Давид Гизельман. Господин Кольперт
------------------------------------------------------------
David Gieselmann. Herr Kolpert
Перевод с немецкого Л. Бухова
© Rowohlt Theater Verlag, 2001
© Леонард Бухов, перевод, 2004
(499) 257 69 41
E-mail - [email protected]
---------------------------------------------------------------
All rights whatsoever in this play are strictly reserved. Applications
for performance etc. must be made before rehearsals begin to:
Rowohlt Theater Verlag
Hamburger Str. 17
21465 Reinbek
No performance may be given unless a licence has been obtained.
This translation was sponsored by Goethe-Institut Inter Nationes.
----------------------------------------------------------------------------------
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Эдит Моле
Бастиан Моле, ее муж
Сара Дреэр
Ральф Дрот, друг Сары
обе пары - около тридцати лет.
Руди, доставщик пиццы, около двадцати лет
Место действия
Гостиная в квартире, где совместно живут Сара и Ральф. Довольно
неуютная обстановка во вкусе нуворишей. Входная дверь, двери на кухню и в
ванную. Последняя расположена так, чтобы при открытой двери было видно, что
внутри ванной происходит.
Окно, стенной шкаф. Большой сундук, стоящий посередине комнаты.
"and you may find yourself in a beautiful house
with a beautiful wife
and you may ask yourself: Well... how did I get here?"
Talking Heads Возможно, однажды ты вдруг увидишь, что у тебя прекрасный
дом и красавица жена
и ты, возможно, спросишь себя: Но... как я здесь оказался? (англ.)
"Говорящие Головы" (германская рок-группа)
Ральф протирает сундук, Сара выходит из ванной, на ней красное платье.
САРА. А нелогично в том фильме не то, что этот тип внезапно начинает
палить из винтовки, а откуда она у него вдруг оказалась.
РАЛЬФ. Разве это никак не объясняется?
САРА. Никак. ...Что скажешь?
РАЛЬФ. Ты о чем?
САРА. Как тебе платье?
РАЛЬФ. Да-да, красиво.
САРА. Мне в нем остаться?..
РАЛЬФ. Ну, вообще-то, это всего лишь ужин.
САРА. Мне казалось, сегодня такой особый повод...
РАЛЬФ. Как знаешь... Но это неубедительно, я имею в виду, что у тебя
тоже не всегда есть оружие, когда ты по утрам ездишь на работу.
САРА. Что, что?
РАЛЬФ. ...я о фильме Имеется в виду фильм "С меня хватит!" (США, 1993,
оригинальное название "Falling down"), в главной роли Майкл Дуглас..
САРА. Ах. Иногда у меня возникает желание иметь что-нибудь под рукой -
но прежде всего на работе.
РАЛЬФ. Что иметь?
САРА. Оружие. К примеру, сегодня это избавило бы нас от некоторых
неприятностей.
РАЛЬФ. Что ж, твои коллеги могут считать, что им повезло.
САРА. Разумеется, дорогой, ведь мы собираемся всего лишь попугать их.
РАЛЬФ. Само собой.
САРА (иронически). Из-за этой нервотрепки я только сейчас вспомнила,
что они вот-вот явятся "на ужин", а у нас в доме практически нечего есть.
РАЛЬФ. Как-нибудь накормим дорогих гостей. Что-нибудь придумаем,
скажем, что я попал в аварию, возвращаясь с... с гольфа.
САРА. С гольфа? Ты?
РАЛЬФ. И закажем пиццу, или что-нибудь в этом роде.
САРА. Не слишком-то гостеприимно.
РАЛЬФ. Мы пригласили твою коллегу и ее диковатого супруга не из
гостеприимства, а чтобы самим развлечься.
САРА. Согласна, для этого, кстати, и оружие вовсе ни к чему... Но нам
не следует сразу же им об этом сообщать.
РАЛЬФ. Что мы не вооружены?
Оба смеются.
САРА. Я, разумеется, хотела сказать, что их задача - помочь нам
повеселиться.
РАЛЬФ. Конечно, дорогая, ради этого все и затеяно.
САРА. Согласна.
РАЛЬФ. Это мы должны внушить им еще в дверях. Будто у нас в подвале
трупы.
САРА. Тогда я сейчас запру сундук.
РАЛЬФ. Зачем?
САРА. Почему ты спрашиваешь?
РАЛЬФ. А впрочем, делай, что считаешь нужным.
САРА. Но ключа нет на месте.
РАЛЬФ. Он лежал где-то здесь.
САРА (ищет). А потом я смогу еще раз переодеться.
РАЛЬФ. Это платье здорово тебе идет.
САРА. Но ты же сам сказал, что слишком нарядно.
РАЛЬФ. Просто я не считаю, что одежда важна для сегодняшнего вечера.
САРА. Куда же он подевался?
РАЛЬФ. А ты все переодеваешься и не можешь остановиться.
САРА. Может, потом и переоденусь, а сейчас я ищу ключ.
РАЛЬФ. Думаешь, эта парочка не успеет явиться, как начнет шарить в
нашей мебели?
САРА. Конечно, нет.
РАЛЬФ. Зачем тогда искать.
САРА. Но он же должен лежать где-то здесь.
РАЛЬФ. Лучше скажи, зачем тебе еще раз переодеваться?
САРА. А зачем ты протирал сундук?
РАЛЬФ. Порядок - это половина жизни.
САРА. А ключ лежит где-то в другой половине.
РАЛЬФ. ...Он сидел в пробке?
САРА (ищет). Кто?
РАЛЬФ. Тот, в фильме.
САРА. А! ...Да! Он попал в пробку.
РАЛЬФ. Да вот же ключ.
САРА. Как всегда. Ты всегда находишь все с первого взгляда. (Берет
ключ, продолжая говорить, запирает сундук. Затем вешает ключ на гвоздь в
стене.) Он спокойно вылезает из машины, открывает багажник, достает винтовку
и входит в кафе. Все это совершенно невозмутимо, словно происходит нечто
абсолютно нормальное. А поскольку это - самое начало фильма и он действует
совершенно буднично, все думают: ага, у этого типа в багажнике была
винтовка, а теперь он ее достал и идет с ней в кафе, наверное, сейчас будет
понятно, в чем тут дело, но потом, забыв о сомнениях, они уже считают:
может, он полицейский, а я сейчас вот что подумала: откуда у него с собой
винтовка?
РАЛЬФ. Разумеется, я не знаю.
САРА. Разумеется, дорогой, но открытым остается вопрос: эти деятели в
Голливуде знают?
РАЛЬФ. Давай им позвоним и спросим. Мне, правда, кажется, что они там
стараются не допускать случайностей.
САРА. Вот и я так считаю. Иначе и быть не может.
РАЛЬФ. Сара!
САРА. Да?
РАЛЬФ. Ты выглядишь просто фантастически.
САРА. Спасибо.
РАЛЬФ (целует ее). А сколько человек он уложил из своей винтовки?
В дверь стучат.
САРА. Несколько.
Сара и Ральф подходят к двери, открывают ее. Перед дверью стоят Эдит и
Бастиан.
РАЛЬФ. Милости просим. Места у нас еще полно. К тому же здесь пока
только один труп.
ЭДИТ. Труп?
РАЛЬФ. Не пугайтесь. Он еще не воняет.
САРА. Да не слушайте вы его. Добрый день.
БАСТИАН. Э-э... Добрый день.
САРА. Добрый день, добрый день.
БАСТИАН. Да-да, привет.
САРА. Добро пожаловать, приятно видеть вас вместе. Выпьете чего-нибудь?
ЭДИТ. Мы не пьем.
БАСТИАН. Мы не пьем... никогда.
ЭДИТ. Но это же...
РАЛЬФ. Из принципа?
САРА. Из какого принципа?
РАЛЬФ. Ну, то, что они оба не пьют?
ЭДИТ. Это вы о нас говорите?
РАЛЬФ. Да, извините.
БАСТИАН. Принципы здесь не при чем, просто мы не пьем и все.
ЭДИТ. Никогда.
РАЛЬФ. В принципе я бы это и назвал принципом.
БАСТИАН (угрожающе). Мы не пьем, ясно?
РАЛЬФ. Я не хотел вас обидеть.
БАСТИАН. Моя жена и я не позволяем соблазнить нас алкоголем. Надеюсь,
тему выпивки можно считать исчерпанной.
САРА. У нас есть также разные соки.
ЭДИТ. Я бы не отказалась.
САРА. Да?
Сара наливает сок для Эдит.
РАЛЬФ. Надеюсь, вас не обидит, если мы выпьем?
БАСТИАН. Вы, что, пьяницы?
ЭДИТ. Бастиан, успокойся.
БАСТИАН (более сдержанно). Да, извините.
РАЛЬФ (к Саре). Тебе тоже коньяк?
САРА. Да, пожалуйста.
ЭДИТ (к Бастиану, указывая на стакан с соком). А ты не хочешь?
БАСТИАН. Я полагал, что эта тема себя исчерпала.
САРА. Ваша жена пьет ананасный сок. А вы не хотите сока?
БАСТИАН. Ах, вот как. Э-э, с удовольствием, но ананас...
САРА. У нас есть также... Абрикосовый, вишневый, банановый.
БАСТИАН. Вот это выбор. А есть апельсиновый?
САРА. Нет, к сожалению.
БАСТИАН. Яблочный?
САРА. Увы.
ЭДИТ (отпивает глоток из своего стакана). Весьма рекомендую этот
ананасный.
БАСТИАН. Что ж, тогда...
САРА. Ананасный?
БАСТИАН (с преувеличенной торжественностью). Да. Пожалуйста!
РАЛЬФ. Дело обстоит просто: поскольку мы постоянно выпиваем,
ассортимент соков у нас довольно беден.
БАСТИАН. Я бы не сказал. Просто я предпочитаю более простые соки, такие
как апельсиновый и яблочный. Это один из моих принципов: в линии какого-либо
продукта корневую его идею, корневую сущность этого продукта имплицирует в
себе, скорее всего, наиболее простой из них.
САРА. Любопытно.
РАЛЬФ. Потому вы и стали архитектором?
БАСТИАН. Вполне возможно. Как вам это пришло в голову?
РАЛЬФ. Всего лишь догадка, чистая идея. А ваши дома тоже несут в себе
корневую идею, корневую сущность дома как такового?
БАСТИАН (польщенный). Вы знаете мои работы?
РАЛЬФ. Несколько поверхностно. Только как любитель, проявляющий интерес
к архитектуре. И еще то, что я узнаю от Сары, а та - из рассказов вашей
жены. Эдит.
БАСТИАН. Я еще хотел бы извиниться за слово "пьяницы", иногда я бываю
немного вспыльчив.
РАЛЬФ (махнув рукой). Да что там...
Пауза.
ЭДИТ. А в каком смысле вы говорили насчет трупа?
РАЛЬФ. Да так.
САРА. А мы оба не умеем готовить.
РАЛЬФ. Да, мы не готовим.
САРА. Если вы голодны, тут есть один китаец, он доставляет заказы от
сорока марок, у нас вполне на такую сумму наберется, рисовое вино, - правда,
вы не пьете, - тогда может быть кола, у него вполне прилично, но это в
основном все кисло-сладкое, мы такое любим, это и вправду вкусно, и подается
не на пластике, тарелки у него, кажется, из стиропора; а если пицца, то тут
есть варианты, правда, в "Сан-Ремо" на Зоргенштрассе блюда из спагетти не
слишком хороши, американские пиццы - тоже, у них есть еще гамбургеры и
картофель-фри, правда, он немного рыхловат, к тому же приходится довольно
долго ждать, это уже почти другой район, но для нас, как для верных
клиентов, они делают исключение, мы у них постоянно заказывали, когда жили
там за углом, может, просто принести вам из кухни их меню? Ральф всегда
берет у итальянца номер сорок два с двойной порцией тунца, это вполне
съедобно.
БАСТИАН. Что скажешь, дорогая?
ЭДИТ. Да. Пицца... "четыре времени года".
БАСТИАН. ...Пицца по-болонски... с одним яйцом.
РАЛЬФ (держит наготове телефонную трубку). А ты, милая?
САРА. Двадцать шестая без перца.
РАЛЬФ. А номер?
САРА. Двадцать шесть.
РАЛЬФ. Номер телефона.
САРА. Четыреста сорок три сорок пять шестнадцать.
РАЛЬФ (набирает). Четыреста сорок три сорок пять шестнадцать. Алло?
Говорит Ральф. Клиент номер двадцать два тридцать четыре. Покенштрассе, да.
Сорок пять. Покенштрассе, сорок пять, Ральф Дрот. Итак: один раз номер сорок
два с двойным тунцом, один раз двадцать шесть без перца, затем один раз
четыре времени года с одним яйцом и один раз по-болонски...
БАСТИАН. ...с чесноком...
РАЛЬФ. ...с чесноком.
БАСТИАН. ...и с одним яйцом.
РАЛЬФ. ...и с одним яйцом.
ЭДИТ. Для меня без яйца.
РАЛЬФ. Номер двадцать шесть без яйца.
ЭДИТ. Четыре времени года.
РАЛЬФ. Четыре времени года - без яйца. А номер двадцать шесть - с
яйцом.
САРА. Нет! Без...
РАЛЬФ. Нет, все же без.
САРА. И без перца.
РАЛЬФ. И без перца.
ЭДИТ. И четыре времени года без яйца.
БАСТИАЕ. А болонью с яйцом.
РАЛЬФ. Значит - четыре времени года - без, болонью с яйцом и
чесноком... что? Он спрашивает, как быть с перцем.
САРА. Без, номер двадцать шесть.
РАЛЬФ. Без - двадцать шестой, пожалуйста. Ведь ты еще не проголодалась,
дорогая?
САРА. Конечно, проголодалась. Я прошу номер двадцать шесть без перца и
два раза белое вино, и еще два раза колу.
РАЛЬФ. Конечно, конечно. Да, да, номер двадцать шесть, но без перца, с
яйцом.
САРА. Без.
РАЛЬФ. Без яйца.
БАСТИАН. А мне, пожалуйста, с яйцом.
РАЛЬФ. А четыре времени года, пожалуйста, с яйцом.
БАСТИАН. Болонью.
РАЛЬФ. Болонью. Он говорит, к четырем временам года яйцо так и так не
положено.
САРА. Два раза белое вино, две колы.
РАЛЬФ. Два белых вина, две колы. Внимание, повторяю все от начала до
конца.
САРА. Господи, боже мой.
РАЛЬФ. Один раз номер сорок два с двойным тунцом, один раз двадцать
шесть без яйца, без перца, один раз четыре без яйца, один раз болонья... да,
да, пицца, не спагетти, с яйцом и свежим чесноком.
ЭДИТ. А разве четыре времени года идут под номером четыре?
РАЛЬФ. А разве четыре времени года идут под номером четыре? Нет? Значит
не четвертый номер без яйца, а четыре времени года без яйца. Он говорит, он
не идиот. ...Да, да: четыре времени года без ничего, то есть все, что
полагается, только без яйца, перца...
САРА. И чеснока.
РАЛЬФ (кладет трубку). Сказали - четверть часа, минут двадцать.
САРА. Блажен, кто верует.
ЭДИТ. А что это была за шутка, насчет трупа?
САРА. Просто шутка, просто шутка. Хи, хи, хи!
РАЛЬФ. В этом сундуке лежит господин Кольперт, мы прикончили его.
САРА. Это такая шутка - господин Кольперт из правления.
ЭДИТ. Что ж, посмотрим в понедельник.
РАЛЬФ. А вы знаете господина Кольперта?
БАСТИАН. Из правления. Она с ним знакома.
ЭДИТ (негромко хихикает). Он работает в правлении.
РАЛЬФ. Черт побери, я же сразу сказал, что приглашать гостей в день
нашего первого убийства - ошибка. А то, что вы, Эдит, - коллега по работе
Сары и, соответственно, жертвы убийства господина Кольперта - находитесь
здесь, создает особо неловкую ситуацию.
Пауза.
ЭДИТ. Я знала господина Кольперта. Он работал в правлении. Я иногда
печатала для него финансовые документы, если Линда Штруве в очередной раз не
выходила на работу из-за своей вечной мигрени. Господин Кольперт производил
расчеты ожидаемой выручки от ежемесячных взносов членов клуба держателей
дисконтных карт. У меня была связь с господином Кольпертом. Он покорил меня
тем, как, диктуя мне цифры, он высоко поднимал свои кустистые брови над
очками в дешевой оправе. Извини, Бастиан, что тебе приходится узнать об этом
при подобных обстоятельствах, но господин Кольперт был и в самом деле весьма
неплох в постели - точнее, в лифте. (Короткая пауза.) Жаль, что теперь он
мертв.
БАСТИАН. Я не нахожу, что все это смешно.
САРА. Налейте себе еще ананасного сока.
РАЛЬФ. А это и в самом деле не смешно, разве только если не отнестись к
случившемуся как к черному юмору. Ведь мы, как я уже сказал, прикончили
господина Кольперта. (Показывает кусок провода.) Мы задушили его вот этим
проводом. И он лежит там, в сундуке. Он больше не работает в правлении.
ЭДИТ (наигранно хихикая). Это действительно очень смешно. Я обязательно
должна сама все это ему рассказать, в понедельник.
РАЛЬФ. Ничего не выйдет.
ЭДИТ. Бедный господин Кольперт, он стал выглядеть особенно по-идиотски
с тех пор, как мы начали продавать фитнес-фуд и оборудование для тренажерных
залов.
САРА. Что ты имеешь в виду?
ЭДИТ. Ты можешь себе представить господина Кольперта на тренажере?
САРА. Нет.
ЭДИТ. Именно это я и имела в виду.
РАЛЬФ. Теперь он так и так не сможет тренироваться.
Пауза.
САРА. Куда же они запропастились с этой пиццей ...
ЭДИТ (к Бастиану). Не забудь, кстати, про свой шприц, дорогой.
Сара и Ральф пораженные смотрят на гостей.
Инсулин. Бастиан диабетик. Перед тем, как есть пиццу...
БАСТИАН. Вас не слишком затруднит, если я попрошу не обсуждать мою
сахарную болезнь, а также вашего общего коллегу господина Кольперта и
какие-то сексуальные оргии в лифте? (Короткая пауза.) Ральф, Эдит рассказала
мне о вашей профессии.
РАЛЬФ. Вот как?
БАСТИАН. Да, рассказала.
РАЛЬФ. Что ж...
БАСТИН. Весьма любопытно.
РАЛЬФ. Это такая же профессия как любая другая. Кровельщик кроет крыши,
философ философствует, врач лечит больных. Правда, профессиональный мир,
особенно в научной области, все более специализируется. Теперь мы имеем
специалистов в какой-либо области только как узко специфическую группу
профессионалов.
БАСТИАН (кивает). Зубные врачи.
ЭДИТ (кивает). Кровельщики плоских крыш.
САРА (кивает). ...Социологи.
БАСТИАН. Но все это сфера услуг.
РАЛЬФ. Сегодня даже социология стала слишком общим понятием. Или
например - один мой друг, - он физик по полупроводникам.
ЭДИТ. Полу - что?
САРА. Физик по полупроводникам.
ЭДИТ. Тогда объясните ради бога, что это такое - физик по
полупроводникам!
РАЛЬФ. Он работает в области физики... полупроводников.
БАСТИАН. Полупроводников.
РАЛЬФ. Понимаете, есть вещества, которые проводят электрический ток,
например, металл, и есть вещества, которые не проводят, например...
БАСТИАН. Дерево.
РАЛЬФ. Да, дерево, и есть вещества, которые... это... полу... проводят.
ЭДИТ. Ага. И для чего они нужны?
РАЛЬФ. Например, для производства компьютеров, изготовления чипов.
БАСТИАН (делая себе инъекцию инсулина). Хм, но что изучает
исследователь хаоса?
РАЛЬФ (под неприятным впечатлением от манипуляций Бастиана). Меня,
разумеется, часто об этом спрашивают. В итоге я придумал довольно банальное
объяснение: исследователь хаоса - то есть я - исследует хаос. Как бы странно
это ни звучало. Подобная тавтология несет в себе все, что необходимо для
точного определения. Дело, видите ли, обстоит следующим образом: в принципе
любой исследователь изучает порядок. В его основе лежит идея, что
первопричиной любого явления является некий порядок, или явление некоему
порядку подчиняется. Но в один прекрасный день пришли другие исследователи и
сказали: а что, если за любым явлением кроется хаос или хаосу подчиняется -
к примеру, когда вы в свой кофе доливаете молоко и потом наблюдаете за тем,
как в чашке молоко расходится по кофе толстыми разводами? Подобный
хаотический процесс и подвергает анализу исследователь хаоса. Парадокс
заключается в следующем: начало исследованию хаоса положила гипотеза, что не
все явления имеют в своей основе порядок, однако сама идея исследования
хаоса базируется на стремлении сам хаос подчинить определенному порядку.
ЭДИТ. Парадоксально.
РАЛЬФ. Не правда ли?
БАСТИАН. А чем вы, например, занимаетесь в настоящее время?
САРА. Ральф расчленяет Мону Лизу.
ЭДИТ. Как вы сказали, простите?
РАЛЬФ. С помощью дифференциальных уравнений на компьютере. Не
пугайтесь.
ЭДИТ. Тогда другое дело.
РАЛЬФ. Пользуясь определенными уравнениями всегда можно оцифрованные
точки картины приводить в хаотическое состояние, и Мона Лиза будет
становиться все более нерезкой. Интересно, что если этот процесс продолжать
дальше и дальше, то когда-нибудь из абсолютного хаоса снова сформируется
Мона Лиза.
ЭДИТ. А зачем вообще ее разлагать?
РАЛЬФ. Встречный вопрос: почему так популярны пазлы?
ЭДИТ. Я ненавижу пазлы.
РАЛЬФ (несколько высокомерно). А исследователь хаоса как раз наоборот -
обожает пазлы.
БАСТИАН (набрасываясь на Ральфа). Что это значит? Вы намерены оскорбить
мою жену?
САРА. Караул!
РАЛЬФ. Как вам такое пришло в голову? Я и не думал.
БАСТИАН (отпуская Ральфа). Извините.
ЭДИТ. Бастиан бывает иногда немного несдержан.
БАСТИАН. Ты на что это намекаешь?
САРА. Ваша супруга несомненно хотела только смягчить ситуацию.
РАЛЬФ. Вот именно. Ведь все в абсолютном порядке.
БАСТИАН. А вас обоих никто не спрашивает, я разговаривал со своей
женой. (К Эдит.) Так на что это ты намекаешь?
ЭДИТ. О чем ты?
БАСТИАН. Что я был несдержан.
ЭДИТ. Но ты же набросился на господина Дрота.
РАЛЬФ. Можете называть меня Ральфом.
БАСТИАН. Потому что Ральф поливал тебя грязью. Я вступился за тебя, а
ты обвиняешь меня в несдержанности.
ЭДИТ. А по-моему, Ральф всего лишь высказал мнение - возможно,
несколько резковато, - что я, не будучи исследовательницей хаоса, не
испытываю склонности возиться с пазлами.
БАСТИАН (к Ральфу). Это так?
САРА. Мне тоже так показалось.
БАСТИАН. Я спрашивал вашего мужа.
САРА. Мы не состоим в браке.
БАСТИАН. Тогда извините.
САРА. Ничего.
РАЛЬФ. Господин Моле, я не хотел оскорбить вашу жену. Если же невольно
так получилось - я имею в виду историю с пазлами, - то прошу меня извинить.
БАСТИАН. Я вас прощаю.
ЭДИТ. Вот и чудесно. А теперь, я могу где-нибудь привести себя в
порядок?
БАСТИАН. Разумеется, дорогая. (К Саре.) Где тут у вас ванная?
САРА. Вот эта дверь.
ЭДИТ. Благодарю.
Эдит исчезает в ванной.
БАСТИАН. Я весьма сожалею.
РАЛЬФ. Никаких проблем.
БАСТИАН. У каждого свои странности.
РАЛЬФ. Разумеется.
САРА. Господин Моле, нам это хорошо знакомо.
РАЛЬФ. И мы оба тоже не без странностей.
САРА. Так что нам даже приятно узнать, что и вы их не лишены.
БАСТИАН. Что вы хотите этим сказать?
САРА. То есть как?
БАСТИАН. У меня нет никаких странностей.
САРА. Разве?
РАЛЬФ. Разумеется, нет.
БАСТИАН. Или вы думаете иначе?
САРА. Ну что вы.
БАСТИАН. Тогда я спокоен. Я же говорил о моей жене, - она постоянно
приводит себя в порядок.
САРА. Какая же это странность.
БАСТИАН. Тогда я, как уже сказано, спокоен. Дело в том, что я очень
чувствителен, если речь идет о моей жене.
РАЛЬФ. Весьма похвально.
БАСТИАН. Так, значит, вы не женаты?
САРА. Нет.
Пауза. Из ванной выходит Эдит.
БАСТИАН. Все в порядке, дорогая?
ЭДИТ. У меня - да. А вы как? Хорошо без меня коротали время?
БАСТИАН. В известной мере.
САРА. Налейте себе еще, если хотите.
ЭДИТ. Да, конечно.
Из сундука, в котором якобы лежит г-н Кольперт, доносится стук.
БАСТИАН. Это еще что?
САРА (шаловливо). Ах, это же пицца!
Сара распахивает входную дверь, все выглядывают, но там никого нет.
ЭДИТ. Это была не пицца. Мне кажется, стук доносился из сундука.
РАЛЬФ (стараясь сменить тему). Да пицца и не может сама стучать.
Ральф смеется несколько фальшиво над собственной шуткой, но тут вновь
раздается стук из сундука.
БАСТИАН. Тихо! Это действительно из сундука.
Все прислушиваются.
РАЛЬФ. Никто не стучит.
ЭДИТ. Возможно, это был господин Кольперт.
САРА. Что?
ЭДИТ. Тот, что стучал.
БАСТИАН. Дорогая, с каких это, собственно, пор ты стала так безвкусно
шутить?
ЭДИТ (гордо, как бы обретя свободу). Отчего же безвкусно? Если и в
самом деле господин Кольперт был тем, кто только что стучал, это означало
бы, что он еще жив. В таком случае каждый, кто не желает его смерти, мог бы
сказать: хорошо, что он стучит.
БАСТИАН. Что за бред ты несешь?
ЭДИТ. Я всего лишь пытаюсь принять участие в шутке наших гостеприимных
друзей.
РАЛЬФ. А теперь я немного обеспокоен. То, что вы сказали, госпожа
Моле...
ЭДИТ. Эдит.
РАЛЬФ. Спасибо.
САРА. Сара!
БАСТИАН. Прекрасно!
САРА. Куда же они запропастились с нашей пиццей?
РАЛЬФ. ...звучит вовсе не глупо. Ведь если это не туповатая такса нашей
соседки - господи, не могу вспомнить, как ее зовут, - которая способна
произвести звук, подобный стуку, тогда это и в самом деле мог быть господин
Кольперт. Откуда следовало бы, что он жив.
БАСТИАН. Я уже начинаю спрашивать себя, что кроется за всей этой
историей с господином Кольпертом.
САРА. Просто шутка!
ЭДИТ. Перестань дурачиться, дорогой.
РАЛЬФ. Хочу спросить вас, Бастиан: ...Бастиан?
БАСТИАН. Бастиан.
РАЛЬФ. Ральф. У вас есть офис?
БАСТИАН. Почему вы спрашиваете?
РАЛЬФ. Или вы работаете дома?
БАСТИАН. И то, и другое. К чему вам это?
РАЛЬФ. Я только хочу знать, когда утром вы оба едете на работу, имеете
ли вы при себе оружие?
ЭДИТ. Оружие?
БАСТИАН. Решили поиздеваться над нами?
РАЛЬФ. Мы анализируем фильм, в котором человек внезапно срывается и
начинает палить из винтовки.
САРА. И мы спрашиваем себя: откуда она у него взялась?
БАСТИАН. Что?
САРА. Винтовка.
БАСТИАН. Откуда мне знать? Я не смотрел этот фильм.
ЭДИТ. На работе у меня иногда возникает желание иметь что-нибудь под
рукой.
РАЛЬФ. Сара тоже так говорит.
БАСТИАН. Может, против господина Кольперта? (Деланно смеется.)
ЭДИТ. Прекрасно, дорогой: до тебя тоже наконец дошло?
БАСТИАН. Уже давно.
Пауза.
САРА. Я уже ничего не понимаю - где же наша пицца?
ЭДИТ. Ее отправили на исследование хаоса.
РАЛЬФ. Вот как?
ЭДИТ. Вылить молоко в чашку - тоже мне хаотический процесс.
РАЛЬФ. Слушайте!
Из сундука снова доносится стук.
Что бы это могло быть.
БАСТИАН. Тихо!
РАЛЬФ. Я молчу.
БАСТИАН. Тихо!
РАЛЬФ. Вы все время орете.
БАСТИАН. Заткнитесь.
РАЛЬФ. Это древоточцы.
БАСТИАН. Никакие это не древоточцы.
РАЛЬФ. Чего вы так кричите?
БАСТИАН. Я вовсе не кричу, я хочу найти источник стука.
РАЛЬФ. Что ж, ищите!
Пауза.
БАСТИАН. Вроде тихо.
ЭДИТ. И что дальше?
РАЛЬФ. Что?..
ЭДИТ. Насчет кофе.
РАЛЬФ. Ах, да. Разумеется, это чрезвычайно хаотический процесс: с
научной точки зрения. Процесс, который просто невозможно описать любой более
или менее законченной формулой, поскольку он зависит от бесконечного числа
координат. Не представляется возможным сказать, что а умноженное на х и
деленное на у равно zx в степени ау, и утверждать, что приведенное выражение
отражает процесс взаимного распределения молока как такового и кофе как
такового в трехмерном пространстве внутри нормальной чашки. Размеры чашки,
угол, под которым вливается молоко, скорость вливания, температура кофе,
температура молока, его консистенция, ширина вливания, температура
окружающей среды, объем и вес кофе и молока, кинетическая энергия лица,
вливающего молоко и так далее, и так далее, и так далее.
Стук в дверь.
БАСТИАН. Вот, опять.
Все прислушиваются, стук в дверь повторяется.
САРА. Но это действительно стучат в дверь.
Сара отпирает дверь. На пороге стоит доставщик пиццы, молодой человек в
типичном комбинезоне, под мышкой у него термоконтейнер для пиццы.
ДОСТАВЩИК. Пицца!
САРА. Что я говорила?
Бастиан, Сара и Эдит поворачиваются в сторону Доставщика пиццы,
стоящего в дверях. Тем временем Ральф, незаметно для остальных крадется к
сундуку и проверяет, заперт ли он. Он поворачивает ключ в замке, при этом
должно быть неясно, запирает ли он сундук или отпирает. Затем он кладет ключ
в карман.
ДОСТАВЩИК. Итак: два раза "Гавайская" макси, один раз вегетарианская
миди, один раз "Кальцоне" миди, четыре раза "Тирамису". Итого...
САРА. Все неверно.
ЭДИТ. Только "Тирамису" правильно.
ДОСТАВЩИК. Как? Все неверно?
САРА. Мы ничего не заказывали из того, что вы перечислили.
БАСТИАН. Вы ведь даже не упоминали о разных размерах.
САРА. Мини, миди...
ДОСТАВЩИК. Макси... А что вы заказывали?
САРА. Мы заказали...
ЭДИТ. Четыре времени года макси без яйца, без перца, без чеснока...
САРА. ...Болонья макси с яйцом и чесноком, без перца...
ЭДИТ. Сорок вторая макси с двойным тунцом.
САРА. И двадцать шестая также без яйца, чеснока... Яйца...
ЭДИТ. ...и тунца.
САРА. Макси без перца.
ДОСТАВЩИК. Ага, ага. Вероятно, произошло какое-то недоразумение.
САРА. Это очевидно.
ДОСТАВЩИК. Но четыре тирамису - верно?
САРА. Э-э...
ЭДИТ. Да, макси.
РАЛЬФ (издали). Что случилось, друзья?
САРА. Молодой человек принес совершенно не те пиццы.
ДОСТАВЩИК. Мы в момент все исправим. Могу я воспользоваться вашим
телефоном?
РАЛЬФ. Только попросите сразу отзвонить назад.
ДОСТАВЩИК. Разумеется. Напомните номер?
САРА. Четыреста сорок три сорок пять шестнадцать.
ДОСТАВЩИК (набирает номер). Четыреста сорок три сорок пять шестнадцать.
Алло? Луиджи? Да, говорит Руди. Слушай, я сейчас у супругов Поке на
Дротштрассе.
САРА. Мы не женаты, зовут нас Ральф Поке, Сара Дрэер и живем мы на
Покенштрассе.
РУДИ. Извините. Ваш регистрационный номер?
САРА. Двадцать два тридцать четыре.
РУДИ. Ральф Дрот, Сара Дрэер, номер двадцать два тридцать четыре.
Отзвони сюда, пожалуйста, чтобы клиентам не оплачивать разговор. Ваш номер?
РАЛЬФ. Двадцать два тридцать четыре.
РУДИ. Двадцать два тридцать четыре... а дальше?
РАЛЬФ. Черт побери! Полагаю, вам известно, что у ваших клиентов номера
четырехзначные.
РУДИ. Номер телефона, а не клиента.
РАЛЬФ. Повторяйте, пожалуйста, за мной. Четыреста двадцать три
пятьдесят один шестьдесят девять.
РУДИ. Четыреста двадцать три пятьдесят один шестьдесят девять, да. (Он
вешает трубку и сразу же телефон звонит.) Да, Луиджи, тут с одним заказом
кто-то здорово... Алло? Ах! (Передает трубку Саре.) Это вас. Какая-то
госпожа Кольперт.
САРА. Госпожа Кольперт?.. Нет, вашего мужа у нас уже нет... Он ничего
не говорил, куда еще хочет зайти, нет... Когда он от нас ушел? Да, уже
примерно часа два, да... Мы очень сожалеем, что не может вам помочь,
госпожа... Ах, к чему сразу же думать о таком... Да, когда он снова
появится, вас не затруднит на минутку позвонить нам, это и нас успокоило бы,
да... Всего доброго, госпожа Кольперт.
Сара намеревается повесить трубку, Бастиан выхватывает трубку из ее
руки.
БАСТИАН (кричит в трубку). Госпожа Кольперт? Госпожа Кольперт?.. Она
уже повесила.
Бастиан вешает трубку, телефон звонит. Бастиан берет трубку.
Госпожа Кольперт? Вы сидите?... (Передает трубку Руди.) Вас.
В тот же момент Бастиан бросается в сторону сундука, Ральф удерживает
его, между ними начинается возня.
ЭДИТ. Бастиан, дорогой, да успокойся же ты! Все скоро выяснится!
РУДИ. Луиджи? Минутку.
ЭДИТ. Эта история с господином Кольпертом всего лишь шутка, просто
шутка. Неужели ты не понял? Его нет в сундуке.
Теперь Эдит пытается приблизиться к сундуку, намереваясь его открыть,
но в последний момент ее останавливает Сара. Возникает новая возня. Бастиану
удается вырваться из рук Ральфа, он пытается открыть сундук. Он заперт.
Поскольку взгляды всех устремлены на сундук, во всеобщей возне наступает
пауза, пользуясь которой Руди пытается разрешить проблему заказа.
РУДИ. Да, Луиджи, здесь кто-то здорово напутал с заказом. Посмотри,
пожалуйста, в компьютере, кто в действительности заказал две "Гавайи" макси,
одну вегетарианскую макси, одну "Кальцоне" и четыре терамису. Да.
ЭДИТ. Это было бы чудовищным совпадением, если ваши другие клиенты, чьи
пиццы сейчас попали к нам, тоже заказывали четыре терамису макси.
РУДИ. Да тихо же, наконец!
БАСТИАН (хватает за грудь Руди). Вы что это себе позволяете?
РУДИ. На помощь!
ЭДИТ. Бастиан, солнышко, он совсем не это имел в виду.
БАСТИАН (отпускает Руди). А что он имел в виду?
ЭДИТ. Он наверняка очень растерян из-за нашего поведения.
БАСТИАН. Не мы перепутали пиццу.
РУДИ. Да? Луиджи?.. Луиджи, здесь какая-то ерунда, потому что я сейчас
как раз здесь. (Прикрывая трубку.) Сейчас он называет мне ваш клиентский
номер и ваш адрес.
РАЛЬФ. Двадцать два тридцать четыре, Покенштрассе.
ЭДИТ. Действительно, какой-то идиотизм.
РУДИ. Луиджи? Тогда посмотри, пожалуйста, кто заказал то, что заказали
люди, у которых я сейчас нахожусь... Минутку. Еще раз, пожалуйста, что вы
заказывали?
РАЛЬФ. В этом я уже специалист.
САРА. Ты, специалист?
РАЛЬФ. Итак: сорок два с двойным тунцом, болонья с яйцом и чесноком,
двадцать шесть без перца, "Четыре времени года".
ЭДИТ. Все макси.
САРА. Два вина, две колы.
ЭДИТ. Четыре тирамису макси.
САРА (иронически). Специалист!
РУДИ. Вы можете сами ему повторить?
РАЛЬФ. Разумеется. Дайте трубку! (Берет телефонную трубку.) Луиджи? Да,
говорит Дрот, Ральф. Да, черт побери! Никто не собирается вам угрожать! Да.
Итак: сорок два двойной тунец, Болонья - чеснок с яйцом, двадцать шесть без
перца, "Четыре времени года" - все макси - два раза вино, два раза кола...
Он говорит, колы уже нет
САРА. В конце концов - это безразлично. Пусть будет лимонад.
РАЛЬФ. Лимонад.
ЭДИТ. И не забыть четыре тирамису макси.
РУДИ. Они ведь уже здесь.
РАЛЬФ. И не забыть четыре тирамису макси, которые, правда, уже здесь.
РУДИ. Дайте мне еще раз. (Берет трубку.) Да, Луиджи, все записал?.. Он
говорит - все это заказывал кто-то совсем другой. Луиджи? В том то и вопрос
- кто?
БАСТИАН. Все это теряет всякий смысл. (Вырывает трубку из рук Руди.).
Слушайте внимательно, Луиджи. Если через десять минут здесь на сундуке не
будут стоять пиццы, причем правильные, то разразится гроза и гром, ясно?
(Бросает трубку.) Вот так нужно это делать.
РУДИ (крадется к двери, намереваясь уйти). Я обо всем позабочусь. И
наверняка быстро вернусь.
ЭДИТ. Оставьте нам хотя бы тирамису.
РУДИ. Разумеется.
Оставив тарелки с тирамису, он уходит.
БАСТИАН. Я должен сейчас что-нибудь поесть. После инсулина.
Бастиан берет порцию тирамису и начинает есть. Сара идет в ванную. Эдит
и Ральф тоже едят тирамису. Из сундука раздается стук. Бастиан нахлобучивает
Ральфу на лицо тарелку с тирамису. Посредством нескольких ударов и приемов
он одолевает Ральфа, а затем привязывает его в стулу с помощью провода,
который Ральф демонстрировал как орудие убийства. После того, как Ральф
выведен из борьбы, из ванной выходит Сара. С криком она поворачивается
назад, стремясь укрыться в ванной. Затем она запирает за собой дверь ванной.
БАСТИАН (кричит). Держитесь, господин Кольперт! Мы уже близко!
ЭДИТ. И что теперь?
БАСТИАН. Я теперь я вытащу убийцу из ванной. (Барабанит в дверь
ванной.) А ну выходите, преступница!
САРА (из ванной). Я выйду только после того, как вы откроете сундук. В
нем нет господина Кольперта.
БАСТИАН. А мы откроем сундук лишь тогда, когда вы выйдете оттуда.
САРА. Что ж, перед нами неразрешимая проблема.
Бастиан берет разбег.
ЭДИТ. Милый, что ты надумал?
БАСТИАН. Я сейчас выбью дверь.
ЭДИТ. Боюсь, ничего не получится.
Ральф хихикает.
БАСТИАН. Смейтесь, смейтесь. Вы уже обезврежены, а с вашей женой я
сумею справиться не хуже.
Бастиан разбегается в сторону двери ванной, за мгновение до того, как
он ее достигает, Сара открывает дверь изнутри, так что Бастиан врывается
внутрь с огромной скоростью. Там его ожидает Сара, в ее руке головка душа,
из которой льется вода. После короткой борьбы с водой и руками Сары, Бастиан
вытаскивает ее за волосы в комнату. Оба совершенно мокрые. Бастиан
привязывает Сару к другому стулу и начинает искать какой-нибудь инструмент,
чтобы взломать сундук.
ЭДИТ. Что ты собираешься сделать, дорогой?
БАСТИАН. Что я собираюсь сделать? Я взломаю сундук.
САРА. Это не имеет смысла. Сундук старинный, он мне был оставлен в
наследство. Может, мы сможем придти к соглашению за счет передачи ключей,
Ральф?
РАЛЬФ. Ты собираешься отдать им ключи?
САРА. Если он сумел одолеть нас обоих, то уж замок восемнадцатого века
вряд ли его остановит.
БАСТИАН. Можете не сомневаться.
САРА. А где он?
РАЛЬФ. Кто?
САРА. Ключ.
РАЛЬФ. В кармане моих брюк.
САРА. Ральф всегда знает, где лежат наши ключи.
ЭДИТ. Вот как?
Бастиан между тем насобирал несколько предметов, с помощью которых он
приступает к вскрытию сундука.
БАСТИАН. Господин Кольперт! Я уже на пути к вам.
РАЛЬФ. Его там нет.
ЭДИТ (как бы впервые услышав, что господина Кольперта в сундуке нет).
Ты слышал, Бастиан? Его в сундуке вовсе нет.
САРА. Послушайте, Бастиан, ключ от сундука находится в брючном кармане
Ральфа. Если вам угодно, вы можете заглянуть в сундук, но его там нет,
господина Кольперта. Эта история с сундуком всего лишь шутка.
БАСТИАН. Шутка? Скорее можно назвать шуткой то, что вы стараетесь все
это выдать за шутку, раз все мы слышали как господин Кольперт стучал.
САРА. Тогда возьмите ключ. Где он, в каком кармане?
БАСТИАН. Это все ваши уловки, насчет ключа. Нет, нет. Я знаю, что
сделаю. Я взломаю сундук.
РАЛЬФ. Бастиан?
БАСТИАН. Да?
РАЛЬФ. Это правда, что сейчас у вас не слишком хорошо обстоит дело с
заказами?
БАСТИАН. К чему вы клоните?
РАЛЬФ. Мы можем остаться на "ты". Я хотел сказать: если ты и твоя жена
- если у вас возникли финансовые затруднения, мы бы охотно вам помогли.
БАСТИАН. Ага! Подкуп!
РАЛЬФ. Да ты что! К чему мне тебя подкупать: в сундуке нет господина
Кольперта.
БАСТИАН. Почему же ты предлагаешь мне деньги?
РАЛЬФ. Так принято между друзьями.
БАСТИАН. Я не состою в дружбе с убийцами.
САРА. Это не имеет смысла, Ральф.
РАЛЬФ. Ты права. Бастиан все равно взломает сундук. Но пока ему это не
удалось, мы можем продолжать делать вид, будто он находится внутри.
САРА. Эта будничная жизнь уже начинала громоздиться выше головы. Всю
неделю сплошные подсчеты членских взносов в клуб держателей дисконтных карт,
разложение Моны Лизы на пиксели и молочные разводы в чашках кофе, а в
субботу ты совершаешь выход и смотришь, как другие люди тоже совершают
выход. Я и Ральф, мы по выходным ходим на дискотеку посмотреть как танцуют
люди, вместе с которыми мы сдавали экзамены на аттестат зрелости, и видим
как они изо всех сил делают вид, будто школу они оставили всего несколько
недель тому назад, и плевать им на всякие чувства и прочую чепуху. Но в
действительности повсюду за всем этим стоят живые люди. И мы оба, Ральф и я,
тоже перестали замечать в себе какие-либо чувства. Мы непременно хотели
что-нибудь ощутить. Почувствовать, что мы люди. И тут у нас возникла идея
совершить убийство. Заранее было спланировано, что тело мы подвергнем пыткам
и потом расчленим. Господин Кольперт казался наиболее подходящим для этого,
поскольку выглядит он столь бездарно, что все равно никогда уже ничего не
почувствует. И сегодня я заманила господина Кольперта в нашу квартиру. Мол,
Ральф уехал в отпуск. Не хочется ли ему, кроме госпожи Моле в лифте, также
попробовать и со мной в постели.
ЭДИТ. Как вы быстренько договорились.
БАСТИАН. Эдит? Что она несет?
САРА. Я рассказываю о наших побудительных мотивах.
БАСТИАН. Заткнитесь! Эдит, неужели это правда? У тебя была связь с
господином Кольпертом?
САРА. Это правда, Бастиан.
БАСТИАН (роняет на пол все инструменты). Пусть он тогда остается
внутри, в сундуке.
ЭДИТ. Неужели ты станешь верить убийце?
БАСТИАН. Убийце не стану, но ты же сама только что рассказывала о твоей
связи с господином Кольпертом, и вот теперь опять.
ЭДИТ. Я всего лишь хотела, я только хотела подыграть шутке Сары и
Ральфа.
РАЛЬФ. По словам Сары, Эдит и господин Кольперт трахались минимум
дважды в течение каждого рабочего дня. Причем, от души.
БАСТИАН. Так вот почему у нас тобой в постели ничего не получается с
тех пор, как ты работаешь в посылочной фирме "Кобель".
Бастиан избивает Эдит, та падает. Раздается стук в дверь.
БАСТИАН. Стучите, сколько душе угодно, подлая свинья.
Стук в дверь.
БАСТИАН (цинично, обращаясь к сундуку). Ну как? Не тесно вам там,
внутри, господин Кольперт?
Стук в дверь.
БАСТИАН (кричит). Вы, грязная скотина, подохнете с голоду, можете
стучать сколько влезет.
РУДИ (из-за двери). Пицца!
БАСТИАН (пинает ногой сундук). А то, что этот дилетант господин Дрот не
сумел довести до конца - не прикончил вас, сейчас довершу я, и будет это
весьма мучительно, слышите, вы, свинья!
РУДИ (барабанит в дверь). Алло! Господин Дрот! Пицца!
РАЛЬФ. Вы не будете так любезны открыть дверь, Бастиан?
БАСТИАН. Зачем?
РАЛЬФ. Пицца.
В дверь барабанят.
БАСТИАН. Ах вот оно что.
Бастиан отпирает дверь, Руди заглядывает внутрь: на полу в
полуобморочном состоянии лежит окровавленная Эдит, Сара и Ральф привязаны к
стульям.
РУДИ. У вас все нормально?
БАСТИАН. Это я должен вас спрашивать! Какие пиццы вы принесли?
РУДИ. С этим все в порядке.
РАЛЬФ. Не забывайте, что я - исследователь хаоса.
БАСТИАН. Сейчас нам это совершенно безразлично. Давайте пиццу!
Бастиан выхватывает у Руди термоконтейнер и захлопывает дверь.
РУДИ (из-за двери). Алло! Вы мне должны семьдесят - шестьдесят. И я
хотел бы получить обратно свой сундук.
БАСТИАН (снова распахивает дверь). Не будет этого! Господин Кольперт
принадлежит мне!
РУДИ. Кто?
САРА. Бастиан? Мне кажется, он имеет в виду свой термоконтейнер.
БАСТИАН. Что еще за термоконтейнер?
ЭДИТ. В котором переносят пиццу, дорогой.
БАСТИАН. А ты, прелюбодейка, помалкивай. (К Руди.) Сколько, вы сказали,
мы должны?
РУДИ. Семьдесят - шестьдесят.
БАСТИАН. У меня вообще нет при себе денег. И вообще, мы здесь в гостях.
РУДИ. Меня это нисколько не интересует. Я хочу получить мои деньги.
САРА. Дорогой?
РАЛЬФ. Да - здесь. В моем брючном кармане.
БАСТИАН. Это же уловка.
РАЛЬФ. Никакая не уловка.
БАСТИАН (к Руди). В его кармане.
РУДИ. Не уловка?
БАСТИАН. Нет.
Руди обыскивает брючные карманы Ральфа.
РУДИ. Здесь только ключ.
БАСТИАН. Какой еще ключ?
РАЛЬФ. Ключ от сундука.
БАСТИАН (отбирает ключ). Дай-ка сюда!
РАЛЬФ. Теперь вы наконец можете заглянуть в сундук и освободить нас,
убедившись, что это всего лишь скверная шутка и господин Кольперт вовсе не
лежит в сундуке.
БАСТИАН. Ни черта я не намерен открывать сундук. В результате эта
свинья улизнет от нас.
РАЛЬФ. Как вам угодно. Но все же вы могли бы развязать нас, поскольку
смерть господина Кольперта теперь и в ваших интересах.
ЭДИТ. Бастиан? Я нахожу, что это звучит логично.
БАСТИАН. Вот как? А я думал, что твоя интрижка с господином Кольпертом
была только розыгрышем.
ЭДИТ. Тогда отопри сундук и спроси его сам.
БАСТИАН. Кого?
ЭДИТ. Как кого? Господина Кольперта.
РАЛЬФ. Его нет в сундуке.
САРА (к Ральфу, шепчет). Дорогой?
РАЛЬФ (к Саре, шепотом, и далее они продолжают шептаться). Да?
САРА. Если ты и дальше будешь утверждать, что господина Кольперта в
сундуке нет, это будет контрпродуктивно, поскольку тогда Бастиан никогда не
откроет сундук. В результате он и нас не освободит, если только вдруг нам не
поверит.
РАЛЬФ. Это не слишком вероятно.
САРА. Вот именно.
РАЛЬФ. Хоть ты и права, но, если развивать эту мысль далее, мы получим
шанс освободиться лишь в том случае, если Бастиан поверит, что господин
Кольперт находится в сундуке и, в то же время, что у него не было связи с
Эдит. Но оба эти утверждения вряд ли покажутся ему достоверными.
САРА. Все правильно, увы, и все же мы должны попытаться.
БАСТИАН. Что вы там бормочете? Прекращайте свои тактические совещания.
РУДИ. Разрешите и мне кое-что сказать. Я все время внимательно слушал,
и не спорю, ситуация непростая, конечно, все эти ваши проблемы, но все же я
хочу сейчас получить свои деньги.
БАСТИАН. Я отношусь к этому с полным пониманием, но, как уже
говорилось, у меня нет с собой денег.
ЭДИТ. И у меня нет.
САРА. Дорогой, у нас есть деньги?
РАЛЬФ. В сундуке есть немного.
БАСТИАН. Какая жалкая уловка.
РУДИ. Тогда мне, пожалуй, придется позвонить в полицию.
ЭДИТ. Сомневаюсь, что это улучшит вашу ситуацию.
Руди идет к двери, Бастиан становится у него на пути.
РАЛЬФ (дипломатично). Послушай, Бастиан: то, что мы здесь болтали о
твоей жене, ну что, мол, она трахалась в лифте с господином Кольпертом, все
это был с нашей стороны весьма и весьма дурной розыгрыш. Эдит всегда была
тебе верна и чиста как лилия, а господин Кольперт, надо сказать, весьма
уродлив. А вот то, что он лежит в сундуке, это уже, между прочим, вовсе не
розыгрыш. Мы его прикончили - по-видимому, не совсем до конца. Во всяком
случае, он лежит там, в сундуке. На мой взгляд ты поступишь правильно, если
сейчас возьмешь ключ и выпустишь оттуда господина Кольперта. Потом ты
сможешь рассчитаться за пиццу и вызвать полицию. Сара и я готовы во всем
признаться. И потому в наших же интересах, чтобы господин Кольперт был еще
жив. Этот несчастный человек заперт в тесном сундуке. Я взываю к тебе как к
архитектору: выпусти его оттуда, бедного мужика.
Продолжительное молчание. Бастиан берет ключ, идет к сундуку, вновь
останавливается, осторожно отпирает сундук, открывает его.
БАСТИАН. Пусто.
РУДИ. Как, пусто?
БАСТИАН. Там никого нет.
РУДИ. Никакого... Кольперта?
БАСТИАН. Никакого.
ЭДИТ. Вот дерьмо.
Эдит и Руди подходят к сундуку, заглядывают в него.
БАСТИАН (к Руди). Ну-ка помогите!
Бастиан и Руди переворачивают сундук, трясут его, из него ничего не
выпадает.
ЭДИТ. А мы связали Сару и Ральфа.
БАСТИАН. А я тебя ударил.
ЭДИТ. Извините, простите нас.
РАЛЬФ. Не о чем говорить.
Эдит, Бастиан и Руди освобождают Сару и Ральфа. Всеобщие объятия.
РУДИ. Что ж, тогда я пошел. А пицца пусть будет подарком от фирмы.
САРА. В этом не было никакой необходимости.
РУДИ. Я уже немало повидал, бывая в чужих квартирах, но такого
запутанного переплетения из... недоразумений.
БАСТИАН. И неудачных шуток.
РАЛЬФ. А у вас бывает с собой оружие, когда вы едете на работу?
РУДИ. Что?
РАЛЬФ. Так, ничего. И спасибо вам! Также за то, что заменили нам пиццу.
РУДИ. Моя обязанность. Итак: до свидания! И возьмите еще напитки, вот
здесь.
Ставит пакет с напитками.
САРА. Спасибо! До свидания.
ЭДИТ. До свидания!
БАСТИАН. Да, до свидания, мы несомненно снова сделаем у вас заказ!
Руди выходит из квартиры.
РАЛЬФ. До чего же я голоден!
Все четверо принимаются распаковывать коробки с пиццей, потом долго ими
меняются, пока каждый не получает желаемое. Сара приносит приборы, в том
числе большой нож для разрезания пиццы. Ральф разливает вино - подарок Руди.
Эдит и Бастиан тоже с благодарностью берут по бокалу вина. Все четверо едят.
Пауза.
РАЛЬФ. А какие вы, собственно, строите дома?
ЭДИТ. Бастиан только построил музей.
БАСТИАН. Если быть точным, дорогая, старое здание перестроил в музей.
Весьма нелегкое, рискованное предприятие в наше время, когда в больших
городах музейная архитектура эволюционизирует от стилистики строений
специального назначения к бьющим на внешний эффект произведениям искусства.
Но вот, однако: представьте себе, пожалуйста, старый, полуразвалившийся
фахверковый дом с кривыми стенами и осыпающейся штукатуркой.
РАЛЬФ. Да?
БАСТИАН. Что, уже?
РАЛЬФ. О чем вы?
БАСТИАН. Уже представили?
САРА. Да.
ЭДИТ. Бастиан, знаете ли, весьма пространственно мыслящий человек, не
правда ли, дорогой?
БАСТИАН. Пожалуйста, не перебивай меня. (К Эдит и Саре.) Вы уже
мысленно представили себе фахверковый дом?
ЭДИТ (закрывает глаза). Да.
БАСТИАН. Ральф?
РАЛЬФ. Мне, что, прикажете закрыть глаза из-за фахверкового дома?
ЭДИТ. Это действует потрясающе.
РАЛЬФ. Раз вам так угодно. (Он закрывает глаза.) Я нахожу, что все это
немного смешно.
БАСТИАН (готовый вновь впасть в бешенство). Если вам неинтересна моя
профессия...
РАЛЬФ. Ради бога, Бастиан, да, да, да. Ну вот, я уже имею мой
фахверковый дом, очень красивый фахверковый дом, можно продолжать, да: я
вижу фахверковый дом.
БАСТИАН. Кривые стены?
ЭДИТ. Угу.
РАЛЬФ. Да.
БАСТИАН. Осыпающаяся штукатурка?
РАЛЬФ. Уже есть.
ЭДИТ. Один момент.
Пауза.
О-кей.
БАСТИАН. Дыры в полу и в крыше.
Ральф бросается на пол.
САРА. Что такое?
РАЛЬФ. Летучая мышь.
БАСТИАН (бросается на Ральфа). Если вы здесь намерены выставлять меня
идиотом ...
ЭДИТ. Бастиан!
БАСТИАН. ...то вам придется сейчас же очень об этом пожалеть.
РАЛЬФ. Ради бога, да нет же, я не собираюсь над вами смеяться, это была
всего лишь шутка, просто шутка.
БАСТИАН. Боюсь, что у нас очень разное чувство юмора.
Бастиан отпускает Ральфа. Ральф встает.
Ели ты не хочешь в этом участвовать, скажи лучше сразу.
РАЛЬФ. Нет, нет, я играю с вами. (Он снова закрывает глаза.) Здесь
передо мной чудесный фахверковый дом с осыпающимися стенами и кривой
штукатуркой.
САРА. Наоборот.
РАЛЬФ. Да, разумеется.
БАСТИАН. И нет летучих мышей?
РАЛЬФ. Ни единой.
БАСТИАН. И вы опять готовы?
РАЛЬФ. Я полностью готов.
САРА. Так точно.
БАСТИАН. Итак, этот фахверковый дом необходимо превратить в музей,
производящий современное впечатление. Он должен выставлять экспонаты из
различных эпох, - постоянный фонд и также специальные выставки на различную
тематику. Не следует забывать о нормальной инфраструктуре общественного
строения: туалеты, билетную кассу, раздевалки, музейный магазинчик - и кафе.
Все это влечет за собой заседания с управлением по надзору за
строительством, переговоры с комитетом охраны исторических памятников,
поскольку дом находится под защитой соответствующего закона, изучение
технических норм, содержащих указания о минимальном количестве качающихся
дверей, о максимальной высоте лестничных ступеней или о минимальном проценте
сохранения исходного объекта модернизации; словом, как это часто бывает в
архитектуре: настоящая квадратура круга. И все же мне удалось справиться с
этим заданием.
Сара и Ральф открывают глаза.
САРА. Весьма интересно. А о каком музее идет речь?
ЭДИТ. О музее часов в Зиндельфингене.
Пауза.
БАСТИАН. Да что это мы не переставая говорим о нас, мужчинах?
Выпьем-ка лучше за...
ЭДИТ. За здоровье господина Кольперта.
САРА. Великолепная идея.
ВСЕ. За здоровье господина Кольперта!
БАСТИАН. Но вы и нагнали на нас страху этой историей с Кольпертом.
Всеобщее неловкое молчание.
САРА. Музей часов.
Слабая улыбка. Молчание.
Улыбка Моны Лизы.
ЭДИТ. Кинетическая энергия лица, вливающего молоко.
Слабая улыбка. Пауза.
Один раз девяносто шесть, только поменьше седьмого.
САРА. Немного странно, заказывать с помощью номеров.
ЭДИТ. К чему бы это?
Все с преувеличенным недоумением качают головами.
САРА. Исходный объект модернизации.
ЭДИТ. Угол вливания.
БАСТИАН. А из-за чего вы должны были его убить?
РАЛЬФ. Кого?
БАСТИАН-ЭДИТ-САРА. Господина Кольперта.
РАЛЬФ. Ах, верно. У нас нет никакого настоящего повода.
ЭДИТ. Я уже не могу слышать это имя?
РАЛЬФ. Какое имя?
БАСТИАН-ЭДИТ-САРА. Господин Кольперт.
САРА. И это имя тоже.
Все четверо бормочут про себя "Господин Кольперт".
Где бы он мог быть?
РАЛЬФ. Кто?
БАСТИАН-ЭДИТ-САРА. Господин Кольперт.
БАСТИАН. Должно быть он давно уже дома.
РАЛЬФ. Нет, нет. Он там, в стенном шкафу.
ЭДИТ. Умоляю, только не начинайте снова.
БАСТИАН (хватает Ральфа за ворот). Это уже больше не смешно!
РАЛЬФ. Прошу прощения. У меня тоже прошло настроение шутить.
БАСТИАН. Ладно уж. Я иду пописать.
Бастиан уходит в ванную, запирает дверь, затем слышно как он падает.
БАСТИАН (из ванной). Здесь все мокрое.
ЭДИТ. Ты сильно ушибся, дорогой?
БАСТИАН. Нет, нет, ничего страшного. Только здесь нужно вытереть пол. Я
сейчас пописаю.
ЭДИТ. Вы уж извините его, у Бастиана несколько холерический
темперамент.
САРА. Все в полном порядке, Эдит. Нам так скучно живется, мы очень
благодарны за этот вечер, мы чудесно провели время.
РАЛЬФ. Потому и рассказали вам эту историю насчет господина Кольперта.
САРА (шепчет). А он действительно мертв.
ЭДИТ (шепчет). Да?
САРА (шепчет). В самом деле.
ЭДИТ (шепчет). Я с самого начала вам верила.
РАЛЬФ. Правда?
ЭДИТ (шепчет). Да.
Все трое хихикают. Бастиан выходит из ванной.
БАСТИАН. Что-нибудь случилось?
РАЛЬФ. Нет.
БАСТИАН. А вы не надо мной смеетесь?
РАЛЬФ. Да нет же.
ЭДИТ. Вы его знаете?
БАСТИАН. Кого? Неужели, господина Кольперта?
ЭДИТ. Да нет. Анекдот, один анекдот.
РАЛЬФ. Какой анекдот?
БАСТИАН. Что за анекдот?
ЭДИТ. Двое мужчин стоят в баре, оба уже довольно пьяные. Один говорит:
"Какая разница между американским президентом и львом в брачный период?"
Другой говорит... Нет, не так. Первый спрашивает: "Какая разница между львом
в брачный период и американским президентом?"
БАСТИАН. Так он об этом уже спросил.
Пауза.
ЭДИТ. Я уже не помню.
САРА. Не переживай. Я считаю, что самое скучное - это именно соль
анекдота. Какая разница между американским львом и президентом в брачный
период? Ведь это уже смешно.
БАСТИАН. Да.
Все раздумывают о возможном завершении неудавшегося анекдота.
РАЛЬФ (к Саре). А с чего это ты только что спрашивала, где находится
господин Кольперт?
САРА. Так ведь звонила его жена.
РАЛЬФ. Ага.
ЭДИТ (кричит). Прекратите произносить это имя!
БАСТИАН. Что случилось?
ЭДИТ (на грани нервного срыва). Если сейчас же, раз и навсегда, не
будет положен конец разговорам о господине Кольперте, если здесь еще раз
прозвучит это имя и даже возникнет утверждение, что он убит и находится в
сундуке, стенном шкафу или еще где-то, тогда... я не знаю, тогда здесь
случится несчастье, тогда... тогда я что-нибудь выброшу из окна.
БАСТИАН. Да успокойся же, дорогая.
ЭДИТ. Я не успокоюсь.
САРА. А давайте во что-нибудь сыграем?
РАЛЬФ. Или вы еще голодны?
БАСТИАН. Во что играть? Мы ведь уже не дети.
ЭДИТ. Я сыта.
РАЛЬФ. А порой все же возникает ощущение, что мы дети.
САРА. Не сыграть ли нам в "Угадай знаменитость"?
ЭДИТ. Великолепная идея, это всех нас отвлечет.
БАСТИАН. Не уверен.
РАЛЬФ. Давай сыграем, Бастиан. Ради наших дам.
САРА. Не ради нас, так мы не согласны.
БАСТИАН. А как в это играют?
САРА. Каждому прилепляется на лоб бумажка, на которой написана
какая-нибудь фамилия.
БАСТИАН. Ага.
САРА. А затем каждый должен отгадывать, кто он такой, какая фамилия у
него на лбу.
ЭДИТ. Итак, мы играем. Давайте сюда бумагу.
Сара приносит блокнот с самоклеящимися листками и ручку. Эдит пишет
фамилию на листке и приклеивает его на лоб Саре. Затем бумага и ручка
передаются дальше. Сара пишет фамилию для Ральфа, Ральф - для Бастиана, а
Бастиан для Эдит. Теперь у каждого на лбу приклеена надпись. У Сары - "Билл
Клинтон", у Ральфа - "Гуфи", у Бастиана - "Мерилин Монро" и у Эдит -
"Господин Кольперт".
БАСТИАН. Я чувствую себя полным идиотом.
САРА. А мы и выглядим по-идиотски, единственное преимущество: это
относится ко всем.
БАСТИАН. Что ж, ладно, готов начать: я реальное существо?
САРА. Да.
БАСТИАН. Я мужчина?
САРА. Нет.
РАЛЬФ. Я реальное существо?
ЭДИТ. Нет.
РАЛЬФ. Вот черт.
ЭДИТ. Я реальное существо?
РАЛЬФ. Да.
ЭДИТ. Я мужчина?
РАЛЬФ. Да.
ЭДИТ. Имею ли я отношение к отрасли развлечений в самом широком смысле.
РАЛЬФ-САРА. Да.
БАСТИАН. Что за чушь? Разумеется, нет.
РАЛЬФ. Но она сказала: в самом широком смысле.
ЭДИТ. Можно, я уточню вопрос?
РАЛЬФ. Было бы неплохо.
ЭДИТ. Я зарабатываю деньги в отрасли развлечений?
РАЛЬФ. Нет.
САРА. Я еще жива?
ЭДИТ. Да.
САРА. Я знаменита?
ЭДИТ. Да.
САРА. Я мужчина?
ЭДИТ. Да.
САРА. Я знаменита на весь мир?
ЭДИТ. Несомненно.
БАСТИАН. Какая бессмысленная игра.
ЭДИТ. Ах, ну играй же, прошу тебя.
БАСТИАН. А я что делаю.
САРА. Верно ли мое предположение, что я не немец?
БАСТИАН. Откуда ей это известно?
ЭДИТ. Да.
БАСТИАН. Здесь явное жульничество. Любой спросил бы: я немец?
САРА. Я подумала, что я не немец, потому что знаменит на весь мир.
БАСТИАН. И какая здесь связь?
САРА. Во всем мире знаменитостей больше, чем только в Германии.
ЭДИТ. Дорогой, к чему ей жульничать?
БАСТИАН. Чтобы выиграть, конечно.
ЭДИТ. Но ведь главное здесь - не выиграть. Здесь главное - получить от
игры удовольствие.
БАСТИАН. А вот я хочу выиграть.
ЭДИТ. Разумеется, и я тоже, но ради этого совсем не нужно жульничать.
САРА. Я хотела бы продолжить.
РАЛЬФ. Спрашивай!
САРА. Я американец?
ЭДИТ. Да.
БАСТИАН. Прошу прощения, но это же очевидно, что Сара жульничает.
РАЛЬФ (орет). Ты прекратишь, наконец, обвинять мою подругу в
жульничестве?
БАСТИАН (орет в ответ). Но то, что она в первом раунде уже выясняет,
что она американец, более чем подозрительно.
САРА. Тихо! Сейчас все еще моя очередь. Я занимаюсь политикой?
БАСТИАН. Что я говорил?
ЭДИТ. Да.
САРА. Я был или являюсь американским президентом?
БАСТИАН. Ха! Это же два вопроса! Был или являюсь, тут надо выбрать
что-то одно.
САРА. Являюсь.
ЭДИТ. Да.
БАСТИАН. Это же явное жульничество.
САРА. Я Билл Клинтон?
ЭДИТ. Да.
САРА (снимает бумажку со своего лба и прыгает). Выиграла! Выиграла!
БАСТИАН. Ничего себе - победа.
РАЛЬФ. А сейчас заткнись, лучше начинай спрашивать, теперь твоя
очередь.
БАСТИАН. Но моральную победу одержит тот, кто угадает следующим.
РАЛЬФ. Начинай.
БАСТИАН. Секундочку. Итак, я реально существующая женщина.
САРА. Да.
БАСТИАН. Ты больше не играешь, ты уже выиграла.
САРА. Но отвечать на вопросы я, наверное, все еще могу.
БАСТИАН. Я так не считаю.
САРА. Боже мой!
ЭДИТ. Бастиан, а теперь успокойся.
БАСТИАН. Я всего лишь пытаюсь добиться соблюдения правил игры.
РАЛЬФ. Спрашивай же.
БАСТИАН. Я еще жив?
РАЛЬФ. Нет.
БАСТИАН. Вот дерьмо.
РАЛЬФ. Итак, я существо нереальное.
ЭДИТ. Да.
РАЛЬФ. Я персонаж из области искусства?
БАСТИАН. Искусства? Как сказать...
ЭДИТ. Конечно же, он персонаж из области искусства.
БАСТИАН. Но я не отношу комиксы к искусству.
ЭДИТ. Очень ловко.
БАСТИАН. Что?
САРА. Вы только что подсказали Ральфу, что он персонаж комикса.
БАСТИАН. Черт возьми. Верно. Но сейчас будет играть следующий, потому
что ты вряд ли в первую очередь спросил бы о комиксе.
РАЛЬФ. Какую это играет роль, если ты сам первый его назвал? Я персонаж
Уолта Диснея?
БАСТИАН. Благодарю вас, это все, я больше не играю.
ЭДИТ. Послушай, Бастиан, сейчас ты будешь вести себя нормально и
продолжишь играть.
РАЛЬФ. Я Дональд Дак?
ЭДИТ. Увы, нет. Итак, я реальный человек, который зарабатывает деньги
не в отрасли развлечений, но по меньшей мере - как утверждает Ральф - в
самом широком смысле имеет к ней отношение.
САРА. Я бы не сказала, что ты почти у цели.
ЭДИТ. Я знакома с собой лично?
САРА. Да.
ЭДИТ. Я нахожусь в этой комнате?
РАЛЬФ. Да.
БАСТИАН. Нет
ЭДИТ. Ну так как?
БАСТИАН. Тебя нет в этой комнате.
РАЛЬФ. Согласен - в самом широком смысле.
ЭДИТ. Итак, в самом широком смысле меня нет в этой комнате.
РАЛЬФ. Хм.
ЭДИТ. Скажите-ка, вы спятили, или как? Как может кто-то в самом широком
смысле не находиться в комнате?
БАСТИАН. Тебя здесь нет, о-кей?
ЭДИТ. Иначе говоря: права ли я в своем предположении, что я не Ральф,
не Бастиан, не Сара, не я сама.
РАЛЬФ. Да.
ЭДИТ. Я себе нравлюсь?
БАСТИАН. Нет. Имею ли я отношение в самом широком смысле к отрасли
развлечений?
ЭДИТ. Да.
БАСТИАН. Я художник?
ЭДИТ. Нет.
БАСТИАН. Дурацкая игра.
РАЛЬФ. Я Гуфи?
САРА. Очень хорошо: да.
РАЛЬФ (снимает бумажку со лба). По мнению Бастиана моральную победу
одержал я.
ЭДИТ. Я еще жива?
РАЛЬФ. Нет.
БАСТИАН. Жива.
ЭДИТ. Ну так как?
БАСТИАН. Ты еще жива.
РАЛЬФ. Зависит от точки зрения.
БАСТИАН. Верь мне, дорогая: ты жива.
ЭДИТ. И как я должна отгадывать дальше?
БАСТИАН. Просто продолжая спрашивать. Поскольку ты жива, можешь
задавать следующий вопрос.
РАЛЬФ. Она мертва.
БАСТИАН. Не слушай его.
ЭДИТ (внезапно - в состоянии высочайшего напряжения). Для Сары и меня -
я коллега по работе?
САРА. Да.
ЭДИТ (задрожав). Права ли, предполагая, что мое имя сегодня вечером уже
многократно упоминалось?
САРА. Да.
ЭДИТ (сильно покраснев). Звучало ли сегодня относительно меня
утверждение, что я нахожусь в этом сундуке?
САРА. Да.
ЭДИТ (с величайшим гневом срывает бумажку со лба). Я господин Кольперт?
САРА. Нет.
ЭДИТ (кричит). А теперь раз и навсегда кончайте с этим дерьмом
Кольпертом!
БАСТИАН. Что это на тебя нашло?
ЭДИТ. Что это на меня нашло? Что на меня нашло? И это спрашивает мой
холерический муж, который здесь связывал хозяев дома и избивал свою жену, он
спрашивает, что на меня нашло? И что, собственно, должна означать вся эта
история с Кольпертом? Мы здесь попадаем в настоящий сумасшедший дом, а мой
муж спрашивает меня, что на меня нашло. И знай, кстати говоря: я не
трахалась с господином Кольпертом - ни в лифте, ни где-либо еще, и если бы
ты видел господина Кольперта, то понял бы, насколько абсурдно даже
предположение, что он станет мне или любой другой женщине задирать подол в
лифте. Этот напрочь лишенный эротизма человек может лечь в постель разве что
с калькуляцией доходов, извлекаемых членами клуба держателей дисконтных
карт, и онанировать на меня или на Герду Штруве, потому что она ему эту
калькуляцию напечатала. А сейчас у меня, между прочим, начнется мигрень. И
знаете что я вам скажу? Если бы господин Кольперт сейчас сюда вошел, у меня
было бы огромное желание прикончить его, эту скотину Кольперта. Сперва я бы
дала ему пинка по яйцам. Потом что есть силы - по башке. А затем прогладила
бы ему живот горячим утюгом. И электрошокером - он есть у Моники Краттер из
сорок пятого кабинета - по локтям. И пятнадцать литров разогретого мазута -
на голову. Руку засунула бы в машину для уничтожения документов. А на другой
руке обстригла ногти садовыми ножницами. Потом неплохо было бы выстрелить из
пистолета возле ушей, чтобы лопнули барабанные перепонки, и, конечно,
две-три пули всадить в неопасные для жизни места. Засунуть раскаленный
стальной прут в анус. И утопить в кипящей воде. Вот тогда мы были бы в
расчете.
Эдит залпом выпивает до дна бутылку красного вина. Когда она ставит
бутылку, из стенного шкафа падает изуродованный, со следами пыток, господин
Кольперт. Раздается стук в дверь.
РУДИ (через дверь). Алло? Я забыл термоконтейнер.
РАЛЬФ (кричит). Его здесь нет.
РУДИ (через дверь). Но он должен быть здесь.
ЭДИТ (тихо, к Саре). Он мертв?
Бастиана тошнит.
РАЛЬФ. Его здесь нет, мы его выбросили в окно.
САРА (тихо, к Эдит). Во всяком случае, мы так считали.
РУДИ. Да что вы такое говорите? Впустите же меня!
ЭДИТ (тихо, к Саре). А сейчас как ты считаешь?
САРА. Сама не знаю.
Бастиан в испачканной рвотой рубахе открывает дверь.
РАСНОСЧИК. Что с вами такое? Это из-за пиццы?
БАСТИАН. Пожалуйста, вызовите полицию и скорую.
РАЛЬФ. Ничего не выйдет.
Ральф затаскивает Руди внутрь, запирает дверь, ключ выбрасывает в окно
и вырывает телефонный шнур из розетки.
БАСТИАН. Эдит, сделай же что-нибудь.
ЭДИТ. Что я должна сделать?
БАСТИАН. Сам не знаю, мне страшно.
РАЛЬФ. Он еще жив?
ЭДИТ. Мы не знаем.
РАЛЬФ. Кто это - мы?
САРА. Мы не знаем.
БАСТИАН. Ты теперь с Сарой заодно?
ЭДИТ. Сейчас необходимо собраться с мыслями.
РУДИ. Кто прикончил господина Кольперта?
РАЛЬФ. Мы.
РУДИ. Кто это - мы?
РАЛЬФ. Сара и я.
РУДИ. Кто такая - Сара?
БАСТИАН. Об этом и я себя спрашиваю.
САРА. Я.
РУДИ. И это вы так его отделали?
РАЛЬФ. Это мы так его отделали. Нам это доставило удовольствие.
БАСТИАН. Но почему?
ЭДИТ. Да какое это имеет значение?
БАСТИАН. Что ты такое несешь?
РАЛЬФ. Черт возьми, твоя жена права.
БАСТИАН. Я сейчас упаду в обморок.
ЭДИТ. Если вы, как я предвижу, намерены здесь нас удерживать, предлагаю
убрать с глаз долой эту рухлядь, которая некогда была господином Кольпертом.
САРА. Неплохая идея.
Эдит и Сара приподнимают господина Кольперта.
ЭДИТ. Не будет ли один из трех уважаемых господ так любезен...
БАСТИАН. Эдит, я не решаюсь.
Руди хочет помочь Саре и Эдит, но его тошнит на господина Кольперта.
ЭДИТ. Да что же это такое!
САРА. Сами справимся, Эдит, мы же в конце концов коллеги.
Они отпускают господина Кольперта и он падает, Сара открывает сундук,
Эдит, между тем, достает из кармана брюк господина Кольперта его бумажник и
передает его Руди, при этом она кивает, давая ему понять, что он может взять
деньги за пиццу, Руди колеблется, Сара и Эдит приподнимают господина
Кольперта и бросают его в сундук.
ЭДИТ. Вот его и нет. Теперь он действительно внутри.
САРА. И что дальше?
ЭДИТ. Мне кажется, этот вопрос следовало бы скорее обратить к вам.
РУДИ. Я в ваших делах не участвую.
Затем Руди начинает пересчитывать деньги господина Кольперта.
БАСТИАН. Не уверен, но, возможно, это вопрос следует адресовать и моей
жене. Ты, собственно, на чьей стороне стоишь?
РАЛЬФ. Ваша жена стоит на стороне здравого смысла.
БАСТИАН. Здравого смысла?
РАЛЬФ. Господин Кольперт уже мертв, - или, как минимум, почти мертв. Мы
его прикончили. Если теперь вы все объединитесь против нас, это все равно не
оживит его.
БАСТИАН. Хорошенький аргумент! Эдит! Я хотел бы, чтобы ты сию же минуту
дистанцировалась от этих убийц.
РУДИ. А пиццы больше не осталось?
ЭДИТ. Я не намерена дистанцироваться. От чего? И что ты о себе
вообразил, Бастиан, кто ты такой, начальник полиции? Господин Кольперт
мертв, и мы знаем также - почему, а кроме того, он был самым нудным
человеком на свете.
БАСТИАН. Это далеко не повод, чтобы его убивать.
РАЛЬФ. Теперь я тоже иду пописать.
Ральф уходит в ванную.
ЭДИТ. А я считаю, что самая скучная часть сегодняшнего вечера была
тогда, когда Бастиан и я верили, что вся эта история с убийством господина
Кольперта, всего лишь розыгрыш. Смерть господина Кольперта превратила этого
жалкого служащего в звезду, пусть только на один вечер.
БАСТИАН. Где же твой пиетет.
ЭДИТ. Кто это говорит?
БАСТИАН. Я это говорю.
ЭДИТ. Пиетет. Я не знаю, что это такое.
БАСТИАН. Уважительное отношение к покойному - например, к господину
Кольперту.
ЭДИТ. К нему я не относилась уважительно даже когда он был жив.
БАСТИАН. Я просто в ужасе.
ЭДИТ. В ужасе. Ты сам ужасен. Говоришь то, что придумали другие.
БАСТИАН. Что?
ЭДИТ. Пиетет. Уважительное отношение к покойному. Ты же не имеешь ни
малейшего представления о господине Кольперте, ты совсем его не знал.
БАСТИАН. Не знаю, что мне на это сказать.
ЭДИТ. Ты же можешь снова меня поколотить.
БАСТИАН. Я могу попросить у тебя прощения. Если ты дистанцируешься от
этого убийства.
ЭДИТ. Ни за что! Я лишена пиетета.
Ральф выходит из ванной, стряхивая последние капли с пениса. Эдит
мочится в сундук, в котором лежит господин Кольперт. Бастиан бегает вокруг и
кричит.
БАСТИАН. Караул! На помощь! На помощь!
Бастиан распахивает окно.
БАСТИАН (кричит в окно). На помощь! Здесь мочатся на покойников! Сюда!
Полиция!
Эдит, Сара и Ральф оттаскивают Бастиана от окна и запихивают его в
сундук к господину Кольперту. Бастиан отчаянно кричит.
ЭДИТ. Я чувствую себя окончательно эмансипированной.
Продолжительная пауза, прерываемая стонами Бастиана.
РАЛЬФ. Нам нужно что-то предпринимать. Ситуация заходит в тупик.
САРА. Но что?
РУДИ (положив в карман деньги господина Кольперта). Мне бы хотелось
уйти.
ЭДИТ. Ничего не получится.
РАЛЬФ. Нет.
РУДИ. Почему нет?
САРА. Вы тоже в этом замешаны.
РУДИ. Ни в чем я не замешан. Я доставлял пиццу.
РАЛЬФ. Заткнись.
РУДИ. Вы все жалкие дилетанты.
ЭДИТ. Нет, мы не дилетанты.
САРА. Что значит - мы? Прикончили его Ральф и я.
ЭДИТ. К сожалению, это так.
РУДИ. Вы зеленые новички, а все, что вы вытворяете - подсмотрено в
кино. Я немедленно ухожу.
ЭДИТ. Ты отсюда не выйдешь.
РУДИ. Это мы еще посмотрим.
Руди дергает дверь, Эдит набрасывается на него и избивает до
бесчувствия. В довершение она наносит ему удары ножом. В результате вся ее
одежда забрызгана кровью.
ЭДИТ. Я тоже хотела получить свое убийство.
РАЛЬФ. Это было заметно, ты действовала весьма решительно.
Ральфа тошнит.
ЭДИТ. Сара, помоги мне, пожалуйста, уложить его в сундук.
САРА. А как же Бастиан?
ЭДИТ. С ним мы тоже справимся. Этого Руди просто бросим на него сверху.
Я чувствую себя до безумия эмансипированной.
РАЛЬФ. Черт бы вас побрал, это же не может дальше так продолжаться.
САРА. Конечно нет, но сейчас помоги нам, открой сундук.
РАЛЬФ. Я не могу.
САРА. Ты должен, возьми себя в руки.
ЭДИТ. Тебе нужно только открыть сундук и снова закрыть, когда будет
возможно. Сара и я сделаем все остальное.
РАЛЬФ. Если только он поместится, ведь там уже двое.
ЭДИТ. Ах брось, все получится. Взяли!
Сара и Эдит приподнимают тело Руди. Ральф, сдерживая позывы к рвоте,
стоит наготове возле сундука. Женщины подносят тело к сундуку, берут размах,
когда Ральф открывает сундук. Бастиан выскакивает из него, но его
отбрасывает назад окровавленное тело Руди. Крышка сундука еще пару раз
шевелится, но Эдит, Саре и Ральфу удается втроем сесть на крышку и потом
запереть сундук. Все трое переводят дыхание.
ЭДИТ. Можно я сейчас приму душ?
САРА. Да.
ЭДИТ. И надену что-нибудь твое.
САРА. Да, было бы неплохо.
ЭДИТ. Спасибо.
Эдит выходит из комнаты, Сара и Ральф продолжают сидеть на сундуке.
РАЛЬФ. Да, хорошенькую историю мы раскрутили.
САРА. Самое странное, что я воспринимаю все это очень ясно. И нисколько
не взволнована.
РАЛЬФ. А мне стало плохо лишь в момент, когда она его полосовала ножом.
САРА. Да, разумеется, но ведь мы ожидали большего.
РАЛЬФ. Как это?
САРА. От ощущения, когда кого-то убиваешь, - но оказалось, что это
абсолютно нормально.
РАЛЬФ. Возможно, это и есть то единственное, чего можно достичь.
САРА. Что?
РАЛЬФ. Что хоть все и кажется нормальным, но ты знаешь, что там, внутри
есть также и ненормальность - во всей этой нормальности. Как в чашке кофе.
САРА. Или мы заблуждались, и убить человека - абсолютно нормальное
дело.
РАЛЬФ. Я так не думаю.
САРА. Не знаю...
РАЛЬФ. Что нам теперь делать?
САРА. Этого я тоже не знаю.
РАЛЬФ. Надо сразу же спросить Эдит, что предпринять с Бастианом. Не
можем же мы вечно держать его внутри с теми двумя.
САРА. Верно. И я хочу уйти из этой квартиры.
РАЛЬФ. Или оба просто уйдем прямо сейчас.
САРА. И оставим ее одну с этими тремя?
РАЛЬФ. Почему нет? Кольперт мертв. Это наша проблема. Руди мертв,
Бастиан жив. Это проблемы Эдит.
САРА. И все же ты не совсем прав. Никогда в жизни, ни за что она не
прирезала бы этого Руди, если бы мы не сделали то же самое с господином
Кольпертом. И Бастиан тоже не лежал бы в сундуке вместе с двумя трупами в
нашей квартире. К тому же она солидаризировалась с нами, так что с нашей
стороны было бы в самом деле непорядочно, если мы просто смоемся отсюда.
РАЛЬФ. Ты права.
САРА. Нам нужно разрешить нашу общую проблему с Бастианом, и тогда мы
пойдем гулять.
РАЛЬФ. Хорошо, но как ты намерена решить проблему с Бастианом?
Сара и Ральф смотрят друг на друга, ухмыляются и кивают друг другу.
Ральф приносит нож.
Готова?
САРА. Готова.
Сара открывает сундук. Ральф наносит Бастиану удар ножом, Сара тоже
наносит несколько ударов, они закрывают сундук.
РАЛЬФ. Вот так.
САРА. Вот так.
Оба садятся на сундук. Входит Эдит. Она обмотана большим купальным
полотенцем.
ЭДИТ. Что с Бастианом?
РАЛЬФ. Мы только что его прирезали.
ЭДИТ. Уже?
САРА. Но ведь так правильно?
ЭДИТ. Правильно? Необходимо.
САРА. Вот именно - а ты как себя чувствуешь?
ЭДИТ. Нормально. Как ни странно, совершенно нормально.
РАЛЬФ. И мы чувствуем себя нормально.
ЭДИТ. У вас нет пива?
САРА. Кажется, есть.
РАЛЬФ. Бутылочка пива - это сейчас то что надо.
САРА. И мне так кажется.
Сара выходит, затем возвращается с тремя банками пива.
РАЛЬФ. Будь.
ЭДИТ. Будь.
РАЛЬФ. Будь.
САРА. Будь.
ЭДИТ. Будь.
САРА. Будь.
Все трое пьют пиво. Ральф начинает раздеваться.
Что ты делаешь?
РАЛЬФ. Раздеваюсь.
САРА. Я вижу. Но почему?
РАЛЬФ. Сам не знаю. Просто испытываю потребность быть голым.
Ральф совершенно голый.
ЭДИТ. Теперь ты голый.
РАЛЬФ. Да.
Эдит сбрасывает полотенце.
Теперь и ты голая.
САРА. Да. И чистая.
Сара проводит кончиками пальцев по животу Эдит.
ЭДИТ (к Саре). Ты тоже разденься.
САРА. Да.
Сара раздевается. Ральф плачет. Эдит и Сара тоже начинают плакать. Все
трое стоят голые и плачут.
Резкое затемнение.
Бухов Леонард Семенович
(499) 257 69 41
[email protected]
Популярность: 1, Last-modified: Tue, 05 Feb 2008 18:28:07 GmT