-----------------------------------------------------------------------
   Gene Wolfe. Tracking Song (1975).
   Spellcheck by HarryFan
   -----------------------------------------------------------------------

                                      Семь лет уж миновало, как пала Троя,
                                      А мы все плывем под чужими звездами,
                                      Всматриваясь в исчезающие
                                      перед нами берега Италии...
                                                                  Вергилий


   Я обнаружил, что это  маленькое  приспособление  может  запоминать  мои
слова, а затем, благодаря механизму, устройство  которого  я  не  понимаю,
повторяет их. Недавно я установил, сколько оно может запомнить. Я  говорил
много часов и оно все повторило, слово в слово. А сейчас я стер  все  это,
используя для этого специальную кнопку и начал еще раз.  Я  хочу  оставить
информацию  о  том,  что  со  мной  приключилось.  Поэтому   всякий,   кто
когда-нибудь сюда придет и, обнаружив меня мертвым, все равно все  поймет.
Я чувствую, что кто-то обязательно придет, хотя и сам  не  знаю  зачем.  Я
хочу, чтобы он знал...
   Не помню, как меня зовут. Люди, среди которых я нахожусь и  которые  до
сей поры были добры ко мне, называют меня  Подрезанное  Горло.  Это  из-за
того, что у меня от уха до уха тянется красная полоса через горло.
   Каждый день будет у меня пронумерован.





   Те люди - они выше меня; мужчинам  я  едва  ли  достаю  до  плеча.  Они
говорят, что нашли меня в снегу спустя час после прихода Больших Саней, но
что это такое "Большие Сани", я узнать не смог. Сначала я думал,  что  это
какое-то явление природы, как например, снежная буря, но они говорили, что
видели такое первый раз в жизни и спрятались от страха.
   Они принесли меня в свой лагерь. Когда я немного поправился, то  понял,
что немного, совсем мало, понимаю их речь. Они одевались в меха,  их  дома
были сделаны из натянутых  на  молодые  деревца  звериных  шкур,  а  потом
засыпанных снегом. На дворе ветер завывает  все  сильнее,  наметая  вокруг
домов огромные кучи снега. Я лежу на  меховой  подстилке  и  тусклый  свет
льется   с   потолка,   испускаемый   подвешенными   на   кожаных   ремнях
фосфоресцирующими грибами.





   Меня разбудила одна из женщин, которая принесла каменную миску с чем-то
вроде супа, что одновременно играло роль и лекарства. Я спросил ее об этом
и она ответила мне, что это  приготовлено  из  молодых  побегов  какого-то
дерева. "Суп" был жидким и довольно остро приправленным на  мой  вкус,  но
после того, как я проглотил его, сразу же почувствовал себя лучше. Я встал
и вышел наружу. Женщина, шедшая за мной, показала мне небольшой,  закрытый
закуток в ста метрах от лагеря - там мужчины справляли нужду.
   Когда я вернулся - мужчин в лагере уже  не  было.  Они  отправились  на
охоту - так объяснила мне женщина. Я сказал, что тоже хотел бы пойти,  так
как не желаю стать нахлебником  и  могу  добыть  больше  мяса,  чем  съем.
Женщины засмеялись, услышав это, и сказали, что я еще слишком молод и мал,
чтобы охотиться с мужчинами. Говорили они это  очень  деликатно  и  мягко,
стараясь не причинить мне боль и обиду; просто они констатировали  факт  и
от этого уже через мгновение я почувствовал, будто  нахожусь  на  каком-то
приеме (хотя какого-нибудь другого приема, кроме последней ночи я не  могу
вспомнить). Дул ветер, сыпал снег и было очень холодно. Они очень  любезно
смеялись также над моим комбинезоном, который так отличался от их  меховых
одежд.
   Потом они сказали, что идут собирать еду, и я ответил, что  помогу  им.
Это опять очень развеселило их и они запели что-то вроде песни, в  которой
говорилось, что я буду отыскивать разные съедобные растения, и еще задолго
до  полудня  не  смогу  разогнуть  спину.  Однако,  когда   они   довольно
навеселились, Красная Клиу, которая, как мне кажется, была матерью вождя и
потому самой важной в племени, вошла в одну из  хижин  и  через  мгновение
вышла из нее, держа в руке оружие.
   Она сказала мне, что должен буду  охранять  их  от  нападения  каких-то
зверей, каких я не понял.
   Это оружие у меня до сих пор. Оно  состоит  из  деревянной  рамы,  трех
плоских пружинистых кусочков кости (а может быть, рога) и ременной тетивы.
Этим оружием можно было  метать  камни  или  куски  льда,  но  специальным
снарядом была выгнутая особым образом, утолщенная с двух сторон  палка  из
тяжелой древесины, иногда утыканная кусочками кости или обломками скал.
   Мы прошли около трех километров, все  время  бредя  по  снегу,  который
кое-где достигал по высоте колен. Мы шли один за другим,  сменяя  первого,
протаптывающего дорогу. Женщины обмотали,  с  помощью  ремешков  из  кожи,
ступни шкурами, а у меня были теплые влагонепроницаемые ботинки из  черной
кожи. Несколько раз мы проходили мимо  деревьев,  поскольку  Красная  Клиу
старалась, когда была возможность, выбрать дорогу менее засыпанную снегом.
   Могу  ли  я  утверждать,  что  деревья  для   меня   оказались   полной
неожиданностью?
   Перед тем, как я увидел их, ничто не было  в  состоянии  удивить  меня,
поскольку я никак не мог прийти в себя и постоянно ловил  себя  на  мысли,
что думаю о своем прошлом и о том, как оказался среди этих людей.  Хотя  я
ничего не могу вспомнить, но мне кажется, что где-то в подсознании у  меня
находится  закодированное  туманное  понятие,  касающееся  того,   что   я
пользовался когда-то какими-то предметами и знал некоторые  вещи,  которые
невозможно было бы узнать в этом мире.
   Я не знаю, как должны выглядеть деревья и мне трудно точно описать, что
мне не понравилось в них. Они были зелеными или бронзово-зелеными и обычно
имели двойные или даже тройные стволы, соединяющиеся вверху в один. Вверху
же находились ветки, кривые и изогнутые в зависимости от вида. Иногда (чем
толще ветвь, тем дальше она простирается)  они  связываются  снова,  чтобы
опять разделиться и выпустить  новые  зеленые  побеги.  Некоторые  деревья
покрыты здесь растущими поодиночке или группами листьями, но на  некоторых
листьев совсем не было. Все деревья гибкие, гнущиеся под  весом  снега,  а
потом, когда сбрасывается непосильная тяжесть, они вдруг  распрямляются  и
застывают, стоя без малейшей дрожи.
   Наконец,  мы  добрались  до  цели   своего   путешествия   -   ровному,
наклоненному к югу склону, с разбросанными тут  и  там  большими  камнями.
Снег здесь достигал едва ли нескольких сантиметров высоты.
   Женщины рассеялись  по  склону,  разгребая  снег  и  срывая  небольшие,
свободно  растущие   растеньица,   для   которых   эти   сложные   условия
существования были вполне естественны. Вначале я старался им помочь, но не
имел понятия, какие растения годятся в пищу и, кроме того, у меня не  было
сумки. Они все время смеялись надо мной и в конце концов я бросил это дело
и занялся упражнениями в стрельбе.
   Это было очень интересное оружие, не требующее особого умения (я  успел
в этом убедиться), так как хорошо натянутая тетива  и  пружинистые  зажимы
метали палку не только в цель, находящуюся на линии полета, но и далеко  в
стороне. Красная Клиу показала мне, как нужно положить камень на тетиву, и
я стал тренироваться. Потом я вспомнил, что кроме этого грозного оружия  у
меня в кармане лежит  складной  нож  (вместе  с  зажигалкой  и  некоторыми
другими вещами), поэтому я  выстругал  из  дерева  палку.  Мне  жаль  было
красивых, украшенных резьбой и покрытых таинственными  значками  снарядов,
лежавших в моем колчане.
   Ничего интересного не произошло до того момента, когда солнце оказалось
почти за  нашими  спинами.  Тогда  и  раздались  первые  отчаянные  крики,
доносящиеся из-за растущих деревьев у подножия склона. Женщины в один  миг
прервали сбор и замерли словно они - деревья. Они не отрывали  взгляда  от
той стороны, откуда доносились эти звуки. Так случилось,  что  мое  оружие
было заряжено и  готово  к  пробному  выстрелу.  Я  замер,  выставив  этот
самострел прямо перед собой.
   Крики все  усиливались  и,  наконец,  из-за  рядов  деревьев  появилась
какая-то фигура. Сначала я подумал, что это девушка. Потом,  когда  фигура
побежала  в  нашу  сторону,  пользуясь  как  задними,  так   и   передними
конечностями, я понял, что это зверь. Когда же  услышал  совсем  невдалеке
высокий жуткий вой и  заметил  длинную  шею  с  острой,  вытянутой  вперед
мордой, то подумал, что это птица. Женщины стояли как  вкопанные  до  того
момента, когда необычайное существо заметило их, остановилось и  бросилось
бежать обратно к лесу.
   Только тогда они ожили и, крича, бросились следом, бросая камни. Я  был
очень удивлен тем, как они быстро бегут, даже самая старая из них. Красная
Клиу закричала, чтобы я стрелял и мгновение  поколебавшись  (фигура  очень
сильно напоминала мне человека), я  выстрелил.  К  сожалению,  снаряд  был
выструган мною и оказался  очень  легким.  Беглец,  пораженный  в  область
поясницы споткнулся, но не упал. Как можно быстрее, я вытащил  из  колчана
тяжелый, круглый снаряд и побежал за ними.
   Я сказал, что побежал, хотя по правде говоря, нужно было сказать, что я
запрыгал длинными прыжками. Я конечно хотел  бежать,  но  каждый  мой  шаг
превращался в  прыжок  пятиметровой  длины  и  за  время,  не  превышающее
нескольких  ударов   сердца,   преодолел   четырехсотметровую   дистанцию.
Одновременно я заметил одну странную вещь: как женщины, так и преследуемая
ими жертва бежали, не проваливаясь в снег даже там,  где  толщина  покрова
была больше полуметра.
   Когда я оказался достаточно близко, то  приостановился  возле  большого
камня и выстрелил тяжелым снарядом. Я целился в голову, но плохо рассчитал
траекторию и палка попала в колени,  ломая  обе  ноги.  Теперь  я  уже  не
сомневался в том, что это женщина. Едва ее тело коснулось снега, как перед
ней уже была Красная Клиу, а через мгновение и все остальные. Я видел, как
умирая, она повернула к солнцу лицо, дивное и прекрасное, хотя и несколько
странное, после чего ее глаза потеряли свой блеск. Красная Клиу перерезала
шейную артерию этому существу и вместе с кровью у него вытекла и жизнь.
   - Кто это? - спросил я.
   - Ленизе. Лана Ленизе. Она еще молода.
   Одна из женщин, Блестящая Аа, коснулась ног убитой.
   - Мужчины наверняка не принесут ничего хорошего. А  мясо  у  нее  такое
нежное, что сразу же сходит с костей.
   - Вы хотите съесть ее?
   - После того, как ты выберешь себе какую-нибудь часть, - ответила  она,
удивившись моему удивлению.
   - Да, - подтвердила Красная Клиу. - Это Подрезанное Горло убил ее.
   - Мы охотники! - закричала одна из женщин.
   Красная Клиу дотронулась до подбородка. Этот  жест,  как  я  уже  начал
понимать, означал "да". В этот  момент  оттуда,  откуда  выбежала  Ленизе,
раздался мощный рык. На краю леса стояла женщина, такая высокая  и  такого
мощного телосложения, что ее легко можно было  посчитать  великаншей.  Она
что-то  пронзительно  кричала.  Женщины  тотчас  же  ответили,  размахивая
руками. Великанша нервно забегала по опушке, не переставая кричать голосом
более резким и сильным, чем мне когда-нибудь приходилось  слышать  даже  у
мужчин. У нее были необычайно буйные, достигающие пояса волосы, похожие на
льняную паклю и квадратное сильное лицо,  достаточно  аристократическое  и
грубое одновременно,  словно  его  обладательница  была  предводительницей
шайки разбойников. Я  попытался  разузнать  у  женщин,  кто  она,  но  они
создавали столько шума, что я  не  мог  перекричать  их,  поэтому  занялся
поисками большой и кривой ветки, на тот случай, если бы великанша надумала
приблизиться к нам.
   Но  она  не  покидала  опушки  леса.  Спустя   какое-то   время   после
непрестанных криков она повернулась и  исчезла  среди  деревьев,  позволяя
женщинам восторжествовать и отнести добычу в лагерь. На  обратном  пути  я
все же добился от Красной Клиу ответа на интересующий меня вопрос.
   - Кетинха, - ответила она.
   - Но кто она?
   - Просто Кетинха. Нам повезло, что с ней не было ее мужа.
   - Где они живут?
   - В лесу, возле малого водопада. Ты знаешь, где это?
   Я признался, что нет, и спросил, большое ли у них племя.
   - Это не племя, - рассмеялась Красная Клиу. - Здесь у  нас  очень  мало
мяса, но тебе все же нужно было посмотреть на Кетина. У них еще  был  сын,
но он куда-то ушел отсюда.
   Мне сделалось плохо от мысли, что я должен есть мясо девушки, хотя  она
и мало напоминала  человека.  Однако,  когда  вернулись  мужчины  (так  уж
получилось, что с почти пустыми руками) оказалось, что отказавшись принять
свою долю еды, я вызвал бы общественное недовольство.  Мне  не  оставалось
ничего другого, как взять  большой  кусок  мяса  и  сжевать  его  с  такой
приятной миной, на какую я только был способен.
   В конце концов, я был страшно голоден, а мясо было таким мягким (как  и
предполагала Блестящая Аа), что прямо таяло во рту,  хотя  и  было  лишено
всякого вкуса, возможно от того, что эти люди не знали  и  не  употребляли
соли или каких-либо других приправ. На  завтрак,  кроме  Ланы,  был  подан
зверек, пойманный охотниками  (мясо  у  него  было  жесткое,  но  с  более
приятным вкусом), а также какая-то трава и корни, которые собрали женщины.
   Когда мы вот так сидели у костра, я заметил, что мужчины как-то странно
присматриваются ко мне, но только спустя какое-то  время  я  понял  в  чем
дело.
   У меня начала отрастать щетина, а у моих спасителей,  если  не  считать
редкого пушка над верхней губой, вообще не было  на  теле  никаких  волос.
Когда я понял, что к чему, то извинился и тут же  отправился  в  "туалет".
Среди предметов, которые я нашел  в  карманах,  была  и  бритва,  ею  я  и
воспользовался.
   Когда мое лицо стало достаточно гладким, я позволил  себе  вернуться  к
огню. Некоторые из присутствующих были удивлены изменением в моем  внешнем
виде, но видимо быстро пришли к мысли, что то, что они видели раньше  было
просто игрой теней на моем лице. Во всяком случае я надеялся на это.





   Я не знаю, должен ли сначала рассказать  о  самом  главном  или  просто
пересказать события в том порядке, в каком они происходили?  Я  подумал  и
решил, что надо начать с того, что на мой  взгляд  является  наиважнейшим.
Попытался и попал  в  ловушку  бесконечных  объяснений,  перемежающихся  с
информацией о случаях, которые со мной происходили.
   Сегодня я пошел на охоту с мужчинами. Красная Клиу рассказала им, как я
быстро бегаю и без особого напряжения натягиваю тетиву оружия, поэтому они
отнеслись ко  мне  сначала  настороженно,  даже  враждебно.  Однако  через
некоторое время они успокоились...
   Способ, каким они охотились, не  требует  большого  умения.  В  течение
половины дня или больше, мы продирались сквозь лес, не  встречая  на  пути
ничего хорошего, кроме нескольких маленьких зверюшек (одного  из  них  они
принесли вчера с охоты). У зверьков был пушистый хвост, а своей  ловкостью
они напоминали обезьян. Их было несколько видов, по крайней  мере,  я  так
считал, судя по их облику и поведению. Мужчины стреляли в них  при  первой
возможности, используя толстые палки. Убитых зверьков закапывали  в  снег,
чтобы забрать на обратном пути, а место отмечали сплетенными ветками
   Через четыре или пять часов такого хождения по лесу, мы вышли на тропу,
которая была проложена человеком большого роста, если судить по его шагам.
Я вспомнил, что Красная Клиу говорила о Кетине, муже  Кетинхи,  и  у  меня
возникло нехорошее предчувствие. Не хотелось встречать кого-нибудь из  них
в этом засыпанном снегом лесу. Мужчины, однако,  имели  другое  мнение  на
этот счет, поскольку сразу же затянули какую-то песню и  быстро  двинулись
по тропе. После нескольких попыток, когда бегом, когда шагом, то  быстрее,
то медленнее,  мне  все  же  удалось  совладать  с  этой  новой  для  меня
способностью. (Из-за моего маленького роста мне было  легче  сделать  это,
чем им). Вождь племени, сын Красной Клиу, которого  звали  Длинным  Ножом,
заметив, что  я  испытываю  затруднения,  сказал,  что  обычно  они  бегут
значительно легче, но сегодня снег исключительно  неприятный.  Я  спросил,
это потому что он глубже, чем обычно?
   - Нет, - ответил вождь. - Бывает еще глубже. Но  если  он  полежит  так
несколько  дней,  и  не  выпадет  новый,  то  поверхность  снежного   поля
становится похожей на замерзшее озеро. По нему охотиться намного легче.  А
иногда, когда выпадет слишком много снега, ходить вообще нельзя. Мы  сидим
в лагере и ждем пока он смерзнется.
   Ветер набрал силу  и  начал  наметать  новые  сугробы.  Я  спросил,  не
помешает ли это нашему пути.
   - Нет, - последовал ответ. - Снег сегодня не  такой  рассыпчатый.  Хуже
ветер, плохо будет стрелять.
   - Значит, с обезьянами все?
   Он засмеялся.
   - Мы выследили нашвонка! Это хорошо, что он такой большой. Мы  подойдем
близко и будем стрелять по ветру. И не промахнемся!
   Ветер был таким холодным, что с каждым вздохом мне казалось, что легкие
замерзают. Я бежал рядом с Длинным Ножом еще два или три километра (другие
немного отстали), а потом он спросил:
   - В своих краях ты никогда не бегал по снегу?
   Я ответил, что не помню откуда я.
   - Кто-то напустил на тебя чары. Ты должен пользоваться этим.
   - Почему?
   - Тебя нельзя убить. Когда  погибает  заколдованный  зверь,  чары  ищут
нового хозяина и переносятся на его убийцу.
   - Но я не зверь!
   Он засмеялся, не сбиваясь с ритма бега.
   - Все звери так говорят. Нашвонк тоже.
   - Он не сможет нас услышать? Вы ведь так громко поете..
   - Мы хотим, чтобы он нас услышал. Он боится нас и будет убегать.  Когда
мы его догоним, он будет очень усталым, чтобы хорошо защищаться. Он  очень
большой, чтобы бегать по снегу.
   - Кетин тоже очень большой?
   По выражению лица Длинного Ножа я понял, что лучше было бы не упоминать
этого имени.
   - У Кетина очень легкий шаг, - наконец ответил вождь  и  увеличил  темп
так, что сразу обогнал меня метров на десять.
   Это было настолько детское поведение, что стыдно и вспоминать.  Я  тоже
прибавил и оказалось, как впрочем я и  ожидал,  что  могу  бежать  гораздо
быстрее его. Я догнал Длинного Ножа и какое-то время мы  бежали  плечом  к
плечу, затем, двигаясь большими прыжками я опередил  его,  затем  легонько
оставил позади. Чтобы подчеркнуть свое превосходство, я, не снижая  темпа,
бежал так чуть ли не десять минут.
   Лес становился все гуще и вскоре я  вынужден  был  остановиться,  устав
петлять между стволами и перепрыгивать через поваленные деревья. Внезапно,
прорвавшись  через  особенно  густые  заросли,  я  оказался  на   открытом
пространстве. Ветер тем временем сменился снежной бурей,  но  несмотря  на
пургу я смог  увидеть  перед  собой  теряющийся  вдали  широкий,  частично
засыпанный снегом след. Он шел по широкому склону  небольшого  возвышения,
словно невероятная сила толкала впереди себя какую-то многотонную тяжесть.
   Я мгновенно вспомнил о нашвонке, по следу которого  я  шел  и  двинулся
вперед, решив исследовать немного столь таинственное явление. Всю  картину
мне заслонял небольшой холмик и когда  я  взобрался  на  его  вершину,  то
увидел нечто, сразу заставившее меня отбросить всякую мысль  о  дальнейшем
изучении следа.
   В самой середине  этого  широко  утрамбованного  тракта,  на  массивном
кресле, сделанном из черного дерева сидел  человек  намного  больший,  чем
можно было представить себе в самых фантастических  допущениях.  Его  лицо
было повернуто в мою сторону. Словно он ожидал увидеть именно  меня,  хотя
что-то в грубых чертах его лица говорило о том, что не так быстро.
   - Ты один из них? - спросил он, легко кивнув  головой,  показывая,  что
имеет ввиду членов племени, чья песня, приглушенная расстоянием и падающим
снегом, как раз донеслась до моего слуха.
   - Нет, - покачал головой я. - Я их гость.
   - Но охотишься с  ними,  -  улыбнулся  великан.  Он  встал  и  довольно
неуклюже обошел свое кресло, чтобы встать за его спинкой. Хотя  он  и  был
крепко скроен, массивен и очень высок, тем не  менее,  ноги  его  казались
непропорционально короткими.
   - Я не охочусь на тебя, - сказал я.
   - Это мудро с твоей стороны.
   - Почему? Я не боюсь тебя! (Это было ложью и,  думаю,  что  так  она  и
прозвучала)
   - Тогда почему ты здесь?
   - Я не охочусь на людей.  Я  думал,  что  они  ловят  какого-то  зверя.
(Очередная ложь, я ведь видел его след. Однако, о  человеке  подумал  лишь
тогда, когда начал говорить с ним.) - Ты нашвонк?
   - Меня зовут убийцей людей! Вот так-то! Видишь? - он как пушинку поднял
кресло и направил в мою сторону. Концы ножек кресла были заострены и имели
более  темный  цвет,  чем  остальные   части.   Похоже,   что   они   были
металлическими...
   Нашвонк пальцем, который имел  толщину  моего  предплечья,  постучал  о
перекладину, стягивающую спинку кресла.
   - Сухожилия, которыми это связано, я вытащил  из  человеческих  ног.  А
твоих приятелей я прибил уже около двух дюжин. Сейчас  они  хотят  достать
меня на глубоком снегу, по которому они двигаются как мухи,  но  здесь  на
пути Больших Саней, снег превратился в  лед  и  я  сомневаюсь,  чтобы  они
оказались быстрее меня. Я убью их всех. А потом  и  тебя.  Кто  их  вождь?
Длинный Нож? Спроси его, что случилось с его отцом?
   - Он уже здесь, - сказал я. - Ты можешь сам спросить его об этом.
   Несколькими мощными движениями Длинный Нож оказался рядом со мной.
   - Вижу, что ты нашел его. - Он тяжело дышал. - Я так и  думал,  что  он
будет ожидать нас здесь. Иногда он  утрамбовывает  снег,  чтобы  облегчить
себе дорогу. Но мы поймаем его и так.
   - Раз вам не удалось это раньше, то  почему  ты  считаешь,  что  сейчас
будет по-другому?
   Нашвонк уставился на Длинного Ножа  своими  косыми  глазами  и  молчал.
Потом, не на секунду не выпуская из рук своего кресла,  медленно  двинулся
вдоль дороги. Длинный Нож и я, держась все время на краю глубокого  снега,
последовали за ним. Песня охотников становилась все слышнее.
   - Не бойся, мы убьем его, - сказал вождь. - Сегодня будет  много  мяса.
Мы уже убивали таких.
   - Их много здесь?
   - Не знаю. Нас это не интересует. Главное то, что в них много мяса.
   Ветер дул прямо в лицо, осыпая нас снегом. Длинный Нож пошел быстрее  и
выбежал на утрамбованную дорогу метрах в пятидесяти впереди нашвонка.
   Оружие  было  приготовлено  к  выстрелу  и  я  понял,  что   он   хочет
использовать силу ветра и  попасть  великану  в  голову.  Однако,  нашвонк
моментально согнулся и, заслонившись креслом бросился на врага.
   Выстрел пропал бы даром, поэтому Длинный Нож рванулся назад, в глубокий
снег. В это время подошли остальные охотники.
   - А ты что? - закричал Длинный Нож, уставившись на меня. - Разве ты  не
будешь есть мясо, а?
   Я сказал, что не буду.
   - Все равно поможешь нам. Иди на  другую  сторону,  мы  окружим  его  и
выстрелим все одновременно.
   Выполняя приказание, я подошел к  нашвонку  слишком  близко.  Огромный,
словно столетнее дерево, великан двинулся с  креслом  в  мою  сторону  так
быстро, что я едва успел избежать острой  ножки.  Он  взмахнул  креслом  и
острый край прошел мимо  моей  головы  в  паре  сантиметров.  Длинный  Нож
выстрелил, попав великану в руку,  но  палка  не  причинила  ему  видимого
вреда. Нашвонк побежал за мной. Его короткие ноги были больше меня самого,
поэтому на утрамбованном снегу он мог развить большую скорость. Однако,  к
моему удивлению, я превышал его не только в ловкости, что было очевидно  с
первого взгляда, но и в скорости. Я знал, что могу убежать от  него,  если
только не упаду и не поскользнусь.
   Не нужно было напрягать фантазию, чтобы догадаться, что  произойдет  со
мной потом.
   Вслед за нами побежали и остальные и через несколько минут нашвонк  был
окружен. Удар заостренной палки рассек ему кожу на лбу,  но  из-за  густых
бровей,  кровь  не  заливала  глаза.  Кроме  этого,   насколько   я   смог
сориентироваться, никакого вреда ему не причинили.  Через  какое-то  время
стало ясно, что нужно изменить тактику. Те палки, которые после  выстрелов
падали на утрамбованную землю и находились вдалеке от великана, можно было
еще раз пустить в дело. Но, однако, очень многие  из  них,  пролетая  мимо
цели, попадали в сугробы и терялись в снегу. По мере того, как метательные
палки кончались и усиливалась усталость великана, круг становился все  уже
и уже. Те охотники, которые уже не имели  метательных  снарядов,  повесили
оружие через плечо и вытащили из-за пояса широкие  ножи  с  рукоятками  из
кожи. Когда нашвонк повернулся к ним спиной, они подбежали к нему и  стали
перерезать сухожилия на ногах.  Один  из  нападающих  немного  помедлил  и
огромное кресло ударило его по голове. Охотник пролетел несколько  метров,
а когда упал на землю,  нашвонк  был  уже  рядом,  замахиваясь  креслом  и
намереваясь пригвоздить его на месте. Несчастный попробовал  откатиться  в
сторону и уже почти ускользнул от  разъяренного  гиганта,  когда  одна  из
ножек кресла вонзилась в бедро охотника, пробила его  и  вошла  глубоко  в
снег. Нашвонк вновь  поднял  кресло  вверх,  намереваясь  сделать  второй,
завершающий удар, но в этот момент Длинный Нож одним  прыжком  взлетел  на
плечи великану и вонзил нож в горло.
   Вылетела струя крови, пульсируя в такт биению сердца. Великан  отпустил
кресло и протянул к Длинному  Ножу  свои  ручищи,  но  тот,  изловчившись,
ударил  его  ножом  по  пальцам.  Одновременно  с  этим  другие   охотники
перерезали на ногах сухожилия и великан, словно огромное дерево, рухнул на
землю, заставив ее содрогнуться. Когда мы вытащили  из  его  объятий  едва
дышащего Длинного Ножа, гигант был уже мертв.
   Часть охотников занялась раненым  товарищем,  а  другая  часть  взялась
освежевать тело. Огромную голову, с диким выражением глаз, руки, ступни  и
внутренности оставили на снегу. Сердце и  печень  забрали,  предварительно
заморозив. Они были предназначены для вождя. По его приказу почти половина
охотников пошла к лесу, чтобы приготовить сани для  транспортировки  мяса.
Они вернулись относительно быстро, даже  разделка  туловища  не  была  еще
закончена. Они притащили за собой сани, изготовленные из небольших стволов
деревьев. Концы  двух  длинных  стволов  были  загнуты  кверху  и  служили
полозьями. Из-под своей меховой одежды  Длинный  Нож  вытащил  треугольное
полотно, сделанное  из  множества  сшитых  между  собой,  очень  тщательно
выделанных шкурок каких-то маленьких зверьков. Тщательно  отесанная  жердь
служила мачтой, а две другие  были  реями.  Я  сказал  вождю,  что  думал,
придется тащить такую гору мяса на самодельных санях.
   - Мы будем тащить только на самых тяжелых участках,  -  ответил  он.  -
Этот парус сделает все остальное. Ветер сильный, прямо в спину. мы  поедем
прямо по следу Больших Саней и немного  в  сторону,  когда  приблизимся  к
лагерю.
   - Если бы ветер был другой, мы не шли бы в эту сторону, - объяснил  мне
другой охотник. - Хороший охотник всегда охотится под  ветер  или  поперек
его, потому что тогда легко вернуться, даже если есть много мяса. А  кроме
того, зверь не чувствует запаха приближающегося охотника.
   - Да, - кивнул Длинный Нож, - но если мы попадем на след  нашвонка,  то
идем туда, куда идет и он.
   Когда сани были загружены, мы уложили раненого на кучу замерзшего мяса,
а потом взгромоздились сами, кто где смог найти себе  место.  Длинный  Нож
стоял сзади на санях, крепко упершись подошвами унтов в то,  что  осталось
от ног нашвонка, и управлял парусом и длинным румпелем.
   В первый раз мне пришла в голову мысль спросить, как выглядели  Большие
Сани. Я спросил об этом прижавшегося ко мне охотника.
   - Ты не знаешь? - удивился он. - Ведь ты пришел с них.
   - Ты в этом уверен?
   - Ты одет также, как они, а нашли тебя вскоре после того,  как  Большие
Сани прошли возле нашего лагеря.
   - Я ничего не помню.  Они  оставили  такой  широкий  след...  Эти  Сани
длинные?
   - Очень.
   - На них есть люди.
   - Мужчины и женщины, все одеты как ты. Те сани не были такими плоскими,
как эти. На них был большой шалаш, а на том  шалаше  много  маленьких.  На
Санях были паруса и их никто не тянул, когда они трогались в путь.  Словно
равнина наклонялась специально для них и они запросто ехали под гору.
   - Понимаю, - кивнул я, хотя совершенно ничего не понимал.  Несмотря  на
это, я задал следующий вопрос:
   - А с какой скоростью они двигались?
   Мой сосед пожал плечами: - Не быстрее охотника. Мы шли за  ними  долгое
время, но сидящие на них не позвали нас взобраться наверх и  мы  вернулись
назад. Тогда и нашли тебя.
   Вечером, возле огня я продолжал  думать  о  Больших  Санях  и  убийстве
нашвонка. Думаю, что члены племени уже считали меня  своим  -  я  все-таки
умел прыгать и бегать лучше кого-либо из  них,  сам  убил  Лани  Ленизе  и
перерезал одно из сухожилий нашвонка, когда тот готовился задушить  вождя.
Однако, когда все уже спали, ко мне пришел Длинный Нож и сказал,  что  для
меня будет лучше покинуть лагерь.
   - Если ты не сделаешь этого, - сказал он, - то в какой-нибудь из  дней,
когда не хватит еды, кто-то, скорее всего  одна  из  женщин,  убьет  тебя,
невзирая на то, что ты околдован.
   - Не думаю, что они готовы так поступить, - возразил я.
   - Ты знаешь Кривую Ногу? Того, кого ранил нашвонк?
   - Да, но я считал, что его зовут Огненный Петух.
   - Когда раны его заживут. он будет назван Кривая Нога. Было бы  хорошо,
если бы его убили и съели?
   - Не знаю, не могу сказать.
   - Это было бы нехорошо. Люди с Больших Саней считают иначе, но согласно
нашим  извечным  законам,  можно   есть   любое   мясо,   за   исключением
человеческого. Однако, если Кривая Нога не выздоровеет до следующей полосы
голода,  его  наверняка  убьют.  Голод  -  наивысшее  право!  Кто  его  не
преодолевает, тот гибнет. Если нарушается  какой-то  другой  закон,  можно
наказать болезнью или отстранить от охоты.  Иногда  вину  можно  простить,
иногда прощение можно купить, но...
   - Понимаю, - перебил его я.
   - Ты не человек. На лице у тебя растут волосы и ты вынужден брить их, я
видел, как ты это делал, не отрицай! Я думаю, что у тебя  с  Кетином  одна
кровь.
   - Я никогда его не видел.
   - Ты ничего не помнишь, почему же ты должен помнить свое происхождение!
Он тоже умеет далеко прыгать, хотя он такой большой, а ты  маленький...  У
него тоже растут волосы на лице.
   - Что я должен делать?
   - Уходи рано утром. Часть мяса нашвонка принадлежит тебе. Я отдаю  тебе
ее. Можешь также взять сани, которые мы смастерили. Они тебе пригодятся.
   - А парус?
   Длинный Нож покачал головой.
   - Нет, он слишком ценен.
   - Я отдам за него свою порцию мяса.
   Он рассмеялся.
   - Тогда тебе не понадобятся сани, чтобы везти мясо.
   - Я сам добуду его. Значит так, ты даешь мне парус, а я свою долю  мяса
нашвонка.
   - Согласен.
   Он сунул руку за пазуху и вытащил сложенный парус.
   - Его нужно привязать ремнями так, как это делал я.
   Когда он отошел, я засомневался, сколько правды было в  его  словах.  Я
даже собирался спать с ножом в руке, но потом решил, что сейчас у  племени
очень много мяса и непосредственная опасность мне не угрожает.





   Рано утром на краю лагеря я нашел обещанные сани.  Я  пришел  к  шалашу
Длинного Ножа, где он и Красная Клиу готовили ранний завтрак. Я отдал  ему
оружие, которое дала мне его мать  в  первый  день  пребывания  у  них.  Я
надеялся, что они великодушно оставят мне его. Однако, этого не произошло,
но меня все же пригласили к завтраку. Потом я навестил лежавшего  в  своей
хижине Кривую Ногу и пожелал ему скорейшего выздоровления. Во время нашего
разговора я не выпускал из рук ножа, так как допускал, что  все  сказанное
Длинным Ножом было правдой. Мне бы пригодилось оружие раненного, но он  не
мог отдать его.
   Когда мы попрощались, дел у меня уже не осталось. Я вернулся  к  саням,
прикрепил парус и натянул шкот. Ветер немного ослабел, но все также дул  с
запада и это означало, что без больших хлопот я могу добраться  до  следа,
оставленного Большими Санями, хотя после этого мне пришлось бы  тащить  их
за собой.
   С таким маленьким грузом сани отлично двигались даже по мягкому снегу и
только два раза я толкал их, когда дорога  становилась  уж  очень  крутой.
Скольжение по льду оказалось очень интересным делом и, когда я освоился  с
управлением паруса, то смог хорошо разогнать сани. Меня начала  беспокоить
мысль о еде, но не было смысла задерживаться. Даже  если  бы  мне  удалось
выследить снежных обезьянок, убить их все равно было  нечем.  Моим  шансом
было как можно быстрее догнать Большие Сани, поскольку добыть пищу  другим
путем было невозможно.
   Из того, что мне удалось узнать, вытекало, что Большие  Сани  опередили
меня на какие-то  шестьдесят  часов.  Однако,  они  двигались  медленно  и
большую часть дня проводили в каком-нибудь племени, как было и с  племенем
Длинного Ножа. Поэтому я был уверен, что если мне удастся сохранить  такую
же скорость, то я смогу их догнать уже сегодня, а завтра - обязательно.
   Достигнув дороги, я вытащил сани на вершину холма, того самого, который
служил мне наблюдательным пунктом во время встречи с нашвонком. С  немалым
удовольствием заняв в них место, я помчался вниз.
   Оказалось, что  это  также  приятно,  как  и  скольжение  под  парусом.
Несмотря на встречный ветер, мне удалось, двигаясь галсами по всей  ширине
дороги, взобраться на следующий  холм  без  всяких  усилий  и  значительно
быстрее, чем если бы я толкал сани впереди себя.
   Через час  мне  пришла  в  голову  мысль,  что  сбросив  часть  бревен,
составляющих основание  для  транспортировки  массивной  туши  нашвонка  и
теперь абсолютно бесполезной, я могу  значительно  уменьшить  массу  моего
транспорта. Я тут же отвязал  их,  получив  таким  образом  дополнительные
ремни для лучшего  крепления  паруса,  стянув  мачту  с  выгнутыми  кверху
полозьями. Скорость передвижения конечно же сразу возросла и, когда спустя
некоторое время к  моей  великой  радости  ветер  изменил  направление  на
северный, я летел с такой скоростью, что вершины каждого холма, на который
взлетали мои сани, я уже начал всматриваться вдаль в  поисках  предмета  -
цели моего путешествия.
   Начало темнеть, однако я продолжал мчаться вперед.  Стало  холоднее,  я
начал замерзать, но это  не  заставило  меня  прервать  путешествие  после
захода солнца. В моем распоряжении был свет двух,  а  потом  только  одной
луны.
   Когда, однако, и эта закаталась за горизонт, я перестал видеть  дорогу.
И мог легко повернуть не в ту сторону и ничего об этом не  знать,  потеряв
таким образом все, что наверстал за сегодня. Около полуночи я  остановился
и оттащил сани на полкилометра в сторону, а может быть, немного ближе, так
как очень устал. Оказавшись возле небольшой рощицы деревьев, я вырыл  себе
яму и заполз в нее.





   Когда ранним утром я проснулся, оставалось уже совсем немного, чтобы  я
навеки не открыл глаза. Ноги у меня так замерзли, что я не чувствовал  их.
И вынужден был долго растирать их снегом, пока не почувствовал, как к  ним
возвращается способность двигаться. Лицо я  массировал  еще  дольше.  Могу
сказать, что я остался жить только благодаря удивительным свойствам  моего
комбинезона. Кроме того, я лег спать очень поздно  и  до  рассвета  прошло
совсем немного времени. Теперь я знал, что нужно иметь огонь, какое-нибудь
убежище и нельзя ложиться спать прямо на снег.
   Когда я вернул чувствительность своим полуотмороженным конечностям,  то
начал задумываться над тем, где  раздобыть  немного  еды,  хотя,  странное
дело, я совсем не  чувствовал  голода.  Возможно  от  Больших  Саней  меня
отделяло всего несколько километров, возможно... Однако, если это было  не
так, то без пищи я скоро ослабну настолько, что не увижу следующего  утра.
Поэтому  я  разжег  костер;  вспомнив,  как  женщины  собирали   съедобные
растения, взялся за поиски.
   Вначале я искал среди деревьев, но ничего не  нашел,  потом  припомнил,
что женщины выбирали открытый склон. Я обнаружил похожее  место  и  вскоре
нашел несколько кустиков, которые показались мне похожими на те, что я  ел
в лагере Длинного Ножа. С охапкой веток и корней я вернулся к огню.
   Красная Клиу и другие женщины готовили еду, опуская раскаленные камни в
кожаный мешок с водой. У меня не было такого  мешка,  но  после  некоторых
попыток я убедился, что смогу обойтись и без него,  выдолбив  в  замерзшей
земле ямку. Завтрак, который я приготовил себе, был невкусный, но  сытный.
Конечно, мне хотелось мяса, но выбирать не приходилось.
   Я закончил есть и уже приготовился  двинуться  в  путь,  когда  услышал
голоса, доносящиеся с того места, где  я  собирал  растения.  Я  осторожно
выглянул из-за кустов, укрывавших меня, и увидел на склоне  больше  дюжины
людей - мужчин, женщин и детей. Часть из них изучала мои  следы,  а  часть
искала еду. Меня поразил их низкий рост и крепкое сложение тела,  а  также
то, что бегающие между взрослыми дети были разного возраста. Красная  Клиу
объясняла мне, что дети рождаются только в одно и то же время года,  когда
существует возможность добыть для них пищу, пока  они  не  достигнут  поры
взросления и только после этого рождается новое поколение.
   Северный ветер подул в полную силу и мне нужно было трогаться в дорогу,
но незаметно воспользоваться санями, спрятанными в зарослях поблизости  от
этого места было  невозможно.  В  такой  момент  равномерно  дующий  ветер
сменился случайными порывами,  делающими  из  падающего  снега  подвижные,
напоминающие призраков, колонны. Я подумал, что они выглядели бы красиво в
лучах солнца.  Однако  хмурое  небо  становилось  еще  темнее,  поэтому  я
страстно надеялся под покровом темноты проскользнуть к саням незамеченным.
   Однако, я слишком долго выжидал. Когда я уже почти решился, вся  группа
людей внезапно неподвижно застыла, повернувшись в  мою  сторону,  а  затем
четверо мужчин, помахивая тяжелыми палками с короткими острыми зубьями  на
конце, двинулись к моему укрытию. Убежден, что вполне мог  бы  убежать  от
них, но тогда я должен  был  бы  бросить  сани.  Низкие,  плотные  мужчины
двигались довольно быстро и не было никаких шансов  на  то,  чтобы  успеть
поднять парус и отъехать.  Тем  более,  что  снег  был  сыпучий,  а  ветер
порывистый,  меняющий  свое   направление.   Самым   лучшим   выходом   из
создавшегося положения было показать свои мирные намерения.
   Я вышел из-за кустов и  вытянул  вперед  пустые  руки,  приготовившись,
однако, мгновенно убежать, если они решаться напасть на меня.
   Подействовало. Все четверо остановились в метрах пяти  передо  мной  и,
хотя все время они сжимали наготове свои страшные палки,  казались  скорее
удивленными, нежели воинственными.
   Вид у них был отталкивающий. Лица круглые, словно очерченные  циркулем,
маленькие глазки, упрятанные под нависшими надбровьями,  нос  маленький  и
настолько курносый, что ноздри казались колечками.
   - Я вам друг, - сказал я. - Я не хочу воевать с вами.
   - И мы тоже, - ответил самый старший (волосы у него были седые) и самый
высокий из них.
   - Позвольте мне уехать.
   - Нет. Мы хотим, чтобы ты научил нас своей мудрости.
   Он подошел ко мне, подав рукояткой вперед  свое  оружие.  Я  взял  его,
пытаясь понять, что означает этот жест, и, видя, что он продолжает  стоять
с протянутой рукой, отдал его обратно.
   - Ты научишь нас своей мудрости?
   Я вдруг понял, что ветер стих. Снег сыпал все сильнее.
   - Сейчас не время трогаться в путь, - произнес вождь.
   Я удивился, а не читают ли они мои мысли.
   - Похоже, что так...
   - Тогда пойдем к  нашим  шалашам.  Мы  дадим  тебе  еду  и  ты  сможешь
отдохнуть. Когда снег перестанет падать, ты двинешься в путь.
   Я немного поколебался, но  затем  весьма  отчетливо  вспомнил  ощущение
жуткого холода, который я пережил во время ночевки под открытым  небом.  Я
кивнул головой, соглашаясь, и все четверо заулыбались (лица  их  стали  не
такими отталкивающими) и явно успокоились.
   Минутой спустя, когда под падающим снегом мы  подошли  к  ожидающим  на
склоне женщинам и детям,  все  окружили  меня,  удивляясь  моей  необычной
одежде.
   Одеты они были гораздо хуже, чем люди Длинного Ножа. Они ходили босиком
по снегу, у многих руки были оголены до локтя. Дети, все  без  исключения,
были обнажены,  их  тело  полностью  было  покрыто  пушистыми  волосиками,
которые по мере вырастания превращались в густую плотную шерсть.
   Самый старший и самый высокий  в  племени  отзывался  на  имя  Искатель
Гнезд. Он был почти на полголовы ниже меня.  Однако,  большие  бугры  мышц
выдавали недюжинную силу этих людей.
   Искатель Гнезд и еще один мужчина возглавляли колонну, в  середине  шли
женщины, дети и я, замыкали шествие два мужчины.
   Таким образом мы дошли до их стойбища, где я сейчас и нахожусь.
   Немного волнуюсь о санях, тем более что не снял парус, но мне думается,
что вряд ли у кого возникнет  желание  бродить  в  такую  метель,  которая
разбушевалась снаружи. А кроме того, снег уже должно  быть  давно  засыпал
сани.
   Шалаш был построен из веток, изучив который я решил, что лучше  жить  в
вигваме, обтянутом кожей.
   Ветки  шалаша  опираются  о  решетки,  состоящие  из  двух  деревьев  и
привязанной к ним семиметровой жерди.
   Дыра в одной из стен  служила  дверью,  а  дым  от  горящего  в  центре
небольшого костра выходил наружу через отверстие, в покрывающем весь шалаш
снеге. Пахнет здесь дымом м крепким запахом пота людей. Эти люди  называют
себя памигака.
   Когда мы вошли вовнутрь, женщины быстро разожгли костер и меня угостили
блюдом, приготовленным из корней  и  листьев.  Это  был  десерт.  Потом  я
получил  самого  крупного  зверька,  который,  судя   по   мордочке,   был
землеройным существом. Второго по величине получил Искатель Гнезд,  а  три
других достались трем мужчинам. Остаток же разобрали их любимые женщины  и
дети. Я заметил, что самая  старая,  покрытая  лохмотьями  женщина  вообще
ничего не получила. Ее звали Утреннее Кровавое Лицо и была  она,  судя  по
всему, представительницей самой низшей ступеньки  этого  общества,  что-то
вроде парии.
   Шкуры, которые мы сняли со зверьков, отдали  женщинам,  а  затем  стали
жарить тушки над огнем. Никогда я не ел  ничего  более  вкусного,  поэтому
съел почти все, что до сих пор казалось мне  несъедобным,  оставив  только
лапки и внутренности.
   Темнота, царившая снаружи, и еда, выглядевшая как ужин, говорили о том,
что уже ночь, хотя в действительности время было всего около полудня.  Это
необычайно плотно сыпавший снег закрывал солнечный свет.
   - А сейчас ты будешь учить нас мудрости, - сказал Искатель Гнезд.
   Я сказал им, что вряд ли у меня есть что-то, что может им пригодиться.
   Он важно кивнул головой.
   - Да, это первый признак мудрости - покорность.
   - Скорее всего, я хотел бы что-нибудь узнать от вас. Вы видели  Большие
Сани?
   Они закивали головами. Я заметил, что этот вопрос взволновал их.
   - Как давно они уехали?
   - Они были здесь, потом их день не было, потом появился ты. По одежде и
лицу мы догадались, что ты с Больших Саней. Так же, как и они, ты похож на
виггиков, только ты не такой жестокий.
   - А кто это виггики?
   - Охотники,  которые  быстро  бегают  и  поют.  Это  они  поймали  этих
зверьков, - Искатель Гнезд широко улыбнулся. - Они  охотятся  для  нас,  а
когда пробуют охотиться на нас, тогда мы доказываем им, что с  нами  лучше
не связываться.
   - Не понимаю, как это они охотятся для вас?
   - У них есть такой обычай. Когда они  убивают  маленького  зверька,  то
зарывают его в снег, чтобы  забрать  потом,  когда  будут  возвращаться  с
охоты. Однако, того, который достался тебе, самый лучший зверек, мы  убили
сами, вытаскивая маленького Пумманжа из теплого домика под землей.
   - Я, кажется, знаю этих виггиков. Позавчера они убили нашвонка.
   - О, это новость! Мы сами...
   Со стороны входного отверстия раздался отчаянный крик.  Пария,  которая
там сидела, на ощупь двинулась к середине. Все вскочили  на  ноги,  хватая
друг  друга  в  возбуждении,  когда  раздался  новый  голос,  глубокий   и
басовитый, как гудение колокола или мощной виолончели.
   - Привет оборванцы! Это еще кого вы нашли на склоне?
   Возле входа в шалаш стоял человек, своими размерами схожий с нашвонком,
и заглядывал вовнутрь. У него был узкий подбородок,  тонкие  губы,  острые
скулы и большие зеленые глаза, такие  красивые,  что  не  шли  лицу  этого
мужчины. Из этого человека, несмотря на его рост и  явные  признаки  пола,
излучалось  что-то  похожее  на  женственность  или  даже  женоподобность.
Большой, но довольно нежной рукой он держал вытесанную из ребра  какого-то
огромного животного палку, заканчивающуюся грозно выглядевшими крючками.
   Мужчины и с ними несколько подростков двинулись к нему, в то время  как
женщины сгруппировались возле Утреннего Кровавого Лица, плечи которой были
обезображены свежей рваной раной, которую оставил удар дубины великана.  Я
присоединился к мужчинам, поскольку располагал складным ножом.
   Искатель Гнезд поднял свое кривое оружие.
   - Возьми меня, - крикнул он, - вытащи меня отсюда, Миммунка, но  помни,
что умирая, я вгоню тебе это в живот по рукоять.
   Смешок Миммунка напоминал шум небольшого водопада.
   - Я не хочу тебя, старик. Твое мясо твердое, как корни, которые ты  так
любишь. Дай мне какого-нибудь маленького и  мягкого  птенчика,  того,  кто
тебе не нужен и я пойду к себе.
   - Чтобы вернуться утром?
   - Клянусь, нет. Утром я поменяю охотничий район. Ухожу на  равнину  над
рекой. Болота теперь замерзли и я могу хорошо охотиться. Помнишь, я взял у
тебя того маленького крикуна?  Это  было,  когда  луны  сошлись  на  небе.
Сколько дней прошло, пока ты вновь увидел меня? Не менее двадцати, если не
больше.
   - Мы все время следили за тобой в лесу.
   - Да, я там был, но не заметил вас. Да что об этом  говорить.  Посмотри
на тех, кто стоит за тобой. Разве они все нужны тебе?
   - Наш закон гласит, что все соплеменники важны.
   - Ха-ха-ха! Это еще одно из тех новшеств, которые ты  взял  у  людей  с
Больших Саней?
   - Наш закон всегда был таким.
   - Чему же вы еще научились от них? Одна болтовня и все?
   - Ты мог бы тоже с ними переговорить, как это сделали мы.
   - О, да, - важно кивнул Миммунка. - Думаю, я мог бы многому научить их.
   Казалось, что он забыл, что явился сюда  за  очередной  жертвой,  но  я
заметил, что он медленно пододвигается к Искателю Гнезд.
   - Ничему ты не сможешь научить их!  Твоя  жизнь  заключается  только  в
убийствах!
   - Что ты об этом знаешь? Дай мне ту, в которую попала моя дубинка.
   Женщины зашептались между собой и, когда я повернулся к  ним,  они  уже
вытолкнули вперед Утреннее Кровавое Лицо.
   - А это кто? - внезапно закричал Миммунка. Он смотрел прямо на меня.
   Искатель Гнезд промолчал. В тот момент, когда  великан  отвел  от  него
свой взгляд, он шагнул вперед и нацелился своим оружием на руку пришельца.
Миммунка отшатнулся назад, но вождь, восстановив равновесие после  первого
сильного замаха, не сплоховал. Он опять начал атаку, на этот раз целясь  в
голову гиганта.
   То, что произошло  потом,  осуществилось  так  быстро,  что  я  потерял
ориентировку. Через мгновение Искатель Гнезд лежал на снегу возле входа  в
шалаш, а Миммунка исчез.
   Мужчины племени бросились за ним, выкрикивая угрозы и оскорбления. Пока
я успел подбежать к Искателю Гнезд, две женщины помогли ему встать на ноги
и подвели к огню. Я поинтересовался, словно идиот, как он себя чувствует.
   - Вполне хорошо, если не считать, что Миммунка  здорово-таки  поцарапал
меня. Бывало и хуже.
   Женщины сняли с него грязную кожаную рубашку, чтобы перевязать раны,  и
я увидел, что грудь его покрыта множеством шрамов.
   - Молодые побежали за великаном. Он не поубивает их?
   Искатель Гнезд покачал головой.
   - Наверное, нет. Он будет бежать, если только им  не  удастся  окружить
его. Если бы это был Кетин или виггики, тогда другое дело. Я  тот  час  же
вернул бы их обратно.
   В хижину ворвался какой-то юноша и с порога закричал:
   - Почему вы не сказали мне о погоне!? Я бы обязательно последовал с...
   Искатель Гнезд громко засмеялся.
   - И очень хорошо сделали, что  не  позвали  тебя,  Белое  Яблоко!  Даже
Миммунка стал бы очень опасен, если  бы  ему  захотелось  отведать  твоего
мягкого мяса.
   - Однако, я должен был идти вместе со всеми!
   - Через год и пойдешь!
   Один  за  другим   возвращались   мужчины   племени   с   яростными   и
разочарованными лицами.
   Когда они расселись возле  костра  и  раны  вождя  были  перевязаны,  я
спросил их, чему они научили людей с Больших Саней.
   - Всему, что знали, - ответил Искатель Гнезд. Он лежал возле  огня,  но
свое старое сморщенное годами лицо он повернул ко мне. - Мы пели им песни,
утверждающие наши законы. Песни, которые учат, как воевать и как  находить
еду. Как строить шалаши и что дает дружба с другими племенами. Но ты  ведь
являешься одним из них, почему же они ничего не рассказали тебе об этом?
   Я подумал, что было бы лучше не признаваться, что потерял память.
   - Я хотел бы еще раз услышать это от вас, - сказал я.
   - Да, самая спокойная вода в середине! Такова мудрость. Мы учили  их  и
они учили нас.
   - Ты мог бы что-нибудь повторить из того, чему они учили вас?
   - Пускай это сделает кто-нибудь другой. Я все  помню,  но  когда  теряю
много крови, как  сейчас,  чувствую  себя  очень  старым.  Пускай  говорит
молодежь.
   Некоторое время царила тишина. Наконец, немного заикаясь  от  волнения,
отозвался Белое Яблоко.
   - Мир изменится, - сказал он. - Снег растает и никогда не уже вернется.
Дети, которые родятся, не будут знать что это такое  и  будут  удивляться,
когда мы будем им рассказывать об этом.
   - Когда это произойдет?
   Белое Яблоко беспомощно  пожал  плечами.  -  Наверное,  скоро.  Но  что
означает это "скоро" для людей с Больших Саней? Кто может это знать?
   - Быть может, это произойдет не при твоей жизни, - отозвался вождь. - А
может быть, еще перед моей смертью.
   - Вот именно, - кивнул юноша. - Люди с Больших Саней приносили  большой
камень. Когда я касался его, то чувствовал, что он  живой,  словно  в  нем
горел огонь. Тогда и была раскрыта завеса дней и  мы  увидели  мир  таким,
каким он станет, когда исчезнет снег.  Солнце  ярко  светило,  везде  были
растения. Много, много растений. Между ними ходили люди нашего племени,  а
вместе с нами Ленизе, его жена и дети.
   - А что мы должны будем делать? - мягко спросил Искатель Гнезд.
   Нельзя будет есть некоторые виды растений,  -  произнес  Белое  Яблоко,
после чего улыбнулся. - Именно этого я и не понял. Нельзя есть только  то,
чего нет. Как можно есть то, чего нет?
   - То, что встречается нам очень редко, не  может  быть  съедено.  Таков
будет новый закон. Некоторые птицы, например... - Искатель Гнезд замолчал,
и я, поглядывая в сторону уже заполненного темнотой  входа.  заметил,  что
снег уже замел следы недавнего сражения. Даже его кровь, до этой поры ярко
выделявшаяся на белом снегу, исчезла под свежим пушистым снегом.
   - Некоторые птицы будут устраивать гнезда на свисающих до земли ветвях,
- объяснил Белое Яблоко. - Когда станет тепло они  будут  нести  яйца.  Их
тоже нельзя будет есть.
   Искатель Гнезд лежал с закрытыми глазами. Белое  Яблоко  наклонился  ко
мне и закончил шепотом:
   - Он когда-то нашел очень много таких гнезд и сейчас  переживает  из-за
этого. Но тогда это можно было делать. Но можно ли повернуть закон вспять?
   Я покачал головой.
   Неожиданно отозвался Искатель Гнезд.
   - Я думал, что умру, защищая женщин и детей. И не умру возле костра.





   Я прослушал то, что записал вчера и пришел к выводу, что не должен  так
резко обрывать рассказ. Это не было преднамеренно,  просто  после  бегства
Миммунка ничего интересного больше не произошло. Снег валил  беспрестанно.
Искатель Гнезд лежал возле костра и похрапывал со сне.  Остаток  вечера  я
провел  в  разговорах  с  людьми  племени,  а  также  прислушиваясь  к  их
разговорам между собой.
   Когда я проснулся рано утром, Искатель Гнезд был  уже  мертв.  Кажется,
это событие ошеломило только  меня,  потому  что  члены  племени  знали  о
приближающейся смерти вождя по тем словам,  которые  тот  сказал  накануне
вечером.
   Все  разговоры  были  о  поминках.  Я  поинтересовался  о   специальных
приготовлениях для этого в еде. Мне объяснили, что единственным блюдом  на
поминках  будет  только  сам  Искатель  Гнезд.  После  этого  сообщения  я
замолчал, но кажется Белое Яблоко заметил выражение моего лица, потому что
отозвал меня в сторону и заверил, что сам Искатель  Гнезд  часто  принимал
участие в таком обряде и что его дух только тогда  обретет  полный  покой,
когда тело полностью вернется в племя, которому принадлежит.  Он  пожалел,
что нет матери Искателя Гнезд, ведь во время поминок она  имела  право  на
сердце и глаза своего умершего сына.
   Во время нашего разговора женщины уже начали  разделывать  тело.  Я  не
хотел больше ни на мгновение оставаться здесь. Как можно  быстрее  покинул
лагерь и направился в сторону зарослей, где были спрятаны мои сани.
   Снег еще немного порошил, слабые порывы ветерка я ощущал на своем лице.
Вскоре я убедился, как разумно было снимать парус на ночь  и  держать  его
под одеждой. Оставленный мной на мачте, он замерз так, что расправить  его
было невозможно. Я разжег костер и только после этого,  расправив  его  на
рее, смог натянуть шкоты. Сани нужно было еще дотащить до дороги - там  на
утрамбованном снегу я мог  воспользоваться  даже  таким  слабым  ветерком,
только ехал бы с меньшей скоростью.
   Потом я обнаружил, что  и  медленное  скольжение  имеет  свои  приятные
стороны. Даже поставив парус по ветру, я мог свободно двигаться  в  санях,
не опасаясь внезапного поворота. Преодоление каждого небольшого подъема  я
воспринимал как большой  успех,  который  я  мог  еще  больше  развить  на
спусках. В такие минуты парус хлопал на рее и мгновенно  опять  наполнялся
ветром и как мне казалось, с удвоенной силой тащил меня вперед.
   Солнце уже прошло полдороги по небу, когда я заметил Лучистую Сим.
   Она бежала впереди меня по дороге сначала такая далекая,  что  казалась
маленьким бронзово-черным пятнышком на белом фоне снега. При  таком  ветре
прошло много времени, пока мне  удалось  поравняться  с  ней.  Помню,  что
сначала я подумал, что это - мужчина, не только потому  что  это  казалось
наиболее  правдоподобным  -  одинокий  путешественник  может  быть  только
мужчиной, - но также судя по  высокому  росту,  скорости,  с  которой  она
двигалась и которую могла поддерживать, кажется, бесконечно.
   При виде ее я испытал какой-то непонятный страх.  Она  держалась  южной
стороны дороги и, если бы я ехал по северной ее части, то  в  тот  момент,
когда мы поравнялись, нас отделяло бы друг  от  друга  не  более  чем  сто
метров. Она могла представлять опасность для меня. Но если  бы  я  проехал
мимо нее без задержки, то потерял бы возможность  получить  информацию.  С
другой стороны, если  бы  я  остановился,  то  потерял  бы  превосходство,
которое мне давала скорость саней.
   Когда расстояние между нами  уменьшилось  и  я  смог  наблюдать  за  ее
движениями, то пришел к выводу, что эта женщина, хотя она и бежала обычным
длинным шагом хорошо тренированного легкоатлета-мужчины. Я отметил  также,
что у нее не было никакого оружия, кроме обычной палки, не намного длиннее
тех, которые применяли виггики для своих метателей, с той только разницей,
что у нее она была совсем простой формы.
   Я направил сани к ней. Она  должно  быть  услышала  скрип  полозьев  по
замерзшему снегу, так как, не снижая темпа бега, повернула  голову  в  мою
сторону. Может быть, она и удивилась, но ее лицо не относилось к  тем,  на
которых отражались все чувства: даже сейчас, после десяти или даже  больше
часов проведенных вместе с тех пор как я увидел  ее,  я  разглядел  только
темные глаза и высокие, ярко выраженные скулы.
   Нас все еще разделяло большое расстояние, поэтому мы  общались  друг  с
другом только при помощи криков. Помогая себе жестами, я спросил ее, хочет
ли она  сесть  в  сани.  Она  коснулась  рукой  подбородка,  что  означало
согласие, после  чего,  не  ожидая  пока  я  приторможу  или  остановлюсь,
несколькими прыжками преодолела разделяющее нас расстояние  и  без  усилий
впрыгнула в сани, уселась  на  рештовы,  которые  служили  платформой  для
транспортировки тела нашвонка.
   - Ты хорошо бегаешь, - сказал я вместо приветствия.
   - То, что есть у тебя - лучше. Если бы не ты, я была  бы  должна  скоро
остановиться. Ты не можешь ехать быстрее?
   - Нет. Ветер слабый. Хотя,  постой.  Да,  сейчас  мы  начнем  двигаться
немного   быстрее.   Видишь,   парус   уже    наполняется    ветром.    (В
действительности, я начал опасаться, как бы дополнительная тяжесть ее тела
не повлияла на скорость нашего передвижения)*
   - Куда ты едешь?
   - Пытаюсь догнать Большие Сани.
   - Они не подождали тебя? Почему? Ведь ты один из них.
   - Если даже они и ждут, то я ничего об этом не знаю. А ты? Куда  бежишь
ты?
   Она неожиданно широко улыбнулась, показывая красивые белые зубы.
   - Я тоже хочу догнать Большие Сани.
   Вначале мне показалось, что это нечто вроде лести, означавшей, что  она
пойдет со мной повсюду. Куда я, туда и она. Видимо она догадалась об  этом
по выражению моего лица, так как тут же пояснила:
   - Ты не веришь мне, но это правда. Ловец Рыб мертв  и  поэтому  Сани  -
единственное место, где мне хотелось бы находиться.
   Я спросил ее, кто такой, этот Ловец Рыб.
   - Один из наших. Кто-то ударил его в лицо палкой. Он  был  очень  плох,
когда прибыли Большие Сани. Мы перенесли его тело на  них.  Его  было  так
жаль... - Она замолчала и я не  был  уверен  в  том,  правильно  ли  будет
продолжать расспрашивать ее дальше.
   Мы доехали  до  длинного  подъема  и  я  воспользовался  паузой,  чтобы
спрыгнуть с саней и немного подтолкнуть их.
   - Ты очень сильный для  своего  возраста,  -  заметила  она,  когда  мы
перевалили через вершину и покатили вниз.
   Я усмехнулся и ответил, что всю работу за меня сделал ветер.
   - Нет, ты сильный. Сани поехали быстрее, как только  ты  начал  толкать
их. Ведь перед вершиной парус совсем не был наполнен ветром.
   - Мне кажется, что когда-то я был тяжелее.
   В знак непонимания она поднесла два пальца к  глазу.  Я  не  знал,  как
объяснить ей это. Наконец, немного нескладно начал:
   - Думаю, что в другом мире я был больше, а значит, тяжелее, чем здесь.
   - Да, я знаю, что существуют другие  миры,  хотя  сама  никогда  их  не
видела. Никто мне не верил, пока не появились Большие Сани. Я уверена, что
они из другого мира. Существует множество миров, лучших и худших, чем наш.
Из которого ты пришел?
   - Не знаю.
   - Мне знакомо это чувство, - кивнула она.
   - Поэтому ты и хочешь догнать Большие  Сани?  Потому  что  ты  сама  из
другого мира?
   - Я уже сказала тебе.
   Она сидела, повернувшись  ко  мне.  Ее  верхняя  одежда  имела  широкий
воротник, который она подняла теперь так,  что  мех  укрывал  ее  короткие
медного цвета волосы, словно капор.
   - Это единственное место, где я хотела бы быть. Думаешь, мне позволят?
   - Не знаю.
   - Конечно, могут отказать... Но может быть, если я буду  идти  за  ними
достаточно долго, они сжалятся надо мной и позволят пойти с ними.
   - Ты говорила, что вы отдали им Ловца Рыб. Как он умер?
   - Его не убили, если ты это имеешь ввиду. Знаешь, мне кажется,  что  ты
не один из них... наверное, так оно и есть.
   Я почувствовал себя так, словно что-то тяжелое свалилось мне на голову.
Это чувство не прошло у меня даже сейчас, хотя после этого прошло вот  уже
десять часов.
   - Ты одеваешься также, как они, - продолжала она, - но  у  тебя  другое
лицо. С таким же успехом ты можешь быть одним из наших, который  надел  их
одежду.
   - Чем отличается мое лицо?
   - Выражением. Губы слишком широкие  и,  пожалуй,  великоваты  зубы.  Но
может быть я ошибаюсь, может быть, все дело в выражении. Откуда у тебя эта
одежда?
   - Не знаю.
   - Забрал у одного из них?
   - Не знаю. Когда меня нашли виггики, это было  на  мне.  Я  понятия  не
имею, откуда взялась эта одежда и откуда я сам.
   - А что ты будешь делать, если мы догоним Большие Сани, а  они  скажут,
что ты убил одного из них?
   Я ответил, что никогда не задумывался над этим и,  чтоб  сменить  тему,
спросил, как умер Ловец Рыб.
   - Люди с Больших Саней вылечили  его.  Вначале  они  не  хотели  ничего
делать, потому что не они ударили его, но потом сказали, что помогут  ему,
так как их присутствие дало мне надежду. Если бы они отказались помочь, то
тем самым нанесли бы мне большую обиду. Они занялись им не потому  что  он
умирал, а потому что плакал и дергал меня за волосы.  Мне  это  показалось
странным, да и сейчас кажется. Ты скажи, разве не  странны  эти  поступки?
Они забрали его, а когда вернули, он чувствовал себя хорошо  и  через  час
начал ходить без посторонней помощи. Он быстро набирал силы и когда я  еще
раз ударила его (она показала свою палку), он умер. И сейчас я хочу быть с
ними. Знаю, что буду выполнять  самую  грязную  работу,  хотя  я  и  самая
старшая дочь своего отца. Но все же самая плохая работа там, все же лучше,
чем где-либо. Если понадобиться, я буду потрошить для них дичь  и  съедать
внутренности. Ты чувствуешь что-то подобное тоже?
   - Я чувствую только, что должен быть там,  что  Большие  Сани  являются
моим домом или, может быть, часть его...
   - Ты счастливый. Я тоже хотела бы так говорить о себе.
   - Я могу узнать, как тебя зовут?
   Она улыбнулась.
   - Я Лучистая Сим. Тебе нравится это имя?
   Я дотронулся до подбородка.
   - Мой отец хотел назвать меня Семь Снегов, потому что у нас так  обычно
называют девочек, но я родилась как раз тогда, когда он  был  в  лодке.  И
когда он вернулся, моя мать уже встала с постели  и  увидела  напоминавшую
ясную звездочку Сим, перепрыгивающую с бревна  на  бревно.  Не  дождавшись
отца, она дала мне ее имя.
   Мы остановились передохнуть, когда солнце уже почти касалось горизонта.
Судя  по  свежести  следа,  от  Больших  Саней  нас   отделяло   несколько
километров. На  дороге  не  было  почти  никаких  заносов,  снег  был  так
утрамбован, что даже при слабом  ветре,  какой  дул  сегодня,  можно  было
скользить с довольно приличной скоростью. Думаю, что если бы сани не  были
перегружены Сим, я сегодня уже закончил бы свой путь.
   Мне хотелось продолжить поездку,  но  вспомнив  предыдущую  ночь,  я  с
тяжелым сердцем остановился, чтобы  мы  могли  до  захода  солнца  сделать
какое-нибудь укрытие.
   Сим знала это дело гораздо лучше меня. Я хотел было сделать  привал  на
открытом месте, поближе к дороге. Однако, она посоветовала  направиться  к
маленькому оврагу, находившемуся в нескольких  сотнях  метров  от  дороги.
Здесь протекал ручей и был сушняк для костра, а также  несколько  довольно
толстых веток, из которых можно было сделать защиту от  ветра.  Я  сказал,
что у меня нет с собой еды, однако  она  только  рассмеялась  и  приказала
выдолбить во льду прорубь. Сим тут же опустила в воду свою палку и  спустя
несколько минут,  разломав  ниже  по  течению  лед,  я  вытащил  несколько
десятков снулой рыбешки. Мы съели сытный ужин, немного поговорили о том  о
сем и начали постепенно дремать.
   Сейчас  Сим  уже  спит,  ветер  набирает  силу  и,  если  Большие  Сани
задержатся в ночи хотя бы на несколько часов, то наверняка  у  меня  будет
большой шанс догнать их перед завтрашним полуднем. Если же это не удастся,
то нас ожидает очередной день погони.





   Как обычно, я прослушал все, что записал вчера и даже удивился, сколько
событий произошло за один день. После записи я заснул.
   Наше убежище имело стенки только с трех сторон -  вместо  четвертой  мы
разожгли костер. Я разрешил Сим спать тут же, рядом с огнем, но  не  из-за
того, что руководствовался при этом какими-то глупыми предрассудками, типа
женской "слабости", а потому что был уверен, что мех ее одеяния не то, что
мой комбинезон.
   Где-то среди ночи я проснулся и увидел, что  костер  почти  погас.  Сим
дрожала во сне от холода, а я никак  не  мог  найти  приготовленные  куски
дерева для костра. Скорее всего, она уже побросала все запасы в огонь. Мне
стало стыдно и поэтому я, осторожно переступив через  нее,  отправился  за
дровами.
   На небе светили обе луны. Их блеск отражался от восхитительного  белого
снега, на фоне  которого  узкие  полоски  ото  льда  воды  выглядели,  как
небрежно разбросанные обрывки  черной  тесьмы.  Возле  нашего  убежища  мы
собрали все,  что  могло  гореть  еще  вчера  вечером,  поэтому  я  отошел
подальше, метров на двести вниз по ручью и  вскоре  вернулся  к  шалашу  с
охапкой веток.
   В первый момент я подумал, что галлюцинирую - двойные лунные  тени  (от
деревьев, как я сначала подумал), казалось были сгруппированы около нашего
гаснущего костра. Одна из теней внезапно наклонилась и  что-то  подняла  с
земли. Когда тень повернулась, свет обеих лун упал на лицо Сим. Ее  голова
безвольно свешивалась вниз, а щеки были белее снега.
   Я бросил свой груз, за исключением толстого длинного сука  и  с  криком
бросился на пришельцев. Это  было  глупо,  в  чем  я  убедился  уже  через
мгновение. Незнакомцев было четверо и каждый из них был, по крайней  мере,
трехметрового роста. Несмотря на это, я все же смог нанести удар.
   Когда один из них заслонил мне дорогу  к  держащему  на  руках  Сим,  я
коротко взмахнул и ударил палкой по чему-то издавшему металлический  звон.
В то же мгновение я почувствовал, что меня словно окатил жидким  огнем.  Я
рухнул на спину и то, что я ударил, склонилось надо мной. Я хочу  сказать,
что оно имело лицо, пришедшее  ко  мне  из  каких-то  кошмарных  снов,  но
похоже, что я уже тогда был в бреду и сейчас говорю это только потому, что
боюсь заснуть и снова увидеть его.
   На снегу я пролежал несколько часов.  Боль  сосредоточилась  на  правой
стороне грудной клетки, как раз над  тем  местом,  где  начинаются  ребра.
Однако, я знал, что ничего страшного не произошло,  что  это  было  что-то
вроде удара кнута или укуса шмеля. Поэтому я больше беспокоился, чтобы  не
замерзнуть, нежели о том, что они сделали со мной.
   Наконец, когда боль немного утихла, я  смог  заставить  двигаться  свои
руки и, расстегнув комбинезон, дотронулся до центра боли.  Когда  я  вынул
руку, она была вся в крови.
   Вскоре я смог встать, собрать  разбросанные  ветки  и  разжечь  костер.
Много бы я отдал за какую-нибудь жестянку, чтобы собрать снег  и  натопить
воды для промывки раны, но ничего такого не  было  под  рукой.  Поэтому  я
вынужден был промыть рану ледяной водой из ручья и тот час же вернуться  к
огню, так как холод был пронизывающий. Я разорвал парус на полосы  и  этим
примитивным жгутом остановил кровь. Затем, как мог перевязал рану и закрыл
дыру в  комбинезоне  остатками  паруса,  чтобы  не  дать  холодному  ветру
продувать одежду. То, что ранило меня, осталось в теле, так как  на  спине
не было выходного отверстия.
   Возникла дилемма, я до сих пор еще не знаю, правильно ли я разрешил ее.
Должен ли я был последовать за похитителями Сим или продолжать  погоню  за
Большими Санями,  чтобы  затем  воспользоваться  помощью  экипажа  (членом
которого, как мне кажется, я раньше был).
   Я решил сам преследовать похитителей, хотя, еще раз говорю, до сих  пор
не уверен, что это было правильное решение. Однако, если  бы  я  пошел  за
Большими Санями, то мог догнать их слишком поздно - это  был  немаловажный
факт. Без паруса, даже по дороге, я наверняка двигался бы не быстрее,  чем
двигаясь по следу существ, напавших на нас.
   Кроме этого я опасался и очень хорошо понимал эти опасения,  того,  что
мог бы узнать, догнав Большие Сани. Если  бы  пропал  один  из  членов  их
экипажа, они заметили бы это  и  изменили  курс  Саней  или  отправили  бы
спасательную экспедицию. Из того, что мне  было  известно,  вытекало,  что
ничего этого не было сделано. Точно  также  могло  оказаться,  что  я  был
оставлен за бортом за какой-то проступок или, как говорила  Сим,  присвоил
себе эту одежду, а вместе с ней и личность, которая мне не принадлежала  и
на которую я не имел никаких прав.
   Собственно, больше мне нечего добавить. Я шел по их  следам  на  север,
через все более холмистую местность, а поскольку был ослаблен ранением, то
сомневаюсь, что смог преодолеть  более  десятка  километров.  В  некоторых
местах я натыкался на свежие  человеческие  следы,  но  никого  вокруг  не
видел. У меня не было еды. Но  я  взял  с  собой  оружие  Сим,  магическую
палочку, выглядевшую как кусок простейшей жерди, длиной около полуметра  и
диаметром сантиметров в десять. Рукоятка была ярко медного цвета, как и  в
том оружии, которое  давали  мне  виггики,  и  имела  ременную  петлю  для
крепления на кисти. Другой конец палки был  черного  цвета,  на  нем  было
восемь или десять колючек, почти белых. Я еще не  применял  ее  в  деле  -
что-то говорило мне, что нужно осторожно относиться к этому оружию.





   Не знаю, сколько прошло времени. Здесь нет ни дня, ни ночи. Но  во  что
бы то ни стало, я должен все-таки  остановиться  и  немного  отдохнуть.  Я
расскажу о том, что произошло,  поскольку,  вероятнее  всего,  буду  скоро
мертв и не успею закончить очередную запись.
   Вчера я прервал свое преследование поздним  полуднем.  Приготовил  себе
убежище в зарослях и разжег костерок, который потух прежде,  чем  я  успел
заснуть. Я был слишком слаб, чтобы что-либо сделать и поэтому приготовился
к тому, что ночью ко мне явится смерть.
   Когда утром я все же проснулся, первое,  что  я  увидел,  была  снежная
обезьянка, приглядывающаяся ко мне из веток в каких-то двадцати метрах  от
меня. Я метнул в нее палку, ощущая при этом, как боль  когтями  впилась  в
мой бок. Мне несказанно повезло, поскольку удалось-таки попасть в зверька.
Она подскочила и перелезла немного дальше по ветке. Через несколько секунд
я заметил, что ей стало тяжело удерживать равновесие на дереве. И тут  она
упала на землю. Она попыталась еще бежать, но не смогла и рухнула в  снег.
Когда я подошел к ней, она была  еще  жива;  она  умоляюще  смотрела  меня
своими  маленькими  глазками,  потом  взгляд  ее   затуманился,   движения
замедлились и губы раскрылись, обнажив мелкие зубы.
   Так уж случилось, что зверек  упал,  а  магическая  палка  -  нет.  Она
заклинилась в развилке ветвей где-то в шести-семи метрах  надо  мной  и  я
должен был бросить в нее дюжину снежков, прежде чем сбил. Закусывая  мясом
обезьянки, я разодрал оставшийся кусок паруса на  узкие  длинные  ленты  и
сплел из них веревку, конец которой просунул в петлю на рукоятке палки.  Я
надеялся, что это поможет мне избежать риска потерять оружие, хотя и знал,
что это лишь мое предположение.
   Обезьянка оказалась такой худой, что не было смысла оставлять что-то на
обед. Я съел все, после чего двинулся на поиски следов похитителей.  Ночью
ветер дул не очень сильно, поэтому больших хлопот с обнаружением не  было.
Следы были отлично видны, как и накануне днем. Я помню, что заставлял себя
двигаться  вперед,  я  пытался  уговаривать  себя,   что   чувствую   себя
значительно лучше, чем вчера и поэтому смогу пройти большее  расстояние...
но это было неправдой. Я был даже еще слабее, я  не  прошел  и  километра,
когда понял, что очень устал и если не остановлюсь, то  потом,  оказавшись
среди голых скал,  покрытых  лишайником,  продуваемых  дыханием  холодного
ветра, у меня не хватит сил, чтобы двигаться дальше.
   Я уже начал подыскивать что-нибудь, что могло  бы  послужить  убежищем,
когда заметил, что след существ, которых я преследовал, исчезает в  месте,
которое я присмотрел в качестве убежища - широкой щели в скалистом откосе.
   Я подумал, что незнакомцы провели  здесь  ночь,  но  когда  заглянул  в
темноту, заполнявшую пространство между каменными стенами, то заметил, что
нигде не было видно следов, говорящих о том, что здесь кто-то отдыхал.
   Щель, которая как я вначале считал, могла иметь не более двух метров  в
глубину,  в  действительности,  казалось,  не  имела  конца,  переходя   в
понижающийся к югу скальный коридор.
   После двадцати шагов исчез всякий свет. Я вытащил из кармана  зажигалку
и сразу же спрятал обратно, опасаясь, что меня заметят. В секундном  блике
огня я все же смог увидеть высокий, широкий  коридор,  метров  двадцать  в
ширину, с потолка которого свисали сталактиты, а на полу лежало  множество
камней и стояли лужи воды.
   Я очень долго шел вперед, но ничего не изменялось, за исключением разве
что температуры воздуха, которая повысилась. Я  даже  расстегнул  воротник
комбинезона.
   Изменения, отсутствие постоянного и всепроникающего холода  и  дневного
света, привели к тому, что что-то случилось с моей психикой.
   Я был дезориентирован полностью, но одновременно с этим  мне  почему-то
казалось,  что  я  неуклонно  приближаюсь  к  Большим   Саням.   Создалось
впечатление, что вторгшись в этот мир темноты, я каким-то образом вернулся
к жизни, которую вел до тех пор, пока виггики  не  нашли  меня  в  снежном
сугробе. Трудно описать это чувство. Мне казалось,  что  только  здесь  я,
наконец, понял свои возможности - что  могу  сделать,  а  перед  чем  буду
бессилен. Сейчас я был уверен, что рана в моей груди, хотя и ставшая более
болезненной,  чем  прежде,  не  убьет  меня.  Хотя   эта   уверенность   и
противоречила всему тому, что говорил здравый смысл.
   Одновременно, еще сильнее, чем прежде,  я  начал  побаиваться  существ,
которые похитили Сим, но зато гораздо меньше стал думать о смерти, которая
перестала быть для меня тем, чем была там, наверху, то есть  олицетворение
всевозможного зла...
   Итак, я  шел  вперед  в  абсолютной  темноте,  касаясь  стены  рукой  и
осторожно пробуя землю ногой, решаясь на следующий  шаг.  Это  было  очень
мучительно,  поэтому  спустя  какое-то  время,  я  решил   воспользоваться
магической палкой в качестве тросточки слепого.  После  нескольких  часов,
проведенных в полной темноте, я  не  был  уверен,  что  свет,  появившийся
впереди, настоящий, а не  галлюцинация,  как  те  цветные  пятна,  которые
появляются, если нажать на закрытые веками глазные яблоки.
   Однако, с каждым шагом становилось все светлее  и,  наконец,  я  увидел
источник света. Но пока это произошло, во все еще густом мраке, я встретил
вампиров.
   Во всяком случае, так я это назвал. Это были нетопыри  с  человеческими
лицами и обнаженными,  безволосыми  телами.  Размах  их  крыльев  достигал
метра, а может быть и больше.
   Первая  атака  началась,  когда  я  еще   не   успел   рассмотреть   их
по-подробнее. В мгновение  ока  их  фигуры  заслонили  видневшийся  далеко
впереди меня источник света. Я защищался от них  палкой.  Они  кричали  от
боли высокими пронзительными голосами и я слышал, как  смертельно  раненые
они ударялись о стену и падали на пол. Я ничего не  видел  и  топтался  на
месте, рискуя быть укушенным. К счастью, мои сапоги  оказались  им  не  по
зубам (тем, кто валялся на полу), однако,  им  все  же  удалось  разорвать
внешний слой моего комбинезона.)
   Через сто метров стало настолько светло, что я мог  хорошо  рассмотреть
нападающих.
   Их лица были человеческими до такой степени,  что  не  было  проблем  с
различием пола. Их волосы были очень  длинными  и  развевались  в  полете.
Необычайно смуглая кожа. Их пальцы были соединены тонкой, почти  невидимой
пленкой, плечи составляли основу  для  кожистых  крыльев.  Тела  абсолютно
нагие, ноги, вопреки моим представлениям, очень длинными; очевидно, у  них
нет  проблем  с  передвижением  по  полу  пещеры.   Благодаря   необычайно
подвижным, хватательным способностям ступней, похожих  и  на  человеческие
руки,  и  на  птичьи  лапы,  они  могли  свободно  держаться  на   гладкой
поверхности свисающих с потолка сталактитов.
   Если бы не торчащие между губами, грозно выглядевшие острые зубы, можно
было бы считать их маленькие личики с большими темно-голубыми глазами даже
симпатичными.
   Я  нашел  неглубокую  расщелину,  втиснулся  в  нее  и  стал  отдыхать,
наблюдая, как эти таинственные существа ловят рыбу, белых  слепых  рыб,  в
быстротекущей воде. Делали они это оригинально: стоя на одной ноге в  воде
и выжидая, пока подплывет рыбка, они моментально делают движение другой  и
вот уже в воздухе трепещет добыча. Пользуясь магической палкой Сим, я  мог
бы наловить большое количество этих рыбешек, но, во-первых, они  очень  уж
маленькие, а во-вторых, нет огня, чтобы запечь их.





   Наконец, я смог заснуть. Но через какое-то время я  проснулся  и  решил
позаботиться о еде. Иначе я начну день ото дня слабеть и, наконец, умру от
голода, так и не выручив Лучистую Сим из беды. Минут через десять у увидел
перед собой лежащий посередине город, увидел  как  бы  с  высоты  птичьего
полета. Или, сообразуясь с обстановкой, с высоты вампирьего полета. Думаю,
что я сейчас находился на том же уровне,  что  и  верхушки  самых  высоких
башен городов. Он выглядел кошмарным даже с такого  расстояния,  поскольку
дома не имели ни стен, ни  крыш,  а  состояли  из  металлических  остовов,
словно его строители считали, что достаточно просто ставить один этаж  над
другим, а стены и потолок не нужны - сама пещера заменит их. В  результате
это производило  впечатление  чего-то  страшного,  тем  более,  что  часть
строений  разрушилась.  Кое-где  были  видны   остатки   еле   державшихся
металлических скелетов конструкций.
   Справившись с ошеломлением, я медленно побрел по городу,  надеясь,  что
там удастся добыть что-то горючее, разжечь костер и поджарить рыбки. Стало
настолько светло, что я решил сойти с дороги, опасаясь быть замеченным.
   Дно  пещеры,  по  которому  я  сейчас  шел,  было  засыпано   гладкими,
обкатанными водой камнями; тут и там по полу были разбросаны  оторвавшиеся
от потолка каменные глыбы. Я старался держаться в отбрасываемой ими  тени,
но по мере приближения к городу, льющийся из домов свет (немного желтый  и
не очень яркий) становился все более  резким,  я  начал  чувствовать  себя
обнаженным, словно с ажурных башен за мной следили бесчисленные глаза,  от
которых невозможно было укрыться.
   Преодолев два или  три  километра,  я  подошел  так  близко,  что  смог
рассмотреть, что эти кошмарные строения заполнены  стоящими  без  движения
машинами. Неизвестно почему, но я надеялся на окраинах  города  наткнуться
на более маленькие дома, но сейчас обнаружил, что  надежды  мои  напрасны.
Башни, казалось, вырастали прямо из-под скалистой поверхности.
   Однако, когда я подошел ближе, оказалось, что часть пещеры, в которой я
сейчас находился, была заполнена всякого рода обломками. В настоящее время
все это  было  полупогребено  в  глинистое  дно.  Разрушительное  действие
времени  затронуло  также  небольшие  строения,  примыкающие  к   подножию
огромных башен. От них остались  только  остовы  фундаментов  и  небольшие
озерца воды, стоящей там, где когда-то, очевидно, были подвалы. Стен нигде
не было видно, хотя их могло и не быть вообще.
   Миновав миниатюрные озерца воды, я оказался у  подножия  первой  башни.
Свет стал безжалостно ярким и,  как  мне  кажется,  я  шел  вперед  только
потому, что меня вел какой-то фатализм. Я должен был  помочь  Сим,  должен
был найти еду. Сим могла быть там, где и еда, а так как здесь  никогда  не
становилось темно, то любая минута одинаково хорошо годилась для вылазки.
   Думаю, что не смотря ни на что меня никто не заметил. У входа  в  город
не было охраны, а если и была, то их тела должны были рассыпаться в  прах,
по крайней мере, тысячу лет назад. Меня окружали только широкие  улицы,  а
также ровные, тянущиеся  вверх  скелеты  домов.  Улицы  казались  чересчур
открытыми, очень обнаженными и плохо сохранившимися. Самый первый  уровень
ближайшего строения поднимался передо мной почти на  метр  над  улицей.  Я
вошел вовнутрь.
   Нет  смысла  рассказывать  о  том,  что  я  увидел,  так  как  во  всех
подробностях  я   все   равно   не   помню.   Предназначение   большинства
нагроможденных в доме машин я не  смог  понять,  однако,  и  это  было  бы
понятно любому, все они были очень старыми. На некоторых  были  стеклянные
окошки, но сейчас в них не горел ни один  огонек!  Часть  собранных  здесь
машин напоминала по своей форме людей, часть - каких-то странных животных,
с необычными, гнущимися во многих местах телами.
   Собственно, я не собирался рассказывать  об  этом  моем  приключении  с
одной из тех, напоминающих людей, машин,  но,  может  быть,  это  окажется
важным в дальнейшем. А кроме всего  прочего,  хотя  я  и  поступил  весьма
опрометчиво, это не повлекло за собой никаких неприятностей.
   Я вышел из  дома,  перешел  улицу,  желая  попасть  в  странное  здание
напротив. Машина стояла в затемненной нише одного  из  боковых  коридоров.
Если все остальные машины были уже выведены из строя, то эта,  стоявшая  в
укрытии, еще могла кое-как функционировать.
   В первый момент я подумал, что это человек и направился в  ту  сторону.
Вблизи похожесть исчезла и стали различимы многочисленные  детали.  У  нее
были длинные руки, заканчивающиеся  крюками,  не  было  глаз  (то,  что  я
вначале принял за глаза, на деле оказалось попросту  двумя  огоньками),  а
вместо ног было два колеса. То, что  она  стояла  прямо,  и  обратило  мое
внимание на нее. Среди  куч  мертвого  металла  она  выглядела  как  живое
существо. Как только я приблизился к ней она заговорила.
   Не думаю, что когда-нибудь забуду эту  минуту.  Это  было  так,  словно
внезапно заговорил камень. Но все же, впервые после похищения Сим,  я  был
не один. Ее голос был резким, но дружелюбным и, хотя она пользовалась  тем
самым языком, что и я, некоторые выражения она произносила очень  странно.
Я был так изумлен, что сначала даже не мог понять,  о  чем  она  говорила.
Через некоторое время она повторила:
   - Жду приказаний.
   Только после этого мне удалось выжать из себя:
   - У меня нет для тебя никаких приказаний.
   Она ничего не ответила. Хотя первым моим побуждением было бежать отсюда
без оглядки, а вторым - спрятаться где-нибудь, в целом я  не  был  так  уж
шокирован тем, что могу разговаривать с машиной... Хотя Длинный Нож, чтобы
далеко не ходить за примером, наверняка  был  бы  сильно  напуган  этим  и
вообще не понял бы, что происходит.
   Через некоторое время,  когда  машина  продолжала  хранить  молчание  и
ниоткуда не доносились подозрительные звуки, я набрался храбрости и  решил
задать мучивший меня вопрос:
   - Как долго ты здесь стоишь?
   - У меня нет механизма, регистрирующего время.
   - Но ты знаешь о том, что время движется?
   - Знаю, и другие машины имеют такой механизм.
   - Где можно найти еду?
   - В тележке.
   Один из вампиров, привлеченный, видимо, нашими голосами, влетел в дом и
стал кружить между стоящими без движения машинами.  Я  испугался,  что  их
может появиться больше, но несмотря на это, все же задал резонный вопрос,
   - Где это?
   - Там.
   Одна из рук-клешней медленно поднялась, показывая  мне  дорогу.  Думаю,
что с того момента, когда она двигалась в  последний  раз,  прошли  сотни,
если  не  тысячи  лет.  Рука,  достигнув  горизонтальной  точки,  медленно
задрожала, словно один из ее механизмов еще не проснулся, но  затем  дрожь
исчезла и она опустилась обратно  таким  плавным  движением,  словно  была
сделана лишь вчера.
   Направление, которое  она  мне  показала,  было  противоположным  тому,
откуда я пришел. Я не мог найти нужное  место  сам  (существовало  ли  еще
оно???), поэтому спросил, не могла бы она проводить меня.
   - Да, - услышал я в ответ и,  схватив  меня  своими  мощными  ручищами,
машина перенесла меня наверх того, что я  считал  головой.  Там  оказалось
что-то вроде седла, окруженного небольшим  ограждением,  что  обеспечивало
мне возможность сидеть, не падая вниз.
   Если бы не петля, я потерял бы магическую  палку  Сим.  В  тот  момент,
когда я потянул ее за веревку, машина сделала свой первый  шаг  (интересно
за сколько лет?).
   Вампир благоразумно покинул помещение, вереща от страха.
   Вначале  мы  свернули  в  левый  коридор,  затем,  пройдя  с  километр,
повернули направо. Я уже успел потерять ориентировку,  так  как  путь  наш
лежал вглубь этого огромного строения. Наконец, мы остановились  в  месте,
которое, по крайней мере, для меня, ничем не отличалось от любого другого,
уже пройденного нами.
   Но я не успел ничего спросить. Меня плавно поставили на  пол,  рядом  с
каким-то таинственным приспособлением или предметом, в котором  я  не  мог
обнаружить ни  колес,  ни  чего-то  другого,  что  могло  бы  служить  для
передвижения.  Сбоку  этого  устройства  была  дверка,  но  без  ручки.  Я
осторожно прикоснулся к  гладкому  металлу,  а  потом  попытался  открыть,
ковыряя пальцем в узкой щели между дверцей и краем проема. Однако, все мои
попытки закончились неудачей.
   - Он должен  впустить  тебя,  -  сказала  сзади  машина.  Мне  внезапно
показалось,  что  эта  таинственная,  напоминающая   сундук   колоссальных
размеров, машина, распознала во мне чужака и сейчас закричит об  этом.  Но
ничего не произошло, а машина протянула над  моей  головой  свою  стальную
руку и схватила дверь за край. Что-то треснуло и она открылась.
   - Ты поломал это, - сказал я.
   - Она и так была испорчена, - последовал короткий ответ.
   - Почему?
   - Она должна была впустить тебя.
   Я вышел на середину.  "Тележка"  может  быть  когда-то  и  была  набита
продуктами, но значительное большинство их сгнило уже так  давно,  что  от
них не осталось ни следа, ни запаха и  даже  покрывавшая  пол  серая  пыль
больше напоминала труху, чем что-то оставшееся от еды.
   Спустя  минут  двадцать  напряженных  поисков,  я  нашел  металлическую
коробочку, полную белых твердых кубиков, совсем не  тронутых  временем.  Я
лизнул один:  он  имел  приятный  кисловатый  вкус  и  я  сразу  почему-то
догадался, что они предназначены для растворения в воде. Положив коробочку
в карман, я вышел наружу и попросил машину, которая терпеливо ожидала меня
у входа, отнести меня на старое место.
   Я оставил ее в нише, а сам вернулся в расщелину, где провел  предыдущую
ночь. Высыпав все кубики из коробочки, я набрал в нее воды и  бросил  один
кубик обратно. Получился очень вкусный и сытный напиток,  не  напоминающий
мне ничего, что я до сих пор пробовал. Когда  все  было  выпито,  ощущение
голода прошло. Я тщательно протер коробочку и положил  обратно  оставшиеся
кубики и,  ощущая  себя  непривычно  на  дне  пещеры,  поднялся  повыше  и
устроился на ночлег.





   Вместе с тремя машинами мы вышли наружу.  Я  попросил  одну,  чтобы  мы
остановились на ночлег в таком месте, где можно было бы укрыться от ветра.
Мы находились уже километрах в трех от входа в пещеру:  завтра,  с  самого
утра, мы двинемся на поиски Больших Саней.
   Рана в боку поджила, хотя ни на минуту не дает забывать о себе, а время
от времени отзывается сильной болью.
   Сегодня утром, проснувшись, я сошел на дно пещеры и двинулся к городу с
решительными намерениями отыскать Лучистую Сим.
   Я прошел мимо здания, где нашел первую  живую  машину  (названную  мной
"Колесником") и через два квартала едва не столкнулся нос к носу  с  одним
из тех существ, которые похитили Сим. Оглядываясь назад событие это  может
показаться  исключительно  смешным,  так  как  я  изо  всех  сил  старался
сохранять  максимальную  осторожность.  Однако,  в  то  мгновение   ничего
смешного не было. Мне было не до смеха.
   Он вышел из-за угла прямо на меня. Помня о его оружии, которое три  дня
назад ранило меня, я не бросился бежать - не знаю, что случилось бы,  если
бы я так сделал - только сделал шаг назад для  лучшего  замаха  магической
палкой. И бросил. Но попал только в левое металлическое плечо. Он бросился
на меня, но я успел увернуться под его вытянутыми руками.  Он  повернулся,
чтобы повторить удар. Я метил в лицо, но снова попал в  защищенное  место.
Однако, теперь я не потерял палку и, ударив в третий раз,  попал  в  щеку.
Этого вполне  хватило.  Потекла  тонкая  струйка  крови,  его  левый  глаз
перестал двигаться, он упал на колени - в таком положении он едва ли  выше
меня - и я мог наблюдать, как умирает та его часть, которая еще не забыла,
что когда-то принадлежала человеку.
   Думаю, что больше чем половина его мозга была искусственной,  поскольку
прошло много времени, пока жизнь покинула тело. Еще несколько минут спустя
после смерти тела, руки существа судорожно вытягивались по направлению  ко
мне и даже пытались подтянуть тело. Однако он  уже  не  мог  держаться  на
ногах - и это спасло  меня.  Видимо  его  вестибулярный  аппарат  был  еще
человеческим и, когда  он  отключился,  пораженный  мгновенно  действующим
ядом, существо уже не могло встать на ноги.
   Какое-то время я выжидал, пока умрет его  механическая  часть,  но  она
очень сильно была привязана к жизни или тому, что двигало им.
   Увертываясь от могучих рук, я ударил его по голове, но звук, похожий на
звук большого гонга, пронесшийся по  пустынным  улицам  многократным  эхо,
быстро заставил меня прекратить это занятие. Оставив его все еще дрожащего
и конвульсивно ползущего только  в  одном  ему  известном  направлении,  я
двинулся дальше. В комбинезоне стало жарко и я  подумал  было,  что  можно
было бы снять его и понести в руках. Но это сковывало бы мои  движения,  а
бросить его было невозможно. В нем было нагревательное устройство, а также
зажигалка, бритва, нож и еще несколько вещей, назначение которых  я  никак
не мог вспомнить - поэтому я решил расстегнуть верх и завязать  рукава  на
поясе. В  результате  получилась  одежда  не  только  не  стесняющая  моих
движений, но и отлично подходящая к царящей в пещере высокой температуре.
   Не думаю, что когда-либо я смогу забыть это  путешествие  через  город.
Улицы здесь были необычайно широкие  (я  старался  держаться  под  стенами
домов, но иногда все же, сокращая путь,  приходилось  ходить  через  них),
кое-где поднимающиеся  вверх  и  расходящиеся  прямыми  стрелками  во  все
стороны. Конструкторам города, видимо, удалось  найти  абсолютно  надежные
системы освещения, так как все было залито ярким светом.
   Через несколько километров путешествия, я  заметил  изменения.  Вначале
было не очень заметно, в чем они заключались.  Я  старался  вспомнить  вид
улиц, по которым до сих пор шел и хотя с этим не было проблем -  особенно,
если имеется  в  виду  место  моего  сражения  с  таинственным  существом,
механическая часть которого упрямо не хотела умирать - то  все  же  прошло
достаточно времени, прежде  чем  я  понял  в  чем  дело.  Я  наклонился  и
дотронулся до него - на пальцах осталась влага.
   Беря в расчет  микроклимат,  царящий  в  этой  пещере,  такое  казалось
абсолютно невозможным. Скалистый выступ, на котором  я  провел  ночь,  был
совершенно сухой, как и пол пещеры между ее стенами в границах  города.  Я
был уверен, что там, где я сражался с человеком-машиной, тротуар тоже  был
сухой. Дотронувшись до стенки дома, я подумал  о  подземной  разновидности
дождя, но на ней не оказалось ни капли влаги. Через несколько  сот  метров
улица казалась облитой водой.
   Именно там я и увидел цветок Клиу. Он лежал на другой стороне улицы,  в
углу, образованном отколовшимся куском фундамента дома, четко оттеняющийся
на темной серости тротуара и более светлого металлического скелета дома.
   Вначале я подумал, что это  какая-то  ловушка,  но  все  было  тихо.  Я
простоял на месте около  пяти  минут,  внимательно  оглядываясь.  Это  был
простой красный цветок Клиу, цветок с несколько  сантиметровым  стеблем  и
парой листьев.
   Подняв его с земли, я убедился, что это не  настоящий  цветок.  Он  был
сделан из тоненьких, выкрашенных в красное, каменных лепестков, вытесанных
скорее всего из легкодоступных сталактитов. Листья были сделаны  аккуратно
и выкрашены зеленой краской.
   Стеблем  служила  естественно  созданная  природой   каменная   трубка.
Посередине сталактитовых лепестков блестел благородный камень.
   Внимательно  посмотрев  вокруг,  я  заметил  множество  таких  красных,
желтых, белых  и  голубых  цветков,  лежащих  то  здесь,  то  там,  словно
внезапный порыв ветра разбросал их по улице, что  было  однако  совершенно
нереально, так как они не выдержали бы и малейшего толчка.
   Я  заметил,  что  чем  дальше  продвигаюсь  по  улице,  тем  чаще   они
попадаются. Внезапно, повинуясь какому-то импульсу,  я  вошел  в  один  из
домов и пройдя вдоль шеренги неподвижных машин длинным коридором, добрался
до соседней улицы - она была абсолютно сухой и на ней не  было  ни  одного
цветка.
   После короткого отдыха (я бежал и боль  снова  отозвалась  в  боку),  я
вернулся  обратно  на  улицу  с  цветами.  Возможно,  и  это  было  вполне
правдоподобно, что кто-то знал о моем присутствии в городе. Если это  так,
то не нужно надеяться на то, что мне  удастся  обмануть  соглядатаев,  все
время мечась по улицам. С другой стороны, нельзя не исключать вероятность,
что цветы не имеют ко мне никакого отношения. Они одинаково  хорошо  могли
бы лежать здесь сотни, если не тысячи лет, и таинственная  влага  ни  коем
образом не была связана с ними. Если это было так на самом деле,  в  конце
этой улицы могло находиться что-то интересное. Возможно, что опять во  мне
пробудился фатализм, но несмотря на это, я без колебаний двинулся  вперед.
Сначала держась поближе к скелетам домов, затем я перешел на центр  улицы,
поскольку цветы лежали по обеим ее сторонам толстым слоем и  очень  трудно
было двигаться по нему.
   Вскоре я снова увидел живое  существо.  Одно  из  высоких,  двигающихся
каким-то подпрыгивающим шагом существ, которые похитили Сим,  выбежало  на
улицу в нескольких сотнях  метров  передо  мной.  На  середине  улицы  оно
поставило что-то напоминающее высокую палку с гибкими усами на конце и тут
же исчезло в тени дома, из которого появилось.
   Я приготовил оружие Сим и для уверенности проверил,  не  запуталась  ли
где-нибудь петля. Взмахнул пару раз и, каждый раз ожидая атаки,  осторожно
пошел вперед.
   Но ничего не произошло. Я был уверен, что за мной все время  наблюдают,
однако хозяева ничего не предпринимали (пока!). Когда я подошел к  рогатой
палке, то увидел, что она сделана не из дерева, как я считал вначале, а из
матового  металла,  покрытого  замысловатой  резьбой.  Узор   состоял   из
переплетающихся геометрических  фигур  с  изображением  человеческих  лиц.
Гибкие усы вблизи  были  немного  похожи  на  выгнутые  антенны  какого-то
огромного  насекомого.  Они  казались  абсолютно  гладкими,  но  когда   я
присмотрелся к ним повнимательнее, оказалось, что  они  полностью  покрыты
вырезанными  на  них  такими  мелкими  буквами,  что  их  невозможно  было
прочитать.
   Я совершенно непроизвольно дотронулся  до  этих  безобидных  усов  и...
почувствовал,  что  схватил  змею.  Мои  глаза  говорили,  что  ничего  не
произошло, что палка осталась  металлической  палкой  с  торчащими  рогами
антенн,  однако  мои  пальцы  чувствовали  живое  существо,   холодное   и
напрягшееся, словно для прыжка. Я едва не отбросил ее со страха  и  сейчас
уверен, сделав  это,  был  бы  убит  на  месте.  Однако,  поскольку  кроме
впечатления об этой палке, как о живом существе, я понял, что оно послушно
мне, так же как послушны мне мои конечности, я не выпустил ее из  руки,  и
так как она была легкой, вскинул ее на плечо.
   Улица внезапно ожила. Существа,  которые  похитили  Сим,  как  я  узнал
позже, звали мин, выбегали изо всех выходов окрестных домов и даже прыгали
с нижних этажей, с треском и шумом давя разбросанные на тротуаре цветы.  Я
приготовился бежать, однако они пали ниц передо мной.
   Видя, что дело принимает  такой  оборот,  я  задержался,  надеясь,  что
кто-то из них заговорит. Когда, однако,  ничего  подобного  не  произошло,
будучи уверенным, что ничто мне не угрожает, я наклонился и дотронулся  до
одного из них. Они тут же встали на колени, делая  какие-то  жесты  широко
разведенными в стороны руками.  Я  недоуменно  пожал  плечами  и  принялся
ждать. Через какое-то время они встали на ноги, некоторые из  них  подошли
ко мне и осторожно взяли под руки, проводив по покрытой цветами  улице  до
того места, куда сходились все улицы  города.  Там  находилось  гигантских
размеров сооружение со стенами, балконами и башенками, одним  словом,  так
не похожее на остальные дома в городе, что трудно даже  было  представить.
Многого не  хватало  до  полного  завершения.  Материал,  который  валялся
вокруг, выглядел словно украденный из ажурных башен.
   Мы вошли внутрь через что-то, напоминающее низкое, широкое окно. До сих
пор я не был  уверен,  могут  ли  эскортирующие  меня  существа  говорить,
однако, сейчас услышал раздающийся вокруг меня шум приглушенных голосов.
   Хотя я  не  мог  уловить  смысл  доносившихся  до  меня  слов,  но  мне
показалось, что я  узнал  язык,  на  котором  говорили  виггики  и  другие
племена, с которыми я сталкивался. Я обратился к одному из моих  спутников
и спросил его, куда они меня ведут.
   - Перед троном, место суда.
   - Для приобретения чистоты, - добавил другой.
   - Почему именно туда?
   - Потому что ты целый и полный. Ты совершенен.
   - А вы - нет.
   Они приостановились и посмотрели на меня. Только  сейчас  я  разглядел,
что их лица были не только чем-то ужасным, но  могли  в  какой-то  степени
выражать   чувства.   Что-то   вроде    отчаяния    отразилось    на    их
металло-пластиковых лицах.
   - Мы такие, как ты видишь! - ответил один из них.
   - Извините, - сказал я. - Но мне кажется. что вы с своем обличье весьма
совершенны.
   - А в твоем?
   По выражению моего лица он понял, что я не понял, о чем  речь,  поэтому
пояснил:
   - А если бы мы принадлежали к твоему роду, как бы ты тогда нас оценил?
   - Но вы же не принадлежите к нему, - возразил я, - ведь так?
   Но все же я догадался, кто они такие, поскольку  уже  не  касался  этой
темы.
   Мы двинулись дальше.
   - Ты мужчина, - не то утверждая, не то спрашивая, сказал один из них.
   Я кивнул головой.
   - Зачем ты здесь?
   - Вы похитили Лучистую Сим, она была моей спутницей.
   - Она не человек.
   - Мне показалось наоборот.
   - Ты ошибаешься.
   В течение этого разговора мы шли по  длинному  коридору  со  множеством
поворотов. Вначале мы проходили мимо окон,  но  вскоре  оказались  глубоко
внутри   здания,   поэтому   единственным   источником   света    являлись
вмонтированные в стены светильники, такие же, как я видел на улицах.
   - Теперь их будет двое, - услышал я за спиной.
   В этот момент мы вошли в огромное, погруженное в  полумрак,  помещение,
пол которого был застелен алым атласом. На тянущемся вдоль стен возвышении
стояли кресла: все были пустые,  за  исключением  одного,  стоящего  точно
напротив входа. В этом кресле сидел человек, державший в руке точно  такую
же рогатую палку, как у меня. Сим была прикована цепью к его креслу. Когда
он встал и сделал несколько шагов в мою сторону, я увидел, что он  карлик,
очень толстый к тому же.
   Существа, сопровождающие меня, пали  ниц.  Опершись  о  свой  жезл,  он
внимательно посмотрел на меня и спросил:
   - Ты ранен?
   - Да.
   Тогда он закричал на своих спутников:
   - Почему вы не помогли ему? Он ранен! Вы что не знаете, что он может от
этого умереть!
   - Но ведь он ходит, - поднял голову один из этих полулюдей. -  Если  за
ним будет хороший уход, он всегда выживет.
   - Умрет... - заворчал карлик.
   Сим послала мне отчаянный взгляд. Видимо, они действительно не  считали
ее за человека, поскольку цепь, которая удерживала ее возле кресла,  тесно
сжимала ей шею.
   - Возьмите его, - приказал карлик, - позаботьтесь о нем и сообщите мне,
когда он умрет или выживет.
   Я сказал, что если должен куда-то идти, то мне нужно взять с собой Сим.
   Вначале он не соглашался и я уже было подумал, что карлик  не  уступит,
когда он внезапно повернулся и прикоснулся к ошейнику Сим. Цепь  распалась
и Сим подбежала ко мне, обняла и прижалась к груди.
   - Что они тебе сделали.
   - Сейчас ничего, - ответила она, - но они отобрали мою одежду. Нужно ее
найти, иначе я замерзну. Ты ранен? Чем?
   - Не знаю. Это произошло во время твоего похищения.
   - Идем! - приказал один из полулюдей.  -  Мы  позаботимся  о  тебе.  Ты
выздоровеешь.
   Я поинтересовался, что они намерены делать.
   - Мы починим твое тело. Некоторые его части повреждены, одно легкое уже
ни на что не годится. Мы дадим тебе новое, лучше и прочнее.
   - И когда вы замените мне все это, я буду выглядеть так, как вы? Почему
же вы так радовались и уважали мою целостность и полноту?
   Странное лицо скривилось в каком-то подобии ухмылки.
   - Думаешь, что мы именно таким образом стали теми, чем являемся сейчас?
Ничего подобного.
   - Я слышала, как они говорили, - вмешалась Сим, - раньше их было  очень
мало,  поэтому  они  поделили  свои  тела  и  заменили  недостающие  части
металлом.
   - Интересная мысль. Но это тоже неверно.
   - Вы ничего не знаете! - крикнул карлик, который с ногами уселся в свое
кресло. - Вы напоминаете мне детей, которые вошли в  театр  за  минуту  до
окончания  спектакля.  Вы  видите  двигающихся  людей,   слышите   музыку,
являетесь свидетелями  событий,  которых  не  понимаете  и  совершенно  не
представляете себе, является ли это представление комедией или  трагедией,
и кто эти люди, публика или актеры?
   Когда он заговорил, все существа, за исключением  того,  которое  перед
этим разговаривало с ним,  пали  ниц.  Наш  собеседник  кивнул  нам  и  мы
двинулись за ним.  Я  поинтересовался,  почему  все  они  оказывают  такие
почести карлику.
   - Он - человек! - ответило существо. - До твоего  прихода  мы  считали,
что он последний.
   - В таком случае вы должны интересоваться тем, откуда я  пришел.  Может
быть, там еще много таких, как я. Мужчин, женщин и детей,  живущих  где-то
далеко от вас!
   - Это правда?
   - Нет, - вынужден был признаться я и сразу же почувствовал  себя  очень
глупо.
   - Почему же тогда это должно интересовать нас? Откуда ты  пришел,  если
не от других людей?
   - Не знаю. Не помню. Несколько дней тому назад  виггики  нашли  меня  в
снегу без памяти. Я знаю только это.
   Получеловек удивленно посмотрел на меня.
   - Я ничего не помню, - продолжал я. - Однако что-то осталось во мне.  Я
знаю названия многих предметов, которых никогда  даже  не  видел.  Начинаю
вдруг о чем-то думать, ищу это, а потом осознаю, что никогда прежде  ничем
таким не обладал. Что  какие-то  "папки",  "шкафчики",  "ящички",  которые
непонятно как появились в моей памяти,  вообще  не  существуют.  Иногда  я
думаю о других людях, но и их не существует.
   - Так ты не знаешь, откуда ты происходишь? - спросил получеловек.  -  Я
могу объяснить это тебе. Где-то далеко отсюда среди гор лежит долина.  Там
ты родился, среди людей, которые помнили прошлые  года  и  то  могущество,
которым обладал человек. Там ты воспитывался, но в какое-то  время  другие
люди куда-то исчезли и в какой-то момент ты понял, что остался один. Можно
представить,  что  был  единственный  ребенок  в  той  колонии  и,   когда
постепенно начали умирать взрослые, ты  должен  был  остаться  один  среди
зверей, копающихся в земле в поисках  кореньев  или  жадно  пьющих  теплую
кровь.  Когда  же  настал  наконец  этот  день,   твой   разум   отказался
повиноваться тебе и вышел из-под контроля. И ты пошел как можно дальше  от
погасшего огня. Вскоре тебя нашли виггики. Сейчас ты  счастлив,  поскольку
не улавливаешь разницы между собой и животными. Но мы вылечим тебя и снова
станешь собой.
   - Я знаю, что вы не виггики и  не  памигаки,  и  не  соплеменники  Сим.
Однако...
   - Они стоят не больше, чем пыль  на  твоих  сапогах.  Посмотри  на  это
существо, что стоит рядом с тобой. Если бы я хотел убить  ее,  то  мог  бы
сделать это просто так, ради удовольствия.
   - Может быть, - согласился я. - Конечно, могли бы, но  учтите,  у  меня
есть кое-что, принадлежащее ей.
   Говоря это, я распутал петлю и отдал магическую палку Сим.
   - Я говорил о моральном праве, а не о реальной возможности!
   Мы повернули в узкий, темный коридор и спустились вниз по ступенькам.
   - Если бы ты или Владыка захотели ее уничтожить, то в этом не  было  бы
ничего плохого.  Ты  знаешь,  как  пользоваться  палкой,  которую  несешь?
Малейшее прикосновение к рогам и... смерть.
   - Если ты надеешься таким способом убить  Сим,  то  тебя  ждет  большое
разочарование.


   - Это не похоже на место, где лечат, - заметила Сим.
   Я вынужден был согласиться с этим. Светильники здесь едва тлели и  были
подвешены так далеко друг от друга, что я видел только серые пятна на лице
Сим и фосфоресцирующий блеск существа, которое вело нас.
   - Есть разные способы лечения, - ответил наш проводник. -  Внезапно  он
сделал шаг назад  и  я  услышал  скрип  открывающейся,  а  потом  внезапно
захлопнувшейся двери.
   В этот миг вспыхнул яркий свет. Судя по размерам и форме  помещения,  в
котором нас закрыли, оно  находилось  непосредственно  под  тронным  залом
карлика. Единственное различие  заключалось  в  том,  что  здесь  не  было
возвышения и полированных кресел; пол ничем не отличался от  улиц  города.
Послышался приглушенный стук, словно кто-то щелкнул дверной задвижкой. Сим
прижалась ко мне.
   - Они прислали кого-то, кто должен будет убить нас, -  прошептала  она.
Одна из  трех  дверей,  находящихся  на  противоположной  стороне,  широко
распахнулась.
   Мужчина, который вошел в зал, может быть, был  не  такой  большой,  как
нашвонк. Но он все же был вынужден сильно наклониться, чтобы не  удариться
об косяк. У него была спутанная, желтая  борода  и  всклокоченные  волосы,
которые торчали во все стороны, создавая впечатление, что  голова  у  него
настолько велика, что плечи едва удерживают ее, хотя  и  были  вдвое  шире
моих.
   Но не это прежде всего привлекло мое внимание. Его глаза были огромны и
желты, как куски золота. Потом я обратил внимание  на  его  движения:  Сим
очень хорошенькая и все ее движения очень грациозны, но рядом  с  ним  она
смотрится гротескной.
   Я понял, кто это еще до того, как она произнесла его имя.
   - Кетин! - Сим подняла свое оружие и отступила назад, заняв позицию для
нанесения удара, опираясь спиной о стену.
   - Да, я - Кетин! - ответил бородач. Его голос напоминал  рокот  дальней
бури. Он схватился за ручку закрытой  двери,  находившейся  рядом  с  той,
через которую он вошел и дернул несколько раз. Мускулы, которые напряглись
у него на спине, напоминали мне выглаженные ветром скалы.
   Конечно же я боялся, но в определенном смысле не испытывал страха.  Это
значило, что сильнее, чем до сих пор я чувствовал  физическую  слабость  и
знал, что Кетин был для меня смертельно опасным противником, одновременно,
однако, чувствуя (или мне это только казалось?), что Сим ошиблась, говоря:
"Кто-то пришел убить нас".
   - Нет смысла, приятель, - произнес я. - Уверен, что мы хорошо заперты.
   - Я так и думал, - сказал Кетин, поворачиваясь  в  мою  сторону.  -  Ты
знаешь это место?
   - Нет. Но кое-что понимаю.
   Это его удивило. Я заметил, как по лицу промелькнула тень сожаления или
сомнения.
   - А ты кто? - спросил он и сам ответил, - это ты ищешь Большие Сани.
   - Я преследую их.
   - Я знал о тебе перед тем, как меня поймали. Мой  приятель,  он  был  у
меня вот так, под рукой, пока я не  убил  его,  предварительно  пощекотав,
чтобы узнать, что нового слышно на свете,  признался,  что  видел  тебя  в
лагере подданных ему людей однажды ночью. Я могу убить тебя также,  как  и
его убил, если ты не расскажешь мне, как выбраться отсюда.  Тогда  я  буду
долго играть с тобой, пока не надоест.
   - Ты не можешь убить меня, Кетин.
   Он мягко улыбнулся и направился к нам.
   - Подожди минутку и выслушай меня. Нас держат здесь  именно  для  того,
чтобы убить тебя. Конечно, в честном открытом бою я  никогда  не  смог  бы
этого сделать, но вот эта палка,  которую  даже  я  не  понимаю.  Если  ты
нападешь на меня, то я вынужден буду обороняться и  убью  тебя.  И  должен
буду ощутить гордость, начав думать о таких как ты или Сим, как  о  чем-то
низшем, чем я.
   - Да, у тебя было бы такое право быть  гордым,  если  бы  тебе  удалось
убить меня, - кивнул Кетин.
   - Но не более гордым, чем сейчас я чувствую себя до того,  что  я  буду
драться с тобой. Мне кажется, я знаю, как убежать отсюда. Посмотри наверх.
Потолок находится в полумраке, но я думаю, что у тебя более зоркие  глаза.
Что ты видишь?
   - Балку, поддерживающую потолок.
   - Там должна быть дверь, которая открывается вниз.
   - Я не вижу, - Кетин немного передвинулся с задранной вверх головой.  -
Где она?
   - Почему ты думаешь, что там должна быть дверь?  -  спросила  Сим.  Она
тоже смотрела вверх.
   - Должна быть. Это  помещение  находится  непосредственно  под  тронным
залом. Тот, кто все это придумал, должен был обеспечить себе  какой-нибудь
простой и быстрый способ сбрасывания сюда своих врагов.  А  здесь  их  уже
поджидал Кетин. В конце концов,  это  как  раз  свойственно  этому  нищему
дворцу -  построенному  скорее  всего  без  всяких  планов  из  материала,
собранного из полуразвалившихся башен.
   - Но почему же нас тогда не сбросили сюда?
   -  Этого  я  пока  не  знаю.  Механизм  открывания   дверей   наверняка
вмонтирован в подлокотники трона карлика. По его приказанию все это  здесь
создано, но мы то оказались здесь, скорее всего, не по его воле.  Ведь  он
отлично знал, что этим жезлом я могу прикончить Кетина. Да, кстати, он был
очень жесток по отношению к тебе?
   - Иногда, - пожала плечами Сим. - Но не так, как я боялась. И  не  так,
как это делал Ловец Рыб...
   - Там!!! - внезапно загремел Кетин, взметнув вверх руку.
   Он подошел ко мне и хотя сейчас я увидел, что он даже больше,  чем  мне
показалось сначала, страха во мне не было.
   - Я вижу, -  произнес  он  и,  изловчившись,  подпрыгнул,  повиснув  на
поддерживающей потолок балке.
   - А я и не заметила ее, - призналась Сим. - Хотя каждый из  нас  должен
был заметить ее, находящуюся почти в самом центре потолка.
   - Да, она должна была бы находиться  именно  там.  Карлику  нужно  было
избавляться от людей, стоящих прямо перед  его  троном.  Он  ведь  отлично
знал, что такие, как ты, Кетин, или виггики, в закрытых помещениях  всегда
жмутся к стенам. Вспомни, как  устраиваются  погони,  как  двигаются  люди
различным племен по  дороге,  проложенной  Большими  Санями?!  Они  всегда
держатся края! Стараются все видеть и вместе с тем  быть  невидимыми.  Они
хотят обязательно  иметь  возле  себя  стену,  о  которую  можно  было  бы
опереться во время нападения.
   - Однако, ты всегда выходишь на самую середину! - заметила Сим. - И это
меня всегда очень беспокоило. Этим своим поведением ты походишь на карлика
Мантра, а не на нас. Все это время, что он держал меня возле  себя,  я  не
раз замечала, что он никогда не становился под стену.
   Вверху раздался треск, дверь  раскрылась  и  Кетин,  несмотря  на  свои
внушительные размеры, молниеносно  вскарабкался  в  отверстие.  И  тут  же
раздался чей-то вопль.
   - Мы можем не взобраться туда, - произнесла Сим, поглядывая на льющийся
свет из раскрытой двери. - Сомневаюсь, что Кетин вернется за нами.
   - Если бы не рана в боку, проблем бы не было. Однако,  сейчас,  хотя  я
старался изо всех сил, мне едва удалось ухватиться руками за  край.  Затем
мне удалось раскачаться и перебросить одну ногу, но втянуть  все  тело  не
удалось. Я почувствовал, что рана начала кровоточить. Постепенно нарастала
боль. В этот момент появился Кетин и схватил  меня  за  пояс  комбинезона,
затем одним рывком втянул наверх.
   Помещение  было  пустым,  только  на  полу  хаотичными,  конвульсивными
движениями пытались ползать четыре крабоподобных существа.  Присмотревшись
внимательнее, я понял, что это останки  двух  минов,  разорванных  Кетином
пополам. В их механических телах все еще была жизнь.
   Великан  метался  по  всему  залу,  словно  надеясь  отыскать  кого-то,
спрятанного за одним из  кресел.  Когда  мне  удалось  набрать  воздуха  в
легкие, я  сказал  ему,  что  помню  дорогу,  по  которой  нас  провели  в
помещение, расположенное внизу, и поэтому я намерен сейчас же  отправиться
туда, чтобы вывести Сим.
   - Не нужно, - махнул рукой Кетин  и  подошел  к  двери  в  полу.  Через
мгновение он снова  показался  из  люка  с  Сим,  зажатой  подмышкой.  Она
выглядела сильно напуганной, но все же крепко сжимала  свою  палку  и  мой
рогатый жезл.
   - Сейчас мы можем идти, - сообщил Кетин.
   - Но нам нужна одежда, - возразила Сим. - Мы должны ее отыскать.
   - Без одежды  она  будет  себя  неважно  чувствовать  там,  наверху,  -
обратился я к Кетину. - Может замерзнуть.
   - И я тоже! - ухмыльнулся великан.
   Только сейчас я обратил внимание, что  гигант  был  почти  обнажен.  Я,
правда, не видел во что он был одет раньше, но насколько я  помню  на  его
жене были какие-то засаленные меха.
   Повернув в первый коридор  и  не  пройдя  еще  и  двадцати  метров,  мы
выдержали первую атаку. Какой-то предмет, очевидно такой же,  как  и  тот,
который ранил меня, пролетел между моей головой  и  Кетином  и  с  треском
вонзился в стену. Великан, не обращая на  него  никакого  внимания,  хотел
было идти вперед, дальше, но я удержал его, предупредив, что он может быть
убит.
   - Я не боюсь здесь никого! - гордо произнес Кетин.
   - Это просто отлично, - поддержал я его, - но я боюсь за себя и за Сим.
В конце концов, они убьют нас, если тебя не станет. А к тому же, какая для
них разница, боимся ли мы их или нет? Возвращаемся!
   - Но как же наша одежда, - запротестовала Сим. - Без нее мы  не  сможем
выйти наружу! Это будет верная смерть!
   - Снаружи этого дворца есть целый город.  Там  тепло  и  мы,  наверное,
сможем найти что-нибудь из одежды.
   Мне удалось убедить их и мы опять оказались в тронном зале.
   На этот раз мы двинулись по  коридору,  которым  меня  недавно  привели
сюда. В какой-то момент я стал  опасаться,  что  ошибся  направлением,  но
вскоре почувствовал на своем лице свежий ветерок - и  вот  мы  уже  стояли
среди гордо возвышавшихся скелетов башен.
   Мины не преследовали нас. Несколько часов  мы  следовали  вдоль  шеренг
неподвижных механизмов.  Я  уже  устал  задавать  себе  вопрос:  где  жили
строители этого города? Где-то  же  должны  быть  комфортабельные  жилища,
комнаты для еды, комнаты для сна и развлечений. Мы  же  все  время  видели
только ряды металлических чудовищ.
   Наконец я понял, что этот "город", я буду называть так это  место,  так
как уже привык к этому слову,  был  ничем  иным,  как  огромным  складским
комплексом, спрятанным под землей с  целью  защитить  ценных  механических
роботов от влияния погоды.
   Строители, кем бы они ни были, жили на поверхности и погибли много  лет
тому назад.
   То  приспособление,  к  которому  привел  меня  Колесник,  должно  было
обеспечивать продуктами  строящих  город  рабочих,  нет,  вернее,  хозяев,
потому что рабочими были их машины.
   Я осмыслил все это вблизи того места, где  встретил  Колесника.  Сказав
Кетину и Сим, чтобы они следовали за мной, я последовал на старое место.
   Он стоял так же, как я оставил  его.  Может  быть,  он  и  узнал  меня,
поскольку его голова повернулась в нашу  сторону  и  через  мгновение  мне
показалось,  что  в  его  слепых  глазах,  которые  были  только  горящими
огоньками, я увидел что-то вроде радости от новой встречи. Но это,  скорее
всего, была лишь иллюзия.
   Когда я спросил его, сделает  ли  он  то,  о  чем  я  попрошу  его,  он
дотронулся своей огромной металлической лапой до подбородка.
   Я попросил, чтобы он поискал в городе другие действующие машины.
   Он отыскал две.
   Одна  не  имела  ни  ног,  ни  рук  -  только  длинное  гибкое  тело  и
трехметровые челюсти. Она двигалась, как змея, и я назвал  ее  "Драконом".
Другая была снабжена шестью ногами, при ходьбе она поочередно  передвигала
сразу три из них. Еще у нее было четыре руки, две побольше  и  две  совсем
маленькие. Я назвал ее "Жуком".
   Все вместе мы вернулись во дворец карлика. Я думал застать там  готовых
к бою минов, но мое предположение не оправдалось.  Объяснив  машинам,  что
такое одежда, я  приказал  им  найти  теплые  вещи  Сим  и  Кетина,  начав
разрушение дворца до тех пор, пока они не найдутся.
   Я считал, что машины будут действовать независимо друг от друга, однако
они стали сотрудничать, словно каким-то невероятным образом могли общаться
друг с другом.
   Дракон своей огромной пастью стаскивал вниз части  постройки,  Колесник
оттаскивал их в сторону, а Жук уносил куски камня и металла, в зависимости
от необходимости увеличивая  или  уменьшая  длину  своих  рук.  В  воздухе
носилась пыль, которую я впервые увидел с момента моего пребывания в  этой
пещере. Вместе с ней воздух был наполнен каким-то странным кислым запахом.
   Когда четверть построек уже лежала в руинах, появились мины.  Некоторые
из них были вооружены, но не стреляли не по машинам, не по людям.
   Некоторое время они  просто  стояли  и  смотрели,  как  разрушается  их
обиталище, но наконец один из них не выдержал (видимо, это  был  тот,  кто
провожал меня и Сим в помещение под тронным залом) и  приблизился  к  нам.
Когда расстояние между нами сократилось до каких-нибудь  пяти  метров,  он
остановился и положив на землю свое напоминающее вилы оружие, произнес:
   - Останови их, человек.
   Я ответил ему, чтобы он сам остановил их, если только сможет.
   - Нет, мы не сможем этого. Мы уже говорили им раньше, но они не  слышат
нас. Если же мы попытаемся помешать им, они ответят нам огнем.  Почему  ты
не остановишь их? Что тебе нужно?
   - Наша одежда, - ответила за меня Сим. - Если вы отдадите  ее  нам,  мы
сможем уйти наверх, в наш мир, а вы останетесь в  этом  гробу,  который  и
есть ваш мир.
   - Ты получишь их одежду, человек. Прикажи машинам остановиться.
   Сим посмотрела на меня, но я промолчал.
   - Сделай это! Они  должны  сейчас  же  остановиться!  -  повысил  голос
получеловек-полумашина.
   -  И  тогда,  когда  мы  оставим  в  покое  ваши  развалины,  вы  снова
попытаетесь убить нас?
   - Зачем нам убивать вас, если вы и так уйдете? А кроме того, вы  всегда
успеете запустить их. Я оставляю свое  оружие  в  знак  наших  миролюбивых
намерений, остальные положат свое на пол.
   Я приказал Кетину уничтожить оружие,  что  тот  и  сделал,  сломав  его
резким движение рук.
   - Я отправляюсь за вашей одеждой, - сказал мин. - А потом вы остановите
машины.
   Он ушел, не дожидаясь моего ответа.
   И вскоре вернулся. Он бежал, как  машина,  но  в  его  блестящих,  безо
всякого выражения глазах, я прочитал, что этими идеально ровно отмеряющими
расстояние ногами, управляет человек.
   Он опять остановился в пяти метрах от меня и бросил на пол кучу  мехов,
словно они жгли ему руки.
   Сим и Кетин тот час же начали одеваться.
   - Теперь твой черед. Останови машины, - потребовал он.
   Я покачал головой.
   - Но ты обещал!
   Я объяснил ему, что ничего подобного не говорил.
   Тогда он указал на Сим.
   - Тогда она так говорила! Я отдал вам вашу одежду, остановите машины  и
возвращайтесь к себе, наверх!
   - Она не человек, а зверь! - рассмеялся я. - Ее  слова  ничто  для  нее
самой, а тем более для меня.
   Мин повернулся и вместе с другими исчез в глубине двора.
   - Ты обманул их? - спросила Сим.
   Я кивнул головой.
   - Не думаю, что Мантра позволит тебе  это  сделать,  -  сказала  она  и
оказалась права. Не прошло и трех минут, как  я  увидел  карлика,  идущего
через руины, поддерживаемого тремя минами. Колесник двинулся прямо к нему;
я подумал, что Мантра испугается, но нет. Он что-то крикнул,  смысл  я  не
расслышал в  шуме,  создаваемом  Драконом  и  Жуком,  и  Колесник  тут  же
остановился, бросив на землю  тяжелый  камень,  который  держал  в  лапах.
Карлик опять  крикнул  и  остановился  Жук,  а  голова  Дракона  бессильно
повисла.
   Я не представлял, как воспользоваться своим оружием, но все  вышел  ему
навстречу. - Только мы двое остались, - крикнул он, увидев меня. -  Ты  не
должен разрушать этот дом.
   - Не нужно было пытаться убить меня в нем.
   - Ты имеешь в виду этого великана без мозгов? Это все мой  советник,  а
не я. Кроме того, ты же мог легко с ним справиться и мы считали, что так и
поступишь. Поэтому ни о каком убийстве не может быть и речи.
   - То что случилось, уже случилось.
   - Не произошло ничего такого, чего нельзя  было  бы  исправить.  Отошли
назад своих зверей. Пусть они убираются наверх. Мои  слуги  и  эти  машины
легко восстановят разрушенную часть и, может быть, в какой-то из дней...
   Его  голос  сорвался.  На  его  толстом  косоглазом  лице  трудно  было
различить чувства, отражающие его мысли.  Это  могла  быть  и  надежда,  и
отчаяние.
   - В какой-то из дней? - переспросил я. - Что же должно произойти?
   - Может быть, когда-нибудь мои слуги найдут для меня, а  значит  и  для
нас, настоящую женщину. Поэтому я и отсылаю их наверх. Но звери становятся
все более похожими на нас, поэтому слуги ошибаются, чего  могли  бы  и  не
делать, обладая возможностью  сравнивать  мозговое  излучение  существа  с
моим.
   - Я думаю, ты не только это хотел сказать! - ответил я.
   Я не знаю откуда пришла ко мне эта уверенность, но это было правдой.
   Его толстое, широкое лицо стало жестоким.
   - Я убью тебя, если ты будешь насмехаться надо мной, - взвизгнул он.
   - Я уже давно не смеюсь вообще.
   - Когда-то люди вернуться в этот мир. И найдут нас здесь. Но перед этим
мы уничтожим всех зверей,  как  когда-то  уже  делали  и  построим  новые,
достигающие звезд города.
   - Понимаю, - кивнул я, - но позволь нам  уйти  отсюда.  И  улыбнувшись,
добавил: - Мы предоставим тебе право одному участвовать в этом.
   Не знаю, что ударило ему в голову, во всяком случае, я был поражен тем,
что он все-таки решился  напасть.  Может  быть,  потому  что  не  верил  в
исполнение своих мечтаний... И еще, мне кажется, что  сильное  влияние  на
его решение оказало то, что я, сняв  верхнюю  часть  комбинезона,  завязал
рукава на поясе. Он, очевидно, решил, что я,  как  представитель  людей  с
Больших Саней, представитель тех, кого он  так  ждал,  хочу  оставить  его
здесь одного. Что мы отказываемся от него, не желая претворять в жизнь его
мечты.
   Какова бы не была причина, во всяком случае, резким движением он  ткнул
рогатым жезлом в меня. Я непроизвольно заслонился своим оружием, чувствуя,
как оно оживает в моей руке. Я снова ясно почувствовал, что держу  в  руке
тонкое, мускулистое тело какого-то существа.  Оно  обвилось  вокруг  жезла
карлика и они стали расти вместе, бодаясь при этом вытянутыми рогами.
   Я говорил уже, что  жезл  был  раньше  холодным,  теперь  он  стал  еще
холоднее, гораздо холоднее льда. Я понял, что дело здесь не в температуре,
а в чем-то другом; отток энергии, эффект которого можно было различить  по
пронзительному холоду.
   Жезл карлика, может быть, от того, что был  длиннее,  начал  загибаться
назад. Я посмотрел в лицо Мантра и увидел, что оно  скривилось  словно  от
боли.
   Он  сжимал  свое  оружие  обеими  руками,  пот  капал  с  его  толстого
подбородка. Но жезлы все сильнее гнулись в  его  сторону.  Одновременно  я
ощущал, что сил у меня остается все меньше и  меньше.  Казалось,  что  моя
жизненная энергия перетекает большим потоком через  руки  в  этот  рогатый
жезл.
   Вскоре антенны оружия были у его лица. Внезапно, рогатая  голова  моего
жезла отклонилась немного назад и тут же ударила в карлика изо всей  силы.
Тонкие антенны пробили его тело насквозь. Когда он  умирал,  я  чувствовал
странное удовлетворение и минутный прилив какой-то энергии, однако, тем не
менее, я еле держался на ногах от слабости.
   Я не обсуждал этот поединок с Сим  и  Кетином,  но  вечером,  когда  мы
остановились на ночлег, они первыми заговорили о поединке.
   Оказалось, что они видели совсем другое. Они  оба  утверждали,  что  он
попросту направил свой жезл на меня, а я свой - на него, и через мгновение
он упал мертвый. Я не знаю, что и подумать об этом, хотя даже еще во время
сражения мне казалось, что оно ведется вне окружающего нас мира.
   Мы покинули город сразу же после гибели карлика. Мин,  которого  карлик
считал своим советником, пришел к нам и спросил, намерены ли мы уничтожить
дворец полностью. У меня не было сил  выдавить  из  себя  хотя  бы  слово,
поэтому ему ответила Сим:
   - Нет, таких намерений у нас нет.
   - Собственно, это уже не имеет особого значения, - пожал плечами мин. -
Из того, что осталось мы соорудим мавзолей для Мантры.
   Кетин хотел как можно быстрее выйти на поверхность и  пристал  ко  мне,
чтобы я показал дорогу. Однако я решил  первым  делом  заняться  машинами.
Когда, наконец, мы двинулись в путь, они последовали за нами.
   Я протащился с полкилометра и силы окончательно покинули мое ослабевшее
тело. Колесник взял меня в свои огромные лапы  и  посадил  наверх,  как  в
прошлый раз, когда я просил его проводить меня к тележке с едой. Здесь  бы
разместились и Кетин, и Сим,  но  они  были  очень  напуганы  и  не  могли
решиться на столь смелый поступок.
   За очень короткое время мы подошли к границе города. В какой-то  момент
дома и освещающие их огни остались за нашей спиной - мы очутились  на  дне
пещеры. Машины громко ревели, взбираясь на  кучи  обломков.  Кетин  и  Сим
вскарабкались следом, едва поспевая за ними. Вскоре  мы  вышли  в  ведущий
наружу  коридор.  Стальные  спины  машин  срезали  с  потолка  густой  лес
сталактитов,  и  наше  передвижение  сопровождалось  многократным  эхо  от
грохота и треска ломающихся кристаллов.
   Внезапно стало очень холодно и вместе с первым порывом свежего  воздуха
я почувствовал характерный запах снега. Пришлось натянуть  комбинезон.  Мы
миновали  еще  один  поворот  и  увидели  отверстие,  а  за  ним...  белое
пространство! Я опасался, что мы выйдем наружу ночью, но, к счастью, время
было около полдня.
   Сим и Кетин стремились как можно скорее уйти от пещеры, но я убедил их,
что нужно немного задержаться, чтобы дать  машинам  время  завалить  вход.
Спустя несколько минут отверстие  исчезло,  заваленное  тоннами  камней  и
обломками скал. Зная энергию и умение минов, я был уверен,  что  рано  или
поздно им удастся все же выбраться наружу, но какое-то время никто из  них
не сможет побеспокоить нас.
   Когда все  было  закончено,  солнце  оставило  за  собой  три  четверти
отмеренного дневного пути. Я сказал Сим и Кетину,  что  намерен  и  дальше
преследовать  Большие  Сани.  Я  старался  объяснить  им,  что   это   мое
собственное решение, касающееся только меня одного, что они  абсолютно  не
обязаны сопровождать меня. Сим тут же ответила,  что  последует  за  мной,
куда бы я ни шел. Кетин  же  заявил,  что  у  него  другие  планы,  но  он
останется с  нами  до  тех  пор,  пока  ему  не  удастся  добыть  для  нас
какой-нибудь еды. Я показал ему белые  пищевые  кубики,  которые  нашел  в
пещере, но он, кажется, не понял, для чего они служат.
   И это все, что произошло сегодня. Это самый длинный из дней, о  которых
я до сих пор рассказывал.
   Не буду прослушивать сказанное,  поскольку  опасаюсь,  что  исчерпается
энергия этого устройства. Сегодня мне удалось, наконец, понять,  для  чего
оно служит - не только для запоминания моих слов, их повторения.  Я  знаю,
что вы, на Больших Санях, слышите меня сейчас!  Когда  становится  тихо  и
ничего не слышно, кроме треска сгорающих поленьев, тихого  дыхания  Сим  и
тяжелых вздохов Кетина, мне кажется, что я слышу вас. Я не знаю, почему вы
не хотите поговорить со мной, но хорошо знаю, что вы существуете!





   Это был плохой день, хотя может быть, будут и хуже. Начался с того, что
мне приснилось, что Сим снова похитили. (Может быть потому, что я спал  на
морозе?) Во сне мины пришли еще раз и их снарядик  попал  в  меня  в  тоже
самое место, что и в первый раз, однако сейчас боль была  еще  сильнее.  Я
лежал в снегу и думал о том, что все начинается сначала и что Большие Сани
все дальше удаляются от меня.
   Но это был только сон.
   Утром перестал двигаться  Жук.  Скорее  всего  из-за  холода.  Колесник
сказал, что его можно спасти, если накормить  какой-то  энергией.  Но  что
это, я не помнил. Я впервые увидел, как плачет Сим. Колесник объяснил  ей,
что Жук не умер, что его можно исправить, и он снова сможет двигаться, как
только проснется. Но она ему не  поверила.  Откровенно  говоря,  она  была
права, потому что, кто появится здесь  с  инструментами,  чтобы  исправить
его?
   Дальше мы продолжали свой путь с  Колесником  и  Драконом.  Я  ехал  на
Колеснике, но его металлическая поверхность была настолько холодной, что я
был  вынужден  остановиться  и  насобирать  веток,  чтобы   сделать   себе
подстилку.
   Через несколько часов мы вышли на след Больших Саней. Он был припорошен
снегом, но все же хорошо виден. Машины пошли быстрее.
   Кетин покинул нас, заявив, что уходит на охоту, и если мы будем идти по
следу, то он сможет  легко  отыскать  нас.  Вернулся  он  только  вечером,
притащив тело женщины неизвестного мне племени.
   Она была выше, с кожей более смуглой, чем у нас, и, должно быть,  очень
красивой, пока Кетин не свернул ей шею.
   Он не хотел есть ее, говоря, что она приготовлена для нас, а  поскольку
мы с Сим уже поужинали, тело привязали к спине Дракона.
   Кетин объявил, что покинет нас завтра утром.
   На этом я заканчиваю, добавлю лишь, что порванный вампирами  комбинезон
доставляет мне большие неудобства. Холод, проникающий  в  дыры,  охлаждает
все тело. Я обмотал эти места остатками паруса с саней Длинного  Ножа,  но
это не очень помогает. Может быть поэтому рана в боку болит еще сильнее.





   Собственно, рассказывать не о чем. Весь день мы  двигались  по  дороге.
След Больших Саней был очень свежий. Кетин ушел еще утром. Я очень  устал,
но заставил себя пройти  несколько  сот  метров,  чтобы  согреться.  Около
полудня я услышал песнь виггиков.  Наверняка,  это  было  какое-то  другое
племя, но песнь та же самая. Это напомнило мне об охоте на  нашвонка  и  я
решил проверить, смогу ли я бежать по снегу, не проваливаясь. Не смог, так
как не набрал нужную скорость. Может быть, когда-нибудь это и удастся.
   Вечером Колесник наломал веток для костра, Сим взяла мой нож и отрезала
кусок бедра женщины, которую добыл для нас Кетин. Но я выпил лишь  немного
воды с растворенным в ней кубиком из пещеры. Сим была в восторге от  моего
ножа - как легко он режет замороженное мясо! Думает,  что  я  расстроен  и
пытается развеселить меня, но я просто очень устал.





   На протяжении нескольких часов мы  потеряли  и  Колесника,  и  Дракона.
Первым остановился Колесник, а через несколько минут и Дракон. Уже  некому
было сказать нам, что можно было бы сделать.  Мы  перепробовали  все,  что
делали раньше для  Жука,  но  все  было  напрасно.  Колесник  был  хорошим
товарищем и нам будет не хватать его.
   Вы вырезали лучшие  куски  мяса  со  спины  убитой  Кетином  женщины  и
двинулись дальше пешком. Это мясо для Сим, поскольку меня никакие силы  не
смогут заставить проглотить хотя бы его кусочек.
   В сумерках, когда мы решили идти дальше или остановиться, к  нам  вышел
памигак. Вначале я не узнал его, а потом оказалось, что это Белое  Яблоко.
Он болтал, как сумасшедший и я было подумал, что он радуется, что  наконец
ему удалось найти людей, так  как  он  несколько  последних  ночей  провел
совершенно один, что было крайне неприятно.
   Он рассказал, что слышал о нас. Оказалось, что нас видит масса  народа,
но они боятся подойти поближе. Слухи говорили,  что  с  нами  идут  жуткие
чудовища. Я спросил Белое Яблоко, видел ли он  их.  Памигак  рассмеялся  и
сказал, что нет. Потом начал хвастаться, что не верит в такие сказки.
   Он, должно быть, прошел мимо засыпанных снегом Колесника и Дракона,  не
подозревая даже что там, в сугробах. Сомневаюсь, что  он  мог  представить
себе что-то такое.
   Я спросил:
   - Что тебе нужно так далеко от племени?
   - Хочу расспросить кое о чем людей с Больших Саней.
   Оба уже заснули. Белое Яблоко немного храпит, но мне  все  равно  будет
слышно, если кто-то появится за пределами круга, освещенного огнем  нашего
костра. Я все время держу под рукой рогатый жезл.
   Я слышу и ваше дыхание, хотя вы и далеко, на Больших Санях.  Я  начинаю
догадываться, почему вы молчите. Может быть, это какое-то испытание? Может
быть, если я выдержу его, вы отзоветесь?





   Не знаю, почему этот отсчет дней должен иметь для меня какое-то  особое
значение, но это именно так.
   Меня преследуют жуткие сны. Я убил одного из  минов  магической  палкой
Сим и они объявили меня своим королем. Я убивал этого мина раз  за  разом,
яд с колючей палки смешивался с его кровью, однако,  он  упрямо  не  хотел
умирать, повторяя, что хочет стать моим рабом и выполнять все мои приказы.
Меня охватило какое-то странное возбуждение  и  стыд  одновременно,  из-за
того, что я убил кого-то лишь потому, что он захотел быть моим  товарищем.
Одновременно я желал, чтобы он умер как можно  скорее  и  чтобы  никто  не
узнал, что я виновник его смерти.
   Проснулся я весь в поту. На сильном морозе это  было  очень  неприятно:
ощущать, как на спине образовывается тонкая корочка льда.  Больше  заснуть
не удалось. Когда  рассвело,  я  отправился  на  поиски  следов  существа,
которое шумело  ночью.  И  в  каких-нибудь  пятнадцати  метрах  от  костра
наткнулся  на  них.  Они  принадлежали  человеку,  который   по   какой-то
неизвестной причине делал шаги разной длины.
   Сегодня мы прошли немного. Я был очень  слаб.  Хорошо,  если  это  было
десять километров, боюсь, однако, что гораздо меньше. Ваш след  становится
все более неразличимым - значит, вы двигаетесь  значительно  быстрее  нас.
Вечером я сказал Сим и Белому Яблоку,  чтобы  они  шли  дальше  без  меня,
однако, они и слышать об этом не хотят.
   Вчера Белое Яблоко съел почти весь запас мяса, но сегодня собрал  много
съедобных растений и я добавил их в ужин, состоящий из бульона из кубика.


   - Ты думаешь, что я сплю, но это не так. Я слышу все, что ты  говоришь.
Знаю, что ты говоришь в то черное ухо, и оно повторяет потом  твои  слова.
Сейчас ты спишь и я расскажу тебе кое-что. И  когда  ты  проснешься  и  не
найдешь меня, то, может быть, прослушаешь  мой  голос  или  это  ухо  само
заговорит с тобой моим голосом.
   Я люблю тебя, но не могу любить тебя, как мужа,  поэтому  должна  уйти.
Если бы твое сердце билось в груди Ловца Рыб, мы могли бы  счастливо  жить
на берегу реки.
   Я знаю, ты хочешь догнать Большие Сани. Когда-то ты  пригласил  меня  с
собой - помнишь ли ты это? - но мне казалось, что мне  это  больше  нужно,
чем тебе. Я думала, что погоня займет немного времени, два или три дня.
   Сейчас я знаю, что наши шансы невелики, так  как  след  становится  все
более незаметным. Вскоре мы достигнем совершенно  чужих  земель,  а  когда
след за нами исчезнет, я не смогу уже вернуться к озерам и рекам,  которые
знаю.
   Поэтому я ухожу. Если бы я была уверена, что ты  пойдешь  со  мной,  то
ждала бы твоего выздоровления. Но я знаю, что это невозможно. Я больше  не
могу оставаться. Я люблю тебя и очень хотела бы, чтобы  мы  смогли  всегда
быть вместе.





   Сим ушла. Вначале я подумал, что ее опять украли, но на снегу  не  было
других следов, кроме ее.  Мы  шли  по  ним  примерно  полкилометра.  Потом
обнаружили, что его пересек след  человека,  который  все  время  крутится
около нашего лагеря. Да, Сим забрала с собой магическую палку.
   Прощай, Сим.
   Мне снова приснилось, что я убил Мантру. До сих пор я  думал,  что  моя
слабость вызвана раной и холодом, но сейчас мне кажется, что это  не  так.
Мне не хватает сил, которые отнял у меня рогатый жезл. Мантра  пользовался
своим с детства, поэтому и стал карликом. Я,  конечно,  маленьким  уже  не
стану, но пожалуй, мне уже не удастся распрямить плечи и выпятить грудь...
   Уже поздно, далеко за полночь. Мы проговорили весь вечер,  строя  планы
на будущее. Белое Яблоко уже спал, а я все еще что-то шептал вам в  черное
ухо, когда внезапно в кругу света оказался... Кривая Нога.  На  удивление,
появление его щуплой фигуры принесло мне большую радость. Словно я  только
вчера покинул лагерь виггиков. Я почувствовал себя  так,  словно  вернулся
домой, или, вернее, часть этого дома пришла ко мне, хотя я никогда не  был
достаточно близок с Кривой  Ногой.  Когда  я  вспоминаю  прошлое,  то  мне
кажется, что приятными для меня были только Красная Клиу и ее сын  Длинный
Нож. На Кривую Ногу я обратил внимание только тогда, когда нашвонк едва не
убил его.
   Сейчас он с нами. Говорит, что преследует Большие Сани с неделю.  Когда
он увидел нас, то сначала постеснялся присоединиться, но затем решился. Он
ходил вокруг костра  две  ночи.  Видел,  как  уходит  Сим,  но  не  посмел
задержать ее. Говорит, что она плакала. Надеюсь, он не врет.
   У Кривой Ноги есть сани.  Он  знал,  что  у  меня  есть  сани,  поэтому
построил себе такие же, чтобы догнать меня. Они больше тех, что я купил  у
Длинного Ножа за мясо нашвонка, и у них хороший парус.  Мы  должны  начать
двигаться  быстрее.  Завтра  утром  мы  начнем  свой  путь  и   никто   не
сомневается, что мы догоним  Большие  Сани  в  течение  четырех  или  пяти
следующих дней.





   Этот день был, пожалуй, самым счастливым днем в моей жизни. Мы  выехали
еще до рассвета. Ехали быстро; вскакивать и подталкивать сани  приходилось
не чаще, чем один раз в  час.  Поскольку  дорога  была  завалена  большими
сугробами, ехать пришлось не  по  обледенелой  ровной  поверхности,  а  по
снежным волнам.
   Кривая Нога сидел на руле, натягивая парус, и пел песнь  преследования,
отдавая порой приказы Белому Яблоку, чтобы тот подтолкнул  сани.  (На  вид
памигак маленький и толстый, но в его  теле  дремлет  огромное  количество
энергии).  Я  же  лежу  на  носу  саней  и  довольствуюсь  приятной  ролью
пассажира. Иногда на ум приходят мысли, что мне так не хватает  Колесника,
но уже через мгновение я вынужден признаться, что такое скольжение гораздо
приятнее, чем езда у него на голове. Вокруг - тишина,  прерываемая  только
скрипом полозьев о снег.
   Должен  сказать,  что  наши  сани  довольно  комфортабельны.   На   них
установлена небольшая кожаная палатка, которая со  всех  сторон  присыпана
снегом и теперь, когда внутри горит огонь, в ней довольно тепло.
   Перед тем, как закончить свой рассказ, я должен добавить  еще  кое-что.
Целый день я колебался - рассказать или нет, что я сделал со своим рогатым
жезлом? И вот, наконец, я пришел к выводу рассказать правду. Я оставил его
где-то там, в снегу. Оставил специально. У Кривой Ноги есть оружие  и  мой
жезл мне уже не так необходим. Это была последняя вещь, которую я вынес из
пещеры, за исключением металлической коробочки с белыми  кубиками.  Сейчас
их осталось только три.





   Он самый теплый изо всех, до сих пор прошедших.  Кривая  Нога  и  Белое
Яблоко твердят, что такого они еще не видели.
   К полудню снег начал таять. Но когда мы уже начали опасаться, что  сани
дальше не  поедут,  температура  стала  падать  и  спустя  какое-то  время
образовалась прочная корочка льда, по которой  мы  могли  развить  большую
скорость.
   Вечером пришлось разделить между нами белые кубики, хотя Кривая Нога  и
Белое Яблоко вначале противились этому решению.
   Но потом нам повезло. Белое Яблоко насобирал немного растений, а Кривая
Нога подстрелил снежную обезьянку, поэтому в итоге мы  устроили  роскошный
пир.





   Я не могу спать, поэтому выбрался наружу. Было очень  светло.  Когда  я
увидел этот ослепительный сверкающий снег, то удивился, почему так  светло
для  двух  лун.  И  оказался  прав.  На  небе  было  что-то,  напоминающее
серебристое облако, раскинувшееся от горизонта до горизонта, которое своим
блеском затмило все звезды.





   Когда мы проснулись утром, температура воздуха поднялась  на  несколько
градусов выше нуля и росла весь день.
   Сначала мы тащили сани за собой, но в конце концов решили их бросить. Я
посоветовал Кривой Ноге взять с собой парус, что он и сделал. Двигались мы
медленнее, чем на санях и, казалось, должны были расстроиться от  сознания
этого факта, но, в целом, было не так.
   Поскольку наши сани не могли двигаться по  растаявшему  снегу,  то  тем
более этого не могли делать  и  Большие  Сани,  которые  к  тому  же  были
значительно больше наших и тащить их  за  собой  не  представляло  никакой
возможности.
   Поэтому, несмотря на то, что двигались мы пешком Большие  Сани  уже  не
удалялись от нас.
   Идти становилась все тяжелее по раскисшей  земле.  Похоже,  что  больше
всего сейчас достается Кривой Ноге.  Пот  заливал  его  глаза,  он  хрипло
дышал, приволакивая раненую ногу. Он стал рассказывать мне, что с тех пор,
как "сошел с дороги" - стал калекой, он не мог прямо смотреть в лица своих
соплеменников. Ему все время казалось, что за его спиной  они  приобретают
звериный оскал, только и ждущий его крови. Он  не  мог  больше  оставаться
среди них. Его больная нога  еще  не  зажила  до  конца,  но  он  мог  уже
достаточно быстро ходить и даже немного бегать.
   Сегодня мы весь день шли туда, откуда доносился шум текущей  воды.  Мои
спутники говорят, что уже бывало время, когда снег таял, но никогда  этого
не случалось так внезапно.
   Весь день меня преследовала мысль о таинственном серебристом облаке.  Я
был  очарован  этой  загадкой,  так  как  ничего  подобного  мне  еще   не
приходилось видеть.
   Где-то под вечер, на обрывистом берегу клокотавшей талыми водами  реки,
мы обнаружили какие-то развалины. Мало что  сохранилось  от  двух  некогда
высоких башен, но помещения первого этажа  одной  из  них  еще  держались.
Некогда это все было погребено под снегом, но  сейчас  предстало  на  свет
божий. (Что такое "свет божий"??? Это слово только что само пришло мне  на
ум. Я не знаю, что оно означает!) Я едва уговорил моих спутников подойти к
ним.
   Еще одна загадка этого мира!
   Мы немного побродили по огромным пустым залам с грудами векового мусора
на полу, но ничего интересного не обнаружили. Начал накрапывать дождь и мы
решили спрятаться в одной из небольших комнат, в  которой  еще  сохранился
потолок. Правда, кое-где в нем зияли огромные дыры, но  это  было  даже  к
лучшему, так как  мы  отнюдь  не  собирались  задыхаться  от  дыма  костра
(практически все, что мы могли собрать в качестве топлива, было мокрым).
   Расстелив на полу кожаную  палатку,  мы  молча  уселись  возле  дымного
костра, каждый погруженный в свои мысли. Свет еще во всю лился из большого
пролома в потолке, и внезапно на стене напротив я увидел какие-то  блеклые
пятна. Подойдя, я провел ладонью по стене, с  удивлением  обнаруживая  под
вековым слоем кое-где заизвестковавшейся пыли, какие-то  мозаичные  панно.
От неожиданности я растерялся. Но уже через мгновение,  подхватив  с  пола
кучу листьев, насыпавшихся через дыру в потолке,  ожесточенно  тер  стену,
пытаясь рассмотреть, что там  представлено.  Начавшиеся  сыпаться  кусочки
мозаики заставили меня продолжить работу более осторожно.
   Через несколько десятков минут, закончив работу и вытерев стену мокрыми
листьями,  я  смог  различить  кое-какие  фрагменты   некогда,   наверное,
красочной картины.
   На одном из них был изображен  человек,  похожий  на  меня,  стоящий  в
обнимку с крылатым существом (это был не вампир из пещеры, нет, а такой же
человек, как я). На другой мозаике эти же люди смотрели в  какое-то  окно,
сидя  за  громоздким,  странного  вида  столом,   на   котором   светились
разнообразные лампочки (я сразу подумал, что  это  "лампочки"?),  хотя  на
мозаике это были просто кусочки разноцветного стекла. Из  окна  открывался
вид на черную поверхность, по которой кое-где были разбросаны белые точки.
И, наконец, на третьей, самой плохо сохранившейся, можно было различить на
том же черном фоне серебристый круг и на некотором удалении от него -  два
маленьких кружка. Стало темно. Мои  спутники  улеглись  спать,  как  будто
ничего не произошло. Я же никак не мог уснуть. Мой  разум,  растревоженный
увиденным, никак не хотел уходить на покой. Я вышел наружу и стал смотреть
на небо.
   Серебристое облако продолжало  заливать  нереальным  светом  пытающуюся
уснуть землю. Внезапно, мне пришло  в  голову,  что  над  ночной  стороной
планеты рассеяно облако металлической пыли,  представляющееся  мне  сейчас
серебристым облаком. Это  -  ложное  солнце,  отражение  настоящего,  лучи
которого падают на частички пыли и, отражаясь на землю,  заставляют  таять
снега.





   Весь день мы с трудом продвигались вперед. Я  совсем  выбился  из  сил.
Ничего интересного не произошло.
   Вечером я показал Кривой Ноге и  Белому  Яблоку  серебристое  облако  и
постарался объяснить, что это такое. Они были напуганы и изумлены,  но  не
думаю, что они что-то из этого поняли.





   Я остался один.  Попытался  было  утром  идти  с  ними,  но  уже  через
несколько часов понял, что не в силах поддерживать такой темп.  Я  сказал,
чтобы дальше они шли без меня. Белое Яблоко хотел понести меня, но  я  для
этого оказался слишком тяжелым. Вместе с Кривой Ногой они сделали из  двух
жердей и паруса что-то вроде носилок, но через несколько метров оказалось,
что раненая нога Кривой Ноги не выдерживает длительной нагрузки. Тогда они
решили остаться со мной, пока я не выздоровею.
   Единственный выход, который остался мне - это имитировать  страх  перед
ними - ведь виггики убивают своих больных.  Они  могли  это  сделать  безо
всяких проблем, у меня совершенно не было сил обороняться и они хорошо  об
этом знали. Я притворился, что очень боюсь этого и им ничего не оставалось
делать, как покинуть меня.
   Я чувствую себя очень одиноким, но что поделаешь?!  Я  не  хочу,  чтобы
из-за меня они потеряли возможность догнать Большие Сани. Я  ведь  не  так
глуп, чтобы поверить, что когда-нибудь выздоровею.  Может  быть,  если  им
удастся догнать Большие Сани, они расскажут экипажу обо  мне.  По  крайней
мере, я на это надеюсь. Сейчас, когда я  сам  уже  наверняка  не  доберусь
туда, это было бы прекрасно. Я убедился,  что  могу  идти  не  более  пяти
минут, а потом  вынужден  долго  отдыхать.  Иногда  я  ложусь  навзничь  и
наблюдаю отраженное фальшивое солнце.  Освещенный  необычным  светом,  мир
выглядит очень странно и  наполнен  звуками,  издаваемыми  тающим  снегом.
Маленькие ночные  животные,  о  существовании  которых  я  не  подозревал,
нерешительно крутятся на раскисшем снегу. Одно из них несколько минут тому
назад пробежало возле меня - у него большие  глаза  и  почти  человеческое
лицо... Оно напоминало мне небольшого медвежонка, хотя, если  подумать,  я
не знаю, как собственно выглядят настоящие медвежата.
   След от Больших Саней ведет  прямо  на  запад.  Кажется,  он  не  имеет
конца...
   Внезапно я вижу какое-то движение на востоке,  там,  откуда  я  пришел.
Вначале я подумал, что это какие-то сани, но ведь они не  могут  двигаться
по раскисшему снегу! Что бы это ни было, оно двигалось очень быстро и было
велико для саней. Может быть, тепло оживило Колесника??? Нет,  это  больше
его. Оно напоминает движущуюся гору,  а  наверху  я  замечаю  человеческие
фигуры...
   Этого мне достаточно. Я знаю, кто  вы.  Эта  маленькая  планетка  имеет
форму шара и вы обогнули ее вокруг, заставляя передавать свой рассказ  обо
всем этому маленькому устройству. Я смогу теперь поговорить с вами лицом к
лицу. Кто тот высокий человек??? Мне кажется, или он в самом деле имеет...
крылья?..

Популярность: 2, Last-modified: Mon, 29 Jan 2001 19:33:50 GmT