---------------------------------------------------------------
   Перевод с тамильского Алева Ибрагимова
   "Как простой смертный перехитрил бога смерти". М., "Худож. лит.", 1978
   OCR: Michael Seregin
---------------------------------------------------------------




   Народ -  зорок и  наблюдателен.  Слово народа -  ярко,  метко и  остро.
Народные повести и рассказы Южной Индии еще одно тому подтверждение.
   В Южной Индии говорят на четырех основных языках:  тамильском,  телугу,
малаяльском и каннада.  Языки хотя и родственные, но разные. Однако многие
из любимых героев народной литературы - общие для всего Юга. Они привычные
гости  в  домах индийцев и  развлекают их  остроумными шутками и  веселыми
выходками.  Их смех отнюдь не пустое зубоскальство. Это орех, содержащий в
себе ядро глубокого смысла.
   Общность южноиндийского фольклора имеет свое историческое объяснение. В
XIV  -  XVI  вв. весь Юг был сплочен в могущественную империю Виджаянагар.
Самым   знаменитым,   самым   прославленным   правителем  этого  огромного
государства был Кришна Дева Райя, который также оставил по себе память как
ученый  и  поэт,  автор  книги  "Амуктамальята".  В должности его главного
советника,  или,  пользуясь  современным  словом,  -  министра, подвизался
Аппаджи,   человек,   бесспорно,   выдающийся,  о  котором,  к  сожалению,
сохранились  лишь  очень скудные сведения. При императорском дворе блистал
поэт-острослов Тенали Раман. Эти трое - Кришна Дева Райя, Аппаджи и Тенали
Раман - обрели вторую жизнь в народном творчестве Южной Индии. Разумеется,
фольклорный император, его министр и придворный поэт мало походят на своих
реальных  прототипов.  В  переосмыслении  образа Кришны Девы Райи народное
воображение явно берет реванш за те бесчисленные муки и страдания, которые
пришлось  претерпеть  небогатым и незнатным южноиндийцам от многочисленных
царей   и  царьков  -  их  угнетателей.  Император  в  народных  рассказах
простодушен  до  глупости,  по временам жесток и коварен. Советник Аппаджи
легко одерживает над ним верх во всех спорах и столкновениях. А выходец из
простого народа, весельчак и балагур Тенали Раман превосходит остротой ума
и  находчивостью  не  только самого Кришну Деву Райю, но и его правую руку
(если не сказать - голову) - министра Аппаджи.
   Простолюдин и герой другого цикла рассказов - Мариядей Раман. Благодаря
природной  сметливости и мудрости он становится царским судьей, воплощая в
себе народные идеалы справедливости. честности и бескорыстия.
   Демократические устремления,  свойственные южноиндийскому фольклору, со
всей    полнотой    проявляются   в    обрамленных   "Повестях   советника
Маданакамараджана".  Дочь простого торговца мстит за свою обиду надменному
царскому сыну.  Насмешка не  щадит ни  земных,  ни  даже  небесных владык.
Профессиональный деревенский игрок  в  кости  дурачит бога  смерти  Яму  и
богов, составляющих высший пантеон, - Шиву, Вишну и Брахму.
   Народное  литературное  творчество  процветало  на  индийской  земле  с
глубокой  древности. Известно, что такие замечательные памятники индийской
литературы,  как  "Джатаки",  "Панчатантра", "Хитопадеша", "Жизнь Викрамы,
или  Тридцать  две  истории  царского  трона",  воздвигнуты на фольклорном
постаменте. С этими сборниками рассказов, притч, несомненно, перекликаются
народные  повести  и  рассказы  Южной  Индии.  Напрашивается и параллель с
североиндийскими   "Поучительными   историями  о  падишахе  Акбаре  и  его
советнике  Бирбале"  (М.,  "Художественная  литература",  1976).  И все же
оригинальность,  первозданность  южноиндийского  фольклора самоочевидна. И
шутливо-мудрые народные повести и расссказы Южной Индии имеют все права на
внимание наших читателей.







   Жил  в  стране  Чола[*]  на  берегу реки Кавери некий человек. С самого
детства  любил  он  азартные  игры,  -  и  в  родной  деревне его прозвали
"Игроком".  Был  он  чрезвычайно  смел,  дерзок  и  находчив  на  язык и в
плутовстве не имел себе равных. Целые дни играл он в кости. и ничем другим
не хотел заниматься.
   [*  Чола  -  государство  на  юге Индии, которым правила династия Чола.
{Здесь и далее примечания А. Ибрагимова.)]
   Каждое  утро,  после  омовения  и завтрака, хватал он игральную доску и
косточки,  выходил  на улицу, набрасывался на первого же встречного и чуть
не  силком  заставлял  его  играть  с собой. В игре он не брезгал никакими
хитростями,   кидал   косточки   за  двоих,  и  подчистую  обобрав  своего
противника, прогонял его без всякой жалости. Поэтому, едва завидев игрока,
все жители деревни бросались врассыпную. "Опять этот проклятый Сакуни[*]",
- ворчали они, с треском захлопывая калитки. И так было везде: и на улице,
где жили золотых дел мастера, и на улице, где жили кузнецы. Дело кончилось
тем,  что  игроку  стало  не  с  кем играть, а значит, и не на что кормить
семью.
   [*  Сакуни  -  герой  древнеиндийской  эпической  поэмы  "Махабхарата",
противник Юдхиштхиры в игре в кости.]
   Однажды, с игральной доской под мышкой, обошел он всю деревню, но так и
не  нашел никого, с кем можно было бы сыграть. "Как же мне заработать хоть
немного  денег?  -  задумался  он.  -  А не сыграть ли со служителем храма
Перумаля?[*]"
   [* Перумаль - тамильское имя бога Вишну.]
   Увидев,  что  он  приближается  к  воротам,  служитель  задрожал мелкой
дрожью,  воскликнул:  "О  Говиндан![*]" - и спрятался за большим изваянием
Перумаля, во внутреннем святилище.
   [* Говиндан (букв. Пастух) - одно из имен бога Вишну.]
   Торопливо войдя во двор, игрок закричал:
   - Гуру-свами[*], гуру-свами, я пришел помолиться. Где же вы?
   [*  Гуру - духовный наставник. Свами - бог, также обращение к духовному
лицу.]
   Он обыскал весь двор, но так и не нашел служителя. Тогда он заглянул во
внутреннее святилище и увидел изваяние Перумаля.
   -  Ага! Сегодня мне попался сам бог, - криво усмехнулся игрок. - Ну что
ж,  сыграю-ка  я  с  ним.  - Он разложил перед изваянием игральную доску и
продолжал:  - О Перумаль! Твой долг - бережно хранить все живущее. Каждому
из  людей  ты дал какое-нибудь занятие, которое помогает ему прокормиться.
Мое  же  занятие  -  азартная  игра.  Сегодня  ты  не послал мне ни одного
противника. Решил, верно, испытать меня. Но ведь и ты тоже азартный игрок,
играешь  нашим  миром,  как тебе вздумается. Твои почитатели называют тебя
Дарующим  золото,  поэтому  я  сыграю  с  тобой  на  золото. Ставка - один
золотой.  Если я проиграю - заплачу тебе золотой. Проиграешь ты - дашь мне
золотой.  По  рукам?  -  Видя,  что  изваяние безмолвствует, он добавил: -
Молчание  -  знак  согласия.  Итак,  начинаем.  Можешь  оставаться в своем
святилище.  Я  сам  буду  бросать  за тебя кости и передвигать шашки. А ты
наблюдай за игрой. Только смотри не спи!
   Игрок  помолился богу Ганеше[*], устранителю препятствий, выкинул кости
за себя, потом за Перумаля и воскликнул:
   -  Я  выиграл.  У  меня  двенадцать!..  Почему же ты молчишь, Перумаль?
Хочешь   от  меня  отделаться?  Честно  ли  это?  Или  тебя  зря  называют
Воплощением справедливости? Но я человек решительный, в обиду себя не дам.
Сейчас  я перечислю по одной все твои десять аватар[**], а ты тем временем
расплатись со мной честь по чести. И знай, что я от своего не отступлюсь!
   [* Ганеша - бог мудрости.]
   [** Аватары - земные воплощения бога Вишну.]
   Неожиданно Перумаль разверз уста и заговорил:
   - Пойми же,  игрок. Меня только называют Дарующим золото, но у меня нет
ни одной золотой монеты.  Все деньги,  которые приносят верующие, забирают
себе служители храма.  И  не только деньги,  но даже и половинки кокосовых
орехов.  У  самого же меня нет ни одного медяка.  Как же я  могу заплатить
тебе свой долг?
   - Ты мне голову не морочь, - проворчал игрок, - не на такого напал. Или
отдай золотой,  или я  заберу богиню,  которая стоит у  тебя в ногах.  Она
сделана из чистого золота и стоит,  конечно,  дороже,  чем один золотой. Я
возьму ее в залог, переплавлю на монеты и заберу то, что мне причитается.
   Он сгреб статуэтку Амман[*] и направился к выходу.
   [* Амман (букв. Мать) - одно из имен жены бога Вишну.]
   Служитель, который прятался за изваянием, пришел в великое смятение.
   "Этот святотатец, не боясь божьего гнева, уносит Амман, - подумал он. -
Если я попробую его остановить,  он, чего доброго, обломает мне бока. Нет,
пусть уж лучше Перумаль заботится о своей Амман".
   Дерзкая выходка игрока позабавила бога.
   -  Да ты, вижу я, не уступишь самому Раване![*] - воскликнул он. - Будь
немного  поблагоразумнее  и  оставь  Амман  на месте. Завтра до рассвета я
расплачусь с тобой.
   [* Равана - предводитель демонов.]
   - Что я слышу? - возмутился игрок. - Сам бог просит отсрочки! Но почему
я  должен  тебе  верить?  Что,  если завтра ты спрячешься со своей Амман в
Молочном океане?[*] Где тогда тебя искать? Я знаю, ты верный слуга женщин,
поэтому  поклянись  именами  своих  жен - Сидеви и Мудеви, что не обманешь
меня!
   [*  Молочный океан - мифический океан, откуда боги добыли напиток жизни
- амриту.]
   После того как Перумаль принес клятву, игрок сказал:
   -  Ну  вот  и  сговорились.  Верно  сказано:  "От  ударов  и стиральный
камень[*] сдвинется". Завтра утром ты дашь мне один золотой или что-нибудь
равноценное.
   [* В Индии стирают белье, ударяя им о камни.]
   Он  поставил  статуэтку  на место и ушел. А служитель, изумленный всем,
что видел, побрел к своей жене.


   В  ту  ночь  в  храм прилетели семь божественных дев:  Рамбха,  Урваши,
Менака,  Тилоттама и  другие.  Они  сплясали перед  богом  свой  танец,  и
Перумаль отпустил их  в  небесную обитель -  всех,  кроме Рамбхи,  которой
велел задержаться.
   Поутру в храм пришел игрок.
   - Где же твой золотой? - спросил он бога. - Я жду.
   -  Я  уже  тебе говорил, что у меня нет золота, - ответил Перумаль. - Я
хочу подарить тебе более ценное сокровище. - Он указал на небесную деву. -
Это Рамбха. Ее красота стоит дороже золота. Возьми ее себе.
   -  Ты двоеженец, Перумаль, и хочешь, чтобы я тоже стал двоеженцем, - не
преминул  съязвить  игрок.  -  Ты  знаешь, что у меня дома есть уже богиня
несчастья - Мудеви, - и решил послать мне богиню счастья - Сидеви. Хорошо,
так и быть, принимаю ее. Только одно условие. Хоть Рамбха и небесная дева,
вести  себя со мной она должна смиренно и почтительно, как земная женщина.
Должна  слушаться  старшую  жену,  которая вот уже столько лет готовит мне
рис.  А нрав у нее, прямо сказать, тяжелый. Разгневается - сущая Дурга[*].
Под  горячую руку и поколотить может. Если такое случится, младшая жена не
должна  возвращаться на небо. И так как она дана мне в уплату долга, пусть
зарабатывает деньги на пропитание не только себе, но и мне. Так ей и вели!
   [* Дурга - грозная богиня, жена бога Шивы.]
   "Вот  наглец!"  -  рассердился  Перумаль, но не стал спорить с игроком,
только сказал Рамбхе:
   - Ты будешь женой этого человека. Выполняй все, что он тебе скажет.
   Божественная дева упала игроку в ноги.
   -  Мой владыка! - молвила она. - Парандамар[*] повелел, чтобы я служила
вам, как рабыня. Пойдемте же в наше обиталище!
   [* Парандамар (букв. Обитатель небес) - одно из имен бога Вишну.]
   - Пошли,  дорогая,  - ласково сказал ей игрок, и они вдвоем отправились
домой.
   По пути им встретилась старшая жена игрока.
   -  Перумаль послал мне в дар божественную Рамбху, - объявил ей игрок. -
Она будет жить у нас.
   Старшая жена приветливо пригласила младшую войти в их лачугу.
   Другой  такой  убогой  хижины  не было во всей деревне. Пальмовая крыша
давно  прохудилась.  Глиняные  стены  осыпались,  и  в них ютилось великое
множество  клопов.  В  одном  углу  валялись  грязные  одежды,  в другом -
перепачканные   углем  вещи.  Хорошенькое  жилье  для  прекрасной  Рамбхи,
восхищающей  сердца ценителей искусства во всем мире! Однако небесная дева
не  огорчилась.  Силой своего волшебства она превратила хижину в роскошный
дворец.  Все  комнаты  в  нем  засверкали чудесными узорами. А вокруг дома
раскинулся дивный пальмовый сад с красивой оградой.
   Старшую жену Рамбха одарила дорогими украшениями и богатыми одеждами.
   -  Акка![*] Ты - старшая, я - младшая, - сказала она. - Давай же вместе
служить нашему любезному супругу.
   [*  Акка  (букв.  старшая сестра) - почтительное обращение к старшей по
возрасту женщине.]
   - Ты щедро одарила нас,  дорогая. Спасибо тебе, - ответила первая жена.
- Но уговор такой: я буду служить мужу, а ты будешь служить мне!
   Шесть  дней  игрок  жил  как  в  раю.  На  седьмой  пришел черед Рамбхи
танцевать перед богом Индрой[*] и его божественной свитой, и она попросила
у своего мужа разрешения слетать на небо.
   [* Индра - бог неба, громовержец.]
   -  У  нас на земле не принято отпускать жену одну ночью, даже для того,
чтобы она танцевала перед самим богом Индрой, - возразил ей игрок. - Я дам
свое согласие, только если ты возьмешь меня с собой.
   Пришлось Рамбхе забрать с  собой мужа.  Она превратила его в  цветочную
плетеницу,  повесила плетеницу на шею,  а когда поднялась на небо, вернула
игроку его облик и стала танцевать перед богом Индрой и его свитой.
   В тот день,  обрадованная,  что за ней наблюдает муж,  Рамбха танцевала
так  замечательно,  что  боги  и  святые  отшельники пришли в  несказанный
восторг и снова и снова просили ее повторить танец.  В конце концов Рамбха
так устала,  что упала без чувств.  Встревоженные боги кинулись к ней всей
толпой.  Один  опрыскивал ее  розовой  водой.  Другой  обмахивал опахалом,
сделанным из хвоста яка. Третий принес какое-то лакомство. Игрок был очень
доволен, глядя, как заботливо ухаживают боги за его женой.
   Когда Рамбха очнулась,  она снова превратила мужа в плетеницу, повесила
плетеницу на шею, опустилась на землю и вернула мужу его облик.
   - Иди домой,  дорогая,  -  велел ей игрок,  -  и  поухаживай за старшей
женой. А я совершу омовение в Кавери и тоже вернусь домой.
   Было как раз время половодья.  Кавери широко разлилась,  и  в  ее водах
купались боги и святые отшельники - те самые, что чествовали Рамбху.
   "Почему они не  приветствуют меня с  должным почтением?  -  разгневался
игрок. - Ведь я муж Рамбхи. Может быть, они меня не заметили?"
   И он величественным шагом прошествовал перед богами и отшельниками,  но
они так и не обратили на него никакого внимания.
   Игрок пришел в полную ярость.
   "Эти боги вчера угождали моей жене,  которая пела и плясала перед ними,
- думал он. - Но ко мне, ее мужу, относятся с пренебрежением, потому что я
простой смертный. Ну, ничего, сейчас я им задам!"
   Он  нарвал пучок  розог,  накинулся на  богов  и  святых и  принялся их
стегать.
   От  неожиданности боги опешили.  Однако они  подумали,  что  это особый
обряд в их честь.  Так на празднике в честь бога Шивы верующие стегают его
черенками пальмовых листьев.
   - Что это за странный обряд? - жалобно спросили они у игрока.
   - Сегодня у  нас  праздник розог,  -  ответил он  им.  -  Вчера вы  все
суетились  вокруг  моей   жены   Рамбхи.   Почему  же   вы   относитесь  с
пренебрежением ко мне, ее мужу? Подобает ли вам такая надменность?
   Он  так отхлестал богов и  отшельников,  что те,  громко рыдая от боли,
вознеслись на небо и пожаловались самому богу Индре.
   - У Рамбхи есть на земле муж-буян?  -  удивился Индра.  - Позвать ее ко
мне.
   Когда игрок вернулся домой,  Рамбха приветствовала его, рассыпав у него
под ногами цветы.
   Внезапно игрок залился громким смехом.
   - О мой супруг!  Чему вы изволите смеяться? - в недоумении спросила его
Рамбха.
   Игрок захохотал пуще прежнего.
   - Объясните же своей рабыне,  почему вы смеетесь, - снова попросила его
небесная дева. - Я тоже хочу принять участие в вашем веселье.
   Игрок рассказал ей обо всем происшедшем.
   - Ну и задал же я этим чванливцам!  -  смеялся он.  - Не могу без смеха
вспомнить, как они удирали!
   Рамбха сильно встревожилась.
   - Как вы осмелились поднять руку на богов? - сказала она, дрожа. - Если
они пожалуются богу Индре, вам не миновать суровой кары!
   - Любимая моя!  Прекраснейшая из  всех небесных дев!  Сейчас же  лети к
богу Индре и вымоли мне прощение, - сказал ей игрок.
   Едва Рамбха появилась в раю, Индра, разгневанный, вскочил с трона:
   - Рамбха!  Ты  принадлежишь к  миру бессмертных,  но полюбила смертного
человека.  И не только его полюбила, но и стала его женой. Это ты подучила
его отстегать розгами богов? Я прокляну тебя!
   Но все боги дружно встали на защиту небесной танцовщицы:
   - О  Индра!  Рамбха тут  ни  при чем.  Виноват ее  муж -  грубый дурной
человек. Его-то и надо покарать со всей строгостью!
   - О повелитель вселенной,  -  сказала Рамбха,  - я стала супругой этого
человека по  велению самого Перумаля.  И  мой муж не виноват -  он защищал
свое и мое достоинство.  Если уж вы решили кого-нибудь наказать,  накажите
меня.
   -  Ты  защищаешь  этого  смертного, Рамбха? Тогда я наложу проклятие на
тебя. Одиннадцатиярусная надвратная башня бенаресского храма Висванатхи[*]
рассыплется и превратится в прах, который разнесет ветер. До тех пор, пока
эта  башня  не  вознесется снова к небу всеми своими одиннадцатью ярусами,
скитаться тебе по земле злым духом.
   [* Висванатха (букв. Повелитель всего сущего) - имя бога Шивы.]
   Рамбха спокойно приняла это проклятие, лишь попросила Индру:
   - Разрешите мне остаться в  своем обличье,  пока я не повидаю мужа и не
расскажу ему обо всем.
   -  Да будет так! - согласился Индра. Заливаясь горючими слезами, Рамбха
спустилась на берег Кавери и увидела там игрока.
   -  Любимый! По вашей вине я обречена стать злым духом, - сказала она. -
Не буду вас упрекать, так, видно, предопределено было судьбой. Я вселюсь в
дочь  бенаресского  раджи.  Чтобы  изгнать  меня  из  ее  тела,  соберутся
заклинатели  со  всего  света.  Но  никому,  кроме  вас,  не  удастся это.
Повидайте  бенаресского  раджу  и  придумайте  способ  освободить  меня от
тяготеющего надо мной проклятия. Тогда я снова возвращусь в ваш дом.
   При этих словах Рамбха обратилась в  злого духа,  полетела в  Бенарес и
вселилась в  дочь раджи,  которая в  это время играла в  мяч.  В  припадке
безумия царевна порвала на себе все одежды. Подруги ее в страхе кинулись к
царю и сообщили ему, что его дочерью овладела бесовская сила.
   Царь поспешил на  женскую половину дворца.  Охваченная безумием царевна
то хохотала,  то вдруг приходила в исступление, то пела и плясала нагишом.
Отца  своего она  не  узнала.  Когда на  нее  попытались надеть сброшенные
одежды,  она  стала бить и  кусать всех вокруг,  С  большим трудом удалось
запереть ее в комнате.
   Сильно обеспокоенный, раджа призвал лекарей. Они сказали, что у царевны
возрастной  недуг. Однако, понаблюдав за ней внимательнее, они решили, что
в  нее  вселился  злой  дух,  которого не изгнать никакими лекарствами, и,
бессильные  чем-либо  ей  помочь,  удалились.  Жрецы и заклинатели уверяли
царя,  что  прогонят  злого  духа,  как  собаку.  Но  царевна бушевала так
яростно, что они испугались и сами убежали, точно побитые камнями собаки.
   Царские глашатаи объявили под барабанный бой:
   - Тому,  кто изгонит нечистую силу из царевны, царь отдаст ее в жены. И
дарует полцарства.
   Явился в царский дворец игрок.
   - Я слышал,  о царь,  - сказал он, - что твоя дочь безумствует, рвет на
себе одежды.  Покажи ее мне.  Я уведу вселившегося в нее злого духа к себе
домой.
   - Кто ты такой?  -  изумился царь.  - Неужели ты и впрямь можешь спасти
мою дочь? Неужели одолеешь бесовскую силу?
   - Я хитрее любого беса.  Злой дух,  который вселился в твою дочь, - моя
вторая жена. И я, как обещал, уведу ее домой.
   Царь в полной растерянности сказал своему главному советнику:
   - На вид этот человек -  грубый мужлан.  Но он требует, чтобы я показал
ему  свою  дочь.  Сумеет ли  он  изгнать нечистую силу?  Или  только хочет
поглазеть на мою дочь?
   - Кто знает,  какая змея прячется в какой норе,  -  ответил советник. -
Может быть, он и вправду сумеет выполнить свое обещание.
   -  Ну  что  ж,  попытаем  счастья, - молвил царь и добавил, обращаясь к
игроку:  -  Если  ты изгонишь злого духа, отдам тебе дочь и полцарства. Не
изгонишь злого духа - повелю отрубить тебе голову и бросить ее на съедение
стервятникам.  А  теперь,  если  ты  не  передумал, давай с тобой подпишем
договор.
   Подписав договор, игрок сказал:
   - Махараджа! Прикажи отпереть дверь комнаты, где находится твоя дочь. Я
должен посмотреть при  светильниках,  в  самом ли  деле  в  нее  вселилась
бесовская сила.  Вели принести мне бетель,  кадильные палочки и  все,  что
необходимо для жертвоприношения.
   Игрока  отвели  в  отдельный  домик.  На  глазах  у  всех  советников и
заклинателей он посыпал себе лоб священной золой и забормотал:
   -  Кали!  Кабали! Сули! О Вседоблестная дочь! Ахораруккири! Арахари![*]
Убирайся,  бесовское  отродье!  О  вампир,  изрыгающий  кровь! О демоница,
блуждающая  в сумерках! О брахмаракшаси![**] О малаяльская Бхагавати![***]
Изыди,   исторгнись!  -  Он  сложил  вместе  ладони,  поклонился  во  всех
направлениях  и повернулся к священному светильнику: - О моя жена-бесовка!
Помоги мне, жена-чертовка! Отзовись, плутовка!
   [*  Кали,  Кабали,  Сули,  Вседоблестная  дочь, Ахораруккири, Арахари -
имена жены бога Шивы.]
   [** Брахмаракшаси - бесовка, демоница.]
   [*** Бхагавати - имя жены Шивы.]
   Внезапно пламя светильника заметалось, на него уселся дух Рамбхи.
   -  На  вид  он  мужлан,  а  в своем деле большой искусник, - поразились
придворные и заклинатели. - Видно, только он и может изгнать злого духа.
   - То  ли еще будет!  Сейчас вы все склонитесь передо мной!  -  закричал
игрок,  зачерпнул полную горсть золы,  бросил ее на присутствующих,  затем
взял еще немного золы и добавил:  -  А теперь пойдем посмотрим, что делает
царская дочь.
   На многих придворных и заклинателей игрок нагнал такого страха, что они
уже не  боялись бесовской силы,  считая,  что страшнее все равно ничего не
будет, поэтому все последовали за ним.
   Игрок подвел их к  подножью горы,  куда успела взобраться выбежавшая из
своей комнаты царевна, и крикнул:
   - Довольно бесовской игры!  Спустись с горы! Камень возьми - и спустись
с горы!
   С большим камнем на голове, содрогаясь всем телом, царевна спустилась с
горы.  Царь и  все остальные в страхе попятились.  Но игрок смело выступил
вперед.
   - Напрасно людей  не  морочь!  Оставь  царскую дочь!  Улетай  прочь!  -
вскричал он и залепил царевне звонкую пощечину.
   Царевна зарыдала от боли и  гнева и  поспешно скрылась в пещере.  Игрок
пошел вслед за ней. Немного погодя он вернулся и сказал царю:
   -  Махараджа!  Для  того  чтобы  твоя  дочь окончательно пришла в себя,
необходимо  выполнить одно условие. Надеюсь, оно покажется тебе нетрудным.
Надо   разрушить   в   мелкую  пыль  одиннадцатиярусную  надвратную  башню
бенаресского  храма  Висванатхи  и  заново  ее  отстроить.  Тогда заклятие
потеряет свою силу, и твоя дочь выйдет из пещеры.
   Царь  созвал  своих  подданных,  велел  им разрушить одиннадцатиярусную
башню  храма  Висванатхи в мелкую пыль и развеять эту пыль по ветру. Затем
все  его  подданные  -  среди  них  зодчие  строители,  кузнецы,  ваятели,
сипаи[*],  советники  и  даже  женщины  -  денно  и нощно трудились, чтобы
восстановить  башню  в  прежнем  ее  виде.  После  того  как  работа  была
закончена,  игрок велел отнести к подножью горы одежды, украшения царевны,
ее  отделанный  жемчугом  паланкин  и  отправился  туда  вместе  с царем и
придворными.
   [* Сипаи - солдаты наемного войска в Индии.]
   Когда игрок поднялся в  пещеру,  Рамбха оставила тело царской дочери и,
приняв свой собственный облик,  отправилась домой.  Царевна, придя в себя,
устыдилась  своей  наготы,  схватила  принесенные  ей  одежды  и  поспешно
оделась.  Потом она совершила омовение в пруду,  который находился тут же,
неподалеку, и ее унесли на жемчужном паланкине во дворец.
   Бенаресский раджа устроил в честь игрока пышное празднество,  в горячих
похвалах изъявил ему  свою благодарность,  одарил его золотом стоимостью в
полцарства и выдал за него свою дочь.
   После пышной свадьбы -  она  длилась несколько дней -  вместе со  своей
новой женою игрок отправился к себе домой, в страну Чола.
   Старшая его  жена  и  младшая -  Рамбха -  приняли царевну приветливо и
ласково.
   Индра был очень удивлен,  когда в  свой обычный день Рамбха появилась в
раю, где обитают бессмертные боги.
   - Как ты сумела освободиться от моего заклятия? - спросил он.
   - Ты  думал,  что  время  жизни  моего мужа  истечет куда  раньше,  чем
надвратная башня храма бенаресского Висванатхи рассыплется в  прах и будет
отстроена заново,  -  ответила Рамбха,  - но мой муж сумел разрушить ее за
одиннадцать дней и  за такой же срок возвести снова.  Еще восемь дней ушло
на  освящение башни.  Нет ничего такого,  чего он не мог бы совершить.  Но
нрав у  него крутой.  Если я  вовремя не вернусь домой,  он мне не спустит
опоздания.
   Счастливо и радостно зажил игрок со своими тремя женами.
   Ему завидовали не только соседи,  но и сам бог Индра. Понимая, что пока
игрок жив,  Рамбха не вернется на небо, он позвал бога смерти Яму и сказал
ему:
   - Есть на земле один азартный игрок. Человек он очень плохой, способный
на любое дурное дело. Принеси мне его душу.
   Отправил  Яма  за  игроком  своих  посланцев. А тот как раз в это время
тешился  со  своими  женами.  Их  праведность  не позволила посланцам бога
смерти войти в дом, преградила им путь, словно пламя пылающее.
   Постучались гонцы Ямы в дверь, крикнули:
   - Эй, игрок, выходи!
   Игрок  прикинулся,  будто  не  слышит их,  и  продолжал развлекаться со
своими женами.  Всю  ночь торчали посланцы на  улице.  Лишь под самое утро
игрок вышел наружу, оглядел грозных гонцов и спросил у них:
   - Вы  кто  такие,  ребята?  Почему глухой ночью ломитесь в  дом доброго
человека?
   - Нас послал Яма, - ответили они. - Велел привести тебя к нему.
   Нимало не испугавшись, игрок захохотал во все горло:
   - А какой Яма меня призывает? Старый или новый?
   Посланцы растерянно молчали.  Они сами не  знали,  какой Яма их послал:
старый или новый.
   - Вы  что  стоите,  глазами хлопаете?  Сперва узнайте,  кто вас послал,
тогда и приходите.
   Так  ни с чем и вернулись посланцы в Ямапур, где их повелитель восседал
на троне.
   -  Каладеван![*]  -  сказали  они.  -  Мы  передали  игроку, что ты его
требуешь.  А  он  говорит: выясните сперва, кто вас послал: старый Яма или
новый.
   [* Каладеван (букв. Бог времени) - имя бога смерти Ямы.]
   Призадумался  бог  смерти:  какой  же он Яма, старый или новый? Со всей
своей свитой отправился он в мир богов и рассказал им о своем затруднении.
   - О бог богов!  -  молвил он Индре.  - Объясни мне, какой я Яма: старый
или новый?
   Не в состоянии ответить на его вопрос, Индра предложил:
   - Давайте спросим бога Брахму - он ведь сотворил все миры.
   Боги  отправились  в  мир  Брахмы.  Но и сам творец не смог рассеять их
сомнения.  Они пошли к великому Вишну. Но и великий Вишну, который измерил
мир  в  три  шага[*],  ничем  не  смог  им  помочь.  Тогда  они все вместе
обратились за советом к богу Шиве, обитающему на горе Кайласа.
   [*  Намек  на  известный  мифологический  эпизод. Чтобы спасти богов от
демона  Бали,  который подвижничеством добился великой силы и захватил три
мира  (небесный,  земной  и  подземный),  бог Вишну явился к Бали в облике
карлика и попросил у Бали столько пространства, сколько он сможет измерить
в  три  шага.  Получив  согласие  демона, он вырос с великана, одним шагом
измерил  всю  землю,  другим  - небо и оставил Бали, по его мольбе, только
подземный мир.]
   - Этот смертный задал вопрос,  на  который не могут ответить даже боги.
Значит,  он наделен необыкновенным умом,  - сказал Шива и велел Каладевану
немедленно привести к нему игрока.
   Яма взял свое оружие,  уселся на запряженную буйволами повозку и поехал
на землю.
   Только увидел его игрок - кинулся в дом и сказал трем своим женам:
   - О повелительницы моего сердца!  Сейчас я упаду,  словно мертвый.  Но,
прощу вас, не сжигайте моего тела. Набальзамируйте его, положите в сундук,
и пусть оно лежит там хоть долгие годы.  Но как только услышите мой голос,
откройте сундук.
   Он вышел на улицу и спросил Яму:
   - Зачем изволил пожаловать?
   -  Ты  одурачил моих посланцев. Я сам явился, чтобы отнести твою душу к
богу Шиве.
   -  Ты считаешь себя умнее своих гонцов? А ведь тебе не удалось похитить
душу Сатьявана[*]. Не удалось унести и душу Маркандейи[**]. А уж если тебя
провели женщина и зеленый юнец, то мне и подавно нетрудно тебя одурачить!
   [* Сатьяван - герой одного из вставных эпизодов "Махабхараты". Его жена
Савитри  сумела  упросить  бога Яму, чтобы он вернул жизнь ее бездыханному
мужу.]
   [**  Маркандейя  -  сын  мудреца  Марканду. Ему была предсказана смерть
шестнадцати лет от роду. Но когда бог смерти Яма явился за ним, Маркандейя
обнял  изваяние  Шивы,  моля  его о помощи. Шива даровал ему избавление от
смерти, и Маркандейя навсегда остался шестнадцатилетним юношей.]
   Яма в ярости напустил на него своего буйвола.  Буйвол пронзил его одним
рогом,  и  он,  как  предсказывал,  упал бездыханный.  Вышли три его жены,
набальзамировали его тело и спрятали в сундук.
   Каладеван явился с  душой игрока к  ожидавшим его  богам и  стоял среди
них, горделиво покручивая свой ус.
   Увидев  троих  великих богов,  игрок  сложил ладони и  приветствовал их
почтительным поклоном.
   - Что говорит список его прегрешений и заслуг?  - обратился Яма к писцу
Читрагупте. - Грешник он или праведник?
   - Закоренелый грешник, - ответил Читрагупта.
   Не помня себя от гнева, игрок накинулся на него и дал ему пощечину.
   Читрагупта, смешавшись, застыл неподвижно, как изваяние.
   -  Эй,  игрок,  -  спросили  трое  великих  богов,  -  за что ты ударил
Читрагупту?
   Игрок ответил:
   - Свами!  Даже самым праведным подвижникам редко удается лицезреть хотя
бы одного из вас. Меня же позвали сюда трое великих богов - Брахма, Вишну,
Шива -  и  еще великое множество других богов.  Я удостоился лицезреть вас
всех. Как же можно меня после этого называть закоренелым грешником?!
   Лесть пришлась троим богам по сердцу.
   - Мы все признаем,  что ты человек чрезвычайно умный,  - сказали они. -
Но  если ты  за  полчаса не  разрешишь свой собственный вопрос:  какой Яма
послал за тобой,  старый или новый,  -  тебе несдобровать. Если нужна наша
помощь - скажи.
   - Разрешите мне на полчаса занять место Ямы, - попросил игрок.
   Боги дали свое позволение.
   Сел игрок на трон Ямы,  позвал к  себе Читрагупту,  который записывает,
какой век отмерен каждому человеку, и сказал ему:
   - Посмотри в свои списки. Сколько мне осталось еще жить?
   - Полчаса, - ответил Читрагупта.
   - Исправь свои списки.  Запиши,  что  мне осталось жить еще сто лет,  -
велел новоявленный Яма.
   Затем  он  приказал продлить жизнь всем  трем  своим женам и  укоротить
всем,  кто ему не нравился в  родной деревне.  Покончив с  этим делом,  он
позвал к себе владыку слонов Айравату и молвил ему так:
   - Каладеван сейчас я.  Ты  обязан выполнять все мои повеления.  Пойди и
разорви на куски старого Яму.
   Слон разыскал бога смерти и  напал на  него,  стараясь пронзить бивнем.
Старый Яма испугался за свою жизнь и,  причитая от страха, бросился к богу
Индре. Индра поспешил вместе с ним к Брахме и попросил творца дать убежище
старому Яме.  Брахма сказал,  что  это  не  в  его власти,  и  отвел Яму к
великому Вишну. Великий Вишну, в свой черед, отвел его к Шиве.
   - Погоди,  Айравата,  - обратился к слону Шива. - Сейчас мы поговорим с
тем, кто дал тебе это повеление.
   И все боги спустились в преисподнюю, где помещалось царство Ямы.
   Игрок знал заранее,  чем все это кончится,  и, хотя время его правления
не истекло, направился навстречу богам.
   - Почему ты покинул трон? - спросил его Шива.
   - О великий! - ответил игрок. - Боги славятся своей справедливостью, но
ко   мне   они   относятся  без   малейшей  справедливости.   И   вот  вам
доказательство.  Я  приказал Айравате убить старого Яму,  а  он ослушался.
Если уж  и  царь слонов не  хочет мне повиноваться,  от  кого же мне ждать
послушания? Не надо мне трона Ямы. Лучше отпустите меня к моим женам.
   - Сколько еще осталось жить этому игроку? - спросили боги Читрагупту.
   - Старый Яма определил ему полчаса. А новый Яма назначил себе сто лет.
   Тут, наконец, поняли боги, что игрок и их сумел провести.
   - Ну,  и хитер же ты!  -  воскликнули они.  - Ты хочешь возвратиться на
землю? Но ведь жены, вероятно, уже сожгли твое тело. Где же поселится твоя
душа?
   - Вы, видно, считаете меня глупцом, - оскорбился игрок. - Я велел женам
набальзамировать мое тело и  спрятать его в сундук.  Я буду жить со своими
женами еще  сто  лет.  Велите только,  чтобы мою  душу  отнесли обратно на
землю. Иначе не помилую я старого Яму!
   Его ум восхитил великих богов.
   -  Своей  смелостью  и находчивостью ты завоевал собственное счастье, -
сказали  они.  -  Ты  сумел обмануть самого бога Яму. Отныне на земле тебя
будут  звать  "Яма-пураттан"  - "Человек, который сумел перехитрить самого
бога  смерти".  Употреби  же  свою смелость и находчивость на добрые дела.
Будь  праведен  и  честен.  А когда вдоволь насладишься земными радостями,
вкусишь и вечное блаженство.
   Отнесли посланцы Ямы душу игрока обратно на землю. Душа вселилась в его
тело, и, ожив, игрок громко крикнул:
   - Откройте, дорогие женушки!
   Три  жены  с  нетерпением  открыли  сундук.  Они смеялись и радовались,
слушая рассказ своего мужа обо всем, что с ним произошло.
   А он с любовью обнимал жен и говорил им всем ласковые слова.





   У  владыки Санбухапурама было две дочери. Обе они родились после обряда
поклонения священным светильникам, поэтому старшую из них махараджа назвал
Тунгавилякку (Негаснущий светильник), а младшую - Куттувилякку (Светильник
на подставке).
   Когда Тунгавилякку исполнилось семь  лет,  а  Куттувилякку -  пять лет,
отец решил выдать их  замуж.  Муж старшей дочери,  сын правителя соседнего
царства,  поселился у  него во  дворце.  Второй же  зять -  сын властителя
другого царства - пустился на корабле в дальнее странствие.
   Обе  сестры  не разлучались и в замужестве. Вместе они купались в реке,
вместе   рвали   цветы   в   дворцовом  саду,  вместе  плясали  и  пели  в
андапураме[*].  Как две птицы, порхали они по дворцу, и дни их проходили в
забавах  и увеселениях. Куттувилякку относилась к старшей сестре с должным
почтением,  всячески  старалась  ей  услужить  и  только в свободное время
играла с ней как равная.
   [* Андапурам - женская половина дома (дворца).]
   Колесо времени отсчитывало год за годом,  и вот наконец расцвела весна,
которая  принесла  зрелость  обеим  девушкам.  Свежесть и  пылкость чувств
придавали им особое обаяние.  Тунгавилякку и впрямь озаряла спальню своего
мужа,  как  негаснущий светильник.  Но  Куттувилякку даже не  помнила лица
своего  мужа.   Она  походила  на   горящий  слабым,   трепетным  пламенем
светильник, который вот-вот погаснет от сочувственных вздохов окружающих.
   Неожиданно махараджа  получил  известие  о  гибели  второго  зятя.  Это
известие поразило его,  как удар грома.  Однако,  не  зная,  верно оно или
ложно,  махараджа утаил его от младшей дочери,  сказал о нем лишь старшей.
Тунгавилякку была  очень  опечалена,  но  ничем  не  выдала своей  печали,
осталась в обхождении с сестрой такой же ласковой и веселой, как и прежде.
   Однажды,  после  омовения  в розовой воде, Куттувилякку надела шелковые
одежды  и золотые украшения, насурьмила глаза и поставила на лоб тилак[*].
Затем  она  натерлась  благовониями,  украсила  волосы  цветами  и,  звеня
браслетами,  побежала  к  Тунгавилякку.  Увидев  ее  во  всем  блеске юной
красоты, старшая сестра не могла удержаться от горестной улыбки.
   [* Тилак - знак, который ставят на лбу замужние женщины.]
   - Почему ты глядишь на меня так невесело? - удивилась Куттувилякку.
   - Да так просто, - ответила старшая сестра.
   Но младшая, заподозрив неладное, стала настаивать:
   - Расскажи мне  правду.  Ты  что-то  от  меня скрываешь.  Между нами не
должно быть никаких тайн.
   И в конце концов Тунгавилякку сообщила ей все, что знала.
   - Отец получил весть,  что твой муж погиб во время бури, - сказала она.
- Он  пытается выяснить,  так  ли  это.  Теперь ты  понимаешь причину моей
скорби.
   Несколько мгновений Куттувилякку стояла недвижная, как изваяние, кровь,
казалось,  остановилась в ее жилах.  Едва придя в себя,  она переоделась в
чистую белую одежду,  которую носят вдовы,  и побежала к отцу. При виде ее
царь понял, что она уже все знает, и безмерно огорчился. Ведь он назвал ее
Куттувилякку,  потому что  хотел,  чтобы она сверкала ярким светильником -
светильником семейного  счастья,  но  внезапный вихрь,  поднятый  судьбой,
развеял все его надежды,
   -  Дорогой  отец,  - начала Куттувилякку, - вы растили меня с любовью и
заботой  и  выдали  замуж совсем еще несмышленой девочкой. Но волей судьбы
тот,  кто  надел мне на шею свадебную гирлянду, погиб. Я даже не помню его
лица. Жить девственной вдовой, не зная радостей супружества, у меня нет ни
малейшего  желания.  Прикажите  разложить костер. Где бы мой муж ни был: в
раю или в аду, я все равно последую за ним.
   - Не спеши взойти на костер, - принялся отговаривать ее царь. - Пусть у
тебя  нет  мужа  -  зато  у тебя есть отец, который не оставит тебя своими
заботами.  Тебе  принадлежит  половина  моего царства. Ты можешь совершить
множество  благих  дел,  которые  зачтутся  тебе в следующих рождениях[*].
Оставь мысль о самосожжении.
   [*  По  индусской  религии, человеческое существование представляется в
виде  цепи  непрерывных рождений, и заслуги, накопленные в одном рождении,
зачитываются в последующих.]
   Но Куттувилякку была непреклонна в своем решении, и в конце концов царь
повелел разжечь на речном берегу костер из сандаловых поленьев.
   Куттувилякку раздала  беднякам  и  нищим  много  денег,  исполнила  все
надлежащие обряды и  стала обходить костер справа налево.  Обильно политые
маслом,  сандаловые поленья горели так  сильно,  что  пламя  взвивалось до
самых небес. Закончив третий круг, Куттувилякку громко воскликнула:
   - О Агни![*] Я не хочу медленно сгорать на огне тоски по умершему мужу.
Пусть  лучше  я  сразу  превращусь  в  груду  золы. Прими же меня, о небо!
Соедини меня с моим супругом, о небо!
   [* Агни - бог огня.]
   И она спрыгнула в яму, откуда вздымались багровые языки пламени.
   В тот же миг налетел ураганный ветер. Сверкнула молния, зарокотал гром,
хлынул  ливень и  загасил костер.  Могучий поток  воды  подхватил девушку,
отнес ее  в  реку,  и  она поплыла вниз по течению.  Прошло много времени,
прежде чем ей удалось ухватиться за траву и выбраться на берег.
   Оглядевшись,  Куттувилякку увидела,  что находится в красивом саду. Она
села и  задумалась.  Гроза помешала ей  совершить самосожжение.  Это может
означать только одно: ее супруг жив. Что же ей теперь делать? Возвратиться
к отцу и снова надеть наряд вдовы?  "Нет, - решила она. - Я останусь здесь
и попробую найти себе какое-нибудь занятие".
   Внезапно в  саду  появилась цветочница-старуха.  Заметив  Куттувилякку,
старуха усомнилась,  уж  не лесная ли она богиня,  подошла к  ней и  стала
ласково ее расспрашивать, как она там очутилась.
   - Бабушка,  -  отвечала Куттувилякку на  ее  расспросы,  -  мы с  мужем
купались в реке, когда разразилась неожиданная буря. Течение принесло меня
сюда. Где мой муж и что с ним - я не знаю.
   Старуха сразу полюбила ее.
   - Если хочешь,  живи в моем доме, - предложила она. - Я буду заботиться
о тебе, как о родной дочери.
   Куттувилякку с радостью приняла ее предложение.
   Старуха  эта  была  цветочницей ранипурамского царского дворца.  Каждый
день  она  рвала в  саду цветы,  сплетала красивые гирлянды и  относила их
махарани.  Она сдержала свое обещание и  обращалась с  юной и гибкой,  как
молодой побег, Куттувилякку словно с родной дочерью.
   Миновало полгода. Однажды утром девушка сказала старухе, которая только
что возвратилась из сада:
   - Бабушка!  Я пропостилась всю ночь и очень хочу есть. Свари что-нибудь
на скорую руку,  а я тем временем сплету гирлянды по-новому, и ты отнесешь
их царице.
   Она сплела дивные гирлянды и  уложила их в корзину.  После того как они
поели, старуха побрела с этой корзиной в царский дворец.
   Махарани была восхищена плетеницами.
   - Признайся, бабушка, - сказала она, - ведь это не ты сплела такие. Кто
же их сплел?
   Старуха не стала отпираться,  рассказала ей всю правду, и царица велела
привести к ней девушку.
   Очарованная красотой Куттувилякку, царица молвила старухе:
   - Такой  девушке не  место  в  бедной хижине.  Пусть  она  украшает наш
дворец.  У меня есть две дочери,  ее сверстницы.  Пока они еще не замужем,
она будет играть с ними вместе, а заодно и учить их всему, что сама знает.
   И,  щедро  одарив  цветочницу, царица отослала ее домой. А Куттувилякку
осталась в царском дворце. Махарани обращалась с ней как с родной дочерью.
Но  она  и  не  догадывалась,  что  девушка  -  дочь  ее младшей сестры. И
Куттувилякку не знала, что махарани - ее тетя.
   Обе царевны, однако, завидовали красоте Куттувилякку и обходились с ней
как  с  рабыней или  служанкой.  Пользуясь каждым подходящим случаем,  они
оговаривали девушку.
   Однажды в  праздник царица  и  ее  дочери должны были  надеть жемчужные
ожерелья.
   Махарани  велела  принести  из  своей  сокровищницы  кувшин  с  лучшими
жемчужинами и,  призвав  служанок,  поручила  им  всем  сплести  ожерелья.
Получила пригоршню жемчужин и Куттувилякку.  Она уселась в небольшом храме
Ганеши,  который находился тут  же,  во  дворце,  и  принялась за  работу.
Немного погодя служанки позвали ее на обед. Оставив уже снизанные ожерелья
и отдельные жемчужины,  Куттувилякку отправилась обедать.  В ее отсутствие
заводная кукла проглотила и  ожерелья и жемчуг.  Вернувшись,  Куттувилякку
очень огорчилась и поспешила к царице, чтобы рассказать ей о пропаже.
   Махарани была вне себя от ярости.
   -  У всех жемчужины целы, только у тебя одной пропали, - кричала она. -
Ты,  верно, украла их и припрятала, чтобы потом любоваться собой в дорогих
жемчугах.  Слишком  загордилась  своей  красотой.  Виданное  ли это дело -
воровать  в  доме, где тебя кормят! Ну, ничего, я тебя так накажу, что век
будешь помнить!
   Она  позвала  цирюльника,  велела  ему  обрить  Куттувилякку  наголо  и
поставила ей на голову светильник.
   - Тебя зовут Куттувилякку - светильник на подставке. С нынешнего дня ты
будешь ходить со светильником на голове и освещать андапурам.
   Куттувилякку приняла наказание спокойно, не жалуясь на свою судьбу. Она
не снимала светильник даже во время еды или сна.
   Прошел год.
   Слух о том,  что муж Куттувилякку погиб,  оказался ложным. Хотя корабль
его и потонул,  сам он сумел добраться вплавь до берега,  доблестно убил в
поединке царя заморской страны и стал править вместо него.
   Долгое время его  снедало желание видеть жену,  которую он  оставил еще
совсем девочкой, и в конце концов во главе большого войска он отправился в
Санбухапурам.
   По пути он заехал на несколько дней в Ранипурам, к старшей сестре своей
тещи.  Махараджа пригласил его в свой дворец, а его свиту велел разместить
в городских домах. Затем он сообщил своей жене о прибытии ее родственника.
Махарани  радостно  приветствовала его  и  устроила  в  его  честь  пышное
пиршество. По окончании пиршества царица подозвала к себе Куттувилякку:
   - Эй   ты,   ходячий  светильник!   Всю  ночь  стой  в   спальне  моего
родственника.
   Повинуясь ее приказанию, девушка поплелась в нарядно украшенную спальню
к  царевичу и  встала в  самом углу.  Со слезами на глазах смотрела она на
молодого человека, который сидел на ложе. Ее сердце надрывалось при мысли,
что  ее  муж,   вероятно,   такой  же  красавец,   как  и   этот  царевич,
возвратившийся из дальней заморской страны.
   И царевич с изумлением ее разглядывал.
   "Она совсем не похожа на простую служанку, - думал он. - Почему она так
тяжко  вздыхает? Почему смотрит на меня с такой печалью? Меня влечет к ней
какое-то необъяснимое чувство. Что связывает меня с ней? Кто она?"
   Он ласково спросил девушку:
   - Кто ты такая? Кто твой отец? Уроженка ли ты этих краев или нездешняя?
За  какую вину  тебя заставили носить светильник на  голове?  Расскажи мне
подробно обо всем.
   Куттувилякку ничего не ответила,  только залилась густой краской стыда.
Царевич снял с  ее головы светильник,  усадил ее рядом с  собой и повторил
просьбу.
   Куттувилякку продолжала молчать.
   - Пока ты не расскажешь мне историю своей жизни,  я не смогу заснуть, -
не отступался царевич.  -  По твоим скорбным глазам я  вижу,  что в  твоей
жизни есть какая-то тайна.
   - О  царевич,  -  превозмогая смущение,  заговорила наконец девушка,  -
пристало ли вам беседовать с  простой служанкой,  да еще с такой,  которая
вынуждена носить на  голове светильник?  Но  раз уж вы так настаиваете,  я
расскажу вам историю своей жизни. Я просто не хотела вас огорчать.
   И Куттувилякку поведала обо всем,  что с ней случилось с того дня,  как
уехал ее муж. Закончила она такими словами:
   -  Знайте же, о прекрасный царевич: Куттувилякку - это я! И это я стала
ходячим светильником!
   Царевич был полон сострадания.
   - Знай же,  что это я твой муж! - воскликнул он. - Тебе было всего пять
лет, когда я надел на тебя свадебную гирлянду. После свадьбы я переплыл на
корабле через море и разгромил войско тамошнего царя.  Подумать только,  я
как раз еду за  тобой и  вдруг нахожу тебя в  доме сестры своей тещи!  Как
жестоко  обошлась  с  тобой  судьба!  Но  не  будем  сокрушаться о  былом,
поразмыслим лучше о будущем... Бедная, бедная моя! Сколько горя ты вынесла
в свои юные годы. Но теперь, моя любовь, ничто не помешает нашему счастью!
   Он взял Куттувилякку за руки, и по всему ее телу разлилась неизъяснимая
сладость.  Но когда в следующий миг он попробовал привлечь ее к себе,  она
вырвалась.
   -  Любовь  моя!  Почему  ты  отвергаешь  мои объятья? - ласково спросил
царевич.  -  Не  можешь  простить мне, что я оставил тебя надолго? Или что
обрек тебя на такие муки, едва не довел до самосожжения?
   - Нет,  свами, - ответила Куттувилякку, - я должна быть уверена, что вы
и вправду мой муж.  Что, если сегодня ночью вы лишите меня чести, а завтра
обзовете  бесчестной  потаскухой?  Как  я  тогда  оправдаюсь перед  мужем?
Подождите же до утра!
   Царевич был глубоко оскорблен тем,  как махарани обошлась с  его женой:
мало того что превратила в  ходячий светильник,  посылает еще прислуживать
мужчинам.  Он решил рано утром оставить дворец, позвал прислужниц, которые
дежурили за дверями, и велел им:
   - Вымойте эту  девушку,  нарядите ее  в  красивые одежды  и  украшения,
посадите в жемчужный паланкин и охраняйте до утра.
   Отдав это повеление, он прилег на ложе и сразу же погрузился в глубокий
сон.
   На другой день,  с восходом солнца, махарани постучалась в дверь, чтобы
пригласить его к завтраку,  но оказалось, что его нет в опочивальне. Слуги
доложили ей, что гость чем-то оскорблен и собирается немедленно уехать.
   Царица поспешила к  махарадже и  рассказала ему о том,  что услышала от
слуг.
   - На что вы так обиделись? - спросил царь.
   -  Я не останусь в вашем дворце ни на один миг, - ответил царевич, кипя
возмущением  и гневом. - У вас и глоток воды выпить - большой грех. Никто,
даже  цари,  не  вправе  наказывать  ни  в  чем  не  повинных  людей. А уж
наказывать  молодых девушек, которых, верно, пощадил бы и самый лютый бес,
- совсем непростительная жестокость...
   Махараджа никак не  мог уразуметь,  в  чем дело,  и  стал расспрашивать
царевича. Тот наконец объяснил:
   - Младшая сестра вашей жены - супруга санбухапурамского царя. Я женился
на  младшей его  дочери,  когда она была еще совсем маленькой девочкой,  и
пустился в дальнее плавание. И вот на обратном пути я заезжаю к вам и вижу
у вас свою жену Куттувилякку со светильником на обритой голове!  Могу ли я
спокойно вынести такое?!
   Махараджа и махарани долго умоляли царевича простить им их вину.
   - Ладно,  -  согласился он в конце концов,  -  мудрым людям не подобает
помнить обиды. Но я все равно должен ехать. Всего вам доброго!
   И  вместе со  всем  своим  войском он  отправился дальше.  Слуги  несли
Куттувилякку в жемчужном паланкине.
   Узнав от гонцов,  что его второй зять не только не погиб, но и отвоевал
себе  царство,  санбухапурамский махараджа несказанно обрадовался и  вышел
ему навстречу вместе со своими советниками и военачальниками.
   Когда все они, после пышной встречи, достигли санбухапурамского дворца,
царевич рассказал махарадже и придворным о том,  как он завоевал заморское
царство и как на обратном пути отыскал свою жену.
   Радость царя  не  знала  границ,  когда  он  узнал,  что  его  любимица
Куттувилякку жива и здорова, хотя и претерпела много горя.
   Махараджа выстроил для своего зятя и  дочери отдельный дворец с верхней
верандой и  красивой опочивальней и  благословил их  обоих  на  счастливую
семейную жизнь.
   Много лет мечтала Куттувилякку о  соединении с мужем и в первую брачную
ночь проявила такую страсть,  что он  был изумлен ее  несдержанностью,  не
свойственной обычно  молодым девушкам.  Но  упоение ее  свежей  красотой и
ласками рассеяло возникшие у  него было сомнения в ее верности.  Несколько
дней супруги наслаждались ничем не омрачаемым счастьем.
   Но  вот однажды они посетили храм, который находился в соседнем городе.
Увидев прекрасного царевича, девадаси[*] воспылала к нему сильной любовью.
Не  менее  сильно  возненавидела  она и его жену, столь же красивую, как и
сама даси.
   [* Девадаси (даси) - храмовая танцовщица, баядерка, ритуальная гетера.]
   Узнав,  что  царевич  -  большой поклонник искусств,  танцовщица как-то
явилась к нему во дворец в отсутствие его жены. Она с такой необыкновенной
пылкостью пела свои песни и  танцевала перед царевичем,  что  ей  было уже
нетрудно увлечь его на ложе любви.
   На другой день Куттувилякку позвала к себе даси.
   - Не  пытайся  поймать  моего  супруга  в  свои  сети,  -  сказала  она
танцовщице. - На что ему какая-то даси?
   - Царевна, - ответила ей танцовщица, - напрасно вы так пренебрежительно
обо мне говорите. Клянусь при всех, что ваш муж станет моим рабом.
   - А  я  клянусь,  -  разъярилась  Куттувилякку,  -  что  заставлю  тебя
подписать бумагу, по которой ты станешь моей рабыней.
   Однако ее муж был так сильно влюблен в даси,  что в тот же день перешел
к ней в дом. Он и впрямь стал рабом храмовой танцовщицы.
   Куттувилякку глубоко страдала от  его измены,  но старалась не выдавать
своих чувств,  обходилась с ним приветливо и ласково.  Видя это,  коварная
даси  решила  окончательно  покорить  царевича:   сделать  так,  чтобы  он
постоянно жил у  нее,  а  во  дворец ходил только к  трапезе.  Она напоила
своего любовника приворотным зельем.  В  его  душе  угасла всякая любовь к
жене,  и он стал жить у даси,  как у себя дома.  Если и вспоминал иногда о
Куттувилякку, то танцовщица торопилась, как могла, очернить ее.
   -  Твоя  жена - великая притворщица, - твердила она. - Не верь, что она
хотела  взойти  на  костер!  И  в ту ночь, когда она сказала, что не может
соединиться  с  тобой,  пока  не выяснит, вправду ли ты ее муж, - она тоже
ломала  комедию.  Кто  знает,  у  изголовья  скольких мужчин она стояла по
ночам!  Всем им она рассказывала одну и ту же басню. И отдавалась тем, кто
говорил,  что он не ее муж. Вы жили врозь много лет. Оставь ее одну - и ты
узнаешь, кто ее любовник.
   Послушавшись  ее  наущений,  царевич  начал  ходить во дворец только на
завтрак, обед и ужин и перестал оставаться на ночь с женой.
   Прошло  три года. Все эти три года, каждый день, Куттувилякку тосковала
по мужу.
   -  Царевна,  -  однажды  сказала  ей  придворная цветочница, - ты такая
красавица,  а  не знаешь, как возвратить к себе неверного мужа. Я гляжу на
тебя  с  глубоким состраданием. Вот тебе приворотное зелье. Подмешай его в
молоко  и  вечером  дай выпить царевичу. Он сразу же забудет эту негодницу
даси и снова полюбит тебя.
   За  ужином  Куттувилякку  хотела  было  поднести молоко с зельем своему
мужу, но ее удержало внезапное опасение: не повредит ли это зелье здоровью
мужа, может быть, оно опасно для жизни?
   "Пока  мой  муж жив и здоров, - подумала она, - я могу надеяться на его
возвращение, рано или поздно мы снова будем счастливы".
   Куттувилякку  поднесла  своему  мужу  чистого молока, и в ту белую, как
молоко,  лунную  ночь,  он  как  всегда, пошел к даси. Оставшееся молоко с
зельем  царевна  выплеснула  на  заднем  дворе. А там жил пятиглавый змей.
Капля  зелья  попала  на  одну  из его голов, и в нем вспыхнула неодолимая
любовь  к  молодой  женщине.  Змей  принял обличье царевича и постучался в
дверь  ее  опочивальни.  Куттувилякку была удивлена внезапным возвращением
мужа,  но  подумала,  что  к  ее  рукам случайно прилипло несколько капель
зелья;  они-то  и подействовали на него. И она пожалела, что вылила зелье.
Напои  она им мужа, он бы никогда больше ее не оставил. Она вспомнила, как
царевич  вернулся  за  ней  из  далеких  земель,  вспомнила,  как они были
счастливы, - и ее сердце наполнила радость.
   Змей в  образе ее  мужа повлек ее  на  ложе,  которое стояло на верхней
веранде.  Всю ночь он  не  давал ей  уснуть своими веселыми рассказами.  А
ласки его  были  горячи,  как  никогда.  Пылкость мужа изумила царевну,  -
казалось,  к нему вернулась молодость,  - но в полном упоении она не стала
над этим задумываться.
   С тех пор царь змей проводил с ней каждую ночь. Но однажды он подумал:
   "Сколько времени можно  наслаждаться ложным  счастьем в  чужом  облике!
Предстану-ка я  перед моей любимой в  своем собственном и  познаю истинное
счастье".
   - Радость моя! - сказал он царевне. - Я дам тебе немного священной золы
и  явлюсь  в  необычном  обличье.  Ты же без малейшего страха брось в меня
щепотку золы. Тогда я снова обрету прежний вид и открою тебе одну тайну.
   Змей отступил на десять шагов и принял свой собственный облик.
   Царица была поражена.
   - О мой повелитель!  - воскликнула она. - До сих пор я не знала, что вы
можете  менять  свое  обличье.  Сегодня  я  убедилась,  что  вы  настоящий
волшебник! Как счастлива я и горда, что у меня такой муж!'
   - Внимательно выслушай меня!  -  сказал змей.  -  Я  не твой муж.  Этот
вероломный  человек  продолжает жить  в  доме  у  даси.  Я  змеиный  царь,
пятиглавый змей.  Уже  давно живу  у  вас  на  заднем дворе.  Капля зелья,
которое ты  выплеснула,  упала мне на голову.  Тогда-то я  и  принял облик
твоего мужа.  Не  крушись,  что  ты  изменила ему.  Это произошло по  воле
судьбы.  Нашей вины тут нет. Если хочешь, я сделаю так, чтобы муж вернулся
к тебе во дворец, а эта даси, которая заставила тебя пролить столько слез,
стала твоей рабыней. Обещай только, что ты меня не забудешь.
   - Я никогда вас не позабуду, - обещала Куттувилякку. - Я не из тех, кто
не помнит добра.
   Змей ушел, преисполненный радости.
   Узнав,  что  царевна  ожидает  ребенка,  ее  муж  впал в великий гнев и
бросился к тестю.
   -  Махараджа, - сказал он, - вот уже два года, как я живу врозь с вашей
дочерью.  А  она  беременна.  Так  ли  приличествует  себя  вести замужней
женщине?  Куттувилякку  опозорила  вас.  Хотя она и ваша дочь, я прошу вас
беспристрастно расследовать это дело и вынести виновной строгое наказание.
   Махараджа  превыше  всего  дорожил  своей  честью  и был очень опечален
обвинением,  выдвинутым  против  его дочери. Он вспомнил, как выдавал свою
дочь  замуж,  вспомнил, как она, услышав о смерти мужа, облачилась в белую
одежду,  вспомнил, как она тогда сказала: "Мой муж был для меня божеством.
И  я  уйду вслед за ним". Неужели же та, что готова была взойти на костер,
вступила  на  путь  порока?  Конечно, муж виноват перед ней: он оставил ее
ради  даси.  Но ведь и покинутая женщина должна хранить верность! Таков ее
долг! "Я стараюсь править честно и справедливо, - думал махараджа. - А моя
дочь пятнает мое имя. Что из того, что она царского рода? Я буду судить ее
открыто,  перед  всем  народом",  Он  сказал  царевичу: "Приходи завтра на
дарбар"[*], и велел передать то же самое Куттувилякку.
   [* Дарбар - заседание совета, прием во дворце.]
   Узнав,  что  муж  требует предать ее  суду  за  измену,  царевна сильно
встревожилась. В ту же ночь в ее опочивальню явился царь змей.
   -  Нагараджа[*],  -  сказала ему Куттувилякку, - мой муж требует, чтобы
отец  строго  покарал меня за измену. Завтра отец призывает меня на совет,
где будет расследоваться это дело. Как мне сохранить в чистоте свое имя?
   [* Нагараджа - царь змей.]
   Царь змей, усмехаясь, ответил:
   - Радость моя! Не бойся! С тобой ничего не случится. Смело, без всякого
смущения,  утверждай  на совете, что беременна от мужа. Однажды, мол, даси
дала ему приворотного зелья, и в любовном дурмане он перепутал тебя с ней.
А  чтобы ни у твоего мужа, ни у отца, ни у других не осталось ни малейшего
сомнения,  скажи, что готова подвергнуться в храме испытанию змеиным ядом.
Пусть  положат  в кувшин со змеей золотой вараха[*], а ты поклянешься, что
чиста  перед мужем, и в доказательство сунешь руку в этот кувшин, где буду
сидеть я.
   [* Вараха - старинная индийская монета.]
   На  другой день,  едва  блеснуло солнце,  царевна нарядилась в  дорогие
одежды и украшения и пошла в зал совета. Туда же направился и ее муж.
   - Зять,  -  обратился  к  нему  махараджа,  -  здесь  собрались ученые,
придворные,  советники и простой народ. Расскажи же им, в чем ты обвиняешь
свою жену.
   - Люди добрые,  -  молвил царевич,  -  вот уже три года,  как я даже не
разговариваю со своей женой Куттувилякку.  А  она ждет ребенка.  Прошу вас
разобрать это дело.
   - Люди добрые, - спокойно молвила царевна, - я не знаю за собой никакой
вины.  Ребенок  -  от  моего  мужа.  Однажды  даси опоила мужа приворотным
зельем,  он  спутал  меня  с ней и переночевал в моей опочивальне. Все это
происки  даси.  Ни мой муж, ни кто либо-другой не знает, что она поклялась
сделать  так,  чтобы  муж при всех обозвал меня неприличным словом. На мою
беду,  не  только  муж,  но  и  отец  усомнился  в  моей  честности. Чтобы
опровергнуть  предъявленное  мне  ложное обвинение, я готова подвергнуться
самому жестокому испытанию - испытанию змеиным ядом.
   Ее  предложение  пришлось  по  душе  всем  собравшимся.  Они  тотчас же
отрядили  ловца змей, и тот, играя на своей дудочке, отправился на поиски.
Царь  змей  велел  всем своим подданным спрятаться, а сам выполз навстречу
ловцу.  Когда ловец принес его в зал совета, все в один голос воскликнули:
"На свете нет более ядовитой змеи, чем эта!"
   Пятиглавого змея посадили в кувшин.  Туда же положили и золотой вараха.
Царевна совершила омовение,  облачилась в  подходящие для  обряда  одежды,
восхвалила в  душе имя  божье,  обошла всех присутствующих справа налево и
сказала:
   - Тот,  к кому я прикасалась тогда, - мой муж. Тот, к кому я прикоснусь
сейчас, - змей.
   Она запустила руку в  кувшин,  вытащила оттуда пятиглавого змея и сразу
же сунула его обратно.
   Все  собравшиеся  -  среди  них  царь  и  царевич  -  были  поражены  и
приветствовали ее, почтительно сложив ладони. "На эту змею и посмотреть-то
страшно.  А  она  смело взяла ее в руки. Это несомненное доказательство ее
невиновности", - подумали они.
   Через несколько дней Куттувилякку родила сына, который, как солнце, был
окружен сверкающим ореолом.  Принимал младенца сам  царь  змей  в  обличье
повитухи.
   - Махараджа,  -  сказал он  царю,  -  ваша дочь разрешилась от бремени.
Берегите же ее!
   Махараджа очень  заботился о  своей дочери,  и  через месяц она  вполне
оправилась.
   Куттувилякку  надела  на  своего  сына  драгоценности,  подаренные  ему
отцом-змеем, и растила его с величайшей любовью.
   Миновало три года.
   Царевич был по-прежнему увлечен даси и  приходил во дворец только чтобы
поесть.  Откушав,  он  поднимался и,  не  взглянув ни на свою жену,  ни на
лепетуна-младенца,  торопился обратно к  даси.  Но однажды перед уходом он
вдруг  заметил  необыкновенное сияние,  струившееся от  личика  спавшего в
колыбели младенца,  и остановился, как громом пораженный. Возвратясь в дом
даси,  он рассказал своей любовнице о красоте ребенка и обещал ей показать
его.
   Девадаси, не долго думая, послала своих служанок за ребенком.
   Но  Куттувилякку отказалась дать им  сына,  сказала,  что должна прежде
посоветоваться с его отцом.
   Когда служанки вернулись с ответом,  даси громко зарыдала,  притворяясь
глубоко оскорбленной. Царевич разгневался и пожаловался царю:
   - Я захотел видеть своего ребенка,  послал за ним к вашей дочери, а эта
гордячка отказала мне в моей просьбе.
   В  ту  же  ночь царевна рассказала обо  всем царю змей и  попросила его
совета.
   Он весело засмеялся:
   - Радость моя!  Для тебя пришли добрые времена.  Ты не только вызволишь
мужа из  сетей даси,  но и  заставишь ее подписать бумагу,  по которой она
станет  твоей  рабыней и  будет  прислуживать тебе  во  дворце.  Завтра на
совете,  перед всеми,  скажи, что пошлешь даси своего ребенка. И надень на
него столько драгоценностей, сколько весит он сам. Положи его на одну чашу
весов, драгоценности - на другую, - чтобы все видели, что вес равен. Когда
даси явится на совет с  нашим сыном,  снова взвесь драгоценности.  Ночью я
похищу несколько вещей,  и  вес их  окажется недостаточным.  В  возмещение
ущерба ты не только заберешь у  даси все ее имущество,  но и  заставишь ее
подписать бумагу, по которой она станет твоей рабыней.
   На другой день махараджа велел дочери явиться на заседание совета.
   Куттувилякку пришла туда вместе с ребенком.
   - Твой муж хотел видеть сына. Почему ты не выполнила его повеление? - в
гневе закричал царь.
   - Отец,  -  ответила Куттувилякку,  -  я боялась, как бы алчная даси не
похитила  украшения,   надетые  на  моего  сына.   Я   хочу  взвесить  все
драгоценности в присутствии советников.  Когда даси возвратит мне ребенка,
я  снова положу их на весы.  Если обнаружится нехватка,  пусть даси отдаст
мне  все  свое имущество и  станет моей рабыней.  Согласна ли  она на  это
условие? Если - да, пусть подпишет договор на пальмовом листе.
   Даси и царевич согласились на это условие. Танцовщица подписала договор
и  забрала к себе ребенка.  Она позвала кормилицу и велела напоить ребенка
молоком.  Весь день даси и  ее возлюбленный играли с малышом.  Вечером его
еще раз напоили молоком и уложили спать.  А ночью царь змей унес несколько
драгоценностей. Не заметив этого, даси отправилась утром на совет.
   - Взвесьте драгоценности, - велела Куттувилякку.
   Ребенка положили на  одну чашу,  драгоценности -  на другую,  и  чаша с
ребенком опустилась.
   - Даси - воровка, - закричали советники, - она украла несколько дорогих
вещей. По договору она должна отдать царевне все свое имущество и стать ее
рабыней.
   С того дня Куттувилякку снова зажила с мужем в мире и согласии. Счастье
ее было так велико, что она совсем забыла о своем спасителе - царе змей.
   "Я  помог ей возвратить любовь мужа, а она позабыла обо мне, - тосковал
Нагараджа. - Конечно, я мог бы ее ужалить, но это не исцелит меня от горя.
И  она умрет так быстро, что не успеет почувствовать боль. Отныне мы с ней
разлучены.  А  пока  я  жив,  мне  ее  не разлюбить. Остается только одно:
напомнить ей о себе своей смертью".
   И вот как-то ночью он обвился вокруг узла ее волос и умер.
   Утром, проснувшись, царевич увидел на голове у жены пятиглавого змея и,
встревоженный,  поспешил ее разбудить.  От страха и  под тяжестью змеиного
тела царевна не могла поднять голову. Пришлось отстричь ей волосы.
   Только тогда Куттувилякку поняла, что произошло.
   "Нагараджа помог мне  завоевать снова любовь мужа,  а  я  о  нем совсем
позабыла.  Я нарушила свой долг. Что же мне делать? Хоть он и змей, он был
моим возлюбленным.  А  его душа обретет покой,  только если обряд сожжения
совершит его сын!" - подумала она, проливая горькие слезы.
   - Змея мертва. Чего же ты плачешь? - в недоумении спросил ее муж.
   - Мой дорогой супруг,  -  ответила царевна,  -  этот змей жил у  нас на
заднем  дворе.  И  я  поклялась  воздать  ему  должные  почести,  если  вы
возвратитесь ко мне.  Но когда вы возвратились, я была так обрадована, что
забыла о  змее.  Поэтому-то он и  умер,  обвившись вокруг узла моих волос.
Обряд сожжения этого змея должен совершить наш сын.
   Царевич не  стал  ей  перечить,  и  сын  Куттувилякку зажег костер,  на
котором было сожжено тело его отца.
   И долго еще царевич, Куттувилякку и ее сын жили достойно и праведно.





   После  долгого подвижничества у владыки Калингапури - Каура-вараджана -
родился   сын.  Царь  с  малых  лет  очень  баловал  своего  единственного
наследника,  и  вырос  царевич  грубым,  упрямым  и своевольным юношей. Он
страшно  кичился  своим царским происхождением, не желал заниматься ничем,
кроме   охоты,   и,   несмотря   на   свой   юный   возраст,  был  большим
любострастником.
   Отец  намеревался  передать  ему бразды правления и женил его на дочери
властителя  соседнего  государства - милой, застенчивой и тихой, как лань,
девушке,  но  царевич не находил ее достойной своего внимания. Он мечтал о
возлюбленной,  которая  была бы на вид грозной, как тигрица, умом - хитрей
лисы  и любила бы его с нежностью голубки. Пусть она будет дерзка на язык,
пусть  будет  надменной  -  неважно.  Важно  только,  чтобы  она боялась и
слушалась  его  самого.  А  уж к какой касте она будет принадлежать - дело
десятое, - думал он.
   Однажды,  возвращаясь с охоты вместе со своей свитой и с гончими псами,
царевич  проезжал  по  северной  улице,  где  живут  торговцы. Жил здесь и
торговец  растительным  маслом,  и  как  раз в это время его дочь сушила и
веяла  сезам перед домом. Девушка была очень хороша собой, и царевич круто
осадил  своего  белого скакуна. А конь был горячий, норовистый и передними
копытами  разметал  кучу  зерна.  Девушка  гневно  поглядела  на царевича,
который таял в умильной улыбке. "Ну и наездник! Не может удержать лошадь!"
-  говорил ее насмешливый взгляд. Царевич же вообразил, будто она глумится
над его царским происхождением.
   - Ты  родилась  среди  сезама,  выросла  среди  сезама,  -  высокомерно
воскликнул он. - А знаешь ли ты, какие побеги меньше, чем побеги сезама?
   Дочь  торговца решила,  что  царевич издевается над  ее  наследственным
занятием, и, недолго размышляя, выпалила:
   - Вот вы,  царский сын,  родились среди цветов, выросли среди цветов. А
знаете ли вы, у какого цветка два лепестка?
   - У ваттадари.  Когда он еще не распустился,  -  ответил царевич и,  не
помня себя от ярости, добавил: - А за то, что ты так дерзко разговариваешь
с наследником престола,  я женюсь на тебе и сгною тебя в тюрьме.  Там ты и
умрешь девственницей.
   Девушка ничуть не испугалась этой угрозы.
   - Если вы и впрямь женитесь на мне, - спокойно улыбнулась она, - я рожу
вам сына,  который отстегает вас хлыстом.  Я  буду не  я,  если не выполню
своей клятвы.
   Как  только царевич прискакал во  дворец,  он  пошел  к  своему отцу  и
сказал:
   - Я хочу жениться на дочери торговца сезамом. Если вы запретите мне это
сделать, я перестану есть и умру голодной смертью.
   Огорченный отец долго его отговаривал.
   - Сын,  -  повторял он,  - еще ни один человек царского рода никогда не
женился на дочери торговца. Эта женитьба сделает тебя всеобщим посмешищем.
   Но на все, его отговоры царевич отвечал одно:
   - Ну и пусть! Не позволите жениться - уеду на чужбину. И если вы сейчас
же не назначите день свадьбы, я не притронусь ни к еде, ни к питью.
   Видя,  что  царевич  тверд  в  своем  решении,  царь  отправился в  дом
торговца,  поведал ему о  намерении своего наследника и попросил назначить
день свадьбы.
   - Вы  пожаловали в  нашу бедную хижину со столь радостным известием!  -
возликовал торговец.  -  Если дочь такого бедняка,  как я, выйдет замуж за
царского сына, я буду счастлив в семи возрождениях. - И он тут же назначил
день свадьбы.
   К   этому  дню  был  возведен  огромный  свадебный  навес  и  разосланы
приглашения  правителям  соседних  государств.  Весь  город,  вся страна с
величайшей  пышностью  праздновали это событие. Как только царевич повязал
тали[*]  на  шею  невесты, он велел увести ее и запереть в отдельном доме,
под  надзором  многочисленной  стражи.  В  этот  дом  был  запрещен доступ
мужчинам.
   [* Тали - свадебный знак, который жених надевает на шею невесты.]
   Напрасно, обливаясь слезами, дочь торговца молила своего супруга:
   - Забудьте о  нашей шутливой перебранке.  Давайте жить дружно и  мирно,
как подобает жене и мужу. Не губите мою жизнь.
   Царевич ничего не хотел и слышать.
   - Я  выполнил  свою  клятву,  -  с  язвительным смехом  твердил  он.  -
Посмотрим теперь, как ты выполнишь свою.
   Уходя, царевич запер дом, а ключ спрятал в своей сокровищнице.
   Тогда дочь торговца решила непременно исполнить свою клятву.
   Однажды,  когда  ее  навестил  отец,  она  рассказала ему  обо  всем  и
попросила его прокопать подземный ход между ее  тюрьмой и  их домом.  Отец
нанял чужеземцев-землекопов,  и они, тайком от всех, прорыли подземный ход
до  той самой комнаты,  где сидела несчастная девушка.  Обрадованная,  что
теперь-то наконец сможет выполнить клятву, она горячо возблагодарила бога,
а затем сказала своей прислужнице:
   - Сиди все время в прихожей.  А я запрусь изнутри на засов и буду звать
тебя, только когда ты мне понадобишься.
   Дочь торговца пробралась подземным ходом в родной дом и сказала отцу:
   - Одно мое желание вы исполнили.  Исполните же и другое:  найдите самых
лучших плясунов-канатоходцев.
   Отец  выполнил и  это  ее  желание:  отыскал  лучшего  во  всей  стране
плясуна-канатоходца с его товарищами.
   Когда дочь снова прокралась в  родной дом  и  увидела канатоходца,  она
была на седьмом небе от радости.
   - Учи меня своему ремеслу с  таким усердием,  как если бы  я  была твоя
дочь -  сказала она.  -  За это я дам тебе столько золота, что тебе, твоей
семье и твоим товарищам хватит на всю жизнь.
   На заднем дворе дома воздвигли большой шатер, и дочь торговца принялась
учиться канатоходческому искусству.  В свою тюрьму она возвращалась только
для  того,  чтобы  поесть.  После  трех  лет  учебы  она  достигла  такого
совершенства, что ей нельзя было найти равных.
   Тогда она сказала своему учителю:
   - Устрой так, чтобы мы выступили перед сыном царя. Ты окажешь мне очень
важную услугу.
   И она подробно объяснила ему, что он должен сделать.
   На  другой  день в саду около весеннего дворца, недалеко от тюрьмы, где
томилась  дочь  торговца,  канатоходцы  врыли  столбы и под барабанный бой
объявили  о  предстоящем  выступлении.  Заслышав  барабанный  бой,  узница
заперлась изнутри на засов и поспешила в дом отца. Там она нарядилась, как
обычно  наряжаются  плясуньи,  надела  дорогие  украшения, завязала волосы
узлом  и  побежала  в сад, где происходило выступление. На руках и ногах у
нее  тонко  звенели  браслеты.  Из-под  прикрывавшего  лица края сари ярко
сверкали глаза.
   Стройная и  гибкая,  как молодой побег,  девушка сразу обратила на себя
внимание царевича.  А  когда,  сияя улыбкой,  она стала петь и  плясать на
канате,  он воспылал к ней безудержной любовью.  Во время исполнения одной
из самых замысловатых фигур он неожиданно испугался за нее и закричал:
   - Хватит! Хватит! Прекратите представление.
   Плясунья  соскользнула  со  столба,  и  царевич  подарил  ей  жемчужное
ожерелье. Вместе с этим украшением она забрала и его сердце.
   Полагая,  что канатоходец - ее отец, он подозвал его к себе и обратился
к нему с такой просьбой:
   - Позволь мне провести с твоей дочерью хоть одну ночь. Иначе я навсегда
потеряю покой.
   Канатоходец сначала заупрямился:
   - Она  у  меня одна-единственная.  Вот  уже три года,  как она достигла
полнолетия, а у нее до сих пор не было ни одного мужчины.
   Вконец   обезумевший  царевич  предложил  ему   тысячу  золотых  монет.
Канатоходец сделал вид, будто уступает его настояниям.
   - Кто может противиться просьбам самого царского сына?  -  сказал он. -
Хорошо.  Я согласен. Но моя дочь не пойдет в ваш весенний дворец. Ждите ее
в  мраморном дворце на  окраине города.  Я  приведу ее  туда,  как  только
стемнеет.
   Узнав обо  всем  этом,  дочь  торговца очень обрадовалась.  Она  надела
прекрасные одежды и  украшения,  украсилась гирляндами ароматных цветов и,
как только свечерело, отправилась в мраморный дворец.
   - Зачем вы меня пригласили? - спросила она царевича.
   - Неужели ты не догадываешься?  -  промолвил он.  -  Я хочу насладиться
твоей красотой в лунном сиянии.
   С  этими словами он попытался было ее обнять,  но она отстранилась и  с
чарующей улыбкой сказала:
   - Погодите!  Сегодня моя первая ночь.  Подарите же мне на память о себе
свой  браслет,   перстень-печатку,   брильянтовую  подвеску  и   жемчужное
ожерелье.
   Царевич подарил ей все, что она просила, и они предались усладам любви.
   Рано утром,  на рассвете,  дочь торговца вернулась обычным путем в свою
тюрьму.
   В  положенный срок она родила в отцовском доме мальчика,  как две капли
воды похожего на царевича. Там, у своего деда, он и рос. Мать приходила по
ночам,  ласкала его и рассказывала ему сказки. Утром же она возвращалась в
дом, отведенный для нее царевичем.
   Шли  годы.  Мальчик подрос и  выучился всему,  что следует знать в  его
возрасте.  Нрав у  него был очень гордый,  заносчивый,  и  однажды уличные
мальчишки стали его дразнить:
   - Чего ты задираешь нос? Ведь ты даже не знаешь имени своего отца.
   Юноша побежал к деду и в сердцах спросил у него:
   - Кто мой отец?
   Дед показал на подземный ход:
   - Этот ход приведет тебя к  твоей матери.  Она и скажет тебе,  кто твой
отец.
   Когда  юноша задал этот  вопрос матери,  она  разрыдалась и  рассказала
грустную историю своей жизни.
   - Я  выполню  твою  клятву,  мама,  -  пообещал он,  порывисто вскочил,
попрощался с матерью и отправился к старухе, которая жила на самой окраине
города.
   Выдав  себя  за  круглого сироту,  он  нанялся пасти  десять  буйволов,
принадлежавших старухе.
   Однажды  ночью,  переодевшись  так,  чтобы  его никто не мог узнать, он
забрался в царский дворец, проник в комнату, где его отец почивал со своей
супругой,  и усыпил их сонным порошком. Затем забрал все их драгоценности,
вытащил  коралловые  ножки  из-под  их  ложа  и вместо них подсунул четыре
пизанга[*].
   [* Пизанг - плод с нежной мякотью.]
   Когда  на  другое  утро,  проснувшись,  царевич  попытался встать, ложе
опрокинулось,  и  он  упал  на  пол.  Только  тогда  он  заметил,  что все
драгоценности, которые на нем были, украдены.
   - Какой-то дерзкий вор залез в  нашу опочивальню и  похитил все дорогие
вещи. Это неслыханная наглость! - пожаловался царевич отцу.
   Махараджа велел начальнику городской стражи до следующего утра изловить
вора. Главный стражник призвал к себе всех своих подчиненных, сообщил им о
совершенной краже и приказал немедленно задержать преступника.
   В  ту  же  ночь  сын  царевича  прокрался в  спальню  к  сыну  главного
советника,   усыпил  его  и  его  жену  сонным  порошком  и  унес  все  их
драгоценности.
   Гнев махараджи не знал границ.
   - И такое творится в моем дворце! - бушевал он. - Это прямой вызов моей
царской власти!
   - Ты допустил две крупные кражи подряд, - сказал он главному стражнику.
- Ни  один  вор  не  должен  обмануть бдительность дворцовой охраны.  Если
завтра, до зари, ты не поймаешь преступника, я велю отсечь тебе голову.
   Главный стражник снова созвал подчиненных,  рассказал им о распоряжении
махараджи,  велел сделать все  возможное для поимки виновного и  усилил во
всем дворце стражу. Сам он тоже решил отправиться в ночной дозор.
   Обо  всем  этом  проведал хитрый  вор.  Он  тайком расспросил горожан о
начальнике стражи,  узнал,  что  у  него есть дочь.  Эту дочь,  по  словам
горожан,  выдали  замуж  еще  маленькой  девочкой.  Ее  муж  отправился по
торговым делам в  дальние страны и  до сих пор не возвратился.  Теперь она
уже совсем взрослая и с нетерпением ожидает мужа.
   Вор  решил  выдать  себя  за  зятя  главного стражника, он переоделся в
одежду  торговца,  зашел  в  лавку  и  купил  для тестя расшитое вешти[*],
накидку  и  тюрбан,  а для тещи и жены сари и блузки из тончайшей ткани; в
другой  лавке  он купил кардамон, гвоздику, сушеные плоды арековой пальмы,
мускатный  орех,  кадильные  палочки  и  другие  подарки  и  пошел  к дому
начальника стражи в тот час, когда зажигают светильники.
   [*  Вешти - одежда, состоящая из куска ткани, который заматывают вокруг
бедер.]
   Главный стражник в это время наспех ужинал, собираясь в дозор.
   -  Дорогой  тесть! Дорогая теща! - закричал лжекупец радостным голосом.
Он развязал свои мешки, преподнес всей семье подарки и завел с начальником
стражи  обычный,  принятый в таких случаях разговор. Зять уехал так давно,
что  все уже позабыли, как он выглядит, да и было уже темно, поэтому тесть
и  теща  не могли внимательно разглядеть прибывшего. Ничуть не сомневаясь,
что  это  их  зять,  они приняли его с распростертыми объятиями и выразили
сожаление,  что  он не оповестил их о своем прибытии заранее, тогда бы они
устроили  пышное пиршество. Начальник велел жене накормить зятя повкуснее,
а сам, кое-как перекусив, заторопился уходить.
   - Куда вы так спешите? - спросил его вор.
   Главный  стражник  объяснил  ему,   что   должен   выполнить  повеление
махараджи.
   - Дорогой тесть!  Я не видел этого города много лет,  -  сказал вор.  -
Разрешите, я пойду вместе с вами.
   Начальник стражи согласился его взять, и они ушли вдвоем.
   А  дочь главного стражника,  радуясь,  что наконец-то  вернулся ее муж,
надела лучшие свои одежды и украшения и стала ожидать его в спальне.
   Стражник и вор прошли по торговой улице и вступили на главную,  царскую
улицу. У ворот крепости вор увидел деревянные колодки.
   - Что это за штуки?  -  полюбопытствовал он.  -  Раньше я  их что-то не
видел.
   - В эти колодки забивают руки и ноги преступников,  - ответил начальник
стражи.
   - Как  же  это  делается?  -  недоумевал вор.  -  Вот мои руки и  ноги.
Покажите.
   - Не  хватало  еще,  чтобы  я  забил  собственного зятя  в  колодки!  -
проворчал начальник стражи.
   - Ну,  тогда сами суньте руки и ноги,  а я выбью клин. Пока я не узнаю,
как это делается, я и с места не тронусь, - настаивал вор.
   Из  уважения  к  своему зятю главный стражник выполнил его просьбу. Вор
как  будто  в  шутку выбил клин, запер колодки на замок и притворился, что
потерял ключ в темноте.
   - Никак не  могу  найти ключ,  -  испуганно сказал он.  -  Что  делать,
дорогой тесть?
   - Что вы натворили,  зять!  - в страхе пролепетал начальник стражи. - Я
должен ловить преступника,  а  вы  забили меня  в  колодки.  Отправляйтесь
скорей домой и принесите молоток и долото.
   Вор  только  того  и  ждал.  Он  со  всех  ног  бросился бежать к  дому
стражника.
   - Дорогая теща!  - закричал он, едва отворив дверь. - Случилась ужасная
беда!  Махараджа велел за  что-то  забить вашего мужа  в  колодки.  Сейчас
явятся судебные приставы и опишут все ваше имущество.  Тесть сказал, чтобы
вы отдали мне все деньги и дорогие вещи, а я спрячу их в надежном месте.
   Жена стражника, поверив вору, связала в узел все деньги и ценные вещи и
отдала их ему.
   Затем  вор  зашел в  спальню,  где  ждала своего мужа  дочь  стражника,
поцеловал ее, приласкал, а затем, сняв с нее все украшения, спрятал и их в
свой узел.
   -  Не  тревожьтесь,  - успокоил он обеих женщин. - Все будет в надежном
месте. Заприте дверь и, кто бы ни стучался, не открывайте. Как бы к вам не
нагрянули  воры!  Не  зря  в пословице говорится: "В доме покойник, а туда
явился и волк-разбойник"! - И он скрылся.
   Весть о том,  что главный стражник забит в колодки, а его дом обкраден,
ошеломила всех горожан.
   Когда  стража  привела своего  начальника во  дворец для  допроса,  сын
главного советника возмущенно спросил его:
   - Как же случилось,  что ты должен был схватить преступника,  а  вместо
того сам попался в его сети?
   - Что я мог поделать?  -  понурил голову стражник. - Он прикинулся моим
зятем,  ограбил мой дом, опозорил мою дочь, а самого меня забил в колодки.
Этот вор -  такой хитрец и ловкач, что может провести кого угодно. Поймать
его - дело немыслимое.
   - Просто ты болван!  -  в гневе накинулся на него сын советника. - Чтоб
мне  было пусто,  если я  не  поймаю нынешней ночью вора,  который обобрал
вчера твой дом.
   Когда наступила ночь, сын главного советника выехал охранять город. Его
сопровождал отряд в сто конных воинов.
   Заранее  разузнав  о  его  намерениях,   вор  переоделся  стиральщиком,
отправился к  реке,  протекавшей недалеко от  города,  и  принялся стирать
белье.
   К нему подъехал сын советника.
   - Ты почему стираешь белье так поздно? - полюбопытствовал он.
   - По  этой  дороге ночью часто проходят воры  и  грабители,  -  ответил
ряженый стиральщик.  - За стирку их одежды они платят мне вдесятеро больше
обычного.
   Сын советника поверил этой лжи.
   - Если ты поможешь нам поймать вора,  которого мы ищем,  я дам тебе сто
вараха, - посулил он.
   Стиральщик принял это предложение.
   - Боюсь только, - сказал он, - что вор еще издали узнает вас по дорогим
одеждам и украшениям. Да и ваш отряд может его отпугнуть.
   Сын советника велел сопровождавшим его воинам отъехать, снял с себя все
одежды и украшения,  отдал их на сохранение стиральщику, а сам спрятался в
большом кувшине.  Стиральщик связал все  его вещи в  узел,  тихонько пошел
домой и зарыл их вместе со всем награбленным добром.
   Сын  советника тщетно  пробовал  выбраться из  кувшина,  все  его  тело
одеревенело.  Лишь на рассвете воины подъехали к реке.  Услышав их голоса,
сын советника закричал:
   - Я здесь, в кувшине.
   Когда удивленные воины вытащили его из кувшина, он попросил у одного из
них накидку и строго-настрого предупредил весь отряд:
   - Смотрите не проговоритесь о том, как нас обманул этот мошенник.
   - Ну, поймали вы его? - спросил на другой день царевич.
   - Нет,  -  сгорая от стыда, признался сын советника. - Этот вор, видно,
колдун.  Он  наслал  на  меня  сон,  -  солгал он,  пытаясь оправдать свою
неудачу. - Изловить его - дело немыслимое.
   - Нынешней  ночью  я   сам  схвачу  и  свяжу  негодяя!   -   воскликнул
разгневанный царевич.
   Когда вор узнал об этой угрозе, он довольно усмехнулся.
   "Настало время осуществить клятву моей матери", - решил он.
   Вор  купил  на базарной улице семена арековой пальмы, табак, сладости и
уложил все это в мешок. Там же он купил небольшой зарешеченный светильник,
немного  горючего  масла и две пальмовых циновки. Затем переоделся комутти
сеттияром[*],  расстелил  циновки  на обочине пустынной загородной дороги,
зажег светильник и разложил все свои товары.
   [* Комутти сеттияр - член касты мелких торговцев.]
   Между тем  царевич в  сопровождении тысячи всадников объехал весь город
и,   не  найдя  никого  подозрительного,   решил,  что  вора  лучше  всего
перехватить на загородной дороге.
   Заметив вдалеке огонек, он подъехал к тому месту, где сидел торговец.
   - Почтенный сеттияр,  -  обратился к нему царевич, - почему ты торгуешь
здесь, за городом, и в такое позднее время?
   -  Этим  путем по ночам часто проходят воры, - дребезжащим стариковским
голосом  ответил  ему  сын.  -  Все  они  покупают у меня бетель, арековые
семена,  табак  и еду. Я наживаю вдесятеро больше обычного. Поэтому-то я и
торгую здесь.
   Царевич подумал, что с помощью торговца он может легко задержать вора.
   -  Ты  можешь оказать нам важную услугу, - молвил он. - Вот уже два дня
никому  не  удается изловить одного ловкого мошенника. Сегодня я сам лично
выехал  на  его  поимку.  Если ты поможешь мне в этом деле, я пожалую тебе
много золота и несколько деревень. Только сообщи нам, когда он появится, а
уж мы его не упустим.
   -  Хорошо, - согласился лжеторговец. - Боюсь только, что он и близко не
подойдет:  испугается  вас. Если вы хотите его поймать, послушайтесь моего
совета.  Разделите  ваш  отряд на три части и велите своим войнам отъехать
подальше.  И  предупредите  их,  что бы они не приближались, пока вы их не
позовете. Достаточно вас одного.
   Когда   царевич  разослал  свой  отряд  в  трех  направлениях  торговец
продолжал:
   - Если вор завидит вас в  этом одеянии,  он сразу же убежит.  Снимите с
себя все дорогие вещи и спрячьтесь в этом мешке.  Как только вор подойдет,
я сделаю вид,  будто хочу достать табак, и развяжу мешок. А вы уж хватайте
вора!
   Царевич  последовал  и  этому  совету.  Его  сын быстро перевязал мешок
крепкой веревкой, вскочил на отцовского коня и позвал воинов.
   - Вор в этом мешке,- сказал он им. - Возьмите его!
   Он несколько раз стегнул хлыстом по мешку,  затем поехал домой, выкопал
ранее краденное им и припрятанное добро и покакал во дворец.
   Мешок принесли на заседание государственного совета,  и вскоре известие
о  том,  что царевич схватил вора и  отыскал все похищенное,  собрало весь
городской люд.
   Сын  царевича сильно  походил на  своего отца.  Даже  сам  махараджа не
заметил разницы между сыном и внуком. Он похвалил и радостно обнял мнимого
царевича, и все, кто был во дворце, почтительно его приветствовали.
   Подлинный же  царевич сидел в  мешке,  согнувшись в  три  погибели,  и,
умирая от стыда, думал: "Ну и пройдоха этот вор!"
   - Эй, вор! - крикнул махараджа. - Откуда ты родом?
   -  Говори  правду!  -  сказал сын царевича и легонько ударил хлыстом по
мешку.
   Изнутри послышался яростный вопль:
   - Я не вор! Я ваш сын. А настоящий вор - тот, кто разговаривает с вами.
   В  полном смятении махараджа и советники поспешили развязать мешок.  Из
него, не зная, куда деваться от позора, вылез полуголый царевич.
   Изумленный сходством отца и сына, махараджа спросил юношу:
   - Кто ты такой? Скажи мне всю правду.
   Внук сложил ладони и с поклоном ответил:
   - Ваше величество!  Если вы хотите знать,  кто я,  пригласите сюда жену
царевича, - ту, что заперта в отдельном доме, - и она вам все объяснит.
   "Здесь скрывается какая-то  тайна",  -  понял махараджа и,  обращаясь к
сыну, сказал:
   - Сейчас же  вели освободить дочь торговца и  привести ее  сюда.  И  не
вздумай упрямиться
   Царевич приказал доставить ему ключ и послал за своей женой.
   Дочь  торговца  уселась  на   отведенное  для  царских  дочерей  место,
отгороженное завесой,  и,  указав на  своего мужа,  молвила с  насмешливой
улыбкой:
   - Вы,  царевич, родились среди цветов и выросли среди цветов. Женившись
на мне, вы заперли меня в тюрьму и поклялись, что я умру девственницей. Но
ваша клятва не сбылась. Я же родилась среди сезама и выросла среди сезама.
И все-таки моя клятва сбылась!
   И она рассказала историю своей жизни. А ее сын добавил:
   - Я выполнил клятву матери:  отстегал отца. Его имущество принадлежит и
мне, поэтому я с полным правом могу носить его драгоценности.
   В зале поднялся сильный шум. Махараджа крепко прижал к груди внука и со
слезами радости на глазах сказал сыну,  который с  мрачным видом взирал на
все происходящее:
   - Не таи злобы!  Нет ничего позорного в  том,  что твой собственный сын
выполнил клятву своей матери и  побил тебя хлыстом.  Приветствуй же  его и
отныне живи с женой дружно и мирно.
   Царевич стоял в полной растерянности. Затем в нем снова забурлил гнев.
   - Отец! - воскликнул он. - Где доказательства, что он и впрямь мой сын?
   - Как вам не  стыдно задавать такой вопрос на совете,  где присутствует
столько людей?  -  сказала огорченная до слез дочь торговца. - Гнев совсем
помутил ваш рассудок.  Неужели вы забыли, как провели ночь с плясуньей? То
была я.
   - Где доказательства?
   -  Вот ваш перстень-печатка, жемчужное ожерелье, браслет и брильянтовая
подвеска.  Если  вам этого недостаточно, я могу повторить несколько слов -
из тех, что вы мне сказали тогда.
   Дочь торговца подошла к мужу и что-то шепнула ему на ухо.
   Царевич сразу же замолк. Глаза его увлажнились.
   Все,   кто  присутствовал  на  государственном  совете,  были  безмерно
взволнованы. Особенно взволнован и рад был сам махараджа.
   Он  уговорил царевича помириться с  женой.  Царевич с  любовью прижал к
груди своего сына,  который выполнил материнскую клятву.  А  его мать лила
радостные слезы,  думая о том,  что сын спас ее от горькой участи и отныне
ничто не будет омрачать ее счастье.







   Некий праведный царь  из  династии Чола хотел,  чтобы правосудие в  его
благословенной стране вершилось с неукоснительной справедливостью.  С этой
целью учредил он  в  своей столице суд,  который должен был разбирать иски
жалобщиков и  выносить нелицеприятные приговоры.  Судьей  же  он  назначил
человека многознающего и многоопытного в своем деле.
   Случилось это как раз в то время,  когда четверо отъявленных мошенников
решили исправиться и стать честными людьми.  Все наворованные ими деньги и
золотые вещи они сложили в кувшин, запечатали его горлышко и зарыли кувшин
на заднем дворе караван-сарая.
   - Бабушка,   -  сказали  они  хозяйке,  -  все,  что  в  этом  кувшине,
принадлежит нам  четверым.  Никому  не  разрешай его  выкопать без  нашего
общего согласия.
   Однажды,  когда все четверо мошенников сидели на веранде караван-сарая,
увлеченные азартной игрой, молочница предложила им купить у нее пахты.
   - Попроси  у  хозяйки  пустой  кувшин,  -  сказали трое  игроков своему
четвертому приятелю.
   Находчивый и смекалистый, четвертый игрок зашел в дом и сказал хозяйке:
   - Все друзья просят достать зарытый кувшин.
   Старуха вышла на веранду и спросила троих игроков:
   - Вам правда нужен кувшин?
   - Да,  да,  -  подтвердили они  в  один голос,  -  дай  ему кувшин,  да
поскорей!
   Старуха вернулась к  четвертому мошеннику,  который ожидал ее  в  доме,
протянула ему лопату и сказала:
   - Забирай свой кувшин и  проваливай!  Теперь я  уже не буду отвечать за
его сохранность.
   Хитрец быстрехонько выкопал кувшин и улизнул со всем его содержимым.
   Узнав  об  этом ловком надувательстве, трое обманутых обратились в суд,
требуя, чтобы хозяйка караван-сарая возместила им весь ущерб.
   -  Ваша  милость,  -  сказала старуха судье, - если получилось так, что
один  из  них  украл  все  золото,  то  моей вины тут нет. И как я, бедная
женщина, смогу возместить такой большой ущерб?
   -   Бабушка,   -   ответил  ей  судья,  -  ты  заслуживаешь  всяческого
снисхождения.  Суд,  однако,  должен  основываться  не  на  истинных твоих
намерениях,  а  на  произнесенных  тобой словах. По условию ты должна была
отдать  горшок всем четверым, а отдала одному. Поэтому суд должен взыскать
с тебя весь ущерб, понесенный троими истцами.
   - Айо!  Боже мой!  Что же  мне делать?  -  запричитала старуха и  вся в
слезах побрела домой.
   По дороге ей встретился молодой парень по имени Раман: от нечего делать
он играл в камешки с малыми детьми.
   Оставив игру, он участливо спросил старую женщину:
   - Почему ты плачешь?
   Выслушав ее горестный рассказ, он закричал, глубоко возмущенный:
   - Чтоб  он  провалился в  яму,  этот  судья,  со  своим  несправедливым
приговором. Вот так, как попадают мои камешки в лунки!
   И несколькими бросками он показал свою меткость.
   Нашлись люди, которые передали его слова царю.
   Царь велел позвать Рамана и сказал ему:
   - Ты утверждаешь,  что мой судья вынес несправедливое решение? А как бы
ты поступил на его месте?
   - Ваше величество,  если будет на то ваша воля,  - безбоязненно ответил
юноша,  -  я  пересмотрю это  дело  и  вынесу  другой приговор -  по  всей
справедливости.
   Получив согласие царя,  он  занял  судейское место,  и,  когда  к  нему
привели троих жалобщиков-воров и хозяйку караван-сарая, он сказал:
   - Закон  требует  в  этом  случае,  чтобы  мы  исходили из  достоверных
показаний.
   И вынес такой приговор:
   - Как  только  все  четверо  хозяев  пропавшего кувшина явятся  в  суд,
ответчица обязана будет немедленно возместить весь ущерб.
   Так трое мошенников остались с  носом.  А  старуха спаслась от  большой
беды.  В  этом  случае  лишний  раз  подтвердилась правильность поговорки:
"Богатство ушло без следа - а за ним ушла и беда".
   Приговор Рамана заслужил всеобщее одобрение.  А правитель Чола,  дивясь
его сметливости, осыпал его щедрыми дарами и сказал:
   -  Для  решения  запутанных  дел  мне  требуется  человек с твоим умом.
Назначаю  тебя  судьей.  А для того, чтобы все относились к тебе с должным
почтением, повелеваю, чтобы тебя называли Мариядеем[*] Раманом.
   [*Мариядей - здесь: почтенный (тамильск.).]
   С того дня Раман - Мариядей Раман - стал царским судьей.





   Возвышение Рамана, как ни странно, очень огорчило его отца.
   - Сынок,  -  сказал он, - зачем ты оставил наше потомственное занятие -
земледелие - и занялся этим каверзным судейским делом? Даже богам, которым
известно  все   до   мельчайших  подробностей,   нелегко  бывает   вынести
справедливый приговор.  А  на весах правосудия одна чаша никогда не должна
перевешивать другую.  Если ты опустишь ошибку, то будешь расплачиваться за
слезы невиновных не только в этом рождении, но и в семи последующих.
   -  Почему каждый должен заниматься только своим потомственным занятием?
- ответил ему Раман. - Простите меня, отец, но тут я не могу согласиться с
вами.  Считать,  будто  в простой семье не может родиться человек высокого
ума,  - предрассудок. Этот предрассудок - сущее бедствие для нашей страны.
Потому-то  я  и  принял пост судьи, что хочу доказать всю его нелепость. Я
верю, что бог, покровитель правосудия, охранит меня от всех ошибок - пусть
даже  мелких,  словно  зернышко  проса.  Поймите  же,  отец, что я не могу
отвергнуть  пожалованный  мне  самим  государем  пост, как отмахиваются от
богини злосчастья.
   - Хорошо, поступай как знаешь, - вынужден был сказать отец, но про себя
подумал:  "Любое несправедливое решение,  которое может  вынести мой  сын,
падет  позором  на  мою  голову.  Мне  нельзя  оставаться в  этом  городе.
Совершу-ка я паломничество".
   И в тот же день он отправился в Бенарес.
   По  пути отец Рамана заночевал на веранде дома, стоявшего возле дороги.
Была  уже  глухая  полночь,  но  мысли  о сыне никак не давали ему уснуть.
Случайно заглянув в окошко, он увидел на полу двух женщин: одну постарше и
другую  помоложе. Как потом выяснилось, это были две жены одного пьянчуги.
Самого его в доме не было: он куда-то ушел на всю ночь. Старшая жена спала
крепким сном. Младшая бодрствовала и все время воровато озиралась. Наконец
убедясь,  что  все  в  доме  спят,  она тихо встала, открыла заднюю дверь,
впустила  своего  любовника и предалась с ним желанным забавам. Неожиданно
проснулся  ее  маленький  ребенок  и громко завопил. Плохо сознавая в пылу
страсти,  что  делает,  молодая женщина свернула малышу шею и положила его
возле  старшей  жены.  А  как  только  рассвело, она выпустила любовника и
громко закричала:
   - Айо! Горе мне! Старшая жена убила моего ребенка!
   На ее крики сбежалось множество людей.
   "Ну,  если  мой  сын  правильно решит это  дело,  я  могу быть за  него
спокоен", - подумал отец Рамана.
   На  разбирательстве дела он присутствовал переодетый,  чтобы сын не мог
его узнать.
   Первой дала показания младшая жена
   - Господин судья,  -  сказала она,  - старшая жена завидует мне, потому
что  у  нее  нет ребенка.  Вчера среди ночи,  воспользовавшись отсутствием
мужа,  эта жестокая женщина убила моего малыша и  как ни  в  чем не бывало
снова завалилась спать.
   - Господин судья,  -  сказала вторая жена,  -  ребенка убила  не  я.  Я
никогда не просыпаюсь по ночам.  И  как только у этой бессовестной женщины
поворачивается язык обвинять меня в таком преступлении!
   Мариядей Раман внимательно выслушал обе стороны, а затем заявил:
   - Не могу выяснить, кто же из вас двух убил ребенка. Вы говорите, что у
вас  нет никаких свидетелей,  кроме бога.  Поэтому я  поверю только той из
вас,  кто разденется догола, трижды обойдет нас справа налево и поклянется
в своей невиновности.
   - Ваша честь,  -  в  полном замешательстве воскликнула старшая жена,  -
лучше умереть,  чем подвергнуться подобному позору.  Наказывайте меня, как
хотите, но я не могу подчиниться вашему повелению.
   Младшая,  однако,  промолчала,  всем своим видом показывая,  что готова
выполнить приказание судьи.
   Мариядей  Раман  догадался,   кто  настоящая  преступница,   и   громко
провозгласил:
   - Уважаемые  сограждане!   Сразу  видно,   что  младшая  жена  -  особа
бессовестная и бесчестная:  готова предстать нагишом перед мужчинами.  Нет
сомнения, что она-то и убила младенца.
   Он приказал своим служителям схватить ее и пытать до полного признания.
А  когда она созналась в  своем преступлении,  он приговорил ее к смертной
казни через повешение.
   Верно сказано: "Человек предполагает, а бог располагает".
   После того как  все  разошлись,  отец Рамана подбежал к  сыну и  крепко
стиснул его в объятиях.
   - Раман!  -  радостно вскричал он.  -  Ты  и  впрямь  оправдываешь имя,
которое дал тебе государь:  заслуживаешь всеобщего почтения. Место судьи -
по тебе. Живи долго - и да сопутствует тебе добрая слава.
   И он благословил сына.
   С того дня люди стали поговаривать, что нет такого дела, которое не мог
бы рассудить Мариядей Раман, - и общее уважение к нему все росло и росло.





   Четверо  купцов  торговали  сообща  хлопком.  В  лавке  у них развелось
множество  крыс,  и,  чтобы  эти прожорливые грызуны не изъели все мешки с
хлопком,   торговцы  купили  на  четверых  одну  кошку.  Все  купцы  очень
заботились  о  ней.  Но однажды, обсуждая, какие украшения надеть кошке на
лапы,  они  повздорили.  После долгого спора решили, что каждый наденет на
одну  лапу  любое  украшение,  какое  ему только заблагорассудится. Вскоре
бедная  кошка захромала на одну лапу. Купец, которому принадлежал браслет,
надетый  на  эту  лапу,  сжалился  над  ней, снял свой браслет и перевязал
натертое  место  лоскутком,  смоченным в масле. Когда кошка пробегала мимо
горящего  очага,  тряпка  воспламенилась.  Испуганная  кошка заметалась по
лавке,  и  начался  пожар,  который  причинил  большие убытки. Трое купцов
предъявили иск о возмещении ущерба четвертому - тому, кто повязал лоскуток
с маслом.
   Дело слушалось в суде под председательством Мариядея Рамана.
   После  того  как  обе  стороны дали  свои  показания,  Раман  молвил  с
усмешкой:
   - Хотя тряпочка,  повязанная ответчиком,  и вспыхнула,  пожар не мог бы
распространиться,  если бы  кошка не  бегала по кипам хлопка на трех своих
ногах.  Поэтому  ответчик не  виноват:  это  вы  обязаны оплатить ему  все
убытки.
   Трое жалобщиков ушли с опущенными головами.
   Так оправдалось присловье: "Слон сам себя грязью закидал".
   А ответчик плакал от радости.
   "Отчаявшемуся - сам бог заступник", - думал он.





   Некто возбудил судебное дело против своего приятеля.
   - Ваша честь,  - сказал он судье, - отправляясь в дальнее странствие, я
оставил своему другу на  сохранение две дорогие жемчужины.  По возвращении
домой я пошел к нему, но он отказался их вернуть.
   И жалобщик подробно описал свои жемчужины - их достоинство и вес.
   Ответчик все отрицал.
   - Никаких жемчужин он мне не оставлял,  -  говорил он.  - У меня в доме
вообще нет дорогих камней.
   Внимательно наблюдая за выражением его лица,  Мариядей Раман понял, что
он лжет.
   - Обстоятельства дела неясны,  -  сказал он, - поэтому я откладываю его
слушание.
   Через  несколько  дней  он  попросил,  чтобы  ему  принесли  из  дворца
девяносто восемь жемчужин примерно того же веса,  что и пропавшие. Нанизав
эти жемчужины на старую нить, он призвал к себе ответчика.
   - Я  слышал,  что ты  весьма искусен в  изготовлении ожерелий.  В  этом
ожерелье -  сто жемчужин.  Но нить изношена, и я прошу тебя заменить ее на
новую.
   На другой день ответчик подсчитал жемчужины и со страхом убедился,  что
их девяносто восемь.
   "Вероятно,  я  потерял их  по  дороге",  -  предположил он и  добавил в
ожерелье две жемчужины, украденные у друга.
   Когда  он  пришел  к  судье, тот пересчитал жемчужины и, увидев, что их
стало сто, улыбнулся:
   - Я  дал тебе девяносто восемь камней.  Две лишние -  те самые,  что ты
похитил.
   Раман  отдал  жемчужины  их  истинному  владельцу и  приговорил вора  к
большому денежному штрафу.
   Получилось как  по  пословице:  "Вошла курица в  дом чесальщика,  да  и
запуталась в пеньке".





   Некто обратился в суд с жалобой на своего друга - торговца железом.
   - Господин судья, - сказал он, - у него в доме был пир, и я послал туда
своего ребенка.  А  этот человек,  видать,  польстился на дорогие одежды и
золотые браслеты, запер моего малыша у себя в каморке и говорит, будто его
унес ястреб. Такова, мол, воля божья, и тут уж ничего не поделаешь.
   Ответчик возразил:
   - Ваша честь!  Что  здесь странного?  Уезжая по  делам,  я  оставил ему
десять мер железа.  А  когда,  через несколько лет,  я вернулся и попросил
отдать то,  что оставил,  - он стал уверять меня, будто все железо пожрали
крысы. И ничего, мол, тут не поделаешь, такова воля божья. А уж если крысы
могут сожрать железо,  то почему,  спрашивается,  ястреб не может похитить
ребенка?
   Это дело разбирал Мариядей Раман. Вынес он такое решение:
   - Торговец железом,  без сомнения,  поступил дурно.  Но и истец неправ.
Обман в суде недопустим.  Правда -  что большая тыква: прячь не прячь, все
равно  не  скроешь.  Пусть  истец  вернет ответчику десять мер  железа,  а
ответчик истцу - его сына.





   Некая женщина из пастушеской касты привела в суд соседку.
   -  Ваша  милость,  -  сказала  истица, - эта женщина заняла у меня один
висей[*]  масла,  но  не  только  отказывается  вернуть  долг, но и вообще
отрицает, что брала у меня масло.
   [* Висей - мера веса, около 22 кг.]
   - Ваша честь,  -  сказала соседка, - я держу двадцать коров. На что мне
ее масло?  Да и где ей взять целый висей?  Просто ей завидно,  что я такая
богатая, вот она и решила меня опозорить.
   Отложив рассмотрение дела,  Мариядей Раман  отослал истицу и  ответчицу
домой и велел своим служителям залепить порог суда грязью.
   На другой день истица и ответчица снова пришли в суд.  Ступив на порог,
обе они выпачкали себе ноги.
   Судья приказал внести два медных таза с одинаковым количеством воды.
   Жалобщица,  та,  у которой было две коровы,  хорошенько вымыла ноги,  и
половина воды  у  нее  при  этом  еще  осталась.  Владелица двадцати коров
опорожнила весь таз, но так и не смогла отмыться.
   - Сразу видно,  -  сказал Мариядей Раман,  -  что  ответчица -  женщина
расточительная. Она вылила целый таз воды, но так и не смогла отчиститься.
Истица  же  сумела обойтись половиной воды,  и  ноги  у  нее  чистые.  Это
доказывает  ее  бережливость.  Отсюда  следует,  что  права  жалобщица,  а
ответчица обманывает суд.  Пусть же  ответчица отдаст истице висей масла с
надлежащими процентами и уплатит штраф.
   Так  была  доказана вина ответчицы.  Поистине:  "Где яма,  там  и  вода
стоит".





   Некий юноша возбудил судебное дело против купца.
   - Господин судья,  - сказал он, - мой отец очень доверял этому человеку
и  перед  смертью вручил  ему  десять  тысяч  вараха с  условием,  что  по
достижении мной полнолетия он  отдаст мне столько,  сколько сочтет нужным.
Этот  же  алчный человек оставляет себе  девять тысяч,  а  мне  хочет дать
только тысячу.
   Купец оправдывался так:
   -  Да, верно, его отец, отходя, вручил мне десять тысяч вараха, наказав
отдать  сыну  столько,  сколько я сочту необходимым. Вот я и хочу дать ему
тысячу вараха.
   Мариядей Раман решил,  что  купца надо  судить по  его  же  собственной
мерке.
   - Вы собирались взять себе девять тысяч вараха,  - улыбаясь, сказал он.
- Отдайте их истцу. А то, что предназначали ему, возьмите себе.
   Так купец поплатился за свою алчность.
   Правильно говорит пословица: "Будь ты хоть сам бес, а на чужое добро не
зарься".





   Некий человек из ученого сословия привел в суд грабителя.
   - Господин судья,  - сказал он, - я долго путешествовал, и за это время
у  меня накопилось много золота и  дорогих вещей.  Но  когда я  подходил к
городу,  этот  человек вырвал у  меня  узелок со  всем  моим  богатством и
убежал. Однако я запомнил его лицо и сумел его разыскать.
   Грабитель показал под  присягой,  что -  свидетель бог -  он  ничего не
отнимал у этого человека.
   Мариядей  Раман  постановил  отложить  слушание  дела  за   отсутствием
свидетелей.  Он  отпустил ответчика домой,  а  следом за  ним послал двоих
своих соглядатаев.
   Грабитель прибежал домой и громким от радости голосом сказал жене:
   - Напрасно ты боялась, дорогая. Я поклялся, что не грабил его. Дескать,
знать ничего не знаю. Пришлось им меня отпустить.
   Соглядатаи вернулись в суд и донесли судье об услышанном.
   Следуя  поговорке:  "От ударов и стиральный камень сдвинется", Мариядей
Раман  велел  бить  грабителя,  пока  тот не сознается; когда же грабитель
рассказал  все,  как было, приказал ему вернуть ученому узелок с золотом и
дорогими  вещами,  а  за лжесвидетельство назначил обвиняемому вдвое более
строгое наказание, чем за грабеж.





   Некий  человек явился в  суд  с  жалобой на  своего друга,  золотых дел
мастера.
   - Ваша милость,  -  сказал он,  -  я  полагал,  что мой друг -  человек
честный,  и,  уезжая  в  путешествие,  оставил  ему  на  хранение  большой
драгоценный камень.  Возвратился я через четыре недели, но он отказывается
вернуть мне камень.
   Золотых дел  мастер упорно твердил,  что  вернул камень при свидетелях.
Все трое свидетелей - брадобрей, стиральщик и горшечник - подтверждали его
слова:  они  своими глазами видели,  как  мастер возвратил камень хозяину.
Раман  велел  стражникам отвести  истца,  ответчика и  троих  свидетелей в
тюрьму и  всех  пятерых посадить в  отдельные камеры.  Каждому из  них  он
приказал дать  по  куску  глины,  чтобы  все  они  вылепили точное подобие
драгоценного камня.  Истец  и  ответчик вылепили комочки  одного  размера.
Стиральщик  вылепил  нечто  похожее  на  стиральный  камень.  Брадобрей  -
точильный брусок, а горшечник - гончарный круг.
   После  этого  Раман  велел  привести  всех  пятерых  в   суд  и  сказал
свидетелям:
   - Вы  трое  и  в  глаза  не  видели драгоценного камня.  Пусть ответчик
немедленно возвратит его истцу. А на него я налагаю большой штраф.
   Так, заодно с обманщиком, пострадали и его свидетели. Получилось как по
присловью: "Вместе с деревом и кусты сгорели".





   Случилось однажды Раману разбирать любопытное дело.
   - Ваша  милость,   -  жалобным  голосом  воззвал  к  нему  истец,  -  я
путешествовал вместе с  женой.  В  вашем городе нам пришлось перейти вброд
через Кавери.  Когда мы поднялись на другой берег,  этот человек -  он все
время шел  за  нами  следом -  схватил мою  жену  и  повлек ее  за  собой,
утверждая,  будто она его законная супруга.  Мы здесь люди чужие, и у меня
нет никаких свидетелей, кроме бога и жены.
   Ответчик заявил:
   - Господин судья, она моя жена. Но он увел ее от меня: то ли околдовал,
то  ли  приворотным зельем опоил,  не  знаю уж  как.  Еле-еле  успел я  их
догнать.  Я  тоже  здесь человек чужой и  в  подтверждение моих  слов могу
сослаться лишь на  бога.  Но  я  могу назвать одну,  только мне известную,
примету.  Под коленом у  нее большая черная родинка.  Прикажите,  чтобы ее
осмотрели женщины, и вы убедитесь в моей правоте.
   Пригласили женщин, и они подтвердили слова ответчика.
   На  один  миг  Мариядей  Раман,  который  председательствовал на  суде,
задумался, затем громко провозгласил:
   - Сегодня ночью будет проведено тайное расследование,  а завтра утром я
оглашу приговор.
   Он  велел,  чтобы  истца  и  ответчика охраняли мужчины,  а  женщину  -
женщины, и ушел домой.
   Наутро Мариядей Раман распорядился,  чтобы истца и  ответчика отвели на
лобное место. Поставив их обоих рядом, он подозвал к себе палача и громким
голосом сказал:
   - Один из этих чужеземцев -  низкий негодяй,  посягающий на чужую жену.
Кто именно -  ты  знаешь.  Если он  и  сейчас не  скажет тебе всей правды,
отсеки ему голову.
   Палач обнажил свой широкий меч  и  с  грозным видом направился к  обоим
чужестранцам. Ответчик, испуганно задрожав, крикнул:
   - Я признаю свою вину,  господин!  Только не рубите мне голову... Когда
этот человек и его жена переходили реку,  женщина приподняла подол сари, и
я  увидел большую черную родинку.  Тут-то я  и  решил завладеть его женой,
которая, по правде сказать, мне очень приглянулась.
   Судья  назначил  преступнику  заслуженное  им  наказание,   а   женщину
возвратил ее мужу.
   Правильно гласит поговорка: "Дурное дело добром не кончится".





   Некий торговец-араб затеял тяжбу против богатого крестьянина.
   - Ваша честь,  -  сказал он судье, - этот человек попросил у меня слона
для  свадебного шествия его сына.  Во  время шествия слон издох.  Пусть он
возвратит мне моего слона.
   - Господин судья,  -  сказал крестьянин,  -  его слон и впрямь издох во
время свадебного шествия.  Я  много раз предлагал возместить его стоимость
или же купить другого слона.  А он требует, чтобы я вернул того же самого.
Как же я могу это сделать?
   Судья  -  Мариядей Раман -  велел им  прийти на  другой день.  Затем он
тайком,  так чтобы не знал араб,  пригласил к  себе крестьянина и  дал ему
такой совет:
   -  Завтра  не  приходи в суд. Поставь за входной дверью большие горшки.
Когда  явится араб, я пошлю его за тобой. Второпях он что есть сил толкнет
дверь, и все твои горшки разобьются. А ты вопи во все горло, что он разбил
старинные  горшки, которые принадлежали еще твоим предкам, и требуй, чтобы
он возвратил тебе те же самые.
   Все произошло точно так, как предполагал Мариядей Раман.
   Судья стал разбирать одновременно оба иска.
   - Уважаемый торговец,  -  сказал он,  - ты требуешь, чтобы тебе вернули
твоего  слона  живым.  Крестьянин  же  требует,  чтобы  ты  возвратил  его
старинные горшки в целости.  Исполнишь его требование -  и он удовлетворит
твое.
   - За горшки и слона -  цена одна, - в сердцах уронил торговец и ушел ни
с чем.
   Так  лишний  раз  оправдалась  поговорка: "Глупый скаред все добро свое
разбазарит".





   Некий сеттияр вчинил иск крестьянину.
   - Ваша милость,  -  сказал он,  -  этот человек взял у  меня взаймы сто
вараха.  Когда,  через  несколько дней,  я  попросил его  отдать долг,  он
ответил:  "Приходите завтра утром ко мне на поле,  и  я  возвращу вам весь
долг с процентами".  На другой день я пошел к нему на поле,  а он говорит:
"Дайте мне обязательство,  я  хочу его посмотреть".  Только я протянул ему
обязательство - он порвал его и бросил в разожженный заранее костер.
   - Господин судья,  -  возразил крестьянин,  -  я не брал у него денег и
видывать не видывал никакого заемного обязательства.
   Мариядей Раман  перенес слушание дела  на  другой  день,  а  сам  тайно
пригласил к себе сеттияра.
   - Какой величины было обязательство? - спросил его судья.
   - Величиной с ладонь, - ответил сеттияр.
   - Завтра на суде как бы между прочим упомяни,  что оно было величиной с
две ладони, - сказал ему Раман.
   На другой день сеттияр начал давать свои показания.
   - Ваша милость,  заверяю вас,  что я говорю чистую правду. Этот человек
порвал заемное обязательство величиной с две ладони и теперь отрицает, что
брал у меня сто вараха.
   Забывшись в гневе, крестьянин закричал:
   - Не с две ладони, а с одну. Даже если бы меня поджаривали на костре, я
и то не стал бы так нагло врать!
   -  Если  ты  и впрямь не подписывал обязательства, откуда же ты знаешь,
какой  оно  величины?  -  поймал его на слове Мариядей Раман. - Немедленно
возврати  весь  долг  с  приростом.  А за то, что ты пытался обмануть суд,
порвав  заемное  обязательство, я наложу на тебя строгое наказание и взыщу
штраф.
   О таких,  как этот крестьянин, и говорит пословица: "Кто нравом горяч -
попадет впросак".





   Некий странник подал в суд жалобу на брахманку - хозяйку харчевни.
   -  Господин  судья,  -  сказал он, - я дал этой женщине немного денег и
попросил ее: "Принеси мне хоть с лимон рису. Умираю от голода". Она подала
мне  на  пальмовом  листке  горстку  риса  величиной  с небольшой лимон. Я
говорю:  "Этого  мне  мало.  Я  не наемся". А она как фыркнет: "Сколько ты
просил,  столько  я  и положила. Сиди и ешь, а не хочешь - выкатывайся! Но
денег я тебе все равно не верну".
   Хозяйка харчевни не стала оспаривать его показаний.
   - Этот человек изложил все верно,  - признала она. - Но на его деньги я
дала ему вполне достаточную порцию.
   И  в  подтверждение своих слов  положила перед судьей пальмовый лист  с
горсткой риса.
   Мариядей Раман пристально поглядел на рис и тотчас же вынес решение.
   - Ты неправильно поняла посетителя,  -  обратился он к  хозяйке.  -  Он
просил у  тебя  зерно риса величиной с  лимон.  Ты  же,  насколько я  могу
понять,  не  выполнила его  просьбы.  Придется тебе подать ему  зерно риса
величиной с лимон либо вернуть деньги и уплатить штраф.
   Так  восторжествовала  справедливость, и еще раз подтвердилась верность
пословицы: "С дерева плод - около дерева и упадет".





   Некий человек предъявил иск своему соседу.
   - Ваша честь,  -  сказал он Мариядею Раману,  -  сосед попросил у  меня
перстень на свадьбу.  Прошло уже много дней после свадьбы, а он продолжает
носить  мое  кольцо  и  не  хочет  его  отдавать:  говорит,  что  оно  его
собственное.
   - Кольцо и вправду мое собственное, - твердо стоял на своем ответчик. -
Истец хочет завладеть им обманным путем.
   Свидетелей ни  у  одной  из  сторон не  было,  и  Мариядей Раман  решил
применить хитрость. Он пригласил к себе оценщика и велел ему:
   - Завтра на  суде хорошенько потри перстень,  скажи,  что золото низкой
пробы, и оцени перстень подешевле.
   На  другой день,  когда пришли истец и  ответчик,  он  огласил им  свое
решение:
   - Свидетелей у вас нет,  поэтому я решил оценить перстень, продать его,
а деньги разделить между вами поровну.
   Оценщик стал протирать перстень и  тер  его  так  долго,  что  истинный
хозяин забеспокоился.
   - Не трите его так сильно! - попросил он.
   Когда  же  оценщик назвал  баснословно низкую  цену,  истец  возмущенно
крикнул:
   - Айо! Как мало вы предлагаете за такую ценную вещь! Это несправедливо.
   Ответчик стоял молча.
   Мариядей Раман в тот же миг определил,  кто настоящий хозяин.  Ему он и
возвратил перстень, а обманщика строго наказал.
   Есть такая пословица:  "Определять пробу дарового кольца -  занятие для
глупца". Вот уж поистине золотые слова!





   Некая женщина пожаловалась Мариядею Раману на соседку:
   - Ваша честь, моя курица забрела к ней на двор, а она убила ее и съела.
   Однако ответчица отрицала свою вину:
   - Курица не заходила ко мне во двор. Я ее и в глаза не видела.
   Мариядей Раман решил употребить хитрость.  Он  отпустил обеих женщин со
словами:
   - Свидетелей у вас нет. Идите пока домой.
   Но  едва  они  повернулись,  чтобы  идти, он кликнул своего помощника и
громко ему сказал:
   - Одна из этих женщин украла и  зарезала курицу.  К  шее у нее прилипло
куриное перо,  а эта наглая обманщица утверждает, будто она даже не видела
курицу.
   Воровка  тотчас  же  притронулась рукой  к  шее.  Мариядей Раман  велел
схватить ее и привести обратно.
   - Приказываю тебе вернуть деньги за убитую тобой курицу, - сказал он. -
А за лжесвидетельство приговариваю тебя к штрафу.
   Известно, что лжи не устоять перед правдой.





   Некий брахман судился с сеттияром.
   - Господин судья,  -  сказал он,  -  собирая подаяние, я накопил тысячу
золотых монет по четверть вараха.  Эти деньги мы с женой положили в медный
кувшин,  насыпали туда бобов и отдали кувшин на сохранение этому сеттияру.
Мы  сказали ему,  что  отправляемся в  Бенарес и  заберем свой  кувшин  по
возвращении.  В  то время как мы совершали паломничество,  однажды к  нему
пришло много гостей.  А у него,  как назло, не оказалось в доме бобов. Вот
он и решил забрать наши бобы,  а когда увидел на дне деньги,  присвоил их.
Теперь он сам и его жена твердят, что и знать не знают ни о каких деньгах.
   Ответчик повторял одно:
   - Брахман сказал нам,  что кувшин с  бобами.  Кувшин с  бобами мы ему и
вернули, а что еще было в нем - нам неизвестно.
   Мариядей Раман велел изготовить пустое внутри изваяние Шивы и спрятал в
нем своего соглядатая.  Затем он позвал сеттияра и его жену и велел, чтобы
они протащили изваяние вокруг храма и принесли присягу.
   Когда они поволокли тяжелое изваяние, сеттияр сказал жене:
   - За  тысячу монет по четверть вараха нам придется тащить такую тяжесть
да еще дать ложную клятву.
   Соглядатай  услышал  эти  слова,  произнесенные  достаточно  громко,  и
доложил о них судье.
   Мариядей  Раман  велел  позвать  сеттияра и  его  жену  и,  прибегнув к
угрозам, выпытал у них правду.
   Он заставил воров вернуть украденные деньги и приговорил их к штрафу.
   "В неразрешимом деле, - говорит пословица, - свидетель - сам бог".





   Некий торговец подал жалобу на продавца риса.
   - Господин судья, - сказал он, - я попросил этого торговца прислать мне
немного  риса  в  качестве образца. Он принес мне в небольшой корзине один
мараккал[*]  и  предупредил  меня,  что весь рис у него одинакового сорта:
куплю  ли  я  товар  на  один вараха или на десять - все равно, рис тот же
самый. Я дал ему десять золотых вараха, привел вьючного буйвола и попросил
насыпать  мне  рису  на  десять  вараха. А он отпустил мне один мараккал и
говорит: "Забирай свой товар и уходи".
   [* Мараккал - мера емкости, около шести литров.]
   Ответчик дал такие показания:
   - Ваша честь!  Я же ему объяснил:  "Что за один вараха, что за десять -
то  же  самое".  Покупатель принял мои условия,  что же он теперь затевает
тяжбу?
   Дело разбирал Мариядей Раман.
   - Я вынесу приговор через месяц,  -  постановил он,  -  до того времени
истец  и  ответчик должны  столоваться в  одном  доме,  причем еду  должен
готовить истец, а делить ее они должны на две равные части.
   Продавец риса согласился с этим решением.
   Немного погодя судья призвал к себе истца и научил его:
   - Наедайся загодя,  а когда сядешь с ним вместе, давай ему по половинке
одного зернышка риса.
   Так истец и стал делать.
   После того как торговец рисом дважды остался голодным,  он отправился к
судье.
   -  Ваша  честь,  -  пожаловался он чуть не плача, - когда мы садимся за
еду,  истец  отщипывает  мне  по  ползернышка  риса. У меня живот сводит с
голоду.
   - Господин  судья,   -  сказал  на  это  истец,  -  продавец  риса,  по
собственному его признанию,  на  десять вараха дал мне один мараккал риса,
ссылаясь на то,  что таково было условие. Но ведь мы условились также, что
он  будет съедать половину приготовленного мной риса.  На что же он теперь
жалуется? Пусть терпит целый месяц.
   - Ты прав,  -  поддержал его судья. И, обратясь к ответчику, добавил: -
Отпусти покупателю рис на  десять вараха по  рыночной цене.  Или же  целый
месяц ешь то, что он будет тебе давать.
   Пришлось ответчику отпустить истцу рис по рыночной цене.
   И  в  этом  случае  оказалась верной пословица:  "Грязь марает свой  же
порог, самого себя убивает порок".





   Ночью на одном постоялом дворе - головой к голове - лежали два путника.
У  одного из них была дорогая серьга в ухе, и он спал крепким сном. Другой
- без серьги - бодрствовал. Тот, что бодрствовал, вытащил серьгу из левого
уха  спящего  и  вдел  в  свое  правое ухо. Человек, которому принадлежала
серьга, сразу же проснулся и закричал:
   - Отдай мою серьгу, подлый ворюга!
   Другой вопил в ответ:
   - Это ты стащил мою серьгу. Сам ты ворюга!
   Когда дело попало в суд, Мариядей Раман сказал им обоим:
   - Лягте точно так же, как вы лежали на постоялом дворе.
   Как только путники улеглись, судья указал на вора:
   - Ты лежал левым ухом вниз,  он никак не мог снять с тебя серьгу. А вот
его левое ухо было вверху; понятно, что ты соблазнился легкой добычей.
   И  Мариядей Раман  вернул серьгу ее  хозяину.  А  вору  он  велел  дать
двадцать четыре палочных удара и  засадил его на  шесть месяцев в  острог.
Тогда-то родилась поговорка: "И врать надо складно".





   У одного человека было большое стадо коров. Однажды случилось ему пойти
в  другую деревню со всей своей семьей, и он попросил соседа приглядеть за
стадом.  А  у того было всего десять голов. В отсутствие хозяина он возьми
да  и  подмени трех своих полудохлых рыжух на трех упитанных телок. Хозяин
большого  стада, когда возвратился, не заметил этой подмены. А тут как раз
начался  падеж, и весь его скот подох. Украденные же соседом телки выросли
и  стали  давать много молока. Довелось как-то прежнему владельцу отведать
их молока - и он сразу же подумал: "Дело ясное, он свел моих телок". Придя
к  такой  мысли, он возбудил дело о краже скотины. И вот истца и ответчика
призвали в суд.
   Ответчик заявил:
   - Если  он  сможет  доказать  свое  обвинение,  я  готов  подвергнуться
наказанию.  Но  если у  него нет  никаких доказательств,  накажите его  за
ложное обвинение.
   Мариядей Раман отложил слушание дела на пятнадцать дней.
   Он велел вскопать грядку, удобрить ее овечьим пометом, коровьим навозом
и человеческими отбросами и посадить на ней зелень. Когда зелень подросла,
из нее приготовили вкусное блюдо на овечьем, коровьем и буйволином молоке.
Мариядей  Раман  пригласил к  себе  ответчика и  жалобщика и  после  обеда
спросил последнего:
   - Можешь ли ты сказать, из чего приготовлено это блюдо?
   Тот ответил:
   - Оно приготовлено из  зелени,  выращенной на  трех видах удобрения.  Я
могу распознать в нем вкус овечьего, коровьего и буйволиного молока.
   Мариядей  Раман  убедился таким  образом,  что  он  говорит  правду,  и
угрозами принудил ответчика сознаться в совершенной им краже.
   В этом деле истец заслужил похвалы и добрую славу.
   Умный человек своего добьется.





   Некий богач,  чувствуя,  что пришел его смертный час,  положил в  ларец
четыре тысячи золотых вараха и  четыре драгоценности.  Ларец  он  запер на
ключ, ключ отдал жене и в таких словах изъявил ей свою последнюю волю:
   - Пусть  деньги  и  золотые  вещи  лежат  в  ларце.   Если  же  сыновья
рассорятся, подели наследство на четыре части.
   После смерти отца  его  сыновья всякий раз,  когда у  них  была нужда в
деньгах,  все  вчетвером брали  у  матери  ключ.  Но  однажды младший брат
похитил  драгоценность.  Из-за  этого  все  четыре  брата  перессорились и
вынуждены были обратиться в суд,  к Мариядею Раману.  Судья несколько дней
продержал их у себя в доме, а затем поведал им такую историю:
   "Некая царская дочь училась в ашраме[*] у гуру. После того как ее учеба
закончилась,  она  спросила  своего наставника, какое бы он хотел получить
вознаграждение.
   [* Ашрам - обитель.]
   Гуру ответил с надменным видом:
   -  Я  могу  принять  от  тебя только один дар - твое целомудрие. Других
даров мне не надо.
   Царевна  была  сильно  поражена и  даже  испугана его  словами,  однако
сказала:
   -  Гурудев![*]  Исполнить любое ваше повеление - мой священный долг. Но
если  я утрачу целомудрие до замужества, на моего отца падет незаслуженный
позор.  Поэтому  я  могу  только  обещать,  что  приду  к вам в день своей
свадьбы, до того как жених прикоснется ко мне.
   [*  Гурудев  (букв.  бог  гуру)  -  почтительное  обращение к духовному
наставнику.]
   Через  несколько  дней  после  того,  как  царевна  возвратилась домой,
состоялась ее свадьба.  В  первую же брачную ночь муж хотел было затеять с
ней любовную игру,  но она отодвинулась и рассказала о своей клятве.  Муж,
хотя и очень раздосадованный, все же разрешил ей пойти к гуру.
   - О благородная! - сказал он. - Тому, в чьих жилах течет царская кровь,
не пристало нарушать свой обет. Иди же - и выполни веление гуру.
   Ночью,  по дороге в ашрам,  царевну остановил разбойник. Он намеревался
отнять у нее все драгоценности,  а заодно и ту,  что дороже их всех,  - но
царевна поведала ему  о  своей клятве и  о  том,  что муж сам послал ее  в
ашрам.
   - Отпусти меня,  -  попросила она разбойника,  -  а  на обратном пути я
приду к тебе.
   Разбойник отпустил ее.
   Достигнув ашрама, царевна сказала наставнику:
   - Гурудев! Я пришла выполнить свое обещание.
   - О непорочная!  - вскричал гуру, задрожав. - У меня и в мыслях не было
покуситься на  твою  честь.  Это  великий грех.  Я  только хотел испытать,
насколько далеко простирается твоя преданность учителю.  Возвращайся же  к
своему мужу и живи с ним в согласии и радости!
   И он отпустил ее с благословениями.
   Царевна отправилась к разбойнику.
   - Никогда еще не  видел женщины,  которая была бы так благородна и  так
верна своему слову! - воскликнул, увидев ее, пораженный грабитель.
   И он тоже отпустил ее, не тронув.
   Царевна вернулась к  своему мужу,  рассказала ему обо всем,  что с  ней
случилось, и с тех пор ничто больше не омрачало их счастья".
   Окончив свой рассказ, Мариядей Раман спросил у четверых братьев:
   -  Кто,  по  вашему  мнению,  проявил  наибольшее  благородство  в этой
истории?
   Старший брат ответил:
   - Гуру.
   Второй брат:
   - Муж царевны.
   Третий:
   - Царевна.
   А младший молвил:
   - Грабитель.
   Мариядей  Раман  припомнил пословицу: "Молоко пьешь - молоко отрыгнешь;
пальмовый  сох  пьешь - пальмовый сок от-рыгнешь", - и сразу же догадался,
что драгоценность украл младший брат.
   Он  заставил вора  вернуть похищенную им  драгоценность и  назначил ему
наказание по вине.





   Некий крестьянин женился на очень красивой девушке из соседней деревни.
Некоторое время молодые жили радостно и  дружно,  но  затем пришел тесть и
сказал:
   - Мы  очень  соскучились по  своей  дочери,  зятек.  Отпусти ее  к  нам
погостить. Через десять дней она возвратится к тебе.
   Забрав свою дочь, тесть уехал.
   Прошло десять дней,  миновал и  целый месяц,  а  молодая женщина все не
возвращалась.
   Тогда крестьянин отправился в  соседнюю деревню за  женой.  Был девятый
день  полнолуния -  Аштами  Навами,  который считается неблагоприятным для
всех  дел,  поэтому тесть,  теща  и  деревенский священнослужитель просили
крестьянина не  забирать  свою  жену,  но  он  не  желал  слушать  никаких
отговоров.
   - Я сам отвезу ее домой, - говорил он. - Что мне бог Навами!
   На обратном пути,  около пруда,  крестьянин усадил жену под деревом,  а
сам пошел совершать омовение.
   В его отсутствие к молодой женщине подошел бог Навами в обличье ее мужа
и сказал ей:
   - Иди за мной!
   Она покорно встала и последовала за ним.
   Увидев,  что его жена идет за каким-то мужчиной, крестьянин догнал их и
сердито спросил бога:
   - Куда ты ведешь мою жену?
   - Это не твоя жена, а моя, - ответил Навами. - Сам-то ты кто такой?
   Оба они были так похожи,  что молодая женщина растерялась,  не в  силах
распознать, кто ее истинный муж.
   После долгих препирательств они все втроем направились в суд.
   Сходство было  и  впрямь поразительное,  и  Мариядей Раман обратился за
помощью к женщине.
   - Кто из них твой муж? - спросил он.
   Но она могла только вымолвить:
   - Сама не знаю. Помогите мне, господин судья, узнать мужа.
   "Здесь не обошлось без вмешательства богов,  - решил судья после долгих
размышлений. - Один из этих двоих обладает даром перевоплощения".
   Он позвал гончара,  велел ему проделать в большом глиняном горшке дырку
величиной с мизинец и сказал истцу и ответчику:
   - Каждый из вас утверждает, будто он муж этой женщины. Есть только один
способ установить истину.  Кто из вас двоих может пролезть сквозь эту дыру
- тот-то и является ее мужем.
   Крестьянин  стоял  с  опущенной  головой.  Бог  же  Навами  скорехонько
забрался  в  горшок,  уменьшился до  размеров  мизинца  и,  к  величайшему
удивлению всех, кто там был, вылез через маленькое отверстие.
   Мариядей Раман поспешно спустился со своего места, трижды обошел бога и
сказал:
   -  Вы  -  бог,  обладающий  даром  перевоплощения. Стало быть, муж этой
женщины не вы. Объясните же нам, зачем вы вмешиваетесь в дела смертных.
   - Я -  Навами, - сказал бог. - Этот человек отнесся ко мне без должного
почтения.  Вот я  и  решил наказать дерзкого.  Однако ты,  Мариядей Раман,
сумел раскрыть мой замысел.  Ты лучший из судей.  И заслужил самую высокую
награду.  В этом рождений ты обретешь богатство и славу,  в следующем же -
вкусишь вечное блаженство.
   Благословив Мариядея Рамана и  наставив на путь праведный крестьянина и
его жену, Навами исчез.
   А  Мариядей Раман судействовал еще много лет,  успешно разрешая трудные
дела. За это ему от людей и богов хвала и слава!







   Во  времена былые  правил Виджаянагаром могущественный император Кришна
Дева  Райя.  Перед  победоносным его  знаменем  склонялись правители  всех
окрестных княжеств.  И  вот однажды повелел Кришна Дева собрать их  всех в
тронном зале своего дворца.
   В  назначенный день  и  час  предстали  все  князья  пред  светлые  очи
императора. Лишь один из них осмелился послать вместо себя своего главного
советника  Аппаджи.  Почтительно  сложив  ладони,  советник  приветствовал
императора последним, после всех князей.
   - Кто ты такой? - спросил его Райя.
   - О владыка владык!  -  ответил Аппаджи.  -  Мой повелитель, ваш верный
вассал,  не  смог прибыть сам  и  послал вместо себя меня.  Я  его главный
советник Аппаджи.
   Хотя и сильно разгневанный, Райя сказал со спокойным видом:
   - Передай своему князю, чтобы он немедленно явился ко мне во дворец.
   Аппаджи   отправил  своему  властелину  письмо  на  пальмовых  листьях.
"Незамедлительно  отправляйтесь в путь и остановитесь в четырех гадамах[*]
от столицы", - говорилось в этом письме.
   [* Гадам - мера длины, около пятнадцати километров.]
   На другой день Кришна Дева пригласил к  себе Аппаджи,  и во главе свиты
они поехали на  лошадях по городу.  Во время прогулки увидели они мясника,
который сдирал шкуру с повешенной на крюк овцы.
   Император резко повернулся к Аппаджи и строгим голосом сказал:
   - Сейчас же прикажи позвать своего князя.
   Аппаджи поманил к  себе слугу и  тихим шепотом велел ему передать через
тайного гонца их владыке, чтобы он не мешкая возвратился в свою столицу.
   Прошло несколько дней.
   Император не раз увлеченно беседовал с  Аппаджи.  И однажды вдруг прямо
его спросил:
   - Почему твой князь до сих пор не прибыл к моему двору?
   - Ваше величество,  -  ответил советник,  -  обещайте,  что  не  будете
гневаться, и я открою вам истинную причину его отсутствия.
   Райя обещал.
   -  Я  попросил  своего  князя  остановиться  в четырех гадамах от вашей
столицы  и  подождать,  пока  ваш гнев не уляжется, - продолжал Аппаджи. -
Когда  мы  проезжали  мимо мясника, который свежевал овцу, я почувствовал,
что  в  вас  закипает  сильная  ярость. Вы готовы были расправиться с моим
властелином,  как мясник с этой овцой. Тогда я велел передать князю, чтобы
он  возвратился домой. Но теперь я вижу, что вы успокоились, - и вам можно
сказать правду.
   - Аппаджи!  -  воскликнул Кришна Дева, восхищенный его догадливостью. -
Твоя  преданность князю  заслуживает высочайшей похвалы.  Так  и  быть,  я
прощаю его. Но с этого дня ты будешь моим главным советником.
   Аппаджи   с   сияющим  лицом   почтительно  поклонился  своему   новому
повелителю.
   - Я счастлив повиноваться вашей воле, - сказал он.
   С  тех  пор  он  был ближайшим советником Кришны Девы Райи,  его правой
рукой в решении всех государственных дел.
   Умному человеку всегда сопутствует успех.





   Однажды  утром  после  затяжного,  на  всю  ночь,  дождя Райя и Аппаджи
отправились  за  город - посмотреть, велика ли прибыль воды в реке. В лесу
они  увидели  молодого  овчара. Овцы его разбрелись, а сам он крепко спал,
прикрывшись  легкой  травяной  накидкой.  Под  головой  у него был камень,
другой камень - под поясницей и третий - под ногами.
   - Аппаджи!  Как он  может спать на  камнях,  да  еще в  такой дождь?  -
изумился император.  -  Незакрытого окна в моем дворце достаточно, чтобы я
схватил простуду. А ему, видно, все нипочем.
   - О государь,  -  ответил Аппаджи,  -  каково занятие, таков и человек.
Какова еда, таково и тело. Если бы этот человек занимал высокий пост и жил
во дворце,  если бы он питался отборным рисом и молоком, спал на пуховике,
надежно укрытый от ветра,  дождя и росы,  -  в скором времени и он стал бы
подвержен всякого рода хвори.
   Решив проверить правоту его слов, Кришна Дева поселил овчара во дворце,
среди богатства и роскоши, и назначил его на высокий пост.
   Через некоторое время он велел овчару вернуться в его хижину.
   Еще  до  того,  как он возвратился домой, Аппаджи приказал своим слугам
положить  кусок мокрой коры на порог его жилья. Едва овчар наступил на эту
кору, он тотчас же захворал. Пришлось Райе послать бедняге своего лекаря.
   Так император лишний раз убедился в мудрости своего главного советника.





   Однажды в  вечерних сумерках Райя и  Аппаджи обходили город.  И увидели
они на  веранде одного дома некрасивую до  уродства женщину.  Запах от нее
исходил такой омерзительный, что хоть нос затыкай. Глаза и уши гноились.
   - Неужели за ней кто-нибудь ухаживает? - подивился Райя.
   - Без сомнения, и у нее есть возлюбленный, - ответил Аппаджи. - У любви
нет ни глаз, ни ушей.
   Райя ему, однако, не поверил.
   Немного погодя им встретился молодой человек в красивом тюрбане и шитой
серебром одежде. В одной руке он держал молодые листья бетеля и размолотые
семена  арековой  пальмы,  в  другой  -  известь[*]. Известь, видимо, была
засохшая,  - и, чтобы немного ее размочить, он сунул руку в сточную канаву
и заспешил дальше.
   [*  Бетель,  семена  арековой  пальмы  и  гашеная  известь - компоненты
жевательной смеси, которая называется бетелем.]
   - Вот он, любовник той женщины, - сказал Аппаджи.
   Чтобы проверить,  правильно ли это предположение, оба повернули и пошли
следом за молодым человеком.
   Молодой человек приблизился к веранде, где его ожидала женщина, угостил
ее бетелем и принялся ласкать.
   -  Оказывается,  у  любви  нет  не  только глаз, но и носа: она начисто
лишена обоняния, - признал Кришна Дева и выразил свое восхищение тонкостью
ума главного советника.





   Жена  Кришны  Девы  Райи прочила на пост главного советника пандита[*],
сведущего в шастрах[**].
   [* Пандит - знаток священных книг, ученый.]
   [**  Шастры  - священные индуистские книги, также трактаты по различным
вопросам.]
   - Ваше величество,  -  сказала она своему царственному супругу,  - этот
человек -  достойная замена Аппаджи.  Он великолепный знаток шастр и будет
вам прекрасным помощником.  Поверьте мне,  из  его деятельности проистечет
много пользы.
   - Рани, - ответил ей Райя, - на следующем же заседании государственного
совета мы проверим, кто из них наделен большими способностями.
   На другой день император обратился к своим советникам с такими словами:
   - Вчера  вечером я  прохлаждался на  крыше  андапурама.  Внезапно некий
дерзкий человек плюнул мне  в  лицо  и  ударил меня ногой в  грудь.  Какое
наказание я должен ему определить?
   Первым высказался ставленник махарани:
   - Наглеца, который посмел оскорбить ваше богоравное величество, следует
нещадно покарать:  уста, осмелившиеся на вас плюнуть, залить расплавленным
свинцом дерзнувшие лягнуть вас ноги - отсечь.
   Но Аппаджи не согласился с этим мнением.
   - Ваше величество,  - сказал он, - ноги которые осмелились вас пихнуть,
- надо украсить золотыми браслетами и увешать бубенцами,  а уста,  которые
на  вас плюнули,  -  расцеловать.  Ведь на  крыше андапурама не могло быть
другого мужчины, кроме вашего сынишки.
   -  Да,  это был мой сын, - подтвердил Кришна Дева и посмотрел на рани с
язвительной  усмешкой,  как  бы  говоря:  "Теперь ты убедилась, кто из них
умнее?"
   Рани откликнулась вполголоса:
   - Это  лишь  первое  испытание.  Ране  еще  приходить к  окончательному
выводу.





   Однажды в  танцевальном зале дворца Кришны Девы выступали три прибывшие
с самого юга девадаси. Они долго плясали и пели, показывая свое искусство.
   Райя был восхищен ими, но не дал им никакой награды.
   - У этого царя душа как дерево и корень, - сказала первая девадаси.
   - Нет, как шипы, - возразила вторая.
   А третья молвила:
   - Нет, душа у него каменная.
   Райя спросил пандита, ставленника своей жены:
   - Как мне поступить с танцовщицами?
   Пандит вскочил с места и крикнул:
   - Этих  нахалок,  дерзнувших оскорбить вас,  следует  обрить  наголо  и
прогнать в три шеи.
   - О  царь царей,  -  сказал Аппаджи.  -  Эти  женщины и  не  думали вас
оскорблять.  Наоборот,  в  их  намеках скрываются тонкие  похвалы.  Первая
танцовщица  сказала:   "Душа  у   него  как  дерево  и  корень",   -   она
подразумевала,  что у  вас твердая,  как дерево,  воля и  в глубине вашего
сердца коренится доброта.  Вторая сказала:  "Душа у него как шипы",  - она
намекала,  что ваш нрав подобен плоду хлебного дерева:  колюч снаружи,  но
благороден на вкус.  Третья сказала: "Душа у него каменная", - она имела в
виду,  что  душа у  вас  похожа на  леденец,  сочетающий крепость камня со
сладостью.  Их слова,  в сущности,  содержат восхваление.  Вы должны щедро
наградить девадаси деньгами и золотыми украшениями.
   Выслушав  его,  Райя снова повернулся к рани с насмешливой улыбкой, как
бы говоря: "Ну, теперь-то ты наконец убедилась, кто из них наделен большим
разумом?"
   Рани тихо промолвила:
   - Устроим еще одно, последнее испытание.





   Однажды Райя был вместе со своей женой в андапураме.  Он приготовил два
небольших кулечка с золой и волосами и велел позвать Аппаджи и пандита.
   -  Передай  этот  кулечек повелителю страны Каннада, - сказал император
ученому мужу.
   Пандит отправился в страну Каннада.
   Когда  тамошний владыка раскрыл кулек и увидел, что внутри лежат волосы
и пепел, он спросил в полной растерянности:
   - Что означает это послание?
   - Наш  виджаянагарский  император,  -  выпалил  пандит,  -  хочет  этим
сказать,  что  ты  недостоин быть  правителем.  Лучше посыпь чело  пеплом,
выдерни все волосы и живи подаяниями.
   - Такого оскорбления я  никогда не  прощу  Райе,  -  закричал властелин
страны Каннада в дикой ярости.  - Я испепелю Виджаянагар и прикажу вырвать
у твоего повелителя все волосы.
   Он собрал большое войско: пехоту, конницу, колесницы и боевых слонов, -
и двинулся в поход на Виджаянагар.
   Своего главного советника Райя послал в страну Телугу.
   Аппаджи уложил кулечек с  золой и  волосами в ларец с драгоценностями и
тронулся в путь.  Вокруг него шли девушки с опахалами,  под веселую музыку
танцевали и пели танцовщицы.
   - Что означает послание твоего царя? - спросил у него властитель страны
Телугу.
   -  О  государь,  - ответил Аппаджи, - во всех своих делах наш император
руководствуется   самыми   благими   намерениями.   Недавно   он  совершил
жертвоприношение.  Он хочет, чтобы это приношение пошло на благо не только
ему самому, но и вам, - поэтому он и посылает вам золу и волосы.
   Правитель страны Телугу вручил Аппаджи богатые подарки для  него самого
и  еще  более  богатые  -  для  виджаянагарского императора.  Он  попросил
передать Кришне  Деве  свою  благодарность и  отрядил  большое войско  для
сопровождения Аппаджи.
   Тем временем Виджаянагар осадили войска страны Каннада.
   - Какая жалость, что Аппаджи уехал! - сокрушался Райя.
   Вернувшись с большим войском, Аппаджи разогнал осаждающих.
   Достигнув  царского  дворца,   он   рассказал  Кришне  Деве  обо   всем
происшедшем.
   - Вот видишь,  -  молвил император своей супруге, - одна и та же вещь в
руках  умного  человека может  оказаться полезной,  а  в  руках  глупца  -
принести вред.  Теперь-то  ты  не  будешь отрицать,  что умному -  радость
всегда,  глупцу и  невежде -  беда.  А  поста  главного советника достойны
только умные люди.
   Рани поняла,  что  ошиблась в  пандите,  похвалила Аппаджи и  попросила
извинения у своего супруга.





   Прослышал делийский падишах об  уме,  хитрости и  находчивости Аппаджи,
главного  советника  Кришны  Девы  Райи,   и  решил  проверить,  насколько
справедлива эта молва.
   Послал  он  виджаянагарскому императору письмо  на  пальмовых листьях с
такой просьбой:
   "В  знак своей дружбы пришлите мне кувшинную тыкву,  движущуюся траву и
глубокий колодец".
   Кришна Дева показал это послание своему главному советнику и спросил:
   - Где нам взять кувшинную тыкву и  движущуюся траву?  И как послать ему
колодец?
   - Постараемся выполнить просьбу делийского падишаха, ответил Аппаджи.
   Он приказал вырастить тыкву в большом кувшине с водой,  велел нагрузить
повозку землей и засеять эту землю травой, затем написал письмо делийскому
падишаху:
   "Наши колодцы не годятся для вашей страны. Пришлите нам свой колодец, а
мы пошлем вам точно такой же!"
   Получив кувшин с  тыквой и  телегу с  травой и прочитав письмо Аппаджи,
делийский   падишах   сказал,    восхищенный   умом   главного   советника
виджаянагарского императора:
   - Страна, которой управляет столь мудрый человек, - непобедима.





   Задумав снова испытать ум  Аппаджи,  делийский падишах прислал Райе три
одинаковые бронзовые статуэтки, а через гонца велел передать: "Определите,
кто из троих людей,  чьи изваяния мы вам посылаем, достойный, кто так себе
и кто низкий. Правильный ответ позволит нам в полной мере оценить мудрость
Юга".
   Все  три  статуэтки  были  принесены на государственный совет, и Кришна
Дева  велел советникам подвергнуть их тщательному осмотру. Никто из них не
смог  обнаружить  никакой  разницы между тремя статуэтками, только Аппаджи
сумел  заметить дырочки в ушах. Он взял тонкую гибкую палочку и воткнул ее
в  ухо  первой  статуэтки.  Палочка  вышла  через  рот. У второй статуэтки
палочка  вышла  через  другое  ухо.  У  третьей статуэтки палочка застряла
где-то внутри.
   "Человек,  который  разглашает  все, что услышит, - безусловно, подлец.
Тот, у кого тайна входит в одно ухо, а выходит через другое, - человек так
себе.  Истинно  благороден  же  тот, кто хранит в себе все тайны", - решил
Аппаджи и сделал соответствующие надписи на всех статуэтках.
   И снова делийский падишах был поражен умом и сметливостью Аппаджи.





   В  третий раз  захотел делийский падишах испытать находчивость главного
советника Райи.
   Одарив одну из своих танцовщиц золотом и  дорогими вещами,  он велел ей
поехать  в  Виджаянагар и  научил,  как  опозорить  трон  виджаянагарского
императора.
   Танцовщица так дивно плясала и пела во дворце Райи,  что, не помня себя
от восторга, император воскликнул:
   - О  чудо искусства!  Проси у  меня чего только пожелаешь.  И я исполню
любую твою просьбу.
   Танцовщица поспешила поймать его на слове.
   - О  праведный государь!  -  вскричала она.  -  Разрешите мне  справить
большую нужду на ваш трон, великолепием которого восхищается весь мир!
   Эти  слова  возмутили  весь  государственный совет.  Но  Райя  вымолвил
спокойным голосом:
   - Я  обещал -  и  сдержу свое  слово.  Завтра на  восходе солнца можешь
прийти сюда и выполнить свое намерение.
   Безмерно  огорченный,  император удалился в  андапурам,  велел  позвать
Аппаджи, который отсутствовал во время выступления танцовщицы, и рассказал
ему обо всем случившемся.
   - Не печальтесь,  государь,  -  успокоил его Аппаджи,  -  я  не позволю
девадаси осквернить ваш трон, что-нибудь придумаю.
   Наутро девадаси вошла в тронный зал,  взобралась на трон и, не смущаясь
присутствием мужчин, хотела было справить большую нужду.
   Но тут Аппаджи крикнул ей:
   - Погоди, бесстыжая. Император разрешил тебе справить большую нужду, но
не  маленькую.  Если хоть одна капелька прольется на трон,  берегись -  не
сносить тебе головы!
   Большая нужда  справляется всегда  одновременно с  маленькой -  так  уж
устроен человек.
   Поняла танцовщица, что ее хитрость не удалась, и, опозоренная, бежала в
Дели.





   По  улице  одного  города  прогуливался  чужеземец,   человек  грубого,
необузданного нрава,  к  тому же и непроходимый глупец.  Неожиданно хлынул
дождь,  и  чужеземец укрылся  на  веранде  ближайшего дома.  А  там  сидел
чахоточный больной.  Он непрестанно кашлял и сплевывал мокроту.  Чужеземец
вообразил, будто он плюет в него, выхватил кинжал и убил несчастного одним
ударом.  Сбежался народ. Стражники схватили убийцу и отвели его для суда в
тронный зал Райи.
   Убийца сказал в свое оправдание:
   - Я  ему несколько раз говорил:  не  кашляй,  не  кашляй.  А  он  еще и
плеваться стал. Вот я его и прикончил.
   Возмущенный его тупостью, Райя спросил у Аппаджи:
   - Какой приговор ему вынести?
   Аппаджи посоветовал:
   - Велите посадить этого глупца в тюрьму и давать ему каждый день по два
сера[*]  мяса,  один  сер масла и всякую жирную снедь. Надо его откормить.
Думаю, он нам еще пригодится. А от кары за преступление ему не уйти!
   [* Сер - мера веса, около 1 кг.]
   Как раз в этот день делийский падишах сказал своим советникам:
   - Наша власть не простирается лишь на владения южного повелителя Кришны
Девы Райи.  Он  единственный,  кто не платит нам дани,  единственный,  кто
относится к нам без должного уважения. Подобную дерзость он позволяет себе
лишь потому, что во всех своих делах опирается на ум Аппаджи. Величие Дели
требует,  чтобы мы внушили Райе подобающий страх и  заставили его написать
нам письмо с просьбой заключить договор о мире. Есть ли среди вас человек,
способный принудить его склониться перед нашей волей?
   - О повелитель, - отозвался один из его советников, грубиян и задира, -
поручите мне справиться с этим Райей. Я поведу большое войско и, если Райя
откажется принять ваши условия, опустошу все его государство!
   Советник делийского падишаха обложил со всех сторон столицу Кришны Девы
и послал к нему гонцов с требованием признать верховную власть Дели.
   Райя призвал к себе своего главного советника.
   - Аппаджи!  Делийский падишах  высадил у  ворот  нашей  столицы войско,
возглавляемое его советником, человеком очень хитрым, грубым и заносчивым.
Но я хотел бы предотвратить войну.  Надо что-то придумать. Но что именно -
я не знаю.  Знаю только,  что,  пока жив этот советник падишаха, нам будут
угрожать всяческие неприятности.
   - Государь, - ответил ему Аппаджи, - мы должны победить этого советника
хитростью.  Надо написать письмо делийскому падишаху.  Посетовать,  что он
относится к нам без надлежащего уважения,  хуже того - направил против нас
войска.  И в заключение обещать послать деньги,  подчеркнув, что мы делаем
это по своей доброй воле.
   Райя и  Аппаджи составили мирный договор.  Затем главный советник велел
призвать из тюрьмы того самого иноземца, который убил чахоточного.
   - Отвези  этот  мирный  договор  военачальнику делийского  падишаха,  -
приказал ему Аппаджи.
   Гонец  прибыл  в  становье  делийского советника и передал ему письмо и
мирный  договор.  Когда  делиец  прочитал  написанное  в заискивающем тоне
письмо, он в сердцах воскликнул:
   - Боже!  Какой трус  этот южный император!  А  я-то  привел против него
такое большое войско!
   И, не в силах сдержать возмущения, он сплюнул.
   Решив,  что  этот  плевок оскорбляет его  честь,  гонец выхватил меч  и
рассек   главного   советника   надвое.   Гибель   полководца  привела   в
замешательство все войско. Убийца был немедленно казнен, но осаду пришлось
снять, и войско возвратилось в Дели с письмом Кришны Девы.
   Райя не мог нахвалиться умом своего главного советника.
   - Правильно говорят,  что  и  крохотная щепочка  может  пригодиться для
чистки зубов,  -  твердил он.  -  Ты,  Аппаджи, доказал, что умный человек
может и глупость использовать к собственной выгоде.





   Делийский падишах решил одолеть виджаянагарского императора не силой, а
хитростью.  В  осуществление этого тайного замысла послал он в Виджаянагар
тысячу  воинов  в  одежде арабских купцов и тысячу чистопородных скакунов.
Воины разбили становье на расстоянии одного гадама от дворца Кришны Девы и
отправили  к  нему  гонца: не соблаговолит ли его императорское величество
осмотреть  пригнанных  для  продажи  лошадей?  Райя  был большим ценителем
арабских  коней,  и как-то вечером, прихватив с собой нескольких знатоков,
он  поехал  в  становье  делийских воинов, переряженных арабами. Скакуны и
впрямь оказались превосходными. А когда Райя осведомился о цене, начальник
отряда ответил:
   - Государь!  Цена  каждой лошади -  тысяча золотых вараха.  Все  лошади
одинаково быстры на  ногу,  потому и  цена  за  них  одинаковая.  Хотите -
проверьте, правду ли я говорю. Сядьте на одного из коней и поезжайте, а мы
поскачем вслед за вами.
   Райя вскочил на  коня и  поскакал во  весь опор.  Мнимые арабские купцы
помчались следом.
   Доехав  до  леса,  который находился в  нескольких гадамах от  столицы,
воины сбросили купеческую одежду, скрутили Райю, посадили его в паланкин и
отнесли в Дели. Там падишах приказал заключить его в темницу.
   Известие  о  том,   что  виджаянагарский  император  похищен,   глубоко
опечалило Аппаджи.  Однако,  не теряя присутствия духа, он тут же измыслил
хитрость: переоделся безумцем и поехал в Дели.
   - Делийцы!  -  вопил  он,  бродя по  улицам северной столицы.  -  Южный
император обманом захвачен в  плен.  Я  мудрый  Аппаджи,  главный советник
Райи.  Прибыл  я  сюда  для  того,  чтобы  освободить нашего  императора и
похитить вашего падишаха. Верьте мне, я говорю чистую правду.
   Делийцы,  само собой,  не  поверили,  что он говорит правду.  Аппаджи -
человек мудрый,  думали они, и не стал бы выбалтывать свои тайные цели. Но
делийский падишах на всякий случай велел своим сипаям проверить, впрямь ли
он безумец или только прикидывается.
   Каждый день, до самой темноты, Аппаджи просил на улицах рис, поздним же
вечером он отправлялся на площадку,  где сжигают покойников,  складывал из
камней очаг, разжигал недогоревшие головешки и варил себе ужин.
   Но  в  тот  день,  когда за  ним установили слежку,  Аппаджи,  придя на
площадку для сожжения покойников, громко сказал:
   - Я  прибыл сюда  для  того,  чтобы освободить Райю  и  похитить вашего
падишаха.
   Ужин  он  не  стал есть,  погасил очаг,  высыпал рис  в  рот  одному из
лежавших там покойников, разбил глиняный горшок и убежал.
   Соглядатаи,  понятно,  решили,  что он явный безумец и,  уж конечно, не
Аппаджи. Так они и доложили своему повелителю.
   Усыпив  подозрения,  Аппаджи  написал в Виджаянагар, чтобы ему прислали
большой корабль с воинами в одежде торговцев драгоценными камнями.
   Когда   переряженные  воины  разложили  свои   товары  перед  делийским
падишахом, гот никак не мог определить их истинную стоимость. Он позвал во
дворец  золотых  дел  мастеров,  но  мастера  оказались в  замешательстве:
слишком  уж  хороши  были  камни.   Тогда  падишах  велел  привести  Райю.
Виджаянагарский император без труда назвал стоимость всех камней.
   - Есть ли у вас еще товар? - спросил падишах у лжекупцов.
   -  Ваше  величество,  -  ответили  они,  - мы привезли на своем корабле
множество  драгоценных  камней.  Если  вы  пожалуете к нам вместе со своим
пленником, вы сможете легко оценить все, что у нас есть.
   Вместе с падишахом и Райей на борт корабля поднялся и Аппаджи,  который
продолжал притворяться сумасшедшим.
   - Я,   Аппаджи,   освободил  нашего  императора  и  похитил  делийского
падишаха! - громко вопил он.
   Сипаи подняли якорь, и корабль отплыл на всех парусах.
   Когда они прибыли в Виджаянагар,  Райя устроил пышное пиршество в честь
делийского падишаха и  со всем подобающим уважением отправил его обратно в
Дели.
   А падишах долго еще потом восславлял благородство и ум южан.





   Однажды  Райя  пригласил  к себе своего главного советника и сказал ему
так:
   - Все диковинное,  что мы встречаем,  обогащает наш опыт и способствует
развитию нашего  ума.  Отыщи  мне  ученого глупца,  истинно верного слугу,
благородную женщину среди  девадаси д  девадаси среди  благородных женщин,
шелудивого пса, осла в человеческом обличье и барана на троне.
   Аппаджи обещал выполнить это  повеление.  Он  простился с  императором,
отправился  в   путь  и  после  долгих  скитаний  достиг  столицы  некоего
государства.  Там он отыскал пандита,  превзошедшего все науки, вручил ему
четыре тысячи золотых монет и взял с него обещание,  что тот вернет деньги
по первой же просьбе.
   Затем  он  зашел  в  дом  девадаси,   которая  пользовалась  наибольшей
известностью среди всех прочих девиц того же занятия, и заплатил ей тысячу
золотых вараха.
   Когда  они  поднялись в  спальню девадаси и  улеглись на  мягкое  ложе,
Аппаджи сказал:
   - Я  дал  тебе  тысячу  золотых за  одну  ночь.  Но  если  я  не  смогу
насладиться твоими ласками, я зарублю тебя саблей.
   - Свами,  -  покорно ответила даси,  -  я  взяла у  вас тысячу золотых,
поэтому всю ночь и весь день я принадлежу только вам. Можете делать с моим
телом все, что вам заблагорассудится. Таков закон моей касты.
   - Я приду к тебе в другой раз,  -  воскликнул Аппаджи,  обрадованный ее
словами.
   Он скормил собаке принесенные им с собой лакомства и ушел.
   Когда он  проходил по главной улице города,  его увидела из окна своего
флигеля  дочь  тамошнего царя.  Она  сразу  же  пленилась его  красотой  и
поспешила к своему отцу.
   - Вы говорили,  что я  могу выйти замуж за любого мужчину,  который мне
понравится,  -  сказала царевна.  -  Я только что видела на улице молодого
человека, который мне очень понравился.
   Царь велел позвать Аппаджи.
   В  тот  же  день  была сыграна свадьба, и Аппаджи стал мужем царевны. В
первую  же  ночь,  когда  новобрачные  улеглись на пуховое ложе, он сказал
жене:
   - Ты уверяешь,  что любишь меня больше жизни.  Согласна ли ты,  чтобы я
зарубил тебя саблей после того, как вдосталь наслажусь твоими ласками?
   Дочь царя вскочила с  постели и  бросилась бежать,  оглашая весь дворец
испуганными криками.  Узнав от нее,  что произошло, царь поспешил к своему
главному советнику.
   - Что нам делать с этим безумцем? - спросил он.
   - Немедленно его обезглавить, - ответил советник.
   Царь  велел  казнить своего  зятя.  Палачи вошли  в  спальню,  скрутили
Аппаджи и потащили его на плаху.
   - Позвольте мне сказать вашему царю хоть слово, - молил их Аппаджи.
   Но они только бурчали: "Это невозможно!" - и тащили его дальше.
   Когда они проходили мимо дома пандита, Аппаджи закричал ему:
   - Верните мне мои деньги.
   Зная, что он приговорен к смертной казни, пандит спокойно отозвался:
   - Кто ты такой? В первый раз тебя вижу.
   Когда  они  поравнялись с  домом  даси,  Аппаджи  заметила собака.  Она
вбежала в дом,  жалобно залаяв,  схватила хозяйку за подол сари и потащила
ее на улицу.
   Выяснив у палачей, что случилось, даси очень огорчилась.
   Она дала палачам по сто вараха, чтобы они отложили казнь на два часа, и
побежала к царю.
   - Вы  приговорили к  смертной казни человека,  даже не спросив,  кто он
такой, какого рода и происхождения, - сказала она ему с укоризной.
   Царь,  спохватившись,  призвал к себе Аппаджи и спросил,  кто он такой.
Узнав,  что он чуть было не казнил главного советника Райи, который прибыл
в его город,  чтобы отыскать семь диковинных существ,  царь содрогнулся от
ужаса и отпустил Аппаджи на свободу.
   Захватив с собой всех семерых, Аппаджи вернулся к Райе. Свой рассказ он
заключил такими словами:
   - Ваше  величество!  Этот  ученый пандит хотел обманом присвоить четыре
тысячи вараха.  Деньги для  него  дороже добродетели.  Он  и  есть  ученый
глупец.  Собака  этой  даси  один  раз  поела  из  моих  рук:  этого  было
достаточно, чтобы она помогла мне в беде. Она и есть истинно верный слуга.
Эта даси,  хотя я для нее чужой человек,  любовник на одну ночь,  - спасла
меня  от  гибели.  Ее  по  праву  можно считать благородной женщиной среди
девадаси.  С  тем  же  правом можно назвать царевну,  которая едва меня не
погубила,  девадаси  среди  благородных женщин.  Каждого  из  палачей,  не
пожелавших прислушаться к  моей просьбе,  но  не  устоявших перед взяткой,
можно уподобить шелудивому псу.  Советник,  который, даже не выслушав моих
оправданий,   сказал,   что  меня  следует  умертвить,   -  сущий  осел  в
человеческом обличье. А царь, вынесший приговор без суда и следствия, - не
кто иной, как безмозглый баран на троне.





   Как-то  раз,  во  время  парада  виджаянагарских боевых  слонов,  некий
дерзкий юноша схватил одного из слонов за бивни и повлек его за собой.
   Удивленный Райя спросил главного советника:
   - Откуда у этого парня столько силы?
   - О государь,  -  ответил Аппаджи, - источник силы - беззаботная жизнь.
Этот юноша вырос, не зная никаких тягот.
   Райя  подозвал к себе молодого человека, расспросил его и узнал, что он
единственный  сын  у  своих  родителей  и  что  он  и впрямь всю жизнь был
освобожден от бремени забот.
   Аппаджи пригласил во дворец его мать и,  когда она пришла, так увещевал
ее:
   - Нехорошо,  что  твой  сын  не  знает никаких забот.  Он  должен нести
обязанности наравне со всей семьей.  Не клади ему в  еду соль.  А  если он
поинтересуется, почему не да ют соли, скажи: пусть сам на нее заработает.
   С  того дня,  мучимый мыслью:  "Как бы раздобыть соли?",  юноша потерял
покой.  Через  несколько дней,  когда  он  шел  по  улице,  Аппаджи  велел
выпустить ему навстречу слона. Юноша попробовал было ухватиться за бивень,
но слон небрежно оттолкнул его хоботом.
   -  Вот подтверждение моих слов. От забот сила убывает, - сказал Аппаджи
Райе.





   Однажды  Райя  и  Аппаджи  бродили  переодетые и  увидели за  городской
окраиной крестьянина,  который обрабатывал свое поле.  Тут  же  стояли три
девушки.
   - Это для лица, - сказала одна из них.
   - Нет, для рта, - возразила другая.
   А третья молвила:
   - Это для детей.
   Не в силах понять их намеков, Райя спросил своего главного советника:
   - Что означают эти слова?
   Аппаджи объяснил:
   - О государь!  Первая хочет сказать,  что это поле пригодно для посадки
куркумы,  которой подкрашивают лицо.  Вторая предполагает, что здесь будет
посажен бетель.  Третья же считает,  что на этом поле лучше всего высадить
молодые кокосовые пальмы.
   Райя  подозвал к  себе  трех девушек и,  расспросив их,  убедился,  что
Аппаджи правильно разгадал их мысли.





   Однажды Райя спросил придворного брадобрея, как живется его подданным.
   - Ваше величество,  -  ответил брадобрей,  -  среди них  нет ни  одного
человека столь бедного,  чтобы у  него  не  было  куска золота величиной с
лимон.
   Об  этих словах узнал Аппаджи,  и,  когда брадобрей отправился получать
жалованье,  он  вытащил у  него из ларца кусок золота величиной с  лимон и
сказал императору.
   - Спросите брадобрея еще раз, как живется вашим подданным. Он, конечно,
ответит,  что все они бедствуют.  Мы  видим мир таким,  каково о  нем наше
представление.  Людям свойственно полагать, будто то, что есть у них, есть
и у всех других,  а чего нет у них -  нет и у других.  В своем заблуждении
ваш брадобрей судит обо всех по себе.
   Император последовал его совету.
   -  Почему  вы  об  этом  спрашиваете,  махараджа?  -  грустно  вздохнул
брадобрей. - Люди только прикидываются богачами, а на самом деле у них нет
даже куска золота величиной с лимон.
   Император похвалил Аппаджи за ум и велел вернуть брадобрею его золото.





   Жили в северной стране пятеро ученых.  Один из них с десяти до тридцати
лет изучал только логику - и ничего больше. Другой овладел наукой о языке.
Третий  преуспел  в  танцах  и  музыке.  Четвертый  в  совершенстве постиг
искусство гадания.  Пятый же врачевал недуги. Все впятером они отправились
на юг в надежде нажить богатство и выгодно жениться.
   Райя принял их  в  своем дворце,  и  каждый из пятерых в  полном блеске
показал свои способности.
   - Какие умные люди! - сказал Райя.
   -  О государь! - воскликнул Аппаджи. - Есть справедливая пословица: "Из
книжной  тыквы  кари[*] не приготовишь". Их знания - книжные знания. Может
быть,  они  и  великие знатоки в том, что изучали, но не сомневаюсь, что в
повседневной жизни они окажутся не менее великими глупцами. Поручите-ка им
приготовить себе обед.
   [* Кари - специя, а также блюдо (обычно из риса), приготовленное с этой
специей.]
   Вняв его совету, император велел им сварить обед.
   Пятеро  ученых,  укрывшись  в  тени большого дерева, принялись за дело.
Подосланные  Аппаджи  соглядатаи  наблюдали  за каждым их движением, чтобы
потом донести обо всем императору.
   Знаток  музыки  и танцев поставил глиняный горшок на огонь и замурлыкал
какую-то  песенку.  Мыслитель-логик  набрал на пальмовый лист масла и стал
размышлять:  "Что  же  первооснова  - масло или лист?" В поисках ответа на
этот вопрос он перевернул пальмовый лист, и масло пролилось на землю.
   - Ого! - вскричал он с видом человека, совершившего великое открытие. -
Стало быть, первооснова - пальмовый лист.
   Языковед отправился покупать творог.
   Услышав,  как молочница кричит: "Кому твоооорогу! Кому твоооорогу!", он
начал  выговаривать  ей  за  то,  что  она  растягивает гласные. Они долго
бранились  и  ссорились,  и  языковед возвратился без творога. Прорицатель
полез  на дерево, чтобы нарвать листьев. Услышав, однако, цоканье ящерицы,
он  решил,  что это недобрая примета, и спустился с пустыми руками. Лекарь
перебрал  овощи  и  отверг  все  по  разным причинам: от пизанга-де бывают
ветры,  от  картофеля  - несварение желудка, бобы - слишком тяже-лая пища.
Услышав,  что  вода  в  горшке  забурлила, знаток музыки и танцев принялся
отбивать  ритм.  Но  он  никак  не  мог попасть в такт и в сердцах грохнул
горшок оземь.
   Так пятеро ученых возвратились во дворец голодные.
   Соглядатаи доложили обо  всем  Аппаджи,  а  главный советник передал их
рассказ Райе.
   - Чего  вы  достигнете в  жизни,  если даже не  умеете приготовить себе
обед? - сказал император ученым ничтожествам и, щедро наградив их деньгами
и золотом, отпустил восвояси.





   Однажды, во время охоты, Райя сделал привал на берегу.
   Мимо проходили три девушки.
   - Ножки что веточки, - сказала одна из них, глядя вверх на смоковницу.
   - Крылья что листочки, - подхватила другая.
   А третья вымолвила:
   - Рот что плод.
   Райя никак не  мог уразуметь их  слов.  Он рассказал на государственном
совете об услышанном и спросил мнение советников.
   Никто не мог растолковать смысл этих слов, и только Аппаджи сказал:
   - О государь! Девушки, по всей вероятности, говорили о попугае, который
сидел на смоковнице.  Первая из них уподобила его лапки веточкам. Вторая -
его крылья листьям. А третья сравнила цвет его рта с плодами дерева.
   Райя  велел  позвать трех  девушек во  дворец и,  когда  убедился,  что
Аппаджи растолковал их слова правильно, похвалил своего главного советника
за сметливость и догадливость.





   Желая воздать должные почести мудрости и уму Аппаджи, делийский падишах
направил  Райе  письмо  с  просьбой  прислать  к  нему  главного советника
виджаянагарской империи.  Не  сомневаясь,  что  человеку столь  достойному
будет оказан достойный прием, Райя решил исполнить желание падишаха.
   Когда  Аппаджи  явился  на заседание государственного совета в Дели, на
троне  сидел  главный  советник  в  падишахских  одеждах, сам же делийский
падишах,   наряженный   главным   советником,   сидел   вместе  с  другими
советниками.
   Войдя  в  тронный  зал,  Аппаджи  не  раздумывая  поклонился  истинному
падишаху и разложил перед ним свои дары.
   - Как  ты  узнал,  что  это  я  повелитель Дели?  -  спросил пораженный
падишах.
   - Мир не становится темней от того,  что мы закрываем глаза,  - ответил
Аппаджи.  - Лотосы всегда обращены к солнцу. Все взгляды придворных всегда
устремлены на повелителя.
   Падишах долго восхвалял его ум.  Затем наградил Аппаджи и  с  почестями
проводил в обратный путь. А своим придворным сказал:
   - Райя  не  платит нам  дани  только потому,  что  у  него такой мудрый
советник,  как Аппаджи.  И до тех пор, пока южной империей будут управлять
подобные  ему  люди,   этой  державе  суждено  процветать,  она  останется
свободной!







   Правил  некогда Виджаянагарской империей прославленный император Кришна
Дева Райя.  А его придворным поэтом был Тенали Раман. Остроумные его шутки
веселили весь народ.
   Дети,  когда рождаются, обычно плачут. А Раман, только появился на свет
божий,  - захохотал. Время было тяжелое, семья его прозябала в бедности, и
ей-то, во всяком случае, было не до смеха.
   Родился Раман в  деревне Калападу области Кришна.  Отцом его был бедный
брахман  по  имени  Рамейя,   матерью  -  Лакшмийаммаль.  Именем  своим  -
Рамалинган,  короче Раман,  Рама -  он  обязан Рамалинге Свами из местечка
Тенали.
   На   третий  день  после  рождения  сына  Рамейя  умер  от  холеры,   и
Лакшмийаммаль переехала в  свое родное местечко Тенали.  Там она и растила
сына.
   Когда Тенали Раман стал  ходить в  школу,  он  доставлял учителям много
огорчений своими веселыми выходками и проказами. Занятиями он пренебрегал,
старался только блеснуть остроумием и находчивостью.
   Детство его прошло в нужде, но это не пошатнуло его веры в себя. Рос он
большим шутником и проказником, а когда вырос, женился на девушке по имени
Камала и научил свою жену улыбаться несмотря ни на какие невзгоды.





   Как-то  летом случилась в Тенали сильная засуха. Не стало даже питьевой
воды,  и  теналийцы  жестоко  страдали от постоянной жажды. А тут в Тенали
пришел некий саньяси[*], и неожиданно хлынул сильный ливень. Все наперебой
восхваляли   саньяси,   уверенные,   что   это   он  вызвал  дождь  своими
заклинаниями.  Только  Раман не согласился с общим мнением. "Это произошло
случайно,  -  твердил  он.  - Думала ворона, что плод упал оттого, что она
села  на  ветку,  -  оказалось, случайное совпадение". Саньяси, однако, не
гневался  на  него,  а,  наоборот,  посмеиваясь,  восхищался  его  умом  и
смелостью.  Однажды  он  призвал к себе Рамана и обратился к нему с такими
словами:
   -  Близится  время  моей  смерти.  Я знаю одно могущественное заклятие,
которое    должен    передать   достойному   ученику,   иначе   быть   мне
брахмаракшасом[**]  в  следующем  рождении.  Навряд  ли я сыщу кого-нибудь
умнее  и  смелее  тебя. Поэтому я решил открыть это заклятие тебе. Сегодня
ночью  ступай  один  в храм Кали и повтори его тысячу восемь раз. Когда же
тысячеголовая  богиня  предстанет  перед  тобой  во  всем  своем ужасающем
обличье, без всякого страха проси у нее любой дар, какой только пожелаешь.
   [* Саньяси - аскет, отшельник.]
   [** Брахмаракшас - демон, бес.]
   И,  научив его заклятию,  саньяси отправился в  лес,  чтобы там обрести
вечное успокоение.
   В  ту же ночь Раман отправился в храм Кали.  Едва он произнес заклятие,
как перед ним появилась грозная богиня.  У  нее было две руки,  как у всех
смертных женщин,  но  зато целая тысяча голов.  Глаза ее  извергали пламя.
Зубы были окроплены кровью ракшасов.
   - Кто  это  призывает меня?  -  потрясая  трезубцем,  громовым  голосом
спросила богиня.
   Глядя на нее, Раман захохотал.
   - Ты почему хохочешь? - взметнулась Кали
   - О святая мать!  -  ответил Раман,  -  Я простой смертный,  но когда я
прозябну, мне не хватает двух рук, чтобы сморкаться. А у тебя тысяча носов
и всего две руки. И что ты будешь делать, если простынешь?
   Его шутка рассмешила грозную богиню.
   -  Ну,  потешил ты меня, Раман! - воскликнула она. - С нынешнего дня ты
будешь зваться "викадакави"[*].
   [* Викадакави - букв. шут-поэт (тамильск.).]
   - Викадакави?  Какой дивный титул!  -  обрадовался Раман. - И спереди и
сзади читается одинаково: ви-ка-да-ка-ви.
   Восхищенная его умом, богиня показала ему две золотые чаши.
   - Викадакави!  В  правой руке у  меня чаша с молоком знания.  В левой -
чаша с творогом богатства. Бери любую на выбор.
   -  Святая мать, - ответил Раман, - прежде чем выбрать, надо попробовать
и  то  и другое. - Он взял обе чаши, выпил залпом молоко знания и заел его
творогом  богатства.  -  Святая мать! Мне нравится и то и другое. Не будет
чего-нибудь  одного,  -  и  жизнь станет унылой и печальной. Недаром же ты
держишь оба дара. А уж если ты сама, святая мать, понимаешь, что мне нужно
и то и другое, я, твой сын, не могу думать иначе.





   После того, как Тенали Раман получил титул "викадакави" от самой богини
Кали,  он задумал стать шутом при дворе виджаянагарского императора Кришны
Девы  Райи,  который  слыл  покровителем  всех  искусств,  в  том  числе и
искусства  острословия.  Проведав,  что  император  очень  дорожит мнением
своего  гуру  Таттачари,  Тенали Раман решил заручиться вначале поддержкой
этой  влиятельной  особы.  Он  продал дом и все свое имущество и вместе со
своей  семьей  - матерью, женой и сыном - отправился пешком в Виджаянагар.
Как  только  Раман  достиг столицы, он оставил семью на постоялом дворе, а
сам поспешил во дворец гуру.
   У  дворцовых  ворот  толпилось  множество  ученых и знатоков всех родов
искусств:  все  они  домогались  аудиенции  у  императорского  гуру. Чтобы
проникнуть  сквозь  заслон  стражников, Тенали Раман вынужден был солгать,
будто он ученик гуру, - только тогда допустили его во внутренние покои.
   С  первого же  взгляда на  гуру Тенали Раман понял,  что  тот  падок на
лесть, и заговорил так:
   - О кладезь милосердия! О святая душа!..
   Закончил же он словами:
   -  Гурудев!  Я ваш ученик. Умоляю вас: выхлопочите мне место при дворе.
Тогда я восславлю вас с еще большим пылом!
   Заметив,  что проситель -  человек большого ума, гуру испугался за свое
влияние при дворе.
   - Я  этого  глупца и  знать  не  знаю,  -  вскричал он  и  велел  своим
стражникам выгнать Тенали Рамана в три шеи.
   Беднягу под  общий смех вытолкали,  да  так грубо,  что он  свалился за
воротами.
   Когда опозоренный Раман поднялся, ок громко сказал:
   - Я и впрямь глупец. Вместо того чтобы направиться к самому императору,
я  вознамерился  заручиться  поддержкой  его  гуру,  а он лег на моем пути
горой, как бык Нанди[*]. Да, я и впрямь глупец. Ну ничего, придет время, и
я докажу, что кое-кто еще более глуп, чем я.
   [* Нанди - бык бога Шивы.]
   И,  решив сполна отплатить гуру за весь стыд,  который претерпел, Раман
встал и пошел в императорский дворец.





   Когда  Тенали  Раман  вошел  в  тронный  зал  дворца,  император  и его
советники  восхищались  редким  искусством фокусника, присланного духовным
наставником.
   -  Никто  не  может  состязаться  со  мной  в моем ремесле, - заносчиво
провозгласил  фокусник,  закончив свое выступление. Предложите хоть тысячу
золотых монет, ваше величество, - вам все равно не найти мне ровни.
   -  А  хочешь, я сделаю с закрытыми глазами то, чего тебе не сделать и с
открытыми?  -  громко  предложил  Тенали  Раман.  - Победишь в состязании,
тысяча золотых монет - твои. Потерпишь поражение - деньги заберу я.
   -  Ах ты коротышка! - закричал взбешенный фокусник. - А ну, говори, что
ты  можешь  сделать  с  закрытыми  глазами  и  чего  я  не  могу сделать с
открытыми?
   И с надменным видом он подкрутил ус.
   Раман  уселся на пол, набрал две полные пригоршни песка, закрыл глаза и
высыпал на них песок. Затем поднялся и, обращаясь к фокуснику, сказал:
   - А теперь попробуй-ка сделать это с открытыми глазами.
   Пришлось фокуснику признать свое поражение.
   Все громко захохотали.
   Кришна Дева Райя дал Тенали Раману тысячу золотых монет и пригласил его
к себе во дворец на заседание государственного совета.





   Когда  на  другой  день  Раман  пришел  во  дворец, на заседании совета
какой-то мудрец, - его тоже прислал гуру, - излагал учение о майе[*].
   [*  Майя  -  призрачная  сила, якобы управляющая миром и сообщающая ему
призрачный характер.]
   - Любая  субстанция,  которую мы  якобы  видим своими глазами,  осязаем
кончиком языка,  одним словом, ощущаем, - есть не что иное, как видимость,
нечто, существующее лишь в наших мыслях, - громко рассуждал он.
   - Стало быть,  уважаемый философ,  и  еда  -  одна только видимость?  -
перебил его  Раман.  -  По-вашему,  нет никакой разницы между тем,  что мы
едим, и тем, что хотели бы съесть?
   - Нет! - резко ответил мудрец.
   - Ну что ж, - продолжал Тенали Раман, - сегодня на пиру мы все наедимся
досыта.  А наш уважаемый философ пусть набьет себе живот, воображая, будто
ест то, чего не ест!
   Все присутствовавшие на заседании рассмеялись.
   Осрамившийся мудрец ушел с низко опущенной головой.
   Кришне  Деве  понравился острый ум Рамана, и он назначил его придворным
поэтом.  Советники одобрили это решение дружными хлопками. А императорский
гуру вынужден был волей-неволей смириться с этим назначением.





   В  виджаянагарском  государстве  развелась такая уйма мышей и крыс, что
Кришна  Дева Райя распорядился привезти из персидской страны тысячи котят.
Каждой  семье  дали  по  котенку  и  в  придачу по корове, чтобы поить его
молоком.  Раман весь надой выпивал сам, кошке же доставались только жалкие
опивки.  Через  некоторое время император приказал доставить всех кошек во
дворец.  Кошки  оказались  хорошо  откормленными, зато их хозяева поражали
ужасающей  худобой. Один лишь Раман, сам толстый и упитанный, принес худую
изможденную кошку.
   - Раман,  -  возмутился император,  - почему у тебя такая тощая кошка -
одна шкура да кости?
   - О государь,  -  ответил Тенали Раман, - моя кошка не пьет молока. Как
завидит его - так наутек. Что я могу тут поделать?
   Удивился император:
   - На свете нет таких кошек,  которые не пили бы молока. Но если то, что
ты говоришь, - правда, я дам тебе сто золотых монет.
   При  одном  виде  миски с  молоком кошка и  в  самом деле  обратилась в
бегство.
   Сипаи  догнали  ее,   схватили  и  принесли  императору.   Кришна  Дева
внимательно ее  осмотрел,  заметил ожоги  на  губах  и  сразу же  раскусил
хитрость Рамана.
   - Ах,  обманщик!  -  вскричал он.  - Ведь ты поил ее горячим молоком. А
всем известно, что "ошпаренная кошка и холодного молока боится".
   -  Простите  меня,  государь,  -  смело  молвил  Раман,  - но, по моему
скромному  мнению,  первейший долг государя заботиться о своих подданных и
лишь потом уже - о кошках.
   Кришна Дева не  только не  рассердился на  Рамана за  эти слова,  но  и
похвалил его за любовь к  справедливости.  Раман получил от него в награду
сто золотых монет.





   В   праздник  дасара[*]  императорская  дочь  Мохананги  пригласила  из
Танджура  некоего  весьма  ученого  человека.  Прослышав  о  его  обширных
познаниях  в  философии  и  религии,  гуру побоялся, как бы этот пандит не
победил  его  в  диспуте,  и  послал  вместо  себя  своего  близкого друга
Арангачари.
   [* Дасара - десятидневный праздник в честь богини Дурги, супруги Шивы.]
   - Наш гуру не может прийти, - сообщил Арангачари, - от слишком усердных
размышлений у него сделалось воспаление мозга.
   С места вскочил Раман:
   - Воспаление мозга? А я слишком много читаю, и у меня воспаление глаз.
   -  Что  же  тут  удивительного?  - пожал плечами император. - Таттачари
читает  куда  больше,  чем  ты,  Раман,  но у него нет воспаления глаз. Ни
Шанкара,  ни Рамануджа, ни Мадхавачарья[*] никогда не страдали воспалением
мозга, а наш гуру занедужил. Так уж устроен этот мир.
   [*  Шанкара,  Рамануджа, Мадхавачарья - известные индийские религиозные
реформаторы.]
   - А я вам объясню, что тут удивительного, государь, - проговорил Раман.
- Ни  слишком усердные размышления,  ни  слишком усердное чтение не  могут
привести к  воспалению мозга.  Эта болезнь поражает только людей,  которые
слишком много думают о своей собственной особе.
   Эти слова вызвали общий смех в зале.
   - Раман!  -  гневно закричал Арангачари.  - Императорский гуру занимает
при дворе первое место. Ему воздаются первые почести. Не забывай об этом.
   -  Прежде чем вымыть лицо, мы моем руки и ноги, - возразил ему Раман. -
Но это совсем не означает, что руки и ноги важнее головы.
   В  зале  снова  поднялся  хохот.  А  друг  гуру - Арангачари - удалился
посрамленный.





   Когда  Кришна  Дева  Райя  писал  книгу  "Амуктамальята"[*],  он  задал
советникам такой вопрос:
   - Кому обязана страна своим процветанием и величием?
   [*  "Амуктамальята"  ("Повесть  о  девушке,  которая  носила  гирлянды,
предназначавшиеся  богам")  -  повесть, написанная Кришной Девой Райей. Ее
героиня - поэтесса Андаль.]
   Льстецы, разумеется, ответили:
   - Царю.
   - Советникам, - сказал Аппаджи.
   - Народу, - молвила императорская дочь.
   А гуру Таттачари заявил:
   - Чистым душой и телом брахманам.
   - Нет, все брахманы - чревоугодники и корыстолюбцы, - вскочив со своего
места,  крикнул Тенали Раман.  -  Многие из  них с  готовностью пожертвуют
чистотой души и.  тела ради денег.  Если завтра же я не докажу,  что прав,
накажите меня за оскорбление всего брахманского сословия.
   Припомнились ему  несколько брахманов,  его соседей.  Когда он  однажды
попросил их о помощи,  они отказали ему да к тому же еще и оскорбили. "Вот
подходящий случай расплатиться с ними!" - подумал он.
   Наутро, когда брахманы после молений облегчались на берегу реки, Тенали
Раман подошел к ним и сказал:
   - Император раздаст сегодня утром щедрые дары восьми брахманам.  Бегите
во дворец!
   Не почистив зубов и не совершив омовения, только спрыснув водой головы,
брахманы кинулись во  дворец.  Мнилось им,  будто они чистые,  на самом же
деле были они все в грязи. В таком виде и предстали они перед советом.
   Раман рассказал все как было.
   - Эти брахманы,  - объяснил он, - прибежали за дарами, даже не совершив
омовения. Как могут такие алчные люди способствовать процветанию и величию
страны? Признайте, государь, что я победил в споре с гуру.
   Весь совет рассмеялся.
   Гуру ушел, понурив голову.
   - И таким-то грязнулям я подарил землю! - вспылил император. И он велел
отобрать у брахманов ранее пожертвованные наделы.





   [* Пурохит - священнослужитель.]
   Справляя поминки по матери, Кришна Дева Райя обратился к пурохитам:
   - Перед смертью моя мать просила принести ей  плод манго.  Но она так и
не успела его съесть. Что надо сделать, чтобы ее душа успокоилась?
   Корыстолюбивые пурохиты ответили:
   - О  государь!  Чтобы душа  вашей матери успокоилась,  надо сто  восемь
золотых манговых плодов положить на  серебряные блюда  и  пожертвовать ста
восьми брахманам.
   Райя последовал их совету.
   Видя,  как пурохиты вымогают дорогие дары,  Тенали Раман решил проучить
их за безмерную алчность.
   На  другой  день он пригласил всех пурохитов к себе якобы на поминки по
матери.  Когда  они пришли, он запер дом и заклеймил их раскаленной в печи
ложкой.  Все  в  слезах,  горестно  хныча,  пурохиты  отправились к Райе и
пожаловались ему на Рамана.
   Тут же подоспел и Тенали Раман.
   -  Государь,  -  сказал он, - у моей матери была болячка на руке. Перед
самой смертью она попросила меня раскалить в печи ложку и прижечь ей руку.
Но  я не успел выполнить ее желание. Чтобы душа вашей матери обрела покой,
вы  пожертвовали  сто восемь золотых плодов. А я, для успокоения души моей
матери, заклеймил пурохитов ложкой. Что же здесь худого?
   Эти слова рассмешили всех придворных.
   "Хороший урок дал Раман этим жадюгам!" - подумали они.





   Пурохиты долго ждали подходящего случая,  чтобы отомстить Раману за то,
что он  их  заклеймил,  -  и  наконец такой случай им представился.  Раман
заболел лихоманкой.  Его жена испугалась и  попросила одного из пурохитов,
чтобы он исцелил ее мужа.  "Ну,  теперь-то я сполна отплачу ему за все!" -
обрадовался пурохит и объявил ей:
   -  Твой  муж  совершил  великий грех, заклеймив брахманов. Поэтому он и
занемог. Во искупление этого греха ты должна мне дать сто золотых монет.
   Жена Тенали Рамана согласилась на это, только сказала:
   - Сейчас у  меня нет столько денег.  Но у  мужа есть дорогая лошадь,  я
продам ее и сполна расплачусь с вами.
   Жадный пурохит знал,  что  эта  лошадь стоит самое малое двести золотых
монет,  и заставил жену Рамана пообещать, что ему будут отданы все деньги,
вырученные от  продажи лошади.  Лишь  после  этого он  отпустил Раману его
грех.
   То ли молитвами пурохита,  то ли благодаря лекарственным снадобьям,  но
через некоторое время Тенали Раман исцелился от своего недуга.
   Целую  неделю  приставал  к  нему  пурохит,  требуя  обещанной награды.
Наконец,  не выдержав его приставаний,  Раман позвал его с собой на рынок.
Вместе с лошадью он прихватил и кота.
   Когда они пришли на рынок, Тенали Раман громко закричал:
   - Продаю кота и лошадь! Продаю кота и лошадь! Кота - за двести золотых.
Лошадь - за один касу[*]. Продаю кота и лошадь!
   [* Касу - мелкая монета.]
   Лошадь  была  редкой  арабской породы,  и  вскоре выискался покупатель,
который сполна заплатил за  кота  и  лошадь.  Двести золотых Раман  забрал
себе, а один касу отдал пурохиту, сказав:
   - Сколько я выручил за лошадь, столько тебе и отдаю.
   Сильно огорчился пурохит. С того дня его жадность пошла на убыль.





   Отправился  однажды  императорский  гуру  Таттачари  к  реке,   которая
протекает недалеко от Виджаянагара.  Разделся он догола,  сложил одежды на
берегу и радостно погрузился в прохладную воду.
   А мимо как раз проходил Тенали Раман.  Видя бесстыдство гуру,  он решил
воспользоваться этим случаем,  чтобы рассчитаться за нанесенную ему обиду.
Он подобрал одежду и отошел в сторону.
   Не осмеливаясь выйти на берег, гуру только жалобно вздыхал.
   - Если вы хотите, чтобы я возвратил вам ваши одежды, - обратился к нему
Раман,  -  если вы хотите,  чтобы я  никому не сказал,  что .  вы купались
нагишом в реке,  где совершают омовение девственницы,  - пронесите меня на
себе по главной улице.
   Делать было нечего,  пришлось гуру согласиться на это условие,  и  вот,
когда они добрались до главной улицы, он потащил Рамана на себе.
   Увидев их с верхней веранды своего дворца, император велел стражникам:
   - Схватите человека,  который едет верхом на другом, отколотите его как
следует и приведите сюда.
   Вовремя  заметив разгневанного императора,  Раман  догадался,  что  ему
грозит,  спрыгнул с  плеч гуру,  упал ему  в  ноги,  попросил извинить его
милостиво и сказал, что во искупление своей вины готов нести гуру на себе.
   Подумав,  что он раскаялся, гуру с надменным видом взгромоздился ему на
плечи.
   Подбежали слуги, хорошенько отдубасили гуру и привели его к императору.
   Стремясь избежать позора, гуру молвил Райе:
   - Ваше  величество!  Тенали Раман  обманул меня.  Он  лежал неподвижно,
будто мертвец,  на дороге,  и когда я спросил его, в чем дело, он ответил,
что чувствует себя очень плохо, даже не может встать. Я понес его на себе.
А когда мы подошли к дворцу,  он соскочил с моих плеч и в свой черед понес
меня на себе.
   Райя  был  изрядно  раздосадован  Раманом, который подстроил так, чтобы
императорские стражники избили гуру, и все же он еле удержался от смеха.





   Некий  обманщик,  прикидываясь  саньяси,  изготовил  сильно действующее
снадобье.  Вместе  со  своим помощником, горбатым стиральщиком, обходил он
дома  простаков,  загребал  горы  денег  и  даже  умудрился  стяжать славу
искусного целителя. Свое снадобье он называл "божественным лекарством", но
многие лишались от него рассудка, а некоторые - и самой жизни. Видя, какое
зло  он  причиняет, Раман решил избавить народ от лжесаньяси. С этой целью
он  зазвал  его  к  безумцу,  одержимому  манией убийства. Безумец схватил
лжесаньяси за ноги и размозжил ему голову.
   Дело рассматривалось на заседании государственного совета.
   - Ваше величество,  -  предложил гуру,  -  за  это  преступление Тенали
Рамана следует закопать по шею в землю, и пусть его голову раздавит слон.
   Так император и повелел казнить Рамана.
   Двое стражников схватили несчастного и  закопали его  по  шею в  землю.
Затем они пошли за слоном.
   А мимо как раз проходил горбатый стиральщик, помощник мнимого саньяси.
   - Айя![*] - окликнул его Раман. - Помоги мне выбраться из этой ямы. Я -
горбун, по совету лекаря выпрямляю себе спину.
   [* Айя - господин.]
   Поверив этой выдумке, стиральщик раскопал его.
   Тенали Раман ощупал свою спину и закричал:
   - У меня больше нет горба!
   Он   изобразил  такую  живую  радость,   что  окончательно  одураченный
стиральщик попросил закопать и его.
   Немного  погодя  вернулись со  слоном  стражники.  Второпях не  заметив
подмены,  они  закололи горбуна пиками и  после того,  как  на  его голову
наступил слон, поспешили доложить императору о том, что виновный казнен.
   Тем  временем Тенали Раман  вернулся в  город и  попросил одного своего
друга рассказать императору о том,  что вытворял лжесаньяси. Император был
очень огорчен, когда узнал всю правду.
   - Я приказал казнить ни в чем не повинного человека! - горевал он.
   Тут-то  и появился Тенали Раман. Он не только выхлопотал себе прощение,
но  и  позаботился  о вдове горбуна: каждый месяц ей выплачивали деньги из
императорской казны.





   Тенали Раман никак не мог отдать императору занятые у него деньги.
   Однажды,  когда Кришна Дева приехал его навестить,  жена Рамана сказала
императору:
   - Государь!  Мой муж тяжко болен.  Он слег из-за того,  что не в  силах
отдать вам  долг.  Простите же  ему  этот долг,  чтобы он  мог  умереть со
спокойной душой.
   - Раман,  -  печально вымолвил Райя,  - я прощаю тебе этот долг. Можешь
умереть со спокойной душой.
   Услышав это, Раман соскочил с кровати и засмеялся.
   - О государь, я чуть было не умер из-за этого долга, - воскликнул он. -
Но вы сказали, что прощаете мне его, и я тотчас же воскрес.





   Замыслил  правитель  вражеского государства Голконда  хитростью извести
Райю и послал в Виджаянагар своего лазутчика.
   Увидев,  каким  влиянием пользуется при  дворе  Тенали Раман,  лазутчик
выдал себя за его родственника по материнской линии и  поселился у  него в
доме.  Однажды,  когда все  разошлись по  делам,  лазутчик,  подделав руку
Рамана, послал императору письмо такого содержания:
   "Прошу вас, приезжайте ко мне без свиты. Я покажу вам одну диковинку".
   Не  подозревая,  что ему подстроена ловушка,  император поехал в  дом к
Тенали Раману.
   Лазутчик попытался зарубить его мечом,  но  Кришна Дева ловко увернулся
от  удара и  закричал.  На  крик  сбежалось множество людей,  они  связали
лазутчика, избили его и тут же на месте прикончили.
   Императорский гуру  решил использовать этот случай для  сведения старых
счетов с  Тенали Раманом.  Он  потребовал казнить поэта за то,  что он дал
приют лазутчику, который покушался на жизнь императора.
   Тенали Раман объяснил,  как все произошло, и стал умолять Райю пощадить
его.
   - Раман,  -  сказал император,  -  я не могу простить тебя: это было бы
противно закону.  Но  из уважения к  тебе я  разрешаю тебе самому выбрать,
какой смертью ты умрешь.
   - Ваше  величество,  -  обрадовался Тенали  Раман,  -  я  хочу  умереть
естественной смертью,  дожив  до  глубокой  старости,  когда  голова  сама
пожелает отделиться от туловища.
   - Да будет так, - согласился, смеясь, Райя и велел освободить Рамана.





   Кришна Дева готовился со своим войском перейти через реку Тунгабхадру и
напасть на властителя враждебного ему Биджапура.
   Дворцовый предсказатель, получив от врагов взятку в один лакх[*] рупий,
стал отговаривать императора:
   -  О  государь!  В  течение  одного  года ни вы сами, ни ваше войско не
должны переходить через Тунгабхадру, иначе вы все погибнете.
   [* Лакх - сто тысяч.]
   Райя оказался в  безвыходном положении и  посулил лакх рупий тому,  кто
докажет,  что это предсказание неверно. "А самого предсказателя, - добавил
он, - я велю тогда казнить".
   - Знаешь ли  ты,  сколько времени тебе осталось жить?  -  спросил Раман
прорицателя.
   - Тридцать лет, - ответил тот.
   - Нет, предатель, ты умрешь сейчас.
   Тенали  Раман  обнажил  меч  и  отсек  ему  голову,  доказав  тем самым
неверность его предсказаний.
   Райя перешел через Тунгабхадру и  разгромил вражеские войска.  Потом он
говорил, что честь этой победы принадлежит Тенали Раману.





   Сказал однажды император Тенали Раману:
   -  Ты,  викадакави,  только  языком  болтаешь,  а никаких дел делать не
умеешь.
   Обиделся на эти слова Тенали Раман.
   - Великих дел я,  может быть,  и  не умею делать,  а вот достроить так,
чтобы человек,  который вас очень почитает, запустил в вас туфлей, - могу.
Если в  течение трех месяцев я  не  исполню своего слова,  можете наказать
меня, как только пожелаете.
   Через два месяца состоялась помолвка Райи и дочери царя нагорной страны
Сарады-амбаль.  Царь хотел,  чтобы свадьба прошла в  полном соответствии с
обрядами императорского рода.
   Услышав об этом, Тенали Раман отправился к нему.
   - О повелитель нагорной страны,  -  сказал он,  -  я слышал, вы хотите,
чтобы свадьба прошла в  строгом согласии с обычаями рода Кришны Девы Райи.
Так вот,  запомните.  Прежде чем войти в дом жениха,  невеста должна снять
туфельку и  бросить ее в  него.  Так принято поступать и  на португальских
свадьбах.
   И  вот,  в  день  свадьбы,  невеста  кинула  своей  красивой  бархатной
туфелькой в императора.
   Райя был разгневан,  но  все же простил Тенали Рамана,  который сдержал
свое слово.





   Из  страны  Куччипуди  прибыл  известный  танцор,  который  должен  был
показать во дворце танец "Любовные забавы Кришны"[*].
   [*  Кришна  -  одно  из земных воплощений (аватар) бога Вишну. Любовные
утехи Кришны с пастушками - излюбленная тема искусства в Индии.]
   Опасаясь,  как бы Тенали Раман не помешал исполнению этого танца своими
шутовскими выходками, император приказал не пускать его во дворец.
   Узнав об этом,  Раман переоделся пастухом и  отправился на танцевальное
представление.
   - Я  должен получить дар от  императора,  -  сказал он стражу у  первых
ворот. - Половина - твоя.
   Привратник пропустил его.
   То же самое повторил он и у вторых ворот.  И второй привратник тоже его
пропустил.
   Как  только шут вошел в  танцевальный зал,  он  набросился на  танцора,
который  исполнял  роль  Кришны,  и  хорошенько  попотчевал его  палочными
ударами.
   Танцор громко захныкал.
   - Ваше величество,  - сказал переодетый пастухом Раман. - Пастушки били
Кришну большой мутовкой -  и то он не плакал.  А я поколотил этого плясуна
простой палкой - и он не может удержаться от слез. Какой же это Кришна?!
   Советники разразились громким смехом.
   Но  разгневанный  император  подозвал  слугу и велел дать шуту двадцать
четыре палочных удара.
   -  Ваше  величество,  -  поспешил  сказать  Тенали  Раман,  -  вы щедро
наградили меня за мою шутку. Но половину вашего дара я обещал дать сторожу
у  первых  ворот, а другую половину - сторожу у вторых ворот. Разрешите, я
сам вручу им ваш дар.
   И он дал каждому привратнику по двенадцать палочных ударов.





   Опасаясь шутовских выходок Тенали Рамана,  который не  щадил  и  самого
императора,  советники уговорили Кришну Деву Райю запретить ему  доступ во
дворец.
   Послушался их император и строго-настрого предупредил шута:
   - С  завтрашнего дня не смей показывать глаз во дворце!  Преступишь мой
запрет - прикажу выпороть!
   На  другой  же  день  перед  дарбаром  Райя  узнал,  что  Тенали  Раман
присутствует на заседании совета и смешит всех своими шутками.
   "Значит,  он нарушил запрет!" - вознегодовал император и поспешил в зал
совета.  Увидев там Рамана с большим горшком на голове,  он расхохотался и
даровал ему свое прощение.





   Кришна Дева  Райя  был  большим ценителем искусств.  Однажды повелел он
соорудить  около  своего  весеннего  дворца  небольшой  храм.   С   Севера
пригласили живописца,  и он расписал стены изображениями красивых девушек.
Все они стояли лицом вперед.
   - Такой  живости  не  может  достичь в  своих  картинах ни  один  южный
художник, - с гордым видом похвалялся северянин.
   Раман не мог перенести его бахвальство.
   - Почему ты рисуешь только перед, а не зад? - спросил он.
   - Если  ты  хоть  чуть-чуть  разбираешься в  искусстве,  -  поддел  его
северный  живописец,   -  ты  сможешь  дополнить  остальное  силой  своего
воображения.
   Император, улыбаясь, поддержал северянина:
   - Ты только горазд шутить,  Раман. А для того, чтобы оценивать картины,
у тебя не хватает силы воображения.
   Тенали Раман промолчал.
   Через несколько дней  он  явился к  Райе и  сказал,  что  хорошо изучил
живопись.   Настолько  хорошо,   что  может  превзойти  в  этом  искусстве
северянина.
   С позволения императора он стер все фрески северного живописца и вместо
них намалевал на  стенах отдельные части человеческого тела:  руку,  ногу,
бедро, плечо.
   Когда Райя вместе с северянином-живописцем и другими художниками пришел
в храм для осмотра его работы и увидел,  что он натворил, император сильно
разгневался.
   - А где же все остальные части тела? - спросил он Рамана.
   - Государь,  -  ответил  Раман,  -  истинные  знатоки  искусства  могут
дополнить их силой своего воображения.
   Император,  хотя и оценил его остроумие,  был разъярен тем,  что Тенали
Раман испортил его новый храм, и приказал стражникам:
   - Отсеките этому шуту голову!
   Стражники  были те же самые, которые однажды пострадали по вине Рамана.
Понимая, что уж они-то его не пощадят, он решил прибегнуть к хитрости.
   -  О  государь,  -  сказал он, - исполните мое последнее желание. Я уже
много  дней  не  молился богу Сурье[*] и хочу умереть, стоя по шею в реке.
Когда я закончу молитву, я сам скажу стражникам: "Рубите!"
   [* Сурья - бог солнца.]
   Император обещал выполнить его последнюю волю.
   Тенали Раман вошел по шею в реку и сделал вид,  будто молится. По обеим
сторонам от него стояли двое дюжих стражников с обнаженными мечами.
   - Рубите!  -  внезапно крикнул Раман  и  погрузился с  головой в  воду.
Стражники взмахнули мечами и упали оба обезглавленные.
   На  другой день Раман отправился к  императору,  надеясь,  что его гнев
успел уже остыть.
   - О государь,  -  сказал он,  -  я подумал, что жизнь викадакави дороже
любых фресок,  и решил ее сберечь.  Стражники же,  которых вы послали меня
казнить, оказались полными глупцами и сами отсекли себе головы.
   Рассказ его рассмешил императора, и Райя сменил гнев на милость.





   Тенали Раман чувствовал,  что  его  острые словечки и  веселые проделки
навлекают на него все больший гнев императора и гуру,  и решил обезопасить
себя от их мести.
   Отправился он однажды к Райе,  завел с ним разговор о женщинах, а потом
сказал:
   - Ко мне приехали с  севера мужчина и красивая молодая женщина.  Кто не
знал подобной красавицы - не вкусил истинного наслаждения...
   Распалив в императоре страсть, Раман добавил:
   - О  государь!  Спутник этой женщины не  позволяет ей выходить из дому.
Поэтому сегодня ночью приходите ко мне в  женском наряде,  и я сведу вас с
этой красавицей.
   Затем он поговорил с гуру и ему тоже внушил любострастие.
   В заключение разговора он сказал:
   - Приходите ко мне сегодня ночью в  женском наряде.  Я сведу вас с этой
красавицей.
   Гуру пришел первый. Раман уложил его в своей спальне и велел ждать.
   Немного погодя появился и Райя.
   Тенали Раман отвел и его в спальню и запер на ключ дверь.
   Император  и гуру принялись ласкать друг друга, но сразу же поняли, что
Раман  обманул  их.  Узнав  по голосу друг друга, они стали умолять Тенали
Рамана, чтобы он открыл дверь и выпустил их.
   - Поклянитесь именем бога, - потребовал он, - что простите мне хоть сто
обид в один день.
   Только после того,  как император и гуру принесли такую клятву,  Тенали
Раман освободил их обоих.





   Однажды  в  императорский  дворец прибыл из Дели прославленный борец по
прозвищу Адисуран[*] и вызвал на борьбу всех южных силачей.
   [* Адисуран - грозный боец (тамильск.).]
   Никто из придворных борцов не решился принять его вызов.  Только Тенали
Раман вознамерился защитить честь Юга.
   Когда,  на  другой день,  он поднялся на помост,  Адисуран стал над ним
потешаться:
   - Неужели этот слабосильный человечек и впрямь надеется меня одолеть?
   - Как ты борешься -  с помощью грубой силы или по науке?  - спросил его
Тенали Раман.  -  Если ты изучал шастру о борьбе,  то должен знать,  что с
помощью науки и слабый человек может одолеть сильного.
   Хотя шастры о борьбе и не существует,  борец не моргнув глазом ответил,
что он досконально изучил эту шастру.
   - Хорошо, - сказал Тенали Раман, - тогда до начала борьбы я покажу тебе
несколько приемов, а ты мне объяснишь их значение.
   Адисуран вынужден был принять это предложение.
   Раман  подпрыгнул,  сложил толстые пальцы борца  в  кулак,  ткнул  этим
кулаком себя в  грудь,  затем поднял и  развел в стороны обе руки,  провел
указательным пальцем левой  руки  вокруг  шеи,  а  правую повернул ладонью
вверх и слегка покачал.
   - Что ты мне скажешь на это? - спросил он.
   Адисуран стоял,  растерянно хлопая глазами,  и  лишь  с  большим трудом
выдавил, что объяснит все на следующий день. Той же ночью он тайно бежал в
Дели.
   - Раман, - в восхищении спросил поэта Райя, - что означали твои жесты?
   - О государь,  -  ответил Раман, - смысл у них был самый простой: "Если
начнется борьба,  плохи мои дела.  Я упаду,  распластав руки, со сломанной
шеей. Кто же тогда будет содержать мою семью?" А этот Адисуран испугался и
убежал. Так южный ум победил северную силу.
   Выслушав это объяснение, все, кто там был, долго смеялись.





   Прибыл однажды в  Виджаянагар орисский пандит по  имени Виддиясагарар и
вызвал всех придворных ученых на диспут.
   В государственном совете было семеро ученых - Петанна, Тиманна, Суранна
и  другие,  -  но каждый из них знал только один предмет и  не осмеливался
вступить в спор с Виддиясагараром, сведущим во всех науках и искусствах.
   Вызов принял Тенали Раман.
   Когда на другой день Виддиясагарар пришел в зал для диспута,  он увидел
среди  придворных мудрецов Рамана в  одежде,  которую обычно носят  ученые
люди. В руках у него был шелковый узелок.
   - Что у тебя за книга? - спросил пандит, внимательно оглядев узелок.
   - "Тилакашта махишабандам", - ответил Раман. - Завтра мы с вами обсудим
её содержание. Если вы еще надеетесь победить в диспуте, приходите сюда, в
этот зал.
   О  такой книге Виддиясагарар никогда не  слышал.  Всю ночь он  провел в
тревожных размышлениях и  еще до  рассвета,  боясь позоре,  тайно бежал из
города.
   Утром  император  и  придворные ученые  принялись  наперебой восхвалять
Рамана.
   - Сними шелковую тряпицу,  покажи нам,  что  у  тебя там за  диковинная
книга, - молили они.
   Тенали Раман вручил узелок императору.
   Развернув шелковую тряпицу,  Райя вздрогнул от удивления:  в ней лежали
семена сезама, щепочки, узда для буйволов и другие вещи.
   А Раман спокойно растолковал:
   - "Тилакам" означает семена сезама,  "каштам" - щепочки, "махишабандам"
- запряженный   буйволиной   уздой.    Нет   ничего   удивительного,   что
Виддиясагарар не знал содержания этой книги.
   За  победу  над  пандитом император пожаловал Тенали  Раману  узелок  с
золотыми деньгами.





   Был у Тенали Рамана большой сад. В засушливое лето он требовал обильной
поливки.  Таскал,  таскал Тенали Раман воду из глубокого колодца и  совсем
выбился из сил.  И вот как-то раз заметил он в саду шестерых воров,  рыжих
здоровенных детин. Раман поспешил зайти в дом и громко крикнул жене:
   - Дорогая!  Времена сейчас трудные,  боюсь,  как  бы  к  нам  в  дом не
забрались воры.  Давай с  тобой спрячем все  наши  золотые вещи  в  старые
ларцы, а ларцы сбросим в колодец: там они будут в полной безопасности.
   Он,  его жена и  маленький сын набили ларцы камнями и песком и сбросили
их в колодец.
   Как только они ушли,  обрадованные воры принялись черпать воду, надеясь
добраться до ларцов с золотом.
   Тенали  Раман  незаметно вышел  в  сад  и  тихонько прокопал канавки  к
деревьям и грядкам.
   А утром, когда рассвело и на улицах появился народ, Тенали Раман громко
закричал:
   - Эй,  вы там,  у колодца! Хватит черпать воду: вы уже оросили весь мой
сад. Возьмите себе в награду ларцы с камнями и, пока еще не наступил день,
уходите подобру-поздорову.
   Испуганные воры,  благодаря судьбу, что отделались так дешево, кинулись
наутек.





   - Можно ли выпрямить хвост у собаки?  - спросил однажды на совете Райя.
- Если  да,  отсюда следует,  что  можно путем особых упражнений выправить
человеческий нрав.
   - Можно,  -  хором откликнулись придворные ученые.  Но как ни старались
они выпрямить собачий хвост,  на какие только хитрости ни пускались -  это
им так и не удалось.
   Тенали Раман  долгое время  морил  своего пса  голодом и  довел его  до
такого состояния,  что бедняга даже не мог поднять хвост. Тогда-то наконец
его висящий хвост и выпрямился.
   Раман  показал  своего  пса  императору  и так объяснил ему свой способ
выпрямления хвоста:
   -  О государь! Сытая собака радостно вертит хвостом. Чтобы выпрямить ее
хвост,  надо  не  давать ей еды или просто убить. Только таким путем можно
изменить и людской нрав.





   Однажды Райя проспал дольше обычного.  Пока он спал,  явился брадобрей,
который всегда  приходил в  это  время,  чисто  выбрил императора и  ушел.
Проснувшись,  Райя призвал к  себе брадобрея,  похвалил его за  старание и
обещал удовлетворить любую его просьбу.
   - Ваше  величество,   -  сказал  брадобрей,  который  имел  привычку  к
мясоедению,  -  сделайте меня  ученым брахманом.  Хочу сидеть среди святых
мудрецов-шиваитов и есть вместе с ними.
   Райя созвал всех своих ученых брахманов и  мудрецов-шиваитов и велел им
не позже чем через шесть месяцев выполнить желание брадобрея.  В противном
случае, пригрозил император, он отберет у них во пожертвования.
   Долго  думали  шиваиты,  но  так ничего и не придумали и в конце концов
обратились помощью к Тенали Раману.
   Когда  прошло  полгода,  Райя  сел  на паланкин и отправился в обитель,
чтобы  посмотреть,  как  брадобрей  будет есть вместе с шиваитами, которые
питаются только немясной пищей.
   Дорога пролегала мимо пруда.  На  его берегу Тенали Раман велел четырем
брахманам разжечь костер для жертвоприношений.  Сам же он,  когда появился
император, водил черного пса вокруг костра.
   - Как ты сюда попал? - удивился Райя.
   - Ваше величество,  - ответил Раман. - Я хочу превратить своего черного
пса в белого. Если мясоед-брадобрей может сделаться шиваитом, то почему бы
и черному псу не стать белым?
   Поняв его намек, Райя подумал: "А ведь он прав. Человек меняется только
сам, своими усилиями".
   Он  возвратился во  дворец,  велел позвать брадобрея,  щедро одарил его
золотом и посоветовал:
   - Возвыситься ты можешь только сам,  с помощью собственного ума.  Тут я
бессилен тебе помочь.





   Однажды ночью старшая жена Райи -  Тирумаль-амбаль -  зевнула.  С  того
времени, исполнясь к ней презрением, император перестал ходить в ее покои.
   Узнав об этом, Тенали Раман пообещал Тирумаль-амбаль уладить размолвку.
   Как-то  советники обсуждали вопрос о  том,  как  увеличить сбор  риса в
области Ирай-аласимей. Присутствовал там и Кришна Дева.
   Раман прихватил с собой семена нового сорта риса.
   - О государь! О почтенные советники! - заговорил он, взяв слово. - Этот
сорт  приносит в три раза больший, чем обычно, урожай. Но только при одном
условии:  сеять  его, поливать и жать должны люди, которые ни разу в жизни
не зевнули.
   Таких людей,  как  известно,  на  свете нет.  Райя  понял намек Рамана,
раскаялся в своем пренебрежении к старшей супруге и стал снова ходить в ее
покои.





   Во  дворце  императора  выросло  несколько редкостных попугаев, которых
Райя научил непрестанно повторять имена богов. "Кришна! Рама![*] Говиндан!
Аччудан![**] Анандан![***]" - весь день выкликали птицы.
   [* Рама - одно из земных воплощений бога Вишну.]
   [** Аччудан (Непогрешимый) - одно из имен бога Вишну.]
   [*** Анандан (Радостный) - одно из имен бога Шивы.]
   Кришна Дева был очень горд своими попугаями.
   - Никто  из  людей не  сравнится с  ними  в  благочестии,  -  утверждал
император.
   Но Тенали Раман опроверг его слова.
   - Нет,  -  сказал он,  -  набожными или  безбожниками могут быть только
наделенные разумом люди.  Попугаи же  твердят имена божьи лишь  для  того,
чтобы получить лакомства.  Можете меня сурово наказать,  если я  сейчас не
докажу свою правоту.
   Он притащил огромного кота и посадил его возле клетки.
   И пока кот там сидел, как ни бился Райя, его попугаи выкрикивали только
"ки-ки-ки" да "ки-ки-ки".





   Однажды на совете императорский гуру молвил:
   - Нет большей услады на свете, чем вкушать еду на пирах нашего великого
милосердного повелителя.
   Вскочив со своего места, Тенали Раман возразил:
   - Самая большая услада - справлять нужду после пира.
   В тот же день, вечером, после окончания пиршества, он запер Кришну Деву
Райю и его гуру в красиво разрисованном храме,  где им негде было справить
нужду.
   Как  только  он их выпустил, оба поспешили облегчиться. После этого они
радостно вздохнули и сказали:
   - Ты прав, Тенали Раман.





   Захотелось Тенали Раману прокатиться на  одном из  боевых императорских
коней.  Но  едва он  взобрался на  норовистого скакуна,  тот сразу же  его
сбросил. Увидел это Кришна Дева и покатился со смеху.
   Но Раман не растерялся и закричал:
   - Этот конь до сих пор возил людей хилых и легких, как перышко. Поэтому
стоило залезть на  него человеку потяжелее и  посильнее,  как  он  тут  же
скинул эту ношу.





   Ехали  однажды  Райя  и  Тенали  Раман  рядом.  Император  гарцевал  на
породистом арабском скакуне стоимостью в тысячу вараха. Шут же восседал на
захудалой кляче.
   - Эх,  Раман,  Раман,  где  тебе  угнаться за  мной  на  своей паршивой
лошаденке! - стал насмехаться над ним император.
   Раман, не оплошав, ответил:
   -  О  государь!  Бьюсь  об  заклад  на  сто золотых монет, что на своей
кобыленке совершу нечто такое, чего вам на своем коне не совершить.
   Райя  принял  этот вызов. Когда они на разгоряченных лошадях переезжали
через  мост,  Тенали  Раман спрыгнул с клячи, загнал ее в реку и предложил
Кришне  Деве  последовать его примеру. Райя не захотел губить свою лошадь.
Чем  потерять  тысячу  вараха,  он  предпочел  заплатить сто золотых монет
Раману.
   - Ты победил в споре, - признал он, - но зато лишился лошади.
   - О государь,  -  молвил Тенали Раман,  -  цена этой кляче -  пятьдесят
золотых.  Я же заработал вдвое больше.  К тому же мне не пришлось тащиться
на рынок и  платить деньги за прокорм этой скотины.  Да и ей повезло:  чем
терпеть такие муки,  лучше уж  не  жить.  Верно говорят,  что  горевать по
бесполезным друзьям -  пустое дело. Так что, если хорошенько все взвесить,
я  получил гораздо больше выгоды,  потеряв свою клячу,  чем вы -  сохранив
своего жеребца.





   Однажды на  совете  многие  знатные воины  похвалялись совершенными ими
подвигами. Выслушав их с необычайным терпением, Тенали Раман заметил:
   - Все,  о  чем вы говорите,  не стоит и  яйца выеденного по сравнению с
моим подвигом. Я отсек ногу у предводителя вражеской рати.
   - Почему же ты отсек ему ногу, а не голову? - подивились воины.
   - Голову успел уже кто-то отрубить до меня, - ответил Раман.





   Жил в Виджаянагаре ростовщик Ираданчанд. С бедняков, которые обращались
к  нему  за  ссудой,  он  брал  по  пятидесяти процентов со  ста.  А  если
кто-нибудь  возмущался,   говорил,   что   это  несправедливо,   ростовщик
отделывался шуткой:  "Приносят же приплод ваши коровы и  овцы.  Так и  мои
деньги должны приносить приплод".
   По  наущению  Тенали  Рамана,  его друг - мирасдар[*] Джоккая - пошел к
жадному  ростовщику  и  занял  у  него  на  десять  дней двенадцать медных
кувшинов.  По истечении десяти дней Джоккая вернул кувшины, приложив к ним
двенадцать поменьше.
   [* Мирасдар - землевладелец, помещик.]
   - Твои кувшины дали приплод, - сказал он ростовщику.
   Думая, что он не в своем уме, Ираданчанд проговорил, усмехаясь:
   - Да,  да,  я совсем забыл, что эти кувшины были на сносях. Как приятно
иметь дело с честным человеком.
   Через несколько дней  мирасдар снова явился к  ростовщику и  попросил у
него взаймы кувшины.
   На  этот раз  Ираданчанд дал  ему двенадцать больших золотых кувшинов и
двенадцать серебряных.
   - Они тоже на сносях,  поэтому возврати их с приплодом,  -  предупредил
ростовщик.
   Однако мирасдар по  совету Тенали Рамана через  некоторое время  сказал
ростовщику:
   - Айя! Твои кувшины умерли во время родов.
   Разъяренный  Ираданчанд  потащил  его  к   императору  и  попросил  его
величество рассудить это дело.
   Туда же пришел и Тенали Раман.
   - О  государь,  -  сказал он,  -  ростовщик любит говорить,  что деньги
должны приносить приплод. Он поверил, что кувшины принесли приплод. Почему
бы  ему  не  поверить,  что золотые и  серебряные кувшины умерли во  время
родов?
   Выслушав обе  стороны,  император отклонил иск ростовщика и  ни  с  чем
отослал его домой.





   В  дворцовом  саду  Кришны  Девы  Райи  клонились под  тяжестью  плодов
диковинные деревья,  привезенные из  португальской страны.  Рвать их  было
запрещено под страхом смертной казни.  Но  шурин Тенали Рамана -  Пиччейа,
который  гостил  у  них  в  доме,  нарушил  этот  запрет.  Он  забрался  в
императорский  сад,   сорвал  несколько  плодов  и  стал  ими  лакомиться,
повторяя:  "До чего вкусно!  Ах, до чего же вкусно!" Тут-то его и схватила
дворцовая стража.
   -  Вы  должны  во  что  бы  то  ни стало спасти моего любимого брата, -
сказала Раману его жена.
   Когда Раман появился на  заседании совета,  Райя сразу же догадался,  о
чем он собирается его просить.
   - И не хлопочи, Раман, за своего шурина! - воскликнул он. - Все равно я
не сделаю по-твоему.
   - Ваше  величество,  -  сказал  Тенали Раман,  -  я  знаю,  что  вы  не
отступитесь от своего слова.  Я прошу вас без всякого снисхождения осудить
его на смертную казнь.
   Райя изумился ловкости, с какой Раман переиначил его слова.
   - Так и быть,  -  молвил он,  -  я прощаю твоего шурина.  Но пусть этот
воришка уезжает и никогда здесь больше не показывается.





   На  дворцовом  огороде  Кришны  Девы  Райи  в изобилии росли баклажаны,
привезенные  из  страны  Каннада. Рвать их тоже было запрещено под угрозой
смертной  казни.  Однажды  Тенали  Раман полакомился во дворце баклажанной
икрой.  Когда  он  рассказал жене, какая икра вкусная, у той просто слюнки
потекли:  так  ей  захотелось отведать этого блюда. Уступая ее настояниям,
Тенали  Раман  украл ночью с императорского огорода несколько баклажанов и
приготовил  из  них  икру. Жена поела сама и решила угостить их маленького
сыночка,  который  дремал  на  веранде.  Раман  опасался,  как бы малыш не
разболтал  потом, что он ел, но не мог противостоять материнской любви. На
всякий  случай, однако, он решил употребить хитрость: вылил на своего сына
целый  кувшин  воды, затем разбудил его, сказал, что идет дождь, и поменял
мокрые  одежды.  На  другой  день  сторожа  донесли Аппаджи, что несколько
баклажанов  украдено.  Подозрение  пало  на  Тенали  Рамана.  Понимая, что
допрашивать  этого хитреца бесполезно, главный советник велел привести его
сына.  Простодушный  малыш  без  всякого запирательства признался, что. ел
баклажанную икру.
   Но Раман сказал:
   - Ему это привиделось во сне.  И еще ему приснилось, что шел дождь. Вы,
ваша светлость,  человек умный.  Расспросите его получше,  и  вы  поймете,
какова цена его словам.
   - Вчера ночью шел дождь? - спросил Аппаджи у мальчика.
   - Да,  шел, - ответил малыш, - с меня сняли мокрую одежду, а потом дали
мне баклажанов.
   Никакого дождя  накануне не  было,  и  Аппаджи  пришлось поверить,  что
мальчуган и впрямь видел баклажанную икру во сне.
   А за свои неподтвердившиеся подозрения советник вынужден был извиниться
перед поэтом-шутом.





   Сын Тенали Рамана частенько прокрадывался в  дворцовый сад и  рвал розы
для  своей матери.  Рано или поздно всякий вор попадается.  Попался и  сын
Рамана. Сторожа позвали отца и сказали ему:
   - Твой  сын  украл розы и  завязал их  в  край набедренной повязки.  Мы
поймали его на месте преступления.  После допроса император накажет его со
всей подобающей строгостью.
   Тенали  Раман  нарочито громким голосом,  так  чтобы  его  слышал  сын,
ответил:
   - Мой сын -  честный мальчик.  Он ни за что не станет воровать розы.  В
худшем  случае  он  сорвал  несколько цветов жасмина для  матери,  которая
кладет их в лекарственную настойку.
   Сметливый мальчуган незаметно отбросил  розы,  сорвал  несколько цветов
жасмина и завязал их в край набедренной повязки.
   Так он избежал обвинения в воровстве.





   [* Бабур (1483 - 1530) - правитель из династии могольских императоров.]
   Прослышал  делийский  император Бабур о находчивости и остроумии Тенали
Рамана  и  написал  Кришне  Деве  Райе  письмо  с просьбой прислать к нему
шута-поэта на один месяц.
   Обрадовался повелитель Виджаянагара.
   - Тенали Раман! Если ты сумеешь заслужить похвалы делийского императора
и   получишь  от  него  хоть  один  узелок  с  золотом  в  знак  признания
способностей  южан,   я  награжу  тебя  тысячей  золотых  монет.  Если  же
осрамишься -  пеняй на себя: прикажу тебя обрить наголо и прогоню из своей
страны.
   Узнав  о  предстоящем  приезде  Тенали  Рамана,  Бабур  строго-настрого
предупредил своих советников:
   - Говорят,  что  этот  человек чрезвычайно остроумен и  хитер.  Я  хочу
проверить,  правда ли это.  Что бы он ни вытворял, как бы ни острил, никто
из вас не должен смеяться -  иначе голова с плеч.  Нельзя допустить, чтобы
этот южный шут-поэт получил награду на нашем высоком совете.
   И когда Тенали Раман явился на дарбар, как ни исхищрялся он, никто даже
не  улыбнулся,  не  похвалил его искусства.  И  Бабур не дал ему ни одного
узелка с золотом.
   Раману не оставалось ничего другого, кроме как прибегнуть к хитрости.
   Однажды,   прогуливаясь  со   своими  телохранителями,   Бабур   увидел
престарелого факира, который сажал тамариндовое дерево.
   - Зачем ты сажаешь тамаринд? - спросил его Бабур. - Ведь тебе не дожить
до  того  времени,  когда он станет приносить плоды. Какая же тебе от него
прибыль?
   - Ваше величество,  -  ответил старик,  -  до  нынешнего дня я  питался
плодами деревьев, посаженных еще моими предками. Мой долг - позаботиться о
потомках.
   Похвалив старика, Бабур дал ему узелок с золотом.
   Факир радостно вскричал:
   - Ваше  величество!  Люди  получают прибыль от  посаженного дерева лишь
после того,  как  оно  вырастет.  Я  же  получил узелок с  золотом еще при
посадке саженца.  Добро, которое мы хотим сделать другим, приносит добро и
нам самим.
   Бабур снова наградил старика за ум.
   А факир продолжал:
   - Ваше величество!  Люди,  которые сажают деревья,  получают плоды лишь
один раз  в  год.  Я  же,  милостью аллаха и  вашим благоволением,  дважды
получил награду в тот день, когда посадил дерево.
   Бабур протянул ему третий узелок с золотом, но, боясь, как бы старик не
сказал еще чего-нибудь, достойного награды, поспешил дальше.
   - Обождите,  -  крикнул старик. Он сорвал с себя одежды факира, и Бабур
увидел перед собой Тенали Рамана.
   Расхвалив шута,  император отдал ему все узелки с золотом, которые были
у его телохранителей.
   - Передай своему повелителю,  Раман,  -  сказал он,  -  что ты  одержал
победу!
   А Райя, выполняя свое обещание, пожаловал Раману тысячу золотых монет.





   Тенали Раман всегда говорил,  что цари коварны,  доверять им нельзя.  И
вот однажды он решил проверить, как к нему относится Райя.
   - О государь,  - сказал он, - в моем ларце хранится множество узелков с
золотом.  Сам  я  уже  не  смогу воспользоваться этим богатством,  и  меня
тревожит мысль, кто же сбережет его, кто поддержит мою жену и детей.
   - Не тревожься, Раман, - успокоил его император. - Я позабочусь о твоей
семье.
   Тенали Раман лег в постель и распустил слух, что он при смерти. А через
десять дней он послал во дворец сказать, что умер.
   Царское  войско  в  это  время  испытывало  большую  нужду  в  деньгах.
Советники и гуру сказали императору:
   - Тенали Раман получил от  вас  столько узелков с  золотом,  что совсем
опустошил казну.  Заберите у него все деньги, а его жене и детям назначьте
какое-нибудь содержание.
   Райя согласился с  их доводами и  велел доставить к  нему во дворец все
деньги Тенали Рамана.
   Принесли  большой  ларь.  Неожиданно  крышка  его  откинулась.  Изнутри
выпрыгнул... Тенали Раман.
   - А мне сказали, что ты умер, - вздрогнув, проговорил Райя.
   - Не на кого мне было оставить свою жену и детей,  некому доверить свои
деньги. Вот и пришлось мне воскреснуть, - сказал Тенали Раман.
   А император от стыда склонил голову.





   Как ни силен и умен человек, а смерть ему не одолеть.
   Однажды,  когда  Тенали Раман бродил по  дворцовому саду,  его  укусила
кобра.
   Раман попросил передать императору, что умирает.
   Кришна Дева занимался в тот день государственными делами.
   - Ничего,  не умрет он,  - сказал император. - Этот шут самого бога Яму
проведет. Нет у меня сейчас времени смотреть на его шутовские проделки.
   Так и не дождался его Тенали Раман.
   - Не верит император своему викадакави, - сказал он на смертном ложе. -
Когда он узнает, что я и впрямь умер, он очень огорчится... Где же ты, моя
возлюбленная мать?  Где твои лики?  - весь в слезах, обратился он к богине
Кали.  Но тут же смахнул слезы,  пошутил последний раз и с улыбкой на лице
умер. А его веселые шутки до сих пор продолжают жить среди людей.







   Как-то  поздним вечером к  комутти сеттияру в  сад забрался вор.  После
ужина хозяин пошел мыть руки и  заметил вора,  притаившегося под  навесом,
оплетенным бобами.
   - Эй,  жена,  принеси мне кувшин воды,  -  крикнул сеттияр.  -  Я  хочу
прополоскать рот.
   Каждый  раз,  прополоскав рот,  сеттияр сплевывал воду  на  вора.  Тот,
конечно,  молчал.  Торговец  опустошил целый  кувшин  воды  и  велел  жене
принести еще один.  Вор и на этот раз молча стерпел плевки.  Сеттияр велел
жене  принести третий кувшин и,  набрав полный рот  воды,  вдруг окатил ею
жену с головы до ног.
   Женщина не знала,  что и подумать:  то ли муж спятил с ума, то ли решил
над ней поиздеваться.  Она выскочила на  улицу и  подняла такой крик,  что
сбежались все соседи.
   - Ты что,  рехнулся?!  -  заступились они за женщину. - Тратишь столько
воды попусту и оплевал жену ни за что ни про что.
   Сеттияр возразил:
   -  Я  женился  на  этой  женщине,  когда  ей было пять лет, и с тех пор
ничего, кроме любви и ласки, она от меня не видела. Сколько денег тратил я
на  ее  наряды и украшения! Как жалел и лелеял! А она не захотела стерпеть
от  меня  несколько  плевков! Вон там, под навесом, - совершенно чужой мне
человек,  я  ни единого вараха не потратил на него за всю свою жизнь, а он
молча  стерпел  от  меня  столько  плевков,  что  на  нем  сухого места не
осталось.  Вот  это  божественное  терпение!.. Не верите - спросите у него
самого.
   Смекнули соседи,  что  в  саду  прячется вор,  поймали его  и  отвели к
деревенскому сторожу.





   Как-то ночью на чердак к  сеттияру залез вор.  Хозяин догадался об этом
по шорохам над головой.  "Хорошо бы позвать соседей, - подумал купец. - Но
вдруг этот разбойник' вооружен?  Если я  подниму крик,  он  прирежет нас с
женой в ту же минуту".
   Прилег сеттияр рядом с женой и завел такой разговор:
   - Женушка, если бы у нас родилась дочь, как бы ты ее назвала?
   - Сита,   -   ответила   жена.   И   размечталась:   -   Вырастет   она
красавицей-раскрасавицей.  Придет  время  -  подыщу ей  в  мужья  хорошего
человека и все, что у меня есть отдам любимой дочери.
   - Нет, - говорит сеттияр. - Мне хочется, чтобы у нас родился мальчик. И
назовем мы его Раманом. Будет сынок расти нам на радость красивый и умный,
хоть  и  большой озорник. Ох и строг же я буду с ним, если мальчишка будет
шалить!  Чуть что, закричу на него, вот так: "Эй, Раман, а ну-ка иди сюда!
Раман, немедленно войди в дом! Эй, Рама-а-а-ан!"
   А по-соседству жил деревенский сторож,  и звали его Раманом.  Услышав в
ночной тишине крики:  "Эй,  Раман, а ну-ка иди сюда!" - он помчался к дому
сеттияра. А с ним вместе побежало еще десять стражников.
   - Это ты меня звал? - спросил Раман хозяина.
   - Да нет же,  сторож,  я звал не тебя, а своего будущего сынка. Когда у
меня родится малыш,  я назову его Раманом и,  если мальчишка будет шалить,
сразу же его приструню. Не верите? Там на чердаке сидит какой-то человек -
спросите-ка  у  него,  он слышал весь наш разговор с  женой и  не даст мне
соврать.
   Тут  стражники  догадались,  что  за  незнакомец притаился на  чердаке,
стащили его оттуда и увели с собой.





   Поздним  вечером  на  чердак  к  сеттияру  забрался вор. Хозяин услышал
шорохи  над головой и сразу же догадался о его присутствии. Однако поднять
крик  он  побоялся  -  а  вдруг  грабитель  вооружен,  и  не успеют соседи
сбежаться, как он пустит в ход свой кинжал...
   Вместо того чтобы улечься спать,  сеттияр сделал вид, будто осматривает
ларцы с деньгами. И вдруг завопил во все горло:
   - Ой-ой-ой! Скорпион! Меня укусил скорпион!
   На  крики сеттияра сбежались соседи и  приложили к  месту мнимого укуса
листья маргозы - лучшее средство от яда скорпиона.
   - Ну как, - спросили беднягу, - яд еще не успел глубоко проникнуть?
   - Не знаю,  как яд,  -  ответил хитрец,  -  а  вот на мой чердак кто-то
проник. Проверьте-ка, там ли он еще.
   Соседи  стащили грабителя с  чердака и  долго  потом  дивились хитрости
сеттияра.





   Как-то  вечером,  едва  сеттияр уселся подсчитывать дневную выручку,  к
нему зашел приятель и стал весело болтать о том о сем. Внезапно светильник
погас. Хозяин испугался, как бы его гость впотьмах не стянул деньги.
   -  Друг! - воскликнул он. - Ты должен мне поклясться в вечной дружбе! -
и  крепко  сжал  руки  гостя.  -  Клянись же, что и впредь будешь таким же
верным  другом,  каким  был до сих пор. Клянись, положив руки на зажженный
светильник.
   Тут он позвал жену и велел ей зажечь огонь в лампе. И пока в комнате не
стало светло,  а изумленный гость не поклялся в вечной дружбе,  сеттияр не
выпустил его рук.





   Сеттияр вырастил красивого попугая и научил его на все вопросы отвечать
одной и той же фразой: "Какое может быть сомнение?"
   Прошло  совсем немного времени,  бедняга сеттияр разорился,  осталась у
него самая малость -  всего сто  вараха.  Но  этот хитрец придумал,  как с
помощью своего попугая опять разбогатеть.
   Ежедневно припрятывал он  оставшиеся деньги то  в  одном,  то в  другом
укромном местечке.  А  потом,  при большом стечении народа,  приносил туда
клетку с попугаем и, обращаясь к птице, как можно громче спрашивал:
   - Нет ли здесь поблизости клада, мой попугай?
   - Какое может быть сомнение? - отвечала заученной фразой птица.
   Тогда сеттияр на  глазах у  всех  раскапывал свой  тайничок и  извлекал
сотню вараха.
   Слава о чудо-птице быстро разнеслась по городу. Один богач, прослышав о
таком чудесном попугае,  решил им  завладеть.  Долго шел торг,  и  наконец
сеттияр уступил "кладоискателя" за тысячу вараха.
   Жадный богач перекопал немало ям  -  ведь всякий раз  на  его  вопрос о
кладе  попугай отвечал одно  и  то  же:  "Какое может быть  сомнение?"  Но
однажды терпение алчного человека лопнуло, и он зло воскликнул:
   - Да ты меня просто водишь за нос, попугай!
   - Какое может быть сомнение? - услышал он в ответ.





   Хитрец сеттияр влез в крупные долги -  у десяти почтенных горожан занял
по тысяче вараха. Возвращать деньги ему, понятное дело, не хотелось, и вот
однажды он всполошил всю округу диким воплем:
   - Ой-ой-ой!  Воры! Грабители! Меня обокрали! Стащили все деньги! Как же
я теперь расплачусь с долгами?
   Немного погодя  в  дом  сеттияра пришел  один  из  его  близких друзей,
который тоже одолжил хитрецу тысячу вараха, и говорит:
   - Слушай,  приятель,  я тебя научу, как обвести вокруг пальца остальных
заимодавцев, только ты мне верни мои деньги с процентами.
   Сеттияр согласился, и гость продолжал:
   - Сделай вид,  будто  от  горя  ты  лишился рассудка,  и  всякому,  кто
потребует вернуть  долг,  отвечай  "бе-бе,  бе-бе".  В  конце  концов  все
отстанут от тебя.
   - Спасибо тебе за совет,  - обрадовался сеттияр. С того дня он только и
делал, что блеял, как сбесившаяся овца.
   Все  и впрямь махнули на него рукой: что с него, мол, возьмешь. Тогда к
сеттияру   пришел   тот   самый   друг,   чьим  советом  он  столь  удачно
воспользовался.
   - А ну-ка, приятель, возврати мне должок!
   - Бе-бе! Бе-бе! - услышал он в ответ.
   - Как, мне тоже ты бебекаешь?
   - Да, да, и тебе бе-бе, и деду твоему бе-бе!
   Так друг и ушел с пустыми руками.





   Как-то  раз  во  время войны сеттияр раскинул походную лавку в  военном
стане.  Узнав, что его соотечественники потерпели поражение, он быстренько
собрал свои товары и пустился наутек впереди всех. По дороге повстречалась
ему пышная процессия: государь со своей свитой спешил к месту сражения.
   - Эй,  сеттияр!  -  обратились к  нему  придворные.  -  Государь  велел
спросить, не знаешь ли ты новостей с поля боя?
   - Наши воины победили. Едва появились войска неприятеля, они так быстро
побежали, что враг до сих пор не может их настичь.





   Однажды  вечером  прогуливался сеттияр по  главной улице  города  перед
дворцом правителя.  В  это  время  царица выглянула из  окна,  а  сеттияру
показалось,  будто она взглянула на  него с  улыбкой,  и  он тоже в  ответ
улыбнулся да еще и подмигнул.
   Возмущенная рани  в  тот  же  вечер рассказала супругу о  нанесенном ей
оскорблении.
   - О  мой  повелитель,  если  ты  прикажешь  всем  сеттиярам  завтра  же
собраться перед нашим дворцом, я узнаю наглеца, и ты его накажешь.
   На  другой день под барабанный бой объявили царский указ:  "Под страхом
смертной казни всем сеттиярам явиться на дворцовую площадь!"
   Сеттияры  прознали о  причине  царского гнева  и  дали  виновнику такой
совет:
   - Когда будешь на площади, все время подмигивай.
   Сеттияр так и сделал. Рани сразу же узнала его, а царь спросил:
   - Отчего он все время подмигивает?
   - О повелитель,  - ответили сеттияры, - у этого человека больные глаза,
вот он и моргает.
   Так сеттияры сумели выгородить своего приятеля.





   Некий полигар[*] украл кобылу у деревенского старосты и, чтобы староста
не  смог доказать, что это его лошадь, отстриг ей хвост. Староста подал на
полигара  в суд. Разбирал тяжбу сам правитель страны. В качестве свидетеля
обе стороны представили лавочника-сеттияра из своей деревни.
   [* Полигар - крупный феодал.]
   Сеттияр  же,  поразмыслив,  решил,  что  ему в равной степени невыгодно
свидетельствовать  как  в  пользу  старосты, так и в пользу полигара - при
любом  исходе дела обиженная сторона уж кому-кому, а ему сумеет отомстить.
И на суде хитрец заявил:
   - О государь!  Мне очень трудно ответить,  чья это лошадь,  ведь,  если
посмотреть на  нее  спереди,  она вроде бы  принадлежит старосте,  если же
сзади - то полигару.
   Властитель догадался,  что  владелец лошади  -  староста.  Морда-то  ее
ничуть не изменилась, а вот хвост, видно было, недавно отстригли.
   По достоинству оценив ум и хитрость сеттияра,  государь наказал жадного
полигара, а лошадь возвратил владельцу.

Популярность: 1, Last-modified: Tue, 13 Mar 2001 18:47:26 GmT