--------------------
Ларри Нивен. В ядре.
Larry Niven.
========================================
HarryFan SF&F Laboratory: FIDO 2:463/2.5
--------------------
Не знаю, назвать ли это рисунком, рельефной фреской, скульптурой или
бесформенной массой, но то был центральный экспонат в Секции Искусств
Института Знаний на Джинксе. Странные, должно быть, глаза у кдатлинов,
подумал я. Мои собственные глаза слезились. Чем дольше я смотрел на
"Сверхсветовое пространство", тем сильней оно расплывалось перед моим
взглядом.
Я уже было решил, что оно для того и предназначено, чтобы видеть его
размытым, когда меня осторожно прихватила за руку пара зубастых челюстей.
Я подскочил на добрый фут. Мягкое, волнующее контральто произнесло:
- Беовульф Шеффер, а вы ведь мот.
Этот голос сделал бы певцу карьеру. И мне показалось, что я узнал его
- но этого быть не могло, ведь тот находился на Нашем Достижении, в
световых годах отсюда. Я обернулся.
Кукольник отпустил мою руку и продолжал:
- И что же вы думаете о Хродену?
- Он губит мои глаза.
- Разумеется. Кдатлино слепы, если не считать радиолокации.
"Сверхсветовое пространство" предназначено не для того, чтобы смотреть, а
чтобы осязать. Проведите по нему языком.
- Языком? Нет, спасибо. - Я попробовал провести по нему рукой. Если
хотите знать, на что это было похоже, берите корабль и летите на Джинкс,
эта штуковина до сих пор там. Я просто отказываюсь описать это ощущение.
Кукольник в сомнении покачал головой.
- Я уверен, что ваш язык чувствительнее. Сторожей поблизости нет.
- Забудьте об этом. Знаете, по голосу вы в точности региональный
директор "Дженерал Продактс" с Нашего Достижения.
- Это он передал мне ваше досье, Беовульф Шеффер. Несомненно, у нас
был один и тот же преподаватель английского. Я - региональный президент на
Джинксе, как вы, конечно, поняли по моей гриве.
Ну, не сказал бы. Рыжеватая копенка над мозговой коробкой между двумя
шеями кукольника должна указывать его касту, если вы научитесь принимать в
расчет вариации простого стиля. А для этого надо самому быть кукольником.
Вместо того, чтобы признаться в своем невежестве, я спросил:
- В досье сказано, что я мот?
- За прошедшие четыре года вы потратили больше миллиона стар.
- И это мне пришлось по душе.
- Да. Скоро вы снова залезете в долги. Вы не подумывали продолжить
авторский труд? Я в восхищении от вашей статьи о нейтронной звезде BWS-1.
"Остроконечное дно гравитационного колодца"... "Синий свет звезд сыпался
на меня, словно неосязаемый град"... Чудесно.
- Спасибо. И заплатили за нее тоже недурно. Но в основном я пилот
космических кораблей.
- Какая удача, что мы здесь встретились. Я собирался вас найти. Вам
не нужна работа?
Вопрос, на который нелегко ответить. Последний и единственный раз,
когда я получил работу от кукольника, он принудил меня к ней шантажом,
зная, что это меня, вероятно, убьет. Так едва и не случилось. Я не держал
зла на регионального директора с Нашего Достижения, но позволить им снова
посмеяться надо мной?
- Я отвечу вам условным "может быть". Вы считаете, что я
профессиональный пилот-самоубийца?
- Вовсе нет. Если я продемонстрирую вам детали, согласны ли вы, чтобы
эта информация осталась конфиденциальной?
- Согласен, - официально ответил я, зная, к чему это меня обязывает.
Устный контракт связывает так же, как лента, на которую он записан.
- Хорошо. Идемте. - И он прогарцевал к будке передатчика.
Будка-передатчик выпустила нас где-то в безвоздушных районах Джинкса.
Стояла ночь. Высоко в небе болезненно-яркой точкой повис Сириус Б, заливая
рваный лунный ландшафт ясным голубым светом. Я посмотрел вверх и не увидел
Двойняшки - пухлой оранжевой планеты-спутника Джинкса, так что мы, должно
быть, находились на Дальнем Конце.
Но кое-что над нами все-таки было.
Корпус "Дженерал Продактс" N4 представляет собой прозрачную сферу в
тысячу с лишним футов диаметром. Нигде в известной части галактики не
строили кораблей крупнее. Покупать их в состоянии только правительства и
применяются они только для проектов колонизации. Но использовать таким
образом этот корабль было невозможно: он весь состоял из механизмов. Наша
будка-передатчик стояла между двумя посадочными опорами, так что выпуклый
борт корабля смотрел на нас, как сова на мышь. От будки к шлюзу вела
сквозь вакуум соединительная труба. Я сказал:
- "Дженерал Продактс" стали строить готовые космические корабли?
- Мы подумываем о расширении деятельности. Но есть проблемы.
С точки зрения этой принадлежащей кукольникам компании время для
подобной акции должно было выглядеть подходящим. "Дженерал Продактс"
изготовляет корпуса девяноста пяти процентов всех кораблей в космосе,
главным образом потому, что никто другой не знает, как сделать
неразрушимый корпус. Но этот корабль был бы плохим началом. Единственное
место, которое я мог присмотреть для команды, груза или пассажиров, были
несколько кубических ярдов пустого пространства у самого днища, прямо над
шлюзом - как раз достаточно по величине для пилота.
- Нелегко вам будет это продать, - заметил я.
- Верно. А еще что-нибудь вы замечаете?
- Ну... - аппаратура, заполнявшая прозрачный корпус, была очень
плотно упакована. В целом это выглядело так, будто раса гигантов
десятимильного роста пыталась прибегнуть к миниатюризации. Я не видел и
следа соединительных труб; следовательно, не может быть никакого ремонта в
космосе. Четыре реактивных двигателя просовывали сквозь корпус свои
соответствующей огромности ноздри, расходящиеся под углами от днища.
Вспомогательных двигателей поменьше нет; значит, гироскопы-переростки
внутри. Остальное...
- Большей частью это выглядит, как гиперпространственные двигатели.
Но это глупо. Разве что вы нашли вескую причину передвигать луны?
- Некогда вы были штатным пилотом на "Линиях Накамура". Сколько
занимал времени перелет с Джинкса на Наше Достижение?
- Двенадцать дней, если ничего не сломается. - Как раз вдоволь
времени, чтобы свести знакомство с самой хорошенькой пассажиркой на борту,
пока автопилот делает за меня все остальное, только что форму не носит.
- Расстояние от Сириуса до Проциона - четыре световых года. Наш
корабль проделал бы этот путь за пять минут.
- Вы потеряли рассудок.
- Нет.
Но это же почти световой год в минуту! Я не мог себе этого
представить. Потом вдруг я это представил и челюсть у меня отвисла, потому
что я увидел раскрывшуюся передо мной галактику. Нам известно так мало за
пределами нашего ближайшего галактического соседства. Но с таким
кораблем!..
- Это чертовски быстро.
- Совершенно верно. Но оборудование, как вы замечаете, громоздко.
Постройка этого корабля обошлась в семь миллиардов стар, не считая сотен
лет исследований, но он понесет только одного человека. Таким образом,
этот корабль - неудачный. Не войти ли нам внутрь?
Система жизнеобеспечения состояла из двух круглых комнат, одна над
другой, и маленького шлюза с одной стороны. Нижняя комнатка служила рубкой
управления с рядами переключателей, циферблатов и перемигивающихся
лампочек, над которыми довлел огромный сферический указатель масс. Стены
верхней комнаты были прозрачными и голыми, сквозь них виднелись
устройства, снабжающие воздухом и водой.
- Это будет комната отдыха, - пояснил кукольник. - Мы решили
предоставить пилоту самому ее украсить.
- Почему я?
- Позвольте, я продолжу объяснение сути проблемы, - кукольник
принялся расхаживать по полу. Я присел на корточки у стены и смотрел.
Наблюдать, как двигается кукольник - одно удовольствие. Даже при тяготении
Джинкса его оленье тело выглядело невесомым; крошечные копытца
беспорядочно барабанили по полу. - Сфера распространения человеческих
колоний имеет в поперечнике около тридцати световых лет, не так ли?
- Самое большее тридцать. Это не совсем сфера...
- Регион, занимаемый кукольниками, намного меньше. У кдатлино сфера
вполовину меньше вашей, а у кзинов - незначительно больше. Это важнейшие
путешествующие в космосе виды. Внешних можно не брать в расчет, поскольку
они не пользуются сверхсветовыми кораблями. Разумеется, сферы
распространения отчасти совпадают. Полеты из одной сферы в другую почти
сведены к нулю, не считая нас самих, так как область нашего влияния
простирается на всех, кто покупает наши корпуса. Но суммируйте все эти
регионы и вы получите область шестидесяти световых лет в поперечнике. Этот
корабль может пересечь ее за семьдесят пять минут. Положим шесть часов на
отбытие и шесть на приземление и мы получим корабль, способный попасть
куда угодно за тринадцать часов, но никуда - меньше, чем за двенадцать,
несущий одного пилота и никакого груза и стоящий семь миллиардов стар.
- А как насчет исследований?
- Мы, кукольники, лишены вкуса к отвлеченным знаниям. Да и как мы
вели бы эти исследования? - имелось в виду, что любая раса, летая на этом
корабле, извлекла бы из этого выгоду. А кукольники не станут рисковать
шеями, летая на нем сами. - Нам нужно побольше денег и концентрация умов,
чтобы изобрести нечто, летающее, возможно, медленнее, но обязательно менее
громоздкое. "Дженерал Продактс" не хотят затрачивать так много на то, что
способно прогореть. Нам потребуются лучшие умы всех разумных видов и
богатейшие вкладчики. Беовульф Шеффер, нам нужно привлечь внимание.
- Публичный аттракцион?
- Да. Мы хотим отправить пилота к центру галактики и обратно.
- Да... Господи! Неужто он летает н_а_с_т_о_л_ь_к_о быстро?
- Понадобится примерно двадцать пять дней на то, чтобы достигнуть
центра и равное время на возвращение. Вам понятны доводы в пользу...
- Доводы замечательные. Можете не расписывать. Почему я?
- Мы хотим, чтобы вы совершили путешествие, а потом написали об этом.
У меня есть список пишущих пилотов. Те, к кому я уже обращался, проявили
нежелание. Они говорили, что сочинительствовать на твердой почве
безопаснее, чем испытывать неизвестные корабли. Мне понятны их
рассуждения.
- Мне тоже.
- Вы полетите?
- Что мне предлагают?
- Сто тысяч стар за полет. Пятьдесят тысяч - за то, чтобы написать
рассказ, в придачу к тому, что вы можете получить за его публикацию.
- Продано.
С этого времени меня только и тревожило, не разузнал бы мой новый
наниматель, что ту статейку о нейтронной звезде написал вместо меня другой
человек.
О, сначала я удивлялся, с какой стати "Дженерал Продактс" пожелали
мне довериться. Работая на них в первый раз, я покушался украсть их
корабль по причинам, казавшимся в то время основательными. Но этот
корабль, названный мною "Далеким прицелом", по-настоящему не стоило
воровать. Любой потенциальный покупатель знал бы, что тут дело нечисто, да
и что пользы бы он из него извлек? На "Далеком прицеле" можно было
исследовать шаровые скопления, но любое другое его применение могло быть
только напоказ.
Идея отправить его в Ядро была шедевром рекламы.
Взвесьте: от Нашего Достижения до Джинкса двенадцать дней лету на
обычном судне и двенадцать часов на "Далеком прицеле". Какая разница? Пока
накопишь на такую поездку, пройдет и двенадцать лет. Но Ядро! Если
отбросить проблемы с заправкой и пополнением припасов, мой прежний корабль
добирался бы до ядра галактики триста лет. Ни один известный нам вид
никогда даже не видел Ядра! Его заслоняли слои разреженного газа и пылевые
облака. Можно найти целые библиотеки литературы об этих центральных
звездах, но вся она состоит из общих мест и ученых догадок, основанных на
наблюдениях за другими галактиками, вроде Андромеды.
Три столетия сокращались менее, чем до месяца! Это хоть кого проймет.
И с картинками!
Систему жизнеобеспечения закончили за пару недель. Я велел оставить
стены рубки управления прозрачными, а комнату отдыха выкрасить в сплошной
синий цвет, без окон. Когда дело закончили, я получил развлекательные
ленты и все, что нужно, чтобы удержать человека в своем уме семь недель в
комнатенке величиной с большой шкаф.
В последний день мы с кукольником наговорили окончательный вариант
моего контракта. Мне давалось четыре месяца на то, чтобы достичь центра
галактики и вернуться. Наружные камеры будут работать постоянно; я не
вмешиваюсь в их действие. Если корабль понесет механическое повреждение, я
могу вернуться, не добравшись до центра; в остальных случаях - нет. Были
назначены неустойки. Я взял копию ленты, чтобы оставить у юриста.
- Вам следует запомнить одну вещь, - сказал кукольник после этого. -
Гипердвигатель работает в противоположном направлении от тяги.
- Не уловил.
Кукольник поискал слов.
- Если вы включите реактивные двигатели и гипердвигатель
одновременно, огни ракет окажутся в гиперпространстве впереди вашего
корабля.
Теперь я понял картину. Задницей вперед в неизвестное. При размещении
рубки управления на дне корабля в этом был смысл. Для кукольника.
И я отправился.
Я взлетел на стандартных двух "же", потому что люблю удобства.
Двенадцать часов шел только на реактивных двигателях. Не стоило находится
слишком близко к источнику гравитации, когда я включу гипердвигатель, тем
более экспериментальный. Комната отдыха развлекала меня, пока не прозвонил
колокольчик. Я соскользнул в рубку управления, пристегнулся от
невесомости, выключил ракеты, потер оживленно руки и включил
гипердвигатель.
Это было совсем не так, как я ожидал.
Конечно, наружу смотреть я не мог. Когда работает гипердвигатель,
похоже, будто ваше слепое пятно увеличилось и заняло все окна. Не то,
чтобы ничего не видно; вы просто забываете, что там вообще есть, что
видеть. Если окно расположено между кухонной панелью и репродукцией Дали,
ваши глаз и ум помещают картину прямо рядом с панелью, а пространство
между ними пропадает. К этому требуется привыкнуть; собственно, от этого
сходили с ума, но меня такое не беспокоило. Я провел тысячи человеко-часов
в гиперпространстве. Я смотрел за указателем масс.
Указатель масс - это большой прозрачный шар, из центра которого
расходится множество синих линий. Направление линии - это направление на
звезду; ее длина указывает массу звезды. Если бы можно было приспособить
указатель масс к автопилоту, необходимость в живом пилоте отпала бы, но
этого сделать нельзя. Как ни будь он надежен, как ни будь точен, указатель
масс остается псионным приспособлением. Для работы с ним требуется живое
сознание. Я пользовался указателями масс так долго, что для меня эти линии
словно настоящие звезды.
Звезда приблизилась ко мне и я ее обогнул. Мне показалось, что другая
линия, указывающая не совсем уж прямо вперед, тем не менее достаточно
длина, чтобы говорить об опасной массе, так что я обогнул и ее. В
результате прямо передо мной оказался голубой карлик. Я быстро отвернул от
него и поискал регулятор скорости. Мне хотелось сбавить темп.
Повторяю, МНЕ ЗАХОТЕЛОСЬ УМЕНЬШИТЬ СКОРОСТЬ.
Конечно, регулятора не оказалось. Изобретение регулятора как раз и
составит одну из целей исследовательского проекта кукольников. Ко мне
протянулась длинная расплывчатая линия: протозвезда...
Изобразим это таким образом: вообразите себе одну из земных
автострад. Вы, должно быть, видели на картинках, как они выглядят из
космоса: переплетение извилистых бетонных полос, пустых и заброшенных, но
нигде не прерывающихся. Некоторые разрушены, другие закрыты домами. По
более поздним, с резиновым покрытием, люди катаются на лошадях.
Представьте себе, как должна была выглядеть одна из них часов в шесть, в
выходной, году, скажем, в тысяча девятьсот семидесятом. От края до края -
наземные автомобили.
А теперь давайте возьмем и спустим все эти машины с тормозов. Далее,
поставим их на акселератор, до максимальной скорости - миль
шестьдесят-семьдесят в час, и не у всех одинаковой. Пусть что-то случилось
одновременно со всеми коробками скоростей, так что максимальная скорость
стала одновременно и минимальной. Вы начинаете замечать признаки паники.
Готово? Отлично. Поставьте на свой автомобиль радар, закрасьте
ветровое стекло и боковые окна черной краской и выезжайте на эту
автостраду.
Вот на что это было похоже.
Сначала казалось, что дело не так уж плохо. Звезды наскакивали на
меня, я уворачивался и некоторое время спустя установилось подобие
порядка. По опыту я мог с одного взгляда сказать, достаточно ли близка и
велика звезда, чтобы причинить мне аварию. Но на "Линиях Накамура" мне
приходилось бросать этот взгляд всего лишь каждые часов шесть. Здесь же я
не смел отвести глаз. По мере того, как я уставал, мелкие промахи
становились все опаснее и опаснее. Через три часа мне пришлось
остановиться.
Звезды выглядели не совсем знакомо. С неожиданным страхом я понял,
что полностью покинул известный космос. Сириус, Антарес - отсюда я бы их
не узнал; я даже не был уверен, что их вообще видно. Я стряхнул страх и
вызвал своих.
- "Далекий прицел" вызывает "Дженерал Продактс". "Далекий прицел"
вызывает...
- Беовульф Шеффер?
- Я вам когда-нибудь говорил, какой у вас чудесный, волнующий голос?
- Нет. Все идет хорошо?
- Боюсь, что нет. Собственно, похоже, у меня ничего не выйдет.
Пауза.
- Почему?
- Я не могу все время увертываться от этих звезд. Если это продлится
достаточно долго, одна из них на меня наскочит. Корабль просто чересчур
быстрый, черт его побери.
- Да. Нам надо будет изобрести корабль помедленней.
- Мне ужасно не хочется отказываться от такой хорошей платы, но глаза
у меня уже как при чистке лука. Везде болит. Я поворачиваю обратно.
- Мне воспроизвести ваш контракт?
- Нет. Зачем?
- Единственная законная причина вашего возвращения - это механическая
поломка. В противном случае с вас причитается неустойка, вдвое превышающая
ваш гонорар.
- Механическая поломка? - переспросил я. Где-то в корабле есть
коробка с инструментом, а в ней молоток...
- Раньше я не упоминал об этом, так как считал невежливым, но в
систему жизнеобеспечения встроены две камеры. Мы собирались использовать
пленки с вашим изображением для рекламных целей, но...
- Понимаю. Скажите мне одну вещь, всего лишь одну. Когда региональный
президент с Нашего Достижения передал вам мое имя, упомянул ли он, что я
обнаружил отсутствие луны у вашей планеты?
- Да, он упоминал об этом предмете. Вы приняли за свое молчание один
миллион стар. Разумеется, у него есть запись этой сделки.
- Понятно. - Так вот почему они выбрали знаменитого писателя
Беовульфа Шеффера. - Путешествие займет больше времени, чем я думал.
- Вам придется уплатить штраф за каждый лишний день сверх четырех
месяцев. Две тысячи стар за день опоздания.
- В вашем голосе появился неприятный скрипучий оттенок. Прощайте.
Я двигался дальше. Каждый час я выходил в обычное пространство для
десятиминутного перерыва на кофе. Я выныривал, чтобы поесть и выныривал,
чтобы поспать. Двенадцать часов корабельных суток я проводил в полете, а
двенадцать - пытаясь от полета оправиться. Это была битва на проигрыш.
К концу второго дня я знал, что не уложусь в четырехмесячные пределы.
Я мог справиться за шесть месяцев, уплатив сто двадцать тысяч стар штрафа
и оставшись почти при том, с чего начал. И поделом мне за то, что
доверился кукольнику!
Звезды окружали меня со всех сторон, сияя сквозь пол и между
приборными панелями. Под моими ногами призрачно-бледно светился Млечный
Путь. Звезды уже стали гуще; по мере приближения к Ядру они будут все
сгущаться, пока на одну из них я в конце концов не нарвусь.
Идея! И управиться вовремя это тоже поможет.
Бархатный голос откликнулся незамедлительно:
- Беовульф Шеффер?
- Здесь нет никого другого, душенька. Слушайте, я кое о чем подумал.
Не могли бы вы...
- Беовульф Шеффер, какой-нибудь из ваших приборов плохо работает?
- Нет, все работает отлично, насколько может. Слушай...
- Тогда что вы можете сказать такого, что требовало бы моего
внимания?
- Душенька, пора решать. Вы хотите отомстить или вы хотите вернуть
свой корабль?
Недолгое молчание. Затем:
- Можете говорить.
- Я мог бы достигнуть Ядра намного быстрей, если перед этим выйду в
один из промежутков между рукавами. Достаточно ли мы знаем о Галактике,
чтобы определить, где кончается наш рукав?
- Я пошлю запрос в Институт Знаний, чтобы это выяснить.
- Хорошо.
Четыре часа спустя меня выхватил из подобного смерти сна звонок
гиперфона. Это был не президент, а какая-то мелкая сошка. Я припомнил, как
прошлым вечером, обманутый собственной немочью и этим влекущим голосом,
называл кукольника "душенькой", и задумался, не причинил ли я этим ущерба
кукольниковым чувствам. Он мог быть и самцом: пол кукольника - один из его
маленьких секретов. Мелкая сошка сообщила мне азимут и расстояние до
ближайшего промежутка в звездах.
Мне потребовались еще сутки, чтобы добраться туда. Когда звезды стали
редеть, я едва мог в это поверить. Я выключил гипердвигатель, и оказалось,
что это правда. Звезды отстояли друг от друга на десятки и сотни световых
лет. Я видел участок Ядра, маячивший ярким ободком над тусклым сплющенным
облаком звезд и всяческой пыли.
С этого момента дело пошло лучше. Я был в безопасности, поглядывая на
указатель масс каждые минут десять. Я мог урвать коротенький отдых, поесть
и провести изометрические наблюдения, одновременно следя за счетчиком.
Восемь часов в сутки я спал, но в течение остальных шестнадцати двигался.
Просвет в звездах протянулся к Ядру сужающейся кривой и я следовал ему.
Как исследовательская экспедиция, путешествие потерпело бы фиаско. Я
ничего не видел и держался в изрядном удалении от всего, что стоило бы
посмотреть. Звезды и пыль, ненормально рассеянные созвездия, сиявшие в
темноте щели. Показания-невидимки, которые могли быть звездами - мои
камеры ловили все это с чудесного безопасного расстояния, показывая
крошечные светящиеся пятнышки. За три недели я продвинулся почти на
семнадцать тысяч световых лет к Ядру.
Эти три недели кончились вместе с концом просвета. Передо мной было
безынтересное месиво звезд на фоне непрозрачных облаков пыли. Оставалось
пройти еще тринадцать тысяч световых лет, прежде чем я достигну центра
галактики.
Я сделал несколько снимков и двинулся в путь.
Десятиминутные передышки, перерывы на еду, становящиеся все длиннее и
длиннее из-за приносимого ими отдыха, периоды сна, после которых мои глаза
оставались горящими и покрасневшими. Звезды были густы, а пыль еще гуще,
так что указатель масс показывал синюю кляксу, прорезанную четкими синими
линиями. Линии постепенно становились менее четкими. Я делал перерывы
каждые полчаса...
Так прошло три дня.
Приближалось обеденное время четвертого дня. Я сидел, глядя на
указатель масс, и примечал неровности в синей кляксе, показывающие
перемены плотности в окружающей меня пыли. Внезапно оно совсем поблекло.
Здорово! Ну, не чудесно ли будет, если у меня забастует указатель масс? Но
четкие линии звезд были на месте, штук десять или двенадцать из них
торчало во всех направлениях. Я вернулся к управлению. Часы прозвенели,
указывая на время отдыха. Я счастливо вздохнул и вышел в обычное
пространство.
Часы показывали, что обеда мне ждать еще полчаса. Я поразмыслил, не
поесть ли мне тем не менее сейчас, но решил этого не делать. Только
однообразный распорядок заставлял меня двигаться дальше. Я размышлял, на
что похоже небо, машинально подняв взгляд, чтобы не смотреть на прозрачный
пол. Гиперпространство такой величины трудно вынести даже тренированному
взгляду. Я вспомнил, что уже не в гиперпространстве и посмотрел вниз.
Некоторое время я просто таращился. Потом, не отводя взгляд от пола,
потянулся к гиперфону.
- Беовульф Шеффер?
- Нет, это Альберт Эйнштейн. Я проник на "Далекий прицел" при
отправлении.
- Предоставление ложных сведений - грубое нарушение контракта. Почему
вы вышли на связь?
- Я вижу Ядро.
- Это не причина для связи. Ваш контракт подразумевает, что вы должны
увидеть Ядро.
- Черт подери, неужто вам дела нет? Вы не хотите знать, как оно
выглядит?
- Если вы хотите описать его теперь же в качестве предосторожности на
случай несчастья, я переключу вас на диктофон. Однако если ваша миссия не
окажется вполне успешной, мы не сможем воспользоваться этой записью.
Я придумывал по-настоящему убийственный ответ, когда услыхал щелчок.
Чудесно, мой наниматель подключил меня к диктофону. Я произнес одну
короткую фразу и повесил трубку.
Ядро.
Заслоняющие видимость массы пыли и газа исчезли. Миллиард лет назад,
должно быть, они были употреблены в топливо жадными, теснящими друг друга
звездами. Ядро лежало передо мной, словно огромная, усыпанная драгоценными
камнями сфера. Я ждал, что оно появится постепенно - как бы густая масса
звезд, истончающаяся и переходящая в рукава. Но никакого плавного перехода
не оказалось. Чистейший шар разноцветного сияния пяти или шести световых
лет в поперечнике угнездился в самом центре галактики, четко ограниченный
последними пылевыми облаками. Я находился в десяти тысячах четырехстах
световых годах от центра.
Красные звезды были самыми крупными и самыми яркими. Я буквально
видел некоторые из них в отдельности. Остальное было смесью синего и
зеленого света. Но эти красные звезды... Альдебаран перед ними был
сосунком.
И все это такое яркое. Мне понадобился бы телескоп, чтобы различить
черное пространство меж звезд.
Я помогу вам понять, как это было ярко.
Там, где вы находитесь, сейчас ночь? Выйдите наружу и посмотрите на
звезды. Какого они цвета? Антарес может вам показаться красным, если вы к
нему достаточно близко; в Солнечной Системе красным покажется еще Марс.
Сириус может смотреться голубоватым. Но все остальные - белые точки с
булавочный укол. Почему? Потому что темно. Днем вы различаете цвета, но
ночью ваше зрение становится черно-белым, как у собаки.
Звезды Ядра достаточно ярки, чтобы видеть их в цвете.
Я подберу себе здесь планету. Не в самом Ядре, а именно здесь, с
Ядром по одну сторону и с пыльными облаками в тусклых звездочках,
образующими причудливый расписной занавес - по другую. Друзья мои, что за
зрелище! Представьте себе этот полыхающий драгоценный шар восходящим на
востоке, в сотни раз больше, чем выглядит с Джинкса Двойняшка, но без
постоянно вызываемого Двойняшкой чувства страха, что этот оранжевый шар
грохнется на вас - ибо огромное переливчатое Ядро это лишь звездный свет,
прекрасный и безвредный. Сейчас я выберу себе мир и застолблю. Когда
кукольники наладят свой двигатель, у меня будет самый чудесный предмет
недвижимого имущества в известной вселенной! Если только мне удастся найти
пригодную для жизни планету.
И если я смогу ее потом отыскать.
Черт возьми, хорошо, если я отыщу отсюда домой-то дорогу. Я перешел в
гиперпространство и вернулся к работе.
Спустя час пятьдесят минут, после одного перерыва на обед и двух на
отдых, на пятьдесят световых лет дальше, я заметил в Ядре нечто особенное.
Оно стало еще отчетливей, хотя и не намного больше: я миновал почти
прозрачные волоконца последнего пыльного облака. Не слишком близко к
центру шара располагалось белое световое пятно, достаточно яркое, чтобы
синие, зеленые и красные звезды вокруг него выглядели тусклыми. В
очередную передышку я посмотрел на пятно снова, и оно сделалось немного
ярче. И еще ярче - на следующем перерыве.
- Беовульф Шеффер?
- Да. Я...
- Почему вы использовали диктофон, чтобы назвать меня трусливым
двухголовым чудищем?
- Вы отключились от линии разговора. Я был просто вынужден
воспользоваться диктофоном.
- В этом есть смысл. Да. Мы, кукольники, никогда не могли понять
вашего отношения к естественной осторожности. - Мой наниматель сердился,
хотя по его голосу этого было не понять.
- Я могу объяснить, если угодно, но я вызывал вас не за этим.
- Объясните, пожалуйста.
- Я всецело за осторожность. Лучшая доблесть - благоразумие и тому
подобное. Вы способны даже быть хорошими дельцами, потому что имея кучу
денег, легче выжить. Но вы так чертовски сосредоточены на различных
способах выживания, что даже не интересуетесь ничем, что не представляет
угрозы. Никто, кроме кукольника, не отказался бы от моего предложения
описать Ядро.
- Вы забыли о кзинах.
- Ах да, кзины. - Кто же может ждать разумного поведения от кзинов?
Вы их громите, когда они нападают; нехотя вы решаете их не истреблять; вы
дожидаетесь, пока они восстановят силы, а когда они снова нападут,
побиваете их сызнова. В промежутках вы продаете им продукты питания и
покупаете у них металлы, и нанимаете их, когда вам требуются хорошие
специалисты по теории игр. Они вовсе не представляют настоящей угрозы. Они
всегда нападают раньше, чем будут готовы.
- Кзины - хищники. Тогда как мы заинтересованы выжить, хищники
интересуются только мясом. Они ведут завоевательные войны, потому что
покоренные народы могут снабдить их пищей. Они не могут прислуживать. Им
приходится иметь рабов или оставаться варварами, рыщущими по чащобам в
поисках мяса. С какой стати им интересоваться тем, что вы окрестили
отвлеченными знаниями? С какой стати интересоваться ими любому мыслящему
существу, если нет ни малейшего шанса, что эти знания принесут выгоду?
Практически, ваше описание Ядра прельстило бы только людей.
- Неплохо изложено, если бы не тот факт, что большинство мыслящих рас
всеядны.
- Мы долго и вдумчиво размышляли над этим.
Чудненько. А мне предстоит долго и усиленно поразмышлять над этим
заявлением.
- Зачем вы нас вызвали, Беовульф Шеффер?
Ах, да.
- Послушайте, мне известно, что вы не хотите знать, как выглядит
Ядро, но я вижу нечто, способное представлять непосредственную опасность.
У вас есть доступ к информации, которой нет у меня. Я могу продолжать?
- Можете.
Ха! Я учусь думать, как кукольник. Хорошо ли это? Я рассказал своему
нанимателю про белое сияющее пятно странной формы в Ядре.
- Когда я навел на него телескоп, меня чуть не ослепило. Темные очки
второго разряда не позволяют рассмотреть никаких деталей. Это просто
бесформенное белое пятно, однако настолько яркое, что звезды рядом с ним
выглядят, как черные точки с разноцветными ободками. Я хотел бы знать, в
чем тут дело.
- Звучит очень необычно. - Пауза. - Белый цвет везде один и тот же?
Яркость одинаковая?
- Секундочку. - Я вновь обратился к телескопу. - Цвет да, но яркость
нет. Я вижу внутри пятна более тусклые зоны. По-моему, центр начинает
блекнуть.
- Найдите при помощи телескопа новую звезду. В таком большом звездном
массиве их должно быть несколько.
Я попытался это сделать. Наконец, мне попался сверкающий диск
особенного голубовато-белого цвета, наполовину заслоненный более тусклым
красным диском несколько меньших размеров. Это наверняка была новая. В
ядре Андромеды и, насколько я успел рассмотреть, в ядре нашей собственной
Галактики красные звезды были самыми большими и яркими.
- Нашел.
- Прокомментируйте.
Еще мгновение и я понял, что он хочет сказать.
- Цвет такой же, как у пятна. Яркость тоже примерно такая. Но что
может заставить целую делянку сверхновых рвануть одновременно?
- Вы изучали Ядро. Звезды в Ядре расположены в среднем через каждых
пол-световых года. Ближе к центру они еще теснее, и никакие пыльные облака
не затеняют их яркости. Когда звезды настолько близко расположены, они
изливают друг на друга достаточно света, чтобы взаимно повышать
температуру. Звезды в Ядре быстрее сгорают и быстрее старятся.
- Это мне ясно.
- Поскольку звезды в Ядре старятся быстрее, куда большая их часть
близка к стадии новой, нежели в рукавах. К тому же, учитывая их
относительный возраст, все они горячие. Если звезду отделяет от стадии
сверхновой несколько тысяч лет и если в половине светового года от нее
взрывается сверхновая, то оцените вероятные последствия.
- Могут взорваться обе. Потом эти две могут поджечь третью, а три
прихватят еще парочку...
- Да. Поскольку сверхновая существует по счету людей в течение
порядка одного стандартного года, цепная реакция вскоре истощается. Ваше
пятно могло появиться таким образом.
- Гора с плеч. Я имею в виду, большое облегчение - узнать, что это
такое. Когда приближусь, сделаю снимки.
- Согласен. - Щелк.
Покуда я приближался к Ядру, пятно все ширилось, по-прежнему,
бесформенное, как газовая туманность, и становилось все ярче и ярче.
Казалось, что я просто мошенничаю. Расстояние, которое свет от пятна новых
проходил за пятьдесят лет, я покрывал за час, двигаясь с такой скоростью,
что сама вселенная казалась ненастоящей. На четвертый период отдыха я
выпал из гиперпространства, глядя вниз, сквозь пол, пока камеры
настраивали изображение; отвернулся на мгновение от пятна - и оказался
ослеплен апельсиновыми отпечатками, плавающими по сетчатке. Мне пришлось
воспользоваться солнечными очками первого разряда из набора на двадцать
штук, который любой пилот держит при себе, чтобы работать близко от солнца
при отбытии и прибытии.
Мысль о том, что до пятна еще десять тысяч световых лет, заставила
меня задрожать. Излучение уже наверняка убило в Ядре все живое, если жизнь
там когда-нибудь существовала. Приборы, расположенные на корпусе,
показывали уровень излучения, как в солнечной короне.
Во время следующей остановке мне понадобились солнечные очки второго
разряда. Немного погодя - третьего. Затем четвертого. Пятно превратилось в
гигантскую сверкающую амебу, протянувшую извивающиеся щупальца
термоядерного пламени глубоко в жизненные центры Ядра. В гиперпространстве
небо, так сказать, выглядело обложенным от переднего бампера до заднего,
но я и не помышлял остановиться. По мере приближения Ядра пятно росло, как
что-то живое, требующее все больше пищи. Даже тогда мне еще казалось,
будто я понимаю, что к чему.
Наступила ночь. Рубку управления заливал свет. Я спал в комнате
отдыха, под напев трудившегося аппарата температурного контроля. Утро - и
я снова в пути. Радиометр мурлычет свою погребальную песнь, с каждым
перерывом на отдых все громче. Если бы я собирался выходить наружу, то
теперь бы передумал. Излучение не может проникнуть сквозь корпус "Дженерал
Продактс". И вообще ничто не может, кроме видимого света.
Я провел отвратительные полчаса, пытаясь припомнить, не видит ли
какой-нибудь из клиентов кукольников рентгеновские лучи. Мне было страшно
вызвать их и спросить.
Указатель масс начал показывать слабое голубое свечение. Газы,
выброшенные из пятна. Мне снова пришлось менять солнечные очки... В некий
момент на следующее утро я остановился. Дальше двигаться не имело смысла.
- Беовульф Шеффер, вы пристрастились к звуку моего голоса? У меня
есть другие дела помимо присмотра за вашим продвижением.
- Я хотел бы прочитать лекцию об отвлеченном знании.
- Конечно же, это может подождать до вашего возвращения.
- Галактика взрывается.
Послышался странный звук. Потом:
- Повторите, пожалуйста.
- Мне удалось привлечь ваше внимание?
- Да.
- Хорошо. По-моему, я нашел причину, отчего столько разумных рас
всеядны. Интерес к отвлеченным знаниям - признак чистого любопытства.
Любопытство же наверняка является признаком, способствующим выживанию.
- Мы непременно должны это обсуждать? Хорошо. Вы вполне можете быть
правы. Это же предположение высказывалось другими, в том числе
кукольниками. Но тогда как наш вид вообще выжил?
- Очевидно, у вас есть какая-то замена любопытству. Возможно,
повышенный интеллект. Вы существуете достаточно долго, чтобы его развить.
Наши руки не идут ни в какое сравнение с вашими ртами, как средство
изготовления орудий. Если бы часовой мастер мог ощущать пальцами вкус и
запах, у него все равно не было бы силы ваших челюстей или чуткости этих
шишечек у вас на губах. Когда я хочу узнать, насколько стара мыслящая
раса, я смотрю, что служит ей в качестве рук и ног.
- Да. Ноги людей еще не завершили процесса приспособления к задаче
поддерживания вертикальной позы. Следовательно, вы предполагаете, что наш
разум вырос достаточно, чтобы обеспечить нам выживание без необходимости
полагаться на метод проб и ошибок, учась всему, чему можно, из чистого
удовольствия учиться.
- Не совсем. Наш метод все-таки лучше. Если бы вы не отправили меня к
Ядру за рекламой, вы никогда не узнали бы об этом.
- Вы сказали, что галактика взрывается?
- Вернее, она уже взорвалась около девяти тысяч лет назад. На мне
солнечные очки двадцатого разряда, и все-таки свет слишком ярок. Треть
Ядра уже исчезла. Пятно разрастается почти со скоростью света. Не вижу,
что могло бы остановить его, пока оно не ударит в газовые облака вокруг
Ядра.
Комментариев не последовало. Я продолжил:
- Внутренняя часть пятна исчезла, но вся поверхность - сплошь новые.
И помните, свету, который я вижу, девять тысяч лет. Сейчас я зачитаю вам
показания нескольких приборов. Радиация - двести десять. Температура в
кабине нормальная, но вы можете слышать, как воет аппарат температурного
контроля. Указатель масс показывает впереди сплошное сияние. Я поворачиваю
назад.
- Излучение двести десять? Как далеки вы от края Ядра?
- Я думаю, примерно в четырех тысячах световых лет. Видно, как на
ближней стороне пятна начинают формироваться струи раскаленного газа,
движущиеся на север и юг галактики. Это мне кое-что напоминает. Нет ли в
Институте изображений взрывающихся галактик?
- Есть, много. Да, это случалось и раньше. Беовульф Шеффер, это очень
дурная новость. Когда излучение Ядра достигнет наших миров, оно сделает их
стерильными. Нам, кукольникам, скоро понадобятся значительные денежные
средства. Не освободить ли мне вас от контракта без всякой оплаты?
Я засмеялся. Просто был слишком удивлен, чтобы злиться.
- Нет.
- Вы, конечно, не собираетесь входить в Ядро?
- Нет. Послушайте, зачем вы...
- Тогда, по условиям нашего контракта, вы подлежите штрафу.
- Неверно. Я сделаю снимки этих приборов. Когда на суде увидят
показания радиометра и сияние указателя масс, там поймут, что с приборами
что-то неладно.
- Глупости. Под действием наркотиков правды вы объясните значение
этих снимков.
- Конечно. И суд поймет, что вы пытались заставить меня отправиться в
центр этого пожарища. Вам известно, что он на это скажет?
- Но как суд сможет найти закон против записанного контракта?
- Суть в том, что он этого захочет. Может, там решат, что мы оба лжем
и приборы действительно "поехали". Может, найдут способ объявить контракт
незаконным. Но решение будет не в вашу пользу. Хотите пари?
- Нет. Вы выиграли. Возвращайтесь.
Когда Ядро исчезало за линзой Галактики, оно было чудесным, цветным
драгоценным шаром. Мне приятно было бы как-нибудь посетить его, но к
сожалению, машин времени не бывает.
Я добрался почти до Ядра примерно за месяц. Возвращаясь домой, я
потратил лишнее время, направившись прямо вверх, на север вдоль
галактической оси и пролетев вдоль линзы, там, где не было досаждавших мне
звезд, и все-таки уложился в два месяца. Всю дорогу я размышлял, зачем
кукольник пытался обжулить меня напоследок. Реклама "Далекому прицелу"
была бы сделана лучше, чем в любом другом случае, однако региональный
президент соглашался от нее отказаться, лишь бы оставить меня в дураках. Я
не мог спросить о причине, поскольку на мои гиперфонные вызовы никто не
отвечал. Ничто из моих познаний о кукольниках не подсказывало ответа. Я
чувствовал себя неправедно гонимым.
Причальное устройство опустило меня возле базы на Дальнем Конце. Там
никого не было. Я вернулся транспортной будкой в Сириус-Матер, крупнейший
город на Джинксе, рассчитывая связаться оттуда с "Дженерал Продактс",
передать им корабль и получить плату.
Меня ждали новые сюрпризы.
1) "Дженерал Продактс" перевели сто пятьдесят тысяч стар на мой счет
в Джинксианском банке. Отдельное примечание гласило, что все это
принадлежит мне, напишу я свою статью или нет.
2) Бар, в котором я сидел, находился на крыше самого высокого здания
в Сириус-Матер, более, чем в миле над улицей. Даже оттуда было слышно, как
трещит биржа. Началось с краха космических судостроительных компаний,
лишившихся корпусов для постройки кораблей. За ними последовали сотни
других. Межзвездному рынку нужно много времени, чтобы распасться по швам,
но, как и в случае с новыми в Ядре, я не видел ничего, что могло бы
остановить цепную реакцию.
3) Секрет неразрушимых корпусов "Дженерал Продактс" был объявлен к
продаже. Представители фирмы из числа людей будут собирать предложения в
течение одного года; каждое предложение должно быть не меньше триллиона
стар. Участвуйте, друзья, на равных основаниях.
4) Никто ничего не знает. Это и составляло главную причину паники.
Месяц прошел с тех пор, как в любом из известных миров видели кукольника.
Почему они так внезапно бросили межзвездные операции?
Я знал причину.
Через двадцать тысяч лет поток радиации затопит этот район космоса.
Тридцать тысяч световых лет могут казаться долгим сроком и большим
расстоянием, но при столь мощном взрыве это не так. Я справлялся. Взрыв
Ядра сделает эту галактику непригодной для обитания любой из известных
форм жизни.
Двадцать тысяч лет - срок, действительно, долгий. Он в четыре раза
длиннее писаной истории людей. Мы все станем меньше, чем пылью, прежде чем
дела примут опасный оборот и я первый же не намерен тревожиться.
Но кукольники - иное дело. Они испугались. Они отбывают
незамедлительно. Выплата неустоек и покупка двигателей и другого
оборудования, чтобы поставить его на их неразрушимые корпуса потребуют
столько денег, что даже конфискация моего мизерного жалованья была бы
полезной лептой. Межзвездная коммерция может отправляться к черту; отныне
у кукольников не будет времени ни на что, кроме бегства.
Куда они направятся? Ну, галактика окружена ореолом мелких шаровых
скоплений. Те, что поближе к ободу, могут оказаться безопасными. Или
кукольники могут отправиться даже к самой Андромеде. У них есть для
разведки "Далекий прицел", если они за ним вернутся, и они могут построить
еще такие. Вне галактики пространство достаточно пустое даже для
пилота-кукольника, если он считает, что его вид под угрозой.
Очень жаль. Галактика будет скучнее без кукольников. Эти двухголовые
чудища были не только самым надежным партнером в межзвездной торговле -
они были, как вода в пустыне более или менее человекоподобных. Жаль, что
они не так храбры, как мы.
Но справедливо ли это?
Я никогда не слышал, чтобы кукольник отказался смотреть проблеме в
лицо. Он может только решать, быстро ли ему бежать, но он никогда не
делает вид, будто проблемы не существует. Когда-нибудь в ближайшие
двадцать тысячелетий нам, людям, придется перемещать население, уже
насчитывающее сорок три миллиарда. Как? Куда? Когда мы начнем задумываться
об этом? Когда сияние Ядра засветится сквозь облака пыли?
Может быть, это люди трусы, где-то в самой своей сути.
В ядре.
Популярность: 1, Last-modified: Thu, 12 Aug 1999 21:10:26 GmT