----------------------------------------------------------------------------
John Keats
Poems. "Lamia", "Isabella", "The eve of St. Agnes", and other poems
Джон Китс
Стихотворения. "Ламия", "Изабелла", "Канун св. Агнесы" и другие стихи
Издание подготовили: Н. Я. Дьяконова, Э. Л. Линецкая, С. Л. Сухарев
"Литературные памятники". Л., "Наука", Ленинградское отделение, 1986
OCR Бычков М.Н.
----------------------------------------------------------------------------
Мир! Отгони раздор от наших нив,
Не дай войне опять в наш дом вселиться!
Тройное королевство осенив,
Верни улыбку на живые лица.
5 Я рад тебе! Я рад соединиться
С товарищами - с теми, кто вдали.
Не порть нам радость! Дай надежде сбыться,
И нимфе гор сочувственно внемли.
Как нам - покой, Европе ниспошли
10 Свободу! Пусть увидят короли,
Что стали прошлым цепи тирании,
Что Вольностью ты стал для всей земли,
И есть Закон - и он согнет их выи.
Так, ужас прекратив, ты счастье дашь впервые.
(Вильгельм Левик)
Что за диковинная красота! Отныне
я изгоняю из воображения всех женщин.
Терентий
Наполни чашу до краев -
Я душу потопить готов,
И колдовского зелья влей -
Забыть о женщинах скорей!
5 Не надо мне благой струи,
Дарующей мечты любви:
Из Леты жажду я глотка,
Чтоб унялась в груди тоска.
Хочу скорей забыть о той,
10 Что ослепила красотой.
Пусть милый образ навсегда
Во тьме исчезнет без следа!
Увы! Везде со мной она -
Стройна, прекрасна и нежна,
15 Везде со мной лучистый взгляд -
Обитель всех земных отрад.
Но счастье мне не суждено:
Вокруг уныло и темно,
И по классическим строфам
20 Невмоготу скользить глазам.
Услышь она сердечный стук,
Избавь улыбкою от мук -
Блаженство я бы испытал,
Я "радость грусти" бы познал.
25 Тосканец в северной стране
Об Арно помнит и во сне:
Вот так и ты со мной живи,
Сияя светочем любви!
(Сергей Сухарев)
Как сладостен напев печальный твой!
Участьем нежным сердце наполняя,
То Жалость, к лютне голову склоняя,
Коснулась струн дрожащею рукой,
5 И, подхватив неотзвеневший строй,
Отозвалась гармония иная -
Твоя, чей блеск сияет, разгоняя
Мрак горести слепящей красотой.
Так облако, затмившее луну,
10 По краю озаряется свеченьем;
Так прячет черный мрамор белизну
Прожилок с их причудливым сплетеньем.
Пой песню, лебедь - пой всегда одну,
Пленяющую скорбным утешеньем.
(Сергей Сухарев)
Как голубь из редеющего мрака
Взмывает ввысь, приветствуя восход,
Стремя к заре восторженный полет,
Так взмыл твой дух над сиротливой ракой -
5 К мирам любви, превыше зодиака,
Где славу и сияющий почет
Сонм ангелов на праведников льет
По милости Божественного Знака.
Там в единении с бессмертным хором
10 Восторженной хвалой ты чтишь Творца -
Иль к звездам устремляешься дозором
По слову Всемогущего Отца.
Удел твой видя просветленным взором,
Зачем нам скорбью омрачать сердца?
(Сергей Сухарев)
О Чаттертон! Удел печален твой:
Сын горести, несчастьями вскормленный,
Как скоро взор твой, гением зажженный,
Застлала смерть суровой пеленой;
5 Как скоро голос, пламенно живой,
Умолк, в прощальной песне растворенный:
Сменила ночь рассвет, едва рожденный,
Увял цветок, застигнутый зимой.
Но нет! Отныне от земного плена
10 Тревог и тягот ты освобожден;
Причастный звездам, гимн твой вдохновенно
С гармонией небес соединен;
Оплаканный, ты памятью священной
От низкого гоненья огражден.
(Сергей Сухарев)
СТРОКИ, НАПИСАННЫЕ 29 МАЯ,
В ГОДОВЩИНУ РЕСТАВРАЦИИ КАРЛА II,
ПОД ЗВОН КОЛОКОЛОВ
Британцы, неужели успокоим
Мы совесть этим колокольным боем?
Мне слух терзает он.
Для патриотов он всего постыдней:
То звон по Вейну, Расселу и Сидни,
То похоронный звон.
(Владимир Васильев)
О, как люблю я в ясный летний час,
Когда заката золото струится
И облаков сребристых вереница
Обласкана зефирами - хоть раз
5 Уйти от тягот, что терзают нас,
На миг от неотступных дум забыться
И с просветленною душой укрыться
В заглохшей чаще, радующей глаз.
Там подвиги былого вспомнить вновь,
10 Могилу Сидни, Мильтона гоненья,
Величием волнующие кровь,
Взмыть окрыленной рифмой на простор -
И сладостные слезы вдохновенья
Наполнят мне завороженный взор.
(Сергей Сухарев)
Мне бы женщин, мне бы кружку,
Табачка бы мне понюшку!
Им готов служить всегда -
Хоть до Страшного Суда.
Для меня желанней рая
Эта Троица святая.
(Светлана Шик)
НАПИСАНО ИЗ ОТВРАЩЕНИЯ К ВУЛЬГАРНОМУ СУЕВЕРИЮ
Печальный звон колоколов церковных
К мольбам иным, к иным скорбям зовет,
Суля наплыв неслыханных забот
И проповедей мерзость празднословных.
5 Наш дух во власти колдовских тенет.
Он от бесед высоких, от любовных
Утех, лидийских песен, безгреховных
Отрад у камелька нас оторвет.
Пробрал бы душу этот звон постылый
10 Ознобом, как могилы смрадный хлад,
Но, как хиреющей светильни чад,
Как вздох последний, сгинет звук унылый,
А имена Бессмертных с новой силой
В садах благоуханных зазвучат.
(Вера Потапова)
Равнины наши застилала мгла,
Но с юга в край ненастья затяжного,
Сгоняя пятна хмурого покрова
С больных небес дыханием тепла,
5 Явился май - и вот весна вошла
В свои права и торжествует снова,
Налетом свежим ветерка шального
Смахнув с ресниц следы былого зла.
Спокойного раздумья слышен зов:
10 О груди Сафо и о детском пенье,
О солнце, золотящем сон снопов,
Налившихся в беззвучности осенней,
О шорохе песка в стекле часов,
О долгом - и последнем - вдохновенье.
(Сергей Сухарев)
НАПИСАННЫЙ НА ПОСЛЕДНЕЙ СТРАНИЦЕ
ПОЭМЫ ЧОСЕРА "ЦВЕТОК И ЛИСТ"
Раскрыть поэму - будто в лес войти:
Там строки, словно ветви, так сплелись,
Что тропке дальше некуда вести.
Тогда в избытке чувств остановись,
5 Прислушайся и трепетно вглядись:
Росой прохладной ты умыт в пути
И коноплянку мог бы вмиг найти
По трели, удаляющейся ввысь.
Такую власть поэт вложил в творенье,
10 Что я, о славе бредящий мирской,
Готов смотреть на небо день-деньской,
Найти в траве покой и утешенье -
Как те, чей горький плач в густой тени
Услышали малиновки одни.
(Сергей Сухарев)
НА ПОЛУЧЕНИЕ ЛАВРОВОГО ВЕНКА ОТ ЛИ ХЕНТА
Минуты мчатся, но прозренья нет:
Досель мой разум неземная сила
В дельфийский лабиринт не погрузила,
Бессмертной мысли мне не брезжит свет.
5 За щедрость чем воздать тебе, поэт?
Она две ветки хрупкие скрепила
И мне венок торжественный вручила,
Но в тягость мне мечты моей предмет.
Летят минуты. Где же упоенье
10 Высоких грез? Увы, я их лишен.
Гляжу на вечное ниспроверженье
Венцов земных, Тюрбанов и Корон,
И в странные пускаюсь размышленья
О всех, кто славою превознесен.
(Елена Дунаевская)
ДАМАМ, КОТОРЫЕ ВИДЕЛИ МЕНЯ УВЕНЧАННЫМ
Венок лавровый! Что во всей вселенной
С тобой сравнится, о счастливый круг?
Луны ли нимб - иль пенье трех подруг
В гармонии девически блаженной?
5 Иль трепет моря, нежный и мгновенный,
Что зимородок нагоняет вдруг?
Иль розан утренний, росист и туг?
Но все сравнения несовершенны.
Сравню ль с тобой серебряный поток
10 Апрельских слез, иль майские луга,
Иль бабочек июньских появленье?
О нет, всего пленительней - венок;
Но, глаз прекрасных преданный слуга,
Он вам приносит дань благоговенья.
(Елена Дунаевская)
Бог золотого лука
И золотой кифары,
И золотого света, -
О, колесничий ярый,
5 Чья колесница,
Тьму разгоняя, мчится,
Как же избегнул кары
Я, нацепивший сдуру лавровый твой венок,
Славы твоей эмблему,
10 Дивную диадему -
Или червю такому ты не отмщаешь, бог?!
О, Аполлон Дельфийский!
Зевс потрясал громами,
Спутник его крылатый,
15 Перья свирепо вздыбив,
Щерился, но раскаты,
Словно под спудом,
Глохли, сменяясь гудом:
Ну почему ж меня ты
20 Спас от расплаты лютой, ну для чего же ты
Нежные тронул струны
И усмирил перуны;
Этакой-то личинке - таинство доброты?!
О, Аполлон Дельфийский!
25 Близилась ночь. Плеяды
Были уже в дозоре;
И по соседству с ними
Шумно трудилось море,
Эхо тревожа;
30 Чуден был мир, - и кто же,
Кто же себе на горе
Лавры себе присвоил, а уж решил, что - власть,
И ухмылялся мерзко,
И похвалялся дерзко,
35 И вот теперь возжаждал ниц пред тобою пасть?!
О, Аполлон Дельфийский!
(Дмитрий Шнеерсон)
ПРИ ОСМОТРЕ ОБЛОМКОВ ПАРФЕНОНА, ПРИВЕЗЕННЫХ ЭЛГИНОМ
Изнемогла душа моя... Тяжел
Груз бренности, как вязкая дремота;
Богам под стать те выступы, те своды,
А мне гласят: ты к смерти подошел, -
5 Так гибнет, в небо вперившись, орел.
Одну отраду мне дала природа:
Лить слезы, что не будит для полета
Меня пастух рассветных туч, Эол.
Восторг ума бессильного - причиной
10 Тому, что сердце мучает разлад.
Томит тоска от красоты старинной,
В которой все: Эллады гордый клад,
И варварство веков, и над пучиной
Блеск утра - и величия закат.
(Марина Новикова)
БЕНДЖАМИНУ РОБЕРТУ ХЕЙДОНУ
вкупе с сонетом, написанным при осмотре обломков
Парфенона, привезенных Элгином
Прости мне, Хейдон: о великом ясно
Заговорить мне недостанет сил;
Прости - орлиных не расправить крыл,
Не отыскать желаемое страстно.
5 Но будь мое стремленье не напрасно -
С вершины той, где ключ Кастальский бил,
Раскат могучий я бы подхватил
Стихом бестрепетным, гремящим властно.
Знай: был бы он тебе с благоговеньем,
10 Тебе по праву пылко посвящен:
Когда толпа с тупым недоуменьем
На дар небес взирала - озарен
Звезды Востока трепетным свеченьем,
Ты первым к ней ступил - свой принести поклон.
(Сергей Сухарев)
НА ПОЭМУ ЛИ ХЕНТА "ПОВЕСТЬ О РИМИНИ"
Кто радуется утренним лучам,
Когда к подушке клонит полудрема,
Пусть на заре отправится из дома
С поэмой этой к луговым ручьям.
5 Кто долго созерцает по ночам
Блеск Веспера в мерцанье окоема,
Пусть шепчет еле слышно стих знакомый
Диане, что ступает по холмам.
Кто предан этим радостям души,
10 Но склонен к мыслям о земном уделе,
Найдет себе приют в лесной глуши,
Где прыгают малиновки, где ели
Роняют шишки твердые в тиши,
Где ссохшиеся листья облетели.
(Сергей Сухарев)
Шепча про вечность, спит оно у шхер,
И вдруг, расколыхавшись, входит в гроты,
И топит их без жалости и счета,
И что-то шепчет, выйдя из пещер.
5 А то, бывает, тише не в пример,
Оберегает ракушки дремоту
На берегу, куда ее с излету
Последний шквал занес во весь карьер.
Сюда, трудом ослабившие зренье!
10 Обширность моря даст глазам покой.
И вы, о жертвы жизни городской,
Оглохшие от мелкой дребедени,
Задумайтесь под мерный шум морской,
Пока сирен не различите пенья!
(Борис Пастернак)
Неслышимый, незримый,
Склонился я к любимой
Проститься с серебристой истомой сонных рук.
О, их прикосновенье -
И счастье, и мученье:
Сначала душу ранит, потом целит недуг.
7 О веки - чудный глянец,
И влажных губ румянец,
И тени звуков сладких вкруг них витают вновь;
Объят я тишиною,
Но их слова со мною:
"Ни меры, ни пределов не ведает любовь".
13 Наставницы столь нежной
Я ученик прилежный;
Для шалостей сладчайших был этот день рожден
И я, не промедляя,
Вкушу утехи рая,
Хоть залился румянцем рассветный небосклон.
(Елена Дунаевская)
Жду тебя, любовь,
Под зеленой сенью...
Жду тебя, любовь!
Слава - наслажденью!
5 Жду, где вешний луг
Нам расстелит травы!
Жду тебя, мой друг!
Наслажденью - слава!
9 Жду, где первоцвет
Жмется к изголовью...
Жду тебя, мой свет,
Будь моей Любовью!
13 Я постиг, постиг! -
Миг бесценный страсти -
Только краткий миг,
Дуновенье счастья.
17 Но еще оно
Не промчалось мимо.
Но еще дано
Жить и быть любимым.
21 В мире есть любовь!
Жду ее, влюбленный!
Умереть готов,
Счастьем упоенный!
(Александр Жовтис)
К * * *
Не печалься, не беда:
Туча сгинет вскоре.
Лишь вздохни - и навсегда
Позабудь о горе.
5 Отчего грустят глаза,
Губы замолчали?
Ведь одна твоя слеза
Смоет все печали.
9 Так поплачь о горе том:
Я слезинки эти
Сосчитаю, чтоб потом
Радостью стереть их.
13 А от слез твой взгляд живой
Ручейка яснее,
И певучий шепот твой
Музыки нежнее.
17 Пусть же смерти нашей час
Подойдет печальный -
На губах умрет у нас
Поцелуй прощальный.
(Александр Смолянский)
Декабрьской злой порою,
В бездумном полусне,
Ветла, застыв нагою,
Не помнит о весне.
Пусть свищет вьюга злая
И ветви гнет, ломая:
Им в середине мая
Цвести, цвести опять.
9 Декабрьской злой порою,
Морозный слыша треск,
Под коркой ледяною
Ручей забыл свой блеск.
В немом оцепененье,
В бесчувственном забвенье
О звонком летнем пенье
Легко не вспоминать.
17 Ах, если б так случиться
С влюбленными могло!
Но как слезам не литься
Над тем, что все прошло?
Что время расставаться,
Что больше не встречаться,
Что нечем утешаться -
И рифм не подыскать.
(Сергей Сухарев)
Аполлон:
Кто со мной из сестер
Устремится в простор?
3 Бьют копытами кони на пороге рассвета.
Кто со мной из сестер
Устремится в простор
6 По полям золотым изобильного Лета?
Грации
(все вместе):
Я с тобой, я с тобой!
О позволь, Аполлон, мне с тобой улететь -
И с тобою, с тобой
10 Мир чудесный узреть.
Будем вместе с тобой -
Дивной лиры тугая струна зазвенит.
Будем вместе с тобой -
14 И наполнится пением чистый зенит.
(Сергей Сухарев)
Что, котик? Знать, клонится на закат
Звезда твоя? А сколько душ мышиных
Сгубил ты? Сколько совершил бесчинных
Из кухни краж? - Зрачков зеленых взгляд
5 Не потупляй, но расскажи мне, брат,
О юных днях своих, грехах и винах:
О драках, о расколотых кувшинах,
Как ты рыбачил, как таскал цыплят.
Гляди бодрей! Чего там не бывало!
10 Пускай дышать от астмы тяжело,
Пусть колотушек много перепало,
Но шерсть твоя мягка, всему назло,
Как прежде на ограде, где мерцало
Под лунным светом битое стекло.
(Григорий Кружков)
ПЕРЕД ТЕМ КАК ПЕРЕЧИТАТЬ "КОРОЛЯ ЛИРА"
О Лютня, что покой на сердце льет!
Умолкни, скройся, дивная Сирена!
Холодный Ветер вырвался из плена,
Рванул листы, захлопнул переплет.
5 Теперь - прощай! Опять меня зовет
Боренье Рока с Перстью вдохновенной;
Дай мне сгореть, дай мне вкусить смиренно
Сей горько-сладостный Шекспиров плод.
О Вождь поэтов! И гонцы небес,
10 Вы, тучи вещие над Альбионом!
Когда пройду я этот грозный Лес,
Не дайте мне блуждать в мечтанье сонном;
Пускай, когда душа моя сгорит,
Воспряну Фениксом и улечу в зенит!
(Григорий Кружков)
Когда боюсь, что скоро суждено
Исчезнуть мне, что близок этот миг,
И мыслей полновесное зерно
Не ссыплю в закрома бессчетных книг;
5 Когда я вижу в звездной вышине
Высоких тайных символов поток
И думаю, что не случится мне
Запечатлеть их в мой недолгий срок;
Когда я знаю: жажду неземной
10 Любви волшебной вновь не утолю,
И мимолетный дивный образ твой
Мне больше не узреть, - тогда стою,
Задумавшись, один на всей земле,
И тают слава и любовь во мгле.
(Лидия Уманская)
О не красней так, о не красней!
Иль тебя искушенной сочту я.
Если ты улыбнешься - и румянцем зальешься,
Не поверю в невинность святую.
5 Есть краска стыда для "нет, никогда!"
И есть для "скажите на милость",
Есть для помышленья и есть для сомненья -
И для "как же это случилось?"
9 О не вздыхай так, о не вздыхай,
Вспоминая о Еве румяной!
Ты губами впивалась в нежную злость
И кусала ее неустанно.
13 Давай же опять станем яблоки рвать -
И весне от нас не умчаться!
Наступил как раз тот блаженный час,
Чтобы вволю нацеловаться.
17 Вздыхают "о да!", вздыхают "о нет!" -
И вздыхают, роняя слезинки...
Но не лучше ли нам райский плод пополам
Разрезать до сердцевинки?
(Сергей Сухарев)
ЛЕДИ, ВСТРЕЧЕННОЙ НА ПРОГУЛКЕ В ВОКСХОЛЛЕ
Пять долгих лет прибрежные пески
Напрасно гладит времени волна;
Пять лет перчаткой, стянутой с руки,
Моя мечта, как сетью, пленена.
5 И вот с тех пор, взглянув на небосвод,
Я вижу глаз твоих мелькнувший свет;
И всякий раз в саду мне роза шлет,
Кивая молча, тихий твой привет;
И каждый чуть раскрывшийся цветок
10 Мне лепестками шепчет о любви,
С которой разлучиться я не мог
Все эти годы. Радости мои
Печалью затмевает образ твой -
И память счастье путает с бедой.
(Сергей Сухарев)
Вождь крокодилов, сторож пирамид,
Он лоно лунных гор покинул рано!
Исполнен ум пустынного дурмана,
Но помним: плодородье он сулит.
5 Он многих поколений след хранит,
Вскормив их, от Каира до Декана.
Но не таил ли он века обмана
Для тех, кто верил, что он плодовит?
О нет, пусть эти выдумки навеки
10 Растают! Для невежества обман -
Все чуждое. Зеленые побеги
Росой ты щедро поишь. Осиян
Восходом солнца ты, как наши реки,
Вливаясь безмятежно в океан.
(Всеволод Багно)
Твой, Спенсер, почитатель страстный, тьму
Чащоб твоих хранящий, как лесничий,
Призвал, в угоду слуху твоему,
Стиху английскому придать величье.
5 Но, сказочник-поэт! Нельзя, нет сил
У обитателя земли холодной
Взмыть Фебом в золотом пыланье крыл
С зарею утра к радости свободной.
Нельзя уйти от тяжкого труда
10 И духа твоего познать паренье:
Цветок питает вешняя вода
Пред тем, как настает пора цветенья.
Со мною летом будь: к тебе строку
Я обращу, на радость леснику.
(Сергей Сухарев)
ОТВЕТ НА СОНЕТ, ЗАКАНЧИВАЮЩИЙСЯ СТРОКАМИ ДЖ. Г. РЕЙНОЛДСА:
"...Дороже темный цвет
В глазах, чем слабый отблеск гиацинта"
Голубизна! Ты - жизнь небес: простор
Для Цинтии, дворец бескрайний Феба,
Для Веспера со свитою шатер,
Хранительница туч, пестрящих небо.
5 Голубизна! Ты - жизнь всесветных вод:
Ни океан, кипя взъяренной пеной,
Ни реки, сокрушающие лед,
Не затемняют сути неизменной.
Голубизна! Ты родственна лесам,
10 С нежнейшей зеленью обручена ты:
Синеет незабудка, а вон там -
Фиалка притаилась... Как сильна ты,
Чуть проглянув! Но власть твоя стократ
Сильней, когда тобой сияет взгляд!
(Сергей Сухарев)
Ты, чье лицо жгла зимней ночи стужа,
Кто различал во мгле на небосклоне
Верхушки вязов между звезд замерзших -
Ты в мае урожай сберешь богатый.
5 Ты, чьи глаза по темной книге ночи
Пытливо и без устали читали
За строчкой строчку в ожиданье Феба -
Ты в мае встретишь свой рассвет счастливый.
Забудь о знанье! Трель моя проста,
10 Но о весне она разносит вести.
Забудь о знанье! Трель моя проста,
Но ей внимает вечер. Нет, не может
Быть праздным тот, кого печалит праздность,
И тот не спит, кто думает, что спит.
(Сергей Сухарев)
Будь я причтенным к божествам Олимпа,
Всевышнюю я утвердил бы волю:
Когда влюбленный устремится следом
За красотою, вдалеке сокрытой,
5 Пусть с каждым мигом облик совершенный
Становится нежнее и прекрасней;
От диких ягод, сорванных поспешно,
Пусть зреет поцелуй на древе страсти
И соком сладким напояет плод,
10 Чтоб на устах паломника истаять.
(Сергей Сухарев)
ПЕСЕНКА МАРГАРИТКИ
Велик у солнца глаз -
Я зорче во сто раз.
Не подглядеть луне
Того, что видно мне.
5 Опять весна, весна!
Я радости полна:
В густой траве таюсь,
К красавицам тянусь.
9 Я подмечаю то,
Чего не смел никто -
И колокольцев звон
Баюкает мой сон.
(Сергей Сухарев)
ПЕСНЯ ДУРОСТИ
Гудит на свадьбе контрабас,
А Дурости - ура!
Пускаются девицы в пляс,
А Дурости - ура!
5 Горшок со сливками - вверх дном,
А Дурости - ура!
Белье промокло под дождем,
А Дурости - ура!
В бочонке прохудилось дно,
10 А Дурости - ура!
Кричит на козлах Китти: - Нно!
А Дурости - ура!
Пусть пережарен поросенок,
А Дурости - ура!
15 Пусть ломтик сыра слишком тонок,
А Дурости - ура!
Сэр Чих беседует с юристом,
А Дурости - ура!
Мисс Кусь в обнимку с трубочистом,
20 А Дурости - ура!
(Сергей Сухарев)
О, как истерзан я тревогой мрачной!
Быть может, зубы у нее - не жемчуг,
А голос не похож на соловьиный;
Ресницы же (сомненье сердце гложет)
5 Едва ль длиннее усиков осиных;
Нет ни единой ямочки на щечках -
Одни веснушки... Боже, если нянька
До времени дитя ходить учила -
Дианы ноги сделались кривыми,
10 И покосилась царственная шея!
(Сергей Сухарев)
ПЕСНЯ ПАЖА
Нежданный гость, сойдя с коня,
Ни слова не сказал:
Он только руку госпоже
Тайком поцеловал.
5 Нежданный гость, вступая в дом,
Ни слова не сказал:
Он прямо в губы госпожу
Тайком поцеловал.
9 В цветник, что господин взрастил,
За госпожой вослед
Нежданный гость вошел тайком,
Тайком ушел чуть свет.
13 Служанке он, вскочив в седло,
Кольцо украдкой дал -
И, наклонившись, горячо
Ее поцеловал.
(Сергей Сухарев)
Уснула! Спи, о спи, мой перл бесценный!
И дай склониться пред тобой с молитвой,
И дай призвать небес благословенье
Неслышное на твой покой счастливый,
5 Дай прошептать о верности безмерной,
О преданном, внезапном обожанье -
Сокровище мое, любовь моя!
(Сергей Сухарев)
Четыре разных времени в году.
Четыре их и у тебя, душа.
Весной мы пьем беспечно, на ходу
Прекрасное из полного ковша.
5 Смакуя летом этот вешний мед,
Душа летает, крылья распустив.
А осенью от бурь и непогод
Она в укромный прячется залив.
Теперь она довольствуется тем,
10 Что сквозь туман глядит на ход вещей.
Пусть жизнь идет неслышная совсем,
Как у порога льющийся ручей.
Потом - зима. Безлика и мертва.
Что делать! Жизнь людская такова.
(Самуил Маршак)
Здесь незаметно бегут вечера.
Налево гора,
Направо гора,
Река и речной песок.
5 Можно сесть
И со сливками съесть
Теплого хлеба кусок.
Один ручей
И другой ручей
10 Вращают колеса храбро.
В ручье лосось,
Чем пришлось,
Откармливает жабры.
Здесь дикий бор
15 И великий простор
Для охоты, пастьбы и порубки;
И у всех дорог
Золотистый дрок
Цепляется за юбки.
20 Бор высок,
В бору голосок
Нежно зовет кого-то;
А в поздний час
Веселье и пляс
25 На ровном лужке у болота.
Куда ни взгляни,
Кусты да плетни,
Дроздам недурная квартира.
Осиный дом -
30 В обрыве крутом,
Чтоб не было слишком сыро.
Ах и ах!
Маргаритки во рвах!
Примул раскрылись кубки!
35 Тронешь бутон,
И навстречу он
Протягивает губки.
Я даром отдам
Всех лондонских дам
40 И критиков-сморчков,
Чтобы здесь на лугу
Валяться в стогу
И вспугивать пестрых сверчков.
(Игнатий Ивановский)
Погоди, недотрога! Куда ты спешишь
С хутора по тропинке?
Девонширская фея, расскажи мне скорее,
Что лежит у тебя в корзинке?
5 Мне по нраву твой мед и твои цветы,
И творог твой сердцу дорог;
Но, по чести признаться, втихомолку обняться
Много слаще, чем мед или творог.
9 Люблю я долины твои и луга
И это мычащее стадо,
Но из вереска - Боже! - я устроил бы ложе,
Ничего мне другого не надо!
13 Мы корзинку укроем густою травой,
Шаль на ветви ивы накинем:
Лишь анютины глазки подглядят наши ласки
На зеленой мягкой перине.
(Михаил Яснов)
Через холмы, через ручей,
Лугом - на ярмарку в Долиш:
Отведать коврижек и калачей
И так поглазеть - всего лишь!
5 Шалунье Бетти я предложил
(Трепал ее юбки ветер):
"Я буду твой Джек, а ты - моя Джил", -
И села со мною Бетти.
9 "Кто-то идет! Кто-то идет!.."
"Ах, Бетти, это лишь ветер!"
И без лишних слов, без дальних забот
На спинку упала Бетти.
13 "Ах, погоди! Ах, погляди!.."
"Прикуси язычок, малышка!"
И смолкла она, внезапно хмельна,
Свеженькая, как пышка.
17 Ну как по пути не потерять
С нею часок короткий?
Как на лугу цветов не примять
Ради такой красотки?
(Григорий Кружков)
О, будь неделя веком - и тогда
На сотни лет год растянуться б мог;
Разлук, свиданий шла бы череда,
Румянец встречи не сходил со щек.
5 За миг мы вечность прожили б с тобой,
В одном биенье наши слив сердца:
Безмерным стал бы краткий путь дневной,
Чтоб наше счастье длилось без конца.
О, мчаться в среду к Индским берегам,
10 В четверг Левант роскошный навестить!
Исчезло б время: удалось бы нам
В мгновении все радости вместить.
Как исполняются мечты, мой друг,
Вчера - вдвоем с тобой - узнал я вдруг.
(Сергей Сухарев)
Стою вдали, в невежестве пустынном,
И слышу про тебя, про остров Делос,
Как мальчуган, которому к дельфинам
В коралловые рощи захотелось.
5 И ты был слеп... Но ты-то был богатый:
Зевес тебе раздвинул звездный купол,
Нептун воздвиг волнистые палаты,
И Пан дуплистой пчельней убаюкал.
Есть вечный свет у черных побережий,
10 У полночи - зачавшееся утро,
У пропасти - росток травинки свежей,
У слепоты - прозренье мысли мудрой.
И ты был зряч: твой богоравный взгляд
Постигнул землю, небеса и ад.
(Марина Новикова)
О мать Гермеса юная, о Майя!
Восславить ли тебя
Размерами, каким внимала Байя?
Иль, простоту любя,
5 Ты флейте улыбнешься сицилийской?
Иль склонишь слух к отчизне эолийской
Певцов, на мягком дерне смолкших там,
Где стих великий отдан был немногим?
Даруй ту силу и моим строфам -
10 И пусть они, торжественны и строги,
В весенней тишине,
Средь приношений раннего цветенья,
Умолкнут в вышине,
Нехитрого вкусив благодаренья.
(Сергей Сухарев)
Ласков привет милых глаз,
И голоса ласков привет.
Забыты в счастливый час
Прощанья минувших лет.
5 К щеке прижата щека,
И трепетна встреча рук
На земле - той, что так далека
И которой неведом плуг.
(Сергей Сухарев)
НА ПОСЕЩЕНИЕ МОГИЛЫ БЕРНСА
Кладбище, крыши, солнечный заход,
Деревья и холмы вокруг - все мнится
Безжизненно-прекрасным, будто снится
Мне давний сон... И снова свет плывет
5 Июня бледного; растоплен лед
Знобливых зим в сиянии зарницы;
Сквозь твердь-сапфир луч звездный чуть струится;
Все - красота холодная. Лишь тот
И счастлив, кто, как Минос-судия,
10 Познал суть Красоты, свободной вечно
От спеси и фантазии больной,
Ее мертвящих. Бернс! О, как сердечно
Я чту тебя! О тень! Свой лик сокрой:
Несправедлив к твоей отчизне я!
(Юрий Голубец)
Старуха Мэг, цыганка,
Жила, не зная бед:
Постелью вереск ей служил,
А домом - целый свет.
5 Она могла среди болот
Легко найти места,
Где слаще яблока была
Смородина с куста.
9 Она пила в рассветный час
Вино росы с ветвей;
Она читала вместо книг
Надгробья у церквей.
13 Холмы ей были братьями,
Сестрой родной - сосна.
В кругу такой большой семьи
Жила она одна.
17 Пусть было нечего поесть
С утра или в обед,
Зато в час ужина над ней
Струился лунный свет.
21 Зато венки из таволги
Умела делать Мэг
И в можжевельниках густых
Готовила ночлег.
25 И руки смуглые ее
В сплетеньях темных жил
Плели цыновки из травы
Для тех, кто в селах жил.
29 Казалась Мэг царицею,
А был на ней надет
Из одеяла красный плащ,
Соломенный берет.
33 Да будет мир ее душе -
Ее давно уж нет!
(Александр Жовтис)
Жил мальчик озорной.
Бродить ему хотелось.
Вздохнув, он шел домой,
А дома не сиделось.
5 Взял книгу он,
Полную
Строчек
И точек,
Взял пару
10 Сорочек.
Не взял он колпак:
Спать можно
И так.
В мешок -
15 Гребешок,
И носки в порядке,
Без дырки на пятке.
Мешок он надел
И вокруг поглядел,
20 На север,
На север
Побрел наугад,
На север
Побрел наугад.
25 Мальчишка озорной
Ничем не занимался.
Поэзией одной
Все время баловался.
Перо очинил
30 Вот такое!
И банку чернил
Прижимая
Рукою,
И еле дыша,
35 Помчался,
Спеша
К ручьям
И холмам,
И столбам
40 Придорожным,
Канавам,
Могилам,
Чертям
Всевозможным.
45 К перу он прирос
И только в мороз
Теплей укрывался:
Подагры боялся.
А летом зато
50 Писал без пальто,
Писал - удивлялся,
Что все не хотят
На север,
На север
55 Брести наугад,
На север
Брести наугад.
Мальчишка озорной
Был вольных мыслей полон,
60 И в бочке дождевой
Однажды рыб развел он,
Хотя
Не шутя
Ворчала
65 Сначала
Прислуга,
Что с круга
Он съедет
И бредит.
70 А он по пути
Мечтал найти
Поскорей
Пискарей,
Невеличку
75 Плотвичку,
Колюшку,
Колюшки
Подружку
И прочих рыб
80 Не крупнее
Пальчика
Годовалого
Мальчика,
Он был
85 Не из тех,
Кто под шум и смех
Жадно считает
Рыбу,
Рыбу,
90 Жадно считает
Рыбу.
Мальчишка озорной
Шатался как придется
Шотландской стороной,
95 Смотрел, как там живется.
Увидел, что стебель
Растет из зерна,
Что длина
Не короче,
100 Громче
Поют,
Что и тут
Те же вишни,
Нет лишнего
105 Хлеба,
И небо
Похоже,
И тоже
Из дерева
110 Двери -
Как в Англии!
И тогда он застыл,
Изумленный,
На месте застыл,
115 Изумленный!
(Игнатий Ивановский)
СТИХИ, НАПИСАННЫЕ В ШОТЛАНДИИ, В ДОМИКЕ РОБЕРТА БЕРНСА
Прожившему так мало бренных лет,
Мне довелось на час занять собою
Часть комнаты, где славы ждал поэт,
Не знавший, чем расплатится с судьбою.
5 Ячменный сок волнует кровь мою.
Кружится голова моя от хмеля.
Я счастлив, что с великой тенью пью,
Ошеломлен, своей достигнув цели.
И все же, как подарок, мне дано
10 Твой дом измерить мерными шагами
И вдруг увидеть, приоткрыв окно,
Твой милый мир с холмами и лугами.
Ах, улыбнись! Ведь это же и есть
Земная слава и земная честь!
(Самуил Маршак)
СТРОКИ, НАПИСАННЫЕ В СЕВЕРНОЙ ШОТЛАНДИИ
ПОСЛЕ ПОСЕЩЕНИЯ ДЕРЕВНИ БЕРНСА
Как сладко полем проходить, где веет тишиной,
Где слава одержала верх в бою за край родной,
Иль - вересковой пустошью, где был друидов стан,
А нынче мох седой шуршит и царствует бурьян.
5 Все знаменитые места бессчетно тешат нас,
О них сказанья повторять мы можем сотни раз,
Но сладостней отрады нет, неведомой дотоль,
Чем иссушающая рот божественная боль,
Когда по торфу и песку волочится ходок
10 И по кремням прибрежных скал бредет, не чуя ног,
Бредет к лачуге иль дворцу, дабы воздать поклон
Тому, кто вживе был велик и славой умерщвлен.
Багульник, трепеща, вознес лучистые цветы,
И солнце песенке юлы внимает с высоты,
15 Ручьи лобзают стрелолист у плоских берегов,
Но медленных, тоскливых вод невнятен слабый зов.
Закат за черным гребнем гор потоки крови льет,
Ключи сочатся из пещер, из темных недр болот,
Как бы дремля, парят орлы средь синевы пустой,
20 Лесные голуби кружат над гробовой плитой,
Но вечным сном заснул поэт, и вещий взор ослеп, -
Так пилигрим усталый спал, найдя в пустыне склеп.
Порой, - душа еще дитя, что мудрости полно,
Но сердце барда мир забыл, вотще стучит оно.
25 О, если б снова мог прожить безумец полдень свой
И до заката опочить, но все пропеть с лихвой!
Он в трепет бы привел того, чей дух всегда в пути,
Кто колыбель певца сумел на севере найти.
Но краток срок, недолог взлет за грань тщеты земной,
30 Из жизни горькой и благой, в надзвездный мир иной;
Недолог взлет и краток срок, - там больше быть нельзя:
Не то забудется твоя скудельная стезя.
Как страшно образ потерять, запомненный в былом,
Утратить брата ясный взгляд, бровей сестры излом!
35 Вперед, сквозь ветер! И вбирай палящий колорит;
Он жарче и мощней того, что на холстах горит!
Виденья прошлого живят былую смоль кудрей,
Седины скудные ярят и гонят кровь быстрей.
Нет, нет! Не властен этот страх! И, натянув канат,
40 Ты счастлив, чуя, как рывком тебя влечет назад.
Блажной, на водопад воззрев, ты в следующий миг
Заметы памяти своей уже почти постиг;
Ты их читаешь в царстве гор, пристроясь на углу
Замшелой мраморной плиты, венчающей скалу.
45 Хоть прочен якорь, но всегда паломник в путь готов,
Он мудрость в силах сохранить, бредя в стране хребтов,
И зыбку гения сыскать средь голых, черных гор,
И не сомкнуть глаза души, не замутить свой взор.
(Аркадий Штейнберг)
О Муза, преподай мне свой урок
Здесь, на вершине, затканной туманом!
Взгляну ли вниз - там в пропастях залег,
Клубясь, туман. Таким же смутным, странным
5 Нам ад рисуется. Взгляну ли ввысь -
И там седой туман. О небе знаем
Ничуть не больше мы. И гложет мысль,
Когда вовнутрь мы взоры обращаем,
Что и себя нам видеть не дано...
10 И вот, ничтожный, я достиг вершины,
Но что глазам предстало? Лишь одно:
Что я стою здесь, а кругом - теснины.
Кругом густой туман. Туман и тьма
И здесь, и в царстве мысли и ума.
(Лидия Уманская)
Здравствуй, радость, здравствуй, грусть,
Дудка Пана, ряска Леты,
Нынче пусть, и завтра пусть,
Я люблю и то, и это:
5 Хмурый взгляд в погожий день,
Смех - под ливнем разливанным;
Все мне любо: свет и тень,
Драма вместе с балаганом!
Яркий луг над тленьем скрытным,
10 Смех над чудом беззащитным,
Вздох над площадным шутом,
Гроб - и колокольный гром,
Отрок с черепом в руке,
Бриг разбитый на песке,
15 Волчьи ягоды с малиной,
В красных розах шип змеиный,
Клеопатра в царском платье
С черным аспидом в объятье,
Хороводы на полянах
20 Бледных муз и муз румяных,
Сумасшедший и здоровый,
Резвый Мом и Крон суровый,
Смех и вздох, и смех опять,
О, как сладко горевать!
25 Так входите, лиц не пряча,
Музы пения и плача,
Одарите вдохновеньем,
Чтоб и мне забыться пеньем,
Утолить по доброй воле
30 Жажду радости и боли.
Так сплетайтесь общей кроной,
Темный тис и мирт зеленый,
Кровом будьте надо мной,
А могильный холм - скамьей.
(Олег Чухонцев)
Дух всесильный - ты царишь!
Дух всесильный - ты скорбишь!
Дух всесильный - ты пылаешь!
Дух всесильный - ты страдаешь!
5 О дух! Я почил
В тени твоих крыл,
Поник головою всклокоченной.
О дух! Как звездой,
Я грежу одной
10 Твоею туманною вотчиной.
Дух всесильный, звонкий смех!
Дух всесильный, пьяный грех!
Дух всесильный, ты танцуешь!
Благородный, ты ликуешь!
15 О дух! Через край
Веселье! Давай
Локтями подталкивать Мома!
О дух! Не робеть,
Вакхически рдеть
20 Сумеем на пиршестве Кома!
(Всеволод Багно)
Где же он и с кем - поэт?
Музы, дайте мне ответ!
- Мы везде его найдем:
Он с людьми, во всем им равен;
5 С нищим он и с королем,
С тем, кто низок, с тем, кто славен;
Обезьяна ли, Платон -
Их обоих он приемлет;
Видит все и знает он -
10 И орлу, и галке внемлет;
Ночью рык зловещий льва
Или тигра вой ужасный -
Все звучит ему так ясно,
Как знакомые слова
15 Языка родного...
(Александр Жовтис)
Любовь! Игрушка лени золотой!
Кумир, такой божественно-прекрасный,
Что юность, в упоенье расточая
Ей сотни тысяч ласковых имен,
5 Сама себя божественною мнит
И праздная безумствует все лето,
Гребенку барышни признав тиарой,
Стрелой Амура - биллиардный кий.
Тогда живет Антоний в Брунсвик-сквере,
10 И Клеопатра - в номере седьмом.
Но если страсть воспламеняла мир,
Бросала в прах цариц и полководцев,
Глупцы! - так вашу мелкую страстишку
Сравню я только с сорною травой.
15 Восстановите тот тяжелый жемчуг,
Что растворен царицею Египта,
И хоть на вас касторовые шляпы -
Я вам скажу: вы можете любить!
(Вильгельм Левик)
Тише, милая, тише! на цыпочках шаг!
Дом уснул, - но тише, не надо так смело!
Хоть подшила ты ватой плешивцу колпак,
Вдруг услышит?.. О сладостная Изабелла!
Хоть походка твоя, как у феи, легка,
Танцующей на пузырьках ручейка,
Тише, милая, тише! ступай осторожно!
Спит ревнивец, но чутко он спит и тревожно.
9 Смолкли шорохи, воздух застыл недвижим,
Отрешилась ночь от летейской заботы,
Майский жук монотонным гуденьем своим
Погрузил ее в озеро смутной дремоты;
И луна скрылась в облако, словно за дверь,
Из скромности - или поняв, что теперь
Нам не нужно огня, кроме глаз твоих ярких -
О моя Изабелла! - и губ твоих жарких.
17 Скинь щеколду! ах нет! - осторожнее с ней!
Нас везде опасности подстерегают.
Хорошо! а теперь - дай мне губы скорей!
Пусть храпит старый дурень и звезды мигают.
Спящей розе приснится любовь, и она
На заре проснется, нектара полна;
Дикий голубь, воркуя, к подруге прижмется...
Ах, как больно в груди поцелуй отдается!
(Григорий Кружков)
Воскресным день случился тот:
К вечерней службе шел народ,
И звон был праздничным вдвойне.
Обязан город был весне
5 Своею влажной чистотой,
Закатный отблеск ледяной
Был в окнах слабо отражен,
Напоминал о свежих он
Долинах, зелени живых
10 Оград колючих, о сырых,
В густой осоке, берегах,
О маргаритках на холмах.
И звон был праздничным вдвойне:
По той и этой стороне
15 Безмолвной улицы народ
Стекался к церкви от забот,
От очагов своих родных,
Степенен, набожен и тих.
Вдоль галерей, забитых сплошь,
20 Струилось шарканье подошв
И крался шепот прихожан.
Гремел под сводами орган.
И служба началась потом,
А Берта все листала том:
25 Волшебный, как он был помят,
Зачитан, как прилежный взгляд
Пленял тисненьем золотым!
Она с утра, склонясь над ним,
Была захвачена толпой
30 Крылатых ангелов, судьбой
Несчастных, скорченных в огне,
Святыми в горней вышине,
Ей Иоанн и Аарон
Волшебный навевали сон,
35 Ей лев крылатый явлен был,
Ковчег завета, что таил
Немало тайн - и среди них
Мышей, представьте, золотых.
На площадь Минстерскую взгляд
40 Скосив, она увидеть сад
Могла епископский в окне,
Там вязы, к каменной стене
Прижавшись, пышною листвой
Превосходили лес любой, -
45 Так зелень их роскошных крон
Защищена со всех сторон
От ветра резкого была.
Вот Берта с книгой подошла
К окну - и лбом к стеклу припав,
50 Прочесть еще одну из глав
Успеть хотела - не смогла:
Вечерняя сгустилась мгла.
Пришлось поднять от книги взгляд,
Но строк пред ним теснился ряд,
55 И краска черная плыла,
И шея больно затекла.
Был тишиной поддержан мрак,
Порой неверный чей-то шаг
Был слышен - поздний пешеход
60 Брел мимо Минстерских ворот.
И галки, к вечеру кричать
Устав, убрались ночевать,
На колокольнях гнезда свив,
И колокольный перелив,
65 Церковный сонный перезвон
Не нарушал их чуткий сон.
Мрак был поддержан тишиной
В окне и в комнате простой,
Где Берта, с лампы сдунув пыль,
70 От уголька зажгла фитиль
И книгу к лампе поднесла,
Сосредоточенно-светла.
А тень ее ложилась вбок,
На кресло, балку, потолок,
75 Стола захватывая край,
На клетку - жил в ней попугай -
На разрисованный экран,
Где средь чудес из дальних стран:
Сиамской стайки голубей,
80 Безногих райских птиц, мышей
Из Лимы - был прелестней всех
Ангорской кошки мягкий мех.
Читала, тень ее меж тем
Накрыла комнату, со всем,
85 Что было в ней, и вид был дик,
Как если б в черном дама пик
Явилась за ее спиной
Вздымать наряд угрюмый свой.
Во что же вчитывалась так?
90 Святого Марка каждый шаг,
Его скитанья, звон цепей
На нем - внушали жалость ей.
Над текстом звездочка порой
Взгляд отсылала к стиховой
95 Внизу страницы стае строк,
Казалось, мельче быть не мог
Узор тончайших букв - из них
Чудесный складывался стих:
"Тому, кто в полночь на порог
100 Церковный встанет, видит бог,
Дано узреть толпу теней,
Печальней нет ее, мертвей;
Из деревень и городов,
Из хижин ветхих, из дворцов
105 К святому месту, как на суд,
Чредой унылой потекут;
Итак, во тьме кромешной он
Увидит тех, кто обречен,
Сойдутся призраки толпой
110 Во тьме полуночной слепой,
Стекутся те со всех сторон,
Кто смертью будет заклеймен,
Кто неизбежно в этот год,
В один из дней его, умрет...
115 Еще о снах, что видят те,
Кто спит в могильной черноте,
Хотя их принято считать
Слепыми, савану под стать;
О том, что может стать святым
120 Дитя, коль мать, брюхата им,
Благоговейно крест святой
В тиши целует день-деньской;
Еще о Том, кем спасены
Мы будем все; без сатаны
125 Не обойтись; о, много есть
Тайн - все не смеем произнесть;
Еще жестока и скупа
Святой Цецилии судьба,
Но ярче всех и днесь и впредь
130 Святого Марка жизнь и смерть".
И с состраданьем молодым
К его мучениям святым
Она прочла об урне той,
Что средь Венеции златой
135 Вознесена...
(Александр Кушнер)
Чему смеялся я сейчас во сне?
Ни знаменьем небес, ни адской речью
Никто в тиши не отозвался мне...
Тогда спросил я сердце человечье:
5 Ты, бьющееся, мой вопрос услышь, -
Чему смеялся я? В ответ - ни звука.
Тьма, тьма кругом. И бесконечна мука.
Молчат и бог и ад. И ты молчишь.
Чему смеялся я? Познал ли ночью
10 Своей короткой жизни благодать?
Но я давно готов ее отдать.
Пусть яркий флаг изорван будет в клочья.
Сильны любовь и слава смертных дней,
И красота сильна. Но смерть сильней.
(Самуил Маршак)
Вытри слезы! Час придет -
И снова роза расцветет.
Вытри слезы! Прочь тоска!
Бутоны спят в корнях цветка.
5 А я пою! Тебе пою!
Недаром я узнал в раю,
Как душу облегчить свою!
Так прочь тоска!
Глянь на небо! В высоту!
10 Глянь на дерево в цвету!
Здесь я, вспорхнувши над сучком,
Звеню серебряным звонком.
Тебе пою! И радость шлю!
И всех скорбящих исцелю!
15 Прощай! Прощай! Не унывай!
Лечу в лазурный дальний край...
Прощай! Прощай!
(Александр Жовтис)
"Обитель Скорби" (автор - мистер Скотт)
И проповедь в приюте Магдалины,
И спор высокоумный у вершины
Крутой горы, где друг теперь живет;
5 И хмель от пива, и обширный свод
Нарядных рифм, и тут же автор чинный,
И Хейдоновой будущей картины
Величье, и вершина шляпных мод, -
О как в партере маешься за нею! -
10 И Кольриджа басок, и чахлый след
Слезинки на бульварной ахинее -
Весь этот несусветный винегрет
На что уж дрянь, но Вордсворта сонет
О Дувре - Дувр! - пожалуй, подряннее!
(Дмитрий Шнеерсон)
ПОСЛЕ ПРОЧТЕНИЯ ОТРЫВКА ИЗ ДАНТЕ
О ПАОЛО И ФРАНЧЕСКЕ
Как устремился к высям окрыленно
Гермес, едва был Аргус усыплен,
Так, волшебством свирели вдохновленный,
Мой дух сковал, сломил и взял в полон
5 Стоокое чудовище вселенной -
И ринулся не к холоду небес,
Не к Иде целомудренно-надменной,
Не к Темпе, где печалился Зевес, -
Нет, но туда, к второму кругу ада,
10 Где горестных любовников томит
Жестокий дождь и бьет лавина града,
И увлекает вихрь. О скорбный вид
Бескровных милых губ, о лик прекрасный:
Со мною он везде в круженье тьмы злосчастной!
(Сергей Сухарев)
Баллада
О рыцарь, что тебя томит?
О чем твои печали?
Завял на озере камыш,
И птицы замолчали.
5 О рыцарь, что тебя томит?
Ты изнемог от боли.
У белки житница полна,
И сжато поле.
9 Лицо увлажнено росой,
Измучено и бледно,
И на щеках румянец роз
Отцвел бесследно.
13 Я встретил девушку в лугах -
Прекрасней феи мая.
Взвевалась легким ветерком
Прядь золотая.
17 Я ей венок душистый сплел:
Потупившись, вздохнула
И с нежным стоном на меня
Она взглянула.
21 Я посадил ее в седло:
Ко мне склонясь несмело,
Она весь день в пути со мной
Мне песни пела.
25 И корни трав, и дикий мед
Она мне отыскала -
На чуждом, странном языке
"Люблю" сказала.
29 Она вошла со мною в грот,
Рыдая и тоскуя,
И я безумные глаза
Закрыл, целуя.
33 И убаюкан - горе мне! -
Я был на тихом лоне,
И сон последний снился мне
На диком склоне.
37 Предстала бледная как смерть
Мне воинская сила,
Крича: - La Belle Dame sans Merci
Тебя пленила!
41 Грозились высохшие рты,
Бессильные ладони...
И я очнулся поутру
На диком склоне.
45 И вот скитаюсь я один
Без сил, в немой печали.
Завял на озере камыш,
И птицы замолчали.
(Сергей Сухарев)
О ты, хранитель тишины ночной,
Не пальцев ли твоих прикосновенье
Дает глазам, укрытым темнотой,
Успокоенье боли и забвенье?
5 О Сон, не дли молитвенный обряд,
Закрой глаза мои или во мраке
Дождись, когда дремоту расточат
Рассыпанные в изголовье маки,
Тогда спаси меня, иль отсвет дня
10 Все заблужденья явит, все сомненья;
Спаси меня от Совести, тишком
Скребущейся, как крот в норе горбатой,
Неслышно щелкни смазанным замком
И ларь души умолкшей запечатай.
(Олег Чухонцев)
Уж если суждено словам брести
В оковах тесных - в рифмах наших дней,
И должен век свой коротать в плену
Сонет певучий, - как бы нам сплести
5 Сандалии потоньше, понежней
Поэзии - для ног ее босых?
Проверим лиру, каждую струну,
Подумаем, что можем мы спасти
Прилежным слухом, зоркостью очей.
10 Как царь Мидас ревниво в старину
Хранил свой клад, беречь мы будем стих.
Прочь мертвый лист из лавровых венков!
Пока в неволе музы, мы для них
Гирлянды роз сплетем взамен оков.
(Самуил Маршак)
Дикарка-слава избегает тех,
Кто следует за ней толпой послушной.
Имеет мальчик у нее успех
Или повеса, к славе равнодушный.
5 Гордячка к тем влюбленным холодней,
Кто без нее счастливым быть не хочет.
Ей кажется: кто говорит о ней
Иль ждет ее, - тот честь ее порочит!
Она - цыганка. Нильская волна
10 Ее лица видала отраженье.
Поэт влюбленный! Заплати сполна
Презреньем за ее пренебреженье.
Ты с ней простись учтиво - и рабой
Она пойдет, быть может, за тобой!
(Самуил Маршак)
Пирог-то один - либо съел, либо цел.
Безумец тот, кто дни свои до тризны
Не в силах мирным глазом обвести,
Кто яростно марает в книге жизни
Безвестности прекрасные листы;
5 Торопится ли роза надломиться,
А слива пух свой девственный измять?
А в озере наяда-баловница
Смутить волненьем водяную гладь?
Ничуть: алеет роза у калитки,
10 К ней пчелы льнут и ластятся ветра,
И спеет слива в дымчатой накидке,
И озеро незыблемей сапфира;
Зачем же славу вымогать у мира
За благодать и веры, и добра?
(Марина Новикова)
Два букета приличных
И три сорных травки,
Два-три носа античных
И две-три бородавки.
5 Два-три знатока
И два-три дуралея,
Два-три кошелька
И одна гинея.
Два-три раза чуть-чуть
10 В две-три стукнуть калитки,
Две минуты вздремнуть
Две-три попытки.
Два-три рыжих кота
И два серых мышонка,
15 Два щенка без хвоста
И два-три котенка.
Две селедки соленых,
Две-три звездочки в небе,
Два-три франта влюбленных
20 И две миссис - тсс! - Эбби.
Две-три милых усмешки,
Два-три вздоха примерно,
Две-три мили в спешке
И две-три таверны.
25 Два гвоздя, очень длинных,
Для двух шляпок изящнейших,
Два яйца голубиных
Для сонетов приятнейших.
(Сергей Сухарев)
Они не трудятся, не прядут.
Однажды утром предо мной прошли
Три тени, низко головы склоня,
В сандалиях и ризах до земли;
Скользнув, они покинули меня,
5 Как будто вазы плавный поворот
Увел изображение от глаз;
И вновь, пока их вспомнить я хотел,
Возникли, завершая оборот;
Но смутны, бледны силуэты ваз
10 Тому, кто Фидия творенья зрел.
О Тени, я старался угадать:
Кто вас такою тайною облек?
Не совестно ль - все время ускользать,
Разгадки не оставив мне в залог?
15 Блаженной летней лени облака
Шли надо мной; я таял, словно воск,
В безвольной растворяясь теплоте;
Печаль - без яда, радость - без венка
Остались; для чего дразнить мой мозг,
20 Стремящийся к одной лишь пустоте?
Они возникли вновь - и, лишь на миг
Явив мне лица, скрылись. День оглох.
Вдогонку им я прянул, как тростник,
Взмолясь о крыльях - я узнал всех трех.
25 Вожатой шла прекрасная Любовь;
Вслед - Честолюбье, жадное похвал,
Измучено бессоницей ночной;
А третьей - Дева, для кого всю кровь
Я отдал бы, кого и клял и звал, -
30 Поэзия, мой демон роковой.
Они исчезли - я хотел лететь!
Вздор! За любовью? где ж ее искать?
За Честолюбьем жалким? - в эту сеть
Другим предоставляю попадать;
35 Нет - за Поэзией! Хоть в ней отрад
Мне не нашлось - таких, как сонный час
Полудня, иль вечерней лени мед;
Зато не знал я с ней пустых досад,
Не замечал ни смены лунных фаз,
40 Ни пошлости назойливых забот!
Они возникли вновь... к чему? Увы!
Мой сон окутан был туманом грез,
Восторгом птичьим, шелестом травы,
Игрой лучей, благоуханьем роз.
45 Таило утро влагу меж ресниц;
Все замерло, предчувствуя грозу;
Раскрытый с треском ставень придавил
Зеленую курчавую лозу...
О Тени! Я не пал пред вами ниц
50 И покаянных слез не уронил.
Прощайте, Призраки! Мне недосуг
С подушкой трав затылок разлучить;
Я не желаю есть из ваших рук,
Ягненком в балаганном действе быть!
55 Сокройтесь с глаз моих, чтобы опять
Вернуться масками на вазу снов;
Прощайте! - для ночей моих и дней
Видений бледных мне не занимать;
Прочь, Духи, прочь из памяти моей -
60 В край миражей, в обитель облаков!
(Григорий Кружков)
ИЗ ПОЭМЫ "ПАДЕНИЕ ГИПЕРИОНА. ВИДЕНИЕ"
...Не знаю, сколько пролежал я так.
Когда же я очнулся и воспрянул,
Прекрасные деревья и поляна
Исчезли. Озираясь, я стоял
5 Средь каменных стволов в каком-то древнем
Святилище, чей свод был вознесен
Так высоко, что облака могли
Плыть по нему, как по ночному небу.
Здесь обнажался страшный пласт времен;
10 Все, что я видел раньше на земле:
Седых соборов купола, и башни
В проломах, и обрушенные стены
(Погибших царств обломки), и еще
Изрезанные ветром и волнами
15 Утесы - это все теперь казалось
Негодной рухлядью в сравненье с той
Величественной, вечною твердыней.
Я различал на мраморном полу
Сосуды странные, и одеянья,
20 Как будто сотканные из асбеста
Окрашенного, - или в этом храме
Бессильно было тленье: так сияло
Чистейшей белизною полотно,
Такой дышали свежестью узоры
25 На ризах многоцветных. Вперемешку
Лежали тут жаровня и щипцы
Для благовоний, чаши золотые,
Кадильницы, одежды, пояса
И драгоценностей священных груды.
30 С благоговейным страхом отведя
Глаза, я попытался вновь объять
Пространство храма; с потолка резного
Спустившись, взгляд мой перешел к столбам
Суровой, исполинской колоннады,
35 Тянувшейся на север и на юг,
В неведомую тьму, - и к черным створам
Закрытых наглухо ворот восточных,
Рассвет загородивших навсегда.
Затем, на запад обратясь, вдали
40 Увидел я громадного, как туча,
Кумира, и у ног его - уснувший
Алтарь, и мраморные с двух сторон
Подъемы, и бессчетные ступени.
Поспешности стараясь не явить
45 Неподобающей, я к алтарю
Направился и, ближе подойдя,
Служителя заметил у святыни
И отблески высокие огня.
Как в полдень северный знобящий ветер
50 Сменяется затишьем, и цветы,
Под теплыми дождинками оттаяв,
Таким благоуханием, такой
Целебной силой наполняют воздух,
Что даже тот, кто гробу обречен,
55 Утешится, - так жертвенное пламя
Весенний источало аромат,
Веля забыть все, кроме наслажденья;
И из-за белых благовонных струй,
Густых клубов и занавесей дыма
60 Раздался голос: "Если ты не сможешь
Ступени эти одолеть, - умри
Там, где стоишь, на мраморе холодном.
Пройдет немного лет, и плоть твоя,
Дочь праха, в прах рассыплется; истлеют
65 И выветрятся кости; ни следа
Не сохранится здесь, на этих плитах.
Знай, истекает твой последний час;
Во всей Вселенной нет руки, могущей
Перевернуть песочные часы
70 Твоей погибшей жизни, если эта
Смолистая кора на алтаре
Дотлеет прежде, чем сумеешь ты
Подняться на бессмертные ступени".
Я слушал, я смотрел; два чувства сразу
75 Жестоко были ошеломлены
Угрозой этой яростной; казалась
Недостижимой цель; еще горел
Огонь на алтаре, когда внезапно
Меня сотряс - от головы до пят -
80 Озноб, и словно жесткий лед сковал
Те струи, что пульсируют у горла.
Я закричал, и собственный мой крик
Ожег мне уши болью; я напряг
Все силы, чтобы вырваться из хватки
85 Оцепенения, чтобы достичь
Ступени нижней. Медленным, тяжелым,
Смертельно трудным был мой шаг; душил
Меня под сердце подступивший холод;
И, пальцы сжав, я их не ощутил.
90 Должно быть, за мгновенье перед смертью
Коснулся я замерзшею ногой
Ступени, - и почувствовал, коснувшись,
Как жизнь по ней вливается. Легко
Я вверх взошел, как ангелы когда-то
95 По лестнице взлетали приставной
С земли на небо. "Праведная сила! -
Воскликнул я, приблизившись к огню, -
Кто я такой, чтоб так спастись от смерти?
Кто я такой, что снова медлит смерть
100 Прервать мою кощунственную речь?"
Тень отвечала из-под покрывала:
"Узнал ты ныне, что такое смерть
И воскрешенье; слабость победив,
Ты отодвинул миг неотвратимый".
105 "Пророчица благая! - я сказал. -
Рассей, прошу тебя, туман сомненья
В моей душе!" И тень произнесла:
"Знай: посягнуть на эту высоту
Дано лишь тем, кому страданье мира
110 Своим страданьем стало навсегда.
А те, которые на свете ищут
Спокойной гавани, чтоб дни свои
Заспать в бездумье, - если невзначай
Сюда и забредают к алтарю, -
115 Бесследно истлевают у подножья".
"Но разве мало на земле других? -
Спросил я, ободрясь. - Людей, готовых
На смерть за ближнего, принявших в сердце
Всю титаническую муку мира
120 И бескорыстно посвятивших жизнь
Униженным собратьям? Я бы многих
Увидел здесь, - но я стою один".
"Те, о которых ты сказал, живут
Не призраками, - возразил мне голос, -
125 Не слабые мечтатели они;
Им нет чудес вне милого лица,
Нет музыки без радостного смеха.
Прийти сюда они не помышляют;
А ты слабей - и потому пришел.
130 Какая польза миру от тебя
И всех тебе подобных? Ты - лунатик,
Живущий в лихорадочном бреду;
Взгляни на землю: где твоя отрада?
Есть у любого существа свой дом,
135 И даже у того, кто одинок,
И радости бывают, и печали -
Возвышенным ли занят он трудом
Иль низменной заботой, но отдельно
Печаль, отдельно радость. Лишь мечтатель
140 Сам отравляет собственные дни,
Свои грехи с лихвою искупая.
Вот почему, чтоб жребии сравнять,
Тебе подобных допускают часто
В сады, где ты недавно побывал,
145 И в эти храмы; оттого живой
Ты и стоишь пред этим изваяньем".
"Так я за бесполезность предпочтен
И речью благосклонною врачуем
В болезни не постыдной! О, до слез
150 Великодушной тронут я наградой!" -
Воскликнул я, и продолжал: "Молю,
Тень величавая, ответь: ужели
Мир до того оглох, что бесполезны
Ему мелодии? или поэт -
155 Не друг, не врачеватель душ людских
И не мудрец? Что я - ни то, ни это -
Осознаю, как ворон сознает,
Что он - не сокол. Кто же я тогда?
Ты говорила о подобных мне -
160 О ком?" - И тень под белым покрывалом
С такою силою отозвалась,
Что всколыхнулись складки полотна
Над золотой кадильницей, свисавшей
С ее руки. - "О племени сновидцев!
165 Сновидец и поэт - два существа
Различных, это - антиподы в мире.
Один лишь растравляет боль, другой -
Льет примирительный бальзам на раны".
И я вскричал с пророческой тоскою:
170 "О где ты, дальновержец Аполлон?
Вели скорей невидимой чуме,
Вползающей сквозь щели, покарать
Поддельных лириков, бахвалов праздных,
Самовлюбленных, жалких стихоплетов;
175 Пусть тоже смерть вдохну, - зато увижу,
Как все они растянутся в гробах!..
О тень высокая, прошу, поведай:
Где я? Чей это царственный алтарь?
Кому здесь воскуряют благовонья?
180 Какого мощного кумира лик
Крутым уступом мраморных колен
Скрыт от меня? И кто такая ты,
Чей мягкий голос до меня снисходит?
И тень, окутанная покрывалом,
185 Вдруг так заговорила горячо,
Что всколыхнулись складки полотна
Над золотой кадильницей, свисавшей
С ее руки, и голос выдавал
Давно, давно копившиеся слезы:
190 "Заброшенный, печальный этот храм -
Все, что оставила война титанов
С мятежными богами. Этот древний
Колосс, чей лик суровый искажен
Морщинами с тех пор, как он низвергнут, -
195 Сатурна изваянье; я - Монета,
Последняя богиня этих мест,
Где ныне лишь печаль и запустенье"...
(Григорий Кружков)
Не стало дня, и радостей не стало:
Губ сладостных, лучистых глаз, тепла
Ладони робкой, нежного овала,
Чуть слышных слов, груди, что так бела.
5 Исчезло юной розы совершенство,
Исчезло счастье, скрывшись без следа;
Исчезли стройность, красота, блаженство,
Исчез мой рай - исчез в тот час, когда
На мир нисходит сумрак благовонный,
10 И ночь - святое празднество любви -
Завесою, из тьмы густой сплетенной,
Окутывает таинства свои.
Любовь! Твой требник прочитал я днем;
Теперь молю: дай мне забыться сном.
(Сергей Сухарев)
Как мне воспоминание стереть,
Слепящий образ твой прогнать из глаз?
Час минул - только час!
Есть память рук; - любимая, ответь,
5 Чем вытравить ее, как истребить
И вновь свободным быть?
Ведь раньше, если бы меня увлек
Прелестный локон или лоб - я мог
Легко порвать силок;
10 Ведь муза все же у меня была,
Пусть неказиста с виду, но крыла
Держала наготове, чтоб лететь -
Лишь стоит повелеть!
Пестра, быть может, мыслями бедна;
15 Но для меня божественна она,
Божественна! Какой из вольных птиц
В просторе океанском без границ
Приспичит философствовать, когда
Под нею в муках корчится вода?
20 Где взять мне сил
Для облинявших крыл,
Чтоб снова воспарить под облака
И унестись
От Купидона - ввысь,
25 Как от порхающего мотылька?
Вина глотнуть?
Но это - пошлый путь,
Анафемство и ересь, что тайком
В канон любви сумели проскользнуть;
30 Пускай счастливый тешится вином,
А на меня идет лавина бед -
И прежних утешений больше нет!
Забыть ли ненавистную страну,
Держащую моих друзей в плену?
35 Тот берег злой, куда их занесла
Судьба - но от лишений не спасла;
Тот край уродливый, где в струях рек -
Мутно-бурливых, илистых - вовек
Не жили водяные божества;
40 Где ветры холод ледяной несут
С больших озер и как плетьми секут
Людей; где пастбищ грубая трава
Не в прок худым, измученным быкам;
Где аромата не дано цветам,
45 А птицам - нежных трелей; где густой
И дикий лес кромешной темнотой
Дриаду напугал бы; где сама
Природа, кажется, сошла с ума.
О чары дня!
50 Гоните адский призрак от меня!
Светает: госпожа моя пришла -
И отступила мгла!
Позволь мне вновь душою отдохнуть,
Припав к тебе на грудь!
55 Твой стан замкнуть в объятия позволь -
Утишить рук томительную боль!
Проникнуться теплом твоим насквозь -
До кончиков волос!
Дай губы вновь!
60 Какая это боль - твоя любовь!
Довольно! О, довольно грезить мне
Тобою, как во сне!
(Григорий Кружков)
Помилосердствуй! - сжалься! - полюби! -
Любви прошу - не милостыни скудной -
Но милосердной, искренней любви -
Открытой, безраздельной, безрассудной!
5 О, дай мне всю себя - вобрать, вдохнуть
Твое тепло - благоуханье - нежность
Ресниц, ладоней, плеч - и эту грудь,
В которой свет, блаженство, безмятежность!
Люби меня! - душой - всем существом -
10 Хотя б из милосердия! - Иначе
Умру; иль, сделавшись твоим рабом,
В страданьях праздных сам себя растрачу,
И сгинет в безнадежности пустой
Мой разум, пораженный слепотой!
(Григорий Кружков)
Звезда! Как ты, хочу не измениться;
Но не в полночной славе с вышины
Следить, раскрывши вечные ресницы,
Один среди священной тишины,
5 Как воды совершают омовенье
Краев земли людей, как чист простор,
Как юный снег под белым облаченьем
Скрывает лик равнин, болот и гор, -
Нет; но как ты, бессменно, терпеливо
10 Очей в волненье сладком не сомкнуть
И сон любимой охранять, как диво,
Припав лицом на зреющую грудь,
Все слушая приливы и отливы...
Так вечно жить - или навек уснуть.
(Игорь Дьяконов)
Одно воспоминанье о руке,
Так устремленной к пылкому пожатью,
Когда она застынет навсегда
В молчанье мертвом ледяной могилы,
5 Раскаяньем твоим наполнит сны,
Но не воскреснет трепет быстрой крови
В погибшей жизни... Вот она - смотри:
Протянута к тебе.
(Сергей Сухарев)
С рассветом, ночью, в полдень на простор
Поэт вступает в мир предвестьем чуда,
И взмах жезла сзывает из-под спуда
Забытых духов рощ, холмов, озер.
5 Поэт провидит, тьме наперекор,
Сорвав с явлений оболочек груду,
Ростки добра и красоты повсюду -
Где немощен и слеп ученый взор.
Порою на неведомый призыв,
10 Не поддаваясь злым земным обманам,
Поэт к исконным запредельным странам
Могучий устремляет своей порыв.
И окружает смертного поэта
Сияние таинственного света.
(Сергей Сухарев)
Текстологические принципы издания
Основной корпус предлагаемого издания составляют первый, а также
последний из трех поэтических сборников Китса, вышедших при его жизни:
"Стихотворения" (1817) и ""Ламия", "Изабелла", "Канун святой Агнесы" и
другие стихи" (1820): Являясь крайними вехами недолгого творческого пути
Китса (его поэма "Эндимион" вышла отдельным изданием в 1818 г.), две эти
книги - выразительное свидетельство стремительного развития поэта, в течение
двух-трех лет перешедшего от наивно-подражательных опытов к созданию глубоко
оригинальных и совершенных образцов, расширивших представление о
возможностях поэтического слова.
Судьба литературного наследия Китса, подлинные масштабы дарования
которого по достоинству оценили лишь немногие из его современников,
сложилась непросто. За четверть века после его смерти в феврале 1821 г. из
неопубликованного увидело свет в различных изданиях около двух десятков его
стихотворений. Серьезным вкладом в изучение жизни и творчества поэта,
заложившим фундамент позднейшей обширной китсианы, оказалось предпринятое
Ричардом Монктоном Милнзом (впоследствии лорд Хотон) двухтомное издание
"Life, Letters, and Literary Remains, of John Keats", вышедшее в 1848 г. в
Лондоне и основанное на многочисленных документах, биографических
свидетельствах, воспоминаниях друзей и близких знакомых Китса. Наряду с
письмами Р. М. Милнз напечатал впервые свыше сорока произведений Китса.
Публикации стихов поэта продолжались вплоть до 1939 г. усилиями целого ряда
литературоведов и биографов Китса; среди них особенное значение имели
издания под редакцией Гарри Бакстона Формана (1883, 1910, 1915, 1921-1929) и
его сына Мориса Бакстона Формана (1938-1939, 1948), Сидни Колвина (1915),
Эрнеста де Селинкура (1905, 1926) и Генри Уильяма Гэррода (1939, 1956,
1958).
Подготовка изданий Китса сопряжена с немалыми трудностями,
обусловленными отсутствием канонических редакций большинства произведений
Китса. Автографы Китса, который в основном полагался на компетентность своих
издателей, дают, по словам одного из текстологов, "меньшее представление об
авторских намерениях, нежели списки, сделанные близкими к поэту людьми"
(Stillinger Jack. The Texts of Keats's Poems. Harvard Univ. Press, 1974, p.
83). К наиболее авторитетным, тщательно подготовленным, дающим обширный свод
вариантов и разночтений, снабженным обстоятельными комментариями как
текстологического, так и историко-литературного характера, собраниями стихов
и писем Китса из числа появившихся в последнее время следует отнести
издания: The Poems of John Keats / Ed, by Miriam Allott. London, 1970 (3rd
ed. - 1975); Keats John. The Compl. Poems / Ed, by John Barnard.
Harmondsworth, 1973 (2nd ed. - 1976); Keats John. The Compl. Poems / Ed by
Jack Stillinger. Harvard Univ. Press, 1973 (2nd ed. 1982); The Letters of
John Keats. 1814-1821 / Ed. by Hyder Edward Rollins. Vol. 1-2. Harvard Univ.
Press, 1958.
Именно эти издания послужили основой для подготовки настоящего тома.
Кроме того, при составлении примечаний были использованы, в частности,
следующие источники: The Keats Circle: Letters and Papers 1816-1879 / Ed. by
Hyder Edward Rollins. Vol. 1-2. Harvard Univ. Press, 1965; Bate Walter
Jackson. John Keats. Harvard Univ. Press, 1963; Geppert Eunice Clair. A
Handbook to Keats' Poetry. The Univ. of Texas, 1957.
Прижизненные сборники Китса объединили далеко не все созданные им
произведения (всего их насчитывается свыше 150). "Дополнения" к основному
корпусу настоящего издания включают в себя расположенные в хронологическом
порядке наиболее значительные стихи Китса, оставшиеся за пределами сборников
- среди них фрагмент поэмы "Падение Гипериона", баллада "La Belle Dame sans
Merci", ряд сонетов, многие из которых принадлежат к признанным шедеврам
поэта. Стремлением продемонстрировать различные грани богатой поэтической
индивидуальности Китса было продиктовано и включение в книгу большой
подборки писем - важной части его литературного наследия, представляющих
собой на редкость живой и яркий образец романтической прозы, часто
неотделимой от собственно поэтического творчества: многие письма
перемежаются с только что созданными стихами и служат бесценным комментарием
к ним. За пределами тома оставлены произведения, не принадлежащие к лучшим
достижениям Китса: поэма "Эндимион" (за исключением трех хрестоматийно
известных отрывков, помещенных в "Дополнениях"), незаконченная шуточная
поэма "Колпак с бубенцами", драма в стихах "Оттон Великий", фрагмент
трагедии "Король Стефан" и около двадцати стихотворений разных лет - либо не
представляющих серьезного художественного интереса, либо приписываемых Китсу
без достаточных на то оснований (по объему, однако, перечисленное выше
составляет приблизительно половину всего стихотворного наследия поэта).
Таким образом, предлагаемое издание впервые представляет русскому читателю
творчество Китса в столь широком охвате и является наиболее полным собранием
стихотворений, поэм и писем Китса из существовавших до сих пор на русском
языке. Поэмы Китса "Ламия", "Гиперион", фрагмент "Канун святого Марка",
тридцать стихотворений и большинство писем публикуются на русском языке
впервые.
Отбор переводов для данного издания обусловлен не только желанием
свести воедино переводы, накопленные за последние десятилетия, наиболее
близкие оригиналу и отвечающие современному пониманию адекватности но и
стремлением избежать дублирования состава предыдущих советских изданий 1975
и 1979 гг. Вместе с тем, даже отдавая предпочтение критерию новизны,
невозможно было исключить из издания подобного пода переводы, принадлежащие
перу С. Маршака, Б. Пастернака, а также другие впечатляющие достижения
отечественной переводной традиции. Стремление к максимальному
стилистическому единству переводов, которые в совокупности давали бы цельный
облик поэта, не противоречит, на наш взгляд, попытке продемонстрировать иной
подход к интерпретации того или иного текста, показать возможность различных
переводческих решений. С этой целью в "Примечаниях" приводятся, - как
правило, для наиболее значительных в творческой эволюции Китса произведений
или представляющих особые переводческие трудности - варианты стихотворных
переводов. Сочтено целесообразным познакомить читателя и с самыми первыми
попытками перевода Китса на русский язык, относящимися к началу века.
ON PEACE
Сонет написан весной 1814 г., впервые опубликован в 1905 г.
Непосредственный повод к написанию сонета - разгром армии Наполеона в
"битве народов" под Лейпцигом 16-19 октября 1813 г., ссылка его на остров
Эльбу и созыв Венского конгресса. Форма сонета контаминирует "шекспировский"
(катрены) и "петраркинский" канон (терцеты), причем вопреки правилам
одинаковые рифмы встречаются в обеих частях сонета.
Русские переводы - М. Талов (1955), В. Каганов (1973), В. Левик (1975).
8 И нимфе гор...- Аллюзия на строки из стихотворения Мильтона
"L'Allegro" (31-33):
И в наш разгульный юный хор
Введи свободу - нимфу гор.
(Пер. В. Левина)
"НАПОЛНИ ЧАШУ ДО КРАЕВ..."
"FILL FOR ME A BRIMMING BOWL..."
Написано в августе 1814 г., впервые опубликовано в 1905 г. По
свидетельству Ч. К. Кларка, во время прогулки в Воксхолле Китс встретил
даму, воспоминание о мимолетной встрече с которой преследовало его более
пяти лет (ср. сонеты "Когда боюсь..." и "Леди, встреченной на прогулке в
Воксхолле", написанные в феврале 1818 г.). По мнению ряда критиков, версия
Кларка недостаточно доказательна.
Эпиграф взят из комедии Теренция "Евнух" (II, 3).
24 "радость грусти" - В оригинале слова "the joy of grief" заключены в
кавычки. Возможно, что здесь - реминисценция из поэм Оссиана. Ср.: Левин Ю.
Д. Оссиан в русской литературе. Л., 1980, с. 13.
26 Арно - река в Италии, протекающая через Тоскану.
ТО LORD BYRON
Сонет написан в декабре 1814 г., впервые опубликован в 1848 г.
Отношение Китса к Байрону представляется сложным и неоднозначным: юношески
восторженное преклонение перед кумиром английской .читающей публики тех лет,
поэзию которого, судя по данному сонету, юный Китс воспринимал односторонне
и явно превратно, сменилось резким неприятием позднейшего творчества поэта
(по воспоминанию Дж. Северна, на пути в Италию осенью 1820 г. Китс с
негодованием отшвырнул от себя том "Дон Жуана": описание кораблекрушения во
второй песни потрясло его - как, впрочем, и Шелли - "насмешливым глумлением
над самыми душераздирающими сценами человеческого несчастья").
Русский перевод - В. Левик (1941).
"КАК ГОЛУБЬ ИЗ РЕДЕЮЩЕГО МРАКА..."
"AS FROM THE DARKENING GLOOM A SILVER DOVE..."
Сонет написан в декабре 1814 г., впервые опубликован в 1876 г. По
мнению критиков, опирающихся на свидетельства современников Китса, сонет
вызван смертью бабушки поэта - миссис Дженнингс, к которой он был сердечно
привязан.
Русский перевод - А. Парин (1979).
ТО CHATTERTON
Сонет написан весной 1815 г., впервые опубликован в 1848 г.
Английский поэт Томас Чаттертон (1752-1770) был в глазах романтиков
олицетворением непризнанного и гонимого обществом гения - "Монодия на смерть
Чаттертона" (1790) Кольриджа, драма Альфреда де Виньи "Чаттертон" (1835) и
др. Чаттертон, стилизовавший свои стихи в духе среднеанглийской поэзии,
выдавал их за сочинения некоего настоятеля собора Томаса Роули, якобы
жившего в XV в. Мистификация была раскрыта; сам поэт, доведенный до отчаяния
нищетой, на восемнадцатом году жизни отравился мышьяком в лондонских
трущобах. Памяти Чаттертона Китс посвятил свою поэму "Эндимион" (ср. также
письмо Китса Дж. Г. Рейнолдсу 21 сентября 1819 - с. 268).
Русский перевод - В. Левик (1975).
СТРОКИ, НАПИСАННЫЕ 29 МАЯ, В ГОДОВЩИНУ РЕСТАВРАЦИИ КАРЛА II,
ПОД ЗВОН КОЛОКОЛОВ
LINES WRITTEN ON 29 MAY THE ANNIVERSARY OF THE RESTORATION OF
CHARLES THE 2ND
Написано в конце мая 1815 г., впервые опубликовано в 1925 г. Во время
"Ста дней" правления Наполеона (март - июнь 1815) Людовик XVIII нашел
убежище в Англии; 29 мая в стране особо торжественно отмечалась 155-я
годовщина реставрации монархии после недолгого протектората Оливера
Кромвеля.
Русские переводы - В. Васильев (1979), А. Жовтис (1983).
Карл II Стюарт (1630-1685) - английский король с 1660 г.
5 То звон по Вейну, Расселу и Сидни... - Сэр Генри Вейн (1613-1662),
лорд Уильям Рассел (1639-1683), Олджернон Сидни (1622-1683) - деятели
английской буржуазной революции XVII в., сторонники вигов. Казненные во
время царствования Карла II по обвинению в государственной измене, они
почитались либералами как мученики за свободу.
"О, КАК ЛЮБЛЮ Я В ЯСНЫЙ ЛЕТНИЙ ЧАС..."
"О! HOW I LOVE, ON A FAIR SUMMER'S EVE..."
Сонет написан предположительно летом 1816 г. Впервые опубликован в 1848
г.
Русский перевод - А. Парин (1979).
10 Могилу Сидни... - Возможно, Китс называет здесь Олджернона Сидни
(см. выше), однако вполне вероятно, что имеется в виду сэр Филип Сидни
(1554-1586) - английский поэт и дипломат эпохи Возрождения, автор романа
"Аркадия" (1581), цикла сонетов "Астрофел и Стелла" (1583) и трактата
"Защита поэзии" (1581). Сидни погиб в Нидерландах во время войны Англии с
Испанией. В письме Джорджу и Джорджиане Китсам 14-31 октября 1818 г. Китс
говорит о "Мильтоне и двух Сидни" (см. с. 247).
"МНЕ БЫ ЖЕНЩИН, МНЕ БЫ КРУЖКУ..."
"GIVE ME WOMEN, WINE, AND SNUFF..."
Написано в 1815-1816 гг., впервые опубликовано в 1884 г. Образец
шутливых экспромтов, которые, по воспоминаниям сотоварищей, Китс набрасывал
на обложке тетради во время лекций по медицине.
НАПИСАНО ИЗ ОТВРАЩЕНИЯ К ВУЛЬГАРНОМУ СУЕВЕРИЮ
WRITTEN IN DISGUST OF VULGAR SUPERSTITION
Сонет написан 23 декабря 1816 г., впервые опубликован в 1848 г.
Автограф содержит приписку Тома Китса: "Написано Дж. К. в течение
пятнадцати минут".
Русские переводы - А. Покидов (1972), В. Потапова (1975).
"РАВНИНЫ НАШИ ЗАСТИЛАЛА МГЛА..."
"AFTER DARK VAPOURS HAVE OPPRESSED OUR PLAINS..."
Сонет написан 31 января 18)7 г. Впервые опубликован в еженедельнике
"Экзаминер" 23 февраля 1817 г.
Русские переводы - К. Чуковский (1908), Р. Рабинерсон (1918), С.
Сухарев (1976), Нат. Булгакова (1979), О. Чухонцев (1981).
Перевод Корнея Чуковского:
Над нашей равниною были туманы надвинуты,
Но, югом рожденный, застенчивый день воссиял,
И пятна туманов, что ветром небрежным покинуты,
С усталого неба прогнал.
5 И радостный май, отдыхая от горя минувшего,
Играет очами с ветрами ушедшего дня,
Как роза играет со влагой дождя промелькнувшего,
Веселые листья вздымая, веселые листья клоня.
И мирно витают, как дыханье детей почивающих,
10 Как лепет лесного ручья, - наливанье осенних плодов, -
Как тихого солнца улыбка над цепью снопов отдыхающих,
Как шопот песчинок покорных в стекле неустанных часов,
Как ласки печальной сестры и лобзанья ее неискусные,
Как смерть молодого певца, как напевы восторженно-грустные.
Перевод Рауля Рабинерсона:
Густой туман над нашими лугами
Рассеян вновь веселым светлым днем;
Рожден он нежным Югом, и кругом,
На небе, долго скрытом облаками,
5 Опять простор; опять Лазурь над нами.
Играют веки с тихим ветерком,
Как лепестки с полуденным дождем,
И образы навеяны мечтами
Спокойными: - на золотых копнах
10 Осеннего заката угасанье -
Плод зреющий в покое пышном лета
Саффо ланиты - в детском сне дыханье -
Песок, что плавно сыплется в часах, -
Журчанье ручейка - и смерть Поэта.
СОНЕТ, НАПИСАННЫЙ НА ПОСЛЕДНЕЙ СТРАНИЦЕ
ПОЭМЫ ЧОСЕРА "ЦВЕТОК И ЛИСТ"
WRITTEN ON A BLANK SPACE AT THE END OF CHAUCER'S TALE OF "THE
FLOURE AND THE LEAFE"
Написан 27 февраля 1817 г. на экземпляре сочинений Чосера,
принадлежавшем Ч. К. Кларку. Впервые опубликован в еженедельнике "Экзаминер"
16 марта 1817 г. О поэме "Цветок и Лист" см. примеч. на с. 323.
Русский перевод - Г. Кружков (1979).
НА ПОЛУЧЕНИЕ ЛАВРОВОГО ВЕНКА ОТ ЛИ ХЕНТА
ON RECEIVING A LAUREL CROWN FROM LEIGH HUNT
Сонет написан в феврале 1817 г., впервые опубликован в 1914 г. По
воспоминаниям Ричарда Вудхауса, за обедом у Ли Хента, когда оба поэта
увенчали друг друга лаврами, хозяин дома предложил устроить очередное
поэтическое соревнование и написать по два сонета. В этот момент явились с
визитом дамы (по предположениям биографов, сестры Рейнолдс). Хент снял с
головы свой венок, однако Китс заявил, что не сделает этого "ни для какого
человеческого существа" и оставался увенчанным лаврами на всем протяжении
визита к немалому удивлению посетительниц. Вскоре Китса охватило глубокое
чувство неловкости за эту выходку: испытывая острое раскаяние, он обращается
к Аполлону с мольбой простить его за "кощунство" (см. сонет "Дамам, которые
видели меня увенчанным" и "Ода Аполлону").
Русский перевод - В. Потапова (1979).
ДАМАМ, КОТОРЫЕ ВИДЕЛИ МЕНЯ УВЕНЧАННЫМ
ТО THE LADIES WHO SAW ME CROWNED
Сонет написан в феврале 1817 г., впервые опубликован в 1914 г. Об
обстоятельствах создания сонета см. предыдущее примечание.
Русский перевод - В. Потапова (1979).
ODE TO APOLLO
Написана вслед за предшествующими двумя сонетами в конце февраля -
начале марта 1817 г. Впервые опубликована в "Вестерн Мессенджер" (Луисвилл,
США) в июне 1836 г.
Русские переводы - А. Парин (1979), А. Жовтис (1983).
ПРИ ОСМОТРЕ ОБЛОМКОВ ПАРФЕНОНА,
ПРИВЕЗЕННЫХ ЭЛГИНОМ
ON SEEING THE ELGIN MARBLES
Сонет написан в начале марта 1817 г., после осмотра вместе с Б. Р.
Хейдоном коллекции мраморных скульптур лорда Элгина. Знакомство с шедеврами
греческого искусства произвело на Китса ошеломляющее впечатление и надолго
определило его тягу к античности. Впервые сонет был опубликован в
еженедельнике "Экзаминер" 9 марта 1817 г.
Русский перевод - А. Парин (1975).
БЕНДЖАМИНУ РОБЕРТУ ХЕЙДОНУ...
ТО В. R. HAYDON, WITH A SONNET WRITTEN
ON SEEING THE ELGIN MARBLES
Сонет написан в начале марта 1817 г., впервые опубликован 9 марта 1817
г. в еженедельнике "Экзаминер" и журнале "Чемпион" одновременно. Пылкое
обращение поэта к Б. Р. Хейдону, ставшему в это время одним из самых близких
друзей Китса, объясняется решающей ролью, какую тот сыграл в приобретении
британским правительством коллекции лорда Элгина. Будучи экспертом по
определению подлинности скульптур, Хейдон опроверг мнения скептиков тем, что
доказал принадлежность этих выдающихся памятников древнегреческого искусства
Фидию и его школе.
Русский перевод - А. Парин (1975).
НА ПОЭМУ ЛИ ХЕНТА "ПОВЕСТЬ О РИМИНИ"
ON "THE STORY OF RIMINI"
Сонет написан приблизительно 25 марта 1817 г., впервые опубликован в
1848 г. Поэма Ли Хента на сюжет из Данте "Повесть о Римини, или Плод
родительского обмана" (1816) вышла в 1817 г. вторым изданием.
Русский перевод - В. Потапова (1979).
Перевод Юрия Голубца:
ПО ПРОЧТЕНИИ "ПОВЕСТИ О РИМИНИ"
Кто солнца первый луч встречать готов,
Прикрыв усталые глаза рукой,
Пусть ищет - с этой книгой - свой покой
В лугах, под ропот сладкий ручейков.
5 Кто любит побродить, покинув кров,
Со светлым Веспером, пусть стих литой
Читает звездам, ночи, золотой
Луне - охотнице во тьме лесов.
Кто эту радость знал, кто извлечет
10 Из слез и из улыбки поученье,
Тот сразу мир, родной себе, найдет,
Дом духа своего - без промедленья
Пойдет туда, где елей темных свод,
Возня синиц, слетевших листьев тленье.
ON THE SEA
Сонет написан 16 или 17 апреля 1817 г. на острове Уайт. Впервые
опубликован в журнале "Чемпион" 17 августа 1817 г. В письме Дж. Г. Рейнолдсу
17-18 апреля Китс, посылая копию сонета, писал: "Строка из Лира - "Чу,
слышите шум моря?" - преследовала меня неотвязно" (Letters..., vol. I, p.
132-133).
Русские переводы - Б. Пастернак (1939), С. Сухарев (1970).
LINES ("UNFELT, UNHEARD, UNSEEN...")
Написано не позднее 17 августа 1817 г., впервые опубликовано в 1848 г.
Русский перевод - В. Левик (1979).
"HITHER, HITHER, LOVE..."
Дата написания не установлена. Впервые опубликовано в "Лэйдиз хоум
компэнион" (Нью-Йорк) в 1837 г.
Русские переводы - А. Жовтнс (1973), С. Таск (1981).
К*** ("НЕ ПЕЧАЛЬСЯ, НЕ БЕДА...")
ТО *** ("THINK NOT OF IT, SWEET ONE; SO...")
Написано предположительно 11 ноября 1817 г. Впервые опубликовано в 1848
г. Возможно, что, как и два предыдущих, написано для сестер Рейнолдс в
качестве нового текста на популярные в то время мелодии песен.
СТАНСЫ ("ДЕКАБРЬСКОЙ ЗЛОЙ ПОРОЮ...")
STANZAS ("IN DREAR-NIGHTED DECEMBER...")
Написано, по-видимому, в декабре 1817 г. Впервые опубликовано в
"Литерэри Газетт" 19 сентября 1829 г. Строфическая организация стихотворения
заимствована у Джона Драйдена (песня "Farewell, ungrateful traitor" из пьесы
"Испанский монах").
Русские переводы - Т. Спендиарова (1971), О. Чухонцев (1972), А. Жовтис
(1973), Е. Витковский (1975), Г. Кружков (1979).
APOLLO TO THE GRACES
Написано предположительно в январе 1818 г. для сестер Рейнолдс. Впервые
опубликовано в 1914 г.
ТО MRS REYNOLDS'S CAT
Сонет написан 16 января 1818 г., впервые опубликован в "Комик эннюэл" в
1830 г. Миссис Рейнолдс - мать друга Китса. По мнению некоторых критиков,
стихотворение пародирует сонеты Мильтона.
Русские переводы - А. Жовтис (1973), А. Покидов (1978), Г. Кружков
(1979).
ПЕРЕД ТЕМ КАК ПЕРЕЧИТАТЬ "КОРОЛЯ ЛИРА"
ON SITTING DOWN TO READ "KING LEAR" ONCE AGAIN
Сонет написан 22 января 1818 г. Впервые опубликован в "Плимут энд
Девонпорт уикли" 8 ноября 1838 г.
Русские переводы - А. Баранов (1975), Г. Кружков (1979).
"КОГДА БОЮСЬ, ЧТО СКОРО СУЖДЕНО..."
"WHEN I HAVE FEARS THAT I MAY CEASE TO BE..."
Сонет, принадлежащий к шедеврам Китса, написан между 22-31 января 1818
г. Впервые опубликован в 1848 г. Первый по хронологии сонет, знаменующий
обращение поэта к так называемому "шекспировскому" образцу (ср. его письмо
Дж. Г. Рейнолдсу 22 ноября 1817 г., с. 209). Сопоставление сонета со
стихотворением Лермонтова "Когда волнуется желтеющая нива..." (1837) см. в
статье С. Л. Сухарева "Стихотворный период и тип целостной организации
лирического произведения" (Художественное целое как предмет типологического
анализа: Межвузовский сб. науч. трудов. Кемерово, 1981, с. 122-132).
Русские переводы - О. Чухонцев (1972), А. Жовтис (1973), С. Сухарев
(1973). В. Левик (1974), А. Покидов (1978), А. Парин (1979).
Перевод Александра Жовтиса:
Когда в тоске предчувствую конец
И думаю, что не наполню книги
Всем, что в мозгу созрело, - словно жнец,
Который не довез зерна до риги;
5 Когда смотрю на звезды в час ночной,
На знаменья небесные и знаки, -
И понимаю, что уже не мной
Раскрыты будут тайны их во мраке;
Когда я знаю, дивное созданье,
10 Что на тебя взглянуть я не смогу
И никогда не утолю желанье, -
Тогда один стою на берегу
Вселенной, ум вперяя в бесконечность,
Пока Любовь и Слава канут в вечность!
Перевод Вильгельма Левика;
Когда страшусь, что смерть прервет мой труд,
И выроню перо я поневоле,
И в житницы томов не соберут
Зерно, жнецом рассыпанное в поле,
5 Когда я вижу ночи звездный лик
И оттого в отчаянье немею,
Что символов огромных не постиг
И никогда постигнуть не сумею,
И чувствую, что, созданный на час,
10 Расстанусь и с тобою, незабвенной,
Что власть любви уже не свяжет нас, -
Тогда один на берегу вселенной
Стою, стою и думаю - и вновь
В Ничто уходят Слава и Любовь.
"О НЕ КРАСНЕЙ ТАК, О НЕ КРАСНЕЙ..."
"О BLUSH NOT SO! О BLUSH NOT SO!.."
Написано 31 января 1818 г., впервые опубликовано в 1883 г. Ср. песню
Бальтазара "К чему вздыхать, красотки, вам?" из комедии Шекспира "Много шума
из ничего" (II, 3; пер. Т. Щепкиной-Куперник).
ЛЕДИ, ВСТРЕЧЕННОЙ НА ПРОГУЛКЕ В ВОКСХОЛЛЕ
ТО *** (TIME'S SEA HATH BEEN AT FIVE YEARS AT ITS SLOW EBB...)
Сонет написан 4 февраля 1818 г.; впервые опубликован в "Гудз мэгэзин" в
сентябре 1844 г. Ср. примеч. к стихотворению "Наполни чашу до краев..." (с.
340).
Русский перевод - В. Рогов (1975).
Воксхолл - увеселительный сад в Лондоне, существовал с 1661 по 1859 г.
ТО THE NILE
Сонет написан 4 февраля 1818 г. во время поэтического соревнования
между Китсом, Шелли и Хентом. Впервые опубликован в "Плимут энд Девонпорт
уикли" 25 октября 1838 г.
Русские переводы - В. Рогов (1975), Д. Сильвестров (1979).
"SPENSER! A JEALOUS HONOURER OF THINE..."
Сонет написан 5 февраля 1818 г., впервые опубликован в 1848 г. Мнения
критиков о том, кого разумеет Китс под "лесничим", расходятся, скорее всего,
имеется в виду не Ли Хент, а Дж. Г. Рейнолдс - страстный поклонник поэзии
Спенсера. Под влиянием Шекспира и Мильтона притягательная сила
фантастического мира поэм Спенсера отступает для Китса на второй план перед
стремлением более глубоко отразить в своем творчестве волновавшие его
проблемы соотношения искусства и реальности. Любопытно, что в обращении к
Спенсеру Китс, игнорируя созданную тем оригинальную сонетную схему,
использует "шекспировскую".
Русский перевод - В. Левик (1975).
ОТВЕТ НА СОНЕТ, ЗАКАНЧИВАЮЩИЙСЯ СТРОКАМИ...
WRITTEN IN ANSWER TO THE SONNET ENDING THUS...
Сонет написан 8 февраля 1818 г., в ответ на сонет Дж. Г. Рейнолдса
"Sweet poets of the gentle antique line". Впервые опубликован в 1848 г.
Русский перевод - А. Парин (1975).
"О THOU WHOSE FACE HATH FELT THE WINTER'S WIND..."
Образец нерифмованного сонета (вероятно, один из экспериментов Китса).
Впервые опубликован в 1848 г.
Русские переводы - С. Сухарев (1973), В. Орел (1975), Т. Фроловская
(1977), С. Таск (1980).
EXTRACTS FROM AN OPERA
В феврале 1818 г. Китс сообщал братьям, что пишет "много песен и
сонетов". Шесть последующих стихотворений, объединенных исследователями в
цикл, очевидно, написаны в это время и предположительно считаются
фрагментами неосуществленного сценического замысла. Впервые опубликованы в
1848 г.
II. Перевод С. Сухарева впервые был опубликован в 1976 г.
IV. Ср. 130-й сонет Шекспира "Ее глаза на звезды непохожи..." (пер. С.
Маршака).
V. Первое обращение Китса к балладной форме.
Русские переводы - Т. Спендиарова (1971), С. Сухарев (1976), А. Жовтис
(1983)
VI. Русские переводы - С. Таск (1981), А. Жовтис (1983).
"ЧЕТЫРЕ РАЗНЫХ ВРЕМЕНИ В ГОДУ..."
THE HUMAN SEASONS
Сонет написан между 7 и 13 марта 1818 г. в Тинмуте. Впервые опубликован
Ли Хентом в "Литературной записной книжке" (1819).
Русские переводы - С. Маршак (1945), А. Покидов (1978), Г. Русаков
(1979), С. Сухарев (1980).
Перевод Сергея Сухарева:
ВРЕМЕНА ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНИ
Четыре времени сменяет год,
Четыре времени в душе людей.
Легко мечта уносится в полет,
Впивая красоту Весной своей.
5 На склоне Лета выше счастья нет
В медовой жвачке памятных минут
Приблизиться блаженством юных лет
К небесному. Есть у души приют
В туманах праздной Осени, когда
10 Прекрасное проходит вдалеке
И ускользает мимо, как вода
В бегущем у порога ручейке.
Душа мертвеет бледною Зимой,
И ей не преступить закон земной.
"FOR THERE'S BISHOP'S TEIGN..."
Послано 21 марта 1818 г. в письме Б. Р. Хейдону из Тинмута вместе со
стихотворением "Девонширской девушке". Впервые опубликовано в 1853 г.
Перевод Игн. Ивановского впервые опубликован в 1962 г.
"WHERE BE YE GOING, YOU DEVON MAID?"
Написано около 21 марта 1818 г. (см. предыдущее примечание). Впервые
опубликовано (с пропуском второй строфы) в 1848 г., полностью - в 1883 г.
Русские переводы - С. Маршак (1945 - без второй строфы), О. Чухонцев
(1972), А. Покидов (1978).
Перевод Самуила Маршака:
Девушка с фермы, куда ты идешь
И что ты несешь в корзинке?
Ты - сельская фея, ты сливок свежее,
Не дашь ли хлебнуть мне из крынки?
5 Люблю я, мой друг, зеленый твой луг
И склоны с блуждающим стадом.
Но быть бы вдвоем нам в местечке укромном,
Два бьющихся сердца - рядом!
9 Завешу я шалью твоей деревцо,
И, лежа в лесу на опушке,
Мы будем смотреть маргаритке в лицо
С душистой зеленой подушки!
"ЧЕРЕЗ ХОЛМЫ, ЧЕРЕЗ РУЧЕЙ..."
"OVER THE HILL AND OVER THE DALE..."
Послано 26 марта 1818 г. в письме Джеймсу Раису из Тинмута. Впервые
опубликовано в 1853 г. Ярмарку в Долише (городок в трех милях от Тинмута)
Китс посетил 23 марта 1818 г.
ТО J. R.
Сонет написан 18-20 апреля 1818 г. в Тинмуте, обращен к Джеймсу Раису
(1792-1832) - одному из ближайших друзей Китса, юристу. Впервые опубликован
в 1848 г. с ошибочным названием "Дж. Г. Рейнолдсу".
Русский перевод - А. Ларин (1979).
10 Левант - общее название стран восточного Средиземноморья (особенно
Сирия и Ливан).
ТО HOMER
Сонет написан предположительно в апреле 1818 г., впервые опубликован в
1848 г. Образ легендарного слепого старца в полном соответствии с
романтическими взглядами на происхождение и назначение искусства воплощает
для Китса идеал подлинного поэта - нераздельно слитого с природой,
интуитивно, внутренним зрением постигающего тайны мироздания и равного в
акте творчества богам Олимпа (ср. также "Сонет, написанный после прочтения
Гомера в переводе Чапмена"). В рассказе Э. М. Форстера "Небесный омнибус",
где дана ироническая антитеза "наивной" детской веры в буквальную истинность
поэтического высказывания и взрослого трезвого скептицизма, героя -
мальчика, наделенного слишком пылким воображением, - в наказание за "нелепые
бредни" заставляют выучить наизусть именно этот сонет Китса (см.: Форстер Э.
М. Избранное. Л., 1977, с. 165-182).
Русские переводы - М. Новикова (1973), В. Потапова (1975).
Перевод Сергея Сухарева:
Стою в неведенье - и не могу
Придти к твоей Кикладской стороне:
Нет, не попасть, томясь на берегу,
К дельфинам и кораллам в глубине.
5 Так ты был слеп. Но сбросил пелену
И небеса открыл тебе Зевес,
И вспенил Посейдон тебе волну,
И Пан вошел с тобой в поющий лес.
Прибрежья мрака озаряет свет,
10 Травой несмятой манит крутизна,
И в полночь утро набирает цвет,
Тройная зоркость слепоте дана.
Так древле Артемиды царский взгляд
Окинуть мог всю землю, небо, ад.
ODE TO MAY. FRAGMENT
Написано 1 мая 1818 г., впервые опубликовано в 1848 г. Отрывок, по
мнению большинства критиков, является цельным и вполне завершенным
произведением.
5 ...флейте улыбнешься сицилийской... - Остров Сицилия - родина
древнегреческого поэта Феокрита (IV-III вв. до н. э.), создателя жанра
идиллии, положившей начало европейской традиции буколики.
6 ...к отчизне эолийской... - Центром эолийской лирики, представленной
творчеством Алкея и Сафо (VI в. до н. э.), был остров Лесбос.
"ЛАСКОВ ПРИВЕТ МИЛЫХ ГЛАЗ..."
"SWEET, SWEET IS THE GREETING OF EYES..."
Написано 28 июня 1818 г., вскоре после отплытия Джорджа Китса с женой
Джорджианой из Ливерпуля в Америку. Впервые опубликовано в 1925 г. Одно
время Китс предполагал навестить семью брата, поселившегося в Луисвилле
(штат Кентукки).
Перевод С. Сухарева впервые опубликован в 1976 г.
НА ПОСЕЩЕНИЕ МОГИЛЫ БЕРНСА
ON VISITING THE TOMB OF BURNS
Сонет написан в Дамфрисе 1 июля 1818 г. Впервые опубликован в 1848 г.
Посылая сонет брату Тому в письме 29 июня - 2 июля 1818 г., Китс сопроводил
его следующим комментарием: "Этот сонет я написал, пребывая в странном
состоянии, наполовину во сне. Не знаю отчего, но облака, небо, дома - все
выглядит антигреческим и антиевропейским; я постараюсь избавиться от
предрассудков и рассказать тебе о шотландцах, воздав им должное"
(Letters..., vol. I, p. 309). Толкование сонета представляет некоторые
трудности ввиду разночтений текста в оригинале.
Русский перевод - А. Ларин (1975).
Бернс Роберт (1759-1796) - великий национальный поэт Шотландии, к
личности и творчеству которого Китс испытывал глубочайшую симпатию.
"OLD MEG SHE WAS A GIPSY..."
Написано 3 июля 1818 г., впервые опубликовано в "Плимут энд Девонпорт
уикли" 22 ноября 1838 г.
Русские переводы - Т. Спендиарова (1971), А. Покидов (1972), А. Жовтис
(1973) Г. Кружков (1975).
Мэг Меррилиз - старая цыганка, персонаж романа Вальтера Скотта "Гай
Мэннеринг" (1815), действие которого происходит в округе Дамфриз.
A SONG ABOUT MYSELF
Написано 3 июля 1818 г. в Киркэдбрайте и послано в письме Фанни Китс,
пятнадцатилетней сестре поэта. Впервые опубликовано в 1883 г.
Русские переводы - Игн. Ивановский (1962 - без строк 58-91), А. Жовтис
(1973), Ю. Беличенко (1974), Г. Кружков (1981).
СТИХИ, НАПИСАННЫЕ В ШОТЛАНДИИ, В ДОМИКЕ РОБЕРТА БЕРНСА
"THIS MORTAL BODY OF A THOUSAND DAYS..."
Сонет написан 11 июля 1818 г. при посещении домика Бернса в Эршире (см.
письмо Китса Дж. Г. Рейнолдсу 11-13 июля 1818, с. 232). Впервые опубликован
в 1848 г.
Русские переводы - С. Маршак (1945), Ю. Беличенко (1974), С. Сухарев
(1979).
СТРОКИ, НАПИСАННЫЕ В СЕВЕРНОЙ ШОТЛАНДИИ ПОСЛЕ
ПОСЕЩЕНИЯ ДЕРЕВНИ БЕРНСА
LINES WRITTEN IN THE HIGHLANDS AFTER A VISIT
TO BURNS'S COUNTRY
Написано 18 июля 1818 г. и послано Китсом в письме Бенджамину Бейли
18-22 июля 1818 г. (см. с. 236-237). Полностью впервые было опубликовано 14
июля 1822 г. в еженедельнике "Экзаминер".
Перевод Арк. Штейнберга впервые опубликован в 1975 г.
"READ ME A LESSON, MUSE, AND SPEAK IT LOUD..."
Сонет написан 2 августа 1818 г. на горе Бен Невис - наиболее высокой
вершине на Британских островах (1343 м), восхождение на которую Китс
совершил вместе с Чарльзом Брауном. Впервые сонет был опубликован в "Плимут
энд Девонпорт уикли" 6 сентября 1838 г.
Перевод Сергея Сухарева:
Читай мне, Муза, ясный свой урок
На высоте, ослепшей от тумана!
Вниз посмотрю: там пропасти облек
Покров клубящийся - и так же странно
5 Об аде знанье наше; ввысь взгляну -
Туман угрюмый: столько же о небе
Известно нам; тумана пелену
Нет сил рассеять; вот всеобщий жребий -
Себя самих нам видеть не дано!
10 Взошел я, безрассудный, ввысь на кручи,
Но что увидел тут я? - лишь одно:
Вокруг обрывы, скалы, камни, тучи,
Туман везде: здесь и повсюду тьма -
И там, где мысль царит, где власть ума!
"ЗДРАВСТВУЙ, РАДОСТЬ, ЗДРАВСТВУЙ, ГРУСТЬ..."
"WELCOME JOY, AND WELCOME SORROW..."
Написано предположительно в октябре 1818 г., впервые опубликовано в
1848 г. Заголовок "A Song of Opposites" ("Песнь противоположностей") не
принадлежит Китсу. В оригинале стихотворению предпослан эпиграф - неточная
цитата из "Потерянного рая" Мильтона (II, 898-901):
"... и гонят в бой
Зачатки-атомы, что под гербы
Различных кланов строятся"
(Пер. Арк. Штейнберга)
Русские переводы - В. Рогов (1975), О. Чухонцев (1981), А. Жовтис
(1983).
Перевод Владимира Рогова:
Здравствуй, радость, здравствуй, горе,
Леты ил, Гермеса перья;
Все что есть и будет вскоре -
Все люблю равно теперь я!
5 Мне мил и смех в час хмурый предвечерья
И в ведро - облик, скорбью искаженный;
Зло с добром люблю теперь я,
Огнь, под лугом затаенный,
Маргаритку с белладонной;
10 Мудреца на фарсе; звон
Заунывный похорон;
В розах скрытую змею;
Штиль, разбитую ладью;
Клеопатру, что на троне
15 Прячет аспида на лоне;
Мертвый череп - им дитя
Забавляется шутя;
В звуках грусть и радость разом,
Сумасшествие и разум;
20 Бледных муз и светлых муз;
Мома с Кроносом союз;
Смех и вздох и смех опять -
О, как сладостно страдать!
Музы света и печали,
25 Лик довольно вы скрывали,
Покажитесь! Дайте мне
Петь о ночи и о дне -
Да познаю в награжденье
Нежной боли утоленье!
30 Над главой моей сплетись
С миртом - мрачный кипарис,
С хвоей - липы цвет обильный...
Будь скамьей мне, дерн могильный.
ПЕСНЯ (ДУХ ВСЕСИЛЬНЫЙ - ТЫ ЦАРИШЬ!..)
SONG (SPIRIT HERE THAT REIGNEST!..)
Написано предположительно в октябре 1818 г., впервые опубликовано в
1848 г.
"ГДЕ ЖЕ ОН И С КЕМ - ПОЭТ?.."
"WHERE'S THE POET? SHOW HIM, SHOW HIM!.."
Написано, вероятно, в октябре 1818 г. Впервые опубликовано в 1848 г.
Русские переводы - А. Парин (1979), А. Жовтис (1983).
8-15 Их обоих... Языка родного... - Ср. письмо Китса Б. Бейли 22 ноября
1817 г. (с. 206-208).
"AND WHAT IS LOVE? IT IS A DOLL DRESSED UP..."
Написано предположительно в октябре 1818 г. Впервые опубликовано в 1848
г. с заголовком "Modern Love", у Китса отсутствующим.
Русские переводы - В. Левик (1941), Г. Кружков (1979).
9 ...живет Антоний в Брунсвик-сквере... - Марк Антоний (ок. 83-30 до н.
э.) - римский полководец, один из триумвиров, разделивших власть после
убийства Цезаря. Проводил большую часть времени в Азии с Клеопатрой,
пренебрегая государственными делами и интересами. После поражения
египетского флота покончил с собой. Безоглядная, всепоглощающая любовь
Антония и Клеопатры - традиционная тема европейской литературы.
Брунсвик-сквер - площадь в Лондоне.
15 Восстановите тот тяжелый жемчуг... - По преданию, на одном из
пиршеств Клеопатра растворила в кубке с вином самую драгоценную жемчужину
египетских царей.
ПЕСНЯ ("ТИШЕ, МИЛАЯ, ТИШЕ! НА ЦЫПОЧКАХ ШАГ!..")
SONG ("HUSH, HUSH! TREAD SOFTLY! HUSH, HUSH MY DEAR!..")
Написана предположительно в декабре 1818 г. Впервые опубликована в
"Гудз мэгэзин" в апреле 1845 г. По мнению Р. Гиттингса, стихотворение
адресовано миссис Изабелле Джонс (см. примеч. 23 на с. 376), однако, по
утверждению других биографов Китса, слова "Песни" написаны Китсом на
известную в те годы "испанскую мелодию" для сестер Рейнолдс.
Перевод Г. Кружкова впервые опубликован в 1979 г.
THE EVE OF ST. MARK
Фрагмент написан Китсом 13-17 февраля 1819 г., вскоре после возвращения
из Чичестера и Бедхэмптона (см. письмо Китса Джорджу и Джорджиане Китсам
17-27 сентября 1819 - с. 271). Впервые опубликован в 1848 г.
Согласно распространенному в графстве Йоркшир поверью, накануне дня
святого Марка (24 апреля) стоящий у церковного порога в полночь может
увидеть входящие в церковь призраки тех, кому суждено тяжело заболеть в
течение года. Если призраки выходили из церкви обратно, это означало
выздоровление (время пребывания в храме соответствовало продолжительности
болезни); если же они оставались внутри, смерть была неотвратима.
В воссоздании средневековой атмосферы Китс более всего обязан Чосеру и
Чаттертону: героиню трагедии Чаттертона "Элла" (1777) также зовут Бертой.
Несомненно также влияние неоконченной поэмы Кольриджа "Кристабель" (1816).
Перевод Елены Дунаевской:
На воскресенье выпал он,
И был в тот день вечерний звон
Вдвойне блажен, вдвойне глубок.
Дождем умытый, городок
5 Сиял особенно светло;
И в окнах зажигал стекло
Закат, и смутно говорил
О том, что зеленью покрыл
Апрель холодные луга,
10 Что обновились берега
Реки, одетой в камыши,
О примулах в лесной глуши
И маргаритках на холмах.
Но звон внушал господень страх,
15 Вдвойне блажен, вдвойне глубок,
И набожно, степенно тек
Народ из прибранных домов
В дом проповедей и псалмов;
У входа мялся, ожидал,
20 Втекал под стрельчатый портал,
И праздничный царил орган
Над чинным шумом прихожан.
Вот колокол умолк, и вскоре
Молитвы начались в соборе.
25 Но Берта в церковь не идет:
Над книгой (ветхий переплет
Тисненьем золотым покрыт)
Она, прилежная, сидит.
Ее пленяет мир чудес:
30 Звезда над воинством небес,
Огонь, что мучеников жжет,
Над нимбами лазурный свод,
Ковчег завета и над ним
Златочеканный херувим;
35 Святого Марка лев крылатый
И саранча, одета в латы,
И семь светильников возжег
Для Иоанна в небе бог.
Берта, чудо как мила,
40 В старом городе жила.
С кресла у ее камина
Были мощные седины
Монастырских служб видны
До самой Северной стены,
45 Где рос огромных вязов строй,
Старинных, с пышною листвой,
От ветра камнем защищен.
Вот меркнуть начал небосклон,
Вот сумрак вполз в уютный дом;
50 Но, припадая к раме лбом,
Читает Берта, вся вниманье,
О Марке и его деяньях.
Потом стоит, оглушена,
Священным трепетом полна:
55 Болят виски, блуждает взгляд,
И рюш наплоенный примят.
Царят повсюду тишь и мрак,
И лишь порою чей-то шаг
У монастырских врат звучит
60 И будит эхо гулких плит.
Не кружат возле башен галки:
Забыв дневные перепалки,
На колокольне семьи их
Уселись в гнездах родовых,
65 Вкушая чуткий птичий сон
Под монотонный перезвон.
И только мрак и тишина
По обе стороны окна.
Простушка бедная моя,
70 Затеплив лампу от угля,
К строкам склоняется опять
И в круге света блещет прядь,
И тень, страшна и велика,
Скользит по балкам потолка,
75 Одеждой черной задевая
Панели, клетку попугая,
Резные стулья и экран,
Где вышит шелковый фазан,
Весьма далекий от натуры,
80 Макаки, странные лемуры,
Безногих райских птичек пара,
Ангорский кот и пестрый ара.
Читала Берта неустанно,
А тень уродливо и странно
85 Меняла облик каждый миг:
Казалось, призрак Дамы Пик
Глумился и пускался в пляс,
И балахоном черным тряс.
И озарял дрожащий свет
90 Рассказ о том, как с юных лет
Марк славил господа везде:
И на земле, и на воде,
И в тьме языческой темницы.
Порой стихи в конце страницы
100 Монах ученый помещал
И им рассказ препоручал,
Поставив в тексте над строкой
Кинжал иль крестик золотой.
"Воистину, отважен тот,
100 Кто в час полунощный взойдет
На паперть и пребудет там.
Он узрит идущу во храм
Толпу угрюмыя теней.
Из всех домов округи сей
105 К нему стекутся в час един
И дворянин, и селянин.
Предстанут скорбной чередой
Кто ныне призван в мир иной,
Кого должна сотреть во прах
110 Смерть, сеюща великий страх
Отравленным своя копьем,
И всяк, чьих персей острием
Оно коснется сей же год,
Он ныне ночью в храм войдет".
115 "- Так пишут: об умерших мнят,
Что те бесчувственны лежат,
Но и в пределах гробовых
Земные сны смущают их
До воскресенья во Христе;
120 И пишут: если в чистоте
В дни тягости пребудет мать
И не устанет крест лобзать,
Святого миру даст она;
И сколь бесовска рать сильна,
125 И как божественна любовь
Их козни рушит вновь и вновь, -
Сие доподлинно известно,
Но здесь о сем писать невместно:
Святаго Марка жизнь и смерть
130 Аз тщуся здесь запечатлеть".
И муки смертныя венец
Апостол принял, наконец,
И Берте видится гробница,
И яркий свет свечей дробится
135 В стекле венецианском...
35 Ей лев крылатый явлен был... - Эмблема святого Марка, покровителя
Венеции, восходит к одному из четырех животных, располагавшихся вокруг
божьего престола (Откровение Иоанна Богослова, 4, 6-9).
Ковчег завета - по Библии, ларец для сохранения священных реликвий:
"...обложенный со всех сторон золотом ковчег завета, где были золотой сосуд
с манною, жезл Ааронов расцветший и скрижали завета, а над ним херувимы
славы, осеняющие очистилище" (Послание к Евреям, 9, 4-5).
38 Мышей, представьте, золотых. - Ср. Первую книгу Царств (6, 4).
Филистимлян, взявших ковчег завета в плен в сражении при Авен-Езере,
постигла небесная кара: "...внутри страны размножились мыши, и было в городе
великое отчаяние" (5, 6). Тогда по указанию жрецов ковчег был возвращен
народу Израиля вместе с пятью золотыми мышами и другими дарами.
80 Безногих райских птиц... - Согласно верованиям, райские птицы всегда
порхали в воздухе, не садясь на деревья (в 1638 г. об этом сообщал читателям
и Оксфордский словарь).
Святого Марка каждый шаг... - Жизнь одного из четырех евангелистов -
Марка (еврейское имя Иоанн) издавна являлась темой многочисленных легенд.
Родом из Иерусалима, Марк был обращен в христианскую веру апостолом Петром,
с 45 г. странствовал с Павлом и Варнавой, в 62-67 гг. проповедовал в Риме.
Согласно древнему преданию, Марк был первым епископом Александрийской церкви
и умер мученической смертью. Иоанн у Китса - предполагаемый автор Откровения
(ср. примеч. 35).
99-130 Тому, кто в полночь на порог... Святого Марка жизнь и смерть. -
Китс стилизует старинный текст в духе чаттертоновских "поэм Роули",
используя - достаточно вольно - элементы среднеанглийского языка. Строки
99-114 исключаются некоторыми текстологами из канонического текста поэмы и
рассматриваются как отдельный фрагмент.
134 Что средь Венеции златой Вознесена... - Собор святого Марка в
Венеции - построенное в византийской традиции старейшее здание в городе,
относящееся к XI в. Мощи святого Марка были перенесены в собор из
Александрии.
"ЧЕМУ СМЕЯЛСЯ Я СЕЙЧАС ВО СНЕ?.."
"WHY DID I LAUGH TONIGHT? NO VOICE WILL TELL.."
Сонет написан, по-видимому, около 8 марта 1819 г., впервые опубликован
в 1848 г. Ср. авторский комментарий к сонету в письме Китса Джорджу и
Джорджиане Китсам 14 февраля - 3 марта 1819 г. (с. 262).
Русский перевод - С. Маршак (1945).
Перевод С. Сухарева:
Смеялся я сейчас - но почему?
Ни бог, ни дьявол возгласом суровым
Не отозвался. Сердцу своему
Вопрос упорный задаю я снова.
Ответь мне, сердце - мы наедине:
Смеялся почему я? О страданье!
О тьма повсюду! Стон мой в тишине
Не слышат небо, ад... Ответ - молчанье.
Смеялся я - но почему? Предел
Блаженства познаю в воображенье,
Но в эту ночь я б умереть хотел,
Предать цветистые знамена тленью.
Власть Славы, Красоты, Стихов сильна;
Сильнее - Смерть. В награду Смерть дана.
FAERY BIRD'S SONG "SHED NO TEAR - O, SHED NO TEAR!.."
Написана около 15 апреля 1819 г., очевидно, по просьбе Чарльза Брауна
для его пьесы "Триумф фей". Впервые опубликована в "Плимут энд Девонпорт
уикли" 18 октября 1838 г.
Русские переводы - А. Жовтис (1973), В. Константинов (1976).
""ОБИТЕЛЬ СКОРБИ" (АВТОР - МИСТЕР СКОТТ)..."
"THE HOUSE OF MOURNING WRITTEN BY MR SCOTT"
Дата написания сонета точно не установлена: некоторые биографы называют
в качестве вероятной апрель 1819 г. Впервые опубликован в 1936 г. Китс
пародирует "каталог наслаждений" в сонете Вордсворта "Сочинено в долине близ
Дувра в день приплытия" (1807).
"Обитель Скорби" - сборник стихотворений Джона Скотта (1783-1821),
вышел в свет в 1817 г. (издатели - Тейлор и Хесси).
2 В приюте Магдалины - подразумевается благотворительное заведение,
основанное в Лондоне в XVIII в.
7 Хейдоновой будущей картины... - В 1819 г. Хейдон работал над огромным
полотном "Триумфальный въезд Христа в Иерусалим", на котором среди ряда
современников (Вордсворт, Лэм, Хэзлитт) изобразил, в частности, и Китса.
Китс посетил частную выставку, на которой экспонировалась эта картина, 25
марта 1820 г.
10 Кольриджа басок... - Китс встретился с Кольриджем 11 апреля 1819 г.
СОН. ПОСЛЕ ПРОЧТЕНИЯ ОТРЫВКА ИЗ ДАНТЕ
О ПАОЛО И ФРАНЧЕСКЕ
A DREAM, AFTER READING DANTE'S EPISODE OF PAOLO
AND FRANCESCA
Сонет написан Китсом около 16 апреля 1819 г. Впервые опубликован 28
июня 1820 г. в журнале "Индикейтор" с заголовком, Китсу, очевидно, не
принадлежащим. Русский перевод - А. Парин (1975).
LA BELLE DAME SANS MERCI. A BALLAD
БАЛЛАДА
Написана 21 апреля 1819 г. Впервые опубликована в журнале "Индикейтор"
10 мая 1820 г.
В основе баллады - мотив, заимствованный из средневековой
провансальской поэзии: старофранцузскому поэту Алану Шартье (1385-ок. 1433)
принадлежит вызвавшая многочисленные подражания одноименная поэма (1424),
английский перевод которой приписывался Чосеру. Эта баллада упоминается в
поэме Китса "Канун святой Агнесы" (строфа XXXIII). Источниками для Китса
послужили также поэма Спенсера "Королева фей" и "Анатомия Меланхолии"
Роберта Бертона (описание рыцаря, страдавшего от меланхолии).
Русские переводы - Л. Андрусон (1911), Т. Спендиарова (1971), А.
Покидов (1972) В. Рогов (1973), В. Левик (1974), А. Жовтис (1983).
Перевод Леонида Андрусона:
Зачем здесь, рыцарь, бродишь ты
Один, угрюм и бледнолиц?
Осока в озере мертва,
Не слышно птиц.
5 Какой жестокою тоской
Твоя душа потрясена?
Дупло у белки уж полно
И жатва убрана.
9 Бледно, как лилии, чело,
Морщины - след горячих слез.
Согнала скорбь со впалых щек
Цвет блеклых роз.
13 Я встретил девушку в лугах -
Дитя пленительное фей,
Был гибок стан, воздушен шаг,
Дик блеск очей.
17 Я сплел венок. Я стройный стан
Гирляндами цветов обвил,
И странный взгляд сказал: люблю,
Вздох томен был.
21 И долго ехали в лугах
Мы с нею на моем коне,
И голос, полный странных чар,
Пел песню-сказку мне.
25 Понравились ей - дикий мед
И пища скромная моя.
И голос нежный мне сказал -
"Люблю тебя".
29 Мы в грот ее вошли. Там я
Ее рыданья услыхал.
И странно дикие глаза
Я целовал.
33 Там убаюкала затем
Она меня - о, горе мне! -
Последним сном забылся я
В покинутой стране.
37 Смертельно-бледных королей
И рыцарей увидел я.
"Страшись! La Belle Dame sans Merci
Владычица твоя!"
41 Угрозы страшные кричал
Хор исступленных голосов.
И вот - проснулся я в стране
Покинутых холмов.
45 Вот почему скитаюсь я
Один, угрюм и бледнолиц,
Здесь по холмам... Трава мертва.
Не слышно птиц.
ТО SLEEP
Сонет - образец экспериментальных новаций Китса в области сонетной
формы - написан предположительно в конце апреля 1819 г. Впервые опубликован
в "Плимут энд Девонпорт уикли" 11 октября 1838 г.
Обращение к Сну в первой строке сонета процитировано А. А. Ахматовой в
"Поэме без героя" (Часть вторая - "Решка", V):
А во сне казалось, что это
Я пишу для кого-то либретто,
И отбоя от музыки нет.
А ведь сон - это тоже вещица,
Soft embalmer, Синяя птица,
Эльсинорских террас парапет.
Русские переводы - О. Чухонцев (1972), В. Потапова (1975).
Перевод Сергея Сухарева:
О льющий благодетельный бальзам!
Целебное твое прикосновенье
Во тьме ночной измученным глазам
Беспамятство дарует и забвенье.
5 Неслышный Сон! Из милости прикрой
Мне веки - оборви на полуслове
В безмолвии молящий шепот мой,
Рассыпав щедро маки в изголовье,
Иначе дня ушедшего виденье
10 Терзаний неотвязных явит рой;
Спаси меня от совести, скребущей
Подобно скрытному кроту в тиши:
Ключ поверни с заботливостью пущей
В ларце угомонившейся души.
"IF BY DULL RHYMES OUR ENGLISH MUST BE CHAINED..."
Написан предположительно в конце апреля 1819 г., впервые опубликован в
1848 г. Посылая этот сонет в письме Джорджу и Джорджиане Китсам 14 февраля -
3 мая 1819 г., Китс писал: "Я пытался изобрести лучшую строфу для сонета.
Узаконенный (т. е. "петраркинский" - С. С.) не слишком подходит для языка
из-за назойливых рифм, вторая разновидность (т. е. "шекспировский". - С. С.)
выглядит чересчур элегическим, а конечное двустишие редко производит
приятное впечатление. Не претендую на успех: пускай сонет говорит сам за
себя". (Letters..., vol. 2, p. 108).
Перевод С. Маршака впервые опубликован в 1945 г.
ON FAME
Сонет написан 30 апреля 1819 г. Впервые опубликован в издании "Лэйдиз
компэнион" (Нью-Йорк) в августе 1837 г.
Русские переводы - К. Чуковский (1908), С. Маршак (1945).
Перевод Корнея Чуковского, является, по-видимому, первым по времени
опубликованным стихотворным переводом стихов Китса на русский язык:
Слава, что девушка! Если пред нею
Робко вздыхаешь - она оттолкнет.
Смейся над ней - и рабою твоею
Снидет покорная с гордых высот.
5 О, научись без нее обходиться -
И пред тобою склонится она.
Слава - блудница! Горда и скромна,
Славы она, как бесславья, боится!
Вы, обольщенные ею глупцы -
10 Бледные барды, певцы, мудрецы!
Ей за презренье воздайте презреньем!
Гордо прощальный отвесьте поклон,
Ветреной деве полюбится он -
И побредет она к вам со смиреньем.
Перевод Сергея Сухарева:
Подобна девушке строптивой, слава
Коленопреклоненных оттолкнет,
Но уступает мальчику лукаво
И к сердцу легкомысленному льнет.
5 Она - Цыганка. Не промолвит слова
С тем, кто в разлуке с нею сам не свой;
Кокетке - своенравной и суровой -
Ей слышится повсюду шепот злой.
Цыганка настоящая - дочь Нила,
10 Ревнивому Пентефрию сродни.
Поэты! Вы, кого она пленила,
В безумствах расточающие дни!
Проститесь с ней поклоном: нет так нет -
И, может быть, она пойдет вослед.
9 Она - цыганка. - Ранее цыгане ошибочно считались выходцами из Египта.
ON FAME
Сонет - еще одно свидетельство попыток Китса создать новую сонетную
форму - написан 30 апреля 1819 г., впервые опубликован в 1848 г. (см.
примечание к "Сонету о сонете" - с. 362).
Русские переводы - О. Чухонцев (1972), М. Новикова (1973).
"ДВА БУКЕТА ПРИЛИЧНЫХ..."
"TWO OR THREE POSIES..."
Написано приблизительно 1 мая 1819 г., впервые опубликовано в 1883 г.
Послано в письме к сестре поэта - Фанни Китс.
20 Миссис Эбби - жена опекуна Китса Ричарда Эбби.
ODE ON INDOLENCE
Написана предположительно в конце мая - начале июня 1819 г. (ср. письмо
Китса Саре Джеффри 9 июня 1819 - с. 264). Впервые опубликована в 1848 г.
Эпиграф - последние слова 28-го стиха главы 6 Евангелия от Матфея:
"Посмотрите на полевые лилии, как они растут: не трудятся, не прядут".
Русские переводы - Е. Витковский (1975), Г. Кружков (1979).
10 Фидий (ок. 490 - ок. 448 до н. э.) - афинский скульптор "века
Перикла" - эпохи наивысшего расцвета древнегреческого искусства.
53-54 Я не желаю... ягненком в балаганном действе быть! - Ср. письмо
Китса Дж. О. Хесси 8 октября 1818 г. (с. 241-242).
ИЗ ПОЭМЫ "ПАДЕНИЕ ГИПЕРИОНА. ВИДЕНИЕ"
THE FALL OF HYPERION. A DREAM
Работа над новым вариантом поэмы "Гиперион" была начата Китсом в
середине июля 1819 г. на острове Уайт, однако после 21 сентября 1819 г. поэт
более не возвращается к своему замыслу, который так и остался незавершенным
(ср. письмо Китса Дж. Г. Рейнолдсу 21 сентября 1819 г. - с. 268). Попытка
внести в эпическое повествование резко субъективное лирическое начало
связана, возможно, с влиянием "Божественной комедии" Данте, которую Китс
изучал в оригинале параллельно с английским переводом Генри Кэри. Фрагмент
был впервые опубликован в 1856 г.
Перевод Г. Кружкова (строки 57-227 песни первой) впервые опубликован в
1981 г.
94-95 ...как ангелы когда-то По лестнице взлетали приставной С земли на
небо... - Ср.: "И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх
касается неба; и вот, Ангелы Божий восходят и нисходят по ней" (Бытие, 28,
12).
195 ...я - Монета... - По некоторым мифам, дочь Юпитера (Зевса) от
Памяти (Мнемосины).
"НЕ СТАЛО ДНЯ, И РАДОСТЕЙ НЕ СТАЛО..."
"THE DAY IS GONE, AND ALL ITS SWEETS ARE GONE..."
Сонет написан, по-видимому, 10 октября 1819 г., обращен к невесте поэта
Фанни Брон (ср. письмо Китса Фанни Брон 11 октября 1819 - с. 273). Встрече с
ней в этот день предшествовала продолжительная разлука, во время которой
Китс, предчувствуя неизлечимость начавшейся болезни, безуспешно пытался
подавить свои чувства. Впервые сонет был опубликован в "Плимут энд Девонпорт
уикли" 4 октября 1838 г.
Русские переводы - В. Левик (1941), А. Жовтис (1973), В. Потапова
(1975), С. Сухарев (1976).
"WHAT CAN I DO TO DRIVE AWAY..."
Написано предположительно 13 октября 1819 г. (ср. письмо Китса Фанни
Брон, написанное в тот же день - с. 274). Впервые опубликовано в 1848 г.
33-48 Забыть ли ненавистную страну... Природа, кажется, сошла с ума. -
Под "ненавистной страной" Китс разумеет Америку, куда в июне 1818 г.
эмигрировал Джордж Китс с женой Джорджианой.
"I CRY YOUR MERCY, PITY, LOVE - AY, LOVE!.."
Сонет написан, по всей вероятности, в середине октября 1819 г. Впервые
опубликован в 1848 г.
Русские переводы - С. Сухарев (1976), Г. Кружков (1979), В. Потапова
(1979).
Перевод Сергея Сухарева:
Молю я жалости твоей, любви!
О да, любви! - но только без терзанья,
Открытой, ясной, преданной любви,
Любви простой и полной состраданья.
5 Отдай себя мне - вся моею будь!
Глаза, ладони, губы, поцелуя
Жар нежный, упоительную грудь,
Все до конца - все, что навек люблю я.
Мне подари всю душу, всю до дна,
10 Иначе я умру - а нет, так буду,
Твой жалкий раб, тонуть в тумане сна
И в праздности несчастия забуду
Стремленья жизни: острый голод свой
Утратит ум в ничтожности слепой.
"ЗВЕЗДА! КАК ТЫ, ХОЧУ НЕ ИЗМЕНИТЬСЯ..."
"BRIGHT STAR! WOULD I WERE STEADFAST AS THOU ART..."
Точная дата написания сонета не установлена: предположительная
датировка - октябрь-декабрь 1819 г., хотя некоторые биографы указывают
октябрь 1818 г. (Р. Гиттингс) или июль 1819 г. Долгое время держалось
мнение, что этот сонет - последнее произведение Китса, поскольку поэт вписал
его в принадлежащий Северну том Шекспира 29 сентября 1820 г. на пути в
Италию, однако позднее был обнаружен список, сделанный Ч. Брауном, с датой
"1819". Впервые сонет был опубликован в "Плимут энд Девонпорт уикли" 27
сентября 1838 г.
Русские переводы - В. Левик (1941), О. Чухонцев (1972), И. Дьяконов
(1973), В. Потапова (1979).
Перевод Вильгельма Левика:
О, если б вечным быть, как ты, Звезда!
Но не сиять в величье одиноком,
Над бездной ночи бодрствуя всегда,
На Землю глядя равнодушным оком, -
5 Вершат ли воды свой святой обряд,
Брегам людским даруя очищенье,
Иль надевают зимний свой наряд
Гора и дол в земном круговращенье, -
Нет, неизменным, вечным быть хочу,
10 Чтобы ловить любимых губ дыханье,
Щекой прижаться к милому плечу,
Прекрасной груди видеть колыханье
И, в тишине, забыв покой для нег,
Жить без конца - или уснуть навек.
Перевод Сергея Сухарева:
Как неотрывно светлая звезда -
Та, что над миром бодрствует в ночи,
Раскрыв ресницы, трепетно чиста,
Переливая длинные лучи,
5 Следит прибоя неустанный бег
И пристально с высот вперяет взор
На гладь равнин и на вершины гор,
Где свежей ризой лег неслышный снег;
Вот так бы мне - вовек без перемен,
10 Приникнув к расцветающей груди,
Делить с любимой свой бессонный плен,
Не знать покоя в тихом забытьи,
Дыханье слушать без конца, всегда -
Иль в бездну смерти кануть без следа.
"ОДНО ВОСПОМИНАНЬЕ О РУКЕ..."
"THIS LIVING HAND, NOW WARM AND CAPABLE..."
Написано, по всей вероятности, в ноябре - декабре 1819 г., когда Китс
работал над последней незавершенной поэмой "Колпак с бубенцами" (автограф
отрывка сохранился на полях рукописи). Ср. со строками из "Падения
Гипериона" (I, 21-22). Впервые опубликовано в 1898 г.
Русские переводы - С. Сухарев (1973), Я. Бергер (1974), В. Потапова
(1975).
THE POET
Принадлежность сонета Китсу серьезно оспаривается многими
исследователями. По предположению М. А. Стила, сонет был написан издателем
Китса - Джоном Тейлором (см. о нем на с. 370). В несколько иной редакции
сонет был впервые опубликован в "Лондон Мэгэзин" в октябре 1821 г.
Русские переводы - В. Рогов (1973), А. Парин (1975).
4 Забытых духов рощ, холмов, озер. - Ср. монолог Просперо: "Вы, духи
гор, ручьев, озер, лесов!" - Шекспир. Буря, V, 1 (пер. Мих. Донского).
Составил С. Сухарев
Популярность: 1, Last-modified: Fri, 13 Dec 2002 12:08:00 GmT