--------------------
Виконтов Дмитрий. МЕСТО БОЯ
(Wing Commander - fan art)
_________________________
| Michael Nagibin |
| Black Cat Station |
| 2:5030/1321@FidoNet |
^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^
--------------------
От автора:
Я хочу заочно выразить глубокую признательность творцам
компьютерной игры фирмы "Origin/Electronic Arts" Wing Commander:
Chris Roberts, Jhon Miles, Ken Demarest III и Warren Spector, за те
замечательные часы, которые она доставила мне, и которая подсказала идею
этого произведения. А так же я хочу поблагодарить, к сожалению,
неизвестного мне автора стихов, что послужили эпиграфами к отдельным
частям моего романа; и всех тех, без чей помощи этот роман вряд ли был
бы написан. Спасибо вам всем!
"Не мы войну ту развязали,
планета мирная Земля,
Kilrathi первыми напали,
сбив два terra'нских корабля..."
Пролог.
Это началось давно, раньше, чем можно себе представить. Прошлое
всегда ревностно хранит свои секреты, но рано или поздно они выходят
из тени, сотрясая своим появлением мир. История учит нас, что тот,
кто не помнит ошибок прошлого, обречен повторять их в будущем, и Великая
Война океанами крови и страданий еще раз подтвердила эту печальную
истину.
Примерно до середины 70-х годов XXIV века нашей эры существование
человечества было относительно мирным и безоблачным. Грозные
истребительные конфликты, в прошлом бушевавшие на родине Человечества,
и ставшие особо опасными для развивающейся молодой цивилизации в
связи с изобретением атомного и антипротонного оружия, были
локализованы и усмирены. Переход от мечей к оралам оказал благоприятное
воздействие на жизнь людей на планете и развитие науки: огромные
средства, раньше вкладывавшиеся в создание смертоносных орудий
разрушения, теперь переводились на бытовые проблемы, такие как
экология, медицина, искусство. Да и пора было уже: весь тогдашний мир
стоял на грани самоуничтожения, пожиная плоды хищнического и
безрассудного отношения к природе и ее дарам: разрушение озонового
слоя, повышение уровня радиоактивного загрязнения атмосферы, создание
парникового эффекта, загрязнение мирового океана, массовое
истребление животного и растительного мира... Во всей вселенной едва ли
нашлось бы еще одно место, где угроза тотальной самоликвидации целой
расы создавалась ее собственными усилиями, и подходила так близко, как
это случилось на родине человечества, на планете Земля.
Но, как ни странно, люди вовремя одумались и нашли силы остановить
этот процесс, грозивший сорваться неукротимой лавиной. Сначала отдельные
голоса ученых и простых обывателей, а впоследствии дружный хор мировой
общественности заставил правительства многочисленных стран Земли
принять ряд важнейших решений, от которых должна была зависеть вся
дальнейшая судьба людей. В конце 21-го столетия лидеры наиболее
могущественных стран мира пришли к решению о создании единого
правительства, контролирующего все материальные и людские ресурсы
планеты, а так же о ликвидации политических и экономических границ между
странами. В значительной мере этому посодействовало чудовищное
землетрясение, захватившее больше трех восьмых населенной территории
земного шара и практически полностью стершее с лица земного великолепный
город Лондон. Человеческие потери были воистину огромны, но, как
показал анализ обстановки, большей части жертв можно было избежать,
если бы все страны действовали как одно целое. Про опасность же
дальнейшего хранения атомного оружия на Земле ясно предупредила
катастрофа, случившаяся во время землетрясения на ракетной базе в США.
Во время одного из наиболее сильных ударов была повреждена вся сеть
коммуникаций внутри базы, и на какое-то время боеголовки оказались
предоставленные сами себе. Ни контрольная система, ни предохранители
не смогли в достаточной мере обеспечить безопасность всей системы, и
произошло самопроизвольное срабатывание детонатора боевой термоядерной
боеголовки суммарной мощности в пять мегатонн. Почему боеголовка
оказалась на складе в боевом режиме - этого так никто и не узнал:
адский жар термоядерного взрыва в миг испепелил базу и находящийся по
соседству небольшой городок.
В отличие от урока августа 1945 года этот урок человечество
усвоило намертво. Почти сразу же был принят Главным Координационным
Центром закон, запрещающий производство, хранение и использование на
поверхности Земли всех видов атомного, биологического или химического
оружия. Спустя три года закон был ратифицирован, и под запрет попало
антипротонное оружие, а в 2098 году появился запрет о производстве и
хранение подобного оружия на любых планетах пригодных для жизни. Однако
здесь был маленький нюанс, который ускользнул от внимания
общественности. Для большинства более чем хватило исчезновение призрака
ядерной войны, а правительство получило возможность сохранять молчание
до 2195 года.
Уже к середине 21-го века стало ясно, что развитие науки в области
космологии и космонавигации обещает значительные успехи, но мало кто
тогда мог предвидеть, каким темпом пойдет развитие этих наук. Получив
значительный приток средств, ученые буквально за считанные десятилетия
сняли межевые знаки пространства в солнечной системе, а затем и в
межзвездных просторах. Найденное средство путешествовать сквозь
гиперпространство сделало мечты людей о путешествиях к далеким звездам
уже не мечтой, а стоящей за порогом реальностью. И в 2083 году,
стартовав с искусственного спутника Сатурна, группа исследователей
высадилась на планете Альфы Центавра, основав там первую человеческую
колонию Цереру. И именно тогда слово "Конфедерация" впервые прозвучало
в средствах массовой информации, а вскоре стало привычным для всех.
В 2084 году было официально признанно, что Церера, первая колония
человечества, является суверенной территорией и подчиняется в
экономических и социальных вопросах лишь Координационному Центру на
Земле. А В 2085 году Земля и Церера стали равноправными элементами
Конфедерации, управление которой взял на себя Главный Координационный
Совет. Региональное управление осуществлялось избираемыми населением
губернаторами, но вопросы, затрагивающие глобальные проблемы, подпадали
под юрисдикцию Главного Координационного Совета. И, естественно, среди
этих вопросов был военный.
Хоть человечество и избавилось от тяги к безудержному накоплению
военной мощи, но отменять такое понятие как армия никто не собирался,
как и прекращать производство военной техники и средств разрушения, в
том числе атомного и антипротонного оружия. Мощные заводы, построенные
за пределами населенных планет, производили боевые корабли наравне
с небольшими истребителями. Открытие способа управления термоядерными
реакциями и плазмой повлекло создание новых видов оружия, правда, не
столь разрушительного как атомное, но столь же смертоносного. Время
пороха и пули ушло в прошлое: теперь место пистолета заменил
компактный плазмоизлучатель, а на космических кораблях в срочном порядке
устанавливались плазменные пушки и излучатели антиматерии. Создавались
специальные подразделения, которые готовились к военным действиям на
поверхности разнообразнейших планет; на безвоздушных планетах
проводились испытания все новых и новых средств уничтожения и
разрушения. Все это не могло остаться без внимания и, после особенно
крупного протеста вызванного созданием Военного Совета, в 2195 году
руководство Главного Координационного Совета было вынужденно дать
объяснение этим фактам.
С той самой поры как человечество приступило к широкомасштабному
освоению космического пространства, при Главном Координационном Совете
была создана комиссия, просуществовавшая до 2124 года. Задачей этой
комиссии было проведение различных прогнозов и анализов, а также
создание вероятностных моделей развития событий. Одним из заданий
комиссии был вопрос чужой цивилизации...
В 2124 году состоялся доклад комиссии по этому вопросу.
Предоставив материалы и данные различных научных экспедиций, а также
результаты своих собственных исследований, они смогли доказать, что
человечество не является единственно разумной расой во Вселенной. На
членов Совета это произвело эффект разорвавшейся бомбы, а окончательно
в шок вверг ответ на вопрос по поводу возможной агрессивности этих
цивилизаций. Здесь ничего с уверенностью сказать было нельзя, но
комиссия вынесла вердикт, что подобное вполне вероятно. Этого было
более чем достаточно, и в том же году при пересмотре закона про орудия
массового поражения были приняты тайные статьи, о которых весь мир не
имел даже понятия до 2195 года.
Согласно этим статьям одобрялось накопление запасов атомного и,
изобретенного к тому времени, антипротонного оружия, его испытание на
мертвых планетах и создание боевой мощи достаточной для обеспечения
безопасности Конфедерации. На военные исследования переводилась
значительная часть ресурсов, находящихся в резерве Совета, а примерно
17% промышленных предприятий переоборудовалось на производство
современного оружия. Вместе с этим принялось решение про постройку
военных верфей на орбите Марса, где предполагалось начать создание
мощного космического военного флота. Так, в тайне от остального
человечества, создавалась армия Конфедерации, оснащенная самыми
передовыми средствами и вооружением. Однако было еще одно немаловажное
условие, без которого все описанное было невозможно: военная система
создавалась на случай встречи человечества с неким гипотетическим
"чужим и враждебным разумом". Там же говорилось о том, что оружие
массового поражение не может применяться против человечества, а лишь
против иных рас, да и то, только на малонаселенных планетах.
Использование этих видов оружия на планетах с большой густотой населения
категорически запрещалось, кроме тех случаев, когда это было крайним
выходом. Все это было опубликовано в 2195 году.
Годы шли, десятилетие сменяло десятилетие. Человечество,
настойчиво продвигаясь вперед, осваивало все новые и новые глубины
мирового пространства, открывая и колонизуя новые планетарные системы.
К 2255 году Конфедерация насчитывала пятнадцать колонизированных
секторов, вошедших в русло нормальной жизни, и еще пять, только
начинавших свой путь. С каждой вновь открытой системой военный флот
автоматически рос, патрулируя все известное человечеству пространство,
сеть боевых баз на границах Конфедерации охраняли мир и покой. А
Конфедерация все больше и больше наращивала темпы своего развития:
успехи в медицине позволили продлить человеческую жизнь чуть ли не
полтора раза, достижения науки все более и более подталкивали
Конфедерацию в ее техническом прогрессе, искусство достигло поистине
божественных высот. Многим стало казаться, что после нескольких
тысячелетий борьбы человечество пришло в свой "Золотой век", век
высочайших достижений и неимоверного взлета человеческой мысли.
Постепенно подобная точка зрения стала преобладающей, и все больше людей
верило в эту сладкую эйфорию, но в 2277 году она мигом улетучилась,
ввергнув в ужас мириады людей. Гипотетический враг стал реальным...
Никто так и не узнает, что испытал командир базы "Форсайт-2",
расположенной в системе Дакоты, в тот миг, когда прямо перед ним из
гиперпространства выскочили громадные корабли неизвестной доселе
конструкции. Очевидно для килрачей (так именовалась эта раса) встреча
была не меньшей неожиданностью, чем для земного командира, но оправились
они быстрее и, в ответ на посланное приветствие, корабли дали по два
залпа из всех своих орудий. Третьего залпа не потребовалось:
"Форсайт-2" успел лишь передать краткую хронику событий...
В системе красного карлика Дакота было две пригодных для жизни
людей планеты, но на 2277 год была колонизирована только Дакота-1.
Открытая за три года до начала войны, она была быстро оценена по
достоинству (на планете оказались огромные запасы трансурановых и
редкоземельных элементов) и в привычном порядке началась колонизация.
На момент нападения на "Форсайт-2" численность населения колонии
составляла 38 тысяч человек, дожидавшихся подкрепления:
предполагалось увеличить население до пяти миллионов и установить
три-четыре шахты плюс еще одну космическую верфь на безлюдном спутнике
второй планеты. Как одну из важнейших стратегических точек эту систему
предполагалось сделать хорошо укрепленной зоной, способной
противостоять массированной атаке средней сложности. Но пока на
планете был лишь обычный штат ученых, шахтеров и первопоселенцев с
семьями, занятых возведением жилых кварталов, систем жизнеобеспечения,
исследованием планеты и никто не был подготовлен к тому, что было
внезапно ретранслировано с базы "Форсайт-2" по всем доступным каналам
связи.
Люди с трудом верили, что с минуту на минуту враг, о появлении
которого предупредил перед гибелью "Форсайт-2", может появиться на
орбите планеты. Всех шокировала жуткая подробность нападения: ведь
"Форсайт-2" не сделал ничего, что даже отдаленно можно было принять
как за агрессивное поведение. И, тем не менее, в ответ на попытку
установить контакт незамедлительно последовала ничем не обоснованная
атака: не было ни ультиматумов, ни требований - просто два залпа разом
оборвали пять тысяч человеческих жизней и превратили в раскаленный пар
военную базу, уже год патрулирующую Дакоту. Скорбь, ужас и жажда
мести целиком заполонила горстку поселенцев, не исключая руководителей
колонии.
Лишь когда первый запал прошел, и эмоции сменились холодными
рассуждениями, стало ясно, что ни о какой мести и речь не может идти:
на планете не было ни одного боевого подразделения, ни одной защитной
ракетно-плазменной станции, ни одного корабля, приспособленного для
ведения боевых действий. Всем быстро стал ясен исход подобной акции и
судьба колонии, если враг вернется в систему. Жажду мести сменил
страх за свою собственную жизнь: вместо того, что бы мстить за мертвых
стоило подумать о живых.
На планете было всего лишь пять транспортных кораблей, привезших
часть поселенцев несколько лет назад, остальные прибыли на
"Форсайте-2", который кроме всего прочего был приспособлен для
перевозки большого количества живого груза. Но за три года население
увеличилось примерно четверть, а так как на "Форсайт-2" рассчитывать уже
не приходилось, то к концу дня стало известно всем, что спастись
сможет лишь небольшая часть населения. По решению администрации этими
немногими были все женщины и дети, больные и не больше 15% мужского
населения. Остальным приходилось ждать на планете спасателей или боевых
кораблей неизвестного врага - в зависимости от того, кто успеет первым.
Семена паники разрастались с невероятной скоростью. К концу
второго дня, когда загрузка транспортников была практически завершена,
вся колония находилась в состоянии массовой истерии. Единственным
звуком, преобладающим в колонии были причитания и плач: жены
расставались с мужьями, дети с отцами. Большинство из них было
реалистами, и прекрасно понимали насколько маловероятно то, что
спасатели подоспеют вовремя, но старались поддерживать эту надежду
среди других, не давая панике и страху окончательно завладеть
положением.
Их ситуация крайне осложнялась тем, что на Дакоте только недавно
был закончен монтаж прыжковых ворот и еще не было установлена
ретранслирующая станция гиперсвязи. И теперь поселенцы Дакоты не имели
ни какой возможности вызвать помощь с ближайших к ним систем. А ведь
в лежащей в четырех днях пути системе Хоган находилось ядро флота
сектора и там нашлось бы не мало кораблей, способных дать отпор
противнику или обеспечить эвакуацию колонии. Но у колонистов такой
возможности не было и им приходилось рассчитывать только на удачу.
Администрация, как и весь медперсонал, остались на Дакоте
вместе с остатками поселенцев. На транспортниках отправилось около
десяти тысяч человек, в колонии же осталось почти втрое больше. На
уходящих от колонии к прыжковым воротам кораблях все прильнули к
иллюминаторам, провожая взглядом уменьшающуюся в размерах планету, и
никто не заметил, как в пространстве между вторым спутником красного
карлика и колонией неярко полыхнули десять-двенадцать белых вспышек, а
вслед за ними еще с полдюжины. Боевой флот килрачей прибыл...
История Дакоты - это история кровавого кошмара. Когда в систему
прибыли корабли Конфедерации, то нашли разрушенное поселение: килрачи
не утруждали себя высадкой десанта. Их корабли просто зависли над
планетой и с орбиты нанесли удар антиматерией по колонии, превратив
поверхность в пылающий ад. И только благодаря тому, что по каким-то
причинам килрачи не довели бомбардировку до логического конца, на
планете выжило немногим меньше тысяч человек.
Последующие тридцать лет стали годами войны, когда могучая Империя
Килрач со всей яростью обрушилась на Конфедерацию. Воюя к тому времени
с дюжиной высокоразвитых рас, килрачи сперва не приняли людей за
серьезную угрозу. Правда, они вскоре поменяли свое мнение, но
человечество тоже осознало, с каким врагом ему придется иметь дело, и
все ресурсы были брошены на создание военного флота, достойного оказать
сопротивление килрачам. Эти тридцать лет - это года трагедий, боли и
отступления: несмотря на все усилия, шаг за шагом, килрачи теснили людей
с их позиций, уничтожая один форпост за другим и переводя на этот
фронт все более значительные силы. И, наконец, настал момент, когда
килрачи подошли к границам Альфы Центавра, первой колонии Конфедерации.
Уверенные в победе килрачи бросили на Цереру громадные силы, стремясь
как можно быстрее уничтожить противника. И на границах системы
произошла одна из самых грандиозных битв Великой Войны: с обеих сторон
было задействовано свыше шести тысяч кораблей и боевых баз. Сражение
продолжалось в течение трех дней и закончилось полным разгромом войск
килрачей. Потери Конфедерации были огромны, но они меркли перед
значением содеянного: впоследствии люди узнали, что за пятьсот лет
военного конфликта это было первое поражение Империи подобного масштаба.
Желая закрепить победу, Военный Совет бросил все резервы в
контрнаступление по всем фронтам, что принесло свои плоды: находящиеся в
полной растерянности и, в какой-то мере, в панике килрачи были
отброшены практически к первоначальным позициям, откуда они когда-то
вторглись на территорию Конфедерации. Но все дальнейшие попытки
перенести войну в их сектора завершились неудачей, и началась война,
смысл которой был весьма прост: ударь противника посильнее и беги.
Теперь главная роль на арене сражений перешла к небольшим истребителям,
стартующим с отдельных боевых баз. Одной из таких баз был
полулегендарный "Гетман Хмельницкий", под контролем которого находилась
часть печально известного сектора Дакота, одного из наиболее
ожесточенных мест сражений...
В 2383 году на "Гетман Хмельницкий" поступил выпускник Высшей
Академии Космонавигации. Как затем выяснилось, его назначение на базу
было редчайшей ошибкой компьютера Военного Совета, первой за много лет:
И никто в Конфедерации, Альянсе, Конгломерате или необъятной
Империи Килрач, ни одна живая душа не знала, что именно с этого момента
последнее, пятое Пророчество Райее окончательно пробудилось от
тысячелетнего сна!:
Часть 1: Камень, что срывает лавину:
"Я был тогда чуть-чуть постарше,
чем ты сейчас, и воевать
отправился за Землю нашу,
попал во флот и стал летать..."
Глава 1.
Огромный зал, расположенный в недрах главного корпуса Высшей
Академии Космонавигации, постепенно заполнялся людьми. По большей части
это были молодые юноши и девушки, одетые в традиционную форму академии:
белую плотную тунику и темно-красные штаны. На груди у каждого
отливался нежно-изумрудным блеском личный идентификационный жетон, под
которым золотом сиял символ учебной группы и факультета; исключения
из этого однообразия красок составляли приглашенные родители и опекуны
выпускников, а также небольшая группа наблюдателей ГКСК с журналистами.
Вообще-то, аудитория была рассчитана на полтысячи человек, но
сегодня сюда набилось как минимум втрое больше и шумная говорливая
толпа, сверху напоминающая громадный муравейник, бурлила в нетерпеливом
предвкушении того, что должно было начаться ровно в полдень. А произойти
здесь должно было то, что происходило в этих стенах уже полтора
столетия: выпускники Академии дожидались официального уведомления
Главного Координационного Совета Конфедерации, который и решал их
дальнейшую судьбу. Громадные транспланетные корпорации яростно
боролись за право получить в свои ряды выпускника Академии и нередко
пускались на всевозможные хитрости, стараясь оказать влияние на
Координационный Совет. Порой дело доходило до не совсем законных
методов, однако с недавних пор стало намного труднее хоть как-то
повлиять на решения. Мало кто в Конфедерации достоверно знал, как
проходят совещания Совета, и уж конечно не догадывался, что
окончательное решение выносил компьютер "Марк-12", а не человек.
Немногим посвященным такая система казалась слишком подозрительной, но
за все время существования Совета "Марк-12" не совершил ни одной ошибки
и пользовался практически не оспариваемым авторитетом.
До начала собрания оставалось еще полчаса, но взгляды постоянно
обращались в сторону большого хронометра бесстрастно отмерявшего время с
момента создания Академии. От часов взгляды дрейфовали к длинному столу,
покрытому изящной полосой красной ткани, рядом с которым возвышалась
мраморная трибуна, украшенная гербом Конфедерации. Этот стол
предназначался для правления Академии и кураторов различных групп,
которые сейчас получали опечатанные дата-кристаллы с решениями
Координационного Совета. Дата-кристаллы не имел права вскрывать никто
до начала официальной церемонии, за чем следили специальные
наблюдатели. Лишь после полудня все могли узнать, как их судьбами
распорядился Главный Координационный Совет Конфедерации, в просторечии
иногда называемый ГКСК.
Выпускники, как всегда, располагались на передних сидениях
актового зала, их родители, опекуны и друзья довольствовались галеркой.
Но даже среди, казалось, однородной массы молодежи существовала
определенная система, что легко можно было заметить, поглядев на
нагрудные нашивки под идентификаторами. На почетных первых рядах
располагалась самая малочисленная группа двадцатилетних юношей и
девушек: бывшие студенты факультета пилотажа, на жаргоне именуемого
"факультет один". За ними сидели студенты факультетов суперкарго и
навигаторов, а весь центр зала был заполнен техниками и "потрошители",
как именовали в среде студентов медиков. Последние ряды этой
иерархии занимали диспетчеры-корректоры, весьма малопочтенная
специальность в Академии и Конфедерации, а уж за ними рассаживались
гости Академии.
Внезапно двери, ведущие в помещение ректората, с плавным
шипением разошлись в сторону, и оттуда выступил проректор Академии,
высокий седовласый мужчина по имена Карл Линт. Моментально нестройный
гул голосов смолк, позволяя слышать каждое его слово.
- По традиции хочу доложить вам, что передача решений Главного
Координационного Совета завершена и ... - посмотрев на охватывавшие
запястье часы, а не на громадный хронометр над дверью, он продолжил:
- ...итак, через двенадцать минут начнется заседание совета
Академии, так что прошу уважаемых выпускников и гостей Академии
приготовиться, - отвесив короткий поклон, Линт круто повернулся на
каблуках и скрылся за дверью. Но не успели створки полностью
сомкнуться, как прежний гул наполнил помещение.
- Наконец-то, - потягиваясь, бросил сидящий в первых рядах
стройный юноша с тонкими, почти женскими чертами лица. - Наконец-то мы
все узнаем, а то весь месяц нервы нам трепали.
Понять, к кому он обращался, было трудно: едва он раскрыл рот,
как к нему сразу повернулась добрая половина группы, внимательно
слушая. Подобное внимание было не в новинку для Артура Крайса, сына
космоштурмана компании "Харвест интерпланет", считавшегося в Академии
баловнем судьбы. Естественно, он был с самого начала определен в самую
элитарную группу, то есть на факультет пилотажа, имея все шансы пойти
по стопам отца, и такое родство не могло не оставить своего отпечатка
на этом юноше, с детства привыкшего к роскоши. Впрочем, подобные
черты характера стали фамильными для семьи Крайсов с той поры, как они
начали карьеру в компании "Харвест": постоянно то один, то другой ее
член становился космоштурманом громадных кораблей этого промышленного
гиганта.
- А тебе-то что бояться Артур, - кокетливо спросила сидящая рядом
с ним Кетти Воган, большегрудая платиновая блондинка, - с твоими-то
способностями любой просто обречен на успех. Таких, как ты, просто с
руками отрывают крупные компании.
- Кетти, Кетти, - засмеялся Артур, - смотри, не сглазь.
Конечно, я не волнуюсь за себя, но неплохо было бы иметь твердые
гарантии, а не просто надежды на успех. А вот что до того, что каждый
был бы "обречен на успех", то я сомневаюсь в этом. За примером-то
далеко ходить не надо... - презрительно усмехнувшись, он мотнул
головой направо, указывая на конец ряда, где трое парней и две девушки
тихо беседовали. Кетти, прищурив глаза, посмотрела туда и
пренебрежительно скривила губы, старательно пряча мелькнувшее в глазах
презрительное выражение.
- Если ты про Твиста, то я с тобой полностью согласна, - громко
сказала она, стремясь, чтобы сидевшие в конце ряда ясно расслышали ее
слова. - Яркий пример пословицы про плохую овцу!
Произнеся эти слова, она залилась звонким смехом, а вместе с ней
рассмеялся и Артур, бросив мимолетный торжествующий взгляд на того,
кого звали Твистом. Беседа там мгновенно прервалась, и все пятеро
настороженно принялись следить за весельем двух "заводил" группы:
высокомерного Крайса и красавицы Кетти, дочери их куратора.
- Джеймс, пожалуйста, не обращай внимания, - положила руку на
плечо юноше с иссиня-черными волосами и пристально взглянула в его
помрачневшее лицо стройная невысокая девушка, сидевшая рядом с ним. -
Они тебя вечно достают, так стоит ли так сегодня расстраиваться? Разве
они этого стоят?
- Да, Джеймс, какого черта? - так же тихо прошептал коренастый
крепыш, склонившись к нему. Остальные двое, светловолосые близнецы
озабоченно прислушивались, но в разговор не ввязывались. - Подумай,
через неделю нас всех разбросает по всей Конфедерации, уж ГКСК
постарается. Десять к одному, что ты его больше в своей жизни не
увидишь, да и эту стерву тоже. Стоит ли так волноваться?
Тот, кого они звали Джеймсом, мрачно посмотрел на веселившихся
(правда, уже по другому поводу) Артура и Кетти, а затем перевел взгляд
на друзей. Еще миг на его лице сохранялось выражение гнева и обиды, но
тут же уступило место добродушной улыбке.
- Да, не стоят они того, - голос у него был приятным, разве что
чуть резковатый. Откинувшись в кресле, он с трудом расслабил
напряженные как струны мускулы. - Таня и ты Николас - вы абсолютно
правы. Ну, их, ко всем чертям!
- Ну, наконец-то я слышу нашего Джеймса, - улыбнулась
светловолосая девушка, по имени Анастасия. Ее брат поддакнул:
- Да брось ты это, Джеймс, в конце концов. Мы же не знаем
результатов Совета. Может, его отправят на трассу "Луна - Марс", а? Вот
смеху будет-то.
- Ну, вот на это надежды мало, - с видимым огорчением возразил
Николас. - Я видел его выходные параметры - он практически во всем
превосходит средний балл необходимый для диплома. Я думаю, на таких,
как он, в первую очередь пойдет спрос.
- Неужели он по всему превышает средние показатели?
- Не по всему, но по большинству предметов он почти на треть
превосходит минимальный показатель. А вот по пилотажу и
маневрированию, а также управлению малыми истребителями он отстает.
Там он всего лишь на третьем месте.
- Ему это особо и не нужно, если он метит на место
пилота-космонавигатора на лайнерах "Харвест интерпланет". Там это не к
месту, - хмыкнул Алекс, брат Анастасии. - А кто по пилотажу занимает
первое место?
- Откуда я знаю, - пожал плечами Николас. - Но ведь у Джеймса
всегда хороший результат был на тренажере. По-моему, твой балл был
девяносто семь?
- Сто пять вообще-то.
- Сто пять? - поразилась Таня, нежно ложа руки ему на плечи. - Но
ведь проходной бал по пилотажу всегда был 65-70 из 120.
- Да кому это нужно, - слегка покраснев, вздохнул Джеймс. - Мы
ведь не в армии, а в Академии. Это им нужен подобный бал, а не мне.
- Господи, - недоверчиво всплеснула руками Анастасия. - У меня
всего-то было восемьдесят три бала максимум. А у тебя сто пять. Вот
дела...
- Да ладно вам, - окончательно смутился Джеймс. - Давайте
вернемся к нашим баранам. Ники, ты говорил что-то про сектор Фито-12?
- А, говорил, - согласился Николас. - А ты разве ничего не
слышал по этому поводу? Вчера во всех газетах писали про это.
- Нет, не слышал. А что случилось?
- Проклятые "коты" выбросили наших из сектора. По двум последним
системам на границе с Оркосом ударили по полной катушке и вчера
захватили последнюю.
Если бы Николас вскочил и запел, то даже тогда он не смог
поразить ребят сильнее. Ошеломленный Джеймс замер, переваривая
информацию, Анастасия судорожно сглотнула комок в горле и растерянно
переглянулась с братом и Таней.
- А база? - надтреснутым голосом спросила Таня.
- База погибла, - после минуты молчания ответил Николас. -
Прикрыла отход гражданского населения и была уничтожена вместе с тремя
соединениями.
- И сколько всего погибло? - едва слышно спросил Джеймс.
- Точно еще не известно, но около семидесяти тысяч в каждой
системе.
- Господи, - ожесточенно жестикулируя, громко заговорил Алекс.
- Но ведь это значит, что Дакота окружена с трех сторон, а если падет
Дакота...
- Если падет Дакота, та килрачи выйдут на основные торговые пути и
станут угрожать секторам Оркос и Энигма, - продолжил Джеймс, вместо
неожиданно замолкшего Алекса. - Причем Энигма окажется в особо
неприятном положении, ведь там нет большого флота. Верно?
- Да, верно, - кивнул Николас. - Теперь единственная надежда на
"Гетман Хмельницкий". Если они смогут отбить все атаки этих сволочей,
то есть еще шанс отбить обратно Фито-12. Но если падет и "Гетман
Хмельницкий"...
- Будем надеяться, что они смогут отбить все атаки, - успокаивающе
сказала Таня. - Они уже семь лет успешно громят кошачьи флотилии и даже
наносят сильный урон в соседних секторах.
- Я думаю, что...
Что он хотел сказать, так и осталось непонятным, потому что как
раз в это мгновение часы медным гулом дали сигнал о наступившем
полудне. В тот же миг открылись пневматические двери ректората и один за
другим шестнадцать человек появились и из них. Впереди шел ректор
Академии вместе с двумя проректорами, за ними растянулись деканы
факультетов, а замыкали шествие кураторы групп. Все они были облачены
в длинные белоснежные хламиды, ниспадающие практически до самого пола,
на груди сиял золотой символ Академии: две скрещенных кометы в радужном
кругу. Проректор осторожно нес в руках довольно тяжелый портфель,
сделанный из темного пластика. Аудитория застыла, провожая взглядом
этот "ларчик", - в нем находились распоряжения Главного Координационного
Совета, распоряжения, которые должны были решить дальнейшую судьбу
каждого из выпускников.
Подойдя к столу, ректор повернулся лицом к залу - и разом все
присутствующие поднялись на ноги, приветствуя экс-адмирала Бентаре,
героя сражения при Алос-12. Теперь он занимал важный пост в одной из
промышленных компаний, а также по просьбе Координационного Совета
двадцать лет возглавлял Высшую Академию Космонавигации.
Джеймс с восхищением смотрел на этого старого человека,
прошедшего ад войны и плена у килрачей, наперекор всему выжившему и
ставшему всемирным героем. Длинные белые волосы плавно ниспадали на
плечи ректора, частично закрывая глубокий шрам на щеке. В Академии
поговаривали, что этот жуткий ожог от бластера он получил в смертельной
схватке с командиром флагмана килрачей, взявшего их корабль на
абордаж. Правда, это или нет, но экс-адмирал тщательно скрывал историю
появления этого шрама и саму истории своего пленения. Джеймсу было
известно то же, что и другим - кем Бентаре был и что сделал. Что там с
ним произошло - в Академии не знали, хотя слухов на эту тему было, хоть
отбавляй.
Едва заметно склонив седую голову, ректор поприветствовал
присутствующих, и медленно опустился на свое место под возгласы
приветствий из зала. За минуту или две все успокоились, и тишина
восстановилась, только откуда-то из глубины доносилось шушуканье и
тихий шепот.
Едва гул голосов смолк, поднялся Линт и, как прежде, спокойно
оглядев собравшихся, начал говорить тихим голосом, что, впрочем, не
мешало сидящим на последних рядах отчетливо слышать каждое его слово:
акустика всех помещений Академии была на высоте.
- Все мы собрались здесь, чтобы отпустить на волю тех молодых
птенцов, что так старательно в течение десяти лет пестовали и
выхаживали в наших стенах. Это, - широким жестом он обвел зал, - не
первый мой выпуск и надеюсь не последний. Сидящие здесь юноши и девушки
успешно прошли аттестацию и дипломные тесты, хорошо проявили себя во
время учебы и работы в Академии. Полчаса назад мы получили решения
Главного Координационного Совета Конфедерации и, зная, как вы ждете
того, что записано на них, не собираемся затягивать без нужды эту
процедуру. Судя по регистратору, в зале присутствуют все выпускники и
сейчас, в вашем присутствии, - продолжая говорить, он достал из-за
пояса прозрачный стерженек ключа одновременно со вторым проректором и
самим ректором, - мы вскроем этот кейс.
Замолчав, он протянул руку с ключом к ящику, и на глазах у
всех три стержня вошли в специальные отверстия. Ключи повернулись с
легким клацанием, прозвенел предупредительный сигнал и из верхней части
выскочила закрепленная между двумя стержнями прозрачная пластинка длиной
двадцать и шириной пять сантиметров. Джеймс услышал, как кто-то
вздохнул за его спиной, в то время как сам он не отрывал глаз от
пластинки, являющейся печатью-предохранителем. Не сломав печать,
нельзя было открыть портфель - это знали все, и под огнем сотен глаз,
предварительно показав, что печать цела, ректор протянул руку и двумя
пальцами переломил пластинку пополам. В чемоданчике коротко треснуло, и
спустя мгновение верхняя часть портфеля поднялась в воздух,
поддерживаемая магнитным полем, и плавно ушла в сторону. Исполнив свою
роль, ректор и второй проректор опустились на свои места, а Линт
продолжил, как ни в чем не бывало.
- Я думаю, что все вы знаете процедуру вручения диплома, но
ради отчистки совести повторю ее. Мы будем вызывать сюда выпускника,
где он должен будет снять и передать нам свой личный идентификационный
жетон. Кристалл с его записью будет вставлен в считывающее устройство
вместе с жетоном, после чего образуется код дешифровки сообщения.
Напомню вам, что он состоит из семи цифр: последние четыре - это личный
номер выпускника Академии, а первые три - это поставляемый вместе с
решениями ГКСК код. Он образуется из номера департамента
Координационного Совета, который оформил запрос на ваш диплом, и уровня
приоритета выполнения приказа. Затем происходит дешифровка решения
Совета, и выпускник получает свой диплом. Все ясно?..
- Интересно, куда направят Кетти? - тихо спросил Джеймс,
наклонившись к уху Николаса.
- Надеюсь, туда, где нас не будет...
- Да, вот это верно...
В это время Бентаре, сменив Линта, подошел к небольшой трибуне, в
которой находился компьютер вместе со считывающим устройством
дата-кристаллов. Экс-адмирал включил его и на стене спроецировалось
изображение символа Академии. Откашлявшись, Бентаре заговорил, не
обращая внимания на зашевелившуюся аудиторию:
- По жребию первыми диплом получают выпускники факультета
пилотажа, вслед за ними диспетчеры-корректировщики, медики, техники и,
наконец, суперкарго с навигаторами, - в зале моментально возникло
оживление. Особенно радовались диспетчеры, которым едва ли не впервые
представился шанс подколоть более "престижных" коллег. Джеймс с
улыбкой посмотрел на Таню и прислушался к недовольному бурчанию кого-то
из суперкарго за спиной. "Да, не повезло им, столько сидеть
придется..."
- Итак, если ни у кого нет возражений... - ректор оглядел зал и
своих коллег, - мы начинаем...
Глухо откашлявшись, он достал из портфеля коробочку с пластиковой
этикеткой на ней. Посмотрев на наклейку, он громко прочитал
написанное, вынимая из коробки и вставляя прозрачный кристалл в
считывающего устройства:
- Николас Штерн.
Вздох прокатился по первому ряду при этом имени. Николас криво
улыбнулся и подмигнул Джеймсу.
- Ну, началось веселье, - едва слышно сказал он, оправляя форму.
- Держите пальцы.
- Ни пуха! - шепнули вслед Джеймс и Таня.
- К черту, - бросил через плечо Николас. Быстро поднявшись к
трибуне, он четко развернулся лицом к ректору и без запинки произнес:
- Слушаю, сэр.
- Ваш жетон, - Николас молча снял с груди жетон и отдал его
Бентаре. Тот вложил его в прорезь около сканеров и, не поднимая глаз,
проговорил:
- Ваш номер?
- 25.34
Тихо загудели счетные механизмы, принимая эту информацию. Чтобы
составить код дешифровки компьютеру потребовалось менее половины
секунды, еще меньше требовалось, чтобы расшифровать сообщение. Потому
сердце успело ударить всего пару раз, как на спроецированном экране
символ Академии переместился в верхний правый угол, а вместо него
засветилось семь цифр: 5.12.25.34. И в то же мгновение с гудением в
руки ректора лег гибкий листок пластика, покрытый прочной изоляционной
оболочкой. Несмотря на ее кажущуюся легкость, оболочку невозможно было
пробить никаким режущим или колющим инструментом, согнуть или
расплавить без специальных устройств. Быстро просмотрев содержимое
документа, ректор громко зачитал последний абзац:
"На основании запроса от Экономического Совета N12234, согласно
решению Главного Координационного Совета Конфедерации от 2383.23.7
Николас Штерн назначается помощником космоштурмана первого класса на
пассажирский лайнер "Филатис" транспланетного концерна "Девон
интернейшинал". Решение Совета должно быть приведено в действие на
протяжении трех недель с момента выдачи диплома".
Закончив чтение, ректор посмотрел на Николаса, с трудом
сохранявшего спокойствие: еще бы такая удача! "Девон интернейшинал" была
настолько мощной и развитой компанией, что в последние время успешно
конкурировала с такими китами индустрии как "Харвестер" или "ФТК".
Попавший на подобную должность в "Девон", при соответствующем рвении мог
рассчитывать на безбедную жизнь и неплохую карьеру, а если компания
сохранит темпы развития, то его ждало и вовсе безоблачное будущее.
Очевидно, все это настолько явственно проступило на физиономии
Николаса, что ректор с добродушной усмешкой похлопал его по плечу, и
крепко стиснул дрожащую от волнения руку.
- До сего момента тебя вели мы. Теперь только от тебя зависит,
какой будет твоя судьба. Я надеюсь, что тебя не оставит удача и ты не
раз получишь возможность продемонстрировать, что не зря учился все эти
годы! - дружескую усмешку сменила строго дозированная официальная
улыбка. - Успешной вам службы помощник космоштурмана первого класса
Николас Штерн.
- Благодарю вас, сэр, - срывающимся от волнения голосом ответил
Николас, стараясь не запрыгать от восторга. Обернувшись в сторону зала,
он заметил в задних рядах счастливое лицо своей матери и сияющую от
восторга сестру. Бентаре неторопливо вложил ему в руку диплом; члены
ректората щедро отсыпали поздравления и напутствия счастливой службы.
Все это заняло минут десять и когда, наконец, Николас соскочил с
помоста и зашагал к своему месту, ректор громко произнес следующие
имя: Джеймс Ли Твист. Мгновенно среди всех выпускников воцарила
тишина, только Артур что-то неразборчиво пробурчал.
Джеймс с Таней, Анастасией и Алексом восторженно наблюдали за
триумфом Николаса и с нетерпением ждали его возвращения к ним, но стоило
прозвучать имени Джеймса, как они моментально позабыли о нем.
Под затихающее эхо юноша поднялся с кресла, механическим движением
поправляя воротник. За время учебы в Академии он привык к тому, что
преподаватели и деканы не любили когда их заставляли ждать. Бледно
улыбнувшись Тане и близнецам, Джеймс шагнул навстречу Николасу.
- Ты как? - едва слышно спросил Николас, обмениваясь рукопожатием
с Джеймсом. - Порядок?
- Порядок, - тихо вздохнул Джеймс, пытаясь сдержать мелкую дрожь
в руках. - Надеюсь, что порядок.
- Ну, тогда держись!.. - хлопнул по плечу Джеймса Николас и
опустился в кресло.
Поднимаясь на помост и идя к ректору, Джеймс пытался вспомнить,
когда он в последний раз трусил подобным образом. "Наверное, когда
сдавал документы на поступление в Академию, пусть это было почти десять
лет назад", - мысленно усмехнулся он, что совсем не соответствовало его
внутреннему состоянию.
- Да, сэр, - по крайней мере, голос не дрожал.
- Ваш жетон, - прежним жестом протянул руку ректор. Джеймс,
опуская жетон, вдруг заметил, что его дрожь ушла, вместе с
нервотрепкой. Что портило ему настроение - это гнусное выражение Артура
и Кетти. Переведя взгляд на куратора группы, Джеймс с чувством
легкого отвращения заметил такую же сильную неприязнь на ее лице.
- Ваш номер?
- 25.48
Незаметно вздохнув, Джеймс посмотрел на галерку. Там он заметил
сидящего отца Артура Крайса в форме космоштурмана, а двумя рядами ниже
родителей Николаса и Тани. На мгновение глаза Джеймса увлажнились, когда
он вспомнил своих родителей, погибших через пару месяцев после того, как
он поступил в Академию, но внезапно раздавшийся под ухом изумленный
голос ректора прервал его печальные воспоминания.
- Что такое? - в растерянности он смотрел то на свой экран,
то на Джеймса. - Коллеги, посмотрите, я в замешательстве... - ткнув
пальцем в клавиатуру, он повернулся к экрану за спиной. Джеймс
автоматически повернулся, проследил за его взглядом и, когда до него
дошел смысл написанной информации на спроецированном экране, - просто
остолбенел; судя по шуму в зале, там были поражены не меньше. Все
смотрели на большой экран, где горели числа: 1.02.25.48.
В первые секунды Джеймс не мог понять ничего, но затем внезапно в
голове все стало на свои места: 1 - условное обозначение Военного
Совета, 02 - практически высочайший приоритет. Это означало, что
запрос был оформлен Военным Советам, который, в принципе, не должен был
иметь ни малейшего отношения к ВАК. От подобного поворота событий его
моментально прошиб пот, и вновь проснулась неприятная дрожь в руках,
зато хоть какое-то удовлетворение доставила физиономия Крайса и этой
светловолосой стервы Кетти.
- Какой у вас был средний бал по аттестации? - вновь прервал его
мысли ректор.
- Э..э, 93, сэр.
- А по пилотажу истребителей? - вмешался второй проректор.
- Сто пять.
- Сколько?
- Сто пять баллов, сэр.
- По двухсот балльной системе? - уточнил ректор.
- Нет, сэр, по сто двадцати балльной, и был вознагражден
изумленным взгляд Бентаре. Недоверчиво глядя на него, ректор на минуту
задумался, а затем обратился к матери Кетти, чье лицо выражало едва ли
не большую растерянность, чем лицо ее дочери.
- Вы куратор этой группы?
- Д..да, сэр.
- Почему мне не было сообщено про его успехи в области пилотажа
истребителей, как я того требовал?
Побагровев, она опустила голову, старательно избегая его взгляда.
Бентаре криво усмехнулся и повернулся к своему компьютеру. Набрав код
дешифровки, он подхватил выползший диплом и медленно несколько раз
прочитал последний абзац; вокруг царила мертвая тишина, а Джеймс,
ошеломленный случившимся, ждал развязки. Наконец, просмотрев диплом в
последний раз, Бентаре спросил Джеймса, не поднимая глаз:
- Тебе известно о происшедшем в секторе Фито-12?
- Да, сэр, известно.
- Тогда тебе должно быть известно, что сектор Дакота окружен с
трех сторон войсками противника? - на этот раз он посмотрел Джеймсу
прямо в глаза; находящаяся в состоянии легкого шока аудитория сидела
без единого звука.
- Да, сэр, это мне извест... - ответил Джеймс, так же пристально
глядя на ректора. И внезапно в голове появилась невероятная догадка, от
которой у него на миг помутнело в глазах. - Сэр, вы хотите сказать, что
меня назначают... назначают?.. - едва двигая побелевшими губами,
выдавил из себя юноша.
Испустив короткий вздох, ректор поднял диплом и, как того
требовала традиция, зачитал последний абзац:
"На основании запроса Военного Совета N2945, согласно решению
Главного Координационного Совета Конфедерации от 2383.7.25, выпускник
Высшей Академии Космонавигации Джеймс Ли Твист направляется на
обучающую базу системы Мотор. После завершения курса адаптационного
обучения Джеймс Ли Твист будет направлен в сектор Дакота для прохождения
действительной военной службы на боевой базе "Гетман Хмельницкий" в
звании младшего лейтенанта вооруженных сил Конфедерации. Решение Совета
должно быть приведено в исполнение в течение пяти дней с момента
получения диплома".
Сказать, что зал был шокирован, - значит, ничего не сказать.
Подобного здесь еще не происходило с тех пор, как Академию возглавил
Бентаре - солдат для боевых баз всегда набирали в специальных военных
училищах и летных школах, а из Академии Космонавигации еще ни разу не
забирали выпускника на фронт. Даже сам ректор выглядел озадаченным, не
говоря уж об остальных членах правления, а в зале - те вообще перестали
что-либо понимать. Джеймс же смотрел прямо в глаза ректору, пытаясь
свыкнуться с тем, что ему сообщили: он отправляется на место боевых
действий Конфедерации и Империи Килрач. И не просто на военную базу, а
на легендарный "Гетман Хмельницкий", свыше десятка лет ставившую
палки в колеса всем планам килрачей в том регионе.
В памяти всплыл макет базы, когда-то висевший в его комнате:
длинный и громоздкий трапециевидный корпус с вытянутым раздвоенным
грузовым стабилизатором. Перед глазами промелькнули до мельчайших
деталей знакомые истребители с военным гербом Конфедерации - меч
под полумесяцем планет - на борту, и Джеймс представил, как он садится
в подобный космолет, чтобы вместе с прославленными пилотами боевых
звеньев, отправляется в бой против фанатиков -килрачей. На его лице
как в зеркале отразилась вся гамма чувств, что не прошло мимо опытного
взгляда экс-адмирала Бентаре, в прошлом когда-то начинавшего свою
карьеру подобным образом на маленькой базе около Земли. Задумчиво
покачав головой, он припомнил те дни и с симпатией посмотрел на
взволнованного юношу: "Полон задора и, наверно, мечтает о сражениях",
- мелькнула мысль и тут же пропала. Но теплое чувство осталось.
- Когда-то я начинал с такого же звания, правда, не в системе
Дакота, - словно повторяя свои мысли, негромко, так чтобы расслышал
только Джеймс, произнес ректор. - Ты знаешь, что впервые встретил
килрачей лишь в сражении при Церере шестьдесят восемь лет назад?
- Нет, сэр, - оставил бесполезные попытки справиться со своим
голосом Джеймс. - Мне не говорили об этом. Неужели это правда?
- Да, это правда. Я хотел бы поговорить с тобой после церемонии.
Зайди ко мне в ректорат, я буду ждать тебя, - сказал Бентаре.
Улыбнувшись, он положил руку на плечо юноше и повысил голос, говоря уже
для всех остальных:
- Не скрою, запрос Военного Совета удивил меня. Среди нас нет
таких, кто бы помнил о чем-то подобном за все время работы в Академии.
Но... - отступив на вытянутую руку от Джеймса, он оглядел его с ног до
головы, - ...но решения Главного Координационного Совета не
оспариваются. Поэтому я поздравляю вас с окончанием Академии и желаю
успешной службы в войсках Конфедерации, младший лейтенант Джеймс Ли
Твист.
Гася улыбку, ректор протянул Джеймсу руку. И Джеймс, охваченный
бурей противоречивых чувств, с гордостью пожал ее:
- Благодарю вас, сэр.
Глава 2.
- Разрешите, сэр? - тихо пискнул коммуникатор на столе ректора
Высшей Академии Космонавигации.
- Слушаю вас, - отвлекшись от созерцания целой кипы бумаг, ответил
Роджер Бентаре.
- Пришел Джеймс Ли Твист. Он говорит, что у вас с ним назначена
встреча. Пропустить его? - коммуникатор несколько искажал голос
говорящего, но ректор почувствовал нотку заинтригованности в нем:
известие о необычайном решении ГКСК и том, что один из выпускников
Академии отправляется на легендарный "Гетман Хмельницкий" (который
некоторые политики предлагали сделать военным символом Конфедерации),
уже разнеслось по всей Академии. Сплетни, успешно действовавшие тысячу
лет назад, с прежней эффективностью выполняли свою роль и в век
технического прогресса, но это зависело скорее не от бездушных машин, а
от практически не изменившейся за века человеческой природы. При мысли
об этом старый экс-адмирал едва слышно рассмеялся.
- Сэр? - возглас из передатчика напомнил, что на другом конце
линии дожидаются его ответа.
- Да, пропустите его. И не беспокойте меня.
- Слушаюсь, сэр...
Джеймс машинально пригладил волосы, и без того прилизанно
лежавшие на голове, после повелительного кивка секретаря на
пневмодверь кабинета ректора. В последний раз оглядев форму: нет ли
где пылинки? - он решительно подошел к створкам двери и под любопытным
взглядом секретаря коснулся блокирующей клавиши дверного замка.
Зашипев, дверь разошлась в две стороны и сразу же закрылась за его
спиной, стоило ему преступить порог.
Джеймс впервые был в кабинете ректора Академии и с интересом
оглядывался по сторонам. Комната выходила окнами на западную
сторону, и кроваво-красные лучи заходящего солнца бросали бурые блики на
стены. Сам кабинет был обставлен крайне скудно, словно в подтверждение
слухам про строгую и скромную жизнь главного администратора Академии.
Вдоль стены по правую руку от входа располагались узкие полки забитые
книгами, папками с документами, листами исписанного пластика; прямо
напротив окна стоял массивный медного цвета стол, за которым восседал
ректор, молча наблюдая за гостем. Над его левым плечом Джеймс отметил
висящий в кольце силового поля Орден Конфедерации, награда, которой
награждали в самых исключительных случаях; впрочем, сражение при
Алосе-12 было одним из таких случаев.
Интерьер комнаты дополняли несколько легких стульев возле левой
стены, полностью скрытой детальной схемой Конфедерации и известных людям
приграничных секторов килрачей. Разглядывая карту, Джеймс заметил
обведенный красным фломастером кружок примерно по ее центру; знаний
юноши в космографии вполне хватило для того, чтобы определить какой
именно сектор пространства отметил ректор: сектор Дакота, место его
будущей службы. Скользя взглядом по карте, он не заметил, как ректор
встал рядом с ним. Сей факт дошел до сознания Джеймса только тогда,
когда, после длительного молчания, Бентаре обратился к нему.
- Готовишься?
Вздрогнув, как от удара током, Джеймс повернулся к ректору:
- Сэр? - но тот, словно потеряв к нему весь интерес, тоже
рассматривал карту. Прошло наверно минут пять, в течении которых
Джеймс не смел нарушить тишину, прежде чем ректор заговорил. Однако на
сей раз трудно было понять, к кому обращался Бентаре: голос его больше
напоминал не до конца очнувшегося от глубокого сна человека.
- Семьдесят пять лет назад я был таким же: молодым, нетерпеливым
юнцом, горящем попасть в бой и громить "котов"; правда, я был немного
постарше тебя. Тогда меня направили на станцию близ Юпитера, а после
нескольких лет службы - на Цереру, где я дослужился до полковника.
Потом была Церереанская битва, а еще позже - Алос-12. Долгий путь, как
думаешь?
- Я..я думаю долгий, - запинаясь, ответил Джеймс, настороженно
глядя на ректора. Поняв это, Бентаре рассмеялся и, жестом пригласив
юношу в кресло, занял свое привычное место. Достав из стола тонкую
сигару, он закурил ее и сквозь кольца дыма посмотрел на Джеймса.
- Как настроение? - внезапно спросил он. - Страшно?
"Страшно?" Джеймс задумался, морща лоб. Пожалуй: в конце
концов, всей Конфедерации было известно, что самые ожесточенные бои шли
именно в секторе Дакота, одном из ключевых мест, упорно удерживаемых
человечеством. Отправиться на "Гетман Хмельницкий" - значит не просто
подвергнуть свою жизнь опасности; это значило посвятить себя
бесконечным поединкам в черных безднах космоса, где каждый из них мог
закончиться твоей гибелью от руки фанатично ненавидящих человечество
килрачей. "Правда стоит заметить, - подумал Джеймс, - что килрачи
ненавидят и иные расы, с которыми им приходилось воевать, а для
человечества и Конфедерации исключение делается в совсем другом смысле.
За всю истории войны "коты" не встречались с достойным себя противником,
а тем более не терпели поражений, подобные разгрому на Церере".
Килрачи, испытывая к остальным расам отвращение, относились к
Конфедерации и человечеству с большой опаской и своеобразным уважением.
То, что они были фанатиками, отнюдь не делало их безрассудными
камикадзе или дураками, хотя нередки были случаи, когда пилоты-килрачи
таранили земные шатлы, погибая вместе с врагом. Но на это они шли лишь в
самых исключительных случаях: когда не было другого выбора или когда
ценой своей жизни они могли нанести серьезнейший урон противнику.
- Я никогда не видел живого килрача, - словно извиняясь, в
ответ на вопрос ректора сказал Джеймс. - Но слышал, что они отважные
бойцы и превосходные пилоты.
- Это не ответ, - покачал головой Бентаре. Пустив замысловатое
колечко дыма к потолку и проследив, как оно растаяло там, он повторил:
- Ты боишься отправляться на "Гетман Хмельницкий"?
- Конечно, мне страшно, - после краткого раздумья ответил Джеймс.
- Но ведь в войне можно и победить.
- Но можно и умереть.
- Если килрачи доберутся до Земли, то так или иначе мы все умрем.
В наших учебниках по истории написано, что с врагом нужно сражаться
там, где есть надежда на победу. Сейчас место боя - там, в Дакоте!
Ректор удивленно вскинул глаза, удивленный таким ответом, а
затем на его лице появилась довольная улыбка.
- Да, за словом ты в карман не лезешь. А у тебя есть кто-то
здесь, кто тебе дорог? Я имею в виду каких-то родственников или девушку?
- Нет, сэр, - не задумываясь, сказал Джеймс, - у меня никого нет.
Родители погибли десять лет назад, а братьев или сестер никогда не
было. Что касается девушки - то мы расстаемся: я лечу на "Гетман
Хмельницкий", а она поступает в Группу Разведки и Исследований.
Может то, что я одинок сыграло какую-то роль в решении ГКСК?
- А может, им понравились твои успехи в пилотаже истребителей.
Подумать только: сто пять из ста двадцати, - на этот раз ректор
посмотрел на него с искренним восхищением. - Я заканчивал Летную
Академию на Церере с меньшим результатом.
- Неужели?
- Угу, - кивнул Бентаре, стряхивая пепел и пододвигая к себе
папку с бумагами. - У меня было всего-то сто - сто один. А у тебя сто
пять...
- Мне просто везло, - польщенный Джеймс опустил глаза и ковырнул
ковер носком, но, почувствовав на себе пристальный взгляд ректора,
посмотрел на него как раз вовремя, чтобы заметить ироничную улыбку,
пляшущую на губах Бентаре.
- Ну, может, это ты так считаешь, что тебе везло, - с нажимом
проговорил ректор, - но, по-моему, ты просто скромничаешь. В бою нет
места чистому везению - оно должно сочетаться с определенным
мастерством. Или ты делаешь профессионально то, к чему тебя
подготовили, или ты погибаешь - вот простая истина, а серединки тут
нет. Везение рано или поздно исчерпывается и тогда тебе придется кровью
с потом пробивать дорогу вперед. На удачу полагайся лишь раз или два, а
лучше всего - не полагайся вообще: твою судьбу творит не кто иной, как
ты сам и если ты этого не понимаешь - грош тебе цена и недолго ты
продержишься в бою с реальным противником, а не с компьютером. -
Поджав губы, адмирал негромко вздохнул. - Впрочем, если тебе интересно
мое мнение, ты готов для сражений с килрачами, но все равно обязан
пройти обучение на Моторе. Вот почему ты летишь сначала туда, а не прямо
на "Гетман Хмельницкий". Ясно?
Ошеломленный этим градом наставлений Джеймс все же сумел почти
механически ответить:
- Да, сэр, - тут до него дошел основной смысл речи адмирала. -
Сэр, вы действительно считаете, что я способен принимать участие в
битвах с килрачами?
- Сражаться может каждый, кто хоть немного освоил управление
истребителем, - махнул рукой ректор. - Ты же, на мой взгляд, можешь
сражаться и выжить в сражение. Но, - добродушные нотки исчезли из его
голоса, - не очень-то обольщайся: килрачи не тот противник,
которого можно недооценивать. Они дьявольски быстро адаптируются ко
всем нашим выдумкам и, как ты сам заметил, они прекрасные бойцы. Ты
должен научиться уважать их, а не презирать.
- Уважать?! - ничего подобного Джеймс не слышал за всю свою жизнь
и уж меньше всего рассчитывал услышать от адмирала, пусть бывшего,
Конфедерации. - Уважать килрачей, стремящихся уничтожить нас? Как вы
можете такое говорить, сэр?
- А вот так, - с насмешкой ответил Бентаре. Он сдул со стола
крошки табака, достал новую сигарету и нарочито медленно прикурил. -
Если бы ты только знал, сколько молодых ребят погибало из-за того, что
не могли заставить себя уважать килрачей. Да и разве одни молодые?
Ведь и пилоты постарше делали эту ошибку и что же? - я сам видел, как
корабли таких воинов разносило в куски вместе с ними. Знаешь ли ты,
почему мы не можем победить килрачей в глубоком космосе, хотя наши
пилоты не уступают ихним? Технологический уровень в военной сфере
более-менее ровный, в развитие военной структуры вкладываются громадные
средства, а мы все топчемся на тех границах, куда отбросили их после
Цереры. Почему на Фито-12 не смогли отразить атаку их дивизий - ведь там
килрачи не применили почти ничего нового, там были все те же крейсера и
истребители, те, с которыми мы столько лет дрались, дрались - и часто
побеждали? Почему двенадцать лет назад Гордоп пал, буквально сметенный
их внезапным нападением? Почему мы теряем одну за другими базы и
системы, а сами не в силах нанести им хоть какого-то существенного
урона? - Бентаре говорил все быстрее и быстрее, глотая окончания слов
в волнении, а Джеймс, как зачарованный, сидел и слушал. - А все потому,
что мы не можем научить наших солдат уважать противника. Все они, как
ты, - широким жестом он ткнул погасшей сигарой в сторону юноши, -
представляют себе килрачей, как недостойных их бластера созданий, в то
время, как сами "коты" не испытывают иллюзий по поводу наших
способностей. Как раз они-то уважают нас и готовы к нашим выдумкам. А
мы? А мы просто не можем поверить, что килрачи способны достойно
ответить на наши контратаки и "блестящие планы". Точно так же было на
Церере: килрачи не смогли поверить, что мы дадим им отпор и были в
шоке, когда наш флот начал громить их корабли. Если бы они были
готовы к такому повороту событий, то боюсь, мой юный друг, ни тебя, ни
меня здесь бы не было. Понимаешь?
- Да, но, - пробормотал окончательно сбитый с толка Джеймс, -
уважать килрачей?.. - осекшись, он все видом показал как "приятна" ему
такая идея.
Некоторое время Бентаре разглядывал его с ироничной улыбкой,
словно какую-то редкость. Когда его слова рассекли тишину, в них
не было тех страстных ноток, которые звучали минуту назад.
- Ты поймешь это, прослужив в глубоком космосе пару лет. Я же
говорил тебе - я был таким же самонадеянным и глуповатым юнцом с
радужными надеждами, впервые попав в армию. Тогда я тоже не считал
килрачей за противника, думал, что вот-вот сотрем их в порошок и
заживем, как жили до войны, - перегнувшись через весь стол, ректор
приблизил свое лицо к Джеймсу. - Как видишь, теперь я изменился.
Надеюсь, ты не думаешь, что это старческий маразм?
- Сэр?
- Ладно, ладно, - добродушно бросил Бентаре, откидываясь на
спинку кресла. С некоторым недоумением он заметил, что сигара потухла
и, заново раскурив ее, прищурился, рассматривая освещаемое последними
лучами заходящего солнца лицо Джеймса. - Лучше скажи, как остальные
отнеслись к твоему диплому?
Пожав плечами, Джеймс вновь пережил моменты, последовавшие за
вручением диплома и по завершению церемонии. После суматошного и
наполненного событиями дня на него накатывалась странная сонливость и
апатия, мысли путались. Он все же сделал попытку вспомнить - и поспешно
от нее отказался, почувствовав, как голова распухает и начинает
болеть.
- Они не уставали мне повторять, скольким опасностям я там буду
подвергаться, - Джеймс выудил наиболее сохранившийся отрывок из
запомнившегося. - И выражали сомнения в том, что я вернусь на Землю в
одном куске...
- Что вполне вероятно, - вставил Бентаре.
- Спасибо, сэр, - сглотнул комок в горле Джеймс, но ректор
успокаивающе махнул рукой:
- Не волнуйся, я шучу - так, юмор проснулся. Ну а ты на ходу уже
просто засыпаешь, - озабоченно произнес Бентаре, заметив, наконец,
состояние Джеймса. - Наверное, хватит на сегодня. Ты когда улетаешь? -
вполне официальным тоном спросил он.
- Дней через пять, - пробормотал Джеймс, действительно с трудом
борясь с желанием взять и заснуть в кресле. - Вместе с "Корнаолисом".
- Ага, так ты уже все разузнал? - уточнил ректор, роясь в ящике
стола в поисках какого-то предмета. Завершив свои поиски, но, все еще
держа руки под столом, он выжидающе посмотрел на Джеймса. Сообразив,
что от него ждут ответа, юноша незаметно тряхнул головой и заговорил,
мимоходом поражаясь своему вымученному голосу - так, пожалуй, не
годиться говорить с ректором. Сделав над собой усилие, юноша прогнал
этот мерзкий оттенок усталости; впрочем, если Бентаре заметил, то
вида не подал.
- После церемонии я звонил на космодром - там мне сообщили, что
пассажирский лайнер "Корнаолис" в пятницу стартует по направлению к
Мотору, и они могут меня взять на борт. Я забронировал место и лечу в
девятнадцать ноль-ноль. "Это я зря, болтаю", - мелькнула мысль и тут же
пропала; слишком велика была усталость для соблюдения правил хорошего
тона.
- Ну что ж, счастливого пути тебе Джеймс Ли Твист и удачной
службы, - поднимаясь из кресла и обходя стол, произнес Бентаре. В
левой руке у него что-то было зажато, но что именно - разглядеть не
удавалось: солнце почти село и только узкая розовая полоса виднелась на
темнеющем небе, а в комнате сгустились сумерки.
Несколько мгновений они стояли молча: поспешно вскочивший Джеймс и
Бентаре напротив него. Гулкий вздох, наконец, пронесся по комнате, и
Джеймс ощутил, как в руку ему легло что-то объемистое и довольно
тяжелое. Форма не вызывала у него ни каких ассоциаций и он в
недоумении посмотрел на смутно виднеющийся силуэт ректора.
- Я носил это с тех времен, как поступил на военную службу и не
расставался до самой отставки. Оно приносило мне удачу на поле брани,
но теперь оно мне не особенно нужно, а тебе пригодится в самый раз.
Прими это как мой подарок и пусть оно послужит тебе, как служило мне. Он
полностью заряжен и готов к действию, так что будь осторожен с ним, -
на миг молчание заполнило комнату, а затем тень ректора отступила от
Джеймса, потрясенного не столько подарком, а самим фактом - сам
адмирал Бентаре дарит ему что-то, что, по его словам, принесло ему
удачу. - Иди, мой мальчик, и будь осторожен там. Помни - жизнь
дается всего один раз и Конфедерации не очень-то нужны мертвые герои.
- Благодарю вас, сэр, - охрипшим от волнения голосом сказал
Джеймс. Как ни странно, но желание спать улетучилось, и он чувствовал
себя бодрым как никогда. - Я запомню ваши слова, сэр, и буду осторожен.
Я не хочу изображать из себя мишень для килрачей, - попытался пошутить
он.
- Хорошо Джеймс, хорошо. Напиши мне письмо, когда будешь на
"Гетмане Хмельницком", понял?
- Да, сэр, понял, - на минуту Джеймс заколебался, думая как
попрощаться с ректором, но, вспомнив, что он теперь младший лейтенант
вооруженных сил Конфедерации, четко проговорил:
- Разрешите идти, сэр.
Едва слышный ответ донесся от окна:
- Разрешаю.
Следующим звуком, прозвучавшим в тишине, было шипение
пневматических дверей. Брызнувший свет на краткое мгновение осветил
темный силуэт выходящего Джеймса и больно резанул по глазам Бентаре.
Двери закрылись, и плотная тьма сомкнулась в помещении, откуда ее на
миг изгнали. Скрипнуло кресло, еще хранящее тепло тела Джеймса, когда
ректор тяжело опустился в него, смотря в раскрытое окно на сверкающий
над ним звездный небосвод свод. Новый вздох вырвался из его груди, и
вновь тишина полностью завладела пространством вокруг него...
К тому времени, как Джеймс покинул здание Академии и направился
через разбитый вокруг корпуса пышный парк к общежитиям, возвышавшемуся
над вековыми соснами и громадами-эквалиптами, солнце окончательно
скрылось. Приятная ночная прохлада освежила вспотевшего от волнения
юношу, а ночь бесследно поглотила его фигуру, стоило спуститься с
освещенных ступенек здания. Подойдя к началу широкой аллеи, пронзающей
весь парк, он устало зевнул и прислонился к высокой пальме,
раскинувшей свою крону метрах в тридцати от земли.
Привычным взглядом он разыскал созвездие Ориона, потом Ригель,
Плеяды, другие звезды... Прислонившись щекой к холодному стволу пальмы и
чувствуя, как отступают накопленные за день переживания и усталость,
Джеймс смотрел туда, где было место его будущей службы; место, где он,
быть может, проведет всю свою жизнь; место, откуда он может не
вернуться никогда; место, где велись самые ожесточенные и
бескомпромиссные бои за территориальное преимущество; место, где
ледяную пустоту космоса бороздил "Гетман Хмельницкий", ставший знакомой
с детства полулегендой, одновременно страшной и невероятно
привлекательной; база, с которой связывались все надежды Конфедерации в
этой страшной войне...
Так он и стоял, пока тонкие тучи не закрыли небосвод, скрыв от
его взгляда черное небо с россыпью звезд и созвездий на нем.
Глава 3.
На утро Академия гудела как растревоженный пчелиный улей,
переваривая события вчерашнего дня. Разговаривали о полученных
назначениях, невыразимыми гримасами пытались передать выражение лиц
получавших "неудачные" дипломы, вспоминали о торжественном банкете после
церемонии. Но в центре всех разговоров и изрядно перемешанных со слухами
домыслов прочно утвердилось происшествие в самом начале церемонии:
назначении кого-то из группы пилотажа на военную службу. И не просто на
военную, а прямо на место боевых действий, на легендарный "Гетман
Хмельницкий".
К тому времени, как наступила пора общего обеда (завтракали и
ужинали студенты в своих корпусах, а вот обедать приходилось в
главном корпусе, где размещалась огромная столовая, часто исполнявшая
роль банкетного зала) разговоры, едва начавшись, легко переходили на
положение в секторе Дакота и "Гетман Хмельницкий". Большинство в
основных чертах знали историю базы и ее нынешнее значение в военном
конфликте, но не всем было известно, почему и за какие заслуги "Гетман
Хмельницкий" стал столь знаменитой в Конфедерации, а еще меньше было
тех, кто разбирался в стратегическом положении воюющих сил в зоне
конфликта.
Двадцать пять лет назад, во время длительных и затяжных боев в
секторах Дакота, Фито-2 и Фито-12 стало ясно, что килрачи, превосходя
людей в ресурсах, в технологии и военной силе, шаг за шагом побеждают.
В секторах Ригель, Фито-2 и Фито-12 положение более-менее
стабилизировалось, и чаша весов склонялась то в одну, то в другую
сторону, но в секторе Дакоты перевес был, бесспорно, на стороне
килрачей.
В конце пятидесятых годов на верфях Марса начался монтаж боевой
базы под кодовым номером ТС-11-2389-13/У; впоследствии она получила
полуофициальное, а затем ставшее общеупотребительным название: "Гетман
Хмельницкий". В то время это была самая мощная боевая база, в
постройке которой использовались все последние достижения человеческой
науки и даже кое-что из технологий килрачей. Построенная база была
немедленно переведена в сектор Дакота, где после серии мощнейших атак
килрачей войска Конфедерации потеряли более двадцати процентов своих
сил, и отступили к границе сектора. Становилось ясным, что если не
принять в ближайшем будущем кардинальных мер, то очень скоро придется
уступить весь сектор, а вместе с ним и стратегическое преимущество. Но
"Гетман Хмельницкий" изменил все.
Решением Военного Совета на "Гетман Хмельницкий" в 2360 году
назначили один из элитарных звездных эскадронов: эскадрон Зет-23, в
просторечие называемый "Черными дьяволами". И не успел "Гетман
Хмельницкий" прочно основаться в секторе, как слава о ней и пилотах
Зет-23 прокатилась по всей Конфедерации, не миновав и Империи Килрач.
Буквально в первой же атаке секторальный флот Дакоты, при
поддержке базы и "Черных дьяволов", разгромил считавшийся до сих пор
неуязвимым форпост килрачей Аго. Затем звено пилотов-"дьяволов" без
поддержки взорвали станцию наблюдения, установленную противником в
соседнем секторе Оариис-с, впервые за последние пятнадцать лет
вторгнувшись на территорию Империи. Группа истребителей вместе с
"Гетманом Хмельницким", совершив безумно наглую атаку, взяли на
абордаж базу килрачей около третьей планеты системы Дакота и полностью
установили контроль над системой. Звено перехватчиков, случайно
наткнувшись на большой конвой грузовых кораблей, сумели уничтожить
свыше половины транспортников, прежде чем ошеломленные "коты" отбили
нападение.
В этой битве "Гетман Хмельницкий" понес первые потери: шесть
пилотов были убиты. Месть "дьяволов" не заставила себя ждать: узнав
расположение ремонтной станции, они напали всеми силами, и превратили
ее в груду шлака. И на этот раз не обошлось без потерь, ибо постепенно
килрачи отходили от оказанного им "Гетманом Хмельницким" приема, но
изменить уже ничего не могли: в секторе Дакота инициатива полностью
перешла к людям. После десятилетней борьбы "котов" удалось полностью
выбросить из сектора, перенеся сражение на границы исконных "кошачьих"
секторов: Оариис-с и Боисс.
Но дальше продвинуться людям не удалось, хоть пилоты с "Гетмана
Хмельницкого" то и дело наносили ощутимые удары по базам и планетам
килрачей, но несколько дней назад, после четко спланированной
операции, килрачи уничтожили последние оборонительные дивизии
сектора Фито-12 и полностью установили контроль над ним, сжав сектор
Дакота с трех сторон. Сектор Фито-2 был захвачен ими еще не до конца,
но в Конфедерации почти никто не сомневался, что в ближайшем будущем
придется покинуть и его. Когда же это случиться, то Военному Совету
вместо того, что бы помогать секторальному флоту Дакоты, придется
использовать все резервы для защиты границ Энигмы, Оркоса и Халиса.
Однако тут большинство историков-любителей, рассказывающих про
"Гетман Хмельницкий" и систему Дакота, обрывали свой рассказ, путаясь в
тех крупицах стратегической информации, которая по решению Военного
Совета доводилась до ведома населения Конфедерации. И любопытствующим
приходилось выпытывать у преподавателей, в чем заключается столь
большое значение сектора Дакота в войне.
Сектор Дакота был не просто важен - он занимал одно из самых
ключевых позиций, как со стороны Конфедерации, так и со стороны
Империи Килрач. То, кто контролировал пространство сектора и подходы к
нему определяло, в конечном итоге, кто будет контролировать всю зону
конфликта или, по крайней мере, получит весьма ощутимое преимущество.
Что касается Конфедерации, то Дакота прикрывал собой два больших
сектора: Оркос и Энигму, через которые проходили три из семи основных
транспортно-торговых путей Конфедерации. Захват килрачами Дакоты
автоматически позволял им доминировать в секторе Энигма, не имеющего
мощной военной защиты, одновременно блокируя Оркос с его огромным
военным потенциалом и региональным штабом командования. А потеря Энигмы
и Оркоса обрекало на блокаду две соседние зоны со всеми находящиеся там
секторами и, в конечном итоге, позволяло "котам" выйти на границы
колыбели Конфедерации - секторов Церера и Террания. Дальнейшее
представить было нетрудно.
С килрачами дело обстояло похоже: Дакота глубоко вдавалась в
оборонную схему "кошек", выпячиваясь между секторами Оариис-с и Боисс. В
этих секторах были сосредоточены исполинские военные ресурсы, основные
верфи и базы снабжения в зоне конфликта, а в следующем за ними
громадном секторе "Дельта", насчитывающем более ста двадцати звездных
систем, находился региональный штаб управления и отделение Имперской
Коллегии по военным вопросам
- своеобразный аналог Военного Совета Конфедерации. Разгром секторов
Оариис-с и Боисс открывал войскам Конфедерации путь в глубь Империи
Килрач, к практически не защищенным тыловым секторам. И, естественно,
победа на этом направлении давала настолько ощутимый перевес людям,
что могла полностью изменить ход бушевавшей уже второе столетие войны.
Вот почему на Дакоту бросались самые элитарные подразделения и
прилагались неимоверные усилия, чтобы заставить одну из сторон покинуть
свои позиции. Бои шли буквально за каждый кубический километр
пространства, и каждой стороне он доставался после изматывающих друг
друга кровопролитных сражений.
Освеженные такими знаниями студенты бросались из одного корпуса
Академии в другой, стремясь сообщить услышанное другим, и к обеду вся
Академия была в курсе происходящего, что, впрочем, не мешало всеобщему
возбуждению достигнуть пика накала. А в столовой атмосфера больше
напоминала сумасшедший дом, и гул стоял такой, что приходилось чуть ли
не кричать, чтобы расслышать друг друга.
Одно из немногих мест, где сохранялось какое-то подобие
порядка, было занято немногими выпускниками из группы пилотажа, еще не
уехавших по направлениям или на родину, хотя и тут ощущалось
значительное напряжение. Однако главного виновника переполоха все еще не
было и Николас вместе с Таней недоумевали, куда же подевался Джеймс,
то и дело оглядывая столовую в его поисках, но тщетно - юноши нигде не
было.
Большие часы, висевшие над автораздатчиком в глубине столовой,
отмеряя минуту за минутой, наконец, дважды издали мелодичный звон.
Татьяна, вздрогнув, посмотрела на свои собственные наручные часы,
перевела взгляд на сидящего напротив нее Николаса и хотела уже что-то
сказать, когда внезапно в столовой воцарила мертвая тишина, столь
непривычная после двух часов постоянного галдежа. Оглянувшись и
заметив, что все смотрят в сторону входа, а некоторые даже привстали
со своих мест, она тоже посмотрела туда... и застыла на месте, глядя
на идущего по проходу к их столу Джеймса в новой форме, известной всей
Конфедерации - форме пилота-истребителя с нашивками младшего лейтенанта.
Таня и раньше считавшая Джеймса интересным юношей, теперь не
могла отвести от него восхищенных глаз, любуясь крепко сложенной
высокой фигурой, облаченной в темно-синюю куртку с вишневыми полосами
на рукавах и такого же цвета штаны с ярко-желтыми вертикальными линиями
по бокам. Куртка была расстегнута, открывая взору сиреневую рубашку с
вышитой золотом на кармашке военной нашивкой Конфедерации: меч под
изогнутым вверх серпом планет. На поясном ремне вздрагивали в такт
шагов обычные спутники пилота: интерком, пеленгатор, миниатюрная
аптечка. Но истинное восхищение и зависть у большинства вызывал
притороченный к левому боку настоящий бластер в серой, потемневшей от
времени кобуре. Причем, как наиболее опытные или глазастые успели
отметить, бластер был полностью заряжен и находился в боевом состоянии -
хоть бери и стреляй.
Перешагивая через стоящие около столиков пластиковые сумки и
пакеты - для многих это был последний обед здесь, - Джеймс подошел к
столику Николаса и Татьяны, смущенно улыбаясь, чувствуя пристальное
внимание более чем тридцати сотен взглядов следящих за ним. Кивнув,
здороваясь, девушке и Николасу, Джеймс мельком оглядел соседние столики,
на миг задержал взгляд на Артуре, посмотрел на позеленевшую Кетти - и
отвернулся. "А к черту их всех..." - пронеслось у него в голове,
когда он уселся и набрал на цветовом кодаторе заказ. Щелкнув, в сторону
отъехала тонкая панель, и из возникшего отверстия в руки Джеймсу
скользнул набор столовых принадлежностей вместе с пряностями. Поставив
все это на стол рядом с собой, Джеймс, наконец, поднял глаза на Николаса
и Татьяну.
- Как дела, ребята? - тихо спросил он.
- Как дела у нас? - фыркнул от возмущения Николас. - У нас все
так же, как было вчера. Это ты лучше рассказывай: где ты был все утро и
как у тебя дела?
- Дела у меня прямо противоположны настроению Артура, - Николас и
Татьяна рассмеялись, поглядывая на Артура, мрачно ковыряющегося в
десерте. В это время к Джеймсу прибыл его заказ и он, уплетая еду за
обе щеки, начал рассказывать.
- Значит, был я на космодроме... - прожевав кусок хлеба, Джеймс
едва заметно усмехнулся. - Знаете, я должен вас огорчить.
- Огорчить? - встрепенулась Таня. - Что случилось?
- Ничего особенного, - протянул Джеймс, не поднимая глаз от
поверхности столика, - я узнал, что время отлета "Корнаолиса" изменено.
- Изменено? Так значит "Корнаолис" задерживается?
- Нет, - Джеймс аккуратно вытер салфеткой губы, - как раз
наоборот: "Корнаолис" отлетает сегодня вечером, в 17.35 по местному
времени. Специальный груз, который он должен был доставить в Оркос,
забрал военный крейсер, а лайнер получил разрешение стартовать раньше.
Почти весь багаж я уже отвез на борт и осмотрел каюту. Будет тесновато,
- попытался развеселить их Джеймс, - но и не в таких мы спали, верно?
- Сегодня вечером... - едва слышно прошептала Таня. - Так скоро?
- Я тоже был расстроен, - отбросив нарочито веселый тон,
вздохнул Джеймс. - Я надеялся еще пару дней побыть на старушке Земле,
погулять по паркам, съездить на родину...
Пожав плечами, словно говоря: "с судьбой не поспоришь", он залпом
опрокинул в себя стакан апельсинового сока. Промокнув салфеткой
попавшие на стол капли, юноша пристально посмотрел на притихших друзей.
- Жаль, - проговорил Николас. - Я тоже думал, что мы простимся
нормально. Но, по крайней мере, провожать тебя мы все равно придем.
- Я надеюсь, что придете, - рассмеялся Джеймс. Оглянувшись, он
лукаво закончил:
- А может, и Артур придет пожелать счастливого пути, а?
Слабая улыбка скользнула по лицу Тани, вслед за ней усмехнулся и
Николас. А когда друзья посмотрели на насупившегося Артура и сидящую
рядом с ним с кислой физиономией Кетти, дружный смех привлек к ним
внимание чуть ли не всего зала.
Джеймс протянул руку, накрывая ладонью судорожно сжатую кисть
Тани, и пристально посмотрел на Николаса, желая испытывать в душе то
же бесстрастие, что звучало в его голосе:
- Знаю, вам тяжело, но и мне не легче. Как-никак десять лет
дружбы просто так не перечеркнешь, да и не думаю, что кто-то из нас
собирается делать что-либо подобное. Не грустите, может, мы еще
встретимся с вами, ведь должна же быть справедливость на свете, не так
ли?
- Должна, должна... - отрывисто бросила Таня, вытирая свободной
рукой увлажнившееся глаза. "Таня действительно расстроена", - подумал
Джеймс. - А про это килрачи, с которыми тебе придется воевать, знают?
Сколько уже там погибло наших, а теперь еще и несчастье в секторе
Фито-12... Джеймс, разве ты не можешь отказаться от этого, остаться
на Земле? - теперь она казалось, молила его, а ее широкие карие глаза
с надеждой смотрели сквозь слезы на Джеймса. - Пусть это будет
выглядеть как трусость, пусть... но, по крайней мере, ты сможешь
остаться целым и невредимым. Разве нет? Джеймс...
Время, казалось, замерло, пока в голове Джеймса медленно
прокручивались эти слова. Остаться! Остаться на Земле, где все
привычно, где жизнь течет совсем по другому, чем в далеких системах,
приближенных к месту битв. Остаться и, не рискуя, жить дальше, как и
большая часть Конфедерации, кроме тех, кто, не жалея своих сил и жизней,
противостоит грозной мощи килрачей. Это было на одной стороне весов, а
на другой... На другой были все детские мечты, ненависть к проклятым
килрачам, память о трагически погибших родителях, о тех, кого он совсем
не знал, но кто положил свои жизни в великой борьбе. Рука скользнула
по боку и коснулась шершавой рукоятки боевого бластера, подаренного
ему Бентаре, бластера, который вместе с адмиралом прошел через всю
войну. Мог ли он отказаться, мог ли он предать доверие бывшего
адмирала, остаться на мирной Земле, когда на границах Конфедерации
решалась судьба миллиардов?
Джеймс грустно улыбнулся, вспоминая детские мечты о седине в
волосах, которая придает мужественный вид, о шрамах на щеках от
бластеров, про героические подвиги. Действительность грубо разрушила
одну за другой эти детские мечты: за все десять лет ни волоска седины
не пробилось в его черных, как смоль, волосах; в зеркале, когда он
глядел в него, отражалось его лицо без малейших шрамов; а что уж до
почестей, то мелкие, но постоянные колкости и издевки
"Артура-счастливчика" и его припевал ясно доказывали обратное. И вот
теперь он отправлялся в самое горнило сражений, на "Гетман Хмельницкий",
откуда, как намекнула взволнованная Таня, он возможно никогда и не
вернется...
"Такова жизнь, жестокая и не знающая пощады, но все же это
лучше, чем жить в покое на Земле и в лучшем случае быть пилотом на
грузовых кораблях Земля-Марс" - подумал Джеймс. Мог ли он отказаться от
такого шанса, даже если в конце пути маячила смерть? В том-то и дело,
что не мог...
Вероятно, эти мысли слишком отчетливо отразились на его лице,
потому что по изящному личику Татьяны скользнула тень разочарования и
вернувшейся тревоги, а Николас сокрушенно покачал головой.
- Нет, Таня, не можешь ты его остановить: взгляни на него и сама
подумай. Но Джеймс, - взгляд его глаз смущал юношу, - быть осторожным ты
можешь нам обещать, а?
- Джеймс... - на этот раз Таня и не пыталась скрыть слезы,
текущие по лицу. Ее рука, едва заметно подрагивая, нежно лежала на
плече Джеймса, в то время как другая безуспешно пыталась вытереть быстро
краснеющие глаза.
Странное чувство, словно кто-то смешал злость и нежность,
охватило Джеймса. С одной стороны ему было приятно, что о нем хоть
кто-то заботится, кому-то не безразлична его жизнь и судьба, но с другой
стороны, мешали воспоминания. И дело было не в друзьях, - они по
большей части не доставляли ни малейших хлопот, даже наоборот, но
остальные, те, кто подпевал Артуру; те проклятые стервы, с которыми
водилась постоянно Кетти; те, кто пользовались обычной доверчивостью
и мягкостью Джеймса и не давали нормально жить - они были истинным
проклятием для него все эти десять лет.
- Джеймс... - Таня уже не раз обращалась к нему, а он,
погруженный в свои размышления, даже не заметил этого, с раскаянием
понял юноша. Виновато улыбнувшись, он вопросительно посмотрел на нее.
- Джеймс, - он ощутил, как судорожно сжалась кисть на его
плече. - Джеймс, пообещай мне, что ты будешь осторожным там. Пообещай,
пожалуйста! "Вот они, настоящие друзья" - едва слышно прошептал
Джеймс. Таню не особо волновало ее будущее, хотя и ей выпала не плохая
судьба: должность космонавигатора Группы Разведки и Исследований была
во все времена престижной. Нет, ее волновало то, что будет с ним, ее
волновала его жизнь. Внезапно Джеймс почувствовал, что его глаза тоже
предательски защипало, и тогда он согласно кивнул головой.
- Своей судьбы не избежать, - звучный голос рассек тишину.
Обернувшись, Джеймс увидел Бентаре, который несколько минут
прислушивался к их разговору. Рядом с ним стоял Линей, тепло улыбаясь
юноше. Жестом остановив, готового вскочить с места Джеймса, ректор
кивнул на пустующие места рядом с Николасом и Татьяной:
- Не возражаете, если мы присоединимся к вам?
- Ну конечно, - с готовностью ответил Николас, слегка
пододвигаясь в сторону. Линей опустился рядом с Джеймсом, а Бентаре,
обойдя стол, сел как раз напротив него, игнорируя любопытные взгляды
окружающих.
- Значит, ты улетаешь сегодня? - словно он все это время
участвовал в разговоре, а не подошел только что, произнес ректор,
заказывая себе прохладительное.
- Да, сэр. Я говорил об этом Николасу и Татьяне - отлет
"Корнаолиса" перенесли на сегодня, - он попытался непринужденно пожать
плечами, но, пожалуй, жест вышел несколько скомканным. - Судя по всему,
это мой последний обед на Земле.
Хмыкнув, Бентаре промолчал, зато к беседе подключился Линей:
- Ну и как ты себя чувствуешь, а? Наверно, готов взорвать любого
килрача, что появится перед тобой? - и добродушно усмехнулся Татьяне,
но глаза его пристально следили за лицом юноши. Несмотря на веселый тон,
Джеймс понял, что проректор пытается скрыть внутреннюю тревогу за него и
почувствовал себя польщенным от такого внимания.
- Сэр, я буду делать все, что будет в моих силах. Я не подведу
вас...
- Дело не в этом, - сурово прервал его Линей. - Ты летишь туда
не для того, чтобы защищать честь Академии, своей семьи или еще
кого-то. Ты летишь для смертельной схватки с нашими врагами, которые,
надо признать, не терпят неуважения к себе, - с мрачноватым юмором
докончил он.
Услышав эти слова, Джеймс удивленно выпрямился, мельком бросив
взгляд на Бентаре: вчерашний разговор об уважении к килрачам еще не
успел выветриться из его памяти. Встретившись с ним глазами, ректор
едва заметно усмехнулся, и обратился к Линею, рассеяно теребя свое
воздушно-белое одеяние.
- Я пытался внушить ему это чувство, но, похоже, не особенно
преуспел в этом. Впрочем, в мирных системах Конфедерации, к
сожалению, бытует несколько отличная от этого мысль, и искоренить сей
дух не просто.
- Ничего, Роджер, - вздохнул Линей, допивая свой стакан, -
настоящий бой расставит все по своим местам. Килрачи, следует
признать, жестокие и безжалостные бойцы - этого не отнять, но такова их
природа, такими их сделала генная инженерия. Если бы не искусность
килрачей в биоинженерии, преимущество во многих других технологиях - и
мирных, и военных - и почти неисчерпаемые резервы живой силы - то их
давным-давно разгромил бы Друм со своим Альянсом. Но еще нет союзной
нам расы, обладавшей хоть половиной тех знаний, что и "коты", так что
все это остается пока что лишь надеждой.
Отправив опустевший стакан в утилизатор, он встал и посмотрел
сверху вниз на Джеймса.
- На своем веку я видел не одну битву и не одного воина. И хочу
заметить, что ты далеко не худший вариант. Я надеюсь, что у тебя будет
все в порядке! - прощаясь, он слегка кивнул головой в неопределенном
направление и, повернувшись, пошел к выходу, ловко лавируя между
полупустыми столами: столовая уже почти опустела.
- Я присоединяюсь к пожеланию Карла, - тихо сказал Бентаре. -
Пусть удача сопутствует тебе.
И, повторив жест Линея, он пошел вслед за ним, не оглядываясь.
Проводив его взглядом, троица переглянулась, и дружно подняли стаканы,
молчаливо салютуя экс-адмиралу Роджеру Бентаре.
Холодный вечерний ветерок встрепал волосы Джеймса,
разглядывающего серебряный корпус посадочного челнока с золотистой
надписью на борту "Корнаолис". Поток грузов редел, на суспензерный
подушках и тележках плавно поднимаясь в открытые порты корабля, а
небольшая струйка пассажиров текла через приемный пандус в глубь
семидесятиметрового челнока.
Рядом с Джеймсом молча стояли Николас с Татьяной, но они смотрели
в основном на юношу, а не на корабль. По лицу Тани текли тоненькие
струйки слез, да и в Николас слишком часто жаловался на ветер, вытирая
глаза.
- ВНИМАНИЕ! ПОСАДОЧНЫЙ ЧЕЛНОК С КРЕЙСЕРА "КОРНАОЛИС" ЗАВЕРШАЕТ
ПОГРУЗКУ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВСЕМ ПАССАЖИРАМ СРОЧНО ЯВИТЬСЯ НА БОРТ
ЧЕЛНОКА! СТАРТ ЧЕРЕЗ ВОСЕМЬ МИНУТ СОРОК ТРИ СЕКУНДЫ! ПРОСЬБА ВСЕМ
ПАССАЖИРАМ ЯВИТЬСЯ НА БОРТ ЧЕЛНОКА! СТАРТ ЧЕРЕЗ ВОСЕМЬ МИНУТ СОРОК ОДНУ
СЕКУНД!
Голос диспетчера затих вместе с появлением в ангаре андроидов,
вежливо выпроваживающих провожающих в безопасные места. Медленно
повернувшись к друзьям, Джеймс прерывисто вздохнул:
- Ну, пора прощаться, - посмотрев на плачущую Татьяну и бледного
Николаса, юноша снова вздохнул. - Не поминайте лихом.
Обняв девушку, Джеймс свободной рукой сжал протянутую Николасом.
Затем, резко высвободившись, подхватил тощий рюкзак и, не
оборачиваясь, пошел к кораблю. На верхней ступеньке пандуса он на
мгновение застыл, глядя на две фигурки, - и скрылся в зеве люка.
- ВНИМАНИЕ! ДО СТАРТА РОВНО ТРИ МИНУТЫ! ПРОСЬБА ВСЕМ ПРОВОЖАЮЩИМ
ПОКИНУТЬ ЗОНУ СТАРТА! ПРОСЬБА ВСЕМ ПРОВОЖАЮЩИМ ПОКИНУТЬ ЗОНУ СТАРТА!..
Николас с Татьяной стояли у цветущих акаций, тесно прижавшись
один к одному, словно ища в близости защиты от безжалостной судьбы.
Едкие слезы текли по щекам, судорожные и прерывистые вздохи вырывались
из груди, но глаза, не взирая на солнце, не отрывались от челнока,
который давно превратился в маленькую точку в ярко-синем небе Земли.
Глава 4.
Джеймс так и не заметил, когда корабль скользнул в прыжковые
ворота, хоть и собирался поймать этот миг. Просто в какое-то мгновение
бриллиантовая россыпь звезд за экранами корабля подернулась туманной
пеленой, чуть громче взвыли двигатели, и вдруг вместо окрестностей
Земли вокруг раскинулась безжизненная территория перевалочного пункта
вблизи восьмого спутника Афродиты. Даже зная о принципах гиперпрыжка и
его особенностях, не легко было поверить, что для остальной Вселенной
прошло почти два дня, а стрелки на часах самого корабля не сдвинулись и
на миллиметр - пришел к такому выводу Джеймс, после получасового
изучения происходящего за бортом "Корнаолиса".
Судя по расписанию полета, до системы Мотор корабль будет идти
около трех дней по субъективному времени, если не случиться ничего
непредвиденного в пути. В принципе, курс корабля, как успокоительно
сообщали многочисленные справочные мониторы, пролегал далеко от зон
конфликта, но в последнее время нельзя было ни в чем быть полностью
уверенным, особенно после потери Фито-12 и участившихся рейдов килрачей
в остальных секторах.
- ...значит, их корабли могут быть и здесь, на тыловых трассах? -
Джеймс как раз собирался заказать второе, когда услышал из-за
соседнего столика эти слова. Быстро отстучав на терминале заказ, он
слегка повернул голову, прислушиваясь к разговору. Человек, к которому
обращался механик, был облачен в форму военного космонавигатора и,
давно покончив с обедом, неторопливо смаковал десерт.
- Корабли вряд ли, но вот ольфират вполне может появиться.
Килрачи-то, к слову сказать, прекрасно осведомлены о наших транспортных
магистралях...
- С их методами дознания у пленных это и не удивительно, -
вставила пожилая женщина, сидящая напротив навигатора.
- ...и нередко наши транспортники нарываются на подобные ловушки.
В основном их уничтожают, но какой-то вред они успевают нанести: иногда
больше, иногда меньше - по-разному каждый раз. Но все же мы проходим
довольно далеко от спорных секторов. Обычно так далеко они не
забрасывают десант, хотя два года назад - вы наверно слышали об этом -
ольфират появился на трассе Земля-Церера. Шуму было...
Джеймс усмехнулся, вспоминая, как во время поточных экзаменов
пришло это сообщение. Дошло даже до того, что призывали эвакуировать
Цереру, так как: "вот-вот "коты" сомнут Альфу Центавру, и пойдут
затем на Землю". Действительно, шуму было много, хотя потом выяснили,
что не было это никакой атакой: поломка в системе управления отправила
ольфират в глубины Конфедерации.
Мелодичный звон, донесшийся от разносчика, сообщил о прибытии его
заказа. Сняв с суспензерной тележки поднос, заставленный блюдами, он
отослал разносчика-андроида обратно и только тогда заметил, что кто-то
стоит рядом, одновременно отметив, что за соседними столиками стихли
разговоры. Осторожно поставив поднос на стол, Джеймс поднял глаза на
неожиданного гостя - и остолбенел.
Как и любой житель Конфедерации - безразлично воюющий или мирный
гражданин - юноша был прекрасно наслышан о Серигуане, союзной
человечеству расе в Великой Войне, с тех пор, как соединенные силы
Конфедерации и Серигуана разгромили главные планеты Таргона. Знал он
об огромном вкладе народа Серигуана в сражения с килрачами, об их
военном мастерстве, нередко встречал их фотографии и голограммы, но
увидеть одного из них на расстоянии вытянутой руки было слишком, даже
для начинающего привыкать к неожиданностям Джеймса.
- Я надеюсь, вы не будете возражать, если я присоединюсь к вам и
разделю вашу трапезу, - на чистом лингвосе произнес иномирянин, и
Джеймс заметил заполненный странного вида посудой поднос в руках чужака.
В его сухом голосе Джеймсу послышался едва уловимый оттенок иронии,
хотя он знал, что это маловероятно: чужаки редко овладевали лингвосом
настолько хорошо, чтобы допускать в своей речи какие-либо эмоции.
Сглотнув слюну, юноша кивнул на свободное место за столиком и,
дождавшись, пока серигуанин устроится поудобнее, протянул через столик
ладонью вверх руку:
- Пусть будет мир меж нами. Мое имя Джеймс.
Вздрогнув, серигуанин пристально посмотрел на юношу. Мгновение он
колебался, но затем тонкая и несколько непривычная для землянина улыбка
скользнула по его лицу. Протянув в ответном жесте одну из своих четырех
рук, он накрыл ею кисть Джеймса, произнося традиционную для Серигуана
фразу знакомства:
- Мир и дружба тебе. Мое имя Паладин, - и, не отнимая своей
руки, он сжал кисть Джеймса уже в чисто земном жесте. - Как странно - я
никогда не думал, что обучение культуре чужих рас входит в программу
образования земных солдат.
- По образования я не солдат. Я учился в ВАК, но потом согласно
решению Военного Совета меня направили на базу Мотор, где я должен
буду пройти адаптационный курс пилота-истребителя, - принимаясь за
еду, пояснил Джеймс. - А что касается культуры иных рас, то у нас
давались только обзорные сведения о них, в основном о килрачах, но все
же о Серигуане нам прочитали достаточно полный материал, в том числе и
несколько общеупотребительных и наиболее важных ритуалах, вроде
знакомства. Считалось, - тут Джеймс попытался одновременно пожать
плечами и не разлить сок из стакана, - что такие знания должны помочь
нам на случай непредвиденных ситуаций.
- Ну, вряд ли подобную ситуацию можно назвать непредвиденной, -
заметил Паладин, отправляя в рот что-то похожее на разноцветный горох,
покрытый прозрачной подливкой. - Однако нельзя отрицать, что мне
приятно встретить старые традиции здесь.
- Но и нельзя отрицать, - в тон Паладину ответил Джеймс, - что и
чувство юмора не относится к характерным среди Серигуана, а ты сейчас
проявляешь именно его.
Обхватив своими гибкими пальцами стакан с мутно-зеленой жидкостью,
Паладин отхлебнул глоток и задумчиво ответил, взбалтывая содержимое
стакана, так, что пена едва не перехлестывала через края:
- В Конфедерации о нас знают мало, хоть первый контакт произошел
много лет назад. Серигуан довольно консервативен в своих традициях и
хоть официально мы часть Конфедерации двадцать пять лет, но очень мало
людей побывало на наших планетах - я имею в виду не военных, а ученых
или исследователей.
- Минутку, - вскинулся Джеймс. - Что значит "двадцать пять лет"?
Разве...
Допив остаток напитка, Паладин поставил опустевший стакан на
стол.
- Разве в Конфедерации об этом не знают? Насколько мне известно,
мы уже двадцать пять лет, как официально входим в состав Конфедерации
на временном лимите. В качестве благодарности за разгром Таргона
тридцать пять лет назад мы предложили свою помощь в войне с килрачами,
а ГКСК через десять лет предложила нам вступить в Конфедерацию для
военного сотрудничества до конца Великой Войны. Мы согласились, и
теперь в нашей Ассамблее находится представитель Конфедерации, решая
совместно с нами наиболее важные вопросы.
Сказанное серигуанином было для Джеймса подобно грому с ясного
неба. Даже слухи о подобном не ходили в Академии, а ведь там появлялись
новости практически сразу же, как о них уведомляли ГКСК или Военный
Совет. Аппарат слухов работал надежнее всех систем связи, иногда
оказываясь даже быстрее их, но на этот раз точная дата входа в
Конфедерацию новой расы - именно новой расы, а не новооткрытой планеты
или системы - тщательно была скрыта от большей части населения.
- Простите, что я вмешиваюсь, - женщина из-за соседнего столика,
ранее разговаривавшая с космонавигатором, обратилась к серигуанину, -
но вы говорили довольно громко. Неужели это правда, неужели вы член
Конфедерации уже в течение четверти столетия, а не десяти лет?
- Я подчиняюсь основным законам Конфедерации, но кроме этого я еще
подчиняюсь и законам Великой Ассамблеи Правителей, - сухо ответил
Паладин. - Почему руководители Конфедерации не сочли нужным извещать
всех про союз двадцать пять лет назад - это мне неведомо.
- Но ваша форма столь разительно отличается от принятой в
Конфедерации, - это уже вмешался космоштурман, разглядывая сложную вязь
серигуанских литер, нанесенных на левую часть груди Паладина. В
остальном костюм серигуанина был выдержан в ровном темно-красном цвете,
напоминающем цвет венозной крови. "Но, - тут же напомнил себе Джеймс, -
цвета крови людей - у жителей Серигуана кровь не имеет красящего
пигмента."
- Это традиционная форма пилотов-истребителей Серигуана, - все
так же невозмутимо и сухо ответствовал Паладин. - Вы не привычны к
такой, но одним из условий нашего вступления в Конфедерацию было
сохранение нашей формы, а, кроме того, она не очень знакома килрачам.
Мы не так давно сражаемся на вашей стороне, если брать масштабы
Великой Войны или Первой Звездной Войны.
- А почему она красного цвета, да еще такого интенсивного и
насыщенного? - поинтересовался Джеймс, про себя подумав, что килрачи
уже получили достаточно трупов - и живых серигуанинов тоже, - чтобы
сделать соответствующие выводы. - Кажется, это каким-то образом
связано с особенностями вашего зрения?
- Не нашего, - поправил Джеймса серигуанин. - Так уж исторически
сложилось в наших войсках, что пилоты-истребители носят подобную форму
на случай попадания на поверхность вражеской планеты. Таргон не в
состоянии различать цветов спектра от красного и выше: в результате
мутаций они потеряли эту способность. Более того, освещенный
ультрафиолетовым излучением ядовито-красный цвет вызывает нарушения
в оптической системе таргонцев. Особо от этого они не страдают, но дает
нам какое-то время для выстрела или бегства.
- А ты сам принимал участие в боевых действиях с Таргоном?
- Я слишком молод для этого - мне ведь всего тридцать восемь лет.
Конец войны я застал, заканчивая стандартное обучение, а затем поступил
в военное училище на пилота-истребителя с дополнительной тренировкой в
области разведки и диверсионных действий. Нам уже тогда было ясно, что
Земля попросит у нас помощи в борьбе с килрачами, да и мы собирались
принять в ней участие. Три месяца назад закончилось мое обучение, а
неделю назад я получил направление на базу Мотор для переквалификации.
Насколько я понимаю, ты летишь туда же? - вопросительно прищурив тонкие
безволосые веки, он взглянул на Джеймса.
- Согласно решению Военного Совета, - кивнул Джеймс. - После этого
я должен буду отправиться в сектор Дакота для прохождения военной
службы.
- На "Гетман Хмельницкий"? - уточнил Паладин, глядя на юношу.
- Да, именно там, - и вновь странная и непривычная улыбка
скользнула по лицу серигуанина.
- Забавно.
- Что забавно? - недоуменно посмотрел на Паладина Джеймс,
складывая использованную посуду в подъехавшую тележку. Но, прежде чем
он смог ответить, громкий голос по внутренней системе вещания сообщил,
что пришло время для второй смены, и по залу заскользили на суспензерах
миниатюрные роботы-уборщики. Паладин гибким движением поднялся из-за
стола и кивнул Джеймсу:
- Сейчас я занят, но может, позже мы сможем поговорить подробнее?
- Надеюсь, что поговорим, - согласно кивнул Джеймс. - Но где мне
тебя искать?
- Уровень 7А, комната 3445. Найдешь?
- Найду, найду, - ответил юноша. Пожав серигуанину руку, он просто
стоял и смотрел, как высокая фигура Паладина прокладывала себе путь
среди человеческого потока к дверям. Предчувствие говорило Джеймсу,
что тут, во всяком случае, у него друзей будет не много, и он глубоко
принял к сердцу приязнь, которую к нему проявил серигуанин.
- Простите, вы не посторонитесь, - хрупкая девушка с огромными
светло-фиолетовыми глазами нарушила его раздумья. Коротко улыбнувшись
ей и пробормотав слова извинения, Джеймс развернулся, и пружинящим
шагом направился к выходу из столовой, вспоминая на какой из земных
колоний можно встретить генетическую мутацию, выраженную в таких
фиолетовых глазах и абсолютно бесцветных белых волосах.
...Проснувшись посреди ночи, сперва Джеймс не сообразил, что,
собственно говоря, заставило его подняться в такую рань. Бросив взгляд
на настенные часы - они показывали половину пятого утра, - он уже
собирался спать дальше, как громкий сигнал зуммера прожужжал над его
головой, и бездушный механический голос прозвучал в тишине каюты
набатным боем:
- ВНИМАНИЕ! ПРОСЬБА ВСЕМ КОСМОШТУРМАНАМ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ
КОНФЕДЕРАЦИИ И ПИЛОТАМ-ИСТРЕБИТЕЛЯМ ЯВИТЬСЯ НА КАПИТАНСКИЙ МОСТИК В
СВЯЗИ С ЧЕРЕЗВЫЧАЙНОЙ СИТУАЦИЕЙ. ВНИМАНИЕ!..
Джеймс лежал на кровати, бездумно уставившись в темноту. Затем,
спохватившись, что сказанное в равной мере относилось и к нему,
скатился с кровати и, не зажигая света - сказалась долгая практика в
Академии, - начал одеваться. Натянуть штаны, рубашку и куртку - это
заняло у него не более полуминуты, и Джеймс лишь призадумался: брать ли
бластер, подарок Бентаре. Решив, что не помешает, он схватил его
вместе с кобурой и, торопливо застегнув на ходу магнитную пряжку,
выскочил в коридор, где вопреки его ожиданиям не безумствовала
перепуганная толпа пассажиров. Сориентировавшись по указателям на
стенах, Джеймс, быстро пошел по направлению к носу корабля, на ходу
раздумывая о сообщении.
Ясно было, что самому кораблю ничего не угрожало, иначе сообщение
давали бы по общей сети, а не по локальным точкам - это было
единственным объяснением спокойствия в коридорах. Внезапно, едва мысль о
тишине проникла в его разум, Джеймс осознал кое-что гораздо более
волнующее: едва заметный гул двигателя, наполнявший до этого помещения
корабля в течение последних часов, смолк. Быстрый взгляд на
алмазную россыпь звезд и угрюмо-серое кольцо прыжковых ворот,
видневшиеся на не выключенном мониторе в пустующей кают-компании,
подтвердил это предположение, и еще более встревоженный Джеймс чуть
ли не бегом поспешил вперед.
Капитанский мостик оказался не там, где по традиции его строили на
пассажирских судах. "Корнаолис" был относительно новым кораблем и веяния
войны, успевшие глубоко укорениться в транспортном флоте, проникли
сюда: теперь капитанский мостик располагался не рядом с радиорубкой, а
вблизи носовых орудий и корабельного арсенала. Скромная, ничем не
примечательная дверь с надписью "К.М. Посторонним вход категорически
воспрещен" плавно отошла в сторону, когда Джеймс надавил на
квадратную пластинку сбоку от нее.
Если в коридорах корабля была тишина и покой, то капитанский
мостик являл собою полную противоположность. Свыше двух десятков людей,
одетых в форму торгового Космофлота, возбужденно переговариваясь,
сновали по помещению, переходили от одного терминала к другому; из
дальнего угла неслись раздраженные возгласы, шелестели печатающие
устройства, слышались многочисленные переговоры между секциями лайнера
по внутренней связи. Относительное спокойствие царило лишь в двух
местах: за контрольными панелями, где штурман и три навигатора
управляли при помощи сложнейших приборов курсом корабля, и в метрах пяти
от двери, где стояли два человека и возвышавшийся над ним Паладин.
Пожилой мужчина, в котором Джеймс узнал заговорившего с ним за обедом
космонавигатора, был одет в, такую же, что и у Джеймса, темно-синюю
форму. На втором человеке, судя по виду и знакам отличая капитану, был
белоснежный комбинезон с салатовыми полосами. Серигуанин, как и днем,
был облачен в ядовито-красный костюм, который сейчас почему-то отливался
вишневым цветом.
Едва Джеймс успел сделать эти наблюдения, как говоривший что-то
Паладину капитан заметил его, замершего у двери, и кивнул, приглашая
приблизиться. Сдержав противную дрожь (и когда он избавится от этой
привычки), пробежавшую вдоль позвоночника, Джеймс вскинул руку в
салюте, подходя к говорящим. Капитан и космоштурман ответили
аналогичным жестом, а Паладин описал тремя руками сложный знак перед
лицом, заменявший ему земное приветствие (понятие салюта, как чисто
милитаристического приветствия было полностью незнакомо как Серигуану,
так и остальным расам, кроме, как это не странно, цивилизации Килрача).
- Ли Твист? - голос капитана был на удивление звонким и полным
сил, что трудно было заподозрить, взглянув на его, обрамленное
седыми волосами, словно львиной гривой, лицо.
- Да, сэр.
- Значит, собрались все, - вздохнул капитан. Задумчиво пожевав
губами, он представился: "Ханнуан Соло, капитан "Корнаолиса". Кивнув
в сторону космоштурмана, он продолжил:
- Это капитан Вооруженных Сил Конфедерации Громов Стефан,
откомандированный на Ригель, а это Паладин, представитель Серигуана,
направляющийся в систему Мотор, для прохождения обучения на
тренировочной базе. Вас собрали здесь в связи с чрезвычайными
обстоятельствами возникшими недавно.
- Что-то с кораблем? - спросил Джеймс, радуясь, что его голос
остался спокойным.
- Нет, я только что объяснял это Стефану и Паладину. Корабль
находится в полном порядке, но сорок минут назад ретрансляторы прыжковых
ворот получили экстренное послание по гиперсвязи с пятой планеты системы
Л-434 сектора Трофс, в галактическом каталоге - система
ММ-56/23.456/альфа, - разъяснил капитан, подводя двух людей и
серигуанина к главному пульту управления.
- Экстренное послание? - задумчиво нахмурил брови Стефан. - Какого
рода это было послание? Что в нем сообщалось?
- Это был сигнал SOS, переданный по всем каналам связи. Сообщение
очень краткое: в нем давались координаты планеты, название системы,
прочие технические характеристики, а затем шел сигнал бедствия и просьба
всем кораблям поспешить на помощь в связи с критической ситуацией на
планете. Мы оказались самыми близкими в радиусе пяти дней полета: после
переориентации прыжковых ворот до планеты можно долететь за восемь
объективных часов.
- Связь?
- Полностью отсутствует, - покачал головой Соло. - Мы обшарили
всю несущую частоту данного региона, проверили гиперканалы, обычную
межпланетную сетку...
- И ничего? - с замиранием сердца спросил Джеймс.
- Ничего, полностью мертво на всех возможных каналах. Мы оправили
астрозонд через прыжковые ворота на расстояние визуального контакта с
планетой - и не зарегистрировали абсолютно никакой активности. На
орбите замечены спутники, платформы-склады, но и только. На наши призывы
никто не отзывается, хотя прохождение через ворота зонда не заметить
просто не возможно.
- Что это за планета? - щурясь, всмотрелся в экран Стефан, где
виднелась красное пятнышко светила системы, а чуть выше и слева от него
- точка пятого спутника, налившегося в лучах звезды зловеще-багровым
светом. Нахмурившись, Джеймс отвернулся от экрана и обратил внимание на
капитана, отвечавшего на какой-то вопрос Паладина.
- ...нет, я не думаю что это нападение килрачей. Это кажется мало
вероятным - все же сектор Трофс находится слишком далеко от основных зон
конфликта. А даже если предположить, что килрачи решились напасть на
тыловые системы, то почему они выбрали именно эту? В Л-434 нет ни
каких объектов военного или стратегического значения, отсутствуют
крупные предприятия, могущие быть целью диверсии. Почему сканеры не
зафиксировали перемещения через гиперпространство кораблей противника?
Почему боевые спутники, которые засек зонд, не уничтожены? Почему
внешние станции наблюдения не разрушены и не сообщают о нападении? Да
будь здесь хоть один корабль килрачей, они бы подняли вой на весь сектор
и два прилегающих? - мотнув головой, отметая подобное предположение, он
посмотрел на Стефана, по-прежнему вглядывающегося через плечо оператора
в экран.
- Вы что-то спрашивали меня, капитан?
- Что собой представляет эта планета? Я не могу припомнить, что
бы в этой системе были пригодные нормальной колонизации.
- А здесь их и нет, - бросил капитан, вызывая на меньший дисплей
данные из компьютера. - Все семь планет системы абсолютно безжизненны и
не пригодны для постройки колоний класса А1-А3. В частности, на
пятой планете практически нет атмосферы, кроме тончайшего слоя аргона
плюс соединений фтора и калия. По массе планета в восемь раз меньше
Земли, средняя температура на поверхности днем - 26 ниже нуля, ночью -
77-130 ниже нуля. Там находится единственная в этой системе
горнодобывающая колония с населением тринадцать тысяч человек.
Специализация: трансурановые элементы, золото, магний, цинк, -
закончив читать список на мониторе, Соло распрямился, пожимая плечами.
- Малоприятная планета. У нее даже названия нет, лишь кодовый номер. И
вот она молчит, не отзываясь на наши вызовы. Переглянувшись с
Паладином, Джеймс увидел в его глазах тот же вопрос, что беспокоил и
его с момента, как он узнал о сигнале SOS. Помедлив, он посмотрел на
капитана "Корнаолиса":
- Сэр, но чем мы можем вам помочь в такой ситуации? Раз вы
утверждаете, что нападения не было...
- Я этого не знаю, - прервал его капитан. Вздохнув, он оперся о
стул, и устало посмотрел на Джеймса и Паладина. - Я это предполагаю,
но полной уверенности в этом у меня нет. Я не могу рисковать кораблем и
жизнями пассажиров ради выяснения этого. До тех пор, пока не будет
подтверждено, что в системе нет угрозы "Корнаолису" я не поведу корабль
через ворота в систему, где нас может ждать засада.
- Но и стоять здесь глупо, - подключился к беседе Стефан. -
Значит, вы рассчитываете на нас троих.
И тут, наконец, Джеймс сообразил все. Капитан не мог ввести свой
корабль в систему, не зная обстановки, и рисковать пассажирами. В то
же время "Корнаолис" не был военным кораблем, и должность
пилота-истребителя не значилась в списках его команды; но любой корабль
обязан быть укомплектован одним-двумя боевыми истребителями и
"Корнаолис", очевидно, не был исключением. А так как он, Паладин и
Стефан были единственными на борту, кто имел отношению к космонавигации
и пилотажу таких кораблей, то, естественно, это задание ложилось на их
плечи.
- Сэр, - молодой радист, всего лишь на несколько лет старше
Джеймса, торопливо подошел к капитану, протягивая несколько листков
бумаги. - Мы провели повторный вызов на всех частотах, а так же
перешли на военный канал и послали сигнал экстренного вызова.
- Результат?
- Нулевой, сэр. Планета молчит, на наши вызовы никто не
отзывается.
Кивком головы отпустив радиста, капитан посмотрел по очереди на
Джеймса, Стефана и Паладина. Поджав губы, он снова кинул взгляд на
рапорт у себя в руке, затем перевел его на экран. Когда молчание уже
стало невыносимым, он сказал, не поворачивая головы:
- Заставить я не могу никого из вас. Вы вольны отказаться от
этого задания и никаких последствий это не вызовет. Но если мы не сможем
проверить ситуацию на планете, то у меня не останется другого выхода,
кроме как продолжить путь по маршруту. Возможно, что на планете уже нет
никого живого, но если там остались те, кому нужна помощь, то от
вашего решения зависит их дальнейшая судьба. Решайте: или вы проводите
исследование планеты, или я веду корабль дальше.
- Если там побывали килрачи, то никаких живых не осталось, -
нахмурился Стефан.
- Вот именно - "если", - ответил Паладин. Изобразив руками и
головой малопонятный жест, он шагнул к капитану. - Сэр, я готов лететь.
Мы не можем оставить их без помощи.
Вздохнув и стараясь унять отвратительное сосущее чувство в
груди, Джеймс почему-то вспомнил годы тренировок, игровые схватки с
кораблями противника на имитаторах. Тогда это была игра, иллюзия -
теперь же все будет взаправду, в реальности. Если он умрет здесь, то
это будет навсегда, здесь не нажмешь кнопку повтора. И, поражаясь сам
себе, он шагнул вперед, вставая вровень с Паладином.
- Сэр, рассчитывайте на меня.
- Присоединяюсь, - почти сразу же сказал Стефан, подходя к ним.
Одевая сьютер, Джеймс задумчиво посмотрел на разглядывающего
стоящие в эджекторах истребители Паладина. Серигуанин по прежнему был
одет в свой красный костюм, хоть и не по привычке, а по необходимости
- на корабле просто не оказалось подходящего ему сьютера. Скрепив
последний шов защитного костюма, Джеймс подошел к нему, восхищаясь
изящностью линий кораблей и их грозной смертоносностью. Цвета
истребителей были обычными: белый корпус покрывали косые красные линии с
черными пятнами и рисунками. По крылу шла надпись золотом "Корнаолис",
то же самое было на хвосте истребителя. Стекло кабины производило
обманчиво хрупкое впечатление, но на самом деле оно было способно
выдержать удар ручного бластера в упор.
- Джеймс, Паладин - подойдите сюда, - оглянувшись на возглас,
Джеймс заметил стоящих около контрольной панели Соло и Стефана.
Приблизившись, он разглядел лежащие перед ними предметы и, хотя до этого
ни разу не видел их "живьем", моментально узнал. Два вейера среднего
радиуса действия холодно поблескивали в лучах ламп, едва заметная
пульсация сигнального огонька над магазином выдавала их полную
боеготовность.
- До старта еще пятнадцать минут, - без предисловий начал Соло.
Пригладив волосы, он посмотрел на молодых пилотов. - И я хочу
поговорить с вами перед вылетом. Повторяю, что кто не хочет рисковать,
тот может отказаться от полета. Силой вас никто заставлять не будет, -
подождав пару минут и не дождавшись ответа, он продолжил:
- Ладно. Паладин, - он посмотрел на серигуанина. - Ты без
сьютера, потому на планету садиться ты не будешь - в случае нужды это
сделают Джеймс и Стефан. Твоя задача - прикрытие и обеспечение их
безопасности. Ясно?
- Ясно, - подтвердил Паладин.
- Джеймс, ты вместе со Стефаном высаживаетесь на планете, вблизи
базы и постараетесь разузнать, что там произошло. Однако садиться вы
будете, если с орбиты прояснить ситуацию вам не удастся. Оружием
можете пользоваться только при наличии непосредственной угрозе вашей
жизни или жизни людей на планете. Если заметите там килрачей, то
немедленно возвращайтесь, в схватку не вступайте. Стефан, ты будешь
ведущим, и проведение операции оставляю на твое усмотрение. Без нужды
не рискуйте, но выясните все, что сможете. Вопросы есть?
- Да, сэр, - отозвался Стефан. - Это приравнивается к боевой
операции?
- Так как возможен контакт с "котами", то да.
- Значит так, пилоты, - в голосе Громова произошла неуловимая
перемена: он словно помолодел и звонкий металл зазвучал в нем. - Вы
впервые в подобной операции и запомните: пользоваться своими
собственными именами категорически запрещено. Только кличкою и никак
иначе.
- Кличкою? - недоуменно спросил Джеймс, поворачиваясь к
капитану, но увидел, как тот согласно кивнул головой.
- Стефан прав. В боевых условиях вы не имеете права обращаться к
своему напарнику по его имени или использовать его звание. Вам это
должны были объяснить на Моторе, но поскольку такая ситуация, то...
- Джеймс, твоя фамилия Ли Твист, так? - Стефан склонился над
бланком и что-то быстро писал.
- Да, Ли Твист, - подтвердил юноша.
- Ну и как твоя кличка звучит? Желательно короче, а то в бою
длинные имена называть трудно.
- Кличка? - растерянно наморщил лоб Джеймс. - Но у меня нет
никакой клички.
- Знаю, - терпеливо ответил Соло. - А вот теперь появиться. Давай
быстрее, время не ждет.
В замешательстве поглядывая то на Стефана, то на иронично
улыбающегося капитана, Джеймс лихорадочно думал: "Кличка, кличка...".
Внезапно на память пришла несколько раз видимая голограмма килрача, а
вслед за ней уроки по зоологии и необходимое слово само всплыло в
памяти:
- А-а, кличка может быть любая? - на всякий случай уточнил он.
- Любая, только говорю - не очень длинная и желательно из одного
слова.
- А "Тигр" подойдет?
Пожав плечами, Стефан кивнул, записывая кличку в бланк:
- Подойдет, подойдет. Ну а что с тобой Паладин...
- Мне кличка не нужна, - невозмутимо ответил серигуанин. -
Паладин - это сама по себе кличка. Мое настоящее имя вам было бы очень
трудно произнести, да и все наши имена сложны для вас. Думаю, Паладин
сойдет и для клички.
Стефан молча посмотрел на бумаги перед собой и нахмурил брови.
Все так же хмурясь, он вписал "Паладин" в нужную графу и
поинтересовался:
- Ну а настоящее имя у тебя какое?
Хоть Джеймс уже успел понять, что серигуанин редко смеется, но
трудно было ошибиться в выражении, скользнувшем по его лицу:
- Сенул'лаапис Яо'орит.
Стефан изумленно вскинул глаза на Паладина; Джеймс, не
удержавшись, прыснул, хоть и его поразило имя серигуанина. Было видно,
что раньше ни Стефан, ни капитан не встречались с представителями сей
расы.
- Да уж, простое имя, - он заполнил и отдал бланки капитану,
который немедля передал их подошедшему технику. - Ладно, вроде все, -
Стефан окинул Джеймса и Паладина критическим взглядом. - Может у кого-то
есть вопросы?
Молчание было ему ответом. Пожав плечами, он посмотрел на часы:
- Старт через полторы минуты. По космолетам ребята, и успеха
вам. Джеймс, Паладин, берите оружие.
- Спасибо, сэр, - в унисон ответили Джеймс и Паладин. Подхватив
свой шлем и вейер, Джеймс поспешил к крайнему из трех истребителей,
стоящих в пуск-шахтах; Паладин не отставал от него ни на шаг.
Подбежав к истребителям, они обменялись рукопожатиями и, не
говоря ни слова, Джеймс проворно вскарабкался по столь знакомой и в
тоже время непривычной лесенке, услужливо пододвинутой техниками к
кабине. Рухнув в кресло, он едва успел пристегнуться, надеть шлем и
включить герметизацию, как под сводом прогремел тревожный вой сирены, и
замерцали пульсирующие огни вдоль шахты эджектора. Громкий голос,
ворвавшийся под шлем, заставил Джеймса болезненно поморщиться и
приглушить громкость микрофона:
- ВНИМАНИЕ! ВСЕМ ПРИГОТОВИТЬСЯ К ЗАПУСКУ! ПОЛЕ УСКОРЕНИЕ БУДЕТ
ВКЛЮЧЕНО ЧЕРЕЗ ТРИДЦАТЬ СЕКУНД! ОБСЛУЖИВАЮЩЕМУ ПЕРСОНАЛУ ПОКИНУТЬ
ПУСК-ШАХТУ!
- Тигр, - едва слышно пискнуло в наушниках. Сообразив, что
обращаются к нему, Джеймс сделал звук громче. - Начинай проверку систем.
- Есть начать проверку систем, - автоматически откликнулся
Джеймс, находясь в каком-то тумане. Стефан быстро перечислял название
наиболее важных систем, и он едва успевал проверять показания приборов и
отвечать.
- Генераторы поля?
- Порядок.
- Оружие?
- Порядок.
- Система жизнеобеспечения?
- Порядок.
- Реактор?
- Порядок.
- Энергоподача?
- Порядок.
- Герметичность?
- Порядок.
- Двигатель?
- Порядок.
- Компьютерный центр?
- Порядок.
- Остальные системы?
- Порядок.
- ВНИМАНИЕ! ДО СТАРТА ПЯТНАДЦАТЬ СЕКУНД! ВКЛЮЧЕНО СТАБИЛИЗИРУЮЩЕЕ
ПОЛЕ! ВСЕМ ПОКИНУТЬ ЗОНУ ЗАПУСКА! ВСЕМ ПОКИНУТЬ ЗОНУ ЗАПУСКА!
Вздрогнув, космолет едва заметно приподнялся и завис на
незримых, но прочнейших силовых линиях, сориентированный точно по
центральной оси пуск-шахты. Вцепившись в управляющую рукоять, Джеймс на
мгновение представил, что останется от него, если одна из этих линий
во время разгона ослабнет всего на сотую долю миллиметра. Выдохнув
сквозь сжатые зубы воздух, юноша расслышал голос Стефана:
- Тигр, включай генераторы поля. Успешного старта.
Щелкнув тумблером, Джеймс увидел, как на приборной панели
вспыхнула кровавая надпись: "Поле защиты включено в режим отсчета".
Компьютерный центр ввел в действие реле, которое активирует защитное
поле в момент выхода истребителя из эджектора. Включение поля в самой
шахте моментально бы нарушило балансировку стабилизирующего поля, и
вместо него наружу вылетели лишь обломки - да и то в случае удачи.
- Генераторы включены, успешного старта.
- ПЯТЬ СЕКУНД ДО ЗАПУСКА!
- ...успешного старта Тигр, - это уже был Паладин.
- ЧЕТЫРЕ СЕКУНДЫ ДО ЗАПУСКА!
- Успешного старта Паладин.
- ТРИ СЕКУНДЫ ДО СТАРТА!
Стиснув зубы, Джеймс уставился вперед, где в ста сорока метрах
виднелось пятнышко выходного отверстия, пока закрытое мощным магнитным
полем во избежание утечки кислорода.
- ДВЕ СЕКУНДЫ ДО СТАРТА!
"Ну, вот сейчас полетим, - скользнула непрошеная мысль. - Только
держись".
- ОДНА СЕКУНДА ДО ЗАПУСКА!
Словно что-то вспомнив, Джеймс резко протянул руку, переводя
микрофон в обычный режим, и откинулся в кресле. Громовой голос вновь
ворвался в уши:
- НОЛЬ! ПОЛЕ УСКОРЕНИЕ ВКЛЮЧЕНО!
Истребитель задрожал мелкой, трудно переносимой дрожью - и
рванулся вперед. Глухой свист вторгся под стекло кабины, мелькающие
ускорители слились в беспросветную полосу, стремительно промелькнувшую
снаружи. Мгновенно набрав скорость пятьдесят метров в секунду,
истребитель вздрогнул, проходя магнитное поле-заслон на выходе из
эджектора, - и вместо узкого туннеля пуск-шахты простерлось
иссиня-черное небо полное звезд. В ту же секунду мягко загудело реле
защитного поля, приводя его в боевое состояние, и два снопа огня
вырвались из сопел двигателей на корме. Истребитель полностью перешел
под контроль человека.
- Тигр, - прожужжало в наушниках, и Джеймс только сейчас
заметил, что Стефан с Паладином уже покинули пуск-шахты. - Вставай на
крыло и следуй за мной.
"На крыло?" - недоуменно подумал Джеймс, но, увидев, как Паладин
пристраивается чуть позади и слева от Стефана, все понял. Бросив в
микрофон:
- Слушаюсь, - плавным движением накренил истребитель влево и
скользнул к правому крылу Стефана. Равняясь с Паладином, он с
раздражением подумал, что со стороны его маневр выглядел далеко не
лучшим образом, в сравнение с тем же Паладином, но голос Стефана
прервал эти мысли.
- Паладин, Тигр - заряжайте оружие. Применять только по моему
приказу. К планете подходим с полюса, затем следуем к координатам
23/45. Держать высоту над планетой восемь-девять километров, ниже не
спускаться. База сейчас на ночной стороне, поэтому все визоры
перевести в инфракрасный режим. К планете идем на скорости двести пять
метров в секунду, строй не нарушать. Все ясно?
- Так точно, - подтвердил Джеймс, раздумывая над указаниями.
Передвинув рычаг скорости на новую отметку, он поморщился, подумав о
том, что вскоре придется бродить по планете, где, вероятно, засели
килрачи. Возможность того, что удастся разъяснить ситуацию без посадки,
он отбросил: много ли поймешь с орбиты, в темноте, да еще на
расстоянии восьми километров. Естественно, он понимал желание Стефана
избегнуть проблем, и назначенная высота была как раз оптимальной для
такой миссии, но приземляться все же нужно.
Вздохнув, он поудобнее уселся в кресле, предварительно проверив
состояние вооружения на борту, и удовлетворенно хмыкнул при виде ряда
успокаивающих зеленых огоньков на панели. Но при мысли, что может быть,
совсем скоро ему придется пустить это оружие в ход, над глазами
выступили холодные капли пота.
Три крохотных корабля неторопливо летели к двадцатикилометровой
громаде прыжковых ворот. Сейчас в правильном кольце ворот кружилась
глубокая тьма и завершалась наводка на маяк аналогичных ворот в системе
Л-434. И стоит им пересечь незримую черту, как накопленная воротами за
предыдущие десять часов чудовищная энергия, разрушит пространство и
каждую молекулу истребителей с их телами, превратит в сгустки энергии,
чтобы через восемь часов воссоздать в воротах Л-434. Но эти восемь
часов пройдут для них незаметно: секунда - они здесь, следующая секунда
- они уже там.
На обзорном экране "Корнаолиса" было хорошо видно, как три тускло
блестящих точки влетели в самый центр вихря внутри ворот. Затем вокруг
них появилось густое облачко, засверкало нестерпимо ярким молочно-белым
светом и исчезло вместе с водоворотом тьмы. В прыжковых воротах номер
453 сектора Трофс осталась только пустота.
Медленно, словно во сне, приближалась аспидный диск планеты. Они
заходили с ночной стороны, и напрасно Джеймс всматривался в черный
полумесяц перед ними в поисках признаков жизни - ни единого огонька не
горело в той тьме, не было видно выхлопов кораблей на орбите,
отсутствовали желтоватые пятна работающих шахт. Казалось, что на планете
никогда не было даже следа человека и до сих пор она живет своей тайной,
девственно чистой жизнью, не подчиняясь тем, кто пришел извне. Но в
то же время уже можно было ясно разглядеть на тоненьком освещенном серпе
планеты едва заметную точку боевого спутника, удерживающего позицию над
заданными координатами. На спутнике планеты, мимо которого они пролетели
несколько минут назад, юноша разглядел высокий купол ретранслирующей
станции, подавшей несколько часов назад сигнал бедствия и с того
момента замолкшую. Станция, насколько они разобрали, была в полном
порядке, генераторы работали, в пространство беспрерывно шел
опознавательный сигнал системы и идентификационный номер планеты. Но на
расстоянии всего двух тысяч километров от него лежала замолкшая планета,
и от ее молчания каждого из них пробирал подсознательный страх.
- Внимание, пятый спутник системы Л-434, галактический
номер ММ-56/23.456/альфа, номер опознания 90210. К вам приближается
истребитель Военных Сил Конфедерации, номер АК-45631. Нами получен
экстренный сигнал бедствия с вашей планеты. Доложите ситуацию!
Затаив дыхание, Джеймс ждал, вслушиваясь в шорохи пространства,
молясь про себя, что бы планета отозвалась и сообщила, что ничего не
случилось, что это ложная тревога, что просто поломался передатчик. Но
минуты шли за минутами, а колония молчала, словно ее там и не было
вообще.
- Пятый спутник системы Л-434, номер опознания 90210. Прошу
доложить обстановку на планете! Прием! - повторил запрос Стефан, но
Джеймс понял, что он просто выполнял формальность, а не ждал ответа. Как
и раньше призыв канул в пустоту.
- Тигр, Паладин, - глухо сказал Стефан, - ваши соображения?
- Планета безжизненна, - после краткого замешательства ответил
Джеймс, удивляясь, почему не начал первым Паладин. - Признаков жизни не
замечено, активная деятельность в затемненной зоне не прослеживается.
Над освещенной частью планеты виден боевой спутник на геосинхронной
орбите; состояние объекта неизвестное. Ориентировочное время хода на
данной скорости до планеты... - взглянув на радар и на индикатор
скорости, он быстро провел расчеты, на всякий случай накинув пару
секунд для страховки, - ...тридцать семь секунд. Прием.
- Так-к, - протянул Стефан. Джеймс представил, как он задумчиво
склонился над приборами, разглядывая схему планеты. - Паладин, что у
тебя?
- То же самое, - прошелестел голос серигуанина. - Там все
мертво. Мне кажется, что на планете катастрофа, иначе они отозвались на
наши призывы. Но килрачами тут и не пахнет.
- Да, о килрачах говорить не приходиться, - согласился Стефан. -
Тигр?
- Согласен, не похоже на то, что я слышал о килрачах. Если бы они
были здесь, то почему не вывели из строя спутник на орбите? И если они
разрушили поселение, то куда они делись? Неужели они просто так
прилетели пострелять и потом убрались восвояси?- осторожно предположил
Джеймс.
- Да, вряд ли они так поступили, - истребитель Стефана немного
вырвался вперед. - Но все же мы должны проверить, что там на планете.
Помните: что бы ни случилось - оружие пускать только в самом крайнем
случае. Есть там килрачи, нет там килрачей - это еще бабка надвое
гадала, но если комплекс действует в автоматическом режиме, то на
первый же выстрел ответит залп аннигиляторов. Далее: подходим к планете
в таком порядке: я иду первым, за мной Тигр, Паладин прикрывает нас
сверху. Тигр, ниже восьми километров без моего приказа не спускаться.
Если мне не удастся выяснить с высоты, что произошло на базе, то я,
подобрав посадочную площадку, сажусь, следом за мной Тигр. Паладин, у
тебя нет сьютера, ты остаешься на орбите и прикрываешь нас. Все понятно?
- А если с вами что-то случиться? - спокойно, словно обсуждая это
не в боевом космолете над поверхностью загадочной планеты, а в
спокойной кают-компании, спросил Паладин.
- В таком случае командование принимает Тигр и поступает по
своему усмотрению. Еще вопросы есть? - с таким же ледяным спокойствием
ответил Стефан; отвечать Паладин не стал.
- Тигр, Паладин следуйте к базе. Луч наводки с колонии нет,
поэтому старайтесь запеленговать ее визуально. Ниже восьми километров не
спускаться, быть настороже. За дело ребята!
Истребитель Стефана уже скрылся в беспросветном океане темноты,
когда Джеймс с Паладином подлетели к терминатору. Но вместо того, что
бы броситься вниз к поверхности, они задержались тут, где еще на них
попадали лучи светила системы, будто пытаясь почерпнуть в них силы для
предстоящего. Джеймс посмотрел на парящий в какой-то сотни километров от
себя истребитель Паладина, затем взглянул вниз и, словно преступив
наконец-то некий рубеж внутри себя, резко отжал рычаг управления.
Взревев, "Жнец" опустил нос и ринулся в сплошную тьму.
Глава 5.
- Я нашел ее, сэр, - торжество в голосе Паладина ясно слышалась
сквозь помехи. - Повторяю: я нашел ее.
- Отлично, Паладин, - прорезался Стефан. - Давай луч наводки и
пеленг. Мы идем к тебе.
- Есть луч наводки. Держите пеленг: высота восемь километров
пятьсот метров, направление пеленга: двадцать три минуты.
- Тигр, ты слышишь?
- Да, я беру пеленг, - кисло пробормотал Джеймс. Звуковой
генератор издал пронзительный свист, когда истребитель спустился метров
на семьсот и оказался на заданной высоте. В ту же минуту пронзительно
запищал пеленгатор, поймав сигнал наводки, а на электронной схеме
планеты вспыхнула синяя точка - позиция Паладина.
- Паладин, я вижу тебя. Иду по пеленгу, - бросил Джеймс в
микрофон, увеличивая скорость. Заложив плавный вираж, "Жнец" понесся на
северо-восток, вспарывая собою тьму, в то время как Джеймс из всех сил
вглядывался в проносящуюся под ним поверхность. Но, как он ни старался,
не получалось понять, как удалось Паладину рассмотреть с такой высоты
погруженную во мрак базу. "Не иначе, как опустился к самой поверхности
планеты, негодяй" - подумал с легкой ноткой зависти Джеймс, заметив
мерцающий истребитель Паладина, а с севера мчащуюся точку - это был
Стефан. Оба корабля подлетели к Паладину практически одновременно, но
Джеймс, довольно неуклюже выполнив разворот и торможение, застопорил
двигатели последним.
- Ты связывался с ними? - спросил Паладина Стефан.
- Нет. Там никого нет - с кем связываться?
- Откуда ты знаешь, что там никого нет, - буркнул Джеймс, тоже
разглядывая сквозь инфравизоры местность под ним. Какие-то смутно
видимые строения терялись в туманном мареве, но, не зная, что они там
есть - не заметишь, тем паче с движущегося космолета. "Как пить дать
спускался!" - уже с
негодованием подумал Джеймс.
- Может, у них просто вышло из строя освещение?..
- И они послали из-за этого сигнал SOS? - но Джеймс и сам понял,
что его предложение не выдерживает критики. В молчании они выслушали
призыв Стефана отозваться - ответом была тишина. Посадка на планету
стала неизбежной.
- Джеймс, начинай снижение до высоты одного километра, - наконец
прозвучал приказ Стефана. - Оттуда мы сможем выбрать место для посадки.
Ты заходи с южной стороны, я пойду с севера; Паладин - ты опускайся до
трех километров и следи за происходящим. Заметишь что-либо
подозрительное - немедленно сообщай. А ты, Джеймс, будь осторожен
внизу, понял? Ну, за работу.
Джеймс сориентировался по компасу и начал медленно, метр за
метром, опускаться вниз. Рука вспотела, большой палец, лежащий на
гашетке плазмоизлучателя, сводила судорога, глаза от напряжения болели,
в плечах противно ломило, но он не смел пошевельнуться или отвести
взгляд от инфравизора и альтиметра. Казалось, прошло несколько часов,
прежде чем на нем вспыхнула строгая единичка, но, посмотрев на
хронометр, Джеймс понял, что спуск занял всего пять-шесть минут от
силы.
- Я на месте, - торопливо оглядываясь, произнес он. - Подо мною
вроде бы посадочное поле, но... но я не уверен. Я могу еще снизиться,
чтобы проверить?
- У тебя там все в порядке?
- Пока да. Я еще не заметил ничего угрожающего, хотя, по-моему,
там внизу слева какие-то развалины - или мне это кажется? - но ничего
угрожающего я не заметил.
- Развалины? - в голосе Стефана послышалось напряжение.
- Говорю, я не уверен. Во всяком случае, это очень похоже на
развалины.
- Ладно. Паладин, что у тебя?
- У меня все спокойно. Я ничего не заметил, но высота слишком
большая, чтобы я мог разглядеть детали. Я могу тоже спуститься вниз, к
Тигру.
Минуту Стефан колебался, думая над предложениями, но понял, что
так или иначе придется что-то делать:
- Тигр, с какой высоты ты сможешь разглядеть достаточно деталей?
- Ну... - до Джеймса дошло, что его страх, бывший с ним до
этого, куда-то ушел. Осталось любопытство и стремление опуститься
вниз и первому увидеть происшедшее, а еще - страстное желание не
сплоховать в как-никак первом боевом вылете. - ...ну, метров
триста-двести пятьдесят, не меньше.
- Хорошо, - вдруг Джеймс понял, что нечто подобное гложет и
Стефана. - Давай до трехсот метров, а Паладин - до семьсот пятидесяти. Я
тоже опускаюсь. Если что-то случиться - моментально поднимайся вверх, -
решив, что это все, Джеймс поудобнее схватился за рычаг управления,
но тут, словно что-то вспомнив, Стефан добавил:
- Тигр, на всякий случай разгерметизируй кабину и включи системы
сьютера. Все равно это придется делать, если мы собрались спускаться.
Поколебавшись, Джеймс перевел до отказа тумблер герметизации и
уже наяву, а не из генератора звуков услышал тонкий свист отсасываемого
воздуха. Давление моментально упало, и в тот же миг он почувствовал,
как ткань сьютера плотно прижимается к телу, восстанавливая паритет
между внешним и внутренним давлением. Зашипев, под шлем поступила
первая порция кислорода, и практически сразу же отключились внешние
микрофоны и генератор звука - в вакууме в них не было нужды.
Разгерметизация закончилась.
- Давление: одна сотая обычного, - доложил Джеймс. - Я начинаю
спуск.
- Давай. Паладин, прикрывай его.
Высота падала уже быстрее, чем раньше. Истребитель спускался не
вертикально, как до этого, а описывал спираль, каждый виток которой
находился на сотню метров ниже предыдущего. Тишина была абсолютной:
молчали Паладин и Стефан, не работал генератор звука, исчезло бодрое
гудение реактора. Лишь биение сердца да стук крови в висках нарушали
ее, не давая впасть в полное оцепенение. Отрегулировав крен корабля,
Джеймс посмотрел на альтиметр - и вздрогнул: истребитель уже
опустился ниже назначенной высоты, и парил на расстояние каких-то ста
тридцати метров от земли. Подумав, Джеймс быстро скользнул вниз еще
метров на тридцать и пристально взглянул в монитор инфравизора.
Во-первых, очень мешала та же тьма: будь солнце на этой стороне
планеты, им бы не пришлось бы напрягать свои глаза и приборы. Даже со
ста метров поверхность казалась какой-то изломанной, словно некто
провел по ней огромным ножом, не позаботившись о появившихся затем
трещинах и морщинах.
Джеймс отчетливо видел только ту часть поля, над которой висел
истребитель, но все же молодой пилот смог разглядеть в грозные стены,
вздымавшиеся на добрую сотню метров ввысь - колонию разместили в
огромном кратере. По правую руку от посадочного поля и в самом деле
виднелось нечто похожее на развалины, но какого они происхождения -
природного или рукотворного - этого с высоты юноша понять не мог.
Еще дальше во тьме пропадали контуры громадного строения, а около него
ютилось здания - или что это было? - несколько меньших размеров. Окинув
местность еще одним внимательным взглядом, Джеймс плавно взмыл вверх,
где его ждали Стефан с Паладином.
- Тигр, что там у тебя? - потеряв терпение, спросил Стефан.
Прежде, чем ответить, Джеймс хмуро хмыкнул: неужели не только он
один нервничает до такой степени, что хочется бежать куда-либо подальше
от того, что скрывается в молчаливой тьме? Вкратце доложив о своих
наблюдениях, не утаивая и того, что спустился ниже двухсот пятидесяти
метров, Джеймс приблизил истребитель к Стефану. Сверху описывал круг
за кругом Паладин, следивший от начала до конца за действиями Джеймса.
К удивлению юноши Стефан ни словом не упомянул его проступок,
больше внимания уделив сообщению о развалинах и о полной
безжизненности базы. Приказав Паладину спуститься к ним, он сам нырнул
вниз, и минут через семь возвратился.
- Тигр, давай спускайся вниз за мной, - чтобы там он не увидел,
контроль над голосом он не утратил. - Садимся на посадочное поле в
южной стороне - там, похоже, нет ни одного корабля; при посадке
поглядывай по сторонам. Паладин, спускайся до ста тридцати метров и
летай по периметру базы, на ее территорию над посадочной площадкой не
залетай, - возможно, нам придется в спешке стартовать. Следи за всем
внизу внимательно, если что заметишь - немедленно сообщай и не вздумай
геройствовать. Понял?
- Понял. А что с оружием?
- Только, если на тебя или на нас нападут, - решительно отрезал
Стефан.
- Нападут? - взволновался Джеймс. - Вы считаете, что здесь
есть, кому нападать?
Стефан ответил не сразу:
- Скорее всего, нет. Не думаю, что тут есть кто-то, кто может
напасть, но осторожность не помешает в любом случае. Повторяю: может
быть, защитный комплекс работает в автоматическом режиме. Так что...
- Так что может быть жарко, - закончил Паладин. - Ну а если у вас
будут неприятности?
- Поступай по усмотрению, главное не поджарь там нас. Тигр, ты
готов?
- Готов, - ответил Джеймс, протирая стекло шлема. Но не
удержался и спросил:
- Сэр, вы заметили там внизу что-либо необычное?
Короткий смешок Стефана донес до него микрофон:
- Необычного там хоть отбавляй, - его "Жнец" плавно качнул
крыльями и начал спуск к поверхности. Оглянувшись на всякий случай
вокруг, Джеймс последовал за ним. - То, что ты принял за развалины -
это просто груда развороченного камня; словно взорвалось что-то под
землей. А люди? - голос как-то потускнел. - Людей не заметно, но мне
показалось, что к северу от руин я видел несколько тел в сьютерах.
Рука Джеймса задрожала и, прежде чем он смог ее остановить,
чуткая машина откликнулась на его движение: "Жнец" словно на мягкой,
но могучей волне качнулся сначала в одну сторону, а затем резко зарылся
носом вниз. Выровняв корабль, Джеймс посмотрел на опознавательные огни
Стефана, зависшего в сорока-тридцати метрах под ним. Голубоватое сияние
посадочного механизма охватило низ истребителя и перебросилось на
землю. Мгновение-другое мощное поле держало всю массу истребителя на
весу, а затем выскочившие упоры коснулись поверхности. Покачнувшись
на амортизаторах, космолет неподвижно замер, направив нос к темнеющим
зданиям заброшенной базы; выхлоп двигателя Стефана погас в тот же миг,
когда включился посадочный механизм у Джеймса, пронзив все тело
тонкой, с трудом переносимой вибрацией. Стук упоров, ощущаемый не
слухом, а телом, возвестил про успешную посадку и уже два "Жнеца" стояли
на покрытой мраком поверхности и два человека настороженно изучали
окружающий их пейзаж.
- Тигр?
- Порядок, - ответил Джеймс, мечтая, чтобы все как можно скорее
закончилось; ему жутко не хотелось вылезать из, внезапно, ставшего таким
уютным и мирным корабля. - Ну что, выходим?
- Выходим, - подтвердил Стефан. - Системы сьютера в порядке?
- Вроде в порядке, - рассеяно ответил Джеймс, отстегивая ремни
безопасности. Все основные системы после посадки автоматически
отключились, оставив лишь жизненно необходимые, и теперь погасло даже
то небольшое освещение, что давала приборная панель. Джеймс знал, что
включить все можно за считанные секунды, но все же с работающей панелью
было бы легче.
Отстегнув последний ремень, он достал из специального кармана
кресла вейер. Дрогнув, вверх пополз прозрачный колпак, а Джеймс,
ожидая, пока он откроется полностью, увидел, что Стефан уже спускается
на бетонное покрытие.
Не желая отставать от него, юноша скользнул в тонкую щель - и
спрыгнул вниз, одной рукой поддерживая вейер, другой - отталкиваясь от
фюзеляжа корабля. Спуск прошел нормально, но, только опустившись, юноша
понял, что ему показалось странным с момента посадки: гравитация была
слишком непривычна для человека, привыкшего к земному тяготению:
здесь он весил раз в семь меньше, и падение с высоты двух метров заняло
почти полторы минуты.
Но колония не походила на недавно установленную - скорее
наоборот - значит, тут просто обязана была быть суспензерная установка
для обеспечения искусственного тяготения. Из прочитанных еще в Академии
книг Джеймс знал, что гравитационные установки вместе с системами
жизнеобеспечения подводятся к автоматической линии реактора, которая
находится вне контроля человека; даже в случае полного отказа всех
систем реактора, эта линия должна функционировать. Но раз она вышла из
строя, то система жизнеобеспечения тоже не работает и в каждом здании
колонии сейчас должна быть температура окружающего пространства:
примерно минус восемьдесят градусов по Цельсию, не считая того, что
прервана подача воды и кислорода. А это означало гибель всех людей,
находившихся в данный момент в колонии, всех, кто не успел влезть в
сьютер или запереться в герметических помещениях и запастись кислородом
и воды. Но если такие и были, то холод убьет их не менее верно, чем
отсутствие кислорода, а кислородных запасов, предназначенных для
аварийных ситуаций, могли растянуть агонию на три, максимум, четыре
часа. Посмотрев сквозь узкую полоску стекла шлема на сумрачное лицо
Стефана, Джеймс понял, что отсутствия тяжести, и все вытекающее из этого
не прошло мимо внимания Громова.
- Тигр, включи гравитатор на плюс восемь, иначе мы и за неделю
не осмотрим тут всего, - в голосе командира слышался страх перед тем,
что они могли обнаружить и угрюмое осознание необходимости сделать это.
Присев за упор своего "Жнеца", он пристально осматривал доступную глазу
местность. - Ты что-то понимаешь?
- По-моему, это реактор, - тошнота подступила к горлу, как только
суспензер увеличил вес Джеймса, прижимая его к земле. Справившись с
неприятным симптомом работы всех суспензеров, Джеймс спрятался за
амортизатор, пытаясь понять, что же могло так разворотить поверхность
земли в нескольких десятках метров от края посадочной площадки.
Бомбардировка с орбиты, в принципе, могла сотворить подобное, но
происходящее все меньше и меньше напоминало бомбардировку или
какой-либо другой вид атаки; происшедшее явно имело сугубо местный
характер.
- Несомненно, реактор, - согласился Стефан. - Только что они с
ним тут такое сотворили, что отключилась гравитационная система - этого
я уразуметь не могу. Ведь с собственной жизнью игрались...
- А может быть, не все погибли? - робко спросил Джеймс, уже не
ставя под сомнение факт смерти большей части населения. - Может, кто-то
спасся?
- Если система жизнеобеспечения отключилась вместе с реактором,
сразу, то мы найдем только трупы.
- Почему?
- Если отключается реактор, то моментально открываются переходы и
блокируется деятельность всех систем, - терпеливо стал растолковывать
Стефан.
- Спастись могли те, кто был в сьютере или находился в герметически
запертом помещении с автономной подачей кислорода; остальные просто не
могли загерметизировать отдельные отсеки. А если система
жизнеобеспечения отключилась одновременно с суспензерной... - он пожал
плечами. - Представь сам, какой хаос был в те секунды, пока еще можно
было что-то сделать. Ну, дадим от силы пятнадцать минут на то, что
температура опустится до нуля, еще десять - на уравновешивание
температуры снаружи и внутри. Самые крепкие держались, допустим, еще
пятнадцать-двадцать минут, прежде чем замерзнуть. Поверь мне, парень,
большая часть погибла не от недостатка кислорода, а именно от холода.
- Но почему вы так уверены, что они погибли все? Может, у них
вышла из строя гравитационная установка, - взорвался Джеймс,
раздраженный мрачным пессимизмом спутника.
- Одновременно с реактором и радиостанцией? - усмехнулся
Стефан.
- Да, действительно, - прикусил губу Джеймс, разглядывая землю
перед собой. - А почему не включился запасной реактор?
- Сам удивляюсь, - честно признался Стефан. - Я думаю...
Джеймс так и не понял, что произошло в следующий момент. Он как
раз повернул голову к северно-восточной части поля, когда краем глаза
увидел вспышку где-то около развалин. И в следующую секунду чудовищный
удар отшвырнул его на метр от упора, об который разбился плазменный
заряд. Падая, юноша успел заметить, как присевший на колено Стефан
дважды выстрелил в сторону развалин, а затем сиреневая точка
ударила откуда-то сверху, на несколько секунд превратив ночь в ярчайший
день, залив дрожащим светом все кругом. "Паладин!" - подумал Джеймс и
провалился во тьму.
Без сознания он пробыл буквально несколько секунд, ибо, едва он
открыл глаза, как гаснущее зарево плеснуло в них своим светом.
Стефан только-только разворачивался, чтобы броситься к нему, а сверху,
описывая узкие круги, летал Паладин, готовый вновь пустить ракету по
любой подозрительной цели. Приподнявшись на локте, Джеймс в панике
осмотрел свой костюм, ища повреждения, но, к счастью, прочнейшая ткань
выдержала испытание, хотя жар проник и сквозь нее.
Юноша махнул рукой Стефану - мол, все в порядке, не волнуйся! - и
перекатился на бок обратно за стойку массивного амортизатора, который
один раз уже спас ему жизнь. И, лишь когда успокоилось бешено
бьющееся сердце, Джеймс понял, что дрожит такой мелкой-мелкой дрожью,
что с трудом держит в руках тяжелый излучатель. Один лишь выстрел,
пришедший неизвестно откуда, отбросил в сторону все привычные до этого
понятия, поставив на их место совершенно новые, соответствующее этой
войне, этому миру, который он знал до сего понаслышке. Краткий всплеск
энергии - и на своем челе он ощутил леденящее дыхание Смерти,
отныне вечно будущей стоять за его плечами и терпеливо ждать своего
часа.
В ушах что-то гудело, и с опозданием Джеймс понял, что Стефан
пытается докричаться до него, а он, оцепенев, не обращает на это
внимания.
- Тигр, Тигр, ты как?!
- Нормально, - прошептал Джеймс в микрофон. Сейчас он не хотел,
чтобы Стефан услышал, как стучат его зубы, и срывается голос; он и без
того достаточно натерпелся.
- Ты уверен?
- Уверен. Кто это был? - пришлось помотать головой, дабы
разогнать мельтешащие круги перед глазами: белые, красные, синие - целая
радуга плясала в них. - Ты его видел?
Стефан, слегка успокоившись, тяжело вздохнул:
- В том-то и дело, что видел. Похоже, это человек!
- Человек? - вздрогнул Джеймс и пристально вгляделся во мрак,
успевший сгуститься над ними.
- Для килрача слишком маленький, так что остается только человек.
Правда, я боюсь, что от него не много осталось!
- Это Паладин шуганул туда? - поискав истребитель Паладина, и не
найдя, Джеймс проверил упор, куда ударил заряд плазмы, затем нижнюю
часть корпуса, но повреждений не было - броня с честью вышла из этого
испытания, всего лишь потемнев в месте попадания.
- Паладин, - вновь вздохнул Стефан. - Он немного перестарался, но
вряд ли его упрекнешь - очевидно, он нажал на первое попавшееся под
руку. Следовало бы плазмометом обстрелять там все, а не пускать ракету,
но что уж тут поделаешь. По меньшей мере, спектакль был зрелищным, -
по-философски заключил он.
- Ну а дальше что будем делать?
- Вот я и думаю. Самое лучшее - улетать отсюда, пока кому-либо не
пришло в голову сюда чем-то мощнее залепить, вроде наземного
плазмоизлучателя или аннигилятора. Но, не зная, что с людьми и что
здесь происходит, - нет улетать мы не можем! Придется все разведывать.
Да, что происходит в колонии, они и впрямь не знали. Ну, имелось
у них предположение, что нечто случилось с реактором; возможно, все
население погибло; кто-то выстрелил по ним из бластера, причем без
всякого повода с их стороны: Возможно, он погиб после выстрела
Паладина; возможно, там еще скрываются десяток таких же, готовых
пустить бластер в ход, не задумываясь, кто перед ними: друзья или
враги, возможно... Предполагать они могли до бесконечности, но им
требовались не предположения, а твердые факты и ответы на некоторые
вопросы: что тут случилось, где люди, почему в них стреляли, кто это
сделал? Пока же они коллекционировали не ответы, а новые загадки.
- Ясно. Пойдем друг за другом?
- Нет.
- Нет?
- Нет. Если мы будем друг за другом шагать, то на все уйдет
неделя. Давай уж поодиночке, но... осторожно. Снайпер-то наш, скорее
всего, погиб, но кто знает... Видишь вот тот угол, похожий на вытянутый
коготь? - он вытянул руку. Отсутствие атмосферы и темнота мешали
определить расстояние, но Джеймс решил, что от северного края
посадочного поля туда придется бежать метров семьдесят. - Ты давай к
этому когтю, а я с восточной стороны обогну, где камней меньше. Через
эту мешанину лезть не следует, но не забывай за ней приглядывать -
укромных мест там хоть отбавляй. Вейер держи наготове, но каждую
расщелину не стоит, пожалуй, расстреливать, - натянуто пошутил Стефан.
- В случае нападения - меня не жди, отвечай огнем; попадешь, не
попадешь - не важно, главное попугай их немного, авось сами отвяжутся.
- А Паладин?
- Что Паладин? - удивился Стефан. - Как летал себе, так пусть и
летает. Спуститься же сюда он не может - нет сьютера, а, кроме того,
надо же кому-то наши истребители охранять.
- Ну, хорошо, доберемся туда, - махнул рукой Джеймс в сторону
развалин, - а дальше-то как?
- Там посмотрим! Сейчас надо добраться и желательно в одном куске.
Угадывать не хочу, но эта база строилась по стандартной схеме, так что
тебе достанутся жилые помещения и центр управления, а я пойду к
реактору и складам. Только помни, - добавил он после минутной паузы, -
наши передатчики не настолько мощные, чтобы обеспечить нормальный
разговор в пределах всей базы. С поправкой на ионизацию звезды их
хватит метров на семьдесят-восемьдесят, а потом шум, треск -
короче, друг друга мы не услышим. Удаляться друг от друга больше, чем
на пятьдесят метров, не стоит, понял?
Не отвечая, юноша утвердительно поднял руку, и Стефан без
дальнейших слов бросился к завалам. Джеймс слегка замешкался около
опоры, но, поняв, что отсидеться не удастся, побежал, но не к восточной
стороне, а к западной. Ноги, обутые в прочные ботинки, вздымали
небольшие облачка пыли при каждом шаге, и, оглянувшись назад, Джеймс
заметил в тусклом и неверном свете, исходившим от их космолетов, что за
ним протянулось две дорожки: одна на земле, а другая, сотканная из
пыли, висела в безвоздушном пространстве, медленно опускаясь вниз.
Споткнувшись об обломок камня, Джеймс едва удержал равновесие,
перепрыгнул через следующий обломок - и плавно опустился прямо за
похожим на коготь камнем. Посмотрев направо, он не смог найти Стефана
- он тоже добрался до выбранного места. В подтверждение этому,
пискнув, ожил передатчик:
- Тигр, ты на месте?
Джеймс попытался ответить, но сперва не смог произнести ни слова:
всю дорогу он бессознательно сдерживал в легких воздух. Выдохнув, он
зашептал в микрофон:
- На месте. Как у вас?
- Все нормально. Пока я никого не заметил, но может это от
спешки. У тебя все спокойно?
Прежде, чем ответить, Джеймс еще раз внимательно прошелся взглядом
вокруг, уделяя особое внимание смутным силуэтам зданий перед собой. До
ближайшего было не больше десяти метров, но освещение здесь было много
хуже, нежели на посадочном поле, где хоть какой-то свет давала обшивка
истребителей.
- Я ничего тревожного не вижу, вокруг все тихо, правда, я не могу
точно сказать про здания впереди - там очень темно...
- Ты можешь разобрать какие-то особенности зданий?
- Особенности?
- Ну, их очертания.
Приподнявшись над камнем, Джеймс прищурился, вглядываясь вперед.
- Может, я ошибаюсь, - неуверенно начал он. - Но здание, что ко
мне поближе - оно имеет вид полусферы и приподнято на... на... я не
могу понять на чем - то ли брусья, то ли рейки...
- Не важно! - прервал его Стефан. - Это командный центр. Там у них
должен быть лазарет, передатчик, главные компьютерные интерфейсы и
управление всеми системами. За ним должен стоять жилищный блок или
лаборатории - на разных планетах по-разному, - а потом спуск в
подземные зоны. У меня тут склады под носом, а дальше -
производственные цеха и комплекс защиты. Ты осмотри командный центр,
потом жди меня у спуска под землю; если я закончу раньше тебя, то буду
ждать я. Передатчиком пользуйся свободно, если встретишь по пути
сопротивление - немедленно убирайся в безопасное место. На все у тебя
есть примерно сорок минут, понял? Мы не можем надолго тут
задерживаться.
- Хорошо. Сэр, я подумал, что раз передатчик находится в командном
корпусе, то я могу найти тех, кто подал сигнал бедствия.
- Не думаю, - в голосе Стефана ощущалось сомнение. Но кроме
этого Джеймс расслышал еще нечто, что с трудом смог определить: не то
отвращение, не то жалость. - Мне кажется, что сигнал передавался в
автоматическом режиме по истечению определенного срока. Но ты проверь и
там, чем черт не шутит. И будь осторожен внутри - это не учения и
стреляли в нас из настоящего оружия. Помни, у тебя сорок минут.
- Сорок, так сорок, - вздохнул Джеймс, поднимаясь из-за Когтя,
как он про себя окрестил предоставивший ему укрытие камень. Схватив
вейер, короткими перебежками от камня к камню он направился к командному
центру, то и дело спотыкаясь, так как больше смотрел не под ноги, а
на виднеющуюся во мгле громаду здания. Внезапно россыпи камней с
осколками скал кончились, и Джеймс очутился под краем постройки,
возвышавшейся над ним на добрых тридцать метров. Не останавливаясь, он
преодолел последние метры и прислонился, тяжело дыша, к гладкой и
холодной стене. Вскинув вейер, Джеймс настороженно принялся разглядывать
пройденный им путь в поисках любого, даже незначительного движения.
Все было спокойно и кроме тонкой, медленно оседающей полоски пыли
он не видел ничего стоящего внимания. Джеймс уже собирался опустить
оружие, как нечто шевельнулось на самой границе видимости,
приблизительно в том месте, откуда он только что ушел. И то ли мрачная
обстановка подействовала на натянутые нервы, то ли еще что-то, но
палец, лежащий на спусковом крючке, дрогнул и плазменный заряд,
вытянувшись в короткий луч, дважды рассек темноту словно огненный лемех.
Первый заряд врезался в безвредную каменную глыбу, вспыхнувшую в
точке поражения ослепительным блеском, вызвав фонтан каменных частиц, а
второй...
Куда попал второй, Джеймс не увидел, ибо практически
одновременно со вторым разрядом, где-то рядом с местом, куда он
целился, тьма ощерилась огненным зраком. Ответный луч бластера прошел в
метре над Джеймсом, высекая искры из обшивки командного центра.
Захрипев от неожиданности и испуга, он рухнул как подкошенный на почву,
а над его головой прошел второй и третий луч, с фантастической точностью
рассекая пространство, где секундой раньше была его голова.
Но Джеймс этого уже не видел. Свалившись на землю, словно куль с
песком, и вздрагивая всем телом, он не выпустил при падении из рук
оружие и теперь, сам того не сознавая, в остервенении нажимал на
курок, посылая во мрак разряд за разрядом. Сквозь радужные круги перед
глазами он увидел, как в отблеске одного луча от Клыка отделилась
темная фигура, похожая на человека, - и прежде, чем юноша смог
остановить свою собственную руку, ствол его вейера сдвинулся вбок на
несколько сантиметров и пурпурный луч ударил фигуру точно в грудь.
Она рухнула на землю между камнями, перевернулась несколько раз и
застыла в нелепой форме, раскинув руки.
- Тигр! - из-за угла выскочил Стефан с вейером на взводе. Джеймс,
тяжело дыша, сидел, прислонившись спиной к надежной поверхности
здания, ощущая, как судороги, охватившие его тело минуту назад,
становятся все слабее и слабее. - Тигр, что случилось? Кто стрелял?
Не в силах говорить, Джеймс просто поднял руку и дрожащим пальцем
указал на раскаленные выстрелами камни, медленно терявшими
вишнево-багровый цвет, но еще были различимы в темноте. Затем,
всхлипнув, он уронил руку, словно она весила несколько тонн, и откинулся
назад, пытаясь избавиться от страшного зрелища, стоящего перед
глазами: невысокая фигура, отбрасываемая назад разрядом вейера.
Стефан, поняв, куда указывает Джеймс, бросился туда, прикрываясь
разбросанными то тут, то там достаточно большими глыбами. Вернулся он
довольно быстро, но шел без спешки, лишь стараясь ступать по местам,
где было не так много валунов и завалов. Подойдя к Джеймсу, он положил
бластер на землю, и присел на корточки рядом с ним.
- Да, денек выдался еще тот. Ты себя нормально чувствуешь? -
протянув руку, он помог Джеймсу усесться удобнее.
- Он мертв? - срывающимся голосом, ужасаясь того, что он мог
услышать, спросил Джеймс. - Я убил его?
- Убил, - подтвердил Стефан, но, увидев, как сжался Джеймс,
быстро добавил:
- Только не его, а "это". Оно мертво.
- Оно? - в первый раз после схватки поднял на него дрожащие
глаза Джеймс. - Это что, не человек?
- Нет, не человек, - ноги у Стефана затекли, и он тоже оперся о
стену здания. - Ты о антропах слышал?
- Антропы? - вздрогнул Джеймс. - Ну да, слышал. Но ведь это...
горные роботы.
- Киберы, вообще-то. А на войне их используют давно, правда,
больше в качестве охранников. Вот такого "охранника" ты и развалил
пополам, дружок, - хлопнув Джеймса по спине, он улыбнулся. - Ты еще
счастливчик: с такого расстояния они, как правило, не промахиваются.
Прикрыв глаза, Джеймс почувствовал, как что-то в глубине него
резко разжалось, отпуская скрученные в тугой узел нервы, и исчезло
неимоверное напряжение, пришедшее в миг, когда его выстрел нашел свою
цель.
- Черт! - выругался от души Джеймс, поднимаясь на ноги. -
Проклятый робот.
Дрожь в ногах заставило его опереться о стену. В этот момент он
показался себе крайне уставшим и безразличным ко всему, что тут
произошло или могло произойти. Подняв с земли вейер, он взглянул на
дисплей разрядника, и недовольно поморщился: поддавшись панике, он
слишком интенсивно опустошал энергообойму. Пожалуй, остаток зарядов
следует расходовать экономнее.
- Это он стрелял в нас?
- Наверное, - кивнул Стефан. - Я не разглядел его хорошо, заметил
только фигуру похожую на человеческую, когда Паладин запустил ракету.
Но я не предполагал, что это антроп - думал человек. Странно, что он
нас обоих среди развалин не прихлопнул. Наверное, полностью
свихнулся! - веско завершил Стефан.
Убедившись, что вокруг все тихо, он обратил свой взгляд на лицо
Джеймса. Краткий осмотр его, очевидно, полностью удовлетворил, и Стефан
задумчиво посмотрел куда-то вверх.
- Тигр, ты внутрь здания не заходил?
Джеймс, было, покачал головой, но понял, что Стефан его не
видит:
- Да нет, не смог. Времени не хватило, - попробовал пошутить он.
- Ну, на это нам времени не потребуется много, - так же задумчиво
протянул Стефан. - К складам я так и не дошел - уже по дороге все стало
ясно. Поэтому-то я и заметил твою пальбу.
- Понятно? - встрепенулся Джеймс. - Что стало понятно? Вы нашли
разгадку тому, что произошло?
- Я предположил это еще на орбите, когда мы подлетали, но хотел
удостовериться. Здесь взорвался реактор, - пояснил он. - Весь или только
отдельный блок - точно сказать не могу, это выяснят другие. Но и того,
что рвануло, хватило с излишком - там развалины по-больше этих будут,
да и радиация выше безопасного уровня. В общем, там искать не имеет
смысла. Если кто и
спасся - то это здесь, в этих зданиях!
- Здесь была система жизнеобеспечения и суспензерная установка.
Вот что от них осталось, - он показал на покореженную землю перед ними.
- Все случилось очень быстро, как я и говорил. Сначала взорвался
реактор, затем из-за нарушений в роботе на воздух взлетела суспензерная
установка, вместе с собой прихватив систему жизнеобеспечения. Они
пытались перевести питание на автономный генератор, но не к чему было
подводить это питание, а прежде чем они наладили резервный блок,
температура упала ниже уровня выживания. Что было дальше, думаю, в
пояснениях не нуждается.
- Но отчего взорвался реактор? - потрясенный трагедией Джеймс в
ужасе смотрел на развалины.
- Кто знает? - пожал плечами Стефан. - Можно предполагать все,
что угодно: от диверсии килрачей, до того, что кто-то решил
поиграться. Это решать будем не мы, а те, кого Конфедерация пошлет сюда
для расследования катастрофы. Лично я думаю, что это был несчастный
случай, вроде неисправности в оборудовании, но кто знает? - повторил
он и склонился к запертой двери, разглядывая запор. Откинув панель, он
надавил на тонкую шестиугольную пластинку. В тот же миг метровой
толщины дверь плавно вдавилась внутрь и отошла в сторону.
- Ага, - удовлетворенно хмыкнул Стефан, - автономный привод
комплекса все-таки работает.
Шагнув внутрь, он осмотрелся и, сняв со стены фонарь, подошел ко
второй двери отсека. Кратко изучив ее, он взглянул на стоящего у входа
Джеймса. Беззвучно в вакууме щелкнул переключатель лампы, и яркий,
показавшийся ослепительным, свет ударил в глаза.
- Давай, заходи. И не забудь закрыть дверь за собой, - добавил он,
когда Джеймс переступил порог. Выполнив указание, Джеймс приблизился к
нему, беря вторую лампу. Стефан стоял у стены и держался одной рукой за
протянутый по периметру помещения прочный поручень, а другую занес
над кнопкой около двери. - Тигр, хватайся за поручень и держись крепче.
Тут атмосферы нет, времени на уравновешивание давления в шлюзе нет,
так что толкнет сильно, может и об стенку размазать.
Джеймс послушно схватился за поручень и лишь тут до него дошел
смысл сказанного. В переходнике атмосферы не было, а в куполе она
должна была быть под обычным давлением. Если открыть дверь, то масса
воздуха рванется в пустое пространство под таким же давлением, и может
смести человека как пушинку. Джеймс, зажмурив глаза, из всех сил
вцепился в поручень... но, вместо ожидаемого свиста воздуха и толчка,
услышал лишь проклятия Стефана. - В чем дело, сэ... - он уставился на
распахнутый проем. Стефан смотрел тусклым взглядом на него.
- Час от часу не легче, - процедил он сквозь стиснутые зубы.
Повесив на пояс вейер, он поднял фонарь, и нервным движением шагнул по
коридору. - Купол полностью разгерметизирован. Неужели никто не спасся?
- вслух подумал и вдруг резко встал; шедший следом Джеймс едва не
ткнулся стеклом шлема в спину капитана. Полный плохих предчувствий он
обошел его... и замер, чувствуя, как стынет кровь в жилах: впереди,
насколько хватало глаз, весь коридор был завален сотнями трупов.
Женщины, мужчины, дети - смерть уровняла всех, воплощая в жизнь свое
мрачное представление о демократию.
Джеймс посмотрел в остекленевшие, покрытые пленкой инея глаза
лежащей неподалеку от него женщины и подумал, что она, наверно, была
красива в жизни: длинные светлые волосы, тонкие черты лица. Но сейчас
это лицо, покрытое пленкой изморози, искаженное дикой гримасой,
посиневшее, с вывалившимся языком и глазами, выскочившими из глазниц,
вряд ли могло привлечь кого-то. Содрогнувшись, Джеймс отвернулся, из
всех сил сдерживая подступающую к горлу тошноту, и, держась за стену,
как-то добрался до переходника. Тут он свалился на скамейку, но тут же
вспомнив о том, что всего один день назад на ней, быть может, сидел
кто-то из лежащих сейчас в коридоре.
Как ужаленный юноша вскочил на ноги и встретился с полным ужаса
взглядом Стефана. Даже он, в прошлом воевавший с килрачами и знавший
смерть не понаслышке, не смог вынести такого ужаса. Джеймс припомнил
труп девчушки лет восьми, покрытый инеем и тоненькой корочкой льда - и
поспешно бросился прочь из здания, словно его стены могли рухнуть на
него и погрести под своими обломками в братской могиле с несчастными
поселенцами. Сейчас он не мог даже думать про это место, ибо каждая
мысль вызывала в воображении ужасную картину: сотни людей бегут по
узкому тоннелю в полной темноте, а где-то в глубине здания слышен
противный свист выходящего воздуха и становится все труднее дышать, рот
судорожно ловит остатки кислорода, но не находит его, легкие рвутся на
куски от напряжения, в голове разливается свербящий огонь, а затем...
а затем лишь мрак забвения.
Застонав, Джеймс обхватил голову руками и рухнул на колени.
В таком положении его и нашел Стефан, вышедший через двадцать
минут из командного центра. Лицо его было белее мела, губы дрожали, в
глазах было нечто не выразимое обычными словами. Подойдя к Джеймсу, он
ласково положил руку ему на плечо, но было заметно, что увиденное не
оставит его до конца жизни.
- Им уже не помочь. Из здания не выбрался никто, а антроп
находился в момент взрыва снаружи, а не внутри, - он посмотрел сперва на
бездонное небо, а затем на часы. - Нам надо возвращаться: скоро уже
закончиться кислород в баллонах, да и капитан ждет нас. Пошли,
Джеймс, - на этот раз он назвал его не псевдонимом-кличкой, а истинным
именем.
Тяжело поднявшись, юноша посмотрел на здание, затем на Стефана.
- Да, надо идти, - прошептал он.
И они медленно побрели к оставленным "Жнецам". Ни один, ни
другой не оборачивались на оставшуюся позади центральный комплекс,
ставший братской могилой для нескольких тысяч людей, но они оба
вспоминали врезавшуюся на всю жизнь картину: маленькая девочка с
судорожно протянутой рукой вверх, где она напрасно надеялась найти
воздух.
И только когда космолет Джеймса скользнул в посадочный ангар
"Корнаолиса", эта картина исчезла, растаяв в обыкновенном забытьи.
Глава 6.
Трое разговаривающих людей прервались, услышав звук
открывающейся двери. Джеймс шагнул в каюту, не задерживаясь на пороге,
и, кивнув приветственно Стефану с Паладином, посмотрел на Соло.
- Сэр?
- Заходи, Джеймс, и садись, - произнес капитан лайнера,
сочувственно разглядывая покрасневшие глаза и темные мешки под глазами
юноши, свидетельствующие о бессонной ночи. Подкрепив жестом свои
слова, он повернулся к пульту управления. - Кофе, чай?
- Кофе, если можно, - тихо ответил Джеймс, усаживаясь в кресле
напротив Паладина. Серигуанин выглядел как обычно, но юноша заметил
беспокойное движения кистей рук - и понял, что Паладин тоже взволнован
происшедшим. Соло поставил перед ним чашку с дымящимся напитком и
вернулся в свое кресло; только он да Стефан выглядели более-менее
нормально.
Кофе обжигало горло, но после первого же глотка Джеймс ощутил,
как по телу разливается благословленная теплота, успокаивается бешено
бьющиеся сердце, а в висках затихает безудержный ток крови. Внимательно
наблюдавший за Джеймсом Ханнуан одобрительно и удовлетворенно хмыкнул:
- Я взял на себя смелость добавить немного нервных релаксантов, -
пояснил он Джеймсу. - По-моему, они тебе совсем не помешали: выглядишь
ты неважно.
- Благодарю, сэр, - кивнул Джеймс, медленно смакуя кофе. -
Действительно, прекрасный напиток.
Рассмеявшись, Стефан перегнулся через стол и хлопнул Джеймса по
плечу.
- Джеймс, не вешай носа, - голос был веселым, но глаза смотрели
пристально и спокойно. - Если тебя это успокоит, то ты вел себя весьма
достойно внизу. По крайней мере, ты до сих пор жив, а ведь многим
такое стоило бы жизни.
Он замолчал, но вместо него заговорил Соло:
- Джеймс, я понимаю твои чувства. Ты расстроен случившимся,
шокирован поединком с антропом, думаешь, что мог бы вести себя там
лучше... - капитан настолько точно описал чувства Джеймса, что юноша
почувствовал, как по его лицу расползается краска стыда. Если Соло и
заметил это, то не подал и вида. - Но мы ждали от тебя много меньшего,
чем ты сделал. Подумай, как следует - ведь ты не прошел даже базовой
военной подготовки и, естественно, не мог рассчитывать на многое.
Однако ты не растерялся и не поддался панике, что, несомненно,
погубило бы тебя. Ты сражался не с килрачем, и не с человеком - ты
сражался с киборгом, прямое предназначение которого было уничтожать
противника, уничтожать быстро, эффективно и точно. Так что не горюй и
постарайся привести свои чувства в порядок.
Потянувшись, Стефан оглянулся кругом и обратился к Соло,
игнорируя задумавшегося Джеймса:
- Мы уже в системе Мотор?
- Да, - подтвердил Соло. - Согласно расписанию мы выходим на
геостационарную орбиту в час дня. Сейчас готовиться челнок, который
доставит пассажиров, и вас в том числе, на базу, - его взгляд
скользнул по Паладину и Джеймсу. Затем, словно вспомнив что-то, он
достал из папки тонкий бланк.
- Это рапорт о происшедшем на Л-434. Он будет занесен в ваше
личное дело и, - тут он усмехнулся, - несомненно, произведет
благоприятное впечатление внизу. Да, кстати, вы знаете, что о Л-434
сообщено по всей Конфедерации? Ваши имена сообщены во всех секторах,
как тех, кто обследовал зону разрушения.
Едва он произнес эти слова, как Джеймсу страстно захотелось
увидеть лицо Артура, когда тот услышит это сообщение.
- Сэр, можно спросить? - он осторожно поставил пустую чашку на
стол.
- Ну, естественно, - улыбнулся Соло. - Что такое?
- Вы воевали с килрачами, сэр?
- Воевал. До "Корнаолиса" я десять лет прослужил в действующих
войсках сектора Ригель, а перед этим еще несколько лет - семь, если не
ошибаюсь, - был руководителем одного из отделов разведуправления. А что
тебя интересует?
- Какие они на самом деле?
Соло и Стефан переглянулись. Затем Стефан с кривой ухмылкой пожал
плечами, а Соло задумчиво взглянул на юношу:
- А что вам рассказывали об Империи? Я, в общем-то, нашу
пропаганду мимо ушей пропускаю, так что...
Джеймс от души чертыхнулся про себя: и кто его за язык тянул? Но
капитан ждал ответа и, поставив полупустую чашку на стол, юноша
постарался вспомнить все, что им рассказывали про килрачей.
- Ну-у, они двуполые млекопитающие, как и мы, с аналогичной
системой воспроизведения, - к счастью, экзамены по ксенобиологии и
ксеносоциологии входили в число выпускных, так что кое-что Джеймс еще
помнил. - Средний рост у килрачей около двух метров, они очень
массивны и физически сильны. У килрачей крайне сложный язык, и
малопонятная общественная структура. Предположительно, у килрачей
отсутствует какой-либо эквивалент денег, как средства обмена; нет
прессы, кроме информационных сводок в глобальной сети; нет политических
партий, нет судебных и законодательных органов, очень маленький свод
законов - фактически, все общественные и межличностные отношения
регулируются религиозными нормами и негласными морально-этическими
установками. У килрачей одна общегосударственная религия: они
поклоняются своим мертвым, которые якобы после смерти объединяются в
каком-то месте и оберегают тех, кто еще жив. Общественно-политическое
устройство Империи можно назвать религиозно-коммунистической
адхократией, - Джеймс с трудом выговорил заумное определение и про себя
понадеялся, что просить разъяснений не будут: он и сам не очень-то
понимал его смысл. - Технологически они превосходят Конфедерацию, хотя
в сфере военных технологий мы смогли выйти на уровень, позволяющий
более-менее на равных сражаться с "котами".
Соло и Стефан вновь переглянулись, но на этот раз Джеймсу
показалось, что в глазах и капитана "Корнаолиса", и Громова мелькнул
огонек одобрения. - Ты забыл добавить, что килрачи обладают
эмпатическими и слабыми психокинетическими способностями, - заметил
Соло. - Они отважные бойцы и голова у них варит что надо, но не следует
забывать, - подняв вверх палец, он внушительно посмотрел на Джеймса, -
что большую часть этого они достигают благодаря своей чрезвычайно
развитой науке, в частности - методами био- и генной инженерии. У нас
таких знаний нет, в ближайшем будущем не предвидится, и мы должны быть
лучше их. Пока получается...
- Вот именно: "пока", - буркнул Стефан. - А вы ребята
отправляетесь в самое пекло - на "Гетман Хмельницкий", - его палец по
очереди указал на Джеймса и Паладина.
Поперхнувшись при этих словах, Джеймс повернулся к Паладину:
- Паладин, так ты тоже отправляешься вместе со мною на "Гетман
Хмельницкий"? Почему ж ты не сказал раньше?
- Возможности не было, - невозмутимо ответил серигуанин,
разглядывая свои пальцы: этим он занимался во время всей "лекции"
Джеймса. - Вспомни, я и сам-то узнал, что тебя направили туда лишь
позавчера, а вчера не до этого было. А кто-то из вас был на ней? -
он вопросительно посмотрел на Соло.
- На "Гетмане Хмельницком"? - переспросил Громов, в то время как
Соло ограничился отрицательным жестом. - Нет, не приходилось.
Слышать-то я слышал, но вот чтобы побывать там - нет. Я знал некоторых
ребят, которые там служили, - подумав, добавил он. - И один парень,
по-моему, там все еще служит, хотя может, уже и уволился.
- Или погиб, - тихо сказал капитан лайнера, после чего воцарило
тягостное молчание. Джеймсу почему-то вспомнились свои родители,
погибшие десять лет назад, остальные, очевидно, думали о чем-то
подобном.
- Что слышно о положении на фронтах? - встав с кресла, Стефан
подошел к экрану, вмонтированному в стену. Щелкнув тумблером, он
уставился на небольшой диск солнца Мотора.
- С тех пор как килрачи захватили Фито-12 - ничего нового, - Соло
помассировал виски и устало потянулся в кресле. - Там наши наступают,
тут отступают - все как обычно. Разве что положение в Дакоте стало
несколько более стабильным, чем раньше.
- А что известно оттуда? - подавшись вперед, с нетерпением
спросил Джеймс.
- С "Гетмана Хмельницкого"? Держаться пока, хоть "коты" треплют
их, не уставая. Зона конфликта пролегла по внешнему периметру сектора
со стороны Империи Килрач, но после разг... падения Фито-12 они усилили
на нее давление. Военный Совет как всегда особо не распространяется о
своих планах, однако пессимизма не проявляет.
- По меньшей мере, в ближайшее время нечего бояться атаки
килрачей на "Гетман Хмельницкий" и в Дакоту. Им еще надо закрепиться в
Фито-12, поднакопить сил - иначе их выбросят за полгода, - вмешался
Паладин.
- Да, конечно, - не оборачиваясь от экрана, иронически сказал
Стефан; теперь он изучал данные по какой-то системе. Джеймс покосился
на Соло, но тот даже не моргнул глазом. - Все верно, только...
- Только что?
- Только лучше б килрачи по-прежнему лезли в Дакоту, - закончил
Стефан. Выключив монитор, он оперся о стену, теребя металлическую бирку
на груди.
- Но если у них есть силы для атаки Дакоты, то почему они не
нападают, а дают нам подготовиться? - горячо возразил Джеймс.
- А зачем им Дакота? - пожал плечами Стефан. - Теперь, когда до
"котов" это дошло, их в Дакоту и калачом не заманишь.
Оттолкнувшись от стены, Громов шагнул к выходу, буркнув по пути
что-то про неотложные дела.
- Что он имел в виду? - недоуменно посмотрел на Паладина Джеймс,
но тот пожал плечами и юноша обратил взгляд на Соло. - Сэр?
Сперва тот не ответил, по-прежнему покачиваясь в кресле с
прикрытыми глазами. Правая рука подпирала голову, а левая монотонно
постукивала по подлокотнику костяшками пальцев. Грудь равномерно
вздымалась и опадала и, когда уже Джеймс подумал, что капитан заснул,
раздался его голос:
- То, что сейчас скажу, вам вряд ли понравиться, но постарайтесь
понять все правильно: очень жаль, что "Гетман Хмельницкий" действует
так успешно, и очень жаль, что он добился таких успехов.
Непонимающе моргнув, Джеймс уставился на него, пытаясь осмыслить
последнюю фразу, и чувствуя, как в груди поднимается гневный протест.
Видимо, Паладин испытывал схожие чувства, подумал юноша, услышав его
очень тихий голос.
- Что заставляет вас так думать, сэр? Разве почти полное
освобождение сектора Дакота от войск килрачей - это плохо?
- Само по себе - конечно нет! Тактически все выглядит просто
замечательно, но ведь кроме тактики нужно принимать во внимание и
стратегию, - резко наклонившись к серигуанину, проронил Ханнуан. -
А с точки зрения стратегического положения в зоне конфликта было бы
намного лучше, если бы килрачи прочно завязли в Дакоте, даже пусть
ценой захвата большей части сектора.
- Но, сэр, если "Гетман Хмельницкий, задумывался, как мощная
ударная единица секторального флота... - начал было Джеймс, но капитан
не дал ему договорить:
- Ошибаешься: он никогда не задумывался как таковой. В первую
очередь база типа "Гетмана Хмельницкого" должна выполнять диверсионные
операции в глубоком тылу противника, так сказать, пиратствовать на его
транспортных магистралях, отвлекать на себя какую-то часть флота, пока
остальная будут бултыхаться вместе с нашими войсками в "болоте" Дакоты.
Сдерживать их порывы, рассеивать внимание, но ни в коем случае не вести
регулярные боевые действия. С подготовкой их пилотов, передовым
оснащением и вооружением базы - чего ж удивляться, что они так насолили
"котам". Вы, кстати, никогда не задумывались над тем, как карточные
шулера обдирают всяких простачков? - неожиданно сменил тему Соло;
Джеймс и с секундным опозданием Паладин отрицательно покачали головой. -
Так вот, они никогда не будут выигрывать у "клиента" слишком много за
раз. Понемногу, шаг за шагом, создавая и удерживая иллюзию того, что
все твои проигрыши - мелочь, что стоит рискнуть - и фортуна повернется к
тебе лицом; спохватываются люди только тогда, когда в их карманах уже
свистит ветер. Теперь вы понимаете?
Джеймс пока не понимал ровным счетом ничего, а вот Паладин
оказался догадливее:
- Вы хотите сказать, что секторальный флот Дакоты выступал в роли
такого шулера, убеждая килрачей, что до победы рукой подать? А тем
временем, пока внимание килрачей полностью было сосредоточено на Дакоте,
в остальных секторах готовились решительные удары, могущие кардинально
переломить ход событий?
Ханнуан утвердительно кивнул.
- А когда килрачский флот понес серьезные потери после действий
"Гетмана Хмельницкого" "коты" опомнились и перестали давить только на
Дакоту? - капитан вновь кивнул; до Джеймса, наконец, тоже дошло, что
пытался втолковать им капитан "Корнаолиса". Но такой расклад
происходящего в зоне конфликта полностью противоречил всему, чему их
учили, всем рассуждениям в Академии про важное, если не ключевое,
значение сектора Дакота для обеих сторон. Поколебавшись, Джеймс задал
вертящийся на языке вопрос вслух.
- Все, что ты говоришь, верно, но... - Соло задумался, словно не
зная, как продолжить, - но для нас важнее сохранить связку
Оркос-Ригель, а уже во вторую очередь - перекрыть путь к Энигме.
Собственно говоря, после захвата Фито килрачи и так вышли к границам
Энигмы, но соваться туда не спешат - им не выгодно растягивать линию
фронта, имея под боком мощнейшие группировки Оркоса и Ригеля, да
еще и Дакоту с "Гетманом Хмельницким"; пока что "коты" занимаются
позиционной перестановкой своих сил и смотрят, как мы на это
отреагируем. Килрачи может и нелюдь ублюдочная, но уважать себя они
заставят любого - хочешь ты этого или нет.
- Что-то слишком многие говорят мне про уважение к килрачам в
последнее время, - с внезапно нахлынувшим раздражением буркнул Джеймс.
- За что их уважать: за "Спорный мир"? За Дакоту-1? За Годдах-2, что
ли?
Капитан Ханнуан Соло несколько минут внимательно рассматривал
Джеймса, словно ожидая продолжения гневной тирады. Затем он вдруг
весело усмехнулся и заказал себе и юноше еще по чашке кофе.
- Ладно, давайте я расскажу вам, ребята, одну поучительную
историю про килрачей, но для начала такой вопрос: что вы знаете про
сражение в поселении Джулиана?
Паладин полурастерянно качнул головой, зато ответил еще не совсем
отошедший от внезапной вспышки раздражения Джеймс:
- Там было сражение в сорок седьмом или сорок восьмом году, наши
остановили прорыв "котов" и полностью разгромили их флот. Одна из
крупнейших побед Конфедерации того периода... Что такое, сэр? -
прерванный на полуслове странной улыбкой Соло осторожно спросил юноша.
- Победа... Ну, что ж, можно назвать это и так, - Джеймс открыл
было рот, но капитан уже продолжал:
- Значит, началось это все, как ты и сказал, в сорок седьмом:
тогда, как вы должны знать, после Цереры килрачи отступали по всему
фронту, мы отвоевывали сектор за сектором. В Ригеле наши войска
захватили почти все ключевые планеты, оставалось лишь выбить килрачей
из приграничных колоний и маленьких поселений, когда вдруг дело
застопорилось. То ли килрачи опомнились, то ли еще что, но продвинуться
дальше Фурсана никак не удавалось. Я в то время был вместе со своими
людьми на второй планете системы Аполлон; мы организовывали там
концентрационные лагеря для пленных килрачей, пока начальство пыталось
придумать, что с ними делать дальше. Толку от них было... ну совсем
никакого: в переговоры Империя не вступала, против пыток и допросов у
"котов" какая-то генетическая защита, сотрудничать даже по малейшим
вопросам они отказывались - в общем, мы имели на руках почти десять
тысяч пленных и уйму головной боли по этому поводу. Впрочем, по правде
говоря, вели себя "коты" более-менее смирно: если не считать парочки
мелких пакостей и простеньких провокаций, то с охраной мы справлялись
без особых усилий. Но как-то в январе сорок восьмого года дальний
патруль уловил килрачский сигнал бедствия из приграничной зоны, а по
нему обнаружил дрейфующий транспортник с четвертью тысячи килрачских
детей: самому старшему было около восьми наших лет. Как мы поняли, их
спешно пытались эвакуировать из какой-то колонии в зоне конфликта, и
что-то случилось с настройкой прыжковых ворот. В результате
транспортник оторвался от конвоя, получил серьезные повреждения и
оказался в наших руках.
- Уж не знаю, что рассчитывали обнаружить там ребята из
патруля, - глотнув кофе, продолжал Соло; Джеймс же, напрочь
забывший про недавний всплеск раздражения, словно и дышать забыл,
слушая его, - но оказаться в роли нянек для них было полной
неожиданностью, и из всех вариантов они выбрали самый простой -
отбуксировали транспортник к нам, в Аполлон-2. Это была первая крупная
ошибка: корабль был буквально нашпигован аварийными маяками, а мы нашли
и отключили далеко не все. Так килрачи узнали, куда отвезли их детей,
хотя они и так могли догадаться про это: сомневаюсь, что расположение
нашей планеты-тюрьмы в Ригеле было для них таким большим секретом.
Короче, детей привезли на планету и поместили в хорошо
изолированную зону возле главного поселения, что оказалось еще одной
ошибкой: их нужно было прятать как можно дальше от гражданских,
которые совершенно не умели держать язык за зубами. Пошли слухи, что мы
держим под замком сотню-другую "кошачьих ублюдков" и, прежде чем мы
сумели это прекратить, в лагерях узнали про детей, а заодно и с десяток
досужих вымыслов про их дальнейшую судьбу. Сколько там правды килрачи,
понятное дело, не знали, а значит, восприняли все достаточно
серьезно.
Первые дни все было нормально: "коты" были паиньками, да и мы не
считали, что случилось нечто особенное. Понимаете, для них, для всей
их культуры, дети - нечто священное, то, ради чего можно с легкой
душой отдать жизнь. Тогда мы не знали этого, как не знали и того, что
килрачи, владея способностями к эмпатии и психокинезу, - надо
сказать спасибо их биоинженерам, - могут взаимно усиливать передачу
чувств и управление предметами на расстоянии. Но мы ни про что не
догадывались...
Все началось на третий день после захвата детей, - медленно
рассказывал Соло, а в глазах его все сильнее и сильнее разгорался
мрачный огонь, словно он вновь переживал события такого далекого дня. -
Все эти дни до нас доносились слухи о странной активности килрачского
флота в контролируемой ими зоне, но мы считали, что они ищут пропавший
транспортник, и не обращали на это внимание. А в тот день - это было
воскресенье, как сейчас помню, - произошла последняя, ставшая
роковой, ошибка: какой-то болван-охранник имел дурость на глазах у
килрачей сказать напарнику, что скоро "этих щенят заберут отсюда и
промоют мозги, чтобы из диких зверюшек сделать зверюшек
цивилизованных..." Это и стало, похоже, последней каплей: через полчаса
во всех до единого лагерях начался кромешный ад...
- Но как они могли узнать? - не удержался-таки восхищенный
завораживающей историей Джеймс. - Всего за полчаса скоординировать
массовое восстание...
- Они же все эмпаты и могут чувствовать чужие и передавать свои
эмоции, - вздохнул Соло. - А еще, как я сказал, могут объединяться в
нечто вроде кольца, и тогда их сила возрастает многократно. Правда за
это приходится очень дорого платить: те, кто были "проводниками"
совокупной энергии для передачи сигнала беды, и те, кто направляли
психокинетический удар по нашим укреплениям, умерли спустя считанные
секунды в жутких мучениях, но дело свое сделали: десять тысяч
озлобленных и разъяренных до предела килрачей вырвались на волю, и с
палками, камнями, а то и с голыми руками бросились на нас.
Описать то, что происходило в те часы практически не возможно: в
килрачей словно бес вселился! Наши бойцы убивали их десятками,
сотнями, но, в конце концов, гибли сами: их просто заваливали трупами
и рано или поздно, но добирались даже до самых неуязвимых точек. Я
лично видел, - голос Соло слегка задрожал - не от страха, - а от
воспоминаний о том, что довелось пережить, - как около пятисот килрачей
бросились по открытому полю на укрепленный дот. К тому времени шутки
кончились, и никаких предупреждающих выстрелов не было: огонь велся на
максимальное поражение. Из полутысячи до дота добралось штук
пятьдесят. Сорок из них погибли при попытках прорваться внутрь. А десять
все-таки смогли пробиться в дот и вырезали там наших ребят; чтобы им не
досталось тяжелое вооружение, пришлось уничтожить дот со всеми, кто
там находился: и живыми, и мертвыми. И так происходило везде, а к
исходу третьего часа сражения, мы поняли, что проигрываем битву за
планету. Килрачи отдавали семерых, а то и восьмерых за одного нашего,
но для нас был губителен и такой размен.
Соло на минуту замолчал, переводя дух, и тяжелое молчание
опустилось в каюте. Юноша и серигуанин сидели и пытались представить
себе тот ужас, что творился на небольшой планетке сорок лет назад.
- А флот? - эта мысль пришла Джеймсу в голову неожиданно. - Разве
флот ничем не мог помочь вам?
- Флот... - и опять странная усмешка капитана, саркастическая и в
то же время снисходительная. - Флот в то время мчался на всех парах к
поселению Джулиана, куда внезапно прорвались три дивизии Империи Килрач.
Примерно за шесть часов до восстания в наших лагерях полторы сотни
крейсеров уничтожили две наблюдательные станции, стерли в порошок
попавшееся им под руку соединение и полным ходом рванули к поселению
Джулиана. Сперва никто не мог взять в толк, что они там забыли:
поселение не имело какой-либо стратегической или тактической ценности,
закрепиться там они не могли, обороняло планету пара несчастных
орбитальных спутников да неполное соединение легких крейсеров - говорить
о каком-то существенном сопротивлении килрачам не приходилось. Где-то за
час до восстания пришло последнее сообщение с колонии: килрачи полностью
овладели пространством системы, уничтожили оборону планеты и
перегруппировываются над колонией. Дальнейшие попытки установить связь с
поселением ни к чему не привели.
- Вы хотите сказать, что килрачи с вашей планеты смогли как-то
подать весть своим сородичам за десятки световых лет? - скептически
поинтересовался Паладин. Почему-то серигуанин выслушивал рассказ Соло с
едва уловимым неодобрением: словно повествование капитана открывало
нечто такое о врагах, чего он предпочел бы не знать; этого Джеймс,
слушавший капитана "Корнаолиса" с открытым ртом, понять не мог.
- Ну, на это они вряд ли были способны, - покачал головой
Ханнуан. - Скорее, произошло одно из тех редких стечений обстоятельств,
которые подчас называют рукой Судьбы. Килрачи просто воплощали в жизнь
отчаянный план спасения детей и при этом не считались ни с чем. Когда
основные наши силы прибыли в пространство поселения Джулиана, килрачи
вышли на связь с командование ударной группы и ошарашили всех очень
кратким ультиматумом: или в течение следующих десяти часов все до
единого дети будут освобождены и переданы им, либо они выжгут
антиматерией всю планету - а там, кстати, жило больше миллиона человек.
И чтобы мы не посчитали это блефом, два корабля - запомните это, -
капитан внушительно поднял вверх палец, - прицельно выстрелили из
аннигиляторов по какой-то шахте и пищевому комбинату. Естественно, там
не выжил никто!
После этих слов Паладин что-то неразборчиво буркнул, а Джеймс
сглотнул вставший в горле комок гнева, машинально вытирая вспотевшие
руки об штанины. Ударить антиматерией по планете! Худшего преступления
и нарушения военной этики (если к килрачам вообще применимо это слово -
военная этика) трудно было придумать. Никакие цели не могли оправдать
такое... такое... хотя как-то тяжело вся это вязалось с образом
трогательно заботящихся о своих детях килрачах.
- Таким образом, командование ударной группировки оказалось в
тупике, - подытожил Соло. - Килрачи пришли не за победой - они пришли
умирать, но с собой готовы были забрать сотни тысяч невинных людей, и
это понимали обе стороны. Наносить удар бессмысленно - хватило бы
одного залпа хотя бы трети или даже четверти "котячьей" флотилии, чтобы
планета под ними стала братской могилой, а воспрепятствовать им мы
могли лишь отдав детей.
Джеймс с горящими от волнения глазами подался вперед, не замечая,
что из кружки в его руке на ковер капитанской каюты капают густые
черные капли остывшего кофе:
- А что было на Аполлоне-2?
- А там было совсем худо, - признался Соло, осторожно вынимая из
руки Джеймса чашку; заметивший, что он натворил на ковре, юноша
побагровел, но капитан лишь махнул рукой. - К тому времени килрачей
осталось не более тысячи, и около трех сотен из них прорвались в
центральный город. Мы этому помешать уже не могли: сами еле-еле
удерживали арсеналы и важнейшие энергетические и военные объекты. В
городе килрачи столкнулись с местными силами безопасности и гарнизоном
космопорта, но те охраняли административно-командный комплекс и сам
космопорт, так что фактически полноправными хозяевами города
остались "коты". И они поступили практически аналогично тем, кто сидел
в поселении Джулиана: начали хватать заложников. Набрав с полтысячи
мирных жителей, килрачи ворвались в здание городского совета, заняли
там круговую оборону и выставили простое условие: освободить детей,
предоставить транспортник для пути к килрачской территории и открыть
каналы гиперсвязи. В противном случае каждые полчаса они будут убивать
по пять заложников - а среди них были и женщины, и маленькие дети, - и
для профилактики на глазах у всех расстреляли охранников совета, после
чего вышвырнули тела наружу. Это был шах, а матом стало появление в
системе пяти тяжелых крейсеров Империи, с которых продублировали
Джулианский ультиматум: либо мы выдаем всех детей, либо можем петь
отходную по миллиону человек. Про события на Аполлоне-2 они, понятное
дело, ничего не знали, просто опять все так совпало...
- И вы уступили?
Соло пожал плечами с видом полного бессилия против судьбы:
- А что нам оставалось делать? На одной чаше было двести пятьдесят
"котячьих" детей, а на другой жизни миллиона человек и кровавая каша на
Аполлоне-2 в виде довеска. Так как причина всего этого бедлама - дети -
находилась под рукой, то руководство колонии не долго колебалось с
решением: быстро нашли транспортник, погрузили туда детей, а килрачи
отрядили двух пилотов - нашим они не доверяли. Крейсера подобрали
транспортник, дали сигнал по гиперсвязи и улетели - больше их мы не
видели, да и не особо искали. Своих дел было по горло!
- А что с килрачами? - история явно близилась к завершению, но
оставалось понять, каким образом жуткая и кровавая трагедия превратилась
в "триумфальную победу сил Конфедерации", как про это говорили учебники
истории. - Что было дальше?
- На Аполлоне-2 они начали сдаваться, едва крейсера прыгнули в
гиперпространство. Ратушу покинули почти все, кроме тех, кто
организовал все восстание, руководил им, и тех, кто расстрелял
охранников здания совета. Они заперлись внутри и вышли на минуту в
планетарный эфир, чтобы сказать всего два слова: "Это цена!" Затем
они взорвали здание вместе с собой. То же случилось и в поселение
Джулиана: корабли, которые бомбардировали колонию, отошли в сторонку, и
отключили системы стабилизации реакторов, передав для всех опять же два
слова: "Это цена!" Остальные пошли на прорыв, хоть и не имели особых
шансов спастись: против них было около семи дивизий с тремя боевыми
базами, но они, как я сказал, все равно с самого начала шли на смерть.
Дрались "коты" отчаянно, положили полторы дивизии секторального флота,
однако в конечном итоге никто из них не ушел от поселения Джулиана. На
этом все и закончилось!
Он замолчал, и тишина затопила комнату. Притихший юноша смотрел
на пол перед собой, прокручивая в голове рассказ Соло и особенно слова,
с которыми килрачи совершили самоубийство: "это цена!" Цена за кровавое
восстание, цена за убийство безоружных пленников, цена за бомбардировку
антиматерией, цена за пролитую кровь... кровь человеческую, и
килрачскую, но они заплатили за все разом, не делая разницы между своими
и врагами.
- Простите, сэр, но зачем вы рассказали нам это? - Паладин,
которого такие проблемы, очевидно, не волновали, решительно смотрел на
Соло. - Вряд ли это укладывается в рамки официальной пропаганды
Конфедерации...
- Конечно, не укладывается! - фыркнул Ханнуан. - Про события на
Аполлоне-2 и поселении Джулиана, кроме непосредственных участников,
знает только Военный Совет и высшее секторальное командование Ригеля;
Конфедерация же знает про "блестящую победу над килрачами" или как там
в учебниках пишется? А рассказал я вам потому, что вы должны понимать,
куда летите, и с кем вам доведется иметь дело. Постарайтесь запомнить
это и подумайте дважды, прежде чем называть килрачей тупыми кровожадными
монстрами! Ну, а теперь, - он покосился на хронометр, - вам пора
собираться. Мы уже практически прилетели!
Громкий голос диктора пронесся по коридорам, сообщая о выходе
корабля на геосинхронную орбиту над поверхностью третьей планеты. Так
же он предлагал всем, кто должен был высаживаться здесь, не мешкать с
отправлением и как можно быстрее прибыть на посадочную палубу.
Слегка прибавив шагу, Джеймс поравнялся с Паладином, который немного
вырвался вперед, пока он вслушивался в сообщение по внутренней
связи. Приблизившись к ближайшему лифту, пилоты остановились у стены,
ожидая, пока он подойдет на их вызов.
- Соло сказал, чтобы мы были в ангаре через тридцать минут, -
сказал серигуанин, взглянув на сложный механизм, мало напоминающий
привычные для Джеймса наручные часы.
- Да, сказал, но еще двадцать минут, - откликнулся юноша, шагнув в
распахнувшуюся перед ним створку лифта; шумный водоворот толпы в
коридорах лайнера как-то отодвинул назад мрачные картины, навеянные
разговором с капитаном Соло. - Успеем вполне, если не будем копаться. У
меня лично багаж давно собран.
Лифт плавно скользнул вверх, едва заметно покачиваясь в
суспензерном поле. Путь до нужного уровня, с момента отправления занял
не более пяти секунд и, когда двери полностью открылись, Джеймс
посмотрел на Паладина:
- Значит, встретимся около там?
- Конечно, - конец слова заглушил звук закрывающихся дверей, после
чего платформа лифта поплыла вверх.
Свернув за угол коридора, он подошел к каюте 345-2432, ничем
кроме номера не отличающийся от других, и небрежным жестом приложил
ладонь к небольшой панели с левой стороны. Электронный замок тихонько
пискнул, подтверждая идентификацию, и Джеймс, переступив порог, шагнул
внутрь.
В миниатюрной каюте ничего не изменилось с того момента, как
Джеймс покинул ее, откликнувшись на вызов капитана несколько часов
назад. В левом угле ютился небольшой умывальник с санузлом,
отгороженный от остального помещения легкой перегородкой. Прямо
напротив двери располагалась узкая койка, рядом с которой стоял
складной столик с металлическим стулом; коммуникационный экран,
аптечка, термостат и кондиционер завершали обстановку комнаты. Свет
падал из нескольких трубчатых ламп, протянувшихся на потолке в сложном
узоре.
Как Джеймс сказал Паладину, сборы у него заняли не много времени:
сложив в старую, потертую сумку ванные принадлежности и быстро
переодевшись в форму, он поежился, чувствуя как жесткий материал
приятно щекочет кожу, а кобура с бластером увесистым и успокоительным
грузом висит на боку. До посадки оставалось всего восемь минут и
потому, в последний раз окинув хозяйским взглядом каюту, Джеймс
притушил свет, выключил кондиционер и закрыл за собою дверь, перекинув
ремень сумки через плечо. Размашисто шагая обратно к лифту, он грустно
думал, что за каких-то две недели оказался полностью сломанный
прежний порядок его жизни, некогда столь размеренный и спокойный, а
теперь мчащийся вперед наподобие урагана. Острая ностальгия по прошедшим
годам его детства и друзьям, далекой родине, по тому, что ушло и уже
никогда не вернется, охватила его с неожиданной силой. Спускаясь к
посадочной палубе, он даже обнаружил, что с трудом сдерживает слезы.
Джеймс вошел во второй посадочный ангар "Корнаолиса" и
остановился у входа, медленно рассматривая огромное помещение. Прямо по
центру, невдалеке от эджекторов, возвышалась серо-голубая громада
посадочного челнока, холодно блестящая в свете ламп. Мягкий, почти на
пределе слышимости, гул доносился из-за решетчатых сопел челнока,
смешиваясь с возбужденным говором толпы. Внимательно вглядываясь в
людей, Джеймс разглядел высокого Паладина, облаченного в неизменный
темно-алый костюм: серигуанин стоял рядом со Стефаном и что-то говорил
ему, дополняя свои слова богатой мимикой. Вот он взмахнул правой
верхней рукой, едва не задев стоящего позади него ригелианина, который
выделялся в толпе серо-стальным цветом кожи и белоснежными волосами.
При этом его глаза на миг оторвались от Стефана и, скользнув по
окружающим, уперлись в Джеймса. Серигуанин что-то сказал собеседнику и
призывно взмахнул рукой, приглашая юношу присоединиться к ним.
- Посмотри, Джеймс, - широким жестом Паладин охватил почти
половину ангара. Обычно невозмутимые глаза сейчас яростно блестели,
выдавая внутреннее напряжение, пальцы и кисти снова едва заметно
подрагивали. - Посмотри, сколько людей собираются вниз. Интересно, а из
них кто-либо отправиться в зону конфликта?
- Я же говорил тебе, - терпеливо сказал Стефан, бросив мимоходом
короткий взгляд на окружающих. - В сектор Дакота Военный Совет опасается
слать большие подразделения и ослаблять тыловые сектора, ведь не
исключено, что килрачи готовят там массовое наступление. Поэтому
большинство из них отправятся в соседние регионы с Дакотой: сектор Оркос
и на приграничные посты Фито-2; некоторых, возможно, пошлют в Ригель.
А на "Гетман Хмельницкий" отправляетесь только вы, после курса
адаптационного обучения: ведь вы не прошли военной подготовки, так?
- Почти, - Джеймс вспомнил некоторые предметы в Академии, которые
всем казались страшно нудными, и привлекали его да еще нескольких ребят
со всего потока. - Нам преподавали основы выживания в экстремальных
условиях и еще стрелковую подготовку, а так же пилотирование
истребителей в сражении плюс тактика звездных боев.
- А у себя я прошел обычный курс подготовки, - сказал Паладин. -
Как и Джеймс: понемногу всего.
Стефан хотел что-то сказать, но незаметно подошедший сзади Ханнуан
опередил его:
- Как вижу, вы зря времени не теряли, - обратился он к Джеймсу и
Паладину, едва заметно кивнув на сумки на их плечах. - Мне жаль
прерывать вашу беседу, но посадка заканчивается и через пять минут
посадочный модуль должен отчалить от корабля. Так что давайте
попрощаемся и... и удачного пути, - добавил он, крепко хлопнув Джеймса
по плечу.
- Спасибо, сэр, - кивнул в ответ юноша, ощутив внезапную
печаль, при мысли о том, что с этим кораблем, где он провел неполных
четыре дня придется расстаться. Наверно, это потому, что здесь с ним
впервые обошлись не как с мальчишкой, которым, по большому счету, он
еще был, а как с настоящим мужчиной, на которого полагались другие.
Пусть его вклад был не большим, пускай он и выполнял, скорее, роль
статиста, но...
Это и перевешивало все остальные соображения. Думая об этом,
Джеймс внезапно понял, почему так странно вел себя Паладин - то, что у
людей считалось признаком возбуждения, на самом деле было попыткой
скрыть свои чувства под маской азарта и напускной веселости. Серигуанину
тоже не легко доставалось расставание - и это делало его... ну что ли,
более понятным и близким, а не просто представителем чужого и
загадочного народа, недавно вошедшего в дружную семью Конфедерации.
- Всего хорошего Джеймс, - протянул руку Стефан, дружелюбно
улыбаясь. Шум вокруг них постепенно стихал, по мере того как
последние пассажиры скрывались в темных недрах челнока. Над входной
дверью посадочного модуля замерцали красные огни, и пронзительный вой
сирены рассек воздух: посадка заканчивалась и всем посторонним
следовало покинуть зону старта. Тряхнув в прощальном жесте руку Стефана,
Джеймс шагнул в сторону пандуса, и у люка остановился, ожидая
Паладина. Подхватив двумя руками свой багаж, а остальными двумя опираясь
о перила пандуса, серигуанин скользящим шагом приблизился к Джеймсу и,
повернувшись, в последний раз посмотрел на стоящих у барьера
безопасности Стефана и Соло. Затем с шипением створка люка скользнула
вниз, отрезая друзей от ангара "Корнаолиса" и стоящих там.
Переглянувшись, и не говоря ни слова, молодые пилоты поспешили к
своим местам, пробираясь среди багажа других пассажиров. Их места
оказались в самом конце салона. И едва они уселись, челнок вздрогнул
раз, другой, третий - и мягкий гул заполнил помещение: двигатели перешли
из холостого в нормальный режим работы.
"Ну вот, еще одно путешествие черт знает куда", - подумал Джеймс,
поудобнее устраиваясь в кресле. В этот момент посадочный модуль,
отделившись от "Корнаолиса", по пологой дуге понесся вниз к третьему
спутнику системы Мотор.
Глава 7.
Космопорт, в котором модуль с "Корнаолиса" совершил посадку,
оказался не самым большим или технически оснащенным: ему было далеко до
"Харстона" в Центральной Африке на Земле или знаменитого "Л-23" на
Церере. Перед Джеймсом и Паладином простирался скромный региональный
космопорт, пожалуй, чуть больше того, с которого Джеймс отправился
сюда, и несколько оживленнее. Единственное, чего на земных или
церерианских космопортах не было - так это огромного количества людей в
военной форме и при оружии. О войне в Конфедерации знали все, но на
материнской планете человечества или на достаточно удаленных от зон
конфликта секторах, вроде Цереры или Тай-Сейна, старались не особенно
вспоминать. На главной же тренировочной базе Конфедерации об этом
забыть не было возможно при всем желании: казалось, даже воздух
пропитан духом постоянной военной подготовки и напряжения.
- Если я не ошибаюсь - вы Ли Твист, а вы - Сенул'лаапис Яо'орит?
- высокий офицер с знаками отличия подполковника стоял в нескольких
метрах от них. Услышав его суровый голос, Джеймс нервным движением
вскинул руку к голове, Паладин шагнул на одну линию с ним и повторил
тот же жест. Без следа усмешки человек четко отсалютовал:
- Вольно, - и вопросительно посмотрел на Джеймса. Сообразив, что
от него ждут ответа на поставленный вопрос, юноша кашлянул, прочищая
горло:
- Младший лейтенант Ли Твист и младший лейтенант Сенул'лаапис
Яо'орит прибыли, согласно распоряжению Военного Совета Конфедерации, для
прохождения адаптационного обучения в системе Мотор, сэр, - Джеймс
достал свои документы и на мгновение замешкался, раздумывая, следует ли
давать их стоящему перед ним человеку. Поняв его колебания, офицер
властно протянул руку и Джеймс вложил бумаги в нее, а вслед за ним - и
Паладин, причем юноша успел заметить, что его документы были оформлены
в двух копиях: одна была написана на лингвосе, а вот другую полностью
покрывали причудливые символы и знаки. "Язык Серигуана", - догадался
Джеймс.
- Мое имя Мак-Кинли, - быстро просмотрев документы, он отдал их
обратно. - Я являюсь заместителем начальника по подготовке
пилотов-истребителей.
Мак-Кинли жестом пригласил их следовать за собой, не прекращая
разговора:
- Распоряжение о вашем зачислении прибыло совсем недавно и нам
пришлось решить все вопросы в спешном порядке. Обычно такая спешка
редкость, да и Военный Совет не часто нас подгоняет, но сейчас она
связана со случившимся в Фито-12 и угрожающей ситуацией в Дакоте... -
он поморщился. - Нам известно, что вы оба назначены в сектор Дакота в
эскадрон типа Зет-13 и поэтому вам придется пройти несколько
специфическую подготовку. Занятия начнутся ровно через полмесяца, а
до этого вами займутся медики и проведут интенсивное обследование, а
возможно... - запнувшись на минуту, он быстро глянул на них и продолжил:
- Ну, про это вы узнаете в свое время. Очень хорошо, что вы
прибыли сегодня, так как через час начнется краткий инструктаж по поводу
предстоящих тренировок, и будут решаться некоторые административные
вопросы. После этого вас окончательно распределят по группам и укажут,
где вы должны будете поселиться. Багаж можете сдать на время в
хранилище, - небрежно взмахнув рукой, Мак-Кинли указал на висящее
табло, сообщавшее путь к хранилищу и выходу из космопорта.
Внезапно он остановился и смерил тяжелым взглядом Джеймса:
- А теперь я хотел бы от вас услышать рассказ о причинах
опоздания "Корнаолиса". Мы получили, незадолго до его появления,
доклад по обычным каналам Конфедерации, а вместе с вами прибыл
подробный отчет капитана корабля, но мне хочется выслушать
непосредственных участников событий на Л-434. Итак?
Джеймс переглянулся с Паладином, но в глазах серигуанина увидел
полное нежелание начинать разговор:
- Сэр, "Корнаолис" получил сигнал бедствия с главной планеты
системы Л-434, находясь возле прыжковых ворот N332. Согласно указанию
капитана, в систему был отправлен разведочный зонд, но запрос о текущей
ситуации ответа не последовало. Опасаясь диверсии килрачей и не желая
рисковать судьбой корабля с пассажирами, командир предложил мне,
Паладину и присутствовавшему на корабле капитану Стефану Громову
обследовать планету. Мы провели предварительную разведку, в ходе
которой выяснилось, что колония погибла после аварии главного реактора
и выхода из строя системы жизнеобеспечения. Отчет капитана корабля
приложен к нашим бумагам, - подумав, добавил Джеймс.
- Погибли все? - мрачно спросил Мак-Кинли.
- Мы не нашли живых, сэр!
Мак-Кинли мрачно кивнул, но тут же посмотрел на Паладина, переведя
затем взгляд на Джеймса:
- Из рапорта с "Корнаолиса" следует, что во время проведения
разведки было применено оружие в боевом режиме. Это было вызвано
необходимостью?
- Сэр, - подключился к разговору Паладин, - я находился в своем
истребителе над поверхностью, когда Джеймс и капитан Громов высадились
на территории колонии. Мне было видно, что некто атаковал их, и тогда
я открыл огонь на поражение протонными торпедами.
- Вы были в истребителе, в то время как они высадились на
планету? - уточнил Мак-Кинли.
- Да, сэр.
- Почему вы не высадились вместе с ними?
- К сожалению, на корабле не было сьютера моего типа, и я не мог
разгерметизировать кабину.
Мак-Кинли пожевал губами и задал новый вопрос:
- Больше оружие не применялось?
Мысленно вздохнув, Джеймс понял, что придется рассказать и о том,
про что он хотел позабыть:
- К сожалению, сэр, применялось, - он еще раз вздохнул, - это
пришлось сделать мне...
Шагая рядом с Паладином к комнате совещаний, куда велел прийти им
Мак-Кинли при расставании, Джеймс подумал о том, насколько сильно
отличается жизнь здесь от жизни на Земле или на Церере. За полчаса, что
прошли после утомительного разговора с Мак-Кинли, Джеймс с
серигуанином облазили почти весь космопорт и вместе пришли к выводу, что
первой его задачей было обеспечение герметичности и скорости перемещения
персонала во время нападения. Все остальное, в том числе комфорт и
удобство высадки пассажиров с прибывающих челноков, отходило на второй
план. Живущие здесь мало обращали внимания на подобные мелочи, но
Джеймсу было несколько трудновато свыкнуться с этим.
Вопреки его ожиданиям зал совещаний оказался не таким уж большим -
ему было далеко по размерам до актового зала в ВАК, но людей тут было
не мало. Приглушенный шелест голосов наполнял помещение, смешиваясь с
треском бумаги и едва слышным шипением кондиционеров. Воздух источал
легкий цитрусовый запах с едва заметным оттенком мяты и был довольно
прохладным.
- Ваши фамилии? - стоявшая у входа женщина в легком ситцевом
платье улыбнулась дежурной улыбкой, слегка приподняв миникомп в руке.
Назвавшись, им пришлось подождать, пока их фамилии отыскались в списке,
и дежурная поставила отметки об их присутствии. Покопавшись в
пристегнутой к поясу коричневой сумочке, она достала два пакета, и
передала их Джеймсу с Паладином.
- Это все необходимые документы вместе с пропусками, - наверно,
подобные объяснения она давала далеко не в первый раз. - Успешной вам
службы.
Дверь позади них открылась, пропуская еще кого-то, и она, потеряв
к ним всякий интерес, обратилась к вошедшему. Джеймс услышал за спиной:
"Ваша фамилия" и двинулся за Паладином; серигуанин отыскал два свободных
места и уверенно пробивался в ту сторону.
- Быстро работают, - буркнул Джеймс, рассматривая стопку
разноцветных пропусков и расписание на следующие две недели,
испещренное словами "медосмотр", "диагностика", "тестирование" в самых
разнообразных комбинациях.
- Быстро, - согласился серигуанин, откусывая от купленного в баре
кусок светло-серого батончика. Как он объяснил, это был сильно
концентрированный экстракт одного растения, росшего у него на родине,
причем считавшегося деликатесом. Деликатес там или нет, но Джеймс
категорически отказался пробовать, унюхав резкий аммиачный запах от
него и припомнив, что у жителей Серигуана соли синильной кислоты в
смеси с разными веществами, использовались, как приправа к многим
блюдам. Впрочем, Паладин особо не настаивал.
- Прошу внимания, - высокий светловолосый человек вышел к трибуне
с кипой бумаг в руках. Мгновенно свет погас во всей аудитории за
исключением трибуны и небольшого полукруглого стола, за которым сидело
семь человек, среди которых был и Мак-Кинли.
- Я полагаю, что собрались уже все... почти все, так что мы можем
начинать. Для начала - меня зовут Толль, Эрг Толль. Я начальник
обучающего комплекса на Моторе и полковник Конфедерации, в прошлом -
капитан крейсера "Альтекс". Мы рады приветствовать вас в системе
Мотор, где вы пройдете адаптационное обучение и затем последуете к
месту постоянной службы. На данном собрании мы попытаемся вкратце
обрисовать следующее: чему мы будем вас обучать, как и какими методами.
Это должно занять не более часа, после чего вы можете быть свободны до
завтрашнего дня. Завтра в действие вступает расписание, которое каждый
из вас получил на входе. Расписание составлено на две недели, в течение
которых вы пройдете многочисленные медицинские, психологические,
интеллектуальные и подобные им тесты, с тем, чтобы вернее
скорректировать программу вашего обучения, - заглянув в свои бумаги, он
повернулся к сидящим рядом. - А теперь я попрошу выступить перед вами
нашего методиста и заведующего боевой подготовкой майора Бергера.
Костлявый и крайне высокий человек поднялся из своего кресла,
расправляя складки на темно-коричневом одеянии (из всех он один носил
одежду иного фасона и покроя; все остальные были облачены в стандартную
военную форму Конфедерации). Казалось, его тело состоит из одних
костей и вообще не понятно, как его не уносит ветерком, но Джеймс знал,
что это был характерный признак всех жителей системы Тай, как сероватый
оттенок кожи был привилегией выходцев с главной планеты Ригеля Фурсана.
Когда он заговорил, Джеймс с трудом сдержал удивление: голос его
оказался глубоким и чистым баритоном с неподражаемыми интонациями.
- Как обычно у нас будут три группы разного профиля обучения: это
пилоты-истребители, наземные войска и техническая поддержка. Но кроме
этого будет новая для нас группа пилотов, с усиленной подготовкой к
ведению универсальных боевых действий. Раньше такого не было и пилотов
для эскадронов класса Зет-13 готовили в секторе Оркос, но в связи с
некоторыми трудностями в секторах Фито-12 (при словах о некоторых
трудностях по аудитории пронесся смешок - все прекрасно знали КАКИЕ
там трудности) и Дакота в этом году решено провести подготовку здесь.
Необходимое оборудование уже доставлено и подготовлено к работе, а в
отношении разнообразных природных условий сама система услужила нам.
Курс рассчитан на шесть месяцев плюс-минус два месяца, затем вы
будете переправлены к месту вашей дальнейшей службы. Для первых трех
групп этот курс не будет чем-то особенным, но, что касается эскадрона
Зет-13, то тут есть некоторые новшества.
Пригладив свои короткие черные волосы, он достал из лежащих перед
ним папок сложенные вчетверо листы бумаги, свободной рукой напялив на
переносицу очки.
- Как вы знаете, - неторопливо продолжал лектор, - подобные
эскадроны стали создаваться не более двадцати трех лет тому назад. В
основном, это было вызвано рядом успешных операций килрачей. Мы провели
эксперимент четверть века тому и первым получили эскадрон "Черных
Дьяволов", которые превзошли все наши ожидания. За эти годы было
создано восемь таких эскадронов, и везде они добивались потрясающего
успеха, но в последнее время стало заметно улучшение действий
килрачей - как следствие, мы потеряли Фито-12, почти оставили Фито-2,
килрачи вернулись в Ригель; фактически, они вновь перехватили
стратегическую инициативу.
Совсем недавно наши ученые завершили окончательное тестирование
новой имплантируемой системы МИЧ-12КС - о ней еще не сообщено широким
кругам, - поправив очки, добавил он. - Нам точно не известно, какие
последствия может вызвать данный имплантант для человеческого организма,
хотя результаты предварительных опытов оказались весьма впечатляющими,
а потому имплантация носит чисто добровольный характер. Кроме этого
новое поколение нейростимулирующих веществ совсем недавно поступило к
нам, но здесь мы чувствуем себя увереннее - с веществами подобного рода
у нас есть значительный опыт работы. Впрочем, ввиду их новизны, эти
препараты будет применяться только при обучении пилотов на имитаторах.
Более подробно обо всех усовершенствованиях вам расскажет доктор
Макензи, - он коротко кивнул в сторону своего соседа, - а я хочу
добавить, что в программу курса для пилотов эскадрона Зет-13 введено
изучение килрачского языка и основы обращения с известной нам техникой
Империи. Или тем, что про эту технику нам извес...
Шум в зале прервал его. Ошеломленные люди оживленно
переговаривались и спорили между собой; с первого ряда внезапно вскочил
коренастый парень, на вид ровесник Джеймса, в форме лейтенанта первого
ранга и возбужденно затараторил:
- Сэр, простите, но как мы можем учить чон-саа? Ведь многие звуки
в нем крайне сложны для человеческого речевого аппарата, да и в
грамматике сам черт ногу сломает! - одобряющий гул голосов поддержал
его. Бергер собирался ответить, но тут еще один человек, на этот раз
явно старшего поколения, задал вопрос с места:
- Вы говорите о каких-то последствиях имплантирования МИЧ-12КС
и использования новых нейростимулирующих веществ. В чем конкретно они
могут проявиться? Может ли это вызвать какую-либо опасность для
пациента?
- Я бы попросил вас не прерывать выступающего, - голос Толля
прорезал шум. - На все эти вопросы у нас есть ответы, но они будут
даны в нужное время. И попрошу вас не забывать о дисциплине в зале
совещаний! - подождав, пока присутствующие успокоятся, он кивнул
Бергеру:
- Продолжайте, пожалуйста, майор, - Бергер, слушавший перепалку с
улыбкой, внимательно посмотрел сначала на юношу из первого ряда, а
потом на капитана, задавшего второй вопрос.
- В этих вопросах я не специалист и не могу должным образом
ответить. Вам следует задать их доктору Макензи, который подробно опишет
все нововведения. Я же хочу повторить сказанное командором: не следует
забывать о дисциплине. Среди выданных вам документов вы найдете список
правил действующих во время прохождения курса подготовки, а в
дальнейшем вам придется заучить устав, где эти пункты расширены и
описаны более конкретно. С вами всеми мы еще будем иметь возможность
встретиться позже и поговорить про дисциплину, - тут он усмехнулся, - а
пока позвольте на этом закончить мое выступление.
Джеймс заглянул в свой пакет в поисках тех самых правил, заметив,
что не он один занялся этим. Вытащив нужный листок, юноша внимательно
изучил его, особое внимание уделяя всяким запрещениям и ограничениям; к
его радости, их число не превышает разумного, и нет особенных
отличий от того, что приходилось выполнять во время учебы в Академии.
- У вас очень мало ограничений, - прошептал Паладин,
наклонившись к Джеймсу.
- Что ты имеешь ввиду? Тебе этого списка мало?
- Не давно я читал сборник правил и традиций принятых в наших
войсках во время Первой Звездной Войны. Если его перевести на ваш язык,
то, пожалуй, выйдет полсотни таких листков.
Недоверчиво взглянув на серигуанина, Джеймс уже хотел в открытую
усомниться в этом, но потом вспомнил о том, что все серигуанское
общество было построено на своего рода традиционно-кастовой структуре и
всяким традициям серигуане уделяли очень много внимания. Кроме того,
учитывая, что каста воинов у Серигуана занимала высокое положение в
обществе, с утверждением Паладина стоило согласиться.
- Прошу внимания, - снова слово взял Толль. Закончив краткую
дискуссию с коллегами, он смотрел теперь прямо в зал. - Ко всему
сказанному могу от себя добавить, что подобную подготовку пройдут
только те пилоты эскадрона Зет-13, кто даст свое согласие на это. Дело в
том, что для успешного овладения этими предметами необходимо активное
вмешательство в психику и организацию человеческого тела, про что
вкратце говорил майор Бергер. А теперь я прошу доктора Макензи
ознакомить присутствующих с медицинской стороной проблемы. Доктор, прошу
вас!
Плотный низенький человек поднялся со своего места и шагнул к
трибуне. После громких голосов Толля и Бергера его тусклый,
невыразительный голосок воспринимался почти как шепот.
- Как здесь уже говорили, то, что мы предлагаем - это абсолютно
новое слово в медицине и нейрохирургии. Несколько месяцев мы закончили
предварительные испытания МИЧ-12КС, что расшифровывается, как Микро
Интеллектуальный Чип 12-го поколения Кибер Система. Раньше подобные чипы
использовались только при лечении больных с функциональными
повреждениями мозга, и предыдущие одиннадцать поколений чипов
зарекомендовали себя очень хорошо. Но нас, медиков и ученых, всегда
интересовало использование этих технологий для улучшения природных
способностей человека и развития их. МИЧ-12КС стал продуктом почти
двадцатитрехлетних исследований, опытов и экспериментов, плодом работы
огромного коллектива ученых и больших материальных затрат.
Прищурившись, он всмотрелся в пульт перед собой и, найдя
необходимые клавиши, коснулся их пальцами. Тут же воздух позади него
замерцал, потемнел и превратился в большую голограмму человеческого
черепа, плавно вращающуюся вокруг своей оси. Доктор, подняв что-то
похожее на короткий металлический стержень, направил это на голограмму
и из конца стержня ударил ослепительно белый тонкий луч света.
- Конечно, за все года войны наша разведка получила не мало
информации про биотехнологии килрачей. Не буду скрывать: данный чип
построен именно на основе их знаний и технологий, а так же на имевшихся
наших аналогах. Как вы видите, - голограмма слегка повернулась,
показывая левое полушарие мозга и черепом над ним. Часть черепа
окрасилась зеленым светом - как раз ее и коснулся лазерной указкой
Макензи. - Здесь мы удаляем у пациента значительный участок кости,
вместо которой имплантируется абсолютно безвредный боро-титановый
заменитель. Внутри заменитель полый и именно туда помещается МИЧ-12КС,
который, через микроскопические поры подключается к соответствующим
нервным узлам и точкам мозга; отдельная нить подключается к спинному
мозгу и автономной нервной системе. Вся операция занимает восемь
часов и примерно сорок часов после нее следует провести в полном покое,
пока организм не отойдет от послеоперационного шока, а нервные
окончания не срастутся окончательно. Примерно в течение недели у
пациента будут сохраняться неприятные постэффекты, но затем они
полностью пройдут. Это все, что вам следует знать про медицинскую
сторону операции.
- Теперь самое основное, - переведя дух, продолжил доктор. -
МИЧ-12КС сконструирован для того, чтобы, как я уже говорил, расширить
и дополнить природные способности человека. Пациент получит способность
к очень быстрой регенерации тканей, улучшатся сенсорные возможности,
правда не намного, но все же довольно ощутимо: пациент будет обладать
превосходным глазомером, отличным слухом, очень быстрой реакцией и, -
доктор усмехнулся, - хорошей памятью: ему будет намного легче запомнить
и по прошествию длительного периода времени воспроизвести любую
информации. Система будет регулировать обмен веществ в организме, что,
во-первых, позволит продлить жизнь на десять-пятнадцать лет, а
во-вторых, переносить довольно неблагоприятные условия на протяжении
нескольких недель и даже месяцев, достигать поразительной координации
работы мышц. Так же мы надеемся, что эта система позволит противостоять
мозговому сканированию, которое любят применять килрачи при
допросах. Как бы там не было, такая функция введена в набор программ
чипа, а проверить ее действие мы, как вы сами понимаете, пока не
смогли.
Глубоко вздохнув, доктор обтер вспотевший лоб и извиняющимся
тоном обратился к Толлю:
- Может, пусть мне задают вопросы, а я буду отвечать на них?
Так, кажется, дело пойдет быстрее, а то я не могу выбрать самое
необходимое: хочется рассказать про все сразу, - улыбаясь, он развел
руками.
Толль на миг задумался, посмотрел на часы и утвердительно кивнул:
- Хорошо, пусть спрашивают. Возможно, таким путем мы
действительно закончим быстрее, - он отвернулся и принялся
рассматривать свои документы, делая какие-то пометки на полях.
- Итак, я рассказал вам в самых главных чертах о МИЧ-12КС. Если
что-то не понятно, то спрашивайте, и я постараюсь развеять ваши
сомнения.
- Доктор, - снова вскочил юноша, спрашивавший про чон-саа. - Я
снова хочу спросить, как мы можем изучать язык килрачей?
- Да, чон-саа очень сложный язык - на Земле не существует даже
отдаленных аналогов ему, но это не препятствует его изучению. Чисто
разговаривать - как килрачи - вы и не сможете. Но выучить чон-саа в
достаточном объеме для свободного общения может любой человек и без
операции; главная проблема заключается в правильной модуляции звуков и
расстановке интонаций и ударений - это основа, как грамматики, так и
морфологии чон-саа. Таким образом, МИЧ-12КС, напрямую подключенный к
вашей памяти и слуховым рецепторам, лишь помогает изучать и запоминать
сложные понятия и правила - мы отнюдь не снабжаем вас универсальным
переводчиком. Что до произношения: мы знаем, что в чон-саа есть три
звука, которых человеку с его голосовыми связками трудно
модулировать. Но в процессе установки МИЧ-12КС некоторой модификации
будет подвергнут и ваш речевой аппарат - это не отразится на вашем
голосе, но позволит преодолеть трудности с ними.
- Доктор, - на этот раз вопрос задал какой-то человек, который был
плохо виден Джеймсу с его места, о чем он мало сожалел. За последние
сорок минут он услышал такое, что не приходило ему в голову даже в
самых смелых мечтах и сейчас он, переваривая полученную информацию, был
несколько рассеянным. - Доктор, вы подробно расписали блага, что несет
эта система для объекта имплантации. Я хотел бы узнать две вещи:
насколько такой человек по своим физическим возможностям будет
отличаться от среднестатистического жителя Конфедерации? И во-вторых,
почему МИЧ-12КС является добровольно имплантируемой системой? К каким
последствиям может привести его внедрение в организм?
Макензи почесал в затылке, достал очередной листок бумаги и
пробежал по нему глазами, прежде чем ответить на вопрос. При
этом в руке он по-прежнему держал включенную указку и голограмма,
повинуясь ее движениям, бешено закрутилась за его спиной, вызвав взрыв
веселого смеха по всей аудитории. Спохватившись, Макензи быстро
отключил проекционный аппарат и положил указку в карман.
- Что ж, отвечу по порядку. Насколько будет отличаться человек с
внедренной системой МИЧ-12КС от обычного - мы не можем точно сказать.
Все что у нас есть - это результаты полуторамесячных испытаний и наши
собственные предположения. Видите ли, МИЧ-12 проектировался специально
для солдат, а не для обычных жителей, его первая функция - помочь выжить
в неблагоприятных условиях и уничтожить противника, - нервно потерев
руки, доктор оперся локтями о пульт. - Как мы считаем, общая разница
между человеком после имплантации и до нее будет составлять около
пятнадцати - двадцати процентов.
Если не ошибаюсь, то вы спрашивали о причине добровольной
имплантации, и ее возможных последствиях, - не останавливаясь,
продолжил Макензи. - И опять мы должны положиться на имеющиеся у нас
скудные данные и предположения, - пожав плечами, он вновь включил
голограмму. На этот раз черепа на ней не было: перед Макензи парило
изображение человеческих полушарий головного мозга. На левом полушарии
можно было разглядеть голубоватый нарост и отходящие от него чуть более
густого цвета нити по всему мозгу. Вспыхнул луч указки и Макензи шагнул
чуть в сторону, дабы всем было нормально видно голограмму. На миг
отвлекшись, Джеймс бросил взгляд в сторону стола, где сидели остальные,
и заметил, что они тоже внимательно прислушиваются к словам Макензи.
Даже Толль прекратил копаться в своих бумагах.
- ...располагается МИЧ-12КС. Эти линии, - указка прошлась вдоль
одной из нитей, - представляют собою силикатовые имитаторы нервов
человеческого тела с очень высоким КПД и коэффициентом надежности.
Практически, они ничем не отличаются от органических, разве что более
прочны и долговечны. Эти точки, - конец луча задержался по очереди около
нескольких светло-желтых пятен на конце каждой нити, - это места, куда
будет осуществлено подключение микросхемы к контролируемым участкам
мозга. В этих местах планируется внедрить дополнительные нервные узлы,
которые постепенно акклиматизируются в новом месте, став неотъемлемой
часть вашего тела. В этом, собственно говоря, и заключается главная
проблема: раз установленный, МИЧ-12КС не может быть удален из организма
без фатальных последствий. Достоверно это нам не известно, но мы
уверены, что подобная попытка приведет к немедленной смерти пациента,
хотя подобных экспериментов мы не проводили и не собираемся проводить.
- Это основная причина, по которой Военный Совет не решился
настаивать на поголовной имплантации наших солдат, - дополнил Толль. -
Благодарю вас доктор за подробное разъяснение и, если ни у кого нет
вопро... что у вас?
С некоторым опозданием Джеймс понял, что он смотрит в его
сторону, точнее, в сторону Паладина, который медленно поднялся из
кресла.
- Я хотел бы уточнить, - спокойный голос Паладина наполнил
помещение. - Данная система предназначена только для человеческого мозга
или ее можно адаптировать к представителям моей расы?
Толль посмотрел вопросительно на Макензи, который вновь почесал
затылок. А у Джеймса зашевелилась мысль, ввергшая его в дрожь: "Неужели
Паладин собирается пройти имплантацию? А я?" - тут ему пришлось
остановиться и попытаться разобраться в своих чувствах: слишком уж
была пугающей такая попытка. А пока Джеймс раздумывал, Макензи нашел
подходящий ответ:
- Теоретически, да, - медленно, взвешивая каждое слово,
проговорил он, - Мозг представителей вашей расы нами изучен не плохо,
но мы еще не испытывали данную систему на серигуанинах: добровольцами в
наших опытах выступали исключительно люди. Конечно, придется сделать
некоторые изменения в программе процессора и способе его закладки,
несколько иным будет и схема подключения к нервным узлам, но серьезных
противоречий подобной операции у нас нет. Если вы хотите пройти
имплантацию, то, я полагая, что командование вряд ли будет возражать, -
тут Макензи посмотрел на Толля, который согласно кивнул. Поблагодарив,
Паладин опустился в кресло.
- Интересная игрушка, - пробормотал он. - У нас таких раньше не
было.
- Паладин, ты хочешь пройти имплантацию? - Джеймс наклонился к
нему.
- Конечно, - казалось, что серигуанин удивился самому вопросу. -
А ты разве не хочешь того же?
Ответить на это Джеймс не успел, так как сидевший в их ряду
коренастый рыжеволосый человек вскочил с места, привлекая снова общее
внимание.
- Доктор, - у него оказался резкий режущий слух тенор. - Судя по
вашим словам - это уникальная вещь, как для нас, так и для Империи
Килрач, верно?
- В общем-то, да, хоть она и основана частично на открытиях их
науки.
- Тогда, - на губах парня появилась странная улыбка, словно он
уличил доктора в сокрытии какой-то тайны. Джеймс поморщился, ощутив
мгновенный укол антипатии к говорящему, - тогда, стоит только кому-то из
имплантантов попасть в руки к килрачам, как они сразу же разберут ее на
мелкие кусочки,
не правда ли?
- Нет, не правда, - спокойно ответил Макензи.
- Что? - изумление толстяка, казалось, зависло в воздухе. - То
есть как?
- Похоже, вы не очень высокого мнения о разработчиках данной
системы, - саркастически бросил доктор. - Должен вас разочаровать -
там сидят вовсе не дураки, и подобный вопрос возникал не раз. А раз
возникал, то для него нашли подходящее решение: килрачи не смогут
провести анализ МИЧ-12КС по той причине, что просто им нечего будет
анализировать. Во-первых, микросхема очень хорошо экранирована от
сканирования - чтобы найти ее нужно знать, что ищешь; вероятность, что
на МИЧ-12КС случайно наткнуться практически равна нулю. Во-вторых,
процессор позволяет человеку очень правдоподобно имитировать состояние
амнезии и нарушение умственной деятельности - как мы полагаем, это
снизит как интерес килрачей к пленному, так и интенсивность допроса. Ну
и, наконец, при первой же попытке изъять микрочип произойдет его
самоликвидация, что подпортит килрачам настроение и желание второй раз
заниматься подобными экспериментами.
Джеймс едва не рассмеялся вслух: такое ошеломленное выражение
было на лице у толстяка, когда он сел обратно, переваривая сказанное.
Короткие смешки донеслись из разных частей зала, но тотчас смолкли,
едва Макензи, достав очередной листок:
- Все сказанное имеет особенное значение для пилотов эскадрона
Зет-13, о котором рассказывал майор Бергер. Как вам известно, им
придется пройти весьма курс подготовки, насыщенный значительными
физическими усилиями и быть постоянно готовыми действовать в самой
сложной ситуации. Эти пилоты составляют элитные части наших войск и
обычно их посылают только в самые опасные сектора, вроде Дакоты, где
требуется противостоять значительно превосходящим силам Килрача.
Критическая ситуация в секторах Дакота и Оркос, которые находятся в
осадном положении - про Фито-12, полагаю, извещены все, - требует
решительных действий. Поэтому вы должны понимать, что подобная
имплантация имеет особое значение для солдат эскадронов Зет-13,
вернее, мы предпочитаем, чтобы именно они согласились на проведение
имплантации. Но все эти мероприятия, как много раз здесь говорилось,
носят только добровольный характер, и заставлять вас никто не
собирается. Среди присутствующих, судя по списку, представленному мне
командованием, есть пять человек, которые должны будут пройти
специальную подготовку. Я зачитаю ваши фамилии и прошу сообщить:
согласны ли вы на проведение имплантации МИЧ-12КС или нет. Мне очень
жаль, что приходится вынуждать вас принять решение в такой спешке, но
время поджимает. Итак, я попрошу внимания, - он принялся водить толстым
пальцем по списку, а до Джеймса дошло, что вскоре наступит и его
очередь. Вопрос Паладина: "А ты?" встал прямо перед ним и требовал
немедленного ответа.
Только вот ответа-то у него еще не было.
- Младший лейтенант Вильям Рот, - голос Макензи вывел его из
лихорадочной задумчивости.
Отбросив потуги в спешке принять решение, могущее претендовать
на разумное и взвешенное, Джеймс посмотрел влево и немного вперед, где
поднялся стройный юноша в просторном отливающимся золотом одеянии,
приятно гармонирующим с его очень яркими волосами цвета солнечных лучей.
- Согласны ли вы на имплантацию Микро Интеллектуального Чипа 12-го
поколения Кибер Система и прохождение усиленного курс обучения с
учетом особенностей имплантации?
Тишина, возникшая за его словами, повисла в пространстве, словно
живое существо. Все обернулись к вставшему юноше.
- Я согласен, сэр, - после недолгих колебаний кивнул головой
тот, и взволнованный шепот пронесся по аудитории, причем Джеймс
расслышал, как кто-то позади него тихо бросил: "сумасшедший".
Макензи лишь улыбнулся, жестом разрешая сесть на место.
- Очень хорошо, - сделав отметку у себя, доктор скользнул
взглядом дальше по списку:
- Младший лейтенант Ричард Вольф, вы согласны?
- Согласен, - без колебаний сказал кто-то за спиной Джеймса.
Обернувшись, он едва успел заметить за головами других пепельно-серый
цвет лица, который в сочетании с белыми, как снег волосами безошибочно
выдавал регилианина с Фурсана.
- Младший лейтенант Иван Серж... - невысокий, почти на голову
ниже Джеймса парень из первого ряда встал и молча кивнул головой, даже
не дослушав вопроса.
- Хм, так... младший лейтенант Сенул'лаапис Яо'орит, - с трудом
проговорив полное имя Паладина, он отыскал его взглядом. Серигуанин
молча поднялся и столь же спокойно ответил на невысказанный вопрос:
- Согласен, - и спокойно опустился, не реагируя на любопытные
взгляды окружающих.
- Младший лейтенант Джеймс Ли Твист, вы согласны?
Вставая, Джеймс почувствовал, что руки слегка вспотели, и резко
обтер их о штанины, совершенно не представляя, что ему следует сказать,
но понимая, что ответить "нет" он просто не может. Если бы хоть кто-то
отказался или побоялся - тогда может быть, но... но не сейчас.
Поежившись, Джеймс посмотрел через всех на Макензи, ждущего его
решения. Джеймс вздохнул, посмотрел на Паладина, перевел взгляд на
Макензи и, не в силах произнести хотя бы одно слово, просто кивнул
головой.
- Отлично, - радостно улыбнувшись, доктор торопливо сделал
отметку в списке и спрятал его в карман. - Я очень рад, что никто не
отказался, ибо перед лицом ожидающих вас трудностей любая помощь будет
не лишней. Полковник Толль - у меня все!
- Хорошо, - кивнул головой Толль, поглядывая на часы. - Можете
садится. Нам пора закругляться, но перед завершением я хочу
предоставить слово майору Виолетте Шагир. Она присутствует здесь в роли
официального наблюдателя Военного Совета и консультанта по политическим
вопросам. Майор вкратце опишет вам сложившуюся ситуацию, которую вы
знаете в общих чертах, а так же расположение основных сил
Конфедерации и Империи. С сегодняшнего дня подобные сообщения станут
весьма привычной вещью вашего обучения, поэтому привыкайте. А я прошу
подойти сюда младших лейтенантов, которых назвал уважаемый доктор
Макензи. Майор Шагир - вы можете приступать.
Изящная женщина в строгой форме что-то начала говорить про
сектор Фито-12, а Джеймс и Паладин подошли к Толлю, где уже стояли
остальные.
- Подполковник Мак-Кинли сообщил мне, - без предисловия начал он,
- что среди вас есть двое, обследовавших зону разрушений на Л-434.
Насколько я понял - это вы, - его тонкий палец по очереди ткнулся в
Паладина и Джеймса.
- Да, сэр, - одновременно подтвердили они.
- Должен уведомить вас, что подобная операция приравнивается к
боевой. Поэтому от имени Военного Совета выношу вам благодарность за
успешные и правильные действия во время критической ситуации. Это будет
занесено в ваше личное дело, - говорил он, проигнорировав румянец на
лице Джеймса при воспоминании о том, что Толль назвал "успешными и
правильными действиями" и взгляды троих юношей, впервые узнавших про
это. - Теперь вот что: сообщите мне, куда каждый из вас должен будет
направиться после завершения обучения. Лейтенант Рот?
- Сектор Ригель, сэр, боевая база "Мария".
- Лейтенант Серж?
- Сектор Оркос, в региональный центр командования для
получения дальнейших указаний.
- Лейтенант Вольф?
- Я туда же. Сектор Оркос, региональный центр командования.
- Лейтенант Ли Твист?
- Сектор Дакота, боевая база "Гетман Хмельницкий", сэр.
Поймав удивленный и заинтересованный взгляд Толля, Джеймс слегка
смутился, переминаясь с ноги на ногу. Покосившись на Паладина,
командор переспросил:
- Говоришь на "Гетман Хмельницкий"?
- Да, сэр.
Толль усмехнулся:
- Везет же тебе, парень. Ну, хорошо, а вы, Лейтенант
Сенул'лаапис Яо'орит?
- Я вместе с ним, - коснувшись плеча Джеймса, ответил Паладин.
- На "Гетман Хмельницкий" в сектор Дакота.
- Вы двое! - еще раз усмехнулся командор. - Действительно, пора
перемен наступила, - словно про себя, тихо сказал он.
- Ладно, - деловито продолжил Толль. - Вы не будете проходить
обучение здесь. Мы уже согласовали этот вопрос с доктором Макензи и
моим заведующим по подготовке. Вас отвезут на седьмой спутник системы,
где установлено оборудование для имплантации, а так же подготовлен
дополнительный корпус, где вы сможете жить. Пока там никого нет, но
после вас мы планируем заселить и его, а то здесь тесновато становится.
Для вас это должно быть удобным еще потому, что там есть несколько
комнат, приспособленных для представителей вашей расы, - он кивнул в
сторону Паладина. - Чем, к сожалению, не могут похвастаться здания
здесь. Хорошо, какие вопросы?
- Сэр, мы будем проходить обучение только на седьмом спутнике? -
склонил голову к плечу Вильям.
- Это еще не решено окончательно, - пожал плечами Толль. - Первое
время вы будете там, а потом посмотрим. В конце концов, на седьмом
спутнике есть весьма разнообразные полигоны - скучать не придется. Что
еще?
- Для нас срок обучения будет тем же, что и для обычных войск? -
поинтересовался Паладин.
- Для вас нет. Учитывая более высокие способности, которые вы
получите после имплантации МИЧ-12КС, мы решили, что вам следует
двигаться по ускоренной программе. Согласно нашим подсчетам, вы должны
закончить курс обучения за шесть-семь месяцев, а возможно и раньше.
Все будет зависеть от вас и только от вас, - часы на руке командор
коротко звякнули.
- Значит так, вы свободны до семи ноль-ноль. Ровно в семь быть с
вещами в ангаре, где вас будет ждать транспортный корабль. Завтра вы
пройдете полный медосмотр, а через два дня начнется имплантация, -
замолчав, он скользнул глазами по лицам стоящих перед ним:
- Пока мои помощники просвещали аудиторию, я ознакомился с вашими
личными делами и сделал кое-какие выводы, - Джеймс поежился: что мог
подумать Толль, увидев в его "деле" упоминание о завершение ВАК, а не
какой-либо военной школы. - Мельчайшей боевой единицей в наших войсках
является пятерка - и вы составляете такую пятерку. Старшим я назначаю
вас, Ли Твист. Понятно?
- Сэр? - вздрогнул Джеймс. - Меня... старшим?
- Да, вас. После того как вы пройдете определенный интервал
обучения, станет ясно, кто на что способен. Тогда, возможно, мы сменим
вас, а пока вы будете старшим. В уставе, - он указал на пакеты в их
руках, - вы найдете параграфы, где подробно расписаны ваши права и
обязанности. А теперь...
Юноши молча уставились на Толля. Он собирался что-то сказать, но в
этот момент по аудитории прокатился единый гул и присутствовавшие встали
на ноги. Оглянулся, Джеймс заметил, что Виолетта закончила свои
объяснения и усаживается в кресло, а вместо нее на трибуну поднялся
Мак-Кинли и громким голосом принялся называть группы и их руководителей.
Вдруг Джеймс почувствовал на себе чей-то взгляд и, повернувшись,
понял, что Толль смотрит ему в глаза. Он сглотнул неожиданно
появившуюся во рту слюну:
- Сэр, разрешите идти?
- Разрешаю! - короткий кивок головой - и четверо молодых людей
вместе с серигуанином смешались с бурлящей толпой, пробиваясь к выходу.
Командор все еще смотрел им вслед, когда Мак-Кинли, закончив
выступление, подошел к нему.
- Так как вы решили, сэр? - словно продолжая прерванный минуту
назад разговор, поинтересовался он.
- Военный Совет оставил на мое усмотрение решение этой проблемы,
и я не вижу причин, по которым нельзя решить ее положительно. Парень,
похоже, самостоятельный, неглупый, да и есть в нем что-то такое... -
скривив губы, он взмахом руки отмел все дальнейшие аргументы. - В конце
концов, это первая ошибка компьютера Военного Совета за черт знает
сколько лет, а нам сейчас нужен каждый пилот, особенно, в таких
секторах как Дакота.
- Да и на Л-434, согласно отчету, он проявил себя не самым худшим
образом, - добавил Мак-Кинли. - Я разговаривал с ним... только вот Ли
Твист утверждает, что уничтожил антропа, а в рапорте...
- Да, да знаю, - раздражено прервал его Толль. - За это
ответственен тот, кто вместе с ним проводил на планете
разведывательный рейд... но и про это не обязательно сообщать ему. По
Конфедерации сообщено, что при проведении обследования зоны
разрушения был уничтожен антроп. Пусть это остается той правдой, что
знает он.
- Хорошо, сэр, - сказал его заместитель. К тому времени зал
практически очистился, лишь у дверей толпилось несколько человек. -
Следовательно, он пройдет имплантацию?
- Да, - кивнул Толль и, склонившись над лежащим на столе листком,
вписал в графу "Разрешение на имплантацию МИЧ-12КС": "Разрешение
получено". Спрятав листок в папку с надписью: "Джеймс Ли Твист,
младший лейтенант", он вместе с Мак-Кинли пошел к выходу.
Глава 8.
Запахи гари и дыма ударили Джеймсу в нос, стоило ему повернуться в
сторону бункера. Грозное темно-серое здание, совсем недавно окруженное
рядами излучателей и детекторов, теперь было покрыто длинными шрамами от
разрядов бластеров и копотью. Из разломанной стены валил черный дым,
застилая верхнюю часть бункера, поднимаясь ввысь и смешиваясь с низко
повисшими облаками, делал и без того хмурый день просто беспросветным.
Перешагнув через распластавшееся тело киборга-имитатора, Джеймс
взобрался на пригорок, механическими движениями регулируя настройку
рации, а сам раздумывал над дальнейшими действиями их четверки.
Четверки, потому что Сержу сегодня не повезло - отправившись на
разведку, он попал под перекрестный огонь сидящих в засаде имитаторов.
Стрельба, конечно, велась из станеров, но это не меняло сути дела: будь
это килрачи, а не их механические подобия - лежать бы ему хладным
трупом.
- Тигр, - голос Рота зашуршал в переговорном устройстве, - я
закончил с десятым и одиннадцатым секторами - все чисто, было лишь три
атаки. Но вот восьмой сектор - там могут быть проблемы: Сержа-то нет.
Мне проверить?
Чертыхнувшись про себя, Джеймс прислонился к стене бункера,
вытирая со лба пот. Вот так на деле проявили себя слова преподавателей,
что в групповом бою мало беспокоиться лишь о собственном выживании.
Нужно помнить и о том, что твоя смерть может подвести других, кто
доверил свои жизни тебе. Серж "убит" и довольно опасная и
труднодоступная зона позади здания, на восемьдесят процентов
покрытая кустарником и рвами, осталась непроверенной. Так что
противник, сосредоточив там относительно небольшие силы, мог спокойно
воспрепятствовать захвату цели, а то и контратаковать. Еще раз
чертыхнувшись, Джеймс постарался припомнить план атаки и взаимное
расположение секторов.
- Паладин, это Тигр. Как там у тебя, прием?
- Порядок, - моментально отозвался серигуанин. - На мне пятый,
шестой и седьмой сектора - теперь все чисто. Но восьмой и девятый - там
кто-то там есть - я видел какое-то движение. Проверить?
- Да, проверь. Мотыль, - обращаясь уже к Роту, Джеймс на сей
раз не улыбнулся, как часто делал при упоминании смешной клички Вильяма.
- Иди в восьмой сектор, прикрывай Паладина. Если там больше пяти врагов
- заблокируйте их и не давайте уйти. Если меньше - разберитесь сами.
Переходим на запасную волну. Конец связи!
Джеймс коснулся панели настройки передатчика и перевел
переключатель на два деления вперед. Затаив дыхание, он чутко
прислушался и осторожно отполз под прикрытие маленького деревца, чудом
уцелевшего после непрерывного перестрелки, разразившейся тут пару минут
назад.
- Волчонок, прием, это Тигр. Отвечай, Волченок.
В ответ слышалось только шипение рации. Нахмурившийся, Джеймс
проверил установленную волну и повторил вызов. Результат был тем же:
мертвая тишина. Вообще-то это могло быть следствием, по крайней мере,
десятка разнообразных причин, но Джеймс сразу же подумал о худшей из
возможных. Все системы, в том числе вооружение и передатчики, были
сконструированы так, что "смертельное" поражение немедленно прерывает
подачу энергии. Только благодаря этому группа Джеймса обнаружила, что
Серж наткнулся на засаду, когда его приемник перестал реагировать на
вызов. А теперь, кажется, они попали в прекрасно продуманную западню, и
Джеймс даже задумался про целесообразность отхода к месту эвакуации.
Однако, вспомнив про "десяток разных причин", зло засопел и с
максимальной осторожностью пополз по овражку к левому углу здания.
Еще на брифинге он запомнил описание выпавших на долю Ричарда
секторов: не очень сложные, номер три и четыре. Местность была
практически ровной с несколькими группами растущих в беспорядке кустов и
невысоких деревьев. Ну и, естественно, все было перекопано и
превращено в защитные сооружения, правда, не особенно помогающие
против диверсантов, но дающих прекрасную возможность прятаться и
сколько угодно играть в "кошки-мышки".
Пачкая рукава в жидкой грязи, скопившейся тут, после того как
кто-то расстрелял цистерну с водой, он решил еще раз вызвать Ричарда,
но заметил нечто в тени массивного валуна, возвышавшегося метрах в ста
справа. Проползя немного в ту сторону, Джеймс достал из кармана
электробинокль, и внимательно посмотрел туда. Увиденное развеяло
последние сомнения: в неудобной позе, опершись плечом на валун, лежал
Ричард Вольф, а на его груди пульсировала рубиновая звезда,
сигнализируя про отключение энергии. С левого боку его костюм украшало
темно-черное пятно, имитирующее прожженную ткань, лицо белым пятном
выделялось среди теней. В ярости буркнув про себя нечто весьма не
лестное по поводу Волчонка, Джеймс ужом отполз назад, пряча одной рукой
бинокль, а другой - доставая из кобуры свой бластер.
В который раз за этот тяжелый для всех день юноша вытер пот,
глубоко задумавшись, и настороженно оглядываясь кругом. Все время, с
самого начала операции им фатально не везло, да и если бы только не
везло...
Вместо успокоительной, по данным разведки, ситуации на месте они
столкнулись с пятикратно превосходящими силами противника. Погода была
совершенно иной, расположение огневых точек врага отличалось настолько
от полученных ими данных, что на одном из привалов кто-то высказал
идею, что им подсунули данные из совсем другой миссии. Конечно, все
понимали необходимость таких проверок и "пакостей" со стороны
руководства, но в таком количестве им они встречались впервые. И вот,
пожалуйста, - двое "убитых" и полная неопределенность с ситуацией
вокруг! И как тут прикажете координировать их действия, если сам ничего
не понимаешь?
Щелкнув переключателем, Джеймс зашептал в микрофон:
- Паладин, Мотыль, это Тигр, прием. Доложите обстановку.
Долгие секунды тянулось молчание в эфире, пока не раздался голос
Паладина.
- Тигр, это Паладин. Плохая обстановка: Мотыль "убит", я ранен;
здесь их штук двадцать, - даже сквозь помехи было слышно разочарование
и усталость в голосе серигуанина. - Тут все, оказывается, перекрыто,
каждый куст простреливается!
Услышав подобные новости, Джеймс глухо застонал, пиная землю от
бессильной ярости: трое из пяти вышли из игры, Паладин ранен.
Единственное, что им оставалось - немедленно отходить, пока "килрачи" не
взяли под контроль всю территорию и окончательно не перекрыли пути
назад. Он перевел дух и мрачно процедил:
- Волчонок "мертв", у меня пока все тихо. Паладин, ты можешь
ходить?
- Могу, рана не серьезная.
- Хорошо. Забери Мотыля, отходи к точке ЛД-234 и жди меня там два
часа. Если в течение этого времени я не появлюсь - поступай по
инструкции. Понял?
- Да, понял. Ждать два часа от момента, когда я доберусь до точки
эвакуации или от сейчас?
- От сейчас, - твердо сказал Джеймс. - Я постараюсь следовать за
тобой, но нужно еще вытащить Волчонка! - это было незыблемым правилом:
если на твоих глазах "убили" кого-то из отряда - сделай все, но забери
его тело. - Тебе помощь не нужна?
- Нет, я сам справлюсь.
- Тогда действуй. С этого момента в эфире молчание, все
переговоры отменяются. Ясно?
- Да. Сверяем часы?
- Сверяем, - Джеймс поднес к глазам покрытый грязью и треснувший
в двух местах циферблат. - Восемнадцать часов сорок три минуты... ровно.
- Подтверждаю, - отозвался Паладин. - До встречи через два часа.
Конец связи!
- Конец связи!
Спрятав рацию в мешок, Джеймс сполз под прикрытие густого куста,
густо осыпанного нежно-изумрудными листьями с резким запахом. До куста
было не больше трех - пяти метров, но, несмотря на это, на все у него
ушло почти десять минут и, когда он выглянул из своего укрытия, ему
показалось, что в зарослях рядом с телом Волчонка что-то зашевелилось и
тут же замерло. Выставив перед собой излучатель, юноша уже собирался
ползти дальше, как до его слуха донесся хруст гравия.
Их Джеймс заметил первым: три имитатора шли со стороны бункера,
стараясь не производить сильного шума. Все они значительно превосходили
ростом человека и их фигуры отдаленно напоминали помесь человека и
килрача. На накидке переднего виднелся знак командира отряда, а двое
задних не имели вообще никаких знаков отличий.
Сперва Джеймс поразился тому, что противник так легко обнаружил
себя и на всякий случай быстро проверил местность вокруг на предмет
засады, прежде чем понял причину такого беспечного поведения. Они
прекрасно знали об их группе, о миссии, о численности нападающих и,
получив информацию, что трое из пяти выведены из боя, сделали вывод,
что оставшиеся не станут делать заведомо бессмысленных попыток отбить
бункер, а почтут за счастье благополучно исчезнуть. Эти же трое,
очевидно, совершали обычный патрульный обход, намереваясь восстановить
систему охранных постов.
Поднявшись на ноги и прикрываясь достаточно толстым деревом,
юноша подождал пока "килрачи" приблизятся, и практически в упор
выстрелил в грудь переднему.
Командир рухнул на землю лицом вниз, а двое оставшихся - прыгнули
в стороны, доставая свою оружие. Первый, так и не достав его, свалился с
разваленной головой, а последний успел послать несколько разрядов в
сторону Джеймса, пока тот не швырнул ему под ноги стан-гранату.
Разгоняя мельтешащие перед глазами круги, Джеймс бросился к
лежащему Волчонку, и в тот же миг вокруг него воздух пронзили снопы
разрядов. Справа, слева, сверху: казалось, что каждый сантиметр
наполнен ими, но лучи рассекали пространство там, где Джеймс был
секундой назад и только один скользнул по его правой икре, пронзив тело
резкой болью, переходящей в знакомый пятичасовой паралич. Джеймс в
долгу не остался - два тяжелых тела с шумом покатились вниз, в то время
как остальные продолжали поливали продольным огнем территорию между
валуном и бункером.
Подволакивая ногу, юноша добрался до валуна и грузно опустился на
прохладную землю, постанывая от колющей боли в ноге. Бережно подтащив
к себе тело Волчонка, он настороженно покрутил головой по сторонам.
Его взгляд упал на пять или шесть неподвижных имитаторов под
небольшим скоплением гранитных глыб обвитых длинными плетями лиан.
Джеймс легко представил, как Волчонок, сразив отряд противника из-за
прикрытия, услышал позади шаги, обернулся и получил разряд прямо в
грудь, отшвырнувший его на валун, где он и остался лежать. А
"килрачи", оставив здесь нескольких охранников, быстренько
перебрались в сектор восемь и устроили там засаду Паладину с Мотылем.
Эх, если бы Вольф продержался тут - смяли бы их в восьмом секторе, как
часто это делали на тренировках, отбросили тех, кто засел здесь,
захватили бы здание...
Сменив обойму, Джеймс положил Ричарда и приподнял голову в поисках
притаившихся имитаторов. Вот у соседнего камня мелькнула макушка врага
- и белый луч бластера пронзил воздух, высекая искры из каменной
поверхности. Противник среагировал моментально - около десяти лучей
станеров нарисовали изящный узор над его головой. Не успели затихнуть
отзвуки первого залпа, как последовал второй, третий, а за ними и
четвертый. Ни один выстрел не достал Джеймса, однако доказал, что шутить
с собой враг не позволит.
Еще раз выругавшись, юноша перекинул на колени свой походный
рюкзак, расстегнул и достал длинный цилиндр матово-молочного цвета;
вслед за ним последовала коробочка детонатора и часовой механизм.
Соединив элементы бомбы, Джеймс установил таймер на пять секунд,
подключил к таймеру селекционный сканер - это хитроумное устройство
регистрировало в зоне действия наличие человека или серигуанина,
выполняя в бомбе функцию предохранителя регистрирующий наличие в
радиусе действия человека или серигуанина.
Тонко запищав, прибор включился и вместе с Волчонком на спине
Джеймс, петляя, побежал к чернеющим перед ним зарослям под почти
непрерывным огнем противника, гадая, когда он выйдет из зоны действия
детектора и тот активизирует взрывной механизм. Как оказалось, это
случилось практически на самой границе леса...
Мощный удар швырнул Джеймса в объятия порядком сожженной дубовой
рощи. Чудом не выронив Ричарда, он обернулся и увидел громадное облако
пыли, огня, земли взметнувшееся позади. "Чудесная вещь эти мины, -
подумал Джеймс, на глаза которому попалась парочка исковерканных
имитаторов. - В следующий раз надо будет взять побольше"! Он
вздохнул и посмотрел на часы. До встречи с Паладином оставалось почти
полтора часа, хотя Джеймс мог поклясться, что прошло гораздо больше
времени.
В последний раз оглядев место провала их миссии, Джеймс раздвинул
рукой кусты и медленно побрел в лес, где его должен был ждать Паладин.
- Мы подвели вас, - тихо произнес Вольф, не поднимая взгляда от
пустой кружки, стоявшей на самом краешке стола. - Из-за нас задание
оказалось не выполненным.
Пятерка сидела под прочным куполом тренировочной базы на седьмом
спутнике системы Мотор, куда их доставили после возвращении.
Рассеянный свет заливал кают-компанию, отражаясь от отполированного до
зеркального блеска пола и стеклянных стоек, протянувшихся вдоль стен.
Мягкие синтетические ковры под ногами приятно гармонировали с
светло-салатовыми обоями. Разнообразные картины висели над каждым
столиком, в том числе и над тем, где сидели до смерти уставшие люди и
один серигуанин. Шесть месяцев они прекрасно проводили тренировочные
миссии одну за другой, теряя максимум одного на три миссии, - и вот
такое поражение! От того, что против них выступал кибернетический
противник, не наделенный ни смекалкой, ни силой, ни разумом истинных
килрачей, и вооруженный парализаторами, было не легче. Так как в
обычном бою трое были бы мертвы, а двое выживших - получили бы тяжелые
ранения. Поэтому настроение Вольфа разделяли все, в особенности Серж и
Рот.
Отхлебнув тягучий темно-зеленый напиток из специально
приспособленной для его рук чашки, Паладин внимательно оглядел
сидящих рядом и вопросительно посмотрел на Джеймса. Погруженный в
раздумья юноша не сразу заметил этот взгляд, а заметив, ответил точно
таким же взглядом: мол, чего этот серигуанин от меня хочет?
- А ты что думаешь, Джеймс? - терпеливо произнес Паладин.
- По поводу миссии? Тяжело нам там пришлось, а на следующий раз
будет наука.
- Хорошая наука, - фыркнул Серж. - Как вспоминаю, как они меня
поймали - до того противно становится. Ведь элементарнейшая засада
была, простейшая! - негодуя, он ударил по колену.
Джеймс поморщился и выпрямился в кресле:
- Ладно вам. В конце концов, случившееся - естественный результат
нашей беспечности и переоценки собственных сил. Если вас успокоит, то
знайте, что я допустил огромную ошибку в планировании операции. Зная,
что противник обладает, как минимум, троекратным перевесом, нам
следовало не разделяться, а слитно двигаясь, расчищать сектор за
сектором; глупостью так же было посылать Паладина с Мотылем в восьмой
сектор на разведку. Так что не стремитесь взвалить на себя всю вину -
она наша общая.
- Нам нужно меньше полагаться на сводки разведки, - тихо сказал
молчавший до сих пор Вильям. - В последний раз это нас очень подвело.
- Да уж, - согласился с ним Паладин, - лучше бы они вообще не
давали нам своих "сводок" - пользы было бы больше. Да что теперь
говорить?..
- Кое о чем есть, - незаметно подошедший Мак-Кинли с минуту
прислушивался к их беседе, прежде чем вмешался. - Разрешите присесть?
- Пожалуйста, - Серж подтащил свободный стул поближе к столу,
Джеймс налил в стакан прохладительного напитка и подал Мак-Кинли. -
Пришли нас ругать, не правда ли?
- Ругать? - удивленно нахмурил брови и переспросил подполковник.
- За что?.. А, вы имеете в виду вашу последнюю миссию. Но за что я
должен вас ругать?
- То есть как "за что"? Трое убиты, двое получили серьезные
ранения, задание не выполнено. Этого мало?
- Вообще-то, мы не предполагали, что вам удастся дойти до самого
бункера. Вам удалось перебить почти пятьдесят процентов сил охраны,
дестабилизировать ситуацию. В центре все весьма довольны результатом!
Люди и серигуанин молча переглянулись:
- Вы хотите сказать, что трое убитых - это хорошо?
- Как я сказал, мы рассчитывали, что вы будете полностью
"уничтожены" еще на подходах к цели, но вам удалось прорваться с
минимальными потерями. Ваша самая серьезная ошибка - вы не двигались
единым отрядом, а разделились на группы. Если бы количество
противника было меньше, то подобная тактика принесла бы успех, но в
этом случае она сыграла против вас самих. Врагов было слишком много.
- Сколько же их там было? - устало поинтересовался Рот.
- Если не считать охраны цели, а это шестнадцать киборгов, то
вокруг была рассредоточена треть стандартной дивизии.
- Треть? - переспросил Рот. - Нас послали против восьмидесяти
солдат противника вместо предполагаемых двадцати пяти?
- Слушай, Джеймс, - Паладин слегка насмешливо посмотрел на
своего напарника (с самого начала они вошли в состав одного крыла), -
слушай, как это мы с тобой оттуда ушли живыми?
- Вот про это я и говорю вам, - подхватил Мак-Кинли. - С
подобным превосходством противник доложен был смести вас как пылинку, но
вы прошли через все оборонительные сооружения, нанеся им существенный
урон. Впятером, пусть не полностью, но выполнили задание, которое
обязаны были провалить. Это не поражение, как вы считаете, это хорошо
завершенная миссия при подобном раскладе. К слову сказать, Толль был
ознакомлен с результатами рейда и заявил, что вы сделали прекрасную
работу. И такое мнение не только у него одного. Некоторых, в том числе и
доктора Макензи, пришлось очень долго убеждать, что это не случайность.
Кстати, в их число попал и наш компьютер: он спрогнозировал, что вы не
дойдете даже до первой заградительной полосы, а что доберетесь до
бункера - такую вероятность он и не рассчитывал. Когда мы ввели в него
результаты операции, то первое, что он выдал: "просьба перепроверить
результаты", - посмеиваясь, рассказывал Мак-Кинли.
- Но я сюда пришел не из-за этого, - резко сменил тему Мак-Кинли
и посерьезнел. - Шутки шутками, но это дело прошлого, а сейчас у вас
новое дело на носу, - помолчав для пущего эффекта, он выдал:
- Через два дня у вас финальный тест-миссия.
Джеймс глубоко вздохнул и расплылся в радостной улыбке. Финальный
тест! Это значило, что обучение завершено и после сдачи теста их
направят по своим боевым местам. Взволнованно загалдев, они насели на
Мак-Кинли, но он лишь развел руками.
- Извините, ребята, но сейчас вам я не могу ничего говорить.
Таковы правила и вы должны это знать не хуже меня: неожиданность -
это один из элементов теста. Впрочем, могу сказать, что задание будет
сложным, не чета тому, что раньше предлагалось. Вы будете действовать
вместе с четырьмя пятерками из стандартных групп - они тоже завершили
обучение. Кто они - пока не знаю даже я.
Встав, Мак-Кинли достал из кармана тонкий листок и протянул его
Джеймсу.
- Здесь анализ вашей последней миссии. Завтра, в семь утра быть в
лаборатории доктора Макензи - последняя проверка. В десять часов обычное
собрание, затем вы будете отдыхать до пяти вечера. Там вы познакомитесь
с теми, кто будет вас сопровождать во время теста, и получите
последний инструктаж. А послезавтра вас доставят на место прохождения
задания. В двенадцать ноль-ноль начнется испытание.
- Джеймс, если не трудно, проведи меня до ангара, - словно
что-то вспомнив, добавил он.
Паладин незаметно пожал плечами, Вольф коротко кашлянул, когда
Джеймс поднялся. Вскоре шум голосов поглотили стены зала, а Джеймс и
Мак-Кинли вышли в коридор, ведущий к посадочной площадке и ангару.
Приглушенный свет струился с потолка, освещая регулярно повторяющиеся
консоли рабочих терминалов и переговорные точки, удобные светло-голубые
скамейки окружали кадки с ярко-оранжевыми растениями, чем-то
напоминающих земные пальмы. Насколько Джеймс знал, это были
искусственно выведенные декоративные растения с одной из планет
Серигуана, которые оказались одинаково привлекательными для обеих рас.
К тому же их запах повышал у людей нервный и мышечный тонус, снимал
усталость.
- Как в группе перенесли операцию?
- Вы сами слышали, сэр, - этого вопроса он ждал давно. - Как бы
там не было, основное задание мы не выполнили.
- Верно. Но вам нужно привыкать к тому, что в бою не все пойдет
как на параде или на тренировке. В числе других умений необходимых на
поле боя, надо уметь отступать, даже жертвуя заданием. Ваша смерть не
принесет пользы Конфедерации, а уж вам тем более. Ведь бывает, что
выиграть можно не числом, а умением.
- Все равно, один в поле не воин, - возразил юноша, отсалютовав
знакомому офицеру из администрации. - Против всей Империи мы - те, кто
тут обучаются - не более чем маленький винтик сложной машины. Наша
смерть вряд ли сильно отразиться на всей войне.
- Кто знает? - задумчиво проговорил Мак-Кинли. - Иногда может
быть и так, что один человек составляет разницу... Но я хотел с тобой
поговорить о другом, Джеймс, по просьбе Толля.
- По просьбе Толля? - они вышли в ангар, и Джеймс заметил стоящий
напротив стартового отверстия небольшой посадочный челнок, ожидающий,
судя по всему, Мак-Кинли; немного в стороне стояла пятерка "Жнецов".
"Жнеца" Паладина плотной сетью окутали провода и контрольные механизмы
вкупе с десятком людей из обслуживающего персонала, которые работали
над двигательной системой истребителя. Один из них, заметив Джеймса и
его спутника, быстрым движением вскинул руку к козырьку фуражки.
- Именно. Скажи, тебе известно как Военный Совет распределяет
выпускников военных вузов?
Обеспокоенный столь неожиданной переменой темы Джеймс напряженно
начал рыться в памяти, припоминая слухи и полуофициальные рассказы
преподавателей.
- Я слышал, что Военный Совет проводит голосование, по
результатам которого формируется заказ на военных специалистов того
или иного профиля, после чего этот заказ отправляются в ГКСК, а ГКСК же
выносит персональные решения и оформляет дипломы.
- В общем-то, верно... Но какой основной контингент курсантов?
- Контингент?
- Откуда, в основном, их набирают?
- Э..э, из Высшего военного института на Земле, Школы имени
Тирра на Тай-Сейне, Летной Академии на Цере... - лихорадочно начал
перечислять Джеймс... и внезапно понял, к чему ведет Мак-Кинли.
Осекшись, он с испугом посмотрел на него.
- Сообразил, - с усмешкой бросил офицер, остановившись у борта
корабля. Точно над его головой золотом сияла надпись "Толокон", под
которой шли опознавательные кода и порт приписки. - За все время
войны из ВАК к нам поступил только ты... да был еще случай, лет сорок
назад, когда из Академии назначили на базу "Линай" в секторе Тай-Сейн.
Но, повторяю, у нас ты первый.
- Сэр?..
- Да не волнуйся ты так, - с дружелюбной усмешкой Мак-Кинли ткнул
его кулаком в плечо. - Неужели ты думаешь, что после таких затрат на
твое обучение, имплантацию МИЧа и содержание армия просто так тебя
выкинет? Сейчас идет война, которая, возможно, будет идти еще очень и
очень долго, а нам нужны все, кто может держать оружие в руках. Ты и
твой дружок Паладин - вы одни из лучших выпускников, когда-либо бывших
у нас, - это безоговорочно признают все; в последней-то операции
именно вы выбрались из засады! А по пилотажу ты значительно
превосходишь установленные стандарты и нормы. Ты очень ценный "винтик",
как сам выразился, военной машины и потому нужен нам.
Почувствовав слабость в ногах, Джеймс прислонился к опоре шатла,
не отрывая глаз от лица Мак-Кинли. Руки вдруг начали заметно дрожать, и
он поспешно убрал их за спину.
- Военный Совет быстро понял свою ошибку, - методично продолжал
рассказывать Мак-Кинли. - Хотя осиное гнездо разворошила некая Ирма
Стинг... В чем дело?
Потупив взгляд, Джеймс постарался согнать с лица выражения
отвращения и неприязни, которое проскользнуло на нем, и было достаточно
явным, чтобы его заметил подполковник.
- Да ни в чем. Просто, - юноша постарался подыскать подходящие
слова, но кроме нецензурных ругательств в голову ничего не лезло, - она
была куратором моей группы и...
- ...и малость тебя недолюбливала, - закончил за него Мак-Кинли.
- Это нам известно. Так вот, она отправила депешу в Военный Совет, прося
расследовать твое назначение, намекая на то, что это ошибка, хоть
прямо так не говорила. Расследование выяснило, что компьютер, - который,
к твоему сведению, и распределяет выпускников - впервые допустил ошибку
и тебя, вместо выпускника военного института, назначили на "Гетман
Хмельницкий", а его - куда-то в сектор Деспер, правда, на хорошую
должность в ФТК. В Военном Совете еще думали, что делать, когда пришло
одно сообщение...
- Л-434? - тихо спросил Джеймс, уверенный в ответе.
- Да, Л-434. После этого они еще раз пересмотрели твои данные и
решили, что ты вполне можешь служить во флоте. Буквально за полчаса до
прибытия "Корнаолиса" мы получили приказ Военного Совета с
рекомендацией оставить все на усмотрение Толля. Он решил дать тебе
шанс, и ты полностью оправдал его решение. И... Что вам?
- Прошу прошения, но мы полностью готовы к отправлению, -
невысокий человек в одежде навигатора стоял за спиной Джеймса.
- Хорошо, - кивнул головой Мак-Кинли, - я сейчас приду. Значит,
Джеймс можешь не волноваться за это. У вас теперь только одна проблема
- финальный тест, так что возвращайся к своим, и готовьтесь. Все ясно?
- Да, сэр, - четко ответил юноша, поднимая руку в салюте.
Мак-Кинли ответил тем же и скрылся в люке шатла, почти тотчас
закрывшимся за ним.
Пронзительно взвыли сирены, и поспешно вышедший из опасной зоны
Джеймс увидел, как посадочный модуль приподнялся над поверхностью
ангара, покачиваясь с боку на бок. Ослепительно полыхнув, поток плазмы
брызнул из дюз и спустя секунду челнок "Толокона" превратился в одну из
миллионов звездочек в космосе.
Пышущее жаром солнце Мотора опускалось за горизонт, погружая
колонию на третьем спутнике системы во мрак. Все тоньше становились
людские потоки на улицах и в зданиях, столь шумных днем, устанавливалась
благодатная тишина. Единственными звуками, что нарушали ее, был свист
садящихся и взлетающих кораблей и мерное гудение защитного поля над
городом. Разбросанные по городу защитные комплексы неутомимо водили по
небу своими датчиками, ища следы любой угрозы, но пространство было
почти полностью пустынно, за исключением сторожевых крейсеров системы и
небольшой группы кораблей, стремительно удаляющихся от планеты. Четыре
истребителя и неуклюжий грузовик на крейсерской скорости шли к точке,
где влияние тяготения планеты будет минимальным и сможет быть
активирован гиперпространственный туннель для переброски их в сектор
Дакота к боевой базе "Гетман Хмельницкий".
"Жнецы", выстроившись стандартным построением в виде ромба:
ведущий впереди, два истребителя эскорта, транспортник между ними и
замыкающий строй напарник ведущего, ловко разминулись с летящим
навстречу патрульным крейсером и, понемногу замедляя скорость, застыли в
космосе на расстоянии примерно семь тысяч километров от планеты в
ожидании разрешения на старт.
- Тигр, это База-1. Мы начинаем предстартовую подготовку открытия
туннеля, - затрещало в наушниках у Джеймса. Вполголоса выругавшись, он
отрегулировал громкость, проверив пространственную ориентировку их
кораблей: все как требуется. Строй сохранял неподвижное положение
точно на сорок семь - двадцать три в плоскости а-3. - Будьте готовы, до
старта - пять минут тридцать пять секунд.
- Вас понял, База-1, - он включил секундомер в режим отсчета и
наконец-то смог расслабиться. - Состояние систем в порядке, строй
ровный, защитное поле на максимуме. Ждем дальнейших указаний.
- Ждите!
Откинувшись, насколько позволяли тугие ремни безопасности, Джеймс
посмотрел на видневшийся серп спутника планеты, окутанный призрачной
голубоватой дымкой: работы по установке постоянной атмосферы только
начались и воздушный слой еще не успел набрать значительной толщины. Как
следовало из услышанных во время обучения слухов, здесь намеревались
разместить еще один учебный корпус, но пока там строили космодром и
посадочные площадки. Кроме того, рассматривался вариант устройства
постоянной военной базы и космических верфей в системе Мотор. У того и
другого проекта было достаточно поклонников и, если честно, Джеймса
уже всерьез достало всеобщее обсуждение этого "интересного вопроса",
словно ничего важнее не было.
- Зеленый-1, Зеленый-2 - до запуска гипертуннеля, - бросил Джеймс,
сверяя собственные часы и бортовой хронометр. - Вторая степень
готовности.
- Есть, сэр, - два голоса слились в один, а на радаре окружающие
транспортник точки плавно скользнули на новые позиции: один истребитель
теперь находился немного впереди транспортника, другой - позади. Если
до этого построение кораблей напоминало ромб, то после второй стадии
строй принял очертания параллелограмма, на острых углах которого
располагались Джеймс и Паладин. Усмехнувшись при виде идеально
выполненного маневра, юноша замкнул передатчик на систему управления и,
проверяя подсоединение, резко качнул крыльями. Три "Жнеца" позади
моментально повторили каждое его движение.
- Тигр, твоя работа? - голос Паладина раздался под шлемом у
Джеймса.
- Ага, моя. А что, какие-то проблемы? - рассмеялся он.
- Будут у тебя проблемы... Предупредить, что ли, не мог?
- Извини, забыл. Я...
- Тигр, говорит База-1, - втерся диспетчер. - Подготовка
завершена, мы открываем гипертуннель. Переходите к первой степени.
- Есть приступить к первой степени, - он еще говорил, а руки
сами выполняли все необходимое: покачнувшись в пространстве,
транспортник, как и космолеты до него, подключился к "Жнецу" Джеймса.
С этого момента все четыре корабля будут выполнять любое движение его
истребителя, пока он не разъединит систему. - Первая степень
закончена.
- Подтверждаю, Тигр. По команде - запускайте ускоритель.
- Понял, База-1! - Джеймс уставился в пустоту перед собой, где
вскоре гигантские генераторы, расположенные на трех планетах системы,
должны мощным ударом энергии разорвать пространство, создавая туннель к
точке назначения, на противоположном конце которого они появятся через
три с половиной недели независимого времени (а для них не пройдет и
секунды). - Паладин, крыло Зеленых и транспортник-234 - приготовиться,
мы отправляемся. Проверить защитное поле и герметизацию, проверить
реактор, проверить ускоритель!
Отдавая приказы, Джеймс периодически поглядывал вперед, но,
хотя он много раз слышал рассказы бывалых пилотов, миг разрыва
пространства все равно застал его врасплох. Мысленно он согласился со
словами кого-то, что понять красоту этого процесса невозможно, пока не
увидишь все собственными глазами.
Без всякого предупреждения пространство в десяти километрах от
них вздрогнуло, заколебалось и, словно впереди кто-то растянул
прозрачную пленку, выгнулось в противоположную сторону от Джеймса - и
лопнуло. Перед ним висел огромный иссиня-черный туннель, в глубине
которого бурлила непонятная синева, перемежаемая вспышками
ослепительно-белого света, и тоненькие золотистые искры проскальзывали
в этой круговерти. Тысячи звездочек струились по извилистым траекториям
к центру туннеля, от чего кружилась голова, а в глазах возникала
странная резь. Восхищенно присвистнув, Джеймс подался было вперед,
чтобы рассмотреть внимательнее место разрыва, как сквозь треск помех
пробился голос диспетчера:
- Тигр, вам разрешен старт. Успешного пути, успешного пути!..
Что он говорил еще - Джеймс не слышал. Судорожно сжав рукоять
управления, он повернул тумблер подачи энергии и рванул на себя рычаг
ускорителя с такой силой, что в суставах вспыхнула пронзительная
боль.
Истребитель слегка качнул крыльями - и с места рванулся вперед,
разогнавшись в считанные мгновения до тысячи пятисот метров в
секунду. Вслед за ним, с отставанием не более чем на треть секунды,
помчались остальные: Паладин, транспортник и крыло эскорта. Группа
кораблей неслась, рассекая пространство, точно в распахнутый зев
гипертуннеля. Преодолев разделяющее их расстояние меньше чем за
восемь секунд, эскорт ворвался внутрь, и разрыв в пространстве исчез,
словно его и не было...
Страшный толчок, едва не выбивший из Джеймса дух, ознаменовал
переход гипертуннеля. Перед глазами плясали радужные пятна и огни, в
ушах звенело, голова гудела, словно наковальня под молотом. На
подбородок капнуло что-то теплое, затем еще и еще... "Кровь", - подумал
Джеймс, находясь в каком-то тумане. Подняв стекло шлема, он рукавом
стер кровь с лица и включил передатчик, который навигационный компьютер
автоматически отключил на время прыжка. Но прежде, чем он успел
сказать хоть одно слово, незнакомый голос загремел в ушах:
- Внимание! Всем кораблям Конфедерации, говорит боевая база
"Гетман Хмельницкий". Просим помощи, повторяю, просим помощи. Всем
кораблям Конфедерации, просим помощи...
Словно ужаленный Джеймс подскочил в кресле, протирая глаза и
судорожно рассматривая окружающий его космос. Краем глаза он заметил,
как рядом с ним замер Паладин. Джеймс уже хотел сказать что-то
серигуанину, когда последствия гиперпрыжка полностью исчезли, и он
увидел нечто такое, от чего язык моментально прирос к небу.
- Всем кораблям Конфедерации, просим помощи, просим помощи. Всем
кораблям Конфедерации...
Прямо перед ними в пустоте висела боевая база "Гетман
Хмельницкий", которую яростно атаковало почти три звена истребителей
Империи Килрач...
Часть 2: Враги.
"...Глубокий космос стал могилой
Для многих асов, жаль парней.
Kilrathi были грозной силой,
Но все же мы - еще сильней."
Такую речь неторопливо
Вел в баре мудрый Paladin,
Спокойно попивая пиво.
Ему внимал не я один,
Тут были Knight и Spirit,
Hunter с красоткой Angel пил ликер,
И Ice, непревзойденный мастер,
Терзал наш старый тренажер..."
Глава 1.
2383.29.11, пространство вблизи "Гетмана Хмельницкого", сектор
Дакота.
- Зеленый-1, Зеленый-2 - охраняйте транспортник. В бой не
ввязывайтесь, повторяю, в бой не ввязывайтесь! - быстро ронял слова в
микрофон Джеймс, проверяя вооружение своего "Жнеца".
Два истребителя неслись по изогнутой дуге к нападающим на базы, а
позади отходили в глубокий космос три едва заметных точки: транспортник
спешно ретировался. Как Джеймсу не хотелось, чтобы сражались все четыре
корабля, но оставить без присмотра груз было авантюрой: вздумай килрачи
атаковать беззащитный транспортник - его не станет в несколько секунд.
Защитные поля и броня, к сожалению, на транспортниках были не на высоте.
"Вот и свершилось! - думал юноша, пытаясь справиться с
нервотрепкой и погасить водоворотом захлестывающих его чувств. - Это
не тренировка, это схватка с реальным врагом, с настоящими килрачами.
Теперь посмотрим, стоишь ли ты тех денег, что затратили на твое
обучение?"
Но, не взирая на растерянность, Джеймс все-таки сумел разложить
картину на мелкие кусочки. И первое, что он с радостью отметил - у
противника не было действительно опасных кораблей, вроде "Бабочек" или
Сунк'кхов. Здесь силы Килрача представляли только двадцать Салти и пять
Дархов. Присутствие последних не очень-то радовало - Дарх был самым
мелким космолетом Империи, но относился к классу перехватчиков,
отличался потрясающей маневренностью и, естественно, был значительно
опаснее любого Салти.
Отрешившись от не относящихся к делу мыслей, он постарался
объективно оценить избранную килрачами тактику - и нехотя признал, что
они действовали очень хорошо. Девять Салти ловко маневрировали перед
выходными отверстиями эджекторов, поливая их непрерывным огнем.
Остальные, разделившись на пять пар, окружили базу и с каких-то пяти
километров упражнялись в стрельбе; немного в стороне три Дарха
сражались с двумя "Стрелами". "Гетман Хмельницкий" энергично отвечал на
шквальный огонь, но пока не мог похвастаться серьезными успехами. И
пускай, для килрачей боевая база была слишком мощной целью, чтобы они
всерьез рассчитывали на успех, но до бесконечности отвлекать "котов"
от вспомогательной подбазы, которую Джеймс только сейчас заметил, не
могла.
Глянув на приборы, Джеймс отметил, что расстояние до противника
сократилось до трех с половиной километров. Он передвинул регулятор,
уменьшая скорость до ста пятидесяти метров в секунду - на более высокой
скорости приближаться было рискованно. Включив систему жизнеобеспечения
в своем сьютере, он на мгновение задумался и вызвал Паладина:
- Паладин, прием. Противник входит в зону поражения, расстояние
полтора километра. Разделяемся и атакуем.
- Есть, Тигр. Успешной охоты! - слегка напряженный голос Паладина
выдал чувства серигуанина, которые Джеймс вполне понимал. Словно в
замедленной съемке летящий параллельным курсом с Джеймсом "Жнец" заложил
вираж и рванулся к врагам.
Давая выход бурлящей ярости, юноша испустил боевой клич и бросил
истребитель вниз под "Гетман Хмельницкий". Ограниченная красным
прямоугольником на обзорном экране цель совпала с крестом прицела, и
Джеймс вдавил гашетку излучателя до упора.
То же место и время. Капитанский мостик боевой базы "Гетман
Хмельницкий".
Очередной удар сотряс "Гетман Хмельницкий", заставив всех
стоящих на капитанском мостике пошатнуться. За обзорным окном об
незримый защитный барьер бились плети разрядов, бессильные что-либо
сделать, кроме как заливать неровным светом мостик. Но все понимали,
что долго так продолжаться не может, как понимал это высокий
сероглазый мужчина, застывший рядом с пультом управления тактической
обстановкой, который показывал расположение любых кораблей в радиусе
трехсот километров. Пара синих точек по центру дисплея обозначали
"Гетман Хмельницкий" и подбазу "Свобода", вокруг которых вились
ярко-красных рой. Но внимание Джона Фарбаха было приковано не к ним:
командор смотрел на пять светло-зеленых точек, появившихся на радаре
несколько минут назад. Теперь три корабля отошли подальше, а два
оставшихся неслись к "Гетману Хмельницкому", однако кто они такие:
враги или друзья - еще не было ясно.
- Сэр, неизвестные сохраняют полное радиомолчание, - радист с
густой копной соломенных волос и скорбным взглядом подскочил к
командору. Обычно тщательно причесанные волосы растрепались и слиплись
в грубые космы, воротник и ткань подмышек потемнели от пота. Впрочем,
Фарбах знал, что и он выглядит не лучше, да и не до внешнего облика
было сейчас. - Мы не можем определить их принадлежность.
- Вы поймали их пеленг? - сдерживая себя, чтобы не выругаться,
командор посмотрел на отчаянную метушню в секции контроля защитными
полями.
- Пока нет. Слишком много помех, а, кроме того, "коты" глушат наш
рабочий канал. Мы перешли на дополнительные частоты, но пока успеха нет,
сэр.
- Та-ак! - Фарбах отпустил радиста кивком головы. Переведя
взгляд на группу людей у пульта управления защитными системами и
системами вооружения, он решительным шагом направился туда.
- Что у вас? - отрывисто бросил командор. Ситуация ухудшалась на
глазах, по мере того, как излучатели килрачей беспрестанно терзали
защитное поле базы в районе эджектора. Всплески энергии полностью
нарушали работу стабилизирующего поля, лишая их возможности выпустить
хоть один космолет для обороны. Килрачи это прекрасно понимали, и
потому вели наиболее ожесточенный бой именно здесь.
- Мы теряем силовой экран первого эшелона! - внезапно закричал
один из техников. - Седьмой "а" уменьшился до минимума; седьмой "б" и
"в" держаться!
- Держите себя в руках, - резко произнес Фарбах, всматриваясь в
схему "Гетмана Хмельницкого", на которой пульсирующим вишневым цветом
выделилась упомянутая зона. Его спокойный голос, резко
контрастировавший с критической ситуацией, подействовал на возбужденных
до предела людей как ведро ледяной воды. - Контроль турель-батарей?
- Да, сэр? - откликнулся смуглявый черноволосый парень со знаками
отличия старшего лейтенанта, не поворачивая головы. Его руки порхали
над консолью, словно он не управлял четвертью сотни смертоносных орудий,
а исполнял сложное музыкальное произведение. Рядом сидело два ассистента
примерно того же возраста, что и он, четко и уверено выполняющих свою
работу.
- Прикройте весь седьмой сектор, - отрывисто скомандовал
командор.
- Есть прикрыть седьмой сектор. Турели десять и двадцать два -
переориентировать на седьмой сектор, - хладнокровно он отдал приказ
помощникам. - Турель восемнадцать перевести на сектор тринадцать.
Задействовать резервные турели номер двадцать шесть и двадцать семь по
сектору десять; резервные турели двадцать восемь, двадцать девять и
тридцать - держать наготове. Все турель-батареи - огонь на полную
мощность.
Подтвердив получение приказа скупыми "есть, сэр", ассистенты
принялись колдовать над своими пультами. Командор отметил про себя,
насколько точными и уверенными были их движения; со стороны могло
показаться, что они работали не в условиях ожесточенного сражения, а
на обычной тренировке. Судя по всему, командир расчета старший
лейтенант Виктор Тук превосходно вышколил их, что не мешало бы
соответствующим образом поощрить. "Когда закончиться бой", - мысленно
добавил Фарбах.
- Седьмой сектор прикрыт, - спокойно доложил один из помощников
Виктора. - Передача двух турелей компенсирована, огонь ведется на
полную мощность, противник перегруппировывается на расстоянии двух с
половиной кликов. Мы...
Что он хотел сказать - так и осталось неизвестным. Особенно
сильный толчок сотряс базу, а вслед за ним от консоли управления
тактической ситуацией донесся восторженный возглас:
- Это же наши, НАШИ!
С трудом удержав равновесие после толчка, Фарбах обернулся и
посмотрел на экран радара как раз вовремя, что бы заметить, как две
светло-изумрудные точки поменяли свой цвет на темно-синий и нырнули под
брюхо базы...
И как два истребителя килрачей, мигнув в последний раз, исчезли с
экрана...
Пространство вблизи "Гетмана Хмельницкого", "Жнец" Ли Твиста.
Огненный шар, расцветающий там, где только что находился килрач,
наполнил душу Джеймса совершенно незнакомым до этого чувством. Будто
упругие нити, стискивающие его сознание, разом распались, и из-под
них вырвалось нечто новое. Восторженно издав невразумительный вопль,
юноша бросил истребитель в сторону килрача перед ним (краем глаза он
успел заметить, что Паладин короткой очередью развалил своего противника
на куски), и переключил оружие на ракеты. Рубиновое кольцо захвата цели
опустилось на стремительно приближающийся Салти, его палец нажал на
кнопку пуска и сиреневая точка ракеты "ФФ" понеслась к пытающемуся
выполнить маневр ухода килрачскому истребителю.
Взять себя в руки он смог лишь тогда, когда его "Жнец" пронзил
редеющий занавес пламени и вырвался на простор, где крутились остальные
космолеты врага, только-только осознавшие новую угрозу. Весело
прокричав что-то Паладину - на что серигуанин ответил удовлетворенным
бурчанием, - Джеймс окинул взглядом поле боя, разыскивая противника,
и вновь перевел систему вооружения на излучатели. И вовремя: два килрача
шли в лобовую атаку.
Впоследствии, вспоминая свой первый бой, Джеймсу казалось, что в
тот миг в нем сидело два человека: один с неземным восторгом наблюдал
за сражением как бы со стороны, а другой спокойно и уверено управлял
истребителем. Включив ускоритель, он выскочил из под огня истребителей,
развернулся за их спинами и расстрелял ближнего к нему килрача.
- Говорит "Гетман Хмельницкий", мы сбили истребитель
противника! - чей-то восторженный голос ворвался в шлем Джеймса. На
фоне громадной базы ярким цветком расплывался быстро блекнущий
огонь: неожиданный маневр Джеймса "до смерти" удивил килрача - хоть
умер-то он как раз благодаря одной из турелей базы, про которую он очень
некстати забыл. Но тут юноше стало не до наблюдений: уже не
истребители, а два перехватчика выходили на вектор атаки.
Не в пример последним, эти оказались более опытными или
серьезными: как Джеймс ни старался, но уйти ему не давали, неумолимо
сокращая расстояние. Закусив губу от волнения, он попытался обмануть их
резкими и неожиданными сменами курса. Первая попытка удалась, но
килрачи явно не собирались сдаваться и, угадав, каким-то образом, в
какую сторону он свернет, дали по нему прицельный, хоть и короткий залп!
Тревожный кровавый свет залил кабину, сигнализируя о попадании.
Пронзительно взвыли перегруженные генераторы защитного поля,
отражая потоки плазмы, космолет затрясло так, что Джеймс едва не
прикусил себе язык. К счастью, килрачи не смогли правильно
скорректировать огонь, и "Жнец" выскочил из-под удара с незначительными
повреждениями: один или два разряда пробили-таки силовой экран.
Побледневший и моментально утративший большую часть своего
веселого настроения юноша рванул регулятор скорости до отказа,
направляясь как можно ближе к обшивке базы. Два Дарха синхронно
повторили его действия и, едва они замерли за его спиной, Джеймс резко
повернул рукоять управления, включая ускоритель.
"Жнец" заложил крутой вираж в считанных километрах от
выпячивающегося выступа отсека генераторов, а он зло рассмеялся: один
"успешно" врезался в защитное поле базы, а другой, хоть и увернулся, но
был как на ладони. Точная очередь отправила его к праотцам.
Расправившись со своими противниками, юноша посмотрел на дисплей.
Паладин лениво крутился по левую сторону базы, "Стрелы" летали по
другую сторону "Гетмана Хмельницкого", а Дарх в компании полудюжины
уцелевших Салти вспомнил поговорку: "Бог неказист, но здоров" и умчался
от греха подальше. Секунду Джеймс колебался, думая, стоит ли гнаться за
ним, но, посмотрев на индикатор расстояния, отказался от этой идеи: их
разделяло почти двенадцать кликов, а килрачи обладали преимуществом в
скорости, да и угрозы они больше не представлял.
- Тигр, это Паладин. Как дела?
- Прекрасно, - ухмыльнулся Джеймс, расслышав неприкрытое
удовлетворение в голосе серигуанина. Похоже, Паладин немало доволен
собой и сражением. - Задали мы им жару.
- И не говори. Без потерь, и главное быстро!
- Быстро? - и в самом деле - с того момента, как они
приблизились к "Гетман Хмельницкий" прошло около десяти минут. А он
готов был поклясться, что бой занял не меньше получаса.
- Действительно быстро, - медленно произнес он. Включив
диагностирующее устройство, юноша внимательно изучил выданный им отчет
о состоянии корабля. Все-таки те несколько секунд, покуда его "Жнец"
находился под обстрелом килрачей, не прошли бесследно: перегорело
несколько блоков из генератора защитного поля, и небольшое повреждение
получил ускоритель. Ничего опасного, но без ремонта в бой лучше не
вступать.
"Если хочешь выжить, то должен научиться уважать килрачей, как они
уважают нас..." - в голове зазвучали сказанные Бентаре слова. Что ж,
первый же поединок - и они едва не стали реальностью; он вспомнил то
презрение, с которым бросал "Жнеца" из стороны в сторону, стараясь уйти
от преследователей, и внезапный удар плазмы, мгновенно доказавший, что
здесь имеются и другие мастера пилотажа. Джеймс прекрасно понимал,
что спасся он чудом: наведи килрачи немного точнее орудия - от него не
осталось бы и пыли. Передернув плечами, юноша мысленно пообещал самому
себе вести себя осторожнее в следующий раз.
- Тигр, - Джеймс заметил, что Паладин встал на крыло и, уравняв
скорости, мчится рядом с ним. Три синих точки висели у самого края
экрана, красных точек килрачей уже не было видно: радар истребителя
действовал только в пределах пятнадцати километров. - Какие будут
указания?
Голос и слова Паладина напомнили, кто был ведущим и командиром
эскорта.
- Зеленый-1, Зеленый-2, Транспортник-234, прием. Сектор свободен,
можете начинать операцию причаливания; встретимся на базе. Паладин,
приступай к посадке. Конец передачи.
Выслушав подтверждение, Джеймс отключил системы вооружения,
отыскал взглядом чернеющий прямоугольник входного отверстия в ангар и
плавным движением направил истребитель к нему. Полюбовавшись сиянием
посадочных огней, переходящих в ровное свечению стыковочной платформы,
он переключил рацию на другую волну.
- "Гетман Хмельницкий", говорит Тигр, кодовый номер 8988-4235.
Прошу разрешение на посадку, повторяю, прошу разрешения на посадку.
- Пилот Тигр, говорит "Гетман Хмельницкий". Вам разрешена посадка,
повторяю, разрешена посадка. Переключайте ваши приборы в режим
автоматического управления. Желаем благополучной посадки.
- Благодарю, - вежливо откликнулся Джеймс, выполняя необходимые
манипуляции. Покачнувшись, "Жнец" начал самостоятельно спускаться к
ангару "Гетмана Хмельницкого".
Боевая база "Гетман Хмельницкий", посадочный ангар. Двадцать
минут спустя.
Стянув с себя сьютер, Джеймс лениво потянулся, с наслаждением
вслушиваясь в хруст суставов. Рядом стоял Паладин, тоже избавившийся
от своего костюма: серигуанин внимательно рассматривал огромный ангар,
самый большой из того, что они когда-то видели: в длину он составлял
до трехсот сорока метров, в ширину - сто двадцать. Правда, высотой он
не отличался: до потолка было двадцать пять или двадцать восемь метров,
не больше. Но, собственно говоря, большего и не требовалось - на
"Гетмане Хмельницком" не причаливали крупные космические корабли, а
для маленьких космолетов и транспортников таких размеров хватало с
избытком.
- Даже не вериться... - тихо сказал Паладин.
- Что мы на "Гетмане Хмельницком"? - с понимающей улыбкой спросил
юноша. - Да, ты прав: не верится. Я вспоминаю, как в детстве мечтал
побывать на нем...
Посмеиваясь, Джеймс посмотрел по сторонам и насторожился, заметив
идущего к ним высокого седого человека в форме полковника. Легко
подтолкнув Паладина, Джеймс вытянулся в струнку и отдал салют, едва
офицер приблизился к ним.
Ответив на приветствие, командор (то, что это командор базы
Джеймс понял, заметив золотого орла, распростершего крылья под планками
с наградами на его груди) остановился в двух-трех шагах, пристально
рассматривая их. В свою очередь Джеймс не отрывал глаз от сурового,
словно вырезанного из гранита лица светло-серого цвета, безошибочно
указывающего на примесь фурсанской крови в нем. Темно-карие глаза без
всякого выражения изучали их, цепко фиксируя каждую деталь. На какое-то
время юношу озадачил неестественный вид кожи на шее командора, но,
присмотревшись внимательно, он понял, что это последствие действия
какого-то активного вещества - кислоты, а возможно и радиационного
ожога.
- Вольно, пилоты. Мое имя Джон Фарбах. Я командор боевой базы
"Гетман Хмельницкий". Вы, как я понимаю, лейтенанты второго ранга Джеймс
Ли Твист, по кличке Тигр, и Сенул'лаапис Яо'орит, иначе Паладин? -
переводя взгляд с одного на другого, отчеканил он.
- Да, сэр, - подтвердил Джеймс. - После завершения обучения в
системе Мотор мы прибыли для дальнейшего прохождения службы на "Гетман
Хмельницкий", - далее Джеймс коротко описал прыжок через гипертуннель,
отданные во время сражения приказы, и про сам бой; Фарбах
преимущественно молчал, лишь задал несколько вопросов в конце. Выслушав
отчет до конца, командор усмехнулся и кивнул: "Вольно!".
- Что ж, рад видеть, что нам прислали неплохих пилотов. Впрочем,
это подтверждает ваш первый бой: Тигр, ты сбил пять кораблей, Паладин
- на твоем счету трое. Неплохо, весьма неплохо, - повторил он. - Мы
на капитанском мостике пережили несколько неприятных минут под огнем
"котов". К счастью, они не смогли нанести нам или "Свободе" серьезных
повреждений, что весьма важно, так как мы после возвращения
крейсеров сопровождения снимаемся с места и направляемся к границе - на
ремонт времени у нас нет.
- К границе?.. Сэр, вы имеете в виду границу с сектором Фито-12?
- осторожно переспросил Паладин.
- Нет, естественно, - фыркнул командор. Он хрустнул пальцами и
посмотрел через весь ангар, где только что приземлилось две "Стрела",
гораздо более совершенные и мощные истребители, нежели "Жнецы". Заметив
откровенно завистливый взгляд Джеймса, устремленный на светло-зеленую
обшивку и широкие раструбы излучателей "Стрел", Фарбах улыбнулся:
- Не волнуйся, скоро и вы будете летать на таких. А эти...
развалины мы спрячем, - он кивнул в сторону "Жнецов". - Они только и
годны, чтобы на них головы кто-то сложил.
- Ага, вот и они! - добавил командор, прежде чем Джеймс сумел
сказать хоть пару слов в защиту "Жнецов", на которых тренировался почти
шесть с половиной месяцев. Проследив за его взглядом, юноша заметил
две фигуры в сьютерах, быстро приближающихся к ним. Вскинув руку к
козырьку, более высокий пилот громко отрапортовал:
- Сэр, патруль зоны сто сорок семь дробь пять вернулся.
Экстренных ситуаций и контактов с врагом во время полета не было.
Метеоритный поток обнаружен на расстоянии двадцати восьми кликов от
третей контрольной точки. Более ничего существенного не было
обнаружено; после получения сигнала тревоги немедленно прервали миссию
и возвратились на базу.
- Благодарю, Бабай, вольно! - К сожалению, новоприбывшие стояли
так, что Джеймсу был виден профиль говорящего. Правда и этого хватало
для богатого размышления: темно-серый цвет кожи вместе с седыми
волосами отливающимися синевой говорил о большом возрасте и том, что
местом рождения человека был сам Фурсан. Бабай был очень высоким, хоть,
конечно, уступал Паладину, но на Джеймса ему придется смотреть, если
что, сверху вниз - понял юноша. Цвета его глаз Джеймс рассмотреть
не мог, однако по ястребиному изогнутый нос и тяжелый волевой
подбородок выдавали решительный характер и силу воли, а массивная
фигура и мощные узлы мышц свидетельствовали про незаурядную силу. - Я
хочу познакомить вас с нашими новыми пилотами, которые только что
прибыли на "Гетман Хмельницкий". Это майор Джон Шонт, мы зовем его
Бабай: как и настоящего бабая его не видно, когда он атакует! - верзила
неожиданно добродушно улыбнулся. - И капитан Жанна Констильон, по
прозвищу Анджел.
Второй пилот, до этого момента закрытый от Джеймса фигурой Шонта,
шагнул навстречу.
Первое, что отметил Джеймс - это огненно-рыжие волосы,
рассыпавшиеся по плечам, и, словно хищный огонь, обрамлявшее миловидное
личико с неожиданно строгими чертами. Карие глаза девушки дружелюбно
глядели на Джеймса из-под длинных бровей; слегка припухлые губы
открывали в едва уловимой улыбке два ряда молочно-белых зубов;
маленький, прекрасной формы нос немного задирался вверх, но это не
портило ее лицо - даже наоборот, придавало ему влекущее выражение. На
первый взгляд казалось, что Анджел младше его, но, присмотревшись,
Джеймс понял, что это впечатление ошибочно: девушке было двадцать один -
двадцать три года. Осторожно пожав протянутую ему руку, Джеймс неловко
кашлянул, и посмотрел на Фарбаха.
- А это лейтенанты второго ранга Джеймс Ли Твист и прибывший к
нам с Серигуана Сенул'лаапис Яо'орит, по кличке Паладин. Они зачислены
в эскадрон "Черных Дьяволов", то есть прямо к вам.
- Очень приятно, - глубокий и чистый голос несказанно поразил
Джеймса. Глаза девушки довольно блеснули, но на лице не дрогнул ни один
мускул. - Мы видели, как вы разогнали килрачей, которые, как я слышала,
застали всех со спущенными штанами? - хоть обращалась она к ним обоим,
но смотрела на Джеймса в упор, отчего юноша чувствовал себя не очень
уверено.
- Минутку, Анджел! - прищурил глаз командор. - Интересно, где
это ты слышала?
- С техниками поболтали: после боя мы немного встревожились без
свежих новостей, - мотнул головой Шонт. Заложив за спину руки и
покачиваясь с пяток на носки, он раздумывал о чем-то своем, слушая,
вместе с тем, разговор. - Кстати, мы ведь сбили не всех? Сколько
сбежало?
- Шестеро: пять Салти и, вероятно, командир на Дархе, - ответил
Паладин, закинув две руки за голову, а оставшимися двумя уцепившись за
поручни за спиной: оба пилота и командор с немалым любопытством
воззрились на серигуанина. - Многих сбил "Гетман Хмельницкий", троих
сбил я, а остальные пять на его совести.
Широким жестом Паладин указал на Джеймса, который пожал плечами:
мол, что там! Но, встретив взгляд Анджел, смешался.
- Потом поговорите, - проворчал Фарбах и посмотрел на свой
интерком: кто-то вызывал его с мостика. - Мы прыгаем к месту встречи
с крейсерами через, м..мм, через двадцать три минуты. Джон,
переодевайся и через четверть часа будь на капитанском мостике с
подробным докладом. Ли Твист, Паладин?
- Сэр?
- Благодарю вас за прекрасную работу и помощь, оказанную в
критической ситуации, - командор достал из кармана сложенный вчетверо
лист плотной розовой бумаги и протянул его Джеймсу:
- Это схема помещений на базе. Сейчас отправляйтесь к
интенданту - пусть он выдаст вам все необходимое, затем устройтесь в
казарме. Жанна, сегодня ты не работаешь на тренажерах?
- Нет, сэр, - отрицательно помотала головой девушка, отчего ее
волосы пышным ореолом взметнулись вокруг головы. - Сегодня я свободна.
- Тогда, после того как Джеймс и Паладин разместятся, познакомь
их с нашим распорядком и представь "Черным Дьяволам". Джон, я думаю,
что Тигра можно записать в вашу пятерку, а Паладина - в пятерку Снежка.
Согласен? - Согласен, сэр, - моментально ответил пилот, осмотрев
между делом Джеймса критическим взглядом; Анджел кивнула, одобряя
предложение Фарбаха.
- Ну, вот и хорошо. В таком случае все свободны, - командор
попрощался и размашисто устремился к выходу из ангара.
- Что ж, добро пожаловать на "Гетман Хмельницкий", - Шонт
протянул Джеймсу, а затем и Паладину руку. Тонкие и хрупкие на вид
пальцы с немалой силой стиснули кисть юноши, впрочем, Джеймс не остался
в долгу, вложив всю силу в рукопожатие. - Жаль, что не могу
потолковать с вами, но это не проблема - вечером поговорим. А пока
я должен быстро переодеться и бежать на мостик.
- Передай, пусть проверят свою аппаратуру, - крикнула вдогонку
Жанна. - У меня два раза посадочный луч чуть не сорвался. Это Маньяк и
Егерь у нас специалисты по посадке без луча, а я шею себе сломать не
хочу. Передашь?
- Передам, передам... - он скрылся в центральном коридоре.
Паладин, Джеймс и Жанна неторопливо направились за ним к выходу.
Джеймс раскрыл карту и одним глазом рассматривал хитроумное сплетение
переходов, коридоров и помещений.
Широкий коридор, который, как пояснила Анджел, вел от главного
ангара к рубке управления и капитанскому мостику, а также столовой,
в длину был приблизительно полтора километра и пронзал всю базу
насквозь. От него веером расходились мелкие коридоры и туннели, а через
равные промежутки стояли турболифты, позволяющие быстро попасть с
уровня на уровень. Всего на базе было восемь уровней, самым большим
из которых считался тот, на котором они находились. Рядом с ангаром
располагались хранилища космолетов, топлива и оружия, а на протяжении
ста метров вдоль главного коридора - душевые и раздевалки для пилотов
плюс маленькая столовая для технического персонала.
Оставив Анджел около одной из душевых и договорившись
встретиться в столовой через два часа (причем Джеймс с трудом отделался
от мысли, что назначили девушке свидание), они поспешили на третий
уровень, где была контора интенданта и казармы пилотов. Наземные
войска и персонал боевой базы расквартировывались уровнем ниже, над
главным коридором и ангаром, а под ним были хранилища военной
техники, главный арсенал и медицинский центр. Седьмой уровень был
полностью отдан под лаборатории, тюремные камеры и хранилища пищевых
запасов, кислорода, одежды и подобных вещей, обеспечивающих
определенный комфорт на базе. Восьмой уровень и всю заднюю часть
занимали двигатели, реактор и система жизнеобеспечения вперемешку с
ракетными установками, кормовою антипротонною пушкою и
турель-батареями. Дальше уже начиналась сверхпрочная броня и безбрежный
космос за ней.
Девушка, вкратце описывая структуру базы, ничего не сказала про
первые два уровня, но Джеймс, внимательно изучив карту, нашел
набранную мелким шрифтом пометку, где описывалось назначения каждого
уровня. Если верить ей, то на втором уровне был построен тренировочный
зал и миниатюрный полигон, а первый, самый маленький уровень находился в
полном распоряжении турель-батарей, генераторов защитного поля и
сканирующих устройств, беспрерывно изучающих пространство вокруг "Гетман
Хмельницкий" на предмет кораблей противника или метеоритных потоков.
Стандартный радар по какой-то причине строители установили около ангара
между пуск-шахтами.
Лифт бесшумно и быстро поднимающий их, замер на третьем уровне.
Потратив минуту на разбор советов указателя на стене, они пошли к носу
базы. Нужная дверь нашлась сразу и, осторожно постучав, пилоты шагнули
внутрь.
Глава 2.
Боевая база "Гетман Хмельницкий", на расстоянии полутора парсек
от границы Дакота-Оариис-с, 17:23 (спустя три часа) того же дня.
Как не раз имел возможность убедиться Джеймс, любое
первоначальное представление о чем-то, основанное на слухах и
многократных пересказах, почти наверняка ошибочно или не полно. И даже
"Гетман Хмельницкий", макет которого висел почти в каждой комнате
Академии, во многом оказался сюрпризом для него. Поэтому, сидя в
столовой и слушая разговоры легендарных "Черных Дьяволов", Джеймс
почти не испытывал удивления, обнаружив насколько расхожее мнение о них
не соответствует истине.
Отхлебнув изрядный глоток густого светло-янтарного пива
(единственного спиртного напитка разрешенного уставом в боевых
условиях), юноша окинул взглядом помещение, в котором сидели пилоты,
и подумал, что для столовой оно несколько маловато. Да и использовали
его скорее как бар, а не как столовую: возле стойки, протянувшейся
метров на двадцать вдоль стены, и буфета, совмещенного с
автораздатчиком пищи, толпилась большая часть пилотов, шумно
переговариваясь. То и дело с какого-то из углов доносились громогласные
всплески хохота; незнакомая юноше музыка наполняла пространство резкими
звуками, завораживающими своей атональностью и явной чужеродностью.
Как ни прислушивался Джеймс, он не мог опознать музыкальных
инструментов, на которых исполнялась мелодия: слишком уж сильно и
непривычно переплетались звуки. Заметив заинтересованный взгляд
Джеймса, сидящая рядом с ним Анджел наклонилась к нему:
- Это не наша мелодия, не земная. Можно сказать, это наш трофей.
- Трофей? - вопросительно посмотрел на нее Джеймс, требуя
объяснений. Про себя он подумал, что вживленный микропроцессор все-таки
имеет свои недостатки: даже в таком шуме он прекрасно слышал слова
девушки. Хорошо, что громкий голос Анджел не причинял ему боли -
создатели МИЧ-12КС предусмотрели это, - но некоторые неудобства он
доставлял.
- С полгода назад мы перехватили транспортник, который случайно
забрел в наш сектор, - подключилась к разговору сидящая напротив Джеймса
женщина. Ее по-восточному раскосые черты лица надежно скрывали возраст,
но со слов Жанны Джеймс знал, что она на семь лет старше его. Звали ее
Сонуко Тури, но, как это было здесь принято, все обращались к ней по
кличке - Вещунья. - Он вез всякие культурные ценности в одну из
килрачских колоний. Ну а мы решили, что они прекрасно без них обойдутся
и установили здесь воспроизводящий аппарат с записями их музыки. Нашим
она нравится, вот мы ее и пускаем вперемешку с классикой.
- "Нашим она нравится", - громко передразнил ее худой мужчина,
сидевший по другую сторону Джеймса. Длинные рубцы рассекали его лицо от
висков до подбородка и были памятью о рукопашном бое с килрачем во
время их наступления на Фито-2. Темно-серые глаза иногда казались
поблескивающими алмазами, а иногда - просто кусками булыжника лежащего
в луже мутной воды. Последнее с Егерем случалось чаще, смеясь,
добавила девушка. Как и Бабай Егерь был майором, но сильно уступал
последнему в возрасте: после пережитого он казался старше своих лет, но
на самом деле ему было не больше сорока пяти - пятидесяти лет.
- Скажи лучше, она нравится тебе, - подцепив вилкой пук овощей, он
отправил их в рот, кивая в сторону Вещуньи. - Знаешь, Тигр, мы здесь уже
почти полгода терпим ее поиски чистых музыкальных форм и новой музыки:
она, видите ли, меломанка. Недели не проходит, чтобы у нас не появилось
чего-то новенького, а что касается этого "трофея" - ты бы слышал, как
она уговаривала командора оставить его.
Вещунья возмущенно вскинулась, но все, что она хотела сказать,
потонуло в дружном смехе, раздавшемся за соседним столиком. Там сидело
пять пилотов, среди которых возвышалась фигура Паладина: пятерка
темнокожего, как эбонит Армана Стивена веселилась во всю. Насколько
Джеймс расслышал, он только что рассказал, как громил килрачей, только
не сумел уловить, скольких же он сбил за один присест: то ли двадцать,
то ли все тридцать.
Еще одно, что не переставляло удивлять Джеймса - так это
отношение остальных к нему и Паладину. Вроде бы к новичкам должны
относиться с осторожностью и недоверием или еще как--то, но ведь не
так! Джеймс вспомнил, как вместе с Анджел они зашли в столовую и первые
пятнадцать минут не могли продвинуться дальше порога: каждый старался
подойти и поприветствовать его, а на "Гетмане Хмельницком" было почти
сто тридцать пилотов, из которых двадцать два человека составляли
эскадрон "Черных Дьяволов". "Тагар'т Шаафс" - про себя повторил
юноша начертанную над входом в барак пилотов эскадрона надпись.
Переведенное на чон-саа стало девизом для почти четверти сотни
великолепных пилотов и бойцов. И пугалом для всей необъятной Империи
Килрач!
- Вообще-то у нас спокойнее, - сказала Вещунья, с хрустом
разгрызая ромбовидную пластинку печения. - Просто скоро не до веселья
будет, да и сегодня все немного переволновались. Неприятное, я вам
скажу, ощущение: сидеть взаперти и чувствовать, как под ногами
содрогается палуба, зная, что вокруг килрачи и только два крыла наших.
Вот все и развеселились. Но, по совести говоря...
- По совести говоря, - Бабай, откинувшись на спинку кресла,
чистил перочинным ножом ногти, - Крепыш задаст жару предыдущему патрулю.
Проглядеть два звена килрачских истребителей...
Он не договорил, но Джеймс увидел на лицах остальных полное
согласие с ним. Опытные пилоты, шутя и веселясь, тем не менее, понимали,
чем мог обернуться подобный просчет.
- К слову сказать, а кто был в прошлом патруле?
- Кто, кто... - буркнул Егерь. - Маньяк, кто же еще. У нас только
он на такое способен.
- Роджер, хватит к нему цепляться, - мягко заметил Шонт. - Маньяк
хороший пилот.
- Пилот-то он хороший, но добавить бы ему немного
ответственности и мозги вправить! - огрызнулся Егерь. - Вот тогда
из него может что-то и выйдет. А так...
- А кто это, Маньяк? - спросил Джеймс, оглядываясь кругом.
- Не туда смотришь, - тронула за плечо Жанна и показала на
молодого светловолосого человека лет двадцати семи между Паладином и
Снежком. - Вот он, Лилленд Адам, Маньяк. Местная
достопримечательность.
- Именно - достопримечательность, - многозначительно произнес
Егерь. - Полетаешь ты с такой достопримечательностью разок, другой - и
сразу поймешь, что такое Маньяк-напарник!
- А что с ним такого? - заинтересовался Джеймс.
Шонт пожал плечами:
- Да ничего особенного. Просто Адам любит все делать на свой лад.
Вот, например, летишь ты с ним в крыле и натыкаешься на килрача. Ты ему
командуешь, мол, оставайся на крыле, у меня позиция лучше. А он, глубоко
начхав на твой приказ, лезет вперед под пушки. А бывает так, что и он
тебя может неплохо задеть, расстреливая противника. Ну ладно, если на
"Стреле" лети, а коль на "Вороне" или того пуще на "Молнии" с их
спаренными излучателями и гравитронами?
- Он однажды Егерю весь истребитель расколошматил, - хихикнув,
добавила Вещунья. - Пытался посадить свой истребитель раньше его.
- И?
- Что и? Столкнулись у самого входа в ангар, ведь Маньяк почти
никогда не пользуется лучом наведения - сам выполняет маневр посадки. В
результате его на неделю отстранили от полетов; ходил он тут кругами и
надоедал всем. Но пилот он хороший, Джеймс. Вон, глянь.
Она показала на черную доску на стене за своей спиной. Эту деталь
интерьера Джеймс заметил, как только с Жанной зашли в столовую, но
рассмотрел только сейчас. Доска была разделена на три графы: в первой
были записаны в столбик фамилии, имена и ранг пилотов, в другой -
количество вылетов в текущем квартале, а в третей - количество сбитых
противника. Первым шел Бабай, за ним Жанна и Егерь, а четвертым стоял
Маньяк, сбивший за пятнадцать вылетов двадцать два истребителя. К
своему удивлению Джеймс нашел свое имя и Паладина в этом списке: он был
на шестнадцатом месте, а Паладин на девятнадцатом.
- Ты теперь один из нас, Джеймс, - безошибочно отгадав, к его
смущению, про что он думает, сказала Жанна. - Так что привыкай, мой
друг! - добавила она на одном из первых языков.
- Постараюсь, - благодаря жестокому требованию руководства ВАК,
все студенты изучали два первых языка, на выбор, и теперь Джеймс с
легкостью ответил ей на французском.
И вместе с остальными весело рассмеялся, глядя в ее изумленные
глаза.
Военная крепость Тагар Дусит, сектор Оариис-с Империи Килрач,
21:55 того же дня.
Гигантская крепость медленно плыла в пространстве, связанная
незримыми, но невероятно прочными узами с планетой. Тысячекилометровое
сооружение напоминало хищного паука, раскинувшего лапы в поисках
добычи. Десятки, если не сотни кораблей и космолетов крутились в
отдалении, доставляя грузы, сообщения и пассажиров с поселения на
планете и обратно. Самая мощная и грозная военная крепость Империи
Килрач Тагар Дусит жила обычной повседневной жизнью. Необычным было
только одно - пятьсот тринадцатая и четыреста седьмая дивизия, ядро
флота защищающего сектор Оариис-с с флагманом "Ф'ффлик'кр", спокойно
дрейфовали в полусотне кликов от крепости.
Две массивных фигуры в одиночестве прогуливались по наблюдательной
палубе, что опоясывала крепость по экватору. Прекрасный вид на часть
планеты и корабли секторального флота слегка нарушала голубоватая пелена
защитного поля, плотным занавесом закрывающего крепость от любого
нападения. Несколько сотен ракет постоянно стояли на своих пусковых
установках, готовые к моментальной атаке любого объекта; свыше
полутора сотен аннигиляторов и турель-батарей ждали мига, когда они
смогут показать свою разрушительную мощь. Не зря Тагар Дусит считалась
абсолютно неприступной крепостью, и в значительной мере именно она
противостояла наступлению Конфедерации в этот регион.
- Итак, я вновь спрашиваю вас, еашш-руал: что привело вас сюда,
на Тагар Дусит? - облаченный в золотистую накидку поверх обычного для
килрачей ярко-красного военного мундира командор крепости Марраша'атах
сложил руки за спиной. Узкие, вертикально поставленные зеленого цвета
зрачки остановились на дрейфующем флагмане "Ф'ффлик'кр", и казалось, что
килрач полностью погрузился в это занятие. Но знакомые с ним офицеры
килрачского флота знали насколько эфемерно это впечатление: Марраша'атах
был одним из немногих, кто видел начало войны с человечеством,
проведя почти половину столетия перед этим в сражениях с Илрашем.
Авторитет в военных кругах командора Тагар Дусит был огромным, и многим
оставалось лишь удивляться, почему он ответил "нет" на просьбу Руала
возглавить фронт Килрач-Конфедерация. - Мне не докладывали, что с
техническим оснащением вашего проекта имеются какие-то проблемы. Работы
идут по графику, испытания завершились успешно, мои разведчики следят
за положением Кунна'а Хенса. Так в чем же дело?
Трэддаш нервно потер рыже-черную шерсть на шее и мысленно проклял
судьбу за то, что ему пришлось просить помощи у этого зазнайки. Нет
сомнений, в области военной стратегии и тактики командор был гением, но
при этом совершенно не обращал внимания на субординацию. Он, Трэддаш -
верховный командующий в секторе пока отсутствует тушд-руал Рилл-саррат,
и его распоряжения должны неукоснительно выполняться. Но этот
Марраша'атах возглавлял разведку Имперского Клана, пользовался
расположением самого Руала и посему мог безнаказанно помыкать любыми
приказами. Стараясь не выпустить на свободу гнев - еще не хватало, что
бы Марраша'атах почувствовал это, - он скопировал жест командора:
руки за спину, взгляд в неопределенном направлении - и сухо произнес:
- Мне необходимо пять пилотов для защиты устройства во время
выполнения операции. У вас командор лучшие пилоты во всем секторе и для
дополнительной гарантии успеха я прошу вас временно передать их под мое
командование.
Лениво, словно нехотя, Марраша'атах повернул голову и впился
глазами в лицо Трэддаша, холодно изучая его, будто перед ним был не
командующий огромным флотом, а некое любопытное насекомое. Закончив
осмотр, он так же медленно отвернулся, оставив еашш-руала
скрежетать зубами в бессильной ярости.
- Для гарантии дополнительного успеха? - задумчиво переспросил
командор, смакуя каждый слог. - Кстати, еашш-руал, вы знаете о послании
Руала?
Ошеломленный столь резкой переменой темы Трэддаш растерянно
захлопал глазами, переваривая информацию. Послание Руала... Какое еще
послание?
- Вижу, что вы не слышали о нем, - сухо резюмировал Марраша'атах,
даже не пытаясь скрыть, что уловил эмоции Трэддаша. - Впрочем, это
неудивительно - послание пришло незадолго до вашего прибытия. Но я
думаю, вам будет интересно узнать, что вскоре сюда прибывает
Та'ах-сартар.
Новость словно обухом ударила Трэддаша по голове.
- Тушд-руал фронта Килрач-Конгломерат лично прибывает сюда? Когда?
- Не знаю, - пожал плечами Марраша'атах. - В послании сказано
"скоро", но время не уточнено. Я думаю, что не раньше чем через два
месяца. Естественно, я могу и ошибаться, - спокойно добавил он.
- Но тогда...
- Но тогда, - бесцеремонно прервал его командор, - я хочу
обсудить с вами один вопрос. План уничтожения Кунна'а Хенса разработан
вами. Вы прибыли сюда месяц назад и просили предоставить мои верфи и
технический персонал в ваше распоряжение, так как не желали уведомлять
о нем Руала или тушд-руала. В случае успеха вы станете героем Империи,
но сегодня вы поняли, что можете и проиграть эту игру. После
бесславной гибели ваших истребителей сегодня утром в сражении с
Кунна'а Хенса, - пояснил старый килрач.
- Откуда вы знаете про это? - процедил Трэддаш. - Эта информации
передавалась как секретная.
- Запомните на будущее, еашш-руал - в зоне конфликта не
происходит ничего, про что мне было б известно, - с насмешкой
отпарировал Марраша'атах. - Но, как бы там не было, вы решили, что
неплохо бы позаимствовать парочку моих пилотов, и вместе с ними повесить
на мою шею еще и вашу идею вместе с ее практическим воплощением. Или я
не прав еашш-руал?
- Вообще-то... - понемногу сатанея при мысли о том, как легко он
разгадал его сокровенные планы, выдавил из себя Трэддаш; в ответ пришла
лишь холодная волна спокойствия.
- Вообще-то не в этом дело! - оборвал его Марраша'атах,
наконец-то повернувшись лицом к нему. - Я дам вам пилотов, причем
лучших. Вы получите наши самые последние модели истребителей, но я хочу
разъяснить все раз и навсегда, - голос командора, обычно спокойный и
бесчувственный, задрожал от скрытой угрозы. - Я не буду заниматься
вашими проблемами и вашими операциями, мне хватает своих забот. Вам
ясно?
- Ясно, - Трэддаш чувствовал себя нашкодившим учеником, которого
строгий учитель при всех отчитывает. И сознание того, что выговор
полностью справедлив, разъярило его еще больше. - Но вам не стоит
беспокоиться, - мне нужны только пилоты. Дальнейшее я беру на себя.
- Что ж, - проговорил командор, склонив голову набок, и
рассматривая Трэддаша.- Отныне все в вашей власти, еашш-руал. Ваша
слава или ваша смерть...
Не прощаясь, он развернулся и неторопливо пошел прочь, оставив
Трэддаша в одиночестве сотрясать воздух проклятиями. Золотистые полы
плаща развевались за его спиной словно крылья некой гигантской и
фантастической птицы, и дрожащие тени скользили по стенам вслед.
2383.30.11, боевая база "Гетман Хмельницкий" граница Дакоты и
Оариис-с, 12:40.
Соскочив с трапеции, Джеймс подхватил протянутое андроидом
полотенце, и устало прислонился к холодной стойке. Полтора часа
напряженных упражнений на всевозможных снарядах мало отличалась от
тренировок на Моторе, да и в Академии часто приходилось заниматься
гимнастикой. Но все же руки, а особенно кисти подрагивали после
бесчисленных гимнастических фокусов.
Гул одобрительных возгласов и подбадривающих криков привлекли его
внимание. Стирая с лица пот, Джеймс посмотрел в ту сторону, где на
широких матах состязались в рукопашных схватках пилоты. Сейчас
большинство из них собрались около одного из них, где в напряженных
позах застыли две фигуры: Маньяк и возвышающийся над всеми Паладин. Вот
Маньяк резко шагнул к нему, взмахнул рукой - и две фигуры слились в
каскаде быстрых движений. По рядам зрителей пронесся восхищенный вздох,
но, едва он затих, как все громко захохотали - Маньяк, описав в воздухе
короткую дугу, грохнулся на лопатки в метре от Паладина.
- Он его так уже полчаса кидает, - сказала подошедшая сзади Жанна.
- А Адам успокоиться не может, снова и снова на него бросается. Для
него ведь даже мысль о том, что кто-то лучше его нетерпима.
- Да неужели? - протянул Джеймс, посмотрев на нее. Он помнил,
что девушка пришла немного позже его, и все время посвятила
гимнастическим упражнениям. Но сейчас на ее руках были надеты перчатки
для рукопашного боя, а через плечо висела вторая пара. - Ты что,
следующая с Паладином будешь драться?
Рассмеявшись, Жанна скинула с плеча перчатки и бросила ему.
Машинально поймав, Джеймс растерянно посмотрел сначала на них, потом на
девушку.
- Я хочу подраться с тобой, если ты, конечно, не имеешь ничего
против? - колкая насмешка в ее голосе моментально отмела все
возражения, которые он мог придумать. Молча надев перчатки, Джеймс
побрел за ней к свободному мату, любуясь по пути ее гибкой и изящной
фигурой в плотно облегающем тренировочном костюме.
Отвесив друг другу традиционные поклоны, они приготовились к
поединку: как и Маньяк, Анджел приняла классическую стойку, а Джеймс
встал в более свободную, полуоткрытую стойку. Взгляды словно лезвия
рапир скрестились между ними, и Жанна первой бросилась в атаку.
Уклонившись от серии коротких молниеносных ударов в корпус, Джеймс
восхитился скоростью, с которой она нападала. Сделав ложный замах
левой рукой, юноша мягким движением перенес вес тела на левую ногу, и
освободившаяся нога "выстрелила" в круговом махе, метя ей в плечо.
Быстро присев, Анджел избежала удара, и в тот же миг Джеймс прыгнул
назад. Еще в воздухе он успел заметить что-то мелькнувшее под ним.
Опоздай он на секунду - и прекрасно проведенная девушкой подсечка сбила
бы его с ног.
Теперь их разделяло почти пять метров. На лице Жанны появилась
слегка удивленное выражение: она явно не рассчитывала встретить
серьезное сопротивление (на миг отвлекшись, он понял, что поединок
Паладина и Маньяка закончился и теперь все наблюдали за ними).
Со свистом рассекла воздух рука Анджел, но вместо головы
Джеймса ее встретила пустота. Юноша шагнул на четверть шага в сторону,
разворачиваясь на месте, и хорошей серией хуков вызвал аплодисменты
зрителей. Анджел же не повезло: отбивая удары, она на мгновение
раскрылась, и Джеймс, не теряя зря времени, коротким апперкотом сбил ее
с ног.
Новой бурей аплодисментов встретили пилоты этот удар. Очевидно,
Жанна была одной из лучших в этом виде спорта и не раз выигрывала
неофициальные соревнования (потом она подтвердила эту догадку Джеймса).
Но юноша отметил, что драться было не трудно: хотя Жанна очень быстро
передвигалась и наносила удары, имплантированный микропроцессор
позволял вовремя реагировать и вести бой на равных.
Ошеломленная ударом девушка поднялась, глядя на него с
неприкрытым изумлением. Она все еще не может понять, как ему удалось
сбить ее, но больше не собиралась проводить стремительные атаки, на
которых обожглась. Осторожным танцующим шагом Жанна начала приближаться
к нему.
Джеймс развеселился: инициатива перешла к нему - и это его
радовало. Он двинулся навстречу Анджел и после нескольких ложных
замахов сделал резкий выпад, который она довольно легко блокировала.
Однако, блокируя удар, девушка слишком далеко выставила плечо, за что и
поплатилась: свободной рукой он прочно вцепился в него и через себя
швырнул ее на пол. При этом он отметил, насколько крепкие и развитые
мускулы у хрупкой на вид девушки.
Когда Жанна вскочила на ноги, Джеймс понял, что второй успешно
проведенный прием серьезно разозлил ее. Гибкая и проворная как пантера,
девушка молнией метнулась к нему, одним прыжком перемахнув почти
половину площадки для поединков. Джеймс, не ожидавший ничего
подобного, смог только слегка смягчить удар: скользнувший по
подставленной руке кулак Анджел с хрустом врезался в его скулу;
повторный удар в корпус на мгновение вышиб из него дух. Правда, и она
не ушла невредимой: локтем Джеймс отбросил ее подальше от себя, заставив
хватать широко раскрытым ртом воздух. Но воспользоваться этим он не
успел: Жанна, взмыв в воздух в великолепном прыжке, ударом в грудь
швырнула его на пол.
Следующие двадцать минут велась чисто позиционная борьба:
противники оценили возможности друг друга, и не желали напрасно
рисковать. Быстро кружась по площадке для боя, они обменивались сериями
выпадов и контратак, изредка то один, то другой прибегали к
головоломным приемам, в основном, сводя поединок к ожиданию ошибки
противника. И вновь первой допустила промашку Анджел: отбиваясь от
одной из атак Джеймса, ее рука на мгновение дрогнула, раскрыла голову,
и юноша второй раз ударил снизу вверх, вложив в апперкот всю веселую,
боевую злость, накопившуюся за время спарринга.
Опустившись на одно колено, Джеймс отдыхал, наблюдая за постепенно
приходящей в себя Жанной. Очумело крутя головой, она с некоторым трудом
отыскала его, и Джеймс поразился выражению, сияющему на ее лице:
девушке явно понравилась схватка, в которой они неплохо потрепали друг
друга.
Он встал, протянул ей руку и внезапно почувствовал ее теплое
дыхание у самого уха:
- Ты хорошо дерешься, Джеймс. Спасибо за тренировку, - на
краткий миг губы девушки коснулись его щеки, а затем она со смехом
направилась к выходу из зала, расталкивая гудящую толпу и довольно едко
отвечая на подтрунивая коллег-пилотов. Коснувшись лица в месте,
хранившем тепло ее губ, Джеймс соскочил с помоста, скидывая перчатки
вместе с мягкими налокотниками.
- Где ты так научился драться, Джеймс? - одобрительно хлопнул
его по плечу Шонт, снимая с плеча и протягивая сухое полотенце. -
Давненько Анджел не побеждали, а тем более новички.
- Мне просто повезло, - небрежно бросил юноша, осторожно ощупывая
левую скулу. Пожалуй, синяка не будет, решил он: в конце концов, удар
пришелся вскользь, да и перчатка смягчила его силу, но еще пару дней
скула побаливать будет.
- Повезло? - недоверчиво хмыкнул Шонт. Достав небольшой пакетик из
стоящего рядом контейнера, он перебросил его Джеймсу. - Вот, держи лед -
приложишь к лицу. По физиономии она тебя таки неплохо съездила, будешь
теперь "котов" пугать.
- Ну, спасибо, утешил, - фыркнул юноша, прижимая лед к ноющей
скуле; донесшийся из задних рядов спокойный голос серигуанина напомнил
ему про...
- Кстати, а как Паладин с Маньяком справился?
Окружающие громко расхохотались; Паладин торжествующе поднял
вверх две руки, сцепив их в замок над головой: обычный знак победы.
Из-за его спины послышались протестующие возгласы - очевидно, Маньяк не
хотел соглашаться с тем, что проиграл и теперь выражал свое негодование.
- Семь-ноль, - сквозь смех сказал растиравший шею Снежок. Его
темная кожа лоснилась от пота и блестела в свете ламп. - Я и не помню,
когда мы так веселились. Но, говоря по правде, смотреть твой бой с
Анджел - истинное удовольствие. Паладин с Маньяком - сразу ясно, кто
победит: Адам в рукопашном бою не так силен, как в пилотаже, а вот
драться с Анджел на равных - значит ты и впрямь мастак.
- Похоже, наши чемпионаты несколько преобразятся вскоре, -
вмешался Егерь, причесываясь каштановой - под цвет волос - расческой;
во взгляде и голосе пилота сквозил оттенок уважения. - Такие бойцы
как Джеймс и Паладин... - со знанием дела он покачал головой.
- Интересно посмотреть, как вы друг с дружкой будете драться? -
как бы невзначай протянула Вещунья, поглядывая на серигуанина.
- Только не сегодня, - в напускном испуге вскинул руки Джеймс,
продираясь сквозь редевшую толпу. - После Жанны у меня сердце чего-то
не лежит к еще одной зубодробилке.
Небольшая группа пилотов направилась к раздевалкам и душевым,
устало перебрасываясь шутками. Паладин остался в зале вместе с Бабаем и
Егерем, но большая часть "Черных Дьяволов" покинула к этому времени
помещение.
Рядом с Джеймсом шла Вещунья, тихо напевая что-то под нос, и это
юноша счел хорошим знаком. Был один вопрос, который он хотел задать ей,
но никак не получалось выбрать время для разговора:
- Слушай, Тури, я хотел тебя спросить кое-что?
- Да, Джеймс?
- Это по поводу Анджел, - смутился он. - Мне просто интересно:
она всех новичков так встречает или как?
- Нет, не всех, - улыбаясь, ответила Вещунья. - Если серьезно,
то на моей памяти ты первый, из-за кого она так себя ведет. Может, ты ей
так понравился? - лукаво спросила она.
Еще больше смешавшись, Джеймс пропустил этот вопрос мимо ушей и
зашагал дальше. Но, к своему удивлению, он понял, что снова и снова
задает себе его, надеясь на положительный ответ.
Глава 3.
2383.2.12, боевая база "Гетман Хмельницкий", граница
Дакота-Оариис-с, 13:01.
- ...в который раз я хочу напомнить вам, - командор свирепо
оглядел собравшихся в зале совещаний пилотов. Джеймс невольно поежился,
хоть знал, что эти слова относятся не к нему, - для посадки существует
луч наведения и система автоматической координации. Мне не нужны герои
или акробаты, а уж тем более - разбитые и покореженные корабли: вам
замена всегда найдется, а вот истребителей у нас мало. Поэтому, на
подходе к "Гетману Хмельницкому" вы докладываете дежурному о своем
возвращении и переходите в режим автоматической посадки. И никак
иначе! Следующий раз, если кто-то выкинет подобное, я отстраню его от
полетов на две недели, а то и на целый месяц. Может быть, это отучит
вас выпендриваться там, где не надо! Понятно?
О теме этого разговора и причине гнева Фарбаха база говорила уже
второй день. Вечером позапрошлого дня Маньяк, как обычно садясь без
луча, неудачно завершил маневр. В результате его "Ворон" "пропахал"
половину ангара, врезался в контрольную башню и практически развалился
на две части, а сам Маньяк отделался доброй дюжиной ссадин и порезов. В
итоге Фарбах разъярился до предела; Адам ходил как пришибленный после
полученного от командора разноса, а остальные хохотали до упаду при
одном только упоминании об аварии или при виде Маньяка.
- Сегодня у нас обычный патруль, - уже спокойнее продолжил Фарбах,
ровняя бумаги, лежащие перед ним. Он стоял за невысокой трибуной слева
от огромного дисплея вмонтированного в стену зала. - Мы, как вы
знаете, по-прежнему патрулируем границу сектора и осуществляем
прикрытие системы Хоган, в которой продолжается постройка постов
наблюдения, поэтому ваше задание на сегодня - проверить и обеспечить
безопасность данного региона и не допустить прорыва крупных сил
Килрача в тыл. Вы вылетаете в три волны: первая смена - сразу по
окончанию брифинга, вторая - через два с половиной часа, третья -
через шесть часов после возвращения первой волны. Бабай, ваша пятерка
берет первую смену.
- Ясно, сэр, - пробасил Шонт с задних рядов. - Расписание то же?
- Нет, Джон, у вас некоторые изменения. Сонуко - ты берешь
одиночный патруль в глубь системы, Шонт и Констильон - вы летите к
границе сектора, Кортнел и Ли Твист - у вас тоже маршрут к границе. Для
всех подготовлены "Стрелы": они достаточно быстры и маневренны, хоть
и не очень хорошо вооружены. Есть вопросы?
- Есть, сэр... - оглянувшись по сторонам, пока Вещунья
интересовалась деталями маршруту, Джеймс нашел взглядом Егеря - он
сидел в следующем за ряду, но ближе к проходу. Заметив его взгляд,
пилот вскинул над головой кулак с вытянутым большим пальцем; Джеймс
помахал рукой, и повернулся обратно к Фарбаху. Тот как раз закончил
отвечать Вещунье и давал краткую характеристику маршрутов.
- ...и Анджел. Наши сканеры засекли перемещения в вашем районе
каких-то кораблей. Возможно, это часть секторального флота килрачей: по
сообщениям разведки он вновь приблизился к нашим границам. Вы должны
проверить, но не вступать в схватку, если противник будет обладать
значительным превосходством. Нам важно знать, что там происходит, но не
стоит рисковать напрасно. Бабай, по возможности, уточни пути
метеоритных потоков и зон астероидов: если мы будем двигаться дальше
через эту зону, эта информация пригодится. В контрольной точке три вы
подойдете близко к границе - там будьте особенно осторожны.
- Егерь, Тигр - все вышесказанное касается и вас, кроме
метеоритных потоков - в вашем регионе их нет. Насколько мы знаем, ваш
сектор пуст, но проверить его мы должны. Тигр, ты командир патруля, но
прислушивайся к советам Егеря - он как-никак опытнее тебя. У вас две
точки, вторая и четвертая, пролегают рядом с границей - там глядите в
оба. Егерь, не забывай, что я сказал про посадку, - многозначительно
посмотрев на него, он шумно захлопнул папку серого цвета. - Бабай,
ваша пятерка стартует через десять минут. Все остальные смены -
расписание обычное. Пилоты, вы свободны!
Вскочив вместе со всеми, Джеймс начал энергично пробираться к
выходу, задумавшись, почему его назначили старшим над гораздо более
опытным и старшим по званию пилотом. В принципе, вчера вечером
Вещунья говорила, что, мол, новичков обычно назначают на более
ответственные места, дабы проверить их, но он не думал, что это вот
так воплощается в жизнь. Поправив на голове пилотку, юноша бросился
вдогонку за идущими к ангару пилотами.
Тот же день, сектор Оариис-с, семь световых лет от границы, 13:44.
Почти сто десять тяжелых, вдвое больше средних и легких крейсеров
парили в пустоте. Четыре пятых флота сектора Оариис-с, во главе с
флагманом "Ф'ффлик'кр" в безупречном боевом порядке неслись к границе
двух секторов, килрачского и человеческого. Сотни космолетов мелькали
между ними, как
мошкара жарким летом, десятки транспортников и боевых баз следовали в
арьергарде. Только два корабля выделялись из общей картины: один был
трофейным транспортным кораблем Конфедерации, другой - причудливой
громадой, вдесятеро превосходящей по размерам флагман. У непосвященного
наблюдателя этот металлический хаос могло вызвать ассоциацию разве что с
грудой металлолома, но бережливость, с которой тягачи обращались с ним,
нарушала сие впечатление. Было ясно - это нечто, чем килрачи весьма и
весьма дорожили!
Внезапно четыре истребителя скользнули к транспортнику.
Выстроившись в виде клина, пятерка резко увеличила скорость, обгоняя
передние корабли армады.
Затем тьма гиперпространства поглотила их.
Патруль системы Хоган, граница, 14:29.
- Четвертая точка, Тигр, - голос Егеря зазвучал под шлемом
Джеймса. - Пусто.
- Пусто, - подтвердил Джеймс, регулируя приборы. Больше часа они
рыскали по заложенному в их бортовые компьютеры маршруту, но не
видели даже следа "котов". Район был чист.
- Два облака астероидов, куча космического мусора, три старых
маяка. Не очень много как для границы, - резюмировал он. - И часто у вас
такой "урожай"?
- Да как тебе сказать, - рассмеялся Егерь. - Бывает так, что в
каждой точке по целому звену "Бабочек" ждет, а иногда: "Пуст
космос, пустой мир..." - вполне прилично пропел он строчку из
популярной песни. - Когда как. Ну что, летим домой?
- Летим, - подтвердил Джеймс, вводя последнюю команду в
навигационный компьютер. - Координаты - 270.33.301, приготовиться к
входу в субпространство. Переходим на гиперсвязь связь.
- Есть установить координаты 270.33.301. К переходу готов, связь
установлена, - мгновенно отозвался Егерь. Джеймс нажал на кнопку
автопилота, силовое поле, позволяющее пробить квантовый барьер,
обволокло корабли, и две "Стрелы", многократно превысив световую
скорость, понеслись к базе...
- Скажи, Егерь, как ты попал на "Гетман Хмельницкий"? - нарушил
затянувшееся молчание Джеймс - в отличие от гиперпрыжов полет в
субпространстве не выпадал из течения жизни Вселенной и всегда было
время перевести дух.
- Как попал? - в наушниках зашуршал голос Роджера. - Как и все
остальные - с большим трудом. Сначала я служил в войсках специального
назначения сектора Оркос, потом меня перевели в Ригель. Там я
дослужился до капитана и нахватал кучу наград за мужество. Под мое
начало перевели дивизию отличных парней, с которыми мы устраивали рейды
на планеты, захваченные килрачами. Однажды, - голос Кортнела дрогнул, и
в нем послышалась застарелая боль, - мы высадились на Аяксе - это
седьмая планета в системе Терра-2. Там был завод, производящий какую-то
химическую гадость и электронику для истребителей. Заданием было
уничтожить весь комплекс, закрепиться на местности и ждать подкрепления,
но мы слишком поздно поняли, что нам устроили ловушку. Из этой миссии
вернулось только двое - я и мой заместитель; он умер в госпитале. Я
был ранен и на полгода выбыл из игры, пока доктора залечивали меня.
Потом я подал рапорт о переводе из наземных войск в пилоты; рапорт
удовлетворили, и после длительной переподготовки я прибыл сюда, на
"Гетман Хмельницкий".
- Прошу прощения, - тихо пробормотал Джеймс, понимая, что картина
гибели друзей на Аяксе до сих пор свежа в памяти Роджера.
- Не за что, - вздохнул Егерь. Все чувства вновь исчезли, и
прежняя бесстрастность вернулась в голос. - Это война!
Громкий сигнал зуммера отвлек Джеймса. Приборная панель
осветилась целым созвездием рубиновых огоньков, на дисплее
навигационного компьютера запульсировало короткое сообщение.
- Егерь, приготовься к выходу в обычное пространство.
- Ну что ж, точно по расписанию, - удовлетворенно произнес пилот.
- Надо признаться, что я слегка притомился - давно такого спокойного
патруля не было. Нужно будет поговорить с Крепышом по этому поводу.
- Зачем? Нет килрачей - нам же легче!
- Бабай считает, что "коты" что-то задумали и потому ведут себя
так тихо, - пояснил его напарник. - Он у нас немножко параноик, но,
честно говоря, уже после года службы здесь трудно им не стать. Мы все в
какой-то мере параноики, ну, а Бабай самый опытный среди нас. Он и
Анджел - они лучшие пилоты на базе, однако, все считают, что Анджел
превзойдет его. У нее превосходное чутье на тактические комбинации и,
как стратег, она более чем неплоха.
- А когда Анджел появилась на базе?
- Год назад после военной Академии, как и ты, - Джеймс мог бы
сказать, что к военным Академиям он отношения не имеет, но промолчал.
- Анджел с самого начала выделялась среди остальных: в пилотаже, в
рукопашном бое, в имитационных играх. Она очень быстро получила
повышение в звании, быстрее, чем кто-либо из "Черных дьяволов"...
Резкий толчок подбросил желудок к горлу, а затем стянул его
обратно: "Стрела", погасив сверхсветовую скорость, вышла из
субпространства, ознаменовав переход такого рода побочными эффектами. С
гордостью Джеймс отметил, что его расчет оказался точным: они выскочили
в менее чем пяти кликах от "Гетмана Хмельницкого", около которого
принимали грузы шесть или семь транспортников под конвоем звена
"Воронов". Вспомогательная подбаза "Свобода" и два тяжелых крейсера
"Авангард" и "Молох" держались по правому борту базы.
- "Гетман Хмельницкий", говорит патруль зоны 128Кб, кодовый
номер 784-3457. Прошу разрешения на посадку.
- Патруль 784-3457, говорит "Гетман Хмельницкий". В посадке вам
отказано; переходите на кольцевую орбиту с удалением три километров.
Доложите обстановку с горючим и состоянием систем вашего корабля.
- Во время полета израсходовано примерно сорок восемь процентов
топлива, состояние систем - норма, - механически ответил Джеймс,
озадаченно уставившись на "Гетман Хмельницкий".
- Егерь, ты что-то понял? Чего это они?
- Сейчас нас отправят еще куда-то, - мрачно сказал Роджер после
небольшой задержки. - Наверно, что-то случилось и нужна помощь, а мы
первые вернулись из полета.
- Патруль 784-3457, говорит "Гетман Хмельницкий", - в
подтверждение его слов забубнило радио. - Мы зарегистрировали сигнал о
помощи из сектора двадцать пять семь минут назад. Вы должны будете
проверить этот вызов и в случае необходимости оказать посильная помощь.
Сейчас мы начинаем передавать на ваши бортовые компьютеры схему маршрута
к точке вызова.
Опустив глаза, Джеймс увидел, как на дисплее вспыхнула надпись:
"ПЕРЕДАЧА ДАННЫХ"; стремительно мелькающие цифры под ней показывали
процентное выполнение передачи.
- Егерь, - пока передавались данные, Джеймс развернул пластиковую
карту сектора Дакота, где с некоторым трудом отыскал двадцать пятый
сектор. -
Это же на нашем маршруте от системы Босак к Хогану. Мы вчера там
прошли.
- Да, да, я знаю, - рассеяно сказал Егерь. - Там вроде из наших
никого нет.
- Если Крепыш не послал туда кого-то, то нет, - согласился Джеймс.
Сворачивая карту, он обнаружил, что передача завершилась и навигационная
система ожидает дальнейших указаний. - "Гетман Хмельницкий", данные
получены, мы отбываем. Отбой.
- Говорит "Гетман Хмельницкий". Удачного пути, патруль 784-3457,
удачного пути. Отбой.
- Тигр, я готов. Похоже, будет драчка!
- Да уж! - рассмеялся Джеймс и включил автопилот.
Сектор Оариис-с, пространство вблизи границы, 15:13.
Оторвавшись от записей на миникомпе, Трэддаш посмотрел на
командира "Ф'ффлик'кр", невысокого, по килрачским меркам, старого воина.
- Что у вас? - отрывисто спросил еашш-руал, пытаясь
сосредоточиться. Напряжение, вызванное беспрерывной работой в течение
последних двух дней, начинало сказываться на его мощном организме.
Потянувшись, он подумал, что пора, пожалуй, немного поспать, пока не
свалился с ног.
- Трофейный корабль вместе с эскортом достиг точки назначения и
подал сигнал бедствия в формате Конфедерации. С Кунна'а Хенса
стартовало несколько истребителей, но точное число нам пока
неизвестно. Они настигнут транспортник через двадцать две минуты;
вторая волна начнет атаку еще через десять минут. Все космолеты и
транспортник переведены в режим автоматического управления - полагаю,
люди легко справятся с ними.
- Значит, первая фаза закончена, -
полувопросительно-полуутвердительно сказал командующий секторальным
флотом. - А что со второй?
- Все готово к началу второй фазы, еашш-руал, - почтительно
ответил командир. Вытянув коготь, он указал на голограмму с
расположение кораблей: десять тяжелых кораблей, громоздкое устройство
и флагман, отделившись от основной массы флота, продолжали следовать
прежним курсом. Остальные закончили подготовку и ждали указаний.
- Отлично, - бросил Трэддаш. - Передайте: они могут приступать, но
пускай помнят, что третья, заключительная, фаза начнется только через
неделю, так что они должны атаковать спустя пять дней, не раньше. И
пусть не увлекаются - они не должны пытаться уничтожить секторальный
флот Конфедерации, а связать его боями, чтобы в радиусе двухсот тысяч
кликов от Кунна'а Хенса не осталось никого, кто мог прийти ее на помощь.
- Слушаюсь, еашш-руал, - отвесил поклон и поспешил отдать
соответствующие приказания командир крейсера. Оставшийся в одиночестве
Трэддаш еще раз окинул взглядом голографическое изображение флота
сектора Оариис-с. На его глазах большая группа кораблей замерцала
призрачным светом и исчезла. Вторая фаза началась.
- Все идет по плану, - прошипел еашш-руал, сжимая огромные кисти
в кулаки. - Все идет по плану.
Его громовой смех эхом прокатился по пустынным коридорам
флагмана и смолк.
Двадцать пятый сектор, "Стрела" Ли Твиста, 16:02.
"Если это не ад, то, по крайней мере, его начало", - подумал
Джеймс, улепетывая под яростным огнем килрача. Заложив крутой вираж, он
нырнул под корпус транспортника и включил ускоритель. Когда килрач
вылетел на простор, Джеймс уже разворачивался в пяти - семи кликах от
него.
- Егерь, ты как?
- Полный порядок, - в наушниках бодро зазвучал голос напарника. -
Сидит один на хвосте, но я скоро... скоро с ним разделаюсь. А что у
тебя?
- Примерно то же самое, - слегка подрегулировав немного
поврежденные стабилизаторы, Джеймс обстрелял транспортник с дальнего
расстояния, затем приблизился почти вплотную, и в упор всадил
последние "РР-торпеды" в корму корабля. Одна торпеда взорвалась на еле
держащемся защитном поле, но на вторую мощности генераторов поля не
хватило, и она раскромсала в клочья и без того основательно потрепанную
получасовым боем двигательную систему. На дисплее сканера вся задняя
часть корабля окончательно окрасилась в ядовито-красный цвет, а сам
транспортник вздрогнул и начал заваливаться на бок.
Ловушка - сомнений насчет нее у Джеймса не было никаких - была
продумана неплохо. Едва он и Егерь вышли из субпространства, как их
ураганным огнем встретила четверка Салти и бывший транспортник
Конфедерации. После короткой схватки, когда два космолета были сбиты, из
гиперпространства на их голову вывалилось два крыла перехватчиков. Вот
тогда и началась настоящая потеха!
- С транспортником - все! - торжествующе прокричал в микрофон
Джеймс. - Давай охотится.
- Тигр, ты там осторожней! - сурово предупредил Роджер. Он вел
бой с последним Салти из первой волны, на долю же Джеймса двое
перехватчиков. - У меня уже подбили ускоритель и, я тебе на помощь
просто не успею, в случае чего.
"Ну что ж, попробуем обойтись и так", - отмахнулся Джеймс,
оценивая расположение перехватчиков противника. Один висел недалеко
от пылающего транспортника, другой, которого он выбрал в качестве
мишени, летел в шести кликах от него. Набрав максимальную скорость,
Джеймс помчался за ним.
- Мой готов! - голос напарника донесся сквозь треск помех: у
Джеймса удачный выстрел какого-то килрача повредил внешнюю антенну. На
радаре синяя точка осталась в одиночестве далеко сзади; насколько
Джеймс разобрался, Егерь сбил килрача и теперь выжимал из двигателя
максимальную скорость, спеша к ним. К тому времени, как Джеймс догнал
и превратил в пыль свою мишень, Егерь приблизился на полтора километра.
Наступившая тишина оглушила Джеймса: смолк звуковой генератор, по
рации не звучала хриплая и неразборчивая килрачская речь, радар тоже
был пуст: кроме двух синих точек на нем ничего не было.
- Прекрасная работа, парень! - одобрительно сказал Роджер.- Нет,
действительно - очень неплохо!
- Минутку, минутку! - забеспокоился Джеймс. - А где транспортник и
последний Дарх?
- А их уже нет, - "Стрела" Роджера приближался, странно
покачивая крыльями: очевидно, одним ускорителем повреждения не
ограничивались.
- То есть как: нет? - удивился Джеймс, проверяя индикаторы. Все
правильно - никто не уходил в субпространство за последние полторы
минуты; выйти из зоны действия радара Дарх за такой короткий
промежуток времени никак не мог. - Куда они подевались?
- Транспортник взорвался, а килрач был слишком близко.
Отклониться он не успел, и обоих разнесло в клочья. В общем, удачно ты
его торпедой...
- Спасибо, - пробормотал Джеймс. Космолет Егеря завис рядом с
ним, продолжая волнообразно покачиваться. Когда Джеймс поинтересовался
причиной, тот тяжело усмехнулся:
- Это так, неудачный разворот. Я пытался сделать "жучок", а он мне
курс подрезал! Ну, мы и столкнулись!
- А система жизнеобеспечения?
- Какая там система! - горько ответил Егерь. - Я тут давно на
сьютер молюсь: ведь половину крыши снесло.
Приглядевшись, Джеймс различил большую дырку в кабине, прямо над
тем местом, где должно быть кресло пилота. Да, вот так сидеть - то
еще удовольствие!
- Ну что, Тигр? Тут мы вроде все сделали, можно и возвращаться?
- Ага, а вдруг им приспичит нас еще куда послать, а?
- Вряд ли. И у меня и у тебя горючее на исходе, запас ракет
вышел, большие повреждения, - после раздумья протянул Роджер. Джеймс
представил, как он сидит в полностью разгерметизированной кабине и
непослушными пальцами в толстых перчатках набирает код возврата. - Если
ничего смертельного не произошло, то не пошлют. Кстати, к этому времени
должны вернуться Бабай с Анджел или Вещунья, так что и без нас будет
кому лететь.
- Думаешь? - усомнился Джеймс, перенастраивая навигационную
систему: после боя она пошаливала, и приходилось повторять одни и те
же команды по пять - шесть раз, пока до центрального компьютера
доходило, что от него требуется.
- Уверен, - "Стрела" Егеря явно не желала подчиняться приказам
пилота, и виляла, точно выпивший пьянчуга после закрытия бара. -
Тигр, может, ты возьмешь меня под контроль, а то, боюсь, придется
вручную вести его через субпространство.
- Ну, о чем речь, передавая свой код - как-нибудь дотащим тебя
домой.
Две "Стрелы" удалялись от места боя, и ни Джеймс, ни Роджер не
заметили небольшой предмет, оставшийся там, где взорвался транспортник,
а если бы и заметили, то вряд ли придали ему большое значение. И уж
тем более они не могли заметить двадцатиметровый стержень, выдвинувшийся
из него, и небольшую розовую полусферу, пульсирующую у основания.
Килрачский маяк-шпион начал свою первую передачу.
Сектор Оариис-с, военная крепость Тагар Дусит, 16:20 того же дня.
- Это все?
- Да, командор. Последнее сообщение было перехвачено с территории
Конфедерации пять минут назад - очевидно, его передавал наш маяк. Мы
считаем, что он был активирован после уничтожения наших кораблей.
- Хорошо, - командор кивнул на выход. - Вы свободны, когор'руал.
Изучив донесение службы наблюдения, Марраша'атах подумал, что
еашш-руал таки двинулся умом. Или разработал некий гениальный план,
который он, глава разведки Имперского Клана на фронте борьбы с
Конфедерацией, не в состоянии уловить. Но какой план может объяснить
переброску более шестидесяти процентов секторального флота в Дакоту?
Понятно, это делается для того, чтобы сдерживать войска Конфедерации,
но разве для этого не достаточно было трех дивизий? А как быть с риском
того, что люди навяжут бой в удобном для себя месте и смогут нанести ему
серьезное поражение? Без секторального флота Оариис-с останется
практически без защиты: одна Тагар Дусит сама по себе ничего не
сделает против полномасштабной и правильно спланированной атаки.
Конечно, пять или семь сотен крейсеров и боевых баз она заберет с
собой, но не в этом же дело! Или Трэддаш действительно считает, что
уничтожение Кунна'а Хенса настолько напугает людей, что все разбегутся,
стоит ему появиться в Дакоте?
При мысли о Кунна'а Хенса командор сконцентрировался на последней
части сообщения, где давалась информация о происшедшем несколько
минут назад. Восемь космолетов, трофейный транспортник - правда, все
автоматизированные и без пилотов - не слишком ли большая цена за то,
чтобы Кунна'а Хенса осталась на том месте, где она сейчас? К тому же
Марраша'атах нутром чуял, что Трэддаш переборщил и мог вызвать
подозрения - командор отлично знал, что дураков на Кунна'а Хенса нет.
Впрочем, за себя он был полностью спокоен. Как он раньше
сказал еашш-руалу, в эту авантюру втянуть его не удастся, и если кто и
пострадает - то этим "кем-то" будет только Трэддаш. Но последствия
возможного провала всей операции грозили вообще сломить хребет их
усилиям в борьбе с Конфедерацией, как когда-то это произошло во время
великой битве в секторе Церера. И пускай эти последствия проявятся не
сразу, даже не через десять или двадцать лет, но они проявятся рано или
поздно. Такие мысли и беспокоили Марраша'атаха все время, с тех пор
как он услышал про реализацию плана Трэддаша (как бы он не относился
к войне с людьми, первой обязанностью командора было служение родному
Клану и Империи).
Отложив сотканный из силового поля экран с записями перехваченных
сообщений, командор мучительно задумался, нервно расхаживая по скромно
обставленной каюте. Несомненно, он обязан доложить Руалу о
происходящем, но не будет ли это еще одной ошибкой: ведь Руал или
Рилл-саррат могут отдать приказ содействовать всеми силами
еашш-руалу в его начинаниях, а на его предостережения не обратят
внимания. Не пошли он сообщение - и Имперский Совет с легкостью его
обвинит в пренебрежении своими обязанностями, если из-за этой операции
Империя понесет серьезные потери. Замкнутый круг!..
Со свистом втянув сквозь стиснутые зубы воздух, командор еще раз
перечитал донесение. Похоже, произошел именно тот случай, когда
нельзя ничего сделать без риска для Империи - собственная судьба
Марраша'атаха сейчас не очень-то волновала, да и особой вины за собой он
не чувствовал, чтобы идти к Стражам Небес и просить их про наказание.
Мысленно командор Тагар Дусит проклял себя за близорукость: ну как он
не предвидел всего, когда Трэддаш пришел со своим планом. Все казалось
таким надежным и простым, но из-за этого честолюбивого дурака...
"Лучше б я сам возглавил операцию", - подумал было он и тут же одернул
себя: нашел время для мечтаний! Нужно думать, как выпутаться из этой ямы
с минимальными потерями для Империи, а про то, что ты мог бы сделать,
еще успеешь помечтать.
Впрочем, если разобраться, опасность была не так велика.
Возможно, Трэддаш не провалит операции и действительно уничтожит Кунна'а
Хенса. Возможно, командиры флота смогут без потерь вывести его из
сектора Дакота, возможно, возможно,.. а возможно и нет. И именно на
случай "нет" следовало немного подстраховаться.
Неторопливо смакуя шипучий тонизирующий напиток, Марраша'атах
решил, что передавать сообщение таки необходимо, но вот что будет в том
сообщении - это другой вопрос. Клацнув клыками, он коснулся интеркома
на столе и произнес код центра управления. Воздух перед ним задрожал,
и появилось голографическое изображение его заместителя со вниманием
смотрящего на командора.
- Командор?
- Когор'руал, приведите Тагар Дусит в полную боевую готовность и
отдайте приказ проверить все наши истребители. Я хочу, чтобы мой
корабль "Букс'ат'руал" был готов отбыть к границе в любую минуту.
- Слушаюсь, командор.
- И освободите главный коммуникационный зал: нужно передать
срочное сообщение на Зорас'стриа, - добавил Марраша'атах. - Я спущусь
через несколько минут.
- Как прикажете, командор.
Изображение погасло, и в комнате вновь сгустился любимый килрачами
красноватый полумрак. И в нем блеснули алым сполохом гнева глаза
командора, невидяще уставившегося на россыпь звезд за бортом Тагар
Дусит.
Боевая база "Гетман Хмельницкий", граница сектора Дакота, 16:37,
капитанский мостик.
- Выходит ловушка? - переспросил Фарбах. Сейчас капитанский
мостик ничем не напоминал тот сумасшедший дом, когда два с лишним звена
истребителей Килрача наткнулась на них несколькими днями раньше: все
переговаривались тихо, без излишней нервотрепки, никто никуда не
спешил.
- Наверняка ловушка, - осторожно ответил вытянувшийся в струнку
перед Фарбахом Егерь. - В своем докладе я указал, что транспортный
корабль вместе с Салти атаковал нас, когда мы вышли из
субпространства. В принципе, летели мы минут двадцать - вполне
достаточно, чтобы высадить десант и перебить всю команду...
- А ты как думаешь? - неожиданно резко спросил командор, в упор
посмотрев на пилота. - Это ловушка или очередная "случайность"?
Роджер не ответил, красноречиво пожав плечами. Мол, выводы делать
- это уже ваше дело, а не мое. Впрочем, он и командор прекрасно
понимали: предполагать можно что угодно, а килрачи все равно поступят
по-своему. Вопрос был в том, кто больше пострадает в результате: они или
их враги.
- Понятно, - недовольно буркнул командор. Кинув раздраженный
взгляд на миникомп в своей руке, будто тот был виновен во всех бедах, он
сурово сжал губы. - Ладно, можете идти, майор.
- Да, к слову сказать, - едва Роджер двинулся к выходу, возглас
Фарбаха остановил его. - Что скажешь про Тигра? Как он вел себя в
патруле?
- Очень хорошо, сэр, - здесь Егерь не покривил душой: на
"Гетмане Хмельницком" не принято было давать ложную оценку друг другу.
Кроме того, Ли Твист действительно произвело впечатление на него. -
Понятно: парень еще молод, полон задора, но ведет себя осторожно,
напрасно не рискует. Пилотирует он изящно, хоть и не без огрехов. Но
это, наверное, из-за молодости. Вы, наверное, заметили, что он сбил
"котов" больше меня.
Фарбах кивнул:
- Да, заметил. Ну что ж, я рад, что он подтвердил сложившееся меня
впечатление. Майор, вы свободны!
- Да, сэр, - отдав честь, Егерь повернулся и скрылся за дверью;
Фарбах же направился к своему заместителю, стоявшему у консоли
управления вспомогательными эджектором: вчера во время обычной
проверки было замечено, что стабилизирующее поле в них колеблется. Едва
заметно, в допустимых пределах, но эту неполадку следовало устранить.
- Блэйк, - негромко позвал Фарбах. Подполковник Джонсон,
синеглазый церерианин лет пятидесяти, вопросительно посмотрел на своего
командира.
- Что у вас с пуск-шахтой?
- Ничего серьезного, сэр. Мы уже выяснили причину поломки. Все
будет закончено к половине шестого.
- Хорошо. Блэйк, - увлекая его за собой в сторону, где их не могли
слышать остальные, сказал командор. - Когда закончите с эджектором,
проверьте все системы защиты и вооружения, отдайте приказ о проведении
инвентаризации наших запасов, личного оружия и всех космолетов. И пусть
пилоты помогают техникам, где нужно.
- Понятно. Следовательно, мы остаемся здесь? - нахмурился Блэйк.
- На какое-то время. Я думаю, что мы должны выяснить причину
активности килрачей в этом регионе, а в секторальном штабе пока
обойдутся без нас.
Оставив командора в одиночестве, он поспешил обратно, подзывая
главного навигатора и дежурного офицера. А Фарбах прислонился к стене и
мучительно задумался, машинально потирая виски. Он сделал все, как
должен был сделать, но почему ж его не оставляет предчувствие допущенной
им ошибки?
Ошибки и чего-то неотвратимого, неумолимо надвигающегося на них.
Глава 4.
2383.8.12, боевая база "Гетман Хмельницкий", вблизи границы
Дакоты, 18:55, посадочный ангар.
- Джеймс, подай мне, пожалуйста, цифровой тест-блок, -
донесся до Джеймса голос Анджел, приглушенный броней "Ворона". Высунув
голову из двигательного отсека, юноша, покопавшись в инструментах,
достал прибор и протянул его девушке, заканчивающей разборку магнитной
камеры четвертого излучателя. Стараясь не повредить чувствительную
регулировку аппарата, Жанна бережно приняла его, и скрылась под крылом.
Шла всего вторая неделя его и Паладина пребывания на "Гетмане
Хмельницком", а казалось, что тут прошло полжизни. Стали привычными
частые учебные тревоги, дружеские соревнование в спортзале, разминки в
пилотаже рядом с базой, обстоятельные беседы с напарниками и другими
пилотами. За неполные десять дней он познакомился со всеми пилотами, с
несколькими солдатами из наземных групп и с доброй половиной
технического персонала. Правда, с техниками он встречался большей частью
в течение последних пяти дней, когда стало ясно, что они не
справляются с проверкой и ремонтом космолетов. Тогда, по распоряжению
командора, им в помощь отрядили всех свободных пилотов, которые, хоть
и не обрадовались такой "переквалификации", но работу выполняли
добросовестно.
Опробовав на разрыв оболочку шланга подачи в крылья жидкого
охладителя, Джеймс задумался, сантиметр за сантиметром рассматривая
схему. Затем он отсоединил вспомогательный подблок контроля состояния
реактора и с лупой принялся проверять плату в поисках мельчайших
дефектов.
Двадцать пилотов из эскадрона "Черные дьяволы" с легкостью приняли
их в свои ряды. Здесь человека ценили по его способностям, а Джеймс и
серигуанин делом доказали, что они достойны быть среди них. Как Джеймс
знал, Паладин тоже не остался без "добычи": через два дня после боя в
двадцать пятом секторе он и Снежок эскортировали транспортник с
"Гетмана Хмельницкого". По пути на них напало звено Салти, а в месте
прыжка поджидало парочка Дархов. Хотя улов в тот день был небогат:
они больше разогнали, нежели уничтожили противника, но транспортник
успешно ушел в гиперпространство, а Паладин и Стивен спокойно вернулись
назад на базу. Джеймс же вылетал только один раз: утром он взял
одиночный патруль, чтобы проверить автоматические станции и маяки. На
этот раз врагов на пути не оказалось, хотя без приключений не обошлось
- возвращаясь назад, он прошел через обильный поток метеоритов, слегка
повредив "Стрелу". Ей занялась ремонтная бригада, а он, после короткого
отдыха, вернулся в ангар, где откликнулся на просьбу Анджел помочь ей с
громоздким "Вороном".
Анджел... Джеймс улыбнулся при мысли о девушке, в то время как
руки продолжали делать свою работу: сверкающий луч лазерного скальпеля
расплавил золотую дорожку на схеме и моментально испарил ее. Несколько
быстрых манипуляций с распылителем золото-никелевого сплава, холодильной
трубкой - и на бирюзовой плате протянулась новая, без малейших
повреждений соединяющая элементы линия.
К своему удивлению (и некоторой радости) Джеймс ближе всего
сошелся именно с Жанной. За последние дни они постоянно находили время,
чтобы побеседовать на темы, не имеющие к войне, полетам или делам на
базе ни малейшего отношения. Самое удивительное, что встречи каждый раз
оказывались как бы случайными, но ни один из них особо не сетовал на
судьбу.
Так Джеймс узнал, что Анджел, как и он, потеряла родителей в
детстве, хоть и не от руки килрачей: отец девушки служил геологом на
Церере, мать работала в лаборатории органической химии. Они жили в
крупном городе Аргазоне, когда произошла ужасающая катастрофа:
межпланетный лайнер "Звезда", выходя на орбиту, потерял управление,
вошел в атмосферу Цереры и рухнул на город, сметя с лица планеты добрую
половину мегаполиса. Родители Анджел были среди тех, кто погиб при
взрыве; ее не было на планете: к счастью, она гостила у своей бабушки
на Деспере. Ей как раз исполнилось пять лет, когда пришло сообщение о
трагедии на Церере.
Джеймсу была известна история произошедшего в Аргазоне. Гибель
полтора миллиона человек была долгие годы одной из величайших
скорбных страниц Конфедерации, встав в один ряд с событиями "Спорного
мира".
Юноша закрепил блок на прежнем месте, нажал несколько кнопок на
прикрепленном к предплечью пульту и довольно рассмеялся, услышав
ровный гул заработавшего двигателя. На миниатюрном дисплее рядом с
ним высветилась схема истребителя, и успокоительно-изумрудным светом
поочередно замерцали все зоны, где он прошелся с инструментами, а
затем вся секция моторного отделения покрылась зеленым светом:
неполадок диагностическая система не обнаружила. Таким же цветом
светилась кабина, носовой отсек, ускоритель и пусковая установка. Все
остальное было разобрано, и сканер отметил красным те места, куда
подача энергии была категорически воспрещена в данный момент и желтым -
где следовало проявлять особую осторожность. Черных пятен, говорящих о
необратимых и не подлежащих восстановлению повреждениях, на сканере не
было.
- Джеймс, это ты запустил двигатель?
- Я тестирую систему, - свесившись с вздутия двигательного
отсека, он посмотрел вниз.
- Так что, ты закончил с ним? - откинув со лба пламенеющий локон
волос, она прислушалась к звуку работающего реактора. Джеймс хотел
было сказать ей, что она запачкала лицо, но потом передумал: так,
растрепанная, в пылу работы она выглядела необычайно хорошо. Вместо
этого он протянул ее дисплей с результатами теста.
- Отлично! - порадовалась девушка. Выпрямившись из-под длинного
стержня излучателя, она внимательно осмотрела наполовину разобранный
истребитель. - Мы опережаем график почти на час.
- Какой график? - Джеймс еще не слышал, что бы кто-то вводил
графики работы; но он отсутствовал с утра - за это время вполне могли
что-то придумать. Девушка тихо хихикнула и доверительным тоном сказала:
- Я тут с Бабаем побилась об заклад, что первой справлюсь с
работой.
- А он где? - поинтересовался Джеймс, подняв голову и оглядывая
ближнюю часть ангара. Везде кипела работа: по крайней мере, еще восемь
"Стрел" находились в таком же "работоспособном" состоянии, как их
"Ворон", но Шонта Джеймс среди них не заметил.
- Отсюда не видно, - Анджел вновь взялась за работу. - Он по
правую сторону, метрах в двадцати от нас. Его еще три космолета
закрывают.
- Ясно, - Джеймс осторожно перебрался к хвостовому оперению и
посмотрел на свои записи: где-то здесь должна находиться запасная панель
контрольная панель. В записке от Технической службы говорилось, что
пилоты жаловались на несоответствие сигналов между нею и основной
системой управления. Снова, вроде бы мелочь, но кто знает, как эта
мелочь аукнется во время маневров, резких перегрузок и ударов плазмою.
Джеймс был согласен с Фарбахом - лучше, чтоб подобных мелочей не было,
пусть даже для этого придется жертвовать часами отдыха.
Отключив двигатель, юноша провел кончиками пальцев по обшивке,
пока не нашел едва заметную щель запора. Повернув ее, при помощи
выступа на рукоятке бластера (следовало, конечно, использовать
отвертку, но лень спускаться, да и пусть бластер послужит чему-то
хорошему), он поднял трехметровый квадрат брони. Оставив его висеть в
суспензерном поле, он начал разбирать панель управления,
предварительно проверив ее показания. Данные, полученные с запасной
панели, отличались от стандартных, что однозначно свидетельствовало
про некий дефект. Окончательно отсоединив ее от системы питания, Джеймс
вынул панель из гнезда и, снова вооружившись лупой, вперил взгляд в
сплетение проводов, изучая фокусировку оптических линз и лабиринты
золотистых дорожек между элементами.
- И на сколько вы поспорили? - постукивая по одному из чипов,
показавшемуся ему подозрительным, осведомился Джеймс.
- Что ты сказал? - переспросила девушка, занятая чем-то шумным:
то и дело слышался скрежет и звон металла.
- Я спрашиваю: насколько вы с Бабаем поспорили? - повысил голос
Джеймс, раздумывая, стоит ли делать выволочку техникам, ведь поломка
оказалась на самом виду, нужно было только взглянуть: один из чипов
отошел на долю миллиметра от платы и давал разнобой в показаниях.
- Как обычно, на десять процентов ежемесячной зарплаты, -
рассеянно откликнулась Жанна: скрежет снизу прекратился и послышался
свист лазерной сварки. В уме подсчитав сумму, которую могла выиграть
Анджел, Джеймс тихо присвистнул: пятьсот сорок два гелия были неплохой
прибавкой к жалованию.
Джеймс плотнее прижал к плате отошедший микрочип и принялся
подсоединять панель обратно. Закончив устанавливать панель и проверив
ее показания, Джеймс решил, что все-таки стоит сказать пару слов
начальнику Технической службы. Такие неисправности должен уметь
исправлять любой курсант, а оставить их на произвол судьбы было
слишком рискованно.
Закрыв крышку над панелью и поставив лист брони на место, Джеймс
соскользнул по покатому крылу "Ворона" на пол; с выступа около кабины он
снял сумку с инструментами и пошел к тому месту, где работала Анджел над
соединением излучателя с крылом. Вокруг нее весь пол был усеян
инструментами и деталями от истребителя, от самого крыла остался
только скелет конструкции, лишенный брони, с разноцветными артериями
проводов: Жанна заканчивала регулировать настройку магнитной камеры
излучателя и ствола орудия.
- Ну, как, ты все сделал?
- Да, все. Теперь только отполировать его и провести тестирование
всех систем. А как у тебя?
- Все излучатели в порядке, только в этом была нарушена изоляция
проводов: контакт прерывался время от времени, из-за чего выстрела не
происходило. Нудная работа, хотя когда найдешь поломку - дел на две
минуты! - набрав на своем миникомпе серию команд, она коснулась жгута
проводов в задней части камеры красным щупом. В стволе пушки мгновенно
появилось слабое фиолетовое свечение, а на шкалах окружавших ее
приборов вспыхнуло по единице. - Вот видишь, тут тоже порядок!
Вскочив на ноги, она повернула к Джеймсу довольное лицо:
- Слушай, я даже не знаю, как тебя благодарить. Если бы не ты,
я еще черт знает сколько возилась тут!
- Да ладно тебе! Сегодня я тебе помог, завтра ты мне. Кроме
того, ты и без меня прекрасно справлялась.
Он погладил ребристую и холодную броню.
- А потом - вдруг мне в один прекрасный день захочется поспорить
с Бабаем - будет к кому обратиться за помощью. Ну, - он поставил сумку
с инструментами на пол и шагнул к разобранному крылу. - Я вижу, ты
восстановила баланс в магнитной камере? Тогда, давай соберем все
вместе, и пусть принимают на комиссию.
- Давай, - согласилась Анджел. Подобрав несколько деталей, юноша
хмуро изучил их, пытаясь понять откуда они, затем шагнул вслед за ней,
включаясь в работу.
2383.9.12. Боевая база "Гетман Хмельницкий", тоже место,
посадочный ангар, 13:19.
От глухого нарастающего рева эджектора у Джеймса заложило уши.
Истребитель Анджел, молнией промчавшись по туннелю, исчез в бездне
космоса, за ней, по второму из пяти эджекторов, последовал "Ворон"
Бабая. Первая волна, ставшего в последние дни обычным патруля,
стартовала...
Разглядывая техников около его собственной "Стрелы", Джеймс
подумал, что не лишним было бы немного поумерить лихорадку, охватившую
базу со времени их стычки в двадцать пятом секторе. Дошло даже до того,
что одни пилоты помогали другим готовить свои истребители к пуску, как
это было вчера с Бабаем и Жанной. Технический персонал работал на
пределе своих возможностей, выбиваясь из сил - и все равно не успевал
проверить все вовремя.
- Твоя правда, Джеймс, - затянулся крепкой сигарой Егерь. - Но
что поделаешь - иногда приходится и не такое делать. Ты лучше скажи
спасибо, что не сам свой корабль проверяешь и готовишь к старту.
- Спасибо! - фыркнул Джеймс, снимая тонкие перчатки, все покрытые
масляной пленкой. Метко швырнув их в стоящий неподалеку контейнер для
отходов, он вновь посмотрел на свой космолет: Техслужба уже завершила
его проверку, и захваченный суспензерным полем корабль покачивался в
полуметре над полом, медленно скользя к пуск-шахтам. Метрах в десяти за
ним заканчивался осмотр "Стрелы" Егеря.
- Ты, вроде, вчера с Анджел долго в столовой сидел, так? -
попыхивая сигарой, Кортнел любовался полом под ногами.
- Да не так уж и долго, - они после ужина разговаривали о
жизни до
"Гетмана Хмельницкого". Анджел рассказала, что окончила школу имени
Тирра на Тай-Сейне, считавшуюся одной из самых престижных в
Конфедерации. Вообще-то, "Черные дьяволы" в своем большинстве были
выпускниками Церерианского Летного Колледжа, но в других отрядах
Конфедерации тай-сейнцев было достаточно. - А что?
- Да так, ничего... - кольцо дыма плавно опустилось на пол,
моментально всосанное пылеуловителем.
Джеймс снова фыркнул. За дни, что он провел здесь, юноша успел
усвоить кое-что о характере пилотов эскадрона. В частности, Маньяк,
если хотел что-либо сказать - говорил без всяких, прямо в лицо; Арман и
Вещунья предпочитали тактично и окольными путями подойти к волнующему их
вопросу; Бабай, когда требовалось сообщить неприятные новости, сперва
начинал рассказывать смешные прибаутки, а между ними и выкладывал что
требовалось. Жанна старалась о серьезных вещах разговаривать наедине и
обычно начинала издалека; Паладин проводил настоящий церемониал, смысл
которого сводился к многочисленным извинениям за то, что он
вынужден потревожить кого-то - разве что с Джеймсом он вел себя
свободнее. Вообще, как казалось юноше, между культурой восточных
народов (в том числе и японцев, к которым принадлежала Вещунья) и
культурой нечеловеческой расы Серигуана существовало много общего.
Разница, по всей вероятности, заключалась в том, что "у японцев, как
и у всех людей, всего две руки, и они не могут подняться до истинных
высот невербального общения!" - оригинально выразился серигуанин по
поводу предположения Джеймса. Естественно, Вещуньи в этот момент
поблизости не было, да и Паладин успел выпить многовато пива.
Кортнел Роджер был маленькой загадкой. Опытный пилот и не менее
опытный стратег, он наслаждался войной с килрачами, наслаждался
возможностью воевать, проявляя свои незаурядные способности пилота.
Егерь был чрезвычайно умен и его ум во время отдыха на базе часто
проявлялся во всевозможных едких замечаниях и подтруниваниях над
остальными. На долю Джеймса тоже выпало достаточно, но он, к
некоторому удивлению, заметил, что для него не составляет труда
отвечать на шутки напарника достойным образом, иногда даже выводя того
из себя.
Поэтому, услышав вопрос и ленивый ответ Егеря, Джеймс не
удивился, а насторожился: Кортнел явно собирался позабавиться за его
счет. "Ну, это мы еще посмотрим", - мысленно хмыкнул Джеймс.
Что касается Анджел, то с этим проблем особых не было. Джеймс не
скрывал, что Жанна ему нравиться, девушка тоже была к нему явно не
равнодушна, но боевая база, патрулирующая самую опасную территорию во
всей зоне конфликта, - не самое лучшее место, где можно позволить себе
отпустить на волю чувства. Юноша считал, что и Жанна придерживается
такого же мнения, не задумываясь, соответствует ли это действительности
или нет.
- Когда мы стартуем? - обратился Джеймс к Кортнелу. Их "Стрелы" к
тому времени встали в пуск-шахты и техники отсоединяли суспензерные
захваты и шланги заправки.
- Через полчаса, - Егерь стряхнул пепел в урну после длинной
затяжки. - Это последний патруль в системе Хоган, затем мы отправляемся
к месту базирования основных сил в секторе - там килрачи что-то
серьезное затеяли! Хватит прозябать в каком-то захолустье, - добавил
он.
"Лучше прозябать,.. чем лежать в могиле", - подумал Джеймс, но
вслух сказал совсем другое:
- У нас патруль к границе, так?
- Так. Мы летим к зоне астероидов, там встретим Анджел и Бабая, а
вместе посещаем две точки на границе - и домой. Обычный патруль, я
таких, наверное, тысячу налетал.
Заметив, что техническая служба убирает от "Стрел" свою технику,
Роджер загасил наполовину выкуренную сигару и спрятал ее в портсигар:
этой традиции он никогда не нарушал, докуривая сигару после
возвращения. Поправив воротник, Кортнел повернулся к Джеймсу.
- Твой сьютер в космолете или в арсенале?
- В арсенале, вместе с оружием.
- Ну, так пошли и возьмем все сразу, - проворчал Егерь и зачем-то
постучал по стенке.
- Как скажешь, - не стал возражать Джеймс. Толкнув дверь, они
вышли в огромный ангар, залитый ярким светом.
Поле астероидов вблизи границы, патруль Анджел-Бабай. 14:22 того
же дня.
Два "Ворона", вырвавшись из субпространства, разворачивались к
скоплению сотен тысяч каменных глыб в десятке-другом кликов от них.
Позади истребителей блеснуло бледное пламя, и они понеслись к краю
астероидного поля, ни на мгновение не нарушая формации.
- До контрольной точки двадцать два клика, - Жанна начала
перепроверять программу: если после двух подряд прыжков они выходили с
таким отклонением - это уже тенденция. - Хм, системы вроде в норме...
- Ну, и черт с ней! - как всегда невозмутимый Бабай философски
воспринял ошибку навигационных компьютеров. - Главное - мы на месте.
Теперь давай ждать Тигра и Егеря.
К этому моменту "Вороны" пролетели мимо каменного локона,
выпростанного в пространство, разминувшись со случайными астероидами.
Еще раз включились двигатели, на сей раз тормозя стремительный бег
истребителей, и "Вороны" принялись дрейфовать по инерции.
- Маневр выполнен успешно, - секундой позже отрапортовала Анджел.
Отведя глаза от успевших порядочно надоесть приборов, она посмотрела на
мрачную громаду астероидного поля по правому борту. - Кстати, а чего
это мы должны их ждать?
- Распоряжение командора, - кратко ответил Шонт. - Не забывай -
у нас еще две контрольных точки на самой границе. Вчетвером обследуем
ее и с чистой совестью уберемся из системы.
"Хорошая идея..." - хотела сказать Анджел, но не успела.
Пронзительно взвыл тревожный сигнал, дисплеи навигационного компьютера
заполнили строки информации, выделенной красным цветом: высочайший
приоритет.
- Бабай?..
- Включай двигатели, - подтвердив слова делом, он развернул
"Ворон" в изящном пируэте. - Оружие, защита - все в полную готовность
и будем ждем гостей.
- Думаешь килрачи? - торопливо, но безошибочно Жанна привела в
рабочее состояние все системы. - А это не Егерь и Тигр?
- Приборы показывают, что через гиперпространство движется
нечто с большой массой энергии. Что бы это ни было, это не...
Яростная вспышка белого света прервала пилота. Пульсирующий и
режущий глаза свет, сигнализирующий о выходе из гиперпространства, на
мгновение ослепил людей. А когда зрение вернулось к ним, Анджел
мысленно пожалела об этом, с ужасом смотря на обзорный экран. "Да, это
не Джеймс!" - все, про что смогла думать она.
Пять тяжелых крейсеров Империи Килрач правильным треугольником
надвигались на них. Впереди величаво плыл огромный флагман, а следом за
ним в середине боевого построения пятнадцать тягачей тянули нечто
несусветное - как по размерам, так и по форме. Превосходящая флагман в
несколько раз неповоротливая конструкция, казалось, светилась
собственным светом; при первой же попытке просканировать ее все
анализаторы на борту моментально перегорели - такая прорва энергии
крылась в этом сооружении. Один только радар выдержал его присутствие, и
на нем отчетливо было видно, как от флагмана отделилось пять точек: три
помчались к ним, по ходу дела принимая боевой порядок, а две направились
назад.
- Бабай, что это такое? - зазубренные до автоматизма рефлексы
сделали все необходимое без участия разума: набрав боевую скорость,
"Вороны" помчались навстречу противнику, расходясь в стороны. Враг не
замедлил с ответом: пятерка разделилась, и теперь к Анджел летело две
"Бабочки", а на Шонта нацелился оставшаяся.
- Планетарный реактор, - тихо ответил Шонт; Жанна никогда не
слышала у своего напарника такого голоса. - Они притащили сюда
планетарный реактор!
- Заче... - начала было Анджел - и осеклась. Простота и жуткая
действенность плана врага отчетливо предстала перед ней: отсюда килрачи
смогут с ювелирной точностью послать эту адскую машину к "Гетману
Хмельницкому", и если затем в ней начнется неуправляемая реакция...
- Они хотят взорвать "Гетман Хмельницкий!" - словно прочитал ее
мысли Шонт.
- Но что нам делать?! - выкрикнула Анджел, с отчаянием смотря на
армаду кораблей, быстро растущую перед ними, и сознавая, насколько не
эффективны их "Вороны" против дюжины тяжелых крейсеров.
- Сражаться! - тяжело выдохнул он. - Сражаться до конца!
Писк радара на миг отвлек Анджел. Две синих точки мерцали
практически на границе досягаемости, направляясь к ним. "Джеймс и
Роджер, - подумала девушка. - Вовремя вы...".
В это мгновение приближающиеся Фухт-фухтаха одновременно
открыли огонь...
Тоже место, 14:35, патруль Тигр-Егерь.
В настоящем бою Джеймс уже был. Теперь он попал прямиком в сердце
преисподние.
Сообщение Жанны о том, что планируют сделать килрачи, бросило
юношу в холодный пот, а показания радара окончательно добили. Пять
тяжелых крейсеров с флагманом - это не звено Салти и даже не тот
полудохлый транспортник, который они взорвали пару дней назад.
Проблематично, что сам "Гетман Хмельницкий" устоял бы против такой мощи
в открытом бою. Другое дело, что отправься эти крейсера на бой, их
засекли бы минут за десять и этого времени хватило бы боевой базе,
чтобы отступить. Но вот только почему так мало истребителей?
- Больше нельзя, - сквозь зубы (Джеймс представил себе эту
картину, как если бы сам сидел в "Стреле" Егеря) процедил Кортнел. -
Реакция преобразования внутри него на критическом уровне, все излишки
отводит рассеиватель; но, если рядом появятся защитные поля,
реакция мгновенно выйдет из-под контроля - никакой рассеиватель не
поможет. Если ты заметил, то крейсера, тягачи и реактор с отключенным
защитным полем, защищены только истребители.
С тревогой Джеймс склонился над дисплеем тактической обстановки.
Анджел и Бабай проявляли поистине чудеса пилотажа, стараясь отбиться от
наседающих противников и атаковать реактор, но, похоже, килрачи стянули
сюда самых лучших: мало-помалу их оттеснили к самому краю астероидного
поля.
- Черт!.. Дьявол! - внезапно разразился серией проклятий Егерь.
Подскочив от испуга, Джеймс оглянулся на напарника в поисках причины,
которая могла вызвать такой взрыв ярости, но, как оказалась, смотреть
надо было не туда.
- Бабай, Бабай! Здесь Бурквикс!
- Что? - сквозь треск помех донесся ответ Шонта; Джеймс же
недоуменно раздумывал над тем, кто такой Бурквикс. - Что ты сказал?
- "Бабочка", что над тобой... - надрываясь, заорал Егерь. - Это
Бурквикс!
- Ты уверен? - напряженный голос принадлежал Анджел.
- Еще бы не быть мне уверенным. Я с ним встречался в Фито-2, когда
служил там. Опознавательный код этой сволочи я и из тысячи узнаю,
можешь мне поверить!
- Только его нам не хватало, - "Ворон" Бабая сделал ловкий
разворот в смертельно опасной близости от скопления каменных глыб: он
надеялся, что висевшие на хвосте не справятся со сложным маневром. Но
килрачи идеально повторили его действия, избежав гибельных объятий
астероидов.
- Кто такой Бурквикс? - поинтересовался Джеймс. До сражающихся
оставалось секунд двадцать полета, но какая-то обреченность в голосе
Снеговика, когда он узнал, кто его противник, очень не понравилась
юноше.
- Неприятности, вот он что такое! - мрачно ответил Роджер. - Он
уже лет сто служит на фронте Килрач-Конфедерация. Он командовал звеном
Сунк'кхов во время Церерианской битвы, затем был на Алосе-12,
штурмовал Фито-2... Бурквикс считается самым способным пилотом среди
всего сектора Оариис-с и непревзойденным асом - а еще не любит прятаться
и передает в открытую свой код.
- Короче, как в сказке: чем дальше, тем страшнее! - хочешь - не
хочешь, а придется иметь дело с лучшими пилотами во всем Оариис-с. А
время работало на кого угодно, но только не на них: как только
крейсера совместными усилиями создадут временные ворота для реактора
(чертовски полезная технология, которой, к сожалению, владела только
Империя) судьба "Гетмана Хмельницкий" будет практически предрешена.
- Бабай! - выкрикнул Егерь, активируя оружие. - Продержитесь еще
немного, мы сейчас поможем!
- НЕТ!!! - от грохота, казалось, лопнут барабанные перепонки: в
момент
передачи кто-то из килрачей попал по "Ворону" Шонта, вызвав этот
любопытный, но весьма болезненный для ушей эффект. - Атакуйте реактор, а
мы попытаемся задержать их!
- К черту, Бабай, они же сейчас разнесут вас на куски! -
сорвался Джеймс, с ужасом глядя на радар: две синие точки почти
скрылись под серой пеленой астероидов. Килрачи лезть туда не
собирались, всего-лишь препятствуя людям выбраться и атаковать.
- Тигр, он прав! - глухой от злобы и отчаяния голос Егерь тем не
менее не дрогнул. - Курс сорок-тридцать три, плоскость: а-двенадцать.
Цель - рассеиватель, приготовить протонные торпеды; на передний экран
всю мощность.
- Они же погибнут! - Джеймс едва сдерживал себя: разум говорил,
что Егерь и Бабай правы, но...
- Если не взорвать реактор - погибнем все! - крикнул Роджер. -
Вперед!
Всхлипывая и стараясь не глядеть в сторону отчаянно сражающихся
Джона и Жанны, Джеймс наклонил ручку управления вправо. Звездная
россыпь вместе с грязно-серым пятном астероидов уползла за край экрана,
а на ее месте воцарила чудовищная громада реактора, окруженная
светло-сиреневым ореолом. Два истребителя неслись точно на него.
Шквал ураганного огня обрушился на них, едва на крейсерах
разобрались, что к чему. Сгустки плазмы ткали смертоносную сеть,
составленную из коротких пурпурных росчерков, десятки ракет мчались на
перехват. И, как не старались пилоты, уйти от истребительного залпа им
не удалось.
Мир словно взорвался в глазах Джеймса, вместе с расцветающим за
экраном зловещим цветком плазменного заряда, бессильного пока пробить
защитный экран. Алый свет залил кабину, "Стрелу" тряхнуло так, что юношу
чуть не выбросило их кресла, несмотря на предохранительные ремни. Не
успел он прийти в себя, как второй, а за ним третий, четвертый, пятый
выстрел хлестнули по нему. Несколько зарядов, прорвавшись через
ослабевшее поле, в клочья разнесли весь верх кабины, и сьютер
автоматически сжался вокруг тела хозяина, спасая того от мгновенной
смерти. С протяжным воем отключился разбитый генератор боковых
экранов, запасной энергоблок едва не взорвался вместе с двигателем...
Но, невзирая ни на что, они прорвались!
Истребители нырнули под флагман, который на всю катушку запустил
орудия заградительного огня, но на таком маленьком расстоянии система
наведения не могла принести ощутимой пользы.
- Тигр, - сквозь треск помех, причем юноша не мог понять, чей
аппарат связи больше поврежден, донесся голос Егеря. - Разделяемся и
ищем рассеиватель на этой дряни. Как только найдешь - стреляй без
разговоров и немедленно уходи на помо... Тигр, в СТОРОНУ!!!
Струи огня протянулись к ним от реактора, и оба пилота едва не
попали в простенькую ловушку: орудия тягачей не могли пробить
защитные экраны "Стрел", но восемь спаренных плазмоизлучателей "Бабочек"
- еще как могли! Бурквикс и какой-то безымянный килрач, прикрываясь
огнем тягачей, практически в упор били по космолетам Конфедерации, и
только невероятная реакция Роджера спасла их от неминуемой гибели.
На краткий миг Джеймсу показалось, что время каким-то образом
повернуло вспять и вновь он бьется возле "Гетмана Хмельницкого", а за
ним несется пара Дархов... Но прозрение наступило очень быстро: здесь не
было "Гетмана Хмельницкого" с его турель-батареями, не было Паладина,
не было Дархов... Тогда их противниками были пилоты среднего уровня, но
теперь за ним гнался ас, практически ничем не уступающий любому из
"Черных дьяволов" и ставкой в этой дуэли были тысячи и тысячи жизней.
Смертоносная карусель набирала обороты. "Стрела" Джеймса
взмывала над поверхностью реактора, рушилась в стремительном штопоре,
описывала виражи, буквально разворачиваясь на кончике крыла - все было
напрасно! Преследующий его килрач не только не терял его из виду, но
умудрялся с каждой секундой приближаться, сужая зону обстрела.
- ТРЕВОГА ВТОРОГО УРОВНЯ! - завыл навигационный компьютер. -
ФИСИРУЕТСЯ АКТИВНОЕ НАВЕДЕНИЕ НА ТЫЛОВОЙ ЭКРАН!!!
Джеймс побледнел еще сильнее, и рванул рукоять управления,
немилосердно выкручивая ее. Противник использовал новейшую систему
наведения, аналог которой лишь недавно был разработан учеными
Конфедерации, и эффективной защиты, от которой пока не существовало.
Если система активного наведения захватит его истребитель, то жить он
будет ровно столько, сколько потребуется килрачу, чтобы нажать на
гашетку плазмоизлучателя.
"Стрела" юноши совершила очередной маневр, и в очередной раз он
попробовал сбросить килрача с хвоста резкой сменой курса - результат
был прежним! Но зато в углу обзорного экрана среди однообразно-серого
тела реактора блеснула голубая искорка; улучив секунду, Джеймс
всмотрелся в нее и радостно вскрикнул: совершенно случайно истребитель
оказался поблизости от треклятого рассеивателя. То, что это именно
рассеиватель, сомнений не вызывало: голубой свет исходил от непрерывно
разряжавшихся в пространство молний с вершины минаретоподобного шпиля,
отводя в пустоту, как и сказал Роджер, излишки энергии. Теперь дело
оставалось за малым: каким-то образом освободиться от плотной "опеки"
килрача и дать системе наведения ракет сделать свое дело. К несчастью,
килрач это тоже прекрасно понимал и делал все возможное, чтобы помешать
юноше.
- Егерь, крейсера формируют прыжковые ворота!!! - донесся крик
Жанны; "Вороны" девушки и Шонта так и не смогли выбраться из
астероидного поля. Джеймс кинул отчаянный взгляд назад, где между тремя
килрачскими крейсерами медленно разгоралось кольцо белоснежного
пламени, в глубине которого вихрилась иссиня-черная тьма. Ворота к
"Гетману Хмельницкому", ворота для пылающей смерти в недрах планетарного
реактора...
Джеймс почти физически ощущал, как утекают последние крупицы
времени, отпущенного им. Громада реактора плавно двигалась к воротам,
где-то рядом сражались за свою жизнь друзья, и не было НИКАКОЙ
возможности сделать хоть что-нибудь!
- Егерь, я не могу стряхнуть его! - в панике закричал Джеймс,
срывая голос: килрачский тяжелый истребитель, словно приклеенный завис
за ним и лупил из пушек, что есть духу.
Егерь ответил не сразу, а когда ответил, Джеймса удивило
несказанное спокойствие в голосе пилота: словно за эти краткие секунды
Роджер что-то решил для себя и все остальное теряло свое значение, по
сравнению с этим.
- Тигр, по моей команде отваливай в сторону и иди к рассеивателю
- любой ценой надо взорвать эту дрянь. Ты понял?!
- Но что ты...
- Нет времени! Приготовься... По моей команде: три, два, один...
пошел, ПОШЕЛ!!!
Послушно юноша наклонил истребитель вниз и направо, а мимо него к
врагу рвались очереди плазмы. Вынырнувший откуда-то снизу Егерь бил по
Фухт-фухтахе, во всю опустошая аккумуляторы излучателей, а занятый
преследованием Джеймса килрач заметил его слишком поздно. И пятый или
шестой залп пробил и защитное поле, и броню "Бабочки" над кабиной
пилота.
- Есть! Готов! - радостно заорал Джеймс. Впереди приближался шпиль
рассеивателя, система наведения работала на полную катушку и рука уже
стискивала гашетку пусковой установки, когда под шлем ворвался
скрежещущий нечеловеческий голос. И холодным клинком по сердцу резанули
слова: "Умри, человек!..".
"Стрела" Кортнела, тоже время.
- ...Готов! - кричал Джеймс, и Роджер в последние мгновения своей
жизни слабо улыбнулся горячему энтузиазму напарника. Его же "Стрела"
мчалась по прямой, и он даже не пытался уклониться от пикирующего на
него Бурквикса: придя на помощь Джеймсу, он лишил себя всех путей к
отступлению. И вопли навигационного компьютера лишь подтверждали то,
про что говорил ему богатый опыт пилота-истребителя:
- ТРЕВОГА ПЕРВОГО УРОВНЯ! ЗАВЕРШЕНО АКТИВНОЕ НАВЕДЕНИЕ НА
ТЫЛОВОЙ ЭКРАН! УКЛОНЕНИЕ НЕВОЗМОЖНО! УКЛОНЕНИЕ НЕВОЗМ...
Вокруг Роджера вспыхнуло все: металл, пластик, синтетика
сьютера, его собственное тело... Короткий удар, нанесенный с
хирургической точностью, разорвал в клочья броню, прожег оболочку
реактора, разворотил в пыль ходовой отсек космолета. Обжигающая боль
подобно молнии пронзила гаснущее сознание человека, и последнее, что
слышал он, был хриплый торжествующий голос килрача: "Умри, человек!...".
И одинокой искрой на фоне титанического взрыва, уничтожившего
рассеиватель, сверкнула вспышка там, где секундой раньше был
истребитель Роджера Кортнела; сверкнула и погасла!
Счет убитых Бурквиксом возрос еще на одного...
Боевая база "Гетман Хмельницкий", командорский мостик, тоже время.
- Новые данные имеются? - Фарбах резко склонился над плечом
радиста.
- Нет, сэр, - виновато покачал головой молодой парень, скидывая
на затылок наушники и быстро делая в подручном миникомпе записи. -
Помехи и только, но...
- Что "но"?
- Помехи... они какие-то странные, - похоже, сам парень ничего не
понимал и не хотел проявлять свое невежество перед командиром; Фарбах
стиснул кулаки и приложил всю силу воли, чтобы не наорать на ни в чем не
виноватого радиста. - Видите ли, сэр, такое впечатление, что там
находится источник, вырабатывающий огромный объем энергии. И эта
энергия сконцентрирована в относительно небольшом объеме. В принципе,
похожие помехи создает белый карлик. Но ведь там нет никаких карликов!
- Нет, - медленно ответил Фарбах, потирая подбородок. - Там
спокойный район, за время нашего дежурства там не было даже следа
килрачей, только астероиды.
- Что бы произвести такое количество энергии, нужны тысячи
кораблей, - уверенно уточнил радист. - А мы бы, не говоря по станции
наблюдения, зарегистрировали бы их движение сквозь гиперпространство.
Это что-то иное, сэр!
- Иное... Что же это за "иное"! - рассеяно проговорил Фарбах. -
Что, во имя всех святых, там происходит?..
Зона астероидов вблизи границы сектора Дакота. Три минуты спустя.
Увернувшись от осколка каменной глыбы, Джеймс передвинул рычаг
регулировки скорости до предела. Туман перед глазами рассеялся, и голова
работала как нельзя четко, но теперь ее затуманивала бешеная ярость,
ярость, обращенная на слабо поблескивающий среди астероидов истребитель
Бурквикса.
- Сволочь! - прошептал юноша, стискивая рукоять управления до
ломоты в пальцах. - Сволочь проклятая! Ну, подожди же, сейчас я с
тобой разберусь, тварь килрачская!
Горечь потери, усталость, напряжение последних минут, мимолетное
упоение боем - все ушло бесследно. Осталось единственное желание,
сжигавшее его ярким пламенем, - отомстить за Егеря, отомстить за друга,
пожертвовавшего своей жизнью ради того, чтобы дать ему возможность
выполнить задание и спасти от неминуемого разрушения "Гетман
Хмельницкий". И безжалостно уничтоженного в неравном бою.
- Тигр, Тигр! - в ушах звенели, переплетаясь, голоса Шонта и
Жанны. - Тигр, что с тобой? Возвращайся немедленно, реактор сейчас
взорвется! Возвращайся...
"Какой реактор, куда возвращаться?" Сейчас Джеймс не мог даже
понять, где он находиться, не то, чтобы внять словам, доносящимся до
него. Весь мир сжался до тонкого перекрестия прицела, и врага,
постепенно приближавшегося к зоне поражения.
- Тигр, возвращайся, это приказ, повто... - локоть с треском
развалил на куски рацию, заставив голоса умолкнуть. С улыбкой,
способной напугать до смерти любого тигра, Джеймс врубил на всю
оставшуюся мощность ускоритель.
Противоположный край астероидного поля, патруль Анджел-Бабай.
Сорок секунд до взрыва реактора.
- Анджел, он отключил рацию, - Бабай ловко обошел потерявший
управление крейсер килрачей и пролетел мимо двух небольших камней.
Позади них трясся от распирающей его энергии реактор, окруженный
беснующимся пламенем, что с каждой секундой пожирало все новые и новые
участки пространства. До мига, когда весь рабочий объем энергии
высвободится в одном всплеске, оставались считанные мгновения и,
прекрасно это понимая, пилоты не тратили время на бесполезную
перестрелку с охваченными паникой килрачами. Все равно судьба "котов"
была уже известна как им, так и самим килрачам: вышедшие из-под
контроля энергетические процессы реактора не позволяли запустить
гипердвигатель, а субпространственным приводом тяжелые корабли не были
оборудованы.
- Господи, что же делать?! - девушка чуть не плакала, ведя свой
космолет прочь. К счастью, повреждения у "Воронов" были не существенны,
и скорость оставалась прежней.
- Здесь мы ничего не сделаем, - даже у вечно невозмутимого пилота
сдала выдержка. - Если мы не уйдем до взрыва, то погибнем. Быть может,
он еще успеет...
Сам Шонт в это не очень-то верил и сказал лишь для того, чтобы
успокоить девушку. Мягко загудели субсветовые двигатели, звезды
вытянулись в длинные тонкие линии и спасительный провал субпространства
раскрылся перед ними. Безотчетный возглас "Джеймс, прости!" вырвался у
Жанны за секунду до того, как они исчезли там.
Позади, подобно сверхновой, вспыхнул реактор!
На выходе из астероидного поля. Взрыв реактора.
Бурквикс так и не понял, откуда к нему пришла смерть. Опытный
пилот не мог даже предположить, что кто-то броситься за ним в
самоубийственный рейд сквозь астероидное поле, и этот маленький просчет
стоил ему жизни. Последнее, что слышал он - это чудовищный рев
перегруженных под яростной атакой протонных торпед генераторов
защитного поля и скрежет раздираемого в клочья зарядами плазмы
металла. Гибель Бурквикса, лучшего пилота-истребителя Империи Килрач,
была мгновенной и яркой.
Таким же ярким был и огненный вал, прокатившийся по месту его
гибели секундой спустя, и подмявший под себя все: астероиды, обломки
металла и одинокую "Стрелу", запускающую субпространственный двигатель.
Когда океан огня унесся вдаль, на этом месте не осталось ничего:
ни астероидов, ни кораблей, ни следов сражения.
Словно их никогда и не было!
Боевая база "Гетман Хмельницкий", место взрыва реактора,
капитанский мостик. Спустя девять часов.
В нарушении правил распорядка на базе все пилоты "Черных
дьяволов" столпились на капитанском мостике, жадно вглядываясь в
черную бездну за экранами. И не только они: весь офицерский состав,
свободный от несения службы, навигаторы, чьи услуги не требовались в
данный момент, командиры расчетов турель-батарей - все прильнули к
свободным мониторам в тщетной надежде найти хоть малейший след
пропавшего без вести пилота. Но безрезультатно - если уж чуткие и
неизмеримо более мощные электронные "глаза" "Гетмана Хмельницкого" не
смогли сделать этого, то куда было тягаться людям. Боевая база уже в
третий раз прочесывала прилегающее к району взрыва пространство объемом
примерно тысячу - полторы кубических кликов, но без малейшего успеха.
- Пусто, сэр, - устало произнес оператор систем слежения, потирая
виски. Боевая база завершила третий проход исследуемой территории. -
Похоже, здесь мы ничего не найдем.
Разочарованный шепот пронесся по рядам собравшихся здесь людей.
Командор медленно поднял голову, словно выходя из столбняка, и обвел
взглядов присутствовавших. Затем он встал со своего кресла, где
неподвижно просидел все время поиска.
- Всем, кроме персонала текущей вахты, покинуть капитанский
мостик, - медленно, через силу выдавил Фарбах. - Навигаторам
рассчитать прыжок в систему Дакота, ориентировочное время старта -
три часа сорок минут; остальным - выполнять задачи по боевому
расписанию. Похоронная церемония для Кортнела будет проведена немедленно
по прибытию в систему Дакоты. Все свободны.
Едва слышно всхлипывая, Жанна на не гнущихся ногах с трудом
выбралась из помещения, поминутно вытирая рукавом глаза. И только
опершись о холодную металлическую стенку коридора, она позволила
беспамятству заполонить свой разум, спасаясь от терзающей душу и сердце
боли.
Приграничная территория сектора Оариис-с, двенадцать световых лет
от места гибели группы еашш-руала Трэддаша. 11:43, 2383.12.12.
Одинокий космолет рассекал бескрайние пространства космоса. Земные
кода и цвета Конфедерации почти полностью исчезли под проплешинами
расплавленного металла, покрывавшими всю броню, и выжженными
неприятельским оружием дырами. Фонаря уже не существовала, только
несколько обломков металла свидетельствовали о том, что он когда-то тут
был. Сквозь дыру в кабине виднелась безжизненно распростершаяся на
панели управления фигура в сьютере, сжимавшая правой рукой рукоять
управления. Левая рука была неестественно вывернута из сустава и
заведена назад. Посеребренное изморозью стекло шлема позволяло с трудом
разглядеть залитое засохшей кровью бледное лицо с закрытыми глазами.
Над бровями лоб пересекала глубокая ссадина, в некоторых местах
обнажавшая белую кость черепа, тоненькая красная струйка вилась
змейкой из уголка рта к подбородку, где исчезала среди слипшихся в
грубые колтуны густых черных волос.
Потерявший управление, полуразрушенный истребитель Конфедерации
класса "Стрела" беспомощно дрейфовал вглубь сектора Оариис-с,
принадлежащего Империи Килрач!
Глава 5. (Прошло шесть месяцев).
Военная крепость Тагар Дусит, сектор Оариис-с, 2384.15.4, 11:27.
В полной тишине Марраша'атах почтительно склонился перед
спускающимся по трапу Вентдарром, Эмиссаром Внутреннего Круга Империи.
Широкие полы ярко-красного плаща языком пламени взметнулись за спиной
могучей фигуры, неторопливо и со знанием своей силы ступившей на металл
посадочной палубы одного из полутысячи ангаров Тагар Дусит; тяжелая
голова, поседевшая от времени, благосклонно кивнула, принимая
приветствие.
- Встаньте, командор, - у Эмиссара был странноватый для килрачей
голос - низкий, едва слышимый, похожий на шипение змеи. И мало кто знал,
что это было последствие столкновения с воином Илраша, рассекшего
голосовые связки Вентдарру. Лекари спасли ему жизнь, но вернуть прежний
голос оказалось не под силу даже выдающимся биоинженерам Империи. - Воля
Руала говорит и приказывает вам.
"Сила Руала..." Не подавая вида, в душе Марраша'атах проклял
последними словами все и вся. Руал прислал Эмиссара с официальным
выражением своего недовольства происходящим в секторе. И то, что это
случилось аж полгода спустя после сражения с Кунна'а Хенса, лишний раз
подтверждало это.
- Я внемлю великой силе и покорно жду суда ее, - по традиции
ответил Марраша'атах, еще раз преклонив голову. Вытянув из ножен клинок,
он протянул его Эмиссару рукояткой вперед. - Прошу вас следовать за
мною в ваши апартаменты, Эмиссар.
- Оставьте эти любезности, - сухо ответил Вентдарр, даже не
взглянув на оружие. Шагнув мимо командора, он мельком оглядел небольшую
свиту командора - в Империи не было обычая встречать кого-либо, кроме
Руала, членов его семьи и Глав Кланов пышными парадами. - Я жду вашего
немедленного доклада, командор, и объяснения прискорбному... м-мм...
прискорбному инциденту, произошедшему полгода назад. Имперский Клан и
Руал весьма недоволен всем этим!
- Прошу простить меня, но я послал сразу по завершению следствия
личный рапорт на Зорас'стриа, - ситуация ухудшалась с каждой секундой,
хотя еще не стала бесповоротно плохой. - Неужели у Руала возникли
сомнения достоверности описанных там событий?
- Ваш рапорт внимательно изучили, командор, - Вентдарр, словно не
заметивший вопроса, шел рядом с Марраша'атахом. Помощники командора
военной крепости, в том числе и его заместитель, когор'руал Фашар,
следовали за ними на почтительном расстоянии. - И сомнения возникли
скорее у Та'ах-сартара. Тушд-руал собирался лично прибыть сюда, но
некоторые события заставили его остаться в зоне конфликта с
Конгломератом. Поэтому я здесь и говорю от имени Внутреннего Круга.
Марраша'атах понял, что отвертеться от допроса вряд ли удастся. И,
хотя он не горел особым желанием отвечать Эмиссару (тот мог задать такие
вопросы, ответ на которые доставил бы большие затруднения ему), особого
выбора у командора Тагар Дусит не было.
- Эмиссар, еашш-руал Трэддаш появился на Тагар Дусит с просьбой о
предоставлении в его распоряжение наших верфей и ремонтных подбаз. Я не
видел причин отказывать ему и вскоре начался монтаж планетарного
реактора. К тому времени я понял, что еашш-руал готовит какую-то акцию
против Кунна'а Хенса, акцию, про которую я не был извещен ни через
каналы Имперской коллегии, ни через военные каналы Имперского Клана. Я
немедленно послал запрос вместе с собственными рекомендациями на
Зорас'стриа, но, прежде чем пришел ответ, еашш-руал завершил монтаж
реактора и отдал приказ своим силам атаковать приграничные районы
сектора Конфедерации. Сам, во главе пяти тяжелых крейсеров с планетарным
реактором, он приступил к выполнению своего плана, но в сражении с
истребителями Кунна'а Хенса не смог предотвратить разрушение и взрыв
реактора. Сразу после этого я отдал приказ всем войскам Империи
покинуть вражескую территорию и отойти на базовые позиции.
- А что ж вы, глава тайной разведки Империи? - с иронией хмыкнул
сил Эмиссар. - Как вы могли пропустить ТАКОЕ мимо своего внимания?
- Я понял план еашш-руала, когда было слишком поздно, - тихо, но
с достоинством ответил командор. Они вышли на одну из наблюдательных
галерей и, отослав охрану с помощниками, Марраша'атах вспомнил, как
они с Трэддашем обсуждали план предстоящей атаки; судя по всему, он
тогда малость переоценил себя! - Как только я узнал о том, что большая
часть нашего флота рискует быть втянута в крупное сражение с
непредвиденным исходом, я немедленно отправился к месту боя - но, к
сожалению, опоздал. Все, что нам удалось - захватить в плен одного из
человеческих пилотов, который ответственен за гибель Трэддаша, и
отозвать назад флот.
Вентдарр слегка склонил голову: о пленении человеческого
солдата, да еще с Кунна'а Хенса в рапорте Руалу не было ни слова.
- Значит у вас тагар'т шаафс? И что же вы с ним сделали?
- Ничего!
- Ничего? Вы, что ж, хотите мне сказать, что сознательно нарушили
пятый пункт указа Имперской коллегии касательно военнопленных?
- Именно, Эмиссар! - деланно безразлично кивнул головой
Марраша'атах, пристально смотря в изумрудные зрачки Эмиссара.
В молчании два килрача стояли друг напротив друга: один, грозно
поджавший губы и обнаживший молочно-белые клыки, и другой, внешне
расслабленный и спокойный.
- Я надеюсь, у вас были на то веские причины, командор, -
просвистел Эмиссар. Прекратив сверлить взглядом Марраша'атаха, он шагнул
к прозрачной стене галереи, смыкая руки за спиной. - И желаю услышать
эти причины. А так же хочу немедленно увидеть этого... тагар'т шаафс!
- Как прикажете, Эмиссар. Система транспортации: тюремный блок
А11! - с торжеством в душе бросил в пространство Марраша'атах,
наконец-то переводя дух. Вокруг них беззвучно сомкнулся белесый смерч, и
на килрачей повеяло со всех сторон ледяным холодом: заключенные в кокон
хронополя они призраками пронзили многочисленные переборки, палубы и
туннели военной крепости - и сердце не успело ударить во второй раз,
как молочный полог хронополя рассеялся, возвращая их в обычное время
Тагар Дусит.
С любопытством Вентдарр поднял голову, оглядывая тюремный блок.
На Тагар Дусит он бывал много не раз, но в эту часть военной крепости
попал впервые.
Они очутились в чернильной тьме: вокруг не было ни лучика света,
и лишь далеко впереди слабо мерцало туманно-белое пятнышко.
Марраша'атах и Вентдарр, поддерживаемые силовым полем, плыли сквозь
пустоту километрового шара тюремного блока к растущему на глазах
статис-пузырю с единственным на сей момент пленником.
- В каком режиме вы содержите пленника, командор?
- Хронокапсуляция с трехчасовым реабилитационным периодом после
операций. Но он здесь относительно недавно - раньше он был в лазарете.
- В лазарете?
- Он попал к нам в очень плохом состоянии. Многочисленные
ранения, переломы конечностей, потеря крови... - мы с большим трудом
смогли вернуть его к жизни.
- Но я все же не понимаю: почему вы не имплантировали ему общую
психоматрицу подчинения и не отправили на ближайшую планету-тюрьму, а
держите здесь? - ворчливо спросил Вентдарр. - Вы что, раньше с людьми
не встречались?
- С людьми встречался, но с теми, кто сбивает лучших моих пилотов
- еще нет.
- И кого же это он сбил?
- Бурквикса, - сквозь зубы произнес Марраша'атах.
- Что? - вскинулся Эмиссар. Командор Тагар Дусит вспомнил
формулировку доклада Руалу: про смерть Бурквикса - а его имя было
широко известно в Империи - там не говорилось!
- Еашш-руал попросил меня предоставить ему пятерых лучших пилотов
для защиты реактора. Я выделил Бурквикса с его командой, но даже не
представлял, что они полягут все. Особенно Бурквикс!
- Но откуда вы знаете это, да еще с такой уверенностью? - голос
Эмиссара на сей раз выражал не гнев, а заинтересованность. - Почему вы
решили, что именно он сбил Бурквикса?
- Мы расшифровали и проанализировали записывающее устройство на
борту его истребителя. Вы ведь знаете, что люди используют подобные
приспособления для фиксации каждого полета, - растущее на глазах
пятнышко превратилось в шар холодного голубоватого сияния восьми метров
диаметром. - Вот тут мы и содержим его! - показал на статис-поле
Марраша'атах и послал короткий эмпатический сигнал. Поле перед ними
вздрогнуло, заколебалось и стало совершенно прозрачным.
Взгляду Вентдарра предстал лежащий на серой металлической
пластине с вздутием для головы человек, скорчившийся в неудобной
позе. Карие глаза бессмысленно смотрели вверх, пальцы рук изредка
подрагивали, словно в конвульсиях. Из-за застывшего
глуповато-благостного выражения на лице возраст человека угадывался с
трудом, но Вентдарр понял, что он довольно молод, даже по меркам
людей (средняя продолжительность жизни килрачей составляла около двухсот
лет, на пятьдесят-шестьдесят лет больше человеческой).
- Что с ним такое? - тихо спросил Эмиссар, завороженный
бессмысленными выражением глаз человека. Марраша'атах пожал плечами:
- Последствие травмы, следует полагать. Люди называют ее, кажется,
"амнезия", и заключается она в потере определенной части воспоминаний,
а в его случае - почти всей долгосрочной памяти.
- И это излечимо?
- Без использования определенных методов - нет.
- Так почему же вы до сих пор не применили эти методы? -
раздражено бросил Вентдарр, вновь всматриваясь в пустые глаза пленника.
Марраша'атах мысленно усмехнулся и тоже посмотрел на скованного
путами остановленного времени человека: посмотрим, как тебе это
понравиться!
- Мы применили, но без результатов.
Похоже, что в этот день Эмиссару приходилось испытывать одно
потрясение за другим. Медленно повернувшись, он переспросил:
- Что?!
- Его организм противится нашим методам биоинженерии, а особенно -
психоматрицам, - здесь старый командор вновь покривил душой, как и в
случае с "амнезией": проблема заключалась не в самом организме, а в
странном устройстве, имплантированном в голову пленника. Но
рассказывать про это Эмиссару Марраша'атах почему-то почел излишним,
как и вводить его внутрь хронокапсулы: устройство маскировало
умственную деятельность, но не в силах было скрыть вполне нормально
эмпатическое излучение - факт, про который не подумал никто из
ученых Конфедерации, проектировавших МИЧ-12КС.
- Но этого не может быть, - Вентдарр растерянно переводил взгляд от
командора к пленнику. - Неужели люди смогли выработать какое-то
противодействие психоматрицам или иммунитет к методам генной инженерии,
а мы про это даже не догадываемся?
- Иммунитет - вряд ли, - возразил Марраша'атах. - Анализы
образцов его тела не дают нам повода предположить подобное, даже
наоборот: все опыты с отдельно взятыми тканями показали превосходный
результат, но как только мы пытаемся проделать то же самое со всем
организмом - вот тут и происходит что-то странное, чего мы пока не
можем объяснить.
Вентдарр глубоко задумался, рассеяно расчесывая когтями шерсть у
основания ушей. К чему-чему, а к такому повороты событий он не был
готов, но в то же время прекрасно понимал, как может заинтересоваться
подобным Руал.
- Что ж, - после короткого раздумья произнес Эмиссар, - я
полагаю, что с этим должен разобраться Имперский Научный Совет. Через
семь дней я отбуду с Тагар Дусит и тогда заберу с собой этого человек,
командор. А сейчас я хочу посмотреть результаты генетических
анализов, рапорты нового еашш-руала и архивы крепости за последние три
года. Я думаю, они подтвердят, что инцидент с Кунна'а Хенса - это не
более чем преступная неосторожность бывшего еашш-руала. К счастью для
себя, он принял почетную смерть на поле битвы и избавил себя от
позора Имперского суда. Вы согласны со мною?
- Абсолютно, Эмиссар, - ничего другого не оставалось Марраша'атах,
кроме как согласиться. То, что Эмиссар собирается изучить все, что
произошло на Тагар Дусит, ему даже очень не понравилось, но, с другой
стороны, сейчас выбирать не приходилось.
- Вот и прекрасно, - отвернувшись, Вентдарр медленно поплыл
прочь от камеры, вслед за ним последовал Марраша'атах; статис-поле в
полном безмолвии приняло прежний вид. - Я немедленно составлю свой отчет
и направлю его Руалу, если вы не возражаете, командор?
- Несомненно, Эмиссар, - ответил Марраша'атах. - Все как вы
скажете!
И Эмиссар, летящий немного впереди, не мог видеть, как
озабоченное выражение исчезло с лица командора Тагар Дусит, а на его
место пришла суровая решительность. Начальник тайной разведки Империи
оглянулся на тающую во тьме статис-камеры и невесело усмехнулся.
"Кажется, человек, вскоре тебе придется послужить Империи -
хочешь ты того или нет!".
Боевая база "Гетман Хмельницкий", возвращавшаяся к границе после
сражения у системы Скай-орб, сектор Дакота, 2384.18.4, 7:12,
посадочный ангар.
Скинув шлем с головы, Жанна со стоном потерла ноющие виски. Пара
техников в сторонке, делая вид, что не замечают смертельно измученной
девушки, тихо разговаривали, обсуждая иссекшие борта ее "Ворона"
длинные полосы. Еще двенадцать потрепанных истребителей плавно
опускались на поверхность ангара: тактическая группа "Красный орел"
вернулась после изнуряющей пятичасовой схватки с двукратно
превосходящими силами Империи. И пусть потери были небольшими: четыре
пилота (к тому же не с "Гетмана Хмельницкий"), радости по поводу победы
Жанна не испытывала.
- Анджел, - длинная тень упала на нее. Еще не видя говорившего,
девушка по характерному произношению узнала серигуанина.
- Что тебе, Паладин? - хмуро и безразлично произнесла она,
подавляя желание заехать кулаком по броне "Ворона" - ничего, кроме
разбитых в кровь пальцев, это не принесет. Серигуанин, стоящий за ее
спиной, никак не отреагировал на грубое обращение. Когда он, наконец,
заговорил, Анджел показалось, что в его голосе прозвучала не обида или
злость, а сочувствие:
- Командор хочет видеть тебя в своем офисе, как только ты
приведешь себя в порядок.
- Зачем? - стоя к Паладину спиной, Жанна смотрела через весь
ангар на Бабая, который весело переругивался с техниками. Рядом с ним
Маньяк что-то возбужденно рассказывал сержанту, размахивая руками.
Почему-то это повседневная картина, вместо того, чтобы успокоить, только
еще сильнее разозлила девушку.
- Мне он не сказал, - Жанна, все ж повернувшаяся к серигуанину,
встретила спокойным взглядом его серых глаз. Игра в молчаливые гляделки
продолжалась секунд десять: девушка сдалась первой.
- Можешь сказать, что я приду, - буркнула она и сама поразилась
блеклому и невыразительному звучанию собственных слов: скорее, они
подошли бы старой карге, нежели ей. Скрипнув зубами, Жанна отшвырнула
в сторону полетный шлем и направилась к выходу из ангара, намеренно
игнорируя серигуанина.
Бабай, наблюдавший диалог девушки с Паладином, попрощался с
техниками, и приблизился к серигуанину:
- Опять она не в духе?
- Ей тяжело, - ответил Паладин, разглядывая носки своих ботинок.
- Мы все в последнее время немного нервничаем.
- Но мы не бросаемся на людей при первой возможности, - конечно,
Маньяк не упустил случая кинуть камень в огород Анджел. Паладин подумал
при этом о том, как эти двое вообще уживались на сравнительно небольшой
базе: Жанна, с ее сильным и порывистым характером, и Маньяк, вечно
несогласный с любым, кто пробовал посягнуть на его авторитет (или,
когда ему казалось, что на него посягают).
- Адам, успокойся! - недовольно нахмурившись, Шонт подобрал
лежащий у его ног шлем Анджел. - Паладин, ты лучше скажи - зачем Крепыш
вызывает ее?
- Не знаю, - повторил Паладин. - Полагаю, командор хочет сделать
ее маленькое внушение по поводу поведения.
- И, наверно, отстранит от полетов, - вставил Маньяк,
обиженный, что никто не разделяет его точку зрения.
- Адам, сказано же - умолкни! - огрызнулся Шонт. - А вообще, шел
бы ты в раздевалку, все равно тебе тут нечего делать, кроме как языком
молоть.
Пробурчав под нос нелестные характеристики Жанне, Маньяк фыркнул и
побрел к выходу, на ходу пиная опорные стойки стоящих истребителей.
Бабай устало утер лоб, всем видом показывая: "наконец-то", и
осторожно коснулся плеча серигуанина.
- Паладин, ты не сердись на Адама. Он как всегда: что-то ляпнет
невпопад, а потом...
- Я знаю, - вздохнул Паладин и запрокинул голову, расслабляя
мышцы шеи. - Просто у всех был... тяжелый день.
- Ну, так давай отдохнем! - рассмеялся Бабай и хлопнул его по
спине. -
Перед вылетом я слышал, что транспортник с запасом церерианского
пива успешно прибыл, так что пошли в бар и проверим так ли это, а?
- Действительно, неплохая мысль! - одними глазами улыбнулся
серигуанин.
Он в последний раз оглянулся на побитый истребитель Анджел, над
которым уже колдовала группа техников. - Давай проверим!
Боевая база "Гетман Хмельницкий" перед прыжком к границе сектора
Дакота, кабинет командора Фарбаха, 8:24 того же дня.
Дочитав последние строки досье, Фарбах поднял глаза на
вытянувшуюся перед ним Жанну, смотрящую в громадный иллюминатор за его
спиной. Вернее не в иллюминатор, а прозрачную стену, выполненную из
сверхпрочной пластмассы, способной быть одновременно и прозрачной, и
отразить один-два прямых удара из плазмоизлучателей любого космолета. В
данный момент там смотреть было не на что, кроме звезд и тяжелого
крейсера поддержки "Авангард", но взгляд девушки не отрывался от окна с
того мига, как она преступила порог.
- Садитесь, капитан! - достав из позолоченного портсигара тонкую
сигару, Фарбах закурил и кивнул на тонкую папку на столе:
- Вы в курсе, капитан Констильон, что это такое?
- Медицинское досье, сэр?
-Часть медицинского досье. Тут результаты психологической
экспертизы, которую вы прошли неделю назад по моему требованию. Здесь
есть один абзац, который я хочу вам прочитать... одну минутку, ага, вот
он:
"...Капитал Жанна Констильон в последнее время проявляет все
признаки глубокой депрессии, результатом чего стали постоянные конфликты
с экипажем и пилотами. Стали характерными нервные срывы, бессонница,
появилась рассеянность. Отмечено общее ухудшение физического состояния
до пятнадцати процентов от нормы. Наши рекомендации..."
- Ну, и далее - выводы комиссии, - аккуратно сложив досье,
командор присоединил его к маленькой стопке бумаг на краю стола. -
Вы хотите что-либо сказать в связи с этим, капитан?
- Нет, сэр, - не выдержав осуждающего взгляда командора, опустила
голову Жанна. - Я полностью согласна с выводами медицинской комиссии.
- Тогда, капитан, скажите, как бы вы поступили на моем месте в
подобной ситуации?
- Я бы отстранила такого пилота от полетов, - глухо произнося эти
слова, она ожидала, что внутри хоть что-то отзовется, но почти без
удивления поняла, что ничего подобного не будет. Даже ее голос не
дрожал, словно она говорила про человека, не имеющего к ней ни малейшего
отношения. Помолчав, она добавила:
- Или перевела его в группу наземной поддержки, сэр.
- И какой же будет ваш выбор? - холодно поинтересовался Фарбах,
поигрывая карандашом.
- Простите, сэр?
- Вы назвали два варианта, как мне стоит поступить, - злая ирония
в его голосе бичом хлестала по ней. - Что же вы из них выбираете:
отстранение от полетов или перевод из эскадрона "Черные Дьяволы" в
подразделение наземной поддержки?
- Я не знаю, сэр, - не смея поднять глаз от пола, выдавила из
пересохшего горла Жанна. - Вам... вам виднее, командор.
- Оставьте это нытье, капитан! - неожиданно рявкнул Фарбах, с
силой ударив кулаком по столу. Оторопев от неожиданности, девушка
уставилась на вскочившего из-за стола командора. - Вы посмотрите на себя
со стороны и послушайте это... этот скулеж! Может, вы забыли, где
находитесь, а? Может, вам напомнить, что это не пансион благородных
девиц, а военный корабль, находящийся в боевом режиме на самом опасном
участке фронта? Или вы забыли, что от вас зависит не только ваша
собственная жизнь, но и жизни десятков других? Здесь всем тяжело, все
теряли друзей и товарищей, но что будет, если и остальные примутся
стенать на несправедливости жизни, ходя по базе с постными лицами? Кто
тогда будет воевать с килрачами - техники и навигаторы, что ли? Скажите
мне капитан, кто?!!
Словно повернув некий выключатель в себе, командор замолчал,
остановившись у обзорного окна спиной к оцепеневшей - и порядком
напуганной - Жанне.
- Медики рекомендовали отстранить вас от полетов, по крайней
мере, на месяц и отправить на реабилитационный курс психотерапии. Но я
принял другое решение: вы отправитесь в систему Хоган на планету Сенай
в Порт-сити. "Гетман Хмельницкий" будет отсутствовать в течение
полутора-двух месяцев, а до этого вы будете выполнять специальное
поручение, никак не связанное с боевыми миссиями. Вам ясно?
Подавленная Жанна ничего не ответила, только едва заметно
кивнула: такого разговора она ждала давно, но чтобы Фарбах так
разозлился!..
- Хорошо, - выбрав, среди лежащих на столе папок одну с оранжевой
полосой на обложке, Фарбах небрежно перебросил ее девушке. - Это ваше
задание, маршрут, а так же краткое описание и технические данные системы
и планеты. Вы стартуете завтра в семнадцать часов двадцать минут, после
того, как мы выйдем на границу системы. Еще вопросы есть?
- Я лечу одна, сэр?
Фарбах опустился в кресло, делая длинную затяжку. Выпустив кольцо
дыма, он кивнул на папку в ее руках:
- Там все сказано, но коль вы спрашиваете, то, пожалуйста, -
вашими напарниками будут майор Шонт и лейтенант Паладин. Это вас
устраивает?
- Да, сэр, однако я...
- Это приказ, капитан Констильон! - резко оборвал ее Фарбах. - И
обсуждению не подлежит! Вы стартуете завтра ровно в пять двадцать
вечера, и с вами летят Паладин и Шонт! И больше я не хочу возвращаться
к этой теме, капитан!
- Так точно, сэр, - сникла девушка.
- Прекрасно. В таком случае, на сегодня все. Вы свободны,
капитан!
- Да, сэр, - поднявшись на ноги, тихо ответила Жанна. Отдав
честь, она шагнула было к двери, но ее остановил голос командора, в
котором уже не было жестких и холодных ноток:
- Жанна, я могу понять твои чувства и твое состояние, но прошу -
соберись. Ты прекрасный пилот, один из лучших у нас, и я не хочу тебя
терять из-за такой ерунды, как стресс и депрессия. Мне нужно, что бы ты
поняла - это - не наказание и не прогулочная миссия. Это очень важная
операция, от которой зависят жизни очень многих наших ребят. И Жанна...
- голос Фарбаха упал почти до шепота.
- Сэр? - не поворачиваясь, спросила девушка: она не хотела,
чтобы командор видел ее полные слез глаза.
- Не подведи меня, Жанна!
Глава 6.
Военная крепость Тагар Дусит, малый коммуникационный зал.
2384.18.4, 10:11.
Их было двое, но лишь один присутствовал в плоти. Голографический
проектор создавал полное впечатление присутствия килрача на Тагар Дусит,
хотя на самом деле их разделяли сотни парсек.
Собеседник Марраша'атаха носил вишнево-красный мундир, свободную
накидку и узкий серебряный обруч вокруг головы, чуть ниже ушей;
традиционный кинжал в простых ножнах и объемистый пакет в специальном
кармане на бедре довершали его экипировку. На левой стороне груди, там,
где был вышит герб Империи, примостился сложный узор черных линий,
полуовалов и дуг - знак тушд-руала, высшего военного звания Империи
Килрач.
Килрач, присутствовавший на Тагар Дусит в виде голограммы, не
отличался высоким ростом - около двух метров, не более. Однако фигура
поражала соразмерностью форм, мощные бугры мускулов говорили про
незаурядную силу, а спокойный, открытый взгляд изумрудных глаз - про
уравновешенный характер и уверенность в себе. И хоть килрачу, который
достиг таких высот, было чуть больше двадцати трех зорас'стрийских лет,
Марраша'атах хорошо знал, что титулы тушд-руала и Х'хиара заслуженно
принадлежат Тахарансья-рантья.
- ...Вентдарр очень упрям, командор. Но у него несколько иная
миссия, и факты, про которые вы говорите, он не будет искать. Иное
дело - дома, на Зорас'стриа...
- Именно! - подхватил командор. - Эмиссар ничего не
подозревает, но аналитики Имперского Совета или Внутреннего Круга
Империи быстро все поймут. Прямых улик у них, естественно, не будет, но
мы с вами, Х'хиар, слишком часто использовали официальные каналы, и
Руал обязательно поинтересуется с чего бы это Х'хиар так часто болтает
с начальником разведки Империи.
Фигура тушд-руала на фронте Килрач-Альянс печально покачала
головой. Марраша'атах с сочувствием подумал, что понимает чувства
молодого Х'хиара: уже второй год он вел свою собственную игру, здесь,
на фронте Килрач-Конфедерация, стремясь остановить войну с людьми,
прекратить кровавый конфликт, истощавший обе стороны. И старый командор
Тагар Дусит искренне помогал сыну Руала, помогал, чтобы искупить свою
страшную вину, искупить перед совестью и Ушедшими, к которым ему рано
или поздно придется идти!
Тахарансья-рантья, словно прочитав мысли командора, вздохнул и
раздраженно клацнул клыками:
- Подумать только, до чего мы дошли! Начальник разведки Империи и
Х'хиар прячутся, играют в заговорщиков - и все ради того, чтобы
остановить войну с людьми, спасая тем самым тысячи и тысячи жизней. А
теперь еще и это!.. Ушедшие уготовили нам тяжелый путь.
- Если бы ваш отец, Руал, согласился...
- Нет, Марраша'атах, это бессмысленно! Руал не изменит
официальной политике Империи: война до победы, без договоров, союзов
или перемирий! Тут нужно действовать осторожнее, на грани
предательства и саботажа; нужно превратить войну с людьми на настолько
невыгодную Империи, чтобы Совет Кланов и Руал не откинули сходу
предложение про мирные переговоры с Конфедерацией. Жаль, что Рилл-саррат
и его сын полностью разделяют позицию Руала, - с сожалением добавил
килрач. - Если бы я заручился их поддержкой - было бы проще!
Некоторое время они молчали, каждый размышляя про свое. Наконец,
Марраша'атах, чувствовавший, что беседа повернула куда-то не туда,
кашлянул, привлекая внимание Тахарансья-рантья:
- Х'хиар, мы говорили про Эмиссара...
- Да-да, говорили... - Тахарансья-рантья еще раз вздохнул. - Что
ж, выбора у нас нет: то, что он нашел, не должно попасть на Зорас'стриа
- можете действовать на свое усмотрение, командор. Думаю, вы имеете...
- Имею! - быстро сказал Марраша'атах; почему-то командору не
хотелось, чтобы Х'хиар произносил этих слов. - Я думаю использовать
пленного с Кунна'а Хенса!
И снова в коммуникационном зале повисла тишина: оба килрача
прекрасно понимали, на что их толкает необходимость сохранить в тайне
свое сотрудничество. Не ради себя - ради Родины!..
- А что нового на Зорас'стриа? - главное было сказано, и толочь
воду в ступе не желал ни один, ни другой. - Я так понимаю, вас
зачем-то срочно отозвали с фронта в Имперский дворец?
- Заболел Руал, - коротко бросил Х'хиар, но в этих простых словах
Марраша'атах отчетливо прочитал тревогу и беспокойство сына за
здоровье и благополучие отца. - Боль в голове, общая слабость - врачи
так и не смогли мне объяснить, что с ним такое! В конце концов, все
списали на переутомление; когда я прилетел - он практически выздоровел.
- Странно, почему ж тогда в общеимперской сети ничего нет про
болезнь Руала; даже по нашим каналам я про это не слышал? - искренне
удивился командор.
- Это все Та'ах-сартар! Зачем - не знаю, но он лично привез
медиков, обеспечил очень жестокий уровень безопасности; про болезнь
Руала не всем известно даже в самом дворце, не говоря уж про Совет
Кланов. Такое впечатление...
- Такое впечатление, что он знал про болезнь Руала раньше, чем
тот заболел! - тихо сказал Марраша'атах, но Тахарансья-рантья лишь
отмахнулся: - Мы, по-моему, начинаем искать врагов там, где их нет,
командор. С Руалом все в порядке, Та'ах-сартар уже вернулся на фронт
Килрач-Конгломерат, - так что не будем лишний раз забивать себе головы
пустяками. Решайте проблему с Эмиссаром, а я на Зорас'стриа прослежу,
чтобы никто не начал повторное расследование. Позже, когда все
успокоится, пришлите мне отчет - буду его с нетерпением ждать. Удачи,
Марраша'атах!
Негромкий гудок оборвался звонким ударом; голограмма Х'хиара
померкла и растаяла.
Командор Тагар Дусит остался один!
Система Хоган, орбита планеты Сенай, научно исследовательская
станция "Манта-75", центральная оранжерея. 2384.18.4, 22:13.
- Паладин?
Оглянувшись, серигуанин кинул короткий взгляд на стоящую у
входа в оранжерею Жанну. Легкое платье небесного цвета, красиво
обрамляющее ее фигуру, было несколько неожиданно видеть после
привычной строгой униформы Конфедерации, но сегодня на станции был
праздник - у старшей лаборантки справляли двадцать третий день
рождения и все позволили себе немного расслабиться. Критически осмотрев
девушку с ног до головы, Паладин вернулся к изучению огромного
фиолетового цветка, бережно касаясь тремя руками лепестков.
- Знаешь, Жанна, - мечтательно произнес он, - ты думала про то,
как мы поздно, иногда, познаем мир и его красоту?
Недоуменно склонив голову, Жанна шагнула вперед.
- Поздно? - вообще-то, она хотела поговорить совсем про другое,
но и торопиться ей было некуда. - Что ты имеешь в виду?
Изящным жестом Паладин растрепал листья вокруг себя; несколько
лепестков сорванных порывом ветра, кружась, упали на покрытую гравием
дорожку.
- Вот это! - его серые глаза, словно два фонарика, блеснули в
тени. - Все вокруг нас!
Шагнув в сторону, он указал на бесчисленную звездную россыпь за
стеклом оранжереи. Отпущенный цветок закачался на упругом стебле,
источая сладковатый аромат.
- Мы, серигуане, давно поклоняемся звездам. Еще до войны с
Таргоном, еще до того момента, когда мы впервые вышли в космос, у нас
была такая примета - если начать путешествовать в безоблачную ночь, то
это принесет тебе удачу в пути. Потом мы направились к звездам,
стремясь достичь того, что было на протяжении многих лет святыней для
нашего народа - и наше желание превратилось в язву, едва не погубившую
нас самих. Ты когда-нибудь слышала о нашей планете ...? - звук,
изданный серигуанином, Жанна едва ли смогла бы воспроизвести, но
догадалась, что это всего-лишь название планете на его родном языке.
- Нет, - не задумываясь, ответила девушка, - не слышала. А мне
следовало?
- Вряд ли, - пожал узкими плечами серигуанин. - Скорее всего, в
Конфедерации о ней мало знают вообще. Но, - он плавно развел руки в
сложном жесте, смысл которого Жанна истолковать не смогла, - у вас была
такая планета - Годдах-2, правильно?
- Ну да, была. Паладин, я, может, чего-то не понимаю, но
причем здесь Годдах-2?
Паладин вздохнул и достал что-то из нагрудного кармана, передавая
Жанне. Тонкая стереофотография, на странной и непривычной бумаге легла
на ее ладонь. Безумное буйство красок на ней резало глаза, но Жанна
быстро поняла, что это снимок одного из городов Серигуана, снятый на
фоне заходящего светила. К самым границам города подступала полоса леса,
а высокие и прекрасные здания, казалось, построенные из хрусталя, были
усыпаны морем разноцветных цветов.
- Это мой родной город на главной планете системы, - ровный голос
Паладина прорезало нечто, доселе Жанной не слышимое: печаль и грусть,
смешанные с застарелой болью. - Там я родился, и там прошли первые
десятилетия моей жизни. Потом, под конец Первой Звездной Войны, мои
родители отправили меня на обучение на Сс'сильориа, нашу главную
систему. А через два года один из отрядов Таргона атаковал мою родную
планету.
Порывшись в том же кармане, он достал вторую фотографию и протянул
Жанне со словами:
- Это снял я, когда прилетел туда через неделю после атаки
Таргона.
Девушка бросила один единственный взгляд на снимок и с сочувствием
посмотрела на Паладина. Его слова о Годдахе-2 стали теперь полностью
понятны для нее.
- Паладин, это... это ужасно! Твои родители, они...
- Они были там и там остались навсегда, - закончил он. Все эмоции
исчезли из голоса, и он вновь был прежним Паладином: холодным, вечно
корректным и невозмутимо спокойным. - Я много лет думал, что нет ничего
красивее родной планеты и родного города, но сегодня я увидел этот
цветок! Он напомнил мне о тех цветах, что росли когда-то там. И о
том, что все в мире имеет свою внутреннюю красоту и гармонию; нужно
только уметь найти и разглядеть ее. Может, именно по этому мой народ и
вступил в Великую Войну: чтобы не дать килрачам нарушить эту гармонию.
Мы не хотим, чтобы однажды повторилось что-либо подобное, - кивнув на
фотографии в руке Жанны, он осторожно снял с плеча ее руку.
Вновь его тонкие пальцы бережно приподняли венчик цветка,
словно какую-то драгоценность. Свет отразился от десятков лепестков, как
от призм и на мгновение Жанне показалось, что между рук серигуанина
вспыхнула маленькая фиолетовая звезда, испускающая пронзительные лучи
света. Вспыхнула и тут же пропала.
- Мы тоже не хотим повторения Халис-3 или Годдаха, - произнесла
Жанна, неловко мусоля края фотографий. - Но кроме этого мы не хотим
терять людей в этой войне. Если бы была хоть какая-то надежда на мирный
договор с килрачами, мы бы ухватились за него руками и ногами, но,
увы...
- "...терять людей...", - тихо повторил Паладин. - Ты снова
вспоминаешь Джеймса и Роджера?
- Бывает, - не стала отпираться девушка.
- Это заметно. Ты нервничаешь, споришь попусту, без причин
раздражаешься...
- И про это я хотела с тобой поговорить, - быстро вставила Жанна.
- Понимаешь, там, на "Гетмане Хмельницком" я немного была не в себе и
наговорила тебе кучу глупостей. Я хотела бы принести тебе свои извинения
за случившиеся, если позволишь!
Запрокинув голову, Паладин замер в такой позе, словно
прислушиваясь к чему-то недоступному для других. Затем легкая улыбка
коснулась его губ и глаз:
- Ты напрасно волнуешься по этому поводу Жанна. Я не обиделся на
тебя за те слова: как я говорил Шонту - нам всем тяжело. Иногда, чтобы
не потерять разум, необходимо сделать нечто подобное, "выпустить пар",
как вы сами говорите. Но если тебе от этого станет легче: я принимаю
твои извинения, - церемонно поклонившись, Паладин коснулся рукой
сначала лба, потом губ и, наконец - сердца. - Этого достаточно?
- Вполне, Сенул'лаапис Яо'орит, - с сердца Жанны словно свалился
громоздкий камень, и полегчало на душе. С трудом выговорив сложное имя
серигуанина, она улыбкой попыталась извиниться за произношение.
- Знаешь, когда я узнала о том, что кроме Бабая ты будешь моим
напарником, я просила командора дать мне кого-то другого. А сейчас я
думаю: "как хорошо, что он это не сделал". Я действительно рада, что
ты здесь, Паладин.
- Взаимно, - улыбнулся Паладин. Любовно проведя всеми руками над
цветком, он повернулся к девушке. - Ну что, пойдем к остальным. Если не
ошибаюсь, то там начинается вечеринка, не так ли?
- Да, ты прав, - рассмеявшись, Жанна подхватила его под локоть. -
Пошли, повеселимся!
Сектор Дакота, система ТТ-32 вблизи аванпоста килрачей Аа'асиай,
боевая база "Гетман Хмельницкий", зал совещаний. 2384.20.4, 10:00.
- Внимание, пилоты! - громко произнес Фарбах, поднимаясь на свою
трибуну перед собравшимися. Экран позади него вспыхнул молочно-белым
светом и потемнел, обрисовав схему ближайшей звездной системы с
красной точкой у края - Аа'асиай, один из двух оставшихся у килрачей в
секторе аванпостов, занозой сидела в теле Конфедерации.
- Как вы все прекрасно знаете, мы получили от Военного Совета
приказ ликвидировать угрозу нашим силам со стороны аванпоста килрачей
в данном регионе, - услышав одобрительный гул, он улыбнулся одними
уголками губ. - Значение этой операции все понимают, и я не стану
отвлекаться на пояснения. Крайний срок, на протяжении которого мы
должны покончить с Аа'асиай - двадцать второе число, то есть через
два дня. Соединения командующего Этвуда и командующего Элой шесть часов
назад прибыли на означенную позицию и готовы к отвлекающей атаке на
силы противника. Наша же задача - нанести удар по Аа'асиай и разрушить
аванпост!
За его спиной мерцающие стрелы показали направления ударов,
иллюстрируя сказанное. Синяя точка появилась вблизи красной, указывая
на положение "Гетмана Хмельницкого".
- Сейчас мы прячемся в системе ТТ-32, на расстоянии одного
парсека от аванпоста противника. В течение следующих двух дней мы не
будем проводить патрули или налеты на позиции килрачей, чтобы не
рассекретить наше присутствие; уменьшим до минимума патрульные
рейды и глубокое сканирование пространства. Двадцать второго числа
"Гетман Хмельницкий" вместе с "Авангардом" и "Молохом" стартует к
Аа'асиай. Вопросы есть?
- Командор, - взмахнул рукой Снежок, - какое сопротивление мы
можем ожидать у Аа'асиай?
- Предположительно, только аванпост и, возможно, два-три тяжелых
крейсера. Остальных, как я сказал, постараются оттянуть на себя
соединения Этвуда и Элой.
- А с какими силами мы будем нападать?
Фарбах усмехнулся:
- "Гетман Хмельницкий", крейсера "Авангард" и "Молох"!
- И все? - Маньяк широко раскрыл изумленные глаза, в которых
впрочем, тут же загорелся азартный огонь. - Всего втроем?!
В зале прокатилась вола перешептываний и споров - смелый план
пришелся не всем по душам.
- Да, втроем, - повысил голос Фарбах. Спокойно оглядев
взволнованных людей, он продолжил:
- Неожиданность нападения - единственное наше преимущество.
"Авангард" и "Молох" отвлекут на себя охрану Аа'асиай, а "Гетман
Хмельницкий" уничтожит аванпост. Вы должны знать, что мы располагаем
орудиями достаточной силы, чтобы сделать эту задачу реальностью. От
вас требуется только одно - обеспечить нам возможность беспрепятственно
подойти к крепости на расстояние удара, отсечь истребители противника и
защитить базу. Понятно?
- Сэр, у вас есть план сражения? И позвольте поинтересоваться, -
почему среди нас нет Анджел, Паладина и Бабая? Они опытные пилоты и
могли бы нам пригодиться!
- План сражения вы получите после заседания. Что касается
названных вами пилотов - они выполняют специальное задание, и это все,
что я могу сказать по этому поводу. Еще вопросы есть?
- Сэр, - с задних рядов поднялся один из пилотов. - Ходят слухи
про то, что мы скоро начнем крупномасштабную военную кампанию против
килрачей в секторах Дакота и Фито-12. Это правда?
- Пока я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть эти слухи, -
поморщился Фарбах. - Могу лишь вас заверить, что в случае начала
большой операции вы узнаете про все первыми!
- Командор, а что со "Свободой"? Она тоже будет атаковать?
- "Свобода" будет ждать нас здесь, - отрицательно покачал
головой командор. - К сведению технической службы - здесь необходимо
устроить небольшую временную базу, готовую к отражению атаки малой
интенсивности. Капитан Дженкинс?
- Да, командор, - мрачно ответил начальник технической службы,
высокий плотный субъект с короткими и редкими рыжими волосами. - Но
желательно выделить хоть с полсотни человек в помощь, иначе мы просто не
уложимся в отведенный срок.
- Людей я вам дам! - пообещал командор. Сложив свои бумаги, он
оглядел собравшихся. - Это все, что я хотел сказать вам. Через два дня
мы стартуем на Аа'асиай, так что используйте свободное время. Все
свободны!
Система Дакота, Порт-Сити, планета Сенай, 2384.20.4, 13:34.
Постукивая ногтем по бокалу, Жанна внимательно изучила пришедшие
карты. "Золотой дракон" и два "Пиратских корабля" - не Бог весть какая
комбинация, но играть можно. Единственной проблемой было жуткое
невезение в течение всей игры и разумным было предположить, что у
противника как минимум "серебряная пара". Но кто не рискует...
- Еще двадцать сверху, - фишки, тихо зазвенев, упали в быстро
выросшую кучу посреди стола. Остальные игроки переглянулись,
соображая, стоит ли лезть на рожон. Сидевший напротив Жанны толстяк с
отвращением бросил свои карты на стол, следующий за ним игрок и сосед
Жанны поступили аналогично. Только высокий худой ригелианин,
поколебавшись несколько секунд, бросил свои фишки на кон.
- Еще двадцать - принято! - достав из кармана пластиковую
фляжку, он сделал изрядный глоток и вопросительно посмотрел на Жанну.
- Сверяем, - выложив своих "Пиратских кораблей" и "Золотого
дракона", девушка затаила дыхание. Криво усмехнувшись, ригелианин
поочередно перевернул свои карты: "Безумный торговец", "Фальшивое
зеркало" и "Единорог". Приглушенный шепот пронесся над столом, вслед
ему зазвучал голос андроида-крупье:
- "Золотой дракон" пожирает "Единорога", "Пиратский корабль"
и "Фальшивое зеркало" уходят. "Пиратский корабль" берет на абордаж
"Безумного торговца". Игрок номер три выигрывает и берет кон!
Задохнувшись от радости, Жанна смотрела, как громоздкая куча
фишек, движимая суспензерным полем, подползла к ее руке. На табло
перед ней вспыхнула сумма - тысяча триста сорок гелиев.
- Новая ставка - сто гелиев, - бесстрастный голос крупье отвлек
ее от созерцания выигрыша. - Прошу делать ставки.
Все, в том числе и Жанна, положили по сотенной фишке в центр
стола и взамен получили новых три карты. Не обращая внимания на
соседей, девушка рассмотрела свои карты - и едва не свалилась со
стула: "Килрач", вновь "Золотой дракон" и "Стальной меч".
Комбинация приходящая возможно раз в столетие, а то и реже. Теперь, если
у противников нет "золотой тройки" или слишком хитрого расклада, она
снова возьмет весь кон!
- Повышаю - семьдесят, - толстяк напротив ее довольно усмехался,
высыпал горсть фишек. Молодая девушка рядом с ним тихо прошептала:
"еще сорок", а ригелианин огорошил всех, сказав "сто сорок". Сосед Жанны
не рискнул пойти на такое, а сама Анджел с "расстроенным" лицом
сказала "сто пятьдесят".
Теперь толстяк не спешил со своей ставкой. Струйки пота и
подрагивающие руки выдавали его волнение, но, в конце концов, он
решился и положил на кон "двести". Девушка за ним пасовала, а ригелианин
повысил до двухсот пятидесяти.
Когда подошла ее очередь, Жанна задумалась, постукивая картами об
стол. Что-то уж слишком высокие ставки пошли в игре. "Неужели у
остальных настолько хороший расклад, что на кон кидают по две с
половиной тысячи гелиев?" - девушка посмотрела на запас своих денег:
оставалось еще примерно семьсот гелиев. На всякий случай оглядев
карты, она тоже подняла ставку до двухсот пятидесяти. Следом за ней
поднял и толстяк, ригелианин же не стал повышать и сказал: "Сверяем".
Так как сверяло трое, то следовало выкладывать карты по одной.
Жанна медленно положила на стол "Золотого дракона", толстяк выложил
"Торнадо", а ригелианин - "Ожившего мертвеца".
- "Торнадо" убивает "Золотого дракона", "Оживший мертвец" уходит,
- напомнил о себе крупье.
Закусив губу, Жанна бросила "Стальной меч". Против оказались
"Обзорное окно" толстяка и "Фальшивое зеркало" ригелианина.
- "Стальной меч" бьет "Обзорное окно", "Фальшивое зеркало"
тупит "Стальной меч".
Итак, у нее одно очко, столько же у толстяка, а ригелианин имеет
два очка. Теперь все зависит от того, кто и сколько возьмет в
последнем туре. Вздохнув и вознеся беззвучную молитву всем покровителям
азартных игр, Жанна положила свою последнюю карту. Остальные сделали то
же самое.
- "Килрач" убивает "Буйвола" и берет "Награду". По сумме игр
выигрывает и берет кон игрок номер три!
Взвизгнув от радости, словно маленькая девчонка, Жанна
расширившимися глазами уставилась на сумму выигрыша: семь с половиной
тысяч гелиев. Сжав кисти в кулак, чтобы не была видна их дрожь, девушка
нажала на кнопку перевода денег на свой банковский счет и встала из-за
стола. "Мало выиграть деньги, нужно еще и удержать их", - повторила
про себя любимую пословицу Бабая Жанна и оглянулась кругом, выбирая
место, где можно спокойно посидеть и насладиться победой и выигрышем.
За два часа, которые она провела за игрой, казино успело
заполниться до отказа. Почти все столики были заняты, кроме одного в
самом углу зала. Пожав плечами, девушка решительно направилась к
свободному месту.
- Что принести вам, мадам? - в низком поклоне застыл перед ней
безликий андроид, протягивая меню. Чистый передник с выгравированными
спереди инициалами владельца и названием казино переливался изумрудным
светом. Пробежав глазами по списку, Жанна заказала коньяк -
запрещенный напиток на "Гетмане Хмельницком", но здесь-то запрещать
его никто не собирался - и откинулась назад, рассматривая окружающих.
Казино бурлило и клокотало в предвкушении вечерей игры. Услужливые
официанты носились между столиками, звуки человеческой речи сливались в
монотонный гул. Десять столиков для игры в баррке окружала плотная
толпа зрителей, в том числе и тот, от которого она несколько минут
назад отошла. В дальнем от нее углу шла игра в рулетку и кости, чуть
ближе за двумя столами расположились любители покера и преферанса.
Обычное казино, во всем подобное тысячи таких же разбросанных по
территории Конфедерации. Приняв пузатый бокал с коньяком, Жанна
осторожно, смакуя каждый глоток, отпила и от нечего делать прислушалась
к разговору за соседним столиком, благо ее острый слух позволял ей
достаточно четко расслышать почти каждое слово.
В общем-то, разговор ее мало беспокоил: скорее всего, рядовые из
гарнизона, получив увольнительное, пришли "оттянуться" в казино.
Насколько Жанна поняла, тут встретились солдаты двух разных бригад и
наперегонки похвалялись друг перед другом своими "боевыми подвигами".
Маленькими глотками смакуя восхитительный темно-рубиновый напиток,
Жанна презрительно скривила губы: сопляки! Поселились в двух с хвостиком
парсеках от границы и пьянеют от собственной "храбрости", хоть ни
разу не встречались с килрачами. Отправить бы их на недельку на "Гетман
Хмельницкий" - вот тогда и посмотрим, какие они храбрецы!
- Видела бы ты себя со стороны, Жанна! - Паладин, появление
которого в казино она упустила, садился за ее столик. Серигуанин без
всяких усилий прочитал по лицу девушки ее мысли; впрочем, она никогда не
делала тайны из своего отношения к тыловикам. - Тебе не кажется, что ты
слегка перебарщиваешь?
Жанна отрицательно качнула головой.
- Ну, как знаешь! Но позволь предположить, что это что-то вроде
кастовой спеси!
- Знаешь, Паладин, иди ты к черту! - возмутилась девушка. - У
меня хорошее настроение и я не собираюсь портить его из-за каких-то
желторотиков. Давай веселиться!
Паладин лишь вздохнул: веселиться! Перед тем, как прийти сюда, он
имел беседу с Шонтом, и то, что он услышал повода для веселья не давало.
- Джон встречался с человеком, который выступает посредником, и
организовывает встречу! - Жанна, не отводящая взгляда от стола, за
которым игроки в баррке тряслись над картами, безразлично кивнула в
ответ.
Был бы Паладин человеком, на его лице обязательно появилось бы
утомленное выражение: мол, и долго она будет так себя вести? Но
человеком-то он как раз и не был, и на невозмутимом лице чужака (многие
в казино, в том числе и те солдатики, искоса поглядывали на напарника
Жанны) ничего не изменилось.
Впрочем, кое-что он понял: Жанна злилась не из-за того, что он ей
мешает, а потому, что ни командор, ни Шонт не сочли необходимым
посвятить ее в курс дела. Детский, по сути, выпад в сторону солдат,
случайно попавших ей под руку, пояснялся очень просто: ей пока что
отвели роль простого наблюдателя, роль, с которой спокойно справились бы
те же пацаны из гарнизона Порт-сити - действительно, для высококлассного
пилота-истребителя это, определенным образом, было унизительно.
- Чего ж ты замолчал, Паладин? - теперь она почти сердилась: одним
глотком допила коньяк и стукнула пустым бокалом по столу; кажется,
подумал Паладин, девушка выпила немного больше, чем следовало. - Он
разрешил сказать мне, почему мы здесь, а не с "Гетманом Хмельницким" или
нет?
- Разрешил, - важно кивнув головой, Паладин наклонился вперед и
почти слово в слово передал то, что час назад ему рассказал Бабай.
Реакция девушки оказалась именно такой, как он себе представлял: ахнув,
Жанна словно окаменела в кресле.
- Это все, что я знаю: кто этот агент - Джон не говорил. И
встречаемся мы с ним через два дня. А мне Джон приказал разыскать тебя.
- Зачем?!
- Чтобы ты держала ушки на макушке и не искала приключений на
свою голову. Дело слишком важное и лишний риск нам не нужен.
- Но...
- Но про это мы поговорим не здесь и не сейчас, Жанна, - мудро
заявил Паладин. - Джон ждет нас к восьми - так что есть еще пару
часов, а тут, кажется, совсем не плохо! Как ты говорила: давай
веселиться!
Серигуанин отвернулся, и Жанна с неудовольствием поняла, что
ничего иного на эту тему сегодня она не услышит.
Военная крепость Тагар Дусит, сектор Оариис-с, тюремный
блок, 2384.20.4, 22:34.
Джеймс со стоном повалился на спину, с трудом выдыхая из легких
воздух. Острая боль наполняла тело, гигантским клыком терзая
сознание и плоть. Каждая клетка вопила, корчилась в мучениях после
адских пыток на операционном столе килрачских биоинженеров. И так через
каждые три часа - стараясь понять причину неудач, постигших их
генетические методы, они буквально разбирали его на кусочки, а потом
собирали вновь. Сказать, что это был мучительный процесс, - значит,
ничего не сказать: подобного юноша не мог себе даже представить в самых
худших кошмарах.
Вокруг было все тоже туманное светло-голубое марево, посреди
которого висела металлическая койка. И неиссякаемый пресс
полуторакратной гравитации, не оставляющий ни на минуту в покое мышцы.
Вряд ли это было сделано специально - скорее, килрачи просто не
подумали про такую мелочь. Ладно, спасибо и на том, что костюм из
мягкой, похожей на замшу ткани, великолепно защищал от холода - средняя
температура везде на Тагар Дусит держалась на уровне восьми-десяти
градусов тепла: килрачи тщательно воссоздали условия своей родной
планеты, правда, Джеймсу от этого легче не было.
Холод внезапно усилился: словно со всех сторон на юношу подул
ледяной ветер. Джеймс не пошевелился: поддерживание идиотского
выражения на лице не требовало особых усилий, а вот осмысленные
телодвижения от взгляда килрачей вряд ли ускользнули бы.
Стена голубизны расступилась, пропуская внутрь какого-то килрача в
обычной для "котов" военной форме. Его Джеймс видел несколько раз в
лаборатории генетиков, и, как успел понять из подслушанных разговоров,
килрач был командором Тагар Дусит. Килрач внимательно окинул взглядом
статис-камеру, несколько секунд изучал металлическое ложе, и, наконец,
взглянул в упор на Джеймса.
- Поговорим, человек, - нарушил тишину килрач. Джеймс даже не
успел удивиться, что он говорит с ним как с нормальным, и говорит не на
лингвосе, а на чон-саа, как в разум вдруг вторглась волна насмешливого
сочувствия. На какой-то миг Джеймс ощутил, словно в водовороте,
увлекающем его на невероятную глубину, ощутил, как его собственные
чувства против воли откликаются на мягкий импульс, и, прежде чем успел
остановить сам себя, выкрикнул на том же чон-саа: "Хватит!". И оцепенел!
- Ну вот, мы к чему-то и пришли, - довольно кивнул килрач. -
Мое имя Марраша'атах, я командор Тагар Дусит. - Вы, люди, всегда хотите
знать имя того, с кем общаетесь, ведь так? А как твое имя?
- Джеймс, - вновь вырвалось у юноши, прежде чем он успел
остановиться. - Мое имя Джеймс, - на вполне разборчивом чон-саа ответил
он, понимая, что дальше прикидываться бесполезно.
- Джеймс, - как бы пробуя на вкус, произнес человеческое имя
Марраша'атах. - Ну что ж, Джеймс, должен признать - ты долго водил нас
всех за нос, особенно меня. Эта твоя "амнезия" - впечатляющий трюк, а
владение нашим языком и противодействие психоматрицам - еще более
интересно. Любопытно, какое отношение имеет штуковина в твоей голове,
- выпущенным когтем он, как бы между прочим, указал на лоб Джеймса, - ко
всему этому?
Оцепенев, Джеймс уставился на него, лихорадочно раздумывая над
ситуацией. То, что килрач разгадал его притворство - полбеды, но то, что
каким-то образом они нашли МИЧ-12КС - гораздо хуже! Если раньше
оставались хоть какие-то шансы, то теперь они полностью испарились:
первая же попытка проникнуть в строение МИЧ-12 хирургическим путем - и
он разнесет его вместе со всеми килрачами, которые будут рядом, на
кусочки. Шансов нет... разве что этот килрач? Он один, проход в поле,
возможно, открыт - может рискнуть?
Очевидно, Марраша'атах понял ход его мыслей. Медленно достав из-за
пояса бластер и неторопливо сняв обойму разрядника, он положил оружие
около Джеймса, а разрядник бросил ему на колени.
- Надеюсь, теперь мы можем поговорить спокойно, без всяких
геройств?
- О чем? - еще не совсем оправившись от шока, тупо спросил
Джеймс. - Что вам от меня нужно?
- Мне нужна помощь, - раздельно и четко сказал командор Тагар
Дусит. - Ты поможешь мне, а я помогу тебе...
Приблизив клыкастое лицо почти вплотную к изумленному и немного
испуганному Джеймсу, Марраша'атах едва слышно закончил:
- ...помогу спастись!
Глава 7.
Военная крепость Тагар Дусит, сектор Оариис-с, 2384.21.4, 12:02.
Сохраняя на лице выражение полного идиота, Джеймс внимательно
рассматривал интерьер, пока его тащили длинными коридорами. Военная
крепость Тагар Дусит была построена почти сотню лет назад и прошла
длинный путь, но на юношу ее внутренности производили неизгладимое
впечатление. Вот только из-за привычного килрачам приглушенного
красноватого света жутко болели глаза, да температура в десять градусов
и пресс полуторакратной гравитации мешала радоваться жизни.
Грубый рывок за локоть остановил Джеймса, нарушив его мысли.
Охранник встал по стойке смирно, а навстречу им выступил незнакомый
юноше килрач; держа в опущенной руке бластер.
- Куда вы ведете пленника? - килрач невозмутимо смерил взглядом
стража; на Джеймса же он и вовсе не обратил внимания.
- По распоряжению Эмиссара переводим заключенного на посадочный
модуль для отправки на Зорас'стриа, когор'руал, - теперь юноша понял,
кто стоял перед ними - когор'руал Фашар, заместитель командора Тагар
Дусит. Напрягшись, он в ожидании замер.
- Понятно, - протянул Фашар. И от пояса, почти не целясь,
выстрелил охраннику в грудь. Тело грузно рухнуло на пол, а когор'руал,
опуская излучатель, пропел на чон-саа:
"И небо, полное звезд...
И мир, застывший в тишине..."
Силовые браслеты-наручники, едва слышно загудев, распались и
беззвучно упали на мягкую дорожку под ногами. Секундой спустя подобные
кандалы свалились со щиколоток.
- У тебя мало времени, - Фашар говорил негромко, пристально
смотря в глаза Джеймсу. - Эмиссар будет идти по семьдесят второму
коридору к посадочному ангару номер одиннадцать. С ним будет два
охранника. Твой космолет стоит в двадцать пятом ангаре, готовый к
старту. В навигационный компьютер введены координаты системы, которую
вы зовете Хоган - она ближе всех к границе. И помни, Тагар Дусит
откроет огонь ровно через сорок секунд после твоего взлета.
Наклонившись, Фашар поднял бластер охранника и поочередно всадил
заряд в каждый наручник. Превратив сдерживающие кандалы в груду лома.
Швырнув бластер под ноги юноше, он повернулся, собираясь уходить, но
возглас Джеймса остановил его.
- Фашар, - замявшись, юноша посмотрел на скорчившиеся трупы у
себя за спиной. - Передай Марраша'атаху - спасибо! Я этого не забуду.
- Ты получил свой шанс, потому что наши руки должны остаться
чистыми! - жестко ответил заместитель командора. - Если в будущем
нам доведется встретимся еще раз - один из нас умрет!
Не дожидаясь ответа, Фашар скрылся в полумраке. Джеймс еще
мгновение смотрел ему вслед, а затем схватил бластер, вытащил запасные
разрядники к нему из-за пояса мертвых охранников и побежал по левому
коридору, хоть это оказалось не таким простым делом из-за чертовой
гравитации. И, естественно, Марраша'атах не мог ради него понизить
мощность гравитационной установки военной крепости до земного уровня.
"Ты должен будешь убить Вентдарра и всех, кто будет рядом с ним,
- в голове вновь звучал голос Марраша'атаха. - У него на поясе найдешь
небольшой ящичек - ты должен дотронуться до него и подержать в руке...
ну, по меньшей мере, секунд пять. Что с ними будет дальше - меня не
интересует, если хочешь - забери с собой!
- А что в нем? Взрывчатка?
- Взрывчатка - нет! Там кристаллы с данными, в том числе и те,
которые мы скопировали с записывающего устройства твоего космолета. На
остальных - определенная информация, которая, если попадет в руки
Руала, может причинить мне огромный вред и... и доставить неприятности
еще кое-кому.
- Значит, ради своей карьеры ты хочешь предать Руала? - Джеймс
едва верил своим ушам, но на всякий случай хотел выяснить все до конца,
точнее, пока позволит командор Тагар Дусит.
- Я не предаю Руала и Империю! - возмущенно возразил
Марраша'атах. - Во-первых, там нет никакой информации, которая может
повредить Империи. А во-вторых, как только ты возьмешь ящичек,
сработает специальный механизм, рассчитанный специально на такие
случаи: все данные будут немедленно уничтожены! Единственное, что плохо
- секреты, кроющиеся в тебе, - многозначительный намек килрача пояснять
не пришлось, - так и останутся секретами..."
Пробежав по лабиринту извилистых туннелей и мостиков, Джеймс
выскочил в просторный, гораздо более широкий коридор, чем тот, по
которому вели его. Разобрав мерцающие обозначения на стене, Джеймс
почувствовал, как сердце учащенно забилось в груди: он стоял в
семьдесят втором коридоре! Сориентировавшись по указателю, он побежал к
ангарам.
Их Джеймс заметил совершенно неожиданно, хоть подсознательно ждал
этого. Три килрача: один, одетый в кроваво-красный плащ, по середине и
двое, в обычных военных мундирах, как раз шли через обширное помещение
метрах в двенадцати от него. С десяток странного вида машин стояли около
входа, через весь зал тянулось несколько рядов толстых колонн, пол
покрывало покрытие из неизвестного ему материала - что-то вроде
толстого шерстяного ковра. Отложив это механически в памяти, юноша
вскинул бластер и тщательно прицелился.
Его использовали, внезапно всплыла мысль, пока он ловил
среднего на прицел, заставили делать то, на что он, скорее всего,
никогда не пошел по своей воле. Эти трое не сделали лично ему ничего
плохого, они даже не встречались на поле боя до этого! По сути, он
был не более чем инструментом, который выполнит для других грязную
работу, и этим отрабатывает шанс на спасение. О благородстве или чести
здесь речь не шла, впрочем, как и о выборе! Джеймс задержал дыхание,
фиксируя прицел, и плавно спустил курок.
Сгусток плазмы алым росчерком распорол воздух, ударив Эмиссара в
голову. Плоть, кости, кожа жутким облаком разлетелись кругом, а
обезглавленное тело, судорожно взмахнув руками, грузно повалилось
вперед. Оцепеневшие охранники отшатнулись в стороны под защиту колонн,
выхватывая свои бластера, но до укрытия добрался только один: удачный
выстрел начисто оторвал руку второго, а два следующих разворотили ему
грудь. Килрач, двигаясь по инерции, ударился об колонну и медленно сполз
на пол.
В ту же секунду заревела сирена.
Последний охранник очередью выстрелов разнес в клочья ни в чем
не повинный агрегат, стоявший в нескольких метрах от Джеймса. Видать,
спутник Эмиссара просто не понял, что произошло, и стрелял наугад.
Поудобнее схватив бластер, Джеймс кубарем перекатился к соседней
колонне под прикрытием приземистого предмета, напоминавшего массивный
буровой аппарат. Килрач заметил в последний момент его движение, шустро
развернулся на месте, опустошая разрядник, но спустя мгновение
свалился, сраженный точным выстрелом в голову.
Распластавшись на полу, молодой пилот тяжело дышал, пытаясь унять
жгучую боль в правой ноге: один из разрядов зацепил его. Сгусток
плазмы скользнул по ноге, но этого хватило, чтобы сжечь кожу и часть
мышц бедра; к счастью, подвижность нога не утратила. Засунув бластер
за пояс, Джеймс поднялся, шипя от боли: следовало покончить с
обязательствами перед Марраша'атахом, а потом думать о спасении!
Ящичек с кристаллами оказался именно там, где им следовало
находиться: в маленькой коробочке на поясе. Спрятав ее в карман, он
посмотрел на голову Эмиссара - вернее на то, что от нее осталось - и
отвернулся, с трудом удерживая в повиновении взбунтовавшийся желудок.
"У меня не было выбора", - напомнил себе юноша, прекрасно понимая, что
эта картина будет мучить его в кошмарах до самой смерти. Спотыкаясь,
он бросился опрометью дальше по коридору, разыскивая двадцать пятый
ангар.
Поворот, еще один,.. длинный участок коридора, завернуть за угол,
пробежать мимо огромной статуи из белоснежного камня,.. подняться на
металлический мостик над провалом гигантской шахты,.. еще два коридора,
похожих словно капли воды,.. спуститься на уровень ниже, пережидая,
пока быстрой рысью пробежит отряд килрачей... перейти новый мостик,
потом еще один,.. свернуть направо, потом прямо по коридору...
Споткнувшись на входе, Джеймс влетел в двадцать пятый ангар. Едва
удержавшись от падения, юноша поднял голову и нашел взглядом Сунк'кх,
стоявший перед ним в гордом одиночестве. У самого основания виднелся зев
раскрытого люка, и легкий трап вел внутрь, за выхлопными отверстиями
двигательной системы стояли штабеля контейнеров с неизвестным
содержимым. Во всем ангаре не было ни души - все, как и обещал
Марраша'атах.
Поминутно спотыкаясь об протянутые по полу провода, Джеймс
заковылял к перехватчику, чувствуя, как утекает драгоценное время.
Действие стимулирующего препарата, который ввел ему Марраша'атах перед
побегом, заканчивалось, и возвращалась усталость, а сил оставалось
совсем мало. Нога, в том месте, куда ударил луч излучателя, онемела, и
все хуже слушалась его, в ушах гудели колокола. На последнем дыхании
юноша вбежал в Сунк'кх.
Космолет встретил Джеймса тишиной. Несмотря на солидные размеры,
он не производил впечатления неуклюжего, даже наоборот - в
закругленных линиях (килрачи вообще терпеть не могли острых углов)
ощущалась скрытая до поры до времени сила и изящество. Отдышавшись,
юноша пригляделся к многочисленным надписям на переборке и коснулся
ладонью слегка выступающей восьмиугольной пластинки. Беззвучно люк
встал на свое место, а вдоль коридора зажглась цепь огней.
Задраив за собою дверь в кабину пилотов, Джеймс упал в кресло,
постанывая сквозь зубы. Ремни безопасности он просто связал вместе на
груди узлом: на большее сил уже не оставалось. Согнувшись над панелью
управления, он слезящимися глазами принялся искать то, про что
говорил ему Марраша'атах:
"В космолете будут выведены из строя все секретные системы и те,
которые не нужны для полета. Работоспособны только двигатели,
гиперпривод, системы навигации, жизнеобеспечения и ускоритель.
Гравитрон с плазмоизлучателями, основная пусковая установка, генераторы
защитного поля, вспомогательный реактор и система коммуникации не будут
функционировать; к тому же мы полностью заменили панель управления - у
нас все системы ввода-вывода формируются из силового поля, а в
перехватчике будет стоять более удобная для тебя панель. Две торпеды
готовы к пуску в резервной пусковой установке - ими выбьешь люк ангара.
Торпеды запускаются седьмой черной кнопкой в секции вооружения;
темно-лиловый рычаг включает гиперпривод - нужно сдвинуть его вперед
до упора. Большой красный рубильник по центру пульта активирует все
системы..."
Командор рассказывал и про другие интересные вещи, но Джеймс
понимал, что времени на воспоминания уже нет: голова наливалась
свинцом, веки закрывались сами по себе, разорванная бластером нога
окончательно потеряла чувствительность. Протянув руку, он нажал на
рубильник. Мгновенно панель осветилась десятками алых огней, тихо и
непривычно для человека загудели двигатели, перехватчик приподнялся и
завис над полом носом к выходу. Зажмурившись, Джеймс на ощупь отыскал
нужную кнопку и ударил ладонью по ней.
Даже сквозь толстые стены, покрытые броней и звукоизоляторами, до
него донесся громовой удар, через сомкнутые веки глаза резанул слепящий
свет; Сунк'кх качнуло с носа на корму, как на морской волне. На
смену звуку взрыва пришел пронизывающий свист, переходящий в рев:
воздух стремительно вырывался в дыру в корпусе, улетучиваясь в
безвоздушное пространство. Расплющив глаза, юноша довольно улыбнулся при
виде большой пробоины с рваными краями и включил ускоритель!
Космолет тряхнуло, когда на вылете он задел остатки обшивки, и
второй раз - когда в ангаре взорвались канистры с горючим, подожженные
выхлопом ускорителя. Впечатляющий клубок огня отпочковался на боку
Тагар Дусит, лизнул хвост перехватчика, но реального вреда не
причинил. Сунк'кх без помех мчался в открытый космос.
Держа на пределе рубильник ускорителя, Джеймс рискнул
оглянуться на удаляющуюся Тагар Дусит - и замер с отвисшей челюстью,
наконец-то осознав, насколько громадной она была! Нет, он и до этого
знал, что в диаметре "Темная крепость" была около тысячи километров, но
представить такое умозрительно было весьма и весьма сложно. Теперь же он
понял, глядя на титаническое сооружение, почему Империя Килрач гордится
Тагар Дусит, и называет ее самой мощной военной крепостью во Вселенной.
Писк радара отвлек Джеймса от созерцания громады за кормой:
двенадцать тяжелых крейсеров выпустили армаду истребителей, и шли по его
душу; изменив курс на пару градусов, юноша направил Сунк'кх в свободное
пространство.
"Сорок секунд, сорок секунд..." - шептал про себя Джеймс, следя
за показаниями навигационного компьютера. Для успешного прыжка
следовало полностью выйти из сферы тяготения планеты или других
космических тел, а тут еще и Тагар Дусит рождала своей массой немалое
гравитационное поле. Фашар сказал, что крепость выстрелит только через
сорок секунд, а Джеймс не испытывал иллюзий по поводу того, что с ним
будет, если хоть тысячная часть этого залпа попадет в него.
Звон навигационного компьютера, сигнализирующий про разрешение
перейти в гиперпространство, слился с тревожным воем радара - Тагар
Дусит открыла огонь из всех орудий! Перепуганный до полусмерти тем,
как выпущенная командором лавина энергии искривляет пространство,
Джеймс рванул рычаг гиперпривода вперед, молясь, чтобы Марраша'атаху не
пришла в голову идея испортить ничего в нем. К счастью, ему такая идея в
голову не пришла - или он счел недостойным себя приводить ее в
исполнение!
И в последний миг, перед тем, как во вспышке белоснежного пламени
окружающие Тагар Дусит звезды исчезли, чтобы смениться планетами
системы Хоган, Джеймс почему-то вспомнил слова, которыми завершился
разговор с Марраша'атахом, и которые ярче всего врезались ему в память:
"- ...ты мог бы справиться с Эмиссаром и без меня, не так ли?
Зачем же тебе я и почему ты отпускаешь меня живым?
- Видишь ли, человек, много десятков лет назад я совершил нечто
такое, чего нельзя было делать. Так что можешь считать твою жизнь
частью моего искупления!.."
Военная крепость Тагар Дусит, сектор Оариис-с, две минуты после
ухода Сунк'кха в гиперпространство.
Марраша'атах отвернулся от обзорного окна, где бесследно растаял
перехватчик с человеком на борту и попытался на свежую голову оценить
содеянное им. С крейсеров двенадцатой дивизии Имперского Клана поступали
сочувственные запросы по поводу взрыва на Тагар Дусит и предложения
помощи. Командование дивизии уже знало о гибели Вентдарра и приняло
соболезнования по этому поводу. Оставалось передать эту весть Руалу
вместе с результатами медицинского обследования пленника и его
контрольным диском, а самому заняться устранением последствий "побега".
- Какое состояние крепости, когор'руал? - осведомился он у
Фашара, успевшего вернуться на командный мостик почти одновременно с
первым сигналом тревоги.
- Полностью разрушены ангары с двадцать третьего по двадцать
шестой, внутренние помещения понесли некоторые повреждения в радиусе
двухсот метров от эпицентра взрыва. Других серьезных повреждений нет.
- Тело Эмиссара уже нашли?
- Да, нашли. Ужасная трагедия...
- Да, ужасная, - подтвердил Марраша'атах. - Не забудьте напомнить
мне, когор'руал, что следует побеспокоиться про уровень безопасности и
дисциплины на Тагар Дусит, чтобы впредь избежать подобных случаев.
Рапорт о повреждениях должен быть готов к отправке тела Эмиссара - я
хочу приложить его к документам, подлежащим пересылке Руалу.
- Так точно, командор. Ну а что касается нашего пленника...
- Что касается пленника, когор'руал, то у меня есть предчувствие,
что с ним мы еще увидимся...
Он снова повернулся к обзорному окну и очень тихо закончил:
- ...так или иначе!
Боевая база "Гетман Хмельницкий" перед прыжком к Аа'асиай.
2384.22.4, 13:48.
Сцепив руки за спиной, Джон Фарбах встал у обзорного экрана,
наблюдая за лихорадочной работой в рубке. Паники не было, но ощущалась
нервозность, как результат нервотрепки последних дней, когда
приходилось сидеть ниже травы, тише воды, сдерживать себя и остальных,
особенно, когда на датчиках глубокого сканирования появлялись корабли
килрачей. Но теперь ожиданию пришел конец и "Гетман Хмельницкий"
готовился отправиться к цели - аванпосту Аа'асиай, одному из последних
оплотов Килрача в секторе Дакота.
- Командор, - по трапу взбежал Джонсон, на ходу оправляя китель. -
Поступило сообщение по гиперсвязи от группы Этвуда - они вступили в
соприкосновение с противником.
- Какие размеры флота противника?
- Там около одной дивизии тяжелых кораблей различной конфигурации.
Боевых баз пока нет.
- А что с соединением Элой? - Фарбах про себя порадовался, что
данные разведки оказались точными: почти все приписанные к Аа'асиай
корабли врага были брошены против внезапной атаки Конфедерации.
- Они на подходе, - сверившись с данными миникомпа, ответил
заместитель. - Должны быть там минут через десять. Думаю, Этвуд
продержится до появления Элой.
- Должен продержаться, - пожал плечами Фарбах. - Как пилоты?
- Готовы к старту. Мы запускаем восемь звеньев, два под
командой Вещуньи и Снежка. С "Молоха" и "Авангарда" взлетают по два
звена истребителей и переходят под наше командование. Прыжок к
Аа'асиай... - он посмотрел на часы, - ...через семь минут!
- Значит, начинаем. Можете идти, подполковник.
- Есть, командор.
Спустившись с капитанского возвышения, он приблизился к
корабельному интеркому, набирая код доступа во все помещения базы.
- Внимание всем, говорит заместитель командора, подполковник
Джонсон. Всему техническому персоналу приготовиться к запуску
истребителей и обеспечению бесперебойной работы всех систем базы;
пилотам быть готовым к немедленному старту по выходу из
гиперпространства. Расчеты турель-батарей и контроль защитного поля -
максимальная готовность, - помедлив, он закончил:
- Да прибудет с нами счастье. Передача с капитанского мостика
закончена.
Повернувшись к навигационной консоли, Блэйк снова посмотрел на
часы:
- Навигаторы, когда мы совершим прыжок?
- Через одну минуту двадцать секунд, сэр, - сидевший за пультом
молодой парень с лычками капитана посмотрел на хронометр.
- Когда до выхода останется десять секунд, начинайте обратный
отсчет до нуля, - скомандовал Фарбах, спускаясь со своего возвышения. -
Техобеспечение - какое состояние боевой базы?
- Все показатели в пределах нормы, сэр, - из дальнего угла
донесся голос дежурного у мониторов статуса базы. - Все системы
работают нормально, отклонений не замечено.
- Прекрасно. Расчет турель-батарей и защита - вы готовы?
Виктор Тук утвердительно кивнул головой, не отрывая глаз от своих
приборов. От консоли защитного поля донеслось несколько: "Да, сэр".
- Ну, вроде бы все, - тихо сказал Джонсон, подходя к командору. -
Должен вам сказать, что каждый раз, когда такая подготовка идет, не
исчезает впечатление, что пассажирский лайнер в порт загоняем.
- Да, такое бывает, - с сочувствием начал командор. Но закончить
ему не дали: навигаторы внезапно зашумели, и один из них взмахнул
рукой, призывая всех к тишине:
- Всем приготовиться: десять секунд до прыжка. Девять...
Восемь... Семь...
Фарбах вздохнул и крепче оперся на поручни, обратив внимание на
обзорный экран перед ним. Прыжок к Аа'асиай был коротким, всего
двадцать минут обычного времени (по времени "Гетмана Хмельницкого" он не
займет и секунды) и это еще был допустимый риск. Любой более
длительный прыжок всегда таил в себе опасность: враг имел время чтобы
подготовиться к встрече или ситуация могла коренным образом
измениться, но у совершающего прыжок корабля время было только до того
мига, пока центральный компьютер не запустит гиперпривод.
"Ну, с богом", - мелькнула мысль у командора одновременно с
возгласом навигатора: "Ноль!"
Молочно-белый свет разом залил командирскую рубку. Сводящая зубы
дрожь пробежала по корпусу, и "Гетман Хмельницкий", а вместе с ней
крейсера "Молох" и "Авангард" вынырнули в сорока двух километрах от
двенадцатикилометрового Аа'асиай. Но он была не один - три крейсера
среднего класса висели в пространстве вблизи от аванпоста.
- Истребители пошли! - выкрикнул кто-то, указывая на дисплей
тактической обстановки: вокруг "Гетмана Хмельницкого" мельтешили синие
точки, с каждой секундой увеличиваясь в числе; еще два роя
истребителей появились около крейсеров. Крейсера килрачей
разворачивались на месте, выпуская свои эскадрильи, которые
присоединялись к вылетающим с аванпоста.
- Командуйте "Молоху" и "Авангарду" атаковать крейсера
противника, - бросил Фарбах, присматриваясь к схеме. - Аа'асиай
займемся мы.
Не дожидаясь подтверждения, он повернулся к Туку, который в три
погибели склонился над своими приборами.
- Лейтенант Тук, приготовить главное орудие к бою.
- Есть приготовить главное орудие к бою, - торопливо подкручивая
что-то и набирая команды на клавиатуре перед собой, ответил Тук. - Цель
вне зоны поражения, командор. На данной скорости мы сможем открыть
огонь через семьдесят пять секунд с вероятностью поражения восемьдесят
процентов.
- Хорошо, лейте...
- Тревога, тревога - Аа'асиай открыла огонь! Семь - шестьдесят,
плоскость а-тридцать, скорость приближения - четыреста десять.
- Выполняем маневр уклонения! - бросившись к навигационной
консоли, скомандовал Фарбах, глядя на гигантский шар антиматерии,
мчавшийся от Аа'асиай к ним. - Плоскость а-двадцать, курс сто три -
пятьдесят, полный вперед!!!
- Есть выполнять маневр ухода! - клавиатура едва не горела под
пальцами навигаторов.
Все смотрели на две точки, медленно приближавшиеся друг к другу на
мониторе тактической обстановки: "Гетман Хмельницкий" и выстрел
аванпоста Аа'асиай в виде серого пятнышка. Казалось, прошли часы,
прежде чем серая точка пронеслась в полуклике от базы; маневр уклонения
оказался удачным.
- Вернуть базу на прежний курс. Расчету начать подготовку к
открытию огня из главного орудия.
- Командор, приближаются истребители противника! - Джонсон
показал на радар, где сплошными клиньями надвигались истребители
килрачей. На глаз, против десяти звеньев Конфедерации противник
выпустил около двенадцати, если не больше.
- Передайте Вещунье и "Красному" звену "Авангарда" - прикрыть
сектора с третьего по пятый. Снежок и "Зеленые" звенья - прикрыть
седьмой, восьмой, девятый и двенадцатый сектор. "Красное" звено "Молоха"
- отойти в резерв и помогать по мере необходимости, - оценив
обстановку, отдал приказ Фарбах. - Действовать дальше по усмотрению, но
не атаковать, только защищать "Гетман Хмельницкий".
- Командор, - вмешался Тук. - Цель будет в зоне огня через сорок
секунд. Главные орудия набрали расчетную мощность и готовы к открытию
огня.
- Этого хватит, что бы пробить защитные поля крепости?
- Нет, сэр, - уверено ответил командир расчетами. - Максимум -
ослабит щиты крепости на девяносто процентов в эпицентре удара.
- Какова предельная емкость аккумуляторов главных орудий? -
Фарбах никогда не думал, что придется пойти на такое, но когда-то
приходится все делать впервые.
Тук внимательно посмотрел на командора, но ответил без колебаний:
- Четыреста процентов, сэр. Но это очень рискованно.
- Я знаю, лейтенант, - ответил командор, задумавшись над схемой
на мониторе. - Продолжайте набор мощности главных орудий со
всевозможной скоростью.
- Слушаюсь, сэр.
Вокруг "Гетмана Хмельницкого" тем временем забурлил ад: сотни
космолетов кружились в смертоносном танце, по ним били залп за залпом
турель-батареи, защитное поле вспыхивало всеми цветами радуги в
местах попадания плазменных зарядов и ракет. Земные и килрачские
крейсера отходили все дальше и дальше от аванпоста и двигающейся к ней
боевой базы, обмениваясь ливнем выстрелов.
- Каковы наши потери? - обратился Фарбах к стоящему рядом
Джонсону.
- Восемь истребителей сбито, три получили серьезные повреждения и
вернулись назад. У "Молоха" повреждены двигатели, "Авангард" держится.
Килрачи потеряли около двадцати истребителей, один из их крейсеров
почти полностью выведен из строя.
- Командор, мощность главного орудия достигла двухсот пятидесяти
процентов, - они услышали голос Тука.
- Продолжайте набор мощности, - отрывисто скомандовал Фарбах, не
поворачиваясь. Тем временем "Гетман Хмельницкий" начал подрагивать
какой-то странной дрожью, словно некто тихонько толкал его вперед-назад.
- Что это такое? - Джонсон посмотрел на дежурного.
- Аккумуляторы не справляются с накопленной энергии. Часть ее
вытекает просто в космос.
- Командор?..
- Продолжать набор мощности, - процедил Фарбах сквозь зубы. -
Лейтенант, предельная мощность - четыреста процентов?
- Так точно, командор, - ответил Тук, следя за индикаторами
энергии. - Набрана мощность двести восемьдесят процентов. Цель будет в
зоне огня через двадцать секунд.
- Что будет, если мы превысим предел вместимости аккумуляторов?
- Моментальная гибель базы. Аккумуляторы не выдержат накопленного
запаса, разрушаться сдерживающие контуры, и начнется неуправляемая
термоядерная реакция мощностью в двести пятьдесят мегатонн.
- Набрана мощность триста двадцать процентов. Цель будет в зоне
огня через двенадцать секунд...
Теперь база уже не подрагивала - лихорадочная дрожь едва давала
людям удержаться на ногах. Мигали лампы, то начиная светить
ослепительным светом, то погасая до едва видимого мерцания; по всем,
без исключения, дисплеям пошли помехи; наружный корпус окутала сеть
голубоватых разрядов.
- Мощность триста шестьдесят процентов, - в голосе Тука впервые
появился страх. - Командор, мы теряем контроль за аккумуляторами!..
Заревели сирены, сообщая о критическом перенапряжении систем,
толчки швыряли людей на пол, базу колотило как крысу в зубах терьера.
И среди этого хаоса, наконец, донесся голос помощника Тука:
- Цель в зоне огня. Мы можем стрелять, командор!
- Огонь! - перекрывая шум, проревел Фарбах.
За обзорными экранами всплыл исполинский, гораздо более мощный,
чем выпущенный Аа'асиай, шар антиматерии. Всплыл и рванулся точно в
центр вражьего аванпоста, раскинув во все стороны извивающиеся
протуберанцы слепящего белого пламени.
- Противник пытается совершить маневр уклонения, -
прокомментировал навигатор. - Пять секунд до поражения, четыре... три...
две... одна... попали, попали!!!
Его торжествующий вопль слился с криком его соседа:
- Аа'асиай выстрелил. Заряд приближается с а-семь, курс сорок -
двадцать два, скорость - четыреста пять.
- Начать маневр уклонения: а-десять, курс - триста - пятнадцать!
Вся мощность на двигатели! - в последний миг перед гибелью
Аа'асиай успел выстрелить в ответ! Ухватившись за стойку, командор
почувствовал, как тело наливается свинцом - немыслимый поворот резко
увеличил гравитационное поле.
- Маневр недостаточен! - закричал навигатор, что предупредил о
выстреле. - Мы по-прежнему на траектории поражения. Шесть секунд до
удара!
Глянув на схему, Фарбах понял, что на сей раз, уйти им не
удастся - слишком близко был шар антиматерии. Оставалось только
молиться, чтобы выдержало поле...
- Защитное поле на максимум! - надрывая голос, проревел он. - Всю
энергию на защитное поле!
- Есть всю энергию на защитное поле...
- Держитесь, держитесь!!! - истошно завопил кто-то из
навигаторов. И прежде, чем командор смог разобрать, кто это был, в
"Гетман Хмельницкий" попало по-настоящему!
Чудовищный рывок оторвал Фарбаха от поручня и швырнул назад. Рубка
слилась в его глазах в беснующийся калейдоскоп, в ушах ревело, секунды
растянулись на часы! Вдруг ноги зацепились в полете за что-то, и
Фарбах, перевернувшись в воздухе, ударился головой об пол.
Тысячи звезд приняли его в свои объятия, увлекая в пропасть.
Глава 8.
Система Хоган, Порт-сити, где-то в южной части города.
2384.24.4, 8:11.
Жанна полагала, что встреча произойдет не раньше, чем в Порт-сити
наступит вечер. Однако, по словам Джона, встречающая сторона времени
тратить не желала и все было назначено на девять утра.
Вокруг были достаточно непрезентабельные кварталы: в основном, тут
жили люди, которые образом попавшие на Сенай, а потом не захотели (или
не смогли) отправиться назад. Также здесь проживали техники, младший
обслуживающий персонал космопорта да и просто беднейшая часть населения
Порт-сити. Без острой необходимости появляться в этих кварталах не
рекомендовалось, ибо случалось находить тут ограбленных, а то и убитых
- впрочем, власти города достаточно честно предупреждали об этом всех
пребывающих на планету еще в космопорте.
В конце улицы вдруг появилась светло-серая машина на
суспензерной подушке, похожая со стороны на большую каплю воды; на улице
с более оживленным движением она, вероятно, ничем не отличалась от сотен
таких же, днем и ночью, летающих по городу.
Машина, замедляя ход, подплыла к людям и серигуанину, и тут,
словно из-под земли выросло двое крепко сбитых молодых парней в
одинаковых спортивных костюмах и простыми, будто стертыми чертами
лиц. Даже Жанна с ее отменной памятью вряд ли снова узнала их, встреть
в толпе. "Кто-то неплохо подбирает себе помощников!" - уважительно
подумала девушка, тяжело вздыхая: если что-то пойдет не за планом,
выкрутиться будет сложновато: их оппоненты ясно дали понять, что они
не дилетанты в таких играх.
Машина остановилась точно перед ними. Тихо поднялись вверх двери,
открыв пустой салон - управление, очевидно, осуществлялось
автоматически или дистанционным способом.
- Ваше оружие и средства связи, пожалуйста! - один из людей
властно протянул руку.
- Оружие? - настороженно переспросил Паладин.
- Да. Вам ее вернут, но сейчас вы должны сдать ее. И без
глупостей! - сурово добавил он, заметив, как Жанна осторожно опустила
ладонь на рукоять излучателя. - По меньшей мере, пять наших держат вас
на прицеле!
- Паладин, Анджел - отдайте оружие и интеркомы! - спокойно сказал
Шонт (еще раньше он предупредил, что обращаться друг к другу можно
только по кличке) и первым показал пример. - Это обязательная
процедура.
Нехотя Жанна сняла с пояса бластер. Ей не нравилась необходимость
ехать куда-то (как она не уговаривала Джона, тот так и не сказал ни ей,
ни Паладину, с кем собственно они должны встретиться) без оружия и
связи, оказавшись в полной зависимости от этих таинственных людей.
Однако она молча отдала интерком и бластер. Человек с не запоминающимся
лицом собрал все в одну черную кожаную сумку (откуда она взялась?!
Секунду назад ничего у него в руках не было!). Его коллега тем временем
достал три широких черных ленты, сделанных из чего-то похожего на шелк.
- Оденьте это!
- А это еще зачем? Бабай...
- Анджел, делай, как они говорят! - Шонт без долгих разговоров
взял одну из лент и обвязал вокруг голову: уверенность, с которой он это
сделал, говорила про немалый опыт. - Я же сказал: это обязательная
процедура.
- Ну ладно! - хмуро буркнула девушка. Чорная ткань плотно закрыла
глаза. Неудобств или боли она не доставляла, но ничего из-под нее
увидеть Жанна не могла. Профессионалы, что тут скажешь!
Им помогли сесть в машину; секундой спустя двери закрылись. А
Жанна отметила еще одну деталь, говорившая в пользу организаторов всего
этого... "балагана": в середине машины абсолютно не ощущалась не только
скорость, но и само движение. И попробуй кто-нибудь из пассажиров
считать секунды, чтобы таким образом определить расстояние до цели, его
бы ждал неприятный сюрприз. Жанна даже не могла с уверенностью
сказать, когда они двинулись: с тем самым успехом, машина могла все еще
стоять на месте.
- Ты тут бывал уже, Бабай? - она услышала голос Паладина, который
сидел между нею и Шонтом.
- Дважды. Вместе с Крепышем.
- А эти люди? Кто они: местный гарнизон?
- Ну да, куда этим болванам! - фыркнул Шонт. - Это с
Конфедеративной Службы Безопасности и Контрразведки; по уровню
подготовки они не уступают нашим элитным отрядам. Кстати, вы, возможно,
не подозреваете, но за нами, с момента прибытия сюда, постоянно велась
слежка.
- Чего ж ты нам не сказал? - лично Жанна никакой слежки не
заметила, но, во-первых, она и не искала, а во-вторых, если эти парни
действительно с КСБК, то тут нет ничего удивительного. Они на таких
делах собаку съели!
- А зачем? Вас бы это заставило напрасно волноваться. А выдержка
вам сейчас ой как понадобится!
И, словно услышав его слова, двери машины открылись (а Жанна и не
заметила, как они остановилась). Поездка окончилась!
Чьи-то рука осторожно повели их по мощеной брусчаткой дорожке.
Потом они поднялись по пяти ступенькам вверх; изменившийся воздух
вокруг подсказал, что их ввели внутрь какого-то здания. Тут их
отпустили, и незнакомый голос разрешил снять повязки.
Они стояли в большой комнате, скорее всего - в гостиной. Мягкая
мебель, две этажерки с книгами, невысокий торшер у софы, распятие и
икона, элегантные занавески, закрывавшие каждое окно -
нетребовательный, но подобранные со вкусом интерьер ничего не говорил
про род занятий хозяина дома. Им мог быть и военнослужащий в запасе, и
мелкий коммерсант, и кто-то из администрации Сенай - словом, кто
угодно!
- Вас ждут! - заговорил тот же человек, что позволил снять
повязки. "Где они их берут - на ферме выращивают, что ли?" - подумала
Жанна, увидев еще одного из разряда "безликих". Этот, правда, носил
строгий черный костюм, словно готовился к деловой встрече. - Прошу сюда!
Жанна, следом за Паладином и Шонтом прошла через комнату в
коридор, в конце которого узкие деревянные ступени вели вверх и на
каждом шагу страшно скрипели. Жанна было насмешливо наморщила нос:
организовали такую встречу, а починить лестницу не сподобились, как
тут же обозвала себя дурой: естественно, это был еще один элемент
системы безопасности. Никто не мог подняться наверх, не предупредив про
себя этим скрипом. Кто бы не заправлял тут всем, он хорошо знал свое
дело!
Ступеньки вывели их в короткий коридор, в который выходило по три
двери с каждой стороны. Их провожатый приблизился ко второй двери по
правую руку, трижды стукнул, подождал, стукнул еще раз. Двери медленно
отворились, приглашая зайти внутрь.
- Вас ждут, - повторил он, обращаясь сразу ко всем. - Когда
закончите, вас отвезут отсюда; потом вы получите оружие и интеркомы.
- Хорошо, - кивнул Шонт и двинулся к дверям. - Паладин, Анджел -
держите себя в руках: и не удивляйтесь.
Первым в комнату зашел Джон, потом Паладин и, наконец, Жанна.
Сразу же в глаза ударили отраженные лучи солнца - окна тут не закрывали,
хотя смотреть там было не на что, кроме ослепительно белой стены.
Комната была гораздо меньше гостиной и обстановка была куда проще -
широкий стол, три кресла и охладитель воздуха (именно благодаря ему в
комнате было прохладно - всего около двенадцати градусов выше нуля). А
за столом, твердо смотря на них, сидел самый настоящий килрач!
"Мертвая сцена" продолжалась минуты полторы: Шонт-то хорошо знал,
с кем они едут встречаться, а вот Жанны и Паладина это стало шоком!
Килрач! Килрач на Сенай, на территории Конфедерации! Поверить в это
было трудно, но еще труднее было удержать праведный гнев и не
броситься на него с голыми руками.
- Мои приветствия! - килрач говорил достаточно правильно на
лингвосе, если не обращать внимания на шипящий акцент. Он был одет в
просторный апельсинового цвета балахон, отдаленно напоминающий
монашескую рясу. На груди, где обычно килрачи носили герб Клана и
Империи, у этого был лишь один символ: увенчанная тонким
ярко-золотым кольцом вертикальная аспидная полоска - Жанна, неплохо
разбирающаяся в символике килрачей, такой герб видела впервые.
Взгляд "кота" по очереди остановился на каждом из гостей, но
Жанну он почему-то рассматривал немного дольше, нежели ее спутников.
Удовлетворившись осмотром, он указал когтистой рукой на кресла:
"Садитесь!".
Пребывающая в каком-то оцепенении Жанна послушно приблизилась к
столу и опустилась в центральное кресло; рядом разместились Шонт и
серигуанин - Паладин понимал в происходящем не больше нее, но мысли
свои пока держал при себе. И лишь потом ее, что называется, прорвало:
- Бабай, я не знаю, что это за игра, но тебе лучше все пояснить
мне! - она презрительно покосилась на килрача и снова уставилась на
Джона. - Как какой-то вшивый "кот" может спокойно жить в Конфедерации?
Куда смотрит командование и Военный Совет?!..
- Куда нужно, туда и смотрит! - слегка повысил голос Шонт. -
Анджел, это слишком важное дело, и сейчас не время что-либо пояснять...
- Поясню я! - внезапно вмешался килрач: если килрач и обиделся на
"вшивого кота", то это совершенно не отразилось в его шипящем голосе.
Вблизи была хорошо заметна седая шерсть и поблекший цвет глаз - килрач
был очень стар, даже по меркам его расы. Ошеломленная нахальством
"кота", Жанна механически запомнила все это, растерянно слушая
неторопливый рассказ врага.
Пять лет тому эти килрачи (а их было трое) появились на небольшом
транспортном корабле на границе Хоган, установили связь с военным
командованием системы и предложили сотрудничество, касательно обмена
военнопленных. Тогда и в Империи, и в Конфедерации пленных было слишком
много, а что с ними делать - никто не знал. Официально, ни про какие
переговоры и речи не могло быть - такова была политика Империи, но
предложение этих килрачей давало шанс устроить все на, так сказать,
полуофициальном уровне. Килрачей разместили на Сенай, обеспечив очень
высокий уровень охраны, и с того времени регулярно происходили встречи
между кем-то с "Гетмана Хмельницкого" и киларчами-эмиссарами. После
согласования списка пленных с обеих сторон везли к границе, где и
происходил обмен. И килрачи, и люди прекрасно понимали, что в случае
исчезновения налаженных линий связи первыми пострадают те, кто и поныне
находится в плену у враждующих сторон, поэтому никаких недоразумений
не возникало. В общем, такое тайное сотрудничество устраивало всех: и
килрачей, и людей, и командование приграничными секторами с обеих
сторон - ведь пленных следовало кормить, обеспечивать всем необходимым и
следить, чтобы они не подняли мятеж.
- И кто про это знает? - спросил притихший Паладин: серигуанину
все это не очень нравилось, но наличие логики в словах килрача
приходилось признать.
- Председатель ГКСК, Военный Совет, секторальное командование, мы
и военный губернатор Сенай. В других секторах даже не догадываются,
зачем мы иногда требуем тех или иных военнопленных - они лишь выполняют
приказ. А с их стороны...
- А у нас про это знает Артх'хдеа Мезуту'а Холл, Руал, все
тушд-руалы и еашш-руалы приграничных секторов, - коротко проинформировал
их килрач.
- А почему этим занимаемся мы, а не кто-то из секторального
командования?
- Так решили в Военном Совете, - пожал плечами Джон. - Да и какая
разница, кто это будет - лишь бы дело делалось! Знаете, давайте про это
поговорим потом, а сейчас сделаем то, ради чего прилетели - тем более
это не долго. Вы готовы, Карр'эг? - оказывается, у этого килрача еще и
имя есть! Жанна сердито мотнула головой, не зная, что ей делать:
злиться дальше или подождать, но тут килрач резко взмахнул рукой над
столом. Что-то загудело, и перед удивленной молодой девушкой воздух
сгустился, превращаясь в вертикальный экран: еще одна из неразгаданных
килрачских технологий, про которую Жанна много слышала, но никогда не
видела в действии. Тонкая линия разделила экран на две половины. На
нижней появились столбики имен; верхняя осталась чистой.
- Наш список, - объяснил и без того понятную вещь килрач. Шонт
кивнул, положил свой миникомп на прозрачную пластину вмонтированную в
стол, подождав пару секунд и набрал ряд команд. Спустя секунду в верхней
части экрана зеленым горели человеческие имена и фамилии. Большая же
часть имен килрачей внизу окрасилась в красный цвет, а десять или
двенадцать - побелели; аналогичная метаморфоза произошла и со списком
Шонта, разве что выделенных белым имен было больше - около двадцати
штук.
- Что с ними случилось? - мрачно поинтересовался Шонт. - По нашим
сведениям, они попали к вам в плен живыми!
- Многие были в очень плохом состоянии. Эти, - коготь килрача
отметил с дюжину имен, - умерли вскоре после пленения; эти четверо -
решили бежать и были убиты, - в голосе килрача не было и намека на
сожаление: он просто констатировал факты. - В отношении остальных - их
в нашей базе данных нет. Возможно, они не были в состоянии говорить, и
мы не знаем их имен; возможно, они остались на поле боя. Если желаете,
я отошлю запрос на все наши планеты-тюрьмы, чтобы нам прислали более
точную информацию. В следующий раз, мы будем точно знать, живы они или
нет!
Шонт недовольно кивнул, нехотя соглашаясь с доводами килрача:
- Ладно! Мы сделаем то же самое. Пок...
Договорить ему не дал Паладин, резко наклонившийся к призрачному
экрану:
- Анджел, смотри! - его палец указывал на последнее имя в списке
Шонта: Джеймс Ли Твист. В отличие от остальных, оно было не белым,
красным или зеленым - оно было светло-серым.
- Господи! Он жив?! Что с ним?! - крикнула Жанна, в груди
которой взволнованно заколотилось сердце. Килрач как-то странно глянул
на нее, потом посмотрел на экран:
- Это имя было в нашей базе данных, но три дня назад его стерли!
- Стерли?! - не менее возбужденный, чем Жанна, Шонт стукнул
кулаком по столу. - То есть как это - стерли? Где он?
Но Карр'эг лишь развел руками, показывая, что больше ничего он не
знает. И он не врал людям: он действительно не знал, где СЕЙЧАС Ли
Твист, но, не без оснований полагая, что вскоре они сами про все
узнают, не стал развивать эту тему далее.
- Я думаю, мы все сделали, что должны были, - Карр'эг поднял руку,
прерывая сердитые нападки Жанны: как ни странно, его гости подчинились и
притихли. - Ваши данные будут отправлены на планеты-тюрьмы; как и
раньше, пленные будут на месте обмена через неделю. Вы можете идти...
кроме нее! - палец килрача показывал на Жанну.
Шонт, с лица которого не успел сойти гнев, прищурился:
- Что?
- Она присоединится к вам через пару минут, - сухо сказал килрач.
- Я должен кое-что сказать ей!
- Мне?! - Жанне только и оставалось, что ошеломленно моргать. -
Котяра, ты меня ж впервые видишь!
- И, тем не менее, это именно для тебя, - проигнорировав
очередное оскорбление, заявил он. - Не волнуйтесь, с ней ничего не
случится! Разумеется, я могу заставить вас, но не хочу этого делать.
Подождите за дверью!
Трудно сказать, чтобы у Паладина и Шонта был выбор: словно черти
из табакерки появились ребята из контрразведки и вежливо, но решительно
выпроводили их наружу. Килрач подождал, пока закроется дверь, и
обратился к девушке:
- У меня есть приказ передать тебе вот это! - из складок
оранжевого балахона килрач достал тоненькую брошюру. Созданный из
силового поля экран миникомпа погас, когда он бросил брошюру девушке,
отчаянно пытавшейся хоть что-нибудь понять в происходящем.
- Внимательно прочти ее - возможно, в недалеком будущем это
поможет тебе! - совет показался девушке совершенно бессмысленным:
откуда "котам" знать ее будущее? Впрочем, Жанна ничего не сказала по
этому поводу: сейчас все ее мысли занимало лишь одно:
- Скажите, где Ли Твист? - тихо спросила она, сама не заметив,
как в голосе проскользнула едва слышимая мольба. - Где он?!
Карр'эг устало покачал головой, опускаясь в свое кресло, и махнул
рукой в сторону выхода:
- Идите. Это все!
- Но... - килрач поднял голову и коротко посмотрел на нее. И
все, что она хотела сказать, исчезло, растаяло под этим взглядом. На
миг девушка ощутила себя беспомощной школьницей перед суровым учителем,
и вместе с тем пришла уверенность, что килрача надо слушаться - мягкий
эмпатический сигнал донес до нее то, чего Карр'эг не хотел говорить
вслух. Неловко мусоля брошюру в руках, она вышла в коридор, где с
нетерпением ее поджидали Шонт и Паладин. Вопреки ожиданиям,
коллеги-пилоты лишь глянули на лицо девушки и ничего не сказали.
Молча они спустились в гостиную, где их ждал "безликий" человек в
деловом костюме с уже знакомыми лентами в руке.
- Ваше оружие и интеркомы мы вернем вам в машине! А сейчас -
оденьте это!
Дом Карр'эга, то же время.
Карр'эг, стоявший у окна, не волновался, что его заметят:
если бы кто-то посмотрел с улицы в середину (что само по себе было
затруднительно, учитывая расположение дома), то ничего не увидел бы.
Килрача больше занимало происходящее во дворе: охранники коттеджа
усаживали в машину двух людей и одного серигуанина - всех с повязками на
глазах.
В комнату бесшумно зашел еще один килрач в оранжевой мантии, раза
в четыре уступавший Карр'эгу в возрасте. Приблизившись к окну, он
сперва глянул вниз, а потом посмотрел на своего наставника:
- Это она?
- Да, она. Вы должны готовится к полету на Шенарот, так как
прямая связь отсюда слишком рискованна. Артх'хдеа Мезуту'а Холл должен
знать, что мы нашли ее и выполнили его приказ.
- А тот, второй?..
- Он бежал с Тагар Дусит два дня назад. Если ничего не случилось
- он вот-вот должен прибыть сюда. Впрочем, это к делу не относится!
Молодой килрач согласно поклонился:
- Как скажете! Но я хотел бы знать, кто они, и какое отношение
к ним имеет Пророчества Райее, про которое упоминал Артх'хдеа Мезуту'а
Холл?
- Я не знаю, - задумчиво покачал головой Карр'эг. - И, боюсь,
Артх'хдеа Мезуту'а Холл так же не знает этого. Но Ушедшие указали на
них - кто мы такие, чтобы противиться Их воле?!
Машина с людьми и серигуанином медленно выехала со двора, и через
несколько секунд влилась в поток других машин, направляясь к
центральному космопорту Порт-сити.
Порт-сити, космопорт. Спустя тринадцать минут.
Их высадили вблизи космопорта, под рев взлетавшего грузового
челнока - на взлетно-посадочном поле оставался лишь один транспортник
класса "А" и парочка "Воронов". Преимущественно корабли прибывали в
Порт-сити вечером, чтобы с утра отправиться в обратный путь.
Впрочем, Паладин, Жанна и Джон не обращали внимания на
окружавший их мир. Пилоты растерянно переглядывались, и каждый ждал,
чтобы кто-то другой начнет говорить первым: Паладину хотелось получить
более детальные пояснения, нежели данные килрачем; Шонта интересовало
то, про что Карр'эг говорил с Жанной, а Жанна... А она и сама не знала,
что ей хотелось услышать! Надежда, родившаяся, после рассказа
серигуанина про цель их пребывания на Сенай, исчезла: если Джеймс и
был жив, его следы исчезали в бескрайних глубинах Империи Килрач,
откуда еще никто и никогда сам не возвращался. Бывали случаи, когда
люди бежали из приграничных систем Оариис-с или Боисса, но из отдаленных
секторов, из глубин Империи не возвращался никто!
- Что ж, наверное, вы ждете объяснений? - Шонт решил не тянуть с
разговором.
- Не помешало бы! - сухо заметил Паладин. - Джон, я не виню тебя,
но ты вполне мог бы нас предупре... Что такое?!
Но это уже слышали все: над космопортом бешено взвыла сирена, а
из административного корпуса на противоположной стороне поля высыпались
солдаты местного гарнизона. Пилоты "Гетмана Хмельницкого", преодолев
первоначальное удивление, дружно рванули к высокому блондину,
командовавшему размещением солдат. Шонт знал его еще по предыдущим
визитам на Сенай, а Жанна с Паладином видели его в день прибытия на
планету, и даже слышали имя: Капитан Веллис, начальник гарнизона
Порт-сити.
- Герберт! - крикнул Джон. Блондин обернулся, заметил их и резко
махнул рукой, приказывая пригнуться. - Герберт, что у вас тут за
балаган?
- Привет, Шонт! Сканеры зафиксировали один Сунк'кх, вышедший из
гиперпространства над планетой.
- Сунк'кх?! Килрачский тяжелый перехватчик высшего класса? Какого
лешего он хочет?
- Кажется, собирается просто сесть сюда. Нам приказали
организовать встречу с оркестром, и вообще, перекрыть каждую дыру:
мало ли... А вот и он! Всем внимание! - бросил Веллис в интерком,
снимая вейер с предохранителя. - Боевая готовность один! Без приказа не
стрелять! Контрольная башня
- активировать защитный экран!
Поднятый генераторами поля ветер растрепал волосы девушки,
залегшей вместе с Паладином и Шонтом за стабилизатором единственного
транспортника. В сорока метрах от них переливалась всеми оттенками
лимонного цвета колонна силового поля, поддерживающая медленно
опускающийся Сунк'кх.
- Что показывает сканер?
- Там только одно живое существо. Какого-либо опасного излучения
мы не заметили, защитное поле отключено, подачи энергии на орудия не
наблюдается.
- Он может взорвать его?
- Может аварийно подорвать реактор, - беззаботно пожал плечами
Веллис, - но вокруг посадочного поля установлен защитный экран. А он
выдержит намного больше, чем взрыв одного перехватчика!
Пока они разговаривали, космолет опустился; плавно из-под днища
высунулись опоры и Сунк'кх прочно сел на землю. Мерный гул двигателей
стих и единственным звуком над полем был свист ветра.
Со стуком съехала вниз дверь, превратившаяся в удобный трап, а из
темноты открывшегося проема вылетел небольшой предмет. Ударившись об
поверхность бетона, он прокатился несколько метров и замер.
- Что это? - присмотрелся Веллис, крепче сжимая приклад вейера. -
Граната?
- Нет, это килрачский бластер, - ответил Паладин, чье зрение было
самым лучшим среди них всех. - Похоже, он хочет выйти и не хочет,
чтобы его расстреляли.
- Ну, так пусть выходит!
- Что он и делает! - Веллис первым заметил движение в люке. - Всем
приготовиться!
Фигура, появившаяся на свет, была низка для килрача - это заметили
все! Сняв шлем, она замахала над головой руками, показывая, что в них
нет оружия.
- Это не килрач, - тихо сказал Шонт, опуская бластер. - Это
человек!
- Но одет он как килрач... - возразил Веллис.- Капитан
Констильон, что с вами?!
Жанна, не веря своим глазам, смотрела на человека,
прихрамывающего от перехватчика к ним. Упал на землю ее бластер, рядом
что-то просвистел на родном языке Паладин, пораженный не меньше девушки.
"Это невозможно, этого не может быть!.." - шептала она, а ноги сами
несли ее вперед. Сзади с проклятием вскочил Веллис, но Шонт схватил
его за руку, останавливая.
- Джеймс! - закричала на бегу Жанна во всю силу легких. - Джеймс,
Боже, это ты!!!
Человек вздрогнул, точно от удара, и еще поспешнее заковылял
вперед:
- Жанна?! - голос его был хриплым и слабым. Споткнувшись, он
едва не упал, но вовремя подоспевшая девушка сжала его в объятиях.
Горячие слезы радости прожгли дорожки на ее щеках, смывая всю горечь
последнего времени, весь груз разочарований и боль утрат. Запрокинув
голову, она всмотрелась в изможденное лицо юноши и, поддавшись
внезапному порыву, сколь неожиданному, столь же прекрасному, крепко
поцеловала его.
Вокруг, словно чувствуя буйство чувств в их душах, торжествующе
пел ветер.
Несколькими кварталами далее килрач Карр'эг отключил монитор,
который показывал веселую суматоху в космопорту. Задумчиво покачав
головой, он сделал короткую пометку в докладе Главе своего Клана, и
возвратился к описанию подробностей сегодняшней встречи с людьми.
Над Порт-сити продолжала яростно реветь сирена!
Часть 3: Изольда.
(Семь месяцев спустя).
"Мы здесь реально существуем -
Смеемся, плачем, пьем и спим.
Сейчас война - и мы воюем,
И непременно победим..."
Глава 1.
Боевая база "Гетман Хмельницкий" на геостационарной орбите над
планетой Изольда, система Куросао, сектор Фито-12. 17 часов после
разгрома сил Конфедерации в сражении на границах системы, 2384.29.12,
15:30.
Положив вилку рядом с тарелкой, Джеймс поднял взгляд на сидящего
напротив Снежка. Темнокожий пилот усердно полировал ствол своего
бластера кусочком замызганной тряпки, время от времени прищелкивая
языком и напевая малопонятную мелодию. С ними обедала Анджел, а
Паладин и насупившийся Маньяк присоединились к ним минут двадцать назад.
Остальные либо отсыпались после двух дней беспрерывных вылетов, либо
патрулировали вокруг базы, либо помогали в эвакуации наземных баз на
Изольде. И именно потому в баре царила непривычная пустота и затишье.
- Ну, хорошо, Стивен! - Джеймсу, честно говоря, уже надоел этот
разговор, но, поскольку остальные то и дело возвращались к нему,
приходилось терпеть. - Скажи мне, что мы еще могли сделать там? Таранить
все их корабли?!
- Мы могли победить, - упрямо возразил Снежок, ни на секунду не
прерывая своего занятия. - Мы могли их там всех уделать!
- Господи! - юноша театральным жестом всплеснул руками и
посмотрел на серигуанина, который так спокойно потягивал пиво, словно
разговор его совсем не интересовал. - Паладин, ну а ты что скажешь?
- А что говорить? - чуть не расплескав на сидящую рядом Анджел
пиво, он правой верхней рукой провел по безволосому черепу. - Они
победили, мы проиграли. На этот раз... - осторожно добавил серигуанин,
покосившись на сердито глядящую на него девушку: мол, нечего напоминать.
- Нам нужно было еще больше кораблей, пушек, истребителей, -
глотая окончания, выпалил Адам. Стукнув пустой чашкой по столу, он с
вызовом посмотрел на скептически смотревшую на него Жанну.
- "Больше" - это сколько? - поинтересовался Джеймс. - Мы и так
приволокли туда почти полторы дивизии, оторвав корабли от охраны Оркоса
и Ригеля; даже нас вызвали из Дакоты вместе с соединением Этвуда.
Откуда еще можно было взять войска - с Земли, с Цереры? Может, нужно
было послать письмо в Альянс? Или одолжить парочку крейсеров у
килрачей: "Мы немного постреляем, а потом обязательно вернем!"?
Маньяк вспыхнул, сраженный иронией, звучавшей в словах Джеймса.
Недовольно скривившись, он уставился вглубь своей чашки, словно ища там
ответы.
- Я не считаю, что у нас была возможность безоговорочно победить в
этом сражении: килрачи долго доминируют в секторе Фито-12 - нельзя
скидывать это со счетов, - осторожно начал Паладин. Похоже,
произошедшая перепалка не очень понравилась серигуанину. - Но и нельзя
забывать о том, что мы выигрывали и при более неблагоприятных
обстоятельствах. Просто... - он замялся, подыскивая слова.
- Просто на этот раз удача улыбнулась им, - закончила за него
Жанна. - Стивен, Джеймс - как мне кажется, это единственное, что нам
остается признать. Маньяк, а ты не забывай, что количество кораблей
не показатель в битве, хотя парочка лишних крейсеров нам,
действительно, не помешала бы.
- Может быть, - буркнул Адам, посмотрев предварительно на
остальных исподлобья. С шумом отодвигая стул, он поднялся из-за стола. -
Лично я пойду в ангар, проверю свой "Ворон", пока эти техники там ничего
не напортачили. Стивен, ты со мной?
- Да, пожалуй, - потянулся, хрустя суставами, Снежок. - Пройдусь
немного. Анджел, ты случайно не знаешь, где сейчас Вещунья?
- Если не в бараках, то в спортзале. А, впрочем, попробуй
поискать в ангаре, может она тоже следит за своим "Вороном".
- Ладно, - кивнул Стивен, идя вслед за Маньяком к выходу. -
Джеймс, Паладин - встретимся сегодня на брифинге.
Пробормотав что-то в ответ, юноша лениво потер глаза и виски.
Усталость все сильнее давала себя знать, но Джеймс решил остаться: все
равно у него еще оставалось почти десять часов честно заслуженного сна.
- Устал? - сочувственно поинтересовался Паладин. Сам-то
серигуанин, несмотря на участие в двухдневных выматывающих вылетах,
выглядел вполне отдохнувшим.
- Если честно - то да, - буркнул Джеймс. - Эти патрули скоро меня
окончательно доконают.
- Не волнуйся, Джеймс, - Жанна вместе с Бабаем была в числе тех,
кто первыми ввязались в кровавый кошмар на границах системы, и затем
прикрывали отход остатков почти двух дивизий. Джеймс и Паладин
сражались, в основном, когда все уже было закончено, и в течение
двадцати часов почти не вылезали из кабин "Воронов", перехватывая редкие
группы особо зарвавшихся килрачей.
- Судя по тому, как развиваются события, мы здесь надолго не
задержимся.
- А что, решение уже принято?
- Да, Джеймс. Мы заканчиваем эвакуацию населения планеты и
отходим, пока не прибыли основные силы килрачей.
- И сколько дней у нас в запасе? - юноша поморщился от внезапного
приступа головной боли.
- Неделя, может полторы, - пожала плечами Жанна. - Сегодня на
брифинге Крепыш уточнит. Кстати, ты слышал последнюю новость?
- Какую новость? - удивился он, вопросительно посмотрев сначала на
нее, а потом на Паладина, но серигуанин и сам с любопытством уставился
на девушку.
- Этвуд пропал.
- Что значит пропал? - Джеймс не встречался с командующим третьим
соединением, но много слышал про него, особенно, когда рассказывали про
атаку на Аа'асиай. Судя по всему, это был опытный военный офицер, много
лет отдавший войне с Килрачем.
- Его флагман получил слишком серьезные повреждения, и он отдал
приказ к эвакуации. Большая часть экипажа успешно была подобрана нами,
но командующий во главе звена "Воронов" отвлекал внимание килрачских
перехватчиков, пока его люди не оказались в безопасности, потом
связь с его "Коброй" оборвалась. Скорее всего, он был сбит над
планетой, где-то в районе экватора - следов до сих пор нет. На вызовы
он не отвечает, а посылать туда поисковую группу - сейчас на такой риск
командор или кто-либо другой просто не решится!
- Это еще почему?
- Территория южнее экватора принадлежит килрачам, - механически
ответил Паладин, думая о чем-то своем. - Я не знал, что Этвуд погиб.
Когда было сообщение, Жанна?
- Час назад. Но Паладин, мы ведь не имеем подтверждения его
смерти, может он потерял систему связи и пеленгации или еще что-то в
подобном роде...
- Поспорим? - оборвал ее тираду Паладин, растянув губы в
улыбке. - Ставлю пятьдесят гелиев против десяти твоих, что Этвуда
никогда и никто не найдет.
- Пять к одному? - переспросила девушка. - Ну, хорошо, я
согласна. Джеймс, ты свидетель: пятьдесят против десяти, правильно?
- Правильно, - фыркнул юноша. Отправив посуду на специальный
транспортер, он поочередно посмотрел на Анджел и Паладина.
- Ну, вы тут развлекайтесь, а я пойду спать. Жанна, когда
брифинг: в три?
- В четыре, - уточнила Анджел; серигуанин лишь махнул рукой,
больше внимания обращая на кружку с пивом перед собою. - А разве ты
летишь?
- А чего бы это у меня появилась возможность выспаться, если не
это, - буркнул Джеймс. - Скоро мне эти истребители по ночам сниться
будут.
- Привыкнешь - мы все через это прошли. Самое главное во время
такого сна не катапультироваться.
- Это еще почему? - осведомился Паладин, невесть зачем сморщив
губы. Жанна легко рассмеялась:
- С кровати свалишься, как минимум.
Мгновение тишины, последовавшей за этими словами, разорвал хохот
Паладина и Джеймса. Взмахнув четырьмя руками, Паладин кивнул Джеймсу и
залпом осушил свой стакан. Жанна, смахивая с глаз набежавшую слезинку,
пожелала Джеймсу спокойной ночи, пока он шел к выходу, и повернулась к
клавиатуре вызова, набирая код десерта.
Под шум закрывающейся двери, юноша поздоровался с двумя знакомыми
техникам и упругим шагом направился в сторону казарм, на ходу
насвистывая песенку. Но закончить ее не успел: прямо за поворотом был
лифт, на котором он поднялся на третий уровень к казармам пилотов.
Приложив идентификационную карточку к панели, Джеймс подождал
секунду-другую, пока компьютер сверит данные, и после успокаивающей
трели звонка нажал на блокиратор. Дверь плавно отошла в сторону, впуская
его внутрь.
Как и полупустая столовая в обеденный час, так и заполненные
казармы посреди дня были необычным зрелищем: обычно подобное можно было
заметить только глубокой ночью, если "Гетман Хмельницкий" после
напряженных патрулей возвращался в тыловые зоны. Но проигранное
сражение и внеплановые вылеты полностью разбили привычное расписание
жизни, и теперь каждый, освободившись от службы или внеплановых
дежурств, спешил сюда, чтобы отдохнуть несколько часов.
Секция "Черных дьяволов" была в глубине помещения, слева от
входа. Шагая между рядами коек со спящими людьми, Джеймс поморщился при
виде пластикового ведра возле пульта биомониторинга, до половины
наполненного водой. То и дело с потолка срывались капли и с мерным
звуком "кап, кап, кап" падали в ведро, баламутя гладкую поверхность.
Где-то прорвало систему водоподачи во время боя, вспомнил Джеймс,
окинув взглядом широкие трещины в покрытии потолка. Пятна на полу и
панели свидетельствовали, что в момент прорыва дело не ограничилось
только капельками воды, а до конца отладить систему у техников не
хватило времени: если честно, то помощь техников ограничилась
рекомендациями, а львиную долю работы выполнили сами пилоты.
В секции "Черных дьяволов" отлеживался только Бабай и два
пилота из третьей пятерки. Осторожно обойдя Шонта, Джеймс приблизился
к камерам для личных вещей и, сняв с пояса бластер, набрал персональный
код. Дверца его шкафчика широко распахнулась. Он положил излучатель в
специально отведенную ячейку. При этом локоть случайно задел висевшую
на вешалке парадную форму пилота-истребителя и в тусклом свете
блеснули две полоски на погонах, пересеченных одной косой малиновой
линией. На груди над нагрудным кармашком виднелся ряд нашивок: две
золотых, одна отливалась бронзой, над нашивками грудь косо пересекало
пара коротких ленточек: пурпурная и золотая; три черных
горизонтальных черты расположились еще выше. Коснувшись кончиком
пальцев золотой полосы, Джеймс припомнил плен на Тагар Дусит, за что он
собственно и получил Золотую ленту плюс Бронзовую звезду Конфедерации.
Золотую звезду и Пурпурную ленту выдали за сражение у поля астероидов и
уничтожение реактора с командованием секторального флота Оариис-с. За
это же и получил он повышение в звании до капитана, про что говорили
его погоны.
Захлопнув дверь камеры, Джеймс расстегнул пуговицы рубашки у
шеи, и опустился на койку: его место было рядом с местом Маньяка у
самой стены. Едва заметно изменилась мелодия контрольного аппарата:
юноша знал, что в этот момент на дисплее системы биомониторинга
появились отражающие состояние его нервной системы и важнейших органов
данные; тонкий комариный писк сопровождал биение его сердца,
улавливаемое чувствительными приборами. Слабый треск и запах озона
окутал его, едва его голова коснулась гибкого и мягкого валика,
заменявшего подушку: система автоматически включила процедуру
расслабления нервной системы и стимуляции мышечных тканей. Музыка,
слышимая только им, ласкала усталый мозг, электрические разряды
ерошили волосы, аромат фиалок и чего-то еще слился с резким запахом
озона. Джеймс еще несколько мгновений размышлял, что кроме фиалок
витает в воздухе, и сам не заметил, как заснул.
Боевая база "Гетман Хмельницкий", тоже место, офис командора.
Семь часов спустя.
Четыре фигуры склонилось над столом командора Фарбаха,
отбрасывая на пол длинные черные тени. Обжигающе яркий шар светила
системы недавно вышел из-за диска планеты и его свет заливал помещение,
делая ненужным все осветительные приборы, которые даже в десятой мере
не могли тягаться со звездой. Обзорное окно лишь частично приглушало
нестерпимое сияние и отсекало все вредные для здоровья частицы, но без
специальных светофильтров смотреть прямо на него было невозможно.
Сама планета Изольда висела в нижнем углу окна, отливаясь зеленым
и голубым. Маленькое, с такого расстояния желтое пятнышко посреди
континента в районе экватора на самом деле было огромными пустынями,
одинаково смертоносными как для людей, так и для килрачей, что,
однако, не помешало ни тем, ни другим возвести на окраинах песчаного
моря несколько укрепленных баз и даже построить посадочные площадки. В
северной и южной части планеты виднелись снежные шапки, не менее
негостеприимные, чем суровые пустыни экватора: там не было баз - только
наблюдательные и метеорологические станции. Около верхней части планеты,
если воспользоваться специальными приборами, можно было рассмотреть
около дюжины сверкающих точек: флот Конфедерации в экстренном порядке
проводил эвакуацию человеческого населения планеты.
Фарбах сидел за столом на своем обычном месте, покусывая кончик
ручки. Напротив него в глубоком кресле утопал Джонсон, с нахмуренными
бровями рассматривающий схему расположения войск в районе Изольды.
Слева от него сидел Паладин, задумчиво чертящий в своем блокноте
непонятные геометрические фигуры; последним был Виктор Тук в измятой
форме: командор вызвал командира расчетов базы сразу по окончании его
смены.
- Итак, каково ваше мнение? - Фарбах постучал указательным
пальцем по лежащему на столе докладу. - Сколько у нас времени?
- Мало, - не поднимая головы, сказал Паладин. - Дня три, может,
четыре.
- А мы рассчитывали на полторы недели, - сокрушенно покачал
головой Джонсон. - Откуда, черт подери, они взялись?
- Из пекла! - Фарбах со стуком бросил ручку на стол. - Впрочем,
это не важно. Подполковник, мы сможем завершить эвакуацию вовремя?
Блэйк на миг задумался:
- Вовремя? Вряд ли, сэр. Конечно, делается все возможное, но
слишком много всего надо вывезти. И так придется взрывать большую часть
оборудования и техники - все мы просто не в состоянии забрать с планеты!
Фарбах вздохнул. Действительно, с Джонсона спрашивать было нечего:
его люди работали на пределе сил. Но, к несчастью, этого было мало,
чтобы провести нормальную эвакуацию. А ко всему этому еще внезапно
объявившийся флот Империи Килрач повис на границах системы. Флот
небольшой, каких-то пятьдесят кораблей, но вполне достаточный, чтобы
превратить разгром в полную катастрофу.
- Так что же вы рекомендуете? - собственно говоря, решение он уже
принял, но выслушать мнение соратников никогда не отказывался - вдруг
кто-то выскажет здравую мысль. - Капитан Паладин, ваше мнение?
Серигуанин несколько мгновений хранил на лице бесстрастное
выражение, сменившееся улыбкой похожей больше на гримасу.
- Я полагаю, что подполковник Джонсон прав - мы должны вывезти
всех, кого сможем и взрывать все подряд. В некоторых местах можно
поставить парочку сюрпризов для незваных гостей, - Фарбах мрачно
кивнул головой при этих словах. - Система потеряна - это однозначно!
Остается лишь нанести максимальный вред врагу: как на поверхности
планеты, так этому флоту, свалившемуся на нашу голову.
- Использовать антипротонное и атомное оружие на поверхности
планеты мы не можем! - напомнил Тук. - Конечно, можно подвергнуть
массированной бомбардировке с орбиты определенные зоны планеты, провести
частичную стерилизацию наиболее удаленных и малонаселенных регионов,
но... - командир боевых расчетов с плохо скрываемым отвращением покачал
головой, словно удивляясь, как ему в голову пришла подобная мысль.
Остальные содрогнулись при упоминании о стерилизации: для людей еще
свежа была память о "Спорном мире", а Паладин видел последствия Первой
Звездной войны у себя на родине.
- Это бесспорно отвергается! - выдохнул Джонсон. - Не говоря о
том, что подобная акция не найдет поддержки, есть восьмой параграф
закона Конфедерации "Про применение орудий массового поражения в
планетарном масштабе". Кроме того, не вызывает сомнений, что ответ
килрачей будет столь же радикальным, а это - начало войны на
истребление, с колоссальными жертвами среди цивильного населения.
- Стерилизация и бомбардировка с орбиты отпадают, - спокойно
заговорил Фарбах. - Нам нужно дать бой килрачам в космосе, пока остатки
населения и военные части будут эвакуироваться с планеты - и
задержать их вплоть до полного отхода наших сил из системы!
Подполковник Джонсон, что с соотношение сил?
- Примерно два к одному. Учитывая общее количество войск на
границе системы, килрачи готов двинуть в бой почти полторы дивизии, а в
нашем распоряжении немногим больше двух соединений. С другой стороны,
тяжелых крейсеров у нас на двадцать процентов больше, но зато по
количеству крейсеров среднего класса они имеют преимущество, по меньшей
мере, втрое. Легких крейсеров у нас почти нет, а у килрачей процент
легких крейсеров в структуре флота - семнадцать процентов. Что касается
фрегатов, то их - около четверти всех сил плюс всякая мелюзга.
Командор через силу усмехнулся:
- В общем, не весело. А что с эвакуацией?
- Эвакуировано шестьдесят процентов всего личного состава с
поверхности плюс семьдесят три процента гражданского населения. Военной
и транспортной техники вывезено только семнадцать процентов, не считая
того, что проходит как трофейное оборудование и персональная техника
гражданского населения. Но это в целом, - пояснил он, поймав взгляд
удивленного низкими темпами эвакуации командора. - А если брать по
отдельным статьям, то почти вся сеть планетарной защиты демонтирована
или приведена в негодность, из медицинского оборудования вывезено
практически все. Но, к сожалению, большую часть арсенала и
транспортного оборудования придется уничтожить - их мы не спасем.
Отчет заместителя командора произвел на всех гнетущее
впечатление: не требовалось быть специалистом по
материально-техническому обеспечению флота, чтобы понять, что такими
темпами они и за неделю не справятся со всем.
- А что с сорок восьмым сектором? - посмотрел на свой миникомп
Паладин. - Там, кажется, сейчас идет наступление килрачей?
- И там пропал командующий Этвуд, - добавил Фарбах. Заметив, что
Джонсон собирается говорить, командор жестом попросил его подождать. -
На это могу ответить я, так как недавно получил сводку оттуда - килрачи
оповещены об успехе своих на границах системы и давят как безумные. В
некоторых местах потеряно три укрепленных участка, но при отступлении
были заложены резонансные мины, - он жестко усмехнулся. - Килрачи не
много пользы получили от захваченного. А в остальных местах первые
атаки отражены, но везде уже устанавливают взрывчатку. Эти ребята
уйдут с планеты последними вместе со штабом.
Джонсон подумал о том, как сейчас там приходится командованию
этим самым штабом: еще недавно спокойная линия фронта превратилась в
место кровавого боя, противник смешал все карты, на руках экстренная
эвакуация, которую нельзя полностью выполнить в установленные сроки,
приходиться уничтожать драгоценное и невероятным трудом добытое
оборудование. А в любой момент на остатки космического отряда
Конфедерации может навалиться вновь прибывший флот килрачей, и если
не удастся отразить нападение, то планета превратиться в братскую могилу
для почти двадцати пяти тысяч гражданского населения и сорока тысяч
военных Конфедерации! Джонсон втайне мечтал когда-то оказаться
приписанным к какому-нибудь штабу командования планетарными силами, но
сейчас он не мог не благодарить Бога, что не ему приходиться отвечать за
все внизу.
- Подполковник! - громкий голос командора вывел его из
задумчивости. - Вы что, заснули?
- Виноват, сэр, - потупив взор, он с неудовольствием заметил на
своих ботинках полосы реакторной смазки - след проведенного вечера в
ангаре среди техников и пилотов. - Я просто задумался.
- Над чем? - ворчливо поинтересовался Фарбах, смахивая пылинки с
кителя. - Уж, не над предстоящим ли боем?
Джонсон понимал, что это своего рода ловушка, но...
- Так точно, сэр. Я вспоминал, кто из пилотов летит в составе
первой волны.
- Ах, это! - кивнул Фарбах, откидываясь в кресле. - Я уже
думал над этим, но и тут хотел бы выслушать ваши предложения.
Подполковник, поскольку вы размышляли по этому поводу, то можете первым
поделитесь с нами своими выводами? - в голосе командора проскользнула
едва уловимая нотка иронии: мол, выкручиваться мы все можем, а вот как
теперь? К счастью, предвидя, что разговор может повернуть в эту сторону,
Джонсон просмотрел списки пилотов до совещания.
- Я считаю, сэр, что будет неплохо назначить командирами
"Красных" и "Зеленых" звеньев Ли Твиста, Констильон, Шонта и капитана
Паладина, - он кивнул в сторону невозмутимого серигуанина. - Мы все уже
имели возможность убедиться, что они прекрасные пилоты и могут
действовать в самых разнообразных ситуациях. По-моему, нецелесообразно
назначать их в состав одного крыла или даже звена - в качестве
командиров звеньев, координируя их роботу, они могут принести гораздо
больше пользы. Впрочем, для страховки я бы посоветовал назначить Ли
Твиста и Констильон командирами "Зеленых" звеньев.
- Для какой страховки? - вопросительно вскинул брови Тук. - Как вы
сами сказали, они прекрасно могут справиться сами. А Анджел и Тигр
очень способные пилоты, с этим я вполне согласен!
- Но между Ли Твистом и Констильон в последние время установились
весьма тесные... э-ээ... дружеские отношения. Они доверяют друг другу и
прекрасно действовали в паре на тренировках и в бою, когда получали
назначение в одно крыло. Но все-таки Ли Твист склонен к необдуманным
решениям и некоторому риску, которым можно назвать лишним. В качестве
командующего звена, сопряженного со звеном Анджел, он может поумерить
свои порывы.
Неожиданно идея Джонсона нашла поддержку в лице серигуанина:
- Командор, должен присоединиться к мнению подполковника. Джеймс
еще не до конца оправился от потрясения после Тагар Дусит и часто
забывается в бою.
Командор размышлял не долго:
- Ну, хорошо, Джонсон, пусть будет так, как вы говорите. Тигр и
Анджел возглавят "Зеленые" звенья, а Паладин и Бабай - "Красные".
Снежок и его пилотов мы разбрасывать не будем, только добавим им
Вещунью, и пусть полетают вместе. Поддержку им будет оказывать "Черное"
звено, а все остальные примут участие в сражении вместе с тяжелыми
кораблями. Задача наших - прикрыть первый этап эвакуации и защитить
базу.
- А где будет "Молох" и "Авангард"? И что со "Свободой"?
- "Свобода" будет помогать проводить эвакуацию и принимать на борт
грузы и людей. "Молох" и "Авангард" останутся с нами, и будут
осуществлять прикрытие, - сообщил им Фарбах. - Их космолеты отведем в
резерв, на всякий случай.
Посмотрев на свой ручной хронометр, командор "Гетмана
Хмельницкого" поднялся на ноги, давая понять, что совещание окончено.
- Уже начало двенадцатого и через пару часов стартует первая
волна. Подполковник, прежде чем начнете брифинг, я хочу, чтобы техники
еще раз убедятся в надлежащем состоянии космолетов и систем
вооружения. Лейтенант Тук - на вас наши системы ведения огня, -
обратился он к Виктору. - Капитан Паладин, вы можете возвращаться к
своим обязанностям. Еще вопросы есть? Нет... Тогда все свободны.
Встретимся на брифинге.
Пространство вблизи планеты Изольда, сектор Фито-12.
2384.30.12, 3:23, первый этап эвакуации с планеты.
- Зеленый-4, прикрой Зеленого-20! - Жанна, заложив крутой вираж,
ушла от настырного Фухт-фухтаха, тщетно поливавшего пространство ливнем
плазмы. Одураченный килрач пролетел мимо, а в следующий момент его
догнала пущенная Снежком ракета, превратив в клубок пламени.
Отрегулировав систему тяги, Жанна отыскала глазами черно-синий
истребитель Снежка, и благодарно помахала ему крыльями. В ответ Стивен
выполнил бочку и вслед за ней "жучка", отрываясь от очередного "кота".
На сей раз, противник оказался в зоне действия орудий девушки, и
короткая очередь гравитрона поставила яркую точку в его жизни.
- Красный-8, осторожно - у тебя на хвосте двое! - спокойный,
несмотря на бурлящий кругом ад схватки, голос Паладина прозвучал по
интеркому. - Красный-7, Красный-12 - помогите ему.
- Есть, шеф! - голоса пилотов были смутно знакомы Жанне, что ее
мало удивило - Крепыш посадил за штурвал всех, кого смог найти. -
Красный-8, говорит Красный-12, выполняй маневр ухода на двадцать -
тридцать семь в плоскость а-сто семь. По завершению маневра -
приступаем к лобовому заходу.
- Вас понял, Красный-12, выполняю!
Девушка тряхнула головой, и быстро осмотрелась кругом, не
полагаясь на дисплей тактической обстановки: вокруг было столько
объектов для отслеживания, что даже эта мощная система не могла
справиться со своими обязанностями, а уж про радар и говорить не
приходилось.
Несмотря на превосходство противника в кораблях, ситуация явно
складывалась в пользу людей. Ее звено и звено Джеймса успешно
отбрасывали всех, кто пытался прорваться к непрерывным потоком идущим
транспортникам с планеты, а "Красные" звенья, под командованием Паладина
и Бабая, выполняя чудеса пилотажа, мало-помалу оттеснили крупный отряд
истребителей к "Гетману Хмельницкому" и теперь не давали им вырваться
обратно, пока заградительный огонь боевой базы и двух тяжелых крейсеров
разносил в пыль врагов. Судя по сообщениям, то же самое творилось и на
фронте схватки тяжелых кораблей: разумно использовав преимущество в
тяжелых крейсерах, отряды Конфедерации надежно предотвращали все
попытки прорваться к планете. Там потери с обеих сторон были гораздо
меньшими, но килрачи оставили попытки продавить за счет численного
превосходства путь к планете и начали наносить методические удары по
разным участкам фронта.
Пока ее звено перегруппировывалось в безопасной зоне, Жанна с
некоторым трудом отыскала мелькавший в самой гуще сражения космолет
Джеймса. При разборе позиций перед боем он выбрал для своего звена
самое опасное место - над планетой, почти вплотную к транспортным
кораблям и верхнему слою атмосферы. Если судить по резвости его
истребителя, то он не получил серьезных повреждений, но сердце девушки
на миг замерло, когда она увидела рискованный и непонятный маневр в
опасной близости от двух Сунк'кхов. Впрочем, непонятным он был не
долго - килрачи, промахнувшись по вертлявому истребителю Конфедерации,
влепили по очереди друг другу. В результате, один раскололся почти
надвое, а второй с выбитыми экранами полетел прочь зализывать раны.
Однако Жанна засомневалась, что у него будет возможность сделать это,
заметив три "Стрелы", рванувшихся вдогонку. Сунк'кх весьма мощный
корабль, но без щитов и один против троих... Закончить мысль ей не
удалось - ее звено перестроилось, и одновременно новая группа
Фухт-фухтаха, прорвавшись сквозь заградительный огонь "Молоха",
понеслась на них.
- "Зеленое" звено-1, говорит Анджел, - выводя "Ворон" на острие
клина звена, девушка спешно осмотрелась кругом, ища помощи. - Противник
приближается с восьмого сектора, четырнадцать "Бабочек". Всем
приготовиться к бою! Зеленый-10, Зеленый-4 - отойдите в девятый сектор,
Зеленый-7 - возьмите шестой сектор. Остальные - за мной!
- Есть, босс! - в наушниках слились голоса десяти пилотов, в то
время как она перешла на другую волну. - Тигр, это Анджел.
- Анджел, это Тигр. В чем дело? - мгновенно, словно давно ждал
этого вызова, отозвался юноша. Его звено, рассеяв клин из пяти
Сунк'кхов, теперь гонялось за самыми настырными из уцелевших.
- У нас полтора звена "Бабочек" прет с восьмого сектора. Нужна
твоя помощь!
- Понятно, - ни одного вопроса, никаких рассуждений, что у него
самого не хватает людей - в бою на это нет времени! - Сейчас я подойду
к тебе с двумя крыльями.
В наушниках затрещало, затем раздался приглушенный голос Джеймса
- он обращался к своим пилотам, сообщая им новое построение.
- Зеленый-1, говорит Зеленый-2, - ее заместитель по звену привлек
внимание Жанны. - Противник входит в зону поражения. Вступить в бой?
Глянув на радар, который подтверждал сказанное, девушка коснулась
кнопок наведения ракет, включая их. Размяв пальцы, она перевела
регулятор скорости на максимальную отметку.
- "Зеленое" звено-1 - атаковать противника! - выкрикнула она в
микрофон, ища захваченный ракетой истребитель. Рубиновый овал мерцал на
одной из "Бабочек" и секундой спустя "ФФ" понеслась на перехват. Не
успевший увернуться Фухт-фухтаха закувыркался прямо перед ней и, дважды
нажав гашетку, Жанна полюбовалась расплывающимся облаком пламени. Затем
она выполнила "жучок" и с близкого расстояния обстреляла другой
космолет. По нему она не попала, но и килрач отказался от
преследования Зеленого-3 и выполнил изящный маневр ухода, срываясь с
прицела.
Будь это Сунк'кх, мрачно подумала Жанна, в свою очередь
маневрируя под непрерывным огнем двух "Бабочек", он бы наплевал на нее,
продолжая гнаться за Зеленым-3, но Фухт-фухтаха тем и отличался, что
при высокой маневренности и огромной огневой мощи имел слабое защитное
поле, лишь немногим мощнее поля Дарха. По одному они не представляли
особой угрозы, но когда их собиралось больше трех, справиться с ними
было крайне сложно. Всадив длинную очередь в зад неудачно летящему
истребителю, Жанна было злорадно посмеялась над кусками брони
отлетавшим от его хвоста и сопел, как внезапный толчок швырнул грудью
на приборную панель, а кабину залил мертвенно-багровый свет: слаженный
залп "Бабочек" пробил защитное поле ее "Ворона". И прежде, чем она
успела уйти с траектории огня, второй выстрел разворотил половину всей
двигательную систему космолета!
Постанывая от резкой боли в груди, Жанна, вслепую схватив рычаг
ускорителя, рванула его на себя, прекрасно понимая, что с секунду на
секунду третий залп превратит ее в облако дико перегретой плазмы.
Мгновения, пока компьютер пережевывал приказ, показались обмершей от
страха девушке годами, но затем новый толчок и резкий свист
подтвердили, что ускоритель заработал. Проработал он буквально секунд
пять, но дело свое сделал: расплющив, наконец, глаза, Жанна не увидела
картины боя. Собственно говоря, она не увидела ни кораблей, ни
транспортников, ни звездного неба - все видимое пространство перед ней
занимала Изольда, с каждой секундой приближаясь все ближе и ближе.
Теперь она поняла, что за свист слышался из-за обшивки - разбитый
истребитель вошел в атмосферу планеты, мягко покачиваясь с крыла на
крыло.
Жанна инстинктивно схватилась за регулятор скорости, прежде чем
вспомнила, в каком состоянии двигатель. И верно: ни одна лампочка не
вспыхнула на панели перед ней - ходовая часть была бесповоротно
разрушена и компьютер блокировал неразумный приказ. Крепко
выругавшись, девушка ударила по клавише аэродинамической посадки, и
снова включила навигационный компьютер, почему-то отключившийся после
удара "Бабочек". Жалеть себя и пугаться она будет потом. Теперь главное
- сесть на эту чертову планету, и желательно - в одном куске!
Посмотрев на наружный термометр, девушка закусила губу и
осторожно потянула рукоять управления на себя. Еле-еле подчиняясь ее
командам, "Ворон" поднял нос, переходя из почти вертикального штопора в
пологий спуск. Вместе с этим немного упала температура обшивки, но
зато космолет начало бросать из стороны в сторону: после боя его
аэродинамика напоминала аэродинамику кирпича, с той разницей, что у
кирпича ничего не могло взорваться. С горьким юмором, пытаясь подавить
собственный страх, Жанна отметила, что даже такое простое, на первый
взгляд, дело, как удержаться на прямой траектории, требует гораздо
больше усилий, нежели можно было предположить. Казалось, "Ворон"
принимает любое положение, кроме того, которое было нужно ей. К
счастью, провозившись с управлением еще минут десять, она сумела
выровнять его так, чтобы смертельная скорость упала до просто
опасной. Вместе с этим высота снизилась до пятидесяти километров и
продолжала неумолимо падать.
Занятая управлением, Жанна тем не менее нашла возможность
посмотреть на видимую ей поверхность планеты. Экваториальные леса -
сектора сорок восемь, сорок девять и пятьдесят, почти полностью
принадлежащие килрачам - простирались на полтысячи километров от
экватора. И они были местом ее посадки: без двигателя, с таким-то
управлением она не имела возможности выбирать. Внезапно девушка
подумала, что поняла чувства Джеймса, летящего на поврежденном космолете
прямо в Оариис-с, абсолютно беспомощного и знающего, что ни на какую
помощь он не может рассчитывать (то, что Джеймс в этот момент был без
сознания и вряд ли мог что-либо чувствовать, она не вспомнила).
Подавив нарастающее в груди отчаяние, Жанна занялась
навигационным компьютером. Введя в него текущие данные и дав задание
просчитать вероятность успешной посадки, она включила аварийное
отторжение капсул с горючим и контейнеров содержащих ракеты. Тонким
писком радар проводил их падение к земле, а Жанна потянула на себя рычаг
отстрела главного и аварийного реактора. Теперь все системы будут
получать энергию с двух компактных аккумуляторов, имеющих
сорокаминутный запас. Впрочем, Жанна мало верила в то, что ей выпадет
возможность израсходовать его до конца: компьютер сообщил, что
приблизительное время посадки восемь минут, а шансов на удачное
приземление - семь из ста. Жанна ничего не сказала, лишь вымученно
усмехнулась.
Тем временем, пока она проводила эти манипуляции, скорость
космолета еще больше снизилась, и подъемная сила, удерживающая его в
горизонтальном положении, медленно, но верно исчезала. Высота упала до
пятнадцати километров и уменьшалась с умопомрачительной быстротой;
воздушная болтанка грозила разломать истребитель на несколько кусков
еще до столкновения с планетой. К тому же "Ворон" начал заваливаться на
бок, и девушка поняла, что если не увеличить скорость и возобновить
прежнюю величину подъемной силы, то через несколько минут она
раскаленным метеором врежется в поверхность. В очередной раз впившись в
истерзанную губу, она прибавила мощности на выравниватель и еще сильнее
накренила истребитель вниз. Стрелка на индикаторе планетарной скорости,
дрогнув, замерла на отметки девяносто трех километров в час и плавно
поползла вверх. Подождав, пока она не достигла ста двадцати
километров, Жанна выровняла "Ворон" и перевела всю энергию
аккумуляторов на выравниватель.
Мало того, что она падала в джунгли, контроль над которыми на
девяносто процентов был в руках килрачей, так теперь и скорость была
слишком велика для нормальной посадки. Не вызывало сомнений, что ее
"Ворон" будет серьезно разбит, если вовсе не уничтожен, а сразу вслед за
посадкой в этот район вылетит поисковая группа килрачей для выяснения
личности особы, посмевшей упасть в их джунгли. Жанна прилично помнила
карту сорок восьмого сектора и, представляя приблизительно, куда она
рухнет, могла подсчитать, что до ближайшей базы Конфедерации километров
сто плюс-минус двадцать. В обычных условиях - это путь на один-два дня,
но, продираясь сквозь абсолютно незнакомые леса полные враждебных форм
жизни (килрачей она, естественно, тоже относила к этой категории),
без необходимого снаряжения, без пищи... А эвакуация закончиться через
четыре с половиной дня и вряд ли "Гетман Хмельницкий" будет
специально висеть над враждебным миром, ожидая заблудившегося пилота.
Причем заблудившегося по собственной глупости - девушка негромко
выругалась, вспоминая, как она попалась в нехитрую западню, столь часто
применяемую килрачами: один "кот" летит впереди с включенными на
полную мощность задними экранами и подставляет себя под удар, а
остальные спокойно расстреливают увлекшегося погоней за "легкой добычей"
пилота-придурка. "Чтобы у вас всех катапульты поотлетали!" - про
себя прошептала она... и сраженная собственной тупостью застыла.
Катапульта?!
В спешке, поминутно оглядываясь на альтиметр, который только что
отметил пересечение двухкилометровой высоты, Жанна набрала процедуру
проверки - и радостно засмеялась: катапульта была в полном порядке. Едва
не опрокинув истребитель, она остыла только после того, как в уши
ударил надрывный вой гироскопических систем, сигнализирующих про
угрожающий угол атаки "Ворона". Выровняв истребитель, девушка ввела
немногочисленные команды, предваряющие включение катапульты, мысленно
повторяя свой план: снизиться до самых верхушек деревьев, чтобы
максимально затруднить прослеживание, дать два-три выстрела по земле
(пускай килрачи ломают голову), катапультироваться и пусть "Ворон"
разлетается хоть на миллионы кусков! А килрачи могут до конца своей
жизни разбирать его обломки, если вообще найдут их.
Зеленый океан уже так приблизился, что казалось, протяни руку -
и ты достанешь верхушки деревьев. Стиснув зубы, и, на всякий случай,
прошептав короткую молитву, Жанна бросила "Ворон" в пике, немилосердно
терзая гашетку излучателя. Пушки трижды полыхнули огнем, прежде чем
запас энергии иссяк, и Жанна моментально рванула рукоять управления на
себя, а второй рукой потянула рубильник катапульты.
ХЛОП! Фонарь кабины сорвало и унесло назад, а кресло, к которому
была пристегнута девушка, вытолкнуло прочь. Лишенный управления
истребитель по инерции описал небольшую горку, завалился на нос и по
пологой дуге понесся к горизонту. Несколько мгновений она спускалась в
тишине, за исключением свиста воздуха в ушах, а затем примерно в трех
милях от нее взметнулся громадный язык пламени и громовой гул ударил
по барабанным перепонкам. Обжигающе горячий порыв ветра повлек ее вместе
с креслом вниз и назад, закрутив вокруг своей оси. К несчастью, как
раз позади нее к небесам воздымался ствол настоящего лесного великана,
слишком близко, чтобы антигравитационные устройства смогли вовремя
погасить скорость.
Со страшной силой ее швырнуло об дерево, суспензеры, протестующе
взвыв, моментально перегорели, и лишь удерживаемое в вертикальном
положении уцелевшими стабилизаторами кресло рухнуло вниз, с треском
продираясь сквозь чащобу ветвей. Когда оно достигло земли - этого Жанна
так и не поняла...
Чудовищной силы удар обрушился на нее, в одно мгновение сменив
безумный калейдоскоп красок перед глазами сплошной тьмой.
Боевая база "Гетман Хмельницкий" на геостационарной орбите над
поверхностью планеты Изольда. 2384.30.12, 11:21, капитанский мостик.
- Командор, - осторожно тронул за рукав Фарбаха Джонсон. Сидящий в
своем обычном кресле человек медленно поднял голову, часто моргая
покрасневшими от недосыпания глазами. Набрякшие под веками мешки и
синие жилы на висках подтверждали, насколько велика его усталость,
накопившаяся за все время первого этапа эвакуации.
- Что у вас, подполковник? - с силой провел ладонью по лицу
сверху вниз Фарбах.
- Все космолеты вернулись на базу и на крейсера. "Свобода"
приступила к передаче эвакуированных на транспортные корабли, которые
отвезут их в сектор Оркос. Наши тяжелые корабли перегруппировываются в
семи радиусах от планеты, силы Империи отошли к пятой планете системы.
- Поступили какие-либо сообщения с сорок восьмого сектора?
- Нет, сэр. Нам известно, что Джеймс благополучно сел где-то в
радиусе тридцати километров от места крушения космолета Анджел. Это
единственное сообщение, что мы получили от него. Он так же сообщил,
что оставляет "Стрелу" и идет на ее поиски.
- И все?
- Все. Больше ничего не было
Закрыв глаза, Фарбах сдавил ладонями голову, осторожно потирая
виски кончиками пальцев. Вздохнув, он на ощупь достал из кармана
тонизирующую таблетку и проглотил.
- Держите меня в курсе событий, подполковник. А пока... пока вы
свободны.
- Да, сэр.
Блэйк уже спускался по ступенькам, когда вслед ему раздался голос
Фарбаха:
- Эвакуация будет закончена через четыре дня?
- Через четыре с половиной, - уточнил Джонсон. - Это все время,
что у нас есть.
- Нет, подполковник, - одними губами произнес командор. - Это все
время, что есть у НИХ!
С пульта навигаторов донесся тихий сигнал - "Гетман Хмельницкий"
корректировал свое положение над поверхностью планеты, словно
привязанный незримыми путами к ней.
Глава 2.
Экваториальные джунгли планеты Изольда, сорок восьмой сектор,
сто тридцать километров к югу от ближайшей базы Конфедерации.
2384.30.12, 18:43 (12:03 по местному времени).
Влажный воздух густой пеленой стелился по земле, на прогалинах
сгущаясь в туман. Изодранная одежда мгновенно пропитывалась влагой и
прилипала к телу, тяжелые испарения почвы вызывали бесконечный кашель.
Полутораметровая аспидно-черная змея с длинными параллельными полосами
от рогатой головы к хвосту лениво подняла голову и проводила холодным
немигающим взглядом одинокую человеческую фигуру. Перебираясь через
ствол огромного наполовину прогнившего дерева, человек потерял
равновесие и повалился лицом в жидкую грязь.
Выплюнув изо рта набившиеся комки жижи, Жанна приподнялась на
руках, с тоской оглядывая окружающую ее природу. Сил не оставалось даже
на то, чтобы просто выругаться, а ведь она прошла всего около десяти
километров. Впереди оставалось еще примерно сто двадцать тысяч шагов
подобного пути, а из ста восьми часов, бывших в ее распоряжении, прошло
больше шести. Смахнув с лица быстро засыхающую грязь, девушка поднялась
на ноги и, припадая на левую ногу, потащилась дальше, ориентируясь по
ручному компасу. Он, небольшая аптечка и ручной бластер - вот и все,
что уцелело при посадке. На ее счастью в аптечке был запас стимулирующих
таблеток, капсул с витаминами и фильтров для воды, так что от жажды и
голода она пока не страдала. Но еды у нее не было ни крошки, и она не
могла не думать с ужасом, что будет, когда запас таблеток иссякнет и ей
потребуется нормальная пища. Одно она знала точно - это произойдет
гораздо раньше, чем она доберется до базы Конфедерации.
Опираясь на корявую палку, подобранную в лесу, Жанна перебралась
через груды пожелтевших и засохших листьев. Маленький ручеек тихо
журчал у нее под ногами, неся свои воды в том же направлении, что и
она; но его русло так прихотливо изгибалось, что, махнув рукой на
все неудобства, Жанна просто переходила вброд через его извилины.
Иногда в этом ей помогали поваленные стволы деревьев, но такое случалось
редко.
Раздвинув посохом зеленую занавесу лиан, девушка шагнула вперед,
пробуя почву под ногами: на третьем километре она едва не свернула себе
шею, свалившись в глубокую яму. Без приключений добравшись до края
лужайки, Жанна уже собиралась идти дальше, как случайно повела посохом
над тем местом, куда собиралась ступить. На мгновение часть посоха
окрасилась нежно-зеленым цветом, раздался тонкий свист, а круг земли,
диаметром в пять-шесть метров на ее глазах задрожал... и ухнул вниз. От
неожиданности девушка отшатнулась назад и, не удержавшись на ногах,
упала на спину.
Из ямы послышался глухой треск, когда покрытие ловушки достигло
дна, и следом - новый звук: серия громких хлопков, сменившихся тихим
шипением. Над ловушкой поднялись ядовито-зеленые струи не то пара, не
то дума, свивающиеся в тугие жгуты, и один из жгутов лизнул длинную
ветку, всю усеянную клиновидными листьями оранжевого цвета и мелкими
плодами наподобие рябины.
С ужасом Жанна наблюдала, как в течение сотой доли секунды
цветущая ветвь превратилась в безжизненный, изуродованный отросток:
листья корчились, темнели и на глазах рассыпались в черную пыль, плоды
ссыхались, сама ветка из светло-серой стала бурой, напоминающую цвет
ржавчины. С того момента, как газ окутал ее, не прошло и десяти
секунд, а смертельная зараза уже ползла к стволу лесного великана, с
невероятной скоростью пожирая все новые и новые участки органики.
Испуганная до смерти Жанна глубоко вздохнула - и вместе с
привычными запахами леса почувствовала легкий апельсиновый аромат!
Жанна не помнила, как убралась от предательской прогалины. Она не
разбирала дороги, не смотрела на компас - она только бежала из всех
оставшихся сил, свободной рукой вытирая губы и лицо, стремясь избавиться
от неотступно преследующего ее запаха. О том, что впереди может быть
еще одна подобная ловушка или что-то еще более смертоносное - Жанна не
думала. Единственное, что она хотела - это убраться как можно дальше от
того места, где в воздух исторгалась невидимая смерть. Газ "улок"...
Девушка очень хорошо помнила описание действия этого газа, адского
продукта генной инженерии килрачей, на все живое, что имело несчастье
столкнуться с ним.
Спотыкаясь и скользя на размякшей почве, Жанна выскочила на
длинную и хорошо утоптанную тропу, проложенную через заросли
трехметровой травы. Прямая, как стрела, тропа протянулась точно с
юга на север, услужливо предлагая пройтись по ней. И Жанна, не
попробовав даже подумать: кто и зачем проложил здесь эту тропу,
побежала, ощущая как в груди разливается яростное жжение, словно все
внутренности охватило пламя. Споткнувшись, она схватилась за ближайший
ствол, и выплеснула на землю содержимое своего желудка, корчащегося в
страшных судорогах. Даже та ничтожная, мизерная доля "улока", что попала
на нее, исправно выполняла свою роботу. Согнувшись еще сильнее от
очередного приступа тошноты, Жанна краем сознания внезапно услышала
громкий треск в зарослях над головой и уже знакомый тихий свист...
Автоматическая спаренная бластерная установка уловила сигнал
детектора движения. Миниатюрный компьютер наведения моментально
рассчитал его параметры и, развернувшись в нужном направлении, бластеры
открыли огонь.
Экваториальные джунгли, сорок восьмой квадрат, сторожевой пост
Килрача, двадцать три километра от ближайшей базы Конфедерации.
2384.30.12, 19:27 (12:57 по местному времени).
Среднего роста килрач в форме когор'руала внимательно наблюдал за
стеной джунглей, раскинувшейся в сотне метров от поста. Второй килрач
почтительно стоял в шаге позади него и негромко излагал поступившие
сообщения.
- Последний след эмиссии в квадрате А-127 был двадцать минут
назад. Похоже, сработал защитный комплекс номер семьдесят три.
Когор'руал лишь хмыкнул: люди, как всегда, проявили потрясающее
умение попадать из огня да полымя.
- Что сообщили поисковые группы, бушар'руал?
- Они нашли обломки тяжелого истребителя Конфедерации. Пилот в
нем не обнаружен, так что есть основания полагать, что он
катапультировался перед падением. Бушар по личной инициативе провел
поиск в радиусе двух миль от места падения, но ничего не обнаружил.
Теперь они запрашивают разрешения на продолжение поисков.
Килрач слегка пожал плечами:
- Пусть передислоцируются к семьдесят третьему комплексу и ищут
там. Да, и сообщите, что они могут не утруждать себя поимкой людей:
вполне достаточно, если они их просто убьют - нам сейчас некогда
возиться с этим. Как продвигается дело с расшифровкой перехваченного
сообщения?
- Пока мы можем утверждать, что в нашем секторе совершил удачную
посадку еще один космолет Конфедерации. Наверное, он пытается спасти
своего коллегу. Мы не смогли засечь точное место его посадки, но
передача велась с квадрата А-127, где-то в двадцати-двадцати пяти
километрах от места падения первого истребителя. Они применили какой-то
код, который мы еще не встречали и пока особых успехов у дешифровщиков
нет, за исключением того, что сигнал был послан на Кунна'а Хенса.
- Прекрасно, бушар'руал, - когор'руал, так и не пошевелившись,
продолжал смотреть на окружающие пост джунгли. - Побеспокойтесь, чтобы
мои распоряжения были отправлены. Можете идти!
- Да, когор'руал, - отдав честь: сжатый кулак правой руки к
сердцу, потом резкий вымах рукой вперед ладонью вниз, он скрылся в
здании поста, оставив командира поста в полном одиночестве.
Экваториальные джунгли, сорок восьмой сектор, квадрат
А-127. 2384.30.12, 19:30 (13:00 по местному времени).
На стволе гаусс-пистолета вспыхнула гирлянда разноцветных
огоньков, стоило Джеймсу перевести его в боевой режим. Перекатившись по
земле, юноша дважды выстрелил с колена капсулами с ядом, почти не
целясь. Напоминающая огромного прямоходящего крокодила испустила
хриплый вопль, схватилась за грудь и ткнулась носом в песок.
Ожидая, пока утихнет эхо ее предсмертного крика, Джеймс
пристально рассматривал место, откуда "крокодил" выскочил на него. За
последних два часа ему пришлось прикончить почти пять подобных созданий,
и в двух случаях они нападали парами. Но вроде все было тихо и, кроме
колебания светло-синего кустарника от легкого ветерка, он не заметил
ничего подозрительного.
Вложив гаусс-пистолет в кобуру (предварительно поставив его на
предохранитель), Джеймс достал карту и принялся изучать ее. С момента
посадки прошло много времени, но ему, судя по всему, улыбалась удача
- до места крушения "Ворона" Анджел оставалось примерно
тринадцать-четырнадцать километров. К тому же он полагал, что она уже
пришла в себя и тоже пробирается к базе Конфедерации (про то, что
девушка могла погибнуть при катастрофе он не забыл, но старался не
вспоминать).
Окончательно сориентировавшись, Джеймс поднялся, стряхивая с
сьютера налипшую землю. Карта отправилась в карман, вместо нее появился
остро отточенный нож. Сделав три зарубки на коре ближайшего дерева в
виде стрелы, Джеймс пружинящим шагом направился дальше на юг.
На первый взгляд однообразные джунгли на самом деле жили своей
сложной, во многом не постижимой жизнью. Воздух был наполнен смесью
сотен ароматов и едких испарений, откуда-то доносилось мерное уханье и
треск. Изредка лес оглашали тонкие вопли каких-то существ, а иногда
слышался громовой рев, от которого содрогалась земля. Замедлив шаг,
Джеймс полюбовался отчаянной борьбой малиново-коричневой бабочки со
светло-серым мохнатым пауком (правда бабочка была бабочкой с большой
натяжкой, и паук лишь отдаленно походил на своего земного тезку), и
вновь мысли его вернулись к событиям последних дюжины часов.
Получив вызов Жанны, в котором она просила о помощи и
предупреждала об атаке полутора десятка Фухт-фухтаха, Джеймс принял
решение без колебаний: его звено прекрасно справлялось с остатками
нагрянувшего отряда Сунк'кхов, и их присутствие не было жизненно
необходимо. К тому же звенья Паладина и Бабая завершали свою операцию,
так что скоро можно было ожидать их помощи. Поэтому, передав
командование над звеном своему заместителю, он с двумя крыльями
направился к месту схватки первого "Зеленого" звена с врагом.
Однако тут дело было намного серьезнее, чем он предполагал.
Килрачи послали очень хороших пилотов и, хотя среди звена Жанны еще
никто не погиб, но и "коты" без особых усилий отражали все атаки,
сохраняя боевой строй. Особенно угрожающее положение было на левом
фланге, где килрачи почти отбросили в атмосферу три "Ворона", и в любой
момент могли прорваться к транспортникам. Отрядив двоих прикрывать тылы,
Джеймс со вторым крылом атаковали обнаглевших "котов" сзади. А в этот
момент две "Бабочки" на противоположном фланге вывели космолет Жанны из
строя!
Позже, когда все закончилось, и Джеймс просмотрел запись боя, его
сильно удивило, что Анджел, столь опытный пилот, попалась в такую
простую и давно известную ловушку. Килрачи поступили классически: один,
не маневрируя, летит вперед, за ним увязывается противник, соблазненный
легкой добычей. А в это время два или три космолета заходят со спины и
без помех упражняются в стрельбе. Возможно, Жанна решила, что больше
на такое никто не пойдет, а возможно, в горячке боя просто забыла про
все. В результате у девушки двигатель полностью вышел из строя, и только
ускоритель вынес ее прочь из боя.
Примерно через два с половиной часа после крушения "Ворона" Анджел
килрачи были окончательно отброшены от планеты. Их попытки прорваться
сквозь строй тяжелых кораблей или атаковать транспортники не увенчались
успехом и командующие флотом отдали приказ к отступлению. Решение
было абсолютно логичным и в данном случае - единственно правильным:
незачем терять жизни солдат в бессмысленной атаке, раз уж не удалось с
налету разгромить корабли Конфедерации. Планета и так в наших руках,
ну а если люди не уберутся отсюда в ближайшее время, то дивизии
секторального флота, что летят сюда, раздавит их как ореховую скорлупу.
На "Гетмане Хмельницком" Джеймс задержался не надолго. Разумеется,
никто не разрешил бы ему взять космолет и спуститься на планету, так
что пришлось этот самый космолет украсть. Паладин и Шонт, с которыми
Джеймс поделился идеей, после некоторых колебаний согласились помочь
ему. Дождавшись, пока уставшие пилоты уберутся из ангара, они отключили
систему коммуникаций, задраили все входы-выходы, быстро установили
в пуск-шахте "Стрелу", загрузив ее до отказа оборудованием, которое
могло потребоваться внизу. Вручную включив систему эджектора, они
отправили Джеймса ровно за секунду до того, как в ангар ворвались
силы внутренней безопасности под командованием Джонсона. Переговорное
устройство Джеймс не включал до самой посадки, представляя, что ему
могут там сказать, но Фарбах, с которым он говорил потом, ни словом не
упомянул инцидент в ангаре. Он всего лишь сообщил необходимую Джеймсу
информацию, дал несколько советов и пожелал удачи. На осторожный вопрос
о "соучастниках" он ответил, что "с ними все в порядке..."
Тем временем заросли становились все гуще, а земля влажнее. Уже в
некоторых местах становилось сложно удержать равновесие, поэтому Джеймс
отложил размышления на потом, сосредотачиваясь на дороге.
Перепрыгнув через хищно изогнувшиеся плети лиан, Джеймс
выскочил на прогалину, похожую как брат-близнец на десятки встреченных
им до сих пор. Торопливо оглядев ее, он уже собирался идти дальше, как
нечто странное в окружающей растительности привлекло его внимание. Еще
раз осмотревшись, он направился к дальнему углу поляны, где словно
гноилась черная клякса на фоне салатовой травы.
"Странное" вблизи оказалось едва ли не самым отвратительным
зрелищем, которое Джеймс видел в своей жизни. Доминирующим был
грязный буро-рыжий цвет, деревья потеряли все листья и плоды, обильно
украшавшие ветви в нескольких метрах кругом; ветви поскручивало так,
словно в последние мгновения жизни они испытывали адские муки. На левой
руке у юноши вспыхнул рубиновый огонек и под шлемом зазвенел тревожный
сигнал; системы сьютера отключили фильтры и в костюм пошла первая
порция кислорода из баллонов за спиной - чувствительные детекторы
зарегистрировали в окружающей среде нечто слишком опасное, чтобы
доверить хрупкое человеческое существо воздействию этого "нечто".
Посмотрев на непрерывно работающий детектор, Джеймс склонился над ямой -
и понял почти все!
Два маленький килрачских генератора силового поля висели друг
напротив друга в нескольких сантиметрах от края ямы, а дно усеивала куча
земли смешанной с ветвями и листьями. Все органика находившаяся в яме
была в таком же состояние, как и окружающая ловушку фауна - почерневшие
ветки, покрытые бурым налетом, полностью безжизненные. А точно по
центру ямы лежали остатки трех раздавленной капсулы из зеленоватого
стекла.
Джеймс осторожно обошел яму, внимательно изучая землю и стволы
деревьев окружающих яму. Через пару метров он нашел то, что искал, а
пройдя еще несколько метров дальше, наткнулся на чьи-то следы. Следы
человека, одетого в сапоги пилота Конфедерации...
В искусстве следопыта Джеймс не достиг особых успехов, несмотря
на все объяснения Паладина, который, как и все солдаты Серигуана прошел
серьезную подготовку по этой части. Но, едва увидев следы, Джеймс
понял, что Жанна была здесь - отпечатки были явно женскими; радостно
усмехнувшись, он присел на корточки и коснулся их рукой - ведь это были
первые следы девушки, которые он нашел, и первое доказательство того,
что она не погибла во время падения. Однако, разобравшись в следах,
Джеймс помрачнел: похоже, что девушка сперва подошла к ловушке и
некоторое время стояла рядом с ней: земля была истоптана и примята.
Автоматически отметив лежащую кривую палку, несущую следы долгой дороги,
Джеймс двинулся дальше по следам ведущим на запад. Тут Жанна бежала от
ямы, бежала, не разбирая дороги, подумал юноша, обойдя сломанные
стебли гибкой травы и примечая смазанные отпечатки - и кое-где следы
падения. Очевидно, какое-то количество ядовитого газа попало ей в легкие
- ничем иначе объяснить паническое бегство было невозможно.
Газ "улок" кроме своей основной функции имел и ряд побочных.
Одной из этих побочных функций было воздействие на психику, вызывавшее
сильное состояние паники и на некоторое время человек терял контроль над
собою. Возможность того, что девушка вдохнула смертельную дозу, Джеймс
отбросил сразу - "улок" если убивал, то убивал мгновенно. Лично его
больше беспокоило, как бы Жанна не попала в какую-либо беду, спасаясь
бегством через дикие и полные опасностей джунгли.
Ускорив шаг, Джеймс почти бежал по следам Жанны, поминутно
чертыхаясь. Точно определить время, когда она прошла тут, он не мог,
но, судя по следам, их разделяет около десяти - пятнадцати минут. Если
его ничего серьезного не задержит, то возможно в течение ближайшего
получаса он должен догнать ее!
Следы девушки совершили несколько извилистых петель и вывели
его на просеку явно рукотворного происхождения. Переводя дух, Джеймс
оглянулся и сердито выругался: на плотно утрамбованном грунте все
следы исчезали. Несколько мгновений юноша мучительно размышлял и, в
конце концов, повернул на юг.
Шагать по тропе было одно удовольствие, но Джеймса беспокоила
как раз эта легкость. Территория, на которой он и Жанна находились,
принадлежала Империи Килрач, и трудно было рассчитывать, что они
прорубили дорогу сквозь джунгли и оставили ее без присмотра. Учитывая,
что меньше чем в километре от нее была смертельно опасная для всего
живого ловушка, Джеймс решил, что будет более благоразумно, если он
пойдет не по дороге, а немного в стороне. Пройдя сотню-другую метров, он
понял, что его решение было действительно благоразумным.
Еще одна крокодилоподобная тварь, превратившаяся в обуглившиеся
головешки, лежала на середине просеки. Трехметровые стебли травы по обе
стороны тропы носили следы бластерного огня, в воздухе еще держались
темные струйки дыма от спаленной туши. Подкравшись к краю просеки,
Джеймс приподнял стекло шлема и поморщился, уловив запах жженой кожи.
Но к этому добавился и слабый кисловатый запах, природы которого он не
мог уяснить. Пару секунд он размышлял про это, одновременно
рассматривая мертвое животное. Наконец, когда ему это надоело, юноша
крадучись двинулся дальше, стараясь производить как можно меньше шума.
Килрачи вряд ли были здесь, размышлял он, спускаясь в небольшую
прогалину. Следы Жанны вели сюда и, если бы это они расстреляли тварь на
просеке, то, несомненно, последовали за ней. Но других следов, кроме
отпечатков девушки, он не видел, следовательно, на тропе стояла
самострельная бластерная установка. Девушка была здесь в тот момент,
когда крокодил-переросток выскочил на просеку и бластера расстреляли
сперва его, а Жанна успела убраться из зоны поражения. Холодная дрожь
на секунду охватила его, при мысли, что бездушный компьютер в качестве
первой цели мог выбрать девушку; на этот раз она спаслась только чудом,
но повезет ли ей так же в следующий раз? Скрипнув зубами, он снова
опустил защитный щиток на лицо, перевел гаусс-пистолет в режим стрельбы
бронебойными патронами и, плюнув на любую осторожность, побежал по ее
следам.
Экваториальные джунгли, сорок восьмой сектор, квадрат А-127. Тот
же день, 20:07 (13:37 по местному времени).
Едва не теряя рассудок от жуткой боли, Жанна брела вперед, почти
не обращая внимания на окружающий ее мир. Костюм представлял весьма
печальное зрелище, особенно на спине, где разряды бластера, опалив
кожу, попутно сожгли и большую часть сьютера. Каждый шаг отзывался
нестерпимым жжением в горле, которым девушка неосторожно вдохнула
раскаленный, сильно ионизированный воздух, желудок то и дело
скручивало в тугие узлы. Пышные огненно-рыжие волосы сбились в жалкие
космы, прилипнув к измазанному грязью лицу, которое превратилось в
ужасную маску из пепла, крови и слез. Бывали моменты, когда девушке
хотелось просто лечь на землю и больше не вставать, но нечто более
сильное, чем простое осознание опасности подобного поступка двигало
непослушные ноги. Страстное желание жить и выжить черпало из потаенных
источников все новые и новые силы, вливая их в измученное тело,
укрепляло дрогнувшую волю.
Всхлипывая на ходу, Жанна перебралась через груду валунов и, не
удержавшись на ногах, покатилась вниз.
Холм, с которого она скатывалась, был невелик: метров пять-шесть
высотой, но вслед за ним начинался очередной узкий и глубокий овраг,
покрытый скользкой и липкой грязью. В отчаянии раскинув в стороны руки,
она попыталась ухватиться хоть за что-то, но тщетно - реакция ослабела,
и она то и дело промахивалась. В конце концов, левая рука
скользнула по нависающим над землей лентам лиан, затем ударилась об
оказавшееся на пути дерево. От сильного рывка разряд острой боли
прострелил от кисти к голове, она на мгновение замерла на месте, но
то, за что она было вцепилась, с хрустом оторвалось, и Жанна
продолжила скользить вниз, правда с гораздо меньшей скоростью.
Наконец, ударившись боком об прогнивший пень почти на самом дне
ложбины, она остановилась.
Вытирая слезы, девушка с трудом поднялась на ноги, опираясь о
пень, выступивший в роли своеобразного - и весьма болезненного -
тормоза. Теперь ко всем ее страданиям прибавилась тупая боль в боку и
предплечье. Второй рукой она хотела поправить разорванный рукав, но тут
заметила, что все еще держит предмет, благодаря которому ей удалось на
несколько мгновений замедлить спуск.
С первого взгляда он напоминал крупную, размером с кулак
картофелину, всю в бурых пятнах. Предмет явно сотворила не природа,
решила Жанна, разглядев тонкий шов идущий по боку картофелины; на
стороне, которой он крепился к дереву, девушка заметила изящное клеймо.
Наклонив голову, она прищурила глаза, пытаясь разобрать рисунок, - и с
проклятием отшвырнула "картофелину" в сторону. Отшвырнула, потому что,
во-первых, клеймо было стилизированым изображением страшноватой
шестиногой рептилии с длинной шеей и двумя хвостами окруженной в
белоснежным кольцом - общеизвестный герб Империи Килрач, а во-вторых,
предмет (или, вернее сказать, детектор движения) внезапно засвистел,
как два предыдущих: около ямы и на просеке. Девушка уже собиралась
броситься вверх, как по земле прокатилась мощная судорога, а за ней
вторая, третья... Разогнавшиеся в полную силу резонансные мины,
создавали нешуточное землетрясение в шесть-восемь баллов, полностью
захватив весь овраг.
Черная трещина, шириной в несколько метров рассекла почву за
спиной Жанны. С оглушительным хрустом и треском, увлекая рыхлый слой
почвы, туда рухнуло оказавшееся на краю многометровое дерево, по пути
разламываясь на несколько частей. Холм трясло, груды земли и камней
маленькими лавинами скатывались с его склонов, земля лопалась с
неописуемым грохотом. Тучи пыли висели в воздухе, превратив ясный день в
тусклые серые сумерки. Подземные удары выворачивали с корнями деревья,
размалывали в порошок крепчайшие гранитные глыбы, заставляли землю
колыхаться, словно морские волны. Увернувшись от катящегося на нее
крупного камня размером с два "Ворона", Жанна рванулась было к северному
склону, как невероятной ширины трещина разверзлась прямо под ее ногами.
Взмахнув руками, девушка подалась назад, но почва не выдержала и она с
криком полетела в пропасть.
Сквозь окутавший сознание туман ей почудилось, что кто-то совсем
рядом выкрикнул ее имя. В следующий миг что-то сжало правую руку около
запястья и рвануло вверх, едва не выворачивая кость из сустава. Из-под
плотно зажмуренных глаз посыпались искры, дыхание на миг перехватило,
в очередной раз разряды боли отдались в теле, но вместо бесконечной
пустоты она ощутила плотную и надежную землю под ногами...
Что-то с силой ударило ее по голове.
Экваториальные джунгли планеты Изольда, квадрат А-127, тоже
время. Семь километров к югу от оврага-ловушки.
Группа из двенадцати килрачей, быстро передвигающаяся по лесу,
замерла по команде переднего. Командующий взводом бушар внимательно
прислушался к доносившемуся с севера шуму, и тихо засмеялся. Достав
голографическую карту, он несколько секунд рассматривал ее,
удовлетворенно клацая клыками.
- Слушайте внимательно! Вы пятеро пойдете со мною. Вы, - он
кивнул на оставшуюся шестерку, - разбейтесь на пары и начинайте
прочесывать лес - дистанция до ста метров. Связь поддерживайте с
интервалом в двадцать минут, боеготовность - номер один.
Глянув на стоящее в зените солнце, он еще раз клацнул клыками:
- Если встретите людей - стрелять без предупреждения; живыми они
нам не нужны. И не забывайте - это тагар'т шаафс удо Кунна'а Хенса,
поэтому не теряйте бдительности!
Молча поклонившись, килрачи растворились в густой зелени леса.
Глава 3.
Экваториальные джунгли, сорок восьмой сектор, квадрат А-127,
место посадки "Стрелы" Джеймса. 2384.31.12, 7:05-8:31 (0:35-2:01 по
местному времени). Девяносто два километра к югу от ближайшей базы
Конфедерации.
Положив вялое тело девушки на землю в тени широкого крыла
"Стрелы", Джеймс рухнул рядом с ней, морщась от тягучей боли в
освободившихся мускулах рук и пояснице: последние пять километров он
шел как автомат, проглотив, одну за другой, три таблетки стимуляторов.
До этого он бежал, ориентируясь по оставленным им зарубкам, но под
конец совершенно выбился из сил. Жанна так и не пришла в себя, и ему
пришлось нести ее на руках все время почти без остановок, а она,
такая легкая в начале, казалось, тяжелела с каждым пройденным
километром.
Вытащив из рюкзака пластмассовую бутыль с водой, юноша тяжело
вздохнул, печально глядя на жалкие остатки жидкости на дне. Отвинтив
крышку, он сделал один скупой глоток, а остальное бережно влил Жанне в
рот. Дождавшись, пока она проглотит живительную влагу, сдобренную
богатым набором витаминов и нервных релаксантов, Джеймс положил ей на
шею около сонной артерии извлеченный из ручной аптечки маленький кубик,
наполненный ярко-алою жидкостью. Пока лекарство впитывалось и
усваивалось ее организмом, юноша открыл багажный отсек истребителя, и
принялся рассматривать беспорядочно сваленную груду вещей.
"Паладин и Бабай неплохо потрудились" - хмыкнул он, заметив
цилиндрический предмет покрытый предупредительными надписями на
лингвосе и языке Серигуана. Невзрачное устройство без особых проблем
могло превратить несколько квадратных километров в пылающие развалины.
Уважительно присвистнув, Джеймс одновременно почувствовал легкую
зависть к таланту Бабая - несмотря на то, что снаряжать космолет им
пришлось в крайней спешке, они загрузили именно жизненно необходимые
для подобной спасательной операции вещи: оружие, средства связи,
продовольствие и лекарства. Даже несколько джеттеров не забыли, хотя по
поводу целесообразности их использования в густых лесах Джеймс имел
большие сомнения.
Покопавшись в отсеке с пять минут, он достал громоздкий
диагностический анализатор и покрытый амортизирующей оболочкой ящик с
медикаментами. Разложив все рядом с Жанной, Джеймс бросил озабоченный
взгляд на часы, затем на пробивающийся сквозь плотную пелену листьев
над головой отраженный от двух спутников планеты свет. Недовольно
покачав головой, юноша торопливо принялся подлаживать анализатор к
биоритму ее организма.
Раньше ему никогда не приходилось работать с такой аппаратурой -
на занятиях им дали всего лишь краткий курс обращения с диагностическими
системами. Ко всему прочему Шонт умудрился выбрать самую новую модель,
а все они довольно сильно отличались одна от другой с каждым поколением.
Впрочем, ученые и техники Конфедерации придерживались в проектировании
любого устройства, будь то бластер или космический корабль, одного
принципа: чем проще в управлении - тем лучше. Вот и сейчас,
повозившись несколько минут над контрольной панелью
диагностического анализатора, Джеймс с чистой совестью мог подключать
его датчики к девушке.
Убрав с шеи Жанны опустевший кубик, он расстегнул на ее груди
сьютер (защитный комбинезон у нее был полностью изодран, и Джеймсу
пришлось натянуть на девушку свой). Гибкие жгуты самостоятельно
отыскали нужные места на теле Анджел, анализатор тихо загудел. Неяркое
сияние обволокло сам прибор вместе с подключенным к нему человеком.
Несколько мгновений критического наблюдения за процессом уверили Джеймс
в его надежности, и он встал с земли, утирая капающий на глаза пот.
Ящик с лекарствами начал разгерметизироваться, а он с вздохом
достал еще одну таблетку нервного стимулятора. Копнув носком ботинка
горку спекшейся почвы, юноша направился к космолету. Необходимо было
связаться с "Гетманом Хмельницким", а ему почему-то казалось, что
кроме командора будет достаточно желающих послушать этот разговор.
Насколько он помнил, в отсеке были некоторые вещи, которые могли
затруднить обнаружение точки передачи килрачами. Пока руки механически
распаковывали нужное оборудование, Джеймс мысленно возвращался к пути
сквозь лес, подбирая подходящие места для его установки.
Медицинский аппарат слегка изменил тональность, привлекая его
внимание. Сбросив все в одну кучу рядом с хвостовыми дюзами, Джеймс
наклонился над дисплеем анализатора, разбирая выдаваемые им данные.
Ничего тревожного он не увидел, за исключением того, что для
завершения работы требовалось приблизительно сорок минут, хотя
юноша рассчитывал на несколько меньший срок. Но, учитывая, что нужно
было установить вытащенное им оборудованием, на что могло уйти около
часа, Джеймс был не очень огорчен задержкой. Включив радар и подсоединив
его к сигнализатору, он направился в джунгли, сгибаясь под тяжестью
тюков с техникой.
Место посадки "Стрелы". Пятьдесят минут спустя.
Результаты диагностического обследования оказались лучше тех, на
которые надеялся Джеймс. Жанна немного пострадала от газа "улок",
сильный ожог бластером повредил связки левого предплечья, но не лишил
руку подвижности. Тревожиться стоило разве что из-за головы: сначала
неудачная посадка, потом булыжником по затылку... Пролома и трещин в
черепе не было, однако юноша опасался сильного сотрясения мозга, и,
хоть диаграмма мозговой активности не отклонялась от нормы, прогноз
компьютера был благоприятным, все же Джеймс ввел ей некоторое
количество нервных релаксантов.
Если не врал анализатор, то девушка должна была прийти в себя
через десять-двадцать минут, но в путь ей можно было отправляться не
раньше, чем взойдет солнце. Жанна обязательно какое-то время должна
провести в покое, набраться сил перед долгой дорогой. Кроме того,
Джеймс решил доказать килрачам, что не только они одни способны ставить
ловушки. Следовало подать сообщение на "Гетман Хмельницкий" и уточнить
свое положение. Следовало... следовало сделать еще много чего, но вдруг
юноша понял, что это всего лишь способы не думать про главное: как им с
Жанной выбраться с планеты!
С того момента, как его "Стрела" коснулась поверхности Изольды,
он думал только про поиски девушки. Как они будут выбираться, как
пройдут несколько десятков миль сложнейшей дороги, сквозь первозданные
джунгли, усеянные ловушками, постами, патрулями килрачей, ограниченные
во времени, с небольшим запасом продовольствия, оружия?.. Холодный пот
прошиб Джеймса при мысли, чем может все это кончиться, противную дрожь
вызвали воспоминания про "Темную Крепость" и про пытки, которые он
перенес там. Коснувшись растрепавшихся волос Жанны, он подумал, что,
наверное, лучше пустить себе в голову заряд плазмы, чем вновь попасться
в руки килрачам. Рассеяно поглаживая огненные локоны девушки, Джеймс
вдруг почувствовал, как Жанна едва заметно шевельнулась.
Подняв баллон с озонированным кислородом, Джеймс легко встряхнул
ее за плечо, открывая клапан подачи газа. И с радостью отметил, как по
лицу его подруги растекается здоровый румянец, а на дисплее
анализатора напротив всех показателей жизнедеятельности горят
зеленые огоньки. Жанна слабо вздохнула и, наконец, открыла глаза.
- Джеймс?! - ее голос дрогнул, сорвавшись. Юноша, чувствуя
покалывание в глазах, порывисто схватил руку девушки, глядящую на него
с недоверием и радостью. На кое-что еще, мелькавшее в этих глазах,
Джеймс решил пока не обращать внимание, отложив это на потом. - Ты
пришел за мной? Пришел?
- Ну конечно, Жанна, - прошептал юноша, смахивая набежавшие-таки
слезы. - Как же я мог бросить тебя?
Их губы коснулись друг друга, от чего по телу Джеймса разлилась
волна обжигающего жара, разом сметая всю усталость и тревоги последних
дней. Руки Жанны обвились вокруг его шеи, и Джеймс с удивлением понял,
что все будущие трудности значат для него гораздо меньше, чем
возможность быть все время рядом с Жанной.
Тихонько пискнув, анализатор отключился.
Пространство на орбите Изольды, боевая база "Гетман Хмельницкий",
капитанский мостик. Тот же день, 13:17.
Остановившись перед дверьми на капитанский мостик, Фарбах
промокнул платком вспотевший лоб. Двери разошлись в стороны, и командор
не успел переступить порог, как послышалась резкая команда Джонсона:
"Командор на мостике!".
- Вольно, - кивнул вытянувшимся по струнке дежурным командор и
шагнул к консоли радиста. - Связь установили, подполковник?
- Да, командор, - Джонсон внешне держал себя в руках, но опытный
взгляд Фарбаха отметил слишком яркий блеск глаз своего заместителя.
Действительно, случаев, когда происходило нечто подобное, было мало: на
контролируемой врагом территории, где был сбит один пилот, второму
удавалось успешно высадиться и найти его живым. - Три минут назад мы
получили вызов по гиперсвязи связи. Он сообщил, что нашел Жанну, и
просит именно вас для подробного отчета.
- Я приказал докладывать лично мне, - пояснил Фарбах, поняв немой
вопрос, и показал на передатчик:
- Можете его вызвать?
- Так точно, командор, - радист передвинул несколько рычагов
перед собой, потом нажал на тумблер внешних динамиков. Мгновением спустя
послышался голос Ли Твиста:
- Говорит Тигр. Я нашел Анджел, повторяю - я нашел Анджел. На
данный момент мое местонахождение - сорок восьмой сектор, квадрат
А-127, координаты - двадцать точка сорок три. Прошу Крепыша ответить,
прошу Крепыша ответить.
- Крепыш вызывает Тигра, - Фарбах мимоходом посмотрел на карту
планеты, пытаясь найти указанные Джеймсом координаты. - Прекрасная
работа, Тигр. Как скоро вы можете эвакуироваться с планеты?
- К сожалению, сейчас не могу сказать точно. Скажите, когда будет
окончательно завершена общая эвакуация?
- Примерно через три с половиной дня. Быть может, мы потянем
после этого еще несколько часов, но...
- Понятно, - перебил Ли Твист. - В таком случае дайте указание на
базу в координатах двадцать два точка сорок готовиться к нашему
прибытию: мы будем пробиваться туда!
- Хорошо, это мы сделаем. Тигр, хоть сейчас очень опасно посылать
космолеты в атмосферу - "коты" собьют все, что появится к югу от наших
баз, - может послать к тебе помощь?
- Нет, ни в коем случае! - торопливой скороговоркой проговорил
Джеймс. - Боюсь, это место будет не самым гостеприимным в ближайшем
будущем, а на марше вы нас не найдете.
- Ага, - медленно сказал Фарбах, - учтем. Кстати, Тигр, как там
Анджел?
- Нормально, хотя ей пришлось многое перенести. Прежде, чем я ее
нашел, она наткнулась на несколько ловушек, но теперь с ней все в
порядке.
Командор, и все, кто прислушивался к разговору, против своей воли
содрогнулись - килрачские ловушки обычно не несли ничего хорошего тому,
кто в них попадался.
- Тигр, мы поняли. Вы будете выходить на связь в дальнейшем?
- Сомневаюсь. Сейчас запеленговать место передачи сложно, да и
рядом нет крупных отрядов врага, но ближе к базе так рисковать нельзя.
- Хорошо Тигр. Удачи вам. Мы все ждем, когда вы вернетесь назад.
Конец передачи.
- Благодарю вас. Тигр прекращает связь. Конец передачи!
В динамиках негромко щелкнуло, и установился ровный шипящий фон,
перемежающийся потрескиванием разрядов помех.
- Вы верите, сэр, что они спасутся? - выразил мысли всех
окружающих Джонсон.
Повернувшись на каблуках, командор нашел на тактическом дисплее
россыпь кроваво-красных точек около пятой планеты системы: флот Империи
Килрач, с паучьим спокойствие ожидавший прибытия главных сил, одним
только присутствием постоянно напоминал людям, кто тут главный.
- Продолжайте дежурство, подполковник, - хрипло сказал Фарбах.
Вновь вытерев платком лицо, он пошел к выходу. - Немедленно сообщайте
мне, если что-либо случиться.
Экваториальные джунгли, сорок восьмой квадрат, блокпост
килрачей, двадцать три километра от ближайшей базы Конфедерации.
2384.31.12, 14:00 (7:30 по местному времени).
- Больше сообщений не было, бушар'руал?
- Нет, - бушар'руал грузно повернулся, следя за расхаживающимся по
террасе командиром. - Это единственное сообщение было примерно из того
же района, что и предыдущее. Но на этот раз мы смогли засечь места
передачи.
- Места? - вскинул бровь когор'руал. - Что вы хотите сказать?
- Наши детекторы зафиксировали два источника сигнала. Один
чрезвычайно сильный шел оттуда, откуда и предыдущий, а второй -
намного слабее - из точки, которая южнее первой на три-пять километров.
Наверняка, первый сигнал - это ловушка.
- Может и так, - в свете прожекторов блеснули молочно-белые клыки.
- А что со вторым пилотом, которого сбили над джунглями?
- Поисковая группа не нашла никаких следов второго человека. Но мы
имеем подтверждение, что комплекс пятьдесят девять сработал именно на
него. Командир отряда провел там поиск, однако, пока мы не имеем
уверенности в том, что он погиб. Его тело еще не обнаружено.
- Скорее всего, он жив, - задумчиво пробормотал командир,
расчесывая шерсть на шее. - И сейчас вместе с этим спасателем, -
коготь ткнулся в мерцающую синим точку на карте, расстеленной перед ним.
- Вот здесь.
- Но, когор'руал, именно отсюда шел сильный сигнал, а это,
вероятно, приманка, - возразил килрач. - Он должен понимать, что мы
непременно засечем место передачи и интенсивность сигнала - так неужели
он осмелился передавать с более мощного передатчика?
- Возможно, он хочет, чтобы мы так думали, бушар'руал. Передайте
командиру поисковой группы - пусть направляются к этой точке, -
приказал когор'руал. - Двоих-троих необходимо послать к источнику
слабого сигнала, - коготь сместился и коснулся второй точки. - Пусть
они будут крайне осторожны: там может быть засада или ловушка, как вы
и предполагали. Потом поднимите по боевой тревоге седьмой и пятый
взвод, и прикажите им занять квадрат К-94. Боевой приказ прежний -
стрелять на поражение, пленных не брать!
- Будет исполнено, когор'руал. Войска будут развернуты на боевых
позициях к девяти часам утра местного времени.
- Прекрасно. Можете идти, бушар'руал, - командир слегка наклонил
голову, отпуская его. Подняв стоящий на столике рядом с картой и другими
бумагами стакан причудливой формы (с точки зрения людей), он залпом
осушил его, причмокивая. Опустевший стакан вернулся на свое место, а
когор'руал поднял к свету донесение криптографов, работавших над
расшифровкой первого перехваченного сообщения, в очередной раз
перечитывая начало текста. Одна из немногих удачно расшифрованных фраз
опять привлекла его внимание: "Тигр вызывает "Гетман Хмельницкий",
повторяю..." Слово "Тигр" было обведено жирной фиолетовой линией, а под
ним, приписанное его рукой, стояло настоящее имя человека, носившего это
прозвище.
Усмехнувшись своим мыслям, когор'руал скомкал донесение, и
уставился в окружающую блокпост темноту.
Экваториальные джунгли, сектор сорок восемь, тот же день.
22:00 (15:30 по местному времени). Семьдесят пять километров южнее
ближайшей базы Конфедерации.
Изогнутый полуметровый клинок с хрустом рассек толстую лиану,
преграждавшую путь. Опершись о слегка наклоненное дерево, Джеймс нанес
еще несколько сильных ударов, прорубая дорогу, и протянул руку Жанне,
помогая ей преодолеть завалы веток, вероятно, сорванных одним из
тропических штормов. Поправив за спиной рюкзак, юноша спрыгнул вслед за
Жанной.
- Сколько мы прошли? - тяжело дыша, она посмотрела на ручной
хронометр. Из взятых с собою вещей Джеймс позволил ей нести только самые
легкие предметы, но все равно девушка выбивалась из сил, хоть и
старалась не показывать этого; четыре часа такой дороги практически без
отдыха могли утомить и полностью здорового человека. Сам Джеймс еще мог
идти несколько часов в прежнем темпе, а вот Жанна - вряд ли.
Оглянувшись на бледную девушку, он решил искать место для привала.
- Почти семнадцать километров, - во всяком случае, такую цифру
выдавал шагомер. Карта говорила, что через десять-пятнадцать километров
они должны выйти к несшей свои воды прямо на север реке. Там Джеймс
рассчитывал построить какой-то плот и попробовать пробиться водяным
путем дальше. - Жанна, нам стоит немного отдохнуть, по крайней мере,
тебе. Давай искать ровное и сухое место.
Жанна устало кивнула, отбрасывая назад спутавшиеся локоны волос.
То, что она даже не попыталась протестовать, лишний раз подтвердило
Джеймсу своевременность идеи с привалом. В конце концов, они и так
прошли достаточно много за это время, а впереди их могло ждать что
угодно - от непроходимых болот до вооруженной до зубов дивизии килрачей.
Отведя в сторону низко нависшие над тропой ветви дерева, похожего
на земную иву, Джеймс случайно бросил взгляд налево... и замер,
схватившись за бластер. Первым порывом было позвать Жанну, чтобы вместе
осмотреть это, но потом он подумал про необходимый девушке отдых, и
ограничился небольшим крестом на древесине - чтобы долго не искать.
Место для привала они нашли несколькими десятками метров дальше:
под сенью громадного дерева журчал ручеек, пробиваясь среди корней.
Вокруг дерева была небольшая прогалина свободная от других растений, и
где почти не чувствовался затхлый запах джунглей, сопровождавший их все
время пути.
- Здесь так тихо, - Джеймс прислонил рюкзак к выпирающему из земли
корню, оглядываясь по сторонам. Портативный био-скан тихо заверещал,
сканируя территорию в радиусе ста метров.
- В тихом омуте черти водятся! - Жанна сделала несколько глотков
воды и протянула флягу Джеймсу. Тот, поблагодарив, отказался, наблюдая
за результатами сканирования - живность в округе была, но большей
частью не представляла опасности. Беспокоиться стоило лишь о большом
объеме биомассы метрах в сорока от них, но, с другой стороны, это -
чем бы оно ни было - на килрача не тянуло.
- Значит, не стоит этих чертей будить, - спрятав био-скан, он
проверил заряд в вейере; второй вейер лежал около девушки. - Я проверю
местность Жанна. Дальше, чем на сто-сто пятьдесят метров я не
отойду, так что не волнуйся.
- Хорошо, но постарайся не задерживаться! - улыбнулась девушка,
перекладывая оружие себе на колени.
Раздвигая стволом вейера толстые ветви, юноша быстро пошел к тому
месту, где био-скан зафиксировал наличие крупного количества
органической ткани. То, что он видел по дороге, могло подождать, а это
- это следовало исследовать в первую очередь.
Био-скан указывал на то, что расстояние до биомассы было сорок
метров, но Джеймс наткнулся на существо уже спустя тридцать - тридцать
пять. Огромное, по пояс ему, десятилапое паукообразное создание
медленно ползло по направлению к поляне, оставляя за собой мерзко
пахнущий слой полупрозрачной желтой слизи. Темно-бурый мех покрывал все
тело паука, густыми космами нависая над тремя глазами. Рта или чего-то
подобного у твари не было, а вместо этого чуть ниже глаз к земле
спускался тонкий полуметровый хоботок, раскачивающийся в такт движения
"паука".
Опасное они или нет, хищное или травоядное - Джеймса эти проблемы
мало волновали. Животное выглядело так отвратительно и, кроме того,
двигалось прямо к их лагерю, где оставалась Жанна... Скривившись от
омерзения, юноша поднял вейер, отрегулировал его на минимальную
мощность, и выпустил короткую очередь в мохнатую голову "паука".
Вырвавшиеся с характерным звуком заряды плазмы в мгновение прожгли
безобразную дыру в теле животного, разметав клочья плоти в разные
стороны. Противный запах жженого мяса ударил Джеймсу в ноздри, заставив
отступить на несколько шагов назад; "паук" испустил высокий мяукающий
звук и грузно осел на землю. Несколько секунд туша содрогалась в
предсмертных судорогах, заливая все кругом светло-синей кровью, затем
последняя особенно сильная конвульсия сотрясла умирающее животное, и оно
медленно завалилось на бок. Лапы дрогнули раз, другой, единственный
уцелевший глаз заволокла мутная пелена - и тварь замерла.
Джеймс осторожно подобрал короткую ветку и ткнул ей в бок "паука",
готовый в любой момент отскочить подальше, но предосторожность была
излишней: творение природы Изольды было так же мертво, как камень, на
котором покоилась одна из его лап.
Вытерев пучком листьев брызги крови со своих сапог, Джеймс
вернулся на несколько метров назад, ища путь, которым шли они с
Жанной. Поиски заняли минут десять, еще несколько минут он разыскивал
дерево с вырезанным на нем крестом. Наконец, с вздохом облегчения
Джеймс собрался было нырнуть под низко опущенные ветви, как земля вдруг
ощутимо дрогнула под ним. Пошатнувшись, юноша схватился за ствол, чтобы
удержаться на ногах, и в этот момент из-за горизонта с юга донесся
громовой удар...
Экваториальные джунгли, сорок восьмой сектор, квадрат А-127,
место посадки "Стрелы" Джеймса.
Шестеро килрачей неслышными тенями скользили между деревьев,
приближаясь к забросанному ветвями космолету: если не знать, что он
тут, можно пройти мимо и не заметить. Третья пара из второй группы
охраняла то место, откуда был послан второй сигнал: когор'руал не
ошибся - там была установлена маскирующая главный сигнал аппаратура.
Оставшиеся килрачи держались на расстоянии пятисот метров справа и
слева: стратегический резерв, на случай непредвиденных событий.
Бушар отнял от глаз бинокль и жестами указал на хвостовую часть
"Стрелы". Двое килрачей поползли туда, а он с тремя килрачами двинулся
к носу истребителя.
Килрачи медленно подбирались к покинутому космолету. И когда
первый из них вступил в зону радиусом двадцать пять метров от него,
оставленный включенным детектор движения зазвенел...
Боевая база "Гетман Хмельницкий" на геостационарной орбите над
планетой Изольда. Две минуты спустя.
Фарбах смотрел на разбухающий под ними огненный шар,
достигший уже стратосферы. Прежде чем подать команду на активацию
плазмогенератора, компьютер послал специальный сигнал, так что взрыв не
был неожиданным для командора и всех, кто присутствовал в рубке. Но
зрелище все равно было красивым. Поднявшийся до стратосферы клубок
пламени внезапно расцвел всевозможными оттенками красного: от
светло-алого до ядовитого багрянца.
- Боевой расчет - состояние плазмоизлучателей дальнего радиуса
действия? - голос Фарбаха вывел всех из оцепенения. Капитанский мостик
наполнился шумом разговоров, гудением механизмов, шагов.
- Орудия в полной готовности, командор!
- Подполковник Джонсон, - шагнул к дисплею тактической обстановки
Фарбах и жестом приказал оператору увеличить изображение. - Где,
по-вашему, могут быть Тигр и Анджел?
- Я считаю, что на расстоянии от двенадцати до двадцати
километров от эпицентра взрыва, командор, - видать, Блэйк одновременно
с Фарбахом подумал про то же самое. - Мы можем нанести удар на две
трети мощности, с отклонением в два с половиной километра в течение
десяти секунд без риска задеть их. С такого расстояния до восьмидесяти
процентов выстрелов вообще распадутся в атмосфере - так что можно
рискнуть!
- Боевой расчет - вы слышали? - спокойно, ничуть не удивляясь
интуиции проявленной Джонсоном, произнес командор. - Выполняйте!
- Есть, сэр!
С развернувшихся в сторону планеты орудий сорвались снопы огненных
молний и смертоносным ливнем обрушились вниз.
Экваториальные джунгли, сектор сорок восемь, семьдесят пять
километров южнее ближайшей базы Конфедерации. Лагерь Джеймса и Жанны.
Треск веток возвестил о возвращение Джеймса, а секундой спустя он
выскочил на лужайку. Облегченно вздохнув, Жанна поставила вейер на
предохранитель и опустила его рядом с собою.
- Джеймс, что случилось? - девушка забеспокоилась, издалека
заметив напряженное и хмурое лицо юноши. - Что это было?
- Кто-то наткнулся на мою "Стрелу", - пояснил он. - А потом,
наверное, "Гетман Хмельницкий" добавил сверху. Но нам здесь ничего не
грозит! Как ты? Видела что-то необычное?
- Нет, ничего. А что должна была видеть?
- Может быть, да, может, нет, - уклончиво ответил Джеймс. - Пока
опасности рядом с нами нет, но долго мы не можем задерживаться - вдруг
не все килрачи погибли. Отдохнем два-три часа, а потом пойдем дальше.
Он сел рядом с ней, и девушка почувствовала едва заметный запах
гари. Гари и озона - вечных спутников выстрела из бластера. Краем глаза
посмотрев на его вейер, она заметила странные синие подтеки на стволе.
- Джеймс, - мягко и одновременно настойчиво начала она,
заглядывая ему в глаза. - Ты что-то нашел там в лесу. Что это?
Мгновение Джеймс колебался, смотря туда, откуда пришел. Затем он
достал какой-то металлический предмет из кармана и подал ей:
- Ты выиграла пари Жанна. Пять к одному - помнишь?
- Пари? - девушка нахмурила лоб. Не в силах припомнить, она
опустила взгляд на металлическую пластинку в своих руках, на которой
было всего два слова и длинный ряд цифр.
Слова были: "Джон Этвуд", а цифры были его личным
опознавательным кодом. В своих руках Жанна держала идентификационный
жетон командующего семнадцатым соединением полковника Этвуда, бесследно
пропавшего над Изольдой три дня назад!
Глава 4.
Экваториальные джунгли, сектор сорок восемь, семьдесят пять
километров до ближайшей базы Конфедерации. Место гибели
командующего Этвуда. 2384.31.12, 22:30 (16:00 по местному времени).
Земля было мягкая, и вырыть могилу не заняло у Джеймса много
времени. Жанна, прижавшая к сердцу идентификационный жетон, молча стояла
у остатков "Кобры" и печально наблюдала за замотанным во всякие обрезки
телом Этвуда; как и Джеймсу, девушке хотелось бы найти лучший саван для
командующего, но на месте катастрофы "Кобры" - а в их рюкзаках тем
более - ничего лучшего не нашлось.
Выбросив последнюю горсть земли импровизированной лопатой, Джеймс
ухватился за край могилы и выскочил наружу.
- Помоги мне, Жанна, - отдышавшись, он указал на мертвеца.
Девушка согласно кивнула и приблизилась. Несколько светло-серых
лиан обвивали покойника вместо веревок. Вместе взявшись за концы лиан,
пилоты осторожно подняли труп Этвуда с почвы и медленно, сантиметр за
сантиметром опустили в его последнее пристанище.
- Он был храбрым воином, - тихо начала Жанна, смотря в могилу.
- Он сражался за то, чтобы другие могли жить в мире. Он забыл про
себя, забыл про все, что было раньше в его жизни. Он тренировал и учил
других, чтобы они могли защищать невинных, как это делал он. Пусть душа
его пребывает в покое, который он нес другим. Аминь!
- Аминь! - прошептал Джеймс. - Покойся в мире...
Оставив Джеймса закапывать могилу, Жанна нашла где-то в лесу две
прямых палки, из которого она смастерила грубый крест. Установив его
в холмике земли, они несколько минут стояли рука об руку, понуривши
головы. Про что думала Жанна - Джеймс не знал, но сам он вспоминал все
случившееся с ним с тех пор, как в актовом зале Высшей Академии
Космонавигации ему вручили назначение Военного Совета на "Гетман
Хмельницкий".
Щелчок предохранителя бластера привлек его внимание: Жанна
достала из кобуры свой излучатель и проверяла заряд.
- Я думаю, это необходимо, Джеймс, - девушка глазами указала на
его оружие. - Это... это наш долг перед ним.
Джеймс хотел возразить, что это может их выдать - килрачи
следят за сектором и любым проявлением эмиссии, что это бессмысленная
трата невосполнимых зарядов, которые пригодятся им в будущем...
Но он промолчал, так как она была права - это был их долг перед
павшим в битве геройской смертью и прикрывшим собою несколько тысяч
людей. Поэтому Джеймс молча вытащил свой бластер, поднял его вверх и на
счет "три" нажал на курок.
Трижды свист двух бластеров огласил просторы леса и пронесся над
скромной могилой Джона Этвуда. Три пары пучков энергии пропороли листву
над ними и умчались в бездонно-голубое небо, скромным салютом провожая
Этвуда в его последний путь.
Сорок восемь минут спустя.
Место для следующего привала они нашли в трех с половиной
километрах от могилы. Поляна, как две капли воды похожая на ту, где в
землю Изольды врезался перехватчик командующего Этвуда, была покрыта
светло-синей, местами зеленой, травой и редкими кустами. Деревьев на
ней не было, но в дальнем углу поляны серебром сверкала спокойная гладь
маленького пруда, что решало проблему с водою. Естественно, просто так
пить ее было невозможно: кроме того, что в ней содержались
малоизученные микробы и бактерии, в воде Изольды присутствовали
сульфаты мышьяка. Живая природа за века эволюции приспособилась к
его потреблению, но людям (да и килрачам) приходилось пользоваться
сложными методами очистки как воды. Впрочем, среди вещей Джеймса
был миниатюрный очиститель, рассчитанный на несколько десятков циклов
очистки, а запасов концентратов и витаминов должно было хватить еще на
полмесяца.
Оставив Жанну распаковывать вещи и готовить ужин, Джеймс принялся
деятельно расставлять вокруг их лагеря на достаточном удалении датчики
движения и подсоединенные к этим датчикам стан-гранаты. Для вящего
спокойствия он даже взобрался на вершину одного из лесных исполинов,
где прицепил генератор инфракрасных волн: ночью могут искать с воздуха,
а генератор спрячет тепловое излучение их тел.
Нижняя ветвь дерева была на уровне человеческого роста, потому
Джеймс просто спрыгнул с нее. Подобрав оставленное на земле лишнее
оборудование, юноша огляделся вокруг и неторопливо зашагал к лагерю.
Если расчеты Джеймса правильны, то до реки оставалось совсем
немного: около четырех с небольшим километров. Возможность проплыть
остаток пути до базы была очень привлекательна, но через пятьдесят
километров начиналась линия блок-постов килрачей, зона их полного
контроля - так что хочешь - не хочешь, а последние пятнадцать-двадцать
километров придется идти пешком. Но все же существование реки было
огромной удачей для них: в противном случае они почти наверняка не
успевали попасть на базу до конца эвакуации. А так, даже с учетом тех
двадцати километров пешей дороги, они имели еще и небольшой резерв
времени.
Еще одной причиной, по которой он хотел воспользоваться рекой -
это состояние Жанны. Хотя ничего опасного с девушкой не случилось, но
встряска в результате аварийной посадки, отравляющее воздействие газа
"улок", сильный удар по голове, чуть не пробивший череп, длительный
марш с короткими перерывами для отдыха - в общем, целая цепочка
неприятностей. И пусть она делала вид, что с ней все в порядке, но он
же видел, насколько Жанна устала.
Чем ближе к реке, тем реже становился лес. Вот и теперь Джеймс
еще за метров сто до поляны разглядел движущуюся фигурку Жанны,
мелькавшую в промежутках между деревьями и кустарниками. Пока он
возился с обеспечением безопасности лагеря, девушка успела разложить не
дававший дыма небольшой костер и профильтровать воду, кипевшую
сейчас в самодельном котелке над огнем. "Поразительно, - подумал юноша,
выходя из-под прикрытия леса, - мы достигли невероятных высот в техники,
покорили космос, используем оружие, которое может испепелить любою
планету, - и пользуемся обычным огнем, как наши предки столетия назад".
- Джеймс, - Жанна со своим миникомпом занималась ревизией их
запасов. Оторвавшись от своего занятия, она подняла голову, едва
услышав его шаги. - Ты все сделал?
- Почти, - оставалось подключить все датчики к сигнализации и
контрольному аппарату, но этим можно было заняться и позже. - А ты?
- Я - да. Все как ты и говорил - пищи на две недели и
примерно на столько же времени очистителей воды.
- Не забывай, что у нас есть еще по три литра апельсинового и
лимонного сока и две фляги виноградного вина, - напомнил Джеймс. Вино и
сок не входило в обычный аварийный комплект, но Бабай с Паладином дружно
решили, что это им не помешает. - А в аптечке пятьсот миллилитров
медицинского спирта в сухом виде. Должно хватить.
- Вообще-то, должно хватить и вина, - с милой улыбкой Жанна
поднялась на ноги. - Я что-то сомневаюсь, что ты сможешь еще что-то пить
после него.
- Каких-то две фляги... - патетическим тоном ответил Джеймс.
Сам-то он знал, что сможет пить и после десяти ведер спирта, совершенно
не пьянея - МИЧ-12КС, контролируя эндокринную систему, регулировал
обмен веществ, и при наличии большого количества алкоголя в крови
просто нейтрализовал бы его вредное действие на организм. Пусть
разработчики системы и включили эту особенность в число функций
МИЧ-12КС с оглядкой на гипнотические и галлюциногенные препараты,
обычно применяющиеся при допросах, - нечувствительность к алкоголю
была побочным и весьма полезным действием.
По местному времени было больше четырех часов дня, а по времени
"Гетмана Хмельницкого" - почти одиннадцать вечера. С грустью Джеймс
подумал про то, в какой обстановке они встречают Новый год, один из
крупнейших праздников - наравне с Пасхой и Днем Создания Конфедерации.
Словно читая его мысли, Жанна взяла Джеймса под руку и подвела к
костру.
- Надеюсь, ты не забыл про праздник, а?
- Пока нет, - расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, юноша сел на
бревно около огня; Жанна опустилась рядом с ним. - Хотя не могу
поручиться, что в скором времени не забуду.
Подняв с аккуратно расстеленного куска чистой ткани свою скудную
долю еды, Джеймс принялся за ужин, отложив в сторону бластер. Жанна уже
проглотила клейкую и безвкусную массу, и явно это ей не доставило
особого удовольствия. Тщательно разжевывая концентраты, Джеймс
согласился с невысказанным девушкой осуждением "пищи, полностью
обеспечивающей солдата необходимыми питательными элементами в течение
двенадцатичасового периода". Возможно, чем-то они и обеспечивали, но
можно было бы сделать их немного приятнее для желудка.
Запивая вяжущую зубы массу холодной дистиллированной водой, Джеймс
продолжал вспоминать. И почему-то мысли вновь и вновь возвращались к
месяцам плена на Тагар Дусит.
- О чем ты думаешь? - Размеры питательных брикетов и их
вкусовые качества не способствовали длительному смакованию, и Жанна
управилась с ними еще быстрее него. Машинально комкая полиэтиленовую
оболочку концентратов, девушка смотрела ему в глаза. - Что-то
неприятное?
- Я вспоминаю про "Темную Крепость", - внезапно он ощутил
потребность рассказать про все, что случилось там, про все, что он
хранил в своей памяти; даже в рапорте командору не было всего.
- "Темная Креп..." А, Тагар Дусит, - на мгновения замешкавшись,
Жанна все же вспомнила название военной крепости на чон-саа. Ласково
проведя по волосам Джеймса, она попросила:
- Расскажи мне, если это тебе не трудно.
- Не трудно, - качнул головой Джеймс. - Но, если ты
рассчитываешь на то, что я видел очень много, - должен тебя
разочаровать: основными местами моего пребывания был тюремный блок,
ангар и лаборатория генетиков. Собственно говоря, там я проводил
большую часть времени.
- В генетической лаборатории? - нахмурила лоб Жанна и откинула
упавшую на глаза прядь волос. - Что ты там делал?
- Кричал. Кричал от боли, - честно ответил Джеймс. Воспоминания о
бесчисленных опытах над его телом были не самой приятной вещью. - Они
день за днем пытали меня, ставя одни опыты за другими, практикуя свои
методики биоинженерии. Знаешь, Жанна, это словно... словно тебя заживо
разбирают на кусочки, обнажая все нервы в теле, и каждый нерв бьют
мощные электрические разряды. Потом все уходило в туман, боль утихала,
чтобы через минуту навалиться с удвоенной силой. Обычно для меня все
заканчивалось потерей сознания, но было и так, что я до самого конца
ощущал эту боль. И каждый следующий раз все было немного иначе,
будто боль была живым существом и она могла изменять себя.
- Наверное, если бы их эксперименты закончились успешно, -
несколькими глотками осушил стакан воды Джеймс, - они оставили бы меня в
покое, но это у них не получилось.
- Не получилось? - эхом повторила Жанна. Джеймс видел, что девушку
потряс его рассказ, но она не хотела перебивать, понимая, что Джеймсу
нужно выговориться. - Почему?
- Почему? - среди деревьев повеял холодный ветерок, что было
приятным разнообразием после отупляющей мысли тропической жары. - Ты
слышала когда-то о МИЧ... хотя, нет - наверное, ты и не должна была
слышать. Но суть в том, что на Моторе я прошел операцию по имплантации
МИЧ-12КС... - кратко, не вдаваясь в технические характеристики, Джеймс
поведал ей про принципы работы миниатюрного компьютера в его голове.
Сказать, что у нее был ошеломленный вид - значит, ничего не сказать: на
Жанну свалилось слишком много одновременно.
- Так вот почему ты мог так хорошо драться в наших состязаниях, -
сделав "возмущенное" лицо, Жанна ткнула его локтем в плечо. - Полагаю,
Паладин тоже носит... МИЧ-12КС?
- Носит, - подтвердил юноша. - Нас было всего пятеро
согласившихся на операцию. Если не ошибаюсь, то это была первая
операция по имплантации МИЧ-12КС, - "и, вероятно, последняя, учитывая,
что килрачи все-таки смогли его обнаружить", - подумал он.
- То есть, вы были подопытными кроликами?
- Можно сказать и так. Только в отличие от кроликов мы были
прекрасно осведомлены о возможных последствиях операции и риске, на
который мы шли. Так вот - я думаю, что МИЧ и был тем фактором,
помешавшим килрачам сделать из меня безмозглого зомби. У них ничего не
вышло, - повторил юноша, - но это их только... только раззадоривало.
Возможно, они восприняли невозможность сделать это со мной, как вызов
своим способностям, а возможно, просто тщательно выполняли свою работу.
Как бы там не было, на отсутствие внимание с их стороны я не мог
пожаловаться, - мрачно пошутил он.
- Значит, эти опыты и были самым страшным? - Жанна подперла рукой
подбородок и внимательно слушала.
- Нет, не это, - помотал головой Джеймс. Часы на руке негромко
пискнули, исправно докладывая, что до полуночи по времени "Гетмана
Хмельницкого" (и по базовому времени Конфедерации) оставалось пятнадцать
минут. - К боли и опытам я привык. Не сразу и не полностью - но привык.
Нет, самым страшным было отсутствие надежды! Я знал, что никто не
придет меня спасать, никто мне не поможет, а сам я никогда не смог бы
бежать оттуда. Если бы не то, что Марраша'атах хотел оставить свои
руки чистыми - я до сих пор был бы объектом для их опытов.
- Марраша'атах?
- Это командор Тагар Дусит, - пояснил Джеймс. - Там был еще один
килрач, его заместитель - Фашар. Они и организовали мой побег.
- И что ты думаешь про них?
- Про Марраша'атаха и Фашара?
- Нет, про всю их расу.
- Даже не знаю, - Джеймс и сам не редко задумывался над этим
вопросом, особенно после Тагар Дусит. - Я был там долго, но ни разу не
почувствовал их ненависти к нам. Они обращались со мною жестоко и без
жалости, - но никогда не позволяли себе издеваться или оскорблять меня.
Для них я был военнопленным, с которым следовало обращаться так-то и
так-то, а не смертельным врагом, которого нужно уничтожить как дикого
зверя. Я спросил Марраша'атаха: почему они напали на нас, почему в
течение ста с лишним лет гибнут десятки, сотни тысяч и даже миллионы с
обеих сторон?
- И он ответил?
- Нет, не ответил, - прохладный ветерок усилился, а небо начало
неторопливо, но верно затягиваться свинцово-серыми тучами. - Он
промолчал, однако...
- Что "однако"? - почувствовав неуверенность в его голосе, Жанна
придвинулась еще ближе.
- Я не уверен, но в какой-то момент мне показалось, что для
Марраша'атаха этот вопрос имеет какое-то особое значение, - медленно,
словно опасаясь ошибиться и сказать не то, проговорил юноша. - Времени у
нас было мало и не смог как следует расспросить его - к сожалению!
Сдается мне, его ответ был бы полезен нам всем.
- Да, если бы мы знали почему... - девушка встряхнула кудрями,
прислушиваясь к свисту ветра. - Вернее, почему воюем мы понятно -
чтобы спасти свой род от уничтожения. Почему воюет Империя Килрач - вот
этого не знает никто. Они не разу не пояснили причин Великой Войны, не
пытались о чем-то договариваться, не предъявляли ультиматумов, не
реагировали на наши послания... ну, почти не реагировали (Джеймс знал, с
разрешения Шонта, про миссию Жанны и остальных на Сенай). Лично я
думаю, что до тех пор, пока мы не узнаем причину первого нападения
килрачей на Альянс - до тех пор мы будем блуждать в потемках, задавая
одни и те же вопросы, - переведя дыхание, она посмотрела на него:
- Ты говоришь, не чувствовал их ненависти. А сам? Что
чувствовал и чувствуешь по отношению к ним?
Джеймс долго молчал, что-то обдумывая; наконец, он едва слышно
заговорил:
- Знаешь, Жанна, на Земле я был уверен, что ненавижу их; теперь -
просто не знаю. Я тут уже больше года, я был у них в плену, сражался с
ними и убил многих... Но все, что я хочу - чтобы эта война
закончилась! Хочу просто вернуться домой и забыть про все, что я видел
или делал! Хочу просто жить, а не носиться по космосу, в ожидании пока
меня убьют или я убью кого-нибудь!
Жанна кивнула, словно услышала именно то, что и ожидала:
- Сначала ты гордишься тем, что делаешь, потом устаешь от этого
кошмара, а в конце концов, понимаешь, что это всего лишь обычная, хоть
и очень хитро спрятанная ловушка. Нет ни правых, ни виноватых - война
идет сама по себе, без цели, без какого-либо смысла! Мы убиваем, чтобы
не быть убитыми - вот и вся правда этой войны! А килрачи... килрачи
совсем не дикие кровожадные звери, они лишь...
- ...лишь враги! - тихо закончил Джеймс. Жанна мельком глянула на
него и кивнула вновь:
- Да, лишь враги!
Молодые люди молча сидели рядом. И на какой-то миг Джеймсу стало
так страшно, как никогда до этого. Неожиданно и невероятно ясно пришло
осознание войны такой, какой она есть на самом деле: страшной, дикой
силы, которую так легко освободить, но так сложно усмирить. Война -
это точка невозвращения, крайняя грань, за которой лежит конец всему,
грань, за которую нельзя идти! Война засасывала их в свой водоворот,
поглощала души и тела, и с каждым оборотом, с каждой новой смертью
набирала все больших сил! Они воевали чтобы выжить - то есть
воевали ради самой войны, и Джеймс, как и тысячи до него, не видел
выхода из этого замкнутого круга!
- Ну, хватит разговоров! - неожиданно он услышал голос Жанны.
Оглянувшись на нее, Джеймс увидел, как она осторожно разливает в
походные кружки темно-рубиновую жидкость. Вино переливалось алыми
сполохами в свете костра, словно выплеснутая из сердца кровь. - Ты что,
забыл - всего через минуту Новый год?
- Нет, не забыл, просто...
- Просто давай прилично его отпразднуем, - завинтив флягу с
вином, она спрятала ее в походный мешок. Джеймс, откинув все серьезные
мысли, поднял свою кружку, улыбаясь парадоксальности ситуации - они
вдвоем, в сердце территории, принадлежащей килрачам, и почти без
всяких шансов выбраться отсюда, собираются отмечать Новый год и
распивать вино.
Тем временем затянувшие небо тучи превратили полумрак под кронами
деревьев тропического леса в сплошную темень, и только неверный свет
костра разгонял темноту.
- Еще двадцать секунд, Жанна, - посмотрел на покрытые
люминесцентным составом стрелки своего хронометра Джеймс.
- Я знаю, - завершив упаковку вина, девушка повернулась к нему,
поднимая свою кружку. - Пусть все заботы и тревоги останутся позади нас,
как мы оставляем этот год.
- Пусть новый год несет счастье, мир и удачу нам и тем, кого мы
любим,
- Джеймс автоматически вспомнил необходимые слова. - Пусть на нашем
пути всегда светит солнце на безоблачном небе.
- Пусть сны тех, кто ушел навеки, будут чисты и спокойны.
- Пусть цветы всегда цветут на их могилах.
Тихонько пикнули часы Джеймса, и тут же эхом отозвался хронометр
девушки. С легким металлическим звоном кружки стукнулись друг с другом:
- С Новым годом, Жанна.
- С Новым годом, Джеймс.
Прекрасно выдержанное вино показалось юноше нектаром чистейшей
воды. "Интересно, где Бабай ухитрился раздобыть его - ведь в ежедневный
рацион пилотов алкогольные напитки, за исключением пива, не входили, -
задумался Джеймс. - Наверное, контрабандою притащил или утянул у
кого-то из старших офицеров". Развеселившийся Джеймс представил себе,
что вино, которое они смаковали, принадлежало Фарбаху или его
заместителю, подполковнику Джонсону.
- Вполне может быть, - Жанна тихонько рассмеялась, когда Джеймс
поделился с ней своими мыслями. - Ты не знаешь, но у Фарбаха есть хобби
- коллекционировать редкие вина и секреты их приготовления. Кое-что он
хранит в своей каюте, но большая часть хорошо упакована в грузовых
отсеках. Все наши прекрасно про это осведомлены, и Бабай мог разжиться
там парочкой фляг.
- Но ты лучше скажи, - Жанна допила вино, но прятать кружку не
спешила. - Ты знаешь про желания?
- Если загадать желание под Новый год, то оно сбудется? - Джеймс
усмехнулся. - Знаю, но не особенно верю. Во всяком случае, у меня это
еще ни разу не сработало.
- Если нет веры, то и желание не сбудется, - загадочно сказала
девушка.
Костер почти догорел, и в темноте лишь слабо виднелись очертания ее
фигуры.
- А ты веришь?
- А я верю, - подтвердила Жанна.
- И что же ты загадала? - стараясь избавиться от скептицизма в
голосе, спросил Джеймс.
Девушка не ответила, только поднялась со своего места и подошла к
нему. Ее руки безошибочно нашли в темноте его лицо и нежно скользнули
по нему к шее и ниже, расстегивая рубашку. Теплое дыхание, наполненное
ароматом мяты, овеяло его щеки; подрагивающие губы покрывали его рот,
шею, веки ласковыми поцелуями; гибкое и налитое силой тело прижалось к
нему. Ошеломленный, но полностью захваченный буйным и мощным потоком
страсти, юноша обнял ее и осторожно потянул за собой на траву,
принявшую их тела, словно любящая мать своего ребенка. Огонь, давно
уже тлеющий в глубинах их душ, вспыхнул ярким и чистым пламенем,
безжалостно пожирая все, до чего мог дотянуться. И только одна
единственная пища могла усмирить это пламя, выковать и закалить прочное
звено между двумя душами, разжегшими этот огонь.
И любовь была имя ее.
- Я люблю тебя! - прошептал Джеймс, погребенный под водопадом
чувств, образов и мыслей, смешавшихся в его разуме в дикий водоворот.
Безостановочно целуя и лаская прильнувшую к нему девушку, он не мог
быть даже уверен, что он произнес эти слова вслух, а не прошептал их
где-то на задворках сознания, свободных от безумия страсти. Но тихие,
прерывистые слова Жанны доказали, что если он и произнес их мысленно, то
она все равно услышала:
- И я люблю тебя, Джеймс!
Огонь внутри них полыхнул безумным, всепоглощающим пожаром,
заполняя мир сиянием, по сравнение с которым, вспышка сверхновой была
не более чем слабым огоньком свечки трепещущим в бурю. В этом сиянии
не было места ни килрачам, ни войне, никому и ничему другому. Тут
могли быть только они вдвоем, и только они тут были!
Боевая база "Гетман Хмельницкий" на геостационарной орбите над
планетой Изольда, система Куросао, сектор Фито-12. 2385.1.1, 1:12,
столовая.
Примерно сотня пилотов сидели за своими обычными местами в
столовой, лениво перебрасываясь фразами. Несмотря на праздник, в
помещении царила атмосфера гнетущей подавленности и усталости. Одним из
немногих мест, где поддерживалась хоть какая-то беседа, был дальний угол
занятый "Черными Дьяволами", да и тут основной темой была судьба двух
пропавших в джунглях Изольды пилотов.
Вещунья с тяжелым вздохом отодвинула от себя стакан с пивом:
- Не самый веселый Новый год, который я встречаю!
- Ты лучше подумай, как его там встречают Тигр и Анджел, - Снежок
тоже выглядел не лучшим образом. - Если они еще живы...
- Должны быть живы, - заметил кто-то. - Они покинули место
посадки задолго до взрыва и обязаны были давно уйти из зоны поражения...
- Кроме взрыва есть много других причин, из-за которых они могут
погибнуть, - резко бросил Маньяк. Может быть, впервые он потерял свой
задор и едкую привычку поддразнивать других. - Одни килрачи чего стоят!
- Не пугай, Адам, - Шонт стукнул бокалом по столу, словно это
могло подкрепить его слова. - Жанна очень опытный пилот и на Джеймса
можно в этом отношении положиться. Я думаю - или вернее, я уверен -
они смогут пробиться к заставам килрачей. Но вот там им придется
туго - проклятые "коты" знают, что они идут к базе номер семнадцать и
перекрыли всю близлежащую территорию.
- Ты думаешь, они смогут прорваться? - Снежок слегка осоловевшими
глазами посмотрел на старшего пилота. - Или просто так треплешься, что
бы и себя и нас успокоить?
- Думаю, у них сорок шансов на успех, - Бабай не обиделся на
резкую реплику Стивена. - По-моему, это самая реальная оценка.
- И шестьдесят против, - не меняя выражения лица или тона голоса,
проговорил в тишине Паладин. - Честно говоря, я бы предпочел
соотношение сто "за" и ноль "против".
- Все бы предпочли... - вздохнула Вещунья. - Но разве такая оценка
возможна?
- Стопроцентная - вряд ли! Но процентов шестьдесят или семьдесят
- думаю, это мы можем обеспечить.
Тишину прервал громкий кашель и фырканье: изумленный Адам
поперхнулся пивом и во всю старался избавиться от жидкости в горле.
Вещунья, сидевшая ближе всех к нему, стукнула его по спине несколько
раз, но все внимание было приковано к невозмутимому Паладину.
- Я говорил с командором. Во время нашей беседы у меня возникла
одна мысль; командору она понравилась, но он поручил мне обсудить ее с
вами, - серигуанин сплел обе пары рук в сложный жест. - Они идут к
семнадцатой базе - отлично! Так пускай килрачи поверят, что они в
совсем другом месте и направляются... ну, к примеру, к базе двадцать
один. Она дальше семнадцатой базы, но семнадцатая по отношению к Джеймсу
и Жанне - на северо-востоке, в то время как двадцать первая - в ста
двадцати километрах на запад.
- Что ты предлагаешь? - бесцветным голосом спросил Шонт. - Я,
похоже, понял идею, но...
- Что предлагаю? А вот что... - и Паладин начал не спеша
говорить, расстелив перед ними небольшую карту сорок восьмого и смежного
с ним сорок девятого секторов.
Глава 5.
Экваториальные джунгли, сорок восьмой квадрат, блокпост
килрачей, двадцать три километра до ближайшей базы Конфедерации.
2385.1.1, 3:23 (20:53 по местному времени)
Обычно тихий сторожевой пост сейчас был похож на кипящий котел.
Захваченные врасплох внезапной атакой людей, килрачи спешно
разворачивали свои оборонительные и наступательные средства, готовясь
отразить любое нападение. Во всех соседних секторах происходило то же
самое, во всех, кроме соседнего сектора сорок девять. Мощная атака
бомбардировщиков и перехватчиков Конфедерации вместе с наземными
отрядами людей, подкрепленная ударами с Кунна'а Хенса практически
сравняла с землей большую часть укреплений, а тех, что остались
целыми, едва хватало для сохранения контроля над сектором.
- Просто поразительно! - бушар'руал в приступе гнева клацнул
когтями по броне девстиатора. - Как мы могли проморгать такую атаку?
- Когда имеешь дело с людьми, следует всегда быть настороже, -
лениво ответил командир поста. - Впрочем, Кунна'а Хенса вскоре получит
по заслугам, а меня больше беспокоит не то, "как мы проморгали атаку",
а для чего они вообще полезли к нам?
- Разве разрушение наших стратегически важных баз - не достаточно
веская причина атаки?
- Причина-то веская, но почему они атаковали именно сейчас? Почему
Кунна'а Хенса пошла на риск входа в зону досягаемости наших комплексов
защиты - ведь для нее это не прошло бесследно: кажется, слегка задело
носовые излучатели? Что это за космолет, севший в сорок девятом
секторе, и что за передача велась с границ секторов? Почему
перехватчики, которые не приспособлены для ведения боевых действий в
атмосфере, присоединились к атаке? Вот на что мы должны ответить,
бушар'руал.
- По поводу передачи с границ сектора у меня есть результаты
дешифровки, когор'руал. Правда, мы не совсем уверены в том, что эти
результаты полностью правдивы.
Килрач резко развернулся на месте и пристально взглянул на него:
- Что значит "не уверены"?
- Передатчик очень похож на тот, которым пользовались люди
высадившиеся в нашем секторе, - начал отчет килрач. - Кодирование
передачи осуществлялось тем же самым шифром, тип сообщения практически
совпадает с перехваченными раннее. Кодовые позывные абсолютно идентичны.
- "Тигр вызывает Кунна'а Хенса"? - мрачно процитировал
когор'руал.
- Да, "Тигр вызывает Кунна'а Хенса". Но на этот раз нашим
дешифровщикам удалось понять значительно больше, очевидно из-за того,
что сигнал не дублировался ложным. Кунна'а Хенса сообщала Тигру о
предстоящей атаке в сорок девятом секторе и предупреждала, что будет
бомбардировка с орбиты. Это все, что мы смогли пока понять; что же
касается севшего космолета - наши био-сканы показали отсутствие живых
организмов. Вероятно, на нем был только груз: оружие, продовольствие или
медикаменты.
- Значит, если я правильно понимаю ход ваших мыслей, вы
полагаете, что эти двое движутся к своей базе в сорок девятом секторе,
а атака была способом расчистить им путь? - не меняя тона, проронил
когор'руал.
- Простите, но мы не имеем никаких подтверждений того, что они
двинулись к базе в нашем секторе. У них есть три возможных маршрута: на
восток - в сектор сорок семь, на север - в наш сектор и на запад - в
сектор сорок девять. Я считаю, что на восток они не пойдут - там
несколько десятков квадратных километров заняты почти непроходимыми
болотами. На север? - это вроде бы самый удобный и короткий путь, но
они должны понимать, что к подобному мнению сможем прийти и мы.
Следовательно, единственным местом, где их не ждут, и куда они могут
более-менее спокойно идти - это сорок девятый сектор. Расстояние до
базы людей увеличивается, но зато, стараниями Кунна'а Хенса, дорога
будет почти свободной.
- Неплохо, - помолчав, резюмировал когор'руал. - Вы приятно
удивляете меня. Если принять вашу трактовку событий, то как вы
планируете поступить?
Видно было, что похвала польстила бушар'руалу. Благодарно склонив
голову, он ответил:
- В сорок девятом секторе большие потери в живой силе и технике.
Даже если забыть о людях пробивающихся к спасению, то остается угроза со
стороны войск Конфедерации. Все наши посты готовятся послать по два
взвода на помощь, а я предлагаю послать еще третий взвод, который сейчас
контролирует квадрат К-94, с приказом перехватить и уничтожить людей.
Но... - килрач замялся. - Почему необходимо их обязательно убивать,
когор'руал? Если те, сверху, идут на такие крутые меры, дабы уберечь
этих двоих, то, быть может, полезнее будет взять их в плен?
- Кто второй - я не знаю, но этот Тигр... - казалось, командир не
хочет отвечать, но затем он пересилил себя. - Вам известно, что он
оказался первым человеком, которому не удалось имплантировать
психоматрицу?
- Нет, когор'руал! - от услышанного на лице килрача расплылось
выражение недоверия. - Как такое может быть?
- Этого мы не поняли сами. Но этот человек не только устоял перед
нашими опытами, но и бежал с Тагар Дусит, убив по пути Эмиссара
Внутреннего Круга Империи, захватил Сунк'кх, попутно уничтожив три
ангара. Этот человек ответственен за гибель еашш-руала Трэддаша и срыв
попытки уничтожения Кунна'а Хенса; вместе с Трэддашем было уничтожено
пять тяжелых крейсеров, флагман секторального флота "Ф'ффлик'кр" и
планетарный реактор класса А, на постройку которого ушла прорва времени
и ресурсов. Этот человек сбил Бурквикса, лучшего пилота во всей
Империи Килрач, - он с жутковатой гримасой посмотрел на быстро темнеющий
небосвод. - Вы все еще настаиваете на том, чтобы его брали живым?
- Я не знал всего этого, когор'руал, - бушар'руал остановившимся
взглядом смотрел на сформированную силовым полем на уровне грудей
полупрозрачную панель управления и экран миникомпа, где мерцало частично
расшифрованное сообщение. Подрагивающие кончики остроконечных ушей,
увенчанные кисточками меха, выдавали, насколько он поражен услышанным. -
Если все обстоит подобным образом, то я полностью согласен с вашим
стремление уничтожить его.
- Хорошо. Приступайте к переброске войск в сорок девятый сектор,
а я прикажу взводу из К-94 возвращаться, и составлю отчет
планетарному штабу. Да, вот еще что, - я должен на некоторое время
покинуть пост. Вы примете командование на время моего отсутствия.
Бушар'руал удивленно посмотрел на него, но возражать не стал:
- Будет сделано. Я дам вам охрану...
- Нет, охраны мне не требуется - я должен отправиться один. Это
займет два или три планетарных оборота, после чего я вернусь.
- Как прикажете, когор'руал, - поклонившись, бушар'руал испросил
разрешения идти. Получив его, он быстро растворился среди грозных
девстиаторов, а оставшийся в одиночестве когор'руал развернул на броне
танка смятую карту местности. Ярко-красная линия шла мимо поста и
упиралась в синий квадрат базы Конфедерации. Коготь килрача скользнул
по линии и остановился на светло-зеленой пометке всего в десяти
километрах южнее поста.
- Умно, человек, - прошептал он, постукивая пальцем по карте. -
Очень умно! Но не настолько умно, как я предполагал.
Экваториальные джунгли, сорок восьмой сектор, приблизительно
пятьдесят два километра до базы Конфедерации номер семнадцать. Тот
же день, 11:12 (4:42 по местному времени).
Бушевавшая в течение нескольких часов над сорок восьмым сектором
буря улеглась к двум часам ночи. Но темень не исчезла вместе с
разошедшимися тучами: солнце давно успело спрятаться за горизонт, и
наступил ночной мрак, впрочем, немного рассеявшийся призрачным светом
двух спутников: один уже висел в зените, а второй скатывался к краю
темно-зеленого окоема джунглей. К счастью, этого света вполне хватило,
чтобы Джеймс с Жанной смогли за полчаса построить надежный плот,
погрузить туда вещи и столкнуть его на воду. И вот уже шестой час они
медленно плыли по спокойной глади реки, поочередно сменяя друг друга.
Первую смену несла Жанна и полчаса назад, когда река расширилась еще
на добрую сотню метров, она разбудила Джеймса, а сама легла отдохнуть.
До рассвета было два-три часа и к тому времени, когда они сделают
остановку, до базы останется не более тридцати пяти - сорока километров.
Отталкивая от плота шестом труп какого-то зверя, Джеймс
внимательно следил за рекой впереди. Плот они построили достаточно
большой и прочный, но иногда встречались огромные стволы деревьев до
сотни метров в длину. Столкновение с такими громадинами ничего хорошего
принести не могло и приходилось постоянно корректировать движение
плота. Кроме того, река отнюдь не была безжизненна и, вспоминая
прихлопнутую в джунглях паукообразную мерзость, Джеймс не сомневался,
что и здесь может водиться нечто подобное. И пускай до сих пор все было
спокойно, он не выпускал из рук гаусс-пистолета, заряженного капсулами
с ядом: действуют они очень быстро, а эмиссионного следа не оставляют,
чем не может похвалиться ни один плазмоизлучатель.
Плот обогнул корягу, темным пятном выделявшуюся на серебристом
полотне реки. К счастью, столкновения не произошло, хотя вытянутая
толстая ветвь со скрежетом прошлась по левому борту плота. Жанна,
неразборчиво пробормотав что-то во сне, перевернулась на другой бок и
продолжала спать; Джеймс же на всякий случай пихнул корягу шестом,
отталкивая плот подальше. Через несколько секунд течение реки разнесло
их, и кусок дерева исчез в темноте.
Отвлекшись на несколько мгновений от управления плотом, Джеймс
нагнулся над девушкой и поправил сползшее с ее плеч одеяло. Жанна
спала, подложив под голову ладонь, и видела во сне что-то приятное:
спокойная улыбка, играющая на ее губах, казалось, освещала лицо
ласковым свечением. Не удержавшись, Джеймс быстро поцеловал ее в щеку и
вернулся на свое место.
К его удивлению они не обсуждали ничего из того, что случилось
между ними. Несколько раз он ловил на себе долгие взгляды девушки, но ни
разу не осмелился спросить про их причину. Единственное, что он
более-менее твердо знал - Жанна испытывала к нему сходные с собственными
чувства и, вероятно, просто не спешила открыто афишировать их в опасной
и напряженной ситуации. И хотя их отношения остались прежними, но они
оба то и дело стремились при удобном случае поцеловаться или просто
прикоснуться друг к другу, словно это давало им новые силы. И каждый
раз Джеймс ощущал, что эти порывы идут не от сознания, а из источника
гораздо более глубокого.
Касательно случившегося между ними, он испытывал еще более
противоречивые чувства. С одной стороны, не вдаваясь в глубокий
психоанализ, можно было воспринять все как своего рода подсознательную
благодарность девушки за спасение ее, а с его стороны - как такое же
подсознательное влечение, обусловленное физической привлекательностью
и красотой девушки. Однако, хотя его сексуальный опыт ограничивался в
прошлом всего несколькими эпизодами, он чувствовал искренность чувств
Жанны и своих собственных. И он был едва ли не шокирован тем, как их
тела и сознания слились в единое целое, породив бурлящее наслаждение,
не сравнимое ни с чем в его жизни. И, похоже, поведение Жанны было
вызвано теми же причинами: она поразилось произошедшему, глубине и
силе установившейся между ними эмоциональной связи и анализировала себя
точно так же, как это сейчас делал Джеймс.
Предаваясь размышлениям, он не замечал проносившихся мимо
километров за километрами берегов, механически работая шестом. И лишь
посеревшая полоска на востоке оторвала Джеймса от раздумий: посмотрев
на часы, он изумленно вздохнул: стрелки показывали без десяти минут два
ночи, а по местному времени - где-то около половины восьмого утра. Они
давно миновали место, где предполагали остановиться на привал, проплыв
десять-двенадцать лишних километров. Внутренне посмеиваясь, Джеймс
хотел было разбудить Жанну, но внезапно услышал слабый звук впереди.
Сперва он был невыразительной дрожью воздуха, но вскоре
превратился в мерное гудение. С каждым пройденным десятком метров его
интенсивность росла, но юноша все еще не мог понять, что вызывает его.
С одной стороны он немного напоминал тот самый шум бомбардировки, но
на сей раз звук был монотонным, без колебаний. Обеспокоенный юноша
растолкал Жанну.
- Ты говоришь, он усиливается равномерно? - наскоро умываясь,
девушка вслушивалась в далекий - пока что - гул. - И давно ты его
услышал?
Джеймс наморщил лоб, вспоминая:
- Минут двадцать назад. Он не изменяется, просто растет его
громкость.
- Скорость течения растет тоже, - отметила Жанна, показывая на
берега. - Посмотри внимательно - мы явно плывем быстрее, чем ночью.
Присмотревшись, Джеймс согласился с ней, удивляясь, как он не
заметил такого очевидного факта. И без приборов было видно, что они
плывут со скоростью восьми-девяти километров в час вместо прежних трех.
И эта скорость медленно, но верно увеличивалась вместе с интенсивностью
шума: прошло всего полчаса, с тех пор как он впервые услышал звук, а
слышать друг друга становилось все труднее.
- Как ты думаешь - что это? - Жанна осторожно уселась на носу
плота. Света восходящего солнца было уже вполне достаточно, но река в
километре впереди делала пологий поворот, и ее изгиб закрывал источник
шума, чем бы он ни был.
- Может это какой-то генератор? - Джеймсу тоже хотелось
перебраться вперед, но приходилось следить за рекой; ускорившееся
течение несло различные предметы: от мелких веток до деревьев и
некоторые были достаточно велики, чтобы разнести плот на куски.
- Не похоже на генератор, - с сомнением покачала головой Жанна. -
Слишком ровный звук. Этому должно быть природное объяснение. Джеймс, -
с трудом удерживая равновесие на покачивающемся плоте, она перебралась
на середину, - давай-ка, пристанем к берегу. Я не думаю, что выяснять
причину этого с плота - удачная идея.
Соглашаясь с ней, Джеймс оглянулся в поисках удобного места.
Некоторые участки берега выглядели привлекательно, но, навалившись на
грубое весло, он понял, что при теперешней скорости их неповоротливая
посудина просто-напросто не успеет добраться туда. Оставалось править
к изгибу берегов реки или пытаться причалить уже после поворота русла.
- Жанна, помоги мне! - поворачивая рулевое весло, Джеймс
пожалел, что до этого вел плот по центру реки. До берега было, самое
меньшее, сорок метров и, учитывая "великолепную" маневренность плота,
они, скорее всего, пройдут в нескольких метрах от поворота, после чего
течение снова вынесет их на середину.
Девушка схватила шест и попыталась нащупать им дно.
- Джеймс, шест не достает дна, - едва не свалившись в воду, она
одной рукой вцепилась в веревку скрепляющую бревна, а другой
попыталась снова опустить шест.
Плот несся все быстрее и быстрее. Белые буруны окружали его со
всех сторон, плот раскачивался с одного бока на другой, зарываясь носом
в воду; особо крупные волны перехлестывали через него, заливая палубу.
А над рекой висел рокочущий грохот, молотом великана беспрерывно лупя по
ушам.
- Правь к берегу, Джеймс! - вдруг закричала Жанна. В ее голосе
явственно чувствовался ужас. - Быстрее!
"Быстрее" - это он и сам понимал, но не мог же он приказать
течению остановиться! Из всех сил вращая веслом, раздирающим кожу в
кровь, он попытался отклонить плот еще сильнее. И возможно, что они
проскочили бы последнее место для остановки, если бы за века река не
намыла дно, подняв его
на несколько метров.
И именно на это мелководье с разгона налетел плот.
Глухой треск ознаменовал кончину доморощенного плавучего средства.
Нейлоновые веревки выдержали, но бревна оказались не настолько крепки:
с хрустом половина из них сломались как спички, вырвавшись из креплений.
Страшный толчок швырнул пассажиров плота вперед и, пролетев несколько
метров, они рухнули на омываемую стремительным течением землю!
Джеймс на разные лады проклиная килрачей, эту реку и саму Изольду,
поднял гудящую голову, выплевывая набившийся в рот песок, оглянулся - и
застыл, глядя туда, где они едва не нашли жуткую смерть. Рядом
сдавленно вскрикнула Жанна, увидевшая то же самое, что и он.
В каких-то двух десятках метров от поворота над рекой стояло
облако водяной пыли, пересеченное с одного берега к другому
сверкающей радугой, словно неведомые строители воздвигли полупризрачный
мост-фантом. А вода с чудовищным грохотом рушилась в пропасть, жадно
всасывая в себя все, что попадало в ее цепкие объятия. И куда они без
сомнения попали бы, начни он поворачивать к берегу всего на полминуты
позже.
Колоссальный водопад, наверное, самый большой на всей планете
представлял одновременно прекрасное и ужасающее зрелище. Миллиарды тонн
воды каждую секунду рушились в трехсотметровую бездну, чтобы через
несколько секунд с невероятной силой удариться об дно. Чудо природы,
чуть не ставшее их последним пристанищем завораживало, от его вида
захватывало дух; сияние водяного облако над водопадом резало глаза.
Немало времени прошло, прежде чем он вспомнил про реальность и
повернулся, чтобы посмотреть на Жанну. Девушка лежала в нескольких
шагах от него и восхищенно смотрела на ревевший водопад.
- Джеймс, ты когда-нибудь видел такую красоту? - глаза ее сияли,
словно частицы солнца спустились в них. - Это так... так прекрасно.
- Да, прекрасно, - растирая ноющее плечо и бок, проворчал юноша.
- Еще немного и мы бы свалились в эту "красоту" - тогда бы и
восхищалась. Ладно, пошли посмотрим, как наши вещи - или что там от них
осталось...
Тоже место, тридцать минут спустя.
Вытащив все, что не унесла вода, они разбили лагерь в километре
ниже водопада. Его страшный рев почти не был слышен здесь, и можно было
спокойно разговаривать, не напрягая голоса. Развесив одежду над костром
для просушки, молодые люди негромко обсуждали приключение, едва не
стоившее им жизни, и подсчитывали потери. Удар об берег, разломавший
плот на куски, сбросил с него несколько пакетов с концентратами и пакет
с запасными обоймами для вейеров. Пройдясь по берегу под водопадом и
едва не оглохнув от грохота, Жанна нашла три обоймы, одну из которых
раздавило при ударе об скалы, а остальные две еще могли пригодиться;
там же она отыскала остатки своего вейера. Похоже, что при падении
разгерметизировалась магнитная камера, после чего плазмоизлучатель
просто разорвало взрывом на куски. Джеймс же перебрался на
противоположный берег, где из груды песка вытащил коробку с
лекарственными препаратами. Один угол контейнера смяло в гармошку, но
почти все содержимое оказалось целым.
- Так ты против попытки пройти дальше по реке? - продолжая
разговор, Джеймс подбрасывал в костер очередную охапку веток. Жанна,
сидя у огня, следила за кипящей в котелке водой и ответила не сразу.
- Один раз мы чудом уцелели, - достав из рюкзака карту, она
отыскала на ней реку. - Видишь, после водопада река продолжает течь
практически без уклона. А разница высот здесь и около базы семнадцать -
почти семьсот метров. Что отсюда следует?
- Что очень скоро будет еще одно "чудо природы", - буркнул
Джеймс. - Сколько еще до семнадцатой базы?
- Если напрямик - около тридцати километров, - быстро сосчитала в
уме Жанна. - Но напрямик мы не можем идти: в десяти-пятнадцати
километрах по течению должен быть пост килрачей. Нам придется обогнуть
его, что удлинит путь еще на пять километров.
- То есть тридцать с лишним - сорок километров по лесу?
- А ты предпочитаешь попасть к ним в лапы? К слову сказать, вот
тебе еще одна причина, по которой нам лучше идти дальше по лесу: ближе
к посту на реке будет полным полно детекторов и патрулей. А до окончания
эвакуации еще свыше пятидесяти часов, так что времени мы имеем
достаточно.
Тяжело кивнув, Джеймс согласился с ней, тем более что и сам
пришел к подобному выводу. Река, даже без природных ловушек - это
слишком удобный путь, чтобы килрачи оставили его без присмотра.
Но оставалось еще кое-что...
- Жанна, - подхватив за конец ветки, служащей перекладиной для
котелка, Джеймс помог снять его. - Ты когда-то видела такое? - он
сделал неопределенный жест в сторону водопада.
- Да, видела, - не оборачиваясь, ответила девушка. - На Второй
Альфе.
- На Альфе... - автоматически повторил Джеймс, но, не успев
договорить, уже вспомнил: - "Дитя Грома"?
- Да, "Дитя Грома", - странно вздохнула Жанна.
"Дитя Грома" был чудом природы. Вторая планета Альфы Центавра -
жаркий мир, покрытый на семьдесят процентов каменистыми пустынями и
сухими степями. Единственное на всю планету море, в которое впадало три
крупных реки и с десяток мелких, занимало несколько сот квадратных
километров в северном полушарии на двадцать градусов севернее экватора.
Одной из мелких (мелких по сравнению с другими реками планеты - на
Земле любая из них по ширине и длине спокойно превзошла бы Днепр)
речушек была Амазония, которая скорее всего так и осталась
малоизвестной, если бы не то, что в десяти километрах от устья гремел
водопад, прозванный "Дитя Грома": на протяжении двух тысяч метров под
углом в тридцать градусов вода неслась к пятикилометровой пропасти, дно
которой невозможно было разглядеть даже с самым хорошим биноклем;
невообразимый грохот вечно стоял над этими местами.
"Дитя Грома" за полтора века истории планетарной семьи Альфы
успел снискать себе дурную славу: слишком много людей нашли свое вечное
упокоение в его пасти. Стоило войти в смертоносную зоны радиусом
полтора километра от водопада - и никакие двигатели, сверхпрочные цепи
или воздушные подушки не смогли выйти победителем в борьбе с ним; из
попавших в его объятия не выжил никто. Последняя трагедия случилась
четыре года назад, когда Джеймс еще учился в Академии: группа
исследователей намеривалась подобраться как можно ближе к водопаду
и изучить его геологическое строение. Но, как впоследствии оказалось,
они подошли слишком близко, и "Дитя Грома" уже не выпустил их обратно.
Три часа продолжалась отчаянная борьба с водопадом, в течение которой
их метр за метром сносило к обрыву. Эти три часа стали сущим адом для
собравшихся на сигнал тревоги спасателей: они видели все почти до
конца, люди гибли на их глазах в нескольких сотнях метров от берега,
но все попытки добраться до них потерпели неудачу. Через три часа
отказали моторы, не выдержав дьявольских нагрузок, и катер навсегда
исчез в "Кипящем Котле", как иногда называли подножие водопада. Ни
катера, ни тел людей так и не нашли, хотя на поиски потратили почти два
месяца: как и раньше "Дитя Грома" стал одновременно палачом и
могильщиком для дерзнувших бросить ему вызов.
- Эта трагедия, четыре года назад... - Джеймсу показалось, что
он понял, почему у Жанны был такой странный голос при упоминании "Дитя
Грома". - Ты как-то рассказала мне, что твой двоюродный брат погиб
несколько лет назад на одной из планет Альфы. Он был там, среди этих
ученых?
- Он был командиром группы, - тихо ответила девушка. Джеймс не
видел ее лица, но видел напряженную спину и резкие порывистые движения
рук, так не похожие на обычные четкие и уверенные действия Жанны. - Он
был одним из лучших специалистов по водопадам и замечательным
геологом. До сих пор его книги по исследованию Фурсана считаются
выдающимися трудами по геологии, - оставив в покое кружки с кофе, она
посмотрела на Джеймса; в уголках глаз блестели слезы. - Он с детства
мечтал побывать на Альфе и вблизи увидеть "Дитя Грома". В конце концов,
он исполнил свою мечту и заплатил за это жизнью.
- Почему же ты назвала этот, - Джеймсу как никогда понимал чувства
Жанны: как и ему, ей не кого было винить в смерти близких, кроме
разве что судьбы: ее отец и мать были среди тех, кто погиб после
катастрофы "Звезды"; кузена поглотило бездушное творение природы, -
"прекрасным"?
- Ты не видел "Дитя Грома", Джеймс, - долив немного вина к кофе,
Жанна спрятала припасы в мешок. - И не можешь представить его, даже
отдаленно. Это настолько прекрасно, что ты можешь смотреть на него
часами, не в силах оторвать взгляд. Но он убил моего двоюродного брата,
и я ненавижу все водопады, которые есть на свете. Ненавижу, потому
что они напоминают мне про его смерть. Ненавижу, потому что один из
них оставил троих детей без отца.
- Но это не мешает тебе восхищаться ими?
- Да, Джеймс. Их красотой я всегда готова восхищаться, только
помня, что стоит за этой красотой.
Несколько минут они молча сидели, глотая обжигающий губы напиток.
Опорожнив наполовину чашку, Джеймс опустил ее на землю.
- Жанна, если я растревожил больные для тебя воспоминания, то...
Но девушка только слабо усмехнулась и покачала головой:
- Ничего, Джеймс, ничего. Эти воспоминания всегда со мною -
вероятно, так будет до смерти... Пей свое кофе, - она посмотрела на
небо. - Мы должны двигаться дальше. Как ты говорил - нам предстоит
длинный путь, а времени не так много.
- Ты права, Жанна, - задумчиво произнес Джеймс. - Времени совсем
мало.
Кофе они допивали в молчании, прислушиваясь к далекому реву
водопада, содрогавшемуся от собственной мощи.
Боевая база "Гетман Хмельницкий", капитанский мостик. 16:39.
- Откуда они берутся?! - в сердцах бросил Джонсон. Он и Виктор
Тук смотрели на дисплей тактической обстановки, а особенно - на красные
точки вокруг пятой планеты. Еще полчаса назад там было всего сорок
кораблей, а теперь - почти шестьдесят. - Что у них там - верфь или
волшебная палочка?
- Простите, сэр, но у нас нет вектора их прыжка, - кто-то из
навигаторов буквально воспринял риторический вопрос Блэйка. - Все
случилось так неожиданно... мы просто не успели...
- Ну, нет вектора - и черт с ним! Лучше скажите - есть что-то
новое от наших зондов?
- Только про размеры флота и маневры.
Виктор Тук (которому, вообще-то, следовало бы быть на своем
месте, но Джонсон не стал обращать на это внимания, тем более, что
там прекрасно справлялись ассистенты Виктора) кашлянул:
- Маневры?
- Килрачи выстраиваются в боевом порядке; зонды регистрируют
массированные запуски со всех кораблей истребителей и перехватчиков.
- Может это провокация, сэр? - обратился к Джонсону Тук. - Или
они нам нервы хотят потрепать?
Джонсон молча кивнул. Да, килрачи любили вот так испытывать
терпение людей, часто провоцировали на рискованные поступки, но что-то
подсказывало ему, что сейчас все сложнее.
- Капитан Тук, приведите орудия и системы заградительного огня в
полную боевую готовность, - тихо (зачем оповещать все про то, во что
ты сам не хочешь верить?) приказал Джонсон. Тук мрачно посмотрел на
него, отсалютовал и неторопливо двинулся к своей секции. Там он
вполголоса что-то скомандовал помощникам, сел за пульт и с головой ушел
в работу - контроль за системами вооружения никогда не был легким делом.
- Молодец, Виктор, - одобрительно прошептал Джонсон, наблюдая за
уверенными и спокойными действиями боевого расчета. Так, конечно, про
все догадались, но мысли свои держали при себе.
Джонсон поднялся к командорскому пульту и на миг задумался. Пока
он не имел ни малейшего подтверждения своих подозрений, кроме
интуиции; кроме того, полномочий для объявления тревоги по всему
флоту у него не было. Нахмурившись, заместитель командора набрал код
"желтой" тревоги по базе и код предупреждения по флоту: мол, будьте
начеку! Потом вызвал меню корабельного коммуникатора: свое дело он
сделал, теперь нужно вызывать на мостик командора.
Фарбах откликнулся не сразу: возможно, отдыхал или работал с
документами.
- Что случилось, подполковник? На базе "желтая" тревога?
Да, сэр, я объявил "желтую" тревогу и дал предупредительный сигнал
другим кораблям. Сэр, коты откуда-то получили подкрепление и, похоже,
готовятся к атаке! - коротко, но ничего не упуская, рассказал про
подозрительные маневры килрачского флота.
- Это секторальный флот? - глаза командора нехорошо сжались.
- Нет, сэр, я так не думаю. Вероятно, какой-то резерв, про
который мы не знали. Но...
Командор закончил за него:
- Но вряд ли они прилетели сюда, чтобы нас пугать! Да,
подполковник, вы все правильно сделали. Продолжайте следить за
вражескими кораблями и начинайте выпускать истребители. Объявите по
базе общую тревогу "красного" уровня. Я свяжусь с командованием флота и
через десять минут буду на мостике, - экран коммуникатора погас.
Джонсон вздохнув, выпрямился в кресле и посмотрел на тактический
дисплей.
Килрачские корабли с муравьиным упорством продолжали формировать
боевой строй.
Экваториальные джунгли, двадцать девять километров южнее базы
номер семнадцать (семь километров до блокпоста Килрача). Тот же день,
16:55 (10:35 по местному времени).
Обтерев липкие от грязи руки об штаны, Джеймс посмотрел, как
Жанна справилась с последними метрами болот. После привала у водопада
они продвинулись всего на шесть километров к цели, хотя реально прошли
не меньше одиннадцати. Шагомер Джеймс утопил в очередной трясине в
самом начале болот, так что приходилось отмечать путь на глаз, что было
бы легко на относительно ровной местности, но не среди топкой и
предательской земли. Один раз он, оступившись, попал в трясину, и если
бы не Жанна - кто знает, чем бы все кончилось; потом в такую же ловушку
угодила девушка - и снова пришлось бросать часть вещей, чтобы не
утонуть обоим. Когда они, с ног до головы перепачканные в тине и грязи,
таки выбрались на сухое место, Джеймс на пару с Жанной скрежетал
зубами, проклиная составителей карты. Все блокпосты килрачей они
прекрасно отметили, но множество естественных препятствий столь же
прекрасно своим вниманием обошли. За примером ходить далеко не
требовалось: болота, в котором они вымазались, на карте и подавно не
было, а вместо самого водопада стояла малозаметная сноска с указанием
разницы высот.
Подав руку девушке, Джеймс помог ей вытянуть рюкзак из
засасывающей грязи. С сосущим звуком топь уступила и, изнеможенно
выругавшись, Жанна опустилась на трухлявый пень шириной с посадочную
стойку космолета. Измазанная, с растрепанными волосами она
представляла собой разительный контраст с обычным образом Анджел, всегда
аккуратной и внимательно следящей за своей внешностью. Глядя на нее,
стирающую с лица и рук грязь, Джеймс подумал про собственную внешность:
давно не брившийся и нормально не умывавшийся, с расцарапанным в
кровь лицом - следами колючего кустарника, еще одного подарка этих
проклятых болот! Его одежда пострадала меньше, но долгий путь сказался и
на ней, особенно на ногах: штанины были похожи на совместную работу
художника-абстрактора и взбесившегося кота, а сапоги грозили вот-вот
развалиться. Философски пожав плечами, он проверил герметичность
своего мешка, особенно внимательно оглядев оружие - грязь, попав в
ствол, могла воспрепятствовать нормальной работе ускорителя заряда.
- Жанна, ты, конечно, была права, но готов поспорить, что
предпочла бы продолжить плыть по реке, а не продираться здесь, - пошутил
Джеймс. Не услышав ответа, он поднял голову... и бывшая наготове новая
шутка замерла на его устах при виде напряженного лица Жанны.
- Ты слышишь? - она указала подбородком на северо-запад,
вытаскивая бластер из кобуры.
Джеймс прислушался. И в самом деле - нечто странное доносилось с
указанного направления. Низкое басовитое гудение сочеталось со слабыми
хлопками и треском, как во время сильной грозы. Чем бы ни было,
породившее сей звук - к природным образованьям оно явно не относилось.
Достав гаусс-пистолет и вставив обойму с разрывными снарядами,
юноша вспомнил, что похожее гудение издавали все силовые поля; однако
сопровождающие гудение эффекты опознать не смог. Да и характер всех
знакомых полей делал маловероятным их использование в джунглях. Конечно,
нет закона, мешающего установить генератор защитного поля в джунглях, но
тогда здесь должно быть нечто потребовавшее таких дорогостоящих
методов защиты. Осознав это, Джеймс решил, что, не выяснив все до
конца, он отсюда не уйдет; такая же мысль мелькнула и у Жанны:
- Нужно проверить, Джеймс!
- Это какое-то поле, - едва шевеля губами, поделился своими
соображениями Джеймс. - Похоже на защитное.
- Кто будет тащить защитное поле на поверхность планеты? -
усомнилась Жанна. - Экранировка от бомбардировки с орбиты - пожалуйста,
но использовать поля в джунглях - это что-то новое. И потом, у килрачей
звучание защитного поля несколько иное.
- А ты уверена, что это килрачи?
- Только у килрачей во время работы поля слышен такой треск, - с
уверенностью ответила Жанна. - Но я не могу понять, что это за шумы.
Такое я слышу первый раз.
- Значит, надо проверить, - повторил ее слова Джеймс и перевел
гаусс-пистолет в боевой режим. - Давай так: я впереди, ты прикрываешь
меня с интервалом двадцать метров. Согласна?
Жанна сняла бластер с предохранителя:
- Согласна. Только сделаем все наоборот: вперед пойду я. Я
майор, ты капитан - значит, решать мне.
Не дожидаясь его ответа, она бросилась вперед под прикрытие
ближайшего к ним дерева; пожав плечами, Джеймс скользнул за ней. Когда
он добрался до удобного для наблюдения места, Жанна уже осмотрелась и
двинулась дальше. Что бы пересечь двести метров короткими перебежками
от дерева к дереву, им потребовалось почти пять минут. Вокруг все было
спокойно, а звук можно было слышать, не напрягая слух (хотя Джеймс
слышал его и без этого - спасибо микропроцессору в голове). Засев за
крупным валуном, подпирающим не менее крупное дерево, юноша перевел
было дух, как тихий возглас Жанны привлек его внимание.
Три тонких дерева - около метра в обхвате каждое - росли рядом,
образуя равнобедренный треугольник. И между ними гудело призрачное
поле, ритмично потрескивая. За деревьями стоял высокий, размером с
взрослого килрача, конус покрытый свинцово-синими пластинами. Дрожащее
оранжевое сияние рождалось не его вершине и словно жидкость текло по
стенкам устройства, лихорадочно пульсируя; удивившие их хлопки и треск
сопровождали этот процесс в такт пульсации сияния. И ни одной живой души
в округе: ни людей, ни килрачей. Заметив, что Жанна вышла из-за
дерева и подходит к силовому полю, Джеймс решил, что прикрытие -
прикрытием, а сидеть в засаде, когда никого кругом нет - бессмысленно.
- Впечатляющая штука, но такое я вижу впервые, - искренне
сознался Джеймс. - Ты когда-то видел такое?
Девушка не ответила, заворожено смотря на силовое поле, которое
равнодушно потрескивало перед ней; выражение безграничного удивления на
ее лице вдруг сменилось поистине благоговейным ужасом.
- Я ч-читала про него! - запинаясь, прошептала она, отступая на
несколько шагов; Джеймс, ничего не понимающий, растерянно смотрел то на
нее, то на поле. - Они сказали... может пригодиться... Как они знали?..
- словно сама себе бормотала она.
- Ты про что? - встревожено окликнул ее юноша. - Жанна?!
- Нн-ничего, Джеймс... - но вопреки ее словам, она продолжала
пятиться назад, а в глазах плескался страх. - Это... это силовое поле,
которое килрачи используют, чтобы временно удерживать пленников...
- Выходит, это ловушка, - Джеймсу все меньше и меньше нравилось
и то, что происходило с Жанной, и место, где они стояли. Он ничего не
понимал, но с каждой секундой все острее чувствовал какую-то
опасность, с каждым мигом приближающуюся к ним. - Интересно, для кого ж
тогда она?
- ДЛЯ ВАС!!
Скрежещущий нечеловеческий голос, выплюнувший короткую фразу
на чон-саа, подействовал на них похлеще электрического тока. Отпрянув
от Жанны, Джеймс развернулся на месте, выхватывая гаусс-пистолет, но,
выскочивший из искусно замаскированного окопа килрач на мгновение
опередил его: от сокрушительно удара по лицу юношу отшвырнуло на добрую
дюжину в сторону. Выронив пистолет, он со стоном приподнялся на
локтях, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Жанна направила в грудь
килрача бластер и спустила курок. Но вместо ожидаемого Джеймсом свиста и
выстрела бластер исторг глухой захлебывающийся стон, а килрач, не
теряя времени даром, схватил Жанну и швырнул ее в треугольник
деревьев. Девушка успела лишь вскрикнуть, как, намертво схваченная
невидимыми путами, закачалась над землей. А килрач медленно
повернул голову и вонзил холодный взгляд в наполовину парализованного
ударом Джеймса.
- Я же предупреждал тебе, человек, - голос звенел от сдерживаемого
торжества. - Следующий раз, когда мы с тобой встретимся - один из нас
умрет!
- ТЫ! - Джеймс уже научился ничему не удивляться, но увидеть
здесь именно этого килрача - это было слишком. Сплюнув крошево отбитой
с зубов эмали и кровь, он тряхнул головой, словно надеясь, что
килрач исчезнет, будто дурной сон. Однако килрач не исчез, а только
ухмыльнулся, если юноша правильно истолковал выражение на его лице.
- Я, человек, я! - заместитель Марраша'атаха когор'руал Фашар
небрежно отбросил в сторону бластер Жанны. Положив одну руку на
маленький пульт на поясе, вторую он опустил на замысловатую рукоять
заткнутого за пояс ножа.
- И у нас есть так много всего, что стоит обсудить, человек!
Глава 6.
Система Куросао, орбита пятой планеты.
Килрачский флот готовился к бою.
Пятьдесят восемь крейсеров собирались в означенный порядок и
выпускали армады истребителей; командиры согласовывали планы атаки и
взаимное расположение; резерв, который так неожиданно для людей появился
в системе Куросао (или Иташш, по-килрачски), занимал свое место в строю.
Наконец, килрачский флот завершил подготовку и на миг замер...
А потом все корабли одновременно рванулись в гиперпространство!
Экваториальные джунгли Изольды, семь километров до блокпоста
килрачей. 17:20 (10:50 по местному времени).
Фашар, заместитель командора Тагар Дусит Марраша'атаха, помогший
Джеймсу бежать с военной крепости в секторе Оариис-с и сейчас
выследивший его на этой, Богом забытой, планете... Джеймс, скрипя
зубами, отполз на несколько шагов назад, не в силах оторвать глаз от
могучей фигуры килрача. Острая боль, пронзающая грудь и голову,
подтвердила, что, по меньшей мере, одно ребро сломано и, скорее всего он
получил небольшое сотрясение мозга.
- В последнюю нашу встречу, ты был похож на кусок тряпки, а не на
человека, - из голоса Фашара бесследно пропало удовлетворение или
торжество. Это еще раз напомнило Джеймсу, кто стоит перед ним:
опытнейший воин, заслуживший свое звание благодаря упорному труду и
значительным способностям. Одно то, что он служил заместителем
командора на Тагар Дусит говорило о его незаурядности, и Джеймс не
испытывал иллюзий, на счет своих способностей на равных сражаться с ним.
- Удивительно, как ты дожил до сих пор, человек. Впрочем, ваш род не
раз удивлял нас, - может, и ты удивишь меня чем-то?
Понимая, что это скорее риторический вопрос, Джеймс не потрудился
отвечать Фашару. Вместо этого он рассматривал килрача, отметив
громадные мускулы, тугими плетями переплетающиеся на руках и плечах
когор'руала. По сравнению с их последней встречей Фашар не очень
изменился, но тогда Джеймс видел его не более пяти минут в привычном
для килрачей рассеянном красном освещении. Теперь он имел возможность
четко рассмотреть того, кого Судьба послала им в самом конце пути,
когда до цели, казалось, было рукой подать.
Ростом Фашар был чуть-чуть ниже Паладина, а ведь тот всего на два
сантиметра не дотягивал до двух метров десяти сантиметров. Но килрач, в
отличие от хрупкого на вид серигуанина, был намного шире в плечах и
массивнее: на глаз казалось, что он весит раза в два больше Джеймса.
Темно-коричневая шерсть густой волной покрывала открытые алым
комбинезоном участки тела, поверх которого Фашар носил фиолетовую
накидку. У глаз, края усов и основания ушей шерсть белела, а круглую
голову пересекали идущие от затылка к глазам черные полосы.
Ярко-зеленые зрачки утопали в испещренного красными прожилками белке;
отполированные до блеска молочно-белые клыки выпирали из-под губ.
Кроме ножа у Фашара ничего не было, и, припомнив неудачу Жанны с
бластером, Джеймс понял, что по какой-то причине их оружие тут работать
не будет. Вдоль хребта юноши пробежала ледяная струйка: Фашар был
значительно больше, сильнее его и находился явно в лучшей форме, чем
он. Любой поединок в рукопашную с килрачем должен был окончиться
смертью Джеймса, если не удастся подловить его на каком-то упущении. Но
какое упущение может допустить Фашар - он не представлял: его
противник убедительно доказал, что не собирается давать ему ни малейшего
шанса.
- Ну, хорошо, Фашар, - Джеймс заставил себя говорить усталым,
подсевшим голосом, словно он понял всю бессмысленность борьбы и сдался.
- Ты поймал нас - так что тебе надо от меня и Жанны?
- От нее - ничего, - когор'руал невозмутимо смотрел на него,
размеренно и ровно роняя слова. - Ничего, за исключением того, что она
представитель расы, с которой моя раса сейчас ведет войну. Но я здесь не
ради нее.
- Раз не ради нее, то ради меня? - все было и так ясно, но Джеймс
хотел потянуть время и придумать хоть какой-то план. Пока, все на что
его хватало - испускать мысленные проклятия и морщиться от боли.
- Ради тебя, - согласился килрач. - Поразительно, как удачно
сложились события: командор послал меня на Изольду и в это же время тут
очутился ты. Ушедшие явно желали, чтобы наши пути пересеклись.
- Вот уж не ожидал, что Марраша'атах окажется настолько мелочным и
злопамятным! - бросил Джеймс, пытаясь на ощупь достать таблетки со
стимуляторами из аптечки.
- Что ты мелешь, человек? - похоже, удалось немного удивить
Фашара, подумал юноша, заметив сошедшиеся брови килрача. - Какое
отношение к происходящему имеет командор Марраша'атах?
- Как это, какое?! Ведь это он послал тебя по мою душу?
Скосив глаза, он посмотрел на Жанну. Девушка висела посреди поля
в одной и той же позе. Только глаза и губы могли двигаться, и она вовсю
пользовалась отпущенной на ее долю свободой: наполненный тревогой
взгляд скользил от Джеймса к килрачу и обратно. Разговор велся на
чон-саа, который Жанна знала плохо, но и то, что она понимала, не
добавляло ей спокойствия.
- Знаешь, человек, - почесав шею, протянул Фашар. - Если бы не
другие причины, я бы убил тебя за то, что ты оскорбил Марраша'атаха,
которого я глубоко уважаю и перед талантом которого преклоняюсь.
Оскорбил, сделав предположение, что он может из чувства мести послать
по твоему следу убийцу - если бы он хотел твоей смерти, ты бы никогда
не ушел живым с Тагар Дусит. Нет, командор Тагар Дусит не имеет понятия
о происходящем - все это моя личная инициатива.
- А тебе-то я что сделал? - все интереснее и интереснее. Кроме
того, Джеймс почувствовал легкую надежду: если это была личная
инициатива Фашара, то можно надеяться, что больше про это никто не
знает, и здесь только один килрач, жаждущий снять с него голову, а не
целая дивизия.
- Люди! - презрительно фыркнул килрач. - Неужели вы еще не
научились умирать, не узнав ответов на ваши вопросы? Тебе нет ни
малейшей необходимости знать причины моих действий, хоть с другой
стороны... - Фашар оценивающим взглядом окинул юношу. - Сперва я
рассчитывал, что с вами справятся наши отряды, но после ваших
последних... фокусов я уже не был в этом уверен. Видишь ли, человек, в
любой момент ты можешь снова попасть в плен, и тогда из тебя выбьют все,
в том числе и про помощь командора. Если ты умрешь - это решит все
проблемы: и теперешние, и будущие!
- Как удобно... - скривил губы в саркастической усмешке Джеймс.
- Да, удобно. Кроме того, есть еще кое-что: охранник, помнишь?
- Но ведь его убил... - слова застыли на губах, едва Джеймс
поймал взгляд килрача. Ни миг сквозь холодную маску прорвалась бешеная
ярость; из глаз Фашара на юношу повеяло таким холодом, по сравнению с
которым ледяное дыхание межзвездных просторов показалось бы весенним
ветерком.
- Это было необходимо Империи, человек. Если бы из-за доклада
Эмиссара сняли с поста Марраша'атаха, кто знает, смогла ли продержаться
одна из наших мощнейших крепостей, а потом, есть некто, кто в равной
мере пострадал бы вместе с командором. Я выполнил свой долг перед
Империей, а теперь я выполню свой долг перед своей совестью и своей
честью.
- А что с Жанной? - Джеймс незаметно проглотил стимуляторы и
почувствовал, как они прожигают путь по его телу, изгоняя на краткое
время усталость и боль. В ушах возник легкий шум, стоило лекарствам
приступить к работе, но Джеймс знал, что это не опасно и через
несколько секунд пройдет. - Тебе нужен я - давай разберемся наедине, а
она пусть идет.
- Нет, Джеймс, не надо, - простонала Жанна, корчась в
бесплодных усилиях вырваться из плена. Фашар бросил короткий взгляд
сначала на нее, а затем на Джеймса.
- А если наоборот? - словно размышляя вслух, спросил килрач. -
Давай я отпущу тебя, а убью ее? Убью на твоих глазах, а потом ты сможешь
уйти. Как тебе такой вариант, человек?
- Пошел ты... - медленно юноша поднялся на ноги. Вставая, он
вроде как случайно оперся правой рукой о землю. Когда Джеймс
выпрямился, в кулаке был зажат увесистый булыжник.
- Я так и думал, что ты не согласишься, - почему-то усмешка
Фашара очень не понравилась ему. - Но это не имеет ни малейшего
значения: согласился бы ты или нет. Она умрет в любом случае и умрет
очень скоро!
- Сначала тебе придется убить меня, сволочь!
- Я и убью, - холодно пообещал Фашар. - Но есть одна вещь - вот
этот пульт, - он ткнул пальцем в одну единственную кнопку посередине
вышеупомянутого предмета. Тихий гудок донесся до Джеймса и в то же
мгновение силовое поле изменило цвет с алого на темно-зеленое.
- Оттуда ей не вырваться, человек, будь она даже в сотни раз
сильнее. Как только я нажал эту кнопку, в поле начались определенные
физические процессы, остановить которые невозможно. Через пять минут
реакция дойдет до критического уровня и температура в поле за двадцать
секунд поднимется до пяти тысяч градусов в вашей системе измерений, -
при всем желании нельзя было ошибиться в выражении лица Фашара. -
Поспорим, человек, что она не доживет до этого момента.
Крик ужаса Жанны пронзил пространство вокруг них. Пошатнувшись,
Джеймс оцепенел, сраженный ужасным смыслом содержавшимся в
бесстрастных словах килрача. Фашар нехорошо усмехнулся:
- Дерись или сдайся сразу, человек; победишь ты меня или падешь
сам - для нее нет разницы! Она умрет в любом случае, а ты, может
быть, будешь слушать ее крики, - он выдернул из ножен кинжал. - Ты
только помни - часы-то тикают!
И килрач упругим шагом двинулся вперед!
Боевая база "Гетман Хмельницкий", капитанский мостик. Тоже время.
Атака килрачей застала людей врасплох: слишком близко были третья
и пятая планеты, и, естественно, люди не успели вовремя вывести корабли
на боевые позиции. Крейсера килрачей вырвались из гиперпространства в
пяти-семи кликах и, встретив одинокие выстрелы, вместо плотного
заградительного огня, словно стая коршунов ворвалась в строй кораблей
Конфедерации.
- Истребители, формируйтесь в пяти кликах впереди и слева! - зло
и отрывисто бросил в микрофон Фарбах. На мостике "Гетмана Хмельницкого"
царил настоящий кошмар: никто не ждал атаки килрачей и поэтому каждому
приходилось одновременно делать по пять дел. Командор, сидящий за своим
пультом, в мыслях ругался, что было сил: ну, как он не предвидел, что
килрачи не согласятся так легко выпустить людей!
Тем временем боевая база и крейсера сопровождения "Молох" и
"Авангард", набирая боевую скорость, двигались к передней линии обороны,
где на четыре легких крейсера и три фрегата наседали десять килрачских
крейсеров среднего класса; как раз в этот миг один из фрегатов
неудачно выполнил маневр уклонения и навсегда исчез в горниле
аннигиляции. - Боевой расчет!
- Сэр?
- Готовьте главное орудие к бою; фронтальные плазмоизлучатели - к
бою; системы заградительного огня - к бою! Навигаторы - расстояние до
врага?
- Двадцать девять кликов, сэр. Вражеские корабли будут в зоне
поражения через двадцать семь секунд.
- Хорошо. Следите за действиями крейсеров противника!
Подполковник Джонсон, доложите тактическую ситуацию! - Фарбах видел
тактический дисплей, но Джонсон взял на себя связь с командованием
флота. Сейчас же Джонсон был внизу, координируя действия всех служб
базы, и хотя с момента начала атаки не прошло и десяти минут, с него
успело сойти семь потов.
Блэйк, отдав очередной приказ навигаторам, взбежал наверх, к
командору: - Сэр, килрачи теснят наши фланги; командование снимает
тяжелые крейсера с центра для отражения натиска. Но и у нас ситуация
крайне сложная: еще чуть-чуть - и "коты" прорвут оборону!
Это Фарбах видел и сам: "коты" умело использовали преимущество в
классе крейсеров: все фрегаты были уже уничтожены, а килрачи потеряли
только один крейсер да еще один получил повреждения, заставившие его
покинуть поле боя. Если же килрачи прорвут оборону в центре и выйдут в
тыл кораблям, что бьются сейчас на флангах, то можно сливать воду и
петь отходную по всей Изольде!
- Цель входит в зону поражения, командор! - выкрикнул кто-то из
помощников Тука. - Все системы готовы к бою!
- Команда наведения: фронтальные излучатели - по секторам
шестнадцать, семнадцать и восемнадцать, - скомандовал Фарбах. - Всем
истребителям - защищать базу; тяжелые бомбардировщики - атаковать
вражеские корабли в секторах девятнадцать и тридцать шесть;
перехватчики - прикрыть бомбардировщики. "Молох" и "Авангард" -
помогайте нашим легким крейсерам! Навигаторы - сохранять нынешний курс
и скорость!
Впереди армады космолетов уже начали свой танец смерти: первую
атаку килрачи встретили достойно, но очень быстро сказалось преимущество
"Черных Дьяволов" и других пилотов в мастерстве, и коты были вынуждены
отходить. "Молох" с "Авангардом" тоже успели вовремя: килрачи оставили в
покое полуразрушенный крейсер, но немного замешкались с
перегруппировкой и звено "Молний"-бомбардировщиков вместе с кораблями
поддержки один за другим сбили два крейсера.
Ситуация в центре слегка выровнялась, а когда боевая база
вышла на ударную позицию - "котам" осталось лишь посочувствовать.
Первый же залп аннигиляторов базы разнес на куски четвертый крейсер,
фронтальные излучатели подбили двигатели пятому, "Молох" и "Авангард"
весьма изящно расстреляли шестой; два звена перехватчиков окружили с
полсотни килрачских истребителей и учинили среди них форменное побоище -
и у килрачей сдали нервы.
- Они отступают, командор! - сообщил, и без того понятную вещь,
Джонсон. - И, сэр, есть первые данные о потерях: с нашей стороны
погибло пять фрегатов и одиннадцать крейсеров, из них пять среднего
класса, пять среднего и один тяжелый. Килрачи потеряли пятнадцать
крейсеров, из них восемь среднего, остальные - легкие.
- А тяжелые крейсера? - рассеяно поинтересовался Фарбах,
наблюдая на тактическом дисплее за попыткой полудюжины синих точек
разорвать кольцо килрачей. Ничего из этого не вышло, и крейсера
Конфедерации с потерями откатились назад.
- А тяжелых крейсеров тут вообще нет, - пожал плечами Джонсон. -
Только легкого и среднего класса.
Фарбах механически кивнул головой... и тут до него дошло, что
сказал заместитель. "Тяжелых крейсеров нет..." - но у килрачей должно
было быть как минимум шесть кораблей такого класса. В подобном бою
бессмысленно держать самые мощные крейсера в резерве, разве что...
- Командор, что-то приближается из гиперпространства! -
прервал ход мыслей Фарбаха один из навигаторов. А на дисплее корабли,
только что удиравшие сломя голову от них, остановились, развернулись - и
вместе с истребителями неспешно двинулись на встречу боевой базе.
- Назад! Полный назад! - заорал командор, вскакивая на ноги;
рядом побелел Джонсон, сообразивший, что задумали килрачи. - Защитное
поле на максимум, задействовать системы заградительного огня...
Перед базой внезапно вспыхнуло яркое белое сияние разрываемого
пространства. Оно появилось так неожиданно, что светофильтры не успели
вовремя среагировать, и ослепленные люди какой-то миг ничего не
видели. А когда увидели...
Восемь тяжелых крейсеров, рой "Бабочек" и Сунк'кхов шли точно на
боевую базу "Гетман Хмельницкий".
На свою настоящую и единственную здесь цель!
Экваториальные джунгли Изольды, семь километров от блокпоста
килрачей. Тоже время.
Одним прыжком покрыв половину расстояния между ним и Джеймсом,
Фашар без промедления атаковал. Ярко вспыхнул клинок, отразив лучи
заходящего солнца, воздух застонал, не успевая расступиться перед
лезвием. Атака была так стремительна, что Джеймс не успел ничего
понять, как перед глазами у него мелькнула остро отточенная сталь. Но
рефлексы оказались быстрее разума: качнувшись назад, юноша избежал
секущего удара в горло. Вместо этого кинжал рассек ткань костюма и
пробороздил длинную кровавую полосу через всю грудь, от одного
плеча до другого. Боль еще не успела добраться по нейронам до мозга,
как Фашар подался вперед и снова ударил, обрушив клинок сверху вниз,
метя в шею.
Этот удар Джеймс парировал уже сознательно: поднятая вверх рука
принимает на себя удар, вторая - молниеносно сдавливает кисть килрача
у запястья. Джеймс ощутил сопротивление могучих мускулов, выкручивая
руку Фашара на себя, и с размаху ударил его в сгиб локтя острым
концом камня. Захрипев, килрач выпустил кинжал, но тут же резко
повернулся вокруг своей оси и локтем ударил Джеймсу в лицо. По лицу он
не попал, зато руку освободил: уклоняясь от удара, Джеймсу пришлось
отпустить его и отпрыгнуть назад. И вовремя: Фашар, разворачиваясь по
инерции, взмахнул рукой, выпустив все пять когтей. Попади он по
Джеймсу, когти разорвали бы плоть не хуже стальных крючьев.
Приняв стандартную боевую стойку килрачей: руки сведены над
головой, вес тела перенесен на носки, Фашар плавно, словно танцуя,
двинулся за юношей. Как бы там ни было, Джеймс не мог не восхититься
превосходной техникой когор'руала - каждое движение было изящным, без
задержки переходящее в следующее: килрач, как капля ртути перетекал
из одной позиции в другую. Судя по всему, он не оставлял без внимания
тренировки по рукопашному бою, и вновь Джеймс подумал, что ему не стоит
уповать на ошибки Фашара.
Килрач двигался немного быстрее юноши и всего через несколько
шагов вновь приблизился к нему. Испустив короткий боевой клич, он
прыгнул вперед, ложно замахиваясь правой рукой. Но Джеймс, вместо того
чтобы уклониться, рванулся на встречу и отменным апперкотом со всей
силой ударил его в челюсть. Хрюкнув от удивления, Фашар отступил на
шаг назад, переходя в защиту. Блокировав три следующих атаки, килрач
внезапно скользнул к нему вплотную и выполнил какой-то немыслимый прием,
словно окружив себя составленной из взмахов рук стеной. Один из таких
взмахов зацепил Джеймса, разорвав плечо до костей.
- Я считал тебя более ловким, человек, - на мгновение
остановившись, прохрипел Фашар на чон-саа. Нарочито медленно он
поднял руку и слизнул кровавую влагу с них. - Видно, я ошибался.
Не отвечая, Джеймс продолжал отступать, шаг за шагом приближаясь
к силовому полю, державшему в плену девушку. Фашар сказал, что у нее
пять минут - а сколько времени прошло? Как ему казалось - около трех
минут, но могло быть и так, что отсчет заканчивается и через несколько
секунд... Даже мысленно Джеймс не мог себе представить, что случится
потом - любая мысль про это вызывала волны дурманящего ужаса, а
требовалось сосредоточиться исключительно на поединке или килрач
покончит с ним следующей же атакой.
Теперь Джеймс понял, почему Фашар совершил непростительную, на
первый взгляд, для профессионала ошибку - не убил его сразу, а
разглагольствовал, давая прийти в себя. Заключив девушку в смертоносную
ловушку и сообщив про это Джеймсу, он рассчитывал, что ошеломленный
ужасом юноша будет слабым противником. И Джеймс знал, что если Жанна
умрет, то его собственная судьба будет мало что для него значить.
- Джеймс! - вздрогнув, он не сразу догадался, что это кричит
Жанна. Ее голос был едва слышен из-за поля; к тому же она говорила на
одном из первых языков, который Джеймс выучил во время учебы в ВАК:
французском. - Ради всего святого, втолкни его в поле! Джеймс, прошу
тебя, втолкни его в поле! Пожалуйста, Джеймс!..
Обернувшись, Джеймс встретил молящий взгляд Жанны, взгляд сквозь
затянутые слезами глаза - силовой экран не позволял каплям влаги
скатываться по коже. Она говорила на французском - языке, которого
Фашар знать не мог - значит, это действительно важно. Но в этот миг
когор'руал снова пошел в атаку, отбрасывая Джеймса еще ближе к полю:
заметив растерянность юноши, он решил закончить все одним ударом.
Кинжал, который Фашар успел подобрать, превратился в бледно-желтую
молнию, падающую ему на грудь...
Паладин немного учил Джеймса приемам борьбы его народа. Самым
главным в ней было использование силу врага, а не противопоставление
сил. "Рано или поздно ты встретишь врага, который превосходит своей
силой тебя. И тогда тебе придется или использовать его силу, или
уступить ей" - говорил тогда серигуанин. Техника же рукопашного боя
килрачей была основана именно на противостоянии сил и, выбрасывая
руку в ударе после серии ложных замахов, Фашар рассчитывал на ответ в
прежней силовой манере. Вместо этого Джеймс не стал уклоняться или
блокировать выпад, а лишь сдвинулся в сторону на полшага, раскрываясь
навстречу удару.
Острая боль обожгла его, когда клинок вонзился в тело, дробя
ребра, разрывая кожу и мускулы. Невольно вскрикнув, Джеймс мертвой
хваткой вцепился в руку Фашара и рванул на себя. Громадная масса,
помноженная на инерцию движения килрача, сделала свое: споткнувшись об
выставленную ногу юноши, он потерял равновесие, и Джеймс швырнул его
через себя...
...прямиком в объятия силового поля, удерживающего Жанну.
Адский вой Фашара, разобравшегося в происходящем, слился с
пронзительной трелью контрольного прибора на его поясе. Силовое поле
потемнело, когда он в него влетел в него, и (Джеймс едва поверил своим
глазам) вытолкнуло девушку прочь. Вместо нее в центре поля находился
килрач, а Жанна неподвижно распласталась в нескольких метрах от них.
Огненный ореол охватил Фашара, сквозь который смазались черты его
тела. Время адского устройства кончилось, и с каждой секундой внутри
поля росла температура, неумолимо стремясь к отметке в пять тысяч
градусов. С ужасом Джеймс смотрел, как вспыхнула одежда, а вслед за
ней чернела и свивалась в извивающиеся жгуты шерсть, обнажая кожу,
лопающуюся и исторгающую струи пара. Закипевшие глазные яблоки
разорвались в клочья, кожа с головы килрача лохмотьями слезла, открыв
покрывающийся трещинами череп; то же самое происходило с телом,
окутанным клубами пара. На мгновение Джеймс ощутил сострадание к
неимоверным мукам Фашара, но тут же вспомнил, что еще чуть-чуть - и
на месте заместителя командора Тагар Дусит умирала бы Жанна.
С громким треском полуразрушенное тело килрача лопнуло на тысячи
кусков, под свист нашедшего свободу перегретого воздуха.
Отвернувшись от ужасного зрелища, юноша неверной поступью пошел прочь.
Куда и зачем он не думал: один порыв завладел разумом, подавив
остальные мысли и желания. Спать, лечь и заснуть, дать отдых усталым
мышцам и разуму, избавиться от кружащегося мира в глазах и жгучей боли в
раненых руках и груди...
- Я выдержу, - чьи-то руки обхватили его, помогая опуститься на
землю, покрытую мягкой травой; кто-то шептал ему в уши бессвязные
фразы, преисполненные благодарности и любви. - Я выдержу...
Он отключился!
Пространство над Изольдой, боевая база "Гетман Хмельницкий",
капитанский мостик. Через сорок семь минут.
Джонсон, баюкая сломанную руку, лежал на холодном полу мостика.
Вокруг все было черным и красным: черным - из-за вонючего дыма от
тактического дисплея и панели радистов, а красным - из-за крови, что
заливала ему глаза. А он почему-то не чувствовал боли: ни в руке,
которую сломал, кубарем катясь по лестнице после попадания в базу
антиматерии; ни в груди, через которую прошел электрический разряд,
когда его швырнуло на разрушенный пульт радиста; даже голова не
болела, хоть он давно потерял счет ударам по ней.
На него упала чья-то тень, потом до мелочей знакомый голос
прозвучал где-то над ухом:
- Ну что, старик, держишься? Держись, скоро врачи придут... -
Фарбах в разодранной рубашке и без кителя, плюнул на все и уселся просто
на пол рядом со своим заместителем. Сначала Джонсон воспринял это
спокойно, а потом задумался: как же так, командор сидит, а я лежу перед
ним? А за ней появилась вторая мысль: база! Я должен доложить командору
про базу...
- Нет, Блэйк, лежи! - Фарбах заметил его потуги подняться и с
тревогой склонился над ним. - Все в порядке, все в порядке! - он
повторял это раз за разом, вытирая лоб рукавом рубашки, которая
когда-то была белой, а теперь стала красно-черно-серой.
- База... - прошептал Джонсон.
- С базой все в порядке... в основном, - настойчиво сказал
командор. - Мы победили, дружище, слышишь меня? Победили!
"Победили..." Джонсон пару минут обдумывал слова Фарбаха и решил,
что это хорошо, про что незамедлительно сказал (точнее, прошепелявил)
командору.
- Да, да, хорошо... А знаешь что? Разведчики с семнадцатой базы
встретили Джеймса с Жанной и теперь везут их домой. С ними тоже все в
порядке, разве что Джеймс слегка ранен. А ты отдыхай! - строго добавил
командор. - Считай, что твоя смена на сегодня закончилась.
Джонсон усмехнулся настойчивости командора, но промолчал,
заинтересованно смотря на огоньки пламени на месте тактического
дисплея. Он хотел про что-то спросить у Джона, но никак не мог
вспомнить про что именно. "Сейчас я немного отдохну, - подумал он, -
и тогда обязательно вспомню".
Вздохнув, Джонсон смежил веки. Вскоре он крепко спал, словно
ничего и не было.
Изольда, база Конфедерации номер семнадцать. 2385.1.1, 23:09
(16:39 по местному времени).
С шумом в небо взмывали транспортные корабли, один за другим,
увозя с собой людей и оборудование, которое не могли бросить здесь.
Десятки летунов барражировали по периметру базы, просматривая джунгли в
поисках врага, наземные орудия пристально следили за просеками в лесу,
в любую секунду могущие выплюнуть десятки и сотни смертельных
снарядов.
Вся семнадцатая база кипела, как растревоженный муравейник.
Эвакуация заканчивалась, и от людей требовалось в спешном порядке
завершить все, что не сделали раньше. Несколько групп саперов
закладывали взрывчатку на различных участках базы, минируя здания,
защитные комплексы и оставленное оборудование. Другие
перепрограммировали системы наведения с таким расчетом, чтобы они
открывали огонь по любой движущейся мишени; устанавливали боевых
киборгов на режим автоматического поиска и уничтожения цели. Люди были
вынуждены покинуть базу, но собирались максимально навредить килрачам,
которые сунутся сюда первыми.
На всей территории оставалось только три или четыре места, где не
было сумасшедшей беготни и напряженной работы. И в одном из таких мест,
в медицинском отсеке транспортного корабля на взлетном поле, было
двое людей, совсем недавно найденных и триумфально доставленных на базу.
Джеймс и Жанна лежали на диагностических койках, крепко
пристегнутые к ним. Жанна спала, сладко улыбаясь во сне, а юноша, не
шевелясь, смотрел на источающий темно-синий свет потолок.
"Изольда изменила меня!" - думал Джеймс, вспоминая события
последних дней. Как это случилось и какими были изменения - пока он не
мог сказать: это покажет будущее. И только будущее решит, были ли эти
изменения во зло или во благо.
Жанна, очнувшаяся во время гибели Фашара, нашла вскоре его
транспортное средство - что-то среднее между грузовой платформой и
летуном. Именно на нем Фашар доставил генераторы силового поля и
дефлектор, блокировавший работу магнитных полей их оружия. Приложив
неимоверные усилия, она погрузила туда бесчувственного юношу, и они
полетели к базе, тщательно обойдя сторожевой пост килрачей.
Потом... Потом были встречи, радостные лица, овации, периодически
заглушаемые салютами. Жанна по пути рассказывала ему о том, откуда она
знала принцип работы силового поля, что в конечном результате и спасло
их (еще бы понять, как те килрачи, на Сенай, могли это предвидеть?);
рассказывала о долгом пути через джунгли, пока он был без сознания;
рассказывала обо всем, что произошло, пока они были оторваны от мира...
Она говорила, и, казалось, не могла наговориться, словно еще до конца
не веря, что им удалось спастись.
Им рассказали про кровавый бой на орбите Изольды, про мужество и
героизм людей, которые ценой ужасных потерь отстояли планету. Кто-то
рассказал, что с Дакоты прошло сообщение про несколько мелких поражений
килрачей там. В другое время это ничего бы не значило, но, так как
Аа'асиай с помощью "Гетман Хмельницкий" прекратил свое существование, у
них не осталось опорных баз в секторе и "котячий" флот в полном составе
отступил в сектор Оариис-с, окончательно оставив Дакоту. Так же
рассказывали, что под Новый год в секторе Ригель началась мелкая
заварушка двух соединений, незаметно переросшая затем в громадное
сражение восьми дивизий. В ходе этой битвы, захватившей несколько
десятков парсеков, были отбиты две звездных системы, и практически весь
сектор перешел под контроль сил Конфедерации.
"Мы отступаем здесь, - думал Джеймс, прислушиваясь к гулу
двигателей. - Отступаем, а в других местах отступают килрачи. Место боя
сейчас в секторе Дакота, а сюда придут другие корабли, пилоты, воины и
отобьют эту систему, а за ней и весь сектор. Здесь мы сделали всего
лишь один шаг назад, который потом превратится в победную поступь
вперед. И он превратиться, - мысленно пообещал самому себе молодой
пилот. - Пусть через год, пусть через десятилетие - но превратиться!
Мы отобьем у килрачей всю нашу территорию, наши поселения, миры, а уже
потом будем думать, где следующее место боя, и нужно ли оно нам..."
Задрожав всем корпусом, транспортный корабль взмыл в высоту,
взметнув на стартовой площадке клубы пыли. Четыре "Ворона"
пристроились спереди, сзади, по оба бока от него, и эскорт, описав
над базой прощальный круг, понесся в небо, где их с нетерпением ждал
"Гетман Хмельницкий".
"Alea jacta est."
Эпилог.
Боевая база "Гетман Хмельницкий", где-то на границе секторов
Фито-12 и Дакота, кабинет командора. Две недели после эвакуации из
системы Куросао. 2385.18.1.
Выключив интерком, командор "Гетман Хмельницкий" Джон Фарбах
посмотрел на сидящего перед ним Джонсона, и слабая усмешка промелькнула
в его глазах: темно-фиолетовые синяки, медленно заживающие ссадины,
белые кресты пластыря на щеках и лбу, рука в гипсе - его заместитель
выглядел очень колоритно.
- Военный Совет?! - полуутвердительно не то спросил, не то
вздохнул Блэйк. Его сообщения приходили чаще всего и успели всем
порядком надоесть: командору, который обязан был ответить на каждое,
Джонсону, читавшему эти сообщения экипажу, и команде "Гетмана
Хмельницкого", выслушивавшей их.
- Военный Совет, - подтвердил Фарбах.- Прислали соболезнования
от всей Конфедерации и список наград.
"Соболезнования!". Этого они получили вдоволь: для "Гетмана
Хмельницкого" битва над Изольдой закончилась страшными потерями. Погиб
Бабай, смертельно раненая Вещунья умерла в госпитале; из ста девяноста
космолетов, принявших бой, сто сорок три было сбито. Полуразрушенный
"Авангард" протаранил один из вражеских крейсеров и погиб вместе с ним,
"Молох" требовал долгого ремонта и неизвестно, можно ли будет вообще
восстановить его; самого "Гетмана Хмельницкого" ждала верфь в Оркосе:
повреждения боевой базы были слишком серьезны, чтобы идти с ними в зону
конфликта. Но ценой таких потерь и жертв людям удалось отстоять Изольду
и уничтожить почти весь флот килрачей (хоть, по правде говоря, от флота
Конфедерации тоже остались рожки да ножки: из системы, кроме боевой
базы и "Молоха", ушло только девять крейсеров).
- А что длиннее: награды или соболезнования? - поинтересовался
подполковник, гоня мрачные мысли прочь. - Нам там, случайно, парочка не
завалялась?
- Завалялась и даже не парочка, - весело расхохотался Фарбах.-
Но вот кое-что, что тебе, несомненно, понравиться. Посмотри, - он
перебросил через стол лист, - третий с верху.
- Так, третий сверху... - почесывая подбородок, Джонсон провел
пальцем по списку. - Ага, Ли Твист: повышение в звании до майора,
золотая звезда, орден за мужество и... - он запнулся, присвистнул и
уважительно покачал головой. Сам он служил во флоте больше двадцати лет,
но даже и не мечтал получить такое - на миг Джонсон почувствовал легкую
зависть. Фарбах, внимательно наблюдавший за выражением его лица, с
усмешкой кивнул головой:
- Впечатляет, правда? Но я думаю, что он вполне заслужил эту
награду, а?
- Более чем заслужил! - с жаром согласился Джонсон. - К слову
сказать, как он?
Командор взял свой миникомп и пожал плечами:
- Выздоравливает. Зато на отсутствии внимания ему пожаловаться
трудно: Констильон теперь чаще можно встретить в госпитале, чем
где-нибудь еще, - в глазах Фарбаха вспыхнули шкодливые огоньки.
- Вы сообщили ему про решение Военного Совета?
- Еще нет. Я думаю - пусть это будет сюрпризом для всех. И тебя
прошу не рассказывать никому.
- Пожалуйста. А когда будет церемония награждения - ее-то
подготовка полностью лежит на мне?
- Как на счет двадцать второго февраля? - сверился со своим
календарем командор. - Это канун дня создания Конфедерации - не плохо бы
преподнести всем подарок к празднику.
- Подарок так подарок, - согласился Блэйк. - Мне сообщить про
это команде?
- Успеется, - Фарбах вытащил на свет темно-синюю папку. - Теперь
вот что: если мне память не изменяет, недавно ты подал заявление на
перевод в планетарные войска, если будет возможность. Ты до сих пор
желаешь этого?
- Да, Джон, - твердо и без колебаний ответил Джонсон. - Мне
нравится служить под твоим командованием на "Гетмане Хмельницком", но я
предпочитаю воевать на твердой земле, чем в этой пустоте.
Фарбах на миг прикрыл глаза: естественно, он знал про намерения
своего заместителя и знал, что рано или поздно тот покинет боевую базу,
но только теперь понял, что очень хочет, чтобы Блэйк остался. Он был
прекрасным офицером, смелым и расчетливым командиром, но кроме всего
этого он был еще и другом Фарбаха. Вместе с ним рвались незримые нити,
и какой-то мерой эта потеря была самой тяжелой для командора. "Как и
вся наша жизнь, - подумал Фарбах. - Что-то заканчивается, а что-то -
начинается". Он тяжело вздохнул:
- Что ж, Блэйк, мне будет не хватать тебя. Но Военный Совет
повышает тебя в звании до полковника и запрашивает моих рекомендаций. Я
намерен рекомендовать, чтобы тебя перевели на постоянную службу в сектор
Фито-12 - там сейчас нужны толковые и способные командиры.
- Спасибо, Джон! - слегка покраснев, ответил польщенный похвалой
Джонсон, и тут ему в голову пришла новая мысль: - А кого ты назначишь
на мое место?
- А вы как думаете, подполковник? - с суровой официальностью
прищурился командор. - Пока я нашел только одну кандидатуру, вполне
подходящую на ваш пост, и вряд ли найду другую.
- Ли Твист? - Джонсон был практически уверен в ответе.
- Ли Твист. Этот юноша произвел на меня впечатление. Конечно, он
молод, но, с другой стороны, успел сделать немало.
- Что ж, против этого я ничего не могу возразить, даже если бы и
хотел. Как я понимаю, это стоит тоже держать в тайне?
- Да, подполковник, до двадцать второго числа - да.
- В таком случае разрешите идти, командор?
- Разрешаю. И распорядитесь, чтобы меня не беспокоили, Блэйк.
- Будет сделано, командор.
Боевая база "Гетман Хмельницкий". 2385.22.1, 14:21, центральный
ангар.
С самого утра боевая база жила в предвкушении радостных событий.
Сегодня командор Фарбах должен был вручить награды за захват системы,
а после этого все намеривались устроить большой банкет по поводу
награждения и предстоящего завтра праздника.
Заместитель командора и его команда постаралась на славу: ангар
полностью освободили от космолетов, кроме могучей "Молнии", стоящей за
спиной командора с таким расчетом, чтобы герб Конфедерации был точно
над его головой. Выдраенные до зеркального блеска стены и потолок
сверкали, словно усеянные сотнями маленьких бриллиантов; от входа в
ангар и до его середины протянулась алая шелковая дорожка. По обе ее
стороны собрались ровными рядами пилоты, солдаты наземных отрядов,
технический персонал и экипаж базы, то и дело, разражаясь
оглушительными аплодисментами, стоило кому-то получить очередную
награду.
Прихрамывая, Джеймс шел по дорожке, стараясь не налегать на левую
ногу: рана от клинка Фашара почти зажила, но все еще болела.
Отутюженный воротник парадной формы приятно щекотал шею, на груди
мелодично звенели медали. Сделав последние шаги, он остановился перед
командором, отдавая честь. В ангаре мгновенно стихли все разговоры и
воцарила полная тишина.
- Майор Ли Твист, - ответив на приветствие, начал Фарбах. Как и
все он был в полной парадной форме: белоснежный китель с россыпью
нашивок и несколькими рядами черных лент, темно-синие штаны с
вертикальными вишневыми полосами по бокам. - Прежде чем официально
вручить вам награды, я хочу от имени всей боевой базы "Гетман
Хмельницкий" выразить вам благодарность за мужественные действия во
время последней операции.
- Благодарю вас, сэр!
- Военный Совет высоко оценил ваши достижения на службе
Конфедерации, майор, - продолжил Фарбах, опустив глаза к папке с
приказами. - И постановил: "за доблесть и прекрасно проведенную операцию
в системе Куросао, сектора Фито-12 наградить майора Ли Твиста Золотой
Звездой Конфедерации и Орденом за мужество".
Джонсон, до этого стоящий позади Фарбаха шагнул вперед, держа в
руках мягкую подушечку с уже знакомой звездой и орденом в виде золотого
кругляша с выгравированными на нем словами: "Мы сильны вашим
мужеством!". Невзирая на гипс, он быстро прикрепил звезду и орден к
груди затаившего дыхание юноши, отступил и вскинул руку к козырьку. То
же самое сделали Фарбах и Джеймс.
- Это еще не все, майор, - перекрывая приветственные крики,
произнес Фарбах. - От председателя Военного Совета адмирала Олега
Денисова мы получили специальное послание.
В ангаре повисла напряженная тишина. Джеймс, уже считавший, что
все закончилось, вытянулся по струнке. О какой награде толковал
командор он и представить не мог, но, мельком взглянув на его
заместителя, уловил слегка завистливую улыбку. Фарбах откашлялся и начал
громко зачитывать текст:
- "Майор Ли Твист за время своей службы на боевой базе
Конфедерации "Гетман Хмельницкий" проявил незаурядные способности и
самообладание в жестокой войне между Конфедерацией и Империей Килрач;
своими поступками доказал, что является достойным сыном Человечества и
отважным воином. Он внес огромный вклад в борьбу за освобождение
сектора Дакота; без колебаний рисковал своей жизнью для спасения
других. И поэтому от имени всего Военного Совета я приношу официальную
благодарность майору Ли Твисту и поздравляю его вместе с всеми
Вооруженными Силами Конфедерации с окончательным освобождением сектора
Дакота от войск Империи Килрач! Слава вам, отважные воины! Слава!!!"
Последние слова Фарбаха потонули в реве толпы.
Вокруг творилось мало не вавилонское столпотворение.
Оглушительные "ура!", боевые вопли, аплодисменты сливались в один
сплошной гул; покрасневший же Джеймс стоял перед командором навытяжку, и
смаковал этот миг, как отличное старое вино.
- Пусть ваша дальнейшая служба будет такой же успешной,
майор Ли Твист, - слова командора почти затерялись в громовом шуме, но
все равно юноша расслышал его. По странной прихоти судьбы Джеймс
оказался последним в затянувшейся церемонии, и Фарбах шагнул назад,
взмахнул рукой и проревел во всю мощь своего голоса:
- Всем - вольно!!!
Боевая база спокойно плыл в холодном и безжизненном пространстве,
так не вяжущимся со штормом радости, тепла и дружбы, бушевавшем внутри
нее.
Зорас'стриа, центральная планета Империи Килрач, Имперский
дворец. Год после окончательного отступления войск Империи из сектора
Дакота.
В скромном, по-килрачским меркам, покое сидело трое: один
принадлежал к человеческой расе, а остальные были килрачами. Высокий
человек в черной униформе и килрач в мундире тушд-руала выжидающе
смотрели на сидящего во главе стола. На его военном костюме не было
никаких знаков отличия или наград, за исключением стилизированого
изображения самого страшного хищника Зорас'стриа - горропы,
подтверждавшего принадлежность килрача к правящей династии; впрочем, на
мундире тушд-руала был такой же герб.
- Итак, другого выхода нет?
- Нет! - твердо сказал тушд-руал. Человек молча кивнул, заметив
взгляд Та'ах-сартара (а это был именно он). Племянник Императора подпер
рукой голову и внимательно просмотрел разложенные перед ним документы
(хоть и так помнил почти каждое слово в них).
- И я вы заверяете меня, что в случае воплощения проекта мы
завершим войну?
- Несомненно! - Та'ах-сартар чуть заметно поморщился, услышав в
его голосе непоколебимую уверенность в своих словах, но ничего не
сказал. - Даже частичное выполнение принесет нам неоценимое
преимущество.
Та'ах-сартар, тушд-руал на фронте Килрач-Конгломерат, неподвижно
сидел, размышляя об услышанном. Слова Рилл-саррата он не подвергал
сомнению, но слишком уж грандиозными казались перспективы.
- А вы? Прошлый раз я не услышал четкого и однозначного ответа! -
внезапно он повернулся к высокому человеку. - Вы готовы пойти на
сотрудничество с... хм, врагами вашей расы?
- Если бы я не был готов - мы бы не разговаривали сейчас, -
усмехнулся человек: его чон-саа был правильным и достаточно
разборчивым. - После Л-434 меня оставили последние сомнения, и я лишь
ждал удобного случая. Мы с вами!
- Ну что ж, - судя по всему, Та'ах-сартар принял решение. -
Пусть будет по-вашему! Вы с вашими людьми и вы, отец, уничтожите
Кунна'а Хенса - это желательно сделать до конца следующего года, - а
позабочусь обо все остальном!
- Все будет сделано, как мы договаривались! - со зловещей усмешкой
сказал человек. - Но главным препятствием на нашем пути остаются Руал и
Х'хиар...
Та'ах-сартар холодно прервал его:
- Это не ваша забота. Что касается Руала - мы все уже сделали, и
он нам больше не помеха. А с Х'хиаром я раздерусь лично - к
следующему ритуалу Поворота он обязательно прилетит на Зорас'стриа и
тогда... - окончание фразы многозначительно повисло в воздухе.
Та'ах-сартар побарабанил когтями по столу и, словно что-то вспомнив,
перевел взгляд на тушд-руала:
- Кстати, как вы назвали проект?
- "Темные небеса". Мы считаем, что это название лучше всего
отображает его суть.
- "Темные небеса..." - медленно повторил Та'ах-сартар.
Откинувшись в кресле, немедленно принявшем очертания его могучего
тела, он неторопливо оглядел сначала человека, а затем своего отца.
- Тогда приступайте! - ледяным клинком рухнул приказ.
Здесь заканчивается история борьбы за сектор Дакота: войска
Империи Килрач отброшены в сектор Оариис-с, люди начинают наступление на
их территории. Как дальше сложилась судьба Джеймса Ли Твиста, Жанны
Констильон, Паладина и других, повествуется в следующем романе
цикла "Место боя": "Точка невозвращения".
___________________________
2000-2001 гг., Львов.
Глоссарий.
Аа'асиай - С чон-саа - "Благородный".
Антроп - Человекоподобный киборг, используемый в горном деле и
изредка в боевых действиях.
Артх'хдеа Мезуту'а Холл - С чон-саа - "Внимающий песням Ушедших".
Титул Главы Клана Стражей Небес и верховного священнослужителя
Империи Килрач.
Боевая база - Военный корабль, превосходящий по мощи тяжелый
крейсер, рассчитанный на 4 - 5 тысяч человек. Использовался, как
носитель истребителей (от 20 до 30 звеньев), и ударная единица любого
флота.
Бригада - Двадцать пять солдат пехоты плюс боевая техника.
"Букс'ат'руал" - С чон-саа - "Во славу Императора".
Бушар - Командир бригады. Военное звание килрачей.
Бушар'руал - Командир соединения. Военное звание килрачей.
Тяжелый корабль - Любой корабль, крупнее космолета или
транспортника.
Вейер - Тип бластера, с большей мощностью и радиусом действия,
чем обычный.
Великая Война - Повседневное название вооруженной экспансии
Империи Килрач в соседние районы. По земному летоисчислению началась
приблизительно в середине XVII в.
Военная крепость - Военная станция очень больших размеров,
постоянно пребывающая на орбите планеты и защищенная силовым полем,
которое создается с поверхности этой планеты. Использовалась
исключительно килрачами. Гаусс-пистолет - Ручное оружие, в стволе
которого магнитное поле разгоняет снаряд до сверхзвуковой скорости.
Х'хиар - С чон-саа (приблизительно) - "Помазанник". Титул
наследника Имперского престола.
Гелий - Денежная единица Конфедерации.
Гипертуннель - Создание очень мощного поля вокруг объекта
перемещения, и переброска его в точку назначения. Использовалось
только для срочных рейсов кораблей, которые не оснащены
гипердвигателями
"Годдах-2" - Вторая планета в системе P-1433 сектора Ригель.
Во время отступления после поражения на Церере килрачи полностью
стерилизовали плодородную и чрезвычайно богатую природными ресурсами
планету, чтобы лишить людей возможности создать базу на стратегически
важном направлении. Планета после этой варварской акции стала
полностью непригодна для жизни.
Девстиатор - Килрачский тяжелый танк
Дивизия - Наибольшая военная единица Империи Килрач и
Конфедерации (после начала войны людьми была частично
использована структура войск килрачей). Включает:
1. Десять звеньев космолетов.
2. Три соединения тяжелых кораблей.
3. Десять бригад пехоты.
Друм - Раса, с нападения на которую Империей Килрач и началась
Великая Война.
Еашш-руал - Килрачское военное звание командующего флотом в
отдельном секторе. Приблизительно соответствует генералу Конфедерации.
"Жучок" - Один из базовых маневров космического боя.
Заключается в резком изменении курса и плоскости движения с
одновременным включением ускорителя.
Звено - Одиннадцать космолетов: пять крыльев и командир звена.
Звуковой генератор - Устройство, имитирующее звуки, которые
соответствуют работе различных систем корабля: гул двигателей, свист
выстрелов, рев ракет. Используется для создания определенной
психологической атмосферы у пилота
Зона конфликта - Участок космического пространства или
поверхности планеты между враждующими сторонами, на котором происходят
основные боевые действия.
Зорас'стриа - 1. Название родной планеты килрачей.
2. С чон-саа - "Родина" или "Исконный
мир".
Илраш - Одна из рас Альянса.
Килрач - Гуманоидная раса, несколько старшая, чем человечество
и технологически более развита. Начала Великую Войну нападением на
Друм; позднее начала войну с Конгломератом и Конфедерацией.
Клик - Мера расстояния, принятая в Конфедерации и Империи
Килрач (999.87 км).
Когор - Военное звание килрачей. Приблизительно соответствует
званию капитана Конфедерации
Когор'руал - Военное звание килрачей. Приблизительно
соответствует званию майора Конфедерации.
Круг - Общее название административных органов в Империи
Килрач; подразделялся на Внутренний и Внешний.
Крыло - Два космолета: ведущий и его напарник.
Кунна'а Хенса - Дословно с одного из давних диалектов чон-саа -
"Кара Небес". В современной истории чаще использовалось, как
название в Империи Килрач боевой базы Конфедерации "Гетман
Хмельницкий".
Лента - Почетная награда Конфедерации. Различают:
1. пурпурная - за первое ранение в бою;
2. черная - за каждый двадцать пятый сбитый корабль;
3. золотая - тем, кто бежал или был освобожден из килрачского плена.
Лингвос - Разговорный и официальный язык Конфедерации.
Орден Конфедерации - Самая высокая военная награда Конфедерации.
Ольфират - Специальный корабль, препятствующий любому-другому
кораблю двигаться в гиперпространстве
Первая Звездная Война - Название войны между Серигуаном и
Таргоном, до вступления в нее Конфедерации.
Первые языки - Языки, от которых образовался лингвос.
"Ритуал Поворота" - Религиозная церемония в Империи Килрач,
имеющая приблизительно то же значение, что и Новый год в Конфедерации.
Руал - 1. С чон-саа - "Император"(приблизительно).
2. Элемент военных званий Империи Килрач; ставится
после стандартного военного звания; новое звание означало на ступень
выше, чем предыдущее. В таком контексте переводится, как "Назначенный
Императором".
Серигуан - Раса, принявшая участие в Великой Войне на стороне
Конфедерации, после того, как с помощью людей был разгромлен Таргон.
Соединение - 1. Три звена космолетов (редко).
2. Пятнадцать тяжелых крейсеров и
техническое сопровождение.
3. Пять бригад пехоты.
Спорный мир - см. Халис-3.
Стан-граната - Парализующая граната с радиусом действия - 4-6
метров.
Стражи Небес - Один из Кланов Империи Килрач, практически равный
по могуществу Имперскому. В ведении Стражей Небес преимущественно
находились вопросы религии; стать священнослужителями Ушедших могли
только представители этого Клана. В боевых действиях Стражи Небес
принимали участие исключительно против Друма, и никогда против других
рас.
Субпространство - Открытый Серигуаном слой реальности, во
многом аналогичный гиперпространству, но в отличие от него имеющий
прямую связь времени и пространства (перемещение осуществляется в
обычном пространстве, но благодаря использованию темпоральных полей
объект "как бы" выпадает их континуума и получает возможность превзойти
квантовый барьер).
Суспензер - Устройство, которое при помощи антигравитации
изменяет вес предметов.
Сьютер - Костюм из материалов, которые при изменении давления
начинают противостоять ему с такой же силой.
Тагар Дусит - С чон-саа - "Темная Крепость". Самая большая и
самая мощная военная крепость Империи Килрач (не считая дополнительных
комплексов, радиус крепости составляет четыреста семьдесят три
километра), находилась на фронте Килрач-Конфедерация в секторе
Оариис-с.
Тагар'т - С чон-саа - "Черный".
Таргон - Планета с высоким уровнем радиации и очень агрессивной
средой, на которой потерпел крушение корабль с серигуанскими
колонистами. Впоследствии, после столетий мутаций их потомки создали
собственную цивилизацию и начали войну с Серигуаном.
Ушедшие - Иначе - умершие; главный элемент и основа религии
килрачей.
Тушд-руал - Военное и административное звание в Империи Килрач,
которое соответствует (приблизительно) адмиралу Конфедерации;
главнокомандующий войсками всего фронта.
Улок - Нервно-паралитический газ, смертельно опасный для всех
белковых форм жизни. Разработан в Империи Килрач.
Фрегат - Корабль Конфедерации классом ниже, чем легкий крейсер.
Экипаж 500-900 человек, и может нести до одного звена космолетов.
"Ф'ффлик'кр" - С чон-саа - "Владыка".
Фухт-фухтаха - С чон-саа (приблизительно) - "Бабочка" (дословно
- "Махающая крыльями").
Халис-3 - Третий спутник звезды Халис, вошедший в историю как
"Спорный мир". Колония Конфедерации была блокирована килрачами на
тридцать два года во время наступления Цереру. Единственная планета,
где Килрач и Конфедерации применили в планетарных боях оружие
массового поражения, что привело к чудовищным жертвам среди мирного
населения. К тому времени, когда блокада планеты была снята, из
семидесяти миллионов человек осталось не больше двадцати тысяч (не
считая потерь у килрачей). Самая страшная трагедия Конфедерации за всю
историю войны с Империей Килрач.
Чистый удар - Атака с космоса цели на поверхности планеты, с
расстояния не больше одного планетарного радиуса и отклонением от
нормали приведенной к цели в пределах пяти градусов.
Чон-саа - Язык килрачей.
Шаафс - С чон-саа дословно не переводится; происходит от
старинного Шае'еафс'с - "Тот, кто ходит со злом". В современном
килрачском языке приблизительно соответствует человеческому - "дьявол".
Шенарот - Одна из важнейших планет Империи Килрач; главная
резиденция Клана Стражей Небес.
Популярность: 2, Last-modified: Tue, 30 Jul 2002 15:15:11 GmT