- Дерьмо! - выругался капитан Макнаут.
Бункер связи временной военной базы Вилла был вырыт направленными
взрывами в рыхлом грунте и накрыт стальными листами, поверх которых
навалили мешки с песком. Здесь пахло потом, плохим кофе и сгоревшей
изоляцией, а несколько мешков, из которых были сложены стенки
зигзагообразного входа-тоннеля, были порваны там, где шесть месяцев
назад во время очередного нападения взорвался ранцевый заряд -
самодельная мина с тремя фунтами пластиковой взрывчатки.
- Капитан? - Радист поднял голову.
- О, все замечательно, просто не смог сдержать ликования, мать
твою! - прорычал офицер, еще раз перечитывая распечатку. - Мартинс,
бегом ко мне!
Лейтенант Мартинс проползла сквозь тоннель и подняла забрало своего
шлема. Электроника кристаллического сандвича сделала бы помещение
светлым, как тропический поддень, снаружи, но ее лицо выглядело бы как
ничего не отражающая поверхность. Общение это не только слова, в чем
можно легко убедиться, впервые встретившись лицом к лицу с человеком,
с которым до сих пор общался только по телефону.
- Есть новости? - поинтересовалась она.
- Смотри сама. - Он сунул ей распечатку.
- Вот дерьмо!
- Разве сейчас подходящее время для рейда, мой командир?
Мигель Чавез развернулся на каблуках и дал длинную очередь от
бедра. В тесной пещере выстрелы АК-74 прогремели, как серия взрывов.
Боевика отбросило назад, он ударился о грубую известняковую стену и
осел, оставляя кровавый след на окаменелых моллюсках возрастом сто
двадцать миллионов лет. Сквозь разодранную амуницию полезли розоватые
кишки, и по пещере пополз тяжелый запах фекалий.
Ни один из собравшихся в пещере полевых командиров даже не
шевельнулся, лишь на их высоких скулах заблестели капельки пота.
Доносившийся снаружи шум ночных джунглей и партизанского лагеря на
мгновение затих. Но очень скоро все пошло своим чередом. В пещеру,
пригибаясь, вошли двое автоматчиков, они взяли тело за ноги и
выволокли его прочь.
- Путь Славы победит! - выкрикнул Чавез. - Победа будет за нами!
Ответом ему был единодушный вопль и вознесенные вверх кулаки.
- Я знаю, - продолжил Чавез, - что многие наши товарищи устали. Они
говорят: "Северный колосс уже шатается. Войска гринго уходят". Почему
бы нам не залечь на дно и не выждать? Пусть вместо нас работают
внутренние проблемы врагов. Мы и так много лет сражались с
марионеточным режимом, а потом с интервентами империалистов. Товарищи,
- продолжил он, - это пораженчество! Когда враг отходит, самое время
наступать. Народные массы должны видеть, что враг отступает
побежденным. Они должны знать, что именно Народная Армия Пути Славы
изгнала гринго с земли Сан-Габриэля. Только тогда они восстанут против
марионеточного правительства, которому удалось перегруппироваться под
прикрытием империалистических войск. Нашей первой задачей, - закончил
он, - будет перехват идущего с побережья конвоя с припасами. Мы
нападем на них в...
- Вот именно, никого, кроме инди, - произнесла Мартинс, стараясь не
повышать голос. - Инди, ты и я. В этом вся проблема
"Только поглядите на эту дуру!" - подумала она про себя.
Новый танк был огромен. Ей все время хотелось отодвинуться в
сторону: самодвижущиеся объекты не должны быть такими большими.
Со стороны Марк III выглядел как усеченная четырехгранная пирамида,
но его четкие очертания сглаживались и изгибались там, где броня
закруглялась для наилучшего угла отражения, и заострялись там, где из
мощной массы металла выпирали орудийные стволы и антенны сенсоров.
Снизу пирамиду поддерживали две сдвоенные гусеницы почти шести футов в
ширину, держащиеся на восьми перемежающихся катках каждая. Гусеницы
занимали почти половину всей площади танка. Мартинс коснулась рукой
борта, и дрожь живого работающего механизма передалась ее телу,
прокатившись от ладони к локтю.
- К тому же у нас очень мало горючего, - продолжила она ("точнее,
его ни хрена не осталось"). Им буквально чудом удалось раздобыть
запчасти и боеприпасы, и это здесь, на побережье, где должна была
находиться их штаб-квартира! - Поверь мне, сейчас здесь самая высокая
технология - это мулы. Наши УНВ - универсальные вездеходы - работают
на ламповом керосине, разбавленном местным самогоном, если его не
успевают вылакать какие-нибудь инди.
Командира танка звали Винателли, несмотря на это, он был бледным и
довольно упитанным блондином, под короткой стрижкой которого
просвечивала почти по-младенчески розовая кожа. Он улыбаясь смотрел на
Мартинс и поглаживал борт своей машины, словно только что сошедшей с
картины Нормана Роквелла. Ей показалось, что он еще даже бриться не
начинал.
- О, никаких проблем. Я в курсе того, что здесь не все в порядке.
"Ага, им пришлось, чтобы прорваться обратно в Нью-Йорк после
недавних бунтов, задействовать артиллерию", - подумала она
- Но с топливом никаких проблем не будет. Эта крошка оснащена
оборудованием класса ультра-сверх-секретно-прочти-сожги-и-застрелись.
Ионная энергостанция. - Заметив ее отсутствующий взгляд, он объяснил:
- Ионные батареи. Самый компактный из разработанных когда-либо
источников энергии - настоящий прорыв, мэм. Десять лет работы при
боевых нагрузках, а перезаряжаться можно от чего угодно, включая
солнечный свет. Это немного неудобно, но у нас в запасе имеется пять
акров светочувствительной ткани. Марки, - он слегка покраснел, когда
она, услышав кличку танка, выгнула бровь, - может пройти где угодно,
даже под водой. Вы просто не поверите, сколько у нас всякого оружия -
от противопехотного до зенитного. Марк III сам проводит диагностику,
сам передвигается, его бортовой ИИ может выполнять пятнадцать, а то и
двадцать различных боевых заданий вообще без присутствия человека.
Например, он может заниматься патрулированием. У нас есть карты с
информацией о каждом дюйме поверхности в этом полушарии, инерционные и
спутниковые системы навигации, так что мы в одиночку можем
осуществлять огневое прикрытие и вообще почти все что угодно. А кроме
того, броня, синтетические молекулы и феррохромовый сплав, которые
выдержат все что угодно, за исключением другого Марк III.
Бетани Мартинс провела рукой по коротко стриженным черным волосам.
Ладонь мгновенно намокла от пота: на прибрежных атлантических
низменностях Сан-Габриэля было даже жарче, чем на внутреннем плато, и
гораздо влажнее, что придавало местной столице Чьюдад Роко особую
прелесть вечно гниющей грязи, мусора и человеческих отходов, -
канализация дала дуба давным-давно, примерно в одно время с сетью
электроснабжения. Пот скатывался под бронежилет с высоким воротничком,
и все тело отчаянно чесалось. Чертова жара была в Сан-Габриэль
настоящим бедствием, но одновременно и неотъемлемым условием
существования, а не подлежащей решению проблемой.
Она огляделась. Площадь над гаванью была заполнена унылыми людьми.
Бог знает, как удалось вытащить этого зверя на берег чертова
рушащегося сумасшедшего дома; наверное, чтобы спустить его с палубы,
корабль пришлось затопить. Многие останавливались поглазеть на военную
машину американцев, несмотря на грозные окрики отрядов полиции Порядка
и Безопасности, призывающие не толпиться и проходить мимо. Остальные
были заняты тем, что пытались продать друг другу какие-то, в основном
совершенно бесполезные, вещи. Кроме овощей, мало что выглядело
достаточно свежим, и каждую кучку бананов или помидоров охраняли с
оружием в руках.
Ребята из взвода Мартинс выглядывали из УНВ, легких шестиколесных
грузовичков, таких низких, что они казались раздавленными, с большими
надувными колесами, обтянутыми плетеной металлической сеткой. Их
керамические дизеля тихо урчали, а из кузовов высовывались не
выпускающие из рук оружия солдаты. На задних сиденьях были навалены
обвязанные сетью мешки с припасами и большие пятилитровые бидоны с
горючим.
"Ну что же, по крайней мере удалось раздобыть хотя бы это".
- Хотелось бы знать, - сказала Мартинс Винателли, - почему, если GM
[корпорация "General Motors"] умеет строить такие штуки, нам
приходится держать в Детройте дивизию Гвардии?
- Разве вы не слышали? - удивился тот. - Они ушли из Детройта.
Город брошен, хотя вокруг еще осталось несколько блокпостов.
В желудок Мартинс словно кислотой плеснули. Возвращение домой
становилось все менее и менее привлекательным, даже после четырех лет
в Сан-Габриэля. Проблема была в том, что здесь все точно так же
катилось от плохого к еще худшему. А единственное различие заключалось
в том, что падать ниже было уже практически некуда.
- Предполагается, что мы "продемонстрируем наше превосходство" и
отойдем на исходные, - говорила Мартинс. - То есть мы должны надрать
Глорйо [движение "Glorious Way" - "Путь Славы"] задницу так, чтобы
наше бегство не выглядело таковым.
Серпантин горной дороги с высоты запасного люка Марк III выглядел
совсем по-другому. Джунгли в основном казались пыльно-зелеными, с
пятнами более темной растительности в узких долинах. С верхней палубы
обзор был бы намного лучше, но там Мартинс чувствовала себя совершенно
уязвимой. Или же у всех на виду, что практически то же самое. Воздух
был наполнен запахом красной пыли, которая не оседала никогда, если не
считать сезона дождей, и острым ароматом суккулентов [растения сухих
мест с сочными листьями или стеблями, способные хорошо переносить
засушливый климат], составляющих большую часть местной флоры. Им
случалось проезжать мимо ферм, выбеленных глинобитных хижин с
тростниковой или черепичной крышей, окруженных полями, засаженными
маисом и маниокой. Окна большинства деревенских домиков были забраны
ставнями, их жители либо ушли пытать счастья в столицу, либо - если у
них еще оставался здравый смысл - назад на родные фермы.
Все встречные старались держаться подальше от Марк III, который
несся вперед в гигантском облаке пыли. "Никакой, черт возьми,
скрытности, - думала Мартинс, не желая избавляться от инстинктов
пехотинца. - Ребята из Пути Славы штаны обмочат со смеху, глядя, как
мы пытаемся отловить их с этой заразой".
- Далее, - продолжила Мартинс, - для того чтобы надрать Глорио
задницу, нам вовсе не нужен этот Марк III. Мы три года прекрасно
справлялись своими силами. Лучше бы они прислали нам подкрепление и
пару бронетранспортеров Гепард, вроде тех, что у нас были, или немного
воздушного прикрытия, или, по крайней мере, нормальные припасы, чтобы
нам не приходилось жить в зависимости от местной экономики, словно
чертовым бандитам-феодалам. Ничто из этого не стоило бы и половины
затрат на доставку сюда этой жестянки, которая только и годится на то,
чтобы раскатывать по горам и пугать горных же козлов.
Большая часть конвоя тоже держалась поодаль. Ее УНВ ехали далеко
впереди, не желая всю дорогу провести в облаке пыли. Войска инди и
грузовики с припасами тащились позади, еще меньше жаждая жевать пыль,
вздымаемую шестифутовыми гусеницами. Замыкал колонну взвод Чарли -
просто на тот случай, если кому-нибудь из инди придет в голову идея
вернуться домой. Мартинс вовсе не возражала потерять так называемые
правительственные войска, но припасы - совсем другое дело.
Она поглядела вниз. Новенький глядел прямо перед собой, и его щеки
и затылок пылали словно маков цвет.
- Эй, парень, - окликнула она. - На тебя я н езлюсь. Ты слишком
молод, чтобы быть одним из тех дерьмоголовых идиотов, что спустили всю
страну в унитаз.
Тот явно немного расслабился.
- Возможно, с президентом Флемминг дела пойдут немного лучше, -
неожиданно заметил он. - Они с Маргрэйвом довольно умные ребята.
- Ну да, конечно, а я тогда Царица Савская, - скептически
отозвалась Мартинс. "Неужели до сих пор остались люди, которые верят
политикам? - подумала она. - Боже, неужели в армию теперь принимают
младенцев".
Или, может быть, это хорошо продуманный шаг. В Армии, по крайней
мере, прилично кормят - даже здесь, в Сан-Габриэле, где, правда,
платить приходится пулями, а не долларами. А может, они набирают самых
надежных ребят, чтобы не рисковать еще одним мятежом вроде
хьюстонского.
Бог знает, были времена, когда она сама была готова поднять мятеж,
если бы здесь было против кого бунтовать.
Мартинс вернулась к изучению местности. Снова колючие кустарники;
она набросила на лицо щиток шлема и коснулась верньеров управления
инфракрасного и звукового сканеров. Ничего, кроме местной живности, да
и той немного. Вряд ли крупные животные могли выжить там, где
последние десять лет болтаются сотни голодных вооруженных людей, разве
что какие-нибудь чрезвычайно осторожные пекари.
- Почему бы вам не закрыть люк, мэм? - предложил Винателли.
- Потому что я хочу видеть, что происходит вокруг! - огрызнулась
Мартинс. - Это бандитская страна.
- Но отсюда видно гораздо лучше, Эль-Ти (Сокращение от "лейтенант),
- не отставал он.
Ее одолело любопытство, и она спустилась по трапу в двухместный
внутренний отсек. Со вздохом гидравлики крышка люка закрылась, и ее
влажной кожи коснулся кондиционированный воздух, охлажденный до
приятных 75 градусов по Фаренгейту. Запахи были в основном
нейтральными: отфильтрованный воздух и почти новая синтетика,
разбавленные теперь ароматом одного немытого лейтенанта Пятнадцатой
Горной Дивизии. Кресло второго пилота слегка возражало против
присутствия ее бронежилета, но в остальном ехать здесь было так же
приятно, как в еврокаре последней модели по хорошему хайвею. Мартинс
было почти тридцать, и она еще не успела забыть такие вещи, хотя и не
часто их вспоминала
- Гладко идет, - заметила она, оглядываясь по сторонам.
Мартинс обнаружила самые обычные бронированные кабели и
разнообразные индикаторы; экраны, расположенные подковой, окружали
кресла. Экраны обеспечивали круговой обзор; один из них, настроенный
на пятикратное увеличение, показывал возглавляющие колонну УНВ.
Сержант Дженкинс сидел, облокотившись на гранатомет, его баклажанного
цвета кожа была слегка припорошена красноватой пылью, шлем
поворачивался по сторонам. На лицевом щитке пыли не было, так как
электростатический заряд отталкивал практически любые мелкие частицы.
- Магнитно-левитационная подвеска, - пояснил Винателли. - Между
осями катков и корпусом нет непосредственного контакта. Компьютер
использует сонар, чтобы оценить поверхность дороги впереди, и
автоматически компенсирует все неровности. Есть и запасная
гидропневматическая система.
Он прикоснулся к панели управления, и на экран выпрыгнули цветные
точки.
- Вот почему нам не нужна башня, - продолжил он. - Поворачиваются
орудия, а не стрелок - сенсоры и компьютеры распознают и оценивают все
угрозы, а затем выводят их на экран.
- Но как в них потом целиться? - поинтересовалась Мартинс. - Ведь
это чертовски неудобно - пытаться выбрать одну из пятнадцати точек,
которые еще и палят в ответ.
- А я этого и не делаю, не в большей степени, чем управляю этой
крошкой, - объяснил Винателли.
Только теперь она заметила, что его руки не лежат на приборах
управления. Инстинктивная тревога улетучилась через секунду, как
только подключился мозг.
- Так эта штука и рулит сама? - переспросила она.
- Да, мэм, - ответил он. - Не так ли, Марки?
- Да, малыш Винни, - раздался голос. Он оказался женским, нежным и
одновременно знойным.
Мартинс вопросительно поглядела на юношу. Тот развел руками:
- Ну, мне вроде как нравится этот голос. Я провожу тут немало
времени, знаете ли. - Он махнул рукой в сторону приборов. - Это лучший
в мире ИИ. Я только что получил новые программы, и они намного лучше
старых. Распознавание голоса и управление задачами. Мне надо только
сказать, в кого стрелять, а кого любить.
- Надеюсь, капрал, вы сказали ему любить меня, - без выражения
проговорила она.
- Э-э, Марки, зарегистрируй лейтенанта Бетани Мартинс, личный
номер... - Идентификация заняла всего несколько секунд. - Лейтенант
Мартинс старший офицер в этом отряде. Запись и идентификация.
Глаза Мартинс коснулась короткая вспышка света - снимок сетчатки.
Запись ее голоса, отпечатков пальцев и ЭКГ у машины уже имелись.
- Принято, Винни. Привет, лейтенант Мартинс. Я рада быть под вашим
командованием на этом задании. Каковы параметры миссии?
- Вернуться домой! - отрезала Мартинс. Говорящие машины всегда
заставляли ее нервничать.
- Слушаюсь, лейтенант Мартинс. Я помогу вам вернуться домой.
Винателли заметил, как она напряглась, и, судя по его тону, такая
реакция ему была не впервой.
- Это просто хороший ИИ, Эль-Ти, - сказал он успокаивающе. -
Экспертное программирование с параллельно-вычислительными
способностями к обучению. Она вовсе не живая, а только имитирует
жизнь.
- Ты больше не любишь меня, Винни? - раздался голос машины. В
нежном грудном голосе послышались жалобные нотки.
Винателли снова покраснел, на этот раз до самых корней волос:
- Это программировал я сам, мэм. Вы ведь знаете, мне приходится...
- Проводить здесь много времени в одиночестве, - закончила за него
Мартинс.
- Эй, Эль-Ти, - голосом, полным фальшивой жизнерадостности, сказал
юный унтер, - колы не желаете?
- У тебя здесь и кола есть?
Он развернулся вместе с креслом, поднял защитную раму и открыл
настенную панель.
- Ага, есть обычная, классическая, диетическая, пепси и лайт.
Может, сандвич с ветчиной?
"Фан - мать ее так - тастика!" - подумала Мартинс. Она снова
поглядела на экран перед собой. Дженкинс отхлебнул из своей фляжки и
сплюнул окрашенную пылью воду за борт УНВ. В привязанных к задней раме
корзинах вяло трепыхались цыплята. Ей внезапно стало тошно среди всех
этих экранов, кондиционеров и свежих сандвичей. Наверняка на одном из
этих экранов можно и порно смотреть. - Да будь я проклята, если
понимаю, что у этой штуки общего с войной".
- Я сваливаю из этой жестянки, - решила она. - Открыть связь. - В
шлеме щелкнуло. - Дженкинс, я перебираюсь к вам.
Выбираясь из люка, она услышала за спиной треск открываемой банки и
шипение колы.
- Ну и на что это похоже? - поинтересовался здоровенный унтер. На
нее он даже не посмотрел; они приближались к мосту Ремо, и все трое
солдат в кузове УНВ держали ухо востро. Не только водитель, но и все
остальные.
- Это долбаный круизный лайнер, только эконом-класса, потому что
нет плавательного бассейна.
- Мамочка родная! - отозвался Дженкинс. Со своего места в задней
части кузова он прекрасно видел следующие за ними сто пятьдесят тонн.
Даже при том, что Боло делал не больше тридцати миль в час, они все
чувствовали, как под ними трясется земля. - Странно, что следы у него
совсем не глубокие.
- Площадь гусениц слишком большая, - объяснила Мартинс. - Давление
на землю не больше, чем от твоего сапога. Но прокляни меня Господь,
если я знаю, на кой хрен он нам сдался. Его не назовешь подходящим
оборудованием для джунглей и 40-градусных горных склонов.
- Эй, Эль-Ти, я тоже не очень-то для этого подхожу, - крикнул от
своего пулемета Риверез.
- Заткнись, Ананас! - отрезала она. Эту кличку стрелок заработал за
лицо, испещренное угревыми шрамами.
- Черт возьми, а мы ведь запросто можем снять с него кондиционеры и
видео, - сказал Дженкинс. - И все эти рождественские огни. Выкопать
бассейн. Может, даже соорудить сауну.
- Забудь, Топе! - отрезала Мартинс. Дорога здесь шла под уклон,
спускаясь в одно из крутых ущелий, прорезавших поверхность плато. На
его дне текла небольшая речка, через которую почти век назад был
перекинут железобетонный мост. Воздух стал еще более влажным, но,
когда они оказались под пологом нескольких невесть как уцелевших
больших деревьев, жара чуть-чуть отступила. В Сан-Габриэле осталось
очень мало участков приречных джунглей, так как почти везде их
вырубали ради красного дерева и тропического кедра, а землю
возделывали до тех пор, пока плодородный слой почвы не смывался в
реки. После того как крестьяне бросали свои участки кофе и марихуаны,
склоны ущелий занимал очень густой и низкий кустарник. Лишь самые
новые участки давали обильный урожай, и только это позволяло здесь
жить.
- Вот дерьмо! - внезапно выругалась Мартинс и включила связь. -
Стоп. Конвой стоп. Halto.
Как обычно, почти половина инди ее просто не слышали. Марк III
вполне надежно закупоривал дорогу, так что ей хотя бы не приходилось
беспокоиться о том, что кто-нибудь может въехать в зад их колонны на
древней Татре. На конвой опустилась тишина, почти оглушающая после
шороха и треска тяжелых шин, перемалывающих гравий и грязь. Облако
пыли проплыло еще с дюжину метров, постепенно оседая свежим слоем на
придорожной растительности.
- Какие проблемы? - поинтересовался Дженкинс.
- Чертов Марк III, вот какие! - рявкнула она, глядя на мост.
- Черт возьми, да он и пыль-то едва уминает, - запротестовал
сержант.
- Да, вес распределяется чертовски хорошо, но он никуда не
исчезает, все эти сто пятьдесят тонн. И этот сраный мостик ни за что
не выдержит сто пятьдесят тонн. Винателли!
- Да, мэм?
- Тебе придется забрать свою железку и вернуться обратно в Чьюдад
Роко, - сказала она. "Ну и облажались!" Она действительно заслужила
звание "идиот месяца", коли умудрилась забыть об этом мосте. - Этот
мост не выдержит вес твоего чудовища.
- О, нет проблем, Эль-Ти, - ответил Винателли. Его голос был
раздражающе жизнерадостным.
Это был голос человека, юнца, сидящего в приятной прохладе и
прихлебывающего ледяную колу; парня, в которого никто никогда не
стрелял и который не провел четыре года в непрерывном ожидании смерти.
Не в обычном страхе, а в самой настоящей уверенности, что ты можешь не
дожить до завтрашнего утра. Ему не приходилось разряжать весь магазин
М-35 в живот смертника Глорио и не приходилось падать в бункер вместе
с его нижней половиной, в то время как оставшаяся снаружи верхняя
испарялась в вихре жидкости и костяной крошки, поднявшемся при взрыве
ранцевой мины...
- Знаете, я просто спущусь вниз и поднимусь с другой стороны, -
продолжил тот. - Дайте-ка проверю кое-что. Да, мэм, склон вполне
нормальный.
Мартинс с Дженкинсом переглянулись.
- Капрал, - начала лейтенант, - здесь больше шестнадцати футов
глубины. Сезон дождей только-только закончился. К тому же сейчас самое
время для засады. К счастью, последние три месяца Глорио не особо
высовывались. Без сомнения, они ждали ухода 15-й, чтобы свести наконец
свои счеты с правительством инди. По крайней мере, это касается тех,
кто останется к этому времени в живых.
- Это тоже не беда, мэм. - В голосе новенького проскользнули
покровительственные нотки. - Я же сказал, мы полностью герметичны.
Сонар говорит, что дно каменное. Мы справимся.
- Как же так вышло, что все посыпалось к чертям, а мы по-прежнему
умеем делать такую технику? - поинтересовался Дженкинс.
Мартинс рассмеялась.
- Чертовы умники, - сказала она. - У нас, мать их так, есть
космический корабль для полета к лунам Юпитера, а правительству едва
удается собирать налоги с трех четвертей страны. Они даже не могут
набраться сил, чтобы вытащить нас отсюда.
Марк III уже спускался к реке. Берега были довольно крутые, они
лишь немного сгладились около опор моста в результате строительства и
эрозии. И все же они были довольно неровными, спускаясь к воде под
углом градусов в тридцать. УНВ справились бы, они даже могли переплыть
реку, - благо их ребристые колеса гребли не хуже пароходных, а
керамический дизель давал неплохие обороты.
Но танк не использовал никакой особенной тактики. Он просто
скатился вниз, раскидывая по сторонам шрапнель каменных осколков. Он
ворвался в воду, почти сразу же погрузившись на три четверти и
поднимая расходящиеся кругами валы воды.
- Лейтенант Мартинс, - доложил сверхнежный голосок ИИ. - Нас
обстреливают. Приготовьтесь к минометному огню.
Часть разума Мартинс невнятно заверещала. Какого дьявола? Все эти
холмы вокруг собьют с толку любой радар. Но другая часть уже развила
бурную деятельность.
- Воздух! - выкрикнула она по батальонной связи.
Солдаты попадали на дно кузова, и над ними захлопнулись бронещитки.
Шофер развернул машину и погнал УНВ вдоль конвоя, мимо оборванных
солдат инди, попадавших на землю и обнимающих грязь юга, разинув рты,
глазеющих на них.
А потом мост взлетел на воздух.
- Получай! - выкрикнул Дженкинс. 35-миллиметровый гранатомет
выкашлял еще одну очередь. Заряды взорвались выше по склону. Ответная
стрельба начала выбивать искры из легкой многослойной брони УНВ;
совсем рядом с их кузовом с жутким шипением пронеслась реактивная
граната и ударила в грузовик. Попрятавшиеся под ним инди даже
испугаться не успели, как кумулятивная граната прожгла один из баков с
горючим, стоявший в кузове машины. Пурпурное пламя расцвело там, где
карандаш раскаленного газа пронзил тонкую металлическую стенку.
Вопреки тому, что показывают бесконечное количество второсортных
боевиков, топливо взрывается крайне редко. Сейчас был как раз такой
редкий случай: мощная боеголовка взметнула к небу целый фонтан капель,
воспламенив их огнем намного горячее точки возгорания вязкого
дизельного топлива. Шар рыжего пламени разорвал грузовик на куски,
перевернул те машины, что стояли перед ним и за ним, и едва не
опрокинул проносящийся мимо УНВ.
Их спасли только низкая посадка да широкий корпус. Шестиколесная
машина лишь немного замедлила ход, так как водителю пришлось бороться
с управлением, - машина отказывалась ехать по склону над дорогой.
- Вперед! - заорала Мартинс, откидывая заднюю дверцу.
Следом за ней метнулся Риверез, и они побежали вверх по склону к
ближайшему укрытию в виде пня давным-давно поваленного дерева. Она
знала, что синяки на боку будут чертовски болеть, когда у нее появится
время о них вспомнить, но сейчас у них было полным-полно более
серьезных проблем.
Шуурф. Шуурф. Шуурф.
Опять миномет. И опять тот же результат. Над водой и тоннами железа
вперемешку с бетонными обломками обрушившегося пять минут назад моста
виднелась очень малая часть Марк III. Одна из батарей 5-миллиметровых
ультрапушек еще действовала. Ее чириканье, больше напоминающее
высокочастотный визг, слышалось по мере того, как магазины скармливали
заряды разогретым до белого каления стволам. В небо уносились ленты
света, следы испаряющейся стальной оболочки пуль из обедненного урана.
Раздался тройной грохот разорвавшихся в воздухе мин, одна из которых
взорвалась неприятно близко к высоте, на которой уже должен был
сработать детонатор. Шрапнель вспорола землю, поднимая фонтанчики
пыли. Что-то ударило Мартинс между лопаток, и она застонала от
внезапной боли.
- Ерунда, - прошипела она в ответ на обеспокоенный взгляд Ривереза.
- Бронежилет выдержал. Давай вперед.
Было бы лучше, если бы дело было ночью: у Глорио не было
оборудования ночного видения. Еще лучше, чтобы с ней был весь взвод, а
еще лучше рота полным составом в сто двадцать человек. А лучше всего
было бы оказаться сейчас дома, в Санта-Фе.
Они с Риверезом разделились и поползли наверх. Мартинс включила
активный прицел своего шлема, и на пластину забрала скользнуло
визирное кольцо, двигавшееся синхронно с мушкой ее винтовки. Куда она
прицелится, туда и полетят пули из М-35 в ее руках. Звуковые и ИК
сенсоры превратили окружающий мир в сплетение пятен и разводов; для
нетренированного человека все это казалось бы настоящим хаосом, но для
профессионала это было словно возможность видеть сквозь стены.
- Слева и чуть восточнее, - прошептала она, поднимаясь на
четвереньки.
На ее лицевом щитке вспыхнуло тепловое изображение старинного
пулемета пятидесятого калибра; его раскаленный ствол ярко светился на
фоне призрачных силуэтов кустов. Скорее всего эта штуковина была
старше ее, но советские инженеры хорошо знали свое дело, и пулемет
по-прежнему мог плеваться пулями размером с большой палец и с дульной
скоростью больше километра в секунду. Они пробили бы легкую броню их
УНВ, даже не замедлившись. "Калашниковы" боевиков-автоматчиков тоже
были видны довольно отчетливо; сами люди выглядели бледными силуэтами.
- Ананас.
- На позиции.
- Давай.
Она навела прицел на пулеметчика, до которого было не больше ста
метров, и вжала спусковой крючок. Торс боевика пронзила очередь из
пяти 4-миллиметровых пуль. Высокоскоростные префрагментированные пули
вспороли его грудь не хуже выстрела в упор из дробовика, отбросив от
пулемета и забрызгав зарядный ящик кровью и клочьями легких. Другой
боевик, не потеряв хладнокровия, схватился за гашетку и развернул в
сторону Мартинс длинный ствол, полыхающий теплом. Тррах. В этот раз
прицел сместился чуть выше, и голова Глорио исчезла. Он рухнул вперед,
кровь и ошметки мозга зашипели на раскаленном металле.
Автоматчик тоже открыл по ней огонь, и она перекатилась вниз,
спасаясь от нащупывающих добычу пуль. Как раз пора.
Бух-бух-бух. Гранатомет Ананаса с характерным звуком выплюнул весь
магазин. Гранаты летели относительно медленно, и, прежде чем среди
врагов начала рваться шрапнель, прошло добрых полсекунды.
Стекловолоконная начинка гранат сдирала зеленые листья с густого
кустарника; заодно она очень эффективно шинковала плоть, и автоматчики
- те, что не погибли сразу, - побежали. Возможно, они просто пытались
спастись, а возможно, хотели попытаться раздавить двоих солдат числом.
Мартинс стреляла до тех пор, пока М-35 не выплюнула свой пластиковый
магазин. УНВ прикрывали их с обочины дороги, и их огонь стал довольно
эффективным теперь, когда Глорио покинули свои укрытия.
Не успела она вщелкнуть запасную 50-зарядную кассету безгильзовых
патронов, как все боевики полегли, зажатые между двумя солдатами и
бьющими с дороги пулеметами.
Возможно, помогла и беспорядочная автоматная стрельба пяти десятков
инди из конвоя, но Мартинс почему-то в этом сомневалась.
- Пусть эти индейки прекратят огонь! - рявкнула она Дженкинсу по
ротной частоте. Для этого понадобилась одна секунда, и еще одна
очередь из пулемета УНВ - по земле или поверх голов, - решила она,
хотя какая разница. - У нас есть еще о чем беспокоиться.
За это время минометы Глорио еще трижды пытались накрыть конвой.
Скоро они плюнут на эту идею и присоединятся к вечеринке.
В левом нижнем углу лицевого щитка Мартинс мигнула красная точка,
почти сразу ровно вспыхнув.
- Макаров?
- Его больше нет, - лаконично доложил капрал Кернан.
Проклятие! Здоровяк русский был хорошим солдатом, особенно после
того, как преодолел свое иммигрантское стремление казаться более
настоящим американцем, чем все остальные. А это ему удалось довольно
быстро. Здесь, в Сан-Габриэле, быстро начинаешь понимать, что есть
либо они, либо ты. Гораздо более четко, чем в любом из славянских
гетто, которые расплодились после великого исхода беженцев примерно
поколение назад. Проклятие! К тому же он был последним из пополнения.
Теоретически никого из них здесь уже быть не должно, вот только ждут
они и так уже больше года.
- Марк III начал двигаться, - доложил Дженкинс.
Она и сама это слышала - вой и лязг, доносящиеся из водяного потока
в тысяче метров у нее за спиной. Ничего себе шум, нелегко, наверное,
править танком на краю речной долины.
- Гребаный Марк III, - начала она.
Новый звук разнесся над полем боя. Над рекой несколько раз
бабахнуло, а секундой позже она узнала ни с чем не сравнимый рев
кластерных бомб, накрывших ущелье всего через два холма от дороги.
Сразу же громыхнула серия вторичных разрывов, и над холмами на
мгновение взметнулся шар оранжевого пламени. Эхо волнами прокатилось
над ложем реки, затихая где-то вдалеке.
- Ну, - выдохнула она. - Отлично. - Несколько секунд стояла тишина,
нарушаемая лишь шепотом кустов и реки. - Э-э, Ананас, надо бы
взглянуть, что там такое.
Почему-то ей казалось, что от минометов противника и стрелкового
расчета очень мало чего осталось.
- Жаль, что Марк III пропал. Похоже, кое на что он все же годится.
- Вылезай, Винателли, - позвала Мартинс, забравшись на крайнюю из
уцелевших опор моста.
Вблизи Марк III выглядел еще хуже, чем она думала. Над водой
виднелись только антенны сенсоров да два из верхних орудийных портов.
Большая часть корпуса была погребена под бетонными глыбами,
заклиненными стальными двутавровыми балками моста. Кроме того, сверху
были навалены известняковые блоки размером не меньше компакт-кара;
видимо, Глорио действовали по принципу: килограмм пластита хорошо -
десять еще лучше. С такой методологией она спорить не собиралась; в
этом деле лучше больше, чем меньше. Вокруг импровизированной дамбы
бурлила вода, оставляя на обломках слой красновато-коричневого ила.
При такой высокой воде уже через несколько часов здесь все затопит, и
миниатюрное озеро просуществует несколько недель, пока засушливый
сезон не превратит бурный поток в тонкий ручеек.
- Винателли! - еще раз позвала она. Если у него не работает
передатчик, кому-нибудь придется спуститься туда на веревке и
постучать по люку прикладом.
Новенький довольно неплохо держался в своей первой схватке, лучше,
чем некоторые... хотя, если быть честным, в этом бронированном
круизном лайнере ему лично ничего и не угрожало. Но в его пользу
говорило то, что он не отрубился и разумно использовал имеющееся в его
распоряжении оружие. И вполне возможно, именно сейчас его скрутил
послебоевой шок.
- Лейтенант Мартинс, - обратился к ней чересчур сексуальный голос
танка.
"Боже, да как этот Винателли дошел до жизни такой?" - подумала она.
Этот голос заставлял думать о сексе даже ее, а ведь она сейчас была
жестче стального прута. "Ну и ладно, может, ему так нравится. Может,
свихнувшийся на программировании тип самая подходящая пара для этого
танка".
- Винателли! - снова начала Мартинс, которой все это уже порядком
надоело. Да будь она проклята, если собирается общаться с ним
посредством 150-тонной электронной машины-секретарши.
По ротному каналу к ней пробился голос Макнаута:
- Мартинс, что там у вас происходит?
- Производим зачистку и пытаемся оценить ситуацию с Марк III, сэр,
- отозвалась Мартинс. - Он застрял в реке. Чтобы его вызволить,
понадобится целый инженерный батальон.
- Вы можете перебраться через реку вместе с УНВ?
- Нет, сэр. Придется пройти пару километров вверх по течению.
Тем более не могут инди, которые исчезли в направлении побережья,
как только немного подлатали своих раненых, при этом захватив с собой
припасы, кроме тех, которые ее люди предусмотрительно везли в УНВ...
да того, что они успели снять с грузовиков.
- А если бросить груз к черту, сможете перевезти УНВ на тот берег?
- Ну да, - ответила она, автоматически просчитывая вводную в уме.
Немного взрывчатки, чтобы взорвать груду обломков, потом протянуть
кабель... УНВ могут плавать, и если удастся сделать так, чтобы их не
сносило, - никаких проблем. - Но, сэр, нам ведь нужен этот груз.
- Уже нет, - угрюмо заметил Макнаут. Она так и села. - Я только что
получил кое-что из Реальности.
То есть из США. Мартинс жестом остановила Дженкинса, который
осторожно пробирался по обломкам в ее сторону. Капитан продолжил:
- Сегодня утром президент, вице-президент, спикер и генерал
Маргрэйв вылетели из Анкориджа. Над океаном их сбил русский
истребитель. Уцелевших нет.
- Иисус Христос! - прошептала Мартинс. Ее разум отказывался
принимать услышанное; русские были основой страны, и их правительство
было довольно дружественно настроено к Штатам.
- Никто не понимает, какого черта произошло, - продолжил Макнаут. -
В Москве что-то вроде революции, так что они ответить не могут.
Восточно-Африканская Федерация объявила войну Северной Африке и
отбомбила Каир биологическим оружием. Китай и Япония обменялись
ультиматумами. В ОК, Нью-Йорке и Лос-Анджелесе бунты, и не только в
неблагонадежных кварталах; в Сиэтле и Виннипеге то же самое. Объявлены
всеобщая мобилизация и военное положение.
Мартинс беззвучно присвистнула. Но она недаром прожила эти четыре
года в Сан-Габриэле и сразу перешла к насущным проблемам:
- Как это отразится на нас, сэр?
- Примерно через шесть часов за нами прилетит вертушка, - ответил
тот. - Генштаб приказал 15-й штаб-квартире в Кучимбе немедленно
собрать весь личный состав - людей, но не технику. Берем все, что
можем унести, остальное взрываем. Они высылают тяжелые транспортники,
чтобы забрать все, что осталось от дивизии, и увезти из Кучимбы домой.
Если читать между строк, то похоже на то, что дома настоящая паника.
Никто в штабе не знает, что делать без Маргрэйва, а закрытая сессия
Конгресса продолжается уже несколько часов. Как будто это может что-то
изменить. Ясно как Божий день, что ни Сан-Габриэль, ни Глорио никого
больше не волнуют. Из дивизии сообщили, что те, кто не уложатся за
шесть часов, пойдут домой пешком, ясно?
- Так точно, сэр, - отрапортовала Мартинс, переключаясь на частоту
взвода. - Так, ребята, слушайте меня, - начала она. - Дженкинс...
- Ну-ка повтори!
- Данная система по-прежнему работоспособна, - повторил голос
Винателли.
"Черт побери, с чего это он перешел на формальности", - яростно
подумала Мартинс.
- Говорю тебе, новенький, мы списываем этот танк на боевые потери и
уходим отсюда. Уходят все; через двадцать четыре часа в Сан-Габриэле
останутся только инди и трупы. И если ты сейчас же не вылезешь,
окажешься в их числе.
За ее спиной в воду сползал первый УНВ, скользя между двух кабелей,
закрепленных импровизированными петлями. На обоих берегах плетеные
синтетические тросы были застопорены вокруг массивных стволов эбеновых
деревьев, и лишенные груза машины сидели в воде довольно высоко. Вода
на правой стороне всего на ладонь не доходила до окон, но это было
лишь течение. Колеса мощно гребли, отбрасывая назад потоки воды; из
верхнего люка высовывался Дженкинс, который громко ругался и всячески
подбадривал сидящего за баранкой солдата, а заодно своей мошной
фигурой поддерживал равновесие легкой машины. Большая часть остальных
ее подчиненных рассеялась вокруг переправы. Солдаты занимали
наблюдательные позиции, так как никто не собирался держать пари на то,
что Глорио не вернутся, несмотря на трепку, которую получили.
О Глорио никогда нельзя было сказать наверняка; их жажда смерти
казалась такой же неотъемлемой частью их образа жизни, как и жажда
власти. Революционная непорочность, так они это называли.
- Лейтенант, - еще раз повторил голос Винателли, - данная Боевая
Единица по-прежнему работоспособна. Состояние всех систем 95 процентов
от нормы.
- Иисус, твою мать, Христос, да эта штука похоронена под четырьмя
сотнями тонн камня! Капрал, я списываю твой танк на боевые потери. А
теперь выбирайся оттуда, это приказ! Сейчас каждая секунда на счету.
- Капрал Винателли не может подчиниться вашему приказу, лейтенант.
- Дьявол! - выругалась Мартинс, глядя вниз, на корпус Марк III, по
которому уже прокладывали путь первые ручейки бурой воды.
Похоже, ей предстоит потерять здесь сразу двоих. Похоже, парень
все-таки не выдержал, только шок у него принял форму отказа покинуть
эту дюрахромовую утробу. Там он и помрет - когда кончатся бутерброды и
кола, если не раньше. И она совсем ничего не может сделать. Вряд ли
будет хорошей идеей послать вниз команду со взрывчаткой, чтобы
взорвать люк. Даже будь у них время, кто знает, что у Винателли с
мозгами, а танк наверняка запрограммирован защищать себя. И уж ясно
как Божий день, у нее и так было чем заняться в оставшееся время.
За спиной громыхнуло; Кернан сделал так, чтобы захваченное оружие
Глорио уже никому не пригодилось.
- Всем подразделениям, отходим! - приказала она и полезла назад, к
ждущему ее у канатов УНВ Кернану. За ее спиной броню Марк III
продолжали захлестывать мелкие мутные волны.
- Мы одержали славную победу, товарищи! - провозгласил командир
Чавез.
Он стоял перед кратером, где совсем недавно стояла минометная
батарея боевиков. На шестьдесят метров вокруг с деревьев срезало все
листья и мелкие ветви; теперь они сияли в лучах заходящего солнца,
словно сказочный сад из сверкающего стекловолокна. Взрыв боеприпасов
оставил кратер шириной в несколько метров; гринго сложили тела
минометчиков - или, точнее, их части - более или менее по порядку,
чтобы было легче считать. Здесь не осталось абсолютно ничего, что
можно было бы использовать.
- Этот гигантский танк вселил ужас в сердца некоторых слабых духом
товарищей, - продолжал Чавез. Земля, которую он попирал ногой, была
влажной и немного скользкой от телесных жидкостей нескольких Глорио, и
по ней ползали трупные мухи. - Они хотели убежать и спрятаться от
страшного танка! Но мы - простой народ, вооруженный верной идеологией,
мы взяли верх над монстром. Мы похоронили его, как похороним всех
врагов Пути Славы, всех тех, кто стоит между страдающим человечеством
и коммунизмом!
Так как за спиной Чавеза стояли его личные охранники, эту речь
встретили бурные и продолжительные аплодисменты. И они были
искренними; ведь им действительно удалось справиться с танком, не
похожим ни на что виденное ими раньше. А теперь он стал всего лишь
здоровенной кучей мусора под рухнувшим в реку мостом.
- Вперед, к нашей победе! - выкрикнул Чавез, вознося свой кулак к
небу.
В это время года река Каатинга была особенно бурной, так как
известняковые почвы охотно отдавали воду, накопленную за период
коротких, но яростных ливней. Пик разлива приходился на май, вскоре
после того, как последние тучи уступают место палящим лучам
беспощадного солнца и поля иссыхают, превращаясь в пыльные
потрескавшиеся пустоши, где в поисках случайно уцелевших травинок
бродят дикие козы.
Но теперь путь ей преградила каменная плотина обрушившегося моста.
Нижние пласты удерживали металлические балки, а верхние - вес камней и
танка; именно его пирамидальная масса стала краеугольным камнем
основания дамбы. Над его броней ревел поток воды метровой глубины, и
вся огромная масса тряслась и покачивалась под напором течения.
- Винни, вода может нам помочь, - сказал Марк III. - Я хочу
попробовать прямо сейчас.
К небу взлетел огромный фонтан камней и грязи, распугав сидящих на
деревьях попугаев и сорокопутов. Валуны пошевелились. Речную долину
сотряс низкий рев, сопровождаемый чудовищным скрипом рвущейся арматуры
и крошащегося известняка.
- Кажется, получается.
- Вот и говори после этого об иронии, - заметил Дженкинс.
- Что такое, Топе? - переспросила Мартинс. Прежде чем
университетская система полетела к чертям, у Дженкинса были вполне
академические амбиции.
- Мысли вслух, Эль-Ти. Все то время, что мы здесь сидели, от Марк
III толку было бы не больше, чем от слона в посудной лавке. Глорио от
него просто разбегались бы, так? А теперь, когда нам надо вовремя
добраться до точки сбора, а нам очень хотят помешать, эта здоровая
дюрахромовая дура здорово бы нам пригодилась.
- Да я и не спорю, - согласилась она.
Перед ними лежала деревушка Сан-Мигель-де-Долороса. Короткие
тропические сумерки миновали, и в небо вскарабкалась луна, холодно и
ярко сиявшая на фоне арки густой звездной пыли, такой ясной в сухом
горном воздухе. Они останавливались здесь как-то раз; в местной
кантине подавали довольно неплохое пиво, а аборигены вовсе не пытались
вас убить, а, наоборот, стремились впихнуть солдатам то козу для
барбекю, то сестру для постели. Но сейчас сенсоры, расставленные ими в
холмах месяц назад, после того как было решено, что людей для
патрулирования уже не хватает, давали очень подозрительные данные,
которые вполне могли оказаться замаскированными позициями пулеметчиков
и РПГ. Огней внизу не было, но это как раз казалось обычным.
Электричества в горных деревушках не было давным-давно, а керосин
стоил приличных денег.
- Дело в следующем, - сказала Мартинс. - Если мы решим идти
напрямую и там засада, мы по уши в дерьме. Если решим обходить,
единственный альтернативный маршрут сожрет весь резерв времени - и то,
если предположить, что нам ничего не помешает.
Дженкинс вздохнул:
- Ты или я?
Кто-то должен был спуститься вниз и провести рекогносцировку, так
как на электронику нельзя полагаться всецело. А если Глорио
действительно там, надо будет отвлечь их на себя, пока не подойдут
УНВ.
- Лучше я, Топе, - решила она. У Дженкинса был взвод с двумя
машинами. - Возьму с собой Ананаса и Марвитца.
Почти половина цепочки мулов уже вошла в воду, когда сержант Глорио
- товарищ взводный - услышал накатывающийся вместе с волнами рев.
- В чем дело? - крикнул он.
Брод располагался в узком месте реки, где, как ни странно, было
довольно мелко. Между высокими крутыми берегами даже днем было
довольно темно. Лунной ночью вроде этой здесь была темень хоть глаз
выколи, лишь отражения звезд слабо мерцали на воде. Боевики работали с
точностью, приобретенной большим опытом, переводя упирающихся мулов с
одного берега на другой, пока их товарищи несли стражу по обе стороны
брода. Они не ждали проблем со стороны обескровленного противника, но
великолепная техника гринго не позволяла забывать о том, что ночной
рейд всегда возможен. Даже атака с воздуха была вполне вероятной, хотя
прошло уже несколько месяцев с тех пор, как они в последний раз видели
авиацию вне главной базы американцев в Кучимбе.
Когда в километре вниз по течению из-за излучины показался Боло
Марк III, реакцией большинства боевиков была слепая паника. Он казался
всего лишь тенью, но сама река расступалась перед четырьмя гусеницами
несущейся со скоростью под сорок километров в час горы.
Сержант разрядил в танк свой АК - действие совершенно бесполезное,
даже не будь его цель бронированной. От переднего ската брони
протянулась полоска огня, и человека разнесло на куски короткой
очередью гиперскоростных снарядов.
С левого, западного берега заговорила тяжелая зенитная установка.
Прицел оказался точным; очереди 14-граммовых пуль впивались в борт
Марк III, словно ручей зеленого трассерного пламени, текущий сквозь
ночь. Яркими светляками вспыхивали искры, выбиваемые отскакивающими от
уплотненного дюрахрома пулями. Там, где сохранился слой более мягкого
абляционного покрытия, искр не было, но очень внимательный наблюдатель
мог бы заметить отблеск звездного света на обнажающемся металле, в
который продолжали впиваться пулеметные очереди.
Этой ночью на поле боя не оказалось внимательных наблюдателей, по
крайней мере никого снаружи кабины Марк III. Из его орудийных портов
выскочили хищные стволы скорострельных магнитно-импульсных орудий.
Взвыли магнитные ускорители, разгоняя 50-миллиметровые снаряды до
скоростей, при которых внешняя поверхность сверхплотного металла, из
которого они состояли, превращалась в газообразную плазму. Снаряды
оставляли в воздухе и на сетчатке глаз яркие следы. Эти орудия
предназначались в основном для поражения бронированных целей, но могли
использоваться и по-другому. Выбранный сейчас вариант превращал снаряд
в сотни мелких осколков, накрывающих цель площадью сто квадратных
ярдов. Они прошлись по счетверенному пулемету, его станине - а заодно
и стрелкам, - словно чудовищная мясорубка в руках дьявола. Нагретые
трением осколки остывали с треском и фонтанчиками фейерверков, и
больше там ничего не шевелилось.
- Прекратить огонь! Прекратить огонь! - взревел Чавез.
Этот приказ не дошел до тех Глорио, что сломя голову неслись сквозь
ночь, вопя от ужаса. Однако даже перед лицом такой опасности многие
остались на своих местах. Они услышали и подчинились, все, кроме
группы боевиков с самым лучшим бронебойным оружием в распоряжении
Славного Пути - батареей скоростных ракет. Один из них навел на
переднюю гусеницу Боло лазерный прицел, а второй открыл огонь.
Ракеты покидали направляющие с тихим шипением отработанных газов и
почти мгновенно набирали скорость, издавая звук, напоминавший рев
гигантского тигра.
Попади ракеты в гусеницу, они наверняка разорвали бы ее гибкий
дюрасплав, хотя Марк III потерял бы лишь небольшой процент
подвижности. Но они не попали. 4-миллиметровки Боло разнесли прицел
раньше, чем ракеты прошли хотя бы четверть дистанции до цели. До
самого стрелка было всего несколько метров. Его коснулся лишь один
осколок, прочертивший алую линию поперек щеки. Он осел на землю и
затрясся, не в силах пошевелиться даже для того, чтобы остановить
заливающую лицо и разинутый рот кровь.
Две боеголовки расцвели шарами бело-голубого пламени, перехваченные
выстрелами скорострелок. Третья взмыла в небо и унеслась прочь, пав
жертвой последнего рывка прицела. Четвертая же подлетела достаточно
близко для того, чтобы ее оснащенный защитой от дураков процессор
обнаружил Марк III и классифицировал его в качестве цели. Ракета
взорвалась, как и была запрограммирована. Направленный взрыв превратил
круглую вольфрамовую пластину в грубое подобие наконечника стрелы и
метнул его вперед даже быстрее, чем летела сама ракета.
Стрела ударила в броню чуть ниже стволов рэйл-ганов и, отскочив,
исчезла в ночи. В сложном сплаве танковой брони образовалась вмятина
размером почти с кулак, покрытая сияющей пленкой чистого вольфрама.
- Прекратить огонь, - еще раз выкрикнул Чавез.
Боло Марк III был уже совсем рядом. Почти всем мулам удалось
выбраться на противоположный берег, и теперь они убегали вниз по реке,
готовые скорее переломать в темноте ноги, чем оставаться вблизи
огромного металлического объекта. Люди оставались на месте, так как на
подсознательном уровне они были уверены, что бежать уже не имеет
смысла. Танк вырастал прямо на глазах; вот уже фонтаны воды из-под его
гусениц окатили некоторых боевиков. Среди них оказался и товарищ
Чавез, который стоял, пригнувшись, всего в десяти футах от
проносящегося мимо монстра. Наконец он выпрямился и плюнул в воду.
- Трусы, - пробормотал он. Было не совсем понятно, кого он имеет в
виду. Но потом он пояснил погромче: - Эти трусы бегут от нас - они
стреляли только по тем, кто их атаковал. Все в строй! Продолжаем
операцию!
Потребовалось несколько минут, чтобы оставшиеся на своих местах
боевики стряхнули с себя оцепенение, в которое впали от вида
прошествовавшего мимо металлического кошмара. Еще несколько часов ушло
на то, чтобы собрать разбежавшихся, но в конце концов все они робко
выстроились перед лицом своего командира.
- Стоило бы вас всех расстрелять, - сказал тот. Некоторых снова
затрясло; бывали времена, когда Чавез выполнил бы свою угрозу без
промедления, и они прекрасно об этом помнили. - Но Революции так не
хватает людей, что придется пощадить даже вас, хотя бы для того, чтобы
вы остановили своей задницей пулю, которая иначе поразила бы истинного
товарища Славного Пути. Быстро за работу!
Бетани Мартинс держала боевой нож словно топорик, лезвием от себя.
Вороненый металл слегка дрожал, а ее губы под лицевой пластиной
кривились в гримасе неприятного предчувствия. Оружие очень походило на
созданный Резином Боуи оригинал длиной более фута и с утяжеленным
кончиком, но его лезвие было сделано из сплава, похожего на броню Марк
III. Затачивать его приходилось бруском из синтетических алмазов, зато
он был острее бритвы и легко резал обычную сталь.
Часовой Глорио стоял на страже у парадного входа в дом. Она знала
это, даже находясь позади здания, потому что его сделанные из листьев
бананового дерева стены были практически прозрачны для некоторых
сенсоров в ее шлеме. Кроме того, она могла с уверенностью сказать, что
трое предыдущих обитателей этого дома были мертвы - не только из-за
запаха, но и потому, что их тела отчетливо виднелись на ее ИК сканере.
Так они не могли помешать засаде, да и вообще это была стандартная
процедура Пути. Жители Сан-Мигеля сотрудничали с властями, и этого
было достаточно. Правда, за сотрудничество могло сойти все что угодно
- от участия в гражданских патрулях до продажи апельсинов проезжавшим
мимо солдатам Пятнадцатой.
Честно говоря, Мартинс терпеть не могла убивать ножом, хотя и
здорово в этом поднаторела. Одним из плюсов офицерского ранга было как
раз то, что теперь ей нечасто приходилось делать это самой. Этому
Глорио предстояло стать исключением в обоих смыслах слова.
Шаг вперед. Пол в хижине был земляной, за годы использования
утоптанный до твердости камня, довольно чисто выметенный. Плетеная
дверь не позволяла заходить внутрь курам и мелкому скоту. В кухне над
очагом из мазаных кирпичей и железных прутьев висело неприятно
правдоподобное изображение Кровоточащего Сердца. Угли заливали комнату
слабым инфракрасным свечением, а подошвы ее сапог ступали едва слышно.
Шаг. За спину Глорио. Все его внимание было приковано к дороге
внизу. Он держал в руках легкий пулемет с барабанной подачей
боеприпасов, нечто нестандартное - очень похоже на производство
Сингапур Индастриз. Ее бронежилет остановил бы осколки и пули
пистолетного калибра, но эта штука вобьет клочья брони прямиком ей в
грудную клетку.
Шаг. Расстояние вытянутой руки в кромешной тьме. Кромешной для
него, но ее шлем превращал ночь в день. Даже лучше, чем день...
Мартинс вытянула руку на уровне шеи и резко рубанула. Что-то
предупредило боевика: движение воздуха, ее тихий выдох - или же просто
годы жизни в джунглях отточили его инстинкты. Он начал поворачиваться,
но сверхъестественно острое лезвие уже прошло сквозь шейные мускулы и
позвонки под ними, мгновенно перерубив позвоночный столб. Звук был
словно от удара топором по свежей древесине; она уронила нож и
прыгнула вперед, чтобы не дать обмякшему телу упасть. Не обращая
внимания на залившую верхнюю часть ее бронежилета кровь и вонь
содержимого освободившегося кишечника, она потащила тело назад.
Забытый пулемет, тихо звякнув, упал на землю.
Лейтенант оттащила боевика в хижину и аккуратно уложила тело на
пол. Последние импульсы грубо разорванных нервных окончаний заставили
обутые в сандалии ноги несколько раз дернуться. Она секунду постояла,
задыхаясь от напряжения и пульсирующего в венах адреналина, и снова
шагнула к двери.
- Дженкинс, - прошептала она. Рискованно, но у Глорио никогда не
было хорошей аппаратуры перехвата, а в последнее время даже имеющаяся
работала все хуже. - Я помечаю тяжелое вооружение. Стартую.
С такого расстояния Мартинс четко различала очертания пулеметов и
ракетных установок. Она скользнула прицельным визиром своего шлема по
всем стрелковым позициям, а потом и по отдельным стрелкам,
второстепенным целям. Каждый раз когда прицел сходился с целью, она
нажимала кнопку на нижнем внутреннем крае шлема, передавая дублирующую
информацию на шлем Дженкинса. Боевики хорошо постарались,
подготавливая западню; во многих домах горели костры, маскирующие их
ИК характеристики, а в качестве запасного варианта ко всяким железкам,
напоминающим оружие, были привязаны группы местных жителей - все,
чтобы обмануть звуковые и микрорадарные сканеры. Кое-какие уловки были
настолько хороши, что ей приходилось потратить пару минут, чтобы
разобраться, где что. И, только четко определившись, она их помечала.
Она знала, что объективный наблюдатель мог бы счесть несправедливой
технологическую пропасть между солдатами ее роты и Глорио. Хотя
огромное превосходство в численности и огневой мощи, которой обладали
боевики в эти дни, давно сравняло счет.
С другой стороны, она объективностью не страдала и плевать хотела
на подобную несправедливость.
- Все готово, - сообщил Дженкинс.
- Ананас, Красный? - вызвала она.
Пришли краткие подтверждения от Рамиреза и Марвитца. Она сняла с
плеча винтовку, легла на землю и намотала ремень на руку, которой
придерживала приклад. Прицельный визир лег на выход из траншеи с
орудием пятидесятого калибра. Четыре человека в траншее...
- Давай.
Взревели дизеля УНВ, рванувших с места к деревне. Она коснулась
спускового крючка, и ночь растворилась в потоках трассеров и огня. Под
ударом гранатомета Ананаса исчезла деревенская кантина вместе с
засевшим там расчетом РПГ.
- Дерьмо, ну почему сейчас? - простонала Мартинс.
Голос капитана Макнаута у нее в ушах сипел от боли и лекарств. У
него даже остались силы хихикнуть.
- ...И в самое неудачное время, - сказал он.
Этой ночью база Вилла была в огне. Минометы в ее сердце палили по
очереди, вырывающиеся из их стволов всполохи озаряли ночь, словно
мерцание зарниц. Шуух-шуух-шуух, трехзарядные магазины выстреливались,
словно из автомата. Минометные расчеты подносили новые магазины почти
так же быстро, но минометы стреляли довольно скупо. Только с их
помощью можно было накрыть мертвую зону, где Глорио могли устроить
свои огневые точки, а боеприпасов осталось не так много. С воем
прибывающего экспресса по небу проносились реактивные снаряды,
выпускаемые откуда-то из-за предела досягаемости минометов. Через пару
секунд после того, как этот звук замолкал, изнутри доносился глухой
грохот разрыва.
В их разговор вклинился пилот вертушки.
- У меня в обрез топлива и полно людей, которых надо забрать, -
сказал он. Его голос был тусклым, словно оружейный металл, полное
отсутствие эмоций говорило само за себя. - Вы можете обеспечить
безопасную посадку?
- Послушайте, мы вас прикроем, - начала Мартинс.
Тяжелая установка ударила по базе полосами зеленых трассеров. Ей
ответили желто-белые очереди; ни тот ни другой расчет не пытался
попасть друг в друга, стреляя из укрытия и с предельной дистанции.
Пулемет Глорио использовал импровизированный бункер, отрытый за
последний час, но его вполне хватало. Участки минного поля защитного
периметра базы все еще дымились там, где прошлись специальные
противоминные ракеты, при детонации выбрасывающие сеть из взрывчатого
шнура. Там же дымились тела саперов, которые пытались воспользоваться
брешью в минном поле и колючей проволоке. Вокруг периметра было
установлено множество управляемых автоматикой 4-миллиметровых
гатлингов, у которых не было нервов, но зато была очень быстрая
реакция.
- Черта с два, Мартинс, - прохрипел Макнаут. - Там их целый
батальон. Думаю... - он закашлялся, - думаю, товарищ Чавез так долго
шел вместе с нами, что просто не может смириться с мыслью о
расставании. - В голосе капитана прорезалась сталь. - Проваливай,
парень. Если попытаешься посадить здесь свою птичку, ее можно будет
использовать вместо решетки.
- Дьявол! - пробормотал пилот. И добавил: - Прощайте.
Мартинс и Макнаут сидели в тишине, если не считать грохота
сражения. Глорио подходили все ближе, переползая от одного укрытия к
другому. Многие уже погибли, но все же недостаточно много, и
реактивные пусковые установки продолжали швырять в небо взрывчатую
смерть.
"Нечасто тебя приговаривают к смерти", - подумала Мартинс. Ее разум
продолжал перебирать альтернативы, планы, тактические решения, как
обычно. Вот только что можно сделать с семидесятью людьми против
батальона боевиков, бросивших в бой все, что сумели сберечь до сих
пор. Даже если это было безумием, безумием даже в терминах
сумасшедшего мировоззрения самих Глорио.
- Надо сворачиваться, - почти беззвучно проскрежетал Макнаут. -
Здесь уже ничего нельзя поделать. Все уже здесь, собирайтесь и
отходите к побережью, там можно найти какой-нибудь транспорт. Это
приказ, лейтенант.
Если на севере еще осталось хоть что-нибудь, ради чего стоит
возвращаться. Последние сообщения были еще более безумными и
странными, чем первое.
- Поберегите силы, сэр, - ответила она.
Их рота находилась здесь уже очень долго. И они отправятся домой
все вместе. Так или иначе.
- Движение, - произнес кто-то. Она узнала голос специалиста по
связи из Виллы. Как и все остальные, та совмещала свою специальность с
другим занятием: наблюдала за детекторами движения. - Вижу движение...
транспортное средство. Эй, ну и здоровая штуковина.
Минуту или две в лощине, где стояли два УНВ, никто не произносил ни
слова.
- Этого не может быть, - прошептала Мартинс. В голосе техника
слышалась дрожь сдерживаемых слез.
- Если у Глорио не появился вдруг 150-тонный танк, то вполне может,
- сказала она.
Они стояли в овраге в километре позади аванпостов Глорио. Слева
несла свои воды река, по широкой арке огибая базу Вилла. По обе
стороны от преодолевающего пороги Марк III расходились мощные волны.
Докатываясь до мелководья, они разбивались брызгами прибоя. Потом танк
остановился, всего в сотне метров от позиции УНВ.
- Винателли! - выдохнула Мартинс. - Чертов маленький подонок!
Танк хранил молчание. Еще одна ракета проплыла над ними, шар
красноватого пламени, летящий сквозь небо.
- Чего ты ждешь? - выругалась Мартинс.
- У меня нет приказа, лейтенант, - произнес голос новенького. -
Параметры последнего задания полностью выполнены.
По хребту Мартинс словно прошлись чьи-то холодные мертвые пальцы.
"Он совсем свихнулся", - подумала она. И рявкнула вслух:
- Дерись, Винателли, ради Христа! Сражайся!
- Сражаться с кем, лейтенант?
- С Глорио. С теми, кто нападает на базу, мать твою. Огонь!
- Так точно, лейтенант.
И ночь разверзлась ослепительным пламенем.
- Кажется, я знаю, то есть я думаю, что знаю, что произошло, -
прошептала Мартинс.
На потрескавшейся равнине вокруг базы Вилла не двигалось ничего,
кроме колеблющейся на ветру травы да солдат, собирающих трофейное
оружие. Чтобы положить конец нападению, Марк III понадобилось всего
около часа, причем вторая половина этого часа ушла на поиск сбежавших
с поля боя боевиков. В последней их группе попался и товарищ Чавез,
который, как оказалось, прятался в хорошо защищенной пещере,
выкопанной внутри холма, всего в трех километрах от базы. Чтобы до
него добраться, Марк III пришлось снести большую часть холма. Это
довольно многое объясняло; все это время Чавез прятался у них под
носом.
Она закинула за спину свою М-35, размяла пальцы и, сделав глубокий
вдох, начала карабкаться по скобам, вделанным в бортовую броню Марк
III. Нескольких не хватало, но это не было проблемой, не это было
проблемой... Крышка люка охотно распахнулась.
Видимо, когда взорвался мост, Винателли как раз откинул защитную
раму своего кресла. Судя по положению его тела, он потянулся за
очередной банкой колы. И его голова оказалась как раз под таким углом,
что он сломал шею при ударе об угол передней панели управления.
- Так вот почему Винателли не захотел выходить, - заметила она.
Макнаут наблюдал за ней через камеру на ее шлеме.
- Значит, оно живое? - сказал он.
- Нет. - Мартинс покачала головой. Ее тон изменился. - Марки,
почему ты не вернулся на побережье?
- Параметры задания не требовали повторной трассировки пройденного
пути, - ответил танк своим неуместно знойным голосом. - Последние
заданные параметры миссии указывали перемещение на базу Вилла.
- Каковы параметры этого задания? Поправка, какими были параметры
этого задания?
- Лейтенант Бетани Мартинс приказала мне возвращаться домой, -
ответила машина.
Мартинс, пошатнувшись, села на спинку кресла. Запаха внутри почти
не было, все эти шесть часов воздух неплохо кондиционировался.
- Винателли, - сказала она. - Чертов мечтатель. Он написал
программу умного Ганса, которая могла отвечать его голосом, если он
вдруг решит поспать.
- Умного Ганса? - переспросил капитан.
- Была когда-то такая лошадь, которую выдрессировали "отвечать" на
вопросы. Она чувствовала подсознательные ключи и вела себя
соответственно, так что все выглядело так, будто она понимает, что ей
говорят. Хорошую систему искусственного интеллекта можно заставить
делать то же самое, ассоциировать ответы с задаваемыми вопросами.
Можно поклясться, что компьютер с вами разговаривает, в то время как
на самом деле он понимает не больше любого тостера.
- Но почему он явился сюда?
- Это был последний приказ: отправляться на базу Вилла; и у него
хватило свободы выбора, чтобы подобрать из своих баз данных другой
путь. А также на то, чтобы стрелять в любого, кто нападет на него в
боевой зоне. И это все, больше он ничего не может. Как муравьи; у них
есть всего лишь несколько петель обратной связи, но работают они
чертовски хорошо.
Она встала, качая головой.
- Остается вопрос, что теперь делать нам, - заметил капитан.
- О, не думаю, что по этому поводу будет много споров, - ответила
Мартинс.
Она стянула шлем и потерла лицо руками. Несмотря ни на что, ей
хотелось улыбаться. "Бедный невежественный ублюдок, - подумала она,
глядя на Винателлй. - Этот танк оказался именно таким, как ты и
рассказывал". Но она тоже оказалась права: соображай он побыстрее, не
лежал бы сейчас трупом.
- Мы все отправляемся домой. И Марки будет прокладывать нам путь.
Популярность: 1, Last-modified: Mon, 14 Mar 2005 12:22:18 GmT