---------------------------------------------------------------
     © Copyright перевод: текст - Виктор Вебер, стихи - Наталия Рейн.
     Email: [email protected]
---------------------------------------------------------------

                                         Посвящается ей...




     Кристофер Робин и я
     Пришли к тебе в гости и просим
     Подарок принять. Преподносим
     Мы книгу, сюрприз для тебя.
     Понравится, нет ли - не знаем,
     Но все же надеемся - да!
     Теперь эта книга твоя,
     С любовью тебе посвящаем.




     Если вам попадется другая книга  о Кристофере Робине,  помните, что был
когда-то у  него лебедь (или у лебедя  был Кристофер Робин, уж  не знаю, что
ближе к истине) и лебедя этого он называл  Пух.  Конечно,  с тех  пор утекло
много воды, и,  прощаясь с  лебедем, мы прихватили это имя с собой, полагая,
что  лебедю  оно больше не  понадобится. Так вот,  когда плюшевый медвеженок
заявил, что  не имеет  ничего  против,  если  его будут  звать  этим звучным
именем,  Кристофер Робин, не задумываясь, нарек его Винни-Пухом. Это имя так
и закрепилось за медвежонком. А раз уж я все разобъяснил про Пуха, наверное,
надо сказать пару слов и о Винни.
     Если  вы  живете  в Лондоне достаточно долго,  то обязательно рано  или
поздно  заглянете в  зоопарк. Есть люди, которые входят в ворота, где  стоит
указатель "ВХОД", и быстренько пробегают мимо всех клеток подряд, держа курс
на  другие ворота, с  указателем "ВЫХОД". Знатоки  же  прямиком идут к своим
любимым  животным и  остаются там. Вот и Кристофер Робин, попадая в зоопарк,
сразу  направляется  к медведям. Что-то шепнет  одному  из  сторожей,  двери
открываются, и он блуждает по темным коридорам, пока, наконец, не добирается
до  особой  клетки.  Открывается и  ее дверца,  оттуда  выкатывается  что-то
коричневое и  пушистое. Со счастливым криком: "Привет, Мишутка!" - Кристофер
бросается в его объятия. Медведя этого зовут Винни, то есть для медведей это
имя вполне подходящее, и не  зря  мы дали  его нашему  плюшевому медвежонку.
Весь фокус в том,  что мы никак не  можем вспомнить, то ли к  Винни добавили
Пуха,  то ли к  Пуху -  Винни. Разумеется,  когда-то  мы это знали,  да  вот
позабыли...




     Едва  я  успел  все  это  написать,  поросенок Хрюка  поднял  голову  и
недовольно проверещал: "А как же я"? "Мой  милый Хрюка,  - ответил  я,  - не
волнуйся,  вся эта книга  о  тебе".  "И  о  Пухе тоже",  - хрюкнул  он. Сами
понимаете,  он просто обзавидовался, решив, что в "Предисловии"  речь пойдет
только о Пухе. Пух, конечно, наш  любимчик, нельзя этого  отрицать, но  зато
Хрюка обладает достоинствами, которых нет у Пуха. К примеру, если взять Пуха
в  школу,  об  этом станет известно всем и  каждому. Хрюка  же так мал,  что
прекрасно умещается  в кармане. А приятно, знаете ли, ощущать, что он рядом,
когда тебя просят  ответить, сколько будет дважды семь,  а ты сомневаешься -
то ли двенадцать, то  ли  двадцать два.  Иногда  он  вылезает из  кармана  и
заглядывает в чернильницу, а потому по части образования дела у него обстоят
получше, чем у Пуха,  и тот это,  кажется,понимает. У одних в голове  что-то
есть, у других - нет, говорит он, и тут уж ничего не попишешь.




     За Хрюкой подали голос и остальные  зверушки: "А как же мы"? И я понял,
что в "Предисловии" надо ставить точку - пора переходить к самой книге.


     Глава 1,
     в которой нас знакомят с Винни-Пухом и пчелами, с чего и начинаются все
истории.

     Плюшевый медвежонок вслед за Кристофером Робином спускается с лестницы,
считая  затылком  ступеньки  - бум,  бум, бум. Он знает  -  это единственный
способ перемещаться  с  этажа на этаж, хотя  иногда ему  кажется, что должен
быть и другой. И он бы  догадался, что  это за способ,  если б его перестали
колотить затылком  о  ступени  и  дали хоть  чуточку подумать.  Но чаще  ему
кажется, что  никакого другого способа  просто нет.  Так или иначе,  он  уже
внизу и пора представить его вам. Знакомьтесь - Винни-Пух.




     Когда я впервые услышал это имя, то произнес примерно те же  слова, что
готовы сорваться с ваших губ: "А я-то думал, это мальчик".




     - Я тоже так думал, - кивает Кристофер Робин.
     - Тогда его нельзя называть Винни. Ведь Винни - девочкино имя.
     - Я и не называю.
     - Но ты же сказал...
     - Он - Винни-Пух. Улавливаешь разницу?
     - Да,  конечно, - ответил  я. - Теперь улавливаю. И вы,  надеюсь, тоже,
потому что другого объяснения у меня просто нет.
     Спустившись вниз,  Винни-Пух  иной раз  любит  поиграть  в какую-нибудь
игру.  А  бывает,  что  сидит  тихонько  перед  горящим  камином  и  слушает
что-нибудь интересное. В тот вечер...
     - Как насчет сказки? - спросил Кристофер Робин.
     - Насчет сказки? - переспросил я.
     - Ну что тебе стоит рассказать Винни-Пуху интересную историю?
     - Пожалуйста, почему нет? А какие истории он любит?
     - О себе. Такой уж он у нас медвежонок.
     - Понимаю.
     - Так история будет интересная?
     - Буду стараться изо всех сил.
     И я постарался.




     Давным-давно, вроде бы, в прошлую пятницу, Винни-Пух жил в  Лесу, один,
под фамилией Сандерс.
     (" Что значит, под фамилией Сандерс"? - спросил Кристофер Робин.
     -  Это  значит,  что  над  дверью  его  домика висела  табличка  с этой
фамилией, выбитой золотыми буквами.
     - По-моему, Винни-Пух в этом сомневается, -
     заметил Кристофер Робин.
     - Теперь уже нет, - пробубнил чей-то голосок.
     - Тогда я продолжу, - завершил я дискуссию.)




     Как-то раз пошел он погулять и оказался на большой поляне посреди леса.
В центре поляны  рос  здоровенный дуб, а  с  его  вершины доносилось громкое
жужжание.
     Винни-Пух сел у дерева, обхватил голову лапками и задумался.
     Рассуждал он просто:  "Это жужжание что-то да означает. Самого  по себе
жужжания не бывает,  из ничего ж-ж-ж-ж не  возникает. Если я слышу жужжание,
значит, кто-то его издает, а, как известно , жужать могут только пчелы.
     Он вновь надолго задумался: "А  пчелы,  как  известно, нужны только для
того, чтобы делать мед".
     Тут он встал и добавил: "А  мед делается только для того,  чтобы я  мог
его съесть". С этими словами он и полез на дерево.
     Забирался  все  выше,  выше,  выше  и,  карабкаясь, напевал веселенькую
песенку, которую сам же и сочинил. И вот что он пел:

     "Разве это не занятно,
     Как медведи любят мед?
     Сладко, до чего приятно!
     Впрочем, это и понятно,
     Почему все любят мед.

     Он уже забрался довольно-таки высоко, и лез все выше, и выше, и выше...
И вдруг придумал продолжение новой песенки.

     "Разве это не занятно,
     Если б мишка стал пчелой?
     И вполне тогда понятно,
     Где б он улей строил свой -
     В ямке у ствола заветной
     (если б мишка был пчелой),
     И к чему тогда по веткам
     Лезть наверх? Ни Боже мой!

     К тому времени он уже  подустал, а потому пел очень жалостным голоском.
Но до вершины оставалось совсем ничего, вот только встать на ту ветку...




     Раздался громкий треск!




     - На помощь! - крикнул Пух, пролетев десять футов до следующей ветви.
     - Если  бы я... - и его отбросило от ветки, растущей  двадцатью  футами
ниже.
     - Видите ли, я только хотел... - он уже летел верх тормашками, ударился
еще об одну ветку, в тридцати футах от второй, - я только хотел...
     - Разумеется, это было довольно... - он пересчитал еще шесть ветвей.
     -  А  все,  наверное, потому, - решил Пух,  распрощавшись  с  последней
веткой, перекувырнулся три раза  и мягко приземлился  на куст  терновника, -
что я очень люблю мед. - И заорал: - На помощь!




     Он вылез из  терновника, вытащил  из  носа колючки,  вновь задумался. И
первой пришла ему в голову мысль о Кристофере Робине.

     (-  То есть обо мне? -  с трепетным восторгом  спросил Кристофер Робин.
Он, похоже, отказывался верить собственным ушам.
     - О тебе, - подтвердил я.
     Кристофер Робин промолчал,  но глаза у него все  больше  округлялись, а
щеки все розовели и розовели.)




     И  вот тогда Вини-Пух отправился к своему другу, Кристоферу  Робину, то
есть, к тебе. А жил ты в домике с зеленой дверью, на другом конце Леса.
     - Доброе утро, Кристофер Робин, - поздоровался он.
     - Доброе утро, Винни-Пух, - ответил ты.
     -  Я  тут  подумал, а  нет  ли  у тебя одной  штучки...  Ну,  в  общем,
воздушного шарика?
     - Воздушного шарика?
     -  Да,  я  так  и  спросил про себя: "Интересно, а нет  ли у Кристофера
Робина  такой  штучки, как воздушный  шарик? Сидел тут,  думал  о  воздушных
шариках и решил спросить.
     -  А  зачем это  тебе  понадобился  воздушный  шарик? -  спросил  ты  у
Винни-Пуха.
     Винни-Пух  огляделся,  чтобы убедиться, что их никто  не  подслушивает,
приложил лапку ко рту и шепотом ответил: "Мед".
     - Но с воздушными шариками за медом не ходят.
     - Я хожу, - возразил Винни-Пух.
     Так уж получилось, что днем раньше ты побывал  в гостях  у своего друга
Хрюки и принес оттуда воздушные  шарики. Один,  большой  зеленый, он подарил
тебе.  А второй, большой синий, предназначался для одного  из  родственников
Кролика, которого  по молодости в гости  просто не  взяли.  Поэтому у тебя и
оказались два воздушных шарика.
     - Какой ты хочешь взять? - спросил ты Винни-Пуха.
     Он обхватил голову лапками и крепко задумался.
     -  Значит  так,  - начал он рассуждать вслух. - Когда идешь  за медом с
воздушным шариком, главное, чтобы пчелы не поняли, за чем ты пришел. Если  у
тебя зеленый шарик, они могут подумать, что  ты - часть дерева, и не заметят
тебя, а если шарик синий, они могут подумать, что ты - часть неба, и тоже не
заметят. Вопрос в том, чему они скорее поверят?
     А разве они не заметят тебя под воздушным шариком? - спросил ты.
     - Может, заметят, а может, и нет, - ответил Винни-Пух. - Кто их поймет,
этих  пчел,  -  он задумался, а потом добавил. -  О,  придумал!  Я прикинусь
маленькой черной тучкой. Проведу их.
     - Тогда тебе лучше взять синий шарик, - предложил ты.
     На том и порешили.
     Вышли из дома, прихватив синий воздушный шарик, а ты еще взял и  ружье,
так, на  всякий случай. Винни-Пух первым делом  направился к большой луже  и
весь  вывалялся  в  грязи.  Потом  вы  надули  шарик,  и  он  стал  большим-
пребольшим. Вы оба держали его, а когда ты  отпустил нитку, Винни-Пух плавно
взмыл в небо, да так там и остался: повис на одном уровне с верхушкой дерева
и в двадцати футах от нее.
     - Ура! - закричал ты.
     - Здорово, правда? - откликнулся сверху Винни-Пух. - И как я выгляжу?
     - Как медвежонок, который висит под воздушным шариком.
     -  И я не похож на маленькую  тучку в синем небе? -  озабоченно спросил
Винни-Пух.
     - Скорее нет, чем да.
     - Ну,  может, снизу  все выглядит  иначе. И, потом,  как я уже говорил,
никогда не знаешь, что взбредет в голову этим пчелам.
     Ветра  не  было, а потому  Винни-Пух  завис  рядом с деревом  да так  и
остался. Он видел  мед, до его  носа долетал запах меда,  а вот добраться до
этого самого меда не мог.
     Чуть погодя с неба раздался громкий шепот.
     - Кристофер Робин!
     - Что?
     - Мне кажется, пчелы что-то заподозрили.
     - Что именно?
     - Точно не знаю. Но что-то мне подсказывает - жди от них неприятностей.
     - Может, они подумали, что ты хочешь полакомиться их медом?
     - Наверное. Никто не знает, о чем они там думают.
     Последовала короткая пауза, и вновь Винни-Пух окликнул тебя.
     - Кристофер Робин!
     - Да?
     - А у тебя дома есть зонтик?
     - Вроде бы есть.
     -  Слушай,  а  не  мог бы ты  принести его сюда?  Ходил бы  подо  мной,
поглядывал  наверх и говорил:  "Ой, ой, ой, кажется, дождик  собирается".  Я
думаю, если ты это сделаешь, нам скорее удастся обмануть пчел.
     Ты,  конечно,  усмехнулся  про себя, и сказал: "Глупый  медвежонок",  -
опять же про себя, не вслух, потому что очень любил Винни-Пуха, и отправился
домой за зонтиком.
     - Ну, наконец-то! - воскликнул Винни-Пух, когда ты вернулся под дерево.
- Я уже волновался. Теперь я абсолютно уверен: пчелы что-то заподозрили.
     - Так раскрывать зонтик? - спросил ты.
     - Да, но чуть позже.  Действовать надо  наверняка.  Главное  для  нас -
обмануть пчелу-матку. Снизу тебе не видно, которая из них пчела-матка?
     - Нет.
     -  Жаль.  Тогда начинай ходить взад-вперед  под зонтиком и говори: "Ой,
ой,  ой, кажется,  дождик  собирается", а я буду распевать  песню,  которую,
наверное, могла бы петь тучка... Начали!
     И вот, пока ты расхаживал внизу взад-вперед, Винни-Пух запел:

     Как приятно тучкой быть,
     В синем небе гордо плыть.
     Тучка по небу плывет,
     Громко песенку поет.

     Тучка по небу плывет,
     Громко песенку поет.
     Даже маленькая тучка
     Гордо так себя несет.

     Пчелы жужжали все так же подозрительно. Более того,  некоторые покинули
улей и закружили вокруг "тучки", как раз  когда  она запела второй куплет. А
одна пчела даже села "тучке" на нос, правда, тут же улетела.
     - Кристофер... ой! Робин! - позвала "тучка".
     - Что?
     - Я тут подумал и пришел к очень важному выводу. Это не те пчелы!
     - Да ну?
     - Точно тебе  говорю, не те.  И  мед,  думаю, у них совсем не  тот.  Ты
согласен со мной?
     - Пожалуй.
     - Так что мне, наверное, пора вниз.
     - А как же ты спустишься? - спросил ты.
     Вот об этом Винни-Пух не подумал. Он мог бы отпустить нитку и... бац! -
шлепнуться на  землю, но мысль  эта  ему  не  понравилась. Поэтому думал  он
долго, а  потом сказал: "Кристофер Робин,  ты должен  выстрелить в воздушный
шарик из ружья. Ружье при тебе?
     - Ну, ясное дело, - ответил ты. - Но, если я выстрелю, то шарик лопнет.
     -  А если  не выстрелишь, мне  придется  его  отпустить, и  я  упаду  и
разобьюсь.




     Что  тут  оставалось делать? Пришлось соглашаться.  И  вот ты тщательно
прицелился и выстрелил.
     - Ох! - донеслось сверху.
     - Я промахнулся? - спросил ты.
     - Ты попал, - ответил Винни-Пух, - но только не в шарик.
     - Прости,  пожалуйста, - извинился  ты  перед  Винни-Пухом  и выстрелил
снова,  и  на этот  раз  попал в цель. Из  шарика  медленно вышел  воздух, и
Винни-Пух плавно опустился на траву.




     Но  лапки  у него так  затекли (из-за того,  что  он долго  держался за
нитку), что он еще с неделю не мог их опустить. И если на нос садилась муха,
то ему приходилось ее сдувать. Лично я думаю, хотя полной уверенности у меня
нет, что именно с того самого времени его и начали звать Пух.
     - На том и заканчивается история? - спросил меня Кристофер Робин.
     - Эта заканчивается, Но есть и другие.
     - О Пухе и обо мне?
     - И о Хрюке, и о Кролике, и обо всех остальных. Разве не помнишь?
     -  Вообще-то  помню,  а  вот когда стараюсь  вспомнить получше,  тут же
забываю.
     - В тот день, когда Пух и Хрюка попытались поймать Хоботуна...
     - Но ведь они его не поймали, верно?
     - Нет.
     - Пух не смог, потому что у него слабенький умишко. А я его поймал?
     - О... это долгая история.
     Кристофер Робин кивнул.
     - Я все помню, а вот  Пух - нет, поэтому ему  хочется, чтобы ты еще раз
ее рассказал . И потом, это настоящая история, а не какая-то там выдумка.
     - И я того же мнения, - согласился с ним я.




     Кристофер  Робин  глубоко  вздохнул,  подхватил  Пуха за заднюю лапу  и
направился к двери, таща медвежонка за собой. У двери остановился, обернулся
ко мне.
     - Придешь посмотреть, как я умываюсь перед сном?
     - Возможно.
     - Я попал в Пуха из ружья... Ему не было больно?
     - Ни чуточки.
     Он  кивнул  и вышел из  библиотеки,  и я тут же услышал,  как Винни-Пух
(бум, бум, бум) поднимается следом за ним по лестнице.



     Глава 2,
     в которой Пух идет в гости,
     объедается и застревает.

     Как-то утром плюшевый медвежонок,  которого все друзья звали  Винни-Пух
или  просто Пух, шагал  по  лесу и  что-то  бубнил себе  под нос. Он сочинил
маленькую бубнилку в то самое утро, когда  стоял перед  зеркалом и занимался
похудательной  гимнастикой. Тра-ля-ля, тра-ля-ля - и он  изо всех  сил тянул
передние лапки к потолку, Тра-ля-ля, тра-ля-ля... ля, ля - и пытался достать
передними  лапками пальцы задних.  За завтраком он  снова и  снова  повторял
бубнилку, пока не  выучил  ее наизусть,  поэтому  сейчас  бубнил  ее уже без
запинки, от первого до последнего слова. А бубнилка придумалась такая:



     Тра-ля-ля-ля-ляля-ля-ля!
     Тум-туру-рум-тум-тум-тум-тум!
     Там-тара-рам-там-там-там-там!
     Тим-пара-рам-пам-пам-пам-пам!
     Трам-тара-рам-трам-там!
     Трах-тара-рах-тах-тах!

     Винни-Пух весело  шагал и  бубнил, весело  бубнил и шагал, раздумывая о
том,  что  поделывают сейчас остальные  обитатели  леса, гадая, а что  бы он
чувствовал,  окажись  на месте  одного  из них,  и  вдруг вышел  к песчаному
откосу, в котором увидел большую нору.




     - Ага!  -  сказал  про себя  Пух  (трах-тара-рах-тах-тах!).  -  Если  я
правильно понимаю, эта  нора  -  не  просто нора, а  нора,  в которой  живет
Кролик. И Кролик - это не  просто Кролик, а  хорошая компания.  А что  такое
хорошая  компания?  Это  когда  тебя   угощают  и   слушают  твои  бубнилки.
Тим-пам-парам- пам-пам!
     Вот Винни-Пух и наклонился, сунул голову в нору и спросил:
     - Есть кто дома?
     Из норы донеслось шуршание, потом настала тишина.
     - Я спросил: "Есть кто дома?!" - очень громко крикнул Пух.
     - Нет, - ответил ему  чей-то  голос  и  тут же добавил. - И не надо так
громко кричать. Я и первый раз прекрасно все расслышал.
     - Ничего не понимаю! - вырвалось у Пуха. - Так есть кто дома или нет?
     - Никого нет.
     Винни-Пух вытащил голову из  норы,  призадумался, а  потом сказал себе:
"Нет, все же кто-то там должен быть, раз уж кто-то  сказал: "Никого нет". Он
вновь сунул голову в нору.
     - Привет, Кролик, это ты?
     - Нет, - чужим голосом ответил Кролик.
     - Но разве мне отвечает не Кролик?
     - Думаю, что нет, - ответил Кролик. - У Кролика совсем другой голос.
     - Ой! - выдохнул Пух.
     Вновь вытащил голову из норы, поразмыслил, опять сунулся в нору.
     - А не будете вы так  любезны,  если вам, конечно, не трудно,  сказать,
где Кролик?
     - Он ушел к своему другу Винни-Пуху, своему очень-очень близкому другу.
     - Но это же я! - изумленно воскликнул медвежонок.
     - Кто такой "Я"?
     - Винни-Пух.
     - А ты уверен? - похоже, Кролик изумился даже больше Пуха.
     - Более чем уверен, - ответил Винни-Пух.
     - Ну... ладно... раз так, заходи.
     И Винни-Пух стал  вползать,  втискиваться, вталкиваться, ввинчиваться в
узкую нору, пока не пролез в жилище Кролика.
     - А  знаешь, ты абсолютно прав, - Кролик оглядел Винни-Пуха с головы до
задних лапок. - Это действительно ты. Рад тебя видеть.
     - А ты думал кто?
     - Ну, не знаю. В Лесу кто только  не  бродит.  Нельзя же всех пускать в
дом. Осторожность никогда не помешает. Как насчет того, чтобы перекусить?
     Винни-Пух  всегда любил  перекусить  в одиннадцать  часов утра  и жутко
обрадовался,  увидев,  как Кролик  достает тарелки и  миски. А когда  Кролик
спросил:  "Тебе  хлеб  с  медом  или  со   сгущенным  молоком"?  -  Пух  так
разволновался,  что  выпалил: "И  с  тем, и с другим,  -  а затем, чтобы  не
показаться обжорой, добавил. -  Можно и без хлеба". После этого он долго  не
произносил  ни  слова,  только  жевал, глотал и  причмокивал, пока, наконец,
что-то бубня себе под нос - а голос у него стал липкий и сладкий-пресладкий,
- не поднялся, чтобы пожать Кролику лапу и сказать, что он должен идти.
     - Неужто должен? - из вежливости спросил Кролик.
     - Конечно же... я мог  бы... э-э... и чуток  задержаться,  если... если
ты... - и Винни-Пух выразительно покосился на дверь кладовки.
     - Честно  говоря,  я тоже  как раз собирался  уходить,  -  Кролик этого
взгляда словно и не заметил.
     - Ну, тогда я пошел. До свидания.
     - Что ж, до свидания, если ты точно больше ничего не хочешь.
     - А что, есть что-нибудь еще? - выпалил Пух.
     Кролик  снял крышки с  кастрюль и  ответил, что нет,  больше  ничего не
осталось.
     - Я тоже подумал, что не осталось, - закивал Винни-Пух.
     - Тогда, до свидания. Мне пора.
     И  Пух  начал  вылезать из  норы.  Уцепился за край  передними лапками,
оттолкнулся задними. Мало-помалу из  норы показались его нос,  уши,  голова,
шея, плечи... а потом...
     - Помогите!  - завопил Пух.  - Нет,  я  лучше  назад!  Ничего,  может и
получится!  -  раздалось  через  секунду.  -  Все-таки  полезу вперед...  Не
получается...  ни  вперед,  ни назад!  -  в  отчаянии  воскликнул  он  через
секунду-другую. - Помогите!
     Тем временем  Кролик, тоже  собравшийся погулять,  вдруг обнаружил, что
парадная дверь полностью перекрыта Пухом. Тогда он  вылез  через черный ход,
обежал вокруг и остановился перед Пухом.
     - Привет, ты, что ли, застрял? - с любопытством спросил он.
     - Н-не-е, - беззаботно ответил Пух. - Просто отдыхаю, размышляю и бубню
себе под нос.
     - Ну-ка давай мне лапу.
     Винни-Пух подал ему лапу и Кролик тянул, тянул, тянул...
     - Ой! - вырвалось у Пуха. - Мне же больно!
     - Все понятно, - Кролик уже смекнул, что к чему. - Ты застрял.
     -  Вот что происходит,  когда экономят на  парадных  дверях, -  сердито
буркнул Пух.
     - Вот что происходит, когда некоторые не знают меры в еде, - с  упреком
заметил  Кролик.  -  Мелькнула у  меня  такая  мысль,  но  я  из  вежливости
промолчал, а  следовало сказать,  что  один из  нас  слишком много ест. И уж
точно не я. Ладно, пойду за Кристофером Робином.
     Кристофер Робин жил на другом конце  Леса. Он пришел с Кроликом, увидел
верхнюю половину Винни-Пуха  и воскликнул: "Глупый,  бедный  медвежонок!"  И
такая любовь слышалась в его голосе, что все сразу поверили в  благополучный
исход.
     -  Я  уже  подумал,  -  засопел  Пух, -  что Кролику  больше не удастся
воспользоваться  парадной  дверью.  А мне бы не  хотелось... доставлять  ему
такие неудобства.
     - Мне они точно ни к чему! - вырвалось у Кролика.
     - Насчет парадной двери не беспокойся, - успокоил  его Кристофер Робин.
- Будешь ею пользоваться, как и прежде.
     - Это прекрасно, - кивнул Кролик.
     - Если мы  не  можем  вытащить тебя, Пух, может, удастся затолкать тебя
обратно.
     Кролик задумчиво пошевелил усиками и заметил, что, ежели затолкать Пуха
обратно в нору, он там и останется. Разумеется, он, Кролик будет только  рад
такому  гостю, однако... кто-то  живет на  деревьях, кто-то - под землей,  и
вообще...
     - Ты хочешь сказать, мне уже не выбраться? - спросил Винни-Пух.
     - Я хочу сказать, наполовину  ты уже вылез. Просто  не  хочется,  чтобы
твои усилия оказались потраченными зря.
     Кристофер Робин кивнул.
     - Тогда остается одно. Нам придется подождать, пока он похудеет.
     - И сколько времени мне придется худеть?- обеспокоился Пух.
     - Думаю, с неделю.
     - Но я не могу торчать тут целую неделю!
     - Торчать-то  как  раз легко, глупый,  бедный медвежонок. Куда  труднее
вытащить тебя отсюда.
     - Мы тебе почитаем, - радостно воскликнул Кролик. - И я надеюсь, что не
пойдет  снег, - добавил он.  - И еще, старина, раз  уж  ты занимаешь столько
места в моем жилище, надеюсь, ты не станешь возражать, если я использую твои
задние лапы вместо вешалки? Тебе они сейчас особо  не нужны, а вешать на них
полотенца очень даже удобно.
     - Неделю!.. - печально повторил Винни-Пух. - А как насчет еды?
     - К сожалению,  еды не будет, - еще больше огорчил медвежонка Кристофер
Робин. - Так ты быстрее похудеешь. Но мы почитаем тебе книжки.
     Пух уже собрался  тяжело вздохнуть, но обнаружил,  что  это невозможно:
слишком уж крепко земля стискивала бока. И по его мордочке скатилась слеза.
     - Тогда почитайте мне  какую-нибудь подкрепляющую книгу, которая утешит
и успокоит меня, несчастного, зажатого со всех сторон медвежонка.
     Целую неделю Кристофер Робин читал ту самую книгу северной, торчащей из
земли части тела  Пуха, а Кролик все это время развешивал выстиранное  белье
на южной, остающейся под землей части, тогда как средняя часть Пуха худела и
худела. А в конце недели Кристофер Робин объявил: "Пора!"
     Он  взялся  за  передние лапы Винни-Пуха,  Кроли  взялся  за Кристофера
Робина, все знакомые и родичи Кролика - за него и друг за друга, потом разом
потянули...
     Винни-Пух  знай  только  охал и ахал, и  вдруг,  неожиданно  для  всех,
раздался громкий хлопок, как бывает, когда пробка вылетает из бутылки.
     И Кристофер Робин, и Кролик, и все  знакомые и родичи Кролика  попадали
на землю и друг на друга, а сверху на них  навалился Винни-Пух... свободный,
как ветер!
     Кивком поблагодарив  друзей,  он с важным  видом продолжил прогулку  по
лесу,  что-то  гордо  побубнивая себе под нос. Кристофер Робин  с  нежностью
посмотрел ему вслед и прошептал: "Глупенький ты мой медвежонок!"


     Глава 3,
     в которой Пух и Хрюка охотятся и едва не
     ловят Вузлу.

     Хрюка жил в очень большом доме, построенном на на высоком буке, который
рос  посреди Леса, и маленький Хрюка занимал  только центральную часть дома.
Рядом с  буком  стоял столб  с прибитой к нему  сломанной доской, на которой
сохранилась часть надписи: "ПОСТОРОННИМ  В..." Когда Кристофер Робин спросил
Хрюку,  что  это значит, тот ответил,  что на этой  доске написано  имя  его
дедушки,  и доска эта  с  давних пор  является семейной реликвией. Кристофер
Робин  резонно заметил, что никогда прежде не встречались  ему такие фамилии
или  имена, как  "ПОСТОРОННИМ  В", так, мол, никого  не называют.  Но  Хрюка
возразил, что называют, поскольку это сокращение и дедушку звали Посторонним
Вилл.  Что, в свою очередь,  есть сокращение  от  Посторонний Вильям.  И его
дедушка имел два имени, на тот случай, если потеряет одно. Поэтому его звали
Посторонним, в честь дяди, и Вильямом, в честь Посторонних.
     - И у меня тоже два имени, - вспомнил Кристофер Робин.
     -  Вот видишь, раз  у тебя два  имени,  значит, и у  дедушки могло быть
столько же, - с облегчением вздохнул Хрюка.
     Как-то  раз, солнечным и ясным  зимним днем, Хрюка расчищал снег  перед
домом,  а  когда  поднял голову, увидел перед собой  Винни-Пуха.  Медвежонок
ходил по кругу, думая о чем-то своем, и продолжал кружить,  даже когда Хрюка
позвал его.
     - Привет! - крикнул Хрюка. - Ты чего тут делаешь?
     - Охочусь, - ответил Пух.
     - Охотишься? На кого?
     - Кой-кого выслеживаю, - ответил Винни-Пух, напуская таинственности.
     - Выслеживаешь кого? - Хрюка подошел ближе.
     - Этот же вопрос я все время задаю себе. Спрашиваю себя, кого?
     - И как, по-твоему, следует на него ответить?
     -  Придется  подождать, пока  я  этого  кого-то не  поймаю,  -  ответил
Винни-Пух. - Гляди, - он указал на землю перед собой. - Что ты тут видишь?
     - Следы, - ответил Хрюка. - Отпечатки лап, - он взволнованно хрюкнул. -
Неужели, Пух, ты думаешь, это... это... Вузла?
     - Возможно. Может да, а может, и нет. По одним только отпечаткам лап не
скажешь.
     С  этими  словами  Винни-Пух снова зашагал, и Хрюка, понаблюдав за  ним
минуту или две,  присоединился к нему. Внезапно медвежонок  остановился, как
вкопанный, наклонился над следами, на мордочке отразилось недоумение.
     - Что такое? - обеспокоился Хрюка.
     - Странная история. Получается, что тут  два зверя.  Это следы  одного,
вот тут к нему присоединяется второй, а дальше они идут вместе. Ты составишь
мне компанию, Хрюка? Вдруг это хищные звери?
     Хрюка  раздумчиво поскреб за ухом, сказал, что до пятницы ему все равно
делать нечего, а потому он с радостью пойдет с Пухом, на  случай,  если  они
действительно выслеживают Вузлу.
     - Ты  хотел сказать, на тот  случай,  если мы  выслеживаем двух Вузл? -
поправил его Винни-Пух.
     И Хрюка повторил, что до пятницы  ему  все равно делать нечего. Поэтому
по следу они пошли вместе.
     В  том  месте  росла маленькая лиственная рощица, и, похоже, две Вузлы,
если, конечно, то были действительно  они, кружили  вокруг нее.  А следом за
ними  кружили  вокруг  рощицы  и  Винни-Пух с  Хрюкой.  Хрюка коротал время,
рассказывая  Пуху  о том, как  после  охоты дедушка Посторонним В боролся  с
ломотой в лапах, о том, как в последние годы дедушка Посторонним В не мог ни
вдохнуть, ни выдохнуть, и о  прочих весьма интересных подробностях из  жизни
дедушки. Пух даже задался вопросом, а что же это был  за дедушка? Может, ему
речь идет о двух дедушках, и тогда  одного  ему, разумеется,  разрешат взять
домой и оставить  у  себя? Только вот что скажет на  это Кристофер Робин?  А
следы все уходили и уходили от них...
     Внезапно Винни-Пух  застыл,  как памятник, потом ткнул передней лапой в
землю.
     - Смотри!
     - На что? - Хрюка аж  подпрыгнул. А потом,  чтобы показать,  что он  ни
чуточки не испугался,  подпрыгнул еще  раз,  и  еще,  словно  делал утреннюю
зарядку.
     - На следы! - пояснил Винни-Пух. - К двум зверям присоединился третий!
     - Пух! - воскликнул Хрюка. - Неужели третья Вузла?
     - Нет, - покачал головой Пух. - Следы другие. Получается, что у нас две
Вузлы  и один,  скажем,  Визли, или, вполне  возможно, два,  скажем, Визли и
одна, соответственно, Вузла. Продолжим преследование.
     И они продолжили,  хотя  и с  легкой опаской:  а  вдруг  троим  зверям,
которых они преследовали, не понравится их  появление. Вдруг они  проявят по
отношению к ним враждебные намерения? И Хрюке очень у захотелось, чтобы  его
дедушка  П.В.  был сейчас с ним, а  не где-то  неизвестно  где.  А Винни-Пух
подумал,  что  хорошо бы им  сейчас встретить Кристофера Робина, совершенно,
естественно, случайно. Просто потому, что  он очень любил Кристофера Робина.
Тут Винни-Пух снова остановился  и облизал нос, чтобы охладить его: нос стал
слишком горячим. И не без причины - теперь они шли по следам четырех зверей!
     - Ты  видишь, Хрюка? Посмотри  на  эти следы! Три, стало быть, Вузлы, и
один, стало быть, Визли. К ним присоединилась еще одна Вузла!
     Похоже, так оно и было. Следы пересекались друг с другом, налезали друг
на друга, но сомнений быть не могло: на снегу четко отпечатались четыре пары
лап.
     - Я думаю, - Хрюка облизал пятачок, но  его это нисколько не успокоило.
- Я  думаю,  что я кое о чем вспомнил... Только что вспомнил об  одном деле,
которое  не сделал вчера и  которое не смогу отложить на завтра. Поэтому мне
ничего не остается, как вернуться и заняться этим самым делом.
     -  Займешься  им во второй  половине  дня, и я тебе помогу, - рассеянно
ответил Пух.
     - Это не  то дело, которым  можно  заниматься во второй половине дня, -
быстро  возразил  Хрюка.  -  Это очень  даже  утреннее  дело,  которым  надо
заниматься утром! И не просто утром, а... который сейчас час?
     Винни-Пух взглянул на солнце.
     - Около двенадцати.
     - Вот я и говорю, заниматься им надо от двенадцати  часов до пяти минут
первого. Поэтому, мой дорогой Пух, ты уж меня извини, но... Ой, ч\то это?
     Винни-Пух  вскинул голову, посмотрел на небо, услышал свист, повернулся
к большому дубу и увидел своего лучшего друга.
     - Это Кристофер Робин, - ответил он.
     - Ну, теперь за  тебя можно не  беспокоиться, - обрадовался Хрюка. -  С
ним тебе  ничего не грозит. До свидания, - и со всех  лап бросился к  своему
домику,  очень  довольный   тем,  что  расстояние  между  ним  и  опасностью
увеличивается с каждым прыжком.




     Кристофер Робин медленно спустился с дерева.
     - Глупышка ты эдакий, чем это ты занимался? Сначала  один дважды обошел
лиственную рощу. Потом Хрюка побежал за тобой,  и вы обошли ее вдвоем. И уже
двинулись на четвертый круг, когда...
     - Подожди, подожди, - Винни-Пух поднял лапу.
     Сел и задумался, как только мог глубоко. Потом приставил заднюю лапку к
одному из следов... пару раз почесал нос и поднялся.
     - Так, - протянул Винни-Пух.
     - Теперь понятно, - добавил он.
     -  Я такой  глупый,  что  сбить меня с понталыку  -  пара  пустяков,  -
вырвалось у него. - Ну просто медвежонок со слабеньким умишком!
     -  Зато  ты лучший  на  свете  медвежонок,  -  постарался  утешить  его
Кристофер Робин.
     - Правда? - сразу оживился Пух. И сразу повеселел.  - Так  или иначе, а
время уже обеденное.
     И он поспешил домой.


     Глава 4,
     в которой Иа теряет хвост, а Пух - находит.

     Старый серый ослик Иа стоял один-одинешенек в самом заросшем репейником
уголке леса, расставив  передние ноги,  свесив  голову набок, и размышлял  о
жизни. Иногда он  с грустью спрашивал себя: "Почему"?  Случалось, в голове у
него возникал другой  вопрос:  "За что"? Бывало,  и  третий: "Отчего так"? А
порой выходило,  что он просто не представлял себе, о чем думает. Поэтому Иа
очень обрадовался, увидев топающего мимо Винни-Пуха:  ведь  у него появилась
возможность немного отвлечься от  печальных мыслей, хотя бы для  того, чтобы
спросить заунывным голосом: "Как поживаешь"?
     - А ты как? - ответил вопросом на вопрос Винни-Пух.
     Иа горестно помотал головой.
     - Не  очень-то как, - после долгой паузы  вырвалось у него. - И вообще,
давно уже просто никак.
     - Бедняжка ты наш, - сочувственно покивал Винни-Пух. -  Как же мне тебя
жаль. Дай я на тебя хоть как следует посмотрю.
     Иа принялся понуро щипать травку, а  Винни-Пух тем  временем обошел его
кругом.
     - А что случилось с твоим хвостом? - изумился он.
     - А что с ним случилось? - полюбопытствовал Иа.
     - Его просто нет!
     - Ты уверен?
     - Видишь ли, хвост, он или есть, или его нет. Ошибиться тут невозможно.
А твоего хвоста, там, где ему положено, нет!
     - А что же там есть?
     - Ничего.
     -  Дай-ка  посмотрим, - Иа  медленно повернул голову к тому  месту, где
совсем недавно у него был  хвост.  А потом, обнаружив, что не может схватить
его зубами, так же медленно начал поворачивать  ее в обратную сторону, пока,
наконец, она не заняла исходное  положение, после чего Иа  опустил ее вниз и
заглянул себе между ног,  но ничего не нашел и там. Тогда ослик с протяжным,
грустным вздохом признал: "Похоже, что ты прав".
     - Разумеется, прав, - Винни-Пух нисколько и не сомневался в собственной
правоте.
     - Это многое объясняет, - так  же грустно и  многозначительно продолжил
Иа. - Это. Объясняет. Все. Теперь уж... удивляться... не приходится.
     - Должно быть, ты его где-нибудь обронил, - предположил Винни-Пух.
     - Кто-нибудь, наверно, просто взял  его, -  выдвинул свою  версию Иа. -
Как это на них похоже, - помолчав, добавил он.
     Пух  понимал,  что должен как-то выразить свое  сочувствие,  но  не мог
подыскать нужных слов. Поэтому он решил, что посильная помощь куда как лучше
самого искреннего сочувствия.
     -  Вот  что,  Иа, - важно заявил он, -  я, Винни-Пух, берусь найти твой
хвост.
     -  Спасибо тебе,  Винни-Пух,  - поблагодарил  медвежонка  Иа.  -  Ты  -
настоящий друг. Не то, что некоторые...
     И Винни-Пух отправился на поиски хвоста Иа.




     Случилось  это  прекрасным весенним  утром. Над  лесом, в голубом  небе
весело кружили легкие облачка, время  от времени загораживая  солнце, словно
собирались  потушить его, а  затем  вдруг ускользали  в  сторону, чтобы дать
порезвиться  и другим облачкам. Но  солнце  храбро светило  и сквозь  них, и
между  ними.  Ельник, не  сбрасывающий  хвою  круглый год, казался  старым и
поблекшим рядом  с  веселенькими  зелеными  кружевами,  в которые нарядились
буки.  Средь елок и лиственниц маршировал Винни-Пух,  поднимался на  пологие
склоны, заросшие вереском, пересекал каменистые русла ручьев,  взбирался  на
отвесные  берега из песчаника  и  снова  нырял в заросли  вереска.  Наконец,
усталый и голодный, он добрался до Столетнего Леса, где жила Сова.
     - Если кто о чем и знает, - говорил себе медвежонок, - так это Сова. Уж
ей точно что-нибудь известно, или меня зовут не Винни-Пух, - продолжил он. -
А зовут меня именно так, а не иначе.
     Сова  жила  в   Каштанах,  старинной  резиденции,  своим   великолепием
превосходившей любой дом в Лесу. Так, во всяком случае, казалось медвежонку,
потому что,  подойдя к двери, он  увидел и дверное кольцо, и шнур от звонка.
Под кольцом крепилась бумажка со словами:



     Под шнуром от звонка - вторая бумажка:



     Записки эти написал  Кристофер Робин: из всех обитателей Леса только он
умел складывать из  букв слова.  Даже Сова, при всей ее мудрости, а она-таки
могла прочитать, написать и разобрать по буквам свое имя - СА-ВА, не  знала,
как  подступиться к таким  сложным  словам,  как,  к  примеру, ПНЕВМОНИЯ или
БУТЕРБРОД.
     Винни-Пух   очень  внимательно  прочитал  надписи  на  обеих  бумажках.
Сначала, слева направо, а потом, чтобы чего-нибудь не упустить или не понять
неправильно, справа налево.  И наконец, уже для полной уверенности, постучал
дверным кольцом о дверь и  подергал его, после чего дернул за шнур от звонка
и тоже постучал им о  дверь.  Но  на  этом не  успокоился  и громко крикнул:
"Сова! Мне нужен ответ! Это я, медведь!"
     Дверь приоткрылась, из-за нее выглянула Сова.
     - Привет, Пух, - поздоровалась она. - Как дела?
     - Все печально и ужасно, - вздохнул Винни-Пух, - потому что мой друг Иа
потерял хвост. И он очень этим  огорчен. Пожалуйста,  будьте так любезны, не
сочтите за труд сказать мне, что я должен сделать, чтобы найти его хвост?
     - Что ж, - глубокомысленно начала Сова, - в  таких случаях используется
следующая процедура.
     - А что такое "сведущая простидура"? - переспросил Винни-Пух. - Учтите,
пожалуйста, что  я  - Мишка со  слабеньким умишком, и такие  длинные слова у
меня в голове просто не помещаются.
     - Смысл этих слов прост: " То, что надо сделать".
     - Раз надо, так надо, - согласился Винни-Пух.
     - А  сделать  надо  вот что. Первым  делом объявить  о  вознаграждении.
Затем...
     - Одну секундочку, - Пух поднял лапу. - Что  мы должны делать до этого?
Что вы сказали? Вы как раз чихнули, вот я и не...
     - Я не чихала!
     - Чихнули, Сова, чихнули.
     - Извини,  Пух, но  я  не чихала.  Нельзя чихнуть  и не  заметить,  что
чихаешь.
     - Это так, но нельзя  и не заметить, если кто-то  чихает прямо  рядом с
тобой.
     -  Ну,  ладно,  не будем спорить по пустякам. Я сказала: "Первым  Делом
Объявить о Вознаграждении".
     - Ага, - закивал Винни-Пух.
     -  Вознаграждении!  -  назидательно   повторила  Сова.  -  Мы   напишем
объявление, в  котором будет  сказано, что нашедший хвост  Иа получит от нас
что-то о-о-очень большое.
     - Понятно,  понятно.  Раз  уж разговор  зашел  об  очень  большом...  -
мечтательно продолжил он. - Хотя сейчас мне хочется чего-то маленького,  - и
он вожделенно покосился на буфет, что стоял в углу  гостиной Совы. - Ложечку
сгущенного молока или, к примеру, капельку меда.
     -  Так  вот, -  Сова  пропустила  его  слова мимо ушей.  -  Мы  напишем
объявления, а потом развесим по всему Лесу.
     - Капельку меда, - продолжал бубнить себе  под  нос Винни-Пух, - или...
или придется обойтись без капельки, раз уж ее нет, -  он глубоко вздохнул  и
напрягся, стараясь вникнуть в то, что вещала Сова.
     Но Сова все говорила, говорила  и говорила, а слова ее  становились все
длиннее, длиннее и длиннее, пока, наконец, она  не  вернулся к тому, с чего,
собственно и начала, то  есть речь вновь пошла  о том, что объявление должен
написать Кристофер Робин.
     - Именно он написал те таблички,  что висят на моей двери. Ты их видел,
Пух?
     Винни-Пух уже давно закрыл глаза и  на вопросы Совы  по очереди отвечал
"Да" и "Нет". А поскольку в  последний  раз он сказал "да", то теперь  с его
губ сорвалось "нет", причем сам вопрос он, естественно, прослушал.
     - Ты  их не видел? - в голосе Совы слышалось изумление. - Тогда идем, я
тебе покажу.
     Они вышли  из дома. Пух посмотрел на кольцо и надпись под ним, потом на
шнур  и надпись  под ним. И чем дольше он смотрел на шнур от звонка и листок
бумаги под  ним, тем больше ему казалось, что шнур этот  он  где-то когда-то
уже видел.
     - Славненький шнурочек для звонка, не правда ли? - заметила Сова.
     Пух кивнул.
     -  Что-то он мне напоминает, -  пробормотал он, - только никак  не могу
понять, что именно. Где вы его взяли, Сова?
     -  Летела, знаешь ли, как-то по  Лесу  и вдруг  вижу  - висит на кусте.
Сначала я подумала, что за кустом кто-то живет, и позвонила, дернув за шнур,
но мне никто не ответил, поэтому я  дернула вновь. И шнур остался  у меня  в
клюве. А поскольку он, вроде бы никому не требовался, я принесла его домой и
повесила на дверь...
     - Сова, -  торжественно произнес Пух, перебив Сову,  -  вы ошиблись. Он
очень даже требуется.
     - Кому?
     - Иа. Моему дорогому другу Иа. Он... просто его обожал.
     - Обожал шнурок от звонка?
     - Не расставался с ним ни на секунду, - кивнул Винни-Пух.
     С этими  словами он  отцепил хвост  и отнес  его Иа. А потом  Кристофер
Робин маленькими гвоздиками прибил хвост к нужному месту, и Иа долго носился
по Лесу, радостно им размахивая. Винни-Пуху все это очень нравилось, и он бы
смотрел и смотрел на Иа, но пришлось поспешить домой, немножечко перекусить,
а  то  сил  совсем не осталось.  И  полчаса спустя,  утирая рот, он  гордо и
радостно запел:

     Кто нашел хвост?
     Пух сказал: "Я,
     Без четверти два.
     /Только на деле-то было
     Почти что одиннадцать, вот./
     Я нашел хвост!


     Глава 5,
     в которой Хрюка встречает Хоботуна.

     Как-то раз, когда Кристофер Робин,  Винни-Пух и Хрюка сидели и болтали,
Кристофер  Робин дожевал и проглотил кусочек, что был во рту, и как бы между
прочим заметил: "Знаешь, Хрюка, сегодня я видел Хоботуна".
     - И что он делал? - спросил Хрюка.
     -  Топал куда-то, - ответил Кристофер Робин.  - Думаю, он  даже меня не
видел.
     -  Однажды  я  тоже  с  ним  столкнулся,  -  голосу  Хрюки  недоставало
убедительности. - Во всяком случае, думаю, что столкнулся. А может, и нет.
     -  И я с  ним сталкивался, - подхватил Винни-Пух, гадая,  а кто же этот
Хоботун.
     -  Они  встречаются  очень  даже  нечасто, -  небрежно бросил Кристофер
Робин.
     - Особенно теперь, - добавил Хрюка.
     - И уж особенно не в это время года, - не отстал от друзей Винни-Пух.
     Они  еще немного поговорили,  а потом Пух  и  Хрюка засобирались домой.
Поначалу, шагая  по  тропе,  которая огибала  Столетний Лес, они в  основном
молчали,  но  после  того  как  подошли  к  ручью  и,  помогая  друг  другу,
перебрались через него,  прыгая с  камня на камень, вновь начали  болтать. И
первым заговорил Хрюка.
     - Если ты понимаешь, что я имею в виду, Пух...
     - Я сейчас как раз об этом думаю, - вырвалось у Пуха.
     - Но, с другой стороны, мы должны помнить...
     - Совершенно верно, Хрюка, только я вот на минуточку забыл, что именно.
     А когда они подошли к Шести Соснам, Пух огляделся, чтобы убедиться, что
их никто не подслушивает, и с важностью изрек:
     - Хрюка, я кое-что решил.
     - И что же ты решил, Пух?
     - Я решил поймать Хоботуна.
     Пух  несколько  раз кивнул, словно в  подтверждение своих  слов, и стал
ждать  очевидного вопроса Хрюки: "Как"? - или вопля ужаса: "Пух, не надо"! -
или какой-то другой  реакции, но  Хрюка  молчал. По одной  простой  причине:
Хрюка жалел о том, что не додумался до этого первым.
     - Я его поймаю  в западню, - продолжил Винни-Пух, когда  понял, что  от
Хрюки ответа ему  не дождаться. - Но это должна быть ну о-о-очень хитроумная
западня, поэтому ты должен мне помочь.
     -  Пух, - Хрюка  сразу оживился,  - я тебе обязательно помогу. А как мы
соорудим эту западню?
     - В этом-то и дело. Как?
     И они сели рядышком, чтобы хорошенько все обдумать.
     Поначалу  Пух  предложить  вырыть очень глубокую яму. И тогда  Хоботун,
проходя мимо, в нее и свалится.
     - Почему? - спросил Хрюка.
     - Что, почему? - переспросил Винни-Пух.
     - Почему он в нее свалится?
     Пух потер лапкой нос и ответил, что Хоботун, возможно, будет идти мимо,
напевать себе  под нос какую-нибудь песенку, глядя на  небо  и гадая, пойдет
дождь или нет, и не заметит очень глубокой  ямы, пока  не свалится  в нее, а
потом будет уже поздно.
     Хрюка согласился, что западня  получилась  бы отменная, но, что,  если,
допустим, дождь начнется раньше? До того, как Хоботун поравняется с ямой?
     Пух вновь  потер нос и признался, что об этом как-то не подумал. Но тут
же  просиял и заявил,  что и при  дожде Хоботун все равно будет  смотреть на
небо, гадая,  когда  же оно прояснится, так что  очень глубокой ямы  он  все
равно не заметит, пока не свалится в нее... а потом будет уже поздно.
     Хрюка сказал, что теперь, когда Пух ему все очень  понятно объяснил, он
думает, что это действительно Хитроумная Западня.
     Пух очень возгордился, услышав такие слова. Про себя он даже решил, что
Хоботун  уже пойман. Правда, оставался еще один маленький вопросик, который,
тем не менее, требовал ответа: где им вырыть очень глубокую яму?
     Хрюка заявил, что яму надо рыть там, где ходит Хоботун, прямо у него на
пути.
     - Но тогда он увидит, как мы роем яму, - резонно заметил Пух.
     - Не увидит, если будет смотреть на небо.
     - Он  может заподозрить неладное, если  посмотрит  вниз, -  Пух надолго
задумался и печально  добавил. -  Дело-то, получается, не такое простое, как
показалось сначала. Наверное, поэтому Хоботунов так редко ловят.
     - Должно быть, поэтому, - кивнул Хрюка.
     Они повздыхали и  поднялись.  А потом, вытащив  друг из друга несколько
колючек, снова сели. И все это время Винни-Пух твердил  про себя: "Эх,  если
бы я мог что-нибудь  придумать"!  Почему-то  он  не  сомневался  в том,  что
Хоботуна может поймать только тот, у кого Очень Умная Голова. Зная, конечно,
как это делается.
     - Допустим, -  Пух повернулся к Хрюке,  - тебе  захотелось  бы  поймать
меня. Как бы ты стал меня ловить?
     - Очень просто, -  ответил Хрюка. - Соорудил бы Западню и поставил бы в
нее горшок меда. Ты бы учуял запах, полез за медом, оказался в Западне и...
     - Да,  я  полез бы за медом,  - взволнованно  воскликнул  Винни-Пух.  -
Только очень осторожно, чтобы не ушибиться и не поцарапаться. Добрался бы до
горшка  с медом, облизал  бы ободок,  притворившись,  будто внутри меда нет,
понимаешь? А потом вылез бы  из Западни. Немного подумал бы и снова залез  в
нее, съел бы половину меда, а потом...
     - Можешь не продолжать. Ты бы полез в Западню и там я тебя бы и поймал.
Так что  теперь нам  нужно  сообразить,  что  любят Хоботуны.  Мне  кажется,
желуди. Как по-твоему? Мы наберем много... Пух, проснись!
     Винни-Пух, который давно погрузился в сладкие  грезы, даже  вздрогнул и
заявил, что мед гораздо заманчивее желудей. Хрюка с  этим  не согласился,  и
они было заспорили, но тут Хрюка вспомнил, что желуди, если они решат класть
их в Западню,  надо еще найти и собрать. А вот если они сойдутся на том, что
в Западню надо класть мед, то Пух сможет выделить немного из своих  запасов.
Вот он и сказал: "Хорошо, пусть будет мед".  Буквально  в тот  самый момент,
когда Пух тоже смекнул, в чем разница между медом и желудями, и уже собрался
сказать: "Ладно, пусть будут желуди".
     - Мед,  - задумчиво  повторил  Хрюка, как  бы подчеркивая,  что  вопрос
решен. - Я буду рыть яму, а ты иди и принеси мед.
     - Хорошо, - кивнул Винни-Пух и потопал домой.
     Переступив порог, он сразу направился к буфету, встал на стул, достал с
верхней  полки  очень  большой горшок  с медом. Хотя  на боку было  написано
"МИОТ",  Пух снял  бумажную  крышку и  заглянул  в  горшок. По внешнему виду
содержимое горшка выглядело совсем как мед.
     -  И все-таки надо проверить, мед это или не мед, - сказал  себе Пух. -
Помнится, мой дядя говорил, что видел сыр в точности такого же цвета.
     Он высунул язык и слизнул с поверхности изрядную толику меда.
     - Да,  - кивнул  Пух, - это  мед. Сомнений быть не может.  Целый горшок
меда.  Если, конечно, -  добавил он после  паузы,  - кто-то, шутки ради,  не
положил на дно сыр. Может, лучше проверить... слизнуть еще немного... на тот
случай, что Хоботуны не любят сыр... как и я... Совсем чуть-чуть... Ах! - он
тяжело вздохнул. - Я не ошибся. Один мед, сверху донизу.
     Окончательно в  этом  убедившись, Пух  понес  горшок Хрюке. Тот вскинул
голову, стоя на дне вырытой им Очень Глубокой Ямы, и спросил: "Принес"?
     - Да, - кивнул Пух, - только горшок неполный, - и сбросил его вниз.
     - Действительно, неполный, - согласился Хрюка, заглянув в горшок. - Это
все, что у тебя осталось?
     - Да, - ответил Пух, нисколько не покривив душой.
     Хрюка  установил горшок посередине Ямы, вылез из  нее и  вместе с Пухом
пошел домой.
     - Что ж, спокойной ночи, Пух, - попрощался Хрюка, когда они поравнялись
с домом медвежонка. - Встречаемся завтра утром,  в  шесть  часов, у Сосен. И
поглядим, сколько Хоботунов попалось в нашу Западню.
     - В шесть часов, Хрюка, - закивал Винни-Пух. - А веревка у тебя есть?
     - Нет. Зачем нам веревка?
     - Чтобы отвести их домой.
     - А-а-а..! Я-то думал, что Хоботуны идут на свист.
     -  Одни  идут,  другие  - нет.  С этими Хоботунами  заранее  ничего  не
скажешь. Ну, спокойной ночи!
     И Хрюка затрусил к своему  дома, рядом с  которым на  столбе  крепилась
сломанная доска с надписью  "ПОСТОРОННИМ  В.",  а Пух,  тем  временем, начал
готовиться ко сну.
     Прошел не  один час, и когда ночь уже подумывала, а не пора ли уступить
место дню, Пух неожиданно проснулся: у него урчало в животе. Такое с ним уже
бывало, и он знал, что означает это урчание: ему хотелось есть. Пух поднялся
с  кровати, подошел  к буфету,  залез на стул, пошарил по верхней полке... и
ничего там не нашел.
     "Странно,  - думал он. - Я же  знаю,  что  тут стоял  горшок  с  медом.
Большой  такой  горшок,  наполненный до  краев медом, с  надписью  "МИОТ" на
наклейке, чтоб сразу было ясно, что в горшке - мед".
     Он слез  со стула, закружил по комнате, гадая, куда же  мог  подеваться
горшок с медом и что-то бормоча себе под нос. Что-то вроде:

     Все же это очень странно -
     Здесь, на полке, мед стоял.
     Был в горшочке и с наклейкой:
     "Миот", я точно прочитал.

     И куда же он девался
     Вкусный, сладкий и густой?
     Испарился, рассосался,
     Высох, выветрился, сжался
     И наклейку потерял..?

     Все же это очень странно...
     Мой любимый мед пропал.

     Три  раза  пробормотал  он  себе под нос эту  песенку,  а  потом  вдруг
вспомнил:  он же  отнес  мед в  хитроумную  западню, чтобы  поймать на  него
Хоботуна!
     - Это же надо!  - воскликнул Винни-Пух.  - Вот так всегда бывает, когда
хочешь сделать Хоботунам добро, - и он вновь улегся в кровать.
     Но  заснуть  не  смог. Чем старательнее он  пытался  заснуть, тем  хуже
получалось. Он принялся считать овец, иной раз это очень помогает уснуть, но
сейчас не помогло, и он  стал считать  Хоботунов.  Тут  пропали  и последние
остатки сна. Каждый Хоботун, сосчитанный им, прямиком направлялся к горшку с
его, пуховым медом и съедал все дочиста. Несколько минут  Винни-Пух пролежал
в  тоске  и печали, но когда пятьсот  восемьдесят  седьмой Хоботун  довольно
облизнулся и заметил: "Ну, очень  хороший мед, вкуснее никогда не пробовал",
- Пух не выдержал. Выпрыгнул из кровати, выскочил из дома и побежал  к Шести
Соснам.
     Солнце  еще  нежилось  в постели,  но  небо  над  Столетним  Лесом  уже
посветлело, как  бы  показывая, что скоро солнце  проснется и  тоже встанет,
отбросив одеяло. В предрассветном сумраке одиноко и неподвижно застыли сосны
, а Очень  Глубокая Яма казалась гораздо глубже, чем на самом деле. И горшок
с медом  на дне превратился  во что-то  загадочное.  Но  по мере  того,  как
расстояние между горшком и Пухом сокращалось,  нос подсказал медвежонку, что
в  горшке,  несомненно, мед, и язычок у него сам  высунулся  наружу, готовый
полакомиться.
     -  Кошмар! -  воскликнул Пух, сунувшись  в  горшок. - Хоботун лопал мой
мед! -  но,  подумав, он добавил.  - Да нет же,  это я его  слопал.  А потом
забыл.
     И действительно, он съел почти весь мед, пока нес горшок Хрюке, оставив
совсем немного  на донышке. А теперь сунул голову в горшок и начал слизывать
остатки...


     Тем временем  проснулся и Хрюка. А проснувшись, сказал  себе: "Ой!  - и
тут же храбро добавил. - Да, - а затем еще более храбро. - Именно так"!
     Но на самом деле особой храбрости не наблюдалось, потому что в голове у
него вертелось одно единственное слово: Хоботун.
     На кого же похож этот Хоботун?
     Неужто он злой?
     Идет он на свист? Идет или бежит?
     А поросят он любит?
     Если любит, то всех или каких-то особенных?
     Предположим,  он  охотится  на  поросят.   Интересно,   сделает  ли  он
исключение для поросенка, дедушку которого звали ПОСТОРОННИМ ВИЛЬЯМ?
     Он не  находил ответа ни  на один  вопрос... а ведь  скоро, совсем  уже
скоро, ему впервые в жизни предстояло увидеть Хоботуна!
     Конечно  же, будь  он  с  Пухом,  этот  Хоботун  относился  бы  к  нему
поприветливее. А вдруг Хоботуны терпеть не могут и поросят, и  медведей? Так
может, ему притвориться, что у него разболелась голова, а потому этим  утром
он не  мог  встать и  пойти  к Шести  Соснам?  Но,  допустим,  день выдастся
хорошим,  никакого Хоботуна в западне не  обнаружится, и  тогда, выходит, он
только напрасно проваляется все утро в постели? Так что же ему делать?
     К  счастью, хорошая идея  не заставила  себя  ждать. Хрюка  решил,  что
тихонечко подкрадется в  Шести  Соснам, очень осторожно заглянет в западню и
посмотрит, попался  ли  в нее Хоботун.  Если  попался,  он  вернется домой и
уляжется в постель, если нет - не уляжется.
     И  он двинулся в путь. Сначала ему  показалось, что  Хоботуна в западне
нет, потом он стал склоняться к  мысли, что  есть, а уж на подходе к западне
последние  сомнения в  том,  что  они  сегодня  будут с добычей, отпала:  он
услышал, как бьется и возится в яме Хоботун.
     - Ой-ой-ой! -  проверещал Хрюка  и уже собрался бежать.  Однако, убедил
себя, что все же стоит  посмотреть,  какой  он из  себя,  этот  Хоботун. Тем
более,  что до  западни  оставалось всего ничего. Поэтому Хрюка  подкрался к
краю очень глубокой ямы и заглянул вниз...
     А все это время Винни-Пух пытался стащить с головы горшок из-под  меда.
Но чем больше он тряс головой, тем плотнее насаживался на нее горшок.
     - Ой, беда! - кричал он внутри горшка. - Ой, помогите!
     Но главным образом  он  просто охал и ахал и колотился  головой обо что
придется, чтобы  разбить горшок, но толку не было никакого, потому что он не
видел,  обо  что колотится головой. А еще он  хотел выбраться из западни, но
ничего  не  видел из-за  этого  проклятого горшка,  или почти  ничего, и  уж
конечно  не мог выкарабкаться наверх. Наконец, Пух поднял голову  и испустил
вопль грусти и отчаяния, аккурат в тот момент, когда в яму заглянул Хрюка.
     - На  помощь! На  помощь!  - заголосил Хрюка. - Хоботун! Здесь  ужасный
Хоботун! - и он со всех ног пустился бежать, вопя благим матом. - На помощь!
На помощь!  Хоботун!  Ужасный Хоботун!  Там! Там! Страшный  Хоботам! Страший
Хобошум!
     Так и вопил Хрюка, пока не прибежал к домику Кристофера Робина.
     - В чем дело, Хрюка?  - спросил Кристофер Робин,  который только-только
встал.
     - Хобошум! - Хрюка так запыхался,  что едва  мог говорить, - Ужасный...
ужасный Хоботун!
     - Где?
     - Там, - Хрюка махнул лапкой в сторону Шести Сосен.
     - И как он выглядит?
     - Как... как... У него большущая голова, Кристофер Робин.  И еще что-то
большущее... ни  на что не похожее, такое здоровенное, громадное... даже  не
знаю, как и назвать... Кажется, немного смахивает на огромный горшок.
     -  Хорошо, - Кристофер  Робин надел ботинки.  - Пойду взгляну на  него.
Показывай дорогу.
     С Кристофером Робином Хрюка ничего не боялся, и они направились к Шести
Соснам.
     - Ты ведь его слышишь, да?  -  озабоченно спросил Хрюка, когда  они уже
подходили к Хитроумной Западне.
     - Слышу, - признался Кристофер Робин.
     А  слышали они,  как  Пух  колотится  головой о  корень дерева, который
оказался в яме.
     - Вот он! - пискнул  Хрюка.  - Как  он  ужасен, правда?  - и  он крепко
схватился за руку Кристофера Робина.
     Внезапно  Кристофер  Робин   рассмеялся...   и  смеялся...   смеялся...
смеялся...  Он все еще продолжал смеяться, когда... ТРАХ...  голова Хоботуна
особенно сильно стукнулась о корень... БАХ... горшок разлетелся вдребезги...
и вместо него появилась голова Винни-Пуха.
     Тут Хрюка понял, какой же он  глупый поросенок, и ему стало так стыдно,
что он кинулся домой и  улегся в кровать с головной болью. А Кристофер Робин
и Винни Пух пошли вместе завтракать.
     - Медвежонок! - улыбнулся Кристофер Робин Пуху. - Как же я тебя люблю!
     - И я тебя тоже, - ответил Винни-Пух.







     Глава 6,
     в которой у Иа день рождения и он
     получает два подарка

     Иа,  старый  серый  ослик,  стоял на  берегу  ручья  и смотрел на  свое
отражение в воде.
     - Жалкое зрелище, - вздохнул он. - Жалкое, иначе и не скажешь.
     Он повернулся, медленно прошел двадцать ярдов по течению, пересек ручей
и так же медленно вернулся назад по другому берегу. Вновь посмотрел  на свое
отражение.
     -  Так я и думал, -  вздохнул он. - И на этой стороне  то  же самое. Но
никто не замечает. Жалкое зрелище! И говорить тут не о чем!
     В  этот  момент  за его  спиной затрещали  кусты  и  из  них  выкатился
Винни-Пух.
     - Доброе утро, Иа! - поздоровался он.
     - Доброе утро, медвежонок Пух! -  уныло  ответствовал Иа. - Если  это и
впрямь доброе утро, - добавил он. - В чем я сильно сомневаюсь.
     - Но почему? Что случилось?
     -  Ничего,  медвежонок  Пух,  абсолютно  ничего.  Все  мы  не можем,  а
некоторым так вообще не до этого. Тут уже ничего не поделаешь.
     - Все мы не можем что? - полюбопытствовал Винни-Пух, потирая нос.
     - Веселиться. Петь и... танцевать. Водить хоровод вокруг шелковицы.
     - А!.. -  Пух  долго думал, прежде  чем  спросить. - А  где тут  у  нас
шелковица?
     -  C'est  la  vie,  -  все  так же  уныло продолжил  Иа.  - Французское
выражение, означает -се ла  ви. Я не жалуюсь, но  так уж  она  устроена, эта
самая жизнь.
     Пух сел на большой  камень и попытался осмыслить слова ослика. Вроде бы
загадка, а  в  загадках  он  никогда не  был силен, да  и  откуда, умишко-то
слабенький. Поэтому он запел песенку про пирог:



     -----------------------------------------------

     Я вам загадку сейчас загадаю:
     Котлетный котлетный, котлетный пирог!
     Муха не птица, а тоже летает!
     С чем его делают, как выпекают
     Этот котлетный, котлетный пирог?

     А  поскольку после первого  куплета  Иа не сказал, что  песенка  ему не
понравилось, Пух тут же спел ему и второй:

     Рыба свистеть не умеет, я - тоже!
     Конфетный, конфетный, конфетный пирог!
     Кто его знает, на что он похожий,
     Да и когда мы попробовать сможем
     Этот конфетный, конфетный пирог?

     Иа все молчал, так что за вторым куплетом Пух запел третий:

     Вывелись вдруг у ежихи цыплята!
     Кто бы представить такое вдруг мог?
     Винни считает - во всем виноват он,
     Этот загадочный и непонятный,
     Вкусный и толстый, такой ароматный
     Этот котлетный, конфетный пирог!

     -  Все правильно, - наконец, молвил Иа. -  Песня. Тирли-мырли, ой-люли!
По орехи мы пошли! Радуйтесь и наслаждайтесь.
     - Я и наслаждаюсь.
     - Некоторые могут.
     - А ты нет? Почему?
     - Какое это имеет значение?
     - Ты сегодня вроде бы грустный, Иа.
     -  Грустный? А с  чего мне  грустить? У  меня же  день  рождения. Самый
счастливый день в году.
     - У тебя день рождения?! - несказанно изумился Винни-Пух.
     - Конечно. Разве не видишь? Посмотри на все подарки, которые я получил,
- он помахал ногой из стороны в сторону. - Посмотри на праздничный пирог! Со
свечами и розовой глазурью.
     Пух посмотрел: сначала направо, потом - налево.
     - Подарки? - переспросил он. - Праздничный пирог? Где они?
     - Разве не видишь?
     - Нет.
     - И я тоже не вижу. Шутка!.. - объяснил Иа. - Ха-ха!
     Винни-Пух почесал затылок, окончательно сбитый с толку.
     - Так что, у тебя действительно день рождения? - спросил он.
     - Да.
     - Вот здорово! Желаю тебе счастья и исполнения всех желаний, Иа.
     - И тебе счастья и исполнения всех желаний, медвежонок Пух.
     - Но день рождения сегодня не у меня!
     - Все так, день рождения мой.
     - Тогда почему ты сказал: "И тебе счастья и..."
     - А почему нет? Или ты хочешь быть несчастным в мой день рождения?
     - А, тогда понятно, - протянул Винни-Пух.
     - Хватит  и того, что я совсем разнесчастный, - Иа чуть не плакал. - Ни
подарков, ни торта, ни свечей... Никому до меня нет дела! Но если несчастным
будет кто-то еще...
     Этого Винни-Пух вынести уже не мог.
     -  Оставайся здесь! - крикнул он Иа, развернулся и со всех ног поспешил
домой:  он  полагал, что  должен  немедленно вручить  Иа  хоть  какой-нибудь
подарок, а уж потом, попозже, подарить что-нибудь достойное.
     Около дома он  натолкнулся  на  Хрюку. Тот  подпрыгивал и  подпрыгивал,
пытаясь дотянуться до дверного кольца.
     - Чего это ты тут делаешь?
     - Пытаюсь  достать  до  дверного  кольца, - ответил Хрюка. -  Я как раз
проходил мимо...
     - Позволь мне тебе помочь, - предложил Винни-
     Пух.  Поднял лапу и постучал кольцом о  дверь. -  Знаешь,  я только что
видел Иа, - добавил он. - Иа сегодня совсем грустный, потому что у него день
рождения,  но никто об этом не вспомнил. Он  просто места себе не находит...
Конечно, он всегда  в  печали,  но на  этот  раз...  Что-то очень  долго  не
отзывается тот, кто живет за этой дверью, - и Винни-Пух постучал вновь.
     - Но, Пух... - удивился Хрюка. - Это же твой дом!
     - Правда? Да, действительно. Так давай зайдем.
     И  они вошли в дом. Первым  делом Пух залез в  буфет,  чтобы посмотреть
стоит ли там маленький горшочек меда. Горшочек стоял, и Пух достал его.
     - Я отнесу Иа мед, - объяснил он. - В подарок. А что подаришь ему ты?
     - Давай и  я  подарю ему этот горшочек?  - спросил Хрюка. - Разве мы не
можем сделать Иа общий подарок?
     - Нет, - мотнул головой Винни-Пух. - Это не самая удачная идея.
     - Хорошо, тогда я дам ему воздушный шарик. У меня остался один, из тех,
что дарили мне. Я пойду и принесу его, хорошо?
     - А вот это, Хрюка, дельная мысль.  Лучший способ развеселить Иа. Кто ж
будет грустить, получив в подарок воздушный шарик?
     Хрюка  затрусил  к  своему  домику,  а  Винни-Пух,  с  горшочком  меда,
направился в другую сторону.
     День выдался теплый,  путь  предстоял  дальний.  А когда  половина пути
осталась  позади,  какое-то  странное ощущение  возникло  сначала на кончике
носа, потом  стало спускаться все ниже и  ниже, пока не добралось до  пяток.
Внутри  словно  голос заговорил:  "А  теперь, Пух,  самое  время  чем-нибудь
подкрепиться".
     - Действительно, - согласился  с голосом Пух, - я и представить себе не
мог, что уже так поздно,  - поэтому он сел и снял крышку с горшочка. "Как же
мне повезло, что я захватил с собой мед, - подумал  он. - Многим медвежатам,
которые отправляются на  прогулку в теплый  день, даже и в  голову не придет
захватить  с  собой чего-нибудь  съестного". И  он  начал  слизывать мед, по
чуть-чуть.
     "Значит, так, -  думал он, добирая остатки меда, - куда  это я шел? Да,
конечно, к Иа", - и медвежонок медленно поднялся.
     И тут, вдруг,  все  вспомнил. Он съел подарок,  который нес Иа  на день
рождения!
     - Ай-яй-яй! - запричитал Пух. - Что же мне теперь делать? Я ведь должен
ему что-то подарить!
     Какое-то время он не мог ничего придумать. А потом его осенило: "Это же
очень  красивый горшочек, даже и без  меда.  Если я его хорошенько вымою,  а
потом попрошу кого-нибудь написать на нем "С Днем Рождения", Иа сможет в нем
что-то держать, то  есть горшочек сослужит ему хорошую  службу".  А  так как
Винни-Пух  проходил  мимо Столетнего Леса, то завернул к  Сове,  которая там
жила.
     - Доброе утро, Сова, - поздоровался он.
     - Доброе утро, Пух, - ответила Сова.
     - Поздравляю вас с днем рождения Иа, - продолжил Пух.
     - А, так вот с чем ты пожаловал?
     - Что вы собираетесь подарить ему, Сова?
     - А что даришь ему ты, Пух?
     - Я несу ему  полезный горшок для хранения вещей, и хотел  бы попросить
вас...
     - Вот этот? - Сова взяла горшочек из лап Пуха.
     - Да, и я хотел попросить вас...
     - Кто-то держал в нем мед, - заметила Сова.
     - В нем можно держать все, что угодно, - с  жаром заверил ее Пух. - Это
очень удобный горшок. И я хотел попросить вас...
     - Тебе следовало бы написать на нем "Поздравляю с Днем Рождения".
     Именно об этом я и хотел вас попросить. Потому что в буквах я не силен.
Вечно они у меня встают не на то  место, куда нужно. Так вы сможете написать
на горшочке "С Днем Рождения"?
     - Хороший горшок,  - Сова повертела его. - А может,  я тоже его подарю?
Почему бы этому горшку не стать нашим общим подарком?
     - Нет, - мотнул головой Винни-Пух. - Это не самая удачная  идея. Сейчас
я его как следует вымою, а потом вы сможете все на нем написать.
     И пока Пух мыл горшок, а потом он сох, Сова облизывала кончик карандаша
и вспоминала, как пишется слово "рождения".
     -  Пух, а ты умеешь читать? - озабоченно спросила она. - На  моей двери
висят две записки. Насчет того,  когда звонить, а когда  стучать. Их написал
Кристофер Робин. Ты можешь их прочесть?
     - Кристофер Робин сказал мне, что на них написано, вот я и смог.
     -  Хорошо,  тогда  я  скажу тебе,  что написано  на  горшке,  и  ты все
прочитаешь.
     И Сова написала... следующее:



     Пух с восхищением оглядел надпись.
     - Я тут написала "Поздравляю с Днем Рождения", - небрежно бросила Сова.
     - Превосходная надпись. И такая  длинная, - мудрость Совы произвела  на
Пуха должное впечатление.
     - На самом деле тут написано: "Поздравляю с Днем Рождения, любящий тебя
Пух". Сам понимаешь, на такую надпись ушла большая часть карандаша.
     - Понимаю, - кивнул Винни-Пух.
     Пока Пух и  Сова возились с горшком  из-под  меда, Хрюка  успел сбегать
домой и взять  шарик для Иа. Крепко прижимая  его к груди,  чтобы не улетел,
Хрюка  помчался  во  весь дух, чтобы поспеть к  Иа первым и  вручить подарок
раньше Пуха. Ему хотелось, чтобы первый подарок Иа получил именно от него, и
все выглядело бы так, будто  он  сам, без всякого напоминания знал,  когда у
ослика день рождения. Хрюка бежал и думал о том, как обрадуется Иа, а потому
не смотрел под ноги... и внезапно угодил лапкой в кроличью нору...
     БА-БАХ!!!!
     Хрюка лежал на земле,  не понимая, что  произошло. Поначалу он подумал,
что взорвался  весь мир. Потом решил, что взрыв коснулся только части  Леса.
Наконец, пришел к выводу, что взрывом  его  унесло  на Луну или куда-то  еще
подальше, и он больше не увидит ни Кристофера Робина, ни Винни-Пуха, ни  Иа.
Вот тут пришла и последняя мысль: "Что  ж, даже если я и на Луне, мне совсем
не обязательно лежать лицом вниз". Хрюка осторожно поднялся, огляделся.
     Он по-прежнему в Лесу!
     Странно, однако,  недоумевал он. Что  же тогда взорвалось?  Не могло же
мое  падение вызвать столько шума.  А  где  шар? И откуда взялись эти мокрые
резиновые тряпочки?
     Это все, что осталось от шарика!
     - Боже мой! - запричитал Хрюка. - Боже, милостивый Боже!
     Да,  тут  уж  ничего  не поделаешь.  Домой  возвращаться  бессмысленно,
другого шарика у меня нет... А может, Иа и не любит воздушные шарики?
     И он побежал дальше, правда, уже не столь  резво,  и вскоре добрался до
ручья, на берегу которого стоял Иа.
     - Доброе утро, Иа! - крикнул ему Хрюка.
     -  Доброе   утро,  маленький  Хрюка,  -  отозвался   Иа.  -   Если  это
действительно доброе утро,  - пауза. - В  чем я  очень  сильно сомневаюсь, -
пауза. - Но никакого значения это не имеет.
     - Поздравляю с днем рождения, желаю счастья, - пропищал Хрюка,  подходя
ближе.
     Иа перестал разглядывать свое отражение в ручье и уставился на Хрюку.
     - Повтори, что ты сейчас сказал.
     - Поздрав...
     - Минуточку.
     Балансируя на трех ногах,  Иа начал  осторожно поднимать четвертую  - с
тем, чтобы дотянуться до уха.
     -  Вчера  у  меня  все  получалось,  - вырвалось  у него  после третьей
неудачной попытки. - Это просто. И слух у меня сразу улучшается... Вот  так!
- Иа  дотянулся -таки копытом до уха и сдвинул его немного вперед. - Так что
ты говорил?
     - Поздравляю с днем рождения, желаю счастья, - повторил Хрюка.
     - Это ты мне?
     - Конечно, Иа.
     - Ты поздравляешь меня с моим днем рождения?
     - Да.
     - Так у меня настоящий день рождения?
     - Да, Иа, и я принес тебе подарок.
     Иа оторвал правую ногу от правого уха, поставил на землю, повернулся, с
большим трудом поднял левую переднюю ногу.
     - Это я должен услышать другим ухом. Говори.
     - Я нес тебе подарок, - очень громко прокричал Хрюка.
     - Мне?
     - Да.
     - На мой день рождения?
     - Разумеется, Иа.
     - Значит, у меня самый настоящий день рождения?
     - Да, Иа, и я нес тебе воздушный шарик.
     -  Воздушный шарик? Ты сказал, воздушный шарик?  Такой большой, цветной
шарик, которые надувают? Радость-то какая, все поют и пляшут, пляшут и поют.
     - Да,  но,  к  сожалению...  ты  уж  меня извини,  Иа,  но я так спешил
принести его тебе, что споткнулся и упал.
     -  Бедняжка, бедняжка, как же  тебе не  повезло.  Наверное, ты  слишком
быстро бежал. Ты не ушибся, маленький Хрюка?
     - Нет, но я... я... Иа, шарик лопнул!
     Последовала долгая, долгая пауза.
     - Мой шарик? - вымолвил, наконец, Иа.
     Хрюка кивнул.
     - Шарик, который ты хотел подарить мне на день рождения?
     - Да, Иа, - Хрюка всхлипнул. - Вот он. Поздравляю тебя с днем рождения,
- и он протянул Иа мокрые клочья резины.
     - Это он? - в голосе Иа слышалось легкое изумление.
     Хрюка кивнул.
     - Мой подарок?
     Снова кивок.
     - Воздушный шарик?
     - Да.
     - Спасибо тебе, Хрюка. Ты уж прости, что спрашиваю, - добавил он,  - но
какого цвета был шарик, когда... он был шариком?
     - Красного.
     -  Подумать только... Красного,  - забормотал Иа  себе под нос.  -  Мой
любимый цвет... И большой он был?
     - С меня.
     - Подумать только... Почти такой же большой, как  Хрюка, - продолжал он
бормотать, грустно-грустно. - Мой любимый размер. Жаль, жаль.
     От горя Хрюка ужасно разволновался и не знал, что ему сказать. Он вроде
бы находил нужные  слова  и уже  открывал рот, чтобы их произнести, но потом
вдруг решал,  что пользы  от них  все рано  никакой, и закрывал рот. И тут с
другого берега ручья послышался голос Винни-Пуха.
     - Поздравляю с днем рождения, желаю счастья, - кричал Пух, позабыв, что
уже поздравлял Иа.
     - Спасибо тебе, Пух, счастья мне уже хватает, - уныло откликнулся Иа.
     - Я принес тебе подарочек, - радостно возвестил Пух.
     - И подарочек у меня уже есть.
     Пух тем временем перебирался через ручей, а Хрюка уселся на травку чуть
в стороне, закрыл мордочку передними лапами и тихонько всхлипывал.
     -  Это Полезный Горшок, - объяснил Винни-Пух. - Смотри. На нем надпись:
"С  Очень Счастливым Днем Рождения от любящего тебя  Пуха".  Здесь все так и
написано. И в него можно класть всякие вещи. Держи!
     Увидев горшок, Иа сразу оживился.
     - Как здорово! Значит, я могу положить в этот горшок мой шарик!
     - Нет, нет,  Иа, - покачал  головой Пух. - Шарики  слишком большие,и  в
горшках уместиться не могут. Если у тебя есть шарик, лучше держи его...
     - А  мой уместится, - гордо заявил Иа. - Смотри, Хрюка, - и когда Хрюка
поднял  голову,  Иа  ухватил остатки  шарика  зубами и  осторожно опустил  в
горшок.  Достал оттуда и  положил на землю.  Снова ухватил зубами  и так  же
осторожно опустил в горшок.
     - Входит! - воскликнул Пух. - Действительно, входит!
     - Безусловно! - покивал Иа. - Не только входит, но и выходит.
     -  Я  очень  рад, - Пух просиял, - что додумался подарить тебе полезный
горшок, в который ты можешь класть разные вещи.
     - Я  очень  рад, - подал голос  Хрюка, который  уже забыл про  недавние
слезы  и тоже  сиял от счастья,  -  что принес тебе  подарок,  который можно
положить в Полезный Горшок.
     Но Иа  их  не слышал. Он вынимал клочки шарика из горшка,  а потом клал
обратно, вне себя от восторга.




     - А я ему ничего не подарил? - с грустью спросил Кристофер Робин.
     -  Разумеется, подарил, - ответил  я. -  Ты подарил  ему,  разве ты  не
помнишь, ну эту... маленькую... маленькую...
     - Я подарил ему коробочку с красками, чтобы он мог ими рисовать.
     - Именно так.
     - А почему я не подарил ее ему тем утром?
     -  Ты же  готовил Иа  праздничный  стол. На  нем  стоял торт,  покрытый
глазурью,  с  тремя свечками  и его  именем,  написанным  розовым кремом,  а
также...
     - Да, я помню, - перебил меня Кристофер Робин.



     Глава 7,
     в которой в Лесу появляются Кенга и Крошка Ру,
     А Хрюка принимает ванну.

     Никто,  похоже, не  знал, откуда  взялись в Лесу  Кенга и Крошка Ру.  И
когда  Винни-Пух  спросил  Кристофера  Робина:  "Как  они  сюда  попали"?  -
Кристофер Робин ответил:  "Обычным путем, если ты понимаешь, о чем я,  Пух".
Пух, конечно же, не понял, но ответил: "Ага"! Потом дважды кивнул и добавил:
"Обычным путем. Ага"! И отправился к своему другу Хрюке, чтобы узнать, какие
на  этот  счет у него есть соображения. В домике Хрюки он нашел Кролика. Так
что этот животрепещущий вопрос они обсудили втроем.
     - Вот что не нравится мне во всей этой истории, - начал Кролик. - Живем
мы тут, понимаешь, ты, Пух, и ты, Хрюка, и я... и вдруг...
     - И еще Иа, - вставил Пух.
     - ...и Иа... и вдруг...
     - И еще Сова, - напомнил Пух.
     - ...и Сова... и вдруг, ни с того, ни с сего...
     - Ой,  и Иа, - снова  перебил  Кролика Пух. - Как же  я мог забыть  про
него!
     - Так вот... мы... здесь... живем, - Кролик отчеканивал каждое слово. -
Все... мы, и  вдруг, проснувшись  утром, что мы  видим? А видим мы среди нас
Странное животное. Животное, о котором раньше слыхом не слыхивали. Животное,
которое  носит свое семейство в своем же кармане.  Допустим, я бы носил свое
семейство в своем кармане. И сколько же мне тогда потребовалось бы карманов?
     - Шестнадцать, - ответил Хрюка.
     - Нет, семнадцать,  - поправил его  Кролик. - Да  еще один для носового
платка. Итого - восемнадцать. Восемнадцать карманов  в одном костюме! Просто
времени не хватит рассаживать всех по карманам!
     Долгую,  долгую  паузу прервал  Винни-Пух:  все это время  он  о чем-то
напряженно думал.
     - Я насчитал пятнадцать.
     - Чего? - переспросил Кролик.
     - Пятнадцать.
     - Чего пятнадцать?
     - Твоих детей.
     - А они тут причем?
     Пух почесал нос и ответил, что, как ему показалось, Кролик вроде бы вел
разговор о своих детях.
     - Неужели? - удивился Кролик.
     - Да, ты о них говорил.
     - Какая разница, говорил или  не говорил! - нетерпеливо вмешался Хрюка.
- Вопрос-то в другом: что нам делать с Кенгой?
     - Да, понимаю, - протянул Пух.
     - Предлагаю наилучший вариант, - решительно заявил  Кролик. - Наилучший
вариант - это украсть Крошку Ру  и  спрятать его.  А когда Кенга спросит: "А
где Крошка Ру"? - мы ответим: "Ага"!
     - Ага! - тут же подхватил Винни-Пух. - Ага!  Ага! Конечно  же мы сможем
сказать "Ага!", даже если и не украдем Крошку Ру.
     - Пух у нас слабоват умишком, - добродушно заметил Кролик.
     - Знаю, - не стал отрицать Пух.
     - Мы  скажем  "Ага!", чтобы Кенга поняла,  что  мы знаем, где находится
Крошка Ру.  "Ага!" означает следующее: "Мы скажем тебе,  где Крошка Ру, если
ты пообещаешь уйти из Леса  и никогда больше сюда не возвращаться". А теперь
помолчите: мне надо подумать.
     Пух отошел  в угол  и попытался произнести "Ага!"  нужным тоном. Иногда
ему казалось, что в "Ага!" проскальзывал тот смысл, который вкладывал Кролик
в это словцо, иногда  -  нет. "Наверное, все дело в практике, - решил он.  -
Интересно только, а Кенге придется упражняться, чтобы понять нас?"
     - Есть тут одна загвоздка, - в голосе Хрюки слышалось беспокойство. - Я
говорил с Кристофером Робином, и  он меня предупредил,  что кенги  считаются
одними из самых свирепых животных. Просто свирепого животного я, конечно, не
боюсь, но  когда у  свирепого  животного  отнимают  детеныша, оно становится
вдвое свирепее. И в этом случае говорить ему "Ага!" как-то глупо.
     - Хрюка, - Кролик  достал  карандаш, послюнявил  грифель,  -  храбрецом
тебя, пожалуй, не назовешь.
     -  Трудно  быть  храбрым,  -  Хрюка даже  всхлипнул,  - когда  ты очень
маленький.
     Кролик, который уже начал что-то писать, вскинул голову.
     - Именно  потому, что ты  очень маленький, мы и  сможем осуществить наш
план.
     Хрюка так возгордился,почувствовав  себя незаменимым, что напрочь забыл
про все свои страхи. А когда Кролик упомянул еще и о  том, что  кенги бывают
свирепы только зимой, а во все другие времена года пребывают исключительно в
добродушном настроении, он  просто не мог усидеть на месте. Очень  уж ему не
терпелось приступить к делу, которое не могло осуществиться без его участия.
     -  А как же я? - грустно спросил Пух. - Получается, что без  меня можно
обойтись?
     - Ничего  страшного, Пух, - утешил его Хрюка. - Твоя помощь понадобится
в следующий раз.
     -  Без Пуха, -  торжественно объявил Кролик, затачивая  карандаш, - вся
затея провалится.
     - Понятно... - разочарованно протянул Хрюка.
     А  Пух вновь ретировался в угол, гордо думая про себя:  "Без  меня  все
провалится! Вот какой я молодец!"
     - А теперь слушайте сюда, - возвестил Кролик, поставив последнюю точку.
Пух и Хрюка приготовились ловить каждое слово -  от напряжения даже раскрыли
рты. И вот что зачитал им Кролик:



     1. Общие замечания: Кенга бегает быстрее любого из нас, даже меня.
     2. Снова  общие замечания: Кенга  не спускает  глаз  с Крошки  Ру, если
только он не сидит у нее в кармане.
     3. Вывод:  Если мы хотим украсть Крошку Ру, мы должны далеко убежать от
Кенги, прежде  чем она заметит пропажу, потому что она бегает быстрее любого
из нас, даже меня (см. Первый пункт).
     4.  Идея: Если Ру выпрыгнет из  кармана Кенги, а  Хрюка туда запрыгнет,
Кенга не заметит разницы, потому что Хрюка очень маленький.
     5. Такой же, как Ру.
     6.  Но  Кенгу  надо  отвлечь, чтобы  она не  видела,  как  Хрюка  будет
впрыгивать в ее карман.
     7. См. пункт второй.
     8. Еще идея: Если Пух будет что-нибудь очень увлеченно ей рассказывать,
Кенга может отвлечься.
     9. А я тем временем смогу убежать с Крошкой Ру.
     10. Быстро.
     11. И разницу Кенга обнаружит не сразу, а только потом.

     Кролик гордо  зачитал  свой  план,  а  когда умолк,  на какое-то  время
установилась полная тишина. Наконец, Хрюка, который несколько раз открывал и
закрывал рот, не произнося ни звука, сумел выдавить:
     - А... потом?
     - Ты о чем?
     - Когда Кенга обнаружит разницу?
     - Вот тогда мы и скажем ей: "Ага!"
     - Все трое?
     - Да.
     - Ой!
     - А чего ты так разволновался, Хрюка?
     -  И то правда, раз мы втроем скажем "Ага!", то волноваться не о чем. Я
ничего не имею против. Чего  бы  мне  не хотелось, так это говорить "Ага!" в
одиночку. Прозвучит как-то не очень. Между прочим,  ты уверен, что ничего не
перепутал, когда говорил про зимние месяцы?
     - Зимние месяцы?
     - Да, насчет того, что кенги свирепые только зимой.
     - А, ты об этом. Все так,  гарантирую. А ты, Пух? Ты  понял, что должен
сделать?
     - Нет, - ответил медвежонок Пух. - Еще нет, - и  тут же добавил. -  Так
что я должен сделать?
     - Ты должен увлечь Кенгу разговором, чтобы она забыла про все  на свете
и ничего не замечала.
     - Ага! И о чем же мне с ней говорить?
     - О чем хочешь.
     - Прочитать ей стишок или что-то в этом роде?
     - Именно! - воскликнул Кролик. - Великолепно. А теперь, за дело!
     И они отправились на поиски Кенги.
     Кенга и Ру коротали вторую половину дня на холме в песчаной части Леса.
Крошка  Ру  отрабатывал  на песочке  очень короткие прыжки. Падал в  мышиные
норки, вылезал из них, а Кенга суетилась над  ним и приговаривала: "Еще один
прыжочек, дорогой, и нам пора  домой".  Вот тут  на холме и объявился  никто
иной, как Пух.
     - Добрый день, Кенга.
     - Добрый день, Пух.
     -  Посмотри, как я прыгаю, - пропищал  Ру  и тут же угодил  в очередную
мышиную норку.
     - Привет, Ру, крошка ты наш!
     - Мы как  раз собираемся домой,  - поделилась  с Пухом  своими  планами
Кенга. - Добрый день, Кролик. Добрый день, Хрюка.
     Кролик и  Хрюка,  которые  появились  с  другой  стороны  холма,  хором
ответили:  "Добрый  день"  и  "Привет,  Ру",  -  после чего  Ру попросил  их
посмотреть, как он прыгает. И они стояли и смотрели.
     Смотрела и Кенга...
     -  Слушай,  Кенга,  -  начал  Пух  после  того,  как Кролик дважды  ему
подмигнул. - Я не знаю, интересуешься ты поэзией или нет...
     - Скорее нет, чем да, - ответила Кенга.
     - Жаль, - выдохнул Пух.
     - Ру, дорогой, еще один прыжочек, и нам пора домой.
     Последовала короткая пауза, во время которой Ру успел провалиться еще в
одну мышиную норку.
     - Продолжай, - громко прошептал Кролик, прикрыв рот лапкой.
     - Так вот,  возвращаясь к поэзии, - продолжил Пух. - По  дороге сюда  я
сочинил стихи. Звучат они так... э... сейчас вспомню...
     - Потрясающе! - воскликнула Кенга.- А теперь, Ру, дорогой...
     - Тебе понравятся эти стихи! - пришел на помощь Кролик.
     - Ты будешь от них просто в восторге, - поддакнул Хрюка.
     - Только слушать ты должна очень внимательно, - предупредил Кролик.
     - Чтобы ничего не пропустить, - пискнул Хрюка.
     - Да, конечно, - но Кенга по-прежнему не спускала глаз с Крошки Ру.
     - Так где же эти стихи, Пух? - спросил Кролик.
     Пух откашлялся и начал декламировать.


     СЛАБЕНЬКИМ УМИШКОМ

     В понедельник солнце светит,
     И никак я не пойму,
     Что с того и кто ответит
     Как, зачем и почему?

     Вторник - снег и сильный ветер,
     В толк я не возьму никак:
     Отчего это на свете
     Все устроено вот так?

     В среду небо голубое,
     Делать нечего совсем...
     Что ж творится? Что такое?
     Ну а главное, зачем?

     А в четверг мороз сильнее,
     Иней и ледок хрустит,
     И становится яснее
     Суть вещей и внешний вид.

     В пятницу...

     - Очень  мило, не правда ли? - оборвала его Кенга, так и  не узнав, что
произошло в пятницу. - Еще один прыжочек, Ру, дорогой, и нам пора домой.
     Кролик энергично закивал Пуху, показывая, что надо усилить напор.
     - Так вот,  к  слову  о поэзии, -  Пух не  дал паузе  затянуться, -  ты
обратила внимание вон на то дерево?
     - Какое? - спросила Кенга. - А теперь, Ру...
     - Вон на то, - Пух указал за спину Кенги.
     - Нет. Прыгай, Ру, дорогой, и мы идем домой.
     -  Ты  должна посмотреть  на то дерево ,- вмешался  Кролик.  - Давай  я
подниму  тебя, Ру,  чтобы  и  ты тоже  посмотрел, -  он  поднял Ру передними
лапками.
     - Я вижу  птицу, которая сидит  на нем, -  Пух указал лапой,  куда надо
смотреть. - Или это рыба?
     - Отсюда  ты  можешь  разглядеть  птицу,  которая  сидит на  дереве,  -
согласился Кролик. - Если это не рыба.
     - Это не рыба, это птица, - уверенно заявил Хрюка.
     - Значит, птица, - согласился Кролик.
     - Скворец это или дрозд? - спросил Пух.
     -  В этом  и заключается  главный вопрос, - развил тему Кролик. - Дрозд
это или скворец?
     И  тут  Кенга  повернула  голову,  чтобы взглянуть на дерево. В  то  же
мгновение Кролик крикнул: "Ру, на место!" - и Хрюка запрыгнул в сумку-карман
Кенги. А  Кролик,  зажав  Крошку Ру в  передних лапках,  стремглав  бросился
прочь.
     - А где же Кролик? -  полюбопытствовала  Кенга, отвернувшись от дерева,
на котором  сидел то ли  скворец,  то ли дрозд.  -  С  тобой все  в порядке,
дорогой Ру?
     Хрюка что-то пропищал в ответ, не вылезая из кармана.
     - Кролику пришлось уйти,  - ответил Пух.  -  Как я  понимаю,  он  вдруг
вспомнил, что ему срочно куда-то надо.
     - А Хрюка?
     - Наверное, Хрюка тоже о чем-то таком подумал. Одновременно с Кроликом.
Внезапно.
     -  Что  ж, нам пора  домой. До  свидания, Пух, - и в три  прыжка  Кенга
исчезла из виду.
     Пух проводил ее взглядом.
     "Хотел бы я  прыгать, как Кенга,  - подумал  он, - Некоторые  могут,  а
некоторые - нет. Так уж повелось".
     Хрюка  же  в  это  самое  время  очень сожалел о том,  что  Кенга может
прыгать.  Частенько, нагулявшись в  Лесу и возвращаясь домой,  Хрюка мечтал,
как бы хорошо  стать птичкой. Но вот теперь, когда его швыряло  из стороны в
сторону на  дне кармана-сумки Кенги, в голову приходили совсем другие мысли:
"Если это называется полетом, то мне такие радости ни к чему".
     Отрываясь от дна и взлетая вверх, он кричал:  "О-о-о-о-х!"  Приземляясь
на дно кармана: "Ух". Так что его охи и ухи  доносились из кармана Кенги все
время, пока она не добралась до дома.
     Разумеется, Кенга поняла, что произошло, как только заглянула в карман.
Поначалу очень испугалась,  но тут же решила, что причин для большого страха
нет. Она  твердо  знала, что Кристофер  Робин не  допустит, чтобы Крошке  Ру
причинили вред. Вот она и сказала себе: "Раз они решили подшутить надо мной,
подшучу-ка и я над ними".
     -  А  теперь,  Ру,  дорогой,  - проворковала Кенга, доставая  Хрюку  из
кармана, - нам пора спать.
     - Ага!  - ничего другого после этого Ужасного Путешествия  вымолвить он
не мог. Но свое "Ага!" он не сумел  произнести  с нужной интонацией, поэтому
Кенга, похоже, ничего не поняла.
     - Сначала искупаемся, - продолжала ворковать Кенга.
     - Ага! - повторил Хрюка  и озабоченно огляделся в поисках остальных. Но
никого не увидел. Кролик в этот момент играл  в своем домике с Крошкой Ру, и
Крошка  Ру с каждой минутой нравился ему  все больше  и больше, А Винни-Пух,
решивший  стать  Кенгой,  остался на песчаной  площадке  на вершине  холма и
тренировался в прыжках.
     -  Я, конечно, не знаю, как это тебе понравится, - несколько неуверенно
начала Кенга, - но почему бы этим вечером тебе не  помыться? Холодной водой?
Ру, дорогой, ты не возражаешь?
     Хрюка вообще не любил  мыться, и от слов Кенги  по его тельцу пробежала
дрожь. Он собрал всю свою храбрость в кулак и ответил:
     - Кенга, я чувствую, что настала пора для откровенного разговора.
     - Смешной маленький Ру, - Кенга налила в таз холодной воды.
     - Я не Ру! - выкрикнул Хрюка, - Я - Хрюка.
     - Да, дорогой,  да, -  ласково  ответила Кенга. - Так здорово подражать
голосу Хрюки! До чего же способный  малыш, - Кенга достала из буфета большой
желтый кусок мыла. - Интересно, чем он еще меня удивит?
     -  Ты что,  ослепла? - возмутился Хрюка. - Глаз  у тебя, что  ли,  нет?
Посмотри на меня!
     - Я и смотрю, Ру, дорогой, - строго ответила Кенга. - И ты помнишь, что
я сказала тебе вчера насчет гримас. Если будешь продолжать гримасничать, как
Хрюка, то с возрастом станешь похожим на Хрюку. Вот тогда ты об этом  горько
пожалеешь. А теперь, марш мыться, и не заставляй меня сто раз повторять одно
и то же.
     Не успел  Хрюка и глазом моргнуть,  как  очутился в  тазу, а Кенга  уже
терла его большой намыленной мочалкой.
     - Ой! - взвизгнул Хрюка. - Отпусти меня! Я - Хрюка!
     - Не открывай рот, дорогой, а не то в него попадет мыло, - предупредила
его Кенга. - Ну вот! Что я тебе говорила!
     -  Ты...  ты...  ты   специально  это  делаешь,  -  пробормотал  Хрюка,
выплевывая изо рта  мыльную пену  с пузырями, но,  так  уж получилось, Кенга
вновь прошлась по его рту намыленной мочалкой.
     - Все  в порядке, дорогой, ничего не говори, -  Кенга вытащила Хрюку из
таза и начала вытирать полотенцем. - Сейчас примем лекарство, и в постель.
     - К-к-какое еще лекарство? - пролепетал Хрюка.
     - Оно поможет тебе стать большим и  сильным. Ты же  не хочешь  навсегда
остаться таким маленьким и слабеньким, как Хрюка? А вот и наше лекарство.
     Тут в дверь постучали.
     -  Войдите,  -  отозвалась  Кенга, и  Кристофер  Робин открыл  дверь  и
переступил через порог.
     - Кристофер Робин, Кристофер Робин! - заверещал Хрюка. -  Скажи  Кенге,
кто я такой! Она продолжает  утверждать, что  я - Крошка Ру. Я же не  Ру, не
так ли?
     Кристофер Робин внимательно на него посмотрел и покачал головой.
     - Ты не можешь  быть Ру,  потому что я только  видел, как  Ру  играет в
домике Кролика.
     - Ну и ну! - покачала головой Кенга. - Подумать только! Неужели я могла
так ошибиться?
     - Выходит, ошиблась! - радостно воскликнул Хрюка. - Я же  тебе говорил.
Я - Хрюка!
     Кристофер Робин вновь покачал головой.
     - Не можешь ты  быть Хрюкой. Я  хорошо  знаю Хрюку.  Он совсем  другого
цвета.
     Хрюка уже  собрался  сказать, что цвет  у него изменился, поскольку его
выкупали, потом  подумал,  что говорить этого  не стоит, открыл  рот,  чтобы
произнести совсем другие слова, но  не успел: Кенга сунула ему в рот ложку с
лекарством, а  потом  похлопала  по  спине  и  проворковала,  что  вообще-то
лекарство очень вкусное, только к нему надо немного привыкнуть.
     - Я сразу поняла, что это не Хрюка, - кивнула  Кенга. - Интересно,  кто
же он?
     - Может, какой-нибудь родственник Пуха? - предположил Кристофер  Робин.
- Племянник или, скажем, дядя?
     Кенга с  ним  согласилась,  но заметила, что  неплохо  бы  им придумать
родственнику имя.
     - Я назову его Пухелем, - тут же придумал Кристофер Робин.
     На том  и порешили. И тут  Пухель  вывернулся из  передних лап  Кенги и
спрыгнул  на пол. К  его величайшей радости, Кристофер  Робин оставил  дверь
открытой. Никогда еще Пухель, он же Хрюка, не бегал так быстро. Бежал он, не
останавливаясь,  уже почти  добрался до своего домика,  оставалась  какая-то
сотня ярдов, и  тут  притормозил, бросился на землю и оставшееся  расстояние
прокатился  по  ней, возвращая  себе свой собственный,  такой  приятный  для
глаза, уютный и привычный цвет...
     Вот так Кенга и Крошка  Ру остались в Лесу.  И теперь каждый четверг Ру
проводил со своим  закадычным другом  Кроликом,  Кенга  каждый четверг учила
прыгать своего закадычного друга Пуха, а Хрюка каждый четверг гулял со своим
закадычным другом Кристофером Робином. Так что в Лесу вновь воцарились мир и
покой.



     Глава 8,
     в которой Кристофер Робин возглавляет
     Иксшпедицию к Северному Полюсу

     В  один  прекрасный день Винни-Пух шагал по  Лесу с  твердым намерением
повидать  своего друга  Кристофера Робина  и  спросить, а  не забыл ли тот о
существовании медведей. Этим утром  за  завтраком  (легким  таким завтраком:
соты с медом, намазанные тонким  слоем мармелада) он внезапно придумал новую
песенку. Начиналась она так:

     "Да здравствует Пух! Ура!

     Сочинив эту  строчку,  Пух  почесал  затылок  и подумал: "Очень хорошее
начало для песни,  но какой же  должна быть вторая  строчка"?  Он  попытался
спеть "Ура",  два  или три раза, но  результат ему не  понравился. "Может, -
подумал он, - будет лучше, если "ура" заменить на  "славу"? "Слава Пуху"! Он
спел... нет,  не  то.  "Очень  хорошо, - решил Винни-Пух. - Значит,  я  спою
первую  строку дважды,  а если  проделаю это  очень  быстро,  то смогу спеть
третью и четвертую строчки, прежде чем успею придумать их, и тогда уже точно
получится Хорошая Песня. И он запел:

     "Да здравствует Пух! Ура!
     Да здравствует Пух! Ура!

     Дождь ли, снег ли, мне не грустно
     И не страшен мне мороз,
     Потому что медом густо
     Вымазан мой круглый нос!

     Оттепель, а там вдруг снова
     Завернули холода.
     Ну и что? И не беда!
     И мы живы и здоровы,
     Потому что вкусным медом
     Перемазаны всегда!

     Пуху - Ура!
     Винни - Ура!

     Медом вымазаны лапки,
     И еще я жду добавки
     Через часик-полтора"!

     Очень довольный песенкой, которую только  что сочинил, Пух  распевал ее
всю дорогу, пока не подумал: "Если я буду петь и дальше, у меня ни на что не
останется  времени,  и  тогда получится,  что последняя строчка  - неправда.
Поэтому петь он перестал, лишь мурлыкал мелодию себе под нос.
     Кристофер Робин сидел на  пороге своего дома и  надевал большие сапоги.
Увидев большие сапоги,  Пух сразу понял, что предстоит далекое  путешествие.
Тыльной  стороной  лапки он стер с  носа  остатки  меда, расправил  плечи  и
выпятил грудь, всем своим видом показывая, что любые испытания ему нипочем.
     - Доброе утро, Кристофер Робин, - окликнул он мальчика.
     - Привет, медвежонок Пух. Никак не могу натянуть этот сапог.
     - Это плохо, - посочувствовал Пух.
     - Будь  так  любезен,  если тебя  это  не затруднит,  привались ко  мне
спиной, чтобы я мог  опереться на тебя. А то еще упаду, если буду натягивать
сапог с такой силой.
     Пух сел, уперся задними лапками в пол, со всей силой привалился к спине
Кристофера Робина, который, в свою очередь, со всем силой навалился на спину
Пуха. И натягивал сапог, пока нога не пролезла в него.
     - С этим покончено, - констатировал Пух. - Что теперь?
     - Мы  отправляемся в  Экспедицию,  - ответил Кристофер Робин, поднялся,
отряхнулся. - Спасибо тебе, Пух.
     - Отправляемся  в Иксшпедицию?- радостно воскликнул Пух.  - Вроде бы  я
там никогда не был. И что мы там будем делать?
     - Экспедицию, глупый мой медвежонок. Буквы "ша" в этом слове нет.
     - Ну конечно  же! - воскликнул Пух. - Я знаю, - хотя в действительности
ничего он не знал.
     - Мы отправляемся открывать Северный Полюс.
     - Понятно, - кивнул Винни-Пух. - А что такое, Северный Полюс?
     -  Это такое  место, которое  открывают,  -  небрежно  бросил Кристофер
Робин. Однако, и он не очень-то представлял себе, что это за место.
     - Интересно, - предложение Кристофера  Робина нравилось Пуху все больше
и больше. - А медведи могут помочь в открытии Северного Полюса?
     - Разумеется, могут. Точно так же, как Кролик,  Кенга и  все остальные.
Это же Экспедиция. А Экспедиция - это когда все вместе, друг за другом.  Так
что беги, скажи остальным,  чтоб собирались, а я пока проверю,  в порядке ли
мое ружье. И еще, мы должны захватить с собой провизию.
     - Захватить что?
     - То, что едят.
     - Ах, едят! - голос Пуха зазвенел от радости. - Мне  показалось, что ты
говорил о провизии, но я подумал,  что  ослышался.  Пойду  им скажу,  - и он
поспешил выполнять поручение Кристофера Робина.
     Первым он встретил Кролика.
     - Привет, Кролик, - поздоровался Винни-Пух. - Это ты?
     -  Давай представим себе, что нет, и посмотрим, что  из этого выйдет, -
ответил Кролик.
     - У меня важное сообщение.
     - Говори, я ему передам.
     - Мы все отправляемся в Иксшпедицию с Кристофером Робином!
     - Что это такое и на чем мы туда отправляемся?
     - Я думаю, вроде бы лодка.
     - А-а-а, лодка!
     - Да. Мы  собираемся открыть Полюс или  что-то в  этом роде. А можем, и
Конус. Во всяком случае, мы собираемся его открыть.
     - Мы все, не так ли? - спросил Кролик.
     - Да. И мы  должны захватить с собой про... Это... ну...  то, что едят.
На  случай, если  мы  захотим поесть. А  теперь я иду к  Хрюке. Скажи Кенге,
ладно?
     От Кролика Винни-Пух направился к домику Хрюки.  Поросенок, усевшись на
земле у  двери,  сосредоточенно дул на одуванчик,  чтобы  определить,  когда
сбудется его желание - в этом году, в  следующем, когда-нибудь  или никогда.
Получалось,  что никогда,  и теперь  Хрюка  вспоминал,  что же  это  было за
желание, надеясь, что вполне сможет обойтись без загаданного.
     - Эй,  Хрюка, мы  отправляемся в Иксшпедицию, - сообщил ему  Пух. - Все
вместе, и берем с собой то, что едят. Собираемся что-то открывать.
     - Открывать что? - озабоченно переспросил Хрюка.
     - Ну, что-то такое, - объяснил Пух.
     - Что-то страшное? - всполошился Хрюка.
     -  О чем-то страшном Кристофер  Робин не упоминал. Речь шла о чем-то  с
буквой "ши".
     -  Их шеи  мне  нипочем,  - храбро  заявил  Хрюка.  -  А  вот  с зубами
знакомиться  не  хотелось бы. Впрочем, раз с нами идет Кристофер Робин,  мне
все нипочем.
     Вскоре все собрались в глубине Леса и  экспедиция началась. Первыми шли
Кристофер  Робин и Кролик, за  ними Хрюка и Пух, далее  Кенга с Крошкой Ру в
кармане-сумке и Сова, следом Иа, а замыкали колонну многочисленные друзья  и
родичи Кролика.
     - Я  их не  приглашал.  - пояснил Кролик,  хотя  его никто  ни о чем не
спрашивал. - Они сами увязались. Как всегда. Будут идти последними, за Иа.
     - Хотелось бы все-таки  отметить, -  изрек Иа,  -  скверную организацию
этой самой экспо...  уж не помню,  как называл ее Пух.  Я  пришел только  из
уважения к  остальным.  И вот я здесь, но, если уж я участвую в  этой  самой
экспо... тогда позвольте  мне идти  последним. Потому  что, если мне отведут
другое  место,  я  буду  расталкивать  по  сторонам  с  полдюжины  друзей  и
родственников Кролика всякий раз, когда мне захочется посидеть и  отдохнуть.
А  тогда  это уже будет не экспо... как там называется  это  мероприятие,  а
форменное безобразие. Вот что я хочу сказать.
     - Я понимаю,  о  чем ведет речь  Иа, -  подала  голос Сова.  -  Если вы
спросите меня...
     -  Я никого ни о чем не  спрашиваю, -  перебил ее Иа.  - Просто  говорю
всем.  Мы  можем искать  Северный Полюс или мы  можем водить хоровод  вокруг
муравейника. Лично мне все равно.
     Тут в авангарде закричали.
     - Вперед! - скомандовал Кристофер Робин.
     - Вперед! - поддержали его Пух и Хрюка.
     - Вперед! - внесла свою лепту Сова.
     - Мы выступаем, - забеспокоился  Кролик. - Должен идти, - и он поспешил
в голову колонны, что занять свое место  в  первом ряду Иксшпедиции  рядом с
Кристофером Робином.
     - Отлично, - пробурчал Иа. - Мы выступаем. Только потом  прошу ни в чем
меня не винить.
     Вот так все вместе и отправились они открывать  Северный Полюс. По пути
болтали  друг с другом о всякой всячине, все,  кроме  Пуха,  который сочинял
песню.
     - А  вот и  первый куплет готов, - поделился  он радостным  известием с
Хрюкой, когда расставил все слова на нужных местах. - Вместе со вторым.
     - Первый куплет чего?
     - Моей песни.
     - Какой песни?
     - Этой песни.
     - Какой этой?
     - Знаешь, Хрюка,  если  ты  послушаешь, то не  будешь  задавать столько
вопросов.
     - А с чего ты решил, что я не слушаю?
     На этот вопрос Пух отвечать не стал, взял и запел.

     Северный Полюс пошли открывать
     Хрюка, Сова и вся братия с ними -
     Только Открыть эту Штуку, друзья,
     Можно, мне так говорили.

     Кристофер Робин, Пух и Сова,
     Кролик и все его родичи вместе
     Двинулись к Полюсу - честь и хвала!
     Вот только где это место -
     Друзья ведать не ведали... Грянем ура
     Храбрым, отчаянным Хрюке, Иа!
     Ждем мы от них самых скорых известий...

     -  Ш-ш-ш!  -  оборвал Пуха  Кристофер Робин, обернувшись к нему.  -  Мы
подходим к опасному месту!
     - Ш-ш-ш!- обернувшись, предупредил Хрюка Кенгу.
     -  Ш-ш-ш!  -  обернувшись, предупредила Кенга  Сову, а  Крошка  Ру  тем
временем предупредил сам себя, несколько раз повторив "Ш-ш-ш!"
     - Ш-ш-ш! - обернувшись, предупредила Сова Иа.
     - Ш-ш-ш! - громко возвестил об опасности Иа, обращаясь к многочисленным
родичам и знакомым Кролика, а  уж те зашикали друг на друга, пока но донесли
эту весть до самого последнего из них. А  последний, самый маленький из всех
родичей и знакомых, так разволновался из-за того, что вся Иксшпедиция шикает
на  него,  что  забился в трещинку  в земле и просидел  в ней два дня,  пока
опасность  не миновала.  А уже потом в великой  спешке вернулся  домой,  под
присмотр тетушки. Звали его Алекс Жукалекс.
     Экспедиция тем временем подошла к ручью, который извивался и журчал меж
обрывистых   скалистых  берегов,   так  что  Кристофер  Робин  сразу  оценил
опасность.
     - Это  самое что  ни на есть подходящее место для засады, - предупредил
он.
     - О каких это садах он говорит? - шепотом спросил Пух у Хрюки. - Может,
там растет клубника или малина?
     - Мой дорогой Пух, - заметила Сова, как обычно,  назидательным тоном, -
должно быть, ты не знаешь значения слова засада?
     - Сова, - обернувшись, Хрюка сурово глянул на нее, -  Пух ведь шептался
со мной, а не с тобой, поэтому тебе совсем не обязательно...
     -  Засада  -  это что-то  вроде сюрприза, -  Сова  предпочла пропустить
замечание Хрюки мимо ушей.
     - Куст  малины или грядка клубники иной раз тоже сюрприз,  и очень даже
приятный, - пробормотал Пух себе под нос.
     - Я как раз собирался объяснить Пуху, что засада - это в некотором роде
сюрприз, - Хрюка все смотрел на Сову.
     - Когда люди внезапно наскакивают на тебя, это и есть засада, - указала
Сова.
     - Засада, Пух, это когда люди внезапно наскакивают  на тебя, - объяснил
Хрюка.
     Пух, который теперь точно знал,  что такое засада, отметил, однако, что
внезапно наскочить  может  и какой-нибудь колючий куст,  как случилось в тот
день, когда он упал с дерева в терновник, а  потом шесть дней вытаскивал  из
носа колючки.
     -  Мы не говорим  о колючих кустах, - в голосе Совы явственно слышались
сердитые нотки.
     - А я говорю, - ответил на это Винни-Пух.
     Они  осторожно  двинулись верх  по  течению,  перебираясь  от  валуна к
валуну, и вскоре вышли к  тому месту, где берега раздавались в стороны,  так
что  вдоль воды  тянулась полоска травы, на которой можно  было  посидеть  и
отдохнуть.  Как   только   Кристофер   Робин   увидел  зеленую  полоску,  он
скомандовал: "Привал!"- и все дружно уселись отдыхать.
     -  Я думаю,  - решил Кристофер  Робин,  -  мы должны  съесть  всю  нашу
провизию, чтобы дальше идти налегке.
     - Съесть наше что? - переспросил Пух.
     - То, что мы принесли с собой, - ответил ему Хрюка, готовясь приступить
к делу.
     -Идея хорошая, - согласился Пух, и тоже взялся за дело.
     - Все захватили с собой еду? - с набитым ртом спросил Кристофер Робин.
     - Все,  кроме  Иа, - ответил ему Иа. -  Как обычно,  - он  меланхолично
оглядел остальных. - Полагаю, никто из вас случайно не сидит на репейнике?
     -  Кажется, я сижу, - подал  голос Пух. -Ой! - он вскочил, посмотрел на
то место, где только что сидел. - Так оно и есть.
     -  Спасибо,  Пух.  Надеюсь, больше этот репейник  тебе не  нужен? -  Иа
перебрался к тому месту, где только что сидел Пух, и принялся за еду.
     - От сидения  на репейнике, знаете ли, пользы ему никакой, - Иа говорил
и жевал одновременно. - От этого  он только теряет сочность. В следующий раз
прошу вас всех это учесть. Чуточка внимания, заботы о нуждах других дорогого
стоят.
     Перекусив, Кристофер Робин что-то шепнул на ухо Кролику, на  что Кролик
ответил: "Да, да, конечно", - и вдвоем они отошли на несколько шагов верх по
течению ручья.
     -  Я  не  хочу,  чтобы  это  слышали  остальные,  - доверительно  начал
Кристофер Робин.
     - И правильно, - Кролик раздулся от гордости.
     - Дело в том... я тут подумал... Кролик, ты, наверное, не знаешь, каков
из себя Северный Полюс.
     - Ну, - Кролик начал поглаживать усы, - раз уж ты меня спрашиваешь...
     -  Я  когда-то знал,  да  только  теперь подзабыл, -  Кристофер Робин с
надеждой смотрел на Кролика.
     - Странное дело, -  задумчиво  ответил Кролик.  - Я ведь  тоже когда-то
знал, а теперь... Ну надо же, совсем вылетело из головы.
     -Это  такое  место, через которое  проходит  земная ось. Наверное,  это
просто палка, воткнутая в землю.
     - Точно, палка, - кивнул Кролик. - Насчет земной оси ты, конечно, прав.
Раз она земная, значит, воткнута  в  землю,  а  конец  торчит из нее, словно
палка.
     - Да, именно так я и думал.
     - Вопрос только в том, где она воткнута.
     С тем они и вернулись к остальным. Хрюка лежал на  спине и сладко спал.
Ру  умывался в ручье, а Кенга гордо объясняла каждому, кто хотел ее слушать,
что Крошка  Ру впервые в  жизни самостоятельно моет  мордочку.  Тем временем
Сова рассказывала  Кенге интересную историю,  в которой то и  дело  мелькали
длинные и сложные слова, типа "энциклопедия" и "рододендрон", но Кенга ее не
слушала.
     - Не одобряю я всех этих умываний, - ворчал Иа. - А тут еще  новая мода
-уши. Какая-то ерунда. Как по-твоему, Пух?
     - Я думаю... - только и успел сказать Пух.
     Но мыслей Пуха по этому поводу мы  никогда не узнаем, потому что в этот
самый момент Крошка  внезапно  пискнул,  потом послышался всплеск и  громкий
испуганный вскрик Кенги.
     - Доумывался, - проворчал Иа.
     -  Ру упал в воду!  - крикнул Кролик  и  вместе с  Кристофером  Робином
бросился на подмогу.
     - Смотрите, как я плаваю, - пищал Ру с середины  заводи, а течением его
уже тащило к водопаду в запруде перед следующей заводью.
     - Ру, дорогой, с тобой все в порядке? - озабоченно спросила Кенга.
     - Да!  - ответил Ру. - Смотрите, как я пла...- и водопад утянул  его  в
следующую заводь.
     Помочь пытались все. У Хрюки сон сняло, как рукой, и теперь он прыгал у
самой  кромки  воды  и  кричал:  "Ой!  Ой!"; Сова  объясняла, что  в  случае
внезапного и временного погружения самое главное - держать голову над водой;
Кенга скакала вдоль берега, то и дело восклицая: "Ру, дорогой, с тобой все в
порядке?", на что Ру, если находился в очередной заводи, отвечал: "Смотрите,
как  я плаваю". Иа повернулся  задом к той самой  заводи, в которую свалился
Ру,  опустил  в нее хвост и  бубнил: "Во всем виновато  это умывание, но  ты
хватайся за мой хвост, маленький Ру, и все будет в порядке". Кристофер Робин
и Кролик уже пробежали мимо Иа, спеша на помощь к Крошке Ру.
     - Держись, Ру, я уже здесь! - кричал Кристофер Робин.
     -  Эй, перебросьте что-нибудь через ручей ниже по течению, - командовал
Кролик.
     Один только Пух не болтал, а действительно пытался спасти Крошку Ру. Он
стоял  у самой воды с  длинной  палкой  в лапках. К  нему  подскочила Кенга,
перепрыгнула  на другой  берег, взялась  за  второй конец палки, вдвоем  они
опустили ее  в воду  в нижней части заводи, и вскоре  течением к ней прибило
Крошку Ру, который продолжал радостно булькать: "Смотрите, как я плаваю!"
     Цепляясь передними лапками за палку, Ру выбрался из воды.
     -  Все видели,  как я плавал?  - продолжал восторженно  пищать он, пока
Кенга  бранила  и  вытирала  его. - Пух, ты видел, как  я  плавал? То, что я
проделывал в воде, называется  плаванием. Кролик, ты видел, что я проделывал
в воде?  Ты знаешь,  чем я  там занимался?  Я  плавал! Кристофер  Робин,  ты
видел...
     Но Кристофер Робин его не слушал. Он смотрел на Пуха.
     - Пух, где ты нашел эту ось?
     Пух посмотрел на длинную палку, которую все держал в лапах.
     - Просто  нашел. Она торчала.  Подумал, что от нее  может  быть толк, и
взял.
     - Пух, -  торжественно произнес Кристофер Робин,  -  экспедиция успешно
завершена. Ты нашел Северный Полюс!
     - Неужели? - вырвалось у Пуха.
     Когда все вернулись на лужайку, Иа все сидел, опустив хвост в воду.
     - Скажите Ру, чтобы  он поторопился.  А  то у  меня хвост отмерзнет. Не
хотелось  упоминать об  этом, но так уж вышло.  Я, конечно,  не жалуюсь,  но
хвост у меня жутко мерзнет.
     - Вот он я, - пропищал Крошка Ру.
     - А, так ты уже здесь.
     - Ты видел, как я плавал?
     Иа вытащил хвост из воды, помахал им из стороны в сторону.
     - Этого я и ожидал. Полная потеря чувствительности. Онемение. Вот что с
ним  случилось. Он онемел.  Наверное,  так  ему и  надо,  раз никого  это не
беспокоит.
     - Бедный мой дружище ослик, - Кристофер Робин достал из кармана носовой
платок. - Сейчас я его вытру и высушу.
     - Спасибо тебе, Кристофер Робин. Только  ты, похоже,  что-то смыслишь в
хвостах.  Остальные не хотят об этом думать,  вот в чем их  беда. У  них нет
воображения. Хвост для них не хвост, а лишь маленький довесок к спине.
     - Не  стоит из-за этого огорчаться, Иа, - Кристофер Робин все тер и тер
хвост носовым платком. - Тебе лучше?
     - Пожалуй, еще немного  и он снова  станет хвостом. Я уже чувствую, что
он - моя неотъемлемая часть. Если ты понимаешь, что я хочу сказать.
     - Привет, Иа, - к ним с земной осью в лапках подошел Пух.
     - Привет,  Пух. Спасибо  за  заботу, но  думаю,  что пользоваться им  в
полной мере я смогу только через день или два.
     - Пользоваться чем?
     - Тем, о чем мы говорили.
     - Я ни о чем не говорил, - на мордочке Пуха отразилось изумление.
     - Значит, я  снова не так тебя понял. Я-то решил, что ты очень озабочен
случившимся с моим хвостом, который едва не отмерз, и спрашиваешь, не можешь
ли ты чем-нибудь помочь.
     -  Нет, я ничего не  спрашивал, -  тут Пух немного  призадумался, потом
добавил. - Может, кто-то другой спрашивал.
     - Что ж, поблагодари его от меня, когда увидишься с ним.
     Пух недоумевающе посмотрел на Кристофера Робина.
     -  Пух открыл  Северный  Полюс,  - Кристофер Робин поделился  радостной
вестью с Иа. - Не правда ли, здорово?
     При этих словах Винни-Пух скромно потупился.
     - Неужели?
     - Да.
     - Нашел то, что мы искали?
     - Да!
     - Понятно! - пробурчал Иа. - Хорошо хоть, обошлось без дождя.
     Длинную  палку, вернее, земную  ось, они воткнули в землю,  а Кристофер
Робин прикрепил к ней табличку с надписью:


     ОТКРЫТ ПУХОМ
     ПУХ ЕГО НАШЕЛ

     Потом  они  отправились  в  обратный  путь.  И  я  думаю,  хотя  полной
уверенности в том у меня нет, что Крошку Ру вымыли в тазике с горячей водой,
а  потом  уложили  спать. А  Винни-Пух  вернулся  домой  очень  гордый своим
подвигом и  первым делом  немного  подкрепился,  поскольку  сил он  потратил
немало.


     Глава 9,
     в которой Хрюку со всех сторон окружает вода


     Дождь  лил, лил  и лил. И Хрюка сказал себе,  что  за всю свою жизнь, а
возраст у него как-никак почтенный, то ли три, то ли четыре года, он никогда
не видел, чтобы с неба падало так  много воды. И продолжалось это много дней
подряд.
     "Если бы  только, - думал  Хрюка, выглядывая из  окна, -  аккурат перед
тем,  как  зарядил  дождь, я  забежал  в гости  в домик  Винни-Пуха,  или  к
Кристоферу Робину, или к Кролику, тогда коротал бы время не в одиночестве, а
в компании, и нашел бы себе  какое-нибудь  интересное занятие,  вместо того,
чтобы сидеть и гадать, когда же перестанет дождь". И он представил себе, как
сидит с Пухом и спрашивает его: "Ты когда-нибудь видел такой сильный дождь?"
-  а Пух говорит: "Это же ужас  какой-то, не так ли, Хрюка?"- а он отвечает:
"Хотелось бы  знать, а как там дела  у Кристофера Робина",  а Пух  отвечает:
"Боюсь,  нору Кролика  совсем  затопило".  Приятно, знаете ли,  вести  такую
беседу, да и вообще, какой прок от события чрезвычайного, вроде потопа, если
поговорить о нем не с кем.
     А в том, что вокруг творится нечто невероятное, сомнений быть не могло.
Сухие канавки, в которых Хрюка обожал рыться пятачком, превратились в ручьи,
маленькие   ручейки,  через  которые  он  с  легкостью  перепрыгивал,  стали
полноводными реками, речушка,  скорее ручей, на  высоких берегах которой они
любили играть, покинула привычное русло и разливалась все шире и шире. Хрюка
уже начал сомневаться, что вода в скором времени спадет.
     "Боязно  как-то  быть  Очень  Маленьким  Зверушкой,   со  всех   сторон
окруженным водой, - сказал он себе. - Кристофер Робин и Пух смогут спастись,
взобравшись,  к примеру,  на  деревья.  Кенга сможет  спастись,  куда-нибудь
упрыгав. Кролик  может  спастись,  поглубже зарывшись  в землю.  Сова  может
спастись, улетев, Иа  может спастись... если будет  громко  кричать и кто-то
его услышит и  спасет... А  я вот сижу,  окруженный со всех сторон водой,  и
ничего не могу поделать.
     Дождь все лил,  и  с каждым днем  вода прибывала, пока не  подступила к
самому окошку домика Хрюки... а он все равно ничего не мог поделать.
     "Взять,  к  примеру,  Пуха,  - рассуждал он. -  Умишко у него, конечно,
слабенький, но  ему  от этого никакого  вреда. Городит какие-то глупости,  а
получается все хорошо. Или Сова. Есть  ли  у нее ум  -  еще вопрос, зато она
многое знает. И уж точно знает, что надо делать, когда кругом вода.
     Или Кролик.  Ученым  его  не назовешь,  но  он всегда  может  придумать
хитроумный план.
     Или Кенга. Она, конечно,  не умна, эта Кенга,  но очень волнуется из-за
Ру, а  потому  способна ради него  на  самые невероятные  поступки. И всегда
сделает то,  что надо делать, даже не думая об этом. Или взять Иа. Иа всегда
такой несчастный, что на  потоп просто не обратит внимания. Однако, хотелось
бы знать, а как поступил бы на моем месте Кристофер Робин"?
     И внезапно Хрюка вспомнил  историю, которую  рассказывал  ему Кристофер
Робин. Историю  о  человеке  на  необитаемом острове. Человек  этот  написал
что-то на листке бумаги, сунул листок в бутылку, заткнул ее пробкой и бросил
в воду в надежде, что кто-то найдет бутылку, приплывет и спасет его.
     Хрюка отошел от окна  и принялся за поиски в  той части домика, которую
еще не залило водой. И отыскал-таки  карандаш, клочок сухой бумаги и бутылку
с пробкой. На одной стороне клочка он написал:


     ХРЮКЕ (МНЕ)

     А на другой:


     ПОМОГИТЕ.
     СПАСИТЕ.

     Потом он затолкал  клочок  бумаги в  бутылку, поплотнее,  изо всех  сил
заткнул ее пробкой, высунулся из окна, насколько смог и отбросил бутылку как
можно дальше от домика.  Плюх! Бутылка исчезла под  водой,  потом всплыла, а
Хрюка торчал у окна и  смотрел,  как  ее медленно уносит течением. Несколько
раз он терял бутылку из виду, потом находил вновь,  но в конце концов понял,
что больше  ее  уже  не  увидит. И  подумал, что  ради собственного спасения
сделал все, что мог.
     "А теперь, - думал он дальше, - кто-то другой  должен что-то сделать, и
я надеюсь, сделают они это быстро, потому что, если не сделают, мне придется
плыть, а плавать я не умею, вот я и надеюсь, что кто-то что-то да сделает, и
быстро". Потом Хрюка тяжело вздохнул и воскликнул: "Как жаль, что здесь  нет
Пуха! Вдвоем куда как веселей".




     Начало дождя Винни-Пух проспал. Дождь лил, лил и лил, а Пух  спал, спал
и спал. Накануне у Пуха выдался трудный день.  Вы же помните, как он  открыл
Северный Полюс.  Так вот,  он  так  этим гордился, что  спросил у Кристофера
Робина,  есть  ли  еще какие  полюса,  которые  может открыть  медвежонок со
слабеньким умишком.
     -  Есть Южный полюс,  - ответил  Кристофер Робин.  - А  еще,  наверное,
Восточный и Западный, только люди не любят о них говорить.
     Пух так обрадовался, услышав об этом, что тут же предложил организовать
Иксшпедицию для открытия Восточного Полюса,  но  Кристофер  Робин отказался,
сославшись  на то,  что у него с  Кенгой какие-то дела.  Поэтому  на  поиски
Восточного Полюса Пух  отправился  в одиночку. Открыл  он его или  нет, я не
помню, но  ужасно  устал. Вернулся домой, принялся за ужин, полчаса жевал, а
потом заснул прямо на стуле, и спал, спал и спал.
     Ему  приснился  страшный  сон.  Он  на Восточном  Полюсе,  а  это очень
холодный полюс,  покрытый льдом и заваленный  снегом. Для  ночлега он  нашел
себе улей, но совсем крошечный, и в  нем не хватило  места для  задних  лап,
поэтому их  пришлось  оставить снаружи. А тут к улью подкрались дикие Вузлы,
которые населяли  Восточный Полюс,  и начали  выщипывать шерсть с его задних
лап, чтобы соорудить из нее гнезда для своих детенышей. И задние лапы мерзли
все сильнее и  сильнее.  Тут Винни-Пух  внезапно проснулся, и обнаружил, что
сидит на стуле, а задние лапы у него в воде. Весь  пол  залит водой,  вокруг
одна вода.
     Он прошлепал к двери, выглянул наружу.
     - Положение серьезное, - Пух сразу все понял. - Пора спасаться.
     Он схватил  самый  большой  горшок  меда и с ним отправился  спасаться:
полез на толстую, прочную  ветвь  дерева, до которой вода уж никак не  могла
подняться. Потом он спустился вниз и спасся еще раз, но уже с другим горшком
меда... а закончилось спасение лишь когда  рядом с Пухом, сидящем на ветви и
болтающим задними лапами, выстроились рядком десять горшков с медом...
     Через два дня Пух сидел на той же ветке и так же болтал задними лапами,
но горшков с медом осталось только четыре.
     Еще  через день Пух болтал  задними  лапами рядом с  одним-единственным
горшочком с медом.
     На четвертый день на ветке остался только Пух...
     И  утром  того  же  дня он увидел проплывающую  мимо бутылку  Хрюки.  С
криком: "Мед!"  -  Пух плюхнулся с  ветки в воду,  схватил  бутылку  и вновь
забрался на дерево.
     -Ну и ну! - покачал головой Пух, после того, как открыл  бутылку. -Весь
вымок, и зря! А что это за клочок бумаги?
     Он вытащил бумажку и оглядел ее со всех сторон.
     - Это паслание, вот что это такое, - сказал он себе. - И первая буква в
нем  -  "пы",  а  "пы"  означает  Пух, то  есть  это  очень  важное паслание
адресовано  мне.  Но  я  не  могу его прочитать. Я должен  найти  Кристофера
Робина, или Сову, или Хрюку, одного  из этих умных читателей, которые смогут
сказать, что написано в паслании. Только я не умею плавать. Вот незадача!
     В этот момент  его  осенило, и я думаю, что  идею, которая пришла ему в
голову, учитывая его слабенький умишко, иначе, как блестящей, не назовешь.
     -  Если бутылка  может плавать,  тогда и  горшок может плавать, а  если
горшок  поплывет,  то  я  смогу усесться  на него, если, конечно,  это будет
большой горшок... И тоже поплыву.
     Поэтому он взял самый большой из своих горшков и закупорил его.
     - Каждый  корабль  должен иметь название, -  сказал  себе Пух.  - Мой я
называю "Плавучий медведь".
     С этими  словами он бросил  свой  "корабль"  в воду и прыгнул следом за
ним.
     Какое-то  время  Пух и  "Плавучий медведь"  не  могли  разобраться, кто
должен плыть  на ком, но после  двух  или трех попыток наконец договорились.
"Плавучий медведь" занял место под Пухом, а Пух,  с триумфом оседлавший его,
принялся грести передними лапками.




     Кристофер Робин жил  в самой высокой части Леса. Дождь лил, лил и  лил,
но вода  к его дому так и не подобралась. Любопытно, конечно, наблюдать, как
вода заполняет одну долину за  другой, подходит все  ближе, окружает тебя со
всех сторон, но, поскольку дождь  не прекращался ни на минуту, большую часть
времени  Кристофер Робин  проводил в доме, ничего этого  не видел,  а просто
думал о  всякой всячине. Каждое утро  он раскрывал  зонт,  выходил из дома и
втыкал палочку в то место, где вода граничила с сушей. На следующее  утро он
своей  палочки уже  не  находил и  отмечал новую  границу другой палочкой, а
потом возвращался в дом. И с каждым днем  расстояние от крыльца  его дома до
воды все уменьшалось и уменьшалось. На пятый день Кристофер Робин обнаружил,
что  вода  взяла его в кольцо,  и впервые в  жизни он  оказался на настоящем
острове. "Радость-то какая", - что еще мог он сказать по этому поводу.
     В  то  же  самое  утро  через  водное  кольцо  перелетела  Сова,  чтобы
поздороваться со своим другом Кристофером Робином.
     -  Слушай, Сова,  ну  до чего  же это  здорово! - поделился с ней своей
радостью Кристофер Робин. - Я - на острове.
     - Действительно, атмосферные условия крайне неблагоприятные, - сообщила
Сова.
     - Чего-чего?
     - Идет дождь, - пояснила Сова.
     - Да, - согласился Кристофер Робин. - Идет.
     - Отмечается небывалый подъем уровня воды.
     - Какой подъем?
     - Вокруг очень много воды, - объяснила Сова.
     - Много, - согласился Кристофер Робин.
     -  Однако, прогноз на  ближайшие  дни  очень  благопри  ятный.  В любой
момент...
     - Ты видела Пуха?
     - Нет. В любой момент...
     -  Надеюсь, с ним все в  порядке,  -  вздохнул Кристофер Робин. - Я все
думал о нем. Хрюка, скорее всего, с ним. Как по-твоему,  Сова, с ними ничего
не случилось?
     - Полагаю, что нет. Видишь ли, в любой момент...
     - Слетай и посмотри, как они там. Все-таки у Пуха  с умом не густо, вот
он  и  может сотворить  какую-нибудь  глупость.  А я очень люблю  его, Сова.
Слетаешь?
     -  Конечно же,  -  согласилась  Сова. -  Слетаю. И  сразу вернусь,  - и
улетела.
     А вскоре вернулась.
     - Пуха нет, - доложила она.
     - Нет где?
     - Там, где он был.  Он сидел на ветке своего дерева с  девятью горшками
меда. Но теперь там его нет.
     - Бедный Пух! - воскликнул Кристофер Робин. - Где же ты теперь?
     - Здесь я, - пробасили у него за спиной.
     - Пух!
     И они бросились обниматься.
     - Как ты  добрался сюда,  Пух? - спросил Кристофер Робин, когда  первые
восторги от радостной встречи поутихли.
     - На своем  корабле, - гордо ответил  Пух. - Ко  мне в бутылке приплыло
о-о-чень  важное паслание, но вода попала мне  в глаза, я  не смог прочитать
его, вот и привез его сюда. На моем корабле.
     С этими словами он и передал Кристоферу записку.
     - Но ведь оно от Хрюки, - воскликнул Кристофер Робин, прочитав записку.
     - Разве  там  нет  ничего о Пухе?  -  удивился  медвежонок,  заглядывая
мальчику через плечо.
     Кристофер Робин прочитал записку вслух.
     -  А-а,  так  этими  "пы" Хрюка звал на  помощь. Я-то думал,  что  "пы"
означает Пух.
     -  Хрюку надо спасать.  Немедленно. Я думал, он с тобой, Пух. Сова,  ты
можешь посадить его себе на спину и прилететь с ним сюда?
     - Пожалуй, что  нет, - ответила  Сова после  глубокомысленной паузы.  -
Видишь ли, мои спинные мышцы не рассчитаны...
     -Тогда сейчас же лети к нему и  скажи, что  мы спешим на  помощь. Мы  с
Пухом придумаем, как быстро добраться до  Хрюки и помочь ему. Не надо больше
ничего говорить, Сова. Лети!
     И Сова улетела, хотя ей определенно хотелось что-то сказать.
     - Так где твой корабль, Пух? - повернулся к медвежонку Кристофер Робин.
     - Должен отметить, - объяснял Пух, ведя Кристофера Робина к тому месту,
где он ступил на остров, - что это не совсем обычный корабль. То есть иногда
это корабль, а иногда одно сплошное несчастье. Все зависит...
     - Зависит от чего?
     - От того, где я. На нем или под ним.
     - Ясно. И где он?
     - Да вот же, - и Пух с гордостью указал на "Плавучего медведя".
     Конечно же, Кристофер Робин ожидал увидеть совсем другое, но чем дольше
он  смотрел  на корабль Пуха, тем больше убеждался в том, что медвежонок  не
только  храбр, но  и умен. А Винни-Пух в  это время стоял, потупив глазки, и
старался делать вид, что его заслуги не так уж и велики.
     - Но он слишком мал для двоих, - со вздохом заметил Кристофер Робин.
     - Для троих, считая Хрюку.
     - Для троих он тем более не годится. Так что же нам делать,а, Пух?
     И  тут этот медвежонок, медвежонок  Пух,  Винни-Пух, Д.Х. (Друг Хрюки),
П.К. (Приятель Кролика),  О.П. (Открыватель  Полюса), У.И. и О.Х. (Утешитель
Иа и Отыскатель  Хвоста),  короче, наш старый знакомец Пух,  высказал  такую
мудрую мысль, что Кристофер Робин только  смотрел  на  него,  разинув рот, и
гадал,  неужели перед ним  мишка  с очень  слабеньким  умишком,  которого он
столько лет знал и любил.
     - Мы могли бы поплыть на твоем зонтике.
     - ?
     - Мы могли бы поплыть на твоем зонтике, - повторил Пух.
     - ??
     - Мы могли бы поплыть на твоем зонтике!
     - !!!!!
     Ибо Кристофер Робин разом понял, как они  могут поплыть на его зонтике.
Раскрыл  его  и положил куполом  на  воду. Зонтик  кренился, но плыл. Первым
забрался на него Пух, уже собрался сказать, что все в порядке, но тут зонтик
особенно сильно накренился,  и Пух оказался  в воде,  часть которой попала в
рот,  и ему пришлось ее  проглотить, хоть жажда его и  не мучила. При второй
попытке они уселись в зонтик вдвоем. Он больше не кренился.
     - Нарекаю наш  корабль "Мудрость Пуха",  - возвестил Кристофер Робин, и
"Мудрость Пуха", плавно вращаясь, двинулся на юго-запад.
     Вы можете представить себе  радость Хрюки, когда на горизонте показался
корабль спасателей. Спустя годы он любил  вспоминать,  какая очень серьезная
опасность нависла  над  ним  во  время  ужасного потопа, хотя  на самом деле
настоящая  опасность  грозила  ему  лишь  в последние  полчаса  вынужденного
заточения в залитом воде домике, когда прилетевшая Сова уселась на ближайшей
ветке  и,  чтобы помочь Хрюке  скоротать время,  начала  рассказывать  очень
длинную историю  о своей  тетушке, которая по ошибке высиживала яйцо морской
чайки, и история тянулась,  тянулась и тянулась, совсем как это предложение,
пока Хрюка -  а  он слушал ее, стоя у окна - естественно,  не  начал клевать
носом, все наклоняясь и наклоняясь вперед, к воде, и вскоре уже касался пола
кончиками копытец,  но тут, к  счастью, Сова  внезапно громко вскрикнула  (а
вскрик этот входил в историю, потому что именно так на  что-то отреагировала
тетушка)  и  разбудила  Хрюку,  который  в  самый  последний  момент   успел
отшатнуться  назад  и лишь поэтому  не выпал из окна, после чего сразу  внес
свою лепту  в разговор: "Как  интересно, и что она после этого сделала?" - и
тут  ...  вы, конечно, можете представить  себе его радость,  потому что он,
наконец,  увидел  корабль "Мудрость Пуха"  (Капитан К.Робин, первый помощник
В.Пух), спешивший через безбрежные воды к нему на помощь.
     На том,  по существу история и заканчивается, а поскольку я очень устал
и  выдохся после последнего предложения,  думаю, здесь самое время поставить
точку.







     Глава 10,
     в которой Кристофер Робин устраивает
     Праздничный обед в честь Винни-Пуха,
     а мы прощаемся


     Вскоре над Лесом вновь засияло солнце, принеся с собой благоухание мая.
Все лесные ручейки весело журчали,  вернувшись  в свои русла, вода дремала в
маленьких  озерцах,  вспоминая великие  дела, которые совершила  не так уж и
давно.  В  тишине  и  спокойствии   Леса  кукушка   пробовала   свой  голос,
прислушивалась к себе и старалась понять, нравится ей то, что она слышит или
нет. Лесные голуби о чем-то жаловались друг другу, жаловались лениво, как бы
говоря, что  кто-то, конечно,  виноват, но особой беды в том нет. Так  вот в
такой день Кристофер Робин по-особенному свистнул, как  умел свистеть только
он, и из Столетнего Леса прилетела Сова, узнать, что ему нужно.
     -  Сова, я  хочу собрать  гостей,  -  поделился с  ней  своими  планами
Кристофер Робин.
     - Ты, значит, хочешь собрать гостей, - кивнула Сова.
     -  Я  собираюсь  устроить Праздничный  обед в  честь подвигов,  которые
совершил Пух, чтоб спасти Хрюку от потопа.
     - Ага, вот, значит, по какому поводу, - кивнула Сова.
     -  Да, и я попрошу тебя как можно скорее сообщить об  этом  Пуху и всем
остальным, потому что обед состоится завтра.
     - Разумеется, состоится, отчего ему не состояться? - кивнула Сова.
     - Так ты им всем скажешь?
     Сова  попыталась придумать какой-нибудь  мудрый ответ,  но не смогла, а
потому  отправилась  выполнять  поручение.  Как  и  просил Кристофер  Робин,
сначала она полетела к Пуху.
     - Пух,  - сообщила она ему,  - Кристофер Робин  устраивает  Праздничный
обед.
     - Вот здорово!  - воскликнул Пух, а  потом спросил, чувствуя, что  Сова
ждет от него  еще каких-то слов.  - А  там будут  маленькие такие пирожные с
розовой глазурью?
     Обсуждать маленькие пирожные с розовой  глазурью Сова сочла ниже своего
достоинства,  поэтому  в  точности передала  Пуху  все, что  просил  сказать
Кристофер Робин, и полетела к Иа.
     - Обед в мою честь? - повторил Пух, оставшись один. - Потрясающе!
     И начал  гадать,  узнают ли другие,  что их  приглашают  на  особенный,
Пуховый  обед, и  рассказал ли  им Кристофер  Робин  о  "Плывучем  медведе",
"Мудрости Пуха" и всех прочих великолепных кораблях, которые он изобрел и на
которых  плавал.  А  потом ему  в  голову пришла  новая мысль: как  же будет
ужасно, если все об этом позабыли и на обеде никто не будет знать, по какому
случаю они  собрались за праздничным столом. И чем дольше он  об этом думал,
тем  больше  путаницы прибавлялось  у него в  голове.  В  его  мысли  начали
вплетаться чьи-то чужие голоса, и  вскоре  этот  самый обед представился ему
сном, в  котором  все  шло шиворот-навыворот.  А потом сон сам  собой  начал
складываться в песенку, и вот что из этого вышло:



     Трижды ура в честь Пуха!
     /Ура в честь кого?/
     Да Пуха!
     Или плохо со слухом
     У вас?
     /Нет, но с чего.../
     Друзей он от потопа спас!

     Трижды ура в честь Винни!
     /В камине?/
     В честь бравого Винни!
     Сам плавать не мог,
     Но другу помог.
     /А что тут такого?/

     Да дайте хоть слово
     Сказать. Так вот, я о Пухе.
     /О ком?/
     Да о Пухе!
     И с ним не шутите!
     /Не понял, простите?/

     Прощаю. Наш Винни
     Умен и красив...
     /Повторите!/
     Умен и красив, повторяю.
     И всем запрещаю
     Я думать иначе.
     Секрет красоты в аппетите!

     Он любит поесть и поспать,
     Он плавать совсем не умеет,
     Но к другу всегда подоспеет,
     Когда того надо спасать!
     /На лодке?/
     На лодке, плоту, сковородке -
     Неважно.

     Он храбр и отважен,
     Наш Винни, и слава ему и ура!
     /Достоин он ордена даже!/
     Пусть будет он счастлив всегда,
     Умен, и здоров, и богат,
     Наш мудрый сосед и собрат!

     Трижды в честь Пуха ура!
     /Ура в честь кого?/
     Пуха!
     Трижды в честь Винни ура!
     /Винни какого?/
     Да Винни же Пуха! Медведя!
     /Да скажет ли кто-нибудь ясно, толково,
     ЧЕГО ОН ТАКОГО
     СДЕЛАЛ?/

     А пока все это происходило в голове Пуха, Сова разговаривала с Иа.
     - Иа, - начала она, - Кристофер Робин устраивает праздничный обед.
     - Очень интересно, - отозвался Иа. - Полагаю, они пришлют мне  объедки,
на которых  сначала потопчутся. Какие все они  добрые и заботливые! А если и
не очень, то стоит ли об этом упоминать.
     - Приглашение послано и тебе.
     - И на что оно похоже?
     - Обычное приглашение.
     - Да, я тебя понял. Кто его выбросил?
     - Приглашение  -  это  не  объедки,  его  на  помойку  не  выбрасывают.
Приглашение посылают,  когда  хотят  кого-то  куда-то  пригласить.  Тебя вот
приглашают на праздничный обед. Завтра.
     Иа медленно покачал головой.
     -  Ты, наверное, перепутала меня с Хрюкой.  Маленький такой зверушка  с
оттопыренными ушками. Это Хрюка. Я ему передам.
     - Нет, нет! - Сова начала злиться. - Приглашение послано именно тебе.
     - Ты уверена?
     - Разумеется,  уверена.  Кристофер Робин сказал:  "Передай  приглашение
всем! Всем до единого!"
     - Всем, кроме Иа?
     - Всем до единого, - раздраженно повторила Сова.
     - Ага! - кивнул  Иа. - Это,  несомненно, ошибка,  но  я, однако, приду.
Только, если вдруг пойдет дождь и все испортит, я не виноват.




     Но дождь не  пошел.  Кристофер Робин соорудил стол из  длинных досок, и
все уселись за  него. Кристофер Робин сел во главе  стола, а на  другом  его
конце,  напротив  себя, посадил Пуха.  Между ними  по  одну  руку Кристофера
Робина расположились Сова  и Иа, а по  другую  -  Кролик, Ру и  Кенга. А все
друзья и родичи Кролика рассыпались по траве и замерли в ожидании того,  что
кто-то с ними заговорит, или что-то им  бросит, или хотя бы спросит, который
час.
     Для Крошки  Ру  это  был  первый Праздничный  обед,  поэтому  он  очень
волновался. И начал говорить, как только все уселись за стол.
     - Привет, Пух! - пискнул он.
     - Привет, Ру! - ответил ему Пух.
     Ру все подпрыгивал и подпрыгивал на своем сидении, а потом повернулся к
Хрюке.
     - Привет, Хрюка! - пискнул он.
     Поросенок  помахал  ему  лапкой, потому как  битком набил  рот и не мог
произнести ни слова.
     - Привет, Иа! - не унимался Крошка Ру.
     Иа мрачно ему кивнул.
     - Скоро пойдет дождь, будь уверен, пойдет.
     Ру поднял голову,  убедился, что никакого дождя нет и в  помине, а если
он и  пойдет,  то не скоро, и  поздоровался  с Совой:  "Привет, Сова"!  Сова
добродушно ответила ему: "Привет, мой маленький юный дружок", - и продолжила
рассказывать  Кристоферу  Робину   о  несчастном  случае,  который  едва  не
произошел с одной  ее  подругой. А Кенга  сказала Ру:  "Сперва выпей молоко,
дорогой,  поговоришь потом".  Ру,  который  как  раз  пил  молоко, попытался
доказать,  что  он  может  и  пить  молоко,  и  говорить  одновременно...  в
результате его долго хлопали по спине и вытирали.
     Когда же они почти все съели, Кристофер Робин постучал ложкой по столу,
все  разом перестали  говорить и  затихли,  за  исключением  Крошки  Ру,  на
которого напал приступ икоты. Но  он пытался представить все так, будто икал
кто-то из многочисленных родичей Кролика.
     -  Этот  обед,  - в наступившей тишине торжественно заговорил Кристофер
Робин,  -  устроен  в  честь одного  из нас. Все мы знаем,  кто он.  Это его
Праздничный  обед, потому что он заслужил его своими делами, и  я приготовил
ему  подарок. Вот он! - потом он пошарил  вокруг себя руками и прошептал.  -
Где же он?
     И пока  Кристофер  Робин  искал внезапно пропавший  подарок,  Иа  важно
откашлялся и произнес речь.
     - Друзья, включая и всех  прочих, -  начал он. - Мне  очень приятно, во
всяком  случае,  до сего момента было очень  приятно,  лицезреть вас всех на
моем  праздничном   обеде.  Сделанное  мною  -  пустяк.  Любой  из  вас,  за
исключением Кролика, Совы  и Кенги,  на моем месте поступил бы точно так же.
Да, и Пуха. Мои слова, разумеется, не относятся к Хрюке и Ру, потому что они
слишком  маленькие.  Любой  из  вас  поступил  бы  точно  также.  Но  так уж
получилось, что это сделал я. Нет нужды  упоминать, что содеянное мною и то,
что ищет сейчас Кристофер Робин, никоим  образом не связаны между собой... -
тут Иа поднял переднюю ногу, приставил копыто к пасти  и громко прошептал. -
Поищи под столом... Итак, я совершил этот поступок, потому что убежден: если
мы можем чем-то помочь, надо помогать. Я чувствую, мы все должны...
     Ру громко икнул.
     - Ру, дорогой, - мягко упрекнула его Кенга.
     - Разве икал я? - с удивлением спросил Ру.
     - О чем это говорит Иа? - шепнул Хрюка Пуху.
     - Не знаю, - по голосу чувствовалось, что Пух обижен.
     - Я думал, обед устроили в твою честь.
     - Совсем недавно я тоже так думал, но теперь выходит, что нет.
     - Я бы предпочел, чтобы мы собрались ради тебя.
     - Я тоже.
     Крошка Ру опять громко икнул.
     - КАК... Я... УЖЕ... ГОВОРИЛ, - громко и  строго продолжил Иа,  - когда
меня перебили эти неуместные громкие звуки, я чувствовал, что...
     - Вот  он!  -  радостно воскликнул  Кристофер  Робин.  - Передайте  его
глупышу Пуху. Это ему!
     -Подарок Пуху? - переспросил Иа.
     - Ну конечно. Он же лучший в мире медведь.
     - Мне следовало заранее знать об этом, - вздохнул Иа. - В конце концов,
грех  жаловаться.  У  меня есть друзья. Только вчера кто-то  разговаривал со
мной. А на  прошлой  неделе  или неделей  раньше Кролик наткнулся на  меня и
сказал:  "Тьфу  ты,  опять он!"  Это  и есть  дружеское общение. Вокруг меня
что-то да происходит.
     Но никто не слушал его, потому что все говорили: "Что это, Пух?" или "Я
знаю,  что  это" или "Нет,  ты  не знаешь", - и многое  другое,  что принято
говорить в подобных случаях. И, разумеется, Пух открывал подарок очень-очень
быстро, насколько возможно быстро открыть подарок,  не  разрезая  веревочки,
потому что никогда  не знаешь,  когда  может  пригодиться в хозяйстве  целая
веревочка. Наконец, Пух снял с подарка бумагу.
     А когда увидел, что  под ней скрывалось, чуть не свалился со стула, так
ему понравился подарок. Он получил специальный карандашный пенал. И лежали в
пенале  карандаши,  с  буквой  "В",  сокращенно   от  Винни,  буквами  "НВ",
сокращенно   от  Неустрашимого  Винни,   и  буквами   "ВВ",  сокращенно   от
Винни-Выдумщика. А еще были в пенале ножик для заточки карандашей, и ластик,
чтобы стирать написанное, и линейка, чтобы чертить дорожки, по которым будут
гулять слова, и дюймовая шкала  на линейке, на случай,если кому-то захочется
замерить  расстояние в  дюймах, и  карандаши с синими,  красными  и зелеными
грифелями, чтобы писать или рисовать  ими что-то совсем  особенное -  синим,
красным или зеленым цветом.
     И  каждая  из  этих  удивительных  вещей  лежала  в своем  отделении, и
закрывался  пенал  с  громким щелчком,  который  сообщал  хозяину, что пенал
закрыт. И все эти сокровища теперь принадлежали Пуху.
     - Вот здорово! - обрадовался Пух.
     - Как здорово, Пух! - воскликнули все, за исключением Иа.
     - Спасибо! - поблагодарил Кристофера Робина Пух.
     А  Иа бубнил себе  под нос: "  Кому нужна вся эта писанина? Карандаши и
все прочее. Раздули из мухи слона, вот что  я думаю, если вас интересует мое
мнение. Пустяковина. Никому не нужная вещь".
     После обеда, когда все распрощались  и поблагодарили Кристофера Робина,
Пух  и  Хрюка задумчиво шли рядом, освещенные золотистым  сиянием заходящего
солнца. Они  долго молчали, пока, наконец,  Хрюка не спросил Пуха: "Пух, что
ты первым делом говоришь, когда просыпаешься утром?"
     - Что у нас на завтрак, - без запинки ответил Пух. - А что говоришь ты,
Хрюка?
     - Я говорю, а что интересного ждет меня сегодня?
     Пух кивнул, а после недолгого раздумья  заметил:  "Это  ведь одно и  то
же".




     - И что же произошло? - спросил Кристофер Робин.
     - Когда?
     - На следующее утро.
     - Я не знаю.
     - Может, что-нибудь придумаешь, а потом расскажешь мне и Пуху?
     - Ну, раз тебе хочется...
     - Пух очень хочет услышать, - ответил Кристофер Робин.
     Он  глубоко  вздохнул, подхватил своего медвежонка  за  заднюю  лапу  и
направился к двери,  таща за собой  Винни-Пуха.  У  самой двери остановился,
повернулся ко мне и спросил: "Придешь посмотреть, как я умываюсь?"
     - Скорее всего.
     - А пенал Пуха лучше моего?
     - Они одинаковые, - ответил я.
     Кристофер  Робин кивнул и вышел... а вскоре я услышал, как Винни-Пух...
бум-бум-бум ... поднимается по лестнице следом за ним.

     Перевод с английского,
     текст - Виктор Вебер;
     стихи - Наталия Рейн.

Популярность: 1, Last-modified: Thu, 01 Mar 2001 08:10:46 GmT