета.  Их  голоса  и  данные о состоянии  машин  передавались через
надежно подключенные  интерфейсы.  Катя переключила обзор на  корму.  Второй
"Штормовик" следовал сразу за первым в сотне метров позади и так низко,  что
воздушные  потоки, создаваемые  его  двигателями, поднимали  облака  пыли  с
вершин холмов и оставляли колею в рыхлом грунте. Каждый из "Штормовиков" нес
на  себе  четыре  уорстрайдера.  Катя   собиралась  обрушиться  на  основной
артиллерийский резерв врага восемью машинами - полным отделением.
     Она,   конечно,    чувствовала    бы    себя    гораздо   увереннее   с
шестнадцатистрайдеровым взводом, но для  того, чтобы  перекинуть сюда больше
машин  с изрядно поредевшей  передовой, не хватало  времени.  Ей хотелось бы
иметь возможность переговорить с майором Виком Хаганом, возглавлявшим второе
отделение,   но   атакующим   было   приказано   соблюдать   режим   полного
радиомолчания.
     - Готовность к  высадке, полковник,  -  объявил Надри.  -  Нас облучает
мощный радар. Похоже, кто-то заинтересовался нами.
     -  Вижу, - ответила Катя. Индикаторы тревоги замигали в нижней части ее
визуального поля,  предупреждая  о наведении  вражеского  оружия,  возможно,
батареи антистрайдеровых ракет. - Курт? Что скажешь об этом?
     Курт Аллен, один из двоих офицеров, замурованных вместе с ней в корпусе
"Бога Войны", уже сканировал волны радара в поисках их источника.
     - Я  обнаружил дюжину различных  передатчиков, полковник,  - ответил он
своим   обычным,  тихим  и   спокойным  голосом.  -   Возможно,   это   узлы
дистанционного  управления, специально  установленные,  чтобы  мы  не смогли
произвести эффективное прицеливание.
     -  Нет проблем,  - вступил в разговор ее пилот, младший лейтенант Райан
Грин. - Мы засечем их, когда они выстрелят!
     На дисплее загорелся зеленый огонек..
     - Пять секунд! - объявил Надри. - Отключаю внутреннюю подпитку!
     Энергетическая  и  сенсорная  подпитки   страйдеров  от   аэрокосмолета
отключились, и вид окружающего пространства заменила полутьма, дюрасплавовая
броня  и  крохотная  полоска  бегущей  внизу  земли.  В ее  визуальном  поле
предупреждающе замигал сигнал готовности.
     - Действуй, Райан, - сказала она пилоту.
     - Понятно!  -  его переполненный возбуждением голос прозвучал на  очень
высокой ноте, - двигатели включены!
     "Штормовик" резко задрал нос, направляясь вдоль склона холма к вершине.
Воздух  ревел,  прорываясь  через   воздухозаборники  аэрокосмолета,   струи
раскаленной плазмы вырывались  из стержнеобразных сопел, направленных вперед
и вниз, врезаясь в камень и песок раскаленным облаком смерча.
     Катя  дала  мысленную  команду.  Магнитные захваты  отключились, и  она
выпала из транспортировочного отсека. Чистый выброс.
     Земля ринулась ей навстречу, а затем тормозное устройство, пристегнутое
к "Богу  Войны",  встряхнуло ее грубым  пинком двух  реактивных  двигателей,
тормозящих падение шестидесятитонной массы. Контакт! Она рухнула на гравий и
песок с  жестким дребезгом, точеные ноги ее  РС-64ЖС встали на землю, прежде
чем заскуливший гироскоп помог ей восстановить желанное равновесие.  Так как
Грин занимался ногами "Бога Войны" и контролировал его движения, Катя просто
наблюдала  за  тем,  как  боевая  машина  переходит  в  боевой  режим. Точно
рассчитанными   движениями,   сопровождаемыми  резким  визгом  сервомоторов,
угловатые,  грубо очерченные  ноги  приняли  на  себя полный  вес  фюзеляжа.
Страйдер покачнулся, когда левая нога поскользнулась на мягком грунте, и тут
же стабилизировал  себя. Нанопленочное покрытие на внешней  оболочке корпуса
посветлело, реагируя на ярко  освещенную окружающую среду. На обеих сторонах
грубого,  покрытого  броней  корпуса было  начертано  имя  машины  - "Клинок
Ассасина".
     Катя сканировала  окружающее пространство  рецепторами широкого спектра
действия. В  десяти  метрах от  нее, "Манта" КР-9  Килроя  упала с  неба  на
двигателях, изрыгающих плазму, и приземлилась, врезавшись сорокатонным телом
в холм.
     Аэрокосмолет  продолжал лететь вверх, сбросив по дороге еще две  боевые
машины. "Призрак"  Халливела  и  "Скаут", которым  управлял Сабри, произвели
чистое  десантирование, запустили  тормозные  упаковки и  врезались в  склон
холма.
     Вокруг  ревел  обжигающий,  горячий  воздух.  Двигатели   аэрокосмолета
поднимали  его  круто  вверх,  уводя от вершины холма.  Остальные  страйдеры
разворачивались,   руки   и    вооружение   выдвигались   из-под   составных
бронированных плит оболочки.
     Сигнал   тревоги   вспыхнул  на  визуальном   поле   "Клинка".   Ракеты
приближаются...
     - Курт! - окликнула она.
     - Отслеживаю! - ответил техник по вооружению. - На авторежиме!
     Высокоскоростная  многоствольная  пушка   "Бога   Войны"  с  завыванием
раскрутилась и принялась изрыгать из своих стволов белые языки пламени.
     Три облачка  появились в небе, когда ракеты детонировали,  не достигнув
цели, но остальные продолжали двигаться с юга слишком быстро для того, чтобы
многоствольная  пушка смогла уничтожить их всех.  Однако  их целью  были  не
страйдеры,  а  аэрокосмолет,  все  еще летевший  низко над  землей и  только
взявший  курс  прочь  от  зоны  высадки.  Многоствольные орудия  на  корпусе
"Штормовика" открыли огонь, автоматически  отвечая на приближающуюся угрозу.
Еще три ракеты детонировали, но две проскочили сквозь облако  дыма и ударили
в  бок  аэрокосмолета. Двойной взрыв заставил Катю вздрогнуть. Крепящие поля
"Штормовика" разрушились, и множество хаотичных микровзрывов разнесли  его в
клочья, послали огненным комом катиться по склону холма. Резкая волна сухого
жара и света сорвала нанопокрытие с верхней части корпуса "Клинка".
     Автоматические  фильтры   сработали   мгновенно,  затемнив  на  секунду
ландшафт,   затем   Катино  зрение   восстановилось.   Грин  резко  заставил
уорстрайдер наклониться, когда шрапнель запела  по  внешней  броне.  Горящие
обломки крушения  недобрым предзнаменованием валились с  неба,  но уже через
секунду Грин погнал "Бога Войны" вперед,  бегом покрывая последние несколько
метров до вершины.
     Их обнаружили  слишком рано, но,  может  быть...  может  быть, подумала
Катя,  желая, чтобы это  было именно так, силы врага на другой стороне холма
все еще можно было застать врасплох. Если враг считает, что  "Штормовик" был
уничтожен до того, как десантировал отряд уорстрайдеров...
     - Ассасины! - крикнула  она  по коммуникационной  сети. -  Рассыпаться!
Рассыпаться! Развернуться в ширину! Пошли!
     "Штормовик"  второго взвода  прогремел низко  над  землей,  в  двухстах
метрах на  востоке  от  них,  сбрасывая свой  груз из четырех уорстрайдеров.
Сквозь клубы дыма она увидела "Призрака" Хагана, "Звено Миссии", касающегося
земли, за  которым следовал  худой,  длинноногий  "Ураган"  Якобсона и  пара
"Скаутов".
     Гравий  разлетался  в   разные  стороны   из-под   йог   "Бога  Войны",
взбирающегося на  холм Внизу,  скрытый в  кувшинообразной долине,  находился
вражеский  артиллерийский  парк.  Ряды  монтированных на  гусеничном  ходу и
стационарных   артиллерийских   установок.  Виднелись   коренастые   силуэты
"Каллиоп" и "Василисков", узкие "Горгоны" в режиме отключения, без экипажей.
Катя   увидела  красные  мундиры  операторов,  снующих  среди  своих  машин,
запрыгивающих  в  открытые  люки. Камуфляжные  купола основного лагеря  были
разбиты на дальней стороне долины.
     И  уорстрайдеры.  Черт!  Этого  не  было  на   полученном  со  спутника
изображении.  По крайней мере, целый  взвод средних и  тяжелых уорстрайдеров
рассредоточился  в  защитном  периметре  вокруг  артиллерии. Катя  мгновенно
поняла,  что  она  только что подавилась  куском,  который, черт  побери, не
сможет проглотить.
     Она все еще слышала голос Вика Хагана, спорившего с ней всего несколько
часов назад.
     -  Черт  побери,  полковник, командиры полков  не  участвуют  в  боевых
высадках, - ревел он. - И уж точно, они не рассредоточивают свои силы в тылу
врага!
     У  нее были свои причины  для  того,  чтобы  рассредоточиться, Причины,
которые  она не  хотела  обсуждать со своим заместителем. Сейчас ей придется
расплатиться за свое упрямство. Но дело того стоило.
     - "Ассасины", - это командир! - выкрикнула она.  - Не обращать внимание
на страйдеров. Мы здесь для того, чтобы уничтожить артиллерию. Огонь!
     Лазерный и ракетный огонь обрушился на долину с вершины длинного холма,
впиваясь в запаркованные  боевые машины. Этим утром Катя решила, основываясь
на  картинке,  полученной  со  спутника,  что оборудование, сокрытое в  тени
Высоты 232, является основным стратегическим резервом врага. Уничтожить его,
и передний  край лишится  поддержки, когда в  атаку  будут  брошены основные
силы.  Это  требовалось  сделать  за  тридцать  пять  минут.  Передний  край
противника был отчаянно хрупким, один хороший удар, и он рухнет, если только
не  будет  тылового эшелона  мобильной артиллерии, чтобы  затыкать  дыры или
поливать дальнобойным огнем наступающие группы страйдеров.
     Предполагалось,  что  Катя, как командир соединения, не будет принимать
участия в управлении ее "Богом Войны" и его  системами вооружения. Для этого
на борту имелись Курт и Райан. Катя  сконцентрировалась на  каскаде данных и
создаваемой  ИИ  графической   информации,  появляющейся  на  ее  визуальном
дисплее.  Хотя  все-таки  было  трудно  противиться  искушению  взять  часть
вооружения PC-64  на себя.  Мощные  пушки,  закрепленные справа  и  слева на
предплечьях,  изрыгнули  свои заряды,  пробив внешнюю  броню  Кю-19Е. Корпус
взорвался,  выбросив наружу  тучу  осколков  и  мелких  деталей  внутреннего
механизма. Из искалеченной установки  с треском  били в землю  электрические
разряды.  Над землей клубился  черный; маслянистый дым. Остальное вооружение
"Бога Войны"  тоже не бездействовало. Гранатометы и  пушки с ревом выпускали
снаряды.  Пятидесятимегаваттные  энергетические   импульсы   вырывались   из
короткоствольных  двойных  лазеров,  вмонтированных  в  каждую   из   сторон
фюзеляжа.  Ударные ракеты стартовали  с внешней  рамы в направлении  адского
огня долины.
     Остальные  страйдеры  ударной  команды  "Ассасинов"  поддержали  жуткий
разрушительный огонь.  Еще  две  мобильные  артустановки вспыхнули. Секундой
позже 112-миллиметровые артиллерийские  ракеты,  сложенные для  загрузки  на
борт  установок,  разорвались,  детонируя  друг  от  друга  серией  взрывов,
разметав на своем пути людей и уорстрайдеров, подобно кеглям.
     Лазерный  луч  врезался  в  камень  в  пяти  метрах  левее Кати.  Влага
превратилась  в  пар,   и  камень  взорвался,  обрушив  град   осколков   на
бронированный бок "Бога  Войны". Вражеские  страйдеры, придя в себя,  теперь
начали  движение в направлении позиции  "Ассасинов", их  огонь был плотным и
становился  еще  плотнее.  "Скаут"  Сабри  пошатнулся   под  тройным  прямым
попаданием, 90-миллиметровые ракеты попали в пилотский  модуль, отрезав одну
руку и верхнюю  часть  фюзеляжа,  которые с треском  рухнули  на землю. Ноги
машины  замерли,  верхняя  часть   корпуса  зияла  черной   дырой,   подобно
почерневшей  от  копоти консервной  банке.  "Манта"  Килроя приняла на  себя
высокоэнергетический  удар  лазера, который  пришелся в  основание  корпуса.
Дюрасплав засиял белым жаром. Почерневшие, спутавшиеся провода и разорванные
силовые  кабели  вывалились из зияющей  раны  дымящимися, истекающими маслом
кишками.
     Но "Ассасины" держали  свои позиции,  прячась  за неровным  ландшафтом,
выпуская  раз за  разом потоки пламени  и лазерных разрядов  по  неподвижным
целям в долине, окутанной плотным белым дымом частично от разрывов снарядов,
выпущенных "Ассасинами", частично от дымовой завесы, поставленной вражескими
страйдерами,  чтобы скрыть  свои  передвижения и ослабить  огонь, непрерывно
льющийся с вершины холма.
     По данным Кати, по крайней мере, половина артиллерийских установок была
уничтожена или  повреждена настолько, что  не смогла  бы  принять участие  в
приближавшемся генеральном сражении.
     Ракеты разорвались  у  ее правого  плеча, нанеся серьезные повреждения.
Боли  не чувствовалось,  ощущение  было  такое,  как будто кто-то  нанес  ей
сильнейший  удар  по  руке. Сигналы  тревоги поползли сверху  вниз по правой
стороне ее визуального дисплея, объявляя  о повреждении соединения в силовой
цепи,  отключении кинетического  реле и  неполадках в работе  правой системы
наведения  "Клинка  Ассасина".  Страйдер  все  еще  функционировал, из  чего
следовало, что Курт и Райан по-прежнему в строю. Катя задействовала основную
аварийную  частоту  и  связалась  с  остальными уцелевшими "Ассасинами" Двое
погибли, трое, включая сам "Клинок", тяжело повреждены.
     Радар зарегистрировал  объект, передвигающийся на  расстоянии  тридцати
метров  впереди и  направляющийся вверх по подъему в  сторону от  Кати.  Она
перешла  на инфракрасный  диапазон, регулируя длину волны приема до тех пор,
пока туман не приобрел четкие очертания уорстрайдера.
     Она  узнала  эту  машину,  КР-200  "Бэттлрайх", пятидесятичетырехтонный
монстр с левосторонней электронной пушкой и грозным арсеналом лазеров, ракет
и пушки  ближнего  радиуса  действия, стрелявшей разрывными снарядами. Более
того, она узнала  именно  эту машину, так  как к ее корпусу  был  прикреплен
модуль Главнокомандующего. Она быстро двигалась вверх, уклоняясь к востоку в
направлении взвода Хагана.
     - Курт! Райан! - выкрикнула она. - Беру управление на себя!
     Мысленная  команда переключила управление  "Богом Войны" на ее цефлинк,
оставляя Грина  и Аллена заинтересованными наблюдателями. Катя почувствовала
тело уорстрайдера, как будто оно было ее собственным. Правая  рука привела в
действие левую,  перемещая мигающий  курсор  прицеливания  на верхнюю  часть
корпуса  "Бэттлрайха".  Цель  была  сейчас ближе, чем  в двадцати метрах  и,
очевидно,  все   еще  не   подозревала  о   присутствии  "Клинка  Ассасина",
затаившегося среди камней на вершине  холма. Усилие воли, и поток заряженных
частиц стремительно пронзил задымленный воздух, нанося смертельный удар.
     "Попался, Тревис  Синклер!  -  удовлетворенно  подумала  она.  Еще один
импульс  послал последние ракеты "Бога  Войны"  точно в  бок "Бэттлрайха". -
Получил, проклятый ублюдок..."
     "Бэттлрайх"  пошатнулся  и  сделал  шаг  назад, затем  повернулся, дуло
электронной пушки  скользнуло  вверх,  в поисках  цели. Но  Катя была уже  в
движении, бегом покрывая расстояние, разделявшее  их. Сделав  последний шаг,
она  ударила  всей  смертоносной  массой  поврежденной правой руки  по броне
противника.
     Столкновение было настолько сильным, что на какое-то время прекратилась
подача  информации  на  Катин  дисплей.  Когда  зрение  восстановилось,  она
увидела, что ее правая  рука валяется на земле, оторванная при таране,  в то
время как  противник, потеряв  равновесие,  катится вниз  по  склону  грудой
черного  дюрасплава.  Она  рванулась  за  ним...  и  поймала  стомегаваттный
лазерный  залп  прямо в лоб.  Удар  снес  часть  брони  и  повредил основное
подключение. Она почувствовала,  как подкашиваются ноги, но успела  передать
управление  Райану  в  надежде,  что  повреждения  получил  только  ее  узел
подключения.
     - Давай,  Райан,  -  крикнула она. Противник  уже  поднимался  на ноги,
силясь выпрямиться. Машина Синклера была серьезно повреждена,  но все же еще
могла  потягаться с  меньшим по  размерам  и более  легким "Богом  Войны". -
Вперед! Вперед!
     Залп  ракет  М-21  ударил  в  PC-64.  Взрывы  пронзили  сердце  "Клинка
Ассасинов", Катя почувствовала, что  цефлинк  разрушен... и обнаружила,  что
моргает, глядя  на  ровный,  серый металл  модуля  подключения перед  собой.
Онемев от последствий  сражения, ей  пришлось потратить  несколько секунд на
то, чтобы вспомнить, где она находится... и что делает.
     Сегодняшний бой был  полной  симуляцией, организованной целым оркестром
ИИ, чтобы позволить тысячам страйдерджекеров  и техников испытать совместную
ВИР-туальную  реальность  полномасштабной  войны. Новое  подразделение Кати,
1-ые Рейнджеры  Конфедерации, сражалось  против  страйдеров,  к  которым был
подключен  персонал  командования  сухопутных   частей   и   военного  флота
Конфедерации.
     Она не ожидала, что обмен станет настолько. . личным.
     - Полковник?
     Повернув голову, она увидела Аллена. Райан Грин стоял рядом с ним.
     - Привет, Курт, Райан. Похоже, мы проиграли, а?
     - Вроде того, - кивнул Аллен. - С вами все в порядке?
     Она  отключилась   от   всех  трех  цефликовых   разъемов.  Ее  коротко
остриженные  по вискам волосы  были длиннее  на  макушке. Она провела по ним
рукой, убирая с лица.
     -  Неплохо, принимая  во  внимание,  что  я  только  что  получила  сто
мегаватт.  -  Отстегнувшись  от  модуля  подключения,  она  взмахнула своими
длинными  ногами, слезая с лежака, наклонилась,  чтобы выбраться  наружу,  и
встала на сияющую белую  палубу.  Со всех сторон ее  окружали дюжины  других
модулей подключения. Некоторые из них были заняты, но большинство пустовало.
     - Полковник Алессандро?
     Повернувшись,  она  увидела одного  из  наблюдателей,  женщину в  сером
мундире, стоявшую перед ней с коммуникатором в руке.
     - Слушаю.
     - Вы мертвы, полковник. Также, как и остальные члены вашего экипажа.
     -  Так  я  и поняла.  -  Ее  глаза  сузились.  -  У  вас  есть связь  с
"Обманщиком"? Как насчет моего противника в последнем обмене ударами?
     Техник бросила взгляд на свой коммуникатор, нажимая на интерфейс, чтобы
открыть доступ данным.
     - Согласно боевому симулятору ИИ, - сказала она, считывая данные, -  вы
нанесли шестидесятипроцентный ущерб "Бэттлрайху". Один из членов его экипажа
убит, еще один смертельно ранен. Третий был в состоянии ответить  огнем. Его
залп нанес окончательный удар по вашему "Богу Войны".
     - А тот, которого я убила. Кто он был?  Техник снова сверилась со своей
панелью.
     - Симуляционной  жертвой  оказался сам  генерал Синклер.  Но  вы должны
знать это, полковник. Ваш первый удар был очень точен.
     - Эй, если  мы мертвы, то  где же похоронная служба? -  поинтересовался
Райан. - Хотелось бы посетить ее.
     - Это будет зависеть от военного трибунала, - ответила Катя.
     Это была, конечно же, шутка, но она никак не  могла отделаться от мысли
о  том,  что  же  последует  за ее  сегодняшними  действиями.  Катя нарушила
несколько правил в сегодняшней симуляции,  ровно  как  и  продемонстрировала
довольно-таки   порывистое   безрассудство.   Следовало   ожидать   каких-то
последствий, но  Кате было все  равно. Дело стоило того, черт подери. Стоило
чего угодно.
     Сейчас она чувствовала себя намного лучше, после того как убила Тревиса
Синклера.





     Большинство тиров  Шикидзу имело,  по крайней мере, один небесный лифт,
который  обеспечивал  сообщение  между  поверхностью  планеты  и  синхронной
орбитой и делал  его дешевым, даже если оно существенно уступало по скорости
аэрокосмолету.     Выращенные     громадными    заводами,     нанотехнически
перерабатывающими   углеродистые  астероиды  в   дюрасплав,  небесные  лифты
доказали  свою  жизнеспособность в терраформировании  других  миров. Это был
недорогой  канал  оборудования,  необходимого  для  переработки  планетарной
атмосферы.  В  течение двух  с  половиной веков,  с  тех пор,  когда  первый
небесный лифт был установлен на Соло 4, случаи сбоя системы были чрезвычайно
редки, даже включая те, что явились результатом намеренных действий, как это
было на Геракле.
     "Человек и Звезды: история технологии"
     Йеясу Суцуми,
     2531 год Всеобщей эры

     Вся  беда  была в  том, что Катя, черт побери,  когда-то идеализировала
этого человека. Генерал Тревис Синклер был больше, чем просто лидером.
     Конфедерации в ее восстании против Гегемонии и  Империи. Член Конгресса
федерации  от Новой Америки, он был назначен командующим  еще в  те времена,
когда  объединенной армии, как таковой, не существовало. Своими руками,  без
посторонней помощи, он начал  строить армию и флот, привлекая  таких  людей,
как  Катя  и Дэв Камерон, не в состоянии предоставить им  деньги, персонал и
оборудование, которые приходилось доставать бог знает где.
     Гений  Синклера,  по  крайней  мере,  позволил избежать  окончательного
поражения  от  превосходящих сил, направленных против восставших. Он  явился
основным автором  Декларации Причин  -  документа,  который,  как  и  другая
Декларация,  подписанная  семь  веков назад, описывал  философию  революции.
Осудив   зло   централизованного   государства   и  его  попытку  объединить
отчаявшиеся  миры и  культуры,  этот  документ  стал  знаменем восстания.  В
некотором смысле Тревис Синклер сам был Восстанием.
     Однако, каким-то  образом Катино  представление о  нем,  как  о  герое,
постепенно претерпело  изменения  и  превратилось... не  в ненависть,  но  в
неприязнь, когда  холодные, по ее  мнению, политические вычисления несколько
месяцев назад привели Синклера к тому, чтобы уступить Новую Америку Империи.
Ах, она знала причины логичного для Конфедерации ухода с ее родного мира. Но
что ранило больнее всего,  так  это мысли о  друзьях,  товарищах по  оружию,
оставленных  там  при  побеге,  тогда   как  нескольких   избранных  удалось
переправить  сюда,  на Геракл.  Она только-только  начала собирать и обучать
первых рейнджеров Конфедерации на Новой Америке,  когда Синклер отдал приказ
отступить на секретную  базу одного  из  пустующих миров. Он  привез с собой
тщательно отобранных людей, включая  Катю, Дэва и еще нескольких человек, но
большинство было просто брошено.
     "Сколько, - думала  она, - еще  осталось  в  живых  после многомесячной
партизанской борьбы  против  имперских  страйдеров?  Пока она играла здесь в
военные игры!".
     Катя встретила Синклера  на Новой Америке, где  он  привлек ее  на свою
сторону. Ее опыт руководства страйдерами Гегемонии привлек  его  внимание, и
он предложил использовать ее талант при создании боевых единиц Конфедерации,
способных заменить рассеянное и плохо вооруженное народное ополчение, несшее
в  то  время  основное  бремя  борьбы против  Империи. Ополчение  одерживало
впечатляющие победы в  ранний период войны за Эриду, Эостр и Либерти, но эти
победы "оказались временными. Эриду снова  оказалась в  руках Империи  после
короткого  периода  самоуправления.  На  Новой   Америке  имперские  морские
пехотинцы  поддерживали  кровавый порядок, в  то время  как  боевые  эскадры
продолжали наблюдение с орбиты.
     Она подумала  о Дэве, осуществлявшем набеги на  коммерческих трассах на
окраине системы Новой Америки.
     "Нет.  Лучше  не  думать  об  этом.  Или  о  нем..." Весь  ад  ситуации
заключался  в том, что передислокация мятежного  правительства  на Геракл не
дала  возможности  выиграть  время. Империя  вычислила их  местонахождение и
послала туда эскадру, что едва не позволило одним ударом уничтожить Конгресс
Конфедераций и  восстание. Тогда их  остановил странный  союз  Дэва  с Нага,
обитавшим в глубинах планетарной коры Геракла. Три спокойных месяца прошли с
того дня, но все  на Геракле  знали, что возвращение имперских войск  -  это
вопрос времени.
     Жертвоприношение  Новой Америки  пропало зря... впустую.  Сейчас, всего
через несколько часов  после окончания "сражения",  Катя находилась на борту
аэрокосмолета,  вылетевшего  из  порта  Нового  Артоса.  Стартовые двигатели
замолчали,  и остроносый силуэт аэрокосмолета начал падение сквозь  ночь над
Гераклом,  всполохи пламени  с астрономическим  постоянством  пульсировали в
иллюзорном море  темноты,  на  концах крыльев  и  на  фюзеляже. Она получила
сообщение от "Обманщика" через минуту после собственной "смерти",  смысл его
заключался в приглашении присоединиться к Тревису Синклеру на орбите.  У нее
не было времени даже на то, чтобы вернуться к себе и собрать вещи, она и так
успела прибыть в космопорт всего за пятнадцать минут до взлета.
     Синклер ничего не  сказал ей о времени их краткого разговора, но она не
питала иллюзий насчет  причины, по которой ее так срочно отозвали на орбиту.
Вик  был прав: командиры  полков не участвуют в боевых действиях  на  уровне
эскадрона, они не  смешивают атаку с  поединком один на  один.  Отдав приказ
игнорировать  страйдеры противника и сконцентрироваться  на артиллерии,  они
затем  не  ослушиваются  своего  же  приказа,  чтобы  порыскать  в   поисках
вражеского командира.
     И  уж  точно  они  не  превращают  симуляцию  боя  в  личную  вендетту.
Подключившись, Катя старалась сконцентрироваться на окружающей  ее панораме.
За кормой, в пучине голубого и  фиолетового океана, скользил Геракл с белыми
бликами облаков и льда - огромная сфера, полуосвещенная сиянием Мю Геркулеса
А.  Справа Мю  Геркулеса В  и С светились  тесно сдвинутым дуэтом рубинового
сияния.  Слева и  внизу  Вега, находящаяся  на  расстоянии всего  нескольких
световых лет  от системы Мю Геркулеса, сияла в черноте  светом  таким ярким,
что  он смывал  с  неба  другие  звезды и касался облаков на темной  стороне
Геракла отблесками бледного серебра.
     Внимание  Кати,  однако,   было  привлечено  тонкой  серебряной  нитью,
выделявшейся прямо  по курсу на фоне черноты как краешек бритвенного лезвия,
тонкий  и  прямой.  Эта  нить  казалась  недвижимой, хотя  показания  радара
говорили о том, что она движется со скоростью несколько километров в секунду
и вращается вокруг своей оси.
     Геракл  Мю  Геркулеса А-3  считался  уникальным  среди  миров  Шикидзу,
поскольку его небесный лифт не был привязан к планетарному экватору.. Вместо
этого  структура  вращалась  вокруг   планеты   по  концентрической  орбите,
приближаясь  на  расстояние  в  двести  километров  каждую  неделю,  хотя  в
остальное   время   центр  его   массы  располагался  далеко  за   пределами
синхроорбиты.  Сейчас небесный лиф -  тридцать  тысяч километров  в  длину и
всего  несколько  метров в ширину  - был  цепко схвачен центростремительными
силами.
     Катя  была  подключена к  командному узлу аэрокосмолета.  Вообще-то она
была   пассажиром  на  борту  челнока,  но  капитан   Чалмер  пригласил   ее
подключиться вскоре  после  взлета  из  Нового  Аргоспорта. Она могла видеть
небесный лифт во всех  деталях, вооруженная приборами визуального наблюдения
и сканерами, установленными на аэрокосмолете. Цифры мигали на правой стороне
ее дисплея, показывая расстояние, угол приближения  и скорость. Аэрокосмолет
приближался к нижнему концу небесного лифта  с относительной скоростью всего
пятьдесят метров в секунду.
     -  Так что привело вас на синхроорбиту? - спросил Чалмер. - Мы не часто
видим пехотинцев вроде вас на нашей карусели.
     -  Они меня просто загоняли, - ответила рассеяно Катя. - Создание армии
из ничего  - работа для волшебника,  а  не прожженного страйдерджекера вроде
меня.
     - ...Прожженного? Судя  по  рассказам,  если кто и является прожженным,
так это капитан Камерон.
     - - Почему ты так говоришь?
     - Ну,  я не имел в виду  ничего плохого,  полковник. Это просто  всякие
истории... Эй, а правда то, что кое-кто о нем говорит? Что  он был подключен
к ксенам там, внизу?
     - Да. Это правда.
     - И это не повредило ему?
     Катя уже достаточно  наслушалась  пересудов о Дэве за последние месяцы,
чтобы вопрос  Чалмера  уже не  задел  ее  за живое...  Мысленно  она  пожала
плечами.
     - Он чувствовал себя хорошо, когда я видела его в последний раз.
     - Я просто никак не могу отделаться от мысли... мысли о прикосновении к
одной из этих штук. Прикосновения к ксенофобу.
     - Почему нет? Именно так мы разговариваем с ними.
     - Да, вы ведь тоже  делали  это,  нет так  ли,  полковник? На Эриду?  Я
просто забыл об этом.
     Ее ответ  был  не совсем  искренним. Действительно,  люди теперь  могли
переговариваться  с Нага,  если  имели при  себе  один из  странных  комелей
ДалРиссов, но опыт Дэва  с Гераклианским ксенофобом  несколько месяцев назад
был  уникальным и гораздо более  интимным, чем любой из  разговоров, которые
Катя когда-либо вела с Нага. Все медтехи и  психотехники, что  проверяли его
после  ксенолинка,  заявили, что Дэв  вышел  из  своего  симбиоза с Нага без
всяких  последствий, физических или  ментальных. Однако было  невозможно  не
задаваться  вопросом...   и  не  беспокоиться.   Дэв  всегда  демонстрировал
склонность к задумчивости, еще с  тех пор, как  она повстречала его на  Локи
более трех лет  назад. Однако со времени контакта  с Гераклианским Нага  он,
казалось,  как-то  помрачнел. Словно черный организм,  который  недавно  был
подключен к его телу и сознанию, коснулся и его души.
     Ей не  хотелось задумываться над этим.  "Почему Дэв не  возвратился?  -
спрашивала она себя. - Что держит  его?" Проверив  свой внутренний календарь
уже в третий раз за этот день, она отметила, что Дэв опаздывает уже на целую
неделю. Принимая  во внимание все  сложности  преодоления К-Т  пространства,
неизбежные при скитаниях  по  другим  системам, причины для  беспокойства не
было. Намеченная  дата просто  являлась  ранним расчетным временем  прибытия
"Орла".
     Однако...
     Силуэт небесного лифта был сейчас ближе, его серебряная нить сверкала в
солнечном свете. Несколько кораблей, кажущихся с этого расстояния крохотными
всплесками отраженного света, прилепились к вращающейся полосе посредине, но
челнок  направлялся в  точку  чуть в  стороне от  центра. Прошли  минуты,  и
показался  отсек  жизнеобеспечения  небесного  лифта. Сначала  это  казалось
просто  утолщением  нити,   но  вскоре  уже  можно  было  различить  длинную
цилиндрическую  структуру, прикрепленную  к основному телу небесного  лифта.
Свет  замерцал во  вспышках  тормозных  двигателей аэрокосмолета. Причал был
усыпан яркими огоньками.
     На сегодняшний день в этом  цилиндре располагалась столица Конфедерации
- странное место для резиденции правительства многих миров.
     Удлиненная орбита Гераклианского небесного лифта, его вращение - ничего
подобного строители и вообразить себе не могли.  Обычно основание  небесного
лифта закреплялось  на каком-либо подходящем месте планетарного экватора,  а
другой  конец   далеко  за  пределами  синхроорбиты  упирался  в   астероид,
предварительно  выведенный на  специально рассчитанную орбиту.  Платформы  с
пассажирами и грузом путешествовали вниз и вверх по этой башне, приводимые в
движение магнитными полями. Это обеспечивало дешевизну транспортировки между
землей и синхроорбитой. Лишь несколько колоний не имели подобного сооружения
Происходило  это  потому,  что планеты  вращались  настолько  медленно,  что
синхроорбита находилась слишком  далеко от  поверхности, или потому, что так
же, как  и на родине  Кати, Новой  Америке, воздушные  течения,  создаваемые
естественным спутником на близком расстоянии от планеты, делали всю затею по
строительству бессмысленной.
     Небесная  лифтовая башня на Мю Геркулеса А-3 была  возведена недавно, в
двадцать  втором  веке,  и вскоре  после  этого  началось  терраформирование
планеты.  За  полтора  века  жаркую  и  ядовитую  атмосферу удалось  сделать
пригодной для человеческого  дыхания. Углекислый  газ заменили  кислородом и
азотом,  что  изменило  температуру, оставив  ее в пределах сорока градусов.
Столица колонии, Аргос, все еще частично  накрытая куполом,  выплеснулась на
поверхность планеты, разбрасывая паутину  домов, улиц и нанопроизводственных
ферм по Аутеанскому полуострову.
     Затем, в 2515, появился ксен.  В  поисках  чистых металлов  и природных
материалов,  которые он  чуял  из глубины своих  многокилометровых тоннелей,
огромный  организм действовал  так же,  как и  ксены на других  колониальных
мирах.  Он  отправлял  части  себя  на  поверхность,   используя  чужеродную
нанотехнологию,  поглощая   здания,  купола,   населенные  зоны  и  средства
передвижения  цивилизации, о  существовании  которой  не имел  ни  малейшего
понятия.  После  месяца  борьбы  с ксенофобом  население Геракла  бежало  на
орбиту,  используя небесный лифт, в то время как пехота Гегемонии сдерживала
его  атаки в течение двух  недель.  Спустя некоторое  время  после того, как
уцелевшие солдаты были  эвакуированы и  ксены  прорвались  через  опустевший
город  к  основанию  небесного  лифта,  пятисотмегатонный   взрыв  образовал
полукилометровый кратер в  том месте,  где  стоял  Аргос. Небесный  лифт был
выброшен на высокую орбиту.
     Взрыв  и выброс не  прошли  бесследно и  для  корпуса самого  небесного
лифта,  оторвав от  него  большие  куски  и выбросив  их в  открытый космос.
Осталось тридцать тысяч километров  сияющей дюрасплавовой трубы около десяти
метров  толщиной,  продолжавшей  вращаться  вокруг планеты  по  шестидневной
орбите,  задевая одним  из концов верхние слои  атмосферы раз  за  период. В
течение следующих лет ста  или  чуть больше эти повторяющиеся касания должны
были затормозить его настолько, что в результате он рухнет на Геракл.
     Однако в настоящее время небесный лифт предлагал своего  рода  небесное
убежище правительству  Конфедерации. После того  как связь небесного лифта с
Гераклом  прервалась, Гегемония соорудила на нем  наблюдательный пост, чтобы
следить  за гераклианским ксенофобом, и подсоединила большой  цилиндрический
отсек  жизнеобеспечения  к  гибкой  трубе  небесного  лифта,  установив  его
достаточно далеко от центра, чтобы  создать гравитацию в 0,5 g. Однако после
взрыва, уничтожившего Аргос, ксенофоб  больше не появлялся на поверхности, и
наблюдательный пост постепенно опустел. Он  оставался безлюдным до  тех пор,
пока немногим более четырех месяцев назад сюда не прибыли силы Конфедерации.
Они назвали свободный орбитальный модуль "Обманщиком".
     Повинуясь маневровым двигателям,  аэрокосмолет развернулся вокруг своей
оси, стабилизируя скорость  со стыковочным  узлом отсека жизнеобеспечения, а
затем пришвартовался с металлическим лязгом и скрежетом магнитных захватов.
     - Приехали,  - сообщил  Чалмер. - Полковник,  долго собираетесь пробыть
здесь?  Я хотел сказать, может, пообедаем вместе или сообразим что-нибудь  в
этом роде...
     - Ответ отрицательный, - резко бросила Катя.
     Попытка  пилота  завязать  знакомство объясняла  его вопросы по  поводу
Дэва. Все знали, что Катя с Дэвом  близки. Чалмер прощупывал почву,  пытаясь
выяснить, не свободна ли она в отсутствии Дэва.  А может, он просто  пытался
выяснить,  насколько  они  с  Дэвом  остались  близки  после  того,  как  он
подключился к ксенофобу.
     Катя резко загрузила коды, отключившие ее от систем корабля, и очнулась
в  своем  модуле,  на  мягком лежаке  в керамопластиковом  яйце пассажирской
палубы. Поморгав от яркого света, она отняла ладонный интерфейс от модуля ИИ
и расстегнула ремни безопасности.
     Челнок пристыковался  к  лифту  носовой частью,  направив  его к центру
вращения,  так что  хвост аэрокосмолета был сейчас внизу. Катя выбралась  из
модуля, в то  время  как другие  пассажиры все еще возились  с застежками, и
стала  взбираться  по  лестнице  по направлению  к  переднему шлюзу  Кате не
хотелось  видеть   пилота,  и  она   решила  улизнуть,  пока  тот  занимался
отключением  систем  аэрокосмолета. Она опасалась, что,  повстречай его  вне
ВИР-туальной  реальности,  это может  закончится доброй зуботычиной,  а Кате
совершенно не хотелось лишать Конфедерацию квалифицированного пилота.
     Отсек жизнеобеспечения строили с  использованием имперской  технологии.
Внутренняя  дверь  шлюза  не открывалась,  а  растворялась,  когда  давление
воздуха  по   обе   стороны  от   нее  выравнивалось,  остальные  внутренние
перегородки  из  нанотехнических   компонентов  тоже  могли   изменять  свою
структуру от непроницаемого твердого  состояния  до газообразного. Преодолев
слабое сопротивление барьера,  Катя шагнула  во входной уровень,  и шлюзовая
перегородка рематериализовалась у нее за спиной.
     - Привет, Катя. Добро пожаловать на "Обманщик".
     -  Генерал.  - Она  чувствовала себя сковано, ощущая  пропасть, которая
пролегла между ними. - Как... вы поживаете?
     - Достаточно хорошо для человека,  который только что был убит одним из
своих  подчиненных.  -  Кривая  улыбка  ясно  продемонстрировала  отсутствие
всякого намека на издевку. - Спасибо, что прибыли так быстро. Вы обедали?
     И  "Обманщик", и Аргос  жили  по одному времени,  и обеденное время уже
давно прошло. Желудок Кати заурчал при напоминании о пище.
     - Нет, сэр. Но...
     - Тогда перекусите со мной, полковник. Прошу вас.
     На  лифте  они  направились  на  Палубу  3,  где  находился  кафетерий.
Помещение  было  темным,  но  выглядело  просторным  из-за  видовой   стены,
открывавшей  обозрению  просторы  космоса.  Народу  было  немного,  но  Катя
заметила  нескольких  офицеров  за одним из  столов.  Она  была бы  не прочь
перекинуться с  ними  словечком,  но,  получив  свой поднос  с синтетической
пищей,  последовала  за  Синклером.  Японская  пища,   особенно,  включавшая
искусственную  сырую  рыбу,  не  относилась к  числу  любимых  блюд девушки.
Системы  жизнеобеспечения  программировались имперцами, и за те месяцы,  что
Конфедерация  пребывала  здесь,  не  было  ни времени,  ни  персонала, чтобы
перепрограммировать  производство.  Катя  поставила  свой  поднос  на  стол,
напротив  Синклера,  ожидающего ее, приложив руки  к груди, в соответствии с
новоамериканским этикетом.
     Катя страшилась их встречи, и теперь ей было стыдно за это. Тревис Эвел
Синклер  не был монстром, которым  она хотела его видеть. Она понимала,  как
тяжело порой делать выбор при управлении войсками.  Решения  руководства  не
обязательно  должны  быть  популярными  у  людей,  выполняющих  их.  Решение
покинуть Новую Америку  перед лицом  грозящего вторжения  представляло собой
именно такой выбор, также как и решение бросить мужчин и женщин, сражавшихся
бок о  бок  с  Катей.  Девушка  очень хорошо  понимала  необходимость  таких
решений. Она не могла бы стать полковником Конфедерации без понимания этого.
     Но не могла она и исполнять подобные приказы, не меняя своего отношения
к человеку, отдававшему их.
     -  Я  рад, что ты смогла прийти, Катя, - сказал  Синклер, усаживаясь за
стол. Он улыбнулся. - У меня есть для тебя новости.
     Катя ожидала официального разноса. Слова Синклера ошарашили ее, и когда
их значение дошло до сознания, она не смогла сдержать эмоций.
     - Дэв?
     Синклер  пригладил одной рукой  свою  длинную  шевелюру. Его  волосы  и
борода были темными, но кое-где уже проступала седина.
     - Да, капитан Камерон снова в системе и с очередным подарком.  Я только
что получил сообщение, сразу после симуляции боя.  - Он грустно улыбнулся. -
Ну  и  удары  у вас,  девушка. Когда-нибудь расскажешь, что  делал  командир
рейнджеров в моем тылу с восемью уорстрайдерами!
     - Уничтожал вашу мобильную артиллерию, генерал. Разве это  не очевидно?
Каково расчетное время прибытия Дэва?
     - Он должен прибыть через десять часов.
     - Прекрасно! Как... как он?
     - Похоже, в норме, - ответил Синклер. -  Я связывался с ним  по ВИРкому
примерно час назад, когда ты была еще в пути.  Он просил передать, что любит
тебя.
     Катя улыбнулась.
     - Спасибо, сэр.
     - Но это не относится к тому, зачем я пригласил тебя.
     - Конечно, нет.
     "Ну, вот оно, начинается", - подумала она.
     - Последний трофей капитана Камерона  нес в бортовой  памяти  некоторую
важную информацию.
     - Да? - неожиданный поворот  разговора заинтересовал Катю. Самым важным
оружием в  любой войне  является  информация,  и первейшим  источником  этой
информации были банки данных вражеских ИИ.
     -  Похоже, что корабль - независимый  торговец  под  названием  "Касуги
Мару"  - был  частью конвоя по снабжению имперского  гарнизона на  Алии А-4.
Находясь  на орбите, экипаж  записал  несколько радиопередач между  базой  и
имперской  эскадрой.  Мы не совсем уверены, что произошло,  но  похоже,  что
ДалРиссы атаковали имперскую наземную базу.
     - Атаковали! Почему?
     - Неизвестно Но если доклад правдив, это заставляет по-новому взглянуть
на операцию "Далекая Звезда".
     Катя замерла, не донеся палочки с  куском искусственной  сырой  рыбы до
рта  Она  медленно положила кусочек  обратно на тарелку  и  сложила палочки.
Голод был забыт, также как и ее отношение к Синклеру.
     - Черт возьми, давно пора.
     - Ты все еще хочешь участвовать в этом?
     -  Конечно.  Если  что и сможет остановить эту проклятую войну, то  это
"Далекая Звезда".
     - Согласен. А как насчет того, что туда полетит и Дэв Камерон?
     Ей требовалось подумать, прежде чем дать ответ, хотя  подспудно она его
уже знала.
     - Мне, конечно, хотелось бы, чтобы он отправился со мной. По нескольким
причинам. -  И не только потому, что это будет долгая, долгая поездка, а она
любила Дэва и ненавидела  саму мысль о еще одном годе разлуки. - Подозреваю,
суть  вопроса в том, что он чувствует по этому поводу.  И как вы собираетесь
справиться... справиться здесь без него. Так не пойдет - оставить Геракл без
защиты.
     -  О, мы не  останемся без  защиты. Дэв  не единственный,  кто способен
осуществить  ксенолинк.  Но были  сомнения  по  поводу того,  насколько  Дэв
оправился от  своего опыта. Мне интересно, как  ты будешь себя  чувствовать,
если Дэв подключится с тобой к...
     - Вы  были достаточно уверены в Дэве, назначив его командиром "Орла". -
Ответ прозвучал более резко, чем она  сама  того ожидала.  -  Почему  сейчас
должно быть по-другому?
     - Потому что  вы будете иметь дело с ДалРиссами. И вполне возможно, вам
снова  придется подключаться к Нага. К другому Нага, тому, который находится
на Алии В. Я хочу быть уверенным, что ты справишься с этим. И что ты уверена
в нем.
     -  Если  Дэв Камерон не сможет  справиться с  этим, - спокойно ответила
Катя, - то никто этого не сделает.
     - Это, - сказал Синклер, улыбаясь, - именно то, что я хотел услышать.
     "И, возможно,  самое лучшее сейчас убраться отсюда, - подумала Катя.  -
Только я, Дэв и несколько тысяч уорстрайдеров. Как в старые добрые времена!"
     Ей было  интересно, что  скажет Дэв, когда услышит об этом. Большинство
планов  были составлены уже после того,  как он улетел. Ей казалось, что Дэв
будет доволен,  хотя и  не в  восторге от возможности  повторения ксенолинка
после того,  что  произошло  во  время  атаки империалов  на Геракл.  Долгая
дипломатическая миссия может оказаться именно тем, что ему нужно.





     Цефлинковая технология увеличивает  человеческий  потенциал посредством
сокращения времени, необходимого для получения специальных знаний.
     Цефлинковая  технология  увеличивает  фактор стресса за счет уменьшения
времени, необходимого для получения физического опыта.
     Первый и Второй Законы Филдинга
     "Человек и Его Творения"
     Доктор Карл Гюнтер Филдинг,
     2448 год Всеобщей эры

     "Орел" пришвартовался к "Обманщику" через пятнадцать часов после  того,
как  вынырнул  из  К-Т  пространства.  "Касуги  Мару",  с его  более  низким
ускорением, должен был прибыть на  орбиту Геракла лишь через несколько дней.
Однако  сокровище,  обнаруженное в  его  ИИ,  хранилось в высокомолекулярном
инфочипе.  И  именно его вез Дэв,  чтобы  передать техникам  Конфедерации на
"Обманщике".
     "Орел"  был  слишком  велик,  чтобы  непосредственно  состыковаться   с
небесным  лифтом.   Вместо  этого  он  занял  парковочную  орбиту  вместе  с
немногочисленным  флотом  Конфедерации  в  нескольких сотнях  километров  от
вращающегося  отсека  жизнеобеспечения. На орбите находилось около  тридцати
кораблей, в большинстве  своем - грузовиков, транспортов, небольших фрегатов
и  корветов.  Там  же, среди  других,  пребывал лайнер "Транслюксус", бывший
пассажирский корабль Звездной Линии, оказавшийся достаточно комфортабельным,
чтобы стать носителем Конгресса  Конфедерации. Он парил в десяти километрах,
сияя в золотом свете Мю Геркулеса,  имея на борту лишь  небольшую команду по
обслуживанию и ремонту.
     После осмотра "Орла" и разговора с лейтенантом Кеннеди  по поводу  вахт
наблюдения и увольнительных на борт "Обманщика",  Дэв отправился на небесный
лифт.   Остановив  шаттл   у  шлюза,   он  пересел   в  небольшую   капсулу,
перемещавшуюся  под  действием центростремительной  ,  силы вращения  отсека
жизнеобеспечения,  и  соскользнул  вниз,  в   модуль  отсека  на   уровне  с
гравитацией 0,5  g.  Приемный  шлюз  представлял собой  довольно  большое  и
комфортабельно  обставленное помещением,  он  был,  как  всегда,  переполнен
людьми. Дальняя переборка создавала иллюзию простора из-за огромного экрана,
показывавшего  панораму  звездного   неба  с   доминирующей  над  окружающим
полусферой Геракла.
     Синклер со  своими приближенными уже ждали  Дэва, когда  он протиснулся
сквозь  толпу.  Новоамериканский  генерал  и  философ  был  единственным  из
присутствующих, кто носил гражданскую одежду, исключая форменное белое кепи.
Остальные  носили  военную  форму:  серые,  как у Дэва,  флотские  мундиры и
коричневые - армейские.
     Как у военных так, и у правительства Конфедерации, такие  тонкости, как
детали мундиров, все еще находились в процессе  постоянной  смены.  Все было
перепутано, так как  мятежники еще не закончили  процесс  перехода с системы
воинских  званий на нихонго на другую, основанную  на  древних, доимперского
периода,    системах.    Хотя    дизайн    легко     сменить     посредством
перепрограммирования производства, сложно стандартизировать все, принимая во
внимание огромные размеры и рассеянность в пространстве вовлеченных сил.
     Дэв отметил  про себя, что  несмотря на впечатляющий  вид,  большинство
мундиров  и  знаков отличия  не соответствовали  друг  другу. Например, один
флотский капитан, сопровождающий Синклера, был одет в белый мундир Гегемонии
с тремя зернышками хризантемы на воротнике.  Впрочем, ничего удивительного в
этом  не было. Большинство  офицеров  Конфедерации когда-то служили  в рядах
флота Гегемонии.
     Военные  Конфедерации представляли собой яркую смесь культур,  систем и
индивидуальностей.  "Удивительно, как  им  еще  удается принимать совместные
решения", - подумал Дэв.
     - Разрешите вступить на  борт, - сказал Дэв, отдавая традиционный салют
флота Гегемонии.
     - Разрешаю, - ответил генерал Дарвин Смит, как старший по званию.
     - Добро пожаловать домой, капитан, - кивнул Синклер.
     - Приятно  возвратиться, сэр. А  вот  и  малыш. - Он  передал  Синклеру
тщательно упакованный инфочип в транспортном кейсе, который, в свою очередь,
передал его одному из своих офицеров. Внутри кристаллического  тела инфочипа
застыла крохотная галактика зарядов, содержащих триллионы  байт  информации,
выуженной  из  инфобанков  "Касуги  Мару".  У  Дэва не  было  времени, чтобы
просмотреть  хоть   что-то,   но   он   знал,  что  информация  состояла  из
раскодированных ИИ нескольких ВИРком-обменов, случайно перехваченных отделом
связи  "Касуги  Мару"  и  в обычном  порядке  заложенных в  файлы.  Если  бы
Имперское Разведывательное  Бюро узнало, что  независимый  торговый  корабль
получил такую исключительную развединформацию...
     - Спасибо, капитан,  - сказал Синклер.  -  Если то, что  вы рассказали,
соответствует действительности,  то,  вполне  возможно, вы дали нам  оружие,
необходимое,  чтобы  встряхнуть  "Далекую  Звезду"   и  протащить  ее  через
Конгресс.
     - Надеюсь, что так, сэр. Если есть вообще какой-нибудь  способ привлечь
ДалРиссов на нашу сторону, мы должны его открыть. Любыми средствами.
     - Конгресс, - проворчал генерал Смит, - также некомпетентен сейчас, как
и до того,  как  мы оставили Новую  Америку. Я все еще считаю, что мы должны
делать то, что  является  верным, а не сидеть, ожидая,  пока идиоты-делегаты
оторвут свои задницы от стульев. Я не имею  в виду присутствующих. - Синклер
все еще состоял делегатом Конгресса от Новой Америки.
     - Военное правило, Дарвин? - спокойно спросил Синклер генерала.
     Смит  обдумал  вопрос,  затем  коротко   ответил,  -  Если  есть  такая
необходимость, сэр. Отчаянные времена требуют отчаянных мер.
     - Этой строчкой об "отчаянных временах", генерал, - сказал тихо Дэв,  -
обычно всегда оправдывали диктаторство.
     -  Мы  не выиграем эту войну, превратившись в того же  монстра,  против
которого сейчас  воюем, - промолвил Синклер.  - Мы  будем,  следовать формам
демократии, даже  если  суть  их  также бессмысленна, как  в  данный момент.
Конгресс, даже  такой, как этот,  является единственной вещью, узаконивающей
нас в  глазах тех людей, чьей поддержки мы ищем. Эти  "идиоты-делегаты", как
вы говорите, - будущее Конфедерации.
     - Что ж, по крайней мере, -  рассмеялся адмирал  Халлек, - у нас не так
много этих сукиных детей, с которыми надо бороться.
     Конгресс Конфедерации существенно  уменьшился за  год,  прошедший после
того, как он впервые собрался в  Джефферсоне. Когда  Конгресс покидал  Новую
Америку, спасаясь от имперцев, большинство делегатов, состоящих в оппозиции,
остались.  На Геракл  бежали  преданные  сторонники полного разрыва с Земной
Гегемонией.
     Но это совершенно не значило, что между пятью  сотнями делегатов царила
гармония. Серьезные  различия  между  мирами  продолжали  потрясать  молодое
правительство. Проект закона о равенстве для генетически созданных людей был
одним  из самых серьезных  предметов раздора. Права  "геников", так жизненно
необходимых  для  поддержания  экономической  мощи  Радуги,  были   защищены
аболиционистскими партиями  на Либерти, и кровная  вражда  по этому  вопросу
распространилась также  и  на другие  миры  Разделение превратило стороны во
врагов  Сражения за и против новых  планов переросли в политическую  борьбу,
которая  далеко  ушла от  интересов Конфедерации и полностью  превратилась в
область личной власти.
     В  последнее  время  проблемой  Конгресса  стал  вопрос  о  рассеивании
крохотного   флота  Конфедерации.   Слишком   маленький   для   того,  чтобы
противостоять  имперским силам, он на сегодняшний  день доказал, что годится
для  чего-то большего, чем налеты на коммерческие транспорты... но  только в
тех случаях, когда не встречает серьезного сопротивления. "Орел" по-прежнему
был  самым  мощным  кораблем  в  арсенале  Конфедерации,  а  самая  скромная
Имперская  эскадра обычно  включала в себя два-три  корабля класса  "Орла" в
качестве эскорта для крупных крейсеров и авианосцев.
     Хотя  Конгресс  избрал  Тревиса   Синклера  для  командования  войсками
Конфедерации,  он  все  же  должен  был отвечать перед  Конгрессом  за  свои
решения... и выполнять его рекомендации, когда они принимались голосованием.
Правительство мятежников разделилось  и по поводу того, что делать с флотом,
и   по   вопросу   свободы   для  "геников".  Некоторые   поддерживали  идею
использования флота  в давно планировавшейся и долго  обсуждавшейся операции
"Далекая  Звезда".  Другие настаивали  на  том, что  флот необходимо держать
вблизи  столицы Конфедерации. Многие из  делегатов все еще воздерживались от
принятия какого-либо решения, и именно их голоса Синклер надеялся перетянуть
на свою сторону новостью с Алии А.
     - О вашей команде позаботились, капитан? - спросил Синклер.
     - Да,  сэр. Командир Кеннеди,  мой помощник, в данный момент занимается
вопросом  безопасности  корабля.  Она  даст   разрешение  первой  партии  на
увольнение уже сегодня вечером.
     - Это хорошо.  Боюсь,  у  нас  все еще не  слишком  комфортабельно.  На
станции чертовски тесно, а на поверхности несколько примитивно.
     -  Я  думаю,  экипаж   будет   рад  увидеть  все  что   угодно,   после
многомесячного  пребывания на  борту  "Орла".  И  поесть чего-нибудь,  кроме
нихонгской бурды.
     - Ах,  боюсь,  программа  по  приготовлению  пищи  все  еще  предлагает
японские блюда, - покачал головой Синклер. - Технологи  были слишком заняты,
поддерживая работу энергозавода и создавая линии по производству вооружения,
чтобы позаботиться о меню.
     - Другими словами, Дэв, - сказал знакомый голос, - на ужин рис, овощи и
рыба.
     Повернувшись,  Дэв увидел  стройную  темноволосую женщину в  коричневой
военной форме.
     - Катя!
     - Так ты в конце концов решил вернуться, а? - подмигнула она.
     -  Полковник,  -   серьезно  сказал  Синклер,   -  пугала  нас  угрозой
использовать  своих  рейнджеров  в  качестве поисковой  партии,  если вы  не
вернетесь немедленно.  Мы  рады, что  вам это удалось.  -  Он сделал  паузу,
консультируясь со  своим "внутренним голосом". - Что ж, у нас есть еще около
двенадцати часов, прежде чем снова соберется Конгресс, а что касается  меня,
то мне необходимо  ознакомиться с информацией, которую привез нам капитан. -
Синклер перевел  взгляд с Дэва на Катю, затем снова на Дэва. - Сможете ли вы
оба присутствовать на брифинге?
     - Конечно.
     - Да, сэр.
     - Хорошо.
     - Тогда и увидимся. А сейчас, надеюсь, Катя будет так добра  и проводит
вас в ваши апартаменты, проследив за тем, чтобы вы устроились как следует. -
Он широко улыбнулся. - Думаю, вам есть о чем поговорить.
     - Спасибо, сэр.
     В  связи  с  постоянной  сменой  персонала,  каюты  предоставлялись  на
временное пользование, а личные вещи хранились в грузовом модуле.
     Когда Синклер и его сопровождающие отошли прочь, Дэв повернулся к Кате.
     - Привет, незнакомка.
     - Привет, Дэв. Со счастливым прибытием. Ужасно приятно видеть тебя.
     -  И я рад. - Он осмотрелся по сторонам.  - Так... похоже, уединенность
все еще является здесь роскошью.
     - И больше чем обычно, Дэв. Портовые и жилищные мощности здесь, в новом
Аргосе, растут  очень быстро,  но не настолько,  чтобы  поспевать  за ростом
населения. За  последние  четыре  месяца  к  нам прибыло почти восемь  тысяч
человек. Идея распространяется. Вся граница хочет независимости.
     - Что заставляет нас направиться на поиски новых мест.
     Он  осмотрелся вокруг. Отсек жизнеобеспечения был изначально создан как
внешний  пост с каютами для персонала, так  что здесь было  достаточно места
лишь для  сотни имперских наблюдателей и  разведчиков.  Теперь, когда  здесь
располагался   правительственный   центр   Конфедерации    и   штаб-квартира
Конфедерационного  Военного  Командования, насчитывалось  более  семи  сотен
человек, да  и транзитное население, возможно, составляло еще тысячу. Многие
жили на борту различных  транспортов  на орбите, но им  приходилось время от
времени сменять свои корабельные каюты на комнаты с  небольшой гравитацией в
небесном лифте  в отсеке жизнеобеспечения, чтобы поддерживать форму. Слишком
долгое пребывание в  невесомости  могло сделать  из самого сильного человека
беспомощного калеку.
     Ну и, конечно, большая часть населения жила на поверхности планеты.
     -  Насколько я понимаю, у нас нет времени  слетать на Геракл, - грустно
сказал Дэв.
     - У  нас  слишком  мало аэрокосмолетов.  Мы  не  сможем добраться  туда
раньше, чем  через день или два.  Я думаю, лучше  всего остановиться на паре
модулей.
     - Что ж, красотка, ты обеспечиваешь модули, - сказал Дэв,  улыбаясь. Он
дотронулся указательным пальцем до своего виска. - А я обеспечу место. Веди!
     Позже Дэв и Катя разделили общую  ВИР-туальную реальность,  их сознания
соскользнули туда из отдельных модулей и соединились друг с другом с помощью
программного обеспечения.
     ...Волны накатывали  на  песчаный пляж. Солнце,  скользящее  на  запад,
касалось океана золотым и белым сиянием, а морские чайки парили в полуденном
небе. Белая пена облизывала песок, накатывая на него и затем снова сползая в
воду. Дэв не был даже уверен, существует ли все еще подобная реальность, так
загрязнялись в течение последних пяти веков прибрежные воды Земли.
     Но  это всколыхнуло в нем  воспоминания о  доме, также как и в Кате. На
Новой Америке  не  было  морских чаек,  но там были  океаны с их медленными,
вызываемыми Луной приливами.
     - Вот  это  гораздо  лучше, -  улыбнулся  Дэв, поворачиваясь к  Кате. -
Наконец-то одни!
     - Добро  пожаловать домой, приятель, - сказала она.  - Давно  ты не был
здесь.
     - Путь  не близкий. -  Он потянулся, заключил ее  в  свои  объятия.  Их
аналоги носили легкую  одежду, шорты  и  майки, босые ноги  ощущали  влажный
песок.  Она  чувствовала себя прекрасно  в  кольце  его  рук. Имитация  была
достаточно точной, так что воспроизводила даже  запах ее волос, поднимая его
из воспоминаний Дэва.
     - Ты даже не представляешь, как я по тебе скучал!
     - Ох, я бы так не сказала. Почему это ты думаешь, что не представляю?
     Они поцеловались.  По прошествии нескольких долгих минут, Дэв оторвался
от нее.
     -  Хорошо.  Может, ты и  вправду знаешь. -  Он  нежно увлек  ее вниз на
песок, затем рука  его скользнула под ее майку, поглаживая обнаженную  кожу.
Она потянулась и поймала его руку, прижимая ее к своей груди.
     - Дэв, мне очень жаль...
     - Ах, да, - он убрал руку. - Извини.
     -  Мы не могли бы подождать до тех  пор, пока не сможем сделать  это...
по-настоящему?
     - Конечно.
     Катя не испытывала любви к ВИР-туальному сексу еще с тех пор, когда Дэв
познакомился с ней, хотя ощущения были неотличимы от реальности. Секс, также
как  и  любая другая деятельность и  ощущения, происходил  в мозгу,  и  было
совершенно  невозможно отличить,  поступают ли стимуляции  в  кору головного
мозга от нервных  окончаний на  теле  или от  взаимодействующей  информации,
подающейся из ИИ подключения.  Дэв никогда не понимал, почему Катя не любила
ВИР-туальный секс, тогда как сам он обычно с удовольствием отдавался ему.
     Но  все равно,  ему до  боли не  хватало  реальной Кати. Прошло  четыре
месяца с тех пор, как он видел ее в последний раз, а ее  аналоги, которые он
взял  со собой в полет, уже не казались ему такими свежими и настоящими, как
когда-то.  Ни один ИИ не смог бы  скопировать и в совершенстве воспроизвести
речь  и  манеры  настоящего  человека   так,   чтобы  они  всегда   казались
естественными. Это невозможно при использовании лишь  воспоминаний. Во время
перелета "Орла" на Геракл, Дэв решил  для себя  - больше всего  в их с Катей
отношениях ему нравилась непредсказуемость.
     "Может быть, -  подумал он, -  именно поэтому цефлинк с участием  двоих
намного  интереснее,  чем созданные компьютером  образы".  Так  как  Катя не
любила  ВИР-туального секса, приходилось находить время и  место  для  того,
чтобы заниматься этим в реальности, а это, похоже, было невозможно, пока они
не попадут в Аргоспорт. "Квартиры", о  которых упомянул Синклер,  были одним
из многих модулей на квартирном  уровне Д,  где, по  крайней мере,  двадцать
мужчин и  женщин могли посменно  спать  или использовать  маленькую  комнату
отдыха. В мультимировой метакультуре,  считавшей ВИР-туальный секс  таким же
обычным делом, как ВИР-спектакль, реальный секс не отвергался, а иногда даже
приветствовался.  Дэв,  рожденный  на  Земле и  хорошо  знавший  шакаи,  или
имперскую  сверхкультуру, был привычен к  идее  секса  в присутствии  других
людей, хотя никогда не занимался этим сам.  Специфические культуры, особенно
в  приграничье,  требовали уединенности для этого самого  интимного  из всех
занятий. Катя скорее бы уж занялась с  ним ВИР-туальным сексом, чем решилась
бы в реальности сделать это в одной из общих спален.
     "Что ж, - сказал он сам себе, - прожил четыре месяца без реальной Кати,
могу  потерпеть и еще  несколько  дней".  Главное,  что  он имел возможность
видеть ее, говорить с ней... по крайней мере, сейчас.
     - Итак,  -  вздохнул  Дэв,  пытаясь  скрыть невеселые мысли, - пока  мы
находились за пределами системы, были ли какие-нибудь признаки... Нага?
     - Ничего, -  радостно отозвалась Катя. - Ничего, кроме маленькой черной
лужи. Похоже, он ушел слишком далеко в  глубину коры после того, как потерял
контакт с тобой. Некоторые считают, что ты, возможно, сильно напугал его.
     -  Может  быть.  Он-то  уж точно  напугал  меня  до  чертиков.  -  Дэва
передернуло,  и Катя  потянулась  к  нему,  обхватив  руками  его  голову  и
привлекая его к себе. Они молча смотрели на медленно краснеющее небо.
     - Как  думаешь,  -  наконец  сказала Катя,  - они  продолжат операцию с
"Далекой Звездой"?
     - Я думаю, это зависит от Конгресса и  командования, - ответил Дэв. - И
по-прежнему считаю, что это единственный логический выбор для нас. Новости с
Алии А дают нам. шанс.
     - В командовании все еще есть люди, которые считают, что  вся эта затея
никуда не годится. В Конгрессе тоже.  Синклер отстаивал эту  идею с тех пор,
как мы перебрались сюда.
     - Могу себе представить. -  Дэв покачал  головой.  - Одна мысль не дает
мне покоя. Я спрашиваю себя, почему именно мы должны это делать?
     - Ну, наш опыт общения с Нага вполне объясняет, это.
     -  Почему? Мы, как предполагается, должны заключить своего рода  союз с
ДалРиссами. Нага не имеет к этому никакого отношения.
     - Это наш опыт общения с логикой нечеловеческого  порядка. С  нелюдьми,
как  бы они там  ни выглядели.  В любом случае, Нага на Генну Рише  помогает
ДалРиссам проводить мелиорацию их родного мира. - Катя задумалась. - Знаешь,
генерал  Синклер, возможно, захочет видеть тебя на  ШраРише  потому, что  ты
герой для ДалРиссов. Если бы не ты...
     -  Кто  герой...  я? Кузо,  нам  это  неизвестно,  Катя.  Мы  не  знаем
достаточно для того, чтобы даже предполагать, как ДалРиссы мыслятМожет быть,
у них нет героев. - Он фыркнул. - Черт, может быть, они убивают и едят своих
героев или приносят их в жертву Великому Буджуму.
     - Как, как? Великому Буджуму?
     -  Конечно. Снарк  был Буджумом,  понимаешь.  - Когда  Катя непонимающе
посмотрела на него, он пожал плечами. - Извини. Это Льюис Кэррол. Я загрузил
много  литературы,  пока  мы  были  в  К-Т  пространстве.  Множество  старой
классики. Кэррол. Хемингуэй. Спилберг.
     -  Звучит  похоже  на Леа Леанну,  -  сказала Катя,  называя популярную
ВИР-актрису, известную по всей Шикидзу за  ее роли,  сдобренные ВИР-туальным
сексом, погонями и всяческими монстрами.
     - Катя, я не герой. Черт, мне нельзя  быть даже капитаном  корабля. Мне
двадцать восемь  стандартных лет. Три года назад я был "леггером",  пушечным
мясом. Теперь я командую налетами на коммерческие рейсы и должен выступать в
роли посла к единственной внеземной цивилизации, которую мы знаем.
     - Ты не берешь в расчет Нага?
     - Да, единственного Нага, ничего не знающего о своих собратьях. Ты что,
не видишь, к ним нельзя применить даже слово "цивилизация".
     -  Это правда. Что ж, я знаю это чувство, Дэв. Я ненамного старше тебя,
а командую полком. Законы Филдинга, я думаю.
     Доктор  Карл Гюнтер Филдинг был  ученым-философом двадцать пятого века,
который  создал классическую программу обучения  под названием Человек и Его
Творения.  Он  первым  сформировал  то,  что  давно   уже  стало  очевидным:
"цефлинковая    технология   увеличивает   человеческую   производительность
посредством  уменьшения  времени,  необходимого  для  получения  специальных
знаний". Второй закон следовал за первым:
     "Цефлинковая технология увеличивает фактор  личного уровня  стресса  за
счет уменьшения времени, необходимого для получения физического опыта".
     Другими словами,  способность  закладывать воспоминания,  знания и даже
определенные  навыки в мозг человека посредством правильно имплантированного
оборудования трансформировала  человеческую  культуру бессчетное  количество
раз за последние пять веков. Но, возможно,  самым важным стала  отмена связи
между  "взрослением"  и физическим  возрастом.  Прежнее, ориентированное  на
карьеру обучение, требовавшее  от восьми до  десяти  лет  упорных занятий во
времена двадцать  первого  века, потеряло  всякий смысл. Те  же знания можно
было вложить  прямо  в  мозг.  В то  же время, уверенность,  зрелость и  все
вытекающее из этого по-прежнему оставалось продуктом  опыта.  В то время как
не существовало объективной разницы между событиями, пережитыми в реальности
и загруженными посредством цефлинка,  факт  состоял  в том, что сорокалетний
человек имел все же вдвое больший опыт, чем двадцатилетний.
     С приходом  современной  цефлинковой технологии воинское  звание уже не
так  тесно  было  связано  с возрастом, как раньше. Звание капитана военного
флота  у Дэва и Катин  чин полковника не были  необычными для людей, которым
перевалило за четверть века. Понимание  Дэвом космической  флотской тактики,
принципов командования, даже политической теории было таким же полным, как и
у его одногодок... а в действительности даже больше,  чем у кого-то другого,
потому что он неоднократно применял загруженное в него обучение на практике.
Оборотной стороной медали, однако, была  неуверенность  в  том, что принятое
решение  или отданный  приказ  всегда  верны. Это,  как  правило, приходит с
жизненным  опытом,  которого  Дэву, как он сам начал понимать, не доставало.
Подключенный  к  ИИ звездного  корабля,  или,  что  еще  хуже,  пойманный  в
божественной славе ксенолинка, он чувствовал себя неуязвимым сверхчеловеком.
А  теперь  в программе,  которая  хитроумно  создала для  него  и  заставила
воспринимать  как  реальность этот  солнечный закат,  волны,  песок и  тепло
девушки в объятиях, Дэв действительно чувствовал себя очень маленьким.
     - Может  быть, - сказал он, - Конгресс все же проголосует  против этого
намерения.





     Немногие  технологические  прорывы настолько изменили  способ обучения,
как  цефлинк.  Зачем  описывать  студентам  какое-то  место,  когда  простое
подключение может переместить их туда в полной интерактивной ВИР-симуляции?
     Однако,  хотя ВИР-симы  могут  формировать наше  мышление,  обеспечивая
идеальный форум для  обмена идеями,  они  не  в  состоянии  влиять на  образ
мышления.
     "Человек и Его Создания"
     Доктор Карл Гюнтер Филдинг,
     2488 год Всеобщей эры

     Операция прошла на голосовании с соотношением  голосов 351 к 148, с  19
воздержавшимися. В настоящее  время  на небесном  лифте  присутствовали  518
делегатов,   представлявших  различные   колонии   Пограничья   в  Конгрессе
Конфедерации. Большинство из них  были приверженцами независимости от Земной
Гегемонии  и  империи  Дай Нихон и продемонстрировали  преданность, подписав
Декларацию Причин Синклера. Меньшинство, две сотни или  около того, либо все
еще не  решили  для  себя  этого  вопроса,  либо  все  же  надеялись достичь
примирения с  Дай Нихон,  возможно, в рамках  своего рода содружества миров.
Делегаты,  противостоявшие  вообще каким-либо изменениям  в  статусе колоний
миров  Пограничья, остались на Новой  Америке, когда  Конгресс покидал  этот
мир, спасаясь от вторжения имперских сил. Вопрос о том, можно ли по-прежнему
считать их делегатами Конгресса Конфедерации, хотя и не голосующими, все еще
оставался предметом частых дебатов.
     Принятие  законов  и  постановлений по  проведению основных, на  уровне
политики, мер требовало большинства в две трети от присутствующих делегатов.
Для  одобрения  операции  "Далекая  Звезда"  было  необходимо  346  голосов.
Очевидно, многие из делегатов, выступавших  против полного  разрыва с земным
правительством, проголосовали за "Далекую  Звезду". Дэв задавался  вопросом,
почему они поддержали операцию.
     -  Я думал,  - сказал он Синклеру, - что они, наоборот, испугаются, что
мы все испортим, включаясь в происходящее на Алии А-6.
     Они  находились  в  конференц-зале,  который  был  частью штаб-квартиры
командования на борту "Обманщика". Там не было стульев, но на небесном лифте
это  не доставляло  больших неудобств и  позволяло  большему  числу мужчин и
женщин собраться вокруг круглого  центрального  стола с его  голографическим
проектором и блокнотами интерфейса. Низкие, с  серым покрытием, яйцеобразные
модули  подключения  выстроились  вдоль   перегородок  отсека.   Большинство
пустовало, но некоторые занимали сменные офицеры, которые поддерживали связь
с  Аргоспортом  и  с  дозорными  кораблями,  разбросанными   по  системе  Мю
Геркулеса.
     В комнате для брифингов собрались восемнадцать членов кабинета военного
командования,  не  считая  Дэва,  Кати  и  самого  Синклера.  Было еще  одно
гражданское   лицо  -  Брэнда  Ортиз,  специалист   по   ксенам.  Это   была
привлекательная  женщина  лет сорока  пяти с  длинными  темными волосами  на
макушке, спадавшими на  спину, но выбритыми  по бокам, чтобы иметь свободный
доступ к Т-гнездам за ушами. Как и Дэв, она была родом с Земли.
     - Они боятся  именно этого,  капитан, - ответил Синклер. - Что  мы  все
испортим. Но еще страшнее ничего не делать, а именно  это  случится, если мы
не  сможем преодолеть  проблемы  отсутствия  персонала,  оружия  и поставок.
Сейчас  Конгресс  полагает,  и  на   этот  раз   наши  источники  информации
разведслужбы,  похоже, поддерживают это, что  у нас осталось всего пять,  от
силы  шесть  месяцев,  прежде  чем Империя  выступит  против  нашей  базы на
Геракле. Наш  флот  не может тягаться  с  ними,  так  что, если  мы  первыми
двинемся против имперских сил, они просто раздавят нас. Если же мы останемся
здесь и будем ждать, рано или поздно нас все равно уничтожат.
     - И  так  плохо,  - обронил  темнокожий  мужчина  с  седыми  волосами и
планками генерала-майора на воротнике, - и этак нехорошо.
     - Именно так обстоят дела на данный момент, генерал Чабра.
     - Что  ж,  тогда есть  проблема,  сэр, - заметил  Дэв,  -  инопланетная
система   за   сто  тридцать  световых  лет  от  Солнца,  так  что...  -  Он
проконсультировался со своими собственными ОЗУ  файлами,  производя  быстрое
вычисление,  основанное на  расстоянии от Мю  Геркулеса до  Солнца и угловом
отклонении между  Алией и Мю  в  небе Земли.  - Итак, сто пять  световых лет
отсюда до Алии, - сказал он секундой позже. -  Это путешествие  займет три с
половиной  месяца Мне наплевать, насколько рады  будут  ДалРиссы,  но  мы не
сможем  слетать туда,  выбить  империалов и  вернуться назад  за  пять-шесть
месяцев Это невозможно.
     Синклер кивнул.
     - Фактически мы  не можем  реально рассчитывать на  это. Но мы видели в
действии  один звездный  корабль ДалРиссов,  продемонстрировавший мгновенное
перемещение от Алии А до Альтаира, в буквальном смысле, мгновенно. Если ваша
миссия  пройдет  успешно, возможно, ваш путь обратно займет  меньше времени,
чем вы себе  можете представить. Разумеется, стоит поближе  познакомиться  с
ДалРиссами, чтобы выяснить, как им это удается.
     - Конечно, именно к этому японцы и стремились, - заметил генерал Дарвин
Смит.  -  Они ведь  присутствуют  на Алии А-6 с 2540 года и  до  сих  пор не
обнаружили, как ДалРиссам это удается  Каким это образом наши экспедиционные
силы смогут осуществить за недели или дни то, что лучшие имперские ученые не
смогли выполнить за три года?
     Синклер взглянул через стол на женщину в гражданском.
     - Профессор? У вас были кое-какие мысли на этот счет.
     - Вообще-то,  -  сказала  Брэнда Ортиз,  -  мы думаем,  что,  возможно,
империалы  задавали  ДалРиссам  неверные  вопросы. Они  хотят  воспроизвести
технологию  ДалРиссов  посредством   машин,  особенно,  этот   замечательный
космический  привод. Идея в том, чтобы построить свой собственный двигатель,
хотя некоторые сомневаются, что это можно  сделать. Мы  знаем,  что ДалРиссы
используют  биологически выращенные  организмы, так  называемые Исполнители,
чтобы   искривлять  пространство.   Боюсь,   это   вообще   невозможно   без
использования технологии ДалРиссов.
     -  Другими словами,  нам  нужно вырастить  наши корабли так же, как это
делают они, - предложила женщина-генерал,  - и  в качестве команды поставить
туда Исполнителей.
     -  Именно,  -  сказала  Ортиз. - Мы  еще не знаем, как это  сделать. Но
прежде  чем мы  вообще начнем,  необходимо  научиться общаться с ДалРиссами.
Пока империалы находятся там, у нас нет такой возможности.
     - Я поднял этот вопрос, - сказал Синклер, - чтобы заострить внимание на
важности операции "Далекая Звезда" для Восстания, для будущего человечества.
Нам  придется  иметь  дело  с  культурой, которая  развивалась по совершенно
другому пути, нежели наша.  Нет, Дэв, ты, скорее всего, не сможешь вернуться
домой быстро,  но даже малейшая возможность  того, что  ты сможешь узнать их
секрет, делает сделку стоящей.
     - Это не поможет, если мы вернемся, - заметила Катя, - и обнаружим, что
Империя захватила Геракл месяц назад.
     - Мы,  вообще-то, хотели бы знать,  что у  нас  еще есть  Конфедерация,
когда будем возвращаться, - добавил Дэв.
     - Конечно, - кивнул Синклер. - Правда заключается в том, что мы, я имею
в виду правительство Конфедерации, не сможем в любом случае оставаться здесь
надолго. Как  я говорил, разведка  считает, что  у нас есть еще пять месяцев
или около того, прежде  чем  здесь все взорвется. Что же касается меня, то я
буду удивлен, если это займет так много времени.
     - Вполне возможно, что сейчас по границам системы шныряют разведчики, -
заметил  один из помощников  Синклера. -  Если они вышли из К-Т пространства
достаточно далеко, а  затем подошли в низкоэнергетическом и скрытном режиме,
мы никогда не сможем узнать, что они здесь были.
     - Я так думаю, Пол.  Сейчас империалы осторожны, но они не могут просто
позволить нам сидеть здесь  и совать свои носы в их  дела. Они  вернутся и в
количестве, достаточном для того,  чтобы твой  трюк с камнями  не принес нам
пользы, Дэв.
     Дэв кивнул.
     - Они также могут попытаться высадиться на другой стороне планеты,  где
бросатель  камней  не сможет попасть  в них. Если они вышлют истребителей на
низкой высоте и быстрой скорости, которые вынырнут из-за горизонта...
     - Или они могут  скинуть  бомбы на поверхность с большого расстояния, -
сказал  Синклер.  -  Или попытаться взять нас на  абордаж,  в  то время  как
"Обманщик" будет  на противоположной  стороне Геракла.  Так  или  иначе, они
доберутся до нас. Они, должно быть, прокручивают  возможности, как это лучше
сделать.
     - Так что мы можем сделать? - спросила Катя.  - Я  имею в  виду, что вы
будете делать, раз нас, очевидно, здесь не будет.
     -  Уйдем, -  сказал Синклер.  Он тяжело  посмотрел на Катю,  как  будто
ожидая, что она что-нибудь скажет. Она  промолчала, и он продолжил: - Сейчас
наш  Конгресс  насчитывает   примерно   пятьсот  человек  из   разных  миров
Пограничья, есть еще кабинетный персонал, помощники, техники по программному
обеспечению и тому  подобное. Если постараться,  они  смогут поместиться  на
борту  "Транслюксуса"  и  еще  нескольких наших  грузовиков,  Я  полагаю,  у
Конфедерации должна быть столица, перемещающаяся из системы в систему.
     - Кочевники, - удивленно сказала Ортиз.
     -  Что ж,  нет  такого закона, который  бы гласил, что  столица  должна
всегда  оставаться  в  одном  месте, не  так  ли?  Мы  будем  избегать  мест
концентрации Имперского флота.
     - Даже империалы не могут быть везде сразу, - сказал задумчиво Дэв. Его
впечатлял  новый  подход  к  старой  проблеме.  -  Во  всяком  случае, не  в
семидесяти звездных системах, разбросанных по пространству в  сотни световых
лет.
     - Ив каждой системе, которую мы будем посещать, -  продолжил Синклер, -
мы  сможем  разгромить   пропаганду   Гегемонии,  набирать  новый  персонал,
организовывать  ремонт  наших  кораблей,   покупать  припасы...  и,  вообще,
рассказывать людям, за что мы сражаемся.
     -  Что ж, раньше или позже, но вы наткнетесь на врага, - заметила Катя.
- Империалы, конечно, представляют самую серьезную угрозу, но каждая система
имеет  оборонительные сооружения Гегемонии, орбитальные анализаторы  и  тому
подобное. И рано или поздно вы выпрыгните из К-Т  пространства и обнаружите,
что имперский Риу уже поджидает вас...
     -  Именно в этом случае, -  сказала  генерал Чабра, - мы снова нырнем в
К-Т пространство и направимся куда-нибудь еще. Как вы говорите, они не могут
быть везде.
     Синклер развел руками.
     - Будь  я проклят, если могу придумать еще  что-то,  чтобы справиться с
этой  ситуацией.   Сначала  мы   пришли   на  Геракл,  надеясь,  что  сможем
организовать здесь  производство, которое Империя  не  заметит. К сожалению,
враги нашли нас, несмотря на все предосторожности, так что они знают, что мы
здесь и знают, что мы представляем угрозу. Они придут за нами, потому что не
могут позволить  нам укрепляться, и они  не могут позволить, чтобы Гегемония
заподозрила, что они проявляют слабость.
     -  Если  мы  останемся  на  любом  из миров, будь то Геракл  или  Новая
Америка,  или  какой-нибудь  другой из  миров  за пределами Шикидзу, Империя
найдет нас и раздавит. Если мы будем пребывать в постоянном движении, что ж,
у нас есть шанс быть, по крайней мере, на шаг впереди Империи, спрятавшись в
огромном пространстве космоса... и мы не дадим восстанию погибнуть.
     - Я все  еще не  понимаю, как правительство  сможет работать, - сказала
Катя.  - Я  имею в виду, что не уверена, насколько радостно среагирует любой
мир,  когда этот кочующий флот  появится  на его пороге. "Эй, вы.  Нам нужно
заправиться жидким  кислородом, да и, между прочим, как ваши юноши и девушки
смотрят на то,  чтобы  присоедините" к армии  Конфедерации?"  Не  думаю, что
местное население захочет помочь, особенно, если они будут знать, что помощь
флоту  Конфедерации   совершенно  определенно  навлечет  на   них  возмездие
имперской  эскадры.  Помните,  что  у  империалов  везде  будут  соглядатаи,
фиксирующие каждый ваш шаг.
     - Очень существенная  мысль,  и  именно это  мы  тщательно  обдумали, -
кивнул Синклер. - По большому счету, я сомневаюсь, что  мы будем действовать
настолько  открыто. Флот может занять  дальнюю орбиту за пределами  звездной
системы  и послать на планеты, скажем,  аэрокосмолет и  шаттлы. Каждый  мир,
который послал к  нам  делегатов,  имеет  местную  инфосеть  в антиимперском
подполье.  Мы  сможем делать необходимые  приготовления  секретно, заключить
торговые сделки с местными корпорациями и поручить им набор добровольцев. Мы
сможем прилететь  и улететь, прежде  чем Империя узнает об этом. В некоторых
системах, таких как  Либерти,  мы  сможем  действовать  открыто,  потому что
империалы оставили попытки взять под  контроль  местное .население. Мы можем
положиться на эти миры.
     - Оплата? - спросил генерал Смит.
     -  Мы можем  использовать йену, как мы до  сих пор и делали.  Скорее же
всего, мы  закончим  формирование  собственной  валюты,  прежде чем все это.
подойдет  к концу.  Это  может  быть тербиум, чтобы избежать  контролируемых
Токио платиновых запасов.
     "И это, - отметил про  себя Дэв, - приведет к туче проблем, с которыми,
к  счастью, ему  не  придется  иметь  дела". Почти все  финансовые  операции
осуществлялись электронным путем, и некоторого рода стандарт был  необходим,
чтобы  убрать с дороги денежную единицу,  имевшую хождение по  всей Шикидзу.
Имперская йена обеспечивалась платиновым запасом.
     - Знаете  ли, - сказал Дэв, - Мне  пришло в  голову, что  у нас все еще
есть проблема,  я имею  в  виду "Далекую Звезду". Когда  мы  вернемся  через
восемь или десять месяцев, куда  нам деваться? Правительство может прятаться
где  угодно в Приграничье,  и для  нас будет  опасно  прыгать  из  системы в
систему  в  поисках правительства. Особенно,  учитывая, что  империалы будут
несколько расстроены по поводу того, что мы сделаем на Алие.
     - Нужно  будет,  конечно,  уточнить детали, - согласился  Синклер. - Но
это, вообще-то,  не  должно  представлять  большой сложности. Мы  организуем
протокол  связи по  инфосетям систем. Мы оставим определенную  информацию  в
системе, с определенным ключом,  кодовыми словами и сбросом сообщений, чтобы
не оставлять следов для имперской разведки.
     - Вам  понадобится  что-то  для оперирования в  межзвездном масштабе, -
сказал Дэв. -  Нужно подумать, чтобы делегаты из миров Конфедерации смогли в
любой  момент  найти вас.  Чтобы  наши агенты  передавали  разведданные  для
военного командования  в  самое кратчайшее время, нужны способы согласования
точек встречи для наших военных эскадр.
     - Именно. В системе будет определенная уязвимость,  так  как информацию
придется доверить большому количеству людей, но мы сможем справиться с этим,
передвигаясь, часто  меняя свое  местонахождение и  ограничивая  активность.
Инфосети уже используют  классическую клеточную структуру,  и  мы  продолжим
строить ее.  Не беспокойтесь, капитан. Мы позаботимся о том, чтобы вы смогли
найти нас по возвращении назад!
     - В любом  случае, - продолжил Синклер,  -  важнейшие  вопросы решены и
операция "Далекая Звезда" началась.
     Синклер  опустил  ладонь  левой  руки на экран  интерфейса.  Настольный
проектор включился в воздухе, прямо над ним возникла голограмма.
     Дэв изучал  картинку  с большим интересом.  Обычный  стандарт, которого
придерживались имперские  базы,  с шестью маленькими  куполами,  окружающими
единственную большую постройку  в центре  структуры,  подобную  пирамиде  со
срезанным верхом.  По  углам основной  постройки вздымались коммуникационные
башни,  в  то  время как аэрокосмолеты были  запаркованы на  плоской  крыше,
огромной,  как футбольное поле, окруженной  дорожками, баррикадами и низкими
башенками  с батареями высокоэнергетических лазеров.  Все это было  окружено
десятиметровым электронным ограждением с воротами и башнями наблюдения. База
обосновалась на  клочке  земли,  полностью свободном от  растительной жизни.
Внутри ограждения почва была  покрыта феррокритом, искусственным материалом,
нанотехнически выращенным и распыленным мобильными цистернами.
     - Профессор Ортиз? - обратился Синклер за разъяснением.
     - Это, - сказала женщина, - Дожинко. По нашим  данным, это единственная
имперская база на поверхности ШраРиша. Она расположена  на самом крупном  из
трех  южных   континентов  и  построена  неподалеку  от  одного  из  городов
ДалРиссов. Около  четырех месяцев назад,  согласно информации "Касуги Мару",
база была  атакована по  неизвестным  причинам. Имперские  записи  ничего не
говорят о природе атаки... - Она в нерешительности остановилась.
     - Профессор? - сказал Синклер. - Если позволите?
     - Конечно.
     Рука  Синклера все еще лежала на интерфейсе. Он закрыл глаза, и минутой
позже трехмерное изображение японского  офицера возникло  в воздухе рядом  с
изображением базы. Он выглядел испуганным, а лицо его почернело от дыма.
     -  Они вошли через ограждение периметра двадцать минут назад! - орал он
на  нихонго. -  Мы  уничтожили  сотни, но они продолжали идти... они все еще
идут,  и  мы  не  можем  остановить  их! Нам  нужна  немедленная  поддержка!
Кто-нибудь...
     Картинка дернулась и исчезла.
     - Мы думаем, что в этот  момент башня лазерной связи была опрокинута, -
сказала Ортиз минутой позже. - Другие фрагменты переговоров, обнаруженные на
борту "Касуги Мару", говорят о нападении города на  базу. В действительности
мы не знаем,  что  это  означает.  У  ДалРиссов  есть хорошо  организованная
военная структура. Им пришлось создать ее, когда они воевали с Нага. Говорят
ли эти обрывки переговоров, что  гражданские  взбунтовались и устроили набег
на  базу? Или, что военные силы, разбившие там лагерь, атаковали ее?  Почему
они  атаковали?  Произошло  ли что-нибудь,  что могло рассердить  ДалРиссов,
может, нарушение какого-нибудь табу или традиции? Мы не знаем.  Складывается
впечатление, что империалы также не знают, что произошло на самом деле.
     - Похоже, они не понимают, что напало на них, - заметил помощник.
     Дэв бросил взгляд на Ортиз.
     - Профессор? Вы назвали место... Дожинко? - Ко было японским суффиксом,
который означал  "порт",  но  единственное значение слова дожин,  которое он
знал, являлось резким, унижающим понятием.
     -  На  земле  несколько веков назад, - объяснила Ортиз,  -  на японском
острове  Хоккайдо, жили  аборигены,  которых  называли аину.  Пару тысяч лет
назад  они заняли все  прибрежные острова, но японская эмиграция  с основной
территории постепенно  смыла  их оттуда, принуждая тесниться  и тесниться на
Хоккайдо,  запрещая охотиться, ловить рыбу  и даже  использовать собственный
язык. Насколько я могу догадаться, к  середине двадцать  первого  века  аину
вымерли.
     - Геноцид, - сказала Катя. Слово было жестким и холодным.
     -  Думаю,  что  так  оно  и  есть, хотя  сомнительно, что  геноцид  был
когда-либо осознанной целью для нихонджин. В любом случае, этнические японцы
называли Аину Дожин. Позже они стали применять это слово к любым примитивным
аборигенам. Это... не очень хорошее слово. Оно подразумевает что-то грязное,
медленно  мыслящее,  морально безвкусное. Я  не уверена,  но думаю, что  оно
связано с  одним  из слов  нихонго  для  какого-то  сорта  слизи. Сейчас они
используют слово для описания ДалРиссов.
     -  Это  объясняет,  -  сказал  Дэв, - почему  у  них  всегда  возникают
неприятности с любым, кто думает не так, как они.
     -  Японцы  не  одиноки  в  этом,  Дэв, -  пояснил Синклер. - Я вынужден
признать, что нетерпимость, безусловно, является общечеловеческим качеством.
     -  Некоторые культуры  практикуют это  в большей степени, чем другие, -
заметила Катя.
     - Интересно,  не это ли  создало проблему на  ШраРиш, - сказал  Дэв.  -
Империалы  могут  быть  тяжеловаты  на  руку.  Если  они  нанесли  ДалРиссам
оскорбление...
     -  Это,  -  сказал  Синклер, - первое, что тебе необходимо  определить.
Почему ДалРиссы напали?
     -  И  разозлились ли они на  всех  людей  или  только на  империалов? -
добавил  Смит. - Можем ли мы использовать  этот гнев, чтобы перетянуть их на
нашу сторону?
     -  Главное,  - подчеркнула  Ортиз,  -  выяснить,  значит  ли  гнев  для
ДалРиссов то же самое, что и для нас.
     -  А база все еще там?  - поинтересовался Дэв. - Может, у империалов на
поверхности уже ничего нет.
     - Это может быть и хорошо для нас, и плохо, - задумчиво сказала Катя. -
Если империалы покинули поверхность, это может создать большие трудности при
попытке приблизиться  к  ДалРиссам. Они  могут  поставить  там  своего  рода
карантин, что сделает проникновение туда сложным.
     -  Я не  утверждал,  что  эта  миссия будет легкой,  -  сказал Синклер.
Остальные рассмеялись.
     - А можем мы поближе рассмотреть эту базу? - спросил Дэв.
     - Нет проблем, - кивнул Синклер. - Смотрите.
     Купола увеличились,  вращаясь в пространстве, в то время как  их  стены
стали   прозрачными.   Дисплей  показывал   внутренние  структуры,   выделяя
различными  цветами   жилые  модули,   складские   зоны,  силовые   станции,
контрольные центры и другие детали военной базы.
     Самая  крупная  постройка, пирамида  со  срезанной верхушкой, содержала
ангар  с  лифтами  для   аэрокосмолетов.  На  верхней  взлетной  палубе  три
аэрокосмолета  класса "Камоме"  покоились  в парковочных зонах,  разделенных
защитными стенками.  Внутри ангара  еще  четыре  шаттла лежали  в  ремонтных
люльках. Нижний  уровень здания  содержал  тридцать два уорстрайдера, полный
комплект. Их торсы обвивали  провода, идущие от порталов обслуживания. Схема
показывала их силуэты. "КУ-1180", - подумал Дэв.
     - Насколько  я понимаю, типы  страйдеров, это всего лишь предположение,
основанное на общей информации, - сказал он.
     - Предположение, - подтвердил Синклер, - и устаревшее, по крайней мере,
уже на  четыре месяца. Все же  картинка  дает  вам понятие о  том, что может
находиться  на  военной  базе подобных  размеров. Там есть  и  более тяжелые
машины. Развединформация, которую вы привезли,  упоминает, по крайней  мере,
об одном "Катане".
     - А есть что-нибудь по поводу того, что у них на орбите?
     -  Ничего определенного,  и к  тому  времени, как вы попадете  на Алию,
разведданные  будут устаревшими,  по крайней мере, месяцев на восемь. Однако
можно  предположить,  что  у  них  там  эквивалент  эскортной эскадры,  плюс
транспорты и корабли-склады.
     -  Я больше озабочена  тем,  как мы  собираемся  убедить их в том,  что
отличаемся от  японцев,  -  заметила  Катя.  - Они могут не понимать разницы
между людьми и, возможно, не поймут наших мотивов.
     - Это знакомо,  - сказал Дэв. Контакт с Нага сопровождался в свое время
теми же трудностями. - Как можно разговаривать с существом, которое обладает
совершенно чужеродной структурой логики и мышления?
     Синклер засмеялся.
     - Дэв, как вы думаете, почему мы дали это задание  именно вам? Мы верим
в вашу способность вести переговорах с этим... народом.
     -  А вы  не обдумывали вместо этого возможность  попытки переговоров  с
японцами? - предложил Дэв. - Это было бы, черт подери, намного проще.
     Затем они принялись обсуждать детали миссии.





     Первый контакт с ДалРиссами был осуществлен  в 2540,  когда  один из их
живых  звездных  кораблей  материализовался   рядом  с  Альтаиром,  звездой,
выбранной  ими  из-за  схожести   с  их   собственным  солнцем.  Переговоры,
проведенные  посредством  приспособлений  ДалРиссов,  известных как  комели,
привели Гегемонию к заключению, что ДалРиссы уже некоторое время сражались с
ксенофобом.   Дружественные  отношения   явились,   прежде   всего,   прямым
результатом  человеческого вмешательства  в  борьбу алианцев  против  общего
врага. Однако, несмотря на этот  союз, до сего  дня люди и ДалРиссы остались
чужаками. Две  цивилизации,  похоже,  имели  до  смешного  мало  общего,  за
исключением стремления к выживанию.
     "Перспективы контактов с инопланетянами"
     Доктор Гектор Феррар,
     2542 год Всеобщей эры

     Они  вместе вступили  в неизведанное - Дэв и  Катя,  Синклер  и  Брэнда
Ортиз.  Свет  был  резким,  с  голубым  оттенком.  Небольшое  солнце светило
настолько ярко, что, казалось, заполняло все небо.  Растения (если их вообще
можно так классифицировать) походили на красные и розовые плоские полотна из
гибкого   губчатого  материала.  Они  корчились  и  извивались  в  медленных
движениях танца, организованного так, чтобы подставлять максимум поверхности
прямому солнечному свету. Из-за этой подвижности сам ландшафт казался живым.
     Несмотря на тот факт, что Дэв уже бывал в подобном окружении раньше, он
испытывал  сложности  с  пониманием  того,  что  видел.  Масштаб  и  чувство
перспективы терялись. Серный туман в воздухе  заставлял вещи выглядеть более
удаленными,  чем на  самом  деле, и на  всем  пространстве  не  было  ничего
знакомого, вроде дерева или здания, с чем можно было бы сравнить окружающее.
     Никто из них не был одет  в защитные костюмы, необходимые, если  бы они
действительно  находились  на  одном  из  двух  миров  ДалРиссов.  Это  была
ВИР-симуляция, созданная ИИ "Обманщика" для четверки, лежавшей в ком-модулях
в офисе Синклера.
     -  Так  вы  идете,  профессор?  - спросил  Дэв  Брэнду  Ортиз,  которая
вызвалась быть их гидом.
     - Не думаете же вы, что я упущу такую возможность,  капитан? - ответила
она.  -  Я шла  к  этому  три  года, и  у меня, возможно, никогда  не  будет
подобного шанса.
     Профессор   Ортиз   впервые   посетила  систему   Алии   с   Имперскими
Экспедиционными  Силами три года назад в качестве эксперта по альтернативной
логике. Однако с тех пор как  ИЭС вернулись в Шикидзу, ее прикрепили к вновь
образовавшемуся  Департаменту  Ксенологии при  Университете  Джефферсона  на
Новой Америке.
     Во время  гражданской  войны  она  находилась  на  Новой Америке,  пока
правительство  Конфедерации не  решило  оставить мир. Судя по слухам,  Ортиз
была полностью аполитична, незаинтересована  в том, чтобы принимать чью-либо
сторону  в  разрастающемся  мятеже, охватившем все  Приграничье.  Однако она
пришла  к заключению, что империалы,  вполне  вероятно,  не дадут  никому на
Новой  Америке доступа к алианцам. Если она хотела продолжить изучать их, ей
необходимо было делать это через проект, спонсируемый Конфедерацией.
     Что же  касается Конфедерации, то она не  могла  позволить себе  потерю
Ортиз как эксперта. Не теперь, когда  "Далекая Звезда", похоже, была на пути
к тому, чтобы принести свои плоды.
     -   Эта  симуляция   изображает  ШраРиш   или   Генну   Риш?  -   вслух
поинтересовался Синклер.
     Пятым  миром  Алии  В  был Генну  Риш, первоначальная родина ДалРиссов.
Шестая  планета Алии А - ШраРиш, когда-то безжизненная, около двадцати тысяч
лет  назад  измененная,  чтобы   поддерживать   спроектированную  ДалРиссами
экологию.
     - Это А-6, генерал Синклер, -  ответила Ортиз. -  Согласно  нашей самой
свежей информации,  ДалРиссы  снова  появились  на  Генну,  но  в  небольшом
количестве.  Прирученный  Нага  помогает  им  заново  застроить  место,  но,
насколько я понимаю, они еще не считают это своим домом.
     -  Ну  и  дела,  -  сказал Дэв. -  Необходимость  землеформировать свой
собственный дом.
     Или, может быть, "ДалРисс-формировать" будет более подходящим словом.
     Остальные засмеялись.
     Цивилизация ДалРиссов  на Генну  Рише была уничтожена Нага,  занимавшим
ядро планеты. Дэва часто преследовали воспоминания  о безмолвном, измученном
ландшафте,   о  странно   выращенных   зданиях,   поглощенных  и  измененных
инопланетным  Нага. К тому  времени, когда  прибыли Имперские Экспедиционные
Силы, второй ксенофоб почти что смел ДалРиссов с лица их колониального  мира
ШраРиш. ИЭС  использовали  нейтронное оружие, чтобы прекратить  деятельность
ксенофоба на ШраРише, но на Генну Рише Дэву удалось  связаться с Нага, и это
была первая попытка осуществления подобного контакта.
     - То,  что мы  здесь видим, было запрограммировано Имперской Миссией на
Дожинко, - продолжила Ортиз, пока группа  шла по покрытому грубым материалом
участку местности.  Над головами сернистые облака нависали своими громадами,
фиолетово-серебряные   в  тех   местах,   что   были   обращены   к  солнцу,
золотисто-коричневые и темно-красные снизу. - Насколько я понимаю, кто-то из
ваших разведчиков скопировал это с исследовательской станции и переправил на
Новую Америку. Этим данным около двух лет.
     -  А мы уверены, что информация  верна? -  поинтересовался  Синклер.  -
Кое-что   из   этого  выглядит   таким  странным.   Что-то   вроде  кошмара,
приснившегося имперскому офицеру разведки.
     - Похоже, я помню это место, сэр, - сообщил ему Дэв. - Достаточно много
так  или иначе  совпадает.  Я  не  помню, чтобы  видел  много  растений, но,
полагаю,  формы  жизни  там   гораздо  разнообразнее,   чем  на  большинстве
человеческих миров. - Он поддел  носком своего ботинка какой-то извивающийся
розовый овощ. - Именно поэтому там так много разных форм и цветов.
     -  Преднамеренное  разнообразие,   -  согласилась  Ортиз.  -   ДалРиссы
генетически  создают  все, включая самих  себя.  Естественная эволюция также
протекает быстрее. Экосистема подталкивается очень высоким уровнем радиации.
     Это было  достаточно очевидно из активности, царящей вокруг.  Алианские
солнца,  вращающиеся одно  вокруг  другого на приличном расстоянии в  девять
астрономических  узлов,  представляли  собой  звезды  типа  А5  и  типа  А7,
соответственно  в  девятнадцать  и   тринадцать  раз  ярче  земного  Солнца.
Энергетически  расточительные   звезды,  подобные  этим,   расходовали  свой
водородный капитал за время неизмеримо  меньшее, чем то, которое требовалось
более  старым,  более холодным звездам типа  Солнца.  И хотя жизни  на Земле
потребовалось четыре миллиарда лет, чтобы развиться от молекулы до человека,
тот же процесс проходил на Алие В-5.
     -  Все  химические  процессы  проходят  быстрее?  -  спросила  Катя.  -
Интересно, ДалРиссы мыслят быстрее, чем мы?
     -  Почти  так,  -  ответила  Ортиз.  -  Общаясь  с  ними,  мы  получили
впечатление, что они тратят очень много времени, конечно, с их точки зрения,
просто ожидая  наших ответов.  К счастью,  они  терпимее большинства  людей.
Иначе мы вообще никогда бы не смогли разговаривать с ними.
     Упали  капли дождя,  хотя Дэв ничего не почувствовал, Это было отлично,
подумал он, так как дождь  на  мирах ДалРиссов содержал высокую концентрацию
серной кислоты.
     - Именно поэтому в  реальном мире нам нужны  защитные костюмы, - весело
сказала Ортиз. - Конечно, понемногу вполне возможно гулять без  специального
оборудования, за  исключением  масок для  дыхания, этот  дождь мог бы просто
сжечь нас.
     - Ультрафиолет достаточно силен для незащищенной кожи, - добавил Дэв. -
Это тоже могло бы спалить нас.
     - Основной газ в атмосфере - азот, насколько я помню, - сказал Синклер.
- Кислорода не менее девяти процентов.
     - Это зависит от того, с кем вы говорите, - заметила Ортиз. - Некоторое
время   империалы  распространяли  информацию  о  том,  что  миры  ДалРиссов
напоминают Венеру, за  исключением низкого давления на поверхности. Их якобы
невозможно посещать без специального оборудования.
     - Они хотели разохотить неофициальных исследователей, - сказала Катя. -
И случайных посетителей.
     - А это что,  здания? - спросил Дэв, указывая на какие-то гладкие формы
темного цвета в ста метрах от них. В действительности они походили больше на
деревья,  чем  на  искусственные  постройки.  Алианские   деревья  мало  чем
напоминали своих земных тезок. Коренастые  и круглые, они скорее походили на
огромные тыквы или странные, вырезанные из губки глыбы.
     -  Жилища, - ответила Ортиз, -  хотя  обычно они  и стоят на месте,  но
могут двигаться и  скорее прикреплены  к своим владельцам, чем к поверхности
планеты. Мы обнаружили,  что  семейные  группы  ДалРиссов  имеют тенденцию к
передвижению.  Когда индивидуум  покидает  скопление, в  котором  находится,
часть его общинной живности идет вместе с ним.
     ДалРиссы  следовали  технологической и  культурной  эволюции совершенно
по-иному, чем человек, развивая почти исключительно биологические науки. Они
выращивали дома и целые города, а не строили  их, используя генную инженерию
для создания потрясающих организмов, от ВИР-усов до гигантских живых существ
в  сотни  километров в поперечнике.  Для  ДалРиссов химия являлась продуктом
биологических   исследований,  а  не  чего-либо   другого.  Добыча  полезных
ископаемых,  очистка  и  переплавка  были  относительно  новыми  процессами,
которые выполнялись организмами, извлекающими составляющие элементы из камня
или воды. Продукты их деятельности обычно перерабатывались в новые жизненные
формы,  а  не  применялись в  качестве  органических компонентов  для сборки
безжизненных   строений.   Даже   физический   вид   ДалРиссов   чрезвычайно
разнообразен, так как индивидуумы, похоже, отличаются по внешним формам.
     ДалРиссы состояли из двух существ относительно маленького  и  физически
слабого  Рисса,  или  хозяина,  симбиотически  оседлавшего  нервную  систему
генетически выращенного Дала, который был его ногами и руками.
     Наиболее распространенными были массивные существа, подобные шестиногим
морским  звездам,  которые  носили   своих  наездников  в   похожем  на  рот
углублении. Но Дэв  видел и органические боевые машины, живых уорстрайдеров,
с  вмонтированным  оружием,  основанным  на  разрывных  снарядах  и  сложных
кислотах.
     Также как  человек подключал себя к управляемой ИИ  машины  или другому
оборудованию, Рисе мог подключать себя к своему Далу, к своим жилищам, или к
какому-либо другому существу, созданному для  того, чтобы есть или  что-либо
производить, или заниматься размножением. Даже их звездолеты были огромными,
специально  выращенными   организмами,   которые   использовали   водородные
двигатели  для выхода  на орбиту  и все еще непонятные средства, позволяющие
пронзить космос от одной звездной системы до другой.
     Капли  дождя  падали, разбиваясь об их аналоги, и  стекали прочь.  Небо
было таким  же  активным,  как и  растительность, с облаками, клубящимися  в
серебряно-фиолетовом сюрреалистическом танце.
     Группа шла в  направлении низкой  горы неподалеку. Когда начали подъем,
какое-то движение привлекло внимание Дэва.
     - Вот  один, - сказал Синклер,  указывая в  сторону.  - ДалРисс, я имею
ввиду. Что он делает?
     ДалРисс  стоял на вершине  горы в двадцати метрах  от них, ощетинившись
шипами и  щупальцами, растущими вверху его неуклюжего тела. Его "голова", по
крайней мере, так  Дэв  думал  об  этом шероховатом серповидном  наросте  со
странными, безглазыми отростками по обеим сторонам, была  наклонена назад, и
щупальца  мелькали над  ней со скоростью, причина которой была совершенно не
ясна. Кожные выпуклости, которые, как Дэву говорили, скрывали мозг существа,
поблескивали  влагой,  возможно, какими-то выделениями,  хотя это мог быть и
дождь.  Странные  звуки,  еле слышные  на самом  краю  слухового  диапазона,
временами  превращались  в  невообразимую  какофонию.   Дэву  казалось,  что
существо поет.
     - Неизвестно, -  сказала  Ортиз,  отвечая на  вопрос  Синклера. - Форма
искусства? Религиозная служба? Пение? Естественные отправления организма?
     -  Они видят посредством активного  сонара, - сказал Дэв. Серпообразная
"голова",  как  он  слышал, представляла собой наполненный жидкостью  орган,
используемый  для  фокусирования  звуковых  волн,  в  то  время  как  широко
расставленные  стебли  по обеим  сторонам принимали  отражение  этих волн. -
Может быть, оно что-то ищет.
     - Потерянный коммуникатор, - предположила Катя. - Я всегда теряю свой.
     -  В небе? - спросила Ортиз.  Она вздохнула. - Три года исследований, и
мы все еще почти ничего не знаем о них.
     - Знаете, я  думал, что мы использовали их комели достаточно  хорошо, -
сказал Синклер. -  Если бы не они, нам бы  никогда не  удалось поговорить  с
Нага.
     - О, мы можем разговаривать с ними, если это то, что вы имеете в  виду,
благодаря комелям и  благодаря терпению, о котором я уже упомянула. Мы можем
разделять  их  впечатления  и  некоторую сенсорную информацию  и  с  помощью
компьютера  можем  перевести  звуки, которые  они издают, в  артикуляционную
речь.  Комели,  конечно,  идут  на  шаг  впереди  и  фактически  преобразуют
определенные  нервные  импульсы  в  узнаваемые  аналоги,  позволяя,  ну,  не
телепатию  в точном  смысле, но  путь  для  того,  чтобы  разделять чувства,
эмоции, даже некоторые воспоминания,  хотя мы все еще не знаем, как они  это
делают.
     -  Но  культурные и  физические  рамки,  которые  стоят за  их  языком,
совершенно другие. Они отличаются от наших. Мы задаем вопрос и  получаем то,
что звучит как рациональный ответ. Единственная проблема в том, что мы часто
не  знаем, значит ли вопрос или ответ  то же самое для ДалРиссов,  что и для
нас.
     - Что ж,  спрашивали вы о том, что он делает сейчас? - поинтересовалась
Катя. - Каков его "рациональный ответ"?
     - Это  зависит от  многого,  - ответила  Ортиз,  улыбаясь. - Иногда они
утверждают, что разговаривают,  хотя нам кажется, что молчат. Наша программа
перевода определяет это как успокоение. Видите ли, их разговорный язык очень
многопланов, с многочисленными слоями значений.  Ну,  вообразите себе, что у
вас три рта, и вы можете разговаривать одним голосом, в то же время добавляя
комментарии  другим  и  обеспечивая  синонимную  детализацию  или  словарные
определения третьим, и все это одновременно.
     - У них три рта? - спросил Синклер.
     -  Нет.  Они  используют то,  что  мы  называем  ртом для  еды, не  для
разговора. Их речь воспроизводится рядом пузырей в их соническом органе.
     -- Хорошо,  но что означает общение, о котором  вы упомянули? - спросил
Дэв.  - Мне наплевать насколько сложно слово, оно должно иметь  значение, не
так ли? Что говорят эксперты?
     Ортиз покачала головой.
     - В этом деле нет  экспертов, капитан.  Только исследователи, и  иногда
одна  догадка  так  же  хороша,  как и другая,  особенно,  когда детализация
противоречива. Или кажется нам противоречивой. Посмотрите, каков современный
подход  к  человеческой  психологии?  Он  не  изменился  за  три  или четыре
столетия. Если вы примете во внимание теории, существовавшие в науке еще  до
этого, то увидите, что и там были сделаны кое-какие важные выводы, выходящие
из доцефлинковых  исследований. У нас все еще есть  проблема понимания того,
почему  люди делают то, что  они делают, и  почему они  думают  так, как они
думают. Мы изучаем  этот  народ  уже в  течение  трех лет. Какого прогресса,
по-вашему, мы могли достичь за  столь короткий период  времени, принимая  во
внимание;  что  почти  ничего  не  знаем  об  их  экологии, их эволюции,  их
этических стандартах  и их мотивации. Нам потребовалось немалое время, чтобы
понять,  что  то,  о  чем  мы  думали  как о  ДалРиссе, в  действительности,
представляет  из  себя  два  различных  организма.  Мы  еще долго  не поймем
по-настоящему   этот  народ!  К  первому   присоединилось  второе  существо,
идентичное первому,  его Дал с шестью  конечностями передвигался с особенной
для  такого  огромного  существа  грацией.  Третий  прибыл  секундой  позже,
присоединяясь  к  двум первым в  быстром мелькании  щупалец.  Дэв  не  видел
никакой разницы между этими индивидуумами, даже их жесты выглядели абсолютно
скоординированными.  Их молниеносные  движения выполнялись  с такой грацией,
что просто не верилось в громадный вес их тел.
     - Они знают о нашем присутствии? - спросил Дэв.
     - Симы запрограммированы  для демонстрации  поведения без вмешательства
извне, - ответила Ортиз. -  Так что они  действуют так, как будто нас  здесь
нет.  Но мы можем  изменить  это  условие, если  вы  хотите о  чем-нибудь их
спросить. Этот сим имеет расширенную базу данных. Их ответы будут достаточно
близки к тем, что могли бы дать настоящие.
     - Я не думаю, что в этом есть необходимость, - сказала Катя.
     - Да, - Дэв добавил: - Сейчас я даже не уверен, о чем их спрашивать.
     -  Тот факт, что  они слепы,  должен сделать их  восприятие мира совсем
отличным от нашего, - сказал Синклер.
     - Они не  слепы, - возразила Ортиз. - ДалРиссы не имеют глаз, но они не
слепы. Они используют сонары, подобно летучим мышам или дельфинам, и похоже,
это  обеспечивает их каким-то изображением, а не  просто эхом. У них есть  и
другие  чувства для восприятия изображения, очевидно, накладывающиеся  на их
эхолокацию. Они  могут распознать  движение,  например.  Эти существа  могут
чувствовать  нечто,  что  они  называют  ри  и  ассоциируют  со  своего рода
жизненной силой. Фактически они представляют свою среду в рамках трехмерного
моря  жизни, через которое они перемещаются  Они действительно  воспринимают
мир совсем не так, как мы.
     - Как Нага, ~ предложил Дэв. Ортиз засмеялась.
     - Может быть, не настолько  по-другому. По  крайней мере, этот народ не
воспринимает  Вселенную наизнанку!  Но  ДалРиссы могут  просканировать вас и
сказать,  что вы ели на обед, видеть,  что  вы  прячете в сжатом кулаке,  и,
просто взглянув на вас, могут отследить ваш цефлинк от имплантанта на ладони
до внутреннего  ОЗУ  в  вашем черепе.  У них есть сложности с распознаванием
человеческих черт лица,  и они не понимают, что такое  цвет, но они обладают
ощущениями, которыми мы обделены. ДалРиссы видят неживые предметы, например,
камень, как пустоту  с  определенными  очертаниями. То, как они воспринимают
предметы, делает аспекты их логики совершенно отличными от наших.
     - Каким образом? - спросил Дэв.
     - Ну,  одно из их чувств напоминает шестое чувство рыб. Оно  определяет
кратковременные  изменения  в  давлении   воздуха  и,  похоже,  помогает  им
чувствовать расположение  окружающих объектов. Видите эту троицу на взгорье?
Смотрите, как их головы наклонены  под одним и тем же углом, а движения всех
членов  скоординированы? Они  как будто исполняют  танец,  но  с  совершенно
определенным знанием жестов друг друга.
     - Групповое сознание? - предположил Синклер.
     - Мы думали об этом, но нет. Они все же индивидуумы. Но у них и в самом
деле  есть  чувство,  назовите  это  общностью, развитое  гораздо  в большей
степени,  чем  у  нас.  Что  касается  нас,  то  тут примешана большая  доля
социального давления,  ведь так? Но это относится не ко  всем.  Всегда  были
люди, которым не нравилась стадная ментальность, которые жили сами по себе и
по-своему. Мы думаем, что ДалРиссам  легче прийти  к групповому  консенсусу,
потому что они  настроены на состояния  Друг друга... как  физические, так и
ментальные. У них, определенно, гораздо меньше эгоизма, чем у людей. Это  не
групповое сознание, генерал Синклер, но сознание того, что нужды группы идут
впереди нужд индивидуума.
     Дэв чувствовал внутреннее состояние беспокойства, почти страха.
     - Знаете,  профессор,  то,  что  вы сейчас описали,  в большой  степени
является  именно  тем,  что  отличает   японскую   культуру  от  большинства
приграничных  обществ. Японцы  чувствуют, что  у них  есть социальный  долг,
который должен быть поставлен на первое место.
     - Капитан, я думаю, что  даже  японцы испытали бы неловкость по  поводу
того, что ДалРиссы определяют как социальный долг.
     - Браки по расчету, - сказала Катя, улыбаясь.
     -  Это  одно.  Спаривание   между   ДалРиссами  происходит   строго  по
генетическим  соображениям, и  партнеры  часто  меняются,  чтобы  обеспечить
наиболее возможное распределение определенных характеристик по генетическому
источнику. Генетически дефективные  уничтожаются при рождении, это второе. А
старики, насколько я понимаю, поедаются с большой помпой.
     -   Организованные  браки,   детоубийство  и  каннибализм  -   все  это
практиковалось  различными  человеческими культурами,  профессор,  - отметил
Синклер.-  И  принятие  этих обычаев  обществом отражает  принятые верования
группы.
     -  Конечно. Но в человеческих культурах всегда были мятежники, - сказал
Дэв.  -  Люди, которые противостояли системе, потому  что видели лучший путь
или потому что не подходили  под ее рамки,  хотели жениться по любви  и тому
подобное.
     - Об этом даже не задумываются в  среде  ДалРиссов, - вставила Ортиз. -
Насколько  мы  понимаем,  восстаний  против   общества  не  было  в  течение
приблизительно десяти тысяч лет непрерывной эволюции.
     - Нелепо, - сказала Катя. - Жизнь здесь так  интенсивна, что социальная
эволюция не должна бы уступать ей в скорости.
     -  Может  быть,  -  предложил  Дэв,  -  их  общественный  уклад  -  это
единственная  стабильная вещь, на которой они могут основываться. В  отличие
от нас.
     Они  продолжали  взбираться вверх,  пока  не взошли  на покрытое губкой
взгорье,  с  которого  открывался вид  на  долину.  Растительность  в долине
казалась, если  так можно сказать, более любопытной чем все, что они  видели
до сих пор. Шпили, купола и арки пастельных  тонов сконцентрировались вокруг
черных  как  смоль,  бурлящих  источников.  Сотни  массивных,  тыквообразных
построек  покрывали землю сложной и  взаимосвязанной  паутиной.  Все  вокруг
бурлило  и   сотрясалось.  Самый  высокий  шпиль  увенчивался  чем-то  вроде
абсолютно  черной  розы,  медленно   распускающей  свои  лепестки  в  резком
солнечном свете. Большинство растений пульсировало в унисон, как соединенные
друг с другом сердца.
     Создавалось впечатление,  что  лес  колышется на  ветру.  Дэв уже видел
районы, подобные этому, как на ШраРише, так и на мертвом мире ДалРиссов. Это
был город ДалРиссов.
     За  границей  этой  органической  метрополии  внимание  Дэва  привлекли
несколько  серебряных куполов  и заплата нановыращенного тротуара.  Это была
первая постройка, которую он увидел  с момента  погружения  в эту симуляцию,
способная быть творением человека. Этот кусочек привычной действительности в
центре чужеродного пространства оказался мерой для всего остального. Большой
аэрокосмолет  на  взлетном   поле,   лазерная  башня  на  одном  из  куполов
обеспечивали именно  тот масштаб, которого до  сих  пор не хватало.  Город и
долина оказались не такими огромными, как ему показалось  поначалу, а воздух
был  заполнен   светлым,  золотистым  туманом,   вводившим   наблюдателя   в
заблуждение.
     Ортиз,   казалось,   почувствовала  интерес  Дэва  к   этим   продуктам
жизнедеятельности человека.
     - Капитан, - сказала она, - это Дожинко.
     - Если она все еще будет на месте,  когда  вы туда прилетите, - отметил
Синклер, - то именно там вы должны оказаться в первую очередь.
     - Интересно, - мягко сказала Катя, не отрывая  взгляда от инопланетного
города, - что они такое сделали, что заставило ДалРиссов атаковать?
     - Возможно, - ответил Дэв, -  это самый важный вопрос,  на  который нам
необходимо ответить.





     Ни один  человек,  который,  подобно мне,  вызывал  самых  злых  из тех
полуприрученных демонов,  что живут в душах людей  и ищут  борьбы с нити, не
может выйти из этого сражения невредимым.
     Полное собрание сочинений по психологии.
     Зигмунд Фрейд,
     1905 год Всеобщей Эры.

     Наконец-то  они  нашли  время, чтобы  побыть  наедине внутри  грузового
отсека аэрокосмолета, пристегнутого к брюху "Орла". Техники и члены  команды
все еще суетились  на судне,  подготавливая  его к длительному полету, но их
аэрокосмолет  пустовал. Там  едва  хватало  места  для них двоих, парящих  в
невесомом экстазе, двигаясь в ритмах, существовавших  задолго  до того,  как
человек  покинул  свой  родной  дом,  и  ведомых  древними  инстинктами,  не
изменившимися с тех пор, как жизнь покинула воды моря.
     Грузовой отсек в основном был заставлен тысячелитровыми баками с водой.
Операция "Далекая Звезда",  как ожидалось,  должна  была продлиться  большую
часть года, и отсутствие гарантий того, что их дружелюбно встретят в системе
Алии, диктовало необходимость  обеспечить  припасы на  этот долгий  срок для
тысячи  двухсот  человек.  Каждый свободный кубический метр  пространства на
борту  космических кораблей был заполнен  органическими полуфабрикатами, или
ОП:  запасами  углерода,  азота,  кислорода,   водорода,  фосфора  и  прочих
элементов,  которые можно нанотехнически преобразовать в пищу. Ходила шутка,
что  команды  звездных кораблей в  длительных  полетах должны  в  буквальном
смысле проедать себе путь в  собственном  жилом пространстве. Возможно,  это
преувеличение,  но свободного места  не  хватало,  и  аэрокосмолет,  который
потребуется,  только  когда  корабль  достигнет  места  назначения,  являлся
идеальным складским помещением.
     Все   же   проход,   ведущий   на   корму,   оставался   свободным  для
роботов-грузчиков, и там  было достаточно пространства, чтобы сбросить  свои
мундиры и оставить заботы, чтобы на несколько долгожданных часов чувствовать
себя  просто  людьми.  Сейчас  воздух вокруг них  сиял  крохотными  брызгами
плававших  в  невесомости шариков  испарины,  и  был  наполнен любовью.  Дэв
ухватился за  ручку на перегородке, чтобы притормозить их  полет  в  сторону
уложенных складских контейнеров.
     - Это было прекрасно, - он удовлетворенно вздохнул.
     - Лучше, чем консерВИР-ованный секс?
     - Чем что?
     Она пододвинулась поближе.
     - Чем ментальная мастурбация в ком-модулях.
     - Намного. - Это была небольшая ложь. Дэв все еще не мог понять разницы
между реальным и  ВИР-туальным  сексом, и, между прочим, после ВИР-туального
не  требовалось тут же мчаться в душ. Но когда Катя прильнула к  его мокрому
телу, он подумал, что, возможно, она и права.
     По  большей части Дэв просто хотел, чтобы Катя была счастлива. Он любил
ее и хотел понять.
     - Что ты чувствуешь, Дэв? - спросила Катя после долгой паузы.
     - Глупый вопрос...
     - Я имею  в виду то,  что произошло  между тобой  и  Нага. Давно хотела
спросить тебя об этом, и другие тоже интересовались.
     Что он чувствовал? В теплых объятиях Кати он  полностью забыл о чувстве
чужеродного, которое все  еще  дремало  где-то в глубинах  его  собственного
сознания.
     - Другие? Ты имеешь в виду Синклера?
     - Не только. "Далекая Звезда" чрезвычайно важна для Конфедерации...
     - И им  бы  не  хотелось, чтобы шизик или  человек  с выжженным  мозгом
отвечал за переговоры с ДалРиссами. Я могу  их понять. - Дэв вздохнул, затем
легко отстранился от Кати.
     Они  были  соединены вместе посредством цунаги  нава, легких эластичных
пут,  позволявших им двигаться  в  микрогравитации  без опасности отделиться
друг от друга. Дэв  тронул рукой соединение, и упряжь распалась. Они поплыли
в  разные стороны,  и Дэв дотянулся до  своего костюма, висевшего в  воздухе
рядом с переборкой.
     - Дэв...
     -   Нам  действительно  нужно   вернуться.  У  меня  столько  дел,  что
понадобится целый год, чтобы только...
     - Дэв, поговори со мной. - Она  прильнула  к  нему, длинные ноги обвили
его тело.
     Дэву  пришлось  оттолкнуться  от  своей одежды,  чтобы  не  врезаться в
перегородку.
     - Катя...
     - В прошлый раз, когда мы говорили об этом, ты все еще был в полу шоке.
Синклер доверяет тебе командование эскадрой. Мне бы хотелось знать, нет ли у
нас психотехнической проблемы.
     -  Я сам отработал диагностику, - сказал он  тихо,  высвобождаясь из ее
объятий. - Несколько раз. Поверь мне, я тоже хотел знать.
     - И?
     - Не было никаких изменений. Тот же  ТМ уровень...  высокий, выше,  чем
пришлось бы по вкусу Флоту Гегемонии, но нормальный для таких, как мы.
     - Четыре десятых? Он кивнул.
     - И никаких ТП и ТД?
     - Незначительные. Поверь мне, я не боюсь ИИ, и они не давят на меня.
     - Дэв, что-то не так. Я чувствую это.
     - Чепуха!
     - Кузо, не лги мне! Он нахмурился.
     -  Катя,  я  не  лгу. Я  сам иногда  задаюсь  вопросом  по  поводу моей
собственной  стабильности.  Но  программы-анализаторы  проверили.  Я...  это
трудно  выразить  словами.  Просто  есть  жажда того,  что я чувствовал  при
ксенолинке. Мне нужно... - Он проглотил комок в горле.  -  Ты знаешь, еще до
того,  как мы  вывалились в четвертое  измерение, я боялся, что мне придется
встретиться  с тобой и Синклером там,  внизу, в Аргоспорте. Я беспокоился по
поводу того, что мне придется быть так близко к... к...
     - К Нага? Он кивнул.
     -  Когда я  вызвался добровольцем,  чтобы  повести "Орел"  в набеги, то
думал, что пройдет время и я забуду обо всем, что чувствовал в подключении к
Нага.  Но этого не  случилось. Несмотря  ни на  что воспоминания становились
хуже, сильнее. И еще сны... - Он увидел тревогу в ее  глазах  и улыбнулся: -
Нет, я в порядке. Я могу справиться с этим. Это не так,  как если  бы  я был
компьютерным наркоманом или чем-нибудь в этом роде.
     Когда Катя не отреагировала на это, он продолжил:
     - Я  действительно  чувствую... изменения,  Катя. Я  не  уверен,  какие
именно. Это  как... ну,  как  будто бы мое восприятие  самого себя полностью
изменилось при ксенолинке. Даже сейчас, вспоминая об этом, меня не оставляет
ощущение, что я читаю  про кого-то другого. Я не узнаю себя в том, что вижу.
-  Он  глубоко вздохнул.  - Если муравей вдруг  на время станет человеком...
сможет ли он  позже, когда все  кончится, принять свое превращение обратно в
муравья?
     - Именно так ты себя  чувствуешь? Человеческое сознание,  заточенное  в
теле муравья?
     -  Я чувствую себя пойманным в ловушку. И не уверен, что могу объяснить
это яснее.
     - После ксенолинка ты казался  таким... далеким. Отстраненным. И ты был
именно  таким  с того самого  момента, как разорвал подключение с  ксено.  Я
надеялась, что четыре месяца исправят это положение, но я... я чувствую, что
это все еще в тебе. - Она крепче прижалась к нему. - Я хочу помочь, Дэв.
     Он сжал ее в объятиях на долгие минуты. Он пытался вспомнить...
     -  Катя,  можешь  ты  себе  представить,  как   это  быть  своего  рода
сверхгением, иметь сенсорную сеть, опутавшую половину планеты,  знать  вещи,
думать  о вещах, которые даже сейчас я не могу ясно осмыслить? Это как будто
ты   съел  самую  прекрасную  и   щедрую  еду,  какую   только  можно   себе
представить... и потом не имеешь возможности припомнить отдельные блюда  или
людей,  с которыми  ел,  или  причину  самого  банкета, но  все  еще  можешь
чувствовать запах этой  пищи... только  запах. Я  подсознательно  хочу этого
снова,  чувства  соединения, принадлежности. Без  этого я  чувствую  себя...
одиноко.
     Катя придвинулась поближе, снова заключила его в свои объятия.
     - Ох, Дэв. Должно быть, это ужасно.
     - Да нет, действительно, - сказал он. - Это как  какая-то боль, которая
сидит  в  тебе и  не уходит. Это  похоже  на  грусть. Грусть  от того, что я
лишился чего-то.  Поверь  мне, несмотря ни  на что, я  не хочу пройти  через
ксенолинк  снова.  Думаю, именно это  и  оставляет меня  в  растерянности  Я
потерял что-то, по чему я очень тоскую и хотел бы иметь снова... но ужасаюсь
при  мысли,  что могу  снова  найти это.  Именно  поэтому  мне  не  хотелось
возвращаться на Геракл. Я боялся, что могу снова найти  Нага и что искушение
будет слишком сильным.
     - Знаешь, Дэв, там ведь есть Нага, на Алие.
     -  Да. Скорее в Генну Риш.  Но мы летим на ШраРиш, колониальный мир,  и
Нага  там мертв.  Мы  будем на  расстоянии в  пять  световых  дней от  того,
другого.
     - Это не так далеко.
     -  Это,  черт  подери,  намного  дальше,  чем  мы  сейчас находимся  от
Гераклианского Нага, - сказал Дэв. - Поверь  мне, Катя. Со  мной все будет в
порядке. Мне  просто  нужно время...  и, может быть,  человеческое общество.
Некоторая близость.
     У нее на щеках появились ямочки.
     - У тебя  было много компаньонов на борту  "Орла" за эти четыре месяца.
Из того, что я знаю, Лиза Кеннеди весьма искусна в подобного рода вещах, и я
сомневаюсь, что ей не нравится консерВИР-ованный секс.
     -  Кузо. Я знаю, что  имею  в виду. - Он потянулся и привлек  девушку к
себе. Снова ее ноги обвились вокруг него, и они поцеловались.
     Дэв старался  не думать о том, что  это последний  раз, когда они могут
побыть вдвоем. Возможность свидания представится  не скоро. Во время долгого
полета на Алию Катя со своими войсками будет на борту одного из транспортов,
в то время  как Дэв останется на "Орле".  Он увидит ее снова только на Алии,
но найти время, чтобы побыть наедине, будет отчаянно трудно.
     На этот раз  они занялись  любовью без пут. Это требовало  искусства  и
концентрации,   чтобы  не   разлететься  в   стороны,  и  их  движения  были
сдержанными. Но вместе с  тем, ограничения, налагаемые на них  невесомостью,
возводили  их  взаимные ощущения на еще  более высокий уровень, чем, раньше.
Они так и заснули, паря в теплом, узком пространстве отсека.
     Существо, которое  когда-то  было Дэвом  Камероном, поднималось выше  и
выше  на  своем  горном лике,  сканируя  небеса  и  горизонт  сложной гаммой
ощущений. Человеческое зрение  и слух, в комбинации с восемнадцатью внешними
органами  чувств  Нага,  варьировавшимися от  осязания  магнитных  полей  до
бурлящего ощущения движения электронов и размытого ощущения массы громоздких
объектов, парящих в пространстве...
     Это снова был сон. После первых ужасных минут Дэв понял, что спит, хотя
несмотря на  ясность этого сообщения, переданного  ему управлением цефлинка,
он не  мог пробудиться по собственному желанию. Часть его  самого  не хотела
просыпаться.  Ощущение  сочившейся  сквозь   него  победоносной   силы  было
захватывающим. В  то же  время он мог чувствовать  клетку Нага, возникшую  у
него  в теле,  распространявшую  себя в его нервной  системе ватным  облаком
чужеродной  нанотехники  и молекулярных тонких нитей, соединением  настолько
завершенным,  что  было  бы сложно для  внешнего наблюдателя различить,  где
заканчивался Дэв и начинался Нага.
     Он    носил    мерцающую    черно-коричневую    причудливую    оболочку
Нага-путешественника,  взбираясь  на вершину  построенной  человеком горы, -
пирамидального атмосферного генератора на равнине к северу от Нового Аргоса.
Его сознание хотя и включало все,  что  когда-то было Дэвом Камероном,  было
сейчас чем-то гораздо большим, чем сознание человека, с кругозором, глубиной
и  нечеловечески холодным  расчетом, более  подходящим машине, нежели живому
существу. Без усилий  он отследил линии радиосвязи, опутавшие все  поле боя,
распростертое  перед  ним  подобно  полу  детской  комнаты  с  разбросанными
игрушками,   проник   в  искусственное  сознание   имперских  уорстрайдеров,
двигавшихся по этому полу, перепрограммировал их, приказывая отключиться.
     На  синхронной  орбите, в тридцати двух тысячах километров над головой,
подобно  стервятникам,  парил  Имперский   флот.  Его  сознание  достигло...
развернулось...  сфокусировалось...   и  нашло  подключение   к   имперскому
крейсеру.  Еще  одно  перепрограммирование,  и  магнитные  поля,  содержащие
яростно вращавшуюся  пару микрочастиц, создававших энергию в  предохранителе
квантовой энергии крейсера "Могами", отключились.
     Одна из  микроскопических  черных  дыр  испарилась  в  потоке радиации.
Другая полетела, как камень из пращи, прокладывая себе тоннель по всей длине
корабля, пожирая все на своем пути. Дэв как будто протянул руку и сжал ее...
чувствуя, как громадина "Могами" с хрустом скорчилась в его сжатом кулаке...
     Имперские  корабли  отключили  свои радиокоммуникационные  цепи, словно
бросая ему вызов. Вокруг него,  тем временем,  туша Нага скатывалась с горы,
живая, черная как смоль масса, с новыми сформированными глазными яблоками...
фокус заученный, как он знал, со времени первой стычки с человеком... с ним.
     Трепет видения был  таким же хмельным,  как  ощущение разворачивающейся
непреодолимой силы.
     Творческий подход и интуиция являлись функциями взаимосвязи между двумя
полушариями человеческого  мозга. Суть изменений в них,  как чувствовал Дэв,
лежала  в  мириадах  нанотехнических  соединений,  все  еще  растущих  через
гигантское тело,  подключенное  к  ним.  Он  думал теперь  быстрее  и яснее,
несмотря на дикий поток чужеродных мыслей и восприятий.
     Я/мы вижу...
     Ты/мы можешь генерировать силовые магнитные поля.
     Да. Для движения, для...
     ...навигации, для...
     ...для запуска Самого в...
     ...в Пустоту, да. Это то, что мы сделаем.
     Сами не...
     ...готовы конечно. У меня есть другие ракеты.
     Что?
     Эти....
     Скала...
     С душераздирающим скрежетом часть внешней скорлупы  искусственной горы,
на  которой  он  стоял, пошатнулась,  затем оторвалась и  повисла в воздухе,
когда  человек-Нага   сгенерировал  магнитный   импульс.  Сверкнула  молния,
штормовой ветер пронесся по всему существу Дэва.  Облака затемнили  небо, но
Дэв  все  еще  чувствовал  имперские  корабли, пытающиеся  унестись прочь на
обжигающих огненных столбах, вырывающихся из сопел.
     Усилием воли глыба железа и  камня метнулась в  небеса, в мгновение ока
достигнув десяти процентов скорости света. Крейсер "Зинту"  исчез в огненном
шаре более ярком, чем само солнце, погибло более тысячи человек...
     Он сделал  это  Снова...  и  снова...  и  снова.  Корабль  за  кораблем
загорался и умирал.
     Это и есть то, что ты/мы называешь войной?
     Чувство богоподобности исчезло, смытое прочь одной-единственной мыслью.
В мгновение ока Дэв, человеческая часть Дэва, осознала эти пылинки в небесах
как  хрупкие  скорлупки,  содержавшие  тысячи,  человеческих  жизней,  а  он
охотился   за  ними,   сбивая   с  ужасающе  безжалостной,  ужасающе  точной
эффективностью.
     Мой Бог, что я делаю? Чем я стал?
     - Дэв!...
     Нет. Это не война.
     - Дэв, пожалуйста!...
     Это бойня. Никому не нужная бойня.
     - Дэв, проснись! Ты делаешь мне больно! Его глаза резко открылись, и он
увидел перед собой перекошенное  от ужаса лицо Кати. Громкий крик перешел  в
хрип,  когда  пальцы  Дэва сжали ее  горло  и  глубоко  вдавились  в  мягкую
податливую кожу прямо под подбородком. От изумления он открыл рот и отпустил
Катю.  Резкое движение послало их обоих в разные стороны. Затылок Дэва резко
ударился о складской бак, звенящий удар затуманил зрение.
     - Ох,  кузо! Катя... -  Протянув  руку, он  схватился  за  бак, пытаясь
затормозить.
     Одной рукой она  держалась  за  канистру, другой принялась  массировать
горло.
     - Насколько я понимаю, ты видел сон...
     - Катя, прости. Я... я...
     - Н... ничего.  -  Она  осторожно  покрутила  головой, и  ей,  наконец,
удалось улыбнуться. - Со мной  все в порядке, Дэв. Я просто... испугалась. Я
боялась, что, если ударю тебя, ты можешь ответить. Так  что я расслабилась и
закричала, чтобы разбудить тебя.
     -  Это... это  ты правильно подумала. Катя, я  не хотел причинить  тебе
боль... - Он трясся как в лихорадке, частично от недавнего кошмара, частично
от ужаса того, что почти сделал. - Бог мой, Катя, я ведь мог убить тебя! ...
     -  Это  был просто  сон.  Действительно, Дэв, все в  порядке.  Ты  ведь
говорил мне, что у тебя плохие сны. Это снова был ксенолинк?
     Он отрывисто кивнул.
     - Я консультировался с анализатором, но...
     -  Дэв, после того, через  что ты прошел, я вообще удивляюсь, как  твоя
голова еще не лопнула. Тебе нужно время, вот и все.
     - У меня были четыре месяца. Я в ужасе от того, что я... изменился. Что
мое сознание изменилось.
     -  Ты все еще Дэв. Дэв, которого я знаю. Поверь мне. Это  просто займет
какое-то время.
     Но  ему  показалось,  что  она  отвела  взгляд,  как  будто  не  хотела
встречаться с  ним глазами.  Катя  дотянулась  до форменных  брюк  и  быстро
натянула их.
     Что касается Дэва, то он никак  не мог оправиться от шока. Боже, что  с
ним не так. Стычка с  Нага  трансформировала его. Он  думал, надеялся,  что,
Нага отключился от него и оставил таким  же, каким до этого нашел. На  самом
деле, как горячо он  ни пытался отрицать  это, но в нем произошли изменения,
которые Дэв до сих пор не мог определить или осознать.
     Подавляя  дрожь,  он  потянулся  к  своей собственной  одежде  и  начал
одеваться.





     Гений  идеального  офицера  во время  войны  лежит  в  его  способности
получать  приказы  от вышестоящих начальников и выполнять их согласно своему
собственному толкованию  фактической ситуации  и пониманию намерения и целей
начальника.
     Гений идеального начальника  состоит  в выборе тех подчиненных, которые
наиболее ясно понимали бы его.
     "Кокородо: Дисциплина Воинов"
     Йеясу Суцуми,
     2529 год Всеобщей эры

     Часом  позже  Дэв  только  подключился  к психоанализаторной  программе
"Орла", когда голос Лизы Кеннеди достиг его сознания по корабельной ВКС:
     - Сэр? Генерал Синклер прибывает на борт.
     - Почему мне не сказали,  что он направляется к нам? Я должен встречать
его у шлюза!
     -  Мне очень жаль,  сэр,  но  никто не знал  Его  аэрокосмолет совершал
обычный рейс с "Обманщика" на "Орел". Я не имела понятия.
     - Да ладно; ничего, Лиза.  Я иду. - Он загрузил программу отключения от
корабельного ИИ.
     - Проследите, чтобы его проводили в комнату отдыха.
     Отсеки жизнеобеспечения "Орла"  вращались вокруг  общей оси. Солдатские
кубрики,  палубы отдыха,  офицерские кают-компании располагались на панелях,
которые   сейчас   вращались   со   скоростью,   достаточной   для  создания
искусственной гравитации, равной 0,5 g. Основная комната отдыха представляла
собой  место,  где  всегда  толпилось  много  народа,  там  было  достаточно
интерфейсов с доступом к корабельной библиотеке и ком-модулей для  тех, кому
необходимо полное подключение.
     Дэва  остановил  корабельный  офицер из младшего  командного состава  и
попросил просмотреть  и  заверить  список  запасов. Дэв  подключил  ладонный
интерфейс и проверил данные, сравнивая их с основным списком, хранившимся  в
его ОЗУ. К тому времени, когда он достиг комнаты отдыха, генерал Синклер уже
прибыл.   Четыре   солдата   Конфедерации   в   полном   вооружении    и   с
высокоскорострельными винтовками  ПСР-28  стояли  на часах  у  входа.  Двери
открылись. Дэв вошел внутрь.
     Комната  отдыха  была  не  слишком  просторной.  Несмотря  на  величину
эсминца, свободного  места на  корабле  не  хватало, особенно  сейчас, когда
"Орел" загрузили провизией для Долгого путешествия на Алию. Все же в  отсеке
стояло несколько кресел,  а видовая  стена  демонстрировала  пространство за
кормой "Орла", заполненное золотисто-белым  с фиолетовыми  отблесками диском
Геракла.   Палубу   устилали   ковры,    а   стены   и   потолок   покрывали
звуконепроницаемые  панели,  приглушая пульсирование и  скрежет  корабельных
механизмов.
     Синклер ждал  его вместе  с Брэндой Ортиз.  Катя также  присутствовала,
инцидент на аэрокосмолете был забыт, хотя воспоминание о нем заставляло Дэва
внутренне  сжиматься. К  его немалому  удивлению, в каюте находился еще один
человек, стройный  и  щеголеватый, с  проседью  в волосах.  Грант  Мортон, в
настоящем - Президент Конгресса.
     Как  и  Синклер,  Мортон  стал  одним  из  первых  делегатов  Конгресса
Конфедерации и, подобно Синклеру и Кате, был родом с Новой Америки. Из того,
что Дэву  довелось слышать о Мортоне, он был  таким же консерватором, как  и
Синклер,  но  легче  шел  на компромисс,  чем его более известный товарищ по
борьбе.  Мортон  приложил немало усилий,  чтобы  влияние  проекта  закона  о
генетических рабах не развалило хрупкую Коалицию Миров  после скандала между
Либерти и Радугой.
     - Ну, что ты стоишь как новобранец? - воскликнул Синклер, поднимаясь со
скамьи, которую делил с Мортоном. - Заходи и присаживайся.
     - Спасибо, сэр, - сказал Дэв. - Прошу прощения за задержку. Я  не знал.
что вы прибудете.
     - А ты и не должен был об этом знать, Дэв, - подмигнув, сказал Синклер.
- В действительности, никого из нас здесь нет.
     - Как скажете. - Он повернулся лицом к Президенту  Мортону.  - Господин
Президент, это неожиданная честь.
     -  Едва  ли,  -  сказал  ему  Мортон.  -  Я  имею  в  виду  честь, а не
неожиданность.  Фактически  я прилетел, чтобы  взвалить на  вас  еще  больше
проблем.
     Дэв  моргнул.  Если  президент Конгресса удосужился специально посетить
"Орел",  это могло случиться только из-за боязни, что информация, переданная
по ВИР-связи, может быть перехвачена.
     - Чем могу быть полезен, сэр?
     - Дайте руку.
     Озадаченный,  Дэв  выставил  вперед  свою  левую  руку  ладонью  вверх,
путаница золотых и серебряных проводков,  вживленных в его кожу, сверкнула в
искусственном освещении  комнаты.  Президент шагнул вперед  и приложил  свой
имплантант к ладони Дэва. Капитан почувствовал поток входящей информации.
     - Что... это? - Дэв  мигнул, пытаясь прочитать файлы, загружаемые в его
личное ОЗУ.
     - Повышение, конечно. Мы создали для вас новую должность. Точнее, нашли
ее в архивах. Ты теперь командор. Ты по-прежнему  капитан, но с полномочиями
командира эскадры. - Он оглянулся  на Катю, затем снова посмотрел на Дэва. -
Этой экспедиции  необходим единственный, четко выделенный лидер. Мы  выбрали
тебя.  Приказ,  который  я  только что  передал  тебе,  переводит "Орел" под
командование капитана  Кеннеди,  чтобы ты  мог  посвятить  себя командованию
эскадрой.
     - Я... понял. - В суете приготовлений к "Далекой Звезде" Дэв мало думал
о командной структуре экспедиции. И он, и Катя имели чины, соответствовавшие
тайсе как Гегемонии, так и Империи. В новой структуре рангов Конфедерации он
был капитаном, она - полковником. Это означало, что он отвечал за корабль, в
то  время как она командовала полком. Повышение расставляло все  по-другому,
отдавая  ему  командование  всей экспедицией.  - Сэр,  я не уверен, что  это
хорошо...
     - Разве? Синклер и я приняли это решение  прошедшей ночью. У нас сейчас
нет времени что-либо менять, особенно, в связи с вашим приступом скромности.
     Дэв уловил беспокойство в голосе Мортона.
     - Вы передвигаете график вперед?  - прямо спросил  Дэв.  - Значит, есть
проблема. В чем она заключается?
     Мортон и Синклер переглянулись.
     - Я тебе говорил, что он  хваткий, - сухо произнес Синклер. - Командор,
полковник  Алессандро... совершенно  не  предполагается, что вы должны знать
это, и  считайте,  что  не  слышали  этого  от меня,  но  Лауэр и  его клика
настаивают на голосовании завтра.  Он полагает,  что  сможет заполучить  две
трети голосов.
     - Голосование? По какому поводу? - Дэв был в замешательстве.
     Ронал  Лауэр,  как  он  знал,  был  делегатом от  Радуги, и представлял
население  одной  из самых  больших на этой планете  генетических  форм.  Он
наиболее  рьяно  противился  тому,  чтобы Конфедерация  поддерживала  отмену
генорабства. Дэв слышал многие из его речей - несомненно, светлая голова, но
как кто-нибудь  вообще мог  утверждать,  что  генетически созданные  рабочие
имеют  меньше прав,  чем  люди,  нисколько не отличающиеся  от  них, хотя  и
рожденные обычным способом.
     - Голосование  состоится по поводу того, стоит  или нет  вам, командор,
лететь с этой экспедицией.
     - Дэву не лететь? - переспросила Катя. - Это сумасшествие! Почему?
     -  Это ксенолинк,  -  сказал  ей  Синклер. -  Многие считают, что Дэв -
единственный,  кто  имеет,  э...  опыт,   необходимый   для  подключения   к
гераклианскому Нага. И ксенофоб... или, скорее, Дэв плюс ксенофоб - это все,
что удерживает Империю от вторжения.
     - Это бессмыслица, - возмутился Дэв. - Я  только  недавно  отсутствовал
четыре месяца. Почему они не противились этому?
     - Некоторые  из  них противились, по крайней мере,  частным порядком, -
сказал Синклер. -  Я  чувствовал, что тебе нужно какое-то время побыть вдали
отсюда, поэтому и  организовал  для  тебя экспедицию без...  консультации  с
некоторыми  из членов Военного Совета. Возможно,  они помнят это и  пытаются
опередить меня.
     -  Теперь ты снова улетаешь, - добавил Мортон.  - А империалы наверняка
скоро атакуют.  Фракция  Лауэра хочет оставить тебя  здесь,  чтобы ты  снова
подключился к Нага, если это будет необходимо.
     - Но Нага никто  даже не видел, - запротестовала Катя. -  Даже если Дэв
останется, нет гарантии того, что он сможет подключиться к нему снова.
     -  Согласен,  -  сказал  Синклер.  -  И у  нас есть добровольцы,  чтобы
попытаться подключиться к Нага, если вернутся империалы. Когда они вернутся,
я хотел сказать. Описание  Дэвом  происшедшего дает основания  предполагать,
что Нага  сам  знает, как вступить в контакт с человеком, даже если этого не
знаем мы.
     - Должен, - кивнул Дэв. - Черт возьми, я действительно не знаю этого. В
прошлый раз я был без сознания, когда это произошло.
     -  Логика  действует вовсе  не на  всех, -  сказал Мортон. -  Иногда  я
начинаю  подозревать,  что  мои коллеги с Радуги  менее  чувствительны  к ее
соблазнам, чем  остальные. Даже при этом я понимаю их неохоту потерять  вас,
молодой  человек.  Вы  спасли   нас,  всех  нас   в  одиночку,  на   вершине
трансформирующейся  пирамиды. Другой, возможно, не  смог бы  справиться  так
хорошо.
     Дэв пытался  подавить  внутреннюю  дрожь, но  ему  это  не удалось.  На
какое-то  мгновение  кошмар  вернулся.  Молнии  раздирали  небо  над  ним  -
феерическое движение в каскаде грубой,  сочащейся  мощи. Он  поймал  тяжелый
взгляд Кати, и воспоминания отступили. Дэв чувствовал смущение, даже стыд.
     - Сэр, я действительно не думаю, что подхожу для этой работы.
     - Чушь! - отрезал Мортон.
     - В чем проблема, Дэв?
     -  Я...  у  меня  есть  причины для  того,  чтобы  сомневаться  в  моей
ментальной стабильности...
     - Он видел несколько снов-кошмаров, - сказала  Катя, спокойно перебивая
его. - С  того  момента,  когда прервал ксенолинк  четыре  месяца назад.  Мы
говорили об этом, и он пользовался аналитической программой "Орла". По моему
мнению, он полностью способен выполнить эту миссию. В  действительности я не
могу  представить себе кого-то  еще во всем флоте  Конфедерации, кто  мог бы
выполнить задачу лучше, чем он.
     Дэв  поднял  глаза  на  Катю,  пытаясь  разглядеть, что  скрывается  за
кажущимся спокойствием.
     - Еще больше  причин не оставаться здесь и не подключаться к проклятому
Нага, - кивнул Мортон.
     - Дэв, я  знаю тебя с Эриду, -  сказал Синклер. - Я верю в тебя, в твою
тактическую  хватку,  в твою способность  управлять  собой и  своими людьми.
Изменилось ли  что-либо  существенное  в твоих психологических  показателях,
что-нибудь, что могло бы дисквалифицировать тебя как военного офицера?
     - Ничего... измеримого. Анализатор говорит, что мне нужен отдых.
     Синклер криво улыбнулся.
     - К сожалению, я не могу отпустить тебя на  каникулы. Мне нужно,  чтобы
ты слишком многое сделал.
     - Я... я понимаю всю ситуацию, сэр.
     - У  тебя будет  еще три или четыре месяца, пока вы доберетесь до Алии.
Может, это поможет решить твою проблему?
     Дэв нахмурился. Чем  больше  он об этом думал,  тем глупее ему казалась
дисквалификация  из-за  ночных  кошмаров,   какими  бы  они   там  ни  были.
Безусловно,  он   подходил  на  место  командующего.  .  и  перестановки   в
руководстве не принесут никакой пользы экспедиции.
     Кроме  того,  если  он  останется,  то  они  захотят,  чтобы  он  опять
соединился с монстром, если империалы атакуют. Чтобы он стал монстром.
     Он не хотел этого.
     - Генерал Синклер, - отчеканил  Дэв, вытягиваясь  по  стойке  смирно. -
Мистер Президент. Я  полностью готов и способен принять  командование. Какой
бы чин вы мне ни присвоили.
     -  Тогда это решено, - сказал  Синклер, улыбаясь.  - Ну, как быстро  вы
сможете отбыть?
     Дэв сверился с данными, заложенными в его ОЗУ.
     - Мы вылетим через двадцать часов, - сказал он. - "Орел" почти  готов к
ускорению, осталось только дозагрузить его. Но ни один из остальных кораблей
еще не доложил о готовности. Работы продолжаются уже шесть часов, так что, в
любом случае, у них осталось работы еще часов на десять-пятнадцать.
     Подготовка эскадры к Алианской миссии было необычным  делом для  флота.
"Орел"  назначили  флагманским  кораблем,   а  два  двадцатипятитысячетонных
грузовика коммерческого класса - "Виндемиатрикс" и  "Мираж" - везли  Катиных
рейнджеров,   укомплектованных    уорстрайдерами   и    другим   необходимым
оборудованием. "Tapa-Z" начинал как новоамериканский  криоводородный танкер,
но   его  переделали   в   носитель.   Вместо  пяти  громадных  контейнерных
цистерн-сфер   в  него  была  вмонтирована   ангарная  палуба,  на   которой
размещались   восемьдесят   два  боевых   флайера,   эквивалент   имперского
истребительного  крыла.  За  ними следовали  также  несколько  невооруженных
торговых кораблей, загруженных боеприпасами и оборудованием.
     Эскортом  этим громоздким  кораблям служили легкий эсминец "Созвездие",
два фрегата - "Мятежник"  и  "Доблестный" - и три корвета. Это были шесть из
восемнадцати  кораблей, захваченных  Дэвом в молниеносных набегах на стоянки
боевых кораблей на Асене незадолго до эвакуации мятежников с Новой  Америки.
Остальные оставались здесь, чтобы защищать правительство Конфедерации.
     - У нас остается очень уж, черт подери, мало времени, Дэв, - сказал ему
Синклер.  -  Голосование  в  Конгрессе назначено  через двадцать  два  часа.
Поторопи   капитанов  кораблей.  Если  они  не  будут   готовы  уйти  в  К-Т
пространство  одновременно  с   тобой,  им  придется   отправиться  позже  и
встретиться у Алии.
     Дэв кивнул.
     - Мы уже составили все навигационные карты и протоколы, - сказал  он, -
поскольку не можем следить друг за другом в К-Т пространстве. Если некоторые
из нас переместятся через К-Т прежде остальных, это не будет иметь значения.
     - Хорошо.
     - Наша самая большая проблема, сэр,  это КК Они хотят подняться на борт
только завтра во второй половине дня. Мне  сказали, что они все еще работают
над каким-то контактным сценарием.
     Синклер посмотрел на Ортиз, которая молчала в течение всей дискуссии.
     - Профессор?
     С натяжкой  можно  было сказать, что  самой  важной  частью  экспедиции
являлась Контактная Команда - пятнадцать мужчин и женщин, имевших контакты с
ДалРиссами, изучавших различные аспекты их культуры, науки и языка с момента
возвращения Имперских  Экспедиционных Сил  три года  назад.  Профессор Ортиз
была старшим контактным офицером.
     Технически Дэв  и Катя тоже входили в Контактную Команду, поскольку оба
имели дело с ДалРиссами во время более ранней экспедиции, но так как, скорее
всего, им придется разбираться с империалами, они должны были присоединиться
к  команде только  для переговоров с правительством ДалРиссов, и то, если их
знания и опыт будут необходимы.
     - Я поговорю со своими людьми, сэр, - сказала Ортиз. - Мы вполне сможем
продолжить работать с симами на борту "Орла".
     - Прекрасно, - сказал Синклер. - Проследите  за  тем, чтобы не нарушить
график. Но,  пожалуйста, соблюдайте режим секретности. Я бы хотел, чтобы мои
соратники в Конгрессе ничего не знали.
     - Но ведь это навлечет на вас неприятности? - поинтересовалась Катя.
     - Сомневаюсь.  Лауэр и так ненавидит  нас обоих - и Гранта, и меня.  Он
хочет,   чтобы    верховное   командование   перешло    в   другие   руки...
предпочтительно, к  человеку Радуги.  Он будет рвать и метать, когда узнает,
что вы уже далеко, но ничего не сможет сделать. Опасность заключается в том,
что Лауэр может пронюхать, что вы вылетаете  раньше, и ему взбредет в голову
приказать войскам остановить вас. Это может разделить  военное командование,
да и само правительство. А я бы не хотел рисковать этим, только не сейчас.
     - Вы могли бы оставить  меня здесь, генерал, - медленно сказал Дэв. - Я
не настолько необходим в экспедиции.
     - Может  быть. Но  я думаю, по  другому. Из всех капитанов флота,  даже
тех, кто имеет опыт с тактикой уровня эскадры, ты лучший. Ты доказал это  на
Эриду, на Асене и на Новой Америке. - Он пожал плечами. - Знаешь, ведь мы не
имеем  никакого  представления,  насколько велик Имперский флот  у Алии.  Вы
можете вынырнуть  там и обнаружить  пару  грузовиков. Мы надеемся, что так и
есть.  Разведка  сообщает,  что  Имперский флот на Алие  достаточно  мал.  С
мятежниками,  рассыпанными  по  приграничью,  они  не  могут позволить  себе
держать слишком много  кораблей далеко  от  дома. Но вы  можете  точно также
вывалиться  из  К-Т  пространства  и  нос  к  носу  столкнуться  с эскадрой.
Крейсеры.   Даже  РИУ,  хотя   Милликен  лично  уверил  меня,  что   все  их
корабли-драконы задействованы. - Чарльз Милликен возглавлял Военную Разведку
Конфедерации.
     - Очаровательная мысль, - сказала Катя. Дэв молчал, задаваясь вопросом,
куда это клонит Синклер.
     -  Дэв, эта миссия  -  выстрел в пустоту.  Мы все это знаем. Даже  если
окажется, что империалы не представляют опасности, нет никакой гарантии, что
ДалРиссы захотят сотрудничать,  а  мы должны заполучить  их  помощь, если не
хотим проиграть эту войну.
     Дэв мигнул.
     - Сэр, вы не  можете верить в это. Иначе вы не привели бы нас туда, где
мы  сейчас.  Исход войны не  может зависеть от того, сможет  ли группа людей
завязать переговоры с...
     - Боюсь, что так  оно и есть, сынок. Знаешь, когда это  все началось, я
не  ждал  чистого разрыва  с Империей. Я думал,  что, может быть, нам  стоит
достичь  своего  рода примирения или компромисса,  но для  этого все слишком
далеко зашло, слишком далеко. Когда  это переросло  в военную борьбу,  после
сражения  на Эриду многие  из нас  думали,  что простой  демонстрации  нашей
готовности  противостоять  Империи  окажется  вполне достаточно,  чтобы импи
отступились  и  сказали: "Хорошо, это  становится  слишком  накладно,  пусть
уходят".
     - Но так не случилось.
     - Нет. Не  случилось. Потому что мы недооценили, насколько далеко могут
зайти некоторые элементы  Имперского  и  Гегемонийского правительств,  чтобы
удержать власть. Или спасти лицо. Мы также переоценили, я переоценил желание
приграничных  миров  встать  против  Империи. Некоторые  из  них,  например,
Либерти и Радуга, стоят в  центре всей этой борьбы, но гораздо большее число
сидят  в  стороне,  отправляют  делегатов  в Конгресс, но не желают посылать
людей, корабли, оборудование. Наша революция умрет, Дэв, если мы  не  сможем
превратить  ее во что-то действительно  большое. Именно поэтому я  так много
вкладываю  в эту миссию.  Тебя, Катя, с большей  частью  твоего полка. Тебя,
Дэв, с  самой существенной  частью всего нашего флота. Если  кто-то и сможет
использовать трещину между ДалРиссами и Империей, так это вы оба.
     -  Вы оставляете здесь ужасную  дыру  в обороне, сэр, - спокойно сказал
Дэв.
     - Не совсем так.  "Орел", "Tapa-Z" и другие корабли твоей эскадры могут
задержать  непрошеных гостей...  на  сколько? На месяц?  Год,  возможно?  Но
конец, рано или  поздно,  будет таким же.  Наше выживание  зависит  от того,
смогу я или нет избежать крупномасштабных стычек с врагом, потому что, когда
это произойдет,  Флоту Конфедерации придет конец,  и  присутствие "Орла"  не
сыграет  решающей роли. Хотя... кто может знать  заранее?  У нас  есть шанс,
маленький,  но  ясный  шанс заполучить достаточно сильных  союзников. В этом
случае  мы  сможем  просто  закончить  войну,  убедив Империю,  что  дешевле
обойдется отпустить нас на все четыре стороны, чем продолжать сражаться.  Но
главное заключается не в том, сколько кораблей или войск я отправлю на Алию.
Главное - люди, которые  поведут  их, потому что,  слава богу, люди  все еще
принимают  более верные решения.  Вы  оба нужны  нам, и судьба Конфедерации,
вполне возможно, в ваших руках.
     - Бог мой, - прошептала Катя так тихо, что Дэв едва  уловил  это. -  Вы
мастер перекладывать ответственность на других.
     Если  Синклер  и  услышал  ее  слова, то проигнорировал их. Дэв  хранил
молчание, его сознание пульсировало с бешеной  скоростью. Он  должен сказать
Мортону и Синклеру, что он не тот человек, чтобы вести эскадру Конфедерации,
будет лучше... надежнее... приписать его к  одному из  кораблей, остающемуся
на Геракле. Есть ведь и другие старшие офицеры, лучше,  квалифицированнее...
Адмирал Херрэн,  например,  или  капитан  Джэс  Кертис  с "Tapa-Z"...  люди,
которые не ставят под сомнение собственную целостность.
     А Дэв совсем недавно стал сомневаться в своей.





     Индивидуальность  чужеродна  для  Нага. Занимая  данный  тир,  организм
верит,  что   он  сам  и  есть   единственный   разум   во  всей  Вселенной.
Действительно,  для  Нага разум и осознание  себя  неразличимые концепции. В
процессе исследования своей Вселенной  Нага "испускает"  части самого себя в
качестве разведчиков,  способных  на  независимые  действия  и  размышления,
разведчиков, которые  возвращают  вредительское  тело  воспоминания о  своих
изысканиях. Основываясь  па этом опыте,  планетарный Нага может  формировать
концептуальные картинки-аналоги  отдельных  сущностей,  каждую с  уникальным
взглядом  на  вещи.  Однако,  это  требует существенной  гибкости  мышления,
гораздо  большей,  чем, скажем,  нужно  члену  одной  человеческой культуры,
пытающемуся  пенять  точку  зрения  кого-то  другого, воспитанного  в другом
культурном миропонимании.
     "Ожидания Разума"
     Доктор Джеймс Филипп Кантор,
     2542 год Всеобщей эры

     На  высоте  тридцати двух тысяч километров над Гераклом Имперский флот,
ускоряясь,  выходил на  синхроорбиту.  Планета полумесяцем  сияла  в  теплом
желтом  свете  Мю Геркулеса,  ее  сине-фиолетовые моря,  облака  и  полярные
ледяные шапки сияли белизной с золотистыми отблесками.
     Флот,  названный  Эскадрой  Охка,  состоял из девятнадцати кораблей, от
восьмисоттонных корветов  класса  Хари  до  флагманского корабля,  авианосца
класса Риу,  массой в два  миллиона  тонн и длиной всего лишь в  километр. С
краткими всполохами маневровых двигателей армада рассыпалась,  распределяясь
на  шести тысячах километров пустого  пространства. Данные мигали и рядом  с
изображениями   различных   кораблей,  сообщая   о  векторах,  относительных
скоростях и боевой готовности.
     Сцена, которая проигрывалась в ВИР-туальной реальности, просматривалась
целой группой наблюдателей, пытающихся определить, чья отметка передвигается
между тремя имперскими боевыми кораблями.
     Наблюдателями  были  капитаны  и начальники служб  нескольких кораблей.
Старшим  был  чуйо  Такеши  Мияги,  главнокомандующий Эскадры  Отори.  Среди
наблюдателей был талантливый и тактически изобретательный шошо Томиджи Кима,
командир, офицер флагманского корабля "Огненный Дракон".
     - В этой  точке, - послышался голос одного из наблюдателей, - авианосец
Риу-класса  и два  крейсера уже  начали бомбардировку  позиций мятежников на
поверхности планеты. Пока что ответного огня не наблюдается.
     Кима  тщательно  изучал  просматриваемую  информацию,  кодируя  позиции
кораблей  и их  распределение внутри  своего собственного  ОЗУ  для будущего
анализа.   Позже   он   также   собирался  изучить   диспозицию   эскадронов
уорстрайдеров  и  пехотинцев  на  земле.  Эта  ВИР-симуляция  ограничивалась
рассмотрением только сражения, если  его так можно назвать, произошедшего на
орбите над Гераклом около четырех месяцев назад.
     Один из четырех крейсеров класса Како попал в беду.
     - Вот в этот момент  как раз что-то и пошло  не так, - продолжил голос.
Говоривший, Кима знал, был шоса Чокуген Такаджи, старший  специалист военной
разведки флота. - Мы верим, что мятежники каким-то образом смогли проникнуть
в управление  ИИ  "Могами"  и  стимулировать включение рубильника  квантовой
энергии.
     - Я не понимаю,  шоса-сан, - сказал  другой голос. - Как включение  РКЭ
может рассматриваться как оружие?
     - Это очевидно, Имада-сан, - вступил адмирал Мияги, - ваши ксенологи не
научили вас разбираться в  двигателях  корабля.  - Раздался вежливый  смешок
другого невидимого наблюдателя.
     -  Совершенно  верно,  -  сказал  офицер  разведки.  -  РКЭ  использует
искусственно созданные  микрочастицы, чтобы  извлекать энергию из квантового
пространства  Это  микроскопические черные дыры, вращающиеся  на  скоростях,
приближающихся  к   скорости   света  со   взаимно   прекрасно  настроенным,
гармоничным  резонансом.  Они  редко  используются  вблизи  планет,  так как
местное  поле  тяготения искривляет форму пространства  и может  повлиять на
гармоничную настройку.  Мы  предполагаем, что  каким-то образом,  кто-то  на
поверхности подключился к  ИИ  "Могами", включил  РКЭ и  затем  отдал приказ
компьютеру  отключиться.  Без   компьютера,  который  обеспечивает  гармонию
микрочастиц, они стали неуправляемыми и инициировали неконтролируемый выброс
энергии.  Взгляните  на  показатели  справа.  Интенсивное   рентгеновское  и
гамма-излучение пронизывает двигательные пространства "Могами".
     Действительно,   показатели   зашкаливали.   Схематическая    диаграмма
появилась,   вырисовываясь   в  пространстве  рядом  с  кораблем,   описывая
внутреннее   пространство  шестисотметровой   сигары  "Могами"   Наблюдатели
увидели, как машинные палубы крейсера начали сминаться. На экране разрушение
корабля было медленным по сравнению с тем, которое имело место на самом деле
и произошло мгновенно.
     Бесстрастный голос продолжил описание гибели крейсера.
     -  С  исчезновением  одной  микрочастицы,  вторая  подверглась  эффекту
гравитационного выброса на релятивистских  скоростях Она двигалась медленнее
к  тому   времени,  как  покинула  корабль   Многократные  взаимодействия  с
внутренними  структурами  "Могами"   существенно  замедлили  ее,  пока   она
проходила  по  всей  длине  крейсера,   прогрызая   броню,  металл  корпуса,
перегородки, электроцепи, членов команды и все, чему  случилось оказаться на
ее  пути  "Могами"  и его схематическое изображение одновременно сминались и
коверкались, подобно  объекту  и  его зеркальному  отражению. Яркая огненная
точка  вылетела из носовой части  корабля, уносясь прочь. Секундой позже она
также испарилась в пламени, подобном взрыву сверхновой звезды.
     -  Многие  корабли  получили  в эту  секунду  летальные повреждения,  -
продолжил бесцветный голос адмирала. -  Взрывное испарение  черной дыры было
эквивалентно  одновременной  детонации  нескольких тысяч ядерных боеголовок.
Повреждения  от  радиации вывели из строя,  по  крайней мере, половину  всех
кораблей  и повлекли  за  собой  тысячи  жертв. Адмирал Кавашима понял,  что
происходит, и  отключил все внешние коммуникации. Больше мятежники не  могли
воздействовать на наши корабельные ИИ. Как результат, они  почти моментально
сменили тактику.  Пожалуйста, сфокусируйте  свое внимание  на планете.  Лицо
мира-полумесяца менялось. Трансформация была настолько быстрой, что поначалу
Кима  не был уверен в  том,  что видел. В точке недалеко от  экватора облака
собирались в огромное спиралевидное кольцо, двигаясь настолько  быстро,  что
даже с синхроорбиты это можно было увидеть невооруженным глазом. Под большим
увеличением  и  усилением  облака  тут  же  приняли  в  глазах  наблюдателей
трехмерную форму, за каждым  из крохотных  облачков  бежала  его собственная
тень. Там, где секунды  назад были видны планетарные моря, бесплодные клочки
земли и  ледяные шапки, появлялись все  новые  облака, возникая, выплывая из
ничего,  собираясь вместе, углубляясь, убыстряясь, создавая  ураган, который
покрывал четверть видимого диска планеты, находящейся под наблюдением Кима.
     В центре сверхъестественной  титанической бури, подобно биению  сердца,
пульсировали молнии. Каждый безмолвный всплеск света был окутан клубившимися
облаками.   Рядом  с  северным  полюсом  Геракла  маленькое  пятно  бледного
колеблющегося огня, еле видимого на фоне этой части полярной  зоны, увяло во
тьме,  затем  вновь  сверкнуло.  Цифры  побежали  по  информационной  полосе
визуального поля.
     Внезапно что-то произошло... проблеск  движения, вспышка света. Зрители
не могли  быть полностью  уверенными  в том, что видят. Новые  колонки  цифр
появились  на дисплеях,  регистрируя  события,  невидимые  для  человеческих
органов чувств.
     - Первый выстрел пролетел мимо, - сказал адмирал. - Следующий я настрою
на проигрыш  в ИИ симуляции с замедленной скоростью. Временной фактор - пять
к одному.
     Это произошло  снова, но  на этот раз наблюдатели  смогли  увидеть нить
ослепительного   сине-белого  света,  прочерченную   от   центра   облачного
водоворота,  где  находился  глаз  урагана.  Линия медленно Тянулась в небо,
подобно  отточенному лезвию,  подобно  лазерному лучу, отделяясь  от планеты
сначала  медленно, затем  с очевидным  ускорением,  и влетела  в  самую гущу
Имперского флота.
     - Временной фактор - тысяча к одному. Движение снова резко замедлилось.
Нить   превратилась   в  крохотную,  выделяющую   дикое  излучение   звезду,
стремительно мчащуюся сквозь пространство и  нацеленную  на  тяжелый крейсер
"Зинту", брата "Могами".
     Картинка  определенно била схвачена  на пределе  возможности  сенсоров,
записавших событие,  но  разрешение было достаточно хорошим,  чтобы  уловить
детали взрыва, распустившего свои лепестки, подобно цветку, слепящему резким
всплеском  световых  лучей,  на  краткий  миг  затмивших  сияние  самого  Мю
Геркулеса.  "Зинту"  просто  исчез,  его  громадный  цилиндрический   корпус
мгновенно трансформировался в  излучение...  да  несколько  перекрученных  и
полурасплавленных   обломков  было   выброшено  в  пространство  молниеносно
разрастающимся  фронтом  волны.  Другие корабли, фрегат и небольшой эсминец,
зацепило взрывом "Зинту". Это прикосновение довело до кипения металл корпуса
и  броню,  орудийные  башни  и  пушки,  оставив  оба  корабля  безжизненными
развалинами.
     - Кузо, - тихо, почти с благоговением, сказал кто-то из публики.
     - Ракета,  - продолжил адмирал, как будто  не  услышав  реплики, - была
спектроскопически  проанализирована.  Это всего лишь блок нанопроизведенного
фабрикрита и железа массой примерно в одну метрическую тонну, двигавшийся со
скоростью  более десяти процентов  скорости света  и  сияющий  отчасти из-за
трения во время пролета сквозь Гераклианскую атмосферу, а частично - от игры
невероятной  энергии на  его  поверхности. Мы полагаем,  это  часть внешнего
покрытия одного из атмосферных генераторов на поверхности планеты. Преодолев
тридцать  тысяч  километров  за  девять десятых  секунды,  она  врезалась  в
"Зинту". Мы  высчитали, что переходная  кинетическая энергия, высвобожденная
посредством удара, равна приблизительно 1019-1020 джоулей, примерно в тысячу
раз   превосходя   энергию,   выделяемую   при   взрыве   двадцатимегатонной
термоядерной боеголовки. Похоже,  джентльмены, что мятежники  нашли средства
для преодоления нехватки ядерного оружия.
     Среди наблюдателей послышался беспокойный шумок,  и Кима услышал  шепот
голосов, что-то обсуждавших между  собой. Империя долгое  время поддерживала
военное  превосходство по  всей Шикидзу посредством простой целесообразности
закона, по которому она была единственным членом Гегемонии, имеющим право на
обладание  ядерным  оружием.  Ходили слухи  по  поводу того,  что  мятежники
разрабатывали свое  ядерное  оружие.  После  этой  демонстрации  на  Геракле
создавалось впечатление, что у Восстания больше нет в нем нужды.
     Однако не это беспокоило Киму.
     - Энергия, необходимая для ускорения массы  в одну  тонну до тридцати с
лишним тысяч  километров в секунду, - заметил  Кима, - должна быть не  менее
чем астрономического порядка....
     - Именно, шошо-сан, - ответил Мияги, слова звучали сухо.
     -  Но где  они могли взять  такую силу?  Или... может, они нашли способ
создать квантовый энергетический рубильник на поверхности планеты?
     -  Непохоже,  шошо-сан.  Такие установки  крайне  велики  по размерам и
требуют громадное количество технического персонала, которого, насколько нам
известно, у повстанцев нет. -  Адмирал отдал команду восстановить нормальный
временной фактор на сцене боевых действий.
     Летевшая  на дальнее  расстояние ракета  потратила не  более пятнадцати
секунд, чтобы достичь цели. Эсминец  "Ураказэ", внезапно осознав  опасность,
запустил свои  основные  двигатели в  отчаянной  попытке  уйти  в сторону. К
сожалению,  огромный  корабль  был  повернут  хвостом к планете,  только что
закончив торможение при выходе из подпространства. Драгоценные секунды ушли,
чтобы  приготовить  водородные  двигатели,  ценнейшие   доли  секунд,  чтобы
погасить последние всплески инерционного движения в направлении планеты. Что
бы  ни направляло эти камни в полете, оно явно предвидело попытку имперского
корабля избежать столкновения.
     Ракета  ударила  "Ураказэ" прямо между пары  сияющих сопел,  и  корабль
исчез в безмолвном огненном просторе.
     - Отметьте тот факт,  - продолжил адмирал, - что магнитные поля Геракла
исчезли. Событие, конечно,  зарегистрировано  на наших сенсорах, но также об
этом можно судить по исчезновению планетарного северного сияния. Наши ученые
не могут объяснить механизм, хотя все указывает на то, что за этим феноменом
стоит Гераклианский  ксенофоб. Мы знаем, что ксенофобы способны использовать
магнитные поля. Например, они создают интенсивные высоколокализованные поля,
что   фактически   изменяет   структуру   камня  посредством   реорганизации
составляющих  его атомов.  Именно так они могут прокладывать  тоннели сквозь
твердый   камень   на   относительно   высокой  скорости.  Предположительно,
Гераклианский  ксенофоб  каким-то образом  перехватил  планетарные магнитные
поля  и  использовал  их энергию,  чтобы  запускать  эти булыжники. Так  как
ксенофобы   являются   термоворами,   существо,   без   сомнения,   напрямую
использовало  тепло планетарного  ядра,  хотя  у  нас  нет  никаких способов
доказать это.
     Следующий  выстрел  из  глаза настиг  "Донрю". Эта  громада  Имперского
флота, ощетинившаяся  пушками,  попыталась противостоять  сверхъестественным
ракетам, но потерпела неудачу, как и более маленький "Ураказэ".
     - Такая мощь, - сказал кто-то.
     - Такая мощь может быть просчитана, - сухо отрезал Мияги. - В идеальном
случае она  может быть повернута против  себя  - в  лучших  традициях боевых
искусств.
     -  Но  как  можно  противостоять  такому  оружию?  -  спросил  один  из
наблюдателей. Кима решил, что  голос принадлежит ксенологу, который до этого
спрашивал  об РКЭ. Его звали Амада, и он был ученым, приписанным к имперской
разведслужбе.
     -  В этом случае, нанеся примитивный удар нашим собственным неотразимым
оружием, - сказал Мияги. - Однако, не это является нашей основной проблемой.
Император обеспокоен докладами о том, что мятежникам удалось вступить в союз
с  ксенофобом.  Совершенно ясно, что контроль этого существа  над окружающей
средой дает им ужасающую мощь и представляет для нас опасность,  где бы мы с
ними  ни  повстречались.  Имперский  Главный  Штаб  уверен,  что  они  будут
представлять  для  нас  угрозу  только  на  тех  мирах, которые  уже  заняты
ксенофобом, таких как  Мю  Геркулеса, а  таковые, по  счастью, редки. Все же
остается  вероятность,  что  мятежная  Конфедерация научится  засевать  миры
ксенофобами, точнее, зародышами ксенофобов от организмов, с которыми они уже
вступили в контакт. Они могут научиться использовать фрагменты ксенофоба  на
своих кораблях или  наводнить  ими весь  мир,  который мы  контролируем.  На
Геракле  мы  все видели, каким смертельным может  быть этот союз Человека  и
Нага.
     - Сэр...
     - Да, тайса Урабе.
     Урабе был капитаном крейсера "Кума", суровый и флегматичный человек.
     - Сэр, если мятежникам  удалось каким-то образом  прийти к  своего рода
союзу с ксенофобом, не будет ли лучше дать им возможность идти своим путем?
     -  Небокен-йа  найо? -  резко  ответил Мияги.  В буквальном смысле  это
означало: "Вы что, дремлете?"  и, в  зависимости от  тона, несло насмешливую
или оскорбительную нагрузку. Слова адмирала в данном  случае  прозвучали как
удар хлыстом.  - Наш новый Император четко определил,  что повстанцы  должны
быть возвращены в свой загон, - продолжил Мияги. - Если мы потерпим неудачу,
а я должен подчеркнуть ответственность,  возложенную  на нас, повторяю, если
мы потерпим  неудачу, то тем  самым пригласим к управлению Землей и Империей
полуцивилизованных широ приграничья.
     Мертвая тишина повисла  над присутствующими, собравшимися в электронном
конференц-пространстве.  Слово  широ значило "белый", но с  тем же оттенком,
что  для  черного  слышался  в  слове "ниггер".  Мияги  был  членом  фракции
высокопоставленных военных офицеров внутри Имперского Кабинета Командования,
которые решительно  выступали  за  то,  чтобы выкинуть гайджинов и лишить их
какого-либо  влияния  на  всех  уровнях  имперского правительства,  военного
командования...   и  марионеточного  правительства   Земной   Гегемонии.  Он
ненавидел гайджинов, и Кима был совершенно  уверен,  что именно поэтому  его
назначили командовать этой операцией.
     - Я приношу извинения, - сказал Урабэ.  - Совершенно определенно, в мои
намерения не входило подвергать сомнению волю императора.
     - Конечно нет, - сказал  Мияги, голос его уже  потеплел. - И я понимаю,
что  все  вы  были  под  существенным напряжением,  готовясь  К этой миссии.
Помните, однако,  что  император и его помощники, включая генсуи  Мунимори и
весь Имперский  Главный  Штаб пристально  следят за нами.  Мы  не  можем  их
подвести. Если нас постигнет неудача, это подстегнет оппозицию на пятидесяти
мирах  и раздует  пламя  восстания в  пожар, который мы  никогда  не  сможем
потушить. Оружие мятежников ужасно, но планировавшие операцию и наши коллеги
из  имперской разведки  уверены,  что, если ее провести точно по плану,  это
позволит  нам   избежать  поражения,  подобно  эскадре  Охка.  Гераклианский
ксенофоб  будет уничтожен вместе с  так называемым мятежным правительством и
сборищем дезертиров, который они могли собрать. Мы ударим без предупреждения
и без  жалости. Восстание, джентльмены, будет разбито  одним  ударом,  раз и
навсегда.
     Кима подумал, что, возможно, Мияги  фактически ожидал утверждения Урабэ
и шанса продемонстрировать возможность победы.
     Была речь отрепетированной  или нет, Кима был согласен с  обоснованием,
которое стояло за этим. Вызов Восстания порядку и стабильности Гегемонии,  а
вместе с Гегемонией и Империи Дай Нихон,  нельзя терпеть,  это  могло лишить
правительство возможности контролировать обстановку. Если мятежники победят,
будущее  представлялось  кромешным мраком,  к которому приведет  разрушенный
варварами рациональный порядок Империи.
     Как командующий  офицер  "Кариу"  он  лично  был  вовлечен в разработку
операции и знал, что план имел хорошие шансы на  успех. Все же  военный опыт
Кима  учил  его  настороженно  относиться  к   любому  мероприятию  с  таким
количеством неизвестных, как здесь. Ни один  план не может пережить контакта
с врагом. Кто сказал это? Западный  стратег, он был уверен. И  последователи
Запада,  населявшие  приграничье, не раз  демонстрировали правильность  этой
аксиомы.
     Он не будет чувствовать себя уверенным, пока Имперский флот  не нанесет
первый удар.  Удар будет неотразимым,  смертельным... и неизбежным, неважно,
насколько близка их связь с проклятым черным ксенофобом этого мира.
     После того как это произойдет, у мятежников уже никогда не  будет шанса
выжить.





     Настоящая проверка человека происходит  в космическом путешествии... не
в управлении  технологией, которая  делает это  физически  возможным,  но  в
управлении  самим  собой и своим сознанием и воображением,  которые помогают
перекинуть  мост  через  психологический  пролив,  так  долго  изолировавший
Человека на  планете его рождения. Именно управление собой в большей степени
дало  нам звезды, чем управление  такими чисто  физическими  системами,  как
Силовой Кран и К-Т привод.
     "Человек и Его Творения"
     Карл Гюнтер Филдинг,
     2488 год Всеобщей эры

     "Если  я не  буду осторожен,  - думал Дэв  вечером, когда выбирался  из
ком-модуля на палубе  отдыха после еще  одной беседы с  ИИ аналитиком,  - то
скоро буду  общаться с программным обеспечением ИИ больше, чем с нормальными
людьми".
     Несмотря  на  постоянные  столпотворения на борту  корабля, было  очень
сложно поступить по-другому. Дэву  всегда с  трудом давалось заставить  себя
заговорить с людьми на любом уровне, более личном, чем вежливое  приветствие
или отдача распоряжении. Фактически близко расположенные жилые отсеки "Орла"
увеличивали стремление Дэва к изоляции, пока  неделя за  неделей проходили в
бесконечной монотонности К-Т пространства.
     Большинство военного персонала, имеющего опыт службы в Гегемонии, имело
тенденцию   к   адаптации   почти   нихонджинского   ощущения   собственного
пространства,  уединению   сознания  там,  где   физическое  уединение  было
чрезвычайно  трудно  отыскать,  и  Дэв  не  являлся  исключением.  Империалы
называли  это найбуно  секай  -  внутренний  мир,  -  и  стены,  которые  он
воздвигал, были  в  такой же  степени непроницаемыми,  как  и  дюрасплавовый
корпус. Мужчина  и  женщина могли  гневно пререкаться друг с другом рядом  с
переборкой основного коридора, а другие просто  проходили мимо  них, даже не
видя. "Выборочная" слепота позволяла  членам экипажа поддерживать нормальное
психологическое  состояние день за  днем  в нескончаемой и неизменной рутине
космического полета.
     Корабли были переполненными. "Орел"  был гигантом, 395 метров в длину и
весом в  восемьдесят  четыре  тонны,  но большую  часть  его  туши  занимали
электростанция, двигатели  и  топливные цистерны. Четыреста  мужчин и женщин
ютились  в двух вращающихся отсеках жизнеобеспечения,  которые  могли удобно
разместить лишь пятьдесят.
     Самой  лучшей терапией того давления, которое налагал переход через К-Т
пространство,  было время  доступа к  ВИРком-модулю, разделенное поровну  на
всех людей. Там на час или два каждый день мечты становились  реальностью, и
зловонная, тесная монотонность корабельной жизни могла быть на время забыта.
Дэв,  конечно,  проводил   большое   количество  времени   в  многоканальном
подключении к членам экипажа. Было необходимо  участвовать в конференциях  и
собраниях,  становившихся   все  более  нудными   сессиях  планирования,  но
взаимодействие там было безличным и  сугубо профессиональным. Он мог считать
большинство  офицеров "Орла" друзьями, включая Лару Андерс, своего  старшего
пилота,   и   Лизу   Кеннеди,   ее  нового  шкипера.  Но  неписаный   закон,
существовавший из века  в  век с  тех пор, как деревянные  корабли бороздили
просторы морей, гласил, что ни один командир не может позволить себе дружбу,
платоническую  или любую другую, которая  нанесла бы  ущерб его  способности
командовать.
     Так что, несмотря на столпотворение, Дэв чувствовал  себя одиноким. Его
чувство  изоляции  постоянно  возрастало  с  момента  поспешного  отбытия  с
Геракла.  Он  с  трудом  понимал тех,  с  кем  разговаривал,  часто  упускал
эмоциональное сопровождение и жестикуляцию  собеседника, являвшиеся  основой
любого разговора. Подключение к ВИР-туальной  реальности  делало вещи такими
легкими, удаленными, отделенными и безопасными,  что он отдавал предпочтение
именно ей.
     Он скучал  по  Кате,  тосковал  по  ней  еще  больше,  если это  вообще
возможно, чем в  прошлый раз, но она была там,  где должна быть  - со  своим
полком на  борту другого корабля. Она преодолевала  путь  к  Алии  на  борту
"Виндемиатрикса" и не могла перейти на "Орел" вплоть до их прибытия на место
назначения. В любом случае, после ужасного кошмара в грузовом отсеке он едва
ли   посмел   бы  открыться   кому-нибудь.  Командование  гарантировало  ему
уединение, которое он сейчас очень ценил.
     ИИ продолжал выдавать ему уровень техномегаломании в четыре десятых. Он
был убежден, .  что с ним что-то не так, что-то  тянулось из  ксенолинка. Он
разрывался...  с  одной  стороны ужасаясь  силе,  которую  испытал во  время
ксенолинка,  а  с другой стороны,  мечтая  о  чувстве силы, законченности  и
полноты, которые ощущал во время подключения  к корабельному ИИ.  Сначала он
не  мог  связать эти  два ощущения, кажущиеся совершенно  различными,  пока,
наконец,  не  стал  задаваться  вопросом,  не  может  ли  удобное  окружение
корабельного  ИИ  в   какой-то  степени  заменить   ему  более   обширную  и
основательную трансформацию  сознания  и  тела, которые  он  короткое  время
чувствовал на Геракле.
     Не сошел ли он с ума? Мог ли он знать это, если бы сходил с ума?
     Ответа на это не  было, даже обещания ответа. Все, что у него было, так
это растущее желание снова подключиться к ИИ "Орла" и вести корабль в бой.
     Только в подключении он чувствовал  себя уверенным.  Вне подключения он
пытался  избегать других  членов команды "Орла", удаляясь от них  в  найбуно
секай, раз  этого нельзя было сделать  в реальности.  Его статус командора в
операции "Далекая Звезда"  помогал  ему  поддерживать  определенный  уровень
личной изоляции, что он с радостью принимал.
     Конечно, он остался доступен для тех,  с  кем необходимо было общаться.
Многие из людей на борту  "Орла" имели жен, подружек и членов семей, все еще
остававшихся на  Новой  Америке или на других мирах, захваченных Империей, и
вынужденная разлука также добавляла свою долю в атмосферу корабельной жизни.
Время от времени когда давление поднималось  слишком высоко, случались драки
или другие нарушения правил и установлений, по  которым жил каждый корабль и
по  которым он умирал. И тогда  он вынужден  был  наказывать  провинившихся.
Иногда наказание состояло из временного лишения подключения к модулям отдыха
Но очень  часто  получалось,  что  принуждение  членов  команды  к  влачению
корабельной  жизни  без  временных  исчезновений в  ВИР-туальную  реальность
приводило к  обратным результатам.  Чаще всего  драки  между членами команды
разрешались ими же самими через ВИР-- симуляцию с аналогами двух поспоривших
сторон в  сражении  на уорстрайдерах или  флайерах.  Терапия, как решил Дэв,
могла быть также и тренировкой, средством для поддержания его людей в полной
готовности встретить то, что ждало их на Алии.
     От  всего  этого  Дэв  старался  держаться  в  стороне, не  вмешиваясь,
насколько это было возможно. Он не мог позволить себе показать даже намек на
расположение к кому-либо, чтобы в глазах команды быть честным и объективным.
В то же  время  он понимал, что  ставит все больше барьеров  между  собой  и
другими офицерами,  дойдя  до того,  что  к  концу перелета  он  даже  ел  в
одиночестве в  своей каюте и  разговаривал с другими только в четких  рамках
профессиональных обязанностей.
     Через пятнадцать недель после отбытия с Мю Геркулеса, "Орел" вынырнул в
нормальном пространстве на границе с системой Алия А.
     "Созвездие",  "Мятежник" и  корветы "Неустрашимый" и "Дерзкий" были уже
там,  прибыв несколькими часами  раньше. Пассивное  сканирование  выявило  в
системе  нейтринную  эмиссию  пятнадцати  кораблей,  двенадцать  из  которых
находились  на  орбите  вокруг  Алии  А-6,  а  остальные три в  перелете  на
поверхность  планеты или с нее. До сих пор не было  никаких  признаков того,
что вновь прибывшие обнаружены.
     Солнце  Алии  А представляло собой крохотный, интенсивно сиявший  диск,
висевший в млечном сиянии  зодиакального света, в то  время как  его далекий
близнец  сиял ярче,  чем Венера,  видимая  с  Земли. Алианские  солнца  были
молодыми звездами. Менее миллиарда лет прошло с тех пор,  как они явились из
плотного  газа,  породившего  их,  и  воцарились  в  центре  огромной  массы
планетоидов, пыли  и  метеоритных обломков. Кометы  тоже часто встречались в
этих молодых звездных  системах, некоторые сияли бледными изящными  пучками,
их хвосты были направлены в сторону от солнца.
     Дэв подключился к сенсорам "Орла",  анализируя тонкий  слой  светящейся
пыли и обломков, вращавшихся вокруг планеты Алия А.
     Скорость, с которой здесь возник  разум, ошарашивала. Еще  удивительнее
была хватка,  которой жизнь держалась за  свое существование  в системе, где
падение на планеты метеоров и комет было обычным делом. Дэв  помнил метеоры,
видимые в золотых вспышках  на фоне ночной стороны ШраРиша  во время  своего
предыдущего  визита  три года  назад. Брэнда  Ортиз говорила  ему  во  время
путешествия, что убийственные удары, подобные тому, что привел столько видов
на  Земле  к  вымиранию  шестьдесят  пять  миллионов  лет  назад,  возможно,
случались  на ШраРише каждые несколько десятков тысяч лет.  Каким-то образом
жизнь на  мирах  ДалРиссов  научилась переживать  космическое  бомбометание.
Современная  теория  предполагала,  что,  вполне  возможно,  частые  падения
метеоритов ответственны за разнообразие и  жесткость  алианских форм  жизни.
Если  радиация  молодых,  горячих  звезд  ускорила  эволюцию  на планете, то
обстрел  ее   астероидами   и   кометами,  похоже,   относился  к   холодной
дискриминации естественного отбора.
     Пыль также диктовала и стратегию,  которую Дэв отрабатывал в симуляциях
почти  большую часть  путешествия  с  Геракла.  Они намеренно  появились  на
границах пыльного облака звезды достаточно далеко от ШраРиша,  чтобы всплеск
энергии, высвободившейся  из К-Т пространства во  время их  прибытия, прошел
незамеченным,  также  как  и  постоянный  поток  нейтрино  от  раскалившихся
энергетических  станций.  Обломки  закрывали  их  от  радаров  и  гасили  их
собственное излучение.
     Крохотный флот  ожидал прибытия остальной части эскадры. В то время как
К-Т  приводы  пятого  поколения  позволяли кораблям  преодолевать  космос со
скоростью  один  световой  год  в день,  искусство  корабельных  джекеров  и
непредсказуемые  эффекты течений  Божественного Океана или просто  невезение
могли повлиять на ожидаемое время прибытия... И  гораздо  хуже, если поломка
привода оставляла  корабль  беспомощно  дрейфовать  в  глубинах межзвездного
пространства.
     Однако они не могли позволить себе ждать  слишком долго, даже укрывшись
за   пределами    пыльного   облака   Алия   А.   Нейтрино,   высвобождаемые
энергостанциями,  невозможно  замаскировать   межпланетной  пылью.  То,  что
корабли   Конфедерации   смогли  обнаружить  нейтринную   эмиссию  имперских
кораблей, говорило о том, что империалы в свою очередь тоже могли обнаружить
их. Каждый час  увеличивал вероятность того,  что сенсорное  оборудование на
борту одного из имперских кораблей засечет  корабли Конфедерации... или, что
какая-нибудь ошибка или элементарное  невезение тем или иным способом выдаст
их присутствие.
     Дэв  хотел  бы  иметь  возможность  применить  обычную  тактику,  чтобы
подобраться поближе к  неприятелю и  атаковать, но он знал, что рассчитывать
на это нельзя. Слишком велика была вероятность того,  что здесь  уже знали о
подобных обманах на Асене и Новой Америке. Кроме  того, необходимо проводить
опознавание  классов кораблей  врага и сканировать их вооружение, а ни  одна
имперская эскадра не стала бы этого делать.
     План  атаки  был  разработан еще  до  отбытия  с  Геракла  и  отточен в
симуляциях  во время путешествия. Эскадре предписывалось  ожидать, скрываясь
за пылевым облаком и поддерживая молчание в эфире в течение пятидесяти часов
после  прибытия "Мятежника",  оказавшегося первым  кораблем, вынырнувшим  из
подпространства  у Алии. В течение этого времени прибыли  все корабли, кроме
трех - "Созвездие", фрегат "Доблестный", корветы "Неустрашимый" и "Дерзкий",
большой экс-танкер "Tapa-Z", четыре  из пяти  невооруженных грузовиков и,  к
большому облегчению Дэва,  "Виндемиатрикс". Все  еще  не  хватало  одного из
грузовиков, корвета "Отважный" и вооруженного транспорта "Мираж".
     Отсутствие последнего могло  означать неприятности. "Мираж"  нес в себе
половину первых рейнджеров  Конфедерации  и  оборудование, и  Дэв  не  хотел
начинать атаку без  него,  так  что  приходилось  подождать еще, рискуя быть
обнаруженными и атакованными. "Виндемиатрикс" причалил прямо к шлюзу "Орла",
давая  возможность  персоналу  перебраться с одного корабля на  другой.  Дэв
ожидал Катю в комнате отдыха.
     Катя  также  чувствовала  себя   одиноко  во  время  долгого  перелета.
"Виндемиатрикс" был довольно большим. Менее маневренный и с меньшей степенью
ускорения,  чем любой боевой корабль, он требовал гораздо  меньше топлива  и
мог  предложить  пассажирам  гораздо  больший  простор,  чем  "Орел".  После
переоборудования  половины  его  огромных  грузовых  отсеков для  размещения
пассажиров,  "Трикси" нес в  себе  восемьсот человек - солдат  и  ремонтного
персонала, кроме команды из  сорока пяти человек. Это было вдвое  больше чем
на борту "Орла" где  дополнительные пассажиры ютились в  общих  спальнях, не
имея  возможности  уединиться.  Транспорт, действительно,  имел сто  модулей
подключения,  вмонтированных в его  отсеки с  нулевым  g,  и пассажиры могли
наслаждаться  тремя  часами  подключения каждые сутки.  Остальное  время они
проводили в  тренировках, занятиях  гимнастикой, слушали  лекции по тактике,
имитации  полевых учений  и  планетологии,  преподаваемые по  старинке,  без
цефлоподключения... просто, чтобы занять войска.
     К  тому  времени,  когда   они  вынырнули   из  К-Т  пространства,   ее
подразделение было готово встретить лицом к лицу хоть самого дьявола, только
бы выйти на осточертевшей тюрьмы транспорта.
     Катя  чувствовала то же самое. С ней случались  приступы клаустрофобии,
последствия  несчастного  случая,  который  произошел; когда она командовала
торговым  кораблем  несколько  лет  назад.  Отказ  системы  ИИ  оставил   ее
замурованной в тесном  пространстве  на долгие часы,  прежде чем  ее спасли.
Обычно ей  удавалось сдержать свое чувство страха  при попадании  в закрытые
помещения  или кромешную тьму, но  пятнадцать  недель  в душной, заполненной
человеческими  запахами тесноте  транспорта  исчерпали  ее  самоконтроль  до
предела.
     Когда  Катя высадилась  на "Орел", она почти  ожидала,  что бросится  в
объятия Дэва в тот момент, когда увидит его. Инцидент на борту аэрокосмолета
был  забыт. Осталось беспокойство за Дэва и желание  быть с ним.  Но,  когда
двери  растворились и она шагнула внутрь и  увидела его  у обзорного экрана,
Катя  осознала,  что  сама   отгорожена  стеной  своего  внутреннего   мира,
неспособная перекинуть мост между ними.
     - Добро пожаловать на  борт,  Катя, - сказал Дэв.  Он улыбался, но Катя
чувствовала в нем какую-то отстраненность, также как и в себе. За его спиной
видовая стена  показывала "Трикси",  отчалившую от "Орла", занимая место  на
безопасном расстоянии от  эсминца в  приготовлениях к  последнему прыжку  во
внутреннюю систему Алии А.  В коридоре  по ферропластовому  покрытию  палубы
грохотали  башмаки снующих  взад-вперед людей.  Боевые станции готовились  к
началу операции.
     - Спасибо, Дэв, - сказала она почти застенчиво. - Я... рада видеть тебя
снова.
     -  Похоже, в эти дни мы проводим  большую часть нашего времени врозь. Я
начинаю думать, что  нам пора  бы позаботиться о том,  чтобы нас приписали к
одному и тому же кораблю... вероятно, двухместному разведчику.
     - У меня  тоже возникали  такие мысли. Только,  сделай  мы это,  работа
останется невыполненной.
     - Верно. Кстати,  о работе. Что ты думаешь о том, чтобы подключиться ко
мне для последнего броска?
     Она кивнула.
     -  Это было бы неплохо. Особенно я хочу увидеть, что ты выяснишь, когда
подберешься достаточно близко, чтобы послать зонды.
     - Правильно. Мы конечно еще ничего не  сделали, но собираемся запустить
РД-40, как  только  вынырнем из К-Т. Это поможет нам увидеть, против чего мы
идем.
     Более всего эскадре "Далекая  Звезда"  требовались разведданные. Какого
типа  имперские корабли находятся на  орбите, каков их  операционный статус?
Какое количество  войск  все  еще на  поверхности? Какого  рода  орбитальную
оборону  они построили?  Изменился ли статус их  обороны  после случая атаки
ДалРиссов?
     Чтобы  найти  ответы  на  те  или  иные  взаимосвязанные  вопросы,  они
планировали  запустить  более  сотни разведчиков  дистанционного  управления
РД-40,  которые обеспечат детальную  картину того, что  находится на и около
ШраРиша. Каждый разведчик представлял собой маленький космолет пяти метров в
длину,  где внутреннее пространство почти все занято  топливной  реакционной
массой.  Сигарообразная  форма,  а  также  короткие крылья  позволяли  зонду
оперировать  в   планетарной  атмосфере.   Компактная  фьюзорная   установка
"Мицубиси" ПВ-1220 обеспечивала кораблик тягой. Малого  объема  ИИ  позволял
ему  дистанционно  подключаться  к  большим  кораблям.  Аппаратом, способным
развивать ускорение 50 g, управляли дистанционные пилоты, которые оставались
в безопасности на корабле. РД-40 были быстрее и маневреннее любого корабля с
пилотом на борту, будь то истребитель или  боевой флайер. И так как они были
одноразовыми, то  им не  нужно было экономить  топливо для  возвращения. Они
были  невооружены,  но   существовала   возможность  дистанционно  отключить
фьюзорное поле,  вызывая плазменный взрыв. Единственной  неприятной стороной
управления   этими  малышами  была  невозможность   телеоперировать  ими  на
расстоянии,  превышающем   небольшую  долю  световой  секунды.  Задержка  во
времени,  пока радио- и лазерные сигналы доползут  туда и назад на медленной
скорости  света,  делала   управление   на  дальних  расстояниях  опасным  и
превращала атмосферные маневры в невозможные.
     Развертывая свои  боевые  станции,  "Орел"  переключился с  нормального
режима  полета на боевой. Вращение его отсеков жизнеобеспечения замедлилось,
затем остановилось, и модули  медленно втянулись  в  ниши корпуса корабля. В
нулевом g Катя и ее  офицеры последовали за Дэвом вниз по коридору из отсека
No 2 в  основной коридор доступа, проходивший по  всей оси вращения корабля.
Транспортная платформа быстро унесла их на мостик "Орла", спрятанный глубоко
в корпусе эсминца. Там члены команды, плававшие в невесомости при нулевом g,
помогли   Кате  и  Дэву  скользнуть  в  мягкие   объятия  ВИРком-модулей   и
присоединили контакты к их В и 3 разъемам.
     Люки   модулей  захлопнулись,  и  Катя  нервно  поежилась   в  темноте,
нарушаемой лишь  миганиями  сигнальных  лампочек.  Ее  левая  рука  шарила в
поисках панели интерфейса. Когда она нашла ее, то загрузила необходимые коды
подключения...
     ...и оказалась в  пространстве, глядя в черноту, имеющую объем, который
придавал ей разбросанные тут  и там звезды,  сияние  Алии  А и  мягкохвостые
пучки комет.
     -  Подключилась?  -  спросил  ее  Дэв, его  ровный,  без  эмоций  голос
прозвучал совсем рядом с ней.
     - Все в порядке.
     - Эй, Катя, - окликнула ее Лара  Андерс. - Видела, как  ты поднялась на
борт,  но не удалось даже сказать "привет". Как ты себя чувствуешь на  борту
настоящего корабля?
     - В отличие от транспорта для перевозки скота? Достаточно хорошо, Лара.
     - А вот и данные по имперским кораблям в системе, - сказал ей Дэв.
     Данные пробежали по ее внутреннему дисплею, частично закрывая космос, в
виде  графических  символов,  отмечающих цели, расстояния  и  азимуты. Кроме
одной далекой отметки, принадлежащей, судя  по  всему, какому-то транспорту,
все цели с плазменными двигателями, исключая, конечно, саму эскадру "Далекой
Звезды", все еще теснились  вокруг  Алии А-6. Все графические  линии  курсов
сходились в точке, обозначавшей планету. Не было признаков того, что эскадру
обнаружили,  но  Катя  напомнила  себе,  что  сигналы,  которые  она  сейчас
воспринимала, начали свой путь от целей несколько часов назад.
     Вдали    слышались   голоса   командиров   других   кораблей   эскадры,
докладывавших о готовности к К-Т переходу. Только  восемь  кораблей совершат
последний  скачок, четыре  грузовоза  останутся, чтобы, не вступая  в драку,
дождаться трех недостающих кораблей.
     - Держитесь, - сказал Дэв. Она поняла, что его переполняет возбуждение.
- Все будет происходить быстро.
     - Это  уж  точно, - сказала  Лара. - К-Т прыжок через пять... четыре...
три... два... один... отсчет!
     Космос  вокруг  нее  засиял  бело-голубым свечением,  "Орел" рванулся к
ШраРишу на скорости, в триста раз превышающей световую.





     ...Осевой наклон: 3°05'12";
     Уровень температуры: 40°С-50°С;
     Атмосферное давление (произвольный уровень моря): 76 бар;
     Атмосферный  состав:  N2-83,7%,  O2-8,7%,  O3-3,6%,  SO2-2,4%, Ar-1,2%,
Н2(среднее)-2%, H2O,(среднее)-850 ppm, CO2-540 ppm...
     Данные бортового журнала "Орла"
     по Алии А-6 К.К.
     2544 год Всеобщей эры

     Их  последний  прыжок  через  Божественный  Океан  длился  менее  одной
секунды,  свечение  сине-белого  света  разорвалось  позади  "Орла" дрожащей
волной холодного пламени. Свет  увял, и  знакомая россыпь звезд  нормального
космоса возникла  перед  ними, вынырнувшими достаточно  близко  от Алии А-6,
чтобы  был  снят  вопрос  о  маскировке  Все  восемь  кораблей  Конфедерации
одновременно  появились в  шестистах тысячах  километров  от планеты  и  шли
плотным  строем При  таком  коротком  прыжке  сохранение боевого порядка  не
составляло труда.
     Дэв пропустил каскад информации через  свое сознание и возликовал Цели,
которые до этого представляли  собой неразличимые источники нейтрино, теперь
можно  было  разглядеть в подробностях. Два  корабля недалеко от орбиты были
легкими эсминцами, почти определенно Йари-класса, подобно "Созвездию", и это
были самые тяжелые корабли,  которые имел  здесь Имперский флот. Большинство
составляли транспорты, охраняемые двумя фрегатами и парой корветов.
     -  Запустить зонды!  -  скомандовал  Дэв на тактической частоте,  и  от
каждого    корабля   отделились   точки   черных   реактивных   снарядов   с
запрограммированной нанооболочкой,  которая поглощала свет и делала их почти
невидимыми.
     Один  за другим,  парами,  тройками  и  пятерками  узлы  дистанционного
управления ускорились,  двигательные сопла в  хвосте  каждого из разведчиков
сверкали  яркой  плазмой. Балансируя  на тонких конусах света, зонды стрелой
неслись к поверхности ШраРиша, достигая скорости  более двухсот километров в
секунду.
     - Похоже, нам везет, - сказал Дэв Кате,  наблюдая  за созвездием огней,
неровно дрожащим  вдалеке. - Ну что  ж, мы превосходим их как по количеству,
так и по массе, и это, когда у нас все еще не хватает трех кораблей.
     -  Но как долго это будет  продолжаться?  - поинтересовалась Катя. - Их
флот поддержки не может быть слишком далеко?
     Они долго и детально обсуждали эту проблему  еще до отбытия с  Геракла.
Неважно,  насколько  слаб или  силен их противник  в  системе  Алии, не было
сомнений,  что  империалы обязательно  пошлют подкрепление. Выступив  вскоре
после сообщения о нападении ДалРиссов  на имперскую  базу, "Далекая  Звезда"
выиграла немного времени ... но лишь столько, сколько потребуется Имперскому
Военному   Командованию   для   анализа   событий   на  ШраРише.   Империалы
раскачивались  достаточно  долго  из-за  огромных  размеров  управленческого
аппарата  и самого  флота. Командование считало, что империалы  среагируют с
существенной задержкой, так как они не  хотели ввязываться в полномасштабную
войну с  ДалРиссами, особенно,  не зная мотивов  их первоначальной  атаки на
базу.
     Все же  какой-то  "ответ",  видимо, уже был  на пути сюда и  достаточно
мощный,  чтобы  противостоять  любой  угрозе,  включая  присутствующие  силы
Конфедерации.  Командование   бесконечное  число  раз   прогоняло  возможные
варианты по  ВИР-- симуляциям, и  пришло к заключению, что, вполне вероятно,
силы поддержки будут включать как минимум четыре или больше крейсеров класса
Аматуказэ   подобных  "Орлу",  и   вполне   могут  иметь   один  из  больших
РИУ-авианосцев вместе  с соответствующим  эскортом.  Как  только  такая мощь
вывалится из  К-Т пространства,  единственное,  что может спасти повстанцев,
это бегство.
     Во  всей этой  ситуации, как  обычно, присутствовала моральная дилемма,
стоявшая перед Катей с тех пор, как они покинули Геракл.
     Если  ДалРиссы  атаковали   имперскую  базу  на   ШраРише,  то  логично
предположить, что  это было сделано только потому, что они  чувствовали себя
достаточно  сильными,  чтобы  выкинуть с  планеты Империю  и  держать ее  на
расстоянии, вне зависимости от того, какое подкрепление она пошлет.  Однако,
оставался  вопрос, понимали ли ДалРиссы, насколько  в действительности силен
Имперский флот. Они  видели только корабли, которые  приходили  и уходили из
системы  Алии за последние три года,  и никто  не  знал, насколько  точна их
информация о мощи Гегемонии и Империи или насколько  хорошо они могут понять
эту  информацию. Был шанс, что они  понимают  людей  настолько же, насколько
люди понимают их... что не сулило ничего хорошего.
     И  вот  прибыли  Экспедиционные Силы  Конфедерации,  надеясь  заключить
военный союз с ДалРиссами,  пытаясь  убедить алианцев присоединиться к ним в
войне против Империи.
     Но  в  тот  момент,  когда основной  Имперский  флот  вынырнет  из  К-Т
пространства, мятежники будут вынуждены удрать, или их просто уничтожат.
     Однако ДалРиссам придется остаться и принять наказание, какое бы оно ни
было,  которому  Империя решила подвергнуть эти  миры.  Ситуация  была, черт
подери,  невыносимый для  Кати, которая  все еще  осуждала решение  Синклера
оставить Новую Америку врагу. Когда  "Далекая Звезда" была  только намечена,
когда  Синклер  впервые  предложил,  что  она  может   стать  посланником  к
ДалРиссам, Катя считала, что  союз  с ДалРиссами,  вполне возможно, является
шансом Федерации на выживание.
     Теперь,  однако,  она уже не была так уверена. Что хорошего может выйти
из союза с  ДалРиссами, если в результате  это  подставит алианцев под пушки
Империи? Их биологически построенная технология потерпела поражение в борьбе
против ксенофоба на ШраРише  и  проигрывала в свое время такую же схватку на
Генну   Рише.  Сравнительно  короткая   кампания,   проведенная   Имперскими
Экспедиционными Силами  в  2541  году уничтожила  ксенов ШраРиша  в короткий
срок, и таким же путем могла бы быть проведена операция на родине ДалРиссов,
если бы Дэву не удалось установить контакт  с Нага. Совершенно очевидно, что
человеческая  военная  технология была  более  мощной, более быстрой,  более
эффективной и  имеющей  большую огневую  мощь, чем биотехнический эквивалент
ДалРиссов.
     Как  долго  ДалРиссы  могли надеяться  вести  полномасштабную  войну  с
Империей?
     - Черт возьми, Дэв, - прошептала  Катя.  - Конфедерация будет  нести на
себе вину за их уничтожение.
     - Прошу прощения? - Она услышала удивление в его голосе и осознала, что
он не  понял, о  чем она говорит. - Катя, это война. Гражданская война, одна
из самых кровавых.
     - Нет, я имею ввиду ДалРиссов. Мы будем виноваты, если империалы придут
и разрушат до основания всю их планету. У них даже шанса не будет.
     -  Что  ж,  я мог  бы  заметить,  что  мы здесь потому, что они  начали
стрелять  в империалов, так что, если они сейчас  вовлечены в войну, так это
оттого, что  они же ее и начали. Об этом  нам тоже нужно будет  поговорить с
ними, не так ли? - Его голос звучал почти беззаботно. - ДалРиссы кажутся мне
умным  народом.  Каковы  бы  ни были их причины  ударить  по империалам, они
должно быть достаточно основательны.
     - Кузо, Дэв. Как ты можешь рассуждать об этом так холодно?
     -  Нисколько  не  холодно. Просто практично. Кроме  того, мы говорим  о
целом  населении   планеты.  Если  они  помогут  нам,  то...  чем?  Секретом
космических   двигателей?   Может   быть,   несколькими   из   своих   живых
уорстрайдеров, если  они  хотят участвовать в  боевых  действиях, хотя я  бы
настойчиво  не  рекомендовал выставлять эти  штуки против  КУ-1001 "Катана".
Империя, определенно, примет это к сведению, и ясно, что  они могут ответить
ударом,  но не будут уничтожать всю планету ДалРиссов, как это было на Новой
Америке, где они просто постарались расправиться  с мятежниками. Черт, Катя,
они не могут этого делать. Они знают, что Геракл на сто процентов мятежен, и
самое худшее, на что они способны, так это бомбардировка поверхности планеты
с орбиты. Они не могут уничтожить целую планету.
     - Насыщенная ядерная бомбардировка может опустошить планету, - заметила
Катя, - А это  то же самое. Я, черт  возьми,  уверена, что  это за  ними  не
заржавеет, за некоторыми из них уж точно.
     -  Кансей, - сказал  Дэв.  - Да.  По крайней  мере,  некоторые  из  них
серьезно обдумают эту идею. Если она может означать  быстрый и дешевый конец
для восстания, что ж...
     Кансей  но  Отоко  -  "Человек  Совершенный"  - была фракцией  на самых
высоких  уровнях имперских военных  и  правительства.  Разведка Конфедерации
немногое  знала об этих  людях, кроме  того,  что  они были  преданы очистке
высших эшелонов как военного, так и гражданского имперского правительства от
влияния гайджинов. Существовало  мнение, что предыдущий  император, человек,
известный  своим желанием  интегрировать японское и неяпонское  лидерство на
всех уровнях  как в  Гегемонии так  и в Империи,  был убит  именно  фракцией
Кансей.  Новый  Император  Тенрай,   его  нингье,  или  имя-эпоха,  означало
"Небесный Гром", был марионеткой в руках офицеров Кансей.
     -  Не знаю,  как  ты,  - продолжила  Катя, - а я думаю, что от Мунимори
можно ждать чего угодно.
     Она имела в виду, конечно, генсуи Ясахиро Мунимори, командующего Первым
Флотом, старшего  адмирала в Имперском  Военном  Кабинете. Именно  он  издал
пресловутый  приказ  от  2543,  исключающий  всех  гайджинов   с   командных
должностей.
     -  Может быть, - согласился Дэв. - Все же даже Мунимори не сумасшедший.
Планеты, пригодные для  заселения  людьми, - очень редки. Именно поэтому  мы
проводим так много терраформирований.  Даже  он  не  превратит мир, подобный
Гераклу,  в  радиоактивную  пустыню  только для того, чтобы  убить несколько
тысяч мятежников, так ведь?  И он не рискнет проводить геноцид  потому,  что
несколько ДалРиссов  решили перейти на  нашу сторону.  Если  они перейдут на
нашу сторону. Мы все еще не знаем, хотят ли они этого и могут ли.
     - Хотелось бы мне,  - спокойно сказала Катя, - чувствовать  себя так же
уверенно, как ты.
     В космических сражениях события либо тянутся, как в замедленной съемке,
либо происходят так быстро, что это не по силам человеку. Даже при ускорении
в 50 g, зонду требовалось более восемнадцати минут, чтобы покрыть расстояние
в шестьсот тысяч километров.
     Чтобы не ожидать этого момента в первичном тактическом подключении, Дэв
решил   вместо  этого  войти   в   создаваемую   компьютером  альтернативную
реальность, основанную на информации, переданной зондами и пропущенной через
ИИ "Орла". Когда он подключился к новой симуляции, поле дисплея  было черной
пустотой,   занятой   одиноким   голым   глобусом   ШраРиша,   пока   пустой
полупрозрачной сферой.
     -  Командор  Камерон, - приветствовал его Пол Дюрье,  старший сенсорной
службы "Орла". - Слишком рано, чтобы что-то сказать.
     - Все  в порядке, - ответил Дэв. - Я хочу  быть здесь, когда информация
начнет поступать.
     -  Тогда располагайтесь  сами. Здесь не на  что смотреть,  пока  мы  не
подойдем ближе.
     Близкое  рассмотрение пустого глобуса выявило  тусклые  линии известных
планетарных отметок.  На ШраРише  не было океанов  или  континентов:  вместо
этого  единая масса земли прерывалась то  там,  то здесь внутренними морями,
огромными   массами   воды,  впервые   отмеченными   на   карте   Имперскими
Экспедиционными  Силами  три года назад.  Все  же  Дэв  не  хотел  уж  очень
полагаться на информацию, которая прошла через  имперские источники.  Он  не
раз видел ясные доказательства попыток Империи изменить или утаить правдивую
информацию о системах Алии.
     Местная  атмосфера,  например.  Никто не мог  отрицать  тот  факт,  что
атмосфера  ШраРиша ядовита  для  людей, частично из-за высокого  уровня СО2,
частично из-за долевого давления кислорода, которое было чрезвычайно низким.
Также присутствовали существенные количества серной кислоты как в виде пара,
так и в виде жидкого компонента в дождевой воде и в водах морей.
     Очень  часто, однако,  за  последние три года информация  о мирах Алии,
фальсифицированная империалами, создавала образ гораздо худший, чем на самом
деле.  Атмосфера, пригодная  для  ДалРиссов, была подобна атмосфере  Венеры,
только без  сминающего  давления  и  высоких температур. Во  время одной  из
первых ВИР-симуляций Дэва, посвященных окружающей  среде  ДалРиссов, уровень
СО2  был  описан ему  в размере "более восьмидесяти трех процентов",  что на
самом  деле  было  процентным содержанием азота в  воздухе  планеты. Что  же
касается серной кислоты,  то она обычно описывалась как "опасно едкая".  Это
было, возможно, достаточно верно для незащищенного металла или искусственных
строительных  материалов,  оставленных   на  съедение  окружающей  среды  на
длительное  время,  да  и  продолжительная  встреча  с   окружающей   средой
незащищенной  человеческой  кожи   также   не  рекомендовалась.   Но  правда
заключалась в том, что человек мог выжить на поверхности  как ШраРиша, так и
Генну  Риша, не  надевая ничего, кроме  своей обычной  одежды,  очков, чтобы
защитить свои глаза от кислоты в  воздухе и ультрафиолета в солнечном свете,
и маски для дыхания, которая концентрировала кислород до необходимого уровня
и фильтровала половину СО2.
     Дэв  знал это;  он  был там, также  как Катя и  Брэнда  Ортиз, и многие
ученые,  военные  и корабельные  джекеры в эскадре. На  поверхности  было до
чертиков жарко, неуютно, но ему нужно было иметь, по крайней мере, одну руку
обнаженной, чтобы принять переводческий комель. И во время последней встречи
с  Нага  под поверхностью Генну Риша, он  фактически вышел  из  безопасности
контролируемой среды уорстрайдера, чтобы  иметь  возможность  дотронуться до
чужеродного  существа, не имея на себе ничего,  кроме корабельного костюма и
маски.
     Он был абсолютно уверен, что имперские и гегемонийские власти намеренно
манипулируют  данными,  чтобы  возможность  связи с  ДалРиссами казалась еще
более сложной и опасной,  чем на самом  Деле. Это  была одна  из  причин, по
которой  он настаивал  на таком количестве телеуправляемых  разведчиков.  Он
хотел войти в  систему Алии, как будто абсолютно ничего не знал  о  планете,
ничему не веря и добывая знания независимо от того,  что Конфедерация узнала
из баз данных Империи или от имперских ученых.
     Он начал  подозревать, что самым разрушительным оружием, которое каждая
из  сторон  могла  применить  в  войне,  были  не  термоядерные  боеголовки,
километровой  длины  корабли-драконы или новые и более мощные  уорстрайдеры.
Ключевым оружием  в любой войне была информация, и Дэв собирался собрать как
можно большее  количество этой желанной  собственности,  прежде  чем  быстро
изменявшаяся тактическая ситуация принудит его броситься в бой.
     Время шло,  и РД-40  преодолели широченную пропасть между собой и чужим
миром, сворачивая с прямого курса, чтобы приблизиться к планете с нескольких
направлений.  На  полпути  к  цели  они разделились  на две группы,  одна из
которых продолжала  ускоряться, в  то время как  другая отключила двигатели,
готовая начать торможение. После гонки в течение  восемнадцати  минут первая
группа  неслась  со  скоростью  примерно  шесть сотен  километров в секунду,
проскакивая между кораблями имперской эскадры так быстро, что только оружие,
направляемое высокоскоростными ИИ, имело шансы попасть в них.
     Даже на  этой  скорости, однако, управляемые  ИИ  сенсоры  собирали  за
короткое  время  огромное  количество  информации,  направляя  ее  назад  по
лазеркому на  корабли  Конфедерации.  Вскоре имперские  корабли были изучены
достаточно хорошо, чтобы опознать их. Два крейсера класса  Йари носили имена
"Асагири" и  "Нагината";  фрегаты  назывались "Хайатэ"  и  "Реппу". Это были
двадцатичетырехтысячетонники  класса  Араши.  Два  самых  маленьких  корабля
оказались тысячедвухсоттонными корветами - "Саги" и "Хатукари".
     Вспышки обозначили запуски ракет с имперских военных кораблей. Впитывая
всю световую и радарную энергию своими нанокамуфлированными корпусами, зонды
были  почти абсолютно  невидимыми для невооруженного глаза и радаров. Однако
эта   невидимость   достигалась   недешево.   Энергия   впитываемая   должна
уравновешиваться энергией выделяемой. Дистанционные  узлы представляли собой
четкие инфракрасные цели, и плазменные  следы от  их  двигателей можно  было
легко отследить.
     Имперские  ракеты с инфракрасным наведением развивали, по крайней мере,
такую же  скорость, как  и  РД-40, или даже  больше.  Сложность  состояла во
временной  задержке.  При  расстоянии  в  шестьсот   тысяч  километров  свет
преодолевал пропасть между  эскадрой  Конфедерации и зондами за две секунды.
Визуальной   и  сенсорной  информации,   собранной  одним   из  разведчиков,
требовалось  две  секунды,  чтобы  пройти по лазеркому  к пилоту, и еще  две
секунды  уходило на то, чтобы  его команды достигли крохотного бортового ИИ,
всего  четыре секунды...  но к этому времени высокоскоростной зонд  пролетал
почти две тысячи четыреста километров.
     Четыре  секунды  значат  немного,  когда имеешь дело с десятками  тысяч
километров пространства.  Однако  при  прямом контакте  с боевыми  кораблями
противника четыре секунды становятся  вечностью,  фатальной вечностью, когда
долями секунд измеряется разница между успешным маневром и попаданием ракет.
Когда  РД-40  приблизились  к  ШраРишу,  имперские  силы  на  орбите  начали
реагировать, вначале беспорядочно, но  затем растущим огненным шквалом ракет
и лазерных лучей.
     Телеуправляемые зонды погибли один за другим во вспышках ослепительного
света,  когда  ракеты врезались в свои  цели  или  разрывались  на небольшом
расстоянии,  прошивая  тонкие  корпуса  зондов облаком  мелких  осколков,  в
результате  чего  аппарат  превращался   в  стремительно  несущееся   облако
раскаленных обломков.
     Космическая  битва  у  Алии  началась.  До  сих  пор в  обмене  ударами
единственными жертвами были пластик, дюрасплав и электроника.
     Но с  привлечением таких  огромных энергий и такого большого количества
людей, сражение не могло долго оставаться бескровным.





     "Необходимость, - говорит старая поговорка, - мать изобретения". В наше
время это еще  более  очевидно.  От  самого первого  танка, участвовавшего в
военных  действиях, изобретенного как средство  крушения барьеров из колючей
проволоки,  перехода  через  траншеи  и  прорыва  через  поля   блокирующего
пулеметного огня в  Первую  Мировую войну, до введения лучевого и  ракетного
вооружений  на  орбитальных станциях,  люди  демонстрировали  примечательную
изобретательность как в убийстве, так и в выживании.
     Джаггернаут: "Краткая История Вооруженного Поединка"
     Чуйо Айко Хайашийа,
     2525 год Всеобщей эры

     Дэв  оставался  подключенным  к  зондам,  слушая,   как  капитан  Дюрье
координирует  далекий   фланг  сети   телеуправляемых   снарядов   и  работу
операторов. Тихие  переговоры  пилотов перемежались краткими  распоряжениями
капитана Дюрье.
     - Семьдесят  два,  семьдесят  пять, восемьдесят один,  это "Облако",  -
говорил Дюрье.  -  Отклоняйтесь на  три-пять-один плюс ноль-один-один. Дайте
приближение на цель Танго-один-девять.
     -  Понял,   "Облако".   Семьдесят   второй   уходит   влево   и   выше.
Танго-один-девять на курсе, я на подходе.
     - "Гнездо", это Восемьдесят первый. Вас понял. Курс взят, я на подходе.
     -  Зонд Семьдесят  пять, Семьдесят  пять, на  связи  "Облако". Вы  меня
слышите?
     -  "Гнездо",  это  Семьдесят  пятый! У меня  три Игорь-Катя заходят  по
вектору! Не знаю, смогу ли уклониться!
     -  Семьдесят пятый,  "Облако",  вас поняли.  Поддерживайте  полное g  и
уходите вправо на ноль-пять-один плюс ноль-семь-три.
     - "Гнездо",  Семьдесят пятый! Не  могу оторваться! Они  на хвосте! Я не
могу!
     - Зонд Семьдесят пять уничтожен, - звучно и  неспешно  сообщил голос ИИ
"Орла".
     В двух световых секундах один из  зондов только что был  разрушен, в то
время  как  где-то  на   борту  одного   из  кораблей   Конфедерации  пилот,
подключенный  к  зонду,  отсеченный  от своего  .подопечного,  пробуждался в
модуле ВИРкома. Дэв проверил инвентарный  список и увидел,  что потеряно уже
двадцать восемь зондов дистанционного управления.
     Но  в целом  операция  удалась.  Через  пятнадцать минут  вторая группа
зондов, которая  сейчас  замедлялась до  скоростей  всего лишь  в  несколько
километров  в  секунду,  приблизится  к  ШраРишу и  начнет в  точных деталях
картографировать  мир.  Остальные либо огибали ШраРиш  и выходили за пределы
досягаемости   имперской  эскадры,  либо  превращались  из  картографических
снарядов в противокорабельные ракеты.





     Шансы  такого  дистанционного зонда  достигнуть корабля были  ничтожны.
При, невероятных скоростях РД-40 их пилоты мало что могли сделать, кроме как
повернуть свои  стрелы в  направлении вражеской цели  и надеяться на лучшее.
Они  почти  не  могли маневрировать,  а четыре  секунды задержки  между  тем
моментом,  когда  сканеры  зонда  обнаруживали  что-то   на  своем  пути,  и
мгновением,  когда  команда его  пилота  достигала  бортового  ИИ кораблика,
делали  хорошую  отладку  курса или комплексные  маневры невозможными. После
прохождения полумиллиона километров  на ускорении в 50 g  у  них  оставалось
мало топлива; так что, когда коллапсировали их внутренние поля, взрыв плазмы
был чуть мощнее, чем просто удар стандартной боеголовки.
     Несмотря на  все это,  зонд Три-три умудрился взять курс на  "Асагири",
подходя   к  легкому  крейсеру  с  борта.  Слушая  симфонию   математических
вычислений,  поющих у него в мозгу, джекер подождал,  пока зонд  не оказался
примерно  в  тысяче  двухстах  километрах   от  цели,  прежде  чем  запустил
двигатель.  Через  две секунды  на расстоянии  шестисот  тысяч километров от
флота Конфедерации, зонд Три-три вспыхнул, как ядро маленького солнца. Удар,
как потом  выяснилось, оказался  близким промахом, взрыв резко  вспыхнул  на
фоне  черноты  пространства  в двенадцати  километрах  от корпуса  крейсера.
Принимая во внимание  дистанции и скорости, это было действительно точнейшее
попадание. Расширяющееся  облако плазмы и расплавленных осколков врезалось в
корпус "Асагири" через долю секунды после взрыва.
     Любого  рода  обломки,  движущиеся   в  пространстве  со  сравнительной
скоростью выше шестисот километров в секунду, могут стать ужасающим оружием.
По  счастью для  "Асагири", облако обломков  расширялось. Большая часть  его
проходила  мимо  разрушителя,   большинство  направлявшихся  в  его  сторону
останков было сметено вспышками автоматических  оборонных лазеров, и  только
несколько  граммов  твердого материала  достигли цели.  Все же  кинетическая
энергия этих крох была достаточной, чтобы пробить корпус  крейсера. Воздух с
шипением  вылетел  в  космос  вместе  с несколькими обуглившимися  останками
членов команды, но пробоина была  быстро закрыта автоматикой. В любом случае
корабельные джекеры находились в безопасности модулей подключения, где их не
могло потревожить ничто, кроме прямого попадания в  бронированную сердцевину
"Асагири". Повреждение оказалось недостаточно тяжелым, чтобы вывести корабль
из   строя.  Энергетический  проводник   был   разрушен,   контрольная  цепь
расплавлена, но вторичные системы поддержки включились автоматически, и,  по
крайней  мере,  на  тот  момент  никаких  серьезных  повреждений   аварийным
контролем бортового ИИ "Асагири" зарегистрировано не было.
     Тащась позади более быстрых кораблей  эскадры  Конфедерации, водородный
танкер "Tapa-Z"  мог рассчитывать  только на  2  g,  так  что  он  продолжал
держаться в тылу вместе с медлительным транспортом "Виндемиатрикс", далеко в
кильватере "Орла" и более мощных и маневренных боевых кораблей.
     "Tapa-Z" представлял из себя  пять огромных сфер, протянувшихся подобно
янтарному ожерелью  между крохотным командным модулем и угловатым комплексом
плазменных двигателей. Передняя  сфера была оборудована  для транспортировки
груза и пассажиров.  В частности, она содержала ангарные палубы  и ремонтные
отсеки  1-го  Аэрокосмического Крыла Конфедерации,  которому  совсем недавно
присвоили название "Голубые Звезды".
     Хотя    ускорение    заставляло    его    чувствовать    свое    тощее,
семидесятикилограммовое  тело,  как  будто оно  весило  все  сто  шестьдесят
килограммов, лейтенант  Невин  Вандис, для  друзей Ван,  совершал  последний
обход своего боевого флайера, внимательно  осматривая  его корпус. Он не был
полностью  уверен,   как  бы  поступил,  если  бы   оказался  неудовлетворен
состоянием корабля. Однако, он был уверен, что не доложит об этом.  История,
популярная  среди  членов  его  эскадры,  рассказывала  о   лейтенанте  Бене
Скарбеке,  пилоте  боевого  аэрокосмолета, который  во  время  обороны Новой
Америки  обнаружил,  что  его криоводородный  бак продырявлен  шрапнелью,  и
выявилось  это как  раз  в  тот  момент,  когда  объявили тревогу по  поводу
приближающейся  волны  имперских  истребителей   Согласно  легенде,  Скарбек
залепил дыру куском  жевательной резинки, с  которой никогда не расставался,
заправил свой корабль и вовремя  вылетел, сбив при этом два имперских Ко-125
"Акима" и один перехватчик Се-280.
     Ван   также   жевал   жвачку,   похоже,   это   стало   чертой   натуры
пилотов-истребителей, и они делали это постоянно, когда не были подключены к
своим машинам,  но он сомневался, что история о  Скарбеке была правдой, и не
собирался проверять это в бою. Большинство субстанций становились  абсолютно
ломкими под воздействием  температур  и давления,  необходимых  для хранения
замороженного  водорода, и  он,  откровенно  говоря, сомневался,  что  смесь
жевательной  резинки и слюны имеет химические или  физические  свойства, ну,
скажем,  нанопрослоенного  полидюралопластикового  покрытия  криоводородного
бака его флайера.
     Вандис  был типичным пилотом истребителем  малого  контингента флота, а
это означало, что он считал себя  лучшим из  лучших, верхом иерархии военных
джекеров,  которая начиналась  с пилотов-истребителей,  коим  он  являлся, и
заканчивалась ковырявшимися  в  грязи "леггерами" - пехотинцами.  Он начинал
как уорстрайдер  в Новоамериканском ополчении пять  лет назад. Приобретенный
опыт помог  ему  получить  квалификацию пилота-истребителя. Он  летал как на
И-20 "Шоришахах", так и на И-32 "Сенсоканазучи" на Новой Америке до тех пор,
пока восстание не заставило его выбирать между законом далекой Земли и более
действенным и представительным правительством  Новой Америки.  Вообще-то  он
мало заботился о политике,  хотя сознавал,  что война  уже оказала  огромное
влияние на его жизнь. Больше всего на свете  он  любил летать  и так как был
приписан к 3-ей эскадре "Голубых Звезд", то именно этим и занимался. Даже во
время  долгих  переходов, когда "Tapa-Z" был  изолирован в К-Т пространстве,
Ван  и  его ребята постоянно  летали  в  симуляциях,  подключенные  к  своим
истребителям и живущие фантазиями, загруженными в их мозг боевым корабельным
ИИ.
     -  Эй, лейтенант! -  окликнули  его  сзади.  -  Ты  что,  действительно
собираешься подключить эту штуковину к своим мозгам?
     Ван обернулся, улыбаясь.
     -  Ты  знаешь лучший способ  встряхнуться, начальник? - поинтересовался
он. - В любом случае, она ничего не сделает, чтобы повредить мне.
     Джулио  Кордова  -  начальник  ремонтной  команды  Вана  -  коротенький
коренастый  человек с  пышными  усами  и  эбонитового  цвета  кожей,  считал
уродливый маленький истребитель своей  личной  собственностью,  чем-то,  что
нужно будет одолжить Вану,  не зная, будет или нет он  возвращен в целости и
сохранности.
     - О тебе я и не беспокоился. - Он возложил руку собственника на внешнюю
орудийную подвеску корабля. - Я  больше  озабочен по поводу того,  что  твои
уродливые мысли сделают с девочкой, как только ты вылетишь.
     - Ах, вы никогда не увидите вечеринок, которые я устраиваю для нее, как
только мы выстреливаем отсюда. - Ван покачал головой с насмешливым  испугом.
- Танцующая голой  на столе... это шокирует,  начальник. Вы бы не узнали ее.
Как прошла диагностика?
     -  Что ж, мы  полностью проверили ее  вчера, лейтенант,  пытаясь  найти
неисправность в навигационной системе блокировки.
     - Нашли?
     -  Нет,  но диагностика перестала  показывать  сбой, когда мы  заменили
модуль ИЛ-30.  Мог  быть  и  программный сбой,  но,  думаю, мы  восстановили
контакт, когда вскрывали кожух.
     - Если  я потеряю след "Tapa-Z", начальник, - медленно сказал Ван, - то
обязательно сообщу вам, если что-то не в порядке.
     - Ты просто пригони ее  назад,  Лей.  Иначе это будет  вычтено из твоей
зарплаты. И твоих погон.
     - Конфедерационными кредитками?
     - Черт. Лей! Эти штуки ничего не стоят. Заплатишь йенами Гегемонии.
     - Господи, начальник, ты  на чьей стороне? -  Ван продолжал обход  туши
корабля,  внимательно  осматривая  топливные   баки   в  поисках  каких-либо
признаков льда  или  пара,  что может быть знаком прорыва оболочки. Проверив
брюхо корабля,  он  схватился  за поручень,  вставил левую ногу  в стремя  и
поехал  наверх на поддерживающем  портике. Осторожно передвигая руки и  ноги
так  как падение с двух  с половиной метров при двух g удар  будет таким же,
как и во время падения  при нормальной гравитации с пяти метров, он шагнул в
узкий проход, ведущий к хвостовой части космолета.
     Похоже  было,  что  ему  не  придется  повторять  фокус  с  жевательной
резинкой. Его военный флайер, старенький ДР-80, был побит, поцарапан, потерт
и залатан во многих местах,  что свидетельствовало о славном боевом пути, но
фюзеляж  был  в  порядке,  цепи  проверены  и  признаны  рабочими,  исключая
возможные   неполадки   в  навигационной  системе  блокировки,  канистры   с
реакционной массой держали давление. "Гвардеец Вана" был готов к вылету.
     Боевые флайеры  были  сами по себе многофункциональными  машинами. Хотя
изначально их создавали в качестве буксиров и манипуляторов для строительных
работ  на  орбите,  местные  планетарные ополчения  решили использовать их в
качестве  "космических маневровых  оружейных платформ" -  модный  термин для
обозначения дешевого  космического истребителя. Молодое  Восстание, не  имея
доступа к  современным  аэрокосмическим  истребителям, сделало  своей опорой
боевые флайеры  для противостояния превосходившей как в технологии, так и по
численности Империи.  Они  были медленными, не могли  действовать в пределах
планетарной  атмосферы, со слабыми  скоростными  характеристиками,  и многие
были такими старыми, что  их пилоты гордо утверждали, что еще более странные
предметы, чем жевательная резинка, поддерживали в них давление и целостность
корпуса.
     "Гвардеец Вана" представляет  собой типичный  пример. Это был  Мицубиси
ДР-80,  изначально  орбитальный   строитель,  модифицированный   для   целей
ополчения  под именем  "Тенраи"  -  "Небесный  Гром".  Однако,  когда  новый
император взял  его  в  качестве  носителя  своего  нингье -  имени,  пилоты
Конфедерации  начали  называть  ДР-80  другими  именами,  далеко  не  всегда
уважительными.
     "Уорхок"  - "Боевой  ястреб" -  было  наиболее  частым именем для  этих
кораблей,  хотя  и не несло отрицательного смысла и имело долгую  традицию в
истории  военной  авиации. Поршневой истребитель  под  названием  "Уорхок" с
успехом  воевал  во  Второй Мировой  войне.  Ядерное  трансатмосферное судно
носило имя "Уорхок"  во время  Третьей  Американской Гражданской войны. Этот
"Уорхок" был непривлекательным изобретением - коренастый цилиндр трех метров
в длину,  с  прикрепленной наверху парой криоводородных  баков  и  массивным
фьюзорпаком.  Мощные   подвески  с  вмонтированными   системами  вооружений,
маневровые  двигатели  и   манипуляторы.  Неуклюжее  судно  было  похоже  на
стандартный  уорстрайдер,  которому  сборные   ноги  заменили  толкателем  и
добавили шеститонный топливный бак. На коротком, исцарапанном осколками носу
красовалась  статуэтка - обнаженная женщина, летящая  над надписью "Гвардеец
Вана",  с выгнутой спиной  и запрокинутой  головой, руки  раскинуты, подобно
крыльям,  а груди  выпячены вперед, в  бесстыдном подражании  паре оружейных
подвесок на корпусе "Уорхока".
     Заправленный  и с полным боезапасом, боевой  флайер весил  восемнадцать
тонн и был подвешен на верхнюю  раму в отсеке Семь Первой ангарной палубы на
борту   авианосца   Конфедерации   "Tapa-Z".    Бывший   водородный   танкер
переоборудовали в носитель. Его комплект,  состоявший  из  восьмидесяти двух
военных флайеров, шести эскадрилий по двенадцать, плюс десять в резерве, мог
считаться эквивалентом имперского аэрокосмического крыла на борту одного  из
кораблей  драконов. Большинство  флайеров были  переоборудованными ДР-80. На
борту  было  несколько настоящих  истребителей,  с  крыльями  для  полетов в
атмосфере, но даже лучшие из них давно устарели в сравнении с более быстрыми
и  более маневренными Си-280, состоящими  на вооружении Империи.  Ван уже  в
течение года летал исключительно на  "Уорхоке" и с  добродушной усмешкой все
же предпочитал его любому другому.
     Ангарная палуба представляла собой шумную, гремящую пещеру со стальными
стенами, где несколько сотен  мужчин и женщин усердно трудились над  дюжиной
уорфлайеров различных типов.  Боевые станции включились, как только "Tapa-Z"
впервые вышел из К-Т  пространства,  но работа в истребительном отсеке, хотя
хаотичная и  шумная, продолжала идти  ровно и целенаправленно. Тягач взревел
где-то  внизу под проходом, буксируя  ДИ-64 на  колесной  платформе. В  этот
момент  Джулио   что-то  крикнул,   но  слова  заглушили  лязг  металла.  Он
облокотился на перила, чтобы дать отдых измученным ногам.
     - Что ты сказал? - крикнул он.
     - Слышал ты, что говорят о Смертоносном Дэве?
     - Я завел себе  привычку никогда ни слушать сплетен о своих командирах.
И что ты слышал?
     - Говорят, что он уже вошел в контакт с алианцами при помощи РД-40. Так
что весь чертов алианский флот выйдет, чтобы ударить по империалам с тыла.
     -  Поверю этому, только когда  засеку их  и пропущу через  свой ведущий
сканер, - крикнул Ван.
     Слухи и  пересуды были такой же неотъемлемой частью  корабельной жизни,
как  переполненные  отсеки  и  однообразная пища.  По кораблю всегда  витали
дюжины  первосортных историй,  и  их количество, как и  то,  что Ван называл
фактором недоверия, имело привычку  астрономически увеличиваться сразу перед
боевыми действиями. Джулио поднялся к нему.
     - Может, ты и  прав,  Лей,  - весело  сказал он. - Только,  все  равно,
постарайся повнимательнее  смотреть,  в  кого целишься. Мне бы  не хотелось,
чтобы ты по ошибке сбил нашего нового союзника!
     Прикосновение его ладони  к панели интерфейса  открыло  командный паз в
"Уорхоке"  - обитую мягким материалом гробоподобную нишу, спрятанную глубоко
внутри  фюзеляжа  боевого  флайера.  С  помощью  Джулио  Ван  пролез внутрь,
осторожно,  чтобы  не  повредить  копчик  или  локоть. Он  уже  был  одет  в
корабельный костюм, серую, плотно обтягивавшую одежду, которая покрывала все
его тело, кроме головы и рук. Перчатки и шлем ждали пилота внутри командного
модуля. Перчатки  пристегивались к рукавам его костюма, и левая имела внутри
цепи,  которые  совпали  с  перекрестьем  золотых  и  серебряных  проводков,
введенных  в  основание его  большого  пальца. Это позволяло  Вану  касаться
панели интерфейса ИИ, даже когда он был герметично закупорен в костюме.
     Шлем имел три внутренних  штекера на коротких ножках. С  помощью Джулио
Ван подключил  свои В  и  3 разъемы, затем осторожно установил шлем на  свой
самофиксирующийся   воротник.    Жизнеобеспечивающие   системы   моментально
щелкнули, войдя  в соединения на его груди и сбоку. Информационная  подпитка
проецировала  в  верхнем  левом  углу  его  поля  зрения  данные  доклада  о
состоянии. Воздух... газовая смесь... физиология... все параметры в норме.
     Ван  осторожно  лег поудобнее,  растягиваясь на мягкой обивке.  Он  мог
слышать тяжелое дыхание Джулио, когда начальник ремонтной  команды склонился
над ним, подключая кабели  информационного  питания  к  приемникам  на шлеме
Вана.
     - Удачи, сэр! - крикнул Джулио, повышая свой голос, в чем совершенно не
было необходимости. Несмотря  на  шум  и  гомон  в ангарном  отсеке слуховые
устройства  в  костюме  Вана  работали  хорошо,  но  даже  люди,  знакомые с
технологией,  привычно  считали,  что,  если  ты  с  головы  до  ног  закрыт
герметичным корабельным костюмом, то это означает,  что ты полностью отрезан
от остального мира. - Привези мою малышку домой, слышишь?
     Ван  прикоснулся указательным пальцем правой  руки к виску  в ироничном
салюте. Джулио красноречиво попрощался с  ним, выставив вперед два  кулака с
поднятыми  большими  пальцами, и  нажал  на  контрольную  панель,  задраивая
пилотский паз "Уорхока". Ничто не было таким  модным и  таким дорогостоящим,
как  нанотехнические растворяющиеся двери. Люк скользнул на место со скрипом
и звоном, запечатывая Вана в душной темноте.
     Он подвел левую руку к панели интерфейса рядом с его бедром.  Появилась
вспышка статики...
     ... и вдруг Ван  снова вспомнил, насколько отрезанным  от всего мира он
был. Вне цефлинка  человек почти  забывал, насколько  острыми могут быть его
ощущения,  насколько  ясным зрение,  насколько  полной  информация,  которая
поступает через полнорозеточную подпитку. С его точки зрения, Ван сейчас был
ДР-80, свисающим с рамы над ангарной палубой "Tapa-Z".
     Он   мог  смотреть   во  все  стороны   одновременно,   хотя   старался
сфокусироваться  на   одном   направлении,  как   будто   все  еще   смотрел
человеческими глазами. Его поле зрения в одном лишь направлении, направлении
кормы, было заблокировано водородными баками и плазменным толкателем, но  он
мог видеть и другие боевые флайеры  эскадрильи "Золотые Орлы". Он мог видеть
суда,  персонал и пилотов  рядом со  своими  кораблями,  мог видеть  Джулио,
едущего в стремени в направлении палубы.
     -  Командир  "Золотых  Орлов", это  Тридцать  пятый,  -  передал  он по
тактической цепи. - Я на вахте.
     - Понял, Тридцать пятый, - ответил женский голос. Лейтенант Джена  Коул
была ОК  (Оперативным-Командующим)  "Золотых  Орлов". - Добро  пожаловать на
борт. Готов для тактической подпитки?
     - Давай.
     Данные  начали поступать через  цефлинк, закрывая половину поля  зрения
Вана. Цифры показывали готовность каждого аэрокосмолета и военного флайера в
крыле, четыре эскадрильи были готовы к вылету, еще две должны последовать за
ними с задержкой в пять минут. Внутренний дисплей показывал рядом с "Tapa-Z"
и транспорт "Виндемиатрикс", который летел с ним бок о бок, показывал "Орел"
и  более мелкие корабли  эскадры,  рассыпавшиеся  в широком,  стрелоподобном
строю.  Имперская  эскадра, причем, каждый  корабль на  дисплее  был отмечен
идентификационным  кодом  и блоковой  информацией,  выходила  им  навстречу,
ускоряясь от ШраРиша с 3 g.
     -  Похоже,  приветственная  делегация  уже  в пути,  -  сказал  Ван. Он
посмотрел повнимательнее, но не увидел  ничего, что могло бы быть алианскими
кораблями, маневрирующими в тылу врага.
     - Ты правильно понял, Тридцать пятый, - ответила Коул. - Настоящий план
подразумевает  выпуск четырех эскадр через... сто тридцать две  минуты. Пока
же...
     - Мы будем гонять симы, - перебил он.
     - А как ты догадался? - Это был Жерар Марло, Тридцать седьмой.
     - Эй, если нам нужно убить время, давайте полетаем.
     -  Да, разгорячились мы  что-то, - сказала Линн  Коста,  истребитель из
крыла Вана. - Сожжем-ка несколько массу!
     - Вот идет подпитка, - сказала им Коул. - Давайте-ка отработаем тактику
ближнего боя.





     Хотя термин "военная разведка"  рассматривался как оксиморон, начиная с
того  самого  момента, когда он  был  впервые введен,  остается  фактом, что
информация,  собранная  разведкой  о  земле,  климате,  силе  врага   и  его
диспозиции, и все что  угодно, представляющее стратегическую или тактическую
ценность,  остается самой важной гранью военного  планирования. Без  твердых
разведданных  самые проницательные размышления лучших из генералов  остаются
всего лишь  догадками,  а лучшие из их догадок  ненамного лучше,  чем просто
фантазии.
     Джаггернаут: "Краткая История Вооруженного Поединка"
     Чуйо Айко Хайашийа,
     2525 год Всеобщей эры

     Все еще подключенный  к информации  зондов,  Дэв  наблюдал,  как глобус
ШраРиша увеличивается  в  размерах,  такой  же полный, с деталями облаков  и
горных  хребтов,  с  изрезанной  большим  количеством   полуостровов  линией
побережья, как если бы "Орел" уже вошел на низкую орбиту над планетой. Следы
зондов  выделялись  на  дисплее зелеными  линиями,  закрученными  в  сторону
покрытой облаками сферы. Особенными целями  были назначены  известные города
ДалРиссов,  так же,  как  и  любые  группы  зданий,  ядерные электростанции,
находившиеся  на  земле   аэрокосмолеты  и   другие  аномальные   структуры,
являющиеся признаками пребывания на планете людей.
     Лидирующая  группа  зондов,  которые прорывались через  Имперский флот,
была  полностью к этому  времени  уничтожена,  а  некоторые  из них, которым
удалось выжить, уже  давно успели пролететь всю  имперскую эскадру и  теперь
направлялись  в  глубокий  космос,  без  запасов  топлива  и  за   пределами
дальности,  на  которую  распространялось  управление  подключенных  к   ним
джекеров. Вторая же группа уже некоторое время развивала торможение, пока их
скорости не начали измеряться только километрами в секунду... вместо сотен.
     Когда вторая волна РД-40 приблизилась к ШраРишу, почти пустой глобус  в
информационной  симуляции начал  насыщаться  все  большим  и большим  числом
деталей... изрезанная лента тянувшихся в вышину гор, пролегающая по экватору
между  двумя  золотистыми  морями, широченные просторы  краснолицей  пустыни
возле южного  полюса, поблескивавшие точки, которые  вполне  могли оказаться
городами   ДалРиссов,   но  позже,   когда  обнаружили  их  перемещение   по
определенной орбите, их тут же приписали позициям кораблей Имперского флота.
Зонды дистанционного управления были  запрограммированы  улавливать  широкий
круг  информации,   включая   сканирование   каждой  попадавшейся  на   пути
электромагнитной  волны,  потоков нейтрино, аномалии,  связанные с  массой и
гравитацией,  которые обычно сопровождали работу  КЭР станций. РЧ  утечки из
коммуникационных  систем  и  компьютеров  могли   дать  зацепки  по   поводу
тактических частот, используемых командованием имперской  эскадры, их статус
вооружения  при  полной  зарядке  лазеров   и  установке  в  позицию  боевой
готовности  ракетных   батарей,  конструкционный   статус   кораблей,  когда
плазменные энергетические  станции выведены на полные мощности. Оба крейсера
Йари-класса   были  отслежены,   начиная  с  того  момента,  когда  сошли  с
планетарной  орбиты,  и  предательские  потоки  гравитационных  возбуждений,
исходившие  от  них,  рассказали,  что  враги приводят свои системы в полную
готовность.
     Все быстрее  и быстрее  информация, передаваемая  зондами,  поступала в
мозг  Дэва, наполняясь,  добавляя все больше  подробностей, показывая  новые
цели  и  возможности.  Глобус ШраРиша начал трансформацию  из полупрозрачной
сферы в шар такой же ясный и детальный, такой же красивый с визуальной точки
зрения,  как  если  бы его рассматривали  с орбиты,  с  крутящимися  в  небе
потоками облаков и ослепительным солнечным светом, отраженным от поверхности
золотисто-коричневых морей.
     -  Мы начинаем  получать  неплохую  инфоподпитку из пределов атмосферы,
командор, - сказала Дэву Дюрье.
     - Сколько зондов направлено на основную имперскую базу?
     - Было три, но проскочил только один. Пять-девять.
     - Нам понадобится эта загрузка с первостепенным приоритетом.
     - Есть,  сэр.  Ах! Похоже,  информация  по  Дожинко начинает поступать.
Откройте окошко и наблюдайте.
     Дожинко...  город ДалРиссов,  где  впервые  была произведена  атака  на
основную имперскую базу на поверхности. Название высветилось на экране, и он
ввел надлежащие  коды, наблюдая,  как второй  дисплей ВИР-туальной симуляции
открылся  в его сознании,  закрывая  общий  вид  ШраРиша. Это  были  данные,
полученные от  зонда Пять-девять, находящегося  на  высоте менее  пятидесяти
километров и двигающегося в направлении Дожинко.
     Картинка  сильно дрожала,  несмотря  на старания системы  удержать ее в
устойчивом положении.  Предупреждающие показатели сверкнули  и свернулись на
краю зрительного поля  Дэва.  Несмотря  на торможение, зонд все еще сохранял
существенную  скорость,  он  двигался  настолько  быстро,  что  внешнее  его
покрытие   начало  испаряться,  создавая  ионизированный  след,  что  делало
поддержание даже лазеркомной связи с зондом достаточно сложным делом.
     К тому  же высокая скорость  сближения гарантировала, что  его передачу
информации будет трудно отследить человеческим глазом. Для Дэва передаваемая
картинка  представляла  собой  лишь  немного  больше,  чем  просто хаотичную
вибрацию цветов,  белые  облака,  золотые, красно-коричневые и  желтые цвета
того, что могло  быть растительностью или  просто песком пустыни...  и затем
картинка дико встряхнулась и исчезла во взрыве статики.
     - Зонд Пять-девять уничтожен, - доложил ИИ "Орла". -  Зонд  Семь-восемь
уничтожен. Зонд  Один-два  уничтожен...  - Список все расширялся, доклады об
уничтожении приходили сейчас быстрее и быстрее. Согласно таблице, менее двух
дюжин РД-40 все еще продолжали передавать сведения.
     - Это прошло слишком быстро, чтобы хоть что-то понять, - признал Дэв. -
Могу я получить повтор?
     - Конечно. Поставим временной фактор пятьдесят к одному.
     На этот  раз Дэв  мог ясно рассмотреть  облака  и изрезанную морщинами,
приближающуюся к нему золотистую землю, окруженные сияющим ореолом  следы от
зонда, оставляемые  в атмосфере. Когда зонд  направился к  земле, Дэву стали
ясны  очертания ландшафта, раскинувшегося  перед ним, подобно  карте,  в  то
время как горизонт ушел куда-то  в сторону, за пределы золотисто-фиолетового
ионизированного  тумана. ИИ добавил  графики, чтобы сориентировать  его. Гам
была имперская база, крохотный четырехугольный серый  рубец на фоне золотого
и  коричневого  цветов окружающего  ландшафта.  Пара  скобок. замигавших  на
экране с одной стороны от  четырехугольника,  отметили то место, где  должен
быть город ДалРиссов.
     -  Усилить,  - приказал Дэв,  всматриваясь внимательно  в скобки, чтобы
дать понять ИИ, в чем именно он заинтересован. - Максимальное разрешение.  -
Казалось, что четырехугольник бросился на него, расширяясь, занимая половину
дисплея,  края, размытые  из-за удаленности  и  атмосферного  вмешательства,
вдруг  приобрели четкие  черты  в  рисованной  компьютером  ясности  линий и
деталей.
     Изображение  внутри  скобок  рябило  и  прерывалось,  но было отчетливо
видно, что  земля пустынна. Вдруг картинка  резко  свернулась, и ее заменила
кратковременная  вспышка  неба,  а  дисплей  заполнился  статикой.  Согласно
переданной  информации,  Пять-девять  не был сбит вражеским огнем, но просто
сгорел во время вхождения в плотные слои атмосферы.
     - Странно, - сказал Дэв.
     Города ДалРиссов  больше не было. Он приказал повторить запись, на этот
раз фокусируя свое внимание на имперской базе.
     Строения  выглядели  достаточно  типичными и,  на  первый взгляд,  были
возведены стандартной нанопроизводственной  программой.  Тротуар,  вероятнее
всего,  был  уложен  литым   материалом  Рогана,  в  то  время   как  пушки,
установленные  на  своих десятиметровых  башнях,  скорее всего, походили  на
корабельное оружие, снятое и  установленное на наземные  опоры. Два  больших
транспортных аэрокосмолета были  запаркованы на черной поверхности взлетного
поля,  служившего крышей  большой  центральной  конструкции.  Ограждение  по
периметру  - барьер с  высоким напряжением и высокой силой тока, если судить
по конструкции поддерживающих опор, окружал всю конструкцию целиком.
     Нет... это было не совсем точно. Ограждение окружало базу наполовину, и
Дэв заставил картинку замереть и снова усилил разрешение. Он мог видеть, что
восточная  и южная части ограждения  были свалены.  Проверяя  информационные
показатели,  Дэв  отметил, что зонд  не засек тока  в ограждении, барьер был
мертв.  В  некоторых  местах  находились большие,  серо-белые,  сморщившиеся
объекты, которые он  не мог  рассмотреть  достаточно хорошо для  того, чтобы
идентифицировать. Здания ДалРиссов? Какая-то растительность? Машины?
     Интересно.  Некоторые  из  этих  объектов,  очевидно, прорвались  через
ограждение,     и     они     принесли     с    собой     какую-то     часть
золотисто-коричнево-желтого   почвенного   покрытия.   Растительность    уже
перебралась  через обломки заграждения  и  укоренилась  на  тротуаре  внутри
периметра,  придавая  постройке  вид древних  руин, давно  покинутых  своими
строителями.   Некоторые  из  зданий   базы,  только  сейчас   заметил  Дэв,
демонстрировали  заметные признаки  разрушения. Мачта  лазер-кома завалилась
набок, а  орудийная башня была сбита у своего основания и сейчас растянулась
во  всю длину на тротуаре там, где упала, стволы ее четырех 80-миллиметровых
лазеров  бесполезно  уставились  в  небо.  Неподалеку  защитный  купол  зиял
огромным разрывом, а его содержимое было разбросано по земле.
     Дэв  не  мог  получить  достаточного   разрешения  из   системы,  чтобы
рассмотреть, что из себя представляло это содержимое,  но  оно выглядело как
разорванные  бумаги  и тряпье. Тела? Он не мог быть  уверен. Возможно нет...
если только схватка не  произошла недавно. Ему пришлось  напомнить себе, что
доклады о сражении были восьмимесячной давности.
     Восемь  месяцев,  и  империалы все еще  не восстановили ограждение и не
устранили повреждений. Дэв искал признаки недавних работ  по  восстановлению
или строительству, но ничего очевидного не обнаружил.
     Он увидел  четырех  уорстрайдеров, два  "Катана"  и  два менее  крупных
"Тачиса",  стоявших  на  том,   что,  вероятно,   было  постовыми  позициями
неподалеку от центрального доступа к основной структуре. Но других признаков
жизни   не   было,   никаких  рабочих  в  3-костюмах,  исправляющих  внешние
повреждения,  никаких пехотинцев в  патруле,  ничего,  кроме  серых  зданий,
серого тротуара  и  четырех  черных,  как смоль, боевых  машин, стоявших  на
посту.
     Дэв вышел из вторичного окна картинки.
     - Я хочу знать все, что у  вас есть по этой базе,  - сказал он Дюрье. -
Скорее всего, я разобрал всего лишь мелкую крупицу из  того, что здесь было,
и  мне  понадобится  время,  чтобы  изучить  все  в деталях.  Вы  распознали
какие-нибудь другие вражеские укрепления на планете?
     - Нет, сэр, - ответил  Дюрье. - Есть кое-какие постройки приблизительно
в пяти тысячах километров  на северо-запад, которые  были возведены три года
назад Имперскими Экспедиционными Силами, но они определенно покинуты.
     - А база, которую они называют Дожинко? Такое впечатление, что ее очень
плохо используют.
     - Но она все еще в  рабочем состоянии. В периметральном ограждении  нет
тока, но у нас показания об использовании энергии внутри основной постройки,
а вооружение  находится в боевой готовности. Инфракрасные показатели говорят
о том,  что их кондиционеры воздуха  работают нормально,  а ядерный  реактор
выдает пятьдесят  процентов своей  полной  мощности. По крайней мере  две из
лазеркомбашен  все еще находятся  в операционном  режиме,  и там мы  засекли
существенное количество радиосигналов.  Нет, сэр, я бы сказал, что бы там ни
произошло, Дожинко все еще очень оживленное место и все еще функционирует.
     Дэв знал, что  ему придется побывать  там  с Катей. Если на поверхности
все  еще есть имперские подразделения, ее людям придется  спуститься  вниз и
вырвать их  с  корнем. Он хотел бы, чтобы  Зонд Пять-девять  показал  больше
подробностей,  которые  можно  было  бы  отнести  к   теперешним  отношениям
империалов и  ДалРиссов. Но  кроме этих странных кусков растительной  массы,
разбросанных  по  периметру базы, которые, может быть, и  были, а,  может, и
нет, машинами ДалРиссов,  никаких признаков алианцев замечено не было. Черт,
их город  просто  пропал.  Он знал, что  отдельные  здания  ДалРиссов  могли
уйти...  но  целый  город? Или, может быть, империалы  уничтожили город  или
пытались и таким образом спровоцировали атаку?
     - Командор? - его мысли прервал жесткий голос. - Это Кеннеди.
     - Что там у вас, капитан? Давайте.
     - Флот империалов определенно, рассредоточивается, чтобы встретить нас.
Похоже, они собираются драться. Если мы будем держать ускорение четыре g, то
выйдем на максимальную дальность действия ракет через четыре минуты. Думала,
что вы хотели бы знать об этом.
     - Спасибо. Я переключусь через минуту.
     - Да, сэр.
     - Пусть ваши люди  начнут анализ  информации  в  ВИР-симе, -  сказал он
Дюрье. - Если вы найдете что-нибудь более  существенное в тактическом плане,
прорвитесь ко мне и немедленно загрузите.
     - Понял,  сэр. - Он почувствовал улыбку Дюрье.  -  Это  включает в себя
любое присутствие ДалРиссов, которое мы обнаружим?
     - В особенности, - ответил Дэв. Это, как он осознал, частично  изводило
его. ДалРиссы имели огромные города, обширные  живые структуры  неизвестного
назначения... черт, у них были  космические корабли, странной формы  громады
километровой  длины и более. Где  же  они?  На данный момент не было никаких
признаков того, что какие-нибудь ДалРиссы вообще остались на планете.
     Имперская эскадра действительно  нарывалась  на большие  неприятности с
самого начала, хотя  бы только  потому, что "Орел" был  вполовину  больше  и
массивнее,  чем  "Асагири"  и  "Нагината".   Как  лазерные,  так  и  батареи
ускоренных  частиц  "Орла"  были  более  мощными  и  дальнобойными,  системы
контроля огня позволяли ему  подключить к дистанционному  управлению гораздо
больше телеуправляемых  ракет одновременно. Так  как  в основном космическое
сражение заключалось в  стремлении утопить оборонные  структуры противника в
огромном количестве грубой огневой мощи, то у сил Конфедерации было огромное
первоначальное преимущество.
     С  другой стороны,  преимущество  в  космическом  сражении.  Совершенно
точно, что "Орел" будет признан самым опасным кораблем Конфедерации из всех,
приближавшихся к ШраРишу, и, следовательно, отнесутся к нему соответственно.
     Империалы могли  позволить  себе какое-то время  игнорировать  фрегаты,
корветы  и  грузовые суда в  отчаянной попытке  выбить  "Орла" из  сражения.
Следующим  объектом  охоты  мог  бы  стать  грузовик  "Созвездие",  но  если
"Асагири" и "Нагината"  смогли бы выбить "Орла" из борьбы без особого ущерба
для себя, то  легкий  крейсер остался бы  один против двоих, которые  вместе
вдвое превосходили бы  его по  огневой мощи и  массе.  За другими  кораблями
Конфедерации  охота  могла  бы продолжиться  по  выбору командира  имперской
эскадры.
     Тридцативосьмилетнего   ветерана   Имперского   флота,   возглавлявшего
командование  Алданским  Контингентом  Его  Величества  звали   шошо  Кенджи
Хаттори.  Он  был коккиодзин,  "человек-границы",  что  значило,  что он был
японцем,   но  рожденным  и  выросшим   вне  пределов  Земли.  Рожденный  на
колониальном мире Эбису, он обладал  прямотой  и  суровостью, которая  часто
граничила с грубостью. Его манеры не завоевали ему друзей в имперском высшем
обществе, и  он  гордился,  что заработал свой  теперешний  ранг, эквивалент
контр-адмирала,  своими  заслугами и громадным  бронебойным  упорством.  Его
семья  происходила  из  океанских  кочевников;  Эбису,  названная  по  имени
древнего  японского  бога  рыбаков,  была в  большинстве  своем  океаном,  с
разбросанными    островами,    островными    континентами    и    плавающими
городами-кораблями его колонистов. Когда ему исполнилось  двадцать,  Хаттори
отправился  в  Японию  для  завершения  обучения,  и  было естественно,  что
мореходная традиция в его крови нашла выход  в  Имперском Флоте, в навигации
морей   К-Т   пространства   вместо  бурных   океанов   Эбису.   Со   своего
наблюдательного  пункта на  борту  легкого  разрушителя "Нагината",  Хаттори
рассматривал приближение мятежников  с большим  интересом. Некоторые из этих
кораблей  подходили под  описание тех, которые, как  докладывали,  атаковали
имперские  корабельные парки на Дайкоку; это так, но тот,  который  выглядит
как танкер, должен быть  носителем с  несколькими эскадрами военных флайеров
на борту.  А  вооруженный  транспорт, в таком  случае,  должен нести  в себе
наземные силы мятежников.
     Транспорт.  Уничтожить его, и вся атака мятежников  полетит к черту.  У
них   не  может  быть  другой  причины  для   пребывания  здесь,  кроме  как
приземление.  Вполне   вероятно,   что   они   каким-то  образом   узнали  о
неприятностях на ШраРише и пришли сюда, чтобы  воспользоваться этим. Хаттори
улыбнулся при  этих  мыслях.  Знание,  чего  хочет  враг  в  сражении,  было
половиной  победы.  Это  придало  его  планам  простоту  и  целенаправленную
экономию  усилий.   Крейсер  класса  Аматуказэ,  подумал  он,  должно  быть,
"Токитуказэ", корабль,  захваченный  мятежниками в  битве на  Эриду.  Легкий
крейсер,  корветы и  фрегаты  не могли  тягаться  с имперской  эскадрой  без
поддержки  с  тыла;  космическое  крыло  на  борту  бывшего  танкера  должно
состоять, как правило, из военных  флайеров, которые несравнимы  с новейшими
перехватчиками, находящимися на борту  "Нагината"  и "Асагири".  Так что все
просто, надо уничтожить мятежный крейсер, используя истребители для разгрома
боевых флайеров, и затем можно отправляться за транспортом.
     Это был типичный для Хаттори подход ... просто, жестко и напрямик.
     - Всем  кораблям! - скомандовал он  по  первичному  тактическому каналу
японской эскадры. -  Это  Хаттори. Боевой порядок номер Один! Цель - большой
Аматуказэ. Сусумэ!
     Два боевых флота быстро сближались.





     Современный космический бой разбит на три  основные фазы - подход,  бой
на дальнем расстоянии и ближний бой.
     Подход: противники  слишком удалены, чтобы  поразить  друг друга, разве
что  телеуправляемыми  ракетами  самого  дальнего  радиуса  действия.  Время
употребляется   на   то,  чтобы   максимально  эффективно   перестроиться  и
предупредить   ожидаемую  атаку  противника   посредством   рассредоточения,
экранирующих облаков и маневра.
     Бой на  дальнем расстоянии: на расстояниях  примерно между ста тысячами
километров  и  тысячи  километров   между  противниками  ракеты  с   высоким
ускорением  -  единственное оружие,  которое применимо здесь, хотя они могут
быть  сбиты точечными  оборонными лазерами  (ТОЛ) кораблей. Упор делается на
то, чтобы пробить оборону противника насыщенным бомбометанием.
     "Стратегия и Тактика Космической Войны"
     Имперский Флотский военный колледж Киото,
     Нихон, 2530 год Всеобщей эры


     Дэв знал, что имперскому командующему придется вывести из строя "Орел",
прежде  чем заняться чем-то еще. Он  был слишком большим, чтобы  просто  его
проигнорировать,  слишком  сильным,  чтобы  поразить его  или  заблокировать
чем-то  меньшим, чем  вся эскадра. Как только "Орел" будет выведен из строя,
они наверняка ринутся в атаку на "Виндемиатрикс". Так как "Мираж" все еще не
прибыл, "Трикси"  оставался  единственным  кораблем, способным нести большое
количество войск.  Его  уничтожение не обязательно защитит имперские силы на
поверхности ШраРиша, долговременное и целевое  бомбометание с  орбиты сметет
их рано или поздно, так что для этого даже высаживать войска не придется, но
в том случае, если мятежникам нужно  что-то еще, кроме уничтожения имперской
эскадры, им понадобятся наземные войска.
     Дэв поначалу собирался оставить "Трикси"  за внешними границами системы
вместе  с  невооруженными транспортами. Решение взять корабль  с собой  было
почти инстинктивным и частично исходило из предчувствия, что ему понадобится
каждый корабль  с  установленным на нем вооружением, к тому  же он знал, что
его  присутствие придаст  сражению форму  и  оболочку, которой иначе оно  не
имело бы. Включение его в  боевой порядок  для Дэва было все равно что выбор
местности для сражения командиром  уорстрайдеров; это  дало ему существенное
преимущество.  Он знал, где противник должен атаковать  и  как ему  придется
маневрировать, чтобы сделать это.
     Под знакомым до боли градом сообщений, барабанившем в его сознании, Дэв
совершенно ничего не чувствовал по поводу мужчин и  женщин, ожидавших начала
сражения,  беспомощных   в  тонкой  оболочке   корпуса  "Трикси".   Тактика,
необходимая   для  поражения  имперских   сил,   предстала   перед   ним   с
кристаллической ясностью  Принимая  во внимание заведомо ожидаемую  японскую
стратегию,  эскадра Конфедерации бросится  вперед подобно копью. Первый удар
примет на себя наконечник - трехсторонняя пирамида с "Созвездием" в середине
и "Доблестным", "Дерзким"  и "Мятежником" в  трех  углах основания. В тысяче
километров позади них будут двигаться четыре из шести эскадр боевых флайеров
"Tapa-Z", за  которыми  будет  следовать  сам "Tapa-Z". "Орел" будет древком
копья  далеко позади, используя вооружение дальнего радиуса действия,  чтобы
поразить  противника  на  расстоянии,  в то время как "Виндемиатрикс" займет
позицию  еще  дальше  в кильватере,  располагаясь так,  чтобы в любой момент
иметь возможность приблизиться к "Орлу" для защиты от  кораблей противника в
случае прорыва.
     А они обязательно прорвутся.  Главным в космических сражениях подобного
типа  было   нанести   как  можно   больше   ущерба   противнику  во   время
взаимопроникновения в ряды друг друга.
     Имея  под  своим  командованием шесть  кораблей,  имперский командующий
выбрал шестиугольную  формацию, поставив оба  своих крейсера  впереди  одной
линии, расположив четыре более легких по четырем углам квадрата за ними. Дэв
вынужден  быть признать, что это, возможно, самая лучшая формация, пригодная
для  имперских  кораблей,  принимая  во  внимание  то,  что  они уступали  в
количестве. Сильнейшие узлы  концентрировались по  оси эскадры Конфедерации,
при  этом  делая все  возможное, чтобы мелкие корабли имели  возможность для
максимальной взаимной поддержки.
     После этого оставалось только ждать.





     Реальность современного космического сражения состоит в том, что бойцы,
будь то пилоты-истребители, такие, как Вандис, или страйдерджекеры, или даже
пехота в боевой броне, имеют в своем распоряжении гораздо больше  информации
о  том, что в действительности происходит вокруг, чем их  предшественники за
всю историю  сражений.  Прямая информационная  подпитка давала  им свежайшие
сведения по поводу позиций дружественных и вражеских  сил, позволяла во всех
деталях  рассматривать сражение,  позволяла  офицерам  видеть глазами  своих
солдат.  Передовая  могла  запросить  поддержку  артиллерии  или  авиации  и
получить ее так быстро, что пять веков назад  это показалось  бы волшебством
для солдата.
     Проблема  -  одна  из  тех, что волновали  человечество  с  начала Века
Информации, пять столетий назад,  -  заключалась в том, что часто информации
было  просто  слишком  много.  Генерал,  командующий  армией,  или  адмирал,
командующий  флотом,  как  ожидается,  должны  видеть  всю  картину сражения
целиком,  не  вовлекаясь в суетные детали на  уровне отделений,  взводов или
кораблей.  Один  страйдер джекер,  с  другой стороны, пилот, подключенный  к
боевому флайеру, или пехотинец, сидевший в окопе, не должны были волноваться
по  поводу того,  как его  отдельные действия  вписываются  в  общую картину
сражения  с  вовлечением  десятков тысяч  других  людей. В действительности,
оказывалось,  что лучше ему не знать ничего,  что  выходило за  рамки прямых
обязанностей. Не раз в  прошлом армии демократического толка  вставали перед
лицом поражения, когда солдаты пытались голосованием решить, идти ли в атаку
на верную смерть, или  защищать последний ряд окопов,  или участвовать  ли в
войне вообще.
     Вопрос,  какое   количество   информации  сообщать   войскам  в  данной
тактической  или   стратегической  ситуации,  был   одним   из  важнейших  в
современных   военных  сражениях.  Технология  позволяла  бойцам,   подобным
Вандису, наблюдать сражение целиком посредством  цефлинка. Исходя из  нужд и
ограничений,   налагаемых  системой   безопасности,   военные   Конфедерации
позволяли  своим  войскам  получать  больше  данных,  чем  Империя,  которая
предпочитала ограничивать информацию по ведению боя с суровой и безжалостной
определенностью.  Часто это срабатывало в  пользу  Конфедерации, как  тогда,
когда Дэв  Камерон обманул  капитана  японского  эскорта. На какой-то момент
лейтенант  Вандис  имел  доступ почти  к  тому же объему  информации,  что и
командор Камерон. Он лежал внутри своего "Уорхока", наблюдая за сражением во
всех деталях на внутреннем дисплее. Ускорение закончилось, и "Tapa-Z" сейчас
находился в свободном парении, но Вандис ощущал невесомость не более чем 2 g
перегрузки после того, как подключился к машине.
     "Гвардеец  Вана"  был   загружен   в   пусковое   устройство,   подобно
восемнадцатитонному снаряду  в  стволе некоей  гигантской пушки. Хотя Вандис
мог   оставить   информационную,  он   предпочел  отключить  этот   канал  и
сконцентрироваться на  более насущных проблемах. Пилота окружала  абсолютная
темнота, но он  не  замечал  этого,  сконцентрировавшись  на предварительном
списке  команд, который моргнул  в его сознании, когда  капитан Коул  начала
читать карту запуска.
     - Энергетические системы, - объявила Коул.
     - Запуск, - ответил  Ван,  сфокусировав внимание  на  созвездии данных,
сиявших в его сознании.
     - Толкатели левого борта.
     - Запуск.
     - Толкатели правого борта.
     - Запуск.
     - Носовые толкатели.
     - Запуск.
     - Хвостовые толкатели.
     - Запуск.
     - Внутренний блок толкателей и системы программирования .
     - Запуск.
     - Навигационные системы.
     Он проверил эти показания с особенной тщательностью в поисках признаков
утечки, о которой ему говорили ремонтники.
     - Нулевые, - сказал он наконец. - Готовность к включению.
     - Вооружение.
     - Лазеры заряжены на сто процентов. Ракеты загружены и законтрены.
     Часть его  сознания все же следила за разворачивающейся впереди битвой.
Оба флота  сбросили  скорость. Если не  будет больше предприниматься никаких
шагов, то фронты встретятся через тридцать пять  минут. Ожидание, решил Ван,
убьет его задолго до того, как такой шанс появится у имперских ракет.
     Так было всегда перед запуском, совершал ли  он его в  симуляции  или в
реальности. Давление  нарастало, он чувствовал нетерпение, даже злобу, всеми
силами желая, чтобы скорее  начались действия. Позже, как Ван знал из опыта,
он  будет  хладнокровным  и  твердым как камень  во внешнем мире системы при
пятидесяти градусах  Кельвина.  Но  все, что  он мог  сделать сейчас, -  это
сосредоточиться на карте запуска.
     - Системы наведения на цель.
     - Проверка... запуск.
     - Жизнеобеспечение.
     - Запуск.
     -  Связь.   Отключить  от  внутренних  корабельных  цепей.  Перейти  на
тактическую эскадренную.
     - Вижу вас на так-коме,  Три-пять. Запуск ком-теста. - Наступила пауза,
пока капитан Коул проверяла частоты коммуникации  каждого флайера в эскадре.
-  Хорошо,  детки,  -  наконец  объявила Коул.  -  Двенадцать из двенадцати,
проверено и запущено. "Золотые Орлы" готовы к вылету.
     Болтовня членов эскадры прорвалась в комлинк Вана.
     - А что это такое, "Орел"?
     - Птица с большой задницей, Карей.  Как гриммос,  только  больше.  -  И
вымершая.
     - Если они  были такими большими, то почему  вымерли? - поинтересовался
Ван.
     - Эй, размеры ничего не  значат для выживания, Ван, - ответил лейтенант
Карей Грэхэм. - Спроси, об этом тиранозавра или саблезубого тигра.
     - Это точно, - добавила Линн Коста. - Надо что-то и в башке иметь.
     - Хорошо, хорошо, слушайте, люди, - объявила капитан Коул. - У нас есть
данные от ОК Флота.
     - О-о! - воскликнул Жерар Марло. - Смертоносный Дэв на линии, народ.
     - Подключаю.
     Мгновением позже Вану показалось, что он стоит в большой каюте на борту
"Tapa-Z", которая служила комнатой отдыха. Каюта  была недостаточно большой,
чтобы  там могло собраться  все крыло  одновременно. Для Вана это выглядело,
как  будто собрались  только  члены его  эскадры, двенадцать  пилотов, плюс,
вероятно,  тридцать  техников, хотя  слушать  Камерона  должно было  все 1-е
крыло, почти пятьсот мужчин и женщин. Обзорный  экран показывал как космос и
графическую симуляцию рассредоточившейся эскадры, так и приближающийся строй
японцев.  Дэв  Камерон,  одетый в серую  форму  нового Флота  Конфедерации с
капитанскими  знаками  отличия,  сиявшими  на  воротнике,  стоял  перед  3-Д
дисплеем.  Он  выглядел, как  казалось  Вану,  ужасно  молодым. Сколько  ему
было... двадцать восемь, может, двадцать девять стандартных лет?
     Но, вообще-то, они все были молодыми.
     -  В  течение  следующих  пятнадцати минут, - сказал  Камерон, переходя
прямо к делу без предисловий, - мы  собираемся провести корабельное сражение
первого типа с шестью  имперскими кораблями. Первые выстрелы уже произведены
и  первые  маневры сделаны. Я  не ожидаю, что  враг готовит нам какие-нибудь
сюрпризы.  Необходимо помнить,  что мы  сами и  есть  неприятный сюрприз для
него. Кроме того, у него просто не  было времени  приготовить для нас что-то
особенное.
     Вежливый  хохоток  пробежал  по  комнате  отдыха.  Однако,  Ван  ощущал
сочившееся нетерпение.  Он готов, готов... и  ему уж точно нет необходимости
выслушивать болтовню, произносить которую высшее командование  считало своим
долгом.
     - Вам, люди, не  нужны мои нравоучения, - продолжил Камерон,  как будто
бы  услышав  мысли  Вана. - Вы знаете свою работу и вы лучшие  в своем деле.
Ваши командиры эскадрилий уже  загрузили основные операционные распоряжения,
так что вы знаете все, что знаю я сам о том, что мы пытаемся сделать.
     - Хотелось бы однако сказать, что на этот раз все должно быть выполнено
на  сто  процентов.  Мы  должны  установить  полный  контроль  над Алианским
пространством, чтобы можно было высадить десант и защитить его. И если мы не
уничтожим или  не выведем из  строя  все шесть имперских кораблей, тогда они
смогут оказаться между  нами и грузовиками в  точке  нашего первого входа  в
нормальное пространство. При желании они могут победить нас, дав возможность
одному  из своих корветов проскользнуть под нашим носом, уйти к нам  в тыл и
уничтожить корабли с  боеприпасами и топливом. В таком случае нам  ничего не
останется  делать,  как  вернуться  назад  и начать  все  с начала.  У  нас,
возможно, останется  достаточно  топлива,  чтобы только вернуться на Геракл,
если мы уйдем немедленно. Но я не собираюсь назад на Геракл до тех пор, пока
не выполню приказы генерала Синклера. Мы пришли сюда, чтобы получить  помощь
ДалРиссов в  борьбе, которую мы ведем.  Я не собираюсь  возвращаться  назад,
пока мы ее не получим.
     Пилоты  и  техники  в  симулированной  комнате  отдыха сейчас  издавали
возгласы радости, и Ван присоединился к ним, крича во все горло. Возбуждение
было всепоглощающим. На  каком-то  более  спокойном,  более  глубоком уровне
сознания он мог анализировать слова  Камерона и видеть их такими, какими они
были, - только словами, произнесенными ровно, даже без эмоций.
     Но пилоты боевых флайеров были готовы умереть за этого человека. Ван не
был уверен, что понимал этот феномен; все, что он знал, так это то, что было
что-то в открытости Камерона и  в его  прямоте, в его вере в людей под своим
началом, что Ван последовал бы за ним куда угодно, даже в  джигоку,  ледяной
японский ад.
     -  Мы сделаем все  возможное,  чтобы  нанести этим  кораблям  ущерб,  -
продолжил Камерон, указывая на графический дисплей с  изображением имперской
эскадры. - Но у нас не будет времени, чтобы нанести им смертельный удар. Это
будет вашей работой, я рассчитываю на вас, на всех вас. Постарайтесь не дать
им  проскочить.  Удачи  вам!  Покажем ДалРиссам,  что  могут  боевые флайеры
Конфедерации!
     Комната отдыха исчезла, ее заменила темнота пусковой установки. Зеленые
огоньки  показывали  готовность  к  запуску. Голос Джулио  мягко произнес по
частному каналу:
     - Удачи тебе, Лей. Собьешь один крейсер для меня?
     - Слово, Джулио.
     -  Только  привези  мою  девочку в целости,  или  ты  и я  будем  иметь
серьезный разговор! Ван засмеялся.
     - Есть, сэр!
     - "Золотой Орел", вылет  разрешаю,  - сообщил голос Коул  по первичному
каналу. - Основная частота. Готовность двигателей.
     Офицер "Tapa-Z" начал последний отсчет перед запуском прямо в ухо Вана.
     -  И  четыре,  и  три, и  два, и один,  и  пошел! Плавное движение  - и
"Гвардейца  Вана"  выкинуло  наружу   мощным  магнитным  потоком.  Звезды  и
ослепительный  свет  Алии А вспыхнули  в сознании Вана, вместе с Алия  А-6 -
яркой звездой впереди.
     Ледяное  спокойствие  накатило на Вана,  подавляя эмоции,  нетерпение и
волну ликования по поводу свободного полета в космосе. Он включил двигатели,
и белый огонь разорвал  темноту  позади. Корпус "Tapa-Z" стремительно  начал
уменьшаться,  пока, наконец,  не превратился  в  маленькую яркую звезду. Ван
стабилизировал  небольшую  качку, затем запустил маневровые двигатели, чтобы
занять место  в строю, который  направлялся сейчас прямо по  оси курса флота
Конфедерации. ИИ его "Уорхока" указал  ему расположение  остальных кораблей.
Безмолвная вспышка света отметила место детонации имперской ракеты.
     Сражение за пространство у Алии началось.





     Дэв расслабился в своем командном модуле, наблюдая за разворачивающимся
сражением. На данный момент он сделал все возможное, от перепроверки позиции
каждого из  кораблей  до последнего  инструктажа с пилотами 1-го  крыла.  Он
надеялся, что речь  не была слишком  навязчивой,  слишком очевидной в  своей
психологической сущности.  Более чем  когда-либо  он  чувствовал, что должен
что-то сказать, чтобы признать  смелость и верность этих людей, способных на
то,  чтобы  направить  свои  восемнадцатитонные  кораблики  против крейсеров
йари-класса.
     Многое зависело от них и от того, что они смогут сделать в этой битве.
     Вспышки  света  загорались  сейчас  по всему тактическому  дисплею.  ИИ
"Орла"  идентифицировал  их как  заградительный нано-огонь  ВБО-167,  каждый
взрыв  раскидывал  расширяющиеся  и сливающиеся  друг  с  другом  зеркальные
серебряные облака из триллионов микроскопических кристаллов.
     Экранные облака  создавались  для  того, чтобы отражать  или рассеивать
лазерный  луч.  Имперский  флот  прекратил  ускорение, так что оставался  за
пределами дрейфующих облаков, что не давало возможности применения  лазерных
лучей,  пока облака  не рассеются или пока противники не сойдутся  на  более
близкое расстояние, чем сейчас.
     Время  проходило,  и  расстояние сокращалось.  Империалы открыли  огонь
первыми,   выпустив   облако  телеуправляемых   ракет.   По   команде   Дэва
противоракетные   системы  стали   обстреливать  приближающиеся  боеголовки.
Выжившие  ракеты  подошли достаточно  близко,  чтобы точечные оборонительные
лазеры смогли уничтожить их, мгновенно превращая в безмолвные сполохи света.
     ИИ  продолжал следить  за  всеми изменениями,  выводя их  ему на экран.
"Созвездие"  подходил к  ближайшему из обширных, мерцающих  облаков-экранов,
перемещаясь кормой вперед.
     - Пора!  - скомандовал  он,  и сопла  двигателей "Созвездия"  вспыхнули
белым  огнем. Секундами позже  невидимые выхлопы высокоэнергетической плазмы
обожгли  приближающееся облако.  Фрегат  и  два корвета  тем  временем резко
ускорились,  догоняя крейсер.  Часть  экрана потемнела  или стала  размытой,
когда   "Созвездие"  погрузился  в   облако,  за  ним   неотрывно  следовали
"Мятежник", "Доблестный" и "Дерзкий".
     Дэв подозревал, что империалы хотели атаковать "Созвездие", как  только
корабль появится из экранирующего облака; он рассчитал все так, чтобы четыре
корабля   авангарда  Конфедерации   вынырнули  одновременно  и   с   разными
скоростями, чтобы поставить в тупик управляющие огнем ИИ японцев.
     - Дэв?
     Лазеры выстрелили перекрещивающимися невидимыми лучами энергии, которая
стала зримой благодаря ИИ "Орла", - ленты зеленых и красных цветов мгновенно
идентифицировали выстрелившего и цель.
     - Дэв, где ты?
     Это  Катя пыталась  выйти на  канале конференц-связи, но Дэв не ответил
ей. Его  беспокойство по  поводу  того,  насколько хорошо  принят его  спич,
исчезло.   На  его  месте  сейчас  грохотало  знакомое,  накатившее  волнами
ликование грубой энергии, победное утверждение  триумфа. Он привел свой флот
к  этому  яростному  мгновению,  где  считанные  секунды  решат,  кто  будет
победителем.
     Он следил за сражением, не в силах совладать с захватывающими эмоциями,
а Катя тщетно продолжала прорываться к нему.





     Ближний  бой происходит  на расстояниях менее  одной  тысячи километров
максимальное   эффективное  расстояние  для  поражения  лучевым  оружием   -
лазерами,  пушками  заряженных  частиц  (ПЗЧ) и  схожим  вооружением.  Также
эффективны  на близком расстоянии  высокоскоростной  пушечный огонь, "немой"
ракетный заградительный огонь и различные формы нановооружения.
     В  связи  с  типичным высокоскоростным сближением  противников эта фаза
сражения длится самое большое - несколько секунд.
     "Стратегия и Тактика Космической Войны"
     Имперский Флотский Военный Колледж Киото,
     Нихон, 2530 год Всеобщей эры

     -  Дэв! Ты слышишь? - ответа не было, и Катя  перестала настаивать. Она
ощущала  Дэва в тактической сети, его массивное, темное  и уверенное в  себе
присутствие  в  сложной путанице  коммуникаций  и  информационных  подпиток,
проложенных через его цефлинк.
     "Не  вовремя",  - подумала Катя.  Она знала, что Дэв мог слышать ее, но
он, очевидно, был полностью сосредоточен на сражении, не в силах оторваться.
Нет, он не  хотел  оторваться.  Командующий был не  настолько занят  в такие
моменты, чтобы у  него не нашлось секунды для нее Это  было больше похоже...
похоже на то, что ему было наплевать.
     Этого не может быть, не могло бы быть, если только Дэв действительно не
изменился.  Все время"  что она знала Дэва, она  не  могла  даже  подумать о
другом человеке, который бы так беспокоился по поводу своих людей.
     Она решила  подождать. Время было не слишком подходящим  для обсуждения
личных  проблем.  Ее  сообщение о том, что "Мираж"  только что вышел  из К-Т
пространства,  было доступно  для него  и  по другим  каналам,  и  не  было,
собственно говоря, никаких причин настаивать на прорыве в подключение.
     Катя была абсолютно уверена, что изменения, которые она заметила в Дэве
с  тех  пор,  как  произошло  его  столкновение с  ксенолинком, углублялись,
изоляция и отдаленность окружали его, подобно стенам. "Что я могу сделать? -
спрашивала она себя. - Что я должна сделать? Неужели он настолько изменился,
что у нас больше не  осталось ничего общего? Или,  может быть, эти изменения
просто опасны? Как мне распознать это?"
     Обеспокоенная,  она  выскользнула  из   тактической  симуляции  в  свое
подключение, где могла наблюдать за столкновением двух эскадр.
     Все происходило  очень  быстро,  и  она  старалась  убедить  себя,  что
безразличие Дэва вызвано тем, что  ему приходится поспевать за быстрым ходом
событий на поле боя.
     Ближний  бой  проходил  так  быстро,  что  только  позже,  просматривая
замедленную симуляцию, люди, выжившие в этом  сражении, могли  точно понять,
что же произошло. С высокими относительными скоростями сближения две эскадры
оказались в пределах досягаемости лазеров и другого лучевого вооружения друг
друга в считанные мгновения.
     "Асагири"   империалов   выстрелил   первым,   целясь  в   "Созвездие".
"Созвездие"  ответило  секундой  позже,  и,   к  удивлению  противника,  его
орудийный залп был поддержан заградительным  огнем "Доблестного", "Дерзкого"
и "Мятежника",  неожиданно вынырнувших  из  расплывающихся остатков экранных
облаков.  Концентрируя свой огонь в одном направлении, они окунули "Асагири"
в жгучий, насыщенный свет. Части "Асагири" вспыхнули серебряным огнем, когда
запрограммированное нано, покрывавшее большую часть его корпуса, вспыхнуло в
режиме  отражения,  раскидывая   лазерные  лучи,  подобно  отражающемуся  от
обработанного алмаза радужному блеску. Высокоскоростные ротационные пушки во
вздернутых, куполообразных  башенках отстрелили потоки расщепленных урановых
шариков.  Массовый  отстрел  шариков   затормозил   на   какое-то  мгновение
продвижение  стреляющих  кораблей.   Скорости  выстрелов,   соединенные   со
скоростями  кораблей, послали  их в цели  со взрывным разрушающим  эффектом,
отбивая  огромные секции корпусных панелей,  сверля и  буравя  броню, сбивая
антенны  и  башни  ТОЛ, корежа подвески  и  внутренние механизмы  в огненном
шторме разрушающей ярости. Серебряное нано не могло противостоять атакующему
граду,  и  лазеры  сушили и  жгли  те места, где защитная пленка была выбита
снарядами.  "Асагири"  пошатнулся под огнем совместной  атаки. Его  ответный
огонь  сначала  был сконцентрирован  на  "Созвездии", затем переключился  на
"Доблестного". Фрегат Конфедерации вдруг резко накренился на левый борт, его
первичный  криоводородный  бак  разверзся от  носа до  кормы,  выбрасывая  в
пространство реакторную массу сияющим морозно-серебряным облаком.
     Когда  корабли Конфедерации проскочили мимо поврежденного "Асагири", то
перепрограммировали свои приборы наведения на четыре более мелких корабля  в
углах имперского шестиугольника.  "Ренну" и "Дерзкий" обменялись несколькими
залпами. Удачное попадание расщепленных  шариков пришлось на хвостовую часть
корпуса "Ренну", повредив его плазменную станцию и выводя из строя первичную
и вторичную  энергетические  системы.  Мгновенно, "Дерзкий" перенацелился на
более  мелкий  корвет  "Саги".   Залп  так  называемых   "немых"  ракет,  не
управляемых  ИИ,  попал  корвету  в  правый  борт, сильно  корежа  орудийные
подвески.  Поток  заряженных  частиц,  выпущенный  "Созвездием", взорвал его
вторичный водородный  бак  мгновением  позже.  Сияние  взрыва  осветило поле
битвы, отбрасывая резко очерченные тени через обширное пространство, которое
было теперь заполнено рассыпающимися облаками обломков, кусками нанопокрытия
и кристаллизованными каплями криоводорода и замерзающего воздуха.
     Брат "Саги", "Хатукари", взорвался  двумя секундами  позже, пав жертвой
насыщенного  огня "Мятежника" и выживших лазерных и пушечных  башен на борту
поврежденного "Доблестного". Имперский фрегат  "Хайатэ" сконцентрировал свой
огонь на "Созвездии", нанеся несколько серьезных ударов.
     Затем  первая  волна истребителей  вынырнула  из-за  экранного  облака,
обрушиваясь на .имперскую эскадру подобно рою разозленных ос.
     -  Прицеливание! - кричал  Вандис. Лидирующий имперский крейсер был все
еще  только  крохотным  графическим  символом  на  его  дисплее,  когда  Ван
сфокусировался на нем, соединяя вместе две  половинки  курсора нацеливания и
давая  загрузочную  команду  замкнуться на цели. Еще цели  появились в  поле
зрения  - стройные, с D-образными крыльями перехватчики Си-280 вывалились из
грузовых  отсеков  крейсера, но  он  проигнорировал  их, зная,  что при этой
скорости  приближения они  могут подстрелить его, но сам он мало  что  может
сделать по этому поводу. Вместо этого Ван сконцентрировался на гораздо более
важной  цели,  крейсере  Йари-класса,  который  обозначался  в  его  военном
справочнике под именем "Асагири".
     Затем  цель выросла в его поле зрения  до гигантских размеров. Не  было
времени  ни  для   чего,  кроме   полуавтоматической  реакции,  отработанной
многолетними тренировками, и чистого инстинкта истребителя. Его "Уорхок" был
оснащен четырьмя  ракетами  инфракрасного наведения МДА-74. Ван послал их  в
цель  с расстояния в считанные  километры. Лазерный  огонь крейсера в тот же
момент опалил его боевой  флайер.  Ван почувствовал встряску,  когда  металл
корпуса начал испаряться.
     Затем он  резко  ушел  в сторону,  устремившись в темноту,  прежде  чем
разрывы   боеголовок  были  зарегистрированы   оптикой.   Старая   поговорка
космических   истребителей  гласила,  что  истребитель   в  действительности
требовал минимум трех членов экипажа: одного, чтобы видеть приближение цели,
другого,  чтобы вовремя отклониться в сторону, и третьего,  чтобы следить за
тем,  как  цель  исчезнет  позади.  ИИ  справлялся  с  этим  лучше.   Ван  с
удовлетворением увидел, как на его панели вида четыре  раза мигнула надпись:
ЦЕЛЬ ПОРАЖЕНА.
     -  Поражение!  -  заорал  он  по эскадренному тактическому  каналу. - Я
вздрючил этого ублюдка!
     И тут его сигнал  тревоги взбесился, заглушая переговоры  между членами
эскадры.   Это  была  маленькая  ракета,   вероятно,  выпущенная   одним  из
перехватчиков  мгновением раньше.  Но выпущена  она была с  кормы, когда Ван
ушел  в  сторону,  таким  образом  изменив  направление полета.  Она  быстро
развернулась и теперь медленно нагоняла флайер Вана.
     Ван сбросил  скорость, развернул  свой боевой флайер на сто восемьдесят
градусов, ища прицелом приближающуюся  ракету. С ледяным  ужасом он осознал,
что система наведения мертва. Удар ТОЛов разрушителя, должно  быть, смел его
оптику  наведения,  повредив,  по-видимому,   отслеживающий  процессор.  Ему
требовалось провести  диагностику, чтобы выяснить точно... но времени на это
не было, да и, кроме того, даже если бы  он выяснил,  что повреждено, это не
спасло бы его от ракеты.
     - Три-пять! - заорал  Ван. -  Это Три-пять! Мне нужна помощь! - В то же
время он снова развернул "Уорхок" и врубил двигатели. Может, удастся убежать
от гадины...
     Нет, это не  срабатывало.  Ракета  приближалась  и, черт подери,  очень
быстро.
     - Это Три-пять!  Три-пять! У меня ИК на хвосте, и я не могу оторваться!
Мне нужна помощь, кто-нибудь!
     - Держись, Ван! - прозвучал голос Жерара Марло. - Я на ней!
     Его  собрат  по  крылу  следовал  в  тысяче  километрах  позади.  Когда
имперская ракета замкнулась на цели, Ван  врубил двигатели левого  борта. Он
как  бы повернулся, оглядываясь через  плечо. Цефлинк позволил  ему смотреть
назад, за плазменное сияние собственных двигателей. Ван видел ракету - точку
света в  десяти километрах  позади. Затем он  увидел  боевой флайер  Марло и
пульсирующее  сияние  его   лазеров,  за  которыми  моментально  последовала
безмолвная вспышка, распылившая боеголовку на  облако  расплавленных частиц.
Крохотные осколки металла отскакивали от кормы Гвардейца Вана, но ни одна из
них не двигалась  со скоростью более нескольких сотен  метров в секунду, так
что повреждений не последовало. Ван облегченно вздохнул:
     - Спасибо, Жерар! Это было чертовски близко!
     -  Спокойнее, братец!  Куда теперь?  Ван  снова  посмотрел  вперед.  За
несколько секунд, что прошли с  того момента, как ракета устремилась за ним,
оба, он и  Марло, проскочили почти всю имперскую эскадру. ШраРиш висел прямо
перед ними - золотая сфера, освещенная на три четверти.
     -  Уйдет много времени, чтобы  изменить  курс, - сказал он  Марло.  - И
гораздо  больше  топлива,  чем у  меня  осталось.  Как  насчет  того,  чтобы
проверить планету?
     - На орбите корабли, Ван. Большие.
     - .Грузовики, - согласился Ван. -  Вероятно, имперские  запасы. Возьмем
их!
     - У меня уже слюнки текут, браток. Веди! Ван проделал серию вычислений.
     - О'кей. Разворот сто восемьдесят и затем  торможение при 5 g в течение
двенадцати минут,  это  забросит нас  за  ШраРиш со  скоростью  чуть  больше
орбитальной. Достаточно для того, чтобы выйти из-за  горизонта и  ударить по
грузовикам снизу.
     -  Годится!  Давай  вперед.  Оба  истребителя  развернулись  и  врубили
двигатели.
     Они должны были  стать  первыми  кораблями  Конфедерации, достигнувшими
ШраРиша.
     Когда  "Асагири"  был   поврежден  разорвавшимся  зондом,  его  капитан
сориентировал корабль в  пространстве так, чтобы поврежденная  часть корпуса
находилась  с  противоположной  стороны  от  наступавшего  легкого  крейсера
Конфедерации. К  сожалению,  когда "Уорхок" прорвался через экранное облако,
поврежденный плазмой борт "Асагири" оказался как раз на пути истребителя.
     Точечная оборона  уничтожила две из четырех ракет в считанных метрах от
корпуса,   так  близко,  что  ИИ  истребителя  зарегистрировал  разрывы  как
попадание. Оставшиеся две  ракеты ударили прямо в крейсер, проделав глубокие
дыры в  его броне, разрушая  основную энергетическую  сеть, отрезая контроль
вооружения.  Когда энергия отказала  в носовой  части корабля, ИИ  "Асагири"
перевел подачу на вторичную поддержку.
     В  бортовой  цепи,  поврежденной  еще  раньше  близким  взрывом  зонда,
возникла перегрузка, и цепь замкнула  в живописном извержении расплавленного
пластика  и нанонаполнителя. Электрическая  дуга с плазменным  инициатором и
вся   цепь  альфа-последовательностей  вышла  из-под   контроля  и  сместила
первичное поле содержания плазмы.
     Крохотное   солнце  расцвело  там,  где   мгновением  раньше  находился
трехсотметровый крейсер.





     Шошо  Кенджи  Хаттори наблюдал за столбцами  цифр  на  своем внутреннем
дисплее и осознавал, что битва проиграна. Имперский Флот  долгое время  учил
своих лидеров отдавать должное холодной, твердой логике  чисел, которые  так
часто описывали жизнь и  смерть на фоне  неподатливой грубости пространства.
Если, скажем, воздуха на борту спасательного плота оставалось на шесть часов
для четырех  человек,  тогда его было на двенадцать часов,  если  количество
человек  уменьшалось до  двух,  и  на  двадцать четыре часа, если  оставался
только  один.  Радиация  силой  шестьсот  рад  в жилом модуле  поврежденного
корабля  означала, что девять из  десяти незащищенных членов  команды должны
были умереть без права возражения против зловещей математики смерти.
     Число,  на  которое  смотрел  Хаттори,  представляло  собой  процентное
измерение  возможности  успешного  исхода битвы. Сложное  число,  в  которое
входили такие составляющие, как факторы массы выживших участников  сражения,
количество  боеспособного  вооружения,  и  запас  топлива, необходимого  для
выполнения  маневров,  которые должны осуществить  корабли, чтобы продолжать
сражаться. На данный момент число  составляло  двадцать три процента, меньше
одного шанса из четырех, что алианский имперский  контингент сможет удержать
мятежников от полного контроля над местным пространством.
     Ситуация  была  далека от  хорошей. Два  истребителя  Конфедерации  уже
сумели  проскочить зону  сражения и, похоже, направлялись к  ШраРишу; другие
следовали  за  ними истрепанным облаком  боевых флайеров, слишком  быстрых и
слишком  рассредоточенных, чтобы их  можно было  остановить.  Сама имперская
эскадра  потеряла  четыре   корабля  из  шести.  Уничтожение  только  одного
"Аса-гири", вероятно, сбросило возможность успеха с сорока трех процентов до
нынешнего уровня. Не  принимая  во  внимание  каких-то  четырнадцати  боевых
флайеров,  сбитых   имперскими   противоракетными  средствами,  Конфедерация
потеряла  только  два  корабля,  плюс  повреждения,  которые  были  нанесены
крейсеру Йари-класса.  Имперская эскадра не очень хорошо поработала на  этот
раз... совсем плохо.
     - Чикушо!  -  выплюнул  Хаттори злобное  и  резкое  проклятие  и открыл
тактическое  подключение  к имперским  грузовикам, все  еще находившимся  на
орбите ШраРиша.
     -  Голубые  Павлины!  Голубые   Павлины.  Это  Красный   Меч.  Сражение
проиграно. Спасайте  себя,  как  только  можете.  Предлагаю  уйти  с  орбиты
немедленно,  отойти  на безопасное расстояние,  затем  вернуться в Солнечную
систему и встретиться там с Первым Флотом. Хаттори закончил!
     Он даже не побеспокоился о том, чтобы дождаться ответа. Вместо этого он
перешел на  внутреннюю  связь  и  приказал капитану  крейсера  взять  полное
ускорение.
     Огненные султаны  двигателей  "Нагината" разорвались на корме слепящими
солнцами,  бросив крейсер  вперед с полными  6  g. Крошево обломков, частицы
разорвавшихся ракет или  оплавленные остатки брони корпуса, сбитые  с боевых
кораблей,  барабанили  по его бронированному  носу.  Авианосец  Конфедерации
выстрелил  из  своих  орудий  с  расстояния пятнадцати  тысяч километров  по
правому  борту,  но  Хаттори  приказал   офицеру  по  вооружению  "Нагинаты"
игнорировать  его. Крейсер  уже истратил более трех четвертей своих бортовых
ракет, и  он хотел  сохранить их на случай  непредвиденной стычки. Секундами
позже "Нагината" прошел недалеко от транспорта Конфедерации.
     Потом   они   оказались  в  безопасности,  за  пределами  досягаемости,
направляясь в глубокий космос.  По команде Хаттори корабль перешел в голубое
пламя К-Т пространства. Он собирался решить вопрос, куда направиться позже.





     В  победившей  эскадре  полным  ходом  принимались  меры  по аварийному
контролю, и весь  персонал боролся за то, чтобы спасти поврежденные корабли.
"Созвездие" приняло на себя несколько  серьезных ударов, но опасность ему не
угрожала.  Повреждения  "Доблестного" были  гораздо более серьезными.  Обмен
ударами  с  "Асагири"  вывел  из  строя  его  топливные  баки   и  привел  к
автоматической остановке обеих плазменных станций, оставив его без энергии.
     Корветы и фрегаты, расположенные  на нижнем уровне иерархии межзвездных
военных   кораблей,  первоначально  задумывались  как  корабли  эскорта  или
патрульные  суда.  Измещением  от  одной  до  пяти тонн,  они  оборудовались
компактными плазменными станциями. Такие корабли  могли добраться  от  одной
звездной системы до другой не менее, чем за несколько десятилетий.
     Когда  Гегемония  и  Империя  распространились  за   пределы  ближайших
звездных систем, они обнаружили,  что маленькие  корабли  с массой в  тысячу
тонн  или  около  того, с командой  150 человек  гораздо более эффективны  в
патрулировании, чем легкие разрушители, самый маленький из  которых был  250
метров в длину  и  имел массу  более  сорока тысяч  тонн. Причиной  огромных
размеров был кожух  квантового  энергетического рубильника, необходимого как
для  изъятия  энергии  из  Квантового  Моря,  так  и  для  поднятия  материи
нормального  четвертого  космоса,  что  позволяло  кораблю  проскользнуть  в
Божественный Океан, где ориентированные джекерами маневры  позволяли кораблю
пронзать пространство  со скоростью  в четыреста  раз больше скорости света.
Самый маленький КЭР с генератором поля и защита, необходимая для того, чтобы
держать    две    микрочастицы   в   хорошо   сфокусированной    гармоничной
взаимонастройке и отводить каскад энергии через  квантовый  барьер, требовал
постройки размером с небоскреб и массой в сорок тысяч тонн или больше. Ответ
состоял  в  том, чтобы  строить  двигательные  модули  массой  от  сорока до
пятидесяти тысяч  тонн,  которые  заключали  в себе  КЭР и  кожух двигателя,
плазменные  станции,  плазменные  толкатели,  баки   с   реакционной  массой
достаточных  размеров,  чтобы  питать корабль. Сравнительно маленький фрегат
или  корвет  прикреплялся к  конструкции, подобно  верхней ступени одной  из
аляповатых,   многоступенчатых  ракет  доплазменной  эры.  Используя   этого
"скакуна",  фрегат  мог перелететь  через К-Т пространство к  другой звезде.
Оказавшись в точке  назначения,  он мог  запарковать двигательный  модуль на
какой-нибудь удобной орбите и нести свою назначенную вахту налегке.
     Залп "Асагири" разбил двигательный модуль "Доблестного", оставив на его
месте искореженную башню, полурасплавленную и опасно радиоактивную.  Команда
отчаянно работала, чтобы освободить фрегат от смертельного веса "скакуна". К
сожалению, в связи с отказом  энергии модуля, магнитные зажимы,  соединяющие
корабль с двигательным модулем, заклинило в закрытом  положении. "Мятежник",
игнорируя опасную радиационную утечку из раскаленного каркаса "Доблестного",
оказывал помощь, но было слишком рано говорить о том, сможет ли "Доблестный"
освободиться из смертельных объятий.
     Остальные корабли эскадры Конфедерации начали торможение.





     Дэв  постепенно  пришел в  себя после бури  эмоций,  захватившей его во
время сражения. Боже... он шатался, или пошатнулся бы, если бы отключился от
своего цефлинка  и вышел  из ВИРком-модуля.  Он  ощущал предательскую дрожь,
слабость, которые заставляли его спрашивать себя, сможет ли он вообще стоять
на ногах, если выйдет из подключения.
     Сражение закончилось. Один из имперских крейсеров бросился прямо сквозь
ряды развернувшихся кораблей Конфедерации, он ушел за пределы досягаемости и
минутой позже перешел в К-Т пространство.  У ШраРиша грузовики  сновали, как
испуганные  овцы  в  стаде, когда на  них  накатили  волны  боевых флайеров.
Большинство,  видимо, смогут уйти. В лучшем случае, флайеры смогут повредить
один или два, а их груз пополнит запасы экспедиции.
     Дэв загрузил команду отключения,  затем выполнил  выход и... ничего  не
произошло.
     Ошарашенный,  Дэв  посмотрел  по сторонам  -  все  та  же  ВИР-туальная
картинка, показывающая флот  Конфедерации и крохотный золотой шарик ШраРиша.
Что-то произошло. Он пытался отсоединиться и не  смог. Этого вообще не могло
случиться.  Подпитка  ИИ, его собственный цефлинк  и программы,  управляющие
симуляцией,  все  это  было  создано  и  сконструировано,   чтобы  мгновенно
отсоединить его от сети в случае выхода из строя любой из систем.
     Что  же  случилось?  Он снова с осторожностью и  тщательностью загрузил
коды  отсоединения,  затем  инициировал последовательность  выхода. Наступил
ужасающий момент пустоты...
     ...  и  тут он  снова оказался  в  своем физическом  теле, лежа  внутри
ВИРком-модуля.  Он  торопливо  снял   защелку,  которая   отключила   кабели
жизнеобеспечения от  его костюма, и надавил на кнопку, открывшую выход. Свет
хлынул в модуль, и Дэв моргнул; слезы навернулись на глаза.
     "Боже мой?  Что там  произошло?" Он  потратил  минуту, чтобы  запустить
диагностику.  Да...  были загружены правильные команды. Наверное, виноват ИИ
"Орла", а  может, оборудование модуля? Светящееся созвездие зеленых огоньков
на модульной  панели говорило, что  как раз здесь все  в порядке. Дэв провел
диагностику повторно,  отслеживая бегущую  на внутреннем дисплее информацию.
Вот   оно!   Подуровень   в   его   собственном  оборудовании   заблокировал
последовательность  команд  выхода до того,  как она  попала  в  модуль.  Он
заставил картинку замереть и потрясенно уставился  на цифры. Этого не должно
было, не могло произойти. Он подсознательно остановил свои собственные коды,
приказывающие ИИ "Орла" отключиться.
     Наконец,  он открыл  глаза,  отключил  питание шлема, затем снял его  и
положил в паз. Выйдя из модуля, Дэв с  трудом  ощупал палубу  под ногами. Он
чувствовал себя... странно, как-то пусто, голова кружилась. Тошнота накатила
неожиданно, и Дэва вырвало  прямо на  палубу,  он едва не упал от внезапного
приступа слабости.
     Вдруг  он  понял,  что  страстно  хочет  забраться  обратно  в  модуль,
подключиться и  снова потерять себя в сияющей пустоте пространства. Ему было
больно... и он чувствовал такую слабость, что едва мог стоять.
     Опираясь  одной  рукой   на  модуль,  он  поднял  голову.  Катя  стояла
неподалеку, глядя  на него  со смешанным чувством страха и озабоченности. Он
вспомнил, как она  пыталась прорваться к нему, вспомнил, как  проигнорировал
ее. Он вспомнил, что в тот момент она просто не имела для него значения.
     Дэв проглотил кислый комок.
     Что-то очень серьезное происходило с ним, и необходимо было выяснить, в
чем дело.





     Тогда как научные  прорывы  в технике связи и электронике  представляли
собой   очевидный  прогресс  в  технической   эволюции  Человека,   развитие
технологии  цефлинка  явилось скачком гораздо  более  значительным  во  всех
отношениях.  Тогда  как  более ранние  шаги можно  сравнить с  биологической
эволюцией, цефлинк сравним с одним из непредсказуемых  сдвигов в направлении
эволюции,  таким как,  к  примеру, колонизация новых земель  или изобретение
секса.  Многие  сегодня  воспринимают цефлинковых  киборгов  как  новый  вид
существ,  так  же  отличающихся от гомо сапиенс,  как  амфибия отличается от
рыбы.
     "Подъемы Техники Человека"
     Фудживара Нараморо,
     2535 год Всеобщей эры

     С  орбиты ШраРиш  выглядел точно  таким  же,  каким Катя  помнила  его.
Подобно  Дэву,  она  в  прошлый  раз  облетала  планету  по орбите  на борту
транспорта "Йудуки",  одного  из  кораблей  Гегемонии и Империи,  посетивших
систему близнецов Алия  в 2541.  Его маленькие океаны  и обрамленные  землей
моря  светились  розовым  отливом  под  светом Алии А, в  то время как землю
покрывал ковер, который казался золотым, но, если всмотреться, то можно было
увидеть  растительность,  играющую оранжевым,  коричневым, охряным,  желтым,
красным и фиолетовым цветами и их оттенками.
     И горы.  Она забыла про горы. На три миллиарда лет моложе Земли, ШраРиш
был  тектонически гораздо более активен,  чем сравнительно спокойные пожилые
миры. С орбиты самые большие хребты смотрелись складками на коже переспелого
фрукта.  Активные  вулканы   были   отмечены   тысячекилометровыми   мачтами
серо-коричневого  дыма и  золы,  в то время как на ночном  полушарии планеты
извержения выглядели  угрюмыми красными  точками, извивавшимися в безмолвном
биении и пульсации  вихревых  молний.  Ночная сторона была  оживленной из-за
планетарных  сияний и падений метеоров. Обладая более  активным солнцем, чем
Земля,  покрытые   тьмой  полярные  зоны  этого  мира   украшались  бледными
колышущимися венками света, в то время как  острый глаз мог даже рассмотреть
постоянное мелькание и штрихи метеоров, испаряющихся при входе в атмосферу.
     Двумя  часами ранее "Орел" занял низкую  орбиту вокруг ШраРиша,  и  его
модули жизнеобеспечения теперь вращались, обеспечивая гравитацию в  половину
g. "Доблестный" и "Мятежник" были все еще в пути. Фрегату наконец-то удалось
освободиться   от  груза  своего  двигательного  модуля   посредством  точно
направленных лазерных залпов с корвета, и сейчас он передвигался на буксире.
Остальная эскадра  находилась с  "Орлом" на  орбите, в  то  время как широко
рассыпавшиеся  истребители  1-го  крыла  продолжали  прибывать.  "Мираж"   и
грузовики Конфедерации дежурили на границе системы Алия.
     Вся эскадра по-прежнему находилась в полной боевой готовности, но, если
только враг не оставил где-то  замаскированных кораблей, все говорило о том,
что Конфедерация контролирует пространство рядом со ШраРишем.  Два Имперских
грузовика были захвачены  боевыми флайерами "Tapa-Z", прежде чем смогли уйти
с  орбиты.  Другие, вместе с  единственным  выжившим  разрушителем  Империи,
сумели перейти в К-Т  пространство и удрали.  До сих пор не подавали никаких
признаков жизни имперские силы на поверхности ШраРиша.





     Катя присоединилась  к Дэву в комнате  отдыха "Орла", где  он присел на
низком  диванчике,  в то время как она стояла перед ним, уперев руки в бока.
Катя была разгневана на него, еще больше разозлена, чем тогда, когда Синклер
отдал ей приказ покинуть Новую Америку.
     - Ну и какого черта с  тобой происходит, Дэв? -  требовательно спросила
она,  игнорируя  бело-золотую, с  фиолетовыми отливами  панораму  на видовой
стене. Воспроизводящий  поверхность  такой,  как она смотрелась  из  камеры,
укрепленный  на носу "Орла"  дисплей не  показывал никакого  движения, кроме
стабильного, безмолвного скольжения облаков, морей и гор по изгибу планеты.
     -  Ничего,  - ответил Дэв. -  Я  же сказал тебе, ничего! Со мной  все в
порядке!
     - Ты  блевал  на  палубу,  когда  вышел из  подключения,  ты  едва  мог
держаться на ногах и ты говоришь мне, что с тобой все в порядке?
     Он выглядел сейчас  немного лучше, чем  тогда, когда она  увидела его у
модуля подключения. Катя ввела ему инъекцию медицинского нано, затем помогла
забраться в модуль, подключила его и вызвала психо-медицинскую аналитическую
программу.
     - Все хорошо, Катя. Я в порядке. Не раздувай из этого черт знает что.
     - Это, Дэв, звучит как классическая форма отрицания. Мне наплевать, что
ты  думаешь.  Что  сказала  аналитическая  программа?  Или мне  нужно  силой
затащить тебя  к соматическим инженерам и  позволить  им разобрать  тебя  на
части?
     - Моя  психодиагностическая  проверка  не  показала ничего  плохого,  -
сказал он. - Я просто... в небольшой депрессии, вот и все.
     - В депрессии?  В депрессии? Депрессия не вызывает у людей рвоту. И она
не превращает близких людей в чужаков.
     Он вздохнул.
     - Не хотел бы говорить тебе, Катя, но ты не права. Она делает все это и
даже больше.
     - Аналитик предложил лечение? Он кивнул.
     - Он прописал серию сексуальных и расслабляющих  ВИР-симов и ежедневные
пятиминутные серии  внутрилинковых альфа-модуляций. Транквилизаторы, другими
словами.
     - Хорошо. Отлично. Ты делаешь все это?
     Он почти улыбнулся.
     - У меня едва ли было на это время,  не так ли? В любом случае, я... не
думаю, что хотел бы этого.
     - Почему, черт подери, нет?
     -  Потому что  я  более  чем убежден,  что  в  подключении  и  есть моя
проблема. Катя почувствовала озноб.
     - Что,  ты  думаешь,  что  становишься "нулем"? Это нелепо,  Дэв, и  ты
знаешь это.
     "Нулями"  называли  людей,  которые  по  физиологическим,  религиозным,
психологическим  или  этическим  причинам  не  могли  принять нановыращенное
оборудование   цефлинка,  которое   позволило  бы  им  взаимодействовать   с
техническим   обществом.  Они  формировали   определенную   невидимую   сеть
меньшинства как в Ядре, так и по приграничью Шикидзу.
     - Нет, я не превращаюсь в "ноль". Как раз напротив. Я... думаю, что я в
своего рода уходе.
     Катя попыталась  найти  нужные слова, но это не  получилось.  Уход? Она
знала, через что бы там ни прошел Дэв, это покрыто оболочкой ксенолинка, раз
у него до  этого никогда не возникало проблем  с подключением. У него всегда
была  некоторая тенденция к  техномегаломании,  достаточная,  насколько  она
помнила, чтобы его дисквалифицировали  для Гегемонийского  Флота, но,  кроме
редких приступов  безрассудства, это,  похоже, никогда не  воздействовало на
него сильно.
     Что изменилось?
     В этот  момент  несколько свободных от смены инженеров вошли  в комнату
отдыха. Катя не  хотела обсуждать что-то настолько личное прилюдно, особенно
то, что может пошатнуть уверенность персонала эскадры в их военном ОК.
     Дэв, очевидно, думал как раз о том же.
     - Что ж Катя,  - сказал он, поднимаясь с дивана, - я, наверное,  пойду,
вернусь  к  работе  Хочу  быть  в  подключении,  когда  "Мятежник"  притащит
"Доблестного" на  орбиту Поговорим об этом позже, если хочешь. Однако должен
заверить тебя, что все в порядке. Согласна?
     - За обедом, - сказала она ему. - Офицерская кают-компания.
     - За обедом. - Он вышел, оставив ее одну у видовой стены.
     Но за обедом он не появился. Когда Катя запросила сеть ИИ "Орла", то ей
сообщили,  что он в тактическом симе,  наблюдает за началом работ по ремонту
"Созвездия"  и "Доблестного".  Она оставила сообщение,  что будет  в комнате
отдыха, затем вернулась туда, чтобы устроиться напротив видовой стены.
     В комнате было  полно народу,  когда  она добралась туда. Там  отдыхала
Брэнда  Ортиз  с  несколькими  из своих ученых и программными  техниками  из
контактной команды экспедиции.
     Катя постояла некоторое время перед видовой стеной, наблюдая за дрейфом
морей  и облаков  ШраРиша. Вдалеке нелепое  сборище грузных  угловатых  форм
поблескивало в солнечном свете. Фрегаты были крупнее корветов, но "Мятежник"
все еще был прикреплен к своему скакуну, а разобранный "Доблестный" выглядел
игрушкой, которую прикрепили к брюху другого корабля.
     Действительно ли Дэв пристрастился к  цефлинку? Она  слышала, что такие
вещи случались,  хотя обычно это происходило с каким-нибудь бедным малым или
девчонкой, которые входили в продолжительную петлю оргазма  и  сжигали  свои
центры удовольствия. Такие люди после этого мало  на что годились, следовало
перепрограммирование  памяти  и  личности, которое  включало  в  себя полную
чистку мозгов и записи всего заново.
     Она  вздрогнула,  предпочитая  не  думать  об  этом.  Что   бы  там  ни
преследовало Дэва, это не было похоже на пристрастие к сексу. Дэв упомянул о
том, что у него  депрессия, но то, что с  ним  происходило, протекало не так
явно, как технодепрессивный  синдром. Он  все  еще мог работать  и,  в любом
случае, не казался поврежденным.
     Но   как   это   повлияет   на    его   функционирование   в   качестве
главнокомандующего эскадры? Его может заменить Лиза Кеннеди Хотя Катя ничего
против нее не имела, эта женщина была своего рода темной лошадкой.
     "Может  быть, - подумала она, - это вообще не твое дело Возвращайся  на
"Трикси", следи  за своими  солдатами и готовься  к высадке.  У  тебя и  так
достаточно  забот,  чтобы  беспокоиться  по поводу  того,  что  происходит в
разболтанных мозгах Дэва".
     Но она не могла просто так уйти от него. Она должна помочь. Но как?
     - Прекрасно, не так ли?
     Катя оглянулась.  Брэнда  Ортиз стояла рядом с чашкой кофе в руке.  Она
смотрела на  панораму  видовой стены, где  изогнутая линия горизонта ШраРиша
наклонялась в сторону крохотного, пылающего диска Алии А. "Орел" уже перешел
границу темной и светлой сторон планеты и теперь падал в ночь.
     - Это  заставляет задуматься,  - продолжила Брэнда, -  насколько  точны
наши представления об истории родной планеты.
     - Что вы имеете в виду?
     Брэнда кивнула в сторону планеты.
     - Все, что мы узнали  об этой  экосистеме,  научило нас  лучше понимать
нашу  собственную.  Выходит,  что  эволюция  жизни  не  настолько  разнится,
насколько нам казалось.
     -  Ох,  я не знаю, -  сказала  Катя. Она  с  удовольствием  приняла эту
возможность отвлечься, ей просто  необходима было занять себя чем-то другим,
не  то  собственные  мысли  сожгут  ее  мозг.  -  Живые экосистемы  все  еще
встречаются очень  редко.  Иначе  нам  не  пришлось бы  так  часто проводить
терраформирование, как сейчас, верно?
     - Да, экосистемы, в которых мы  могли бы удобно устроиться,  достаточно
редки, именно так. Но все, что мы узнаем о жизни как таковой, о том, как она
развивается, говорит, что жизнь  есть часть естественного порядка вещей. Это
не случайность.
     - Вы начинаете  говорить как детерминисты, - мягко сказала Катя, что бы
это не  выглядело как вызов,  интеллекту Брэнды.  Детерминизм  был  одной из
основных  более-менее  запутанных  религий, которые  появились  среди  миров
Шикидзу и пытались запудрить мозги ее жителям. Догма,  которая в основу свою
положила  принцип  того, что все во  Вселенной предопределено  и  недоступно
человеческой воле.
     -  Первой великой  революцией в биологии, - сказала  Ортиз поучающе,  -
была  теория  эволюции.  Второй стала  генетика и понимание, что жизнь  - не
более  чем  тщательно  разработанный порядок мер  по защите и передаче  ДНК.
Третья  началась, когда мы  осознали, что начало  жизни  на  Земле  восходит
гораздо   дальше  в  прошлое,  чем  мы  могли  себе  вообразить.  Ископаемые
доказательства  открыли  нам,  что  жизнь  появилась  на  планете уже  через
полмиллиарда лет после образования твердой коры. Так?
     - Я слушаю.
     - Хорошо.  Это  раннее появление жизни на Земле доказало, что там,  где
имеется  углерод,  водород,  кислород  и  азот,  сменяющиеся  времена года и
средняя  температура  между  нулем и сотней  градусов по  Цельсию, рано  или
поздно, причем, скорее всего, рано, должна появиться жизнь.
     - Подождите, именно этого  я не понимаю. Большинство миров Шикидзу были
прибиотическими. Без жизни... только строительные блоки,  необходимые для ее
начала. Я думала,  что мысль как раз заключается в том, что жизнь ограничена
мирами, которые  имели что-либо подобное  большому спутнику, чтобы проводить
все в регулярном цикле.
     Брэнда кивнула.
     - Ах, да. Старая теория Приливов.
     - Именно. Миры, которые имели  экосистему до колонизации, редки. Земля.
Новая  Америка  и  Новая  Земля.  Эриду.  Майя.  Шесть или  восемь других на
пространстве в сто кубических  световых лет. И Алианские миры, и даже ШраРиш
начинали свои истории безжизненными.
     - Точно. Из восьмидесяти с  чем-то миров,  которые мы знаем, пятнадцать
развили свои экосистемы. Почти двадцать процентов. На остальные жизнь пришла
извне.
     - Что ж, так, но  эти  остальные были терраформированны. Люди обдуманно
создали новую экосистему там, где до этого ничего не было. Это было не...
     - Естественно?
     - Правильно. Это было неестественно.
     - Как вы отличаете естественные от искусственных?
     -  Легко; Мы  насадили  жизнь  на  таких  мирах, как  Либерти и Геракл,
используя  технологию, и в большом количестве.  Небесные лифты и атмосферные
генераторы, огромные, как горы.
     -  Как  вообще-то  жизнь  делает то, что она делает, Катя? Взгляните на
Нага.  Они  тоже распространяются от  мира к  миру, но не  посредством  воли
разума.  Они,  без сомнения, разумны, но их  мировоззрение и путь технологии
настолько  отличаются от  известных  нам,  что  фактический процесс,  слепое
отстреливание     капсул,     содержащих      нанотехническую      сущность,
запрограммированную новым  Нага,  в  действительности не  более разумен, чем
когда двое  людей зачинают ребенка. Механизмы процессов  не сознательны и не
запланированы, по крайней  мере,  не нами.  Другая точка зрения говорит, что
жизнь спланировала эти процессы посредством естественного отбора. Я  слышала
фразу, что мы - это средство ДНК для производства большего количества ДНК.
     Катя засмеялась.
     -  Понятно. Все  же  трудно  принять жизнь в  качестве  автоматического
процесса, когда восемьдесят процентов миров, обнаруженных нами, могли  иметь
жизнь, но не имели ее.
     -  Ах, но  сколько же из этих миров могли бы  создать свои  собственные
экосистемы, если бы у них был еще миллиард лет или пара?
     -  Что ж, насколько я  понимаю,  - сказала Катя, -  теория  приливов, о
которой  вы упомянули минуту назад, говорит, что сильные  приливы необходимы
для развития  жизни. Что постоянное, дважды  в день, помешивание бульона  из
микроэлементов  во время  приливов  и  отливов,  соединенное  с  надлежащими
поступлениями  температуры  и  ультрафиолета,  дает  регулярность  процессам
сменяемости  жары  и  холода, света  и  темноты, влаги  и суши, что, в  свою
очередь, приводит к появлению длинных молекулярных цепей, достаточно сильных
для того, чтобы выжить, и достаточно сложных, чтобы  делиться.  Это, похоже,
объясняет  жизнь  на  Новой  Америке. -  Катина  родина  имела  единственный
огромный,  близко расположенный спутник,  Колумбию, который создавал мягкие,
но обширные приливы по всем океанам мира дважды в день.
     - Может быть, миры без лун просто медлительны, - улыбнулась Брэнда. - У
них все еще есть приливы, создаваемые местным  солнцем. И,  может быть, есть
другие пути  для  того, чтобы создавать жизнь, пути, которых  мы  все еще не
понимаем.
     - Как,  например,  путь,  которым  жизнь изначально появилась  на Генну
Рише.
     - В  особенности,  как  она  началась на Генну  Рише и  как она  сумела
развиться настолько быстро. Это  похоже на то, как если  бы она знала, что у
нее мало времени, прежде чем звезда, подобная Алие, потеряет стабильность  и
сделает планету необитаемой.
     - Именно поэтому я задаюсь  вопросом, все ли мы  знаем об истории нашей
собственной планеты. - Она жестом указала на золотой глобус ШраРиша, сияющий
фонтан цветов  и  оттенков, скрывающий вулканы и дожди  из серной кислоты. -
Взгляд  на  это заставляет  меня задаваться вопросом. Эти ранние ископаемые,
которые мы нашли на Земле, те, что относятся к первому миллиарду  лет земной
эволюции,  до  очевидности  просты,  но   они   ничего  не  говорят   нам  о
действительных  условиях, кроме того, что тогда  уже была вода. Мы, конечно,
можем догадываться о фактическом составе атмосферы. СО . Серные компоненты в
воздухе.
     -  Вы хотите сказать, что условия  на ранней Земле были такими же,  как
условия на мирах ДалРиссов? - Кате стало интересно, куда это может привести.
     - В действительности  - нет, - сказала Брэнда. - Современная  атмосфера
на  планетах  Алии не более  похожа  на  то,  из  чего  она  произошла,  чем
сегодняшняя земная  атмосфера  -  на  атмосферу, что была  три миллиарда лет
назад  на  Земле.  Условия окружающей среды  изменены и отрегулированы самой
жизнью. Но условия на ранней  Земле  и на раннем Генну Рише должны были быть
схожими. Намного более схожими, чем сейчас. Вероятно, самой большой разницей
было количество энергии, которое системы получали от своих солнц.
     Это заставляет меня задуматься, что, может быть, жизнь на ранней стадии
истории нашей планеты  была подобной  жизни  ДалРиссов. Дышащая  углеродом и
выделяющая кислород,  использующая серные  составляющие для молекул, как  мы
используем  фосфаты.  Может   быть,  на  Земле  была   целиком  и  полностью
альтернативная биология, о которой мы сегодня  ничего не знаем, исчезнувшая,
когда  в атмосферу выделилось  слишком большое количество кислорода,  может,
она не  смогла  конкурировать  с  нашей формой  жизни. Вы слышали о Бургском
Шэйле?
     Катя покачала головой.
     -  Одно  из  самых  величайших  палеонтологических  открытий в истории.
Группа  ископаемых, датируемых примерно пятьюстами  пятьюдесятью  миллионами
лет, включающих в себя типы животных, полностью отличных от современных форм
жизни. Они были настолько причудливыми, что имя, данное  одному из них, было
Галлюцигения.
     Катя засмеялась.
     - Свидетельство инопланетного вторжения на Землю?
     -  Не  совсем. Свидетельство того,  что направление жизни,  которым она
идет  в своем развитии, является  предметом  резких и  неожиданных  витков и
изменений.  Но  по  случайности,  о   которой   мы  сегодня  не  можем  даже
догадываться,  разум на  Земле  мог  развиться от одного  из  этих  Бургских
монстров, может быть, подобному Опабине с  пятью стеблями  составных глаз  и
длинным гибким хоботом с клювом на конце.
     -  Вы хотите сказать,  что эти существа имели  ту же химию  тела, что и
ДалРиссы?
     - Совсем нет. Не имели. Но посмотрите  на это с другой стороны. Сегодня
на Земле  есть  форма  жизни  в  глубоких  океанах  рядом  с  вулканическими
выходами,  называемыми  "курильщиками".  Жизнь, основанная  на  фотосинтезе,
конечно, не может эксплуатировать эти горячие, богатые минералами и энергией
ресурсы рядом с вулканическими термальными выходами  на глубине, потому  что
там  вообще  нет  света.  Жизнь  рядом  с  "курильщиками"  синтетическая,  с
экологией  на основе  бактерий, которые  ее  метаболируют  на  основе  серы,
выделяемой вулканами. Может быть,  когда-то,  в  первый миллиард лет истории
Земли или около того, жизнь типа ДалРиссов развилась  только для того, чтобы
в последствии быть замененной другим типом. Может быть, жизнь, основанная на
сере,  требует для своего существования  и развития гораздо  больше энергии,
чем можно получить сегодня где-нибудь  еще на Земле, кроме как рядом с этими
вулканическими выходами. Именно поэтому  она процветает на  таких мирах, как
ШраРиш.  В действительности  я ничего не хочу сказать кроме того, что,  если
жизнь  получит  хотя  бы  полшанса,   то  она   появится  рано  или  поздно,
приспособится, разовьется и разнообразится,  заполняя каждую доступную нишу,
включая те, которые такая благоразумная и нудная, основанная на  углероде, с
кислородным  метаболизмом, переработкой  фосфатов, такая  твердолобая  форма
жизни, как  наша, не может даже себе представить. У жизни есть воля к  тому,
чтобы быть, и остановить эту волю просто невозможно.
     Катя молчала  долгое  время,  всматриваясь в панораму  ШраРиша.  Алия А
исчезла за изогнутым горизонтом планеты в последней  вспышке голубого света.
Сейчас они были в ночи, хотя горизонт мира все еще показывал изогнутое пятно
облаков,  запятнанных  кроваво-красными и алыми  оттенками. Внизу  безмолвно
сверкали  и  пульсировали  мистические  костры вихревых  молний  и вулканов,
сопровождаемые  время   от   времени  всплеском   проскакивающих   метеоров.
Освещенные северным сиянием полюса излучали бледно-голубое и зеленое сияние.
     - Я надеюсь, что вы правы, Брэнда, - сказала Катя после паузы. - Иногда
кажется,  что конечная цель эволюции - это мы... и  все, на что мы способны,
так  это убивать  друг  друга. Будет  занятно,  если последней  сценой пьесы
длиной  в  пять  миллиардов   лет  станет  панорама   разрушенных   городов,
радиоактивных пустынь и мертвых корпусов брошенных космических кораблей.
     Брэнда покачала головой.
     -  Что ж, я полагаю, что мы могли бы даже  уничтожить  себя... но жизнь
продолжится  так или иначе. Через миллиард лет Земля будет  населена кем-то,
может быть,  нашими потомками, а может  быть, и нет. Кем бы они ни были, но,
возможно,  они  будут  теми,  кто  будет  очень  походить  на  Галлюцигению.
Единственное,  что я гарантирую, они  не будут  похожи  на  нас, потому  что
изменение является одной из основ всей системы жизни.
     Катя протянула руку и дотронулась до разъемов, вращенных в ее мозг.
     - Может  быть,  начнет превалировать машинный компонент? Многие из  нас
уже являются  гибридами людей и машин. Может быть,  в один  прекрасный  день
наша  искусственная  часть  решит  просто  уничтожить  и  заменить те  живые
фрагменты, которые в ней еще останутся.
     - Это предлагалось и раньше. Но разговоры о том,  что  мы превратимся в
машины, это как раз уход в сторону от темы. Основана ли жизнь  на углероде и
живых  клетках  или она основана на  кремнии  и электрических цепях, это  не
существенно. Клетки - это крохотные машины. Наномашины действуют как клетки.
Где разница? Все это есть жизнь, одна ее форма или другая,  и она в конечном
итоге заполнит Вселенную.
     - Интересно,  - сказала Катя после продолжительной паузы,  -  когда она
достигнет этой точки, будет ли она все еще считать, что поездка стоила того,
чтобы ее предпринять.





     Нами  контакты  с  инопланетными   разумами  на  сегодняшний   день,  с
ксенофобами  и  ДалРиссами,  говорят  о  том,  что негуманоидная  логика  не
обязательно согласуется  с логикой человека. Эта тавтология, в свою очередь,
скрывает более глубокую  правду: если у нас возникают  сложности с принятием
логики,  мировоззрения,  точки  зрения,   взгляда  на   самое  себя   других
гуманоидных  культур,  в  таком  случае  мы,  возможно,  никогда  не  сможем
общаться, кроме как на самом примитивном уровне, с теми  созданиями, которые
в  один прекрасный день повстречаем среди  звезд. Каким-то образом мы должны
переступить  эти  границы,  должны  встать  на  богоподобную  точку  зрения,
соединяющую  в себе  человеческое ощущение независимости,  концепцию  ксено,
описывающую Самое Себя, и воззрения на жизнь ДалРиссов.
     "Инопланетные Сознания:
     Перспективы Человека"
     Доктор Пол Эрнандес,
     2543 год Всеобщей эры

     Имперские  силы   на   поверхности  ШраРиша   продолжали   игнорировать
присутствие флота Конфедерации на орбите, несмотря на повторяющиеся  попытки
связаться с ними по всем космоземным лазерным, радио- и ВИР-коммуникационным
каналам. Сканирование как  с орбиты, так и  с  аэрокосмолетов, патрулирующих
верхние слои атмосферы, обнаружило только имперскую базу на Дожинко.
     Осмотр  с  близкого расстояния  был  также  предпринят для того,  чтобы
определить концентрации  ДалРиссов, обнаруженные  зондами.  Города ДалРиссов
было трудно заметить с орбиты, в любом случае, их здания и  другие постройки
сами были живыми организмами,  похоже,  созданными для того, чтобы полностью
вписываться в фон обыкновенного лесного массива.  Было, как сказал Дэву один
из компьютерных техников с Новой Америки,  трудным занятием искать не иголку
в стоге сена, но определенную группу стогов.
     Дэв вырос на  Земле,  а не  на  сельскохозяйственной  планете, подобной
Новой Америке, и он  не был уверен в том, что именно представляет собой стог
сена... или иголка, но он мог понять расстройство техника.
     Жизнь того или  другого  типа покрывала  поверхность  ШраРиша  в  диком
разнообразии   растительности,   в   большинстве  своем  с   метаболическими
процессами более энергоемкими, чем те, к  которым привык  Дэв.  Единственные
площади  на   поверхности,  не  покрытые  живым  материалом,  были  наиболее
изрезанные  неровности ландшафта,  части  самых  высоких  гор и  поверхности
морей.  Даже  там  сканеры  "Орла" обнаруживали площади размерами  в  тысячи
квадратных километров, занятые растительностью, раскачивающейся  на волнах и
впитывающей высокоэнергетический солнечный свет.
     Несмотря  на  фоновое  вмешательство,  сканерные  технологи  продолжали
искать  признаки разумной  жизни на живом ковре  планеты, и города ДалРиссов
были  обнаружены.  Самая  огромная   концентрация   связанных   с  ДалРиссов
организмов,  имея  в  виду  их  здания  и  различные  генетически  созданные
существа,  используемые  для  поездок  и   других  целей,   была,  казалось,
обнаружена в единственной зоне  в тысяче километров на юго-запад от Дожинко,
рядом с побережьем Божественного Океана.
     Интересная  деталь,  замеченная  орбитальными  сканирующими  командами,
стала очевидной при помощи  контрастных фотосъемок и компьютерного  усиления
изображений.   Большинство   живых  существ,  сконцентрировавшихся  на  этом
участке, окрещенном  наблюдателями-людьми  Лагерем Миграции, совсем  недавно
прибыли  туда  из других  мест  на  поверхности  планеты.  Отметки и  следы,
оставленные  передвижениями  десятков  тысяч  огромных,  медленно  ползающих
существ, остались видимыми на  фоне смятой  наземной  растительности  в виде
бесплодных клочков камня, почвы и гравия.
     Исчезнувший город ДалРиссов, который существовал на востоке недалеко от
имперской базы,  оставил  след в  виде прямой линии, проходящей через тысячи
километров низких округлых холмов, прерий  и основную  реку... не упоминая о
части человеческой базы, через которую эта прямая линия как раз и проходила.
Другие группы-города,  очевидно,  покрыли более  длинные дистанции, каким-то
образом  перебираясь  через  моря и  целые  горные массивы, чтобы достигнуть
нового места.
     Лагерь Миграции  был громадным. Вычисления говорили о том, что двадцать
миллионов  ДалРиссов могли  жить там, громадное количество по их стандартам.
Большинство зданий были относительно маленькими, несколько десятков метров в
длину,  вероятно,  вполовину  меньше в  высоту.  Некоторые из  них  все  еще
сохранили свою  улиткоподобную  форму для путешествий, остальные же  приняли
более характерную для большинства личных зданий ДалРиссов форму гриба.
     Хватало и других построек, включающих в себя огромные купола, шпили или
сооружения, для которых просто не было подходящего описания.  Так, например,
можно  сказать  о  единственной,  самой большой структуре  во  всем  городе,
которая,  похоже,  была  центральной точкой активности ДалРиссов в зоне.  По
форме напоминающая огромную  семиконечную  морскую  звезду,  она развалилась
около берега моря. Утолщающаяся к центру, подобная горе диаметром более двух
километров,  она  возлежала,   окруженная   живыми   постройками  ДалРиссов,
прижатыми  так тесно друг  к  другу, что едва ли там было пространство между
зданиями. Морская  звезда,  казалось, соединялась с водой обширной  паутиной
того, что могло быть трубами или каналами, а, может быть, корнями, каждый из
которых был толщиной с  хороший ствол дерева. Как и все постройки ДалРиссов,
оно было живым,  выращенным на месте,  но каково  его назначение, догадаться
было невозможно.
     Загадочным  было  и то, что  несколько  других  городов ДалРиссов резко
решили упаковаться и направиться куда-то еще. Многие из следов вели к Лагерю
Миграции. Некоторые вели к другим деревням или просто терялись в лесу.
     Были  также  и   несколько   сравнительно  свежих   следов,  по   форме
напоминающих морскую звезду, вроде  большого центрального  существа в Лагере
Миграции.
     Меньшие  "братья",  существа с  количеством  конечностей от четырех  до
девяти, довольно долго  находились  в  этих городах,  затем исчезли вместе с
ДалРиссами. Почему? И куда они подевались? В симуляции, сделанной на  основе
сотен часов  наблюдения, Дэв изучал трехмерное изображение Лагеря Миграции и
его  загадочного  центра,  надеясь  набрести на какой-либо ключ  к поведению
ДалРиссов. Вместе с ним был его штаб, включавший капитана  Кеннеди и Катю  с
ее старшими офицерами. Также присутствовала Брэнда Ортиз со своей Контактной
Командой, эксперты по ДалРиссам,  которые все чаще и чаще начинали  отвечать
на вопросы откровенно: "Не знаем".
     - Может это быть военным объектом? - спросил Вик Хаган, относя вопрос к
существу, которое  к этому времени получило наименование "гигантская морская
звезда". Хаган, старый товарищ Кати, который совсем недавно  получил  звание
подполковника  в наземных силах  Конфедерации,  был  в настоящем  ее номером
вторым.  Во  время путешествия с  Геракла он командовал 3-ьим батальоном  на
борту "Миража", в то время как  Катя оставалась с 1-ым и 2-ым батальонами на
"Трикси".
     - Что... как крепость? - спросила Катя.
     -  Может  быть,  оно  мобильно,  -  предположила  Лиза.  -  Дал-частицы
биосимбиоза, они ведь похожи  по форме на  морскую звезду, не так  ли? Может
быть, это просто очень большой Дал.
     - Сомневаюсь, -  сказала Брэнда.  - Оно  два километра в  поперечнике и
должно  весить, по крайней мере, сто миллионов тонн. Я не знаю, какого  рода
этот  метаболизм,  но  он не способен  генерировать  достаточно  энергии для
передвижения. Я думаю, это своего рода большое здание.
     -  Да?  А как  мы  различим? -  ответил  Сергей  Андроев.  Лингвист  из
новоамериканской Украинской колонии, он  был одним из  лучших людей Ортиз. -
Если у него есть  вооружение,  мы не можем увидеть его. Совершенно ясно, что
оно   пустотелое,  потому  что,  похоже,  ДалРиссы  двигаются   внутри,  но,
откровенно говоря, нет никакой возможности определить его функцию.
     - Не с  этой  высоты, по крайней мере, - сказала Брэнда. - Я  знаю, что
это необычная идея для группы ксенологов, но мы могли бы пойти и спросить их
об этом.
     - Как вы думаете, они знают, что мы здесь? - спросил Дэв.
     -  Почти  определенно, - ответил  Андроев. - Мы знаем, что  у ДалРиссов
есть радио. В  действительности  они  кажутся  достаточно  чувствительными к
радиоэмиссиям, как мы к свету.
     - Это так. У них  есть своего рода радиочувствительные  органы,  не так
ли? - спросил лейтенант Флетчер.
     -  Согласно  нашим  интервью  с ними, - сказала Брэнда,  -  они впервые
обнаружили Гегемонийскую цивилизацию  по радиоэмиссии. Мы знаем, что  теперь
они могут  понимать  наш  язык,  и пытаемся связаться с  ними по  нескольким
радиочастотам как  на англике, так  и на нихонго. Они знают, что мы здесь, и
знают, что мы сражаемся против Империи, но пока еще не ответили нам.
     -  Может быть,  передача им  радиосигналов не такая  уж хорошая идея, -
высказалась  Лиза  Кеннеди. - Для  них  это может быть подобно яркому свету,
бьющему в глаза человеку.
     -  Все  возможно,  -  признала  Ортиз.   -  Но  они,  казалось,  хорошо
реагировали на радиодиалоги, которые вела  с  ними  1-ИЭК три года назад. И,
предположительно,  именно  так империалы  общались с  ними позже. Японцам не
очень-то нравились разговоры посредством комеля, насколько я знаю.
     -  Те, в Экспедиционных Силах, точно  не любили пачкать руки, - заметил
старший техник-программист. - Я думаю, это относилось к фактическому ношению
на себе живого существа.  Они брезговали прикасаться  голой кожей к чему-то,
что выглядит так же мерзко, как комель.
     Некоторые из  присутствующих хихикнули  по этому поводу,  включая Дэва,
которому  часто выпадали  случаи поносить  на  себе  комель.  Комели,  живые
существа,   созданные  ДалРиссами,  чтобы   усиливать  связь  между  чуждыми
существами, приводили в замешательство людей,  не знакомых  .с  ними. Многие
отказывались даже прикасаться  к  этим существам,  так  как  они  напоминали
сгусток желе, в который вдохнули трепещущую липкую жизнь.
     Никто  не  знал,  откуда  конкретно взялось понятие  комель.  Некоторые
думали  -  ДалРиссов,  хотя  их разговорный  язык  был  чрезвычайно сложным,
включавшим в себя обертоны, так что зачастую оказывалось невозможно выделить
отдельную   цепь  звуков  из  одной  сказанной  фразы.  Другие  предпочитали
гипотезу,   гласившую,  что   генетически  созданные  организмы   назывались
изначально "живыми  существами для связи". Имперскими военными  учеными этот
термин  был переведен на англик и сокращен  до "ком-Л",  в  результате  чего
появились просто  "комель".  Откуда бы,  однако,  ни  взялось это  имя,  они
подтвердили свою ценность, так как  позволили  общаться  людям и  совершенно
негуманоидным Нага.
     -  Я совершенно точно знаю, что наши  главные шансы  на контакт лежат в
использовании комеля, - сказала Ортиз. - Это ведь их изобретение.
     - И если империалы не использовали их, -  заметила Катя, - то это будет
отличать нас от них. Это может пробудить в ДалРиссах большую симпатию к нам.
     - Хорошо,  - сказал Дэв. - Контакт лицом к лицу - всегда самое  лучшее,
что можно  придумать, я с этим согласен. Однако, что бы мы ни решили делать,
какой бы подход ни выбрали, я предлагаю делать это быстро.  Помните, время у
нас чрезвычайно ограничено.
     - Сколько? - спросила Ортиз.
     Дэв пожал плечами, затем вспомнил, что его аналог  невидим в симуляции;
остальные могли только слышать его.
     - В самом лучшем случае, от шести до восьми месяцев, - сказал он  - Это
именно  столько  времени,  сколько  потребуется  крейсеру  или   грузовикам,
уцелевшим  во время битвы,  добраться  до  Шикидзу и  рассказать  имперскому
командованию,  что  мы  здесь. Империалы не  могут позволить нам эксклюзивно
контактировать с ДалРиссами Даже если мы еще не знаем, как это вообще делать
В  худшем  случае, что ж,  они могут вынырнуть из  К-Т пространства  на краю
системы ШраРиша  прямо сейчас Империалы в Шикидзу, в любом случае,  узнали о
проблеме ДалРиссов раньше  нас  Они  потратят какое-то время,  чтобы собрать
флот поддержки, но этот флот будет здесь, и я могу биться  об заклад, что он
будет здесь, черт подери, очень скоро. Мы должны быть готовы собрать манатки
и смотаться, как только наши люди погрузятся на аэрокосмолеты и прибудут  на
орбиту.
     - И  бросить ДалРиссов? - гневно спросила Катя  - Когда же мы, наконец,
для разнообразия встанем и будем сражаться?
     - Когда  у нас будет шанс победить, - резко ответил  Дэв  Он чувствовал
боль  незаживших ран в ее голосе но проигнорировал это. Сейчас не время и не
место обсуждать этический аспект войны.
     -  Нам, возможно,  нужно сразу же перейти  к  коммуникации  посредством
комелей,  -  предложил  Хаган, разряжая обстановку. -  По крайней  мере, это
продемонстрирует  им,  что  мы  хотим  контакта  Вполне  возможно,  что  они
воспринимают наши сегодняшние передачи по радио просто как приветствие.
     - Именно, командор  Хаган, - вступил  Андроев. - Мы знаем, что ДалРиссы
понимают наш  язык,  отдельные  слова, но нам  неизвестно, какая  часть того
значения, которое  они приписывают этим словам, соответствует тому значению,
которое привязываем к ним мы.
     -  То  есть,  вы  хотите сказать,  что обыкновенное  приветствие  может
показаться им смертельной угрозой? - спросила Катя.
     -  Может  быть,  это  не  совсем  так,  но  идея  верная.   Большинство
человеческих   приветствий   представляют   собой  определенные   социальные
послания: "Я доброжелателен. У  меня нет оружия в руке. Я беспокоюсь о твоем
здоровье и делах". Такие чувства, настроения имеют тенденцию к потере своего
значения за долгий период времени и становятся чем-то ненамного большим, чем
социальный ритуал. Но у нас  нет даже представления, что они могут  означать
для ДалРиссов.
     - Ах, -  сказал Дэв. - Может быть, для них фраза:  "У меня  нет оружия"
означает:  "Эй;  я  твой  завтрак".  Или:  "Я  беспокоюсь  о твоем здоровье"
означает: "Не заняться ли нам спариванием?"
     Остальные рассмеялись.
     - Это, - сказал Андроев, - вероятно, общая идея.
     -  Следующий вопрос, который встает перед нами, - продолжил Дэв, -  это
место контакта?
     - Похоже, здесь у нас нет  выбора, - заметила Катя. - Изначальный  план
предполагал  высадку  и  уничтожение  имперских  сил  на  поверхности, затем
переговоры с ближайшими ДалРиссами. Это может быть неосуществимо  на  данный
момент, раз ДалРиссы у Дожинко, как оказалось, в буквальном смысле выдернули
свои корни  и ушли.  В  качестве  альтернативы мы могли  бы  проигнорировать
империалов, они, похоже, не представляют большой угрозы сейчас, и попытаться
высадиться  недалеко  от  Лагеря Миграции. По крайней  мере,  мы  знаем, что
найдем там ДалРиссов.
     -  Я  думаю,  -  медленно  сказал  Дэв,  -  что  лучшим решением  будет
придерживаться  плана Мы, может быть, нарушим  какое-нибудь табу  или закон,
показавшись незваными у Лагеря Миграции, и, если эта морская звезда в центре
города все же является своего рода военным сооружением, наше прибытие  может
быть рассмотрено как угроза. Нам лучше быть подальше, я думаю,  недалеко  от
базы империалов. Если ДалРиссы враждуют с японцами, то  демонстрация местным
жителям,  что мы тоже  с ними  не в  ладах,  не  помешает. И,  полагаю,  что
необходимо разговаривать  с ними там же, где империалы  с ними работали.  Мы
все еще не знаем, насколько едино общество ДалРиссов и насколько  вообще оно
соответствует  тому,  что  люди  называют  социальной  структурой.  Если  мы
высадимся  у  Лагеря Миграции, то можем выяснить, что они  вообще  ничего не
знают о людях.
     -  Последнее,  похоже, невозможно,  -  сказала  Ортиз.  -  Принимая  во
внимание тот факт, что люди ответственны за окончание долгой войны ДалРиссов
с Нага, я сомневаюсь, что на всей планете найдется Рисе, который не слышал о
нас. Однако,  думаю,  вы правы в  отношении  того, что  нам  нужно  начинать
переговоры с ДалРиссами в  том же месте, которое империалы покинули. В этом,
возможно, будет своего рода симбиотическая ценность...
     -  В таком случае, мы пришли  к единой точке зрения,  -  сказал  Дэв. -
Катя, чем быстрее  мы высадим твоих людей, тем  лучше.  Как скоро вы сможете
подготовиться?
     - Нам  нужно только  время,  чтобы загрузиться  на борт аэрокосмолета и
сняться с орбиты, - ответила она. - Скажем, два часа.
     - Мы переходим на ночную  сторону  планеты, -  сказал Дэв. - Почему  не
дать твоим людям,  наконец, выспаться? Бог  знает, сколько времени  пройдет,
прежде  чем   у   них   появится   возможность   отдохнуть.  Сбор  на  ваших
аэрокосмолетах завтра, в 8-00.
     - Ноль-восемь-ноль-ноль, принято, Командор.
     -  Ты  будешь  в  большой  степени  рассчитывать  на  свои  собственные
суждения, Катя, хотя я хотел бы постоянно поддерживать с тобой полную связь.
Твоими  задачами будут: первое  - уничтожить имперскую угрозу, и я полагаюсь
на твое мнение  относительно того, как  это выполнить,  второе  - попытаться
вступить в контакт с ДалРиссами.
     - Подождите, -  сказала Ортиз.  - Разве  там не  должна быть Контактная
Группа, командор?
     -  Нет, профессор.  Не в  этот раз,  не  с  таким  большим  количеством
неизвестных.  Я  разрешу вам загрузиться на  борт аэрокосмолета  и сняться с
орбиты, как только полковник  Алессандро даст на это  добро.  Как  только мы
очистим территорию от империалов и получим, по крайней мере, хоть какие-либо
подтверждения, что ДалРиссы  хотят  сотрудничать,  сразу  же пошлем  вас  на
поверхность.
     -  Я  думаю,  вы  совершаете  ошибку,  -  сказала  Ортиз,  в ее  голосе
прозвучало недовольство.
     - Может быть. Но до тех пор, пока не понятна политическая ситуация там,
внизу, это все еще военная  операция.  Я обещаю вам, что полковник не начнет
стрелять. По крайней мере, в ДалРиссов.
     Затем  дискуссия перешла на  механизм контакта  и на то, что необходимо
выполнить  Экспедиционным Силам Конфедерации,  считая, конечно,  что Империя
даст им на это время.
     Дэв  чувствовал   себя   заметно   лучше.   Он  уступил   предложенному
анализатором режиму  цефлинкового  отдыха  и  альфа-волновому  контролю,  и,
возможно, это помогало. В любом случае, он заметил, что чувствовал себя хуже
вне подключения, лучше всего ему было при полном трехразъемном цефлинке.
     Дэв больше почти не  думал о том, что случилось на Геракле. Его прошлая
депрессия  в  большой степени  отступила,  хотя  все еще оставалась тоска по
потоку знаний и ощущений,  которые  принадлежали  ему во  время  ксенолинка.
Мечтания об этом, однако, можно было контролировать во  время цефлинка, имея
доступ  к  буквально  любому  знанию и опыту. Только когда он находился  вне
подключения и не  на  что было положиться,  кроме собственных возможностей и
нескольких гигов имплантированного в его мозг  ОЗУ,  он действительно ощущал
удар от своей потери.
     Если  бы  только  каким-то  образом  постараться быть подключенным  все
время...





     Уорстрайдеры нашли свое первое военное применение в манчжурско-японской
войне  2207  года.  Это был  именно тот  конфликт,  который  раз и  навсегда
продемонстрировал превосходство империи Нихон в технологии над всеми другими
нациями Земли, явившееся результатом продолжавшегося последние два  столетия
захвата контроля над космическим пространством.
     Показательно,  однако,  что  в  течение  последующих  трех  столетий  в
уорстрайдерах было произведено  относительно мало технологических улучшений.
Были,  конечно,  эксперименты  с  изменением  размеров,  количества и  типов
вооружения,   в   системах  управления,  сенсорных  упаковках  и  броне,  но
основополагающая  идея бронированной  боевой машины, контролируемой нервными
импульсами подключенного в  цефлинк пилота, осталась фактически неизменной с
момента ее возникновения.
     "Современное военное оборудование"
     Военная документация,
     2537 год Всеобщей эры

     Аэрокосмолет "Штормовик"  ВК-141  задрал нос. Подлетая с юго-запада, он
поднял минивихрь из пыли и фрагментов растительности.
     Четыре  грузных яйцеобразных упаковки  вывалились из пазов под крыльями
аэрокосмолета,  завертелись  в воздухе, затем  стабилизировались во  взрывах
раскаленной плазмы.  Когда  каждая  из них  коснулась  поверхности, медленно
опускаясь на  струях  плазмы из  тормозящих  падение  двигателей, боковые  и
нижние панели  открылись, при этом развернулись узлы, ноги, руки и оружейные
дула,  распрямляясь  в  гладких   движениях,  напоминающих  движения  живого
существа.  Одна  за  другой  машины переходили  в  полный  боевой  режим. Их
бронированные корпуса замерцали, когда нанопокрытие начало приспосабливаться
к окружающей  среде, принимая пестрящие, золотисто-оранжевые оттенки местной
растительности.  Когда машины  замирали на  месте,  их  очертания  полностью
исчезали, делая точную идентификацию очень сложным делом. Во  время движения
их форма казалась расплывчатой, в то время как цветные блики скакали по всей
поверхности страйдера, как будто она была покрыта зеркалами.
     Первые четыре уорстрайдера были  уже  внизу, при этом врага по близости
не  оказалось.   Двигатели  "Штормовика"  пронзительно   взвыли,  и  грузный
аэрокосмолет  снова   поднялся  в  небо,  второй  аэрокосмолет  подлетел   с
юго-запада,  за  ним последовали третий  и четвертый, останавливаясь,  чтобы
изрыгнуть  свою  собственную ношу  из  четырех уорстрайдеров. Всего их  было
шестнадцать, полный взвод,  состоящий из  легких и средних машин:  "Скаутов"
РЛН-90, "Торопыг" Арес-12  и  "Призраков"  Лаг-42.  Самым  большим  был "Бог
Войны" РС-64ЖС, с легендарным именем  "Клинок Ассасинов",  выведенном белыми
буквами на бронированным рыле. Машина покачивалась, теплые  цвета рябили над
буквами. Закупоренные в кабинах,  Катя, лейтенант  Райан Грин и  Курт  Аллен
были подключены к  системам  "Бога  Войны".  Грин пилотировал  машину, Аллен
отвечал   за  основные   системы   вооружения,   в   то   время   как   Катя
сконцентрировалась на командовании взводом.
     - "Небо", "Небо",  - запросила она  на частоте земля-орбита, - "Клинок"
на месте.
     -  "Клинок",  вас поняли, -  послышался  голос оперативного.  - Мы  вас
засекли, но не  наблюдаем противника  или неизвестных объектов в  зоне. Ваши
объекты  на  курсе  ноль-тридцать-пять,   расстояние   пять  и  две  десятых
километра. У вас в поле зрения должна быть точка Альфа на северо-востоке.
     Проверочная точка Альфа представляла собой оголенный  гребень  холма на
расстоянии  трех  километров  от  зоны   приземления,  легко  узнаваемый  по
ВИР-симуляциям, которые Катя изучила до этого на борту "Орла".
     - Поняла. Наблюдаю.
     - Ваши объекты должны быть видны оттуда. Как там погодка внизу?
     -  Жарко,  -  сказала  она,  глянув  на датчики. - И  влажно.  Возможен
кислотный дождь. Противника не видно. По крайней мере, ни одного, который бы
выдал  себя. Сильный  фоновый  шум. Там  может быть целая армия.  Если бы не
энергетические излучения, мы никогда не смогли бы увидеть их.
     Они  приземлились  на  широкой  чистой местности  к  западу  от  холма,
окруженной  со всех  сторон лесом. Вокруг  кипела  жизнь.  Самые высокие  из
деревьев, стройные, с копьеобразными верхушками, возвышались на тридцать или
более  метров   над  землей,  некоторые  имели  листву  и  почти  напоминали
девственные леса на Новой Америке. Большинство были  круглыми и коренастыми,
похожими  на грибы или слегка  спустившиеся  надувные шары,  в то  время как
другие обладали листьями,  напоминавшими неровные естественные губки, все  в
дырах  и  выщерблинах. Некоторые  из  форм  растительности  выделяли  густую
оранжево-розовую пену, которая  стекала  вниз  и  покрывала землю,  впитывая
солнечный  свет  и  каким-то  образом  передавая  его  своему  родительскому
организму.
     Не  было никаких  признаков  животной  жизни, хотя многие  из растений,
включая  губчатую, листовую растительность,  мнущуюся  по ногами страйдеров,
находились  в  постоянном  пульсирующем  движении.  Небо  над  головой  было
фиолетово-голубым, с разбросанными по нему облаками сернисто-желтого цвета.
     - Туда, - сказала она своему пилоту, указывая на холм на северо-востоке
- Низко и быстро.
     - Хорошо, шкипер.
     - "Клинок". "Клинок". Рассредоточиться и вперед!
     Уорстрайдер накренился  вперед, затем  перешел  на бег. Легкие движения
его  птичьих  ног  обеспечивали достаточно удобное  передвижение,  хотя  при
каждом  огромном шаге фюзеляж подбрасывало. Это была  старая машина, которую
за долгую жизнь перебрали до винтика.
     Основной фюзеляж  "Клинка", насколько Катя знала,  был сработан в 2489,
он  видел   службу  в   Гегемонийских  линейных   подразделениях  в  течение
восемнадцати лет, прежде чем  его продали подразделению  ополчения на  Новой
Америке. Тело ее  уорстрайдера было,  черт  подери, почти в  два раза старше
Кати, старше на девять лет, чем война с ксенофобом.
     Старые  машины,  подобные  этой,  были  основным  вооружением различных
гегемонийских и местных формирований, которые сражались с ксенофобами, и они
доказали  свою надежность. Однако на этот раз врагом был не ксенофоб. Черная
корпусная  броня  этих  "Тачис"  и  "Катана",  обнаруженных  телеуправляемым
зондом, говорила  о  том, что  защитники  Дожинко были  имперскими  морскими
пехотинцами, у которых, естественно,  было  почти все, чем обладали отборные
войска и машины Дай Нихон.
     Они  достигли основания  холма без всяких происшествий и начали подъем,
другие уорстрайдеры взвода  развернулись в  линию  по обе  стороны от  "Бога
Войны", каждый на достаточном расстоянии от соседей, чтобы держать их в поле
зрения. Кате не требовалось давать  распоряжений. Ветераны ее команды знали,
что  делают,  и знали, чего  она  от  них ожидает; новички получили  хорошую
подготовку  на  Новой  Америке,  и  большинство   из   них  были  ветеранами
уорстрайдеров  из  различных  подразделений  Гегемонии.  Конечно,  настоящей
проверкой является только бой, но Катя очень тщательно подошла к тому, чтобы
отобрать лучших людей для  этой  миссии.  Она была  уверена, что они  смогут
встать  лицом  к  лицу  с  любой  угрозой,  какую  бы ни  бросили против них
империалы, и победить.
     Но не мешало бы знать, что в точности империалы готовят для них. Они не
могли не узнать  о  высадке. Имперские радары  наверняка должны были  засечь
тепловые  следы  аэрокосмолетов; и  у  них было  достаточно  времени,  чтобы
подготовиться к встрече.
     Весь вопрос... где?
     Шеренга  уорстрайдеров  приблизилась к  вершине холма, прикрываемая  от
глаз неприятеля гребнем. Подняв сенсорную руку,  Катя могла видеть имперскую
базу - кучку серых башен и куполов, сгрудившихся на фоне желтых и коричневых
пятен леса.  Она выглядела почти также, как и раньше, когда Катя осматривала
ее  ВИР-туальный аналог, созданный  на  основе собранной информации. Разница
была в  том, что четырех японских уорстрайдеров, которые парковались у входа
в  центральную  постройку, сейчас не  было.  Однако были  явно видны  четыре
пушечных  башни со следами  тепловых  излучений, говорящих  о том,  что  они
находятся в рабочем состоянии.
     Отсутствие  вражеских  уорстрайдеров  действительно  беспокоило. Не  то
чтобы она  ожидала,  что враг  сделает атаку  легкой,  но  Катя предпочитала
видеть своего противника.
     - "Небо", это "Клинок один", - окликнула Катя. - Как насчет того, чтобы
покопаться в разведданных? Посмотрим, где прячутся эти ребятишки.
     - Вас поняли, даем подключение.
     На  ее  дисплее открылось  окно достаточно маленькое, чтобы  не  мешать
обзору, но достаточно большое, чтобы продемонстрировать детальную трехмерную
карту района Дожинко.  Созданная на основе данных, собранных как орбитальным
оборудованием, так и телеуправляемыми зондами, она демонстрировала ландшафт,
искусственные постройки  и  источники  излучения,  которые  могли  оказаться
машинами врага.  Катя отчетливо  видела восемь  уорстрайдеров  Конфедерации,
похожих  на  крохотные  сияющие  игрушки,  рассыпавшиеся  по  вершине холма,
отдельные здания базы на равнине в двух  километрах впереди.  Однако не было
никаких признаков замаскированных уорстрайдеров.
     - Может быть,  они внутри, - высказался капитан Килрой. - Их нейтринное
излучение было бы замаскировано утечкой реактора.
     - Это мысль, Фрэнк, - сказала Катя. Вглядываясь в карту и сравнивая  ее
с  окружающей местностью, она  начинала приходить  к мысли,  что превращение
базы  в крепость  было лучшим тактическим выбором империалов. Однако в такой
же ситуации она бы  предпочла оставить заднюю  дверь  открытой,  нежели дать
себя запереть в окруженной стенами ловушке.
     Но, если империалы относились к лесу подозрительно, опасаясь ДалРиссов,
которые все еще могли находиться поблизости и знали, что для них нет пути на
орбиту, пока не покажется имперское подкрепление... да, вполне возможно, они
могли подготовиться  к тому, чтобы держаться до последнего за  стенами своей
базы.
     -  Килрой  прав, -  сказала  она остальным.  -  Если  только  империалы
покинули базу  за последние несколько часов, в чем я  сильно сомневаюсь,  то
они ждут нас внутри.
     -  База окружена  зоной поражения, - заметила ВИР-джиния Халливел. - Мы
не преодолеем и половину расстояния, как они перебьют нас.
     -  Что  думаешь,  шкипер?  - спросил  капитан Вард. -  Может, запросить
бомбардировку с орбиты?
     - Нет,  - сказала Катя, обдумав  эту мысль. - Не  сейчас,  когда  мы не
знаем, что здесь произошло.
     Откровенно,  это  был  самый  плохой аспект их  операции. Любое  боевое
рассредоточение  становится  все более сложным и рискованным,  если основные
приказы  сопровождаются  дополнительными  требованиями  и  ограничениями.  У
"Далекой Звезды" была  двойная цель - нейтрализовать  присутствие Империи на
ШраРише  и  установить  контакт с местными жителями.  Так  как они  даже  не
представляли возможной реакции ДалРиссов на  сражение прямо у них под носом,
следовало  вести  дела  осторожно.  Атака  уорстрайдеров  представляла  один
уровень угрозы, тогда как лазерная бомбардировка из космоса - совсем другой.
     - Что  ж, для начала  надо предложить им сдаться, - сказала Катя. - Кто
знает, может, нам повезет.
     - Полковник,  - доложил  капитан Килрой. -  Я  принимаю  энергетический
поток от ближайшей орудийной башни. Я думаю...
     Тактический  дисплей  вспыхнул,  когда  ее  ИИ   зафиксировал  лазерный
импульс, и растительность на  склоне холма  в тридцати  метрах слева от Кати
взорвалась гейзером дыма, пара и органических ошметков. "Призрак" лейтенанта
Халливел, которого зацепило лучом, пошатнулся  на неровной земле в отчаянной
попытке удержаться на ногах.
     Сегодня явно не везет.
     - "Небо", мы принимаем огонь от орудийных башен! Переход на тактический
канал. "Клинок один", открыть огонь!
     Тонкие белые  следы бронебойных ракет прочертили свои  линии в небе над
базой. По всей длине гребня  холма уорстрайдеры Конфедерации открыли  огонь,
наполнив равнину огнем лазеров и неуправляемыми ракетами.
     В  течение  считанных секунд  всю  базу  покрыло Дрожащее марево частиц
грязи и дыма. Стометровое  ограждение рухнуло  под этим  напором, в то время
как  ближайшая  башня  получила  полдюжины прямых  попаданий в течение  двух
секунд.  Обломки фабрикрита засыпали территорию в один  квадратный километр;
часть орудийной башни с искореженным дулом  лазера  калибра  188 мм, все еще
торчащим  из своего  крепления, крутанулась  на  пол-оборота, изрыгая  клубы
черного густого  дыма. Дым  и наноаэрозольные  снаряды, разорвавшиеся  между
базой и  холмом, создали непроницаемую завесу, окутавшую как нападавших, так
и империалов.
     Ракеты,  уже  запущенные   с  базы,  рыскали  в   поисках  целей.  Катя
почувствовала, как раскрутилась многоствольная пушка,  вмонтированная в горб
на спине страйдера,  затем воздух взорвался  металлической скороговоркой, но
она сосредоточилась на тактическом дисплее рассредоточения, где Первый Взвод
был обозначен  ясными  графическими символами.  Игра... видовой  сим низкого
разрешения, свободный от крови и смерти.
     - Лазерный огонь только  по  видимым  целям, - приказала  Катя.  В этот
момент ни одной наземной цели не было видно.
     Но эффект  экранирования  работал в  обоих направлениях,  что с  самого
начала было частью Катиного плана.
     - Второе отделение, прикройте нас, - приказала она. - Первое, за мной!
     Покинув  укрытие, "Бог  Войны" пересек  вершину холма, затем прорубился
сквозь   растительное  покрытие  противоположного,  склона.  Грязь  вылетала
брызгами из-под широких дюралесплавовых  фланцевых стоп "Бога Войны", и Катя
могла ощутить, как Райан Грин всеми силами пытается поддержать баланс машины
на неровной почве.
     Боеголовки, выпущенные с базы,  слепо взрывались вокруг нее;  снаряды и
ракеты,  которые  ее   ИИ   определял  на   курсе  перехвата,   уничтожались
многоствольной пушкой  "Бога Войны" или прицельным огнем лазера. "Бог Войны"
покачнулся, зацепившись  ногой  на  кочку, затем выровнял  положение.  Новые
взрывы,  на  этот  раз более  мягкие, ударили  перед  ней,  выпуская  облака
плотного, низко стелющегося дыма.
     - Нано-Р! - рявкнул Грин. - Три десятых, ох, и повышается!
     - Прорывайся! Курт! Антинанодезинтеграторы в боевую готовность!
     Нано-Р,   нанотехнические   разрушители,   были    относительно   новым
вооружением, которое вошло в обращение во время войны с ксенофобами. Снаряды
и    ракетные    боеголовки    заряжались     нанотехническими    частицами,
запрограммированными отыскивать определенные  материалы, такие как дюрасплав
или нанопокрытие внешнего корпуса уорстрайдера, и раскладывать его буквально
на  атомы.   Как  и   при  радиации,  воздействие  проявлялось   постепенно;
концентрации  нано-Р выше 0,85 могли снять внешнюю броню  с  неповрежденного
уорстрайдера в течение пяти минут.
     - Антинанодезинтеграторы заряжены и готовы к отстрелу, - доложил Аллен.
- Я не хочу использовать их, пока мы в движении.
     - Согласна.
     - Нанодезинтеграция на уровне 0,55, - объявил Грин.
     Радар показал здания  имперской базы,  неясно вырисовывавшиеся впереди,
все еще закрытые дымом и  пылью.  Аллен  выпустил  залп ракет М-12,  стреляя
вслепую в  самые  большие радарные тени.  Имперский  радар,  в свою очередь,
обнаружил приближающихся уорстрайдеров, затем растворился в шипящей  статике
широковещательного искажения. Видимость на любой длине волны.
     Грохотали взрывы, сопровождаемые криками бойцов  по тактическому каналу
и треском  радиопомех, генерируемых  побочным  эффектом  излучения.  "Скаут"
лейтенанта Сабри  принял попадание ракеты  в правый  бок. Катин "Бог  Войны"
остановился  только   раз,  взмахнув  своими  громадными   руками,  поднимая
протонные  ускорители,   способные   изрыгать   разрушительные   молнии  вне
зависимости от экранирующего дыма.
     Пушки  выстрелили, двойной  заряд искусственной молнии  прорезал дымную
пелену.  Затем  "Бог  Войны"   снова  двинулся  вперед.  Через  минуту  Катя
проскочила  по  обломкам  ограждения.  Грязь  и разбросанные куски  изоляции
уступили   место  фабрикритовому  тротуару,   когда-то   ровному,  а  теперь
испещренному зазубринами и кратерами после долгих лет кислотных дождей.  Они
были  уже  на  базе;  основное  здание  возвышалось  впереди,  менее  чем  в
пятидесяти метрах.
     - "Клинок один!" Я на объекте! Прекратить огонь!
     Утихла ли бомбардировка хоть немного? Она не могла сказать наверняка, а
громовые  раскаты  взрывов  продолжали  сотрясать  корпус  ее  страйдера.  К
сожалению,   здесь,   в  пелене   дыма,   лазерная   связь  не  работала,  а
электромагнитный  спектр был заполнен шипящими  разрядами  статики, так  как
каждая из сторон усиленно создавала помехи.
     Затем бомбардировка стихла. Хорошо. Капитан Мэнтон Крэйн, возглавлявший
Второе  Отделение,  должно  быть, прекратил бомбардировку, когда увидел, что
страйдеры Первого Отделения исчезли в дыму.
     - Нано-Р дошло до уровня 0,71, - сообщил Грин.
     - Останови его полностью. Курт! Давай обработаем внешний корпус!
     - Хорошо, полковник!
     Белый   туман   начал   стелиться    по    корпусу    уорстрайдера   из
распрыскивателей,  вмонтированных  в   броню.  Наноуровень  мгновенно  упал.
Вглядываясь в экранирующий дым, насколько хватало ее сенсоров, она выяснила,
что  находится...  сразу напротив основного входа в машинный отсек имперской
базы. Вражеские страйдеры могут...
     Да!  Внешняя  дверь машинного  воздушного  шлюза скользнула в  сторону.
Черные тени зловеще выросли на фоне слепящего изнутри света.
     - У меня  есть цели!  -  крикнула Катя на общей  частоте. Пронзительный
скрежет заглушил звуки ее голоса,  когда Аллен разрядил две протонные  пушки
"Бога Войны".  Молния сверкнула за открывающейся дверью. - Основное  здание!
Два... нет, три империала. Они выходят!
     Пушечные снаряды  хлопнули  по  корпусу, и  Катя  услышала,  как металл
рвется под ударами. "Бог войны" падал...





     Десять тысяч  хорошо обученных бойцов  не представляют из  себя ничего,
кроте   раздробленного  сборища,  если  Они   не  организованы.   Правильная
организация должна отражаться в том, что воля командующего доходит до любого
и каждого  человека под  его  командованием  как  посредством понимания  его
команд  подчиненными,  так  и посредством передачи  распоряжений  по  прямой
связи.  Таким образом  организованная тысяча  солдат может нанести поражение
неорганизованным десяти тысячам.
     Генерал Холланд "Бешеный" Смит,
     СШВК Во время Американской высадки на Киске,
     1943 год Всеобщей эры

     Кавасаки КУ-1001 "Катана" был одним из лучших имперских  уорстрайдеров.
Обменяв скорость и маневренность на броню и огневую мощь, двухместная машина
весом в тридцать тонн имела большое количество скорострельных пушек, лазеров
и  ракетных подвесок. Хотя  он  был вполовину легче "Бога Войны" и несколько
более  медлительным,  мощь  его  впечатляла.  Когда  он  выскочил  из  ворот
имперской базы,  его  50-миллиметровая многоствольная пушка  обрушила  шквал
огня  на уорстрайдер Кати,  и тот рухнул на тротуар  в  разлетающемся потоке
искр.
     Отметки предупреждения засверкали на  ее  визуальном дисплее,  фиксируя
повреждения  первой  и второй  степеней.  Снаряды  летели  в  "Бога  Войны",
взрываясь градом прямых попаданий. Большие  акселераторные  кольца протонной
пушки левой руки разлетелись в куски; затем шаровидное сочленение взорвалось
и рука отлетела прочь. Катя почувствовала это как резкий рывок.
     - Курт! Бей его, Курт!
     Ответа не  последовало...  одна  из  отметок  предупреждения показывала
потерю давления в модуле стрелка.
     Загрузив цепь частотных команд, Катя взяла на себя  полный контроль над
вооружением, затем попыталась навести оружие.  "Бог  Войны"  лежал на правом
боку, так что  уцелевшая  пушка  заряженных  частиц была  прижата к мостовой
корпусом. Однако один из спаренных лазеров 50-MB торчал по носу уорстрайдера
подобно клюву  огромного  насекомого, и она выпустила  импульс  когерентного
света, который прошелся по фюзеляжу "Катаны" в ослепительных взрывах.
     "Катана", определенно, был  имперским  морским пехотинцем - Катя узнала
отметки на корпусе и поверхностное покрытие нанопластин, которые обычно были
черными  как смоль,  но  сверкали ослепительным серебром  под лучом  лазера.
Когда залп уорстрайдера врезался в него, "Катана" притормозил, подогнул ноги
и наклонился  с ловкостью животного хищника, чтобы нанести еще один залп  по
ее  машине. Дым струился черным потоком из пробоины на  его корпусе; выстрел
снял  слой  нанопокрытия  с его брони, оставив на  этом  месте  обуглившуюся
борозду.
     Основным  оружием "Катаны" была  лазерная пушка 150-MB, которая торчала
из-под  его  корпуса между ножных сочленений  в преднамеренной  насмешке над
сексуальной агрессивностью, в то время как лазеры 88-MB были вмонтированы по
обе стороны корпуса. Все три пушки чрезвычайно  сложно наводились на цель на
близком расстоянии, но  удар любой из них с десяти метров должен был прошить
броню уорстрайдера подобно ножу, протыкающему карточную колоду.
     "Бог Войны"  метнулся влево за мгновение  до залпа. Визуальный  дисплей
поблек  на  секунду,  когда  вышли  из  строя вторичные сенсоры  и произошла
перегрузка  в системе фильтрации, но  Райан сдвинул "Бога  Войны" с места до
того, как вражеский стрелок смог твердо сфокусировать оружие на цели.
     Катя  интуитивно ощутила грациозные движения своей  машины, затем снова
дала залп из  лазеров, на этот  раз целясь в поврежденный участок  "Катаны".
Металл вспыхнул ослепительным белым светом, затем испарился, оставив зияющий
кратер  и выставляя  напоказ  путаницу  оплавленных, сверкающих  проводов  и
силовых кабелей.
     "Катана"  покачнулся и чуть было не упал, основной лазер комично  сник,
когда отказала его  гидравлика. Тройной  лазерный  луч, выпущенный "Скаутом"
Халливел, сверкнул на корпусе японской машины.
     Когда  "Бог Войны"  поднялся на  ноги,  пушка Марк 3 выдвинулась из его
брюха, наводясь на цель. Катя отрегулировала прицеливание,  направляя оружие
прямо в выжженный шрам на корпусе "Катаны", затем выпустила залп ракет М-21.
На расстоянии менее  десяти метров  ракеты впились  в корпус "Катаны". Серия
взрывов  с  корнем  вырвала  из имперского  уорстрайдера  потроха,  вскрывая
фюзеляж  от носа до кормы подобно огромному консервному ножу. Снова раздался
взрыв, и оторванная прочь корпусная панель взлетела в воздух.
     Один из  джекеров, составлявших  экипаж "Катаны",  выскочил из  машины.
"Пилот",  - подумала Катя  за мгновение до того, как тройной  импульс резких
внутренних взрывов разнес фюзеляж на куски.
     В  атмосфере  ШраРиша  было недостаточно  кислорода, чтобы поддерживать
пламя, но куски разорвавшегося корпуса неимоверно дымили.
     Катя провела  быструю  проверку систем "Бога  Войны". Энергия упала  до
тридцати  двух процентов,  вся  система правой  руки была уничтожена, что не
удивительно, и одна из трех  пар гироскопов отказала. Связь с Куртом Алленом
не работала,  и Катя не могла  сказать, жив  он или мертв. Ее подключение  к
Райану Грину также вышло  из строя, но, похоже,  пилот был все  еще жив, его
система жизнеобеспечения осталась нетронутой.
     -  Чтобы упростить  управление  "Богом  Войны",  Катя  переключила  все
контрольные функции на себя.  Это  изолировало Аллена,  теперь  беспомощного
наблюдателя,  но она  не  могла  позволить, чтобы  образовалась  путаница  с
попытками взять "Бога Войны" под контроль.
     "Клинок  Ассасинов"  пострадал,  но  не  настолько  серьезно,  как  она
опасалась. То же самое можно было сказать о машинах Халливел и Сабри.
     Другие  уорстрайдеры из отделения  Кати  теперь  шли вперед, обходя  ее
слева  и  справа.  Она  была  так  сосредоточена   на   немедленной   угрозе
приближавшегося "Катана",  что  совсем  потеряла из  вида  другие  имперские
машины,  но  одна  из  них, КУ-1180  "Тачис", попала под  перекрестный огонь
"Манты" Килроя  и "Скорохода" младшего лейтенанта Джесс Каллахан. Его нижнюю
башню с вмонтированным двойным лазером 88-MB снесло шквалом взрывов; одна из
подвесок Марк-3, смонтированная на его плече, также была выведена из строя.
     Второй "Тачис" попробовал  на  вкус  обстановку за пределами  защитного
колпака базы,  затем  попятился назад, когда  буря снарядов и лазерного огня
обрушилась на него.
     Кате показалось, что  империалы  намеренно  открыли  большой внутренний
шлюз.  Основные   двери  были  двойными,   обеспечивая   достаточно  большое
пространство для того, чтобы один  или два уорстрайдера свободно могли выйти
наружу, не заражая при этом внутреннюю зону,  но кто-то по ошибке  распахнул
две двери  одновременно. Возможно, ее удар из  ПЗЧ  свалил одного  из мелких
страйдеров. Свет был  выключен, и из темного входа, кружась в воздухе, валил
дым.
     Снаружи  лазерный огонь  жег и плавил  тротуар, но бросок уорстрайдеров
Конфедерации вывел  их из  зоны  обстрела. Сканируя  обстановку,  Катя могла
видеть бронированные машины, снующие туда-сюда, некоторые с оружием, другие,
совершенно очевидно, не вооруженные. Третий  "Тачис"  выпрыгнул на  тротуар,
направляясь прочь от поля битвы, в слепой попытке спастись... и тут же попал
под огонь одной из лазерных башен базы.
     В этот момент Катя поняла, что не было никакой тщательно подготовленной
империалами ловушки, что враг в действительности оказался ненамного опаснее,
чем просто вооруженная толпа. Требовалось соблюдать осторожность, ранение ее
собственного  "Бога  Войны"  определенно  подтверждало это, но оборона  была
плохо организованной и достаточно слабой, чтобы  один сильный удар полностью
ее разрушил.
     Убегавший  "Тачис" взорвался  секундой позже,  пара  ракет Конфедерации
впилась в лазерную башню, разбрасывая каскад страшных взрывов, высветившихся
сквозь  клубящийся  дым  подобно небольшому солнцу.  Еще один  взрыв  сотряс
землю, коммуникационная  башня покачнулась  и упала.  Резко исчезло  шипение
статики, и Катя услышала переговоры, все на англике.
     -   Один-пять,  Один-восемь!   У   меня  в  поле  зрения  три  беглеца,
Два-один-пять. Отстрели их!
     - Они сняты, Один-восемь!
     - Эй, комо открыт!
     - Где "Клинок один"? Я видел, как он упал!
     - Здесь "Клинок один", на свежем воздухе, - объявила Катя.
     - Полковник! С вами все в порядке?
     - Все хорошо. Слушайте, люди, я  думаю, противник проигрывает. Если они
захотят сдаваться, пусть  так и  будет.  - Она перешла на  другие  частоты в
поисках незаглушенного канала империалов. Тишина...  нетКакой-то голос  лаял
на нихонго, слишком быстро, чтобы она смогла разобрать, но говорили открыто,
без обычных кодировок.
     -   Один-один,  это  Один-три,  -  сказала  Халливел   по  тактическому
командному каналу. - Я внутри основного здания.  Здесь несколько недовольных
страйдеров,  "Катаны",  "Тачис"  и "Тантос".  Кто-то  отключил свет, когда я
вошла сквозь стену, но сопротивления никто не оказывает.
     - Подтверждено,  Один-один, -  добавил  другой  голос.  -  Это  Килрой,
Один-два, я тоже внутри. Противник сдается.
     - Принято. Окружить их  и охранять. Один-пять, Один-шесть, войти внутрь
и оказать поддержку.
     -  Понял, Один-один. Мы в пути. Переходя снова на  японский канал, Катя
загрузила  команду  ИИ задействовать программу перевода с  нихонго.  Резкие,
лающие команды на японском перешли на англик.
     - ... отойти назад и держать ваших заключенных.
     - Имперский командующий,  - рявкнула Катя, - ваше положение безнадежно.
Прекратите огонь и прикажите вашим подразделениям сложить оружие.
     Послышался резкий шум, затем канал снова заглушили помехи.  На кого  бы
она там  ни наткнулась, он был еще  не готов сдаваться,  но очевидно, что он
терял контроль над сражением.
     "Танто",  легкий,  подвижный  имперский  страйдер,  вышел  на  открытое
пространство  и  замер  на  месте, пушки направлены  вверх,  корпус  отливал
серо-коричневым  цветом,  естественный  цвет металла - демонстрация  желания
сдаться. Полдюжины  солдат в черной  боевой броне  сгрудились рядом, руки  в
перчатках подняты над головой.
     -  Эй,  полковник?  Это Килрой. Похоже, внутри основного здания  драка.
Думаю, радиочастоты изнутри заглушены.
     - Держи оборону  до  тех пор,  пока  не  подойдет подкрепление. "Клинок
Два-один", это Один-один. Вы слышите?
     -  Два-один принял,  -  отозвался  капитан  Мэнтон  Крэйн,  из  Второго
Отделения. - Продолжайте.
     - Приведи  своих людей  сюда, Мэнни. Смотри за беглецами и оказывающими
сопротивление.
     - Понял.
     С окончанием  обстрела  снарядами  и ракетами  пелена  дыма  над  базой
Дожинко  начала  подниматься.  Пока Катя  стояла  там, на покрытом обломками
тротуаре,  лучи  ослепительного  белого света пробились к  ней через  пепел,
озаряя мрак. В считанные  секунды солнечные лучи залили  землю, и база стала
видна в утреннем свете, частично затененная остатками дыма.
     То здесь то там из базового комплекса  выходило сдаваться все больше  и
больше империалов с поднятыми руками, в броне или  защитных  костюмах. Время
от времени Катя  улавливала шипение  лазера или  глухой удар  разорвавшегося
снаряда   или   гранаты.   Некоторые   оказались   фанатичными  защитниками,
предпочитая умереть, нежели сдаться.
     - Эй, полковник? Сабри здесь.
     - Давай, Хари.
     - У меня здесь пленный. Утверждает, что он глава гражданского персонала
базы и хочет поговорить с вами.
     - Приведи его.
     Моментом позже  страйдер  Сабри  показался  из входа в базовый машинный
отсек. В некотором смысле более гуманоидная машина, чем другие уорстрайдеры,
"Скаут" РЛН-90 грубо напоминал  коренастый безголовый костюм средней брони в
три  с половиной метра высотой, правая рука, на которой обычно монтировалась
высокоскоростная  пушка  или лазер  100-MB,  была  заблокирована  в округлых
плечах. Страйдер  Сабри имел  автоматическую пушку и  держал  почерневшее от
пламени дуло этого оружия направленным в затылок своего пленника.
     Человек  был  одет  в  яркий  защитный  костюм  желтого   цвета,  тесно
прилегающая  материя  которого  не  защищала  от  огня, и  золотистый  шлем,
подключенный к Портативной Системе Жизненного Обеспечения.
     Катя  проверила  концентрацию нано-Р  и  увидела,  что  она  составляет
примерно 0,2, - достаточно для  того,  чтобы не защищенный броней человек не
подвергался опасности в этой зоне, по крайней мере, несколько часов.
     -  Вы  командующий силами Конфедерации? -  спросил человек  на  ломаном
англике. Электроника его шлема транслировала голос через наружные динамики в
костюме. - Пожалуйста, помогите нам! Они там сошли с ума!
     - Помочь вам? Как? Кто сошел с ума?
     - Чуза  Косака, командующий морскими пехотинцами.  Он убивает  тех, кто
пытается сдаться.
     - А вы?..
     -  Доктор  Мицукуни  Озаки.  Я глава...  как  вы  это говорите?  Отдела
Генго-гаку...
     Катя повторила фразу через языковую программу.
     - Лингвистики?
     -  Точно.  Отдела  лингвистики  Имперской  Алианской  Миссии.  Морпехам
приказано убить всех гражданских!..
     - У вас есть интерфейс подключения?  Озаки поднял левую руку, показывая
перекрестие  контактных цепей, вмонтированное в ладони на его перчатке. Катя
сосредоточилась,  и  панель в левой ноге  "Бога  Войны" на полтора  метра от
земли,  открылась.  Это  был  один   из  интерфейсовых   входов   в  машину,
использовавшийся для загрузки новых программ, но его можно было использовать
для того, чтобы перевести  информацию напрямую  от оборудованного цефлинками
персонала в систему уорстрайдера.
     - Покажите мне, - сказала она, делая шаг вперед.
     Человек замер и  сделал быстрый  шаг  назад, почти наткнувшись на  дуло
пушки Сабри; Катя  поняла, что ее  движение испугало его. "Бог Войны" стоял,
возвышаясь над маленьким  человеком, и  даже  при отсутствии левой руки  он,
должно  быть,  представлял пугающее  зрелище.  Ранение  могло  даже  усилить
кошмарный вид страйдера, Катя на минуту  забыла, как она  должна выглядеть с
точки зрения лингвиста.
     - Все будет в  порядке, доктор  Озаки, - сказала она. - Выйдите со мной
на интерфейс.
     - Аригато гожаймасу, - сказал человек, перейдя на нихонго. - Спасибо! -
Он шагнул вперед и положил свою ладонь на интерфейс.
     -  Полковник,  - неуверенно  сказал  Сабри. - Вы думаете,  это  хорошая
мысль?
     Существовала, конечно, опасность саботажа. Озаки, зная это или нет, мог
быть привит убивающим ИИ ВИР-усом, но  не было времени для чего, либо иного.
Катя  открыла свое  собственное  подключение и почувствовала,  как  затекала
информация, поступая из ОЗУ цефлинка человека.
     Трехмерная карта  имперской базы  возникла  в ее сознании,  вращаясь по
мере того, как Катя изучала ее. Раскладка походила на ту, которую привез Дэв
после захвата "Касуги  Мару",  хотя  теперь некоторые  помещения,  казалось,
имели другие функции. Одна комната, барак или  спальная зона на втором этаже
была освещена.
     -  Вот  где они закрыли большинство гражданских, -  объяснил  Озаки.  -
Нескольким из нас удалось скрыться. Но они собираются убить остальных!
     -  Посмотрим,  что можно  сделать,  доктор, - ответила  Катя. Это  было
нелегко.  Уорстрайдеры годились для  боя на  открытой местности, а не внутри
здания, каким бы большим и просторным  оно не было. - Хари? Его в безопасное
место. - Осмотрев основное здание, она сравнила постройку с диаграммой. Зона
барака должна была располагаться там....
     -  Каллахан! Лэнгли!  -  рявкнула  Катя,  обращаясь  к  двум  ближайшим
"Скороходам". - За мной!
     Она метнулась в  открытый  отсек  оборудования основного здания.  Яркий
свет  погас,  основная  энергосистема  здания  не функционировала,  и внутри
царила полная темнота, кое-где нарушаемая бликами света, который отбрасывали
прожектора  на корпусах страйдеров. Ее  собственные огни высветили  путаницу
трубок и проводов на стенах и над головой, металлические  столы, угрожающие,
но недвижимые  формы имперских уорстрайдеров, разложенных на них для ремонта
Или  обслуживания.  Дымящиеся  обломки "Тачис" лежали в  углу;  рядом дюжина
человек  в черной  боевой  броне  распростерлись  на  дюрасплавовой  палубе,
скошенные выстрелом многоствольной пушки. Стальная лестница вела до середины
стены. Еще одна шла оттуда параллельно стене к правой  двери на второй этаж.
Катя передала свежую карту "Скороходам".
     - Вверх  по лестницам, - приказала  она. - Вперед  по  коридору,  затем
налево.  Обеспечьте  защиту гражданских  ученых, которые захотят  сдаться, и
уничтожить любого, кто попытается остановить вас. Вперед!
     - Есть, полковник!
     - Есть, сэр!
     Два  "Арес-12" начали восхождение по  лестнице,  ступени  выгибались  и
скрежетали под их весом.
     "Скороходы" были легкими, одноместными, весили менее двенадцати  тонн и
достигали  около  трех метров  в  высоту. Их 18-миллиметровые автоматические
пушки лучше подходили для ближнего  боя в закрытом помещении, чем скажем ПЗЧ
Кати.
     В  любом случае, пол  и лестница этого  здания  не смогли  бы выдержать
60-тонную  тушу "Бога Войны".  Катя  подала ментальную  команду и  вышла  из
подключения.
     Лежа  в полутьме своего модуля, она почувствовала предупреждающую дрожь
клаустрофобии и  начала  быстро  двигаться,  отключая  свой костюм от систем
жизнеобеспечения страйдера. С облегчением она открыла люк и выползла наружу,
на верхнюю часть корпуса "Бога Войны".
     Используя внешние интерфейсы, она обнаружила, что оба, и Грин и  Аллен,
живы. Курт  Аллен появился из своего  паза в маске. Он был выбит  из  линии,
когда  его   системы   подключения  вышли  из   строя.   Аварийная   система
жизнеобеспечения спасла его, хотя  Катю передергивало от мысли о том, что он
должен был вытерпеть закупоренный в своем гробу, чувствуя движение страйдера
и  не зная, что происходит  снаружи.  Что касается Райана Грина, его система
была полностью в порядке,  хотя потеря мощности оставила как  его ВКС, так и
цепи комподключения недееспособными, лишив его связи.
     - Ну что,  не хотите размяться?  - спросила  Катя, указывая  пальцем на
ступеньки. - Хватайте оружие. Мы поднимаемся.
     "Призрак" ЛаГ-42 Килроя приблизился к ней,  его огни ярко светили через
дымную пелену.
     - Полковник! -  раздался голос Килроя  из  внешнего  динамика. - Какого
черта вы делаете?
     - Веду свое подразделение, - отрезала она.
     Катя не собиралась дожидаться здесь, пока  ее люди ведут схватку внутри
здания. - Капитан Крэйн прибудет через минуту...
     - Он только что прибыл в периметр, полковник.
     - Хорошо. Скажите  ему, что он остается командовать до тех пор, пока  я
не вернусь на линию.
     - Но, сэр...
     - Идите, черт подери Г - она извлекла три боевых винтовки из корпусного
багажного отсека, передала  две из  них Грину и Аллену, затем проверила свое
оружие  и  вставила  в   обойму  полный  магазин.  Это  были  скорострельные
автоматические  винтовки "Интердайнэмикс",  стрелявшие  бронебойными шарами.
Один магазин  содержал сто таких  пуль, больше  чем, как она  надеялась,  им
понадобится.
     Катя  взяла  и  фонарики  для  них  троих.  Там  трудно  было  что-либо
разглядеть  без  подключения к  сенсорам  "Бога  Войны". Она сошла  вниз  по
ступенькам, спрыгнула на землю, затем махнула Грину и Аллену.
     - Пошли ребята.
     Повернувшись, Катя повела их к лестнице.





     Есть три типа лидеров: те, кто  творят происходящее; те,  кто следят за
происходящим и те, кто спрашивают: "Что же все-таки происходит?"
     Американская военная поговорка.
     Середина XX века.

     Двое "Скороходов"  оставили после себя лестницу  абсолютно  непригодной
для  человеческих  ног,  а дверь наверху выглядела так, как  будто через нее
прошел бульдозер.  Воздух все  еще выходил наружу  через  распахнутый  шлюз.
Внутреннее давление  было всего на треть выше,  чем в естественной атмосфере
ШраРиша, и в связи с этим воздух из внутренних помещений ринулся в ремонтный
отсек через проломленный уорстрайдерами  вход. Катя  и остальные  пригнулись
под ураганным ветром, сбивающим их с ног,  протискиваясь внутрь и  следя  за
тем, чтобы не разорвать свои костюмы об острые края искореженной двери.
     Оказавшись на втором этаже,  они тут же  обнаружили следы,  оставленные
двумя   прошедшими   уорстрайдерами.   Стена   была   исковеркана  снарядами
автоматических  пушек.  Несколько  морских  пехотинцев   в   полном   боевом
вооружении стояли у стены, но теперь уже невозможно было точно определить их
количество.  Звук  скорострельных  пушек,  низкое горловое бам-бам-бам  эхом
проносилось по коридору.  Три джекера, теперь временно переведенные в разряд
пехотинцев,  пробирались  вперед,  перешагивая  через  лужи  крови  и клочья
паленых тел, которые было трудно идентифицировать, затем перешли на бег.
     К  тому   времени,   когда  они  добрались  до   места,  сражение   уже
закончилось...  что было очень  удачно для них, как  позже подумала Катя. Не
имея  на  себе ничего,  кроме туго  обтягивающих  костюмов,  они  недолго бы
продержались  в  ближнем бою с  бронированными морскими  пехотинцами. Все же
Катя была  рада, что они подоспели, так как когда они ворвались в бараки, то
увидели  сгрудившуюся в одном углу  помещения толпу  до смерти  перепутанных
людей.
     Два "Скорохода" также  были там. Они  стояли на полусогнутых  ногах, но
при этом их  затылки касались  потолка. Несколько  морских пехотинцев лежали
перед  выломанной  дверью,  тела остальных  распростерлись  поодаль.  Другие
стояли с поднятыми руками, автоматическое оружие и лазеры валялись на полу у
их ног.  Гражданские были  на грани паники. Кто-то бился в агонии. В  бараке
было темно, единственный  свет  падал от  фонарей  уорстрайдеров,  да  мигал
сигнал тревоги, предупреждая о потере давления и утечке воздуха.
     - Хидой кото ва ши мазен! - крикнула Катя,  ее голос заглушался маской,
но все же был различим. -  Вам  не  причинят вреда! - Ее разговорный нихонго
был весьма ограниченным, не говоря уже об акценте. Но словарного запаса в ее
личном ОЗУ хватало,  чтобы  добиться  понимания.  - Слушайте  меня! Маски  и
воздушные  баллоны - в  шкафчиках  для аварийного  оборудования  в  проходе.
Выходите из  комнаты по одному, берите оборудование для дыхания и следуйте в
ремонтный отсек здания. Но не бегите. У нас много времени...
     Кое-как  порядок  удалось  восстановить.  Зрелище  двух  уорстрайдеров,
прорвавшихся через исковерканные двери было намного более ужасающим, чем вид
морских пехотинцев,  которые собирались  их  убить. Но появления  кого-то  в
человеческом  обличий,  выкрикивающего  приказы и  указывающего  направление
ручным  фонариком,  было  достаточно для того,  чтобы  остановить  панику  в
зародыше.  Времени хватало. Давление в здании сравняется с  наружным  только
через  несколько часов, и  лишь тогда внутри окажется достаточное количество
естественной атмосферы ШраРиша с сернистыми газами  и опасно высоким уровнем
углекислого газа, чтобы представлять угрозу для жизни человека.
     Через  час  вся  база  была захвачена.  Мертвое  тело чуза Косака  было
обнаружено в  центре управления, он покончил жизнь  самоубийством. Последние
морские  пехотинцы  побросали свое  оружие  и вышли с поднятыми  руками. Еще
двенадцать человек вышли из своих страйдеров и, вооруженные ручными лазерами
и ПСВ,  обследовали  базу. Двадцать  два  человека из гражданского персонала
погибли, пятеро из них - в контрольном центре, остальные - в бараках, но еще
шестьдесят пять были живы  и  невредимы. Эти выжившие  приветствовали войска
Конфедерации  с диким и  несколько обескураживающим энтузиазмом, как будто к
ним  пришли спасители  или  освободители.  Всего более  двух  сотен  военных
офицеров и рядового персонала было захвачено в плен. Их разоружили и заперли
внутри пустого складского купола до прибытия остальных войск.
     Страйдеры Конфедерации один за другим доложили о потерях. Только трое -
ее  "Бог Войны" и страйдеры  Халливела и Сабри  - получили  повреждения, и к
тому же в ее команде не было ни одной  жертвы. Неплохо, принимая во внимание
то, что  они  только  что  нарушили  один  из  старейших  принципов  военных
действий, проведя прямую атаку на укрепленные позиции противника.
     Катя  была  убеждена,  что поступила  единственно  правильным  образом,
принимая во внимание  ограничения, которые накладывала на нее  ситуация. Она
осознанно пошла на эту атаку, прогнозировавшую уровень потерь примерно сорок
процентов  и  больше, и,  если  бы  враг был  достаточно организован,  чтобы
провести хороший бой, то все могло бы закончиться по-другому.
     Катя  не сомневалась, что бой с  империалами  был  сравнительно  легкой
частью  ее миссии. Дисциплинированные  и хорошо  организованные войска почти
всегда  одерживали верх над  бандой, а империалы здесь были  именно  бандой,
члены  которой воевали между  собой, у  них  отсутствовала  мораль,  и лидер
показал себя не  с  лучшей  стороны. Вопрос состоял  в том, почему имперские
морские пехотинцы стали бандой.
     Вероятнее  всего,  как  понимала  Катя, заключение мирного  контакта  с
ДалРиссами  должно  было  стать  гораздо  более  сложным  делом.  Чуть позже
энергетическое  снабжение было  восстановлено, утечка воздуха  прекращена  и
системы терраформирования запущены  на полную мощность, избавляя и уничтожая
следы и остатки естественной атмосферы. Вскоре персонал уже смог снять  свои
маски  и  оборудование  для  дыхания  или   запарковать  страйдеров   внутри
ремонтного отсека и наконец-то покинуть машины.
     Что касается Кати, она была  в  ВИР-туальной реальности,  созданной  ИИ
базы.
     - Насколько нам известно, - говорила она Дэву, - на данный момент можно
рассчитывать на весь  имперский персонал на планете До сих пор нам оказывали
содействие  только гражданские. Как я понимаю, они были  здесь пленниками  с
момента атаки ДалРиссов.
     ВИР-симуляция  представляла   собой  хорошо   обставленную  комнату   с
восточными  декорациями  и видом на каменный сад  в стиле дзэн  Снаружи пели
птицы... по крайней мере, Катя думала, что это птицы, хотя живых  никогда не
видела  Война, эта  грубая жестокая схватка,  казалось, удалилась от них  на
миллионы световых лет.
     - Но почему морпехи убивали техников? - поинтересовался Дэв.
     - Я думаю, это был своего рода мятеж. Насколько  я поняла,  большинство
ученых и других гражданских лиц захотели сдаться,  как  только услышали, что
страйдеры Конфедерации  высадились на  поверхность. Козака не позволил бы им
этого, так  что  некоторые техи  взяли в  руки оружие и  пытались  захватить
командующего.   Пять  гражданских  погибли,   и  Козака   приказал  морпехам
пристрелить остальных. Именно этим они и занимались, когда лейтенанты Лэнгли
и Каллахан вломились туда.
     -  А  они  не были,  в  таком  случае,  частью  какой-нибудь  секретной
программы? Чего-то, что Козака не хотел, сделать известным нам?
     -  Не  думаю.  Все,  что  имеет хоть  какое-то  отношение к контакту  с
ДалРиссами, классифицировано как секретные  сведения, конечно,  но  здесь не
было  ничего  особенного. В  действительности,  согласно  сведениям  доктора
Озаки, у империалов не было никакого прямого контакта с ДалРиссами с момента
атаки, а с тех пор прошло восемь месяцев.
     - Что, ни одного? За восемь месяцев?
     -  Империалы  большую  часть  времени оставались  внутри,  стараясь  не
попадаться  на глаза  до  тех пор,  пока  не  получат  какой-то определенной
информации с Земли. У меня такое чувство, что они  сильно напуганы. Главное,
они все еще не знают, почему произошло нападение.
     - Они не знают?
     -  Нет.  Сегодня  все  было  хорошо. А  на следующий  день  целый город
ДалРиссов  проломился  через  ограждение.  Повреждения оказались  достаточно
серьезными, хотя основное здание не пострадало. Козака ничего не предпринял,
он решил выжидать.
     - Я  бы  чувствовал себя лучше, если  бы  знал, чем они  спровоцировали
местных на нападение.
     - Поверь мне, - сказала Катя,  - я  тоже.  Но Озаки сказал,  что они не
видели ни одного ДалРисса с момента последней атаки восемь месяцев назад.
     Дэв обдумал услышанное.
     - Хорошо, -  сказал он. - Сиди тихо и будь настороже. Наземные войска и
дополнительные уорстрайдеры скоро будут внизу.
     -  Дэв, я  хотела  бы выставить охрану.  Ничего  агрессивного. Я просто
хотела бы знать,  когда приблизятся ДалРиссы  У меня такое чувство, что  они
придут.
     - Ты что-нибудь видела?
     -  Нет.  Это, должно  быть,  просто интуиция.  - Она улыбнулась.  - Или
нервы. Но я совершенно уверена, что ничего не происходит в этих лесах, о чем
бы ДалРиссы рано или поздно не узнали.
     - М-м-м. Верно подмечено. Мы не знаем, насколько далеко простирается их
симбиоз, не  так  ли?  Это может распространяться на  каждую  форму жизни на
планете. Смотри, Катя, не ходи собирать цветочки.
     -  Тут  и  цветов  нет  для  того,  чтобы  собирать.  Я  не  знаю,  как
репродуцируют здесь себя растения, но совершенно точно - не опылением. - Она
нахмурилась. -  Когда мы приземлялись, то действительно повредили  несколько
растений... или  то,  из чего  состоит здесь земное покрытие.  Этого  нельзя
избежать.
     -  Брось думать  об этом, сомневаюсь,  что  это расстроит  ДалРиссов, -
сказал Дэв.  - Их здания  протаптывают полосу  шириной десять  метров, когда
двигаются. Думаю,  у них нет  никакого определенного табу на  убийство более
низких  растительных   форм.  Они  используют  их  прямыми  и  прагматичными
способами.  Это согласуется с предположением, что вся жизнь на этой  планете
была создана, а если не создана, то сильно переделана ими.
     - Хорошо,  а  то я уже  почти  испугалась, что придется  иметь  дело  с
радикальными зелеными. Даже если растительная жизнь розовая и оранжевая.
     - Хорошо, насчет идеи по поводу охраны... твоим людям можно доверять?
     - Они хорошие люди, Дэв. Лучшие.
     - Оставляю на твое усмотрение. Только не подстрели ДалРисса или одно из
их проклятых гуляющих зданий, - он сделал паузу. - Катя...
     - Да?
     - Ты хорошо поработала. Она пожала плечами.
     - Как я сказала, у меня хорошие люди. И противник был дезорганизован.
     -   Ты   провела  хорошо  скоординированную   и  решительную  атаку  на
укрепленную  позицию. Твои быстрые действия, возможно, спасли жизни большого
числа  гражданских.  Это  была отличная  работа,  Катя.  Настоящий  героизм,
особенно, когда ты пошла туда,  чтобы остановить убийство  гражданских,  и я
позабочусь, чтобы тебя наградили сполна.
     Ей была приятна его похвала.
     - Я... не чувствую себя героиней.
     В действительности, она  чувствовала как раз обратное. Ее дикий  бросок
на  имперские  позиции  мог   потерпеть  неудачу.   Теперь,  когда  сражение
закончилось,   она  чувствовала  себя  слабой,  истощенной,  ни  на  что  не
способной. Это  часто происходило с ней после боя, и  она знала, что лучшее,
что можно сделать, это занять себя чем-то. А дел, определенно, хватало.
     - Однако  мне  не нужно тебе напоминать, -  продолжил Дэв, - что  место
полковника совсем не там, где идут в  бой, не имея  ничего,  кроме костюма и
маски.
     - Я просто не могла сидеть в разбитом  уорстрайдере и ничего не делать,
- ответила  она  несколько  жестко.  -  И вполне могло  оказаться,  что  два
"Арес-12" были бы слишком неловкими, чтобы  эффективно действовать в здании.
- Она пожала плечами. - Все прошло хорошо.
     - Может  быть. В будущем  же, полковник, оставайтесь там, где положено,
то есть внутри вашего командного страйдера, и руководите боем. Понятно?
     - Да, - сказала она ровно, сдерживая эмоции. - Я поняла.
     -  Хорошо.  Это все,  что  я хотел бы сейчас сказать.  Поговорим с вами
позже.
     Он отключился, оставив Катю одну. Она отключилась и минутой позже вышла
из  ВИРком-модуля  в  офисе  Козака  Воздух  все   еще  был  пропитан  вонью
сероводорода, несмотря на все усилия системы поддержания окружающей среды.
     Она ощутила противоречивые эмоции. Это не просто выговор. Критика  Дэва
была  справедливой.  Она  превзошла в безрассудстве самых  молодых джекеров,
которые разгуливали  в костюмах  там, где  строгое  выполнение  обязанностей
требовало, чтобы они находились в подключении. Таким зеленым бойцом  был Дэв
Камерон, когда пришел новичком в ее  взвод. Но  не ее страх имел отношение к
явной  перемене к ней  Дэва. Тогда она была старшим офицером, а он новичком.
Позже, когда он возвратился  к исключительно флотской службе, а она  все еще
водила в бой уорстрайдеров, они были примерно равны в звании и должности, но
в совершенно различных сферах.
     Оба они осуществляли  руководство над операцией  "Далекая  Звезда",  он
отвечал  за сражения  в  космосе, а  она  командовала  на  поверхности. Ранг
командора давал  ему последнее  слово, если возникнет несогласие  по  поводу
стратегии.  Ни одно военное соединение не может позволить демократии в своей
структуре, кто-то должен командовать.
     Катя чувствовала, что они все больше и больше отдаляются друг от друга.
Ей  трудно  было  сформулировать, что именно было не так. О да,  конечно же,
там,  на Геракле был ночной кошмар,  и  он  ей рассказал о борьбе со  своими
собственными  демонами,  но  не сделал ничего  такого,  что  заслуживало  бы
упоминания  в  официальном  докладе.  Все  же  беспокойство  за Дэва  росло,
переходя  в  грызущий  страх  пойманного в  капкан  животного. Дэв назвал ее
полковником  во  время частного  ВИРком-обмена, и как  его  похвала,  так  и
нагоняй  были высказаны со всеми формальностями обращения старшего офицера к
младшему. Она  все еще  надеялась  получить шанс  продолжить  тот  разговор,
который они начали  в космосе, но  в ближайшем будущем он будет на орбите, в
то время как  она - на  ШраРише. На  данный момент, по крайней  мере, стоило
постараться   игнорировать  изменения,   которые  она   видела  в   нем,   и
сконцентрироваться на контакте с ДалРиссами.
     Катя спустилась  из командного пункта в ремонтный отсек, который, как и
все остальное,  теперь был плотно закупорен и очищен  от  смешанного воздуха
планеты, наполнен  азотом из запасников базы,  затем  приведен к стандартной
температуре и давлению. Обе основные двери были закрыты. Внутри отсека любые
следы  атмосферы  ШраРиша  перебивались  резкой вонью  обугленных  останков,
резины, пластика, стали и дюрасплава.
     "Клинок  Ассасинов"  отдыхал на одном из  ремонтных столов-конструкций,
зияющая рана  в  его  левом  плече, где была  вырвана рука,  демонстрировала
путаницу полуоплавленных проводов, кабелей и контрольных  цепей. Должно было
пройти время, прежде чем PC-64 снова будет готов нести службу.
     Осторожно   ступая   ногами  по  исковерканным  страйдерами  ступенькам
лестницы,  Катя добралась до металлического  покрытия палубы и направилась в
сторону  группы из восьми  или десяти страйдерджекеров, столпившихся  вокруг
"Клинка".  Один  из  них увидел  ее приближение  и  толкнул  стоящего рядом.
Секундой позже все они  уже  ликовали, выбрасывая свои сжатые кулаки вверх и
выкрикивая ее имя.
     - Катя! Катя!  Остальные  подхватили этот  салют.  На  минуту  смущение
теплотой  окатило ее, и Кате вдруг захотелось развернуться и  убежать. Затем
накатила волна гордости... гордости не столько за себя, сколько за людей. Ее
людей!
     -  Ну,  ну, - выкрикнула она так громко, чтобы ее  смогли  услышать:  -
Вольно! - Она выхватила глазами одного из  страйдерджекеров. - Каллахан! Мне
нужен страйдер. Какой свободен?
     Младший лейтенант Джесс Каллахан указал в сторону пары машин,  стоявших
возле двери ремонтного отсека, ЛаГ-42 Г "Призрак" и Арес-12 "Скороход".
     - Эти двое свободны, полковник. - Он заинтересовано посмотрел на нее: -
Собираетесь куда-нибудь, сэр? Как насчет второго номера?
     - Нет, возьмите меня! - выкрикнул другой.
     - Я пойду!
     - Нет, - сказала им Катя. - Я просто пройдусь по периметру базы. Вы все
оставайтесь здесь. Это твой "Торопыга", Каллахан?
     - Да, сэр.
     - Я собираюсь одолжить его на время, если ты не против.
     -  Кузо, нет  проб... Я  имею в виду,  конечно, полковник!  - его  лицо
пылало удовольствием. - Не стесняйтесь!
     У "Скорохода" Каллахана была кличка "Длинноножка", фигурка на его носу,
удивительно целомудренная  для такого  рода искусства, изображала женщину  с
длинными, обнаженными  ногами,  но в остальном полностью одетую. У Кати ушло
примерно  пятнадцать минут,  чтобы настроить ИИ  Арэса-12 на  свой цефлинк и
мозговую  активность.  Причем  компьютер задавал  ей  вопросы или  предлагал
визуализировать определенные картинки,  одновременно  калибрируя подключение
по  ее  специфике.  Наконец,  полное  подключение  состоялось.  Катя  вывела
страйдер на полную  мощность,  сделала  экспериментальный шаг  вперед, затем
развернулась лицом к воздушному шлюзу.
     -  Оперативный,  это  "Клинок  один", -  доложила  она  по тактическому
каналу. - Я иду наружу.
     - Что-то случилось, полковник? - резко спросил Крэйн.
     - Ничего, капитан. Я просто  хочу провести быструю  визуальную проверку
периметра.
     - Как ваша амуниция?
     Она уже проверила.
     - Полная зарядка лазеров. Все системы работают хорошо.
     - Держите свой канал открытым, полковник, и не уходите очень далеко.
     - Хорошо, капитан. Спасибо.
     Моментом  позже  Катя  была снаружи.  Там  на  посту  стояли  несколько
страйдеров  Конфедерации.  Она  проигнорировала  их,  направляя  Арес-12   в
направлении сломанного восточного ограждения.
     Она  не  собиралась   сидеть  и  горевать  по  поводу  Дэва   Камерона.
Импульсивно ей захотелось сделать что-нибудь,  и  это  было именно  то,  что
пришло ей на ум.
     Двигаясь  с  птичьей  грацией,  она  прошла  через  сваленную  ограду и
вступила в заросли растительности, которая заполняла землю, в прошлом бывшую
городом ШраРиш. За опушкой призывно возвышался лес.
     Катя установила курс на восток и продолжила движение.





     Одними  из  основных  показателей разума  должны быть  способность... и
желание... "А"  должно общаться с "В" как на языке "В", так и в пределах его
культурных  рамок и  рамок  восприятия.  Противная  сторона ожидает  от  "В"
изъяснения на языке "А"... или понимания его, когда "А" говорит.
     "Конфликтующие культуры"
     Сидней Франческо Давес,
     2449 год Всеобщей эры

     - Мертвые вещи никогда не выходили так далеко из пустоты, Хозяин Жизни.
-  Наблюдатель сжал свой захват на проектирующей ветке и отклонился подальше
от мягко вьющегося ствола дерева,  стараясь проследить передвижение странной
формы,  движущейся  в лес. Комбинации  звуков, которые  он  использовал  для
"мертвой вещи" и  "пустоты" были ВИР-туально идентичны, и  разнились  только
склонением  существа. В его  восприятии лес был сияющим танцующим трехмерным
морем того, что люди, должно быть, видели как свет. Мертвая вещь была пустой
формой, пустотой, нелепо очерченной сиянием жизни. За пределами леса пустота
была  еще  более обширной, там,  где раньше была жизнь, но что  теперь имело
вкус и форму голого камня, дыра в материи жизни.
     - Продолжай пробовать мертвую  вещь, - ответил Хозяин Жизни,  его голос
передавался Наблюдателю  через  маленький  орган,  живое  радио,  растущее у
основания его мозга. "Пробовать"  для ДалРиссов  означало  активное изучение
через  сонар  и  высокочастотное  соник-пробирование  разнообразных  уровней
информации  о  составе и  работе  мягкокожих объектов,  но почти  ничего  не
говорило о камнях и других мертвых вещах.
     -  Я  пробую,  Хозяин  Жизни,  - ответил Наблюдатель.  -  Мертвые  вещи
движутся, но не имеют вкуса вообще. Вы ожидаете, что это изменится?
     - Мы ничего не ожидаем. Держи это под наблюдением, пока мы не прибудем.
     - Кто придет?
     - Вершитель.
     - Тогда будет принято решение?
     - Только если  необходимо. Но движения мертвой вещи говорят о том,  что
так оно и будет.
     Лес был чрезвычайно красив, несмотря на причудливость  форм, защищавших
от прямых лучей ослепительной Алии А. Деревья,  если их  можно так называть,
образовали над головой навес из красных, золотых и розовых цветов. Борьба за
солнечный свет проходила  над уровнем земли, и почва в лесу была практически
голой, за исключением своего рода ковра, подобного мху.
     Некоторые  растения  были  увешаны  гирляндами  дрожащих  масс   пенки,
которая, казалось,  сама являлась формой жизни, а не каким-то аналогом сока,
текущего  из деревьев... это выглядело неприятно  до тех  пор, пока  Катя не
вспомнила крохотное  новоамериканское  существо,  которое сбивало  небольшие
массы пенки, чтобы  спрятать себя  и свои яйца.  Какое-то насекомое на Земле
делало почти то же самое. Эта ассоциация внесла  в окружение знакомую черту.
Какой бы  чужеродной ни была  жизнь, есть определенные  правила, которым она
должна подчиняться,  определенные  формы,  которые должны  повторяться. Если
только   генные  инженеры  ДалРиссы  не  извратили  полностью   естественное
положение вещей, то у хищника и  жертвы  здесь должны быть те же отношения и
формулы, которые использовала жизнь этого мира, чтобы есть, расти,  выживать
и воспроизводиться,  они  все  были известны Дарвину,  какой бы странной  ни
казалась здесь форма этой жизни.
     Катя  чувствовала себя  здесь неловко, перемещая  дюралесплавовое  тело
уорстрайдера в четыре с половиной метра высотой сквозь беспорядок чужеродной
растительности. Ей  пришлось отключить детекторы движения, и в  этой жаре ее
тепловые  сенсоры  были  совершенно  бесполезными.  Все  же  она  осознавала
присутствие  того,  что  должно  было  быть  животной  жизнью.   Существа  в
растительности были маленькими  и  скрытными, хотя однажды  что-то метнулось
через кустарник перед ней с изрядным шумом.
     Слышались и  другие  шумы,  которые  постоянно  доходили  до  нее через
наружные   звукоулавливатели.  Воздух   вокруг  был   переполнен  какофонией
высокочастотных  свистов, шорохов, скрипов и шипения. Катя не могла сказать,
слышит  ли  она  неразумные крики животных, дальнее щебетание  сонара... или
приглашение остановиться и принять участие в разумном разговоре.
     Это  могло быть и  вызовом...  или предупреждением.  Она  старалась  не
думать о такой возможности.
     Катя остановила уорстрайдер  в глубине леса и  тщательно просканировала
окрестности на  360°.  Здесь  ее  окружала  жизнь.  За  исключением  пустоши
неподалеку  и  дюралесплавового   корпуса  уорстрайдера,  все  вокруг   было
органического  происхождения,  даже  если  некоторые  структуры  и  покрытия
выглядели необычно. Это место вполне подходило для ее целей.
     Эксперимент был до смешного простым, она пришла к этому после того, как
еще раз просмотрела все, что знала  о ДалРиссах. Ключ к пониманию ДалРиссов,
похоже, находился  в  их  благоговении  перед жизнью... или это просто  было
очарование?  Однако  на  имперской  базе  ее  поразила  абсолютная  чуждость
дюралесплава и фабрикрита  живой экологии окружающей среды. Она не могла  не
задаться  вопросом  -  может  быть,  именно это  заставило каким-то  образом
ДалРиссов пойти на атаку,  страх  перед тем,  что существа, способные на то,
чтобы скрывать траву под тротуаром, могут быть способны на что угодно.
     Очевидно, империалы также размышляли  над такой вероятностью, хотя и не
смели ничего  предпринимать  по  этому  поводу. Согласно  личному  дневнику,
хранящемуся в компьютерной сети базы, Козака был не способен принять решение
после атаки ДалРиссов Не желая требовать эвакуации, чувствуя, что требование
об  эвакуации  после единственного инцидента будет означать потерю  лица, он
все же  страшился предпринять что-либо, опасаясь еще одного нападения. Он не
исправил ограждение,  так  как некоторые гражданские  ученые  опасались, что
ДалРиссы могут быть чувствительны к потоку электричества, что они совершенно
обдуманно  сломали часть ограждения, причинив при этом только небольшой вред
основным   мощностям.  Катя  была  сейчас  полностью  уверена,  что  это  не
ограждение спровоцировало атаку. В действительности, похоже, что  "атаки" на
самом деле и не было. Так случилось, что юго-восточный угол Дожинко оказался
расположен на прямой линии между бывшим местом расположения города ДалРиссов
и большим скоплением, теперь  известным под именем Лагеря Миграции, в тысяче
километров на юго-запад. ДалРиссы ведь  слепы по человеческим  стандартам, у
них нет даже признаков глаз.  Они  "видят" посредством  использования своего
рода сонара, подобно летучим мышам или дельфинам, и, возможно, через  другие
органы чувств, о которых человек не имел представления.
     Возможно  ли, что они просто начали движение в сторону Лагеря Миграции,
следуя   какой-то   логике   или   инстинкту,   неизвестному   человеческому
наблюдателю...  и  просто  наткнулись на  то,  о  чем  даже  не подозревали?
Структура  этого   периметрального  ограждения  сделана  из  очень   хороших
проводников, настолько  хороших,  что  они  были  просто  недоступны  зрению
ДалРиссов.
     Катя проследила логическую цепочку дальше. Брэнда Ортиз как-то  сказала
ей,  что  ДалРиссы  фактически  утверждали,  что  могут  чувствовать  жизнь,
осознавать  ее также,  как  люди  осознают  свет, они ощущают  себя  как  бы
движущимися  через  трехмерное  море  замкнутых  живых  систем,  от   тумана
бактерий,  парящих  в  воздухе, до  своего  собрата  ДалРисса. Принимая  это
буквально, вероятно ли,  что  ДалРиссы ощущали человеческие строения, здания
как  пустое  пространство,  своего  рода  пустоту, которая различима  только
посредством того, что ее окружает жизнь?
     Именно так,  наверное,  они воспринимали уорстрайдера...  или  человека
закупоренного в пластике и керамике 3-костюма?
     Катя была настроена на то, чтобы все выяснить, и она пришла сюда, чтобы
сделать  это. Тщательно  она  изучила  свои  метеорологические показатели  и
показатели окружающей среды. Температура снаружи составляла 42° С, влажность
стояла на уровне семидесяти процентов. Концентрация серной  кислоты примерно
достигала   восьмисот  единиц  на  миллион,   достаточно,  чтобы   повредить
незащищенные глаза или слизистую оболочку,  но слишком мало, чтобы повредить
незащищенную кожу. Не хотелось  бы попасть  под  неожиданный  дождь. Гораздо
более опасным,  подумала  Катя,  будет солнечный  ультрафиолет. Незащищенная
человеческая  кожа  под  прямыми лучами  алианского солнца  может сгореть  в
течение нескольких  минут. Однако  здесь,  глубоко в  тени леса, она будет в
достаточной безопасности.
     Катя автоматически  выполнила  рутинную  проверку,  переводя  системы в
режим  ожидания.  Коммуникационный центр она оставила включенным  только  на
прием,  затем  вышла  из  подключения. Сдерживая  знакомое  давящее  чувство
клаустрофобии,  она  подключила  коммуникатор  в  свой  правый разъем.  Если
поступит  сообщение, она  услышит его. Затем, осторожно  двигаясь  в  мягкой
полутьме, Катя надела маску, ПСЖ и открыла люк.
     Лес  обдал  ее  жаром  сауны. Быстро,  без  колебаний,  Катя слезла  по
ступенькам в бронированной  ноге страйдера,  затем  шагнула на покрытую мхом
землю. Она постояла там минуту или две, наблюдая за окружающим лесом, затем,
сделав глубокий вдох, начала сбрасывать одежду.
     Она,  конечно  же,  оставила маску, которая включала  в  себя  защитные
линзы, чтобы защитить свои глаза как от сернистых компонентов воздуха, так и
от высоких уровней ультрафиолета в свете. Ее ПСЖ был  достаточно маленьким и
легким, чтобы  носить его на плече.  Она также  оставила ботинки.  Одно дело
подставлять  свою  обнаженную кожу  атмосфере,  но растительность  - это уже
другое. Если  она подобна растениям Новой Америки, то должна концентрировать
воду в своих тканях... и, возможно, другие составляющие атмосферы, например,
серная кислота. На данный момент, по крайней мере, она решила сохранить свои
ноги.
     Катя перекинула костюм через одно из перил лестницы своего уорстрайдера
и пошла прочь от неясно  вырисовывающейся в обрамлении леса машины. Наземная
растительность, ее также можно было назвать мхом, на который она более всего
походила,  не  двигалась,   подобно  растительности   ШраРиша  на   открытой
местности, возможно  потому,  что получала меньше  энергии  от солнца в тени
леса.  Каждый шаг,  однако,  порождал на золотом  фоне алые  волны,  которые
расходились из-под ног, подобно кругам на воде,  постепенно угасая. Каменный
выступ  был  свободен  от  растительности.  Она  решила  подождать  здесь  и
посмотреть, что произойдет.
     Нудизм  до этого никогда не считался необходимым условием переговоров с
ДалРиссами.  Во  время  предыдущих  встреч  она  обычно  носила  3-костюм  с
воздушной маской или со шлемом, и это, похоже, не вызывало никаких проблем в
общении. Но если  ее догадка по поводу того, как ДалРиссы воспринимали людей
была верной,  им будет  любопытно существо,  которое не  ходит  завернутым в
неживые материалы. Возможно, они воспринимали людей как пустые формы на фоне
ДалРиссианской  жизни, или как бестелесные  фрагменты живой кожи, когда люди
отваживались снять  шлем  или  перчатки. Что  касается их самих, то ДалРиссы
никогда не  носили одежды, хотя некоторые появлялись в своего  рода  упряжи,
которая сама была живым, генетически созданным организмом.
     Принимая во внимание, что  несчастье  с империалами  произошло из-за их
намеренного отделения от местных форм жизни, они могут воспринять жест  Кати
как своего рода учтивость, и, может быть, будут достаточно любопытны,  чтобы
начать разговор.
     Жест  этот  служил и второй  сознательной  цели  -  это  было средством
продемонстрировать   ДалРиссам,  что   она   отличается  от  дюралесплавовых
незнакомцев, населявших базу.
     По  крайней  мере,  на это она надеялась, но  чем дольше Катя  сидела и
ждала,  тем глупее  она  себя чувствовала. У  нее  не было никаких серьезных
причин, кроме собственной сомнительной интуиции, подозревать,  что  какой-то
ДалРисс  может  оказаться  неподалеку.  Будь  они  людьми,  то  оставили  бы
разведчиков,  чтобы следить за чужеродной базой, но ДалРиссы не были людьми,
и  то,  что  казалось  разумным  для  Кати, могло  быть выше  их  понимания.
Сверившись  со  своими  внутренними часами, она решила дать им  еще тридцать
минут. После этого, что ж, ей придется подумать о чем-то другом.
     Останься она здесь  надолго,  ей  придется объяснять, что, черт подери,
она здесь делает тому, кто отправится искать ее.
     Минуты  шли,  лес  безмолвствовал.  Жара  была  невыносимой,  мгновенно
испаряющей  капли  пота, стекающие из-под  маски  на спину.  Она  задавалась
вопросами по поводу ультрафиолета... и по поводу кислоты в насыщенной парами
атмосфере.  Через  какое-то  время  чувствительную  кожу  ее  сосков  начало
покалывать, затем  начался зуд и Катя забеспокоилась,  не серная  ли кислота
начала  раздражать  ее кожу. Зуд распространялся на плечи и горло,  живот  и
бедра,  и  все,  что  Кате  оставалось, - так  это  удерживаться,  чтобы  не
почесаться...  или  бежать  под прикрытие  уорстрайдера.  Однако,  когда она
посмотрела на свою кожу, то не увидела признаков красноты  или других следов
раздражения.
     Пот,  покрывающий  ее  тело, был  своего  рода  защитой.  Капля  серной
кислоты,  должна  была при попадании на кожу раствориться. Когда  она поняла
это, зуд отступил.
     Когда это закончится,  решила  Катя, ей определенно потребуется долгий,
прохладный душ.
     Она  уже  почти  решила,  что  пришло время  сдаваться,  когда осознала
присутствие алианца,  который стоял посреди танцующих  бликов  света и тени,
примерно в двадцати метрах от нее. Как долго он стоял там? Секунды? Часы? Не
было  возможности  узнать  это.  Тем  не менее,  она  узнала  обычную  форму
ДалРисса, тело  в виде  шестирукой  морской звезды,  с размахом "рук"  в три
метра, но  стоящую  вертикально. На  этом теле  находилось  еще что-то,  это
определенно был Рисе.
     Соединение  было достаточно полным,  так что  со стороны они  выглядели
единой жизненной формой.  Катя вспомнила об одной  из  программ  по  истории
Земли,  где  рассказывалось  о  прибытии   европейских   исследователей   на
Американский континент. Местное население никогда до этого не видело лошадей
и приняло солдат верхом  на этих животных  за  странных монстров,  состоящих
человека и оленя.
     Странность алианской биологии  долгое время озадачивали исследователей.
Рисе  был  абсолютно беспомощен  без своей лошадки, странное существо, все в
щупальцах  и  шипах, которые  сгибались  под  весом  жира и костей. Согласно
Брэнде, они  начинали  как  древесные  паразиты, которыми  кишели  различные
полуподвижные деревья древнего Генну Риша.  Постепенно, около двух миллионов
лет назад, они научились паразитировать на предках Дала, огромных, полностью
мобильных  созданиях,  соединявших  в себе черты  растений  и животных.  Дал
обеспечивал паразитов  гораздо  большим,  чем  просто  источником  пищи.  Их
мобильность позволила  Риссам  передвигаться  на  далекие  дистанции,  а  их
стадные инстинкты создали чувство социального порядка среди существ, которые
до этого жили строго индивидуальной жизнью, каждое на своем дереве.
     Но отношения не были  односторонними. Когда разумность Риссов возросла,
они научились направлять свои стада,  чтобы перегонять их  на более  богатые
пастбища  и защищать от разнообразных  хищников. Со временем паразитизм стал
настоящим симбиозом.
     Но  что  касается Кати,  то существо,  которое  стояло  перед ней среди
деревьев, было для нее цельным индивидуумом, возвышавшимся более чем на  два
метра.  Она  думала  о верхней  части создания как  о голове ДалРисса, хотя,
присмотревшись поближе, осознала, что это вполне может быть телом Рисе-части
симбиоза, возвышающимся  из путаницы щупалец и шипов, которые, ощетинившись,
росли Из  неровной  кожи  спины  Дала.  Два придатка росли  по  обе стороны,
подобно глазам на стеблях... или рукам? Аналогий с чем-то знакомым просто не
приходило на  ум. Эти отростки, как  знала Катя,  по функциям были близки  к
ушам и служили для улавливания эха посланных сонаром сигналов.
     Катя наблюдала, как нескладная  голова наклонилась в ее  сторону, затем
двинулась  вверх  и  вниз,  создавалось  впечатление,  что  она  внимательно
рассматривает  ее. Несмотря на нечеловеческую форму ДалРисса  и знание того,
что она намеренно решила встретить его обнаженной, Катя почувствовала острый
приступ неловкости. Она выросла в культуре,  которая не рассматривала нудизм
как табу, но здесь было что-то другое, она чувствовала себя неуютно,  ощущая
на  себе нечеловечески  внимательный  "взгляд", хотя это  не  было взглядом.
Подавив  это  чувство, она  выпрямилась  во  весь рост,  чтобы  ДалРисс смог
"осмотреть" ее всю.
     На  мгновение Кате показалось, что  она почувствовала слабое  жужжание,
почувствовала,  а не услышала,  где-то внутри, когда существо сканировало ее
звуковым лучом, но это было, конечно же, ее воображение.
     Резко,  как будто неожиданно  приняв решение,  существо  двинулось в ее
направлении.
     Дал  двигался с большей грацией,  чем  можно  было  ожидать  от  такого
нелепого создания, шагая  со странной осторожностью. Он остановился недалеко
от  Кати, и  наездник наклонился  к  ней, как  будто изучая.  Вогнутая часть
вертикального полумесяца -  макушки существа - была изрезана складками кожи,
образуя некое подобие лица, хотя на нем отсутствовали глаза и признаки черт.
Шишка на "затылке", насколько ей было известно, содержала мозг.
     Катя не двигалась, пока  оно изучало ее, только медленно повела руками,
чтобы показать,  что в них ничего нет. Она недостаточно хорошо знала  этикет
ДалРиссов, чтобы быть  уверенной,  какой  жест  может  быть  интерпретирован
существом как  дружественный или, напротив,  оскорбит  его.  С  удивительной
гибкостью Рисе  углубил одно из  щупалец в своего рода радужно  расцвеченный
мешочек, свисающий в месте соединения Дала  и  Рисса, и извлек оттуда что-то
черное  и  блестящее.  Подобно выдвигаемой  телескопической трубе,  щупальце
потянулось в ее направлении.
     Сначала из-за странности окружения она не поняла, что ей предложено, но
затем дрожащая масса шевельнулась. Комель! Дал Рисе предлагал ей разговор.
     От возбуждения  сердце  Кати  чуть было  не  выпрыгнуло  из груди,  она
почувствовала  слабость  в ногах.  Каким-то  образом  ей  удалось  сохранить
хладнокровие,  она  протянула  свою  левую  руку  так, что  кончики  пальцев
дотронулись до комеля. Комок поежился от контакта, затем быстро пополз по ее
запястью  и  вверх  по  руке,  его  прикосновение несло  приятную  прохладу.
Абсолютно  черный  цвет сменился  полупрозрачным  серым,  когда  генетически
созданный организм распределился по ее руке  от запястья до локтя,  покрывая
кожу тончайшим слоем.
     -  Ты не такая, как  другие, - тонкий,  почти женский голос прозвучал в
сознании Кати, как будто включился ее цефлинк.
     - Спасибо, - ответила она. - Я надеялась, что ты заметишь.
     И они начали разговаривать.





     Мы принимаем как само собой  разумеющееся,  что чужеродная жизнь, когда
ты  повстречает  ее, будет продуктом другой эволюционной структуры, отличной
от нашей. Их тела, их взаимоотношения  с окружающей средой, даже то, как они
воспринимают  окружение посредством  чувств, отличных  от  тех пяти, которые
имеет человек, мы принимаем на веру, что все будет иначе.
     Но с  отличным  от  нас  происхождением,  отличными  от наших  органами
восприятия, не будет ли  отличаться их  взгляд на мир от нашего? Какое новое
видение Вселенной мы сможем познать, какие новые взгляды на нашу собственную
природу могут родиться  из свободного обмена  взаимно чужеродными мыслями  и
философией?
     "Жизнь во Вселенной"
     Доктор Тэйлор Чунг,
     2470 год Всеобщей эры

     Дэв шагнул из  аэрокосмолета в насыщенную  паром  жару позднего полдня.
Алиа А низко нависала над оголенным взгорьем на западе - ослепительный диск,
сиявший с яркостью лазерного луча. Он быстро прошел в приемный шлюз, где уже
были  открыты  двери. Секундой позже  шлюз  пропустил  Дэва внутрь,  где его
приветствовала небольшая группа офицеров Конфедерации.
     Отсутствие Кати сразу бросилось в глаза. Однако ее  представляли  здесь
Вик Хаган и еще несколько командиров рейнджеров.
     - Добро пожаловать на  ШраРиш, командор, - сказал Хаган, отдавая честь,
- Приятно снова видеть вас.
     - Спасибо Вик. Где...
     -  М...м... полковник  ждет вас в офисе, командор. Она просит извинить,
что не может принять вас со всеми формальностями.
     - Кузо! С каких это пор я требую формального приема?
     Хаган жестом указал на группу рейнджеров, занятых разгрузкой припасов с
борта аэрокосмолета Дэва.
     -  Видимо, она  считает, что  будет лучше  встретиться с  вами  в более
уединенном месте.
     - Я не понимаю.
     -  Поймете,  когда увидите  ее.  Хотите переговорить с ней  сейчас  или
сначала встретитесь с членами научной команды?
     - Думаю, мне лучше увидеться с Катей.
     -  Очень  хорошо. Тогда следуйте  за  мной, сэр. Дэв в  нерешительности
замер,  затем  кивнул.  Он  все еще ощущал дистанцию между  собой и  людьми,
которые когда-то были  его товарищами. Хуже  того,  у Дэва было чувство, что
именно он  виновник  этой удаленности. Сколько раз  за  последнее  время  он
умудрился неправильно истолковать то, что его люди пытались сказать ему? Вся
беда была не в них, но в нем.
     А теперь этот спор с Катей.
     Во  время  их  последнего  ВИР--  разговора  он пытался  уловить  следы
сарказма в  ее  голосе или  какой-то  намек  на злобу, но  обнаружил  только
нейтральную,  несколько  холодную формальность тона. Он  не ожидал, что Катя
так встретит его. ВИР-симразговор, предшествующий этому, был не из приятных.
Несогласие  не  вылилось  в  ссору  только  потому,  что  Дэв  вынужден  был
прикрыться своим рангом.
     Что ж, грустно подумал Дэв, именно он  первым начал, назвав ее действия
"безголовой демонстрацией манер новобранца". Катя  ощетинилась и  достаточно
резко напомнила ему, что она командует наземной операцией.
     Хуже  всего было то,  что  она оказалась права. Он считал, что  пройдут
недели, прежде чем они смогут организовать встречу с ДалРиссами, и что может
оказаться  невозможным  убедить  их  в  том,  что  Конфедерация  существенно
отличается от Империи.
     А Кате удалось сделать все это в течение нескольких часов после  победы
над  имперскими  наземными  силами, просто отправившись  в лес  и раздевшись
донага. Боже, о  чем она вообще  думала? Было  столько неизвестного, столько
пробелов  в человеческом понимании  чужеродной экологии. Она могла  серьезно
обгореть...  или  быть убитой  какой-либо  причудой этой  экосистемы, доселе
неизвестной  человеку. Пошлите команду инопланетян на  Землю, поставьте их в
те же условия на  поверхности. Сколько  времени  у них  уйдет  на то,  чтобы
обнаружить гремучих змей  или  печеночных сосальщиков, зараженные  токсинами
свалки,  высокоскоростные потоки на дорогах или  тугие волны при  шторме  во
Флориде?  И  это  при  том, что  Земля  весьма  тихое место по  сравнению  с
ШраРишем.
     Подумать только, что  то же самое можно сказать о ШраРише, так как  вся
местная биология  оказывается в большей или  меньшей  степени искусственной.
Кроме того, большинство  местных хищников не  посчитают человека аппетитным,
также как печеночный сосальщик не станет паразитировать на алианце.
     Но все же, черт подери, так много неизвестного....
     Чем дальше шел  Дэв, тем больше он сердился. Что Катя о себе возомнила,
чтобы откалывать такие номера... подумать только, послать заместителя, чтобы
встретить  его. Она  может  быть холодна,  как  аммиачный  ледник, но,  черт
подери,  он  собирался сказать ей все, что он  по этому поводу думает. Пусть
будет  холодной  или официально-формальной,  какой  захочет.  Он собирался в
любом случае прочитать ей чертову нотацию....
     - Она заняла офис Козака, - сказал  Хаган, когда они  вышли  во внешнюю
рабочую зону,  где несколько  офицеров  лежали  в  открытых  ВИРком-модулях,
подключенных  к  ИИ базы. Он указал на дверь  внутреннего офиса. - Вот сюда,
сэр. Она знает, что вы придете. Я подожду вас здесь.
     Дэв прошел к двери, растаявшей при его приближении.
     - Привет, Дэв, - сказала Катя, грустно улыбаясь, когда он шагнул внутрь
и дверь встала на место за его спиной. - Что ж, на этот раз нет ВИР-туальной
реальности, чтобы спрятаться.
     Дэв попытался подавить изумление, но это ему не совсем удалось.
     Экскурсия Кати по местной природе взяла свою плату, ту, которой не было
видно в ВИР-симе. Алия А излучала большинство своей энергии в ультрафиолете,
и  атмосфера ШраРиш, хотя и  содержала определенный объем озонового слоя, но
он был слишком тонким. Даже при том,  что  она  нашла  тщательно  затененный
уголок  леса  для встречи  с ДалРиссом, ультрафиолета оказалось  достаточно,
чтобы она серьезно обгорела.
     Она  стояла  перед  ним  обнаженная. Кожа, которую защитили дыхательная
маска,  ремень и ботинки, была  удивительно белой на фоне  пылающего,  темно
алого загара, который местами сползал уродливыми лоскутами.
     - Красиво? - спросила Катя,  разводя руки.  Она улыбнулась и посмотрела
ему прямо в глаза. - Закрой свой рот, Дэв. Иначе туда залетит гораздо больше
микробов, чем ты сможешь переварить.
     Лекция, которую он готовился прочесть ей, была забыта.
     - Боже мой, Катя! С тобой все в порядке? Она поморщилась.
     -  Наномедики достаточно хорошо  поработали. Сейчас это вообще не очень
болит.
     - Это солнечный загар? Она кивнула.
     - Атмосфера не повредила мне. Я просто не очень удобно чувствовала себя
из-за жары. Но там было достаточно УФ, чтобы поджарить меня.
     - Черт возьми, Катя. Ты ведь могла...
     -  Ожоги  первой  и  второй  степени  на  девяноста  процентах  кожного
покрытия,   Дэв.   Поверь  мне,  я  знаю.   Медики  сказали  мне  совершенно
определенно, что без медицинского нано я бы уже была мертва. К тому времени,
когда мой страйдер вернулся на Базу, я была  в шоке. Им пришлось вытаскивать
меня  из  паза,  и  я думаю, что  оставила половину кожи на лежаке.  В любом
случае,  мне  нужно вырастить  новую  кожу  за  пару  дней. -  Она осторожно
оторвала лоскут  со своего  плеча.  -  Я здорово линяю...  и сейчас не  могу
носить   одежду,   особенно  эти  ублюдочные  корабельные  костюмы,  которые
производят наши нанофабрики.
     - А  я  собирался  вычитать тебя  за  то, что ты  не встретила  меня  в
приемном шлюзе. Какой идиот!...
     - Ха!  Я  бы выглядела очень  впечатляюще, приветствуя там тебя в таком
виде.
     - Я не имел представления...
     -  Именно,  -  сказала она с  ударением,  - Поэтому  мы чаще общаемся в
ВИР-туальной  реальности.  Так  что  ты  спокойно  можешь  смотреть  на  мой
ВИР-туальный аналог вместо меня. Что? Ты это собирался сказать?
     - Сказать что?
     - "Я ведь тебя предупреждал". Он покачал головой.
     - Думаю, лучше этого не делать.
     -  Мудрый  ты  человек.   -  Она  подняла  большой   кусок  синтешелка,
перекинутый через спинку стула, затем снова положила его. - У меня есть этот
"специальный" наряд, поскольку, когда мне уж обязательно придется показаться
на публике, я не хочу  скандалить с сексуальными  консерваторами, но гораздо
легче  ходить обнаженной, когда  я могу себе это  позволить. Надеюсь, ты  не
против?
     -  При  обычных  обстоятельствах,  - сказал он  с полуулыбкой,  -  я бы
возбудился, хотя  должен  признать, что  не нахожу этот  кусок пережаренного
мяса очень уж аппетитным. Что меня сейчас беспокоит, так это какой прецедент
тебе удалось создать.  Мы  не  можем  каждый раз, когда нужно  поговорить  с
ДалРиссом, сжигать себя заживо!
     - Не беспокойся, нам не придется этого делать, - сказала она. - Они все
время знали, что нам нужна защита  от их окружающей среды,  также, как и они
не могут войти в нашу без того, чтобы не почувствовать дискомфорт.
     - Ах.  Так мы  можем разговаривать  с ДалРиссами и  все же  носить,  по
крайней мере, 3-костюм?
     Катя засмеялась.
     - Конечно!  - Она обвела руками контуры грудей и торса, не дотрагиваясь
при этом до поврежденной  кожи. - Это было сделано для того,  чтобы привлечь
их внимание.
     - Что ж, никогда  не  думал,  что это  может впечатлить инопланетян,  -
сказал он, улыбаясь, - но что я знаю наверняка, так это то, что мое внимание
это привлекает. Но так как я не уверен, что  ты  хотела бы получить от  меня
подтверждение этого сейчас, я пропущу физическую демонстрацию.
     Катя улыбнулась.
     - Хорошо. Я действительно ценю это, по крайней мере, буду ценить,  пока
моя кожа снова не вырастет.  И даже моя кожа - слишком малая цена за то, что
нам удалось заполучить.
     - И что же это?..
     -  Свежий взгляд на ДалРиссов, то, что империалам не  удалось узнать за
три Года работы с ними. Доктор Озаки и другие ученые Империи все еще в шоке,
я  полагаю.  И есть еще кое-что,  что  империалы  знали,  но чем с  нами  не
делились. Ты знаешь, что у ДалРиссов есть правительство?
     - Я полагал, что они никогда вообще не слышали, что это такое.
     -  Не делай  предположений по поводу ДалРиссов.  Девять из десяти будут
неверными.  Но у  них действительно есть  структура, подобная правительству.
Они называют это чем-то, что можно перевести как Коллектив.
     - Коммунизм?
     -  Не совсем.  Или,  может быть,  это  именно то,  чем должен был  быть
коммунизм,  прежде чем Ленин, Мао и другие диктаторы не прошлись  по нему. У
них определенно есть чувство всеобщей деятельности, направленной на всеобщее
благо и общую социальную цель, хотя мы еще не совсем  выяснили,  что же  это
такое.  Коммунизм хотел создать  идеального  Человека  через соответствующую
социальную   систему   и  экономику.  ДалРиссы  движутся   в  направлении  к
совершенному  ДалРиссу.  Ты слышал старое  выражение  -  "усовершенствование
через химию"?
     - Исторические симы.
     - Что ж, для ДалРисса это усовершенствование через биологию.
     - Генная инженерия. Ничего нового. Люди спорили друг с другом по поводу
этической  проблемы улучшения  своего  вида в течение, по крайней мере, пяти
столетий.
     -  Это лишь  малая часть. ДалРиссы осознают  себя теми, кто заботится о
жизни.
     - М-м-м. Заботятся для кого?
     -  Этого мы  все  еще  не знаем.  Мы  даже  не уверены, есть ли  у  них
что-нибудь  вроде  религии. Кое-что из того, что  они  говорят,  звучит  как
своего  рода вера в дух или душу. Если  бы это была человеческая культура, я
бы сказала, что они выпестовали своего рода первичный принцип силы жизни. Но
они  не люди, и  мы еще недостаточно знаем, чтобы понимать, говорят ли они о
мифологии, религии  или  о том,  что  мы называем  метафизикой. Хотя  я могу
сказать   тебе  следующее.   ДалРиссы   преобразуют  то,   что  мы  называем
биологией... и, возможно, нанотехнологией. Кое-что из того, что они говорили
нам по поводу квантовой механики, о том,  что вера формирует Вселенную, а не
наоборот.
     Дэв покачал головой.
     -  Похоже, мне придется многое нагонять. Ты проделала отличную  работу,
Катя. И... - Он запнулся в поисках подходящих слов.
     - И?
     - И я был не прав. Я спустился  сюда, чтобы  устроить тебе нагоняй, как
какому-то зеленому  джекеру,  который только и успел,  что  пройти обучение.
Если  мы  сможем  опираться на  то, что ты успела сделать, тогда у восстания
может появится шанс. И все это благодаря тебе.
     Катя  зарделась от  похвалы, лицо залила  краска, а и без того  красные
горло и грудь немного потемнели.
     -  Приятно слышать от тебя это, Дэв. Но это были совместные усилия.  Ты
знаешь это так же хорошо, как и  я. Или знал. Ты был так  далеко в последнее
время.
     Дэв кивнул, принимая обвинение.
     -  Ты, конечно, права.  Я  тоже начинаю это понимать. Но... мне  трудно
владеть собой. Я хочу, но ничего не выходит.
     - Из-за ксенолинка?
     -  Я так  думаю.  Я  не  знаю,  что еще могло...  могло  изменить  меня
настолько. Изменить то, как я чувствую и думаю. У меня всегда были сложности
в  общении  с  людьми.  Теперь, ну, это как будто у меня нет  с  ними вообще
ничего общего.
     Катя прошла через комнату и положила руки ему на плечи.
     - Дэв, если ты не можешь смотреть на меня такой, какая я сейчас,  и при
этом не  думать, как  ты  говорил,  о "физической  демонстрации",  то  я  бы
сказала, что ты все еще человек. И мужчина. И совершенно точно  принадлежишь
человеческому виду.
     -  Вроде  так.  Но  это  ведь  ничего не  говорит  о  моем  психическом
состоянии. Она выгнула бровь.
     - Я не  думаю, что ты говоришь о здравомыслии в отношении  меня.  У нас
ведь все еще есть наши отношения, не так ли?
     - Это изменилось.
     - Я знаю. Люди меняются. Это ведь не значит, что они превращаются... во
что-то другое.
     - Я чувствовал, что теряю.  Но...  что ж,  из  всех,  кого я когда-либо
знал, Катя, я не хочу терять именно тебя.
     Он  прильнул к ее губам на долгий-долгий момент.  Когда он оторвался от
нее, то  понял,  что несмотря  ни  на  что,  это Катя,  которая помогала ему
оставаться человеком.  Ксенолинк... высвободил из глубин его существа что-то
новое, сильное и неизвестное. Оно... хотело чего-то, что он не мог дать ему.
Катя была почти единственной причиной, чтобы держать монстра в клетке.
     - Я рад, что твои губы не сгорели, - сказал он ей.
     - Хорошо, что я была в дыхательной маске. Через  день или два мы сможем
попробовать что-нибудь посущественнее.
     - Жду с нетерпением.
     - Вот и хорошо, а пока займемся делами. Ты должен узнать все в деталях.
Завтра сюда прибудет делегация ДалРиссов Мы должны встретиться с ними.
     Он с сомнением посмотрел на сгоревшую кожу.
     - Это ведь не включает тебя, надеюсь. Ты не можешь выйти наружу в таком
виде.
     -  Боюсь,  что  включает. Но  к завтрашнему  дню  мне будет уже гораздо
легче, по крайней мере настолько, что я  смогу  вползти в 3-костюм  Я сделаю
это.
     - Это что, своего рода дипломатическая встреча с ДалРиссами?
     -  Больше  чем это. Мы сказали им, что ты  прилетаешь. Между прочим,  я
была  права.  Они  действительно  помнят тебя, Дэв. Тебя  в особенности. Они
придут завтра - специально, чтобы увидеть тебя.
     - Меня? Зачем?
     -  Потому  что ты...  -  Она  запнулась  и  закрыла  глаза,  вытаскивая
незнакомое слово из своего  ОЗУ.  -  Ты Ш-вах.  И именно поэтому  ты  можешь
оказаться реальным ключом для того, чтобы они помогли нам.
     - Прошу прощения. Что ты сказала... Что это, шевах?
     - Ш-вах, - поправила она, произнося слова с  коротким придыханием. - И,
может быть, тебе стоит  подождать, пока один  из них не переведет  это. Я не
уверена, что смогу.





     Древняя  Греция  была  не  единым  государством,  но  собранием   дюжин
крохотных независимых городов-государств, отделенных один от другого горными
цепями  и  бухтами.  Именно  это  разделение  и  перекрестное оплодотворение
идеями, дало расцвет наукам, искусству и культуре.
     В  действительности,  самые  блестящие  примеры греческой научной мысли
родились не в самой Греции, а в ее колониях, таких как Абдера, где  Демокрит
размышлял над атомом, и Самое, где Анаксимандр предложил  схему, которая для
современного  уха   звучит  чрезвычайно   похоже   на  эволюционную  теорию.
Человечество   требует   разнообразия,  свободы  эксперимента,   если  хочет
реализовать  свой  потенциал. Естественно  задаваться  вопросом,  увидят  ли
будущие века  такие  скачки в  развитии  сознания,  когда возникнет подобное
перекрестное  оплодотворение  мыслями,  но  не   между   городами,  а  между
продуктами взаимно чужеродных эволюции.
     "О Человеческой Свободе"
     Тревис Синклер,
     2538 год Всеобщей эры

     Слово Ш-вах, было самым близким произносимым эквивалентом трехуровневых
шипящих и щелкающих  звуков, которые относились  к определенной концепции  в
миропонимании алианцев.
     Для  ДалРисса эволюция рассматривалась как  бесконечно сложный  древний
танец;  Ш-вах  представлял  некую  основу,  повлиявшую  на  всю  последующую
эволюцию. Лучшим примером могут служить те из земных  рыб,  которые  впервые
смогли использовать свои жабры в качестве  легких... и которые открыли землю
для покорения морским обитателям.
     По  стандартам  ДалРисса  сам Человек был  Ш-вах в Великом Танце жизни,
который изменил  лицо  своего мира,  затем  обеспечил средства для скачка на
другие  миры  и  насаждения там  жизни.  ДалРиссы,  которые  оставили  всего
несколько форм жизни на  Генну Рише без изменений, были  самыми совершенными
танцорами из всех.
     Но Дэв, похоже,  занимал особенное место в рамках концепции  ДалРиссов.
Он  был первым в глубинах  Генну  Риша,  кто объединил отдельные танцы Нага,
ДалРиссов и людей.
     Дэв стоял вместе  с Катей,  Брэндой Ортиз, Виком  Хаганом и  некоторыми
другими на покрытом растительностью склоне  в километре от  бывшей имперской
Базы. Доктор Озаки, глава имперской научной группы,  также присутствовал там
вместе с  некоторыми  своими учеными. Они  теперь  работали под руководством
профессора Ортиз, в то время  как экспедиция старалась задним числом нагнать
три года хорошо организованных  имперских исследований. Все они были одеты в
легкие 3-костюмы и маски, обнажив левые руки для контакта с комелями.
     Пятеро ДалРиссов встретили человеческую делегацию, как обещали, принеся
комели.  ДалРиссы  стояли  на  расстоянии  нескольких  метров, безмолвные  и
загадочные.
     Дэв видел ДалРиссов  вблизи много раз во время своего первого посещения
системы  Алии,  но  всегда,  когда он  встречал их, то  поражался  их  явной
чужеродности, замечая все новые детали,  которые не заметил до этого, каждый
раз пытаясь привести в порядок  путаницу  сравнений,  мыслей и  впечатлений,
которые  были  его  восприятием  ДалРиссов.  Этих  скользких, пиявкоподобных
существ, снующих среди кожных складок Рисса... он никогда раньше не замечал.
Чем они были, паразитами на теле существ, которые сами являлись  паразитами?
Какая-то  цитата всплыла  у него в памяти,  что-то по  поводу  больших блох,
которых кусали маленькие блохи.
     Однако,  принимая во внимание видение жизни ДалРиссов, Дэв  сомневался,
что  это  были  паразиты.  Скорее  всего,  они тоже участвовали  в  странном
симбиозе.
     -  Мы  приветствуем  твое  возвращение в  этот  круг Великого  Танца, -
прозвучал  голос  в  сознании Дэва, вернув его внимание ко всему чужеродному
симбиозу в целом. - Это было далтагн, что ты возвратишься.
     - Далтагн? - неосознанно Дэв посмотрел на комель, который поблескивал у
него на руке. Действует ли он?
     - Переводчик не  всегда может найти  точные  параллели, необходимые для
общения между нами, - сказал голос.
     - Далтагн...  -  Он  замер в  нерешительности,  как  будто бы  подбирал
подходящее слово. - То, что вы называете  "судьбой" или, возможно, "уделом",
это одна  часть его  значения. Вторая  часть,  это то,  что  необходимо  для
выполнения великой задачи. И третья, это то, что является в гармонии со всей
Вселенной.
     - Да, наверное, легче  произнести  далтагн, чем перечислять все это,  -
сказал Дэв, улыбаясь под своей маской. Ему было интересно, знали ли ДалРиссы
о человеческой мимике? Возможно, нет, раз звуковые волны  не  могут  уловить
поднятие уголков рта... в любом случае, они бы не поняли, что это такое.
     Ему  также было  интересно  само  слово.  Было  ли  "дал"  его  корнем,
связанным каким-то  образом с определением Дал-симбионта? Дэву казалось, что
оно  может иметь отношение как к тому факту, что Дал давал  силу беспомощным
Риссам, так  и  к тому, что Дал  обеспечил  полноту  организма ДалРисса  как
единого целого. Действительно далтагн.  Поставщик силы-направления,  подумал
он.
     - Я рад вернуться, - сказал им Дэв. - Прошло много времени, и я был  не
уверен, что вы вспомните меня.
     - Для  нас это  было  дольше, чем для тебя.  Но мы  помним. Ты -  Ш-вах
нашего танца с тем, кого мы когда-то назвали Чаос.
     Чаос, именно так  ДалРиссы  называли Нага, который для  них был  своего
рода олицетворением смерти. Достаточно обоснованное мнение для  цивилизации,
которая получала удовольствие от порядка, искусства  и цели  жизни. Каким-то
образом  Дэв  почувствовал,  что  он  может  понять тайный  глубинный  смысл
концепций алианцев. Была  ли  эта  способность каким-то образом передана ему
комелем или это развилось в нем самом?
     Он не мог сказать наверняка. Комель сам по себе был в буквальном смысле
переводчиком и  ничем  больше,  средством  для  впитывания  мыслей одного  и
передачи  их  другому.  Он   был   создан  из   измененной  нервной   ткани,
клонированной из мозговых клеток Риссов, выращенных вместе с микроэлементами
связи. Из  того, что  он узнал, когда в первый раз повстречал  их  три  года
назад, комели  были  выращены уже запрограммированными на определенный язык.
Те, которые давались людям, очевидно, содержали ключи как к нихонго, так и к
англику, так как Дэв слышал слова на англике, но  также звучало и слабое эхо
на японском. Очевидно, если бы он был нихонджин, то слышал бы этот язык.
     Прямой доступ в сознание  Дэва был установлен посредством его ладонного
интерфейса, и при  использовании  комеля он время от времени чувствовал, как
тот обращается  в  его  личное ОЗУ. Комель общался с  ДалРиссами посредством
радиосвязи.  Они  слышали  радиоволны,  этим  свойством, очевидно,  обладало
большинство форм алианской жизни.
     Дэв  задавался  вопросом,  не  общаются  ли  ДалРиссы   друг  с  другом
телепатически Конечно, комель  давал им  существенную информацию о  людях...
более того, Дэв был совершенно уверен, что люди могли многое узнать о них.
     Но  гораздо более  удивительная  особенность комеля  была выявлена  при
общении с Нага, который даже не имел устного языка и размышлял над понятиями
коммуникации,  только  когда это  касалось бессловесных  обменов информацией
между  разными  частями  его  единого, массивного, широко  распространенного
тела.
     Каким-то образом ДалРиссы,  которые воевали с  Нага  на  двух  мирах  в
течение веков, смогли научиться так программировать комели, чтобы переводить
эмоции  и  воспоминания  Нага  во  что-то,  что  люди  могли  ощущать...   и
человеческие мысли во  что-то разумное для Нага.  Комели  были  ключами  для
понимания ксенофоба,  для переговоров с  ним и  для  эффективного завершения
сорокатрехлетней войны с инопланетянами.
     Подобная  технология  казалась  Дэву  явным  волшебством.  Человеческие
компьютеры,  даже  самые  сложные системы  искусственного разума,  все равно
нуждались  в программировании для выполнения  своих задач.  Они  были  очень
гибкими,  но это была гибкость  в пределах резко очерченных границ. Каким же
образом  комелю  удавалось   интерпретировать   проблеск   электрохимических
импульсов в человеческой нервной системе?
     Действительно,  ДалРиссы  должны  были  быть  мастерами  в  расшифровке
чужеродных нервных импульсов, постигая их значение и имея контроль над ними.
Каким-то  образом они научились  делать  то  же самое  с Далом давным-давно,
когда был сделан  первый шаг в  превращении  Дала  из  ездового животного  в
симбиотического   партнера  Возможно,   для   Риссов   расшифровка  сигналов
чужеродной нервной системы была не сложнее, чем понимание иностранного языка
для человека, снабженного переводческой программой, загруженной в его личный
ОЗУ.  С  подходящим  инструментом  самый загадочный  язык становился  единым
кодом, который можно легко расшифровать.
     Череда мыслей о Нага, комелях, программировании,  биоинженерной технике
ДалРиссов - все  это промелькнуло в сознании Дэва с дикой скоростью. Комель,
он был уверен, воздействовал на его мысли таким образом прежде.
     Голос упомянул, что для ДалРисса прошло гораздо больше времени, чем для
Дэва,  простая  констатация  факта  для  существа,  которое  ощущало  жизнь,
метаболизм,  химические  реакции,  мысли с огромной скоростью. Казалось, что
движение его мысли ускорилось, что он сейчас думал с той  же скоростью  и на
тех же уровнях, что и ДалРисс.
     Но это ведь невозможно, не так ли?
     - Вы знаете, почему мы вернулись?
     - Катя  Алессандро рассказала нам кое-что о  вашей  миссии,  -  ответил
голос  ДалРисса.  - У вас есть сведения о сражении между  нами и людьми... -
Снова  Дэв почувствовал прикосновение комеля, который копался в его ОЗУ, - С
Империей, - заключил ДалРисс. - Вы надеялись получить нашу помощь, поскольку
мы тоже воюем с Империей Дай Нихон.
     - Логически обоснованная последовательность, - послышался другой голос.
- В действительности,  однако, мы не воюем с ними... в том смысле, в котором
вы понимаете войну. Мы вообще никогда не воевали.
     - Вы вели войну с Нага как здесь, так и на Генну Рише.
     - Это была война? Для нас это всего лишь часть Танца Жизни. Вы могли бы
назвать это "выживанием".
     -  Зд... здания,  город, который  раньше  был  здесь,  -  сказала Катя,
показывая назад на пустое поле к востоку от Дожинко. - Он случайно уничтожил
часть имперской базы.  Что это?  Случайность? Они ведь  даже не видели,  что
база стоит на их пути.
     -  У  вас,  людей, есть  привычка скрывать  себя в материалах,  которые
невидимые для наших ри-ощущений. Мы,  конечно же, знали о вещах,  которые вы
называете  зданиями.  Огромные  пустые  пространства,  сделанные  из  разных
искусственных  ри-пустых субстанций.  Мы  можем ощущать  их как пустотелости
внутри Йашра-ри и избегать их.
     Ри  -  именно  так ДалРиссы называли  жизнь,  хотя  слово  имело  много
дополнительных  значений для  алианцев  и  едва  ли  могло  быть  переведено
комелями. Йашра-ри  можно  было  перевести  как Океан  Жизни  характеристика
трехмерного  живого моря, в котором ДалРиссы жили и  передвигались. "Пустые"
вещи были  мертвыми или искусственными  объектами, подобно  созданным людьми
зданиям, уорстрайдерам или подобно человеку, закупоренному в 3-костюме.
     - Таким образом мы ощущаем ваши здания, - добавил первый ДалРисс, - так
же  как  ощущаем вас, людей, когда вы...  носите? Да, носите эти  материалы,
которые называете 3-костюмами для защиты от нашей атмосферы. Но было кое-что
вокруг  вашей базы, невидимое для нас, что-то заряженное электричеством.  Мы
проломились через это препятствие случайно и с существенным ущербом. Затем в
нас начали стрелять... без предупреждения, насколько мы можем сказать.
     - Все же это не является причиной для того, чтобы  вовлечь себя в  вашу
войну,  -  сказал  третий ДалРисс.  -  Перемещения  города не имели никакого
отношения ни к вам, ни к Империи.
     - Теперь мы  осознаем  необходимость использовать наших Воспринимателей
при общении с людьми, - сказал второй голос. Каждый голос  обладал отличными
от  других чертами,  но  Дэв находил достаточно  сложным определить,  кто из
ДалРиссов говорил.
     - Восприниматель был с нами, когда мы  встретились с  Катей Алессандро.
Но отсутствие  ри  - обделенных  материалов - позволило  нашим  Наблюдателям
осознать  ее  чем-то  большим,  чем просто пустотой в пределах  Йашра-ри. Мы
знаем  о  физическом неудобстве,  которое  причинило  это  действие.  Именно
поэтому мы здесь, зная, что вы, люди, хотите участвовать в нашем Танце.
     - Эти Восприниматели, - вдруг сказала Брэнда. - Они сейчас здесь?
     В  ответ  один  из  ДалРиссов  стал  размахивать  несколькими  из своих
щупалец,   тонких  отростков,  которые  мелькали  так  энергично,  что  Дэву
потребовалось    какое-то    время,   чтобы    сообразить,   что    существо
"жестикулирует", указывая на одного из "паразитов" на своем теле.
     Несколько видов малых жизненных форм жили на большой,  как теперь понял
Дэв, и, вполне возможно, некоторые из них были маленькими ДалРиссами. Однако
существо, на  которое  указывал Рисе, было  в  ширину  с ладонь Дэва и вдвое
длиннее.   Внешне   оно   напоминало   осьминога   с   серо-зеленой   кожей,
поблескивавшей какими-то слизистыми выделениями, но щупалец было пять. Почти
вся поверхность тела была занята органом, очень  похожим на  глаз размером с
кулак, сделанный из какого-то  стеклянистого материала и покрытый прозрачной
мембраной.  Внутри  этой массы  виднелось несколько черных  дырочек, которые
попеременно открывались и закрывались,  временами  перемещаясь  относительно
друг друга.  Это, осознал  Дэв,  были  многочисленные  зрачки  единственного
глаза, причем  их мобильность и  разделение  обеспечивали  отличную  глубину
восприятия,   в   то   время   как   количество   позволило  иметь   большую
световпитываюшую способность. Три зрачка сфокусировались на Дэве.
     -  Это один из наших Воспринимателей, - послышался голос.  - Мы создали
его,  когда пришли к осознанию того, что в естественном мире есть излучения,
которые мы  не  могли чувствовать  напрямую, но  которые  потенциально могут
нести большое количество информации об окружающем мире.
     -  Оно... разумно?  - Этот  странный  взгляд определенно  казался  Дэву
разумным.
     - Оно осознает себя? - добавила вопрос Катя.
     -  Конечно.  Оно  должно  быть таким,  чтобы  обрабатывать  информацию,
которую мы, ДалРиссы, не способны воспринимать. Это  то, что  вы бы  назвали
симбиозом. Они как бы насыщают друг друга.
     - Насыщают?
     Слово  показалось Дэву  любопытным.  Не  осознавал ли потомок паразитов
Риссов свои отношения со всеми своими созданными существами как хозяина и...
пищи?
     Последовала пауза, как будто бы существо осмысливало свои слова.
     - А,  слово из  вашего  прошлого,  - сказало Оно, наконец. - Вы  можете
вместо этого сказать "Рисе подключается к ним".
     - Ах, вот оно что...
     Все же Дэв чувствовал неприятное волнение Человек только недавно достиг
перекрестка  биологического развития,  который  ДалРиссы  прошли тысячелетия
назад, создав  искусственный  разум с помощью генной инженерии  Долгое время
исследование  в  этой  области   было   затруднено   определенным  этическим
беспокойством,  потому что  стоял  вопрос, правильно  ли с  моральной  точки
зрения  создавать разумное существо для использования  в качестве  раба  или
даже как предмет искусства.
     Постепенно,  однако,  умение  создавать вещи нашло-таки волю делать их,
несмотря  на  этические   соображения,  результатом  этого  стали   "геники"
Скрещивание искусственно созданных генов с человеческим генофондом привело к
возникновению большого  количества видов и подвидов "геников", от шахтеров и
работников  тяжелого  труда   до  поразительно  прекрасных  нингье,  нежных,
неотличимых   от   человека  сексуальных  игрушек,  пользовавшихся  огромной
популярностью  среди  элиты  Земли.  Ходили  даже  слухи  о  создании  живых
скульптур,   которые  не  могли  двигаться,  не  могли   умереть,  но  могли
чувствовать, испытывать  боль  или блаженство, сознавая в то  же  время свое
существование.  Для  Дэва  это  представляло  собой  самую  ужасную  гримасу
технологии, использованной без этических ограничений.
     Очевидно ДалРиссы  прошли эту точку  в  своей  технологической эволюции
давным-давно,  так как  сейчас  они  наделяли разумом  практически все  свои
биологические  инструменты,  отчего  Дэва бросало  в  дрожь.  Он,  например,
слышал, что комели были разумными, но не осознавали себя. Концепция, которую
он не  мог осознать, пока не вспомнил определенные человеческие компьютерные
системы, которые были созданы с теми же ограничениями и, возможно, по тем же
причинам.
     Другие  изобретения ДалРиссов,  похоже,  обладали  как  разумом, так  и
осознавали  себя.  Существа,  которых  они называли Исполнителями, например,
играли  определенную роль в ДалРиссовских сверхсветовых двигателях. Если то,
что он слышал о них, было правдой, то  они умирали  после завершения задачи,
для которой были созданы... "становились пустыми", как говорили их хозяева.
     Вероятнее  всего,  Исполнители запрограммированы быть  удовлетворенными
скоротечностью их жизни. "Я доставил  вас туда, куда мы направлялись. Теперь
я могу с удовлетворением умереть". Дэв  управлял  множеством кораблей, и эта
мысль пронзила его дрожью жалости.
     -  Восприниматели открыли небеса для Великого Танца, - говорил  один из
ДалРиссов. - Без  них следующим шагом Танца  могла бы  быть пустота, которая
придет. Вместо этого мы сможем стать Небесными Танцорами.
     - Небесными Танцорами? - переспросила  Брэнда. Она повернулась к Озаки,
который пожал плечами и покачал головой.
     -  Немногие  из  нас  возьмут  Великий  Танец  к  звездам,  -  объяснил
радиоголос.  - Многие уже ушли  в  дом  наших предков. Другие  пойдут скоро,
прежде чем пустота постигнет наши солнца.
     Некоторые из людей изумленно выдохнули.
     - Что? - резко спросил Вик Хаган.
     -  Пожалуйста. -  Брэнда покачала головой. - Что вы имеете  в виду  под
пустотой, которая постигнет ваши солнца?
     - Пустота, - повторил Дэв.  Каким-то  образом  он чувствовал добавочные
значения  слова  и  понимал  весь его  смысл.  - Они уезжают,  -  сказал  он
остальным.  -  Они  снимают  всю  свою экосистему с этого мира и берут  ее к
звездам.
     - Конечно, - сказал один из ДалРиссов, и его голос звучал почти весело.
     -  Мы  думали,  что  вы, люди, остались здесь, чтобы помочь нам  с этой
новой  частью  Танца.  Именно  поэтому  действия  тех,  кого  вы   называете
империалами,  показались  нам  такими  странными,  что  мы  порвали  с  ними
отношения. Но нам все еще нужна ваша помощь.  Мы интересовались, не  поэтому
ли вы прилетели.
     - Но почему они уезжают? - захотел знать Озаки. - В течение трех лет мы
думали, что  миграция,  о  которой они  говорят, имеет  какое-то отношение к
религии.
     - Это  не  имеет никакого  отношения  к религии, -  резко  сказал  Дэв.
Осторожно  он поднял голову  вверх, к  небу на  востоке,  где  Алия А висела
интенсивно  сияющим  пятном, заставив защитные очки потемнеть. -  Они просто
решили улететь, прежде чем их алианские звезды взорвутся.





     Наше  солнце  Ж-класса  удобно покоится в  объятиях  своей  зрелости, с
массой, достаточной для того, чтобы сохраняться в стабильном  состоянии пять
или шесть  миллиардов лет. Оранжевые К и красные  карлики М, менее массивные
звезды, страдальцы, едва удерживающие  свои гораздо меньшие запасы энергии в
холоде всеобъемлющей  ночи.  Некоторые  из них  могут гореть,  не изменяясь,
десять или двадцать миллиардов лет. Что же касается звезд, которые массивнее
Солнца,  таких  как  Ф  и еще более горячих  и  щедрых  А,  они  - транжиры,
распыляющие свой капитал водорода в режиме, который оставит их  банкротами в
малую  толику  времени,  отпущенного  Солнцу. Для  А-5, например,  крохотный
промежуток времени в один миллиард лет может стать крайним сроком жизни.
     "Звезды: Одиссея Размышлений"
     Доктор Сергей Ульянов,
     2025 год Всеобщей эры

     - Мы не ожидаем, что это произойдет  в скором времени, - сказал им один
из ДалРиссов, - даже  по  нашим стандартам. Но по  стандартам Великого Танца
очевидно, что нашим следующим шагом должен быть шаг в небеса.
     -  Наше  понимание  физики,  которая  стоит  за  звездными  плазменными
процессами,  все еще примитивно  в сравнении г вашим, - сказал другой. -  Мы
даже не подозревали об опасности до первого контакта с людьми.
     Алианские солнца - более молодые, чем  прохладное по  сравнению  с ними
Солнце,  должны  были уже достигнуть той точки, когда гелиумная зола  начала
скапливаться в их ядрах. Скоро, по  крайней мере,  по космическим масштабам,
аккумуляция гелия должна принудить их сойти с основной частоты. Они вспыхнут
еще ярче, но в то же время  настолько увеличатся в размерах, что температура
на их  поверхностях упадет,  и несколько миллионов лет они  будут продолжать
светить в качестве красных гигантов, прежде  чем начнут свое окончательное и
неизбежное превращение  в  белых  карликов.  К  этому  времени,  конечно, их
планетарные  системы должны  погибнуть.  Дэв задавался  вопросом:  как раса,
настолько направленная в сторону жизни, как ДалРиссы,  воспринимает подобную
перспективу.
     - ДалРиссы были более всего заинтересованы в  нашем  понимании физики и
космологии,  - сказал Озаки. - Мы никогда не переставали размышлять над тем,
какое это имеет для них практическое приложение.
     -  Очевидно,  что имеет,  -  заметила Брэнда. -  Сколько у них осталось
времени?
     Цифры промелькнули в сознании  Дэва, извлекаемые из эфемерных данных об
алианских солнцах.
     - В действительности нет никакой возможности определить точную цифру, -
сказал он остальным. - Во всяком случае, если у них  нет более точных данных
относительно выбросов нейтрино их звезд. Это может случиться в любой момент.
С другой стороны, я бы сказал,  что  пятьдесят миллионов лет, - это разумная
верхняя граница.
     - Пятьдесят  миллионов лет - это  долго, -  сказал  Хаган, - по крайней
мере, для цивилизации. А вы разве не говорили, что эти парни  думают и живут
быстрее,  чем  мы?  Черт,  для  этих  ребят  пятьдесят миллионов  лет  - это
вечность!
     Катя засмеялась.
     -  Не знаю.  Эй, а мы разве не  ожидаем тепловой смерти Вселенной всего
через сто миллиардов лет или около того? Нам пора бы уже начать беспокоиться
и выяснить, куда мы направимся, когда это произойдет!
     - Очень красиво, Катя, - сказал Дэв. - Но помни, что ДалРиссы  мыслят в
других понятиях. - Он заколебался, подбирая  свои слова.  Он  как  бы  видел
причины  ДалРиссов,  планы,  которые  распространялись на  определенную цепь
генов и хромосом в течение  бесчисленного  количества поколений. ДалРиссы не
имели   технически  обоснованной   нанотехнологии  подобно   людям.  Все  их
исследования   и   производства   самых  маленьких   масштабов  должны  были
проводиться посредством исконной нанотехнологии  - биохимии клеток и энзимов
живых   систем.  Используя   свои   новые  способности,   Дэв   мог  оценить
монументальное терпение, которое необходимо было проявлять алианцам даже для
проведения   простого   нанотехнического   эксперимента   с   использованием
инструментов, созданных и  выращенных посредством  мутаций, которые сами  по
себе  являются  продуктом  долгой  череды   генетических  экспериментов,  он
чувствовал восхищение, даже интерес. Кузо! Почему Катя и  остальные не могут
оценить это чудо?
     -  Я  предполагаю,  -  сказал  он  медленно,  -  что у  ДалРиссов  есть
исследовательские программы,  которые распланированы на десятки тысяч лет  в
будущем.  У  них  могут  быть  долговременные планы,  планы,  предполагающие
создание новых видов и  альтернатив  целых миров, планы, которые  не  увидят
своих плодов  в  течение миллионов  лет. Этот  народ смотрит далеко  Слишком
далеко  для того,  чтобы не обратить  внимания на то, что  их  солнца  могут
поджарить  их  через несколько  миллионов  лет и прервать все, над  чем  они
работали. Это сделало бы бессмысленным все, над чем они работают.
     Остальные смотрели на Дэва с недоумением. Он раскинул руки в мольбе.
     - Боже  мой,  люди, вы что  -  не понимаете!  Не видите!  За  последние
несколько  миллионов  лет  Риссы  охватили  каждый аспект  своей экосистемы,
каждую деталь Сколько местных видов есть на Новой  Америке, Катя? Сколько на
Земле!  Не  только  люди,  лошади  или собаки,  но насекомые,  рыба,  трава,
нематоды, планктон, амебы, бактерии. Черт  побери,  я  предполагаю, что  они
используют  даже ВИР-усы,  чтобы передавать  генетическую  информацию, когда
пытаются создать  новые  виды.  Если  принять  во внимание, что жизнь  одной
биологической единицы взаимозависима со  всеми остальными,  то, изменив даже
один  вид, вы всеобъемлюще  меняете их  все. Единственное, что  они не могут
контролировать,  так  это  самое  важное...   электростанцию,  которая  дает
возможность работать  всей системе. Если они оперируют в  терминах  контроля
всего  их  окружения,  мысль  о  том, что  они не могут контролировать  свое
собственное солнце, нестерпима для них!
     Брэнда была первой, кто нарушил молчание.
     - Откровенно говоря, командор, мы не видели никаких подтверждений тому,
что они контролируют свое окружение до степени, которую вы предлагаете. Если
бы они могли делать это, то  совершенно определенно, что Нага не представлял
бы для них такой угрозы, как это было - Конечно, - сказал Хаган. - Они могли
бы вывести ВИР-ус, который  размножался бы  в клетках Нага  и  таким образом
уничтожил бы их.  Биологическое  оружие.  Но из того,  что мы  выяснили  при
первой  экспедиции, ясно - ДалРиссы боролись с ксено в течение тысяч лет. Их
полностью  вытеснили  с  Генну Риша, и  они едва не потеряли ШраРиш. Мы были
нужны им, чтобы дать высокотехническую помощь.
     - Потому,  - объяснил Дэв, -  что  Нага  живет,  работает и  испытывает
окружающий  мир  на  нанотехнических  весах.  Если  ДалРиссы  -  эксперты  в
биологии, помните о том, что Нага - эксперты в химии... когда вы добираетесь
до молекулярных  и  субмолекулярных уровней, то большой  разницы  между ними
нет. Я  уверен, что  ДалРиссы  приложили  большое  количество  усилий, чтобы
создать  ВИР-усное  и  бактериальное  оружие  против  Нага,  но  Нага просто
ассимилировал каждое  оружие и  делал  его безвредным... или еще обращал его
против самих создателей.
     - Дэв Камерон демонстрирует  замечательную интуицию, - прозвучал  голос
третьего ДалРисса,  - и  прекрасное понимание природы нашей борьбы. Немногие
из тех  вооружений,  которые  мы создали, нанесли существенные  потери Чаос.
Некоторые ослабили  животное и  несколько  раз мы  были убеждены, что отвели
угрозу. Каждый раз, однако, небольшой запас незараженной ткани Нага выживал,
спрятавшись  где-то  в  нише  ядра планеты. Через несколько сотен  или тысяч
ваших  стандартных   лет  они  нападали  снова  уже  с  иммунитетом  к  тому
вооружению, которое остановило их прежде.
     - Я  также хотел бы добавить,  Вик, - сказал Дэв, - что  ты сравниваешь
масштабы их войны с  ксено с  нашими. Они стойко  сражались с  Нага на  двух
мирах  в течение... сколько это было... десяти тысяч лет? Что-то около того.
К концу  этого периода Нага были победителями на обоих мирах... они выиграли
на одном и были близки  к  победе на другом,  но это  ведь  случилось  после
десяти  тысяч лет войны.  Мы  воевали с Нага на шести мирах в течение сорока
нелепых лет. Мы полностью потерпели  поражение на четырех из них, и два мира
- Геракл  и  Лунг Ши  -  имели  существенное планетарное население. Во  всех
четырех случаях нас смели с планеты в течение одного года. Один год! На Локи
мы выиграли... или, по крайней мере, думаем, что  выиграли. Бьюсь об заклад,
что  там  все  еще  есть изолированные остатки жизнеспособных клеток  ксено,
спрятанных далеко в глубине планеты, куда не смог пробраться ядерный  взрыв.
Единственное  место, где мы в  точности знаем, что выиграли,  - это Эриду, и
это  только  потому,  что  мы  подружились с  существом  вместо того,  чтобы
пытаться убить его!
     -  Путающая  мысль,  -  сказала  Катя  и  топнула  ногой.  - Это  также
предполагает, что мы  не выиграли  здесь, как думали.  Что когда-нибудь Нага
вернется.
     -  Это   в  их  природе,  выживать,  -  сказал  первый   ДалРисс.  -  И
распространять свое влияние от мира  к миру. По счастью, нам не нужно больше
воевать  с ними  за управление  Йашра-ри.  Хотя мы и  нашли ключ к общению с
Чаос,  именно  Дэв Камерон фактически осуществил  прорыв. Этот... Нага Генну
Риша  теперь  наш союзник.  И мы  возьмем части  его  с собой, когда  унесем
Великий Танец к звездам.
     -  Я  думаю,  что  у ДалРиссов  и Нага  много чего есть предложить друг
другу, - сказал Дэв.
     Это было любопытно. По  мере того  как они говорили, Дэв стал  отличать
одно  существо от другого.  Он не был  уверен в том, как это происходило, но
было что-то в том, как они стояли полукругом перед человеческой делегацией и
общались с ними. Это напоминало по своей природе язык  тела, жестов человека
при обычном разговоре, что-то автоматическое и практически незаметное.
     К  своему существенному  удивлению,  Дэв  осознавал  этот  ускорившийся
уровень общения  и понимания,  общаясь и с людьми,  окружавшими  его.  В нем
росла  сила,   но  оставалась   незаметной  за  стеной   страха  и  стресса,
овладевавшими им в последние месяцы.
     Он мог сказать,  например, глядя на Катю,  что она все еще переваривает
мысль,  что  долгие  войны   человечества  с  ксенофобом  еще  не  выиграны.
Дружественные отношения,  развившиеся  с  Нага  на  Эриду  и  Мю  Геркулесе,
казались гарантией взаимовыгодного сотрудничества между Человеком и  Нага  с
сегодняшнего дня и на долгое  время, но никто, кто, подобно Кате, провел так
много времени, сражаясь  с  ксенофобами, не мог  отбросить мысль о том,  что
ксены все  еще не  понимают,  кто такие люди, что взгляды человека и Нага на
мир  взаимно чужеродны и что новое  недопонимание и война  возможны в  любое
время.
     Дэв  заметил взгляд, которым Катя обменялась с Хаганом, и даже несмотря
на маски, мог почувствовать страх. Что до Ортиз и Озаки,  то они  были более
озабочены  новыми  взглядами  на  историю  ДалРиссов  и  биотехнологию,  чем
теоретическим беспокойством по поводу Нага.
     - Мы начинаем  новый симбиоз, - сказал второй ДалРисс. -  Мы работали в
тесном контакте  с  Нага  Генну  Риша,  Нага,  с которым  ты,  Дэв  Камерон,
осуществил   первый  мирный  контакт.  Он  создаст  свои  почечные  частицы,
зародыши,   которые   мы  учимся  вживлять  в  биологические  матрицы  наших
космических  кораблей.  Эти почки послужат  для  разнообразных целей в новом
аспекте Великого Танца в качестве того, что вы бы назвали компьютерной сетью
наших кораблей, для хранения и использования информации.
     -  Звучит  многообещающе,  - сказал Дэв. - Хотел бы я увидеть,  как  вы
смешиваете биологию ДалРиссов и Нага.
     - Взаимообмен между  двумя  взаимночужеродными ри -  это  основа  нашей
философии, - сказал третий  ДалРисс. -  Две вместе выполняют гораздо больше,
чем каждое в  отдельности  -  Дэв почувствовал прикосновение к нему  комеля,
который  искал  информацию. - Да, - продолжил ДалРисс - Вы,  люди, называете
это прогрессом.
     - Немалого прогресса можно достичь, если произойдет похожий обмен между
тем,  что вы знаете,  и тем, что знаем  мы, - сказал Дэв. - Нам  нужна  ваша
помощь, но есть очень многое, что мы могли бы предложить взамен.
     - Мы видим  одну точку философии, которая объединяет  ДалРиссов и людей
Конфедерации, в противовес тем, кто в Империи, - сказал первый ДалРисс.
     - Мы уважаем разнообразие,  в частности то, которое  относится к  жизни
мира. Но  мы одобряем и  культурное  разнообразие.  Также как взаимодействие
видов  необходимо  для жизни и безопасности  экосистемы,  большое количество
взаимодействующих культур важно для жизни и здоровья видов.
     -  "Взаимодействующие  культуры", - вставил Озаки. - Вы имеете  в  виду
войну?
     - Совсем нет. Война  - это попытка одной культуры подавить другую, а не
способствовать   ее  процветанию.  Мы  говорим  о  взаимодействии   идей.  О
философии.  О  науке  и  научных  открытиях. О продуктах  исследования одной
группы, которыми она делится с другой для взаимного развития.
     - Торговля, - сказала Катя.
     - Торговля  не занимает  места в  нашей культуре так, как это,  похоже,
делается у вас, - сказал ей ДалРисс. - Но это тоже может быть фактором.
     Нужно  тщательно  исследовать социальную структуру ДалРиссов и  то, как
она  работает,  понял  Дэв.  Казалось,  что  Коллектив  действует без  такой
человеческой  социальной   структуры,   как   торговля,  потому  что  каждый
индивидуум сам обеспечивает свои  потребности. Группа ДалРиссов работала над
такими проектами, как создание новой формы жизни, но выгода от этих проектов
была доступна каждому.
     Торговля между людьми началась, как  считали, когда  сельское хозяйство
стало настолько эффективным, что индивидуумы могли начать специализироваться
на своей работе, обменивая  такие продукты, как, скажем, гончарная работа на
зерно, выращенное фермерами.  У ДалРиссов  никогда  не  было необходимости в
специализации; каждый  Рисе питался от своего Дала, или от живого мобильного
растения, которое когда-то было его домом. Дал питался генетически созданным
"мхом", который покрывал большую часть открытой почвы, в то время как здания
ДалРиссов подпитывались от солнечного света и напрямую от земли. Города были
временными групповыми формированиями, которые распадались, когда минеральное
содержание  данного района истощалось. Так как пища  и большинство остальных
вещей первой необходимости были доступными для всех, концепция индивидуально
сделанной  работы,  которую мастер  продает своим  соседям, никогда не могла
занять место среди ДалРиссов.
     -  Вы,  конфедераты,  кажется,  разделяете  наш  интерес в  поддержании
разнообразия культур, - сказал первый ДалРисс. - Из того же, что нам удалось
понять  в  наших обменах информацией  с представителями Империи,  это не  та
философия,  которую   они   разделяют.   Если  бы   мы  решились  обеспечить
Конфедерацию  помощью  в  этой  войне,  то  это  было  бы  сделано  на  этой
философской основе.
     - Позже я  прочитаю для вас Декларацию  Причин, - сказал им Дэв.  - Это
утверждение того, во что  мы  верим, того, за что  мы боремся. Возможно, вам
интересно будет послушать это.
     Дэв вдруг  подумал о том,  что Тревис Синклер, составляя этот документ,
даже  представить себе  не  мог,  что он  будет  использован  для  убеждения
инопланетных слушателей в правильности курса выбранного Конфедерацией также,
как и для убеждения людей. Темой, которую  этот  документ  поднимал снова  и
снова, было человечество в его разнообразии культур,  рас и религий, живущих
на широко разбросанных мирах Гегемонии, и  то, что это  разнообразие слишком
велико, чтобы  им управляло  единственное  правительство,  расположенное  на
далекой  Земле.  Под  Японским  Имперским  руководством  сама природа  сотен
разделенных народов была в  лучшем случае задушена, в худшем же превращена в
насмешливую имитацию Шакаи, высшего класса общества Дай Нихон.
     Если и был какой-то  аспект японской жизни  и культуры, который выделял
ее  среди  всех остальных культур,  рожденных  на Земле, подумал Дэв, то это
внешняя нужда в соответствии. Это не говорило о том, что другие человеческие
культуры  время   от   времени  не   рассматривали  отличие  как   нарушение
естественного  порядка вещей. Евреи, негры, нестандартные  и  одаренные, все
имели причину бояться того,  что отличало их  от  соседей в течение долгой и
кровавой истории цивилизации.
     Но   необходимость  в   отличии,   необходимость   в  раскрытии   своей
индивидуальности  уже  давным-давно  стала  роскошью,  которую переполненные
японские острова могли вряд ли позволить.
     Каждый  нихонджин  воспринимал   себя  как  индивидуальность,   им   не
нравилось, что гайджины, похоже, не понимали  этого,  но социальное давление
служило для того,  чтобы привести в смущение любого японца, который  пытался
выделиться   из  толпы,  особенно  того,  кто  рассматривался   другими  как
нежелающий работать для блага общины, нации, расы. Это радикально отличалось
от  Запада,  где  принудительное сотрудничество для  всеобщего  блага  имело
тенденцию занимать второе место после нужд индивидуума.
     - Любую информацию по верованиям Конфедерации  мы будем приветствовать,
-  сказал  ему  третий  ДалРисс.  Восприниматели  на  теле   Рисс-симбионта,
казалось, сфокусировали свои зрачки на Дэве.
     -  Тогда я предлагаю  торговлю,  - сказал  Дэв.  - Обмен информацией. Я
хотел  бы узнать больше  о  том,  что вы делаете  с Нага Генну  Риш и  этими
космическими  кораблями, о  которых  вы упомянули. Это могло бы иметь прямое
применение  в  нашей  войне  против  Империи.  В обмен на это,  один из  нас
прочитает  и объяснит вам  Декларацию  Причин  и ответит на любые вопросы по
поводу того, почему мы боремся, чтобы быть свободными от Империи.
     -  Это кажется разумным,  хотя  мы  не понимаем, почему ты выразил  это
таким способом. Мы ответили бы на твои вопросы и без обмена.
     - Возможно. Но рассматривайте это как еще одну возможность изучить нас,
изучить то, каким образом мы мыслим.
     - Чтобы узнать  о Полете  Великого Танца,  - медленно сказал ДалРисс, -
тебе необходимо отправиться с нами на Генну Риш. Это заинтересует тебя?
     -  Конечно,  -  сказала  Катя.  Она  взглянула  на  Дэва,  затем  снова
посмотрела на  одного из ДалРиссов... как  заметил Дэв, не на того,  который
предложил это. - Нам бы хотелось этого.
     - Мы готовы, - добавил Дэв. - И мы  хотели бы увидеть, как работает ваш
звездный двигатель, если это возможно.
     -  Конечно.  Мы организуем для  вас осмотр одного  из наших  кораблей в
сопровождении   эксперта,   который  отвечает  за   Исполнителей.  Также  мы
организуем для вас общение с планетарным Нага, который сможет просветить вас
по поводу наших систем управления и связи. Возможно, вы сможете использовать
некоторые из этих вещей в вашей войне.
     Дэв  начал  было отвечать,  затем  остановился,  неспособный  говорить,
испугавшись,  что  может  выдать  ту  волну эмоций, которая  захлестнула его
чувства.  Казалось, все, для  чего была организована "Далекая  Звезда", было
заданием, которое мог выполнить именно он.
     Несмотря  на это,  он  предвидел  путешествие на Генну  Риш  с  большой
радостью и одновременно с ужасом. Секрет мгновенного двигателя ДалРиссов мог
стать оружием, которое приведет Конфедерацию к победе.
     Но на Генну  Рише, он знал, ему  снова придется встать лицом  к  лицу с
планетарным Нага.  Капризная судьба, казалось,  все  сильнее  толкала его  к
новому ксенолинку.
     Судьба, или может быть далтагн?





     Отлично  известно  уже в  течение,  по крайней  мере,  трех  веков, что
человек  обладает  двумя  разумами  в единстве,  левым и  правым полушариями
своего головного  мозга.  В  общем  и  целом левая  часть  головного  мозга,
оказалось,  более  тесно   связана   с   математическими  и   аналитическими
способностями, в то время как правая отвечает за  абстрактное мышление. Одно
из   возможных   объяснений   разницы   между   индивидуальными    разумами,
рассматривает количество  взаимных связей в коре головного мозга между этими
двумя частями,  при  этом  увеличение  этих  связей  ассоциируется  с  более
качественной обработкой информации и  с тем,  что  известно как интуиция.  В
связи  с этим существует  любопытная информация  по сравнительной  анатомии:
женщины, в  большинстве  своем, имеют  тенденцию  к  наличию  большего числа
соединений  между двумя половинками их мозга,  объясняя, возможно, такой, до
смешного широко известный феномен, как "женская интуиция".
     "Наука Сознания"
     Доктор Харвей Карпентер,
     2285 год Всеобщей эры

     Система  Алии  В была  очень похожа на  Алию  А: группа молодых  миров,
вращающихся в заполненном  пылью  и  метеорами  пространстве вокруг  центра,
ослепительной звезды типа А.  Пятый мир при ближайшем рассмотрении во многих
отношениях напоминал ШраРиш, поверхность его обнаруживала больше пустых мест
безжизненных серовато-коричневых и охряных цветов, но с разбросанными  там и
тут  тенями  розового  и  оранжевого, которые  отмечали собой  возникновение
алианской  жизни. Его моря сияли фиолетовым и темно-синим  цветами в  резком
белом свете солнца, также как и на ШраРише, и  облака слепили глаза потоками
белого света, перемешанного с голубым и фиолетовым.
     "Орел" вышел из К-Т  пространства за несколько  миллионов километров от
Генну Риш и  осторожно приближался. Информаторы на ШраРише  выяснили, что на
Генну Рише нет имперских  сил, кроме орбитальной  станции наблюдения, но Дэв
все еще не знал, насколько безотказна технология ДалРиссов, особенно в новой
для них космической среде.
     Однако  по  приближении  к  Генну  Ришу его сомнения растаяли.  Не было
никаких кораблей  Империи или станций  в системе Алии  В; но ближайший район
космоса  был   переполнен  объектами,  кораблями  ДалРиссов.   Более  тысячи
насчитали ИИ "Орла", и их было еще больше, невидимых за громадой планеты.
     Корабли ДалРиссов были больших размеров, от пятисот метров, на двадцать
процентов  длиннее  "Орла",  и до  монстров  размерами с  гигантскую морскую
звезду в Лагере Миграции, два километра или около того в поперечнике.  Около
половины из  них напоминали  морские  звезды, плоские  и круглые,  с  разным
количеством "лучей". Дэв  был поражен их внешней  схожестью  с  Далом,  пока
ошеломленно не осознал, что это и есть генетически измененный Дал, громадная
форма жизни, выращенная генетически из ткани существа, которое в  нормальных
условиях было не более трех-четырех метров в поперечнике.
     Остальные, как предположил Дэв, были потомками искусственно выведенного
дома-организма ДалРиссов, хотя и выращенными до огромных размеров. Они имели
тенденцию  к принятию цилиндрической,  сферической  или грибовидной  форм, и
некоторые,    в    то   время    как   Дэв   наблюдал    за    ними    через
навигационно-симуляционное подключение "Орла",  казалось, медленно  изменяли
свои очертания.
     Хотя любое сравнение с человеческой технологией было опасным, он не мог
не  думать  о  кораблях-"звездах"  как  об  эквиваленте человеческих военных
кораблей, внешне выглядевших  более скоростными  и маневренными,  в то время
как корабли, выращенные из зданий, казалось, были грузовиками-транспортами.
     - Наши друзья, по-моему, усиленно трудились, - сказала Катя. - Они что,
действительно собираются покинуть оба своих мира?
     - Не думаю, - сказал Дэв. - Смерть индивидуума так мало значит для них,
что  даже  если бы они знали точно, когда  взорвутся их солнца, любой из них
мог  как покинуть планету, так и остаться  здесь  для  сбора информации. Они
действительно  ценят знания. Даже точку зрения. Они  пытаются  спасти это...
таким же образом, как жизнь пытается спасти определенные комбинации ДНК.
     - Знаешь,  Дэв, у меня такое чувство, что ты  извлекаешь гораздо больше
информации из разговоров с ними, чем остальные из нас.
     Дэв  замялся,  прежде  чем  ответить.  Катя коснулась вопроса,  который
беспокоил его уже несколько часов.
     -  Думаю, так  оно и  есть.  Но мне  кажется, что я в  последнее  время
получаю гораздо больше информации из всего.
     - Это все ксенолинк, не так ли?
     -  Я...  я так думаю.  Так должно  быть.  - Рассеянно  он потянулся  за
некоторой информацией, которая, как он  знал,  хранилась  в его  личном ОЗУ,
затем с небольшим удивлением сообразил, что информация уже в его сознании...
без запроса на нее. Такие вещи  происходили с ним в последнее время все чаще
и чаще, как будто в  его имплантированном цефлинке действовали подпрограммы,
загруженные туда подсознанием.
     - Когда  я подключился  к Нага на Геракле, - продолжил он  задумчиво, -
часть его, примерно  килограмм его  ткани, смешалась  с  моим телом. Большая
часть этой ткани, я уверен, была нанотехникой Нага. Живые машины размером  с
молекулу,   которые   взаимодействуют  друг  с  другом   подобно   крохотным
компьютерам, в очень обширной сети.
     - Именно так вы делились сознаниями, верно?
     - Мне так кажется, хотя я все еще не уверен, что это в действительности
сознание.   Если   изобразить  сознание  как  серию  компьютерных  программ,
наложенных  друг на друга и работающих параллельно, тогда да. Программы Нага
были, определенно, смешаны с моими, и я мог чувствовать его мысли. Ну, часть
его,  по  крайней  мере.  Помни,  что   планетарный  Нага  по  массе   своей
приравнивается  к   небольшой  луне.  Но  на  какое-то  время  мы  с  ним...
объединились. Стали  частями одного организма.  Или единой  серией программ.
Когда я... менялся, я чувствовал,  я не  знаю... Ускорение. Мои  мысли стали
быстрее.  Мое  чувство  времени  ускорялось...   я  думаю,  что  обрабатывал
информацию так же быстро, как  Нага. По  крайней мере, когда мы обменивались
мыслями,  не  было  никакого  ощущения,  что  ему  приходилось ждать, пока я
соображу. Не было никакого различия вообще. Мы были не просто подключены. Мы
были единым целым.
     Было еще много чего-то,  чем  Дэв все еще не осмеливался делиться с кем
бы то  ни было. Он  ощутил  рост своего разума,  или,  вероятно, скорость  и
частота...  можете называть это интуицией, увеличились. Соматические техники
и  аналитики ИИ, которые проверили его после этого,  говорили о том, что, по
крайней мере, временно возросло количество соединений между  левым  и правым
полушариями через кору головного мозга.
     Теперь,  однако,  Дэв  начинал  подозревать,  что  увеличение  было  не
временным.  Ему  потребовалось  много  времени,   чтобы   прийти  к   такому
заключению,  возможно,  из-за количества  соединений,  которое  вырастало  в
течение последних месяцев. Действительно ли Нага сделал физические изменения
в его  мозге  необратимыми во  время их кратковременного соединения? Или  же
после  того, как он приказал себе отключиться, Нага оставил небольшую  часть
самого себя, возможно, несколько миллионов нанобиомашин размером с молекулу,
чтобы продолжить работу, которая была начата всем планетарным Нага?
     Дэв был абсолютно уверен, что  физическое сканирование его мозга теперь
выявит то, чего там  и в помине  не было  восемь месяцев назад: связку новых
соединений между  правой  и левой частями мозга.  Он не  знал никаких других
объяснений  ускорению своих  мыслительных  процессов  и  внутреннего зрения,
скорости  и  точности  мышления, неожиданных  вспышек  информации,  которая,
казалось, появлялась  из  ниоткуда. Во  многих отношениях это было так,  как
будто он постоянно был подключен к ИИ с информацией, которая всегда доступна
для  его  вопросов,  хотя   информация,  поступающая  сейчас  к  нему,  была
ограничена тем, что доступно для его человеческих ощущений.
     -  Сначала,  -  сказал он Кате,  - я подозревал комель,  думал,  что он
делает что-то для меня, потому что  это начало валиться на меня только после
того,  как  я надел одну из этих штук.  Теперь, однако,  я  уверен,  что это
просто  потому, что изменения во мне стали гораздо яснее... сфокусировались,
скажем,  когда я разговаривал  с  ДалРиссами.  - Увеличившийся  уровень  его
интуиции, который позволил  ему выбирать  больше значений из  многоуровневой
речи алианцев, чем  это возможно  для обычных людей, проявился только тогда,
когда он начал говорить с ними... и, интуиция или нет, ему все еще необходим
был комель, чтобы общаться с ДалРиссами.
     -  Все будет хорошо, Дэв. Я знаю это. Ты, должно быть, каким-то образом
сохранил вспышку гениальности,  которую, как ты  говорил, испытывал во время
ксенолинка.  Может быть,  ты  только сейчас начинаешь учиться контролировать
его.
     Через цефлинк Дэв мог почувствовать озабоченность Кати, теплое,  мягкое
шевеление, передающееся  ему. Отдельная часть его сознания отметила, что это
еще одна его  новая  способность, так  как цефлинк не мог  передавать эмоции
таким же образом, как прямое  подключение к  Нага.  Дэв понял,  что  у  него
возрос  уровень чувствительности к настроениям Кати,  проявлявшимся скрытыми
колебаниями ее ментального голоса.
     - Думаю, ты права. Вопрос в том, смогу ли я справиться с дополнительной
информацией.
     - Какой дополнительной информацией?
     -  Ну, скажем,  я сейчас  просто обрабатываю ту  же  информацию,  те же
входные данные, но более полно, чем раньше. Это  как будто ты  подключен, но
не  можешь  контролировать то, что  в тебя входит через загрузку. Мое зрение
стало острее, так же как слух и осязание. Я  чувствую  обертоны.  Вот как  я
могу,  э...  слышать  слово  на  языке  ДалРиссов  и догадываться  о большем
количестве его значений, чем вы... и знать, что я прав.
     - Это должно быть... немного пугающим.
     - И ты, - сказал мягко Дэв, - задаешься вопросом, смогу ли я справиться
с этим, и в своем ли я уме... или, по крайней мере, уравновешен ли?
     - Нет!
     - А теперь ты  спрашиваешь себя, не освободить ли меня от командования,
раз  нет  никакой возможности  предположить,  как  я  буду  реагировать  под
давлением.  О, да.  Теперь я могу гораздо больше улавливать из  человеческой
речи, чем раньше, особенно, когда есть возможность видеть  твое лицо и тело.
Я думаю, что, должно быть, способен обрабатывать чрезвычайно скрытые аспекты
многих  вещей.  Позу. Скрытые  движения мускулов  на лице, руках  и теле.  Я
чувствую себя... почти так же, как чувствовал  в ксенолинке. Не настолько же
совершенно,  не   настолько   же   полно.   Я  все   еще   чувствую...  свое
несовершенство.  Пустоту  в  том смысле, в каком  ДалРиссы  употребляют  это
слово.  Это,  конечно, не настолько плохо, как было, когда Нага отделился от
меня. Может быть, я просто учусь справляться с этим. Или, может быть, я  все
еще... меняюсь.
     -  Я  не  хочу  смещать тебя, -  сказала  Катя.  - Дэв,  ты  всегда был
тактическим гением, особенно, в космических сражениях. Это, ну  я не знаю...
Дар.  Талант. Если  твой  мозг работает  сейчас  на  более  высоком  уровне,
быстрее, более гладко, с более глубоким пониманием происходящего,  это может
стать для нас большим преимуществом, ведь так?
     - Ты пытаешься заставить себя поверить в это. - Дэв вздохнул. Что же...
лучше для миссии? И для людей под  его руководством? - Я думаю, нам придется
тесно работать вместе, тебе и мне.
     - Со мной в  качестве  твоего надсмотрщика?  Он почувствовал  гнев в ее
голосе.
     - Если  тебе  так больше нравится.  Или в качестве  моего человеческого
судьи и собеседника.
     - Ты такой же человек, как и я, черт подери!
     - Может быть. Я надеюсь.
     Вдруг он с удивлением  понял, что ему  теперь наплевать, человек он или
нет.
     И это изменение взволновало его больше всего остального.
     "Орел"  совершил перелет  от Алии А до Алии В  в единственном, коротком
прыжке через  К-Т  пространство. Расстояние в девять  сотен  астрономических
узлов, разделявшее оба солнца, корабль преодолел за несколько  минут. Однако
ДалРиссы, с которыми  Дэв разговаривал у Дожинко, совершили этот перелет еще
быстрее и уже ожидали приближения "Орла".
     ДалРиссианские корабли  использовали средства  для преодоления скорости
света абсолютно отличные от тех, что использовались Человеком. Также  как  и
тела своих кораблей, они  выращивали средства для передвижения  в  космосе -
полуразумные существа, известные как Исполнители.  Земные  ученые все еще не
понимали, как Исполнители делали то, что они делали; лучшим объяснением было
то,  что  они  каким-то  образом  задействовали  полумистический   потенциал
квантовой  теории,  буквально  воображая  себе  корабль и его  содержимое  в
каком-то  удаленном месте  и моментально  перенося его туда  огромной  силой
своей воли.
     Волшебство... однако, возможно,  не более  чудесное, чем К-Т двигатель,
который позволял людям скользить между Квантовым Морем и обычным  космосом."
Самой большой  проблемой  было то,  что  за  три года  исследований японские
ученые  на ШраРише не смогли выдвинуть  даже  приемлемой гипотезы по  поводу
того,  каким  образом  Исполнители  осуществляют  свой  трюк  по  связыванию
пространства, чтобы найти возможность применить  это к космическим кораблям,
созданным человеком.
     "Орел"  скользнул на .орбиту  вокруг Генну Риша,  один из более  мелких
кораблей  ДалРиссов  занял  позицию  по  соседству. Длиннее  "Орла" почти на
двести  метров,  четырехрукая морская  звезда  маневрировала  не  с  помощью
плазменных  двигателей,  как  корабли  землян,  но  посредством  манипуляции
местными звездными и планетарными магнитными полями. Чужеродный корабль ярко
засиял  на  навигационном  окне  Дэва, проявление  магнитных  сил  окутывало
корабль, когда он согласовывал курс и скорость с "Орлом".
     - Командор? - прозвучал в его сознании голос  связиста. - Мы улавливаем
передачу с алианского корабля. Стандартный радиосигнал.
     Не  имея компьютерных  систем или кодов передачи, которые  хоть  как-то
были бы похожи на те, которые использовались на земных кораблях, ДалРиссы не
могли  общаться с "Орлом"  по обычному ВИРкому. Они  использовали  радио, и,
имея  комели на  борту  обоих кораблей,  оба могли общаться друг  с  другом,
используя только аудио-системы.
     - Пропустите их.
     -  Дэв   Камерон.  Это  ДалРисс.   -   Снова   это  нелепое  отсутствие
индивидуальной  идентификации. Дэв  задавался  вопросом,  имели ли  ДалРиссы
вообще  имена. -  Мы думали,  что  вы оцените  возможность увидеть наш  флот
вблизи.
     -  Я... ошарашен,  -  ответил  Дэв, -  это самое  меньшее,  что я  могу
сказать.
     И  это  было  действительно  так. Алианцы,  должно  быть, выращивали  и
запускали корабли постоянно в течение прошедших трех лет.
     Катя, все еще подключенная, заговорила.
     - Это  тот  самый ДалРисс,  с которым мы разговаривали  на  поверхности
ШраРиша?
     -  Да,  -  сказал  голос,  -  хотя  это  вряд  ли  имеет значение. Пока
информация остается той же самой.
     - Я  понимаю, -  сказала Катя.  - Но мне просто любопытно. Эти корабли,
которые  мы видим...  они идентичны тем  формам, что  мы наблюдали с орбиты.
Ваши Исполнители переносят  их прыжком прямо с поверхности планеты в космос?
Или же вы используете магнитный двигатель?
     -  Мы  можем выходить в космос  двумя способами.  В  нашем случае  этот
корабль   находился   на  поверхности  неподалеку  от  того  места,  где  мы
разговаривали с вами. Мы вошли в него прежде, чем ваш шаттл достиг орбиты, и
наш Исполнитель перенес нас сюда, чтобы ждать вашего прилета.
     Если бы Конфедерация могла проделать этот трюк!
     - Каким образом вы создаете магнитные поля, чтобы вести свои корабли? -
спросил Дэв.
     - Это одна из тех вещей, за которые мы должны быть благодарны Нага. Как
вы должны  хорошо знать,  они мастера  в создании  и манипуляции  магнитными
полями.
     Дэв подавил удивление. Несмотря на  всю мощь его интуиции, именно этого
он не ожидал. Однако, сказанное имело смысл. Нага могли напрямую чувствовать
магнитные поля, и  они  использовали  их  для  передвижения  по  поверхности
планеты, даже  для запуска своих детей в пустоту  при  скоростях в  треть от
скорости света.  Именно  так  они засевали  собой  другие миры через космос;
именно так Нага, с которым он был в ксенолинке, уничтожил корабли имперского
боевого флота на Геракле.
     Он уже почти решил  поинтересоваться по поводу их источника энергии, но
остановился. Еще будет время позже, и он не хотел раздражать своих хозяев.
     - У вас ведь есть фрагменты Нага на борту кораблей? - спросила Катя.
     - На борту каждого из  кораблей,  которые  вы сейчас воспринимаете, да.
Они    обеспечивают    корабли    способностью    маневрировать,     летать,
ремонтироваться.  Они  также  очень  полезны   для  поддержания  необходимой
окружающей среды.
     Это, должно  быть, именно так. Дэв резко повернулся, чтобы взглянуть на
планету, медленно вращавшуюся под ними. Мир, где родилась жизнь ДалРиссов, -
Генну Риш -  был оставлен  ими после  веков  почти  непрекращавшейся войны с
ксенофобом,  таившимся под корой планеты. Спустя какое-то  время после того,
как  ДалРиссы  эвакуировались, ксенофоб  перешел  от того, что  человеческие
исследователи называли фазой приобретения, к так называемой фазе созерцания.
К  этому  времени большая часть поверхности  планеты была  уже преобразована
темным  незваным гостем.  Все  города ДалРиссов были  поглощены  пластичными
объятиями Нага, и сама атмосфера медленно менялась, причем, как впоследствии
оказалось,  не в какой-либо осмысленной попытке превратить мир в непригодный
для обитания, но просто  потому,  что обширный Нага в своих субповерхностных
тоннелях  и  нишах  поглощал  города, камни  и  саму  атмосферу  в  качестве
строительных материалов для себя самого.
     Однако после того, как  Дэв смог  вступить в  контакт с  ксено, начался
диалог  между  Нага  и  ДалРиссами.  Еще  задолго  до  того,  как  Имперские
Экспедиционные   Силы  отправились  на   Землю,  ДалРиссы  возвратились   на
поверхность  своей  родины   и  начали  вести  планетарного  Нага   по  пути
восстановления  разрушенной  окружающей  среды.  В  течение  трех  лет  Нага
впитывал  воздух  из  атмосферы,  переводя его в стандартное смешение газов,
благоприятных  для  ДалРиссов, и снова выделяя его. Биологи  ДалРиссов  даже
использовали  способность Нага моделировать живые формы, абсорбированные им,
и  восстанавливать эти  копии буквально атом  за атомом, чтобы  снова начать
заселение поверхности планеты растительными и животными видами, исчезнувшими
в результате войны.
     О,  да,  если  Нага  могли делать  все это,  то они  должны  были  быть
настоящими волшебниками в создании и поддержке специфических сред обитания!
     -  Вы  могли  бы   переделать  свои  корабли  для  перевозки  людей?  -
поинтересовалась Катя.
     -  Создание зоны внутри корабля,  которая обеспечит  вас вашим  уровнем
температуры и смесью газа, не будет представлять проблемы, - ответил ДалРисс
после  минутного   молчания.   -  Однако  будут  определенные   сложности  с
управлением.
     - Я  полагаю, - добавил Дэв, - что вы, ваша Рисс-часть, в любом случае,
подключаетесь в нервную систему корабля напрямую.
     - Это целиком и полностью верно. Мы получаем входные данные напрямую от
органов чувств корабля. Наши мысли ведут корабль так же, как они ведут Дала.
Фактически  существует  трехстороннее подключение  между  кораблем,  Риссом,
пилотирующим  его,  и фрагментом  Нага,  который  составляет  часть  нервной
системы корабля.
     -  Это звучит очень похоже на то, что делаем  мы,  - сказал Дэв. - Люди
электронно подключаются  к  искусственному  интеллекту,  компьютерной  сети,
которая  служит  своего  рода  нервной  системой наших  кораблей.  Мы делаем
электронным   путем  то,   что  вы  делаете   посредством  высоко   развитой
биологической технологии.
     -   Мы   вывели   то   же  самое  из  наших  исследований  с  японскими
наблюдателями. Ваши  электронные системы, имплантанты,  которые вы называете
цефлинком, не могут быть напрямую подключены к нашим биологическим системам.
Своего рода  прямое соединение,  однако,  будет  необходимо,  чтобы вы могли
передавать  навигационные  команды  корабельному  Исполнителю.  Исполнитель,
видите ли,  должен  визуализировать  желаемый  пункт назначения. Это просто,
если Исполнитель  был в целевом пункте назначения до этого.  Это также может
быть  выполнено,  если   цель  просто  можно  увидеть,  скажем,   указав  на
определенную звезду. Как вам известно, именно так мы вышли на первый контакт
с  вашим  видом. Некоторое  время  мы получали радиосигналы из  пространства
космоса, занимаемого  людьми. Мы знали  о существовании определенной звезды,
очень  похожей по  возрасту и  массе  на наши  солнца, и  которую  вы, люди,
называете Альтаир. Короче, мы просто указали Исполнителю на Альтаир и велели
ему лететь туда.
     - Лучше  всего, однако,  система работает,  если пилот  был  когда-то в
месте назначения и может сначала передать свое впечатление  Исполнителю. Это
позволяет достичь большей точности прыжка.
     - Прыгнув  вслепую, вы могли закончить внутри звезды, - заметил  Дэв. -
Или могли  вынырнуть настолько  далеко, что  вам пришлось бы  совершить  еще
несколько   маленьких  прыжков,   чтобы  добраться  до  цели.  Я  могу  себе
представить.
     - Именно.
     -  Знаете, - медленно сказал  Дэв. - Комель - не более чем переводчик и
не всегда  отличается  точностью  перевода.  Он не  обеспечивает  достаточно
тесного моста  между  людьми и  ДалРиссами  для уровня  подключения, который
требует такого рода навигация.
     - Он также недостаточно быстр.
     - Верно. Но человек мог бы подключиться напрямую к Нага на борту одного
из  ваших кораблей. И  Нага, таким образом,  будет подключен  к  кораблю и к
Исполнителю. Люди могли бы пилотировать ваши корабли.
     Наступило продолжительное молчание, как будто ДалРиссы обдумывали это.
     - Это, действительно, может получиться. Вы не могли бы обдумать участие
в эксперименте?
     - Дэв, - встревоженно сказала Катя. - Я не...
     -  Я  буду  участвовать,  -  перебил Дэв.  Затем он послал  ей  частное
сообщение по навигационному подключению.  - Не беспокойся, Катя. Я знаю, что
делаю.
     - Ты думаешь еще об одном ксенолинке!
     - Не совсем. Это будет не  то же  самое. На этих  кораблях  всего  лишь
почки планетарного Нага, фрагменты весом в несколько тонн... ну, может быть,
несколько тысяч тонн.  Все же это  не будет  так,  как с  этим  монстром  на
Геракле.
     - Тогда пусть кто-нибудь другой сделает это, черт подери!
     - Почему? Я единственный, у кого  есть опыт. Если это сработает, тогда,
может  быть, нам удастся  распространить идею. Но я  единственный  имею опыт
подключения к ксено. И я могу управлять кораблем.
     - Я тоже! Я тоже подключалась к ксенофобу!
     -  Нет, не  так, как  я. Я...  давай  просто  скажем, что  у  меня есть
представление о том, что может произойти.
     - Кузо, Дэв! Я не знаю,  должна ли я делать это! Должна ли  я позволять
тебе делать это.
     -  Так  нужно, Катя, и  тебе придется  дать мне добро на это. Мы должны
выяснить, могут  ли  люди управлять кораблем ДалРиссов.  Если они могут,  о,
Боже!  Тогда  восстание победит.  Подумай  об  этом!  Корабли, которые могут
перемещаться мгновенно из точки А в точку В. Империя сразу же  поймет, что у
них нет шанса выиграть. Катя, это дает нам все!
     - Но какой ценой?
     - Мне кажется, они вообще не торгуются, Катя.
     - Это не то, о чем я говорю, Дэв. И я думаю, что  теперь  ты достаточно
умен, чтобы понять это.
     Катя также  обладала  большой  интуицией  и  знала, что  Дэв  намеренно
притворился непонимающим.
     - Ты права, Катя. Конечно. Но  если  бы Тревис  Синклер был  здесь,  не
сказал  бы он  разве, что  победа в войне против Империи, победа без  потери
миллионов  жизней в  процессе  борьбы,  стоит  почти  всего, что  ты  можешь
назвать?
     - Нет, не сказал бы, Дэв. Он сказал бы, что победа не  стоит того, если
сделает  нас такими же, как  империалы. Или  если  мы должны  перестать быть
людьми. Черт подери, Дэв, за что, в конце концов, мы вообще сражаемся?
     - А если только один человек рискует расстаться со своей человечностью?
Так что вся Конфедерация, все приграничье может быть свободным?
     - Я... не знаю, Дэв...
     - Я тоже. Но мы собираемся исследовать возможности.
     Совсем немного времени заняло, чтобы договориться обо всем с ДалРиссами
Эксперимент, в котором ДалРиссы были  так же заинтересованы, как и люди, мог
быть проведен почти немедленно.
     И что касается самого Дэва, то он считал, что чем быстрее, тем лучше.





     Помните главное о космических  боевых действиях. В  конечном  счете все
вооружение  основывается  тем или  иным способом на массе и энергии. Ядерная
детонация  высвобождает  огромную энергию  в  едином разрушительном  взрыве.
Знайте,  однако,  что  астероид,  камень,  единственный  пущенный  снаряд  с
приданной  существенной  скоростью  высвобождает   кинетическую  энергию  по
проверенной  временем  формуле  Е=mс2  -  и  может выделить  больше  грубой,
разрушительной энергии, чем самый мощный термоядерный взрыв.
     "Стратегия и Тактика Космической Войны"
     Имперский Флотский Военный Колледж
     Киото, Нихон, 2530 век Всеобщей эры

     ДалРиссы предоставили Дэву  крохотную каюту  в  самом сердце алианского
корабля, атмосфера  там  была идентична  той, которую  обеспечивали  системы
поддержания  жизни "Орла", температура составляла 35°. Источник света трудно
было определить, всю каюту заливал мягкий свет.
     Этой каюте  не  было подобных  на  кораблях, построенных человеком. При
отсутствии каких-либо углов, острых или тупых, где все поверхности помещения
были  одинаковы  в  дезориентирующей нулевой гравитации,  Дэв  на  мгновение
ощутил себя потерянным. Конечно же, он  был докой  по  поводу  пребывания  в
полной невесомости, но весь трюк свободного парения заключался  в том, чтобы
идентифицировать  какое-то  произвольное направление как "низ"  и продолжать
убеждать свое  сознание, что так оно на  самом  деле  и есть. При  небольшой
практике  тело   адаптировалось,   и   сознание   уже   могло   игнорировать
замешательство, вызванное потерей ориентации.
     Здесь,   однако,  каждая   поверхность  была   похожа  на  внутренность
огромного,  мягкого, сияющего  розового живота...  нет,  это было похоже  на
живую матку  с мясистыми, мускулистыми стенками. Помещение было небольшим, и
Дэв был доволен, что запретил Кате идти вместо себя. С ее  ли клаустрофобией
парить  в  пространстве настолько  узком,  что можно  коснуться  любых  двух
противоположных стенок, вытянув  руки, а  ноги и вообще не распрямить... Что
ж, наверное,  он лучше других подходит для этого. Несмотря на то, что у него
все еще были сомнения.
     Он перелетел с "Орла" в герметичном  3-костюме и был принят  чем-то  до
ужаса  напоминавшим  беззубый  рот,  открывшийся в  боку корабля  ДалРиссов.
"Переборки"  открывались одна за другой,  увлекая его по скользкой, дрожащей
трубе, напомнившей ему еще кое-какие анатомические подробности, которые он с
большим усилием проигнорировал. По комлинку пришло сообщение,  что атмосфера
благоприятна для  дыхания; он сбросил 3-костюм и теперь, обнаженный, с левой
рукой,  заключенной  в  комель,  парил  с  коленами,  поджатыми   почти   до
подбородка, в теплых объятиях "каюты" на борту корабля ДалРиссов.
     - Я буду подключаться отсюда? - спросил он вслух.
     Воздух  имел слабый привкус, несколько неприятный, что-то  серное.  Ему
стало  интересно,  слушают  ли  его  через  комель,   или  "каюта"  способна
воспринимать его  речь  и переводить ее напрямую.  Не  то  чтобы  это  имело
значение, но его интересовало, как все происходит.
     В ответ секция стены размером  примерно в  квадратный метр прямо  перед
ним стала темнеть. Она темнела  и темнела, пока не превратилась в чернильное
пятно. В этой черноте  проплывали странные силуэты,  меняющие форму, подобно
амебам. Он видел это раньше и мгновенно понял, что это такое.
     Каким-то образом корабельный  Нага проник в "каюту". Он быстро протянул
левую руку и позволил комелю погрузиться в черноту...
     Завершенность... бытия... восприятия... Благополучие... Воспоминания...
о подключении к  Нага  на Генну  Рише...  и  снова на Эриду...  и  снова  на
Геракле. Информация, ее насыщенные потоки... и определенное знание, что я не
один...  Одиночество.   Я/мы   разделяем   незавершенность.   Вместе...   мы
разделяем... завершенность....
     Дэв  чувствовал  себя  так,  как  будто подключился к  корабельному  ИИ
"Орла". Матка, теснота "каюты", черная смоляная стена, ощущение падения  при
нулевом  g, все  ушло.  Вместо  этого он  как будто  висел  в одиночестве  в
космосе.
     Нет... это  было  не так, как на  борту  "Орла"  в одном  отношении. Он
получал  визуальную  подпитку от  всех направлений  одновременно,  обозревая
полные 360 градусов по двум осям. При подключении к кораблю или уорстрайдеру
данные со всех  направлений  могли быть  выданы джекеру,  но его собственная
цефлинк-программа  отфильтровывала все, кроме  того сегмента, на котором  он
был  сфокусирован.  Это  тоже  могло  дезориентировать  существо, которое  в
процессе эволюции не приобрело глаз на затылке.
     Странно  ..  он осознал,  что  может  справляться  с  входящим  потоком
информации.  Было  ли  это частью изменений, произошедших  в его собственном
мозге?  Это было сложно,  даже болезненно, как будто вытягиваешь конечности,
которые давным-давно не использовались, но Дэв сделал  это .. и  ощутил, что
способен осмыслить и обработать каскад входящей информации.
     Половину неба закрывал Генну Риш, огромное  пятно с  белыми облаками  и
фиолетовыми морями, с охровыми пустынями и  крапинками розового и оранжевого
цветов,  возвещавшими  о  возвращении  жизни   на  давно   покинутую  родину
ДалРиссов. В противоположной стороне,  освещенный сияющим светом  Алии В,  в
пространстве   висел   "Орел",    подобно   сложной   игрушке   Его   модули
жизнеобеспечения  вращались  по  своим осям  за  кормой, проблесковые  маяки
пульсировали  на  фоне черноты  корпуса. Вокруг  мириады  кораблей ДалРиссов
сияли, подобно снежинкам.
     После   небольшой   практики   Дэв  понял,  что  способен   сознательно
ограничивать  поток   информации,  проходящий   через   его  мозг,  блокируя
визуальное  поле во всех  направлениях, кроме одного. Но он мог работать и с
этой информацией  и решил ничего не исключать, по крайней мере, до тех  пор,
пока у него не появятся идеи получше.
     ... Этот  вкус Вселенной... не знаком  ему... отличается  от любого  из
вкусов, которые были до этого...
     Мысли Нага представляли собой чужеродную суматоху ощущений, которую Дэв
уже испытывал  раньше,  при  подключении к другому  Нага. Он мог чувствовать
вкус магнитных  полей,  окружающих  корабль, как  своего рода  дымную, едкую
субстанцию,  вызывающую   ощущение  щекотки  в  горле.  Он  ощущал  также  и
радиосигналы, каждое прикосновение  их приносило информацию  о направлении и
силе, частота определялась своего рода вибрацией, которую он мог  ощущать за
пределами слухового диапазона человека.
     Самыми   странными,   однако,  были   изменения,  происшедшие   с   его
собственными  человеческими  ощущениями. Его  поле  зрения,  кроме того, что
распространялось на  всю  поверхность полной сферы  в пространстве, казалось
искривленным,  словно  он  смотрел  через  широкоугольный объектив.  "Орел",
например,  казался носатым, как  будто  он  смотрел на него  через  очки для
плавания.  Также  и звуки,  радиоголоса  ДалРиссов  казались  искривленными,
пустотелыми и отзывающимися эхом, как будто он слышал их во сне.
     - Ты ощущаешь дискомфорт? - спросил голос ДалРисса. Это был женский, но
низкий  голос,  в интонации  которого  почти чувствовалась  теплота.  Другие
голоса  шептали  на  его   фоне:  случайные  обрывки  разговоров  по  поводу
температуры и давления, о других кораблях и орбитальных путях.
     - Я... нет. Нет. Все кажется просто немного странным.
     -  Для  нас  тоже.  Мы  до  этого  никогда  не  разделяли  человеческую
перспективу.  Ты был прав  в  своей оценке. Нага предлагает  уникальный мост
между вашим видом и нашим, он похож на комель, но гораздо мощнее. Ваш взгляд
на вещи кажется нам странным, и часть информации нам очень сложно понять.
     Что ж, принимая во внимание что Дэв "видел" отраженные звуковые волны и
ри-сияние,  которое производили живые существа, этого  и  следовало ожидать.
Изменения в восприятии, возможно, имели отношение к  тому, каким образом его
мозг обрабатывал информацию, поступавшую от алианцев.
     Или,  возможно,  это  происходило оттого,  что органические  визуальные
рецепторы,  с  помощью которых  он  сейчас "видел",  были  созданы  народом,
который   никогда   не  видел   человеческого  глаза  и  имел  лишь   слабое
представление о том, как человеческий мозг обрабатывает визуальные сигналы.
     Принимая все это во внимание, они справлялись весьма неплохо.
     - Мы готовы, Дэв Камерон. Не мог бы ты предложить место назначения?
     Это  было  частью  эксперимента: узнать,  смогут ли люди контролировать
корабельную  технологию  ДалРиссов.  Он  помедлил,  прежде  чем  заговорить,
неуверенный в достоверности того, что сейчас видел.
     Вскоре,   однако,  он   сумел  сфокусировать   свое  внимание  в   этом
направлении... блокируя входящую информацию из  всех остальных источников. В
своем  цефлинке  он  открыл  вторичное окно, вызывая  трехмерное изображение
звезд  в  том  виде,  в каком бы  они  выглядели, если  смотреть  на  них  с
расстояния в сотню световых лет.
     Как только он заблокировал все, кроме самых ярких  звезд, идентификация
прошла  почти  автоматически.  Это  был  Альтаир,  который  впервые  привлек
внимание ДалРиссов более трех лет назад. А вот Сириус и Вега - два маяка еще
более  ярких  и  горячих,  чем Альтаир.  Как только он идентифицировал Вегу,
поиск Мю Геркулеса был плевым делом.
     Туда...
     Дэв  почувствовал прикосновение чего-то чуждого сознанию, прикосновение
ДалРисса и другого, еще более странного  существа, должно быть, корабельного
Исполнителя.  Информация  по  системе Мю Геркулеса загрузилась в  чужеродную
сеть.  Он  представил себе Мю Геркулес  такой, какой видел ее в прошлый раз,
окруженную вращающейся парой красных карликов Он чувствовал, как Исполнитель
впитывал информацию,  впитывал его воспоминания о пребывании там, чувствовал
особенность этой точки во времени и пространстве.
     Где-то  в  глубине  корабля  аккумулировались незнакомые  энергии.  Дэв
ощущал, что они черпаются из  Квантового Космоса, но  не мог понять, как все
же  корабль  накапливал  энергию,  которая  при высвобождении  вполне  могла
испарить среднего размера планету. Энергия прибывала...
     И  тут, без всяких фанфар, без  суматохи, в одно  мгновение,  алианский
корабль повис в новом пространстве.
     Возбуждение  застучало  в  каждой  клетке Дэва.  Он хотел  закричать...
заорать, не  от страха,  а чтобы  выплеснуть  на  свободу переполнявшие  его
эмоции,  о которых он до этого даже  и  не подозревал.  Мю Геркулеса! Ошибки
быть  не могло.  Именно  эта звезда  омыла один бок корабля  ДалРиссов своим
теплым сиянием. А вот и Геракл... о, Боже, нет!
     На секунду  Дэву  показалось,  что  они  вынырнули  в  другой  звездной
системе, затем  он спросил себя, не появились  ли они каким-то образом  не в
том  времени, прибыв на Мю Геркулеса 3  в ту давно исчезнувшую  эпоху, когда
мир еще формировался. Планета, на которую он смотрел сейчас, была решительно
не  тем миром,  который  он  оставил  три  месяца назад.  Она  была  покрыта
облаками,  но  не  белыми,  а черными, а  уродливый шрам смотрел из-за  этих
облаков, подобно красному глазу.
     Господи, он мог чувствовать его жар через сенсоры корабля. Вокруг глаза
облака кружились по часовой стрелке в водовороте, покрывающем половину  мира
Несмотря  на   потрясение   от  происходящего  цефлинк  Дэва   снабжал   его
информацией:  колонна резко поднявшегося жара  вызвала бурю, которая была бы
более  подходящей для атмосферы Юпитера или какого-нибудь  другого  газового
гиганта.  Сконцентрированная в  южном полушарии, буря  вращалась по  часовой
стрелке, подгоняемая силой Кориолиса. Шрам от удара - тот самый красный глаз
- прорвал  тонкую кору  планеты,  как сосулька протыкает  нежный плод.  Глаз
бури, как  он мог видеть, был окружен облаком красных  искр,  сиявших сквозь
облачное покрытие.
     Смятение...
     - Дэв Камерон, мы чувствуем смятение и страх в твоих мыслях.
     -  Именно  так.  Кто-то  сбросил  камень  на планету  и,  черт  подери,
достаточно большой.
     "... или, - сказал  ему голос  его  разделенных  мыслей, - они  придали
маленькому камню огромную скорость".
     Он  смотрел  на  Геракл  с  гипнотической  зачарованностью  в   течение
бесконечных секунд, затем почти нехотя отвел глаза.
     Сенсоры  ДалРиссов  засекали корабли, предлагая их его сознанию в  виде
золотых  искр света.  Некоторые  медленно вращались  вокруг  планеты, другие
неподвижно    висели    в    пространстве.   Пятнадцать...    шестнадцать...
восемнадцать... остальные, похоже, спрятались за тушей Геракла.
     Пять из этих ярких точек на  орбите ярко пульсировали, и Дэв неожиданно
почувствовал что-то.
     - Дэв Камерон, - раздался голос ДалРисса, - Нас определенно засекли.
     Да,  он тоже  мог  чувствовать это -  пульсирующее  покалывание радара,
направленного  на  корабль.  Он  не  был  уверен,  излучал  ли корабль пучок
нейтрино при своем появлении в обычном космосе, так как  это делали корабли,
построенные  человеком,  но  магнитные поля, определенно,  заставили сканеры
защебетать.
     Некоторые  из  огней,   обозначавших  орбитальные  имперские   корабли,
двигались.  Визуальный дисплей Дэва  не  включал в себя  стандартную графику
навигационных или боевых  симов, как на кораблях, построенных людьми, но ему
и не нужны были нарисованные компьютером экстраполяции курсов, чтобы понять,
что   определенное  количество   кораблей  только  что   сошли  с  орбиты  и
направляются в их сторону.
     - Можем мы поближе посмотреть на эти корабли? - спросил он.
     Вместо  ответа часть  видимого космоса  всколыхнулась, затем открылась,
подобно  цветку,  показывая  военный  корабль...  большой  военный  корабль,
длинный и плоский, заостряющийся каким-то образом  к  носу и расширяющийся в
хвостовой части, с  башнями  и  пушками, ощетинившимися почти со всех тяжело
бронированных поверхностей.
     Он почти сразу узнал класс корабля. В километр длиной, массой в миллион
тонн,  это  был  космический  монстр,  вооруженный  и  бронированный  город,
укрывающий в своих недрах примерно пять тысяч империалов. Японцы называли их
Риу, или  корабли-драконы,  в  честь  драконов  и огромных птиц из  японской
мифологии. С огневой мощью,  достаточной, чтобы разрушить планету на орбите,
с полным крылом из восьмидесяти  или более истребителей, "дракон" был  самым
грозным  из  космических  боевых  кораблей. Только  девять  были запущены  в
космос, и  один из них, "Донрю" -  "Дракон Бури" -  был  уничтожен  во время
имперской атаки на Геракл.
     Дэв быстро пролистал идентификационные файлы Имперских кораблей в своем
личном  ОЗУ.  Каждый корабль  Риу-класса  был  уникальной формы, с несколько
отличным от  своих собратьев  силуэтом  и  структурой  расположения лазерных
башен. Вот! Один  из восьми входов подошел. Корабль, который сейчас наступал
на них,  был "Кариу"  - "Огненный  Дракон".  Военный справочник называл  его
командующего  как  Адмирала  Мияги, хотя  это  могло и измениться. Мияги был
известен  Конфедерации  как  типичный  офицер  формальной   школы  имперской
флотской тактики.
     С огневой мощью,  подобной  этой,  однако,  Мияги  вряд ли  потребуется
воображение. Остальные корабли, должно  быть, были эскортом "Кариу", группой
легких и тяжелых крейсеров, несколько эсминцев и эскортов, отделение или два
патрулирующих  истребителей,  плюс   контингент   транспортных   кораблей...
возможно, всего восемь или десять кораблей. И все это был флот вторжения.
     Без доступа  к  сканирующей технике Конфедерации или ИИ вспомогательных
идентификационных  схем Дэв не мог  с уверенностью  сказать,  сколько  всего
кораблей  было  в  Имперском боевом  флоте.  Некоторые из  этих  двигающихся
звезд,... Боже, пусть так и  будет!... могли  быть  кораблями  Конфедерации,
разбросанными имперской атакой. Однако на это Дэв не мог рассчитывать.
     Но он действительно заметил, что не было никаких признаков "Обманщика".
Согласно его ОЗУ,  свободный орбитальный небесный лифт должен был быть видим
прямо там... сразу за изгибом Геракла, но пространство там было чистым. Было
ли  это потому, что они  находились не в том месте, или  потому, что сканеры
просто не могли засечь его? Может быть, потому, что его вообще больше там не
было?
     Дэв почувствовал холодок,  как предчувствие  неотвратимо  надвигающейся
беды.  "Обманщик"  был  уничтожен.  Смогли  ли  Синклер  и  остальная  часть
правительства скрыться?
     -  ДалРисс!  - позвал он  вдруг. - Вы  можете прослушивать  лазерные  и
радарные  сигналы с планеты? Можем мы  войти  в них,  чтобы понять,  что там
происходит?
     - Лазер - нет, - сказал Дал Рисе. - У нас нет подходящих рецепторов или
механизма,  необходимого для дешифровки  модуляции световых волн. Однако  мы
сомневаемся,  что  лазеры смогут использоваться  для  связи из-за  облачного
покрытия.
     - Это имеет смысл. А что по радио?
     - Обнаружено присутствие существенного радиообмена на поверхности. Мало
чего из этого имеет смысл.
     - Можно я послушаю?
     Шум взорвался вокруг него,  большая часть его была сверхъестественной и
мелодичной  мешаниной  пронизывающих  электронных  писков, щебета  и  тонов.
Большинство  имперских переговоров, также  как и у Конфедерации, должно было
быть закодировано, и ДалРиссы не  имели ни оборудования, ни программ,  чтобы
расшифровать их.
     Были, однако, кое-какие голоса, которые транслировали в открытую.
     - Сусумэ! Сусумэ! Исогэ!
     -  Сан-ни-року-хачи-року-сан!  Чотто  маттэ!  Чотто маттэ! Моичидо иттэ
кудасаи!
     - Дарэ ка? Мибун шомейшо о мизеро!
     - Кагени хайрэ! Утсу! Утсу!
     Дэв пожелал, и голоса угасли. Болтовня на нихонго была такой быстрой  и
гневной, что  он не мог  ничего  разобрать. Большинство фраз были различными
военными командами - приказы  наступать, идентифицировать себя, поспешить, и
даже цепь цифр, возможно, имевшая отношение к координатам или радиочастотам.
     Эта последняя фраза, однако, была показательной. Кагени хайрэ  означала
"уйти  в  укрытие".  И  она  прозвучала  так,  словно  за  этим  должен  был
последовать приказ открыть огонь.
     Это  звучало  так, как будто кто-то из персонала Конфедерации находился
на поверхности Геракла, сражаясь в этом аду.
     -  Дэв Камерон,  мы  должны уйти. Наши сенсоры теперь принимают  разные
типы  радаров, возможно связанных  с  различными  системами наведения боевых
кораблей.
     -  Вы  правы. -  Дэв  тоже чувствовал  себя потерянным,  так как не мог
перевести то, что видел, в тактическую пригодную информацию.  Как далеко был
Риу-корабль, в конце концов? - Может,  Исполнитель  доставить  нас  назад на
Алиа В?
     - Первый  Исполнитель пуст, - сказал  ему  голос. Дэв совсем забыл, что
существа, по  причинам  все  еще  неизвестным,  умирали  после единственного
использования. - Однако второй готов начать возвращение.
     Ракеты  были  запущены   с  "Кариу",  всполохи  их  сверкнули  на  фоне
громадного  корпуса  корабля  подобно  мигающим искоркам.  Это  должно  было
означать, что  они в  пределах досягаемости  ракет...  возможно, восемьдесят
тысяч километров.
     - Уберите  нас к чертовой  матери  отсюда!  Среди безмолвного  мерцания
звезд корабль ДалРиссов нырнул в пустоту.





     Всегда  ищите  возможности  предпринять  неожиданное  в войне.  Застать
противника врасплох на  поле битвы  стоит  любого  количества  бронированных
подразделений.
     "Стратегия и Тактика Космической Войны"
     Имперский Флотский Военный Колледж
     Киото, Нихон 2530 год Всеобщей эры

     - Сколько имперских кораблей было там? - захотела знать Лиза Кеннеди.
     - Да,  - добавил Вик  Хаган.  -  И были  ли  какие-либо признаки  флота
вторжения?
     Они собрались  в основном здании захваченной  базы  на ШраРише,  Дэв  и
Катя, Хаган и Ортиз, и  еще примерно тридцать  старших офицеров  экспедиции,
включая как лидеров отделений и взводов, так и капитанов каждого из кораблей
Конфедерации.  Возвращение  с  Мю  Геркулеса произошло  почти  с  обманчивой
легкостью, и  корабль ДалРиссов снова материализовался  на той  же орбите, с
которой он исчез минутами ранее.
     Их окликнули с  "Орла", интересуясь, все ли у них в  порядке. Алианский
корабль отсутствовал всего несколько минут. Все еще было  трудно представить
себе космическую транспортную систему,  которая могла пересекать межзвездные
пространства в мгновение ока.
     Хотя  ДалРиссы  предложили Дэву перевезти  его напрямую на  поверхность
ШраРиша,  он  вместо этого  предпочел возвратиться на  борт  "Орла"  и затем
отправиться на планету на аэрокосмолете. Сначала,  однако, он провел длинную
беседу с ДалРиссами, которые побывали с  ним на Геракле  и  вернулись назад.
Эта  задержка в несколько часов дала возможность  собраться главам отделов и
командующим взводами там, на Алие А.
     Кроме  того,  ему  было  необходимо переварить все, что  он  увидел,  и
подумать  о будущем.  Беседа с  алианцами  и  то,  что он  испытал  на борту
корабля, дали ему  несколько  идей,  и нужно было  много чего  обдумать. Ему
также  требовалось время, чтобы скормить эти идеи  своим людям, и нужно было
подумать о том, как сделать это самым лучшим образом.
     -  Я не знаю, - сказал Дэв собравшемуся командному составу. - Мне очень
жаль, но  я был  не  более чем наблюдателем, и  у меня не  было ИИ,  который
загрузил   бы  программы  по   усилению  идентификаций  или  контроля  через
информационную  подпитку на уровне цефлинка. На орбите  вокруг Геракла было,
по  крайней мере,  двадцать  кораблей,  но я не  могу сказать,  были  ли это
имперские  корабли  или  корабли  Конфедерации.  Не  было никаких  признаков
"Обманщика", хотя он  мог  находиться и на другой стороне планеты. У меня не
было возможности проверить навигационную подпитку.
     - ДалРиссы, - мягко сказала Катя,  - не  производят на меня впечатления
народа, который мог бы допустить  такого рода ошибку. Если они сказали,  что
перенесли тебя в определенную точку в пространстве, значит, это именно так.
     - Да, я такого же мнения, - согласился Дэв.  - В любом случае, я не мог
ошибиться в авианосце. Это  был "Кариу", и это значит, что, по крайней мере,
половина из тех кораблей, что я видел, были членами его боевой группы.
     Дэв отвел взгляд от Кати, и всмотрелся в каждого из присутствовавших по
очереди. Они сидели вокруг  большого стола, расположенного в помещении,  что
раньше было  комнатой  отдыха. Впервые он поразился, насколько молодыми были
все собравшиеся там. Было  неуютно сознавать,  что Синклер,  генерал  Дарвин
Смит,  все  лидеры конфедерационного правительства  и военного  командования
вполне  могли  быть сейчас мертвы, и эти  женщины  и  мужчины  вполне  могли
оказаться последним оплотом восстания.
     -  Тогда  у  нас нет  надежды,  не так ли? - командир Роберт Стронг был
капитаном  "Миража", и  на его длинном лице отражалось волнение. - Я имею  в
виду, что все, что у нас есть, это экспедиционные силы против Риу. И мы даже
не знаем, осталась ли еще Конфедерация, чтобы туда вернуться.
     -  Синклер и  остальные, вполне возможно,  смогли  выбраться, - сказала
Катя. В ее голосе слышался металл.  - Они готовились к отбытию. Но даже если
этого  и  не  произошло,  восстание  все  еще сражается. На Эриду.  На Новой
Америке. Приграничные миры, которые подписали Декларацию, не сдадутся просто
так  только  потому, что  Синклер,  Мортон  и несколько  сотен  других людей
погибли на Геракле. И мы не можем оставить их.
     - Катя права, - сказал Дэв. - Сеть восстания все еще существует. Армия,
которую мы  оставили на Новой  Америке, должна  все еще сражаться, даже если
это партизанские действия в  горной местности. Свобода, Радуга  Жуанекунду и
еще с полдесятка других миров пока даже не побеспокоены.
     - Их побеспокоят, командор, - сказал Хаган. - В самом крайнем случае их
правители  будут заменены марионетками, которых пришлют с Земли, и имперский
гарнизон  заменит местное ополчение и гегемонийские  силы. Если  они посмеют
противостоять, что ж... - Он развел руками: -  Бомбардировка с орбиты сможет
изменить решение многих.
     -  Орбитальная  бомбардировка бесполезна против  партизан, прячущихся в
городе,  -  сказал  Дэв.  -  Только, конечно, если  правительство не захочет
смести с лица  земли  весь город, чтобы достать  их.  И  в действительности,
искать их на пересеченной местности и под  наноэкранирующими крышами гораздо
труднее, чем отдавать приказы.
     - Вы  думаете,  что  даже тогда  сеть восстания продолжит  сражаться? -
спросил один из командиров взвода рейнджеров.
     - Да, черт возьми! Война не закончилась, -  настаивал Дэв. - Она просто
вступила в новую фазу.
     -  Кузо,  командор!  -  воскликнула  Лиза  Кеннеди. Она  сжала  кулаки,
костяшки пальцев  побелели от  напряжения.  -  В  чем,  собственно, дело? Мы
ничего не можем  поделать с этим, даже впечатления не  можем  произвести  на
боевую  группу,  которую вы видели, оставленные  в одиночестве  против всего
проклятого Имперского флота!
     - Лиза  права, командор, - добавил  капитан Хейз Кертис, шкипер Tapa-Z.
Он  указал большим  пальцем  через плечо:  -  Нам лучше всего направиться  в
неизвестность, найти для себя планету, где Империя не сможет найти нас!
     Шкипер "Миража" кивнул.
     -  Командор,  я  должен  согласиться с  капитаном Кертисом.  Мы  должны
бежать, и в этом нет стыда. Мы, нелепая группа кораблей с шестью или восемью
тысячами людей, не более чем комплект  единственного  "Дракона". Мы могли бы
основать новую колонию где-нибудь в паре световых веков отсюда. Тогда, может
быть, когда-нибудь...
     Командир Энн Петруччо, капитан "Виндемиатрикса", покачала головой:
     -  К черту, Роб. Я не поселенка. И я не  собираюсь сидеть и ждать, пока
придет Империя, чтобы арестовать меня. Я за то, чтобы ударить по ублюдкам!
     - Могу я  заметить, -  сказал Хаган, -  ведь три  месяца туда лететь? К
тому  времени, когда мы вернемся, любые  из выживших будут мертвы или стоять
одной ногой на небесах.
     - Если какие-либо из кораблей ушли,  -  заметила  Петруччо, - они будут
искать  убежища  на  других  мирах  Декларации.  У  нас  есть   коды,  чтобы
проскользнуть и выяснить, где они будут.
     - Черт подери, - сказал Хаган. - Как мы вообще можем знать, живы ли еще
Синклер или президент  Мортон, или кто-нибудь еще?  Командор слышал  отрывки
радиопереговоров,  которые могли  означать сражение, но  это  могла  быть  и
последняя операция по очистке планеты.
     Лиза откинулась на спинку кресла, воинственно сложив руки на груди.
     - Мы могли бы спросить империалов, конечно. Они будут  здесь со  дня на
день!
     -  Достаточно! - Дэв ударил  ладонью своей правой руки  по столу,  удар
получился резким, как выстрел. - Мы не собираемся оставить ДалРиссов врагу и
признать, что все наши люди мертвы или захвачены! Мы будем сражаться!
     -  Как? - спросила его Катя. - Если  это займет у нас три месяца, чтобы
вернуться...
     - Черт  возьми,  вы что,  не понимаете, люди? Нам не нужно возвращаться
назад  долгой  дорогой.  С помощью ДалРиссов мы сможем оказаться  на  орбите
Геракла через несколько часов после того, как примем решение лететь!
     Ошеломляющая тишина повисла над столом. Дэв впился  тяжелым взглядом  в
одного за  другим в Хагана, Стронга,  Кертиса.  Он использовал паузу,  чтобы
привести свои эмоции в норму.
     Катя  была  права.  Ему действительно  нужен  был  хранитель.  Минутное
подключение  к  Нага  на  борту  корабля  ДалРиссов  было  подобно  инъекции
какого-то сильнодействующего  средства с  сильным  привыканием,  оно утолило
бесконечный голод,  который  он чувствовал  все  эти последние месяцы. Кузо!
Один  раз попробовав такую силу, как  вообще можно отказаться от того, чтобы
снова  испить  из этого источника? Пить, пока ужасная жажда не пройдет, пока
ты не утонешь в сладких, сияющих потоках...
     Он встряхнулся.
     - Дэв, - сказала  Катя  в тишине, - ты что, хочешь сказать, то есть, ты
имеешь в виду, что мы можем воспользоваться флотом ДалРиссов?
     - Я думал, что алианские корабли не дали вам  того управления,  которое
требовалось, - сказал Хаган.  -  Они даже не могли подпитать  вас надлежащей
информацией.
     -  Детали, - сказал Дэв, отклоняя  протест. - Если мы расскажем им, что
нам нужно из  специального оборудования, они  обеспечат нас этим.  Они могут
вырастить почти все, и гораздо быстрее, чем вы думаете.
     - Мы все  равно можем опоздать, -  заметила Кеннеди. - Прыгнуть назад в
мгновение  ока, это  отлично... но  потребуется время, чтобы  приготовиться.
Даже если мы прыгнем прямо сейчас, в эту секунду, мы можем опоздать.
     -  А альтернатива? Ничего не делать? - Дэв развел руками. - Либо Мортон
и остальные  умудрились  уйти на флоте  Конфедерации, либо они  прячутся  на
поверхности Геракла. Или они уже мертвы, или захвачены. Мы не можем повлиять
на это. Но мы можем попытаться. Если же нет, неудача гарантирована.
     - Это еще вопрос, согласятся ли ДалРиссы помочь нам, - заметила Катя. -
Они не хотят вмешиваться в войну.
     - Они  и не смотрят на это, как на вмешательство в войну, - сказал Дэв.
- В  их понимании они разделяют с нами некоторые философские  основы и хотят
дать нам почти все, что бы мы ни попросили.
     - Что, именно так? - спросила Лиза Кеннеди. - А что они хотят взамен?
     - Это все, - сказал Дэв.  - Они не мыслят в терминах торговли. Помните,
что они не принимают решения, они не думают  таким же образом,  как мы.  Три
года назад мы прибыли сюда и остановили ксено от того, чтобы он смел их. Они
благодарны...
     - Ах, вот в чем дело, - перебил  Хаган. - Вы, теперь, как это? Ш-вах. И
теперь призываете платить по счетам.
     - Не  совсем.  По их  мнению, мы  помогли  им потому, что разделяем  их
взгляд на  мир. Мы не  хотели, чтобы  ксенофоны  смели их цивилизацию, и они
тоже этого не хотели. Так что мы помогли им.
     - Теперь  мы, Конфедерация, я  имею в виду, ведем  войну, как они видят
это,  потому что  хотим  большего  разнообразия  в рамках нашей  собственной
культуры и не хотим  быть перемолотыми и переделанными  по имперской модели.
Так что они хотят помочь нам.
     -  Это  все еще выглядит как qui pro quo, - сказал Роберт Стронг.  -  Я
сражаюсь в твоей войне, ты сражаешься в моей.
     Дэв пожал плечами.
     - Если вы  хотите смотреть на это таким образом, хорошо. Это  не  имеет
большой  разницы. Вся  суть  в  том,  что  они  сказали  мне,  что  позволят
воспользоваться таким количеством их кораблей, какое нам понадобится.
     - Что, и пилотами тоже? - спросила Кеннеди.
     - И пилотами тоже.
     -  А  когда  имперская  боевая группа выйдет из  К-Т  пространства  над
ШраРишем?  -  спросила Катя.  - Мне  наплевать  на точку зрения алианцев, но
Токио увидит, что существует союз между нами и ДалРиссами.
     -  Тогда  это  может  закончиться  тем,  что  они  более   тесно  будут
кооперировать с нами. Я не знаю. Но  вся суть в том, что  именно за этим  мы
сюда летели. Не так ли?
     - Я не вижу, чтобы войска ДалРиссов смогли нам сильно помочь,  - сказал
Хаган. - Их наземные силы не вытянут долго против компании уорстрайдеров.
     - Нет,  но  есть  существенная возможность для  них  помочь нам.  Самое
важное,  я  думаю,  что  они  могут  обеспечить  нас   транспортом.  Быстрым
транспортом. Вы видели их корабли. Их самые маленькие корабли больше "Орла",
а самые большие - вдвое больше  корабля-дракона.  Я достаточное время уделил
разговору  с ними, прежде чем вернуться  на  "Орел".  Они заверили меня, что
каждый из наших кораблей может быть взят на борт большого корабля ДалРиссов,
так как в тех очень много свободного места. Прыжок  назад к Гераклу с  одним
из наших кораблей в брюхе  не будет отличаться в принципе от  прыжка  туда и
назад со  мной на борту.  Когда мы вынырнем, они сбросят  нас  и мы займемся
работой.
     Хаган  наклонился  вперед,  его  руки  сцеплены вместе на крышке стола.
Глаза расширены от изумления.
     - Вы хотите сказать,  командор, что корабли  ДалРиссов смогут перевести
весь наш флот  на Мю  Геркулеса? Что они смогут  нас  сбросить  туда, где мы
сможем атаковать империалов, прежде чем они  вообще узнают, что мы прибыли в
систему?
     Дэв кивнул.
     -  Мы  даже  сможем  организовать  все  так,  что  они   обеспечат  нас
тактической  мобильностью,   тоже   прыгнув  туда,  давая   нам  возможность
осмотреться,  затем  делая еще один короткий прыжок,  который  поставит  нас
прямо  перед врагом.  - Дэв посмотрел на капитана Йосана Бэйли, командующего
крылом боевых флайеров "Tapa-Z". - Йо? Как бы тебе понравилось, если бы твои
боевые  флайеры поместили  в нескольких метрах  от левого  борта  "Кариу", в
безопасности, вне зоны обстрела его оборонных батарей?
     - Интересная мысль.... - Было совершенно ясно, что Бэйли серьезно начал
обдумывать предложение.
     Дэв повернулся к Кате:
     - А наши наземные войска могли бы быть помещены прямо  на земле, именно
там, где  мы  этого  хотим,  без того,  чтобы  спускать  их  вниз  на  борту
аэрокосмолетов.
     Катя выглядела ошарашенной.
     - Без транспортировки?
     - В этом  нет нужды. Эти их морские звезды способны материализовываться
в  любом  месте,  которое  только  можно  визуально представить.  Они  могут
возникнуть прямо на земле или сразу над ней, также  легко,  как и в космосе.
Все, что им нужно, это  чтобы один из нас  подключился к корабельному  Нага,
чтобы давать  направления. Мы  можем высадить  войска. Мы могли бы подобрать
наших  людей с  поверхности. Мы  могли бы  выбросить корабли или истребители
рядом с имперскими  кораблями, прежде чем они узнают,  что  мы там. Помните,
люди.  В сражении неожиданность может стоить всего. И этот новый  союз может
дать нам ошеломляющие преимущества.
     - Это как будто иметь полный арсенал новых игрушек, -  сказал Хаган.  -
Боже мой...
     - Слушайте дальше, будет еще веселее. - Дэв остановился, потирая  одной
рукой подбородок. Как ему обрушить это на них? - Мне пришло в голову, что мы
можем, с  разрешения  ДалРиссов, использовать Нага  Генну  Риш... м-м-м... в
очень оригинальном смысле. Как оружие. И как союзника.
     -  Ты  снова собираешься  начать бросать  камни? - спросила Катя. Слова
прозвучали достаточно легко, но Дэв мог разглядеть тень за ее взглядом.
     - Нет. По крайней мере, не совсем. Вы все помните ксенозомби?
     Сидящие вокруг  стола  закивали. На лицах некоторых из присутствовавших
появились гримасы,  и  Дэв  знал,  о чем они  сейчас думали.  Они вспоминали
войну...
     Война с ксенофобом поставила  Человека лицом к лицу с кошмарами в форме
инопланетного врага, которого в действительности никто не понимал. В течение
сорока с чем-то  лет  люди воевали  с тем, что  было принято определять  как
вражеские  эквиваленты  уорстрайдеров,  создания,  которые  могли  прорывать
тоннели под землей,  возникать на поверхности и  трансформироваться в боевые
машины, которые сражались нанодизассемблерами  и  отстреливаемыми  кусочками
самих себя.
     Только когда Дэв вступил в контакт с Нага, стало ясно, что ксенофобы, с
их нанотехнически основанной клеточной структурой, научились этому трюку как
механизму  выживания. Все  эти  странные  и  чужеродные  формы,  с  которыми
происходили стычки на поле боя,  были в действительности боевыми машинами, с
которыми  Нага  когда-то  сталкивался  на других мирах, они были скопированы
победителями и запечатлены в групповой памяти будущих поколений Нага. Иногда
люди сталкивались на поле боя  с человеческими уорстрайдерами,  которые были
только частично абсорбированы... и каким-то образом изменены ксенофобом,  их
пилоты  были  мертвы,  а  оружие и броня обращены против бывших  владельцев.
Иногда только торсы и головы  страйдеров дрейфовали  по полю боя на пылающих
голубых  ореолах магнитных  полей ксено,  представляя  собой  отвратительные
пародии на "Шагающих".  Это выглядело так, будто ксенофоб был  мусорщиком на
поле боя, подбирая все, что могло быть использовано, и смешивая это со своим
кошмарным арсеналом. Этих гибридов называли ксенозомби.
     - О'кей, - сказал Дэв. - Выслушайте меня по этому поводу.
     - Первое, это наша основная цель. Если мы собираемся провести операцию,
то главной мишенью, несомненно, должен стать Риу. Мы могли бы аннигилировать
все  остальные корабли  в имперском  боевом  флоте  и все же проиграть, если
"Кариу"  все  еще будет в состоянии  сражаться. Мы могли  бы высадить Катю и
весь ее  полк  рейнджеров на поверхность, и  "Кариу" смог бы  стереть  их  в
порошок с орбиты. С другой стороны, если мы уничтожим  или повредим "Кариу",
остальные  корабли  могут  не выдержать и  бежать, а  с имперскими наземными
частями мы справимся.
     - Это "могут" под большим вопросом, командор, - сказал капитан Кертис.
     - Не настолько большим,  Хосэ, -  возразила Катя. - "Кариу" -  флагман.
Когда командный состав выйдет из боя, все остальные будут нескоординированы.
     -  Кузо,  - сказала Энн  Петруччо. -  Нескоординированы? Да  они  будут
вслепую тыкаться в этой чертовой темноте!
     Дэв  мог  ощутить  сомнение  одних   и  возбуждение  других.  Он  решил
использовать возбуждение заинтересовавшихся его идеей.
     - Это будет нашей  стратегией,  люди Отрезать голову, и  все  остальное
подохнет. В то же время, однако, мы воспользуемся новой мерой  координации и
контроля  нашей  силы,  той,  которая  даст  нам   преимущество  даже  перед
Риу-авианосцем.
     - Какая новая координация? - спросил Хаган. - О чем это вы говорите?
     - Я буду направлять флот, - сказал Дэв. - Но  не с "Орла". Вместо этого
я буду на "Дагхаре".
     - "Дагхар"? - удивился Хаган. - Что, черт подери, это такое?
     -  Это  один  из  кораблей  ДалРиссов  Их  самый  новый,  только-только
выращенный и готовый к  вылету. - Он посмотрел на их лица, оценивая чувства,
которые варьировались от интереса до удивления и даже до шока. Он улыбнулся.
- Это также и место, которое мы называем Лагерь Миграции. - Мне сказали, что
имя  обозначает  Единение. Фактически  "Движение к  единению"  -  может быть
лучшим переводом. Мне сказали, что этот корабль будет флагманским  для флота
ДалРиссов.  Но сначала ДалРиссы  собираются использовать  его,  чтобы помочь
нам.
     - Ты будешь координировать флот Конфедерации оттуда? - спросила Катя.
     - В этом  вся суть. Это будет как ксенолинк на Геракле, только на  этот
раз я буду направлять боевой флот.
     -  Но как  это  может  помочь нам с координацией? -  спросил Кертис.  -
Хорошо, вы  на корабле  ДалРиссов. Отлично. Как  вы  будете разговаривать  с
остальными?   Вы  говорили,  что  ДалРиссы  не   могут  справиться  даже   с
лазерком-передачами.
     - К этому я  и подхожу, - сказал Дэв. - Послушайте, уорстрайдеры -  это
боевые машины, способные воевать  в любой окружающей среде, так? Миниатюрные
космические  корабли, боевые  флайеры, если вам так  больше нравится,  но  с
ногами вместо двигателей.
     Бэйли улыбнулся.
     - Черт, Командор. Я всегда думал, что боевые флайеры - это уорстрайдеры
с  плазменными  джетами  вместо ног.  -  Несколько человек за  столом нервно
хихикнули.
     -  Суть  в  том,  - сказал  Дэв, -  что у нас  есть одно  крыло  боевых
флайеров, восемьдесят  нелепых  кораблей. Капитан  Бэйли, каковы ваши  шансы
взять "Кариу" с восьмьюдесятью боевыми флайерами?
     Бэйли покачал головой, нахмурившись.
     -  Малы,  сэр. Совсем  малы.  Если бы вы могли подвести большие корабли
достаточно близко, чтобы вырубить большую часть ТОЛов, что ж, может быть. Но
мы   потеряли  бы  много  людей.  И  вы,  возможно,  потеряли  бы  "Орла"  и
"Созвездие", и всех остальных.
     -  Я  тоже  так  думаю.  Но если  мы  возьмем,  скажем,  два  батальона
уорстрайдеров.  Две, может  быть, три сотни машин. Мы перевезем их  на  борт
корабля  ДалРиссов,  одного из больших,  подобно  "Дагхару",  где  их  будет
ожидать  Нага. Каждый из уорстрайдеров  получит  фрагмент  Нага; после того,
конечно,  как  мы запрограммируем эти фрагменты. Затем мы используем корабль
ДалРиссов,  чтобы выбросить уорстрайдеров  так  близко к "Кариу"  как только
возможно.
     За столом неожиданно поднялась  суета, послышались  резкие вдохи,  стук
ножек стульев по полу, несколько криков.
     - Господи, Боже ты мой!
     - Это черт знает что!
     - Он что, свихнулся?
     Катины глаза  впились  в Дэва  и неотрывно смотрели на него, в  них был
огонь.
     - Дэв, ты хочешь, чтобы мои люди подключились к ксено?
     - Симбионты, - сказал им Дэв. Он улыбнулся. -  Трехсторонняя комбинация
Нага, ДалРиссов и людей. И вот как это работает...





     ...так  что  я входил вот так, понимаете, и  он  резко  перевернулся  и
захотел уйти  влево, но я усек, что  так и будет, и просто скользнул ему  на
хвост, сладкий и гладкий, что попка твоей подружки. Он завилял конечно, но я
успел дать залп. Боже той, вы бы видели, как полыхал это ублюдок!
     "Космический истребитель"
     Лейтенант Харриман Дуглас,
     2375 год Всеобщей эры

     Примерно  через  тридцать  часов Катя встретилась  с  Дэвом  в грузовом
отсеке  аэрокосмолета, прицепленного к брюху  "Орла", в котором  они однажды
занимались  любовью сразу  перед тем,  как экспедиционный  флот  покинул  Мю
Геркулеса. Канистры с  органическими полуфабрикатами исчезли, использованные
во время перелета на Алию или переведенные в другой грузовой  отсек на борту
"Орла". Кошмар, которым закончилось прошлое свидание, был  сейчас забыт, его
сменило  возбуждение от открытия и стремительная, почти агрессивная страсть,
которая  выдавала  подсознательное предчувствие,  что  это, может  быть,  их
последняя встреча.
     Конечно,  это  была последняя  возможность  побыть наедине, и такой  не
будет  в  ближайшем   будущем.  С  момента,  когда  Дэв  отдал   необходимые
распоряжения,  оба  работали  неистово,  чтобы  подготовить  возвращение  на
Геракл,  операцию, которую Йосан Бэйли окрестил  "Самозванец".  С войсками и
пилотами боевых флайеров Бэйли были  проведены брифинги, их планы расписаны,
протокол коммуникаций с ДалРиссами отработан.
     Следующим шагом Первый и Второй батальоны рейнджеров были доставлены на
"Дагхар", где один за другим встретились с фрагментами Нага, контролирующего
корабль. Каждый  из фрагментов  -  размером в  два-три метра в поперечнике и
массой  в пару тонн - вылетал  из десятитысячетонной  массы и  входил в ноги
уорстрайдера и  нижнюю часть  торса.  Более стройные отростки протянулись по
сенсорным  и силовым проводникам и инфильтрировались  в  цельную  внутреннюю
систему каждого  уорстрайдера; физическое подключение с пилотом обеспечивало
связь... и новые средства координации, которые искал Дэв.
     В то же время город ДалРиссов, который  люди называли Лагерем Миграции,
разламывался, тысячи мобильных  зданий уходили прочь от горы в форме морской
звезды. Когда  последний  из  уорстрайдеров был на  борту и город  полностью
эвакуировался, ДалРиссы  использовали единственного  Исполнителя.  Прозвучал
громоподобный раскат, когда вакуум, оставшийся после  исчезновения огромного
корабля, молниеносно заполнился воздухом. "Дагхар" появился на орбите вокруг
ШраРиша рядом  с  человеческой  эскадрой  и  растущим  флотом  более  мелких
кораблей ДалРиссов. На земле Лагерь Миграции снова начал свое передвижение в
направлении того места, где они начнут выращивать новый корабль-город.
     Катя, проследив за своими войсками на борту "Дагхара", переползла через
один  из  гибких  тоннелей корабля ДалРиссов, который соединялся  с "Орлом",
корабль был прижат к  боку "Дагхара" отростком Нага. Вскоре после последнего
совещания  со  старшими офицерами  эскадры оба, и  она  и  Дэв, должны  были
вернуться на корабль ДалРиссов.
     Перед этим,  однако, они нашли время,  чтобы встретиться наедине. Как и
раньше, они находились в свободном парении,  привязанные друг к другу тонкой
тесьмой цунаги нава. Кате была необходима эта встреча.
     - Что-то изменилось в тебе, - сказала она, прижимаясь. - Снова.
     - Да? Как я изменился?
     - Я не уверена. Ты более уверен в себе. И более предан, предан  делу, я
думаю. Больше, чем когда-либо до этого. Но я испугана.
     - Чем?
     - Ты снова собираешься войти в ксенолинк.
     - Многие из нас будут в ксенолинке, включая и тебя.
     Она покачала головой.
     - Это  не одно и тоже,  и ты знаешь это. Мы будем прикасаться только  к
небольшому фрагменту Нага, тому, который у нас на страйдерах.  Но ты  будешь
связан с большим, больше того, который перенес тебя на Геракл и обратно. Это
такая же разница, как между компэтчем и полным цефлинком.
     Она старалась убедить себя, что это будет не то же самое, что произошло
на Геракле, когда Дэв подключился к планетарному Нага. Двухтонные фрагменты,
к  которым  они  собирались  подключиться,  были  песчинками  в  сравнении с
неимоверным вместилищем знаний и мощи полного планетарного Нага.
     Она   также  знала  в   глубине   души,  что  суть   не  в  массе.  Дэв
трансформировался  под  влиянием  ксенофобов,  и  каждый  контакт   с  ними,
казалось, все больше удалял его от нее.
     Он улыбнулся ей, но его глаза были холодными.
     - Это не причина для того, чтобы бояться, Катя.
     - Я думаю иначе. Дело  не в  моем ксенолинке, с ним я смогу справиться.
Может быть, даже не в твоем, хотя я чувствую,  что ты как будто бы... сдался
этому пристрастию, о котором ты мне говорил однажды. Нет,  Дэв, я боюсь, что
теряю  тебя. Последние несколько дней, ты... рос. Таким образом,  которого я
не понимаю. Когда-то ты боялся,  что ты  больше не человек. Теперь я начинаю
задаваться вопросом, а  человек ли ты еще. Твоя способность знать все еще до
того, как тебе об этом сказали...
     -  ...фундаментально не  отличается от искусственных  усилений, которые
обеспечивают  нам  наши  цефлинки,  -  закончил  он  за  нее.  -  Через наши
подключения  мы  имеем прямой  доступ  к  ИИ  контролируемого  оборудования,
информации,  мгновенной коммуникации, которую  мы  принимаем  как само собой
разумеющуюся, но что наши предки назвали бы чистым волшебством.
     - Ты не хотел снова идти в ксенолинк.
     - Х-м-м. Да, я боялся  нового  подключения.  Но сейчас я  чувствую себя
по-другому. Когда  я  подключился к  кораблю ДалРиссов с  фрагментом Нага на
борту, я держал себя  под контролем.  Это  был  я. В  любом  случае, больший
фрагмент Нага в "Дагхаре" должен  дать мне  еще  больше  контроля  над  моим
окружением и надо мной. И мне это тоже  нужно, если мы собираемся провернуть
операцию.
     Фрагмент Нага в "Дагхаре" был все еще всего лишь крохотной частью массы
Гераклианского Нага. И все  же... не  сметет ли подключение к  нему  Дэва  в
сумасшествие, которое  объятиями обхватило его на  Геракле,  эту бурю  и эти
всполохи  молний, когда день стал чернее ночи и человек-бог  швырял  камни в
небеса?
     Само имя  корабля "Дагхар" наполняло Катю беспокойством.  Она узнала от
Брэнды Ортиз, что у ДалРиссов не  было отличительных имен для своих кораблей
и их городам  давались  временные и меняющиеся  названия, которые  отражали,
по-видимому,  некоторые аспекты их  создания. Человеческий контингент флота,
однако, принял за обыкновение  называть  этот  корабль  по  названию города.
Действительно  "Движение  к  единению"Дэв   собирался  объединиться  с  этим
монстром, и она ужасалась от мысли, что никогда больше его не увидит.
     - Ты знаешь, - сказал Дэв, перебивая ее мысли, - нам нужно вернуться. Я
хочу  поговорить  с ДалРиссами  по  поводу  того,  сколько Исполнителей  они
собираются взять с собой в хранилище.
     Он потянулся к цунаги нава.
     Она отвела руку.
     -  Еще  нет, -  зашептала  она.  -  Пожалуйста..:  еще  раз...  еще раз
сейчас...
     Она  почувствовала  вспышку   неловкости,  когда  сказала  это,  но  не
вожделение, а скорее, более глубокое и более возвышенное чувство, не имевшее
ничего общего со страстью, свело их вместе в этом отсеке.
     Она  направила закодированную мысль, проверяя свой имплантант,  - плату
из  серебра, силикона и золота, толщиной в молекулу, физически переплетенную
с клетками ее гипоталамуса. Она была отключена.
     Хорошо....
     Она вздохнула, когда прикосновение Дэва послало жгучую дрожь через  все
ее тело.





     Чуйо Такеши Мияга спал, когда помощник вызвал его.
     Тремя днями раньше таинственный корабль, по  форме напоминающий хитодэ,
гигантскую  морскую   звезду,   сверкнул  на  короткое  время,  возникнув  в
нескольких десятках тысяч  километров от Геракла.  Корабль был близко изучен
телеуправляемыми  зондами,  которые  кружили  вокруг  района,  и  направляли
детальную картинку назад на Кариу,  и Мияга  был  абсолютно  уверен, что  их
посетили ДалРиссы. Он читал доклады Имперской Алианской Миссии, и знал,  что
алианские корабли могут по форме напоминать морскую звезду, еще он знал, что
они могли  материализоваться  где угодно, так  же,  как первый из них в свое
время возник около Альтаира три... нет, четыре года назад.
     Знал Мияга и о том, что алианцы атаковали Имперскую Миссию.
     Он,  конечно,  не  ожидал  появления  алианского корабля  здесь, и этот
инцидент породил в нем беспокойство. Посчитав корабль враждебным, он сначала
приказал   "Кариу"  и  нескольким   кораблям  эскорта  сняться  с  орбиты  и
приблизиться  к  нарушителю. Когда нарушитель  проигнорировал его  повторные
требования идентификации и связи, он приказал "Кариу" выпустить ракеты.
     Уже три дня  он задавался вопросом, правильно  ли поступил,  не было ли
какого-нибудь нарушения связи, которое привело к ужасающей ошибке. Некоторое
время он  ожидал,  что незнакомец появится  снова, на  этот  раз с флотом за
спиной  и  вооружением,  которого даже невозможно  себе представить. На этот
случай он выпустил в пространство больше телеуправляемых  зондов, привел всю
эскадру  в  специальную боевую  готовность, рассылая  патрули из корветов  и
фрегатов дальше  от  Мю  Геркулеса  А,  и  приказал  педантично  и постоянно
сканировать все пространство.
     Однако,  по  мере  того  как шло  время, Мияги позволил  себе несколько
расслабиться. Корабль ДалРиссов, если это  действительно был он, находился в
поле зрения  всего  несколько минут и  исчез через  считанные секунды, после
запуска  ракет  с "Кариу". Возможно,  ему довелось  видеть беженцев с  Алии.
Доходили  слухи, которые  распространялись одним из  его  капитанов, который
прибыл с Земли, что Имперский флот уже в пути к Змееносцу, чтобы разобраться
с ДалРиссами по поводу их неспровоцированного нападения на Имперскую Миссию.
Возможно, инопланетянин  убегал от  этого  сражения...  хотя  Мияги  не  мог
понять,  почему  они  выбрали  эту  систему  для  спасения.  Правда,  они  -
инопланетяне и, как  и все гайджины,  не мыслят логическими категориями. Все
же...
     Однако  после  полных  трех  дней  Мияги  устал.  Он  был  подключен  к
тактической  сети  почти  в  течение  всего   этого  времени,  полагаясь  на
оборудование  модуля  подключения  в  подпитке  его  информацией и  заботе о
физических  потребностях  тела.   Во  время  коротких,  уединенных  периодов
альфа-симуляции, программа помогала ему сохранять свежесть и быть настороже.
     Но  напряжение  начало  брать свое. Он  сказал себе, что  ни на что  не
годен, что он не может ничего  выполнить  при  наличии  ментального стресса,
истощения  постоянным  подключением.  Кампания на  Геракле проходила хорошо,
победа над  флотом Конфедерации стала такой же полной, как все те,  что  уже
были занесены  в историю.  Наконец, он разорвал подключение,  чтобы поесть и
получить несколько часов настоящего сна.
     Он  пошел  в  свой  отсек  жизнеобеспечения,  маленькую  каюту в  жилых
мощностях "Кариу", которые имели нулевое g, пристегнулся к перегородке Велко
ремнями,  чтобы уберечь себя  от  парения  в невесомости в потоках воздушной
циркуляции. Сорок одна минута прошла с того момента, как он пристегнулся, до
того, как его разбудили.
     - Чуйосама! Чуйосама! - обычно спокойное лицо помощника было перекошено
беспокойством. - Пожалуйста, сэр, проснитесь!
     - А? Я не сплю. Не сплю. В чем дело, фуккана-сан?
     - Алианские инопланетяне, сэр. Они вернулись!
     - Инопланетяне... что? Когда?
     - Минуту назад, Чуйосама. Но они близко! Менее десяти тысяч километров!
     - Чикушо!  - он  выскочил  из  койки, отстегнув  ремни.  Помощник начал
помогать ему с амуницией; - Один корабль?
     -  Мне очень  жаль, но нет, Чуйосама. Мы  насчитали  десяток  алианских
кораблей размерами с крупного крейсера, и один корабль,  который, по крайней
мере, в два раза больше "Кариу".
     - Бака-ни сурна-йо! - резанул Мияги. - Не считайте меня дураком!
     -  Сэр!  -  каким-то  образом  помощнику удалось  выполнить  поклон при
нулевой гравитации, который никак не подобал ему  в то время, как он летал в
середине комнаты. - Пожалуйста, сэр! Это чистая правда!
     - Посмотрим.
     И Мияги  увидел, моментом позже подключившись  в тактическую  симуляцию
"Кариу",  алианский корабль.  Черт подери, это должны были быть алианцы, так
как ничего,  что  мог  сделать человек,  даже  отдаленно не  напоминало  эти
причудливые,  с шишковатыми  поверхностями  корпуса,  подобные  оплавленному
железу.  Алианцы  группировались  в  неровной сферической формации,  большой
корабль  висел  поодаль,  и  они   направлялись  к  флагманскому  кораблю  с
ускорением в четыре g. Не  было никаких  признаков плазменного огня, никаких
следов  ионов,  даже  нейтрино-всплесков,  чтобы  можно  было понять  откуда
черпается энергия  этими  монстрами. Необычные магнитные всплески  окутывали
каждый из кораблей - пульсирующие, колышущиеся потоки энергии.
     Через  несколько  секунд  после того,  как  Мияги подключился  к  сети,
появились еще восемь алианских кораблей... или они уже  были?  Первые десять
были похожи на морские звезды, отличавшиеся друг от  друга количеством лучей
и  общими  размерами.  Они  представляли собой огромные органические  формы,
больше  похожие   на  побеги  какого-то   гигантского  огорода,   нежели  на
космические корабли. И  эти  корабли выдавали  показатели нейтрино,  которые
идентифицировали их, как корабли, построенные человеком.
     -  Боевые  станции,  -   сказал  мягко  Мияги.   Приказ  был  подхвачен
тактической сетью  и транслирован на все  корабли Имперского  боевого флота,
хотя большинство уже было в полной боевой готовности.
     - Шошо Кима? Вы в сети?
     - Хай, Чуйосан!
     -  Выведите  все  вооружение  на  полную  мощность.  Это  выглядит  как
какого-то рода атакующая формация.
     -  Согласен, Чуйосан.  Все  вооружение  на полной мощности и  полностью
готово. Мы отслеживаем цели.
     - Отлично. Была ли какая-нибудь попытка переговоров?
     - Мы  запрашивали их идентификацию, как  только они появились.  Они  не
реагируют.
     -  Ага.  -   Мияги  взглянул  на  приближающиеся  корабли  с  некоторой
неуверенностью. Весь ужас командования  боевым флотом состоял в том, что  не
было  начальства,  к  которому  можно  было  обратиться...  за  исключением,
конечно,  Имперского  Кабинета  Командования  там,  на  Земле.  Неправильная
догадка,  ошибочный ход, неверный  дипломатический шаг или глупая недооценка
противника,  и, в  самом лучшем случае, его флотская военная карьера  пойдет
коту под  хвост. В худшем - что ж, современная и просвещенная Дай  Нихон все
еще   ожидала   от  тех   своих  слуг,   на  которых  лежала  самая  большая
ответственность,  что они будут искупать ошибки своими собственными жизнями.
Это  была, как  всегда думал  Мияги,  отличная  система,  которая заставляла
офицера сконцентрироваться на его долге.
     Вражеские  корабли  уже  были в  зоне досягаемости ракет  и  продолжали
приближаться.
     - Готовность к огню.
     - Хай, Чуйосан!
     Мияги ощутил огромную мощь "Кариу", накапливающуюся рядом с ним....
     Алианцы сближались с  ядром  имперской  боевой эскадры двумя  группами.
Впереди  были десять  алианских  боевых  кораблей  в форме  морской  звезды,
включая в  себя неимоверную громаду "Дагхара". Вслед за ними на расстоянии в
тысячу  километров  шли  транспорты, каждый из  которых  нес в  своем  брюхе
корабль Конфедерации.
     Империалы, думал Дэв с едва сдерживаемым трепетом предвкушения,  должны
быть  вне себя к этому времени. Приближающиеся корабли непохожие на все, что
империалам  до  сих  пор  доводилось  встречать.  Транспорты,  должно  быть,
выглядят  сверхъестественно чужеродными, но все  же их электронные отражения
будут  включать  в  себя  излучения  от человеческих  кораблей, нейтрино, от
включенных   энергостанций,  и   рыскающие  пальцы  оружейных   радарных   и
дальнобойных  устройств  будут  проникать наружу  сквозь  корпуса  алианских
кораблей.
     Подключенный к Нага, который был мозгом,  нервной  системой  и органами
чувств "Дагхара", Дэв чувствовал покалывание и щебет имперских отслеживающих
и поисковых  радаров  и  знал,  что  гигаватты грубой энергии  уже  готовы к
высвобождению.  Он  отсчитывал  секунды  стабильно  и  автоматически  с того
момента,  как  первый  корабль  ДалРиссов  вынырнул  в четвертый  космос. Он
предполагал промежуток времени в  четыре минуты с  того момента, как  первый
алианский корабль был обнаружен, до принятия врагом решения открыть огонь.
     По истечении двух сотен секунд какая-то часть  его сознания вмешалась в
его  намерение  отсчитать  еще сорок.  Имперский командующий,  должно  быть,
готовился отдать команду открыть огонь.
     - Группа Два! - скомандовал он. - Прыжок лягушки, сейчас!
     Во  время  подготовки на ШраРише,  Дэву  так  и  не  удалось  объяснить
ДалРиссам,  что  такое прыжок  лягушки, но  концепция  была достаточно ясна.
Эскадра исчезла из нормального пространства...
     ...и  моментально появилась на  десять тысяч  километров ближе к  своей
цели, внутри ядра имперского боевого флота и менее чем в пятистах километрах
от самого "Кариу".
     - Группа Один! Прыжок!
     Десять  морских звезд мигнули, вынырнув  в  четвертый  космос далеко за
Группой Два и направляясь под углом к планете. Ложная атака, рассчитанная на
то,  чтобы  привлечь  огонь остальных имперских  кораблей.  "Кариу" в  ту же
секунду дал  ракетный залп, за которым через  мгновение последовали всплески
лучей лазера и ускоренных частиц.
     Дэв чувствовал знакомый барабанный бой возбуждения перед судьбой, мощью
и военной славой.
     - Девятый-девятый!  -  закричал  он, вызывая свои корабли.-  Это "Меч".
Открыть огонь!
     - Системы наведения.
     - Запуск.
     - Жизнеобеспечение.
     - Запуск.
     - Связь. Отключить корабельные ВКС. Перейти на тактическую эскадренную.
     - Переход на эскадренный так-ком и проверка: альфа, браво, чарли...
     - Слышу ваш так-ком, Три-пять. Комтест, запуск.
     Сознание Вандиса витало где-то  далеко, пока Коул  продолжала  проверку
коммуникационных    цепей     остальных     боевых     флайеров     эскадры.
Пилоты-истребителей имели определенную репутацию, которая  корнями уходила в
далекое  прошлое,  к  первым людям,  подучившим  за  свою  жизнь  в  хрупких
воздушных   боевых   машинах   репутацию   крутоживущих,   крутолюбящих    и
крутосражающихся. Чаще всего  женщины, члены  гильдии истребителей, были еще
круче,  чем  мужчины, как будто  им приходилось  работать еще  больше, чтобы
доказывать, что они по праву принадлежат к братству пилотов.
     Однако  этот образ существовал скорее  в  воображении публики, нежели в
реальности, которую сознавали  пилоты. Хороший  пилот был  частью сложной  и
отлаженной  машины,  частью команды, а не  одиноким  волком  из  популярного
ВИР-спектакля. Во многом он был  больше инженером, чем воином, а истребитель
или боевой флайер чаще требовал хладнокровной концентрации,  нежели кровавой
бравады.
     Младший лейтенант  Вандис,  тем  не менее, делал  все возможное,  чтобы
соответствовать   репутации,  также  поступали  и  остальные  его  товарищи,
выпивали  ли  они  в  баре  с  новичками  или  делились своими  историями  с
друзьями-пилотами. Однако, прошло  уже  много времени с тех пор, как он стал
членом содружества, которое братство называло  настоящим миром. Это было так
давно, что Вандис  начинал  думать,  что  в мире  нет ничего,  кроме  тесной
столовки младших офицеров и эскадренной комнаты отдыха.
     Кузо, в последний раз он был  в грязном баре еще там, на Новой Америке,
сразу перед вторжением империалов, черт, это ведь было почти год назад. Он и
Марло тогда прижали  хвосты троим "леггерам" из  ополчения. В последний раз,
когда  он  по-настоящему  занимался  сексом,  сладким,  грязным, с  желанной
незнакомкой, а не консерВИР-ованной фантазией ВИР-секса... да, той же ночью,
после   стычки   в  баре.  Воспоминания  об  этой  сладкой  нингье  все  еще
подхлестывали его эротические фантазии.
     Затем в течение целого года он жил на борту "Tapa-Z", окруженный серыми
стенами,  редко  встречаясь  с  кем-нибудь,  кроме  корабельных  техников  и
персонала  обслуживания,  новичков  Золотой Эскадры  и  других  пилотов 1-го
Крыла.  Он,  конечно,  много  отдыхал  в  подключении,  частенько  занимаясь
групповым ВИР-сексом с  Линн Коста и  Карэй Грехем, двумя женщинами-пилотами
Золотой  Эскадры,  но  Ван  всегда  предпочитал  реальную плоть  электронным
стимулам.
     Он  был  сыт  по  горло  корабельной  жизнью.  Он  снова  хотел  грязно
погулять... по цивилизованному  грязно, не  в свободной  пустыне, такой  как
Геракл  или  алианские джунгли, переполненные сюрреалистическими картинами и
галлюцинациями.
     Ван понимал, что, по крайней  мере, половина этого  плохого  настроения
была вызвана бесконечным  ожиданием в темноте, ожиданием приказа запуска. Он
привык  наблюдать за  сражением;  даже если он не участвовал  в нем,  то, по
крайней мере, знал, что, черт возьми, происходит!
     Но "Tapa-Z" находился  в брюхе одного из  этих  монстров -  транспортов
ДалРиссов. Так как связи с носителем  не предусматривалось, "Tapa-Z" летел в
темноте,   не  способный  предоставить  тактические  данные  пилотам  боевых
флайеров,  которые  отдыхали  в  своих  кабинах.  Единственными  сведениями,
которые получал Ван  по  поводу происходящего, были вербальные  сообщения от
командующей Коул или от ОК крыла, капитана Бэйли.
     -  Все  в порядке,  - сказал  голос Коул. -  Двенадцать  из двенадцати.
"Золотой  "Орел",  готовность  к запуску.  -  Голос  шкипера  был тяжелым  и
напряженным, может быть, несколько обеспокоенным.  Что  ж, кто, черт подери,
не  был  бы  сейчас обеспокоен?  Он пытался  представить себе основную  цель
"Золотого  "Орла",  Риу-авианосца,  затем  бросил  это  занятие.  Он  и  так
достаточно нервничал, чтобы намеренно изводить себя.
     -  Хотелось  бы, чтобы  они  пошевелились  там,  снаружи,  -  вздохнула
лейтенант Грехем.
     - Поостынь, - откликнулся Кэл Шмидт, усмехнувшись. - Они подождут, пока
все не полетит к чертям, затем пошлют нас...
     - Заглохните вы! - рявкнул голос Коул. - Идет флотская подача данных!
     -  Крыло  боевых флайеров!  Это "Меч"!  Новый  голос прорвался по новой
радиоцепи "Гвардейца Вана". Ван мгновенно узнал голос... никто иной, как сам
"Смертоносный Дэв".
     - Ваш транспорт только что совершил тактическое перемещение и находится
менее чем в восьмистах  километрах  от основной цели. Большие корабли выйдут
первыми, чтобы попытаться разрушить имперские ближние системы обороны. Я дам
вам команду на вылет через тридцать секунд.
     Еще тридцать секунд. Ван  почувствовал трепет в желудке. Странно. Голос
Камерона,  его  озвученные  мысли  прозвучали быстро,  почти  мгновенно.  По
"Tapa-Z" в последнее  время ходили разного рода слухи о том, что Дэв Камерон
мутировал в своего рода Нага-человеческий  гибрид и развил  новую ментальную
мощь, сформировал симбиотическое подключение  с ДалРиссами.  Ван посмеивался
над всеми этими историями, ментальным  выпусканием пара для мужчин и женщин,
которые так долго проработали вместе  без  подач информации  извне.  Эскадра
истребителей  была  такой  же,  как  и  любая  другая тесная  группка людей;
отрежьте им внешние стимулы - и они примутся за создание своих собственных.
     Время...  время... Боже, уже прошло  двадцать  секунд.  Когда они, черт
подери, отдадут приказ?
     - Боевые флайеры! Это "Меч"! - Статика трещала и визжала. - Готовность!
Давай! Ну давай же!
     - Запуск боевых флайеров!
     - Золотая Эскадра, запуск!
     Звезды взорвались вокруг головы Вана.





     Вся концепция космических истребителей требует серьезного рассмотрения.
После  того как  долгое  время образы пилотов были  растиражированы  дешевой
фантастикой  и  ВИР-спектаклями,  необходимо  изучить  проблемы  холодным  и
скептическим глазом. Подумайте! Космический истребитель массой в пятнадцать,
может быть,  двадцать тонн, вооруженный несколькими лазерами и ракетами типа
корабль-корабль...  как такая игрушка может противостоять  монстру  массой в
миллионы   тонн?   Как   пилот   сможет   приблизиться    настолько,   чтобы
воспользоваться  оружием,  как  он  может  рассчитывать  выжить  даже  после
непрямого попадания луча заряженных частиц достаточно мощного, чтобы прожечь
дюралесплавовую броню метровой толщины?
     Шошо Нобуо Фудживара
     Доклад Имперскому  Кабинету Командования  во время слушаний  по  поводу
ассигнований на военные исследования,
     2439 год Всеобщей эры

     Приказ Дэва запустил  боевые флайеры из  аппаратов "Tapa-Z". Мальки  по
сравнению  с  массой  "Кариу",  они  вылетали в  черноту  по  четыре.  Через
мгновение после  того,  как  транспорты  ДалРиссов переместились к имперской
эскадре,  авианосец открыл огонь.  Большинство выстрелов пришлись в пустоту,
настройка прицелов была нарушена внезапным перемещением алианских  кораблей.
Однако один из кораблей, тот, который нес в своем  брюхе "Созвездие", засиял
на мгновение ослепительным белым светом, когда мегаватты лазеров прошлись по
его корпусу.
     Тем  не  менее,   остальные  алианские   транспорты  уже   открывались,
распускаясь, подобно мистическим цветам, изрыгая свои грузы, затем сверкая и
превращаясь  в  пустоту  космоса, подобно скрывшемуся призраку.  "Созвездию"
пришлось прорываться из километровой толщи морской звезды, которая доставила
его сюда, резко ускоряясь на сияющих взрывах бело-голубой  плазмы; алианский
корабль медленно падал через  пространство,  обволакиваемый смутным  туманом
кристаллизованного водяного пара.
     Ни  одно  человеческое сознание было не в  силах уследить  за быстротой
смены  событий.  Даже Дэв,  с  его  сверхчеловеческим  восприятием  едва мог
поспевать за ними.
     - "Мятежник"!  Переместиться поближе к носу! - приказал Дэв. - Подавить
там основные лазерные батареи, сделать все,  чтобы они  не смогли обстрелять
истребителей!  -  Его  мысли, подхваченные  Нага  на  борту "Дагхара",  были
направлены  через  органическое  радио  ДалРиссов  в  комели,  которыми  был
оборудован персонал Связи на борту каждого из кораблей Конфедерации.
     -  "Tapa-Z"!  Начать выпускать  свое  крыло  и  продолжать, что  бы  ни
случилось!  "Созвездие",   сфокусироваться  на   больших   пушках  Риу,   но
присматривайте   и    за    эскортом!    Они    подходят!    "Неустрашимый"!
"Отважный"Ракеты! Использовать ракеты!
     Ксенолинк  исправно  доносил  переговоры  до   Дэва,  фразы  и  отрывки
разговоров  между  кораблями,  между  пилотами и пушкарями,  Дэв слышал даже
электронные   колебания   высокого   тона   между   управляющими   кораблями
Конфедерации.
     - Это  "Дерзкий"!  У нас  сильная  концентрация  поступающего  огня  от
три-пять-девятого.   Чарли...    посмотрите,   можно   ли   поддержать   там
как-нибудь...
     - ...Запуск истребителей!
     - Один-два, это Один-пять. Черт подери, Золотой, где ты?
     -  Девятый-девятый,   это  "Орел".  У   нас   два   имперских  фрегата.
"Созвездие", как насчет того, чтобы поддержать нас?
     - Осторожно! Осторожно!
     - Нас подбили! "Мятежник" подбит! О Господи!
     "Мятежник", который резко приближался к "Кариу", менее чем в ста метрах
от монстра напоролся  на  двойное копье когерентного  света, которое вскрыло
его  от  модулей жизнеобеспечения до кормы, как консервную банку, выбрасывая
замороженный водород в космос сияющим облаком. Дэву казалось, что он парит в
космосе,  окидывая взглядом все  окружающее целиком  и полностью, хотя  он и
сузил  фокус   своего   недавно  усиленного   зрения   на  трехмерной   зоне
пространства,  где  так  стремительно  разворачивалось сражение  В  этом  до
невозможности тесном пространстве события происходили с дикой  быстротой. Он
содрогнулся, когда услышал предсмертный звук "Мятежника", содрогнулся снова,
когда  ракета  короткого  радиуса  действия  утонула  в  хрупком  корпусе  и
детонировала  с  безмолвной пронзительной  вспышкой  сине-белого  света.  Он
надеялся  доставить корабли Конфедерации настолько близко, что их смогли  бы
достать только  маленькие частицы  батарей "Кариу", но монстр  был настолько
тяжело вооружен  и бронирован, что даже  малая  часть его  огневой мощи была
разрушительной для относительно маленьких и хрупких кораблей.
     Секундами  позже,  однако,  две  волны   ракет,  выпущенных  "Орлом"  и
"Созвездием"  обрушились  на хвостовую поверхность "Кариу". Высоковзрывчатые
боеголовки  детонировали  рябящими  вспышками  беззвучных сполохов,  которые
вскрыли  дюрасплавовый  панцирь  корабля,  сминая  пушечные  башни, коверкая
коммуникационные и  управляющие  модули. "Кариу" ответил огнем;  "Орел"  был
поражен в  левый  борт лазерным лучом,  который моментально замкнул  все его
энергетические линии.  Ракета пробила борт и детонировала,  нанеся серьезные
повреждения.  Воздух рвался сквозь  разрушенную переборку на  палубах  три и
четыре,  и  два  аэрокосмолета,  покоившиеся  в  своих  транспортных  рамах,
превратились в изуродованную оплавленную груду металла.
     -  "Орел"!  -  позвал Дэв.  - Подойти  поближе!  Ближе! -  В этом  была
относительная безопасность,  так  как  эскадра  Конфедерации  держалась  так
близко  от имперского  великана,  что остальные  японские  корабли не  смели
открывать огонь из боязни попасть в свой флагманский корабль, в то время как
сам "Кариу" не мог обрушить свою полную огневую мощь на любую из целей.
     - Черт  подери, командор, я настолько  близко,  насколько  возможно!  -
резанул в ответ голос Лизы Кеннеди. - Еще ближе, и я окажусь в аду!
     Но  "Орел"  начал медленно  двигаться  вперед, скользя  в  черную  тень
великана  "Кариу".  Борта   обоих  кораблей   были  раскалены  до   предела,
переливаясь красными и желтыми цветами расплавленного металла, перекрученные
сВИР-епыми шрамами там, где боеголовки превратили дюрасплав  в сияющий шлак.
Кеннеди умело маневрировала в мертвой  зоне за спиной и  под брюхом "Кариу",
где  большинство башенных  пушек  корабля  были  уничтожены  заградительными
ракетными  залпами  "Созвездия".  Два  имперских  фрегата,   однако,  быстро
двигались под  таким  углом  к корпусу  "Кариу", что могли  открыть огонь по
кораблям Конфедерации, не опасаясь попасть в своего громадного собрата.
     Во  время битвы десять кораблей ДалРиссов Первой Группы  привлекли мало
внимания,  хотя  несколько  ракет  было  выпущено  по  ним  парой  вражеских
крейсеров, только что вышедших из-за горизонта Геракла. Использовать корабли
ДалРиссов  для  отвлечения  имперского огня, оказалось не  слишком  успешной
затеей - имперские стрелки игнорировали неизвестную группу  и  вместо  этого
концентрировали  огонь  на  целях  с хорошо известным  потенциалом. Из брюха
"Кариу" начали запоздало вылетать истребители.
     Боевые  корабли,  будь то корветы  или  Риу-авианосцы, не  созданы  для
ближнего боя.  Дэв был потрясен тем, что  менее десяти секунд  прошло с того
момента, как  были  выпущены  первые  ракеты,  а  флот Конфедерации  уже нес
тяжелые  потери. При таких  условиях они  не смогут продержаться  достаточно
долго.





     - Уа-ууу!  -  заорал  Вандис, когда  его "Стархок" выпорхнул  из  трубы
запуска  "Tapa-Z". Черно-серый силуэт "Tapa-Z" мелькнул  в его  сознании, на
мгновение золотой солнечный свет искупал его в  своих теплых лучах,  и затем
он снова оказался в  тени.  Бесконечная  громада "Кариу"  нависала  над ним,
заслоняя солнце. Вандис запустил двигатели и рванулся вперед.
     - Это Три-пять, я в пространстве!
     - Это Три-семь, - влетел в его сознание голос Марло. - Иду за тобой!
     - Это  все  равно что искать мягкое место на  проклятом железоникелевом
астероиде, - добавил лейтенант Альфред Хорст, - шкипер.
     - Не обращайте внимания, - прерывая их болтовню, вступил новый голос. -
Давайте ближе! Ближе!
     - Кто это, черт подери?
     - Это Крыло Шесть-ноль-ноль. Бросьте болтать и  дуйте поближе, или  все
отправитесь домой!
     Вандис почувствовал  электронный трепет,  нахлынувший  на  него. "Крыло
600" был кодом идентификации шкипера 1-го Крыла капитана Бэйли.
     Сам Бэйли вылетел с эскадрой!
     - Черт, следующим номером мы узнаем, что "Смертоносный Дэв" вылетел нам
на подмогу! Три-два! Это Три-пять! Скольжу вперед под твоей задницей!
     Его визуальный дисплей, состоящий из сложного танца реальных объектов и
компьютерной  графики,  был  сейчас  заполнен  сияющей  громадой  имперского
авианосца.  Он  отключил  двигатели,  падая в сторону  цели  и  одновременно
подготовив ракеты к запуску. Затем громада имперского авианосца  разорвалась
вспышками света, быстрым  огненным  сверканием тысяч точечных оборонительных
батарей, и все пошло совсем не так, как надо.
     Чужеродность... и одиночество, "я", окруженное  ордами "не-Я",  голоса,
голоса в темноте Пустоты...
     Катя старалась отстраниться от древнего журчания черных мыслей, которые
просачивались  от  Нага,  пыталась  вместо  этого  представить,  что  должно
происходить там, за чернотой, окружающей "Клинок Ассасинов".
     Это был, по ее мнению, странный способ ведения войны, три сотни нелепых
уорстрайдеров,  погребенные  в   брюхе  живого  корабля,  спрятанные  внутри
нескольких  миллионов  тонн  чужеродной,  генетически выращенной  плоти. Она
знала, Дэв был где-то  внутри "Дагхара", ожидая и  наблюдая,  чтобы  выбрать
нужный момент и выпустить на волю  усиленных фрагментами Нага уорстрайдеров,
она старалась не применять даже в мыслях термина ксенозомби. Остальная часть
эскадры  Конфедерации,  включая  истребителей  "Tapa-Z", должны  были сейчас
обстреливать "Кариу",  пытаясь  сломить его оборону... более того,  привлечь
все внимание имперского  командования  к  атаке. В  нужный  момент  "Дагхар"
рванется вперед, выпуская Катю  и два батальона гибридов Нага-уорстрайдеров,
затем  снова  уйдет  в безопасное место. Три сотни  уорстрайдеров, способных
маневрировать и драться в космосе, подключенных посредством как  Нага, так и
комелей  друг  к  другу  и к  Дэву  на  борту  "Дагхара",  должны  оказаться
разрушительным и неожиданным врагом для империалов.
     Боевые  флайеры использовались много раз  против кораблей и орбитальных
станций  на Эриду, при захвате имперского эсминца, позже переименованного  в
"Орел",   в   имперских  корабельных  дворах  Асены,  но  во  всей   истории
уорстрайдеров не было случая использования уорстрайдеров, чтобы штурмовать и
брать на абордаж вражеский корабль.
     Она чувствовала... одиночество.
     Одиночество... "я" оторвано от гораздо более обширных резервов и знаний
того, что было "Я", потеряно в  агонии цветения, которое дало рождение этому
новому и резко ограниченному сознанию...
     Но она  была не одинока,  действительно, нет. Она была вместе с Райаном
Грином  и  Куртом  Алленом  на борту "Клинка  Ассасинов",  и  фрагмент  Нага
обеспечивал почти  мгновенную  связь по  созданным  ДалРиссами  органическим
цепям со всеми другими уорстрайдерами в группе, но никто, никто из всех этих
сотен  страйдерджекеров сейчас  не говорил. О, она  слышала какие-то нервные
фразы до того, как они совершили  прыжок  от ШраРиша на Геракл,  большинство
комментариев относилось к их существованию в качестве "ксенозомби".
     В этот момент, однако, каждый человек в атакующей группе был наедине со
своими мыслями, чувствуя странность... и страх.
     Возможно, самым  странным аспектом для Кати были изменения, которые она
открыла  в себе.  Она находилась  в  кромешной  тьме, неспособная двинуться,
неспособная   увидеть   что   бы   то   ни   было  сенсорами   "Полководца",
заблокированными  стенами  существа-корабля.  Прежде  тьма  и  неспособность
двигаться  приводили  ее  в панику,  и  ей  приходилось  бороться  со  своей
клаустрофобией. Было бы  неверно сказать, что  она  ничего  не  чувствовала.
Темнота была неприятна, почти болезненна, давила  на нервы беспомощность  от
сознания, что битва в самом разгаре там, за пределами стен чужеродной плоти,
и  она не может сделать ничего, ни сражаться, ни  убежать, ни спрятаться,  и
даже не знает о том, что там творится.
     Но  паники  не  было... только холодное уверенное  знание того, что она
должна  сделать.  Для  восстания. Для  Дэва. Для  себя. Она  была  абсолютно
уверена, что клаустрофобия не накатила на нее только потому, что ее внимание
было полностью сфокусировано  на  Дэве, на  том,  что с ним происходило. Эта
странная  мешанина  человеческого  и  нечеловеческого  была  основной  темой
кошмаров.
     Катю передернуло.  Это был не ее  ксенолинк;  она подключалась к ним до
этого без всяких существенных проблем. Она могла чувствовать фрагменты Нага,
обнимавшие  ноги  "Бога  Войны",  и  знала,  что  стоит  только  ей  открыть
определенные   коммуникационные   цепи,  и  его   странность,  чужеродность,
ощущаемая сейчас как журчание потока чуждых мыслей, наполнит ее сознание.
     Нет,  это был  Дэв  или  то, чем он стал, отдаленный и  богоподобный  в
объятиях Нага. Она задавалась вопросом, как он справляется со  своей  ролью,
координируя все сражение из этого куска плоти.
     Она слушала  бормочущую  тишину,  смотрела  в  обхватившую ее тьму... и
подобно воину, прошедшему десять тысяч  лет сражений, ждала приказа, который
пошлет ее из сумеречного мира в ослепительный блеск сражения.
     Это было подобно бытию Бога.
     Дэв мог  чувствовать  мощь, которая волнами  прокатывалась вокруг него,
через него, чувствовал вызов и клокотание кровавой похоти битвы в масштабах,
которые  не  дано  знать  ни  одному  человеку.  Он  висел  в  пространстве,
недвижимый  относительно  гороподобной массы  "Кариу"...  и через  ксенолинк
других  кораблей,   ДалРиссов  и  людей  ощущал   их  частями  своего  тела,
вытягивавшимися вперед, подобно рукам.
     Иногда он  говорил, его слова передавались  на  надлежащий  корабль или
корабли  через  коммуникационную сеть ДалРиссов. В  каком-то смысле сознание
Дэва  уже больше  не находилось  полностью в  пределах  "Дагхара",  оно было
разбросано  по   всему  сражавшемуся  флоту.  Он  чувствовал  зонды,  радары
наведения, чувствовал уколы и укусы лучей и ракет, слышал устойчивый фоновый
рев  тысяч   голосов,   говоривших,  отдававших   распоряжения,  одобрявших,
кричавших, моливших, молившихся одновременно.
     Лейтенант   Вандис  постарался  сконцентрироваться  на  прицеливании  в
корабль-монстр, который  заполнял все его поле  зрения, но  корабли,  боевые
флайеры,  его  друзья умирали вокруг.  Кораблик  Линн  Косты  столкнулся  со
смертельным   невидимым  пламенем   луча  заряженных  частиц  и   сейчас,  с
полурасплавленным корпусом и с кабелями, торчащими подобно  кишкам, вращался
в пространстве, в то время как его сияющие фрагменты разлетались в черноту.
     -  Я на  цели! - вскрикнул ИИ Хорста. - Цель захвачена! Я... - И тут он
тоже ушел,  его "Уорхок" превратился в пар из-за лазерного импульса, который
прошил  боевой  флайер,  словно раскаленный  железный  стержень, протыкающий
пластик.
     Марло... где Марло?
     - Три-семь! Три-семь! Где ж ты, черт подери, Жер?
     - На твоем пятом и ниже. Иисус, Ван, это же огненная буря!
     - Смотри за ТОЛами и  подходи поближе! Я  целюсь между кораблями, туда,
где  должен быть криоводородный бак,  такой  же большой,  как, черт  подери,
"Орел". Ты со мной?
     - С тобой! Дави на газ!
     Ускорение... и два "Уорхока" бок о бок метнулись в направлении монстра.
     - Ван! Я считываю данные с прицела! Осторожно! Смотри...
     Вандис  вздрогнул,  когда  пламя расцвело  по  правому  борту. "Уорхок"
Жерара Марло запылал, как крохотное  солнце. Дюрасплав, сталь, пластик, мясо
и кровь - все сварилось и смешалось в облаке раскаленного пара.
     Ох, кузо, кузо!...
     Времени не  хватало. "Кариу"  был  горой...  миром, который расплывчато
виднелся впереди и внизу. Цель... ему нужна была цель... этот кратер! Вандис
пустил  свой   "Уорхок"  в  медленное  вращение,   чтобы  иметь  возможность
продолжать отслеживание по мере того, как боевой флайер проносился менее чем
в  пятистах  метрах от  корпуса  авианосца.  ИИ  боевого  флайера  отчетливо
щелкнул, когда расстояние,  скорость и вектор были доведены до совершенства;
он загрузил код команды  и  послал  две ракеты  системы  "Стархок"  точно  в
кратер,   который  зиял  в  боку  "Кариу"  как  отпечаток  кулака  какого-то
разгневанного великана.
     Попадание!
     Раскаленный  дюрасплав  засиял белым пламенем,  распустившимся  подобно
цветку плазмы, температурой в миллионы градусов. Днище кратера растворилось,
разбрасывая оплавленные  сгустки металла и горящий водород, обдавший  корпус
"Гвардейца Вана" горячим морем.
     Затем  он пролетел  через  облако и оказался в  открытом  пространстве.
Стабилизировав вращение,  он выровнял флайер  и врубил  двигатель  на полную
мощность.
     Ему удалось проскользнуть и нанести удар, но сражение все же шло плохо.
Основные корабли эскадры Конфедерации принимали на себя жуткий огонь.  Боже,
корабль "Созвездие" выглядел так, как  будто был почти мертв... и "Мятежник"
погиб... Черт, где же Камерон и его проклятые уорстрайдеры?
     Вандис растратил свои ракеты, но у него все еще были лазеры. Он сделает
еще один проход. По крайней мере, пушкари, подключенные в систему управления
огнем "Кариу", могут выстрелить в него, а не в кого-то из его друзей.
     "Гвардеец Вана" начал ускорение по новому вектору, направляясь обратно,
к объятой пламенем горе "Кариу".
     Сейчас Дэв  чувствовал себя не так уверенно. Сражение  продолжалось уже
почти  две минуты,  и хотя  "Кариу" был поражен не  меньше  дюжины раз,  его
огневая  мощь  не истощилась, а  эскадра Дэва таяла напоминая  снежный  ком,
попавший на раскаленную плиту. Если он собирался сделать что-то, то это надо
делать сейчас.
     Одна часть  его сознания продолжала  искать  выход из ситуации. Если бы
"Дагхар" просто материализовался рядом  с "Кариу" без  первоначальной атаки,
разбрасывая свою ношу из усиленных  Нага  уорстрайдеров, может, они и смогли
бы проложить  себе путь  в  Риу-авианосец  без  этой бойни. Но  для  корабля
ДалРиссов это просто невозможно  - настолько точно прыгнуть из системы  Алии
А,  чтобы  оказаться борт о борт с целью.  Им  пришлось бы сделать  прыжок в
систему,  чтобы  посмотреть, где "Кариу", а затем перенестись прямо к  нему.
После  первого появления в  системе империалы наверняка  перешли бы в  режим
полной  боевой  готовности,  и пришлось бы сразу вводить  в действие эскадру
Конфедерации.
     Проблема состояла  в том, что, приказывая "Орлу" и своей эскадре идти в
адский огонь, он использовал ту же  решимость  воли, что  и когда приказывал
принести в жертву жизнь следующего Исполнителя.
     Он использовал  людей и  корабли так,  как мог использовать инструмент.
Так же, как ДалРиссы использовали свою генетически созданную биотехнологию -
Воспринимателей, Исполнителей и все остальное. Теперь он уже почти готов был
послать  Катю в самое пекло, и он даже не знал, сработает ли вообще уловка с
уорстрайдерами,   объединенными   с   Нага.   Он  все   время   думал,   что
ксеноподключение  - это все равно что  быть Богом, управлять огромной мощью,
управлять сознанием и  материей. Проблема оказалась в том, что  божественная
сила   накладывала   божественную   ответственность...   в   данном   случае
ответственность за жизнь его людей.
     За жизнь Кати.
     "Боже, что со мной произошло?.."





     Нет  другого такого искусства, которое настолько  было  бы  основано на
неопределенностях,  как искусство  войны.  Время, сравнимое со сроком жизни,
должно  быть  положено на  его изучение, тогда  применение  этого  искусства
занимает всего лишь  короткий миг.  Опыт  не может быть приобретен  в  любое
время или посредством учебы в любом  возрасте, и в то же время опыт, однажды
приобретенный, может завтра оказаться совершенно непригодным.
     "Искусство Современной Войны"
     Полковник Герман Фетш,
     1940 год Всеобщей эры

     "Теперь! - мысленной крикнул Дэв. - Прыгай!"
     "Дагхар" исчез  из  одной точки  космоса,  когда Исполнитель  бросил  в
пространство свое воображение  и волю, познал реальность впервые за всю свою
короткую жизнь... и  умер.  Корабль  ДалРиссов появился в  ту же секунду, но
теперь громадная  гора  "морской  звезды", проглотила "Кариу"  своей  тенью.
Снизу черно-синий водоворот грозовых туч,  закрывавших лицо Геракла, осветил
отраженным сверхъестественным сумеречным светом имперский боевой корабль.
     Пещера зияла  в брюхе  "Дагхара", в морщинистом  переплетении его шкуры
там, где раньше он был прикреплен к ШраРишу тем, что можно сравнить только с
корнем дерева, толстым и  массивным, как  секвойя. Пылинки  вылетали из этой
пещеры, крохотные поблескивающие песчинки, которые неслись в сторону "Кариу"
на вспышках голубого пламени,  оседлав переплетение сил, окружавших Геракл и
гераклианское солнце, подобно потокам солнечного ветра. Направляемые Дэвом и
Нага пылинки стремительно летели к "Кариу".
     "Пошли! Пошли! Пошли!"
     Катя  чувствовала,  как   падает  сквозь   ночь  в  пространстве  между
вытянутыми  "руками"  "Дагхара"  и  обширным  лоскутным  одеялом  из  брони,
пушечных башен и зияющих кратеров, которое было имперским кораблем-драконом.
В следующую секунду  последний из уорстрайдеров вывалился наружу, и "Дагхар"
испарился,   появившись,  подобно   звезде,   совсем   в   другом   квадрате
пространства.
     Оборонительные лазеры  ощетинились,  когда наводчики заметили эту новую
угрозу   и  загрузили  новую  информацию  в   ИИ  авианосца.  Одна   батарея
выстрелила... затем еще и еще десяток.  По всему  пространству "Полководцы",
"Скороходы",  "Призраки"  дюжинами  вспыхивали ослепительным  белым  светом,
когда  внешняя  броня испарялась  в пространстве,  в то  время как фрагменты
Нага, двигавшие  их,  сначала  обугливались,  затем взрывались,  неспособные
справиться   с  мегаваттными  потоками  энергии,  прошивавшими  их  смешение
естественных и искусственных клеток.
     Катя  ответила  огнем.  Каждый взял  на себя управление разными частями
вооружения и начал отстреливаться, целясь в башни  ТОЛов, радары наведения и
башни контроля за огнем.
     На полпути к кораблю Нага изменили полярность и начали торможение.
     Уорстрайдеры продолжали умирать.
     Они уже были там.
     Вандис  увидел  корабль ДалРиссов,  который  появился  в километре  над
"Кариу",   заслоняя   собой  солнце.  Через  мгновение  он  увидел  отблески
уорстрайдеров, они падали на корабль  и  умирали в  пламени  оборонительного
огня.
     Вспышка блеснула в считанных  метрах над  бронированной шкурой "Кариу".
Ван загрузил команды, приводящие в готовность оба запаса ИБО-167, боеголовок
с экранным облаком. Он не растратил их во время  своего первого прохода, так
как ему было нужно  видеть цель,  чтобы поразить ее, и он был, черт  подери,
рад тому, что  так получилось. Экранное облако могло  закрыть приближающихся
уорстрайдеров на несколько критических секунд.
     Его флайер тряхнуло, сбивая с курса. "Черт! В меня попали!"
     Космический корабль вспыхнул  за  пределами  поля  видимости  Вана.  ИИ
поймал  картинку, усилил  ее и идентифицировал:  Си-280  "Соритака", один из
лучших  имперских  перехватчиков  передней  линии.   Он  разворачивался  при
проходе, приготавливаясь для еще одного выстрела по Вану...
     ... и затем взорвался в обжигающей глаз вспышке света.
     - Насадил  его! - раздался  голос  Йосана Бэйли. - Три-пять!  Посмотри,
сможешь ли ты доставить экранное облако...
     -  Уже в пути! - Он дал команду, и ракета, несущая боеголовки  ИБО-167,
мелькнула на фоне звездного неба.
     Боевая   начинка   взорвалась  мгновением  позже,  безмолвно  расцветая
серебром между  корпусом  "Кариу"  и  перечеркнутой  пламенем группой боевых
машин.





     Вспышка застала Катю врасплох,  и на мгновение она подумала,  что в нее
попали.
     Затем   она  поняла,   что   это  было   экранирующее  облако,  которое
детонировало  между   выжившими  уорстрайдерами  и  "Кариу".  Они  двигались
достаточно быстро,  так  что  пройдут это  облако за  секунды, но в сражении
именно  секундами измерялся  обычный интервал  между  жизнью  и смертью.  На
несколько сердцебиений  смертельный огонь точечной обороны был заблокирован,
лучи  отражались  серебряным зеркальным сиянием распространявшегося  облака.
Где-то там, в небе,  умирали корабли,  но на  критический  момент  почти две
сотни уорстрайдеров были заслонены экраном... и живы.
     Затем она  проскочила  распространяющееся облако пылинок. Ощущение было
таким  же, как и в воздушном десантировании  уорстрайдеров проход через слои
облачков,  оставленных  плазменными   джетами  при  падении  на  поверхность
планеты.  Земля стремительно мчалась на Катю, заполняя ее поле зрения,  в то
время как  Нага дергал за невидимую материю  магнитного поля  в пространстве
вокруг нее, замедляя падение... замедляя...
     Контакт!
     Катин "Бог Войны", невесомый, но все  еще под влиянием инерции падения,
ударившись о корпус "Кариу" шестидесятитонной массой,  встряхнулся так,  что
Катя и  члены ее экипажа почувствовали  это  сотрясение,  даже  несмотря  на
подключение.
     Через ксено Катя  отдала распоряжение.  Ее "Бог Войны" заскользил низко
над  поверхностью  корабля под  серебряным  небом. Она видела  что-то там во
время своего падения - кратер, дыру в  броне  "Кариу", возможный путь внутрь
космической крепости.
     Другие уорстрайдеры падали сверху  из серебряного навеса облака один за
одним.
     - За мной, рейнджеры! - закричала Катя. - Вперед!
     Дэв чувствовал, что теряет контроль. Прежнее  радостное  возбуждение от
того,  что  он   манипулировал   десятком   кораблей,  сотнями  флайеров   и
уорстрайдеров, улетучилось,  когда он наблюдал, как точечные  оборонительные
лазеры сметали в пространство рейнджеров Кати Это походило на жонглирование,
когда слишком много шаров,  подброшенных в воздух, выходят из-под контроля и
падают на пол один за другим.
     Облегчение, которое он почувствовал, когда экранное облако взорвалось и
закрыло  собой уорстрайдеров, было почти всепоглощающим... но это принесло с
собой  и  жгучую  эмоциональную горечь:  "Я должен  был  подумать  об этом!"
Каким-то  образом  он  недоглядел  за  тем, чтобы  этим  снабдили  атакующую
Риу-авианосец группу  уорстрайдеров - штурмовую  группу,  которой руководила
Катя, и этот недосмотр мог просто убить ее  и  каждого страйдерджекера в  ее
команде.
     Нет, это было  не  совсем верно.  Он не  мог  забыть об облаках-экранах
после  того,  как  использовал  их  при захвате  "Орла".  Они  были  основой
современной тактики космического сражения, такими же элементарными истинами,
как радар, и он отдавал приказы использовать их истребители.
     Его  пугало  отношение  к  тем  мужчинам  и  женщинам,  которые  сейчас
находились  в  кораблях  и  истребителях,  мечущихся  вокруг грохочущей горы
"Кариу". Он думал о страйдерах, управляемых через его ксенолинк, как о части
самого себя, о чем-то, что не нуждалось в защите.
     Техномегаломания...    ощущение    своей     неуязвимости    в     ауре
высокотехнического  волшебства,   которое  соединило  его   с  органическими
сознаниями  и  электронными системами, разбросанными на тысячи  километров в
пространстве. О чем он забыл, так это о том, что пылинки, которые дрейфовали
в, направлении "Кариу", были людьми. Людьми. Друзьями!
     Черт!  Он  ведь мог убить ее! Где-то приближались  вражеские эскорты, и
центр битвы,  похоже,  смещался  в  направлении штурмовых  сил Конфедерации.
"Мятежник"  был  мертв.  Также и корвет  "Дерзкий",  поврежденный повторными
ударами лазеров, лучей заряженных частиц и снарядами из многоствольных пушек
авианосца. "Созвездие"  дрейфовал,  с  выключенными двигателями, его система
маневрирования была  разбита вдребезги, хотя он  продолжал отвечать огнем  в
сторону  "Кариу"  и других  кораблей Империи оставшимися  батареями.  "Орел"
практически  касался Риу-авианосца, но половина его  пушечных башен вышла из
строя, а часть поверхности корпуса  была залита  красным светом раскаленного
металла.
     Один имперский  фрегат был  уничтожен  залпом ракет  с  "Орла".  Легкий
крейсер  попытался подобраться к "Орлу"  с  тыла, но  внезапный, неожиданный
залп "Созвездия",  выпущенный из-за  неясно  вырисовывавшегося  черно-серого
бока "Кариу", прошил его броню, повредив энергетические установки.
     А  Дэв  наблюдал сверху за  этой резней, подобно великану  с  руками по
локоть   в  крови,   богу   войны,   пославшему   своих   людей   на  алтарь
жертвоприношения.  Вражеские  истребители  роились сейчас вокруг осажденного
"Кариу", выслеживая уорстрайдеров, прицепившихся к его внешней обшивке.
     Боже... Катя!
     Неужели его люди стали такими... такими безликими инструментами, что он
уже не думал о них как о существах из плоти и крови?





     Истребитель "Соритака" заходил под крутым углом,  разрезая  заполненную
звездами тьму. Вспышки ослепительно-белого света извергались из фюзеляжа.
     - Курт! - вскрикнула Катя по ВКС страйдера. - Насади его!
     - Отслеживаю!
     Многоствольная  пушка  на   корпусе  "Бога  Войны"  затрепетала,   Катя
почувствовала вибрацию от ее дрожи и увидела вспышки...
     ...  и  тут истребитель  пролетел мимо,  его крылья сверкнули  в сиянии
солнечного  света.  Ракета  взорвалась,  и  шрапнель  застучала  по  корпусу
Катиного  уорстрайдера.  Второй  истребитель  вспыхнул  в  солнечном  свете,
третий... четвертый...
     - Черт, они слишком быстры! - закричал Курт.  - И их слишком много. Вот
еще один!..
     Боже, должно быть, все  чертово  крыло истребителей "Кариу" налетело на
страйдеров подобно диким пчелам Еще один  безмолвный взрыв,  Хари Сабри дико
закричал... и затем его "Скаут"  взорвался сияющим облаком раскаленного газа
и фрагментов.
     Дыра в корпусе "Кариу"  зияла в  ста метрах  впереди - тоннель, пещера,
ведущая к внутренностям авианосца. Катя передала свою волю  Нага и метнулась
по покрытому пламенем металлу в направлении укрытия.





     Изнеможенный  бойней,  потрясенный  новым  взглядом  на  свою  кровавую
работу, Дэв  напряг свою  волю, дотягиваясь до других кораблей ДалРиссов. Он
надеялся не вмешивать их  в это дело. "Может быть, - подумал он, - я все еще
человек, в конце концов: я не могу просить их об этом. Но он не мог смотреть
на бойню с участием его людей и ничего не предпринимать.
     Молниеносным импульсом мысли он  отдал последние распоряжения  дальнему
флангу цепи  кораблей ДалРиссов. Эти корабли сами по себе не были вооружены,
но вмонтированные в них фрагменты Нага были оружием таким же разрушительным,
как  и любое другое в арсенале Империи или  Конфедерации. Нага  генерировали
интенсивные,  жестко  сфокусированные  магнитные  поля,   используя  их  для
ускорения частей самих себя до скоростей в тысячи километров в секунду.
     Имперский  легкий крейсер,  огибавший  "Кариу" сзади,  получил  очередь
твердых стремительных снарядов, места попаданий запылали раскаленной плазмой
в  опаляющих взрывах,  которые испарили  часть брони  корабля Носовая  часть
крейсера  была  разбита  вдребезги,  остальная броня  корежилась,  мялась  и
обугливалась под  градом высокоскоростной  смерти. Корвет принял на себя еще
три удара и испарился в ослепительном взрыве.
     Тем временем "Дагхар" снова готовился  к движению, собирая свою энергию
для еще одного короткого прыжка.  Дэв на секунду почувствовал  яркий всплеск
знакомого тепла. Катя! .Жива ли она после падения через эту стену огня?
     Да! Он ощущал ее  через прикосновение Нага. На краткий момент он увидел
окружающее  глазами   "Полководца"...  буря   лазерного  огня,   обгоревшая,
ощетинившаяся обломками пещера в  корпусе имперского авианосца. Но вражеские
истребители пикировали на нее. Она могла не дойти...
     - Девятый-девятый, - сказал Дэв. - Это "Самозванец". Всем готовность! Я
собираюсь произвести диверсию "Дагхаром"! Вы все сами по  себе! Если увидите
шанс, хватайтесь за него и используйте!
     "Прощай, Катя..."
     - Удачи всем вам... "Прыжок!.."





     До  сих  пор  вся  битва проходила  на орбите Геракла,  теперь, однако,
вспыхнули  маленькие солнца в хвосте "Кариу". Конусообразные лучи заряженных
частиц,  горячие,  как солнечный  ветер,  взорвались  в  кильватере,  двигая
внушительную тушу авианосца-монстра вперед, и когда они случайно прошлись по
израненному корпусу "Дерзкого", то мгновенно убили всех, кто еще оставался в
живых на борту поврежденного корвета.
     Все быстрее и быстрее. Авианосец  сошел с орбиты, направляясь  прочь от
покрытой штормовыми облаками  планеты.  Те  корабли, которые  все  еще могли
маневрировать  и двигаться,  последовали за  ним.  "Мятежник",  "Дерзкий"  и
погибшие  корабли  имперского  эскорта,  "Созвездие"  и  беспомощный  легкий
крейсер  остались на  Гераклианской орбите, уносясь  все дальше  и дальше от
поля боя.
     - Они движутся! - закричала Катя. - Эти ублюдки движутся! - Бок кратера
метнулся  к ней,  ударился о корпус "Бога  Войны"...  и затем внезапно снова
появилась  гравитация,  потянувшая  за  собой  страйдер.  Все   вокруг  дико
заплясало,  и  Катя  ощутила  приступ  головокружения.  Вниз -  это туда,  в
направлении хвоста "Кариу", и  она балансировала на краю гигантского кратера
вместе с группой других уорстрайдеров, в то время как авианосец шел вверх, в
пространство.
     На   мгновение   она  подумала,  что  империалы,  возможно,  бегут,  но
моментально  отбросила  эту  идею.  Нет,   черт  подери,  они  выигрывали...
выигрывали! Снявшись с  орбиты, они могут отвязаться от "Созвездия", которое
продолжало   вести  огонь  по  имперским   кораблям  даже   при  выключенных
двигателях.  Они смогут оторваться и от других  кораблей, которые продолжали
выбрасывать  свои  жала!  вгрызаясь в плоть авианосца,  подобно  диким осам.
Единственное, что до сих пор сохраняло жизнь кораблям  Конфедерации, так это
то, что "Кариу" сам по себе был хорошим укрытием.
     Вражеские  истребители  моментально  исчезли из  поля  зрения,  но  они
вернутся..:  вернутся,  достигнув скорости  "Кариу", и  продолжат  убийство.
"Дагхар" возник в двух  километрах от Риу,  такой  громадный,  что  заполнял
собой половину неба,  заставляя Катю  чувствовать себя так,  как  будто  она
свисала с крутого обрыва над бескрайним каньоном.
     Она слышала Дэва, но была слишком  занята в  тот момент, чтобы значение
его слов дошло до ее сознания. Кузо, что делает этот идиот!





     На  расстоянии двух километров от  авианосца Дэв снова бросал  камни...
килограммовые  куски самого  Нага, стремительно  перекрывавшие  небольшое по
космическим масштабам расстояние  до  хвостовой секции "Кариу", в пекло  его
плазменных двигателей.
     В  таком  большом  и  массивном  корабле как "Кариу"  корпус  корабля в
основном  состоял   из  брони,   баков   с  топливом,   оружейных  башен   и
энергетических цепей. Корабли Риу-класса конструировались для выживания, что
значило, что в них  не предусматривалось изолированных мест, в которые можно
нанести точно  наведенный  смертоносный удар...  или просто задеть случайным
выстрелом.
     С близкого расстояния,  однако,  Дэв мог целиться в точку прямо впереди
огромных  сопел  двигателей  "Кариу". Где-то там, под  метрами дюрасплава  и
фабрикрита, должны находиться плазменные отсеки, те, которые  питали горящие
струи солнц плазмы... и помпы, которые подпитывали их криоводородом,  лазеры
для плавки водорода, генераторы, питающие магнитное поле.
     Поток мелких  частиц ударил по корпусу "Кариу" с силой,  которая прошла
дрожью  по  всему  кораблю,  напоминая  удар  урагана  по  оловянной  крыше.
Кубические  метры  дюралесплава  и   стали   испарились,  появился   кратер,
внутренние  энергетические  цепи  вспыхнули и исчезли, подобно  вате в  огне
факела.
     На долю секунды плазменные реакции  в двигательном отсеке "Кариу" вышли
из-под  контроля. Однако  корабельный  ИИ распознал опасность и отрубил  всю
сеть целиком. Солнца корабельных двигателей, мигнув, погасли...
     -  Управление  огнем!  -  заорал  адмирал  Мияги  по  боевой  сети.   -
Сконцентрироваться на этом проклятом пришельце!
     Двигатели  корабля  отключились, и они снова  были в свободном падении.
Еще через секунду "морская звезда" может облупить "Кариу", как яйцо, от носа
до кормы. "Убить ее! Убить!"
     Оставшееся  вооружение  "Кариу"  развернулось,  отслеживая   алианского
монстра.  Истребители тоже перехватили цель, выпуская рой  ракет  в огромный
корпус корабля ДалРиссов.
     Снова  нулевое  g. Катя  парила  над зияющим кратером в  боку  "Кариу".
Другие  уорстрайдеры, попавшие  в  ловушку вместе с  ней,  были освобождены,
когда авианосец выключил двигатели. Одни мелькали мимо  нее, проталкиваясь в
пещеру,  другие,  которых ускорение  Риу застало  врасплох,  сейчас догоняли
корабль  в  сиянии  магнитных  полей  Нага.  Вокруг  нее было  странно  тихо
Истребители исчезли, огонь ТОЛов был сконцентрирован на другой цели.
     Катя не могла пошевелиться, не могла послать  "Бога Войны" усилием воли
в  темноту  этой  зиявшей  дыры.  Все  ее  внимание  было  сфокусировано  на
"Дагхаре",  который  дрейфовал  неподалеку.  Имперский  огонь  обрушился  на
громадный алианский корабль-город; органическая  поверхность корабля была не
такой   жесткой  или  упругой,  как  дюралесплав  или  другие  искусственные
материалы, произведенные человеком. Ракеты попадали в цель, буравя себе путь
вглубь существа, прежде чем взорваться, и видимые последствия каждого такого
взрыва  были ужасны. Казалось, вся  "морская  звезда"  пылает  ослепительным
белым огнем.
     - Боже! - вскрикнула она. - Боже! Нет!
     Дэв!
     Взрыв корабля  ДалРиссов залил  черноту  пространства  светом, подобным
безмолвному, обжигающему глаз взрыву сверхновой звезды.





     Мы платим высокую цену за наш разум. Мудрость причиняет боль.
     "Электра"
     Еврипид,
     413 год до нашей эры.

     Как  только  уорстрайдеры  Конфедерации  проложили  себе путь  на  борт
имперского  Риу-авианосца, исход сражения  был  предрешен. На  борту "Кариу"
оставались  имперские  морские  пехотинцы и  несколько тысяч выживших членов
команды, несмотря на тяжелые потери во время сражения. Но имперские флотские
корабли не имели обычно такого рода вооружения, которое  могло бы произвести
впечатление на уорстрайдеров.
     Уорстрайдеры, слишком  большие и  неуклюжие, чтобы двигаться или стоять
во весь рост внутри тысячекилометровых  коридоров корабля, прокладывали себе
путь,   проламывая  переборки,  ныряли  головой  вперед,  подобно  огромной,
покрытой  дюрасплавом  моли,   царапая   палубы,  разбивая  простенки  между
отсеками, проламываясь через каждый барьер на своем пути.
     Каждый раз,  когда  они  прожигали или  проламывали себе  путь в  новые
секции, их встречали потоки вылетающей в пространство  атмосферы в  вихревых
снежных  бурях  замороженного водяного пара  и  воздуха.  По мере  того  как
команды атакующих продвигались  вперед, система аварийного контроля  корабля
задраивала  проломы  за  ними  и восстанавливала давление  в тех отсеках,  в
которых оно падало, но  эти  системы не могли  исправить  все повреждения  и
выходили из строя.
     Все  больше  и  больше страйдеров  прокладывали  себе  дорогу  на борт,
некоторые через шлюзы,  некоторые через оторванные  и  покореженные пушечные
башни, а  большинство, также  как  и Катя, через проломы,  образовавшиеся от
взрывов снарядов и атак боевых флайеров и ракет. Вскоре целые секции корабля
опустели,  в то время как  вакуум окутывал их  коридоры  и  отсеки, разрывая
энергетические цепи и выбрасывая их во тьму.
     В общем и целом 265 рейнджеров пробились на борт "Кариу" и прокладывали
себе  огнем  путь вперед, занимая  коридор  за коридором.  Имперские морские
пехотинцы, многие в  тяжелой броне,  отстреливались, но единственной жертвой
пал пилот "Скаута", который  .еще до этого получил серьезные повреждения при
приближении к "Кариу". Огонь  ручного лазера взорвал панель доступа, и заряд
тока высокого напряжения замкнулся на мозг пилота.
     Морпехи и те  из  команды,  кто  пытался  противостоять  машинам,  были
поджарены   ударами   лазеров   или   разрезаны   и   распылены   выстрелами
многоствольных автоматических пушек. Немногие  из оборонявшихся осмеливались
занять  позицию  и  отстреливаться,  когда  заполняющая  собой  коридор туша
"Призрака" или "Скорохода"  показывалась в  их поле видимости. Как результат
этого, многие из крупных отсеков корабля, палубы отдыха, складские помещения
и ангарные отсеки переполнялись корабельным персоналом, который уже выбыл из
сражения и  просто  искал  места, любого  места для того, чтобы укрыться  от
неумолимых монстров. Те, кто смог добраться до  спасательных шлюпок "Кариу",
бросили  корабль,  заполняя  окружающее  пространство   дрейфующими  искрами
аварийных маяков.
     Мияги отдал команду  стоять  насмерть.  Немногие  из  его  людей  имели
индивидуальные  средства связи, а  большинство интеркомных  каналов  к этому
времени  уже  вышли  из  строя,  так  что  приказ  услышали  только  морские
пехотинцы. Эти отступали, когда имели возможность, и дрались насмерть, когда
не  было выхода. Скоро  стало  совершенно ясно,  что  даже  самые доблестные
усилия бесполезны против уорстрайдеров, которые сметали противника  лазерным
или пушечным огнем.
     Через двадцать восемь минут после того, как первый уорстрайдер вломился
сквозь  обугленную  переборку  в  последний  герметичный  отсек,  он  достиг
мостика, укрытого внутри корабля  примерно в двухстах метрах  от точки входа
на корпусе.  В эту же минуту бледный и трясущийся адмирал  Мияги вынырнул из
модуля подключения, прижал  дуло своего лазерного пистолета  к виску и нажал
на курок.
     Его помощник отдал приказ о капитуляции.
     Катя сейчас не  думала об этом.  Дэв был  мертв...  мертв.  Агония этой
мысли заполнила ее сознание, блокируя все ее мысли, ослепляя  ее перед лицом
сражения, которое продолжалось по всему окружающему пространству. Она знала,
что  должна сражаться. Будь  оно  все проклято... этот поганый долг, который
заставляет ее висеть здесь, в пространстве, и наблюдать, как люди умирают.
     Она открыла свое подключение к Нага, пытаясь заставить его двигаться.
     Ничего не получилось!
     Ох, кузо. Она провела диагностику, не нашла неисправностей и попыталась
снова включить. Опять ничего.
     - Курт? Райан?
     - Мы здесь, полковник.
     - У... у меня неприятности.
     Голос Курта звучал несколько далеким.
     - Похоже, у нас проблема. Может быть,  в  интерфейсе с Нага. Я  работаю
над этим.
     -  Останемся  здесь, - сказал Райан. - Не думаю, что  мы там нужны. Все
под контролем.
     - Мне... мне очень  жаль по  поводу командора, полковник, - сказал Курт
Аллен. - Я знаю, что вы были очень близки.
     - Да. Мы были... близки.
     - Мы можем что-нибудь сделать?
     - Ничего. Я сама... справлюсь с этим. Хорошо?
     - Конечно, полковник, - сказал Райан.
     - И дайте мне знать,  как  только  справитесь с проблемой. Мы должны...
должны идти.
     Было ясно, что  битва практически закончена. Хотя корабли  Конфедерации
сильно пострадали, выжившие корабли ДалРиссов, все еще свежие и относительно
нетронутые, продолжали запускать свои высокоскоростные снаряды, направляя их
один за  другим  в имперские корабли.  Еще  до  того,  как  "Кариу"  сдался,
несколько из мелких  имперских кораблей уже бросились  прочь  с  поля битвы.
Когда флагман передал  о своей сдаче,  остальная часть Имперского флота  уже
более чем желала прекратить сражение и ринуться прочь в открытый космос, что
они тут же и сделали. Один  за другим  они устремлялись в  ночь, за  пределы
Гераклианской орбиты, затем исчезали в К-Т пространстве.
     Корабли Конфедерации не стали преследовать врага.
     Несмотря ни на что, Конфедерация победила!
     Но какой ценой?
     Катя  смотрела  на  пушистое сияющее облако, которое продолжало  лететь
рядом с "Кариу", погребальный костер "Дагхара", все еще излучавший сВИР-епую
радиацию  из  своего  залитого вспышками сердца.  Обломки,  оставшиеся после
взрыва, продолжали дрейфовать  из  его эпицентра. Так как останки  уже вышли
.за пределы  орбиты Геракла, то, без сомнения, они  попадут на эллиптическую
орбиту  вокруг Мю Геркулеса.  Катя  уже прощупала это  облако  радаром "Бога
Войны". Самый большой кусок, который  ей  удалось засечь, измерялся примерно
метром в поперечнике... один метр из всей постройки, которая раньше была две
тысячи метров в ширину.
     -  О,  Дэв!  -  позвала  она,  вдруг потрясенная  разрушительной  силой
одиночества. - Дэв!
     - Я... здесь, Катя.
     Шок  чуть было не выбил  ее  из  подключения. Она ничего не сказала, не
отрывая  взгляда  от  сияющего  тумана,  оставшегося  от  взрыва,  ее  мысли
метались. "О Боже, я схожу с ума, он же мертв, он ведь мертв, Боже..."
     - Пожалуйста,  Катя. Ты не  сумасшедшая.  И... я не  думаю, что  я тоже
сошел с ума.
     - Дэв... Дэв... -  она пытаясь справиться с чувствами, бурлящими под ее
черепной коробкой.
     "Дэв, ублюдок, не делай со мной этого, ты не можешь быть живым!"
     Она  произвела  быструю проверку  системы в  поисках источника  голоса,
сверхъестественного голоса Дэва.
     Это проходило через Нага.
     - Ты помнишь, как мы  рассуждали насчет Нага?  -  вновь прозвучал голос
Дэва.  -  О том, что  их  субмолекулярная структура  очень  похожа  на  сеть
человеческих нейронов... но она также похожа и на сеть компьютера с огромным
количеством отдельных  процессоров,  именно  так  они кодируют воспоминания,
которые исчисляются миллиардами лет, в матрицах нанотехнических субклеток.
     "Ты мертв, я видела, как ты умер, Дэв. Дэв, Дэв, я так по тебе скучаю!"
     -  Я тоже скучаю по тебе, любимая. И  я понимаю, что я мертв... в своем
роде. Мое тело определенно погибло при взрыве.
     Это тоже встряхнуло ее, но  шок разбил цепь бесконтрольной суеты мыслей
в  ее мозгу,  заставил  ее вернуться  к  нормальному  мышлению, к  какому-то
полубалансу здравого смысла и эмоций.
     - Дэв?
     - Да, Катя.
     - Где ты?
     - Я...  я думаю,  что  я в сети  фрагментов Нага во  флоте ДалРиссов. Я
нахожусь... да. Я могу  передвигаться с корабля на корабль. Сейчас я в твоем
уорстрайдере. С тобой. По крайней мере; часть меня.
     Мысль была причудливой, почти ужасающей... и успокаивающей.
     - Мы давно знали, что Нага - мастера в моделировании вещей. И они могут
думать... очень быстро.  Быстрее, чем ДалРиссы. Каким-то  образом, я еще  не
уверен каким, они смоделировали мои мысли.  Сделали с меня копию, я думаю, в
виде электронной модели, сохраненной в матрице их органического компьютера.
     - Ты... ты настоящий? Или копия? - Вопросы причиняли боль.
     - Катя, этот вопрос не имеет смысла. Я помню себя  как Дэва Камерона. Я
помню всю свою жизнь .. более того, я думаю, что я помню ее лучше, чем когда
я имел мозг. Я помню... о, Боже. Я помню все. Мою мать. Моего отца...
     - Дэв...
     - Я  помню,  как  занимался  с тобой  любовью в  аэрокосмолете.  -  Она
почувствовала его улыбку. - Дважды.
     - Я видела, как "Дагхар" взорвался.
     - Да.
     - Твое тело было уничтожено.
     - Да. Но, хорошо... где твое сознание, Катя?
     - Сознание - это взаимодействие нейронов в мозге, Дэв. Нет таких  вещей
как сознание отдельно от тела. Нет такой вещи как душа.
     - Я верил в это.  Теперь я не  так в этом  уверен. ДалРиссы знают, черт
подери, гораздо больше о том, как работают мозг и тело, чем мы, и я думаю, я
думаю, что они верят в души.
     - Однако, может быть, все,  что  нам нужно знать на  данный момент, это
то, что сознание, чем бы оно ни было, должно работать. Смотри, ведь не имеет
значение,  видишь  ли  ты  что-либо  через   оптический   нерв  в  несколько
сантиметров   в  длину  или  посредством  оптического  сенсора  и  лазерного
подключения длиной в несколько миллионов километров?
     - Конечно. Это ведь вся основа телеуправления.
     - Хорошо. Когда я был подключен к Нага в ДалРиссианском флоте, я был...
я касался других кораблей. В какой-то момент я нашел тебя. Я мог чувствовать
тебя. Было ли это  ощущение переправлено моему  сознанию на борт  "Дагхара"?
Или мое сознание слетало к тебе, на борт уорстрайдера?
     - Я думаю, вопрос не имеет смысла.
     -  Не  будь  настолько  уверена,  Катя. Когда кто-то  говорит,  что его
сознание  где-то  еще...  -  Он  умолк,  и  она  почувствовала  усмешку.  Ее
передернуло,  словно он  действительно  был здесь,  рядом с  ней.  - В любом
случае, Нага на борту одного из кораблей, должно быть, подобрал модель моего
сознания, когда "Дагхар" взорвался.
     - Дэв, ты не модель. Люди не могут быть моделями!
     -  Может  быть, и  нет.  Но  если  ты можешь  назвать  сознание  серией
программ, которые  работают  параллельно...  Вот как  можно  об этом думать,
Катя.  Мы  говорили  раньше   по  поводу  Нага,  что  он  подобен   огромной
компьютерной  сети. Каждый фрагмент -  это почка,  он  сам по  себе -  набор
триллионов или квадриллионов  компьютеров, размером с молекулу. Органическая
нанотехника.
     - Да...
     -  Все можно рассматривать как  массивную параллельную сетевую систему,
как  широко  распространенную  обрабатывающую сеть,  черт подери, с огромным
потенциалом.  "Я", важная часть "Я", охватывала большую часть системы, когда
"Дагхар"   взорвался.   Она   смоделировала   мое   ментальное   программное
обеспечение, скопировала все,  чем я  был...  или спасла меня,  - она  снова
почувствовала его улыбку. - Думай об этом, как о моем временном подключении.
Самое важное - это то, что я жив... И сейчас для меня этого достаточно.
     "Дэв, я хочу увидеть тебя, обнять тебя. Дэв, я хочу, чтобы ты снова был
во мне, пожалуйста..."
     - Боюсь,  что это невозможно,  любовь  моя.  Больше  нет. Но я здесь. С
тобой. Настолько, насколько ты захочешь.
     Ее  мысли разбежались  калейдоскопом  чувств и ощущений.  Она  пыталась
бороться, пыталась держать их  под контролем.  Ей казалось,  что  сейчас она
зарыдает... она хотела рыдать, но, подключенная в  ИИ "Полководца", не могла
этого.
     Она знала: уорстрайдеры не могут плакать.



Популярность: 1, Last-modified: Mon, 30 Aug 2004 08:13:31 GmT