-----------------------------------------------------------------------
   Walter Jon Williams. Hardwired (1986).
   Пер. - А.Пересыпкин. М., "АСТ", 1995.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 13 September 2001
   -----------------------------------------------------------------------

                        Снимаю шляпу перед Терри Борен и Лаурой Миксон,
                        знаменитыми заговорщиками из нашего любимого бара.

                        Премного благодарен и Роджеру Желязны,
                        любезно предоставившему мне свой кегельбан





   Он мчался по высокогорной дороге от города Санта-Фе на  север,  в  штат
Колорадо. Близилась полночь, но какая-то щемящая  и  неотвязная  тоска  не
позволяла ему расслабиться. Для управления машиной не требовалось  участия
рук  и  ног,  нейронные  сигналы  из  мозга  поступали  непосредственно  в
электронный интеллект. За боковым стеклом стремительно и плавно  струились
чудесные    пейзажи.    Быстроходный    бронированный    "мазерати"     со
жидкокристаллическим сердцем был машиной чуткой,  словно  живое  существо.
Глаза Ковбоя следили за извивами  дороги,  за  глубокой  колеей,  размытой
недавно отбушевавшими весенними ливнями, успевая фиксировать  проносящиеся
мимо силуэты деревьев. Время от времени мощные фары  упрямо  взбирающегося
вверх "мазерати" выхватывали  из  тьмы  затаившихся  на  горных  пастбищах
животных. Этот почти монохромный мир, бешено проносившийся мимо, напоминал
Ковбою черно-белое кино, вызывая сладостное ощущение полета.
   Еще в ту пору, когда Ковбой собирался обзавестись  сверхчувствительными
глазами фирмы "Кикую", он бредил идеей погрузиться  в  старый  добрый  мир
черно-белых иллюзий, в мир,  где  властвовали  славные,  но  ныне  забытые
актеры - Гарри Купер и Дюк Вэйн.  Но  поскольку  столь  странные  фантазии
давно  уже  никого  не  посещали,  черно-белый  вариант   глаз   сняли   с
производства.    Ковбою    пришлось    проститься    с    сентиментальными
воспоминаниями,   и   довольствоваться   цветным   изображением    суровой
реальности. Не встретила понимания и другая причудливая просьба -  сделать
ему радужную оболочку цвета хромированной стали. Как заметил  Доджер,  его
менеджер, это было бы слишком  заметно  и  подозрительно,  что  совершенно
недопустимо для человека его профессии. Со  столь  веским  доводом  Ковбой
нехотя согласился и отказался от своей экстравагантной затеи. Впрочем, так
случалось  всегда,  когда  Доджер  тем  или  иным   способом   ограничивал
безрассудную фантазию подопечного. Но зрачки отстоять  удалось,  и  теперь
они у Ковбоя  были  не  черные,  как  у  всех,  а  фиолетово-серые,  цвета
предгрозового неба.
   В горах Сангре де Кристо, что в переводе с  испанского  означает  Кровь
Христова, взору открывались куда более древние чудеса,  чем  в  прелестных
фильмах на несовершенной целлулоидной пленке. Вот они как на ладони  перед
его новыми глазами. Белоснежная церковь с лазурно-небесной росписью вокруг
входа,  на  кругловерхой  арке  красуется   багряно-желтая   пирамида   со
всевидящим оком. Белая массивная крепость в  марокканском  стиле,  некогда
сооруженная арабами,  давно  исчезнувшими  в  туманных  глубинах  истории.
Минареты и ажурные железные решетки намного пережили своих создателей,  но
беспощадное время не пощадило и их. В этих древних  местах  блуждали  духи
индейцев-отшельников с длинными волосами, спадающими до мокасин из оленьей
кожи.  В  запредельно  далекие   времена   они,   совершая   искупительные
паломничества, брели при лунном свете к священному храму у селения Чимайо,
чтобы  вознести  смиренные  молитвы  святым  или   попросить   милости   и
заступничества у Богородицы. Видения, словно сторожевой отряд,  охраняющий
этот гребень Земли под самым небосводом, преодолев мрак  прошедших  веков,
предстали вдруг пред зоркими глазами Ковбоя.
   Он мчался на максимальной скорости, время  от  времени  посматривая  на
индикаторы приборов. Ночные  полеты  -  его  стихия.  Рев  двигателя  эхом
отражался от скал  и  деревьев,  в  открытое  окно  рвался  горный  ветер,
напоенный запахом хвои. Мелькание за  стеклом  все  ускорялось.  Нейронные
импульсы, преобразуясь жидкокристаллическим устройством в  голове  Ковбоя,
передавали   машине   волю   человека,   управляя   мотором,   сцеплением,
направлением дрожа от напряжения колес. На спуске  "мазерати"  еще  больше
увеличил скорость и уже внизу,  подняв  облако  брызг,  в  одно  мгновение
перескочил через речушку у городка  Пенаско.  Капельки  воды,  высвеченные
фарами, вспыхнули яркой радугой, как бы знаменуя конец монохромного миража
и возвращение к разноцветью реального мира.
   На рассвете "мазерати" пересек границу Колорадо, а к утру его бронзовый
силуэт  уже  мчался  по   территории   округа   Кастер.   Мягкие   контуры
зеленовато-бурых гор радовали глаз, свежий  ветер  весело  трепал  ожившие
сосны и уносил прочь ночные черно-белые фантазии. В этих краях жили друзья
Ковбоя. Машина свернула на частную грунтовую дорогу, сразу же попав в поле
зрения электроники.
   Дорога  замысловатым  серпантином  поднималась  к  плоской  вершине   с
зелеными лужайками и взлетно-посадочной полосой. Еще не так  давно  отсюда
взмывали в небо черные "дельты", отправляясь на опасные секретные задания.
Теперь же сквозь трещины взлетной полосы проросли дикие цветы и травы.  До
сих пор еще были отчетливо различимы следы разыгравшейся трагедии: однажды
пилот подбитой "дельты" совсем немного не дотянул до аэродрома и  врезался
в  крутой  склон,   пропахав   глубокую   борозду.   О   былом   молчаливо
свидетельствовали израненные осины, но на самой  скале  рубцы  сгладились,
затянувшись молодой порослью.  С  тех  пор  полевой  аэродром  пребывал  в
запустении, лишний раз напоминая о том, о чем  и  так  невозможно  забыть.
Ковбой постоянно держал в памяти события тех дней, не давал им померкнуть,
полируя до блеска, словно новую сверкающую машину.
   Одиннадцать поколений  предков  Ковбоя  фермерствовали  на  юго-востоке
штата Нью-Мексико среди однообразия рыжей равнины, столь  же  отличающейся
от гор Сангре де Кристо,  как  Украина  от  Перу.  И  в  каждом  поколении
кто-нибудь из мужчин всякий раз, когда над Соединенными  Штатами  нависала
угроза, с оружием в руках шел защищать интересы страны. Но  гораздо  более
опасными оказались враги  из  соседнего  Техаса.  Они  беззастенчиво  и  в
огромных количествах  потребляли  воду,  установив  мощнейшие  прожорливые
насосы у самой границы штатов и варварски высасывая влагу из  Нью-Мексико.
Настал час, когда вода иссякла, и замер последний  насос.  Лишенная  жизни
земля закружилась в воздухе ржавой пылью, ветер взметнул  над  Нью-Мексико
песчаные бури.
   Детство  вспоминалось  Ковбою  как  сплошная  череда  пыльных  смерчей,
отравлявших его существование на ранчо у дяди. Он  перебрался  туда  после
смерти отца, надорвавшегося  в  бесплодных  попытках  вести  хозяйство  на
мертвой земле. Ковбой не мог забыть унылую жизнь в обшарпанном доме,  куда
порывы свирепого ветра наметали вездесущий песок. От  песка  нигде  нельзя
было укрыться, даже  солнце  не  могло  пробиться  сквозь  ржавую  пелену.
Фермерам пришлось отказаться от  ставшего  невозможным  земледелия.  Семья
пробовала сводить концы с концами, занимаясь скотоводством, но  и  это  не
приносило дохода. Бывая с родными в  церкви  ближайшего  городка,  мальчик
замечал, как с каждой неделей мрачнеют лица прихожан, как сереет их  кожа,
а глаза наполняются безнадежностью и отчаянием. Они  безропотно  возносили
Господу горькие молитвы о прощении грехов, вольных и невольных, за которые
он вверг их в это чистилище. Их враги - техасцы - уже перебрались в другие
края, а  те,  что  остались,  влачили  жалкое  существование  в  картонных
коробках или в старых машинах  с  облупившейся  краской,  стоявших  вместо
колес на кирпичах. После Скальной Войны положение  еще  более  ухудшилось.
Прихожане продолжали молиться, проклиная спиртное и карты, а  аукционы  по
продаже имущества разорившихся фермеров росли как грибы.
   Вот тогда Доджер, немолодой  уже  человек,  и  подался  в  Колорадо.  А
вернувшись, начал разъезжать в новеньком блестящем автомобиле. И в церковь
он уже не ходил. В  свободное  время  Доджер  предавался  своему  любимому
занятию - играл на мандолине в  местном  оркестрике.  Остальные  обитатели
городка по-прежнему упрямо ходили на богослужения и не любили  судачить  о
том, какими путями этому человеку удается зарабатывать немалые деньги.
   Однажды Доджер увидел Ковбоя на  родео,  после  чего  пришел  на  ранчо
просить дядю, чтобы тот отпустил мальчика к  нему.  Он  даже  оплатил  его
временное отсутствие. Протестировав Ковбоя на тренажере,  Доджер  позвонил
посреднику. Дальнейшее, по его любимому выражению, окутано мраком.
   Ковбой начал летать, когда ему едва стукнуло  шестнадцать.  Деревенский
мальчишка в скрипучих,  изодранных  сапогах  выделялся  среди  сверстников
своим высоким - под метр девяносто - ростом. А вскоре достиг  совсем  иных
высот, пронзая небо белым следом стремительной "дельты". Он курсировал над
Северной Америкой от одного побережья к  другому,  бесперебойно  доставляя
"почту",  как  условно  назывался  его  таинственный  груз.   Орбиталы   и
таможенники Среднего Запада  оказались  своего  рода  техасцами  -  каждый
стремился урвать кусок побольше, не считаясь ни с чем и ни  с  кем.  Когда
усилилась противовоздушная оборона, пилоты пересели на машины,  и  "почта"
продолжала исправно доставляться. Теперь уже по земле. Такая  работа  тоже
имела свои прелести, но, будь на то воля  Ковбоя,  он  бы  ни  за  что  не
расстался с любимым небом.
   Сейчас ему уже стукнуло двадцать пять. Почти старость для такой опасной
профессии - почти старость, ведь она требует мгновенной реакции, а в  этом
возрасте рефлексы начинают необратимо замедляться. Ковбой презирал  всякие
попытки  замаскировать  разъемы,  вживленные  в   череп,   через   которые
информация поступала прямо в мозг, что на несколько  миллисекунд  ускоряло
прохождение сигнала  к  электронике  и  механизмам  любой  машины.  Многие
стеснялись, отращивали длинные  волосы,  прикрывая  "розетки"  на  голове,
опасались, что их станут обзывать дыроголовыми или еще похлестче. А Ковбой
демонстративно стригся очень коротко, выставляя напоказ черную керамику  и
серебристый  металл  разъемов,  украшенных  бирюзой.  Впрочем,  здесь,  на
Западе, люди имеют некоторое представление  о  значении  подобных  штук  и
посматривают  на  их  обладателей   со   смешанным   чувством   страха   и
благоговения. Разъемы  были  подведены  ко  всем  главным  участкам  мозга
Ковбоя, а глаза фирмы "Кикую" позволяли  ему  видеть  недоступное  простым
смертным.
   Ковбой имел дом в Санта-Фе и ранчо в штате Монтана, где  хозяйство  вел
его дядя. Кроме  того,  ему  принадлежали  прежние  семейные  владения  на
мертвой  земле  Нью-Мексико.  Ковбой   исправно   выплачивал   налоги   за
недвижимость,  которая  не  приносила  никаких  доходов.   Имелись   также
автомобиль "мазерати", и личный  самолет,  и  немалые  сбережения  в  виде
надежных акций, и даже тайник с золотом. Наконец,  есть  у  Ковбоя  и  это
почти никому не известное местечко высоко в горах. Он  купил  его  во  имя
воспоминаний, которым никогда не даст поблекнуть.
   Но, несмотря на внешнее благополучие. Ковбой нутром  чувствовал  что-то
неладное. Это чувство и привело его сюда.
   Он заглушил двигатель "мазерати" у  бетонного  хорошо  замаскированного
ангара.  В  наступившей  тишине  прислушался  к  льющимся  оттуда   звукам
акустической гитары, к  обволакивающему  со  всех  сторон  шелесту  травы.
Подойдя к дверям ангара, вытащил из замка кабель, соединил его с  разъемом
на голове. Мысленно продиктовал код.
   Прямо за открывшейся стальной дверью красовался ископаемый  "Вурлицер",
так и лучась сиянием ярко-желтого флуоресцентного  пластика  и  изливая  в
огромное чрево ангара старинную песню Вуди Гутри. Под потолком замерли три
матово-черные  "дельты",  в  их  силуэтах  даже  при   тусклом   освещении
угадывались непомерная  мощь  и  невообразимая  скорость.  Но  машины  уже
устарели. Ковбой купил их по дешевке, чуть  дороже  стоимости  двигателей,
когда пришлось пересесть в бронированные машины.
   В круге света у станка  стоял  старик  Уоррен,  разглядывая  деталь  от
топливного насоса. На его морщинистом лице мерцали отблески наблюдательных
экранов, которые включились, когда Ковбой появился у  ангара.  Вокруг  все
было просто утыкано видеокамерами, и  Уоррен  следил  за  ними  с  той  же
тщательностью, с какой поддерживал в полной боеготовности "дельты".
   Уоррен служил начальником подразделения, базировавшегося в Ванденберге.
Когда началась Скальная Война, он дежурил в воздухе и за долю  секунды  до
катастрофы, спиной  или  каким-то  шестым  чувством,  почуял  стремительно
несущийся  сверху  снаряд...  Он  успел  выполнить  свой  долг  -  передал
сообщение о нападении, и в небо взмыли истребители, готовые защитить Землю
от орбиталов. Уоррен всей душой желал победы  боевым  товарищам,  надеясь,
что они отомстят за него врагам. Увы, события приняли иной оборот -  глядя
в  ночное  небо,  Уоррен  видел   только   горящие   обломки   поверженных
истребителей, окропленные кровью молодых пилотов, так любивших щеголять  в
шелковых лазурных шарфах. Эфир переполняли  предсмертные  вопли  умирающих
машин. Рассеянное взрывом топливо в  сильно  разреженном  воздухе  верхних
слоев атмосферы, почти вакууме,  превращалось  в  белые  облачка  и  струи
ледяных кристалликов...
   Так разбилась последняя надежда Земли на победу в войне с  орбитальными
захватчиками.
   Уоррен прождал в Ванденберге несколько часов, надеясь, что хотя бы один
из его товарищей вернется, но все было напрасно. Земля сдалась.  Вслед  за
Орландо, Хьюстоном и Кубой  орбиталы  оккупировали  и  Ванденберг.  Уоррен
выжил лишь потому, что Ванденберг  оказался  достаточно  важным  объектом,
чтобы  его  уничтожать.  Затем  последовали  бесчисленные   разговоры   об
организации Сопротивления. Участвовал в обсуждении и  Уоррен...  Вероятно,
он не ограничился одними разговорами,  если  принять  на  веру  историю  с
шаттлом, якобы подбитым над  пустыней  Мохаве.  На  его  борту  находились
представители фирмы "Туполев". Во всяком случае, сам Уоррен о том  периоде
своей жизни предпочитал не  распространяться.  В  конце  концов  он  начал
работать  на  посредника  в  Колорадо,  где  и  повстречался  с   Ковбоем.
Дальнейшее, как в таких случаях любит говорить Доджер, окутано мраком.
   - Привет, Ковбой, - проворчал Уоррен, не поворачивая головы.
   - Привет. - Ковбой подошел к "Вурлицеру",  включил  старинную  джазовую
мелодию и удалился в сумеречную глубину ангара.
   - Что-то случилось с топливным турбонасосом, - объяснил Уоррен.  -  При
его проверке на испытательном стенде загорелась красная лампочка.  Где-то,
значит, неисправность. Смотри, в этом месте,  кажется,  турбина  трется  о
металл. Похоже, придется вытачивать новую деталь.
   - Тебе помочь?
   - Справлюсь.
   Свет яркой лампы бесстрастно выделял морщины и шрамы, испещрявшие  лицо
Уоррена, а крючковатый нос под тенью шляпы казался крупнее, чем  на  самом
деле. Уоррен сохранил спортивную осанку, его  тело  оставалось  сильным  и
мускулистым. Впрочем,  возраст  не  играл  никакой  роли,  в  этих  местах
ценилось совсем другое. Официально  аэродромом  владел  Уоррен.  Ковбой  -
тайный совладелец: он предпочитает не оставлять следов.
   Повертев в руках вышедшую из строя деталь, Уоррен снял замеры,  подошел
к  станку  и  надел  защитные  очки.  Ковбой  стоял  рядом,  готовый   при
необходимости подать приятелю нужный инструмент.  Доставать  запчасти  для
двигателей военных реактивных самолетов становилось все труднее и опаснее.
И зачастую приходилось изготавливать их самим.
   Токарный станок визгливо взревел, на  бетонный  пол  посыпались  искры,
напоминавшие крошечные метеоры.
   - В среду ночью я отправлюсь на задание, - сказал Ковбой. - Через  пять
дней.
   - Я могу вернуться в понедельник, тогда и начну проверку твоей  машины.
Не поздно? - спросил Уоррен.
   - Нет, в самый раз. Поездка ерундовая. - В  голосе  Ковбоя  послышалась
обида.
   - Опять в Айову?
   - Опять, черт бы их побрал! Этот Аркадий и его люди... они как  попугаи
твердят, что все тщательно проанализировали. Что  у  каперов  теперь  мало
денег, поэтому нам надо выждать и не дать им возможности захватить груз.
   - Ну?
   - На самом деле надо действовать не так. Нельзя рассчитывать на  успех,
играя по их правилам. Необходимо появляться в штате Миссури  каждую  ночь,
заставляя этих ублюдков расходовать горючее и  боеприпасы,  не  давать  им
покоя. - Ковбой вздохнул. - "Мало  денег".  Хотел  бы  я  посмотреть,  как
скажется на их банковских счетах потеря дюжины самолетов.
   - Так в среду ты идешь  рейс  по  заданию  Аркадия?  -  оторвавшись  от
работы, глянул на ковбоя Уоррен.
   - Да.
   - Не нравится мне этот тип. Никак не могу понять, что он  за  птица.  -
Уоррен покачал головой и снова склонился над станком.
   Ковбой терпеливо ждал, зная, что старик продолжит, когда сочтет нужным.
Наконец тот выключил станок и снял защитные очки.
   - Этот парень взялся невесть откуда  и  сразу  же  стал  самым  крупным
посредником в горных штатах. У него есть источники снабжения,  недоступные
другим. А эти его модные одежки из Свободной Зоны Флориды?!
   - Я тоже не  в  восторге  от  его  манеры  одеваться.  Но  он  отличный
организатор.
   - Поговаривают, что Аркадий достает товар с помощью  взяток.  Подкупает
представителей орбиталов. - Уоррен поднес выточенную  деталь  к  свету.  -
Дескать, обычная вещь, что тут такого! Но ведь не в таких же  количествах!
Вряд ли орбиталы этого не знают.
   Слова приятеля внесли смятение в  душу  Ковбоя,  и  он  начал  мысленно
оправдываться, пытаясь успокоить свою совесть: "Я делаю это не ради груза,
просто  катаюсь".  Как  правило,  Ковбой  вообще  не  знал,   какой   груз
доставляет.
   - Зачем ты мне это говоришь?
   - Не слушай, если не хочешь. - Уоррен снова углубился в  работу,  надел
наушники и приступил к проверке.
   А Ковбой задумался об  Аркадии.  Тот  управлял  доброй  половиной  всех
перевозок  через  Границу;   его   постоянно   сопровождали   всевозможные
помощники,  секретари,  телохранители,  технические  работники,   какие-то
личности без определенных занятий. Все они стремились  походить  на  босса
изысканными  манерами  и   одеждой.   В   этой   странной   свите   всегда
присутствовали женщины, но ни одна из них не имела ни малейшего  отношения
к делу. Насколько Ковбой понимал, именно такое  окружение  соответствовало
скрытному  характеру  Аркадия   с   его   непонятными   предрассудками   и
предубеждениями, внезапными вспышками ненависти и гнева, которые  странным
образом уживались с добротой, чувствительностью  и  типичной  для  русских
навязчивой подозрительностью, больше похожей на паранойю, чем на  разумную
осторожность.
   Да, Аркадий явно не нравился Ковбою.  Впрочем,  плевать.  Этот  человек
считал себя просвещенным повелителем, способным манипулировать людьми,  но
в действительности он  не  знал  главного  -  внутреннего  мира  курьеров,
которые представляли собой как бы гибрид человека и бронированной  машины,
некое  удивительное  существо  с  турбинным  насосом  вместо   сердца,   с
кристаллом, вживленным в мозг, с всевидящими глазами... Аркадий  вовсе  не
управляет ими, для них он  всего  лишь  предлог,  чтобы  прорваться  через
Границу в легенду. И если он не понимает  действительного  положения  дел,
это его личные трудности, которые никак не влияют на происходящее.
   Пока Уоррен занимался делом,  Ковбой  прошел  в  глубь  ангара,  где  в
полумраке неподвижно парили "дельты", замершие в ожидании пилота,  готовые
в любой момент ожить и взмыть в поднебесье черными птицами. Ковбой любовно
погладил гладкое брюхо одной из машин. По приставной лестнице он  забрался
в кабину и опустился в кресло, несколько лет  назад  подогнанное  под  его
тело. Вдохнул знакомые запахи, закрыл глаза, и сразу в памяти  всплыл  тот
ночной полет. То шальное бегство от властей, когда  ему  пришлось  петлять
между гор и долин плато Озарк.
   Свою первую "дельту" Ковбой назвал "Полночным солнцем". Тогда он еще не
понимал происходящею.  Нет,  Ковбой  и  другие  пилоты  "дельт"  вовсе  не
являлись  заурядным  порождением  рыночного   спроса.   Они   были   живым
продолжением легенды. Вопреки усилиям угнетателей, они доставляли "почту",
проносясь в небе  огоньками  надежды,  назло  орбиталам  оставляя  в  небе
сияющий инверсионный след. Последние  свободные  американцы  на  последней
небесной дороге...
   Внезапное  осознание  происходящего  заставило  Ковбоя  измениться.  Он
принял свою слегка насмешливую кличку и уже не  признавал  другого  имени.
Ковбой сделался лучшим из лучших, никто не мог тягаться с ним в небе. Свою
вторую "дельту" он назвал "Пони-экспресс" и перевозил на  ней  "почту"  до
тех пор, пока не пришлось отказаться от полетов.
   Когда  пришла  пора  изменить  способ  доставки,  Ковбой   из   летчика
переквалифицировался в шофера. Его зоркие глаза, способные в ночном  мраке
на большом расстоянии замечать размытые инфракрасные силуэты патрулей  над
прерией, теперь видели только тесное  пространство  бронированной  кабины.
Внешнее  наблюдение  осуществляли   специальные   устройства,   передающие
изображение внутрь. И на земных дорогах Ковбою по-прежнему не было равных,
о нем шла слава как о лучшем курьере Запада.
   Очнувшись, Ковбой заерзал на сиденье. Музыка  смолкла,  слышалось  лишь
негромкое  жужжание  станка  Уоррена.  Неясное  беспокойство   по-прежнему
владело Ковбоем, но он был не в силах выразить его словами...





   СЕГОДНЯ/ДА

   Стробоскопическая световая пульсация выхватывала из темноты дергающиеся
тела. Руки, ноги, запавшие глаза, бессмысленно  устремленные  в  мерцающий
потолок,  карикатурно  напоминавший  звездное  небо.  В  наэлектризованных
волосах проскакивают искры. Иссиня-белое флуоресцентное сверкание зубов  в
кроваво-красной оправе. "Зонный танец". Несмотря на  оглушительный  грохот
оркестра, многие "зонники" извивались под свою собственную музыку, которая
поступала в мозг через маленький кристаллик, насаженный на слуховой  нерв,
или же через крохотные наушники, настроенные на один из двенадцати каналов
передатчика бара... Каждый двигался в своем ритме, не обращая внимания  на
других, по возможности соблюдая порядок. Но столкновения были неизбежны, и
иногда вспыхивали короткие драки. В бешеном ритме мелькали кулаки,  локти,
из дергающегося людского месива выползали окровавленные жертвы равнодушной
толпы. Бар назывался по-французски "Aujourd'Oui", что означало "Сегодня  -
Да". Сара разглядывала танцующих и думала о том, что они  напоминают  один
огромный  разлагающийся  кусок  мяса,  бессмысленный   и   бесчувственный.
Бессознательная биомасса. Сара пришла  сюда  на  охоту  При  ней  было  ее
неизменное оружие, напоминавшее  ей  маленького,  но  опасного  хищника  -
ласку.

   СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО! СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО! СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО!
   Хочешь иметь современное тело? Электронное.
   Со сменными частями. Модное! Обратись к нам сегодня!
   СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО! СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО! СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО!

   У  женщины-дизайнера  скулы  цвета  слоновой  кости,  глаза   обрамлены
блестящим  фиолетовым  узором.  Волосы,  выкрашенные  в   белую   полоску,
безупречно  уложены  на  затылке  в  виде  рыбьего   плавника.   Рот   как
искусственный цветок. Мягкая, кошачья грация движений.
   - Волосы сделаем покороче, длинные и распущенные никто уже не носит,  -
сказала она, ухватив Сару за  подбородок  острыми  фиолетовыми  ногтями  и
повернув ее голову к холодному свету. Сара лишь мрачно сверкнула  глазами.
- И подбородок у тебя маловат, -  улыбнулась  дизайнерша,  продолжая  свою
безжалостную критику. - Мы его увеличим. Кончик носа тоже изменим, слишком
уж ты курносая. Нижнюю челюсть  сделаем  более  плоской.  И,  конечно  же,
уберем твои шрамы. Обязательно.
   Острые ногти женщины впились в подборе док, Сара скривилась. Дизайнерша
отпустила ее и повернулась к Каннингхэму:
   - Зачем нам эта девчонка? У нее нет ни стиля, ни грации,  тело  слишком
велико и неуклюже. Она вообще ничто. Заурядность!
   Каннингхэм,  одетый,  как  всегда,  в  неприметный  коричневый  костюм,
молчал. Его бесстрастное, незапоминающееся лицо не выражало ровным  счетом
ничего. Говорил  он  всегда  тихо  и  ровно,  почти  без  интонаций.  Саре
казалось, что такой голос может принадлежать компьютеру, настолько он  был
бесцветен.
   - У Сары есть стиль, Фаэрбад, - ответил наконец Каннингхэм. - И  стиль,
и способности. Ты должна хорошенько поработать над ней. Я прослежу. Придай
ей военизированный облик с подобающим  знаком  на  лице.  Сара  нам  очень
пригодится. - Он перевел спокойно-равнодушные глаза на девушку. -  Как  ты
на это смотришь?
   Та лишь растянула губы в улыбке, оскалила зубы и пригрозила дизайнерше:
   - Мы еще встретимся с тобой  где-нибудь  в  темном  переулке,  Фаэрбад.
Тогда я покажу тебе свой стиль.
   - Дрянная девчонка, - фыркнула та, закатив глаза, но на  всякий  случай
попятилась.
   Сара удовлетворенно засмеялась.
   - И вот еще что, Фаэрбад, - продолжил Каннингхэм, - шрамы  оставь.  Это
понравится  Принцессе.  Они  очень  удачно  подчеркивают  суровую   земную
реальность, в создании которой участвовала Принцесса. Да,  да,  не  трогай
эти рубцы. - На его лице появилось подобие улыбки, едва заметное движение,
холодное,  словно  жидкий  азот.  -  Наша  Принцесса  полюбит  эти  шрамы.
Обязательно.

   ПОБЕДИТЕЛИ/ДА. ПРОИГРАВШИЕ/ДА

   "Aujourd'Oui"  посещали  пилоты  всех  рангов  -  лунные,  спутниковые,
сторожевые,   извозчики,   разведчики.   Они   снисходительно    позволяли
присоединиться к своему обществу "юной грязи": простым парням и девчонкам,
которые приходили сюда, в надежде поймать судьбу: набиться  к  кому-нибудь
из пилотов в ученики, завести роман или на худой конец просто  постираться
возле небожителей, погрузиться  в  их  ауру.  Летчики  обычно  щеголяли  в
форменных жилетах и  пиджаках  с  эмблемами  "TRW",  "Пфайзер",  "Тошиба",
"Туполев", "АРАМКО".  На  лацканах  пиджаков  красовались  памятные  знаки
победителей в Скальной Войне, пилоты носили награды с небрежной гордостью.
   Сара грациозно шествовала среди них в черном атласном пиджаке с  гербом
в виде белого  журавля,  возносящегося  в  небо  в  окружении  ярко-желтых
китайских иероглифов. Это была эмблема маленькой фирмы из Сингапура,  вряд
ли" кому известной здесь, в Свободной Зоне Флориды.  Да  и  саму  девушку,
ростом под метр девяносто, завсегдатаи бара видели  впервые.  Однако  Сара
надеялась, что к ней не отнесутся с предубеждением. Она бы выглядела  куда
подозрительнее, будь у нее знак фирмы "Туполев" или "Кикую оптик".
   Флоридский загар уже сошел, и  темные  подведенные  глаза  подчеркивали
бледность лица. Почти черные волосы вздыблены в высокий  начес,  на  спину
спускаются небрежные космы. Сережки из хромированной стали касались  плеч.
Фаэрбад расширила ей и без того широкие плечи и сузила таз. На лбу цветная
татуировка в виде стрелы - боевой знак, как и  требовал  Каннингхэм.  Тело
плотно облегал темно-пурпурный комбинезон с глубоким  вырезом,  чуть  ниже
которого под тканью угадывались  соски,  заметно  увеличенные  дизайнером.
Рубашка из легкой, темной  материи  с  искрой,  черный  шелковый  шарф.  К
слуховому нерву Сары прицепили  приемно-передающее  микроустройство,  а  к
зрительному центру мозга  -  видеоприемник,  что  позволяло  ей  постоянно
принимать сигналы полицейских радиостанций и видеть в периферийной области
зрения светящиеся надписи. Все это подарки Каннингхэма.  Но  вживленные  в
мозг микросхемы с боевыми рефлексами и "ласка" - ее собственные.

   Я ЛЮБЛЮ МОИ НОВЫЕ ГЛАЗА "КИКУЮ".
   ОНИ КАК У ПОРНОЗВЕЗДЫ РОДА МАКЛЕЙША.
   ОБРЕТЯ ЗРЕНИЕ В ИНФРАКРАСНОЙ ОБЛАСТИ СПЕКТРА,
   Я МОГУ УБЕДИТЬСЯ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ
   МОЙ ПАРТНЕР ВОЗБУЖДЕН, А НЕ МОРОЧИТ МЕНЯ
   С ПОМОЩЬЮ СИЛИКОНОВОГО ПРОТЕЗА.
   "Кикую оптик", отдел Микояна-Гуревича

   Каннингхэма она впервые встретила в баре "Лазурный шелк". Незадолго  до
этого Сара, в соответствии с контрактом,  выполняла  очередное  задание  с
помощью   своей   "ласки".   Но   ей   попался   не    в    меру    жадный
клиент-контрабандист,  который   хотел   слишком   многого.   Он   здорово
сопротивлялся,  и  у  нее  остались  синяки.  К  счастью,  Сара   все-таки
справилась с заданием. Клиент не  выкрутился.  А  поскольку  контракт  был
заключен с посредником, оплату произвели эндорфином, что  пришлось  весьма
кстати, так как ей самой позарез требовался этот наркотик.
   Сара сидела, облокотившись на мягкую стойку бара, и не спеша потягивала
ром с лимоном. Приятная музыка успокаивала нервы.
   Владелец бара Морис, в прошлом  летчик-истребитель,  индеец  с  глазами
устаревшей модели фирмы "Цейс", участвовал в  Скальной  Войне  на  стороне
побежденных. Электрические разъемы имелись у него  только  на  лодыжках  и
запястьях, как у всех  военных  того  времени.  Стены  бара  были  увешаны
портретами его боевых друзей и  других  героев  войны.  Все  летчики  -  с
шелковыми лазурными шарфами, что говорило об их принадлежности  к  элитным
частям. Многие портреты в черных траурных рамках,  приобретших  за  долгие
годы печальный фиолетовый оттенок.
   Саре было любопытно,  способен  ли  Морис  разглядеть  хоть  что-нибудь
своими несовершенными глазами. Мог ли он, например, заметить рентгеновскую
вспышку, сопровождавшую запуск с орбиты глыбы весом в десять  тысяч  тонн,
которая гигантским метеоритом устремлялась к  Земле  с  одной-единственной
целью  -  стереть  с  лица  планеты  очередной  город?  Эти  искусственные
метеориты, разрушительная сила которых превосходила самые  мощные  ядерные
взрывы, обрушилась  на  восточное  полушарие  Земли,  начав  с  Момбасы  и
Калькутты. Потом, когда под  обстрелом  оказалось  и  западное  полушарие,
Земля взмолилась о пощаде и выбросила белый  флаг.  Но  орбитальные  фирмы
сочли преподанный урок  недостаточным  и  продолжали  уничтожать  западные
города. Позже они оправдывались тем, что их подвела  связь,  но  миллиарды
погибших уже было не вернуть.
   Десятилетняя Сара находилась  тогда  в  детском  лагере  около  городка
Стоун-Маунти, когда обломки скал смели  ее  родной  город  Атланту,  убили
мать. Восьмилетний брат Дауд оказался под развалинами рухнувшего дома,  но
оставшиеся в живых соседи услышали его крики и спасли. Потом Сара с братом
долго скитались по всевозможным агентствам помощи бездомным, пока  наконец
не встретились в Тампе с отцом, которого  Сара  видела  в  последний  раз,
когда ей было  всего  три  года.  Служащий  агентства  проводил  детей  по
неухоженной лестнице до двери в квартиру отца. В подъезде воняло мочой, на
лестничной площадке валялась разорванная кукла -  символ  страшной  участи
жителей Земли, разъединенных  народов  и  сломанных  судеб.  Дверь  открыл
неопрятный субъект с водянистыми глазами неизлечимого алкоголика, в рваной
рубахе с пятнами пота. Пока он блуждающим  взглядом  рассматривал  гостей,
служащий агентства предъявил ему сохранившиеся документы и сообщил детям:
   - Это ваш отец. Теперь он будет заботиться о вас. - И  подтолкнул  Сару
вперед.
   Как потом выяснилось, правдой оказалась только первая половина...
   Сара рассматривала фотографии  погибших  летчиков  в  пыльных  траурных
рамках, мужчин и женщин с металлическими глазами фирмы "Цейс". Морис  тоже
то и  дело  поглядывал  на  портреты.  Его  скорбь  безутешна,  и  девушке
казалось,  что  саднящая  горечь  вот-вот  слезами  прорвется  наружу   из
несовершенных глаз бывшего пилота.  Но  Морис  давно  утратил  способность
плакать. Его  глазное  яблоко  омывалось  кремнийорганической  смазкой,  а
слезные протоки, разумеется, давно  атрофировались,  как  и  надежды  пяти
миллиардов людей, некогда полагавших, что  орбиталы  изменят  их  жизнь  к
лучшему.  Прошло  время,  и  наивные   грезы   сменились   страхом   перед
холодно-беспощадным синим небом.
   Сара тоже готова разрыдаться над этими траурными снимками, оплакивая  и
свои рухнувшие надежды, и погибших летчиков, и все человечество, и горькую
долю, выпавшую  ей  с  братом.  Девушке  вдруг  стало  жалко  даже  своего
недавнего клиента, который мог  бы  спастись,  окажись  он  чуть  умнее  и
осторожнее. Но она  тоже  давно  выплакала  все  слезы,  уступившие  место
страстному желанию, общему для всей "юной грязи" Земли.  Ради  своей  цели
Сара готова на все. Даже на это... Она с горечью вспомнила  о  "ласке",  и
рука непроизвольно потянулась к горлу. Нет-нет, сейчас не время для  слез.
Надо взять себя в руки.
   - Сара, я слышал ты ищешь работу? - спросил человек, сидевший в глубине
бара. Улыбаясь, ничего не выражающей улыбкой,  он  поднялся  и  подошел  к
девушке.
   Сара бросила в его сторону косой взгляд:
   - Не ту, которую ты собираешься предложить.
   - Мне рекомендовали тебя, - возразил незнакомец. Его ровный  голос  был
абсолютно бесцветен.
   - Кто? - спокойно спросила Сара и отхлебнула из стакана.
   - Гетман. -  Улыбка  исчезла,  теперь  незнакомец  смотрел  изучающе  и
недоверчиво.
   - Михаил?
   - Да. Меня зовут Каннингхэм.
   - Не возражаешь, если я сначала позвоню Гетману?
   Гетман руководил посредниками, орудующими в заливе Тампа.  Сара  иногда
работала на него, однако ей не понравилось, что он распространяется о  ней
посторонним.
   - Пожалуйста, - согласился Каннингхэм. - Только давай прежде  поговорим
о работе.
   - Не здесь. Увидимся в баре "Пластиковая девушка", в десять.
   - Дела такого рода не откладывают.
   Сара повернулась к Морису:
   - Этот человек мне мешает.
   - Шел бы ты отсюда, приятель, подобру-поздорову,  -  нахмурился  бывший
летчик.
   Сара краешком глаза наблюдала  за  Каннингхэмом.  Тот  выпрямился  и  с
наигранным возмущением спросил:
   - Вы разрешите мне хотя бы допить свой коктейль?
   - Дома допьешь. Убирайся. - Морис выложил на прилавок счет.
   Каннингхэм молча смотрел в немигающие металлические глаза бармена.
   - Таунсенд, - негромко произнес Морис.
   Это был пароль. Фамилия  генерала,  под  командованием  которого  Морис
воевал  с  орбиталами.  И  в  тот  же  момент  замаскированный  компьютер,
распознав кодовое слово,  привел  в  действие  защитную  систему.  Сара  с
удивлением наблюдала, как из-за зеркала выдвинулись стволы боевых лазеров.
То ли Морис купил их на черном рынке, то ли снял с истребителя, на котором
раньше летал. Девушка не  знала,  имеется  ли  в  баре  достаточно  мощный
источник питания или же бывший летчик попросту блефует.
   Каннингхэм замер, потом повернулся и вышел. Даже не взглянув ему вслед,
Сара поблагодарила бармена. Морис грустно улыбнулся:
   - Черт возьми, леди, ты как никак моя постоянная  клиентка.  А  этот  -
прихвостень у орбиталов.
   - Он работает на орбиталов? - удивилась девушка. - Откуда ты знаешь?
   - Иннес, - произнес Морис второй пароль. Лазеры исчезли.  Бармен  убрал
оставленные Каннингхэмом деньги. - Сара, я не утверждаю, что  он  работает
на них, но он у них  был,  и  совсем  недавно.  Если  бы  ты  внимательнее
присмотрелась к его походке, то сама  бы  это  заметила.  На  орбите  сила
тяжести создается центрифугами и, хотя и не намного, а все  же  отличается
от однородного поля тяготения на  Земле.  Вестибулярный  аппарат  человека
реагирует на эту слабую разницу.  После  приземления  требуется  некоторое
время, чтобы привыкнуть к земным условиям.
   Сара нахмурилась и задумалась. Интересно: какую работу хотел предложить
ей Каннингхэм? Неужели  действительно  столь  важную,  что  он  специально
спустился из космоса, чтобы нанять какую-то "земную грязь" и  ее  "ласку"?
Невероятно.
   Ну что же, подождем встречи в "Пластиковой девушке". Но явится ли  туда
Каннингхэм? Ладно, посмотрим. Не стоит заранее переживать.  Она  перенесла
тяжесть тела на другую ногу. Бедро, поврежденное в  схватке  с  предыдущим
клиентом, еще побаливало, несмотря на инъекцию эндорфина.
   - Пожалуй, налей-ка мне еще. - Сара протянула бокал бармену.
   Морис медленно снял с зеркальной полки бутылку  рома.  И  даже  в  этом
простом жесте сквозила неизбывная печаль.

   ТЕБЕ НЕ ХВАТАЕТ ПРИЯТНЫХ ОЩУЩЕНИЙ? МЫ ИХ ТЕБЕ ДОСТАВИМ!
   "Поинтсман фармацевтикал I.G.".

   Сара вышла из "Лазурного  шелка"  и  жестом  подозвала  такси.  Села  в
машину, назвала свой адрес, стараясь не обращать внимания на  Каннингхэма,
не сводившего с нее спокойного взгляда с противоположной стороны улицы. Не
прогадала ли она, отказавшись от, быть может, очень выгодного предложения?
Даже не полюбопытствовала, как прореагировал Каннингхэм на ее  отказ.  Она
почему-то была уверена, что выражение этого лица нисколько не изменилось.
   Сара с братом жили в  небольшой  двухкомнатной  квартирке,  напичканной
дешевой электроникой и наполненной гулом  холодильников,  кондиционеров  и
маленького  робота,  который  ползал  по  всем  закоулкам,  собирая  пыль,
всевозможных насекомых и паутину. В квартире имелись  недорогой  компьютер
Сары, большая аудиосистема Дауда, подсоединенная  к  компьютеру,  и  почти
двухметровый видеоэкран.  Сейчас  на  нем  беззвучно  мерцал  компьютерный
фильм,  отбрасывая  отсветы  на  потолок.  Когда   на   экране   возникало
ярко-красное изображение, комнату, казалось, охватывало  зарево  холодного
пожара.
   Девушка  машинально   выключила   экран,   вытряхнула   из   пепельницы
оставленные Даудом окурки, не переставая думать  о  Каннингхэме.  Действие
эндорфина заканчивалось, каждый шаг отдавался болью в бедре. Пора  принять
очередную дозу.
   Она достала с полки жестяную банку из-под  сахара,  в  которой  прятала
ампулы с эндорфином. Там оказалось двенадцать штук, двух не хватало.  Сара
вздохнула. В маленькой квартирке  невозможно  найти  место  для  надежного
тайника. Она  заправила  ампулу  в  автоматический  инъектор,  набрала  на
крохотном пульте нужную дозу и прижала приборчик  к  руке.  Инъектор  тихо
зажужжал, и в вену вонзилась прохладная игла.  Вскоре  боль  утихла.  Сара
прерывисто вздохнула и встала. Оставив инъектор с почти полной ампулой  на
диване, она позвонила Михаилу Гетману. Его сиятельство оказался у  себя  в
офисе. Девушка общалась с ним  на  смешанном  англо-испанском  языке,  что
очень забавляло Михаила. Он шутливо называл ее  на  испанский  манер:  "mi
hermana" - сестрица.
   - Я так и знал, - рассмеялся Гетман, - что обязательно  услышу  сегодня
твой голос, mi hermana.
   - Да? Так ты знаешь этого орбитала Каннингхэма?
   - Немного. Вел с ним кое-какие  дела.  У  него  рекомендации  от  самых
влиятельных особ.
   - От кого именно? - поинтересовалась Сара.
   - От самых-самых.
   - Значит, ты считаешь, ему можно доверять?
   - Этого я никогда ни о  ком  не  говорю,  mi  hermana,  -  расхохотался
Михаил.
   - Тем не менее, ты  рекомендовал  меня.  Видно,  у  вас  водятся  общие
делишки.
   - До свидания, - по-русски проговорил Гетман, - сестрица.
   Последнее слово он произнес уже по-английски, слегка раздраженно.  Сара
хмуро уставилась на динамик компьютера, откуда слышались частые гудки.


   За ее спиной с шумом открылась дверь, и, резко  вскочив,  Сара  приняла
боевую стойку. Но это был Дауд. Следом за ним  с  шестью  банками  пива  в
квартиру ввалился его менеджер Джекстро, низенький человечек  с  бегающими
глазками.
   - А кого ты ожидала увидеть? - спросил Дауд, зажав в зубах сигарету.
   - Просто нервы, - ответила девушка. - День сегодня такой.
   Дауд быстро оглядел  комнату.  Его  некогда  карие  глаза  теперь  были
светло-голубыми,  волосы,  брови  и  ресницы  -  белыми.  Загорелое   лицо
обрамляла косматая шевелюра до  плеч.  Темная  рубашка,  белые  облегающие
штаны, узорчатые кожаные сандалии.  Дауд  давно  уже  принимал  подавитель
мужских гормонов, поэтому в свои двадцать лет  выглядел  пятнадцатилетним,
на лице ни следа бороды и усов.
   Сара дружески поцеловала брата.
   - Ночью мне предстоит работа,  -  сообщил  он.  -  Один  человек  хочет
поужинать со мной, поэтому я скоро ухожу.
   - Ты его знаешь? - настороженно спросила девушка.
   - Да, - не очень весело улыбнулся Дауд, - мы уже встречались.
   - Надеюсь, не садист?
   - Нет, все нормально, - пробормотал  юноша,  высвобождаясь  из  объятий
сестры. - Это пожилой человек, одинокий, хорошо платит. Ему  больше  нужны
разговоры, чем все остальное.
   Он взял с дивана коробочку с ампулами и зажал две штуки в кулаке.
   - Дауд, - укоризненно сказала Сара, - ведь это все, что у нас осталось.
Мне пришлось зарабатывать эндорфин на улице.
   - Хотя бы одну, - умоляюще попросил Дауд, стряхивая пепел на пол.
   - Ты же недавно взял две ампулы.
   - Ладно, - уныло согласился он, но ампулу на место не положил.
   Успокаивающий и обезболивающий препарат  был  необходим  брату,  и  она
кивнула:
   - Ну хорошо, возьми.
   Дауд повеселел, спрятал ампулу в карман, взял инъектор Сары, набрал  на
пульте дозу. Страшную дозу. Девушка  подавила  желание  образумить  брата,
хотя  понимала,  что  однажды  это  плохо   кончится.   Вмешиваться   было
бесполезно, и она обреченно смотрела, как под действием эндорфина у  Дауда
спадает нервное напряжение, рассасывается  душевная  боль.  Он  улегся  на
диван и прошептал:
   - Спасибо, сестренка.
   - Я люблю тебя, - нежно ответила она.
   Дауд закрыл глаза и с легким стоном потянулся.
   Сара унесла коробку с ампулами в свою комнату и бросила на кровать.  На
душе у нее было тяжело. Она знала, что брату  недолго  осталось  жить,  но
помочь ему была не в силах.
   Когда-то Сара могла защитить Дауда от житейских невзгод, теперь  же  он
спасался от беспощадной реальности в  призрачном  эндорфинном  мире.  Отец
оказался настоящим сумасшедшим,  он  нещадно  избивал  детей.  И  половина
шрамов, полученных тогда Сарой, предназначалась Дауду: она защищала брата,
как могла, заслоняя его своим телом. Побои папаши научили ее  обороняться,
сделали сильной и мужественной. Но настал день, когда  она  ушла,  оставив
Дауда на попечении сумасшедшего родителя. В четырнадцать лет Сара  сбежала
со своим первым мужчиной, пообещавшим приютить  ее.  Через  два  года  она
смогла наконец откупиться от первого в  жизни  контракта  и  вернулась  за
Даудом. Увы, к тому времени он уже был неизлечимо болен, прочно  сидел  на
игле. Сара забрала брата в единственное убежище, которое тогда имела, -  в
публичный дом, где жила и работала. Дауд  пошел  по  ее  стопам,  научился
зарабатывать на жизнь тем же ремеслом.
   Ох, если бы она тогда не сбежала из дома, если бы, не бросила  брата...
Она бы сумела защитить его...
   Сара вернулась в комнату к Дауду. Ноги в  кожаных  сандалиях  безвольно
свесились с дивана, вверх поднимается табачный дым. Джекстро сидел рядом с
Даудом и с довольным видом потягивал пиво.

   ИСКУССТВЕННЫЕ СНЫ

   В понимании проституток, бар "Пластиковая девушка" являл собой  образец
шикарной жизни. Здесь имелся отдельный зал для "зонного танца", где  через
наушники можно было внедрить себе в мозги любую порнографию. Эйфория  безо
всяких наркотиков. Подобные "танцы" очень  любили  те,  кто  боялся  иглы.
Орбитальные фармацевтические компании предоставляли возможность впадать  в
эйфорию  бесплатно,  ради  рекламы  своих  изобретений.  Впрочем,  в  баре
танцевали повсюду, в том числе и  в  зеркальном  зале,  оборудованном  для
эротических  игр.  Когда  кто-то   выигрывал,   к   одному   из   танцоров
протягивались щупальца, снимая очередную часть  его  одежды.  Если  игроку
везло и он получал много  очков,  все  остальные  обязаны  были  раздеться
догола.
   Миновав  большой  зал,  Сара  вошла  в  спокойную  комнату,  отделанную
серебристым металлом и красным деревом. Возможно, для украшения этого зала
вырубили последние деревья ценных  пород  в  Юго-Восточной  Азии.  Комната
предназначалась для нынешних воротил. Саре здесь не нравилось. Она ведь не
входит в число сильных мира сего. Она всего лишь  тело,  которое  покупают
Теперь, правда,  это  тело  поднялось  на  одну  ступеньку  вверх,  обрело
независимость и при желании может расторгнуть контракт.
   Но зал и  вправду  выглядел  роскошно.  На  стенах  висели  причудливые
голограммы. Объемные цветные спирали  напоминали  расплетающиеся  молекулы
ДНК. На всех столах имелись разъемы для подключения компьютеров, с помощью
которых  воротилы  могли  следить  за   котировками   акций   и   отдавать
распоряжения. Между столами сновали хорошенькие полуголые официантки.  Над
их  бюстами  и  изящными  лицами  явно  потрудились   дизайнеры.   Сверкая
одинаковыми белозубыми улыбками, девушки разносили напитки. Посетители  не
скупились на щедрые чаевые.
   Сара подготовилась к встрече с Каннингхэмом. Военно-морской синий жилет
надежно  защищал  от  пуль  -  особо  прочная  ткань  способна   выдержать
кинетическую нагрузку в  190  джоулей  на  один  квадратный  сантиметр,  а
материя  брюк  выдерживала  150.  Сара  на  всякий  случай   наняла   двух
охранников, расплатившись эндорфином.  Сейчас  парни  слонялись  по  бару,
готовые в случае необходимости защитить ее от Каннингхэма  и  его  друзей.
Чтобы  сохранить  голову  ясной,  девушка  приняла  лишь  небольшую   дозу
наркотика, поэтому боль в бедре не утихла, а лишь отдалилась. Сара подошла
к стойке, заказала ром с лимонным соком.
   А вот и Каннингхэм. Бесцветное интеллигентное лицо, неприметный костюм.
Его тихий голос,  почти  шепот,  словно  доносился  из  респектабельной  и
светлой  жизни,  совсем  не  похожей  на   ее   трудное   и   безрадостное
существование.
   - Итак, Каннингхэм, - сказала Сара спокойно, - поговорим о деле.
   - Это твои друзья? - спросил он, глядя в зеркало на отражения скучающих
охранников.
   - Я ведь тебя не знаю.
   - Ты позвонила Гетману?
   - Да, и он лестно отозвался о тебе. Тем  не  менее,  я  предпочитаю  не
рисковать.
   -  Понимаю.  -  Каннингхэм  достал  из  кармана  маленький   компьютер,
подсоединил его к разъему, и на экране замелькали слова и колонки чисел. -
Мы можем заплатить в долларах.
   Сара  напряглась:  на   экране   мерцала   невероятная   сумма.   "Надо
поторговаться, - подумала она, - пусть заплатят чем-нибудь более  стоящим,
чем зеленые бумажки".
   - Доллары? - фыркнула девушка. - Это не серьезный разговор.
   - Золото? - Каннингхэм нажал клавишу, и на экране появились другие ряды
цифр.
   - Слишком хлопотно.
   - Тогда акции. Или наркотики. Выбирай.
   - Какие акции? Какие наркотики?
   - По твоему желанию.
   - Полимиксин-фенилдорфин Ню. Сейчас он в дефиците.
   - Как хочешь, - нахмурился Каннингхэм. - Но учти, скоро этого наркотика
будет на рынке очень много. Недели через три.
   - Это ты доставишь его с орбиты?
   - Нет. - Лицо Каннингхэма начало подергиваться. - На твоем месте  я  бы
выбрал хлорамфенилдорфин. Фирма "Пфайзер"  на  несколько  месяцев  устроит
искусственный дефицит препарата. Вот его характеристики.  Чистый,  свежий,
прямо с орбиты.
   - Ладно, - согласилась Сара. - Но половину - авансом.
   - Десять процентов сейчас. Тридцать процентов по  завершении  обучения.
Остальное по истечении контракта, причем независимо от того, удастся  тебе
выполнить задание или нет.
   Сара не отрывала глаз от голограммы,  лихорадочно  размышляя.  Акции  -
это, конечно,  неплохо,  но  наркотики  гораздо  лучше.  Итак,  Каннингхэм
предлагает наркотики орбитального качества. Там они очень дешевы, на Земле
намного дороже. Продав их, она сможет купить больше акций, чем  предлагает
ей Каннингхэм. Десять процентов - это больше, чем она  заработала  прошлой
ночью, покончив с клиентом.
   Чтобы выбраться на орбиту, надо обладать определенными навыками.  Их  у
Сары нет. Но есть и другой путь: орбиталы не откажут владельцу  достаточно
крупного пакета акций. Если она получит обещанное, этого почти  хватит  на
пару билетов, чтобы выбраться из гравитационной ямы.
   Сара приняла решение:
   - Давай сговоримся на двадцати пяти процентах. Я  позволю  тебе  купить
мне немного выпивки, и ты растолкуешь, каким образом я  должна  заработать
свой гонорар.
   Каннингхэм кивнул, повернулся к улыбающейся официантке и подал ей знак.
   - Задание совсем простое, - начал он, глядя на Сару ледяными глазами. -
Ты должна влюбить в себя одного человека. Всего на одну ночь.

   ТВОЙ ЛЮБОВНИК ИЩЕТ КОГО-НИБУДЬ ПОМОЛОЖЕ?
   У НАС ТЫ МОЖЕШЬ СТАТЬ МОЛОДОЙ

   -  Принцессе  около  восьмидесяти  лет.  -  Каннингхэм  протянул   Саре
голографическое изображение ослепительной блондинки, которой на  вид  было
не больше  двадцати.  Кружевная  блузка  облегала  слегка  покатые  плечи,
открывая ямочки у ключиц и веснушки  на  груди.  Весь  облик  блондинки  с
голубыми, как у Дауда, глазами излучал невинность и  беззащитность.  -  Мы
думаем, он из России. Однако бюро Королева всегда  отличалось  необычайной
секретностью, поэтому нам не удалось добыть списка их главных сотрудников.
Когда этому человеку предстояло  обрести  новое  тело,  он  пожелал  стать
женщиной. Поскольку он был у них достаточно важной персоной,  его  просьбу
выполнили, но понизили в должности.  Кроме  того,  русские,  как  правило,
постоянно производят аттестацию, понижая в должности  старых,  чтобы  дать
дорогу молодым. Теперь этот сотрудник выполняет обязанности курьера.
   "Ничего особенного", - подумала Сара. В  наши  дни,  когда  современная
техника позволяет вливать прямо в мозг любую информацию, любые изображения
и  ощущения,  можно  перепробовать  все.  А  после  поменять  тело,  стать
женщиной. Правда, технология перехода пока несовершенна, теряются какие-то
навыки, что-то выпадает из памяти. Переходы из тела в тело делают человека
раз от разу ущербнее, поэтому после таких операций его всегда  понижают  в
должности,   заставляя   доказывать,   что   он   обладает    необходимыми
способностями для новой работы.
   - Как теперь ее зовут? - спросила Сара.
   - Она сама тебе скажет. А пока будем называть ее Принцессой.
   Сара  пожала  плечами.  Наверняка  в  таких  делах  существует   немало
секретных правил, которые предназначены лишь для  того,  чтобы  проверить,
готов ли человек, которого хотят нанять, к беспрекословному подчинению.
   -  Похоже,  новое  тело  не  изменило  его  сексуальной  ориентации,  -
продолжал Каннингхэм. - Изменились только способы  выражения  любви.  Став
курьером, он  обнаружил  некоторые  специфические  наклонности.  На  Земле
Принцесса обычно подыскивает кого-нибудь из низших слоев, иногда из  "юной
грязи", но чаще пилотов, и увозит к себе на ночь или  на  две.  Ему  нужен
кто-то на роль любимого животного,  причем  опасного,  не  очень  чистого,
грубоватого. Что-то вроде уличной девки. В то  же  время  животное  должно
быть достаточно цивилизованным,  чтобы  понимать,  как  ублажить  хозяина.
Неотесанные дубины и садисты его не устраивают.
   - То есть я? - спокойно уточнила Сара. - Я должна стать его киской?
   - Ты проработала легальной проституткой пять лет. И  твои  работодатели
дали тебе высокую оценку.
   - Пять с половиной, - поправила она. - Кроме того, среди моих  клиентов
никогда не было женщин.
   - Но ведь он, по сути,  мужчина.  Старый  мужчина.  У  тебя  не  должно
возникнуть затруднений.
   Сара  принялась  изучать  снимок,  пытаясь  разглядеть  за   внешностью
очаровательной блондинки русского  старика.  Все  мужчины  одинаковы:  они
всегда искали в ней  воплощение  своих  эротических  фантазий,  воплощение
реальное и в то же время далекое от  реальности.  Они  хотели,  чтобы  она
испытывала настоящий оргазм,  оставаясь  при  этом  безропотной  резиновой
куклой, послушно претворяющей в жизнь  тайные  порождения  их  сексуальных
мечтаний. Все они ищут наслаждений и не желают ничем  себя  обременять.  А
если Сара иногда  не  могла  правильно  понять  их  скрытых  желаний,  они
разочаровывались и  прогоняли  ее.  За  эти  пять  с  половиной  лет  Сара
научилась распознавать мужские фантомы и химеры.
   "Он и в самом деле ничем не отличается от других стариков", -  подумала
девушка, глядя на фотографию. Все они хотят одного - власти  и  платят  не
столько за секс, сколько за ощущение всесилия, приходящее вместе с сексом.
И больше всего они жаждут власти над тем, кто  стремится  повелевать  ими.
Поэтому страсть стариков выливается в желание подчинить себе других.  Сара
отлично это понимала.
   - А у тебя тоже другое тело? - оторвавшись от снимка, спросила  она.  -
Для конспирации. Или ты просто заставил Фаэрбад уничтожить малейшие  следы
индивидуальности, чтобы в твоем облике не было ничего запоминающегося?
   Спокойный взгляд Каннингхэма не изменился.
   - Этого я не могу сказать.
   - Давно ты на них работаешь? Ведь  когда-то  ты  был  "грязью"  и  имел
совсем другой облик. А теперь работаешь на орбиталов. В качестве оплаты за
труд они наверняка пообещали тебе  новое  тело,  если  ты  состаришься,  и
торжественные похороны, если умрешь молодым. Так?
   - Нечто в этом роде, - кивнул Каннингхэм.
   - Ты продал им свою душу и тело?
   - Можно сказать и так. - Он явно не собирался откровенничать.
   - Ты знаешь толк в самоконтроле, прекрасно умеешь владеть собой, потому
что находишься во власти людей, которые поклоняются контролю,  молятся  на
него, как на бога. Но ты похож на закрытый котел под большим давлением,  и
пар вот-вот разнесет тебя в клочья. Интересно, как ты проводишь  свободное
время? Ходишь по трущобам, как эта  Принцесса?  По  клубам,  по  публичным
домам? Может, ты тоже был моим клиентом? -  Сара  заглянула  в  ничего  не
выражающие глаза собеседника. - Вполне возможно. Я не запоминаю лиц  своих
клиентов.
   - А у меня прекрасная память на лица. Поэтому я знаю точно: мы с  тобой
никогда не  встречались.  -  В  голосе  Каннингхэма  отчетливо  прозвучало
раздражение.
   - Не беспокойся, - ухмыльнулась Сара, бросая портрет Принцессы на стол.
- Я не подведу. Твои хозяева останутся довольны тобой.
   - Я надеюсь на тебя. Другой такой им не найти.

   В ЗОНЕ/ДА

   Видеосигналы от вживленного телеприемника  поступали  прямо  в  глазные
центры Сары.

   Бар "Aigourd'Oui" - любимое место Принцессы.

   Туалет, напичканный зеркалами, залит мягким  светом.  Золотисто-красные
обои, бронзовые краны. Когда Сара открыла  дверь,  на  нее  с  завистью  и
уважением уставились две девицы из разряда "грязи", торчавшие  у  зеркала.
Они тоже бы не прочь обзавестись таким  атласным  пиджаком.  Сара  отлично
знала, что они мало чем отличаются от  нее:  страстно  желают  убраться  с
Земли, исчезнуть в черной бездне, полной серебряных звезд.  Но  эти  мечты
безнадежны. Поэтому остается  лишь  проводить  более  удачливую  соперницу
завистливым взглядом, гордо вскинуть голову и отвернуться к зеркалу.
   Внезапно раздалось сдавленное  рыдание,  эхом  отдавшееся  под  высоким
потолком. Девицы у зеркала замерли. Сара,  не  обращая  на  них  внимания,
направилась к кабинке.
   Плач доносился из-за пластиковой перегородки. Сара заглянула в соседнюю
кабинку. Там рыдала молодая  женщина,  прерываясь  лишь  для  того,  чтобы
набрать  в  легкие   очередную   порцию   воздуха.   Рыдала   исступленно,
самозабвенно. Сара пожала плечами. Так и повредить себе внутри  что-нибудь
недолго. Перегородка начала сотрясаться. Женщина, решив не  ограничиваться
рыданиями, начала колотиться головой о пластиковую стену.
   Сара  достала  ингалятор,  впрыснула  наркотик  в  ноздрю.  Запрокинула
голову, чувствуя как по жилам растекается приятный пожар. Впрыснула  струю
в другую ноздрю. Теперь она  чувствовала  себя  сильной  и  уверенной.  Ей
обязательно надо принять наркотик, чтобы обрести уверенность.  Каннингхэму
она об этом не сказала... Ну и черт с ним!

   "Принцесса идет. Принцесса идет. Принцесса идет..."

   Сара выскочила из  туалета.  В  мозгу  полыхали  буквы,  складываясь  в
сообщение: "Принцесса направляется в бар. Повторяю. Принцесса направляется
в бар. Перехожу на полицейскую волну. Удачной охоты. Каннингхэм".
   Ее  глаза  быстро  привыкли  к  полумраку  клуба,   тело,   взбодренное
наркотиком, словно парило  в  небесах.  Но  контроля  над  собой  Сара  не
потеряла.
   Принцесса появилась  в  окружении  телохранителей  из  "земной  грязи",
вступила в сумрак, сияя лучистой аурой.  Сара  замерла.  Неземная  красота
полувоздушной феи всколыхнула грезы о роскоши, о  счастливой,  беззаботной
жизни, свободной от гравитации.  О  такой  жизни  не  могли  мечтать  даже
пилоты. Ей показалось, что даже музыка  на  миг  притихла  в  благоговении
перед  гением  неземной  красоты.  Сотни  изумленных  глаз  уставились  на
орбитальное чудо.
   По телу Сары  пробежала  дрожь,  покалыванием  отозвавшись  в  кончиках
пальцев, потом ее  обдало  жаром.  Пора  действовать.  На  губах  заиграла
интимная улыбка. Негромко посмеиваясь, словно между нею и  Принцессой  уже
имелась самая тесная и приятная близость, она двинулась к цели.  Покачивая
широкими плечами, как учила  Фаэрбад,  Сара,  будто  крадущийся  к  жертве
зверь, приблизилась к телохранителям и  раскрыла  ладони,  показывая,  что
оружия у нее нет. Принцесса отнеслась к ее появлению весьма  благосклонно.
Она оказалась сантиметров на десять ниже, и Сара смотрела на  нее  сверху,
немного нахально. Прелестные белокурые  волосы  красавицы  нежно  касались
щек. Фиолетово-пурпурная и желтая косметика в виде синяков и кровоподтеков
призвана была спровоцировать у  окружающих  тайное  желание  защитить  это
воздушное  существо,   на   самом   деле   никогда   не   ведавшее   боли.
Темно-фиолетовая помада на губах слегка размазана, губы припухли словно от
удара. Сара обнажила зубы и тихо засмеялась. Ее грудной смех напоминал лай
вышедшей на охоту гиены.
   - Принцесса, потанцуй со  мной.  -  Сара  заглянула  в  огромные  глаза
красавицы. - Я пришла из твоих самых безумных грез.

   ОПЫТ СОЗДАЕТ МАСТЕРСТВО. МАСТЕРСТВО ДАЕТ СИЛУ.
   СИЛА ПОКОРЯЕТ ЗАКОН. ЗАКОН ДАЕТ ВЫСШУЮ ВЛАСТЬ.
   Из памятки фирмы "Тошиба"

   На Николь была хрустящая кожаная куртка, в уголке рта зажата  сигарета.
Рыжевато-коричневые волосы спускались  ниже  плеч.  Темно-серые  бархатные
глаза пристально смотрели на Сару. Между девушками стоял Каннингхэм, рядом
два его помощника: огромный верзила с короткой шеей  и  маленький  блондин
без особых примет, еще более невзрачный на вид, чем  Каннингхэм.  Но  Сара
чувствовала, что этот малый куда опаснее богатыря.
   - Сара, ты ни в  коем  случае  не  должна  чувствовать  себя  слабой  и
неуверенной.  Иначе  Принцесса  заметит  твою  неопытность  и   заподозрит
неладное. Мы пригласили сюда Николь, чтобы  ты  могла  потренироваться  на
ней.
   Несколько секунд Сара  с  удивлением  разглядывала  Николь,  потом  зло
рассмеялась:
   - Ты, Каннингхэм, похоже, собрался понаблюдать за совокуплением?
   - Да, мы с Фаэрбад хотим посмотреть, что у тебя получится.  Мы  боимся,
что ты растеряешься, впервые занявшись любовью с женщиной.
   Николь молча слушала, медленно попыхивая сигаретой.
   - Может, - вскипела Сара, - ты еще собираешься записать это на видео? А
потом устроить разбор ошибок? Или ты обожаешь подобные зрелища?  Они  тебя
возбуждают?
   - Потом мы сотрем все записи. В твоем  присутствии,  если  захочешь,  -
невозмутимо ответил Каннингхэм.
   Верзила ухмыльнулся, остальные слушали безучастно, явно подражая шефу.
   Тело Сары уже переделали, миновали два месяца  обучения,  но  для  этих
ублюдков она все еще оставалась "земной грязью", одной из многих, жаждущих
вырваться наверх. Очевидно, Каннингхэм готовил несколько кандидаток,  хотя
Сара была уверена, что,  когда  Принцесса  спустится  с  орбиты,  выпустят
именно ее. Только она способна справиться с этим делом.
   - Вряд ли я нуждаюсь в подобных репетициях. Когда  понадобится,  я  все
сделаю. А сейчас у меня нет настроения кривляться. Ни  для  тебя,  ни  для
твоих видеокамер.
   Каннингхэм слегка прищурился. Николь какое-то время рассматривала  Сару
своими бархатными глазами, потом сказала:
   - Тогда просто потанцуй со мной.
   Ее голос слегка срывался от волнения.  Видимо,  девчонка  очень  хотела
подзаработать и боялась, что ей откажут.
   - Давай потанцуем, - снова попросила Николь, - только потанцуем и все.
   Сара перевела взгляд на Каннингхэма и кивнула:
   - Нескольких танцев хватит?
   По  едва  уловимому  движению  она  догадалась,  что  дело  ограничится
танцами. Этого она и добивалась.
   - Ладно, - сказал Каннингхэм, - проверим хотя бы это.
   - Что ж, смотри, наслаждайся.
   Николь нервно улыбнулась, не зная, кого благодарить. Заиграла музыка, и
девушка сбросила кожаную куртку. Сара оглядела ее:  интересно,  долго  они
искали женщину с такой же фигурой, как у Принцессы? Николь покачивалась  в
такт музыке - погруженная в себя пластиковая девушка, жаждущая  произвести
впечатление.

   ДЕЛЬТА ТРИ СООБЩАЕТ. ВНЕЗАПНАЯ ПОПЫТКА САМОУБИЙСТВА.
   БАР "СЕГОДНЯ - ДА". ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

   Сара, разгоряченная танцем, тряхнула головой, смахивая пот, застилавший
глаза. Наркотик еще  действовал,  придавая  ей  силы,  и  весь  вечер  она
прыгала,  кружилась   под   восхищенным   взглядом   "Принцессы",   ощущая
необыкновенную легкость. Руки у нее словно стали  крыльями  с  серебряными
перьями. Танцуя, Сара перешла в соседнюю зону, прижала "Принцессу" к  себе
и окунулась в шелковистую пену ее белокурых волос.
   Вторгшись в чужую зону, они с кем-то столкнулись, и Сара тут же нанесла
ответный удар локтем под ребро возмущенному танцору, потом  не  давая  ему
опомниться, рубанула ребром ладони по шее, и несчастный со стоном  вылетел
из зоны. Быстрый  и  жесткий  натиск  привел  "Принцессу"  в  еще  большее
восхищение, ее глаза заблестели. Сара схватила  Николь  за  талию,  и  они
плавно заскользили, как фигуристы на льду.
   - Ты любишь таких опасных девушек, как я? - спросила Сара.
   Голубые глаза ответили "да". "Знаю я  тебя,  старикашка",  торжествующе
подумала Сара, жадно впиваясь в фиолетовые губы, празднуя триумф,  подобно
хищнику, задравшему очередную жертву.

   СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО! СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО! СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО
   Ты можешь считаться киборгом, только когда у тебя есть
   СОВРЕМЕННЫЙ ПОЛОВОЙ ИМПЛАНТАНТ!
   Он незаметен. С ним ты можешь заниматься сексом всю ночь.
   Любой вид оргазма по твоему выбору.
   Твой партнер будет тебе благодарен.
   СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО! СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО! СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО!

   Машина Каннингхэма мчалась по вечерним улицам мимо  неоновых  рекламных
щитов и цветных голограмм, мельтешивших  за  окнами  бесчисленных  клубов.
Сара сидела на  заднем  сиденье,  уставившись  взглядом  в  шею  водителя,
стянутую тугим воротником.
   - В бар тебе лучше пойти одной, -  сказал  на  прощание  Каннингхэм.  -
Принцесса может послать туда своих людей. Надо, чтобы ты была одна.
   Сара кивнула. Эти  инструкции  она  слышала  много  раз  и  помнила  их
наизусть.  Могла  даже  повторить  слово  в  слово,  пародируя  монотонное
бормотание Каннингхэма. Сегодня она получила вторую часть гонорара в  виде
хлорамфенилдорфина и сейчас ломала голову над тем,  как  бы  его  подороже
сбыть на улице.
   - Сара, - Каннингхэм достал из кармана баллончик, - я  хочу,  чтобы  ты
взяла с собой эту штучку.
   - Что это? - Девушка брызнула на ладонь немного жидкости из  баллончика
и понюхала.
   - Силиконовая смазка. Запах, как у женской, но она долго  не  высыхает.
Воспользуйся ею, если вдруг почувствуешь, что ты... что Принцесса тебя  не
возбуждает.
   - Я не собираюсь доводить дело  до  этого.  -  Сара  вернула  баллончик
Каннингхэму.
   - На всякий случай, мало ли что может произойти.
   Сара пожала  плечами  и  сунула  баллончик  в  потайной  кармашек.  Всю
оставшуюся дорогу она молча смотрела на проносившиеся  за  окнами  витрины
пока автомобиль не остановился у ее дома.
   Они с Каннингхэмом вошли в квартиру. Спертый  жаркий  воздух  ударил  в
лицо. Каннингхэм, беспрестанно утирая пот, съежился на диване. До сих  пор
он мог управлять процессом.  Но  теперь  курок  спущен,  и  остается  лишь
надеяться,  что  траектория  снаряда   рассчитана   правильно.   На   лице
Каннингхэма изобразилась еле заметная улыбка. Немного посидев он  встал  и
молча пожал Саре руку.
   Она знала: он желает ей удачи, не затрудняя себя  словами.  Сара  вдруг
ощутила предстартовую легкость, будто гора свалилась с ее плеч - больше не
надо вежливо внимать словам Каннингхэма, репетировать, выполнять  дурацкие
предписания, выслушивать безжалостную критику Фаэрбад. Все позади.
   Из-под двери в другую комнату виднелось какое-то цветное мерцание. Дауд
дома.  Сара  открыла  дверь.  Дауд  перед  включенным  видеоэкраном  делал
упражнения с гантелями. На обнаженном теле играли цветные блики.
   - Будешь есть?
   - Нет. Я иду с Джекстро, он нашел клиента.
   - Нового?
   - Да. Очень богатого.
   - Сколько обещает?
   - Восемь тысяч.
   - Действительно много. - Сара почувствовала недоброе. - И что он хочет?
   - Джекстро будет в соседней комнате, -  как  бы  оправдываясь,  ответил
Дауд, - если что-нибудь случится, он поможет.
   - Значит, клиент - садист?
   Он  молча  кивнул.  Сара  присела  рядом,  взглянула  в  его   холодные
прозрачные глаза.
   - Не связывайся ты с ним, - попросила она.
   - Но ведь он хорошо заплатит.
   - Сегодня я закончу работу и получу  очень  большую  сумму.  Денег  нам
хватит надолго. На них можно купить два билета наверх.
   Дауд зло покачал головой:
   - Не нужны мне твои деньги. И билет тоже.
   - Дауд!
   - Думаешь, я не знаю, чем ты занимаешься! - фыркнул он, и в его  глазах
мелькнул страх. Страх за нее?
   - Знаешь, верно. - Она встала. - А тебе известно,  почему  я  занимаюсь
такими делами?
   - Потому что однажды  ты  нарвалась  на  садиста,  убила  его,  и  тебе
понравилось убивать.
   - Нет, - Сара медленно покачала головой, -  я  делаю  это  ради  нас  с
тобой, Дауд. Чтобы мы смогли когда-нибудь вырваться отсюда  на  орбиту.  -
Она дотронулась до его плеча, но он сбросил ее руку.  -  Там  не  придется
зарабатывать кусок хлеба на улице, потому что там нет ни улиц, ни грязи.
   В ответ Дауд презрительно рассмеялся:
   - Нет улиц? Тогда как же мы будем там  зарабатывать,  Сара?  Сидеть  за
компьютером в чистеньком офисе? Нет, милая, мы способны  делать  лишь  то,
что умеем. Только там мы станем делать это для них. Для них, понимаешь?  А
не для нас.
   - Там все будет иначе, Дауд. Утонченнее, чище. Ты даже не  можешь  себе
представить...
   - Жаль, что ты сейчас не видишь своих глаз. Такое впечатление, будто ты
приняла  хорошую  дозу.  Призрачные  надежды  опьянили   тебя,   бедняжка,
затуманили голову. - Злость Дауда уже прошла. - Нет, Сара, я знаю, кто я и
кто ты. Мне не нужны твои надежды и тем  более,  билеты.  Они  ведь  будут
испачканы кровью. Твои руки в крови.
   - Тогда зачем ты крадешь мой эндорфин, ведь он тоже испачкан кровью?  -
злобно выпалила она, зная, что бьет в самое больное  место.  На  мгновение
Дауд застыл, потом вскочил и бросился к выходу.
   - Дауд, не связывайся с садистом, умоляю! - крикнула она вслед.
   - Какая разница - жить рядом с тобой или ублажать садиста.
   Дверь захлопнулась. Сара от злости и отчаяния с силой  ударила  кулаком
по стене. Адреналин разгонял кровь, Сара почти ощущала вкус смерти, ей  не
терпелось поскорее пустить в ход свою подружку. Свою "ласку". Она  подошла
к журнальному столику, вгляделась в голограмму Принцессы. Чистое,  детское
лицо, невинные голубые глаза. Такие же невинные, как у Дауда.

   ЗАВТРА/НЕТ

   Выйдя из бара, Сара и Принцесса  увидели  машину  "скорой  помощи".  На
носилках лежала женщина, которая  недавно  рыдала  в  туалете.  Распухшее,
истерзанное лицо. Губы окровавлены.
   Сару пострадавшая не интересовала. Она смотрела на  Принцессу,  частицу
того мира, куда сама Сара так стремилась попасть. Этот мир был  сладостным
и нежным, наполненным ароматом старой доброй  Земли.  Принцесса  ждала  на
тротуаре, пока ее телохранители ловили  такси.  Сара  взяла  ее  за  руку,
заглянула в глаза.
   - Я твоя мечта, - шепнула она.
   - Меня зовут Даника, - ответила Принцесса.
   И вот они на заднем сиденье такси. В  салоне  пахло  потом  и  дорогими
духами. Сара впилась в губы красавицы. Баллончик с силиконовой смазкой она
забыла дома, впрочем, он ей и не нужен. Волосы и глаза Даники были, как  у
Дауда, кожа гладкая, тело молодое и упругое. Сарой  овладело  возбуждение,
ей захотелось слиться с этим нежным, шелковистым телом.
   Машина  наконец  въехала  в  бронированные  ворота,  отделявшие  уютное
гнездышко от остального мира.  Ни  одному  из  людей  Каннингхэма  еще  не
удалось сюда проникнуть. Даника потянула Сару за руку, но охранник настоял
на проверке. Сара, презрительно  скривившись,  остановилась  у  детектора,
зная, что таким способом ее "ласку"  все  равно  не  обнаружить.  Охранник
отобрал у нее ингалятор с наркотиком. Баллончик был сделан  из  материала,
на котором не остаются отпечатки пальцев.
   - Что тут записано? - Охранник вынул из ее сумочки черный инфокубик.
   - Музыка, - небрежно бросила Сара.
   Охранник вернул ей кубик, и Принцесса увлекла Сару по лестнице вверх.
   В комнате, обставленной мягкой лазурно-белой мебелью, Даника со  смехом
бросилась на кровать, призывно протянув Саре руки. Та опустилась перед ней
на колени, не сводя с Принцессы пристального взгляда. Сара ни на мгновение
не забывала, что перед ней на самом деле старик. Властный, богатый старик.
Привыкший  насиловать  Землю,  привыкший  повелевать,  жестокий  и  слабый
одновременно. Он жаждет отдать свое тело на растерзание рабыни.
   - Моя мечта, - прошептала Даника, лаская шрамы на лице девушки.
   Сара сделала глубокий  вдох,  втянула  язык,  включая  "ласку".  Крепко
схватив красавицу за руки, прижалась к ее губам. Глаза Даники  расширились
от ужаса. Она хотела крикнуть, но Сара  держала  ее  мертвой  хваткой,  не
давая пошевелиться. Медленно и неотвратимо киберзмея  выползла  из  своего
убежища - искусственной трахеи, проникла в рот Принцессы  и  двинулась  по
пищеводу жертвы.  Принцесса  забилась  в  предсмертной  судороге.  "Ласка"
терзала ее внутренности, разрывая в клочья желудок, легкие, сердце. Даника
дернулась в последний раз, внутри у нее что-то булькнуло, и  она  замерла,
Сара ощутила вкус крови. Она понимала, что это невозможно,  но  ничего  не
могла поделать с волной сладкого отвращения, захлестнувшей ее.  Она  почти
задыхалась.  Казалось,  еще  мгновение,  и  легкие  лопнут  от  недостатка
кислорода. Мертвые голубые глаза Даники, глаза Дауда, были так близко.
   От страшного напряжения закружилась голова.  Сара  с  трудом  выдернула
"ласку" из истерзанного тела Даники и  с  шумом  втянула  в  себя  воздух.
Еле-еле добралась до ванной, включила воду, подставила "ласку" под ледяную
струю. Дыхание все не  успокаивалось.  "Ласка"  была  покрыта  специальным
гелем, и  к  ее  поверхности  не  могло  ничего  пристать,  но  Саре  была
невыносима даже мысль, что вместе с киберзмеей в  ее  тело  может  попасть
частичка плоти Даники. "Ласка"  извивалась  под  хлещущей  струей.  Собрав
последние силы, Сара втянула в себя ледяную змею  и  только  тогда  смогла
восстановить дыхание. Слабость не проходила. Глаза застилал туман. Она  со
стоном выползла из ванной. Кто тут плачет? Неужели это она сама?
   Сара потрясла головой, пытаясь вернуть голове ясность, выкарабкаться из
черной бездны обморока. Вылазка "ласки" не  прошла  даром.  Сердце  бешено
колотилось, готовое вот-вот разорваться на части. Сара ничком  рухнула  на
мягкий ковер. Замерла. Постепенно  сознание  прояснилось.  Она  приподняла
голову. Села. Ощупала горло. Насытившаяся "ласка" притихла в  своей  норе.
Сара медленно поднялась. Прошла в ванную, закрыла кран.
   Пора заканчивать эту работу! Сара  добрела  до  кровати.  Взглянула  на
Принцессу. Теперь в ней можно было угадать старика. Тошнота  волной  снова
подкатила к горлу. Надо бы поправить тело, прикрыть одеялом. Но девушка не
смогла заставить себя прикоснуться к мертвой Данике.
   Сара отвела взгляд и быстро  вышла  в  соседнюю  комнату.  Там  она  на
некоторое время  застыла,  прислушиваясь.  Глаза  постепенно  привыкали  к
полумраку. Все тихо.  Сара  опустила  ресницы,  и  тут  же  перед  глазами
возникло табло  со  светящимися  надписями.  Ничего  интересного,  обычные
полицейские сообщения. Достала из кармана тонкие перчатки, натянула  их  и
подошла к компьютеру. Вставила черный  инфокубик,  заранее  подготовленный
Каннингхэмом. Если бы  охраннику  вздумалось  полюбопытствовать,  что  там
записано, то ничего, кроме музыки, он бы не обнаружил. Для запуска главной
программы надо было знать код. Сара набрала  его  на  клавиатуре  и  стала
ждать.
   Принцесса работала курьером в одной из орбитальных фирм и доставляла  с
орбиты такие  же  жидкокристаллические  кубики  с  секретной  информацией,
которую компания опасалась передавать зашифрованными  радиосигналами.  Что
это за информация. Принцессе знать не полагалось. По-видимому, речь шла  о
последних орбитальных изобретениях, операциях  с  акциями  и  наркотиками,
инструкциях для агентов и многом другом. За  такую  информацию  конкуренты
готовы выложить миллионы. По  прибытии  на  Землю  Принцесса  переписывала
содержимое инфокубика в память своего компьютера,  доступ  куда  имелся  у
немногих сотрудников компании, знавших пароль.
   Сара могла лишь догадываться о том, что записано на выданном ей кубике.
Очевидно,  там  была  какая-то  сложная   программа   раскодировки.   Саре
оставалось только надеяться, что программа-взломщик не поднимет тревогу  в
других компьютерах компании,  разбросанных  по  всей  Флориде.  Может,  ей
повезет, и шума не будет. В случае удачи сведения из компьютера  Принцессы
надлежит скопировать, а затем ввести в него дезинформацию.
   Оставив черный кубик грабить  компьютер,  Сара  прошлась  по  роскошной
комнате,  оставляя  повсюду  чужие  отпечатки,   нанесенные   на   внешнюю
поверхность ее перчаток.
   Через одиннадцать минут программа-взломщик выдала на  экран  сигнал  об
успешном  окончании  своей  грязной  работы.  Сара   извлекла   кубик   из
компьютера, и спрятала его в кармашек на поясе. По инструкции ей следовало
пробыть здесь несколько часов. Ее трясло от нервного напряжения, она никак
не могла заставить себя забыть о мертвом теле  в  соседней  комнате.  Сара
постаралась сосредоточиться на заветном билете в  черную  бездну  космоса.
Оттуда Земля будет казаться лишь далеким голубым шариком. И так же  далеки
будут земные беды, "земная грязь".
   Через два долгих часа Сара вызвала такси. Внизу ничего не подозревающий
охранник вернул ей ингалятор и выпустил за ворота.
   Чтобы замести следы, она раз  десять  меняла  такси,  петляя  по  всему
городу. В одном месте Сара оставила атласный пиджак, в другом - серьги,  в
третьем - сменила рубашку с поясом, постепенно переодевшись во все желтое.
Теперь она уже не походила на пилота, снова став обычной "земной  грязью".
В четыре часа утра  она  вошла  в  "Пластиковую  девушку"  и  окунулась  в
привычный мир, где чувствовала себя как рыба в воде. Удобно устроившись  в
дальней комнате бара за столиком на двоих, она позвонила Каннингхэму.
   - Можешь забрать свою игрушку.
   Потом заказала себе ром с лимонным соком.
   К приезду Каннингхэма Сара успела взять напрокат анализатор  наркотиков
и  нанять  несколько  телохранителей.  Каннингхэм  появился  один.  Плотно
прикрыв за собой дверь комнаты, спросил:
   - Как поживает Принцесса?
   - Готова. Проверим, что ты там принес. - Сара протянула руку к пакету.
   Черный инфокубик лежал перед ней. Сара  наугад  взяла  из  коробки  три
ампулы и вставила в анализатор.  Прибор  показал,  что  это  действительно
хлорамфенилдорфин со степенью чистоты не менее 98 процентов.
   - Забирай! - улыбнулась Сара.
   Каннингхэм подключил инфокубик к своему компьютеру, убедился, что все в
порядке, и запустив добычу в карман, направился к двери.
   - Если будет какая-нибудь работа, ты знаешь, как меня найти, - крикнула
ему вслед Сара.
   Каннингхэм улыбнулся. Против обыкновения, его лицо казалось  печальным.
Сара поняла это по-своему.  Конечно,  он  -  представитель  орбиталов,  ей
неизвестно, на какую фирму он работает, но она  убеждена,  что  Каннингхэм
всего лишь инструмент в чьих-то руках. Сара презирала его за это,  хотя  с
радостью отдала бы всю коробку заработанных  наркотиков  и  прибавила  еще
столько же, лишь бы оказаться на его месте.
   -  Через  час  мне  пора  возвращаться  на  орбиту,  -  грустно  сказал
Каннингхэм.
   - Может, мы там еще встретимся, - улыбнулась Сара.
   - Будь осторожна.
   По лицу Каннингхэма она поняла, что он хотел добавить еще что-то, но не
решился и молча вышел из комнаты.
   В дверь заглянул один из телохранителей и  вопросительно  посмотрел  на
Сару.
   - Порядок.
   Парень скрылся, а она принялась  рассматривать  добытую  тяжким  трудом
коробочку. Итак, грязная  работа  закончена.  Однако  Сара  не  испытывала
радости, она чувствовала себя  абсолютно  опустошенной.  Даже  спиртное  в
бокале казалось безвкусным. Голова раскалывалась на части.
   Расплатившись с телохранителями, Сара поймала  такси  и  отправилась  в
круглосуточно работавший банк, где оставила на  хранение  наркотик.  Потом
поехала домой.
   В квартире было пусто. Монотонно жужжала  электроника.  Сара  выключила
светящееся табло, горевшее в ее мозгу,  выбросила  в  мусоропровод  желтый
костюм. Прошла в свою комнату, где на  столике  у  кровати  стоял  портрет
Принцессы.  Она  перевернула  его  лицом  вниз,  бросилась  на  кровать  и
провалилась в глубокое забытье.

   ПРИЯТНОЕ ПРИКОСНОВЕНИЕ ЖДЕТ ВАС.
   МЯГКИЙ И НЕЖНЫЙ ВОРС. КУПИ СЕЙЧАС.

   Ее разбудил звонок в дверь.
   Джекстро внес завернутого в окровавленную простыню  Дауда.  Сара  взяла
брата на руки и положила на свою кровать.
   - Ублюдок оказался настоящим зверем, - начал оправдываться Джекстро.  -
Я вышел всего на минуту.
   Сара осторожно развернула окровавленную материю и  еле  сдержала  крик:
тело брата было иссечено жестким  кнутом,  из  ран  сочилась  кровь.  Дауд
сделал движение,  как  бы  защищаясь  от  очередного  удара,  и  попытался
приподняться.
   - Лежи, - успокоила его Сара, - ты дома.
   Лицо юноши исказилось от боли, и он зарыдал.
   Сара взглянула на Джекстро:
   - Ты вводил ему что-нибудь?
   - Эндорфин. Сразу же.
   - Сколько?
   - Много. Я не отмерял дозу. - Он тупо уставился на девушку.
   - Ты не имел права уходить!
   - У меня было много дел, - отвел глаза Джекстро. - Да и вышел  я  всего
на минуту.
   - Чтобы сделать такое, - Сара показала на изуродованное тело  брата,  -
нужна не одна минута. Убирайся!
   - Но я...
   В ее глазах вспыхнул дикий огонь. Она разорвала бы сейчас этого ублюдка
на куски, если бы не более неотложные дела.
   - Убирайся! - грозно рыкнула она.
   Джекстро мгновенно ретировался.
   Сара промыла и обработала кровоточащие раны. Дауд  тихо  плакал.  Потом
достала из тайника эндорфин, заправила инъектор, впрыснула наркотик Дауду.
Вскоре тот заснул, тихо бормоча ее имя. Убедившись, что Дауд крепко  спит,
она осторожно накрыла его одеялом и выключила свет.
   - Спи спокойно, - шепнула Сара, поцеловав его в щеку, - теперь  я  могу
купить нам билеты наверх.
   Она вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

   ПРОИСШЕСТВИЯ В ТАМПЕ К 8 УТРА: В ГОРОДЕ НАЙДЕНО 12 ТРУПОВ.
   СЧАСТЛИВЧИКИ ПОЛУЧАЮТ ПРИБЫЛЬ 5 К 3.

   Мощный  взрыв  отбросил  диван  к  противоположной  стене.  От  горячей
взрывной волны у Сары перехватило дыхание.  Душераздирающий  вопль  звоном
отозвался у нее в голове. Это  был  такой  же  предсмертный  вопль,  какой
совсем недавно рвался  из  груди  Принцессы.  Ярко-красные  языки  пламени
весело плясали на мебели. Вскочив,  Сара  бросилась  в  соседнюю  комнату.
Пылающая кровать освещала чудовищное зрелище. Кровавое месиво  на  полу  -
вот и все, что осталось от Дауда. Дикий крик  вырвался  у  нее  из  груди.
Ничего не соображая, Сара выкинула горящую кровать  в  пролом  в  стене  и
опустилась на колени подле брата. Он был еще жив. Ей вдруг показалось, что
Дауд шепчет ее имя.
   На востоке, словно отсвет пожарища, алела заря.

   ТВОЕ ТЕЛО ПРОСИТ РАБОТЫ? ОБРАТИСЬ К НАМ

   Водитель "скорой помощи" сразу потребовал  плату.  Не  спрашивая  цену,
Сара через компьютер соединилась с банком. По дороге Дауд умирал трижды, и
всякий раз, прежде чем вернуть его с того света, врачи требовали все более
высокую плату, причем немедленно.
   - Это дорого, но если ты заплатишь,  твой  брат  будет  жить.  -  Шофер
оценивающе взглянул на обнаженную Сару и  добавил:  -  Если  у  тебя  есть
деньги, мы подключим все необходимые аппараты.
   В больнице, пока Сара наблюдала, как  врачи  колдуют  над  растерзанным
телом брата, ее все время уведомляли о стремительно возрастающем счете  за
лечение. "Нужно обратить наркотики в деньги, - вяло подумала она,  -  ведь
подключенные к телу Дауда аппараты работают без остановки".
   Вокруг  Сары  толпились  полицейские,  которые  хотели   узнать,   кому
понадобилось запускать ракету с кумулятивным зарядом в  ее  квартиру.  Она
твердила, что понятия не имеет, но полицейские не отставали,  доведя  Сару
до исступления. Она обхватила голову руками и принялась раскачиваться  как
безумная. Полицейские, потоптавшись немного, ушли.
   Чтобы восстановить силы, обрести ясность мысли и все спокойно обдумать,
ей требовался ингалятор. Если люди Каннингхэма следили за ней,  рассуждала
Сара, то должны были знать, в какой комнате она  спит.  Когда  в  квартире
погас свет, они решили, что Сара легла спать и запустили  ракету  как  раз
напротив того места, где стояла кровать. Только там на этот раз спал Дауд.
Они хотели убить ее, ведь Сара могла попытаться использовать  в  корыстных
целях полученные сведения. Но кому она могла их передать?  Сара  вспомнила
последнюю встречу с Каннингхэмом, его печальные глаза. Значит, он  знал  и
хотел намекнуть ей. Наверное, решение о ее ликвидации принимал  не  он,  а
другие, возможно, Каннингхэм даже возражал. Но орбиталы с самого начала не
собирались оставлять ее в живых. Зачем им церемониться с  какой-то  шлюхой
из "земной грязи", если они уже  истребили  миллионы  людей,  а  остальных
используют как  безликую  биомассу.  Когда  надобность  в  "земной  грязи"
отпадает, ее просто уничтожают.
   В комнату неслышно вошел Гетман. В ушах  поблескивали  золотые  серьги,
вокруг умных глаз собралась паутинка морщинок.
   - Прости меня, сестрица, - сказал он,  -  я  не  подозревал,  что  дело
кончится этим. Пойми меня правильно.
   - Знаю, Михаил.
   - У меня есть знакомые на Западном побережье. Ты сможешь получить у них
работу и остаться там до тех пор, пока Каннингхэм и  его  люди  забудут  о
твоем существовании.
   - Я не могу уехать. - Сара печально посмотрела  на  изуродованное  тело
Дауда, к которому были подключены деловито жужжащие и шипящие аппараты.
   - Напрасно, Сара. Они не успокоятся, пока не убьют тебя.
   Девушка молчала. В душе ее царила пустота. Сара знала, что  никогда  не
сможет справиться с этой пустотой, если снова  предаст  Дауда.  Так  и  не
дождавшись ответа, Гетман осторожно вышел.
   - Я заработала на билет, - прошептала Сара.





   Лето в Колорадо выдалось жаркое. В воздухе, дрожащем  от  зноя,  словно
повисла тоскливая гитарная мелодия.
   - Полицейских я уважаю, - сказал Ковбой, - а наемников нет.
   Аркадий  испытующе  взглянул  на  него,  прикрыв  глаза  от   слепящего
вечернего солнца, потом кивнул - его устраивал именно такой ответ  Ковбоя.
Белки глаз у Аркадия отливали желтизной, напоминая слоновую кость  изделий
Фаберже.
   На Ковбоя рыжей волной,  словно  бархан  ненавистного  песка,  накатило
раздражение. Да, ему со всей определенностью не  нравился  Аркадий  с  его
навязчивой подозрительностью и затаенной ненавистью. Ковбою  не  терпелось
двинуться  в  путь,  но  этого  человека,  похоже,  не  особенно   волнует
грандиозность предстоящего, он больше озабочен другим - указать Ковбою его
место, лишний раз напомнить, что он не просто  его  начальник,  а  большой
начальник, и потому Ковбой должен преклонить перед ним колени. Кому  такое
могло понравиться?
   - Верно, черт возьми, - сказал Аркадий, - они предложили свои услуги  в
Айове и Арканзасе. Нам это ни к чему.
   - Если меня обнаружат, я сделаю, что положено. - О таких вещах.  Ковбой
это  знает,  всегда  говорят  недомолвками,  не  произнося   вслух   легко
подразумевающиеся слова. - Но пусть попробуют сначала найти меня. Мой план
поможет мне выйти сухим из воды.
   На Аркадии была бледно-фиолетовая шелковая  рубашка  без  воротника,  с
широкими, стянутыми у запястий рукавами. Талию облегал украшенный вышивкой
грузинский пояс, узкие черные штаны с  лампасами  заправлены  в  блестящие
казацкие сапоги. Волосы у него то и дело вставали дыбом, мерцая  искорками
электрических разрядов. Свой наряд он недавно приобрел в Гаване, входившей
в Свободную Зону Флориды.
   - Стиль "крио-макс", - гордо сообщал он всем.
   Ковбой улыбнулся про себя: "Ну и идиот!"  Его  не  обманывали  показная
искренность и фамильярные манеры Аркадия - сердце его  столь  же  холодно,
как и ледяные стальные глаза. Только  дурак  может  счесть  Аркадия  своим
другом. Он - посредник, а у посредников не бывает друзей.
   Смяв пустой конец экзотической "беломорины", Аркадий закурил. Волосы  у
него снова встали  дыбом,  заискрившись  оранжевыми  огоньками,  под  цвет
пламени спички.
   К Ковбою подошел Доджер:
   - Иди сам проверь.
   - До встречи, Аркадий! -  махнул  рукой  Ковбой  и  вместе  с  Доджером
направился к машине.
   Волосы Аркадия вспыхнули зеленым светом.
   - Я видел, как ты показывал ему свой норов, - сказал Доджер, когда  они
отошли на достаточное расстояние. - Прошу тебя, не зарывайся.
   - С этим уродом трудно вести  себя  нормально,  -  начал  оправдываться
Ковбой.
   Доджер осуждающе посмотрел на него.
   - Он, наверное, смазывает ляжки маслом, когда влезает в свои  штаны,  -
раздраженно добавил Ковбой.
   Доджер едва сдержал смех. Он уже немолод. Жизнь изрядно потрепала  его,
посеребрила густую черную шевелюру над высоким  лбом.  Под  настроение  он
любил выражаться поэтично. Ковбой испытывал к Доджеру симпатию и настолько
доверял ему, что сообщил даже код своего тайного вклада  в  банке.  Доджер
иногда казался несколько наивным, но дураком он отнюдь не был.
   Ковбой  проследил  за  укладкой  груза,  потом  проверил  машину.   Ему
предстояла трудная дорога. Адская Аллея, как называл ее Доджер.
   - Что за груз? - спросил Ковбой, стараясь  скрыть  подозрительность.  -
Просто любопытно.
   - Хлорамфенилдорфин, - ответил Доджер, отрезая от  прессованной  плитки
кусок жевательного табака. - На  Восточном  побережье  он  скоро  будет  в
дефиците. По слухам, больницы дают за него большие деньги, так что у  меня
есть все основания считать себя  благодетелем,  ты  ведь  поможешь  многим
страдающим людям.
   - Лучше бы мы имели право доставлять это легально.
   Ковбой рассматривал бронемашину,  довольно  неуклюжую  по  сравнению  с
изящной "дельтой". Может, именно поэтому он до сих пор не  дал  ей  имени,
ведь броневик не умел летать.
   Теперь Ковбой себя называл "Пони-экспресс", и эти  слова  вскоре  стали
его позывными. У машины нет  крыльев,  так  пусть  хоть  имя  из  прошлого
напоминает о полетах.
   Пора. Ковбой устроился на сиденье, воткнул кабель в  разъем  на  правом
виске, и поле  зрения  сразу  расширилось,  словно  к  зрительному  центру
подсоединили третий глаз внешнего обзора. Затем включил  компьютер,  и  на
экранах появились карты  местности,  на  которых  яркой  линией  светилась
Адская Аллея, точками мерцали  замаскированные  баки  с  топливом,  старые
амбары и глубокие овраги, где можно спрятаться. Все это нанесли  на  карты
разведчики Аркадия.
   Ковбой достал из кармана куртки свой собственный инфокубик, вставил его
в считывающее устройство, и на экранах возникли новые отметки - места  для
укрытия, разведанные им самым,  больше  о  них  никто  не  знал.  Конечно,
Аркадий заинтересован в том, чтобы поход  Ковбоя  завершился  успешно,  но
кого-нибудь из  его  окружения  могли  подкупить  каперы.  Поэтому  Ковбой
предпочитал иметь свои собственные тайные укрытия. Так надежнее.
   По броне машины забарабанили. В люк заглянул Доджер.
   - Пора ехать, Ковбой, - сказал он, выплевывая жевательный табак.
   - Сейчас, -  отозвался  тот,  выдернул  кабель  из  разъема  на  виске,
высунулся наружу и взглянул на запад. Где-то там, за горизонтом,  остались
Скалистые горы цвета красного вина, полевой аэродром, принадлежащий ему  и
Уоррену.  Ковбой  почувствовал,  как  его  охватывает   странная   апатия,
смешанная со щемящей тоской.
   - Че-ерт возьми, - произнес он, растягивая слова.
   - Ничего не поделаешь, - посочувствовал Доджер.
   - Вот если бы полететь...
   - Ничего, - постарался утешить друга Доджер,  -  когда-нибудь  появятся
новые технологии, и способ доставки снова изменится. Ты еще полетаешь.
   Заметив Аркадия, истекающего потом в тени дерева рядом с  бронированным
"паккардом", Ковбой вдруг понял, в  чем  истинная  причина  его  душевного
дискомфорта, и спросил:
   - Где он только достает хлорамфенилдорфин?
   - Этого нам знать не положено, - пожал плечами Доджер.
   - Да еще в таких огромных количествах!  Как  ты  думаешь,  правда,  что
посредниками командуют орбиталы? Говорят, они управляют всем на Земле.
   - Тише! - Доджер опасливо покосился в сторону Аркадия.
   - Просто я хочу  знать,  на  кого  работаю.  Если  подпольем  управляют
орбиталы, тогда получается, что мы работаем на тех, с кем  боремся.  Разве
не так?
   - А разве мы с кем-то боремся? - не поднимая глаз, спросил Доджер.
   - Ты понял, что я имею в виду.
   "Если посредники и курьеры, - Ковбой снова взглянул на Аркадия, - всего
лишь помогают орбиталам оборачивать деньги, то все разговоры о том, что мы
последние свободные американцы  на  последней  свободной  дороге,  -  лишь
романтические бредни. Иллюзии. А кто же я тогда на самом деле? Простофиля,
шут гороховый на воздушной подушке. И даже еще хуже - инструмент  в  руках
орбиталов".
   - Советую тебе сосредоточиться на каперах, это куда  важнее,  -  устало
улыбнулся Доджер. - Ты ведь лучший курьер планеты, вот и  занимайся  своим
делом.
   Изобразив на  лице  улыбку,  Ковбой  захлопнул  люк,  разделся  догола,
вставил кабели в разъемы на руках и ногах, прикрепил  их  к  браслетам  на
запястьях   и   голенях,   присоединил    катетер,    надел    сапоги    и
противоперегрузочный костюм, устроился в  кресле,  пристегнувшись  к  нему
ремнями. Теперь его тело надолго останется неподвижным, а чтобы  кровь  не
застаивалась,  не  затекали  конечности,  по  кабелям   будут   подаваться
электрические импульсы, заставляя мышцы постоянно сокращаться.  В  прежние
времена, когда такой технологии еще не было, у пилотов,  лежавших  так  же
неподвижно в пронзающих небо "дельтах", руки и ноги иногда  затекали  так,
что  начиналась  гангрена.   Наконец,   Ковбой   вставил   тонкие   гибкие
оптоволоконные кабели в разъемы на висках, над ушами, в затылок; осторожно
надвинул  шлем;  на  лицо  надел  резиновую  маску,  подающую   в   ноздри
анестезирующий газ.
   Когда машина станет пробираться сквозь Аллею, тело Ковбоя будет  спать,
управление возьмет на себя  мозг.  Все  действия  давно  уже  доведены  до
автоматизма.
   Сигналы через пять разъемов на черепе поступали в мозг,  и  Ковбой  мог
видеть множество разнообразных вещей. Он  словно  бы  стал  душой  машины,
сердцем ее электронных  и  механических  систем.  Ковбой  видел  все,  что
происходит вне бронированного кожуха, а также панели управления. Он закрыл
глаза и отдал приказ проверить готовность машины.  В  то  же  мгновение  в
мозге вспыхнули сотни индикаторов и датчиков.
   Он  запустил  двигатель.  Турбины,  разгоняясь,  заурчали.   Постепенно
урчание перешло в  громкий  вой,  из  сопла  вырвался  столб  пламени.  Не
открывая глаз. Ковбой заметил, как Аркадий, Доджер и техники отодвинулись,
сквозь дымку выхлопных газов наблюдая за стартом.
   Последние несколько  дней  Уоррен  с  обычной  для  него  тщательностью
проверял все узлы и детали машины. Впрочем, это не совсем машина,  есть  в
ней что-то и от самолета - она движется на воздушной подушке,  не  касаясь
земли.
   Ковбой улыбнулся в предвкушении опасной прогулки. Он  был  уверен,  что
пройдет  со  своим  зверем  через  Границу,  преодолеет  коварную  паутину
многочисленных ловушек, расставленных по  эту  сторону  Миссисипи.  И  тем
самым  еще  на  одну  ступеньку  возвысится  над  остальными   знаменитыми
курьерами, этими почти мифологическими  героями,  чьи  подвиги  давно  уже
стали легендами,  а  сами  они,  со  своими  глазами-радарами,  с  телами,
напичканными современным оружием, давно превратились в  настоящих  идолов.
Через чувствительные внешние датчики в мозг Ковбоя  поступали  изображения
прерии,   освещенной   заходящим   солнцем.   Одновременно   он   принимал
радиосигналы вражеских  самолетов-разведчиков.  Ковбой  почувствовал,  как
наблюдающие за стартом словно отдаляются от него, уменьшаются в  размерах.
Теперь они по разные стороны - он может пройти Границу, а они нет.  Ковбой
смотрел на них с высоты своего  величия  и  славы,  жалея  и  презирая  за
неспособность испытать радость полета.
   Для него  уже  не  имели  значения  ни  больницы  в  Новой  Англии,  ни
посредники, ни  собственное  материальное  благополучие,  ни  даже  алчные
твари, для которых Земля - бесхозный богатый  дом,  подлежащий  скорейшему
разграблению. Все это отодвинулось в темное подземелье сознания, и  Ковбой
полностью сосредоточился на машине. Мучительные  подозрения  были  забыты,
настала пора действовать.
   Ковбой включил  турбонасосы,  и  сжатый  воздух  приподнял  машину  над
землей.
   В наушниках шлема раздался голос Доджера:
   - Ковбой, Аркадий хочет сказать тебе напоследок несколько слов.
   - Я уже готов. И-не могу ждать, - недовольно буркнул тот.
   - Знаю. Но Аркадий хочет сказать что-то очень важное.
   - Ладно, пусть говорит, - неохотно согласился Ковбой.
   Аркадий держал микрофон слишком близко к губам, и его  голос  звучал  в
голове  неприятно  громко.  "Посидел  бы  ты  сам  в  этих  наушниках,   -
раздраженно подумал Ковбой, - тогда бы не держал  микрофон  так  близко  у
своего вонючего хлебальника".
   - Это очень ценный груз, - гремел Аркадий,  -  и  я  возлагаю  на  тебя
большие надежды.
   - Чертовски рад это слышать. - Ковбой знал,  что  в  случае  его  удачи
другие посредники оплатят Аркадию значительную часть расходов, потому  что
они спят и видят, когда уничтожат миссурийских каперов.
   После короткого молчания Аркадий добавил:
   - Очень хочу, чтобы ты вернулся. Кроме  того,  машину  оснастили  самым
дорогим оборудованием, так что постарайся не разбить ее. И не забывай  про
игрушки. Понимаешь, о чем я говорю? Иначе - от этих чертовых каперов спасу
не будет.
   - Раз-два, - скомандовал себе Ковбой и машина сорвалась с места.
   Вой  двигателей  заглушил  голос  Аркадия.  Ковбой,   представив,   как
посредник заходится руганью, довольно улыбнулся:
   - Пока, ребятки.
   Он легко рассмеялся  и  свернул  с  дороги.  Ничего,  местному  фермеру
заплатят  за  помятую  пшеницу,  внакладе  не  останется.   Радиодетекторы
показывали, что все пока в порядке и посторонних объектов поблизости  нет.
Машина ревела, как последний оставшийся в живых динозавр. В  мозге  Ковбоя
весело мерцали синие, зеленые и оранжевые колонки  цифр.  В  душе  звучала
старинная гитарная мелодия.
   На скорости двести километров в час он пересек Границу  и  помчался  по
территории  Канзаса.  Радар,  направленный  строго   вперед,   сообщал   о
попадающихся на пути ямах, рытвинах, домах или автомобилях.  Вперед  радар
посылал предельно слабый сигнал, который можно было  обнаружить  только  с
очень близкого расстояния.
   Взошла луна.  Ковбой  сбросил  скорость,  чтобы  не  поднимать  больших
облаков пыли, по которым его могли засечь. Он не хотел ввязываться в драку
в самом начале пути. Надо придержать боевые системы для возможных  боев  в
штате Миссури, где в небе хищными коршунами кружат каперы, готовые в любой
момент броситься на добычу и растерзать ее.
   Скот, напуганный воем турбин,  разбегался  во  все  стороны.  На  полях
копошились автоматические уборщики. Роботы  медленно  двигались  в  кругах
слепящего света, словно охраняющие владения часовые. Но  несущаяся  машина
их не интересовала.
   Ковбой усилил сигнал-радара, сориентировал его  на  север  и  обнаружил
сторожевой самолет. Хотя  броню  машины  покрывал  специальный  отражающий
слой, Ковбой тем не менее свернул в  сторону.  Самолет,  не  заметив  его,
спокойно продолжал свой полет.
   Показались чрезвычайно дорогие  буровые  вышки,  похожие  на  памятники
эпохи  неолита.  Они  внедряли  в  почву  специальные  бактерии,   которые
разрушали каменную твердь и  создавали  плодородный  слой.  На  территории
соседнего фермерского хозяйства, закрытого по требованию орбитальных фирм,
буровых установок нет - не  каждый  фермер  мог  позволить  себе  подобную
роскошь. Ковбой подавил  желание  протаранить  одну  из  этих  башен.  Ему
следует помнить о главной цели и не отвлекаться на второстепенные дела.
   Машина пересекла речушку южнее города  Макферсона.  Теперь  Ковбой  был
уверен, что проскочит Канзас без осложнений: сторожевые полицейские  посты
остались позади. Впрочем, сейчас тоже еще можно нарваться,  но  он  считал
это  маловероятным.  И  не  ошибся.  Машина  благополучно   добралась   до
окрестностей городка Гридли. Свет ее фар  вспугнул  сладкие  сны  водителя
заправщика, замершего  в  сиреневом  сумраке  у  полуразрушенной  силосной
башни. Здесь Ковбой заправился. Прохладный спирт влился в  топливные  баки
его броневика. Со стороны  границы  Миссури  Ковбой  уловил  прощупывающие
сигналы радаров. Сигналы  были  сильнее  обычных,  наверно,  каперы  плохо
подготовились к захвату.
   - У них мало денег, Ковбой, - говорил  ему  Аркадий.  -  Они  не  могут
позволить себе потерять хоть что-то из своей  техники,  им  позарез  нужно
захватить какой-нибудь груз.
   После Скальной Войны все штаты вдруг потребовали такого суверенитета, о
котором раньше не могли даже мечтать. С тех пор так называемое центральное
правительство перестало влиять на региональную торговлю, в результате чего
штаты  Среднего  Запада  устроили  свои  собственные  таможни,   установив
непомерные пошлины. На Западе, с его космопортами в Калифорнии  и  Техасе,
куда с орбитальных фабрик доставлялись готовые изделия,  границы  остались
открытыми.  Но  на  Среднем  Западе  власти  решили,  что  неплохо  бы  им
обогатиться, взимая плату за прохождение товаров через их территорию. Куда
бы с тех пор ни  доставлялись  товары  через  Средний  Запад,  они  всегда
облагались огромными пошлинами.
   Поэтому  жители   Севере-Востока   испытывали   нехватку   всего,   что
производилось на орбите. Кое-что поступало из Свободной Зоны  Флориды.  Но
эта Свободная Зона находилась под  полным  контролем  орбиталов,  которые,
сознательно создавая дефицит,  не  хотели  насыщать  рынок.  В  результате
Северо-Восток втридорога  расплачивался  своими  скудеющими  ресурсами  за
вечно  дефицитные  товары  с  орбиты.  Западные  штаты  могли   предложить
орбиталам больше  ресурсов,  поэтому  там  орбитальные  товары  были  куда
дешевле.  Настолько  дешевле,  что  оказалось  выгодно  перевозить  их  на
Северо-восток и получать при этом немалую прибыль. Конечно,  при  условии,
что они доставлялись тайно и беспошлинно.
   И контрабанда расцвела пышным цветом. Сначала товары переправлялись  на
сверхзвуковых   "дельтах".   Средний   Запад   ответил   на   этот   вызов
самолетами-разведчиками и перехватчиками. Тогда способ доставки  изменился
- контрабанду стали перевозить на бронемашинах. В  ответ  власти  Среднего
Запада учредили сторожевую полицию.
   В штате Миссури охотой на контрабандистов,  кроме  полиции,  занимались
еще и  каперы  -  наемники,  купившие  лицензии  на  отстрел  курьеров.  С
изменением  механизма  доставки  контрабанды  власти  в  одиночку  уже  не
справлялись с потоком машин, поэтому они решили продавать лицензии частным
организациям. По конституции только федеральное правительство имело  право
выдавать каперские свидетельства,  но  закон  здесь  давно  никто  уже  не
соблюдал, поскольку реальная власть находилась теперь в руках орбиталов, а
конституция стала никому не нужной бумажкой.
   Каперам разрешили стрелять на  поражение,  а  в  качестве  награды  они
получали захваченный груз. Средства массовой информации то и дело сообщали
об отличном вооружении наемников - современные  радары,  чувствительнейшие
приборы, способные обнаружить даже самые слабые  инфракрасные  и  звуковые
сигналы, самолеты, вооруженные самонаводящимися ракетами и скорострельными
пушками.
   От Гридли Ковбой неспешно двинулся на северо-восток, помечая  на  карте
летающие радары -  беспилотные  самолеты,  которые  управлялись  бортовыми
компьютерами, снабженными солнечными батареями. С восходом солнца летающие
радары автоматически взлетали, а к ночи снижались и парили у самой  земли.
Раз в два месяца они возвращались на базу, где проходили проверку, а потом
снова отправлялись нести свою вахту, постоянно поддерживая связь с базовым
компьютером, который при необходимости  всегда  мог  вернуть  их  обратно.
Летающие радары были так малы и  легки,  что  попасть  в  них  было  делом
практически нереальным.
   Ковбой  направлялся   в   гористую   местность,   расположенную   между
Нью-Канзас-Сити и плато Озарк. В горах, как  он  не  раз  убеждался,  люди
симпатизировали контрабандистам. У  горцев  существовала  давняя  традиция
сопротивляться тем, кого они называли "властями". Но гористая местность не
позволяла двигаться быстро, а Ковбой любил лихую езду по плоской  равнине.
К тому же эту часть штата каперы охраняли с особой тщательностью.
   Обессиленный  закатом,  радар  медленно  парил   над   землей.   Машина
спустилась  в  реку  Мере-де-Син  и  пошла  по   воде,   затем,   выпустив
направленную антенну,  передала  зашифрованное  сообщение  на  запад,  где
Аркадий и Доджер кружили в самолете над восточной частью Колорадо.
   Получив сообщение, Аркадий должен отдать приказ своим людям на  границе
между штатами Канзас и Миссури. Получив команду,  они  примутся  отвлекать
внимание каперов, бороздя равнины Миссури, стягивая к себе  полицейских  и
наемников. Когда приманку обнаружат, водители сдадутся без боя. У них ведь
нет никакой контрабанды. Заплатят штраф за помятые поля  фермеров,  и  все
дела. Риск был невелик, а Аркадий возмещал  убытки  да  к  тому  же  щедро
платил водителям. Ну, а  если  кто-то  из  них  погибал,  вдовы  и  сироты
утешались солидной страховкой. Так  водители  зарабатывали  себе  и  своим
семьям  на  жизнь.  Одновременно  они  еще  и  тренировались,  готовясь  к
собственным рейсам.
   Через минуту после отправки шифрованного  сигнала  в  наушниках  Ковбоя
раздался голос Доджера:
   - Аркадий хотел бы почаще получать от  тебя  весточки.  Он  спрашивает,
почему ты молчал все это время.
   - Они усилили наблюдение и могут засечь наши переговоры.
   Некоторое время Доджер молчал. Наверное  получал  нагоняй  от  Аркадия.
Потом снова заговорил, голос его звучал уже более жестко:
   - Ты ведь знаешь,  что  сигнал  почти  невозможно  обнаружить.  Аркадий
говорит, что, пройдя заслоны Канзаса, ты обязан был доложить.
   - Извини, Доджер, - миролюбиво ответил Ковбой, - но я сейчас нахожусь у
самой границы Миссури  и  не  собираюсь  с  тобой  пререкаться.  Мне  надо
работать.
   Последовала пауза, видимо, Доджер снова выслушивал нотации босса.
   - Аркадий напоминает тебе, что он вложил много средств в твою машину  и
хочет знать, что с ней происходит.
   - Его деньги вернутся с  лихвой,  а  на  пустую  болтовню  у  меня  нет
времени. Я должен ехать, пока меня не засекли. Привет. -  Ковбой  отключил
связь. Нужно будет купить Аркадию какие-нибудь успокаивающие  пилюли.  Или
капли. Он улыбнулся.
   Машина выбралась на берег и на большой скорости устремилась на  восток.
Индикаторы мигнули оранжевыми и красными огоньками. В душе Ковбоя,  словно
пение ангелов,  звучала  гитара.  Все-таки  это  -  чертовски  приятное  и
увлекательное занятие!
   Появление отвлекающих машин вызвало суматоху. В  небо  внезапно  взмыли
радары, до того  их,  видимо,  придерживали,  надеясь,  что  они  застанут
контрабандистов врасплох.  Ковбой  отбросил  предосторожности  и  увеличил
скорость.  Машина  неслась  по  полям  и   холмам,   перепрыгивала   через
препятствия, разрывала проволоку заборов, которая  визжала  под  колесами,
словно сумасшедшая женщина.  Ковбой  умело  балансировал  на  максимальной
скорости, от души наслаждаясь бешеной ездой. Ремни Врезались  в  тело,  но
Ковбой не замечал боли, внутри у него все так и пело.
   Вскоре  он  миновал  Луисбург,   проскочил   ржавый   памятник   бойне,
происшедшей у Мере-де-Син. Пересохшая  земля  Миссури,  давно  не  знавшая
дождя, пыльным столбом вздымалась там, где проезжала машина.
   Внезапно приборы зарегистрировали  радиоимпульсы:  прямо  над  головой,
откуда ни возьмись, появился летающий радар. Поднятая пыль,  должно  быть,
выглядела в инфракрасном диапазоне как  огненная  стрела  в  ночи.  Ковбой
сбавил  скорость,  шлейф  уменьшился,  однако  летающий  радар   продолжал
неотступно следовать за машиной. Тогда Ковбой прыгнул в Саут-Гранд  Ривер.
На воде шлейф не так заметен, и он уже решил, что ему  удалось  оторваться
от погони. Увы, вскоре появился второй радар.
   Заметив впереди рыбаков в весельной лодке, Ковбой  выбрался  на  берег.
Пора послушать, о чем там толкуют охотники за контрабандистами. Он включил
антенну, настроенную на частоту полицейской рации. В отличие  от  каперов,
обычно шифрующих свои  сообщения,  полиция  не  утруждала  себя  подобными
предосторожностями.   Послышались   расстроенные    голоса    незадачливых
полицейских, не сумевших угнаться за отвлекающими быстроходными  машинами.
Изредка в переговоры полицейских вмешивался с  едкими  советами  диспетчер
каперов.  Ковбой  улыбнулся  -  похоже,  полиция  не  очень-то   ладит   с
наемниками.
   Летающие радары беспорядочно порхали в небе. Бедняги, похоже,  потеряли
его из виду. Машина тем временем пересекла границу округа Джонсон. В  этот
момент Ковбой заметил радарные импульсы  с  востока.  Определив,  что  они
принадлежат самолету,  открыл  оружейный  люк.  Аэродинамические  свойства
машины тут же ухудшились, воздух завихрился у  распахнутого  люка.  Ковбой
резко повернул на юг, надеясь уйти незамеченным с траектории  самолета.  В
какой-то момент ему показалось, что его маневр удался: самолет по-прежнему
следовал на север, но вдруг он развернулся и устремился к машине.
   Ковбой  явственно  почувствовал,  как  волна  алкоголя,   захлестнувшая
турбинное сердце машины, шумом отдалась у него в голове. Машина,  взревев,
словно взбешенный зверь, рванулась вперед. Ветер бился в крышку оружейного
люка, как в парус. Ковбой выпустил отвлекающую  ракету  и  резко  повернул
налево.  Сверху  красную  ракету  можно  было  принять  за  машину.  Газы,
вырывавшиеся  из  ее  сопла,  отвлекли  внимание  самолета.  Ночное   небо
озарилось огнями: капер расстрелял ракету-приманку. Ковбой очень надеялся,
что поблизости не было мирных жителей и никто не  пострадал.  Он  замедлил
ход, чтобы снизить тепловое излучение, однако над машиной  снова  появился
летающий  радар.  Из  переговоров  полицейских  Ковбой  понял,   что   две
машины-приманки уже захвачены, а это значит -  теперь  каперы  бросятся  в
погоню за ним. Самолет  был  уже  совсем  близко,  но  в  этот  момент  на
горизонте появился странный металлический лес, и скоро машина оказалась  в
укрытии.
   Лес представлял собой своеобразную электростанцию. Он занимал площадь в
несколько километров и была утыкан  ректеннами.  Так  назывались  антенны,
принимавшие микроволновое излучение со спутника, преобразующего  солнечную
энергию.  Спутник  яркой  звездой   завис   на   геостационарной   орбите,
символизируя унизительную зависимость попранной Земли от  энергоисточников
орбиталов.
   Ковбой осторожно пробирался между ректеннами,  надеясь,  что  теперь-то
вражеский радар вряд ли сможет  его  обнаружить.  Однако  самолет  каперов
продолжал упорствовать, и Ковбой снова выпустил маскировочную ракету.
   Ракета  взорвалась  на  пятикилометровой  высоте,  распавшись   облаком
легчайших  алюминиевых  лепестков.  В  каждый  десятый  было  вмонтировано
миниатюрное устройство, которое принимало и отражало любой радиосигнал. На
дисплеях облако выглядело как гигантская,  мигающая  огоньками  новогодняя
елка, невесть  откуда  взявшаяся  в  летнем  небе  над  прерией.  Персонал
электростанции, надо думать,  просто  спятил  от  такого  зрелища.  Радары
самолета не смогли проникнуть сквозь эту  преграду,  и  Ковбой  невидимкой
выскользнул из металлического леса. Обнаружив на карте  речное  русло,  он
решил спрятаться там.
   Продолжая  следить   за   радиопереговорами,   Ковбой   вдруг   услышал
поступившую от каперов открытым текстом просьбу о помощи. Все-таки удалось
оторваться. Он тихо  рассмеялся,  вывел  машину  из  пересохшего  русла  и
устремился на северо-восток.
   Все самолеты куда-то подевались. Наверное, улетели на заправку.  Ковбой
благополучно переправился через Миссури недалеко от городка  Колумбия.  Из
полицейских рапортов он узнал о захвате еще двух машин-приманок. Остальных
скорее всего вот-вот тоже поймают. Надо быть  настороже.  Опасения  Ковбоя
вскоре подтвердились: над головой снова возникли радиоимпульсы  радара,  а
на северо-западе появился еще один сигнал. Вероятно, его  излучал  объект,
только что поднявшийся в воздух. Ковбой немедленно свернул в  сторону,  но
тут с юга в  его  сторону  устремился  третий  радар.  Пришлось  выпустить
маскировочную ракету и в срочном порядке изменить курс. Каперы,  ненадолго
растерявшись, устремились в его сторону.
   Адский вой в камерах сгорания заглушил яростные ругательства Ковбоя. На
дисплее билось алое безумие извергаемых из сопла раскаленных газов. Машина
резко развернулась  и  ринулась  на  юг,  прямо  навстречу  врагу.  Ковбой
отключил радары, чтобы сбить противника с толку, потом прицелился,  поймав
изображение объекта в оптическом диапазоне  радиоволн.  Сконцентрировался.
Во всем мире сейчас для него существовал лишь этот темный силуэт в  ночном
небе. Ветер  выл  в  оружейном  люке,  машина  рвала  проволочные  заборы.
Внезапно во мраке выросли высокие силуэты силосных башен, и в тот же самый
миг Ковбой разглядел врага. Это был вертолет, оснащенный  мини-пушкой,  он
летел на малой высоте, почти касаясь верхушек деревьев.
   Ковбой выпустил самонаводящийся  радиоснаряд,  но  вертолет,  открывший
огонь одновременно с ним, разрушил  один  из  внешних  датчиков.  В  мозге
Ковбоя вспыхнул сноп искр. Вертолет, как ни в  чем  не  бывало,  продолжал
кружить  в  небе.  Снаряд  Ковбоя  прошел  мимо:  то  ли  из-за  помех  от
маскировочного облака, то ли  в  момент  выстрела  пилот  выключил  радар.
Ковбой зло улыбнулся. Что ж, попробуем по-другому.  Он  выпустил  торпеду,
реагирующую на инфракрасное излучение, и тут же бросил машину  в  сторону,
взметнув фонтан пыли.
   На этот раз сработало. Багряное зарево осветило силосные башни, ставшие
надгробьем погибающему каперу.
   В эфире взметнулся целый вихрь вопросов и ответов. Пожар в ночном  поле
и  гибель  вертолета  видел  капер,  который   только   что   появился   с
северо-запада. Сполохи погребального костра  зловеще  играли  на  стальном
брюхе  новичка.  Это  был  реактивный  самолет  с  вертикальным   взлетом,
сочетающий достоинства истребителя  и  вертолета.  Ковбой  прицелился,  но
противник  выбросил  десантом  мини-солнц  россыпь  мелких   маскировочных
огоньков.  Теперь  между  машиной  и  капером   висела   сплошная   завеса
светящегося  тумана,  и  Ковбой  ринулся  к  силосной  башне,  лихорадочно
соображая, что следует предпринять.  Конечно,  капер  вряд  ли  вступит  в
открытый бой, он, скорее, вызовет подкрепление и станет ждать, стараясь не
упустить врага из виду.  Но  сделать  это  ему  будет  не  так-то  просто:
алюминиевое облако, выпущенное Ковбоем, все  еще  создавало  непреодолимые
помехи для радаров, а обнаружить машину  в  инфракрасном  диапазоне  мешал
горящий вертолет. Следовательно, у Ковбоя есть шанс уйти.
   Однако самолет, оснащенный, судя по всему, крайне  дорогими  приборами,
скорее всего звуковыми детекторами,  не  отставал.  Ковбой  приглушил  шум
двигателя, снизил скорость и огляделся в поисках подходящего укрытия.
   Капер, разозленный гибелью товарища, стремительно приближался.  Что  ж,
тем лучше. Ковбой решил использовать злость  пилота  так  же,  как  мастер
айкидо пользуется стремительной атакой  соперника,  ловко  бросая  его  на
ковер. Он прибавил скорость.
   В тот момент, когда разъяренный капер выпустил по врагу  веер  ракет  с
кумулятивными зарядами, машина  на  полном  ходу  буквально  отпрыгнула  в
сторону. Факелом вспыхнула  сухая  конопля,  по  броне  чиркнули  осколки.
Готовясь ответному удару, Ковбой заметил,  что  крупнокалиберные  пули  из
мини-пушки подбитого вертолета повредили часть  внешних  датчиков,  в  том
числе и систему наведения. Значит, пушка теперь бесполезна. Так. Спокойно.
Без паники. Ковбой понимал, что оказался практически  беззащитным.  Теперь
он - лишь движущаяся мишень, и остается  только  уклоняться  от  вражеских
ракет, петляя, словно заяц, благо  местность  пока  позволяла  проделывать
такие трюки. Самолет продолжал хладнокровно и настойчиво настигать машину.
   Ковбой, не жалея двигателя, врубил газ на полную катушку и заметался из
стороны в сторону.  От  чудовищных  перегрузок  машину  затрясло.  Турбины
надсадно выли, готовые вот-вот сорваться  на  визг.  Спящее  тело  Ковбоя,
словно тряпичная кукла, болталось в ремнях.
   Капер  летел  на   малой   высоте   и   не   мог   повторять   движения
высокоманевренной машины. Ракеты ложились почти рядом,  загоняя  Ковбоя  в
ловушку.  С  каждым  разом  ему  становилось  все  труднее  уворачиваться.
Внезапно звук двигателей самолета изменился. Ковбой напрягся. Вот он,  его
шанс. У  перегруженного  оборудованием  самолета  не  может  быть  больших
запасов топлива. Он двигался все медленнее. И тогда Ковбой  выпустил  свою
ракету, которую приберегал как раз для такого случая.
   Поверженный самолет, завертевшись волчком, рухнул вниз.
   Ковбой развернулся  и  помчался  прочь  от  объятого  пламенем  капера.
Близился рассвет, пора было искать укрытие. Машина  шла  ровно,  с  честью
выйдя из испытания.
   Отъехав от места стычки на-приличное расстояние, Ковбой наконец  сбавил
скорость. В этих краях разбросаны тысячи разоренных и заброшенных ферм, не
выдержавших конкуренции с гигантскими  агрокомплексами  орбиталов.  Ковбой
знал, где здесь можно спрятаться.
   Он подал команду, и в легкие вместе с воздухом начал поступать бодрящий
газ. Тело Ковбоя вышло из оцепенения. Он отыскал укрытие - длинный  сарай,
в былые дни предназначавшийся для сена. Осторожно распахнул тяжелые  двери
и загнал машину внутрь. Только заглушив двигатель,  Ковбой  вспомнил,  что
забыл послать сообщение Аркадию. Ну что ж, посмотрит новости по телевизору
и сам догадается, что к чему. А Ковбой при случае объяснит посреднику, что
не мог послать сигнал сквозь маскировочное облако.
   Наслаждаясь отдыхом, но вместе с тем досадуя на вынужденную  остановку.
Ковбой расстегнул ремни. Потное,  все  в  синяках  и  кровоподтеках,  тело
болело. Он с удовольствием размял затекшие руки и  ноги,  потом  распахнул
люк. В сарае было темно, пахло плесенью.  Не  вылезая  из  машины.  Ковбой
осмотрел убежище в инфракрасном диапазоне.
   В углу, на куче старого сена, прижавшись друг  к  другу,  лежали  двое.
Быстро осмотрев их, Ковбой подхватил пакет и выбрался наружу.
   - Эй, кто вы? - спросил он.
   - Из штата Нью-Йорк, город Баффало, - ответил испуганный голос.
   Перед Ковбоем в одном спальном мешке лежали  два  оборванных  подростка
лет шестнадцати, парень и девчонка. Рядом валялся потрепанный рюкзак.
   - Пробираетесь на запад?
   - Да, сэр.
   - А я на восток. Наверняка, жрете одну кукурузу, - усмехнулся Ковбой  и
бросил им пакет с едой. Дети вздрогнули. - Там консервы,  отличное  виски,
сигареты и чек на пять тысяч долларов, действительный с  понедельника.  Но
деньги вы сможете получить только в том случае, если я доберусь  до  цели.
Так что не вздумайте донести на меня.
   - Не нужны нам деньги, - тихо сказал юноша. - Мы на востоке знаем,  что
вы  для  нас  делаете.  Когда  я  заболел,  то  выжил   только   благодаря
контрабандным антибиотикам.
   - Вот как? Хорошо. Тогда считайте, что это просто подарок.
   Ковбой  закрыл  двери  сарая,  заменил  поврежденные  датчики.  Пора  и
отдохнуть. Он забрался в машину, снял противоперегрузочный костюм, обтерся
губкой, смоченной в воде из канистры, и принялся за еду. Потом влил в себя
фруктовый коктейль с электролитами. Теперь можно и поспать,  но  адреналин
все еще будоражил кровь, сон не  шел.  Перед  глазами  навязчиво  мелькали
карты,  индикаторы,  пылающие  вертолеты,  ракеты,  взрывы.   Сквозь   это
мельтешение из глубины расслабленного  сознания  вдруг  всплыли  загнанные
вглубь подозрения. Ковбоя опять начали терзать сомнения.
   Раньше сознание того, что он сумел преодолеть Аллею, вызывало у  Ковбоя
глубокое   удовлетворение.   Он   с   удовольствием   вспоминал    гудение
турбонасосов,  рев  сопла.  Еще  бы,  он  доставлял   "почту"   из   одной
непокоренной зоны в другую, делая важное и нужное дело, сражаясь  с  теми,
кто посягнул на его достоинство, кто заставил его ползать по земле! И  ему
было наплевать, что он перевозит. Главное, небо оставалось свободным, хотя
и простиралось над покоренной Землей. Раньше все было ясно и просто. Он  -
свободный человек и делает то, что считает  нужным.  Теперь  же  появились
сомнения. Кто же он на самом деле - благородный борец за правое  дело  или
обманутый простофиля? Ответ на этот вопрос решал все.
   "Поставим себя на место главы орбитальной фирмы, - размышлял Ковбой,  -
который заинтересован в сохранении  своего  рынка  сбыта  на  Земле.  Твои
марионетки-политики помогают поддерживать  искусственный  дефицит.  Однако
ты, глава фирмы, не дурак и понимаешь, что там, где есть  дефицит,  всегда
образуется черный рынок. К тому же многие  товары,  особенно  наркотики  и
изделия, не требующие  высоких  технологий,  еще  могут  производиться  на
Земле, хотя и обходятся дороже. А если черный рынок  неизбежен,  тогда  не
разумнее ли  самому  управлять  им?  Нанимаешь  посредника,  продаешь  ему
товары. Не слишком  много,  но  достаточно,  чтобы  посредник  мог  хорошо
заработать. Нанимаешь убийц для  расправы  с  конкурентами.  В  результате
получаешь полный контроль и над легальным, и над черным рынками.  В  твоих
руках оказывается все. Так где Аркадий  берет  товар?  Это  самый  главный
вопрос".
   Адреналин перегорел, осталась лишь боль. В  голове  по-прежнему  царила
полная сумятица. В этом заброшенном сарае вряд ли можно найти ответ.  Надо
спать, укрывшись шерстяным одеялом, которое в прошлые времена стоило одной
бобровой шкуры. Завтра силы понадобятся.  Для  завершающего  броска  через
Аллею.
   Проснулся Ковбой под вечер. Подростки уже ушли. На антенну  машины  был
наколот чек. Ковбой снял клочок бумажки и задумался о  странных  понятиях,
бытовавших в прежние  времена.  Долг,  благородство,  бескорыстие,  честь.
Похоже, в этом мире все еще теплится маленький, но  святой  очаг  свободы.
Непокоренные еще не вымерли.
   С легким сердцем он принялся за привычную работу. Надо  было  устранить
мелкие неисправности, очистить машину от налипших зерен пшеницы и конопли,
покрыть ободранные места  радиопоглощающей  краской.  К  счастью,  удалось
восстановить почти все.  Боеприпасов,  правда,  осталось  в  обрез.  Но  и
километров до Биг-Мадди уже кот  наплакал.  Теперь  можно  проверить,  что
происходит в эфире. Ковбой подключился к рации. Ничего особенного. Правда,
непривычно разговорчив ближайший аэропорт, находившийся  так  близко,  что
Ковбой   отчетливо   слышал   каждое   слово.   Летчики    и    диспетчеры
переговаривались о самых  обычных  и  невинных  вещах.  Но,  прислушавшись
повнимательней, Ковбой заметил и нечто подозрительное.
   Он задумался: "Предположим, ты  командир  каперов,  обозленный  потерей
двух машин минувшей ночью. Ты догадываешься, что машина, за которой велась
охота, получила повреждения. И затаилась где-то поблизости.  Больше  всего
на свете ты сейчас жаждешь отомстить за погибших товарищей. Тогда ты,  как
глава каперов,  должен  собрать  все  силы  на  ближайшем  аэродроме  и  с
наступлением  темноты   прощупать   окрестности   самыми   чувствительными
приборами. И, обнаружив ненавистную машину, сделать все, чтобы  превратить
ее в оплавленную кучу брони с начинкой из жареного курьера".
   Ковбой внимательно изучил карту и с удовольствием обнаружил, что в семи
километрах действительно  находится  так  называемый  Аэродром  Сообщества
Филадельфии. Но аэродром  слишком  мал  и  не  способен  вместить  большое
количество самолетов. Ковбою же осталось только перебраться за перевал  да
пересечь небольшой лесок. Кажется, все складывается неплохо.
   Наступление темноты Ковбой встретил в кресле машины, готовый продолжать
путь. Включил двигатель,  турбины  мягко  взревели.  Дав  задний  ход,  он
осторожно выехал из сарая. Радар включать не  стал  -  не  стоит  дразнить
собак. Наконец, машина добралась до грунтовой дороги, которая  шла  сквозь
сосновый лес с неповторимым запахом и мягким  ковром  из  опавших  иголок.
Чтобы приглушить вой двигателя, Ковбой свернул с дороги на пружинящий  мох
и, петляя между деревьями, задевая сосны, взобрался на лесистое плато.  На
западе на фоне заходящего солнца виднелся силуэт радарной башни.
   А вот и каперы. Десятка полтора самолетов  и  вертолетов  ждали  врага,
притаившись  на  аэродроме.  Огромные  металлические  насекомые.  Багряное
солнце  играло  на   их   полированных   телах,   на   пушках-усиках,   на
ракетах-крыльях. На бортах поблескивали эмблемы, рисунки, надписи.  Поэзия
грубой силы, жестокости и азарта игрока со смертью - "Сокрушающий  броню",
"Пиковый   туз",   "Огнедышащий   змей",   "Смерть   в   поднебесье".   По
бетонированной площадке перед ангаром сновали механики.
   В предвкушений расправы над неприятелем Ковбой чуть улыбнулся,  но  тут
же подавил все эмоции.
   Машина выехала  на  просеку,  и  он  сконцентрировался  на  предстоящем
броске. Действовать  надо  решительно,  без  ошибок.  Тихий  рокот  мотора
перерос в оглушительный  вой.  Куропатки  дробью  разлетелись  в  стороны.
Механики, увидев выскочивший из леса  броневик,  оторопели.  Бронированный
ураган смял забор, словно тонкий листок. Будто само Возмездие вырвалось из
чрева преисподней. Люди с криком бросились врассыпную. Тревога! Но поздно.
Ковбой на огромной скорости уже мчался по аэродрому.
   Через секунду "Пиковый туз" разломился пополам,  протараненный  тяжелой
машиной. Ковбой дал пулеметную очередь. Вспыхнуло разлившееся  топливо.  И
вот уже за "Пиковым тузом" отправляются и его  коллеги:  факелом  полыхнул
"Огнедышащий  змей",  со  скрежетом  рухнули  "Смерть  в   поднебесье"   и
"Сокрушающий броню".  Ошарашенные  летчики  с  ужасом  замерли,  глядя  на
бушующее пламя, потом, опомнившись, кинулись кто куда в поисках убежища.
   Под ударами бесславно  погибли  четырнадцать  гигантских  насекомых  из
алюминиевого сплава.
   Расправившись с врагами, Ковбой понесся вдоль Солт Ривер  к  Миссисипи.
Его никто больше не преследовал. Даже в штате  Иллинойс,  отмахав  немалое
расстояние. Ковбой видел в ночном небе огненные всполохи. Возможно, теперь
каперы хорошенько подумают, прежде чем снова решат взяться за подлое  свое
ремесло.
   Полицейские Иллинойса защищали только северную границу,  через  которую
белокурые и розовощекие курьеры везли из Висконсина контрабандные  сыры  и
масло, поэтому тут не должно было возникнуть никаких трудностей.
   Осторожно въехав на  заправочную  баржу,  Ковбой  решил,  что  можно  и
поболтать с Аркадием. Он выпустил узконаправленную антенну,  сориентировав
ее на запад. "Послушаем нудные нравоучения Аркадия".
   - Пони-Экспресс, - назвал он свой позывной. - Извините  за  задержку  с
докладом.
   В  ответ  раздалось  злобное  ворчание.  Ковбой   улыбнулся,   уменьшил
громкость и перебил посредника:
   - Я не очень хорошо тебя слышу, но ничего, понять можно. Я в Иллинойсе,
осталось совсем немного. За прошедшие двадцать четыре  часа  столкнулся  с
шестнадцатью ублюдками, у которых мало денег. Скоро прочитаешь в  газетах.
Купи и мне несколько номеров, я  сделаю  вырезки  для  своего  альбома.  -
Странно, но недовольное ворчание в  наушниках  заглохло,  и  Ковбой  снова
улыбнулся. - Пока.
   На этом он посчитал доклад законченным и  выключил  рацию.  В  чудесной
тишине принялся наблюдать, как топливо медленно перетекает в баки машины.
   Нет, он не просто преодолел опасную Аллею, он восстал против угнетения,
показал всем, что борьба за  свободу  против  орбиталов  продолжается.  Он
превратил их самолеты и вертолеты в оплавленную груду металла, извергающую
горящее топливо.
   Власти Кентукки считали, что можно больше заработать, если  не  взимать
пошлин, а позволять  посредникам  и  курьерам  легально  проезжать  по  их
территории, чтобы эта  богатая  публика  свободно  тратила  свои  денежки,
пополняя  государственную  казну.  Отсюда  нетрудно  было   добраться   до
соседнего штата Огайо.
   Переправляясь через реку. Ковбой не встретил ни одного речного  патруля
и, перескочив через безымянный ручей, оказался наконец в свободном штате.
   Свернув на грунтовую дорогу, он передал еще одно сообщение.
   В штате Кентукки груз Ковбоя не считался контрабандой, его  можно  было
везти спокойно. Однако местные власти не  разрешали  частным  лицам  иметь
мощное оружие. Поэтому оснащение бронемашины здесь  противозаконно.  Чтобы
избавиться от оружия. Ковбой должен встретиться на этой дороге  со  своими
людьми. Поджидая их, он достал из кармана порванный чек и задумался. Когда
на сельской разбитой дороге появился фургон.  Ковбой  уже  знал,  что  ему
нужно выяснить в первую очередь.
   Главное - узнать, кто финансирует операции и откуда к Аркадию поступает
хлорамфенилдорфин. Чек, который оставили нищие подростки, превратился  для
Ковбоя в долговое обязательство. В долг чести. И он  должен  его  вернуть,
чего бы это ни стоило! Поэтому для  начала  следовало  разобраться  что  к
чему.
   Теперь уже недостаточно быть  лучшим  из  лучших  в  своем  деле.  Надо
понять, на чьей стороне и против кого он сражается.  А  если  подтвердятся
его  худшие  подозрения?  Если  окажется,  что  посредники   действительно
работают на орбиталов? Что тогда? Он знает, в чем заключается его  долг  и
святая обязанность. Он  выполнит  все,  что  задумал,  даже  если  на  это
потребуются годы жизни! До сих пор он считал себя  свободным  гражданином,
и, если откроется печальная истина, его врагам несдобровать!
   Из подъехавшей машины вышли люди и вежливо постучали по  броне.  Ковбой
спрятал в карман разорванный  чек.  В  его  душе  опять  запела  старинная
гитара...





   Город был раскален  августовской  жарой.  В  дрожащем  горячем  воздухе
струились контуры зданий.
   Закрыв глаза, Сара прижалась виском  к  прохладной  металлической  раме
окна. Перед глазами стояло оранжевое пламя  того  рокового  пожара.  Рядом
шумел кондиционер, казалось, предупреждая ее об  опасности,  напоминая  от
осторожности.
   - Люди Каннингхэма предлагают за тебя деньги, сестрица, - мягко  сказал
Гетман. - Но я дал всем понять, что тот, кто согласится взять  их,  больше
не друг мне. Правда, мое  предупреждение  остановит  не  каждого,  слишком
много в этом мире желающих подзаработать. И чтобы  выйти  на  тебя,  людям
Каннингхэма достаточно выследить Дауда.
   - Знаю. - Сара открыла глаза и посмотрела на плавящийся город.
   Разговор происходил в  больнице  -  цилиндрическом  высотном  здании  с
зеркальными окнами во все стены. В углу бормотал телевизор. На экране  две
сестры-кубинки с огромными глазами замерли подле постели отца, пораженного
вирусом Хантингтона, наступила последняя стадия тяжелой  болезни,  бедняга
уже  потерял  рассудок:  дочерей   он   считает   гарпиями,   заявившимися
полакомиться его печенью, а себя - прикованным к скале  Прометеем.  Сестры
обреченно наблюдали агонию отца, рядом плакал подросток, методично вытирая
слезы бумажными салфетками. Несколько мокрых  салфеток  валялось  на  полу
измятыми траурными цветами.
   Михаил беспокойно прохаживался вдоль окон-стен.
   - У меня есть для тебя работа. Вполне легальная, оплата золотом.
   Он назвал большую сумму. Значит, работа крайне  рискованная.  Михаил  -
человек чести, по крайней мере настолько, насколько может  себе  позволить
посредник, но  благотворительностью  он  не  занимается,  поэтому  платить
просто так не станет.
   Сара подошла к оранжевому  креслу.  Устало  села.  Кресло  пластиковое,
жесткое, но Саре все равно. Опустив голову, она печально спросила:
   - На кого я должна работать?
   Недалеко от комнаты, где они разговаривали, находилась палата Дауда. Он
уже пришел в сознание, и, чтобы  заглушить  боль,  его  пичкали  огромными
дозами эндорфина, значительно превышавшими те, что он принимал раньше. Его
тело было обернуто специальной тканью, обрубки ног погружены в гель. Нужны
трансплантанты,  но  деньги  у  Сары  уже  на  исходе.   Хлорамфенилдорфин
приходилось сбывать по дешевке, потому что, вопреки уверениям Каннингхэма,
на черный рынок вдруг выбросили невиданное количество этого  наркотика,  и
он сразу подешевел. Если бы не надо было платить за содержание  и  лечение
Дауда, Сара подождала бы, пока цены  поднимутся  до  прежнего  уровня.  Но
платить надо сейчас, не откладывая. Чьих это рук дело? Может, Каннингхэма?
   Сара оказалась в абсолютно безвыходном положении. Раньше  она  работала
телохранителем, но кто же возьмет  ее  на  работу  теперь,  когда  за  ней
охотятся? А особые поручения... Тут тоже ничего. Можно, конечно, пойти  на
улицу, но проституцией  много  не  заработаешь.  Да  и,  кроме  того,  где
уверенность,  что  какой-нибудь  клиент  не  выдаст  ее,  польстившись  на
обещанные Каннингхэмом деньги. Поэтому выбирать не приходится.
   - Так на кого я буду работать? - повторила Сара. Словно ответ имел хоть
какое-то значение. Она ведь в любом случае согласна.
   Михаил, его светлость Гетман, какое-то  время  смотрел  в  окно,  потом
нерешительно сказал:
   - На меня. Намечается одна сделка... Не исключено, что  дело  нечистое.
Точно не знаю. На первый взгляд все должно пройти хорошо, но у меня дурное
предчувствие, и мне бы хотелось, чтобы ты за этим присмотрела.
   Сара внимательно взглянула на Гетмана. Во  время  последней  встречи  с
Каннингхэмом, она могла бы, окажись более осмотрительной, заметить  в  его
поведении намек на грозящую опасность. Может, Михаил тоже хочет избавиться
от своей "сестрицы",  поскольку  больше  не  в  состоянии  ее  прикрывать?
Вероятно, на него сильно давят люди, от которых зависит его бизнес.  Вдруг
он решил подставить ее под пули наемников Каннингхэма?
   - Какая сделка? - Сара понимала, что и этот вопрос не имеет смысла. Она
готова взяться за любую работу, как бы дурно она ни пахла.
   - Я получил новый груз. - Михаил нахмурился и сел в другое кресло, чуть
скрипнув невысокими сапогами из мягкой кожи. - Это компьютерные матрицы на
кристаллах. Пятнадцать тысяч штук, высокого качества. Получены  из  нового
источника, раньше никогда не поступало  такого  количества.  Может,  парни
нашли новых поставщиков.  Может,  товар  предназначался  еще  кому-то.  Не
знаю...
   - Ты хочешь, чтобы я охраняла груз?
   - Да. Но не  только,  -  вздохнул  Михаил.  -  Обычно  на  сбыт  такого
количества товара требуется немало времени. Несколько месяцев. Но на  этот
раз в Пенсильвании нашелся один человек. Его знает Андрей. Этот тип  хочет
купить  сразу  все  матрицы  и  предлагает  хорошую  цену.  Андрей   очень
настаивает  на  сделке.  Однако,   сестрица,   тут   подозрительно   много
совпадений.
   Сара знала, что Андрей был одним из заместителей Гетмана.
   - Может, кто-то хочет меня обмануть. Но я не могу понять, кто и  зачем.
- Михаил вынул пачку русских папирос и дрожащей рукой зажег  спичку.  Кожа
на руке была в старческих пигментных пятнах, тонкая, сморщенная.  -  Люди,
которым я собираюсь продать матрицы, - мелочь пузатая, и если они вздумают
меня ограбить, то далеко не уйдут. Если,  конечно,  не  получат  поддержки
какой-нибудь более значительной персоны. Правда, на этом  побережье  я  со
всеми в дружеских отношениях и не знаю никого, кто захотел бы предать  или
подставить меня. Поэтому твои услуги могут и не понадобиться.
   - Сомневаюсь, Гетман. Ты чуешь неладное,  иначе  не  стал  бы  нанимать
меня. Да еще за такую высокую плату.
   Михаил долго смотрел на девушку. Его веки нервно подергивались. Дым  от
папиросы медленно струился к потолку.
   С экрана  телевизора  бойко  рекламировали  новый  заменитель  кокаина,
уверяя, что наркотик не вызывает привыкания. Бездарный текст сопровождался
придурковатыми ужимками и экзальтированными восклицаниями молодой парочки,
которая в наркотическом угаре резвилась в постели.
   - Я нанял курьера, - помолчав, сказал Гетман. - Если фургон  собираются
ограбить, то броневик окажется для бандитов неприятным  сюрпризом.  Сделку
заключает Андрей. Он надеется, что друзья защитят его,  однако  мне  будет
спокойнее, если в машине поедешь  ты.  Проследишь  и  за  курьером,  и  за
сделкой. В  твой  имплантант  введены  боевые  рефлексы?  Я  имею  в  виду
огнестрельное оружие.
   - Да, - ответила Сара. - Пистолеты и автоматы. Пулеметы я не люблю.
   Гетман понимающе улыбнулся. Словно он много раз слышал  мнение  Сары  о
пулеметах и был полностью согласен, что от них мало толку.
   - Я дам тебе автомат "хеклер-кох", калибр семь  миллиметров.  Опробуешь
перед поездкой?
   - Когда выезжать?
   - В субботу.
   - Завтра постреляю. Если получу автомат.
   - Мой человек отвезет тебя в тир. Где и когда он может тебя найти?
   - Завтра в полдень в баре "Пластиковая девушка".
   - Будем надеяться на лучшее, сестрица, - улыбнулся на прощание  Гетман.
В его голосе прозвучала русская тоска. Слишком искренняя для игры. - После
всего  случившегося  мне  очень  не  хотелось  бы  снова  подвергать  тебя
испытаниям. Хватит нам войны.
   Под  войной  он,  очевидно,  понимал   возможную   перестрелку.   Сара,
естественно,  хотела  того  же.  Их  война  уже  закончилась,  и  оба  они
проиграли. Как и все земляне. После  страшного  поражения  в  Американской
Концессии осталось только драться за те жалкие объедки, которые бросали им
орбиталы.
   Гетман встал, вслед за ним поднялась и Сара.
   - До встречи: - Михаил протянул ей руку, и пепел  от  папиросы  оставил
серый след на лацкане его куртки.
   "Если он собирается предать меня, - отрешенно подумала Сара, -  то  это
произойдет завтра. Возможно, его человек как раз и явится убить  меня.  Ну
что ж, надо подготовиться".
   - Спасибо, Михаил.
   Тот долго смотрел  на  нее  печальными  мудрыми  глазами,  и  ей  вдруг
захотелось обнять его,  ощутить  теплоту  человеческого  тела  в  холодной
стерильной чистоте больницы. Даже несмотря на то,  что  Гетман,  возможно,
собирается ее предать... Если ей суждено погибнуть, она примет смерть  как
избавление от страшных воспоминаний. Даника. Ее мертвые глаза. Тело Дауда,
разорванное в клочья. Душа Сары жаждала забвения,  и  обрести  его  можно,
только заснув навеки.
   Когда-то жизнь казалась Саре  полной  смысла.  У  нее  была  цель,  для
достижения которой годились  любые  средства.  Она  Мечтала  выбраться  из
"земной грязи", из гравитационного колодца в  черноту  космоса,  в  чистый
вакуум. Сейчас же у нее осталась одна потребность - выжить. Просто выжить.
Не умереть сегодня, дожить до завтра.  И  так  изо  дня  в  день.  Никаких
иллюзий. Одномоментное существование. Без будущего и прошлого.  Только  бы
дожить до завтрашней встречи в баре "Пластиковая  девушка"  и  остаться  в
живых после нее.
   - Они хитры, - сказал Михаил. - Обратились  не  ко  мне,  а  к  Андрею.
Видно, хотели, чтобы он уговорил меня.
   - Я встречу твоего человека в баре, - на ходу  бросила  Сара.  К  горлу
подкатил комок, но она сдержала рыдание и быстро вышла из комнаты.
   В больничной палате, кроме Дауда, лежал  безногий  старик.  Ему  должны
были пришить новые ноги. Аромат  цветов,  которые  принесли  Сара  и  дети
старика, не могли  перебить  стойкий  запах  лекарств.  Телевизор  в  углу
показывал дурацкую комедию. Старик увлеченно следил за событиями на экране
и не заметил прихода девушки.
   - Как ты себя чувствуешь, Дауд? - спросила Сара.
   Тело Дауда было окружено гудящими, мерцающими индикаторами приборов. На
осциллографе вились какие-то непонятные кривые. Дауд уже дышал сам, сердце
его тоже работало самостоятельно. Над головой  висела  блестящая  гиря  из
нержавеющей стали, и он часами тренировал новую руку. После  взрыва  Дауда
постригли, теперь волосы немного  отросли.  Теперь  они  были  естественно
каштанового цвета, новая кожа на лице пока оставалась розовой.  Один  глаз
закрыт повязкой - Дауду должны вставить искусственный глаз фирмы  "Кикую".
Компьютер непрестанно посылал  сигналы  в  мозг,  чтобы  глазной  нерв  не
атрофировался. Из-под простыни над  ногами  торчали  трубочки  и  провода,
поддерживая жизнь в костях и остатках мышц, погруженных в мягкий гель.
   Сара поцеловала брата, потом зажгла сигарету  и  вставила  ему  в  рот.
Уцелевший глаз наблюдал  за  ее  действиями  вполне  Осмысленно,  у  Дауда
выработалась неплохая устойчивость к огромным дозам эндорфина, и  наркотик
не слишком сильно затуманивал его сознание. Сара  заботливо  ухаживала  за
братом уже несколько недель.
   - Где Джекстро? - спросил он. - Он обещал зайти.
   - Я его не видела.
   Саре не хотелось говорить Дауду правду. Джекстро никогда не придет.  Он
уже давно нашел себе другого подопечного. Если бы состояние Дауда не  было
таким тяжелым, Джекстро, может, и зашел бы. Впрочем, он еще  придет,  если
прослышит, что Дауд опять сможет зарабатывать ему деньги. Но не раньше.
   - Через несколько дней тебе начнут восстанавливать ноги. Вначале  одну,
потом другую. Я нашла работу. - Сара пыталась  улыбнуться.  -  Тебе  какую
ногу сделать раньше? Правую или левую?
   - Какая разница.
   - Меня не будет несколько недель. Я уезжаю в субботу.
   - Понятно. Получила работу?
   - Да.
   Глаза Дауда  лихорадочно  блеснули.  Рука  потянулась  к  рукоятке  над
головой. Он немного поупражнялся с гирей, но вскоре бросил это занятие.
   - Джекстро обещал принести мне  гормонов.  Может,  он  уже  достал  их.
Принеси. Лучше завтра, пока ты не уехала.
   Сара с жалостью посмотрела на брата. Как он далек  от  реальности!  Она
осторожно присела на краешек кровати, взяла его за руку, но Дауд  отдернул
ее и, повысив голос, спросил:
   - Принесешь?
   - Дауд, - мягко заговорила Сара, - послушай меня. Тебе нельзя принимать
гормоны. Сначала надо поправиться, восстановить ткани, мышцы.
   - Как ты не понимаешь! - Дауд стукнул кулаком по постели, и тут  же  на
одном из  аппаратов  предостерегающе  замигал  красный  огонек,  раздалось
какое-то попискивание. Старик  на  соседней  кровати  заерзал.  -  У  меня
начинает расти борода! Меня бреют каждое утро! - Он обиженно отвернулся от
сестры. - Джекстро даст мне работу, только если я буду выглядеть молодым и
красивым.
   - Дауд. - Тот закашлялся так, что не мог говорить. Сара вынула  у  него
изо рта сигарету, нежно взяла  брата  за  руку.  Понемногу  кашель  затих.
Красный сигнал погас, писк прекратился. - Ты будешь и сильным, и  молодым.
Ты будешь красивым. Не надо бояться, дурачок.
   Эти заклинания Сара готова  повторять  каждый  день.  Она  готова  сама
поверить в них. Но главное, чтобы в них поверил Дауд.
   - Я буду годиться только для извращенцев, которые любят калек. Не хочу!
- прошептал он сквозь слезы.
   Она  молча  гладила  руки  брата,  стараясь   нежными   прикосновениями
заглушить его душевную боль.
   Наконец Сара встала и вызвала такси. Из больницы она вышла через черный
ход столовой. Непрерывно озираясь,  проскочила  мимо  удивленных  поваров.
Сопровождаемая  любопытными  взглядами,  наглухо  застегнула   бронежилет,
подняла высокий  ворот.  Теперь  можно  выйти  на  улицу.  Сара  осторожно
приоткрыла стальную дверь и выскользнула в уличное пекло.
   Тело под бронежилетом почти сразу же покрылось потом.  Сара  беспокойно
озиралась, поглядывала на  зеркальные  окна,  пытаясь  обнаружить  слежку,
прислушивалась к шорохам, в любой  момент  ожидая  пули...  Такси  прибыло
минута в минуту. В машине она немного успокоилась, хотя понимала, что  это
лишь иллюзия безопасности. От мощной ракеты такси не спасет.
   Сара нехотя расстегнула бронежилет, убеждая себя, что  бояться  нечего.
Такси тронулось. Сара обернулась. Вот они! Серый "меркурий"  резко  рванул
следом. Водитель  даже  не  успел  захлопнуть  дверцу.  "Значит,  все-таки
охотятся", - подумала она и,  к  своему  удивлению,  испытала  облегчение.
Определенность, даже самая неприятная, все  же  лучше.  Напряжение  спало,
нервы и мышцы расслабились. Ожидание закончилось. Теперь надо действовать.
Может, она ошиблась? Надо проверить.
   - Поверните налево, - велела Сара водителю, - а потом направо.
   Слегка удивленный водитель подчинился. "Меркурий" держался  сзади,  как
приклеенный. Сара включила вживленный в мозг радиоприемник и  прислушалась
к  сообщениям  полиции.  Обычные  полицейские  переговоры.  Она  методично
проверила все частоты. Со стороны "меркурия" ничего не доносилось. Значит,
больше за ней никто не следит.
   - Теперь прямо, - приказала Сара.
   "Итак, всего одна машина. Это хорошо.  -  Она  коснулась  шеи.  "Ласка"
спокойно спала в своем убежище. - Эх ты, боевая моя подруга, скоро ты  мне
снова понадобишься".
   - Здесь налево.
   Такси свернуло в сторону местной Венеции.
   В каждом прибрежном городе есть район,  расположенный  ниже  других.  И
когда океаны, поднимаясь, начали наступать на сушу, эти районы  постепенно
погружались в воду. Только Нью-Йорк отгородился от  Атлантического  океана
гигантской плотиной. Но и она была разрушена во время  Скальной  Войны.  И
теперь Манхэттен стал самой большой в мире Венецией, превращаясь во  время
весенних приливов в  полуостров.  Пенистые  волны  катились  по  пустынным
улицам, бурлили между бетонными руинами. Редкие жители бродили по колено в
воде, выискивая всякий хлам. Нью-Йорк  умирал.  Великий  город  разрушался
медленно и неотвратимо.
   Здесь же,  у  залива  Тампа,  вода  поднималась  лишь  на  три  -  пять
сантиметров. Поэтому уровень в течение года практически  не  менялся.  Эта
часть Венеции разрушалась медленнее, ее затопляло только во  время  летних
штормов. Дома кренились к морю, у некоторых обрушились  стены,  но  улицы,
которые отстояли подальше от берега,  заливало  не  очень  сильно.  Здания
здесь еще не тронуты водой, в них можно было даже жить.
   Правда, и эти дома давно уже  разграбили,  не  оставив  ни  мебели,  ни
сантехники. Ничего. После Скальной Войны затопленные  дома  стали  приютом
для тысяч беженцев, прибывших с  Севера,  наводнивших  оккупированную,  но
уцелевшую Флориду.  После  беженцев  остался  всякий  хлам  -  самодельная
мебель, тряпки, старая утварь. Но даже этот мусор  еще  пригодится  новому
поколению бездомных.
   Сейчас в этой Венеции обитали, как правило, чудаки, туристы и те,  кому
больше некуда было податься. Несчастные вроде Сары.
   Такси мчалось по дороге, огибавшей  линию  прилива,  по  направлению  к
тонущему  Сент-Питерсбергу.  Мимо  проносились  мертвые  окна   разоренных
человеческих жилищ.
   - Остановитесь, - приказала Сара, вынимая  из-под  бронежилета  деньги.
"Если это моя последняя поездка, я  имею  право  дать  водителю  приличные
чаевые".
   Продолжая слушать полицейские переговоры по рации, Сара  спустилась  по
безлюдному берегу. Морские водоросли цеплялись за  ноги.  Боковым  зрением
Сара заметила, как на дамбе остановился серый "меркурий".  Она  юркнула  в
пустующий дом.
   В  коридоре  стоял  полумрак,  под  ногами  плескалась  вода,  покрытые
плесенью обои отстали от стен, брошенную рухлядь покрывали водоросли. Сара
прошла мимо мертвой кабины с распахнутыми дверями, поднялась на лестничную
площадку и осторожно выглянула в разбитое окно.
   "Меркурий" прополз еще метров триста и остановился почти рядом с домом,
где затаилась девушка. Из окна автомобиля  показались  две  головы.  Через
несколько секунд дверцы открылись, и выскочили обладатели голов.  Неспешно
прошлись вдоль обочины.
   Сара  поднялась  по  лестнице  на  следующий  этаж.  Царило   ужасающее
запустение.  Грязные,  обшарпанные  стены  напомнили  ей  о   безрадостном
детстве. Сколько же лет она  провела  точно  в  таком  же  месте!  Терпела
лишения, издевательства, побои. И вот снова возвратилась к исходной точке.
Ей больше негде укрыться. Негде искать спасения. Ну  что  же,  поиграем  в
прятки. Как в детстве. Печальном детстве.
   В окно все просматривалось отлично, любой звук эхом отражался от  голых
стен. За Сарой тянулся мокрый след - приманка для преследователей.
   С детства ей знакома эта уловка -  оставить  следы,  а  потом  по  ним,
пятясь, вернуться назад и спрятаться в другом месте. Она  так  и  сделала,
после чего прыгнула из коридора в распахнутую дверь квартиры. Вот и  место
для засады. Теперь нужно  затаиться,  набраться  терпения  и  ждать.  Сара
брызнула в  ноздри  легкий  наркотик,  который  сразу  усилил  восприятие.
Взбудораженные нервы натянулись. Сара прислушалась. Облизнула губы. Теперь
она готова к поединку.
   Сколько же раз она играла в эту игру,  прячась  от  пьяного  папаши,  с
замиранием сердца  прислушиваясь  к  его  шагам,  ругательствам,  угрозам,
ударам в запертую дверь?! В такие жуткие минуты дрожащий  от  страха  Дауд
крепко  сжимал  своими  ручонками  руку  сестры,  его   маленькое   тельце
прижималось к ней, к его единственной надежде и защите. С тех пор  на  эти
картины наложились  более  поздние,  не  менее  чудовищные.  Окровавленные
торговцы,  принявшие  смерть  подле  своих   сумок,   набитых   товаром...
Контрабандисты, выхваченные  из  мрака  слепящими  полицейскими  фонарями.
Стремительно приближающийся топот кованых сапог... "Ласка", вгрызающаяся в
сердце очередного клиента... Но ничто не могло сравниться  с  тем  ужасом,
который охватывал ее в детстве, когда под  напором  обезумевшего  родителя
запертая дверь вдруг распахивалась,  и  в  желтом  свете  луны  на  пороге
возникал зловещий силуэт, сжимающий в руке  горлышко  разбитой  бутылки  с
острыми краями...
   Они уже здесь. Крадущиеся шаги, почти неслышные на ковре из водорослей.
Сара  моргнула,  стряхивая  с  ресниц   пот.   Подала   команду.   "Ласка"
шевельнулась,  просыпаясь.  Не  исключено,  что  у  этих   ублюдков   есть
огнестрельное  оружие.  Если  так,  то  придется  туго.   Наркотик   помог
сосредоточиться, тело обрело силу. Охотники были уже совсем  близко.  Сара
едва сдерживалась, чтобы не броситься в атаку раньше времени.
   По ее следам мимо раскрытой двери проскользнул силуэт. Крепкий парень в
безрукавке. На обнаженном плече темнеет татуировка. В руках дубинка.  Нет,
бейсбольная бита. А вот и второй. Пора!
   "Ласка" метнулась врагу прямо в глаза,  но  громила,  заметив  какое-то
движение в темноте, успел отдернуть голову,  и  киберзмея  угодила  ему  в
скулу. Защищаясь, он инстинктивно вскинул руки к лицу, и Сара стремительно
ударила ногой прямо в центр силуэта. Парень осел, сверкнувший нож выпал из
обессиленной руки. Девушка  быстро  втянула  "ласку",  глотнула  воздух  и
повернулась к другому, с бейсбольной битой", отметив, что и этот тоже ниже
ее ростом.
   Ударом ноги назад она добила первого и не медля  бросилась  к  другому.
Тот отреагировал мгновенно. Бита мелькнула в воздухе. Сара вскинула  руку,
пытаясь блокировать удар. Неудачно. Бейсбольная бита врезалась ей  в  бок.
Сара отлетела в сторону. От боли у нее перехватило  дыхание.  Если  бы  не
бронежилет, смягчивший удар, схватка на этом бы закончилась. Оттолкнувшись
от стены, она снова бросилась в атаку, впилась ногтями в ненавистное лицо,
стараясь добраться до глаз. Парень уронил биту, схватил  ее  за  запястья,
пытаясь вывернуть руки. Теперь Сара была беззащитна перед вторым  убийцей,
оставшимся за спиной. Она попыталась ударить  противника  в  пах,  но  тот
увернулся, и на лице у него мелькнула торжествующая улыбка. Красотка в его
власти,  и  можно  неплохо  развлечься.  В  этот  момент  "ласка"  молнией
вонзилась ему в левый глаз.  Победная  ухмылка  мигом  сменилась  гримасой
боли. Взвизгнув, он повалился на пол, судорожно загребая воздух руками. Из
глазной впадины хлестала кровь. Не теряя времени, Сара втянула  "ласку"  и
повернулась. Второй парень уже пришел в себя, подобрал нож  и  с  каким-то
утробным рычанием ринулся на Сару. Она оттолкнула его ногой, но нож  успел
вонзиться ей  в  грудь.  Удар,  остановленный  бронежилетом,  тупой  болью
отдался в области сердца.
   По тому, как он двигался, девушка поняла,  что  у  противника  в  мозге
также имеются вживленные боевые рефлексы. Однако имплантант,  рассчитанный
на  европейца,  не  вполне  подходил  низкорослым  азиатам.  Из-за   этого
полутораметровые коротышки реагировали чуть медленнее. Кроме того, у  Сары
есть еще одно преимущество - "ласка".
   Они дрались не на жизнь, а на смерть. Жестоко и беспощадно. Уже  нельзя
было различить ни рук, ни ног, два вихря метались во  мраке.  Кореец,  как
определила его Сара,  успевал  защищаться  даже  от  выпадов  "ласки",  но
киберзмея каждый раз оставляла  на  его  лице  рваные  кровавые  отметины.
Наконец он пропустил удар, и голова Сары с силой  врезалась  ему  в  лицо.
Что-то хрустнуло,  и  азиат  повалился  на  пол...  В  наступившей  тишине
девушка, тяжело дыша, замерла над поверженным врагом.
   Ушибы, не замеченные в пылу боя, теперь  давали  о  себе  знать,  перед
глазами плыли разноцветные круги. Сара  принялась  массировать  измученное
тело. Восстанавливая дыхание,  устало  прислонилась  к  покрытой  плесенью
стене. Ее охватило блаженное чувство покоя и радость победы.  Все  позади.
Вскоре она задумалась о том, что ей делать с этими...
   Кто они?  Наверняка  это  не  люди  Каннингхэма.  Скорее  всего  сброд,
подрядившийся на убийство. Такие даже не знают, на кого  работают,  им  на
это плевать. Но какими бы тупыми и подлыми ни  были  эти  скоты,  Саре  не
хотелось оставлять их в руинах. Необходимо показать и другим выродкам, чем
может закончиться охота на нее.
   Бейсбольной битой Сара сломала татуированному левую руку. Теперь кореец
очнется калекой. Девушка выбросила биту, нашла  свою  сумочку  и  покинула
место побоища, прихватив ключи от "Меркурия".
   Превозмогая боль в  ребрах,  она  поднялась  по  насыпи  к  автомобилю.
Сиденья были все в заплатах, у  зеркала  заднего  вида  болтался  дурацкий
талисман. Она забралась в машину и покатила в сторону Сент-Питерсберга.
   Морской ветер врывался в окно, охлаждая  разгоряченное  тело.  Действие
наркотика  кончилось,  наступила  слабость.  Сара   достала   из   сумочки
ингалятор, впрыснула в ноздри живительные струи и  стремительно  понеслась
вдоль залива.
   Приближался разморенный жарой город.  Дорога  круто  взбиралась  вверх,
внизу плескались волны Атлантики. Саре  казалось,  что  душа  ее  парит  в
небесах.





   У юной курьерши Арнольды сильные жилистые руки,  темные  волосы  вокруг
разъемов на голове аккуратно выстрижены. За несколько лет частых разъездов
девушка приобрела мастерство и хорошую репутацию,  а  два  дня  назад  она
присоединилась к веселой компании Ковбоя.
   Праздник длился уже  десять  дней,  одна  дружеская  попойка  сменялась
другой. Многочисленные курьеры, механики, посредники  и  отставные  пилоты
"дельт", не сумевшие приспособиться к новым  временам,  иногда  собирались
вместе  в  разных  местах  Скалистых  гор.  Они  гордились  своей   тайной
деятельностью, чувствуя себя настоящими подпольщиками.  На  этот  раз  все
собрались, чтобы поздравить человека, который  открыл  контрабандный  путь
через штат Миссури.  Празднование  проходило  в  баре  гостиницы  "Мюррей"
городка Ливингстон, штат Монтана. Оно продлится еще  пару  дней,  а  потом
Ковбой переедет в другое место. А пока в бар валили боевые товарищи, виски
лилось рекой и не смолкали бесконечные рассказы о былых днях.
   Свою машину Ковбой спрятал в Западной  Виргинии.  Слишком  опасно  было
возвращаться на броневике, пускай и порожнем. Из Питтсбурга он  приехал  в
Санта-Фе скорым поездом. С тех пор Ковбой гонял  на  своем  "мазерати"  по
горным дорогам от одного приятеля к другому, всюду встречая самый радушный
прием. Ему нужно со многими поговорить. На это у него есть важные причины.
   -  Во  время  недавней  поездки  у  тебя,  кажется,  возникли  какие-то
трудности? - спросил он Арнольду.
   Девушка  скорчила  гримасу  и  приложилась   к   своему   стакану.   На
танцплощадке вовсю резвились подвыпившие курьеры  и  местные  фермеры.  Не
столько танцевали, сколько рассматривали друг  друга.  У  одной  маленькой
блондинки  вделанные   в   серьги   крохотные   полупроводниковые   лазеры
отбрасывали красные  лучи  в  такт  движениям  танцорши.  Арнольда  искоса
поглядывала на танцующих.
   - В позапрошлый раз цистерны Сэндмана не оказалось в условленном месте,
и я не смогла заправиться. Пришлось  спрятать  машину  в  соседнем  овраге
совсем рядом с городом. Я там просидела два дня. Боялась, что меня засекут
фермеры.
   - Сэндман обязан заплатить тебе неустойку.
   - Как же, дождешься от него! - печально вздохнула девушка.
   - Надо его заставить, - тихо сказал Ковбой.
   Арнольда подняла глаза от бокала:
   - И кто же его заставит?
   Танцующий лучик лазера малиновым пятнышком скользнул по щеке  Арнольды.
Ковбой небрежным жестом заказал еще порцию виски.
   - Возможно, мы с тобой.
   - Мы с тобой? - удивилась девушка.
   - Да. Мы с тобой и еще несколько человек.
   Она  тревожно  огляделась  вокруг  и,  убедившись,  что  их  никто   не
подслушивает, тихо спросила:
   - Что ты задумал?
   - Нам  надо  объединиться,  как  это  делают  посредники.  У  них  есть
агентурная сеть на обоих побережьях, налажен  подкуп  нужных  людей."  Они
получают товар из  лабораторий  и  от  грабителей,  которых  нанимают.  Ни
посредники, ни орбиталы ничем не рискуют.
   - Верно, - согласилась девушка.
   - А мы рискуем, Арнольда, и очень сильно. Мы для них только  извозчики,
почти рабы. Мы ничем не защищены  и  часто  страдаем  от  произвола  наших
работодателей. Например, ты не по своей вине провела два дня в  овраге,  а
ведь могло случиться что-нибудь и похлестче.
   Бармен принес выпивку. Арнольда, наклонившись к Ковбою, прошептала:
   - Ты говоришь очень опасные вещи, парень. И вообще я  работаю  не  ради
денег.
   - Просто я хочу, чтобы люди,  которые  постоянно  рискуют,  тоже  имели
какие-то права.
   - Ты предлагаешь создать организацию?
   - Не совсем так. Мы должны объединиться, чтобы  держать  посредников  в
рамках. Чтобы они не очень зарывались. Нам нужна  ассоциация,  независимая
от посредников. Мы должны напомнить им, что  без  нас  они  не  смогли  бы
разъезжать в своих роскошных лимузинах, иметь шикарные  виллы  в  горах  и
одеваться в тряпки "криомакс". - Ковбой в запальчивости начал  постукивать
по стойке бара. - Мы рискуем жизнью,  а  они  хлещут  водку,  развалясь  в
мягких креслах.
   - Водку? - усмехнулась Арнольда. - Стиль "крио-макс"? Это что,  портрет
твоего посредника?
   Ковбой понял, что пока не стоит говорить девушке о своих подозрениях.
   - Дело не в этом.
   - Если бы я услышала такое от кого-нибудь другого, то просто встала  бы
и ушла.
   - Спасибо, - улыбнулся Ковбой.
   - А ты еще кого-нибудь пытался совратить своими бреднями? - Арнольда  в
упор посмотрела на него.
   - Да. Несколько человек уже  поддержали  меня.  Но  я  не  выдаю  своих
друзей.
   - Понятно. Черт возьми! - Она залпом проглотила виски  и  придвинула  к
себе новый бокал. - Я думаю, мне лучше держаться от тебя подальше.
   - Дело твое.
   Арнольда долго смотрела  на  Ковбоя,  покусывая  губу,  потом  опустила
глаза:
   - Ладно, я подумаю над твоим предложением.
   - Думай. Время терпит. Особенно хорошо тебе будет  думаться,  когда  ты
снова застрянешь без топлива в какой-нибудь дыре.
   - Ну, Ковбой, - засмеялась девушка, - если бы об этом посмел заговорить
кто-нибудь другой...
   - Слава Богу, - улыбнулся он, - с тобой заговорил я.  А  не  кто-нибудь
другой.
   - Затевая такие  вещи,  ты  подвергаешь  себя  серьезной  опасности.  -
Арнольда взяла Ковбоя за руку.
   - Знаю.
   - Если на тебя донесут, ты не протянешь и суток.
   - Я стараюсь иметь дело  только  с  самыми  надежными  людьми.  Как  ты
думаешь, с кем еще я могу поговорить?
   Арнольда задумалась.
   - Может быть, Влемк. Элла. Содерман. Пенн не годится, он слишком близок
с Панчо.
   - А что ты скажешь о Джиме Гутьересе?
   - Не могу за него поручиться. Парень вроде бы  неплохой,  но,  кажется,
чересчур болтлив.
   Девушка назвала еще несколько человек, но  Ковбой  отверг  их.  Это  ее
несколько успокоило. Раз он  не  соглашается  с  каждым  ее  предложением,
значит, и впрямь действует осмотрительно.
   - Хорошо, я это  учту.  Что  же  касается  тебя,  то  советую  серьезно
обдумать мое предложение. Ответ дашь потом. А сейчас я, пожалуй, потанцую.
   - Поговорим позже. - По  лицу  Арнольды  было  видно,  что  она  решает
трудную для себя задачу.
   Ковбой подошел к девушке с лазерными серьгами и заметил, что одета  она
как-то странно. Похоже, красотка не из здешних. Но и среди курьеров он  ее
раньше не встречал. Девушка сжимала  в  руке  ингалятор.  Прыснув  себе  в
ноздри, она с улыбкой протянула баллончик Ковбою.
   - Аэрокока. Хочешь?
   - Тебя зовут Аэрокока? - спросил он, принимая ингалятор.
   Она хихикнула:
   - Меня зовут Кэти.
   Ковбой впрыснул наркотик в ноздри и сразу же  ощутил  прилив  бодрости.
Заиграла музыка. Кэти танцевала  весело  и  необычно,  разбрасывая  вокруг
темно-красные лучики. После двух танцев Ковбой предложил выпить и по  пути
к стойке поинтересовался ее странной формой.
   - Я служу лейтенантом в береговой охране, - объяснила девушка.
   - Недурно, - удивился Ковбой. Он и не знал, что  береговая  охрана  все
еще существует. - А чем вы там занимаетесь?
   Кэти рассказала, что разъезжает на катере от Норфолка до мыса Гаттерас,
спасая незадачливых пловцов. Сейчас у нее трехнедельный  отпуск.  Приехала
сюда, чтобы полазать по скалам, это ее любимое занятие.
   - Завтра собираюсь к Йеллоустону, хочу подняться на гору Медликот  Дом,
- сообщила девушка, тряхнув сережками. - Хочешь посмотреть?
   - Почему бы и нет? Я тоже свободен.
   Но они не успели договориться, так как в  бар  ввалилась  новая  группа
курьеров, только что вернувшихся из поездки по Северной  и  Южной  Дакоте.
Среди них был Содерман. Нужно обязательно с ним поговорить.  Ковбой  купил
Кэти новый ингалятор и извинился:
   - Важное дело.
   - Может, увидимся позже, - пожала плечами девушка и снова  впрыснула  в
ноздри изрядную дозу. Наверное, от огорчения.
   Беседа с Содерманом прошла по тому же сценарию, что и с Арнольдой.
   - Даже не знаю, что тебе ответить, - вздохнул Содерман. - Если  бы  мне
предложил это кто-нибудь другой, я  бы  сразу  отказался.  Но  ты...  Надо
подумать.
   Такую высокую оценку своей персоны Ковбой слышал почти от каждого.  Это
его приятно удивило и порадовало. Ведь только уважение коллег позволит ему
осуществить задуманное, иначе создать ассоциацию не удастся.  Все  слишком
осторожны. Ковбой прекрасно  понимал,  что,  если  об  его  планах  узнают
посредники, из очередного похода он не вернется. Поэтому действовать  надо
крайне осмотрительно.
   Закончив разговор с Содерманом, Ковбой попытался отыскать Кэти,  но  ее
уже и след простыл. Похоже, бравые курьеры не теряли времени даром.  Тогда
Ковбой пригласил на танец Арнольду, потом еще двух местных девушек, ни  на
секунду не расставаясь с бутылкой виски. Под конец он едва стоял на ногах.
Чья-то дружеская рука протянула ему  великолепный  белоснежный  стетсон  -
шляпу с высокой тульей и широкими полями, которой он обзавелся  пару  дней
назад. Нахлобучив его, Ковбой, пошатываясь  вышел  из  бара  и  побрел  на
третий этаж в свой номер.
   Он включил в номере свет, и тут же раздался стук в  окно.  К  удивлению
Ковбоя за оконным стеклом  маячило  улыбающееся  лицо  Кэти.  Похоже,  как
завзятая скалолазка, она вскарабкалась на третий этаж. А ведь стена  такая
гладкая. Распахнув окно, Ковбой впустил ее в комнату.
   - Мне понравилась твоя шляпа, - с озорным блеском  в  глазах  объяснила
девушка, спрыгнув с подоконника.
   На шее у нее висели кроссовки, из  одной  торчала  маленькая  бутылочка
виски.
   Ковбой закрыл окно. И через  пятнадцать  секунд  они  уже  оказались  в
постели. Ее маленькое тело было гибким и сильным.
   - Я могу залезть, куда угодно, - гордо заявила Кэти. - Увидишь  завтра,
если пойдешь со мной.
   Весь следующий день они провели у реки Йеллоустон. Ковбой с  замиранием
сердца следил, как девушка карабкалась  по  совершенно  отвесному  склону.
Иногда ноги в альпинистских ботинках, не находя  опоры,  соскальзывали,  и
тогда Кэти взбиралась еще выше, цепляясь за невидимые выступы одними  лишь
кончиками  пальцев.  Без  всякой  страховки.  Когда  же  наконец   девушка
спустилась вниз. Ковбой крепко обнял ее. Руки у Кэти были изранены,  ногти
сломаны, из под них сочилась кровь.
   Он подхватил ее и отнес в гостиницу. В  ванной  осторожно  промыл  раны
теплой водой и спросил, даже не пытаясь скрыть изумления:
   - Это и есть твое увлечение?
   - На катере я делаю, что мне велят, -  радостно  улыбнулась  она.  -  А
здесь я свободна. Мне нравится полная свобода, поэтому я  обожаю  скалы  и
ненавижу страховку. -  Кэти  положила  мокрые  руки  ему  на  плечи.  -  А
взобраться я могу, как ты видел, куда угодно. - С этими словами она  ловко
обхватила ногами Ковбоя и прижалась к его губам.
   Ковбой без напряжения держал на весу ее  упругое  тело,  чувствуя,  как
нарастает возбуждение. Они занялись любовью прямо в ванной,  натыкаясь  на
краны и путаясь в развешанных полотенцах.
   Ночью ранки на ободранных пальцах, чуть зажившие за  вечер,  от  буйных
ласк снова начали кровоточить. К утру  Ковбой  был  весь  покрыт  красными
отметинами.
   Через пару дней он уже не мог видеть, как Кэти без страховки взбирается
по отвесным скалам.  Предоставив  ей  заниматься  любимым  делом,  сам  он
проводил  время  в  баре.  К  вечеру  Кэти  возвращалась  в  гостиницу   с
истерзанными пальцами и подбадривала себя наркотиком. Ночью они  совершали
уже совместные восхождения, снова и снова сплетаясь в страстных  объятиях.
Словом, трудились, не жалея сил. Девчонка оказалась просто  неутомимой,  и
Ковбой уже начинал склоняться к  мысли,  что  она  настоящая  сумасшедшая.
Впрочем, такое сумасшествие ему очень нравилось.
   Прошла еще неделя. Как-то вечером Ковбой в глубоком раздумье смотрел на
огромную  Луну,  обрамленную   двумя   яркими   серебристыми   точками   -
энергоспутниками, зависшими над Землей  на  геостационарных  орбитах.  Они
посылали на измученную планету микроволновую энергию,  обрекая  землян  на
полную зависимость от орбиталов. Чуть ниже  Луны  на  крутом  склоне  горы
качались силуэты осин, обреченных на постоянную борьбу с гравитацией. Все,
что находилось на орбите, давно уже стало враждебно Земле.  С  этим  нужно
бороться. Только Ковбой не знал как и  печально  качал  головой,  поглощая
дурманящий голову мескалиновый коктейль.
   Все вокруг кричало о постыдной зависимости, ухудшая и без того  поганое
настроение.
   А праздник продолжался. Уже в Колорадо. Кэти  и  Арнольда  подружились,
часто вместе  отправляясь  на  прогулку.  Ковбоя  же  одолевали  проклятые
вопросы, поэтому он предпочитал одиночество. Много пил. Но хмель проходил,
а вопросы оставались.
   Джими Гутьересу было восемнадцать лет, и он  подавал  большие  надежды.
Новые сверхсовременные разъемы вживили парню совсем недавно, так  что  его
волосы еще не успели отрасти и торчали ежиком. Джими беззаботно  улыбался,
глядя на мир своими новыми глазами. Но опыта у него было пока маловато,  и
ответственные грузы ему еще не доверяли.
   Курьер Чапель тоже принадлежал  к  компании  Ковбоя.  Это  был  человек
богатырского телосложения, уже начавший  полнеть,  хотя  ему  едва  минуло
тридцать. Пить он предпочитал молча, говорил редко. От черной коробочки на
поясе к его голове тянулся кабель, по которому  в  мозг  подавался  своего
рода электронный наркотик. Чапель уже почти не мог  обходиться  без  него.
Ковбою это не нравилось. Наркоманам он не доверял,  особенно  электронным.
Эти  люди,  по  его  мнению,  оскверняли  светлую   идею,   ведь   разъемы
предназначены  не  для  вливания  в  мозг  дурмана,   а   для   управления
современными быстроходными машинами. Люди с разъемами  должны  чувствовать
себя всемогущими повелителями совершенного объекта. В  качестве  наркотика
Ковбой  признавал  только  походы  через  Границу,  потому  что  это  была
действительность, полная риска и опасностей, а не электронная  стимуляция,
не  тривиальное  возбуждение  центров   удовольствия   мозга   с   помощью
электроники или химикалий. Но Чапеля приходилось терпеть. Он работал почти
исключительно на Аркадия, и Ковбой надеялся, что этот человек поможет  ему
получить ответы на важные вопросы.
   Но прежде он решил поговорить с Джими.
   - В субботу во Флориде, - сказал он парню, - мне предстоит сопровождать
груз. Обычное конвоирование, пустяки. А заплатят, как  утверждает  Доджер,
хорошо.
   - Я начинал с подобного в  Юте,  -  отозвался  Джими.  -  Бронированные
фургоны, амбалы с толстыми шеями и автоматами. Но сейчас я бы  не  стал  с
этим связываться.
   - Моя машина ждет меня на Востоке, - объяснил Ковбой, - а  я  не  люблю
долго сидеть без дела. Поэтому мне все равно придется туда  ехать.  Почему
бы заодно не заработать немного золотишка?
   - Да ты уже, наверное, и забыл, что такое дорога.  -  Джими  добавил  в
пиво  соли,  кусочек  лимона  и  одним  глотком  опрокинул  содержимое.  -
Правильно, поезжай.
   - А я начинал на "дельтах", - мечтательно протянул Ковбой, - и никакого
конвоирования Хотя с высоты  мне  приходилось  видеть,  как  по  индейским
резервациям по разбитым дорогам  движутся  охраняемые  колонны.  Тогда  их
грабили не конкуренты, а несчастные беженцы. Иногда я ночь напролет ждал у
аэродрома, когда для меня  доставят  груз,  но  частенько  он  пропадал  в
дороге.
   - Теперь такое тоже случается. - И  Джими  принялся  рассказывать,  как
организовано снабжение черного рынка.
   Ковбой улыбнулся, поднял палец, давая  бармену  понять,  что  требуется
новая порция пива. Бармен, индеец из племени навахо, молча кивнул. Он тоже
был беженцем, и в его глазах еще не погасла боль. Он потерял дом и родину.
После Скальной Войны половина его  резервации  лишилась  почвенного  слоя,
уподобившись мертвой Луне, а остальную территорию либо отравили  отходами,
либо заасфальтировали под автомобильные стоянки.  Безжизненная  земля,  из
которой высосали всю воду. Орбиталы поступали так же, как техасцы, которые
превратили родные места Ковбоя  в  пустыню  с  пыльными  бурями,  а  затем
бросили все и уехали, чтобы насиловать природу где-нибудь еще.
   Бармен принес пиво. Ковбой внимательно слушал Джими, неспешно потягивая
прохладный напиток, изредка задавая наводящие или уточняющие вопросы.  Тот
охотно рассказывал о ночных  налетах  на  склады  орбиталов,  о  том,  что
охранники все давно подкуплены. О том, как посредники  нарочно  устраивают
полицейские облавы на своих тайных складах, предварительно  вывезя  оттуда
весь контрабандный товар, чтобы лишний раз убедить  полицию  в  законности
своей деятельности. Рассказал Джими также и о настоящих облавах, о склоках
между посредниками. Как они, не договорившись  по-хорошему,  посылают  две
машины по одной и той же дороге,  нисколько  не  заботясь  о  безопасности
водителей. И курьеры не подозревают, что где-то рядом мчится его  коллега.
До тех пор, пока обоих не накроют вражеские радары.
   - У Аркадия, - заметил Ковбой, - пока все гладко. Верно, Чапель?
   - Верно. Насколько я знаю, срывов у него еще не было.
   Чапель не так разговорчив, как Джими, но знает  он,  вероятно,  гораздо
больше. Постепенно у Ковбоя в голове вырисовывается картина происходящего.
Огромные  потоки  товаров  отличного  орбитального   качества   текли   из
Калифорнии на Восток. По всему Западу рассеяны товарные склады, и за  всем
этим присматривают люди Аркадия, которые, в свою  очередь,  находятся  под
его жестким контролем.
   Ковбой пришел к выводу, что такое количество товаров может поступать  к
Аркадию только с ведома орбиталов. Он с ними сотрудничает. Но кто кого тут
использует? То ли Аркадий подкупает орбиталов, то ли они  сами  установили
такой порядок и через Аркадия держат в руках черный рынок?
   Ковбой допил коктейль и, уставившись на Луну,  принялся  обобщать  свои
наблюдения. У Аркадия всегда полно товаров независимо  от  конъюнктуры  на
черном рынке. Очевидно, этот факт  может  означать  только  одно:  Аркадий
служит орбиталам.  Из  черной  глубины  космоса  тянутся  невидимые  нити,
управляющие Аркадием. Он всего лишь марионетка.
   - Это бизнес, - сказал Чапель. - Просто  Аркадий  хорошо  наладил  свое
дело, только и всего.
   Джими с отвращением отвернулся от него. Ковбой своих чувств  постарался
не выдать. Оба прекрасно знали, что все начиналось отнюдь не как бизнес, а
как  вызов  орбиталам.  Осторожно  прощупывались   орбитальные   торговцы,
выискивались среди них слабые и продажные, которых подкупали. Все делалось
вовсе не ради того, чтобы  хапать  деньги  и  радоваться  этому.  Конечно,
возникали трудности, неизбежные  при  становлении  любого  черного  рынка:
раздел сфер влияния, подбор и обучение нужных людей.  Причем  у  тех,  кто
участвовал в движении сопротивления, часто возникали подозрения, что среди
борцов есть и такие, кто пришел к ним  только  из-за  личной  выгоды,  кто
хотел нажиться на  трагедии  Земли.  Однако  так  или  иначе,  но  "почта"
работала бесперебойно. И это был не просто бездушный  механизм.  Это  было
тайное братство, в котором нет места  ни  орбиталам,  ни  людям,  подобным
Аркадию. И, быть может, ассоциация курьеров вернет все на свои места.
   Ковбой не собирался объяснять эти  истины  Чапелю,  этому  тупоголовому
ящеру. Чапель полностью в руках посредников. Да и в Джими он тоже не очень
уверен. Слишком молод и неопытен, вряд ли парень  способен  долго  хранить
тайну. Поэтому Ковбой просто слушал его болтовню и попивал мескаль.
   С балкона он увидел, как по склону горы  спускаются  Кэти  и  Арнольда.
Скоро ночь, и рядом с возлюбленной праздник обретет новые краски.  А  пока
можно налить себе еще стаканчик и продолжать любоваться Луной.





   "Здорово, - подумала Сара, - значит,  поеду  с  дыроголовым.  Наверное,
отчаянный парень. Не каждый решится вживить себе в череп такие штуки".
   Было раннее  утро.  Стоя  у  готовой  к  рейсу  машины,  Ковбой  слушал
последние   наставления   Уоррена.   Механик   объяснял   ему   назначение
дополнительного устройства, которое он установил в гидравлической  системе
форсажной камеры. Для наглядности Уоррен размахивал руками, словно рисуя в
воздухе графики. Машина находилась на  старой  разрушенной  стоянке.  Жара
была такая, что  плавился  асфальт.  Рядом  негромко  шумел  Атлантический
океан. Здесь, немного севернее Сент-Питерсберга, вода постепенно поглощала
прибрежные дома, превращая  их  в  подводные  рифы.  Тут  и  там  из  воды
выступали позеленевшие остовы зданий. Сзади и спереди машины стояли легкие
грузовики на воздушной подушке, на которых по правилам дорожного  движения
были вывешены  яркие  предупреждающие  флажки:  транспортные  средства  на
воздушной подушке двигались очень быстро, но не могли сразу  остановиться.
Грузовикам  предстояло  проводить  Ковбоя  до  скоростной  автомагистрали,
ведущей в соседний штат.
   Ветер с океана шевелил волосы. Сара с автоматом "хеклер-кох" замерла  у
бронированного  "паккарда"  Гетмана,  разглядывая  Ковбоя,  беседующего  с
Уорреном. Она успела поупражняться в стрельбе, выпустив из автомата двести
пуль.  В  имплантанте,  вживленном  в  ее  мозг,  имелись  соответствующие
рефлексы. Сара могла стрелять навскидку, с бедра или с  плеча  и  в  любом
случае попадала  в  десятку.  Проверив  свои  рефлексы,  она  решила,  что
полностью готова к заданию. Но самое главное то, что  она  все  еще  жива.
Пускай на груди у нее огромный кровоподтек, это такая мелочь.  Но  как  же
здорово было заявиться после схватки в Венеции в бар "Пластиковая девушка"
и  увидеть   совершенно   обалдевшие   физиономии!   Удивленные   взгляды,
недоуменное перешептывание за ее спиной - да, эти  твари,  похоже,  успели
похоронить ее. А она жива. Жива! А ведь о награде, объявленной за убийство
Сары, знали все.
   Очевидно, все уже узнали и о двух несчастных, позарившихся  на  деньги.
Их  серый  "меркурий"  нашли  на  берегу  неподалеку  от  Тарпон-Спрингса.
Посетители бара во все глаза пялились на Сару, которая спокойно потягивала
виски с лимоном, и не могли, к своему удивлению, обнаружить в  ней  ничего
особенного. Девушка же только, загадочно улыбалась,  словно  знала  нечто,
совершенно недоступное всем остальным.
   Человек Гетмана явился в строго назначенное время. Сара последовала  за
ним той спокойной и грациозной походкой, которой обучила ее Фаэрбад. Никто
не должен заметить, что она боится.
   Человека звали Лейн. Он сказал, что оставил автомат в багажнике, потому
что на входе в "Пластиковую  девушку"  установлены  металлоискатели.  Лейн
открыл  перед  девушкой  заднюю  дверцу   своего   автомобиля,   но   она,
демонстрируя, что полностью ему доверяет, села впереди.
   Лейн вел себя безукоризненно, не вызвав у Сары ни малейших  подозрений.
Он привез ее на старую ферму у речушки Литл-Манати,  достал  из  багажника
автомат и показал, как им пользоваться. Лейн и не  догадывался,  что  Сара
исподтишка наблюдает за ним, прикидывая, нет ли  у  него  скрытого  оружия
типа "ласки". Девушка ничем себя не выдала,  и  Лейну  даже  в  голову  не
пришло, что при малейшем подозрительном движении  с  его  стороны  она  не
задумываясь мгновенно пустила бы в ход свою киберзмею.
   Но все обошлось.
   Итак, ей удалось прожить еще немного.  Еще  один  день.  Такое  событие
стоило отпраздновать. После встречи с Лейном Сара купила виски и  в  своем
тайном убежище выпила почти половину бутылки.
   Убежище находилось не в той Венеции, где она одержала победу над  двумя
преследователями,  а  в   старом   заброшенном   административном   здании
Сент-Питерсберга с красивыми бронзовыми оконными рамами, позеленевшими  от
воды, с мраморным вестибюлем,  изрядно  попорченным  весенними  приливами.
Забравшись на верхний этаж, Сара любовалась заходящим над заливом солнцем,
золотой дорожкой, пляшущей на мерцающей поверхности океанских волн.
   У нее были все основания чувствовать себя счастливой. Аванс, полученный
от Гетмана, позволил ей заплатить  за  левую  ногу  Дауда.  А  правую  ему
сделают, когда Сара получит вторую часть  гонорара.  Только  надо  успешно
выполнить задание.
   Громко шумел прибой, волны разбивались об изломанный бетонный берег, но
Сара услышала, как подъехал второй бронированный  автомобиль.  Это  прибыл
Андрей. Из "паккарда" ему навстречу вышел Гетман.
   Андрей не признавал новомодный  стиль  "крио-макс",  одеваясь  довольно
старомодно: джинсы, спортивная рубашка, синяя атласная  куртка.  Андрей  и
Михаил  обнялись,  отошли  в  сторону  и   заговорили   по-русски.   Сара,
внимательно прислушиваясь к интонациям, поняла только, что Михаил о чем-то
предупреждает, а  Андрей  уверен,  что  все  пройдет  хорошо.  Водители  и
телохранители остались в бронированных машинах. Просторная куртка  Гетмана
наверняка  скрывала  бронежилет.  У  опытного  Михаила  отличный  нюх   на
неприятности.
   Прибыл  пятитонный  грузовик  на  воздушной  подушке.  Михаил  исчез  в
кондиционированной прохладе своего "паккарда". Ковбой с Уорреном, закончив
разговор, пожали друг другу руки, и Уоррен уехал. Двери фургона открылись.
Ковбой проследил за погрузкой.  Наконец  все  было  закончено,  и  Гетман,
кивнув через стекло, отбыл вместе со своим эскортом.
   Стоя на размягченном асфальте, Сара проводила взглядом  "паккард".  Она
всегда хотела понять этих людей.  Сильные  мира  сего  живут  совсем  иной
жизнью. У них свои правила, свои обычаи и  ритуалы.  Другой  образ  жизни,
другой стиль. В свое время Фаэрбад  хорошо  объяснила  это,  показав  Саре
разницу между неуклюжими движениями "грязной девки" и  дразнящей  походкой
девушки из высшего общества.
   С тех пор Сара начала обращать внимание на мелочи,  которые  раньше  не
замечала. В этом больном мире, где идет жесточайшая борьба  за  выживание,
где не всем  хватает  места  под  солнцем,  такие  пустяки  все  же  имеют
значение. Но  Сара  плохо  разбиралась,  Что  к  чему.  Механик  Уоррен  и
дыроголовый курьер на прощание просто пожали друг другу руки, а  Михаил  с
Андреем крепко обнялись. В разных кругах  разные  церемонии.  Означают  ли
объятия большее уважение друг к другу, чем обыкновенное рукопожатие? Или в
зыбком мире сильных мира сего дружба может обрушиться в одночасье, и нужно
всякий раз доказывать свою верность и искренность? Или это просто  русский
обычай? Сара не знала.
   Двери грузового отсека  с  шипением  закрылись.  Дыроголовый  неотрывно
смотрел на залив. Пора бы и познакомиться.
   - Меня зовут Сара, - представилась она.
   - Черт возьми, до чего же плоская у вас страна. Я привык к горам. -  От
яркого света его зрачки сузились до  еле  заметных  точек.  В  серебристых
разъемах отражалось солнце. Лицо угрюмое.
   - Пора ехать.
   - Да, действительно. Меня зовут Ковбой.
   - Знаю.
   Ковбой рассматривал ее без особого интереса.  Обычная  девка.  Высокая,
всего сантиметра на два ниже его. Правда, походка у нее почему-то  слишком
грациозная, что никак не вязалось с автоматом и опасной  ролью  охранника,
сопровождающего дорогой груз. Несмотря  на  зеркальные  очки,  в  ее  лице
угадывалась  какая-то  чистота.  Словно   опасная   бритва   уже   немного
затупилась,  но  все  еще  может  срезать  эдельвейсы.   Наверное,   шрамы
заработала в честном бою  или  это  результат  несчастного  случая.  Плохо
только, что она как бы выставляет  их  напоказ,  гордится.  Словно  каждым
своим дерзким взглядом бросает всем вызов.  Впрочем,  сработаться  с  ней,
наверное, можно. Конечно, если она не будет слишком надоедать и раздражать
своим гонором.
   - Садись, - скомандовал он.
   При этом он даже не подал девушке  руки.  Но  Саре  было  наплевать  на
церемонии. С ее точки зрения, он поступал совершенно правильно. Забравшись
в машину, Сара оторопела. Она никогда  не  видела  ничего  подобного:  два
сиденья  зажаты  в  тесном  пространстве  среди  нагромождения  непонятных
приборов, экранов, трубок  и  проводов.  На  приборном  щитке,  словно  на
новогодней елке, мерцали разноцветные индикаторы. В спертом воздухе  пахло
мужским потом и гидравлической жидкостью. Пассажирское сиденье  показалось
ей совсем узким, словно детская кроватка, зато с ремнями безопасности.
   Отметила она и карабин в кобуре, сделанный из легких сплавов и пластика
изящный, как игрушка.
   - Вот наушники, - показал Ковбой. - Можешь слушать  радио  и  все,  что
угодно. А  там  химический  туалет.  Наверное,  ты  привыкла  к  удобствам
пошикарнее.
   - Благодарю.
   Действительно привыкла. К старому ржавому ведру среди  мраморных  руин.
Но Ковбою знать об этом вовсе не обязательно.
   Сара сняла свой "хеклер-кох", устроилась на сиденье. Интересно, что там
думает этот Ковбой. Не задумал ли он после доставки груза  затащить  ее  в
постель? Если так, то его ждет сюрприз. Интересно  все-таки:  неужели  ему
нравится ездить в  такой  машине?  Этот  парень,  наверное,  ненормальный.
Кибернетическое чрево воняет, подмигивает странными приборами,  до  отказа
забито то ли шлангами,  то  ли  проводами.  Долго  ли  вытерпишь  в  таких
условиях? Может, втыкая шнуры в голову. Ковбой  закачивает  себе  в  мозги
порнографию, электронный оргазм, искусственно яркие краски, фантастические
сцены удовлетворения животных инстинктов? Интересно, зачем он подсунул  ей
наушники? Наверное, они настроены на его канал, чтобы я могла флиртовать с
ним. Не дождешься, приятель.
   Между тем Ковбой,  не  обращая  никакого  внимания  на  свою  спутницу,
готовился к  старту.  Он  разделся,  прикрепил  к  телу  электроды,  надел
резиновый катетер. Сара вдруг  вспомнила  брата,  его  растерзанное  тело,
больше похожее на кусок мяса, и заерзала на сиденье. Сразу же дал  о  себе
знать синяк на ребрах. Девушка закрыла глаза и попыталась уснуть.
   Включились турбонасосы, зашипела гидравлическая система. Рев  двигателя
все нарастал, машина вдруг поднялась на воздушной подушке  и  тронулась  с
места.
   Сара чувствовала себя непривычно, но боль наконец стихла. Девушка нашла
удобное положение,  и  вскоре  долго  копившаяся  усталость  заставила  ее
провалиться в сон. Сейчас ей ничто  не  грозило,  за  крепкой  броней  она
чувствовала себя в полной безопасности. Перед тем как заснуть, Сара успела
подумать, что сейчас ей не надо бороться за жизнь и она  наконец-то  может
отдохнуть.
   Ковбой, занятый своими делами, не обращал  на  Сару  внимания.  Он  уже
показал девчонке все,  что  ей  могло  понадобиться  в  машине,  и  теперь
полностью сосредоточился на индикаторах и экранах.  Вглядывался  в  карту,
прислушивался к переговорам водителей сопровождающих его грузовиков. Когда
они добрались до автострады и  грузовики  уехали.  Ковбой  включил  второй
двигатель. Дорога была  неровной,  с  трещинами  и  выбоинами,  что  очень
раздражало  водителей  транспортных  средств  на  колесах.  Но  машины  на
воздушной подушке были абсолютно нечувствительны к качеству дороги.
   Чтобы Сара не слишком  страдала  от  непривычных  для  нее  перегрузок,
Ковбой увеличивал скорость  постепенно.  Через  некоторое  время  броневик
мчался со скоростью триста пятьдесят километров в час.  Другие  машины  на
воздушной  подушке,  в  основном  тяжелые  грузовики,  двигались   гораздо
медленнее, и Ковбой быстро обгонял их, ловко петляя между  неповоротливыми
гигантами.  Сквозь  броню  он  слышал  приветственные  сигналы.   Колесные
автомобили, плетущиеся по  краям  дороги,  сливались  в  сплошную  зеленую
пелену.
   Ковбой  пролетел  через  узкий  тоннель,  потом  над  глубокой  ямой  в
асфальте. На  экранах  появились  далекие  объекты,  пока  не  различимые,
похожие на все, что угодно - на бессмысленные картины абстракционистов, на
рой крошечных насекомых, на вспышки элементарных частиц  в  сцинтилляторе.
Далекие объекты быстро приближались, обретая  очертания  машин,  деревьев,
дорожных знаков, разрушенных войной городов.
   Мелькнула  граница  штата  Джорджия.  Для  въезда  в  Джорджию  таможню
проходить не  требовалось,  зато  навстречу  вытянулась  длинная  вереница
машин. Чтобы въехать  в  Американскую  Концессию,  нужно  пройти  дотошный
таможенный досмотр.
   Ковбой заправился в Южной Каролине,  потом  в  Виргинии.  Для  заправки
топливом участие человека не требовалось, а потому охранник скучал в своей
будке, не удостоив машину Ковбоя даже взглядом.
   В полдень машина  пересекла  границу  штата  Мэриленд.  В  Пенсильвании
Ковбой свернул с магистрали и остановился в условленном месте, куда должны
были приехать участники сделки. Ковбой снял с себя шлем,  провода,  открыл
люк, чтобы проветрить кабину, осмотрел сельские окрестности. Сара,  к  его
удивлению, еще спала. Он почти забыл о ней.
   С Кэти он расстался два дня назад. Она ушла из его жизни так же, как  и
появилась - через окно номера на восьмом этаже гостиницы города.  Норфолк.
Исчезла, улыбаясь из-под широких полей белой шляпы. Свой роскошный стетсон
Ковбой нахлобучил девушке на голову, когда она начала спускаться к  водной
стихии Атлантического океана. Они, конечно, обменялись адресами,  но,  кто
знает, встретятся ли когда-нибудь снова. Ковбой бывал в Виргинии  редко  и
недолго, а Кэти сможет взять отпуск только через  год,  и,  учитывая,  что
жизнь полна опасностей, загадывать наперед  бессмысленно.  Слишком  многое
могло измениться. Или он сам попадет в лапы полиции, или  Кэти  утонет  во
время шторма. Лучше не тешить себя надеждами на новую встречу.
   Наконец Сара открыла глаза, расстегнула ремни безопасности. Сейчас  она
казалась Ковбою более женственной.
   - Хочешь есть?
   Она кивнула. Ковбой достал из холодильника сандвичи.
   - Что будешь пить? Кофе, апельсиновый сок, холодный чай?
   - Холодный чай. - Девушка взяла пакет с едой. - Грасиас.
   - Где ты научилась говорить по-испански?
   Он протянул ей сандвич. Снаружи доносилось пение птиц.
   - По-испанглийски, - поправила его Сара.  -  Мой  отец  был  наполовину
кубинец, наполовину цыган. А мать англичанка.
   Когда Сара стряхнула остатки сна, к ней вернулась ее прежняя жесткость.
Слова "отец" и "мать" она произнесла холодно, словно с родителями у нее не
связано никаких теплых воспоминаний.
   - Погибли во время войны?
   - Да, - кратко ответила Сара, искоса взглянув на Ковбоя. Он не  поверил
в ее искренность, хотя, с другой стороны, зачем ей что-то скрывать.  -  О,
да это настоящая ветчина, а не соевый заменитель! - удивленно  воскликнула
девушка, попробовав сандвич.
   - У Пони-Экспресса  пища  всегда  высшего  качества,  -  гордо  ответил
Ковбой.
   Сара с жадностью проглотила два  огромных  сандвича.  Ковбой  несколько
удивился  ее  зверскому  аппетиту,  но  виду  не  подал.  Послышался   шум
подъезжающих машин. На десерт Ковбой достал абрикосы и взглянул  на  часы.
Участники сделки опоздали на несколько минут.
   - Не возражаешь, если я выгляну? - спросила Сара,  беря  автомат.  -  Я
никогда не бывала в этих краях.
   - Места тут  прекрасные.  Цивилизованная  страна.  Ты  хорошо  владеешь
оружием?
   - Да, у меня вживленные рефлексы. - В голосе Сары  чувствовался  вызов,
словно Ковбой усомнился в ее способностях.
   - Хорошо, - мягко сказал Ковбой,  давая  понять,  что  вовсе  не  хотел
задевать ее. - У тебя какая схема? "Сантистеван" или "Овари"?
   Сара нацепила зеркальные очки. Ковбой усмехнулся про себя. Он  понимал,
что так она маскирует свои чувства, все это - маска: очки, дорогая куртка,
выправка, неприступный вид.
   - "Овари".
   Значит, рефлексы начинали действовать лишь тогда, когда нервная система
получала толчок от наркотика, в просторечии именуемого  "запалом".  Ковбою
вживили более дорогую микросхему, ей достаточно  команды,  поступающей  из
кристалла, тоже вживленного в мозг.
   Высунувшись наружу,  Сара  принялась  рассматривать  невысокие  зеленые
холмы, поля, засеянные пшеницей, белый  фермерский  дом.  Такие  дома  она
видела только на почтовых открытках.
   - А у меня "Сантистеван", - сказал Ковбой.
   - Зачем тебе? Ты же не пилот.
   -  Я  летал  на  "дельтах".  В  небе  необходимы  вживленный  кристалл,
искусственные глаза и прочие причиндалы.
   Сара не ожидала, что у парня такой опыт.  Оказывается,  он  ветеран  и,
вероятно, настоящий ас, если при всех опасностях своего ремесла  умудрился
выжить. Девушка  вспомнила  индейца  Мориса,  который  сражался  во  время
Скальной Войны на истребителе, его металлические глаза устаревшей  модели,
разъемы на запястьях и лодыжках, старые  фотографии  боевых  товарищей  на
стене бара. Погибшие друзья растворились в прошлом, оставив Морису мрачное
будущее. Не уготовано ли подобное и Ковбою? Когда у него  не  останется  в
живых ни одного друга, когда  погаснет  последняя  надежда,  ему  придется
укрыться в глухой пещере наедине со своими воспоминаниями.
   - Я поняла, что у  тебя  искусственные  глаза.  Утром  ты  ни  разу  не
прищурился от слепящего солнца.
   По ясному небу плыли редкие облака. Тихо шелестела трава. Как не  похож
этот  прекрасный  пейзаж  на  унылые  трущобы   Флориды,   на   развалины,
затопленные водой залива... Зеленые  просторы  навевали  сладкие  грезы  о
райской жизни, безмятежной и счастливой.
   В небе серебристой точкой висел энергоспутник, надзирая за планетой  по
указке орбитальных хозяев. Из-за холма  появился  автоматический  комбайн.
Нигде не видно ни души. Эта земля больше не принадлежит землянам. А в  том
аккуратном белом домике,  наверное,  обитает  батрак,  присматривающий  за
сбором урожая. А может, в доме живет кто-то, вообще  не  имеющий  никакого
отношения ни к сельскому хозяйству, ни к плодородным землям Пенсильвании.
   Да, здесь та же самая власть, что и в родном городе Сары. Та же  жестко
выстроенная иерархия: наверху орбитальные фирмы, а внизу земляне, столь же
беспомощные перед  орбиталами,  как  полевая  мышь  перед  острыми  ножами
комбайна. Жизнь человека, оказавшегося внизу,  бессмысленна  и  ничего  не
стоит.
   Сару охватила страшная злость. Недолгие часы отдыха за  прочной  броней
кончились. Ей снова предстоит бороться за выживание,  отвоевывать  у  злой
судьбы еще один кусок проклятой жизни.
   Со стороны  магистрали  показались  три  машины.  На  двух  развевались
красные предупреждающие флажки. Сара помахала им рукой и сообщила Ковбою:
   - Приехали.
   Андрей с телохранителями прилетел в этот штат на самолете, нанял  здесь
автомобиль и сопровождающие машины. Он махнул в ответ.
   Ковбой воткнул кабели, завел мотор. Сара  уселась  на  сиденье,  надела
наушники и взяла почти невесомый микрофон, от которого тянулся тонкий, как
волос, кабель.
   В наушниках слышалась музыка. Сара переключилась на  другую  программу,
появилась русская речь, потом опять музыка, и, наконец, она вышла на связь
с Ковбоем.
   Экраны ожили. Сара увидела зеленые просторы Пенсильвании,  разноцветные
колонки цифр, ближние и дальние окрестности. Во всей этой пестроте она  не
могла разобраться, показания приборов  понимал  только  Ковбой.  Он  видел
больше и ярче, поскольку  информация  поступала  ему  прямо  в  зрительные
центры мозга. Но даже то, что Сара увидела, ее  потрясло.  Впрочем,  нечто
подобное  ей  приходилось  наблюдать  и  раньше,  когда   она   играла   в
компьютерные игры.
   Ковбой   переговаривался   с   эскортом,   искусно   управляя   тяжелой
бронированной глыбой. Вскоре мониторы утомили девушку,  и  она  заскучала.
Наконец прибывшие добрались до оранжевого указателя поворота. Здесь эскорт
остановился, а машина Андрея свернула  на  грунтовую  дорогу.  Ковбой,  не
доезжая до  поворота,  перескочил  через  канаву  и  двинулся  за  Андреем
напрямую, срезав угол.
   Покупатели  уже  были  на  месте  -  фургон  на  воздушной  подушке   и
темно-синий  лимузин  "субару",  рядом  с  которым  стояли  двое.   Ковбой
внимательно изучал местность, выводя на  экраны  крупным  планом  одно  за
другим окна живописного сельского дома и его двор.
   Сара, не  отрываясь  от  мониторов,  достала  из  кармана  ингалятор  и
брызнула наркотический запал в обе ноздри. По  ее  нервам  словно  ударили
электрической плетью.
   Машина осторожно приблизилась к фургону.
   - Не снимай наушники, Сара, - сказал Ковбой.
   - Ты не можешь выключить свои мониторы? Они меня отвлекают.
   Экраны погасли. Девушка застегнула  бронежилет  до  самого  подбородка,
проверила автомат. Поколебавшись, она все же  решила  предупредить  своего
спутника о подозрениях Гетмана:
   - Ковбой, я думаю, тебе не помешает кое-что узнать. У Гетмана почему-то
были дурные предчувствия относительно этой  сделки.  Он  считал,  что  нас
хотят ограбить.
   - Спасибо, Сара. Я с самого  начала  это  понял.  Ради  обычной  сделки
Гетман меня не привлек бы.
   Этот парень удивлял ее все больше. Сара кивнула, надела зеркальные очки
и выглянула из  люка.  Сидевшие  в  кабине  грузовика  выглядели  довольно
зловеще. Девушка положила перед собой  автомат.  Пахло  топливом,  горячим
металлом, машинным маслом.
   Саре было не по себе. Ей казалось, что сзади могут прогреметь выстрелы.
Нервы напряжены до предела. Если Гетман предчувствовал  неладное,  значит,
так оно и есть.
   Почти всю свою жизнь Сара  провела  в  городе,  поэтому  в  деревенском
пейзаже  она  ориентировалась  не  лучшим  образом.  Девушка   внимательно
рассматривала фермерский дом, окна, деревья, двор.
   Главными участниками сделки, судя по всему,  были  Андрей  и  худенький
негр в сером шелковом костюме и вязаной шапочке поверх курчавых волос. При
встрече они не обнялись, а просто обменялись  рукопожатием  и  без  долгих
слов начали обговаривать процедуру сделки. Потом негр отдал  команду  двум
своим помощникам, белому и черному. Они открыли багажник и вытащили оттуда
тяжеленный металлический ящик. Саре показалось, что белого она уже  где-то
видела. Но лица помощников негра были прикрыты большими темными  очками  и
широкими полями соломенных  шляп.  Наверное,  она  ошиблась.  Мало  ли  ей
попадалось таких бугаев с накаченными мышцами и  короткой  шеей!  Всех  не
упомнишь. Ящик был слишком тяжелым даже для этих силачей, пыхтя и ругаясь,
они едва доволокли его до середины площадки.
   Когда ящик открыли, Андрей,  сев  на  корточки,  принялся  изучать  его
содержимое. Негр стоял рядом с гордым видом и улыбался.
   Сара настороженно  переводила  взгляд  с  людей,  стоявших  у  ящика  с
золотом, на подозрительных личностей, маячивших в кабине фургона. Еще  раз
осмотрела дом и окрестности. Ветер шевелил кружевные занавески  на  окнах.
Такие она тоже видела только на картинках.
   Наконец Андрей подал знак помощнику в автомобиле. Тот передал сообщение
Ковбою, который сразу открыл люк грузового отсека своей машины.
   Глаза Сары заметались по окнам, кабине  грузовика,  негру,  помощникам.
Ладонь, сжимавшая автомат, вспотела.
   К машине Ковбоя подошли Андрей и негр. Негр выбрал  из  коробок  первые
попавшиеся компьютерные матрицы, проверни: сохранность  печатей  фабричной
упаковки.
   Пока все в порядке. Отошли от танка. Два телохранителя Андрея выскочили
из автомобиля и потащили ящик с золотом. Негр направился  к  "субару",  по
пути изучая грязное пятнышко на локте своего шелкового пиджака. Из  кабины
грузовика выпрыгнули двое, чтобы перенести товар в фургон.
   Саре это показалось подозрительным. Почему  два  человека  вышли  через
одну дверь? Обычно каждый выходит со своей стороны.
   -  Ковбой...  -  прошептала  девушка,  со  всевозрастающим  напряжением
продолжая следить за происходящим.
   Ящик с золотом тяжело шмякнулся в багажник автомобиля  Андрея.  Негр  с
помощниками  открыли  двери  своего  лимузина.  В  этот  момент  раздалось
какое-то шипение. Из верхнего окна фермерского дома  вылетела  серебристая
ракета,  врезалась  в  автомобиль  Андрея,  лобовое   стекло   смялось   и
рассыпалось вдребезги. Грохнул взрыв. Андрей и два его  помощника  исчезли
за стеной огня.
   В то же мгновение Сара приняла брошенный вызов. Она должна выжить.  Она
не может оставить Дауда. Ее автомат начал поливать "субару".  Негр  и  его
помощник, так и не успевшие сесть в  лимузин,  рухнули  на  землю.  Пустые
гильзы барабанили по броне. Но белому верзиле все же удалось спрятаться за
бронированной дверью машины.
   Боевой клич Сары сливался с  воем  двигателей  и  визгом  турбонасосов.
Машина взлетела на воздушной подушке,  гидравлическая  система  захлопнула
грузовой отсек с компьютерными матрицами.
   - Сзади, Сара, - прозвучал в наушниках голос Ковбоя.
   Она развернулась и увидела, что из-за фургона  в  нее  кто-то  целится.
Рефлекс сработал мгновенно, застрочил автомат. Человек скрылся.
   Снова загремели  выстрелы  со  стороны  лимузина.  Развернувшись,  Сара
увидела фонтанчики пыли рядом с неподвижным телом Андрея. Пули  вспарывали
одежду, но Андрей уже даже не дергался. Мертв. В следующий  момент  Ковбой
открыл огонь из скорострельной пушки, мгновенно превратив весь второй этаж
дома в решето. Затем пушка повернулась к лимузину. Ковбой хотел  наклонить
ствол, но ничего не вышло - зенитное орудие было предназначено только  для
стрельбы по самолетам. У Сары кончились патроны, и  она  достала  запасной
магазин.
   Дом уже не представлял опасности. Ковбой рванулся  прямо  на  "субару".
Сара, на ощупь вставила обойму, даже не пытаясь удержать равновесие. Белый
телохранитель заметался, не зная,  где  укрыться  от  бронированной  туши.
Ветер сорвал с него шляпу. Сара прицелилась,  и  телохранитель  рухнул  на
землю. Теперь она  могла  рассмотреть  его  лицо.  Да,  она  видела  этого
человека. Водитель Каннингхэма.
   Броневик врезался в "субару", вдавил  ее  в  стену  дома,  превратив  в
лепешку, потом развернулся и, набирая скорость, устремился к холму.
   - Давай, Сара, залезай, - скомандовал Ковбой, - ты свое дело сделала.
   Но девушка, потрясенная случившимся, никак не могла  оторвать  глаз  от
побоища, от трупа личного шофера Каннингхэма.
   На склоне холма Ковбой навел пушку на фургон. Танк наклонился, а вместе
с ним и пушка - теперь можно стрелять и по наземным целям.  Вскоре  фургон
превратился в  разбитую  мишень,  вспыхнуло  вытекшее  из  баков  топливо.
Водители остались внутри фургона, не пытаясь выбраться наружу, и,  конечно
же, уже погибли. "Это тоже люди Каннингхэма", - подумала Сара. И вспомнила
о Дауде.
   А пушка продолжала стрелять. Сара спустилась внутрь, захлопнула  люк  и
бросилась на сиденье. Рядом громыхали пустые гильзы.
   - А теперь, Сара, нам надо спрятаться, - произнес Ковбой.
   "От них не спрячешься", - подумала она, стянула наушники  и  попыталась
забыться.





   НОВОСТИ ТАМПЫ К 8 УТРА. В ГОРОДЕ НАЙДЕНО 23 ТРУПА.
   СЧАСТЛИВЧИКИ ПОЛУЧАЮТ ПРИБЫЛЬ 18 К 1.
   ПОЛИЦИЯ ОТВЕРГАЕТ ОБВИНЕНИЯ В СОУЧАСТИИ.
   (РЕПОРТАЖ ОБ ЭТОМ ЧИТАЙТЕ НА СТР.3.)

   Они дожидались наступления ночи, укрывшись между  каменными  утесами  в
низине, поросшей сосновым леском. Ковбой сидел на  подстилке  из  сосновых
лап, потягивая оранжевый  напиток  с  электролитом.  Ум  его  был  ясен  и
холоден, но тело находилось во власти напряжения недавнего боя,  адреналин
колобродил в крови.
   Хорошо еще,  что  ракету  выпустили  по  автомобилю  Андрея.  Наверное,
решили, что в бронемашине никого нет, кроме Сары, маячившей в  люке.  Знай
они, что внутри сидит водитель, наверняка первую ракету пустили бы сюда. И
неизвестно, выдержала бы броня. Руки и ноги у Ковбоя слегка дрожали.
   - Если бы я вовремя не расстрелял дом, следующая  ракета  попала  бы  в
нас, - сказал он девушке.
   Сара хмуро рассматривала лужайку поглаживая рукой автомат.
   - А водители фургона пострадали напрасно, - отозвалась она. -  Их  ведь
наняли только для перевозки груза.
   - Тогда зачем они целились в тебя? Сидели бы тихо и остались бы живы. -
Ковбой задумчиво посмотрел на сине-зеленые вершины Тускароры. Надо же было
вляпаться в такую подлую засаду! - Скоро по телевидению передадут репортаж
об этом происшествии. Ведь эскорт, который сопровождал  нас  до  поворота,
Андрей, очевидно, нанял из местных людей. Это частная фирма,  работает  по
лицензии,  официально  полученной  в  полиции.  Они  слышали  шум  боя   и
обязательно сообщат властям. Наверняка уже сообщили.
   - Я должна позвонить Гетману.  Засаду  готовили  для  него.  Кто-то  из
орбиталов.
   - Ты уверена? - При упоминании об орбиталах  волоски  на  руках  Ковбоя
встали дыбом.
   - Я узнала одного из телохранителей,  -  с  горькой  усмешкой  ответила
Сара. - Этот человек работал на орбиталов в  одном  из  секретных  отделов
какой-то их фирмы. Работал на Каннингхэма, который, видимо, и устроил  эту
засаду.
   Ковбой внимательно посмотрел на Сару. Кто она? В чем замешана?  Во  что
он из-за нее вляпался? Удастся ли ему выпутаться?
   - Кроме того, однажды они уже пытались убить меня именно такой ракетой.
- Сара перешла на шепот.
   Ковбой  понял,  что  дело  плохо.  Он   попал   в   смертельные   сети,
расставленные для этой девчонки, значит, надо удирать. И как можно скорее.
Прыгнуть в машину, вихрем умчаться из проклятого штата  и  никогда  больше
сюда не возвращаться. Тот, кто балуется  ракетами,  непременно  попытается
уничтожить эту странную охранницу со шрамами на лице. И не остановится  ни
перед чем.
   - Ты знаешь название фирмы?  -  спросил  Ковбой,  подавляя  тревогу.  -
Насколько сильна на Земле ее агентурная сеть?
   - Нет, не знаю. Об этом они мне не рассказывали.
   - Что за дела у тебя с ними?
   Сара тяжко вздохнула. Несмотря на автомат, бронежилет, зеркальные  очки
и самоуверенные манеры. Ковбой вдруг понял, как несчастна  и  одинока  эта
девчонка. Словно загнанный зверь, она вынуждена прятаться  в  этом  глухом
ущелье. Бедняга, ей нужно найти выход оттуда, откуда  выхода  просто  нет.
Да, теперь она похожа именно на затравленного зверя. Охотники  следуют  по
пятам и вот-вот настигнут жертву.
   - Мне как-то довелось работать на них, - начала Сара.
   И рассказала, как  ее  обучали  специально  для  этого  дела,  как  она
выполнила задание. Как потом ее сочли опасной и ночью запустили  ракету  в
квартиру, где она жила, но попали в брата, который не имел к делу никакого
отношения. Понимая, что Сара многого не договаривает, Ковбой решил  нажать
на нее. Пусть уж рассказывает все до самого конца. Тогда, может,  выявятся
важные подробности, которые помогут лучше понять  ситуацию  и  дадут  шанс
спастись им обоим. К сожалению, Сара еще не вполне ему  доверяла,  поэтому
расспросы ни к чему не привели. Ладно, подождем! Машина спрятана, и  охоту
еще не объявили.
   - Я хочу поговорить с Гетманом, - снова заговорила девушка. - Он должен
знать о случившемся, должен знать, что это произошло из-за меня. Пусть  он
помирится с ними. - Сара облизала пересохшие губы. - Вот дерьмо!  В  обмен
на мир они наверняка потребуют, чтобы Гетман выдал меня.
   - Не спеши с выводами. Может, он и не захочет  заключать  с  ними  мир.
Тогда вы с Михаилом будете бороться вместе.
   Ковбой  задумался.  Трудно  судить  о  деле,  если   не   знаешь   всех
обстоятельств. Понятно только, что теперь и ему грозит опасность. В  любой
момент нужно ждать нападения, хотя  неизвестно,  когда  и  откуда  нанесут
удар.
   - Могу дать один совет. Не говори Михаилу, где  прячешься.  У  нас  его
матрицы, и он захочет получить их обратно, и пока Гетман не получит товар,
он будет заинтересован в том, чтобы  ты  оставалась  живой.  Я  свяжусь  с
Доджером, это мой друг, он пришлет за нами машину, и мы попытаемся смыться
отсюда. Может, нам удастся  добраться  до  Колорадо.  И  тогда,  -  Ковбой
усмехнулся, - Гетман с радостью заплатит мне, чтобы я вернул ему товар.
   - А разве на этой машине нельзя уехать?
   - Ехать открыто из-за полицейских проверок  нельзя.  А  тайно  тоже  не
получится - у нас слишком мало топлива. К тому  же  в  нашем  распоряжении
только одна мини-пушка, да  и  к  той  снарядов  почти  не  осталось.  Без
посторонней помощи нам не выбраться, поэтому лучше всего  оставить  машину
здесь и забрать потом. У нас есть три часа, - Ковбой взглянул на солнце, -
до темноты. Надо отдохнуть. Ночью нам будет не до сна.
   - Вряд ли я смогу уснуть, - покачала головой Сара.
   - Как хочешь.
   Ковбой залез в машину, поудобнее устроился в кресле, вставил  кабель  в
разъем на голове  и  начал  просматривать  каналы  телевидения  в  поисках
новостей. Вскоре  он  нашел  передачу  местных  новостей.  В  криминальной
хронике показали голографическую фотографию Ковбоя, которую он сам никогда
не видел. Откуда  они  ее  взяли?  В  передаче  говорилось,  что  человек,
изображенный на снимке, разыскивается за  преступление.  Диктор  сообщила,
что на него объявлен розыск по всему  штату,  в  небо  подняты  патрульные
самолеты. О Саре не упоминалось.
   Итак, облава началась.

   В США 100 000 ЧЕЛОВЕК ЗАРАЖЕНЫ ВИРУСОМ ХАНТИНГТОНА.
   ЭПИДЕМИЯ РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ.

   Речка, в которой пряталась машина, впадала в Аллегрейн. Ночью Ковбой  и
Сара,  пройдя  два  километра,  добрались  до  небольшого  городка,  нашли
телефонную будку, но кто-то разбил аппарат и оторвал трубку. Тогда  Ковбой
решил зайти в ближайшую таверну, хотя  и  не  без  колебаний  -  появление
чужаков наверняка должно вызвать любопытство.
   До выхода из укрытия Ковбой постоянно  просматривал  местные  передачи,
слушал по рации полицейские переговоры. О Саре по-прежнему  не  упоминали.
Похоже, искали его одного. Значит, никто не знает, что  девушка  принимала
участие в сделке. Полиция распространила по всему штату фотографию  Ковбоя
и описание машины. Сообщения о розыске водителя  передавались  так  часто,
что вряд ли поможет даже маскарад, на  случай  которого  в  машине  всегда
валяется темный парик. Кроме парика. Ковбой  надвинул  на  глаза  кепку  с
козырьком. Он хотел захватить с собой пистолет, но  Сара  отговорила  его,
убедив не рисковать. И все-таки, захвати Ковбой оружие, он  чувствовал  бы
себя куда увереннее.
   Поскольку Сару не разыскивали, идти  с  ней  было  безопаснее.  Полиция
искала одиночку, и молодая пара не так привлекала к себе  внимание.  Кроме
того, девушка знала некоторых врагов в лицо.
   Взвесив все обстоятельства, Ковбой пришел к выводу, что  шансы  его  не
так уж плохи. Доджер поможет ему выбраться и удрать на Запад.
   В ночь с субботы на воскресенье таверна "Оливер" была набита битком. Из
окон доносилась громкая музыка. Ковбой и Сара подошли поближе. За стеклами
сияли яркие пляшущие голограммы. Мимо прошли местные  полицейские,  но  не
обратили на молодых людей никакого внимания.
   - Зайдем внутрь, - предложила Сара, - пока полицейские не вернулись.
   Ковбой был согласен, однако не мог заставить себя сдвинуться  с  места.
Сара бросила на него властный взгляд.
   - Считай меня своим телохранителем. Тем  более  что  я  знаю,  как  это
делается. - Она подтолкнула Ковбоя к двери.
   На потолке и стенах таверны  полыхало  холодное  пламя  топографических
цветомузыкальных устройств. Другого освещения не  было,  если  не  считать
прожектора, направленного  на  человека,  окруженного  пятью  музыкальными
инструментами.  Из  разъемов  на  его  голове  к   инструментам   тянулись
многочисленные  кабели.  Человек-оркестр  походил   на   Медузу   Горгону.
Посетители лихо отплясывали под довольно сложный ритм.
   - Из сплава сердце, живу в металле. - Речитативный шепот словно зависал
в воздухе. Одинокий голос на фоне суетливых музыкальных фраз.
   Ковбой был благодарен девушке за то, что она  наконец  забыла  о  своем
гоноре, сбросила холодно-надменную  маску.  В  темноте  на  них  никто  не
обратил внимания. Они отыскали телефон. В баре Ковбой обменял  доллары  на
кредитную иглу, вставил ее в телефонный аппарат и воткнул кабель в  разъем
на голове.
   Ответила Джуц, жена Доджера. Она обычно вела хозяйство на ранчо,  когда
муж уезжал по делам. Похоже, телефонный звонок разбудил ее.
   - Джуц, Доджер дома?
   - Не говори, где находишься. Телефон, наверняка  прослушивается.  -  Ее
тревожный голос вмиг охладил надежды.  На  нервы  словно  плеснули  жидким
гелием. В голосе Джуц явно звучал страх. Но самообладание она не потеряла.
   - Что случилось?
   - Слушай внимательно. - Джуц говорила очень четко. В голосе ее слышался
ужас.  -  В  Доджера  стреляли  сейчас  он  лежит  в  больнице,  я  наняла
телохранителей. Не пытайся навестить его и не звони мне  больше.  Спрячься
где-нибудь понадежнее и жди. Пока мы не выясним, в чем дело.
   Сзади  открылась  дверь  туалета,  Ковбой  оглянулся,   чувствуя   себя
совершенно беззащитным. Из кабины вышел человек с остекленевшими  глазами,
пьяно улыбнулся и прошел мимо.
   - Кто хочет его убить? - тихо спросил Ковбой.
   - Говорят, Аркадий. Он хочет убрать некоторых посредников и курьеров. В
первую очередь тебя.
   - Сегодня ему чуть не удалось это сделать. -  С  блестящей  поверхности
телефона на Ковбоя смотрело лицо человека, готового к смертельной схватке.
- Они уже охотятся за мной у полиции есть моя фотография и они  знают  мое
имя. На меня объявлен розыск.
   Ковбою  показалось,  что  он  падает  в  пропасть.  Словно  его  машина
сорвалась с крутого обрыва.
   - Спрячься хорошенько, - повторила Джуц. - Мы  не  знаем,  кому  теперь
верить. Машину за тобой послать не могу. Я не знаю, кто сейчас на  стороне
Аркадия, не знаю, кто предатель, а кто нет. Все разбегаются, как крысы.
   - Аркадий работает на орбитальную фирму. - Ковбой оглянулся по сторонам
и продолжил: - Расскажи об этом всем.
   - Кому именно?
   Внезапно раздался щелчок, голос Джуц пропал, но Ковбой  уже  знал,  кто
его враг. Кто охотится за ним и прослушивает телефон Доджера.
   - Слишком поздно, - бросил он в трубку, - меня  уже  здесь  нет.  -  Он
быстро вышел в зал. Подошел к Саре, которая наблюдала за танцующими, сунул
ей в ладонь кредитную иглу.
   - Быстро позвони Гетману. Надо уходить  отсюда,  нас  скоро  обнаружат.
Этот телефон уже прослушивается.
   Пока Сара звонила, он думал о том, что у них еще есть время. Даже  если
подслушали его разговор с Джуц, вряд ли у противников имеются свои люди  в
этом захолустье. А связи с местными полицейскими у  его  врагов  наверняка
нет. Значит, сюда они доберутся не скоро. Но Ковбой нервничал и на  всякий
случай выяснил, где находится запасной выход из таверны.
   - Я твое убежище, - нашептывал голос певца, - я тебя спасу.
   Сара вернулась через две минуты и сообщила:
   - Гетмана я не застала, он где-то прячется.  Там  жуткий  переполох.  Я
поговорила с одним из его людей. Он сказал, что начинается война, но кто с
кем будет сражаться, не ясно. Похоже, Михаил и  большая  часть  его  людей
пока в безопасности. Мне  посоветовали  быть  осторожнее.  Гетман  потерял
только Андрея, если не считать телохранителей.
   Они  вышли  на  темную  аллею.  Глаза  Ковбоя  быстро  переключились  в
инфракрасный диапазон. В мусорных баках рылись  коты,  на  теплом  бетоне,
нагревшемся за день  под  жарким  августовским  солнцем,  спали  пьяные  и
бездомные. Такие аллеи есть во многих городках.
   - Еще посоветовали мне хорошенько спрятаться, - продолжала  Сара.  -  А
компьютерные матрицы они заберут, когда все успокоится.
   - Мы не можем вернуться во Флориду?
   - Нет. Как только мы покажемся в Свободной Зоне, нас убьют. Там  никому
нельзя верить.
   Ковбой сжал кулаки.
   - Что же, остается надеяться только на себя - Он оглянулся по сторонам.
Из кустов доносился женский смех.
   - Я знаю, на кого работает Каннингхэм.
   Ковбой замер.
   - Это тебе сообщил человек Гетмана?
   - Да. Я намекнула ему, что в дело  замешаны  орбитальные  фирмы,  и  он
сказал, что знает Каннингхэма.  -  В  голосе  Сары  зазвучала  неприкрытая
ненависть. - Эта тварь работает на фирму  "Темпель".  Полное  ее  название
"Темпель фармацевтикал I.G.".
   Сердце Ковбоя забилось быстрее.
   Теперь, когда он узнал имя врага, бороться станет легче.

   ТЫ ЖИВЕШЬ В ГОРОДЕ БОЛИ? МЫ ОТПРАВИМ ТЕБЯ В ГОРОД СЧАСТЬЯ!
   "Поинтсман фармацевтикал I.G."

   Итак, "Tempel Interessengemeinschaft", - подумал Ковбой, - "Объединение
Темпель". Многие орбитальные фирмы добавляют  к  своему  названию  "I.G.",
именуя себя объединениями. Традиция.
   Ковбой с Сарой вернулись к машине и теперь сидели на  броне,  наблюдая,
как вода обтекает носовую часть. У  Сары  в  руках  покоился  автомат,  ее
стальное смертоносное дитя.
   - У меня почти нет денег, - помолчав, сказал Ковбой. - Обычно я вожу  с
собой немного золота на тот случай, если придется дать взятку полиции.  Но
в этот раз я не вез контрабанду, сделка была  законной.  Думал,  к  вечеру
вернусь во Флориду.
   Сара молчала. На ствол автомата она навернула длинный  глушитель.  Если
придется стрелять, выстрелы прозвучат не громче шепота. Ковбой знал, что у
Сары денег нет совсем.
   - Я не могу воспользоваться своим вкладом в банке, об этом сразу станет
известно.  Может,  мой  вклад  уже  заморозили.  У  меня  есть  золото   в
Нью-Мексико и Вайоминге, в тайниках, но до них еще надо добраться.
   - У нас есть матрицы. Мы получим за них  хорошие  деньги,  если  сумеем
продать.
   - А ты знаешь человека, которому можно доверять? Я таких не знаю.
   - Вовсе не обязательно сбывать  весь  товар  сразу.  Продадим  немного,
чтобы хватило на дорогу.
   Ковбою не нравилось, что их машина находится так близко от телефона, по
которому  они  дважды  звонили.  Надо  срочно  решать,  куда  перебраться.
Впрочем, искать новое убежище тоже не имело смысла,  у  них  слишком  мало
топлива, чтобы долго кружить по неизвестной местности.
   Надо ждать. Ковбой посмотрел в небо. Скоро  стемнеет.  Ему  вспомнились
ночные полеты на "Пони-экспресс" сквозь грозовые облака. Когда  надо  было
спрятаться, он  просто  запрашивал  метеоцентр  и,  узнав,  где  буйствует
ненастье, устремлялся туда и нырял в  тучи.  По  кабине  барабанили  капли
дождя, а туман вокруг самолета был таким плотным, что  начинало  казаться,
будто единственная реальность во всей Вселенной - это его "дельта", а сама
Вселенная простирается не дальше вытянутой руки.  Все,  оставшееся  внизу,
казалось нереальным, мир сжимался до размеров тесной кабины. Ковбой слышал
только собственное дыхание, да  иногда  в  ватной  мгле  сверкали  молнии,
озаряя черный силуэт "дельты". Ковбою казалось, что он грезит  наяву.  Это
были странные, причудливые, фантастические грезы...  Никогда  и  нигде  он
больше не испытывал ничего подобного. Его грезы нельзя было ни описать, ни
выразить словами, о них невозможно рассказать даже тем, кто летал с ним  в
этом небе. Каждый пилот грезил по-своему.
   - Кажется, я знаю, что делать, - сказал наконец Ковбой.  -  Кое-кто  до
сих пор оставался вне игры. И за ним вряд ли следят.

   УМЫ И СЕРДЦА

   Близился вечер.  Воскресный  мир  отдыхал.  Жители  Пенсильвании  ждали
сумерек, чтобы в прохладе насладиться последними часами покоя.
   Ковбой и Сара спрятали машину на дне полузатопленного  карьера,  склоны
которого так заросли кустами, что пробраться сквозь них  могли,  наверное,
лишь барсуки.
   Замаскировав броневик, они отправились в  путь.  Ковбой  нес  картонную
коробку, за ним молча шагала Сара. Посторонним могло показаться,  что  эти
двое - самые обычные беженцы. Ничем не примечательные и не интересные.
   Всю предыдущую ночь они двигались на запад. На броневике  поднялись  по
реке  Йокогейни  до  западных  отрогов  Аппалачей,  а  оттуда  по  старому
пересохшему руслу Пенн-Централ направились к  Питтсбургу.  Огромный  город
после десятилетий упадка теперь превратился в главный транспортный узел  и
новую столицу Пенсильвании. Орбитальные фирмы пощадили его. Не  так  давно
Ковбой побывал здесь, осмотрел  гранитную  крепость,  голограмму  Колокола
Свободы, который давно уже был разбит. Зал Независимости  теперь  покоился
под солеными водами залива Делавэр вместе с тоннами камня и золы,  которые
некогда именовались Городом Братской Любви.
   К утру топлива в баках осталось лишь на несколько сот километров. Ехать
дальше было опасно.  Но  Ковбою,  к  счастью,  удалось  найти  заброшенный
карьер, где они с Сарой спрятали машину и немного поспали. С тех  пор  они
шли пешком, ничем не отличаясь от тех  несчастных,  что  брели  в  столицу
штата в поисках куска хлеба. Надеясь поселиться в  заброшенном  сарае  или
просто в картонной коробке где-нибудь у реки, готовить пищу на  костре,  а
днем уходить в город на поиск случайных заработков.
   В одном из пригородов Питтсбурга жил старый товарищ Ковбоя.  Интересно,
как сейчас идут дела у Рено? В былые времена пилот "дельты" заработал кучу
денег и с тех пор наверняка приумножил свой капитал,  занимаясь  бизнесом.
Если он теперь работает легально, то наверняка не откажется помочь.
   Дом Рено был обнесен высоким забором. Рядом, положив на землю  пожитки,
сидел старик  в  дырявой  соломенной  шляпе  и  дымил  дешевой  сигаретой.
Вероятно, он  ждал,  когда  станет  прохладнее,  чтобы  двинуться  дальше.
Субъект показался Ковбою подозрительным. Впрочем, в  этом  городе,  как  и
повсюду, полно бродяг. Он заставил себя успокоиться.
   Прочные хромированные ворота поблескивали,  словно  старинное  зеркало.
Ковбой и Сара на мгновение замерли,  вглядываясь  в  свое  отражение.  Два
усталых путника: мужчина с изможденным лицом и высокая молодая  женщина  с
темными кругами под глазами.
   На звонок из-за ворот  откликнулся  чей-то  недовольный  голос.  Ковбой
стащил с головы шапку и  парик,  приблизил  лицо  к  камере.  Хозяин  явно
удивлен и не слишком обрадован.
   - Твою  фотографию  непрерывно  показывают  по  телевизору.  Хотя  это,
конечно, не имеет значения,  заходи.  -  Сверкающие  ворота  распахнулись,
впуская путников.
   Дом, символизировавший торжество орбитального  разума,  был  до  отказа
напичкан   совершенной   электроникой,   разного   рода   штуковинами   из
сверхпрочных и легких  орбитальных  сплавов.  Своего  рода  математическая
сингулярность - штука, понятная искушенному разуму, но не встречающаяся  в
природе, ни в живой, ни в мертвой. Крышу усеивали  ажурные  антенны  самых
разных конфигураций.  Рядом  темнели  криогенные  устройства,  охлаждающие
сверхчувствительные предусилители, призванные снизить  тепловой  шума.  По
прозрачным трубкам облепившим стены, текли разноцветные потоки непонятного
назначения. Дорожка, ведущая от  ворот  к  дому,  была  вымощена  тонкими,
толщиной в  миллиметр,  плитками,  вырезанными  из  метеорита,  сверху  ее
покрывал прочный огнеупорный пластик. Под пластиком переливалась на солнце
причудливая поверхность метеоритного среза -  блестящие  прожилки  никеля,
темные разводы неокисленного железа, вкрапления хрома и  кремния.  По  обе
стороны   дорожки   на   металлических   подставках-колоннах   красовались
стеклистые глыбы метеоритов, сияющие всеми  цветами  радуги.  Дверь  дома,
тоже сделанная  из  прочного  сплава,  была  отполирована  до  зеркального
блеска.
   -  Похоже  на  картинку  из  книги  "Жизнь  киборгов",  -  пробормотала
ошеломленная Сара.
   Темный камень стен и серебристый метал  создавали  иллюзию  деревянного
дома,    частично     отделанного     штукатуркой.     На     разноцветном
жидкокристаллическом  узоре  одной  из  стен  медленно   менялись   цвета.
Присмотревшись, Ковбой узнал  в  узоре  сильно  увеличенную  микросхему  с
запрограммированными рефлексами, которую вживляли в череп пилотам "дельт".
   - Оружие, пожалуйста, оставьте в прихожей, - попросил голос Рено.
   Скрывая недовольство, Сара изобразила на лице улыбку и опустила на  пол
рюкзак, в котором лежал автомат. Ковбой оставил на столе свой  пластиковый
пистолет, и они прошли в следующую комнату.
   Сквозь прозрачное покрытие мягкой мебели, заполненной чем-то  столь  же
прозрачным и желеобразным, исходило слабое  синее  сияние.  В  аквариумах,
подсвеченным зеленым светом,  плавали  рыбы-мутанты.  Их  гены,  неведомые
земной природе, сконструированы на  орбите.  Откуда-то  звучала  негромкая
компьютерная музыка.
   - Как поживаешь, Ковбой? Давненько мы с тобой  не  виделись,  -  сказал
Рено, крепко пожав гостю руку.
   - Так себе, дружище. - Ковбой с  интересом  осматривал  комнату,  не  в
силах оторвать глаз  от  диковинной  обстановки.  -  Я  вижу,  ты  неплохо
устроился.
   Пять лет назад "дельту" Рено зацепило ракетой. Самолет упал в  Западной
Виргинии, разметав по небу горящий  груз  стоимостью  в  двести  миллионов
долларов. Это был один  из  последних  полетов  "дельт".  Вскоре  пришлось
перейти на бронемашины. Рено успел катапультироваться  до  того,  как  его
самолет врезался в  горный  хребет.  Но  пока  Рено  пытался  дотянуть  до
аэродрома на подбитой  "дельте",  он  сильно  обгорел,  да  и  парашют  не
раскрылся до конца. Товарищи Ковбоя до сих  пор  с  горечью  вспоминали  о
неудаче пилота.
   Ковбой несколько раз навещал его в больнице, а потом, когда Рено отошел
от дел, они раза два в  год  перезванивались.  После  аварии  тело  пилота
собрали по кускам, но часть мозга восстановить не  удалось,  поэтому  Рено
пришлось оставить работу курьером.
   Врачи потрудились на славу. Новое тело было крепким,  руки  и  ноги  на
месте, голубые глаза - зорки. Рено в своих фланелевых штанах  и  гавайской
рубахе выглядел  превосходно.  Только  едва  заметная  сеточка  морщин  на
молодом лице напоминала  о  не  столь  уж  юном  возрасте.  Зубы  сверкали
белизной даже в полутьме. Разъемы на  голове  скрывала  густая  каштановая
шевелюра.
   - Пускаю в оборот свой капитал, - объяснил хозяин дома. В глазах у него
проглядывала странная опустошенность.
   Ковбой представил Сару, потом  положил  на  стол  картонную  коробку  с
компьютерными матрицами.
   Рукопожатие  Рено  производило  странное  впечатление:  то  ли   ладонь
казалась очень горячей, то ли кожа была слишком  сухой.  Обычно  у  любого
человека ладонь чуть-чуть влажная.  Ковбой  просканировал  ладонь  Рено  в
инфракрасном диапазоне, температура на поверхности руки была  распределена
абсолютно равномерно. Таких ладоней Ковбой еще не встречал.
   - Это протез, - объяснил Рено, заметив удивленный взгляд приятеля. -  И
обе ноги тоже.
   - А почему тебе не приживили настоящие? - спросил Ковбой.
   - Сначала так и сделали, но мозг получил слишком большие повреждения. -
Рено  постучал  пальцем  по  голове.  -  Пострадали  двигательные  центры,
нарушилась координация движений. Кроме того, живой кожей я почти ничего не
ощущал. Нейроны мозга, ответственные за осязание, тоже погибли.  Толку  от
живых ног и руки не было никакого, а  фирма  "Современное  тело"  как  раз
искала людей для испытания новых протезов. Вот так все и получилось...
   Ковбой слушал приятеля с каким-то странным чувством.  Наверно,  он  уже
много раз объяснял это  другим,  поэтому  его  слова  звучали  как  хорошо
отрепетированный монолог.
   - В протезы, - продолжал  Рено,  -  встроены  чувствительные  элементы.
Поврежденные участки мозга заменены компьютером. Конечно, протезы не могут
сравниться по ловкости  с  живыми  конечностями.  Видимо,  обратная  связь
слабовата. Но ничего лучшего пока нет. Я чувствую себя хорошо. Когда такие
протезы запустят в серийное производство, поставить их будет дешевле,  чем
выращивать и приживлять пострадавшему нормальные конечности.
   - Я и не знал о таких успехах.
   - За испытание протезов "Современное тело" платит мне  хорошую  пенсию,
купила этот дом, а раз в два  месяца  я  меняю  протезы  на  новые,  более
совершенные, испытываю их. Они долговечнее живых конечностей.
   "Вот оно, грядущее", - вздохнул про себя  Ковбой.  Искусственное  тело!
Органы человека  станут  заменять,  как  детали  машин.  Вместо  нервов  -
провода, передающие со скоростью света сигналы к конечностям. Вместо мозга
- компьютер на жидком  кристалле.  А  вместо  сердца  -  пламенный  мотор.
Стальной Ковбой, творящий правый суд своею железной дланью. Звучит, а?
   Ковбой внимательно рассматривал молодое лицо друга, на котором печально
светились умудренные глаза. А какие  раньше  были  у  Рено  глаза!  Живые,
ясные, веселые. До того самого момента, когда ракета сбила его самолет над
Индианой. Тогда все и пошло кувырком.
   - Итак, - произнес Рено, - вас разыскивает полиция?
   - Именно.
   - Я слышал, что на тебя объявлен розыск аж до самой Калифорнии.
   - Мне бы добраться до Запада, а там уж я как-нибудь справлюсь. И  тогда
я посоветую тебе поскорее продать  акции  фирмы  "Темпель  фармацевтикал",
если они у тебя есть.
   - Садитесь, - нахмурился Рено. - Рассказывай.
   Приятели заняли кресла. Сара забралась с ногами  на  светящийся  диван.
Пока Ковбой разговаривал с другом,  она,  как  и  положено  телохранителю,
молчала.
   -  Чем  я  могу  помочь?  -  спросил  Рено,  поглаживая  подбородок.  -
Переправить вас на Запад? Спрятать здесь?
   Ковбой не мог отделаться от ощущения, что  Рено  действует,  подчиняясь
искусственным рефлексам,  а  на  самом  деле  разговор  его  нисколько  не
интересует.
   - Мы хотим продать кое-что. - Ковбой открыл  коробку.  -  Тысячу  штук.
Совершенно новые, орбитального качества. Сделаны для фирмы "Йодин"  фирмой
"Оливетти". Тип ОСМ 2281. Компьютерное сердце.
   В машине осталось еще пятнадцать тысяч  матриц,  но  товар  принадлежал
Гетману,  и  Ковбой  не  хотел  продавать  больше,  чем   того   требовала
собственная безопасность. Ведь Сара работала на Гетмана.
   - Кристаллическое сердце, - пробормотал Рено.  -  Так  вот  из-за  чего
разгорелся сыр-бор.
   "Кажется, заинтересовался", - подумал Ковбой.
   Без матриц компьютер мертв, поэтому  слово  "сердце"  в  данном  случае
очень подходило. Матрицы с огромной скоростью выполняли операции с мощными
потоками  информации:  хранили,   анализировали,   выдавали   по   первому
требованию. Именно такая штука помогала Ковбою вести машину. На их  основе
работал искусственный интеллект, обслуживавший орбиталов  и  правительство
планеты. И вот эти самые компьютерные сердца  лежали  сейчас  на  столе  в
картонной коробке.
   - Здесь сорок штук. Мы можем принести тысячу. Если ты согласишься стать
нашим посредником, получишь тридцать процентов.
   - Сейчас посмотрю, что там делается на  рынке,  -  ответил  Рено,  явно
заинтересованный предложением.
   Он  коснулся  клавиатуры,  компьютер  на  столике  ожил.  Затем  достал
инфокубик, вставил его в считывающее устройство, подключил  к  разъему  на
виске тонкий кабель, нажал пару клавиш и откинулся в кресле.
   В наступившей тишине тихо шипел воздух в  аквариумах.  Рено  с  головой
ушел в цены и котировки рынка. Лицо его то светлело, то мрачнело  по  мере
того, как он переваривал информацию.
   - Сегодня к вечеру  акции  фирмы  "Темпель"  подскочили  на  двенадцать
пунктов, - сообщил Рено. Он явно получал удовольствие от своего занятия. -
"Темнели"  борется  с  "Королевым".  Сейчас  "Королев"  в  очень   сложном
положении, они наделали много ошибок.
   Ковбой заметил, что  Сара  напряженно  прислушивается  к  словам  Рено.
Похоже,  эта  информация  о  многом  ей   говорила.   Надо   будет   позже
порасспросить ее.
   - Фирма  "Темпель",  -  продолжал  Рено,  -  имеет  сильные  позиции  в
фармацевтике и на рынке полезных ископаемых, но  аэрокосмический  отдел  у
них пока слабоват. Если она сумеет поглотить фирму "Королев", тогда дела в
этой области у нее пойдут куда лучше. Учитывая  сегодняшнее  положение  на
рынке акций, можно предположить, что "Темпель" выиграет, хотя я не стал бы
спешить с выводами.  У  "Королева"  много  скрытых  резервов,  и  они  так
засекречены, что "Темпель" о многом даже не догадывается.
   Ковбой попытался представить себе схватку двух орбитальных гигантов.  В
ход пущено все: игра на бирже, спекуляции, искусственный интеллект  мощных
компьютеров, коллективный ум высококвалифицированных аналитиков, разведка,
подкуп,  шантаж,  убийства,  подставные  лица.  У  этих   гигантов   почти
неисчерпаемые ресурсы. Победа достанется более искусному в манипулировании
тайными рычагами, более осведомленному о слабостях противника.
   Рено с головой погрузился в интригующий мир грандиозной борьбы, он  уже
не  замечал  гостей.  Ковбой  украдкой  посматривал   на   Сару,   которая
завороженно слушала разглагольствования Рено, явно понимая в  них  больше,
чем Ковбой. Хорошо, надо будет вытянуть из нее потом побольше.
   Наконец, Рено вынул  кабель  из  разъема,  и  колонки  цифр  на  экране
исчезли.
   - Границы становятся прозрачными" - сказал хозяин дома, взгляд его  все
еще витая где-то далеко-далеко. - До войны было не так. Тогда  орбитальные
фирмы договорились не враждовать в  некоторых  областях,  разделили  сферы
влияния, ограничили соперничество определенными рамками, чтобы конкуренция
стала менее жестокой. Но война создала  вакуум.  Вакуум  власти,  товаров,
информации. Этот вакуум и начали заполнять орбиталы. Границы  стали  менее
четкими, не всегда можно было понять, где победители, а  где  побежденные,
кто выиграл, а кто проиграл.  Орбитальные  фирмы  боролись  за  влияние  в
перспективных областях, расшатывая границы. Прежние договоры между фирмами
начали разваливаться, вся система затрещала. Когда  ситуация  критическая,
достаточно слабого нажима,  чтобы  все  взорвалось.  -  Глаза  Рено  вдруг
остановились на Ковбое. - Я не вмешиваюсь в эту  необъявленную  войну,  но
кое-что знаю и понимаю, а в итоге получаю деньги. Я  центрист  и  стараюсь
держаться в середине битвы.
   - Это неправильно, - возразил Ковбой, - держась в центре,  ты  рискуешь
попасть под перекрестный огонь. Как случилось со мной и Сарой.
   - Нет, Ковбой, ты никогда не был в центре. Как и другие пилоты "дельт".
Быть в центре старались посредники, хотя им это редко удавалось. А  вот  я
попал в самую точку. - Рено поднял свою искусственную руку. Глаза  у  него
стали  совсем  холодными.  -  Я  центрист  по  природе.  Люблю  стоять  на
возвышении и любоваться, как внизу бушуют волны. Пилоты  "дельт"  были  да
кончились. Теперь ты пытаешься продолжить борьбу, став курьером. Но и  это
кончится. Ты выплыл, но в следующий раз погибнешь.
   "Интересно, - подумал Ковбой, - это  говорит  сам  Рено,  или  за  него
вещает  кристаллический  мозг?  Ведь   он   постоянно   пользуется   своим
кристаллом. Где же душа Рено? В остатках живого  мозга  или  в  новом,  но
мертвом компьютере, этом суррогате человеческого мозга?"
   Когда в человеке берет верх компьютер, это называется  "издушевлением",
в отличие от одушевления. "Издушевление" обычно не  грозит  бывалым  людям
вроде Ковбоя или Рено, которые знают жизнь. "Издушевление" грозит людям  с
абстрактным   складом    ума,    всяким    изнеженным    гуманитариям    и
физикам-теоретикам,  которые  проводят  время,  комбинируя  и   выстраивая
абстрактные  химеры.  Они  запросто  могут  спутать   искаженное   теорией
изображение предмета с самим предметом, существующим в действительности. А
действительность всегда сложнее теоретических схем. Такие люди  постепенно
растворяются в своих выдумках, они словно бы истончаются  и  исчезают  как
личности.
   Ковбой вдруг понял, что Рено превратился в  призрак.  Теперь  он  всего
лишь набор привычек, существо, не имеющее иной цели, кроме как питать свой
компьютерный кристалл информацией. А то, что в Рено  осталось  от  пилота,
это не более чем рефлексы.
   - Матрицы совсем свежие, устареют нескоро, -  вернулся  Ковбой  к  цели
своего визита. - Ты можешь не торопиться с их продажей.
   - Конечно, - кивнул Рено, - я и не собираюсь  их  сейчас  продавать.  Я
использую их как залог, под который возьму в банке кредит, деньги  пущу  в
оборот, получу прибыль. Потом  верну  кредит  и  продам  матрицы.  К  тому
времени ваша история с перестрелкой забудется.
   "Кажется, Рено вышел  из  транса,  -  подумал  Ковбой.  -  План  весьма
разумен".
   - Вы можете хранить у меня все матрицы до тех пор, пока я не получу  за
них деньги, - предложил Рено.  -  В  моем  доме  двойная  система  защиты.
Знающие люди могут преодолеть первую ступень системы, но вторую не пройдет
никто.  Всякий,  кто  перелезет  через  забор  без  моего  ведома,   будет
уничтожен.
   - Ковбой, - вдруг подала голос Сара. Она так долго молчала, играя  роль
безмолвного стража, что он  почти  забыл  о  ней  и  теперь  вздрогнул  от
неожиданности. - Нам понадобится грузовик.
   -  Возьмите  мой,  он  стоит  в  гараже.  -  Рено  достал  из   кармана
ключ-кристаллик, который находился на кончике иглы из нержавеющей стали. -
Я открою гараж и ворота дома. Но, может, вы хотите сначала поесть?
   - Нет, - решительно произнесла Сара. - Нам пора  возвращаться.  Мне  не
хочется, чтобы товар Гетмана долго оставался без присмотра.
   - Выход к гаражу в конце следующей комнаты  направо.  А  кухня  налево,
если вы вдруг передумаете и захотите подкрепиться. - Рено воткнул кабель в
разъем на виске. - Мне надо пообщаться с  некоторыми  людьми  и  выяснить,
сколько я могу заработать на матрицах.
   - Будь осторожен, - предупредила его девушка.
   Но Рено не обратил на нее  внимания.  Глаза  бывшего  пилота  уже  были
устремлены в невидимый посторонним мир. Ковбой встал.
   Сара поднялась с дивана грациозно,  как  большая  и  опасная  кошка,  с
неприязнью посмотрела на Рено. Принесла  из  прихожей  рюкзак  и  пистолет
Ковбоя. Но хозяина дома это уже не интересовало.
   - У твоего дружка крыша поехала, - заметила она чуть погодя, когда  они
уселись в грузовик. - Он так блистал своими познаниями, что  мне  хотелось
надеть зеркальные очки, чтобы не ослепнуть.
   - Знаю, - ответил Ковбой. - Это случилось с ним после катастрофы.
   - Он воображает, что пребывает в центре вселенских потоков  информации.
А вдруг его компьютер даст ему команду заложить нас?
   - Он - мой старый друг, - возразил молодой человек. - Пилоты не предают
своих друзей. Это невозможно.
   - А все-таки? Вдруг "Темпель" предложит ему две  тысячи  матриц  против
нашей тысячи. Кроме того, мы предложили ему всего  тридцать  процентов,  а
"Темпель" может дать больше.
   - Ты знаешь еще кого-нибудь? - со злостью спросил Ковбой.  -  Где  твои
друзья?
   На это Саре нечего было  ответить,  и  она  недовольно  замолчала.  Всю
дорогу  Ковбой  ощущал  это  недовольство  словно  какое-то   материальное
излучение.

   БУНТ ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ.
   КОМПЬЮТЕРНЫЙ ОТДЕЛ ФИРМЫ "КОРОЛЕВ"
   ОТКАЗЫВАЕТСЯ КОММЕНТИРОВАТЬ ПРОИСХОДЯЩЕЕ.

   В четыре часа утра Ковбой вывел броневик из карьера,  и  они  с  Сарой,
отбиваясь от назойливых москитов, перенесли в грузовик тысячу компьютерных
матриц.
   Однако девушка решила, что, прежде чем появляться  в  доме  Рено,  надо
сначала понаблюдать за его домом. Но  надобность  в  этом  вскоре  отпала.
Когда им оставалось меньше километра. Ковбой с  ужасом  заметил,  что  над
районом, где жил его приятель,  поднимаются  клубы  дыма,  сквозь  которое
пробивается рыжее пламя. Мимо с воем пронеслись полицейские  машины.  Сара
немного опустила боковое стекло. В кабину ворвались шум и гарь пожарища.
   - Может, они еще не добрались до него, ведь  он  же  говорил,  что  там
двойная система защиты! - в отчаянии воскликнул Ковбой.
   Он не мог оставить боевого товарища в беде! Ковбой развернул грузовик и
включил предельную скорость.  Ускорение  вдавило  его  в  спинку  сиденья,
машину  затрясло  на  ухабах,  в  кузове,  подпрыгивая,  загрохотал  груз.
"Пони-Экспресс" спешил на помощь...
   -  Ковбой,  не  гони,  иначе  нас  остановят  за  превышение  скорости.
Потребуют права.
   - Мне надо успеть к броневику, я должен спасти Рено.
   - Его больше нет, Ковбой. Это ловушка. Нас наверняка уже ждут,  а  твоя
мини-пушка никого не испугает.
   - Нет! - яростно выкрикнул Ковбой. - Он жив.
   - Если даже и так, мы не сможем ему ничем помочь. - Сара  больно  сжала
руку Ковбоя. - Он один. И мы тоже одни.
   Ковбой с удивлением отметил прозвучавшую в ее голосе глубокую печаль.
   - Мы одни, - повторила Сара. - И нам никто не поможет. Мы были  одиноки
уже  тогда,  когда  покинули  Свободную  Зону.  Но  теперь  мы  это  знаем
наверняка.
   Пожар разгорался. Даже на таком расстоянии слышались  взрывы  и  треск.
Небо над городом стало кроваво-красным. Рено не спасти.  Ковбой,  еще  раз
оглянувшись на зарево, в каком-то оцепенении снизил скорость.
   На Аппалачи карабкался рассвет. Еще немного,  и  асфальт  снова  начнет
плавиться.





   НОЧНЫЕ НОВОСТИ ТАМПЫ: В ГОРОДЕ НАЙДЕНО 28 ТРУПОВ.
   СЧАСТЛИВЧИКИ ПОЛУЧАЮТ ПРИБЫЛЬ 15 К 1.
   ПОЛИЦИЯ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ О НАСТУПЛЕНИИ НЕБЫВАЛОЙ ЖАРЫ.

   Остывающие двигатели слегка потрескивали, казалось,  кто-то  стучит  по
броне. Сара закрыла глаза.
   - Расскажи, что ты знаешь о фирме "Королев"? -  попросил  Ковбой.  Сара
удивилась его вопросу, но ничего не ответила. - Я понял, что тебе известно
о "Королеве" больше, чем Рено. Пойми, эти сведения помогут  нам  выбраться
живыми из этой передряги. Ты должна мне рассказать. Теперь  я  имею  право
знать.
   Они  проехали  несколько  сот  километров  на  запад,  пока  на   нашли
подходящее убежище - глубокий, заросший кустарником  овраг  на  территории
прежнего Национального парка около границы штата Огайо. Деревья здесь были
слишком старые и гнилые, на стройматериалы не  годились,  поэтому  участок
забросили. Двигаться дальше беглецы не  могли  -  в  баках  осталось  лишь
несколько капель этанола.
   Сара вытянула затекшие ноги.  На  металлическом  полу  машины  все  еще
валялись стреляные гильзы. Глядя на них, она вспомнила все, что выпало  на
их долю в Пенсильвании. Яркую вспышку, сопровождавшую взрыв  дома  бывшего
пилота. Потом в новостях сообщили, что  неустановленные  вооруженные  лица
пытались ворваться в дом Рено,  но  были  остановлены  охранной  системой.
Прибывшие на место происшествия полицейские попали под перекрестный  огонь
двух неизвестных. Не разобравшись, полиция  поступила  просто  -  взорвала
весь дом. Все, кто находился внутри, погибли.
   - Расскажи, что ты знаешь о "Королеве", - снова  сказал  Ковбой,  давая
понять, что так просто он от нее не отвяжется.
   - Ладно, - согласилась Сара.
   Она вспомнила  презрительные  глаза  Фаэрбад,  обрамленные  фиолетовыми
кругами, танцы с Даникой. Те бесконечные минуты, когда в  зловещей  тишине
рядом с трупом Принцессы она ждала, пока программа "взломает" компьютер.
   - Ладно, - повторила Сара.  -  В  Тампе  я  получила  задание  похитить
секретную информацию из компьютера фирмы "Королев". Дом их курьера  хорошо
охранялся, но я все-таки  сумела  туда  проникнуть  и  ввела  в  компьютер
специальную программу.  Насколько  я  понимаю,  эта  программа  переписала
засекреченные сведения, введя в память компьютера дезинформацию.
   - Как же тебе удалось туда проникнуть?
   Сара почувствовала в горле "ласку" и настороженно посмотрела на Ковбоя.
   - Я соблазнила курьера. Он сам привел меня к себе домой. И я убила его.
   - Вот как? - Ковбой спокойно выдержал ее взгляд.
   - Он заслужил смерть.
   Они пристально смотрели друг на друга. Сара первой опустила  глаза.  Ей
стало душно. В машине пахло потом, химическим туалетом нагретым  металлом.
Стояла тихая, безветренная погода, и даже открытый люк не давал эффекта.
   - Как на тебя вышел Каннингхэм? - спросил ее Ковбой.
   - Его навел на меня Гетман. Они партнеры по бизнесу.
   - А теперь объявили друг другу войну.
   - Таков уж их бизнес, - пожала плечами Сара. - Личные отношения в делах
не имеют значения. Даже если бы для  Каннингхэма  были  важны  его  личные
симпатии, ему все равно не позволили бы действовать вразрез  с  интересами
фирмы.
   - Как ты думаешь, - Ковбой взял со спинки сиденья шлем, повертел его  в
руках, - есть тут  какая-нибудь  связь?  Почему  "Темпель"  объявил  войну
одновременно и фирме "Королев", и посредникам?
   - Не знаю. Может, убрав посредников и курьеров, "Темпель" как-то сумеет
ослабить "Королева"?
   - Но как? Никто из нас  не  использует  ни  двигателей  "Королева",  ни
другую  продукцию:  например,  в   моей   машине   стоят   турбины   фирмы
"Роллс-Ройс", сделанные по лицензии фирмы "Пратт энд Уитни".
   Сара, откинувшись на сиденье, закрыла глаза. Она смертельно  устала  от
визга турбин и вибрации металла, в мозгу вдруг возникли надписи на  экране
компьютера Даники. Девушка потрясла головой, пытаясь сбросить  наваждение,
и сказала:
   - Я тоже не вижу тут никакой связи.
   - Сара, мне обязательно надо пробраться на Запад. Там у меня есть все -
и друзья, и деньги.
   - Целый клад? - Она шутливо толкнула Ковбоя локтем в бок.
   - Да, денег хватает. Но главное - там есть друзья. Пойдешь со  мной?  -
нетерпеливо спросил Ковбой. - Или вернешься в Оккупированную Зону?
   - У меня брат во Флориде. Я должна позаботиться о нем.
   - Я забыл, сколько ему лет.
   - А я и не говорила. Двадцать.
   - Тогда он сам о себе позаботится.
   Сара открыла глаза и насмешливо взглянула на Ковбоя.
   - Ты, кажется, хочешь, чтобы я заботилась о тебе?
   - Я - мишень! - Молодой человек хлопнул шлемом по подлокотнику. -  Меня
ищут! Обложили со всех сторон. Неужели ты не понимаешь! С тобой мне  будет
легче ускользнуть от них.
   Сара засмеялась.
   - Значит, мне надо быть рядом с мишенью. Ковбой, но ведь на  меня  тоже
охотятся.
   Ковбой с отчаянием взглянул на девушку:
   - Я тебе заплачу. Заплачу столько, сколько ты попросишь. Деньги отдам в
Монтане.
   - И купишь мне билет до Флориды, - выпалила Сара, не успев как  следует
обдумать предложение Ковбоя.
   Она вспомнила о Дауде, таком одиноком в своей больничной палате. Бедный
малыш, он  все  еще  ждет  Джекстро,  который,  конечно,  никогда  уже  не
вернется. Никто не поможет ему, кроме сестры. Дауд  еще  надеется  обрести
утраченную привлекательность, вернуться на свое место на улице.  А  может,
он уже понял,  что  правила  игры  изменились  и  теперь  придется  искать
средства к существованию другим путем... Саре не хотелось оставлять брата,
но,  с  другой  стороны,  работа,  которую  предлагает  Ковбой,  наверняка
позволит ей заплатить за новый глаз Дауда. И путь  до  Монтаны  не  займет
много времени. А когда она вернется во Флориду с деньгами, ей легче  будет
решить многие проблемы. Полицейские Оккупированной Зоны  не  любят  нищих.
Кроме того, возвращаться во Флориду сейчас слишком опасно,  не  исключено,
что Гетман может выдать ее Каннингхэму в качестве  платы  за  мир.  Бизнес
есть бизнес. Значит, как ни крути, а предложение Ковбоя выгодно для нее со
всех сторон.
   Не последнюю роль сыграл и  умоляющий  взгляд  Ковбоя.  Он  пробудил  в
девушке нечто такое, о чем она раньше не подозревала. Сара  вдруг  поняла,
насколько она устала от одиночества.
   Чтобы  Ковбой  не  навоображал  себе  черт   знает   чего,   Сара   еще
поторговалась немного. Он с легкостью согласился на все ее условия.
   - Ладно, будет у тебя телохранитель, - махнула она рукой.  -  А  теперь
скажи, как у нас с едой.
   - Остался только неприкосновенный запас. Консервы, хватит на три-четыре
дня.
   - Моя любимая консервированная соя. - Сара скорчила гримасу.
   - Если ограбишь банк, купишь себе чего-нибудь свеженького.
   - Ладно, сгодится и это, - улыбнулась девушка.
   Сара сделала несколько движений, разминая мышцы. Ей хотелось  побыстрее
выбраться из машины, вдохнуть свежий ночной воздух  и  двинуться  в  путь.
Пусть цель далека, главное - не стоять на месте.
   - Рено погиб из-за банка, - задумчиво сказал Ковбой. -  Он  ведь  хотел
получить деньги, заложив матрицы в банке. А банк донес "Темпелю".
   Люди, осведомленные о закулисной жизни теневых  капиталов,  знают,  что
банки часто маскируются под  разного  рода  торговые,  посреднические  или
какие-либо другие фирмы, которые предлагают необычно высокие  проценты  по
вкладам и легко принимают деньги от  сомнительных  клиентов  с  подложными
документами: Конечно, такие вклады не застрахованы. И этот  риск  является
платой за большие проценты. Бывает, что фирма вдруг  исчезает  с  деньгами
доверчивых вкладчиков. Но случается это не так часто.  Иногда  исчезнувшая
фирма возникает под другим названием и все-таки  возвращает  деньги  своим
клиентам.
   - Если орбиталы и впрямь управляют посредниками, тогда они могут  тайно
управлять и десятком банков, причем никто из рядовых клиентов об  этом  не
подозревает, - рассуждал Ковбой. - Может, в этом  и  кроется  связь  между
устранением посредников и  войной  против  "Королева"?  Может,  посредники
вкладывают деньги в банки, управляемые фирмой "Королев"? Вот  "Темпель"  и
решил расправиться с ее клиентами.
   В данный момент рассуждения Ковбоя  показались  Саре  неуместными.  Она
занималась куда более важным делом - укладывала  в  рюкзак  свой  автомат.
Мало ли с кем ей придется иметь там дело, в этой далекой Монтане.

   НАЛЕТ НА ТАЙНЫЙ СКЛАД У ГРАНИЦЫ АРКАНЗАСА.
   Курьер не сдается и погибает.
   Конфискована большая партия электроники.
   Ассоциация врачей выступает против напалма.

   В небе серебристыми точками висели околоземные  объекты  -  орбитальные
фабрики, энергоспутники, спутники-жилища. Среди этой россыпи на  темнеющем
вечернем небе постепенно  проступали  другие  светящиеся  точки  -  первые
звезды.
   Сара наносила  молниеносные  удары  ногами;  ладони,  словно  мечи,  со
свистом рассекали влажный  летний  воздух.  Она  сосредоточенно  атаковала
невидимые цели, уклоняясь от фантомов, блокируя  воображаемые  удары.  Это
была тренировка, бой с тенью. "Ласка" притаилась в своем убежище  -  зачем
выдавать свое  тайное  оружие  Ковбою?  Сидя  под  вязами  с  почерневшими
листьями тот внимательно наблюдал за девушкой. Он страшно устал от  долгой
дороги. Они шли весь день, но все еще не выбрались за пределы штата Огайо.
Надежда встретить  по  пути  заброшенный  фермерский  дом  с  наступлением
темноты умерла.
   - Зачем ты себя изводишь? - пожал плечами Ковбой.
   Сара не ответила, продолжая крушить воображаемых врагов  стремительными
ударами.  Она  сражалась  с  тенями,  лишенными  всякой  индивидуальности.
Призрачные двойники Каннингхэма. Ее движения  мощны  и  исполнены  грации.
Мускулы ртутью переливались  под  кожей.  Наконец  она  замерла  в  боевой
стойке. Все кончено.  Враги  повержены.  По  лицу  девушки  струился  пот,
влажный воздух казался плотным,  словно  мед.  Вдалеке  послышался  грохот
грузовика. Сара подождала, пока он затихнет, повернулась к Ковбою.
   - Теперь я хочу есть, - улыбнулась она.
   - Могла бы и сама позаботиться, - проворчал Ковбой,  однако  достал  из
рюкзака пакет и бросил его Саре.
   Девушка ловко поймала его на лету,  уселась  перед  Ковбоем.  На  траве
валялись парик и шапка с козырьком.
   - Твои рефлексы запрограммированы или ты сама научилась?
   - И то, и другое, - ответила она, нарезая ломтиками заменитель мяса.
   - Так я и думал. - Зрачки  Ковбоя  немного  расширились,  -  то  ли  от
наступающей темноты, то ли еще от чего. - Шрам над твоей левой бровью вряд
ли от ножа или бритвы.
   Проглотив сухой кусок, Сара отрицательно замотала головой:
   - От бутылки. Когда я  была  маленькой,  отец  напился  и  ударил  меня
разбитой бутылкой.
   - А шрам на щеке? - поинтересовался Ковбой.
   - От ножа. Несколько лет назад я подралась на улице.
   - А под губой?
   Сара   вспомнила   сумасшедшие   глаза,   слюнявый   рот,    изрыгающий
ругательства, опасную бритву в побелевших  пальцах.  Она  поздно  заметила
опасность, и бритва полоснула ее по подбородку. В  тот  страшный  миг  она
равнодушно подумала: "Вот и все". О таких клиентах-садистах ей осипшими от
страха голосами рассказывали товарки.  Но  сработал  боевой  рефлекс,  она
метнула в ублюдка стулом, потом  бросилась  в  атаку,  орошая  собственной
кровью голубую рубаху подонка, и в следующую секунду тот свалился на пол с
пробитым черепом. Сара в  оцепенении  замерла  над  мертвым  телом,  кровь
струилась из раны, стекая. Она убила человека!
   - Ты слишком любопытен, Ковбой, - зло фыркнула Сара. - Хочешь составить
список моих промахов? Да, иногда я кое-что упускала из виду, ошибалась. Но
теперь, запомни, я больше не допускаю ошибок. Ставки выросли, понял?
   Запрокинув голову, она глотнула прямо из бутыли.  Вода  была  теплой  и
отдавала пластмассой.
   - Почему бы тебе не избавиться от шрамов? - спокойно спросил Ковбой.  -
Это же так просто.
   Сара вытерла губы рукавом:
   - Это моя визитная карточка, вот почему. Некоторые клиенты,  нанимающие
телохранителя, думают, что женщина, в отличие от мужчины, боится  получить
увечья. А я  своим  видом  доказываю,  что  не  боюсь.  Такой  ответ  тебя
устраивает?
   Своей улыбкой Ковбой напомнил Саре Каннингхэма. В ней  сквозила  та  же
высокомерная снисходительность, то же сознание своего превосходства.
   -  Устраивает,  -  кивнул  он.  -  Ты  не  прочь  показать  людям,  что
представляешь из себя. У меня такой же характер.
   - Когда я впервые увидела  тебя,  дыроголового,  то  подумала,  что  не
выдержу поездки с тобой в этом ящике.
   - У нас на Западе к людям с разъемами на голове относятся по-другому. А
если тут думают иначе, мне на это наплевать.
   Сара смяла пустой пакет, прислушалась к шуму далекого поезда.
   - В былые времена можно было прицепиться  к  поезду  и  за  пару  суток
добраться до Запада, - заметил Ковбой.
   - Неужели ты такой старый? Ведь охранная система появилась  на  поездах
очень давно?
   - Ошибаешься, не так уж давно. Единственной заботой тогда было, как  бы
не нарваться на полицейских. О таких путешествиях сложены песни. Некоторые
записаны у моего друга на его автомате.
   - На каком автомате? - удивилась Сара. - Опять нечто  такое,  что  есть
только на вашем Западе?
   Ковбой внимательно посмотрел  на  девушку  Она,  наверное,  никогда  не
видела таких устройств.
   - Примерно так, - ответил он.
   Сара отпила еще немного противной воды,  с  удовлетворением  вспомнила,
что у них с Ковбоем есть еще витамины  и  аспирин.  Потом  с  наслаждением
растянулась на  мягкой  траве.  Надо  хорошенько  выспаться  и  отдохнуть.
Неизвестно, что ждет их впереди.

   САМОЕ ЖАРКОЕ ЛЕТО ЗА ВСЮ ИСТОРИЮ.
   ШЕСТОЙ РЕКОРД ЗА ПОСЛЕДНИЕ ДЕВЯТЬ ЛЕТ.
   Рекордно жаркие волны воздуха между побережьями.
   (Объяснения климатолога читайте на стр. 16)

   Мотоциклисту на вид было лет семнадцать.  Его  загорелая  впалая  грудь
неестественно выделялась на бледном  теле.  Тонкие  руки-спички  покрывала
татуировка - лица, черти, женщины.
   - Возьмем вас с собой, - он старался  перекричать  шум  турбины  своего
трехколесного мотоцикла, - довезем до большой реки.
   Парень  сказал,  что  он  живет  среди  людей,  которые  называют  себя
"Серебряные апачи". У них есть вождь по имени Иван. С  гордостью  сообщил,
что его мотоцикл оснащен острыми лезвиями для разрезания заборов.  Рядовые
члены  компании  разъезжают  на  мотоциклах  похуже.   Все   парни   носят
причудливые татуировки, как у их  вождя.  Большинство  "апачей"  управляют
своими машинами через кабели, которые тянутся от разъемов  на  черепе.  Но
некоторые предпочитают править вручную.
   Вождь Иван предложил Саре свой мотоцикл. Он с уважением  поглядывал  на
ее автомат, то и дело улыбаясь и обнажая металлические зубы.
   Ковбой разговаривал с негром, у которого торчащие  волосы  не  скрывали
два ряда разъемов на голове. Многие из них, очевидно, существовали  просто
в качестве украшений. Ковбой прекрасно знал, что пяти разъемов  более  чем
достаточно для того, чтобы управлять любым  транспортным  средством.  Сара
вопросительно посмотрела на Ковбоя, тот миролюбиво пожал  плечами,  и  она
поняла, что он не возражает против ее поездки с Иваном.
   - Взбодримся,  пехота?  -  спросил  вождь,  когда  Сара  взобралась  на
сиденье, и протянул ей ингалятор.
   - Нет, спасибо. -  Бешеная  скорость,  на  взгляд  Сары,  самый  мощный
наркотик.
   - Ты не права. Это лучшее средство, чтобы оценить  прелесть  езды.  Ну,
как хочешь, пехота. А я впрысну. - Иван запрокинул голову и засмеялся.
   "Серебряные апачи" мчались напрямую по полям, птицами  перелетая  через
канавы, сворачивая в сторону только для того,  чтобы  объехать  город  или
фермерские дома.
   - Мы обожаем  езду  по  бездорожью,  -  крикнул  Иван,  перекрывая  рев
двигателей.
   Мотоцикл на бешеной скорости проткнул трехметровый забор, острые  концы
проволоки оцарапали руки вождя до крови. Овцы, жавшиеся в загоне, в  ужасе
бросились врассыпную.
   Когда мотоцикл перепрыгивал через овраги и ручьи или поднимался на двух
задних колесах, Сара изо всех сил вцеплялась в  ручку  сиденья.  Остальные
"апачи" не очень выпендриваясь, полулежали на сиденьях  со  спинками.  Они
наблюдали за мелькающим миром так спокойно, словно сидели  перед  экранами
телевизоров.  Даже  те,  кто  правил  вручную,  не  делали  сколько-нибудь
заметных усилий. Но наркотик заставлял Ивана искать более острых ощущений.
Во время езды он, выбивая какой-то  ритм,  постукивал  пальцами  по  своим
голым коленям и приборному щитку.
   Ближе к вечеру он протаранил забор пастбища, на котором  паслось  стадо
коров, и "Серебряные апачи" остановились. Негр достал из багажника большой
молоток с короткой ручкой и одним ударом забил ближайшую телку.
   - Свежая телятина, - улыбнулся Иван.


   Забив багажники своих мотоциклов  добытым  мясом,  банда  спустилась  к
пологому берегу реки Уобаш. Две семьи  беженцев,  устроившиеся  в  шалашах
около кустов, бросились наутек под презрительное гиканье "апачей".
   - Наша река! Наш  берег!  -  заорал  Иван,  тараня  резаками  мотоцикла
нехитрое убежище из жердей и тряпок.  Спрыгнув  на  землю,  он  подошел  к
брошенному одеялу. - Скоты!  Думаете,  я  стану  спать  под  вашим  вшивым
тряпьем? - Он распорол одеяло ножом, растоптал соломенную куклу. - Чтоб  я
вас здесь больше не видел!
   Остальные "апачи" весело ржали.
   Прежде чем приступить к пикнику, компания подожгла разрушенный шалаш. В
огне сгорели все брошенные беженцами вещи. Кое-кто из "апачей",  загнав  в
реку свои мотоциклы, принялся смывать дорожную грязь.
   Саре захотелось перестрелять их на месте, но она сдерживалась, подальше
отодвинув от себя рюкзак с автоматом.
   - Искупайся, - раздался за ее спиной голос. Она удивленно оглянулась  -
Ковбой подошел совершенно неслышно. - Я покараулю рюкзак.
   Сара скинула бронежилет, ботинки и вошла в  теплую  воду  Неподалеку  с
воплями резвились "серебряные". Сара нырнула,  перевернулась  на  спину  и
поплыла по течению. Речная вода смывала все тревоги и усталость.
   После нее к реке направился Ковбой. Заходящее солнце серебрило воду,  в
воздухе разносился дразнящий запах жареного мяса. Иван суетливо метался по
берегу, проверяя, все ли члены  банды  на  месте,  и  без  видимых  причин
смеялся. Заметив у кустов Сару, он подошел к ней и, ухмыляясь, спросил:
   - В твоем мешке, наверное, что-то интересное. Верно, пехота?  Провозишь
наркотики через Границу?
   - Я бы тогда ехала в броневике. Чтобы не ограбили.
   - По-всякому бывает, пехота. Мы тоже иногда пересекаем Границу. Правда,
берем с собой очень мало наркотиков, но  этого  хватает,  чтобы  содержать
мотоциклы в порядке. Я частенько встречал чудаков, которые на своих  двоих
переправляют товар. А твой бронежилет неплох.
   - Продавец мне сказал, что по внешнему виду его не отличишь от  обычной
одежды. А наркотиков у меня нет.
   - Ну-ну, - хихикнул Иван, - у каждого свои секреты.
   - Скажи, за что вы ненавидите беженцев?
   - Беженцев? - Вождь презрительно  скривился.  -  Сначала  они  потеряли
работу, дом, машины. А теперь эти придурки хотят получить все обратно.  Им
дали свободу, но она им на хрен не  нужна.  Им  бы  снова  заиметь  уютную
конурку,  непыльную  работу  и  небольшой  садик,  где  резвились  бы   их
ублюдочные детишки! Вот кретины! Ведь могли бы  наслаждаться  свободой!  -
Иван вытащил из кармана ингалятор. - Черт возьми! От этой штуки чих так  и
разбирает! Надо бы перейти на пилюли.
   Когда он наконец убрался, Сара вздохнула с  облегчением  и  достала  из
рюкзака канистру с водой.  К  ней  подошла  женщина,  держа  в  руках  две
странной формы пивные бутылки.
   Симпатичная метиска, в крови которой удачно  смешались  негритянские  и
азиатские гены. Курчавые волосы выстрижены вокруг разъемов.  Она  казалась
немного старше остальных бандитов.
   - Меня зовут Терн. Знаешь, что это такое?  На  этих  ягодах  настаивают
джин.
   - Спасибо. - Сара взяла бутылку. - Где вы берете такие странные штуки?
   - Один человек, который иногда приходит к нам в гости, сам варит пиво и
разливает его в старые бутылки. Им уже лет восемь.
   - Почтенный возраст для пластмассы. Наверное, это вредно.
   - Знаем. Нам наплевать.
   Сара глотнула немного темного и сладкого пива и  одобрительно  кивнула.
Со стороны костра, где жарили мясо, доносился придурковатый смех вождя.
   - Иван ищет смерти. Поэтому он наш вождь.  -  На  лице  Терн  появилась
улыбка Моны Лизы. - Мы последователи обреченных, они показывают  нам  путь
избавления.
   - Этические нигилисты? - спросила Сара.
   - Да. Ты слышала о нашей секте?
   - Иногда последователи вашего  учения  появляются  и  в  нашем  городе,
устраивают самосожжения и прочие штуки. Об этом время от времени  пишут  в
газетах. Они убивают себя демонстративно, надеясь, что другие последуют их
примеру. Я правильно понимаю вашу веру?
   - Так или иначе, - проворковала Терн, - нашему примеру  последует  весь
мир. Мы пытаемся убедить людей принять неизбежность как  должное.  Принять
смерть с достоинством, с пониманием.
   - А тебе не кажется, что ты уже вышла  из  того  возраста,  когда  люди
морочат себе голову всякой ерундой.
   - Нет, - качнула головой Терн, - просто я пока не  выбрала  еще  способ
уйти из жизни. Ведь это можно сделать только один раз. И я не спешу.
   - Отказ от жизни - это самая настоящая трусость. Так я считаю, - жестко
сказала Сара.
   - Я не люблю борьбу, это не мой  стиль.  Может,  -  ласково  улыбнулась
Терн, беря Сару за руку, - я хотела  бы  найти  избавление  другим  путем.
Отдаться в сильные руки странницы со шрамами на лице, которая бы  затянула
шарф на моем горле.
   Терн положила руки Сары себе на шею.
   - Нет, - Сара отдернула руки.
   - Ну что ж, если не хочешь... - смиренно ответила Терн и вдруг залилась
истерическим смехом. - Не подумай только, что  я  предлагаю  себя  каждому
встречному.
   - Ну конечно, - фыркнула Сара. - Любовь с первого взгляда.
   - Может быть. - Терн огляделась по  сторонам.  У  костра  Иван  хлестал
пиво. - Его родители были беженцами. Бродили  по  всей  стране  в  поисках
работы, пока не сдохли.
   Сара молчала, с непроницаемым выражением лица глядя на  реку.  Из  воды
без рубашки, но в джинсах выбрался Ковбой. Мокрые брюки прилипли к длинным
ногам, загар на его теле был очень ровным. "Наверное,  -  усмехнулась  про
себя Сара, - в Монтане, где у него в тайнике спрятано целое состояние,  он
загорает в своем доме под ультрафиолетовыми лампами".
   Терн отошла, сделав вид, что ничего особенного  не  произошло.  Ковбой,
надев рубашку, подсел к Саре.
   - От этих людей не только неприятности. -  Она  протянула  ему  бутылку
пива.
   - Я немного поговорил кое с кем из них. Хотел выведать, что им известно
об Аркадии, фирме "Темпель" и тому подобное. Они  ни  черта  не  знают,  -
вздохнул Ковбой.
   - А откуда им-знать?  Они  поклоняются  Смерти,  больше  их  ничего  не
интересует.
   - Да, я слышал, что они называют себя этическими нигилистами.
   - Кто-нибудь из женщин уже просил тебя убить ее?
   - Нет, - удивленно качнул головой Ковбой.
   - Еще попросит, - обнадежила его Сара.
   Со стороны реки раздался вой моторов. Машины на  воздушных  подушках  с
развевающимися  флагами  штата  Иллинойс   гнались   за   контрабандистом,
удиравшим на юг. Ковбой наблюдал за погоней с профессиональным интересом.
   - У охотников устаревшие пушки, - прокомментировал он,  -  хотя  и  эти
игрушки вполне способны пробить броню.
   Сара вдруг почувствовала нежность к Ковбою. Она была благодарна ему. За
то, что больше не чувствовала  себя  одинокой.  За  его  здравый  смысл  и
отточенное мастерство,  с  каким  он  ускользает  от  погони.  С  ним  она
чувствовала себя в полной безопасности. Впервые в жизни. Сара допила  пиво
и пошла к костру, с удовольствием ощущая на себе взгляд Ковбоя.

   СУД ДОКАЗАЛ ОТЦОВСТВО ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА.
   "ТЕПЕРЬ МОЙ МАЛЕНЬКИЙ АНДРОИД ИМЕЕТ ОТЦА", -
   ГОВОРИТ СЧАСТЛИВАЯ МАТЬ.
   ФИРМА "КОРОЛЕВ" УПОРНО ХРАНИТ МОЛЧАНИЕ.

   На следующий день, промчавшись через весь Иллинойс, "Серебряные  апачи"
доставили  двух  путешественников  к  самой  границе  штата,   к   берегам
Миссисипи. На прощание Иван дал Саре и Ковбою по куску  жареной  телятины.
Терн, томно развалившись на мотоцикле, обдала Сару холодным взглядом.
   Ковбой внимательно изучил противоположный берег,  где  раскинулся  штат
Миссури и где ему не так давно пришлось вести неравный, но победный бой  с
каперами.
   По мосту молодые  люди  вошли  в  таможенный  пункт  городка  Ганнибал.
Таможенники, привыкшие к беженцам,  не  обратили  на  странников  никакого
внимания.
   Водители старого грузовика, нагруженного дряхлой  мебелью,  согласились
подвезти путешественников. Ковбой сел рядом с ними, Сара устроилась сзади.
Водители, загорелые  парни,  завели  разговор  о  Христе.  Саре  это  было
неинтересно, поэтому беседу поддерживал Ковбой. Они проговорили всю дорогу
и остались очень довольны друг другом.
   Один из парней-шоферов предложил странникам  кров  на  несколько  дней.
Ковбой попытался убедить его, что они спешат на запад и им  незачем  ехать
на север, но водитель, не  слушая,  уже  свернул  с  магистрали.  Сару  их
препирательства начали раздражать.  Долго  они  будут  спорить?  Уж  лучше
спереть машину, чем застрять в какой-то дыре.
   - Стоп. - Ковбой положил руку на плечо водителю. - Мы сойдем здесь.
   - Давайте я хоть накормлю вас, - не унимался парень. - И дам вам еды на
дорогу.
   Сара уже едва сдерживала  себя.  Может,  проучить  этих  приставал  как
следует? Ладно, пускай Ковбой разбирается. Посмотрим, что из этого выйдет.
   - Нет, - твердо произнес Ковбой. - У  нас  достаточно  еды,  больше  мы
просто не унесем.
   -  Но  наша  еда  вам  больше  понравится,  -  настаивал  гостеприимный
водитель. - Коммуна совсем близко. Познакомитесь с Сэром, нашим старостой.
   Поняв, что дальше спорить бесполезно, Ковбой выхватил  пистолет,  ткнул
короткий ствол в ухо упрямому парню и спокойно сказал:
   - Или ты увидишься с Христом позже,  или  немедленно  повстречаешься  с
ним! Выбирай.
   Водитель высадил спутников и на предельной скорости  умчался  прочь  по
пыльной дороге. Ковбой с улыбкой спрятал за пазуху пистолет.
   - Слышал я об этой  коммуне.  Бараки,  обнесенные  колючей  проволокой,
сторожевые вышки, охранники. Псы Христовы! Попади мы  туда,  я  бы  целыми
днями гнул спину на полях, а ты бы чинила старую мебель до тех  пор,  пока
их Сэр тебя не обрюхатил.
   - Жаль, что я упустила такую чудную возможность. Их начальника ждал  бы
великолепный сюрприз.
   - Однажды, - засмеялся  Ковбой,  -  мой  приятель  Джими  проехался  на
броневике  по  их  лагерю,  разорвал  забор  из-колючей  проволоки,   снес
пару-другую сторожевых вышек. Многие лагерники тогда  смылись  под  шумок.
Да, Джими - отчаянный малый. Мог бы и объехать тюрягу, но решил пошуровать
там просто ради удовольствия. - Ковбой закинул рюкзак на  спину  и  лукаво
взглянул на Сару. - А что это ты стушевалась? Ведь меня хотели упрятать  в
лагерь. Хороша телохранительница, нечего сказать!
   - Ты и сам отлично справился, Ковбой. Но я готова была пристрелить их.
   Они шагали вдоль пыльной разбитой дороги.
   - Ты молодец. В этом штате нам нельзя привлекать к себе внимание.  Если
я попадусь, то меня пристрелят без лишних слов.
   - Можно полюбопытствовать почему?
   - Несколько недель назад я вывел  из  строя  шестнадцать  боевых  машин
местных каперов. Небось, до сих пор переживают.
   - Так это ты тот самый курьер?
   Ковбой скромно промолчал. Сара пристально посмотрела на  него.  Похоже,
не врет.
   - Тогда понятно, почему на тебя охотятся.
   - Ничего, у меня есть друзья.
   - Такие, как Рено? Это не друзья, Ковбой, просто приятели или союзники.
   Ковбой не стал спорить. Сара смотрела на струйки пота, стекавшие из-под
его парика, и думала о том, что этот человек впервые приподнял завесу  над
своей странной и опасной жизнью. Теперь ей многое стало  понятным.  Мелкие
факты складывались в мозаику, и можно было  различить  картину.  Ковбой  -
мастер своего дела, но мастер слишком большой, слишком опасный для тех, на
кого работает, поэтому они хотят от него избавиться.  Они  решили  сделать
это заранее, тайком, пока Ковбой не осознал  своей  силы,  пока  не  успел
причинить им неприятности. Но даже теперь,  без  броневика,  без  денег  и
поддержки друзей он все еще  способен  бороться.  И,  возможно,  ему  даже
удастся ускользнуть от тех, кто жаждет его гибели. Но победить их он не  в
силах. Сердце девушки сжалось от горечи. Нет, победить  их  нельзя!  Можно
лишь стать одним из них.
   Понимает ли Ковбой, что обречен на поражение?  Ей  почему-то  хотелось,
чтобы он подольше верил, пусть и наивно, в свою  удачу.  Верил  до  самого
конца, пусть у него останется хотя бы надежда, пусть он не растеряет  свои
наивные мечты о свободе. Ведь Сара слишком хорошо знала, что это значит  -
лишиться последней надежды...
   В тот последний день в броневике, когда Ковбой  умолял  ее  остаться  с
ним, его взгляд был полон отчаяния и безнадежности.  Значит,  он  понимает
грозящую опасность, знает силу своих врагов. Там, на Западе, ему не станет
намного легче. Показная самоуверенность, надежда на друзей и деньги -  это
не более чем попытка подбодрить себя перед смертельной схваткой.  Он  идет
на Запад просто потому, что ему больше некуда идти.
   Как бы ей хотелось, чтобы  их  совместное  путешествие  длилось  вечно.
Может им  наконец  удастся  забыть  безнадежную  войну,  которую  они  оба
проиграли и на Западе, и на Востоке. Сара  взглянула  на  Ковбоя,  идущего
навстречу смерти, и сердце у нее зашлось от безысходности.
   - Собирается дождь, - сказал тот, взглянув на небо, где сгущались тучи.

   ЛУЧШИЙ ПЕВЕЦ И ЛУЧШАЯ МУЗЫКА В СТИЛЕ "ХОБ". МАРК МАГОМЕТ.

   Машины проносились мимо. Никто не хотел связываться с двумя  бродягами.
После полудня небо закрыли низкие  тучи,  прерия  вдруг  потемнела,  вдали
засверкали зарницы, загрохотал гром.
   - Кажется, тут где-то недалеко есть амбар, - вспомнил Ковбой.
   Однако память его немного подвела. Амбар оказался не так уж  близко,  и
они не успели  добраться  до  укрытия.  Хлынул  дождь,  настоящий  ливень.
Крупные теплые капли в одно мгновение превратили дорожную  пыль  в  грязь.
Промокшие до нитки, путники бежали почти в полной темноте, и лишь  краткие
вспышки молний позволили им увидеть  старый  бетонный  амбар,  под  крышей
которого приютилось множество ласточкиных гнезд. Крыша амбара протекала, и
только у двери Ковбою удалось отыскать сухое место. Там  они  и  разложили
свои спальные мешки.
   - Извини, немного ошибся. Мне показалось, амбар ближе,  -  оправдывался
Ковбой.
   Голоса гулким эхом отдавались под высоким потолком.
   - Неужели ты помнишь все сараи в штате Миссури?
   - Пришлось запомнить. Хотя до сих пор я путешествовал здесь с несколько
другой скоростью.
   Сверкнула молния,  и  Сара  увидела,  что  Ковбой  невесело  улыбается.
Вспышка выхватила из мрака бело-синий узор на  его  голове  -  серебристый
металл и бирюзовую оправу разъемов. Они напоминали глаза, глядящие в глубь
черепа. Саре до боли стало жаль легендарного курьера, выброшенного за борт
жизни,  низведенного  до  положения   преступника,   вынужденного   теперь
скрываться в старых развалинах, мимо которых еще недавно он проносился  на
бешеной скорости. Сара сжала руку  Ковбоя,  вспомнив  беззащитные  голубые
глаза Дауда, мягкую  лазурь  взгляда  Даники,  прозрачную  синеву  залива,
поглощающего брошенные дома городов.
   -  Ты  еще  покатаешься,  -  тихо  сказала  она,  чувствуя,  как  комок
подкатывает к горлу, а на глаза наворачиваются слезы. Она обняла Ковбоя за
шею и тихо добавила: - Так нечестно, ты меня видишь в темноте,  а  я  тебя
нет.
   - Скажи, зачем ты это делаешь?  -  Ковбой  был  так  близко,  что  Сара
чувствовала его дыхание, и ей вдруг захотелось прикоснуться к его губам.
   - Это значит, - прошептала она, - что мы вместе идем на  Запад.  А  там
наши пути разойдутся, и мы с тобой больше никогда не увидимся.
   - Ладно, договорились. - Какое-то время Ковбой молчал, о чем-то  думая,
потом спросил: - А теперь скажи, мы друзья или просто союзники?
   Сара чувствует, что он снова улыбается.
   - Немного и то, и другое, Ковбой.
   - Хорошо.
   Он прижался щекой к ее шее  и  замер,  привыкая  к  ее  близости.  Сара
взъерошила ему волосы Ласки Ковбоя напоминали прикосновения нежных морских
волн, и Сара с восторгом, удивившим ее саму, погрузилась в светлую глубину
чистой стихии.





   Скалистые  горы,  изрезанные  тенями,  накалились  под  лучами  жаркого
солнца. В неподвижном воздухе, напоенном горечью  полыни,  кружились  тучи
мошек. Ковбой внимательно изучал старый сарай, а Сара, затаившись поодаль,
держала под прицелом обшарпанные двери. Вокруг никого не было. Лишь коровы
лениво топтались у воды. Втянув в легкие влажный  тягучий  воздух,  Ковбой
спустился по склону холма и решительно вошел в  сарай.  Строение,  обшитое
кедровыми досками и выкрашенное под цвет рыжего песка,  стояло  в  низине,
куда редко заглядывали холодные зимние  ветры.  У  западной  стены  кто-то
аккуратно сложил дрова. Ковбой вытянул из  металлической  дверной  коробки
кабель, вставил его в разъем на голове и передал код.
   В сарае имелась кое-какая мебель: металлический шкаф  с  инструментами,
пара узких кроватей, стол и стулья. Кофейник на железной печке, на  полках
множество жестяных банок с сахаром, мукой, свиным жиром и бобами.  Молодой
человек выглянул из сарая, помахал Саре рукой:
   - Компьютер замка сообщил, что с весны здесь никого не было.
   - Наверно, так оно и есть. Не думаю, что они нашли  это  место.  Скорее
всего в сарае нет подслушивающих устройств. - Девушка еще раз  огляделась.
Под бронежилетом, застегнутым до самого  подбородка,  ей  было  нестерпимо
жарко. - Впрочем, тебе виднее, это ведь твой штат.
   Положив на стол автомат, она  с  радостью  стянула  промокший  от  пота
бронежилет.
   - Здесь живут только зимой,  -  объяснил  Ковбой,  -  присматривают  за
скотом.
   - Давай наведем здесь порядок и откроем ставни, а то ничего не видно, -
предложила Сара.
   - Потом. -  Он  достал  из  шкафа  ломик,  молоток,  гвозди,  отодвинул
кровать, снял пару досок с пола и вынул металлическую коробку.
   Там лежали деньги и документы на имя Гари  Купера,  двадцати  пяти  лет
отроду, уроженца городка Бозмен штата Монтана. И  блестящая  игла-ключ  на
серебряной цепочке.
   - Это ключ от моего сейфа в банке города Бьютт, - сказал Ковбой. -  Там
мистер Гари Купер держит часть своего богатства.
   На полке у плиты Сара обнаружила полбутылки виски и, сдувая с нее пыль,
воскликнула:
   - Отпразднуем!
   Ковбой надел цепочку с ключом на шею, взял с кухонного стола нож, сунул
его  за  пояс,  потом  подошел  к   металлическому   шкафу.   Там   стояла
автоматическая винтовка, на верхней полке лежали запасные магазины.
   Сара отвинтила пробку, но он остановил ее:
   - Подожди, скоро будет закуска. - Он вставил в винтовку магазин. - Едой
мы здесь обеспечены.


   Вокруг тусклой керосиновой лампы вились мотыльки и  отчаянно  бились  о
старинное стекло. Ковбой лежал с Сарой под  красным  одеялом,  разглядывая
древесный узор ровного потолка. Хорошо бы сейчас увидеть звезды!
   Внезапно  девушка  вздрогнула,  сбросила  одеяло  с  обнаженной  груди,
схватилась за автомат.
   - Кто там? - шепотом спросила она.
   - Тебе что-то приснилось. Все спокойно.
   Но она продолжала прислушиваться, с тревогой всматриваясь в полумрак.
   - Да никого здесь нет, Сара! Я не спал.
   Ковбою захотелось прижаться к девушке, однако он знал, что  сейчас  она
его оттолкнет. Когда  Сара  была  чем-то  взвинчена,  то  долго  не  могла
расслабиться и в такие моменты не терпела прикосновений.
   - Черт возьми. - Она вынула из куртки  ингалятор,  впрыснула  наркотик,
все еще продолжая прислушиваться.  В  сарае  было  тихо.  Только  мотыльки
бились о стекло лампы. Сара открыла дверь и выскочила наружу.
   Ковбой лежал, заложив руки за голову. Через несколько  минут,  осмотрев
все вокруг, Сара вернулась  и  принялась  вытирать  грязные  ноги.  Ковбой
любовался  ее  обнаженным   телом,   тренированными   мускулами,   ловкими
движениями. Девушка сейчас была похожа на крупного хищного зверя.  Наконец
она забралась под одеяло.
   - После ингалятора тебе будет трудно уснуть.
   - Знаю. Но мне хотелось убедиться, что  все  спокойно.  Кроме  того,  я
должна о многом подумать.
   - Строишь планы на будущее? - Ковбой отхлебнул виски.
   - Пытаюсь. - Сара отобрала у него бутылку. - Я  думаю,  как  мне  лучше
вернуться в Свободную Зону. Наверное, не стоит сразу лететь в  Тампу,  там
придется проходить таможню. Полечу  в  Гавану,  а  до  Тампы  доберусь  на
самолете  внутризонной  авиалинии.  Постараюсь  найти  в  городе  надежное
укрытие и людей, которые помогут выяснить, что происходит, не миновала  ли
опасность. Гетман переживает нелегкие времена, и ему теперь, как  никогда,
нужны верные помощники. Так что, работа для меня найдется. К тому же,  как
мы и предполагали, та заваруха произошла из-за тебя.
   - Верно. Разыскивают и хотят убить только меня.
   - К сожалению, так.
   Ковбой улыбнулся, вспоминая свои  поездки,  погони,  победные  битвы  с
каперами... Тогда он чувствовал себя в своей  стихии.  За  ним  охотились,
устраивали на него  облавы,  а  ему  только  этого  и  надо  было.  Ковбою
нравились люди вроде Эльфего Баки,  который  мог  спокойно  печь  маисовые
лепешки в то время, как пули техасцев впивались  в  деревянные  стены  его
домика. А великолепные охотники на бизонов из городка  Глинобитные  Стены!
Они не спеша, с достоинством готовились к  бою  под  улюлюканье  индейцев,
внезапно выскочивших  из  ночного  леса.  А  лейтенант  Кристофер  Карсон,
который сумел пробраться сквозь заставы уланов к капитану Стоктону,  чтобы
позвать его матросов на выручку отряду Керни... О  Ковбое,  пожалуй,  тоже
запомнят надолго.
   - Хотел  бы  я  на  время  превратиться  в  индейца,  -  сказал  он,  -
действовать бесшумно, незаметно, внезапно выскакивать из засады, заставать
врагов врасплох. Надо наконец потревожить Аркадия.
   - Ты что-нибудь знаешь о его организации?
   - Достаточно для того, чтобы действовать. Говорят, - засмеялся  Ковбой,
- среди моих предков был кто-то из племени апачей. Но в те  времена  такое
родство не очень-то приветствовалось, поэтому все  покрыто  тайной.  Никто
ничего не может сказать точно. Впрочем, скоро мы это выясним.
   Сара молчала, старательно подыскивая нужные слова, потом сказала:
   - Ковбой, не сжигай за собой мосты, будь готов к отступлению. Не всегда
же тебе выходить из борьбы победителем. Будь осторожен.
   - Всю свою самостоятельную жизнь я  боролся  с  опасностями.  И  всегда
побеждал.
   - Всему свое время. Иногда лучше выйти из игры  и  успеть  это  сделать
вовремя.
   - Ты не веришь, что я их обыграю? Ты во мне сомневаешься?
   Вместо ответа Сара отвернулась. Ковбой снова отхлебнул виски:
   - Ты думаешь, у Михаила больше шансов победить?
   - Не знаю. Но у него больше возможностей, больше людей. Ему легче.
   - Ты спешишь во Флориду ради брата?
   - Да.
   Ковбой сел на кровать, глотнул виски,  взглянул  на  Сару.  Ее  широкие
плечи и грудь, вероятно, казались бы  слишком  большими  на  менее  мощном
теле. В инфракрасном свете  он  увидел  ее  пульсирующее  сердце,  горячую
кровь, омывающую упругие мышцы.
   - Послушай, Ковбой. Наше  путешествие  скоро  закончится,  и  мы  опять
станем всего лишь союзниками, и то,  вероятно  ненадолго.  Мы  ничем  друг
другу не обязаны. Я получу заработанные деньги и уеду домой.
   - Знаю. Но мне будет очень не хватать тебя.
   - Не будь сентиментальным.
   С неприступным выражением Сара перевернулась на живот.
   - Сейчас телохранитель мне нужнее, чем во время походов через Аллею. Ты
не продашь меня, потому что тебя тоже хотят уничтожить.
   - Нет! - тихо ответила Сара. - Меня ждет Дауд.
   - Ты можешь перевезти его сюда.
   - Ковбой, - отчеканила Сара, - с этого момента  между  нами  существуют
только  деловые  отношения.  И  все.  Секс   больше   не   является   моей
обязанностью, ты должен заплатить мне за работу телохранителя, так, как мы
договаривались.
   - Если бы я знал, что секс входил в твои обязанности, я  воспользовался
бы твоими услугами немного раньше.
   Лицо Сары на мгновение окаменело, но потом она смягчилась:
   - Извини. Ковбой. Мне с тобой хорошо,  но  я  не  могу  себе  позволить
привязываться к людям, с которыми у меня деловые отношения.  И  ты  знаешь
почему.
   - Догадываюсь.
   Он снова поднес к губам бутылку.  На  темном  стекле  играли  блики  от
пламени   керосиновой   лампы,   напоминавшие   утреннюю   зарю,   солнце,
выглядывающее из-за  облаков.  Ковбою  вспомнились  неподвижные  звезды  в
черном небе над "дельтой", мчащейся через Границу в наступающий рассвет...
   Сара перевернулась на спину. Глаза ее  напоминали  матовую  поверхность
темной "дельты". Она опять  спряталась  за  непроницаемой  броней.  Ковбой
понимает ее: Сара скоро отправится туда, где у нее нет друзей, где  ей  не
на кого  рассчитывать,  где  никому  нельзя  доверять.  Разве  что  брату,
прикованному к больничной койке.
   Ковбой считал, что, несмотря на  все  трудности,  ему  все-таки  легче.
Здесь были люди, которым он мог  доверять,  правда,  один  из  них  сейчас
оправляется от ран неизвестно где.
   Вдали взвыли койоты. Ковбой завинтил на  бутылке  пробку  и  улегся  на
кровать. В голове вертелись всевозможные планы, наплывали  воспоминания  о
недавнем путешествии через всю Америку.
   "Прежде всего надо достать машину", - решил он.


   И вот они снова в пути. Под шелест колес в  душе  Ковбоя  опять  звучал
старинный гитарный напев.  Удалось  раздобыть  лишь  небольшой  "паккард".
Вместо воздушной подушки у него  было  четыре  колеса,  но  это  не  имело
значения. Главное, они мчались по ленте разбитого асфальта, а сверху сияло
свободное лазурное небо. В мозг  Ковбоя  поступала  информация  о  частоте
вращения вала двигателя, расходе  топлива,  температуре  мотора.  Колесную
колымагу он вел не менее  внимательно  и  заботливо,  чем  свой  роскошный
броневик с реактивными двигателями фирмы "Роллс-Ройс".
   Сара устроилась на заднем сиденье. В Бьютте она собиралась пересесть на
скоростной поезд до  Нью-Канзас-Сити,  а  оттуда  самолетом  добраться  до
Гаваны.
   Сара снова облачилась в  свою  скорлупу  -  выстиранный  и  выглаженный
бронежилет, который выглядел как обычная куртка.  Воротник  поднят,  глаза
прикрыты зеркальными очками. Иссеченное шрамами лицо  словно  окаменело  в
своей непроницаемости. Руки непроизвольно сжимались и  разжимались,  будто
душили невидимого врага. Женственность, начавшая проступать сквозь суровую
оболочку, опять  отступила,  скрывшись  за  жестокой  оболочкой.  Рядом  с
Ковбоем опять сидела грубая уличная девка.
   "Вот он, естественный отбор, - невесело размышлял он, - путешествие для
Сары - всего лишь  отпуск,  и  теперь  она  вернулась  к  своему  прежнему
состоянию. Словно ничего и не было".
   Вокзал находился под землей. "Паккард" нырнул в тоннель.  Мысли  Ковбоя
метались, словно эхо меж бетонных стен.  Теперь  он  останется  один,  без
телохранителя. Выключив двигатели и вынув из разъемов кабели, он достал из
багажника дорожную сумку Сары, купленную в Бьютте. Автомата в  сумке  нет,
Саре пришлось оставить его -  аэропорт  напичкан  детекторами  оружия.  Но
сумка тяжелая - там золото. И клочок бумажки, на котором записан  шифр,  с
помощью которого Гетман сможет открыть грузовой отсек броневика  Ковбоя  и
забрать свои матрицы.
   Ковбой взглянул на Сару. Молча протянул сумку.  Почувствовал  холодное,
словно зимний ветер, прикосновение  пальцев  девушки,  и  вспомнил  горный
воздух, напоенный запахами осин, тело, такое упругое и гибкое,  бледную  в
инфракрасных лучах кожу, горячее дыхание.
   - Сентиментальное прощание мне ни к чему, - жестко сказала Сара.
   - Если захочешь связаться со мной, позвони Рэндольфу Скотту в Санта-Фе.
Номер установят там через несколько дней.
   - Рэндольф Скотт. Запомню. А ты можешь передать мне сообщение, позвонив
в бар "Лазурный шелк", - улыбнулась-таки Сара. - Владелец бара - мой друг.
   - Хорошо.
   - Мне понравилось иметь с тобой дело, Ковбой. Неплохой у нас  получился
бизнес. - Она протянула ему руку.
   - Может, жизнь нас еще сведет, - без особой надежды ответил Ковбой.
   Вдруг Сара подалась вперед  и  обняла  его  так  крепко,  что  хрустнул
бронежилет. Поцеловала  в  шею  и  быстро  отстранилась.  Несмотря  на  ее
зеркальные очки, Ковбой  заметил,  что  она  с  трудом  сдерживает  слезы.
Улыбнувшись на прощание, девушка поправила куртку, повернулась и ушла,  не
оглядываясь. Ковбой захлопнул багажник и сел за руль. Теперь из опустевшей
Монтаны его путь лежал на юг.





   НОВОСТИ ТАМПЫ К 8 УТРА. В ГОРОДЕ НАЙДЕНО 22 ТРУПА.
   СЧАСТЛИВЧИКИ ПОЛУЧАЮТ ДЕНЬГИ ИЗ РАСЧЕТА 3 К 1.

   "Пони-экспресс" висел под потолком, словно черная пантера, застывшая  в
момент  прыжка.  Проигрыватель-автомат  "Вурлицер"  мерцал   разноцветными
огнями, отбрасывая блики  на  потолок  ангара.  Гулкое  пространство  было
наполнено музыкой  техасских  плейбоев.  Ритмичные  удары  медных  тарелок
отражались от бетона и стали. Вдыхая  родные  запахи  "дельты",  Ковбой  с
автоматом в руках устроился  в  кресле,  подсоединил  к  разъемам  кабели.
Датчики  "дельты"  ожили,  но  пилот   видел   вокруг   только   сумрачное
пространство ангара да соседние "дельты", замершие рядом  крыло  к  крылу.
Орудийные отсеки самолета пусты скорострельная мини-пушка мертва.  Снаряды
хранились в другом месте. В распоряжении Ковбоя имелся только лишь автомат
Сары. Он вздохнул. Ничего, и этого хватит.
   За стенами ангара послышался шум мотора.  Пилот  застегнул  бронежилет,
поднял воротник, надел шлем. Дисплей "дельты" ожил - кто-то  открыл  дверь
ангара. Музыка  не  могла  заглушить  шаги  вошедшего  человека.  В  резко
очерченном силуэте Ковбой узнал Уоррена, который осторожно подкрадывался к
"дельте" с карабином в руках. При появлении  Ковбоя  сработала  сторожевая
электроника, вот Уоррен и явился проверить, что за гость пожаловал  в  его
владения.
   Значит, старик пока жив. Оказывается, все не так уж плохо.
   Ковбой включил вращающийся фонарь на брюхе "дельты". Луч  скользнул  по
стенам, словно танцуя под музыку "Смоки Дакус", и Уоррен  мгновенно  исчез
под  крылом  самолета.  Ковбой,  включив  рефлексы  в   своей   микросхеме
"Сантистеван", выглянул из кабины.
   - Я думал, за твоим ангаром следят, вот и принял меры предосторожности,
- спокойно сказал он.
   - А, это ты! Привет, Ковбой, - улыбнулся  Уоррен,  опуская  карабин.  -
Сюда уже несколько раз приходили, искали тебя.
   - Что им надо?
   - Они не сказали. Но насколько я понимаю, тебя хотят  убить.  -  Уоррен
положил карабин на пол, вскарабкался по трапу  к  Ковбою.  -  Сам  Аркадий
как-то заявился, предложил за твою голову две тысячи  двести  акций  фирмы
"Темпель".
   - Откуда такая странная сумма? - удивился Ковбой.
   - На  прошлой  неделе  притащился  один  из  его  прихвостней,  Чапель.
Разнюхивал тут. Да ты знаешь этого ящероголового. Он снова напомнил мне  о
награде. Как видишь, ублюдок оправдал твои ожидания. Я сказал, что не хочу
вмешиваться в их дела. Кажется, такой ответ его устроил.
   Ковбой выключил фонарь:
   - Итак, Чапель. Кто еще работает на Аркадия?
   -  Сейчас  посредники  воюют  между  собой  Многие  курьеры   стараются
держаться от их драчки подальше. Панчо и Сэндман  на  стороне  Аркадия.  К
Георгию и Сааведре подослали наемных  убийц  еще  в  самом  начале  войны.
Фэйсман, Хейстэк и Дмитрий Стрела пытаются  бороться  против  Аркадия,  но
пока безуспешно. А люди Доджера просто сходят с ума, еще  немного,  и  они
ударятся в панику.
   При упоминании имени Доджера Ковбой вздрогнул, но быстро  взял  себя  в
руки:
   - Что с ним?
   - Идет на поправку. Прячется в горах.  Его  охраняют  телохранители  из
"Огненных сил", ну, и электроника, конечно. Аркадий его там не достанет.
   - Я хотел бы повидать его.
   - Можно устроить.
   Ковбой стянул с головы шлем, отсоединил кабели и выключил дисплеи.
   - Но сюда являлись не только люди Аркадия, - продолжал  Уоррен.  -  Два
раза заходил Джими Гутьерес. Спрашивал, где ты, и не поверил, что я  этого
не знаю. Он хочет присоединиться к тебе.
   - Хорошо. Скажи, что передал мне его предложение.
   - Джими - неплохой парень, хотя и со сдвигами.
   Ковбой пристально посмотрел на Уоррена и спросил:
   - Хочешь бороться вместе со мной?
   - У меня семья, - опустил глаза Уоррен.
   - Ну что ж, - с досадой сказал молодой человек, - это можно понять.
   - Но я не отказываюсь, - улыбнулся Уоррен. - Просто это  обстоятельство
меня немного связывает. А теперь скажи, ты, правда, сообщил жене  Доджера,
что в дело замешаны орбиталы?
   - Да. По крайней мере фирма "Темпель". Аркадий работает на нее.
   - Теперь понятно, почему он хочет  заплатить  за  твою  голову  акциями
именно "Темпеля", - презрительно хмыкнул Уоррен Тушевка! Значит,  продался
орбиталам.
   Повеселев, Ковбой ударил по кабине кулаком и улыбнулся:
   - Отличный случай отомстить орбиталам, старина! Мы позаботимся о  твоей
семье. Спрячем в каком-нибудь медвежьем углу, пока все не уляжется.
   Лицо Уоррена просветлело:
   - И сколько же лет, по-твоему, на это уйдет?
   - Ну, не так уж и  много.  С  орбиталами  надо  разобраться  как  можно
скорее. Они очень богаты и, если война затянется, мы проиграем.
   - Верно говоришь, Ковбой.  Ну  а  что  нужно  делать?  Ты  знаешь,  как
победить? У тебя есть рецепт?
   - Во-первых, необходим пилот с вживленным кристаллом,  который  поможет
освободить мои вклады в  банках.  Во-вторых,  вы  с  Доджером  должны  мне
помочь. - Ковбой  внимательно  наблюдал,  как  Уоррен  задумчиво  потирает
щетину на подбородке. - Ты до поры до времени останешься в стороне,  пусть
Чапель и Аркадий думают, что ты соблюдаешь нейтралитет.  Тем  временем  ты
станешь  поддерживать  боеготовность  "дельты".  "Пони-экспресс"  в  любую
минуту должен быть готов к полету.
   - Неужели ты собираешься лететь через Границу?! - воскликнул Уоррен.
   - Может быть. - Ковбой откинулся в уютном сиденье, предвкушая, как  его
темный матовый зверь однажды снова взлетит к звездам. - Насколько я  знаю,
Аркадий любит следить с самолета за  машинами,  болтаясь  над  Колорадо  и
Вайомингом.
   Глаза Уоррена сверкнули. Он понял Ковбоя.

   СИЛЬНЫЙ ПОЖАР НА СКЛАДЕ В ОРЛАНДО. СГОРЕЛИ НЕСКОЛЬКО ЧЕЛОВЕК.
   Полиция отрицает преднамеренный поджог.

   Голос Марка Магомета был едва слышен сквозь ритмический плач  музыки  в
стиле "хоб", доносившейся из невидимых источников. Морис не сводил глаз  с
фотографий на стене. Со стороны казалось,  что  бармен  увлеченно  смотрит
фильм. Увидев Сару, Морис повернул к ней свои металлические глаза и  слабо
улыбнулся:
   - Виски с лимоном?
   Сара кивнула. После жары приятно оказаться  в  прохладе  кондиционеров.
Окунувшись в привычную обстановку любимого бара, она  улыбнулась,  но,  не
позволяя себе расслабиться,  внимательно  огляделась.  Посетители  еще  не
заполнили зал, только две незнакомые  женщины  с  грустными  глазами  вели
какой-то нескончаемый разговор, столь характерный для русских  эмигрантов.
Женщины, судя по всему, обсуждали в сотый раз причины  распада  Советского
Союза. Но Сару это не интересовало. Она  с  удовольствием  взяла  холодный
бокал.
   - Выпей со мной. Я угощаю, - улыбнулась она Морису.
   Бармен медленным, каким-то скользящим движением  достал  бутылку  виски
"Белая лошадь" и налил себе.
   - Давно не виделись.
   - Меня не было в городе. Уезжала по делам.  Бизнес.  Кроме  того,  надо
было скрыться кой от кого.
   - От человека с орбиты?
   - Да. Терпеть не могу этих ублюдков. Никак не  хотят  оставить  меня  в
покое.
   - Тебя искали. Сам Каннингхэм приходил, спрашивал о тебе. Я послал  его
к черту.
   - Спасибо, Морис, - благодарно улыбнулась Сара.
   - Иногда сюда заглядывал еще  один  парень  Вероятно,  он  работает  на
Каннингхэма. Однако  утверждать  не  могу.  А  в  последнее  время  никого
подозрительного не было. Наверно, Каннингхэм улетел к себе на орбиту.
   - Хотелось бы надеяться, что они отстали от меня,  хотя  на  них  и  не
похоже. Эти люди так просто не отвяжутся.
   Русская подняла  руку,  требуя  новую  порцию  водки.  Морис  отнес  ей
запотевшую рюмку. Сара чувствовала,  как  приятное  тепло  разливается  по
всему телу. В этот момент дверь открылась, и на инвалидной коляске  в  бар
въехал немолодой человек. Один из старых друзей Мориса. Сара встречала его
раньше, даже вспомнила имя - Джеймс. Уставившись в бокал, девушка слушала,
как приветствуют друг друга старые друзья.
   Морис поставил перед Джеймсом бокал и, несмотря на  протесты  товарища,
наотрез отказался от  денег.  Насколько  помнит  Сара,  такое  происходило
всякий  раз,  когда  Джеймс  появлялся  в  баре.  Марк  Магомет   заунывно
повествовал  об  утраченном  вкусе  к  жизни,  оплакивая  тяжкую  долю   и
потерянную любовь. Джеймс взял бокал и покатил в дальнюю комнату  бара,  а
Морис  вернулся  за  стойку  к  своим  фотографиям.  Его   бокал   остался
нетронутым. Сара допила виски, заказала себе еще порцию и спросила:
   - Морис, ты живешь на втором этаже?
   - Да, мисс.
   - У тебя есть свободная комната?
   - Почему ты об этом спрашиваешь?
   - Мне нужно безопасное жилье в Тампе. Я заплачу  тебе,  Морис.  Заплачу
вперед.
   Бармен изучающе посмотрел на нее. Она надеялась, что ненависть Мориса к
орбиталам возьмет верх над осторожностью, и он ей не откажет.
   - Я не сдаю комнат в аренду. Это нарушение закона, и я не пускаю в  дом
незнакомых людей. Неприятности мне ни к чему.
   - Не будет никаких неприятностей. Мне только нужно место,  где  я  могу
переночевать, вот и все.
   - Ладно. - Морис подал Саре бокал. - Но только на одну  неделю.  А  там
посмотрим.
   - Спасибо, - с облегчением вздохнула девушка. - Ты настоящий друг.
   Из дальней комнаты бара выкатился  Джеймс  и  начал  пробираться  между
столиками к выходу.
   - Замечательный человек, - сказал бармен, проводив его взглядом. -  Был
капитаном, потерял в  сражении  обе  ноги.  Но  теперь  постепенно  теряет
рассудок. Небо не отпускает его.
   - Да, я хорошо это понимаю. - Сара с жалостью смотрела, как  инвалид  с
усилием распахивает дверь. - Один мой знакомый тоже тоскует по полетам.

   ПОКУШЕНИЕ НА ЖИЗНЬ МЭРА ГОРОДА КАСПЕР.
   Андреевичу удалось спастись.
   "У меня нет врагов в штате Вайоминг", - сказал он.
   Полиция в тупике.

   Дом, где укрывался Доджер, стоял на вершине небольшой горы в  восточной
части Сангре де Кристо. С одной стороны дома на  многие  километры  хорошо
просматривались долины, с другой - защищал неприступный обрыв.  С  военной
точки  зрения  расположение  идеальное,  никто   не   сможет   подобраться
незамеченным. Туристы в эти края не заглядывали, поэтому любой чужак сразу
же привлекал внимание местных жителей.
   Автомат "хеклер-кох" лежал у Ковбоя на коленях.  Старенький  "паккард",
напрягаясь из последних сил,  петлял  по  высокогорной  дороге,  уводящей,
казалось, к самим небесам. Всходило солнце, и его лучи,  падая  на  горные
хребты, постепенно наполняли жизнью узкие долины. Склоны покрывала молодая
поросль, а ведь несколько лет назад все деревья  здесь  спилили  орбиталы.
Однако  мощные  гормональные  удобрения  быстро  выгнали  из  земли  новую
поросль, за небольшой по меркам леса срок "химические" сосны вытянулись на
довольно приличную высоту.
   Пробираясь в "паккарде" между землей и  небом,  между  жарой  и  ночной
прохладой. Ковбой внимательно  посматривал  на  изредка  проезжавшие  мимо
машины. Иногда он узнавал  знакомые  лица.  Мужчины  улыбались  удивленно,
женщины кокетливо. Все как обычно.
   Ворота дома охраняли два  вооруженных  человека,  снабженные  приборами
ночного видения, одетых в бронежилеты  и  камуфляжную  форму.  Ковбою  же,
чтобы видеть в инфракрасном диапазоне, громоздкие приборы не  требовались.
Своими  искусственными  глазами  он  различил  замаскированный  ров,   где
спрятались еще  два  охранника.  Кроме  автоматов,  у  них  имелся  ручной
гранатомет для запуска небольших ракет. На всякий случай Ковбой  переложил
автомат с колен на соседнее сиденье.
   Подъехав к воротам, он остановился и выключил мотор. Сразу  же  повисла
тишина, которая бывает только в деревне.
   - Я хотел бы поговорить с Доджером.  Передайте  ему,  что  приехал  его
приятель Том Микс, с которым он познакомился на родео в Порталесе.
   - Сначала отдай нам свою "игрушку".
   - Пожалуйста, - передавая охраннику  автомат,  Ковбой  заметил  на  его
нагрудном кармане нашивку "Огненных сил", неподкупных стражей Доджера.
   Охранник передал в микрофончик слова Ковбоя, выслушал ответ и удивился:
   - Ты парень, должно быть, сам  архангел.  Мне  приказали  вернуть  тебе
автомат.
   - Большое спасибо.
   Охранник подал знак открыть ворота, и "паккард" покатился  по  дорожке,
усыпанной гравием.  По  пути  Ковбой  заметил  в  инфракрасном  свете  еще
несколько патрулей. У длинной стены бревенчатого дома он стащил  с  головы
парик и бросил его на автомат.
   Из дома вышла Джуц. Узнав Ковбоя, она с радостным  криком  бросилась  к
нему, сжала в крепких объятиях.
   - Ах ты, черт пропащий! - Она  взъерошила  ему  волосы.  -  Где  же  ты
пропадал?! Нам без тебя было так трудно! А ты неплохо выглядишь.
   - Да, со мной все  в  порядке.  С  Восточного  побережья  мне  пришлось
возвращаться пешком, но меня сопровождал телохранитель.
   Джуц повела его в дом.
   - Как Доджер?
   - Ему уже лучше. Только что проснулся, так что, пока он еще  не  встал,
мы можем немного поболтать. Пойдем, покормлю тебя.
   Они прошли мимо детекторов оружия. Раньше этот дом большую  часть  года
пустовал, Доджер жил на ранчо, а сюда заглядывал лишь изредка.
   На плите стоял огромный семиведерный котел с кашей, в  горячей  духовке
лежали  завернутые  в   фольгу   кукурузные   лепешки.   Охранники   могли
подкрепиться   горячим   в   любое   время   суток.   Здесь    же    стоял
проигрыватель-автомат, который Ковбой подарил Доджеру и Джуц на  Рождество
года  два  назад.  Бросив  в  щель  несколько  двадцатипятицентовиков,  он
принялся за кашу под популярные западные мелодии.
   Джуц тем временем рассказывала ему последние  новости.  По  ее  словам,
трудности контрабандистов  росли  как  снежный  ком.  Посредники,  пытаясь
нахапать как можно больше, завалили северо-восточные штаты товарами,  цены
там упали, а на Западе, наоборот, выросли, так  как  повысился  спрос.  От
большой  нагрузки  курьерские  машины,  начали  изнашиваться,   участились
поломки. Не хватало и машин-приманок,  многие  водители  отбывали  срок  в
тюрьмах. Однажды один из курьеров Доджера вынужден был прятаться в  овраге
целых шесть дней, пока не появилась возможность починить подбитую машину.
   - Они прослушивали наш телефон, - рассказывала Джуц, - но мы  старались
не болтать лишнего. Доджер слишком  много  знает,  поэтому  его  и  хотели
убить.
   - Мне кажется, - виновато сказал  Ковбой,  -  причина  здесь  несколько
иная. Это все из-за меня.
   - Да, - улыбнулась Джуц, - мы догадались.
   - Извините, что я принес вам столько хлопот и неприятностей, - печально
вздохнул Ковбой.
   - Ничего, - рассмеялась Джуц и дружески похлопала  Ковбоя  по  руке,  -
рано или поздно это все равно бы произошло. Может, даже к лучшему, что  ты
напугал их и вынудил действовать поспешно.  Иначе  выстрелы  оказались  бы
точнее.
   Вошел Доджер в  овчинной  куртке,  наброшенной  поверх  шелковой  синей
пижамы. Но даже она не могла скрыть  его  худобы.  Выглядел  он  плохо,  с
трудом передвигал ноги по мягкому  индейскому  ковру.  Ковбоя  захлестнула
волна радости, он не удержался и засмеялся.  Доджер  истолковал  его  смех
по-своему и нахмурился.
   - Да, сейчас у меня жалкий вид, но ты мог бы не  насмехаться  над  моей
слабостью, - проворчал он.
   Ковбой вскочил, хотел стиснуть друга в объятиях, но сдержался.
   - Вернулся, черт! - радостно улыбнулся хозяин дома. - Прекрасно!
   - У меня есть пара идей и кое-какие новости.
   - Давай выкладывай. Только сначала я выпью кофе.
   - Хорошо.
   Ковбой   чувствовал,   что   глупо    улыбается.    Как    дыроголовый,
рассматривающий себя в зеркало в первый день после операции.
   Доджер налил  себе  кофе,  а  Ковбой  в  приступе  восторга  кинул  еще
несколько монет в музыкальный автомат.
   Они перешли в гостиную, и Ковбой принялся излагать другу свой  замысел.
Доджер, удобно устроившись  в  кресле,  прихлебывая  кофе,  и  внимательно
слушал. Он ничего не говорил, только кивал головой, иногда  переспрашивая.
И наконец решительно произнес:
   - Превосходный план. Надо попробовать.
   - Но сначала нужно найти пилота с вживленным кристаллом.
   - Верно.
   Из рации, висевшей на поясе у Джуц, раздался сигнал.
   - Тут пришел человек, - доложил охран ник. - Джими  Гутьерес.  Говорит,
что у него новости.
   - Ладно, - проворчал Доджер, - отберите у него оружие и пропустите.
   - Есть.
   - Черт бы его побрал, - сказал Доджер Ковбою, - я слишком  стар,  чтобы
иметь дело с неопытными юнцами вроде этого Джими.
   - Джими на нашей стороне, - возразил Ковбой.
   - Да, так он говорит. Но его дурацкая улыбка наводит меня на мысль, что
мальчишка будет за нас лишь до тех пор, пока  дело  не  дойдет  до  первой
серьезной заварухи. Как говорится, до первой драки смел, до  первой  рюмки
трезв. Ненадежный он человек, так мне кажется.
   В дверях юношу еще раз проверили и только потом  впустили  в  гостиную.
Джими нервно улыбался, глаза его округлились, как дула двустволки. На  нем
был бронежилет, джинсовые шорты и кроссовки на босу ногу. При виде  Ковбоя
парень очень обрадовался:
   - Ковбой! Наконец-то! Я хочу воевать  на  твоей  стороне.  Помнишь  тот
разговор в Колорадо?
   - Да. Садись, поведай нам свои новости.
   Но Джими никак не мог успокоиться и выпалил скороговоркой:
   - Я захватил антибиотики Аркадия на  десять  миллионов  баксов.  Они  в
грузовом отсеке моего броневика, за сотни километров  отсюда,  на  севере.
Как ты думаешь, Доджер, они нам пригодятся? -  Джими  носился  из  угла  в
угол, размахивая руками. - И подонка Чапеля я тоже убрал. Кокнул ублюдка.
   Ковбой  улыбнулся,  а   Доджер   постарался   успокоить   не   в   меру
разбушевавшегося юнца:
   - Сядь, Джими, иначе ты своей  беготней  доведешь  меня  до  сердечного
приступа. И рассказывай все по порядку, не тарахти.
   Джими присел на краешек стула, но ноги его  ходили  ходуном.  С  трудом
взяв себя в руки, он принялся рассказывать. Выяснилось, что Сэндман,  один
из союзников Аркадия, нанял его для перевозки  груза  из  восточной  части
Колорадо через Границу. Поскольку при погрузке антибиотиков  присутствовал
Чапель, Джими сделал вывод, что в этом деле заинтересован  лично  Аркадий.
Когда все было готово и мотор включен, он выстрелил из пушки, выпустил еще
ракету, уничтожил автомобили  провожающих,  Чапеля  и  Сэндмана,  а  потом
драпанул в Скалистые горы, где в надежном укрытии спрятал машину.
   - Так я заполучил груз на десять  миллионов  долларов,  отличную  новую
машину, а заодно очистил Землю от двух кусков дерьма, - закончил  паренек,
вскакивая со стула. - Как вы думаете, могу я после этого считаться  членом
вашей команды?
   - Думаю, можешь, Джими, - улыбнулся Ковбой.
   - Да, Джими. Надо признать, ты неплохо сработал,  -  нехотя  согласился
Доджер.
   Обрадованная Джуц поднялась и положила парню руки на плечи:
   - Молодец, Джими. В нашем полку прибыло.
   Ободренный похвалой, тот схватил Джуц за талию и  весело  закружился  с
ней по комнате. Джуц весело взвизгнула, а Доджер сквозь прикрытые  веки  с
кислой миной наблюдал за этим безобразием.
   - Ради такого  случая,  -  сказал  довольный  Ковбой,  -  пойду  запущу
"Вурлицер". - Взглянув на танцующую пару, он направился на кухню и  бросил
несколько монет в автомат. - Эй, Джими, не хочешь отведать кашки?
   - Конечно, хочу! - Джими усадил  Джуц  на  стул  и  достал  из  кармана
плоскую бутылку мескаля. - Отпразднуем! Вот  здорово!  Теперь  я  в  вашей
команде!
   - Верно.
   Все направились на кухню. Ковбой включил музыку.

   ИЗБРАН НОВЫЙ ПРЕЗИДЕНТ УКРАИНЫ. В КОНФЛИКТЕ МОСКВЫ И ЭСТОНИИ
   УКРАИНА БУДЕТ СОБЛЮДАТЬ НЕЙТРАЛИТЕТ.

   Войдя в больничную палату, Сара увидела у соседней койки  православного
священника. В  палате  появился  новый  больной.  Его  руки  и  ноги  были
привязаны ремнями к блестящим  металлическим  спинкам.  Наверное,  заражен
вирусом Хантингтона, подумала она. Эта страшная болезнь поражала и мозг, и
тело. Бородатый русский священник, не обращая внимания на Сару, смотрел на
своего подопечного.
   Дауду уже поставили второй глаз. Похоже, совсем недавно - синева вокруг
еще  не  сошла.  Деньги  за  операцию  Сара   перевела   в   больницу   из
Нью-Канзас-Сити, сразу по прибытии туда.
   - Сара!
   - Дауд. - Она смотрела на брата, и слезы застилали ей глаза.
   - Где ты была так долго? - Он протянул к ней руку, и Сара прижала ее  к
себе. На лице Дауда обида сменялась благодарностью.
   - Я уезжала по дедам. - Она осторожно сжала руку брата. Новая  кожа  на
ней была еще такая нежная и розовая.
   - Я остался совсем один, черт возьми! Ты же сказала, что едешь всего на
пару недель. Где тебя носило так долго?
   -  Возникли  непредвиденные   обстоятельства.   -   Сестра   попыталась
поцеловать брата в щеку, но он отвернулся.
   - Врачи снижают мне дозу. От этого у меня болят ноги, все  тело,  я  не
могу делать упражнения.
   - Не беспокойся, они не выпишут тебя до тех пор, пока ты  не  научишься
хорошо ходить.
   - Да от боли я совсем не могу ходить. Мне нужна хорошая доза эндорфина,
а не та, что мне дают.
   - Дауд, - с  нежностью  сказала  девушка,  -  у  меня  ничего  нет.  Ни
подавителя мужских гормонов, ни эндорфина. Поверь!
   Дауд обиженно вырвал у сестры свою руку и замолчал. Сара  почувствовала
раздражение, хотя и пыталась уговорить  себя,  что  Дауду  просто  хочется
покапризничать, чтобы убедиться в ее любви. Но злость уже захлестнула  ее.
Чтобы окончательно не выйти из себя, Сара быстро вышла из палаты.
   В коридоре тихо гудели кондиционеры. В их шуме ей чудилась угроза. Этот
город враждебен, она здесь одна, совсем одна.

   "ТЕМПЕЛЬ ФАРМАЦЕВТИКАЛ" ОБЪЯВЛЯЕТ О НОВОМ СРЕДСТВЕ
   ПРОТИВ ВИРУСА ХАНТИНГТОНА.
   Цена на акции "Темпель" бешено растет.
   Новое лекарство называется "Поиск и уничтожение вируса".

   Тибодо, худощавый подвижный пилот с имплантированным кристаллом,  сидел
в машине Ковбоя, склонившись над компьютером. Он сосредоточенно размышлял,
время от времени нажимая на клавиши. Ковбой познакомился с  ним  несколько
лет назад, но особой дружбы у них  не  возникло.  Когда-то  у  Тибодо  был
любовник - курьер, погибший при взрыве  машины  в  пшеничных  полях  Южной
Дакоты.
   - Так, хорошо, - сказал Тибодо. - С холдинговой компанией в  Монтевидео
я разобрался. Теперь можно действовать дальше.
   - Сейчас. - Ковбой вынул из компьютера тонкий кабель и воткнул к себе в
разъем.
   Ему необходимо освободить свои  вклады  в  банках.  Орбитальные  власти
установили за ними слежку, и теперь вся хитрость заключалась в том,  чтобы
запутать следы. Молодой человек чувствовал,  что  одному  с  этой  сложной
задачей ему не справиться.
   Машина стояла у телефона-автомата в Санта-Фе на улице Западная Аламеда.
Тибодо подсоединил свой компьютер к телефонному  кабелю.  Нервы  у  Ковбоя
напряжены до предела, пилот тоже нервничал. Наконец Тибодо подал сигнал, и
Ковбой сообщил по кабелю код первого  вклада.  Вскоре  права  на  владение
драгоценным металлом распределились сложными и хаотичными на первый взгляд
путями по рынкам Сингапура, Лондона и Новой Момбасы. Через три секунды они
были проданы и превращены в ценные  бумаги.  Когда  операция  закончилась,
Тибодо подал Ковбою следующий сигнал, получив от него новый код. Золото  и
серебро, размещенные Ковбоем в различных  банках,  разбросанных  по  всему
Западу США, в конце концов были проданы на товарной бирже острова Тобаго.
   Сигналы передавались в разные точки Земли через  околоземные  спутники,
принадлежавшие орбитальным фирмам "Микоян-Гуревич", "Тошиба" и "Корпорация
Золотого Берега I.G.". Вырученные деньги обменивались на  валютных  биржах
Мексики, Центральноафриканской Федерации и  Исландии  на  песо,  франки  и
кроны.
   Следующая партия золота  и  серебра  превратилась  в  шиллинги  Уганды,
которые были переведены в банк под названием "Большая  азиатская  торговая
компания" и использованы в качестве залога под  кредит,  взятый  всего  на
десять секунд в размере 99,9999 процента от суммы шиллингов.
   Ковбой сообщил Тибодо следующий код, и некий  субъект  в  Цюрихе  купил
право на владение  роскошными  апартаментами  жилого  спутника  по  адресу
"Орбитальная Среда Обитания Мицубиси  в  Четвертой  Точке  Лагранжа".  Эта
сделка даже принесла небольшой доход. Вырученные  от  продажи  швейцарские
франки были переброшены в банк Мельбурна и снова  использованы  как  залог
под кредит, который взяли всего на десять секунд.
   Коды и сигналы к проведению разнообразных операций со  скоростью  света
множество  раз  проходили  от  спутников  к  наземным   приемно-передающим
станциям и обратно, запутывая следящую программу орбиталов. Она  не  могла
засечь  такое   количество   сделок,   которые   совершались   практически
одновременно в разных концах планеты. Программу по освобождению  капиталов
Ковбоя создал Тибодо.
   На биржах Новой  Момбасы  на  эти  деньги  приобретали  акции  "Большой
азиатской торговой компании", в Маниле те же акции вернулись  в  "Торговую
Компанию", а  в  обмен  были  получены  гривны  Украины,  которые  тут  же
переместились в Патагонию для сделок по закупке скота.
   Информацию  о   мексиканских   песо,   центральноафриканских   франках,
исландских кронах со скоростью света приняли на острове Вознесения, где ее
уже ждала очередная команда, выданная хитроумной программой Тибодо.  Далее
новую  информацию  передали  на  спутник  фирмы  "Королев",   откуда   она
устремилась  в  Монтевидео  по  адресу  "Холдинговая   компания   384673".
Компьютер компании  подсчитал  перечисленные  на  ее  счет  деньги,  вычел
гонорар Тибодо, плату за услуги и подал сигнал оператору.
   Тем временем "Большая  азиатская  торговая  компания"  обнаружила,  что
кредит, взятый у нее на десять секунд,  вовремя  не  возвращен,  и  лишила
кого-то права выкупа залога,  создавая  тем  самым  еще  одну  помеху  для
следящей программы орбиталов.
   Скот, закупленный в Патагонии, был продан в Намибии за  южноафриканские
доллары, которые начали колесить по всему свету, то рассыпаясь  на  мелкие
суммы, то снова собираясь вместе.
   Банк в Мельбурне, тоже обнаружив, что ему не  вернули  кредит  в  срок,
оставил залог у себя. Монтевидео перечислил деньги в "Сони-Банк  Уругвая",
откуда Тибодо немедленно перевел их на валютную биржу Чикаго,  сделав  там
ряд как бы случайных покупок.
   Рубли из Южной Африки, побродив по миру, вернулись в ту же "Холдинговую
компанию 384673" Монтевидео.
   Вместе с командами о проведении  многочисленных  торговых  операций  по
всей планете носилась  также  дополнительная  информация,  которую  Тибодо
прицепил к информации о торговых сделках, чтобы удлинить время расшифровки
сигналов. Дополнительные  данные  появлялись  на  компьютерах  орбитальных
информационных  агентств  как  срочные  сообщения  агентства  "Рейтер"   о
триумфальных гастролях певца Марка Магомета по Малайзии.
   Из "Сони-Банка Уругвая" Тибодо переправил южноафриканские доллары также
на валютную биржу Чикаго, и операция по отмывке капитала  была  закончена.
Пилот оторвался от компьютера и вынул из разъема на голове кабель.
   - Готово, - сообщил он Ковбою. - Теперь закодируй свои новые счета.
   Ковбой быстро передал серию шифров. Тибодо вынул из компьютера  инфокуб
с программой, Ковбой забрал его и отсоединил кабель.
   - Никто из властей не сможет проследить, движение капиталов,  -  сказал
пилот. - Во-первых, следящая программа потеряет след там,  где  под  залог
брались кредиты. Во-вторых, наши команды были засорены другой информацией,
не имеющей  отношения  к  деньгам.  Следящая  программа  не  сможет  сразу
отличить побочную информацию от основной  и  будет  вынуждена  отслеживать
все, теряя время. И, наконец, власти наверняка зайдут в тупик  в  Уругвае,
где информация передавалась оператором вручную. - Тибодо достал из кармана
пачку сигарет и улыбнулся. Он был доволен  проделанной  работой.  -  Между
прочим, на некоторых сделках ты  даже  наварил.  Тысячи  две  долларов,  я
думаю.
   - Дело осложняется  тем,  что  следят  за  мной  не  земные  власти,  а
орбитальные.
   - Даже они не в  состоянии  передавать  радиосигналы  быстрее  скорости
света. Кроме  того,  орбиталы  не  смогут  преодолеть  барьер  в  Уругвае.
Выследили они тебя или нет, ты узнаешь, когда попытаешься  взять  один  из
твоих вкладов.
   - Понятно. Спасибо.
   Прежде чем расстаться с пилотом, Ковбой решил продать все свое  золото,
перешедшее на  новые  банковские  счета,  и  перевести  деньги  на  другие
секретные вклады. Хотя Тибодо слыл честным малым, лишняя  осторожность  не
повредит.
   Пилот открыл окно "паккарда" и отсоединил компьютер от телефона.
   - Ковбой, похоже, тобой интересуются не только  орбиталы,  -  задумчиво
произнес Тибодо. - При первых передвижениях твоих капиталов я заметил, что
для тебя есть послание. Его оставил некто Рено. Знаешь такого?
   - Рено? - удивился Ковбой. - Но он погиб!
   - Ты уверен? Я успел прочесть только часть  его  послания.  Он  просит,
чтобы ты позвонил ему.
   - Что еще?
   - Мне некогда было читать все, - улыбнулся Тибодо.  -  Ты  ведь  просил
меня вывести твои вклады из-под наблюдения. Этим я и занимался.
   - Так-так, - пробормотал Ковбой, пытаясь следить за дорогой, но все  же
при обгоне едва ушел  от  столкновения  со  встречной  машиной.  С  трудом
сосредоточившись, он спросил пилота: - Может, это уловка  орбиталов?  Они,
вероятно, рассчитывали, что я попадусь на их крючок, начну искать  Рено  и
выдам себя.
   - Возможно. Хотя мне это кажется  слишком  уж  наивным.  Они  могли  бы
придумать что-нибудь похитрее.
   - Может, это и в самом дело Рено?  Он  чудак,  от  него  всякого  можно
ждать.
   Лучи утреннего солнца, едва поднявшегося над зелеными горами Сангре  де
Кристо, ударили Ковбою в глаза, превратив  его  зрачки  в  точки.  Он  всю
дорогу думал о  Рено.  Что  это?  Ловушка  орбиталов?  Или  Рено  каким-то
непостижимым образом удалось выкарабкаться?
   Загадка не из простых.

   "КОРОЛЕВ" НАНОСИТ ОТВЕТНЫЙ УДАР.
   ОБЪЯВЛЕНО О СОЗДАНИИ НОВОЙ МОДЕЛИ СПУТНИКА НА ЮПИТЕРЕ.
   ЦЕНЫ НА ОРБИТАЛЬНУЮ ПЛАСТМАССУ СНИЖАЮТСЯ.

   Сара стояла на дне карьера у броневика. У подветренной  стороны  машины
скопились опавшие листья. В душу  рвалась  тоска,  словно  студеный  ветер
Монтаны. Отсюда Сара начала то незабываемое путешествие. В те дни она жила
совсем иной жизнью, позабыв о "земной грязи", неустроенности,  о  жестокой
битве за билет в орбитальные выси.
   Рядом с Сарой стояли люди Гетмана,  прибывшие  сюда  вместе  с  ней  из
Флориды.
   - Можете забрать свой товар, - сказала наконец Сара.
   Она набрала код, открыв грузовой отсек. Компьютерные матрицы  оказались
в целости и сохранности.

   ТЫ НЕСЧАСТЛИВ? МЫ СДЕЛАЕМ ТЕБЯ СЧАСТЛИВЫМ!
   "Поинтсман фармацевтикал I.G."

   Размышления Ковбоя прервал Джими. Парень недавно вернулся из  Кентукки,
куда отвозил украденные антибиотики. На шее и руках еще виднелись  синяки,
оставленные ремнями во время перегрузок при  резких  поворотах  машины.  В
Небраске его чуть не схватили. К счастью, Джими остался в живых, хотя  его
преследовали на  протяжении  800  километров.  Самолет-перехватчик  погиб,
реактивный вертолет засосал в турбину  алюминиевые  опилки  маскировочного
облака и с горем пополам убрался восвояси на одном двигателе.
   - Мне повезло, что мотор того ублюдка заглох, иначе пришлось бы туго.
   Усталость  давала  о  себе  знать.  Непоседа  Джими,  обычно  шумный  и
суетливый, явно скис. Ему страшно хотелось спать. Он налил  себе  виски  с
тоником и плюхнулся в кресло.
   - Рад сообщить,  -  сказал  Доджер,  -  что  твои  синяки  получены  не
напрасно. На этой поездке ты заработал  больше  пяти  миллионов  долларов,
если вычесть расходы на доставку и прочее.
   Парень ничего не ответил, у него просто не было сил.  Ковбой  прекрасно
понимал его. Он тоже устал как  черт  после  четырехдневных  разъездов  на
"паккарде". В пути его сопровождали два телохранителя из  "Огненных  сил",
которые не отходили ни на шаг. Ковбой пытался убедить  курьеров  выступить
против Аркадия.  Некоторые  соглашались,  но  опасались  присоединиться  к
команде  Ковбоя,  клялись,  что  сделают  это  позже,   когда   что-нибудь
прояснится. Тем не  менее  организация  постепенно  складывалась.  Но  все
висело на волоске - предательство  хотя  бы  одного  члена  команды  могло
погубить дело.
   - Когда кто-нибудь из курьеров говорит, что  возит  контрабанду  только
ради острых ощущений, а на остальное  ему  плевать,  мне  хочется  тут  же
набить ему морду, - сообщил Ковбой.
   - Ты ведь и сам недавно говорил то же самое. Помнишь? "Я  еду  не  ради
груза, а ради острых ощущений", - передразнил его Доджер.
   - С тех пор я многое  понял.  -  Ковбой  допил  очередную  чашку  кофе,
надеясь, что кофеин поможет ему продержаться еще несколько часов.
   Джими молчал, устало потирая синяки на шее, а Ковбой  думал,  стоит  ли
рассказать парню  о  беседе  с  представительницей  фирмы  "Королев".  Она
приезжала сюда по приглашению Доджера для обсуждения  совместных  действий
против Аркадия и фирмы "Темпель". Разговор оказался бесполезным,  так  как
"Королев"  выдвинул  условие,  равносильное  безоговорочной   капитуляции:
Доджер  и  его  люди  должны  стать  частью  фирмы  "Королев",   то   есть
распрощаться со свободой.
   На Земле, подчеркнула женщина, "Королеву" ничто  не  угрожает,  поэтому
ввязываться в бои фирма готова лишь в том случае, если  игра  стоит  свеч.
Доджер, разумеется, не принял ее условий. Стало ясно, что, хотя  "Королев"
с удовлетворением следит за тем, как  "Темпель"  отвлекает  свои  силы  на
борьбу со строптивыми курьерами, фирма не станет поддерживать партизанскую
войну даже против своего конкурента.
   Значит, курьерам придется рассчитывать только на свои силы. Впрочем, на
взгляд Ковбоя, это и к лучшему. Союз с "Королевым" ничем не лучше союза  с
Аркадием.
   Ковбой не отказался бы и еще от одной чашки кофе, но понимал, что и так
уже перебрал. Кофеин, конечно, взбодрит на  некоторое  время,  зато  потом
резервы  организма  истощатся.  Пока  еще  есть  силы,   надо   попытаться
разобраться в структуре фирмы "Темпель  фармацевтикал  I.G  ".  Вызвав  из
кристаллической  памяти  компьютера  цветную  схему,  он  принялся  за  ее
изучение.
   Четырехмерной схемой фирмы с ее  многочисленными  филиалами  и  прочими
ответвлениями снабдил его  Тибодо.  Многие  сведения  были  почерпнуты  из
открытых источников, но кое-что основано  на  догадках  и  предположениях,
например, связи Аркадия с "Темпелем".
   Схема "Темпеля" была чрезвычайно сложна. Тысячи щупалец извлекали доход
отовсюду. Незаконные деньги отмывались и снова  пускались  в  оборот.  Без
конца менялись начальники подразделений, групп и  отделов,  по  непонятным
причинам их перебрасывали с одного места на другое.
   Ковбои попытался проследить за карьерой  хотя  бы  нескольких  людей  и
выбрал  некоего  Маркуса  Торна.  Этот  человек  начал  свою   карьеру   в
экспериментальной лаборатории  наркотиков  в  Нью-Йорке  еще  до  Скальной
Войны, когда город был на стороне Земли. Потом он перешел  в  "орбитальную
исследовательскую   группу",   где   тоже   занимался   изучением    новых
наркотических веществ.  Следующая  ступень  -  заместитель  начальника  по
кадрам некой "ускорительной группы максимум", которую возглавлял  молодой,
но подающий большие надежды Генри Куцейро. Через шесть лет Торн перешел  в
сектор Луны отдела патологии.
   Тут Ковбой натолкнулся на уже знакомое имя -  Ли  Макэлдоуни.  Он  тоже
работал в "ускорительной группе максимум", а потом, как и Торн, оказался в
секторе Луны,  но  годом  раньше.  Перед  Скальной  Войной  Ли  Макэлдоуни
возвратился в "ускорительную группу",  проработал  там  после  капитуляции
Земли еще месяц, затем перешел  в  "орбитальную  контрольную  комиссию  по
свободным  космопортам",  учрежденную  сообществом  орбитальных  фирм  для
организации свободных зон во Флориде, Техасе и Калифорнии.
   На Луне Торн провел два года, после чего стал  председателем  "комитета
по строительству спутников, передающих солнечную энергию".  Этот  комитет,
несмотря  на  название,  большей  частью  занимался  подбором  кадров  для
"Темпеля".  На  этом  посту  Торн  снова  попал  в   подчинение   Куцейро,
получившего уже должность исполняющего директора фармацевтического отдела.
Из комитета Торна перевели в отдел безопасности заместителем начальника, а
через два месяца - в совет директоров,  председателем  которого  опять  же
назначили Куцейро. Будучи членом совета директоров, Торн  курировал  отдел
развития и комиссию  по  космопортам,  в  которой  работал  и  его  старый
знакомый Ли Макэлдоуни.
   Ковбой  внимательно  просмотрел  послужной  список  Ли   Макэлдоуни   и
обнаружил, что тот и раньше работал с Куцейро в "отделении  наблюдения  за
эрозией", занимавшимся выдачей кредитов  под  земельный  залог.  Отделению
удалось прибрать к рукам тысячи гектаров украинской  земли  с  разрушенной
почвой.
   Затем Ковбой внимательно изучил состав совета  директоров.  Выяснилось,
что, как только  Куцейро  стал  председателем,  совет  начали  лихорадочно
перетряхивать.  Его  численность  уменьшилась  с   двадцати   четырех   до
пятнадцати членов. Трое из  выбывших  директоров  умерли,  остальные  были
понижены в должности, причем двоих отправили служить  в  Антарктику  и  на
астероид Цереру. Остальных понизили в должности под тем предлогом, что они
получили новые тела, и предоставили им возможность  заново  доказать  свою
компетентность, поднимаясь с низких должностей  на  более  высокие.  Таким
образом, Куцейро, очевидно, избавился от  противников,  оставив  в  совете
директоров только своих людей.
   Спустя  два  года  в  совете  произошли  новые   перемены.   Директоров
перетасовали, как карты в колоде, а от одного избавились.
   Вникнув, Ковбой раскрыл подоплеку происшедшего: все это было следствием
неудачной попытки некоего Альбрехта Руна вернуть  себе  пост  председателя
совета.  На  этом  посту  Рун  продержался  восемнадцать  лет.  Когда  ему
исполнилось семьдесят девять, его мозг пересадили в  молодое  тело,  после
чего пост председателя занял Куцейро,  а  Руну  пришлось  довольствоваться
должностью начальника "комиссии по  астероидам".  В  фирме  "Темпель"  это
равнялось ссылке в Сибирь. Через некоторое время Рун захотел вернуть  себе
председательское место, но при голосовании с перевесом всего в один  голос
победил Куцейро, закрепившись, таким образом, в кресле председателя. Затем
одного из директоров, который поддерживал Руна, отправили на пенсию, а  на
его место поставили человека Куцейро. Самого же Руна еще  раз  понизили  в
должности, назначив начальником  торгового  отдела  в  Южной  Америке.  За
каких-то несколько лет Рун с председательских вершин скатился до состояния
изгнанника, вынужденного прозябать в страшной глуши.
   Ковбой еще раз проследил судьбу Куцейро и Руна, сравнил их. Здесь много
было неясно. Надо копнуть поглубже.


   Оторвавшись от изучения схемы "Темпеля", Ковбой обнаружил, что  Доджера
в комнате уже нет. Наверное, пошел вздремнуть. Джими спал в кресле, пустой
стакан валялся на полу.
   Ковбой тихо вышел из дома, сел в "паккард", завел двигатель. По  крутой
горной дороге спустился в старый город у Симаррона, построенный много  лет
назад  по  прихоти  некоего  сумасброда   Люсьена   Бонапарта   Максвелла,
дружившего с Кристофером Карсоном и Уильямом Бонни. В те времена  Максвелл
заполучил огромный участок земли и решил, что такое знаменательное событие
является достаточным основанием для того, чтобы построить целый город.
   Ковбой остановился у телефона-автомата, подсоединил  свой  компьютер  и
начал обзванивать библиотеки.
   Электронная память библиотек выдала следующие  сведения.  Альбрехт  Рун
родился в Бонне, школу окончил в Лейпциге. Получив диплом химика, поступил
в фирму "Темпель фармацевтикал I.G.". В тот же год фирма построила  первую
орбитальную фабрику по производству  лекарств  и  наркотиков.  Лет  десять
Альбрехт  Рун  летал  по  делам  фабрики  на  орбиту   и   обратно,   пока
штаб-квартиру фирмы не переместили в космос.  Тогда  и  Рун  поселился  на
орбите.
   Дослужившись до председателя совета директоров, он начал  выступать  за
независимость орбитальных фирм от Земли. Вопреки  постановлениям  Комиссии
по контролю за космическим пространством Рун  послал  космические  корабли
своей фирмы в астероидный пояс. Решение, по-видимому, далось ему  непросто
и изрядно  потрепало  нервную  систему,  если  учесть  тот  факт,  что  по
сравнению  с  другими  фирмами,  занимающимися   разработкой   астероидов,
"Темпель" имел совсем немного  космических  кораблей.  Рун  был  одним  из
организаторов первого съезда орбитальных фирм и по своему влиянию считался
тогда вторым человеком, уступая лишь более авторитетному Гречко. На  самом
деле большинство резолюций  первого  съезда  написал  именно  Рун,  но  по
некоторым соображениям он решил  оставаться  в  тени,  предоставив  Гречко
возможность играть роль  официального  лидера  орбиталов.  После  Скальной
Войны Рун негласно подталкивал процесс балканизации основных держав Земли,
способствовал  их  дроблению,  тем  самым  окончательно  ослабляя  военный
потенциал поверженной планеты. Он  боролся  за  учреждение  на  Земле  так
называемых  Свободных  Зон,  где  власть  безраздельно   принадлежала   бы
орбиталам.
   Генри Куцейро  родился  на  орбите,  его  родители  были  выходцами  из
Бразилии. Он гордился тем, что ни разу  не  спускался  на  Землю,  которую
презрительно назвал "одним из многих астероидов". Такое высказывание  было
политической ошибкой, поскольку не прибавило ему авторитета в определенных
кругах. Впрочем, его четко рассчитанное продвижение по служебной  лестнице
редко  прерывалось  ошибками.  Начальство  бросало   способного   молодого
человека на самые разнообразные участки, где требовалось навести  порядок.
И всюду Куцейро развивал бурную деятельность, безжалостно  расправлялся  с
некомпетентными и нерадивыми сотрудниками, работал  не  покладая  рук,  не
щадя ни своих, ни чужих  сил.  Словом,  выслуживался  как  мог.  Настоящей
удачей  для  него  стало  назначение  начальником  "ускорительной   группы
максимум", которая, как обнаружил Ковбой, явилась  объединительным  звеном
орбитальных   фирм,   идейным   вдохновителем    орбитального    заговора,
направленного  на  ослабление  зависимости  от  Земли.  Именно  в  "группе
максимум" вызрели зловещие планы порабощения планеты военными  средствами.
А после Скальной Войны та же  группа  поделила  награбленное,  распределив
между орбитальными фирмами сферы влияния.
   В "ускорительной группе максимум" Куцейро сделал себе политическое имя,
получил  известность.  Когда  группу  прижали,  он  отошел  от   политики,
сконцентрировался  на  бюрократических  делах,  дослужился  до  начальника
фармацевтического отдела, а потом и  до  члена  совета  директоров.  Когда
старик Рун, бывший в то время  председателем  совета,  захотел  перейти  в
новое тело и мозг его уже был скопирован и перенесен в электронную  память
кристаллических  микросхем,  Куцейро  поставил  на  голосование  вопрос  о
невозможности продолжения Руном председательских обязанностей до тех  пор,
пока тот не докажет свою компетентность на более низкой должности. Так Рун
был низвергнут.
   Ковбой задумался о конфликте между творцом идеи независимости от  Земли
и ярым ее исполнителем. Он снова  и  снова  просматривал  сложную  историю
фирмы "Темпель", изучал биографии членов  совета  директоров,  выявлял  их
союзников и недоброжелателей,  искал  уязвимые  места.  Внезапно  в  схеме
возникло какое-то новое движение, замелькали красные буквы, складываясь  в
довольно странный текст:
   КОВБОЙПОМОГИРЕНОКОВБОЙПОМОГИРЕНОКОВБОЙПОМОГИРЕНО...
   Он вскрикнул от неожиданности и выдернул из разъема кабель  компьютера.
Цветная четырехмерная  схема  померкла  в  его  сознании.  Ковбой  ошалело
смотрел на дисплей, сердце бешено стучало, готовое,  казалось,  выпрыгнуть
из груди. Дрожащей рукой он отсоединил компьютер от телефона,  думая,  что
его все-таки выследили. Сейчас, наверное, убийцы уже  мчатся  сюда,  а  он
один, без телохранителей. Ковбой начал озираться по сторонам,  лихорадочно
соображая, мчаться ли ему к Доджеру или бежать в горы, чтобы не подвергать
друзей опасности.
   Надо успокоиться, немного расслабиться. Справиться с бушующим  в  крови
адреналином.  Он  откинулся  на  сиденье,  вытянул  дрожащие  от  нервного
возбуждения руки, положил их на приборный щиток Теперь нужно  подсоединить
кабель автомобиля к разъему на голове, включить двигатель и рвануть прочь,
пока не поздно. Но Ковбой почему-то медлил, словно  боялся  снова  увидеть
пылающую красным огнем надпись.
   Чтобы избавиться от призрака друга, он стер  из  памяти  автомобильного
компьютера почти всю  информацию,  оставив  самое  необходимое,  без  чего
нельзя управлять машиной, потом подключил к разъему кабель. Дрожь в  руках
сразу прошла.
   На максимальной скорости  Ковбой  помчался  в  крепость  Доджера.  Если
объявится погоня, посмотрим, сумеют ли  его  догнать.  Во  всяком  случае,
станет ясно, что его обнаружили и преследуют.

   СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО! СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО! СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО!
   Ты сможешь иметь доступ к своим вкладам!
   Из любого места в любое время! Все 24 часа в сутки!
   Если мы вживим тебе в мозг наше устройство!
   Членам клуба киборгов скидка 20%!
   СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО! СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО! СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО!

   Дрожащей рукой Гетман поднес спичку к сигарете. Его глаза покраснели от
недосыпания.
   Плохо, очень плохо, - произнес он. - Я чувствовал,  что  с  этим  делом
будут неприятности. К сожалению,  предчувствия  и  на  этот  раз  меня  не
обманули.
   - Погибли надежные люди, - не сдержалась Сара.
   Ее страх еще не прошел,  и,  чтобы  не  выдать  своего  состояния,  она
прятала трясущиеся руки в карманах. Во рту пересохло, ей страшно  хотелось
пить. Перед глазами так и стоял запотевший стакан,  до  краев  наполненный
апельсиновым   соком.   Но   на    губах    шелестел    лишь    мертвенный
кондиционированный воздух.
   - А  ведь  ничто  не  предвещало  беды.  -  Гетман  плеснул  в  стаканы
охлажденную водку.
   Прошедшую ночь Саре пришлось провести в каком-то  подъезде,  вздрагивая
от малейшего шороха. Никто не предполагал такого поворота событий.  Вместе
с пятью сотрудниками  Гетмана  она  ждала  человека  от  Лаффита,  который
собирался принести партию дорогих лекарств и  наркотиков.  А  сопровождать
его  должен  был  лишь  один  непрофессиональный  телохранитель,   поэтому
справиться с ними люди Гетмана могли без труда. Но то ли произошла  утечка
информации, то ли чутье опытного  Лаффита  подсказало  опасность...  Из-за
поворота вдруг выскочили две  бронированные  машины,  из  которых  открыли
плотный огонь. Тефлоновые пули оставляли на бетонных стенах домов глубокие
выбоины, разносили в клочья не успевших спрятаться людей Гетмана. Снайперы
действовали стремительно и точно.
   Сара предусмотрительно ждала в укрытии, заранее продумав пути отхода на
случай непредвиденных  обстоятельств.  Но  даже  ее  спасло  только  чудо:
головорезы в машинах вовремя не заметили  девушку,  хотя  успешно  провели
охоту на остальных, мгновенно перестреляв всех.
   Сара мчалась по ночным улицам под грохот выстрелов, задыхаясь от смрада
помоек, спиной ощущая хищный  взор  приборов  ночного  видения.  Хотя  бой
продолжался лишь  несколько  минут,  ей  показалось,  что  миновала  целая
вечность. Потом она спряталась в заброшенном подъезде, вжавшись  в  мокрую
обшарпанную стену и с трепетом  вслушиваясь  в  рев  автомобилей,  которые
носились по улицам в поисках беглянки.
   Сара знала - за погибших ей придется  заплатить,  причем  на  этот  раз
денег потребуется гораздо больше обычного.
   Девушка взяла стакан, залпом  проглотила  обжигающую  жидкость.  Может,
хоть спирт приглушит душевную боль.
   - Эти наркотики дали бы мне возможность продлить сопротивление  еще  на
неделю, - вслух рассуждал Гетман. - Я все подсчитал. Мои средства позволят
продержаться восемь месяцев. Во  многом  благодаря  матрицам,  которые  ты
сумела сохранить  и  вернуть  мне.  "Темпель"  перекрыл  все  мои  прежние
источники доходов, но пока я еще могу  перехватывать  грузы  и  откупаться
взятками из своих запасов. Как только началась эта  война,  я  сразу  взял
столько кредитов, сколько смог. Я ведь  предвидел,  что  потом  денег  уже
никто не даст. Кроме того, кредиторы будут заинтересованы в том,  чтобы  я
выжил.
   Сара устало опустила ресницы, и перед глазами снова замелькали машины с
зеркальными стеклами, падающие под выстрелами  люди,  фонтанчики  бетонных
осколков.
   - Первые шесть месяцев, - продолжал Михаил с усилившимся вдруг  русским
акцентом, - я продержусь, но потом деньги  кончатся,  и  я  уже  не  смогу
откупаться от полиции. Доходы упадут. Через семь месяцев я  уже  не  смогу
платить   телохранителям   из   "Стражей   закона",   придется    нанимать
непрофессионалов. А потом кто-нибудь из  моих  теперешних  друзей  сделает
вывод, что оставлять меня в живых слишком опасно. Ты,  Сара,  единственный
человек, кому я могу доверять полностью. Ты не  предашь,  потому  что  они
охотятся и за тобой.
   - Но я  ничем  не  могу  тебе  помочь.  Гетман,  у  меня  слишком  мало
возможностей.
   - Знаю, Сара. Но мы будем бороться до тех пор, пока  не  исчерпаем  все
средства. А потом... просто сбежим. И будем надеяться, что  они  прекратят
охоту, потому что мы перестанем представлять тля них опасность.
   Сара грустно уставилась в стакан. Наивные надежды "Темпель" никогда  не
оставит их в покое. В этом мире выживают крысы а не львы.
   Потому что крысы пожирают себе подобных.

   ОРБИТАЛЬНАЯ ПОЛИЦИЯ ОБНАРУЖИЛА ТАЙНЫЙ СКЛАД.
   РАСКРЫТ ПОДПОЛЬНЫЙ ЗАВОД ПО ПРОИЗВОДСТВУ ОРУЖИЯ.
   РАКЕТЫ ИЗГОТАВЛИВАЛИСЬ ДЛЯ КОНТРАБАНДИСТОВ.

   "Пони-экспресс", едва заметный  в  ночи,  взмыл  по  параболе  в  небо.
Невооруженному  глазу  был  виден  лишь  реактивный   след   -   изогнутая
траектория, напоминающая музыканта, склонившегося над скрипкой.
   Ковбой снова в небе. Вновь, как в былые  времена,  он  ощущал  холодные
потоки, обтекающие черный матовый фюзеляж "дельты", вновь видел  Скалистые
горы и ночное небо  в  инфракрасном  свете,  испытывая  до  боли  знакомое
чувство свободы. Но на этот раз имелось одно важное отличие: сейчас Ковбой
взмыл в небо в качестве курьера.
   В тот день, когда он, роясь в электронных  библиотеках,  вдруг  получил
сообщение от мертвого Рено, погоня, как ни странно, так и не объявилась. В
последующие две недели Ковбой  тоже  не  заметил  ничего  подозрительного.
Слежки не было, но на всякий случай он больше не исключался  к  телефонным
сетям. Береженого Бог бережет.
   На дисплее радара появилось изображение Наверное, один из редких теперь
коммерческих самолетов - слишком уж большая высота. Аркадий так высоко  не
забирается.
   Во времена  своего  небесного  курьерства  Ковбой  больше  заботился  о
вражеских локаторах, чем о своем. Теперь же  главное  -  вовремя  заметить
маленький и юркий самолетик Аркадия. Он должен болтаться где-то  недалеко.
Один из техников  Аркадия,  платный  осведомитель  Доджера,  сообщил,  что
Аркадий поднялся в воздух перед самым заходом солнца. Заодно Ковбой узнал,
что посредник по-прежнему носит парик, который  меняет  свой  цвет  каждые
несколько секунд.
   Набрав необходимую высоту, "Пони-экспресс" сделал вираж и направился на
восток. Электроника уловила слабые сигналы  далеких  радаров.  Специальное
покрытие  "дельты"  поглощало  микроволновое  излучение,   делая   самолет
практически невидимым. В  наушниках  шлема  царила  почти  полная  тишина,
нарушаемая лишь тихим шипением анестезирующего газа.
   Ковбой наслаждался  полетом.  Он  прожил  без  неба  целую  вечность  и
безмерно по нему соскучился. Внезапно на  фоне  звездного  неба  появилась
серебристая точка. Развернув самолет, Ковбой прощупал ее носовым радаром и
увеличил скорость. Ускорение вжало его в сиденье. Он ощущал себя  соколом,
который сложил крылья, готовый броситься на свою жертву.
   В душе звучал любимый мотив, серебром звенели струны гитары. Реактивный
двигатель, работавший теперь на полную  мощность,  оставлял  за  "дельтой"
светящийся след.  Черная  бездна,  полная  россыпей  бриллиантовых  звезд.
Родная  стихия  Ковбоя.  Корпус  "дельты"  слегка   вибрировал.   Аркадий,
наверное, не  может  любоваться  звездным  небом,  его  душа  не  способна
воспринимать красоту. У него другие ценности: деньги и тряпки  в  дурацком
стиле "крио-макс". Какое ему дело до внутреннего мира пилотов и  курьеров,
до их легенд? Аркадию нужно только одно - пропуск в мир власти,  где  цена
человека определяется исключительно толщиной кошелька.
   Цель постепенно  приближалась.  Уже  можно  было  разглядеть,  что  это
двухмоторный самолет.  Ковбой  приглушил  двигатели,  спикировал  на  свою
жертву  и  начал  снижаться.  Яркая   вспышка   галогенового   сигнального
прожектора выхватила из мрака белый фюзеляж, слегка отливающий голубизной.
Ошибки не было. Это  действительно  самолет  Аркадия!  Ковбой  даже  успел
заметить в кабине человеческие силуэты.
   Вражеский самолет лег на крыло и круто  развернулся,  пытаясь  уйти  от
возмездия. Но слишком поздно. Ковбой выстрелил из мини-пушки, и  вражеская
машина  на  глазах  начала  разваливаться.  Двигатель  вспыхнул  оранжевым
факелом. "Пони-экспресс" победно взмыл вверх,  наблюдая,  как  поверженный
самолет устремился к земле.  Ковбой  подумал,  что  обломки  обрушатся  на
выжженную землю Небраски не раньше чем через  полчаса.  И  все  это  время
модный  парик  Аркадия  будет  бессмысленно  менять  цвета,  становясь  то
оранжевым, то голубым, то зеленым...
   Ковбой чувствовал какую-то неудовлетворенность. Победа  далась  слишком
легко. Очень уж просто  все  получилось.  Аркадий  летел  на  обыкновенном
самолете без брони, без вооружения и, конечно, не мог противостоять боевой
"дельте" Короткий бой,  точнее  избиение,  закончилось,  а  взбудораженные
нервы Ковбоя требовали действий, он рвался в  драку.  В  голове  мелькнула
шальная мысль: а не отправиться ли прямо сейчас на Адскую  Аллею?  Поднять
по тревоге  силы  противовоздушной  обороны,  навести  там  шороху.  Сбить
парочку истребителей... Такой подвиг достоин "Пони-экспресса".
   Но Ковбой сдержался. Главные битвы еще впереди. Теперь его путь лежит в
Колорадо. Надо сообщить Доджеру, что Аркадий мертв  и  можно  на  какое-то
время вздохнуть свободнее.
   Но опасность не миновала. Ведь за спиной Аркадия стоит "Темпель". А там
быстро подыщут замену. "Темпель" не оставит их в покое.
   Им выпала только  короткая  передышка,  и  за  это  время  надо  успеть
наведаться к Альбрехту Руну.

   МАРК МАГОМЕТ ПОЕТ О ВАС И ДЛЯ ВАС.

   Сара проскользнула в бар "Лазурный шелк" через черный ход и оказалась в
подсобном помещении.  Все  здесь  было,  как  обычно:  те  же  коробки  со
спиртными напитками и наркотиками. Она закрыла за  собой  дверь,  спрятала
ключи в карман и поднялась  на  второй  этаж  к  себе  в  комнату.  Жилище
выглядело   довольно   убого:   обшарпанный    стол,    телефон-компьютер,
пластмассовый холодильник да узкий матрас, брошенный прямо на пол. Из бара
на первом этаже постоянно доносилась музыка,  изрядно  надоевшая  девушке.
Сара чувствовала себя мышью, которая забилась в нору от кошки.
   Сбросив куртку-бронежилет и рубашку, она обтерлась мокрым полотенцем. В
больнице ей битый час пришлось выслушивать бесконечные  жалобы  братца  на
скуку, на хамство врачей, продолжавших снижать дозы наркотика. Дауд злился
на  Джекстро,  который  до  сих  пор  объявился.  Он  даже  звонил  своему
покровителю, но ему ответил не Джекстро, а какой-то  незнакомый  противный
голос... Такие монологи Сара выслушивала каждый  раз.  Когда  же  все  это
кончится?
   Сара открыла холодильник, чтобы достать пиво, и вдруг заметила, что  на
экране компьютерного телефона кто-то оставил сообщение. На  ходу  открывая
банку, девушка нажала клавишу компьютера. Наконец-то! Саре показалось, что
она вот-вот взлетит от охватившего ее восторга.  Суровая  действительность
вдруг подернулась приятной дымкой, словно Сара хватанула  изрядную  порцию
наркотика.

   ЗАВТРА В ТРИ ЧАСА В БАРЕ "ЛАЗУРНЫЙ ШЕЛК".
   ЕСЛИ НЕ СМОЖЕШЬ ПРИЙТИ, ОСТАВЬ СООБЩЕНИЕ.
   РЭНДОЛЬФ СКОТТ.





   Ковбой, расположившись на заднем сиденье, наблюдал за  обстановкой.  За
рулем сидел телохранитель. Теплый ветер лениво шевелил  засыхающие  листья
больной пальмы. Жара. В зеркальных окнах бара "Лазурный  шелк"  отражались
прохожие, бредущие сквозь плотный знойный воздух раскаленной улицы. Внутри
бара находился второй телохранитель. Он  прощупывал  взглядом  публику  на
предмет засады.
   Ковбой нервно ерзал на сиденье. Он надеялся, что  Сара  не  примет  его
телохранителей за наемных убийц и не сбежит из бара.
   Наконец по рации прозвучал двойной щелчок:  телохранитель  в  баре  дал
знать, что все в порядке Водитель подвел машину поближе  и,  не  обнаружив
среди прохожих подозрительных, кивнул Ковбою.
   Девушки в баре не оказалось.  Только  несколько  бизнесменов  торопливо
поглощали свой поздний ленч, да  человек  в  инвалидной  коляске  печально
потягивал виски. Телохранитель Ковбоя сидел за столиком спиной к  стене  и
тоже  что-то  пил.  Ковбой  заказал   пиво   у   темнокожего   бармена   с
металлическими глазами устаревшей конструкции.
   Заметив на стене  фотографии,  пилот  понял,  почему  бар  носит  такое
название.
   - Вы знали пилота по имени Уоррен? - спросил Ковбой. - Во  время  войны
он был начальником экипажа в Ванденберге.
   - Нет, сэр, - ответил Морис. - Я служил в Панаме.
   - Значит, вы воевали под командованием Таунсенда? Хорошо.
   - Хорошего мало, ведь мы  проиграли,  -  вступил  в  разговор  инвалид.
Несмотря на ворчливый тон, в его голосе звучала  гордость  за  знаменитого
Таунсенда и его бравых бойцов. В его глазах проглядывает  безумие.  -  Мой
истребитель подстрелили в самом начале войны, я  разбился  во  Флориде.  А
Морис участвовал в бою с китайским энергоспутником, но  на  обратном  пути
тоже был подбит и совершил вынужденную посадку недалеко от Орландо.
   - Значит, он был хорошим пилотом. - Ковбой знал, что из того боя  выйти
живыми удалось немногим.
   - Мы еще приземлиться не успели, как объявили о конце войны,  -  сказал
Морис.
   В его голосе отчетливо прозвучала застарелая горечь  поражения.  Ковбой
представил, как горящий самолет огненной дугой прочертил  небо  Флориды  и
вот этот самый голос передает в эфир сигнал бедствия.
   - Я тоже пилот, - сказал Ковбой.
   - Я догадался, - кивнул Морис. - По твоим разъемам.
   Пока они беседовали о полетах, Ковбой выпил полстакана и  наконец  тихо
спросил бармена:
   - Не знаете, где Сара? Не могли бы вы передать  ей,  что  с  ней  хочет
поговорить Рэндольф Скотт?
   - Это ваш человек? - Морис едва заметно  показал  на  телохранителя  из
"Огненных сил", который со скромным видом потягивал виски.
   - Да.
   - Хорошо. Я боялся, что он... Как бы получше сказать... что он  не  тот
человек. Подождите немного, сэр. - Морис набрал код. - А теперь, сэр,  вам
в ту дверь и поднимайтесь на второй этаж.
   - Спасибо. - Ковбой залпом допил пиво. - Мы еще поболтаем.
   Молодой человек вошел в дверь, указанную Морисом, и оказался  в  заднем
помещении бара. Электронный  замок  за  его  спиной  тихо  защелкнулся.  В
воздухе  витал  легкий  запах  гашиша.  Ковбой   огляделся.   Вдоль   стен
громоздились ящики с наркотиками  и  спиртным.  По  узкой  лесенке  Ковбой
поднялся на второй этаж. На лестничной площадке, где горела  только  голая
лампочка, стояла Сара. Без бронежилета.  На  ней  была  только  спортивная
майка без рукавов и белые джинсы. Ноги босые. Волосы отросли до плеч.  Она
улыбнулась и порывисто Обняла Ковбоя.
   - У тебя теперь куртка из пуленепробиваемой ткани.
   - Да, - ответил Ковбой. - Пришлось прибарахлиться.
   - Пошли ко мне.
   По дороге Ковбой не мог оторвать от нее глаз. Он уже и забыл,  как  она
грациозна. Его удивило убогое жилище Сары: мебели почти нет, стены  голые,
окно не застеклено. Он сбросил тяжелую куртку и оседлал единственный стул.
В качестве угощения Сара вручила ему холодную банку пива. Сама  устроилась
на матрасе у стены, скрестив ноги в лотосе.
   - Итак, Ковбой, что ты делаешь у нас во Флориде?
   - Хочу поговорить с Гетманом.
   - О чем?
   - О том, как нам выиграть войну.
   - Неплохо, - засмеялась Сара.  -  А  я  уж  подумала,  что  ты  приехал
повидаться со мной.
   "Да она заигрывает, - с удовольствием отметил Ковбой.  -  Ладно,  я  не
против".
   - Знаешь, Сара, я часто вспоминаю то замечательное  пиво,  которым  нас
угощали "Серебряные апачи". Прекрасно мы все-таки с  тобой  провели  тогда
время. - Он внимательно присматривался к девушке, следил за выражением  ее
лица. - Ты по-прежнему работаешь на Гетмана?
   - Да, пока я в его команде. Те, кто по другую сторону баррикад, меня  к
себе не возьмут.
   - Значит, мы по-прежнему союзники?
   - Да, - улыбнулась Сара. - Разумеется.
   "Так-так. Да, похоже, она и впрямь рада мне".
   - Когда ты можешь свести меня с Гетманом?
   - Сейчас его нет в городе. А связаться с ним я смогу только вечером.
   Потягивая  пиво.  Ковбой  разглядывал  Сару.  А  ведь  щеки  у  нее  не
накрашены, она просто разрумянилась. Он улыбнулся про  себя:  "Неужели  от
волнения?"
   - Аркадий мертв, - сообщил Ковбой. - Я сбил его самолет.
   Сара некоторое время обдумывала эту информацию. Румянец на  щеках  стал
ярче.
   - Хорошо, - наконец сказала она. - Но война ведь не заканчивается?
   - Конечно, нет. Если учесть, кто стоит  за  Аркадием.  Но  мы  получили
короткую передышку. - Ковбой продолжал разглядывать девушку.
   - И зачем нужна передышка?
   Он подробно рассказал о фирме "Темпель", о ее  теперешнем  председателе
Генри Куцейро, который родился в космосе и никогда  не  ступал  на  Землю,
лишь презрительно  посматривая  на  нее  из  своего  орбитального  жилища.
Рассказал о старике Альбрехте Руне, который  существовал  теперь  в  новом
молодом теле, о сложной борьбе за власть в совете директоров, о запутанной
сети финансовых рычагов, управляющих миром. О том, как можно  повлиять  на
исход голосования, если умело надавить на некоторых из совета директоров.
   В заключение Ковбой сказал, что  многое  в  его  рассказе  основано  на
догадках, поскольку почти все сведения строго засекречены, но  кое  о  чем
догадаться можно. Надо лишь внимательно изучить доступные документы.
   - А если твой план не сработает? - спросила Сара, когда он замолчал.
   - Тогда сбежим, обрубим концы.
   - Сомневаюсь я, Ковбой, что ты вовремя поймешь, когда нужно смыться. Мы
с Даудом не собираемся погибать вместе с тобой. Гетман, думаю, тоже.
   - Вы сможете выйти из игры в  любой  момент.  Я  не  буду  вам  мешать.
Обещаю.
   Сара посмотрела на него долгим взглядом. Ее терзали  сомнения.  Наконец
она решилась:
   - Ладно, будь по-твоему. - Девушка подошла к окну, потом  тихо,  словно
обращаясь сама к себе, спросила: - А ты уверен, что мы победим?
   - Да. Если Рун нам поможет.
   - Завидую тебе. Я вот никогда не верила в победу,  хотела  лишь  как-то
продержаться, выжить, заработать нам с  Даудом  билет  на  орбиту.  Других
планов у меня никогда не было.
   - Значит, ты мечтала о теплом местечке в космосе?
   - Черт возьми, как хреново все получилось! Я продала душу дьяволу из-за
этого билета! Но оказалось, дьяволу на меня наплевать. Я для орбиталов как
была быдлом, так быдлом  и  осталась.  -  Она  отошла  от  окна  и  тяжело
вздохнула. - Возможно, они бы приняли Дауда,  окажись  у  него  достаточно
денег. Орбиталы, конечно, морщились бы, воротили нос, но от  денег  бы  не
отказались.
   - А сам Дауд хочет этого?
   - Для него это лучший выход. - Лицо Сары исказилось. - Здесь  он  долго
не протянет.
   - Послушай, может, тебе все же не стоит отправлять Дауда к ним.  Они  -
другие Не такие как мы.
   - Не такие! - презрительно воскликнула девушка. - Такие, как мы,  давно
продули войну! Двенадцать лет назад. И даже не пытаются отыграться.
   - А мы?! Мы отыграемся. И победим! - Ковбой непроизвольно сжал  кулаки,
мышцы напряглись.
   Сара изучающе взглянула на него. Тишину нарушала лишь музыка, гремевшая
в баре.
   - Ладно. - Твердо сказала она - Попробуем. Надо же хоть раз попытаться.


   Ковбой  почувствовал  настороженность   Сары   по   отношению   к   его
телохранителям. Но девушка,  стараясь  держать  себя  в  руках,  сдержанно
кивнула.  Все  четверо  вышли  из  бара.  Темнело.  Сара  никак  не  могла
успокоиться, озиралась вокруг в поисках  чего-нибудь  подозрительного.  Но
вот они наконец в машине. Телохранители расположились впереди.  Сара  села
рядом с Ковбоем сзади.
   - Нам нужен телефон-автомат, - сказал Ковбой водителю.
   Ему хотелось бы вести  автомобиль  самому,  чтобы  чувствовать  себя  в
транспортном потоке  легко  и  уверенно.  Впрочем,  водитель,  как  видно,
достаточно опытен. Он часто посматривал в зеркало заднего вида,  проверяя,
нет ли слежки. Машина остановилась возле круглосуточно работающего  банка.
Здесь был платный телефон для  посетителей,  кроме  того,  имелась  еще  и
банковская охрана.
   Сара вышла из машины, вынула из кармана монеты и набрала номер Гетмана.
Говорила она тихо и скоро вернулась с довольно кислым выражением.
   - Он улетел на орбиту с кем-то из своих русских дружков. Но сказал, что
завтра утром сможет поговорить с тобой, - сообщила Сара. - Я подумала, что
к утру он не успеет вернуться, поэтому назначила  встречу  после  полудня.
Тебе подходит?
   - Отлично.
   Сара села в машину, захлопнула дверь.
   - Отвезти тебя в "Лазурный шелк"?  Или  сначала  поужинаем?  -  спросил
Ковбой. - Но только в моем номере гостиницы "Шикарный приют".  Они  ни  за
что не отпустят меня в ресторан. - Он кивнул в сторону охранников.
   - Превосходно, - согласилась девушка.
   Гостиница  "Шикарный  приют"  размещалась  в  здании,  являвшем   собой
последнее слово  архитектурной  моды.  Ни  одной  прямой  линии,  сплошные
параболы да арки, блестящий металл и  стекло.  В  номере  Ковбоя  тоже  ни
одного угла, но  ему  здесь  нравилось.  Мебель,  сделанная  из  какого-то
красного сплава, чем-то напоминала любимую "дельту".
   На крошечном компьютере, встроенном в спинку  кровати,  Ковбой  заказал
говядину по-западному, причем настоящую, а  не  выращенную  в  инкубаторах
искусственного белка. И, естественно, бутылку "Криогенного белого". Вскоре
вместе с горничной, несущей яства, в номере появились  телохранители  и  с
помощью  своих  детекторов  проверили  пищу.  Не  обнаружив  отравы,   они
удалились, и Сара с облегчением вздохнула.
   - Я была не так навязчива, когда охраняла тебя, - фыркнула она.
   Поднесла к, бокалу металлическую бутылку "Криогенного", больше  похожую
на сифон, нажала на рычажок,  из  сопла  посыпались  белые  хлопья.  Часть
снежинок Ковбой поймал и  попробовал  языком.  От  холода  заломило  зубы.
Замечательно!
   После ужина  Ковбой,  порывшись  в  сумке,  нашел  ингалятор  с  мягким
наркотиком, который не затрагивал вживленные микросхемы. Сара допила  вино
и,  запрокинув  голову,  впрыснула  наркотик,  Ковбой  тоже  приложился  к
ингалятору, почувствовав, как его мозг обожгло горячей волной  сладостного
пожара.
   - Ковбой, а помнишь?..
   - Да, здорово снова стать союзниками.
   Они бросились в постель.  Ковбой  погасил  свет,  переключил  глаза  на
инфракрасное зрение и начал с интересом разглядывать обнаженное тело Сары,
расписанное теплыми потоками  крови,  струящимися  по  ее  жилам.  Горячие
участки тела  выглядели  особенно  яркими.  Кровеносные  сосуды  на  груди
образовали светящиеся купола. Теплым огнем сиял низ живота. Ковбой  гладил
девушку, наблюдая, как его пальцы оставляют на ее коже пламенеющие  следы.
Ему хотелось большего, чем  простое  слияние  тел.  Он  достал  из  спинки
кровати крохотные нейронаушники. Устройство, передающее мысли. Он надел их
на Сару, а  проводок  вставил  себе  в  разъем.  Теперь  их  нейроны  были
объединены в единый мозг, они понимали  друг  друга  без  слов,  мысленные
образы  свободно  перетекали  друг  к  другу.  Вдруг  темные  глаза   Сары
расширились. Она сорвала наушники.
   - Нет, Ковбой, - испуганно прошептала она. - Нет!
   Он переключил зрение в нормальный  диапазон.  Почувствовал,  как  страх
исказил ее лицо.
   - Я думал, так будет лучше.
   - Нет. Не хочу. - Сара нежно погладила его по щеке. - Во мне есть нечто
такое, о чем тебе не стоит знать. -  Девушка  прижалась  к  Ковбою,  в  ее
голосе слышались боль и печаль. - Кое-что из моего прошлого тебе лучше  не
знать. Иногда я вспоминаю об этом помимо воли. Это страшные воспоминания и
страшные мысли. Они тебе не понравятся.
   - Ничего, я всего навидался.
   - Нет. Этого ты не можешь знать. Не пытайся проникнуть мне в душу.
   Ковбой задумчиво вынул проводок  из  разъема.  Сара  приникла  к  нему.
Прикосновение гладкого шелковистого тела  возбудило  его  до  предела.  Он
снова переключился на инфракрасный  диапазон,  разглядывая  теплые  узоры.
Ковбой вспомнил вдруг маленькую комнатку  над  баром,  единственный  стул,
узкий топчан на полу. Теперь он понимал, что на этот топчан Сара ни за что
не пригласила бы его. Комнатка была ее убежищем, где она могла укрыться от
людских глаз, где могла не бояться выдать свои тайны.  И  Сара  никому  не
позволит нарушить это уединение, осквернить ее последнее  убежище.  В  том
числе и ему.
   Простыни, казалось, пышут жаром. Глаза девушки потемнели,  стали  почти
фиолетовыми. Но эти окна души были закрыты наглухо. Вход воспрещен.
   Ковбой  проснулся  через  несколько  часов.  Еще  не   рассвело.   Сара
тренировалась в  центре  комнаты,  стараясь  не  шуметь.  Ковбой,  лежа  в
постели, наблюдал, как она наносит удары по невидимому врагу.  Кто  знает,
может, среди этих врагов числится и он, Ковбой? Кто знает, что  у  нее  на
уме.
   Внезапно он заметил, как изо рта девушки молнией выскользнула  какая-то
нить  и  тут  же  спряталась  обратно.   Он   похолодел.   Да   ведь   это
кибернетическая змея! Выходит,  все  это  время  в  горле  Сары  пряталось
чудовище, за этими сухими, горячими губами, которые совсем недавно... Ну и
влип! Что делать? Вот почему она не захотела, чтобы он  прочел  ее  мысли.
Случайная мысль о змее и... "Во мне  есть  такое,  о  чем  тебе  не  стоит
знать". Так она сказала. Теперь ясно, что эта девка имела  в  виду.  Ясно,
что прячется за этими темными, непроницаемыми глазами. Бестия!
   Между тем бестия закончила бой с тенью и, тихо  ступая,  направилась  в
душ. Ковбой лежал с закрытыми  глазами,  притворяясь  спящим.  Когда  Сара
скрылась в ванной, он вздохнул с облегчением. Приняв  душ,  девушка  снова
забралась в постель, но Ковбой, зевая, отодвинулся на самый край  кровати,
сделав вид, что любезно уступает ей место.





   Усеянное бисеринками пота лицо Дауда исказилось от боли. Он медленно  и
неуверенно делал первые шаги, держась за блестящие  металлические  брусья.
Его новые ноги слушались плохо.
   - Так, Дауд, молодец, - подбадривал его врач, в  любой  момент  готовый
подстраховать.
   Дауд кое-как  добрался  до  конца  брусьев  и  плюхнулся  в  инвалидную
коляску.
   - Хорошо, Дауд. - Сара вкатила коляску в лифт. - Давай купим сигареты.
   - У меня есть.
   В палате она помогла брату лечь и достала из сумочки две пачки сигарет.
   Вошел бородатый санитар с тазом  и  полотенцами.  Он  собирался  вымыть
Дауда.
   - В постели курить нельзя, - вежливо напомнил он Дауду.
   - Я сама вымою его,  -  предложила  Сара.  -  Нам  нужно  поговорить  о
семейных делах.
   Санитар вопросительно посмотрел на Дауда. Тот кивнул.
   - Хорошо. На кровати сидеть нельзя.
   - Больше не буду, - извинилась Сара.
   Когда санитар ушел, она раздела и вымыла брата.
   - Дауд, тебе надо больше тренироваться. Раньше, когда мы  жили  вдвоем,
ты ведь часто тренировался. Тебе надо побыстрее научиться ходить.
   - Это слишком трудно и больно. - Дауд выпустил к потолку кольца дыма. -
Они ведь снижают мне дозу наркотика.
   - Мне снова нужно уехать, и я не знаю, когда вернусь.
   - Так я и знал. В последние дни ты была у меня  только  до  полудня,  а
потом, верно, с кем-то встречалась.
   - Пойми, я должна зарабатывать деньги, чтобы платить за твое лечение.
   Дауд обиженно загасил сигарету. Отвернулся Потом исподлобья взглянул на
сестру:
   - Не уезжай. Не оставляй меня одного.
   - Я дам тебе номер телефона, по которому ты сможешь передать  для  меня
сообщение. Это в штате Нью-Мексико. Возможно, иногда тебя смогут соединить
со мной. Но в любом случае я передам тебе ответ, где бы я  ни  находилась.
Хорошо?
   - Ладно. Как скажешь, - покорно отозвался Дауд.
   Сердце  девушки  сжалось.  Брат  выглядел  таким   худым,   бледным   и
несчастным.
   - Номер ты должен будешь заучить наизусть. Из палаты не звони.  Телефон
здесь, вероятно,  прослушивается.  Будешь  спускаться  на  коляске  в  зал
ожидания и звонить оттуда. Денег я тебе дам. Понял?
   - Понял.
   Левой  рукой,  новой  и  еще  неловкой,  Дауд  потянулся  за  сложенным
полотенцем. От неуклюжего движения оно развернулось, на пол выпало  что-то
блестящее и покатилось по полу.
   - Это мое лекарство, - с невинным видом объяснил Дауд.
   Сара подняла ампулу. Не обращая внимания на ворчание Дауда, внимательно
рассмотрела ее. Полимиксин-фенилдорфин ню,  двенадцатипроцентный  раствор.
Понятно. Раньше такой ампулы Дауду хватало на целый день. Теперь нет.
   Дауд  горестно  застонал.  Сара  решительно  обыскала  все   полотенца,
постель, нашла под подушкой еще одну полную ампулу и одну почти пустую.
   - Это Джозеф подарил мне, - испуганно сказал Дауд. Но, заметив  жесткий
взгляд сестры, замолчал.
   - Дауд, у тебя ведь нет денег. Чем ты заплатил за это?
   Он угрюмо молчал. Тогда Сара, намотав на руку край полотенца, хлестнула
его по лицу. Дауд упорно продолжал молчать, лишь губы дрогнули.
   - Отвечай! - Снова хлесткая пощечина.
   - Они... Это... Понимаешь, просто деньги приплюсовывались к больничному
счету, - залепетал Дауд скороговоркой. - У Джозефа есть друг среди врачей.
Он и включал плату за наркотики в счет, вот и все. Сара, пойми, это  очень
помогает мне.
   - Я переведу тебя в другое место. В какой-нибудь санаторий.  Теперь  за
тобой уже не требуется особого присмотра.
   - Сара!
   - Молчать!
   Она попыталась утихомирить злую  дрожь,  готовую  вот-вот  охватить  ее
целиком. Бросив полотенце в угол, Сара быстро вышла в коридор. Надо  найти
санитара Джозефа.
   Тот мыл в соседней палате старика, попавшего в аварию.
   - Эй, Джозеф, - негромко окликнула его Сара и с силой  швырнула  ампулу
ему в голову.
   Тот успел пригнуться, ампула разбилась о стену. Сара ударила его  ногой
в живот, потом кулаком в голову. Джозеф кулем осел на пол. Сара приподняла
его за шкирку, сдавив воротником горло.
   - Джозеф, остальной эндорфин я закачаю в твои подлые  вены.  Посмотрим,
как тебе это понравится.
   Испуганный старик потянулся к кнопке вызова врача. Сара оттолкнула  его
кресло. Джозеф хрипел, привалившись к стене.
   - Джозеф, не отравляй моего брата! Не смей давать ему ампулы!
   - Я всего лишь...
   Сара вложила в пощечину все свое отчаяние. Старик на кровати  испуганно
дернулся.
   - Если ты еще раз... Берегись, Джозеф. Я не прощу. Будем  считать,  что
мой брат не получал  никаких  наркотиков.  Ты  вычеркнешь  свои  суммы  из
больничного счета. Ты меня понял, Джозеф?
   Он с готовностью затряс головой.
   - Так-то лучше. - Сара повернулась к перепуганному старику: - Извините.
Этот ублюдок приторговывает здесь эндорфином. Советую вам  проверить  свои
счета, прежде чем оплачивать  их.  Джозеф  наверняка  приписал  туда  пару
лишних пунктов.
   И она вышла из палаты.  Злость  сменилась  печалью.  Правильно  ли  она
поступила? Дауд больше не будет получать эндорфин. Но что в том  хорошего?
Чем он еще может утешиться? Бедняга живет  от  инъекции  к  инъекции.  Это
единственная радость в его жизни.  Ведь  будущее  беспросветно.  Что  ждет
Дауда, когда он вернется в город?  Страдания.  Получается,  что  Джозеф  в
некотором смысле помогал Дауду,  облегчая  его  муки.  А  жестокая  сестра
безжалостно вернула брата к суровой действительности, от  которой  он  так
настойчиво пытается бежать.





   - Доджер? - удивился Ковбой, услышав голос друга.
   - А кто же еще?
   - Рад узнать, что ты цел и невредим, - улыбнулся  в  трубку  Ковбой.  -
Надеюсь, ребята из "Огненных сил" охраняют тебя так же хорошо, как и меня.
   - Обо мне не беспокойся, здесь все в порядке, - ответил Доджер.  -  Тут
одни ублюдки недавно устроили засаду у дороги,  недалеко  от  во  владений
Боба Агьюлара. Это около Моры. Но меня предупредили местные, в том числе и
сам Боб. Мы вызвали подкрепление, целый  отряд,  который  перестрелял  всю
засаду. Попрыгунчика Джими мне пришлось запереть в  ванной,  чтобы  он  не
ввязывался в драку.  Сражение,  говорят,  длилось  минут  десять.  Теперь,
пожалуй, они не скоро решатся объявиться в наших  краях.  Пусть  попробуют
только сунуться. Теперь к чужакам у нас относятся еще подозрительнее,  чем
прежде.
   - Поздравляю с удачной операцией, старина.
   Ковбой звонил  с  космопорта  Орландо  по  номеру  Рэндольфа  Скотта  в
Санта-Фе. Временный телефон заранее установили люди Доджера, и все  звонки
переадресовывались отсюда в один из городков в окрестностях Санта-Фе  -  в
Мору, Игл-Нест или в какой-нибудь другой, где бывал. Доджер.
   - Встреча с Руном назначена на завтра, - доложил Ковбой. - У  меня  при
себе инфокуб с записями  инструкций  к  договору,  который  мы  собираемся
заключить с Руном. Ты сейчас можешь принять информацию?
   - Конечно.
   Ковбой вставил  инфокуб  в  считывающее  устройство  телефона-автомата,
набрал команду, и информация начала поступать Доджеру в Нью Мексике.
   - У Гетмана прошлой ночью случились серьезные  неприятности,  -  сказал
Ковбой, когда друг сообщил, что информация принята. - Один  из  его  людей
оказался предателем, переметнулся на сторону  противника,  увел  за  собой
своих  подчиненных  и  обворовал  склад  с   компьютерными   матрицами   и
антибиотиками.
   - Наши дела обстоят получше, -  довольно  сообщил  Доджер.  Впервые  за
несколько месяцев он выбрался наконец  из  своего  дома,  превращенного  в
крепость. - Тут, понимаешь, курьеры откалываются от группы Аркадия.
   Вот это новость! Ковбой давно не  слышал  ничего  лучше.  Если  курьеры
уйдут, то механизм банды Аркадия тут же развалится.
   - После того, - продолжал Доджер, - как Джими сделал то, что он сделал,
Аркадий настоял, чтобы  во  время  поездок  рядом,  с  курьером  в  машине
находился сопровождающий с автоматом. А после его гибели люди  еще  больше
занервничали. Кстати, замену ему прислали мгновенно.
   Ковбой ехидно улыбнулся: "Темпель" полностью себя раскрыл.
   - Кто заменил Аркадия?
   - Некий Кальверт.  Он,  кажется,  с  орбиты.  Его  и  раньше  видели  с
Аркадием, но никто точно не знает, кто он  такой.  Во  всяком  случае,  не
русский. Русские из окружения Аркадия его недолюбливают.
   - Как ты думаешь, люди Аркадия не могут выступить против Кальверта?
   - Кто их знает. Эти русские все сплошь параноики, от  них  всего  можно
ждать. Однако Кальверт знает о людях Аркадия слишком много: адреса, связи,
круг общения. Таким образом, они довольно уязвимы, а на  Кальверта  у  них
почти ничего нет. Известно только, что  это  дрянь  порядочная.  Настоящий
говнюк. С ним боятся связываться. Он привел с собой новых людей. Очевидно,
тоже с орбиты. Говорит, что, если курьеры откажутся работать на  него,  он
быстро найдет им замену.
   - Это приведет к большим потерям.
   - Для них это мелочь. Если они видят выгоду в долгосрочной перспективе,
то не поскупятся на расходы. Будут терпеть убытки многие годы.  В  отличие
от нас, они могут себе такое позволить.
   - Как выглядит этот Кальверт?
   - Среднего роста, серьезный, без особых примет,  голос  тихий.  Похоже,
выбился на орбиту из низов.
   Ковбой бросил взгляд на Сару, которая  дожидалась  окончания  разговора
неподалеку.
   - Доджер, насколько я понимаю, этот тип известен здесь как  Каннингхэм.
Он действует против нас.
   - Возможно, Ковбой. Если так, значит, он загружен работой по горло.  Мы
постараемся подбросить ему еще немного.
   - Мы тоже. Кстати, Уоррен подготовил к полету уже шестую "дельту".
   - Поговаривают, что  люди  Аркадия  ищут  запасные  части,  тоже  хотят
собрать несколько самолетов для охраны.  Хорошо,  что  ты  успел  закупить
запчасти. Теперь их трудно достать.
   - Никак не мог забыть небо, вот и покупал все подряд. Ну,  до  встречи,
старина. Нам пора.
   Закончив  разговор  и  помахав  на  прощание  рукой  телохранителям  из
"Огненных сил", Ковбой вместе с Сарой направился к космическому кораблю.
   Рун пообещал им безопасность. Ковбой знает  цену  таким  обещаниям,  но
если Рун нарушит слово, никакие телохранители уже не помогут. Так что  нет
смысла брать их с собой.
   Они с Сарой отправятся одни. В неизвестность.





   Обитель   Руна   являла   собой    нагромождение    ночных    кошмаров,
шизофренических  грез  о  кибернетическом  будущем.  Настоящее   торжество
холодной логики компьютера  и  искусственного  интеллекта  над  страдающей
душой органической природы. Ковбой чувствовал себя крайне неуютно. Он  был
чужим в этом дьявольском логове, обитатели которого открыто глумились  над
истерзанной Землей. Случайным гостем на вражеском пиру.
   - Планета обреченных, - презрительно  изрек  Рун,  странный  субъект  с
накрашенными глазами. - Я родился на дне гравитационной  ямы,  а  зрелость
пришла ко мне на орбите. Там я обрел и новое тело.
   Ковбою казалось, что зловонное дыхание  собеседника  доносится  к  нему
даже через  стол.  Рун  небрежно  погладил  по  волосам  девочку,  которая
поднесла ему бокал вина. Та вздрогнула  от  его  прикосновения,  глаза  ее
расширились, рот приоткрылся в беззвучном  крике.  Ковбой  содрогнулся  от
отвращения и жалости.
   - Я понял, как мы можем сотрудничать, - продолжал хозяин. - Вы  и  ваша
Земля проиграли. Мы победили. Вы - дикари. Я же управляю  будущим  и  хочу
преобразовать Землю, установить новый мировой порядок. У вас нет выбора.
   Ковбой  снова  содрогнулся,  теперь  от  ужаса.  Мрачно   уставился   в
хрустальный стакан и представил, как он  ударяет  бокал  об  стол,  острые
блестящие осколки разлетаются во все стороны, он хватает один, бросается к
Альбрехту, вскрывает артерию, и гнилая кровь, нет, слизь заливает  одежду,
хлещет на пол...
   Усилием воли Ковбой стряхнул с  себя  наваждение,  сжал  стакан,  чтобы
унять  в  руке  дрожь,  потом  внимательно  посмотрел  на  Сару.  Ее  лицо
оставалось  бесстрастным,  глаза  ничего  не  выражали.  Понять,  что  она
чувствует,  было  совершенно  невозможно.  Ковбой  вспомнил  о   чудовище,
затаившемся в ее горле. Может, она тоже чудовище? Или уже весь мир сошел с
ума? И его населяют только монстры? Если бы он все-таки бросился на  Руна,
на чью сторону встала бы Сара? В кого бы  направила  свою  кибернетическую
тварь?
   Ковбой осторожно поставил хрустальный стакан на стол, положил  руки  на
колени, чтобы не выдать нервную  дрожь.  С  сумасшедшим  миром  надо  пока
смириться. Вынужденный временный компромисс с чудовищами.
   - Все, что я делаю, я делаю с любовью, -  продолжал  разглагольствовать
Рун, снова погладив девочку по волосам и прикрыв ладонью  свои  жутковатые
накрашенные глаза. По его гладким щекам медленно скатилась слеза. - Я всех
вас люблю, как отец любит своих детей. Моя любовь бесконечна.


   Шаттл выполнял рейс по маршруту Флорида - Свободная  зона  "Венесуэла".
Салон заполняли в основном служащие орбитальных фирм, пилоты  в  форменных
куртках с эмблемами и те немногие жители Оккупированной  Америки,  которые
были достаточно богаты,  чтобы  позволить  себе  космические  перелеты,  -
всякого  рода  ловкачи  и  аферисты,  поклоняющиеся  модному  ныне   стилю
"крио-макс".  Были  здесь  и  курьеры  с  заминированными   чемоданчиками,
прикованными к запястьям.  А  также  служащие  марионеточных  правительств
Земли, сотрудничавших с  орбиталами.  Эти  были  победнее,  они  летели  в
командировку и чувствовали себя неуютно среди надменных фирмачей и богатых
жуликов.
   Ковбой  смотрел  в  иллюминатор  на  неровный   край   голубой   Земли,
замутненный прозрачной дымкой  атмосферы,  плавно  переходящей  в  черноту
космоса. Внизу, в сторону Малых Антильских  островов,  проплывали  облака.
Коричнева то-зеленые пятна  островов  отчетливо  выделялись  на  бирюзовой
глади океана. Шаттл плавно опускался на Землю. Ковбой, искоса взглянув  на
Сару, заметил в ее глазах печаль. Наверное, тосковала по бездонной черноте
космоса, по несбывшейся мечте. Судя по всему,  Саре  страшно  не  хотелось
возвращаться на истерзанную Землю.
   - Чтоб они сдохли! - зло прошептала девушка.
   Ковбой не задавал вопросов, прекрасно понимая, о ком она говорит. Шаттл
сел в одном из крупнейших  космопортов  планеты  среди  венесуэльских  гор
Ла-Гран-Сабана,  недалеко  от  экватора.   Оптимистично-зеленый   ландшафт
испещряли  морщины  горных  хребтов  и  серебристые  нити  рек.  Рядом   с
космопортом возвышалась гора Рорайма высотой почти в три километра.


   - Архитектура всех  времен  показывает  нам,  что  человечество  всегда
стремилось к небесам, - рассуждал Рун. -  Вспомните  зиккураты  и  висячие
сады Вавилона, пирамиды Египта, кафедральные соборы средневековья, русские
церкви. Это пальцы, устремленные в небо, прочь из гравитационного колодца.
Теперь такая архитектура больше не нужна, человечество  достигло  небес  и
прочно обосновалось на орбите Но  само  человечество  раскололось  на  две
части на тех, кто живет наверху, и тех, кто существует в  "земной  грязи".
Поэтому требуется новое мышление. И новая архитектура. Такая, как здесь, в
этом доме. Сплав Земли и небес. Архитектура стала моей страстью.
   Ковбой с Сарой шли за Руном следом по многочисленным закоулкам дома, по
бесконечным  коридорам  из  прочного  сплава,  увешанным  топографическими
портретами.
   - Архитектура очень важна, - продолжал  разглагольствовать  Рун.  -  Во
всех  своих  проявлениях.  Я  имею  в  виду  и  архитектуру  кристалла,  и
архитектуру  компьютера.  Раньше  поэты  и  художники  воспевали   красоту
человеческого  тела,  но  органические  существа  слабы  и   несовершенны.
Человечеству необходимо наконец осознать, что числа идеальны,  безупречны.
Электронная память совершеннее человеческой. Кристаллы  хранят  информацию
прочнее и надежнее, чем  белковый  мозг  человека.  Органические  тела  не
выдерживают  конкуренции  с  неорганическими.  Человеческие   симпатии   и
антипатии  нам  больше  не  нужны.  Необходимо  смириться   с   осознанной
необходимостью  электронной  логики.  -  Рун  взглянул  на  Ковбоя  из-под
раскрашенных век.  -  Да,  необходимостью.  Необходимостью,  а  значит,  и
неизбежностью. Это придет, что бы вы ни делали, как бы ни желали иного.  И
мое возвращение к власти тоже неизбежно.


   Обитель  Руна  находилась  в  Восточных  Кордильерах,   к   западу   от
космопорта, расположенного в горном массиве Ла-Гран-Сабана. Специально для
Ковбоя и Сары Рун заказал небольшой самолет, который должен был  доставить
их с космопорта в его жилище. На борту черного самолета светилась  голубая
эмблема фирмы "Темпель". Стюардесса, явно не  орбитального  происхождения,
выхватила у путешественников сумки и сама внесла их в самолет. Пилот, судя
по походке, родился на орбите. Похож на японца. На  его  форменной  куртке
тоже отливала голубизной эмблема "Темпель". Держался пилот  заносчиво,  на
пассажиров если  и  взглядывал,  то  с  нескрываемым  презрением,  отвечал
односложно. Ковбоя он начинал злить. Встретиться  бы  с  этим  болваном  в
настоящем бою, да показать ему где раки зимуют! Тогда сразу станет  видно,
кто чего стоит.
   Сара тоже выглядела не слишком довольной,  лицо  ее  окаменело,  кулаки
сжались. "Значит, - усмехнулся про себя Ковбой, - орбитальных пилотов  она
тоже ненавидит. И правильно делает!"
   Полет длился всего двадцать минут.  Самолет  летел  плавно,  словно  не
ощущая сопротивления атмосферы. Как в вакууме. Ковбой от души  позавидовал
экипажу - они жили в небе. Саре не сиделось на месте,  она  направилась  в
бар и принесла стакан виски с лимоном. Оба молчали. Тишину нарушало только
позвякивание льда  в  стакане.  Ковбой  угрюмо  уставился  в  иллюминатор,
разглядывая  темно-зеленые  джунгли,  проносившиеся  под  крылом  самолета
мутные речки. В горах Сьерра-Невада он разглядел дворец Руна - серебристое
строение, возвышавшееся над крутыми зелеными склонами. Кусок  орбитального
сплава, пересаженный на земную почву.
   Самолет пошел на снижение, пролетел между горами, спустился в долину  и
приземлился. Ковбой оглянулся в  поисках  серебристого  дворца,  но  среди
деревьев увидел лишь мачту с мигающим фонарем. Где-то там жил Рун...


   Хозяин подошел к двери, она автоматически открылась, и  гости  вошли  в
комнату, стены которой были увешаны голограммами кристаллов  самых  разных
структур. У компьютера сидели двое детей. Девочке в белом  платье  на  вид
было лет  десять.  Мальчик  в  белой  рубашке  и  черных  брюках  выглядел
постарше. Оба босы, темные волосы выстрижены вокруг  разъемов.  На  экране
мелькали картинки какой-то учебной программы.
   - Девочку зовут Волчица, я дал ей это имя за волчьи глаза. А  ее  брата
зовут Рауль. - Рун умиленно посмотрел на детей и улыбнулся. - В этом храме
они старшие служки. Я подобрал их на улице, где они жили, как крысы. Такое
существование  недостойно   человека.   Родители   ребятишек   умерли,   а
родственникам они не нужны. Бедные дети скорее всего умерли бы от голода и
болезней, а если бы выжили, то обречены были бы на  жалкое  существование.
Выросли бы преступниками, наркоманами. Возможно, торговали бы своим телом.
Волчица, не достигнув и двадцати лет, успела бы нарожать полдюжины  детей.
Теперь же у них хорошие перспективы. Я их кормлю, учу  уму-разуму.  Теперь
они знают, каким путем будет развиваться Земля.
   Рун на минуту задумался, посмотрел на детей и продолжал:
   -  Рауль  родился  после  войны,  так  что  всю  жизнь  он  провел  при
существующем порядке, другого не знает. Это поколение - глина, из  которой
мы  вылепим  нечто  новое.  Дети  постарше  уже  испорчены,   они   успели
нахвататься  от  родителей  старых  предрассудков,  пережитков   прошлого,
поэтому обучать их невероятно трудно они не подчиняются свежим веяниям.  А
эти... - Рун взглянул на детей с отеческой улыбкой явно гордясь  творением
своих рук. -  Сознательное  поколение.  Они  проложат  Земле  новый  путь,
широкую  дорогу  к  светлому  будущему,  к  новому  мировому  порядку,   к
правильным взаимоотношениям с небесами.
   Рун перевел накрашенные глаза на Ковбоя, и его взгляд вдруг похолодел.
   - Я воспитываю  сознательных  людей,  будущих  солдат  трудовой  армии.
Исполнительных,    дисциплинированных,    гордящихся     своим     умением
беспрекословно подчиняться. Беспрекословно. -  Он  устремил  глаза  вверх,
словно уже видел там сияющие вершины грядущего мироустройства. -  Да,  это
будет новое общество с новыми  отношениями.  Ничего  из  прошлого.  Только
будущее.


   Выйдя из кабины и не удостоив Ковбоя и Сару даже косого взгляда,  пилот
нажал кнопку люка. Дверь распахнулась,  на  летное  поле  спустился  трап.
Сунув руки в карманы куртки, он  сошел  первым  вниз  и,  не  оглядываясь,
направился к домику для отдыха экипажа.
   - Эй, - крикнула ему вслед Сара.
   Пилот обернулся.
   - Ты забыл подать нам багаж, - с издевкой заметила  девушка,  и  Ковбой
еле сдержал улыбку.
   Надменный пилот словно окаменел и холодно ответил:
   - Это не моя работа.
   - Ты обязан быть вежливым с гостями Руна, - отчеканила  Сара.  -  Гости
Руна не носят багаж. Понял, ты, фуфло?
   И девушка оскалилась, как тигрица.
   Пилот побагровел, но возражать не посмел. Он нехотя побрел к  багажному
отделению и вынул оттуда сумки.
   - Большое спасибо, - холодно улыбнулась Сара.
   На аэродроме путешественников уже ждал  вертолет.  Рядом  курил  сигару
широкоплечий крепкий человек  в  безукоризненном  костюме.  Телохранитель,
догадался Ковбой. Открыв грузовой отсек вертолета, он подождал, пока пилот
загрузит багаж пассажиров.
   Но вот сумки на месте. Сара сунула пилоту  мелкую  монетку.  От  такого
издевательства  тот  злобно  скрипнул  зубами.   Телохранитель   удивленно
приподнял брови.
   - Меня зовут Горман, - представился он. - Добро пожаловать.


   -  Внедрение,  -  философствовал  Рун,  -  проникновение  нападающих  и
обороняющихся друг в друга, взаимное растворение. Именно это должно  стать
метафорой нашей эпохи. Боевые действия устарели, это слишком грубо,  грубо
и глупо. Неэффективная трата энергии. - Он  вздохнул,  поднял  хрустальный
бокал,   на   гладких   стенках   которого    переливались    разноцветные
голографические звездочки. - А Куцейро и  его  "ускорительная  группа"  не
понимают этого, они слишком примитивно мыслят. Они все  еще  пребывают  во
власти  прежних  категорий  войны  и  мира.  Им  невдомек,   что,   создав
благоприятные  условия,  можно  достичь  большего,  чем  сражаясь.  Только
недалекие  люди  из  "ускорительной  группы"  могли  додуматься  до  такой
глупости, как воевать одновременно против фирмы "Королев"  и  посредников.
Война против посредников готовилась давно, но с ней надо было повременить.
   Рун задумался, подыскивая сравнение, потом продолжил:
   - Надо действовать, как вирус Хантингтона.  Другие  микробы  и  вирусы,
которые атакуют  организм  сразу,  не  так  страшны.  Болезнь  проявляется
быстро, и ее можно остановить, вовремя начав лечение.  А  символом  нашего
времени стали совсем другие болезни. Вирус  Хантингтона  на  первых  порах
никак себя не проявляет, годами накапливаясь в тканях мозга. Он  предельно
заразен, его подхватили уже миллионы ничего не подозревающих людей. Долгие
годы мы вообще понятия не имели о его существовании, и за  это  время  его
носителями стали огромные массы. Быстрому  распространению  способствовали
многочисленные миграции населения после войны. Понимаете? Вот у кого нужно
поучиться современным методам ведения войны.
   Рун довольно хохотнул. Сравнение и в самом деле удачное.
   - Есть только один способ бороться против  таких  болезней.  Мы  должны
стать более изощренными, чем наши враги. А достичь этого  можно  следующим
образом.  В  лабораторных  условиях  создается  похожий  вирус,  настолько
похожий, что вирус Хантингтона принимает его за своего. Оба  вируса  живут
вместе, размножаются, обмениваются генетической информацией. Молекулы ДНК,
рожденные  в  лаборатории,  перемешиваются   с   молекулами   ДНК   вируса
Хантингтона, появляются вирусы-мутанты. Но это уже не  те  опасные  вирусы
Хантингтона, которые,  накопившись,  способны  убить  человека.  Рождаются
новые вирусы, безопасные, которые могут долго жить в  организме  человека,
не причиняя ему никакого вреда. Черный вирус становится белым, белый вирус
проникает туда, где есть вирус черный, опять происходит смешение,  история
повторяется. Постепенно все черные вирусы исчезают. Остаются только белые,
безвредные.
   Рун удовлетворенно посмотрел на Ковбоя и улыбнулся:
   - Потому, дорогой мой, мне и понравился твой план. Он изящен  и  тонок.
Ты очень хитро придумал, что надо сделать,  чтобы  сместить  Куцейро.  Как
обернуть его победу против него самого.  Надо  направить  оружие  врага  в
самого врага. Блестящая идея!  Посмотрим,  достойна  ли  ваша  архитектура
небес.


   Горман вел вертолет вручную, безо всяких кабелей и разъемов. Он боролся
с ним, словно это был не вертолет, а разъяренный аллигатор. Ковбой  только
морщился от столь топорной работы.
   Вскоре ему надоело наблюдать за пилотом, и  он  принялся  рассматривать
обиталище Руна. С небольшой высоты оно напоминало скульптурное сооружение,
витой гиперболоид, сужающийся книзу. Кружева серебристой  решетки  закрыты
темным стеклом. Металлоконструкции  сделаны  из  прочнейшего  орбитального
сплава. Казалось, ажурное сооружение могло существовать только в  космосе,
а на Земле оно непременно должно рухнуть под собственной тяжестью. Ни один
сплав, полученный в земных условиях, не выдержал бы такой нагрузки.  Почва
вокруг дома была покрыта  тонким  слоем  темного  металла  с  серебристыми
прожилками. По сложности дворец Руна почти ничем не уступал  четырехмерной
схеме фирмы  "Темпель",  нарисованной  Тибодо.  На  Земле  замок  выглядел
осколком орбитальной мощи, случайно занесенным из космоса.
   Под  порывами  ветра  Горман  кое-как  сел  на  вертолетную   площадку.
Дожидаясь, пока остановятся лопасти винта, он закурил сигару и улыбнулся:
   - Мистер Рун называет свой дом метафорой. Когда он вам скажет об  этом,
не спорьте с ним.
   - Ладно, - согласился Ковбой.
   - С ним нужно вести себя вежливо. Вы  здорово  проучили  пилота,  но  с
Руном такие шутки не пройдут. Если вы оскорбите Альбрехта, он прикажет мне
убить вас. А поскольку за такие вещи я не  получаю  дополнительной  платы,
мне этого не хотелось бы, - мрачно пошутил телохранитель.
   - Любопытно. И как бы ты нас убил? - заинтересовался Ковбой. -  Где?  В
подвале? Наверное, Рун захотел бы посмотреть на столь забавное зрелище.
   - Все зависит от того, какой урок он захочет вам  преподать.  Хозяин  -
большой любитель давать уроки.
   Когда лопасти замерли, все трое выпрыгнули из  вертолета.  Несмотря  на
жаркое солнце, здесь царила прохлада. Вероятно,  под  металлом  находились
холодильные установки. К гостям подбежали  двое  ребятишек  лет  девяти  -
десяти, вытащили из грузового отсека багаж и потащили его к  дому.  Ковбой
разглядел на головках детей вживленные разъемы.
   - Вы работаете в отделе безопасности фирмы "Темпель" или  наняты  лично
Руном? - спросила Сара.
   - Отдел безопасности подчиняется Куцейро. Вы ведь  знаете,  что  он  за
человек? Поэтому Рун не терпит рядом с собой его людей.
   - Это хорошо, - задумчиво откликнулся Ковбой.
   - Идите за детьми, они проводят вас, куда нужно.  И  благодарите  бога,
что родились до войны.
   -  Раньше  мне  никогда  не  приходило  в   голову   радоваться   этому
обстоятельству, - удивился Ковбой. - А ты часто молишься?
   - Я? - невесело ухмыльнулся телохранитель. - В этом  чертовом  месте  я
молюсь каждый божий день.


   Окна комнаты выходили на восток. Близился рассвет. Ковбой стоя  у  окна
наблюдал, как медленно розовеют темные горы. По небу проплыла яркая  точка
ракеты, оставляя за собой светящийся след. В свете утренней зари  медленно
таяли тусклые звезды и искусственные огни околоземных спутников.
   - Странно, - задумчиво произнес Ковбой. - Что здесь творится?  Странные
дети, странное место.
   Они  с  Сарой  уже  внимательно  осмотрели  комнату,  очистили  ее   от
подслушивающих устройств, щедро натыканных  повсюду.  Кроме  того.  Ковбой
предусмотрительно  захватил  с  собой  специальную  аппаратуру,  создающую
помехи, и теперь не боялся что их смогут подслушать.
   - Ты, действительно, не понимаешь, что  здесь  происходит?  -  спросила
Сара. - Неужели еще не догадался, чем занимается Рун?
   Она встала с постели, подошла к Ковбою, обняла, положила голову ему  на
плечо. Тот, не двигаясь, продолжал смотреть на радужный  след  ракеты.  Он
непроизвольно вспомнил о страшной твари, затаившейся в горле Сары,  и  тут
же его снова бросило в дрожь.
   - Да он спит с ними. Ковбой, - убежденно проговорила  Сара.  -  Это  же
очевидно. Трахает всех этих маленьких мальчиков и девочек. А через разъемы
вводит им такой информационный наркотик, что  детям  даже  не  приходит  в
голову сбежать отсюда. Они уверены, что жизнь здесь -  самое  лучшее,  что
есть на белом свете. Они по-настоящему  счастливы.  Рун  внушает  им  свои
мысли, свою гнусную философию, которую хочет насадить по  всей  Земле.  Он
создал новую религию для нового поколения и проводит здесь эксперимент  по
ее внедрению.
   Ковбоя передернуло. Картина, нарисованная Сарой, ужасала. Но,  как  это
ни  печально,  она  права.  Он  представил  себе,  как  выродки  с  орбиты
закачивают в его мозги этот дурман, превращая  в  робота.  Ковбой  тряхнул
головой:
   - Не желаю иметь с ним никаких дел!
   - Этим ты не поможешь несчастным детям.
   - Все равно.
   - Послушай, Ковбой. Рун, Куцейро и им подобные гады  погубили  миллионы
людей, они убили мою мать и почти всех моих близких. Они сломали жизнь мне
и моему брату. Если бы я могла, то  выпустила  бы  им  кишки  самым  тупым
ножом, какой бы только смогла найти, и бросила подыхать в  муравейник.  Но
нельзя. Пока нельзя. Нам надо бороться другими методами.
   - Все равно.
   - Между Куцейро и Руном есть только одна разница, насколько я  понимаю.
Куцейро хочет уничтожить нас немедленно, а Рун решил оставить в живых.  На
время. И мы должны использовать это время.
   Руки Сары показались Ковбою страшно  тяжелыми,  они  давили  на  плечи,
пригибали к земле. Девушка пыталась вернуть его к реальности, уговаривала,
просила, но он не хотел ничего слушать.
   - Не стану я мараться в этой грязи!
   - Счастливчик Ковбой! -  саркастически  произнесла  она.  -  Твои  руки
останутся чистыми. Конечно, ты можешь позволить себе такую роскошь, у тебя
есть деньги, ты всегда будешь жить в свое удовольствие, а на  других  тебе
наплевать!  Пусть  выкарабкиваются  сами,  если   смогут.   Молодец,   все
правильно. - Сара отошла в глубину комнаты. Ее голос звучал жестко,  слова
стегали, как  плети.  -  Понимаю,  ты  не  хочешь  связываться  со  старым
развратником Руном. Зачем тебе лишние хлопоты? Но вспомни о том, как живут
другие люди, подумай, какое существование им  уготовано,  если  ничего  не
изменится в этом проклятом мире.
   Сара снова подошла  к  Ковбою,  приблизила  губы  к  его  уху  и  нежно
прошептала:
   - Мой брат стал проституткой и наркоманом, еще в детстве  ему  пришлось
перенести пластическую операцию;  чтобы  стать  женственным,  он  вынужден
принимать лекарства, подавляющие мужские гормоны. Он выглядит юным, что  и
требуется его клиентам. Он может зарабатывать деньги только так, и знаешь,
что ему приходится делать? Он вынужден удовлетворять самые фантастические,
самые извращенные прихоти клиентов. Ведь ублюдки требуют, чтобы  все  было
по-настоящему: настоящая страсть, настоящий оргазм, даже настоящая любовь.
Они не замечают фальши, потому что проститутки хорошо играют свою роль. Им
приходится это  делать,  чтобы  выжить.  Но  бывают  садисты,  которые  не
удовлетворяются игрой. Они готовы искалечить  проститутку,  а  порой  даже
убить. Как ты думаешь, что лучше? Умереть или выжить?
   Ковбой угрюмо молчал.
   - Что лучше? - повторила Сара. - Так  вот,  знай,  многие  проститутки,
отправляясь к садисту, надеются умереть, потому что их  жизнь  невыносима.
Лучше сдохнуть, чем влачить это жалкое существование, полное  страданий  и
боли. Других способов заработать они просто не знают. Такие, как я  и  мой
брат Дауд, готовы на все. Только смерть может положить конец этой страшной
беспросветности. Вот как вынужден зарабатывать  себе  на  жизнь  мой  брат
Дауд. И в таком положении находятся очень многие в этом гнусном мире.
   Ковбой тоскливо выглянул в  окно.  Светящийся  след  от  ракеты  исчез,
скрылся в холодных глубинах космоса.
   - Значит, - заговорил наконец он, голос его срывался, - Волчица и Рауль
еще не в самых плохих руках? Ты это хочешь сказать?
   - Нет. Рун в определенном смысле такой же садист, как и все,  а  может,
даже хуже. Дети, попавшие к нему в лапы, тоже жертвы системы,  как  и  мой
брат. Если ничего не изменится, наступит  момент,  когда  и  мне  придется
зарабатывать на жизнь проституцией.
   Ковбой тяжело вздохнул и отошел от окна.
   - Я убью его. Обязательно убью?
   Никогда прежде он еще не испытывал такой ненависти. Даже к  Аркадию  он
относился с равнодушным презрением, не более того. Но  Рун  -  это  что-то
совсем иное. Выродок, наделенный властью. Если его вовремя не  остановить,
он погубит всю планету, обречет на страдания миллионы  и  миллионы  людей.
Эту тварь нужно уничтожить.
   - Ты обязательно убьешь его, - вкрадчиво  сказала  Сара.  -  Только  не
сейчас. Через два месяца.
   - Тогда он будет на орбите, и я его уже не смогу достать.
   - Сначала надо расправиться с Куцейро. Ведь это он охотится за тобой.
   Ковбой распахнул дверь в смежную комнату, предназначенную для  Сары,  и
подошел  к  шкафчику  со  спиртными  напитками.  На   дверце   красовалась
голограмма - тропики, зеленые пальмы, голубая вода, девушки в  набедренных
повязках из травы. Ковбой наполнил стакан холодной водой.  Голографический
мир плясал на стенках  стакана  цветными  бликами,  искажался,  рвался  на
части, обращая идиллическую картинку в хаос.  Поруганная  планета.  Ковбой
вдруг осознал, что потрясение перевело его микросхемы в боевое  состояние.
Вживленные рефлексы будоражили нервы. Кровь кипела адреналином.
   Он закрыл глаза,  попытался  успокоиться.  Но  в  раскаленном  сознании
вставали картины гибнущей Земли.  Орбиталы  все  туже  сдавливали  обитель
человечества своими хищными лапами. Холодные  глаза,  никогда  не  знавшие
любви, бесстрашно  взирали  на  корчащуюся  в  агонии  планету.  Миллиарды
несчастных  вынуждены  каждый  Божий  день  драться  из-за  куска   хлеба.
Выбиваясь из сил, искать  кому  бы  продаться.  И  всех  их  ждет  смерть.
Страшная и неизбежная.  Экономическая  удавка  затягивается  все  сильнее,
климат продолжает ухудшаться,  некогда  плодородная  почва  давно  уже  не
способна родить. Полчища выродков бродят по улицам  умирающих  городов.  В
этом мире нет места любви. И киберзмея Сары  -  лишь  оружие  самообороны,
жалкая попытка выжить в этой войне всех против всех. Иллюзия безопасности.
От земных бандитов Сара еще может спастись, но  от  тех,  что  обитают  на
орбите, - никогда. Они слишком далеки. Их не достать.
   Он тряхнул головой, прогоняя наваждение.
   Итак, заключить союз с Руном? Почему бы и нет. Да, эти  маленькие  рабы
Руна лишены детства, но разве им было бы лучше на улице? Здесь  у  них  по
крайней мере вдоволь еды...
   Ковбой открыл глаза, взглянул на голограмму  на  потолке,  изображавшую
ночной небосвод со звездами и огнями орбитальных фабрик. Созвездия  словно
шептали ему: "Ты избран нами.  Мы  благословляем  тебя,  мы  искупим  твои
грехи. Не беспокойся за свою невинность. Спасение Земли важнее".
   Он обернулся. На пороге замерла Сара. В  глазах  девушки  застыл  немой
вопрос.  Ее  невинность  давно  растоптана,   безжалостно   и   неумолимо.
Кибернетическая змея - только защита и вызов, отчаянная попытка  выжить  в
потемках нового мира.
   И Ковбой понял, что обязан  выполнить  свой  долг  перед  Сарой,  перед
такими,  как  она.  Перед  Доджером,  Уорреном,   перед   теми   голодными
подростками, которых  он  встретил  в  заброшенном  сарае.  Перед  детьми,
порабощенными Руном. Перед своей собственной совестью, наконец.
   - Хорошо, - прошептал он. - Мы сделаем это.
   Сара обняла его за шею, прижалась щекой к его щеке:
   - Ковбой...
   И он простил ей все. Монстры, населявшие  ее  изрытое  сознание,  вдруг
куда-то отодвинулись, и Ковбой увидел другую Сару. Настоящую. Способную на
все, в том числе и на любовь.
   Да и что он знает о жизни? Он,  все  годы  вдыхавший  ветер  свободы  и
теперь оказавшийся в темном и смрадном тоннеле?
   Да, к словам Сары надо прислушаться. В этом мире мрака способны  выжить
лишь такие, как она.


   В новом теле Рун пребывал всего восемь лет, и на вид ему было не больше
тридцати. Однако глаза, окруженные намечающимися морщинками, выдавали  его
истинный возраст. Череп Руна был гладко выбрит, оставлен  лишь  хохолок  с
левой стороны. Разъемы украшены  бриллиантами.  Обнажая  коричневые  зубы,
которые он, вероятно,  никогда  не  чистил,  Рун  отхлебнул  из  бокала  и
продолжил философствовать:
   - Гравитационный барьер разделил  нас  на  два  народа,  орбитальный  и
земной. - Он достал ингалятор,  запрокинув  голову,  впрыснул  наркотик  в
ноздри, взглянул на потолок, покрытый голограммой звездного  неба.  -  Те,
кто долго живет на орбите, отвыкают от земного  тяготения,  но  вживленные
кристаллы помогают преодолеть этот барьер. Без электроники мы беспомощны.
   Рун потрогал разъем на виске Ковбоя, и  тот  еле  удержался,  чтобы  не
отшатнуться.  От  смрадного  дыхания  Альбрехта  его  чуть  не   вывернуло
наизнанку. Сара молчала, и по ее лицу никто бы не понял, о чем она  думает
в этот момент.
   - Только совершенная архитектура кристаллов способна  преодолеть  между
нами барьер, - наставлял Ковбоя Рун. - Когда-нибудь барьер между орбитой и
Землей растворится.  Установятся  новые  взаимоотношения.  Возникнет  союз
эксплуататоров и эксплуатируемых, космоса и Земли, хищника и жертвы.
   Рун похлопал Сару по щеке. Ее лицо осталось  бесстрастным.  Рун  пьяным
голосом продолжал:
   - Вы, наверное, не знаете, что война оказалась неизбежной из-за дурости
земных правительств. Новые отношения пришлось вводить силой, некоторые  до
сих пор еще норовят сопротивляться. Но скоро  все  изменится.  Вы  начнете
сотрудничать с нами добровольно,  будете  умолять,  чтобы  мы  согласились
руководить вами, не сможете без нас жить. И все  это  сделает  совершенный
кристалл. Испытания подходят к концу.
   Рун налил себе новую порцию и томно откинулся в кресле, прикрыв  глаза.
Вскоре его дыхание успокоилось, бокал выскользнул из рук, бесшумно упав на
толстый мягкий ковер. Волчица и Рауль, замершие  подле  хозяина,  украдкой
переглянулись.
   Ковбой  поднялся.  Сара,  помедлив,  последовала   его   примеру.   Они
посмотрели друг на друга и, не говоря ни слова, направились к себе.
   Однако не успели  они  дойти  до  конца  металлического  коридора,  как
послышался страшный крик.
   Рауль лежал на ковре, сжимая столовый нож. Около  него  стоял  Рун,  на
салфетке, которой он обмотал руку, расплывалось алое пятно.
   - Бессмысленный бунт, - буркнул он, тяжело дыша. - Гаденыш  хотел  меня
зарезать. - В комнату влетели два телохранителя, за ними Горман. -  Я  сам
справился с мальчишкой, - торжествующе произнес Рун.
   Ковбой  наклонился  над  мальчиком.  Тот  был  еще  жив,  веки   слегка
подрагивали. В глазах Волчицы застыл ужас. Девочка словно окаменела. По ее
щекам текли слезы. Горман по рации вызвал врача. Ковбой попытался  утешить
девочку, легонько прижал к себе ее худенькое  тельце,  чувствуя,  как  его
сотрясает крупная дрожь. Потом спросил, кивнув в сторону мальчика:
   - Что ты с ним сделаешь?
   - Ничего, - спокойно ответил Рун. - Просто выгоню вон. Отлучу от небес.
- На лице его читалось искреннее сожаление. - Это для них самое  страшное.
Бедный дурачок, я все еще люблю его. А Волчицу, конечно, оставлю. Она ведь
не отвечает за грехи своего брата. - Заметив, что из  раны  капает  кровь,
Рун встревоженно спросил: - А где же врач? - И вышел из комнаты.
   Рауль почти висел на руке телохранителя, безучастный, готовый ко всему.
На его щеке взбухал кровоподтек.
   -  Слышал,  что  сказал  босс?  -  обратился  Горман  к  телохранителю,
державшему Рауля. - Убери его.
   Телохранитель вышел. Ковбой ласково погладил девочку по щеке. В  глазах
Гормана мелькнула ненависть. Неужели к хозяину? Ковбой пристально взглянул
на Гормана, но тот  уже  взял  себя  в  руки.  Ковбой  достал  из  кармана
кредитную иглу.
   - Можешь передать Раулю?
   - Могу.
   - И скажи ему, от кого.
   - Сделаю. - Горман спрятал иглу с кристалликом и вышел.
   - Сколько там денег? - спросила Сара.
   - Несколько тысяч, кажется.
   - Долларов?
   Ковбой молчал.
   - Доллары здесь ценятся дороже, чем у нас в Америке, - криво улыбнулась
она. - Маленькому ублюдку привалило немалое богатство.  Если,  конечно,  у
него не отберут иглу.
   Сара взяла со стола салфетку и вытерла Волчице слезы. Осмелев,  девочка
прижалась к Саре и громко разревелась.
   Ковбой в ярости прошелся по комнате. Мальчишка совершил то, на  что  не
отважился он  сам.  Пусть  бунт  Рауля  окажется  пророческим.  Пусть  Рун
пофилософствует на эту тему  Может,  он  увидит  в  поступке  мальчика  не
безрассудство, а предзнаменование. А он, Ковбой, поступит по-другому.


   По мере того как Сара и Ковбой приближались к  дворцу  Руна,  возникали
все  новые  и  новые  детали  изощренной  архитектуры.  Никакой  двери  не
оказалось,  по  извилистому  коридору  они  сразу   углубились   в   недра
причудливого  лабиринта.  Жаркий  ветер,  приносивший  из  каньона   пыль,
постепенно сменился приятной прохладой. Сквозь хрустальные окна,  зеленые,
фиолетовые и голубые потолки проникало  солнце,  его  лучи  отражались  от
металлической поверхности мебели. Местами прозрачный кишечник  орбитальной
архитектуры   разветвлялся,   уходил   в   разные   стороны,   олицетворяя
поразительные   возможности   искусственного   интеллекта    архитектурных
компьютеров.
   - Может, этот дворец тоже метафора?  -  удивленно  спросил  Ковбой.  От
холодных стен отражалось эхо.
   Сара лишь улыбнулась в ответ.
   В сопровождении детей они вышли в фойе с вогнутыми стенами. Пол устилал
мягкий ковер с длинным и  густым  ворсом.  Отсюда  гостей  провели  в  две
смежные комнаты, тоже кривые, как в  гостинице  "Шикарный  приют",  с  той
только разницей, что здесь было больше голограмм. На одной из них медленно
вращался жилой спутник. Чтобы справиться с  новыми  впечатлениями,  Ковбою
захотелось принять немного мягкого наркотика.
   - Похоже  на  аттракцион  "Фантазиленд",  -  сказала  Сара,  осматривая
комнаты и радужную арку над дверью.  -  Слышал  о  нем?  Это  недалеко  от
космопорта в Орландо.
   - Нет.
   - Там много понастроили таких игрушек для детей, дабы они с ранних  лет
постигали величие и красоту  будущего.  Но,  по-моему,  здесь  слишком  уж
красиво. Красиво до безобразия. - Сара невесело рассмеялась.


   В гостиной висел  голографический  портрет  ребенка,  пострадавшего  от
войны, - кожа да кости, скелет с глазами. Ковбой старался  не  смотреть  в
его сторону. Вошел Рун,  распространяя  удушливо-приторный  запах  помады,
которой он смазывал свой хохолок. Приблизившись к Ковбою, возложил ему  на
плечи свои бледные руки и возвестил:
   - Я обдумал твой план. Он превосходен.
   - Спасибо, мистер Рун.
   Ковбой с трудом скрывал ненависть и отвращение. Пальцы Руна впивались в
плечи, словно желая подчинить.
   - Я помогу тебе, а ты поможешь мне. Я снова взойду на  вершину  власти,
чтобы осуществить свою мечту. Землю ждет достойное светлое будущее.
   - Мы всего лишь связные.  -  От  напряжения  Ковбой  начал  покрываться
потом.
   - Куцейро я сброшу на Землю. -  Рун  словно  говорил  сам  с  собой.  -
Ничтожество рухнет  на  планету,  которую  так  ненавидит.  Возможно,  это
образумит его. Люди Земли научат его любви. И, надеюсь, перевоспитают.
   Наконец Рун убрал свои руки, и у Ковбоя словно гора с  плеч  свалилась.
Хозяин подошел к Саре, поцеловал ее в губы.
   - Благодарю вас. Благодарю вас обоих, - блаженно  улыбнулся  он.  -  Вы
поможете осуществить мои заветные мечты.


   Прождав  час,  они  решили  побродить  по  дворцу.  Пошли  наугад.  Все
выдержано в одном стиле. Похожие диваны,  кресла,  компьютеры.  Призрачный
солнечный  свет  лился  сквозь  разноцветные  потолки.  Понять  назначение
некоторых комнат и разобраться в лабиринте извилистых ходов было  нелегко.
Тут и  там  встречались  голограммы  с  изображениями  звезд,  орбитальных
спутников, фабрик. Иногда  попадались  изображения  детей.  Тощих,  босых,
оборванных.
   Блуждая по дворцу, они вдруг наткнулись на Руна.  Он  сидел  в  высоком
белом кресле, подключенный к маленькому компьютеру, который держала  перед
ним девочка в белом платье. Глаза Руна были закрыты, видимо, он осмысливал
какую-то информацию.
   Наконец накрашенные глаза открылись. Рун заметил гостей и сказал:
   - Я вас люблю. Люблю, как своих собственных детей. - Его глаза  странно
блуждали, он походил на человека,  только  что  принявшего  солидную  дозу
наркотика.
   Кошмар продолжался.  В  многомерном  пространстве  корчились  черные  и
серебристые сингулярности гиперповерхностей.





   В  иллюминаторе  появилась   Флорида.   Зазубренные   зеленые   берега,
изъеденные наступающим океаном. Самолет вошел в  плотные  слои  атмосферы.
Сила тяжести вдавила Сару в кресло, в горле занозой шевельнулась "ласка".
   За все время, проведенное в доме  Руна,  девушка  ни  на  мгновение  не
позволила себе расслабиться. Ковбой мог натворить  глупостей,  и  Сара  не
сводила с него глаз. Они пробыли там всего пять дней, а  Саре  казалось  -
минула целая вечность. Только  перед  самым  отлетом,  уже  в  космопорте,
девушка решилась снять напряжение и хватанула в баре добрую порцию  виски,
после чего в приподнятом настроении поднялась на борт  шаттла.  Теперь  по
жилам медленно  растекалось  приятное  тепло,  голова  туманилась.  Земная
действительность уже не казалась такой страшной.
   Сара оторвалась от иллюминатора и, нахмурившись, взглянула  на  Ковбоя,
Почти всю дорогу он сидел, уткнувшись в свой компьютер. Даже когда  Ковбой
ненадолго поднимал глаза, его взгляд блуждал Бог знает где.  Он  о  чем-то
напряженно думал, что-то рассчитывал... Наверное, в  сотый  раз  вникал  в
структуру "Темпеля", изучал роль Руна в фирме, его  связи,  влияние  среди
орбиталов.
   Сара попыталась представить себе мир, в котором много лет  жил  Ковбой.
Ночные полеты на стремительных черных  птицах,  опасные  рейды  по  земле,
частые погони, жестокие бои, из которых Ковбою всегда  удавалось  выходить
победителем. Наверняка его окружали и недобрые люди, но грязь  к  нему  не
прилипала, он сумел сохранить свою душу и руки чистыми.
   "Счастливый он человек", - думала  Сара,  потягивая  виски  с  лимонным
соком. Пузырьки воздуха в жидкости под  действием  силы  тяжести  медленно
оседали на дно стакана.
   - Что же с ним будет? - пробормотал Ковбой.
   Сара не поняла, обращается ли он к ней или же говорит сам с  собой,  но
на всякий случай спросила:
   - С кем?
   - С Раулем.
   - А, с ним. -  Сара  прикрыла  глаза  и  вспомнила  окровавленное  лицо
мальчика. - Думаю, он не пропадет.  -  Может,  оно  и  так.  Хотя,  честно
говоря, Сара совсем не уверена в этом. Скорее  всего  мальчишке  перережут
горло при  первой  же  попытке  воспользоваться  американскими  долларами,
которыми его так щедро снабдил Ковбой. Лучше бы он подарил эти деньги  ей,
уж она-то нашла бы им достойное применение. А  сейчас  их,  вероятно,  уже
прикарманил какой-нибудь бродяга, зарезавший Рауля в  трущобах  Венесуэлы.
Непутевый он все-таки малый, этот счастливчик Ковбой.
   - Может, мне удастся его найти, - продолжал  Ковбой.  -  Я  бы  перевез
мальчонку в Штаты. Поселил бы у моего дяди на ферме,  пускай  помогает  по
хозяйству.
   Сара открыла глаза.  Земля  потихоньку  приближалась.  Уже  можно  было
разглядеть тени, которые отбрасывали облака.
   - Ковбой, если ты решил заняться  благотворительностью,  то  совершенно
незачем тащить ребенка  издалека.  Бездомных  детей  можно  найти  гораздо
ближе.
   Вместо ответа Ковбой снова подключился  к  компьютеру  и  погрузился  в
исследование каких-то схем. Сара закрыла глаза и с наслаждением отхлебнула
виски с лимоном.
   Шаттл приближался к Свободной Зоне.


   -  Гетман  встретится  с  вами  вечером,   -   сообщил   в   космопорте
телохранитель  из  "Огненных  сил",  стоявший  у  большого  автомобиля   с
затемненными стеклами. - А пока мы можем отвезти вас, куда скажете.
   После кондиционированной прохлады шаттла зной Флориды казался  особенно
нестерпимым. Ковбой вытер пот со лба. Взглянул на Сару. Та скомандовала:
   - В гостиницу "Шикарный приют".
   - Только не туда, - возразил Ковбой.
   - А куда? - удивленно пожала плечами девушка.
   - Может, к тебе? В ту комнату над баром.
   Сначала  Сара  хотела  отказаться.  Зачем  тащить  Ковбоя  в  маленькую
комнатенку без мебели, если в гостинице так хорошо?  Но  что-то  вдруг  ее
остановило. Отказ мог показаться слишком грубым.
   - Ладно, - нехотя согласилась она. - Но тебе придется побыть до  вечера
одному. Я поеду к Дауду.
   - Хорошо, - согласился Ковбой.  -  До  встречи  с  Гетманом  еще  много
времени.
   - В бар "Лазурный шелк", - скомандовала Сара  водителю,  усаживаясь  на
заднее сиденье.
   Всю дорогу до Тампы Ковбой молчал, погруженный в  свои  мысли.  В  баре
Сара предупредила Мориса, что до вечера  Ковбой  пробудет  в  ее  комнате.
После чего отправилась к брату.
   Дауд теперь жил в  санатории,  расположенном  недалеко  от  магистрали,
соединяющей  Тампу  с  Орландо.  Его"  комната  больше  напоминала   номер
гостиницы, чем больничную палату. Здесь никто из обслуживающего  персонала
не поставлял пациентам наркотики, как это делал Джозеф, поэтому лечение  и
содержание обходились дешевле.
   Когда  Сара  вошла,  Дауд  делал  упражнения   с   гантелями.   Впервые
добровольно. Выглядел он гораздо лучше.
   - Привет, сестричка, - улыбнулся Дауд.
   Сара поцеловала брата и заметила, что на его лице нет шрамов.
   - Дауд, где ты взял деньги на операцию?
   - Шрамы мне удалили два дня назад. А заплатил... Тут один... Его сестра
лежит здесь с вирусом Хантингтона. Он богатый. - Улыбка на лице Дауда  под
тяжелым взглядом Сары потускнела. Он опустил гантели на пол.
   - Что это за человек? Чем занимается?
   - Торговлей, кажется. Перевозит грузы на корабле. Он откуда-то из Южной
Африки. А здесь живет только из-за сестры. Он хочет забрать меня с собой в
Африку.
   - Так. - В голосе Сары зазвучал металл. -  Что-то  быстро  у  тебя  все
получается. Значит, говоришь, романтик из Африки? Влюбился в тебя за  пять
дней?
   - Он тебе понравится, - неуверенно ответил Дауд.
   - Этот тип сейчас здесь?
   - Нет, ушел час назад.
   Саре захотелось устроить брату хорошую взбучку, проверить,  нет  ли  на
коже следов от уколов. Но она сдержалась, заставила себя улыбнуться.  Ведь
Дауду сейчас так нужна надежда, пусть даже  призрачная.  Нельзя  разрушать
его иллюзии. Может, у них с тем субъектом и в самом деле  любовь?  Сначала
надо все выяснить.
   - А с его сестрой можно встретиться?
   - Конечно. Только она парализована и не может говорить.
   Сару охватило недоброе предчувствие. Она присела на кровать.
   - Дауд, не спеши радоваться. Вдруг этот человек охотится за мной?
   В глазах Дауда вспыхнул гнев.
   - Не воображай, что весь мир крутится вокруг тебя. Все только о тебе  и
думают! Даже незнакомые люди! Когда ты наконец перестанешь  вмешиваться  в
мою жизнь?! - Он сорвался на крик.
   - Дауд, я хочу лишь оградить тебя  от  опасностей.  Меня  хотят  убить.
Может, этого человека специально подослали, чтобы выйти на меня.  Не  будь
слишком доверчивым.
   - Это не тот случай. Он заботится обо мне. Он любит меня.
   - Очень рада за тебя. Если только... - Сара прикусила язык.
   - Если только он не шпион, ты ведь  это  хотела  сказать?  Ты  даже  не
спросила, как его зовут. Ник Мислоп.
   - Давай не будем ссориться, Дауд.
   - Его зовут Ник Мислоп. Повтори.
   - Хорошо. Ник Мислоп. И он вполне может оказаться шпионом.  Подумай  об
этом.
   Дауд обиженно отвернулся, достал сигарету и закурил.
   - Я устал от этих разговоров и твоих дурацких подозрений. И  вообще,  я
не хочу больше зависеть от тебя. Теперь обо мне заботится Ник.
   - Прекрасно. Если он и в  самом  деле  решит  позаботиться  о  тебе,  я
возражать не стану. Но сделай для меня одну вещь.  Скажи  ему,  что  мы  с
тобой разругались и теперь я больше никогда к тебе не приду. Сделаешь? Так
мы его проверим. Скажешь или нет?
   - И не собираюсь. - Дауд нервно курил, его губы подрагивали.
   - Эта проверка нужна и мне, и тебе.  Подумай  сам,  если  этот  человек
действительно хочет помочь, его отношение к тебе не изменится.  И  я  буду
рада, что мне больше не придется содержать тебя. Но только не  говори  ему
этого до тех пор, пока совсем не поправишься.  Иначе  он  может  перестать
платить за тебя, если он шпион.
   - Черт возьми! Ты меня бросишь?!
   - Я не собираюсь этого делать.
   - Но ты так сказала. - Дауд хотел еще что-то добавить, но не выдержал и
разрыдался.
   Сара обняла брата. Сначала он попытался вырваться, потом приник к  ней.
Сара хорошо понимала его. Лучше самая невероятная иллюзия, чем реальность.
Она сама не раз дарила  клиентам  иллюзии.  Все  они  требовали  настоящей
страсти, но всегда получали подделку  и  всегда  охотно  принимали  ее  за
настоящее.
   Нежно поцеловав Дауда, она прошептала:
   - Будь осторожен, мой мальчик. Умоляю тебя!..
   Но Сара прекрасно знала, что брат не послушает ее  совета.  Человек  не
может жить без надежды.





   Стояла страшная жара. Ковбой  катал  по  разгоряченной  груди  холодную
банку пива. Он задыхался. В маленькой комнате не было кондиционеров, и ему
казалось, что он сидит в тесном и душном ящике.  Ковбой  очень  устал,  но
чувствовал, что заснуть все равно не сможет. Он допил пиво, надел  рубашку
и вышел через  черный  ход  на  улицу.  Телохранители  из  "Огненных  сил"
остались в баре.
   Ковбой двинулся по аллее.  После  дождя  воздух  набух  влагой.  Как  в
парилке. Ему хотелось расслабиться, как-то сбросить  усталость  и  нервное
напряжение. Наркотики сейчас не помогут. Вот если бы взмыть  в  поднебесье
на "дельте",  ощутить  свистящий  за  бортом  воздух!  Вот  это  настоящее
наслаждение! Или, на худой конец, промчаться на броневике. Интересно,  его
обнаружили? Неужели он так и стоит себе на дне оврага?
   Занятый своими мыслями, Ковбой забыл надеть парик и  вскоре  обнаружил,
что прохожие таращатся на его  разъемы.  В  этом  городе  таких,  как  он,
называют дыроголовыми. Он разозлился. Косые взгляды не давали  ему  покоя.
Наконец попался какой-то бар.
   Внутри  обстановка  оказалась  просто  роскошной:  пальмы   в   ящиках,
изысканные голограммы  на  стенах.  Публика  соответствующая  -  привыкшая
сорить  деньгами.  Пьяные  рожи  посетителей,  подобострастные  официанты.
Зрелище показалось Ковбою отвратительным. Куда бы деться? Ковбой спрятался
от ненавистного мира в телефонной будке, плотно прикрыл за собой дверь.
   На потолке автоматически включился маленький вентилятор. Стало  немного
легче. Кому бы позвонить? Ковбой улыбнулся. В Норфолк.  Как  там  поживает
лейтенант Кэти? Наверное, по-прежнему спасает людей на воде. Хорошо бы тол
вдвоем выбраться на  уик-энд  куда-нибудь  в  горы,  подальше  от  плоской
равнины чертового  Восточного  побережья.  В  Монтане  можно  замечательно
провести время. Там среди зеленых осин веют чистые горные ветры, напоминая
о любимых самолетах. В Норфолке ответили что Кэти в рейсе  и  соединить  с
ней не могут. Ковбой сжал кулаки от злости  и  вдруг  понял,  что  ему  до
чертиков надоела осторожность! Он набрал номер Рено в Питтсбурге. А  вдруг
пилот и в самом деле жив?
   - Дружище! Бог мой! - Это  и  впрямь  был  Рено.  Он  обрадовался,  как
ребенок, который потерял и вдруг нашел мать. Ковбой  давно  уже  свыкся  с
мыслью, что друг мертв. Ему стало немного не по себе.
   - Ковбой, объясни, что тогда случилось? Я не могу вспомнить.
   - Они выследили нас и взорвали твой дом.
   Ковбой  вспомнил  их  последний  разговор.  Когда  Рено  подключался  к
компьютерным сетям, его личность как бы терялась,  растворяясь  в  потоках
информации. Искусственные участки мозга брали верх,  подчиняя  себе  живые
ткани. Но того Рено взорвали вместе с домом. Кому  же  теперь  принадлежит
голос его друга? Может, это лишь хитрый трюк "Темпеля"? Вдруг они  создали
программу, имитирующую  голос  Рено,  и  теперь  выследили  своего  врага?
Наверное, сюда уже мчится вооруженный до  зубов  отряд  убийц,  оснащенных
искусственными глазами.
   - Разговор о компьютерных матрицах я помню, - сказал бывший пилот. - Ты
хотел продать их мне. Помню высокую девушку с автоматом,  которая  была  с
тобой. Потом в моей памяти провал. Помню только огонь, он появился со всех
сторон, и тревогу, поднятую охранной системой. Кто пытался ворваться в мой
дом, я не видел. В этот  момент  я  был  подключен  к  компьютерной  сети.
Знаешь, моего тела больше не существует. В сводках  новостей  я  прочитал,
что погиб. О тебе там не упоминалось.
   Ковбой покрылся холодным потом,  ноги  подкосились.  Он  прислонился  к
стене будки. Происходящее напоминало дурной сон.
   - Рено, - с трудом произнес он, - ты кто?
   - Я существую теперь в памяти компьютерных сетей. Я разбросан  повсюду.
Здесь, в Питтсбурге, в соседнем штате Мэриленд, в других местах...  Всюду,
куда могу проникнуть. В компьютерах  библиотек  и  телефонных  станций,  в
незащищенных файлах частных компьютеров, в банках, где у меня есть  счета.
Информация моего мозга переписалась в электронную память и  теперь  бродит
по проводам, подыскивая свободное место. Я  успел  переписать  информацию,
хранившуюся в моем домашнем компьютере. Но я настолько разбросан, что  мне
трудно порой найти нужные сведения. Многое я уже  потерял.  -  Голос  Рено
звучал жалобно. Теперь это был голос  насмерть  перепуганного  ребенка.  -
Понимаешь, я  начинаю  забывать,  что  значит  быть  человеком.  Мое  тело
испарилось, мозг сгорел в огне. У меня нет пристанища. Помоги мне, Ковбой!
   Ковбою почудилось, что Рено коснулся его разъемов. Бедняга!  Как  живет
он там?!  Распыленный  в  электронных  облаках  компьютерных  кристаллов?!
Ковбой ударил кулаком по прозрачной  стене  будки.  Официант,  проходивший
мимо, остановился и с удивлением посмотрел на него.
   - Послушай! - закричал Ковбой. - Мы сделаем тебе  тело!  Это  нетрудно,
операции по переселению в новые тела проводятся теперь каждый день.
   - От меня слишком мало осталось. Я ежедневно теряю информацию.  Я  таю.
Ковбой. Иногда кто-нибудь находит один из моих кусков в своем компьютере и
стирает из памяти прежде, чем я успеваю переписать его в другое  место.  -
Голос Рено был полон отчаяния. - Почему ты не позвонил мне раньше? Ты ведь
один из немногих, кого я еще помню. Я все время пытался связаться с тобой,
искал тебя повсюду. Однажды мне удалось найти тебя в  Нью-Мексико,  но  ты
сразу отключился. Почему все боятся со мной разговаривать?
   - Рено, идет война. Все прячутся, все боятся быть убитыми.
   - Война? Какая война? Кто с кем воюет? Кто убил мое тело?
   По стеклу будки постучали. Ковбой оглянулся. Это был высокий  официант,
выходец из Южной Америки с  холодными  глазами.  Его  губы  искривились  в
недовольной гримасе.
   - Рено, извини, тут нужен телефон.
   - Кто убил меня. Ковбой?  -  Голос  Рено  изменился.  По-видимому,  ему
трудно было его синтезировать.
   - Телефон предназначен только для клиентов нашего бара, сэр,  -  заорал
официант, распахивая дверь будки.
   - Тогда принеси мне выпить, - огрызнулся Ковбой и захлопнул дверь.
   - Ковбой? - Голос Рено слабел, становился еле слышным, почти сливаясь с
фоном. - Кто меня убил? Скажи!
   - Тебя убила фирма "Темпель". И ее союзники.
   - "Темпель", "Темпель", - пробормотал Рено, его голос  стал  громче.  -
Понятно. Об этой  фирме  я  многое  помню.  В  момент  гибели  моего  тела
компьютер "Темпель" был подсоединен к моему компьютеру. А когда ты  звонил
из Нью-Мексико, я переписал твою схему  "Темпель".  Ковбой,  я  забыл,  мы
говорили тогда с тобой об этой фирме?
   - Да. И о фирме "Темпель", и о войне.
   -  Мне  кажется,  это  было  так  давно.  Теперь  я  измеряю  время   в
пикосекундах.
   Ковбой снова насторожился. Действительно ли он говорил  с  Рено?  Разве
может существовать человек без тела? А вдруг сейчас примчатся боевики?
   - Послушай, мне надо убедиться, что это ты, а не ловушка.
   - Ковбой, это я. Помоги мне.
   - Рено, скажи что-нибудь, о чем  знаем  только  мы  с  тобой.  Тогда  я
успокоюсь.
   - Я потерял так много памяти. - Голос Рено снова почти  заглох.  -  Мне
трудно вспомнить.
   Официант принес пиво. Ковбою опять стало жарко.  Воздуха,  нагнетаемого
слабым вентилятором, не хватало. Подозрения вспыхнули с новой силой.
   - Ковбой, вспомнил! Однажды мы с тобой  играли  в  покер,  в  маленьком
ангаре Сааведры у границы с Южной Дакотой; Ты тогда на  своем  "Экспрессе"
вернулся из полета, но  решил  остаться  до  вечера,  чтобы  поработать  с
аэродромной командой во время моего ночного полета.  Кроме  меня,  тебя  и
Сааведры там был еще один пилот, Бигэй, высокий такой, индеец  из  племени
навахо. Он потом погиб. Так вот, этот Бигэй выиграл у нас и  угостил  всех
сигарами? Помнишь?
   Официант нетерпеливо переминался  за  дверью.  Ковбой  чувствовал,  как
слабость волной охватывает тело. Он едва стоял.  Руки  тряслись.  Он  тихо
прошептал в трубку:
   - Господи, Рено. Черт возьми, это ты. Ты!
   Ковбой прекрасно знал, что Сааведра и  Бигэй  давно  погибли,  так  что
никто, кроме Рено, не  мог  знать  о  той  партии  в  покер.  Некому  было
рассказать об этом фирме "Темпель". Значит, Рено действительно  существует
теперь в виде электронного духа, передвигающегося со  скоростью  света  от
одного кристалла с памятью к другому. Дух Рено страдает, слабеет с  каждым
днем, теряет информацию, но он все  еще  жив.  Ковбой  ударил  затылком  о
пластиковую стенку, чтобы почувствовать боль, убедиться, что  происходящее
не сон. Официант сжал губы и смерил его недобрым взглядом.
   - Рено, мы с Доджером Вызволим тебя. Ты обретешь тело.
   - Сейчас я не могу дать тебе денег на это, Ковбой. На  моих  банковских
счетах деньги есть, но их еще нужно достать.
   Ковбой вдруг разразился смехом.  В  замкнутом  пространстве  телефонной
будки хохот прозвучал резко и оглушительно, почти  истерично.  С  огромным
трудом Ковбою удалось взять себя в руки.
   - Черт бы тебя побрал!  Ведь  твой  мозг  уже  перекачен  в  кристаллы.
Осталось лишь переписать  эту  информацию  в  живой  мозг.  Наверняка  это
обойдется намного дешевле. - Ковбой  наконец  распахнул  дверь,  забрал  у
официанта кружку и велел принести еще пива и арахис.
   - Ковбой, Ковбой. - Голос Рено то угасал, то усиливался.
   - Слушаю, дружище, я здесь.
   - Спасибо, Ковбой. Большое спасибо. Кому  бы  я  ни  звонил,  никто  не
захотел мне помочь. Все прячутся от меня, все чего-то опасаются.
   - Теперь я не буду  прятаться,  Рено,  не  бойся.  Я  здесь!  -  Ковбой
отхлебнул пива и задумался.
   "Где же ты, Рено? Ты теперь стал блуждающей программой,  крадешь  чужое
компьютерное время и память. Временами тебя стирают,  уничтожают  частички
твоего мозга. Ты электронный призрак, тающий день ото дня. И настанет час,
когда ты сойдешь на нет. Если тебе не помочь. Но где же твоя душа, Рено?"
   - Я спасу тебя. - Ковбой вдруг вспомнил несчастных детей, обреченных на
рабство у Руна. Бедных подростков в  сарае,  встреченных  в  Миссури.  Они
открыли ему глаза. Он перед ними в долгу. - Я найду выход, Рено.
   Внезапно перед Ковбоем опять замелькали  кадры  черно-белого  кино.  Он
увидел себя в неправдоподобно большой кабине "дельты". С ним Рено,  Рауль,
Волчица, Сара. Сара похожа на Луизу Брукс. "Дельта" выглядит  ослепительно
на фоне облаков, пронзенных яркими лучами  солнца.  Изумительная  картина!
Фотовспышка, чудесный кадр застывает, запечатлевая всех  навеки  и  венчая
фильм. Ковбою хочется что-то сделать для этих  людей.  Надо  только  найти
нужные кнопки, подобрать ключи, уловить момент, когда нажать и открыть.
   В дверь постучали. Это официант принес арахис.  Вместо  надписи  "конец
фильма"  на  фоне  летящей  "дельты"  под  заключительные  аккорды  музыки
Альфреда Ньюмана Ковбой увидел  недовольную  физиономию  латиноамериканца,
аккуратно  подстриженные  седеющие  усы,  склеротические  прожилки  вокруг
полных презрения глаз. Черно-белый фильм исчез,  уступая  место  невеселой
действительности. Ковбой увидел, что находится в  тесной  будке  какого-то
бара в оккупированной Флориде. Он  загнан  в  угол  и  мечется  в  поисках
выхода...





   ТЫ ЖИВЕШЬ В МЕРТВОЙ ЗОНЕ? МЫ ТЕБЕ ЭТО КОМПЕНСИРУЕМ!

   Когда Сара вернулась, Ковбой ждал ее  в  комнате.  Он  сидел,  скрестив
ноги, без рубашки, в одних шортах. На полу валялись  пустые  банки  из-под
пива. Он смазал свои искусственные глаза силиконовой смазкой из  масленки,
и на коже остались фиолетовые пятна.
   - Ковбой, - ужаснулась Сара, - ты похож на смерть.
   - Угу.
   Он даже не взглянул на нее.
   Сара присела перед ним на корточки, положила руки ему на плечи.  Ковбой
был весь  мокрый  от  пота.  Хорошо  хоть,  подумалось  Саре,  что  он  не
отшатывается от нее, как Дауд.
   - С тобой что-то случилось, пока меня не было. - Сара заглянула  ему  в
глаза.
   - Просто... Да нет, ничего не случилось.
   - И все-таки?
   - Ничего.
   Она поцеловала его в небритую щеку, сбросила куртку, разделась догола.
   - Я иду в душ. Пойдешь со мной?
   Ковбой молча поплелся за нею.  По  стеклянной  мозаичной  двери  ванной
медленно стекали капли. Ковбой встал под горячие струи. Вода  хлестала  по
груди, а Сара массировала ему спину.  Твердые  мускулы,  вобравшие  жуткое
напряжение пятидневного пребывания в логове Руна, под умелыми руками  Сары
постепенно расслабились. Мало-помалу Ковбой возвращался к  жизни,  нервный
стресс проходил. Девушка резко включила холодную воду, и он вздрогнул  под
ледяными струями.  Впервые  за  последние  несколько  дней  в  его  глазах
вспыхнул огонь.
   Сара выключила воду. Ковбой обнял  ее,  прижался,  провел  пальцами  по
спине. Твердые мускулы, худоба - вечно-естественный  рельеф  наготы.  Сара
потерлась щекой о его плечо, прижалась еще сильней.  Оба  молчали,  словно
ожидая чего-то. Ковбой чувствовал, как где-то внутри  нарастает  дрожь,  и
вот уже волна возбуждения накрыла его. Тело Сары затрепетало в ответ.
   Все также молча Ковбой подхватил ее на руки и прошел  в  комнату.  Сара
была немного растеряна - она не хотела заниматься любовью  здесь,  в  этой
комнате. Одно дело - позволить мужчине проникнуть  в  ее  тело,  и  совсем
другое - впустить его в последнее свое убежище, туда,  где  она  чувствует
себя в безопасности... Но она вдруг осознала, что  все  это  уже  не  так.
Ковбой не посторонний здесь. В мелодии их  отношений  фальшивых  нот  нет.
Сара прижалась к Ковбою и быстро поцеловала его в губы. Ковбой  держал  ее
на руках легко, словно ребенка. Ее, такую большую и сильную. Она  откинула
голову и тихо рассмеялась. Как  же  хорошо  почувствовать  себя  слабой  и
беззащитной. Тряхнула  головой.  Радужные  брызги  веером  разлетелись  по
крошечной комнатке. Сара  снова  рассмеялась.  Да,  пусть  это  произойдет
здесь.
   На грубом и узком топчане было тесно  и  неудобно,  но  они  ничего  не
замечали. Их тела сплелись в вечном поединке мужчины и женщины. В какой-то
момент Сара оказалась сверху, обхватила ногами тело Ковбоя, лицом приникла
к его лицу, на мгновение замерла. Ковбой нежно поцеловал ее  в  шею,  Сара
выпрямилась. Взглянула на него. Глаза в глаза. Начала двигаться. Медленно,
почти  незаметно,  вся  во  власти  неторопливого  ритма.  Свет  из  окна,
пробиваясь  сквозь  листву,  отбрасывал  на   грудь   Ковбоя   причудливую
татуировку-тень. Сара, словно внедряясь в рисунок, гладила то медленно, то
убыстряясь, вдавливая ногти в кожу, оставляя красные следы, снова гладила.
Неотрывный взгляд Ковбоя ее уже не смущал. Напротив, она была  рада  этому
взгляду, устремленному только на нее. Она вдруг поняла, что никогда еще не
видела Ковбоя таким. Он всегда был немного отстраненным, его взгляд обычно
блуждал где-то далеко-далеко, там, куда ей нет доступа. Но  сейчас  Ковбой
видел только ее. Его зрачки были немного расширены, словно  от  удивления.
Ковбой вбирал в себя свет, льющийся из глаз Сары, тонул в бездонных темных
озерах... Их лица сблизились, взгляды и дыхания смешались...
   Сара немного отстранилась, втянула в себя воздух, снова поймала  взгляд
Ковбоя. Пальцы ее нежно  бродили  в  его  коротких  волосах.  Она  властно
задвигалась вверх-вниз, время от времени касаясь его лица  губами.  Мощные
мускулы на ее бедрах играли под атласно-нежной кожей. Она  чувствовала  на
лице тепло солнечных лучей.  Ковбой  приподнялся,  тронул  губами  влажные
соски.  Сара  запрокинула  голову.  Отросшие  волосы  коснулись   лопаток.
Сладостная дрожь  внутри  все  нарастала  и  нарастала.  Сара  задвигалась
быстрее и яростнее. Безумие накатывало волной. Ковбой снова  откинулся  на
спину. Они все смотрели в глаза друг другу, словно  соединенные  невидимой
нитью.
   Тело Сары судорожно пульсировало. Она уже ничего не  видела.  К  горлу,
сминая истому, подступал пьянящий восторг. Она притянула  к  себе  Ковбоя,
впилась поцелуями в губы. Ковбой чувствовал изнанку губ, его руки  ласкали
тело: грудь,  утлый  живот,  твердые  бедра,  рельеф  спины.  Сара  что-то
бормотала,  елозила,  кусалась.  Ритм  все  нарастал.  Внезапно  ее   тело
вздрогнуло, словно пронзенное электрическим разрядом. Она умирала,  гибла,
уносимая огненным вихрем...
   Сара очнулась. Лицо горело. Сколько прошло времени, она не знала.  Сара
лежала на спине, прижатая к топчану тяжестью тела Ковбоя.  Плеча  касалось
что-то холодное и мокрое. Она скосила глаза. Полотенце. Из бара доносилась
музыка. Сара обхватила руками Ковбоя, чувствуя его плоть в себе.  Прижала.
Он напрягся. Сара взметнула руки, вцепилась ему в плечи. Мелко и судорожно
заерзала. Его тело сотрясли конвульсии, через мгновение за ним последовала
и Сара. Тела слились в единой вспышке, словно две звезды в  гравитационном
коллапсе. Ковбой обмяк. Сара прижала  его  к  себе,  чувствуя  раскаленное
дыхание на своей шее.
   Ковбой приподнялся. Руки Сары все еще обнимали его за шею. Она  немного
удивленно смотрела на него. Что с ней? Сара  не  знала.  Да  и  не  хотела
знать.  Глаза  Ковбоя  глядели   ласково   и   тревожно.   Ей   захотелось
расплакаться. Как в детстве.
   - Рено жив, - медленно произнес Ковбой. - Я недавно говорил  с  ним  по
телефону.

   "ТЕМПЕЛЬ" ОБЕЩАЕТ СРЕДСТВО ПРОТИВ ВИРУСА ХАНТИНГТОНА
   ЧЕРЕЗ 6-10 НЕДЕЛЬ. ВСЕ ЖДУТ С НЕТЕРПЕНИЕМ.

   На вокзале в беспорядочной  толпе  пассажиров  выделялись  две  группы:
телохранители  Ковбоя  из  "Огненных   сил",   европейцы   с   квадратными
подбородками, и негры  из  организации  "Стражи  закона"  -  телохранители
Гетмана, которых он направил в Нью-Мексико. Однажды этим  парням  довелось
столкнуться в какой-то схватке. Сейчас это уже не имело значения, но особо
теплых чувств друг к другу они все же не питали.
   Сара чувствовала их напряжение. Ковбоя тоже  не  прельщала  перспектива
ехать с этими  молодчиками  до  самого  Санта-Фе.  Подняв  воротник  своей
пуленепробиваемой куртки, он внимательно посматривал по сторонам.
   Мимо проехала на тележке продавщица мороженого.
   - Недели через две увидимся, - сказала Сара.
   - Да, приезжай ко мне.
   Черные и белые лица телохранителей, словно торпеды,  бороздили  пеструю
толпу пассажиров. Сара то и дело натыкалась на их равнодушные взгляды.  Ей
хотелось остаться сейчас с Ковбоем наедине.
   - Тебе понравятся наши горы, - бодро сказал Ковбой.
   - Посмотрим.
   Она слабо улыбнулась ему. Дикторша что-то прощебетала по-испански.
   Ну и черт с ними, с телохранителями! Обняв Ковбоя, Сара заглянула в его
печальные глаза:
   - Эй, Ковбой! Мы друзья или союзники?
   - Друзья, наверное, - чуть улыбнулся Ковбой. -  Когда  можем  себе  это
позволить.
   - Да, - вздохнула Сара, - к сожалению, время не ждет.
   - Позвони Рено. Его дух так одинок.
   Девушка вспомнила Рено - то ли зомби, то ли  "издушевленного"  киборга,
который уединенно жил в своей крепости, погрузившись в потоки цифр. И  вот
теперь его синтезированный голос  возникнет  из  неизвестности,  рожденный
мертвым кристаллом. Даже тогда, когда Рено имел  тело,  он  не  слишком-то
нуждался в визитах друзей.
   - Попробую, - пожала  плечами  Сара.  -  Но  он  произвел  на  меня  не
очень-то, приятное впечатление.
   - Он сможет нам помочь, - нахмурился Ковбой. - У него много денег.
   - Ладно. Позвоню. Обещаю.
   Они попрощались, и Ковбой, махнув  рукой,  двинулся  к  переходу.  Сара
смотрела на удалявшуюся высокую стройную фигуру в окружении  шкафоподобных
спутников. Вскоре Ковбой исчез в толпе. Сара прислушивалась к себе.  Хочет
ли она снова встретиться с ним? Устроить это довольно просто - надо только
попросить Гетмана послать ее к Доджеру. Но  у  нее  есть  обязательства  и
перед братом, и перед самой собой.  Это  важнее  ее  чувств.  Кроме  того,
впуская человека в свою жизнь, рискуешь получить от него  неприятности.  А
всякими бедами она уже сыта по горло.
   Она вздохнула. Телохранитель из "Стражей закона" ждал  ее.  Пора  идти.
Сара знала план Гетмана. Если  враги  попытаются  захватить  ее  живой,  а
телохранитель не сможет этому помешать,  ее  придется  убить.  Сейчас  они
вместе отправятся  в  гостиницу.  Там  безопаснее.  Теперь  она  долго  не
появится в  своей  комнатке  над  баром  "Лазурный  шелк".  Да,  невеселая
перспектива! Чтобы развеять грусть, она купила баллончик  аэрококи.  Стало
немного легче, настроение улучшилось. Она  купила  сигареты  для  Дауда  и
направилась к выходу.

   СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО! СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО! СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО!
   Ты смотришь на себя в зеркало с отвращением?
   Фирма "СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО" сделает тебе другое лицо! Спеши!
   В честь праздника физиогномики цены значительно снижены!
   СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО! СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО! СОВРЕМЕННОЕ ТЕЛО!

   Дауд был не один. Врач-косметолог, женщина с огромными совиными глазами
и острыми скулами, удаляла шрамы с его груди. За процедурой наблюдал  негр
средних лет в тесных белых джинсах и тропической  рубашке.  Очевидно,  тот
самый благодетель, о котором брат рассказывал в прошлый раз.
   - Ник Мислоп? Меня зовут Сара.
   - Рад познакомиться, - сладко улыбнулся негр.  Говорил  он  с  каким-то
странным акцентом.
   Дауд открыл глаза:
   - Привет. Видишь, как мне удаляют шрамы? Мисс  Дебойс  утверждает,  что
теперь их можно будет разглядеть только в микроскоп.
   - Ну-ка, помолчи! - рявкнула докторша. - И не дыши так глубоко, мне это
мешает.
   Она опустила на глаза  линзы  и  сосредоточенно  оглядела  плоды  своей
деятельности.  Мислоп  сунул  Дауду  в  рот  зажженную  сигарету.   Плохое
настроение  Сары,  приглушенное  аэрококой,  снова  дало  о  себе   знать.
Черномазый субъект не вызывал у нее  доверия,  но  все  же  она  посчитала
нужным поблагодарить его:
   - Спасибо вам за заботу о Дауде. Мы с братом очень вам признательны.
   - Счастлив, что могу хоть чем-то помочь Дауду. А вот  сестре  моей  уже
ничем не поможешь.
   - Недавно появилось новое  средство  против  вируса  Хантингтона,  -  с
неудовольствием проинформировала его Сара. Неужели он сам не знает?
   - Да, но уже слишком поздно. Болезнь запущена. Новое  лекарство  смогло
бы остановить развитие болезни, а сестра  уже  лишилась  рассудка.  Смерть
станет для нее избавлением.
   Сара исподтишка изучала Мислопа, обдумывая, как бы  узнать  побольше  о
новом приятеле Дауда.
   - Мистер Мислоп, чем вы занимаетесь?
   - Пожалуйста, зовите меня просто Ником.
   - Хорошо, Ник. Так чем ты занимаешься Ник?
   - Доставкой товаров. Мы перевозим их из Кейптауна на суднах с воздушной
подушкой.
   - Я уже встречала  людей,  которые  этим  занимаются.  -  Сара  холодно
улыбнулась.
   - Думаю... - Мислоп перевел взгляд на Дауда, - думаю, в Кейптауне я мог
бы найти для твоего брата подходящее место. Если он,  конечно,  согласится
поехать со мной.
   - Кем же он сможет там работать?  У  Дауда  нет  никакого  образования,
никакой специальности.
   - Он будет моим секретарем. Я уверен, что с этой работой он справится.
   Сара, все так же наигранно улыбаясь, смотрела на  Мислопа  и  никак  не
могла взять в толк, что же это за  птица.  Дауд  тем  временем  беспомощно
переводил голубые глаза с сестры на приятеля и обратно.
   - Мне бы не хотелось, чтобы брат жил так далеко от меня.  Ведь  если  с
ним что-нибудь случится, я не смогу ему помочь.
   Мислоп вынул сигарету изо рта Дауда, стряхнул с нее пепел и  вернул  на
прежнее место.
   - Поверьте, мои намерения очень серьезны, я очень, очень  ответственный
человек. Но  если  все  же,  не  дай  Бог,  Дауду  там  не  понравится,  я
обязательно привезу его обратно сам или дам ему денег на дорогу. Возможно,
я смогу помочь и тебе. В порту Тампы у меня есть хорошие знакомые. А  если
ты поедешь с нами в Африку, я обеспечу тебя работой.
   - И что же я там буду делать? - ехидно спросила Сара.
   - Мне кажется, тебе это лучше знать, - невозмутимо ответил Мислоп.
   Сара расхохоталась. Ей снова  стало  весело,  аэрокока  еще  бродила  в
крови.
   Жизнь вдруг показалась девушке не такой уж беспросветной.

   ОГРАБЛЕНИЕ В НЕБРАСКЕ. ЗАСАДА И ЖЕСТОКИЙ БОЙ.
   ПОЛИЦИЯ ИЩЕТ ГРАБИТЕЛЕЙ.

   - Меня зовут Сара. Помнишь меня?
   - Сара? Конечно, помню.
   Голос Рено словно доносился сквозь многометровую  толщу  воды.  Девушка
поежилась. За стеклами автомобиля  мелькали  пальмы,  коричневые  на  фоне
хмурого неба. Сара звонила из автомобиля, принадлежащего "Стражам закона".
Она совсем не уверена, что Рено действительно жив.  Вполне  возможно,  это
очередная  ловушка.  Поэтому  девушка  постаралась   соблюсти   все   меры
предосторожности. Если это и впрямь ловушка, то на автомобиле легче удрать
от преследователей, да и запеленговать движущийся объект не так-то просто.
   - Ты приходила ко мне с Ковбоем, - сказал Рено. - Вскоре я был убит.
   От спокойствия, с каким электронный дух повествовал о своей трагической
судьбе, веяло холодом. Сара снова поежилась.
   - Правильно. - За окном машины мелькала разрушающаяся местная  Венеция.
- Я помогла Ковбою уехать на Запад.
   - Рад слышать, что у вас все в порядке. Ты еще работаешь на Гетмана?
   - Иногда.
   - Кажется, я где-то его встречал. Не могу вспомнить. - Рено  задумался,
потом его голос окреп. - Спасибо тебе, Сара, что позвонила.  Я  так  здесь
одинок.
   - Знаю.
   Девушка печально смотрела на темную воду, покрытую масляной пленкой. Ей
вспомнились лживые глаза Дауда. Ветер и дождь в заброшенном амбаре, первая
ночь с Ковбоем. Теперь он так далеко.
   - Одиночество, - тоскливо произнесла Сара. - Я знаю, что это такое.

   МЫ ВОЗВРАЩАЕМ ПЛОДОРОДИЕ ТЫСЯЧАМ КВАДРАТНЫХ КИЛОМЕТРОВ
   БЕСПЛОДНОЙ ЗЕМЛИ ЕЖЕГОДНО!
   Фирма "Микоян-Гуревич" кормит весь мир.

   Сара виделась с Мислопом ежедневно, часто разговаривала о нем с братом.
Ее  не  переставляли  удивлять  его  мягкий  голос,   его   вежливость   и
предупредительность. То подаст сигарету  Дауду,  то  Саре  подвинет  стул.
Вечно угощает конфетами и шоколадками, которые постоянно таскает в кармане
своей неизменной тропической рубахи... Все это напоминало некий придворный
ритуал, своеобразный танец обольщения. За все  эти  знаки  внимания  Дауду
придется расплачиваться. Только чем? Саре это было ясно.
   - Я понимаю твою тревогу, - убеждал ее Мислоп.
   Как-то  раз  он  открыл  дипломат,  извлек  оттуда  уже  подготовленный
контракт,  на  котором   не   хватало   лишь   подписи   Дауда.   Контракт
предусматривал оплату билета до Кейптауна, а при необходимости и обратного
билета. Установлен был и размер годового жалованья, причем  независимо  от
качества выполнения работы.
   - Кроме этого, Дауд будет получать все необходимые медицинские  услуги.
Расходы я тоже беру на себя, - расплылся в улыбке негр.
   Сара начала сомневаться, справедливы ли ее подозрения. Может, Мислоп  и
в самом деле добр и щедр? Однако, поразмыслив, она пришла  к  выводу,  что
подобные повороты судьбы существуют лишь в мечтах, в реальной жизни  чудес
не бывает Итак, Мислопа  к  ней  подослали.  Где  они  его  откопали?  Что
пообещали? Или он один из них? А вдруг этот человек только выдает себя  за
Мислопа, но где же тогда настоящий Мислоп? Ее враги могли  пойти  на  все,
чтобы  создать  правдивую  легенду.   Возможно,   у   настоящего   Мислопа
действительно есть умирающая сестра, а фирма "Темпель"  заплатила  ему  за
то, чтобы подосланный агент воспользовался его именем.
   Впрочем, не льстит ли она себе, считая, что ради ее персоны разработали
столь сложный план? А может, они нуждаются в ее услугах?
   - Контракт хороший, - сказала она Дауду. - Подписывай, если хочешь.
   Девушка встретилась глазами с Мислопом. В конце концов,  не  за  Даудом
они охотятся, он им не опасен. Пусть  подписывает  контракт,  это  ему  не
повредит.
   - Хочешь, я познакомлю тебя  с  полезными  людьми?  -  спросил  Мислоп,
доставая из кармана очередную конфету. - У меня в  порту  много  знакомых.
Там нетрудно найти хорошую работу.
   - С удовольствием. Но я предпочла бы  познакомиться  с  ними  здесь.  -
Девушка решила проверить Мислопа. Ведь ни один босс из порта не согласится
прийти в санаторий.
   - Даже не знаю, получится ли это, - мягко возразил Ник.
   Сара пожала плечами. Дауд подписал контракт.
   - Завтра у меня назначена встреча в Тампе, - продолжал негр.  -  Потом,
возможно, я уговорю приехать сюда кого-нибудь из портовых шишек.
   - Это было бы чудесно, - замурлыкала девушка.
   Дауд, удивленный  необычным  тоном  сестры,  вытаращил  на  нее  глаза.
Бедняга был так потрясен, что Сара, решив успокоить брата, ласково тронула
его за плечо, спросила:
   - Мисс Дебойс будет здесь завтра?
   За него со сладчайшей улыбкой ответил Мислоп:
   - Конечно! Моя фирма хорошо заботится о своих  работниках.  Лучше,  чем
многие другие.
   В душе Сары зазвучала  музыка.  Значит,  они  опять  в  ней  нуждаются.
Настолько нуждаются, что готовы явиться сюда сами. Неужели ей снова  дадут
работу? И если удастся избежать расправы, не погибнуть от ракеты, пули или
шприца с ядом, она станет богатой. Очень богатой.
   Купит два билета на орбиту! Может, после выполнения задания ее даже  не
попытаются ликвидировать. Вдруг, они поняли, что она действительно  ценный
работник и не стоит убивать курицу, которая несет золотые яйца.
   Сара выглянула в окно. Внизу стояла машина "Стражей закона". Переговоры
с "Темпелем" лучше провести без этих навязчивых громил.
   - В какое время? - спросила Сара.
   - В два часа. Завтра. - Мислоп одарил ее внимательным взглядом.
   На следующий день,  как  и  условлено,  Сара  ждала  в  комнате  отдыха
санатория. Мислоп  явился  без  опоздания,  с  ним  был  человек,  который
представился как Стив Андре. На вид спутник Мислопа казался очень  сильным
мужчиной. Справиться с ним будет нелегко.  Просторная  рубашка  и  широкие
мешковатые  штаны  скрывали  мощные  мускулы.  Свободная  одежда  идеально
подходила для драки. Сара спросила себя, уж  не  собирается  ли  этот  тип
похитить ее силой. Он так не похож на Каннингхэма.  Каннингхэм  -  человек
цивилизованный, не то что этот громила. Наверняка Андре не  станет  с  ней
церемониться, когда дело дойдет до драки. Солдафон -  сразу  видно.  И  уж
точно обзавелся парочкой боевых  микросхем.  И  слава  Богу,  если  только
парочкой. Глаза какие-то странные, наверное, искусственные. Радужка словно
из нержавеющей стали. Хорошо, что на входе в санаторий  имеются  детекторы
оружия.  Значит,  можно  не  бояться,  что  в  его  дурацком  портфельчике
завалялся парализатор или что похуже. В случае чего  "ласка"  справится  с
этим типом.
   - Я пойду к Дауду, а вы пока поговорите, - любезно предложил  Мислоп  и
удалился, на ходу доставая из кармана конфеты.
   Сара мило улыбнулась новому знакомцу  и  опустилась  в  мягкое  кресло.
Рядышком устроились два старика, постоянно живущие в санатории. Они завели
нескончаемую беседу на испанглийском, поругивая своих докторов.
   - Как поживает Каннингхэм? - спросила Сара. - Или  Кальверт,  не  знаю,
какую фамилию он теперь носит.
   Такая прозорливость непременно должна выбить Андре  из  равновесия.  Но
тот ничуть не удивился:
   - У него все в порядке. Его фирма побеждает.
   - Передай ему мой пламенный привет. Мы не виделись с тех пор,  как  его
люди запустили в меня ракетой.
   Некоторое время  Андре  молча  рассматривал  Сару.  Стиль  Каннингхэма.
Высокомерный взгляд, невозмутимая рожа. Но Андре  -  не  Каннингхэм.  Куда
этому солдафону до цивилизованного агента! Его  ужимки  -  слабое  подобие
предшественника.
   - Тогда ты представляла опасность для нас, - сказал наконец Андре. -  А
теперь твоя информация относительно той операции устарела. Поэтому и  наше
отношение к тебе изменилось.
   - Вот как? А может, оно еще раз изменится?
   - Я уполномочен дать тебе гарантии.
   Сара презрительно фыркнула. Андре это явно не понравилось - никогда еще
"грязные девки" не потешались над ним.
   -  Ну  и  какие  же  ты  можешь  дать  гарантии,  красавчик?   -   Сара
расхохоталась. - Может, честное слово?!  Честное  слово  наемного  убийцы!
Звучит, а?!
   На скулах ее собеседника заиграли желваки. Не  нравится,  дружок?  Сара
улыбнулась про себя. Скорчила серьезную мину.
   - Я пришел не для того, чтобы препираться. - Андре нервно передвинул на
коленях нелепый крошечный портфельчик. - Что тебе нужно?
   - Билеты наверх. Для  нас  с  братом.  Мне  осточертела  гравитационная
помойка. Фирму я выберу сама. Причем это будет не ваша фирма.
   - Слишком дорого.
   - Ерунда!  Для  вашей  конторы  сущие  пустяки.  Заплатите  мне  своими
акциями. Я их продам и куплю то, что мне нужно.
   Андре наклонился к ней, зрачки его расширились, и Саре показалось,  что
он целится в нее через оптический прицел снайперской винтовки.
   - Мы хотим, чтобы ты сдала нам Гетмана.
   - Получите Гетмана, - бросила Сара. - Если примете мои условия.
   - Пойми, ты не очень-то нам нужна. Гетман долго  не  протянет,  он  уже
обречен. Просто мы хотели бы разделаться  с  ним  побыстрее.  Но  можем  и
подождать.
   - Если я вам не очень-то нужна, зачем ты здесь?  -  Сара  с  притворным
сочувствием придвинулась к нему.  -  Может,  твои  хозяева  не  дали  тебе
достаточных полномочий?
   Андре закурил. Он явно нервничал.
   - Просто я не уверен, что Гетман стоит столько, сколько ты требуешь.
   - Сначала отправляйся  и  посоветуйся  со  своими  хозяевами.  -  Сара,
издевательски хохотнув, откинулась на спинку кресла. - Пойми,  после  того
как я выдам Гетмана, мне нужно  будет  хорошенько  спрятаться.  Мне  нужны
деньги, чтобы убраться отсюда подальше, нанять телохранителей. Мне  что-то
совсем не хочется попасть  под  перекрестный  огонь.  Я  сообщу  вам,  где
Михаил, или, если хотите, скажу, когда и куда он направится.  Потом  сразу
же скроюсь. И тогда, пожалуйста, убирайте его.
   Андре надолго задумался, тупо уставившись на девушку. Наконец заявил:
   - Сейчас я не могу ничего сказать.
   - Когда там у вас примут решение, потрудись  сообщить  мне.  Теперь  ты
знаешь, как со мной связаться.
   Сара встала и направилась  к  выходу,  чувствуя  на  спине  снайперский
взгляд Андре. Пусть знает, с кем имеет дело...

   "ТЕПЕРЬ Я МОГУ РАЗБИТЬ РУКОЙ КИРПИЧ", - ГОВОРИТ КИНОЗВЕЗДА
   КНУТ КАРЛСОН, ДОВОЛЬНЫЙ ИМПЛАНТИРОВАННЫМ КРИСТАЛЛОМ.

   В свое очередное посещение санатория перед тем, как  выйти  из  машины,
Сара впрыснула в ноздри порядочную порцию наркотика. Микросхема с  боевыми
рефлексами теперь готова к действию.  Сара  почувствовала  возбуждение.  В
комнате отдыха ее уже ждал Андре. Значит, попался на крючок.
   - Ты пришел из-за шаттла? - плотоядно улыбнулась Сара. - Признайся же!
   Утром в Ванденберг прорвался броневик и расстрелял шаттл, принадлежащий
фирме "Темпель". Подробности средства массовой информации не сообщали,  но
было ясно, что курьеру удалось уйти.
   - К операциям на Западном побережье я не  имею  никакого  отношения,  -
отрезал Андре.
   - Тогда тебе повезло. - Сара плюхнулась в кресло, перекинула ногу через
подлокотник. - Здесь, думаешь, будет легче?
   Лицо Андре окаменело.  Похоже,  лишние  разговоры  красавчик  вести  не
намерен. За окном время  от  времени  раздавался  шум  проносившихся  мимо
машин.
   - Меня уполномочили  заявить,  что  мы  согласны  на  твои  условия,  -
процедил агент.
   Сара постаралась сохранить невозмутимое выражение лица, но внутри у нее
все так и пело. Наконец-то они с Даудом вырвутся  из  гравитационной  ямы!
Отныне никакой грязи, только чистейший вакуум и стерильный мрак космоса!
   - Поблагодари от моего имени Каннингхэма, - сдержанно улыбнулась она.
   - Но за это нам нужно кое-что еще. - Зрачки агента расширились.
   - Выкладывай. А я  послушаю  и  скажу,  потребуется  ли  дополнительная
плата.
   - Нет, Сара, это нетрудно, дополнительной платы не понадобится.
   - Говори.
   - Некоторые действия Гетмана нам непонятны. Мы  не  можем  уследить  за
всем, хотя кое-что нам известно.  Он  послал  телохранителей  из  "Стражей
закона" установить с кем-то секретную связь. Мы хотим, чтобы ты узнала все
о его планах и сообщила нам.
   Саре стало не по себе.
   - Только за дополнительную плату. - Она высокомерно вскинула голову.
   - Значит, планы Гетмана тебе известны? - быстро спросил Андре.
   Сара поняла - информация "Темпелю" нужна позарез.
   - Нет, -  качнула  она  головой.  -  Но,  может,  мне  удастся  кое-что
разузнать.
   - Ты ничего не знаешь? Как это может быть? Ведь Гетман  настолько  тебе
доверяет, что использует в качестве своего личного телохранителя.  Неужели
он не посвящает тебя в свои планы?
   - Он взял меня в телохранители только потому, что я поддерживаю связь с
Доджером. А своих планов он мне  никогда  не  раскрывал.  Хотя,  возможно,
сделает это, если я попрошу. Или я сама их узнаю. Может быть.
   - Такой ответ меня не устраивает. Мне надо знать точно.
   - Не понимаю, чего вы от меня добиваетесь? - Сара  нервно  побарабанила
пальцами по коленке. - Что для вас важнее? Гетман или его планы? А  может,
и то, и другое? А что если я решу остановиться на чем-то одном?
   - И то, и другое. Но дополнительной платы не жди.
   - Ну что ж, - пожала плечами девушка, - раз дополнительной не будет, то
не будет и планов Гетмана. Зачем мне лишние хлопоты?
   В конце концов они договорились, что Андре посоветуется с начальством и
сообщит Саре о результатах.


   На следующий день девушка явилась на встречу  взвинченной  до  предела.
Андре уже вытащил из своего портфельчика нужные бумаги.
   - Это акции для Дауда. Этой суммы достаточно, чтобы он смог улететь  на
орбиту. В любое место, куда пожелает.
   Сара внимательно просмотрела желанные сертификаты, подсчитала  сумму  и
наконец улыбнулась. Да, это именно то, чего она так  страстно  добивалась.
Вот оно, счастье Прямо перед ней, совсем близко! Эти акции надежнее всяких
денег.
   - Хорошо, - довольно сказала она. - А когда я получу мои акции?
   - Такую же сумму ты получишь, как только  выдашь  нам  Гетмана.  И  еще
столько же - за его планы.
   - Андре, ты не понял вопроса. Я спрашиваю не о сумме.  Когда  я  получу
свои деньги?
   - Мы переведем акции на твой счет сразу после того,  как  ты  позвонишь
нам и сообщишь всю информацию.
   - Нет, сначала вы переведете акции, чтобы я могла убедиться в  этом  по
телефону, и лишь потом я сообщу информацию.
   - Ладно, - после недолгого колебания согласился Андре.
   Сара сунула акции брата в карман:
   - Спасибо. Такой бизнес мне нравится. Тебе следовало бы  знать,  что  я
только тогда начинаю доверять, когда получаю аванс. И когда мне  позволяют
действовать свободно.
   Андре мрачно взглянул на нее.
   - До встречи на орбите,  -  ледяным  тоном  произнесла  Сара,  вскинула
голову и удалилась.


   Дауд смотрел телевизор. Увидев сестру, он тут  же  выключил  звук  и  с
тревогой спросил:
   - Что случилось? Куда делся Ник?
   - Ник? Понятия не имею. - Сара бросила на стол пачку  сигарет.  -  Мисс
Дебойс уже осматривала тебя?
   - Нет. Она придет позже.
   - Если она не явится, скажешь мне.
   Дауд почувствовал неладное:
   - А почему она может не прийти?
   - Все дело в дружке твоего Ника. Он хочет, чтобы  я  кое-что  для  него
сделала. А я хочу знать, выполняет ли он условия нашего договора.
   - Вот как? И что он от тебя хочет?
   - Неважно. Я должна передать ему кое-какую информацию.
   Глаза Дауда беспокойно забегали, рука нервно сжала подбородок.
   - Разве это друг Ника оплачивает услуги моего  врача?  Ведь...  -  Дауд
нервно погасил недокуренную сигарету.  Голос  его  задрожал,  он  начал  о
чем-то догадываться. - Я думал, что за меня платит Ник... Как же так?
   - Дауд, ни у кого из них нет таких денег. Платят не они, а их  хозяева.
И врачу-косметологу, и за все остальное.
   Дауд растерянно заморгал. А Сара вытащила из кармана акции:
   - Дауд, вот твой билет наверх. Ты  вырвешься  наконец  с  этой  вонючей
планеты.
   Она решила сообщить об этом брату именно сейчас. Отчаяние заставит  его
согласиться. Самый удобный момент. Но она ошиблась.
   - Что ты для них сделала? - взорвался Дауд. - Что ты им продала на этот
раз? Себя? Или кого-то еще?
   - Не твое дело. Это касается только меня.
   - Тебя?! Да ты... - Дауд задыхался от ярости, по щекам текли  слезы.  -
Ты ломаешь мне жизнь! Постоянно вмешиваешься! Нет от тебя никакого покоя!
   - Я же предупреждала тебя, Дауд! Говорила, что  Ника  интересую  я!  Не
надо быть таким доверчивым.
   - Мне плевать! Подослали, не подослали. Я хочу, чтобы он был здесь!  Он
бросил меня из-за тебя!
   Сара подошла к брату, погладила его по волосам и положила акции ему  на
колени. Дауд разрыдался; Она прижала брата  к  себе.  В  космосе  их  ждет
уютное и просторное жилище, там все  будет  по-другому.  Да,  ей  придется
предать Германа. Но зато они заживут  наконец-то  по-человечески.  Что  ей
Земля? Пропади она пропадом! Наверху во сто крат  лучше.  Там  она  станет
одной из звезд, искусственные россыпи которых  так  заманчиво  сверкают  в
ночном небе.
   Но среди спутниковых созвездий, мерцавших в эту минуту в  ее  сознании,
Сара против воли увидела вдруг совсем другую звезду. Светящаяся  крошечная
точка,  пронзая  мрак,  бросала  вызов  всей   мощи   орбиталов.   Ковбой.
Искусственные созвездия были для него всего  лишь  врагами,  поработившими
его Землю. Врагами, которые презрительно называли почву "грязью", а родную
для него Землю - "этой планетой"...
   Стараясь найти себе оправдание, Сара перевела  взгляд  на  кучу  акций.
Ведь в этом чертовом мире все продается. Все.
   Гетман должен ее понять. Он ведь знает всю ее жизнь.  Знает,  чего  она
хочет. И не может ей этого  дать.  Проститутки  служат  тому,  кто  больше
платит.  Ее  предательство  не  должно  стать  для   него   чем-то   очень
неожиданным. Она ведь служила Гетману за деньги и ничего ему не должна.
   Но Ковбой... Тут все по-другому.  Он  не  знает  о  ее  прошлом.  Он  -
идеалист, а это не каждый может себе позволить. План Ковбоя  по  свержению
Куцейро нереален, его выполнение  во  многом  зависит  от  Руна,  которому
нельзя доверять. Надежнее иметь дело с теми, кто платит  авансом.  И  если
Ковбой этого не понимает, то пусть пеняет на себя.
   Кроме того, однажды он сам сказал, что они  друзья  лишь  тогда,  когда
могут себе это позволить. Так пусть этот дыроголовый выкарабкивается  сам.
Никакой любви у них не было.
   Сара взъерошила отросшие волосы брата и  сказала,  обращаясь  больше  к
себе, чем к Дауду:
   - Однажды мне удалось выцарапать билеты наверх. Тогда я их потеряла.  А
теперь нашла.

   У НАС ЕСТЬ ТО, ЧТО ИЩУТ ВСЕ. У НАС ЕСТЬ ТО, О ЧЕМ ВСЕ ГОВОРЯТ.
   У НАС ЕСТЬ ТО, ЧТО НАДО ВСЕМ. МЫ НАЗВАЛИ ЭТО "ХОЛОДНЫМ КАМНЕМ".

   - Сара, - звучал в трубке голос Рено. - Мне хотелось бы вам  помочь.  Я
тоже хочу воевать против них.
   Сара сидела на заднем сиденье автомобиля, мчавшегося  по  разрушающимся
улицам  Флориды.  Сквозь  прозрачную  звуконепроницаемую  перегородку  она
видела в зеркале водителя, то и дело поднимавшего глаза, проверяя, нет  ли
слежки.
   - Чем ты можешь помочь? Как ты можешь участвовать в войне, если сам так
уязвим?
   -  Я  могу  раздобыть  немало  полезной  информации,  ведь  теперь  все
компьютеры открыты для меня. Могу  разрушить  какие-нибудь  важные  файлы,
нарушить связь.
   - Рено, их компьютеры надежно защищены. Туда не проникнешь даже ты.  Ты
ведь научился жить в государственных компьютерных  сетях,  а  у  орбиталов
компьютеры   гораздо   надежнее.   Если   бы   ты   был   профессиональным
программистом, тогда, может, тебе и удалось бы что-нибудь сделать. Но ведь
тебя могут обнаружить и просто-напросто  стереть.  И  тогда  ты  исчезнешь
совсем.
   - Сара, поверь, я кое-чему научился.  В  моей  памяти  хранится  немало
информации о фирме "Темпель". Мне известны ее слабые места. Осталось  лишь
проникнуть в ее секретные компьютеры.
   - Проникнуть! - расхохоталась Сара. - Многие пытались это  сделать,  да
ни у кого не получилось.
   - Но я никогда не выберусь отсюда, если мы не победим "Темпель"!
   Отчаяние, прозвучавшее в голосе Рено, странным образом  задело  струны,
похороненные на самом дне сердца Сары. Она замолчала, в наступившей тишине
печально шелестели кондиционеры, нагнетая в салон прохладу.
   - Хорошо, чем мы можем тебе помочь, Рено?
   - Требуется кто-нибудь из Орландо. Найдите человека, сотрудничающего  с
фирмой "Темпель", и дайте ему взятку, подкупите его.
   - Мы уже пытались сделать это. Можно подкупить людей, имеющих доступ  к
некоторым незначительным секретам "Темпеля",  но  о  главном  знают  всего
человек двадцать. Каждого из них стережет  десяток  телохранителей.  Кроме
того, такие важные шишки редко покидают свое убежище.  Подобраться  к  ним
невозможно.
   - Совсем не обязательно подбираться именно к ним.  Мне  нужно  получить
любую, пускай даже самую малозначительную информацию. Человек, которого вы
подкупите, и не поймет, зачем она вам нужна. Я сейчас объясню. Во  Флориде
"Темпель" ежедневно совершает множество операций, в  том  числе  самых  на
первый взгляд  незначительных.  Например,  водителю  грузовика  платят  за
доставку груза, с орбиты прибывает шаттл, кто-то  из  рядовых  сотрудников
фирмы звонит в Питтсбург, кто-то заказывает билеты на  самолет  из  одного
города в другой. Из  множества  подобных  фактов  можно,  хорошо  подумав,
составить целую  картину  передвижения  грузов  из  Флориды  на  север.  У
обычного человека работа по просеиванию информации  займет  слишком  много
времени. Она успеет устареть. А  я  способен  разобраться  во  всем  очень
быстро. Я могу вычислить, когда, куда и каким путем будет доставлен товар,
как он будет распределен. Такая информация очень пригодится Гетману.
   Саре вдруг вспомнилось, как Рено рассказывал им с Ковбоем  о  действиях
орбиталов, вспомнился  его  бесстрастный  голос  полукиборга-получеловека.
Рено изменился. Потеряв тело, он словно бы стал человечнее.  Ладно,  пусть
попытается осуществить свой план. Если у него получится, "Темпель" понесет
изрядные убытки. И станет больше ценить ее собственные услуги.  А  значит,
возрастет и оплата.
   - Ладно, Рено, - согласилась Сара. - Я поговорю с Гетманом.

   НАШ БИЗНЕС - ДАВАТЬ ЛЮДЯМ НАДЕЖДУ.

   Сара очень удивилась, обнаружив рядом с Даудом Мислопа. Врач-косметолог
трудилась над шрамами брата. Мислоп  по-прежнему  предупредительно  пичкал
Дауда конфетами.
   - Я не мог тебя навещать, мне запретили. Но я уговорил их, и они  снова
разрешили приходить сюда.
   Сара собралась было как следует пройтись насчет  столь  явного  вранья,
но, взглянув на Дауда, передумала.  У  бедняги  опять  появилась  надежда,
зачем же ее убивать.
   - Вот и хорошо. - Сара ласково погладила его по щеке. -  У  тебя  снова
есть друг.

   НАШИ КОСМИЧЕСКИЕ СПУТНИКИ ОКРУЖАЮТ ВСЮ ЗЕМЛЮ.
   МЫ ДАЕМ ЗЕМЛЕ НАДЕЖДУ НА СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ.
   "Мицубиси"

   Кроме запаха пальм, в гуще которых на берегу спрятался  домик  Гетмана,
Сара уловила разлитую в воздухе напряженность. Она взглянула на охранников
из "Стражей закона". Похоже, эти парни чуют  опасность  не  хуже  легавых.
Вечером подкупленный сотрудник фирмы  "Темпель"  собирался  сообщить  Рено
код, который позволит ему проникнуть в компьютерную сеть фирмы.
   Гетман уже не верил никому, кроме Сары. Склонившись над компьютером, он
непрерывно смолил русские папиросы,  время  от  времени  подбадривая  себя
аэрококой. Сара расположилась прямо за его  спиной,  блуждая  взглядом  по
металлической  мебели.  Время  от  времени  подходила  к   окну,   пытаясь
разглядеть сквозь пальмовые заросли синь океана.
   - У них  хорошо  защищены  даже  второстепенные  данные,  -  звучал  из
компьютера  голос  Рено.  -  Я  пытался  проникнуть  туда,  но  ничего  не
получается.
   - Уже шесть часов, - прошептал Гетман, с  трудом  скрывая  волнение.  -
Почему он не звонит?
   - Не дергайся.  Надо  подождать.  Он  сможет  позвонить  только,  когда
останется один, - пыталась успокоить его Сара.
   Гетман выпустил струю  дыма  и  потянулся  к  пепельнице.  Вокруг  глаз
собрались глубокие морщины, руки дрожат.
   Он обречен. Сара поняла это с внезапной отчетливостью. Жалость накатила
теплой волной. Сара  отвернулась.  Нельзя  давать  волю  чувствам,  нельзя
распускаться. Так и выдать себя недолго. Тряпка!
   - Есть контакт, - сообщил Рено, - я приступаю.

   ТО, ЧТО МЫ ПРОИЗВОДИМ, НАЗЫВАЕТСЯ "ГОРДОСТЬ КИБОРГА".

   - Начальство теряет терпение, - недовольно сказал Андре.  -  Почему  ты
медлишь?
   Нервы Сары были взвинчены до предела. За  несколько  предыдущих  встреч
она успела разглядеть и запомнить самые  мелкие  детали  внешности  Андре:
небольшой шрам над ухом, уходящий вверх и теряющийся в волосах; утолщенный
сустав пальца, вероятно, разбитый в драке; из  нагрудного  кармана  всегда
торчат три ручки.
   - Я делаю, что могу, - спокойно ответила она. - Гетман не из тех,  кого
легко застать врасплох.
   - Мы не будем ждать бесконечно. - Лицо  у  Андре  каменное,  голос  как
бритва. - Скоро срок истечет.
   - Если твоя фирма подозревает, что ее кто-то предал, то  она  права.  -
Сара внимательно следила за его лицом. Похоже, ее сообщение  для  Андре  -
настоящая бомба.
   Она знает, почему "Темпель" вдруг начал проявлять нетерпение.  На  днях
Рено, проникнув в компьютерную сеть фирмы, сумел вычислить местонахождение
двух  партий  груза   и   основной   склад   наркотиков.   Люди   Гетмана,
воспользовавшись этой информацией, захватили товар сразу в трех пунктах.
   - Кто предатель? - Андре сверлил ее взглядом.
   - Точно не знаю. Некто, имеющий доступ к вашим  секретным  компьютерам.
Ему или ей Михаил дал взятку и захватил три партии вашего товара.
   Теперь "Темпель" бросится по ложному следу, в погоню за призраком.
   - Откуда ты знаешь?
   - Я виделась с Гетманом вчера вечером. Он напился  и  стал  хвастаться.
Вот и выболтал кое-что. Андре долго смотрел на Сару и наконец сказал:
   - Постарайся точно вспомнить его слова.
   - Вряд ли смогу, - покачала толовой Сара. - Я и  сама  крепко  поддала.
Плохо помню, что было.
   - Попытайся. Это очень важно.
   Сара уставилась в  пол,  притворяясь,  что  сосредоточенно  вспоминает.
Нервы на пределе. Но так просто ее не возьмешь. Уж что-что,  а  врать  она
умеет. Научилась.
   - Приблизительно так:  "Я  послал  своих  людей.  Три  удачных  налета.
Подкупил нужного человека. Теперь я знаю каждый их шаг".
   - Может, он еще что-то добавил?
   - Нет, это все. - Сара спокойно  взглянула  на  Андре.  На  лице  маска
искренности. Главное - не переборщить. - А потом Гетман,  кажется,  понял,
что сболтнул лишнее, и поспешил перевести разговор на другую тему.
   - Он называл фамилии?
   - Нет.
   - Где происходил разговор? - Сара  назвала  дом  на  берегу  океана.  -
Значит, ты нас обманула. Почему ты не сообщила нам этот адрес раньше?
   - Потому что раньше я никогда там не была и ничего  про  тот  домик  не
знала. Водитель Михаила привез меня туда из гостиницы.
   - Если ты решила с нами поиграть... - Андре достал из кармана крошечный
диктофон, ткнул его Саре в  нос.  -  Если  ты  думаешь,  что  сможешь  нас
провести, то должен тебя разочаровать.  У  меня  есть  записи  всех  наших
бесед, мы в любой момент  можем  передать  их  Гетману.  И  тогда...  Сама
понимаешь, что с тобой будет.
   Сара содрогнулась. Гетман ей  верит.  А  она  собирается  предать  его.
Может, он даже что-то подозревает, но все  равно  верит,  потому  что  ему
больше некому верить. А она в полушаге от предательства.
   - Я не собираюсь вас обманывать, -  прошептала  Сара,  готовая  вот-вот
сорваться. - Вы должны мне верить.
   - Пока мы верим. - Андре немного смягчился и спрятал диктофон в карман.
- Но учти, наше  доверие  не  бесконечно.  Срок,  который  мы  тебе  дали,
подходит к концу. Я не угрожаю, я просто информирую.
   - А я просто слушаю.
   Из последних сил она постаралась скрыть свое  отчаяние.  Предательство,
казавшееся раньше самой пустяковой вещью на свете,  навалилось  чудовищным
грузом, сдавливая горло, набухая слезами. Перед глазами  вспыхнули  образы
тех, кого она предавала. Ковбой, пронзающий на своей "дельте" ночное небо.
Гетман, такой домашний на фоне хрупких цезальпиний. Бедняга Рено, бьющийся
в  электронных  сетях.  Как  же  дорого  стоит  этот  проклятый  билет   в
безвоздушный рай.
   Сара вымученно улыбнулась своему ненавистному благодетелю. Ненависть  к
самой себе поднималась черной волной.
   "Простите меня. Простите. У меня нет выхода".
   Сара стиснула ладони. Выход есть. Просто она запуталась  в  собственном
вранье.

   МЫ С ТОБОЙ ВСЕГДА И ВЕЗДЕ.

   Голос в телефонной трубке почему-то напомнил Саре о зарослях  полыни  в
долинах Западного побережья.
   - Здесь уже холодно. Настоящая осень.
   Сара боролась с собой, заставляя себя думать только о Дауде, о том, кто
заплатил за врача, за билет наверх. Сегодня брату удалили последние шрамы,
теперь он полностью здоров, красив, только немного слаб.
   - Листья на осинах начинают желтеть, - продолжал Ковбой. - Надеюсь,  ты
скоро сама увидишь эту красоту.
   - Здорово! - Она потянулась к  ингалятору.  Надо  поскорей  задурманить
голову, отбить память, чтобы не было так невыносимо тяжело.
   - Рено рассказал мне о своих успехах. Я же говорил  тебе,  что  он  нам
поможет.
   Сара запрокинула голову, прыснула в нос из баллончика.
   Душевная боль немного притупилась. Рено действительно многого  добился.
Ему удалось проникнуть в святая святых "Темпеля", раскрыть  торговую  сеть
фирмы на Восточном побережье от Гаваны на Кубе до Галифакса в  Канаде.  По
наводке  бывшего  пилота  половину  сотрудников  "Темпеля"  на   побережье
перебили в течение двух дней, другая  половина  кинулась  в  бега.  Теперь
орбиталы не скоро восстановят свои позиции в  этом  районе.  Люди  Гетмана
ограбили столько складов, что не знали теперь,  куда  прятать  захваченные
товары. Средства массовой информации каждый день сообщали о потерях фирмы.
Полиция была бессильна, отделываясь угрюмым молчанием.
   - Мы загнали их в угол, - поддакнула Сара. Руки у нее дрожали.
   Она ухватилась за край стола, чтобы не упасть.
   "Мы друзья,  когда  можем  себе  это  позволить"...  Скоро  она  выдаст
Гетмана, а заодно и планы Руна. Сдать Руна - единственное светлое пятно во
всем этом мраке.
   - Михаил сказал, - продолжила Сара, справившись с голосом, - что помощь
Рено  позволит  ему  продержаться  еще  четыре  месяца.  Рено   сейчас   в
безопасности, мы переписали его  мозг  в  кристалл.  Заплатил  Гетман.  Ты
слышал об этом?
   - Да. Рено мне звонил.
   Бывший пилот, вернее, информация, в виде которой он теперь существовал,
была переписана в память кристалла. Он пока  хранился  в  Гаване,  но  как
только  будут  подобраны  подходящие  молекулы  ДНК,  для   Рено   методом
клонирования вырастят новое  тело.  Потом  в  мозг  этого  тела  перепишут
информацию из кристалла, и бывший пилот снова обретет живую плоть.  Бедный
Рено! За то время, что он скрывался  в  недрах  компьютерных  сетей  фирмы
"Темпель", он чуть было не превратился в настоящего параноика.  Но  теперь
для него все позади. Деньги  за  новое  тело  и  операцию  уже  выплачены.
Поэтому, даже если Гетман погибнет,  Рено  все  равно  обретет  тело.  Это
немного утешало Сару.
   - Наш союзник в Южной Америке почти  готов,  -  сообщил  Ковбой.  -  Он
назначил дату.
   - Когда? - Сара похолодела. Сейчас  она  узнает,  когда  совершит  свое
предательство.
   - Через пять дней. Тебе лучше исчезнуть заранее.
   - Прежде я должна позаботиться о Дауде и увидеться с Гетманом.
   Итак, через пять дней. Время назначено.  Через  пять  дней  она  выдаст
Гетмана и Руна. Одновременно. Потом сообщит этому  идеалисту  Ковбою,  что
все его планы и надежды разбились о  скалу,  которая  зовется  Реальность.
Пускай сматывает удочки.
   - Передай им привет, - сказал Ковбой.
   Сара вспомнила, как он выглядел после смерти  Рено.  В  те  дни  Ковбой
походил на  затравленного  волка,  обложенного  со  всех  сторон  красными
флажками. В его глазах читались тогда страх, злость и отчаяние. А какой  у
него будет вид, когда она сообщит ему о полном  его  поражении?  Интересно
было бы посмотреть.
   Он ведь сам сказал: "Мы друзья, когда можем себе это позволить". А если
не можем?
   После разговора с Ковбоем  Сара  решила  спуститься  в  бар  гостиницы.
Телохранитель, стоявший у двери номера, был очень недоволен, но потом  все
же разрешил. Она вошла в лифт, мечтая о крепком коктейле,  легкой  музыке,
мягком наркотике. В лифте,  кроме  Сары,  был  только  один  мужчина.  Она
внимательно взглянула на него, раздумывая, не пригласить ли этого  типа  к
себе в номер. Оргазм помог бы ей  сбросить  нервное  напряжение.  Мужчина,
уловив ее настроение, попытался завести разговор, но, неожиданно для себя,
Сара его заигрывания не поддержала. Еще успею, подумалось ей, сначала надо
как следует выпить. А мужика она себе всегда найдет.
   Вокруг игрального автомата собралась толпа, и Сара со стаканом в  руках
подошла  посмотреть,  что  там  происходит.  Игра   называлась   "дельта".
Слышались взрывы, гул самолета. В кресле у автомата  сидел  какой-то  тип,
облаченный в непрозрачный шлем, который был соединен с компьютером.  Игрок
получал синтезированное компьютером изображение  воздушного  боя.  Человек
словно  сам  сидел  в  кабине  "дельты",   управлял   ею,   отстреливался,
уворачивался от  ракет.  Рядом  на  огромном  экране  этот  воздушный  бой
демонстрировался для зрителей.
   Вот сверху  на  "дельту"  налетели  несколько  истребителей,  выпустили
ракеты,  на  их  крыльях  сверкало  солнце.  "Дельта"  уклонилась,  начала
петлять, открыла ответный огонь и один за другим  сбила  все  истребители.
Они падали, взрываясь на лету, расплескивая по небу огненные брызги.
   Саре стало скучно. Она направилась к стойке, заказала следующую  порцию
и вдруг заметила взгляд знакомых металлических глаз.  Это  был  человек  в
инвалидной коляске, бывший пилот. Сара вздрогнула.
   - Это Морис играет? - спросила она.
   - Да. - Инвалид повернулся к экрану. - Это единственное место,  где  мы
можем поиграть и отвести душу.
   - Передай ему привет.
   Она взглянула на экран. Прямо в кабину "дельты" попала ракета. Алкоголь
в жилах Сары мешался с печалью. Неужели и  Ковбой,  когда  проиграет  свою
войну, будет так же отводить душу в бесконечных играх?
   Самолет на экране врезался в землю. Игра закончилась. Пока Морис снимал
с головы шлем, Сара, расталкивая посетителей, стремительно вышла из бара.

   ТВОЙ ДОМ ПОЛОН ПЕЧАЛИ? МЫ НАПОЛНИМ ЕГО СЧАСТЬЕМ!
   "Поинтсман фармацевтикал".

   На этот раз Андре явился в военной камуфляжной форме,  сидящей  на  нем
превосходно - видно, сшита на  заказ.  Из-под  козырька  фуражки  на  Сару
смотрели  пронзительные  глаза  цвета  нержавеющей  стали.  Из  нагрудного
кармана торчали неизменные три ручки.
   - Мы считаем, что ты водишь нас за нос, - жестко сказал Андре.
   - Как? - мягко спросила Сара.
   - Мы пришли к выводу, что ты знаешь куда больше, чем говоришь. -  Андре
произнес это уверенно и спокойно, словно принял какое-то решение и  теперь
знал, как ему поступить. Он сделал шаг к Саре.
   Во рту у нее сразу пересохло. Она быстро огляделась. В  комнате  отдыха
сидели пациенты в пижамах и халатах.
   - И что же именно я от вас скрываю?
   - Пока это только предположение. Но нам ясно, что ты знаешь  больше.  -
Немигающие глаза как два винтовочных прицела уставились на Сару. Что-то  в
тоне Андре заставило ее насторожиться. -  Мы  возьмем  тебя  на  несколько
часов к себе.  У  нас  есть  наркотик,  который  развяжет  тебе  язык.  Не
беспокойся, твоему здоровью это не повредит.
   Сара заставила себя успокоиться. Справиться с Андре в драке ей вряд  ли
удастся. Его боевые рефлексы наверняка куда быстрее.
   - Андре, меня повсюду сопровождает телохранитель. Гетман сразу узнает о
моем исчезновении.
   - Скажешь, что тебя пытались похитить, но тебе удалось  бежать.  Вполне
правдоподобное объяснение.
   - Он не поверит, - покачала головой Сара.
   Андре подошел к ней так близко,  что  она  почувствовала  на  лице  его
дыхание.
   - Посмотри в окно. Такому доказательству Михаил поверит.
   Повернуться к окну? А  что,  если  Андре  сейчас  ударит?  Сара  пожала
плечами. Делать нечего. Повернула голову, взглянула в окно.
   У обочины, как обычно, стояла  машина,  за  рулем  сидел  телохранитель
Сары. Мимо него на велосипеде ехала  загорелая  девушка  в  белой  блузке.
Перед ней на раме висела корзинка, украшенная искусственными маргаритками.
Когда велосипед уже миновал машину, Сара вдруг заметила какое-то движение.
Девушка исчезла, и тут же раздался оглушительный взрыв.  Его  было  хорошо
слышно  даже  через  двойные  рамы.  Лобовое  стекло  автомобиля  лопнуло,
рассыпавшись веером сверкающих осколков.
   - Бомба-липучка с полусекундной задержкой, - невозмутимо пояснил Андре.
- Девчонка прилепила к лобовому стеклу кумулятивный заряд. Взрыв направлен
в сторону водителя. Вряд ли твой телохранитель остался в живых.
   Только теперь Сара заметила, что ей не хватает воздуха.  Она  несколько
раз глубоко  вздохнула.  Адреналин  в  крови  требовал  действия.  "Ласка"
шевельнулась в горле, готовая к прыжку.
   Вот до чего дошло. Теперь ей не заплатят. Хорошо, если не убьют.  Какое
счастье, что она успела выцарапать билет для Дауда.
   К взорванной машине подъехал автомобиль, из  которого  выскочили  двое.
Достали пистолеты, склонились над дымящимся корпусом машины. Их позы вдруг
показались Саре смешными, можно было подумать,  что  эти  люди  собираются
помочиться на полированную поверхность автомобиля.
   -  Пистолеты  с  глушителями,  -  бубнил  сбоку  Андре.  -  Если   твой
телохранитель чудом остался жив, его прикончат.
   Что же делать? Она чувствовала запах мяты, исходивший от Андре, слышала
тихие  голоса  пациентов,  сидевших  неподалеку.   Двое   внизу   спрятали
пистолеты. Очевидно, не понадобились. Сели в машину и уехали.
   Сара вдруг представила Ковбоя, сидящего за игральным автоматом. Взгляд,
полный тоски. Поникшие плечи.
   - Мы выжмем из тебя все, Сара, - с удовлетворением сказал Андре. -  Как
видишь, у тебя нет выбора. Будь паинькой,  не  глупи.  Мы  тебя  купили  и
теперь хотим получить свой товар. Так-то, крошка.
   Девушка уронила  голову,  задыхаясь  от  бессильной  ярости.  Она  ведь
чувствовала, что эта затея плохо кончится, но безвольно плыла  по  течению
навстречу гибели. Она ведь знала, что не сможет победить в  этой  схватке.
Что ж, они теперь вдоволь смогут насладиться своим триумфом. Андре  вколет
ей наркотик, и она, как последняя идиотка, выболтает все. Все,  до  самого
конца. Вот будет потеха!
   - Пошли, Сара, - скомандовал Андре. - Пора ехать.
   Что ж, он вправе распоряжаться купленной вещью.
   Раньше она продавала только свое тело. Но мысль о том, что  теперь  они
купили  и  ее  душу,  жгла  все  нестерпимей.  Как  они  позабавятся!  Как
надругаются над ней! Сара вспомнила маньяка-садиста, бритву  в  его  руке,
хлещущую из раны кровь. "Ласка" в горле снова шевельнулась.  Заложенные  в
мозгу боевые рефлексы готовы были в любую секунду сорваться с цепи.
   Сара еще не успела принять решение,  но  подсознание  уже  отдало  телу
приказ. Сара повернулась, как бы подчиняясь приказу. Теперь Андре  не  мог
видеть ее правой руки. Резко откинувшись назад, она  нанесла  ему  удар  в
висок. Он, разумеется, сумел среагировать. Сара другого и не ожидала, ведь
его рефлексы должны быть очень быстры. Но она  уже  все  продумала.  Левая
рука рубанула сверху. Андре отразил и этот удар. Но в тот момент, когда он
вскинул обе руки, Сара метнула "ласку" ему  прямо  в  горло.  И  в  то  же
мгновение  Сара  уловила  непонятный  короткий  звук.   Словно   крошечный
молоточек ударил по наковальне...
   Разбираться некогда. Сара взвилась в воздух, ногой протаранив  защитный
блок противника. Куда пришелся удар, она не заметила. Но ступня отозвалась
резкой болью - на этот раз Андре не успел уклониться. Не раздумывая,  Сара
нанесла скользящий удар ребром ладони в висок. Андре мешком  повалился  на
пол. Изо рта выскользнула киберзмея.
   Сара, восстановив равновесие, шагнула вперед и добила его мощным ударом
в переносицу. Голова Андре  безжизненно  откинулась.  Вражеская  киберзмея
забилась в агонии, в бессильной ярости кромсая  ковер.  Сара  замерла,  не
отрывая взгляда от Андре. Кажется,  мертв.  Один  глаз  зажмурен,  другой,
наоборот, широко распахнут. Злобная кибернетическая тварь уже  не  опасна.
Сара перевела дух. Но  что...  Она  вгляделась  в  слепой  зрачок-мертвого
Андре. Почему он так расширен. Сара подалась вперед. Это не зрачок! Просто
черная дырка. Она тут же вспомнила странный  отрывистый  звук.  Металл  по
металлу. Неужели... Сара быстро осмотрела  себя.  Из  бронежилета  торчала
металлическая игла. К горлу подступил панический ужас.
   Так вот почему глаза Андре всегда казались ей  снайперскими  прицелами.
Они ими и были. За  глазницами,  внутри  его  черепа,  встроены  маленькие
арбалеты, стреляющие иглами через зрачки. А  вдруг  иглы  отравлены?  Сара
выдернула иглу из бронежилета и только теперь почувствовала,  что  ранена.
Игла была скользкая, из кончика сочилась какая-то жидкость. Ранка была  не
глубокой, но и того что есть вполне достаточно.
   Сара понюхала жидкость. Запах незнакомый,  слабый.  Очевидно,  яд.  Вся
надежда на то, что она не получила полную дозу. Если так, то еще есть шанс
выжить.
   - Что здесь происходит?  -  заикаясь  от  страха,  пролепетал  один  из
стариков.
   На ковре, высовываясь изо рта Андре,  по-прежнему  билась  в  судорогах
киберзмея. Надо действовать!
   Сара выскочила из комнаты отдыха и понеслась к Дауду.
   Брат лежал на кровати и выжимал гантели. Рядом  сидел  Мислоп,  любуясь
мускулами парня, перекатывавшимися под его бледной нежной кожей.
   - Дауд, - выпалила с порога Сара.
   Мислоп вскочил.
   - Выйди, - скомандовала ему девушка.
   Тот явно огорчился, было видно,  что  ему  не  хочется  расставаться  с
юношей. Не обращая на него внимания, она подошла к Дауду и зашептала:
   -  Все  изменилось.  Они  пытались  меня  выкрасть.  Если  мне  удастся
выбраться отсюда живой, позвони  мне  по  тому  телефону,  помнишь?  Город
Санта-Фе, Рэндольфу Скотту. Отсюда не звони, телефон прослушивается.
   - Сара, - в глазах Дауда застыл ужас,  -  я  думал,  все  утряслось.  Я
думал...
   Девушка обхватила его голову и поцеловала. Возможно,  последний  раз  в
жизни.
   - Я люблю тебя. - С этими словами она бросилась к двери.
   Дауд  закричал,  схватил  ее  за  руку,  пытаясь  остановить,  но  Сара
вырвалась.  Она  уже  чувствовала  действие  яда.  Пока   слабое,   словно
прикосновение пушистой кошачьей лапы, еще не успевшей выпустить коготки.
   Сара давно знала все ходы и выходы санатория. В ее ушах еще стоял  крик
Дауда. Вот  наконец  и  стальная  дверь  черного  хода.  Она  выбежала  на
раскаленный солнцем двор. С дороги доносился вой турбины грузовика.  Нога,
которой  она  ударила  Андре,  отзывалась  жгучей  болью.  Сара  с  трудом
дохромала до автомобильной стоянки. Если ей удастся  перейти  дорогу,  там
можно будет затеряться  среди  домов.  Яд  уже  туманил  голову,  движения
замедлялись. Сара ковыляла словно в кошмарном сне, когда хочешь бежать, но
не можешь.
   "САРА, ЭТО КАННИНГХЭМ... ТЫ ОТ НАС НЕ УЙДЕШЬ".
   Внезапно она осознала, что это в ее мозгу бегущие буквы складываются  в
слова. Приемник, вживленный в череп,  принимал  сигналы  Каннингхэма.  Тот
самый приемник, что  он  подарил  ей,  когда  она  готовилась  к  убийству
Принцессы. Сигналы мешали ей, но выключить приемник невозможно. "Ну и черт
с ними!" - подумала она в бешенстве.
   "САРА, МЫ ХОТИМ СОТРУДНИЧАТЬ".
   Автомобильная стоянка уже совсем близко.
   У заправочной колонки замер автоматический трактор. Двигатель  работал.
Вой турбин нарастал, заправка, очевидно, заканчивалась. Сара  разбежалась,
перепрыгнула через невысокий кирпичный  забор,  но  что-то  ударило  ее  в
спину, и она упала лицом в гравий.
   Воздуха не хватало. Сара попыталась встать, но руки  бессильно  скребли
по гравию. До Сары наконец дошло - это выстрел, пуля пробила бронежилет. В
мозгу вспыхнуло новое сообщение:
   "САРА, НЕ УБЕГАЙ, МЫ ПОМОЖЕМ ТЕБЕ".
   Яростно ругнувшись, она еще раз попыталась встать. Снова неудача. Тогда
Сара, собрав последние силы, поползла.
   Спрятаться. Уйти. Сквозь ярость и туман до нее дошла простая  истина  -
от пуль она защищена кирпичным забором, но от тех двоих ей не уйти.
   Совсем рядом взревела турбина трактора. Заскрипел гравий. Сара  подняла
голову. Прямо на нее двигался  трактор,  постепенно  набиравший  скорость.
Сара из последних сил метнулась в сторону, приподнялась на  одном  колене,
ухватилась  за  поручни,  вкарабкалась  в   кабину.   Трактором   управлял
компьютер.  Когда  Сара  распахнула  дверь,  включилась  сирена,  и  голос
бортового  компьютера  бесстрастно  проинформировал:   "Посторонним   вход
запрещен. За незаконное вторжение в кабину налагается штраф".  А  в  мозгу
продолжали бесноваться буквы:
   "САРА, НЕ УБЕГАЙ. МЫ НЕ ПРИЧИНИМ ТЕБЕ ЗЛА".
   Из кабины  снова  раздался  предупреждающий  голос:  "Посадка  на  ходу
опасна. За незаконный вход налагается штраф".
   "САРА, ЛЕЖИ ТАМ, ГДЕ ЛЕЖИШЬ. МЫ СЕЙЧАС ТЕБЕ ПОМОЖЕМ".
   - Заткнитесь, вы оба! - пробормотала Сара и рухнула на сиденье.
   Скорость увеличилась, сирена  смолкла.  Сара  захлопнула  дверь,  замок
автоматически защелкнулся, а компьютер продолжал  бубнить:  "Вы  незаконно
вторглись в частное владение и будете подвергнуты штрафу. Можете связаться
с полицией по красному телефону, расположенному на пульте управления".
   Сара чувствовала, как по спине стекает кровь. Грудь  раздирал  саднящий
кашель. Рана на спине болела. В голове стоял туман.
   "МЫ ЗАМЕТИЛИ, ТЫ СЕЛА В ТРАКТОР. СЛЕДУЕМ ЗА ТОБОЙ".
   Порывшись в кармане, Сара достала ингалятор  и  брызнула  в  нос  струю
наркотика. Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.  Однако  наркотик
приглушил боль, замедлил действие яда. В голове слегка прояснилось.
   "ТРАКТОР ВДЕТ В ОРЛАНДО. САРА, ОРЛАНДО - НАШ ГОРОД".
   Черный туман в глазах понемногу рассеялся. Лежа поперек  двух  сидений,
она видела мерцавшие на пульте управления зеленые  огоньки.  Ни  руля,  ни
рычагов, ни педалей. Трактором можно было управлять только подсоединившись
к компьютеру. Сара обследовала всю кабину,  но  нейронаушников  не  нашла.
Понятное дело, зачем владельцу облегчать жизнь воров и хулиганов. Впрочем,
это не имело значения -  Сара  все  равно  не  умела  управлять  подобными
агрегатами.
   Она выглянула  в  окно.  Мимо  проносились  дорожные  знаки,  столбы  с
радиомаяками  для  управления   беспилотными   транспортными   средствами,
грузовики на воздушной подушке. Она включила  кондиционер,  стало  гораздо
прохладнее. В голове у нее окончательно  прояснилось.  Теперь  можно  было
спокойно обдумать ситуацию. Она осмотрела пульт управления,  и  ее  взгляд
остановился на красном телефоне Кого можно попросить  о  помощи?  Конечно,
Гетмана. Михаил поставит на уши знакомых полицейских, те найдут трактор  и
спасут ее. Записи ее  разговоров  с  Андре,  по-видимому,  не  успели  еще
попасть к Гетману. А потом она как-нибудь оправдается.
   Сара набрала номер. Никто  не  ответил,  и  она  вспомнила,  что  номер
менялся каждые сутки. Необходимая мера предосторожности. Однако последнего
номера  Сара  не  знала,  поэтому  решила  позвонить  "Стражам  закона"  в
Нью-Мексико. Ее не соединили. Вероятно, хозяин трактора  позаботился  и  о
том, чтобы никто из посторонних не заставил  его  платить  за  разговор  с
абонентом, находящимся за тысячи километров. Между тем в  голове  зажглось
новое сообщение:
   "САРА, МЫ ЕДЕМ ЗА ТОБОЙ. ОТ НАС НЕ УЙДЕШЬ".
   Девушка в ярости бросила  телефонную  трубку,  и  взглянула  в  зеркало
заднего вида. Ее пока никто не преследовал. Пошел ты к черту,  Каннингхэм!
Ублюдок!
   "САРА, БЕРЕГИСЬ. СЕЙЧАС МЫ ВЗОРВЕМ ДВЕРЬ КАБИНЫ".
   Посматривая в зеркало, она набрала номер Рено, и вдруг заметила длинную
черную машину, ту самую, что была у санатория. В  этот  момент  из  трубки
послышался голос:
   - Рено слушает.
   - Рено, это Сара! - Она не узнала собственного голоса. Крик  загнанного
зверя. - Я в капкане! Они убили моего телохранителя, а теперь  гонятся  за
мной!
   Черная машина не отставала, следуя параллельно вдоль дороги. Магистраль
предназначалась   только   для   транспорта   на   воздушной   подушке   и
машин-роботов.  Для   прочих   автомобилей   въезд   сюда   запрещен.   Но
преследователи, как ни в чем не бывало, мчались по обочине.
   - Где ты? - спросил Рено.
   Сара попыталась успокоиться.
   - Я в кабине трактора-робота. Он следует по магистрали Тампа - Орландо.
- Она вдруг заметила, как в окне черной машины  мелькнуло  лицо  загорелой
велосипедистки, в отчаянии стукнула кулаком по пульту, срываясь на крик: -
Они совсем рядом! Я не  могу  выбраться  из  кабины!  Я  заперта!  Позвони
Гетману! Пусть он сделает что-нибудь!
   "САРА, МЫ СЕЙЧАС ВЗОРВЕМ ПРАВУЮ ДВЕРЬ. ДЕРЖИСЬ ОТ НЕЕ ПОДАЛЬШЕ. ПЕРЕЙДИ
НА ЛЕВУЮ СТОРОНУ КАБИНЫ. МЫ ХОТИМ, ЧТОБЫ ТЫ ОСТАЛАСЬ ЖИВОЙ".
   - Сообщи мне номер трактора, - спокойно попросил Рено. - Он должен быть
записан в кабине.
   Сара  с  ужасом   увидела,   как   открылась   дверь   черной   машины.
Велосипедистка что-то держала  в  руке.  Наверное,  бомбу  с  кумулятивным
зарядом.
   - Рено! Господи! Они здесь! Быстрее звони Гетману!
   - Скажи мне номер трактора. Тогда я смогу тебя найти.
   "МЫ ПРОСТО ХОТИМ ПОГОВОРИТЬ С ТОБОЙ, САРА. ДЕРЖИСЬ ОТ ДВЕРИ ПОДАЛЬШЕ".
   - Ладно, сейчас поищу. Сейчас. - Она лихорадочно оглядела  кабину.  Пот
застилал ей глаза.
   Наконец нашла металлическую табличку. Черная машина почти поравнялась с
трактором. Еще немного, и они взорвут дверь кабины. Сара отчетливо  видела
ослепительную улыбку велосипедистки. Вспомнила,  как  с  тем  же  невинным
выражением эта сука  взорвала  машину  телохранителя.  Вот  и  сейчас  она
высунулась из дверцы с такой же игрушкой.
   - Сара, где они сейчас? - не теряя спокойствия, спросил Рено.
   Его хладнокровие доводило Сару до безумия. Она сорвалась на хрип:
   - Они рядом! Помоги же, Рено! Прошу тебя!
   Ее   хриплый   вопль   слился   с   сиреной,   вырвавшейся   вдруг   из
громкоговорителей кабины, словно компьютер почуяв неминуемую гибель, взвыл
в предсмертном ужасе. Сара бросила трубку, забилась в левый угол,  подняла
воротник, натянула бронежилет на голову. Только бы спастись, спрятаться от
этой белозубой улыбки.
   Сирена  внезапно  стихла.  На  пульте  управления  загорелись   красные
огоньки. Трактор резко вильнул вправо, вжимая Сару в левую дверь. В  мозгу
ее возникла паническая фраза: "ЧТО ЖЕ ЭТО..." И тут же послышался  скрежет
металла.
   Выглянув в окно, Сара увидела, что черная машина, оттесненная трактором
к самому краю дороги, на полном ходу врезалась в  столб.  Белая  блузка  с
красным узором, белозубая улыбка, желтые ленточки в  косичках  -  все  это
вылетело прямо под гусеницы трактора. Сара вдруг вспомнила  старую  куклу,
смятую  мотоциклом  безумного  Ивана,  предводителя  "Серебряных  апачей".
Машина вспыхнула факелом. Раскаленные буквы в мозгу Сары исчезли.  Трактор
несся вперед, все набирая скорость.
   Щелкнул электронный замок на дверце кабины.
   - Я взял управление в свои руки,  -  из  болтающейся  трубки  доносился
голос Рено. - Я позвоню "Стражам закона", они подберут тебя  у  подземного
перехода. Там я остановлю трактор.
   Сердце Сары бешено колотилось. Опасность  миновала,  но  она  никак  не
могла прийти в себя. Дрожащими руками Сара поймала трубку:
   - Рено! Рено, спасибо!
   В крови скопилось неимоверное количество адреналина, Саре не  удавалось
унять крупную дрожь, сотрясавшую все ее тело.
   - Сотри свои отпечатки пальцев. Займись этим немедленно, а  потом  сиди
спокойно, ничего не трогай.
   - Хорошо, только немного отдышусь. Секунду.  -  Девушка  откинулась  на
спинку сиденья, жадно глотая прохладный воздух. Затем, чуть  успокоившись,
сказала: - Рено, мне надо  поговорить  с  Гетманом.  "Темпель"  собирается
передать  ему  магнитофонные  записи.  Они  сфабрикованы.  Фирма  угрожала
передать их Михаилу, если я не соглашусь с ней сотрудничать.
   - Хорошо, я соединю тебя с Гетманом.
   Вскоре  сквозь  пелену,  окутывавшую  сознание,  Сара  услышала  звонок
телефона.





   "Пони-экспресс", покрытый маскировочной сетью, стоял в полукилометре от
дома Доджера. Здание охраняли электроника и  целая  армия  телохранителей.
Уоррен проверял программу ракеты, наводящейся по излучению радара. Ковбой,
устроившись рядом, слушал, как ветер шелестит в  верхушках  деревьев.  Его
одолевало непонятное предчувствие.
   На  склоне  горы  появились  Джими  Гутьерес  и   Тибодо.   Они   стали
любовниками. Тибодо уже закончил свою  работу,  но  остался  из-за  Джими.
Никто не возражал, поскольку в его присутствии Джими был куда менее шумлив
и надоедлив, и все только рады хоть на какое-то время  отделаться  от  его
приставаний.
   А вот  это  уже  интереснее.  Следом  за  влюбленными  на  склоне  горы
показалась Сара. У бедра болтался автомат. На лице появились новые  шрамы.
Впрочем, носит она их с таким же достоинством и вызовом, как и старые.  Но
имелась и более существенная перемена  в  ее  внешности  -  глаза,  что-то
изменилось в выражении ее глаз. Может, это страх, от которого она  еще  не
оправилась? Ковбой пошел ей навстречу.
   - Извини, что не смог тебя встретить,  -  улыбнулся  он.  -  Надо  было
помочь Уоррену.
   - Ничего. Там и так было  полно  народу.  -  Она  обняла  его  и  нежно
поцеловала.
   Теперь, когда Сара рядом, Ковбой немного успокоился.  Он  понял,  какое
предчувствие его терзало. Как  хорошо,  что  Сара  теперь  так  далеко  от
Флориды, а значит и от опасностей и искушений. Он отступил на шаг, взял ее
за подбородок, внимательно рассмотрел лицо. Рана на щеке  еще  не  зажила.
Огромный синяк на скуле.
   - Еще одна идиотская ошибка, - скривилась Сара, - очень большая ошибка.
   - Людям свойственно ошибаться.
   - Но не мне. Я не могу себе этого позволить. Если бы не Рено... был  бы
полный... - И она зло выругалась.
   - Ты ведь тоже человек, Сара. Почему бы тебе иногда и не ошибиться!
   - Какой же я была дурой! - с раскаянием и презрением воскликнула она. -
Вот почему я не хочу убирать эти шрамы.  Каждое  утро,  когда  смотрюсь  в
зеркало, я вижу их и напоминаю себе, что нельзя быть идиоткой. Нельзя!
   - Ты попала в засаду, это с каждым может случиться. В чем же  тут  твоя
вина?
   - Знаешь, Ковбой, - она искоса взглянула на него, - может, когда-нибудь
я все расскажу тебе. Но не сейчас.
   - Как поживает твой брат?
   Сара напряглась, замедлила шаг.
   - С ним все нормально. Подыскивает себе квартиру. Его оставили в покое,
он ведь ни для кого не представляет ни опасности, ни интереса.
   Они подошли к замаскированной "дельте", и  Ковбой  с  любовью  похлопал
темную матовую поверхность. Настроение у него значительно улучшилось.
   - Рено сказал, что в той машине  мог  быть  сам  Каннингхэм.  Верно?  -
спросил он.
   - Нет. Там было трое, в том числе женщина, но Каннингхэма среди них  не
было. Просто один из них называл себя так. Он врал.
   - Плохо.
   - Да, очень плохо. - Сара нехорошо улыбнулась.
   Солнечные лучи, падавшие сквозь маскировочную сетку, расписали ее  лицо
замысловатым узором из  света,  тени  и  шрамов.  Уоррен,  стоявший  около
испытательного стенда, искоса посматривал на гостью.
   - Это Сара, - представил спутницу Ковбой. - А это Уоррен. Благодаря ему
"дельты" могут летать.
   - Привет, Уоррен, - вежливо сказала Сара.
   - Привет, - буркнул тот. Повернулся к "дельте", с гордостью спросил:  -
Неплохая самоделка, правда?
   - Неплохая, - улыбнулась девушка. Тронула  гладкое  брюхо  самолета.  -
Неужели ты соорудил все это в твоей мастерской?
   - Почти все, кроме двигателя! Их мы сняли с бывших  военных  самолетов,
они из орбитальных сплавов, очень дорогие и после трех тысяч летных  часов
требуют наладки. Но все остальное  мастерим  сами.  Корпус,  например,  из
композитных  материалов.  Получается  почти  так   же   хорошо,   как   из
орбитального сплава, но гораздо дешевле. Из металла делаем  только  шасси,
некоторые части гидравлической системы и еще кое-что.
   - Эти "дельты", - включился Ковбой, - были предназначены  для  доставки
грузов на большие расстояния. Приходилось загружать их топливом  по  самую
макушку, поэтому они уступали истребителям в скорости и маневренности.  Мы
попытались компенсировать это более совершенной электроникой,  вооружением
и прочим.
   - А эти штуки вы тоже делаете в своей мастерской? -  Сара  показала  на
ракеты, лежавшие около испытательного стенда.
   - Да, - ответил Уоррен. -  Ракеты  собирать  даже  легче,  ведь  многие
компоненты  продаются  свободно.  Кроме  ракетного  топлива  и  взрывчатых
веществ, конечно. Их приходится заказывать в подпольных лабораториях.
   - Мы как раз занимались ими весь день, - сказал Ковбой, - поэтому  я  и
не смог встретить тебя в Санта-Фе. Надо было закончить. Завтра на рассвете
я лечу в Неваду.
   Налюбовавшись на самолеты и  ракеты,  Сара  окинула  взглядом  горы,  и
разговор перешел на другую тему.
   - Доджер выделил мне комнату в своем доме. Ты могла бы остаться у меня,
- нерешительно предложил Ковбой. - Если,  конечно,  я  не  потревожу  тебя
своим ранним подъемом.
   - Благодарю, - улыбнулась Сара, - мои вещи уже лежат в твоей комнате.
   - Отлично! - Ковбой окончательно повеселел. - А музыкальный автомат  ты
уже видела?
   - Какой автомат? Тот, о котором ты рассказывал? Нет, не видела.
   - Скоро я закончу дела с Уорреном и все покажу тебе.
   - Прекрасно! Кстати, теперь я - твой телохранитель. - Сара поправила на
бедре автомат. - Смотри, не подорвись на своих ракетах.  Я  ведь  за  тебя
отвечаю.
   - Постараюсь.
   Пока Сара  осматривала  окрестности.  Ковбой  изучал  ее  профиль.  Ему
показалось, что девушка то ли испытывает  облегчение,  то  ли  просто  ему
благодарна. Но понять ее настроение он не смог.
   "Пони-экспресс" ждал. И Ковбой вернулся к своему любимцу.





   Сара расположилась  на  заднем  сиденье  лимузина,  который  мчался  по
равнинам Аризоны. Рядом сидели два телохранителя из "Стражей закона".  Они
разрешили ей связаться с братом - из автомобиля звонить можно без опаски.
   - Слушаю, - ответил незнакомый голос.
   - А где Дауд? - спросила она, пытаясь подавить тревогу.
   - Сейчас позову. Минутку.
   Что случилось? В голову лезли страшные мысли.
   - Привет, Сара, - раздался наконец голос брата.
   - Это Ник подходил к телефону?
   - Да. Он часто навещает меня.  Ник  больше  на  них  не  работает.  Они
сказали, что он нарушил контракт, не попытался задержать  тебя,  когда  ты
убегала. Как будто он мог это сделать. Они отобрали у меня акции, и теперь
мы с ним оба остались на бобах.
   - Послушай, Дауд, вдруг он еще работает на них.
   - Может быть. Меня это не волнует. Он со мной,  и  мы  ищем  подходящую
квартиру. - Было слышно, как Дауд затягивается сигаретой. - На самом  деле
его зовут Сандор Нксумало. Я долго не мог привыкнуть. Все  время  хотелось
называть его Ником.
   Сара  поняла,  что  ее  легкомысленный  брат  все  так  же  доверчив  и
неосторожен. Необходимо его предостеречь.
   - Дауд, прошу тебя, этот человек  может  подслушивать  наши  разговоры.
Если захочешь позвонить мне...
   - Помню. Новостей нет? Я спешу. Надо идти искать квартиру.
   "Нужно попросить Гетмана убрать от Дауда этого подозрительного типа", -
подумала девушка, но потом отказалась от этой мысли. Брат мог  догадаться,
что это сделано по ее просьбе, и снова станет обвинять ее Бог знает в чем.
Сара остро почувствовала свое бессилие.
   - Дауд, пожалуйста, будь осторожен.
   Но тот уже  бросил  трубку.  Да,  Каннингхэм  и  ему  подобные  отлично
понимают психологию обездоленных, умело играют на  их  слабостях.  Обещают
помочь, тем самым легко подчиняя себе, а потом  выбрасывают  как  ненужный
хлам.
   - Дауд, будь осторожен, - прошептала девушка в глухую трубку.  В  ответ
лишь гудки. Как  предостережение.  Только  бы  вот  понять,  откуда  ждать
опасности.





   В душе Ковбоя снова звучала музыка.  Он  называл  ее  "Песнь  о  небе".
"Пони-экспресс" поднимался над побережьем Тихого океана. На черной матовой
поверхности "дельты" играли лучи восходящего солнца, синее небо постепенно
темнело, перетекая в космическую бездну.
   - Рено, - подумал  Ковбой.  Ему  нет  нужды  произносить  слова  вслух:
нервные импульсы, преобразованные в радиосигналы,  мгновенно  передавались
другу. - Сообщи им, что я уже в условленном месте.
   - Хорошо, - откликнулся Рено из своего кристалла  на  другом  побережье
Америки. Он выполнял роль связного.
   Время от времени Ковбой посматривал на дисплеи. Двигатели пока работали
вполсилы, индикаторы мерцали спокойным голубым сиянием. Снизу, со  стороны
Калифорнии,  доносились  слабые  сигналы  локаторов,  которые   почти   не
отражались от поверхности "дельты", покрытой поглощающей краской.
   - Ковбой, ты сейчас не занят? - спросил Рено.
   - Нет. Просто кружу в ожидании наших "друзей".
   - Я тут пошастал немного по лаборатории и обнаружил кое-что интересное.
   - Не  боишься?  Если  заметят,  они  ведь  могут  расторгнуть  с  тобой
контракт.
   - Мне тут страшно скучно, совершенно нечем заняться.
   - Рено, ты подвергаешь себя опасности.
   - Нисколько. Я научился обманывать охранную систему. Она уже лет десять
как  устарела.  У  наших   "Стражей   закона"   я   тайком   позаимствовал
программу-взломщик и получил доступ к секретной информации лаборатории.
   Ковбой  с  беспокойством  подумал  о  том,  что  произойдет,   если   в
лаборатории, где сейчас  хранится  кристалл  с  Рено,  вдруг  пронюхают  о
проделках своего подопечного. Его друг сильно  рискует.  Сотрут  -  и  все
дела. Ошибки, мол, неизбежны.
   - Рено, не играй с огнем.
   - Они не догадаются. Я знаю, что делаю. Официально эта  лаборатория  не
считается секретной,  но  на  самом  деле  тут  втихаря  занимаются  очень
любопытными вещами. Они не только переписывают информацию с  живого  мозга
богатых клиентов в кристаллы.
   - Тем более, Рено. Не дразни гусей.
   - Ты слышал о проекте "Черный разум"?
   Ковбой напряг память, одновременно поглядывая на показания приборов.
   - Нет, вроде нет.
   - Неудивительно. Я  тоже.  Так  вот,  Ковбой,  это  -  самая  бесовская
программа  в  мире.  Она  способна  легко  вторгаться  в  живой  мозг.  Ее
разработали секретные службы США накануне войны. Те самые люди, которые  и
поныне трудятся в лаборатории, где я пока обитаю.
   То, что секретные службы всюду суют свой нос,  Ковбоя  не  удивило.  Он
наслышан о темных довоенных делах в самых различных областях.  Так  почему
бы этим людям не продолжать свои занятия и теперь? Обстоятельства меняются
быстрее, чем люди.
   - Ну ладно, - решил полюбопытствовать он, -  рассказывай,  что  ты  там
раскопал.
   - Вначале  они  переписывают  в  кристалл  информацию  о  мозге  одного
человека, а потом уже из кристалла внедряют ее в мозг другого.  Понимаешь?
Накладывают одну личность на другую. Как бы сливают их вместе.  Получаются
два человека в одном.
   - Ну и ну! - вслух воскликнул Ковбой,  забыв,  что  можно  ограничиться
мыслью. - На кой черт им это надо? Что за каша  получится  в  башке  этого
бедняги? Он же попросту рехнется!
   - Рехнется, не рехнется, какая разница. Ковбой, наука такими  понятиями
не оперирует.
   - Но это же посягательство на личность! Это запрещено!
   - Тем не менее проект "Черный разум" осуществлен.
   Ковбой представил, что какой-нибудь выродок решит внедрить ему  в  мозг
свою личность. Чужие воспоминания, чужие взгляды на мир, чужую мораль. Кем
он тогда станет? Чья личность победит? Настоящая шизофрения. Просто  жуть!
Мракобесие Руна - детский лепет по сравнению с этим  изощренным  насилием.
Он содрогнулся.
   - Ну и дерьмо! Рено, держался бы ты от них подальше.
   - Эти люди хотели использовать "Черный разум" против орбиталов. В мозги
самых  главных  планировалось  внедрить  личности  отъявленных   убийц   и
дегенератов. Вся верхушка  вмиг  разложилась  бы.  После  этого  спятившие
орбиталы оказались бы беззащитными против внезапного удара Земли, и мы  бы
легко выиграли освободительную войну. Вот такой был интересный план.
   - И что же помешало?
   - Орбиталы вовремя о нем  пронюхали  и  приняли  соответствующие  меры.
Однако все разработки  им  уничтожить  не  удалось.  Понимаешь,  программы
"Черного разума" находятся в этой лаборатории. Кроме того, они,  очевидно,
существуют еще где-то, в каких-нибудь  других  секретных  лабораториях.  И
однажды орбиталы  или  кто-нибудь  еще  воспользуются  этими  дьявольскими
программами. Ты представляешь, что будет? Их надо стереть, пока не поздно.
   - Черт возьми, ты прав, Рено!
   - Вот я и собираюсь продолжить поиски. Хочу узнать,  где  еще  хранятся
программы "Черного разума". - Рено оборвал себя. Время для  разговоров  на
посторонние темы истекло, пора было переходить к делу. - Ковбой, с  минуты
на минуту ты должен увидеть шаттл. Около восьми часов.
   -  Слышу.  Нахожусь  над  космопортом.  -  Он  переключил  внимание  на
индикаторы, двигатели, вооружение, еще раз проверил все системы самолета.
   - Привет, Ковбой, - послышался  немного  обеспокоенный  голос  Сары.  -
Удачной тебе охоты! Не знаю, что у вас принято говорить в таких случаях.
   - Ты сказала то, что нужно. Спасибо.
   - Тут говорят, чтобы я не мешала тебе. Отсоединяюсь. Я буду  переживать
за тебя. Ковбой.
   - Спасибо, - повторил  он.  Заметив  внизу  шаттл,  прибавил  скорость.
Огоньки индикаторов стали оранжевыми. "Пони-экспресс" устремился к цели.
   - Ковбой. - В наушниках зазвучал бесцветный, почти компьютерный  голос.
- Это Рун. Я буду на связи. Докладывай мне обстановку. Возможно,  я  смогу
дать тебе хороший совет.
   - Пошел ты! - разозлился Ковбой, отключая передатчик.
   Неужели Рун не понимает, что Ковбой не из тех одурманенных мальчиков  и
девочек, которым он привык запудривать мозги своими дурацкими  поучениями.
Что бы, интересно, стало с этим "философом", если запустить  в  его  башку
"Черный разум"? Ковбой поежился.  Вряд  ли  несчастным  ребятишкам  станет
лучше от такой перемены в их благодетеле. Со стороны Сьерра-Невады неслись
назойливые радиосигналы. Рун пытался восстановить связь.  Ковбой  злорадно
ухмыльнулся. Старайся, старайся!
   Внизу показался серебристый шаттл. Ковбой включил двигатель  на  полную
мощность, "дельта" резко нырнула вниз, и перегрузки вдавили его в сиденье.
Индикаторы засветились красным. Ковбой отчетливо слышал переговоры летчика
с наземной службой космопорта в Ванденберге. Еще раз  проверил  вооружение
"дельты".  На  борту  шаттла   находились   контейнеры   с   замороженными
вирусами-мутантами,  выращенными  в  космических  лабораториях.  Лекарство
против  вируса  Хантингтона.  На  исследования,  длившиеся   восемь   лет,
"Темпель" затратил немалые средства.
   Огромный шаттл длиной почти двести метров, двигался со скоростью, вдвое
превышавшей скорость звука. Он  находился  уже  совсем  близко.  Воздушный
поток начал затягивать "дельту", поэтому Ковбою приходилось  быть  начеку,
чтобы не столкнуться с космической громадиной. Шаттл  необычайно  надежен.
Сбить его крайне непросто. По расчетам Ковбоя,  надо  выпустить  не  менее
восьми ракет. А до посадки шаттла осталось всего две минуты.
   Датчики "дельты" зашкаливало от мощных сигналов  локаторов  Невады,  но
Ковбой не обращал на них внимания,  полностью  сосредоточившись  на  своей
жертве. Область низкого  давления  вокруг  корабля  продолжала  затягивать
"дельту". Ковбой выпустил ракету с мини-радаром, реагирующую на отражающую
цель. И в следующее мгновение "дельта" взмыла вверх, вырываясь из  опасных
объятий шаттла.
   - Что это за сигналы? - послышался в наушниках удивленный голос  пилота
корабля.
   Ковбой  удовлетворенно  улыбнулся.  Ответ  последовал  незамедлительно:
ракета вонзилась в брюхо шаттла, полыхнув ослепительным взрывом.
   - Да что... - начал было пилот шаттла.
   Ковбой послал вторую ракету.
   - Земля, говорит шаттл "Темпель" один-восемь-три. Нас атакуют...
   "А этот парень быстро соображает", отметил про себя Ковбой.
   Ракеты уже разворотили  корму  шаттла.  Ковбой  бросил  "дельту"  вниз,
подныривая под свою  жертву.  Пилот  шаттла  попытался  уйти,  но  слишком
поздно.  Неповоротливому  кораблю   трудно   соперничать   с   маневренной
"дельтой".
   - "Темпель" один-восемь-три, повторите,  -  раздался  голос  диспетчера
космопорта.
   А вот эти ребятки соображают туговато. Ковбой выпустил  третью  ракету.
Затем расстрелял шаттл из  тридцатимиллиметровой  пушки.  Пули  изрешетили
брюхо корабля. Если удастся повредить гидравлическую систему шаттла, он не
сможет выпустить шасси и тогда даже если  корабль  дотянет  до  посадочной
полосы, то все равно разобьется. Из брюха шаттла посыпались  искры,  начал
вытекать фреон, тут же превращаясь в облачка пара. Летчик, уже не  надеясь
на помощь недалекого персонала космопорта, попытался сбить своим  корпусом
маленькую "дельту",  но  Ковбой  легко  увернулся  от  удара  и  продолжал
обстреливать свою жертву из пушки,  пока  не  кончились  заряды.  "Дельта"
взмыла вверх, и Ковбой пустил в  ход  нижнюю  пушку.  Он  метил  в  кабину
пилота, но попал в кислородный баллон. Тогда он выпустил еще одну  ракету,
и поврежденный корабль содрогнулся. Из  пробоин  начали  вылетать  обломки
внутренностей.
   - Шаттл разваливается, - доложил летчик  в  космопорт.  Голос  его  был
полон холодного отчаяния.
   "Пони-экспресс" удалился на безопасное расстояние.
   Продырявленный шаттл, лишенный  своих  аэродинамических  качеств,  и  в
самом деле  на  глазах  начал  разваливаться.  Из  гидравлической  системы
выплескивалась жидкость, словно кровь из раненого зверя. От  корпуса  один
за другим отваливались куски разных размеров. Агония.
   - Докладывает "Темпель" один-восемь-три... - Голос пилота замолк.
   На канале слышались только вопли диспетчера, который безуспешно пытался
наладить связь с кораблем.
   Еще мгновение, и  шаттл  превратился  в  облако  серебристых  осколков,
которое двигалось в сторону Тихого океана. "Пони-экспресс"  развернулся  и
спокойно устремился домой.
   Когда напряжение спало. Ковбой включил связь с Невадой.
   - Задание выполнено. Можете рукоплескать.
   - Сейчас не время для поздравлений, - раздался тихий голос Рено. -  Все
очень заняты. Подключить тебя к ним?
   - Да, только избавь меня от поучений этого выжившего из ума педераста.
   - Рун, кажется, чем-то расстроен. Вряд ли он  захочет  с  тобой  сейчас
разговаривать.
   "Пони-экспресс" сбросил скорость и начал плавно снижаться. Эфир  так  и
кишел голосами. С Запада  неслись  реплики  людей  Доджера,  с  Восточного
побережья - людей Гетмана. И отовсюду - подчиненных Руна, оповещавших  мир
о  том,  что  "лекарство  фирмы  "Темпель"  сгорело  в  огне",   "больные,
страдающие от вируса Хантингтона обречены на  смерть".  Затем  в  новостях
появились разноречивые комментарии. В одних говорилось,  что  шаттл  фирмы
"Темпель" сбит, в  других  высказывалось  предположение,  что  фирма  сама
подорвала свой гигант, поскольку новое лекарстве дает чудовищные  побочные
эффекты с непредсказуемыми последствиями, и  деньги  "Темпеля"  все  равно
были  выброшены  на  ветер.  Агентство  "Маркрепс"  обвинило  "Темпель"  в
многократном завышении цены на лекарство, приведя в качестве доказательств
данные, предоставленные людьми Руна.  Вскоре  "Медньюс"  передал,  что  от
"высокопоставленных  сотрудников  фирмы  "Темпель",  пожелавших   остаться
неизвестными",  получены  сведения  о  бесполезности  лекарства  "Темпель"
против вируса Хантингтона.
   Тем временем Рун,  Доджер  и  Гетман  через  подставных  лиц  в  Чикаго
выбросили на продажу все свои акции "Темпеля". В результате цена на  акции
резко упала, и тысячи взволнованных владельцев  спешно  бросились  сбывать
обесценивающиеся  бумаги.  Предложение  акций  на   бирже   росло,   спрос
уменьшался. Началась паника.
   Когда Ковбой подлетал  к  шаттлу,  одна  акция  "Темпеля"  стоила  4500
долларов, теперь  их  продавали  по  800.  Паника  нарастала.  На  экранах
появлялись самые правдоподобные и самые  невероятные  слухи  и  сообщения,
подрывающие авторитет "Темпеля". Гетман с Доджером трудились  не  покладая
рук.
   "Пони-экспресс" пересек границу Невады, снижаясь вместе с курсом  акций
"Темпеля". Суета на чикагской бирже усиливалась,  представители  "Темпеля"
решительно опровергали вздорные слухи, но им никто не верил. Наконец торги
на бирже прекратились "в ожидании подтверждения и прояснения ситуации".
   Это разожгло страсти во всех  уголках  мира.  Рун  выбросил  гигантское
количество акций на биржах Осаки и Сингапура. В  Момбасе  акции  "Темпеля"
упали без его участия. Когда курс в Осаке  опустился  ниже  900  долларов,
торги прекратились. В Сингапуре существовали другие правила, и там падение
продолжалось.
   "Темпель" отреагировал  немедленно,  объявив  о  выплате  дивидендов  в
размере пяти процентов. К тому моменту "дельта" Ковбоя уже  кружилась  над
аэродромом. Владельцы акций  начали  более  критично  воспринимать  слухи.
Тогда Рун через своих людей подбросил в агентства новостей сообщение,  что
"Темпель" не сможет выплатить дивиденды, потому что  ее  основной  капитал
вложен в акции фирмы "Королев". Тут же вмешался  Объединенный  орбитальный
совет, который заявил, что дивиденды будут выплачены совместными  усилиями
фармацевтических фирм. Одновременно поступило заявление Куцейро: "Темпель"
продаст  все  имеющиеся  у  него  акции  фирмы  "Королев"   ради   выплаты
дивидендов. После этих двух заявлений акции  "Темпеля"  медленно  поползли
вверх, и  Гетман  снова  принялся  распространять  компрометирующие  фирму
слухи, но люди им уже не верили.
   В шлеме Ковбоя раздался голос Руна:
   - Падение прекратилось. Скупаем  акции.  Потом  продадим  их  по  1500,
получим хороший доход, после чего акции снова упадут.
   "Дельта" кружила над пустыней Невады, а акции "Темпеля" быстро росли  в
цене и хорошо раскупались. Но, достигнув отметки 1500,  рост  прекратился.
Спрос  и  предложение  сравнялись.  Равновесие  поддерживалось   несколько
секунд, и тут поступило новое заявление Куцейро:
   "Скоро  с  орбиты  доставят  новую  партию  лекарства   против   вируса
Хантингтона.  На   этот   раз   шаттл   будут   сопровождать   орбитальные
истребители".
   В новостях опять замелькали сообщения о  безопасности  и  эффективности
препарата, и акции снова взлетели.
   Биржа Чикаго возобновила торги акциями  "Темпеля"  на  уровне  2000.  У
Гетмана и Доджера уже не осталось денег, они потратили их на скупку акций.
   Когда "Пони-экспресс" мягко  коснулся  посадочной  полосы,  курс  акций
"Темпеля" вырос до  3000.  К  "дельте"  подбежала  аэродромная  команда  с
маскировочной сетью.
   Ковбоя грызли сомнения, и Рун подтвердил его опасения:
   - Моих и ваших акций не достаточно, чтобы скинуть  Куцейро,  а  если  я
попробую сейчас привлечь на свою сторону голоса других  владельцев  акций,
то выдам свое участие в операции.
   - Трусливый ублюдок! - в ярости воскликнул Ковбой.
   -  Можно  попробовать  перетянуть  на  свою   сторону   членов   совета
директоров, но,  боюсь,  сегодняшние  умелые  действия  Куцейро  у  многих
вызвали восхищение, поэтому мои попытки вряд  ли  увенчаются  успехом.  Мы
получили свои деньги и должны успокоиться. Это нам урок.
   - А ты. Рун, не боишься,  что,  приобретя  опыт,  мы  в  следующий  раз
сыграем в ту же игру уже с тобой?! - крикнул Ковбой.
   - Рун не слышит тебя, - возник голос Рено.
   - Надо было убить эту гадину, у меня ведь  была  такая  возможность.  -
Ковбой никак не мог успокоиться. - Не отключай общую связь,  она  нам  еще
понадобится. Потом объясню зачем.
   Он расстегнул ремни безопасности, снял шлем и поднял  прозрачный  купол
кабины. Камуфляжная сеть, наброшенная на самолет, не спасала  от  палящего
солнца пустыни.
   Вынув из разъемов кабели, он выбрался из кабины.  Техники  помогли  ему
сойти на землю.
   Штаб-квартира находилась в палатке, тоже накрытой маскировочной сеткой.
Рядом стояли топливозаправщик и два  броневика.  Ковбой  устало  побрел  к
палатке.
   У входа его встретила Сара. Ее глаза потемнели  от  огорчения.  На  лбу
краснел след от радионаушников. Она уже знала о постигшей их неудаче. Сара
обняла пилота, прижалась к нему щекой, попыталась успокоить:
   - Ничего, нам почти удалось. Мы были близки к победе.
   - Еще не все потеряно, - буркнул Ковбой. -  Где  Доджер?  Пусть  он  не
отключает общую связь.
   - Не понимаю. - Сара отстранилась, удивленно взглянула на него. Что  он
задумал?
   - У нас теперь много акций, мы хорошо  заработали.  Теперь  мы  гораздо
сильнее.
   - Ну и что? Мы ведь не можем...
   Прохладный  воздух  кондиционеров  охладил   пыл   Ковбоя.   Он   снова
чувствовал,  как  прижимает  к  земле  суровая   действительность.   Полет
закончен.
   - Когда-нибудь я их всех перестреляю! - с яростью прошептал Ковбой. - И
прежде всего следующий шаттл!
   Сара отстранилась, встревоженно взглянула на него:
   - Следующий шаттл будут охранять истребители.
   - Ну и черт с ними!
   Ковбой взял ее за руку  и  повел  в  глубь  палатки.  Доджер  сидел  за
небольшим столом, заваленным бумагами. Вокруг  толпились  телохранители  и
связисты из "Огненных сил". Доджер поднял голову. Ковбою стало не по себе.
Как же он постарел за эти часы!
   - Дружище, - попытался он успокоить его,  -  еще  не  все  потеряно.  Я
полечу снова.
   Глаза присутствующих с удивлением уставились на него, а в  душе  Ковбоя
снова зазвучала небесная музыка. Он сделает это. Обязательно сделает.





   Саре было  жарко.  Она  разделась  догола  и  растянулась  на  лежанке,
отгороженной  от  остального  пространства  палатки  плотной   занавеской,
которая  слегка  колыхалась   под   прохладными   струями   кондиционеров.
Обожженные руки и шея девушки горели - несколько часов  Сара  провела  под
палящим солнцем,  помогая  собирать  самодельные  ракеты.  Защитный  крем,
захваченный ею из Флориды, оказался бесполезным  под  раскаленными  лучами
этой чертовой пустыни. И  теперь  даже  кондиционеры  не  могли  облегчить
страдания. Сара лениво дотянулась до холодной банки  пива,  прижала  ее  к
пылающему лбу. Стало немного легче.
   Занавеска резко отодвинулась.
   - Это я, - сказал Ковбой.
   Он был в рабочем комбинезоне, лицо блестело от пота, кисти  рук  и  лоб
покраснели от солнца. Ковбой наклонился и поцеловал ее в грудь. Сара молча
протянула ему банку пива.
   - Ночью я буду перегонять сюда "дельты" из Колорадо. Туда меня доставят
вертолетом.
   - Когда же ты наконец выспишься? - спросила она.
   - Немного посплю в вертолете.
   - Ковбой, ради Бога, - нахмурилась Сара, приподнявшись на локте. - Тебе
надо отдохнуть. Раздевайся, иди ко мне.
   - Вряд ли это будет отдыхом, - улыбнулся он.
   Она подвинулась, освобождая место рядом с собой, и приказала:
   - Ну, быстро. Это... лучший отдых.
   Ковбой поставил банку на пол, начал  раздеваться,  но  вдруг  замер.  С
севера донесся рокот вертолета. Пора.
   - Чтоб они... - в сердцах выругалась Сара.
   Она снова заметила в  его  глазах  лихорадочный  блеск,  и  ей  это  не
понравилось. Что за странная страсть к полетам? И что  ему  эти  машины  и
всякие железки? Просто псих!
   В такие моменты Ковбой отгораживался от Сары, напоминая  атомное  ядро,
окруженное электронным облаком. Попробуй разберись в этих пси-функциях!
   - Извини. -  Ковбой  застегнул  комбинезон  и,  послав  Саре  воздушный
поцелуй, вышел из палатки.
   Сара пододвинула к себе банку с пивом, но тут же  вяло  махнула  рукой.
Пить уже не хотелось. Она перевернулась  на  живот,  подставив  спину  под
прохладные струи кондиционера.
   Ближе к вечеру Сара заступила на дежурство. Работа  связистки  казалась
ей не очень трудной. Переговоры  были  сведены  к  минимуму,  дабы  их  не
обнаружил "Темпель". Но армейский порядок, царивший  в  лагере,  был  Саре
ненавистен. Дисциплина, дежурства, рапорты. Чтоб они все пропали!
   В углу возился с аппаратурой специалист по секретной связи.  Жарко.  От
нечего делать  Сара  набирала  на  клавиатуре  всякую  тарабарщину,  потом
стирала ее. Скука.
   Как хреново все вышло. Была бы  умнее,  не  сидела  бы  теперь  в  этой
чертовой пустыне. У всех на виду, словно  живая  мишень.  Вот  дерьмо!  Уж
вляпалась  так  вляпалась.  А  могла  бы  сейчас  наслаждаться  стерильной
чистотой орбитального мира. Поселилась бы там вместе с Даудом  и  навсегда
бы забыла об  этой  гравитационной  помойке.  Надо  было  только  проявить
немного выдержки, и не сопротивляться Андре. Пусть бы сделал, что хотел. А
она поддалась чувствам! Ну и дура! Чувства только  мешают  жить.  Без  них
лучше.
   Тихий шелест кондиционеров напоминал шепот. Словно  кто-то  рассказывал
чудесную сказку о далекой и беззаботной жизни,  которую  она  по  глупости
проворонила.  И  на  что  надеются  эти  безумцы?  Все  эти   смехотворные
"дельты"-самоделки развалятся под мощным напором орбитальных истребителей.
Орбиталы с глазами цвета нержавеющей стали, как  у  Андре,  и  монотонными
голосами, как у Каннингхэма, перещелкают как куропаток  наивных  простаков
вроде Ковбоя. Она не на того поставила. Как же она ошиблась!
   Специалист  по  секретной  связи  продолжал  возиться  с   аппаратурой.
Бессмысленная работа! Сара усмехнулась.  Поудобнее  устроилась  на  стуле,
стянула наушники, отерла пот со лба. Занес же  ее  черт  в  эту  долбанную
дыру!
   Внезапно компьютер тихо пискнул, на экране замигал символ, сигнализируя
о  поступлении  сообщения.  Сара  натянула  наушники.  В  голове  зазвучал
бесцветный голос.
   - Это Рун. Мои люди узнали, когда и куда приземлится шаттл.
   Сара поспешно включила магнитофон и доложила:
   - К приему сообщения готова.
   - Это ты, Сара?
   Девушка   представила   себе,   как   "философ"   поглаживает    сейчас
какого-нибудь ребенка.
   - Я тебя помню. Гладкая смуглая кожа, шрамы на лице, которых ты  совсем
не стесняешься, даже выставляешь напоказ, словно бросаешь всем вызов.  Мне
бы  хотелось,   чтобы   ты   поняла   всю   тщетность,   бесполезность   и
бессмысленность твоего вызывающего поведения. Будь скромнее.
   Рун был прав, и это задело Сару за живое. Надо будет потом стереть  его
слова. Незачем посторонним слушать, как кто-то комментирует ее поведение.
   - Если тебе нечего сказать по делу, - буркнула она, - не засоряй эфир.
   - Ха! - воскликнул явно довольный собой Рун. - Не горячись, дорогая,  и
слушай. Шаттл "Арго" спустится на Землю завтра в восемь часов тридцать две
минуты. Приземлится в Эдвардсе, а не в  Ванденберге.  Охранять  его  будут
шесть истребителей типа "Гиперион".
   Плохо дело. Никто не ожидал, что шаттл прибудет так  скоро.  Подготовка
еще не завершена. Пилоты Ковбоя даже  не  провели  ни  одного  совместного
полета. Кроме того, Эдвардс - не коммерческий космопорт, как Ванденберг, а
военный. Истребители "Гиперион" высокоманевренны и очень опасны. С  другой
стороны, Эдвардс гораздо ближе к Неваде, что в какой-то степени  облегчает
задачу Ковбоя.
   - Сообщение принято.
   - Прости меня, пожалуйста. - В голосе  Руна  чувствовалась  насмешка  и
превосходство. -  Я  знаю,  вы  еще  не  успели  подготовиться.  Если  вас
постигнет неудача, это  не  надолго  отсрочит  неизбежное,  новый  мировой
порядок все равно восторжествует.
   Сара выключила магнитофон и, с трудом сдерживая злость, ответила:
   - Нападение на шаттл состоится. Мы не будем откладывать.
   - Понял.
   Голос Руна пропал.
   "Ублюдок! Если у нас ничего не получится, я сама  навещу  тебя,  и  моя
"ласка" разворотит твой поганый череп. Меня убьют, но Земля станет немного
чище".
   Подправив комментарии Руна, Сара позвала Доджера  и,  пока  тот  слушал
запись, следила за его реакцией. Старик долго жевал табак, потом произнес:
   - Может, и справимся. Но у нас не хватает пилотов.
   - Я найду вам пилота.
   Морис как-то дал им  адрес  своего  знакомого  пилота,  который  жил  в
Каталине. Но тот куда-то исчез.  Сара  принялась  обзванивать  его  бывших
соседей. Кто-то вспомнил, что пилот переехал в  Санта-Барбару.  Оказалось,
что и там  его  уже  нет.  Сара  не  сдавалась.  Соседи  из  Санта-Барбары
сообщили, что он живет в Карсон-Сити, где Сара и нашла его.
   Пилот согласился, назначив плату в тридцать тысяч золотом.  Доджер  был
согласен. Телохранители из  "Огненных  сил"  доставят  его  на  вертолете.
Обговорив детали, Сара отключила связь.
   - Молодец, Сара. - Доджер так и сиял. - Теперь наша  команда  полностью
укомплектована. Ночью пилоты полетают вместе, а Морис прочтет им лекцию  о
тактике орбитальных истребителей.
   Сара еще час просидела на связи, проклиная армейские порядки и  изнывая
от скуки. Наконец  наступил  перерыв  на  ужин.  Еду  разложили  на  куске
брезента. Девушка скривилась. Это  напомнило  ей  неустроенное  детство  в
лагерях для беженцев. Когда же кончится эта жизнь?!
   После ужина Доджер, подменявший Сару, уступил ей  место,  и  она  снова
уселась за компьютер. Хотелось выпить чего-нибудь  холодного.  На  дисплее
замигал сигнал, и в наушниках раздался голос Дауда:
   - Позовите Сару. Это ее брат.
   - Слушаю тебя, Дауд.
   - Сара, с кем я только что разговаривал?
   - Не знаю.
   Ей хотелось поговорить с братом наедине,  однако  специалист  по  связи
продолжал возиться со своей аппаратурой.  Сара  недовольно  покосилась  на
него, но выпроводить не посмела. Армия.
   - Его действительно зовут Рэндольф Скотт?
   Голос брата заставил девушку насторожиться: то ли Дауд сильно устал, то
ли хорошо выпил, а может, принял изрядную дозу.
   - Сомневаюсь, - шепотом ответила Сара. - Как ты там? Где ты?
   - У меня все отлично. Мы с  Ником  нашли  квартиру.  У  него  появились
деньги.
   Ей захотелось задать  брату  массу  вопросов.  Откуда  взялись  деньги?
Почему Ник платит за  эндорфин,  которым,  очевидно,  накачан  Дауд?  Сара
заранее знала все, что мог сказать ей в ответ Дауд.  Пока  она  в  Неваде,
правды от этого лжеца не добьешься. Правду из него надо выбивать силой.
   - Тебя там не трогают? Не следят за тобой?
   - Нет, все в порядке, - беззаботно ответил юноша.
   В трубке послышался звук, словно  кто-то  открыл  дверцу  холодильника.
Сара вскипела:
   - Откуда ты звонишь? Из квартиры?
   - Нет, - неуверенно ответил Дауд.
   Теперь Сара  точно  знала,  что  брат  звонит  из  квартиры.  Ведь  она
запретила это делать! Девушка представила, как он стоит сейчас у  телефона
с сигаретой в зубах, плутовские глаза бегают.
   - Дауд,  скажи  правду!  -  закричала  Сара,  и  специалист  по  связи,
оторвавшись от работы, удивленно взглянул на нее. - Я не рассержусь. Скажи
правду!
   - Нет, не из квартиры. - Дауд обиженно засопел. - Почему ты никогда мне
не веришь?
   Однако Сара слишком хорошо знает брата. Врет, мерзавец! Как обычно.
   - Дауд, нас могут подслушать. Поговорим позже.
   - Идиотка, я же сказал тебе...
   - Я люблю тебя, - холодно перебила  его  Сара,  тут  же  отключилась  и
повернулась к связисту: - Я уверена, что этот  разговор  подслушали.  Надо
принять меры.





   Сара с Морисом  стояли  посреди  пустыни,  наблюдая  за  приближающейся
"дельтой" Ковбоя. Черный стремительный силуэт отчетливо выделялся на  фоне
звездного неба.  Сара  напряжена:  если  орбиталы  подслушали  разговор  с
Даудом, то базу наверняка  уже  обнаружили,  и  атаки  с  воздуха  следует
ожидать в любую минуту. Она то и дело тревожно всматривалась в небо.
   На перенос базы в другое место не  было  времени,  нужно  готовиться  к
завтрашнему бою. Кроме того, специалисты из "Огненных  сил"  считали,  что
перехват  телефонного  разговора  с  Даудом  маловероятен,  система  связи
надежно защищена.  Сара  от  всей  души  надеялась  на  это,  но  сомнения
продолжали грызть ее душу.
   "Дельта" приземлилась, подняв ураган  песка  и  пыли,  и  к  ней  сразу
бросилась наземная команда с маскировочной сетью. Сара с Морисом подбежали
к Ковбою.
   - Звонил Дауд, я ему сказала...
   - Мне передали. Кое-какие меры  предосторожности  уже  приняты.  -  Она
видела, что Ковбой очень устал. Стянув шлем и  вытерев  пот,  он  тревожно
сказал: - С твоим братом происходит что-то неладное.
   - Это мое дело, - огрызнулась Сара.
   Вполне возможно, Мислоп все еще работает  на  "Темпель".  Пудрит  Дауду
мозги. А брату просто лень было спуститься к  уличному  телефону-автомату,
вот он и позвонил из квартиры.
   - Нет, Сара, теперь это касается не  только  тебя.  Из-за  Дауда  могут
обнаружить нашу базу, тогда все мы  погибнем.  -  Ковбой  коснулся  нового
шрама на лице девушки.
   Она резко отстранилась, ощетинилась.
   - Дауд не виноват. Это моя ошибка.
   - А не из-за него ли ты попала в засаду? Или это тоже была твоя ошибка?
   Сару душили слезы. Конечно, нельзя было давать брату  этот  номер.  Она
знает, что Дауд способен предать не моргнув и глазом. Но и сама она  точно
такая же. И ничего не может с собой поделать.  Попытка  предательства  уже
оставила незаживающий рубец на сердце, добавила новый шрам на лице. И  вот
теперь ей снова не терпится предать. Из-за этих людей рухнула  ее  голубая
мечта, а она так хотела начать новую жизнь на орбите! Раньше  у  нее  была
цель, а теперь она исчезла, и в душе, словно черная дыра, зияет пустота. И
во всем виновата она сама. Слишком много ошибок.
   Ковбой отвернулся от Сары:
   - Рад видеть тебя здесь, Морис.
   - А я рад, что  у  меня  появился  шанс  поквитаться  с  орбиталами,  -
печально улыбнулся бармен. На шее, напоминая о далеком  прошлом,  трепетал
лазурный шарфик. - Я хочу рассказать пилотам об  орбитальных  истребителях
"Гиперион".
   - Прямо сейчас? Хорошо.
   Непосвященному человеку понять рассказ Мориса  было  почти  невозможно,
так    как    бармен    говорил    на    жаргоне,     доступном     только
летчикам-профессионалам. Сара задумчиво наблюдала  за  пилотами.  Странные
все-таки  люди.  Словно  члены  тайной  секты,  поклоняющейся  скорости  и
воздуху.
   Ей  стало  скучно.  Она  достала  из  холодильника  сандвич  и  бутылку
лимонада, прошла в свой закуток, разделась и вытянулась на лежанке.  В  ее
распоряжении было шесть часов отдыха,  потом  надо  опять  отправляться  в
траншею и до остервенения собирать смертельно надоевшие ракеты.
   Потягивая лимонад, Сара погрузилась в горькие размышления,  прокручивая
в памяти события последних недель.  Где  она  допустила  ошибку?  В  какой
момент предала  свою  мечту  об  орбитальном  счастье?  Постепенно  горечь
сменилась более трезвыми мыслями. Да, она всегда стремилась выжить. Просто
выжить, любой ценой, не задумываясь о других, может, более  важных  целях.
Разве смысл жизни заключается в том, чтобы  оторваться  от  земной  почвы?
Вырваться самой и вырвать из гравитационной ямы брата? Вот  Ковбой  и  его
друзья. Они совсем другие. У них иная  цель.  Выживание  для  них  -  вещь
второстепенная. Они, конечно, вовсе не  жаждут  умереть,  как  сумасшедшие
"Серебряные апачи". Для Ковбоя и таких, как он, выживание - лишь  средство
для достижения более важных целей. Сара  знает,  что  цели  эти  высоки  и
благородны, но она не понимает их.  Ради  них  Ковбой  готов  пожертвовать
жизнью.  Каждый  раз,  отправляясь  в  опасный  полет,  пилоты  смертельно
рискуют.  Ради  чего?  Все  восхищаются  Ковбоем,  его  подвигами.   Можно
подумать, этот человек бессмертен. Но однажды он  доиграется  и  погибнет.
Зачем тогда ему деньги? Зачем ему эти легенды? Через несколько часов шесть
"дельт" расплавятся, сгорят  в  калифорнийской  пустыне.  Останется  шесть
трупов. Зачем трупам  ее  преданность?  База  опустеет,  телохранители  из
"Огненных сил" отвезут ее в ближайший город. Пусть Дауд лжив  и  ничтожен,
но его еще можно наставить на истинный путь. А Ковбоя уже не  переделаешь.
Он идет к своей цели, и остановит его только смерть.
   Ночью Ковбой к Саре так и не пришел. Разговор пилотов о предстоящем бое
затянулся почти до утра. Потом  обнаружилась  неисправность  двигателя,  и
Ковбой с товарищами в срочном порядке занялись ремонтом. Всю ночь Сара  не
сомкнула глаз, мрачно размышляя о том, что ждет ее впереди.


   После полудня напряжение в  лагере  возросло.  Заканчивались  последние
приготовления к вечернему  бою.  В  двух  километрах  от  штаб-квартиры  в
траншее под маскировочной сеткой  Сара  помогала  собирать  ракеты  класса
"воздух-воздух" для "дельты" Мориса. Из-за жары на ней только купальник  и
тапочки, бронежилет и автомат валялись рядом. С Ковбоем Сара виделась лишь
за завтраком, после которого сразу отправилась собирать ракеты.  В  кабине
"дельты" под маскировочной сетью притаился Морис, ожидая,  когда  закончат
установку ракет.
   Внезапно взвыла сирена. Сара оглянулась. В глазах механиков  заметалась
паника. Натянув бронежилет  подхватив  автомат,  она  бросилась  к  окопу,
вырытому в нескольких метрах от траншеи. Если ракеты  взорвутся,  там  она
будет в большей безопасности.
   Забравшись  в  укрытие,  она  начала  лихорадочно  рыться  в   карманах
бронежилета в поисках ингалятора. Необходимо приготовить вживленные в мозг
микросхемы к бою.  Сирена  продолжала  реветь,  послышался  топот  бегущих
людей, взвыли турбины броневиков. Наркотик взбодрил нервы, кровь  побежала
быстрее. Сара натянула пуленепробиваемые штаны, валявшиеся в окопе  именно
на такой случай.
   Внезапно над головой раздался жуткий свист. Сара в ужасе  посмотрела  в
небо, ожидая  увидеть  орбитальные  бомбардировщики,  но  небо  оставалось
чистым. Ударная волна отшвырнула ее к стене окопа, сверху посыпался песок.
Снова свист, новый взрыв. Артиллерия, догадалась Сара.  Огромные  минометы
или нечто подобное. База обнаружена.
   Сара откашлялась, застегнула бронежилет, отряхнулась от  песка.  Теперь
взрывы гремели где-то в стороне. Она выглянула наружу  и  увидела,  что  к
базе  несутся  четыре  бронемашины,  оставляя  за  собой  пыльные  шлейфы.
Защитная система "Огненных сил" пустила в небо светящийся веер  ракет.  За
спиной выла турбина. Сара оглянулась и узнала один из броневиков  Доджера.
Осознав, что оказалась меж двух огней, она ничком бросилась на дно окопа.
   Воздух сотрясался от гула, воя и грохота. Под обстрелом  оказалась  вся
база. Когда разрывы немного стихли, Сара снова выглянула из укрытия.
   Справа  от  нее  дымился  подбитый  вражеский  броневик,   черный   дым
поднимался высоко в небо,  но  скорострельная  пушка  продолжала  изрыгать
огонь. Открылся люк, из горящей машины выпрыгнули люди в камуфляжной форме
и бросились врассыпную. Хорошо, что они  слишком  далеко.  Иначе  Сара  не
удержалась бы и открыла стрельбу, вызвав тем самым огонь на себя.
   Совсем близко промчался еще один вражеский броневик, с ходу врезался  в
одну из "дельт", в мгновение ока  превратив  ее  в  груды  обломков.  Сару
охватил ужас, она вжалась в окоп, решив для себя, что  убьет  любого,  кто
сунется в ее укрытие. Свой или чужой - ей уже  было  безразлично.  Она  не
желает воевать ни на  чьей  стороне.  Пусть  разбираются  сами.  Сражаться
должны "Огненные силы" - за это им платят деньги, а ее задача  -  пережить
этот кошмар. Просто отсидеться. Выжить.
   Земля продолжала содрогаться  от  взрывов.  К  свисту  снарядов  и  вою
двигателей добавился грохот автоматных очередей.  Вдруг  прямо  над  Сарой
пронеслась "дельта" Мориса. Задрав голову, девушка увидела, как в  самолет
попала ракета, и "дельта" начала заваливаться. Но  Морис,  чудом  выровняв
машину, сумел ее посадить за соседним холмом.
   Взрывы мало-помалу  приближались  к  окопу,  где  затаилась  Сара.  Она
вжалась в землю, прикрыла голову бронежилетом, но скоро все  стихло.  Лишь
изредка постреливали мини-пушки. Пыль понемногу  осела,  небо  над  окопом
посветлело, и Сара решилась выглянуть из своего укрытия.
   Там и тут клубились столбы дыма. Все четыре броневика подбиты. "Дельта"
и лимузин "Огненных сил" исковерканы, цистерна  с  топливом  полыхала.  На
земле  неподвижно   распластались   человеческие   тела.   Большинство   в
ярко-оранжевых комбинезонах - люди Доджера.
   Появился чей-то самолет и выпустил ракеты. Сара узнала "дельту" Мориса.
Сев на дно окопа, она  счистила  с  себя  грязь,  чувствуя,  что  безмерно
устала. Да, пережить такое непросто. И весь этот ужас навлек на них  своим
единственным звонком Дауд! От злости она сжала автомат и представила,  как
расправится с этим гаденышем. В горле шевельнулась "ласка"...
   Над головой снова пролетела "дельта".  Послышался  шум  моторов  машин.
Наемники в камуфляжной форме и черных шлемах  один  за  другим  встали  на
ноги, подняли руки вверх. К ним уже спешил лимузин "Огненных сил".
   -  Внимание!  -  раздалось  вдруг  со  стороны   штабной   палатки.   -
Техническому персоналу собраться у своих бригадиров. Нам  надо  подсчитать
потери.
   Следующие полчаса были наполнены суматохой, спешной работой,  тревожным
ожиданием нового нападения. "Дельта" Мориса приземлилась. Сара достала  из
траншеи пару ракет и потащила их  к  самолету,  другие  люди  подтаскивали
снаряды для  скорострельной  мини-пушки.  Выяснилось,  что  только  одному
Морису удалось  подняться  в  воздух,  и  атака  была  отбита  в  основном
благодаря ему. Он перестрелял артиллеристов, подбил машины.  Они  лишились
двух "дельт", остальные уцелели благодаря маскировочным сетям. Большинство
вражеских ракет было выпущено по машинам, охранявшим  самолеты,  а  не  по
самим "дельтам".
   - Морис, где Ковбой? - крикнула Сара. Ты слышал о нем хоть что-нибудь?
   - С ним все в порядке.  С  "Пони-экспресс"  тоже.  Ковбой  отсиделся  в
окопе, - успокоил ее бывший бармен, и Сара попыталась улыбнуться. - Все  в
порядке, девочка. Мы и шаттл собьем.
   Тут обнаружилось, что ракет, кроме  тех  двух,  что  принесла  Сара,  у
Мориса нет. Он расстрелял все во время боя.
   На носилках,  сделанных  на  скорую  руку  из  одеяла,  пронесли  Джими
Гутьереса. Ноги сожжены до колен,  лицо  обгорело  до  неузнаваемости.  Но
каким-то чудом Джими сохранил сознание.
   - Ничего, - простонал он. - Главное, разъемы целы.
   Сара побежала к штаб-квартире. Во время боя палатка обрушилась,  однако
ее уже подняли. Все спешно  готовились  к  эвакуации.  Раненых  собирались
отправить в больницу  Вегаса.  Механики  повели  куда-то  в  сторону  двух
водителей  броневиков.  Наверное,  на  расстрел.  Остальные  наемники,   в
основном японцы, жались друг к  другу  Оружие  и  бронежилеты  валялись  в
стороне. Сара заметила невысокого блондина и тотчас узнала в нем помощника
Каннингхэма. Блондин, тоже узнавший девушку, окликнул ее.  Сара  мгновенно
вскинула автомат и всадила ему в грудь целую очередь. Перепуганные  японцы
бросились врассыпную.
   - Что ты делаешь? - закричал человек из  "Огненных  сил",  хватаясь  за
оружие.
   - Это не наемник. Он работал на орбиталов. - Несмотря на ярость,  голос
Сары оставался холодным. - Он не  защищен  вашим  соглашением  о  гуманном
отношении к наемникам.  Где  вы  их  поймали?  Может,  в  одной  из  групп
находится и Каннингхэм-Кальверт?
   - Кто ты такая, чтобы командовать? -  возмутился  солдат  из  "Огненных
сил".
   Послышался гул самолетов. Сара взглянула в небо и увидела, что взлетели
четыре "дельты".
   - Эй, кто ты такая? - продолжал допытываться солдат.  -  Отвечай!  Черт
возьми, ты не имеешь права расстреливать людей!
   По его запыленному лицу  текли  слезы,  прокладывая  на  щеках  светлые
бороздки. Сара вошла в штаб-квартиру и  объяснила  все  офицеру  "Огненных
сил". Выяснилось, что помощника Каннингхэма  захватили  в  плен  вместе  с
артиллеристами, часть из которых скрылась.
   - Там, вероятно, был и сам Кальверт-Каннингхэм, - сказала  Сара.  -  Он
работает на "Темпель". Его надо найти.
   Два вездехода "Огненных сил", набитых солдатами,  немедленно  помчались
туда, где были захвачены артиллеристы.  В  последнем  вездеходе  вместе  с
офицером поехала и Сара.
   На земле валялся покореженный миномет, отброшенный  взрывом  на  двести
метров от места, куда попала ракета Мориса. Неподалеку  виднелись  обломки
радиостанции. Офицер оглядел в бинокль окрестные холмы.
   - Они, наверное, отступили туда. - Он взмахнул рукой.
   Офицер послал часть солдат  по  следу  беглецов.  Вездеходы  с  флангов
устремились в тыл, отрезая Каннингхэму путь.
   Сара,  сжимая  в  руках  автомат,  внимательно   прощупывала   взглядом
местность. Пыль, поднятая вездеходом, забивалась в ноздри,  уши,  рот,  но
девушка не обращала на это внимания. Сару сжигало сейчас одно-единственное
желание - убить Каннингхэма.
   Но расправиться с Каннингхэмом собственноручно ей не удалось.  Внезапно
раздались выстрелы, и вскоре поступило  сообщение  по  рации  об  успешном
завершении  операции.  Вездеход  прибавил  скорость  и  понесся  к   месту
перестрелки.
   Руля попала Каннингхэму в глаз,  снеся  ползатылка.  Но  лицо  осталось
невредимым.  Сара  смотрела  на  труп  и  чувствовала  какое-то   странное
опустошение. Все кончено. Каннингхэм  мертв.  Ей  больше  нечего  бояться.
Офицер вопросительно взглянул на нее.
   Она вяло кивнула:
   - Да, это он. Каннингхэм не мог позволить себе сдаться живым.
   - Возьмите его на борт, - скомандовал офицер, с уважением глядя на тело
Каннингхэма.
   Машина, подпрыгивая, мчалась по ухабам,  а  Сара,  глядя  на  мертвеца,
вспоминала последнюю встречу с ним в "Пластиковой девушке". Как  ей  тогда
хотелось получить билет на орбиту! Получить любой ценой! Она  была  готова
на все. И вот ее властелин повержен. Низвергнут с небес на землю, в  самую
грязь.
   Сара взглянула на запад. Там,  за  горизонтом,  Ковбой,  наверное,  уже
сражается с орбитальными ублюдками.  Где-то  высоко-высоко  небо  полыхает
огнем. К горлу, где затаилась смерть, комом подкатили слезы.





   "Дельта"  пронзала  ночное  калифорнийское  небо  стремительной  черной
стрелой. Ковбой выжимал из "Пони-экспресса" все, на что тот был  способен.
Он опаздывал на свидание с шаттлом. Шанс поспеть к  самой  раздаче  призов
еще имелся. Вот-вот шаттл войдет в  атмосферу,  и  в  распоряжении  Ковбоя
останется лишь  семь  минут.  Семь  минут,  за  которые  он  должен  сбить
вражеский корабль. На обратный путь топлива не хватит. Поэтому,  если  бой
закончится удачей, придется посадить "дельту" где-нибудь в пустыне,  лучше
всего на ровное дно одного из пересохших озер, благо, их в Неваде навалом.
А уж оттуда можно по рации вызвать машину с топливом.
   Ковбой чувствовал, как попавшие под маску песчинки  впиваются  в  кожу.
Перед стартом он не успел нанести на лицо защитный гель.  Когда  вражеские
машины ворвались в лагерь и принялись крушить все направо и налево, Ковбою
с Доджером пришлось отсиживаться в окопе.  Там  их  и  засыпало  песком  и
пылью. В таком бою  Ковбой  был  абсолютно  беспомощен  -  его  микросхемы
годятся для управления машинами, но никак не для размахивания кулаками.
   Но теперь-то он  отыграется!  Ковбой  уловил  импульсы.  Семь  радаров.
Значит, кроме шаттла спускаются  шесть  самолетов.  Вперед  выдвинуты  два
мощных истребителя, готовых сокрушить все, что встретится на пути. А вот и
сам  шаттл.  Его  бортовой  радар  способен  регистрировать  импульсы   на
расстоянии почти в тридцать километров. Следом  с  интервалом  в  тридцать
километров следуют еще две пары истребителей.
   - Говорит Ковбой. Вижу цель.
   До чего же тупы эти орбиталы! Своими радарами они выдают  себя  раньше,
чем сами замечают угрозу. Возможно, истребители уже обнаружили "дельту"  в
инфракрасном диапазоне, но радары шаттла заметят ее позже.
   "Дельты" приближались к орбиталам  тоже  парами.  Чуть  выше  и  позади
Ковбоя на расстоянии в три километра летел Энди. Он раньше тоже  промышлял
контрабандой.  За   ними   следовала   другая   пара   -   бывшие   пилоты
военно-воздушных сил Диего и Морис.
   В инфракрасном  диапазоне  первые  истребители  казались  трассирующими
пулями.  Ковбой  начал  маневрировать.  "Пони-экспресс"  нырял,   взлетал,
метался из стороны в сторону, уклоняясь от лазерных прицелов истребителей.
Появились новые импульсы - это приближались  вражеские  ракеты,  нащупывая
цель радарами. Ковбой выпустил снаряд-обманку,  а  затем  и  свою  ракету,
наводящуюся по излучению радара. Энди сделал то же самое. По  лицу  Ковбоя
чиркнул луч лазерного прицела одного из  истребителей.  Пилот  усмехнулся:
пусть перед смертью увидят, кто с ними сражается. "Пони-экспресс" нырнул в
сторону. Мимо него к вражеской  машине  пронеслась  ракета.  Ковбой  издал
боевой клич. Вспышка, и Энди доложил:
   - Один есть!
   "Пони-экспресс",   вздрагивая,   пронзил   воздушный    поток    позади
истребителя. Ковбой послал термитный заряд в ракету, открывая себе  доступ
к шаттлу. Дорога свободна.
   Нервы натянулись, как  гитарные  струны.  Из  корпуса  "Пони-экспресса"
выдвинулась мини-пушка и начала поливать плотными очередями шаттл  "Арго",
который   оказался   меньше    и    маневреннее    своего    незадачливого
предшественника. Но увернуться от Ковбоя не смог и  он.  "Дельта"  кругами
вилась вокруг своей жертвы.
   Истребитель, оставшийся сзади, выпустил ракету, и Ковбой снова  ответил
облаком металлических опилок, куда и угодила ракета, не причинив  "дельте"
никакого вреда. Остроносый  силуэт  шаттла  отчетливо  выделялся  на  фоне
прозрачной синевы Тихого океана. От его крыльев расходились  сверхзвуковые
ударные волны, видимые даже  невооруженным  глазом.  Казалось,  мини-пушка
"Пони-экспресса" не  причиняет  шаттлу  никакого  вреда.  Воздушный  поток
"Арго" захватил "дельту", и самолет затрясло.  Вживленные  кристаллы  жгли
Ковбою  мозг.  Он  отчаянно  маневрировал,  и  "дельта"   скакала   вокруг
неприятеля как чертик на ниточке. Жуткие перегрузки то вдавливали пилота в
сиденье, то оттягивали кровь от головы  к  ногам.  Ковбой  выпустил  серию
быстрых ракет.
   В этот момент подоспела следующая пара истребителей. Их двигатели  были
значительно мощнее  двигателей  "дельты",  которая  к  тому  же  во  время
маневров потеряла  скорость.  Истребители  налетели  коршунами  и  тут  же
выпустили инфракрасные ракеты. Лазерный  луч  повредил  один  из  датчиков
"дельты".
   В этот момент Ковбой и Энди  разлетелись  в  разные  стороны.  Домашняя
заготовка  именно  для  такого  случая.  Истребители,  как  и   ожидалось,
бросились за Ковбоем, оставив Энди в покое, и тот, развернувшись, выпустил
им вслед две ракеты. Один  истребитель  исчез  за  черными  клубами  дыма,
другой все же успел выпустить отвлекающий термитный заряд и уйти вправо.
   Ковбою осталось лишь отделаться от осиротевших ракет.  Но  внезапно  по
броне его кабины забарабанили пули. Стреляли откуда-то сверху.  В  тот  же
момент "дельта" Энди закувыркалась, пламя объяло хвост машины.  Плавящаяся
электроника издала предсмертный радиовопль.  Что  там?!  Вероятно,  снаряд
попал в уязвимое место "дельты" Энди. Ковбой этого уже не узнает  никогда.
Он заставил себя забыть о гибели напарника и сконцентрироваться на бое.
   Датчики "Пони-экспресса" уловили импульсы  шести  вражеских  самолетов.
Значит, первый истребитель, поврежденный ракетой Энди, все  еще  в  строю.
Неудивительно, "Гиперионы" прочны и надежны, сбить их  не  так-то  просто.
Итак, теперь пять истребителей против трех "дельт". К тому же у  одной  из
"дельт" осталось всего две ракеты.
   "Пони-экспресс"  ускорился,  нагоняя  шаттл.  От  перегрузки  у  Ковбоя
потемнело в глазах. "Арго" был уже совсем близко, но  сверху  с  ужасающей
скоростью на "дельту" налетели два истребителя, выпустив целый веер ракет.
Ковбой заметался, стараясь уклониться от ударов,  выпустил  в  ответ  свою
ракету, застрочил из мини-пушки... Ближайший истребитель, получив заметные
повреждения, словно вдруг наткнулся  на  стену  и  в  следующее  мгновение
рассыпался ворохом серебристых хлопьев. Но  и  Ковбой  не  вышел  из  этой
стычки без потерь: верхняя пушка пуста и теперь  бесполезна.  Кроме  того,
вражеский лазер достиг  цели  -  из  поврежденной  гидравлической  системы
"дельты" начала вытекать жидкость. А до приземления шаттла осталось  всего
три минуты.
   Первые истребители развернулись и снова устремились  к  Ковбою.  Вокруг
них вились "дельты" Мориса и Диего. Тут к первым истребителям подоспела на
помощь и арьергардная парочка. Становилось по-настоящему жарко.
   Ковбой выпустил ракету в сторону шаттла и открыл огонь по  истребителям
из нижней мини-пушки. Один из них, видимо, уже поврежденный ракетой  Энди,
вспыхнул почти мгновенно, Ковбой  улыбнулся.  В  этот  момент  луч  лазера
пронзил непрочный корпус "Пони-экспресса", и "дельта" задрожала.
   Расплавленные бортовые компьютеры вышли из строя. Самолет еще  держался
в воздухе, но маневрировать Ковбой уже не мог,  превратившись  в  отличную
мишень. Вскоре он получил еще несколько  повреждений,  вошел  в  штопор  и
начал стремительно падать.  Датчики  не  работали.  Перед  глазами  Ковбоя
мелькнула приближающаяся земля...
   Над зелеными горами Сьерра-Невады Ковбою чудом удалось выровнять машину
и выйти из штопора. Падение прекратилось. Компьютер, мигнув индикаторами в
последний раз, отключился. Теперь все зависело только  от  пилота.  Ковбой
сконцентрировался и сумел оценить, что происходит наверху.
   Вокруг  громоздкого  шаттла  стрекозами  вились   крошечные   самолеты.
Осталось всего три  истребителя.  Один  был  явно  подбит  и  держался  на
почтительном расстоянии от эпицентра событий. "Дельты" яростно наскакивали
на своих более мощных противников. Вдруг одна из черных стрекоз  вспыхнула
и устремилась вниз, оставляя за собой шлейф дыма. Другая продолжала упорно
сражаться, увлекая истребители все дальше от шаттла. А до посадки осталось
меньше минуты.
   "Пони-экспресс" взмыл вверх. Не отрывая глаз от силуэта "Арго",  Ковбой
выпустил последнюю ракету в направлении устремившегося к нему истребителя.
С трудом удерживая "дельту". Ковбой лихорадочно следил за  двигателем.  Но
вот шаттл совсем рядом. Ковбой расстрелял массивную тушу  из  пушки.  Все,
ракет больше нет. Патронов тоже. "Арго" получил серьезные повреждения,  но
продолжал упорно снижаться.
   Оставалось последнее средство. Последний  снаряд.  Он  сам.  Ковбой  не
раздумывал. На его месте так поступил бы любой пилот. Достойная  смерть  и
достойное завершение легенды. Пропуск в бессмертие...
   Решение принято. Шаттл  приближался,  нависая  серой  громадой.  Ковбой
улыбнулся. Еще мгновение...
   В этот  момент  перед  глазами  мелькнула  черная  стремительная  тень.
"Дельта" Мориса! Ковбой отчетливо  видел  поврежденное  крыло  и  разбитый
фюзеляж. За прозрачным стеклом кабины мелькнуло лицо пилота,  полузакрытое
кислородной маской. Глаза Мориса устремлены на цель. Но...  Ковбой  замер.
Но ведь у Мориса тоже больше нет ракет!
   "Дельта" Мориса врезалась в шаттл чуть ниже крыла. "Арго" камнем рухнул
вниз. Прежде чем Ковбой успел сообразить, что Морис опередил  его,  шаттл,
разбрызгивая скальные породы, расплескивая орбитальный металл, вонзился  в
твердую почву пустыни Мохаве. Гнев охватил Ковбоя. Как Морис посмел?! Ведь
это должен был сделать он. Ковбой!
   Машинально щелкнул рацией:
   - Цель сбита. Докладывает Ковбой. Задание выполнено.
   За время  короткого  сообщения  "дельта"  Ковбоя  успела  удалиться  на
несколько километров. Эфир взорвался  радостными  возгласами.  Не  обращая
внимания на поздравления. Ковбой попытался собраться и оценить обстановку.
Его преследовали уцелевшие истребители. Защищаться нечем, если не  считать
несколько отвлекающих ракет с термитными зарядами. Ковбой  резко  повернул
на  юг.  Раненная  "дельта"  дрогнула,  но  послушалась.  Истребители   не
отставали, прожигая корпус лазерными  лучами.  Ковбой  выпустил  термитные
заряды и попытался уклониться. Взглянул на  датчик  топлива.  Осталось  на
несколько минут.
   Все внешние датчики уже давно выведены из строя, и Ковбой  не  заметил,
как один из истребителей выпустил ракету. "Дельту" сотряс страшный удар, и
самолет начал терять высоту. Ракета попала в один из двигателей. Ковбой  в
ярости, забыв об осторожности и  благоразумии,  развернулся  и  устремился
навстречу врагу. Лоб в лоб.
   Но потерявшая маневренность "дельта" проскочила мимо противника. В этот
момент  подоспел  второй  истребитель.  Ковбой  обернулся.  Опять  ракеты!
Выпустив последний термозаряд, он резко нырнул вниз. "Дельта" на мгновение
потеряла равновесие, но все же удержалась.  Высота  постепенно  продолжала
падать.
   Ковбой понимал: у него все еще есть шанс. Даже  если  выйдет  из  строя
второй двигатель, "Пони-экспресс" все равно может приземлиться  на  ровном
участке пустыни. Только бы окончательно  не  потерять  управление.  Ракеты
приближались. Отвлекающих зарядов больше нет. Ковбой с тоской  взглянул  в
небо. Мощный взрыв сотряс "дельту". Тело, несмотря на анестезирующий  газ,
отозвалось  резкой  болью.  Автоматически  сработала   катапульта.   Перед
глазами, чередуясь с небом, замелькала желтая земля. Рывок, и Ковбой повис
на раскрывшемся  парашюте.  Пока  ветер  относил  его  в  сторону.  Ковбой
попытался разглядеть, куда упал его "Пони-экспресс", но ничего не  увидел.
Тело медленно просыпалось, готовясь к  встрече  с  земной  твердью.  Купол
парашюта зацепился за верхушку гигантского кактуса. Боль в измученном теле
нарастала. Ковбой выпутался из  парашютных  строп.  Ощупал  себя.  Похоже,
сломано несколько ребер. Левая рука висела плетью.
   Ковбой тихо рассмеялся. Жив! Но  смех  тут  же  перешел  в  мучительный
кашель. Вероятно, повреждены легкие. Во рту чувствовался привкус крови. Он
стащил с  головы  шлем,  попытался  встать.  Не  получилось.  Отхаркиваясь
кровью, с трудом поднялся. Левой ногой он, наверное, тоже задел за кабину,
когда катапультировался, но похоже, кости целы. Шатаясь, сделал  несколько
неуверенных шагов. Снова рассмеялся и  тут  же  зашелся  кровавым  кашлем.
Успокоившись, он упрямо выпрямился и огляделся.
   Приземлился он на краю невысокого  обрыва,  внизу  виднелась  грунтовая
дорога.  Вдали  поднимался  столб  дыма  -  там  нашел   свое   успокоение
"Пони-экспресс". Далеко на севере пламенело зарево "Арго".
   Внезапно раздался грохот -  уцелевшие  истребители,  набирая  скорость,
преодолели звуковой барьер и  устремились  на  космопорт  Эдвардс.  Ковбой
показал им фигу:
   - Вы проиграли, ублюдки!
   Спускаясь к дороге, он  услышал  рев  турбины.  Прислонился  к  горячей
скале.  Вскоре  появился  трехколесный  мотоцикл.  Видимо,  кто-то   видел
воздушный бой и решил взглянуть на обломки "дельты". Ковбой вынул пистолет
и два раза выстрелил в воздух. Когда водитель повернул голову на выстрелы,
пилот замахал здоровой рукой, и мотоцикл рванулся вверх по склону.
   Водителем оказалась бритоголовая негритянка с бирюзовыми глазами весьма
основательной наружности.  Две  крошечных  грудки,  прикрытые  серебристой
полоской материи, нелепыми горошинками выделялись на мускулистом массивном
торсе. Наряд  дополняли  широкие  спортивные  трусы,  кожаные  мокасины  и
ожерелье из отбеленных голов гремучих змей.
   -  Здорово  же  тебе  досталось,  парень!  -  воскликнула   негритянка,
критически оглядывая пилота.
   Ковбой вытащил из кармана пол-унции золота:
   - Получишь еще столько же, если доставишь меня в Колорадо.  Разумеется,
мимо таможен.
   - Договорились. Но лучше бы тебе не ехать  в  такую  даль.  Да  еще  по
пустыне.
   - Не твое дело.
   - А какая-нибудь аптечка у тебя есть?
   - Да, там в моем парашюте.
   Она разыскала аптечку и принялась осторожно снимать с  летчика  костюм.
От боли Ковбой чуть не  потерял  сознание.  Негритянка  продезинфицировала
раны, перебинтовала сломанные ребра, подвязала руку  и  впрыснула  в  вену
эндорфин Вскоре боль отступила. Теперь можно ехать.  С  севера  послышался
вой турбин. Негритянка завела мотоцикл и рванула прочь от дороги, стараясь
не поднимать пыль.
   Их  путь  пролегал  по  пустынной  местности,  изрезанной   пересохшими
озерами. Ковбой дремал,  опираясь  на  спинку  заднего  сиденья.  Эндорфин
туманил  голову.  Когда  мотоцикл  выехал  на  шоссе,  тряска  существенно
уменьшилась, и негритянка прибавила скорость. Машину она вела умело, ловко
объезжая выбоины. Сушеные головы гремучих змей весело  трещали  на  ветру.
Ковбой, благодарный своей спасительнице, решил развлечь ее болтовней.
   - Эй, леди! Знаешь, куда ты едешь? Прямо в легенду!
   Однако подобное заявление не произвело на упомянутую леди ни  малейшего
впечатления, и она равнодушно спросила:
   - С какой стати ты называешь свой бизнес легендой, парень?
   - Забавно было бы послушать последние новости.
   - А мне было бы интересно получить вторую половину золота. К сожалению,
это произойдет нескоро.
   Ковбой рассмеялся и тут же закашлялся.
   - Ты напоминаешь мне одну мою хорошую знакомую.
   - Я должна расценивать это как комплимент?
   Ковбой закашлялся еще сильнее.
   - Леди, а вода у тебя есть?
   Негритянка  молча  протянула  ему  пластмассовую   бутылку   с   водой.
Напившись, Ковбой снова  откинулся  на  спинку,  закрыл  глаза.  Заходящее
солнце припекало голову. Вспомнилось недавнее сражение. Ковбой погрустнел.
Да, потери велики. "Пони-экспресс" отныне  навсегда  погребен  в  пустыне.
Последняя "дельта". Осиротел Ковбой.
   Вызванные эндорфином образы становились все  ярче,  в  голове  мелькали
дисплеи,  разноцветные  индикаторы,  серебристые   ракеты.   Надвигающийся
"Арго". Несостоявшийся таран.  Ожидание  смерти.  Дерзкая  улыбка  в  лицо
вечности. Еще несколько секунд...
   Ковбой вскрикнул и открыл глаза. Наваждение рассеялось. Он жив и  почти
спасен. Смерти нет Она осталась в прошлом.  Навстречу  мотоциклу  буднично
бежала серая лента потрескавшегося асфальта.
   - Черт!
   - Ты что-то сказал, парниша?
   Негритянка обернулась. С ожерелья на Ковбоя  щерились  змеиные  головы.
Пустые глаза. Глаза смерти. Сегодня Ковбой видел их особенно близко.
   - Дай мне еще воды, - попросил он,  чувствуя,  что  действие  эндорфина
проходит. Боль в  груди  усиливалась.  Утолив  жажду,  поинтересовался:  -
Кто-нибудь станет беспокоиться, что тебя долго нет?
   - Да. Мои сестры.
   - Они такие же мускулистые, как и ты?
   - Конечно, мы ведь лесбиянки, - гордо откликнулась негритянка.  -  Куда
тебя отвезти в Боулдере?
   - Сначала нужно найти телефон. А потом, возможно, в гостиницу.
   - Как скажешь, парниша.
   В городе они остановились у ближайшей телефонной будки. Ковбой с трудом
слез с мотоцикла, попытался расстегнуть карман комбинезона,  но  не  смог.
Пришлось попросить негритянку достать  кредитную  иглу  и  вставить  ее  в
телефон. Воткнув телефонный кабель себе в разъем, Ковбой мысленно  передал
в компьютер номер Рено.
   - Это Ковбой. Я в Боулдере.
   - Доджер и его люди тоже там. Кто ты?
   - Я ранен. Сообщи им, что мне требуется помощь.
   - Хорошо. Я уже определил место, откуда ты звонишь. Наберись терпения.
   - Рено, -  от  боли  Ковбой  оперся  на  телефонную  стойку,  -  скажи,
кто-нибудь остался в живых?
   - Диего совершил вынужденную посадку в пустыне. Орбиталы  прикончили  и
его, и "дельту".
   - Хреново. Мы потеряли всех пилотов  и  все  "дельты".  "Пони-экспресс"
тоже погиб.
   - Ничего, у нас будут новые. Мы победили.
   - Неужели? - без интереса спросил Ковбой.
   - "Темпель" пал, мы добились своего. Нам даже не понадобилось раздувать
панику. Акции и без нашей помощи упали ниже пятисот, и мы скупили  большую
часть.  Рун  объявил  по  телевидению,  что  собирается   выдвинуть   свою
кандидатуру на пост председателя совета директоров. У него  оказалось  так
много акций, что через пять минут  Куцейро  подал  в  отставку.  Рун,  как
только заметет все следы, отправляется на  орбиту.  Он  уже  объявил,  что
будет проводить политику сокращения расходов.
   - Хорошо. - Говорить Ковбою становилось все труднее.  -  Ты  сообщил  о
моем местонахождении?
   - Да.  "Огненные  силы"  уже  направляются  к  тебе.  Можешь  закончить
разговор, если тебе тяжело.
   Ковбой вынул из телефона кредитную иглу, опустил ее в нагрудный карман.
Достал унцию золота, протянул негритянке:
   - Возьми, здесь больше, чем мы договаривались. Ты мне понравилась.
   - Может, мне подождать, пока за тобой  не  приедут?  -  Она  благодарно
улыбнулась.
   - Не надо.  Хотя  постой.  Хочешь  заработать  еще?  Мне  иногда  нужны
связные.
   - Да. Меня можно найти на биостанции в Черном Колодце.  Я  работаю  там
экологом пустыни.
   - Недурно.
   Турбина мотоцикла  взвыла,  негритянка  махнула  рукой  на  прощание  и
унеслась прочь. Ковбой смотрел ей вслед, пока мотоцикл  не  превратился  в
точку, потом закрыл глаза. Послышался шум приближающегося автомобиля.
   - Ковбой, - раздался рядом голос Сары. - Держись за меня.
   Он открыл глаза, слабо улыбнулся и спросил:
   - Долгий сегодня выдался денек, да?
   Сара подвела его к машине:
   - А теперь осторожно садись.
   - Морис погиб, - сказал Ковбой. - Он  протаранил  шаттл.  Я  сам  хотел
пойти на таран, но Морис меня опередил. Мир праху его.
   - Осторожнее, Ковбой, обопрись на меня. Так, теперь другую ногу.
   - Я давно играю со смертью, но только сегодня побывал в ее объятиях.
   - Положи голову мне на плечо, попробуй уснуть.  -  Сара,  как  ребенка,
погладила Ковбоя по волосам.
   - Глупо стать легендой при жизни, - пробормотал он  и  тут  же  заснул,
чувствуя рядом тепло ее тела.





   - Ты уверен, что сможешь сделать это?
   - Я собрал достаточно данных  о  "Темпеле",  научился  проникать  в  их
компьютеры. Трудностей возникнуть не должно.
   -  Ну  что  ж,  -  сказал  Ковбой.  -  Я  давненько  мечтал  о   помощи
могущественного друга.


   В старом  домике  была  всего  одна  комната.  Дешевый  плиточный  пол.
Деревянная  мебель  не  разваливалась  только  потому,  что  ее  стягивала
проволока.
   Ковбой лежал на  продавленной  кровати  под  ветхим  одеялом,  мурлыкал
"Песнь о небе" и смотрел новости. Диктор рассказало временных  трудностях,
поразивших фирму "Темпель", и в заключение сообщил,  что  кризис  миновал.
Акции медленно поползли вверх. Орбитальный совет  выразил  полное  доверие
Руну. Обновленный совет директоров  сослал  Куцейро  в  Африку  на  мелкую
должность. Ковбой усмехнулся. Теперь бедняге придется ступить  наконец  на
грешную Землю, на "эту планету", которую он до сих  пор  видел  только  из
иллюминатора своего  орбитального  дворца  и  считал  досадной  помехой  в
безупречном космическом пейзаже. Отлично.  Африканская  пустыня  -  лучшее
место для такого ублюдка. Правой рукой - левая  была  закована  в  гипс  -
Ковбой взял со столика стакан виски. В комнату вошла Сара,  и  в  открытую
дверь ворвалось горячее дыхание пустыни. Мелькнули небесная синь и  желтое
однообразие песка.
   - Уже проснулся?
   - Да. - Ковбой протянул ей стакан. - Хочешь?
   - Рано еще. - Сара сняла кепку, провела  рукой  по  волосам.  -  Доджер
хочет увидеться с тобой, кое-что обсудить. Его жена скоро тоже пожалует. -
Она опустилась рядом с ним на кровать, положила  руку  на  плечо.  Ковбой,
морщась от боли, подвинулся. Выключил телевизор.
   - Знаешь, на этом ранчо есть лошади. Я никогда не каталась верхом.
   - Я тебя научу.
   В неярком свете, лившемся из маленького окошка Ковбой  рассматривал  ее
лицо, любовался твердыми и одновременно такими нежными  губами,  загорелой
кожей.
   - У тебя сломана рука...
   - Ничего, справлюсь.
   Это заброшенное ранчо в самом центре Невады сняли для Ковбоя  "Огненные
силы". Оно служило теперь запасной базой. На следующей неделе здесь должны
были собраться посредники и курьеры, чтобы  заключить  мир.  После  гибели
Каннингхэма "Темпель" прекратил поддержку посредников, и те, осознав,  что
дела плохи, согласились обсудить условия.
   Доджер будет вести переговоры с посредниками,  а  Ковбой  с  курьерами.
Теперь, похоже, его планы по созданию ассоциации воплотятся в жизнь. Такая
организация, очевидно, поможет поддерживать мир. Если посредники  вздумают
притеснять курьеров, ассоциация быстро наведет порядок.


   Голос в телефоне то ли подрагивал, то ли  на  него  накладывалось  эхо,
казалось, говорят двое.
   - Рено, с тобой все в порядке?
   - Ковбой, я говорю из огромного кристалла "Темпеля". Господи,  если  бы
ты знал, что задумали эти ублюдки! Они могут захватить  власть  на  тысячи
лет! Правда, у них небольшая трудность... Понимаешь, они  знают,  как  все
устроить на Земле, чтобы не потерять власть,  но  понятия  не  имеют,  что
делать дальше со своей властью. Не  знают,  зачем  им  это  нужно.  У  них
огромные возможности, но они не могут понять, в чем смысл жизни, нужны  ли
им вообще эти возможности. Одни одержимы властью, другие... Кстати, у  них
тут накоплено невероятное количество боевого отравляющего газа. На  всякий
случай, что  ли?  Если  какая-нибудь  другая  орбитальная  фирма  вздумает
напасть на них? Они совсем спятили. Так вот, некоторые из  них  мечтают  о
создании еще более мощных компьютеров, словно компьютеры могут  подсказать
им, в чем смысл жизни. Но есть и такие, кто согласен  подчиниться  кому-то
более мудрому. Короче говоря, эти ублюдки не знают, что  делать  со  своей
силой. Они вампиры. Высасывают из Земли кровь, чтобы жить, хотя не  знают,
для чего живут.
   - Я что-то не испытываю к ним особого сострадания.
   - А они в нем и не нуждаются. Сострадание им чуждо.


   Сара внимательно изучала лицо Ковбоя. Кожа обгорела на солнце, выглядел
он все еще  очень  изможденным.  Но  сон  пошел  ему  на  пользу.  Нервное
напряжение, не отпускавшее его последние недели, наконец спало.  Время  от
времени Ковбой постанывал.
   - Дать тебе болеутоляющее?
   - Теперь для меня лучшее болеутоляющее вот это. -  Ковбой  взял  стакан
виски.
   - Пожалуй, я тоже выпью. Я только  что  разговаривала  с  Гетманом.  Он
предлагает мне новую работу.
   - Кем?
   - Советником. Или консультантом, как тебе больше нравится. Он  доверяет
моим связям и чувству опасности.
   - Я рад, что он оценил тебя. - Ковбой задумчиво почесал  подбородок.  -
Ты примешь его предложение?
   - Наверное. - Его вопрос удивил Сару: как  можно  отказаться  от  такой
непыльной работы? - Мне ведь надо зарабатывать на жизнь.
   Сара улыбнулась. Теперь у нее  есть  деньги.  Хватит  на  самые  лучшие
кристаллы фирмы "Сантистеван" с кучей полезных рефлексов  и  навыков,  для
любого оружия, для работы на бирже, да мало ли для чего еще.
   - Тебе придется много разъезжать, - с сомнением сказал Ковбой.
   - Да. Ты ведь тоже часто разъезжаешь. Иногда мы сможем встречаться.
   Сара в последние дни много думала о  Ковбое.  Связь  с  этим  человеком
возникла и окрепла в условиях войны, как  бы  под  давлением,  вынужденно.
Словно огромные тиски притиснули их друг  к  другу.  Теперь,  когда  война
окончена,  это  давление  исчезло,  и  еще  неизвестно,  как  сложатся  их
отношения. Все может расстроиться. Она пережила такое, о  чем  никогда  не
расскажет Ковбою. О ее прошлом ему лучше не знать. А  если  узнает,  то...
Кроме того, она не понимает его  взглядов  на  мир.  Слишком  они  разные.
Слишком разное у них прошлое. Поймут ли они друг друга в условиях  мирного
времени? Мощные тиски больше не прижимают их друг к  другу.  И  надо  быть
готовой к разрыву. Но, может, они  все  же  будут  вместе?  Неужели  такое
возможно? Это было бы...
   - Ты обещал показать мне желтые осины. А я пока видела на твоем  Западе
лишь эту чертову пустыню.
   -  А  как  Дауд?  Разве  ты  не  собираешься  повидаться  с  братом?  -
поинтересовался Ковбой.
   Сара  похолодела.  Оба  отлично  понимали,  из-за  кого  произошла  эта
страшная трагедия. Из-за кого погибли люди и "дельты". Друзья и соратники.
Во всем виноват Дауд. Один Дауд. А Ковбой  не  из  тех  людей,  кто  легко
прощает предательство. У него другая  мораль.  Он  не  предает  сам  и  не
терпит, когда предают другие. Он никогда не  забудет  того,  что  натворил
Дауд.
   - Я куплю ему билет на орбиту. - Сара пыталась говорить  непринужденно,
не давая страху прорваться наружу.  -  Тогда  о  нем  больше  не  придется
заботиться.
   - А если он не согласится?
   Как ей хотелось бы убедить Ковбоя, что Дауд обязательно согласится.  Но
слова застревали в горле. Она не могла больше притворяться. Сколько же она
натерпелась из-за вранья и предательств Дауда! И всякий раз убеждала себя,
что надо простить, пожалеть его. Он так хотел, чтобы ему  верили.  И  Сара
верила снова и снова. А Дауд, видя, что все ему сходит с рук, врал и врал,
все больше предавая ее.  Прощая  Дауда,  она  тешила  себя  надеждой,  что
простят и ее. А раз возможно прощение, то допустимо и  предательство.  Она
ведь сама была готова предать. Но отныне Сара  больше  не  желала  терпеть
Дауда. Ей  горько  и  противно  вспоминать  о  собственном  предательстве.
Конечно, она не в состоянии заставить себя разлюбить Дауда.  Единственное,
что она может попытаться сделать, - не быть похожей на него. Не предавать.
Никогда.
   - Он согласится, - выдавила из себя Сара. - А если  нет...  Я  заставлю
его.
   Теперь Дауд сможет предать только Ника. Если, конечно, тот  все  еще  с
ним. А может, негр уже успел бросить Дауда. Тогда  брат  останется  совсем
один. Закономерный конец всех предателей.
   Зазвонил телефон, девушка подняла трубку.
   - Сара? Это Рено.
   Рено до сих пор играл  роль  связного.  Только  теперь  он  поддерживал
секретную связь с курьерами и посредниками.
   - Мне только что позвонил Рун. Он хочет с вами поговорить.
   - Пусть отправляется к дьяволу.
   - Он говорит, что дело важное.
   Сара вопросительно взглянула на Ковбоя:
   - Рено говорит, что с нами хочет связаться Рун.
   К ее удивлению. Ковбой сразу согласился. Казалось, он даже  ждал  этого
звонка.


   - Ковбой, Орбитальный  совет  недоволен,  -  возвестил  голос  Руна.  -
Куцейро им нравился. Им не  по  душе,  что  его  сбросила  какая-то  кучка
землян.
   - И что же ты собираешься делать? - Ковбой подлил себе виски.
   - Совет не может изменить правила на бирже Вернее,  могли  бы,  но  это
слишком хлопотно. Они приспособились к существующим правилам и  делают  на
бирже огромные деньги. Кроме того, если бы совет ввел  ограничения,  рынок
ценных  бумаг  ушел  бы  в  подполье,  и  тогда  его   труднее   было   бы
контролировать. Поэтому совет решил пойти другим путем.  Орбиталы  задавят
твой бизнес.
   - Да? Каким образом?
   - Совет  осознал,  что  черный  рынок  слишком  опасен,  ибо  порождает
неконтролируемые элементы. Решено этот  рынок  легализовать.  Они  поручат
законодателям в Миссури и Кентукки внести в свои парламенты  законопроект,
отменяющий высокие таможенные пошлины. Когда законы примут,  будет  создан
коридор Миссури  -  Кентукки,  после  чего  сработает  принцип  домино,  и
остальные штаты тоже отменят ограничения. Тогда грузы можно  будет  возить
свободно. Контрабандисты останутся без работы.
   - Ты можешь как-нибудь воспрепятствовать этому?
   - Нет. Орбитальный совет уже принял решение.
   Ковбой в отчаянии прикусил  губу.  Неужели  они  с  Доджером  сражались
напрасно?! Орбиталы победили их без боя, одним взмахом пера.
   - Я тебя предупредил, - продолжал Рун. - Ты успеешь подготовиться.
   -  Я  не  смогу  работать  легально.  Я  давно  уже  вне  закона,  меня
разыскивают.
   - Но  ты  богат.  Придумаешь  что-нибудь.  Зато  США  больше  не  будут
балканизироваться. Можешь мне поверить. На Северо-Востоке дела улучшатся.
   "Но мы пересекали Границу  не  только  ради  Северо-Востока,  -  горько
подумал Ковбой. - И не ради денег. Аркадий и его  посредники  не  понимали
этого, считали нас  наемниками,  которые  просто  зарабатывают  деньги.  И
орбиталы тоже ничего не понимают. Мы же проходили сквозь Адскую Аллею ради
свободы".
   - Не горюй, ты не зря трудился, - снова  забубнил  Рун.  -  Мы  сделали
хорошее дело.
   - Знаю.
   Думал ли Ковбой, что все закончится  этим?  Он  ожидал  чего  угодно  -
смерти в пшеничном поле  от  ракеты  каперов,  гибели  в  безлунном  небе.
Умереть в горящей машине или в самолете он был  готов.  Но  услышать,  что
стал ненужным... И вот теперь на заброшенной ферме  в  Неваде  легендарный
Ковбой узнал,  что  все  кончено.  Он  собственными  руками  оборвал  свою
легенду.
   Ковбой расхохотался. Отставной курьер!  Он  чувствовал  себя  абсолютно
опустошенным. Тело стало легким, словно внезапно оказалось в  невесомости.
Неужели все в прошлом - ночные полеты в звездном  небе,  опасности  Адской
Аллеи, воздушные сражения, бои с каперами, таможни... Ковбой жил легендой,
не замечая реальной жизни. И вот все кончено.
   Нет! Он свободен. У него есть друзья. Просто  начинается  новая  глава.
Легенда продолжается.


   Ковбоя охватило нервное возбуждение. Он чувствовал - сейчас  произойдет
нечто важное. Вытянул из телефона кабель, воткнул  в  разъем  на  виске  и
мысленно передал:
   - Рено, будь на линии. Послушай, что говорит этот ублюдок.
   - Хорошо, Ковбой.
   - Сейчас мы сделаем вот что. - Он быстро объяснил Рено свой замысел.
   - Дружище, я тебя понял.
   - Что ты задумал? - встревоженно спросила Сара.
   Ковбой отмахнулся:
   - Потом объясню.
   В трубке снова раздался голос Руна. Сара вспомнила прохладные  коридоры
из орбитального сплава, голограммы изможденных  детей,  звездные  потолки,
отвратительную слащавую улыбку "философа".
   - Ковбой и Сара! Поздравляю вас. План удался. Вы очень мне помогли.
   - Спасибо.
   Ковбой залпом проглотил виски. Алкоголь обжег горло. Надо унять бешеное
биение сердца, остановить неприятную дрожь в руках.
   - Сара, - торжественно произнес Рун, - приглашаю тебя к себе  на  небо.
Ты возглавишь мой отдел безопасности. Людям Куцейро я не доверяю.
   - Ты хочешь, чтобы я выполняла роль Каннингхэма? -  цинично  улыбнулась
Сара.
   - Каннингхэм - псевдоним. У того парня была другая фамилия. Да, я хочу,
чтобы ты делала для меня ту же  работу,  что  и  Каннингхэм  для  Куцейро.
Сведения, которые я собрал о тебе, свидетельствуют - ты справишься. Будешь
жить на орбите. Смотреть на Землю сверху. Поможешь мне приблизить  светлое
будущее этой планеты. - Голос  Руна  звучал  бесстрастно,  контрастируя  с
пафосом речи. - Ты будешь моим представителем на Земле. Мы вместе овладеем
планетой.
   - Нет, мистер Рун, - криво улыбнулась девушка, - для такой работы я  не
гожусь.
   Но в голосе ее сквозила неуверенность.
   Она снова прощалась со своей мечтой, которая на этот  раз  была  совсем
близко.
   - Потом ты станешь жалеть, Сара. Ведь ход истории доказывает - свободны
хищники, а не жертвы. Расправь крылья, Сара. Я напою твою "ласку" кровью.
   - Нет. - Лицо ее окаменело. - Это не для меня.
   - Очень жаль, Сара. Может, ты, Ковбой, будешь более благоразумным?
   - И что ты мне предлагаешь?
   - Хочу взять тебя в свою фирму. Ты ведь не только талантливый летчик. У
тебя есть  инстинкт  хищника.  У  тебя  нюх  на  слабость  противника.  Ты
разглядел уязвимое место Куцейро. Я был бы рад иметь в своей фирме  такого
человека, как ты, Ковбой.
   - Нет. Эта работа мне не по душе.
   - Вы в опасности. Вы сбросили очень влиятельного человека,  его  друзья
этого вам не забудут. А у меня вы найдете защиту.
   - Нет.
   - Твое решение неразумно. Ты глупец.  -  Рун  секунду  помолчал.  -  Ты
подвергаешь  себя  очень  большой  опасности.  Тебе  придется  все   время
прятаться. Тебя уничтожат. Рано или поздно.
   Это для него не новость.  Ковбой  знал,  что  на  него  объявят  охоту.
Свободный человек слишком опасен для орбиталов.
   - Рено, слышишь?
   - Да, Ковбой.
   - Давай!
   Послышался какой-то шум и визг. Заработала программа "Черный разум". По
кабелю, преодолевая все преграды, в  мозг  Руна  внедрился  Рено,  перейдя
наконец из мертвого кристалла в живое тело. В мозг  Руна.  Рун  взвизгнул.
Его визг смешался с хохотом Рено, обретающего новую плоть.
   Сара, прислушиваясь к странным крикам, несущимся из трубки, онемела  от
удивления. Ковбой поднес трубку к ее уху  и  вынул  из  разъема  на  виске
ненужный уже кабель. Теперь  с  Рено  можно  разговаривать  самым  обычным
образом. Шум постепенно стих.
   Ковбой взял, у Сары трубку. Там  еще  были  слышны  стоны,  бормотание,
всхлипы. Ковбой удовлетворенно рассмеялся.
   Отложив трубку в сторону, он повернулся к Саре, в двух словах объяснил,
что произошло. Вскоре в трубке раздался ясный голос Рено. Ковбою казалось,
что он вновь парит в предрассветном небе.
   Очередное задание выполнено.

Популярность: 3, Last-modified: Thu, 13 Sep 2001 13:26:52 GmT