----------------------------------------------------------------------------
Перевод С.С. Сребрного
Хрестоматия по античной литературе. В 2 томах.
Для высших учебных заведений.
Том 1. Н.Ф. Дератани, Н.А. Тимофеева. Греческая литература.
М., "Просвещение", 1965
OCR Бычков М.Н. mailto:[email protected]
----------------------------------------------------------------------------
(Около 125-192 гг. н. э.)
Лукиан родился в городе Самосате, в Сирии. Отец его был мелкий ремесленник.
Лукиан получил общее и риторическое образование. Он выступал со своими
речами не только в городах Сирии, но и в Риме, в Афинах. В первых своих
сочинениях Лукиан отдает дань риторике ("Похвала мухе", "Сон" и др.);
впоследствии он осмеивает риторическую "мудрость", обращается к изучению
философии, но сначала не становится сторонником какой-либо философской школы
и одинаково высмеивает в своих произведениях философов различных
направлений. Одно время он увлекался кинческой философией, позднее отдает
предпочтение философии Эпикура. Лукиан осмеивает в своей острой сатире как
отживающее язычество, так и устанавливающееся христианство. Энгельс тонко
характеризует роль Лукиана в борьбе с религией. "Одним из наших лучших
источников о первых христианах является Лукиан из Самосаты, Вольтер
классической древности, который одинаково скептически относился ко всякого
рода религиозным суевериям и поэтому не имел ни языческо-религиозных, ни
политических оснований трактовать христианство иначе, чем какой бы то ни
было другой религиозный союз. Напротив, над всеми ними он смеется из-за их
суеверий: над поклонниками Юпитера не меньше, чем над поклонниками Христа; с
его плоско-рационалистической точки зрения, один вид суеверия столь же
нелеп, как и другой. Этот во всяком случае беспристрастный свидетель
рассказывает, между прочим, историю жизни одного искателя приключений,
Перегрина" {К. Маркс и Ф. Энгельс, О религии и борьбе с нею, т. II, ГАИЗ,
М., 1933, стр. 548.}.
8. Гефест и Зевс.
Гефест. Что мне прикажешь делать, Зевс? Я пришел по твоему приказанию,
захватив с собой топор, очень сильно наточенный, - если понадобится, он
камень разрубит одним ударом.
Зевс. Прекрасно, Гефест; ударь меня по голове и разруби ее пополам.
Гефест. Ты, кажется, хочешь убедиться, в своем ли я уме? Прикажи мне
сделать что-нибудь другое, что тебе нужно.
Зевс. Мне нужно именно это - чтобы ты разрубил мне череп. Если ты не
послушаешься, тебе придется, уже не в первый раз, почувствовать мой гнев.
Нужно бить изо всех сил, не медля! У меня невыносимые родильные боли в
мозгу.
Гефест. Смотри, Зевс, не вышло бы несчастья: мой топор остер, - без
крови не обойдется, - и он не будет тебе хорошей повивальной бабкой.
Зевс. Ударяй смело, Гефест; я знаю, что мне нужно.
Гефест. Что же, ударю, не моя воля; что мне делать, когда ты
приказываешь?.. Что это такое? Дева в полном вооружении! Тяжелая штука
сидела у тебя в голове, Зевс; не удивительно, что ты был в дурном
расположении духа; носить под черепом такую большую дочь, да еще в полном
вооружении, - это не шутка! Что же, у тебя военный лагерь вместо головы? А
она уже скачет и пляшет военный танец, потрясает щитом, поднимает копье и
вся сияет от божественного вдохновения. Но, главное, она настоящая
красавица, и в несколько мгновений, сделалась уже взрослой. Только глаза у
нее какие-то серовато-голубые, - но это хорошо идет к шлему. Зевс, в награду
за мою помощь при родах позволь мне на ней жениться.
Зевс. Это невозможно, Гефест: она пожелает вечно оставаться девой. А
что касается меня, то я ничего против этого не имею.
Гефест. Только это мне и нужно, я сам позабочусь об остальном и
постараюсь с ней справиться.
Зевс. Если это тебе кажется легким, делай, как знаешь, только уверяю
тебя, что ты желаешь неисполнимого.
10. Гермес и Гелий.
1. Гермес. Гелий, Зевс приказывает, чтобы ты не выезжал ни сегодня, ни
завтра, ни послезавтра, но оставался бы дома, и да будет все это время одна
долгая ночь. Пусть же Горы {Горы - богини порядка в природе: открывают
Гелиосу ворота неба, следят за переменой погоды и т. д.} распрягут твоих
коней, а ты потуши огонь и отдохни за это время.
Гелий. Ты мне принес совсем неожиданное и странное приказание. Не
считает ли Зевс, что я неправильно совершал свой путь, позволил, быть может,
коням выйти из колеи, и за это рассердился на меня и решил сделать ночь в
три раза длиннее дня?
Гермес. Ничего подобного! И все это устраивается не навсегда: ему
самому нужно, чтобы эта ночь была длиннее.
Гелий. Где же он теперь? Откуда послал тебя ко мне с этим приказанием?
Гермес. Из Беотии, от жены Амфитриона: он страстно желает разделить с
ней ложе.
Гелий. Так разве ему мало одной ночи?
Гермес. Мало. Дело в том, что от этой связи должен родиться великий
бог, который совершит множество подвигов, и вот его-то в одну ночь
изготовить невозможно!
2. Гелий. Пусть себе изготовляет, в добрый час! Только во время Крона
{Кронос и Рея - родители Зевса.} этого не бывало, Гермес, - нас здесь никто
не слушает: он никогда не бросал ложа Реи, не уходил с неба с тем, чтобы
проводить ночь в Фивах. Нет, тогда день был днем, ночь по числу часов ему в
точности соответствовала - не было ничего странного, никаких изменений, да и
Крон никогда в жизни не имел дела со смертной женщиной. А теперь что? Из-за
одной жалкой женщины все должно перевернуться вверх дном, лошади должны от
бездействия стать неповоротливыми, дорога - сделаться неудобной для езды,
оставаясь пустой три дня подряд, а несчастные люди должны жить в темноте.
Вот все, что они выигрывают от любовных похождений Зевса, им придется сидеть
и выжидать, пока под покровом глубокого мрака будет изготовлен твой великий
атлет.
Гермес. Замолчи, Гелий, а то тебе плохо придется за такие речи. А я
теперь пойду к Селене и Сну и сообщу им приказания Зевса; Селена должна
медленно подвигаться вперед, а Сон - не выпускать людей из своих объятий,
чтобы они не заметили, что ночь стала такой длинной.
24. Гермес и Майя {1}.
1. Гермес. Есть ли во всем небе бог несчастнее меня?
Maйя {Mайя - мать Гермеса.}. Не говори, Гермес, ничего такого.
Гермес. Как же не следует говорить, когда меня совсем замучили, завалив
такой работой, - я разрываюсь на части от множества дел. Лишь только встану
поутру, сейчас надо идти выметать столовую. Едва успею привести в порядок
места для возлежания и устроить все как следует, нужно являться к Зевсу и
разносить по земле его приказания, бегая без устали туда и обратно; только
это кончится, я, весь еще в пыли, уже должен подавать на стол амбросию, -
раньше, пока не прибыл вновь приобретенный виночерпий, я и нектар разливал.
И ужаснее всего то, что я, единственный из всех богов, по ночам не сплю, а
должен водить к Плутону души умерших, должен быть проводником покойников и
присутствовать на подземном суде. Но всех моих дневных работ еще мало;
недостаточно, что я присутствую в палестрах, служу глашатаем на народных
собраниях, учу ораторов произносить речи, - устраивать дела мертвецов - это
тоже моя обязанность!
2. Сыновья Леды {Леда - мать Елены, Кастора и Полидевка.} сменяют друг
друга, когда один находится на небе, другой проводит день в преисподней.
Только я один принужден каждый день делать то и другое. Сыновья Алкмены и
Семелы {Сыновья Семелы и Алкмены - Дионис и Геракл.}, рожденные от жалких
женщин, живут в свое удовольствие, не зная никаких забот, а я, сын Майи,
дочери Атланта, должен им прислуживать! Вот сейчас я только что вернулся из
Сидона, от сестры Кадма {Сестра Кадма - финикийская царевна Европа, которую
похитил Зевс, превратившись для этого в быка, и, подхватив девушку на свою
спину, переплыл через море.}, куда Зевс послал меня посмотреть, как поживает
его любимица; не успел я еще перевести дух, а он уже посылает меня в Аргос
навестить Данаю, а на обратном пути оттуда - "Зайди, - говорит, - в Беотию
повидать Антиопу {Даная и Антиопа - по мифу, любовницы Зевса.}". Я не могу
больше! Если бы было возможно, я с удовольствием заставил бы его продать
меня кому-нибудь другому, как это делают на земле рабы, когда им служить
невмоготу.
Майя. Оставь эти жалобы, сынок. Ты еще молод и должен прислуживать
отцу, сколько он ни пожелает. А теперь, раз он посылает тебя, беги поскорее
в Аргос и затем в Беотию, а то он, пожалуй, побьет тебя за медлительность:
влюбленные всегда очень раздражительны.
1 Начало этого разговора цитирует Маркс в связи с критикой передовой
статьи в Э 179 "Кельнской газеты". Автор этой статьи считал одинаково
недопустимым пользоваться ежедневной печатью как для пропаганды философских
и религиозных идей, так и для "борьбы против них. Маркс этого автора
сравнивает с Гермесом из "Разговоров богов", изображенным Лукианом как холоп
у небожителей (См.: К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. I,. стр. 189-196).
Популярность: 1, Last-modified: Wed, 26 Oct 2005 04:57:18 GmT