Вадим Деркач. Сказка об искателе вчерашнего дня

---------------------------------------------------------------
© Copyright Вадим Деркач
Email: [email protected]
WWW: http://www.bakupages.com
---------------------------------------------------------------
N.J.

Когда-то в моем саквояже было полным-полно сказок и историй. Небрежно и
легко ставил я его перед собой, открывал и, не глядя, вынимал что-то яркое и
экзотическое, пахнущее пылью волшебных ковров, полыхающее огнями дальних
стран, опьяняющее и зовущее. Истории вырывались из моих рук и буквами падали
с неба, весело кружились в снежном танце, разлетались, любили, ненавидели,
умирали, но никогда не возвращались обратно. И случилось так, что однажды,
по привычке опустив руку в саквояж, я не обнаружил ничего кроме его
истертого нутра. Я смутился, долго извинялся перед теми, кто ждал чудес и
веселья, пытался быть умным и интересным, но не заслужил ничего кроме
презрительных усмешек и сочувственных улыбок. Подхватив легкий и бесполезный
теперь предмет, я забросил его в дальний угол чулана, вызвав недовольный
визг крыс и сердитое безмолвное движение пауков. Я закрыл за собой старую
дверь и начал новый путь. Было трудно. Часто меня нагоняло и сбивало с ног
сочувствие доброжелателей, больно било равнодушие спутников и обман близких.
Однако по мере движения, я все крепче стоял на ногах, все реже встречались
люди, помнящие мой волшебный саквояж и что самое главное - во мне
обнаружились недюжие способности к обучению: Равнодушие я освоил за год,
обман за несколько месяцев, лицемерие за неделю... последнему мне вообще
практически не надо было учиться, так успешен я был в первых двух науках.
Исправно посещая службу и неустанно выражая почтение к вышестоящим чинам,
мне скоро удалось достичь того известного положения в обществе, что блюдет
само себя. Так я обрел благополучие. Я научился подобострастно кивать,
вежливо аплодировать и дарить презрительные усмешки. Я был совершенной
эссенцией успеха... Да, я был совершенен, но ... Дело в том, что на поясе
Она носила два мешочка. В одном из них были цветные стеклышки, в другом...
Нет, никто не знал, что было в мешочке из черного бархата. Никто. Когда ее
спрашивали, она либо отвечала молчаливой улыбкой, либо говорила 'Ничего',
'Ничего значительного', 'Пустяки', 'Вздор'. Встречая незнакомого, она
изящным, плавным движением вынимала из мешочка стеклышки и прикладывала их к
глазам, те меняли цвет и в призрачном сиянии зрачков возникало чувство и
отношение, будь то ненависть или сострадание, которое потом никогда не
оставляло этого человека, пока Она была рядом. Я не могу сказать, какими
могли быть ее глаза, потому что для меня они всегда оказывались
дымчато-серыми. Я терялся в них. Случалось это оттого, что, по всей
видимости, чувство, дарованное мне, звалось 'Неопределенностью'. Опыт
утверждал, что неопределенность есть симпатия слегка сдобренная равнодушием.
Но нет, в этих глазах виделось нечто иное. Я многих спрашивал о ней, но
единственное, что мне говорили - цвет ее глаз... Небесно-синий,
нежно-голубой, мерцающе-малахитовый, зеленый... Человек руководивший мною,
неустанно и планомерно изводящий недругов, сказал, что он встретил в ее
взгляде лишь пустоту бельма... Пустоту... Что бы ни делал я: перекладывал
бумаги или стучал по клавишам умных машин, пребывал в удобном покое семьи
или пересчитывал основы собственного успеха, я ощущал пустоту, ибо мысль
возвращалась к ее глазам, полноте ее губ, движению тела, тайне голоса...
Мысль возвращалась к тому, чем я владеть не мог, ведь определена мне была
'неопределенность'. Я двигался привычными путями, но снова и снова
оказывался где-то рядом с сиянием серых глаз. Мне приходилось скрываться и
лицедействовать, чтобы идти за ней. Да, я следил, шпионил и изворачивался,
то есть не делал ничего непривычного для себя, но почти всегда терял ее. Но
однажды, в ночной час, следуя за ней, я оказался у полуразрушенной башни.
Мне было известно это место. Здесь высоко-высоко, почти рядом с закутанной в
туман Луной, были покои Повелительницы Слов. Сколько раз я пытался вбежать
по засыпанным песком ступеням, вскарабкаться по старым камням, чтобы
предстать перед ее светозарным ликом ... Однако это было давно... Я многое
потерял и многое приобрел за это время. Но что делает здесь моя новая
госпожа? Я не знал этого. В нездоровом свете полной Луны я начинал тосковать
и беспокоиться. Но знакомая незнакомка потянулась к поясу и сняла мешочек,
что был ее сокровенной тайной. Изящные пальчики вынули из него что-то и
бросили на землю. В тот же миг охваченная яркими и до боли знакомыми
всполохами огня девушка поднялась в воздух и поплыла к вершине башни. Огонь
погас, но через мгновенье вспыхнул свет в покоях Повелительницы Слов....
Когда-то Создатель разрушил эту башню и смешал языки. Теперь я молил его
повторить это деяние! Я хотел, чтобы она, Повелительница Слов, оказалась без
крова. Тогда хоть что-то я смог бы дать ей. Но нет. Господь был глух, колосс
же - недвижим... Зачем мне было быть здесь? Я лежал на еще не забывшем
солнечное тепло камне и плакал. 'Спасибо, Странник, - вдруг услышал я тихий
скрипучий голос, - Я лежу здесь десять тысяч лет. То был долгий путь... Я
помню боль, когда в меня, в бесформенный кусок гранита вгрызались топоры
каменотесов, помню гордость, когда, уже будучи прекрасным пилястром, я был
вознесен на вершину этой башни... Я помню... Как же чудесно было видеть
дальние страны и чувствовать рядом людей, любящих друг друга. Но я помню и
лицо Господа в гневе. Я помню... Десять тысяч лет я не слышал стук
влюбленного сердца. Десять тысяч лет. В награду я расскажу тебе то, что
помнит твое сердце, но что ты уже давно позабыл'. Я слушал тихий голос
камня, я почти перестал дышать. В наступившей тишине сердце мое молотом
каменотеса стучало по теплому граниту. 'Тебе нужны крылья, чтобы взлететь
туда, ввысь, к той, что завладела тобой. И твое сердце даст тебе эти крылья.
Ты выбросил свой саквояж. Ты думал, что он пуст. Ты забыл о потайном
кармане...Ты забыл о старой сказке, о мальчике, у которого были восковые
крылья... Сердце помнит, а ты забыл...' Как безумный я бросился прочь от
башни. Безумным я ворвался в дом. Сдирая кожу с рук, я отодрал старую дверь
чулана и замер на пороге, остановленный непроглядной тьмой. 'Он пришел! Он
пришел!' - послышался крысиный визг. 'Мы не отдадим! Не отдадим!' -
зашуршали паучьи сети. 'Вперед!' - позвало сердце, и я ринулся к заветной
цели. Тысячи крыс набросились на меня. Пока я сражался с одними, другие
терзали мое тело. Мгновенья казались веками... и враг отступил. Хриплый
возглас ликованья вырвался из моей окровавленной груди. Но это была еще не
победа. Я огляделся. Мой дом и чулан, то, что я строил годами, постигая
законы подлости, то что я воздвигал, изворачиваясь и мздоимствуя, исчезли,
сошли на нет вместе с туманом. Я стоял посреди поля перед полуразрушенной
башней и миллионы крыс, миллиарды пауков закрывали мне путь к тому, что было
мне нужно больше жизни - к моим восковым крыльям любви. Неожиданно я понял,
что это смерть. Человек не в силах преодолеть этот путь... Человек не
силах... Я закричал и бросился вперед. Кровь, визг, крысиные зубы и паучьи
лапы... и смерть... Но вдруг, там наверху появилась она, та что меняет глаза
и повелевает словами. И оттуда, с высоты желанной и недостижимой ко мне
полетел маленький черный мешочек. В воздухе он раскрылся и поле вспыхнуло
огнем, заиграло красками надежды и веры. Я узнал их. Они вставали за моей
спиной- прекрасные герои сказок, те, что уходили когда-то и никогда не
возвращались обратно. Теперь я знаю, они стремились к тебе, моя
Повелительница. Они не могли оставить тебя. Если бы я знал тогда все, я тоже
стал бы сказкой. Я оставил бы мир и, вспорхнув на восковых крыльях, прилетел
бы к этой башне, чтобы остаться навсегда у твоих ног. Но все это во
вчерашнем дне. Я стоял посреди поля и думал, вспоминал, а может быть,
молился. Я не заметил, как наступила тишина. Я поднял голову и увидел перед
собой победителей. Здесь был Слуга Митры и Раджа, так и не ставший
Магараджей, благородный купец и мальчик-дракон... Ангел победы витал над
ними, но слезы были на их глазах. 'Почему?' - спросил я. Но мне ответило
Солнце... Там, где стояла башня, лишь старые источенные камни купались в его
лучах. Лишь старые источенные камни.... Я подошел к саквояжу и поднял его
изношенное тело. Щелкнули замки... Они были внутри - яркие и экзотические,
пахнущие пылью волшебных ковров, полыхающие огнями дальних стран, опьяняющие
и зовущие... но я выбрал совсем другую. Сказка была о девушке с карими
глазами. Ничего вроде особенного, но дело в том, что на поясе она носила два
мешочка. В одном из них были цветные стеклышки, в другом... Нет, никто не
знал что было в мешочке из черного бархата. Никто...

13.03.98