Комедия в пяти действиях
----------------------------------------------------------------------------
Перевод З. Е. Александровой и Юрия Смирнова
Стихи в переводе В. Рогова.
Ричард Бринсли Шеридан. Драматические произведения.
М., Государственное издательство "Искусство", 1956
OCR Бычков М.Н. mailto:[email protected]
----------------------------------------------------------------------------
Лорд Фоппингтон.
Сэр Тэнбелли Кламси.
Полковник Таунли.
Ловлесс.
Том Фэшон.
Ла Вароль.
Лори.
Доктор Скальпель.
Чулочник.
Ювелир.
Башмачник.
Портной. Аманда.
Беринтия.
Мисс Хойден.
Миссис Куплер.
Нянька.
Швея, форейтор, горничная и слуги.
Место действия - Скарборо и его окрестности.
Прочитан мистером Кингом
Как в наше время много перемен
От Гайд-парка до Уайтчепельских стен!
Мужчины, дети, женщины, дома,
Торговля, государство, суд, тюрьма,
Деревни, город, моды, страсти, мненья -
Все нынче претерпело измененья!
В булыжник были улицы одеты,
Ломали кости вам наемные кареты;
Лишь чистая была возможна страсть:
Опасно было поцелуй украсть.
"Одно лобзанье лишь, приязни знак!"
Тут кони по камням припустят - бряк! -
У Сильвии синяк, у Дамона желвак.
Теперь не страшно нервным пассажирам:
Храпя, домой обжора едет с миром.
Былого века порожденье - фат -
Переменился с головы до пят:
В те времена безмозглая башка
Таилась под прикрытьем парика,
Но все изменчиво - и фат любой
Является с открытой головой.
Все пряжки увеличены на диво,
И, как волною берег в час прилива,
Сокрыты ими туфли прихотливо.
Те пряжки беспокоят, как именье,
В котором неизбежно разоренье.
А наши дамы не в комплоте, нет?
Они природы помнят ли завет?
И вправду ли такой им жребий дан -
Быть пробкой с перьями - точь-в-точь волан?
В былые дни румянец, нежно ал,
Красу их бледных бабушек венчал,
А наших дам румянец не живит -
Его румяна гонят прочь с ланит!
Бывало, даже в низенькую дверь
Плюмаж им не мешал войти - теперь
Они, нагнувшись, входят в божий храм...
Но, впрочем, часто ль в храме встретишь дам?
Когда в стране повсюду перемены,
Как им не быть в творениях для сцены?
Теперь обязан "грубый острослов"
Надеть на наготу свою покров.
И тот писатель мудро поступил,
Кто девку в Магдалину превратил.
Хоть злые языки его клянут,
Но вас мы просим дать ему приют.
Общий зал на постоялом дворе.
Входят Том Фэшон и Лори; за ними следует форейтор с саквояжем.
Фэшон. Лори, возьми саквояж и расплатись.
Лори (Фэшону). Право, сударь, лучше бы он взял себе саквояж взамен
платы.
Фэшон (к Лори). Неужели там ничего не осталось?
Лори. Клянусь честью, сударь, ничегошеньки. Последние остатки вашего
гардероба мы съели еще в Нью-Молтоне. Еще миль двадцать, и нам пришлось бы
проесть и саквояж.
Фэшон. Однакож, черт побери, он кажется битком набит.
Лори. Да, сударь. Я для видимости набил его сеном.
Фэшон (в сторону). Что же делать, черт побери?! (Громко.) Послушай,
малый, сколько с меня следует за карету?
Форейтор. Тринадцать шиллингов, если угодно вашей чести.
Фэшон. А найдется у тебя сдача с золотого?
Форейтор. О да, сударь.
Лори (в сторону). Попался! (Громко.) Сударь, пусть ему лучше заплатят
внизу.
Фэшон. Что ж, пусть так.
Лори. Ступай, ступай. Я прикажу рассчитаться с тобой внизу, любезный.
Форейтор: Прошу прощения, ваша честь, но с вас следует еще дорожную
пошлину.
Фэшон. Ну и пошлину, само собой.
Форейтор. Надеюсь, ваша честь не забудет и мне за услуги...
Фэшон. Конечно! Вели им дать тебе крону.
Лори. Вот-вот - запрашивай с них, сколько хочешь: мой господин не скуп.
Ступай себе, ступай...
Форейтор. Еще конюху, ваша честь.
Лори. Тьфу! Будь проклят твой конюх! Ты злоупотребляешь щедростью
джентльмена! (Выталкивает его.) Нет, каков наглец! Сдача у него нашлась!
Фэшон. А ведь он чуть было не поставил меня в тупик.
Лори. Да, сударь, мы прибыли в Скарборо без гроша в кармане... Надеюсь,
вы признаете себя счастливцем - вы сумели пережить все свои заботы.
Фэшон. Как так?
Лори. Очень просто. Вам не о чем больше заботиться.
Фэшон. А я сам? А ты? О нас ведь тоже надо заботиться!
Лори. Вам бы упросить кого-нибудь взять эту заботу на себя - то-то
отлично было бы, сударь! Хотя бы лорда Фоппингтона, вашего старшего брата.
Фэшон. Будь он проклят, мой старший братец!
Лори. Аминь. А надо было бы все-таки ссудить его деньгами. Знайте,
сударь, вам придется либо подольститься к нему, либо голодать.
Фэшон. Знайте, сударь, я не намерен ни льстить, ни голодать.
Лори. А что же вы намерены делать?
Фэшон. Перережу ему глотку или найму кого-нибудь, кто это сделает за
меня.
Лори. Благодарение богу, сударь, - истощение вашего кошелька не лишило
вас бодрости духа.
Фэшон. Неужели ты воображаешь, болван, что он даст хоть грош?
Лори. Наверняка нет, если вы по-прежнему будете обходиться с ним
свысока.
Фэшон. А как же мне с ним обходиться?
Лори. Как с форелью - поймать на приманку лести.
Фэшон. Не могу льстить.
Лори. А голодать?
Фэшон. Могу.
Лори. А я нет. Прощайте, сэр!
Фэшон. Ну, будет, ты меня совсем донял. Кто это там? А, полковник
Таунли!
Входит полковник Таунли.
Милейший полковник, какая приятная встреча...
Таунли. Дорогой Том, какая приятная неожиданность. Вы приехали в
Скарборо на свадьбу вашего брата?
Лори. О сударь, мы предпочли бы приехать на его похороны!
Таунли. Честный Лори, ты все еще не переменил хозяина?
Лори. Нет, сударь, я голодаю с ним с тех самых пор, как последний раз
виделся с вашей честью.
Фэшон. Этот плут привязан ко мне. Никак не отделаюсь от него.
Лори. Святая истина, сударь. Как говорит мой господин, меня от него не
переманишь... (в сторону) пока он не заплатит мне жалование.
Фэшон. Ладно, ладно, ступай и позаботься о вещах.
Лори. Слушаю, сударь! О вещах? О господи! (Берет саквояж.) Полагаю,
сударь, надо особо наказать хозяину, чтобы он берег их пуще ока?
Фэшон. Ступай, мошенник!
Лори уходит с саквояжем.
А вы, полковник, не знакомы с моей будущей невесткой?
Таунли. Только понаслышке. Ее отец, сэр Тэнбелли Кламси, живет
неподалеку отсюда в уединенном старом доме, куда никто и близко не подходит.
Он нигде не бывает и никого не принимает у себя. Во избежание соблазнов ее
воспитывают дома. Приходский священник обучает ее игре на лютне, причетник -
пению, нянька - искусству одеваться, а отец - танцам. Словом, никто не имеет
туда доступа, кроме нашей старой приятельницы, тетушки Куплер, которая, я
слышал, доводится немного сродни сэру Тэнбелли. Она-то и сосватала вашему
брату эту невесту.
Фэшон. Значит, невеста богата?
Таунли. Три тысячи годового дохода и немалая сумма наличными - да не
папашиных, а своих.
Фэшон. Черт возьми! Неужели моя старая приятельница, тетушка Куплер,
ради такого куша не могла вспомнить обо мне вместо моего брата?
Таунли. Ей-богу, а ведь вы еще не опоздали. Его светлость до сих пор не
видел невесту и, кажется, успел поругаться со свахой.
Фэшон. Любезный полковник, а ведь это мысль!
Таунли. Воспользуйтесь ею, если сумеете, а я обещаю вам свою поддержку.
Я всегда питал отвращение к его светлости, а теперь к тому же он мой
соперник.
Фэшон. Как! Неужели он приволокнулся за вашим предметом- вдовушкой
Беринтией?!
Таунли. Признаться, Том, предмет сейчас другой. Вот уже целый месяц,
как я приехал сюда, чтобы встретиться с этой дамой, но она нарушила свое
обещание, и я, то ли с досады, то ли со скуки, решил рассеяться, поклоняясь
прелестям Аманды, жены нашего друга Ловлесса.
Фэшон. Я никогда не видел ее, но о ней идет молва, как о чуде красоты и
добродетели.
Таунли. Молва не обманула вас... Но Ловлесс слишком небрежен и
невнимателен к сокровищам, которыми обладает. Я живу по соседству с ними, и
это дает мне тысячу преимуществ и надежд. Вот почему я стал переносить
разлуку с моей вдовой с истинно христианским смирением.
Фэшон. Неужели Беринтия так и не приехала?
Таунли. В том-то и дело! Едва я перестал думать о встрече с ней, как
вчера она изволила явиться.
Фэшон. И, очевидно, вновь воцарилась в вашем сердце?
Таунли. Нет... Мы встретились, но она даже не соблаговолила объяснить,
почему дурачила меня целый месяц. Я был взбешен, и мы расстались.
Фэшон. Ручаюсь, что она скоро восстановит свои права, тем более что
дружба с Ловлессом не позволит вам зайти слишком далеко в ухаживании за
Амандой. Итак, этот вертопрах, мой братец, тоже ее обожатель?
Таунли. Вот именно. Но она, мне кажется, от души презирает его. Знаете
что? Пойдемте к ним, и вы повидаете ее и вашего старого друга Ловлесса.
Фэшон. Я должен прежде засвидетельствовать почтение его светлости. Не
можете ли вы указать мне, где он остановился?
Таунли. Идемте вместе, нам по пути.
Фэшон. Ах, если бы вы могли отправиться к нему вместо меня... или хотя
бы посоветовать, что мне сказать ему.
Таунли. Не говорите ничего... Похвалите его парик, его шпагу, его
перья, его табакерку. А когда он расчувствуется, попросите взаймы тысячу
фунтов. Ручаюсь вам за успех!
Фэшон. Гром и молния! Почему этот балбес проскочил на свет раньше
меня?! О судьба, ты бездушная кокетка, клянусь богом!
Туалетная комната лорда Фоппингтона.
Входят лорд Фоппингтон в халате и ла Вароль.
Лорд (в сторону.) Какое невыразимое наслаждение быть знатной особой,
чтоб мне онеметь! Последний хам на этом захудалом курорте и то понимает, что
к титулу подобает относиться с почтением. (Громко.) Эй, ла Вароль!
Ла Вароль. Мильорд?..
Лорд. Ты еще не был у сэра Тэнбелли Кламси, чтобы известить его о моем
прибытии?
Ла Вароль. Нет, мильорд.
Лорд. Тогда отложим до субботы.
Ла Вароль уходит.
Я не спешу узреть мою нареченную. Лучше посвятить еще день-другой ухаживанию
за женой моего приятеля Ловлесса. Аманда - очаровательное создание, чтоб мне
подурнеть! И, если я хоть что-нибудь смыслю, она того же мнения о лорде
Фоппингтоне.
Входит ла Вароль.
Ла Вароль. Мильорд, мсье ле башмашник, мсье ле портной, мсье ле
шюлошник, мадам ла швейа и мсье л'ювелир ждут. Будет ли ваш светлость угоден
одеваться?
Лорд. Впусти их!
Ла Вароль. Эй, мсье, entrez!
Входят портной, башмачник, швея, ювелир, чулочник и слуги.
Лорд. Надеюсь, господа, что каждый из вас постарался показать себя
мастером своего дела.
Портной. Осмелюсь доложить, сударь...
Ла Вароль. "Мильорд", а не "сударь", невьежа!
Портной. Милорд, прошу прощения у вашей светлости. Надеюсь, милорд, что
ваша светлость останетесь довольны великолепным костюмом, какого не носил
еще ни один пэр Англии. Угодно будет вашей светлости взглянуть?
Лорд. Да, только пусть мои люди расставят зеркала так, чтобы я мог
видеть себя спереди и сзади. Мне нравится смотреть на себя со всех сторон.
(Примеряет костюм.)
Входят Том Фэшон и Лори. Останавливаются у порога
и разговаривают между собой.
Фэшон. Ого! Что тут происходит? Не иначе, как мой высокородный братец
стал фаворитом двора, если при его туалете присутствует столько народа.
Лори. Сударь, эти люди пришли, чтобы сделать из него придворного
фаворита - они создают ему успех у дам.
Фэшон. Силы небесные! Как низко пали женщины, если кафтан с кружевами в
их глазах - лучшая аттестация для кавалера!
Лори. Сударь, портные и парикмахеры развращают женщин.
Фэшон. Ты прав. Но посмотрим, как-то он нас примет.
Лорд (портному). Клянусь муками ада, кафтан мне широк на целый фут!
Портной. Милорд, будь он уже, его нельзя было бы застегнуть ни на
крючки, ни на пуговицы.
Лорд, К черту крючки и пуговицы, сударь! Кафтан никуда не годится! Бог
свидетель, он висит на мне, как балдахин на портшезе!
Портной. Не смею спорить с вашей светлостью!
Лори. Примечайте, сударь, как надо с ним разговаривать!
Фэшон. Разговаривать! Будь он проклят, этот щеголь! Но давай покажемся
ему. (Выступает вперед.) Братец, я твой покорный слуга.
Лорд. Боже мой, Том! Не ожидал видеть тебя в Англии! Рад встретиться с
тобой, братец! Но что привело тебя в Скарборо? (Портному.) Так вот, сударь,
я ни за что не примирюсь с этим противным балахоном. Извольте сделать мне
другой кафтан, да поскорее. А к этой гадости я не притронусь.
Портной уходит.
Да, Том, ты так и не рассказал мне, что привело тебя в Скарборо. (Швее.)
Миссис Калико, вы согласны со мной?
Швея. Всецело! Надеюсь, что кружевные манжеты пришлись по вкусу вашей
светлости?
Лорд. Я в восторге от них, чтоб мне помереть! Принесите счет, завтра
вам уплатят.
Швея. Покорнейше благодарю вашу светлость. (Уходит.)
Лорд. Послушай, башмачник, эти туфли не дурны, но они мне не впору.
Башмачник. Что вы, милорд, они вам в самую пору.
Лорд. Они жмут в подъеме.
Башмачник (ощупывает ему ногу). Нет, милорд, не жмут.
Лорд. А я говорю, что они невыносимо терзают меня.
Башмачник. Будь я проклят, милорд, если эти туфли терзают вас!
Лорд. Ты что же, хочешь уверить меня, что я бесчувственный?!
Башмачник. Ваша светлость может чувствовать, что угодно, а только эти
туфли не могут вам жать. Слава богу, я знаю свое ремесло.
Лорд. Клянусь всем святым, ты тупой болван! Но ты шьешь хорошие туфли,
и я, пожалуй, не прогоню тебя.
Башмачник. Милорд, вот уже двадцать лет, как я обуваю чуть ли не всех
знатных особ нашего города. Мне ли не знать, когда туфли жмут, а когда нет.
Лорд. Ну ладно, ступай.
Башмачник уходит.
Мистер Мендлегс, на одно слово. Эти чулки несколько толсты в икрах. Я в них
похож на носильщика.
Чулочник. Милорд, мне кажется, они выглядят прекрасно.
Лорд. Послушайте, вы! В этих вопросах я смыслю больше вашего. Я изучал
их всю жизнь! Так вот, следующую пару надо сделать потоньше.
Чулочник. Но, милорд, эти чулки точно такие же, как те, что я имел
честь поставлять вашей светлости в столице.
Лорд. Весьма возможно, мистер Мендлегс; но то было в начале зимы!
Знайте, мистер чулочник, что, делая весенние ноги джентльмена столь же
толстыми, как осенью, вы совершаете чудовищную оплошность, ибо не принимаете
в расчет, что после зимнего сезона джентльмен худеет.
Чулочник уходит.
Ювелир. Надеюсь, милорд, что эти пряжки будут иметь счастье удостоиться
одобрения вашей светлости.
Лорд. Что ж, они недурны. Но не кажется ли вам, что они слишком малы?
Ювелир. Милорд, будь они больше, они не могли бы держаться на туфлях
вашей светлости.
Лорд. Милейший, моды меняются. Раньше пряжка действительно
предназначалась для того, чтобы держаться на туфле. А нынче наоборот - туфли
существуют лишь для того, чтобы поддерживать пряжку.
Ювелир уходит.
А теперь подать мне часы.
Слуга подает часы.
Chapeau!
Слуга приносит шляпу.
Лорд. Платок!
Слуга опрыскивает духами платок и подает.
Табакерку!
Слуга приносит табакерку.
Ну, наконец-то! Утренние дела окончены.
Фэшон (к Лори). Ну, Лори, что ты скажешь? Каково принял меня братец
после трехлетней разлуки!
Лори (Фэшону). Что ж, сударь, сами виноваты. Стоите столбом и не
догадаетесь похвалить ни одну из его вещей.
Слуги уходят.
Фэшон (к Лори). И не стану, если они принадлежат такому хлыщу. (Лорду
Фоппингтону.) Теперь ты освободился, братец, и надеюсь, уделишь мне четверть
часа для беседы.
Лорд. По чести, Том, прошу извинить, но у меня назначено свидание,
которое я не могу пропустить даже ради спасения всего человечества. Эй, там!
Карета подана? Ты извинишь меня, братец? (Направляется к двери.)
Фэшон. Ты вернешься к обеду?
Лорд. Бог свидетель, вот уж чего не могу сказать. Возможно, я буду
обедать с друзьями в трактире у Доннера...
Фэшон. Не зайти ли и мне туда? Мне крайне нужно поговорить с тобой...
Лорд, Ну, это навряд ли удобно... Мои друзья - люди самого тонкого
обхождения. А ведь твое воспитание, Том, оставляет желать лучшего... Но в
Скарборо найдутся другие кухмистерские, где подают отличную говядину.
Надеюсь, ты ешь говядину? Во всяком случае, милый Том, я рад видеть тебя в
Англии, чтоб мне помереть! (Уходит.)
Ла Вароль следует за ним.
Фэшон. Тысяча чертей! Можно ли вытерпеть такое?
Лори. Сударь, я и сам готов был пришибить его!
Фэшон. Ладно же! Теперь я буду тем спокойнее, чем сильнее кипит во мне
ярость. Сюда, Лори! Приклони свою пустую голову к моей, и давай хладнокровно
замышлять его погибель.
Лори. Вон идет голова, сударь, которая может изобрести план получше,
чем обе наши пустые головы вместе. Только б она согласилась действовать с
нами заодно.
Фэшон. Ба, кого я вижу! Тетушка Куплер! Но она чем-то недовольна.
Посмотрим...
Входит миссис Куплер.
Миссис Куплер. Как видно, он хорошо отблагодарит меня за мои хлопоты!..
Недаром я его подозревала! Отказать мне в маленьком задатке, когда я ему
добыла такое богатство! Ну ладно! Пусть пеняет на себя! Я ему покажу! Экая
неблагодарная скотина.
Фэшон. Золотые слова, клянусь честью! Вы говорите, конечно, о моем
братце?
Миссис Куплер. А, молодой человек! А ты как сюда попал? Что, небось
поистратился? Приехал просить его светлость о помощи?
Фэшон. Ну нет! Я приехал просить чьей-нибудь помощи, чтобы перерезать
глотку его светлости, но так, чтобы не угодить за это на виселицу.
Миссис Куплер. А ведь я могу помочь тебе сыграть над ним почти такую же
шутку, и притом безнаказанно.
Фэшон. Каким же образом, старая лиса?
Миссис Куплер. Ты, должно быть, знаешь, что я оказала тебе услугу -
сосватала твоему брату невесту.
Фэшон. Премного благодарен.
Миссис Куплер. Можешь быть благодарным, ведь день свадьбы еще не
наступил. Так вот, невеста - богатая наследница. Стороны пришли к
соглашению. Бумаги заготовлены. И лорд явился сюда, чтобы закончить дело.
Фэшон. Все это я знаю.
Миссис Куплер. Не мешает тебе также знать, что твой брат негодяй!
Фэшон. Отлично!
Миссис Куплер. Он выдал мне обязательство на тысячу фунтов за помощь в
этом деле да посулил еще столько же наличными в день свадьбы. А я узнала от
верного человека, что он и не думает выполнять свое обещание. Это видно уж
из того, что он сейчас отказал мне в небольшом задатке. Так вот, если ты
окажешься щедрым малым и пообещаешь мне пять тысяч, я женю тебя на его
невесте.
Фэшон. Разве черт тебе поможет!..
Миссис Куплер. Обойдемся и без черта. Никто в семье невесты еще в глаза
не видел твоего братца. Я все уладила сама, и каждое его письмо проходило
через мои руки. Мой родственник сэр Тэнбелли Кламси - это и есть отец
невесты - извещен о прибытии лорда в Скарборо и завтра ждет его к себе,
чтобы вручить ему дочь. Но наш сиятельный лорд, оказывается, собирается
погулять здесь еще несколько дней, хочет будто бы отдохнуть с дороги. Вот ты
и поезжай в Мэддимот Холл вместо него. Я дам тебе письмо к сэру Тэнбелли, и,
если ты не женишься в тот же день, тебя не грех повесить на следующее утро.
Фэшон. По рукам! А уж насчет вознаграждения...
Миссис Куплер. Ладно, ладно. Я знаю, у тебя сейчас нет ни гроша в
кармане, это и по лицу видно.
Фэшон. Клянусь Юпитером - ни одного су!
Миссис Куплер. Может, одолжить тебе сколько-нибудь? Так и быть, приходи
нынче вечером, я живу здесь рядом; посмотрим, что мне удастся для тебя
сделать. Мы договоримся об условиях, я научу тебя, как действовать, и с
богом - приступай! (Уходит.)
Фэшон. Видишь, Лори? Фортуна наконец вознаграждает мои заслуги. Мы на
верном пути к богатству.
Лори. Да, сударь, если только дьявол не станет нам поперек дороги, как
он это делал до сих пор.
Фэшон. Н-да! Он не раз разыгрывал со мной всякие штуки... Ей-богу, я
боюсь, как бы он опять не удружил мне. Но, если сказать каким образом, ты
здорово удивишься.
Лори. Нет, сударь, удивляться я не буду.
Фэшон. Почему?
Лори. А потому, сударь, что вы так часто удивляли меня, что больше меня
не удивишь.
Фэшон. Ты уверен? А что бы ты сказал, если бы во мне заговорила совесть
и расстроила все мои планы?
Лори. Я взял бы свои слова обратно и поразился более чем когда-либо.
Фэшон. По чести, Лори, хоть я и пускался на всякие плутни, но на этот
раз обман так велик, что я, пожалуй, не дорос до него. Я чувствую угрызения
совести!
Лори. О! Это верные признаки скорой смерти. Если это у вас усилится,
прошу вас, сударь, займитесь своим завещанием.
Фэшон. Нет, моя совесть не заставит меня больше голодать. Но кое в чем
я еще слушаюсь ее. Прежде чем привести в исполнение мой план, я еще раз
испытаю моего брата. И, если в нем осталась хоть капля человечности и он
поможет мне хоть немного, я раскрою ему свой замысел. Пусть видит, что я
готов сделать для него много больше, чем прошу его сделать для себя. Итак,
испытаю его в последний раз.
Успех или провал - избегну бед
Смирю я дух его - прекрасно; нет -
Пущусь хитрить. Мне совесть - не запрет.
Уходят в разные стороны.
Гостиная в номерах Ловлесса.
Входят Ловлесс и Аманда.
Ловлесс. По душе ли тебе эти номера, мой друг? Что до меня, я ими очень
доволен и никуда бы не съезжал - была бы только ты довольна...
Аманда. Раз тебе нравится, то и мне тоже. Иначе я бы и вовсе не
приехала в Скарборо.
Ловлесс. О, немного шума и веселой суеты развлекут нас. Наше уединение
покажется нам вдвойне желанным, когда мы вернемся домой.
Аманда. Эта отрадная мысль будет моим единственным утешением, когда мне
придется, скрепя сердце, принимать участие во всех этих суетных
развлечениях, которые нынче так в моде.
Ловлесс. Согласен, что большей частью они действительно пусты. Есть,
однакож, наслаждения, коих тщетно было бы искать в домашней жизни. Они могут
доставить удовольствие порядочному человеку и служить невинным развлечением
для добродетельной женщины. Такова, например, хорошая музыка. Таков,
пожалуй, и театр.
Аманда. Да, театр имеет некоторую прелесть. Кстати, ты не рассказал мне
о вчерашней пьесе.
Ловлесс. Признаться, я почти не глядел на сцену. Мое внимание отвлекло
одно чудо природы в образе молодой женщины, которая сидела неподалеку. Как
она была восхитительна и прелестна!
Аманда. Восхитительна и прелестна?
Ловлесс. Зачем ты повторяешь мои слова, мой друг?
Аманда. Ты произнес их с таким чувством, что я сочла себя обязанной
стать твоим эхом.
Ловлесс. Тебя это тревожит, Аманда?
Аманда. Мой долг тревожиться, когда ты в опасности.
Ловлесс. Ты слишком поспешна в своих опасениях. Я смотрел на нее,
исполненный восхищения, но никак не любви!
Аманда. Не доверяй столь тонким разграничениям. Но неужели одни только
глаза твои были любопытны? Будь я на твоем месте, мой язык, мне кажется,
тоже не остался бы безучастным. Я спросила бы, где она живет, так, безо
всякого умысла. Кто же она?
Ловлесс. Я, право, не могу этого сказать!
Аманда. Стало быть, не хочешь?
Ловлесс. Клянусь честью, я не спрашивал.
Аманда. И ты не знаешь, с кем она была?
Ловлесс. Нет. Но почему ты этим так взволнована?
Аманда. Полагаю, что у меня есть на то причины.
Ловлесс. Ты заблуждаешься, Аманда. Предположим, что ты была бы на моем
месте и, воротясь домой, сказала бы, что видела красивого мужчину. Неужели я
стал бы ревновать потому лишь, что у тебя есть глаза?!
Аманда. Но, если бы я сказала тебе, что он был восхитителен, что я не
могла отвести от него глаз, - разве ты не подумал бы, что я сделала и
дальнейший шаг и осведомилась, кто он такой?
Ловлесс (в сторону). Пожалуй, она права. Я сказал лишнее. Надо повести
ее по ложному следу. (Громко.) Не думаешь ли ты, Аманда, что между речью
мужчины и женщины существует различие? Вас удерживает скромность; удостаивая
кого-нибудь хвалой, вы говорите половину того, что думаете, тогда как мы,
обязанные льстить вам, говорим вдвое больше, нежели думаем...
Входит слуга.
Слуга. Сударыня, дама по имени Беринтия желает знать, принимаете ли вы?
Аманда. Как я рада! Это моя кузина, которую я не видела уже лет пять!
Проси!
Слуга уходит.
Вот тебе еще одна красавица. Когда мы виделись в последний раз, ее находили
неотразимой.
Ловлесс. Не вздумай снова ревновать, потому что я не буду сводить глаз
и с нее.
Входит Беринтия.
(В сторону.) Клянусь небом, это она!
Беринтия (целуя Аманду). Дорогая Аманда, я никак не ожидала встретить
тебя в Скарборо.
Аманда. Милая кузина, какая радость! Ловлесс, это моя родственница и
подруга. Мне хотелось бы, чтобы вы познакомились поближе.
Ловлесс (кланяется Беринтии). Если бы желания моей жены были всегда
столь приятны, выполнять их было бы сущим удовольствием.
Входит слуга.
Слуга. Сударь, лорд Фоппингтон явился засвидетельствовать вам свое
нижайшее почтение и справиться о вашем здоровье. Он ожидает внизу и просит
дозволения навестить вас.
Ловлесс. Передай его светлости мою благодарность. Я буду рад видеть
его.
Слуга уходит.
Если вы не знакомы с его светлостью, сударыня, то сейчас вы увидите
нечто потешное.
Аманда. А мне скорее грустно, нежели смешно видеть человека, который,
не будучи дураком от рождения, столь усердно разыгрывает из себя дурака.
Ловлесс. Полно, Аманда. Не следует тратить свое сожаление на тех, кто
заслуживает лишь презрения. Жалей тех, кого оскорбила природа, но не тех,
кто оскорбляет ее.
Входит лорд Фоппингтон.
Лорд. Дражайший Ловлесс, я ваш покорный слуга!
Ловлесс. Милорд, я - ваш...
Лорд. Сударыня, я ваш преданный раб!
Ловлесс. Милорд, эта дама - кузина моей жены.
Лорд (кланяется Беринтии). Одна краше другой, будь я неладен! Милейший
Ловлесс, я в восторге, что вы решили продлить свое пребывание здесь, в
восторге, чтоб мне помереть! Ради бога, сударыня, как могли вы так долго
переносить всю тягость жизни в глуши?
Аманда. Моя жизнь не тяготила меня, милорд. Она текла весьма спокойно.
Лорд. Вот это как раз и тягостно, сударыня. Когда жизнь течет спокойно,
в голову приходят всякие мысли. А думать - это, по-моему, самое утомительное
занятие на свете.
Аманда. Разве ваша светлость не любит, например, читать?
Лорд. О, страстно люблю, сударыня! Но я никогда не думаю о том, что
читаю. Моя жизнь, сударыня, это бесконечный поток удовольствий. Она
протекает среди разнообразных развлечений, какие и не снились мудрейшим из
наших предков. В столице, сударыня, я встаю около полудня. Я. никогда не
встаю раньше, ибо нет ничего пагубнее для цвета лица. Не то, чтобы я считал
себя щеголем, но должен же джентльмен выглядеть прилично, иначе он будет
являть такую печальную фигуру в своей ложе, что ни одна дама в театре не
станет на него заглядываться, а вынуждена будет смотреть на сцену. Итак, я
встаю в полдень. Если день ха-арош, я решаю предпринять прогулку верхом.
Выпиваю чашку шоколаду и часам к двум велю натянуть мне сапоги. По
возвращении одеваюсь, а после обеда не спеша направляюсь, скажем, в оперу.
Беринтия. О, ваша светлость, вероятно, любит музыку?
Лорд. Обожаю - по вторникам и субботам. В эти дни в театре собирается
избранное общество, и мы не обречены на утомительное слушание музыки.
Аманда. Так вот почему вас привлекает опера, милорд!
Лорд. Разумеется, сударыня! Там бывает и леди Сплетнер, и леди
Злослоуэр, и леди Гримастон, и леди Болтауэр. Их ложи на авансцене, и я не
знаю лучшего общества, чтобы наслаждаться слушанием любимых арий, чтоб мне
помереть. Смею ли я надеяться, сударыня, видеть вас в нашем обществе?
Аманда. Увы, милорд, я самая неподходящая для вас компания в концерте -
я очень люблю слушать музыку.
Лорд. Сударыня, это вполне простительно в деревне или в церкви, но
весьма неприлично в светском обществе. Однако боюсь, что утомил вас своим
разговором.
Ловлесс. Нимало. Прошу вас, продолжайте.
Лорд. Ну что ж, сударыни, мне остается только добавить, что вечера я
обычно заканчиваю в каком-либо из клубов. Не скажу, чтобы я играл крупно; но
случалось проигрывать за один присест пять-шесть тысяч фунтов.
Ловлесс. А разве ваша светлость не должны иногда заниматься делами
государства?
Лорд. Сударь, что до серьезных дел, то я предоставляю их серьезным
людям. Свою голову я предпочитаю не обременять серьезными мыслями.
Беринтия. Однакож, милорд, вы один из столпов государства!
Лорд. Декоративный столп, сударыня. Пусть лучше рухнет все здание,
нежели я стану утомлять себя, будь я неладен!
Аманда. Милорд, вы еще ничего не рассказали нам о ваших любовных
интригах. Ведь настоящий джентльмен тратит на них много времени.
Лорд (в сторону). Ага! Она жаждет узнать про мои амуры. О ревность,
ревность! Бедняжка, я вижу - она влюблена в меня. (Громко.) О боже,
сударыня, прошу прощения! Я чуть не забыл сообщить вам один секрет. Прошу не
ревновать, Нэд; но этот разговор не для ваших ушей.
Ловлесс (отводит Беринтию в сторону.) Что вы, милорд! Я слишком
светский муж, чтобы интересоваться секретами своей жены.
Лорд (сжимая Аманде руку). Я люблю вас до безумия, чтоб мне онеметь!..
Аманда (дает ему пощечину). Вот вам мой ответ, наглец!
Лорд. Черт возьми, сударыня, я пэр королевства!
Ловлесс (поспешно приближаясь). Эй, какого дьявола! Вы осмелились
оскорбить мою жену, сударь? Извольте... (Вынимает шпагу.)
Дерутся.
Аманда. Боже мой, что я натворила! Помогите! Помогите! Разнимите их,
ради бога!
Лорд (откидываясь назад и опираясь на шпагу.) А-а!.. Насквозь, чтоб мне
помереть!..
Вбегают слуги.
Ловлесс (подбегая к лорду). Надеюсь, однако, что я не убил этого
болвана. Поднимите его! Врача сюда!
Лорд. Да-да, пожалуйста, поскорее...
Слуга уходит.
Ловлесс. Вам некого винить, кроме себя.
Лорд. Правда твоя, Нэд... А все проклятая любовь!
Возвращается слуга с доктором Скальпелем.
Слуга. Сударь, вот мистер Скальпель, он как раз проходил мимо.
Лорд. Какое счастье!
Скальпель. Пропустите, пропустите! Прошу, джентльмены, посторонитесь!
Боже милостивый, неужели вы никогда не видели человека, проткнутого шпагой?
Да пропустите же!
Лорд. Ах, мистер Скальпель, я умираю.
Скальпель. Умираете, когда я здесь?! Хотел бы я посмотреть, как это вам
удастся!
Ловлесс. Полно болтать, осмотрите его рану.
Скальпель. А что, если я не стану осматривать его рану, сударь?
Ловлесс. Но ведь он истечет кровью!
Скальпель. Тем лучше! Вот тогда-то я и возвращу его к жизни!
Ловлесс. Черт возьми, рана сквозная, говорят вам! Скальпель. Я бы
хотел, чтобы шпага проткнула ему сердце! Тогда бы я показал, что я за врач!
Поняли вы наконец с кем имеете дело? Ну, пропустите меня к нему...
(Осматривает лорда.) Ого! Вот это рана! Туда может въехать карета с
шестеркою лошадей!
Лорд. О-о-о!..
Скальпель. Черт возьми, чем это вы проткнули джентльмена?! Оглоблей? (В
сторону.) Небольшая царапина, только и всего.
Ловлесс. Дайте-ка взглянуть.
Скальпель. Что? Тогда и перевязывайте его сами! Если хоть кто-нибудь
взглянет на рану, я отказываюсь лечить его.
Ловлесс. Однако вы настоящий плут, как я погляжу!
Скальпель. Сударь, я недаром считаюсь мастером своего дела.
Лорд. Доктор!
Скальпель. Сударь?
Лорд. Есть ли хоть малейшая надежда?
Скальпель. Надежда? Трудно сказать... Сколько вы намерены заплатить за
излечение?
Лорд. Хоть пятьсот фунтов.
Скальпель. Ну, тогда надежда, может быть, и появится. Но довольно
мешкать, Сбегайте за портшезом, отнесите раненого ко мне. Это самое
подходящее место (в сторону) ... чтобы вытянуть из него побольше денег.
(Громко.) Живее! Да ну же, поворачивайтесь, вы, там. Берите его.
Слуги поднимают лорда Фоппингтона.
Лорд. Любезный Ловлесс, прости! Если я умру, прими мое прощение, а если
останусь жив, не откажи мне в своем. Я очень сожалею, что нам довелось
поссориться, но надеюсь, что теперь с этим покончено. Если ты удовлетворен,
то я и подавно.
Ловлесс. Не стоит об этом говорить. Можете быть совершенно спокойны,
сударь.
Лорд. Ты великодушный малый, чтоб мне онеметь!.. А вот жена у тебя
предерзкая, чтоб мне помереть!..
Скальпель. Несите его, несите! Этак у него сделается горячка... (Уходит
вслед за слугами, уносящими лорда.)
Входит полковник Таунли.
Таунли. Уф!.. Рад видеть вас всех живыми. Я только что встретил вынос
раненого пэра. Ради бога, что здесь случилось?
Ловлесс. О, пустяки! Он вздумал в моем присутствии ухаживать за моей
женой, она дала ему пощечину, а я проткнул его шпагой. Вот и все.
Таунли. Сущая безделица, со всех точек зрения. Но скажите, сударыня,
давно ли сиятельный лорд является вашим поклонником?
Аманда. Я сегодня впервые узнала об этом; мне думается, что тут виною
скорее светские принципы, нежели любовь. Он считает, что его титул - ключ к
сердцу любой женщины ниже его званием.
Таунли. О, у него довольно самонадеянности для этого. Но я бы не хотел,
чтобы вы из-за него попали в беду. Надеюсь, его жизни не грозит опасность?
Ловлесс. Ни малейшей. Он попался в лапы мошеннику-врачу, который, как
видно, готов освободить его от некоторого количества лишних денег. Я видел
его рану: пустяшная царапина. При желании он может хоть нынче отправиться на
бал.
Таунли. Я рад, что вы проучили его без дурных последствий для себя.
Если бы вы его убили, то лишили бы меня удовольствия участвовать в заговоре
против его светлости, в котором я действую совместно с одним вашим
приятелем.
Ловлесс. Объяснитесь.
Таунли. Сюда приехал его брат, Том Фэшон, и мы собираемся избавить его
светлость от хлопот предстоящей женитьбы. Нам нужна ваша помощь. Том
собирался зайти к вам, но он занят приготовлениями к нашему делу. Поэтому я
обещал ему привести вас, и если дамы согласны вас отпустить...
Ловлесс. Со всей охотой! (В сторону.) Правда, я бы остался, чтобы
вдоволь наглядеться на это создание. Чудо, как хороша! Но пристало ли мне
заглядываться на красавиц? Судьба не обошла меня счастьем, так чего же мне
еще желать?
Аманда. Ловлесс, уделите мне минуту перед уходом.
Полковник Таунли уходит.
Ловлесс. Чего тебе, мой друг?
Аманда. Всего лишь глупый женский вопрос. Как нравится тебе моя кузина?
Ловлесс. Ты уже ревнуешь, Аманда?
Аманда. Нимало. Я спрашиваю по другой причине.
Ловлесс (в сторону). Какова бы ни была причина, я должен ей солгать.
(Громко.) Что ж, она хороша; но не в обиду будь сказано, из всех женщин,
какие могли бы покорить мое сердце, твоя кузина - последняя.
Аманда. Вот и отлично.
Ловлесс. А теперь скажи, зачем ты это спрашивала?
Аманда. Скажу вечером. Прощай!
Ловлес. Прощай! (Целует ее и уходит.)
Аманда (в сторону). Как я рада, что она ему не нравится; мне очень
хочется пригласить ее погостить у нас.
Беринтия (в сторону). Вот как! Мой полковник продолжает пренебрегать
мною... Здесь явно кроется нечто большее, чем та обида, которую я будто бы
нанесла ему.
Аманда. Скажи, Беринтия, как мне уговорить тебя переехать к нам?
Беринтия. Для этого есть только один способ.
Аманда. Какой же, позволь узнать?
Беринтия. Убедить меня, что я буду желанной гостьей.
Аманда. Если это все, то ты нынче же ночуешь у нас.
Беринтия. У вас?
Аманда. Да, и нынче же!
Беринтия. Но ведь в гостинице, где я остановилась, бог знает что
подумают обо мне!
Аманда. Пусть думают, что хотят!
Беринтия. Ах вот ты как!.. И правда, пусть себе думают что им угодно! Я
молодая вдова, и мне дела нет до того, что подумают другие. Ах, Аманда, как
чудесно быть молодой вдовой!
Аманда. Ну, меня ты вряд ли в этом уверишь.
Беринтия. Это потому, что ты влюблена в своего мужа.
Аманда. Послушай, по своей неопытности я хотела спросить тебя: как ты
думаешь - те, кого называют порядочными женщинами, действительно чураются
всех мужчин так же, как светских волокит?
Беринтия. О нет, Аманда, есть мужчины, которые производят опустошения в
наших рядах, мужчины, являющиеся полной противоположностью щеголям. Общего
между ними разве только то, что и те и другие ходят на двух ногах. У этих
есть ум, у щеголя его нет. Они любят своих возлюбленных, щеголь только себя.
Они заботятся о репутации женщин, щеголь старается ее погубить. Они
порядочны, щеголь нет. Короче говоря, они мужчины, а он - осел.
Аманда. Если таков их нрав, то, мне кажется, мы только что видели
образчики обоих типов.
Беринтия. Его светлость и полковник Таунли?
Аманда. Вот именно.
Беринтия. Что касается лорда, то это, несомненно, осел. Что же касается
второго, то смею тебя уверить, никто в городе не пользуется таким уважением
у порядочных женщин...
Аманда. Я так и думала!.. (Берет Беринтию за руку.) Я должна открыть
тебе один секрет. Этот сиятельный болван - не единственный, кто говорит мне
о любви. Таунли тоже...
Беринтия (в сторону). Вот оно что! Тайна раскрывается. (Громко.)
Полковник Таунли? Ах, милая, не может быть!
Аманда. И, однако, это так. Правда, попытки его ни к чему не привели.
Ни один мужчина, будь он наделен всеми достоинствами, не способен поколебать
мою любовь к мужу. Но признаюсь тебе, Беринтия, его уверения в любви не
вызвали во мне того гнева, какой вызывали, когда исходили от человека,
презираемого мною.
Беринтия (в сторону). Чем дальше, тем лучше! (Громко.) Хорошо сказано,
святая невинность! Как? Ты уверена, душенька, что ничто не может поколебать
твоей супружеской верности?
Аманда. Ничто! Я убеждена в этом.
Беринтия. А если бы ты узнала, что он любит другую сильнее, чем тебя?
Аманда. О Беринтия!..
Беринтия. Да-да! Окажись я обманутой женой, кое-кто рисковал бы
оказаться обманутым мужем. Тебе, наверное, кажется, что я безумна?
Аманда. В самом деле...
Беринтия. И все же я честная женщина.
Аманда. Я готова поклясться в этом! Ты просто шутишь! Значит, ты твердо
решила не выходить больше замуж?
Беринтия. О нет! Я твердо решила выйти!
Аманда. Не понимаю...
Беринтия. Но никогда не выйду...
Аманда. Ты смеешься надо мной!
Беринтия. Ничуть не бывало! Просто я понимаю, что я женщина, и с этим
сообразую свои решения.
Аманда. Решай не решай, а кончишь тем, что выйдешь замуж...
Беринтия. Навряд ли... Но, боже, у меня дома дела, а я уже запоздала на
полчаса!
Аманда. Подожди меня. Я только распоряжусь; мы пойдем вместе и вместе
вернемся.
Беринтия. Хорошо, только поторопись. Мы закончим наш разговор по
дороге.
Аманда уходит.
Бедняжка Аманда! Недаром ты жила в деревне!.. М-да, хорошо, что я обо всем
узнала. А Таунли? Низкий человек - вот он каков! Обмануть меня и предать
друга! Хороша и моя смиренница-кузина! Однако в моей власти отомстить ей. Ее
муженек, если я не ошибаюсь, будет столь же счастлив моей
благосклонностью, сколько Таунли благосклонностью Аманды. Попытаюсь! Будь
что будет! Простить сопернице, укравшей возлюбленного, может либо дура, либо
развратница. (Уходит.)
Гостиная лорда Фоппингтона.
Входят лорд Фоппингтон и ла Вароль.
Лорд. Эй, малый, карету!
Ла Вароль. Ваша светлость! Как, вы решаетесь вставать с постели?
Лорд. Скажи лучше, как я решаюсь предстать перед дамами.
Ла Вароль. Ваша светлость лучше бы подольше посидеть дома. Мильорд
очень мало заботится о своей ране.
Лорд. О моей ране? Я не согласен долее сидеть взаперти, хотя бы у меня
было столько же ран на теле, сколько их бывало в моем сердце. Вароль,
разнеси визитные карточки, как я приказал. Нынче вечером я буду у моего
тестя сэра Тэнбелли. Исполнение жениховских обязанностей я намерен начать
званым ужином за его счет. Да, послушай, передай мистеру Ловлессу, что я жду
его на ужин со всей компанией, а если он откажется, он мне больше не друг.
Ла Вароль. Все будет исполнен, мильорд! (Уходит.)
Входит Том Фэшон.
Фэшон. Твой покорный слуга, братец. Как ты себя чувствуешь?
Лорд. Так хорошо, что приказал подать карету, Том. Смерть меня
миновала.
Фэшон. Я очень рад.
Лорд (в сторону). Ну, это ты врешь! (Громко.) Признайся, Том, неужели
сердце твое не забилось от радости, когда ты услыхал, что меня поддели на
шпагу?
Фэшон. Почему ты так думаешь?
Лорд. Именно так было со мной, когда я услышал, что дяде, которому я
наследовал, прострелили голову.
Фэшон. Это было дурно с твоей стороны.
Лорд. Почему?
Фэшон. А потому, что он был добр к тебе.
Лорд. Добр? Будь я неладен! Он заставлял меня голодать! Он не давал мне
денег даже на женщин!
Фэшон. Если так, то он удержал тебя от множества невыгодных сделок. Ни
одна женщина не стоит и гроша, коли берет деньги.
Лорд. Будь я младшим братом, я думал бы так же.
Фэшон. Значит, ты не бываешь по-настоящему влюблен?
Лорд. Никогда, чтоб мне помереть!
Фэшон. Зачем же ты затеял всю эту историю с Амандой?
Лорд. Затем, что она кичится своей добродетелью, и я считал делом чести
обольстить ее.
Фэшон. Чудесно! (В сторону.) И вот кому судьба посылает десять тысяч
годового дохода!.. Но к делу! (Громко.) Братец, хоть я и знаю, что разговор
о делах, особенно денежных, не столь приятен тебе, как разговор о женщинах,
мои обстоятельства таковы, что я прошу тебя запастись терпением и выслушать
меня.
Лорд. Серьезность твоих обстоятельств, Том, - самый плохой в мире
довод, чтобы я терпеливо слушал. Я убежден, что ты произнесешь прекрасную
речь, но - чтоб мне онеметь! - ты избрал самое худшее начало из всех, какие
мне довелось слышать за последний год.
Фэшон. Очень жаль, что ты так думаешь.
Лорд. Еще бы! Ну, так и быть, рассказывай, но пра-ашу покороче.
Фэшон. Хорошо. Вкратце мое дело таково: мои путевые издержки настолько
превысили ничтожные доходы с моей годовой ренты, что я вынужден был заложить
ее за пятьсот фунтов, которые тоже давно истрачены. И, если ты не окажешь
мне услуги и не выкупишь ее, мне остается только выйти на большую дорогу.
Лорд. По чести, Том, если хочешь знать мое мнение, я считаю это
наилучшим выходом для тебя. Если ты преуспеешь, то освободишься от долгов
одним путем, а если тебя схватят (проводит рукой по шее), то освободят от
них другим путем.
Фэшон. Я рад, что ты сегодня весел и надеюсь почувствовать на себе
последствия твоего доброго расположения.
Лорд. Неужели ты вправду надеешься, что я дам тебе пятьсот фунтов?
Фэшон. Я не считаю это твоим долгом, братец, а лишь прошу об одолжении.
Лорд. Значит, ты так или иначе хочешь их получить! Но сейчас самое
неподходящее время, чтобы сорить деньгами, разрази меня бог! Налоги так
велики, расходы по имению так непомерны, арендаторы такие мошенники, а
букеты в такой цене, что я доведен до крайности, черт побери, и должен был
сократить расходы на пудру до пяти гиней в месяц. Посуди сам, могу ли я
уделить тебе хоть пять фунтов?
Фэшон. Если не можешь, значит, мне остается умереть с голоду. Вот и
все. (В сторону.) Будь он проклят!
Лорд. Одно могу сказать - тебе следовало бы жить поскромнее.
Фэшон. Но послушай, если тебе не хватает десяти тысяч в год, как же ты
предлагаешь мне обойтись двумя сотнями?
Лорд. Не горячись, Том. Горячность - вреднейшая штука для цвета лица. Я
не хотел бы опечалить тебя, но раз уж об этом зашла речь, я вынужден
напомнить, что рысак требует лучшего ухода, нежели ломовая лошадь. Природа
создала между нами некоторое различие.
Фэшон. Да, она сделала тебя старше. (В сторону.) Чтоб ей пусто было!
Лорд. Дело не только в этом, Том.
Фэшон. А в чем же еще?
Лорд (оглядывает себя, затем брата). Спроси женщин.
Фэшон. Ах ты, флакон духов, мускусная крыса! Ты что же думаешь, что
твое преимущество надо мной заключается не только в старшинстве?
Лорд. Да, чтоб мне помереть!
Фэшон. Клянусь всем святым, ты князь всех хлыщей!
Лорд. О, я горжусь тем, что являюсь главой такой влиятельной партии.
Фэшон. Неужели тебя ничем не проймешь?! Защищайся, трус!
Лорд. Видишь ли, Том, я всегда считал тебя глупым малым, и вот одна из
глупейших затей, какие мне приходилось видеть. Ты так обнищал, что жизнь
стала тебе в тягость; ты ищешь ссоры со мной, надеясь либо проткнуть меня и
наследовать мое состояние, либо напороться на мою шпагу и тем положить конец
своим несчастьям. Но этому не бывать!.. С кротостью философа и благоразумием
государственного мужа я ухожу, не вынув шпаги из ножен... (Уходит.)
Фэшон. Ах так! Прощай же, братец! Совесть, отныне я могу пренебречь
тобой! Эй, Лори!
Входит Лори.
Лори. Вы меня звали, сударь?
Фэшон. Отличные вести, Лори. Сиятельный лорд преподнес мне такую
пилюлю, что мигом излечил меня от всех угрызений совести.
Лори. Вот теперь у меня отлегло от сердца. А ведь я был полон опасений,
сударь, с тех пор как ваша совесть имела дерзость затесаться в нашу
компанию.
Фэшон. Будь покоен, она не воротится. Мой братец щелкнул ее по носу, а
я спустил ее с лестницы. Беги скорее на постоялый двор, вели немедленно
заложить карету и заезжай за мной к тетушке Куплер.
Лори. Так, значит, сударь, вы прямым путем едете за счастьем?
Фэшон. Еду, Лори, еду! Иди, Лори, лети!
Лори. Счастливый день в моей жизни! Лечу на крыльях! Наконец-то я
получу свое жалование!
Уходят.
Сад за домом Ловлесса.
Входят Ловлесс и слуга.
Ловлесс. Хорошо, оставь меня.
Слуга уходит.
А ведь вдовушка нейдет у меня из ума! Никогда еще сердце мое не было
покорено столь внезапно! Надо же ей было оказаться подругой моей жены! Это
судьба, так пусть судьба и отвечает. Я этого не хотел. О небо, вот и она!
Входит Беринтия.
Беринтия. Отчего вы так задумчивы, сударь? Надеюсь, вы не больны?
Ловлесс. Я пытался понять, сударыня, болен ли я, или нет. Вот в чем
причина моей задумчивости.
Беринтия. Разве это так трудно понять? Я всегда полагала, что каждый
хорошо знает свое тело, хотя мало кто знает свою душу.
Ловлесс. А если я подозреваю, что болезнь моя заключена именно в душе?
Беринтия. О, тогда я берусь прописать вам лекарство!
Ловлесс. Увы! Вы не представляете себе, за что беретесь!
Беринтия. Надеюсь, вы позволите мне быть вашим врачом в этом случае?
Ловлесс. Это моя единственная мечта, хотя, говоря правду, у меня есть
основания думать, что, если я доверюсь вам, болезнь моя только усилится.
Беринтия. Почему?
Ловлесс. О, вы можете выдать меня моей жене!
Беринтия. И, таким образом, потерять пациента?
Ловлесс. Так вы сохраните мою тайну?
Беринтия. Свято.
Ловлесс. Поклянитесь.
Беринтия. Клянусь женщиной.
Ловлесс. Вы клянетесь моим божеством; поклянитесь своим, и я поверю
вам.
Беринтия. Хорошо, тогда клянусь мужчиной.
Ловлесс. Отлично! Так выслушайте же, в чем состоит моя болезнь, и дайте
совет. Когда я увидел вас в театре, ваш мимолетный взгляд взволновал меня. Я
увидел свою погибель, но не в силах был отвести от нее глаз. Я глядел на
вас, покуда сердце мое не затрепетало... Вот и теперь при вашем приближении
болезнь моя настолько усилилась, что, если вы не поможете мне, я превращусь
в пепел на ваших глазах. (Берет ее за руку.)
Беринтия. О боже, пустите! Это чума, и мы заразимся ею! (Вырывает
руку.)
Ловлесс. Так умрем же вместе, мой ангел!
Беринтия. В вас сидит демон!.. Пустите же! Сюда идут!..
Входит слуга.
Слуга. Сударь, госпожа вернулась и желает вас видеть.
Ловлесс. Хорошо, скажи, что я иду.
Слуга уходит.
Но, прежде чем уйти, дайте мне испить за ее здоровье из чаши блаженства.
Беринтия. Не приближайтесь, или, клянусь, я возненавижу вас!
Ловлесс (целуя ее). В делах любви женским клятвам не больше веры, чем
клятвам мужчин. (Уходит.)
Беринтия. Ф-фу!
Входит полковник Таунли.
Таунли (в сторону). Ого! Что я вижу! Беринтия и Ловлесс... Они
шептались... Так вот причина ее холодности ко мне!.. О женщина! Берегись же,
Ловлесс. Долг платежом красен. (Громко.) Сударыня, я ваш покорный слуга. Мне
незачем справляться о вашем здоровье: лицо ваше пышет румянцем.
Беринтия. Не более обычного.
Таунли. Разве что щеки пылают более обычного...
Беринтия. О... я возвращаюсь с прогулки...
Таунли. И только? Кстати, это не мистер Ловлесс ушел отсюда?
Беринтия. Да, он сопровождал меня.
Таунли. Вот как!
Беринтия. По-моему, он человек весьма приятный и в его обращении есть
что-то подкупающее.
Таунли (в сторону). Так-так! У нее даже недостает скромности
притворяться! (Громко.) Сударыня, смею ли я обеспокоить вас серьезной
беседой?
Беринтия. О, сколько угодно. Но прошу вас, пусть она будет как можно
менее серьезна!
Таунли. Не правда ли, вот уже около двух лет, как я осмеливаюсь
ухаживать за вами?
Беринтия. Не помню в точности, но это действительно длится утомительно
долго.
Таунли. Разве вы не давали мне все это время основания считать, что мои
ухаживания приняты благосклонно?
Беринтия. Должна сказать, что вы были необычайно назойливы, а я
значительно более терпелива, чем вы того заслуживали.
Таунли. Я приехал сюда по вашему желанию и единственно ради встречи с
вами. И что же? После целого месяца мучительного ожидания вы не
соблаговолили объяснить или хоть как-нибудь оправдать свое поведение!
Беринтия. О небо! Мне оправдывать свое поведение?! Мне оправдываться
перед вами? Грубиян! Ну-с, мой милый, серьезный полковник, имеете ли вы
добавить еще что-нибудь?
Таунли. Ничего, сударыня, разве только что теперь меня ничуть не
удивляет то, чему я был свидетелем несколько минут назад. Женщина, которая
может играть нежными чувствами своего возлюбленного, способна кокетничать с
мужем своей подруги.
Беринтия. Совершенно верно. А этот пылкий возлюбленный способен, чтобы
не скучать в отсутствии кокетки, совращать жену своего друга. Ах, полковник,
ради бога, не говорите мне о чести и о дружбе!
Таунли (в сторону). Черт побери! Откуда она узнала? (Громко.) Сударыня,
я вас не понимаю!
Беринтия. А я не притворялась, будто не понимаю вас. Но вот и она сама.
Вероятно, вы пожелаете остаться с ней наедине.
Таунли. Сударыня, ваше встречное обвинение - слабый способ защиты. И
чтобы доказать, насколько вы ошибаетесь, я уклоняюсь от счастья, которое вы
мне предлагаете. Ваш покорный слуга, сударыня.
Входит Аманда. Полковник Таунли шепчет ей что-то и уходит.
Беринтия (в сторону). Однако он ничуть не потерялся, честное слово! Но
как они нежно расстаются! (Громко.) Кузина, я надеюсь, ты не выговаривала
своему поклоннику за то, что он был со мной? Уверяю тебя, что мы говорили
только о тебе.
Аманда. Фи, Беринтия, мой поклонник! Неужели ты никогда не научишься
серьезно говорить о чем бы то ни было?
Беринтия. Я говорю вполне серьезно.
Аманда. В твоем тоне так перемешаны насмешка и серьезность, что я не
знаю, как отнестись к твоим словам. Мистер Ловлесс только что ушел. Может
быть, это всего лишь мое воображение, но я замечаю в его поведении какую-то
перемену, и это тревожит меня.
Беринтия. Ты ревнуешь, только и всего.
Аманда. Только и всего?! Так ревность - это ничто, по-твоему?
Беринтия. Это было бы ничем, будь я на твоем месте.
Аманда. Что бы ты стала делать?
Беринтия. Я бы излечилась от нее.
Аманда. Но как?
Беринтия. Я бы обращала на своего мужа не больше внимания, чем он на
меня. Видишь ли, Аманда, ты можешь подозревать и сердиться, раздражаться,
худеть, бледнеть, дурнеть, если тебе угодно, а я скажу тебе, что ни один
стоющий мужчина не бывает верен своей жене. Не был и никогда не будет.
Аманда. Ты в самом деле думаешь, что он обманывает меня? Я никогда не
подозревала его.
Беринтия. Думаю? Я убеждена в этом!
Аманда. Убеждена?!
Беринтия. Всецело! Он влюбился, когда был в театре.
Аманда. Верно... Но кто мог сказать тебе об этом?
Беринтия. Кто?.. Таунли. Мне кажется, что муж твой избрал его своим
поверенным.
Аманда. О Ловлесс! Какая низость! А что говорит об этом Таунли?
Беринтия (в сторону). Зачем бы ей спрашивать о Таунли? (Громко.) Что он
говорит? Он сурово осуждает Ловлесса и очень нежно отзывается о тебе.
Аманда. Правда? О мое сердце! Я совсем больна. Милая Беринтия, не
оставляй меня ни на минуту...
Уходят.
Перед домом сэра Тэнбелли Кламси.
Входят Том Фэшон и Лори.
Фэшон. Итак, Лори, вот наше поместье, если только нам удастся вступить
во владение. Но мне кажется, что наш фамильный замок похож на Ноев ковчег, в
котором обитает всякой твари по паре.
Лори. Э, сударь, что за беда! Заполучите наследницу, а дом пусть
забирает дьявол!
Фэшон. А по-моему, надо заполучить дом, а дьявол пусть забирает
наследницу. Но не будем терять времени. Постучи-ка!
Лори стучит в ворота.
Фу, черт, оглохли они, что ли? Стучи-ка сильнее!
Лори. Ей-богу, сударь, это какой-то заколдованный замок. Сейчас выйдет
великан с палицей и вышибет нам мозги! (Стучит опять.)
Фэшон. Тише. Идут.
Слуга (за сценой.) Кто там?
Лори. Отопри дверь и посмотри. Что ты разговариваешь через дверь,
мужлан!
Слуга (так же). Сейчас поговорим по-другому! Томас, у тебя мушкет
заряжен?
Фэшон. Тьфу! Будь с ним поласковей, Лори, не то нас застрелят на самом
пороге счастья.
Лори. Ей-богу, вы правы, сударь. Эй, мистер! Как вас там! Не угодно ли
вам впустить нас - или мы должны рыдать здесь, словно плакучие ивы?
В окне появляется слуга с мушкетом в руках.
Слуга. Чего вам?
Фэшон. Повидать сэра Тэнбелли, с вашего разрешения.
Слуга. Повидать сэра Тэнбелли? Это еще как будет угодно сэру Тэнбелли.
Фэшон. Так соблаговолите ж узнать, сударь, угодно ли это сэру Тэнбелли!
Слуга. Давно бы так-то, по-хорошему. Эй, Ральф, поди узнай, угодно ли
сэру Тэнбелли принять гостей. Да вели няньке, чтобы заперла мисс Хойден,
прежде чем отопрут ворота.
Фэшон. Ты слышал, Лори?
Входит сэр Тэнбелли Кламси со слугами, вооруженными
ружьями, дубинками, вилами и т. п.
Лори. О-о-о! (Прячется за спину Фэшона.) О господи!.. Мы пропали!
Фэшон (к Лори). Дурак! Твоя трусость погубит нас!
Лори. Моя трусость, сударь! Черт побери, сударь, но... я... ничего не
боюсь... (В сторону.) Где бы спрятаться?
Сэр Тэнбелли. Кто это? У кого тут дело ко мне?
Фэшон. У меня, сударь, если вас зовут сэр Тэнбелли Кламси.
Сэр Тэнбелли. Сударь, меня зовут сэр Тэнбелли Кламси вне зависимости от
того, есть ли у вас дело ко мне, или нет. Как видите, я не стыжусь ни своего
имени, ни обличья.
Фэшон. Сударь, у вас нет к тому оснований, насколько мне известно.
Сэр Тэнбелли. Сударь, если у вас их тоже нет, я желаю знать, кто вы
такой. Пока я не узнаю вашего имени, я не приглашу вас в дом. А когда узнаю,
ставлю сто против одного, что тоже не приглашу.
Фэшон. Надеюсь, сударь, вы сочтете это письмо достаточной
рекомендацией. (Дает ему письмо.)
Сэр Тэнбелли. Батюшки, ведь это от миссис Куплер! Тысячу извинений,
ваша светлость! (Слуге.) Эй, беги скорее в дом, затопи камин в гостиной,
расставь по местам все стулья с ковровой обивкой, достань медные подсвечники
да укрась их зеленью получше... Ну, мигом! (Поворачивается к Фэшону.)
Милорд, я прошу прощения у вашей светлости. (Слуге.) А ты, слышишь, беги к
няньке, скажи, чтоб выпустили мисс Хойден.
Слуга уходит.
Надеюсь, ваша светлость простит мне домашний беспорядок. Мы не привыкли
принимать людей вашего звания. Но где же ваша карета и слуги, милорд?
Фэшон. Сударь, чтобы доказать вам и вашей дочери, сколь нетерпеливо я
стремлюсь породниться с вами, я велел карете следовать за мной, а сам
примчался с одним слугой.
Сэр Тэнбелли. Ваша светлость оказывает мне слишком много чести. Зачем
было подвергать свою особу излишней усталости и опасностям? Да-да,
опасностям! Но моя дочь постарается вознаградить вас за все, насколько это
будет в ее силах. Хотя отцу и не след хвалить свое дитя, должен сказать, что
Хойден не лишена прелести.
Фэшон. Сударь, мне это известно, хотя я и незнаком с мисс Хойден.
Всеобщая молва отдает ей должную дань.
Сэр Тэнбелли. Милорд, я покорнейший слуга всеобщей молвы. Моя дочь
молода, милорд. Хойден молода, ваша светлость, должен сказать, что светского
лоска у нее нет - зато порода чувствуется. Для девушки ее возраста она у
меня очень видная. Прошу, милорд, входите, прошу, милорд!
Фэшон. Сударь, только следом за вами.
Уходят.
Комната в доме сэра Тэнбелли Кламси.
Мисс Хойден одна.
Хойден. Никогда в жизни ни с кем не обращались так, как со мной! Я
отлично знаю, что позволено другим девушкам, хоть из меня и желают сделать
дуру. Хорошо, что едет жених, а то впору сбежать хоть с пекарем, честное
слово! Кто ни постучи в ворота, меня сразу же на замок! Собака и та целый
день свободно бегает по дому...
Нянька (за дверью). Мисс Хойден! Мисс! Мисс Хойден!
Входит нянька.
Хойден. Ну, чего раскричалась, а? Даже в ушах звенит!
Нянька. Чего раскричалась? Кое-кто приехал... так у тебя еще не так в
ушах зазвенит!
Хойден. Мне-то что за дело, кто приехал? Мне наплевать, кто там
приезжает или уезжает, раз я все равно взаперти, словно вино в погребе.
Нянька. Это, мисс, потому, что мы боимся, как бы вино не выпили, пока
оно еще зелено.
Хойден. Не беспокойся - не так уж я зелена!.. И не перезрела, как ты.
Нянька. Поговори у меня, поговори! Вот запру тебя опять и не дам
посмотреть на лорда!
Хойден. На лорда?! Значит, мой муж приехал?
Нянька. Он самый! А уж собой хорош!
Хойден (обнимает няньку). Милая няня, прости меня! Никогда больше не
обижу тебя... А если хоть раз обижу, ударь меня три раза и ущипни за щеку!
Нянька. Гляди, как растаяла! Доброты у ней хоть отбавляй!
Хойден. Нянюшка, ты только не обманывай меня... В самом деле это он
приехал?
Нянька. Ну да, он, он!
Хойден. Боже мой, пойти надеть кружевной воротник, а там пусть запирают
хоть на месяц!
Уходят.
Мисс Хойден бежит, припрыгивая и размахивая куклой.
Комната в доме сэра Тэнбелли Кламси.
Входят мисс Хойден и нянька.
Нянька. Ну-с, милочка, как тебе понравился твой будущий муж?
Хойден. Ах, нянюшка, я себя не помню от счастья!
Нянька. Но гляди, не показывай вида. Нынешние мужчины не терпят женщин,
которые их любят.
Хойден. Люблю? С чего ты взяла, что я его люблю! Да по мне пусть его
хоть повесят, лишь бы я успела выйти за него замуж! Нет, я радуюсь, что
попаду в Лондон. Дай мне только стать замужней дамой, да еще знатной, уж я
сумею себя показать! Денег у меня будет вдоволь!
Нянька. Это еще как сказать... Хоть у знатных господ и много денег, да
они, говорят, транжирят их на потаскух, возят их в каретах, пропади они
совсем, а бедная леди сидит себе дома и слезы льет и не имеет даже
полукроны, чтобы купить молитвенник.
Хойден. Об этом не беспокойся, няня. Надо отдать ему справедливость,
его светлость щедр, как нельзя более. Сегодня утром он сказал, что у меня
будет шестьсот фунтов в год на булавки. Если на одни булавки он дает мне
шестьсот фунтов, сколько же он даст мне на ленты?
Нянька. Драгоценная ты моя, ведь он тебя обманывает, плут он этакий!
Эти лондонцы всегда готовы наболтать с три короба, не хуже иной цыганки. Это
только так называется "на булавки", а на деле ведь на эти деньги тебе
придется все покупать - даже шнурки к его башмакам. Мне довелось слышать,
что если дама хочет иметь любовника, так и того должна купить все на те же
булавочные деньги. Но, глянь-ка, его светлость идет к тебе! Кабы я знала,
что ты сумеешь держать себя прилично и не осрамишь меня, я бы оставила вас
вдвоем.
Хойден. Не бойся, нянюшка, уйди; будь ты на моем месте, ты тоже
захотела бы остаться одна... Доверь нас друг другу, и, если я не сумею
показать моего воспитания с лучшей стороны, пусть я умру старой девой!
Нянька. Ладно, уж будь по-твоему. Но если ты подведешь меня...
Хойден. Не бойся!
Нянька уходит, появляется Том Фэшон.
Фэшон. Ваш слуга, сударыня. Очень рад застать вас одну, ибо у меня есть
к вам серьезное дело.
Хойден. Сударь, то есть милорд, можете говорить со мной о чем угодно, и
я дам вам учтивый ответ.
Фэшон. Вы так любезны, что я решаюсь изложить в немногих словах то,
что, мне кажется, будет в наших общих интересах. Ваш отец - надеюсь, вам это
известно - решил осчастливить меня браком с вами. Могу ли я рассчитывать на
ваше согласие?
Хойден. Милорд, я всегда и во всем послушна воле моего отца, исключая
разве, что ем неспелый крыжовник.
Фэшон. Такая послушная дочь, несомненно, будет отличной женой. Я сгораю
от нетерпения скорее назвать вас своей. Надеюсь, вы снизойдете к пылким
желаниям влюбленного и не станете отдалять мое счастье на такой долгий срок,
как это решил ваш отец.
Хойден. Какой это срок, милорд?
Фэшон. Тысяча лет, сударыня, - целая неделя!
Хойден. Вот тебе на! А я думала, что это будет завтра утром, как только
я встану. Мне нянька так сказала.
Фэшон. И это будет завтра утром, если только вы согласитесь.
Хойден. Я?! А я-то думала, что мое дело - повиноваться вам, как моему
супругу.
Фэшон. Так будет, когда мы поженимся. До тех же пор я должен
повиноваться вам.
Хойден. О, если в этом надо соблюдать черед, то мы можем поменяться -
теперь повиноваться буду я, а после женитьбы - вы.
Фэшон. С радостью. Но я думаю, что следует привлечь на нашу сторону
вашу няню, а то нам вряд ли удастся уговорить священника.
Хойден. Конечно. Ведь он любит няню больше, чем своих прихожан, и готов
молиться с нею день и ночь!
Фэшон. Тогда, мой ангел, позовите ее скорее, и мы тотчас же обратим ее
в нашу веру.
Хойден. О, я научу вас, как обратить ее в любую веру!
Фэшон. Как?
Хойден. Очень просто. Скажите ей, что она еще хороша собой, и подарите
ей полкроны.
Фэшон. Она получит их десяток!
Хойден. Ей-богу, за половину этой суммы она и сама вышла бы за вас
замуж! Я сбегаю за ней. (Уходит.)
Фэшон. Дело идет на лад. Редкая девушка! Клянусь, мы недурно проведем с
ней время в Лондоне.
Входит Лори.
В чем дело, Лори?
Лори. Вот, сударь, перехваченное донесение неприятеля. Его доставил
форейтор вашего братца. Я узнал его по ливрее с гербом, выдал себя за слугу
сэра Тэнбелли и таким образом заполучил письмо.
Фэшон (читает письмо). Тьфу! Он сообщает сэру Тэнбелли, что будет нынче
вечером сюда с гостями. Ей-богу, я должен жениться немедленно.
Лори. Именно, сударь, немедленно! Вот и она. (Уходит.)
Фэшон. И старая ведьма с нею.
Входят мисс Хойден и нянька.
Как поживаете, милейшая нянюшка? Я просил вашу питомицу познакомить меня с
вами, чтобы я мог отблагодарить вас за ваши заботы о ней и руководство ее
воспитанием. Прошу вас принять пока этот небольшой знак моей признательности
и рассчитывать на мою дальнейшую щедрость, когда я стану счастливым мужем.
(Дает ей деньги.)
Нянька (в сторону). Золото, клянусь! (Громко.) Премного довольна вашей
светлостью. Только не за что! Разве за то, что я всегда кормила ее отменным
молоком... Стоило поглядеть, как она им лакомилась!..
Хойден (няньке, сердито, отводя ее в сторону). На одно слово. Прошу
тебя, нянька, не срами меня перед возлюбленным. Неужели такому джентльмену
интересны твои глупые россказни про младенцев? Коли хочешь, чтобы у него
было хорошее мнение о женщине, никогда не говори о том, что она делала
раньше, а только о том, что она может делать теперь. (Фэшону.) Надеюсь,
милорд извинит меня за то, что я позволила себе шептаться в присутствии
вашей светлости. Я только отдала кое-какие распоряжения по дому.
Фэшон. О сударыня, дела прежде всего. Кроме того, умение управлять
домом - прекрасное качество для молодой девицы.
Хойден. Кстати, сударь, лондонские дамы хорошие хозяйки? Они сами
штопают белье?
Фэшон. О, что вы! Они учатся только тому, как тратить деньги, а не
сберегать их.
Хойден. А ведь это, пожалуй, веселее, а, няня?
Фэшон. Вот и прекрасно! Когда мы переедем в Лондон, у вас будет полная
возможность так веселиться.
Хойден. Правда? Тогда, клянусь, я хочу попасть туда как можно скорее.
(Няньке.) Его светлость желает, чтобы ты помогла нам жениться завтра же.
Нянька. Завтра?!
Фэшон. Вы верно удивлены, что мисс Хойден назначает такой долгий срок?
Завтра? Нет-нет! Сегодня, сейчас же! Обряд должен быть совершен немедленно!
Хойден. Ей-богу, я готова!
Нянька. Час от часу не легче!
Фэшон. Да, милая нянюшка, немедленно и тайно. Раз все уже решено, не
понимаю, зачем сэр Тэнбелли заставляет нас ждать свадебного обеда целую
неделю?
Нянька. Но, если вы поженитесь теперь, что же вы станете делать, когда
сэр Тэнбелли позовет вас под венец?
Хойден. Ну что ж, мы поженимся еще раз!
Нянька. Мыслимое ли дело? Еще раз!
Хойден. Что до меня, то я готова жениться сколько угодно раз!
Нянька. Ладно, такая уж я мягкосердечная дура, что ни в чем не могу
отказать тебе. Будь по-вашему!
Хойден. По-нашему! О господи, как я рада! Я готова подпрыгнуть до луны!
Фэшон. Милая нянюшка, вы будете щедро вознаграждены за вашу доброту. Но
сейчас употребите все ваше влияние на священника, чтобы он согласился
совершить обряд, и тогда все мы будем счастливы. Как вы полагаете, удастся
вам поладить с ним?
Нянька. Поладить с ним?! Пусть только откажется! Да он тогда ни разу
больше не поладит со мной! Я ему так и скажу!
Фэшон. Рад слышать это. Однако, чтобы было легче убедить его, скажите,
что в моих поместьях есть несколько прибыльных приходов. Первая же вакансия
достанется ему.
Нянька. О, в таком случае я заставлю его совершить хоть сто обрядов.
Вот увидите!
Хойден. И впрямь, няня, заставь его жениться на тебе!
Фэшон. Пока вы будете улаживать дело, мы погуляем в саду.
Нянька уходит.
Доверитесь ли вы мне? (Берет Хойден за руку.)
Хойден. О боже, конечно, сударь! Я уверена, что вы не сделаете со мной
ничего такого, чего мне следует бояться.
Уходят.
Будуар Аманды.
Входит Аманда, за ней горничная.
Горничная. Скажите только, сударыня, покупать их или нет?
Аманда. Да... Нет... Ах, не докучай! Делай как знаешь...
Горничная уходит, появляется Беринтия.
Беринтия. Что с тобой, бога ради?
Аманда. Что со мной, Беринтия? Я схожу с ума! Я измучилась вконец!..
Беринтия. Что же так мучает тебя?
Аманда. Кто может мучить жену, как не ее собственный муж?
Беринтия. Ого, вот уж до чего дошло! Что ж, видно, ты скоро пожелаешь
стать вдовой?
Аманда. Чем угодно, лишь бы не тем, что я есть! Низкий, неблагодарный
человек! Так поступать со мной!..
Беринтия. Он дал тебе новые доказательства своей неверности?
Аманда. Он дает их ежечасно!
Беринтия. А ведь возможно, что и ты вызываешь в другом сердце те же
мучительные сомнения и ревность, от которых сама так страдаешь.
Аманда. Видит бог, я не желала бы этого.
Беринтия. Как знать! Быть может, есть женщина, столь же нежно
привязанная к Таунли, как ты к своему мужу!
Аманда. Уверяю тебя, я никогда не поощряла его домогательств!
Беринтия. Будто бы?.. Ни один разумный мужчина не станет домогаться
любви, если его к тому не поощряют. Почему ты не обращалась с ним так же,
как с лордом Фоппингтоном?
Аманда. Потому, что он никогда не позволял себе заходить так далеко. Но
оставим это. Говорят, женская душа - потемки. Что же сказать тогда про
мужчин? Мистер Ловлесс скуки ради завел интрижку, а между тем я знаю, что он
никого не любит так, как меня.
Беринтия. Откуда такая уверенность, моя милая?
Аманда. Как! Ты разве знаешь эту... уродину?
Беринтия. Я догадываюсь, кто она... Только она вовсе не уродина.
Аманда. Так, значит, хороша собой?
Беринтия. Мне кажется, что да.
Аманда. Какой бы она ни была, я уверена, что он не зашел дальше легкого
увлечения.
Беринтия (в сторону). Легкое увлечение! Бедняжка! (Громко.) Не слишком
обольщайся, Аманда. Раз ты сама даешь Таунли повод надеяться, показывая, что
он тебе не противен, ты не имеешь права сетовать на то, что и муж твой
ухаживает за кем-то. Но вот и сам полковник.
Входит полковник Таунли.
Таунли. Сударыни, я являюсь незваным, поэтому прошу вас не стесняться
и, если я мешаю, прогнать меня.
Аманда. Пора бы уж Ловлессу вернуться. Он сказал, что мы приглашены
лордом Фоппингтоном отужинать у сэра Тэнбелли Кламси...
Таунли. Его светлость оказал и мне эту честь. Если вы позволите
сопровождать вас, я по дороге сообщу вам некую тайну, в которой вы должны
будете сыграть особую роль.
Аманда. Но у нас впереди еще часа два. Кареты заказаны к восьми, а туда
всего пять минут езды. Кузина, сыграем с полковником в пикет, пока мистер
Ловлесс не вернулся?
Беринтия. Как тебе угодно, Аманда; впрочем, мне еще надо написать
письмо...
Таунли. Сударыня, вы можете всецело располагать мной, хотя я играю из
рук вон плохо.
Аманда. Ведь вы сумеете проиграть, а это все, что нужно женщине за
карточным столом. Итак, без лишних слов, пройдем в соседнюю комнату и велим
принести карты и свечи.
Уходят.
Будуар Беринтии.
Входит Ловлесс.
Ловлесс. Итак, до сих пор все идет хорошо. Было достаточно темно, и
надеюсь, никто не заметил, как я прокрался сюда, в комнату Беринтии. Я
слышал, Беринтия сказала жене, что ей непременно надо написать какие-то
письма, прежде чем отправиться к сэру Тэнбелли. А вот и ее письменные
принадлежности. Но как я решусь предстать перед ней?! Впрочем, она
достаточно поощряла меня, чтобы не счесть мой поступок дерзостью. Тише...
Открывают дверь. Кто-то идет. Что я скажу, если это моя жена? Она, кажется,
подозревает меня, и, сказать по правде, я не заслуживаю ее любви. Впрочем, я
твердо решил исправиться, но... немного погодя. А! Беринтия! Спрячусь здесь
и посмотрю, в каком она расположении духа. (Прячется в чулан.)
Входит Беринтия.
Беринтия. Что за глупое положение! Сидеть и слушать, как он расточает
комплименты Аманде! Нет, это уж слишком! Не дай бог, чтобы Ловлесс заметил,
до чего они довели меня. Я. боюсь оставить их наедине. Нет! Не могу! Отложу
письмо и вернусь, чтобы помешать им. (Подходит к чулану.) О боже,
привидение!!!
Появляется Ловлесс.
Ловлесс. Успокойтесь, мой ангел! Это не привидение, а мужчина, полный
страсти...
Беринтия. Сударь, как вы осмелились на такую дерзость! Как вы...
Скорее, скорее спрячьтесь, сюда идут...
Ловлесс снова прячется в чулан.
Входит горничная.
Горничная. Господи, сударыня, что случилось?
Беринтия. О небо! Я чуть не лишилась чувств от страха! Мне почудился
призрак, а это оказался всего-навсего мой черный капюшон, висевший на
крючке. Ступай... Я просто трусливая дура!
Горничная уходит. Снова появляется Ловлесс.
Ловлесс. Опасность миновала?
Беринтия. Честное слово, я удивляюсь вашей наглости!..
Ловлесс. Не удивляйтесь прежде, чем я дам вам доказательства ее. Но где
моя жена?
Беринтия. За картами.
Ловлесс. С кем?
Беринтия. С Таунли.
Ловлесс. Ну, тогда опасаться нечего.
Беринтия. Вы так считаете? Другой муж думал бы иначе, играй полковник в
карты с его женой.
Ловлесс. Может быть, у него были бы к тому основания, но я питаю полное
доверие к моей жене.
Беринтия. В самом деле? А она, вероятно, питает полное доверие к вам.
Однакож вряд ли она была бы довольна, застав вас здесь!
Ловлесс. А ведь вы правы, черт побери! Чтобы она нас тут не застала, не
перейти ли нам в соседнюю комнату? Туда она наверняка не зайдет.
Беринтия. Как, в темную комнату?!
Ловлесс. Что ж, можно захватить свечу, если хотите.
Беринтия. Однако вы действительно необычайно бесстыдны!
Ловлесс. Что вы! Прошу, пойдем, мой ангел!,
Беринтия. Отойдите! Вы ошиблись ангелом, уверяю вас!
Ловлесс. Надеюсь, что нет, - клянусь этой рукой...
Беринтия. Пустите мою руку, или я возненавижу вас! Я сейчас закричу!..
Ловлесс. Не будьте такой жестокой...
Беринтия. Кто-то идет! Немедленно спрячьтесь!
Ловлесс. Вы обещаете вернуться, если я останусь здесь?
Беринтия. Обещаю никогда не оставаться с вами наедине, пока я жива!
Ловлесс. Но я должен сказать вам нечто очень важное!
Беринтия. Ну хорошо, прежде чем мы отправимся к сэру Тэнбелли, я выйду
погулять в сад. Если вы любите лунные вечера, то найдете меня там.
Ловлесс. Ловлю вас на слове. Действительно кто-то идет! (Прячется в
чулан.)
Беринтия. Это Аманда, клянусь! Надеюсь, что она не "слышала его голоса,
хотя ей тоже не мешает познать ревность.
Входит Аманда.
Аманда. Беринтия, почему ты оставила меня?
Беринтия. Я думала, что буду лишней.
Аманда. Не успела ты уйти, как Таунли возобновил свои Домогательства. Я
решила положить этому конец. Не могу же я рассказать мистеру Ловлессу об его
поведении!
Беринтия. О нет, мистер Ловлесс ни в коем случае не Должен об этом
знать.
Аманда. Ни за что на свете! Я бы хотела, Беринтия, чтобы ты поговорила
об этом с Таунли.
Беринтия. Нечего сказать, приятная тема для разговора! Но пойдем! Не
тревожься, больше я не оставлю вас вдвоем.
Уходят. Появляется Ловлесс.
Ловлесс. Вот тебе раз! Таунли приударяет за моей женой, а я не должен
знать об этом ни за что на свете... Ну нет! Я должен все узнать! И, клянусь
небом, если Аманда хоть чем-нибудь... Впрочем, сам-то я зачем здесь?.. Э!
Черт возьми! Мужчина - дело иное...
Лишь та жена достойней будет всех,
Чья добродетель скрасит мужнин грех.
Пусть нимфами пленен супруг - жене
Весьма пристало верной быть вдвойне.
(Уходит.)
Сад за домом Ловлесса.
Входит Ловлесс.
Ловлесс. Дурачит она меня или нет? Больше ждать я не могу, - скоро пора
отправляться на званый ужин, и жена начнет искать меня. Неизвестность всегда
чертовски мучительна, а из всех видов неизвестности самый худший - любовное
ожидание. Но что я, вот она идет! С улыбкой, которая возместит мне все
треволнения.
Входит Беринтия.
О Беринтия, вознаградите меня за муки ожидания. Задержись вы еще на пять
минут...
Беринтия. Вы бы ушли?
Ловлесс (в сторону) Ей-богу, она снова права!
Беринтия._И уверяю вас, все было за то, что я не приду. Короче говоря,
я начинаю думать, что шутить с вами слишком опасно. И так как я все равно
обману вас, то не лучше ли оставить все как есть?
Ловлесс. Нет, это невозможно.
Беринтия. А как же вы хотите, чтобы я вела себя по отношению к женатому
человеку?
Ловлесс. Вдвойне жестоко напоминать мне о моем несчастье, Беринтия!
Беринтия. Вы считаете несчастьем быть мужем такой прелестной женщины,
как Аманда?
Ловлесс. О, я отдаю ей должное, но... Черт возьми, вот вы ее и
накликали - как на грех, она вышла в сад... И Таунли с нею! Надо понаблюдать
за ними.
Беринтия. Боже мой, мне, так же как и вам, не хочется встретиться с
нею! Нам лучше уйти!
Ловлесс. Кажется, они оба идут сюда... Надо все выяснить... (Отходит в
сторону.)
Беринтия. Ах вот как! Тогда я не отстану от вас в любопытстве - недаром
я женщина!.. (Отходит в другую сторону.)
Появляется Аманда.
Аманда. Ловлесс вернулся и гуляет в саду! Я не могу допустить, чтобы он
гулял так поздно... хотя этим он, быть может, выказывает мне свое
пренебрежение. Ловлесс, Ловлесс!.. Ах, опять этот Таунли! Он преследует меня
повсюду!
Входит полковник Таунли.
Таунли. Вы чем-то встревожены, сударыня?
Аманда. Сударь, у меня есть на то причины.
Таунли. Каковы бы они ни были, клянусь небом, я хотел бы взять ваши
тревоги на себя или оградить вас от них.
Аманда. Ваше вмешательство может их только усилить.
Таунли. О сударыня, если причины ваших страданий - неразделенная
любовь, то взвесьте хорошенько всю силу и очарование вашей красоты и мстите.
Забудьте объятия неверного мужа. Взгляните - у ваших ног преданный
влюбленный. Его пыл дает ему право на ваше сострадание, хотя он и не стоит
вашей любви.
Ловлесс (в сторону). Так-так! Великолепно, черт возьми!
Аманда. Как вы осмеливаетесь!! Вот какова ваша дружба с мистером
Ловлессом! В конце концов вы вынудите меня открыть ему ваше вероломство.
Таунли. Он не посмеет укорять меня. Он заслужил это. Ведь он не только
изменил вам, но и обманул меня.
Аманда. Вас?!
Таунли. Да, сударыня. Дама, ради которой ваш недостойный муж
пренебрегает вами, была моей по праву и, как мне кажется, по склонности. Да,
сударыня, Беринтия, которая теперь...
Аманда. Беринтия?! Не может быть!
Таунли. И, однако, это так. Пусть я навсегда лишусь вашего
расположения, если я лгу! Это она, коварная чаровница, пленила вашего
супруга!
Аманда. Я никогда не поверю этому!
Таунли. Клянусь честью истинного влюбленного! Я убежден в этом! Не
далее как сегодня я видел их вместе и подслушал...
Аманда. Довольно, сударь! Я не желаю слушать подобную клевету! Ваша
попытка вызвать во мне чувство негодования, наговаривая на моего мужа и
кузину, бесчестна! Нет, сударь, нет! Мистер Ловлесс способен заблуждаться,
но так обманываться в нем я не могла! Что касается Беринтии, вам следовало
выбрать мне в соперницы более подходящую особу, чем моя кузина и подруга. И,
пока моя собственная совесть чиста, я никогда не поверю, чтоб на любовь
могли отвечать оскорблением, на доверие - неблагодарностью!..
Таунли. Так я докажу вам...
Аманда. Вам это никогда не удастся! Должна признать, вы сумели
представить себя с выгодной стороны. Я даже думала, насколько это позволяла
мне добродетель, что вы не столь виновны, сколь несчастливы. Но ваша
последняя выдумка обличает в вас недостойного человека и заслуживает моего
презрения и негодования! (Уходит.)
Таунли. Она святая! Приблизившись к ней, становишься лучше и чище...
Да, но потерять Беринтию, не отомстив полной мерой?! А может быть, и она не
так виновна, как я думаю? Я ошибся, относясь легкомысленно к добродетелям
Аманды, а следовательно, могу обманываться и в отношении моей Беринтии. Ведь
я все еще люблю ее. Да, это так! Я был бы счастлив знать, что я ошибся!
(Уходит.)
Появляются Беринтия и Ловлесс.
Беринтия. Ваша покорнейшая слуга, мистер Ловлесс!
Ловлесс. Ваш покорнейший слуга, сударыня!
Беринтия. Ну-с, что вы думаете обо всем этом?
Ловлесс. Я не нахожу слов...
Беринтия. Не кажется ли вам, что мы оба вели себя гнусно?
Ловлесс. Да, с этим нельзя не согласиться...
Беринтия. И вы по-прежнему считаете возможным заставлять Аманду
страдать?
Ловлесс. Нет-нет, впредь мы этого не должны делать!
Беринтия. Кто это "мы"? Чудовище, уж не хотите ли вы сказать, что я
поощряла вас?
Ловлесс. Признаюсь, Беринтия, благородство моей жены потрясло меня;
если б не стыд и не боязнь повредить вам в ее глазах, клянусь, я сознался бы
ей в своем заблуждении и вымолил себе прощение, доверившись ее великодушию.
Беринтия. О, пусть ваше уважение ко мне не останавливает вас! Ведь,
кокетничая с вами, я хотела лишь подразнить Таунли. Теперь я вижу, что и он
руководствовался теми же мотивами. Вы можете рассчитывать, что я сама
расскажу ему обо всем.
Ловлесс. Ни в коем случае! Я собираюсь взглянуть на его поведение
сквозь пальцы и не хочу питать к нему чувство обиды. А если вы расскажете
ему, как он тогда осмелится взглянуть мне в глаза?
Беринтия. Как вы осмелитесь взглянуть ему в глаза?
Ловлесс. Он покушался на честь моей жены!
Беринтия. А вы покушались на честь его возлюбленной! Послушайте,
Ловлесс, следуйте моему примеру. Я кажусь более легкомысленной, чем есть на
самом деле. Не надо сердиться. Отвечать на оскорбление вправе лишь тот, кто
сам никогда не наносит его другим.
Ловлесс. Что ж, я готов учиться у вас. И когда вы сочтете нужным все
открыть Таунли, пусть ваши достоинства обратят его на путь истинный, как
обратила меня моя Аманда. Когда мы бываем вынуждены признать истину, мы
сознаем, что добродетель - священна.
О если б только женщины узнали,
За что они любовь мужчин снискали,
Они бы с добродетелью своей
Не расставались до скончанья дней.
(Уходит.)
Комната в доме сэра Тэнбелли Кламси.
Входят мисс Хойден, нянька и Том Фэшон.
Фэшон. Я очень признателен священнику за его расторопность. Передайте
ему, что он сможет отныне рассчитывать на мою благосклонность.
Хойден. И на мою тоже.
Нянька. Покорнейше благодарю ваши светлости. И дай вам бог рожать детей
под каждый праздник!
Хойден. Чем чаще, тем лучше; постараемся от всего сердца.
Входит Лори.
Лори. Ради бога, сударь, на одно слово. (Поспешно отводит Фэшона в
сторону.)
Фэшон. В чем дело, черт побери?
Лори. Все погибло, сударь, если вы не успели обвенчаться. Прибыл ваш
братец в двух каретах, с шестеркой лошадей, двадцатью лакеями и в кафтане
ценой не меньше ста фунтов. Ну как тут устоять вашей невесте?
Фэшон. Он уже в доме?
Лори. Нет, перебранка у ворот в полном разгаре. К счастью, сэр Тэнбелли
принял лорда за самозванца. А я сказал ему, что нас предупреждали о таком
умысле.
Фэшон. Молодец! (К Хойден.) Душенька, мой слуга сообщил мне нечто
неприятное. В ворота ломится какой-то наглец. Не зная, что я уже прибыл сюда
инкогнито, он назвался моим именем и хотел похитить тебя. Но не пугайся. Мы
сумеем проучить мошенника.
Хойден. О бесстыжий плут! Хорошо, что мы уже обвенчались, а то этого
могло бы и не бывать.
Фэшон (в сторону). Да, вполне! (Громко.) Нянюшка, прошу вас, поспешите
к сэру Тэнбелли, и пусть он не выходит к воротам, пока я не поговорю с ним.
Нянька. Если вашей милости угодно, мы с Хойден запремся, пока опасность
не минует.
Фэшон. Как хотите!
Хойден. Полегче! Я теперь замужем и больше не дам себя запирать.
Фэшон. Прошу тебя, мой ангел, - это ненадолго. Дай нам расправиться с
негодяем.
Хойден. Для вас я готова на все. (Уходит с нянькой.)
Фэшон. Лори, дела обстоят лучше, чем ты думаешь. Венчание состоялось.
Лори. Да ну? Вот это отлично, сударь. (Прыгает от радости.)
Фэшон. Никому ни слова! Все хорошо, но сэр Тэнбелли еще ничего не знает
и не должен знать. Я решил встретить атаку лицом к лицу и повернуть все так,
что самозванцем окажется его светлость. Думаю, что это будет нетрудно.
Входит сэр Тэнбелли Кламси.
Слыхали вы когда-нибудь, сударь, о подобной наглости?
Сэр Тэнбелли. Никогда, клянусь святой обедней! Но будьте уверены, мы
ему всыплем по первое число!
Фэшон. Говорят, сударь, с ним много людей, переодетых слугами.
Сэр Тэнбелли. Мерзавцев было предостаточно, но мы одолели их. Стоило
нам дать несколько выстрелов в воздух, как все войско мгновенно разбежалось.
Эй, Томас, введи пленного!
Фэшон. Пожалуй, сэр Тэнбелли, мне лучше не встречаться с этим малым,
пока вы сами не увидите, как далеко зайдет его наглость.
Сэр Тэнбелли. Здорово придумано! Будь по-вашему, милорд. Прошу вашу
светлость отойти в сторонку.
Лори (в сторону). Экий скромник мой господин! (Уходит вместе с
Фэшоном.)
Слуги вводят лорда Фоппингтона, обезоруженного.
Сэр Тэнбелли. А ну-ка, подведите его сюда поближе!
Лорд. Какого черта, джентльмены! Вы что, перепились с раннего утра, что
ли?
Сэр Тэнбелли. Перепились?! Вот ведь наглец! Пьяный я или трезвый, а я
мировой судья и знаю, как мне поступить с бродячим комедиантом!
Лорд. Комедиантом?!
Сэр Тэнбелли. Вот именно, комедиантом! А ну, говори, кто ты таков?
Откуда родом? Уплатил ли налоги и сборы?
Лорд. С какой стати ты задаешь мне столько дерзких вопросов?
Сэр Тэнбелли. Ас такой, что я заставлю тебя ответить на них, мошенник!
Лорд. Клянусь небом, ты диковинный старикан! Вот все, что я могу
сказать, чтоб мне помереть!
Сэр Тэнбелли. Насмехаться над должностным лицом?! Эй, там, немедленно
выпишите ордер на арест!
Лорд. Ордер на арест?! Это еще для чего?! Какого дьявола он вам
понадобился, почтенный старец?
Сэр Тэнбелли. Если бы мое официальное положение не связывало мне руки,
я бы расправился с тобой по-свойски! Видал? Этими кулаками я бы вогнал тебе
зубы в глотку, собака ты этакая! (Наступает на него.)
Лорд. Почему вы так хотите обезобразить мое лицо?
Сэр Тэнбелли. За твое намерение похитить у меня дочь, мерзавец!
Лорд. Похитить? Что за чертовщина! Уж не сон ли это? Проверим. Слушай,
старик, не позволишь ли задать тебе вопрос?
Сэр Тэнбелли. А как я могу сказать, позволю я или нет, пока не узнаю,
что это за вопрос?
Лорд. Вопрос простой. Это ты посылал приглашение лорду Фоппингтону
прибыть и жениться на твоей дочери?
Сэр Тэнбелли. Жениться? Посылал. И лорд Фоппингтон приехал, и бьюсь об
заклад, женится на моей дочери прежде, чем она станет на день старше.
Лорд. Вашу руку, сударь! Я так и знал, что мы в конце концов поймем
друг друга.
Сэр Тэнбелли. Да он рехнулся! Эй, вяжите его по рукам и ногам.
Лорда Фоппингтона связывают.
Лорд. Эй, вы! Хватит дурака валять! Это становится скучно!
Сэр Тэнбелли. Вяжите его, я же говорю, что он рехнулся. В погреб его,
на хлеб и на воду! Плеткой его хорошенько! Может, образумится!
Лорд. Скажи, сэр Тэнбелли, почему ты столь нетерпим к свободе моей
личности, что дозволяешь этим мерзавцам вязать меня, как кролика? (В
сторону.) Нет-нет, пора мне наконец проснуться. Кошмарный сон!
Входят мисс Хойден и нянька.
Хойден (подходя к лорду). Это он хотел меня похитить? Фу, от него
разит, как от парикмахера! Отец, вели выкупать его на скотном дворе.
Лорд (в сторону). Очевидно, моя жена, судя по ее заботе обо мне.
Хойден. Скажи, отец, что ты сделаешь с ним? Повесишь?
Сэр Тэнбелли. Обязательно, дитя мое.
Нянька. Много чести для него!
Лорд (в сторону). Madame la gouvernante, я догадываюсь. Это самая
удивительная семейка, с которой когда-либо приходилось породниться светскому
человеку.
Сэр Тэнбелли. Где милорд, дочка?
Хойден. Вот он идет.
Лорд (в сторону). Милорд? Что бы это могло значить?
Входят Том Фэшон и Лори.
Том, чтоб мне помереть! Ну, значит, это не сон! (Пытается освободиться.)
Фэшон. Это и есть тот малый, который намеревался разлучить меня с вашей
дочерью, сударь?
Сэр Тэнбелли. Он самый, милорд. Каков, а? Туда же, захотел попытать
счастья!
Фэшон. Как он, однако, вырядился! Видно, думал, что ваша дочь
польстится на щеголя.
Хойден. Ах так! Это и есть щеголь? Дайте мне взглянуть еще разок.
(Осматривает лорда.) А ведь щеголь-то, оказывается, выглядит недурно.
Фэшон (в сторону). Ей-богу, чего доброго она еще влюбится в него! Надо
поскорее упрятать его в тюрьму! (Лорду.) Сударь, хотя замысел ваш
свидетельствует об изрядной наглости, я полагаю, у вас недостанет ее на то,
чтобы ждать от меня пощады.
Лорд. Будь я неладен, Том, ведь наглец-то - это ты!
Нянька. Слышите, у мошенника хватает бесстыдства звать его светлость
просто Томом!
Лорд. Милорд Фоппингтон, позвольте мне шепнуть вашей светлости
несколько слов.
Нянька. Ага, теперь он стал уже милордом! Вот как беда смиряет
человека.
Хойден. Прошу вас, милорд... (Фэшону.) Не наклоняйтесь к нему слишком
близко, - как бы он не откусил вам ухо.
Лорд. Я не так голоден, сударыня, как это вам угодно думать. (Фэшону.)
Послушай, Том, я признаю, что виноват перед тобой, но надеюсь, ты простишь
мне прошлое и примешь от меня пять тысяч фунтов. Ты сможешь на них жить в
свое удовольствие, чтоб мне помереть!
Фэшон (лорду). Гораздо легче предупредить болезнь, нежели излечить ее.
За четверть этой суммы ты мог бы иметь жену, теперь же никакие деньги не
вернут ее тебе...
Сэр Тэнбелли. Ну, что он там говорит?
Фэшон. Мошенник предлагал мне взятку, чтобы я отпустил его.
Сэр Тэнбелли. Как бы не так! Чума его возьми! Констэбль, веди его!
Слуга (входя, Фэшону). Милорд, вас спрашивает мистер Ловлесс и
полковник Таунли с дамами.
Лори (Фэшону). Принесла нелегкая! Что делать, сударь?
Фэшон (к Лори). Не тревожься: они со мной заодно. Это мои друзья, сэр
Тэнбелли, которых я хотел представить вам.
Лорд. Однакоже, Том, ты самая бессовестная ска-атина, какая когда-либо
рождалась на свет! Сэр Тэнбелли, это мои друзья и мои гости, будь я неладен!
Они скажут вам, кто из нас настоящий лорд Фоппингтон.
Входят Ловлесс, полковник Таунли, Аманда и Беринтия.
Фэшон. Господа, это очень любезно с вашей стороны. Я чрезвычайно рад
видеть вас!
Таунли. Милорд, мы рады быть свидетелями счастья вашей светлости.
Ловлесс. Милорд окажет нам честь и представит нас сэру Тэнбелли Кламси?
Аманда. А нас вашей невесте.
Лорд (в сторону). Черт меня возьми, они в сговоре!
Сэр Тэнбелли. Господа, вы оказываете мне большую честь. Друзья лорда
Фоппингтона всегда найдут радушный прием у меня и у моей семьи.
Фэшон. Мой ангел, позволь познакомить тебя с дамами.
Хойден. Ой-ой-ой, какие они утонченные и расфранченные! Мне к ним и
подойти совестно.
Аманда. Какое очаровательное создание!
Хойден. Благодарю вас, сударыня.
Беринтия. Я не сомневаюсь, что она скоро займет видное положение в
высшем свете.
Хойден. А где это?
Фэшон. Скоро узнаешь, душенька.
Ловлесс. Я хотел бы, лорд Фоппингтон...
Лорд. К вашим услугам...
Ловлесс. Я обращаюсь не к вам, сударь. Кстати, кто этот джентльмен? Он
в несколько необычном положении...
Таунли. Да-да, для столь хорошо одетого человека положение весьма
странное...
Сэр Тэнбелли. Ха-ха-ха! Так что же, это твои друзья и гости, милейший
мой проходимец?
Лорд. Я онемел от их вероломства и вряд ли когда-нибудь обрету дар
речи.
Сэр Тэнбелли. Видите ли, господа, этот скромный джентльмен пытался
выдать себя за лорда Фоппингтона и заполучить мою дочь в жены.
Ловлесс. Ловко придумано, ха-ха-ха!
Лорд. Бог свидетель, Ловлесс, я не ожидал этого от тебя! Прошу,
прекрати эту глупую шутку. Скажи сэру Тэнбелли, что я - настоящий лорд
Фоппингтон; не я ли вчера объяснялся в любви твоей жене, за что получил от
нее пощечину, а от тебя удар шпагой?
Сэр Тэнбелли. И он хочет уверить нас, что пэр Англии может себя так
вести!
Ловлесс. Действительно, он порочит титул, который пытается присвоить.
Как же вы намерены поступить с ним, сэр Тэнбелли?
Сэр Тэнбелли. Разумеется, предать суду, если жених и невеста не
пожелают простить его.
Лорд. Жених и невеста! Ради бога, сэр Тэнбелли! Для меня мучение
слышать, что вы их так называете!
Хойден. А ты как хотел бы, чтобы нас называли? Кошкой и собакой?
Лорд. О нет, не кошкой и собакой; на них-то как раз муж с женой больше
всего и походят.
Сэр Тэнбелли. Ишь негодяй! А еще пришел свататься!
Слуга (входя). Еще гости к лорду Фоппингтону. (Уходит.)
Таунли (Фэшону). Черт возьми, Том, что же вы теперь будете делать?
Лорд. Ну, сэр Тэнбелли. теперь явились свидетели, которые, надеюсь, не
подкуплены!
Сэр Тэнбелли. Помалкивай! Не угодно ли вашей светлости позвать гостей
сюда? Или просить, чтобы подождали?
Фэшон. Я думаю, сэр Тэнбелли, лучше их сюда не звать. (В сторону.)
Ей-богу, сейчас все раскроется.
Ловлесс. Признавайся, признавайся, - мы все за тебя.
Лорд. Сэр Тэнбелли, я настаиваю на том, чтобы вы допросили свидетелей
обеих сторон; и если я не докажу, что этот малый - самозванец...
Фэшон. Не утруждай себя, братец; я сам во всем сознаюсь. Сэр Тэнбелли,
я не тот, за кого вы меня принимаете. Я - джентльмен, и могу с гордостью
сказать, человек честный. Но с еще большей гордостью заявляю, что я не лорд
Фоппингтон.
Сэр Тэнбелли. Батюшки, что же это?! Самозванец? Обманщик? Плут? Гром и
молния, сударь, если вы не лорд Фоппингтон, кто же вы, черт вас возьми?!
Фэшон. Кто я? К счастью, я - ваш зять, но к несчастью - брат этого
благородного пэра.
Лорд. Какое бесстыдство, будь я проклят!
Сэр Тэнбелли. Мой зять?! Ну, по-моему, еще нет!
Фэшон. Простите, сударь, но благодаря доброте вашего священника и
услугам этой славной женщины, я все же ваш зять.
Лори. Истинная правда, сударь. Я был посаженым отцом вашей дочери, а
нянюшка - свидетельницей.
Сэр Тэнбелли. Заткните глотку этому мерзавцу! А ты, старая ведьма, где
были твои глаза?
Нянька. Помилуйте, сударь, меня обманули так же, как и вас... Ведь если
б свадебный обед был готов, вы бы своими руками отдали ему дочку...
Сэр Тэнбелли. Но как ты посмела без моего ведома?..
Нянька. Увы, если бы ваша честь видели, как бедняжка плакала, убивалась
и молила, то вы бы сказали, что у меня должно быть каменное сердце, чтобы
отказать ей, - ведь я ее вынянчила и вырастила.
Сэр Тэнбелли. Голова идет кругом! Развяжите милорда, негодяи!
Лорд. Когда эти джентльмены найдут время вернуть мне свободу, я буду
счастлив поздравить вас с завидным зятем!..
Хойден. Ей-богу, в толк не возьму, кто же теперь мой муж.
Ловлесс. Успокойтесь, сэр Тэнбелли; человек с вашим умом должен понять,
что гневом и упреками дела не поправишь.
Таунли. Даю слово, сэр Тэнбелли, вам неожиданно достался зять, которым
вы можете гордиться. Мой друг Том Фэшон - честнейший человек на свете.
Ловлесс. Это сущая правда, поверьте. Он будет вам отличным товарищем на
охоте и опрокинет с вами не одну чарку доброго вина. Будьте же великодушны,
старина, и простите их!
Сэр Тэнбелли. Никогда! Дрянная девчонка! А я-то хотел, чтобы у нее был
титул!
Лорд. Ну-с, сэр Тэнбелли, теперь, когда я поразмялся, па-а-зволь
поблагодарить тебя за необычайный прием, который я встретил в твоем доме,
будь он проклят! А также заверить тебя, что из всех болванов и дураков,
которых я когда-либо имел несчастье встречать, ты самый отъявленный, чтоб
мне подурнеть!..
Сэр Тэнбелли. Да вы оба мошенники, как я погляжу!
Лорд. О нет, сэр Тэнбелли! Ты еще поплачешь, когда поймешь, что
настоящий лорд Фоппингтон - это я. Да, это я чуть было не породнился, к
своему позору, с таким мужланом. А дочь свою ты отдал моему младшему брату,
нищему, у которого все имущество может уместиться в твоей табакерке.
Сэр Тэнбелли. Щенок! Молокосос! Я могу им не позволить стать нищими,
если захочу! Я могу дать им такой доход, что тебе самому завидно станет!
Лорд. Можешь, но не дашь; это было бы по-человечески, а ты людоед, чтоб
мне помереть!..
Сэр Тэнбелли. Тысяча дьяволов! Скажи еще хоть слово, и я прощу их!
Ловлесс. Право, сэр Тэнбелли, вы должны простить их и порадоваться на
них. А что скажут дамы?
Аманда. Добрый сэр Тэнбелли, простите их...
Беринтия. Вы сами были молоды, сэр Тэнбелли...
Сэр Тэнбелли. Ну ладно, раз на то пошло! Только выбросьте этого
насмешника лорда к черту отсюда! Должен же я сорвать злобу хоть на
ком-нибудь?! Но сперва я покажу ему, какой я людоед. Дети, идите сюда! Я
соединяю ваши руки, а когда буду в лучшем расположении духа, то благословлю
вас.
Ловлесс. Вот это благородно, сэр Тэнбелли! Мы с вами еще попляшем на
крестинах вашего внука.
Хойден. Ничего не пойму! Кто же я после этого? Миледи или просто
миссис? Как бишь зовут моего мужа, нянюшка?
Нянька. Мистер Фэшон.
Хойден. Мистер? Ну что ж, это лучше, чем ничего.
Лорд (в сторону). Ну-ка напущу на себя философическую важность и покажу
этим людям, что знатную особу ничем ни смутишь. (Громко.) Любезный Том, раз
дело приняло такой оборот, па-азволь пожелать тебе счастья. Я делаю это de
bon coeur, что в переводе значит "от всего сердца", будь я неладен! Ты
породнился с семьей, на редкость вежливой и благовоспитанной. Невеста твоя -
особа редкостной красоты, скромного поведения, изысканных чувств и
возвышенных принципов, чтоб мне подавиться!
Хойден. Милый, он обзывает меня нехорошими словами! Прибей его!
Фэшон. Вашей светлости только и остается, что злобствовать. А мне
остается кое-что получше, жена и - благодаря моему любезному тестю - три
тысячи годового дохода.
Лорд. Прощай же, Том! Сударыни, целую ваши ручки. Сэр Тэнбелли, я
покидаю твою берлогу. Но, пока я жив, я не забуду, что ты мужик и грязный
невежа, будь я проклят! (Уходит.)
Сэр Тэнбелли. Клянусь святой обедней, хорошо, что он ушел, а то бы я не
вытерпел и свернул ему шею. Однако если лорды таковы, то моей дочке повезло,
пожалуй!
Таунли. Несомненно, сэр Тэнбелли! Но я слышу скрипки. Его светлость,
как мне известно, заказал оркестр.
Ловлесс. О да, сэр Тэнбелли, потанцуем и выпьем - что может быть лучше?
Сэр Тэнбелли. Я совсем забыл про общество внизу! Что ж, давайте
веселиться, танцевать и пить. Клянусь винной бочкой, я ничего не делаю
наполовину. Мой зять, как видно, славный малый - гулять, так гулять до утра.
А ну-ка, кто из вас, сударыни, согласится протанцевать со стариком? Ей-богу,
чего мне печалиться?
Беринтия. Сэр Тэнбелли, моя подруга и я не дадим вам печалиться. Вы
поступили великодушно и имеете право на наше внимание. Если вам надо занять
ваших новых гостей, мы поможем вам рассказать им, как вы выдали замуж вашу
дочь и проучили его светлость.
Сэр Тэнбелли. От всего сердца. Хоть я и не мастер рассказывать.
Беринтия. Не беспокойтесь. Мы поможем вам, если только наш рассказ
сочтут достойным повторения. В одном будьте уверены: видя наше искреннее
желание развлечь их, зрители будут, как всегда, снисходительны к недостаткам
нашего представления.
Все уходят.
(A Trip to Scarborough)
На английском языке пьеса впервые издана в 1786 году.
Настоящий перевод публикуется впервые.
К стр. 207. От Гайд-парка до Уайтчепельских стен - то есть на
противоположных концах Лондона. Гайд-парк - крупнейший парк
аристократического Лондона. Уайтчепль - северо-восточный район Лондона,
населенный беднотой.
К стр. 208.
Бывало даже в низенькую дверь
Плюмаж им не мешал войти - теперь
Они, нагнувшись, входят в божий храм... -
В конце XVIII века прически модниц достигали метра высоты.
..."грубый острослов". - Шеридан приводит слова известного английского
поэта, представителя классицизма Александра Попа (1688-1744), сказанные им о
Ванбру.
Магдалина, иначе Мария из Магдалы (библ.) - кающаяся грешница, чей
образ встречается во многих произведениях искусства, имя ее стало
нарицательным.
К стр. 212. Почему этот балбес проскочил на свет раньше меня?! - По
английским законам того времени наследство не делилось на доли, а переходило
целиком к старшему сыну. Он же наследовал титул.
Комментарии составлены Ю. КАГАРЛИЦКИМ.
Популярность: 1, Last-modified: Tue, 30 Mar 2004 16:43:30 GmT