Александр Лыхвар. Западня

---------------------------------------------------------------
Данный текст распространяется на некоммерческой основе
только в электронном виде.
Авторские права принадлежат Лыхвару Александру Ивановичу т.(0432)46-04-72.
Авторские права на територии СНГ представляет
Гудзовский Константин Александрович E-mail [email protected].
(с) 1998.
---------------------------------------------------------------

ЗАПАДНЯ.
Роман.

Содержание:

Пролог.

Часть первая.
НУЛЕВОЙ СТАТУС.

Глава 1. Сражение.
Глава 2. Землепашец.
Глава 3. Бирка на столбике.
Глава 4. Наемник по принуждению.
Глава 5. Бунт.
Глава 6. Третья база Люиса.
Глава 7. Торги.
Глава 8. Сделка.
Глава 9. Захват.
Глава 10. Орток
Глава 11. Варгуст.
Глава 12. Ариноск обыкновенный.
Глава 13. Побег.
Глава 14. Долг чести.

Часть вторая.
ЛЮДИ БЕЗ ФЛАГА.

Глава 1. Стычка в лесу.
Глава 2. Безвредный.
Глава 3. Вольный город.
Глава 4. Старатели.
Глава 5. Переносной кусочек ада.
Глава 6. Шлюз над водой.
Глава 7. Тварь на борту.
Глава 8. Погоня.
Глава 9. Дикарь.
Глава 10. Комплекс в лесу.
Глава 11. Архипелаг торговцев.
Глава 12. Рывок.

Эпилог.

ПРОЛОГ.

Сверхгалактика 18/10
Группа галактик 21/561
Спиральная галактика 511/87
Шаровое звездное скопление 148
Сектор 015
Планетарная система Иртин(4)

В головном офисе галактической корпорации "Скант Ко Пирин", как всегда
царила деловая обстановка. В огромном, тридцатиэтажном корпусе все
занимались своим делом, надо сказать, размеренно и обстоятельно, совсем не
так, как это бывает в маленьких и несолидных компаниях, где повседневная
работа больше напоминает постоянную суету, а аврал стихийное бедствие.
Центральный офис корпорации целиком занимал все это грандиозное, по
своей претензии на изыск здание, раскинувшее три свои огромные лапы на
площади гектаров в восемнадцать. Три секции, построенные под 120 градусов к
линии симметрии, на уровне десятого этажа гармонично сливались в единое
целое, образуя далее цилиндрическую башню, в которой собственно и
размещалось все более-менее действенное руководство.
Корпорации, подобные "Скант Ко Пирин" не размешали свои головные
административные строения где попало. Планетарная система Иртин(4) числилась
по всем известным каталогам как мир класса "А", со всеми причитающимися
такому положению атрибутами - голубым небом; атмосферой, отличающейся от
стандарта не более чем на 1 процент; стандартным тяготением; наличием
большого количества и широко распространенной растительности. Единственным
отличием планет класса "А" от рая было то, что обитателям такого
первосортного мира, как это и не прискорбно, все равно приходилось со
временем умирать, покидая такую красоту и невероятно удобные условия
обитания. Это было единственное проявление действительности, которое роднило
людей живущих в подобных местах, с жителями миров, более похожих на
воплотившейся в реальности ад.
Жить на такой планете, если ты только не родился на ней и не имеешь
достаточного дохода для оплаты подобной роскоши, было очень дорого. Если по
каким-либо причинам доход утрачивался, несчастному приходилось переселяться
в более неприспособленное для жизни и менее дорогое место, доживать свою
жалкую, дешевую жизнь, или заняться выполнением такой работы в этом мире,
какую выполняют специально завербованные для таких целей из менее
приспособленных мест и довольствоваться, в лучшем случае, ролью прислуги,
для более богатых и удачливых представителей рода человеческого.
Задачи решаемые корпорацией, буквально угнетали своей обширностью и
многообразием. Она занималась практически всем, что только можно было себе
представить. Предприятия, разбросанные,по всей галактике 511/87 и по ее
ближайшим соседкам, выпускали космические корабли любых типов и классов,
осуществляли разведку и добычу полезных ископаемых, производили продукты
питания натуральной и синтетических групп, все представимые и непостижимые
для понимания типы робототехники, металл и вычислительную технику, довольно
высокого уровня для этой части Вселенной, а так же тысячи разных мелочей, о
существовании которых вспоминают только тогда, когда вещь такого рода
потребуется.
Поговаривали, что ощутимую, если не большую, часть своего дохода,
корпорация получает от поставленного на широкую ногу теневого бизнеса,
охватившего своим влиянием всю местную группу галактик, обороты которого
достигали действительно астрономических цифр. Доходы от незаконной
деятельности достигали звезд в ночных небесах, а ни одно налоговое ведомство
даже не подозревало, вернее не хотело подозревать, об этом. Так что у
бухгалтеров на всех уровнях этой цепочки, в графе "налоги" всегда значился
твердый ноль.
Хотя об этом и говорилось очень тихо, но обычно говоривший смельчак
непонятным образом куда-то девался, и его больше никто и никогда не видел...
Залитое оранжевым светом Иртина утро было далеко не будничным днем в
"Скант Ко Пирин". Раз в год держатели самых больших пакетов акций слетались
со всей Вселенной, для разработки дальнейших стратегических планов и
тактических ходов в развитии своей кормилицы. Сегодня было именно такое
утро. На космодроме, расположенном поблизости от утопающего в зелени
городка, над которым исполинским колоссом нависла башня центрального офиса,
еще вчера днем, как по команде заходили на посадку неописуемые по своей
красоте и дороговизне космические корабли. В основном это были челноки
класса "яхта", хотя хватало и совсем незнакомых в этой части Вселенной
судов, поражавших воображение механиков взлетки и нагоняя на местных
инженеров, тягостные мысли об их полной технической безграмотности. Сегодня
эти суда сверкая отделкой, под неусыпным вниманием охраны, стояли
выстроенные в стройные шеренги - немыслимо дорогущие символы статуса своих
хозяев.
На тридцатом, председательском этаже, председатель правления
корпорации, сам Эднар Хаттор, отпрыск одной из самых влиятельных и богатых
семей на Иртине, тридцатипятилетний красавчик, любимец судьбы и всех без
исключения местных красавиц, встречал в конференцзале дорогих и уважаемых
гостей. Только по тому, как он выпрыгивал со своего места, мчался навстречу
окруженному личной охраной гостю, как вился вокруг, осыпая его радостными
приветствиями и пожеланиями, пока тот не занимал место в одном из
расставленных вокруг большого, овального стола кресле, можно было судить об
их калибре.
Когда все двенадцать человек правления сидели за отделанном тончайшей
инкрустацией, полированным столом, а из зала удалилась свита и охрана,
оставив председателя правления наедине со своими акционерами началось
заседание.
Надо сказать, что "Скант Ко Прин" финансировалась исключительно на
частные средства, так что Эднару Хаттору, как председателю правления
корпорации и его команде аналитиков, приходилось демонстрировать чудеса
изворотливости, чтобы обеспечить ей такой уровень доходности, на который
надеялись сидящие сейчас у стола толстосумы.
- Господа, - начал с притворной дрожью в голосе свой доклад Эднар
Хаттор, - позвольте поприветствовать вас от лица правления и выразить вам
огромную благодарность, за то, что вы нашли время посетить наше ежегодное
собрание.
Держатели пакета сидели с непроницаемыми лицами, демонстрируя
наплевательское отношение к формальной части заседания. Кто уткнулся в свою
папку с предоставленными Хаттором накануне отчетами, а кто и откровенно
зевал, демонстрируя свое превосходство этому "знатному пижону", давая
понять, что большая куча денег, всегда выше самого высокого титула.
- За период прошедшего года, - продолжал Хаттор свой доклад, -
финансовое положение корпорации улучшилось, хотя мы не дотянули до принятых
на прошлогоднем заседании показателей доходности.
Маленький зал взорвался возмущенными возгласами. Уважаемые акционеры,
не стесняясь в выражениях, наперебой высказывали все, что они думают об этой
корпорации, о ее руководстве и о председателе правления лично. Хаттор не
обращая внимания на обидные выражения, еле их успокоил и продолжил доклад:
- Дело в том, что на рынке наших товаров появились непредвиденные
конкуренты, вот и пришлось несколько снизить цены. Отсюда и недобор средств.
Когда мы заседали год назад, мы предвидели прорывы конкурентов на наш рынок,
но никто даже не мог подумать, что экспансия будет осуществляться в таких
объемах. Для сохранения ликвидности товаров пришлось пойти на убытки. Вот
отсюда и некоторый недобор средств, по сравнению с планируемым показателем.
Во время этих слов, с противоположной стороны стола вскочил полный
мужчина с красным лицом и покрытой крупными капельками пота, обширной
лысиной.
- Что ты нам голову морочишь своими показателями. - Вскричал он, даже
не стараясь сдержать распиравший его гнев. - Да если ты хочешь знать, есть
море мест, где за мои деньги, мне дадут вдвое и даже втрое больше, чем даешь
ты и без всякой болтовни. Развел тут... - Мужчина запнулся, подыскивая в
темных закоулках своей памяти нужное слово, да так и не обнаружив ничего
подходящего, плюхнулся обратно в свое кресло.
Все присутствующие одобрительно загудели, как бы подтверждая все только
что сказанное.
- Не волнуйтесь, господа, - не обращая ни какого внимания на
презрительное к себе отношение, принялся опять успокаивать своих акционеров
Хаттор. - Падение уровня прибыли нам удалось свести к минимуму. Оно
составило всего около трех процентов от намеченного показателя.
- Но это же огромные деньги, - вставил свое мнение сидящий справа от
председателя старый, седеющий господин, его сухой, длинный палец со скрипом
двигался по бумаге высшего качества вдоль колонки с цифрами.
Недовольный шум опять заполнил зал. Хаттор, демонстрируя выдержку
опытного игрока на большие ставки, абсолютно не реагируя на колкости и
оскорбительные замечания, доносившиеся со всех сторон, с достоинством,
подобающим отпрыску знатного рода опустился в свое, тринадцатое по счету
кресло и открыл лежащую перед ним папку с документами. Он проделал это с
такой уверенностью в себе, что все мигом затихли в ожидании, что же будет
дальше.
- Аналитический отдел нашей корпорации, - начал он зло и холодно, тоном
не терпящим возражений от кого бы то ни было, - проанализировав сложившуюся
ситуацию, предложил несколько путей выхода из сложившегося положения. На
ваше рассмотрение я представляю одно из наиболее выгодных, как с точки
зрения быстрой отдачи вложенных средств, так и перспективного развития на
протяжении длительного периода времени. Но господа, - Хаттор до
заговорческого понизил голос, хотя его тон остался как прежде холоден, - все
что вы услышите на этом заседании и за что будете или не будете голосовать -
строго конфиденциальная информация и разглашению не подлежит, так как это
может негативно повлиять не только на репутацию руководства компании, но и
корпорации в целом.
Присутствующие одобрительно загудели. Им нравилось, когда председатель
начинал говорить таким решительным тоном. Это, как показывал опыт,
свидетельствовало только об одном - увеличении доходности их акций.
- Ведущими специалистами корпорации, в условиях строжайшей секретности,
подготовлен целый пакет проектов, - продолжал красавчик Хаттор, - который
предлагается вашему вниманию. Рассмотрим проекты по объему капиталовложений.
Самым серьезным, с этой точки зрения, является проект под кодовым названием
"Отстойник". Его стоимость на следующий год составит около сорока миллиардов
кредитов.
- Ну у вас и аппетит! - Воскликнул сидящий справа от председателя. Хотя
он был одним из самых богатых людей, присутствующих на заседании, но
отличался маниакальной скупостью. Может благодаря именно этому качеству ему
удалось преумножить фамильные богатства до умопомрачительной величины. Все
остальные зашикали на него. После такого отношения к своему мнению, он
захлопнул свою папку и демонстрируя крайнюю неуравновешенность крутнув
кресло, повернулся спиной к столу. Если бы на месте оказались его
телохранители, то он наверняка отдал бы приказ стрелять. После того, как его
успокоили и пообещали впредь прислушиваться к его мнению он развернулся
лицом к столу и заседание продолжилось.
- Смею вас заверить, господа, проект очень перспективный. Можно даже
сказать, что это беспроиграшный вариант. Позвольте перейти к сути.
Предлагается расширить теневую часть оборота корпорации. Дело в том, что
налогообложение в мирах и странах, где располагаются наши предприятия
съедают ощутимую часть наших доходов. В противовес этому, специалистами
аналитического отдела, были найдены исключительно жизнеспособные схемы
работы.
Свободные средства компании предлагается направить на приобретение трех
планет класса В и официально организовать в этих мирах тюрьмы для целых
секторов галактики. Межсистемные советы нам только спасибо скажут - очень
редко можно встретить сообщность людей, которую бы не волновала проблема
преступности. Если мы поможем им в разрешении этой проблемы, то вполне
сможем расчитывать и даже потребовать некоторого послабления в их налоговой
политике по отношению к нам. Но это только прикрытие, хотя и оно принесет
определенные деньги. Основным мотивом, побуждающим нас к такому, внешне
альтруистическому предприятию, есть тот, что мы не будем прекращать контроль
над этими мирами, наоборот, будем старательно контролировать все, что там
будет происходить.
Такие миры, "Отстойники", как принято называть в определенных кругах,
как правило контролируются очень плохо, если вообще контролируются и все
процессы там протекают хаотически. Мы подсчитали, если организовать и
контролировать производство наркотического сырья и переработку его в
наркотики, то это уже принесет несказанные барыши. К тому же есть очень
много других сфер незаконной деятельности, которой вполне могли бы
заниматься ссыльные в подобных местах. Надо учесть, что ссыльным не нужно
платить, а вместо профсоюза там длинная плеть. Это еще одна сокращенная
статья доходов. Там не будет отпусков, оплачиваемых нами, не будет пособий
по нетрудоспособности, не будет выплат семье в случае смерти работника и
всех остальных выплат тоже. Расходы обещают быть минимальными.
- А как же объединенный таможенный департамент на это посмотрит? -
Заволновался один из акционеров в дальнем конце стола.
Хаттор посмотрел на него как на ребенка и поспешил его успокоить: - За
это можете не даже не думать. Жить всем охота. По нашему плану и
таможенники, и службы правоохранительных структур, и эмиграционные службы
станут основными нашими поставщиками трудовых ресурсов и насколько я себе
представляю, будут делать все от них зависящее, чтобы защитить наш бизнес.
Все удовлетворенно заерзали в своих креслах в предвкушении
предполагавшихся барышей. Напряжение спало. Совету акционеров их
председатель опять стал нравиться. Именно такого человека, смелого и
инициативного все хотели видеть у руля огромной корпорации.
- Хаттон, вы уже подыскали подходящие планеты для этого проекта, и если
да, то где они расположены? - Спросил худющий, высокий как жердь, господин.
Даже сидя он был выше любого из присутствующих, ничего не изменилось,
если бы те встали, а его худоба была настолько очевидной, что можно было
подумать, что он не дай бог не доедает. Подобный типаж скорее всего можно
было без труда обнаружить на вечерней улице, среди баков с отбросами, но
никак в совете соучередителей финансовой империи.
- Да, с этим вопросом мы уже определились. Отстойник С8(12) расположен
в нашей галактике, две остальных планеты К3(09) и К3(80), это по каталогу
"сурков", находятся в галактике 511/70, соседствующей с нашей. Это наша
ближайшая соседка. До нее всего два миллиарда световых лет. Надо сказать две
остальные лежат в пространстве в стороне от основных транспортных маршрутов,
в настоящей глуши. Это нам на руку - тем меньше будет желающих совать нос в
наши дела.
Хаттор, спинным мозгом почувствовал, что его хозяева глубоко заглотнули
предложенную им наживку. Настало время подсекать, но как опытный игрок он не
спешил это делать, давая этим господам как следует прочувствовать себя
главными в деле. В конце-концов именно им нужно было за все это заплатить.
Он встал и прошелся вокруг стола не говоря ни слова. "Что бы
почувствовать грандиозность начинания, - думал про себя глава правления, -
нужно некоторое время". Акционеры сидели и обдумывали пропозицию своего
директора. Если бы не гулко раздававшиеся по залу шаги главы правления, то
можно было даже услышать скрип давно не смазываемых мозгов.
- С владельцами прав на эти миры, - походив немного слад выдавать свои
последние аргументы Хаттор, - нами были проведены переговоры и они дали
предварительное согласие продать свои права корпорации. С руководством
силовых структур я так же имел приватные встречи, они только поддерживают
такое начинание и обещают свое содействие. Отдел по кадровым вопросам,
изучил любезно предоставленные "сурками" базы данных на их подопечных, и
отобрал среди этих отбросов подходящие кандидатуры на роли лидеров,
сформированных вскоре в этих мирах сообществ. Главари торговцев наркотиками,
с которыми я имел встречу на прошлой неделе, то же ничего не имеют против
этого предприятия - нужно же им где то брать товар.
- А что вы будете делать с бывшими поставщиками, которые потеряют сбыт
в нашей системе? - Спросил все тот же худущий господин.
- Это вас не должно волновать. С ними мы разберемся, если сами не
управимся, то помогут доблестные стражи закона. Как я уже сказал, с ними я
уже договорился.
Хаттор обвел всех испытующим взглядом. - И вообще такие мелочи вас не
должны волновать. Я председатель правления, у меня есть море народу, - он
показал пальцем в пол, имея ввиду двадцать девять этажей наемной рабочей
силы, - они то и будут решать все возникающие по дороге мелкие вопросы.
Осмелюсь вам напомнить, что наша корпорация обладает достаточными силами,
чтобы справиться и не с такими проблемами. Нам нужно определиться в главном.
Поддерживаете вы или нет мое предложение. Я думаю самое время перейти к
голосованию.
Голосование по этому вопросу совместили с обсуждением. Хозяева бурно
высказывали свое мнение, не слушая при этом мнения даже своих соседей. Эднар
Хаттор проводил не первое такое заседание и прекрасно знал буйный нрав своих
хозяев. К его необузданным проявлениям он уже привык и теперь сидя в своем
кресле, с выражением терпимости на лице, более свойственной старости, чем
его молодым годам, взирал на происходящее.
Постепенно все успокоились и проголосовали. "За" было отдано тринадцать
голосов, при одном воздержавшемся - один из членов правления не прибыл на
заседание, а ответственный за его голос господин, распорядился им самым
осторожным образом.
Хаттор посветлел. "Наконец то я поправлю финансовое положение своей
семьи и больше не буду зависеть от этих придурков," - подумал он себя и
перешел к следующим вопросам.
Еще многое нужно было решить. Сталелитейный комбинат на Бертоне (12)
лихорадили не прекращающиеся бунты, производство упало до критического
уровня. Закладывать или нет шахты на недавно открытом месторождении,
располагавшемся на безжизненном астероиде, не имевшим даже названия, а
только идентификационный номер. Восемнадцать крупнотоннажных рудовозов были
арестованы на Фарсе, новое правительство этой республики было не согласно
больше работать на старых условиях и требовало их пересмотра, так что
требовалось срочное вмешательство влиятельных в этом секторе сил.
Заседание проходило как всегда бурно. Прервались только на обед, после
которого продолжили.

Прошло 2 450 лет стандарта U-3.

Часть первая. НУЛЕВОЙ СТАТУС.

Я вечен, как сама Вселенная,
хотя живу всего один, мучительный
миг; я велик, как звезды и ничтожен,
как пыль на сандалиях путника;
мой дух могуч, как удар стихии,
хотя и подвержен легчайшему
постороннему влиянию, как пушинка
на едва уловимом ветру; я - человек
и тому, кто хоть в чем-то разбирается,
больше ничего говорить не надо.
Я - Человек, и этим уже сказано все.
(безымянный бродячий философ).

Глава 1. Сражение.

Сверхгалактика 18/10.
Группа галактик 21/561.
Неправильная галактика 511/75.
Сектор В-02.

В Чистилище был аврал. Работники и служащие этого учреждения,
уважаемого и солидного, сновали туда-сюда позабыв об привычной важности и
надменности, с которой они обычно выполняли свои обязанности, пытаясь хоть
как-то их исполнить, но из-за большого напряжения, вызванного огромным
наплывом клиентов и ограниченности во времени, случались досадные ошибки. Ну
да где их не бывает?
Заклятые грешники отправлялись на прогулку по бесконечным просторам,
благоухающими самыми удивительными ароматами райских садов, а праведники,
отправлялись в самое сердце пекла, где сходившие с ума от нестерпимого жара
и копоти черти, круглыми от ужаса глазами, смотрели то на вновь прибывающих,
то на свои котлы с кипящей смолой, в которых больше не было мест. Эти орудия
праведного возмездия сейчас больше походили на рыбные консервы, забитые до
отказа чуть ли не прессованными морскими обитателями. Мест не было не только
для вновь прибывающих грешников, его не было даже для самой смолы, которая
выливалась прямо на угли при попытке чертей впихнуть в котел еще одного
несчастного. Белый, едкий дым от разлитой, перегретой смолы собирался
тут-же, над головами персонала, задевая за рожки самых высоких и походил на
легкие, перистые облака, только в отличие от небосклона планет класса "А",
сквозь разрывы этих "облаков" не просматривалось голубое, ласковое небо, а
зияла провалами кромешная тьма.
А незапланированные и неупорядоченные по значению и статусу клиенты все
прибывали и прибывали в Чистилище. Они появлялись внезапно в главном холле
целыми группами, целыми подразделениями, во главе со своими командирами,
самые мелкие из этих команд составляли человек по двадцать, а самые большие
доходили до нескольких тысяч человек; и еще не понимая, что все уже
закончилось, что узы плоти больше не сковывают вырвавшиеся в самостоятельное
бытие души, они по инерции продолжали воевать и здесь, благо противник, как
для одной, так и для другой из сторон появлялся регулярно и в достаточном
количестве. Из-за этого, главный холл, обычно строгий и практически
пустынный, переполнял сейчас шум и гам, пытающихся пригробить таки друг
дружку, еще не подозревающих о своем бессмертии, сущностей.
Эти приступы ярости эхом отзывались в чистых и непорочных душах
служащих, трогая казалось давным-давно вырванные постом и молитвой, если не
сказать темные, то наверняка серенькие струны их белоснежных душ, побуждая
беспристрастных "судебных исполнителей", бросить все свои дела и сжав до
бела кулаки броситься в самую гущу схватки, победить, и шумно отпраздновать
победу на разгульном пиршестве, с добрым вином, высокопарными речами и
неутомимыми красавицами, один взгляд которых поражает разрушительнее, чем
разрывная пуля крупного калибра. После того, как в их душах вихрем
проносились такие порывы, служители с удвоенным рвением и скоростью
разбирали образовавшийся в их хозяйстве завал, напрочь пренебрегая законным,
месячным, минимальным сроком,- гарантированным высочайшим повелением
Всевышнего каждому пребывающему, отправляя в рай и в пекло чуть ли не по
очереди, в слабой надежде исправить в более спокойное время все допущенные
ошибки.
Филиал Чистилища, галактики 511/75 по проекту не был расчитан на такой
большой наплыв клиентов.

Два флота враждующих миров сошлись в смертельной схватке. Сразу, как
обычно это и бывает, в подобных ситуациях, непонятно откуда появилась фея
Безумие, и сделав на своей противной рожице гримасу шизофреника с
двадцатилетним стажем, раскинула свой знаменитый серебристый плащ, в котором
дьявольскими огнями таинственно зажглись звезды, одновременно пугая и маня.
После того, как это было сделано, и знаменитый плащ покрыл все пространство
боя, сражение, не очень то вязавшееся до этого, пошло как по маслу. Пилоты
кораблей делали немыслемые пируэты, наводя ужас не только на противника,
командиров и собственные экипажи, но и на самих себя, внезапно появившимися
гениальными способностями в навигации; стрелки с хладнокровностью опытного
хирурга превращали в яркие, красивые, разноцветные вспышки все, что
попадалось им в прицелы своими мощными орудийными системами; телеметристы и
связисты, точно по инструкции, как это и требовалось, следили за экранами
своих радаров и приказами командиров, но их никто не слушал. Сейчас всем
было не до них.

Легкий челнок межгалактического, особо-малого класса, вынырнул из
подпространственного перехода в реальное пространство в самой гуще схватки.
Разноцветные вспышки аннигилирующих космических кораблей расцветали
диковинными цветами в опасной близости от беззащитного корабля, абсолютно не
приспособленного не только для ведения боевых действий, но и вообще для
нахождения в области их ведения.
Исчерченное трассами энергетических зарядов и красиво расставленных
линий заградительного ракетного огня пространство, походило на какой-то
пространный чертеж, линии на котором постепенно исчезали и заменялись
новыми, как бы следуя за ходом мысли опытного чертежника, назвать которого
можно было с полной уверенностью. Это была Смерть. Таких высот, каких
достигла эта госпожа в своем искусстве, следовало еще поискать. По крайней
мере Жизни до ее мастерства было еще далеко, хотя и она старалась не
отставать.
Челнок била дрожь от частых и близких выделений энергии. Несколько раз
его бросило с огромной силой - два штурмовика были развеяны в прах прямо
возле его бортов. Можно было только посочувствовать экипажу, которому так не
повезло. Кто же мог знать, что при выходе в реальное пространство его
ожидает такой горячий прием?.. Бортовые системы навигации с большей или
меньшей долей вероятности уже могли гарантировать, что при выходе в реальное
пространство корабль не окажется на месте, занятом каким либо телом
естественного происхождения, но прогнозировать наличие военных действий в
таких областях пространства, навигационные системы попросту не могли, и хотя
такое случалось довольно редко, но все таки случалось.
После каждого энергетического импульса компьютерной системе корабля
приходилось наново вводить в свои мозги эталонные программные продукты,
заменяя ими подпорченные, на это тоже уходило драгоценное время, которого в
сложившейся ситуации у экипажа просто не было.
Весь комизм положения заключался в том, что этот пришлый челнок не
принадлежал ни к одной из противоборствующих сторон, а следовательно не
реагировал на запросы систем опознавания и дружно воспринимался обеими
сторонами как враг, который достоин только уничтожения и чем быстрее - тем
лучше.
Пилот показывал чудеса изворотливости, демонстрируя разгоряченным в бою
экипажам такие серии фигур пилотажа, что у стрелков, тщетно пытающихся
захватить непонятный корабль в перекрестье своих прицелов это вызывало
приступы бешенства.
Пришелец постепенно выбирался из самой гущи схватки стараясь держаться
как можно дальше от штурмовиков обеих сторон, и обходя суда побольше на
почтительном расстоянии и с такой скоростью, какую только позволяла силовая
установка корабля.
За ним не отставая ни на метр шла пара легких штурмовиков, повторяя все
маневры бьющегося за жизнь неудачника. И что самое интересное, эти два
корабля принадлежали к разным конфликтующим сторонам, но это им нисколько не
мешало сообща преследовать врага. Когда беглецу особенно хорошо удавался
маневр и он немного отрывался от преследователей, те тоже времени зря не
теряли, продолжая нагонять жертву, они расходились и открывали ураганный
огонь друг по другу, а после того, догоняли беглеца, весь их гнев
переключался на него, и они опять сходились борт к борту.
Пилот челнока старался во всю, но расстояние между ними постепенно
сокращалось и этому были объективные причины - у загонщиков была более
мощная и новая техника, изначально рассчитанная на уничтожение, и притом
быстрое и эффективное. В данный момент он делал все возможное для того,
чтобы выйти из этой области пространства, но для его старенького корабля
требовалось время для подготовки генераторов поля, к тому же выйти из
реального пространства эта модель кораблей могла только по достижении
определенной скорости, которую корабль набирал очень медленно.
Выйдя из самой гущи схватки, челнок лег на прямолинейный курс и сделал
отчаянную попытку последнего броска. Скорость конечно росла, но что самое
обидное, она росла не пропорционально - у преследователей штурмовики
разгонялись гораздо резвее. Расстояние между ними сокращалось
катастрофически быстро и уже подойдя на достаточное для результативного
выстрела расстояние, те синхронно открыли огонь по загнанной жертве.
Импульсы выстрелов прочертили батистовую черноту пространства скрестившись
на маленькой, блестящей точке челнока. В следующее мгновение отливающая
металлом точка ярко вспыхнула синим, оставив в пространстве позади себя
тухнущий, светящуюся красным сгусток раскаленных газов, затем непрошенного
гостя объяло фиолетовое сияние и до боли яркая вспышка прекратила погоню.
Корабля как не бывало, только угасающие всполохи фиолетовых тонов
рассеивающейся энергии, указывали на то место, где в последнее мгновение
реально находился находился материальный объект.
Преследователи как по команде разошлись, по дуге обходя почти потухшую
вспышку. Им не верилось, что все так быстро закончилось. Затем экипаж одного
из штурмовиков невзначай обнаружил, что в пылу погони сильно углубился во
вражеские порядки и сделав крутой разворот бросился сломя голову наутек. Его
недавний напарник по охоте ринулся следом стреляя из всего, из чего только
можно было выстрелить.
Процесс жизни продолжался.

Глава 2. Землепашец.

Сверхгалактика 18/10
Группа галактик 21/561
Неправильная галактика 511/75
Сектор В 04
Планетарная система Кристин 7(5)

Мужчина, определить возраст которого не представлялось возможным, сидел
на краю своего малюсенького клочка земли и куском дикого камня, старательно
оттачивал рабочую поверхность бронзовой мотыги. Свалявшаяся, длинная борода
закрывала пол-лица, а прячущиеся под густыми, черными бровями глаза,
выражали полное безразличие ко всему окружающему. Клочок обработанной земли
со всех сторон обступали густые заросли кустарника, из которого то там, то
здесь, вздымались к густо-синему небу величественные деревья, с трудом
удерживая на своих широких ветвях невероятно тяжелое небо. На краю
обработанного участка земли, находилась покосившаяся хижина, которая до
такой степени обросла кустарником, что представляла одно с ним целое. Могло
даже показаться, что это вовсе не результат человеческого труда, а одна из
шуток природы, которыми она время от времени удивляет всех, кто способен это
увидеть и осмыслить.
Редкие, безжизненные всходы какой-то культуры - это было все, что
произрастало на земле этого земледельца. Судя по состоянию его корявых
ладоней, даже эти невзрачные ростки, просто так здесь расти не хотели. По
сравнению с окружающим их буйством дикого леса, жизни в этих побегах было не
больше чем в куске камня.
Тишину дня резанул резкий вой, постепенно снизившийся до рокота. Редкие
посвисты лесных птичек бесследно исчезли, уступив поле деятельности более
могучему и громкому конкуренту.
Человек даже глазом не повел, продолжая полировать корявым камнем не
менее корявую поверхность мотыги.
Под брюхом челнока шли сплошные заросли. Пилот внимательно всматривался
то под нос машины, то на экран радара, но никакого просвета в этом зеленом
море не наблюдалось. Не смотря на видимое спокойствие пилота, и даже
какую-то уверенность, с которой он вел свой челнок, дела у его машины были
не такими уж и хорошими. В корме зияла провалом внушительных размеров
пробоина, из всей планетарно-маршевой двигательной установки осталась только
третья часть, и что самое удивительное, сохранившейся мощности было
достаточно для удержания в воздухе такого большого куска железа и притом на
планете с достаточно высокой гравитацией.
Аппарат разрабатывался и изготавливался с расчетом на такие ситуации,
но бесконечно долго ничто продолжаться не может. Уже не осталось в живых не
только тех, кто непосредственно вдохнул жизнь в этот набор деталей, а отошли
уже в мир иной их дети, внуки и правнуки. Около ста лет челнок служил людям
меняя хозяев и галактики, детали и виды топлива, постоянно подвергаясь то
нападению, то реконструкции.
Челнок погибал. Реактор вышел из теплового режима и все еще продолжал
нагреваться. Видимо досталось не только двигательно установке, но и ему.
Транспорант, предупреждающий об этом уже давно светился на мониторе, перед
глазами пилота алым цветом, сигнализируя об опасном режиме эксплуатации, но
пилот не хотел делать посадку прямо посреди зарослей и все искал подходящее
место.
Среди сплошного ковра растительности, на мгновенье, черным пятном
моргнул свободный участок. Не сильно надеясь, что ему удалось найти
свободное место, пилот сбрасывая скорость развернулся по пологой дуге и
вскоре его аппарат завис над поляной. Долго не раздумывая, раздувая
рулежными двигателями грунт, он посадил машину. Посадка оказалась жесткой -
шасси глубоко вошли в рыхлую почву.
Бородач отбросил свою мотыгу и вскочил. Стоя как вкопанный, широко
раскрытыми глазами, он смотрел на это безобразие. От его каторжной работы,
за каких-то несколько секунд не осталось и следа. Все всходы, вместе с
верхнем слоем почвы теперь находились не на привычных для земледельца
местах, а в перемешку лежали валом высотой в пояс по периметру огорода.
Плотные как стена заросли не пропустили дальше этот венигрет из почвы и
растений. Посреди ровной как стол поляны, стоял знавший и лучшие времена
межгалактический челнок особо малого класса. Радужные разводы по корпусу
цветов побежалости, количество заплат и сварных швов говорили сами за себя,
но то, что машина добралась сюда своим ходом, неплохо характеризовало ее
строителей, мир их праху.
Лязгнули блокировочные замки и с шипением отошел в сторону люк по
правому борту. В проеме шлюзовой камеры появился высокий мужчина средних лет
и ударом тяжелого ботинка попытался исправить технические огрехи. После
третьего удара, трапик, то же много раз варенный-переваренный покинул свое
место, с лязгом выскочил и уперся в грунт. Человек энергично сбежал и
направился смотреть повреждения на корме. То что он увидел превзошло его
самые пессимистические ожидания. Маршевая установка была буквально
разворочена мощным взрывом. Нечего было и думать о продолжении полета на
челноке, находящемся в таком состоянии. Вернее думать можно было о чем
угодно, но от этого ничего бы не изменилось.
Больше из корабля никто не показывался. Очевидно, вышедший, был
единственным человеком на борту и находился сразу во всех должностях от
капитана до уборщика. На вид ему можно было дать лет сорок, хотя жизнь в
космосе несколько быстрее старит человека. Гладковыбритое, овальное лицо
венчала аккуратная прическа, изготовленная из черных как ночь волос. Не
новый, но аккуратный и чистый коричневый костюм, хорошо сидел на еще не
плохо сохранившейся фигуре.
Осмотрев пробоину и найдя это отвратительным, пилот озабочено огляделся
по сторонам и заметил все еще стоящего на краю своего бывшего поля,
заросшего аборигена. Увидев его состояние, он повнимательней осмотрел
выдутый при посадке грунт в перемешку с салатовыми ростками. Сделав скорбное
выражение на лице и подходя поближе к земледельцу, стал искать что-то в
своих многочисленных карманах.
Из хижины выскочила еще довольно молодая, одетая в лохмотья, давно не
мытая женщина и что-то выкрикивая на непонятном языке бросилась к своему
мужу, не переставая кричать и размахивать руками.
Мужчина, что-то ей крикнув, прогнал ее обратно в хижину. Хотя и с
неохотой она все же выполнила его требование.
Подойдя поближе пришелец обнаружил таки то, что искал в одном из
карманов и протянул жителю этого бескрайнего леса коричневый кусочек
пластика с блестящей поверхностью и закругленными краями.
- На вот, возьми, не обижайся. За это можно купить три таких урожая, по
крайней мере я так думаю.
На кредитном билете значилось: "100 кредитов. Объединенная банковская
система скоплений - 21/504, 21/505,.. 21/814. Обязателен к приему в любой из
этих систем".
Земледелец осторожно взял протянутые ему деньги и внимательно их
осмотрел, как человек, который видит что-то впервые.
- Ну будем считать, что мы с тобой в расчете. - Продолжал пришелец. -
Мне понадобиться твоя помощь. Ты случано не знаешь где на твоей планете есть
еще такие корабли как мой?
Чувствуя вопросительную интонацию земледелец несмело что-то сказал, но
спрашивающий так ничего и не понял. Тогда он прибегнул к древнейшему языку
жестов, сопровождая ими свой вопрос. На этом языке пришлось втолковывать
свою мысль довольно долго. Он то показывал на свой корабль, то изображал
пролетающий в воздухе челнок, сопровождая это представление звуками, которые
отдаленно напоминали звуки, производимые пролетающим кораблем. Собеседник
стоял с широко распахнутыми глазами и не понимал что случилось с пришельцем.
Было видно, что он уже получил предостаточное количество впечатлений и
дальше шла явная передозировка. Пилот уже было совсем отчаялся, но вдруг
неожиданно человек его понял. Без видимого энтузиазма он махнул рукой на
север и зло пролюлюкал что-то отрывистое на своем языке.
- Да,- задумчиво произнес пришелец,- нужно было все-таки купить
коммуникатор. Обязательно куплю,.. если конечно еще прийдеться побывать в
приличном магазине.

На командном посту, службы дальнего обнаружения системы безопасности
системы Кристин 7(6) было тихо, только изредка попискивающие приборы давали
понять, что вы находитесь не на кладбище, а в серьезном месте, где
выполняются сложные и ответственные задачи. Писки были редкими, да и они
сразу же поглощались специальными панелями на стенах, делая это место еще
более тихим и уютным. За основным пультом, в кожаном, уютном кресле сидел не
молодой уже человек с нашивками майора на сверкающем мундире и с неохотой
разглядывал мониторы, на которых уже почти полгода ничего не менялось.
В помещение вошел еще один сотрудник сил безопасности. Этот был гораздо
моложе, хотя одинаковая форма почти полностью нивелировала это различие,
делая их похожими как родных братьев.
- Старший лейтенант Искар прибыл на смену.- Заявил вошедший вытянувшись
на мгновение, как это и полагается по закону и закрыл за собой бронированную
дверь. Сидевший развернулся в кресле и устало поприветствовал коллегу.
- Да, что ни говори, а тихое нам досталось местечко службы. Всегда о
таком мечтал. Уже полгода как эта компания купила планету, а на ней все еще
ничего не происходит. Даже как-то странно. Мне кажется что они просто
просчитались покупая это место. Наверняка этот шарик не представляет никакой
ценности и их просто надули.
Майор мог бы говорить еще долго и нудно. Человеком он был
словоохотливым, а за бесконечно-долгие часы бдения перед экранами в этом
бронированном склепе, у него в мозгу возникали такие необычные логические
построения, что позволь он себе немного повыражаться так как думал, и его
карьера в службе безопасности накрылась бы быстрее, чем он успел бы дойти до
своей комнаты в расположении.
Потягивая спину он с трудом вылез из кресла, уступая место новому
сменному дежурному.
- Так точно, господин майор. На прошлой планете, которую мы с вами
охраняли едва успевали ловить нарушителей, а залететь на эту ни у кого не
возникает желания. Даже пострелять не по кому. Так и квалификацию потерять
можно, да и скука смертная.
- Ничего, это тоже входит в наш заработок, да и то, что здесь тихо, не
так уж и плохо. Вы это поймете с годами и вспомните мои слова. - После этой
загадочной фразы майор покинул пост и направился к себе.
Он медленно брел в свою комнату, оставив молодого лейтенанта наедине со
своими надеждами и желаниями. Это было не первое место во Вселенной, которое
майору приходилось охранять и действительно оно пока было самым тихим из
всех. Никого и близко не было видно. Ни конкурирующих сообществ, ни
проходимцев-одиночек, так и жаждущих урвать кусочек чужого, ни даже самих
хозяев. Не было вообще никого, и это уже начинало действовать на нервы, и
как только-что оказалось не ему одному. У его подразделения хоть была
какая-никакая работа - они дежурили, держа под контролем орбиту, дальние
сектора космоса, прилегающие к их объекту и используя систему спутников
контролировали как могли поверхность вверенного им мира. Хуже было
пилотам-перехватчикам. они вообще не знали чем себя занять. Единственным
осмысленным их занятием, было облачение в противоперегрузочные костюмы перед
заступлением на дежурство. И это все. Бессмысленность ситуации не
развеивалась даже после регулярных внушений начальства о "бдительности и
боеготовности", которые необходимо было поддерживать на "постоянно-высоком"
уровне. Единственное, что согревало душу майору в трудные минуты, это было
то, что не смотря на скуку и вынужденное бездействие плата регулярно
перечислялась на его счет, а это, как чувствовал он с высоты своих лет, не
самое последнее в жизни.
Его рассуждения прервала сирена. Сирена! Этот звук здесь еще не
слышали. Городок ожил. Люди выбегали из своих походных домов-контейнеров и
направлялись по своим штатным местам. Пара орбитальных штурмовиков
выруливала из своего укрытия. Собравшиеся пилоты других смен с завистью
смотрели на счастливчиков, которым предстоит теперь настоящее дело, а не
пустые разговоры вызванные скукой. Побежал к своему пульту и майор. Хотелось
поскорее узнать что случилось, ведь еще десять минут назад все было тихо и
спокойно.
Вбежав в бункер слежения, он действительно увидел отметку на экране
радара. Хотя не званный гость совершил посадку посреди леса и данный момент
времени не мог просматриваться системой, компьютер цепко держал в памяти
координаты, в которых корабль находился перед тем, как раствориться среди
бескрайнего леса. Теперь в этой точке перекрещивались две тонкие, красные
линии, напоминая прицел ручного оружия.
Искарт, не скрывая своего возбуждения стал рассказывать запыхавшемуся
майору как все произошло:
- Вы не поверите, господин майор! Только сел за пульт, а тут бац,
засветка! В четырнадцатом секторе северного полушария спутники засекли
аномальное напряжение поля. Я даже не поверил своим глазам, думал кажется.
Ведь только идиоту могло прийти в голову входить в реальное
пространство-время так близко от материального объекта. Вы представляете,
меньше четверти радиуса нашей планеты. - Он говорил "нашей планеты" потому,
что за полгода никто из службы просто не привык называть этот мир по имени.
- Так вот, сижу, жду. Вдруг хозяева пожаловали. Потом все как положено -
вспышка и так далее,.. но корабль совсем маленький. Судя по скорости и
характеру вспышки межгалактический, особо малого класса. На запрос
"свой-чужой" никак не отреагировал.
После того как он вышел на орбите, стал снижаться в направлении
северо-запад. Пять минут назад совершил посадку. От нас к нему пять с
половиной тысяч километров, через минут пятнадцать он будет наш.

Взмах руки, которым местный житель пытался ответить на назойливые
приставания пришельца оказался вещим. Не успел он опустить руку, которой
указывал направления базирования так милых сердцу пилота кораблей, как в той
стороне показались две темные точки. Они росли буквально на глазах,
превращаясь в грозные боевые машины. Скорость их полета поражала. Для полета
в атмосфере это было слишком, но тем не менее это было. Как только
штурмовики прошли над полем, всю округу залил оглушительный грохот их
двигателей, звук не поспевающий за своими хозяевами прокатился над точкой
назначения и понесся дальше, за делающими разворот и снижающимися машинами.
Два человека, стоящие посреди испорченного поля завороженно, каждый по
своему, глядели на происходящее. Раскаты рокота причудливо переливались,
смешивались с уже отраженным от почвы звуком и терялись в дремучем лесу,
устраивая напоследок удивительную разновидность эха.
Пилот приветственно замахал руками. Настроение у него улучшилось
настолько, что он готов был расцеловать этого отвратительно-грязного, так
далеко отошедшего от цивилизации человека, что вероятно язык животных был
ему ближе и понятнее языка людей. Ему сразу стала нравиться и эта хижина, и
этот лес, и эта не гостеприимная на первый взгляд планета.
- Если здесь так быстро приходят на помощь, то еще не все потеряно!-
крикнул он обращаясь к земледельцу, стараясь перекричать раскаты уносящегося
прочь грохота.
Спустя несколько мгновений штурмовики сбросив скорость уже были
поблизости. Один из пары завис метрах в двадцати над поверхностью, почти
касаясь крылом верхнего яруса леса, второй сел рядом с развороченным
челноком. Пилот оставив скрывшегося в зарослях аборигена, и побежал
навстречу "спасателям".
Зависший в воздухе штурмовик не выпускал из своих прицелов
происходящее. Его орудийные системы находились в боевом положении. Покинув
свои места в широких, толстых крыльях, они теперь возвышались над обеими
плоскостями глыбами металла. Черные излучатели, не меньше метра в диаметре,
походили на глаза чудовища из кошмара, готового при первом же не ловком
движении метнуть в жертву молнию, испарить, превратить в ничто все, что не
понравиться обыкновенному слабаку, пальцы которого сейчас лежали на спусках.
Из распахнувшегося грузового отделения севшего штурмовика, лязгая
блестящими, как у игрушки, гусеницами, выползла небольших размеров боевая
машина. Для того, чтобы ни у кого не оставалось сомнений на счет
действительного предназначения этого куска железа, сверху, на подвижной
турели было установлено скорострельное орудие.
Она развернулась и с достоинством пошла на только что радовавшегося
сверх меры пилота. Вот здесь уж действительно от счастья до горя был один
шаг, даже не шаг, а один взгляд, один импульс мысли. За медленно движущейся
машиной шествовало два боевых, механических робота. Вместо локтевых,
захватных манипуляторов у них были пристегнуты пулеметы среднего калибра.
Ожил громкоговоритель установленный на находящимся в воздухе корабле: -
Внимание! Не предпринимайте ни каких действий и необдуманных
поступков. Выходите по одному. У нас под прицелом ваш сообщник. Не
вынуждайте нас предпринимать кардинальные меры, тем более, что мы имеем на
это полное право.
- Я один! - Обескуражено выкрикнул несчастный. - А вы, - обратили на
него внимание сверху,- снимите вместе с поясом ручное оружие и отбросте его
подальше от себя. И не нужно глупостей. Напоминаю, если вы не поняли, я уже
сейчас имею право вас убить.
Из находившегося на поверхности штурмовика выскочило два солдата,
одетых в выстрелобезопастные, бронированные доспехи, на головах были шлемы
забранные темным стеклом. Они по всем правилам боя в стесненных условиях,
прикрывая друг друга "ворвались" в распахнутый люк челнока, порыскали там
немного, то так ничего опасного для себя не обнаружив спокойным шагом вышли
наружу.
Получив сигнал с поверхности что все спокойно сел и второй штурмовик.
После того, как было подобрано отброшенное в сторону оружие, все
окончательно успокоились. Из второго штурмовика, который плавно опустился
возле первого вышла целая команды и не спеша занялась грузовым отсеком
поврежденного челнока. Маленькая, боевая машинка отправилась вместе с одним
из роботом обратно грузиться, другой остался стоять на месте, не сводя с
человека ни своих светочувствительных элементов, ни своего оружия.
Предварительно предупредив своим отвратительно синтезированным голосом,
чтобы тот оставался на месте. Так он и стоял, и никому не было до него
никакого дела. Все внимание "спасателей" было сконцентрировано на пришлом
корабле - первой их добыче за полгода круглосуточных бдений.
Их предусмотрительность поразила стоящего под прицелом хозяина корабля.
Когда перед его грузовым отсеком появился компактный, шагающий погрузчик он
было рванулся помешать выгрузке своего товара, в слабой надежде получить
хоть какие-то объяснения, но свистящая, короткая очередь не позволила ему
это сделать. Пули распоров воздух с визгом прошли чуть выше головы, а его
безстрастный страж объяснил:
- Это был предупредительный выстрел. В моей программе предусмотрено
проведение только одного такого выстрела. Если вы двинетесь еще раз, то
восстанавливать будет нечего. Может вам это и не нравиться, но такая у меня
программа.
Когда товар полностью перегрузили на штурмовики, к нему подошел
худощавый офицер с маленьким, стилизованным изображением летящей кометы на
черном шлеме и включив записывающее устройство спросил:
- Кто вы такой и как можете оправдать свое вторжение в этот мир? В
тоне, каким был задан вопрос сквозило полное безразличие к стоящему перед
ним человеку, его будущим ответам и его дальнейшей судьбе вообще. Так,
простая формальность, которая не нужна была никому, но так было положено.
- Я Керон Сальс, подданный его величества Хариза, императора Кригона,
правителя системы Оскерн 3,4, галактики 274/А511. - Начал было Сальс
неуверено.
- Ни про вашего правителя, ни про его систему я не имею ни малейшего
представления. Как вы оказались здесь?
- Как всегда я получил заказ. Мое судно было зафрахтовано фирмой "Медик
фарм" для перевозки медицинского оборудования заказчику в соседнюю с вашей
галактику. При входе в реальное пространство для корректировки курса, попал
под огонь. Это случилось в соседнем звездном скоплении вашей галактики.
Вообще то я всегда стараюсь корректировать курс подальше от галактик, в
свободном пространстве, но на этот раз пришлось рискнуть. В вашей галактике
идет сейчас какая-то война, и мне "повезло" вынырнуть в самом центре
сражения. После того, как корабль был поврежден, пришлось срочно искать
место для посадки. Бортовая навигационная система определила ваш мир как
ближайший, где человек может существовать без специальных средств.
Подпространственный переход проходил в автоматическом режиме, так что я даже
не знаю названия мира в котором оказался. Кстати, вы мне не подскажете
название и координаты?
- Это не имеет ни какого значения. - Офицер явно спешил, и хотел
побыстрее покончить со всеми формальностями. - Продолжайте.
- Реактор вышел из теплового режима чудом удалось посадить челнок. Если
учесть, что у вас гравитация превышает стандарт, то мне просто повезло. А
то, что я испортил поле вашему жителю, так это я не нарочно, ведь если бы я
сел посреди леса, меня бы было трудно искать, да и развернуться там негде, а
так вы быстро меня нашли. - С сомнением в голосе он закончил последнюю
фразу.
- Да, это вы правильно сделали. Все допрос окончен. - Произнес в
диктофон офицер и спрятал его в нагрудный карман.
- Допрос!? Я что, преступник по вашему?
- По нашему, - в тон ответил офицер, - вы действительно преступник. По
законам этой галактики, преступником автоматически стает человек, который
нарушает права частной собственности, а именно это вы и сделали. В наших
краях это самое незыблимое право, фундамент так сказать, на котором строится
наше общество.
- Но я же не знал ваших законов! И куда же мне было деваться? Подыхать
в космосе!? Вы же должны понять, что это вынужденная посадка. Ведь такое
может случиться с каждым.
- Меня это не касается, я просто выполняю свою работу. К говорившему
подбежал разгоряченный молодой человек, почти мальчишка, в точно такой же
форме, только эмблем и побрякушек на его груди было поменьше.
- Господин капитан, - на мгновение вытянулся он, - а может запихнем его
обратно в эту железяку и разнесем ее вдребезги? Как мы это сделали на Глуме
и сделаем вид, что ничего не произошло. Похоже, что его товар стоит не малых
денег...
- Нет Карс, на этот раз мы так делать не будем. Это же первое
задержание со времени нашего найма на эту планету. Нужно предоставить
хозяевам врага, а то они могут подумать, если уже не думают, что их
собственность вообще охранять не надо и откажутся от наших услуг. А что до
груза, так у тебя не было никакого груза, - выкрикнул он Сальсу в лицо и с
силой пнул ботинком в живот. - Или был, а? Я тебя спрашиваю?
Нет, не было никакого груза, - прохрипел тяжело поднимаясь космический
бродяга.
Видя, что его положение становится хуже с каждой минутой, он решил
использовать последнюю, как он решил, возможность.
- Вы знаете, - сказал он отряхивая одежду, - у меня есть приличная
сумма денег, и я вполне могу заплатить за свою свободу.
- Ну так давай их сюда! - Обрадовался капитан и сменил гнев на показную
милость.
- Нет, их со мной нет. Они остались под залог у "Медик фарм" и забрать
их обратно я смогу как только привезу уведомление о получении заказчиком
оборудования. Ведь это сложное оборудование и не везде его купят, а если вы
позволите отвезти его по назначению и слетать за деньгами, то они ваши. Если
хотите, то пошлите со мной человека. Только конечно нужно будет восстановить
мой корабль. Ваши, - он взглядом показал на штурмовики, - туда не
доберуться.
- А сколько у тебя там денег? - Поинтересовался капитан.
- Почти шестьдесят тысяч кредитов.
- Спасибо, буду знать сколько просить за твое барахло.
Заберите его. И поаккуратней с ним. Чтоб ни одного синяка - он должен
вызывать гнев, а не жалость.
Только теперь ему разрешили опустить руки, и лишь затем, чтобы удобнее
было надевать на них наручники. После того, как раздался щелчок этого
устройства, исполнительный робот опустил оружие и поволокся к своим
собратьям на штурмовик, по дороге, как того требовала от него программа,
оттянув затвор и выбросив из патронника патрон.
Все погрузились и только ждали команды капитана. Тот с кем-то
переговорил по связи и обращаясь к специалисту спросил:
- Что скажешь по поводу этого гроба? - Указывая пальцем на
выпотрошенный челнок Сальса, сиротливо стоящий посреди поля с настежь
распахнутыми люками.
Заключение, больше похожее на приговор последовало незамедлительно: -
Старая колымага, изношенная настолько, что ни о каком восстановлении
не может быть и речи. Если ее кому-то предложить, то за нее не просить денег
надо, а наоборот - доплачивать.
- Все ясно, уходим. Силовые установки двух боевых машин дружным воем
откликнулись на эту команду, вертикально взлетая с крохотного клочка
обработанного руками человека земли. Та, в которой находился Сальс,
развернувшись и клюнув носом дала залп по брошенному кораблю. Оглушительный
взрыв прокатился по округе, выдавая новую порцию ужаса каждому обитателю
этой глухомани. Волна ослепительно-белого огня прокатилась по поверхности
вынося к границе леса куски металла, изуродованные настолько, что даже
эксперт не сказал бы с полной уверенностью, какая именно часть только-что
существовавшего корабля была представлена тем или иным обломком.
Для этого корабля все уже было позади. Он отправился следом за своими
создателями, хотя и с задержкой в сотню лет, из мира людей опять в мир
природы. А вот для его последнего хозяина как раз наоборот, все только
начиналось.

Из лесу вышел бородач провожая тяжелым взглядом две черные точки,
быстро двигающиеся на север по начинающему кутаться в белоснежные облака
небу. За мужем, опасливо обходя загоревшиеся сухие ветки вышла женщина.
Увидев, что их хижины нет на месте она заголосила, но взглянув на мужа тут
же осеклась.
Бородач прошелся по перепаханному струями газов полю, с которым еще час
назад было все в порядке. Догорающие коптящим, черным пламенем груды
развороченного металла захламили буквально все поле. Стараясь держаться как
можно дальше от этих обломков, мужчина ступал плохо слушающимися ногами по
своей земле, осматривая грустным взглядом полное торжество Хаоса.
Насытившись вдоволь этим зрелищем, он вернулся к тому месту, где стояла его
хижина. Женщина так и не тронулась с места, перепуганными глазами глядя то
на испорченное поле, то на своего мужа.
Постояв немного в нерешительности, мужчина стал разбирать тлеющие,
обугленные деревяшки, которые совсем недавно были его домом. Из завала он
извлек сначала мотыгу, рукояти на инструменте не было, только
пятисантиметровый, обугленный кусочек дерева свидетельствовал о том, что
совсем недавно она была на месте. Порывшись еще немного ему удалось
обнаружить топор. Его лезвие за годы работы сильно слизали твердое дерево и
заточные камни, рукоятка, хотя и почернела, но сохранила свою прочность.
Работать инструментом еще было можно. Человек улыбнулся своей находке и
черной, заскорузлой ладонью протер лезвие. На синеватой стали вспыхнуло
отражение приближающегося к закату, наливающегося кровью светила.
Нагнувшись еще раз над своим пожарищем он резко выпрямился - что-то
кольнуло его под одеждой. Запустив руку за пазуху он достал сверкающий
глянцевой поверхностью прямоугольный кусочек коричневого пластика. Несколько
минут рассматривал его, поворачивая то одной, то другой стороной, проводил
потерявшим чувствительность пальцем по цифровому и буквенному рельефу
купюры, раздумывая, куда же приспособить эту вещь в своем хозяйстве, да так
и не придумав ей никакого применения резко отшвырнул прочь. Подхватил свой
топор и уже через несколько минут лесная глухомань, развлекаясь, вторила его
сильным и размеренным ударам. Иногда топор замолкал, но только для того,
чтобы без помех лес услышал шум падения очередного поверженного исполина.
Рядом с испорченным, медленно расширялось и росло новое поле.

Глава 3. Бирка на столбике.

Сверхгалактика 18/10
Группа галактик 21/561
Неправильная галактика 511/74
Сектор К 64
Планетарная система Скитлар(2).

По скованной морозом равнине порывистой ветер гнал легкую поземку.
Снежинки образуя непрерывно меняющиеся узоры на ровном как стол плато,
быстро перемещались, на долго не задерживаясь на одном месте, к чернеющему
на востоке неясным, темным пятном горному хребту. Скитлар собирался начать
на своей новой планете новый день. Хотя звезда на небе еще не появилась, но
участок небосклона, сразу за хребтом, заметно посветлел, образовав красивый
переход цветовой гаммы от иссиня-черного, до светло-синего, задействовав при
этом все цветовые оттенки индиго.
Посреди плато, способный поразить воображение даже людей разбиравшихся
в подобных сооружениях, возвышался огромный прямоугольный корпус
обогатительного комбината. Правда, надо сказать, в этот утренний час он
никого своими размерами не поражал - равнина вокруг вооружения была
абсолютно пустынна, только ветер, привыкший за сотни тысячелетий чувствовать
себя безраздельным хозяином этой местности, занимался извечным своим делом -
подметал снег, вернее его жалкое подобие, на своем участке.
Комплекс действительно был огромен. Около двухсот метров в высоту.
Длина его большей грани составляла километров двенадцать, а ширина не меньше
десяти. правильную форму аскетичного, грязно-коричневого, бетонного
строения, несколько портили разнообразные пристройки, располагавшиеся как на
поверхности планеты, так и на крыше самого комплекса. От некоторых,
расположенных на нулевом уровне, оборудованных широкими воротами шлюзовых
камер, по такой же коричневой, как и комплекс равнине тянулись парные следы
гусеничных вездеходов, исчертивших промерзлый грунт в разных направлениях.
Среди хаоса оставленных следов четко просматривались несколько направлений,
в которых ездили чаще всего. Вокруг не было никакого движения, будто все
замерзло и это циклопическое сооружение казалось кошмарным порождением
каменистой пустыни.
Не смотря на кажущуюся безжизненность и покинутость этого места, оно
явно не являлось таковым. Из выходных раструбов вентиляционной системы валил
пар, технологическая система комплекса, выбрасывала густой дым с едким
запахом серы, а огни посадочных площадок и шлюзовых космических модулей ярко
светились, не оставляя ни каких сомнений в том, что за видимым отсутствием
движения скрывается бурная деятельность.
Внушительных размеров оранжевое светило, наконец выглянуло из-за одной
из вершин горного хребта, казавшемся при такой подсветке обломанным в
схватке зубом великана и равнодушным, не мигающим взглядом осмотрело еще
один участок своей вотчины. Не обнаружив ничего подозрительного, медленно
стало подниматься вверх по пологой дуге, забираясь все выше и выше, наводя
ужас на ночные тени, в панике попрятавшиеся в глубоких отрогах далекой цепи
гор и среди внешнего оборудования комплекса.
Планета Скитлар(2) была отвратительным местом, принципиально не
приспособленная для обитания белковых существ, использующих для дыхания
кислород. Только в области экватора, где поверхность прогревалась достаточно
интенсивно сохранились выродившиеся остатки буйной в свое время
растительности. Которая из года в год, повинуясь слабеющей жизненной силе
тянула блеклые, грязно-зеленого цвета листья поближе к умирающему светилу,
отдававшему своей планетарной системе последние остатки водорода.
Недостатков у этого места действительно было много: угасающая, старая и
злая как мачеха звезда; атмосфера, некогда пригодная для дыхания человека,
сейчас содержала одну двадцатую часть кислорода от нормы; полное отсутствие
того, что можно было бы с большей или меньшей натяжкой назвать пищей и
постоянный, глубокий холод, который по ночам доходил до минус ста двадцати;
повышенная на треть от нормы гравитация... При желании это перечисление
можно было продолжать долго, но при всех недостатках, у Скитлар(2) было одно
неоспоримое достоинство - некоторые участки ее коры были буквально
запакованы медью. Конечно же не чистой медью, такое богатство удается найти
только некоторым счастливчикам. Это была обыкновенная халькопикриновая руда,
очень чистая руда, требующая незначительной степени обогащения, после
которого, почти треть ее весового состава составлял чистый металл. Метал,
который охотно покупали в мирах с самым разным уровнем технологического
развития.
Без него не обходился ни один из миров, если конечно в них
самостоятельно не добывалось достаточное количество меди, или они не были
отброшен назад в своем развитии настолько, что его обитателей не
интересовали ничего, кроме доброго кремниевого топора и огромной, по
возможности не очень злой зверюги.
В слаборазвитых мирах с которыми удавалось торговать, из меди и ее
сплавов делали сельскохозяйственные инструменты, оружие и утварь. Почему
именно из меди? Дело в том, что в таких местах была возможность для
обработки именно меди и ее сплавов, хотя сталь, от низкосортной, до
лигированной лучшего качества они покупали тоже. Значительно лучше дело
обстояло в тех местах, где людям удалось продвинуться в развитии технологий.
По мере продвижения в развитии потребность в этом элементе только росла и
этот рост вызывал неописуемую радость производителей. Ни один прибор, ни
одна вычислительная система, ни одна система вооружения, где в качестве
носителя энергии или информации использовался электрон, не могла обойтись
без меди и ее сплавов, ведь такой проводник, в котором компромис между ценой
и физическими качествами был настолько идеальным, что другой такой напрасно
было искать.
Палитра применения была широчайшая. С одной ее стороны сидел бородатый
варвар и камнем точивший бронзовый лемех своего плуга, другая ее граница
терялась среди механических роботов последних моделей, межгалактических
крупнотонажных судов и оружия, представить разрушительную силу которого
нормальному человеку просто было невозможно.
Исходя из всего этого и была заложена корпорацией "Либерта Ко" первая
шахта в таком неприспособленном месте. дело пошло неплохо, и со временем
маленькая обогатительная секция переросла в колоссальный перерабатывающий
комплекс. Глубина шахт достигала двадцати километров, а длина штолен на
разных уровнях исчислялась в тысячах километров. Восточная их область
подбиралась к уже маячившим на горизонте горам, а западная и южная уходили
далеко под безбрежной равниной.
Подобно гигантскому спруту, комплекс распустил в разные стороны под
поверхностью планеты огромное количество щупалец-штолен, в алчной попытке
захватить как можно больше ценного сырья.

Зуммер, отвратительный как вопль умирающего, завыл врываясь в сознание
с бесцеремонностью презревшего закон полицейского. Эхо душераздирающего
звука, почти физически ощутимыми волнами пронеслось по узким коридорам
личных помещений. В тесных и душных боксах пробуждались от тяжелого, липкого
сна люди.
Начиналось время второй смены и они были именно этой второй сменой.
Почерневшие от изматывающей работы, постоянного недоедания, вернее "питания
по рациону", от постоянной замкнутости, среди плохо освещенных, тесных
технологических и жилых секций, они с уже доведенной до автоматизма
точностью приступили к жизни "по расписанию".
Завтрак представлял собой отвратительную систему заменителей, стоивший
в несколько раз дешевле своего оригинала и имел такой вид, что есть его с
непривычки можно было только с закрытыми глазами.
Столовая постепенно пустела. Люди разбредались по своим рабочим местам.
Те, кому было добираться далеко, старались позавтракать побыстрее, чтобы
вовремя добраться до своих рабочих мест и сменить отработавшую смену.
Роберт Линк быстро уписывал свою порцию, бесстрастно отмеренную
автоматом, дававшую возможность только не умереть с голоду, и попрощавшись с
братом быстро убежал. Он был из тех, кто работает далеко.
Высокий по здешним меркам, молодой еще парень, он неплохо выглядел на
общем фоне работающего на износ человеческого материала, завлеченного в это
место размытыми обещаниями контракта, на поселение в мирах класса "А" или
"В"(согласно с характером выполняемых работ и прилежности,с которой ее
выполняли), после десяти лет работы на комплексе. Хотя по правде сказать,
такое переселение было только несколько раз за всю историю существования на
Скитларе(2) медеплавильного производства. Условия, в которых приходилось
жить и работать этим людям превращали их в ходячие, ни на что не годные
развалины гораздо раньше, чем заканчивался десятилетний срок контракта. Но
не смотря на это, недостатка рабочей силы комплекс никогда не испытывал.
Надежда на жизнь в более приспособленном для этого месте толкала людей на
заключение контракта. При этом чаще всего работал тот мотив, что люди
старались заработать право на жизнь в таком мире если не для себя, то хотя
бы для своих детей, жертвуя ради этой цели своей свободой и здоровьем, и
бесконечно ценным временем жизни, так скудно отмеренным человеку.
Десять лет - большой срок, и те, кто вопреки всему выживал,
отправлялись корпорацией со станции. Как говорили ее представители, они
действительно выполняли свои обязательства, взятые ими согласно контракта,
но проверить это было невозможно... Такое переселение можно было сравнить с
загробной жизнью - назад никто не возвращался, и невозможно было с полной
уверенностью утверждать ни о ее существовании, ни о ее отсутствии.
Роберт с братом переехали на Скитлар(2) почти четыре года назад. После
того, как умерли родители, их с братом ничего не задерживало ни космическом
заводе, свободно летевшем среди звезд. Когда-то на нем производились
какие-то электронные устройства, но Роберт этого уже не застал. Владельцы
пришли к выводу, что производство стало нерентабельно и прекратили дело,
оставив на произвол судьбы весь персонал станции. Вы спросите, почему именно
завод должен был быть в космосе? Нет, это не было связано с технологическим
процессом, это не было связано с тем, что в невесомости получаются более
качественные кристаллы. Все было гораздо проще - там не требовали налогов.
Его брат, Алан Линк, работал на комплексе глубоко внутри, оператором
одной из обогатительных секций. Хорошо хоть не в шахтах. Тех было заметно
сразу. Долго они не протягивали. Они виделись с братом только во время
отдыха, да и то только тогда, когда совпадали смены.
Роберту повезло немного больше - после двух лет работы на
обогатительной линии ему удалось перейти в транспортное подразделение.
Теперь у него был вездеход, на котором он возил или бригады геологов,
уходящих далеко по равнине, а иногда и за нее, на территорию "большого
провала", или просто колесил к двум небольшим шахтам, заложенных в тридцати
километрах от базового комплекса и одной стоящейся, привозя еду и все
необходимое для рабочих, забирая тяжелобольных, от которых отказывались
врачи этих шахт из-за своих скромных возможностей. Была у него и еще одна
обязанность - скорбная. Когда комплекс хоронил своих мертвецов, Роберт
отвозил тела на импровизированное кладбище и зарывал их там, используя свой
вездеход в режиме бульдозера. Именно этой части своей работы он был обязан
философским складом характера, и не свойственным его годам терпимым
отношением ко всякого рода несправедливостям, которые живой еще человек
наблюдает в повседневной жизни.
Вывороченная в промороженной земле, рваная яма - это был финал,которым
обычно заканчивалась жизнь в этом месте. На этом импровизированном кладбище
покоились не только тела несчастных. Здесь были захоронены не сбывшиеся
надежды, ласковые как морской бриз и несбыточные, как предания о рае.
Обычно, если не случалось никаких аварий, он делал один погребальный
рейс в неделю, привозя контейнер с телами и оставляя его на месте, - на этой
широте температура никогда не поднималась выше минус пятидесяти. После трех,
четырех ходок, когда контейнеров набиралось достаточное количество, он рыл
яму, спихивал вездеходом туда контейнеры, которые нередко от падения с
высоты разбивались, и засыпал это скорбное зрелище корявыми глыбами
смерзшегося грунта. Несколько раз проезжал сверху утрамбовывая гусеницами
потревоженное место. Потом ему приходилось надевать скафандр и выходить
наружу, чтобы установить знак. Это был обыкновенный столбик с укрепленными
на нем кусочками пластика, на которых обозначались имена, даты рождения и
смерти и прочими характеристиками, которые обычно заносят в такого рода
пометки. Информация об умерших конечно же хранилась и на комплексе, но такой
знак ставился тоже. Скорее это делалось для самого хоронившего, чем для
родственников и знакомых умерших. Им в этом месте бывать запрещалось
режимом. Конечно же запрещалось делать не только это...
Единственным хранителем этого последнего пристанища, был Роберт, да и
то по совместительству.

Глава 4. Наемник по принуждению.

Сверхгалактика 18/10
Группа галактик 21/561
Спиральная галактика 511/70
Сектор Р 62
Планетарная система Кармант(3)
(Отстойник К3(09))

Межгалактический, боевой челнок среднего класса, принадлежащий
объединенному, таможенно-пограничному департаменту сектора В 04, галактики
511/75, вошел в реальное пространство неподалеку от планеты. В трехстах
тысячах километров от ее северного полюса. Сориентировавшись в пространстве,
он лег курсом на Отстойник. Через несколько часов он уже сбрасывал скорость,
снижаясь по спирали, оставлял за собой в атмосфере белый след
сконденсировавшейся влаги, похожий на брошенную в разгар карнавала ленту
серпантина. В километре от поверхности пилот перевел свою машину в
горизонтальный полет.
Под блестящим, покрытым свежими, керамическими теплоизоляционными
пластинами брюхом челнока проносились леса, бескрайние леса, которые
начинались с одной стороны горизонта и уходили за горизонт в противоположной
части этого мира. Изредка однородное, зеленое море вспарывала извилистая
река, или посреди изумрудных, перекатывающихся как настоящие, волн, голубым
провалом показывалось озерцо, старательно отражая бирюзовое небо. Все было
светло и прекрасно, спокойствие и умиротворенность пейзажа в иллюминаторе
могла заразить любого, у кого только хватило бы безрассудства высунуться в
иллюминатор и посмотреть на это великолепие. Но в челноке только пилот,
человек закаленный и не такими штурмами психики, свысока взирал на это
великолепие, да и то по долгу службы, всем остальным до этих изысков не было
никакого дела. Кому было наплевать, а кому и просто запрещено.
На долго с красотой наедине челнок оставлять не захотели. Через минут
пять, справа по борту засверкал серебристой точкой боевой штурмовик,
неизвестной в этой галактике системы, лишенный даже намека на
опознавательные знаки. Приблизившись, несколько минут шел крыло к крылу с
пришельцем, а затем, видимо выяснив для себя все, что хотел, приветственно
махнул крыльями и скрылся из виду так же резко, как и появился. После этого,
уже по левому борту, как по могущественному взмаху руки владыки, опять
появились любопытствующие. На этот раз их было двое, два отличных
орбитальных штурмовика последней модели, только месяц назад начавшие
поступать на вооружение всех заинтерисованных армий галактики, могучий кулак
всего свободного мира. И шли они красиво, по военному. Спарка, значит
спарка, а выучка, что тут скажешь, дело серьезное. Эти то же удовлетворили
любопытство своих повелителей и убрались прочь.
Все было как обычно. По мере продвижения над поверхностью планеты, к
челноку подлетали боевые машины, пилот о чем-то говорил с встречающими, и те
убирались по своим делам. Обычная размеренная работа. На Отстойнике это был
привычный ритуал. Сама жизнь так сказать, в одном из своих проявлений.
Через некоторое время на горизонте появились первые приметы
начинающегося горного массива. То тут ,то там хорошо просматривались
светло-бурые и более темные плеши, возвышающихся над лесом горных
образований. Сначала они появлялись по одной, или небольшими группами, но
вскоре вечнозеленые джунгли исчерчивали уверенными штрихами гребни горных
хребтов, отрезая от общего массива широкие ломти колышущейся под ветром
зелени. По мере продвижения, голый, безжизненный камень все выше поднимался
к недоступным небесам, несколько поднимая даже сам уровень леса, затравленно
выглядывающий из глубоких провалов долин.

Сержант Уилк сидел на серо-зеленом, армейском ящике из под подствольных
ракет к ручному оружию и отрешенно наблюдал закат. Утомленный за день
светило шло на боковую, но ненадолго задержалось на своем рабочем месте,
усевшись на кромке листвы и раскланивалось. Его оранжевый диск отражался в
стеклах зеркальных очков сержанта, делая его лицо похожим на маску бога
Безумие, из разрушенного и стертого временем, странного храма. Если не брать
во внимание эту иллюзорную метаморфозу, то в остальном сержант, как сержант.
Гладко выбритый, квадратный подбородок, иссеченный сетью мелких, и покрупнее
шрамов, вдавленный, искривленный нос с горбинкой, какой бывает только у
профессиональных бойцов и короткая, стоящая ежиком, седеющая прическа. В
общем, обычный человек, сделавший войну основным занятием в своей жизни.
Хотя хвастливый Кармант и обольщался на свой счет, воспринимая внимание
сержанта близко к сердцу и старался как мог произвести впечатление, никто на
него не обращал никакого внимания. Заносчивое светило было введено в
заблуждение очками Уилка. Глаза его были закрыты, а мысли витали далеко от
этого места. Перед его взором вздымались желтые, поднимающиеся казалось до
выцвевших небес, широкие дюны. Он лежал на гребне одной из них со
скорострельным пулеметом в руках. По обе стороны от него залегли солдаты его
взвода, а снизу, по пологому гребню песчаной волны, карабкались проваливаясь
в рыхлый, крупный песок целая орда оборванцев. Отсутствие серьезного оружия
у этих людей, с лихвой компенсировалось непостижимой волей к победе и
изредка стреляя из своего примитивного оружия, падая под ливнем огня взвода
они неотступно шли вперед.
Нападающих было раз в двадцать больше. Солдаты лежали и хладнокровно,
как в тире, расстреливали штурмующих. Сражение больше походило на казнь, чем
на честную схватку. Ну да где вы видели честную войну? Люди с криками
падали, изорванные в клочья разрывными пулями, но все новые и новые
повстанцы переступали через растерзанные тела и продолжали штурм. Взвод то
же нес потери, хотя и не соизмеримые с потерями штурмующих.
Видя, что не смотря на все технологическое превосходство, у взвода явно
не хватает огневой мощи, Уилк приказал нескольким солдатам смонтировать
походный станковый плазменный излучатель. Три человека этим занимались у
транспортеров, лихорадочно извлекая из контейнеров и сочленяя разрозненные
детали. Покончив с этим заданием, они отдуваясь втащили по крутому склону
дюны на гребень сначала треногу, а затем и сам плазмомет - оснащенное шестью
мощными форсунками орудие смерти. После того, как с приготовлениями было
покончено, один из солдат, пригибаясь от каждой пролетающей пули, ползком
добрался к сержанту и передал пульт управления установкой.
Уилк взял в руки плоскую, металлическую коробку, с рычажками, кнопками
и небольшим дисплейчиком - установкой можно было пользоваться дистанционно,
из укрытия, и включил прибор. Блок из шести излучателей приподнялся над
линией песка, готовый превратить в прах все, на что ему укажут. Не
раздумывая больше ни секунды, сержант ориентируясь по крошечному экрану
развернул установку, наводя на ближайшую цепь атакующих и нажал на спуск.
Стена огня вспорола пространство между противоборствующими сторонами. С
громкими хлопками разлетались в разные стороны остатки человеческих тел, и
эти хлопки слились в изредка меняющий частоту, монотонный треск. Плазмомет
работал безупречно. Одновременно из шести форсунок вырывались импульсы
раскаленных до непостижимой температуры газов, разя любого, кто имел
несчастье оказаться на этом крохотном клочке песка, обступленном сошедшимися
со всех сторон, посмотреть на необычное представление дюнами.
С воем Смерть проносилась над песком, принимая из крепких рук Уилка
свеженькие трофеи. Песок, истосковавшийся по дождю, с упоением утолял свою
тысячелетнюю жажду человеческой кровью, алыми, рубиновыми брызгами
разлетающимися в разные стороны.
Через несколько минут все было кончено. Все пространство заполнил
сладковатый запах смерти, смешанный с другим - жженной плоти. Ветер,
отказавшийся участвовать в преступлении отсутствовал и победители еще более
близко почувствовали свою победу. Из взвода, насчитывавшего еще утром
тридцать пять человек, осталось всего восемь, да и то половина с ранениями
разной степени тяжести.
Под вечер пришел корабль заказчика и забрал остатки взвода и
оборудование.
Уилк уже неделю не мог отойти от последнего контракта, такое иногда
случается даже у самых матерых матерых воителей удачи, но всегда проходит,
как впрочем и все в этой жизни. Он прохаживался туда-сюда, подолгу
засиживался на одном месте раздумывая о чем-то своем, впрочем, никого это
особенно не интересовало, тем более, что сержанту пока не кем было
покомандовать - все его выжившие солдаты еще находились под присмотром
врачей, а пополнения пока не было.
Воспоминания сержанта нарушил рев спарки штурмовиков, прошедших прямо
над поляной, на которой он отдался своим мыслям. Грохот больно ударил по
ушам и возвратил Уилка к действительности. Он встал и потянувшись расправил
широкие плечи. "Может наконец привезли пополнение" - подумал сержант и
направился к взлетно-посадочной площадке лагеря.
На прокаленной в глубину на несколько метров, твердой как каменная,
грунтовой площадке все было как обычно. Стоял под погрузкой внушительных
размеров транспортный корабль очередного заказчика. Наемники неспешно
грузили оборудования, снаряжение и боеприпасы. Время от времени из
распахнутых, широких как ворота ангара, створок грузового отсека корабля,
громыхая подхватами показывался единственный погрузчик и размеренно
переставляя свои шесть гидравлических ног направлялся за следующей стопкой
ящиков и охапкой тюков. Больше на поле никакого движения не было.
- Что сержант, не спиться? - Поинтересовался непонятно откуда
взявшийся, словоохотливый интендант. - Это для твоих орлов мы пакуем сейчас
эту развалину?
- Нет, не для моих. Мои уже улетели неделю назад, а новых пока никто не
везет...
Ответственный за боеприпасы-провизию понимающе кивнул, затем достал из
нагрудного кармана своего камуфляжа, лишенного каких бы то ни было воинских
различительных знаков маленькую радиостанцию и дал какие-то распоряжения, а
затем обращаясь к Уилку сказал:
- Не переживай. Видишь, штурмовики поднялись в воздух. Наверняка кто-то
пожаловал. Может даже привезли новую партию, скоро узнаем.
- Именно поэтому я сюда и приплелся. Военный человек, даже без намека
на хоть какое-то звание исчез так же неожиданно, как и появился. Видимо
звание в данной ситуации уже не играло никакой роли. Если война единственное
дело в твоей жизни, то звание, какое бы оно ни было, не имеет никакого
значения. Вся суть концентрировалась только на размере оплаты за выполненную
работу.

В лагере Люиса как всегда царило полное безобразие и неразбериха.
Конечно же так казалось только на первый взгляд, к тому же, человеку
практически ничего не смыслящему в военном деле. На этом поприще Люис
преуспел и на войне разбирался на уровне самых гениальных представителей,
этого оттачиваемого десятками тысячелетий искусства. Его изворотливый ум,
поставил такой прибыльный во все времена бизнес, как война на службу своей
скромной персоне. Не какому-то там государству или миру, идеологии или
религии, а именно самому себе и никому другому. Конечно же он не обижал и
тех, кто на него работал, а так же тех, кто закрывал глаза на подобное
проявления действительности. В общем никто не был забыт, что в принципе и
гарантировало устойчивое состояние такого шаткого во все времена дела.
Хотя он начинал с малого, но вскоре, буквально через несколько лет, в
подтверждение правильно выбранной тактики и стратегии предпринятых усилий,
его бизнес набрал достаточную силу и размах. Люис Камп обрел на Отстойнике
силу, не считаться с которой теперь не мог позволить себе никто.
Как можно догадаться даже неискушенному в военных делах человеку, армия
стоит денег и денег не малых, к тому же такая многочисленная, какая была у
Кампа. В отличие от многих армий, которые базировались в галактике 511/70,
его армия непосредственно не финансировалась ни одним правительством, и на
нее конкретно не работал ни один народ, но в отличие от прочих, любой
заказчик, который имел достаточно средств, мог нанять на определенное время
и для выполнения любой задачи начиная от взвода и больше, хоть все свободное
воинство, которое по численности превышало многие армии развитых в этом
отношении миров. Щедрое вознаграждение и солидный технологический потенциал
вооружения и оборудования, гарантировало выполнение заключенных контрактов.
Крайне редко Люису приходилось выплачивать неустойку, из-за невозможности
выполнить заключенный контракт. Здесь это считалось чем-то из ряда вон
выходящим и жестоко каралось - фирма трепетно относилась к своей репутации.
Не смотря на отсутствие какого бы то ни было статуса у этих сил, кроме
самой силы конечно, контингент клиентуры, как ни странно был необычайно
широк. Здесь были и правительства вполне добропорядочных стран и миров,
ищущие защиты от непредвиденных вторжений; и захватчики, которым не хватало
сил довести свою агрессию до логического конца; и маленькие царьки с
огромными амбициями, пытающиеся на непонятно какие деньги, оружием Люиса,
поставить на колени отброшенные в своем развитии миры и удовлетворить тем
самым свою маниакальную страсть казнить и миловать. Вообще, кого среди них
только не было. Попадались даже миссионеры, которые отчаявшись втолковать
мирным путем в головы неразумных еретиков и варваров свои светлые догматы,
при помощи разрывных пуль, порций плазмы и электромагнитного излучения
убеждали неистовых в любви к ближнему, втолковывали им о милосердном боге, и
о подаяниях и пожертвованиях, которых требовало их алчное в этом отношении
божество, о той благодати, которая снисходит на праведника пополняющего
кассу церкви, и чем больше взнос, тем более всеобъемлющее прощение ждет
жертвователя на небесах. Не отказывали никому, если конечно заказчик обладал
достаточными средствами. Существовало только одно правило, которое Камп
придумал сам и сам постоянно следил за его выполнением. Оно запрещало
использование частей его армии одновременно двумя враждующими сторонами,
какие бы деньги не предлагались, своим солдатам убивать своих же Камп не
разрешал. Конечно же армию можно было перекупить, предложив более высокую
цену. В контракте даже было записано отдельным пунктом возможность перехода
армии на сторону противника, в случае получения предложения на более
выгодных условиях. Доходило до смешного. Нанятый контингент по нескольку раз
переходил от одной стороны к другой, и обратно. В конце концов выигрывал как
всегда более богатый, а Люис Камп получал на одном из многих своих счетов
еще одну круглую сумму с приятным количеством нулей.
Хотя он имел достаточно сил для того, чтобы поставить под свой контроль
всю планету, но как я уже упоминал, он был умным человеком и этого не делал,
предпочитая устойчивое состояние противостояния, жестокой схватке, ничего
кроме убытков не обещающей, как вначале, так и в последующее время. Слишком
много самых разнообразных интересов пересекалось в этом казалось достойном
только порицания и сожаления мире, тем более, что силы были представлены
солидные и финансовые и человеческие, а шаткий паритет между ними достигался
не одно столетие. Прошло слишком много времени, пока уравновесились
раскачивающиеся чаши весов и никому не было выгодно качнуть их вновь.
Наоборот, нарушевшего это равновесие ожидал непривлекательный финал.
За всей деятельностью, которую на Отстойнике никто официально не
контролировал, стояли могущественные финансовые кланы, готовые перегрызть
горло каждому, кто по неопытности помешал бы осуществлению их планов. Хотя в
большей своей части это был частный капитал, доход от которого не облагался
никакими налогами, все же заметную процентную часть этой сложной финансовой
империи составляли и взносы многих правительств. Надо ли говорить, что такое
распределение средств никак не афишировалась этими политиками, имеющими
стабильный доход от использования секретных фондов своих бюджетов. Наиболее
честные из них все же направляли часть средств, полученных от незаконной
деятельности на благо своих народов, остальные все забирали себе. Здесь я
наверное хватил лишнего, - где же это видели честного политика?..

Утомившись за день, Кармант плюнул на все и скрылся за горизонтом.
Лагерь поглотила ночь, кое-где отступая под огнем прожекторов и светильников
общего освещения. Тишину ночи нарушил приближающийся вой боевой спарки
штурмовиков. Когда они показались над площадкой, оказалось, что это был не
просто контрольный полет, а затерянный лагерь посетили гости. Рядом с
легкими, боевыми машинами над поверхностью завис средний челнок
межгалактического класса, раза в четыре превышая размерами своих провожатых.
Таможенно-пограничный департамент покупал технику в соседней галактике и
разбирался в этом. Корабли, находившиеся на вооружении этого ведомства
отличались самыми прекрасными характеристиками и отражали самые последние
веяния и достижения в военной технологи целого ряда соседних галактик, что
наводило на размышления о том, что взимать налоги с ввозимых товаров и
контролировать визовый режим не самое последнее по доходности дело.
Повисев несколько секунд в воздухе, кромсая темноту прожекторами пилоты
сориентировались, а затем все три машины мягко опустились на поверхность -
штурмовики рядом со своими ангарами, а гость посреди площадки, заняв под
собой значительную площадь. На челноке распахнулись сразу несколько люков из
которых вышли облаченные в великолепную сиреневую форму своего департамента
служаки. В их уверенном поведении чувствовалось, что они не первый раз
посещают это место с подобным визитом. Никто на поле даже не сделал попытки
что либо выяснить, все выполняли обычные для себя обязанности как ни в чем
не бывало. Все происходило обычно и привычно. Старший офицер таможенников
отдавал короткие приказания своим подчиненным, которые те быстро и
профессионально исполняли. Можно было подумать, что все происходит в
какой-то добропорядочной стране или мире, а не на военной базе самой
непредсказуемой военной силы в галактике, на Отстойнике.
Вскоре к командиру таможенников подошли несколько человек в неизменном
в этих местах камуфляже. Быстро о чем-то переговорив, один из них удалился и
вскоре вернулся с еще одним человеком. В руках у него был медицинский
контейнер экспресс диагностики. Тем временем из распахнутого центрального
люка челнока команда стала выводить группами, человек по десять, одетых в
различные одежды людей. Пестро одетая, постепенно разростающаяся толпа, в
пересекающихся лучах двух прожекторов выглядела очень живописно и резко
контрастировала с одетыми в строгую, форменную одежду как таможенниками, так
и представителями Кампа. Весь сброд, как выразился один из офицеров экипажа,
был действительно собран по всей галактике. Об этом свидетельствовала не
только одежда, различающаяся по цвету, крою, материалу, но и внешний вид
самих невольников. Среди них были и высокие и низкие, цвет кожи вообще был
всех мыслимых и немыслимых оттенков, черты лица, разрез глаз, волосы... Для
ученого-анатома здесь было необъятное поле деятельности, способное породить
огромное количество диссертаций, монографий и прочих ученых трудов, но
ученные не любят подобных мест. Им вполне хватает их уютных лабораторий, с
кондиционерами, хорошим жалованием и молоденькими лаборантками.
- Выстрой всех в одну шеренгу! - Скомадовал полковник с бритой, похожей
на блестящий бильярдный шар головой. Причем полковник он был только справа -
левый погон отсутствовал, на его месте торчали в разные стороны нитки он
вырванной с мясом застежки, но это его видимо ничуть не беспокоило.
Таможенники быстро выполнили приказание, умело расставив в одну линию
ничего не понимающих людей. Кто сопротивлялся, получил по порции
интиллектуального внушения в голову и стояли точно так же смирно, как и те,
что сообразили понапрасну не испытывать судьбу.
Люди в камуфляже, во главе с "правым" полковником несколько раз
прошлись вдоль нестройной шеренги, переговариваясь о чем-то в пол голоса.
Двое служак в сиреневой форме между тем проходили вдоль шеренги и торопливо
снимали с каждого наручники. Несколько пограничников стояли немного поодаль
и не сводили глаз со всего происходящего. Их автоматы зорко следили за
разношерстным сборищем.
- Сейчас все пройдем медицинский контроль. - Заявил врач, распаковывая
на принесенном шатком столике свою аппаратуру.
- По очереди подходим для проведения теста, - скомадовал невзрачный
офицер,- и побыстрее... - Далее последовала отборная ругань, больше половины
специфических оборотов которой Сальсу раньше слышать не приходилось.
Повинуясь команде все послушно повернулись, образовав очередь. Тест
проходил быстро. Капелька крови из пальца молниеносно диагностировалась
умной машиной, которая тут же выдавала результаты, не подлежащие
обжалованию. Больных оказалось всего несколько человек и их тут же пинками
загнали обратно на челнок, не предъявляя никаких объяснений, остальные
шестьдесят восемь, как подсчитал полковник смирно стояли выстроенные в
кривую линию, дожидаясь своей участи.
Полковник еще о чем-то недолго поговорил с командиром патруля
пограничников, затем из рук в руки перешли наличные, обязательные к приему в
тысячах галактик и они распрощались как старые друзья, или по крайней мере
как близкие деловые партнеры. Невольники перешли под опеку встречающих, а
экипаж пограничников-бизнесменов спешно начал грузиться. Их ожидали новые
заботы связанные с их нелегкой службой.
Из темноты появился как приведение сержант Уилк и профессиональным
взглядом оценил пополнение. Полковник, заметив внимание сержанта к
происходящему, добродушно, по отцовски заверил старого служаку, что без
солдат он не останется:
- Не переживай Уилк, уже завтра у тебя будет взвод, нормальный,
полновесный взвод. Ты у меня первый на очереди. Иди спать и не волнуйся.
Обнадеженный сержант растворился в чернилах ночи так же неожиданно, как
и появился, не пророня ни слова,- в армии Люиса, так же, как и в любой
другой армии, инициатива не приветствовалась. От наемника вместо инициативы,
очень опасной и непредсказуемой при таком положении вещей, требовалась
простая исполнительность и надежное выполнение полученного приказания.
Самостоятельные действия, если они не вызывались исключительными
обстоятельствами, не приветствовались. Человек уподоблялся механизму или
одной из частей механизма. А какому владельцу захочется, чтобы его техника
работала как, и когда ей вздумается? Инициатива в подобных местах была
тождественна понятию "сбой", как и практически во всех местах, где один
человек или группа людей, использует умение и старание многих людей для
исполнения своих целей.
Захлопнулся люк за последним представителем такой доблестной и очень
необходимой профессии, как таможенник, и челнок, подняв неимоверное
количество пыли, тяжело оторвался от поверхности площадки, рокоча
двигателями и раскачиваясь из стороны в сторону он развернулся и набирая
высоту и скорость превратился в яркую, голубую звездочку, каких было много
на небосклоне этой ночью. Через несколько секунд ее уже невозможно отличить
от сотен тысяч других пробоин в черном батисте небосклона, оставленных
неумелыми стрелками за всю историю военного дела.
Полковник, размеренно поплелся куда-то в темноту. За ним нестройной
процессией потянулись почти все участвовавшие в церемонии встречи нового
пополнения. С новобранцами остались только несколько сонных сержантов и тот
самый невзрачный офицер, видимо лейтенант, из-за темноты было плохо видно, к
тому же Сальс не сильно разбирался в местных знаках отличия. Обнаружив, что
он оказался самым главным, предполагаемый лейтенант более уверенным тоном,
чем ранее произнес речь:
- Может быть вы еще не сообразили, но у вас сегодня очень серьезный
поворот в вашей жизни. Вы попали в одно из немногих мест в галактике 511/70,
в котором всем абсолютно все равно кто вы такие, чем раньше занимались и за
какие нарушения законов вас сослали на Отстойник. Здесь все зависит только
от вас. Если вы будете хорошо усваивать все то, чему вас будут здесь учить,
а потом добросовестно выполнять приказы, то считайте ваше будущее
обеспеченным, а рост а карьеру только делом времени.
Лейтенант говорил серьезно. Было видно, что он сам свято верит в то,
что говорит.
- Правда здесь выполняют не всегда чистую работу, - он прищурился и
осмотрел строй негодяев со всей галактики, - но я думаю, что многие из вас и
раньше занимались подобным, иначе вы бы сейчас не стояли здесь передо мной.
- А какие условия? - Выкрикнул кто-то справа от Сальса.
Офицер оскалил великолепные, белые как снег зубы в издевательской
ухмылке.
- Запомните раз и навсегда,- условия здесь ставите не вы. От вас
требуется простое исполнение наших условий, а они такие: первые три месяца -
время стажировки, и вам необходимо за это время показать себя как можно с
более хорошей стороны, от этого зависит ваше дальнейшее положение здесь;
после прохождения этого этапа, вы начинаете принимать участие в боевых
действиях, но до достижения срока службы в один год, вы за это не получаете
никаких денег - все заработанное вами одет в счет погашения вашего обучения,
обмундирования и вооружения. По истечении годового срока вы начинаете
получать денежное вознаграждение за участие в акциях. Его величина зависит
от сложности контрактов, которые будет выполнять ваше подразделение.
- А почему так долго - целый год? - Не унимался все тот же голос
справа.
- Во-первых, - терпеливо начал лейтенант, - обучение и вооружение стоят
немалых денег, а во-вторых, сами понимаете, среди вас будут потери, которые
тоже кто-то должен компенсировать. Здесь не приют для бездомных. Так что
цифра в один год возникла не случайно, а является средней и более-менее
точно отражает положение вещей. Кстати, если кто-то из вас надумал бежать,
то советую сразу оставить эти мысли. Даже я, который прослужил здесь уже
пять лет не представляю себе куда можно отсюда убежать, чтобы остаться
целым. Запомните безопасно только в лагере и на прилегающих территориях,
которые мы контролируем. Все остальное пространство этого материка планеты
поделено между разными группировками, в которых то же побеги не
приветствуются. А в нашем лагере беглец приравнивается к дезертиру и если
его раньше не сожрут звери, то он просто расстреливается отделением своего
собственного взвода, на общем построении всех, не занятых в операциях сил.
У многих настроение заметно упало. Не нужно было даже смотреть по
сторонам, это просто чувствовалось.
- А теперь шагом марш за сержантами! - Громко выкрикнул лейтенант,
рискуя сорвать свое еще не поставленный как следует, командирский голос.
В лагере Люиса все было поставлено на стандартный армейский манер, так
что сразу после медицинского обследования свеженькие новобранцы проходили
санитарную обработку. О размахе дела говорила камера, в которой этот процесс
происходил. Не какое-то там приспособленное помещение, а настоящая камера,
притом достаточно большого объема, человек на пятьдесят. Такой аппарат стоил
не дешево. Сам процесс длился не больше нескольких минут. Вначале, мастерски
синтезированным, похотливым, женским голосом система попросила задержать
дыхание на одну минуту и зажмурить глаза. После этого из блестящих,
расположенных в стенах форсунок хлынул отвратительный, желтый газ. Сальс
едва успел закрыть глаза, когда волна этого газа накрыла его с головой. Как
ни странно, никаких ощущений это не вызвало. После газа, который по
прошествии обещанной минуты бесследно выдул мощный поток свежего воздуха,
все тем же голосом, было разрешено дышать, что все с шумом и начали делать,
а тем временем безмозглая железяка голосом шлюхи из борделя заявила: "не
глотать", и начался второй акт представления - из потолочных
разбрызгивателей ударили тугие струйки красноватого душа. После красноватого
раствора, без предупреждения пошла какая-то мутная бурда, похожая на сильно
разбавленное молоко, а закончилось омовение прозрачной и судя по всему
чистой водой. Затем включились нагнетатели и чрез все пространство камеры
заструился обжигающий, раскаленный воздух. Его поток начинался на одной
стене, вырываясь из прикрытых ранее и сейчас открывшихся, широких щелей, и с
силой засасывался точно такой же решеткой, расположенной на противоположной
стене. В мгновенье ока этот прирученный абориген пустыни убрал с обнаженных
тел оставшуюся влагу. Вслед за этим распахнулся люк, а "зашитая" в какой-то
из микросхем блока управления женщина загадочно заявила, что она готова к
новому циклу.
Чисто отмытых, ничего еще толком не понимающих людей, по мере того, как
их выдавала камера санитарной обработки, в голом виде, не останавливаясь на
противоречивых требованиях этикета, два злых до невозможности сержанта,
группами отводили на склад, где сердитый и давно не бритый толстяк, без
единой нашивки на мундире, одаривал каждого прибывающего комплектом
солдатской, полевой униформы. Сержанты и кладовщик злились, но делали свое
дело. Злились они оттого, что нормальным людям, к которым они себя
несомненно причисляли, ночью полагалось спать, а продолжали выполнять
порученные им обязанности оттого, что это все-таки была армия, а в армии
свое недовольство принято выражать только злостью, да и то, к тем, что
меньше тебя по званию. К тому же, нормальные люди находились очень далеко от
этого места.
Керон Сальс, космический бродяга с приличным стажем первый раз попал в
подобную переделку. Сейчас он стоял в группе отверженных галактикой местных
жителей и размышлял о привратностях злодейки судьбы. Размышления давались с
трудом и в голову ничего путного не приходило. Рационально оценить все
случившееся за последние недели, а тем более в последний вечер, опираясь на
накопленный опыт не представлялось возможным. С таким проявлением
действительности пришлось столкнуться впервые. Он так и стоял, затянутый в
пятнистую форму, бессильно опустив руки, пока на их группу не обратили
внимание и не погнали куда-то далеко, через весь лагерь.
Ночь стояла душная и безветренная. Разогретая за день поверхность
планеты отдавала накопленную за день энергию. Керон шел и размышлял, на счет
того, что если у них тут такие ночи, то какие же у них тут дни? Всех подвели
к бараку, сколоченному из тонких, панелей прессованного дерева, из чего была
сделана крыша видно не было. Внутри стояла духота, еще сильнее той, что была
на открытом воздухе. Все пространство внутри занимали аккуратно
расставленные койки, места оставалось только на узкие проходы между
массивами коек. То, что барак был не жилой уже долгое время было заметно
сразу. На всех более-менее ровных поверхностях залег приличный слой пыли.
Она была везде, а когда свежеиспеченные новобранцы заполнили помещение, то
еще и в воздухе зависла. Кто-то чихал, кто-то ругался, но это никого не
интересовало, их провожатые давно убрались восстанавливать жестоко
нарушенные непредвиденными обстоятельствами перепетии своих снов.
Керон лежал на пыльном, покрытом подозрительными пятнами одеяле и под
звуки поскрипывающих со всех сторон коек, вспоминал свой корабль, свой рейс,
заказ, который не удалось выполнить, и хотя этого всего в природе уже не
существовало, ему все еще казалось, что вот оно, совсем рядом, стоит только
протянуть руку, шевельнуть пальцем и все вернется на свои места. Он
попытался это сделать, но на этом месте его сознание неожиданно рухнуло в
бездонный провал забытья и вся огромная и необъятная Вселенная прекратила
свое существование, оставив в необъятно огромном, свернутом гравитацией в
шар пространстве, которое она только что занимала лишь черную пустоту,
холодную и равнодушную, как мерцание далеких звезд.

Глава 5. Бунт.

Руша узкими, стальными гусеницами комья смерзшегося грунта и вдавливая
валяющиеся на поверхности камни, вездеход шел на средней скорости вдоль
цепочки таких же следов, какие и сейчас оставались за мощной, бронированной
машиной. Изготовленный специально для эксплуатации в подобных условиях, он
никак не проявлял своего недовольства по поводу никогда не прекращающегося
ветра и мороза. Сложнее было с людьми. Сложные условия обитания, были
способны превратить всего за несколько лет, мужчину с железным здоровьем в
старика, при взгляде на которого все чувства смолкали, уступая место
рыданиям жалости.
В тесной кабине, подсвеченные только светящейся приборной панелью и
маленькими плафончиками дежурного освещения, сидели пятеро, синхронно
раскачиваясь в такт вездеходу, преодолевавшему мелкие неровности
поверхности. Штурвал был в руках у еще молодого Роберта. Я говорю молодого,
хотя в подобных местах люди взрослеют настолько рано, что никому и в голову
не прийдет попрекнуть человека, прекрасно справляющегося со своими
обязанностям его возрастом.
Подслеповатый свет одной-единственной, сохранившейся фары не справлялся
с освещением и Роберту приходилось все время напрягать зрение, чтобы не
влететь в слишком глубокую яму, образовавшуюся естественным способом при
вымораживании воды из грунта, или не наскочить на большой валун, как по
волшебству выпрыгивающий из темноты под гусеницы.
Геологическая экспедиция, а сейчас на борту вездехода Роберта были
именно геологи, продвигалась все дальше и дальше на юг. Уже давно остались
позади все более редеющие и вскоре пропавшие следы с комплекса, непонятно
для чего забредавшие в такую даль. Теперь промороженная, каменистая пустыня
приобрела первозданный, нетронутый вид и как бы развлекаясь, подбрасывала
ничтожной по ее мнению машинке неожиданные препятствия, стараясь застать в
расплох водителя.
Перед геологами, четырмя специалистами, специально прибывшими сюда на
несколько месяцев для исследований, стояла простая задача - произвести
исследование территорий, граничащих с Большим провалом, а по возможности,
если останется время, исследовать и начало самого Большого провала, как
перспективной области, с точки зрения специалистов, проводивших исследования
с орбиты. Теперь ставилась задача разобраться во всем на месте.
У Роберта Линка задача была несколько проще. В его обязанности входило
обеспечение исследователей транспортом, присмотр за сохранностью
оборудования и вообще обеспечение безопасности поисковой команды, хотя от
кого именно следовало защищать этих, забивших головы наукой людей, он не
имел ни малейшего представления. Единственное скопление людей, обитающих
сейчас в этом давно умершем мире осталось далеко позади. Насколько Линк
знал, кроме комплекса и нескольких отдельных шахт на Скитларе(2), больше
вообще никого не было. Он с недоумением взглянул на импульсный, носимый
излучатель, укрепленный в зажиме приборной панели под его правой рукой.
Вороненый металл и черный пластик мог придать уверенности кому угодно, хотя
реально, нужно было опасаться не какого-то там мифического нападения, а
простого отказа транспортера, без которого путешествующим по остывшей до
предела планете, практически лишенной кислорода в атмосфере пришлось бы
очень туго.
На несколько дней, а может быть недель - как пойдут дела, этот
обшарпанный вездеход стал их домом, их крепостью, если не считать
скафандров, в случае чего способных только продлить агонию. Так что Роберт
больше опасался за исправность машины, чем нападения каких-то там мифических
врагов. Никто на Комплексе и не думал о какой-то там безопасности.
Вооружение экспедиции было одним из условий контракта, и без выполнения
этого пункта геологи отказывались приступать к работе. Фирме ничего не
оставалось делать, как вооружить экипаж. По правде говоря, на этот раз
оружие первый раз попало в руки работника по контракту. До этого таких
случаев не было. Администрация боялась давать силу в руки истощенных не
только в физическом, но и в моральном плане людей. Тем более, для того,
чтобы носить оружие, на Комплексе была специальная служба режима, которая и
нанималась именно для этой цели. Контрактники же, должны были работать.
Роберт Линк оказался первым человеком, который не принадлежал к правлению
корпорации или службе режима, которому на этой планете доверили оружие. Надо
заметить с большой неохотой.
Вчерашним утром, когда они покидали шлюз Комплекса, пассажиры Роберта
были настроены весьма радостно. Много шутили друг над другом, по поводу
предстоящего задания и еще над чем-то, что понимали только они сами. По
истечении суток, которые им пришлось провести в жестких креслах вездехода,
неприспособленного для комфортабельной прогулки, созерцая однообразный, не
изменяющейся пейзаж за остеклением кабины, шуточки постепенно стихли,
уступив место глубокому раздумью. Для этого занятия нашлось две темы -
правильно ли они сделали, что согласились на проведения этого исследования,
и не мало ли они запросили за свои услуги...
- Ну что там, далеко еще? - Не выдержал старший группы высокий, гладко
выбритый мужчина, с хитрыми, бегающими глазками карманного вора.
- Судя по карте, еще километров двести, - ответил водитель, выезжая на
верхушку одного из холмов, ставших попадаться все чаще и чаще, состоящих их
выветренных остатков непроходимых в свое время скал.
- Здесь должно быть золото! Я сердцем чувствую, здесь должно быть
золото. - Вскрикнул, а потом стал бормотать потише самый тщедушный
представитель профессии геологов на этой планете.
- Бредит, - прошептал его товарищ, укрывая своего коллегу теплой
курткой, - наверное опять видит какой-то кошмар.
Роберт оглянулся, у просматривающего кошмарные сериалы физиономия
растянулась в алчной ухмылке, обнажив ряды белых как снег, но кривых зубов,
для которых в его ротовой полости явно не хватало места и они жили там мешая
друг другу.
- Понимаешь, в последнее время у нас было очень много заказов, сказал
он обращаясь видимо к Роберту, - вот и переутомился бедняга.
Время от времени члены экспедиции раскрывали карты, заснятые с орбиты и
внимательно рассматривали их, обсуждая свои, чисто научные вопросы. Старший
экспедиции, его звали Деловер Кенг, участия в обсуждениях не принимал. Он
только часто сверялся с маршрутом, светившемся на мониторе водителя прямой,
оранжевой линией. На экране эта линия была не одна, ей соседствовала другая,
пытавшаяся оплести первую как можно более замысловатыми узорами. Она
показывала реально пройденный путь, в отличие от идеального, намеченного
компьютером. Как выяснилось, и в этом случае, теория и практика совпадали
между собой только в отдельных точках, в то время как во всем остальном
заметно расходились.
К концу вторых, двадцативосьмичасовых суток, экспедиция добралась до
области предполагаемых исследований.
Открывшийся из кабины вид был довольно сильным. Оставив позади безликую
равнину, с давящим на психику однообразным пейзажем, первопроходцы попали в
невероятной красоты, особенно особенно при свете заходящего Скитлара, край
каньонов. Образовавшихся в трудно представимой местности мощными водными
потоками. Даже по прошествии многих миллионов лет они поражали своей дикой
красотой и буквально давили громадными размерами.
Конечно, никакой воды уже не было и в помине, но то, что она наваяла в
свое время, было даже для человека слишком грандиозным. Система речных
протоков, а может быть это были и самостоятельные реки, вымыли мягкий,
податливый грунт на два - два с половиной километра, запечатлев таким
образом на десятки тысяч лет следы своего присутствия. Русла этих рек шли с
востока на запад, с небольшими отклонениями от этого направления. Как и
везде в подобных местах, здесь четко просматривалось слоистое строение
вертикально вскрытых пластов породы. Сверху буро-грязные слои отложений,
постепенно, при продвижении вниз становились более насыщенного красного
цвета, но такое нарастание гаммы красного прекращалось приблизительно в
километре от поверхности, резко меняясь на породы с преобладанием серого
цвета. Слой от слоя отличался не только цветом, но и шириной и степенью
выветренности. Разница в толщине доходила до десятков разов, свидетельствуя
о том, какие неравномерные периоды эволюции переживала эта область планеты в
периоды образования этих геологических отложений.
- Вот здесь мы и будем искать. - Сообщил Кенг своей команде и начал
раздавать распоряжения организационного характера.

Восточное крыло Комплекса пылало, выбрасывая в атмосферу клубы пара
смешанного с черным дымом. Трудно было даже представить, что же именно там
так страшно горело. Сигнальные огни аварийной сигнализации ярко вспыхивали и
гасли, синхронно работая с отвратительного тона сиреной, от работы которой с
непривычки по телу пробегала дрожь.
Бунт был в разгаре. Вторая смена, четвертой обогатительной секции вышла
из под контроля службы режима и требовала отправки назад, на их родную
станцию.
Служба безопасности в свое время проигнорировала тот факт, что вся
смена, целой секции была набрана из одного места и поэтому была опасно
сплочена, в противоположность тем бригадам, которые были загодя перетасованы
и составлены из представителей разных миров, о существовании которых не
имели ни малейшего представления работавшие рядом люди. Во всех остальных
звеньях технологической цепочки Комплекса, как правило, работающие бок о бок
люди, даже не подозревали о существовании миров, выходцами которых являлись
их коллеги.
Оставшись вместе и чувствуя поддержку друг друга, работники секции
решились на такой беспрецедентный шаг, и открыто выступили против службы
безопасности, и против самого Закона Комплекса. Здраво рассудив, что терять
больше нечего, они решились открыто выступить против.
За небольшим исключением, вся смена была набрана на заброшенной
владельцами космическом заводе, свободно плывшем в никуда среди всегда
черной бездны пустоты. На этой станции вырабатывали что-то связанное с
электроникой, но после закрытия компании в связи с банкротством, станция
перешла в безраздельное владение бывшего персонала. Через несколько
поколений, во время существования которых, никто даже не попытался посягнуть
на их маленьких мирок, навязать свою волю или просто покомандовать этими
людьми, было получено поколение, отличавшееся исключительным свободолюбием и
крайней неуступчивостью, когда дело касалось их свобод. Так и осталось
загадкой, как удалось вербовщикам корпорации затащить этих людей на
Комплекс. Что именно им пообещали не знал никто, но после начала бунта,
стало ясно, что эти обещания не выполняются.
Конечно, трудно представить, что на какой-то, пусть даже очень большой
космической станции можно было по настоящему реализовать свою любовь к
свободе, видимо эта особенность их характера касалась несколько других
особенностей человеческой души. Здесь речь видимо шла о душевной свободе, о
свободе личности, пусть даже в таких стесненных условиях, как замкнутое
пространство орбитальной станции или космического корабля.
Когда был заключен контракт с этим людьми, руководство даже отметило
нескольких вербовщиков, предполагая, что проблем с людьми родившимися и
выросшими в замкнутом пространстве, не видевших в своей жизни ничего, кроме
металлических конструкций, не будет. Ведь условия, в которых им предстояло
работать один к одному совпадали с тем, к чему они привыкли за всю свою
жизнь, с момента рождения. На этот раз, непогрешимое начальство приняло
неправильное решение. Все получилось по другому и закончилось бунтом.
Обогатительная секция стояла. Привычный для этого места грохот уступил
место тишине, которая вообще не воспринималась в помещении, где должно
круглосуточно работать и естественно шуметь оборудование. Все выходы были
заблокированы персоналом, а возле транспортеров, соединяющих оборудование с
агрегатами, находящимися в соседних секциях стояли рабочие, охраняя свое
отделение от проникновения внутрь псов режима.
Наскоро вооружившись чем попало, они не собирались так просто
отступать. В их глазах светилась решимость идти до конца. Никто не обращал
ни какого внимания на призывы, обещания и угрозы, каждые пятнадцать минут
передаваемые по системе оповещения. Загнанные в угол сложившейся ситуацией
люди отступать не собирались. Даже те, кто был помоложе, у которых впереди
была вся жизнь, которые теряли больше всего, даже они и не думали переходить
на сторону властных структур Комплекса, помогая кто чем может старшим.
После трех попыток договориться с восставшими, назначили время штурма,
о нем, как о последнем сроке помилования, объявили по системе оповещения.
Руководству, конечно было выгоднее решить проблему мирным путем, так
как во время штурма могло пострадать оборудование, к тому же после штурма
могла нарушиться четкая, трехсменная работа обогатительного участка. Да,
прежде всего пострадало бы производство, а это финансовые потери - самые
серьезные потери коммерческой структуры. Именно их больше всего не хотела
допускать дирекция, но повстанцы своими действиями не оставляли другого
выбора и к концу второй смены, если не случиться ничего непредвиденного,
например конца света или еще чего-то подобного, должен был начаться штурм.

- Ничего не понимаю! - Кричал начальник службы режима в своем роскошном
кабинете на шестерых своих подчиненных, понуро сидевших вокруг большого,
круглого стола заваленного всякой всячиной, от папок с личными делами, до
пустых бутылок и грязных одноразовых стаканчиков, время использования
которых, видимо давно перевалило время жизни многоразовой, стеклянной посуды
и приближалось к "вечным" металлическим образцам.
- Как так могло случиться? - Вопрошал он, неестественно хмуря
реденькие, широкие брови. - Кто проворонил информацию о готовящемся бунте?
Чей это блок?
Сидевший рядом с дверями, и видимо самый удрученный работник службы
безопасности поднялся и не сводя глаз со своих сверкающих от каждодневной
чистки и полировки ботинок промямлил что-то нечленораздельное. Все
сочувственно посмотрели на своего коллегу, а разошедшийся начальник, обретя
реально виноватого с новой энергией продолжал:
- Ты что мне обещал, когда тебя выкупали у Столтера? Помнишь? Так я
тебе напомню. Ты клялся, что нам за тебя не будет стыдно, ты обещал, что с
нашей базой никаких затруднений не возникнет, а теперь на твоей территории
происходит неповиновение, самый настоящий бунт, а он стоит тут и ничего не
делает. Вы только посмотрите на него и запомните это жалкое зрелище.
Присутствующие сделали как им было сказано, и дружно посмотрели на
несчастного. От этого ему стало еще хуже, но он собрался и сделал попытку
оправдаться:
- Я... Я хотел доложить именно сегодня на утреннем разводе... Я не
думал, что все произойдет так быстро. Они только вчера вечером начали
говорить об этом. Просто говорили что нужно сопротивляться, но что до такого
может дойти, да так быстро, никто словом не обмолвился. Я вот записи принес.
Прослушайте их, здесь нет ничего такого, что говорило бы о том, что они так
скоро и так отчаянно начнут сопротивляться.
- Мне не нужны теперь никакие записи! - Рявкнул начальник, и все
присутствующие опять стали изучать кто стол, а кто свои руки, примерно
сложенные на коленях. - Если вы, в течении двух часов не вернете все на свои
места, то я за себя не ручаюсь. Берите резервные силы и положите всему этому
конец. Секция должна работать уже через два часа, и меня не волнует как вы
это сделаете. Да, еще одно, если пострадает хоть что-то из оборудования, вы
уже через сутки будете опять на своем Отстойнике, и я не стану разбираться,
кто его сломает, мятежники, или какой-то глупый охранник, прострелит по
дурости что-то ценное. А с тобой, - указал он на стоящего в той же позе
виновника проишедствия, - я разберусь сам. Лучшее, что тебе грозит, просто
перейти из охраны в этот самый цех простым работником, ведь наверняка, после
наведения порядка там появятся вакансии... Все. Действуйте!
Он еще не закончил говорить слово "действуйте", а в кабинете уже никого
не осталось.

Полторы недели прошли одним, мучительным мгновением. Трудно было даже
выделить что-то особенное. Замкнутое пространство кабины вездехода надоело
до такой степени, что нестерпимо хотелось вновь оказаться среди бесконечных
переходов Комплекса, увидеть знакомые лица и поболтать с соседями по
спальному боксу. Десять местных суток экспедиции, слились в череду сплошных
блужданий по промороженной, безжизненной равнине, остановок для заборов
образцов пород, постоянных жалоб со стороны деятелей науки.
Скафандры приходилось надевать и снимать по много раз в день, а делать
это в тесном пространстве кабины было делом не из легких. От давно
проклятых, неудобных спинок кресел, нестерпимо жгло спины, превращая даже
такой желанный сон в изощренную разновидность пытки.
К концу экспедиции, на геологов было больно смотреть. Эти щеголеватые,
поначалу, люди, до того осунулись, что теперь глядя на их небритые, сальные
лица, в подведенные широкими синяками глазам, с трудом верилось, что они
зарабатывают себе на жизнь своими мозгами и умением. Можно было подумать,
что они брали жалостью. Даже невозмутимый по началу Кенг, до того издергался
за все это время, что превратился в сплошной клубок напряженных нервов,
который только тронь, и узнаешь все, о чем тебе даже и близко знать не
хотелось.
Роберт то же выглядел не лучшим образом. Это оказалась самая дальняя
поездка, которая только была у него за все время.
Вездеход натружено подъезжал к Комплексу. Их заметили издалека. Когда
до ближайшего шлюзового бокса оставалось около полукилометра, на нем ярко
вспыхнули сигнальные огни и створки ворот гостеприимно разъехались в
стороны, открывая ярко освещенное внутреннее пространство. В течении двух
лет, которые Роберт провел за штурвалом вездехода, это был первый случай,
когда к его приезду относились с таким вниманием. Обычно приходилось долго
простаивать перед закрытыми воротами и ждать, пока на тебя обратят внимание.
- Ну наконец-то, - с облегчением пробасил один из геологов, пододвигая
ближе к выходу свою аппаратуру. - Я уже и не надеялся, что это когда-то
случится. Чтоб я еще раз...
- Заткнись, - грубо оборвал его Кенг, - сколько надо, столько и будешь
это делать.
Машина въехала в ярко освещенное помещение шлюзовой камеры. Как только
закончилась продувка и вездеход не успел покинуть еще ни один человек, а в
шлюзе уже появились представители службы режима. Их было трое. Они быстрым
шагом направились к выходному люку вездехода. Один из них с нетерпением
забарабанил по стеклу иллюминатора. Когда люк открыли, они не дав
возможности никому выйти, ворвались внутрь и выволокли за шкирку ничего не
соображающего Роберта. На возмущенные возгласы геологов никто из троицы не
обратил внимания.
- Что вам нужно?! - Только и сумел выкрикнуть Роберт, инстинктивно
сопротивляясь неожиданному натиску.
- Ты Роберт Линк? - Осведомился старший по званию.
- Да, - ответил тот, глядя на вопрошавшего ничего не понимающими
глазами.
- Твой брат работал во второй обогатительной секции?
- Что значит работал? Он и сейчас там работает. Больше его никто ни о
чем не спрашивал. На запястьях заведенных за спину рук, с сухим щелчком
сомкнулись наручники. Вылезшие из транспортера геологи с интересом наблюдали
за происходящим.
- Вы не имеете права! - Заорал Роберт. - За что?!
- Ах ты еще про права вспомнил?! - Озверел старший режимщик, нанося
Роберту прямой удар правой. Если бы его подручные не подхватили Роберта под
руки, то он улетел бы на несколько метров. Из сломанного носа заструилась
кровь. - А вы чего уставились? - Заметил экзекутор геологов. - Что больше
делать нечего? А ну убирайтесь отсюда! Те, низко опустив глаза, мигом
выполнили требование. Ни один из них даже не заикнулся о том, что они не
работают на Комплексе, что их только пригласили для консультации и что им
плевать на здешние порядки. В общем, ничего из того, чем они полторы недели
развлекали Роберта во время путешествия, сказано не было.
- Забирайте его, а я пойду доложу, что мы его взяли. Роберта
бесцеремонно выволокли из шлюза. Когда его вели по коридорам Комплекса, все
встречающиеся по дороге люди, даже не поднимали глаз на его залитое кровью
лицо. Просто прижимались ближе к стене и потупив взгляд пропускали
процессию. Смешно было ожидать от них поддержки. В таких условиях даже на
сострадание расчитывать не приходилось.
В камере изолятора, в которую его бесцеремонно запихнули, находился еще
один заключенный. На нем не осталось н одного живого места. Тело сильно
обгорело. Он тихо лежал на железном полу и только отрывистое, поверхностное
дыхание, свидетельствовало о том, что человек еще жив.
К вечеру сокамерник пришел в себя. Он то и поведал Роберту о
случившемся на Комплексе, о том, как сражалась вторая смена и чем это все
кончилось. К утру он скончался.
После недавнего бунта и связанных с ним финансовых потерь, руководство
Комплекса решили вести более жесткую кадровую политику, искореняя
инакомыслие в самом зародыше.

Глава 6. Третья база Люиса.

Через мгновенье, настолько короткое которое, что оно не имело ничего
общего с таким понятием, как мера времени, оказалось, что со Вселенной все в
порядке, все на обычных местах, вот только Керон выпал из привычного для
себя положения вещей. Он пробуждался с одной единственной мыслью - как
выполнить контракт, но с удивлением обнаружил себя лежащим на пыльной койке
походного, армейского образца, а какой-то наглый тип со всклокоченными,
давно не мытыми волосами, с остервенением стучал по ножке койки огромным
сапогом.
- Ты что, свинья, подниматься не думаешь? - Поинтересовался тип с
сержантскими нашивками на погонах.
- Уже встаю, - простонал от безисходности Керон и сполз с койки.
Узкие лучи света пробивались через дырявую кровлю, нереально четко
выделяясь на витающей в воздухе пыли. Почти все койки уже пустовали, лишь на
некоторых еще валялись погруженные в сон тела новобранцев, напрочь
потерявших в этом состоянии связь с действительностью. Теперь заспанный
сержант по очереди возвращал их к жизни.
На свежем воздухе дышалось легко и привольно. Все стояли небольшими
кучками и что-то обсуждали. Когда Керон подошел к одной из них, мужчина
среднего роста, с черными, растрепанными волосами и удивительно голубыми
глазами, прячущимися под мохнатыми, черными как ночь бровями, искренне
позавидовал Сальсу:
- Вы только посмотрите на него, хотел бы я иметь такой крепкий сон, как
у него.
- А что такое? - Спим мы, понимаешь, а тут вбегает это чудо селекции
и как заорет нечеловеческим голосом "подъем", мне чуть плохо не стало, -
только ведь со сна! Мы все встаем и к выходу, к выходу, а этот придурок все
не унимается кричит и кричит. До сих пор. Слышишь?
- Да, угораздило нас с вами. Только и сказал Сальс, несколько раз
махнул руками в разные стороны, разминая отяжелевшие за ночь мышцы.
Сержант уже выталкивал последнего соню из барака, но на этом его бурная
миссия не прекратилась. Выкрикивая и размахивая руками он принялся строить
новобранцев. Через некоторое время возникла колонна в три человека, но
взыскательному служаке она показалась слишком вытянутой, и он ее мигом
переделал в колонну из шести человек. Новобранцы покорно выполняли команды
сопляка, который не смотря на свой юный возраст, поссорился и больше не
дружил со своими мозгами уже многие годы. Половине по возрасту он годился в
сыновья, но это нисколько ему не мешало. В его голове была только одна
искренняя уверенность, что плюгавенькие нашивки на его погонах полностью
разрешают все противоречия в общении с людьми, особенно с теми, у которых
погоны были чисты, как помыслы настоящего патриота-революционера. В конце
концов изысканный вкус маленького тирана остановился на колонне из пяти
человек, которую он возглавив, торжественно приподняв при этом подбородок,
повел в столовую.
Просторное помещение напоминало такой же сарай, который приютил их на
ночь, только крыша у этого строения не имела ни одной дырки, да вместо коек,
были расставлены столы. Больше различий не наблюдалось. На столах стояла
свежерасфасованная пища. Изысков не наблюдалось, но все-таки это была еда,
хотя и практически полностью синтетическая. Керон с интересом рассматривал
содержимое мисок, когда все тот же неуемный сержант рассаживал новобранцев
за столами. После того, как все формальности были соблюдены, отвратительным
криком по гулкому помещения раздался приказ "приступить к потреблению
пищи!". Это было сделано так профессионально, что могло бы отбить аппетит у
любого, но только не у Керона. Две с половиной недели мокрого голодания, во
время пребывания на челноке пограничников, когда все, что попадало в его
желудок составляла лишь вода, сделали свое дело. Теперь его даже силой
невозможно было оттащить от еды. Он сидел и за две щеки уписывал
бледно-розовые, мелкие гранулы, щедро наваленные ему в миску, запивая
отваром из какого-то сена. Желудок, смирившийся с отсутствием пищи, и уже
решивший, что до конца дней в него уже больше ничего, кроме воды с набором
солей так и не попадет, воспрял духом усваивал и расщеплял, расщеплял и
усваивал.
Хотя пища и была самого низкого качества, но ее предлагалось много.
Хозяин справедливо считал, что голодный солдат - это не солдат, и перед тем,
как от солдата требовать результат, его надлежит как следует накормить.
После завтрака все почувствовали себя намного лучше. На некоторых лицах
появились довольные улыбки, но жизнь на этом не заканчивалась и всех, точно
такой же колонной, в которой они прибыли в столовую, отвели обратно к их
сараю, обозванному одним из сержантов казармой номер 25. После чего
последовала генеральная уборка помещения. Все мели, вытирали и мыли,
вытряхивали одеяла и наново застилали койки. Кто поначалу артачился и
попытался отлынивать от работы пришли сеанс внушения у сержантов, которых
после завтрака набралось пять штук. На усиление этой силы порядка был
поставлен неторопливо прибредший старший лейтенант, но он никакого участия в
суматохе не принимал. Просто сидел в тени головокружительно высокого дерева
и равнодушным взглядом взирал на происходящее. Если бы не форма, которая
сейчас на нем была и не импульсник на поясе, то человека с его взглядом
вполне можно было принять за странствующего философа, прилегшего в тени
после дальнего перехода из святых мест, отдохнуть и поразмышлять над
вопросом о тщетности всего сущего.
После того, как барак стал отдаленно напоминать пристойное место и
внутри засверкала чистота, прибыл вчерашний полковник, только на этот раз
его мундир бал в полном порядке - ни одного разорванного волокна на ткани не
наблюдалось, отсутствовали только погоны, на этот раз оба, видимо он их
снимал на ночь, чтобы они отдохнули и набрались сил, но забывал ставить на
место, или звание здесь было чисто символическим понятием и волновало только
самых маленьких.
- А ну всем молчать! - Выкрикнул он свою коронную дежурную фразу, хотя
при его появлении и так все замолчали. - Бегом все собрались в одном месте и
построились!
С собой полковник привел несколько офицеров помоложе и целую охапку
сержантов. Уилк то же находился в общей куче. Процессия обошла строй,
придирчиво осматривая пополнение и обсуждая увиденное в пол голоса и для
убедительности показывая пальцами то на одного, то на другого новобранца.
Первым делом полковник сдержал свое слово и повелительным жестом руки
отделил от общей кучи двадцать семь человек, лично для сержанта Уилка и его
специального взвода. Сальс имел неосторожность стоять именно с того края
шеренги, с которой и были выделены солдаты для Уилка. Отходя с отобранными в
сторону он для себя отметил, что ночному гостю достались самые высокие и
статные новобранцы. Это ничего хорошего не сулило. Сальс помрачнел, но
подчиниться пришлось.
Из общей толпы была отобрана еще одна группа, правда несколько меньше
той, которая досталась Уилку. Ее взял какой-то младший офицер и сразу увел
прочь. Остальных разбирали по два-три человека. Полковник следил за
процессом, но особо не вмешивался, каждый и так знал что ему необходимо
делать. После того, как распределение окончилось, так как закончились
новобранцы, казарма номер 25 опустела на неопределенное время - до появления
новой партии отверженных галактикой изгоев.
Место, где взводу Уилка предполагалось жить и тренироваться, находилось
на другом конце лагеря, по крайней мере Сальсу так показалось, переход на
новое место занял около трех часов и хотя взвод новобранцев прошел около
пятнадцати километров в одном направлении, но границ лагеря или чего-то
подобного видно не было. Повсюду стояли разбросанные ангары различных
размеров и аналогичные этим сооружениям постройки. Листва высоких деревьев
заботливо прятала их гофрированные, металлические крыши от взгляда сверху.
Тропинки, протоптанные по аккуратно прокошенной траве указывали на
направления наибольшего передвижения. Хотя повального передвижения в лагере
не наблюдалось, но постоянно попадались люди с оружием идущие по делу или
шляющиеся просто так, с одной единственной целью - убить время. Когда
новоиспеченный взвод добрался до своего нового места базирования Кармант
находился уже в зените и нещадно припекал, бесследно испарив утреннюю росу и
вообще любую влагу, находившуюся на поверхности, подняв относительный
показатель влажности почти до ста процентов. По мере того, как светило
забиралось все выше и выше по небосклону, по пути стало попадаться все
меньше и меньше народу, а к полудню лагерь практически опустел. Мало кому
улыбалось шляться по такой жаре.
Ангар, к которому они подошли, был намного меньше по размерам
большинства сооружений этого типа, в большом количестве натыканных в лагере
Люиса. Уилк показал пальцем на металлические, закрытые двери и сказал:
- Вот место, в котором вы все будете жить. Это ваш новый дом и у кого
такого не было, то я поздравляю с его появлением.
Новобранцы не определенно встретили это высказывание. Кто-то недовольно
пробурчал что-то невнятное, но ни у кого прилива энтузиазма это не вызвало.
- А теперь, - продолжал сержант, - я хочу чтобы вы прояснили для себя
окончательное положение вещей, чтоб не возникало больше никаких вопросов на
эту тему. Вам всем, благодаря вашим внешним данным удалось попасть в элитное
подразделение свободной армии Люиса. Можно даже сказать, что вам даже
повезло, - мы пользуемся особым отношением командования. Это обуславливается
характером выполняемых нашим подразделением задач. Они как правило несколько
сложнее и опаснее тех, которые всегда выполняет армия в целом, но
соответственно этому у нас выше и вознаграждение, так как наши контракты
всегда дороже.
- А что же нам делать с теми деньгами, которые вы обещаете, в этом
лагере? - Подал голос здоровенный, давно не бритый детина. - Ведь выйти, как
я понял нельзя, да и не куда.
- Деньги никогда не помешают, - авторитетно заявил Уилк, - даже в таком
на первый взгляд глухом месте, как это. К тому же, если вам еще не сказали,
то в случае выполнения вами обязанностей в течении десяти лет, каждому из
вас дается право покинуть это место и убраться в любое другое по своему
усмотрению. Другими словами, если вы со всем хорошо будете справляться, то
через десять лет вы свободны как птицы, получаете новое свидетельство
личности и отправляетесь отсюда, конечно если вам есть куда... Сроком
контракта подразделения, подобные нашему так же отличатся от всех остальных.
У нас он самый минимальный. Обычно, стандартный срок у Люиса Корела
пятнадцать лет. Кстати время уже пошло. ----
- А как происходит отправка отслуживших свои сроки? - Поинтересовался
Сальс.
Сержант бросил на него презрительный взгляд, который тут же сменился
показным доброжелательным.
- Вам рано еще об этом думать. Самое главное для вас на первом этапе -
это усвоить все, что вам будут преподавать, как можно лучше усвоить воинское
ремесло. В первую очередь от этого будет зависеть ваша судьба и в конечном
счете ваше возвращение в законный мир. Насколько я знаю, очень редко кто по
истечении срока своего контракта хочет покинуть нашу базу. В основном люди
наоборот стараются всеми правдами и неправдами остаться здесь как можно
дольше. Здесь есть все для жизни и зачем искать это еще где-то, если оно уже
здесь есть?
Закончив этим странным вопросом свою ознакомительную речь сержант
разблокировал при помощи невзрачного брелка входную дверь в ангар и приказал
всем зайти в помещение. Пройдя по узкому коридору возле нескольких запертых
дверей, все оказались в уютном спальном помещении, рассчитанном на человек
сорок. Аккуратно расставленные койки и постельные принадлежности сильно
отличались от тех, на которым пришлось провести прошлую ночь. Постели были
чистыми, а сами койки находились в идеальном состоянии, к тому же возле
каждой постели стоял небольшой прикроватный шкаф, вероятно для хранения
личных вещей солдата. Почти во всех шкафчиках из замка торчал ключ.
- Выбирайте для себя койки, возле которых стоит шкаф с ключом в замке -
Скомандовал сержант и вышел на воздух.
Керон подошел к облюбованной койке и присел. Она оказалась мягче, чем
вчерашняя. Затем, немного отдохнув от перехода по лагерю, он взялся за ручку
шкафа. Дверца послушно открылась. Хотя на всех полках было пусто, на Керона
пахнуло странным запахом. Что-то, что раньше хранили в этом шкафу пахло
очень специфически. О прежнем владельце свидетельствовали только голограммы
красоток, аккуратно наклеенные на дверце. Шлюшки смотрели на Керона
похотливыми взглядами, призывно предлагая новому хозяину осмотреть свои
прелести со всех сторон, благо снимки, выполненные с отличным качеством
позволяли это сделать. Он не знал кто был предыдущим хозяином этой койки, но
судя по девицам на снимках, покрытых сложной, орнаментально-растительной
татуировкой от шеи до пят, вкусы он имел специфические. Керон захлопнул
дверцу и провернул ключ в замке, надежно заперев пустоту шкафа, только его
личную пустоту и положил ключ в карман. Лежащий в кармане ключ придавал
некоторую уверенность, констатируя, что хоть что-то в этой необъятной
Вселенной есть его, его собственное, контролировать которое может только он,
самолично. Пусть даже странно пахнущую пустоту в шкафчике, находящуюся под
постоянными призывными взглядами красоток неизвестно какого мира.
Следующий день начался с пробежки. Когда все по колено мокрые от
утренней росы вернулись в свой ангар, их там уже дожидался плюгавенький
канцелярист с объемным, металлическим чемоданом, на крышке которого серыми,
аккуратными буквами было выведено: "ОТДЕЛ УЧЕТА". Его сопровождал громила
капитан, закатанные рукава которого открывали для обзора всех желающих
бугрящиеся мышцы предплечий. Когда последний новобранец пересек порог двери
в казарменное помещение ангара, Уилк захлопнул двери и канцелярист приступил
к исполнению своих формальностей. Распахнутый чемодан оказался переносным
компьютером с какой-то механической примочкой.
- Сейчас, - обратился служитель пера к личному составу, - нам
необходимо провести регистрацию. Ничего особенного в этой процедуре нет. Она
нам необходима только для внутренних целей и больше никуда распространяться
не будет. По правилам нашей армии регистрация у нас свободная, то есть, если
по каким-то причинам у вас возникнет желание скрыть свое подлинное имя, то
вы вправе назваться любым другим, какое больше нравиться или вообще не
пользоваться именами, как таковыми, а присвоить себе буквенно-цифровой код.
Сочетание символов которого так же оставляется на ваше усмотрение. Повторяю,
это чисто внутренняя система и никакой опасности разоблачения не несет, тем
более что через какой-то год потребуется для каждого из вас открыть
собственный счет, ему нужно будет присвоить какое-то имя. На нем будут
скапливаться заработанные вами деньги. От вас сейчас не требуется никаких
документов подтверждающих что-либо. Мы же в свою очередь, согласно нашему
правилу отказываемся от каких-либо запросов, для выяснения личности и деяний
каждого из вас. Нас это просто не интересует. В подтверждение вашей
личности, каждый из вас сейчас получит браслет со своим именем. Эта вещь у
нас котируется как паспорт или удостоверение личности. Его предъявитель не
нуждается здесь больше ни в каких документах. Подумайте, какое имя или код
вы хотите себе присвоить в нашей армии и приступаем к делу. Вы у меня не
единственные на сегодня, тем более у нас с капитаном есть дела и кроме
этого, - загадочно улыбнувшись сказал он и посмотрел на капитана.
Все немного погудели и по очереди стали записываться, кому как
нравилось. Процедура происходила следующим образом: новобранец подходил к
компьютеру и писарь набирал с его слов имя на экране, после этого, капитан
доставал блестящий, мягкий браслет из своей сумки и эта железка определенным
образом вставлялась в щель браслетоприемника, находящуюся в нижней части
чемодана. Срабатывало какое-то устройство и чистая до этого пластинка
браслета аккуратно проштамповывалась выбранным именем. Кроме имени, на ней
значилось время прибытия, номер взвода, его командир, и еще какой-то, видимо
машинный код. Затем, капитан брал блестящие, никелированные ручные тиски,
одевал браслет на правое запястье очередному солдату удачи и скреплял ими
два болтающиеся конца. Браслет был приспособлен именно для такого применения
и надевался один раз. Снять его можно было только при помощи автогена или с
оторванной кисти. Всех это поначалу немного озадачило, но вольности,
обещанные при регистрации, притупили бдительность и все, без малейшего
сопротивления позволили сделать себе своеобразное клеймение.
Керон Сальс не чувствуя за собой никакой особенной вины, кроме
невыполненного контракта, в уплату неустойки за который, впрочем, уже давно
пошли его кровные, собранные за многие годы деньги, записался под своим
настоящим именем.
Когда с формальностями было покончено, штабисты убрались, а каждый
новобранец имел на своей руке новенькое, выполненное из высокопрочной,
нержавеющей стали чудо, Уилк приступил к занятиям.
Темой первого урока стал ручной пулемет Р-459, выпущенный в одном из
миров местной галактики. Конструкция оказалась настолько удачной, что вскоре
уже огромное количество миров этой галактики выпускали эту разновидность
ручного огнестрельного оружия как для потребностей своих армий, так и на
продажу. Сержант аккуратно, как младенца, положил на единственный в
помещении стол принесенный из оружейки, располагавшейся тут же, за одной из
вечно закрытых дверей коридора образец. Он его любовно разбирал, поднимал
вверх составляющие его детали и объяснял назначение каждой, затем ставил
детали на место и доставал новые. Видно было, что это занятие доставляет ему
истинное удовольствие и что с этим вороненным куском железа, его связывают
самые теплые чувства.
Керон наблюдал за таким патологическим проявлением теплых чувств
сержанта, но до пулемета ему не было никакого дела, - он думал о своем.
Сначала он прикинул, сколько ему исполниться лет, когда по словам Уилка
закончится контракт. Получалась малоприятная цифра, вплотную подбирающаяся к
отметке 50. Вырваться обратно в жизнь в таком возрасте, пусть даже и с
заработанными деньгами, сумма которых вербующей стороной умалчивалась, было
не слишком приятно. К тому же все эти мифические "условия контракта" сразу
блекли, как только он вспоминал первый вечер, вернее даже ночь, когда он
впервые ступил на поверхность этой планеты. Факт передачи денег
таможенникам, который он видел собственными глазами, заставлял о многом
задуматься. Раньше он краем уха слышал, что в этой области галактик жизнь
человека слишком часто имеет не только какую-то там мифическую цену, а и
реальную, выражавшуюся в денежном эквиваленте, но слышать - это одно, а быть
проданным в рабство - это совсем другое. Когда Уилк подробно рассказал про
затвор, переводчик огня своего любимчика и перешел к системе питания оружия
патронами, Керон уже твердо для себя решил, что верить его теперешним,
абсолютным хозяевам не стоит, как бы они не объясняли свои действия.
Всю остальную часть занятия он думал о возможных путях побега, но
ничего стоящего в голову не приходило. Сказывался недостаток информации. Уж
очень мало он знал об этом мире в целом, и об месте в котором оказался в
частности.
Когда Керон пришел к такому неутешительному для себя выводу, сержант
уже справился с первым уроком и приводил своего любимчика в походное
положение - пристегивал на место отведенные сошки и вставлял на место до
отказа забитый патронами магазин.
- Контрольные вопросы я не задаю. - Сказал он. - Здесь это не принято.
Каждый должен и так знать, что от того, насколько он внимательно будет
слушать на занятиях зависит его жизнь в бою, и если кто-то что-то пропустил,
то пусть обижается только на самого себя, больше не на кого. Все, что
необходимо будет знать, вам будет изложено, а остальное зависит только от
вас.
После теоретического занятия перешли к практике, прихватив с собой
десять Р-459 и несколько металлических, похожих на большие квадратные
консервы, ящиков с патронами. Уютное, обнесенное пятнадцатиметровым валом
стрельбище находилось в двух шагах от казармы. Неизменным строем, за
стройностью которого впрочем Уилк практически не следил, они вошли в
окруженное валом пространство и заняли свободные огневые точки стрельбища.
Жара спала и на стрельбище было много народу. Стреляли кто из чего хотел, но
в основном это было огнестрельное оружие, хотя попадались и такие, которые
предпочитали пальнуть сгустком плазмы, или коротким лучом импульсника,
испарив при этом некоторый объем насыпи. Тяжелое вооружение типа ствольной и
реактивной артиллерии, или его что-то помощнее, на стрельбище запрещалось.
Стоял неимоверный грохот, усиленный чашей стрельбища и с непривычки
казалось, что все эти люди стреляют именно в тебя, так что хотелось
немедленно спрятаться. Выстрелы в основном были одиночные, но изредка их
размеренные звуки с воем вспарывала очередь скорострельного автоматического
оружия.
Показав на практике как и что заряжается, сержант для примера залег и
установив на сошки своего любимца, дал залп по трем мишеням, находящихся в
секторе обстрела этого стрелкового места. Все три мишени, изображающие
человека в полный рост и отнесенные на двести метров от стрелка, упали как
подкошенные после первой же короткой очереди. Полежав секунд десять они
снова встали, готовые снова получить новую порцию свинца. Полутораметровые
фонтанчики пыли, поднятые пулями попавшими в дерн медленно оседали. Уилк,
довольный своим умением, не скрывая удовольствия от такого результата, с
улыбкой поднялся со стрелкового места, и приказал разобрать и зарядить
принесенное оружие первой десятке.
Стреляли долго и упорно, особенно те, у кого плохо получалось. Вокруг
мишеней пыль не успевала оседать, усложняя и без того трудное упражнение.
Было просто удивительно, какой огромной энергией удара обладает маленькая с
виду пуля. Попадая в дерн, переплетенный за много сотен лет слой никогда не
паханных корней, плотный и крепкий, она поднимала стройный, густой фонтанчик
пыли. Откуда бралась пыль среди сочной, подстриженной пулями травы Керон
понять не мог.
Когда подошла его очередь, он натолкал патронов в магазин пулемета, их
вошло туда штук двести. Магазин был неразборным, иначе он бы обязательно
разобрал его и поинтересовался, каким образом должна быть устроена пружина,
чтобы подавать по одному патроны из почти квадратной коробки все до одного.
Затем пристегнул его к пулемету и установив его на сошки прицелился,
совместив на одной линии, как учил сержант, мушку, прорезь в прицельной
планке и мишень. Оружие было центрального боя и поэтому нужно было целиться
в центр мишени, а не под ее нижний край, как в свое время привык Керон.
Спуск у пулемета был плавным, а отдача намного сильнее, чем он ожидал. Не
помогал даже мощный компенсатор, уродливым набалдашником венчающий ствол и
сильно портящий внешний вид оружия.

Пока Керон Сальс под присмотром сержанта Уилка восстанавливал
безвозвратно, как казалось, утерянные знания стрельбы из пулемета, в
сопровождении неизменной спарки штурмовиков на взлетно-посадочную площадку
садился новенький челнок межгалактического, особо малого класса. Каждая
деталь на этом корабле блестела и притягивала внимание, делая его похожим на
игрушку с рождественской елки. Кораблик был не только новый, но судя по
внешней отделке, по качеству и чистоте поверхности, с которыми были
выполнены самые последние и незначительные детали, с уверенностью можно было
заключить, что за его стоимость можно приобрести два, а то и три таких же
корабля, только выполненных в стандартной комплектации. Обычно для хозяина
корабля не имеет значения внешний вид его имущества, вернее как бы он не
старался, со временем его корабль превращался в неприглядный кусок железа,
всю поверхность которого покрывали каленные разводы цветов побежалости.
Такое могло случиться с каждым кораблем, только не с этим. Гарантию на
светло-бирюзовое, блестящее покрытие корпуса, фирма давала на пятьдесят
стандартных лет. Теперь, это творение человеческих рук стояло на поле,
выжженном адским огнем двигателей и казалось сверкающим кусочком неба,
непонятно каким образом свалившимся на грешную планетарную твердь.
Силовая установка корабля быстро понижала свой шум от свиста, до
басовитого рокота, не давая в этом спектре ни одного сколь нибудь заметного
на слух провала, как это обычно бывает с уже достаточно изношенными
кораблями. Когда двигатели замолкли совсем и окончательно осела поднятая
пыль, вся до последней пылинки, превратив корпус челнока из
сверкающе-глянцевого в матовый, с благородным шипением нового устройства
отошел в сторону центральный люк. Из ярко освещенного пространства шлюзовой
камеры, не дожидаясь пока выдвинется трапик, на грунт спрыгнули два
подтянутых, хорошо одетых мужчины, находящихся, судя по прыжку, в идеальной
спортивной форме. Незнакомцы подозрительно осмотрелись по сторонам, ища хотя
бы малейшую зацепку для того, чтобы извлечь из красивых, кожаных кобур свои
огромные пистолеты. Эти двое видно очень гордились своим допотопным оружием
и носили его выставив на показ. Но как они ни старались высмотреть что-то
подозрительное, такового обнаружено не было. Всем, кто находился на
взлетно-посадочном поле было абсолютно наплевать, что это за корабль и
какого черта его занесло в эти места. Все занимались своими делами и не
обращали на гостей ни какого внимания. Видя, что пострелять сегодня не
удастся, более статный, и очевидно более главный развернулся и что-то
крикнул в люк. Через некоторое время, двое таких же, как и первые,
телохранителей вывели под руки преклонных лет старца, который если бы не
крепкие руки охраны убился бы на первой же ступеньке трапа, своего
собственного корабля.
Шитый золотом, старомодный плащ старика, подозрительно напоминающий
мантию, подхватил легкий ветерок и целая лавина световых бликов заструилась
от сходящего с трапа таинственного гостя. За стариком шел упитанный
господин, одетый более современно, но по лоску и дороговизне его наряд мало
чем уступал древнему плащу. Замыкала процессию неизменная двойка охранников,
готовых, судя по их решительным взглядам, отправить к праотцам любого, кто
хоть косо посмотрит на все происходящее. Но на них не смотрели, даже косо.
За долгие годы в этих местах навидались такого, что этот отвратительно
подведенный косметикой старик и в долю не падал. Кстати не только он, но и
железяка, на которой он сюда примчался тоже.
От серого в грибковых разводах, административного здания, к гостям
быстрым шагом уже направлялся пожилой мужчина в штатском, в окружении целой
нескольких старших офицеров. Это были единственные в лагере люди, если не
считать пилотов штурмовиков и отделение поста дальнего слежения, которых
заинтересовал прибывший к ним гость. Подойдя поближе и наскоро
сориентировавшись кто к ним пожаловал, мужчина в штатском слегка поклонился,
но только самую малость. Как раз на столько, сколько от этого требовали
минимальные требования приличия и сделав рукой широкий жест, пригласил
гостей в здание.
Первыми вошли гости, за ними последовал мужчина в штатском со своим
окружением. Двое охранников гостей остались стоять на свежем воздухе, по обе
стороны от плотно прикрытых створок двери. На каменных рожах караула ничего
не выражалось, то есть вообще ничего, ни единой уловимой эмоции. Вероятно
самое бездарное творение начинающего скульптора выражало бы больше эмоций,
чем эти истуканы. Даже палящий Кармант не производил на них никакого
впечатления, хотя пот тоненькими струйками сразу же заструился по их
холенным лицам, но для караула, отличающегося элементами почетного, это
видимо никакого значения не имело. Еще один такой караул остался возле
оставшегося открытым люка корабля. Видимо меры безопасности переплелись в
этой действии с вековыми традициями, нарушать которые никто не решался.

Через полтора часа, начиная с того момента, как Сальс впервые лег в
пыль стрелкового места, на линии огня лагерного тира, ему наконец то удалось
одной очередью расстрелять сразу три мишени. Двадцати сантиметровая по
высоте и метровая в диаметре куча блестящих, стрелянных гильз, осталась
справа от Сальса после выполнения упражнения. Чего, чего, а боеприпасов на
обучение здесь не жалели, тем более что их стоимость уже давно была учтена и
вычтена из предполагаемых контрактных сумм наемников по неволе. Сержант
заметив успехи Сальса остался доволен и разрешил встать и передать пулемет
следующему стрелку. Довольный собой Сальс так и сделал.
В ушах звенело и от этого звона казалось, что голова вот вот
расколется, а свои собственные барабанные перепонки он ощущал как две
безвольно повисшие тряпки. Во рту кроме пыли ничего не было. Он начал было
ее отплевывать, но получалось плохо. Глаза все еще резало от пороховой гари
и той же пыли, но не смотря на все эти страдания, Керон Сальс все же был
доволен, доволен собой, и не только собой, а тем крошечным шансом выжить,
который ему давало хорошее владение оружием. Он понимал, что не обладающему
таким умением здесь вообще не на что было расчитывать.
После стрелкового тренажа все дружно убирали гильзы, а после того, как
тир привели в порядок, уже в казарме чистили оружие. Сержант проверял,
находил грязь, и все опять чистили. После третьей проверки грязь обнаружена
не была и пулеметы отправились в пирамиду за толстую, металлическую дверь,
новобранцы на ужин, а неутомимый Кармант делать день на обратной стороне
планеты.
Двери, закрывшиеся за почтенными гостями так больше и не открывались.
За час до наступления сумерек из челнока появился разводящий, ведя за собой
красиво вышагивающих в ногу смену. Сменив караул возле дверей
административного здания, он на обратной дороге поставил двух свежих
мордоворотов возле входного люка челнока. Те двое, которые стояли возле
дверей, как раз в том месте, где после полудня никогда не бывает тени были
счастливы, что вот-вот снимут промокшие насквозь строгие костюмы, но видно
это было только по глазам, да и то не каждому - школа, есть школа. После
смены караула возле челнока больше никакого движения не наблюдалось.
На небосклон, плавно меняющий свой цвет от глубокого синего, до
беспросветно-черного, величественно вползала неразлучная спутница этого
скорбного мира, залив весь лагерь нереально мертвенным светом, не дав
небосклону потемнеть до черного, а оставив его фиолетовым, плавно изменяющим
этот цвет от темного, до светло синего возле самого диска спутника. Эта
безымянная планета была довольно большой, и находилась так близко от
Отстойника, что любой любопытствующий на базе, в бинокль средней паршивости,
мог всласть понаблюдать кратеры на его безжизненной поверхности. Даже
невооруженным глазом было видно неровности на диске планеты, производившие
впечатление своими грандиозными размерами даже с такого расстояния. При
длительном созерцании этого безжизненного набора пород, кое-как скатанного
гравитацией в один комок, казалось, что вот-вот шаткое равновесие сил
гравитации и скорости нарушиться и эта непостижимо огромная и тяжелая, масса
спресованного до умопомрачительной плотности камня, обрушиться прямо на
наблюдателя, поглотив заодно и сам Отстойник. Но время шло и ничего
подобного не происходило. По большому счету вообще ничего не происходило,
просто тихонько, подобно водам равнинной реки утекала жизнь, по только ей
одной ведомому руслу.
Так на Отстойнике прошел еще один день, непонятно зачем брошенный
безымянной, но могучей и безжалостной рукой в копилку Вселенской истории,
похожую на огромный, грязный контейнер для мусора.

Глава 7. Торги.

Внушительных размеров крейсер вынырнул из яркой, слепяще-синей вспышки,
образованной энергетическими флуктуациями внепространственного тунельного
перехода. Как только погасли последние всполохи энергии, равномерно
распределившиеся в окружающем пространстве, крейсер уверено развернулся и
уже в реальном пространстве-времени пошел к третьей планете планетарной
системы Кармант. По правому борту, между панелями орудийных излучателей,
количество и размеры которых повергли бы в панический ужас боевые эскадры
многих миров, расположенных в этой галактике, внимательный наблюдатель мог
заметить маленькую эмблему объединенного полицейского управления - маленький
отличительный знак огромной могущественной структуры, контролирующей в
пространстве галактики все, что попадало в поле ее зрения. Эмблемой
организации служило изображение сурка Ти из мира Хотен, имено в этом мире и
возникла идея создания координирующей полицейские структуры организации,
которая со временем стала безраздельным хозяином галактического
пространства.
Этот сурок теперь изображался везде, где это было оправданно, а так же
там, где эта эмблема была абсолютно бесполезна, начиная от космических
кораблей и мундиров, заканчивая оружием, столовыми приборами и собственной
кожей тех, кто имел честь служить в этом элитном объединении. Этот Ти был
везде. Он сидел на задних лапках, решительно выставив вперед передние,
вероятно показывая этим свое непреодолимое желание немедленно побороться с
негодяями, нарушающими галактические законы. В зубах у него была зажата
веточка какой-то травы, которую ему из-за неотложных дел никак не удавалось
доесть, а все вместе, это умильное творение природы системы Хотен, в
традиционной культуре местного социума считалось воплощением справедливости
и порядка.
Так волей капризного случая, глупый норный грызун с пучком листьев во
рту, стал воплощением силы, не считаться с которой нельзя было никому в
галактике 511/70. Когда корабль с этим символом проходил мимо торгового
судна, транспортника или челнока бродяги, то даже у самых отчаянных
капитанов от осознания возможных последствий что-то опускалось в животе, а
по спине пробегал своими тонкими и отвратительно холодными лапками страх.
Свободными от такого мерзкого ощущения панической безисходности оставались
лишь те, кто отправляясь в путь, свою голову оставлял дома и еще те, кто
впервые попадал в пространственную область, которую занимала эта полицейская
галактика, и не был знаком с местными правилами и порядками. Хотя таким, как
показала практика, приходилось хуже всего.
Крейсер величаво шел в реальном пространстве. Эта глыба металла
подействовала бы угнетающе на любого, кому довелось увидеть это зрелище,
легко и беззвучно перемещаясь в черной бездне пустоты. Свет желтого карлика,
значившегося в навигационной программе под непонятным именем Кармант,
рельефно высвечивал все внешние детали корпуса, превращая это жуткое по
своей силе и мощи орудие подавления в красивую детскую игрушку, которую
казалось можно взять в руки и повертеть перед глазами. Конечно же так
казалось только со стороны и с очень большого расстояния.
Третья планета системы не охранялась, если не считать нескольких
автоматических спутников, зависших на ее орбиты да систем дальнего слежения,
установленных на луне этой планеты. В рабочем состоянии находился только
один из спутников. Все остальные системы давно пришли в негодность,
превратившись в обыкновенный металлолом. Лишь спутник, чудом сохранивший
работоспособность, передавал и передавал никого не интересующие данные на
мертвую лунную базу. В отличие от своей младшей сестры, планета Кармант(3),
была настоящей жемчужиной этой планетарной системы, единственным в ней
местом, где человек мог обитать без применения специальных технологических
средств. Хотя показатель гравитации несколько превышал стандарты, но по всем
другим показателям, это была планета если не "А" класса, то "В" - это точно.
Уже давно в местной галактике, под отстойники перестали отводить таких
хорошие миры. Время от времени раздавались протесты, что такой хороший мир
отдали в распоряжение преступников и превратили его в тюрьму, но во-первых,
что сделано, то сделано, а во-вторых, содержание в этом месте отвергнутых
обществом людей не требовало никаких дополнительных затрат, кроме доставки
их к месту заключения. Всем необходимым на Отстойнике заключенные
обеспечивали себя сами, по крайней мере так официально считалось. Природные
и климатические условия располагали к этому.
Обойдя широкой дугой вторую планету, крейсер, с эмблемой придурковатого
сурка на борту, рылом вниз пошел к поверхности планеты Отстойника. Маневр
выполнялся очень уверено и на большой скорости. Чувствовалось что пилот,
если это конечно была не автоматическая система, часто совершает подобный
маневр в этом месте.

Душераздирающий вой взлетно-посадочных планетарных двигателей стих. Его
место заняла непривычная на корабле тишина. Именно она, смешанная с чувством
неизвестности, давали неприятный коктейль чувств, действовавший на нервы не
меньше, чем все проишедшее за последнюю неделю.
Лязгнули засовы и дверь разблокировалась. На пороге камеры появился
служитель сурковых идеалов в неизменной униформе песочного цвета. Плазменный
излучатель он держал на перевес, сжимая оружие двумя руками, впрочем именно
так и предписывалось по уставу.
- Все приехали, выходи по одному, - и блестящее, четырехсантиметровое
рыло оружия показало в какой именно последовательности это необходимо
делать.
Пока конвоир вел плохо освещенными коридорами Роберта и его соседа,
молчаливого парня, подсаженного к нему в камеру во время одной из посадок,
которых Роберт насчитал одиннадцать с того момента, как его самого подобрал
на Скитларе(2) крейсер сурков, конвоир не проронил ни слова, да в этом и не
было необходимости - в коридоре и переходах, которыми их вели не было даже
намека на ответвления или боковые проходы. Он вел только в одном
направлении.
Яркое, желтое светило, зависшее на небосклоне, среди белоснежных,
рваных облаков, внимательно осматривало прибывших. После темных коридоров и
камер, отучивших глаза от яркого света, такое внимание до боли резануло по
глазам, заставляя щуриться всех, кто покидал крейсер. Но это было не
единственное внимание, проявленное к прибывшим людям. На почтительном
расстоянии от корабля, где испорченная частыми посадками трава переходила в
однородный растительный ковер собралась группа людей. На таком расстоянии,
да еще со слезящимися глазами Роберт не мог увидеть ничего определенного,
кроме того, что это были люди.
Перед крейсером вобралось уже человек семьдесят, а конвоиры все
выводили и выводили, по двое, по трое, все новых и новых поселенцев. В конце
концов из набралось примерно сто-стодесять человек. После этого вышел
капитан. Если это и не был капитан, то не последний человек на борту
корабля.
Только сейчас Роберт смог разглядеть всех, кого они подбирали по дороге
сюда и все смогли посмотреть на него, хотя мало кто это сделал. Люди были в
подавленном состоянии.
Тем временем выскочил сержант и стал размахивая руками красиво строить
солдат, которые после соответствующего внушения, в свою очередь занялись
заключенными. Несколько солдат заняли боевую позицию несколько впереди,
обратив свое оружие в сторону встречающих, которых заметно прибавилось. Те
ничего особенного не делали, просто стояли и смотрели. Теперь их можно было
рассмотреть более детально. Различие роста, цвета кожи и одежда самого
разнообразного кроя, цвета и стиля, явно указывали на то, что собравшиеся
ранее принадлежали к различным мирам. Мирам, отличающимся не только
культурными традициями, но и чисто физическим и физиологическим строением
своих обитателей. Хотя какими бы разными они не казались, это были люди,
именно люди, а не деже существа более дальнего, и более разнообразного
гуманоидного типа.
Роберт немного пришел в себя и с интересом стал наблюдать за
разворачивающимся вокруг спектаклем.
Сержант, решив, что все сделал правильно, побежал с докладом обратно на
корабль, из чего следовало, что расфуфыренный офицер, которого Роб принял
поначалу за главного, таковым вовсе не является, был еще кто-то, кто решал
что нужно делать.
- Всем стоять смирно и тихо, - проревел офицер опять на сбившихся в
кучу каторжников, - если кто-то хотя бы подумает о побеге, это будет
последним, что он сделает в своей сознательной жизни!
"Интересно,- подумал Роберт,- что еще может произойти,чего не хочет
этот расфуфыренный индюк. Куда отсюда можно бежать? Ведь именно эта планета
и есть конечный пункт их назначения. Почему бы суркам их просто не вытолкать
из корабля и не убираться отсюда по своим делам"?
Вскоре на эти вопросы были получены ответы. Блестящий офицер взял
мегафон и несколько коряво, используя общегалактический диалект, позвал
кого-то из толпы встречающих. Солдаты взяли оружие на изготовку, готовые в
любой момент открыть ураганный огонь, по всему, что приблизилось бы к ним на
расстояние выстрела.
Спокойно и уверено к крейсеру направился крупный человек. Можно было
даже назвать его толстым, но высокий рост скрывает лишние килограммы и
такого человека принято считать не толстым, а крупным. По правую руку от
него шел еще больший детина, метра под два ростом, держа на плече точно
такой же плазменный излучатель, какие были у солдат сурка. Слева, по
сравнению с этими двумя шел малыш, хотя его рост составлял ничуть не меньше
метра семидесяти. Этот в руках держал вообще какое-то громадное, и судя по
всему зверски убойное орудие смерти. Роберт раньше вообще ничего подобного
не видел.
Теперь он не знал что и думать. Не доходя метров пятидесяти до первых
солдат, здоровяк жестом показал своим громилам оставаться на месте, а сам
пошел дальше без сопровождения. Охранник, что был поменьше, сразу улегся в
пыль и настроив свою загадочную смертельную машинку стал водить ею из
стороны в сторону, проверяя, все ли простреливается. Тот, что повыше, так и
остался стоять, лениво жмурясь то на палящий Кармант, то равнодушно
осматривая прибывший крейсер, солдат и изгоев.
Здоровяк, с очень загорелой кожей, круглой как шар, лишенной всякой
растительности головой и широко поставленными, наглыми глазками, уверено
подошел к офицеру и как старый знакомый поприветствовал его за руку.
Роберту это не понравилось, но что ему нравилось, а что не нравилось в
данный момент никого не интересовало.
Разговор у них не заладился сразу. Пришедший что-то выкрикивал, хлопал
себя по карманам и показывая пальцем на столпившихся людей громко смеялся,
выставляя при этом на свежий воздух крупные зубы. Офицер то же старался во
всю, но при этом его сдерживал не мундир, а находящиеся вокруг подчиненные,
в глазах которых он хотел видимо, во что бы то ни стало сохранить о себе
мнение, как о невозмутимом командире, но все равно было видно, что это
спектакль ему начинает надоедать.
Тут до Роберта дошло: "они торгуются!". От этой мысли ему стало себя по
настоящему жалко. Он так не жалел себя с того времени, как ему был зачитан
приговор, в соответствии с которым ему назначалась мера наказания - "ссылка
до исправления" на планете Отстойник К3/09. И хотя в приговоре значилась
такая мера наказания, но некому было проверить или подтвердить - исправился
человек или нет, так что простым языком эта формулировка означала
"навсегда".
Торговавшиеся подошли поближе и Роберту стал слышен весь их разговор.
- Ну ты посмотри получше какой я тебе привез товар, не то что был в
прошлый раз, все как на подбор. На них ты много заработаешь, а по три тысячи
кредитов за каждого, это хорошая цена. - Внушал он своему собеседнику,
пальцем показывая то на одного, то на другого.
Роберту показалось, что он показывает именно на него. Пришелец корчил
рожи, показывая этим свое задумчивое состояние, но платить столько
отказывался.
- Что ты мне привез? Они и года не протянут на моих плантациях. Какой
же мне толк от этих дохляков? Только корми их. Если хочешь, дам по полторы,
как в прошлый раз.
Они подошли вплотную и стали придирчиво рассматривать товар. Один
расхваливал, другой безбожно критиковал указывая на видимые недостатки,
прибавляя от себя не меньше выдуманных.
Такой торг видимо следовал за каждым прибытием космического корабля в
мир Скорби, и являлся делом привычным для всех сторон, кроме "товара" - ему
это было в новинку.
Офицер выдал свой последний козырь: - Если ты не возьмешь их у меня по
по моей цене, то я предложу их наемникам, а уж они то не привыкли скупиться.
Просто ты знаешь как я к тебе отношусь,.. и поэтому ты всегда видишь мой
товар первым. Или предложу их охотникам в конце-концов!
- Охотники у тебя хоть раз что-то купили? - Парировал толстяк, опять
поражая всех своей неотразимой улыбкой.
- А что касается наемников, то это тоже глухой номер. Я слышал дела у
Люиса сейчас идут не ахти. Ему сейчас приходиться думать не о покупке новых
сил, а о том, чтобы любым способом спасти свою репутацию. Он ее совсем
недавно основательно подмочил,- заключил договор и не выполнил своих
обещаний. Ну ты знаешь наверное...
Офицер загадочно улыбнулся, но толстяк сразу же показал, что он тут
главный не по воле случая, а благодаря своим способностям:
- Если ты думаешь, что тебе удастся спихнуть весь этот сброд медикам,
то ошибаешься. Никто на Отстойнике не печется так о своей репутации, как
они. Ты же знаешь, что они всегда дают гарантии, и поэтому им нужен только
первосортный материал, самый лучший, какой только бывает. Если бы они имели
дело со всяким дерьмом, у них давно бы не осталось клиентуры.
Наконец они договорились. Сумма за одну голову составила две с
половиной тысячи кредитов. Для примера, на эти деньги можно было прожить
день на курорте рассчитанном на средний класс.
После того, как толстяк сосчитал прибывших, несколько раз при этом
сбившись, и попинал ни в чем не повинных людей за то, что они якобы
перемешиваются сами собой и сбивают его со счета, к кораблю одним из
телохранителей были доставлены деньги. Передав группу в сто восемьдесят
шесть, как только что выяснилось, человек на попечение одному из хозяев
этого мира и его людям, сурки спешно погрузились на свой крейсер и убрались
восвояси так же резво и профессионально, как и прибыли в этот мир. Только
нарушенный опорами дерн, сожженая до тла трава и уходящие к лесу люди
свидетельствовали о недавнем посещении.
После сортировки, которую Хандор не доверил никому, образовалось семь
групп. В одной из них оказались самые сильные и высокие по росту, хотя таких
и набралось всего восемь человек, в пяти остальных группах народ не был
столь видным.
Два врача педантично осматривали каждого. Осмотр касался практически
всего: состояния мышц, наличия паразитов, состояний рук, ног и даже зубов.
Если кто-то не желал, чтобы его так тщательно осматривали, то мордовороты,
неотступно следовавшие за каждым из них, проводили непокорному сеанс
быстрого внушения, используя самую совершенную технику - свои кулаки и
ботинки, но ногами били только в очень тяжелых случаях.
Во время каждого такого сеанса Хандор по детски сокрушался: - Не так
сильно, я же только заплатил деньги. - Потом в нем пробуждался настоящий
хозяин. - Кто испортит товар, сам пойдет на плантации!
Громилы слушались и били. Били сильно, но умело, причиняя страдания, но
избегая повреждений.
Роберт решил не противиться осмотру и когда подошла его очередь,
послушно позволил себя осмотреть, здраво решив, что ничего, кроме боли
сопротивление не принесет.
Когда осмотр закончился, сопровождаемая несколькими охранниками каждая
из групп, отправилась в назначенное для нее место. Вместе с Робертом в
команде набралось двадцать три человека. К их группе были приставлены два
конвоира, которые немного посовещавшись с поджарым бородачем, окриками
погнали своих подопечных в сторону видневшегося на соседнем холме леса,
который зеленой шапкой покрывал почти правильные контуры, круглого как ни
рисунке холма. Возникал даже вопрос: "а природного ли он происхождения?" -
такой он был правильный.
Пройдя немного и очутившись в самом центре селения, на окраине которого
и проводился этот своеобразный "медосмотр" вновь прибывшие стали с
любопытством смотреть по сторонам, а посмотреть было на что. Среди хаотично
разбросанных деревьев, больших и роскошных, специально оставленных во время
проведения вырубки джунглей, просматривались непривычные строения, по
крайней мере Роберт таких никогда не видел. Поблескивая пластиком и стеклом
разных оттенков стояли аккуратные постройки с палисадниками и стриженными
газонами у подъездов. У некоторых домов стояли машины. В основном это были
вездеходы, но попадались и более элегантные модели, имеющие движителем не
гусеницы, а колеса.
Увидеть такое аккуратное поселение на планете-тюрьме вряд ли кто
надеялся, и шедшие в колонне по двое, грязные и голодные люди искренне
удивлялись увиденному.
Хотя долго удивляться не пришлось. Подталкивая оружием, конвоиры
старались прогнать свой отряд через это место как можно скорее. Во время
прогулки по этому "городу солнца", никто не проронил ни слова. Ссыльные были
поражены увиденным. Это были не знакомые друг другу люди. В команде не
нашлось даже двух человек, привезенных сюда из одного мира. После умелой
сортировки, в каждую отдельную команду попадали только люди из разных миров.
Еще большее недоумение ждало всех, когда пройдя через городок маленький
отряд наткнулся на галактический челнок, довольно приличного класса,
спокойно стоящий возле ангаров. Через открытый грузовой люк в него что-то
загружали такие же оборванцы как и они, тоже под присмотром охраны.
Проходя мимо ангара Роб заглянул внутрь помещения, его взору открылись
стелажи во всю высоту сооружения, заставленные картонными и пластиковыми
коробками различных размеров и цветов. Охранник ангара, что-то крикнул
конвоирам на неизвестном Роберту наречии, и те заставили всех бегом
преодолеть это место.
Пройдя еще немного по окультуренной местности, группа каторжников вошла
в дикие джунгли.
Роберт не знал что и подумать. Все, что ему приходилось слышать о
подобных планетах никак не вязалось в одну кучу с увиденным, то что он
слышал раньше и что сейчас видел казались частями разных вещей, эпизодами,
никак не могущими быть одним целым. Конечно существовало правдоподобное
объяснение существования этого прекрасного городка, расположенного в самом
сердце непроходимых джунглей, в экваториальной части планеты Скорби. Эти
ангары, склады, и какие-то перерабатывающие мощности, которые Роберт заметил
сразу за складскими помещениями. Какая деятельность могла вестись в этом
богом забытом месте? "Чем бы здесь не занимались, - решил для себя Роберт, -
я скоро об этом узнаю". Но что бы тут не делалось, делать это было
чрезвычайно выгодно, об этом можно было судить посмотрев хотя бы на городок,
через который только-что прогнали каторжников.
Было ясно и другое - их привезли сюда не для того, чтобы наслаждаться
жизнью в прекрасном месте. Что именно их ждало, какие планы имели их
покупатели и о каких плантациях шла речь - это предстояло еще узнать.
Когда они миновали расчищенный и застроенный участок, шедший впереди
охранник жестом приказал остановиться.
- Сейчас пойдем сквозь заросли. Не шуметь и вести себя спокойно. По
дороге будут попадаться плоды. Жрать их не советую. Большинство из них для
человека - отрава. Потом вам покажут какие можно есть, а сейчас не трогайте
никаких.
Конвоир постоял задумавшись и продолжил: - Бежать не советую. Хотя в
округе спокойно, километров через двадцать начинаются настоящие джунгли, с
самым настоящим зверьем. Любого из вас сожрут в моменте, - он со скепсисом
осмотрел разношерстный отряд, - да сразу же сожрут. Тут и гадать нечего. Так
что советую идти спокойно и не искушать судьбу. И нас не нужно лишний раз
беспокоить. Я не завидую тому, кого поймаю...
После такого конкретного инструктажа двинулись дальше. Глаза, едва-едва
привыкшие к яркому свету на расчищенном участке, опять с трудом разбирали
окружающее. Маленький отряд со всех сторон обступила темнота. В этом лесу
сразу было столько претендентов на живительное излучение равнодушного
Карманта, что к подножию исполинских деревьев, уходящих ввысь и теряющихся в
зеленом буйстве жизни, света доходило очень мало. Настолько мало, что на
поверхности почти ничего не росло. Не смотря на огромное количество
органических остатков, сыплющихся сверху не прекращающимся потоком -
идеальной питательной среды для новых поколений, не хватало одного
компонента - света. Вот внизу ничего и не росло, за исключением жалких
пучков блеклых растений, похожих на покрученную проволоку сероватого цвета.
Оттенок зеленого в этих борцах за жизнь можно, было обнаружить только хорошо
присмотревшись.
Среди огромных, как колонны древнего храма, стволов деревьев, в разных
направлениях простирались лианы, в основном цепляющихся разновидностей,
которые не имели своего нормального ствола, но зато обладали непреодолимой
жаждой жизни, которая гнала их все выше и выше, поближе к живительному
свету.
В отличие от жары и сухого воздуха на открытом участке, среди деревьев,
в сумерках листвы стояла почти ощутимая на ощупь влажность. Крупные капли
свисали с огромных листьев первого, самого нижнего яруса, срываясь вниз от
малейшего движения и падали на головы, плечи а за шиворот измученных людей.
Особенно не повезло тем, кто шел впереди - проводнику и нескольким первым
невольникам. Уже через сто метров на них не осталось сухой нитки.
Заросли переполнялись криками, возгласами и возней, но заметить это
колоссальное движение жизни не удавалось, сколько Роберт не присматривался.
Джунгли не выдавали своих тайн при первом, тем более таком кратком
знакомстве. Только изредка, перелетавшая открытое пространство тропы, ярко
окрашенная птичка - это все, что видели ссыльные во время своего перехода в
джунглях.
Шли молча, не останавливаясь. В хорошем темпе. Лишь иногда резкий окрик
конвоира, замыкавшего колонну нарушал тишину и ему эхом вторили птицы и еще
какая-то мелочь, поднимая такой переполох, что отряд уходил уже далеко, а
позади него еще долго не смолкали завывания и тревожные посвисты исконных
обитателей этих мест.
Услышав все эти крики, не очень то и верилось обещанию конвоира, что в
округе, на протяжении двадцати километров нет ничего опасного для человека.
Казалось, что стоит сойти с тропы и на несколько шагов углубиться в заросли,
как твоя судьба будет решена, и притом очень быстро.

Настал вечер. Мрак как-то сразу вылез из самых дремучих зарослей и
бесцеремонно стал прогуливаться по тропе, которую каторжники и их конвой ни
с кем не хотели делить, но на их мнение он ничуть не обращал внимания.
Настало его время, а это значило, что убираться должны были именно люди.
Конвой окриками погнал людей еще быстрее, лишив их пятиминутных
привалов, которые днем милостиво разрешал. С трудом различая дорогу и
стараясь не наступать друг другу на ноги они перешли на легкую трусцу, - на
большее ускорение обессилевший отряд был не способен.
Когда уже казалось, что ночевать прийдется прямо здесь, на этой
проклятой тропинке, укрывшись большими листьями, джунгли разжали свои цепкие
объятья и отряд оказался на просторной поляне, непонятно каким способом
удерживаемой свободной от вездесущих растений, в центре которой стоял
большой ангар стандартного образца. Этот ангар был точно такой, какой можно
встретить в любом портовом или промышленном центре, расположенном в
скоплении 21/561. Тем более странно было видеть это сооружение среди вечного
леса, большой влажности, отсутствия какой бы то ни было дороги к сооружению
и полного отсутствия движения, кроме умчавшегося прочь по покатому,
рифленому перекрытию, серого, пугливого зверька.
Обойдя сооружение, отряд невольников увидел несколько транспортеров,
аккуратно припаркованных возле стены. Именно по сильно заросшей колее такого
транспортера они шли сюда целый день. Техника выглядела достаточно новой и
видимо содержалась с выполнением всех требований инструкции.
Возле ворот, один из сопровождающих достал из кармана небольшой брелок
и направив его на дверь, нажал на одну из имевшихся на нем кнопок. Как
только он это сделал, за толстой дверью что-то загудело, с сухим щелчком
массивная дверь разблокировалась и услужливо распахнула правую створку. В
ангаре вспыхнул свет, залив желтоватым сиянием коротко стриженную траву от
ворот до стены леса. Все вошли внутрь. Больше половины светоизлучающих
элементов либо отсутствовало, либо просто не светилось, но и те что работали
давали достаточное количество света, особенно по сравнению с оставленным за
стенами ангара мраком.
Коридоры сразу от входа расходились в три стороны, а внутренние
перегородки, сделанные из того же серого металла, что и наружные стены
ангара, надежно скрывали все, что не нужно было видеть изгоям на планете
Скорби.
- Переночуем здесь, - заявил более высокий конвоир всей честной
компании, и уже обращаясь к своему напарнику продолжил, - веди их в конец
того коридора, там есть небольшая комната. Как раз для этого дела.
Все поплелись по указанному маршруту, а он, оставшись, закрыл входную
дверь и нагнал группу.
"Хорошая комната" оказалась большим железным ящиком, с набросанными на
полу все теми же листьями, на которые все насмотрелись за целый день. Правда
здесь они были бурого цвета и сухие, как бумага. Когда на них ступала нога,
они рассыпались в пыль, и эта пыль от малейшего движения воздуха поднималась
вверх и долго не хотела оседать. Это была самая своеобразная подстилка для
сна, которую Роберту приходилось видеть в своей жизни. Уж лучше бы на полу
вообще ничего не лежало.
Когда невольники вошли, дверь за ними захлопнулась и лязгнули замки.
Вместе с этим щелчком, светильники, забранные в решетчатыми колпаками,
перешли в режим дежурного освещения. Приглушенный свет в сочетании с
поднятой вошедшими пылью давали причудливую картину, реальность которой
находилась под большим вопросом.
Измученные за день повалились в это месиво трухи и пыли. - Вот гады, -
не выдержал высокий, тощий каторжник, - что же будет дальше, если они уже
сейчас с нами так обращаются? - А ты понял, как делает свои дела полиция? -
Вопросом на вопрос отозвался кто-то из дальнего угла. Роберту его не было
видно, но он не имел ни малейшего желания выяснять кому принадлежали эти
слова. - Тоже мне, доблестные защитники закона. Вы видели? Они нас просто
продали! Продали этим ублюдкам, как вещь в магазине.
Никто даже не обратил внимания на эту запоздалую реакцию. Все были
подавлены тем положением, в котором оказались, тем обращением, с которым им
пришлось столкнуться, что никак не реагировали на эти возгласы. Проявлялась
обычная стрессовая реакция.
Ссыльный, из дальнего угла еще что-то сказал, но не находя поддержки
вскоре замолк и в камере установилась полная тишина, иногда нарушаемая
кашлем или стоном засыпающих людей.
Роберту не спалось. События последних двух недель, а особенно
последнего дня проносились у него перед глазами. Все заполняющее чувство
обиды уже отступило. Нельзя сказать, что оно пропало вовсе, но события
сегодняшнего дня вытеснили это чувство, и оно , хотя и с неохотой, уступило
место напряженной неизвестности - отвратительному состоянию, которое внушало
ужас не одному поколению людей, хотя и являлось одной из исконных черт
человеческой натуры.
Да, это было кощунственно несправедливо - не совершив совершенно ничего
противозаконного, попасть в мир отпетых негодяев, отфильтрованных со
значительного сектора галактики, - это было перебором даже для такой
отвратительно-неудачливой судьбы, какая была у Роберта. Хотя он решил для
себя не поддаваться, но кошмарные картины его дальнейшего бытия, непрерывно
возникали в возбужденном сознании. Хотя многие из его страхов не
оправдывались до сих пор, он считал это только отсрочкой. В конце концов
мозг отказался воспринимать все те ужасы, которые все с большей и большей
реалистичностью рисовало сознание и Роберт забылся глубоким, тяжелым сном,
который тяжелым ботинком наступил на бьющееся в агонии сознание и прервал
эти моральные мучения.
Через секунду после того, как ему удалось забыться, с громким щелчком
разблокировалась дверь, ярко вспыхнули лампы и вошел их вчерашний конвой.
Особо не церемонясь, кого прикладом оружия, кого ботинком они быстренько
привели своих подопечных в бодрствующее состояние и окриками выгнали еще
ничего не соображающих со сна группу людей на свежий воздух.
Трава перед ангаром сверкала всеми цветами, которые только был способен
воспринять глаз, и наверное еще многими теми, воспринять которые он был не в
состоянии. Это был или только что прошедший дождь, или обильно выпавшая
роса. Строение травы располагало к тому, чтобы на остроконечных, с засечками
листьях, скапливалась влага большими каплями. В них отражалось, искажаясь
утреннее светило, со всей своей безразличной жизнерадостностью поглядывая на
грязных оборванцев, обросивших по колено штанины и трясущихся от утренней
свежести.
Пока все стояли под внимательным взглядом одного из конвойных и не
менее пристальным взглядом его плазменного излучателя, другой, взяв
несколько человек проследил чтобы место ночлега было убрано. Они возились
около часа, долго носили в красных, пластиковых мешках рассыпающуюся в пыль
подстилку и видимо навели там неописуемую чистоту.
После окончания немного затянувшейся уборки, во время которой всем не
участвовавшим пришлось померзнуть стоя по колено в росе, прямо тут же, на
улице был устроен на скорую руку завтрак, больше напоминавший подаяние, на
который каждому каторжнику был дан кусок странного хлеба, граммов на триста,
больше похожий на спекшиеся опилки, чем на продукт питания. Запивали все по
очереди из одной кружки, черпая воду из большой пластиковой емкости,
подставленной под сток ангара.
После завтрака Роберту стало немного лучше. Отступила нарастающая уже
было тяжесть в голове и немного поднялось настроение. Совсем немного, но все
равно это было прогрессом.
Все еще дожевывали куски твердого, как камень хлеба, а конвоир,
следивший за уборкой уже запер приютивший их на ночь ангар и подогнал ко
входу один из транспортеров.
- Залезайте, - скомандовал он указывая на распахнутые створки люка
грузового отсека машины, - и не сильно барствуйте. Влезть должны все.
В грузовой отсек набилось народу почти втрое больше, чем полагалось при
транспортировке нормальных людей, защищенных правами человека и своими
правительствами. Створки люка с лязгом защелкнулись и опять же были
заблокированы замком. Приходилось привыкать к тому, что отныне с ними будут
обращаться как с дикими зверями, вернее как с рабочим скотом. Роберт это
понял и ему опять стало хуже.
Тем временем оба парня с плазмометами за плечами забрались в кабину,
взвыв своей турбиной, мощный транспортер развернулся на месте и разбрасывая
в стороны куски вырванного гусеницами дерна рванул в джунгли.
Сквозь маленькие, поцарапанные окошки транспортного отсека, ничего,
кроме мелькающей листвы и стволов деревьев ничего не было видно, и уже после
пятнадцати минут путешествия никто даже не старался смотреть в расположенные
высоко под крышей окна. Труднее всего пришлось тем, кому досталось место на
полу. Дороги как таковой не было. Видимо транспортер шел по точно такой же
тропе, по которой их привели к ангару в джунглях, и шел на большой скорости,
от этого машину сильно бросало на углублениях колии и на поворотах, отчего
сидеть на полу не сопротивляясь было не возможно. Среди тех, кому не
досталось более комфортабельных мест был и Роберт. У него уже разболелась
голова от постоянно бившегося под ним в агонии пола отсека. Каково же было
его удивление, когда заросший тип, сидевший напротив него, после нескольких
часов путешествия уступил свое место на боковой скамейке, а сам занял его
место на полу. Этот поступок, с виду отъявленного головореза, одного из
самых страшных с виду в их группе, вселил надежду в душу Роберта и дал
понять, что не все так безнадежно, как это могло показаться в первый день.
Уже через несколько часов пути, сидевшие на скамейках придерживали
расположившихся на полу и попеременно менялись с ними местами. В
экстремальной ситуации люди, даже не самые лучшие, старались держаться
вместе, по возможности поддерживая друг друга, расчитывая на такое же
отношение.
С наступлением сумерек, замызганный грязью по самую крышу, транспортер
выехал на очищенное от джунглей пространство. На площади гектаров в двадцать
расположилось еще одно поселение, состоящее из небольших, отдельных домиков,
сбившихся в плотную кучу справа от остановившегося транспортера и рядов
одинаковых, крупногабаритных построек, с геометрической точностью занимающих
все остальное место. Ангары были немного меньше того, который стоял в лесу,
по дороге в это "райское место", но видимо это были модели одной и той же
серии, так как отличались они только размерами.
- Добро пожаловать в Цхатур, - с ухмылкой на лице процедил из
сопровождающий, как только распахнулся люк.
Все со стонами начали выбираться из транспортера. В воздухе стоял
какой-то странный пряный запах, как Роберт не старался вспомнить, но так и
не сообразил что же может так пахнуть. Видимо ни одному ему показалось это
странным, так как каждый, кто покидал транспортер принюхивался.
- Чем это здесь так воняет? - Пробубнил низенький и шустрый изгой. - Я
ничего подобного раньше не ощущал.
- Да, интересно, что же так может пахнуть? - Подал голос кто-то из
толпы.
На возню возле транспортера отреагировали собаки, безсовестно разрывая
в клочья своим лаем тишину теплого вечера. Вскоре ближайшего котеджа вышли
три человека, и прихватив с собой нескольких собак направились к прибывшим.
У встречающих, как и у конвоя было оружие, а манеры не оставляли никаких
сомнений в их здешнем статусе.
Переговорив о чем-то в стороне с экипажем, они пересчитали колонистов и
погнали их в поселок, а машина доставившая каторжников недовольно урча
двигателем, отправилась в обратный путь, беспощадно кромсая сгущающуюся
темноту узким лучом прожектора.
После такого же скудного ужина, каким был в тот день завтрак(о
трехразовом питании здесь видимо не догадывались), вновьприбывших отправили
в один из ангаров, стройные ряды которых составляли целые улицы поселка и
среди которых с легкостью можно было заблудиться, так как эти сооружения
походили друг на дружку как близнецы - штамп то один.
В этом Цхутаре уже не пришлось спать на металлическом полу. Конечно же
настоящих постелей им предложено не было, но трехъярусные, деревянные нары с
набросанныи на на них пластиковыми мешками, набитыми теми же листьями из
леса, казались если не постелями королей, то вполне пригодным местом для
сна, тем более, что сквозь мешки не пробивалась неизбежная при высыхании
растительных остатков пыль. Было тепло, мягко и не пыльно, к тому же не
холодно - сорванные свежими листья, начинали преть при достаточно низкой
температуре, выделяя при этом тепло. Места было много, и каждый мог выбрать
в пустующем помещении то, которое на него смотрело, на каком угодно ярусе.
Голодный паек и насыщенный день сделали свое дело. Уже через пять минут все
крепко спали, не обращая никакого внимания на свои страхи.
Наступившее утро как две капли воды походило на предыдущее. На чистое
небо с трудом карабкался принципиальный в этом отношении Кармант, но так как
он это делал крайне медленно, было очень свежо, если не сказать просто -
холодно. Неизменная роса делала свое отвратительное дело, пропитывая влагой
все, что могло намокнуть, а легкие порывы шаловливого ветерка, довершали
начатое, делая и без того нелегкую жизнь еще более отвратительной.
После утренней прогулки в столовую, где каждому предложили неизменный
кусок сделанного из коры деревьев хлеба и сколько хочешь воды, на вновь
прибывших соизволил взглянуть один из самых главных, если не самый главный в
этой местности. Одетый в добротный комбинезон и теплую куртку, он несколько
раз прошелся вдоль выстроенных в одну шеренгу изгнанников, вминая в дерн
высокими сапогами с водоотталкивающим покрытием густые пучки травы, которая
впрочем, сопротивляясь такому обращению, почти сразу же вставала на место,
будто по ней никто и не ходил.
Новые поселенцы не производили на плантатора должного впечатления, ибо
этот господин недовольно хмурился и делал вид, что о чем-то раздумывает, а
может он и вправду раздумывал. Кто его знает?
Роберт сильно замерз, его била дрожь, но он старался держаться прямо и
по возможности не выдавать своего состояния.
После осмотра хозяин произнес приветственную речь: - Я рад, что наши
трудовые ресурсы все пополняются и пополняются. Меня абсолютно не интересует
кто вы такие, чем занимались раньше и за что попали на эту благословенную
землю. От вас требуется только послушание, послушание и еще раз послушание.
Я могу вам гарантировать, что если каждый из вас будет послушно выполнять
все, что от вас будут требовать мои помощники, и помощники моих помощников,
то с вами ничего плохого не случиться, в противном случае пеняйте на себя.
Кому в голову прийдет мысль ослушаться, жестоко пожалеет, что не сдох по
дороге сюда, и будет проклинать мягкосердечных галактических законодателей,
что они вот уже две тысячи стандартных лет назад отменили смертную казнь.
Свои обязанности вы узнаете немного позже, вам все расскажут и покажут.
Мне бы не хотелось задерживать вас и себя такими мелочами. Я прежде всего
хочу, чтобы вы себе уяснили, что здесь мне абсолютно все равно, какими вы
крутыми были до этого. Здесь главный я, и это не просто слова. Я здесь
хозяин. И все здесь зависит только от меня. Я могу казнить, могу миловать и
ничто мне в этом не помешает. Вы все недоноски паршивые даже представить
себе не можете, сколько я знаю различных способов поставить человека на
колени, смешать его с грязью, стереть в порошок и так далее... Это касается
обыкновенных, защищенных законом людей, что же касается такой мрази как вы,
поставленными вашими правительствами вне закона, здесь для меня вообще
никаких моральных запретов не существует. С вами я буду обращаться так, как
вы того заслужили своим поведением в галактике.
Оратор немного походил молча, сбивая самые высокие побеги непослушной
травы свистящими ударами прутика, а потом продолжил:
- Бежать никому не советую. В этом месте, теряет смысл даже слово
"побег". Во-первых, бежать просто некуда, во-вторых, до сих пор всех ловили,
и не надо думать, что вы исключительнее их всех. Кстати, после того, как их
отлавливали, они все сильно жалели, что их не сожрали звери в джунглях.
Пасть от клыков зверя, было действительно благом, в сравнении с тем, что мы
с ними делали потом.
Напоминаю! Смерть пойманного беглеца будет мучительной и такой долгой,
что даже порождения преисподней будут ему сочувствовать, а чтобы их
заставить испытать чувство жалости необходимо сильно постараться...
Долгой жизни я вам здесь не обещаю. Ну да что вы хотели, после того,
как были осуждены на такого рода поселение? Что сделано, то сделано, и вам
прийдется привыкнуть к этому, но если будете прилежно исполнять то, что от
ваз здесь будут требовать, лишних несколько лет жизни я вам обещаю, что
впрочем для такой мрази как вы и так чересчур много. Так что советую
воспринять это как благо, а не как наказание, смириться, ибо в жизни
существуют обстоятельства, перепереть которые не могут даже такие отчаянные
и безголовые как вы.
Советую все это запомнить и вести себя благоразумно. На этом
инструктаж-пожелание был закончен. Мердлок, так звали хозяина Цхатура резко
развернулся, как это обычно делают не сильно уравновешенные представители
человеческой расы и оставил преступников наедине с охраной и своими тяжелыми
мыслями. Выбирать не приходилось. Все сложилось, как сложилось, и
действительно, следовало это принять как факт, факт отвратительный, но
реально существующий.
Труднее всего было смириться с тем, что люди, в обязанность которых
входила защита законов сообщества сами, попирали эти самые законы, к тому же
делали это цинично и нагло, кичась своей безнаказанностью и всесильностью.
Роберт вспомнил услышанную от кого-то фразу:" в полицию идут те же
преступники, только малость недоделанные, у которых не хватило смелости
нарушать закон открыто". Все выходило именно так. А может бать так и надо
было, ведь это все-таки преступники, а не дети... Единственное, что он
теперь знал точно, что ему необходимо было выжить. Хотя если бы его спросили
зачем оно ему это надо, он бы не ответил - просто так было нужно и все.
Не прошло и часа, как за ними прибыл вездеход. Выяснилось, что это
поселение не последняя остановка в их маршруте. Машина как две капли воды
походила на ту, что доставила их в Цхатур, только грязи на нем было побольше
и в грузовом отсеке находилось еще множество контейнеров и детали какого-то
оборудования, так что этот переход по джунглям обещал стать еще большим
испытанием, чем предыдущий.
Так оно и стало. Дорога, даже такая, по которой их привезли в поселок
Мердлока, здесь полностью отсутствовала. Вездеход воя и разбрасывая во все
стороны комья грязи, высоко подпрыгивал на холмиках и проваливался в ямы,
оставленные в рыхлой почве после падения старых деревьев. Эти ямы были
опаснее всего, залитые покрытой листвой водой, их практически не возможно
было отличить от твердого грунта. Вездеход несколько раз влетал так, что
приходилось всем выходить, и при помощи лебедки и рук вытаскивать из вонючей
жижи тяжелую машину, которая больше походила на цельный кусок грязи,
облепленный в несколько слоев листьями.
Контейнеры, при резких бросках транспортера двигались по отсеку и
подпрыгивали как живые, раня людей и показывая, как относятся теперешние
хозяева к своему приобретению. Теперь приходилось не только помогать друг
другу, но и изо всех сил стараться удержать проклятое оборудование, и еще
что-то, что находилось в тяжелых ящиках. Все вели себя дружно, помогая друг
другу чем только можно. Такое, скорее инстинктивное, чем осознанное
поведение людей, присущее именно глубинной природе человека, а не каким-то
там социальным или другим надстройкам наложенным на сознание. Человек - по
своей природе существо коллективное, и если обстоятельства складываются
таким образом, что ставиться под вопрос само существования человека, то весь
индивидуализм наслоенный цивилизацией пропадает, как туман поутру и верх
берет могучее коллективное начало, то начало, которое и вывело человеческую
расу в ряд самых развитых рас во Вселенной.

Глава 8. Сделка.

Богато обставленную гостинную освещали приглушенным светом вычурной
формы светильники, укрепленные на стенах, драпированных светлофиолетовой, в
радужных разводах тканью. Мебель, глубокого, черного цвета казалась при
таком освещении сделанной из камня, хотя без сомнения это было дерево, но
настолько плотное, или обработанное таким образом, что слоенный текстуры не
просматривалось. На полу лежал длинношерстный ковер с изображенной на нем
стилизованной картиной мироздания, которой карнатские монахи и их
предводители придавали чрезвычайное значение, считая ее своим высшим
достижением на пути к высшему. В центре этой странной версии мира стоял
сервировочный столик, заставленный выпивкой на самый экзотический вкус.
Иногда с одного из глубоких кресел, обступивших благодатный столик,
поднимался господин в сером костюме и безжалостно попирая ногами плод
тысячелетних духовных исканий всех продвинутых на Карнате, брал очередную
бутылку и подливал своим гостям. Гости пили безбожно, но не хмелели -
сказывался обильный обед и принятый, видимо, накануне специальный препарат.
Кресел было пять, два из них сейчас пустовали. На остальных сидели трое.
Двое из них были гости, прибывшие накануне днем, третье занимал человек в
сером штатском костюме. Его звали Ранод Кид. Кид уже восьмой год занимал
должность полномочного представителя Люиса по вопросам всей контрактной
деятельности третьей базы, и хотя у него было много помощников, все
более-менее денежные сделки он не перепоручал заключать никому. За это
рвение Люис его ценил и щедро оплачивал его неоценимые услуги.
Шел второй час по полуночи. Лагерь опустел и единственным движением
было перемещение по базе караульных смен, в сопровождении разводящих.
Переговоры шли туго и непросто. Ну да какой контракт заключается легко? Это
понимали все трое, присутствовавшие в гостинной административного корпуса, и
продолжали прилагать усилия к его заключению.
Древний старик, сидевший в кресле так и не сняв своего ритуального,
шитого золотом плаща, настаивал на своем, его молодой спутник деловито
поддакивал ему. Этот вел себя более раскованно, чем его старший собрат. Его
пиджак, больше похожий на френч, висел на вешалке, сработанной неизвестным
мастером под девицу эталонных форм, а расстегнутый ворот рубашки освободил
стесненного до этого лишние подбородки.
После первого знакомства выяснилось, что гости прибыли из довольно
далекой галактики, расположенной на самой окраине местного звездного
скопления. Ранод Кид, был очень удивлен этим фактом, когда они ему
отрекомендовались. Крайне редко силы Люиса работали в таких отдаленных
местах - сказывался недостаток информации.
Господина в золотом плаще звали Горталий Смелый, по крайней мере его
спутник обращался к нему именно таким образом, так что Кид, стараясь
соблюсти, по возможности, протокол, так же обращался к этой развалине.
Спутника Горталия звали просто Карт, без званий и прозвищ в нагрузку, просто
Карт. Мир из которого они прибыли, по их словам, принадлежал к планетам
класса "В" и не отличался какими-то особыми условиями, невыполнение которых
означало бы неминуемую смерть. Наоборот, дикая природа довольно лояльно
относилась к соседству с людьми и отличалась простым наплевательским
отношением к этому факту.
Горталий Смелый, оказался потомственным правителем обширного
государства, расположенного в средних широтах этого мира. Клан его родни
правил народами на этом пространстве планеты с незапамятных времен. Все шло
по накатанной за многие столетия, а может даже тысячелетия, колее, пока в
Актании, так называлась эта страна, пока не набрала силу одна из религиозных
сект, во множестве присутствующих в каждом государстве. Ее правителям стало
мало той власти, которую они имели господствуя над душами поначалу ничтожной
горстки людей, потом ее влияние распространилось на целую провинцию, подмяв
под себя или подавив все остальные секты, находящиеся на этой территории. Но
и на этом ее деятельность не стабилизировалась. Честолюбивые представители
Священного Крога на этом не остановились, а уже пытались захватить контроль
над всеми густонаселенными провинциями, используя не только засаленные и
старые как Вселенная догматы о вечном блаженстве, любви, рае и огненной
преисподней, но и более привычные для этого грешного мира методы, такие как
подлог и подкуп, шантаж и физическое устранение недовольных. Подобная
активность не на шутку встревожила Горталия. Сборы налогов и податей заметно
снизились, лишив казну приличной части ожидаемых доходов. Все случившееся
заставило честолюбивого правителя приподняться со своего трона и отправиться
черт знает куда, исправлять сложившуюся ситуацию.
- А почему вы не хотите подавить это религиозное движение силами
собственных вооруженных сил? Ведь у такого могучего, по вашим словам,
государства должны быть и соответствующие вооруженные силы? - Спросил Кид,
обращаясь безраздельному владыке Актании.
- Дело в том, - задумался на мгновенье Гортаний, - что мы неоднократно
пробовали это сделать собственными силами, но с каждой такой попыткой, не
смотря на то, какой она оказывалась - удачной, или неудачной, у Священного
Крога оказывалось все больше и больше сторонников. В их религии есть что-то
про подавление и подавляемых, и естественно о том, что гнобимых необходимо
защищать и жалеть, конечно же подати, которыми обложила эта церковь своих
последователей, гонением не считается, а признаны высшей благодатью. К тому
же, моя армия хоть и многочисленна, но не обладает достаточным количеством
вооружения, особенно нового вооружения, с помощь которого можно было бы
быстро покончить с этим безобразием. Сражения затягиваются на долго и
работают только на руку этим самозванцам, делая из них мучеников за веру.
Он поправил свой коммуникатор, укрепленный на широком, украшенном
огромными, граненными драгоценными камнями поясе. Рассыпающийся от времени
владыка не знал официального языка этого сообщества галактик и пользовался
коммуникатором, диктуя в крошечный микрофон и слушая перевод из такого же
маленького наушника. Его провожатый, напротив, язык знал идеально, но
говорил крайне редко. Кид, с профессиональностью ювелира с двадцатилетним
стажем, прикинул примерную стоимость пояска, щедро усыпанного отборными
изумрудами. Выходила цифра с пятью нулями в местной валюте. "Хорошая штучка"
- подумал Кид, опять нацепив себе на лицо выражение крайней
заинтересованности рассказом собеседника. Заметив опустевшие бокалы, он, как
гостеприимный хозяин встал и подлил еще.
Отрегулировав свой прибор гость продолжил: - По началу у нас еще
сохранялись надежды на тайные органы моего государства. Ведь не думаете же
вы, что в Актании есть только войска? У нас есть все - и войска, и полиция,
и созданные недавно службы безопасности, от внешних служб имеющих дело с
нашими соседями, до внутренних. Но в борьбе с этой опастностью они показали
свою полную несостоятельность. С удивительной легкостью они переходили на
сторону этих экстремистов целыми подразделениями, не оставляя нам даже
возможности понять, почему так происходит.
Он сокрушенно взмахнул руками и на мгновенье замер. - Что же вы отите
от нас, - умело воспользовался паузой Кид, - отправиться на место и угробить
всех последователей этой секты? Но судя по вашему же рассказу, для этого
прийдеться вывести половину населения вашей страны. Уверяю вас такая
масштабная акция - очень дорогостоящее предприятие, но если сойдемся в цене,
то можно сделать и это.
- Нет, что вы! - Воскликнул пораженный размахом старец. - Это нам не
нужно. Кем же мы тогда будем править? Тем более, что при таком глобальном
истреблении населения нашу экономику ожидает неминуемый упадок, а она и так
уже достаточно истощена этим конфликтом интересов.
Он замолк, чтобы сделать еще один глоток из высокого стакана, а потом
продолжил:
- Нас интересует нечто другое. Мы прибыли сюда по совету наших общих
друзей, чтобы заказать не глобальный вооруженный конфликт в нашем мире, а
секретную операцию по уничтожению верхушки секты. Мы предполагаем
финансировать использование в этой операции самые новейшие достижения
военной технологии, и это делается нами не случайно, дело в том, что мы
надеемся представить результаты контракта, для подавляющего большинства
последователей, как кару небес, обрушившуюся на головы лживых последователей
Священного Крога. В этом случае мы постараемся использовать против этих
фанатиков их собственное оружие. Нужно сделать так, чтобы не осталось камня
на камне от их паскудного осиного гнезда. Лишившись своей головы, постепенно
исчезнет и восстание против тысячелетних устоев. По крайней мере, ничего
лучшего мы не придумали и хотим чтобы вы помогли это осуществить.
Всестороннюю поддержку и прикрытие вашим силам я гарантирую властью данной
мне небесами.
Смелый Горталий сделал неопределенный жест, очевидно подтверждающий
правдивость только что им сказанного. Его спутник только переменил позу в
скрипнувшем кресле. Это были единственными звуками с его стороны, которые
выдавали его присутствие.
- Тайными операциями мы то же занимаемся, - сказал Кид, - диверсии и
терроризм входят в перечень предоставляемых нами услуг, но должен вас
предупредить, что это самые сложные и опасные по своему характеру услуги,
так что стоят они соответственно дороже.
- Я думаю мы с вами договоримся. - Только и прозвучало в ответ. После
долгой паузы, во время которой договаривающиеся стороны обдумывали и
обобщали только что услышанное, начались торги. Заказчик, в лице древнего
старца, доживающий последние дни на этом свете, хотел до тла уничтожить
город Орток, в самом центре которого и располагался центральный храм этой
паскудной религии, в котором и проживали владыки таких ему близких,
заблудших человеческих душ. За это он готов был выложить пять миллионов
кредитов, конечно в валюте галактики 511/70. Подрядчик, в лице тертого пса
Ранода Кида настаивал только на уничтожении верхушки секты, с сохранением
для владыки города и его заблудшего населения, и просил за это двенадцать
миллионов.
Торговались долго и отчаянно. - Я не могу выбросить на ветер двенадцать
миллионов моего народа, - деланно возмущался сверкающий даже при таком
слабом освещении Гортаний. - Двенадцать миллионов, да к тому же почти ничего
не делая! Подумаешь, уничтожить главарей, да этим я им только лучше сделаю.
Нет, своими руками мучеников я из них делать не буду. - Заключил он
обиженным тоном.
- Я вас уверяю, что так как я предлагаю будет совсем неплохо. -
Профессионально обрабатывал старика Кид. - Если мы так сделаем, то больше
ничего делать не надо будет. Все остальное образуется само собой, без
постороннего вмешательства. Поверте моему огромному опыту. - Просил Кид
делая честные глаза. - А где пять миллионов, там и двенадцать.
Старик подозрительно смотрел на пытающегося убедить его в полной чуши,
с его точки зрения, Кида и верить в его огромный опыт отказывался. Второй
гость не принимал участия даже в такой захватывающей части переговоров, как
торги, а просто тихонько сидел и не вмешивался, когда разговаривали старшие.
Дело продвигалось туго, но все-таки продвигалось. Бизнес всегда был трудным
делом, тем более такой масштабный. В подобных делах быстро ничего не
решалось. Это знали обе стороны и строго придерживались доведенного до
маразма сотнями поколений политиков ритуала.
В конце концов сошлись на том, что в руины превратиться только главный
храм, так мешающей заказчику религии, захватив с собой в небытие центральную
часть города, где проживали наиболее могущественные и влиятельные сторонники
новой веры. Пятерых самых влиятельных лиц церкви, условия достигнутого
компромисса, предполагалось захватить живьем и передать заказчику в полной
сохранности. Относительно финансовой стороны, то стороны сошлись да десяти
миллионах кредитов, с тридцатипроцентной предоплатой. Никаких бумаг или
прочих документов составлено не было. Достаточно было одного данного слова.
Тем более, какие могут быть документальные соглашения, когда мир тени,
находящийся вне закона, так плотно сотрудничает со вполне законными
структурами? Хотя насколько бывает заметно с близкого расстояния, эти два
проявления жизни ничем друг от друга не отличались. Ведь не боги же в конце
концов придумывают законы, а такие же, обыкновенные люди, и если у кого-то
недостанет мозгов, и он станет верить в справедливость законов, то пусть уже
заодно верит и в справедливость людей...
Заказ должен был быть выполнен через неделю реального времени. Как раз
в это время в Актинии фанатики устраивали пышный праздник, по какому-то
религиозному поводу. По какому именно Кида не интересовало. Так что владыка
всех актинийцев решил сделать своеобразное представление, своего рода
фейерверк, как раз в разгар торжества. Кид не возражал. Клиент платил и
теперь был в праве хоть немного почувствовать себя хозяином положения.
Горталий Смелый и Ранод Кид пожали друг другу руки в знак достижения
соглашения.
Молчаливый Карт, уловив едва заметное движение руки своего хозяина
выскочил из комнаты. Он вернулся через несколько минут, неся блестящий,
металлический кейс. Положив чемоданчик на одно из кресел и повозившись с
замками, он отбросил крышку. Внутри лежали аккуратно упакованные в
прямоугольные пачки кредитные билеты. На затянутых в пластик упаковках
стояло достоинство упакованных в них купюр. Кид кинул взглядом по упаковкам,
- все билеты были одного достоинства - тысяча кредитов. Привычно сосчитал
упаковки. В чемоданчике было ровно три миллиона.
Правитель Актинии, не желающий ни с кем длить свое могущество, данное
ему волей случая по праву рождения, не видя больше никаких неразрешенных
сторон в своем вопросе, засобирался обратно на борт своего небесного
челнока. Кид, согластно инструкциям начальства и правилам этикета не пустил
гостей среди ночи из дому, предложив им роскошные, гостевые апартаменты. При
одном взгляде на огромную кровать, по своей площади уступающую
взлетно-посадочному полю лагеря самую малость, у древнего старика за все
время пребывания на Отстойнике на сморщенном лице засияла счастливая улыбка.
Что-что, а толк в постелях он знал, вернее толк знало его изношенное и
требующее бережного отношения тело. Гости остались на ночь.
Война всегда была развлечением только для самых богатых, и никогда не
считалась дешевым делом, особенно война высокотехнологическая, так что же
удивляться, что находились специалисты, способные выжать кредиты из страстно
желающего войны человека, волей случая сидящего на мешке с деньгами?
Рентабельность предстоящей операции, по прикидкам Кида составляла 800
процентов. Такой результат получался после вычета стоимости боеприпасов,
накладных расходов, транспортировки и отчислений на жалование
непосредственных исполнителей. Это был неплохой показатель, хотя в его
практике случались и более высокие показатели. Но что поделаешь, уж сильно
зажимистые попались в этот раз клиенты.
Шел четвертый час по полуночи. По тропинке между ангарами прошел
только-что сменившийся караул, и опять в лагере все затихло. Покорились сну
даже гости, так ловко запланировавшие уничтожение большей половины одного из
самых больших городов в своей стране. Все спали, кроме караула конечно.

Утро обрушилось на головы ничего не соображающих людей внезапно, как
это и бывает со стихийным бедствием. Сонные, как весенние насекомые, солдаты
совершали неприменную утреннюю пробежку, по колено в росе, с обнаженными до
пояса телами. Жить не хотелось, но было зачем-то нужно, а отстать, или вовсе
не бежать запрещалось и наказывалось.
Керон бежал со всеми, стараясь не отставать и по возможности не
сбиваться с ритма. Воздуха не хватало, нестерпно кололо справа под ребрами и
такие симптомы были ни у одного его, но не взирая на трудности, взвод, как
целостный организм продвигался под листвой деревьев по привычному маршруту.
К концу пятикилометровой пробежки, шнурованные сапоги, капитально сшитые из
толстой кожи, казались чугунными. Сильно натертые ноги сопротивлялись
каждому шагу. Сержант, на общие жалобы отвечал одно и то же:
- "Вы все скоро привыкните. Это просто организм перестраивается, а что
до сапог, то они то же разомнутся и привыкнут к вам". Ему никто не верил,
тем более, что на пробежку он всегда выходил в легкой спортивной обуви, но
бегать все же приходилось. К тому же, от пробежки к пробежке, семижильный
Уилк постепенно увеличивал темп. Это никому не нравилось, но на эту тему
старались не распространяться.
Хотя Керон и его товарищи по несчастью и считали себя самыми
несчастными в этой местности, оказалось, что есть люди, которым намного
тяжелее в данный момент, но как ни странно, они от этого ничуть не страдали.
Это были службы обслуги. Как в каждой уважающей себя армии, в армии Люиса,
солдат должен был только воевать. От него требовалось только качественное
выполнение задания. Все остальное, делали другие люди, то же качественно и
быстро. В столовой началось движение за два часа до подъема, и никто из
сновавших между длинными столами работников не делал из этого трагедии.
Работа как работа, в конце концов никто просто так кусочек хлеба никому не
давал.
Вернувшись после пробежки, новобранцы обнаружили свою казарму отпертой,
а внутри во всю хозяйничали только что вернувшиеся из госпитального
отделения ветераны. Кое-кто вы валил из шкафа свое барахло и теперь с
энтузиазмом в нем копался, кое-кто просто отдыхал на своих койках.
- Привет Уилк! - Пробасил здоровенный детина, койка которого оказалась
рядом с койкой Керона. - Как тебе новое пополнение?
- Нормальные ребята, вроде слушаются, не то что вы, - ответил сержант
садясь на свою койку и переобуваясь в местную национальную обувь - тяжелые
шнурованные сапоги, на высокой, рифленой подошве. - Ну как там у вас дела,
вас всех вылечили?
- Не волнуйся сержант, все нормально, зашили, подклеили. Все как
новенькие, вот только Кирх немного подкачал, - понес доктору в последний
день какую-то чушь о справедливости. Тот заподозрил неладное и два дня его
тестировал на разные там отклонения в мозгах, но ничего подозрительного не
нашел. За одно и мы попали под руку этому костоправу. Сколько он нам разных
вопросов назадавал! И все странные какие-то... Наука, что ты хочешь... Так
что были бы здесь на два дня раньше, но и так хорошо, что отпустили. - Он
замолчал, найдя наконец среди разбросанных на койке вещей бритвенный станок.
Керон раньше таких вообще не видел. - А здесь что нового? Никакого нового
дела не затевается?
Уилк затянул шнурок и несколько раз топнул по ровному как стекло,
бетонному полу, проверяя, хорошо ли сидит на ноге, и не определенно ответил:
- Ну какие могут быть дела, с желторотыми? Так, бегаем себе по утрам,
здоровья набираемся, начальство по крайней мере ничего не говорило. Вот
может через месяц-другой...
Здоровяк возмутился: - Целый месяц сидеть без дела, это же с тоски
помереть можно. Да и заработка никакого. Вон, когда привезли нашу группу, то
мы на третий же день пошли на задание.
- Начальству видней, - назидательным тоном ответил Уилк, - кому дать
контракт, и дать ли вообще. Может нет сейчас подходящего заказчика, может не
нужна никому террористическая операция. Ведь им всем сейчас хочется чего-то
глобального, мелочи их больше не интересуют. Кирх, - спросил Уилк
издевательским тоном, - чем же ты так удивил медицину?
Низенький, по здешним меркам Кирх, потупил взгляд и сделал
неопределенный жест руками. Керон уловил, что хотя умная медицина убедила
воина пластиковых купюр в том, что с ним все нормально, но где-то глубоко в
сознании этого человека остались вопросы, на которые тот никак не находил
ответа, а игнорировать их не позволяли остатки такого невыгодного во все
времена чувства, как совесть. Оно чувствовалась в глубине глаз этого
затянутого в камуфляж, страшного во всех отношениях человека, наемника с
огромным стажем.
- Мы ему уже все объяснили, - вмешался словоохотливый словоохотливый
здоровяк, демонстративно потирая огромный кулак. - Он уже все понял и больше
не будет.
- Ну и хорошо, раз так, - подитожил умный сержант. Может он еще бы
что-то сказал, но ему помешал оглушительный раскат грома, прокатился по
базе, поглотив все другие звуки и изгнав из сознания большинство мыслей.
Сверкнула молния и следом еще раз громыхнуло. После этой прелюдии хлынул
ливень, первый ливень, который который свеженькие новобранцы увидели на этой
планете. Влага с потемневших, тяжелых небес заструилась сплошным потоком. За
десяток метров уже ничего не было видно. Все, кому было интересно потянулись
у выходу, посмотреть на неистовую силу дикой природы. Струи воды,
забарабанили по гофрированной жести крыши, производя при этом страшный шум.
Ветераны привычно улеглись на свои койки и каждый занялся своим любимым
делом, - все в основном собрались спать, только Кирх раскрыл пухлый томик
истерзанной временем и многочисленными хозяевами книжки, презрев сон и отдав
предпочтение умным мыслям. Уже через пять минут все ветераны, кроме одного,
храпели как кони, явно соперничая в мощности звука с разбушевавшейся
стихией.
Ливни в этой местности Отстойника начинались как-то сразу и надолго.
Неритмичность, с которой проявлялось это явление природы, с лихвой
компенсировались неистовством и силой с которой оно происходило. В лагере
даже существовало неписанное правило, согласно которому жизнь замирала на
время стихии. Практически ничего нельзя было делать, и каждый делал, что
хотел. Это было своеобразное свободное время, брошенная человеку природой
как подачка нищему.
Уилк выглянув наружу и увидев, что это надолго, загнал всех обратно и
как всегда устроил еще один урок. На этот раз предметом изучения стал
ручной, поясной импульсник, доведенное до совершенства орудие убийства,
прекрасное, как произведение скульптора-миниатюриста и безжалостное, как
удар профессионального палача. На этот раз, сержант принес из оружейной
комнаты целый контейнер, до отказа набитый новенькими импульсниками.
Разрядив оружие, он раздал их новобранцам. Импульсники достались всем.
Некоторые из новобранцев восторженно брали оружие и смотрели на него таким
взглядом, каким смотрят на старых друзей, с которыми давно не виделись. Было
хорошо видно, что это место не зря имело дурную славу скопления всякого
сброда. Только несколько человек вертели в руках блестящий, металлический
предмет так, как это делают впервые в жизни. Керон то же взял в руки
увесистое, блестящее орудие, способное уравновесить любые интересы.
- Сегодня мы рассмотрим ручной импульсный излучатель, - тоном
заправского учителя начал Уилк. - Базовая модель, которая в основном
применяется у нас, есть безбатарейный излучатель типа УИС-15. Насколько я
знаю, это изобретение не нашей галактики, но здесь оно быстро нашло
применение. Основное отличие УИС-15 от батарейных моделей заключается в том,
что для каждого отдельного выстрела используется свой заряд, который после
использования выбрасывается специальным устройством, как в огнестрельном
оружии. - Он достал из обоймы и поднял над головой блестящую капсулу, с
мизинец длиной. - Такое питание оружия более надежно и позволяет производить
как первый, так и последний выстрел обоймы с одинаковой мощностью.
Один из ветеранов особенно громко всхрапнул и выкрикнул что-то
непонятное во сне. Все посмотрели в его сторону, затем сержант опять взял
инициативу в свои руки.
- Раньше мы так же пользовались и батарейными образцами этого оружия,
но как показала практика, оно для профессионального применения не пригодно,
и хорошо только для самообороны и коллекционирования. Во-первых, как я уже
сказал, это непредсказуемость мощности выстрела, а во-вторых, очень
ненадежным из-за своей сложности, оказался регулятор мощности огня. Как
посчитали наши эксперты и вообще, как говорится, пользователи, что есть
более совершенные и надежные модели этого оружия. Вот одна из них. -
Подбросил он несколько раз на ладони свой импульсник, как бы взвешивая,
отдаленно напоминающий крупнокалиберный пистолет, только обладающий
значительно большим смертельным потенциалом, хранящемся в точно такой же
обойме пистолетного типа, в виде блестящих цилиндриков. - Еще одно
немаловажное качество, которым обладает эта модель импульсников, или как про
них говорят - "импульсных излучателей электромагнитного излучений", это их
относительная дешевизна, в сравнении с батарейными моделями. В основном
удешевление идет за счет того, что батарея, в отличие от отдельного заряда,
должна длительный период времени поддерживаться в рабочем состоянии,
способная в любой момент выдать требуемую мощность. Унитарный заряд же, во
время его хранения и нахождения в обойме не работает, а инициируется только
непосредственно при выстреле. Таким образом унитарный заряд можно хранить
неограничено долго и использовать в любой момент, не опасаясь за изменения
качеств выстрела. - Подытожил сержант.
Потом он вышел из спального помещения и вернулся с различно
маркированными упаковками.
- На складе нашего взвода я нашел заряды, которые обычно у нас широко
используются, - объяснил он вываливая упаковки на свой стол. - В основном,
это заряды оптимальной мощности. - При их использовании, после попадания в
человека, луч прожигает наружные ткани и углубившись довольно глубоко, все
еще обладает достаточной мощностью, чтобы мгновенно испарить содержащуюся в
тканях влагу. Так как все испаренное вещество не в состоянии выйти через
маленькое входное отверстие, то в области поражения мгновенно создается
очень высокие давление, которое рвет в куски часть организма, в которую
пришелся выстрел. Даже если это и не жизненноважный орган, а конечность,
например, то все равно, шок настолько велик, что после попадания, противник
если не умирает сразу, то сопротивляться больше не в состоянии. Этот заряд
маркируется двумя треугольными засечками нанесенными возле контактов
инициатора. Остальные два типа зарядов, которые мне удалось обнаружить
используются значительно реже, - он показал упаковки, - это зажигательный,
значительно слабее того, что я только что показал, но в отличие от него, он
не испаряет все со взрывом, а способен поджечь все, что хоть мало-мальски
горит. Противнику такой заряд способен нанести только глубокие ожоги,
которые вполне поддаются лечению. Маркируются они одним треугольником. И
наконец третья разновидность, - с гордостью показал он коробку, - это заряды
так же, как заряды средней мощности испаряющие со взрывом живую плоть,
только эти в состоянии испарять более плотные вещества, например камень или
металл. Правда, не каждый импульсный излучатель способен выстрелить таким
зарядом. Потолок у него должен быть именно для таких зарядов. Не
беспокойтесь у нас на вооружении только такие импульсники. Посмотрите на
левую накладку над рукоятью, - там выбито три треугольника, что
соответствует маркировке самого мощного заряда, которым можно выстрелить из
данного оружия.
После порции теории все немного попрактиковались. Стрелять сержант
конечно не разрешил, но заряжали и разряжали оружие, снаряжали зарядами
магазины кто сколько хотел.
Ближе к обеду стихия несколько успокоилась, гремело реже, но ливень не
прекращался, наоборот, он вошел в устойчивое состояние, как сказал Уилк, и
теперь обещал идти долго. Ветераны, проспавшие до обеда, дружно, как по
команде проснулись и с остальными отправились в столовую - сказывался
отработанный годами условный рефлекс на пищу. Не помогли выданные Уилком
длинные плащи, изготовленные из тонкой, полупрозрачной пленки, по бесшовной
технологии. Вернулись все по колено мокрые.
После обеда старожилы отправились в ангар, расположенный рядом,
смотреть какой-то фильм, а новобранцы продолжили изучение вооружения.
Под вечер занятия прервал зуммер вызова радиостанции взвода,
круглосуточно находящейся на приеме. Сержант молчаливо выслушал кого-то и
закрыв свои игрушки в оружейке испарился, оставив всех наедине со своими
мыслями. Появился он только через час, неся под мышкой увесистый пакет и
кутая в свой плащ чемоданчик с проекционным визором.
- Я только что от руководства. - Сказал он вытирая полотенцем мокрые
волосы. - Для нашего взвода есть неплохая работенка, которую необходимо
выполнить через неделю, это задание и станет вашим экзаменом. У нас есть еще
неделя, которую мы всецело посвятим подготовке именно к этой операции.
Вслед за сержантом притащились промокшие старожилы взвода, прибитые
бездельем и несколькими фильмами подряд.
- Ух ты, - воскликнул один из них увидев пачку карт со спутника и
проектор на столе,- наконец-то и мы понадобились.
- Вы явились как раз кстати, я уже собирался посылать за вами. -
Сержант как-то сразу изменился, превратившись из терпимого наставника в
требовательного командира.- Только что мы получили заказ.
- А где это находиться, - не выдержал и спросил кто-то из солдат. -
Сальс до сих пор не знал имен большинства сослуживцев, никто не шел на
контакт. Все держались обособленно, присекая любую попытку сближения, а
никто и не настаивал.
- Это для нас не имеет ни какого значения, даже можно сказать, что это
секретная информация, знать которую нам просто не полагается. - Настоятельно
разъяснил сержант и развернул карты и планы местности снятые с орбиты на
очень высоком профессиональном уровне. - Карты и подробный план местности мы
с вами изучим позже, а сейчас наглядно познакомимся в миром, в котором нам
предстоит поработать через неделю.
Он установил визор на столе, на котором еще час назад лежала груда
оружия и направил его на висящую на противоположной стене, натянутую видимо
именно для этих целей простыню и немного приглушив свет в помещении включил
прибор.
На экране появилась немилосердно выжженая желтой звездой равнина,
кое-где, слегка изгибая линию горизонта возвышались лишенные растительности,
покатые холмы. Оператор плавно вел панораму, для того, чтобы смотрящие четко
представили себе место, которое снимали. В кадр медленно вполз караван, или
что-то похожее на караван. По крайней мере процессия состояла из уныло
бредущих людей и нагруженных до невозможности, тюками и грубо сколоченными
ящиками, вьючных животных. Животные таращили от усталости и натуги глаза, но
двигались вперед опасаясь удара толстым шестом, на который опирался при
ходьбе каждый из погонщиков. Оставив караван на едине с его проблемами,
оператор вел панораму дальше, и вскоре из-за холмов выглянули первые
глинобитные постройки, опасливо сбившиеся у высоких городских стен. Город
был великолепен, точь в точь как из фильмов про старину. Высокие, каменные
стены, на изгибах скрепленные высокими башнями, увенчанными массивными
надстройками, с узкими окнами-бойницами.
- Это город Орток, - пояснил картинку Уилк, сверяясь с картой на столе.
- Да, не очень приветливое место, - пробасил один из ветеранов.
Пыльная, избитая тысячами ног и копыт дорога вела к широким и массивным
городским воротам. Ворота были заперты. Стражи снаружи видно не было. Справа
от Ортока, с точки зрения наблюдателей, с трудом катила свои мутные воды
достаточно широкая и полноводная река. По ее берегам, сколько видел глаз в
этом направлении, вся поверхности была испещрена пестрыми лоскутами
обработанной земли. Насколько было видно, к каждому такому участку вел
небольшой каналец, отводящий речную воду для орошения. Между крошечных полей
сиротливо стояли жалкие лачуги местных хлебопашцев, больше походивших на
логово зверя, чем на жилище существ с высокоорганизованной психикой и
сложным образным мышлением.
Керон внимательно посмотрел по сторонам - все тридцать шесть человек,
включая самого сержанта, с интересом смотрели на экран.
Следующий план был снят в самом городе. Оператор шел узкими, до
невозможности грязными улочками. Народу в городе было много. В основном
бедно одетые, грязные и нечесанные, они шли по своим делам или просто
шатались в поисках приключений. Насколько Керон мог определить, в основном
это были ремесленники. Изредка пестрым пятном в толпе появлялся богатый
наследник или приезжий купец, только контрастнее оттеняя своими пышными
одеждами окружающую его нищету. По мере продвижения оператора улочки
становились немного шире, а жалкие глинобитные строения стали приобретать
вторые, а потом и третьи этажи. Как удавалось местным жителям из грязи
строить трехэтажные дома оставалось загадкой. После тридцати минут
блужданий, по оказавшемуся довольно большим укрепленному городу всех в
казарме потянуло на сон. Бесконечные лавки торговцев, плавно переходящие в
мастерские ремесленников и мастерские имеющие торговые лотки. Некоторые
нехитрые товары умельцы изготавливали тут же на улице, загораживая проход
блуждающей толпе, но это никого не смущало.
- Ну почему нам всегда попадается средневековье с его постоянной
вонью?.. - В сердцах выкрикнул один из старожилов, окончив свой риторический
вопрос отборным ругательством.
- А ты хотел, чтобы тебя отправили в развитый мир, где в тебя стреляли
бы не из лука, а точно таким же плазменником как у тебя? - Вопросом на
вопрос парировал сержант.
Возмущавшийся этого видимо не хотел, потому что заткнулся и больше не
возникал до конца просмотра.
Стены глинобитных домиков, удивительным образом, граничащим с чудом,
переместившиеся на ветхую от многочисленных стирок простыню, внезапно
расступились, освободив огромную площадь для центрального строения города -
громадного и величественного, возвышавшегося казалось до самых небес, храма
Священного Крога. Остов сооружения, богато украшенный лепниной и прочими
цацками, был воздвигнут из чисто обработанных каменных плит внушительных
размеров. После крепостной стены, это было второе каменное сооружение в
городе, вернее, это было первое, вторым была стена. Больше каменных построек
не наблюдалось. Даже у предполагаемой здесь знати были глинобитные дома.
Вероятно простой камень в этой местности представлял собой огромное
богатство и заводился издалека.
- Вот этот сарай и есть наше задание. - Прокоментировал картинку
сержант и предвосхищая тридцать пять одинаковых вопросов, после
выразительной паузы продолжил. - Его нужно сровнять с поверхностью.
Оператор несколько раз обошел вокруг циклопического сооружения,
показывая с разных сторон на что способен человек с сознанием, забитым
религиозными догмами и как этим могут воспользоваться их владыки.
Входов у храма оказалось множество, но все кроме одного были заложены
камнем и уже долго не использовались. Как ни странно, но самый большой,
центральный вход то же не использовался. Люди входили и выходили из
сооружения через один из боковых, второстепенных входов, оснащенного
толстыми, обитыми железом воротами. Камера приблизилась к ним. Вблизи они
еще больше походили на ворота крепости, чем на двери храма. По обе стороны
от них стояло по огромному стражнику, на их поясах висели длинные, прямые
сабли и широкие кинжалы в ножнах. Довершали вооружение этих молодцев
внушительные алебарды, которые те не взирая на свою комплекцию с трудом
удерживали в вертикальном положении. Когда план еще увеличился, оба
стражника синхронно пришли в движение и два грубо выкованных алебардных
наконечника уставились с экрана-простыни в пространство казармы. План съемок
больше не увеличивался, наоборот, оператор отступил на несколько шагов
назад, а из-за приоткрывшейся створки ворот вышел крикливо одетый человек.
Если бы не кожаные перивязи, на которых болтались всевозможные
приспособления для убийства, его можно было принять за торговца, не званного
пришельца далеких стран. Вышедший внимательно посмотрел в рассевшихся на
своих койках солдат удачи. Всем показалось, что этот тип смотрит именно на
него колючим, не мигающим взглядом.
- Вот гад, - ожил сержант, - он заметил камеру. В подтверждение слов
Уилка пестрый как тропическая птичка человек на экране выхватил свою саблю и
холодная сталь синеватой молнией сверкнула сверху вниз по экрану. Стена
храма, на фоне которой все происходило, покачнулась, стараясь опрокинуть в
пропасть мрака обидчиков несчастного оператора, но это была всего лишь
иллюзия, впрочем как и почти все, что можно увидеть на экране. Картинка на
экране перевернулась на правый бок и несколько раз дрогнув, видимо камера
подпрыгивала на мощенной камнем площади, остановилась. В следующее мгновение
ее кто-то подхватил и с поразительной скоростью понесся обратно к узким
улочкам спасительного городского лабиринта. Еще с минуту камера снимала
пролетающие лавки, толпу и строения в самых неожиданных ракурсах, но потом
экран погас, видимо ее упрятали в сумку или завернули во что-то.
Ознакомительный фильм кончился.
- Значит так, - взял слово Уилк, - перед нами стоит задача разровнять
этот храм ровным слоем по площади. Именно этого хочет заказчик.
- Нет ничего проще! - Бодро выкрикнул один из ветеранов. Все новобранцы
помалкивали.
С таким размахом нарушать закон видимо всем было в новинку, и мало кто
из них догадывался, что это уже никакое не нарушение закона, а обыкновенное
политическое мероприятие.
- Не так все просто, - заявил сержант, - по условиям контракта, перед
нами стоит еще одно обязательство - мы должны взять в плен и доставить
заказчику живыми и невредимыми верхушку секты. Их голографии находятся у
меня в этой папке. - Он показал папку, как будто это имело какое-то
значение. - Вот две задачи, которые нам предстоит выполнить. Местную одежду
и деньги нам доставят через несколько дней, а пока займемся уточнением
разработанного в штабе плана и распределением ролей.

Глава 9. Захват.

Сверхгалактика 18/10
Группа галактик 21/561
Неправильная галактика 511/87
Сектор К 125
Планетарная система Кристи(2)

Штурмовик среднего класса, необычной для этой галактики системы, без
каких бы то ни было опознавательных знаков по бортам, шел на предельно
допустимой высоте, для машин такого класса. Машина имела такой вид, будто ее
уже выбросили и это был ее последний перелет на свалку. Свалки поблизости не
наблюдалось, хотя то, что этот космический корабль уже однажды выбрасывали
было правдой. Под брюхом штурмовика, насколько видел глаз, во все стороны
распласталась унылая равнина. Время от времени внизу проносились невысокие,
покатые холмы, внося незначительное разнообразие в довольно однообразный
пейзаж.
В обшарпанной кабине, на ободранных креслах пилотов сидели двое и
сосредоточенно наблюдали за показаниями приборов и за пейзажем вокруг.
Остекление кабины корабля сильно помутнело за годы эксплуатации, так что
нынешним хозяевам, некогда грозной боевой машины, приходилось напрягать
зрение, чтобы хоть приблизительно рассмотреть окружающюю их
действительность.
- Что-то я не наблюдаю никаких поселений, - с нотками разочарования
сообщил один из пилотов другому.
Эти двое были примерно одного возраста. Обоим было около сорока. Давно
не бритые, сальные лица, ясно давали понять, какого они мнения о гигиене
вообще и об отношении к своему внешнему виду в частности. Старая, сильно
потертая одежда этих людей не свидетельствовала о достатке. В пилотном
отсеке корабля царил такой беспорядок, что это помещение больше напоминало
помойку, нежели главное место на корабле.
- Не может быть, что бы Кларик говорил неправду. Он мне многим обязан,
мы выросли вместе в конце концов.
- Время сильно меняет людей. - Загадочно заявил затеявший разговор и
налегши всем телом, отвел рычаг штурвала вправо.
Корабль круто пошел на правый вираж. Пол в рубке наклонился к линии
горизонта градусов на сорок. Потеряв устойчивое положение на полу,
консервные банки, пустые упаковки и прочий хлам с шумом, поднимая пыль,
съехали вправо, образовав вдоль стелажа навсегда погасших приборов
полуметровый мусорный валик.
- Ты что, Хас, убить меня хочешь? Столько пыли поднял! - Надо было
просто убрать корабль, как я тебе и говорил. - Хас, ты же знаешь, что нам не
везет на чистых кораблях. Каждый раз, как только мы вылетаем куда-то на
вымытом корабле, сразу же происходит какое-то безобразие и мы как правило
остаемся без корабля, а если его у нас и не отбирают, то он превращается
просто в глыбу ни на что не годного железа. О боже, как трудно добираться
обратно домой. Так что лучше потерпеть и лишний раз не искушать судьбу...
Он еще долго говорил, но его менее словоохотливый компаньон его не
слушал. За долгие годы совместной борьбы за выживание, он столько наслушался
своего друга Уртара, что знал заранее, что он будет говорить в той или иной
ситуации.
Произведенный пилотом маневр не принес ожидаемого результата. Равнина
под брюхом бывшего штурмовика, изредка переходящая в жиденькую рощицы была
девственно чиста, как во времена до сотворения человека. За три часа
блужданий среди этих опостылевших, однообразных холмов, двое друзей не
заметили даже ни одного достаточно крупного зверя, не говоря уже о поселении
людей. На лице Хаса время от времени проступала презрительная ухмылка. Его
презрение касалось как всего человечества вообще, так и их последнего
наводчика в частности.
"Нельзя никому верить", - сонно рассуждал он, - "до чего же мы все
дойдем"?
Его словоохотливый спутник уже крепко спал. Подголовник на его кресле
отсутствовал и при маневрах, запрокинутая назад голова, болталась из стороны
в сторону, впрочем, спать это ему ничуть не мешало.
- Ну и свинья, - ласково улыбнувшись посмотрел на него Хас. Не смотря
на отталкивающую наружность, для Хаса это был самый близкий во всей
необъятной Вселенной человек. Они вдвоем пытались уже долгие годы всплыть на
поверхность, среди неисчислимого хаоса миров, но это им никак не удавалось.
Каждый раз, как только Удача, казалось вот-вот повернется к ним лицом,
происходила очередная неприятная случайность и начисто развеивала дым их
надежд. Чем они только не занимались! Эти двое, казалось, перепробовали все
доступные им способы заработка, но если не считать приобретенного
негативного опыта, то все оказывалось впустую потраченным временем. Все их
попытки легальной и полулегальной торговли потерпели поражение, контрабанда
так же не оправдала возложенных надежд. Они было попытались просто
предоставлять услуги фрахта, но не нашлось смельчаков отправиться в
путешествие на отслужившем все мыслимые и немыслимые сроки, рассыпающемся на
глазах корабле. Не то что свою жизнь, не нашлось желающих доверить этой
парочке даже своего груза, так что от этой идеи то же пришлось отказаться.
Как только они начинали заниматься очередным делом, находился
могущественный конкурент, который сводил на нет все их стремления. Как
правило, то чем они в данный момент занимались, у кого-то было лучше,
дешевле, быстрее или надежнее, но не смотря на это, с решительностью
обреченных, они предпринимали все новые и новые попытки добиться своего.
Богатство манило этих двоих, всегда находясь на безопасном расстоянии. Они
слепо шли на этот зов, хотя не смотря на это, расстояние, отделяющее их от
желанной цели нисколько не сократилось.
Единственное, что позволяло Хасу и Орлаку не прекращать своих попыток,
было место где они родились. По своей сути это было откровенное захолустье,
где никогда ничего не происходило. По каталогу Корела их мир числился под
именем Маринта(4), шаровое звездное скопление 234/2, галактики 511/74. Не
смотря на всю свою непривлекательнось, их, по сути дела давно умирающий мир
отличался одной особенностью - там располагалась одна из самых больших
свалок космических кораблей во всем скоплении 234/2. Благодаря этому, двум
авантюристам от природы удавалось практически бесплатно выходить в космос,
правда перед этим нужно было как следует потрудиться.
То, на что они решились на этот раз, было им в новинку, но это их не
останавливало. Дело обещало хороший барыш, к тому же без каких-нибудь
существенных первоначальных капитальных вложений, которыми впрочем, друзья и
не располагали.
После трех часов блужданий над безжизненной равниной, во время которых
под кораблем не пробежала ни одна перепуганная гулом зверюшка, Хас заметил
далеко слева две тоненькие струйки дыма, вертикально поднимающиеся из-за
холма. Дым свидетельствовал о двух вещах - о полном безветрии, и о стоянке
людей. До наличия ветра этим двум не было никакого дела, а вот кочевники их
интересовали. Хас с трудом отклонил рычаг штурвала влево - что-то было не
так с системой управления - и развернул корабль в нужном направлении.
Перегруженная всяким хламом, который эти двое гордо называли запчастями, и
грузом лет, перевалившим за третий расчетный срок полного износа, машина
сделала очередное одолжение своим хозяевам и с заметным опозданием по
времени выполнила маневр.
- Просыпайся, негодяй, - толкнул он Оралка, - вечно мне все приходиться
делать за тебя. Пошевеливайся, наконец то мы их нашли. Теперь только
держись. Не соврал таки старый подлец, а я уже мысленно его четвертовал.
- Что, где, - оглядывался по сторонам ничего не понимающими глазами
Оралк.
Понадобилось секунд десять, что бы он вспомнил кто он такой и где
находиться, но с вопросом что он здесь делает возникли определенные
проблемы, которые Хас со знанием дела разрешил парочкой крепких
высказываний. Оралк с сонными, едва раскрытыми глазами, мигом бросился прочь
прочь из командного отсека корабля, чудом попав в узкий проем открытого
переходного люка. Через несколько секунд он вернулся, на ходу открывая замки
на новеньком, сверкающем свежим глянцем длинном кейсе. Достаточно было
беглого взгляда, чтобы определить, что эта вещь была самой новой вещью на
борту. Так оно и было. Всего около трех стандартных суток эта вещь
находилась в их собственности. Справившись с замками, Оралк отбросил крышку
и аккуратно, как ребенка, достал заскорузлыми пальцами из батистового,
синего ложа, новенькую автоматическую винтовку, повышенной дальности,
раскрыл пачку со специальными патронами-капсулами и принялся неумело
заталкивать их в магазин.
Это изящное, грозное оружие было их гордостью и играло решающую роль в
намеченном плане. Конечно оно стоило недешево и его покупка съела почти все
их наличные сбережения, но судя по рассказам бывалых, игра стоила свеч, по
крайней мере компаньоны сильно на это надеялись.
Хас максимально сбросил скорость, уменьшив тем самым до минимума
производимый их кораблем шум. До предполагаемого лагеря было гораздо дальше,
чем показалось вначале. Тонюсенькие, поначалу, струйки дыма по мере
приближения медленно набирали силу, говоря о солидности готовившегося
трапезы.
- Вон они, видишь?
- Вижу. Действуем как намечали?
- Да. Оралк Прижал винтовку к плечу и рассматривал заинтересовавшее их
явление в круглосуточный оптический прицел. Как он не старался менять
фокусное расстояние прибора, ничего кроме поднимающегося из-за холма дыма он
не заметил. Положив в карманы все имеющиеся в их распоряжении патроны, он
поднялся и покинул пилотский отсек.
Хас вплотную подошел к холму. В следующее мгновение ему открылась
удивительная панорама растянувшегося на стоянке лагеря кочевников.
Приземистые, покрытые шкурами животных, походные лачуги, были установлены
вдоль подножья холма, видимо на случай возможных ветров. Стадо приличных
размеров неподалеку от лагеря, приходило в себя после дневного перехода.
Посреди заставленного шалашами участка, на двух больших кострах, в огромных
котлах кипело какое-то варево. Под котлами пылали, сложенные особым образом,
высохшие лепешки навоза. От шалаша к шалашу сновали женщины, помогая друг
другу готовить общий обед. Род был большой, как минимум человек семьдесят
взрослых. Хас приветливо улыбнулся самой шедшей в руки удаче и бросил свою
развалюху вниз вдоль склона.
В лагере гостей заметили сразу. На некоторое время все застыли с
поднятыми вверх лицами, пытаясь осмыслить невиданное до селе явление
природы, но потом, видимо поняв, что с природой оно имеет очень мало общего
и интуитивно почувствовав агрессию бросились кто куда. Женщины хватали детей
и бегом прятались в лачугах, мужчины взявшись за оружие угрюмыми взглядами
сопровождали подлет не званных гостей, с решимостью ожидая дальнейших
событий. По стаду животных, испуганных ревем силовой установки корабля,
прокатилась волна паники, но опытным загонщикам удалось сдержать на месте
порывающихся унестись прочь животных. Сверху Хасу все это было прекрасно
видно.
Оралк тем временем добрался до бокового шлюзового отсека,
располагавшегося по правому борту корабля. Повозившись, он отпер первый люк,
потом второй, затем заблокировав оба люка в открытом состоянии, пристегнул
страховочный фал к своему поясу и улегся на живот посреди маленькой шлюзовой
камеры, выставив в проем открытого люка ствол винтовки. Корабль, с
опозданием реагирующий на штурвал пилота болтало сильнее обычного, но Оралка
это не смущало. То корыто, на котором он сейчас находился было не самой
последней паршивости, среди тех, на которых ему приходилось в течении своей
жизни наплевательски относиться к гравитации многих миров.
Оказавшись над равниной, Хас пошел в метрах пятнадцати над
поверхностью. Оралк щелкнул рычагом затворной рамы и прицелившись открыл
огонь. Стрелял, тщательно прицеливался и опять стрелял. Когда заканчивался
магазин, он вставлял полный и все начиналось опять. Почти после каждого
выстрела на поверхности падал очередной кочевник, да так оставался лежать на
том месте, где его настигла капсула. В основном это были молодые, внешне
здоровые мужчины. Фонд племени, его основная сила. Женщины, позабыв про
опасность, бросались к распластанным в пожухлой траве телам своих
кормильцев. Их истошные вопли доносились до ушей Оралка, перекрывая свист
реактора и рокот двигательной установки. Оставшиеся мужчины, от стариков до
желторотых юнцов, ожесточенно сопротивлялись утюжащей их лагерь напасти. Кто
стрелял из лука, кто пытался метнуть в обидчика что-то, отдаленно
напоминающее копье. Больше десятка стрел валялись в шлюзе за спиной Оралка,
но ни одна так и не нашла свою цель.
После двенадцати проходов, над вытянувшимся в линию лагерем, внизу
кроме женщин, стариков и детей никого не осталось. Больше вверх не летели
грубо сделанные стрелы и палицы, лишь страшные проклятья доносились до ушей
Орлака, впрочем и они выкрикивались на языке, который он слышал первый раз в
своей жизни.
На последок Хас включил форсированный режим работы планетарно-маршевой
группы и пролетев над стадом разогнал в разные стороны обезумевших от страха
животных. Те бросились прочь, поднимая облака пыли, которые уносил прочь
налетевший вдруг легкий ветерок, как смутные надежды на жизнь свободного и
вольнолюбивого рода.
- Неплохой улов! - Закричал разгоряченный Оралк вновь появившись в
пилотском отсеке. - Я настрелял человек сорок, как минимум. Как же мы их
всех заберем? На этом проклятом штурмовике некуда девать такую тучу народа.
- Не переживай, было бы что девать, а куда деть разберемся, - ответил
Хас в своем загадочном стиле.
Жизнь в нищете накладывает на человека определенный отпечаток, одной из
граней которого и является философское отношение ко всему происходящему.
Философия у Хаса была своя, ни на что не похожая, впрочем, как и любая
другая система взглядов на жизнь, сформированная самой жизнью так сказать, а
не опытными преподавателями, в процессе праздного изучения.
Челнок мягко сел возле только что спокойного лагеря. С нескольких
крайних шалашей, тугими струями газов сорвало шкуры и разбросало их в разные
стороны. Деревянные скилеты этих мобильных строений хотя и поломало, но они
устояли, обозначая места, в которых люди, валяющиеся сейчас среди
осенне-безжизненной травы, только что пытались хоть как-то устроить свой
скотский быт. Медленно замолкала двигательная установка. Хас, впервые за
много часов оторвал руки от штурвала и демонстрируя гримасу страдания на
заросшем лице со скрипом распрямил затекшую спину.
- Что опять схватило? - С нотками сострадания в голосе поинтересовался
Орлак.
- Не так чтоб сильно, но еще побаливает. Ну что, пойдем посмотрим на
трофеи?
Старые друзья понимали друг друга с полу слова. Покидая рубку, Хас
достал из огромного, засаленного нагрудного кармана старинный, видимо
дедушкин, импульсник и дослав капсулу в разрядник несколько раз выстрелил в
пол рубки. В рифленном, пятимиллиметровом железном листе пола, появились три
аккуратные пробоины. Метал на их месте бесследно испарился.
- Что ты делаешь? - Отреагировал Оралк. - Как раз на проходе -
переломаем себе все ноги.
- Ты смотри, еще работает, - изумился хозяин древнего оружия, потом
сообразив, что пробовать стрелять на самом проходе действительно
некультурно, полным энтузиазма голосом добавил, - ничего страшного. После
первой же сделки, у нас будет новенький челнок, - он задумался, - ну или
почти новенький.
Орлак достал из винтовки обойму с капсулами и зарядил оружие обычными
патронами с разрывными пулями.
Планета Кристи(2) встретила их зноем полудня. Душный, сухой воздух,
насыщенный пылью и напоенный насыщенным коктейлем запахов степи, непривычно
щекотал ноздри. Хас спрыгнул на грунт и осмотрелся. Никто не проявлял
враждебности, вернее ее больше некому было проявлять. Только безутешно
голосили женщины да ревели на все лады перепуганные дети.
Под брюхом бывшего штурмовика что-то лязгнуло, потом еще раз, затем со
скрежетом распахнулись створки люка бомбового отсека, некогда служившие для
загрузки штурмовика боеприпасами.
- Его не открывали уже лет десять, если не больше, - изумился своему
открытию Орлак и повиснув на руках спрыгнул на поверхность. - Как же мы их
будем грузить? Что-то мы об этом не подумали. У нас на корабле нет ни одного
трапа, даже лестницы и то нет.
- Было бы что грузить, - в своем духе ответил Хас, - а как погрузить -
придумаем.
Готовые к любой неожиданности, держа оружие наперевес, они опасливо
направились в лагерь кочевников. Дети, повинуясь древнему, как сама жизнь
инстинкту,тут же бросились в рассыпную, мигом затерявшись в рыжей, осенней
траве. Женщины со страхом в заволоченных слезами глазах, следили за
подходящими фигурами. Одна из них, подхватив копье своего мужа, бросилась в
сторону обидчиков. Ее лицо не выражало никаких чувств, кроме заслонившей
собой всю Вселенную, непреодолимого желания крови врага. Орлак Вскинул
винтовку и несколько раз выстрелил под ноги бегущей, но это на нее никак не
подействовало. Расстояние между острием ее копья и сердцами двух искателей
приключений быстро сокращалось. Глаза Орлака сузились в две тоненькие
щелочки, на переносице залегла морщинка. Он еще раз прижал приклад к плечу,
тщательно прицелился по ногам и плавно нажал на спуск. Грохнул еще один
выстрел. Пуля попала в правую ногу, чуть пониже колена. Несчастную
развернуло и она со всего размаху рухнула в пыльную траву.
- Сама виновата. - Прокомментировал происшествие Хас. Они подошли
ближе. Женщина, еще довольно молодая, извивалась в траве, сжимая двумя
руками правое бедро, ее голень болталась на тонком промежутке чудом
уцелевших тканей, как привязанная на веревочке. По ее рукам, пульсируя,
стекала в пыль алая кровь.
- Самым милосердным, было бы ее просто пристрелить. - Со вздохом
произнес Орлак. - Все равно она здесь просто не выживет, а если и случиться
чудо, и она победит все инфекции, то без ноги своему племени она все равно
не будет нужна.
Они еще немного постояли над несчастной. - Ладно, - оборвал нахлынувшие
неприятные ассоциации Хас, - мы здесь не затем, чтобы кому-то сочувствовать.
В конце-концов! - Сорвался он. - Почему мне никто не сочувствует!? Почему до
меня никому нет дела!? Почему я должен за кого-то переживать, если за меня
никто не переживает? Ну почему?
- С одной стороны ты конечно прав, а вот с другой... - Нет никакой
другой стороны. - Безапиляционно заявил Хас. - Весь мой жизненный опыт
говорит о том, что нет никакой другой стороны, кроме самой жизни, а на слово
я никому не привык верить. Шевелись давай, пока все эти сучки не опомнились
и не бросились на нас как эта.
Когда они вошли в лагерь, все, кто был способен ходить, а здесь
остались только женщины и старики отбежали на безопасное, с их точки зрения
расстояние, поднявшись на склон холма или рассыпавшись по степи. Хас
придирчиво рассматривал добычу, переходя от одного распластанного тела к
другому. Во время осмотра его обычно суровое лицо даже посетила
умиротворенная улыбка, предвещая скорый барыш. Кочевники лежали смирно,
ровно дыша и абсолютно не реагируя на внешние раздражители. Только на теле,
в месте куда попала капсула, имелось пятимиллиметровое отверстие, покрытое
коркой запекшийся крови. Через восемь часов все они очнуться и физически
будут готовы делать все, на что только способен человек. Одному из
кочевников правда не повезло, - капсула с наркотиком угодила ему в левый
глаз, теперь из-за непроизвольно распахнутых век, на месте глаза
просматривалось сплошное кровавое месиво. Хас его забраковал. Не считая его,
добыча составила тридцать четыре человека. Почти все были ходового возраста,
с крепкими мышцами, а неприхотливость и выносливость, которыми обладали эти
люди ценились отдельно и особо. Правда немного подводило состояние зубов -
почти у всех что-то не в порядке, ну да в степи дантисты не водятся, да и
какой разговор можно было вести о дантистах, если во всем этом огромном мире
и кресла то достойного еще не изобрели, а всем известно - дантист без
кресла, что солдат без бирки. В конце-концов, состояние зубов было не
основным критерием, к тому же делом поправимым.
Хас поджег из своего импульсника несколько ближайших шалашей,
окончательно наведя ужас на сохранившуюся часть племени, затем вернулся на
челнок и подняв его в воздух, посадил вплотную с площадкой побоища. Выбросив
через бомбовый люк несколько пустых контейнеров, оставшихся непонятно с
каких времен на борту, он поставив их один на другой, соорудил некое подобие
ступенчатого помоста, облегчившего погрузку. Затем они принялись собирать
тела и перетаскивать их на корабль. Действительно, труднее всего оказалось
грузить тела на корабль. Их приходилось поднимать более чем на двухметровую
высоту и укладывать, чуть ли не стелажами вдоль ощетинившихся зажимами для
ракет переборок. Места не хватало.
Пот заливал покрасневшие от напряжения лица, Хас и Орлак
останавливались ненадолго, делали короткий перерыв и продолжали работу. Дело
продвигалось медленно, но все-таки продвигалось. Бомбовый отсек постепенно
наполнялся телами. Когда класть было некуда, одну створку закрыли и грузили
прямо на нее.
- У нас не хватит места. - Волновался Орлак. - Когда они прийдут в
себя, то встанут на ноги, и места хватит всем. Наконец погрузка окончилась.
Отдуваясь Орлак влез внутрь и манипулируя на побитой ржавчиной, крошечной
приборной панели, закрыл бомбовый люк. Тест на герметичность оказался
отрицательным, пришлось еще раз распахнуть створку и поправить отслоившийся
уплотнитель. Когда створка встала на место, показатель герметичности
оказался удовлетворительным.
- Ну что, пора отправляться? - Воровато осматривая равнину
поинтересовался Орлак.
- Нет, осталось еще одно дело. Давай осмотрим лачуги этих дикарей,
может попадется что стоящее, тем более, что нужно собрать и прихватить с
собой хоть немного еды. У нас же их нечем будет даже покормить. Никто даже
смотреть не захочет в сторону дохляков.
Хас прихватил контейнер от инструментов, походивший на большой чемодан,
который смело можно было обозвать "мечтой мародера" и они вдвоем пошли
осматривать лагерь. Они методично обследовали шалаш за шалашом, не брезгуя
рыться в кучах вонючих шкур и грязного, сотканного врукопашную из толстенных
нитей тряпья. Получаса хватило на осмотр всего лагеря. Из ценностей на глаза
им попалась только толстенная, отлитая видимо прямо в углубление в грунта
бляха, из желтоватого металла, висевшая на одной из подпорок самого большого
шалаша с примитивным рельефным профилем жвачного животного. Вероятно это был
отличительный знак этого рода. Орлак повесил его себе на шею. Тонкий,
кожаный ремешок глубоко врезался в его загривок, стараясь подтянуть негодяя
поближе к земле, но он только улыбался, время от времени похлопывая ладошкой
по трехкилограммовой железяке.
- Наверняка золото. - Не мог нарадовался он. Из пищи удалось обнаружить
только залежи сыра, имеющего подозрительный синеватый цвет и отвратительный
запах, да засоленное крупной, с включениями какого-то постороннего минерала
солью, мясо. Мясо благоразумно решили не брать, а вот сыр забрали весь, что
попался им на глаза.
Разбежавшиеся остатки племени с безопасного расстояния наблюдали за
тем, как хозяйничают в их жилищах двое людей с неба. Каких-нибудь попыток
помешать им больше не предпринималось, хотя и Хас и Орлак ни на минуту не
теряли бдительности. Их оружие зорко следило по сторонам, неотрывно следуя
за каждым брошенным взглядом своих хозяев.
Под конец своеобразной экскурсии, Хасу на глаза попались несколько
огромных кожаных бурдюков. Он откупорил один из них и без тени брезгливости
попробовал на вкус содержимое.
- Молоко. - Бесстрастно выдал он свое заключение. - Вонючее и
противное. Прихватим несколько бурдюков с собой. Пусть наши пассажиры попьют
напоследок того пойла, к которому они привыкли.
Так и сделали. Контейнер сыра и два бурдюка с молоком они перетащили на
корабль. Через узкий, технологический люк, они впихнули съестное в бомбовый
отсек. Когда последний бурдюк шлепнулся на тела еще находящихся без сознания
кочевников, Хас с лязгом захлопнул люк. Как только сработали блокировочные
замки, рядом с люком мертвенно-зеленым светом замерцал индикатор
блокировочного устройства, снимающего блокировку только в случае введения в
систему шестизначного цифрового кода.
- По моему, для первого раза совсем не плохо. - Сказал Хас. - Нужно
будет запомнить это место. Да, и выставить Кларику хорошее угощение.
Наводка, которую он нам дал действительно оказалась хороша. Такое дикое
место еще надо поискать. Ну что, пошли посмотрим в каком состоянии опоры
этой развалины и можно будет отправляться.
Они вышли наружу. Беглый осмотр уверенности в завтрашнем дне не
добавил. Обе задние опоры, которые несли девяносто процентов нагрузки при
посадке находились в жутком состоянии. Сеть мелких, свежих трещин, изморозью
покрывала изъеденный ржавчиной металл, обходя свеженькие сварные швы,
положенные совершенно недавно. Давно переставшие исполнять свое прямое
назначение амортизаторы, сейчас были заварены и выполняли роль
дополнительного несущего элемента, удерживающего конструкцию от немедленного
разрушения. В сравнении с задними, единственная передняя опора,
поддерживающая нос машины, выглядела только что сошедшей с конвейера.
- Ну что, - начал неуверено Орлак, - похоже с опорами все в порядке.
- Да, все в порядке, - поддержал шутку Хас, - еще несколько таких
посадок, и этому кораблю сможет только помочь плазменный резак
робота-утильщика.
- Может подварим?
- Да тут на сутки работы, да и электродов у нас почти не осталось. Так
оставим. Что первый раз, что ли?
- Ну тогда спасибо этому миру, за гостеприимство. - Сделав широкий жест
начал было выламываться Орлак. - Было очень при... - Жуткая волна паники
внезапно прокатилась сквозь его сознание , с легкостью очистив мозги от всех
мыслей. Всепоглощающий, беспричинный страх заполнил весь мир, всю Вселенную.
Двое авантюристов так и застыли под открытым люком своего корабля. С
того момента как нахлынула на них неожиданная напасть, ни один, ни другой
даже не пошевелил рукой, не сказал ни слова. Парализованный страхом мозг
паниковал сам по себе, абсолютно позабыв о существовании тела. Казалось, что
остановилось само Время. Орлак, потеряв равновесие, выронил винтовку и
рухнул в пыль. Хас так и остался каким-то чудом стоять, с поднятой вверх
правой рукой. На его лице маской застыло удивленное выражение, делая его
похожим на манекен из неприлично дорогого магазина, вдруг оказавшимся
облаченным в лохмотья.

Крейсер малого класса висел посреди черного провала пространства. Ярко
горящие бортовые огни и орудийные системы внушительной мощности явно
свидетельствовали о том, что хозяева этой штуки никого не бояться и самые
главные в этом месте. Рядом с грозной машиной, почти борт к борту, находился
легкий прогулочный межгалактический челнок, класса "яхта". Внешняя отделка
миниатюрного, в сравнении с крейсером кораблика не оставляла ни каких
сомнений в том, что это очень скоростная, комфортабельная и дорогая штука.
На командном посту крейсера, уже двадцать минут шел серьезный разговор,
можно даже сказать словесная порка. У входного люка, демонстрируя крайнюю
степень раскаяния, понуро стоял холенный старший лейтенант, неосознано
сминая и расправляя в безвольно опущенный руках фуражку с высокой тульей.
Командное отделение корабля было обставлено и оформлено с определенной
претензией на изыск. Пол покрывали сверкающие пластиковые панели бирюзового
цвета, кресла пилотов и командного состава, затянутые в натуральную, черную
кожу, гармонично вписывались в интерьер, казались не предметом роскоши, а
непременной его частью. Огромные, цветные мониторы обзорных и навигационных
экранов, выполненные по самой последней, из местных технологий, то же, сразу
почему-то наводили мысли о деньгах, а не об удобствах этого оборудования для
экипажа.
Плюгавый, подтоптанный майор, обладатель выпуклого, узкого лба,
покрытого непривычным рисунком морщин, едких, слезящихся глаз и резкого
противного голоса, расхаживал туда-сюда вдоль ряда кресел и как только мог
обидно распекал старлея:
- Первый раз вижу такого безинициативного простака. Что значит "мы их
только заметили"? Вас что, для того здесь поставили, чтобы вы замечали? Вы
должны действовать и исполнять приказы. Это все что от вас требуется. За
это, и только за это вы получаете свое жалование. И заметьте не маленькое.
Старший лейтенант постарался что-то сказать в свое оправдание внезапно
нагрянувшему инспектору, но на гора получилось выдать только
нечленораздельные звуки. Это еще сильнее завело разошедшегося майора и он
взял еще на одну ноту выше:
- Да вы же не можете пару слов связать! Я просто удивляюсь вашему
командованию, что они доверили вам такое ответственное место. Не будь вы
отпрыском достойного рода, то вы бы давно меняли отработанные элементы в
реакторе моего корабля.
Запомните раз и навсегда - пока вы служите на нас, вам волей не волей
прийдеться выполнять то, что от вас требуется. Сектор пространства, который
вы обязаны контролировать, испокон веков находиться под контролем нашей
организации. Вся роскошь к которой вы привыкли с детства, оплачена за счет
умелого использования ресурсов таких миров и государств, расположенных в
этих мирах, как те, что входят в состав и вашего сектора. Вы для того здесь
и поставлены, чтобы больше никто не смог воспользоваться этими ресурсами.
Поймите наконец, что вы страж, обыкновенный страж, хоть и с несколькими
ультрасовременными космическими кораблями, несущими кучу вооружения. Хочу
вас предупредить, что плохих стражей ожидала непривлекательная участь во все
времена.
- Это первый случай за всю мою службу, - наконец нашелся старший
лейтенант. - Просто у корабля-нарушителя такой старинный генератор полей
подпространственного перехода, что выделенная им энергия при входе в
реальное пространство, нашими приборами была классифицирован как
естественный всплеск энергии. Только спустя час, при повторном запросе,
выяснилось, что произошло не санкционированное проникновение. Штурмовики уже
на подходе. Наверное в это время они уже их берут.
Старший лейтенант перевел дух. Сразу было видно, что этот рапорт ему
просто так не дался.
- Ну хорошо, хорошо, - неожиданно сменил гнев на милость майор. Он был
глубоко уверен, что хорошая нахлобучка никому не помешает, тем более
подчиненному. - Не смотря на некоторые огрехи, в целом вы действуете
правильно. Я так и доложу командованию. Кстати, когда возьмете нарушителей,
я думаю вы знаете, что с ними делать?
- Так точно. - Радостно ответил старший лейтенант, шокированный резкой
сменой настроения проверяющего. - Они, сколько бы их не было, уже заочно
включены в списки по плановому переселению.
Слова "плановое переселение" он произнес с загадочной интонацией,
понять которую мог только человек, находящийся в курсе всех дел.
- Ну, вот и хорошо, - окончательно успокоился майор, даже улыбка
посетила его лицо. Обыкновенная человеческая улыбка, но всего на мгновенье,
а потом, как бы сообразив, что здесь ей делать нечего бесследно растаяла,
как сон поутру.
В разговоре возникла пауза. Чем дальше она затягивалась, тем больше
рисковала перейти в новый суббординационный конфликт, осложненный конфликтом
поколений. Огромный жизненный опыт подсказал майору, что до этого доходить
не стоит, что еще одной нахлобучки молодой лейтенант может не выдержать и он
решил взять инициативу в свои руки:
- А что, - начал он заискивающим тоном, - кормить нас сегодня будут или
нет?
- Так точно. - С облегчением, что все закончилось выдохнул старший
лейтенант. - Прошу вас в кают компанию. Все уже готово.
Оба, если не считать незначительных мелочей, были почти счастливы.
Старший лейтенант оттого, что внезапно обрушившаяся на его голову гроза
милостиво прошла мимо, едва обдав только порывами ветра, а майор, от
осознания того, какой он хороший специалист, требовательный, но
справедливый.
Широко накрытый, со вкусом оформленный стол, только укрепил эти,
поначалу неосознанные чувства, а после третьего бокала, искристого, с
невероятно длительной выдержкой пойла, оба вояки уже чувствовали себя если
не родными братьями, то друзьями с детства - это точно.

В следующее мгновение, из-за вершины холма, прикрывающего от ветров
лагерь кочевников, показался штурмовик, затем еще один. Внизу, под ними
никто никак не отреагировал на их появление. Повинуясь могучей силе, ни
остатки племени, ни не званные гости оставались на тех местах, где их застал
безжалостный удар по психике. Двигатели на штурмовиках, вероятно выполненные
по специальной технологии, работали практически бесшумно. Можно было только
догадываться, сколько стоило заказчикам такая модернизация конструкции
реактора, а особенно маршевой двигательной установки. На равнине в движении
была только трава, колышась нестройными волнами, под набирающем силу ветром.
Оба штурмовика сделав несколько кругов и убедившись, что кроме старой
развалины и двух недоумков возле нее, больше никого нет, сели. Тут же
распахнулись люки, из них высыпали одетые в серые форменные комбинезоны,
одинаковые, как братья, представители достойного суркового воинства. У
каждого на голове был шлем, забранный толстым, герметично пристегнутым
стеклом, сильно напоминавший скафандровый, хотя были и некоторые отличия. Их
было человек десять. Половина "сурков" с оружием наготове, сразу отправилась
к кораблю-нарушителю, который на фоне стоящих рядом своих новеньких
собратьев по классу, выглядел еще более древним и раздолбанным. Остальные
рассыпались по лагерю кочевников, с видом хозяев, равнодушно осматривая
причиненный своей собственности ущерб.
Через минут десять, из корабля нарушителя, помогая друг другу, вылезли
наружу двое солдат. Один из них что-то доложил в закрепленную на клапане
нагрудного кармана миниатюрную радиостанцию. Поле непонятной природы тут же
было снято.
Весь мир медленно становился с головы на ноги. Хас с удивлением
посмотрел на свою вытянутую несколько вверх руку. Кровь оттекла вниз и ему
стоило усилий опустить ее вниз. Оралк с кряхтением перевернулся на спину и
еще ничего не понимающими, широко раскрытыми глазами уставился в
наливающееся густой синевой, вечернее небо.
- Что это было? - Плохо слушающимся голосом спросил он. Хас, которому,
в отличие от Орлака, трава не закрывала обозрения окружающего жизненного
пространства, уже заметил приближающихся "сурков", на ходу снимающих свои
шлемы, вероятно защищающие от парализующего центральную нервную систему
излечения. Ответом на вопрос Оралка был только стон отчаянья.
- Что же происходит? - Не унимался тот.
- Прикрывают и этот наш бизнес, - отрезал Хас, поднимая вверх руки,
повинуясь безмолвному приказу наведенного на него оружия. Орлак тут же
вскочил и встретившись с нетерпящим возражений, твердым взглядом ближайшего
из солдат сделал то же самое. Через мгновенье, их оружие лежало далеко в
траве, а на запястьях заведенных за спину рук защелкнулись наручники.
Решительность и профессиональность с которыми воины "сурка" проделали эту
операцию, не потребовали никаких дополнительных объяснений. Все, чего они
хотели, четко читалось в их взглядах и жестах.
- Ну и что теперь будет? - Со слабой надеждой уставился Орлак на Хаса.
- Сейчас узнаем, - угрюмо ответил тот и сплюнул себе под ноги. По
трапику одного из штурмовиков лениво спускался офицер. Оказавшись на
поверхности он зашагал к нарушителям, высоко поднимая ноги, стараясь не
попортить глянец своих образцово-показательных сапог о начинавшую сохнуть,
жесткую, переплетенную ветром траву. Возле скованных нарушителей остались
только двое солдат, остальные разбрелись кто куда. Подошел офицер, какое
звание он имел сказать было трудно - ни Хас, ни Орлак не ориентировались в
такой замысловатой системе нашивок и металлических бляшек, обильно
разбросанных по его мастерски скроенному мундиру.
- Кто вы такие и что здесь делаете, - бесцветным тоном поинтересовался
офицер.
Хас сделал каменное лицо и глядя прямо офицеру в глаза молчал, взгляд
Оралка метался то к офицеру, то перебрасывался на солдат, то на почерневшие
от нагара рыла их импульсников, это паническое состояние захватило его
полностью и он вообще не имел времени отвечать на какие-то там вопросы.
Резкий удар прикладом в живот вывел его из этого состояния. Разогнувшись, он
взмолился:
- Хас, расскажи им все, что они хотят.
- Да мне вообще нечего рассказывать. - Взорвался гневом Хас. - Как ты
не понимаешь? Мы же никто! Офицер бросил взгляд на солдата и то занес свое
оружие для нового удара.
- Хорошо, - согласился Хас. - Я все расскажу.
- Давай, давай, - милостиво разрешил офицер. - И когда будешь сочинять
свои сказки, не забудь хоть как-то объяснить, как в бомбовом отсеке твоего
корабля оказалась половина свободного племени нашей галактики. Я думаю ты
знаешь, что эти люди защищены всеми правами свободного человека, как и любой
представитель развитого мира?
- Мы с планетарной системы Маринта(4), расположенной в шаровом звездном
скоплении 234/2 этой галактики.
- Ага, значит местные, - уяснил для себя офицер. - Конечно, ваша
развалюха не долетела бы сюда даже из соседней галактики. Продолжай.
- Ну вот, решили немного заработать, - продолжал Хас. - Но если бы мы
знали, что эти земли принадлежат вам, то мы бы ни за что этого не сделали
бы. Просто нам сказали, что они ничьи и никем не контролируются. Вы нас
отпустите?
- Ага, как же, отпустим... Хотя возможен один вариант. Я думаю, что вы
догадываетесь, сколько стоит пригнать сюда эти два штурмовика, - он жестом
показал на свои боевые машины, - к тому же система глубокого слежения то же
денег стоит и там то же работают живые люди. Так что если вы в состоянии
возместить нам убытки, включая конечно моральный ущерб от горького
разочарования в людях, то тогда вы действительно можете быть свободными.
- Сколько это стоит? - Поинтересовался пришедший в себя Орлак.
- Я думаю, что тысяч тридцать кредитов удовлетворили бы всех. Надежда
тут же слетела с лица Орлака, изгнанная гримасой безисходности.
- А что будет, если мы не заплатим? - Поинтересовался Хас.
- Скоро сами увидите, - загадочно сказал офицер. - Если что, то мы
можем сойтись на двадцати тысячах, но это мое последнее слово. - Он постоял,
по выражению лиц определяя платежеспособность своих неожиданных подопечных.
- Но насколько я понял, платить у вас нечем.
- Как вы догадались? - С издевкой в тоне поинтересовался Хас.
- Это у меня профессиональное качество, - похвастался офицер. - За него
меня и ценят. Уведите этих двоих, - распорядился он, - и начинайте
разгрузку.
- Мы уже начали, господин лейтенант, - отрапортовал в собачей стойке
солдат и пинками погнал двух неудачливых бизнесменов к одному из
штурмовиков.
Хас шел полный достоинства. Единственным компонентом этого чувства,
была его врожденная гордость, ни на йоту не поддержанная материальным
положением. Орлак сгорбившись следовал за ним, еле переставляя ноги. Как
человек более эмоциональный, он тяжело переживал каждый удар судьбы, тем
более такой сильный, как этот.
Створки бомбового люка корабля неудачников были распахнуты. По
установленному, переносному трапику они выносили все еще находящееся без
сознания тела кочевников и грузили их в свои штурмовики. Господин лейтенант
расхаживал вдоль цепочки солдат и отвлекал себя от мрачной повседневности
тем, что пересчитывал бездыханные тела, множа в уме эту цифру на коэффициент
своего будущего вознаграждения. Сумма его устраивала и он время от времени
загадочно улыбался.
Хаса и Орлака, тем временем препроводили на штурмовик. В отличие от их
корабля, этот сверкал не только снаружи, но и внутри. По узким и низким,
похожих на норы переходам, они добрались до места назначения. С левой
стороны коридора, заканчивающегося тупиком, было около десятка гостеприимно
распахнутых настеж, металлических дверей. Хмурый конвоир втолкнул их в
первый по ходу проем и последовав следом пристегнул каждого пленника за
правую руку к специальному зажиму, а затем снял с обеих наручники. Зажимы
располагались на уровне пояса среднего человека и давали милостивую
возможность пленникам и стоять, и сидеть на металлическом, рифленом для
жесткости, полу. В крохотной камере, площадью около пяти квадратных метров,
было десять зажимов.
- Видишь, как у людей все конкретно придумано, - с досадой в голосе
прошипел Хас. - Не то, что мы с тобой, дилетанты.
Орлак был подавлен и разговор поддерживать не захотел. Рядовые "сурки"
заканчивали погрузку. Двери в камерах педантично отпирались и захлопывались
после каждого доставленного на борт кочевника. Звук захлопывающихся
металлических металлических дверей наводил тоску безисходности на двух
находившихся в сознании пленников. Орлаку больше всего на свете хотелось
вырваться из железной коробки камеры и бежать, бежать, диким лесом, которого
он всегда боялся, безлюдными равнинами, самое главное подальше от людей.
Хасу же больше всего хотелось огромный кусок ягодного торта, который он ел в
детстве, всего несколько раз, по очень большим праздникам. Друзья
неодинаково реагировали на опасность - одним овладевала паника, у другого
разыгрывался волчий аппетит. Что поделаешь? Люди вообще очень неодинаковы.
Бравый, но сопливый еще лейтенант, заметил пилота одного из челноков,
неосторожно вышедшего подышать свежим воздухом. Подойдя поближе к далекому
от мирских дел небесному соколу, он взял его под руку и пригласил
прогуляться, а заодно и осмотреть лагерь как он выразился "первобытных
людей".
- Все знаете ли, за делами как-то некогда поближе познакомиться с
суровым бытом этих не испорченных цивилизацией людей.
Старый пилот, проклиная свою любовь к свежему воздуху, понуро поплелся
за командиром группы быстрого реагирования, а лейтенант, найдя по его мнению
достойного своего положению собеседника, широким жестом указывая на
перевернутые шалаши и опасливо бродящих вдали женщин и детей племени, тоном
человека, съевшего на своем деле все зубы рассказывал:
- Понимаете, очень редко выпадает такая возможность, как сейчас. Обычно
как? Прилетаем, включаем поле и бегом делаем свое дело. Все бегают как
заведенные. Сразу тут же врачи, всякие. Но эти двое, я должен сказать, то же
профессионально поохотились. Все как положено. Самок с детенышами не брать,
ну вы понимаете, чтобы не нарушилось воспроизводство.
Они проходили мимо вонючих лачуг и огромных котлов, под которыми огонь
уже погас, но варево, накопив приличную порцию энергии, все еще парило. То
здесь, то там, в траве валялись брошенные грубо сделанное оружие. Пилот
заинтересовавшись, поддел ботинком колчан со стрелами и достал одну.
- Берите все, - посоветовал практичный лейтенант. - А на что они
годятся? - Впервые подал голос пилот. - В развитом мире, коллекционеры за
настоящий колчан стрел дают неплохие деньги. Вы же летаете в такие миры, вот
и предложите их кому-то, не то что я, - практически безвылазно сижу в этом
секторе.
Пилот недоверчиво пожал плечами, но колчан взял. Скоро не ахти какие
достопримечательности кончились и они повернули обратно к кораблям. Солдаты
покончили с погрузкой и занимались своими делами, кто спокойно сидел в траве
и щурился за заходящее, малиновое светило, кто занялся кораблем-нарушителем,
пытаясь обнаружить в его потрохах хоть что-то ценное.
- Видите, вот так люди живут почти во всех мирах сектора, который мы с
вами контролируем, - лейтенант продолжал показывать блистательную для своего
возраста и звания эрудицию. - Так жили и наши с вами предки. Знаете, как
подумаю об этом, становиться как-то не по себе.
Было видно, что старому пилоту уже очень много лет не по себе, но
только он не любил распространяться об этом на каждом углу, а тем более при
отсутствии таковых. Жестокая, но справедливая учительница Жизнь, научила его
держать свое мнение всегда при себе. Следуя этому правилу, он даже стал
получать довольно хорошие деньги и занял не самое последнее место в этой
жизни.
Вернулись обратно к кораблям. Пилот, с колчаном стер под мышкой,
отправился на свое рабочее место, а лейтенант еще несколько раз построил,
разболтавшихся, как ему показалось солдат, заставил самых дерзких на всякий
случай несколько раз отжаться, и окончательно удовлетворив свое тщеславие,
прогнав всех попавшихся ему на глаза солдат, пять раз вокруг одного из
штурмовиков, разрешил грузиться. Проходя через отсек десанта к своему
командирскому месту, он обнаружил на себе недовольный взгляды нескольких
ветеранов.
"Надо будет придумать что-то более эффективное, чем пробежки и
отжимания, а то так они скоро вообще на голову сядут!" - подумал он
усаживаясь в свое кресло.
Немного успокоив себя этой мыслью, он отдал короткие приказания: -
Ястреб-1, приказываю вам идти на базу. Доложите о случившемся. Я иду на
Отстойник К3/09. Буду на базе примерно через одиннадцать часов.
- Лейтенант, - развернулся к нему пилот, - а что будем делать с этой
развалюхой? Может расстрелять ее на фиг? Лейтенант немного подумал и
ответил: - Просто оставим ее здесь. Надо же из чего-то этим кочевники делать
себе ножи!

Глава 10. Орток.

Сверхгалактика 18/10
Группа галактик 21/561
Линзообразная галактика 511/02
Сектор Р 93
Планетарная система КТТ1(2)

Верховный жрец Священного Крога, повелитель Индинар быстрым шагом,
отнюдь не свойственным человеку в его годах шел по длинному, обходному
коридору центрального храма. Шум шагов глушила роскошная ковровая дорожка,
постеленная посреди коридора и уходящая в перспективу, слегка изгибающегося
вправо и кажущегося бесконечным прохода. В отличие от многих других случаев,
то что казалось, то и было на самом деле - коридор огибал все овальное
сооружение храма и был действительно бесконечным. С плеч владыки сверкая
всеми цветами радуги ниспадали просторные одежды, богато украшенные искусной
вышивкой и платиновыми бляшками, на которых древние ювелиры проявив весь
свой талант, реалистично запечатлели на века религиозные сюжеты. Развеваясь
при ходьбе, легкая ткань натыкаясь на тугие лучи света, пробивающиеся сквозь
узкие бойницы храма, через одинаковые расстояния пробитые по правой стене
коридора, отражала его своими многочисленными нашивками, неряшливо
разбрасывая блики света по побитым плесенью и сыростью каменным блокам, из
которых искусно был выложен высокий свод. По правую руку от владыки тянулся
нескончаемый ряд дверей, массивных, обитых железом, плотно прикрытых и
запертых на изъеденные временем и влагой тайные запоры. Седые, белый как
снег, длинные волосы владыки развивались в такт его шагам. Нереально белая,
особенно для этих выжженных жаром светила долин, кожа, выдавала в нем
действительно потомка правящего клана, который непонятно в какие времена и
каким ветром занесло в эти измученные земли. Светло-голубые, широко
поставленные глаза, кстати то же исключительное явление для этих мест,
глядели прямо и уверено, и вообще от этого человека, веяло непоколебимой
уверенностью. Это было заметно в каждом его движении, взгляде или повороте
головы - сказывались десятилетия проведенные на троне главного Храма Корга,
к тому же это время было не само по себе, оно множилось на века, которые его
предки провели именно в этом троне, а в таких условиях безраздельного
подчинения любого в округе на много сотен километров, уверенным станет кто
угодно, даже самый отчаянный трус. В отличие от трона правителя страны, на
который претендовало множество разных кланов, и который без боя отдавать
никто не хотел, с троном Крога было все намного проще - никому даже в голову
не могла прийти мысль, отобрать у высшего представителя этого божества на
планете его священную сласть.
Одна из дверей коридора была немного приоткрыта. Плотно встать на свое
место ей мешал тонкий, в фиолетовой оболочке кабель, тянувшийся поперек
коридора и исчезающий в одной из бойниц внешней стены. Дверь ничем не
отличалась от десятков своих сестер - такое же ржавое железо навечно
наложенное на почерневшее от времени дерево. Индинар остановился и
приблизившись к бойнице, в которую уходил кабель выглянул наружу. Кабель
лентой серпантина струился вниз, вдоль высокой стены храма и вел к
установленной на массивной треноге, серебристому зеркалу параболической
антенны. Возле непонятной наследственному жрецу штуки, постоянно дежурили
два стражника, не спуская глаз со странной железяки ни днем, ни ночью и
отгоняя всех, кто смел приблизиться к этой штуковине ближе чем на двадцать
шагов. Иногда антенна дальней пакетной связи оживала и корректируя свое
направление в пространстве, с гудением поворачивалась на нужный угол, наводя
неописуемый страх на своих грозных стражей. Горько задумавшись о своем
невежестве, так, что даже глубокие борозды морщин начертили на его высоком
челе гримасу крайней озабоченности, гримасу, которую ранее нельзя было даже
представить себе на лице уверенного в себе владыки, он развернулся, и уже не
то что с уверенностью, которая совсем недавно чувствовалась за километр, а
скорее с некоторой растерянностью отворил странную дверь.
Помещение оказалось просторным и мрачным, пахло привычной плесенью,
сыростью и еще чем-то, что у Индинара ни с чем не ассоциировалось. Даже
высокий свод потолка не уменьшал, а наоборот усиливал давящее ощущение. Это
то, что касалось самого помещения, которое вполне тянуло на то, чтобы быть
обозванным залом, что же касалось обстановки, то тут изощренный и явно не
ординарный разум полномочного представителя Крога в Актании делался
бессильным, как младенец против удара разбушевавшейся стихии. Сразу возле
дверей, справа от входа стоял автономный атомный генератор электроэнергии,
никак иначе не ассоциируясь у Индинара, кроме как с сундуком, последним
изделием свихнувшегося на свое ремесле мастера; к тому же этот сундук, в
отличие от всех прочих постоянно пищал, на нем загорались и гасли
разноцветные слюдяные точки, что наводило на наместника Крога тягостные
мысли о нечистой силе, в борьбе с которой его божество и сделало себе
громкое имя, завоевав огромное число последователей и высокие храмовые
сборы. Все остальное, что происходило в унылом, затхлом помещении просто не
находило в мозгу Индинара даже отдаленных ассоциаций.
От генератора тянулись в разные стороны разноцветные кабели,
заканчиваясь силовыми разветвителями, к которым в свою очередь и
подключалась находящееся в зале изобилие самой разнообразной аппаратуры. На
многочисленных столах из белого пластика мерцали экраны компьютеров. За
некоторыми из них сидели люди в белых, лабораторных комбинезонах и что-то
сосредоточенно делали, остальные рабочие места пустовали. В средневековом,
мрачном зале древнего храма, своей начинкой больше походившим на серьезную
лабораторию, работало человек десять, мужчин и женщин. Все были заняты и
никто не обращал внимания на вошедшего, кроме толстого господина в таком же
белом комбинезоне походившем по размерам на чехол от танка.
- Доброе утро. - Поприветствовал он вошедшего. Индинар в ответ на
приветствие слегка кивнул. Бегающие, плутливые глазки человека в комбинезоне
с презрением глядели на вошедший собственными ногами музейный раритет, а
скользкий ум лихорадочно подсчитывал рыночную стоимость всех побрякушек
этого ходячего ископаемого. На широкой груди толстяка, слева, над узким
накладным кармашком искрилась разбрасывая блики в разные стороны,
прямоугольный значок из толстого металла, своей массивностью напоминая
миниатюрную плиту на богатом, каменном надгробии. Впрочем, содержание
барильефа мало чем отличалось от надписи на надгробной плите. Оно
гласило:"Корпорация Индастриэел Кид, руководитель отдела организации спроса
Тирас Кут". Как можно было заметить отсутствовали только даты, проставлять
которые было рано, ведь Кут вполне мог шагнуть еще на несколько ступенек
вверх по служебной лестнице, но в остальном сходство было потрясающим.
- Как продвигается ваша работа? - Поинтересовался Индинар. - Хоть
немного продвинулись в создании гимна и флага?
- Мы стараемся, - ответил Кут, - уже есть некоторые результаты, но о
конце работы говорить пока рановато. Очень объемные массивы данных
приходиться анализировать и учитывать. Но вы не волнуйтесь, мы справимся, и
не с таким справлялись, просто привязка к местным понятиям и системе
ассоциаций занимает много времени.
Дорогой коммуникатор Кута выдавал в окружающее его пространство
странную белиберду из звуков, но верховный жрец прекрасно понимал свой
родной язык, вот только до него никак не могло дойти, как это удалось этим
плутам спрятать переводчика в такую маленькую, черную коробочку, ну да эти
странности не имели отношения к их соглашению. Главное, что эти странные
люди пунктуально выполняли взятые на себя обязательства.
- Вы же видели, - продолжал тараторить неуемный Кут, - что с пробным
текстом мы справились превосходно и он превзошел даже наши самые смелые
ожидания, а вот с гимном, не бессвязным набором слов, а текстом, имеющем
свою сюжет немного сложнее, но и эту задачу мы решим. Будьте уверены.
Корпорация "Индастриел Кид" если берет на себя определенные обязательства,
то она их обязательно выполняет. В свою очередь мы надеемся, что вы
выполните и свою часть нашего договора.
Индинар утвердительно кивнул и поспешил покинуть заколдованное
помещение, которое оккупировали обуреваемые страстями люди. У владыки
разговор оставил неприятное ощущение, а вот Тирасс Кут был вполне собой
доволен. Как только за хозяином затворилась дверь, он достал из кармана
только что открученную платиновую бляшку, на которой изображался какой-то
герой, повергающий странную гадину. Повертев ее перед глазами он отправил ее
обратно в карман и загадочно улыбнулся, - это была уже третья его бляшка,
добытая с одежд Индинара.
Какими бы они странными не казались эти люди, рассуждал про себя
властитель, но предложение они сделали ему очень даже заманчивое.
Корпорация, которую они представляли имела вес в галактике, впрочем, владыка
имел об это весьма смутно представление. Без их помощи он бы даже и мечтать
не мог о тех перспективах, которые открывало лично для него и его паствы это
сотрудничество.
Все началось четыре месяца назад, когда Орток посетили гости с очень
далеких мест, как они сами себя назвали, и сделали хозяину местной паствы
предложение стать на склоне лет полноправным правителем всей Актании, за это
они хотели получить возможность после разрабатывать нефтяные месторождения,
находящиеся на севере страны. Ставке не званных гостей на переживающую
упадок секту, предшествовали длительные переговоры с полновластным
правителем страны, которые не принесли никаких результатов. Горталий Смелый
упорствовал и не хотел уступать месторождения пришельцам, считая
предложенную ими сумму сильно заниженной. Вот почему корпорация "Индастриел
Кид" не желая так просто отказываться от своих притязаний, предприняла
обходной маневр, сторговавшись с Индинаром, поставив против обещанной ему
власти, необходимые ей месторождения. В принципе, так для корпорации
получалось даже намного дешевле, вернее вообще даром, если не учитывать
обязательные в каждом деле накладные расходы, то в последствии за
месторождения вообще ничего не надо было платить. Индинара предложение
заинтересовало сразу, и уже через пятнадцать минут общения с гостями он
поставил вычурную, но кривоватую загогулину под текстом контракта.
Зачем могучей корпорации понадобилась природная нефть, притом не самого
лучшего качества, и чем их не устраивала синтезированная из водорода и
кислорода чистейший продукт,мало кто знал. В Актании такого знатока не было.
Через неделю в Орток прибыла рабочая группа "Индастриэл Кид", которая
спустя месяц, применив технологию организации ажиотажного спроса, выдала на
гора результат, превзошедший все ожидания. Не смотря на кажущуюся
ничтожность этого достижения, вся группа не скрывая своих чувств ходила
бесконечными коридорами и переходами храма и откровенно гордилась своим
достижением. Секта быстро росла и набирала силу, число сторонников
увеличивалось с каждым днем, постепенно усиливая власть Индинара.
В течении последних четырех месяцев каждодневные храмовые богослужения
он уже не отправлял, перепоручив их одному из своих заместителей, у него для
этого уже не осталось ни времени, ни желания. Все его мысли занимал трон
Актании, неожиданно оказавшийся так близко, только руку протяни.

Неизвестное Керону светило, заходило за горизонт планеты, то же с
засекреченным названием. Было известно одно - под ногами во все стороны
простирается древняя страна Актания, а в направлении, котором движется их
взвод где-то, совсем рядом расположен город Орток - цель их путешествия.
Нестройной цепочкой взвод тяжело поднялся на холм и перевалил через его
верхушку. За спиной остался доставивший их сюда челнок. Грозная, боевая
машина, с вершины холма казалась маленькой птичкой, устроившейся на ночь в
ямке между двух бугорков. Хотя так и казалось, но у этой птички было столько
оружия и оно обладало такой мощностью, что его хватило бы на то, чтобы не
один такой город как Орток превратить в руины, из которых больше бы никто ни
когда не вышел. Мало того, что челнок доставил сюда взвод, он был так же
резервной силой, готовой при непредвиденной ситуации в любой момент нанести
удар и забрать группу. В челноке остался экипаж и группа охраны.
Шли молча не говоря ни слова. Все роли были расписаны заранее. Каждый
шел и мысленно повторял что и как он должен делать. Возглавлял колонну Уилк,
в шлеме и со всевозможными цацками на поясе, которые поблескивали, тревожа
сгущающиеся сумерки и монотонно лязгали при ходьбе. Керон шел одним из
последних. В руках у него был Р-459, с навинченным на ствол глушителем,
выполняющим так же роль компенсатора. С этой железякой пулемет становился
тяжелее еще на двадцать процентов, но зато стрелял очень тихо. За спиной,
цепляясь широкими лямками за плечи и обхватив поясом за талию возвышался
титановый контейнер, до отказа набитый запасными обоймами к пулемету. Весил
он килограмм под тридцать, но давал возможность стрелять долго и уложить
тьму народу. На поясном ремне болтался килограммовый, пятисуточный паек из
сублиматов и довершала экипировку двухлитровая фляга с водой, и капли
которой не находилось в пайке. Замыкал колонну еще один новобранец, то же с
Р-459 в руках и с точно таким же ящиком патронов. Вообще то во взводе десять
человек удостоились счастья выйти на задание с пулеметами, остальные просто
не подходили по комплекции к этому оружию, и сержант их милостиво вооружил
импульсными излучателями, но чтобы служба медом не казалась каждый получил в
придачу увесистый ранец, с ракетами, провизией, аптечками и другими
мелочами, без которых не обходиться ни одна война. Каждому из солдат был так
же выдан коммуникатор и пригоршня местных монет.
Ветераны, как и сам сержант шли на легке. Только трое из них несли
маленькие, в половину от обычного, ранцы-контейнеры, каждый на тридцать
килотонн. Как сказал эксперт просматривая запись храма, что для этой
развалины и одного такого заряда слишком много, но для гарантии он выдал
три.
Вначале предполагалось проводить акцию тайно, в местной одежде, но
корабль заказчика, на котором должны были их привезти не прибыл к моменту
начала операции, так что в аварийном порядке было решено проводить акцию
нагло и открыто.
- Ну как настроение? - Бодрым тоном поинтересовался Уилк. Ответа не
последовало. Всем было не до его дурацких вопросов. - Значит хорошее. -
Сделал заключение сержант и легко пробежавшись опять занял место во главе
колонны. До Ортока оставалось не больше двух километров. Звезда без названия
уже полностью закатилась за небосклон. На черном бархате неба вспыхнули
небрежно разбросанные, крупные звезды, давая света ровно столько, чтобы
случайный путник не убился. Глаза медленно привыкали к темноте. Отряд
поднялся еще на один холм и все увидели цель своего путешествия. Справа,
темным, чернее самой ночи, пятном возвышался посреди пустынной равнины город
Орток. За высокими стенами рвался в небеса центральный корпус храма, тщетно
пытаясь своим острым шпилем сделать на небе еще одну сверкающую и
переливающуюся всеми цветами радуги дырочку, каких уже накопилось огромное
количество за миллионы лет, но до сих пор у него ничего не получилось, и
судя по всему, уже никогда и не получиться. Уилк скорректировал слегка
отклонившийся курс движения и отряд двинулся дальше.
Двое стражников сидели у городских ворот и при свете медной лампы,
топливом для которой служил топленный жир, подводили итоги трудового дня.
Уже прошло больше часа, как в город вошел последний путник и давно уж стоило
запереть ворота и отправиться спать, но дело едва сдвинулось с мертвой
точки. Алебарды стояли прислоненные к стене, а стража сидела в пыли и делила
деньги. Перед ними лежали три кучки монет, одна большая и две поменьше, и
они шевеля губами и загибая корявые пальцы перекладывали их с кучки на
кучку.
- Начальнику городской стражи мы должны дать десять золотых, остальное
наше, - напомнил один другому.
- Само собой. - Согласился его напарник и они продолжили вычисления.
Монет хотя и было много, но в основном это была медь, только кое-где
поблескивало серебро, и все это богатство с очень большим скрипом
переводилось в мозгах стражников в золотой эквивалент. Страсть к регулярному
заработку(в конце концов, зачем они пошли служить стражниками?) не давала
бросить дело и они настойчиво продолжали считать. Отвлек их от этого занятия
только шум приближающихся шагов и незнакомая речь. Один из стражников быстро
сгреб деньги обратно в одну кучу и вместе с пылью стал ссыпать их обратно в
кожаный мешочек, а второй взялся за свою алебарду.
- Слушайте меня все, - внезапно сержант подал голос почти у самых
городских стен, - командованием было принято решение начинать на рассвете, и
предполагалось, что мы прибудем на на рассвете, но получилась накладка и уже
темно, а у нас ни фонарей, ни приборов ночного видения,.. - дальше он
ввернул словечко покрепче, так того, что означало это слово у них то же в
данный момент не было, - не штурмовать же нам эту крепость маразма с
факелами. Так что я, как командир принимаю решение о переносе операции на
утро. Ночь проведем в каком-нибудь трактире, или еще где, ну там посмотрим
по обстоятельствам. Самое главное не поднимать до поры шум. Все поняли?
- Да, угу, гу. - Прозвучало в ответ с разных сторон. Стражник с
алебардой стоял как можно шире расправив костлявые плечи, прикрывая своего
напарника, все еще собирающего дневную выручку, от взглядов непрошенных
гостей и округлившимися от удивления глазами глядел на появляющихся из ночи
странно одетых людей. Когда они появились все он удивился еще раз их
количеству, хотя на этот раз с большим энтузиазмом - неожиданно под конец
дня свалился неплохой куш.
- Кто такие? - грубо поинтересовался никогда не мывшийся в своей жизни
страж.
От него несло таким тугим коктейлем вони, что для выполнения его работы
алебарда ему была не нужна, достаточно было посадить этого человека в проеме
городских ворот и можно было быть уверенным, что в город никто войти не
посмеет.
- Путники из далеких мест, паломники, - загадочно ответил сержант, и
найдя эту мысль удачной продолжил, - мы прибыли из очень далеких мест
поклониться вашим святыням.
Его коммуникатор перевел фразу. К первому стражнику присоединился его
напарник, уже собравший деньги и они вдвоем стали подозрительно
рассматривать стоявших перед ними людей, очень смахивающий на военный отряд.
На всех была одинаковая форменная одежда, действительно походившая на
обязательную для какого-то монастыря форму. Оружия, как ни старались
разглядеть стражники, не наблюдалось, только какие-то неизвестные штуки
ночные монахи держали в руках и подвесили себе на пояса. Ни сабель, ни ножей
или кинжалов видно не было, даже не было палок. Было даже странно, как этот
не вооруженный отряд преодолел огромное пространство пустыни и не напоролся
ни на одну из шаек разбойников, промышляющих по всей округе торговые
караваны.
- А это что у вас такое? - Указал страж на ближайший Р-459, находящийся
в крепких руках наемника по неволе.
- Это священные музыкальные инструменты. При их помощи мы восхваляем
великого Крога. Мы бы вам с удовольствием продемонстрировали их великолепное
звучание, но Великий Закон, запрещает нам играть на своих инструментах по
ночам, когда силы тьмы приобретают безраздельную власть над всем, кроме душ
праведников.
- Ага, понял. - Стражник сделал вид что понял. Сержант говорил бы еще,
но осекся, увидев, что пулеметы стражников больше не интересуют.
- Первый раз вижу таких странных паломников, - буркнул один другому, а
тот в свою очередь понес что-то о темном времени суток, о предписании
начальника и о том, что после наступления сумерек им запрещается кого бы то
ни было пускать. Ведь как ни крути, всякая наволочь шатается именно по
ночам, но потом у него в голове что-то щелкнуло, и он выдал:
- Паломники вы или не паломники, а все равно платить будете. За вас
всех десять золотых.
Сержант сунул руку в карман, достал пригоршню монет, отсчитал десять
штук и вручил их озадаченному невиданной щедростью стражу, стараясь
держаться подальше от источающего зловоние жителя бескрайней степи. Тот не
веря в удачу схватил монеты и пересчитал, их было ровно десять. Больше
страже крыть было нечем и в следующее мгновение створка ворот распахнулась,
открывая черный провал городской улицы.
На отряд пахнуло густым ароматом общественной уборной. - Терпеть не
могу я этого средневековья,.. - пробурчал один из ветеранов и закончил свою
мысль отборными ругательствами. Когда взвод удалился достаточно далеко по
темной, кривой, как судьба улочке, страж, все еще сжимавший в кулаке горсть
монет радостно воскликнул:
- Слава Крогу!
- Ты что, тоже стал последователем Крога? - с ужасом поинтересовался
его напарник. - Нет конечно, но если есть Крог, то есть и паломники, а
некоторые из них платят звонкую монету не только в казну храма, но и у
городских ворот то же. Вот это, - показал он сжатый кулак своему другу, - мы
отдадим начальнику стражи, а это, - указал он пальцем с начавшим уже
загибаться от своей длины, черным ногтем, на кожаный мешочек висевший на
поясе у напарника, - мы поделим между собой.
Толстый и длинный засов городских ворот, сделанный из слегка
обработанного бревна с шумом встал на место, и двое коллег направились в
ближайшую забегаловку, из тех, что не закрывается ни днем, ни ночью, делить
честно заработанные деньги.
Через два квартала, узкая улочка, заваленная никому не нужным хламом,
мусором и догнивающими остатками вывела взвод на постоялый двор. О том, что
заведение работало свидетельствовал горящий у входа со страшной копотью
факел. Сержант пнул облезлую дверь ногой и все вошли внутрь. Внутри от дыма
ничего не было видно. За колченогими столами сидели мужчины, женщин не
наблюдалось - видно уже всех разобрали. Кто ел, запивая свой скромный ужин
чем-то из больших, глиняных кружек, кто наевшись и напившись спал, рухнув
головой на стол. Низкий, закопченный потолок глинобитного строения просел от
времени, опасно прогнув основную несущую балку, грозя обрушиться в любой
момент. Самым высоким из взвода пришлось даже немного пригнуться.
- Остановимся здесь до утра, - скомандовал сержант и подозвал жестом
хозяина.
И уже обращаясь к сморщенному и высушенному до невозможности, уже не
молодому человеку продолжил:
- Мы паломники и нам необходим недорогой ночлег на одну ночь. Завтра мы
уходим дальше по святым местам. Особых условий нам не надо, но нужна большая
комната или что-то подобное, где бы мы могли спокойно переночевать, и где бы
мы никого не потревожили.
- Чего пожелаете? - С надеждой поинтересовался хозяин.
- Нам кроме ночлега ничего не надо. Мы не питаемся мирской пищей. -
Дорого стоит, - мгновенно начал торг хозяин, - боюсь, что бедным паломникам
это будет не по карману. - Может переждете ночь в зале, это будет стоить
гораздо дешевле.
- Ты меня не путай, скотина, - бедного паломника как не бывало, его
место занял не признающий ни каких условностей, привыкший командовать
человек, - мне нужно место для моих людей. Сколько ты хочешь?
- Три золотых. - Заплетающимся от страха языком ответил засушенный
степными ветрами человек, ожидая в любой момент удар в лицо, но его не
последовало.
Воинствующий сержант-монах достал из кармана три тускло блеснувших
желтым кругляка и бросил их на стол. Они тут же исчезли среди складок одежды
засиявшего счастьем хозяина, а уже через минуту взвод находился в обширном
сарае, располагавшемся сразу за заведением. Пахло прелым сеном, навозом,
гниющей древесиной и терпким потом вьючных животных. Впрочем, животных
сейчас в сарае не было. Все располагались как кто мог. Самые хорошие места
на сене, были заняты в мгновение ока, остальным пришлось пристроиться в
более неприспособленных местах.
Керон присел в углу на стопке связанных пеньковым шпагатом охапок
хвороста и вскрыв одну из упаковок своего пайка, принялся размачивать брикет
обезвоженного хлеба водой из фляги, тот на глазах набухал и вскоре принял
форму куска вполне приличных размеров. Разложив на этом ломте кусочки
чего-то мясного из маленького пакетика, он приступил к ужину, запивая свой
бутерброд водой. Все ели молча. После ужина Уилк распределил караул, отобрав
несколько пар солдат, которые должны были сменять друг друга через каждые
три часа. Керону Сальсу выпало дежурить в первую смену, а напарником у него
оказался грузный, неразговорчивый, приветливый, как танк в бою, каторжанин.
Вскоре все уснули. Ничего не нарушало тишину ночи, только изредка, то
ли от голода, то ли от тоски взвывала какая-то тварь, но тут же умолкала,
видимо понимая, что таким образом свое горе можно только выразить, а не
помочь ему, тем более, что помогать никто и не собирался.
Ночь погостила пложенное ей время и незаметно ушла, уступив место
шумному дню, с его вечными проблемами и нескончаемыми заботами.
- Подъем! - Сержант уже ходил от одного каторжанина к другому и
приводил их в чувство своей коронной утренней командой.
Все его цацки уже болтались у него на ремне, а сам он был бодр и свеж,
как новый день, заглядывающий в маленькие, лишенные и намека на стекла окна.
- Все быстро приняли пищу. - Продолжал он раздавать указания. -
Проверить оружие, привести его в боевое состояние. Надеть и пристегнуть
шлемы. Я сказал пристегнуть,- повторил он заметив как один из старожилов
небрежно отбросил застежки пластикового ремня себе за спину, - а то по
возвращении за каждую утерянную вещь вычту из жалования в пятикратном
размере.
Бравый старожил неохотно застегнул неудобный, тонкий ремень у себя на
подбородке.
Покинули приютивший их на ночь сарай той же дорогой, только на этот раз
факел не потребовался. Выбравшись на улицу, Уилк повел свой взвод сворачивая
то вправо. то влево, поминутно сверяясь с сильно увеличенным орбитальным
снимком, навстречу неизвестности. Местные жители, уже появляющиеся на улицах
с удивлением глядели на непривычно одетых пришельцев и со страхом уступали
дорогу крепким мужчинам, одетым в одинаковую форму, предпочитая вступить в
нечистоты, чем столкнуться с молодчиками, судя по их виду, зарабатывающими
себе на жизнь не прибегая к нудной и тяжелой работе. Через двадцать минут
пути взвод оказался на храмовой площади города.
Запись, которую они смотрели на кануне на базе не передавала того
впечатления, которое производил храм, эта куча красиво поставленных друг на
друга камней, когда человек находился в непосредственной близости. Храм был
действительно огромен. Стройные колонны, поддерживающие выступающую наружу
блюстраду, тянулись в небеса, указывая верующим направление, в котором нужно
продвигаться в своих духовных исканиях. Сооружение подавляло своей
грандиозностью уже с расстояния в сто метров. Находясь рядом с храмом,
человек с незакаленной психикой уже был готов поверить во что угодно. Чего
чего, а труда было приложено много. Можно было только догадываться, сколько
сотен тысяч народу положило свои жизни на то, чтобы в пустынной местности,
где ничего кроме песка, глины и нещадно палящего светила ничего не было,
доставить непонятно откуда такое количество камня и возвести храм.
- Все, теперь начинаем действовать строго по плану. Никто ничего не
забыл?
Ответом сержанту была тишина. Больше не говоря ни слова, он бодрым
шагом, направился к центральному храмовому входу. Два стража с удивлением
наблюдали целую толпу народа, уверено шагающую к входу через площадь. До них
никак не могло дойти, на чем же основывалась уверенность этих людей, у
которых не то что сабли, даже ножа не было за поясом. Восемь человек
сержанта отделились от основной группы и теперь обходили площадь кольцом,
прикрывая группу на случай прибытия возможной подмоги.
- Кто такие!? - Выкрикнул стражник, но в голосе его не чувствовалось
уверенности.
В ответ на его вопрос оружие пришло в движение - досылались патроны в
патронники, капсулы в разрядники, щелкали высвобождая импульсники поясные
зажимы.
- Нам нужно войти внутрь, - сообщил ничего не соображающему стражу Уилк
и навел на него свой импульсник.
Тот долго не раздумывая, вместе со своим напарником синхронно извлекли
из ножен сабли. Сверкнула синеватая сталь, отразив лучи засекреченного
светила. Стоящий впереди всех сержант отвел свое смертоносное оружие немного
в сторону и нажал на спуск. Ослепительная вспышка охватила плотно запертые
ворота. Последовавший за ней взрыв с легкостью сорвал с внушительных петель
правую створку и бросил ее разом с оторопевшими стражами. В следующее
мгновение брошенные сабли лежали радом с догорающими обломками, а пара
неустрашимых стражей неслись в только им одним известном направлении. Внутри
больше никого не оказалось.
- Следите внимательно, - давал последние наставления сержант, - на шум
может сбежаться много народу. Не давайте застать себя в расплох, а в
остальном мы их намного сильнее. Если будут сопротивляться уничтожать не
задумываясь. Мне потери не нужны. Я только тем и занимаюсь, что учу и учу
вашего брата. А теперь все выполняют как мы и намечали. Задача всем, кроме
подрывников - найти эти морды. - Он достал из кармана пять голографий
изготовленных в формате для бумажника. Никто их не потерял?
- Нет... Все нормально... Найдем... - Затараторили все в ответ.
- Тогда приступаем. Запомните, на все у нас пятнадцать минут. Через
пятнадцать минут встречаемся здесь на этом же месте и организованно отходим.
При возникновении чрезвычайной ситуации докладывать мне немедленно. Ну все,
пошли.
Три старожила с ранцами, сразу отправились в подвальные помещения,
устанавливать свои игрушки. Их прикрывали двое новобранцев, один с
пулеметом, другой с импульсным излучателем. Остальные разбившись на пары
стали обследовать закоулки древнего строения. Уже через минуту храм
заполнили пулеметные очереди и редкие разрывы. Покрытые плесенью стены,
привыкшие за многие века к тишине и хоровому пению, с удивлением отражали
непривычные для них звуки, добавляя гармоник и усиливая их эффектным эхом.
Керону в напарники достался Арат, шустрый мужчина, немногим моложе его.
Они вдвоем должны были обследовать первый этаж левого крыла храма, что они
сейчас и делали. Двери на этом этаже располагались по обеим сторонам и
приходилось быть особенно внимательным. Арат легко двигался впереди,
проверяя не заперта ли очередная дверь, которая как правило всегда
оказывалась запертой. Только один раз они наткнулись на открытую комнату, но
в ней ничего не оказалось. Вообще ничего, только голые стены. Керон двигался
сзади и из пулемета вскрывал ржавые запоры, затем входил в комнату,
осматривал ничего не стоящий хлам и они продолжали двигаться дальше. В
комнатах, которыми явно давно не пользовались, были свалены какие-то ящики,
наполовину разрушенная, старая мебель и прочий хлам, следов пребывания людей
не наблюдалось. Видно это крыло было давно и капитально заброшено.
Время бежало, а конца коридору, с его бесконечными комнатами не было
видно. Керон и Арат проверили комнат двадцать и на это у них ушло половина
времени, отведенного до отхода.
- Слышишь, так мы ни за что не успеем проверить все,- выкрикнул Керон,
задыхаясь от тяжести своего Р-459,- встаем спина к спине и работаем сразу по
двум дверям.
- Хорошо. На этот раз дело пошло значительно быстрее, только шуму
прибавилось - плазменник Арата никак не хотел жечь, а все стремился только
испарять со взрывом. Никто даже и не попытался им помешать, правда однажды,
с той стороны прохода, к которой они стремились, показались двое вооруженных
саблями и одетых в ниспадающее тряпье стражников, но увидев двух мужчин за
работой, удалились так же быстро, как и появились. Дверь за дверью слетала с
ржавых петель. Судя по всему двум наемникам-каторжанам попалось давно не
использовавшееся для жилья и богослужений крыло здания, но не смотря на это,
необходимо было довести дело до конца, что они и делали.
Уилк в это время уверено продвигался по другому коридору, в
сопровождении двух солдат. Этот проход оказался обходным и имел только один
ряд дверей, которые солдаты вскрывали со сноровкой опытных медвежатников,
сержант же в этом безобразии не участвовал, у него были другие обязанности -
он руководил всей операцией. Вдруг впереди он заметил движение, выхватил
свой импульсник и присев, приготовился стрелять. Дверь, находящаяся через
десять дверей от разбушевавшихся, громко стреляющих солдат, слегка
приоткрылась и в образовавшейся щели показалось бледное, перекошенное от
ужаса, заплывшее жиром лицо. Сержант приказал прекратить огонь. Один из
солдат остался караулить еще не вскрытые двери и сам проход, а второй рванул
за сержантом, посмотреть, что же там такое случилось.
Подбежав поближе они увидели неприглядную картину - перепуганный до
смерти толстяк, стоял на еле державших его ногах с поднятыми руками,
прислонившись к дверному косяку. Если бы не этот косяк, то незнакомец
вероятно уже давно лежал бы на каменном полу. Три запасных его подбородка
ритмично вздрагивали в такт судорожным попыткам вздохнуть, а бледное лицо
казалось белее белоснежного комбинезона, в который были затянуты его телеса.
Схватив его за шиворот, сержант выволок тушу в коридор, освобождая себе
проход. Выглянув из-за дверного косяка, соблюдая все меры предосторожности,
он и его одноглазый друг - УИС-15, осмотрели помещение, но в открывшемся его
взору зале опасности не наблюдалось, скорее наоборот, все, кто там
находился, а их было человек десять испытали приступ панического ужаса при
его появлении. Такая реакция сержанта всегда устраивала.
Всех обнаруженных в помещении вытолкали в коридор и выстроили вдоль
стены. Некоторых с трудом достали из под столов, под которыми они надеялись
укрыться от рентгеновского взгляда опытного вояки. Затем, сначала сам
сержант, а потом и двое других солдат достали по пакету голографий и стали
сосредоточенно сличать копии с предполагаемыми оригиналами. После нескольких
минут упорного мозгового штурма выяснилось, что искомых лиц среди стоящих у
стены, одетых не по местной моде людей, нет.
Сержант потеряв всякий интерес к людям в белых комбинезонах и уже
собрался было отправиться дальше, но тут наконец пришел в себя толстый Тирас
Кут. Он судорожно сделал большой вдох, все еще плохо слушающимися его
легкими и сорвавшись в истерическое состояние выкрикнул высоким фальцетом:
- Какое вы имеете право нас терроризировать?! Мы не какие-нибудь
бродяги! За нами стоит огромная корпорация, которая не позволит издеваться
над своими сотрудниками!..
Сержант развернулся и открытой ладонью влепил толстяку пощечину.
Могущественная, по словам Кута корпорация наплевательски отнеслась к этому
факту. Кут заткнулся проглотив заключительную часть своей очередной фразы.
Истерика прекратилась, а в его глазах стал четко просматриваться страх.
Больше вопросов не возникало.
- Я не знаю кто они такие и что здесь делают, - пояснил сержант
находящимся рядом солдатам ход своих мыслей, - но это нас никак не касается.
На счет их у нас нет никаких распоряжений. Гоните их отсюда и пошли дальше,
у нас осталось мало времени.
В шикарно обставленной зале, располагавшейся в самом сердце древнего
храма, в который не имел права проникнуть ни один посторонний звук из
огромного внешнего мира, господствовал полумрак. Забранные мутным стеклом,
узкие, но невероятно высокие окна крайне экономно пропускали свет, усиливая
атмосферу таинственности, которая всегда присутствует в подобных местах. Под
высоким, куполообразным потолком висела вычурная люстра из кованного,
почерневшего от огня горна и времени железа, вся утыканная толстыми,
жировыми свечами. Свечи еще не зажигали, но зато в курильнице,
располагавшейся в самом центре переплетенного металла, процесс окисления шел
во всю. В ней, источая во все стороны приторную, сладковатую вонь тлели
какие-то благовония. Жрецы таким способом пытались видимо одурманить свое
божество и доведя его эйфорического состояния, заставить решать их насущные
проблемы. Процесс шел плохо, но надежда их не оставляла.
На главном троне, богато украшенном золотом, платиной и драгоценными
камнями, сверкающем как водопад в лучах солнца, слезами сирот многих
поколений, восседал старик надменно задрав вверх жиденькую, куцую бородку.
На уступе, располагавшемся немного пониже, стояли еще три кресла, правда
украшенные несколько скромнее и они то же не пустовали. Древние, как мир
старцы сидели на своих местах и сосредоточенно делали вид, что разговаривают
с небесами. Кто находился на другом конце провода по их безжизненным лицам
определить не представлялось возможным. Внизу, в центре круглого зала, как
клоуны в цирке, разодетые в ритуальное оранжевое тряпье, кружились в
своеобразном танце человек пятнадцать. Хотя они отличались по возрасту, но в
основном это были мужчины, поступившие на службу в храм совсем недавно и
разговаривать с небесами им еще не полагалось. Все, что от них требовалось
на этом этапе их карьеры, так это создание требуемой для этого процесса
атмосферы. Ритм танца постепенно увеличивался. Чувствовалось, что вот-вот
наступит развязка, логический конец, ради которого все это и устраивалось. И
она наступила, только несколько раньше, чем ожидали сами устроители.
Тяжелая, деревянная дверь, окованная золотыми пластинами искусным
мастером, давно-давно перешедшим с состояние липкой глины у городских стен,
распахнулась от сильного удара армейского сапога с рифленой подошвой. Иртас
и Картор, неразлучные друзья, которые держались всегда вместе и не
подпускали к себе никого, с оружием на перевес, ввалились в ритуальный зал.
Танцоры растерянно остановились. Задававший ритм барабан, сделал еще
несколько неуверенных ударов и затих.
- А ну ка встаньте все в одну шеренгу, - скомандовал потомственный
бандит Истар, - против света, что бы я вас всех хорошо видел.
Танцоры покорно исполнили приказание, а старцы на разукрашенных
ювелирами креслах даже не пошевелились.
- Вам что, особое приглашение требуется? - Вспыхнул Истар и в
подтверждение своих серьезных намерений дал очередь из пулемета поверх голов
отцов церкви.
Десятка три разрывных пуль разнесли в щепки намалеванную на деревянном
щите очень старинную картину, оставив в стене глубокие выбоины. Это возымело
действие и в следующее мгновение старцы были уже среди танцоров. От их
прежней медленности не осталось и следа. Истар достал голографии и стал
сосредоточенно сличать копии и предполагаемые оригиналы. Когда он попадал на
нужное лицо, то грубо отталкивал его владельца в сторону и продолжал дальше.
Картор то же зря времени не терял. Он находился уже на возвышении среди
драгоценных кресел. Используя как рычаг брошенный в панике одним из
властителей человеческих душ жезл с металлическим, острым наконечником, он
отдирал от главного трона драгоценную инкрустацию. Декор капитально держался
за дерево, но перед таким натиском устоять не мог. Пластины отслаивались
одна за одной и падали к ногам Картора.
Истар закончил отбор и ждал, когда его друг закончит работу. Четыре
человека, изображения которых лежали сейчас в его нагрудном кармане стояли
понуро опустив головы и ждали разрешения своей участи. Танцоров и музыкантов
Истар прогнал. Те с трудом веря в свою удачу унеслись прочь быстрее ветра.
Набив золотом свой ранец, Катор спустился вниз. Нужно было спешить.
Времени почти не осталось.
- Неплохой улов,- порадовал он своего друга, - редко такое выпадало нам
даже на свободе, если вообще когда-нибудь выпадало...
Подталкивая впереди себя еле плетущихся стариков, они направились к
месту сбора.
У догорающих входных ворот храма собралось уже достаточно много
наемников, остальные все подходили и подходили. Двое ветеранов, заложивших в
подвалах свои игрушки сейчас были заняты тем, что разбирались с устройством
дистанционных взрывателей, изучая три небольших, походивших размерами на
радиостанцию пульта. Все, кто находился поблизости и разбирался чем они
занимаются, не сводили глаз и их рук и манипуляций, которые они производили
этими самыми руками на кнопках своих приборов.
Керон стоял прислонившись к стене и тяжело дышал. Даже при его
комплекции, Р-459 для него оказался тяжеловат, зато было и приятное
обстоятельство - ранец с патронами опустел на половину и обратный путь к
челноку, в связи с этим, обещал быть немного легче пути сюда.
Уилк сличал доставленных Катором и Истаром пленников и найдя их
подобными тем, что на портретах обрадовался, оскалив в довольной улыбке все
свои тридцать два пластиковых зуба.
- Эх, нам бы еще главного ихнего найти, то нам бы вообще цены не
было...
Неуловимые и могущественные силы Хаоса услышали его пожелание и в конце
коридора показался старик с развевающимися при ходьбе белоснежными, длинными
волосами. Сзади него искусно ругаясь и подталкивая пленника через каждых два
шага шел Шартап, - вор-одиночка выходец неизвестного никому из
присутствующих мира. Он всегда работал один. Это стало его потребностью, его
натурой. Даже когда сержант разбивал всех на пары, то даже тогда Шартап не
изменил своей многолетней привычке.
- Вот и хорошо,- подытожил Уилк, - если все собрались, то выдвигаемся.
Он сосчитал свой взвод и остался доволен. Солдат было ровно двадцать
девять человек, столько, сколько и прибыло сюда. Он посчитал это хорошим
знаком. Такой удачи с ним уже давно не случалось, всегда обязательно были
потери.
Орток встретил обидчиков своих владык обычными для обеденного времени
толпами народу, заполонившим хотя и центральные, но тем не менее кривые,
узкие улочки. Торговцы, местные и пришлые, занимались привычным для себя
делом - выискивали в толпе потенциального клиента и пытались всучить ему
свои товары, захваченные врасплох внезапным предложением люди начинали
отчаянно торговаться, но вскоре искусство продавца брало верх над
дилетантским подходом к делу покупателя и еще один человек становился
счастливым обладателем какой-нибудь дряни. Деловито сновали в толпе воры,
высматривая кошель поувесистей. Этого брата можно было безошибочно
определить по рыскающим, ни на минуту не останавливающимся на месте глазкам.
Начали просыпаться и выставлять на обозрение новому дню свою покрытую
синяками кожу первые жрицы любви, а в мастерских мастеровых уже давно кипела
работа, обещавшая вскоре прерваться на короткий и скудный обед. В общем
город жил своей, ни на что не похожей жизнью и всем этим работягам и
торгашам, ворам и рабам, наложницам и хозяйкам трактиров, нищим и богатым
хозяевам, было глубоко плевать на все, что не касалось их непосредственно, в
данную минуту.
Единственной реакцией на необычную процессию было то, что горожане со
страхом уступали проход отряду, да кое-кто, узнав в пленниках своих владык,
низко кланялся.

Глава 11. Варгуст.

Варгуст - столица Актании, встретила гостей проливным дождем. Этот
город располагался значительно севернее Ортока в более благоприятном для
жизни климатическом поясе, кроме того, близость моря, на побережье которого
раскинулся этот город, делали климат мягким, а годовые колебания температуры
незначительными. По пологим склонам, крохотные, при взгляде с высоты
домишки, жались друг к другу, как бы желая согреться и начинались далеко на
материке среди разноцветных лоскутов возделанной земли и заканчивались на
пристани огромного, по здешним меркам порта. В порту стояли на разгрузке
несколько крупных судов. Их мачты, со спущенными парусами напоминали
объеденные рыбьи хребты, зачем-то направленные в небеса. Центральным местом
в городе, помимо базарной площади конечно, был роскошный дворец правителя
Актании, на троне которого сейчас гордо восседал непобедимый владыка
Горталий Смелый, достойный потомок славной и древней династии.
Пилот посадил перегруженный, для местной, несколько превышавшей
стандарт, гравитации, челнок в трех километрах к северо-востоку от города,
на границе дремучего леса и крошечных, пустующих в это время, полей. Лапы
опор глубоко ушли в размокший грунт. Людей на полях не наблюдалось -
непогода разогнала всех по их лачугам, единственным, кому хотелось
прогуливаться по превратившимся в болотную жижу полям, был дождь, и он с
удовольствием это делал.
- Всем оставаться на своих местах. - Отдал распоряжение сержант, когда
заметил, что некоторые члены его славного взвода отстегивают ремни кресел и
собираются куда-то идти.
Те с неохотой заняли опять свои места. Бравый офицер с нашивками
капитана и металлическим кейсом внушительных размеров, скучавший до этого на
борту челнока, вдруг проснулся от толчка о поверхность и отправился в
носовое отделение к пилотам, тарахтя по подлокотникам кресел своим
чемоданом, с которым он видимо ни когда не разлучался.
Несколько человек вопросительно посмотрели на Уилка и тот объяснил:
- Этот капитан представляет финансовый отдел, и как доверенное лицо
командования, вправе принимать любые решения, вплоть до уничтожения
заказчика, если он конечно не захочет расчитаться за предоставленные ему
услуги.
- Так что, если они сейчас не заплатят, то мы опять пойдем на задание?
- Нет, даже если это и случиться, то ни на какое задание мы больше
ходить не будем. Просто пилоты пройдутся несколько раз над этим городком,
разутюжат его хорошенько, на этом все и кончиться. Насколько я помню, такое
уже когда-то бывало.
Двигательная установка смолкла и наступила полная тишина. За толстыми,
бронированными стеклами редких иллюминаторов, крупные капли беззвучно падали
ни листву раскидистых деревьев. Вдруг в области кормы что-то лязгнуло, через
несколько секунд звук повторился. Из носового отсека появился капитан по
деньгам и деловым тоном, не терпящим возражений, распорядился:
- Сержант, возьмите шестерых человек, я думаю больше не понадобиться, и
ступайте за мной.
Уилк пальцем указал кто пойдет. Все шестеро оказались вооружены
пулеметами. Керону то же посчастливилось прогуляться.
В грузовом отсеке, в который они попали по замысловатому обходному
каналу, огибающему силовую установку челнока, находились два техника,
которые колдовали над гусеничным вездеходом, первым стоящим перед
отброшенным люком, панель которого начиналась сразу под первым катком
вездехода и заканчивалась в обширной луже. Двое его братьев, даже
выкрашенных в точно такой же цвет, стояли немного подальше с наглухо
пристегнутыми к полу гусеницами. Техники уже разблокировали зажимы,
удерживающие машину во время полета и возились в кабине пытаясь запустить
непослушный механизм.
Привели пленных. У них шок еще не прошел, скорее даже наоборот,
психическое напряжение, которое испытывали эти хладнокровные по жизни люди,
от увиденного за день и все не прекращающегося кошмара, вот-вот рисковало
перейти критическую границу, после чего от болезни могло помочь только одно
средство - таблетка калибром не меньше девяти миллиметров. Но увидев через
распахнутый люк грязь родного мира служители культа немного успокоились.
Неожиданно громко взревел мотор вездехода, вбросив из выхлопной трубы
синеватое облачко вони. Все погрузились и медленно наворачивая на блестящие
гусеницы первые комья грязи вездеход съехал с трапа. Дорога, вернее место
среди полей, отведенное для повозок, оказалась узковатой для вездехода и он
то и дело срывался как не вправо, то влево, оставляя глубокие рытвины на
обработанной почве, которые почти сразу заполнялись мутной, дождевой водой.
Не смотря на распутицу и не прекращающиеся осадки, в кабине было тепло и
сухо, а мягкая подвеска оказалась вообще не нужна в данной ситуации -
размокшие кочки разлезались под гусеницами даже не обнаруживая своего
присутствия на колее. Казалось, что машина идет если не по хорошо залитому
бетону, то уж по укатанному асфальту - это точно. Вскоре стали появляться
убогие, облезлые домишки, но людей по прежнему видно не было. Никто не
выскакивал на дорогу, никто не тыкал пальцем вслед.
Недалеко от городских стен водитель заметил первого прохожего. Он
показал на него пальцем и все, включая пленников посмотрели в ту сторону.
Это была довольно молодая женщина. Закутавшись в длинный, рваный и давно
промокший плащ, она брела по щиколотку в воде прочь из города. Низко
надвинутый капюшон не скрывал безразличных, переполненных тоской, больших
глаз. Ничего не изменилось у нее на лице, когда они заметила идущий по
дороге вездеход. Просто отступила не несколько шагов в сторону, как это она
делала может тысячи раз, уступая дорогу повозке. Вездеход не снижая скорости
прошел в полуметре от нее, обдав несчастную тугой струей перемешанной с
грязью воды, но и это не изменило отстраненного выражения ее лица. Водитель
вездехода слегка улыбнулся своей удачной шутке, а молодя еще женщина побрела
дальше в дождь, прибитая жизнью и горем, которое так любит подсовывать эта
самая жизнь.
У городских ворот, как и было договорено, их ждали. В вездеход подсел
шустрый человечек и резкими, порывистыми движениями рук стал указывать
водителю дорогу в лабиринте городских улочек. На улицах ни кого не было, все
попрятались по домам, лишь иногда на дорогу выскакивал заспанный мастеровой
или торговец, посмотреть, что же это такое только что прогрохотало у него
под окнами, да изредка из под гусениц выпрыгивал как заяц малолетний
подмастерья, посланый за чем-то хозяином не смотря на непогоду.
У массивных ворот первой стены, отгораживающей дворцовый массив от
городских кварталов, провожатый, который так и не представился, настоял на
том, что бы вездеход оставили здесь. Делать было нечего, и сверкающее
никелем и защитным покрытием серо-зеленого цвета порождение высокоразвитого
мира, заняло место в местной разновидности конюшни, среди затравленных
жизнью и ласковым обращением вьючных животных, больше походивших на больших
собак, чем на животных, способных тащить повозку или нести седока в седле.
Все выгрузились. Запах в конюшне оказался соответствующим. Дальше пошли
пешком. В здешней стране о каких-то там зонтах или защищающих от дождя,
водонепроницаемых плащах вообще не имели ни какого представления.
Какому-нибудь гению еще предстояло изобрести эти вещи. Керон шел под дождем,
с трудом удерживая скользкий от влаги пулемет и надеялся, что по крайней
мере этот умник уже родился.
Так неспешно они преодолели вторую и третью стену укреплений,
отгораживающих от города и одно от другого поселения знати разных сословий.
Различия в социальном статусе явно проявлялись в величине и пышности домов,
в которых они обитали. В отличие от Ортока, Варгуст располагал огромными
запасами строительного камня. В этом не последнюю роль сыграло море,
обнажавшее во время весенних и осенних штормов огромные массивы этого
строительного материала, унося далеко от этих мест рыхлые, осадочные породы,
скопившиеся здесь на протяжении миллионов лет. Хотя камня и было
предостаточно, но все-таки построить себе каменный дом мог только очень
состоятельный человек, а простой люд, как впрочем и везде, вынужден был
довольствоваться лачугой из высушенной смеси грязи и навоза.
Уилку уже начало надоедать это пешее путешествие, он рефлекторно
отстегнул от пояса свой импульсник и дослал капсулу в разрядник. Все шестеро
солдат, в том числе и Керон, не сговариваясь повторили эру процедуру со
своими пулеметами. Пленники, никогда в жизни не видевшие подобного оружия и
не догадывающиеся как именно оно убивает, спинным мозгом почувствовали
опасность и засеменили так быстро, как только позволяли им их состарившиеся
в борьбе за религиозные идеалы тела.
Когда все наконец-то добрались до дворца, ни на ком не осталось сухой
нитки. Провожатый перепоручил маленький отряд с их пленниками появившемуся
на стук из крохотной, незаметной двери в стене, огромному детине, сплошь
покрытому кружевами, оборочками и прочими пакостями, вероятно по последней
дворцовой моде и бесследно растворился среди мокрых кустов запущенного сада.
Толстыми, как сосиски, пальцами тот сжимал резной, деревянный жезл,
напомнивший Керону черенок от лопаты. Стукнув этой деревяшкой по каменной
плите пола, он низко поклонился, чуть не ударившись головой о камень. Было
удивительно наблюдать подобную гибкость у такого толстого человека, хотя
видимо это было единственное физическое упражнение, кроме еды конечно,
которое он постоянно выполнял по долгу службы, вот и натренировался.
- Везде свои порядки, - назидательно прокомментировал увиденное
сержант.
Капитан только поморщился, то ли от пахнувшей ему в лицо тошнотной вони
- противной смеси запаха давно не мытого тела и не менее отвратительных
духов, которыми предполагалось замаскировать основной запах, исходивший от
этого откормленного борова; то ли от внезапно нахлынувшего на него со всех
сторон ощущения средневековья, то ли еще от чего-то. Кто может понять этих
капитанов? Только майор, да и то не каждый.
Узкими коридорами потайных проходов, о существовании которых во дворце
знали только те, кому это было положено по долгу службы или по праву
рождения, расфуфыренный толстяк повел их в святая святых Актании - покои
Горталия Смелого. То, как он старательно прятался от своего народа не сильно
гармонировало с его громким прозвищем, но во дворце об этом мало кто
задумывался, если вообще хоть кто-то занимался подобной ерундой. Во дворце
думать не полагалось. Здесь полагалось только веселиться и развлекать
владыку. По этому критерию и подбирались придворные. Думать же имели право
только избранные, всем остальным это просто запрещалось.
По ходу движения то справа, то слева за стенами звучала музыка и
заливистый женский смех, шум застолья или вой обезумевшей от представления
придворных лицедеев публики. Знать развлекалась как могла.
Наконец бредущий впереди провожатый, со своим жезлом в одной руке и
коптящим факелом в другой, остановился и немного повозившись отпер ничем не
примечательную дверь, каких уже много встречалось по дороге. Как только
дверь распахнулась, коридор заполнило тоскливое завывание флейты.
Наслушавшись подобной музыки можно было со спокойной совестью стреляться.
Провожатый одернул тяжелый, пыльный ковер, прикрывающий вход в тайный
коридор снаружи и придерживая его пропустил всех в небольшой, уютный зал,
после чего опять выдал свой коронный поклон и удалился, плотно прикрыв за
собой дверь.
В зале царил полумрак. Единственными источниками света были пять
расставленных по кругу масляных светильников. В масло видимо было добавлено
какое-то благовоние, запах которого заполнил все пространство, от покрытого
длинношерстными коврами пола, до теряющегося во тьме, высокого сводчатого
потолка. В круге колеблющегося света медленно извивались в странном танце
три женских тела, как бы придавая материальные формы тоскливой музыке
флейты, доносившейся непонятно откуда. Просвечивающаяся, воздушная ткань
слегка прикрывала самые выдающиеся достопримечательности красавиц, нисколько
не скрывая их красоту, скорее наоборот, стимулируя фантазию зрителя и тем
самым усиливая их и без того сногсшибательную сексуальность до не
контролируемых сознанием пределов.
- Вот это я понимаю прием. - С энтузиазмом воспринял происходящее один
из воинов.
Его голос произвел неожиданные результаты. Откуда-то из темного угла
зала раздался хлопок в ладоши, мгновенно прервав представление. Девушки
остановились, танец прекратился. Флейтист, находящийся где-то за пологом,
видимо для того, что бы не нарушать создававшийся здесь интим, взял еще
несколько своих тоскливых нот и прекратил играть. В следующее мгновение
вспыхнули дешевые, но очень экономичные ртутные светильники, располагавшиеся
по своду потолка и кое-где на стенах, залив весь зал мертвенно белым,
нереальным светом, больно резанув по привыкшим уже к полумраку глазам. Было
интересно наблюдать старинные, в ранах выбоин, древние стены в таком
освещении. Из голубого, удивительного большого дивана, стоящего в углу,
выбрался Карт и с довольной улыбкой направился к гостям.
Танцовщицы с разочарованным видом, что их танец любви не нашел своего
логического завершения, собрали сброшенную до этого одежду и важно
удалились, все как одна задрав высоко подбородки, выставив как можно дальше
вперед высокую нагую грудь и так размашисто покачивая бедрами, что солдаты
Уилка застыли на месте, парализованные проснувшимися вдруг вполне конкретным
желанием.
- А мы вас ждали еще вчера. Случилось что-то непредвиденное? -
Поинтересовался он.
- Нет, - взял слово капитан по праву старшинства, - все прошло как и
было намечено, просто произошла досадная ошибка в наших расчетах и мы
прибыли сюда не утром, как надеялись и поздним вечером. Поэтому пришлось
перенести операцию на утро сегодняшнего дня.
- Ничего страшного, - днем раньше, днем позже. Какая разница? -
Милостиво простил оплошность консультант правителя. - Я сейчас пошлю
доложить Горталию о том, что вы здесь, и судя по всему, - он с нескрываемым
презрением бросил взгляд на пятерых пленников, со скованными наручниками
руками, - акция прошла как и планировалось.
- Нечего было и беспокоиться, - небрежно взмахнул рукой капитан, - по
договору мы должны были выполнить определенную работу, и мы ее выполнили. -
Он это сказал таким тоном, вроде сам только что бегал с пулеметом по
бесконечным коридорам, а не отсиживался в челноке.
Примчавшийся на звук почерневшего, бронзового колокольчика посыльный
выслушал приказание и умчался прочь. Не прошло и нескольких минут, во время
которых Карту и капитану даже не удалось толком обсудить нахлынувшее на
Варгуст ненастье, как двери распахнулись и в сопровождении свиты прибыл
посмотреть на поверженных врагов Горталий Смелый.
Все пленники, кроме владыки Индинара, безраздельного правителя Ортока,
понуро склонили головы, всем своим видом демонстрируя чувство полного
раскаяния, только сам владыка гордо встретил взгляд Горталия. Они долго
смотрели друг на друга, не желая проигрывать это состязание воли. Начавшееся
затягиваться состязание, выиграл недавний повелитель человеческих душ,
лишний раз доказав, что сила духа способна сокрушить любую другую силу, если
присутствует стопроцентная уверенность в собственной правоте. Слегка
расстроенный тем, что его враг даже в такой ситуации не теряет присутствия
духа, Горталий обратил свое внимание на солдат. Завистливо осмотрев их оружие
он мечтательно прикрыл глаза и выдал:
- Мне бы таких солдат, как в вашей армии, да еще такое же оружие, то
вряд ли случилось то, ради чего нам пришлось вас побеспокоить.
- Мы для этого и существуем, чтобы нас беспокоить. Это наша работа. -
Все скромно молчали, говорил только капитан, вдруг почувствовав себя среди
знати целой страны очень важной птицей.
Горталия порадовала такая преданность своему занятию. Легкая улыбка
скользнула по его изъеденному временем и государственными заботами лицу.
- Ну как, вы разрушили это осиное гнездо? - Поинтересовался он.
- Нет мы этого не сделали, - ответил капитан, и заметив удивление в
глазах правителя мигом поправился,- командование решило, что вам самому
будет приятно стереть с поверхности планеты своих врагов.
Капитан протянул Горталию небольшую пульт дистанционного управления.
- Достаточно переключить этот переключатель и нажать вот на эту кнопку,
- объяснил он. Правитель аккуратно взял в руки прибор. Улыбка долго
сдерживающего себя садиста обнажила несколько сохранивших преданность своему
хозяину, желтых зубов.
- Нажать на это, и Орток превратиться в прах?
- Да. - Было бы у Актании достаточно средств для закупки такого
вооружения, нашим бы соседям пришлось не сладко. Все эти страны в месяц
стали бы провинциями Актании. - Помечтал Горталий и щелкнул переключателем
прибора.
Вдруг Индинар встрепенулся и подал голос:
- Великий владыка Актании, прежде чем ты исполнишь свой справедливый
приговор Ортоку и его жителям, беззаветно преданным твоему великому
престолу, я бы хотел, чтобы ты узнал все подробности, которые необходимо
знать для принятия такого важного решения.
- Что ты хочешь мне сообщить, презренный, предавший свою страну и
своего правителя? Только не стоит оправдываться, никакие твои оправдания
тебе уже не помогут. Я принял решение и не существует в мире силы, способной
заставить меня его изменить.
- А ничего не нужно менять. Все будет так, как и должно быть. -
Загадочно промолвил он и протянул Горталию сложенный в четверо, сильно
потертый листок бумаги, с аккуратно напечатанным на ней текстом,
стилизованным под местную рукописную версию. Текст состоял всего из десяти
коротких строчек. - Прочти это, а потом делай все, что ты задумал.
Горталий с неохотой взял листочек и вслух прочел первую строчку,
состоящую из никак не связанных между собой слов:
- "Горы, плавать, золотой, короб, пустыня, скиталец"... - Прочел он
первую строку. - Ты что, презренный, захотел подшутить на до мной
напоследок?! Если я раньше хотел приказать просто отрубить тебе олову, то
после таких насмешек ты будешь умирать долго и мучительно. Так долго, что
даже твой равнодушный ко всему Крог умоется на небесах слезами сочувствия.
- Не гневайся, владыка. Прочти все до конца, - пошел вабанк Индинар, -
а после этого уж прикажешь сделать со мной, моими людьми и Ортоком все, что
тебе заблагорассудиться. В конце-концов это моя последняя просьба, так
распространенная в цивилизованных мирах, которые ты так обожаешь.
- Хорошо, я прочту этот бред, но не потому, что ты об этом меня
просишь, просто я, как владыка, должен учитывать в своих решениях все нюансы
дела. "...чернила, побег, двенадцать",.. - продолжил сражаться он с
непонятным сочинением.
- Переключить шлемы с коммуникаторов на радиостанции, - приказал
сержант своим людям, - включить радиостанции на прием и отключить режим
шумоподавления.
Керон выполнил приказание. В наушниках зашипела несущая частота,
прощупывая девственно-чистый эфир Актании, отделив своим шумом его сознание
от раздававшегося в гулком зале, скрипучего голоса местного властелина.
Вслушиваясь в это шипение, Керон с удивление наблюдал, как по мере
продвижения по тексту, меняется выражение лица Горталия, от
надменно-высокомерного, до удивленно-нерешительного. Когда он кончил,
стоящий рядом солдат толкнул Керона плечем, показав, что время снять
наушники.
Старина Тирас Кут, тертый калач корпорации "Индастриэл Кид", остался бы
вполне доволен произведенным эффектом, если бы он присутствовал при этой
метаморфозе, но сейчас ему было не до гордости за свои профессиональные
качества. Сейчас он неприкаянно бродил в лабиринте узких, вонючих улочек
Ортока, в слабой надежде встретить хоть кого-то из своих разогнанных во все
стороны сотрудников. Он был голоден, ему было холодно и противно на душе.
Кут проклинал тот день когда он согласился отправиться в этот варварский
мир, для выполнения "плевого дела", как выразился его непосредственный
начальник. Через месяц после прибытия, действительно, были получены
удовлетворительные результаты. Технология организации ажиотажного спроса
оправдала ожидания своих создателей даже в такой неожиданной области
применения, как религия. Его лаборатория выдала на гора маленький листочек
бумаги, который содержал десять строчек бессвязного и абсолютно
непостижимого логически текста. Не смотря на казалось бы ничтожность этого
достижения, вся группа не скрывая своих чувств ходила бесконечными
коридорами и переходами храма и откровенно гордилась своим достижением. Не
связанные логикой слова, из которых состоял текст, имели на человека
потрясающее действие, каждый, кто прочитал хоть раз или услышал как кто-то
читает эту тарабарщину, мгновенно становился фанатичным последователем
Священного Крога, готовым за свои новые идеалы оторвать голову каждому, на
кого только укажет пальцем полномочный представитель божества.
До самого последнего момента, когда в лабораторию ворвались вооруженные
солдаты, люди Кута занимались тем, что пытались превзойти свои достижения и
создать вместо непонятного набора слов, гимн, связный, нагруженный
маскировочным смыслом текст, основанный на местной системе понятий и
ассоциаций, понимать и петь который мог бы любой человек в Актании. В планах
лаборатории был еще и флаг, при одном взгляде на который хотелось бы все
бросить и совершить жертвоприношение Крогу, хотя визуальная кодировка
сознания считалась трудным делом даже среди высококлассных специалистов
корпорации.
Теперь эти специалисты бродили на умопомрачительном расстоянии от дома,
в грязном городе, находящемся то ли начальной, то ли на конечной стадии
своего развития и пытались втолковать местным торговцам, что те пластиковые
кредиты, которые они им предлагали, намного дороже медных монет, которые
требовали несговорчивые торговцы. Торговцы их терпеливо выслушивали, но
продавать приготовленную и хранящуюся в условиях жуткой антисанитарии еду,
за сверкающие глянцем куски пластика отказывались.
А с Смелым Горталием творилось что-то несуразное. Он то садился прямо
на пол, то вскакивал и длинными шагами наворачивал круги по залу, сжимал
руками голову в области висков и корчил непередаваемые гримассы, которые на
его старческом, сморщенном лице выглядели совершенно не так, как на это
надеялся Горталий, а производили комический эффект. Через минуту приступ
кончился и властелин этого подзвездного мира вернулся в свое обычное
состояние, только бесовский огонек в глазах выдавал произошедшую с ним
перемену.
- Почему мне никто раньше не сказал, что Крог настолько велик, а его
церковь так мудра и милостива? - Спросил с укоризной он обращаясь к своей
свите. - Вы что, подлые, хотели это скрыть от своего властелина?! Хотели
спастись сами, а на своего владыку вам наплевать? Всех в темницу!
Немедленно!
На крик вбежали гвардейцы, каждый с натугой нес на перевес тяжелую,
сработанную топором алебарду.
- Всех в подземелье. - Скомандовал Горталий, указывая на ничего не
соображающих от страха подданных. - Освободите же этих несчастных
страдальцев за веру! - Вскричал он обращаясь к пришельцам, глядя капитану
прямо в глаза. - Немедленно их отпустите, а то следом отправитесь в
казематы, следом за моими негодяями и покажите, как мне выключить эту адскую
штуку.
Капитан только открыл рот от неожиданности, да так и остался стоять, ни
на что не реагируя.
Индинар удовлетворенно улыбнулся и протянул руки, скованные наручниками
к Керону, чтобы тот расстегнул замок.
- А ну, не обращать внимания на этого козла, оружие к бою, - взял
инициативу в свои руки Уилк, извлекая из зажима свой верный импульсник и
досылая капсулу в разрядник, - плевать мне на то, кто он такой. Стрелять по
моей команде.
Солдаты сбились в кучу, ощетинившуюся стволами пулеметов, прижав
пленников к стене, и просто так сдаваться не собирались.
- Всем, кто меня слышит, - включил радиостанцию сержант, -
непредвиденные обстоятельства. Действовать по плану критической ситуации.
Контакты с местными запрещаю. Ждите дальнейших распоряжений. Ситуацию пока
контролирую.
Команды были отданы четко и профессионально.
- Вы что, с ума сошли? - Кипятился заказчик. - Держать скованными, как
рабов, достойнейших представителей нашего общества! Отпустите их немедленно!
Скоты! Теперь то я понял, с кем имел дело. Как я ошибался. Вы поплатитесь за
свою жестокость, еще как поплатитесь, не будь я правителем Актании. Не
пожалею никаких денег.
Когда Горталий упомянул про деньги, капитан встрепенулся, пришел в себя
и вспомнил, зачем он здесь находиться.
- Мы здесь только затем, чтобы получить причитающееся. - Сказал он. -
Как только вы расчитаетесь, мы уберемся отсюда и вы нас больше никогда не
увидите. С вас семь миллионов кредитов.
От этих слов у правителя побелело от ярости лицо и истерика перешла в
не контролируемую фазу.
- Не получите вы у меня ни одного кредита. Стража! - Позвал он голосом,
готовым сорваться в любой момент.
В зал вбежали запыхавшиеся стражники. Их было человек пятнадцать. Встав
полукругом, они окружили людей Уилка и их пленников, направив на непослушных
остро отточенные наконечники, богато украшенных, ритуальных копий. Шлемы
стражников поблескивали замысловатым орнаментом и производили впечатление.
- Сдавайтесь. - Повелительным тоном потребовал Горталий и для
убедительности взмахнул сухоньким кулачком.
Уилк несколько раз выстрелил под ноги страже. Гулким эхом по большому
помещению разнеслись взрывы испаряемых каменных фрагментов пола. В ковре
остались дымящиеся дыры. Надо отдать должное выучке и дисциплине стражников,
только некоторые из них отступили на несколько шагов, остальные остались на
месте, правда в глазах этих людей четко читался страх, но страх наказания
был сильнее.
- Чего вы ждете? Схватите их. Один из стражников, судя по одежде
главный, нерешительно двинулся вперед. Заработало сразу два пулемета. То,
что осталось от смельчака разлетелось далеко по залу, испачкав одежду и
испортив настроение хозяевам, а разошедшиеся Катор и Истар еще некоторое
время поливали разрывными пулями древние, безвкусные фрески, искусную
лепнину и огромные картины в богатых рамах, прямо на глазах приближая
ценность этих сокровищ к нулю. Сержант не препятствовал.
Когда пулеметы замолчали, Горталий медленно встал с пола, на который
повалился, при первых же выстрелах и не в состоянии сказать ни слова,
примирительно замахал руками, лишний раз доказывая, что сколько бы гонору не
было, а против танка не попрешь, с голыми руками по крайней мере.
- Хорошо, хорошо, - сказал он потерявшим бодрость голосом, - вы
получите свои деньги, но только знайте, всемогущественный Крог этого так не
оставит.
- Кто не оставит? - Не понял капитан.
- Он имеет ввиду своего бога. - Пояснил Уилк.
- Ну, это нам без разницы, - махнул рукой безымянный капитан,
воспитанный в духе ортодоксального атеизма. Что-что, а такой своеобразный
продукт, зацикленного на себе сознания как божества, интересовали его меньше
всего, если конечно вообще интересовали.
- Карт, - позвал Горталий залегшего за массивным диваном казначея. -
Принесите сюда семь миллионов кредитов. Прийдеться заплатить этим
разбойникам, а то они разнесут весь дворец.
- Вот это другое дело. - Оживился капитан в предвкушении окончания
слегка затянувшейся операции.
В его сознании возникла его уютная комната в лагере, дымящийся на столе
горячий обед и симпатичная официантка, даже не подозревающая о существовании
слова "нет". Из лирического состояния, капитана вывел сержант:
- Капитан, вы видите, как долго нет этого типа? Нам нужно побыстрее
покончить с этим делом и убираться отсюда. Насколько я понимаю, они сейчас,
как смогут, будут стараться тянуть время, а за время заминки постараются
подготовить какую-то пакость.
Проныра Карт действительно не спешил возвращаться. Прошло десять минут,
а его все не было. Капитан нарушил затянувшуюся тишину:
- Вы что, решили нас водить за нос? - Нейтральным тоном поинтересовался
капитан. - Мы ждем еще три минуты и начинаем разносить здесь все в куски.
- Всем кто меня слышит, - опять включил свою радиостанцию Уилк. -
Непредвиденное осложнение. Пилотам челнока - срочный взлет. Посадите корабль
прямо у городской стены, в пятидесяти метрах от городских ворот. Там их
видно, они одни такие в вашем направлении. Взводу и группе поддержки - после
посадки высадиться и занять круговую оборону. Приказываю стрелять по
собственному усмотрению. Мы будем прорываться, в случае необходимости
поддержите огнем. В город без моего распоряжения не входить. Пилотам челнока
- держать корабль в готовности к старту и находиться на своих боевых местах.
Будьте готовы к нанесению ракетного удара. Цели, в случае необходимости я
укажу. Всем оставаться в режиме дежурного приема. Конец связи.
Капитан педантично смотрел на свой навороченный сервер, цепко
обхвативший пластиковым ремнем его левое запястье. Цифры на индикаторе
перебрасывались отвратительно медленно и стоило больших трудов дождаться
окончания трехминутного срока, определенного им самим.
Керон, сообразив, что дела развиваются немного не так, как ожидали его
командиры, достал из своего ранца свежий магазин и заменил им опустевший на
половину, а после этого передвинул рычажок управления скорострельностью
оружия в крайнее положение. Остальные наемники сделали примерно те же
действия со своими пулеметами. Уилк, распаковал один из своих подсумков и
раздал всем, в том числе и капитану, миниатюрные гранаты.
- Вот здесь, сверху находиться кнопка, - объяснил он, - перед броском
ее нужно разблокировать, повернув вот эту шайбу вправо или влево. После
того, как кнопка будет разблокирована, нажимайте на нее и держите - граната
готова к применению. Если с кнопки снять палец, граната взрывается через три
секунды. Так что поаккуратнее с этими штуками. А если передумаете бросать,
то нужно вернуть шайбу в прежнее положение и положить гранату обратно в
карман, хотя я вам этого делать не советую, - все равно может взорваться.
Более подробных объяснений не потребовалось.
Время истекло. - Я по прежнему не вижу денег, - злым, холодным тоном
процедил капитан, доставая свой импульсник и направляя его в грудь не
сдержавшему своего слова заказчику.
Двое стражников, видимо самые преданные, находящиеся подле своего
хозяина и днем и ночью, вскинули над головами сверкнувшие электрическим,
ртутным светом клинки, и не сговариваясь бросились на обидчика своего
хозяина. В этом порыве было что-то от собачей преданности и благородного
самопожертвования. Они успели только прыгнуть вперед. Четыре пулемета
коротко огрызнулись. Доблесть стражников разлетелась в разные стороны,
догоняя куски изорванной в клочья плоти. Владыка Актании стряхивал с одежд
кусочки плоти и капли крови, сейчас, не смотря на его богатый наряд, он
походил на мясника с бойни, на очень богатого мясника.
Горталию больше никаких аргументов не потребовалось. Он жестом подозвал
одного из стражников и что-то шепнул ему на ухо. Тот мигом унесся выполнять
поручение. Один из пленников Уилка жалобно завыл о чем-то своем, наболевшем,
но тут же осекся под тяжелым взглядом сержанта.
Не прошло и сорока секунд, как в зал вбежал запыхавшийся Карт, неся
перед собой, обхватив обеими руками, увесистый тюк, забитый стандартными,
банковскими упаковками. Замедлив свой бег он в нерешительности остановился в
нескольких шагах от капитана, быстро бросая испуганные взгляды то на своего
владыку, то на черные стволы пулеметов. Горталий повелительным кивком головы
разрешил своему прихвостню отдать деньги. Тот с облегчением обрушил
тяжеленный мешок у ног капитана и проворно убрался с линии огня, только
тяжелое дыхание говорило о его присутствии в помещении.
Капитан пристегнул свое оружие к ремню и стал профессионально
упаковывать деньги в свой необъятный кейс, одновременно подбивая в уме
сумму. Когда последняя упаковка заняла свое место в чемодане, она составила
семерку с шестью нулями. Щелкнули замки, код которых не знал даже сам
капитан. Это кое-что говорило о доверии руководства к своим людям, но с
деньгами всегда так - как только они появляются, их тут же закрывают, чтобы
не мозолили глаза кому попало.
Недавние пленники, все еще не веря в свою удачу стояли плотной группой
между двумя противоборствующими сторонами и растирали следы наручников на
своих запястьях, маска страха еще не покинула их сморщенных временем лиц.
- Вы можете идти, мы с вами в расчете. - Процедил сквозь зубы Горталий
и небрежно, по царски взмахнул рукой, указывая на прикрытую покрывалом
дверь.
- Не нравиться мне все это, - доложил Уилк обращаясь к капитану, - мне
кажется эти жулики что-то задумали. Ты только посмотри на рожу их
главного...
Действительно, лицо Горталия выражало целую гамму чувств одновременно.
Это был и восторг от освобождения Индинара, главы так внезапно ставшей
близкой ему секты, и сожаление от расставания с очень крупной для этих мест
суммой денег, но вместе с этим, в его взгляде было что-то такое, что сразу
не понравилось успевшему за свои годы научиться разбираться в людях
сержанту. Керон то же подозрительно глядел на происходящее. Оно ему то же не
нравилось. Карт тем временем откинул покрывало маскирующее от посторонних
взглядов вход в тайные подземелья дворца. Дверь, находилась в таком же
полуоткрытом состоянии, в каком они ее оставили, когда входили сюда. Карт
несколько раз выкрикнул что-то в пустоту, но их недавний провожатый, совсем
недавно обещавший явиться по первому требованию, не появился.
- Ну вот, начинается. - Загадочно сказал сержант и все шестеро
находящихся подле него солдат удачи, одновременно почувствовали
беспокойство.
Больше не говоря ни слова, Уилк метнулся к плотной кучке недавних
узников, уже начинающих чувствовать свободу и крепкой рукой выхватил
полноправного полномочного представителя Крога на этой планете. Стражники,
все как один дернулись в его сторону, но моментально вскинутые стволы
пулеметов заставили их так же дружно отпрянуть.
- Индинар пойдет с нами, - пояснил свои действия сержант, - если с нами
что-то случиться, то он умрет первым.
Когда коммуникатор сержанта закончил перевод этой фразы, Горталий
опешил. Он не знал, что ему сделать или сказать. В этом мире, где
человеческая жизнь не имела практически никакой оценочной стоимости, где
государство никак не участвовало в жизни простых людей, кроме как драло с
них налоги, вместе с тем не вкладывая в любого отдельного человека ни
кредита, с таким понятием, как заложник он встретился впервые за свою долгую
жизнь.
Недавний пленник, неожиданно перешедший в заложники, трясся всем телом,
на него опять накатился приступ ужаса, а страх вновь сомкнул свои
отвратительно холодные руки на его тощем горле. Он попытался было слабо
возражать, но его грубо схватили за шиворот и впихнули в пахнувший плесенью
мрак узкого прохода. Несколько раз гулко хлопнуло и мрак прохода осветили
своим дрожащим светом сигнальные шашки. Одну из них держал в поднятой руке
шедший впереди Уилк, таща за руку, как упирающегося ребенка, древнего старца
из эпохи легенд. Замыкал колонну Катор, у него и был второй факел.
Проход петлял, как сознание алкоголика в поисках спиртного, ветвился
боковыми, темными проходами. Иногда его пересекал подобный проход, но в
основном это были простые ответвления. Снова то справа, то слева, слышались
голоса и шум развлекающейся знати, непривычные звуки местных духовых и
струнных инструментов, похотливый смех фавориток и звуки шумного застолья.
Насколько вспоминал Керон, все эти звуки уже были, только сейчас они меняли
друг-друга в обратном порядке. Как сержанту удавалось находить обратную
дорогу в этом мрачном лабиринте? Подземелью казалось не будет конца.
Несколько раз сержант ошибался, но тут же брал след вновь, так что
возвращаться было не далеко.
Неожиданно он замер на месте. Почти бегущий за сержантом Сальс
буквально налетел на своего командира, но тот даже не отреагировал на столь
непростительную оплошность своего подчиненного, а стоял и прислушивался к
чему-то впереди. Во мраке подземелья затаилась опасность и сержант ее
почувствовал. Жажда жизни, если она действительно сильна, в состоянии делать
разные невозможные на первый взгляд вещи, так что Керон стоял спокойно и не
удивлялся.
- Впереди кто-то есть, - прошептал ему сержант снимая с предохранителя
оружие, - передай остальным.
Сержант не ошибся, за углом их ждала засада. Больше десятка крепких
воинов дожидались своих жертв в двух боковых ответвлениях основного прохода,
как охотники дичь. По синеватой стали их клинков изредка пробегали едва
различимые блики, казалось единственным, что можно было заметить во мраке,
это были белки их широко раскрытых глаз. Ровное дыхание воинов, перед самой
схваткой, выдавало в них настоящих профессионалов, всецело посвятивших себя
военному искусству.
Уилк включил радиостанцию:
- Сержант Уилк, вызываю всех.
- Челнок слушает. - Раздалось в ответ.
- Взвод слушает.
- Команда прикрытия слушает.
- Вездеход слушает.
- Кто ни будь из наших находиться сейчас во дворце? - Спросил он. Из
сбивчивых докладов следовало, что никого во дворце из своих нет. - Вездеход,
вас никто не беспокоил, после того как мы расстались, - поинтересовался
сержант.
- Крутились тут какие-то подозрительные типы, - раздалось из динамика в
ответ, - пришлось выйти и разогнать их из пулемета. Больше никого не было.
- Оставайтесь на месте и не покидайте машины, мы скоро будем на месте.
Последняя фраза сержанта вселила некоторую уверенность во всех
присутствующих, кроме Индинара конечно.
- А ну выходи по одному! - Скомандовал через свой коммуникатор
неожиданно для всех проснувшийся капитан. Никакого ответа или действия не
последовало. Капитан подумал, что нужно еще как следует потренеровать свой
командирский голос, но вслух предположил:
- Может там и нет никого. Ответ на его вопрос последовал неожиданно
быстро. В полной тишине, без обязательного в таких случаях боевого клича,
воины ринулись в атаку. Широкие, темные одежды скрывали фигуры нападавших и
мозг выделял только две детали - вскинутые для удара клинки и мечущие стрелы
ненависти глаза.
Сержант метнул в сторону нападавших свой факел, вырвав у мрака его
воинов и отпрянул в сторону, освобождая Керону зону обстрела. Воины
стремительно приближались. Керону ничего не оставалось делать, как нажать на
спуск. Пулемет в его руках ожил, озарив низкий свод над головой трепещущими
квадратами синеватого света - это из прорезей пламегасителя вырывались
раскаленные пороховые газы. Через мгновенье к пулемету Керона присоединился
еще один, бивший откуда-то снизу и сзади. Видно стрелок присел и вел огонь с
колена. В десяти метрах от ствола пулемета Керона стремительно
разворачивалась маленькая трагедия, - крохотная песчинка, из которых
складывается общая картина необъятного и трагичного по своей сути бытия.
Воины Горталия бились в агонии под градом пуль, умирали, но даже мысли
об отступлении не возникало в их головах. Вероятно приказ, полученный ими
накануне в случае отступления так же гарантировал смерть, вот воины и
сражались, в отчаянье пытаясь пытаясь использовать ничтожный шанс выжить.
Керон первый раз столкнулся с такой ожесточенностью, с такой слепой
решимостью победить или умереть, какая сверкала в глазах этил людей. Хотя
стычка и длилась не больше пятнадцати секунд, но для него это время
неимоверно растянулось - бессмысленная смерть всегда сильно действует на
человека. Пулемет в его руках казался живым существом, жившим отдельной,
совершенно непонятной в данный момент для Керона жизнью. Когда стрелять уже
было не в кого, он еще несколько раз прошелся поперек прохода и умолк. После
грохота очередей, тишина буквально звенела в ушах.
Сержант Уилк, с импульсником наготове, поднялся и отряхнувшись прошел
немного вперед, осматривая изорванные в клочья тела. На влажном от крови
полу, выстеленном ровными, прямоугольными плитами в самых неестественных
позах валялось двенадцать трупов. Правители Актании не задумываясь бросили
еще двенадцать жизней на алтарь своих амбиций.
- Что же это такое делается?! - в сердцах воскликнул сержант, еще не до
конца отошедший от предыдущего задания, - неужели они не соображают, что
ничего не могут нам сделать, что у нас просто другой уровень?
Зажгли свежие сигнальные факела, в замен потухшим и потерянным во время
короткой схватки и переступая через тела пошли дальше. До двери, через
которую они вошли в это подземелье добрались без приключений. Уилк толкнул
дверь, но она оказалась запертой. Он с размаху двинул по двери своим
огромным сапогом, но вновь ничего не изменилось. С таким же успехом можно
было лупить ногами в каменную стену, но до сержанта это дошло после десятого
удара.
- Отойдите все назад. - Приказал он. Еще не соображая, что же придумал
сержант, все попятились и от греха подальше укрылись в первом же ответвлении
коридора после дверей, в двадцати метрах зиявшем непроглядным провалом слева
по ходу движения. Этот проход, в отличие от основного был намного уже. За
всеми, подгоняя потерявшего надежду на своего Крога старика, последовал и
сержант. Он достал из своего подсумка три гранаты, затем связав их вместе
оторванным от униформы ремешком, повернул предохранительное кольцо на одной
из них, как рассказывал ранее, и метнул свое произведение в сторону двери.
Строго через три секунды, как это и задумывали конструкторы, раздался
оглушительный взрыв. Ударная волна пронеслась мимо спрятавшихся людей и
помчалась дальше по подземелью, пугать придворных и наводить ужас на челядь.
Из межблочных стыков низко нависших сводов кое-где посыпались струйки песка
и пыли.
- Старый казимат, - прокоментировал кто-то сзади, - того и гляди все
завалиться к чертям.
Не дожидаясь, пока он разовьет как следует свою мысль, все бросились
вдогонку за рванувшим вперед сержантом.
Двери как не бывало. Отсутствовали даже петли, только глубокие дыры в
камне свидетельствовали о том, что они совсем недавно были на месте. За
дикий камень сумел удержаться только фрагмент замысловатого замка, на
который была заперта дверь.
Проскочив через сплошную пелену пыли, отряд вырвался наружу и оказался
в том же запущенном саду, в котором их покинул обладающий удивительной
жестикуляцией проводник, но сейчас он нигде не наблюдался. Если не считать
причудливо разукрашенных, походивших на голубей птичек, занятых своими
брачными игрищами, которое целиком поглотило их не бог весть какое внимание,
то в парке больше никого не было.
- Туда. - Скомандовал сержант, рукой указывая направление. Когда они
пробегали довольно широкими улицами привелегированной части города,
навстречу им, ориентируясь на производимый отрядом шум, выбежал заспанный
страж, но обнаружив, что предполагаемых врагов гораздо больше, чем он в
состоянии победить, в тот же момент скрылся, позорно бросив на вымощенную из
огромных булыжников мостовую свою тяжеленную алебарду. Она Хоть и считалась
грозным, по местным понятиям, оружием, но сильно затрудняла бег.
Когда им удалось добраться до небольшой площади, на скотном дворе
которой они оставили свой транспортер, им открылось удивительное зрелище.
Транспортер уже покинул некое подобие хлева, в котором они его оставили, а
стоял посреди площади. Его мотор натужно ревел. Около пятидесяти лучников,
вооруженных короткими, но мощными луками, стояли полукругом и беспощадно
обстреливали своими стрелами, сверкающую глянцем свежей эмали, грозную
машину. Стрелы летели в бронированное остекление кабины, в систему катков
гусеничного привода, с силой ударялись и отлетали. Сержант даже остановился,
изумленный скоростью, с которой распространялись распоряжения
главнокомандующего в этом примитивном мире. Когда водителю надоедал град
осыпающих его машину стрел, транспортер, как дикий зверь, резко брал с места
и бросался на толпу лучников. Те, с дикими криками кидались в рассыпную,
перепрыгивая через высокие заборы ближайших усадьб и запрыгивали в раскрытые
окна первых этажей с ловкостью, на которую способен человек только в режиме
спасения собственной жизни. Как только машина замирала на месте, они тут же
собирались в свой неизменный полукруг, вероятно так требовали местные
представления о стратегии, и производили очередной залп.
- Давно воюешь? - Спросил по радиостанции сержант у водителя вездехода.
- Уже минут пятнадцать... - Сразу откликнулся водитель, завершив фразу
мастерски составленным набором ругательств. - Поцарапали мне своими
дурацкими стрелами все стекло...
- А почему не выходил на связь? - Оборвал его грозивший затянуться
доклад.
- Так был же приказ - "оставаться на песте и ждать распоряжений", тем
более, что никакого урона они этому транспортеру они нанести не смогут, тем
более, что я их близко не подпускаю. Просто эти сволочи меня уже достали.
К гулу работающего в холостом режиме двигателя, добавился еще один,
едва различимый звук, поначалу еле слышный, нарастающая с каждой секундой
монотонная дробь. Это был стук копыт о булыжную мостовую.
- К тебе еще гости, - прокомментировал услышанное Уилк, - на подмогу
лучникам скачет конница.
И действительно в следующее мгновение из-за поворота улицы показались
богато разукрашенные, закованные в тускло сверкающие латы всадники. Шлемы
видимо представляли особенную гордость этих воителей, так как на них висели
самые выдающиеся достижения местной абстракции - яркие лоскуты прозрачных и
тонких, как намек фаворита, тканей, соседствовали с пучками длинных, цветных
перьев, красиво развевающихся на ветру и болтающимися на шнурках, маленькими
деревянными скульптурками. Каждый из всадников держал на перевес
внушительных размеров штурмовое копье, больше похожее на только что
срубленное молодое дерево. Но от побега-десятилетки это оружие отличала одна
деталь - узловатое древко венчал тяжеленный, литой наконечник, его четыре
грани правильно сходились к центру, максимально уменьшая площадь приложения
силы и тем самым приближая к нулю шансы врага при точном попадании.
Под всадниками были какие-то копытные животные. С такого расстояния вид
определить было трудно, тем более, что Керон никогда не интересовался
проблемой верховых животных, и даже никогда с ней не сталкивался.
- Ты там не расслабляйся, - вновь обратился сержант у водителю
транспортера. - Сейчас ты приймешь участие в настоящем рыцарском турнире.
Его уже этот спектакль начинал смешить. Совершенно неожиданно с его
лица исчезла гримаса озабоченности, к которой все так привыкли. Ее место
заняла мальчишеская ухмылка - широкая и счастливая. Почему счастливая? А
просто так.
- Это как? - Не понял водитель, но тут же в динамике послышалось: - О
боже! - Он заметил расфуфыренных, всех в плюмаже наездников. - Ребята,
сделайте что-нибудь. Транспортер хоть штука и крепкая, но я сомневаюсь, что
он удержит удары наконечников их палок.
- Это точно, - согласился сержант, - мы находимся за кустами. Видишь
их?
- Да, вижу. Они здесь единственные на этой площади. Машина развернулась
и стала сдавать назад, водитель тем самым прикрывал корпусом транспортера
маленький отряд Уилка от стрел лучников. В рядах атаковавших раздался
отрывистый боевой клич. Один из пяти всадников стегнул свое животное по
крупу короткой, толстой плетью. Тварь под ним походила на помесь быка с
ослом. Длинные, массивные рога венчали стальные наконечники, крепившиеся
кожаными ремнями за пропиленные в рогах отверстия. Из-за массивных рогов
торчали огромные, обвисшие уши. Животное испуганно косилось в разные стороны
и время от времени раскрывало свою огромную пасть, демонстрируя всем
желающим великолепный набор тупых, как пеньки, зубов жвачного животного.
Животное немного побрыкалось, но всаднику вскоре удалось направить свою
скотину в сторону отступающего, как все решили, транспортера. Находясь в
шагах тридцати от машины местный рыцарь мотнул головой, забрало с лязгом
захлопнулось, скрыв лицо своего хозяина толстой, металлической сеткой и
развернул свое копье, до этого стоявшее на подъеме его правой ноги в
горизонтальное положение.
- Сейчас ударит! - Послышался визг водителя из радиостанции Уилка. А
сам он, бросив штурвал своей машины, бросился в грузовой отсек транспортера,
в слабой надежде, что среди переборок и внутреннего оборудования, острие
копья его не достанет.
В следующее мгновение из кустов ударила короткая очередь. Животное под
всадником, как подкошенное, рухнуло на мостовую. Всадник, перелетев через
голову своего друга и чуть не раскроив себе слабозащищенный живот о
наконечники рогов своего боевого друга, рухнул на мостовую, несколько раз
перекувыркнулся через голову, издавая звук брошенной консервной банки, да
так и остался лежать, раскинув в разные стороны руки. К правому переднему
катку транспортера доехал только шлем, с развивающимся на ветру пучком
белоснежных перьев.
- Ну наглые дикари! - Возмущался капитан влезая в транспортер. - И что
самое интересное, всегда так, как только попадешь в отброшенный мир, всегда
такое случается.
- Я то же заметил. - Поддержал разговор Уилк. Только этим двоим
хотелось говорить. У всех остальных была явная передозировка впечатлений,
тем более, что все кроме сержанта и капитана первый раз находились в
подобном мире.
Развернувшись на месте с пробуксовкой, машина рванула прочь из города.
Все, кто находился на ее пути, включая уцелевших рыцарей, бросились
врассыпную, уступая перед напором до ужаса живучей зверюги. Только один из
рыцарей не растерялся. На его щите притороченном к седлу, сиял самый гордый
герб этого королевства. Он пришпорил свое животное и бросился следом, громко
что-то выкрикивая. Он несся на своем скакуне быстрее молнии - примерно
километров двадцать в час - и был похож на юного бога, разгоряченного в
схватке. Русые, длинные волосы развевались на ветру. Все находившиеся в
транспортере, кроме водителя, рискуя вывихнуть себе шеи, следили за
разворачивающимся спектаклем. Некоторое время он не отставал от набирающего
скорость транспортера, но не прошло и половины квартала, как его ужасно
саркастическая карикатура на коня, стала задыхаться, широко разинула пасть и
сбросила скорость. Из-за следующего поворота он уже не показался.
Рыцарь с достоинством развернул свое животное и оно его понесло
размеренной трусцой обратно к соратникам. Удары копыт о мостовую гулко
разносились по безлюдным, пустынным улицам. Охочие до впечатлений зеваки,
только высовывались из окон своих домов поглядеть на происходящее, хотя все
уже закончилось. Вечером, соратниками, для героя дня, повергшего в
паническое бегство невиданное чудовище, был устроен огромный пир, во время
которого славный рыцарь Яйцелот радостно купался в пенных брызгах славы,
шумно празднуя свою великую победу. Весть об этом подвиге со временем
разнеслась далеко по округе, и когда правителю доложили об этом геройстве,
тот наградил славного рыцаря целой кучей поместий и несколькими титулами
сразу, ведь не каждому же смертному удается вот так запросто прогнать прочь
из города зарвавшегося дракона...
На максимально допустимой скорости транспортер громыхал своими
гусеницами по корявому булыжнику. Вскоре показались городские ворота. Возле
них было какое-то движение, но из-за вновь припустившего ливня, с потоками
которого не справлялись дворники лобового стекла, было трудно рассмотреть
что же именно там происходит.
Пятеро воинов королевской гвардии - отборных сил Актании, с тяжелыми,
обоюдоострыми мечами наголо, перегородили створ ворот, створки которых за их
спинами были плотно сомкнуты, в грубо сработанных, ржавых скобах, вбитых в
дерево створок, был вложен исполинский засов. Лица воинов озаряла угрюмая
решимость исполнить все, только что полученные приказы. Неподалеку
возвышалось стенобитное орудие, самое примитивное, которое Керон мог себе
представить. На двух деревянных поперечинах, на коротких, ржавых цепях
болталось схваченное двумя широкими, кованными обручами здоровенное бревно.
Обитатели мира, с остановившемся казалось навсегда временем, решили видимо
при помощи этой штуки вскрыть железяку на которой передвигались нечестивцы и
вернуть в такой способ свои кровные и все-таки добраться до глоток негодяев.
Безумством было бы таранить такие массивные ворота столь
неприспособленной для этого машиной и водитель нажал на тормоза.
Заблокированные гусеницы заскользили по камню и машина развернувшись правым
бортом к врагам, качнувшись остановилась. Сержант схватил первый попавшийся
ему в руки пулемет и распахнув люк выскочил наружу и начал стрелять.
Решимость гвардейцев мгновенно сменилась ужасом, да и то всего на мгновение.
Пули сержанта положили всех пятерых быстро и четко. Смерть настигла их
быстро, так что они даже ничего не успели сообразить. О такой хорошей смерти
мог только мечтать каждый из воинов этого мира. Обычно, почти всегда было
наоборот, хотя рана полученная в бою и оказывалась смертельной, но человеку
приходилось умирать долго и мучительно. Что поделаешь, холодное оружие -
есть холодное оружие.
Вслед за своим командиром выскочили еще несколько человек, в том числе
и Керон. Первое, что услышал Сальс, это были редкие очереди, раздававшиеся
по ту сторону городской стены. С десяток человек, возившиеся возле
стенобитного орудия, видя как стремительно развиваются события не в их
пользу, со всех ног бросились наутек. Катор пустил им вдогонку длинную
очередь, стараясь брать поверх голов. Те помчались еще быстрее, теряя по
дороге оружие и доспехи.
Тем временем, по верхушке городской стены, к месту стычки бегом
подтягивался отряд лучников. По мере продвижения отряда от него отделялись
по несколько человек и оставались за массивными защитными зубцами стены,
которые были построены не только снаружи, как в нормальных городах снаружи,
но и с внутренней стороны тоже. Как только лучники достигали своего рабочего
места, они тут же доставали из туго набитых колчанов первую стрелу,
натягивали луки и бесстрашно высовываясь по пояс из-за своих укрытий,
начинали стрелять в своих врагов. Стрелы градом посыпались сверху. Смелость,
с которой они противостояли значительно более совершенной технологии, чем у
них, поражала.
Маленький отряд из другого мира с ожесточением отстреливался. Решимости
победить было предостаточно у обеих сторон. Под стеной шесть пулеметов и два
импульсника работали не умолкая, оружие замолкало только тогда, когда нужно
было заменить опустевший магазин. Лучники в свою очередь переставали
стрелять только в двух случаях - либо в человека на стене попадала пуля,
либо у него просто кончались стрелы.
Когда на стене количество лучников заметно уменьшилось, сержант жестом
приказал двум солдатам выйти из-за прикрытия машины и попробовать открыть
засов. Те хотя и без особого энтузиазма, но-все таки пошли. Керон и Истар
остались рядом со своим командиром прикрывать вынужденных смельчаков. Пули с
легкостью крошили сильно выветренный камень стены, отбивая куски крупного
щебня, который сыпался вниз после каждого прохода пулемета. В отличие от
крупных кусков, белая пыль, не смотря на не прекращающийся дождь, белой
вуалью прикрывала раны на камнях, нанесенные временем и человеком.
Тяжеленное бревно засова не смотря на прилагаемые героические усилия,
не хотело сдвигаться ни на миллиметр. Видимо оно как-то фиксировалось на
своем месте, но как именно, когда в тебя постоянно летят стрелы, разобраться
было невозможно. Ржавые скобы плотно охватывали узловатый, не имевший даже
намека на обработку ствол дерева.
Стрелы градом сыпались со стены. Хотя почти все, кто составлял первый
отряд лучников были уже в лучшем мире, но свежие силы все подходили и
подходили. Пятиминутной задержки возле запертых ворот местным гвардейцам
было вполне достаточно для организации вооруженного сопротивления. Керон,
когда менял очередной магазин, заметил, что у сержанта из левого плеча
торчит короткий обломок толстой стрелы, которую тот обломал чтобы та
приносила ему меньше страданий. В жилет и шлем Керона то же несколько раз
попадали стрелы, но ему пока везло - ни одна из них не попала в незащищенное
место. Вдруг он получил неожиданный удар в спину, развернулся и обнаружил,
что лучники зашли с тыла и обстреливают его и сержанта из-за низкого забора
ограждающего бедные, приземистые домишки. Керон не раздумывая дал очередь по
врагам. Воины Горталия видимо уже уяснили для себя связь между грохотом,
который производило странное оружие пришельцев с рванными в клочья телами
своих соплеменников и мигом попрятались. Вообще, как доказывает опыт
десятков тысячелетий, человек - существо быстрообучающееся, и хотя он теряет
усвоенные знания с такой же скоростью, с какой и способен приобретать, но
это уже совсем другой вопрос.
У возившихся возле ворот солдат дела были не лучше. У одного из них
стрела торчала из бедра, принося страшную боль при каждом шаге. У второго
две стрелы сидели в правой руке, в плече и предплечье. Используя здоровую
руку и зубы он их старался вытащить, ведя при этом отчаянную борьбу с
бившими о сознание волнами боли. Одну из стрел ему удалось достать, правда
ее наконечник остался глубоко в руке, вторую он решил не трогать вообще.
Теперь его левая рука висела как плеть вдоль туловища, по пальцам тоненькими
струйками стекала кровь, которую тут же смывал дождь. Он в отчаянии пытался
справиться с тяжеленным пулеметом одной рукой, но из этого ничего не
выходило.
Все это бросилось в глаза Керону, в коротких паузах между очередями,
пока он взглядом искал очередную жертву.
- Давайте быстрее, - кричал сержант, стараясь перекричать работающие
рядом пулеметы, - делайте что-то с этими воротами, а то нас тут всех
перестреляют.
Наконец ребята возле ворот вспомнили о существовании гранат. Инданар,
сидя в вездеходе, истошно вопил во всю глотку что-то воинственное. Водитель,
которому платили только за ро, что он ездил, а не воевал, как мог успокаивал
старика, но его удары еще больше заводили бесстрастного служителя культа.
Старик все отчаянее демонстрировал свою радость близкого освобождения.
Крохотную площадь перед городскими воротами захлестнула волна
неудержимой ненависти, так иногда явственно проявляющаяся в человеческих
поступках и принципиально свойственная лишь человеку. Если бы у
противоборствующих сторон не осталось никакого оружия, то они бы наверняка
рвали бы друг друга зубами.
Наконец возившимся возле ворот солдатам удачи надоели попытки сдвинуть
засов и они достали гранаты. Сложив их кучкой на исполинский ригель, они
активизировали одну и метнулись прочь. Катор за шиворот тащил прочь раненого
в руку собрата, хотя и у него из бедра правой ноги торчало оперение стрелы,
увлекая за спасительный выступ стены. Как только они скрылись за стеной,
прогремел взрыв, отраженное от высокой стены эхо понеслось куда-то в
городские кварталы. Все кто находились под прикрытием вездехода разом
посмотрели в ту сторону. Перебитое пополам бревно валялось в нескольких
метрах от ворот, неподалеку валялись вырванные скобы, на которых он только
что крепился, но тяжеленные ворота, способные сутки удерживать работу
массивного тарана устояли, лишь правая створка слегка приоткрылась. Медленно
оседала белая пыль.
- Все в машину! - Высунувшись из-за укрытия скомандовал сержант и
получил еще одну стрелу в ногу. - Сволочи! - Закричал он и стал беспорядочно
стрелять в разные стороны.
Пулемет замолк только тогда, когда кончились патроны, затем он заполз в
салон и захлопнул люк. В его остекление тут же ударилось несколько стрел,
оставив глубокие царапины в толстом стекле.
Увидев, что положение вещей несколько изменилось не в его пользу,
Индинар сник. Его истерическое, ничем не сдерживаемое предвкушение победы
как-то сразу улетучилось и без перехода, мгновенно, он погрузился в
глубокую, безисходную печаль. Под его левым глазом наливался
концентрированным фиолетовым тоном огромный синяк - работа рассердившегося
на его поведение водителя.
Перед прикрытыми еще воротами, вездеход немного сбросив скорость и с
легким толчком уперся своим рылом в массивную створку. Натужно взревел
двигатель и она с неохотой распахнувшись выпустила ревущего, изрыгающего дым
зверя из негостеприимного города.
- Это мы, не стрелять, - сообщил сержант в свою радиостанцию, хотя
сверкающую хромом и свежей эмалью машину, можно было принять за местную
вещь, только после сильного, затяжного перепоя.
Картина, которая предстала перед взглядом только что покинувших
торжество гостей, всех в транспортере, кроме Индинара, несколько успокоила.
За городскими воротами было все более-менее спокойно, если не считать
растянувшихся на метров двести редкую цепь солдат взвода и группы прикрытия,
которые стоя по щиколотку в воде изредка стреляли по верхушке городской
стены. Защитники Варгуста ожесточенно отстреливались, но их стрелы не
пролетали и половины расстояния до солдат Уилка. В ста метрах за их спинами,
заботливо прикрытый плотным пологом дождя, грубо очерченной глыбой металла
возвышался челнок.
Погрузка заняла около десяти минут. Из города больше никто не
показывался. Створка ворот была по прежнему распахнута, но в их проеме никто
больше так и не показался.
Один из пилотов стоял возле десантного люка и смотрел, как в его машину
вносят на сапогах, оружии и обмундировании непомерное количество грязи,
непрерывно ругался, предвкушая капитальную уборку. Везти через три галактики
столько грязи ему не хотелось, но делать было нечего.
Смирившийся с неизвестностью плена Индинар понуро стоял в проходе между
рядами кресел.
- Взлет. - Приказал капитан, с трудом взвешивая на руке свой чемодан.
Пилот бегом отправился в кабину. Сержант схватил за грудки
представителя культа и легко оторвал сухонькое тело от пола. Ноги старика
повисли в воздухе. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза,
полными ненависти взглядами. Схватку характеров выиграл сержант. Тут в
сознании сержанта вспыхнуло смутное представление о симметрии и он не
дожидаясь логического подтверждения, тут же воплотил его в реальность,
заехав в лицо служителю культа слева. Тот вылетел через еще распахнутый люк
и приводнился в глубокой луже. Люк захлопнулся и челнок тяжело поднялся
вверх, слегка раскачиваясь в воздухе и выдувая из луж влагу, дробя ее на
неисчислимое количество мельчайших капель, которые не хотели даже падать на
поверхность, а замысловато струились в воздушных потоках.
Вскоре грозная боевая машина превратилась в маленькую, черную точку,
которая бесследно пропала среди плотной облачности.
Древний старец, всю жизнь проведший на украшенном золотом троне, сидел
в мутной луже. Вода доходила ему до пояса. Под правым глазом у него
наливался кровью точно такой же синяк, что и под левым. Он сидел и блаженно
улыбался. Почему именно, наверное он бы затруднился ответить, но на душе у
него было легко и спокойно. Все страхи мучившие его в течении дня умчались
прочь, в безуспешной попытке догнать удивительную машину, посредством
непостижимой силы отправившейся в небеса, в исконную обитель богов и
демонов.
Затем он встал, осенил себя на всякий случай священным знаком и
проваливаясь глубоко в раскисшую грязь, пошлепал обратно в Варгуст.

Глава 12. Ариноск обыкновенный.

Через две недели выяснилось, что работать на плантациях - дело
неблагодарное, тем более на таких как эти. В экваториальной части планеты
занимались в основном аграрным хозяйством и возделывали одну единственную
культуру, со странным названием "Ариноск обыкновенный". Он не принадлежал к
этому миру, но из какого он именно, Роберт так и не узнал. Хотя он и был
"обыкновенный", но это чахлое, безжизненное растение, с листьями
темно-зеленого цвета и тоненьким стебельком, с которым самый слабый ветер
мог сделать все, что ему заблагорассудиться, имел на человека не
передаваемое действие, превращая нормального члена общества за несколько лет
в развалину, в полном смысле этого слова, взамен на это, распахивая двери в
призрачный мир иллюзий и параноидальных состояний, разобраться в которых не
могли опытные психоаналитики, не то, что сам пропащий. За это "счастье"
приходилось дорого платить, и это выражалось не только в денежном
эквиваленте, хотя и он играл не последнюю роль; человек, после нескольких
лет приема препаратов, изготовленных на основе вытяжки Ариноска, становился
схожим с этим чахлым и безжизненным растением, платя за свое пристрастие не
только деньгами, но силой, здоровьем, жизненной энергией и в конце концов
самим желанием жить.
Человек устроен довольно примитивно, к тому же при самом акте творения
было допущено немало ошибок, одной из них в этом месте умело пользовались,
превращая постоянное человеческое стремление к новому в звонкую монету.
Всего нескольких доз любого препарата содержащего эту вытяжку, было
достаточно для выработки такой глубокой зависимости, что никакое кодирование
мозга, пусть даже самое изощренное, ничем уже не могло помочь несчастному,
решившему испытать судьбу. Даже если по каким либо причинам приходилось
прекращать прием наркотика, то человек, даже единожды попробовавший это
зелье, был готов принять его опять при первой же возможности. Пережитые
состояния мозг помнил десятилетия, и что самое главное - стремился их
пережить вновь.
Надо ли после этого говорить, что люди, контролирующие производство
этого наркотика, который можно было за сравнительно небольшую цену
приобрести в любом уголке этой галактики, могли себе позволить не только
покупку практически дармовой рабочей силы, но и лояльное отношение полиции к
их темным делишкам? Их возможности были гораздо шире. Ведь кто бы что не
говорил, только наличные деньги были конечным аргументом при решении любого
вопроса.
Время тянулось медленно-медленно, иногда казалось, что остановилось
вовсе. Скорее всего так оно и было. С раннего утра и до захода Карманта,
пропалывая бесконечные грядки Ариноска. Поля располагались среди
буйствующего моря джунглей, природе никак не могло прийти на ум, что
исчерченные штрихами тщедушных растений участки, вовсе не являются свободным
местом, которое ждет не дождется быть занятым непролазными зарослями
джунглей. Хотя природа, как мы знаем из многих поговорок мудра, но на это
простое знание ее мудрости было явно маловато. Это до нее не доходило.
Заносимые ветром, и спускающиеся не прекращающимся десантом на
парашютиках разных систем семена, прорастали буквально на глазах, нещадно
глуша окультуренный вид. Ариноску, как выходцу другого мира в здешних
условиях приходилось несладко, хотя надо отдать ему должное, он все же рос и
приносил отдачу, на которую и надеялись производители.
Работы было так много, а надсмотрщик уделял своим обязанностям столько
внимания, что под конец дня Роберт не мог сказать с полной уверенностью на
каком он имено свете. Больше всего доставал этот противный запах, который
они все почувствовали впервые в поселении Мердлока. Это была именно та вонь,
которая уже две недели преследовала его целыми днями на плантации, вызывая
головную боль и головокружение, а по ночам приводя в гости ужасные кошмары,
от которых, казалось, он уставал больше чем от самой работы. Труднее всего
приходилось в особо жаркие дни, когда облака брали выходной и не являлись на
свое рабочее место. В эти дни растения прогревались особенно сильно и
выделяемые ими летучие вещества достигали такой концентрации, что каторжники
валились без сознания прямо посреди поля. Не спасали грязные, матерчатые
повязки, которые здесь смачивали водой и повязывали на лице, как можно
плотнее закрывая нос и рот, оставляя только глаза. Это жалкое подобие
респиратора помогало примерно так же, как как мог помочь обтянутый кожей,
деревянный щит, против автоматной очереди. Хотя смоченная водой тряпка
являлась чисто психологической мерой, все, кто сопротивлялся отвратительному
действию этого растения снимали ее только в лагере, перед отходом ко сну.
Прекрасным временем, буквально подарком небес, считались те не долгие
часы, когда с востока налетал ветер, приносивший дожди и облегчение
каторжникам. Ветер здесь буквально боготворили. Сдувая с плантаций это
жуткое, пряное зловоние, но давал возможность вдохнуть на полную грудь
чистого, свежего воздуха, не беспокоясь о состоянии своего сознания.
Те же, кто покорился этому совместному порождению природы и
человеческой алчности, наоборот, проклинали и сам ветер и приносимую им
свежесть. Таких тоже было довольно много. Не имея возможности получать
достаточную дозу культивируемой здесь дури, им приходилось тайком обрывать
листья и жевать их, стараясь остаться без внимания надсмотрщика - здесь не
поощрялось бесплатное потребление, пусть даже самых обедненных, исходных
материалов. Каторжанин должен работать, а не валяться посреди поля
погруженный в только ему видимые грезы. Это было дело принципа. Хотя это и
запрещалось, стоило только взглянуть в глаза первому встречному надзирателю
или работнику, со стажем в несколько лет, и неизменно там можно было
заметить ту безграничную силу хаоса, которую имело это растение.
Дни, слившиеся в сплошную цепочку и проносившиеся мимо
сознания,походили один на другой, как капли осеннего ливня. Отличался один
от другого только количеством полученных плетей, на которые не поскупился
еще ни один надсмотрщик. Работы и плетей здесь было избытке и хватало даже
тем, кто не то что к ним стремился, а покорно исполнял одно и избегал
другого. Этого было сколько угодно, вот с хлебом было труднее.
Роберт шел с тяжелой тяпкой в руках и выкапывал насеявшиеся за ночь
сорняки. Грубо сделанная рукоять инструмента, блестела в лучах Карманта -
отполированное руками многих изгоев дерево светилось изнутри и уже казалось
жило своей собственной жизнью. Широкое, поставленное под прямым углом к
ручке лезвие, когда выходило из распушенной длительной обработкой почвы, то
же бросало в разные стороны блики - покрыться металлу ржавчиной, при
постоянной работе не представлялось возможным.
Подрезав побег молодого растения Роберту приходилось нагибаться, как
можно тщательнее вырывать непрошенного гостя, не оставив ни одного корешка.
Он не против бы их и оставлять, но после нескольких дней, в местах плохой
прополки всходил буквально лес новых побегов, а тогда, во-первых,
приходилось все исправлять самому, а во-вторых, подставлять свою спину под
плеть. И первого, и второго делать не хотелось. Сорванные сорняки он бросал
через плечо в корзину, которая на узких, веревочных лямках была закреплена у
него за спиной, и продвигался дальше, подрезал, тщательно выбирал руками
корешки и бросал в корзину...
Именно для этого он и был сослан на эту мерзопакостную планету, на этом
заканчивались все его обязанности, которые ему предопределила галактика и
казалось не существовало такой силы, которая могла изменить так паршив
сложившееся положение вещей.
Поле, на котором работал Роберт, занимало площадь примерно в десять
гектаров и находилось на самом отшибе. С трех сторон его обступали джунгли,
высеивая с трех разных сторон свои семена, на такую для них желанную,
свободную почву. Кроме Роберта, на этом участке работало еще три человека,
выходцы окраинного мира. Сколько он ни пытался наладить с ними контакт, но
это никак ему не удавалось. Эти трое держались обособленно даже в бараке, в
который всех загоняли на ночь. Роберт уже начинал на них злиться, говоря про
себя, что эти трое понимают только язык плетей. После многих попыток
сблизиться с этими невольниками он плюнул на это занятие.

Скотское обращение, каторжная работа и особенно это ужасное растение,
его дурманящий запах, пропитывающий одежду, волосы, все в округе, избавиться
от которого казалось уже никогда не удастся, делали свое дело. Роберт решил,
что необходимо бежать, но возможность пока не представлялась. Конвоиры и
надсмотрщики проявляли столько внимательности к своему делу, что не
замеченным не оставался ни один шаг работников. Группы каторжан находились
под постоянным контролем везде, где бы они ни находились, чем бы они не
занимались. Контроль снимался только тогда, когда за последней группой,
приходившей откуда-то с дальних полей, плотно закрывались тяжелые двери
ангара и щелкал замок.
При свете дежурного освещения, выкраивая время у драгоценного в его
положении сна, Роберт подолгу размышлял о побеге, но пока в голову ничего
реального не приходило. Сознание рисовало ему планы один фантастичнее
другого, но пока ни один из них не вязался с действительностью. Каждый вечер
перед ним вставала целая куча неразрешимых вопросов, ни на один из которых
он не мог с уверенностью ответить. Одно было окончательно ясно - оставаться
здесь означало верную смерть, и чем больше он находился в этом лагере, тем
более вероятным это становилось. Его силы таяли и он чувствовал это.
Дневного рациона и короткого отдыха не хватало на восстановление, к тому же
не прекращающееся действие наркотических эфирных масел, действию которых он
отчаянно сопротивлялся, тоже отнимало много сил, как душевных, так и
физических, отнюдь не придавая уверенности в завтрашнем дне.
Необходим был случай, именно тот капризный случай, который в состоянии
потревожить даже самые стабильные закономерности, который своей капризной
игрой дает шанс изменить многое к лучшему, или все потерять, если
предоставившейся возможностью пользовались неумело или ее игнорировали.
Конечно надеяться на случайность не пристало настоящему, цивилизованному
человеку, но если у него отбирают все остальные надежды, то вполне годилась
и эта.
Роберт с благоговейным чувством ждал такой возможности, сам делая все
от него зависящее, чтобы оказаться наиболее подготовленным к встрече
благоприятных обстоятельств. Как бы это не выглядело самоубийственно и
неправильно, ему все-таки удавалось немного экономить еду, и собирать себе
скромные припасы, которые, как он верно предполагал ему пригодятся в
джунглях. Сложнее всего было с оружием, хоть с чем-нибудь, что могло бы
применяться в таком качестве. Такие предметы или не попадались ему на глаза,
или очень хорошо лежали, и чтобы попытаться их добыть нужно было идти на
большой риск, не оправданный в его положении. Конечно, если бы представился
случай бежать прямо с поля, а для этого могли возникнуть вполне реальные
шансы, ведь его поле с трех сторон окружали джунгли, то в качестве оружия,
хотя бы от мелкого зверья могла послужить его тяпка. В поселке же у него
вообще ничего не было, и с этим приходилось мириться.
К середине второго месяца, ему удалось скопить небольшой запас еды и
припасти емкость для воды, под которую он намеревался приспособить
пластиковые мешки, разбросанные в большом количестве по лагерю. Во время
одной из уборок Роберту удалось незаметно подобрать себе несколько таких
мешков. По его плану, еды ему должно было хватить как минимум на неделю
пути. Именно в это время его будут активно искать, и прийдется идти столько,
сколько он сможет, чтобы как можно дальше убраться от плантаций. Чем дальше
ему удастся уйти за первые несколько дней, тем больше у него будет шансов на
то, что его не поймают вообще. Поэтому он решил, что ему некогда будет
заниматься поисками еды и воды, приготовлением найденного, и нещадно
экономя, создавал запас провизии.
В бараке, в котором их закрывали на ночь, в основном содержались
доставленные вместе с Робертом и после него поселенцы, не считая трех
старожилов, которые держались обособленно, стараясь не поддерживать никаких
контактов. Наверное им уже не нужно было поддерживать такие отношения,
наркотик их поработил до такой степени, что лишь изредка они покидали свой
призрачный мир иллюзий и кошмаров, ничего не понимающими глазами смотрели на
этот, такой же непонятный и загадочный для них мир мир, как и их для всех
остальных и обратно возвращались к своим грезам. Эти трое уже во всю ели
листья и уже больше походили на оживших мертвецов, чем даже на измученных
рабов. Все попытки расспросить кого-нибудь из них об этой планете, никогда
не давали никаких результатов. Старожилы только отмалчивались уставившись в
одну точку не мигающим взглядом. Вероятно только плеть могла способствовать
началу диалога, но во-первых, ее не было, а во-вторых, было как-то неэтично
бить такого же бедолагу как и ты. Но однажды у одного из них что-то замкнуло
в голове и его сознание настолько прояснилось, что он оказался способен
отвечать на вопросы и вообще рассуждал как вполне нормальный человек.
Вот что удалось выяснить Роберту для себя про эту планету. Это было
все, что знал этот человек:
Планета, по его словам, оказывается достаточно густо населена.
Благодаря джунглям или вопреки им, в экваториальной части, все что делается
на поверхности практически не поддается никакому контролю. Наркотики не
единственное занятие преступных кланов, правящими различными регионами этого
континента. Ссыльный рассказал что есть и и другие континенты на этой
планете, но сколько их и что на них происходит он не знал. Клан, на который
сейчас работал Роберт не был единственным в округе, который занимался
наркотиками. Существовало еще несколько, по крайней мере этот человек так
сказал, что их существует несколько и что они постоянно враждуют между
собой, хотя для вражды серьезных причин в принципе не было, кроме цены на
продукцию, потому что спрос на наркотики сильно превышал возможности этих
группировок. Кроме кланов по производству наркотиков, на этом континенте
существовали и другие силы, хозяином самой примечательной и влиятельной из
которых, был Люис Камп, командующий самыми большими наемными силами
преступников, которые превышали численностью все подобные формирования в
этом секторе галактики. Одна из его баз располагалась совсем рядом. Его
наемники сражались за что угодно и против кого угодно, если конечно за это
хорошо платили. На этом континенте скорби, Камп имел огромные лагеря и базы
по подготовке высококвалифицированного пушечного мяса. Он скупал невольников
в большем количестве, чем все наркотические кланы вместе взятые, но может
это была и неправда. Кроме этого, в непролазных джунглях этого континента
находили себе пристанище и мелкие образования, не такие влиятельные и
сильные, но как правило грозящие опасностью всем, кто попытается влезть с их
грязные делишки.
Конечно эта мелочь досаждала большим, давно сформировавшимся кланам, но
специфические особенности этого мира, а именно его джунгли, не оставляли
много шансов на успешную борьбу с ними даже таким колоссальным группировкам,
как производителям наркотиков и головорезам Люиса, к тому же им и самим было
выгодно содержать как можно в большей сохранности этот широкий пояс
экваториального леса, надежно скрывающий все, что происходило под его
вечнозеленой листвой.
Любой силе, желающей хоть в небольшой степени проконтролировать все,
что происходило под этим колышащимся, зеленым морем, на изрезанной
поверхности материка, пришлось бы сложить огромные средства и усилия в это
мероприятие. Такие затраты не могли себе позволить подавляющее количество
правительств и правителей миров, правящих в галактике 511/70. К тому же,
зачем им все это было затевать? Все что их заботило, - это отправить
преступников подальше от своих вотчин, а что происходило с ними дальше, и
какими именно путями шел импорт преступности обратно к их мирам, было делом
десятым и мало кого интересовало.
Для себя Роберт сделал вывод о месте в котором оказался, как о сложном
образовании, заключившим в себе огромные потенциальные финансовые силы,
имеющем возможность позволить себе при необходимости пользоваться лучшими и
самыми эффективными технологическими средствами, которые только могла
предоставить галактика. Цену здесь могли заплатить любую, вопрос стоял
только в эффективности и выгодности приобретенного продукта.
На Отстойнике, существовало множество сил, представляющих разные
интересы. В принципе, заурядная тюрьма, только без персонала, силой и
разумом самих заключенных была превращена в прибыльное коммерческое
предприятия, вернее в целую группу предприятий, девидендов от которого
хватало не только главарям преступных группировок и их свите, оставалось на
поддержание и развитие самого дела, а так же хватало денег и силам,
призванным охранять общество от преступности, да и тем, кто контролирует эти
силы в мирах-поставщиках.
На этом рассказ обрывался. У тридцатилетнего старика мозги отключились,
опять превратив его в послушную игрушку, машину для выдергивания сорняков,
способную даже эту работу делать только после нескольких взмахов плети.
Больше Роберт от него ничего членораздельного не слышал. Вечером следующего
дня, после работы на поле этот человек оказался сильно избитым. Он был так
плох, что ему даже помогли лечь - сам он был не в состоянии забраться на
нары своего первого яруса. Ночью он тихо скончался.
- А вы знаете, я слышал, что такое бывает, - пробубнил Рик, шуллер,
обставивший не одно казино в галактике, - так действует Ариноск, который мы
здесь выращиваем. Я подслушал разговор надсмотрщиков, и один говорил
другому, что у него недавно умер предшественник, и он очень хотел послушать
его исповедь, он говорил, что всегда перед смертью эта зараза отпускает
человека и дает ему излить душу, но что-то там не получилось.
- Точно, - отозвался из угла тщедушный мальчишка, может он был и старше
чем выглядел, но годы не поспевали за бурной жизнью, - я на Артабуке
торговал этим наркотиком на улице. Неплохую копейку иногда удавалось
заработать... Так часто приходилось слышать, что пред смертью, наркоманов на
несколько часов наркотик полностью отпускал, и люди даже не верили, что
находятся в зависимости одного из сильнейших наркотиков нашей галактики.
Некоторые даже не верили, когда им показывали следы от инъектора по всему
телу.
Высокий, заросший до глаз черной бородой ссыльный, остановившийся на
голос и слушающий непривычный для барака разговор перебросил через плечо
выцвевшую, пропитанную солью майку высказал свое мнение:
- Нам и вводить ничего не надо будет внутрь, это дерьмо нас доконает
непосредственно, и абсолютно бесплатно. Еще не было такого дня, чтобы у меня
под вечер не болела голова, у меня, у которого она вообще никогда не болела.
Все даже шутили, что там просто нечему болеть. Я и сам так думал...
Шутки не получилось. Все замолчали. Кто-то вспоминал о чем-то своем,
когда-то пережитом, и все без исключения думали о том, что им еще предстоит
пережить.
Прошло еще три бесцветных, монотонных дня, загруженных руганью,
издевательствами и действительно каторжной работой. Если бы не действие
наркотика, все остальное очень даже можно было терпеть, но въедающийся
казалось в самую душу туман, покрывал сознание своим нереальным саваном,
размывая четкую грань между реальностью и вымыслом, внушая человеку его
ничтожность, по сравнению с нереальными, пугающими образами все чаще и чаще
возникающими в сознании.
Нужно было бежать. Бежать как можно быстрее и дальше от этого гиблого
места, синонимом которого была медленная, наполненная кошмарами смерть. Роб
ждал случая, вероятно как и все остальные, но пока ничего необычного не
происходило. Лагерь жил своей обычной, размеренной жизнью. Ничего не
нарушалось в распорядке, поддерживаемом вероятно многими поколениями охраны,
надсмотрщиков и их рабов. О, эта охрана, здесь ей завидовали все кто работал
на полях и многие, кто на этих же полях присматривал за процессом и подгонял
ленивых и быстроустающих плетью. Казалось, что они вообще ничего не делали ,
кроме того, что жрали в своей уютной, маленькой столовой, спали в просторных
котеджах и прогуливались над лесом в маленьких, маневренных штурмовиках,
которые так красиво смотрелись в лучах заката.
Это была самая привилегированная каста, которую Роберт выделил в своих
наблюдениях. Видимо только они в процессе производства наркотиков были
настоящими профессионалами и поэтому пользовались значительным расположением
клана. Хотя, когда Роберт подумал над этим побольше, то сделал для себя одно
маленькое открытие - они и есть клан, его костяк. В подтверждение этому
служило не только то, что они жили наиболее комфортно во всем поселке, но и
тот факт, что в их котеджах можно было встретить и женщин - видимо самую
большую роскошь в этих позабытых Богом местах. Ведь содержание человека, не
приносящего доход, а наоборот убытки, могли себе позволить только те, в чьих
руках оказывался процент этого самого дохода. Сурки почти не привозили
женщин на плантации. Это был не тот товар, за который здесь готовы были
платить. Для этих мест это была скорее экзотика. Даже надсмотрщики, стоящие
на иерархической лестнице гораздо выше простого раба, не могли себе
позволить многого из того, что для этих людей, никогда не расстающихся с
оружием было делом привычным.
Мысль о побеге не покидала Роберта ни на минуту. Он обдумывал все
возможные варианты во время работы, перед сном, во время коротких,
вынужденных перерывов на плантации, но в голову ничего стоящего не
приходило. Сильно путал все возникающие планы надсмотрщик, который уж очень
рьяно исполнял возложенные на него обязанности, явно пытаясь доказать тем
самым свою лояльность здешним правителям. Этот пес буквально по пятам бродил
за своими подопечными не снимая правую руку с постоянно висевшего у него на
шее плазмомета. Иногда Роберту казалось, что этот человек так и родился с
оружием в руках. Как только удавалось бросить взгляд назад, Роберт сначала
видел черную как ночь форсунку оружия, направленного ему в спину, а потом
уже и его хозяина, готового в любой момент отправить в небытие любого, кто
попытается изменить сложившееся годами положение вещей.
Запасы, собранные Робертом достаточно наполнились. Теперь он уже не
подкладывал новые порции, а менял новые на старые, сильно подпорченные,
держа свои припасы в постоянной готовности к побегу. Здраво рассудив, что
такая возможность может возникнуть не только когда он будет находиться в
лагере или своем бараке, но и когда будет работать в поле, он за несколько
заходов перенес часть провизии на плантацию. Конечно в этом была
определенная доля риска - его могли перевести работать на другое поле и он
мог потерять значительную часть своих припасов, но учитывая значительно
большие шансы на побег с плантаций, чем из наводненного охраной лагеря, он
пошел на такой риск. Теперь его провиант лежал среди пышной зелени какого-то
куста, на самом краю поля, от глухих джунглей это место отделяла только
узкая тропинка, по которой прохаживался надсмотрщик и жиденький забор,
наскоро сделанный из деревянных столбиков, между которыми была густо
натянута блестящая, тонкая проволока. Эта проволока явно была обделена
создателями способностью ржаветь и висела как новая, хотя подгнившие
столбики давно пора было менять.
Какую именно опасность может в себе таить этот хлипкий заборчик, Роберт
для себя пока не уяснил, но намеченный им путь побега, казавшийся ему самым
реальным проходил именно через эту преграду. Все остальные места, где он мог
беспрепятственно появиться были слишком далеки от спасительного леса, и
имели значительно больше препятствий, чем густо натянутая
проволока-нержавейка, хотя насколько он заметил, что надсмотрщик во время
обхода плантации старается держаться ближе к полю, чем забору, и если у него
возникало препятствие, и необходимо было обойти внезапно окрепший куст или
еще какое-то растение, бурно рванувшее к Карманту, то их он то же обходил
всегда со стороны возделанной земли, стараясь не приближаться к забору.
Необходим был только случай, и он, как это не странно, не заставил себя
долго ждать.

Пара штурмовиков на предельной скорости шла над джунглями. За ними по
неправдоподобно-зеленой листве верхнего яруса неслись две черные тени, в
точности повторяя маневры своих хозяев. Распластавшиеся над диким лесом
черные, матовые корпуса боевых машин походили на два огромных ската,
вышедших из своего логова поутру на охоту. Штурмовики предназначались для
ведения боевых действий за пределами атмосферы, но и в атмосфере они
чувствовали себя превосходно. Иногда одна из машин врезалась корпусом в
верхушку дерева, выросшую несколько выше общего уровня, и тогда все
пространство вокруг штурмовика заполнял своим взрывом зеленый фейерверк
срезанных листьев, причудливо изменяя свои очертания в завихрениях воздуха,
оставленная грозной боевой машиной. Судя по всему, за штурвалами обеих
штурмовиков сидели люди четко представляющие что и как необходимо делать.
Ведущая машина уверено прокладывала курс, ведомая, следовала всем маневрам
командира и находилась справа, и на два корпуса сзади.
Пройдя еще некоторое расстояние и прижимаясь при этом как можно более
плотно к джунглям, пара штурмовиков синхронно снизила до минимума скорость и
вышла на открытое пространство, расчищенного под плантации леса, оказавшись
над владениями Мердлока.
Как только под ними открылись плантации, штурмовики сразу открыли
огонь. Дешевые, неуправляемые ракеты вылетали из брюха машин и подвесных,
подкрыльных держателей с такой скоростью, что взрывов от старта отдельных
ракет ухо просто не улавливало. Ракетные установки работали с такой
скоростью, что окрестности рвал только сплошной, высокий вой, смешивающийся
с гулом разрывов на поверхности. Нападавшие имели такое неоспоримое
преимущество, буквально давили на нервы мощью своей техники что даже не
попадая в плоть, взрывали психику изнутри.
Комья грязи и большие куски вырванной взрывами почвы разлетались в
разные стороны. Экипажи штурмовиков разделились и методично простреливали
плантацию за плантацией, хладнокровно уничтожая все, что попадалось им в
прицел.
Охранники и надзиратели в истерике бегали среди горящих и разлетающихся
в прах при новых построек поселка, хотя это наверно громко сказано. Поселка,
как такового, уже через полторы минуты налета не существовало. Теперь все,
что от него осталось больше напоминало внушительных размеров костер, ярко
пылающий костер, который грел и без того жаркий день.
Роберта налет застал на плантации. Да и где еще может быть среди бела
дня ссыльный, как не на плантациях? Он как раз находился возле дальнего края
поля, вплотную примыкавшего к казавшейся сплошной, стене экваториального
леса, так что он одним из первых испытал на себе гнев небес.
Как только ракеты начали перепахивать на свой манер поле, он упал
ничком между рядками этого отвратительного растения и как можно плотнее
вжался в почву. Полоса огня, оставляемая разрывами двигалась прямо на него.
Он с ужасом смотрел на это совместное порождение ада и человеческой мысли
широко раскрытыми глазами. Вспышки взрывов приближались все ближе и ближе, и
с каждым, новым процесс замедлялся, будто кто-то притормаживал запись.
Роберт уже видел во всех подробностях подлетающие к поверхности ракеты,
видел их окраску, видел, как они входят в грунт, поднимая фонтанчик пыли,
проходило много времени, целая вечность и ничего не происходило, казалось
все уже кончилось, но нет, под не старающимся осесть, стоящим как вкопанный
столбиком пыли, вспыхивало, и большими кусками в стороны разлетался грунт,
оставляя после себя глубокую, заполненную белым дымом воронку. Еще куски
почвы не отлетали и на несколько метров от воронки, а уже подлетала новая
ракета и все повторялось снова. Смерть неудержимо приближалась и природа
милостиво разрешала прочувствовать своему детищу этот процесс во всех
подробностях.
Единственным желанием, которое переполняло все его естество было
бежать, бежать без оглядки, как можно дальше от приближающейся стены
небытия, мозг в панике посылал импульс за импульсом безвольно лежащему телу,
но оно никак не реагировало. Или не успевало реагировать? Странная штука -
время.
Больше смотреть на этот ужас Роберт был не в состоянии. Во время
последнего взрыва, как он для себя решил, проишедшего на безопасном
расстоянии, ему только и удалось, что закрыть глаза, медленно-медленно.
Одна из ракет, вероятно в следствии какого-то дефекта или своей
дешевизны, изменив траекторию своего полета прошла прямо над его головой,
обдав Роберта тугой струей раскаленных газов и залетев за ограждение
врезалась в одно из деревьев, срезав взрывом не менее, чем метровый в
диаметре ствол с такой легкостью, как лезвие острой бритвы срезает тоненький
стебелек молодого растения.
Дерево с хрустом, ломая все, что за многие годы выросло возле него
покачнулось, увлекая лианы, сухие ветки и гнилые остатки всего, что обитало,
росло и тянулось к свету. Зеленая, раскидистая крона, руша все на своем
пути, продравшись через сплетение ветвей вынырнула из леса и рухнула, на
перепаханное старательными пилотами поле, накрыв листвой ничего не
соображающего от ужаса Роберта.
Когда он пришел в себя, взрывы грохотали где-то в стороне, но где
именно он определить не мог - мешал шум в голове, да и листва, укрывшая его
от посторонних глаз искажала звуки.
Он попробовал выбраться и это у него получилось. Ни одна более-менее
толстая ветка кроны, не достала до того места, где он лежал, а тонкие и
длинные побеги не могли причинить никакого вреда, даже при таком падении.
Хотя они были и тонкие, но выбираться из под них было трудно. Росли они
густо, к тому же давала знать о себе жесткая листва. Когда Роберт выбирался,
ему показалось, что листья на этом дереве не настоящие, а сделаны из
пластмассы, - такие они были жесткие на ощупь, и с острыми краями.
Выглянув из своего убежища, он увидел неприглядную картину. От поселка
практически ничего не осталось. Руины уже не горели, а разделившиеся уже
штурмовики летали над перепаханными полями и руинами поселка, выискивая
уцелевших и добивая раненых. Время от времени слышался одинокий выстрел, за
ним незамедлительно следовал взрыв, и все опять погружалось в такую,
казалось нереальную, после недавнего воя и грохота, тишину, нарушаемую
только далеким свистом двигателей налетчиков.
Осмотревшись, Роберт поглубже забрался в свое неожиданное убежище, на
все лады благословляя ракету, пролетевшую прямо над ним, ее проявившего
халатность создателя, дерево, которое срезала эта ракета и свою удачу,
благодаря которой он оказался именно в этом месте, а не на любом другом
открытом участке. После долгих неудач Фортуна в первый раз бросила на него
свой быстрый, удивленный взгляд.
Взрывы прекратились. Штурмовики ушли в том же направлении, откуда
появились. Больше ничто не нарушало тишину.
Нужно было немедленно действовать, подальше убираться отсюда. Он
прикинул, что в главном поселении скоро узнают о случившемся, если они уже
не знали... Хотя на вездеходе оттуда и было добираться полдня, но челноки,
которые он видел в Цхатуре, преодолеют это пространство за минут десять -
пятнадцть.
Риск того, что кто-то из охранников или надсмотрщиков остался в живых
конечно был велик, но выбирать не приходилось. Нужно было рискнуть и
пробраться в поселок, забрать припасы - того что сейчас лежало на краю поля
хватило бы только на несколько дней при строжайшей экономии. В ангаре, за
стойкой нар лежал еще один сверток с сухарями, предусмотрительно отложенный
в надежде на счастливую случайность, который нужно было забрать во что бы то
ни стало.
Хотя, если рассмотреть все варианты и взвесить все за и против, то
вероятно бы выяснилось, что возможность такого расклада, какой выпал сегодня
Роберту, имела вероятность один на многие миллионы, и лишь по капризу
шаловливого случая он воплотился в жизнь. Но ему некогда было думать о
привратностях судьбы и о капризных случайностях. Во-первых, у него на это не
было времени, а во-вторых, у него слишком болела голова, чтобы в ней могли
возникнуть рассуждения подобного рода.
Он вылез из-под спасительной листвы и опасливо озираясь по сторонам,
направился к дымящимся остаткам поселения отверженных. Посреди растерзанных
грядок валялись в самых неестественных позах бывшие рабы, вернее то, что от
них осталось, а при прямом попадании ракеты такого класса в человека от него
действительно мало что оставалось. Кое-где дымилась даже земля. Видимо в
таких местах ракеты попадали несколько раз в одно и то же место, а теперь из
рыхлого грунта просто выходил дым от разорвавшегося на большой глубине
заряда. Пройдя еще немного Роберт заметил остатки своего надсмотрщика,
валяющиеся по сторонам от неглубокой воронки и свисавшие с низких ветвей
одинокого дерева. Подойдя поближе, недалеко от места трагедии, он заметил
почти полностью прикиданный грунтом плазменник. Только смерть смогла вырвать
оружие из рук этого человека. Откопав его, и убедившись что оружие не
пострадало, он прихватил его с собой. Правда запасных источников питания
видно нигде не было. Или их далеко разбросало при взрыве, или их не было
вообще. Тот, что стоял в оружии, показывал на своем индикаторе половину
емкости, а это уже было не плохо.
Чем ближе Роберт подходил к поселению, тем больше ему попадалось на
пути растерзанных взрывами тел. Большинство из них не возможно было даже
опознать. Только с некоторой долей вероятности можно было определить,
ссыльный или надсмотрщик, да и то только по остаткам одежды.
В самом поселке разгром был абсолютным, только по кучам битого камня,
рванным дюралевым листам и дымящимся остаткам, можно было определить, как
располагались постройки, какое назначение они имели раньше. Все было
тщательно заровнено и перемешано.
Обойдя дымящуюся кучу битого камня, которая совсем недавно представляла
собой элитное место поселения, и в котором Роберту никогда не приходилось
бывать, он направился по одной из центральных "улиц" к своему бараку. Оружие
держал на готове, готовый выстрелить в любой момент, тем более, что раб с
плазменным излучателем в руках не вызовет жалости ни у кого в этом месте.
Пройдя еще немного, и свернув для уверенности несколько раз он добрался до
своего барака, который исчез точно так же, как и все остальное. В огромной
куче мусора тщетно было даже пытаться найти свои припасы.
"Что же я дурак сначала не подумал про столовую?- Подумал Роберт. - Там
наверняка есть не только хлеб и сухари. Наверное там можно найти кое-что и
получше"!
Когда он свернул на тропинку ведущую в столовую, то заметил, что в
конце дорожки кто-то ползет. Он присел и прицелился. Приклад коснулся щеки и
плотно прижался к плечу. Если бы его плазмомет мог говорить, то он бы
сказал: "не волнуйся, все будет в порядке". Что-что, а уверенности оружие
придавать умеет, - в этом и состоит одна из его главных задач, кроме
основной, конечно, - убивать. Посидев немного Роберт набрался смелости и
пошел вперед, готовый в любой момент разнести в дребезги выбирающегося из
пекла человека.
Тот изо всех сил полз по тропинке, непонятно куда и зачем. По залитому
кровью лицу пробегали судороги напряжения. Роберт остановился, не доходя до
него метров десять. Человек, медленно полз подтягиваясь на локтях. Обеих ног
у него не было. Не было вообще. По зеленой траве, тянулась полоса нереально
алой, еще живой крови. Раненый бал из охраны. Он полз и полз, выбрасывая
вперед руки и подтягиваясь, выбрасывая и подтягиваясь. Ничего не видя перед
собой от болевого шока и потери крови, и только когда до остановившегося
Роберта оставалось метра два, он его заметил, замер, а затем прогнувшись,
запрокинул голову вверх и щурясь посмотрел на него. Взгляд длился долго, на
этот раз Роберт выдержал его взгляд и не отвел глаза.
Наконец до охранника стало доходить, кто стоит перед ним. Он со стоном
перевернулся на спину, потянулся не слушающейся, окровавленной рукой к
зажиму на поясе, которым к нему крепился импульсный излучатель, отстегнул
оружие, зажав его двумя руками стал медленно наводить на Роберта.
Роберт отступил немного в сторону, но черный глазок излучателя
неуверено последовал за ним, тогда он прицелился и выстрелил. Потроха
разлетелись в разные стороны, забрызгав Роберта с ног до головы. Он
брезгливо обтер лицо и отряхнул одежду. Поискав немного вокруг, нашел ручной
импульсник, который до сих пор судорожно сжимала оторванная рука, морщась,
разжал пальцы и забрал оружие. Потом нашел пояс с зажимом этого оружия, снял
его с пояса, вставил в него излучатель и положил себе за пазуху. В зажиме
была вставлена запасная обойма. Хотя у Роберта не было куда повесить зажим,
пояс он брать не стал, тот уж через чур был в крови и потрохах.
Возле столовой контролирующего персонала, удалось найти разбросанные
около развалин сублимированные концентраты. Продуктов было очень много и
Роберт быстро набил подобранный тут же пластиковый мешок. Сначала он брал
все, что попадалось на глаза, потом стал перебирать, выбирая только целые,
непомятые упаковки. Когда мешок наполнился, он соорудил из него при помощи
валявшихся тут же, упаковочных лент, подобие заплечного рюкзака, подвязав
ими свой мешок за углы и верхушку. Забросил его за спину и направился к
запретному периметру.
Не зная, какую именно опасность мог таить забор , которым было обнесено
вся площадь, находящаяся под плантациями, и вспомнив о покойном ныне
надзирателе, который всегда старался держался от него подальше, Роберт решил
не испытывать судьбу еще раз, преходя это препятствие в неизвестном для себя
месте и пошел на свое поле, к рухнувшему дереву. Если ограда и была
оборудована чем-то вроде системы слежения или уничтожения, то, как он
надеялся, на испорченном пролете она уже была в нерабочем состоянии.
По пути ему больше никто живой не попался, хотя он особо не
задерживался и не присматривался. Необходимо было спешить. Наверняка с
минуты на минуту на этом участке плантаций появятся головорезы Мердлока, и
для него все начнется снова, на этих полях или на других, где-нибудь в
другом месте.
Время равнодушно бежало с обычной для себя скоростью, и ему как явлению
было абсолютно все-равно, успеет или не успеет единственный несчастный,
выживший при налете, после которого принципиально не возможно было выжить,
покинуть это место.
Из рыхлой почвы поля, перепаханной слишком глубоко, на этот раз дым уже
не струился. Все было тихо. Оглядевшись по сторонам, Роберт, насколько
позволял груз у него за плечами, бегом пересек открытый участок. Раня руки и
царапая лицо, о острые листья рухнувшего дерева, перебрался через периметр.
Эти листья казалось кто-то специально заточил, старательно доведя каждый
листочек до состояния острой бритвы.
Руки саднило, пылало лицо и Роберт не мог без боли прикоснуться к своей
собственной щеке. Видимо дерево таким образом защищалось от животных,
которые были не против поедать его листья или жить в его кроне. В мельчайших
зубчиках, расположенных по краю листа, содержался, видимо,какой-то токсин,
действующий раздражающе. Он не знал, действительно ли это было так по
отношению к представителям местной фауны, но на человека он действовал
именно раздражающе.
Не успел он отойти и двадцати метров, как завыла сирена, сделав
затяжной переход от низких, к высоким тонам, затем перешла в прерывистый
режим, похожий на истерический смех. Роберт остановился и замер, лихорадочно
соображая, что же будет дальше по программе. Вдруг ударили пулеметы, сначала
один, установленный где-то сразу за спиной Роберта, с небольшим опозданием в
стороне застучал еще один. Он упал и перекотившись, насколько это можно было
сделать с заплечным мешком укрылся за стволом векового исполина.
С удивительной точностью, для этих непролазных зарослей, пули отследили
то место, где только-что находился Роберт, затем огонь молниеносно перенесся
на дерево. Опять включился второй пулемет, установленный намного правее. В
первые мгновения ничего не изменилось, но скоро и второй прочистил заросли
своим огнем и его пули то же стали долетать до этого места, стараясь достать
спрятавшуюся за деревом жертву. Фронтальный пулемет работал не
останавливаясь. Щепки летели из живого, наполненного жизнью ствола дерева.
Срикошетившие, неразорвавшиеся пули с визгом уносились прочь в заросли
делать дырки в листьях.
"Вот значит какая у них система безопасности, - подумал Роберт и
плотнее вжался в прелый ковер павшей листвы, - не даром они сами боялись
близко подходить к ее датчикам. Хорошо, хоть не плазмометы, но их то как раз
использовать и нельзя - лес. Вот значит почему пулеметы"...
Некоторое время пулеметы работали в экономичном режиме, перейдя на
короткие, частые очереди. Роберт лежал в своем укрытии боясь поднять голову.
Пули свистели и рвали в клочья все, во что попадали, вымещая свою бессильную
злобу на листьях, стволах деревьев и еще бог знает на чем, что на ходило
приют и пищу в этих зарослях. От толстого ствола, за которым прятался Роберт
осталась только половина его толщины, но датчики, улавливая жизнь, все
посылали и посылали системе приказ на на уничтожение, который та, как могла
старалась исполнить.

В безоблачное, ясное небо, прямыми, как колонны струями поднимался
черный дым. Ветра не было и ничто не нарушало порядка этой хаотической
колоннады. Смерть безраздельно властвовала на этом клочке проклятой тысячу
раз земли. Единственным звуком, который нарушал воцарившийся покой,
граничащий с провалом забвения, были регулярные, короткие очереди,
перешедшего в экономичный режим пулемета. Иногда ему вторил второй, длинно и
заливисто, тогда первый замолкал, внимательно вслушиваясь в брошенную
реплику, а выслушав, отвечал коротко и отрывисто.
Смерть бродила по полям, заходила в уничтоженный поселок, внимательно
осматривая добытые трофеи. Хотя раб, каторжник или его палач, не ахти какая
удача, но она успокаивала себя мыслью, что если не с качеством, то с
количеством у не сегодня все в порядке. Она чувствовала себя легко и
спокойно, как всякий, кто потрудился на славу и приступил к осмотру
результатов своего труда. Наконец-то в этом месте, всегда обуреваемом
страстями и стремлениями, обидами и жестокостью наступило спокойствие.
Спокойствие, которое было всегда так желанно ее жестокому сердцу, не
знающему чувства жалости ко всему, что к чему-то стремилось, переживало и
страдало.
Легко ступая по рыхлой почве, пачкая пылью свой ниспадающий до земли,
иссиня-черный плащ она ходила и наслаждалась безмолвием страстей, на которые
она всегда так болезненно реагировала.
Но что это? Совсем рядом она заметила еще одну, оставшуюся непотушенной
искру жизни. Она уловила волны страха и безисходности, распространявшиеся от
жалкого существа, забившегося в непроходимые заросли. Первым ее порывом было
немедленно загасить эту искру, так нагло нарушавшую установившееся
спокойствие, но потом, помедлив мгновение, мол возиться еще, и так здесь в
этот день сделано немало, махнула рукой, и отправилась дальше по своим
неотложным делам. Чего чего, а дел у этой госпожи всегда хватало.

Вдруг небо обрушилось на землю. Система сошла с ума, если у нее конечно
таковой имелся. Пулеметы включились и больше не выключались, мало того, к
двум стрелявшим, присоединились молчавшие до этого три, расположенные совсем
далеко, но тем не менее решившие принять участие в охоте. Вокруг убежища,
теряющего надежность с каждой секундой, поднялась пыль. Отколотые щепки не
успевали падать, поддерживаемые в воздухе ударами пуль и вновь отколотых
кусочков дерева. Роберт закрыл глаза и решил что пришла Смерть. Стало до
истерики обидно, ну да что делать, - против танка не попрешь.
И тут все стихло, оборвалось сразу, будто кто-то властной рукой
переключил выключатель.
Роберт открыл глаза и еще не веря своей удаче отполз немного в сторону
и выглянул из-за укрытия. Фронтальный пулемет, от которого ему больше всего
досталось было даже видно, от Роберта к нему тянулся очищенный пулями от
всего, что росло тунельчик, в диаметре метра полтора. Он стоял установленный
на невысокой треноге. Дым тонкой струйкой вытекал из его ствола, пополняя
сизое облако, которое окружало эту смертельную штучку.
Сквозь пробитые в зеленом переплетении бреши врывались узкие лучи
света, кромсая ломтями переполненный медленно оседающей пылью воздух.
Роберт встал. Больше ничего не происходило. Всем вдруг стало наплевать
что он остался жив, что собирается уйти, не восполнив страданиями
затраченные на него кредиты.
"Наверное патроны кончились, - подумал Роберт, - очень кстати. Еще бы
немного этого шквального огня, особенного того, какой был в конце и дерево
бы рухнуло".
Сориентировавшись по Карманту, он определил направление своего маршрута
на север, здраво рассудив, что продвигаться в восточном и западном
направлениях слишком опасно, так как в этой зоне могли располагаться и
другие плантации Мердлока, к тому же существовала опасность нарваться на его
конкурентов, занимающихся точно таким же бизнесом. Подтверждением его
рассуждений было и то, что штурмовики, превратившие в прах целое поселение,
пришли именно с запада. Роберт мог только догадываться кто именно это был и
чью волю они исполняли, но что-то ему подсказывало, что сегодняшнее
проишедствие, было как-то связано с конкуренцией Мердлока с подобной ему
силой. Так что Роберт, спешил, как только мог, поскорей убраться из этой
части континента, такой благоприятной для культивирования Ариноска, в
надежде, что сумеет, выбраться в более спокойные места.
Целый день он шел на север, делая пятиминутные привалы только после
того, как уставал настолько, что не мог сделать без отдыха и шага. Узкие
лямки импровизированного рюкзака врезались в плечи, а плазменное ружье стало
таким тяжелым, что часто выскальзывало из рук. С этим оружием было особенно
трудно. Предусмотренный конструкцией заплечный ремень отсутствовал и Роберт
нес его взвалив на плечо, через каждые пятьсот метров меняя правое на левое,
и наоборот.
Один раз ему попался ручеек, протекавший поперек его движения, почти на
восток. Сделав привал возле воды, он не задумываясь утолил жажду и набрал
немного воды в мешок, плотно завязав его все той же пластиковой тесьмой.
Убедившись, что импровизированная фляга не протекает он подвязал ее к своему
заплечному мешку и поволокся дальше. В этот день, он один раз даже попытался
поесть, здраво рассудив, что при такой работе, как постоянная ходьба и
переноска тяжестей, необходимо пополнить тратившуюся при этом энергию, но
ничего толком съесть так и не смог - кусок просто не лез во горло. Стресс
делал свое дело, а умный организм мобилизовав все свои силы на борьбу со
сложившимися обстоятельствами, не мог выделить даже немного энергии для
приема и переваривания пищи.
По по мере продвижения, джунгли менялись буквально на глазах. Видимо
это было нестабильное, постоянно меняющееся образование. То Роберт попадал
на абсолютно непролазный участок, где бушующая растительность нижнего яруса,
переплетаясь у самой поверхности образовывала непроходимые заросли. Такие
места ему приходилось обходить, даже мысли не возникало ломиться сквозь
буйство молодняка. В противоположность этим, залитым светом участкам, больше
было угрюмых и темных, в которых верхние, хорошо сформировавшиеся ярусы,
полностью заглушили нижние, припочвенные слои. В таких местах передвигаться
было намного легче, даже не смотря на то, что лишенная какой бы то ни было
растительности почва была устлана не менее чем полуметровым, рыхлым слоем
растительных остатков, давая питательную основу не только для
деревьев-великанов, но убежище и пищу огромному полчищу насекомых, бактерий
и грибков, которые выполняя строго определенную природой роль, даже не
подозревали об этом, а рождались, порождали подобных себе и умирали,
находясь в полной уверенности, что весь этот мир создан специально для них и
они в нем самые главные.
Пока Роберту не встретилось ничего опасного, конечно из того, что он
мог заметить и осознать. О незримой опасности думать не хотелось, тем более,
что ее не было видно. Правда, один раз он оказался на пути протоптанном
какими-то странными насекомыми, переносившими куда-то прелые веточки и
живые, зеленые листья. Их было так много, что не смотря на незначительные
размеры, Роберту пришлось побыстрее освободить этому племени дорогу. Гнезда
он не заметил, но по количеству особей, покрывших плотным ковром всю дорогу
жизни, можно было судить о его гигантских размерах.
Сумерки внезапно, без предупреждения, как это и бывает в джунглях,
накрыли своим пологом и без того сумрачное пространство нулевого яруса.
Роберт, видя, что нет больше возможности двигаться дальше, стал кружить в
поисках подходящего места для ночлега. В том, что это необходимо было
сделать, не оставили никаких сомнений изменяющийся по мере сгущения сумерек
характер звуков издаваемых джунглями. Куда-то делось беззаботное
пересвистывание разноцветных, юрких птичек, которые Роберту в течении дня
иногда попадались на глаза, а взамен им джунгли все больше наполнялись
звуками совершенно другой природы. Зычные рыки и душераздирающие, затяжные
завывания слышались с разных сторон, поначалу, как-то несмело и разрозненно,
но потом, видимо в чем-то убедившись или просто как следует проснувшись,
обладатели этих голосов стали покрикивать более уверено и часто.
У этих джунглей оказалась и ночная жизнь, хотя Роберт и надеялся, что
таковая отсутствует, но она была и зычно подавала в доказательство этого
свой голос. Дело в том, что все время, которое он находился на Карманте(3),
это была первая ночь, которую ему предстояло провести на свежем воздухе.
Ведь и во время транспортировки его с группой на плантации и все время на
самих плантациях, на ночь их всегда загоняли в ангары не разрешая никакого
передвижения в темное время суток даже по территории лагеря. Это могло быть
и простым условием режима, направленным на облегчение обязанностей
надзирателей и дающее им отдых от надоевших за день подопечных. Но это могло
быть и нечто другое. Хотя сквозь толстые панели ангаров нельзя было услышать
звуки долетающие из джунглей, но пулеметные очереди слышно было отчетливо.
Теперь, после побега он знал, что это были за пулеметы.
На глаза попался участок, на котором росли только огромные деревья. У
одного из них кора имела какое-то рваное строение. По ней вполне можно было
добраться до первой развилки широченных ветвей.
От ночлега на поверхности Роберт отказался сразу, как только услышал
первые пробы голоса, неизвестных пока ему животных. И где только силы
взялись! Еще недавно ему казалось, что он не в состоянии пройти и ста
метров, а сейчас он лез по торчащим выпуклым сегментам коры с легкостью
заправского альпиниста.
Добравшись до развилки он обнаружил довольно просторную площадку, на
которой с минимальным комфортом могли разместиться несколько человек.
Молодые побеги, проросшие по краю площадки повышали качество убежища, делая
его незаметным с поверхности и делая невозможным падение во сне, хотя на
незаметность своего убежища Роберт меньше всего надеялся. Те, у кого могло
бы возникнуть желание им пообедать, учитывая их ночной образ жизни, привыкли
видимо, полагаться больше не на зрение, а на более тонкие и развитые органы
чувств, и это больше всего беспокоило Роберта.
Он залег в своей импровизированной берлоге таким образом, что
единственный возможный путь сюда находился под его вниманием и щелкнул
переключателем на своем плазмомете. Пискнув, оружие зажгло свой красный глаз
индикатора процесса зарядки в внимательно посмотрело на на своего нового
хозяина, не найдя ничего предосудительно ни в его внешности, ни в месте, в
котором его включили, красный огонек индикатора подготовительного процесса
сменился зеленым, сигнализируя о том, что оружие готово убивать, только дай
знак.
Немного перекусив в своем убежище, Роберт почувствовал себя немного
лучше, а то, что пока не нужно было никуда бежать его несколько успокоило.
Он решил не спать всю ночь и сторожить себя - возня и редкие, но мощные
крики доносились с разных сторон. Через некоторое время он с ужасом
обнаружил, что засыпает, как он не боролся с усталостью, но она как всегда
оказывалась сильнее. В конце концов, невероятным усилием воли он заставил
себя встать и долго возился привязывая оружие, делая некое подобие
охотничьего настороженного самострела, получившие широкое распространение в
отброшенных мирах. Направив его на предполагаемый вход в свое убежище и
подвязав ленту к спуску, протянул ее через узкое пространство входа,
закрепил, и повалился на поросшее мягким мхом дерево, забывшись бездонным
сном.

Глава 13. Побег.

Керон сидел в неудобном кресле отсека для десанта и клевал носом, время
от времени бросая взгляд едва приоткрытых глаз на расположенный рядом
иллюминатор. За толстым, бронированным стеклом бились в агонии сполохи
бледно-фиолетового пламени. Челнок шел вне пространства и времени, сквозь
тунель сформированный его генераторами полей, сквозь необъятные умом
пространства Вселенной, тем не менее был вполне материальным и реальным
настолько, насколько реальна смерть всего, когда либо рожденного. Все вокруг
набегавшись и нанервничавшись за день спали откинувшись в креслах.
Монотонный рокот реакторной группы, изредка нарушали бессвязные выкрики
сержанта. Уилк забывшись тяжелым сном бредил. Стрела, которой ему
прострелили руку оказалась отравленной, единственной отравленной стрелой,
которая попала в кого-нибудь во время этой операции. Врач, когда чистил рану
сразу заподозрил что-то неладное, и ввел в тело сержанта все сыворотки,
которые находились в его походном наборе, но особого облегчения сержанту это
не принесло. То ли яд был действительно настолько опасным, то ли имела место
явная передозировка и не корректное комбинирование сывороток, но сержанту
лучше не ставало.
Из дремотного состояния Керона вывела яркая вспышка в иллюминаторе, за
которой почти стазу последовал толчок, гулко раздавшися по всему кораблю. Он
никак ни мог привыкнуть к тому, как корабли этой галактики выходят из
подпространственного перехода. За долгие годы, которые Керон провел в
космосе, он привык к другим проявлениям этого процесса, и уже несколько раз,
когда корабль входил в реальное пространство, ему казалось, что это не
благополучное завершения путешествия, а первое мгновение катастрофы, к
которой корабль подобной конструкции был ближе всего во время входа в
реальное пространство.
- Никого не оставлять в живых! - Приказал Уилк, но так и не проснулся.
Солдаты пробуждались, с трудом открывали покрасневшие глаза и долго не
могли сообразить где же они все-таки находятся. Вскоре до них это доходило и
умильное со сна выражение на их лицах, сменялось непроницаемыми масками
холодной отстраненности.
Челнок, уже в реальном времени подходил к Отстойнику. Голубая планета
величественно поворачивалась в пространстве, стараясь показать себя
подлетающим со всех сторон. Из тени планеты вынырнул желтый, безжизненный
спутник планеты и понесся между кораблем и планетой, дополняя и без того
величественную картину. Подойдя ближе, челнок зашел в тень, образованную
планетой и почти отвесно рухнул вниз. Внизу был полный мрак.
"Вот если бы отказала навигационная система, хватило бы отказа
какого-то малюсенького датчика, - молнией проскочила в мозгу Керона
малодушная мысль, - это было бы не самой плохой развязкой, на которую можно
расчитывать", - но он тут же прогнал ее куда подальше.
С системой навигации было все в порядке. Пилот резко перевел машину в
горизонтальный полет, особо не переживая о возможных последствиях достигших
критических перегрузок. После того, как волна боли прошла, Керона чуть не
вывернуло наизнанку.
Третья база Люиса на Отстойнике К3/09, буднично встретила своих героев
острыми лучами прожекторов и никогда не прекращающейся возней на
взлетно-посадочной площадке. На безоблачном, ночном небе, висел выглядевший
неожиданно большим желтоватый, мертвый спутник. Насколько Керон заметил, эта
планета всегда была повернута к Отстойнику одной стороной. Насколько он себе
представлял, такое уравновешивание скоростей было довольно редким явлением,
к тому же рисунок ландшафта, всегда повернутой к наблюдателю стороны этого
спутника, смутно напоминал человеческое лицо, такое себе неотступное
внимание, ко всему, что происходит внизу.
На взлетно-посадочном поле было настоящее столпотворение. Не смотря на
ночь, по площадке сновало столько народу, что даже днем такое нельзя было
увидеть. Под разгрузкой стояло три больших транспортных корабля, еще один
закончил все свои дела в этом месте и как раз взлетал, поднимая кучу пыли и
распугивая своим гулом зазевавшихся. Туда-сюда сновали автономные
роботы-погрузчики, со стопками ящиков и тюков на своих захватах.
Челнок сел на самом краю поля. Возле трапа дожидались вызванные заранее
врачи, их вездеход стоял тут же. Они быстро погрузили раненых и избавили
всех от своего присутствия.
- Похоже ожидается что-то крупное, - проворчал один из ветеранов,
сбрасывая тяжелый ранец на утрамбованный за годы эксплуатации грунт
площадки.
- Да, давно такого не было. - Отозвался еще один ветеран.
Больше желающих высказаться не нашлось. Всех остальных ожидала
обязательная в таких случаях комплексная санитарная обработка. После того,
как все предполагаемые формы инопланетных инфекций были предполагаемо
уничтожены, прибежал какой-то офицер, назначил старшего, взамен увезенного
врачами сержанта и все отправились в казарму спать.
Шел второй час ночи. Керон лежал на своей койке с открытыми глазами.
Ему не спалось. Недавней сонливости как не бывало. Невероятно затянувшийся
день, кончился тем, что Харко, ветеран взвода, которого назначили старшим,
на время отсутствия Уилка, устроил новичкам настоящее посвящение в солдаты
удачи, раздав каждому по приличной дозе какого-то наркотика. Один Керон
остался в казарме, все остальные, хотя и лежали в своих койках, но были
сейчас невероятно далеко от этого гиблого места, в краях своих грез и
несбыточных желаний. Время от времени тишину нарушал стон разочарования или
истерических, долго не прекращающийся смех.
Керон лежал и размышлял о том, что делать дальше. С одной стороны,
задание, с которого они только что вернулись, не было особо сложным или
крайне рискованным. Можно было даже продержаться некоторое время, выполняя
подобные задания. С другой стороны, столпотворение, происходившее на
взлетно-посадочной площадке, предвещало резкие перемены в жизни всей третьей
базы. Судя по количеству загружаемого вооружения и оборудования готовилась
настоящая, долгая война, скорее всего в мире с довольно развитой
технологией,а не какая-то там террористическая акция.
Дальнейшую свою судьбу Керон представлял смутно, если не сказать, что
он вообще ее себе не представлял, но одно он знал точно - нужно было
действовать и чем больше он размышлял, тем сильнее становилась его
уверенность в том, что действовать нужно было немедленно. Трудно было даже
надеяться на такое удобное стечение обстоятельств, какое случилось в эту
ночь. Конечно решиться было не просто, но Керон решился.
Он встал, стараясь производить как можно меньше шума и прошелся между
рядами коек. На разбросанных в самых неожиданных позах солдат это не
произвело никакого впечатления. Кто грезил наяву, кто погрузился в свои
грезы с головой и внешне не проявлял признаков бурно переживаемых эмоций.
Осмотревшись, Керон нашел койку Харко. На носках, он подошел к склонился над
ветераном. Харко привычно переживал наркотические грезы. Его грудная клетка
размеренно поднималась и опускалась, на широком, открытом лице эмоций не
просматривалось. Их просто не было.
"Только бы в карманах этого наркомана были ключи" - молнией пронеслась
мысль в голове Керона.
Он шел на большой риск. Нервы были предельно напряжены, как натянутая
до упора тетива на луке дикаря. Жутко хотелось сбросить с шеи цепкую руку
страха, вернуться на свою койку и до восхода наслаждаться спокойствием и
призрачным чувством защищенности. Отчаянным усилие воли он заставил себя
продолжать.
В карманах комбинезона было все, кроме ключей. Как можно аккуратнее
Керон проверял карман за карманом на одежде спящего. Ключей не было. Он уже
было отчаялся, когда заметил куртку, небрежно брошенную на спинку кровати. В
первом же кармане куртки он обнаружил электронный ключ-брелок, открывающий и
запирающий все двери этого ангара.
Прикрыв за собой дверь, он вышел в коридор. За спиной ничего не
происходило, всем было не до него. Почувствовав себя спокойнее Керон
двинулся к первой слева двери оружейной комнаты. В тусклом свете
светильников дежурного освещения, он долго выбирал кнопку, соответствующую
по его мнению именно этой двери. Над кнопками были нанесены надписи на
неизвестном Керону языке, вероятно ангары изначально были предназначены для
поставки явно в какой-то другой мир, но непонятный образом попали на
Отстойник. Отчаявшись разобраться, Керон нажал на первую попавшуюся кнопку.
В коридоре ярко вспыхнул свет. Керон тут же повторно нажал на эту же самую
кнопку - светильники потускнели, перейдя в экономичный дежурный режим.
Выбрав другую группу кнопок, он нажал на первую. Лязгнуло дверное
блокировочное устройство, но совсем не той двери, на которую Керон направлял
ключ - управляющее излучение отразившись от металлических стен и
разблокировало левую от входа дверь, которая за все время пребывания Керона
здесь не отпиралась ни разу. Сосчитав двери и кнопки, он сориентировался и
нажал на нужную. На этот раз лязгнуло где-то во внутренностях двери
оружейной комнаты и металлическая пластина, больше похожая на люк, чем на
дверь слегка приоткрывшись вышла из своего посадочного места.
Сердце колотилось с такой силой, будто он заканчивал беговую дистанцию,
к тому же в темпе, на который его организм был не способен. Казалось, что
оно вот-вот сорвется со своего места. Он немного постоял и прислушался. Все
было тихо.
В оружейной комнате, он принялся вооружаться. Первым делом он
пристегнул к своему ремню ручной импульсник. По карманам рассовал штук пять
запасных обойм к этому оружию. Взял в руки пулемет, но тут же положил его на
место и решил его не брать. Конечно, Р-459, на ряду со зверскими боевыми
качествами, имел приличный вес и зверский аппетит на патроны и одиночке был
ни к чему. Поблизости, Керон обнаружил упакованную в носимые пластиковые
контейнеры, какую-то разновидность плазменного ручного оружия, но с этой
разновидностью он был абсолютно не знаком, так что пришлось отказаться и от
него. Керон поискал еще, но ничего приемлемого, из стрелкового оружия
обнаружить на стелажах не посчастливилось. Правда попался огромный ящик с
гранатами, и он взял себе изготовленную в виде подсумка, прозрачную упаковку
на четыре штуки. Порыскав еще немного в полутемном помещении, в поисках хоть
какой-то еды, чего-то вроде тех сублимированных пайков, которые им выдавали
на задание, но так ничего похожего не обнаружил. Он уже собрался выходить и
возле самой двери споткнулся о что-то небольшое, но тяжелое. Присмотревшись,
он увидел носимое взрывное устройство, мощностью 0,5 килотонн. В эквиваленте
какой именно взрывчатки была указана мощность, указанная на крышке ранца,
скромно умалчивалось. Точно такие же с виду устройства остались в подвалах
древнего храма, на далекой планете, только те были гораздо мощнее. Керон
улыбнулся. Лучшую гарантию безопасности трудно было даже себе представить. С
таким ранцем за плечами, только самый отчаянный дурак решиться в него
стрелять. Он быстро набросил лямки носимого ядерного заряда себе на плечи и
застегнул поясной ремень его обвязки. Устройство оказалось на неожиданно
легким, для своей мощности - килограмм восемь от силы. Дистанционное
устройство управления зарядом, лежащее тут же, последовало в карман.
Закончила экипировку миниатюрная радиостанция. Керон достал из зажима
импульсник, дослал капсулу в разрядник и тихо, крадучись вышел в коридор.
Вокруг по прежнему было тихо. Он покинул ангар и как можно тише прикрыл
за собой наружную дверь. Заблокировав ее брелком, он забросил устройство на
почти плоскую крышу и растворился во тьме.
Куда направиться, Керон не имел ни малейшего понятия. Поразмыслив, что
на севере поднимались высоченные горные хребты, не смотря на субтропический
климат, всегда покрытые шапками снега и льда, а на востоке и западе лагерь
охватывали далеко шедшие к югу горные цепи, оставался одно более-менее
реальное направление - на юг. Определив по звездному небу приблизительно
азимут, стал осторожно пробираться по лагерю в выбранном направлении.
Шел четвертый час утра. Третья база Люиса спала. Все вокруг было тихо.
Включенная радиостанция так же молчала, лишь изредка пошикивая несущей
частотой. Керон почувствовал себя несколько уверенней.
Луны на небе уже не было, но света звезд вполне хватало. Керон,
слившись со стволом дерева, осматривался и быстрой перебежкой пробирался к
следующему дереву, осматривался и опять следовал очередной, короткий бросок.
Невысокая трава и мягкая почва, глушили шум сапог при беге, и со стороны это
выглядело, как экстравагантно прогуливающаяся тень. Иногда путь пересекал
тугой луч прожектора, освещающий особо ответственное место в лагере. Хотя
никого поблизости не наблюдалось, Керон старательно обходил подобные места.
Прошло около часа. Постройки стали попадаться все реже и реже. Если
раньше они составляли чуть ли не улицы среди джунглей, то сейчас, одиноко
стоящие ангары выглядели настолько чужеродными среди содержащейся не в таком
идеальном состоянии, как в основном массиве лагеря территории, что было даже
удивительно наблюдать их, выныривающих из моря зелени, скрывающих их чуть ли
не до крыш. Насколько понял Керон, это были в основном запертые и не
использовавшиеся сейчас строения. Брошенные ангары свидетельствовали о том,
что были времена, когда дела у Люиса шли намного лучше, чем сейчас, когда
вся жизнь в лагере переместилась в центральный массив, поближе к
взлетно-посадочной площадке. О некогда бурно протекавшей жизни и в этой
части лагеря, свидетельствовали только заросшие травой тропинки. На
затоптанной в свое время почве, трава не поднималась так высоко, как во всех
остальных местах. И эти полосы четко просматривались, даже в такую темную
ночь, как эта.
Казалось, можно было немного расслабиться, но Керон наоборот, еще
усилил свое внимание, с волнением думая о кордонах и постах, расставленных
по периметру базы, но как он не всматривался в темноту, ничего подобного не
видел. Эта неопределенность действовала на нервы больше, чем видимое и
реальное препятствие.
Наконец, метрах в двухстах, он заметил возвышающуюся абсолютно черную
стену диких джунглей, четко выделяющуюся на фоне начинающего сереть неба.
Керон пригнулся и крадучись подобрался ближе, затем ползком преодолел еще
несколько десятков метров. Высокая, густая трава мешала ориентироваться.
Подняв голову над травой, Керон рисковал быть замеченным. Выходом из
сложившегося положения опять послужило дерево, роскошное, высокое дерево,
величественно стоящее несколько слева. Стараясь не стучать своими железяками
и как можно тише шуршать травой, он дополз до исполинского ствола и
поднявшись выглянул из-за укрытия.
Стена диких джунглей буквально давила своим буйством на более-менее
расчищенное пространство и казалась сплошным переплетением всевозможных
кустов, лиан, побегов молоди и почерневших от времени и постоянной
конкуренции стволов старых деревьев. Вдоль этой стены необузданной жизни,
уныло тянулись редкие столбики, с натянутыми вдоль несколькими рядами узкой,
металлической ленты. Забор казался вполне преодолимым и скорее всего отмечал
границу подконтрольной территории, чем предохранял от проникновения. Вдоль
забора, по хорошо протоптанной тропинке без всякого энтузиазма брел одинокий
часовой. Оружие висело у него на груди. На стволе и прикладе безвольно
лежали руки солдата. Время от времени он подносил правую правую руку к лицу
и выпускал изо рта струйку дыма.
- Вот бы он курил какое-то настоящее зелье, - тихо прошептал Керон.
Звук собственного голоса его несколько подбодрил. Вдруг радиостанция Керона
ожила. Он мигом крутнул регулятор громкости влево, понизив громкость
динамика до предела.
- Посты 12, 13,.. 25, - вопрошал заспанный голос, - доложите обстановку
на ваших участках дежурному. Незамедлительно, в порядке очередности тут же
последовали доклады на запрос. Интонация докладов была от откровенно
наплевательской, до раболепно заискивающей.
- Пост номер двадцать один, - послышался хрипловатый голос в динамике.
Керон неотрывно следивший на "своим" часовым, заметил, что тот небрежно
бросил окурок и поднес к уху свою радиостанцию. - ...за время дежурства
ничего не произошло. Когда будете менять? - Вдруг спросил часовой, без
предупреждения перейдя на панибратский тон. - Мне уже спать охота.
- Размечтался, - сказал смачно зевая дежурный, - вам всем стоять еще по
два часа.
Эфир заполнили проклятья и ругательства на самый изысканный вкус.
Дежурный ответил сразу всем мастерски составленным, замысловатым выражением
и отключился. Некоторое время эфир заполняла сплошная ругань, которая
постепенно пошла на убыль и вот уже остался только один хриплый голос
часового 21-го поста:
- Плевать мне на ваши проблемы, - вещал он в эфир в миллиметровом
диапазоне с запалом прирожденного диктора, - я не нанимался стоять тут по
ночам на свежем воздухе. Что других больше нет?
Керон увидел, как постовой опять закурил.
- Можно подумать, - продолжал он после паузы, - нужно кому-то сюда
лезть. Никто никогда не лазил. Я только удивляюсь, что никто не бежит. Да и
нет никого кроме зверья, в этих проклятых джунглях.
- Заткнулся бы ты, - дружески посоветовал кто-то с соседнего поста, - а
то тебе точно влетит, и нам вместе с тобой.
- Да пошли вы все... - С досадой в голосе бросил охрипший, но
отключился.
Светало. Часовой вскинул оружие и выпустил длинную очередь в джунгли,
потом еще и еще одну. Немного успокоившись, он перестал ходить по тропинке,
а презрев все инструктажи и приказы присел на ее краю и стал размеренно
попыхивать сигаретой.
Керона будто что-то подтолкнуло. Он покинул свое укрытие и быстро, как
мог, пополз к забору. Время от времени он осторожно поднимал голову и
смотрел в сторону караульного, но тот все сидел и дымил сигаретой. Керон
понимал, что у него ровно столько времени, сколько горит сигарета у
часового. Как только окурок полетит в заросли, этот человек успокоиться и
будет исполнять свои обязанности не хуже чем прежде. Выговориться - он уже
выговорился, осталось только успокоиться. Керон выбивался из сил, но не
сбрасывал темп. Металлические ленты забора были совсем рядом, а время
отпущенное ему на это, уходило еще быстрее, в виде тлеющего огонька,
размеренно движущегося по сигарете часового. Ну еще чуть-чуть, еще миг.
Керон протиснулся между двух нижних лент, едва не застряв из-за своего
убийственно опасного ранца и перевалившись на ничейную территорию откатился
под защиту густых зарослей.
Часовой встал и презрительным жестом щелкнул окурок в заросли, потом
подозрительно осмотрел свой участок. Не обнаружив ничего достойного его
внимания, он развернулся и побрел по тропинке вдоль забора. Спешить было
некуда. Время едва тянулось, с явным одолжением отсчитывая похожие на годы
секунды и лениво складывая их в минуты и часы.
Еще метров тридцать Керон прополз легко углубляясь в непроглядные с
виду заросли, потом встал, отряхнулся и проверил все ли в порядке со
снаряжением. Не доставало только одной обоймы к импульснику, которая
вероятно выпала из кармана, когда он ползал.
Сердце, подстегнутое приличной дозой адреналина в крови, все еще
колотилось как сумасшедшее, но сознание уже успокаивалось. Он не знал
ничего. Ни куда отправиться, ни что он будет делать дальше. Будущее, которое
превратившись в лишенное даже лучика света, черное пятно пространства, как
только он потерпел крушение, не прояснилось с того времени ни на йоту,
только где-то в глубинах подсознания, маленькой, едва уловимой искоркой,
тлела уверенность, что он правильно сделал, что он на верном пути, и что
даже может быть, у него что-то и получиться.
Пернатые обитатели зарослей постепенно просыпались, громкими криками
дружно приветствуя новый день. С каждой минутой это приветствие становилось
все громче и решительней.
Керон достал из кармана радиостанцию и прошелся по всем диапазонам. В
эфире были только пилоты двух челноков, выполняющие плановый облет и их
диспетчер, во всех остальных поддиапазонах было полное молчание. Он еще
послушал немного, но все было спокойно. Если его и хватились, то еще не
искали. Потом он выключил станцию, открыл крышку отсека питания и вынул
элементы питания, вспомнив о существовании электронных средств слежения,
способных обнаружить любой работающий электронный прибор на огромном
расстоянии. Рассовав по разным карманам станцию и элементы питания он достал
импульсник, снял его с предохранителя и готовый к любой неожиданности
углубился в непролазную чащу. Пробираться было трудно, но вполне возможно.
Вскоре заросли несколько поредели, казалось, что все жизненные интересы
этого вечнозеленого, тропического леса, концентрировались на границе с
относительно свободным участком, и почти без внимания оставались районы в
глубине, хотя может быть, так только казалось.
Не смотря на набиравший силу рассвет, под пологом крон исполинских
деревьев, все еще было темно. Плотно сомкнутая вверху листва, ревниво
относилась даже к самым тоненьким и безжизненным лучикам света, пропуская на
более низкие ярусы только то, что не в силах была использовать сама. Стволы
деревьев, толстые, в несколько обхватов, причудливо обвитые лианами, со
множеством поселившихся на коре растительных паразитов, казались массивными
колоннами, поддерживающими зеленое поре жизни, бушующее где-то вверху, под
порывами западного ветра. В принципе, так оно и было.
Керон шел и шел, старательно выдерживая направление. Когда приходилось
обходить сильно заросший, непролазный участок, он после обхода, педантично
делал петлю в противоположном направлении и тем самым корректировал
направление своего движения. Кармант поднялся уже достаточно высоко и внизу
заметно посветлело. Единственная мысль, которая вертелась у него в голове
приблизительно звучала следующим образом: "успеть как можно дальше уйти от
базы в первый же день". Его армейские ботинки, хотя и были массивны, если не
сказать уродливы, хорошо держали ногу, не соскальзывали с мокрых, упавших
веток и выпирающих из почвы, покрученных корней, и вообще, были полностью
приспособлены именно для таких условий.
Лесной массив, благодаря тому, что располагался в предгорном районе,
изобиловал ручейками и узенькими, мелкими речушками, журчанием воды
выдававшими свое присутствие среди плотно переплетенных зарослей кустарника
и разнообразных вьющихся представителей флоры. Когда на русле образовывался
затор, от рухнувшего, подточенного изнутри паразитами исполинского дерева
или сам ручей собственными силами делал плотину из нанесенных им же палых
листьев, образовывалось крохотное, временное озерцо. Несколько раз Керон
останавливался в подобных местах, утолял жажду и умывался холодной, почти
ледяной, родниковой водой, пытаясь таким образом придать себе хоть немного
бодрости.
Время приближалось к полдню. Пение птиц переместилось далеко вверх, на
самый верхний ярус леса. Любовные игры и охоту на насекомых, они
предпочитали совмещать купанием в лучах своей родной звезды. Керон
остановился на привал, сбросил казавшийся теперь неподъемным ранец и положив
его себе под голову около часа лежал, глядя на колышащееся вверху зеленое
море, стараясь изо всех сил не заснуть - неизвестно какие опасности могли
подстерегать человека в этом диком лесу. Немного отлежавшись, он тяжело
поднялся и опять нацепив на себя все свои цацки, пошел дальше.
Когда стало заметно темнеть, он удалился от базы уже километров на
тридцать. Учитывая, что ему их пришлось преодолевать не по накатанной
дороге, это было неплохим достижением даже для крепкого и здорового мужчины.
Нужно было искать убежище на ночь. Ночевать на голой земле и представлять
легкую добычу для возможных хищников, ему не улыбалось.
Порыскав немного по округе, Керон обнаружил то, что искал. Хотя убежище
было не столь надежным, на какое он расчитывал начиная поиски, но все-таки
это было неплохое убежище. Исполинское дерево, ствол которого окружали такие
густые кусты, что даже руку нельзя было просунуть сквозь это зеленое
обрамление глубже, чем по локоть. Теперь дерево лежало, подточенное
вредителями у самой поверхности. Падая, оно подмяло под себя узкий сектор
кустарника, образовав тем самым узкий вход в довольно надежное с виду,
естественное убежище. Керон обследовал обнаруженное место и остался доволен
находкой. Правда пришлось наломать поблизости веток и забросать ими глубокую
яму, с торчащими из нее острыми щепками, оставшуюся на месте лежащего
дерева. Покончив с этим делом, он отправился поискать хоть что-то, хотя бы
отдаленно напоминающее пищу. Керон блуждал между деревьями, до рези в глазах
всматриваясь во все больше скрываемое сумерками переплетение ветвей. Крики,
хотя и несколько поутихшие, доносились отовсюду, но высмотреть хозяина хотя
бы одной из этих крикливых глоток, никак не удавалось.
Вдруг Керон заметил на толстой, нижней ветви дерева довольно большую
птицу. Та тихо сидела нахохлившись и даже не пыталась издавать никаких
звуков. Видимо вдоволь накричавшись за день, она хотела только одного -
спать. Он как мог тихо подкрался ближе. Птичка сидела от него метрах в
десяти. Ему было видно, как она время от времени, лениво открывает свой
правый глаз и не заметив ничего подозрительного тут же закрывает, не в силах
устоять перед усталостью. Керон тщательно прицелился и плавно нажал на
спуск. Вспышка выстрела слившаяся в одно целое с громким хлопком и заставила
закрыть на миг глаза. Когда он вновь посмотрел туда, куда стрелял, то на
ветке уже ничего не было. В воздухе плавно кружился пух и самые мелкие
перья. Все остальное разлетелось в разные стороны, окрасив ближайшие ветки и
побега красным. Керон несколько минут осматривал почву под деревом, но даже
маленького кусочка мяса не обнаружил. Только разбросанные вокруг перья,
свидетельствовали о том, совсем недавно здесь была птица.
- Понапридумывают оружия,.. - зло выдохнул он и выругался. - Мало, что
бы оно просто убивало, нет, нужно чтобы в клочья рвало.
Он бы еще кое-что сказал бы, но во-первых, ни одного слушателя
поблизости не было, а во-вторых, самому с собой ему говорить что-то не
хотелось, тем более, что он и так знал наперед каждое слово этого разговора.
Вопрос о еде откладывался на неопределенное время. Попив из журчащего
неподалеку ручейка воды, он отправился обратно. Возле входа он остановился и
достал из подсумка две гранаты. Оторвав снизу от куртки две узкие ленты
ткани, он повозившись, соорудил две растяжки. Перегородив ими вход в двух
уровнях, он с осторожностью установил в петли гранаты и подвесил их снаружи,
по бокам от входа, чтобы при взрыве, ударная волна не ударила по нему
самому. Потом высоко поднимая ноги перелез через смертельное препятствие и
пройдясь по стволу дерева оказался в своей берлоге. Положил рядом с собой
оружие, отстегнул и положил на ствол дерева, на пути к растяжкам, полупустой
подсумок с гранатами, опасаясь, что спросонок может забыть о настороженной
ловушке и с хрустом потянувшись, разлегся на охапке свежих, непривычно
пахнущих веток. Ночь заботливо укрыла его своим покрывалом.
Сон не заставил себя долго ждать и явился сразу, прихватив с собой
целую охапку остросюжетных и динамичных видений, в которых Керону отводилась
всегда центральная и важная роль - по нему стреляли, он пытался удрать, но
его непременно ловили, он пытался сопротивляться, но даже пальцем не мог
пошевелить в сторону своих обидчиков.
Проснулся Керон еще более уставшим, чем засыпал. Находящийся в
стрессовом состоянии мозг, не сумел сразу переварить все навалившиеся на
него за прошлые сутки переживания и всю ночь терроризировал сознание своими
страхами. Все тело болело, особенно мышцы ног, отдавали ноющей болью при
каждой попытке согнуть или разогнуть ногу. Залегшая в тканях молочная
кислота при малейшем напряжении вызывала острую боль, пытась
просигнализировать о неприемлемо возросшей эксплуатационной нагрузке на
организм. Стараясь не подорваться на своих же растяжках, Керон покинул свое
убежище и немного прошелся, разминая застывшие во время сна на свежем
воздухе мышцы. Прогулка пошла на пользу, боль отступила, но сильно
захотелось есть. Желудок безоговорочно требовал пищи, любой, но в больших
количествах и на воду, пусть даже родниковую, был уже не согласен. Повинуясь
этому требованию природы, Керон отправился с утра пораньше на поиски пищи.
Около трех часов блужданий не принесли никакого результата. Большая
дичь, которая даже в разорванном состоянии представляла бы ценность все не
попадалась. Однажды Керон набрел на большой куст, буквально обсыпанный
какими-то большими, красными ягодами, но боясь отравиться, так и не решился
попробовать.
Он уже было совсем разочаровался, как услышал в зарослях едва уловимый
шорох. Прокравшись в том направлении он замер на месте и стал
прислушиваться. Вскоре шорох повторился, за ним последовал похожий на вопль
крик и шуршание листвы. Держа перед собой импульсник, Керон осторожно
раздвинул заросли. Ему открылась удивительная картина. Посреди вытоптанного
и покрытого корой молодых побегов пространства, гордо восседала огромная,
покрытая черной шерстью обезьяна и отправляла в рот только что очищенный от
кожуры побег-однолеток. Несколько дальше суетились штук пять самок, выясняя
какие-то свои отношения. Вокруг носились детеныши совсем маленькие и
постарше. Вожак, а восседавший посреди поляны самец явно был вожаком,
медленно повернул голову немного влево и уставился на готового ко всему
Керона. Их взгляды встретились. Нижняя челюсть вожака остановилась в то же
мгновение, а обструганный зубами черенок выпал изо рта. Они долго смотрели
друг на друга. Вдруг вожак вскочил, и несколько раз постучал кулаком по
своей, затянутой черной, как ночь, коже груди и басовито, отрывисто
выкрикнул.
Керон ничего не знал о том, что прямой взгляд в глаза обезьянам этого
вида, испокон веков означал для них вызов.
- Чего кричишь? - Поинтересовался с трудом взявший себя в руки Керон. -
Я просто хожу себе, смотрю.
Голос человека довел животное до умопомрачительного состояния. Потеряв
остатки самообладания огромная обезьяна, ломая заросли бросилась на Керона.
Тот немного помедлил, пока та подбежит поближе и несколько раз подряд
выстрелил. Низкопосаженная, обезьянья голова разлетелась в разные стороны,
разбросав вокруг не бог весть какие мозги. Массивное тело, судорожно дернув
передними, пятипалыми лапами, рухнуло в листву. Единственным проявлением
затухающей жизни, была мощная струя алой крови, ритмично бьющая из
разорванной сонной артерии. С минуту многочисленная семья, осознавала
случившееся трагедию. Напряженную тишину вспорол истошный крик одной из
самок, тут же подхваченный всеми остальными. Не прекращая кричать звери
бросились врассыпную. Керон только ускорил этот процесс бегства, несколько
раз наугад жахнув по кустам. Все мигом разбежались, позорно бросив своего
поверженного вожака.
- Сам нарвался, - прокомментировал происшествие Керон оправдывающимся
тоном.
Он был далеко не уверен, что если бы обезьяна не бросилась на него, он
бы оставил милую семейку в покое и отправился своей дорогой. Керон не совсем
еще был готов признать, что господин Случай, кстати очень большой любитель
пошутить, поставил вопрос кардинально, как он это умеет, - или умильная
идилия диких тварей, или его жизнь. Третьего варианта предусмотрено не было.
Глубоко вздохнул он встал над своей неожиданной добычей и достал из
чехла длинный нож. Преодолевая отвращение он перевернул тело на спину и едва
сдерживая от немедленного бегства, провел лезвием ножа по лишенной шерсти
груди животного. Под черной, блестящей, будто уже обработанной для пошива
обуви, кожей, оказалась обычная, розоватая плоть. Около часа он разделывал
зверюгу, вырезая только крупные мышцы ног, груди и спины и складывая куски
мяса на большие, почти круглые листья, сорванные тут же с какой-то лианы.
Его пустой желудок давал отчаянные позывы к рвоте, Керону казалось, что его
вот-вот вывернет наизнанку. Он изо всех сил старался не поддаться порыву и
едва себя сдерживал. Когда набралось килограмм пятнадцать мяса, Керон
завернул его теми же листьями и перетянул своим поясным ремнем. Получился
увесистый сверток, который с трудом, но можно было нести.
По дороге к своему логову, Керон тщательно промыл мясо в одном из
ручьев.
Добравшись до места, он натаскал здоровенную кучу сухих веток и одним
выстрелом из своего импульсника развел костер. Пока тот перегорал, он
нарезал живых побегов и заострив их на концах, принялся нарезать мясо
тонкими ломтями и насаживать его на эти прутья. Когда костер превратился в
груду пышущих жаром углей, Керон повтыкал прутья в рыхлый дерн, расположив
их вокруг горки углей таким образом, что мясо едва не касалось углей.
Покончив с этим, он начал готовить следующую партию.
Сок и жир с шипением падали на угли. Над поляной почти сразу
распространился приятный запах. Через минут пятнадцать Керон перевернул
ломти мяса на прутьях другой стороной к жару. По мере того, как они
приобретали коричневатую, хрустящую корочку, желудок Керона кардинально
изменил отношение ко всему происходящему и страстно возжелал пищи, в
подтверждение этому, у него нестерпимо засосало под ложечкой.
Когда, судя по виду, мясо было готово, Керон, стараясь не обжечься,
снял с прута самый из зажаренных кусков и слегка его остудив, осторожно
откусил, ожидая ощутить нечто отвратительное. В противоположность своим
ожиданиям, мясо было не слишком жестким и приятно на вкус.
Полное отсутствие в этом простом блюде соли, не говоря уже о каких-то
там приправах, делали его вкус несколько неожиданным, но тот факт, что у
животного с вегетарианской диетой просто не может быть мясо до того
отвратительное, чтобы человек не стал его есть, получил еще одно
подтверждение. Впрочем, человек - такое существо, что сможет есть всякую
гадость, упорно предпочитая ее голодной смерти.
Наевшись, Керон почувствовал себя настолько хорошо, что окружающие его
дикие джунгли показались ему одним из самым прекрасных мест во всей
Вселенной. Истошные крики птиц показались ему удивительными проявлениями
прекрасного. Нервное напряжение, добивавшее его последнее время, куда-то
делось, уступив место почти полной уверенности в ожидавшем его будущем.
До самого вечера он провозился у костра. Трижды закладывая его заново и
повторяя всю процедуру с самого начала, пока приготовил все принесенное
мясо. Помня о гигиене, больше половины он засушил до такой степени, что они
отличались от подошв его сапог только тем, что на них не было рифления. С
непривычки, в этом продукте можно было сразу оставить все свои передние
зубы, зато местно микрофлорой, это почти сожженное мясо, дружно
воспринималось, как бесполезное, а для некоторых видов и смертельно-опасное
для обитания место.
Когда джунгли стал пожирать мрак, Керон уже крепко спал, сытый и
довольный, под призрачной защитой двух растяжек и окружающего его плотного
кустарника.
Ранним, серым утром следующего дня, он снялся с места и прихватив все
свое добро направился на юг. В день он преодолевал около тридцати
километров, но ему казалось, что он топчется на месте. Джунгли, не смотря на
неописуемое многообразие жизни, с точки зрения путника выглядели крайне
однообразно. На ночь Керон располагался либо в непролазных зарослях, а если
удавалось влезть, то и среди раскидистых нижних веток огромных деревьев,
непременно расставив растяжки. Гранаты Керон расставлял перед каждой ночью.
Хотя пока никто и ничто не решилось на него напасть, но во время дневных
переходов и вечерних стоянок, он постоянно слышал возню, а иногда, казалось
совсем рядом, с хрустом переламывалась сухая ветка, заставляя замереть и
долго вслушиваться в лавину звуков леса, забитого до отказа жизнью.
Шел шестой день пути. Керон не сбавляя взятого темпа продвигался на юг.
Время приближалось к обеду. Было жарко и душно. Влага буквально висела в
воздухе, предвещая скорую грозу. Керон остановился, прислонился к
толстенному стволу дерева и старался отдышаться. Участок зарослей, сквозь
который он только что продрался, потребовал много сил. Грудь, стянутая
лямками ранца мощностью 0.5 килотонн, ритмично вздымалась вверх.
- А ну, стой где стоишь, - отчетливо послышалось из ближайших зарослей,
- а то положу на месте.
Керон резко метнулся в высокую, в пояс, густую, перепутанную ветром
траву. Тут же ударили два одиночных выстрела. Тяжелые пули отбили по
большому куску коры, как раз на том месте, где только что стоял Керон,
понеслось прочь, но потом зачем-то вернулось гулкое эхо из разрывов.
Выхватив импульсник, Керон несколько раз выстрелил приблизительно в том
направлении, откуда он услышал привычное для этих мест приветствие.
- Ах ты так? - Рассердился кто-то в кустах. - Ну все... Пули
отрывистыми, короткими очередями с воем пронеслись сквозь траву, как
показалось Керону, в сантиметре от его головы. Молнией в его мозгу
пронеслась мысль о ранце за спиной, возвышающийся еще сантиметров на
двадцать выше спины. Он красочно представил, как пуля попадает в эту
шкатулку смерти, как все в пяти километровом радиусе мгновенно превращается
в пепел и судорожно принялся расстегивать лямки, время от времени делая
несколько выстрелов в ответ и тут же отползая в сторону. Наконец он стащил
ранец со своей спины и вместе с привязанными к нему припасами, забросил его
далеко в высокую траву, под прикрытие ствола исполинского дерева, а сам, еще
несколько раз выстрелил и откатился в сторону.
Заросли, из которых стреляли по Керону не смотря на сочность и толщину
своих листьев ярко пылали в нескольких местах. Из пелены дыма все стреляла и
стреляла автоматическая винтовка, профессионально держа Керона в лежачем
положении. Экономные очереди, в два-три патрона, прекращались только тогда,
когда стрелок менял магазин, но и это он делал очень быстро. Во время этих
промежутков Керон поднимал руку и успевал выстрелить несколько раз.
Вдруг, после очередных выстрелов Керона стрельба прекратилась. С трудом
веря в свою удачу Керон приподнялся на локтях, но выстрела в ответ не
последовало. Он навел на всякий случай свой импульсник на пылающие кусты и
расстрелял всю обойму до конца, методично прочесывая заросли. Затем встал и
потянулся в карман за полной.
- И не вздумай доставать, - послышался сзади голос покойника. -
Медленно поворачивайся и без глупостей.
У Керона опустились руки. Он медленно, как и попросили развернулся.
Перед ним стояли двое мужчин приблизительно его возраста, одетые в
поношенную военную форму, сильно отличавшуюся кроем от той, которая сейчас
была на Кероне. Лица обеих были в трехдневной щетине, в глазах вспыхивали и
тут же гасли искорки охотничьего азарта. Всю правую часть лица одного из них
покрывал уродливый шрам, оставленный совсем недавно обширным ожогом. На
незнакомцах было по широкому ремню, на которых висели прижавшись друг к
другу как родные, подсумки для патронов, фляга, зализанный футляр, видимо
для еды и куча разных мелочей. Две винтовки, с давно сошедшим на выступающих
частях защитным покрытием, с интересом рассматривали титановую пряжку его
ремня.
- Бросай свою зажигалку, - приказал один из них тоном не терпящем
возражений.
- Кто вы такие? - Спросил Керон выпуская из пальцев оружие.
- Какая разница кто мы такие, - ответил незнакомец со шрамом подбирая
оружие, - ты лучше спроси что нам от тебя нужно.
- И что же вам от меня нужно?
- Нам лично, ничего, просто у нас такая работа. Снимай свой ремень,
руки назад.
Керон послушно расстегнул застежку и бросил ремень, с ножом в ножнах и
пустым зажимом для импульсника, к ногам лесных братьев. Один из них подобрал
брошенное, вставил в зажим оружие Керона и нацепил пояс на себя поверх
своего. Повозившись с пряжкой незнакомой конструкции, он достал из одного из
своих футлярчиков наручники, профессионально завел руки Керона за спину и
застегнул на запястьях. После этого пошарил по его карманам. Оставшиеся
полные обоймы и радиостанция мгновенно очутились в карманах хозяина
положения.
- Пора, - сказал он хлопнув по плечу Керона. А потом продолжил
обращаясь к своему молчаливому соратнику: - За два дня поймать одного то же
не плохо.
- Угу. - Согласился тот.
Это высказывание было единственным звуком, который сорвался с его губ
за все это время. Керон сделал еще одну попытку разузнать побольше о планах
этой вооруженной парочки, но с ним больше просто не захотели говорить. Шли
быстро, Керон едва успевал примечать дорогу. Мужчина со шрамом легко шагал
впереди, ориентируясь в местных зарослях как у себя дома. Следом шел Керон.
Со скованными за спиной руками идти было трудно и он тяжело дышал. Замыкал
процессию неразговорчивый, как про себя окрестил его Керон. Когда он видел,
что Керон отстает от шедшего первым красавчика, то нагонял его и не проронив
ни звука с силой толкал в спину, заставляя таким образом двигаться быстрее.
Вскоре добрались до места. Посреди слегка подчищенного от кустарника
участка джунглей располагалось некое подобие старинного форта. Стена из
заостренных, вкопанных в почву кольев, отделяла примитивные, деревянные
постройки от внешнего мира. Подошли к ничем не выделяющемуся участку
частокола. Красавчик повозился возле кольев, что-то щелкнуло и блок из
восьми кольев скрипя давно не смазываемыми, ржавыми петлями открылся. Вошли
внутрь. За спиной щелкнула запором, зачем-то замаскированная калитка. На
встречу им вышел засушенный дедушка. Его лицо покрывала сеть морщин, но судя
по его быстрым и точным движениям, осанке и живым глазам, он находился в
превосходной форме. Он не знакомым Керону жестом поприветствовал гостей и
сказал:
- А вы быстро справились. Не даром Холдекс вас ценит выше остальных.
Оба конвоира Керона довольно заулыбались.
- Вот, выловили совсем поблизости. Отстреливался, как настоящий боевик,
пришлось пойти на хитрость. Запри его пока, да, и передай Холдексу вот это.
Он снял пояс с болтающимся на нем импульсником и достал из кармана
запасные обоймы, радиостанцию и передал это добро старику.
- Пусть запишет это то же на наш счет, а нож я оставлю себе - Люис для
своей армии закупает хорошие ножи.
- Ребята, может поедите, передохнете?
- Нет, спасибо, скоро наступит вечер - самое хорошее для нас время -
беглецы ищут место для ночлега и надолго задерживаются в одном месте, да и
по сторонам почти не смотрят.
- Объяснит мне кто-то или нет, что здесь происходит? - Подал голос
Керон.
- Не шуми ты, - обратил на него внимание старичок, - твое дело
помалкивать, а то и до утра можешь не дожить.
После такого толкового разъяснения Керон опять почувствовал себя точно
так же, как на челноке погранично-таможенного департамента в качестве живого
товара. На душе стало отвратительно и тоскливо. Забыв о том, что ему только
что посоветовали помалкивать он вслух высказал свои мысли:
- А как же права человека? Как на счет того, что все люди равные от
рождения?
- Ты на Отстойнике, - проявил терпение старик, - да если бы и не на
Отстойнике, какая разница? Сразу видно, что ты не из этой галактики, или ты
просто не знаешь жизни. Прожил свои сорок лет, да так и не разобрался, как в
ней все происходит. Принципиально законы везде одинаковы, - вещал он с
высоты своего жизненного опыта, пристегивая наручники Керона к одному из
зажимов троса, натянутого вдоль стены подвала, отрытого под одной из
покосившихся лачуг, - здесь, на Отстойнике, все приводиться в движение точно
такими же силами, что и в любом из миров, заселенным людьми. Просто в этом
месте все открыто, и даже, я бы сказал в некоторой степени честнее, чем в
развитых и благополучных мирах, где одновременно используется целый набор
разных стандартов морали. Просто здесь эти силы не замаскированы внешним
лоском, а видны невооруженным взглядом.
Справившись со своим делом старик удалился. На Керона навалилась
усталость, он сел на пол подвала, а потом сползая по крошащейся комками
почвы стене попробовал лечь, но короткий, стальной стержень замка не
позволили ему этого сделать.
Ударила первая молния, как бы пробуя на прочность планетарную твердь,
раскат грома разлился в округе, наводя неописуемый ужас на каждую зверюшку
этого леса. Еще после нескольких, совсем близких ударов хлынул ливень. Шум
купающихся листьев заглушали только раскаты грома, от бьющих, казалось
совсем рядом грозовых разрядов. К утру буйное помешательство Природы
прекратилось, она успокоилась и теперь пыталась очаровать тех, кто не клюнул
на могущество и дикую силу, своим божественным спокойствием. Всю бессонную
ночь Керон провел сидя, с заведенными за спину, скованными руками. Мышцы
затекли и болью реагировали на любой напряжение.
Умытый рассвет, заглянул сквозь щель неплотно прикрытой двери внутрь и
не найдя для себя ничего интересного в жалком, одиноком, почти раздавленном
человеке, отправился по своим делам. Следом за ним у двери подвала появился
вчерашний старик. Ему уже было слишком много лет, для того, что бы попусту
растрачивать оставшееся время на просмотр утренних снов, а может быть он их
просто уже все пересмотрел и не любил дважды задерживать свое внимание на
одном и том же видении. Он подошел к Керону, отпер замок зажима и бодрым
голосом сказал:
- Вставай, немного пройдемся. Тебя хочет видеть Холдекс.
На едва слушающихся ногах, Керон вышел следом за ним на свежий воздух.
Миновав несколько покосившихся деревянных лачуг они оказались перед самой
большой хижиной, которая впрочем, находилась в таком же отвратительном
состоянии, как и все остальные - высокая влажность и огромное количество
разных микроорганизмов и насекомых, живущих за счет растительных остатков,
от палых листьев до исполинских стволов деревьев, очень быстро превращали
крепкую и добротную постройку в ветхую лачугу. Скрипнули двери и на улицу, в
сопровождении двух человек, одетых и экипированных точно так же, как и те
двое, что вчера отловили Керона, вышел массивный, возвышающийся над своими
собеседниками не меньше, чем на голову мужчина. Надтреснувшим баском он
что-то тихо растолковывал этим двум, те в знак согласия только кивали.
- Артон! - Не веря своим глазам выкрикнул Керон.
Мужчина развернулся в его сторону, оценивающе осмотрел его с ног до
головы, затем еще что-то сказал своим собеседникам, те в знак согласия
последний раз синхронно кивнули и убрались прочь. Мужчина подошел поближе.
- Привет Керон. - Поздоровался он.
- Какими судьбами? В ответ Керон только и сумел, что пожать плечами.
- Кстати, зовут меня уже не Артон, а Холдекс. Дедушка, слегка
озадаченный знакомством своего босса с отловленным накануне бродягой,
сбивчиво пересказал ему где, когда и при каких обстоятельствах его поймали,
что при нем в это время было и как он себя вел. Слушая рассказ, Атон-Холдекс
жестом показал на наручники Керона, дедушка метнулся и не прерывая своего
рассказа освободил ему руки.
- И как же ты попал в армию Люиса? - Поинтересовался здоровяк дослушав
все до конца.
- Меня просто туда продали.
- Да, здесь это привычное дело, и кстати, как ни странно, этим многие
живут, вот мы например. Заходи, располагайся, - пригласил он Керона в
хижину.
Озадаченный таким поворотом событий, сухонький дедушка еще сильнее
сморщил свое и без того сморщенное личико и пошел исполнять свои
каждодневные обязанности по лагерю.
Внутри хижины царил полный беспорядок, как после атомной войны, затхлый
воздух был пропитан запахами плесени, давно не мытых тел и еще чем-то
незнакомым и противным.
- Садись, поешь, - пригласил Холдекс и пододвинул к нему мятую,
пластиковую миску с похлебкой. На поверхности приятно пахнущего, холодного
варева, как льдинки, плавали осколки застывшего жира, а посредине возвышался
огромный кусок мяса на кости. Керон сел и не говоря ни слова принялся за
еду. Он ел, а Холдекс прилег на заеложенное покрывало походной армейской
койки и сделав мечтательные глаза принялся вспоминать прошлое:
- А помнишь, как мы с тобой шлялись по галактикам, как торговали всякой
дрянью? Как тогда было хорошо.
- Угу, - с полным ртом согласился Керон, - если бы ты не решил тогда
подзаработать на наркотиках, может так оно было и дальше.
- Что поделаешь, не повезло. Судьба. Это ж сколько лет прошло?
- Почти восемь. - Ответил Керон.
- Это же надо, - удивился Холдекс, - всего восемь лет, а кажется, что
это было тысячу лет назад, если вообще когда-то было.
Он замолчал, задумавшись о чем-то своем. Керон тем временем прикончил
завтрак и удовлетворенно отодвинул от себя опустевшую миску.
- Никак не пойму, почему ты здесь, ведь тебя взяли далеко от этой
галактики, или ты бежал и попался уже здесь?
- Никуда я не бежал, - с горечью в голосе сказал Холдекс. - Да и куда
мне было бежать? Бегут те, кому есть куда, а то, что я оказался здесь, то
меня просто перекупили, вернее как они сказали - переправили на этот
Отстойник "для защиты их интересов в этом месте". С тех пор я здесь и живу.
Вот уже четвертый год. Слушай, - внезапно он ожил, - а как там наш челнок?
- Его больше нет - взорвали какие-то пограничники, а товар, кстати на
шестьдесят тысяч, забрали себе.
- Ну и сволочи! - Выругался Холдекс. - А ты то чем здесь занимаешься,
не такими же грязными делишками? - Съязвил Керон.
- Что же мне остается делать? Застрелиться что ли?
Никто просто так здесь кормить не собирается. Подобные места не имеют
ничего общего с благотворительными ночлежками и бесплатной раздачей
похлебки. Если ты из себя ничего не представляешь, сожрут сразу. Должен тебе
сказать, что я еще и так не плохо устроился. В основном здесь или горбатятся
на полях, или воюют, вот как ты например. Это из того, что я знаю, что
происходит в этой части континента, а есть и другие его части и вообще
другие континенты. Можно только догадываться чем там заставляют заниматься
людей.
- А рвануть отсюда ты не пытался? - Спросил Керон.
- Куда? - Вопросом на вопрос ответил его старинный компаньон. - Разве
что помыкаться и вернуться сюда или в подобное место с некоторой отсрочкой.
- Нет, я не верю, что бы отсюда не было выхода.
- А ты вообще никогда никому не верил. Попробуй, может у тебя и
получиться. У такого как ты может и получиться. Хотя можешь остаться и у
меня. За эти годы я набрал в этом месте не ахти какой, но все-таки вес.
Звезд с неба не обещаю, как ты обещал мне в свое время, когда брал в
компаньоны, но жить вполне можно. Оставайся, а?
- Нет, если отпустишь, то я уйду. Давай и ты со мной. Постараемся
вырваться отсюда.
Холдекс замялся. Была видна внутренняя борьба, происходившая между
двух, абсолютно противоположных устремлений. Вскоре, прикинув все за и
против, он сказал:
- Нет, ты знаешь, я останусь. Слишком много усилий было положено для
того, чтобы добиться моего теперешнего положения, чтобы отойти от моих
земель на несколько десятков километров и получить разрывную пулю в спину.
- В отличие от тебя, у меня здесь нулевой статус и я хочу попробовать.
Кстати, на кого ты работаешь, на Люиса?
- Нет, Это очень далеко. Я, кстати очень удивлен, что тебе удалось так
глубоко войти в эти земли. Тут поблизости целый массив плантаций, на которых
выращиваются наркотики. Там пашет целая туча народу, ну и естественно бегут.
Вот мы их и возвращаем владельцам, за соответствующее вознаграждение. Цепь
таких застав, как моя, проходит с запада на восток и прикрывает от беглецов
области ничейных массивов джунглей. - Холдекс встал и грязным ногтем провел
по залапанной карте, наглухо прибитой к стене. - Там то их точно не
отловить, но мало кто проходит мимо моих людей. Вот этим мы и живем. Кстати
с Люисом у нас то же есть договоренность. За беглого солдата его люди платят
втрое больше, чем за своего раба платит Мердлок. Наверно солдат потом
растерзывают перед строем в воспитательных целях, не знаю. - Заметив, как
изменился на лице Керон, он его успокоил: - не волнуйся, я тебя отпущу, ты
же меня когда-то взял на свой корабль, оборванца такого. Хотя как видишь, я
как был оборванцем и негодяем, так ним и остался.
Давние друзья еще долго вспоминали прошлое, как им теперь казалось,
прекрасное и безоблачное время. За воспоминаниями незаметно летело время.
Холдекс только время от времени выходил на улицу, выслушивал доклады своих
людей и отдавал распоряжения.
Под конец разговора он рассказал Керону о существовании по близости
свободного города, где на свой страх и риск живут люди, не подчиняясь ни
одному из кланов этого континента на Отстойнике. "По близости" - это было
только такое выражение. По карте, расстояние составило более двухсот
километров. Город располагался в направлении на северо-восток. Только там,
по его словам, можно было попробовать реализовать смутное желание Керона
свободы.
После разговора со старым другом и компаньоном, кое-что в голове Керона
прояснилось, а кое-что покрылось пеленой полного непонимания. Единственное,
что он понял "на все сто", было то, что мир, в который ему довелось попасть,
оказывается был намного сложнее, чем он себе представлял до этого. Это была
не обыкновенная тюрьма, как он ее себе представлял. При дальнейшем
размышлении оказывалось, что жизнь на Отстойнике была очень сложной
структурой, даже частью более сложной структуры о самом существовании
которой, мало кто догадывался на Отстойнике. Маленькой частью, крохотной
заклепкой в большой и сложной машине.
Время приблизилось к полудню, когда Керон засобирался в дорогу.
- Слышишь, я тебя отпускаю, - начал извиняющимся тоном Холдекс, - вот
только твое оружие я тебе вернуть не могу. Здесь у нас на счет этого свои
законы. Отпустить беглеца - это одно, но еще и вооружить его, это совсем
другое. Если мое начальство узнает об этом, то я на следующий день
отправлюсь рыскать по лесу, а с моей комплекцией, сам понимаешь, это будет
трудновато.
Последняя новость несколько озадачила Керона, но делать было нечего.
Раз отпускают, то с оружием или без него, это уже само по себе было не
плохо.
- Как скажешь, ты здесь главный и тебе решать. Отдай хоть ремень или
саму пряжку.
- Ту самую пряжку?! - Удивленно воскликнул Холдекс. - Ту что ты выменял
у того старого фокусника? Признайся наврал ведь он тебе, никакой это не
талисман и удачи приносит не больше, чем ржавая гайка на тридцать два.
- Конечно наврал, - согласился Керон, - но это единственная вещь,
которая осталась у меря от прошлой жизни.
- Сейчас он принесет тебе твой ремень, - он кликнул старика. - Не
обижайся, такие у нас тут порядки. Если у тебя ничего не получиться, приходи
обратно, я тебе помогу устроиться. Работа не ахти какая, но зато всегда есть
свеженькие кредитки. Может останешься?
- Нет, спасибо, пойду потихоньку, - поблагодарил Керон принимая из
сухоньких, но крепких ручек старики свой ремень. - Может что-то с этого и
получиться.
- Будь осторожен, - Холдекс протянул Керону увесистый пакет, - вот тебе
на первое время будет что пожевать. Да, если прицепиться кто-то из моих
ребят, про меня ничего не говори. Это могут быть и не мои люди, а у нас тут
добряков не любят. Если мои тебя выловят, то я еще раз отпущу.
Керон поймал на себе удивленный до невозможности взгляд местного
дедушки, в нерешительности мнущегося в стороне. Тот стоял и не верил своим
глазам. Гроза этого участка, зверь до мозга костей, Холдекс, стоял возле
распахнутой калитки и самым нормальным образом разговаривает с беглым
каторжником, отпуская его, да еще и дает в дорогу еды. Старик стоял и не
знал что ему стоит делать, судя по всему, после такого чуда, небеса должны
были немедленно обрушиться на планетарную твердь, но время шло, а ничего
подобного не происходило. Постояв еще немного, он вышел из шокового
состояния и скрылся от греха подальше в своем погребе.
- Ну вроде все, может еще увидимся. - Без особой надежды сказал Холдекс
и запер за Кероном калитку.
Керон ничего не ответил. Его чувства смешались в противоречивый клубок
и что бы он не сказал, все было бы не то. Джунгли встретили его веселым
шумом листьев и набирающим силу ветерком.
Холдекс стоял и смотрел вслед своему другу. Тот уже давно скрылся среди
зарослей, но он все стоял. Перед его взором проносились удивительные
картины, которые им довелось наблюдать вдвоем во время таких, невероятно
далеких, путешествий по Вселенной. Прекрасные, до дикости, закаты
экзотических светил, в не менее экзотических мирах; черный и спокойный
космос, весь в проколах звезд; свист реакторной установки и удобное кресло в
пилотской кабине...

Глава 14. Долг чести.

Северная часть медедобывающего комплекса пылала. Огонь охватил третью
обогатительную секцию, яркими языками вырываясь через разрушенные шлюзовые
выходы комплекса. Копоть, черными лентами поднималась в не пригодную для для
дыхания атмосферу, делая ее еще более непригодной для этого. Неизменный для
этого места ветер, подхватывал густые, плотные клубы дыма, с трудом их
развеивал и гнал постепенно теряющие резкие очертания облака дыма, к
возвышающемуся на горизонте горному хребту. Трудно было себе представить,
что же именно там так горело. Обогатительная секция комплекса - сплошь набор
изготовленного из металла технологического оборудования, но огню удавалось
находить горючие материалы.
Штурм опять не удался. Служба режима сделала уже вторую попытку,
применив при этом все средства, имеющиеся в ее распоряжении, но бунтовщики
не желали просто так отказываться от своих требований. Понеся жестокие
потери и отступив глубже в обогатительные секции, контрактники продолжали
бороться уступая пространство только после жестоких схваток, платя Смерти и
Страданию ужасную дань, взимавшуюся в жизнях их товарищей. Хорошо
вооруженные и оснащенные всем необходимым силы безопасности с невероятным
напряжением отбивали у недовольных помещение за помещением, непосредственно
уничтожая неповиновение и инакомыслие.
Требования повстанцев, об отправке их обратно, по местам, где их было
завербовано, руководством комплекса даже не рассматривалось. Службы
безопасности и режима получили недвусмысленное указание: "как можно скорее
подавить все очаги недовольства и сопротивления", и они как могли, старались
это сделать.
Схватка перешла во вторую секцию. И штурмующие, и сдерживающие штурм,
чувствуя каждый свою правоту и справедливость своих действий, все с большим
ожесточением дрались каждый за свою правду. В секции, содрогающейся от
выстрелов предсмертных криков раненых и умирающих правы были все, все кроме
полыхающего пожара. Да и то, если б нашелся чудак, и вникнул в его огненную
точку зрения, то наверняка бы выяснил, что и огонь, как явление прав по
своей сути.
Пламя сопровождая противоборствующие стороны перешло из третьей во
вторую секцию, и свободно пройдясь по огромному помещению охватило установку
регенерации воздуха. Никто даже не обратил внимания на нависшую над всеми
угрозу - ведь убивать очень трудно, и это требовало концентрации всех сил и
внимания.
С оглушительным грохотом установка взорвалась. Стена огня прокатилась
по секции расставив все точки и примирив всех, кто в ней находился.

Эти ужасные, по своей реалистичности кошмары, начались у Роберта уже на
третий день работы на плантациях. То, что это было как то связано с
наркотиком не подлежало сомнению, но вопрос заключался в том, что почти
всегда Роберт видел в своих снах то, чего никогда с ним не случалось. В
основном это были события последних дней его пребывания на Скитларе(2). Как
это могло быть он не знал.
Эхо выстрела гулко перекатывалось по лощине. Дикий вопль прогнал из
мозга причудливые порождения Морфея, уступив место реальности, которая
впрочем была ничуть не лучше кошмаров.
Роберт с опаской выглянул из своего импровизированного убежища, но
ничего опасного не замелил. Метрах в двадцати от дерева на котором он
находился, пылала сухая ветка на соседнем дереве-великане. Видимо туда и
пришлась основная порция плазмы после выстрела. Больше ничего увидеть не
удалось - тьма была кромешная. Тишину нарушал только хрип какого-то зверя,
доносившийся от подножья ствола.
Сердце Роберта часто билось. Он с удивлением обратил на это внимание,
но его поразила не частота его работы, а амплитуда с которой оно это делало.
Казалось, оно вот-вот выпрыгнет, оставив своего хозяина наедине со своими
страхами.
Еще не совсем проснувшись, он не слушающимися руками отвязал налаженный
им накануне самострел и покрепче взявшись за рукоятки оружия еще раз
выглянул, перегнувшись через край развилки несколько раз выстрелил, стараясь
по слуху более точно навести оружие. Яркие вспышки выхватили у ночи все
пространство лощины, резанув привыкшим к темноте глазам.
Происходившее дальше, приторможенный сном и страхом мозг Роберта
воспринимать отказывался. Внушительных размеров зверюга, покрытая черной,
как ночь шерстью, издав вопль, от которого кровь стыла в жилах, черной тенью
метнулась несколько раз из стороны в сторону, сбитая с толку и перепуганная
вспышками испаряемых высокотемпературной плазмой растительных остатков,
устилавших грунт, и сориентировавшись убралась со скоростью молнии. Ловкость
и скорость, с которой ретировался огромный, к тому же раненый зверь, не
оставляли ни каких сомнений о составе его питательного рациона. Это был без
сомнения хищник, грозный и опасный. Если он и не был повелителем этого
тропического леса, то уж последним в его иерархии он точно не был.
После ночного проишедствия Роберту так и не удалось сомкнуть глаз.
Концентрация адреналина в крови спала только к утру и достигла более-менее
нормального уровня только когда Кармант соизволил заявиться и залить своим
светом эту часть планеты.
Ночная возня, которую можно было слышать то тут, то там, особо и не
прислушиваясь, с неохотой уступила место тишине, которую сначала
нерешительно, а потом более уверенно и часто решались нарушать посвистами
неизменные, разноцветные птички.
Вскрыв упаковку в едой, Роберт перекусил и запил свой царский, по
местным меркам завтрак уже начинающей портиться водой из пластикового мешка.
На этот раз еда пошла лучше. Организм видимо соблаговолил таки подготовить
набор ферментов, для расщепления и транспортировки непосредственно к клеткам
незнакомой ему до этого пищи. В подтверждение этому, Роберт буквально
физически ощутил, как его изголодавшийся желудок принялся за работу, а
параллельно с насыщением поднималось и настроение, с трудом отодвигая на
другой план целый набор страхов, которые за эти несколько месяцев успели
плотно укорениться в сознании.
Согласуясь с неведомо когда установленным распорядком, ночная жизнь
окончательно уступила место дневной, забрав с собой все свои кошмары.
Казалось, что все вокруг стало красивее и дружелюбнее. Хотя видимо это
только казалось...
Собрав обратно в походное состояние свое нехитрое имущество, изгой, для
которого не нашлось места нигде больше в галактике, кроме как на Отстойнике,
направился дальше не север.
Учтя случившееся ночью, он держал оружие всегда в постоянной
готовности, даже не ограничившись таким убойным экземпляром, как плазмомет,
пластиковой лентой подвязал к поясу и держатель с импульсником. Джунгли дали
понять, что это не то место, где можно расслабиться и сосредоточить все свое
внимание только на получении удовольствия от жизни. Наоборот, такое
поведение здесь неминуемо каралось, главным судьей и исполнителем в этом
деле была сама матушка Природа. Щедро дарящая направо и налево жизнь, но
затем, видимо осознав пагубность своей неописуемой щедрости, стремящаяся
забрать назад свой бесценный подарок, дав при этом другому существу оттянуть
свой конец на некоторое время.
Без проишедствий прошел второй и третий день пути. Ночлеги он устраивал,
учитывая случившееся с еще большим старанием, налаживая, как и в первую ночь
самострел, но никто больше не приходил к нему в гости и не предпринимал ни
малейшей попытки его сожрать. Все пока складывалось довольно неплохо - никто
не препятствовал ему, никто его не искал и вообще он никого не встретил из
людей, а если не считать визита в первую ночь, то и из животных тоже.
Насекомые конечно в счет не идут. Этого добра он здесь насмотрелся столько,
сколько не видел за все свои предыдущие жизни. Они в основном просто
надоедали, но попадались и такие, которые непременно старались укусить и
настаивали на своем до тех пор, пока их не убивали. Настойчивее, но вместе с
тем и глупее животного Роберту раньше видеть не доводилось.
Да и вообще он раньше с животными дела не имел. Место где он родился,
не располагало к бесконтрольному обитанию каких бы то ни было животных. Это
была затерянная в космосе станция, сделанная из бетона и металла, и каким то
там животным, там просто не было места. Его не хватало даже для людей. Не
смотря на это, Роберт как-то сразу принял такое положение вещей, что во
Вселенной существуют не только металлические переборки, шлюзовые камеры и
скафандры не по размеру. Его мозг с удивительной готовностью принимал как
должное деревья и траву, которых он никогда не видел, голубое небо и вздох
без шлема, будто где-то глубоко в подсознании сохранилась информация о жизни
далеких предков. Может действительно оно так и было.
На пятый день пути заметно стал изменяться окружающий ландшафт.
Непролазных участков попадалось все меньше и меньше, наоборот, все место
занимали старые массивы тропического леса. Деревья, насколько можно было
судить на глаз, поднимались вверх метров на пятьдесят, не меньше, и плотно
сомкнув вверху кроны практически не пропускали свет. Но с этим вполне можно
было мириться. Глаз быстро адаптировался к к таким условиям и сносно видел,
а отсутствие нижнего растительного яруса, гораздо больше радовали душу, чем
непролазные заросли, в которых неизвестно кто прячется замерев перед
прыжком.
По пути стали попадаться отдельные валуны и даже небольшие выходы на
поверхность скальных пород. Бурые, растрескавшиеся камни явно
свидетельствовали о том, что Роберт ушел уже достаточно далеко, и область
материка, в которую он входил, хоть и не много, но все-таки отличается от
той, где его заставляли работать мотыгой и кормили хлебом из опилок. Ровная,
как стол равнина, хоть и поросшая лесом, но равнина, стала постепенно
переходить сначала в еле заметные холмы, но по мере продвижения подъемы
становились все круче, а спуски все опаснее. Выходов скальных пород стало
еще больше и Роберт понял, что он приближается к какой-то горной системе.
Малейшего намека на карту, или на что-то в этом духе у него не было. Можно
было только погадать о роде ожидавших его препятствий.
К концу пятого дня пути, когда Роберт занялся уже привычным для него
делом - поиском места ночлега, по возможности более безопасного, на глаза
ему попался черный провал входа в пещеру, обросший кустарником. Раздвинув
форсункой плазмомета гибкие побеги, стараясь двигаться как можно тише, он
прислушиваясь, вошел в тьму провала. Внутри было тихо, как на кладбище,
только откуда-то издалека, доносилось журчание, похожее на смех ребенка. В
кромешной тьме ничего нельзя было разобрать. Роберт постоял немного у входа,
в надежде, что глаза привыкнут к темноте и он сможет хоть что-то разобрать,
но мрак был такой плотный, что это оказалось тщетным. На ощупь же
пробираться по пещере, где неизвестно кто или что вполне могло устроить себе
логово ему не улыбалось.
Он вышел. Поискав немного вокруг, он насобирал сухих, почти истлевших,
похожих на сделанные из бумаги прутьев, наломал немного более плотных,
высохших веток в прикрывавшем вход кустарнике и связал их живым, гибким
побегом. Получилось некое подобие факела или метлы, кому как нравиться.
Затем он поставил свой плазмомет на минимальную мощность и прицелившись
поджог свое произведение. Сухие, как порох прутики с треском занялись.
С пылающей связкой прутьев в одной руке и плазмометом в другой, Роберт
двинулся на исследование обнаруженного убежища. Низкий у входа свод, после
нескольких метров поднимался на метров восемь - десять, ширина прохода при
этом оставалась такой же. Корявые пласты камня, выступавшие из стен и свода
не оставляли ни каких сомнений в естественном происхождении пещеры. Через
метров десять, проход сворачивал вправо, почти под девяносто градусов.
Роберт заглянул за угол. Колышущееся, казавшееся живым пламя, выхватило у
тьмы все пространство каменного мешка, которым заканчивался проход. Роберт
осторожно двинулся вперед. Вытянутая полость, со сводом метров в десять и
длиной около двадцати, казалась удивительным строением древних, но это
видимо только казалось. Войдя поглубже, Роберт заметил источник странных
звуков, которые так поразили его в самом начале. По тупиковой стене пещеры
струилась вода, вытекая из узкой трещины под сводом. Изломанный свод пещеры
и выступы камня на стенах причудливо коверкали этот звук, превращая его в
нечто, вообще ни на что не похожее. Пройдя с журчанием по стене, вода
уходила в провал, в понижающемся в этом месте полу. Как Роберт не старался
осветить его и посмотреть, что же там дальше, у него ничего не получилось.
Но он был настолько глубоким, что бьющийся в агонии факел, никак не мог
высветить конца этого природного колодца, только блики от преломления света
в струящейся воде заполняли пространство расширяющегося к низу провала, а
дальше свет идти отказывался.
Обнаруженная Робертом пещера была великолепна. Казалось, она специально
приспособлена прятать беглецов. Не смотря на случайность ее возникновения,
если начать сентиментальничать, то могло показаться, что природа проявив
заботу специально о нем сотворила такое надежное убежище, хотя насколько
показывает опыт, специально она ничего не делает. Все зависит только от игры
шалого Случая.
Было удивительно, что такое прекрасное место для устройства логова, не
было занято никаким животным и пустовало. Это легко объяснялось двумя
причинами: либо у представителей местной фауны не было заведено устраивать
себе убежищ, либо таких пещер, как эта было гораздо больше чем требовалось,
и зверье перебирало, выбирая из их числа лучшие. Видимо второе объяснение
располагалось к истине более близко. Вода, струящаяся по глухой стене
пещеры, явно указывала, что без здесь не обошлось, что именно она это все и
соорудила, но утратив былое могущество рушить и уносить прочь камень, сейчас
ласково журчала, намереваясь убаюкать каждого, кто сюда сунется.
Первая ночь на новом месте и последующий за ней день прошел тихо и
спокойно, вроде это были не смертоносные, дикие джунгли, а окультуренный
участок сказочно дорогого курорта. Роберт спал и ел, ел и спал. Организм,
удивленный таким ласковым обращением, не терял времени зря, восстанавливая
нарушенные каторжной работой, скотским обращением и постоянным голодом
процессы, казалось навсегда нарушенные процессы.
В следующее утро его разбудила поначалу едва уловимая возня, но вскоре
она стала погромче и ее уже нельзя было игнорировать. Отвязав настороженный
у входа плазмомет, Роберт осторожно раздвинул заросли, обрамлявшие вход в
свое убежище и выглянул наружу. Светало. Плотные, небрежно изорванные
порывистым ветерком клочья тумана, будто выполняя волю могущественного
полководца, организованно покидали поле боя и дружно собирались в уходящей в
низ лощине, видимо концентрируя силы в надежде на реванш. Среди разрозненных
порядков этого воинства, Роберт заметил человека. Ободранный, высокий
мужчина, прижимая левую, окровавленную руку к туловищу, правой размахивал
внушительного вида дубиной. Против кого было направлено то действие из-за
тумана не было видно. Роберт выскочил из зарослей и помчался на подмогу.
Подбегая он увидел и врага, с которым сражался оборванец. Не издавая ни
звука, кроме хриплого, низкого рычания, на него бросалась стая собак,
перешедших в здешних условиях к своему исконному образу жизни. Штук шесть
отвратительных животных набрасывались на несчастного по очереди и парами, и
если не успевали получить дубиной, то отхватывали окровавленные куски
материи с штанов или со спины затравленного ими человека. Удивительно
большая, черная собака сидела несколько поодаль и равнодушно взирала на
происходящее. Роберт понял, что это вожак этого отвратительного, с
человеческой точки зрения сообщества. Таких собак, как эта, ему приходилось
видеть в лагере Мердлока, и позже именно такие собаки участвовали в поиске и
поимке беглецов. Оказывается, эти собаки сбегали тоже.
Насколько мог тихо, Роберт подбежал поближе и старательно прицелившись
жахнул по вожаку. Куски, растерзанной плоти разлетелись в разные стороны,
остальные собаки все еще держа свою жертву в плотном кольце несколько
поумерили свой пыл, и теперь только переглядывались, как бы спрашивая друг у
друга: "что случилось"?
Не теряя зря времени Роберт выскочил из-за кустов и прицельно
расстрелял еще несколько тварей. Остальные так быстро унеслись прочь, что за
ними даже завихрился туман.
Увидев своего спасителя и все еще не веря в свое чудесное спасение,
долговязый, а он оказался на голову выше Роберта, расплылся в излучающей
бездну счастья улыбке. Так, с улыбкой на лице он и рухнул лицом вниз, на
сброшенную деревьями за ненадобностью листву, перепачканную кровью, кровью
его, и его поверженных врагов. Роберт перевернул несчастного. Человек ровно
дышал. Все было нормально, если не считать множественных жестоких ран и
потери сознания.
Напрягаясь изо всех сил, он потащил своего собрата по несчастью к
пещере. Согнувшись в три погибели, захватив его под мышки, часто отдыхая, он
с трудом преодолел несчастных двести метров до пещеры. На пути осталась
полоса потревоженных палых листьев, обагренная кровью.
Оставив каторжника у входа в пещеру и сбросив рядом порядком
поднадоевший, тяжелый плазменник он метнулся в пещеру, быстро набрал в мешок
свежей воды и принялся промывать раны. На спине и руках раны были неглубокие
и по виду не опасные. По крайней мере, ни один из крупных сосудов поврежден
не был. Наскоро промыв их и перевязав остатками своей, недавно постиранной
рубашки, Роберт принялся осматривать ноги, все еще находившегося без
сознания человека. Здесь дело оказалось посерьезней. Смыв свернувшуюся
темными комками кровь, он увидел глубокие, рванные раны. Особенно досталось
икроножной мышце на правой ноге. Сзади, до колена, нога представляла собой
сплошной кусок мяса, выглядывающий из под стянутой, и порванной мощными
челюстями кожи. Когда он начал расправлять эти лоскуты, стараясь их
поставить на место, человек застонал, но в сознание не пришел. И правильно
сделал, ибо еще предстояло много манипуляций, настолько болезненных и
непрофессионально выполняемых, что находясь в сознании, перенести такое
страдание и не возненавидеть после этого весь мир, просто не представлялось
возможным.
Аккуратно расправив поврежденные ткани, он туго стянул свое
произведение, на этот раз тем, что осталось от рубашки раненого, и соорудив
из листьев и свежих веток жалкое подобие подстилки, перекатил на нее
безжизненное тело и втащил эти "носилки" внутрь пещеры. Расположив их возле
стены входа - днем в этом месте было достаточно света и вполне можно было
ориентироваться.
Через несколько часов человек пришел в себя. Ничего не понимающим
взглядом он обвел корявый свод пещеры и уставился на Роберта. Не смотря на
муку страдания, весь его вид выражал одно желание - он настойчиво требовал
объяснений.
- Где я? - Только и смог он промямлить не желающими слушаться губами.
- Не волнуйся, ты в безопасности, собак больше нет.
- Да, я помню, как ты их... Но больше я ничего не помню. - С трудом
промолвил лежащий на подстилке из листьев и прочего мусора человек.
Роберт протянул ему открытую консерву, но тот только поморщился и
попросил воды. Одна мысль о еде вызывала у него отвращение. Он по
собственному опыту знал, что это обычная реакция организма на усталость и
болезнь.
Жадно напившись незнакомец опять забылся. Видя, что пока ничем больше
не может ему помочь, Роберт выбрался наружу и используя сломанную поблизости
ветку раскидистого куста, минут сорок работал, маскируя полосу в опавшей
листве, которую от прочертил от места схватки до пещеры, подумав, что такой
знак будет слишком хорошо заметен с воздуха в промежутках, между кронами
деревьев.
Покончив с работой, он на перевес со своим плазмометом немного прошелся
по окрестностям, но ничего подозрительного не заметил.
Так бурно начавшийся день подходил к концу. По непонятно кем, давно
заведенному закону, который гласил, что все хорошо в меру, уставшее светило
уступало поле деятельности кошмарам ночи, уходя за горизонт с ощущением
хорошо выполненной работы, отдавая облагодетельствованное своей лаской
пространство в безраздельное господство тьмы. Справедливо полагая, что все
познается в сравнении и давая возможность это сделать. Тени сгущаясь и
набираясь силы в непроходимых зарослях, все смелее выходили на открытые
места, проверяя, все ли готово к приходу своей владычицы - зловещей Тьмы,
обладающей таким могуществом, что в ее власти было поглотить не только
пространства планеты или области в космосе, но и сознание любого смертного.
Роберт вернулся в пещеру, когда уже мрак, верный слуга Тьмы, вплотную
занялся лощиной, и сознание живо откликнувшись на эту метаморфозу, начало
рисовать на месте ничем не примечательных кустов и зарослей образы Хаоса,
страшные и удивительные одновременно.
В пещере было все спокойно, только порывистое дыхание человека, да
тихонько журчащая вода, придавали реальные черты этому месту, с трудом
вырывая его у мира легенд и приданий. Насторожив как обычно у входа свое
оружие, Роберт наскоро перекусил и уснул.
Представление следующего дня открывали несколько птичек, обычных в этих
местах разноцветных птичек, к присутствию которых, все живущие в джунглях
или в их непосредственной близости, привыкали на третий день. Безобидные с
виду пернатые, всем своим видом вызывавшие у наблюдателя умильные чувства,
возле входа в пещеру, с утра по раньше устроили отвратительную потасовку. С
криками они набрасывались друг на друга, таскали одна другую за хвост и
крылья и вообще, производили столько шума, что потревоженный мозг не мог в
таких отвратительных условиях надолго задерживаться в состоянии сна. Роберт
выскочил наружу. Перепуганные появлением такого большого и опасного врага,
они позабыв на время про свои распри, дружно ретировались на соседнее
дерево, и там продолжили решать свои проблемы.
В это утро обычного для этих мест тумана не было. Что-то разладилось в
атмосфере, зато все вокруг просматривалось гораздо дальше обычного.
Отсутствие всякого движения немного успокоило Роберта и он приобретя
некоторую уверенность направился обратно в пещеру, посмотреть, как себя
чувствует его гость.
Осмотрев раненого он понял, что дело гораздо хуже, чем он надеялся. У
того поднялась температура, которая явно превышала предел тридцати восьми
градусов. Переступив через эту черту, организм уже сам не справлялся с
нахлынувшей инфекцией и множественными повреждениями, а требовал посторонней
помощи. Позабыв и про завтрак, и про меры предосторожности, Роберт начал
было принудительно охлаждать его организм, смачивая в стекавшей по стене,
ледяной воде все, что можно было намочить и накладывая эти импровизированные
компрессы на лоб, запястья и на неповрежденные участки ног, но тряпки сразу
же становились теплыми, а эта манипуляция не приносила страдающему видимого
облегчения.
Иногда он приходил в себя. В эти минуты он только смотрел полными боли
глазами на своего единственного врачевателя и бредил, то бессвязно мыча, то
проклиная кого-то такими страшными и замысловатыми ругательствами, что нужно
было иметь сильно изощренный мозг, чтобы такое придумать, или по крайней
мере запомнить.
К середине дня, насколько можно было судить о самочувствии больного,жар
несколько спал и у него в сознании стало появляться больше просветов. Когда
наступал один из них, он начинал упорно твердить одно и то же:
- За первой грядой... Холдекс... Устроит...Двенадцать киллом... От
Сальса...
- В первые несколько раз Роберт воспринимал эти сообщения как
продолжение бреда и не обращал на них никакого внимания, следя только за
тем, чтобы компрессы всегда были холодными, и только на третий раз до него
дошло, что этот человек старается ему что-то сообщить, а он, дурак, не
обращает на это никакого внимания.
- Ты Сальс? - Догадался Роберт. Человек с выражением неописуемого
восторга ни лице кивнул в ответ.
- Мне надо идти на север? Ответом было то же счастливое выражение лица.
- Ты здесь знаешь кого-то? - Продолжал прояснять для себя картину
Роберт.
- Холдекс... - Был ответ. - А кто такой, этот Холдекс, такой же
плантатор как Мердлок? И только мне стоит появиться в его окрестностях, как
сразу же вручат мотыгу ручной работы и погонят на плантации самым длинным и
самым новым хлыстом?
- Я не знаю о его занятиях ничего, но он не плантатор. Он мне должен.
- Ну раз он тебе должен, то я так и быть, рискну, приведу этого
должника сюда, или принесу лекарств.
После этих слов, несчастный покорился навалившейся на него усталости.
Дыхание стало ровнее, а бред прекратился вообще.
Кармант стоял в зените. У Роберта было не так уж много времени для
выполнения этого поручения. Необходимо было спешить, ведь до наступления
сумерек оставалось немногим более восьми часов, а преодолеть двенадцать
километров по незнакомой местности, а тем более по джунглям, было делом не
быстрым. До сумерек он расчитывал вернуться обратно. Откладывать поход до
следующего утра было делом бессмысленным. Сальс находился на тонкой грани
между жизнью и смертью, и без сомнения, попавшие в его раны микроорганизмы,
против которых в его организме антитела явно отсутствовали, не сегодня,
завтра поставят на его жизни жирную точку. Подгонял его в путь и еще один
аспект сложившегося положения. Не определенны порыв, подталкивающий его
ранее к побегу, сейчас стал принимать реальные очертания. На этой планете
появилось место, в котором надо надеяться его не ждут немедленно кандалы, по
крайней мере так было обещано...
Перетащив в самую глубину пещеры, поближе к источнику с водой раненого,
он расположил его таким образом, что если он прийдет в себя или проснется,
то сможет дотянуться до воды и до оставленной пищи. Оставил он Сальсу и
импульсник с обеими запасными обоймами, который уже несколько дней мирно
лежал на самом дне мешка с пищевыми концентратами. Так, на всякий случай.
Набрав немного воды и завязав поплотнее мешок, Роберт долго возился со
входом, заваливая узкую щель в камне валяющимися поблизости выветренными
скальными обломками, чтобы больной не стал легкой добычей обитающих здесь
тварей, предусмотрительно оставив промежуток снизу, и не доложив несколько
камней сверху, для того, чтобы осуществлялся самоточный обмен воздуха. Когда
он закончил работу, ему в голову пришла не добавившая энтузиазма мысль о
том, что если он не вернется, то в какой прекрасный склеп для этого
несчастного превратиться его теперешнее убежище. Но особенно раздумывать ни
над этой, ни над другими мыслями времени не было. Пристально оглядев в
последний раз свое произведение он резко повернулся и направился на север.

Сначала все время приходилось идти в гору. Подъем, хоть и был пологим,
но Роберт держал хороший темп и уставал на глазах. Все больше и больше по
пути стало появляться выходов на поверхность скальных пород. По мере
продвижения менялся и цвет камня. Чем дальше он шел, тем больше стало
попадаться темных, почти черных валунов, которые вскоре стали преобладать
над бурыми, именно в буром камне вода образовала оставленную позади пещеру.
Несколько раз приходилось делать большие обходы - на пути вставали
непролазные заросли, прорваться сквозь которые можно было только в танке, да
и то не в каждом. Все время пока он шел, он очень внимательно примечал
дорогу, особенно когда приходилось обходить стороной возникающие по пути
препятствия, старался запомнить все мелочи, ведь на обратном пути, если
таковая состоится, не когда будет терять времени на поиски пути. Можно было
опоздать к больному, да и просто не успеть вернуться к наступлению такой
ненавистной ему темноты.
Когда Роберт выходил, то как человек, выросший в условиях, когда все
время приходилось себя во всем ограничивать, наметил для себя точку
возврата. За неимением более точного определителя времени, он поделил
оставшийся угол небосвода, который еще предстояло преодолеть Карманту на две
части, намереваясь, если раньше не найдет обещанного поселения, как светило
достигнет намеченного градуса, развернуться и пойти обратно, чтобы до
наступления ночи добраться до пещеры. При таком неблагоприятном исходе этой
вылазки, он намеревался повторить попытку на следующее утро.
Постепенно лес уступал место скалам, хотя и не без боя. Находились
нахальные представители необозримой флоры, которым было абсолютно наплевать
где расти, прекрасно себя чувствующие посреди трудно преодолимых завалов
камней. Руша своими тщедушными корнями безжизненные камни, эти травянистые
растения и кустарники с таким презрением смотрели в глаза неустроенности,
что это могло подзадорить каждого, кто уделил бы этому явлению хоть немного
внимания. У Роберта времени на такие пустяки не было.
Добравшись до верхней точки гряды, как ее назвал Сальс, ему открылась
величественная картина, которой видимо еще не касались старательные руки
человека, всегда пытающегося окультурить, недостаточно культурное с его
точки зрения пространство. Под его ногами, широкими, изумрудно-зелеными
волнами простирались джунгли, точно такие, из которых он только что вышел.
Только сейчас они ему открывались с непривычной точки. Увиденная картина
потрясла Роберта. Ему еще не доводилось за все время пребывания на планете в
таком ракурсе лицезреть этот лес. Все время, чтобы что-то увидеть
приходилось задирать голову. На этот раз он смотрел на все свысока, чувствуя
себя чуть ли не повелителем всего этого великолепия.
Действительно, с этого места было хорошо видно, что за открывшимся ему
массивом буяющего леса, параллельно той, на которой он сейчас стоял,
располагалась еще одна горная гряда, но она слабо походила на эту. Прежде
всего, хорошо просматривались широкие, бурые отроги, насколько видел глаз,
круто уходящие вверх. Граница между джунглями и голым камнем была более
четко очерчена, а наиболее могучие, голые каменные гребни, поднимались
настолько высоко, что переходящий в почти вертикальные стены, темный камень,
терялся среди обычных здесь под вечер облаков.
Пока все, о чем говорил Сальс было правдой. Роберт перебросил свой
плазмомет на левое плечо, проверил по светилу, достаточно ли у него времени,
и увидев, что время еще есть, стал осторожно спускаться по качающимся от
непривычной тяжести человеческой ноги камням, все глубже и глубже погружаясь
в бушующую красками жизни, пучину джунглей.
Только приблизившись вплотную, Роберт заметил поселение. Странно было
наблюдать среди буйной, дикой растительности, нечто сделанное человеком.
Правда, то что он увидел, поселением нельзя было даже назвать с большой
натяжкой. На обнесенном высоким частоколом, крохотном участке, располагалось
несколько хижин и каких-то вообще шалашеподобных построек. Строения жались
друг к другу, стараясь как можно дальше находиться от забора. И в периметре
ограждения, и за его пределами лес был подчищен ровно настолько, насколько
это было необходимо для жизни людей. Чистка коснулась только нескольких
раскидистых кустарников, насколько Роберт мог судить сквозь щель в заборе.
Все остальные деревья, со своим обычным для этих мест, невообразимым
переплетением ползучих растений были сохранены, плотно и надежно маскируя
человеческое жилье. Ни с воздуха, на даже с поверхности оно не
просматривалось, и обнаружить его было практически невозможно. Роберту в
этом отношении действительно повезло, что он не проскочил мимо этого
поселения, так его и не заметив.
Никакого движения за ограждением не наблюдалось. Все выглядело тихим и
мирным. Миниатюрный поселок казался покинутым. То, что поблизости не
оказалось распаханных участков Роберта несколько успокоило. Приободренный
этим фактом, он стал осторожно пробираться вдоль ограды в поисках входа. За
несколько минут он осмотрел ее всю и ничего похожего на вход не обнаружил,
сплошные, плотно расставленные колья и все. Никакого намека на вход. Это его
несколько озадачило. Оставив свои поиски входа он залег возле частокола в
зарослях, и стал наблюдать за внутренней территорией. Время еще позволяло
это делать.
Роберт лежал и смотрел, но внутри ничего не происходило. Лежа в
зарослях кустарника с листвой, источающей неприятный, резкий запах, он стал
размышлять о роде занятий здешних обитателей, но ничего путного ему в голову
не приходило. Так, как возделанной земли не наблюдалось, было ясно, что
добывают пропитание они себе каким-нибудь другим способом. Ничего
правдоподобного, кроме охоты, он так и не смог придумать. Для чего было
приспособлены хижины, построенные грубо, но крепко, то же оставалось
загадкой.
Его рассуждения прервал сухой, металлический щелчок, какой может
издавать только оружие. Что-то холодное коснулось его правой лопатки и
скрипучий голос тихо произнес:
- Вставай, очень медленно. Не вздумай делать глупости и веди себя
спокойно. Я на таких как ты зубы съел. Оружие свое оставь в покое, пусть
полежит.
Роберт медленно встал, слегка приподнял руки и повернулся к
говорившему. Немного отступив назад, прислонившись плечем к молодому, но
достаточно толстому побегу, стоял невзрачный человек, покачивая странным
оружием, которое он уверено держал в правой руке. Не смотря на легкость с
которой он это делал, судя на глаз, его железяка была достаточно тяжелая.
Такое оружие Роберту так близко пришлось увидеть впервые, хотя он много
слышал о его существовании. К тщательно обработанному деревянному прикладу,
была прикреплена металлическая трубка, примерно метровой длины, с разных
сторон обвешанная различными переключателями режимов, отводными трубками и
еще чем-то, назначения чего Роберт не знал. Венчал этот набор искусно
обработанного и анодированного в черный цвет металла, сильный оптический
прицел, уставившейся сейчас на него своим большим, фиолетовым глазом. Снизу
торчала коробка, - видимо из нее оружие питалось зарядами. Насколько он
знал, такие системы вооружения получили широкое распространение в мирах
слабо развитых технологически, благодаря свой простоте в производстве и
обслуживании. Дешевизна этого оружия играли то же не последнюю роль. Как оно
действует, Роберт конечно не знал, но ему было известно, что из этой трубки,
под действием какого-то газа вылетает с большой скоростью кусок железа -
заостренный цилиндр, и попадая в плоть, рвет ее беспощадно. Более того,
имелся в наличии очень широкий выбор зарядов, самого разного действия,
которые можно было зарядить и выстрелить из подобного оружия. Так что Роберт
особенно не геройствовал, если не считать геройских взглядов, которые он
бросал на своего нового повелителя.
- Кто такой, откуда идешь? - Спросил незнакомец, пристраивая оружие
Роберта у себя на плече.
Хоть ростом он и не вышел, но видимо жизнь на свежем воздухе,
насыщенная приключениями, шла этому, уже не молодому человеку на пользу.
Темная, дубленная кожа, выдавала в нем человека странного мира, по крайней
мере Роберту еще не приходилось видеть человека с такой кожей, хотя, надо
сказать, ему еще очень многого еще не приходилось видеть в своей жизни. Лицо
незнакомца, пока он проделывал свои манипуляции, оставалось полностью
бесстрастным. Роберту показалось, что этот человек каждый день задерживает
беглецов с плантаций, с таким профессиональным безразличием он это все
проделывал.
Роберт был шокирован резкой сменой обстоятельств и стоял как истукан,
не в состоянии произнести ни слова. Видя, что с объяснениями прийдется
подождать, странный старикашка, ловко завернул поднятые руки Роберта за
спину, и крепко стянул запястья тонкой, но судя по всему крепкой пластиковой
лентой.
- Пошел вперед, и без резких движений, - процедил он, подбодряюще ткнув
стволом своего оружия в спину Роберту.
- Мне нужен Холдекс, - наконец нашелся Роберт, - я пришел к нему. Его
слова никак не подействовали на незнакомца, так что пришлось идти. Обогнув
ограду, они подошли к точно такому же участку забора, как и все остальные,
но в отличие от них, этот открывался. Войдя внутрь периметра, процессия не
задерживаясь двинулась к одной из хижин. Шедший сзади, сутулый и сморщенный
человек вовремя давал команды "налево" и "направо". Оказавшись перед дверью,
Роберт ее толкнул, и она послушно отворилась. На мгновенье он задержался на
границе света и мрака неосвещенного помещения, но хозяин леса грубо втолкнул
его внутрь и скрипнувшая дверь отгородила их от дневного света.
Глаза с трудом привыкали к сумраку. Единственное, малюсенькое окно,
больше похожее на бойницу, пропускало так мало света, что можно было
сказать, что оно вообще этого не делало. Бойкий лучик света, отчаянно
прорывался сквозь никогда не мытое стекло, но до пола доходил крайне
ослабленным, увязнув в смеси дыма и пыли, которые клубами стояли в воздухе,
и вошедшие люди только нарушили своим приходом его состояние.
На замызганном покрывале, брошенном на раскладную койку военного
образца, развалившись спал мужчина, не обращая внимания на возню, которую
учинили вошедшие никакого внимания. Густая, черная борода этого человека,
начиналась прямо от глаз. Шевелюры, напротив, не было. Только жалкие остатки
растительности возле ушей и сзади, на затылке, давали понять, что когда-то
эта голова была украшена если не пышными, то все же волосами. Теперь только
блестящая лысина сверкала капельками пота. Комбинезон защитного цвета, такой
же, как и у того, что привел Роберта сюда, стягивал плотную фигуру, стесняя
телеса спящего и затрудняя дыхание. Около койки лежал широкий ремень со
множеством кармашков, в каждом из которых находился магазин к винтовке.
Винтовка лежала рядом, точно такая же, какая сейчас смотрела Роберту в спину
черным, равнодушным глазком.
Лесной житель принялся будить своего компаньона. - Посмотри, Крам,
какой доходяга попал сегодня в нашу местность, - задорно обратился он к едва
проснувшемуся толстяку. Маленькие, заплывшие жиром глазки неохотно открылись
и посмотрели на вошедших. Не говоря ни слова, только что проснувшийся житель
вечнозеленого леса, с минуту осматривал обоих. По мере того, как шло время,
видно было, как от полного безразличия его настроение постепенно изменяется,
уступая место неподдельной заинтересованности.
- Что, сам пришел? - Не поверил здоровяк.
- В том то и дело, что сам. Крутился около ограды, все высматривал.
Похоже искал вход. Потом спрятался в кустах и стал наблюдать за хижинами.
Тут то я его и взял. - Похвастался бравый старикашка, который используя
свежий воздух и подвижный образ жизни, без боя не отдавал своей старости ни
одного дня.
- Кто такой? Зачем пришел? - Обратил свое любопытство в сторону Роберта
начальник этих мест.
- Не во мне дело, - начал Роберт, не сильно надеясь на успех своей
речи, - я бы сам никогда не решился бы прийти сюда.
- Да, такие как ты обходят это место как можно дальше... - Меня просил
прийти сюда Сальс. Ему здорово досталось прошлым утром и он в очень плохом
состоянии. Стая диких собак чуть не загрызла его до смерти. Они его уже
почти прикончили, когда я его отбил. Сейчас у него горячка и наверняка
обширное заражение. Вот я и пришел просить помощи. Он сказал, что вы его
знаете, и не откажете в просьбе.
- Вот и хорошо, - обрадовался конвоир Роберта, - я думал только один
попался, а тут еще оказывается еще и второй есть. За двоих Мердлок даст
больше!
После этих слов Роберт пожалел о своем бескорыстном поступке. Куда,
куда, а на плантации ему не хотелось, тем более на плантации Мердлока.
Фантазия живо откликнулась на эти слова и начала рисовать в сознании картины
одну ужаснее другой. Сразу вспомнились предупреждения конвоиров и
надзирателей; вспомнилось все, что ему обещали сделать в случае побега. Жить
перехотелось.
- Ты работал у Мердлока? - Спросил толстяк, заметив, что еле тлевшая
искра жизненного энтузиазма в глазах у Роберта мгновенно погасла.
- Да. - Слушай, Холдекс, - обратился конвоир к своему начальнику, - а
ты действительно знаешь этого Сальса, про которого он здесь говорил?
- Знаю. - Вот и хорошо, - обрадовался старик, - всегда приятно помочь
старому знакомому. Представляешь, как ему сейчас плохо в джунглях. Лежит
себе бедняга, болеет. А мы его доставим на родные плантации, там его хоть
покормят, если сочтут нужным, конечно...
- Дело в том, Корг, что я ему действительно должен. За мной одна жизнь.
В свое время он спас мою, теперь моя очередь, и я это сделаю, тем более, что
мне это ничего не будет стоить, не учитывая конечно оценочной стоимости его
собственной жизни.
- Ладно, я согласен. Делай как знаешь, но что мы будем делать вот с
этим? Этого я тебе так просто не отдам. Со своим поступай как знаешь, а моей
доли трогать не надо.- Старикашка изобразил на лице отвратительную гримасу,
которая видимо должна была выразить его решительные чувства. Какие именно
угадать было трудно.
- Крог, та же знаешь, что нам и этого прийдется отпустить.
- Это почему же?
- Ты разве забыл, что нам необходимо сделать этой ночью? Я уже много
раз замечал, что когда у тебя срабатывает охотничий инстинкт, то ни о чем
другом ты просто не в состоянии думать!
Этой ночью ты мне нужен здесь, и ни за какими подранками ты не пойдешь.
А этому, - Холдекс презрительно посмотрел на Роберта, - дай лекарств. самое
главное не забудь антибиотиков, и пускай себе чешет в свое логово, ставит на
ноги моего кредитора. Это единственное, что я могу для него сделать, а когда
жизнь этого Сальса будет вне опасности, тогда мы их и возьмем тепленькими.
Тем более, что тогда я ему уже ничего не буду должен. Корг, ведь еще никому
не удавалось пройти через наш участок и не попасться. Я думаю не получиться
и у этих. А если они решат, что им лучше пойти в другую сторону, то и там
найдется кому ими заняться. Сделай как я говорю. Да, не вздумай отдавать ему
оружие, - всякой щедрости есть свои пределы, и Мердлок за оружие платит
дороже, чем за своих каторжан.
Аудиенция подошла к концу. Толстый Холдекс опять улегся на жалобно
скрипнувшую койку и закрыл подведенные отечными мешками глаза, всем своим
видом повелевая убираться прочь.
Юркий Корг вытолкал свою не состоявшуюся добычу на свежий воздух.
Роберту не верилось, что его отпускают. Почти смирившееся с поражением
сознание, мысли о свободе категорически отказывались воспринимать. Все
хорошо в меру, тем более стрессовые нагрузки, если же они превышают
допустимый организмом барьер, то действуют не укрепляюще, а разрушительно.
На не гнущихся ногах он еле поспевал за Коргом. Тот в свою очередь, не
раздумывая больше ни минуты, принялся исполнять полученные указания.
Мгновенно нашелся приличных размеров носимый контейнер, с эмблемой алой
капли крови на черной, металлической крышке. Изучив расположенную на
внутренней стороне крышки рецептурную таблицу, Корг спросил у Роберта о
количестве повреждений у Сальса, о размерах его тела и о точном часе
случившегося. Прикинув что-то в уме, он с аптекарской точностью выделил
лекарства, не передав ни одной капсулы. Да это и не удивительно, - лекарства
ценились всегда, и цена эта была очень высока. Имеется ввиду отнюдь не
человеческая жизнь, как кто-то мог подумать, а чисто денежная стоимость.
Когда они вышли из покосившейся лачуги, Кармант уже клонился к закату.
Заметно потемнело. Посмотрев на свой хронометр, Корг непонятно от чего
расщедрившись, торжественно вручил удивленному Роберту длинный, видавший
виды фонарик, одновременно могущий служить увесистой дубинкой, а затем,
прийдя в свое нормальное состояние, сильным пинком вытолкал его за ворота.
- Советую тебе больше мне не попадаться. - Бросил он закрывая створку
из отесанных кольев. - В следующий раз на такое обращение и не надейся, все
будет гораздо проще. Хотя, куда ж ты от меня денешся?..
После таких слов идти было легко и приятно. Наполняющийся чернилами
ночи лес, уже больше так не пугал, скорее наоборот. Чем дальше Роберт уходил
от ближайшего человека, тем спокойнее ему становилось на душе. До сих пор не
верилось, что его так запроста отпустили. Случай. Его Величество Случай, на
этот раз подстроил все таким образом, что даже то, что обещало иметь плохую
развязку, кончилось не так уж и плохо. Даже можно сказать хорошо. Такое с
Робертом было впервые - ему наконец-то начинало везти, и он с настороженным
упоением прислушивался к этому новому для себя чувству.
Узкий лучик фонарика выхватывал у сумерек только мелкие детали, не
давая Роберту по фрагментам воссоздать едва отпечатавшийся в его мозгу
обратный путь. Кое-как перевалив через карликовый горный хребет и добравшись
до массива знакомых ему огромных деревьев, он сделал две широких петли,
прежде чем попал на знакомую поляну. Наскоро разобрав завал из камней,
который он совсем недавно воздвиг с таким трудом, он пробрался внутрь
пещеры. Сальс лежал точно в такой же позе, как его оставил Роберт часов
десять назад, только опрокинутая консервная банка, в которой он ему оставлял
воду свидетельствовала о том, что он приходил в себя. Дышал он ровно, хоть и
не глубоко.
Уложив его поудобнее и пристроив в щели на стене фонарик, Роберт
приступил к лечению. Впрыснутые в вену обезбаливающие подействовали
буквально сразу. Сальс расслабился и задышал полной грудью. Потом Роберт
принялся вводить согласно инструкции антибиотики и еще что-то, что именно он
не знал. На капсулах имелись лишь маркировки цветом, которые понимала только
военная машина экспресс-диагностики и оказания первой помощи непосредственно
на поле боя. Хотя лекарства были не из первоклассного набора, но все-таки
они действовали, и судя по всему, действовали неплохо.
Покончив со всеми процедурами Роберт перекусил, после нервной встряски,
да и не близкой прогулки пешком ужасно захотелось есть. Потом, невероятным
усилием воли заставил себя сделать некое подобие той баррикады, которой он
защищал Сальса от непрошенных гостей - ведь плазменный излучатель остался у
Холдекса, а маленький лазерный импульсник не к чему было закрепить. Роберт
успокоил себя мыслью, что если кто-то станет разбирать камни, то он
обязательно услышит и проснется, так что не нужно было ничего привязывать.
Это было последнее, что подумал Роберт, прежде чем Сон основательно взялся,
своими неотмытыми от вчерашних кошмаров руками, за его мозг.

Часть вторая. ЛЮДИ БЕЗ ФЛАГА.

Трудное становится легким, а невозможное
возможным, когда не остается другого
выхода.
(главная мысль курса по выживанию)

Глава 1. Стычка в лесу.

Следующим утром Роберта разбудил зычный голос его хлопотного собрата по
несчастью. Сальс сидел на своей подстилке из листьев и рассматривая начисто
перевязанные свежими бинтами раны, то возмущался, то зверски кому-то грозил.
- Доброе утро, - соврал Роберт. - Как спалось?
- Спасибо, плохо. Плохо и очень долго, я успел устать валяться, к тому
же эти видения, эти постоянные паскудные сны. От этих кошмаров я устал
больше, чем если бы не спал месяц.
- Ну ничего, я уже по тебе вижу, что твои дела идут на поправку. Если
тебе повезет, то скоро будешь с улыбкой вспоминать все случившееся в тобой,
да и то, только тогда, когда увидишь на себе шрамы.
- Было бы неплохо. - Мечтательно произнес Сальс и опять занял на своем
ложе горизонтальное положение.
Ничего особенного не происходило целую неделю. Время текло размеренно и
успокаивающе, как неспешные воды равнинной реки. Беглецов никто не тревожил,
да и они старались особо не обнаруживать своего присутствия в этом
неспокойном участке джунглей, покидая свое убежище только поздним вечером и
рано утром.
Правда, когда Роберт вернулся от охотников на беглецов, на север, в
джунглях что-то происходило. Яркие вспышки, отражаясь на низкой, плотной
облачности и далекие, глухие раскаты грохота, явно свидетельствовали о
применении мощного оружия, происходившем совсем недалеко, но не смотря на
близость происходящего пересеченная местность и плотная растительность
настолько искажали восприятие, что Роберту едва удалось определить
направление, в котором это происходило. Он сидел на трехметровом валуне и
прислушивался к происходящему. К середине ночи все стихло, хотя зарево на
облаках еще просматривалось некоторое время. В последующие дни ничего
подобного не происходило.
Сальс поправлялся удивительно быстро. Находящийся еще в неплохом
состоянии организм, быстро восстанавливался, поглощая при этом и приличную
часть концентратов из припасов Роберта. Раны на ногах быстро затягивались.
Сложнее было со сквозным ранением в спину. Этой то раны Роберт поначалу и не
заметил, да и трудно в спешке заметить на грязном, истерзанном человеке,
пятимиллиметровое входное и такое же выходное отверстие, пробитое пулей с
очень большой скоростью, тем более, что Роберту не приходилось раньше
сталкиваться с огнестрельным оружием, ну а тем более с ранениями, которые
оно производило.
Когда Роберт спросил, где это его подстрелили, то тот только
отмахнулся:
- Ночью в лесу обстреляли какие-то сволочи, но я убежал.
Большую часть времени Сальс спал. Как только он просыпался, Роберт
запихивал в него кусок концентрированного сублимата, а затем сразу вкалывал
лекарство, в состав которого явно входили какие-то наркотики, так как он еще
не успевал уложить дешевый, пластиковый инъектор в футляр, как раненый уже
спал глубоким, спокойным сном. Лекарства делали свое дело. Даже хрипы
простреленного легкого с каждым днем становились все тише. Состояние беглеца
явно улучшалось. Роберт не мог дождаться, когда случайно появившийся у него
товарищ по несчастью встанет на ноги. То, что их теперь было двое, гораздо
повышало шансы обеих на успех. Хотя этот самый успех Роберт никак себе
представить не мог, теперь их было двое.
Через неделю, наркотическая составляющая вводимых Сальсу инъекций
закончилась. После введения препарата, он как обычно не провалился в сон, а
оставался лежать с открытыми глазами.
- Сколько я уже здесь лежу? - Спросил он плохо слушающимся голосом.
- Неделю.
- А ты кто? - Совершенно искренне поинтересовался Сальс.
- Ты что, ничего не помнишь? - Вопросом на вопрос ответил ему Роберт.
- Знаешь, за эту как ты говоришь неделю, я насмотрелся столько разных
видений, что уже не знаю чему мне верить, а что было просто причудами моей
фантазии.
Роберту пришлось рассказать все, что произошло за последнюю неделю. Сев
на своей охапке листьев, Сальс с вниманием слушал его рассказ, особенно
когда он подошел к Холдексу. Когда Роберт рассказывал о том, как его
принимали местные охотники за головами, Керон смотрел в корявую стену пещеры
отстраненным взглядом и думал о чем-то своем, давно утраченном. О чем-то,
что можно только вспоминать, но нельзя вернуть и смириться со случившемся.
Роберта несколько озадачило такое отношение Керона к его самым сильным
переживаниям за последнюю неделю, но он не стал лезть к нему в душу со
своими вопросами, решив для себя, как-нибудь при случае, в этом разобраться.
Еще через пару дней лекарства кончились. Керон Сальс чувствовал себя
все лучше и лучше, стал уже выходить из пещеры. Поначалу его прогулки были
короткими и недалекими, но восстанавливался он удивительно быстро. В один
прекрасный день, он отбросил свою палку, на которую опирался во время ходьбы
и сделал несколько самостоятельных шагов. Нестерпимо болели икроножные
мышцы, но не обращая внимания на боль, он тренировал себя столько, насколько
у него хватало силы воли. После нескольких дней такой шоковой терапии, он
уже вполне сносно ходил, хотя при этом заметно прихрамывал на правую ногу,
которой досталось больше всего.
Сублимированное мясо, которым Роберт запасся среди руин одного из
поселков Мердлока, густо разбросанных на этом участке непролазных джунглей,
давно кончилось. Последние полторы недели они оба, словно кролики, питались
сочными, хрустящими красными плодами, которыми был буквально облеплен росший
метрах в семистах от пещеры, густой, но низкий кустарник. Роберт ходил туда
каждое утро и приносил полную рубашку этих плодов. Судя по всему, никакой
существенной энергетической ценности этот продукт не имел, но иллюзия
принятия и переваривания пищи складывалась полная.
За время, которое новые друзья провели вместе, они неплохо узнали друг
друга, и хотя были совершенно разными людьми, и по возрасту, и по
мировозрению, настолько близко сошлись, что теперь в планах каждого
присутствовал его собрат по несчастью. Надо сказать, что пережитые вместе
трудности, роднили и не таких непохожих друг на друга людей.
Когда Керон окреп настолько, что мог долго держаться на ногах, они
решили покинуть это место и направиться к Вольному городу, о котором Сальс
узнал от своего давнего компаньона, заправлявшего теперь отловом беглых с
плантаций рабов на этом участке.
В путь отправились, как и полагается, поутру. Накануне вечером они
набрали плодов, сколько могли унести, запаслись водой, наполнив ею
пластиковый мешок Роберта. Как только в лесу мрак стал терять свое ночное
могущество и в округе едва стали различимыми предметы, собрав свои нехитрые
пожитки они двинулись в дорогу.
Впереди шел Сальс, вооруженный неким подобием копья, которое он
соорудил за несколько дней до этого, из длинной, срубленной неподалеку от
пещеры жерди, примотав к более толстому ее концу, полоской мешочного
пластика, нож. Его сверкающее лезвие первым касалось отодвигаемых ветвей
кустарника и кое-где возвышающихся зарослей невероятно высоких лопухов,
центральный побег которых, был много выше головы человека. Роберт,
сгорбившись под тяжестью более увесистой ноши плелся сзади - учитывая
болезнь Сальса он добровольно нагрузил себя более основательно. В руке у
него был импульсный излучатель, готовый по первому требованию зажарить
каждого, кто неосмотрительно высунется из зарослей.
Время от времени, маленький отряд останавливался и тогда, затаив
дыхание, и Керон, и Роберт вслушивались в звуки леса, пытаясь определить нет
ли среди них посторонних, не свойственных этим зарослям. Не обнаружив
таковых они несколько успокаивались и продолжали движение. Переговаривались
между собой редко и тихо.
- Слышишь, Роберт, - нарушил Керон ставшую уже давить на уши тишину, -
давай немного отклонимся от маршрута, я тут припрятал одну штуковину и ее
нужно забрать.
- И что же это за штука, - от напряжения спросил Роберт громче, чем это
было нужно, пролезая со своей ношей под рухнувшим, видимо во время недавней
грозы стволом дерева, но тут же поняв свою ошибку, продолжил тише, - и ради
чего мы должны подходить так близко к поселению твоего знакомого. Может быть
в третий раз он не будет так добр, как в первые два?
- Это ранец с ядерным зарядом, мощностью 0.5 килотонн, - даже не
моргнув глазом сообщил Керон.
Роберту даже в голову не могло прийти зачем им может пригодиться этот
заряд и что они с ним будут делать Первой его мыслью было то, что ему
прийдеться тащить еще и этот ранец.
- А зачем он нам нужен? - После того как справился со своим первым
порывом спросил Роберт.
- Я еще пока не знаю, но хорошая вещь в хозяйстве никогда не помешает,
- глубокомысленно ответил Керон.
- Хорошо, - согласился Роберт, - сходим, заберем.
Они резко изменили маршрут, направившись почти на север. Заросли стали
немного гуще. Подлесок порос кустарником, с покрученными, сучковатыми
побегами, которому было плевать на практически полное отсутствие света. Он
рос и здравствовал даже в таких отвратительных условиях.
Двое друзей долго петляли, обходя заросли кустарника и неизменно при
этом отклонялись на восток. Через несколько часов у обоих появилось смутное
чувство, что они уже здесь когда-то были. Роберт первым высказал свои
подозрения вслух:
- Мне кажется, что я уже здесь когда-то был, очень уж здесь все для
меня знакомое.
Керон ничего не ответил, но по его настороженному поведению было видно,
что он испытывает точно такие же чувства.
За следующим массивом зарослей кустарника, который они обогнули слева,
им открылся вид на поселок Холдекса. Увидев его оба застыли, как вкопанные.
- Не даром Холдекс хвастался, что мимо его лагеря пройти невозможно. -
Сказал Роберт.
Друзья подошли поближе. То, что они увидели, поразило их. Лагерь был
уже совсем не тот, в котором они оба побывали около трех недель назад, с
перерывом в сутки, над его внешним видом кто-то уже конкретно потрудился.
Частокола, могущего с непривычки показаться даже неприступным, уже не
существовало. Вокруг беспорядочно валялись разбросанные ударной волной
обугленные бревна. Лишь в одном месте небольшой участок ограждения сохранил
вертикальное положение, хотя и состоял из обгорелых головешек. Хижин на
месте не было. Лишь черные кострища указывали на места, где они недавно
стояли. Почва в самом поселке и за пределами уже не существующей ограды,
была буквально перепахана небольшими воронками, полуметровой глубины. Среди
них выделялись несколько глубоких ям, диаметром около четырех метров,
оставшихся после взрывов довольно мощных зарядов. Внутри периметра поселка
уцелело одно единственное дерево, все остальные были буквально разобраны в
щепки. Обгорелые обрубки, которые заканчивались уже успевшими завять, но все
еще зелеными листьями, валялись повсюду. Ствол устоявшего дерева был сильно
посечен осколками, в некоторых местах не было на мете больших участков коры,
которая обуглилась метров на пятнадцать в высоту. Не смотря на все это,
крона была живая и терялась где-то вверху, среди необозримого, зеленого
моря.
Керон, перепрыгивая по между воронками, первым добрался до пепелища.
- Ничего себе, - только и сказал он. Он испытывал смешанные чувства и
не знал еще толком, как ему относиться к этому происшествию. С одной
стороны, поймавшие его головорезы, получили здесь хорошее возмездие, с
другой, ему было жаль своего старого компаньона, или может он жалел
безвозвратно ушедшее время своей молодости, встреча с которым уже была
невозможна в принципе. Он не мог разобраться в своих собственных чувствах и
от этого его смутная грусть становилась еще более непонятной для него
самого.
Ломая тоненькие стебельки молодой поросли, во множестве рванувших вверх
к неожиданно появившемуся среди зеленого моря, лоскуту ослепительно-голубого
неба, подошел Роберт, по косточки проваливаясь в разрыхленный грунт, под
тяжестью своей ноши с трудом перепрыгивая с бруствера на бруствер воронок.
Везде валялись пожитки бывших жильцов лесного лагеря, хотя сохранилось
только то, что не было не способно гореть.
- Все, кто был в это время в поселке, без сомнения погибли, - высказал
свое мнение Роберт.
Они сбросили в пепел свои рюкзаки и немного побродили по пепелищу.
Роберту на глаза попалась торчащая из углей форсунка плазмомета. Он нагнулся
и потянул оружие на себя, но оно не поддавалось, тогда он взялся за нее
двумя руками и что было силы потянув на себя, вырвал оружие из завала
прибитых дождем, обгорелых головешек. Взглянув на оружие он обнаружил, что
оно безвозвратно повреждено - осколок раздробил нагнетатель и еще какие-то
важные системы, назначение которых фирма-изготовитель держала в секрете, но
то, что его поразило, находилось несколько ниже - рукоятку плазмомета все
еще сжимала обугленная до неузнаваемости, кисть человеческой руки,
вцепившегося в оружие действительно мертвой хваткой. Роберт брезгливо
отбросил плазмомет прочь. Если бы было чем, то его бы стошнило.
- Не переживай так, - заметив его состояние, Керон попытался успокоить
Роберта, - кто бы это ни был, ему уже все равно.
- Наверное это произошло ночью, после того, как меня отсюда отпустили.
Ты лежал без сознания, но я видел зарево и слышал грохот взрывов, как раз в
этой стороне. Кстати, - продолжил взяв себя в руки, - это уже второй штурм с
воздуха, последствия которого я наблюдаю в этом мире.
Керон отряхнул испачканные сажей руки и сказал:
- Среди этих зарослей, это самый удобный способ, вот только я никак не
могу понять, зачем они это делают. Наверное, кланы не ладят между собой и у
них здесь тоже идет война, война сильно растянутая во времени.
Друзья удовлетворили свое любопытство и помогли один другому взвалить
на себя свои мешки. На трехнедельном пожарище делать было нечего. Не
сохранилось ничего, чем бы можно было поживиться.
- А жаль, - сказал Керон, - что не удалось найти никакого оружия.
- Да, - согласился Роберт и они двинулись дальше. Лес опять принял их в
свои тенистые объятья. О кошмаре, постигшем лесных охотников напоминал
только смолистый запах паленной древесины на ладонях.
Керон шел впереди быстро, насколько позволяло ему его состояние, по
едва различимой тропке и был похож на собаку, взявшую след и сильно
боявшуюся его потерять. Время от времени он поворачивался и смотрел на
тропинку так, как он ее запомнил, когда его вели ловцы. Находя знакомые
приметы он успокаивался и шел дальше. Приметно через минут сорок он сошел с
тропы и пошел просто сквозь заросли. Каким образом ему удалось распознать
дорогу, для Роберта так и осталось загадкой, но вскоре они вдвоем оказались
на обширной поляне, поросшей густой, высокой травой. Посреди поляны, на
открытом месте привольно росли несколько одиноких деревьев. Почему больше ни
одно дерево не смогло вырасти на этом месте не знал никто. Наверное, если бы
удалось затянуть в эту дыру какого-то биолога с его микроскопами и
пробирками, то возможно бы он и объяснил, что трава, густым ковром
растилавшаяся под ногами обладала удивительными свойствами гробить все
ростки, не принадлежащие к ее виду, но биологи на Отстойнике К3/09 не
водились, и объяснить это было некому, так что друзья обошлись и без
объяснений.
- Вот здесь меня и сцапали, - показал пальцем Керон на ближайшее
дерево. - Стреляли вон из тех кустов.
Роберт посмотрел в ту сторону. Действительно, в кустарнике были выжжены
сквозные каналы, сантиметров десять в диаметре, начинающие зарастать свежими,
салатовыми листочками. На стволе дерева белели свежие глубокие рытвины,
оставленные разорвавшимися пулями.
Керон, не теряя зря времени, подошел к дереву и раздвинув траву достал
ранец, который обещал. Когда Роберт его увидел ему слегка полегчало - он
ожидал, что это будет громадный кусок железа, с широченными заплечными
ремнями, расчитанными под плечи атлета, но это оказалось довольно компактная
штука.
- Тут у меня еще было жаренное мясо, но его уже кто-то успел сожрать. -
Сказал Керон и продемонстрировал Роберту лишь изорванные в клочья,
пожелтевшие лопухи, в которые оно было завернуто.
Он отстегнул верхнюю крышку ранца, достал прибор дистанционного
управления и уверено коснулся одной из кнопок на его клавиатуре. Прибор
ожил, высветив целую гамму разноцветных огоньков. На самом заряде то же
засветился зеленый огонек.
- Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь? - С опаской спросил Роберт. - Или
ты хочешь взорвать его прямо сейчас?
- Нет конечно, - с улыбкой ответил Керон и выключил прибор. - Просто я
проверил, все ли с ним в порядке.
- И как, в порядке?
- Да, все нормально. Уложив все на свои места, Керон захлопнул крышку
адской машинки и взявшись за лямку, забросил ее себе на плечо. Друзья
покинули поляну и взяв гораздо восточнее, углубились в джунгли.
Первые два дня путешествия пролетели как один миг. Ни у Роберта, ни у
его друга не оставив в памяти ничего, кроме колышащейся листвы, непролазных
зарослей. На ночь останавливались прямо в лесу, буквально валясь от
усталости и мгновенно засыпали. Ничего не выдумывали, спали прямо на палых
листьях, нагребали кучу побольше и забирались внутрь. Внутри, не смотря на
ночную прохладу, было на удивление тепло - листья, разлагаясь под действием
повышенной влажности выделяли достаточно тепла, чтобы согреть человеческое
тело. Правда спать приходилось по очереди и по очереди караулить свою
стоянку. Костров не разводили, опасаясь, что это их может выдать. Просто ели
успевшие надоесть им красные плоды, которые сразу были и едой, и питьем.
Припасенной водой они почти не пользовались, так держали пару литров на
всякий случай.
К середине третьего дня Роберт, шедший первым, сквозь разрыв зелени
заметил что-то необычное. Он присел, выставив вперед излучатель своего
импульсника и подождал отставшего Керона.
- Смотри, там что-то есть, - шепотом произнес он, указывая куда-то
вперед.
Керон посмотрел в указанном направлении. Действительно, среди буйства
зелени, возвышалась неожиданная в этом месте стена, сложенная из обтесанных
и аккуратно подогнанных, коричневых блоков дикого камня.
- Ничего себе, - прошептал в ответ Керон, - до города еще неделя пути,
а уже начинается пригород.
Друзья крадучись, стараясь производить как можно меньше шума двинулись
вперед. Подойдя поближе, они рассмотрели все строение целиком.
- Судя по состоянию, этому сарайчику лет триста. - Высказал свое мнение
Керон.
"Сарайчик", как назвал его Керон, некогда был правильным, пятиугольным
строением, с длиной одной стены около двадцати метров. Стены сходились друг
с другом под углом, примерно в сто двадцать градусов. Судя по замысловатой
кладке, строение было способно выдержать любой удар стихии, но только не
времени. Безликое время имело достаточно сил, чтобы разрушить и не такую
твердыню. Приблизившись, они обнаружили заросший травянистыми растениями
вход. Даже никакого намека на двери, под высоким полукругом свода не было.
Оставив вход, Керон, со своим копьем наперевес, пошел пригибаясь вдоль
стены, а Роберт остался у входа. На высоте около мяти метров от поверхности,
в стене были сделаны узкие, высокие окна, больше напоминавшие бойницы.
Завернув за второй угол, он заметил, что следующая стена, и часть соседней
была сильно разрушена. На ее месте осталась только небольшая, похожая на
фундамент часть, доходившая Керону едва ли до груди. То ли рухнувшее от
старости, исполинское дерево, то ли еще что-то, нарушили в свое время
правильность линий постройки.
Обойдя руины, Керон приблизился к Роберту и все еще шепотом высказал
свое мнение:
- Судя по всему, здесь очень давно никого не было. Сплошные заросли.
Интересно что же это было раньше? И когда это самое раньше было? - Но он
ошибся.
Протиснувшись сквозь заросшую арку входа, они оказались за массивными,
примерно метра полтора толщиной, стенами. Внутри наблюдался все тот же хаос
зелени, из чащи которого стремительно уходил ввысь исполинский ствол
огромного дерева. Видимо одно из таких деревьев, рухнув, и завалило часть
строения. Если не считать колышащегося вверху зеленого моря, то крыши не
было, не было и конструкций, на которых она должны была когда-то крепиться.
Только углубления, выбитые в стенах на самом верху и еще ниже на двух
уровнях, говорили о том, что некогда строение все же имело кровлю и два
этажных перекрытия, но деревянные балки, на которых все это держалось уже
исчезли без следа. Но больше всего, друзей поразило то, что они обнаружили
на земле. Сразу от входа, вглубь зарослей вела тропинка, которая
оканчивалась довольно обширным расчищенным участком, посреди которого
чернело свежее кострище.
- Ничего себе никто не был. - С сарказмом сказал Роберт, - Ты только
посмотри сюда.
- Да, ошибся, - без тени сожаления признал свою ошибку Керон. -
Действительно здесь кто-то был, и как понимаю не позже, чем прошлой ночью.
Посмотри, трава даже не начала распрямляться.
Они сбросили со спин поклажу и принялись за исследование обнаруженного
ими места. Кто-то совсем недавно устраивал себе здесь ночлег, старательно
подготовив для этого место. Побеги кустарника в этом месте были аккуратно
вырезаны, на их месте остались только кружочки свежего, белого дерева. Пока
Роберт сидел и пытаясь отдышаться старательно делал вид, что обследует
место, Керон исчез в зарослях кустарника и вскоре появился с целой охапкой
пластиковых упаковок от комбинированных пайков высшего качества.
- Ты только посмотри, что они здесь жрали, - продемонстрировал он свою
находку Керону, - да один такой паек стоит не меньше двадцати пяти кредитов.
Обычно их покупают только богатенькие любители почувствовать себя настоящими
первопроходцами. Я подобные видел только в торговых центрах развитых миров.
Роберт посмотрел на Керона равнодушным взглядом - он никогда подобных
пайков не видел. Он сильно устал и ему было плевать на все уже съеденные
пайки мира, сколько бы они не стоили, его несравнимо больше волновали,
любые, пусть даже самые дешевые наборы еды, но только не использованные. Это
была последняя мысль, с которой он провалился в бездну сна.
Что-то удивительно приятное начало происходить немедленно. Был какой-то
праздник. Роберт сидел на за богато накрытым столом, невиданные ранее блюда
стояли на белоснежной скатерти. Люди вокруг улыбались ему, по настоящему
были рады его присутствию, что-то говорили, но Роберт не мог понять что.
Вдруг все оборвалось, будто ничего и не было. Он постарался вспомнить свой
сон, но так и не смог и открыл глаза. Над ним склонился Керон и зажав одной
рукой ему рот, другой делал какие-то знаки. Сон как ветром сдуло. Роберт
прислушался и услышал за стенами шум раздвигаемых веток и топот ног. Керон
убрал руку со рта Роберта и прошептал:
- Слышишь, к нам пожаловали гости, нужно спрятаться, скоро они будут
тут.
Они похватали свои вещи и стараясь не шуметь растворились в кустарнике.
Сначала они пробирались согнувшись, затем, заросли стали гуще и им пришлось
передвигаться ползком. Так они добрались до самой стены.
- Здесь будет нормально, - прошептал Керон. - Ты ничего не там не
забыл?
Роберт проверил вещи, все было на месте. Его сердце колотилось, как
бешенное. Казалось его удары слышны по всей округе.
- Заходят, слышишь?
- Да.
Кармант уже давно закатился и стояла кромешная тьма. Действительно, со
стороны входа послышались голоса. Керон взвел импульсник Роберта и пополз
посмотреть, что же происходит. Как только он осторожно раздвинул кусты,
темноту ночи прорезал узкий, фиолетовый луч ручного фонаря, через мгновение,
их уже было два. Вошедшие порыскали фонарями по зарослям кустарника и вошли
под защиту вековых стен. Добравшись до середины вытоптанной площадки, один
из гостей, поставил в центре свой фонарь и перевел его в режим кругового
освещения. Расчищенный участок и все в округе залил ровный, слегка
подрагивающий, голубоватый свет. Гостей, как и предполагал Керон, было трое.
Они сбросили рюкзаки и уселись вокруг фонаря, оставляя на кустарнике
причудливые тени.
- Я же вам говорил, что выведу вас обратно на это место. Ничего в этом
сложного нет. Походите по этому лесу с мое, то же научитесь. Разжигай пока
огонь, - распорядился говорящий тоном не предполагавшим возражений, -
разогреем еду первобытным способом, а мы пока с Хертиком проложим маршрут на
завтрашний день.
Один из гостей, не выказывая особого рвения, медленно поднялся, подошел
к кустарнику и принялся обламывать сухие ветки. Зашелестел пластик
разворачиваемой карты и двое оставшихся сидеть у светящего изо всех сил
фонаря, принялись обсуждать что-то в пол голоса.
В свете фонаря Керону и улегшемуся рядом с ним Роберту было все
прекрасно видно. На ночных гостях была первосортная верхняя одежда,
окрашенная в одну из разновидностей камуфляжа, верхний ее слой был
изготовлен из особых синтетических соединений, обладавшей минимально
возможным коэффициентом трения. В такой одежде можно было пробежать сквозь
густой, усыпанный шипами кустарник, особо не переживая, что она порвется.
Поверх курток, у этих парней были надеты бронежилеты, предохраняющие от
всего, кроме выстрела из плазмомета. Экипировку завершали снабженные
радиостанциями шлемы, мягкие, кожаные перчатки и высокие, крепкие сапоги, в
которые заправлялись штаны камуфляжа - сквозь такое препятствие не могла
прорваться ни одна кровососущая мразь, в изобилие обитавшие в этих влажных
местах. Вооружены ребята были то же не плохо. У рядовых были мощные
плазмометы последней модели, а возле их командира лежала судя по всему
винтовка, такой даже Керону не приходилось никогда видеть, к тому же, у него
на поясе висел внушительных размеров импульсник. О начинке трех больших
рюкзаков можно было только догадываться.
- Ты только глянь, - еле слышно прошептал Керон, - какие крутые ребята
у нас в гостях. - На что ни посмотришь - у них все на уровне. Первый раз
вижу таких в этом мире. Даже на базе у Люиса такие мне не попадались.
- Что будем делать? - Прошептал в ответ Роберт.
- Такая удача бывает раз в жизни, да и то не у каждого. Надо этим
воспользоваться. У них есть все, что нам нужно - оружие, припасы и самое
главное - карта. Без карты, сам понимаешь, наши шансы никакие.
- И что же мы сможем сделать? - Нерешительно сказал Роберт. - Ты только
посмотри, у них два плазмомета и еще какая-то навороченная винтовка, а у нас
дешевый импульсник и нож на палке. Да стоит нам только чихнуть, и от нас тут
же останется по триста граммов пепла с каждого.
- Не дрейф, - успокоил его Керон, - должны же они когда-то спать. Не
даром же они притащились сюда - то же хотят под защитой провести ночь, иначе
бы заночевали где попало. Пусть только заснут, тут то мы их и возьмем
тепленькими.
Огонь на поляне уже ярко пылал, соперничая по световой силе с
отодвинутым на край фонарем. Все трое расположились вокруг огня. Двое, по
собачьи, сидели на своих шлемах, а их командир прилег на раскинутый спальный
мешок и как кот щурился на тепло. Когда костер слегка прогорел, один из
ночных гостей залез в свой рюкзак, достал три пластиковые коробки. Все
вскрыли свои порции. Рядовые сразу же принялись за еду, зато возлежащий
господин, видимо большой любитель экзотики, стал накалывать кусочки на
прутики и совать их в огонь.
- Вы только попробуйте, - приглашал он сделать то же самое своих
подчиненных, - с настоящим дымком, такого нигде больше не попробуете. Вам
обязательно должно понравиться. Хертик, Застон, попробуйте.
Ребята дружно кивали головами в знак согласия, но пробовать
отказывались. Эти двое были так далеки от экзотики, как копье Керона от
совершенства.
По поляне разлилися приятный запах поджариваемого на огне мяса,
выращенного на специализированной ферме, в строгом соблюдении сложной
технологии. Когда запах коснулся ноздрей Керона, он едва удержался, чтобы не
застонать.
- Везет же людям. - Позавидовал шепотом он. - Интересно, за что же их
так кормят, и вообще, что здесь делают эти красавчики?
Не дождавшись никакого ответа от Роберта, он продолжил разговор сам с
собой:
- Ничего, скоро узнаем...
После того, как все поужинали, двое рядовых еще долго выслушивали
бредни своего командира. Тот, раздобрев после еды, обещал, что их миссия в
этом противном лесу вот-вот кончиться и они уберутся отсюда куда подальше.
Затем он распределил очередность ночного дежурства среди своих подчиненных,
залез в свой спальный мешок и уже через пять минут его храп гулко отражаясь
от стен, разносился по всей округе, жутко демаскируя место ночлега. Один из
солдат то же забрался в свой мешок, долго ворочался не в состоянии уснуть -
сказывались непривычные условия и недостаток опыта. Второй, напялив на
голову свой шлем, уселся под аркой входа, со своим плазмометом на коленях и
уставился в мглу ночного леса с таким рвением, будто он действительно
контролировал все происходящее там.
Роберт и Керон все лежали и наблюдали за происходящим. Наконец Роберт
еле слышно подал голос:
- Ты знаешь, то что мы собираемся сделать - сплошное безумие, но другой
такой случай вряд ли представится, так что давай попробуем.
- Сделаем так, - живо отреагировал Керон на решительность Роберта, - я,
со своим копьем подкрадусь к этим двум спящим и в случае чего, рука у меня
не дрогнет, хотя полезнее их будет взять живьем. Я не думаю, чтобы они особо
геройствовали - наемники не геройствуют, но всякое может случиться. Чего не
бывает спросонок. А ты, подкрадись к часовому и просто расстреляй этого
парня, только учти, что он в защитном жилете. Если тебе не нравиться твоя
роль, то мы можем поменяться.
Роберт сделал над собой усилие, роль ему понравилась и меняться они не
стали. Ему не улыбалось выходить один на один с двумя тренированными бугаями
с ножом на палке.
Как можно тише раздвинув побеги кустарника, друзья выбрались на
свободное место и как две тени, медленно, прислушиваясь к каждому звуку,
двинулись в разные стороны. Роберт, вспомнив упоминание Сальса о защитном
жилете, переключил переводчик огня на своем импульснике в положение
экономной, короткой очереди. Влажная, мягкая почва, хорошо глушила шаги, а
шумящая над головой листва скрадывала все неосторожные шорохи.
Керон, первым добрался до своих подопечных и встал над спящими в
воинственной позе, как безумный бог дикого племени, требующий кровавых жертв
регулярно и неотвратимо. Роберт бросил взгляд в его сторону и начал поближе
подбираться к часовому. Тот сидел на слегка возвышающемся над уровнем почвы
фундаменте здания спиной к Роберту. Капельки влаги поблескивали на
матово-черной сфере титанового шлема. Роберт остановился метрах в трех от
часового и бросил взгляд на стоящего в воинственной позе Керона. Тот,
заметив его замешательство, потряс в воздухе своим импровизированным копьем,
сделав при этом зверское лицо, намереваясь этим самым подбодрить своего не
опытного еще в жизненных вопросах собрата по несчастью.
Роберт, посмотрев на клоунаду Керона, сделал еще один шаг вперед и
выставив перед собой в вытянутых руках оружие, прицелился часовому между
лопаток, его палец лег на рифленый металл спускового крючка. Спина часового
слегка раскачивалась из стороны в сторону - он или слушал музыку, или был
просто неуравновешенным типом.
Внезапно, один из подопечных Керона вскрикнул во сне и тот не
разобравшись в чем дело, хорошенько приложился своей палкой к его голове. В
округе раздался душераздирающий вопль, перепуганного человека, который,
резко оборвался после второго удара. Командир странствующих искателей
приключений, пробудился ото сна и расширившимися от ужаса глазами глядел то
на острие клинка, зависшего в нескольких сантиметрах от его лица, то на
своего подчиненного, распластавшегося рядом без сознания.
Роберт, услышав позади себя возню, даже не подумал оборачиваться. Он
знал, что Сальс и так управиться с этими двумя. Сейчас, для него необъятные
пределы мира сузились до размеров бронежилета сидящего в двух шагах от него
наемника. Тот скорее заподозрив, чем услышав, что-то неладное, щелкнул
переключателем, выключив звук в наушниках шлема и лениво обернулся. То, что
он увидел у себя за спиной, мигом согнало мечтательную улыбку с его, еще
молодого лица. Он холодно посмотрел на Роберта и повернулся к нему в пол
оборота.
- Стреляй! - Выкрикнул Керон. - Да ты не сможешь выстрелить, мальчишка,
взяв себя в руки, уверенно заявил прослушавший нападение часовой и встал
против Роберта в полный рост, - не так просто выстрелить в человека, если ты
никогда раньше этого не делал.
Свой плазмомет он держал в правой руке, с опущенной вниз форсункой. -
Ну, ты меня слышишь? Бросай свою игрушку. Обещаю, бить не будем. -
Продолжал тихо говорить часовой, глядя Роберту прямо в глаза поверх
излучателя импульсника и очень медленно, почти незаметно, поднимая свое
оружие. - Просто вернем тебя назад, к твоему хозяину. Неужели тебе там было
плохо?
После последних слов стоящего перед ним наглеца, у Роберта в мозгу
пронеслась молния, отключив все морально-этические центры торможения и он
быстро два раза нажал на спуск. Тишину ночи прорезали почти слившиеся в
одну, две короткие очереди. Слепяще-яркие вспышки прошлись по груди и голове
наемника, отбросив его от входа, далеко в ближайшие заросли.
- Молодец, ты смог! - Ликующе заорал Керон, отвесив на радостях
шокированному таким развитием событий командиру этого маленького отряда удар
наотмашь.
Роберт подобрал выпавший из рук героя плазмомет и прошел на негнущихся
ногах несколько метров вперед. Несчастный лежал, широко раскинув руки. Его
жилет, гарантирующий от выстрелов подобного оружия, действительно устоял. На
месте попаданий, были только сантиметровые углубления, из этих дыр выступила
какая-то тягучая, зеленоватая масса. Хуже дело обстояло с головой. Ее не
было на месте. Роберт наткнулся только на пустой, весь перепачканный кровью
и мозгами шлем, лежащий далеко в стороне от тела. Возле шлема он заметил
крошечный, больше похожий на крупную монету, выпавший из проигрывателя
музыкальный диск. Желудок сделал несколько отчаянный позывов к рвоте, но
Роберт приказал себе успокоится и отдышавшись, вернулся обратно в руины.
Керон уже распоряжался во всю. Свалив в кучу все трофеи, он оттащил ее
подальше от догорающего костра и с плазмометом в руках расхаживал перед
онемевшим от ужаса, все еще находящемся в своем спальном мешке командиром
маленького отряда. Ко второму наемнику, сознание еще не вернулось. Он лежал
себе, даже не догадываясь о постигших их миссию трудностях, только его
ровное дыхание свидетельствовало о том, что Жизнь еще сохраняла свои права
на это бренное во всех отношениях тело.
- Ну что там, - поинтересовался Керон, когда Роберт появился на поляне,
- сильно у него болит голова?
- Там уже не чему болеть, - ответил Роберт, едва справившись с
накатившей опять волной тошноты.
Керон заметив, замешательство Роберта, путанно высказал по этому поводу
свое мнение, хотя оно обоим спокойствия не добавило:
- Ты думаешь, если бы они нас встретили в лесу, то просто спросили бы
который час и пошли дальше? Да они бы из нас отбивную котлету сделали,
просто так, ради удовольствия, для сохранения формы, так сказать. И то, что
ты его угрохал, говорит только о том, что в этот раз повезло нам. Здесь или
ты, или тебя. Третьего не дано.
Роберт был согласен с Кероном на "все сто", но до него никак не могло
дойти, почему, для того, чтобы сохранить жизнь себе, человек, обязательно
должен убить себе подобного. Просто так, жизнь подобного себе существа,
здесь воспринимать отказывались.
Немного повозившись, друзья извлекли из спального мешка так и не
проронившего от ужаса ни слова, любителя подогретого на огне мяса и связав
ему ноги и руки за спиной, усадили, уперев спиной в казалось сплошной
кустарник. Покончив с командиром, то же самое они проделали с его
подчиненным. После того, как пластиковые шнурки, найденные в одном из
рюкзаков и предназначавшиеся видимо для подобных целей, плотно стянули ему
запястья, Керон пошлепал его по ладонью по щекам. Тот, сделав глубокий,
судорожный вздох пришел в себя. Ничего не соображая, он только вертел широко
раскрытыми от страха глазами, следя за каждым движением, непонятно откуда
взявшихся, двух оборванцев.
Потеряв на этом к пленникам всякий интерес, Керон принялся изучать
захваченные в бою трофеи. Первым делом он взялся за оружие. Оба плазмомета,
которыми они с Робертом наскоро вооружились, были великолепны. Новенькие,
повышенной мощности. Совсем недавно, кто-то не пожалел выложить за них
кругленькую сумму. Вывернув на изнанку все три рюкзака, он собрал вместе все
заряды к плазмометам и свалил их отдельной горкой. Затем он приступил к
осмотру винтовки. Это оружие, действительно было венцом огнестрельной
технологии, по крайней мере, более навороченный образец Керону еще не
попадался. Отстегнув магазин, Керон был очень удивлен, не обнаружив в нем
только плотно уложенные пули. Не было даже никакого намека на гильзы. Минут
пять ушло на то, чтобы выяснить, что автоматическая винтовка работает по
безгильзовой схеме, используя в своей камере сгорания маслянистую,
прозрачную жидкость, баллон с которой вставлялся в приклад оружия. Почему
конструкторы применили именно такую схему, для него осталось загадкой.
Роберт, внимательно осмотрел поляну и не обнаружив ничего подозрительного,
усевшись на один из спальных мешков следил за действиями своего старшего
попутчика. Он еще не пришел в себя от недавнего проишедствия. Покончив с
винтовкой, Керон бегло осмотрел импульсник командира, бросил его на общую
кучу и перешел к провизии. Пайков было много. Больше половины объема
каждого, из трех рюкзаков занимала высококачественная еда. Видимо, крохотный
отряд собирался надолго задержаться в этой богом забытой чаще. Как только он
коснулся первой упаковки, его желудок властно потребовал пищи.
- Роберт, давай перекусим, а то мне кажется, что я не ел уже много лет.
- Давай, - согласился Роберт, беря обеими руками протянутую упаковку.
- Если ждать, пока эти олухи прийдут в себя, можно возле еды с голоду
помереть.
Оба дружно взялись за еду. В пластиковой коробке были ломтики мяса,
высокая стопка уже нарезанного, сказочно мягкого, белого хлеба, несколько
туб с какими-то пастами и еще разные разности, о существовании которых
друзья узнали впервые. Вкус пища имела превосходный. Даже запаянные в тубы
концентраты, имели настолько приятный вкус, что можно было с полной
уверенностью утверждать - все, что находилось в этой упаковке естественного
происхождения, а к продукту химии относится только пластик, в который была
упрятана вся эта прелесть.
Когда Роберт, с видом крестьянина, пережившего три неурожайных года
подряд, насухо вытирал последним ломтиком хлеба оттисненное в пластике,
похожее на миску углубление, а Керон уже поел и блаженно закатив глаза, весь
отдался своим ощущениям, внезапно вышел из шокового состояния, бравый
командир разгромленного двумя оборванцами отряда.
- Что вы собираетесь с нами делать? - Спросил он заискивающе.
Его подчиненный, бросил на него перепуганный взгляд, но лишний раз ему
волноваться не стоило. Его начальник был человеком уже в годах и немного
знал жизнь. Он так же знал, что если и стоило начинать разговор с
захватившими их в плен негодяями, то лучшего момента для этого не
существовало - сразу после еды, а тем более еды вкусной и долгожданной, даже
самые свирепые добреют душей.
- Продадим вас Люису, - пообещал Керон, пытаясь достать из щели между
передними зубами застрявшее там волокно мяса.
- Так мы же так служим на Люиса. - Удивился говоривший.
- Тогда пойдете на плантации к Мердлоку, - не моргнув глазом, круто
сменил свое решение Керон.
- У нас же с Мердлоком соглашение о нейтралитете!
- Жалобно завопил командир, выглядевший еще пол часа назад вполне
мужественно, но Керона его страхи не волновали.
Он встал, вытер запачканные руки в траву, взял карту, развернул ее и
подсел рядом с пленниками. Роберт взял фонарь и подошел поближе, наведя его
отдающий синевой луч, на сверкнувший девственной белизной пластик, на
котором, по зеленому, кое-где побитому желтыми и коричневыми плешами
массиву, замысловатыми узорами струились витые, разноцветные линии. Как
выяснилось при подробном изучении, карта, которую Керон держал в руках, в
полном смысле этого слова таковой не являлась. Это был обыкновенный
орбитальный снимок этого района, с нанесенными условными обозначениями,
расшифровка которых приводилась тут же в левом нижнем углу, в районе
темно-зеленого участка тропического леса.
Внимательно изучив снимок, друзья обнаружили на нем места в которых
совсем недавно были. Среди коричневых плешей зарождающегося горного массива,
Керон обнаружил третью базу Люиса. База занимала насколько большую
территорию, что не заметить ее было не возможно, впрочем, как и плантации
ариноска, тянувшиеся черной, широкой, кое-где прерывающейся полосой с
востока на запад, слегка отклоняясь к северу. Внимательно присмотревшись,
Роберт указал Керону на маленькую, черную точку, едва заметную на
темно-зеленом фоне:
- Тебе это ничего не напоминает?
Керон взглянул на указанное место и они поняли друг друга без слов. На
снимке четко просматривался сожженный до тла поселок Холдекса.
- Совсем свежий снимок, - удивился Керон, и уже обращаясь к пленным
продолжил, - и что же вас привело в такую даль?
После долгих препирательств и беспринципной торговли удалось узнать,
что это не единственная группа высаженная в этом районе, кроме этой, где-то
поблизости бродят еще три таких же компании и все они ищут пропавший в этом
районе транспортник; что груз, который был на его борту, представляет
ценность для командования базы и что группу, которая первой обнаружит
корабль ожидает достойное вознаграждение. Ни о беглых каторжанах, ни о
Вольном городе, очертания которого смутно выделялись на снимке они ничего не
знали. Не знали они так же, что происходит за пределами той местности,
свернутым снимком которой Керон потрясал сейчас перед их перепуганными
лицами для большей убедительности.
Поняв, что больше ничего добиться не удастся, Керон и Роберт оставили
дальнейшие попытки и погасив костер стали готовиться ко сну. Трофейный
наручный сервер показывал три часа ночи и предвещал скорый рассвет.
Притушив костер, друзья заснули по несколько часов, по очереди сторожа
своих пленников, которые за все это время даже глаз не сомкнули, со страхом
ожидая, чем же закончится такой неожиданно-крутой поворот в их судьбе.
Роберт проснулся, когда Кармант уже достаточно высоко поднялся над
горизонтом - Керон, спавший первым, милостиво позволил своему собрату по
несчастью поспать несколько лишних часов. Хотя это время зря потеряно не
было. Когда Роберт вылез из мешка, то обнаружил два уже спакованные рюкзака,
плазмомет лежащий около одного из них и гору разного хлама, который Керон
отбраковал из-за ненадобности или нехватки места.
- Как спалось? - Поинтересовался Керон непривычно радостным тоном.
- Спасибо, хорошо, - ответил Роберт и стал натягивать на себя свою
рванную рубаху.
- Оставь это, вон, мы все вместе приготовили для тебя новую одежду, -
сказал он, указывая на аккуратно сложенный камуфляж, лежащий возле спального
мешка.
Только теперь Роберт разглядел раздетых до поддевки пленников. На одном
из них красовалось тряпье, которое еще вчера было на Кероне, другой сидел в
тоненьком трикотажном трико и его колотило от утренней свежести.
- Поделись одеждой с ближним, - с улыбкой сказал Керон, походивший в
своем новом наряде на боевика-террориста из выпуска новостей, - вот я уже
поделился, - продемонстрировал он себя со всех сторон, - да и наши приятели
особо не возражали. Ну что, возражали вы или нет? - Прикрикнул он на них.
Те синхронно замотали головами, затараторили что-то невнятное,
старательно удерживая жизнерадостную улыбку, на осунувшихся, посеревших
лицах.
- Вот видишь, - обрадовался Керон, - они не против. Люди же должны
помогать друг другу, особенно в трудную минуту.
Роберт сбросил свое тряпье, еще то, в котором он прибыл в этот мир и
надел конфискованную одежду. Комплект был для него несколько великоват, но
после того, как он заправил длинные штанины в сапоги и подтянул потуже
поясной ремень, все встало на свои места.
- Посмотри, может тебе что-то понадобиться из этого, - указал Керон на
отложенную отдельно кучу.
Там были радиофицированные шлемы, защитные жилеты, предметы личного
туалета и много личных мелких разностей, которые человек таскает за собой
непонятно зачем. Роберт взял себе бритву и наручные часы. После этого, Керон
поджег из плазмомета эту кучу барахла и стоял над ней до тех пор, пока все
не сгорело. Проверив палкой, не осталось ли чего, он оставил испускающее
струйки черной копоти кострище и пригласил всех позавтракать. На траве,
рядом с рюкзаками, стопкой лежали четыре приготовленные им заранее упаковки.
Взяв две верхние, он подошел к пленникам и воспользовавшись ножом освободил
им руки.
- Приятного аппетита господа, - пожелал он и сам взялся за еду.
Эти двое, были явно озадачены таким обращением и только сидели с широко
раскрытыми глазами, разминая затекшие за ночь запястья. Такая щедрость им
сильно напоминала щедрость палача перед казнью, когда приговоренного к
смерти кормили до отвала, стараясь тем самым заглушить жалкие возражения
атрофированной совести. Они ели, с трудом пережевывая нежнейшие куски и
ожидали худшего, но ничего не произошло. Просто ничего.
Прикончив завтрак, друзья встали, забросили за спину рюкзаки, взяли в
руки плазмометы и двинулись к выходу.
- Да, - обернулся на пороге Керон, - когда покончите с едой и развяжете
себе ноги, не забудьте похоронить своего товарища.
Роберт проходя мимо места вчерашней трагедии, на удивление не испытал
ничего, хотя бы отдаленно напоминающего вчерашний стресс. Сон, со знанием
дела, умело перенастроил шкалу жизненных ценностей, оставив воспоминания
прошедшей ночи где-то в глубинах подсознания.
- Да, - сказал Роберт, - повезло нам. Карта, оружие, еда, снаряжение -
об этом можно было только помечтать.
- Такое случается очень редко, - согласился Керон,- да и то не с
каждым... Ты правильно говоришь, что нам просто повезло, у нас было намного
больше шансов навсегда остаться в этом склепе без крыши, чем у этих парней.
Когда они далеко отошли от руин, возведенного непонятно кем строения,
Роберту вообще стало легко на душе. Яркий свет Карманта золотистыми, тонкими
лучиками добираясь до нижнего яруса превращал все тревоги во что-то
эфимерное и нереальное, заражая непреодолимым желанием жить.
Двое одетых в лохмотья наемников, через минут сорок перетерли палкой
пластик стягивающих им ноги шнурков и отправились в место намеченного сбора
групп, ориентируясь при этом по своим воспоминаниям и положению Карманта,
который лишь изредка заглядывал под полог леса, сквозь маленькие бреши в
сплошном буйстве зелени. Когда их настигла ночь, они забрались на высокое,
ветвистое дерево и переждав темное время, поутру опять двинулись в путь.
Через несколько часов, их профессионально, без единого выстрела,
отловили лесные братья и не смотря на все их объяснения, а потом и уговоры,
уже следующее утро оба щеголя наемника встречали с мотыгами в руках на поле
ариноска, под пристальным взглядом надсмотрщика. Их спины нестерпимо жгло от
вдоволь напившейся крови плети, а пустые глаза уже не выражали никаких
эмоций.

Глава 2. Безвредный.

Последующие четыре дня перехода и Роберт, и Керон чувствовали себя
участниками туристического сафари, наслаждающимися невероятно дорогим,
модным туром. Хотя они постоянно держали ухо востро, никто даже и не подумал
на них нападать. Вообще, за все это время им не встретился ни один человек.
Зверье проявляло к ним некоторый интерес, но более познавательный, чем
гастрономический. Правда, однажды, прямо на Роберта, шедшего первым вскочила
затаившаяся в кустах громадная зверюга, какой-то представитель отряда
кошачьих, но он не растерялся и открыл ураганный огонь из плазмомета.
Большая, полосатая кошка до того испугалась, что унеслась прочь быстрее
молнии и наверняка ей понадобился не один день, чтобы отойти от такого
потрясения.
Рюкзаки за это время заметно полегчали, зато лица приобрели
естественный оттенок, и не смотря на изнуряющие дневные переходы, улучшилось
общее состояние.
Шел седьмой день пути. Время приближалось к обеду. Как обычно, выбрав
место посвободнее, друзья остановились, сбросили рюкзаки и приступили к
обеду, когда к их удивлению, ветки неприлично разросшегося куста тихонько
раздвинулись и оттуда высунулась давно не мытая и не бритая физиономия, на
вид тридцатилетнего человека. Керон тут же схватился за оружие, Роберт то же
включил питание на своем плазмомете. Не обращая внимания на столь
негостеприимное поведение, тот раздвинул ветви еще шире и глядя то на
одного, то на другого из друзей странным взглядом вышел на открытое место.
Босой, оборванный до невозможности, он выглядел пародией на человеческое
существо, забытое всеми, одичавшее, короче - вернувшееся к природе, как это
и призывают сделать из своих фишенебельных квартир, расположенных в самых
дорогостоящих мегаполисах, вконец одуревшие от микроволновых печей и
супермаркетов "Только разогрей" придурки.
В траве, лежала свернувшись кольцами метровая змея, покрытая красивым,
разноцветным орнаментом чешуи и блаженно грелась в лучах полуденного
Карманта. Босая нога неожиданного гостя примяла траву в десяти сантиметрах
от треугольной, украшенной двумя алыми пятнами головы. Змея, ошалевшая от
такой наглости сделала отчаянный бросок и... промахнулась, а гость сделал
еще несколько шагов.
Слегка приблизившись к сидящим на рюкзаках людям, сжимавших в руках
оружие, он остановился и подтянув повыше сопли, без малейшего намека на
вступление, огорошил обеих.
- Вы оба не спасетесь, - заявил он без тени сомнения, встав при этом в
надменную позу человека, постигшего все тайны мира, но находящегося при этом
в постоянной ссоре со своими мозгами.
- Это почему же? - Не поверил Роберт и навел на него готовый к любым
неожиданностям плазмомет.
- Потому, что вы не молитесь, - даже не моргнув глазом ответил
оборванец и сменил свою позу на еще более убедительную.
- Так вот значит в чем дело, - облегченно вздохнул Керон, во время
сообразив, что перед ними больной человек. - И как же нам заработать наше
спасение?
- Я же сказал, - упрямо ответил грязнуля, - что нужно молиться Арату и
делать хорошие дела.
Керон улыбнулся и дружеским жестом подозвал его поближе. Тот смело
приблизился и усевшись прямо в траву, скрестил под собой ноги и ожидающе
посмотрел на обалдевших от всего происходящего друзей.
- Понял, - сказал Керон, и полез в свой рюкзак - добрые дела начнем
делать прямо сейчас.
Он достал пакет с едой, вскрыл его и протянул гостю. Тот взял и
проигнорировав пластмассовую вилку и ложку, находящуюся в пакете, принялся
есть прямо руками, отправляя себе в рот пищу большими кусками. Роберт
смотрел на происходящее и не мог найти ни одного подходящего слова, так что
Керон, повидавший за время своих скитаний и не такое полностью взял
инициативу в свои руки.
- А как тебя зовут? - По отечески спросил он.
- Кто как, кто зовет Безвредным, кто Бродягой - это потому, что никогда
не держусь одного места, а по настоящему меня звать Соран, правда фамилию я
не помню, да в моем деле она и не нужна, - обрадовано закончил он отправляя
в рот очередной кусок.
- А меня зовут Керон, я даже помню свою фамилию, я Керон Сальс, а это,
- указал он на Роберта, - Роберт Линк.
Безвредный Соран вскочил с земли и держа обеими руками почти опустевшую
упаковку слегка поклонился сначала одному, а потом и другому из друзей. На
тех нахлынула вторая волна шока, на этот раз от изысканных манер оборванца.
Опомнившись, Керон спросил:
- А до города далеко?
- Нет, не очень далеко, - ответил Соран прервав на мгновение
облизывание упаковки. Покончив с этим делом, он запустил руку себе за пазуху
и достал два зеленых, сморщенных плода и протянув их Керону сказал:
- Это вам. Керон взял, передал один из них Роберту, а сам с опаской
надкусил свой. Ощущение было такое, словно в рот влили кислоты. Дозревать
этим плодам было положено еще не один месяц.
- Что, понравилось, - радостно спросил Соран, заметив резко
изменившееся выражение лица Керона, - мне тоже очень нравиться. Я их всегда
срываю, когда вижу. Ну а теперь давайте помолимся, - заявил он, его лицо
стало спокойным и отрешенным.
Посидели молча несколько минут. Во время паузы, каждый думал о чем-то
своем, только у безвредного Сорана слабо шевелились тонкие, потерявшие свой
здоровый цвет, губы. Неожиданно, он прервал свои молитвы и встал.
- Пойду я, - сказал он. - А вот вы, может и спасетесь. Только что я
узнал, что милосердный Арат не очень плохо к вам относиться. Только нужно
еще молиться и делать добрые дела и вам обеспечено место в раю.
- Спасибо, - поблагодарил Роберт.
- Незачто, - ответил безвредный Соран, осенил обеих друзей замысловатым
священным знамением, развернулся и пошлепал к тому же кусту, из которого он
так чудесно появился.
- А с нами ты не пойдешь? - Спросил Керон.
- Нет, - бросил он через плечо, - у меня есть еще кое-какие мысли,
которые нужно обдумать на едине. Я прийду потом. Змея, с алыми пятнами на
отвратительной морде, только стала приходить в себя, после позорного,
первого в ее жизни, промаха. Она едва убедила себя в том, что это чистая
случайность и мол с кем не бывает, как на нее навалилась невероятная
тяжесть. Обидчик был тот же, только на этот раз он наступил прямо на нее.
Повинуясь древнему, как сама Вселенная, инкстинкту самосохранения, она
отчаянно бросилась на обидчика, потом еще и еще раз, но как она не
старалась, ее ядовитые зубы смыкались только на воздухе, не в состоянии
поразить жертвы, будто она была из совершенно другого, ничего не имеющего
общего с этим, мира.
Безвредный, заметив, что он встал на что-то мягкое и холодное посмотрел
вниз, на пытающееся схватить воздух грозное пресмыкающееся, убрал ногу и
пошел дальше.
Опозоренный потомок громадных ящеров быстро скрылся в высокой траве.
- Интересный парень, - сказал Керон.
Это было все, что он мог сказать по этому поводу. Кто бы он не был, но
его обещание спасения понравилось друзьям, хотя, как они понимали, они
вкладывали в это понятие совсем другой смысл.
Собравшись, они пошли дальше. Судя по карте, до города оставалось не
больше десяти километров, хотя они могли и ошибаться.
Через несколько километров Роберт заметил едва различимую тропинку,
бегущую почти параллельно их маршруту.
- Смотри, мы действительно идем так как надо. Вот уже и тропинка.
Они перешли на тропку и уже более решительно продолжили движение. Лес
несколько поредел. Хотя припочвенные заросли буйствовали во всю, по пути им
стали встречаться пеньки больших деревьев. Спил был аккуратным и в некоторых
местах даже довольно свежим.
Вскоре у друзей появилось чувство, что за ними кто-то наблюдает со
стороны. То один, то другой из них, боковым зрением видел какое-то движение
в зарослях вдоль тропинки - то ветка качнется, то с криком взлетит вверх со
своего гнезда птица, но сколько они не присматривались, ничего так и не
увидели.
- Мне кажется, за нами кто-то идет, - прошептал Керон покрепче сжимая
оружие.
- Мне тоже так кажется, - только и успел ответить Роберт, как события
перешли в свою следующую фазу.
На тропинку, метрах в десяти впереди, из-за толстого дерева появился
сутулый, высокого роста человек, со стареньким плазмометом в руках. Некогда
приличный длиннополый плащ, висел на его плечах как на вешалке. В его
движениях чувствовалась полная уверенность в своих действиях, чего нельзя
было сказать о застывших, на мгновение друзьях. Замешательство длилось всего
долю секунды. Первым от неожиданности пришел в себя Керон, он толкнул
Роберта под прикрытие зарослей, влево от тропы, сам же шмыгнул в
противоположном направлении. Первым делом он отстегнул лямки ядерного ранца,
который непонятно зачем все время таскал за собой и забросил его в кусты.
затем перекатившись, залег в трех метрах от тропы, выставив перед собой
плазмомет и взял слоняющегося без дела мальчика-переростка на прицел. Тот
даже глазом не повел, спокойно стоял и с высоты своего роста наблюдал это
представление.
- Кто ты такой?! Чего тебе нужно? - не выдержав паузы выкрикнул Роберт.
- Шел бы ты себе, а то сейчас отправлю в гости к прадедушке, будешь
знать, как пугать прохожих. - Более спокойно посоветовал Керон.
- Это вы то, простые прохожие? - Спросил незнакомец простуженным
голосом.
- Да вы два ходячие арсенала. Ходят тут всякие.
- Нам нужно в город, - сказал Роберт.
- И зачем же вам туда нужно?
- Ну все, считаю до трех, - Керон начинал выходить из себя, - если на
"три" ты еще останешься на тропинке, не обижайся. Раз...
- Три, - послышалось сзади.
Роберт и Керон мигом обернулись. Позади стояли еще два типа
подозрительной наружности. Эти были вооружены автоматами двух разных систем.
- Вставайте, и без глупостей, - посоветовал один из них.
- Кто такие? - Спросил другой.
- Никто, - грубо отрезал Керон.
- А выглядите неплохо, - пошутил спрашивающий и сам улыбнулся,
оставшись довольным своим остроумием.
Приблизился мужчина в плаще. Он с головы до пят осмотрел сначала
Роберта, затем Керона. Роберт, потеряв всякий страх, вызывающе смотрел ему
прямо в лицо, Керон, напротив, внимательно рассматривал окружающую
действительность. Хотя плазмометы, как и было приказано, остались лежать на
источающем прелый запах плесени, слежавшемся ковре листьев, импульсники так
и остались висеть на поясах друзей. Казалось никто даже не обратил на них
внимания. Это было удивительно и Роберт, пока еще никак не смог объяснить
для себя этот факт, правда и автоматы этих людей строго следили за каждым
движением пришельцев. Насмотревшись вдоволь, долговязый спросил:
- И что же понадобилось воинству Люиса в Свободном городе? Опять
затеваете новую пакость? Мы же вас не трогаем, не трогайте и вы нас.
Керон только попытался сморозить что-то в свое оправдание, как
говоривший тут же перебил его:
- Знаю, знаю, вы люди подневольные. Что вам прикажут, то вы и делаете,
но раз война, значит война. Не обижайтесь, вы попались.
- Никакие мы не подневольные! - Выкрикнул Керон, которому здешние
реалии порядком поднадоели, присовокупив для выразительности к своим словам
изысканное сочетание ненормативных слов. - Мы свободные люди, неужели никому
это не может прийти в голову. Почему в это месте живой человек обязательно
чей-то? Слышишь, мутант, - он вызывающе уставился на долговязого в плаще, -
и я, и он, - Керон кивком головы указал на Роберта, - мы свободные люди, мы
ничьи и сами по себе, хотя здесь, как я понял, так не принято.
После этих слов Керона, в голове у Роберта мелькнула мысль и неминуемой
драке, вернее "коррекции сознания доступными методами", как любил выражаться
один из переученных недоумков - надсмотрщик на плантациях Мердлока, ныне
покойный, но ничего подобного не случилось. Долговязый улыбнулся, видно
горячая речь Керона произвела на него должное впечатление.
- Если это действительно так, то вы попали по адресу. Это и есть
Вольный город, где, как ты сказал, люди ничьи и живут сами по себе и так как
это у них получается. Но пока мы в не убедимся, что вы действительно те, за
кого себя выдаете, вы будете вы оба арестованы и имеете здесь статус
пленников.
- Ну слава богу! - Сказал Керон с показным облегчением. - Слышишь,
Роберт, теперь у нас появился статус. Никогда не было, а теперь вдруг взял и
появился.
- Вы зря обижаетесь, это обычная процедура для всех, кто приходит в эти
места, даже для тех, кто приползает в рванье на последнем издыхании. Что же
мне думать о двух прекрасно экипированных, вооруженных до зубов пришельцах,
одетых в новенькую военную форму, приспособленную для комфортного ведения
боевых действий именно в джунглях. Кстати, один из них не удосужился даже
оставить на базе свой браслет. Уже одно это заставляет о многом задуматься.
- А ты попробуй его сними. - Вновь вспыхнул, казалось уже остывший
Керон. - Когда его на меня надевали, то обещали, что его можно снять только
с оторванной руки. Видимо так оно на самом деле и есть.
- Не надо так волноваться. Мы во всем разберемся. У нас прекрасные
специалисты и если вы сказали правду, то можете не сомневаться, вам ничего
не угрожает, если соврали, то вам же хуже. Ну все идем, - приказал он своим
людям, и уже обращаясь к задержанным, продолжил: - все равно, здесь мы
ничего не решим.
Автоматчики подобрали каждый по плазмомету и забросив их себе за спину
приказали идти вперед, за беспечно развернувшимся спиной и удаляющимся по
тропке любителем поносить плащ. Делать было нечего. Друзья послушно
двинулись следом. Все было предельно ясно, за исключением одной детали - ни
Роберт, ни Керон так и не поняли, почему же эти дранные воины не отобрали у
них их импульсники.
- Забудь про него, - прошептал Керон, заметив, что Роберт показывает
пальцем на свое оружие. - Эти двое сзади, только и ждут того, чтобы ты за
него взялся. Как я понял, подбрасывая повыше на спине свой рюкзак, сказал
он, - это наверно один из этапов предыдущей проверки.
Роберт оглянулся и встретился глазами с внимательными, настороженными
взглядами конвоиров. По их поведению было видно, что предположение Керона не
лишено смысла.
По мере того, как они шли, тропка становилась все натоптанней и шире,
диких зарослей становилось все меньше и меньше, зато стали появляться клочки
обработанной земли, поначалу редкие и крошечные, но чем дальше они шли, тем
больше их было. Вскоре, среди отвоеванных у джунглей участках стали
появляться и люди. Черные, от работы, в жалком тряпье мужчины и женщины,
согнувшись в три погибели работали на земле. Когда они мимо них проходили,
те отрывались от своей работы и долго провожали вооруженных людей
внимательными взглядами. Как ни странно, Роберт не заметил на их лицах ни
отчаяния, ни безнадежности, наоборот, не смотря на тяжелую работу, они
выглядели обычными, нормальными людьми, а не загнанными в угол животными.
- Занимаетесь земледелием? - Спросил Керон, больше для того, чтобы
нарушить затянувшееся молчание, чем из любопытства.
- Нужно же что-то кушать, - охотно ответил их провожатый, - джунгли
хотя и очень богаты, но многого даже они дать не могут. Очень многое дает
нам лес, можно сказать, мы живем благодаря лесу. Он нас одевает и кормит,
прячет и согревает, ну да скоро все увидите сами.
Вскоре стали появляться первые постройки, правда "постройки", это очень
сильно сказано. Из неприменного в этом месте, ковра палых листьев, торчали
руины, разрушенных до неузнаваемости строений. Сохранившиеся фрагменты стен
выглядели точно так же, как и та постройка, что встретилась им по дороге
сюда. Тот же обтесанный, бурый камень, та же желтоватая, выцвевшая от
времени субстанция, крепко держащая между собой выветренные, рассыпающиеся
от времени камни. Остатков толстых стен, клочки мощенных здоровенными
булыжниками мостовых встречались все чаще. Вскоре Роберту стало казаться,
что эти кучи беспорядочно лежащего камня, сквозь которые пробиваются и
уходят ввысь толстенные деревья, части одного целого, две гармонично
связанные составные, само существование которых невозможно друг без друга.
Друзья все шли и шли, но не смотря на обилие укромных местечек,
которыми изобиловали руины, нигде не было видно ни одного обжитого места.
Этот вопрос так и вертелся на языке у Керона, но он решил, что всему свое
время и не стоит понапрасну злить и конвой, и его начальника. Через
несколько минут, этот вопрос отпал сам собой, когда совершенно неожиданно,
им дорогу перегородила высокая, метров в пятнадцать стена. Они свернули и
пошли по тропе, ведущей вдоль препятствия. Вскоре они добрались и до ворот,
капитально сработанных из массивных, не меньше десяти сантиметров в толщину,
досок, схваченных через каждые пол метра горизонтальными полосами кованного
металла. Когда они со скрипом отворились, Роберту вдруг показалось, что он
входит в настоящие ворота средневекового города, они выглядели точно так же,
как и те, что он видел в на экране просмотрового зала медеплавильного
комплекса, одновременно казалось, что это еще вчера и как минимум тысячу лет
назад. У Керона наоборот, как у более взрослого человека, подобные
ассоциации просто не могли возникнуть, тем более, что он совсем недавно уже
реально наблюдал подобное, наоборот, он все это время внимательно
присматривался к кладке стены. Она, как и все те руины, была выложена из тех
же блоков, вот только раствор, скреплявший их имел привычный серый цвет, а
состояние было настолько хорошим, что он готов был поклясться, что ее
отстроили совсем недавно, по местный масштабам конечно.
Рослый мужчина, с огромным ружьем, больше похожим на гранатомет, одетый
в кожаные штаны и рубаху, местного, грубого пошива, встретил вошедших
радостной улыбкой.
- Что, Хедигер, удалось тебе наконец схватить людей Холдекса? -
Поинтересовался он прикрывая за вошедшими ворота.
- Нет Карнул, - ответил тот, - они говорят, что беженцы, хотя это еще и
предстоит проверить. - Он задержался, окинул взглядом пленников. - Но черт
побери, лучше экипированных беженцев за мою бытность еще не было - или дела
у их бывших хозяев идут все лучше и лучше, или им просто повезло больше
других.
Высокий, заросший до глаз страж остался подле ворот, а Хедигер повел
свой маленький отряд дальше.
Как выяснилось в самом городе, городская стена, была единственным
сооружением находящимся в приличном состоянии, все остальное, хотя у
сохранилось получше - в некоторых постройках устояло под ударом времени по
два, а то и по три этажа, все равно навевало гнетущее впечатление. Казалось,
будто это результат коврового бомбометания, а стены устояли только благодаря
своей массивности, древнему раствору и сбоям в системах наводки.
Не смотря на ужасное состояние, город жил, по заросшим, развороченным
корнями и побегами мостовым, спешили по своим делам мужчины и женщины, даже
не представляя, в каком ужасном месте они находятся, гоняли чумазые
ребятишки с палками в руках, делая вид, что стреляют друг в друга. Сколько
Керон не Видел миров, всегда, когда встречал детей, те играли в войну. Это
была какая-то общая особенность развития детей, пугающая и обнадеживающая
одновременно.
Между тем, они вошли во вполне сохранившийся квартал. Из пустых глазниц
окон на втором и третьем этажах была вывешена сохнущая одежда. Хотя
большинству встречных было не до них, Роберт время от времени чувствовал на
себе внимательные, пытливые взгляды, брошенные из окна или из-за
облупившегося угла здания.
Подойдя к низкой деревянной двери Хедигер остановился.
- Пришли, - сообщил он, распахнул дверь и вошел первым.
В полуподвальном помещении было сыро, пахло плесенью и еще чем-то
незнакомым. Только здесь их разоружили полностью. Глаза с трудом привыкали к
мраку. Обстановка в комнатушке была спартанской. В дальнем углу стоял узкий
тапчан, застланный замусоленной дерюгой, возле него стоял корявый стол,
раставив свои ноги в разные стороны, как только что родившийся жеребенок. На
столе находился один-единственный предмет - зверски погнутая жестянка, из
которой торчал подожженный фитилек. Желтое, безжизненное пламя билось, как в
лихорадке, явно проигрывая неравную борьбу с обступившим его со всех сторон
мраком. Стул, исполненный точно в таком же дизайнерском ключе, что и стол,
лаконично завершал меблировку.
На шум вошедших, отворилась дверца, еще ниже и уже той, через которую
они вошли. Она так маскировалась отбрасываемыми лампадкой тенями, что была
практически незаметна. В проемы вспыхнул лучик света, который тут же
перекрыла чья-то согнувшаяся в три погибели фигура. Когда она распрямилась,
то оказалась долговязым, болезненно худым молодым человеком. Стекла его
очков, все в жирных пятнах, растрепанные, торчащие в разные стороны волосы и
отстраненный взгляд блуждающих глаз, выдавали в нем сильно переученного
гения, сознание которого было всецело поглощено бесценными знаниями, так что
на окружающую действительность в нем не оставалось места, впрочем, как и
времени у его хозяина. Он отстраненно поглядел на вошедших и не говоря ни
слова скрылся за своей дверцей, появившись в следующее мгновение с еще одной
лампадкой в руках. Поставив ее на стол, который при этом опасно зашатался,
он уселся на свой тапчан, всем своим видом показывая, что он внимательно
слушает.
- Вот Стирх, привели тебе на экспертизу этих людей. Нужно чтобы ты
проверил, действительно ли они говорят правду, или у них совсем другие
задачи в нашем городе.
Стирх внимательно посмотрел сначала на Роберта, затем на Керона и не
говоря ни слова, опять уставился на Хедигера. Тот повторил свою просьбу, но
результат был тот же.
- И что же, - не выдержал Керон, - этот парень по руке умеет читать или
через глаза заглядывать в душу? Это от него зависит мое будущее?! Вы что
издеваетесь? Да если его сейчас спросить, то он даже не скажет что он делал
вчера вечером.
- Вчера вечером, - неуверенно подал голос местный гений, я собирал
грибы. Кажется...
- Вы не волнуйтесь, - стал успокаивать Керона Хедигер, - в своем деле
он прекрасный специалист. По крайней мере, равного ему нет в округе на
тысячу километров.
- Я себе представляю. - Простонал Керон закончив дебаты.
- Ничего вы себе не представляете, - опять взял слово местный светило.
Определение внутреннего мира человека - очень сложная задача, в решении
которой требуется учесть огромное количество противоречивых факторов.
- И как вы будете это делать? - Спросил Роберт, - Задавать нам вопросы
и смотреть при этом в глаза?
- Нет конечно, у нас есть вся необходимая для этого аппаратура. Просто
проведем тест и все будем знать.
Ни Хедигер, ни конвой в разговор не вмешивались. Без предупреждения,
Стирх скрылся за свой дверью и через минуту показался с каким-то блоком
в руках. После пятого похода за дверь, стол был загроможден металлическими
коробками - состоявшими из хитросплетения точной механики и сделавшей только
первый, робкий шаг электроники. Шестеренок и рычажков было очень много, но
зато первобытные электронные приборы, внушали доверие своими сравнительно
огромными размерами и качеством отделки. Когда все было перенесено, он
приступил к сборке. Вскоре аппарат приобрел такой вид, который возник в
голове конструктора лет сто назад. О возрасте аппарата говорило его
состояние. Серебристое, под полированный металл, покрытие, сохранилось
только в самых глубоких углублениях корпуса.
Заметив стандартный разъем питания, Керон отпустил еще одну из своих
шуточек, на счет походной, карманной розетки.
- Не волнуйтесь, - успокоил его Стирх, все будет нормально.
После этого, он еще раз метнулся в свою тайную каморку и тяжело сопя,
выволок внушительную электрическую батарею, изотопно-распадного типа. На
одной из ее граней, яркие, оранжевые цифры указывали на дату гарантийного
срока службы. Роберт прикинул в уме и получилось, что батарея должна быть в
рабочем состоянии еще лет семьдесят. Вскоре странный аппарат зажжужал,
изредка попискивая.
- Все в порядке, - заявил потирая руки Стирх, - можно начинать. Если вы
не знаете что это такое, то я вам объясню. Это полиграф. Не самая
совершенная, но достаточно надежная модель. Выпускалась несколькими мирами в
нашей галактике... около сорока лет назад.
- Поли... что? - Спросил Роберт.
- Детектор лжи, - с мрачным тоном объяснил Керон.
Первым проверялся Роберт. Паутиной тонких проводов, оканчивающихся
целым пучком присосок, Стирх опутал его голову и приступил к работе. Аппарат
изменил тон и из него экономно-медленно полезла узкая бумажная лента,
исчерканная плотной сетью тонких штрихов. Посыпались вопросы. Их, как ни
странно задавал не оператор, а Хедигер, задавал умело и со знанием дела.
Вопросы пересекались по смыслу и противоположно рознились по форме. Стирх,
пододвинув поближе свои лучины эпохи пещер, только молча изучал рисунок на
струящейся ленте.
Через минут пятнадцать Хедигера покинуло вдохновение. Он вышел на
воздух, немного подышал, пока к тесту готовили Керона и вернувшись продолжил
работу. Опять посыпались вопросы, вопросы, вопросы...
После окончания психологической экзекуции, местный эксперт принес из-за
своей волшебной двери целую стопку замусоленных справочников, и найдя в них
каталоги иллюстраций, принялся искать похожие ритмы мозговой деятельности на
полученных только что полосках бумаги. Дело шло туго, но он старался.
Конвоиры по очереди покидали помещение и курили у входа какую-то гадость.
Хедигер считал своим долгом ни на миг не упускать контроль процесса, так что
за все остальное время не покинул комнаты.
Стирх черкал кривые, обозначая их цифрами, потом найдя более подходящие
примерные изображения, исправлял цифры на другие. Дело шло медленно и
нервно.
Роберт шепотом спросил у Керона:
- Что будем делать, если этот болван неправильно истолкует эти
каракули?
- Посмотрим по обстановке. - Пообещал Керон, абсолютно не представляя
что же тогда им делать.
Наконец умник выдал результат:
- Эти люди, - заявил он с интонацией эксперта-прожоги, - действительно
те за кого себя выдают. У молодого парня результат несколько хуже, но это
укладывается в допуск, отпускаемый на волнение. Так что Хедигер, я считаю, с
ними все в порядке.
Выдав в целях экономии драгоценной в этом месте бумаги устное
заключение, он тут же приступил к демонтажу своей установки. Керон и Роберт
после таких слов его почему-то сразу зауважали и у Стирха в вольном городе,
стало на два поклонника больше. Хедигер начал было что-то говорить о
благодарности, которую необходимо ценить, о взаимовыручке, на которую можно
расчитывать в этих местах только при должном отношении к окружающим и еще
какую-то чушь. Природное чутье Керона, на людей тут же подсказало что нужно
делать. Он подошел к стопке неаккуратно сваленных, своих и Роберта, вещей,
взял сверху ремень с импульсником, достал из кармана рюкзака пять запасных
обойм к нему, и преподнес все это добро Хедигеру со словами:
- Приймите в знак благодарности этот скромный подарок.
Подарок был действительно скромный. Человек в поношенном плаще, честно
говоря, надеялся на большее, но и на этом был благодарен. Его широкая
улыбка, первая за все время, которое друзья провели в его компании,
продемонстрировала всем окружающим ряд желтых, готовившихся к осеннему
выпадению зубов и ясно дала понять, что живой человек всегда чего-то хочет.
После этого было достаточно одного взмаха его руки, чтобы конвоиры мигом
отправились по своим делам.
- Добро пожаловать в наш город, - торжественно сказал он, надевая
обновку под плащ, едва сдерживая жгучее желание поскорее испытать новое для
себя оружие.
Он был не последним человеком в этом городе и ему не пристало повсюду
таскаться с большущей железякой на перевес. Подарок закрепил его
общественное положение. До этого только у старосты висел на поясе
импульсник, но теперь то эти времена канули безвозвратно в небытие.
- Пройдитесь, пока еще достаточно светло и подберите себе место, в
котором вы будете жить. У нас много свободных приличных мест. Считайте себя
получившими гражданство Вольного города.
С этими словами Хедигер развернулся и вышел, держа руку на своей новой
игрушке. Стирх стал разбирать свою диковинную штуку с суетливо озабоченным
видом. Керон, в знак благодарности, подарил ему упаковку еды, чем несказанно
удивил чудака и они оба с Робертом вышли прочь.
На воздухе, в отличие от мрачного, влажного подвала дышалось легко и
свободно.
- Ну что, пойдем, подъищем себе угол, - сказал Керон.
Они направились вдоль хорошо различимой улицы, внимательно осматривая
расположенные справа и слева остатки строений. В некоторых из них жили, о
чем свидетельствовали развешенное рядом тряпье и набросанный мусор, но в
основном, руины стояли пустыми. Друзья заходили в несколько развалин, но
всегда было что-то не так, то в приличном с виду помещении не оказывалось
крыши, обрушевшейся в незапамятные времена, то отсутствовал провалившийся в
какое-то подземелье пол, то еще что-то. Стало темнеть. Развалины заполнились
тенями, а в темных углах и проходах залег мрак. Если они расчитывали на
ночлег за стенами, то действовать необходимо было быстро.
Наконец, через два часа поисков, во время которых они обследовали две,
идущие параллельно улицы, сделав при этом большой крюк, им повезло - они
обнаружили примерно то, что искали. Некогда, это было трех, а то и четырех
этажное массивное строение, вероятно родовое гнездо вельможи, даже имя
которого безвозвратно затерялось в веках. Теперь же из кучи обрушившихся
каменных блоков возвышалось только два этажа.
- А мне нравиться этот домик, - сказал Роберт явно льстя жалким
остаткам былой роскоши.
- Давай посмотрим, что там в середине. Мне кажется, что должно быть не
так уж и плохо.
- Давай, - согласился Керон, - и вроде не занят никем.
Они вошли внутрь и оказались в просторном подобии холла, захламленном
точно так же как и все пространство вокруг дома. Вправо уходил обрушившийся
проход, а вверх вела широкая лестница, обрамленная выщербленными во многих
местах перилами, составленными из узких, сплошных каменных плит. На вид она
выглядела крепкой, наверняка была способна и на деле выдержать вес танка.
Керон снял с плеча плазмомет и стал осторожно подниматься по сохранившимся
фрагментам ступеней. Камни сыпались из под его сапог, поднимая при падении
плотные облачка слежавшейся пыли. Было достаточно темно, но глаз еще
различал предметы.
- Подожди, - сказал Роберт.
Керон остановился, а он сбросил свой рюкзак и порывшись в его потрохах
достал фонарь. Включив его, он забросил рюкзак себе обратно за спину и они
вдвоем двинулись обследовать выбранное место. Лестница сделала поворот и
разделилась на два, идущих параллельно марша. Добравшись по одному из них на
верх, друзья оказались на просторной площадке, справа и слева от которой
брали начало два терявшихся во мраке прохода.
- Ничего себе, - восхитился Керон, - я не знаю, кто здесь жил, но то,
что он был не последним человеком в этом городе, это я знаю точно.
Смотри себе то под ноги, то вверх, они двинулись в правый проход.
Коридор был достаточно широк, по правую руку чернели прямоугольные дверные
провалы, которые при обследовании оканчивались каменными мешками мрачных
комнат, лишенных даже намека на оконные проемы. Вероятно окна здесь делать
было не принято.
- Я понял, - сказал Керон, - почему здесь никто не живет.
- И почему же?
- Потому, что здесь нет окон и нужно жечь огонь и днем и ночью.
- Ну и что, - возразил Роберт, - в той каморке, где нас только что
тестировали, то же не было окон, так что это не причина. Тем более, что
пробить в стене дыру, дело не хитрое.
- Да, ты прав, - согласился Керон. - Тогда я даже не представляю,
почему такое, довольно удобное место пустует.
- Скоро узнаем. Обследовав все комнаты этого крыла, которые ничем,
кроме размеров, не отличались между собой, они решили заночевать в последней
по коридору, находящейся как бы в тупике комнате. В ней они и расположились.
С наружи сумерки сгустились. В середине стояла кромешная тьма. Роберт
переключил фонарь в состояние кругового освещения и перевел его в
экономичный режим. Расчистили место для ночлега в дальнем, от входа углу,
прямоугольной, вытянутой комнаты, подняв при этом тучу пыли. Пришлось выйти
и подождать, пока она осядет. Наскоро перекусив, они залезли в свои спальные
мешки. Спать не хотелось. Уж слишком сильно они были возбуждены случившимся
за день. Некоторое время они просто лежали, обсуждая впечатления дня.
Постепенно разговор иссяк и они молча лежали, уставившись на высокий свод
потолка, сделанный древними мастерами с минимальным углом кривизны, но тем
не менее устоявший под ударами беспощадного времени.
- Гаси фонарь, - неожиданно громко сказал Керон. - Он нам еще
пригодиться.
Зевнув при этом так, что наверно было слышно на лестнице, и уже шепотом
добавил,
- Держи оружие наготове и не закрывай до верха свой мешок. Будь готов
выскочить в любой момент.
Керон подтащил к себе фонарь и щелкнул выключателем. Все вокруг объяла
кромешная тьма. Минуты потянулись медленно и лениво. У Роберта сложилось
даже ощущение, что оно вообще остановилось, только где-то в глубинах
подсознания, в ритм сердца билась слабая уверенность, что оно все же идет и
идет так как надо. Трудно было сказать сколько прошло времени, но вдруг,
готовый отдаться в объятья сна мозг Роберта привлекло что-то неестественное.
Он прислушался и уловил едва различимый шорох в коридоре. Бесшумно отбросив
клапан спального мешка он коснулся рукой плеча Керона, тот в ответ только
едва слышно, по змеиному, прошептал:
- Я слышу. Когда зажгу свет стреляй во все, что движется.
Осторожные шорохи приближались. Роберт подтянул к себе свой плазмомет,
включил питание и присев, вжал приклад оружия в плечо, прицелившись в
сторону невидимого сейчас входа. Легкие шорохи раздавались теперь совсем
близко. Друзья напряженно ждали. Вдруг раздался приглушенный хлопок и на пол
комнаты что-то мягко шлепнулось. Керон одновременно включил фонарь и
выстрелил. Свет фонаря, а особенно вспышка выстрела больно резанули по
глазам. Эхо пронеслось по пустой громадине здания. Роберт за мгновение
зажмурился, а перед его мысленным взором запечатлелась темная фигура, с
кошмарным рылом, тут же метнувшаяся прочь от дверного проема.
На полу, в центре комнаты лежал выкрашенный в черный цилиндр, из обеих
концов которого валил густой, оранжевый дым.
- Не дыши! - Крикнул Керон и подхватив фонарь метнулся в коридор.
Следом сорвался с места Роберт. Когда они выскочили из своей комнаты,
то увидели спину тяжело бегущего массивного человека. Керон в три прыжка
догнал ночного визитера и по ходу врезав ему тяжелым прикладом по голове.
Роберт остановился возле скорчившегося на полу здоровяка и взял его на
мушку. Керон в возбужденном состоянии, схватил за шиворот и с силой усадил
ночного визитера, оперев его спиной в стену.
Тот стонал от боли, держа рукой затылок. Сквозь пальцы тоненькой
струйкой стекала кровь. Противогаз, который Роберт в первый момент принял за
кошмар наяву, теперь болтался у него на груди, отблескивая гнутыми,
треугольными стеклами маски в свете фонаря. Роберт его обыскал, но никакого
оружия при нем не оказалось.
- Кто ты такой?! - Закричал ему Керон прямо в широкое, как сковородка
лицо, все иссеченное мелкими и покрупнее шрамами, занося свой плазмомет для
удара. - Что тебе здесь нужно?
После этих слов, толстяк застонал особенно громко. Вдруг его стон
перешел во всхлипывания, а из глаз брызнули слезы. Дряблая кожа на
подбородке затряслась и в предвкушении очередных отметин на своем лице, он
разревелся, как ребенок.
- Что тебе нужно? - Не унимался Керон. - Отравить нас вздумал падаль?
Ну все, считай что твоей карьере пришел конец, - пообещал он, поднося
форсунку прямо к глазам толстяка.
Тот зашелся еще громче. У него началась истерика. Трясущиеся ладони
сложились в молитвенной мудре покорности.
- Я думаю, мы сейчас от него уже ничего не обьемся, - сказал Керон уже
спокойнее. - Нужно его к чему-то привязать, чтобы не сбежал до утра, а утром
разберемся.
- Его сначала нужно завести в нашу комнату, - подал предложение Роберт,
- пусть подышит немного. Вдруг туда еще опасно заходить.
- Дельная мысль, - согласился Керон.
Он сорвал с шеи ночного визитера противогаз, вывернул его на изнанку и
протер рукавом внутреннюю поверхность маски, затем не скрывая своего
отвращения, натянул ее себе на лицо и пинком заставил толстяка встать. Тот
встал. Его била дрожь. Перепуганные, заплаканные глаза он быстро переводил с
Роберта на Керона и обратно.
- Шевелись, - скомандовал Керон, подкрепляя свою команду толчком в
спину. - Если ты любишь спокойно проводить ночи, то надо оставаться в своей
берлоге, а не искать приключений.
Толстяк послушно пошел вперед. Когда Керон почти довел его до дверного
проема, тот остановился, как вкопанный, и поднеся согнутые в локтях руки к
голове, как бы инстинктивно защищая ее от удара, дрожащим голосом быстро
заговорил:
- Не надо туда ходить. - Запротестовал он, отчаянно борясь сразу с
целым комплектом нахлынувших на него страхов. - Не время еще туда ходить.
Пусть немного выветриться. Это еще очень опасно. Там тупик и нет притока
свежего воздуха. Нужно отсюда уходить.
Керон отволок его от проема.
- И когда же выветриться эта дрянь? - Спросил Роберт.
- Через несколько часов, не раньше. - Последовал незамедлительный
ответ.
- И что же, нам ночевать в этом коридоре? - Возмутился керон и с
размаху заехал любителю ночных приключений в челюсть.
Тот упал на колени и слезливо стал просить о пощаде. После того, как
Керон дал выход своей ярости, он успокоился и занялся осознанным решением
возникшей проблемы. Первым делом он стянул за спиной руки гостя своим
поясным ремнем, а затем учинил ему самый настоящий допрос с пристрастием,
после которого выяснилось, что место, в котором они решили поселиться,
пользуется среди горожан дурной славой. Как правило, каждый вновь прибывший
останавливается в этом, или в нескольких подобных этому местах, которые
обладали не смотря на свои достоинства, еще и одним недостатком - они имели
тупиковые помещения, лишенные дополнительных выходов и ночующие новички,
становились легкой добычей подопечных местной луны. Как выяснилось, это был
один из самых легких здесь способов заполучить еду, одежду и такое
вожделенное, непреодолимо-дорогое оружие. К тому же здешний контингент, как
нельзя лучше соответствовал этому процессу.
Вопросы, а особенно обращение Керона, довели пленника, который, как
выяснилось носил непонятное имя Ардин, до такого состояния, что он не знал
на каком свете он находиться, дрожал, как лист на осеннем ветру и желал
больше всего на свете, окзаться как можно подальше от этого грубияна. Кто
его послал выяснить так и не удалось. Он только сознался, что второго,
которому удалось бежать, зовут Стард.
- Да, попали мы с тобой в местечко... - Грустно промолвил Керон после
некоторого раздумья.
- Да здесь же должны быть сплошные бандиты. - Ответил Роберт. - Это же
не курорт все-таки, а тюрьма. Нельзя же сказать, что все попали сюда
незаслуженно?
- Я знаю только одно, - отрезал Керон, - я попал сюда незаслужено.
Присмотри за ним, чтоб никуда не делся.
Он опять надел противогаз, взял фонарь и пошел за вещами. Шашка уже не
горела. Оранжевый туман устилал комнату метровым слоем и причудливо клубился
в луче фонаря, нарушаемый шагами Керона. Сначала он выволок далеко в коридор
оба рюкзака, а затем вернулся еще раз и забрал спальные мешки и несколько
разбросанных по полу мелочей.
Спаковав вещи, друзья вышли на воздух. До утра было еще очень далеко.
Тишину душной ночи нарушал только полный тоски, далекий вой доносившийся
из-за городской стены. Полная луна, с безразличной надменностью, свысока
взирала на объятый мраком мир, покрывая открытые участки мертвенно-бледным
светом забвения.

Глава 3. Вольный город.

Утро приветствовало друзей жизнерадостными посвистами неизменных в этих
местах, маленьких птичек, которые позабыв всякий страх, бегали между
спальными мешками и носились в воздухе, даже не думая хоть на мгновение
закрыть свои закругленные клювы.
Керон морщась открыл глаза и осознав, в каком месте он находится, стал
выбираться из спального мешка. Роберт, с сонным лицом, прохаживался по
крохотной лужайке, зажатой со всех сторон кучами обрушившихся каменных
блоков - была как раз его стража. Стард стоял на коленях, привязанный к
толстому, покрученному побегу растущего поблизости куста и имел
исключительно отвратительный вид - ночь проведенная в таком положении дала
свои результаты. Ему было больно и противно. Он страдал и по его глазам было
видно, что у него в голове, уже который час вертится и не находит ответа
один единственный вопрос: " и нафига же мне нужна такая жизнь?". Ответа он
не находил и от этого физические страдания, усугублялись моральными.
То ли сон, то ли яркое, радостное утро подействовали на Керона
успокаивающе, он выглядел прекрасно и даже улыбался.
- Как спалось? - Поинтересовался он разминаясь.
- Хорошо, но мало, - ответил Роберт старательно выжимая улыбку на
сонном лице.
С хрустом вытянувшись в разных направлениях и помахав немного руками,
Керон подошел к пленнику, достал из ножен нож и наклонил его горизонтально.
Тот зажмурился в ожидании худшего, но он просто перерезал пластиковый шнур,
удерживающий запястья Старда у побега куста, затем подняв его на ноги,
милостиво развязал ремень. Стард стал растирать затекшие кисти рук, не
спуская с Керона переполненных преданностью глаз.
- Побегай тут немного, разомнись, - разрешил он, - только не вздумай
убегать совсем, - сказал он указывая на плазмомет в руках у Роберта.
Друзья сели завтракать. Только Керон отправил в рот первый кусок и
поднял от блаженства глаза, как встретился с не мигающим взглядом толстяка,
послушно стоящего невдалеке.
- Нет, не могу я есть, когда на меня так смотрят, - сказал он и отложил
завтрак.
- Тогда что, сделаем еще одно доброе дело? - Тоном безвредного Сорана
спросил Роберт.
- Давай, - согласился Керон. Роберт подозвал злодея, усадил рядом с
собой и выдал порцию. Тот еще не веря в свою удачу стал осторожно есть.
- Что, нравится? - Спросил Керон. Стард только быстро кивнул в ответ,
стараясь лишний раз не злить своими разговорами хозяев положения.
- То-то, - неопределенно высказался Керон, оставшись собой очень
доволен. Покончив с едой Керон осмотрел свой плазмомет и убедившись в его
исправности, стал укладывать вещи в рюкзак.
- Что с этим будем делать? - Спросил у него Роберт, указывая на Старда.
- Пусть доест и пристрелим его на фиг. - Не задержался он с ответом. -
Зачем он такой нужен? Услышав эти слова, Стард замер с открытым ртом.
- Что жить хочешь? - Спросил Керон заметив его реакцию
- Хочу, - признался тот, это было первое с утра его слово.
- А ты думаешь мы не хотим, или вчера не хотели? Стард опустил глаза -
крыть было нечем.
- Ты кушай, кушай. - Сказал Керон и подошел к стоящему в стороне
Роберту.
- Что же нам с ним делать? - Спросил Роберт. По улице, возле которой
они расположились прошло несколько человек, даже не взглянув в их сторону.
- Сначала я думал, что утром просто сдадим этого подлеца Хедигеру и
пусть он решает себе что с ним делать, - ответил он провожая взглядом
удалявшуюся группку неряшливо одетых мужчин, - но потом решил, что в этом
вольном, как они сами называют, городе, по всей видимости такие вопросы
должны решаться самими горожанами. Хедигер, со своими парнями только не
допускает организованного вторжения на эту территорию и ему скоре всего нет
никакого дела до проблем внутри городских стен. Ты же сам видел, что здесь
собрались довольно серьезные люди, которые пережили и побег, и недели
скитания в джунглях. Я думаю, что если мы обратимся к здешней власти, если
она даже и занимается такими вопросами, то выставим себя не в лучшем свете -
насколько я знаю, в такой среде мужчина, если он настоящий мужчина, должен
сам решать все свои проблемы.
- Ты что, точно хочешь его пристрелить?
- Нет конечно, это я его просто попугал немного. Пусть тоже немного
потрясется. Так нас вчера напугать!
Оба посмотрели в его сторону. Стард сгорбившись сидел на траве и еле
заметно шевелил челюстями.
- А смотри, проняло, - обрадовался Керон.
- Давай собирайся, пойдем поищем местечко поспокойнее, если здесь
конечно такое найдется.
Роберт наскоро быстро собрался. Через минуту они оба стояли с оружием
в руках над несчастным.
- Не убивайте меня пожалуйста, - попросил он и крупные слезы покатились
из его глаз. Я искуплю свою вину.
- Пошел прочь, сволочь, - сказал Роберт, подтверждая свое распоряжение
покачиванием форсунки плазмомета.
- И если попадешься еще раз мне на глаза, - добавил Керон, - то считай
себя уже покойником.
На одутловатом лице Старда, обреченность мигом сменилась счастливым
выражением и оно расплылось в детской улыбке. Повторять ему не пришлось. В
следующее мгновение он уже как мог бежал прочь, потрясая своими телесами.
Они то же вышли на протоптанную тропинку улицы и отправились
осматривать местные достопримечательности. Кругом сновали люди кто по делу,
кто слонялся просто так, не обращая особого внимания на двух новичков.
Роберт посоветовал идти в направлении большего скопления людей. Так они и
сделали. Не успели друзья пройти и двух кварталов на север, как встретились
со своим вчерашним знакомым - командиром пограничников. Хедигер бросил в их
сторону крайне удивленный взгляд, но это длилось всего мгновенье, тут же на
его лице маска радостной доброжелательности заняла свое место.
- Ну, как устроились? - Участливо поинтересовался он, поравнявшись с
Кероном м Робертом.
- Спасибо, хорошо, - соврал Керон. - Вот решили осмотреть
достопримечательности.
- Это правильно. Всегда полезно прогуляться поутру. Это, знаете ли,
бодрит тело и не позволяет расслабляться мозгу. Походите, посмотрите. Может
что и найдете для себя интересное. Советую заглянуть на наш базарчик, может
там что-то для себя подберете, это прямо по этой улице, через три квартала,
ну да его невозможно не заметить. Если пройдете немного дальше, то попадете
в культовую, как мы ее называем часть города, она кстати немного лучше
сохранилась чем жилая, но долго задерживаться я вам там не советую.
- Это почему же? - Спросил Роберт.
- Лично я толком ничего не знаю, я здесь всего полтора года, но до меня
доходили слухи о странных событиях в этом месте города. Вдруг ни с того, ни
с сего пропадают бесследно люди, некоторые слышали шум и какое-то движение,
но это происходит в основном ночью. Днем же это одно из самых безопасных
мест в городе.
- А как организована общественная жизнь в этом городе, есть ли какие-то
властные структуры? - Спросил Роберт.
- Общественная жизнь в городе, - терпеливо, не меняя выражения на лице,
ответил Хедигер, - организована стихийно. Из власти есть только голова -
избранный большинством, один из самых авторитетных горожан. Он один наделен
правом решать все споры и его слово является законом для любого жителя
города. Есть еще с десяток таких команд, как моя, которые занимаются охраной
территории, фильтровкой прибывающих и собором податей.
- Ага, - вставил Керон, - значит подати все-таки существуют?
- Конечно же существуют. Они существуют везде, где собирается в одном
месте больше десяти человек.
- И сколько должен платить горожанин. - Не унимался Керон.
- Месяц проживания в нашем городе стоит для здорового мужчины тридцать
кредитов, для женщин и стариков по двадцать, а за детей до двенадцати лет у
нас берут по десять.
Керон почесал затылок. Такие коммерческие отношения его несколько
озадачили.
- Значит мы вам уже должны шестьдесят кредитов? - Спросил он когда с
его затылком опять стало все нормально.
- Ну, - рассмеялся Хедигер, - мне лично вы ничего не должны, а плату вы
обязаны внести по истечении месяца. Тогда к вам прийдут и попросят
заплатить.
- А если у человека нечем платить? - Вставил свою монету Роберт.
- Ничего страшного. Платить можно не обязательно деньгами, вещи то же
принимаются, добыча из леса тоже годиться, а вот если у человека нечем
заплатить, то есть у него вообще ничего нет, то он утрачивает право свободно
покидать город и обязан отработать свой долг, выполняя ту работу, которую
определит для него голова или один из его помощников.
Керон поблагодарил словоохотливого контролера прилежащей к городу
территории и они поплелись дальше в указанном им направлении. Действительно,
вскоре перед ними раскинулась не очень большая площадь, тесно заставленная
лавками, с которых торговцы предлагали нехитрый товар. В основном это были
дары леса. Какие только твари не находили на этих столах свой конец.
Вперемешку со столами мясников, стояли торговцы предлагавшие разнообразные
плоды и ягоды, коренья и связанные в пучки листья. Но больше всего удивили
друзей торговые лавки, обступившие базарную площадь. Это были капитальные
строения из камня и дерева - торговцы занимались своим делом
профессионально. Их товар говорил сам за себя. На грубо отструганных
подобиях прилавков предлагалось к продаже оружие разнообразных систем и
моделей, электронные устройства связи и развлечения, "вечные" элементы
питания к ним, боеприпасы, одежда, огромное количество мелочей, без которых
невозможна жизнь человека даже в таких первобытных условиях, изготовленных
на приличном технологическом уровне. Возле каждого товара стоял ценник, с
указанием его стоимости в кредитных билетах этой группы галактик, а так же
указывалось количество золота в граммах, необходимого, чтобы заполучить в
свою собственность ту, или иную вещь.
- Что-то до меня не доходит, - признался Керон, - каким образом здесь
осуществляется товарооборот. Чтобы покупать такие дорогие вещи, необходимо
же что-то отдавать взамен, а то что их покупают, нет никакого сомнения,
иначе откуда бы взялось такое количество оружия в этом городе, где каждый
мужчина носиться с ним постоянно, да и купцов бы здесь просто не было бы,
если бы им это было не выгодно.
- Я даже себе не представляю, чем можно заниматься среди этих руин,
чтобы вообще получать доход. - Признался Роберт.
- Мы конечно выясним, что же здесь на самом деле происходит, но сам тот
факт, что здесь существует развитая торговля, говорит о том, что связь с
Галактикой здесь поддерживается, а пока приходят и уходят корабли, то всегда
есть шанс выбраться отсюда.
Последняя фраза Керона подняла настроение Роберта до такой степени, что
он позволил даже себе улыбнуться. Керон заметив такое непривычное проявление
чувств, всегда серьезного молодого человека, развеселился сам,
продемонстрировав окружающей толпе торговцев и зевак, ровные ряды белых, как
снег зубов - первосортного продукта дорогой клиники, лежащей на таком
непредставимо-огромном расстоянии от этой планетарной системы, что даже
упоминать ее название не имело никакого смысла.
После нескольких часов осмотра местных достопримечательностей
выяснилось, что город гораздо больше, чем они себе представляли на кануне
вечером. Чем бы он раньше не был, но явно это был не второстепенный центр,
канувшей в бездну времени. Чего только стоил величественный даже в руинах,
сложный храмовый комплекс. Открывшаяся им картина превзошла даже
восторженные обещания Хедигера по этому поводу. Народу в этой части города
действительно почти не было, исключение составляли только несколько

подозрительных личностей, облюбовавших свободное от деревьев место, гревших
свои кости на прогретых Кармантом каменных блоках, сложенных в виде ступеней
для великана, ведущих к центральным храмовым постройкам комплекса. Рядом с
большими, имелся и ряд обычных ступеней - не для богов, а для простых людей,
но только они не устояли перед натиском времени.
Роберт с Кероном бродили среди величественных развалин, с рюкзаками за
спинами, как заправские туристы, только в отличие от туристического тура,
никто из местных жителей к ним не цеплялся, не предлагал купить сувениры,
дети не теребили за штанину, целеустремленно добиваясь мелочи. Все было
тихо, как на кладбище. В принципе это и было настоящим кладбищем - кладбищем
надежд, многочисленного и трудолюбивого, судя по оставленным ими в
материальном мире следам, народа.
Изредка им встречались отдельные скульптуры и целые композиции.
Материал, из которого они были изготовлены отличался от камня, который
пошел на строительство и города, и самих храмов. Это был четный, как ночь,
плотный камень. На него видимо не действовало время и скульптуры сохранились
в своем первозданном виде. Вездесущее время смогло повлиять на них только
одним способом - подточив постаменты из обычного камня, на которых
возвышались эти исполины, оно некоторых из них низвергло, сняв их с
божественных высот и обрушив на каменные плиты, по которым ходили простые
смертные, впрочем не причинив им при этом заметного вреда.
Скульптуры изображали с поражающим реализмом гостей самых ужасных
человеческих кошмаров. Чудовища были громадного размера, видимо их создатели
намеревались поразить своими действительно бессмертными творениями не только
простых смертных но и небеса. Стоило сказать, что им это удалось на славу. В
окружении черных истуканов, приобретших волей человеческой фантазии и рук,
помесь самых неожиданных звериных обликов, с хищно разинутыми, огромными
пастями, множеством шипов, когтей, хвостов, чувствовалось какое-то
напряжение. Под холодным, действительно каменным взглядом исполинов, сразу
делалось как-то не по себе, хотя ты точно знал, что это всего лишь умело
обработанный, холодный камень.
Порождения воспаленного страхом рассудка были настолько ужасны, что
даже по прошествии не менее тысячи лет это место продолжало пользоваться у
людей, даже понятия не имеющих об умершей религии, дурной славой. Стражи из
черного камня надежно выполняли возложенную на них с незапамятных времен
задачу. Они были мастерски запечатлены в столь динамичных позах, что
подсознательно казалось, стоит только повернуться к ним спиной и твоя судьба
тут же будет предрешена одним молниеносным броском.
- Ничего себе, они тут и наваяли. Неужели в здешних джунглях водиться,
или водилась вся эта нечисть? - Подавленно спросил Роберт.
- Для того, чтобы создать подобное, не нужно далеко ходить ни в какие
джунгли, - подумав ответил Керон, - достаточно порыться в своей голове.
Никто не сможет напугать человека сильнее, чем это сможет сделать сам
человек. Представляешь, чем были забиты их головы, если они такие ужасы
выставляли на всеобщее обозрение и как я понял поклонялись им. Здесь
наверняка должен быть жертвенник, алтарь, как еще это называют. Судя по виду
божеств они питаются если не плотью, то кровью своих верных - это уж очно, а
из их размеров можно сделать вывод, что аппетит у них превосходный.
Они вошли в ближайший, неплохо сохранившийся храм. С виду это была
пятиугольная пирамида правильной формы, с плохо сохранившимися барильефами
на горизонтальных уступах наружной части. По размерам он уступал многим в
этой долине, но до него было ближе всего идти, так что для осмотра они
выбрали этот. Тем более, что по внешнему виду они практически не отличались
друг от друга. Основное отличие было в размерах. Пройдя через темный тунель
входа они оказались в большом прямоугольном зале церемоний. Высокие своды
потолка уходили высоко вверх, подавляя неподготовленного психологически
человека своим размахом. Посреди пустого зала, захламленного рухнувшими
фрагментами искусной настенной резьбы и битым камнем, на метровом, каменном
возвышении, как и предполагал Керон был установлен жертвенник. Узкий луч
света, формируясь в одном из прямоугольных окон, охватывающих самую верхушку
пирамиды, оставляя отчетливый след на поднятой сквозняком, легкой пыли,
светил прямо в центр капища. Проемы окон, высоко вверху, были сделаны таким
образом, что не смотря на время суток, если это была не темная ночь конечно,
свет всегда освещал самое главное место храма - место жертвоприношений.
Друзья подошли поближе и взобрались на каменную платформу. Сам
жертвенник был сделан из того же черного камня, что и изваяния божеств,
которым и полагались жертвы, в виде массивного цветка около трех метров в
диаметре, пять куцых лепестков которого были сориентированы по граням самого
храма. В его центре имелось десяти сантиметровое отверстие к которому
сходились аккуратно выбитые в камне желобки кровостеков, стилизованных под
рисунок плотно спакованных тычинок.
- Ты смотри, - удивился Керон, - я то думал, что их боги живут на
небесах, а они то оказывается обитают совсем в другом месте - в аду.
- С чего ты это взял?
- Насколько я слышал, после принесения жертвы небесным богам,
необходимо воскурить кровь, или другие остатки жертвы, для того, что бы
перевести их в газообразное агрегатное состояние, и облегчить тем самим
своим богам пищеварение. В этом случае, такая процедура отсутствует. Кровь
стекает вниз и сразу попадает в пасти к своим адресатам, вернее когда-то
стекала...
В дальней стене ритуального зала брали начало три прохода, ведущие в
служебные помещения храма. Их темные провалы четко выделялись на фоне
ровной, темно-коричневой стены.
- Продолжим экскурсию? - Спросил Керон снимая с плеча свой плазмомет.
- Давай, - согласился Роберт.
- Тогда доставай фонарь. Освещая себе путь, они вошли в крайний справа
узкий коридор. Узкий луч фонаря тут же натолкнулся на буквально висящую в
воздухе, вездесущую пыль. Им казалось, что они передвигаются в каком-то
коктейле, а не в воздухе. В ноздри тут же ударил ни с чем не сравнимый запах
превратившегося в пыль тлена. Роберт остановился, оторвал от своего
спального мешка головной клапан и повязал эту тряпку себе на лицо.
Получилось некое подобие респиратора. Керон воспользовался отбитым накануне
у ночного злодея противогазом.
- Странно, что здесь никто не селиться. - Сказал Роберт сворачивая за
угол. - На полу даже следов не видно. Сюда очень давно никто не заходил,
хотя и все открыто.
- Да, это то меня и беспокоит, - согласился Керон. - В городе одни
развалины, а такое прекрасное место пустует. Что-то здесь не так. Надо нам
было с тобой прежде чем соваться суда, посоветоваться с каким-нибудь
старожилом этих мест.
Коридор еще раз повернул вправо и заметно сузился. Через метров
двадцать луч фонаря уперся в глухую стену, под ее основанием, четко
выделялась слегка приоткрытая , тонкая каменная плита. То, что это был вход,
а не отошедшая со своего места панель пола, лишний раз доказывала намертво
вделанная в камень, литая ручка, изготовленная в виде маленькой птички,
которые до сих пор водились в округе, в трудно представимых количествах.
Керон остановился в раздумьи.
- Что, не хочешь идти дальше?
- Раз уж дошли до этого места, то нужно сходить, только я не могу
понять, что же там может быть.
- Войдем и посмотрим. - Бодро ответил Роберт, хотя его бодрость была
обыкновенным обманом. Чувствовал он себя не лучшим образом. Ему здесь не
понравилось, как только они вошли в охраняемый кошмарными чудовищами вход.
Керон забросил за спину свой плазмомет, и обеими руками взялся за ручку, изо
всех сил потянул на себя, но плита не сдвинулась и на сантиметр, лишь слегка
покачнулась.
- А ну, помоги мне, - простонал он натужно пыжась.
Роберт взялся за край плиты и что было силы рванул, но опять ничего не
получилось. Каменная плита только слегка качнулась. Тогда друзья предприняли
другую тактику. Вместо того, чтобы поднимать, неподъемную как оказалось
тяжесть, они принялись ее сдвигать в сторону, помогая себе как рычагами,
прикладами своего оружия, благо она уже не лежала в своей выемке, а
находилась выше уровня пола. Дело пошло лучше. Через несколько минут им
удалось сдвинуть ее настолько, что в образовавшуюся щель вполне мог пролезть
человек. На красных от напряжения лицах крупными каплями выступил пот, но
уже через пару минут, во время которых они отдыхали, серая, вездесущая пыль
припудрила им лица, сделав похожими на только что вылезших из шахты
рудокопов.
Когда осела рухнувшая в низ пыль, Роберт посветил в образовавшееся
отверстие в полу. На удивление, они не обнаружили ни провала колодца, ни еще
чего-то, вниз, под углом примерно в сорок градусов вели обыкновенные, сильно
зализанные ступени.
- Теперь я уже сам никуда не уйду, - пообещал заинтригованный Керон
сквозь свой противогаз, едва увидев теряющиеся в темноте ступени.
Взяв у Роберта фонарь, он первым протиснулся в щель. Роберту ничего не
оставалось делать, как последовать за своим товарищем.
- Ты осторожней, - посоветовал он, - Здесь все такое древнее, что
может в любой момент завалиться. И не вздумай стрелять, а то мы точно отсюда
никогда не выберемся.
- Я постараюсь. - Пообещал Керон. Спуск в преисподнюю длился целую
вечность.
Роберту казалось, что пыльным ступеням не будет конца. Только
колышащаяся впереди тень от спины Керона, придавала ему некоторую
уверенность и удерживала от немедленного бегства. Вскоре ступени кончились.
Друзья оказались на крохотной, прямоугольной площадке, перед темным провалом
низкого свода. Плита двери лежала тут же, сорванная со своего места
землетрясением или предыдущими посетителями. На ней красовался барельеф
отвратительной морды, окруженный лентой замысловатых иероглифов.
Керон, согнувшись в три погибели, двинулся внутрь и остановился на
пороге огромного, как стадион помещения. Нависший, каменный свод
поддерживали толстые прямоугольные колоны. Некогда, все пространство
помещения занимали многоярусные деревянные стелажи, на каждой полке которых
что-то лежало. Большинство стелажей давным-давно обвалилось и теперь на их
месте возвышались груды пыльного хлама. Вход в подвал изнутри, охраняла пара
каменных болванов, точно таких же как и те, что были на улице, только эти
были гораздо меньше - примерно в рост человека. Обведя лучом фонаря
обнаруженное пространство и ничего подозрительного не обнаружив, он подошел
к ближайшему, сохранившемуся стелажу. Роберт поспешил за ним.
То, что они увидели на истлевшей деревянной полке одновременно потрясло
и удивило обоих. Покрытое только толстым слоем пыли, на полке лежало сильно
иссохшее, но прекрасно сохранившееся тело человека. Все было на своих
местах. Была вскрыта только грудная клетка, из которой торчал кусок
полированного, черного камня, который применялся здесь видимо только в
исключительных целях. Керон остался возле своей находки, а Роберт прошелся
по проходу между стелажами и осмотрел еще несколько тел. Насколько можно
было судить, вытянувшиеся на полках тела, принадлежали довольно молодым
людям, обеих полов. Видимо мрачные божества, порожденные страхами
безвозвратно ушедшего народа, не делали различий между полами. Их
интересовала только теплая, молодая кровь.
- Ничего себе, - справившись со своими эмоциями выдал Керон. - Первый
раз вижу подобное. Слышать, конечно, доводилось, но видеть не пришлось. Да
здесь больше тысячи человек, и все молодые!
- И выбрали мы не самый большой храм, - поддержал его Роберт. Я себе
представляю, какой могильник в том, что возвышается над этой долиной.
- Не удивительно, что эта цивилизация превратилась в прах. К чему
стремились - то и получили. Бесполезно искать здесь какие-то сокровища, или
еще что-то. Здесь все облазили до нас. Не удивительно, что горожане не очень
то и стремятся побывать в этих местах. Я никогда не видел, чтобы на
кладбищах было много народа, а это же настоящее кладбище, где каждый
желающий может прийти и пожать руку любому, из живших сотни лет назад.
- Слушай, - спросил Роберт, - ты не знаешь, зачем они вставляли в
грудную клетку своим жертвам эти камни?
- А кто их разберет? Человеческий мозг настолько изощренная штука, что
может детально обосновать и не такую дикость. Было бы желание, а причину
всегда можно найти.
Можно было только догадываться, что творилось в головах живших здесь
некогда людей, обладавших прекрасными знаниями и трудолюбием, позволившими
им возвести огромный город, который даже в руинах был способен поразить
воображение любого смертного. На ряду с такими неоспоримыми достоинствами,
насколько темен и дик был этот род - крохотная пылинка развеяного по
Вселенной вида жизни, невообразимо большого и поэтому бессмертного по своей
сути, название которому - человек.
С мрачными мыслями они покинули погребальный зал, в который жуткие
приемы бальзамации и нереально сухой, для области тропиков воздух, запретили
входить времени. С трудом верилось, что возможно и в их родных мирах, люди
прошли через подобную фазу развития. Об отброшенных по несколько раз в своем
развитии мирах, которые едва приподнимались над своими страхами и тут же
срывались в пропасть варварства, думать вообще не хотелось.
Плиту, прикрывавшую вход, с трудом поставили на место и не заходя
больше в другие коридоры вышли из храма. Яркие лучи Карманта слегка
приподняли опустившееся настроение, а чистый, напоенный запахами влажного
леса воздух, который они вдохнули на полную грудь, завершил терапию и
оставил прошлому, его темные стороны, ведь и в настоящем таких сторон было
предостаточно.
- Ну как, - поинтересовался один из греющихся на теплых камнях, судя с
виду - отпетый негодяй, - понравились вам наши достопримечательности?
Покойнички не приглашали оставаться?
- Им то что, - без запинки, бодро ответил Керон, - лежат себе. И еще
пролежат столько, что нам с тобой и не снилось.
- Это точно, - согласился говоривший и потеряв к неожиданным
собеседникам всякий интерес, демонстративно развернулся к ним спиной.
Время приближалось к полудню.
- Наверно экскурсию продолжим в следующий раз, - сказал Роберт, -
Сейчас нужно позаботиться о ночлеге.
- Да, задержались мы тут, - согласился Керон. - пойдем поищем.
Мимо сильно разрушенных кварталов, они добрались до шумной базарной
площади и свернув направо, углубились в массив руин. Здесь люди жили
поплотнее, хотя пустующих развалин то же хватало. Изредка кто-то провожал их
длинным взглядом, да редкие ребятишки прекращали свои шумные игры, когда они
проходили мимо. Остальным до них не было никакого дела. Пройдя еще немного,
они набрели на кузнецу. Настоящую кузнецу, с настоящим горном и настоящим
кузнецом. Они остановились и залюбовались его работой. Плотный, раздетый до
пояса мужчина средних лет, с неизменной для этих мест, патлатой бородой,
размеренно грохал тяжеленным молотом по раскаленной до бела железяке,
которую его помощник только что выхватил щипцами из пышущего жаром горна.
Рядом в кузнецей, больше походившей на шалаш, валялись несколько кусков
какого-то летательного аппарата. Видимо этот металл и служил сырьем для
крохотного производства.
- Что, никогда не видели, как человек работает? - Прозвучало у низ за
спинами.
Они мигом обернулись. Через дорогу, на стенном блоке, служившим ему
скамейкой, сидел одетый в сильно поношенный, фиолетовый форменный комбинезон
торгового флота мужчина и длинным, как сабля ножом, выстругивал новую ручку
для кирки. Кирка лежала у его ног. Он отложил в сторону нож и приложил ручку
к отверстию на своем инструменте - стругать было еще долго.
- Меня зовут Керон, а это Роберт, - начал он в надежде на продолжение
разговора.
- Я Крастон, - представился мужчина с открытым, обветренным лицом,
продолжая свою работу.
- Мы здесь совсем недавно, - продолжил неуверенно Керон, - ищем где бы
остановиться. Не могли бы вы нам что-нибудь посоветовать.
- Запомни парень, - произнес поучительно Крастон, - здесь слово "вы" не
употребляется. Здесь все друг другу "ты". Все, кого можно называть на вы,
остались очень далеко.
- Понял. - Согласился Керон. - Так что ты нам посоветуешь?
Крастон изучающе, с ног до головы, осмотрел стоящих на дороге людей.
Ему понравилось то, что они были хорошо вооружены, к тому же с виду,
последними негодяями их назвать было трудно.
- А что, селитесь у меня. - Пригласил он после короткого раздумья. -
Здесь места на десятерых хватит - я живу один в этих развалинах. К тому же,
лишний ствол и лишняя пара глаз никогда не помешает, - объяснил он свое
гостеприимство. - Что же вы стоите как истуканы, проходите. Правда тут есть
одно неудобство, этот кузнец может развести свой горн и начать стучать в
самое неожиданное время, но вы оба к этому скоро привыкните. У него золотые
руки. Он может починить любое оружие и сделать любой инструмент.
Друзья не заставили себя больше упрашивать и вошли на территорию
Крастона. От его дома уцелел только один этаж, но сохранился он превосходно.
Из каменных блоков, без всякого раствора, он выложил некое подобие ограды
перед домом, внутри которой буйству зелени не было места. Как старательный
хозяин, Крастон следил за этим участком, выпалывая все, чему вздумается
вылезти из грунта именно в этом, огороженном им месте.
Руина, принадлежащая Красотону была великолепна. Первый, сохранившейся
этаж, был поделен на семь, просторных комнат. Над четырмя из них сохранился
даже перекрытие - превратившаяся в камень глина, поддерживаемая толстенными,
прогнувшимися от времени балками. В комнатах было темно и душно, но все же
это были комнаты, и в них можно было жить. Пол был устлан местами
вздыбившейся, квадратной каменной плиткой, под которыми был отсыпан мелкий
отсев.
- Занимайте любую комнату, кроме той, - указал Крастон в дальний угол,
- Та комната моя, и чтоб ни одного из вас я в ней не видел. Поняли?
- Конечно поняли. - Ответил за двоих Роберт.
- Ну и славно, - успокоился хозяин и пошел на улицу доделывать свою
кирку. Облюбовав себе одну из предложенных комнат, расположенной рядом с
коморкой Крастона, Керон с Робертом приступили к ее благоустройству. Первым
делом пришлось выгрести из нее гору мусора, который они сваливали на
задворках. Через час, там образовалась приличная куча. Чего там только не
было! Пустые консервные упаковки и стрелянные гильзы, поломанные мотыги и
лопаты, прогнившее тряпье и рванная обувь. Видно не одно поколение последних
поселенцев находило прибежище в этих древних стенах. Очистив комнату, друзья
перетащили в нее свой нехитрый скарб и разложили на облюбованных местах свои
спальные мешки. Проходивший по коридору хозяин, высказал об этом свое
мнение:
- Я вижу вы не простые парни, или вам просто повезло - не любой
горожанин имеет такие мешки, как у вас, но на каменных плитах они не
пригодны. Стоит поспать месяц на голом камне, пусть даже и в мешке, и ты уже
никогда не поднимешься. Сделайте лучше по такому топчану, как мой. - По
отечески посоветовал он.
Крастон отвел их в свою комнату и продемонстрировал это чудо. В комнате
ничего особенного не было. Крошечный стол, массивный, корявый стул,
вышеупомянутый топчан. У стены стоял пластиковый контейнер от набора ручных
инструментов. В нем хозяин видимо хранил свои мелкие вещи. На деревянной
полке, прибитой к стене огромными костылями, громоздилась убогая посуда. У
дверей стояла прислоненная к стене крупнокалиберная, автоматическая
винтовка. Крошечное окно, забранное частой, капитальной решеткой, очевидно
произведением соседа-кузнеца, экономно пропускало в помещение свет. Больше у
него ничего не было. Придумывать что-то похожее, к тому же без инструментов,
было поздно, так что друзья просто наломали по большой охапке прутьев и
подстелив под свои мешки, таким образом подготовили себе постели.
Когда они покончили со всем этим, близился вечер. Пайков оставалось
совсем немного, всего около десятка. Посоветовавшись и решив, что все равно
экономия ни к чему путному не приведет, они решили устроить ужин себе и
своему новому соседу. Крастон растроганный до слез щедростью своих новых
соседей, откуда-то приволок оплывшую от времени бутыль зеленого стекла, с
подозрительно мутной и отвратительно вонючей жидкостью, на вид напоминавшую
сильно перемерзшее топливо, для планетарно-маршевых установок кораблей.
Ужин устроили на свежем воздухе, прямо у входа в дом.
- Я вам скажу так, - разошелся он после второго выпитого стакана, - это
не такое уж плохое место, как принято считать. Мне лично здесь нравиться.
Если разобраться то здесь так же как и везде. Я конечно не говорю про базы
Люиса, а тем более про плантации Мердлока, но этот город мне нравиться.
- А чем вообще здесь занимается народ? - Спросил Керон заглядывая в
свой стакан и тягостно раздумывая пить или не пить. - Ведь как нам уже
объяснил Хедигер за проживание в этом городе необходимо платить. Откуда
здесь берутся деньги? За что люди покупают на базаре оружие и одежду.
- Кто чем. - Последовал ответ. - Конечно выбор занятий не так уж и
велик, но тому, кто занимается хватает. Я например, мою золото. В последнее
время мне не очень то и везет, но все равно мне хватает заплатить голове, да
и для себя кое-что остается. Многие выращивают наркотики. Прямо здесь, в
городе, есть несколько лабораторий по производству первосортного товара. Кто
живет выращиванием, кто переработкой. Все конечно платят со своего бизнеса,
но я еще не слышал, что бы кто-то жаловался. Некоторые в обход налаженным
каналам, пытаются доставить в город товары, но таких единицы, тем более, что
они долго не живут.
- Это весь выбор? - Осведомился Роберт.
- Есть еще пытающиеся заработать на экзотике. Лазят по джунглям, ищут
редких животных, но это скажем прямо не ходовой товар. Помню один чудак,
отволок на побережье одну из статуй храма, самую маленькую. Думаете она
кому-то понадобилась? До сих пор там валяется.
Хозяин налил себе еще стакан и гостеприимно подлил мутной жидкости
своим новым соседям. Темнело. Кузнец, выхватил из жара горна, ослепительно
пылающую заготовку и принялся отхаживать ее своей кувалдой. Дополнительного
освещения ему не требовалось - разогретый кусок металла сам по себе давал
достаточно света. Несколько минут все сидели молча, наблюдая за мастерски
выполняемой работой. Сияющая турбинная лопатка, прямо на глазах,
превращалась в аккуратную мотыгу.
- Вот работа у человека! - Искренне позавидовал Крастон. - Целый день
возле дома. Люди сами приходят к нему и просят что-то сделать. Надо же, за
деньгами никуда не нужно ходить, они сами его находят.
- Крастон, - Керон отвлек предавшегося вдруг мечтам хозяина, - а где ты
моешь свое золото?
Тот недоверчиво уставился в на него и долго ничего не отвечал.
- Так тебе все и скажи, - недоверчивость в его тоне смешалась со
злобой.
- Не нужно нам твое секретное место, мы просто хотим присмотреться. Мы
же толком здесь ничего не знаем, вот и хотим побольше разузнать. - Успокоил
его Роберт. - И еще, ты случайно не знаешь, откуда берутся все те товары,
которые мы видели сегодня на базаре? Кто их привозит?
- О это проще простого, - вновь расплылся в широкой улыбке Крастон. -
Приблизительно в двух тысячах километров от побережья, расположена группа
больших островов. Целый архипелаг. С него-то к нашему побережью регулярно,
сейчас по моему раз в неделю, ходит быстроходный катер. На нем то и
доставляются сюда все эти товары.
- А как они попадают на остров? - Поинтересовался отважившийся
попробовать хмельную бурду, и теперь изрядно захмелевший Керон.
- А я по чем знаю? Наверно из галактики. Ты же знаешь, что всегда
хватает сорви голов, старающихся урвать кредит другой без уплаты налогов.
Керон это знал и ему безумно захотелось встретиться с этими людьми.
Смутные надежды на побег, в его голове медленно стали принимать более
реальные очертания. Тягучий разговор продолжался до тех пор, пока бутыль не
опустела. В черном, безоблачном небе, вспыхнули огромные звезды. Луна
отсутствовала, обещав появиться на своем рабочем месте только под утро.
Когда пойло кончилось и каменный блок, играющий роль стола опустел, все
пошли спать. Крастон, натыкаясь на стены, с трудом добрался до своей конуры,
запер за собой дверь на засов и уже через несколько минут древние руины
оглашались его могучим храпом. Ни Керону, ни Роберту не спалось. Они лежали
в темноте и каждый думал о своем. Совсем рядом размеренно стучал молот
неуемного кузнеца, перепутавшего день с ночью.
- Вот что я думаю, - после долгого молчания нарушил тишину Керон, - нам
обязательно нужно встретиться с этими людьми.
- С какими? - Не понял Роберт.
- С теми, кто занимается здесь торговлей, а если повезет, то и с теми,
кто доставляет сюда товар. Может можно договориться, чтобы они вывезли нас
отсюда.
- Ты думаешь это реально?
- Если сюда приходят корабли, то они и уходят обратно. - Сделал
философское заключение Керон. - А нам нужно сделать все возможное, чтобы в
одном из них нашлось место и для нас.
- Да, ты прав, - согласился Роберт, абсолютно не представляя, как это
можно сделать. - Куда же мы отправимся в этом случае?
- Какая разница? Самое главное - как можно дальше отсюда.
Неожиданно наставшее утро было пасмурно, как жизнь каторжанина.
Сорвавшийся ночью западный ветер, пригнал целое стадо свинцовых,
переполненных влагой туч, которые вопреки всем законам аэродинамики уверено
держались в воздухе, хотя и очень низко. Дождя еще не было, но день обещал
быть мокрым, холодным и грязным. Крастон был уже на ногах. Громыхая своими
инструментами он куда-то собирался. Когда Роберт и Керон вышли из своей
комнаты, выражение непредаваемого удивления появилось на измученном головной
болью лице.
- Вы кто такие? - На полном серъезе поинтересовался он, берясь за
черенок прислоненной к стене лопаты.
Роберт опешил от такого неожиданного поворота событий.
- Крастон, ты что, ничего не помнишь? - Как можно более
доброжелательным тоном спросил Керон.
- И что же это я по вашему должен помнить? - С недоверием спросил
хозяин, покрепче сжимая лопату и не сводя глаз с плазмомета Керона.
- Как мы сидели вчера вечером, как ты нас угощал, а до этого милостиво
приютил в своем доме. Неужели ничего не помнишь?
Откровенная враждебность на лице Крастона сменилась недоверчивым
выражением. Было видно, что он старается вспомнить, но это дается ему не
просто. В темном проходе воцарилась затянутая тишина. Вдруг в подпорченном
алкоголем мозгу золотодобытчика что-то щелкнуло и он расплылся в радостной
улыбке:
- Ну конечно же помню, тебя зовут Роберт, а тебя Керон. Помню конечно.
Просто у меня по утрам такое иногда бывает, - стал оправдываться он. -
Точно, точно, вы пришли вчера после обеда.
- Ну и хорошо, что вспомнил, - доброжелательным тоном отреагировал на
чудесное превращение Керон, убирая палец со спуска плазмомета. - Куда
собираешься?
- На работу, - прямо на глазах погрустнел Крастон. - День похоже будет
ни к черту. Прийдется помокнуть. Только бы не напрасно.
- Что значит только бы не напрасно? - Подал голос Роберт.
- А это значит, - грустно начал Крастон, - что у меня завтра день
уплаты за право проживания в городе, а у меня есть только треть нужной суммы
и мне не хотелось бы отдавать в уплату долга что-то из своего имущества.
Роберт вспомнил, какое именно имущество он видел в комнате Крастона.
Единственной ценной вещью в этой конуре была винтовка, да и то неизвестно,
даст ли за нее здесь кто-то больше пятидесяти кредитов.
- А что же ты делал целый месяц? - Назидательно спросил Керон.
- Ты думаешь, что золото попадается регулярно? - Вопросом на вопрос
ответил Крастон. - Может это и так, если у тебя есть автоматический
обогатительный комплекс и хорошо разведанное место, а если есть только это,
- он продемонстрировал друзьям сделанный из крышки топливной бочки
промывочный лоток, - и никакой информации, то тогда можно расчитывать только
на удачу, а она что-то в последнее время совершенно не интересуется моими
делами.
- Мы бы хотели пойти с тобой, чтобы ты нам показал дорогу на побережье,
- сказал Керон. - Мы уже собрались и готовы идти. Кстати поможем тебе нести
это барахло, - указал он на стянутые веревкой лопату, кирку лоток и
винтовку.
Крастон недоверчиво посмотрел на своих новых соседей, но ничего не
сказал, только легкое сомнение тронуло его душу. Плазмометы в руках его
новых соседей выглядели очень убедительно. Он быстро собрался и они вышли.
Уже на дороге он спросил:
- Вы случайно ничего ценного не оставили в доме? А то прийдете, а вещи
как и не бывало.
- Не волнуйся, мы все свое носим с собой, - ответил Роберт.
У городских ворот по прежнему стоял затянутый в кожаные одежды Карнул.
Казалось, что он простоял все это время, с тех пор, как они первый раз его
увидели.
- Что Крастон, нанял себе помощников? - Поинтересовался страж зычным
голосом. - Смотри, не сильно их гоняй, а то сбегут.
- Закрой рот, придурок, - зло отреагировал на это замечание Керон,
наводя на Карнула плазмомет, но тот расхохотался еще громче.
Видимо такое понятие как страх, отсутствовало в его сознании, так что
если и суждено ему было умереть от чьей-то руки, то можно было утверждать,
что он это сделает с ухмылкой на лице, даже не осознав опасности.
Наржавшись, он отворил ворота и выпустил вольных горожан за городские стены.
Не прошли они по тропке, протоптанной вдоль крепостной стены и двухсот
метров, как поначалу нерешительно, а потом более уверено пошел дождь. С
шумом, хлопали большие капли по широким листьям нижнего яруса, верхушки
деревьев трепал ветер, стараясь прополоскать их от скопившейся пыли.
Крастон даже внимания не обратил на разыгравшуюся стихию. Дожди в этих
местах были делом привычным для здешних обитателей и они не делали из них
трагедии, как например поступают до предела урбанизированные жители,
огромных мегаполисов развитых миров. Роберту стало мокро, холодно и
противно, но делать было нечего и он страшно проклиная ту сволочь, которая
придумала все это свинство, потащился за бодро шагающими впереди Кероном и
Крастоном.
Вскоре тропа размокла настолько, что идти по ней и не убиться было
невозможно. Пришлось демонстрировать чудеса эквилибристики на узких полосках
притоптанной, мокрой травы, отделяющих непроходимые заросли от хоженого
места. Они несколько раз свернули, огибая повороты стены и вскоре тропа
отделилась от крепостной ограды и углубилась в джунгли.
- Ты уверен, что мы направляемся именно к побережью? - Неуверенно
спросил Керон.
- Да я этой дорогой могу пройти с завязанными глазами и в любую погоду,
- обиженно отрезал Крастон. - Она мне надоела хуже жизни.
После таких откровенных слов, грех было не доверять человеку.
Заросли постепенно редели, уступая место раскинувшимся вокруг массивам
плантаций. Роберт опытным взглядом оценил состояние этой отрасли местного
хозяйства. По размаху плантации конечно же уступали хозяйству Мердлока, но
зато отличались разнообразием выращиваемых здесь культур. Заботливо
возделанные, чахлые ростки соседствовали с буйно ветвящимися, двухметровыми
побегами. Пока они шли вдоль границы отделяющей лес от возделанной почвы,
Роберт насчитал двенадцать разновидностей выращиваемого здесь исходного
сырья.
- Здесь что, выращивают только наркотики, или растения для еды то же? -
Спросил он догнав ушедших вперед Керона и Крастона.
- Пока за эту дурь платят хорошие деньги, никто даже и не подумает
выращивать на своих клочках что-то другое, тем более, что за деньги можно
купить все самое лучшее, и из еды тоже.
Вскоре Крастон остановился и не говоря ни слова забрал у Керона и
Роберта свой нехитрый инвентарь.
- Все, мне направо, а вам прямо по этой тропе. До побережья еще около
двух километров. Когда доберетесь до моря, спросите, где причаливает катер.
Вам покажут. Обычно там крутиться много народу. По моему, сегодня как раз
тот день, когда он приходит с архипелага.
Согнувшись под тяжестью своей ноши, он пошлепал дальше, скрывшись в
омытых дождем зарослях. Друзья направились по указанной тропе. Не прошло и
пятнадцати минут, как вдали показалось море, как назвал эту прорву темной
воды Крастон. Роберт первый раз за несколько месяцев увидел открытую линию
горизонта. Ощущение простора было настолько забыто, что казалось слабым
воспоминанием давно забытого сна. Не смотря ни на припустивший дождь, ни на
раскисшую тропу под ногами, на душе сделалось легко и привольно. Он взглянул
на Керона. Было видно, что с его другом происходили приметно те же
метаморфозы.
Широкая, метров в двадцать, полоса прибоя, была захламлена пучками
выброшенных волнами водорослей, насквозь пропитанными соленой водой,
покрученными корнями. Кое-где блестели перевернутые вверх перламутровым,
внутренним слоем плоские створки каких-то моллюсков. В противоположность
обещанию Крастона, побережье было пустынно. Метровые валы размеренно
накатывали на пологий берег, разбрасывая во все стороны клочья белой пены.
- В какую сторону пойдем искать этот катер? - Спросил Роберт, стараясь
перекричать шум воды.
- Пойдем вправо. Скорее всего вон за тем мысом должна быть пристань, а
мы ее просто не видим.
Слева действительно ничего, кроме теряющейся в пелене дождя прибойной
полосы не было видно. Обойдя каменный мыс, по непонятным причинам устоявший
перед многочисленными ударами штормов и не превратившийся в мелкий гравий,
устилавший полосу прибоя, они действительно заметили причалившее к берегу
судно. Это был приличных размеров, прогулочный катер, пришвартованный к
торчащему из воды камню. Корму судна удерживал якорь. Раскачивающийся на
волнах, новенький катер, казался чужеродным явлением в этих местах, ну да
чего только не бывает в жизни. На берегу были как попало разбросаны ящики,
возле них два человека о чем-то оживленно беседовали. Еще трое занимались
разгрузкой. Они заходили по плечи в воду, подпрыгивая, когда проходила
очередная волна и принимали ящики, которые подавал еще один человек с
катера. Больше всего не повезло самому низкому грузчику. Когда он шел в
воде, волны накрывали его с головой, но он никак не выказывал своего
неудовольствия по этому поводу.
Когда находившиеся на берегу заметили гостей, то первое что они
сделали, это взялись за оружие, а потом уже подали голос:
- Чего вам здесь нужно? - Процедил сквозь зубы получатель груза.
- Нам нужно поговорить с капитаном этого судна, - невозмутимым тоном
произнес Керон.
- А ну пошли прочь, оба! - Грозно скомандовал седеющий человек.
Он распахнул свою накидку от дождя и навел на них импульсник. Его
подопечные прекратили работу и с вниманием стали наблюдать за происходящим.
Керон быстро сбросил с плеча плазмомет, тот пискнув, сообщил своему
хозяину о готовности к убийству. Роберт проделал то же самое, правда
несколько медленнее. Продолжавшуюся всего несколько секунд игру нервов
выиграли вышедшие из дождя гости. Импульсный излучатель, какой бы он
фирменный не был, по мощности, не шел ни в какое сравнение даже с самым
ржавым плазмометом.
Первыми первым сделал попытку примерения собеседник любителя
покомандовать.
- Ладно тебе Хардин, ты что не видишь, что ребята хотят просто
поговорить. Убери свое оружие и проследи за разгрузкой, а я разузнаю чего
они хотят. - Сказал он примирительно и смело подошел к друзьям.
Хардин с показным неудовольствием пристегнул к ремню оружие, хотя в его
глазах пытливый наблюдатель смог бы увидеть плохо замаскированное
облегчение.
- Я хозяин этого судна. Меня зовут Олифер Стам. Можно просто Олифер, -
жизнерадостно сообщил он. Что вы хотели у меня узнать?
Его жиденький чубчик прилип ко лбу и теперь казался нарисованным черной
краской.
- Дело в том, - начал Роберт, - у нас к вам несколько необычный вопрос.
Мы в этом городе совсем недавно, но успели заметить, что здесь во всю идет
торговля, и торговля товарами не местного производства. Видимо существуют
каналы, по которым доставляются сюда все эти товары.
- Вы хотите тоже заняться торговлей? - Спросил хозяин судна.
- Нет, у нас дело несколько другого рода. Мы бы хотели поговорить с
людьми доставляющими сюда товар. Зачем им делать обратно пустые рейсы?
- Так вы хотите убраться отсюда? - Догадался капитан.
- Да.
- Нет ничего проще. Не так уж и необычно ваше дело. Это стоит по шесть
тысяч кредитов с человека, при доставке в любую точку этой галактики и по
восемь, если вы захотите выбраться в одну из соседних звездных систем.
- О, - удивился Роберт, - так у вас здесь неплохо поставлены дела.
- А как вы думали? Все хотят жить. Так что как только соберете нужную
сумму, приходите сюда. Катер приходит через день. Если меня не будет, то его
приведет мой напарник. Скажите ему, что вы со мной обо всем договорились. Он
знает что делать. Да, чуть не забыл, его зовут Арчи, а меня Олифер.
Запомнили?
- Очень приятно, я Керон, - протянул он руку для знакомства, - а это
Роберт.
Приветливо улыбнувшись, Олифер попрощался и вернулся к своим заботам.
- Все нормально, продолжайте работать, - успокоил он грузчиков, с
надеждой ожидавших кровавой расправы над своим боссом.
Те опустив глаза опять полезли в холодную воду за ящиками. Хардин, не
мигая смотрел на удаляющиеся спины двух нахалов, которые, по его мнению, так
унизили его чувство собственного достоинства, перед подчиненными и
партнером. Его подмывало жгучее желание выхватить свое оружие и выстрелить,
но он был уважаемым человеком в округе, нажившим себе не только седину но и
приличные деньги на своем бизнесе, и ему было не пристало выказывать на
людях свои чувства.
"Ничего, - подумал он, - в городе я мигом поставлю этих наглецов на
место, они еще пожалеют, что встретились со мной".
Приняв это решение, он успокоился и стал заново пересчитывать растущие
стопки ящиков.

Глава 4. Старатели.

Друзья уже успели обсушиться у костра, который они развели под
выступающим на улицу обломком плоского каменного блока - древним подобием
плиты перекрытия, когда вернулся Крастон. Он был пьян, весел и добр. Свалив
свой инструмент прямо в мокрую траву, он подсел к пышущему жаром костру и
выставив перед собой ладони блаженно зажмурился, как кот. Правда было и одно
отличие - кот бы давно заурчал, а мокрый до нитки золотодобытчик сидел тихо.
Скоро от его растоптанных до невозможности ботинок, которые были ближе всего
к догорающим углям, повалил густой, терпкий пар.
- Как дела, Крастон? - Спросил Роберт, подбрасывая в костер охапку
мокрого хвороста.
Огонь засомневался, можно ли есть такую гадость, обиделся и почти
затух, но видя, что ему больше ничего не предлагают, с шипением стал жрать
то, что дали.
- Ну какие у меня могут быть дела? У меня уже давно никаких дел нет, да
и наверно больше не будет. Это когда-то у меня были дела! У меня получалось
делать такие превосходные документы личности, что ко мне стояла очередь на
три месяца вперед. Как я тогда жил! Как я тогда жил! - Сделал он
мечтательное лицо. - Вы себе не представляете, скольким людям необходимо
удостоверение личности. Некоторые заказывали сразу по нескольку штук. Бизнес
шел как надо.
Крастон замолчал. Раскрытыми, ничего не видящими глазами он уставился в
одну точку и казалось, что он видит там свое былое положение.
- Ну и что было дальше? - Спросил Роберт, которому истории без конца
принципиально не нравились.
- А дальше, - продолжил Крастон уже грустно, - в один, паскудный день,
пришел очередной заказчик и заказал мне работу, а когда он на следующий день
забирал свой заказ, то заявился не один, а с целой командой "сурков".
- Кто такие сурки? - Отвлекся от созерцания огня Керон.
- Как, ты не знаешь кто такие сурки?! - Ужаснулся его неведению Крастон
и широко открыл от удивления, свои честные с виду глаза.
- Он не местный, - объяснил Роберт, - он не из этой галактики.
- Ну тогда понятно.
- И что же было дальше? - Дальше было все как обычно. Меня привезли на
Отстойник К3/09 и продали, как животное на ярмарке. С тех пор я здесь. Пошел
уже двенадцатый стандартный год. Мне иногда кажется, что я и не был больше
нигде, кроме этих проклятых джунглей, а то, что было со мной раньше, мне
просто приснилось после очередной попойки.
Керон прислонившись к стене уже спал, обняв свой плазмомет, при этом
блаженно чему-то улыбаясь. Огонь костра сожрал брошенный хворост и теперь
требовал еще одну порцию, нещадно дымя. Роберт поднялся и подбросил веток.
- И куда же ты попал с самого начала? - Спросил он усаживаясь на свое
нагретое место.
- Когда меня привезли сюда, то первым делом я попал к медикам. Их база
лежит южнее в двухстах километров по побережью.
- Кто такие медики? Первый раз слышу об их существовании. - Признался
Роберт.
- О, это страшные люди. Для них человек действительно, в полном смысле
является товаром. Они и относятся к нему как к товару, а занимаются они тем,
что готовят материал для трансплантаций. Разделывая всех поступающих к ним,
как животных на бойне.
- Что, и такое здесь есть?! - Ужаснулся Роберт.
- Много чего есть на Отстойнике... Планета ведь большая.
- Как же тебе удалось выбраться оттуда?
- Мне просто повезло. Когда нас сюда привезли, то экспресс-анализ
показал, что я полностью здоровый человек, а они покупают только людей с
железным здоровьем - держат марку. Для такого бизнеса, репутация - самое
главное. Если они ее утратят, то никто не будет покупать у них ткани и
органы. Так вот, после более детального обследования, выяснилось, что у меня
какие-то изменения в составе крови, которые они вначале и не заметили. И из
разряда товара я перешел в ранг чернорабочего в их деле. Ну и насмотрелся же
я ужасов, я тебе скажу, за все это время... Только через отделение в котором
я работал, прошло столько народу, что как только задумываешься над этим,
сразу тянет выпить.
Он сглотнул и задумался о чем-то своем, а потом продолжил:
- Почти через два года, у меня появилась возможность бежать и я ей
воспользовался. С тех пор я здесь, в этом городе. Не могу сказать, что здесь
очень хорошо, но жить можно, если конечно больше не где.
Керон уже крепко спал в обнимку со своим плазмометом, иногда бормоча
себе под нос что-то невнятное, разговаривая со смутными образами своей
фантазии. На небосклоне тучи организованно отходили к востоку, освобождая
фиолетовое пространство неба и оставляя на нем клочья своих изорванных
ветром собратьев. В квартале руин жизнь замерла и он выглядел в призрачном
свете вынырнувшей из-за деревьев луны, точно так же, как и много столетий
назад, каким его увидел первый беглый каторжанин. Ощущение заброшенности
дополнил заунывный вой, донесшийся слабым эхом из-за городской стены. Костер
давно догорел. На его месте осталась только кучка жалких угольков,
припорошенных пеплом. Время от времени, ветер сдувал пепел, и тогда угольки
дружно разгорались, стараясь противостоять натиску, но это уже был жест
отчаянья, не способный ничего изменить. Заметно похолодало.
Крастон тяжело поднялся и не говоря больше ни слова, подобрал
инструмент и потащился в свою берлогу. Роберту с трудом удалось разбудить
Керона и убедить его, что спальный мешок гораздо лучше голого камня.
Утро настало как всегда неожиданно. Керон бродил потирая глаза и
ужасался:
- Черт побери, я опять здесь! Что же это такое делается? Как ни
проснусь, опять этот дурацкий Отстойник. Прямо наваждение какое-то. Я же
ничего не сделал, никого даже пальцем не тронул. Пусть они мне только
посмеют заговорить о доброте и справедливости, о своих всепрощающих богах! -
Он пригрозил кому-то невидимому кулаком. - Тогда пусть обижаются сами на
себя.
В комнату заглянул Крастон. Он уже был давно на ногах и неплохо
выглядел, правда расческа, или что у него там было такое, предпочитала
только его бороду. Голову этот инструмент презирал и волосы у него на
макушке торчали в разные стороны, демонстрируя каждый свою индивидуальность.
- Что случилось? - Поинтересовался он, но встретившись с тяжелым
взглядом Керона все понял сразу и без слов. - Ничего, такое бывает. Скоро
пройдет, - со знанием дела обнадежил он Роберта и убрался быстро и бесшумно.
Визит патлатого соседа, немного привел Керона в чувство. Он сел и тихо
стал примиряться с окружающей его действительностью. Когда Роберт встал и
свернул свой мешок процесс примирения уже благополучно завершился. Перед ним
был прежний Керон, рассудительный и практичный.
- Значит так, - деловито начал он, - в нашем вопросе, как и во всех
остальных вопросах, которые только могут волновать человека, одна основная
заминка - у нес нет денег. Нет не только на то, что бы заплатить за свою
свободу, но нет даже на еду. Пока у нас нет никаких достойных мыслей на этот
счет, я предлагаю сегодняшний день посвятить золотоискательству, или как это
там еще называется. Может нам даже понравиться это дело. Надо попробовать.
- Можно продать нашу винтовку, все равно мы ей не пользуемся - несмело
предложил Роберт, но по быстро брошенному взгляду своего друга понял, что
сморозил глупость.
- Продавать оружие, это в нашем положении последнее дело. Ты думаешь,
если бы у нас в руках не было бы оружия, хоть кто-то стал бы с нами
говорить? Здесь не считаются ни с чем, кроме силы и продавать свое оружие,
это все равно, что продать свою силу.
В коридоре Крастон уже громыхал своими инструментами. Керон вышел из
комнаты и без вступления врезал ему прямо в лоб:
- Ну что, ты думаешь нас брать с собой на работу или нет? Нам не нужно
место в котором ты работаешь, просто покажи свободный участок и расскажи,
что для этого надо и как это делается.
- Ладно, - неожиданно легко согласился Крастон. - Пойдем. Только
возьмите с собой по крышке от бочек, они валяются там, за домом. Если по ним
как следует потоптаться, то получается неплохой лоток для промывания породы.
Поиски крышек и изготовление лотков заняло несколько минут. Керон
походил по ним, как и говорил Крастон. Сплав на основе алюминия легко
деформировался. Лотки получились что надо.
Карнул как всегда стоял на своем посту с оружием на перевес. Увидев
идущих, он растянул свою рожу в жизнерадостной ухмылке.
- Ну что, Крастон, как работали вчера твои помощники? Как я вчера
заметил, что вы возвращались в город по отдельности. Неужели плохо работали
и ты их прогнал?
- Слушай, придурок, я хочу тебя предупредить, - как кот прошипел Керон,
вскидывая оружие, - стоишь себе, так стой тихо.
В ответ Карнул только рассмеялся, но больше ничего не сказал. Отворил
ворота и запер после того, как они вышли.
- Ну какие результаты вашего вчерашнего хождения на побережье? - Ни к
селу, ни к городу спросил Крастон.
- Да так себе, - не определенно высказался Керон.
- Если не хочешь говорить, тогда я тебе расскажу. Вчера судя по всему
вы виделись с капитаном судна. Это был или Олифер, или Арчи. Я даже могу
сказать, что он вам ответил.
- И что же он нам ответил? - Поинтересовался Роберт.
- Он вам ответил то же, что отвечает каждому каторжанину - шесть тысяч
с человека по галактике, и по восемь доставка в соседние звездные системы.
- А ты откуда знаешь?
- Это здесь знают все. Первое, что делает человек, когда попадает в
вольный город, это идет на побережье и беседует с хозяином курсирующего
здесь катера. Не надо думать что это только твое личное изобретение. До тебя
это проделали почти все в этом городе.
Новость буквально ошеломила друзей. У Роберта сразу испортилось
настроение, а Керон сделался еще более хмурым.
- И что же, кому-то удалось убраться отсюда? - Спросил Керон после
паузы.
- Удалось конечно, но далеко не всем, кто этого хотел. Например мне это
до сих пор не удалось, и я даже не представляю когда это произойдет, и
произойдет ли вообще. Шесть тысяч для этих джунглей очень большие деньги и
насобирать их при нашем натуральном ведении хозяйства, практически
невозможно. Если честно, то мне эта жалкая стопочка кредитов сниться почти
каждую ночь, но это только сны.
Ветер неистово раскачивал ветви деревьев, по небу лишь изредка
проносились на большой скорости крошечные, рванные облачка и быстро исчезали
за горизонтом.
- Хорошо, хоть дождя сегодня не будет, - прокоментировал увиденное
Роберт с синоптической точки зрения.
Около часа петляли по лесу, выходили на свободные от растительности,
каменистые участки и опять углублялись в заросли. Едва заметная тропа
петляла, вроде повторяя путь первого, пьяного от счастья золотодобытчика,
которому в этих местах Удача впервые подарила свою скромную улыбку.
Удалившись от города приметно на восемь километров, они вышли из зарослей к
побережью. Только в этом месте оно не имело вид раскатанного волнами
песчаного пляжа. Высокие утесы, обрывались отвесно вниз, далеко внизу
клокотала белая, взбитая в пену морская вода, с безумной настойчивостью
размеренно колотившая в каменную твердыню.
- Ну, и где здесь золото? - Спросил Керон, подойдя к краю обрыва и
рассматривая беснующуюся стихию.
- Мы еще не дошли. Золото немного дальше. Да вы и сами увидите, как
только все вокруг начнет сверкать и отбрасывать желтые блики - знайте, мы
уже на месте. - Пошутил Крастон и рассмеялся собственному остроумию.
Керон с Робертом не поддержали его веселья, а поплелись следом за своим
жизнерадостным проводником. Они шли вдоль побережья. Шум разбивающихся о
скалы волн, сопровождал их. Вскоре тропа, петляющая между деревьев, стала
заметно уходить вниз, иногда делая головокружительные пируэты над самым
краем глубоких провалов, оставшихся на месте рухнувших деревьев, всю свою
жизнь отчаянно цепляющихся за крутой склон. Рискуя поскользнуться на
влажной, от росы траве, все трое отважно спускались. Неожиданно деревья
расступились, образовав обширную каменистую долину, плавно переходящую в
пологий, с широким песчаным пляжем берег. Среди камней росли лишь низенькие
деревца, да покрученный ветрами с моря кустарник. Как им это удавалось было
загадкой, так как почвы среди камней не наблюдалось.
- Пришли, вот здесь мы и моем золото, - сказал Крастон.
- Где, прямо на береговой линии? - Не поверил Керон.
- Находились и такие, - ответил Крастон, - но как правило им не везло.
Очень редко что-то находят в прибрежном песке. Или там очень много песка и
мало золота, или морская вода способна растворять золотинки, или он и быстро
истираются в прибое, не знаю, но найти что-то стоящее там очень трудно. Мой
участок лежит вон там. - Указал он кривым пальцем на пологий, уступчатый
склон, до которого было еще не меньше двух километров. - Там я и работаю.
Только вам ребята, чтобы мы остались друзьями, прийдется подыскать себе
другое место. Пошли, некогда задерживаться, - пробурчал недовольно Крастон,
будто делая одолжение, - по дороге все расскажу.
Они спустились в долину и двинулись к указанному Крастоном месту
напрямик, преодолевая каменистые осыпи и обходя большие, скатившиеся с верху
валуны.
- Наверху, в джунглях, - продолжил свой рассказ Крастон, - расположено
огромное болото, в которое, по моему, впадает несколько текущих с востока
речек. Я там был, и скажу вам, пропасть в том месте - плевое дело. Такого
разнообразия всяких тварей и гадов я не видел нигде больше в этих джунглях.
Все буквально кишит жизнью. Оно начинается приметно в этих местах и
продолжается далеко на юг. Встречаются такие глубокие топи, что там кроме
плавучих растений ничего больше не растет. В таких местах, как это, - он
сделал широкий жест, - где осыпи глубоко заходят в джунгли, болотная вода
находит себе дорогу и стекает в море, образуя множество ручьев. В этих
ручьях мы и моем золото.
Роберт осмотрелся по сторонам. С трех сторон их окружали, схожие с
большими ступенями терассы. Только со стороны джунглей, большинство из них
обрушилось и имело не такой четко выраженный вид.
- Мне кажется, что это не простое природное образование, - сказал он. -
Все это сильно смахивает на древний карьер. Что-что, а с горнорудным делом я
в своей жизни сталкивался вплотную. Мне кажется, что это и есть карьер, в
котором добывался камень для постройки города. Вы только посмотрите, даже
тон камня тот же.
- Мне то же это приходило в голову, - подал голос Крастон. Сильно уж
ровные и правильные здесь терассы, а если хорошенько поискать, то можно
найти и остатки старых шурфов. Но это не единственное место, где для города
добывали камень. Севернее, то же на побережье, есть еще одна каменоломня. Та
пожалуй побольше даже этой будет. Идите за мной, только аккуратно. Камни
шатаются и сломать себе ногу здесь проще простого.
Ручьи, которые с долины выглядели тоненькими, темными струйками, на
самом деле оказались полноводными, с шумом срывающимися с уступов, образуя
пенные водопады, потоками воды. Это были настоящее подобие горных потоков,
шумных и своенравных, только в отличие от них, они брали свое начало не в
белоснежных залежах смерзшегося в лед, высокогорного снега, а в зловонном
болоте тропического леса. Запах вода источала соответствующий.
- От этой воды можно заразиться чем хочешь. - Прокомментировал Керон
этот запах.
- Да, - ожил Крастон, - если на руках есть царапины, то в воду их
совать не рекомендуется. Это место сразу воспаляется и начинает гнить, а
антибиотики здесь очень дорогие. А если с руками все в порядке, то
переживать нечего. Ну все, - остановился он у небольшой заводи, дно которой
покрывал толстый слой промытого потоком, крупного песка, - я пришел, а вы
побродите еще немного и поищите такой же "карман". Здесь их много. В них
собираются все наиболее тяжелые крупицы породы, которые вода вымывает на
своем пути и несет вниз. Этот песок и стоит промывать.
- Ты хоть покажи, как это делается? - Попросил Керон.
Крастон сбросил свою ношу, достал из мешка промывочный лоток. Закатав
рукав и запустив руку по локоть в воду, он достал пригоршню песка и бросил
его в лоток, затем, зачерпнув немного воды, он круговыми движениями принялся
гонять ее по кругу, время от времени выплескивая взвешенную в воде муть. Он
несколько раз повторил эту операцию, после чего в лотке осталась горстка
крупных песчинок и мелких камешков. Опрокинув оставшееся на ладонь, он
растер влажную горку по ней и стал ковыряться в ней стараясь уловить блеск
желанной золотинки. Он долго всматривался, друзьям показалось, что он
заснул. Каково же было их удивление, когда он радостно вскрикнул:
- Вот ты куда спряталась! Думала, что я тебя не замечу. А ну ходи сюда.
А, еще одна, и ты иди сюда.
Он разговаривал с безликими, обкатанными кусочками золота как с живыми,
одушевленными существами, в обществе которых ему было хорошо и радостно.
- Смотрите, - продемонстрировал он, протягивая для обозрения свою
ладонь.
На грубой, покрытой мозолями и шрамами ладони, в прозрачной капельке
воды искрились два кусочка желтого металла, каждый диаметром примерно в
треть миллиметра.
- Вот такое здесь золото, - сказал он. - Случается, попадаются намного
крупнее, но это бывает редко и не у всех. Ну все, я вам все рассказал, идите
себе, ищите своего счастья.
- Ты еще нам не сказал, сколько здесь это стоит, - сказал Керон.
- Принимают золото во многих местах в городе. Цена колеблется от пяти,
до пяти с половинной кредитов за грамм.
- Что-то очень дешево.
- Дороже вы здесь не найдете. У скупщиков то же есть свой интерес.
- Ну хорошо, мы тебя больше не задерживаем. Увидимся вечером, -
попрощался Керон и они вдвоем с Робертом отправились на поиски своего
счастья.
Около часа они бродили по крутым каменистым склонам, осматривая сеть
потоков. Когда они обнаруживали подходящее место, то встречали злой взгляд
очередного старателя. Народу было не так много, как в городе, но все-таки он
был. В некоторых местах они видели даже некое подобие хижин, в которых
ютились эти люди, но это было скорее исключение, чем правило. Большинство
предпочитало темное время суток проводить под защитой высоких городских
стен. Наконец им удалось обнаружить подходящее место. Все было как надо. И
большая заводь, и трехметровый водопад, из которого в нее с шумом попадала
вода, и приличный слой песка на дне. И что самое главное, вокруг не
наблюдалось никаких следов деятельности человека, которыми изобиловали все,
до этого ими виденные места.
- Вот здесь мы и будем пробовать свое счастье, - сообщил Керон снимая
свой рюкзак. - Место, насколько я понимаю, подходящее. А ты пока постой и
посмотри по сторонам, вдруг наше появление здесь кому-то не понравиться.
Он взялся за лоток, в точности повторяя все, как показал Крастон. После
третьего промытого лотка попалась первая золотинка. Керон аккуратно взял ее
двумя пальцами и показал Роберту.
- С почином нас, - поздравил он себя и своего друга. - Начало положено.
Теперь нужно улучшить результат. Если ничего не есть и не покупать
боеприпасов, то рам нужно как минимум добывать по двенадцать граммов в
месяц, чтобы оплатить проживание в городе. Никого по близости не видать?
- Все вроде чисто, - ответил Роберт.
- Ну тогда начинаем, только по сторонам все равно посматривай.
Он передал Роберту его лоток и они принялись за работу. Где-то далеко в
стороне, ближе к обеду, несколько раз стреляли из винтовки. На ее одиночные
выстрелы коротко и зло отвечал скорострельный автомат. Вскоре все
прекратилось и шум падающей с высоты воды, поглотил все остальные звуки.
Друзья сделали короткий перерыв, наскоро перекусили и продолжили работу.
К вечеру у них на листочке бумажки возвышалась уже приличная кучка
золотого песка, грамма на три. За весь день никто даже не появился в их поле
зрения, по крайней мере они не заметили никакого движения. С каждой
следующей золотинкой, которая ложилась в их кучку, настроение у Керона
постепенно улучшалось. Под конец работы, он уже даже стал позволять себе
шуточки, которых Роберт давно от него не слышал. Да и у Роберта стало легче
на душе. Трудно представимое до этого спасение, стало приобретать уловимые
временные контуры.
- Пора собираться обратно, - сказал Роберт, глядя на красный диск
Карманта, выглядывающего из-за стремительно приближающихся армады облаков. -
скоро стемнеет, да и на дождь собирается.
- Да, - поддержал его Керон, - погода скоро испортиться. - Вот что
значит жить у моря.
Они спрятали в мешки свои вещи и как заправские золотодобытчики,
примотали свои лотки сверху. Керон аккуратно завернул в бумажку результат их
дневного, совместного труда и они стали спускаться вниз по склону, вдоль
ручья, примечая по пути дорогу, чтобы в следующий раз быстро попасть на
место, а не блудить пол дня, как в этот раз.
По дороге они уже никого не встретили. Изрезанный потоками склон был
пустынен, как до прихода людей в этот мир.
- Судя по всему, мы немого задержались на работе, - шутливо
прокомментировал это обстоятельство Керон.
- Я вижу, что здесь принято уходить пораньше.
- Жажда наживы ослепила наши глаза, - в тон ему ответил Роберт. Друзья
дружно посмеялись над шуткой. Безжизненный камень, не просыхающий от брызг
вонючей, мутной воды, с удивлением прислушивался к этому непривычному для
себя звуку. Человеческий смех был исключительно редким явлением для этих
мест.
Быстро темнело. Когда они пересекли каменистую долину и вошли в лес,
тропа, и без того едва заметная, просматривалась с очень большим трудом.
Друзьям чудом удавалось ориентироваться. Несколько раз они теряли тропу и им
приходилось возвращаться и долго ее искать.
По мере того, как мрак становился плотнее, вопреки всем ожиданиям,
окружающие их джунгли постепенно оживали. То по одну, то по другую сторону
от тропы слышались возня и редкие вскрики и вой каких-то тварей. И что самой
удивительное, эти проявления жизни, с каждой минутой все увереннее заявляли
о своем существовании.
- Не даром они стараются убраться засветло, - сказал Керон, приводя в
боевую готовность оружие. - По ночам здесь страшновато. По моему, когда мы
бродили в джунглях такого не было.
- Точно, не было. - Подтвердил Роберт. - Это как-то связано с городом,
но как именно я себе не представляю.
Небо затянуло почти сплошным покровом облаков, лишь изредка, в
крошечные, свободные от облачности участки, заглядывали любопытные звезды.
Вдалеке, по ходу тропы, замаячило что-то темное и большой, выделяющееся на
фоне едва заметных деревьев непроглядным темным цветом.
- Смотри, впереди что-то есть, - взволнованно прошептал Керон.
- Не пугайся, все нормально. Это городская стена. Наконец-то мы до нее
добрались.
Приблизившись, они действительно наткнулись на уходящую вверх стену,
только в тропе, бегущей вдоль ее было что-то необычное.
- Мне что-то кажется, - сказал Роберт, - что это не то место, в котором
мы свернули, когда шли утром.
- Было бы удивительно, чтобы у такого большого города был только один
выход к побережью. Люди ходят в разных направлениях, протаптывают тропинки.
Наверно мы где-то свернули не в ту сторону, когда шли по лесу.
Они пошли вдоль стены. Действительно, тропа проходила несколько дальше
от нее и сильнее петляла, повторяя все изгибы непреступного препятствия. Шли
долго, казалось целую вечность. Наконец добрались до знакомых мест.
- Я даже не ожидал, что мы настолько ошибемся. Ну да хорошо, что хоть
вышли. - Облегченно сказал Керон.
Вскоре они очутились перед наглухо запертыми воротами. Роберт постучал,
но ответа не последовало. Тогда Керон снял с плеча плазмомет и стал колотить
прикладом в толстенную створку. Звук получался низким и раскатистым. Старые
каменные руины на миг вспомнили свое темное прошлое, предсмертные крики
жертв, поглощаемые громоподобными ударами ритуальных барабанов, но это
продолжалось лишь миг, который вспыхнув, тут же погас, не выдержав давления
наслоившихся за века слоев забвения. За стеной залаяли собаки. В джунглях
пробудилась ото сна еще одна тварь и в доказательство этого подала голос,
тревожа пронзительным воем сон райских дневных птичек, внося туда еще один
кошмарный эпизод.
Керон только занес плазмомет для новой серии ударов, как в правой
створке отворилось окошко, в котором показалось заспанное лицо незнакомого
стража.
- Кто такие? - Проворчал он. - Как это кто такие? - Возмутился Керон. -
Живем мы здесь. А ну, открывая поскорее, а то мы уже тебя заждались.
- Ага, сейчас, уже открыл, - сообщил страж, но не двинулся с места. -
Бродят тут по ночам всякие, спать не дают.
- Ты что, скотина, открывать не будешь? - Начал выходить из себя Керон.
- Нет конечно. По ночам эти ворота никогда не открываются. Такое
правило. А вы разве не знали?
- Нас никто об этом не предупреждал. - Вставил свое "но" Роберт. -
Теперь будете знать, - издевательски улыбнулся страж и захлопнул окошко.
Роберт глубоко вздохнул, стараясь свыкнуться с мыслью, что не такие уж эти
джунгли и опасные. Керон встал в воинственную позу перед запертыми воротами
и выставив вперед свое оружие грозно потребовал:
- А ну открывай, а то я сейчас разнесу твои любимые ворота вдребезги.
Тебе и твоему напарнику, этому придурку Карнулу, больше не будет что
открывать и закрывать, и вы оба останетесь без работы.
Окошко со стуком распахнулось.
- Я бы тебе не советовал этого делать, - с презрением процедил страж, -
ты здесь новый человек и совсем еще не понимаешь законов, по которым живет
этот город. Я не знаю кто ты такой, но одно я знаю точно - такие как ты,
здесь долго не живут. Запомни парень, это не то место где можно показывать
свой характер или что-то требовать. Так что идите ребята, погуляйте, а если
останетесь целы, то приходите утром, когда взойдет Кармант.
Окошко в створке ворот захлопнулось и послышалась тихая, удаляющаяся
брань.
- Теперь то я понял, почему на обратном пути мы не встретили ни одного
старателя, - сказал немного успокоившись Керон, - они все стараются убраться
под защиту крепостных стен до наступления темноты.
- Ну и порядки здесь, - поддержал его Роберт. - Почему же Крастон не
предупредил об этом.
- Мне так кажется, что он еще очень о многом нам не рассказал... Раз
так, то самое время нам вспомнить как мы совсем недавно ночевали без этих
проклятых стен, и похоже у нас неплохо получалось.
Друзья отошли от ворот по одной из бегущих в нескольких направлениях
троп и расположились на ночлег прямо посреди нее. Место выбрали открытое. До
ближайших зарослей было около десяти метров. Натаскав приличную гору
хвороста, которого должно было хватить на всю ночь, они развели огонь. После
вспышки выстрела, он с аппетитом принялся поглощать влажные ветки, те с
шипением сопротивлялись натиску, но их старания только заводили его еще
сильнее. Порожденные пламенем тени, лихо отплясывали очень древний, но все
же сохранивший свою актуальность танец, на темных кустах и стволах деревьев.
Друзья достали и развернули свои спальные мешки. Усевшись на них, они
наскоро поужинали, окончательно добив еще сохранившиеся припасы и
распределили между собой время дежурств. По жребию, первым охранять
крохотный лагерь выпало Роберту. Керон забрался в свой мешок и уже через
несколько минут размеренно сопел, причем своеобразный звук получался у него
только на выдохе, вдыхал он абсолютно беззвучно.
Роберт, с плазмометом в руках, подбрасывал в огонь новые порции
хвороста и внимательно прислушивался к происходившему вокруг. Неожиданно для
него самого, до него донесся резкий посторонний звук, что-то наподобие
хрустнувшей под ногой ветки. Из головы вылетели все мысли о том, что же
делать дальше, а их место заняло тревожное чувство близкой опасности. Он
мгновенно залег, направив оружие предположительно в нужную сторону и стал
ждать. Ничего не происходило около десяти минут. Роберт уже стал
сомневаться, что действительно что-то услышал, когда в темноте опять
щелкнуло. На этот раз это был звук разогнувшегося гибкого побега, который
встав на место, ударил по листве своих собратьев. Шум донесся справа и
Роберт отполз в сторону прицелился в то место.
- А ну выходи, - тихо потребовал он, - сдавайся, ты у меня под
прицелом.
Ответом была тишина, лишь изредка нарушаемая тихим шуршанием. Никто не
собирался никуда выходить и тем более сдаваться.
Роберт перевел свой плазмомет в автоматический режим и длинной очередью
полоснул по предполагаемому врагу. Вспышки голубоватой плазмы больно
резанули по привыкшим к темноте глазам. Спокойствие ночи вспорол громкий
рык, полный боли и страдания. Не откладывая в долгий ящик, Роберт еще
несколько раз полоснул короткими очередями по предполагаемому противнику. На
этот раз он стрелял на звук. когда он ослабил палец на спусковом крючке,
вокруг опять была тишина, лишь эхо смаковало на все лады воющий звук
вспарываемого плазмой воздуха. Он оглянулся. Керон сидел в нерасстегнутом
спальном мешке, который плотно сходился у него под мышками и ничего не
понимающими глазами всматривался в окружающую действительность. Как ему
удалось сесть в наглухо застегнутом мешке, а тем более освободить руки и
схватить лежащее рядом оружие навсегда осталось загадкой.
- Что происходит? - Осмотревшись и поняв где он находится спросил
Керон.
- А кто его знает. Шуршал там кто-то, - Роберт указал на загоревшийся
куст, - ломал ветки и не хотел отзываться. Вот я и выстрелил.
- Хоть попал? - Судя по его крику, попал.
- Ну тогда пошли посмотрим, - проворчал Керон с трудом расстегивая свой
мешок. Жаль только, что мы фонарь оставили у Крастона.
Но фонарь не понадобился. Подожженный Робертом куст, хотя и был живой,
с густой листвой, ярко пылал в ночи, давая даже больше света, чем костер.
Видимо в состав сока этого растения входила какая-то легко горючая смола,
горевшая со своеобразным запахом. Когда Керон и Роберт, выставив перед собой
готовое в любой момент разразиться смертью оружие, стали осматривать
результат ночного проишедствия, то к своему удивлению, обнаружили среди
пылающих веток кустарника распластавшееся животное. Это был представитель
обширного отряда кошачьих, около двух метров в длину. Половины головы на
месте не было, другой выстрел пришелся в область правой лопатки.
Отстреленная лапа валялась тут же. Пятнистая шерсть животного выгорела в
нескольких местах. Густой пух подшерстка тлел до сих пор, производя
отвратительную вонь.
- Да ты настоящий охотник, как я погляжу, - удивился Керон. - Надо же
как ты эту зверюгу мастерски уложил. Наверняка она даже пикнуть не успела.
- Нет, кричала. После первой очереди. Наверно тогда я ей и отстрелил
лапу.
- Или она нас, или мы ее, - философски изрек Керон. - Третьего не дано.
Она же не за порцией ласки сюда приходила.
- Это точно, - подтвердил его слова возбужденный Роберт.
Спать перехотелось. Они вернулись к костру и долго сидели молча глядя
на огонь. Созерцание трепещущего пламени может привести к самым неожиданным
результатам. Это с одинаковой вероятностью могут быть недоступные сознанию
простого смертного вершины духовного самопознания или узкая, скрипучая койка
в клинике, специализирующейся в области необратимых расстройств психики. Но
ни один, ни другой вариант в данном случае не проявился - сказывалось
отсутствие времени, просто в голову Керону пришла интересная мысль, а иногда
с ним такое случалось, и он поделился ею со своим другом по несчастью:
- Послушай, ты себе представляешь, сколько нужно времени, чтобы промыть
хотя бы тот песок, который находится в одной нашей заводи?
- Если мы сегодня промыли килограмм пятьдесят, а там его не один
десяток кубометров, то довольно долго. - Роберт прикинул приблизительно в
уме. - Нужно будет работать не один год, каждый день и до темна, как в этот
раз.
- Это только если мы не механизируем процесс. - Сказал Керон, сделав
при этом загадочное лицо.
- Не тяни, начал, так рассказывай.
- Я видел подобную штуку так далеко отсюда, что даже не вериться, что
это возможно, - начал он издалека.
Ночь впереди была долгой и спешить им пока было некуда.
- Одно время, когда я только начинал, то торговал с одним племенем.
Теперь я даже не помню, как назывался их мир, но суть в том, что они
расплачивались со мной золотом. Именно таким золотым песком, щепотка
которого лежит сейчас у меня в кармане. И добывали они его из песка совсем
не так, как это делают здесь. Не смотря на свою отсталость в развитии это у
них получалось быстро, дешево и сердито. Я просто удивляюсь, что до сих пор
здесь никому не пришла в голову эта мысль.
Роберт нетерпеливо заерзал на месте. Заметив его заинтересованность,
Керон постарался сильно не распространятся о своем прошлом и не делать
больших пауз в рассказе.
- На месте мы уже имеем проточную воду. Она уже двигается и ее не надо
приводить в движение в лотке, нужно просто заставить ручей промывать свой
собственный песок. Для этого из досок делается желоб достаточной длины, тот
что я видел был около пяти метров. Он выстилается чем-то ребристым, либо в
нижней доске вырезаются поперечные желобки, в которых и будут оседать самые
тяжелые кусочки породы, в том числе и золото.
- Наверно много золота будет уходить, - предположил Роберт.
- Ничего подобного. Конечно, что-то обязательно отойдет, но если эту
штуку грамотно настроить - выставить угол наклона, запустить в желоб
достаточное количество воды и сделать нормальную глубину захватных желобков,
то потерь будет не много. Но зато, мы сможем за день промыть столько песка,
сколько не сумеют все добытчики той долины вместе взятые.
Предложение было действительно очень заманчиво, оно облегчало не только
каторжный труд, но и сильно приближало недостижимо далекую свободу. Роберту
идея понравилась с первого взгляда. Дальше пошло обсуждение мелочей, без
которых не обходятся даже самые грандиозные проекты, не то что такая
мелкота, как этот.
Они так и просидели возле костра всю ночь, прислушиваясь к загадочным
звукам леса, но больше гостей не последовало. Видимо программа на ночь была
уже выполнена.
Когда свежий и отдохнувший Кармант соизволил явиться над горизонтом, у
друзей уже был готов план действий, проработанный до мельчайших деталей,
благо времени было больше чем достаточно. С первыми лучами светила, робко
пробивающимися сквозь редкие разрывы крон деревьев, они свернули свой
маленький лагерь и пошли к городским воротам. Те уже были распахнуты. Из них
выходили заспанные люди и плелись каждый по своим делам. На этот раз
придурковатый страж Карнул был на месте. Издалека завидев Роберта и Керона
он приветственно взмахнул своей базукой.
- Ну как, здорово погуляли? - Спросил он. - Это же надо, не ночевать
дома! Ну и нравы.
- Уймешся ты когда нибудь или нет, - проворчал Керон, всем своим видом
показывая, что не желает поддерживать веселья.
- Может когда-нибудь и уймусь, кто его знает?
- Ты нам лучше скажи, почему вы не открываете ворот, когда стемнеет? -
Спросил Роберт.
- У нас такой распорядок, - пожал он плечами. - Кстати, это не вы там
стреляли посреди ночи?
- Мы, - признался Керон.
- И что же, в кого-то попали?
- Нет, просто так, потренировались. Знаешь, всегда нужно поддерживать
себя в форме, случись серьезное дело, а ты промахиваешься.
- Это точно, - сделал вид что поверил жизнерадостный страж.
Когда они появились возле руин принадлежащих Крастону, он встретил их
как родных. Долго улыбался, демонстрируя друзьям ряды побитых кариесом
зубов. Поначалу его взгляд кроме крайней степени удивления больше ничего не
выражал. Если бы они отправились в ад и вернулись оттуда невредимыми, то это
произвело бы на него меньшее впечатление, чем ночь проведенная вне городских
стен.
- А я уже было подумал, что вы больше не вернетесь, - было первое, что
он сказал, как только справился с нахлынувшими на него чувствами. - Вас что
в город не пустили или дела какие были?
- Не пустили, - грозно ответствовал Керон. - Это почему же ты старый
дурак не предупредил о здешних порядках?
- А вы и не спрашивали. Откуда мне было знать, что вы так увлечетесь в
первый же день работой, что забудете обо всем на свете.
Поначалу Керону вдруг непреодолимо захотелось драться, он даже сделал
несколько шагов навстречу негодяю, тот в свою очередь, почувствовав спинным
мозгом намерение своего нового соседа, отступил в темный проем выхода,
собираясь при первой же опасности скрыться за своей стянутой железными
полосками дверью. Неожиданно для самого Керона, это его побуждение прошло
само собой, не оставив в даже следа. Уже через минуту он обсуждал с
Крастоном возможную погоду на предстоящий день, низкую облачность и
раскисшие от возможного дождя тропы. Они беседовали, как старые, добрые
друзья, знающие друг друга не один год. Потом разговор плавно перешел на
местную дороговизну боеприпасов, вскользь коснулся здешних нравов и
окончился темой, которая изначально интересовала Керона. Это были городские
свалки, если это можно было так назвать самые захламленные места в этом
умершем много столетий назад городе-призраке.
После этого, наскоро выяснив у Крастона где находится ближайший скупщик
золота, друзья отправились к нему с визитом. Найдя нужную дверь, они долго и
безуспешно в нее колотили. Через пять минут лязгнул засов и она со скрипом
приоткрылась. В образовавшейся щели показалась до того заспанная морда, что
назвать ее лицом не представлялось никакой возможности. Видимо скупщик вел
исключительно ночной образ жизни, предпочитая дневному свету тусклые блики
золотого песка в убогом свете сальной лампы.
- Мы хотим продать немного золотого песка, - объяснил цель своего
раннего визита Керон.
Некоторое время скупщик подозрительно рассматривал ранних гостей не
говоря ни слова, а может он просто туго соображал. Кто его знает? В конце
концов ключевое слово "золотого", из произнесенной Кероном фразы, сделало
свое дело и у скупщика в голове все выстроилось стройно и понятно.
- Проходите, - пригласил он еще не проснувшимся голосом и распахнул
дверь.
Узкий коридор вел в единственную сохранившуюся в развалинах комнату,
вход в которую преграждала еще одна дверь. Постояв перед ней в
нерешительности, скупщик и ее распахнул перед незнакомцами. Друзьям
открылась большая, по здешним меркам, комната обставленная в строгом
спартанском стиле. В ней не было ничего лишнего, можно было даже сказать,
что в ней еще и не доставало очень многих вещей, которые этот человек, при
своем занятии, мог явно себе позволить. Здесь был только стол, на котором
кроме электронных, лабораторных весов больше ничего не было, у стола стоял
стул, в дальнем углу, правда, стояла большущая квадратная постель, ну да при
такой потребности во сне, какой отличался этот господин, это было скорее не
роскошью, а одной из первых насущных вещей.
Подтянув привычным движением сползшие штаны пижамы, он уселся за стол и
включив весы протянул к Керону руку.
- Ах да, золото, - догадался старый бродяга и положил в раскрытую,
розовую ладошку крошечный бумажный кулек.
Скупщик аккуратно развернул бумагу и высыпал содержимое на чашку весов.
Цифры на индикаторе забегали, но скоро остановились, показывая четыре грамма
целыми и еще море знаков после запятой.
- И из-за этого стоило поднимать меня так рано, - обижено проворчал
одетый в заношенную пижаму любитель поспать.
- Ну уж извини, но кушать всем хочется. Раз принимаешь золото, то
принимай его в любой час дня и ночи. - Керон сделал вид, что обиделся.
- Не хватало мне еще и ночью работать. - Действительно обиделся
скупщик. - Вот ваши двадцать два кредита, я принимаю по пять с четвертью за
грамм. Мелочи у меня нет, так что еще пятая часть кредита за мной.
- Оставь их себе, - разрешил Керон. - На развитие бизнеса.
- Хорошо, - не стал возражать скупщик.
Так первый раз за несколько месяцев у друзей появились свои деньги. На
том и разошлись. Роберт с Кероном отправились к оживающему рынку за
продуктами, а скупщик обратно в свою шикарную постель, досматривать жестоко
прерванный сон.
Настроение у друзей заметно улучшилось. Ничто так не способно его
поднять, как только что заработанные живые деньги. Чем бы не объяснялся этот
феномен, но это было неоспоримым фактом.
Рынок только начинал свой новый, суетный день. Между изредка
заполненными торговыми местами сновали с большими сумками мелкие торговцы.
Купцы посолидней только открывали ставни своих лавок, выстраивая ряды товара
на любой вкус и карман. Керон с Робертом оказались чуть ли не первыми
покупателями этого дня. Побродив немного между лавками и приценившись, они
подобрали концентраты по дешевле. На двадцать два кредита получилось купить
два больших пакета еды. Учитывая, что два предыдущих дня они почти ничего не
ели, это превзошло самые смелые их ожидания. Хотя качество продуктов
вызывало сомнения, но зато их было много.
По дороге обратно им повстречался Безвредный Соран, бредущий по
тропинке с бесцельным, блуждающим взглядом. Как только он заметил знакомые
лица, изменил маршрут своего движения и подойдя к друзьям на полном серьезе
спросил:
- Ну как, Роберт и Керон, вы молитесь?
- Конечно, - соврал Роберт.
- Тогда вы уже на пути к спасению, - заявил он уверенно. - Добрые дела
то же делаете?
- По мере сил. - Сказанул Керон, протягивая Сорану большую квадратную
консерву, с какими-то обитателями моря.
- Тогда вам нечего волноваться, - успокоил он друзей принимая угощение.
- Все у вас будет в порядке, - пообещал он уже уходя, крепко прижимая к
груди подарок.
- И знает же, когда нужно подойти, - позавидовал Керон. - Когда у нас
ничего не было, его и близко не было видно, но не успело что-то появиться, а
он тут как тут. И как так может быть?
- Ему точно помогает какая-то сила, - задумчиво произнес Роберт.
- Да, нет сомнений. С его взглядами на жизнь и с его к ней отношением,
без помощи не обойтись.
Когда они вернулись с рынка, то Крастона уже не было. Судя по времени,
он уже бросил первую пригоршню песка в свой лоток. Не сильно этим
расстроившись, они приготовили себе царский завтрак, разогрев для этого на
разведенном во дворе костре несколько консервов. Их желудки с трепетом
наслаждались давно забытым вкусом горячей пищи. Не смотря на свою
относительную дешевизну, еда оказалась вполне съедобной.
Утолив требования ненасытной плоти, они принялись за осуществление
своего ночного плана. Осмотрев ближайшие мусорные кучи, в которых, нужно
сказать, чего только не было, они обнаружили приблизительно то, что искали.
Хотя им так и не попались на глаза доски, из которых они вначале задумывали
делать промывочный желоб, они обнаружили кое-что более подходящее для этого
дела. Это был десятисантиметровый в диаметре, кусок пластиковой
гофрированной трубы, служившей воздуховодом в системе регенерации воздуха на
не существующем уже видимо в природе корабле. Отрезок имел около трех метров
в длину, а глубина канавок его гофра предположительно подходила для
намеченного.
Притащив находку к Карстону, друзья принялись изготавливать из этого
полуфабриката готовое средство производства. Первым делом, Керон ножом вдоль
разрезал трубу. Затвердевший от времени пластик плохо поддавался этой
технологической операции, но устоять перед натиском старающегося выжить
человека было делом невозможным. В итоге получились два не сильно ровных
желоба. Роберт, тем временем, сходил на задворки развалин и вернулся с
несколькими длинными, ровными жердями, добытыми в ближайшем кустарнике.
Отобрав две самые толстые, Керон уложил их параллельно на траве, между ними,
один за одним расположил куски воздуховода и принялся скручивать все это в
единое целое ржавой проволокой, спутанный моток которой валялся прямо возле
входа в их жилище. Постепенно незатейливая конструкция стала приобретать
прочность и законченный вид. Сделав последнюю скрутку, Керон поднял свое
шестиметровое произведение за один край и попробовал конструкцию на
прочность. Желоб слегка прогнулся, но все его части остались на своих
местах. Результаты проведенных испытаний его вполне удовлетворили.
- Видишь, - восхитился он, - каким полезным местом может оказаться
обыкновенная мусорная куча.
- Только бы эта штука работала, - выказал Роберт опять зародившееся в
его душе сомнение.
- Ну знаешь! - Возмутился Керон. - Если ко всему относиться, как ты это
сейчас делаешь, то тогда вообще ничего не стоит делать. Вдруг не получится?
Человек должен надеяться и делать все возможное, для того, чтобы эти надежды
не оказались напрасными, а получится или не получится, это дело десятое - не
в этот, так в следующий раз.
Керон говорил правильные вещи и выглядел при этом так убедительно, что
Роберту сразу стало стыдно за допущенное им минутное малодушие.
Покончив с изготовлением самого желоба, они еще около часа провозились
со стойками, на которых предполагалось его установить. Сложное, на первый
взгляд, устройство плавного изменения угла наклона, заменила найденная
поблизости, ветхая, но толстая веревка, привязанная к двум передним стойкам
особыми, самозатягивающимися узлами. Достаточно было потянуть за один ее
конец и подвешенный на ней желоб поднимался вверх, потянув за другой конец
можно было опустить всю конструкцию на необходимый угол.
Закончив работу, они компактно упаковали свое произведение, смотав все
его компоненты бечевкой. Надежно припрятав свое тайное оружие против
бедности в недрах розложистого куста, который своими ровными побегами то же
поучаствовал в его создании и наскоро пообедав, отправились спать. Все
равно, проводить испытания было слишком поздно - время перевалило за обед и
не успели бы они прийти на место, как уже нужно было бы тащится назад, тем
более с учетом местных предубеждений против темноты.

Глава 5. Переносной кусочек ада.

Серело. Чистый, без единого облачка небосклон только едва посветлел на
востоке. Крупные звезды с удивлением для себя обнаружили, что время ночи
истекло и пора освобождать место для самой главной в здешних местах, желтой
звезды, со странным и непонятным названием Кармант.
По едва различимой в темноте тропке, поросшей с обеих сторон густой,
высокой травой, Керон с Робертом тащили длинную штуку, определить назначение
которой не смог бы никто, даже если бы ему вздумалось высунуться в такую
рань на улицу. Но определять было не кому, город еще крепко спал. Друзья
специально выбрали это время, решив никому не срывать глаз своими
действиями. Как говориться: " меньше знают - дольше живут".
У ворот уже бодрствовал неизменный Карнул. Видимо в системе охраны
города он был самым незаменимым человеком. Когда Керон его видел, то у него
складывалось стойкое впечатление, что он и живет прямо тут, у этих ворот. Не
смотря на рань, а было немногим более четырех часов, Карнул выглядел
удивительно свежо и бодро. Если он даже и спал, то сну не удалось оставить
на его лице никаких следов.
- Ну и что же это вы успели так рано украсть? - Поинтересовался он,
расплывшися в своей неизменной улыбке.
- Слушай, когда ты спишь? - Разозлился на него Керон.
- Ночью, как и все нормальные люди.
- И где же ты видел здесь нормальных людей?
Шутка Керона вызвала бурную реакцию стражника. Он заливисто рассмеялся.
- Открывай ворота, - прервал его веселье Керон.
- Куда это в такую рань? Поинтересовался Карнул взявшись за засов. -
Неужели собрались перебраться на архипелаг? Только знаете что, думаю не
выдержит даже одного из вас ваша лодка.
- Шевелись, мы торопимся, - поторопил его Керон. - Если не выдержит, то
вернемся обратно.
Карнул опять шумно рассмеялся.
- Да в водах этого моря водиться больше голодных тварей, чем в наших
джунглях. - Объяснил он причину своего веселья. Я не знаю, что вы задумали,
но будьте осторожней. в этих местах никогда не нужно терять бдительности.
Такого заботливого к себе отношения друзья никак не ожидали от
городского стража. Керон удивленно посмотрел на него после этих слов, но тот
больше ничего не сказал, молча распахнув ворота.
Трава была густо покрыта крупными каплями росы. Уже через несколько
сотен метров, непромокаемые армейские сапоги сквозь клапан застежки
пропустили достаточно воды, чтобы Керон с Робертом могли почувствовать себя
еще ближе к природе. В лесу было тихо, как в могиле. Ветер не перебирал
листья, птицы еще не начали свою бесконечную возню. Еще ничего не
происходило. Было как раз то время, когда ночь ушла, а день медлил занять
освободившееся место. Не успели они углубиться в лес и на километр, как
где-то вверху, нерешительно пискнула одна птичка, ей сонно ответила другая,
третья. Уже через несколько минут все было как обычно.
На заросшей лесной тропе, друзья еще кое-как справлялись со своей
ношей, время от времени останавливаясь, чтобы сменить уставшее плечо, но
когда они добрались до каменистой долины, их движение замедлилось - шаткие,
острые камни как живые выскальзывали из под ног, да и сказывалась усталость.
Они остановились отдохнуть.
- Видишь, - сказал Керон окинув взглядом далекие еще склоны, - кажется
мы здесь сегодня первые.
- Никого не видно, - согласился с ним Роберт. - Только бы дотащить этот
желоб на место и не попасться никому на глаза.
- Если только эта штука заработает, как мы думаем, было бы неплохо
сохранить ее существование в тайне, а то если все себе такие же наделают, то
скупщики сразу снизят закупочные цены и мы то же окажемся в проиграше.
- Да, нужно будет постараться ее замаскировать.
Немного отдохнув они двинулись дальше. Ручей, в котором располагалась
найденная ими накануне заводь, они нашли стазу. Со свежего воздуха леса
сразу чувствовался его болотный запах. Добравшись вверх по склону к заводи,
они принялись распаковывать свое детище. Посовещавшись, они решили его
установить под прикрытием нависших над водой ветвей кустарника. Проверив с
разных точек, не сильно заметно ли это будет, они принялись за работу. Керон
стал вколачивать во влажный, наносной грунт подготовленные стойки, используя
в качестве молотка подобранный поблизости, обкатанный водой камень, а Роберт
отправился на поиски чего-то, чем можно было бы черпать со дна заливчика
песок и засыпать его в желоб. Метрах в ста от места, возле соседнего,
бегущего параллельно потока, он обнаружил плотную пластиковую коробку, от
какой-то консервы. Это было то, что он искал.
Когда он вернулся, стойки уже стояли на своих местах. Они вдвоем с
Кероном установили на них желоб, придвинув его верхний край прямо к плоской
поверхности камня, по которому стекала в их заливчик вода. Она с журчанием
устремилась по желобу, с шумом уходя в заросли. Отрегулировав поток и угол
наклона, Керон жестом показал Роберту, что можно начинать. Тот зачерпнул с
неглубокого дна, найденной коробкой, первую порцию песка и высыпал его в
самом начале желоба. Песчинки заструились через ребра гофра, огибая
выступающие препятствия. Самые тяжелые оставались в глубоких желобках и лишь
слегка подрагивали под напором воды. Среди крупных кусочков породы, даже
сквозь не совсем прозрачный поток воды, хорошо просматривались несколько
больших, по здешним меркам, золотин.
- Видишь, - обрадовался Керон, - а ты говорил, что не будет работать.
Законы физики одинаковые везде. Вернее почти везде, - поправился он,
вспомнив про существование галактик, помеченных в навигационных программах
транспарантами, предупреждающими об опасности.
Хотя они имел и много разных названий, но суть оставалась одной.
Привычные физические законы, в этих областях материального пространства
работали самым неожиданным образом, или не работали вообще.
- И вправду, работает, - удивился Роберт. - Если признаться честно, что
я не сильно надеялся на это чудо.
Он пальцами достал обкатанные водой кусочки золота и протянул на ладони
Керону. Отсутствие пинцета, с лихвой компенсировалось его ловкостью.
- Посмотри, эти по размерам такие крупные. В прошлый раз мы добыли
таких только несколько штук.
- Точно, - согласился Керон, - нужно немного уменьшить угол наклона, а
то мелкие кусочки золота уходят с водой.
Правильно отрегулировав наклон желоба они взялись за работу. Лишь через
полтора часа на поросшем кустарником склоне стали появляться другие
старатели.
Керон без устали загружал песок, а Роберт доставал оставшееся в
углублениях золото. Когда желоб сильно засорялся крупными фракциями
посторонней породы, его приходилось снимать с подставок и вытряхивать из
него все лишнее. Потом работа возобновлялась. За целый день они сделали
только один короткий перерыв на обед.
К концу дня у Роберта ломило руки от холодной воды, а у Керона, от
постоянных приседаний ныла поясница, но зато на плоском камне, спрятанном в
тени куста постепенно выросла приличная горка золотого песка, по виду, раз в
двадцать большая той, что была вчера. Завязывая в кусок тряпки добытое,
Керон радовался, как ребенок. Под желобом, на нижней террасе выросла
приличная куча промытого песка.
Надо сказать, что некоторая часть золотого песка все же поймать не
удавалось, но не смотря на примитивность приспособления, оно давало заметный
выиграш во времени и значительно облегчала работу.
Отведя желоб от питающей его воды, они наломали веток и как смогли
замаскировали свою установку. В город пришли во время, опередив даже
Крастона - страстного любителя побездельничать.
Пять дней все шло гладко, как по маслу. Рано утром друзья выходили в
каменистую долину, прихватив с собой для отвода глаз промывочные лотки.
Возвращались не очень поздно. В общем поступали, как все, кто занимался в
этих краях промывкой золота. Все добытое сдавали в тот же день, но при этом,
чтобы не вызвать подозрений на свой счет, делали это аккуратно, дробя
добытое на порции и пользуясь услугами разных приемщиков. Толщина пачки
кредиток, лежащей во внутреннем кармане каждого, увеличивалась с каждым
прожитым днем.
- Слушай, так не пройдет и месяца, как мы насобираем нужную суммы для
того, чтобы убраться отсюда, - в один из вечеров размечтался Роберт,
взвешивая на ладони свою часть денег.
Стопка уже доходила до двух сантиметров и плотный пластик вызывал на
ладони приятное ощущение тяжести.
- Да, если ничего непредвиденного не произойдет, то мы сможем
наконец-то покинуть это место. - Поддержал его Керон, пересчитывая свою
долю.
С недавнего времени, а именно с того момента, когда у них стали
появляться деньги, это было самым интересным занятием, которому они
предавались перед сном. Они мечтали, как выберутся из этой богом забытой
дыры, рассказывая друг другу, в каком именно мире каждый из них хотел бы
оказаться.
У Роберта, детство которого прошло на заброшенном хозяевами,
бездействующем электронном заводе, висевшим грудой железа в черной пустоте
космоса, а юность, на перерабатывающем комплексе, располагавшейся на
холодной, как мачеха планете, лишенной атмосферы, на горизонте которой
всходила умирающая, отжившая свое звезда, представления о хороших для жизни
планетах были смутными и неопределенными. В основном они основывались на
виденном когда-то с экрана и услышанного от посторонних людей. Отстойник
К3/09 был первым в его жизни миром, по которому он ходил просто так, без
скафандра. Можно было только представить себе, какие чувства он испытывал
когда видел деревья, траву, птиц, он, который с рождения ничего кроме
ободранных металлических переборок не видел.
У Керона все было с точностью до наоборот. За свою бурную жизнь,
благодаря его роду занятий и энергичной, деятельной натуре, ему довелось
побывать в стольких мирах, что впечатления полученные во всех этих местах,
слились в его голове в пестрый поток самых разный переживаний. Он мог до
бесконечности рассказывать о прокаленных до белизны пустынях и затерянных в
белоснежных горах, тихих странах; о шумных космопортах, плавно переходящих в
огромные мегаполисы, освещенные густо рассыпанными, разноцветными искрами
неона, где любому гостю готовы были по первому требованию предложить целый
набор развлечений на любой вкус и деньги. Он теперь и сам не мог сказать с
полной уверенностью, про какой именно из миров он рассказывал в тот или иной
момент, но рассказы были интересные и Роберт мог слушать их ночи на пролет.
В его голове постепенно формировался такой же ералаш, какой был в мозгу
самого рассказчика, но черт побери, он был удивителен.

Сайрс Булт ловко перепрыгивая с одного валуна на другой шел по терассе
"золотой" долины. Кармант ярко сиял, как только что отштампованная,
бронзовая монета. На вид Сайрсу было около тридцати пяти. Подстриженные
ежиком, седые волосы гладко выбритый подбородок и ровно подбритый затылок,
говорили о том, что даже в таких условиях внешность этого человека была ему
не безразлична. Его рост был много ниже среднего, но это досадное
обстоятельство, вполне компенсировалось железным характером, врожденной
подозрительностью и сильным, точным ударом справа. На нем были широкие
армейские штаны и выцвевшая рубаха с закатанными рукавами. На широком
брючном ремне болтался потертый импульсник и несколько запасных обойм к нему
в специальных кожаных чехлах. В руке он нес сверкающий хромом, новенький
кейс. Это была единственная вещь, которая никак не гармонировала с
окружающейся действительностью. Такой чемоданчик скорее можно было увидеть в
руках ловко продвигающегося по службе клерка, в каком-нибудь деловом центре,
а не в иссеченной шрамами, твердой руке проходимца.
За ним бежали два прекрасно вышколенных пса. В противоположность своему
хозяину, это были два высоких, плечистых парня, значительно моложе своего
хозяина. Одеты они были серо и невыразительно. Основу их экипировки
составлял конечно же неизменный армейский стиль. В руках у них были
скорострельные автоматы, то же сильно потертые от постоянного использования.
Сайрс остановился на высоком каменистом утесе и не оборачиваясь
протянул назад раскрытую руку. Один из его подручных метнулся и вложил ему в
ладонь дорогой, мощный бинокль. Он внимательно осмотрел свою вотчину.
Золотоискатели крошечными точками были рассыпаны по поросшему кустарником,
каменистому склону. Увиденная картина Сайрса обрадовала.
- А здесь я вижу все идет по прежнему. - Сказал он ни к кому не
обращаясь. - Что-то мне кажется, что их стало еще больше чем было.
Посмотрим, чем нас обрадуют на этой неделе.
И действительно, никто из его спутников никак не отреагировал на его
слова. Просто тихо стояли и ждали приказа. Спустившись на несколько сильно
разрушенных террас вниз, Сайрс начал свой обычный обход.

Когда Роберт с Кероном как раз устанавливали свое чудо горной
технологии обратно на стойки, после очередной прочистки и промывки от
забившего крупного его песка, как на мокрый песок рядом в ними легли тени.
Роберт поднял голову вверх и встретился с жестким взглядом профессионального
сборщика податей.
- Ну и чем это вы здесь занимаетесь? - Поинтересовался Сайрс.
Керон поднял голову и бросил взгляд на не званных гостей ответил:
- Рыбу мы здесь ловим. Ты что не видишь? Спутники Булта дружно
рассмеялись.
- Здесь рыба не ловиться, - авторитетно заявил Сайрс, и уже обращаясь к
своим подчиненным, продолжил: - А ну замолчите, придурки! Не спускайте с них
глаз. Такие как они способны на что угодно. Я эту породу вижу издалека.
Керон медленно потянулся к плазмомету, который висел у него за спиной.
Двое прекрасно вышколенных ублюдков молниеносно отреагировали на это, дослав
по патрону в патронники своих автоматов.
- Не сметь! - Тоном поехавшего на службе фельтфебеля, приказал Сайрс. -
Судя по всему вы новенькие и не знаете, что нужно делать в такой ситуации.
- А ну просвети, - потребовал Керон.
- Во-первых, - назидательно начал вполне сформировавшаяся сволочь, -
забудьте про все свои амбиции, а во-вторых, выполняйте все мои требования, и
с вами будет все нормально.
- Вот значит как.
- Именно так, - начал выходить из себя Сайрс, сделав при этом, видимо
для большей убедительности, рубящее движение правой ладонью. - Если вы еще
не знаете, то я самый главный на этих склонах. Только от меня зависит, будет
здесь кто-то мыть это поганое золото или пойдет в джунгли собирать червяков.
Я здесь собираю налоги, казню и милую. Так что не советую со мной задираться
с первых дней - потом может плохо кончиться.
- И что же это за налог такой, - поинтересовался Роберт. - Кому же мы
обязаны платить деньги?
- Это не ваше дело, - отрезал, стоявший на верхней терассе
псих-одиночка.
- Ну так что, - тихо прошептал Керон Роберту, - будем платить или нет?
Роберт отрицательно покачал головой. Платить не хотелось. - Слушай, как
тебя там?
- Сайрс. - с готовностью ответил человек с кейсом.
- Сайрс, а если мы не будем платить? - Решил все для себя выяснить
Керон.
- Если не заплатите, - Авторитетно заявил он, - то ваше место в городе
освободиться.
- Сколько же мы по твоему должны? - У нас стандартная такса - тридцать
граммов золота в неделю с человека. С вас за первую неделю работы шестьдесят
граммов.
- Но у нас нет с собой столько золота. Это же большие деньги.
- Точно, - согласился со своим другом Керон.
- Это настоящий грабеж.
- Это хуже, - пробубнив себе под нос Сайрс, начисто пропустив протесты
Керона.
- Если у вас с собой нет золота, тогда вам прийдется расчитаться
наличными, по курсу один грамм - десять кредитов. Если же у вас и наличных
нет, тогда я буду вынужден конфисковать вашей собственности на сумму долга.
- Это почему же такой грабительский курс? - Не поверил собственным ушам
Роберт.
- А потому, - незамедлительно последовал исчерпывающий ответ. - И
давайте шевелитесь быстрее, у меня еще море дел и тратить на каждого
зажимистого старателя по пол дня я не намерен.
Керон выпрямившись встал, упер руки в бока и осмотрелся. В округе,
кишевшей до этого народом, не наблюдалось ни малейшего движения. Видимо
действительно, этот плюгавый умел навести шороху в округе. Не было ни одного
постороннего шороха, на один побег кустарника не шелохнулся в
противоположном ветру направлении. Надеяться, что кто-то поможет, было все
равно, что надеяться на помощь придуманных людьми богов, вернее от богов
помощи можно было дождаться быстрее. Насколько бы ни была жизнеспособна
надежда, но даже это человеческое чувство, пасовало в данной ситуации.
- Ну что же, прийдется платить, - начал заговорил Керон непривычно
разделяя каждое слово. - Как же можно не заплатить таким хорошим ребятам?
Напряжение спало. Давно не бритые рожи провожатых Сайлса Булта,
расплылись в довольных собой ухмылках. Керон деланно глубоко вздохнул и
расстегнув клапан своей куртки, сделал вид, что полез во внутренний карман
за деньгами. Вдруг он вскинул быстрый, полный ужаса взгляд, верх по склону,
как раз за спинами любителей золота, наличных и прочих приятных вещичек. Все
было выполнено настолько правдоподобно и реалистично, что если бы рядом
находился театральный лицедей, съевший все зубы на своей неблагодарной
профессии, то он наверняка не удержался бы от зависти.
Только все три головы повернулись в сторону неизвестной неожиданности,
не тратя зря драгоценный долей одной-единственной, вырванной им у судьбы
секунды, Керон бросился на Роберта, стоящего возле самих кустов, сбил его с
ног и они вдвоем, ломая ветки, покатились вниз по склону. Надо отдать
должное выучке гостей. Выстрелы последовали почти сразу. Автоматные очереди
полосовали непролазные заросли кустарника, пули с треском проходили сквозь
них, не встречая на своем пути сколь нибудь заметного сопротивления и
улетали прочь, гулкими хлопками разрываясь среди каменной осыпи значительно
ниже по склону.
Роберт с трудом, ободранными, саднящими руками, включил свой плазмомет
и стал стрелять на звук выстрелов. Плазмомет Керона работал где-то
поблизости. Роберт старательно прочесывал предполагаемое место нахождение
врагов. Сгустки синеватой, хорошо заметной даже в такой яркий день плазмы, в
слепую подбирались к своей жертве, превращая в ничто, все на своем пути. В
кустарнике, после первых же выстрелов, образовалось брешь приличных
размеров, густых побегов, покрытых листьями до самой почвы как - не бывало.
Сквозь это брешь испаренных зарослей, Роберт кое-как ориентировался, куда
стрелять, но это было настолько приблизительно, что добиться своего можно
было только числом, а не точностью. Сильно мешала повисшая перед зарослями
каменная пыль, смешанная с гарью. После каждого прохода плазмомета, щебенка
разных фракций градом сыпалась в низ, жар от испаряемого кустарника
нестерпимо жег руки. Когда закончилась батарея, Роберт достал из поясного
подсумка свежую и зарядив оружие, и принялся опять полосовать скрывавшуюся
за растительностью, верхнюю терассу. Отвлек его от этого занятия только
хлопок по плечу, которым Керон пытался утихомирить разбушевавшегося воина.
Роберт с трудом расслабил побелевший на спуске, указательный палец. Канонада
прекратилась.
- Ну и здоров ты стрелять, - изумился Керон.
Отдельные камешки, только что выбитые из своего исконного места
выстрелами, продолжали тихо осыпаться. Это был единственный шум, который
тревожил нахлынувшую вдруг со всех сторон тишину.
- Нам уже давно никто не отвечает, - сообщил он разгоряченному Роберту.
- Пойдем, посмотрим, что мы там с тобой навоевали.
Держа наготове оружие, они выбрались из-под прикрытия зарослей и обходя
место стычки далеко стороной взобрались на верхнюю терассу. Увиденное ими
никак не гармонировало с прекрасным, светлым днем, белоснежными, перистыми
облачками и буйством изумрудной зелени. Изорванные в клочья тела,
припорошенные каменной пылью, все еще висевшей призрачным пологом, вдоль
отвесной каменной стены. И присыпанные выбитой со скалы щебенкой. Все вокруг
было в крови. На ближайшем кустарнике висели развешенные, как на выставке,
потроха недавнего сборщика налогов. Его кейс валялся тут же, правда его
правый нижний угол отсутствовал, вроде его никогда и не было. Видимо прежде
чем упасть, в него пришелся один из выстрелов, испаривший и металл корпуса,
и содержимое, располагавшееся в этом месте.
- Посмотри, - закричал Роберт, - здесь нет третьего.
Действительно, одно тело отсутствовало. Они внимательно осмотрелись. На
крошечном пятачке травы, четко просматривался широкий кровавый след.
- Его нужно найти, а то он сейчас приведет других и нам уже ничто не
поможет, - крикнул Керон и первым пошел по следу. - Этого пса обязательно
нужно найти.
Алая полоса петляла среди разбросанных по терассе валунов. Друзья шли
по ней, готовые в любой момент открыть огонь, в ответ на поджидавшую их за
каждым камнем смертельную опасность. Через метров пятьдесят, кровавый след
кончался в узкой каменной щели, образованной двумя обрушившимися каменными
плитами.
- Ну, этого уже можно не бояться, - сказал Керон, забрасывая оружие
себе за спину. - Заполз в нору подыхать.
- Я ему сейчас сделаю, - прошипел Роберт засовывая форсунку своего
плазмомета в узкую каменную щель.
- Оставь его в покое. Ты видел сколько он потерял крови. Как ты
думаешь, сколько нужно ее разлить, чтобы получился такой широкий след, да к
тому же такой длинный? Он наверняка уже давно и сам подох. Пошли лучше
посмотрим, что же интересное этот индюк таскал с своем кейсе.
Роберт послушался и не стал стрелять. Вернулись. Замки чемоданчика были
заперты и ожидали теперь только им одним известную комбинацию букв и цифр.
Правда в этом случае, знание кода друзьям не потребовалось. Роберт поднял
чемоданчик и развернул его вниз отсутствующим углом. Из него высыпалось
несколько матовых, пластиковых мешочков, за ними последовали миниатюрные
электронные весы и несколько помятых листков, исписанных мелким почерком на
неизвестном друзьям языке. Роберт развязал шнуровку на одном из мешочков и
высыпал его содержимое себе на ладонь. Это был золотой песок. В двух
остальных мешочках было то же.
Роберт включил весы и принялся взвешивать неожиданную добычу.
- Вот бы здесь хватило золота заплатить за фрахт судна, - мечтательно
произнес Керон.
Но исполнение его желания откладывалось на неопределенный срок - в
мешочках было около семисот грамм.
- Это же надо, - возмутился Керон, узнав полученный результат.
- Почему же эти сволочи не подошли к нам в последнюю очередь?
Чуть меньше семисот граммов золота и малюсенькие весы - это были все их
трофеи. Оружие мытарей превратились в куски оплавленного железа и больше
никакой ценности не представляли.
- Вот и пожили в Вольном городе, - с досадой произнес Роберт. -
Прийдется опять куда-то уходить.
- Это точно, - поддержал его Керон.- Этого они так не оставят. Будут
грязь рыть носом, а докопаются до того, кто это сделал.
Кем были эти загадочные "эти", друзья не имели ни малейшего
представления, но в их существовании ни один из них не сомневался. Если бы
за этими парнями не стояло более могущественной силы, чем пара автоматов из
захолустного мира, то они бы никогда не позволили бы себе такое наглое
поведение.
- Что будем делать? - Спросил после паузы Роберт.
- Первым делом сходим в город, обменяем это паскудное золото на живые
деньги и купим еды столько сколько, только сможем унести, а там видно будет.
Надо действовать быстро, пока они ничего не узнали. Я думаю, несколько часов
у нас в запасе имеется.
Истерзанные тела сборщиков налогов так о оставили лежать на месте.
Глупо было бы их прятать. Забросив далеко в заросли свой золотоносный желоб,
они быстро отправились в город. Пока они спускались по склону и пересекали
каменистую долину, им встретилось несколько человек. Они даже взгляда не
подняли на двух друзей, демонстративно занимаясь своими делами. Новости в
этих местах, не смотря на полное отсутствие технических средств,
распространялись молниеносно.
Город их встретил непременной дневной суетой. Ворота почему-то вообще
не охранялись. Улицы-тропы были заполнены народом, праздно шатающимся на
свежем воздухе. "Интересно, где же они берут деньги, для ведения такого
спокойного образа жизни?" - подумал Роберт, но эта мысль на долго в его
голове не задержалась, уступив место более насущным проблемам.
Первым делом они отправились в кварталы, прилегающие к рыночной
площади, в гости к скупщикам золота. Поделив между собой презренный металл,
чтобы не вызвать лишних вопросов, каждый из них обошел несколько скупщиков.
Золото на наличные обменяли быстро и без приключений. Встретившись через пол
часа в условленном месте, они пошли в руины Крастона, забрать свои рюкзаки,
спальники и прочие мелочи, которые они оставляли в последнее время в городе,
надеясь на внимательность и тяжелую руку соседа-кузнеца, который никогда не
покидал своей кузницы, стоящей всего в нескольких метрах, через дорогу, от
входа в жилище Крастона.
Хозяина дома не было. Сейчас он находился на склоне каменистой долины и
мыл золото, стараясь заработать на оплату еды, боеприпасов, городского
налога и как только что выяснилось, еще и на сбор лично с золотоискателей.
Быстро собрав не ахти какие пожитки в свои рюкзаки, они вернулись на
рыночную площадь и принялись скупать продукты. Выбирали только сублиматы -
носить лишний вес никому не хотелось. Нужно было прихватить как можно больше
продуктов и постараться при этом не взять ни капли воды. Проблем с товарами
на рынке не ощущалось, только деньги давай, да и продавцы, не большие
любители задавать вопросы. Людей стоящих за прилавками интересовали только
наличные, запрошенные ими за товар. Другие вопросы мироздания и
взаимоотношения между людьми их в данный момент не волновали.
Автоматическую винтовку, которую они таскали за собой уже третью
неделю, пришлось продать. Продавец в оружейной лавке, даже не моргнув глазом
предложил за нее четыреста кредитов - вдвое меньше, чем стоила точно такая
же, стоящая в пирамиде, за его спиной.
- Это почему же так дешево, - возмутился Керон невиданной наглости. -
Что хочешь на чужом горбу в рай въехать?
После недолгой словесной перепалки, он для себя уяснил, что продавец
именно это и хочет сделать.
Только тогда, когда друзья вывалили на прилавок несколько комплектов
боеприпасов к этому оружию, продавец неохотно повысил цену еще на сотню.
Вообще, надо сказать, что в противоположность всем рынкам, на которых
ему довелось побывать за свою жизнь, Керон впервые был на рынке, на котором
не было принято торговаться. Он несколько раз попробовал сбивать цены, но на
него только смотрели, как на дурачка и даже не думали делать встречных
предложений. Что касается Роберта, то рынок в Вольном городе, был первым
подобным местом, в котором он побывал в своей жизни.
Прикинув, все ли они купили, друзья уже собрались было уходить, когда
Керон вдруг вспомнил про походную аптечку, отсутствие которой значительно
увеличивало риск путешествий в джунглях. Пришлось вернуться и купить.
Торговец, отчаянно настаивал на своей цене на этот набор медикаментов,
укомплектованным дешевым электронным прибором диагностики. Двести тридцать
кредитов были большими деньгами, а поблизости больше никто не продавал
подобной вещи, так что пришлось согласиться на это драконовское предложение.
Сделав последнюю покупку, они кратчайшей дорогой направились к выходу из
города.
На своем посту, неизменный, как само Время, стоял Карнул. Заметив
прилично навьюченную парочку, он расплылся в своей неизменной,
жизнерадостной улыбке и удивленно произнес:
- Это же надо, до какой степени бывают деятельные люди! Вы в городе
всего несколько недель, а уже примелькались мне настолько, что кажется, я
знаю вас уже много лет.
- Жизнь, - это движение, - отдуваясь объяснил ему Керон. - Как только
перестал двигаться - считай умер.
Карнул задумался на мгновение над этим постулатом, в конце этого
периода обдумывания, по его выражению лица было видно, что он так и не решил
для себя, как к этому относиться.
- Вы знаете, - сказал он, - мне так кажется, что и находясь в движении
можно сдохнуть. Вот вас, например, уже искала целая банда, человек в десять.
Все злые, как сорвавшиеся с привязи псы.
- И что им было от нас нужно? - С деланной бодростью спросил Роберт.
- Наверняка ваши шкуры, - не моргнув глазом ответил страж.
- Давно это было? - Спросил Керон, внимательно всматриваясь в горожан и
выискивая взглядом возможную опасность.
- Минут сорок назад, ну может час, не больше.
- Ты знаешь дружище, - заторопился Керон, - у нас еще очень много дел,
так что поболтаем как-нибудь другим разом. И не вздумай никому говорить о
том, что нас видел.
- Само собой, - расплылся в своей неизменной улыбке Карнул. Вдруг
тишину полупустой площади порвал истерический крик:
- Вон они! Все сюда! Керон обернулся. Кричал сухонький мужчина, лет
пятидесяти, с древней, затворной винтовкой в руках. Для убедительности, он
размахивал руками, но не делал даже малейшей попытки приблизиться. Прохожие
зеваки смотрели то на него, то в ту сторону, куда он указывал кривым, сухим
пальцем и ничего не понимали. Как бравый воин не старался, но никто из
соратников, его в данный момент не слышал. Все они очевидно рыскали по
городу, а он был не маленький.
- Не обращай на него внимания, - посоветовал Керон, - он один никогда
за нами не пойдет.
Действительно, отчаявшись докричаться до своих, мужчина взявшись за
ствол своей винтовки, тяжело забросил ее себе на плечо и побежал к рыночной
площади, в надежде найти подкрепление и понимание.
Роберт с Кероном направились в противоположном направлении. Не
сговариваясь, они двигались прочь от города по той же самой тропе, которая
привела их в это место.
- Нам нужно постараться убраться как можно дальше, пока этот стрелок не
собрал свою команду. - Озвучил очевидное Роберт на одной из коротких
остановок.
Керон даже не стал отвечать. Отдышавшись они помогли друг другу одеть
на спины свою рюкзаки, вес каждого из которых был килограммов по тридцать и
поплелись дальше, сгибаясь под своей ношей.
Пейзажи вдоль петляющей среди кустарников тропы разворачивались, как и
несколько недель назад, когда Хедигер, со своими подручными вел их в город,
только в обратном порядке. Частые поначалу, обработанные клочки земли, по
мере продвижения, становились более редкими и не такими большими как у
самого города. Да и земледельцев, чем дальше они отходили от городских стен,
встречалось все меньше и меньше.
- Ты знаешь, - простонал под тяжестью своей ноши Керон, - мне кажется,
что стоит нашим охотникам спросить Карнула о том, куда мы направились, как
он тут же им все выложит.
- Я тоже об этом подумал. - Невесело поддержал тему Роберт. - В
конце-концов не зря же его поставили на воротах.
Керон с Робертом уже входили в первые, еще редкие заросли, которые в
отличие от расчищенных когда-то участков, уже можно было назвать джунглями,
когда из городских ворот показался вооруженный до зубов отряд, состоящий из
пятнадцати человек. Командовал Хедигер. Три здоровенных, черных пса, рвались
со своих поводков, стараясь как можно быстрее доказать свою преданность
хозяевам и продемонстрировать боевые качества. Огоньки охотничьего азарта
вспыхивали и гасли как в глазах людей, так и собак. Рядом с Хедигером был
Карнул. Он что-то втолковывал начальнику охраны, но из-за лая ничего не было
слышно. Тот терпеливо его выслушивал. Входившие или выходившие горожане, с
опаской глядя на вооруженных людей далеко их обходили, стараясь не поднимать
вверх глаза.
Уяснив для себя положение вещей, Хедигер крикнул своим людям:
- Сейчас мы их поймаем! Они не могли далеко уйти, слишком уж много
припасов они с собой прихватили. Запомните все, эти люди не простые беглецы,
которых вам приходилось до этого ловить. Они хорошо вооружены и просто так
их взять не получиться. Первому, кто их заметит - премия сто кредитов. Все,
пошли! - Скомандовал он.
У ворот остался только страж. Карнул глядел вслед быстро удаляющемуся
отряду, по его глазам и выражению лица, нельзя было определить, что он
сейчас чувствует. Скорее всего это был обыкновенный день в его долгой
службе, не лучше и не хуже, еще один долгий день, который уже клонился к
закату, неся с собой усталость и надежды на скорый сон.
Под ногами у друзей, устланная ковром палых листьев и мелких веток,
тропа уже едва различалась. Джунгли постепенно набирали силу. Деревья
вздымались все выше и выше, заросли кустарника становились гуще и
непролазней.
- Знаешь, а мы неплохо рванули, - обрадованно сообщил Керон
осматриваясь по сторонам. Прошли уже километров пять, не меньше.
- Самое время сойти с тропы.
- Еще немного и сойдем, - пообещал Керон.
Действительно, не прошли они еще и двухсот метров, как он остановился и
осмотревшись полез в заросли ничем не примечательного кустарника.
- Помнишь, мы же здесь кое-что оставляли и теперь нужно его забрать. -
О! - Только и воскликнул Роберт. - Опять ты со своим ядерным ранцем.
Я его не понесу. Если хочешь, то забирай, но даже не заикайся потом, чтобы я
тебе помогал. Я так и не пойму, зачем ты таскаешь его за собой?
Керон тем временем, не обращая внимания на причитания Керона, достал
припрятанный им ранец и очистив его от листьев, отбросил крышку и достал из
гнезда пульт управления.
- Вот... - Ругательства которые последовали за этим из его уст, были
способны повергнуть в изумление даже окончательно спившегося завсегдатая,
самого последнего портового притона. - Ты представляешь, как же я раньше об
этом не подумал. Не нужно нам было мыть никакого золота. Стоило только найти
покупателя на эту штуку.
- Может еще не поздно все исправить? - С надеждой спросил Роберт. -
Нет, уже слишком поздно. По нашему следу идет целая банда, и не стоит
даже надеяться вернуться в город или на побережье. По крайней мере сейчас.
Повозившись еще немного со своим приспособлением, способным в мгновение
широко отворить врата ада, Керон включил его и запустил тест. На откидной
крышке ранца засветился крошечный экран. На нем стала отображаться
последовательность тестируемых систем. Сообщения пробегали на языке,
начертание символов которого и Керон, и Роберт видели в первый раз в своей
жизни. Через несколько секунд тест закончился и устройство подтвердило свою
исправность. Хотя друзья и не знали языка, но транспорант сообщения
засветился ярким, зеленым цветом. Как и везде во Вселенной, для человека,
красный и зеленый цвета, несли одинаковую психологическую нагрузку и
воспринимались психикой человека абсолютно одинаково.
Преследователи тем временем углубились в джунгли. Рассредоточившись
широкой цепью, но стараясь при этом не терять друг друга из виду, они
осматривали каждый куст, каждое место, пригодное для того чтобы спрятаться.
Шли молча, лишь изредка бросая друг другу короткие, резкие возгласы.
- Будьте внимательны, - опять выкрикнул Хедигер, - они должны быть
где-то поблизости.
- Да ладно тебе, не переживай, - успокоил его бредущий рядом с ним,
угрюмый мужчина. - Поймаем мы их. Подумаешь, и не таких ловили. Поймаем и
этих.
Здоровяк авторитетно сплюнул в палую листву и перебросил с руки на руку
свою винтовку.
Керон захлопнул крышку на изощренной адской машинке и осмотрелся.
Несколько в стороне раздался истошный крик:
- Вон они! Я их увидел. До кричавшего было чуть меньше километра.
- Да быстро они делают свое дело. - Проворчал Керон, забрасывая далеко
в кусты атомный ранец. - Рванули быстрее отсюда, если я все хорошо помню, то
скоро будет глубокий овраг, или канава, помнишь, через которую мы еле
перелезли, когда шли сюда.
Не говоря больше друг другу ни слова, они подхватили свою рюкзаки и
тяжело побежали к обещанному Кероном оврагу. Лямки рюкзаков, хоть и были
широкими, как шоссе, но все равно почему-то, до боли врезались в плечи,
порождая при каждом толчке волну трудно переносимой боли.
Охотники оживились. Их цепь, растянутая до этого, собиралась в
компактную, боевую группу, которая быстро шла в указанном крикуном
направлении.
- Если они нас поймают, а с нашими мешками они точно нас поймают, -
рассуждал на бегу Роберт едва поспевая за Кероном. - Как ты думаешь, они
пристрелят нас прямо в лесу, или приведут в город и казнят публично?
- А вот ничего у них не получиться... - Зло огрызнулся тот, окончив
свою фразу грубой, портовой лексикой. - Так просто они меня не получат.
Заросли, по непонятной причине, резко поредели и два бегущих человека
прекрасно просматривались. Керон задыхался, но не смотря на это, у него даже
хватало наглости и уверенности подбадривать немного отставшего Роберта.
- Ничего, - стонал он, - нужно только добраться до этого оврага. Вон, я
его уже вижу. Давай! Самое главное не останавливайся.
Роберт с трудом ему верил, вернее хотел верить, но получалось плохо. Да
и на скорость его бега это никак не влияло. Как это было не обидно, но
сейчас от него уже ничего не зависело. Он старался бежать хоть немного
быстрее, но ничего не получалось, скорее даже наоборот, ноги, с казалось
забитыми ватой суставами, уже не слушались никаких приказов и были готовы в
любой момент объявить лежачую забастовку. Из отрешенного состояния, Роберта
вывели кусты, на которые указывал Керон. Он действительно вспомнил это
место. Сразу за кустарником начинался почти отвесный обвал оврага. Сзади
сухо захлопали винтовки. Им заливисто поддакнуло несколько автоматов и пару
раз рявкнул плазмомет. Неизвестно почему, но Роберту вдруг остро захотелось
жить. Желание было настолько сильным, что заставило парализующий страх
ослабить свою хватку и притупило боль.
Когда заросли были совсем рядом, Роберт не останавливаясь пробежал
сквозь кустарник, обдирая себе лицо и руки. Это в данный момент не имело ни
какого значения. Самым главным сейчас было добраться до спасительного
оврага. Почему именно, этого Роберт объяснить не смог бы, но он чувствовал,
что так оно и есть. Съехав на своем рюкзаке по крутому откосу, он
распластался на мягкой подушке намытого дождевой водой грунта и со
счастливой улыбкой на лице уставился на только показавшегося из кустарника
Керона, которого он обогнал.
- Ну ты и бегаешь, - удивился тот, сбрасывая вниз сначала свой
заплечный мешок, а затем и плазмомет. - Я так понял, что сразу ты быстро
бежать не можешь, но если разгонешся, то тебя уже ничто не остановит.
Ответом на его замечание была только счастливая улыбка Роберта.
Люди Хедигера выйдя на более свободное от растительности место, на
удивление, стали вести себя еще осторожнее. Низко пригибаясь и прикрывая
друг друга, они короткими перебежками от дерева к дереву, медленно
продвигались вперед. Сам предводитель держался несколько сзади, стараясь
особо не искушать возможного стрелка, ведь на этот раз их дичь была неплохо
вооружена и могла запросить большую цену за азарт, который сейчас испытывали
охотники.
Керон достал из нагрудного кармана пульт управления ядерным зарядом,
протер его и нажал на кнопку включения. Прибор издал короткую трель писков,
то же вероятно что-то обозначающую и живо отреагировал на проявленное к себе
внимание заморгав разноцветными точечками, расставленными чуть ли не над
каждой кнопкой.
- Давай, вали их всех, - подбодрил его Роберт. - Только теперь я понял,
что ты собираешься делать. Как ты думаешь, достанет их или нет, ведь мы
отбежали прилично от ранца.
- Сейчас проверим. Только бы удалось подорвать эту штуковину. И для
какого только кретина здесь все надписано на этих паскудных иероглифах?
Он стал нажимать на все кнопки, но ничего не происходило. Над ними
только загорались и гасли сигнализирующие огоньки, и все. Больше никакого
эффекта не наблюдалось.
- Давайте быстрее! - Заорал Хедигер на своих подчиненных. - Не давайте
им далеко уйти.
Его последняя фраза утонула в волне нахлынувшего вдруг воя. Такой звук
могла издавать только маршевая установка челнока, включенная на
форсированный режим. Даже Керон ненадолго оторвался от своего дела, стараясь
высмотреть в промежутках между деревьями, что происходило в воздухе.
Охотники то же, как по команде, дружно задрали вверх головы. В эти места
редко кто залетал, а если и залетал, то это происходило по ошибке. Так что
погоня откладывалась на время воздушного представления.
Вверху творилось что-то непонятное. Челнок сделав крутой разворот,
опять низко прошелся над джунглями. Едва шум его двигателей слегка стих, к
нему примешался еще один. Это были свистящие ракетные очереди. В просвете
между кронами деревьев пронеслась пара штурмовиков. Рокот из силовых
установок был намного ниже чем у их жертвы, и говорил о том, что до предела
возможностей этих машин, специально сконструированных догонять и истреблять
было еще далеко.
- Кому-то сильно не повезло, - прокомментировал происходящее Керон не
отрываясь от своего занятия.
В чистом, без единого облачка, бирюзовом небе разворачивалась еще один
акт бесконечной драмы под названием Жизнь.
Пилоты штурмовиков, со знанием дела, отрезали бедняге пути к
отступлению, не переставая обстреливать его из своих ракетных установок. От
частых попаданий, за бедолагой оставались штрихи белого дыма, которые
размазывала по голубому фону неба маршевая установка корабля. На челноке
почти не осталось целых теплоизоляционных панелей, которые выполняли сейчас
совсем не свойственную для них функцию, предохраняя корпус машины не от
плазмы при прохождении сквозь атмосферу на большой скорости, а от разрывов
ракет.
Охота сама собой прекратилась. Все стояли и следили за стремительно
развивающимся представлением. Хедигер бегал от одного своего подчиненного до
другого, кричал и размахивал руками, но всем сейчас было не до него. Люди
только отмахивались от своего командира, привлеченные небывалым
представлением. Устав кричать, тем более, что перекричать работающую на
форсаже двигательную установку человеку было просто не дано, он успокоился и
стал ждать когда же все закончиться.
- Наверное чужака загоняют, - высказал свое мнение Керон не отрываясь
от своего занятия. - Ты сядь ближе к откосу, а то взрыв может произойти в
любой момент и туда где ты сидишь могут упасть вырванные деревья.
- Что, так сильно грохнет? - Не поверил Роберт, но к совету прислушался
и оставив свой рюкзак, уселся рядом с Кероном. - Может я вылезу, посмотрю
где Хедигер?
- Сиди и не рыпайся. Только бы мне удалось включить эту штуку. Челнок,
тем временем предпринял еще одну безрезультатную попытку
вырваться из клещей, сделав очередной разворот и пошел низко над джунглями,
едва не касаясь брюхом верхушек деревьев. Штурмовики зашли сверху и дали
залп по кабине пилота. То ли корпус не выдержал взрывов, то ли пилот получил
контузию и потерял сознание, но корабль клюнул носом и по очень пологой
дуге, ломая ветви верхнего яруса начал падать.
Керон стал пробовать нажимать по две кнопки. Первый же вариант оказался
удачным. На мгновенье, вспышка нереально-белого света, впитала в себя все
яркие краски дня, превратив все в подобие недопроявленного негатива. Роберт
только и успел что закрыть глаза, в которых еще надолго остались кроны
деревьев, на которые он смотрел в то время. Затем последовал такой толчек
почвы, что Роберта буквально подбросило на месте, а Керон свалился с мешка,
на котором сидел. Грохот был настолько сильным, что казалось рушиться само
мироздание. Сразу после толчка, в овраг посыпался вырванный с корнем
кустарник и деревья, росшие сразу возле оврага. Прокатившаяся над оврагом
ударная волна, только заполнила все пространство пылью и понеслась дальше.
Если бы кто-то из друзей осмелился открыть глаза, то он бы увидел, сколько
энергии хранилось в невзрачной металлической коробке, с двумя лямками для
переноски.
Едва Роберт отнял ладошки от ушей, и открыл глаза, как все повторилось
снова, только на этот раз мощность взрыва была в несколько раз больше
больше. После вспышки содрогнулась почва и ударная волна опять швырнула в
овраг то, что только что было деревьями и кустами, только в этот раз над
скорчившимися в овраге людьми летели вырванные с корнем стволы деревьев.
Самые большие стволы не долетали до другого края оврага, а с треском
обрушивались в низ, падая, крошились в щепки от своего собственного веса.
Через секунд пятнадцать все стихло.
Керон, лежавший ничком, со стоном приподнялся на локтях. Его глаза
сильно слезились. Роберт сидел, закрыв руками голову и лишь слегка
раскачивался из стороны в сторону. Сильно щурясь, Керон осмотрелся. В
стороне был настоящий завал из бревен и выброшенной взрывами почвы. Чудом ни
одно из бревен не упало в то место, где они находились.
- Ну как ты себя чувствуешь? - Спросил у Роберта Керон и почти не
услышал собственного голоса.
Роберт, скорее не услышал, а почувствовал, что к нему обращаются и
повернулся к Керону. В голове гудело и этот гул поглотил все остальные звуки
мира. Голос друга звучал непривычно далеко и тихо, хотя говоривший сидел
рядом.
- Как ты?! - Повторил свой вопрос Керон.
- Вроде живой! - Прокричал Роберт. Он едва услышал свой собственный
ответ.
Керон вытряхнул из своих волос почву, которой его забросало, встал и
сделал несколько неуверенных шагов к тому месту, где только что лежали их
вещи. Теперь там возвышалась приличная куча бурого грунта, приложенная
сверху для надежности толстенным бревном. Со стоном встал Роберт и шатаясь
подошел к Керону.
- Слушай, а я и не думал, что грохнет так сильно. Это так и должно было
быть?
- Ты про что? - Спросил Керон.
- Почему было два взрыва?
- Откуда я знаю? Может эта штука какого-то двойного действия, а может
еще кто-то сделал такой же фейерверк? Но одно я знаю точно, так это то, что
никакой погони за нами больше нет. Из-за трагической гибели загонщиков она
прекратилась, - улыбнувшись пошутил Керон.
- Что будем делать вначале, вылезем и посмотрим, что мы натворили, или
сначала отроем наши вещи?
- Пошли лучше посмотрим, - предложил Роберт. Его самочувствие
постепенно улучшалось. Гул в голове становился тише, сознание прояснялось.
То, что они увидели, когда с трудом взобрались по крутой стенке оврага,
поразило их обоих. Они оказались на полностью расчищенном от леса
пространстве, посреди которого возвышался примерно на километр в высоту,
обычный после такого мощного взрыва пылевой гриб. Он еще рос, подгоняемый
вверх сильной тягой. Влажная почва тропического леса, мгновенно высохла
после взрыва, превратившись в пыль, из которой и состояла широкая, все еще
заворачивающуюся шляпка гриба. Несколько правее и гораздо дальше набирала
силу его точная копия. Из-за разного расстояния, с которого их наблюдали
Роберт с Кероном, они казались одинаковыми, хотя здравый смысл тихо
подсказывал, что тот что дальше, должен быть гораздо больше.
Единственными деталями, слегка выступающими над поверхностью, были
кое-где сохранившиеся расщепленные пеньки, но и те были в высоту не больше
полуметра. Видимо корневая система этих деревьев была развита лучше, чем у
всех остальных, или они обладали хрупкой древесиной, так что их не вывернуло
с корнем, как все остальные, а обломало стволы у самой поверхности. Мелких
деревьев не наблюдалось. Силой взрыва они были отброшены далеко от этого
места. Исполинские великаны, лежали рядом с теми местами, где они только что
возвышались и в таком положении еще больше поражали своими размерами, правда
листва на их кронах отсутствовала - ударная волна оборвала и унесла прочь
все, до последнего листика.
- Ну мы и дали, - изумился увиденному то же потихоньку приходивший в
себя Керон. - Даже я не думал, что грохнет так сильно.
Роберт не поддержал диалога. Он щурился от белого света, стоявшего в
зените Карманта, старательно прогревающего только что образовавшуюся большую
поляну, но даже этот, непривычно яркий в джунглях свет открытого места, не
шел ни в какое сравнение с той вспышкой, которая до сих пор стояла у него
перед глазами, или быть может была отпечатана в его мозгу, да и не только в
мозгу - на сетчатке глаз то же.
- Ты знаешь, я понял, - не унимался Керон, почему было два взрыва. Нам
как всегда не повезло. Если бы мы немного подождали, то не нужно было
тратить наш заряд. Но нельзя же всего предугадать.
- Что ты этим хочешь сказать?
- Я хочу сказать, что понял, почему взрывов было два. Первый был наш.
Это точно. А второй от того челнока, который загоняли в воздухе штурмовики.
Приметно так и должна взрываться силовая установка корабля, ударившегося о
препятствие на большой скорости. Нам еще повезло, что он рухнул далеко от
сюда. Немного бы ближе и нас бы заживо похоронило в том овраге.
- Может от него что-то осталось? - С надеждой спросил Роберт, в котором
вдруг проснулась неестественная ему практичность.
- Вот в этом я сильно сомневаюсь. Обычно после такого взрыва ничего не
остается, хотя если хорошенько поискать, то наверняка можно набрать целый
карман мелких обломков, но я бы этого не советовал делать. Во-первых, там в
этом месте сильная радиация, особенно в первые несколько суток, а у нас нет
даже легких защитных костюмов, не то, что скафандра, а во-вторых, есть такое
поверие, в котором говориться, что ничего нельзя брать с места катастрофы.
- Это почему же нельзя.
- Говорят, что если что-то взять после аварии себе, то скоро сам
попадешь в подобную переделку. Я хотя в это особо и не верю, но ни за что не
возьму ничего себе с подобного места.
- А говоришь, что не веришь.
- Думай, как знаешь.
- Слышишь, - сказал после паузы Роберт, - как ты думаешь, а как здесь
на счет радиации. Керон огляделся вокруг.
- Откуда я знаю, - неопределенно сказал он, - у нас же нечем померять.
Скорее всего фон приличный. Насколько я знаю, очень редко бывает, что
создатели таких штук беспокоятся о таких мелочах, да и стоят эти
"безопасные" штучки гораздо дороже. Вряд ли снабженцы Люиса выбрали именно
такие экземпляры.
- Тогда нам нужно поскорее убираться отсюда, а то наберемся тут, а
потом будут волосы в тарелку сыпаться.
- А я уже и забыл когда ел из тарелки, - погрустнел Керон и
развернувшись побрел обратно к оврагу.
Используя подобранные тут же широкие щепки, они около двух часов
отрывали рюкзак и один из своих плазмометов. Вещи и припасы оказались
засыпаны гораздо глубже, чем они расчитывали и пришлось хорошо потрудиться.
Сильно мешало упавшее сверху на предполагаемое место бревно. Пришлось
подрываться со стороны.
Достав свои вещи, они, все перепачканные глиной и похожей на торф
почвой, выволокли их из оврага и оставив за спиной растерзанные джунгли и
два черных, пылевых облака, в которые превратились атомные грибки под
действием легкого, но настойчивого ветерка, направились на запад, прочь от
Вольного города. Это они сделали не сговариваясь. Ни у кого не было желания
задерживаться в месте, в котором каждый кубический миллиметр пространства, с
большой частотой, прошивался частицами распада оставшихся после реакции
изотопов, стремящихся вновь стать нормальными, стабильными элементами.
По мере того, как они продвигались, поломанных деревьев становилось все
меньше и меньше. И вскоре уже ничего не напоминало о происшедшем. Керон
заметно повеселел и даже отважился на шутку:
- Представляешь, как им всем уши заложило?!
Кому это "им" он не уточнил. Неожиданно для себя, Роберт ее поддержал,
и они вдвоем долго смеялись. Это была природная, здоровая реакция.
Находящаяся в стрессовом состоянии психика, автоматически защищала сама
себя. Они еще перебросились несколькими шутками, и на душе у обеих стало
легко и просто. Даже идти стало легче, и рюкзаки уже казались не такими
тяжелыми. Обеим даже показалось, что вдруг сама Жизнь приобрела едва
уловимый, но все-таки смысл.
На расчищенные взрывами участки успевшей прогреться почвы, причудливо
кружась в воздухе, опускались принесенные ветром парашютики-семена. И если
бы там оказался внимательный наблюдатель, то присмотревшись, он бы
обнаружил, малюсенькие, высотой всего в несколько миллиметров, бледные
росточки. Это дождались своего часа, дремавшие долгие годы во мраке леса
семена, на всю катушку используя случайно выпавший им шанс на жизнь.

Глава 6. Шлюз над водой.

Покинув гиблое место, друзья еще некоторое время двигались на восток,
все более углубляясь в джунгли, а затем, отойдя по их мнению на безопасное
расстояние, как от города, так и от места взрыва ядерного ранца, они
свернули на юго-запад, намереваясь обойти стороной район болот и добраться к
побережью, справедливо решив, что на границе двух стихий будет больше
возможностей для побега, чем в непролазных зарослях, в которых-то и местные
твари, чувствуют себя забытыми и никому не нужными, когда поиски партнера
для спаривания длились месяцами, а осуществление простого желания поесть,
превращались в сплошное приключение. Два раза ими пытались пообедать, но
хищники заплатили за свое желание жизнью. В обеих случаях это были большие
по размерам но разные по окраске кошачьи. Движение сильно замедляли
неподъемные мешки с припасами и тяжелое оружие, но в этих местах выжить без
этих двух вещей был способен только зверь.
До болот они и добрались к середине следующего дня и вот уже шел
четвертый день, как они двигались вдоль размытой границы леса и заболоченных
участков. Очень редко удавалось выйти на сухое место. В основном они брели
по колено в затхлой, мутной воде, иногда проваливаясь по пояс и глубже.
Когда кого-то из друзей, идущего первым подводила интуиция и он глубоко
уходил в вонючую жижу, гробовую тишину болот, нарушала длинная связка
проклятий. Изредка на подобную тираду отвечала протяжным уханьем какая-то
тварь. Им не разу не удалось увидеть хозяина голоса, но или это животное
было широко распространено среди болот, или преследовало путников, но его
голос друзьям уже стал надоедать.
- Как ты себя чувствуешь? - Спросил Роберт после часового молчания,
выбираясь на сухое место.
- Так себе, - со скрипом произнес Керон, выбрасывая через голову на
сухое свой мешок.
- Понял. Тогда давай немного передохнем и осмотрим ноги.
После первого дня блужданий по колено в воде, на привале, они
обнаружили на своих ногах приличное количество присосавшихся болотных
паразитов, которых интересовала только свежая, теплая кровь. В основном это
были плотные, черные червяки, которые извиваясь плавали в мутной воде
огромными количествами. Они хотя и сильно присасывались, но утолив голод
отпадали сами, оставляя на коже только долго кровоточащую ранку. Видимо они
вводили в рану какой-то состав, препятствующий свертыванию крови. Хуже дело
обстояло с другими паразитами. Это были по виду точно такие же червячки,
только в несколько раз меньше. Этих не устраивало просто насосаться крови и
отвалить. Они старались залезть в мышечную ткань. У них это получалось очень
медленно и что самое удивительное, полностью безболезненно для жертвы. Их
приходилось долго доставать. Упругое, тоненькое тельце никак не хотело
выходить из живой плоти, предпочитая быть порванным, но не лишиться
достигнутого.
Когда Керон на первом из привалов обнаружил у себя на ногах целую кучу
и тех и других, он был в таком ужасе, что не знал что и делать. Это Керон,
который в своей жизни видел столько всякой всячины, что не все они
сохранились даже в его памяти, что же тогда говорить о Роберте, который
вырос в созданной руками человека среде и только на Отстойнике К3/09 впервые
столкнулся с проявлениями живой природы. Он был просто в шоке от такой
наглости. Не стесняясь криков боли, они единственным ножом соскребали со
своих ног одних и мучительно долго доставали других. Облегчение приносило
только обезбаливающие препараты из аптечки, которые они круто смешивали с
антибиотиками.
Паразитов на этот раз оказалось всего несколько штук - тщательная
шнуровка сапог и аккуратно заправленные в них штаны защитных комбинезонов
давали свой результат. Роберт морщась от боли, мастерски достал из кожи
правой голени извивающегося, черненького червячка и носком своего сапога,
превратил его в мокрое, кровавое место, на поросшей мхом коре, опасно
наклонившегося, старого дерева.
- Эти болота оказались намного больше, чем мы думали, - сказал он. -
Сколько по твоему мы уже прошли?
- Откуда я знаю? - Вопросом на вопрос ответил плотно зашнуровывая
сапоги Керон. - Мы сильно петляем, и к тому же идем очень медленно. Может
километров сорок-пятьдесят, не больше. Пойдем дальше, или здесь остановимся
на ночлег? Вон и ветки засохшие на этом дере есть, и под ним несколько штук
валяется. Может быть их даже удастся поджечь. Как ты думаешь, сколько сейчас
времени? До сумерек еще далеко? А то я после того взрыва что-то перестал
ориентироваться во времени, - он продемонстрировал Роберту пустой экран
своего хронометра, - этот паскудный электромагнитный импульс очистил им все
мозги, превратив их в простой кусок пластмассы.
Не смотря на то, что его наручный сервер не работал, он почему-то не
спешил его выбрасывать.
Стояла пасмурная, серая погода. И с полной уверенностью сказать,
сколько времени оставалось до наступления сумерек не представлялось
возможным. Вернее было бы сказать, что сумерки уже наступили с самого утра.
- Хорошо хоть плазмометы работают.
- Их блоки управления собраны на элементах, защищенных от такого
воздействия. Если бы их можно было испортить, каким-то плевым импульсом, как
эти часы, кто бы тогда их покупал? Это же оружие, а не игрушка.
Не смотря на то, что прошло уже кончались пятые сутки с момента взрыва,
друзья чувствовали себя не лучшим образом. У Керона до сих пор шумело в
голове, а у Роберта сильно слезились глаза. Их состояние постепенно
улучшалось, но что-то этот процесс проходил очень медленно, не помогали даже
лекарства, которые они принимали, предварительно их себе прописав, как
заправские доктора. Дело в том, что не только часы Керона пострадали во
время взрыва, электронный аппарат экспресс-диагностики, входивший в комплект
аптечки, то же отказался работать. Так что препараты набора, они принимали
по своему собственному усмотрению. Может именно поэтому, их прибитые
лекарствами организмы восстанавливались с таким трудом.
- Ты знаешь, не хочу я больше сегодня никуда идти, - простонал Керон,
стараясь отжать синтетическую ткань своих штанов, но как всегда ничего не
получалось.
- Полностью тебя поддерживаю, - согласился с другом Роберт и поплелся
собирать упавшие во время недавней бури, сухие ветки.
Вернее ветки были не сухие, а мертвые. Высохнуть на этих болотах не
могло ничто. Высокая влажность, частые дожди и полумрак даже ясным днем, не
давали высохнуть здесь ничему, делая понятие "сухой" чисто абстрактным для
этого места.
Когда Роберт натаскал к выбранному месту большую кучу хвороста, которой
должно было хватить на всю ночь, Керон успел развести огонь и вскрыть две
упаковки с едой. Улегшись на свои спальные мешки, они долго и с
удовольствием ели, протянув ближе к огню босые пятки. Их сапоги лежали тут
же, возле начавших прогорать углей. Из них шел легкий пар.
- Когда же мы выйдем на сухое место? - С досадой спросил Роберт,
залезая во влажный спальный мешок. - Я просто удивляюсь, что мы до сих пор
не простудились. Уже сколько дней вот так ночуем и хоть бы хны!
- Я слышал, что в экстренных ситуациях, организм человека перестает
обращать внимание на очень много вещей. Многое, от чего он бы в повседневной
жизни к вечеру бы загнулся, просто не воспринимается. Это как-то связано с
устройством психики, но как именно это делается я не знаю.
- Ну и не сильно хотелось узнать, - подытожил день Роберт и подбросив в
огонь дров, как они и договорились, первым улегся спать.
Ночь прошла тихо и спокойно, зато утро началось бурно. Роберта, только
засыпавшего после своей второй стражи, поднял дикий крик Керона:
- Ты только посмотри! - Кричал он не своим голосом, указывая куда-то на
болото. - Это же надо! Неужели нам повезло?! Ты только посмотри, что там
лежит.
Роберт мигом выскочил из своего мешка и схватив на всякий случай
плазмомет, стал внимательно всматриваться туда, куда указывал Керон. Как он
не старался, ничего экстраординарного так и не заметил. Болото, как болото.
Почти все видимое пространство покрывала вода, из которой, как на картинах
свихнувшихся на своем ремесле художников, торчали неизменные деревья, одетых
в побитую паразитами, гнилую кору. Как им удавалось расти в воде, для
Роберта оставалось загадкой. Изредка из воды торчали островки суши, в
основном это были мелкие клочки суши, поросшие пушистым, сероватым мхом. На
некоторых из этих островков, поднимались вверх молодые деревья. Видимо
именно так они и начинали свою жизнь посреди болота, но становясь со
временем больше и тяжелее, просто уходили под воду.
- Ты что, ничего не видишь?
- Не успокаивался Керон.
- И что же я по твоему должен увидеть? - Осторожно спросил Роберт,
начиная подозревать неладное.
- Как же, тебе ничего не напоминает вон тот поросший мхом островок? Как
ни старался Роберт, но ничего выдающегося не видел. От напряжения его глаза
опять заныли и стали слезиться.
- Да я его вообще почти не вижу, этот твой островок.
- Ну ты даешь! - Возмутился Керон. - Это же шлюз! Ты представляешь?
Самый обыкновенный шлюз, самого обыкновенного рейдера. Нам с тобой удалось
найти настоящий космический корабль!
Керон был так рад, что казалось сейчас он пройдется по водной глади и
отбросив прочь подушки мха докажет свою правоту. Роберт с иронией в глазах
наблюдал за своим свихнувшимся другом, рассуждая про себя о том, насколько
долгим может быть помешательство.
- Ну почему ты решил, что это шлюз? - Поинтересовался Роберт, когда
Керон слегка успокоился. - Это же обыкновенная куча торфа, вперемешку с
корнями, как и всем остальным.
- Нет, я почти уверен, что это шлюз. Видишь, он выступает над водой
одним из своих углов сантиметров на двадцать. Хорошо что еще уровень воды
несколько упал, а то бы мы его вообще не увидели бы. Посмотри по стволам
деревьев, какой здесь обычно уровень.
Действительно, на коре каждого, торчащего из воды дерева, четко
просматривались кольца, ниже которых она была гораздо чернее. По какой-то
причине уровень воды на болоте действительно был ниже обычного примерно на
пол-метра.
- Я сейчас же схожу, попробую добраться до этого шлюза, - засобирался
Керон, - может там не глубоко.
- Я все равно не понимаю, как это может быть, - возразил Роберт. -
Насколько я знаю, шлюзы обычно делают по борту корабля. Если это и шлюз, то
где же тогда крылья? Хоть небольшое, но оно все равно должно высоко торчать
над водой.
Керон посмотрел на него, как на ребенка и объяснил:
- Рейдеры этой конструкции не имеют никаких крыльев. Это похожий на
утюг кусок железа, вообще без опорных плоскостей. Их придумали не люди. Это
были кариты. Их назвали по имени системы, которую они считают своей родиной.
Кариты похожи на людей, но только если делать сравнение издалека. Так вот
эти рейдера у них получились настолько удачными, что их стали приобретать в
свою собственность и люди. Сейчас, насколько я знаю, во многих мирах людей
выпускаются точно такие аппараты. Я то же летал на таком корабле, правда это
было всего пол года и очень давно, но он устроен настолько необычно, что я
запомнил его внутренности очень хорошо.
- Раз ты так уверен, то тогда давай попробуем добраться до этого
островка, - согласился Роберт. - Тем более, что мы все равно ничего не
теряем, а времени у нас, хоть отбавляй.
Керон тем временем полностью оделся, застегнув на своем комбинезоне все,
что только можно было застегнуть, плотно зашнуровал сапоги и медленно войдя
в воду, осторожно побрел к загадочному островку. До предмета исследования
было около ста пятидесяти метров. Первые двадцать пять из них Керон шел по
колено во воде, потом, в несколько следующих шагов, вода поднялась ему до
пояса. Он поднял руки вверх, чтобы не искушать паразитов незащищенной кожей
кистей рук и еще осторожнее двинулся дальше. Не успел он ступить еще и
несколько шагов, как вскинув высоко руки, скрылся под водой. По поверхности
только пошли круги.
- Гей! - Вскрикнул внимательно следивший за происходящим Роберт.
Секунды лениво тащились, а Керон все не показывался. Перепрыгнув через
не убранные еще спальные мешки, Роберт бросился в воду, двигаясь быстро, как
только это было возможно по колено во воде, покрывающей толстый слой ила. Он
уже находился на пол пути до центра далеко разошедшихся по поверхности
кругов, как Керон вынырнул. Тяжело, с сипящим звуком вдохнув воздуха, он
опять скрылся под водой. Роберт поспешил к нему, но пока он добрался до
места, Керон вынырнул в третий раз, да так и остался стоять по пояс в воде.
Его грудь высоко вздымалась. По лицу тонкими струйками стекала грязная вода,
а в волосах запутались тонкие нити плавучих водорослей.
- Не подходи сюда, - прохрипел Керон слегка отдышавшись. - Здесь дно
резко уходит в низ. Пошли обратно.
- Ты что, не умеешь плавать?
- Нет конечно, у меня только хорошо получается тонуть, а плавать я так
и не научился. Это мне было ни к чему, у меня же никогда не было корабля с
собственной гравитацией и бассейном. Я почти всегда видел воду, которая
вытекала тоненькой струйкой из крана или на камбузе, или в гигиеническом
отсеке. А ты что, умеешь?
- Нет, то же не умею, - признался Роберт. -Для меня до сих пор такое
количество воды - настоящая экзотика.
Они вернулись на сухое место, развели огонь и стали сушиться, совмещая
эту, привычную уже процедуру с завтраком.
- Эх, был бы у нас хоть один скафандр... - Мечтательно произнес Керон и
бросил в воду опустевшую, консервирующую упаковку.
Пластиковая коробочка мягко упала на поверхность воды и несколько раз
качнувшись, едва касаясь воды, стала смещаться в сторону, подгоняемая легким
ветерком.
- Точно! - Подскочил Керон. - Нужно сделать плот, по крайней мере
какое-то его подобие.
Это было гениальное открытие, если взять во внимание, что человек,
сделавший его, видел открытые водоемы всего несколько раз в своей жизни, да
и то со стороны.
Сказано - сделано. Начали с того, что подобрали весь хворост на
островке, который не заметил или проигнорировал Роберт накануне вечером.
Куча древесного мусора показалась друзьям маловатой и Роберту пришлось
вылезти на единственное на этом островке, наклоненное дерево. Он долго
обламывал сухие сетки и бросал их в низ. Когда сухие ветки, которые Роберт
был способен сломать кончились, он вооружившись ножом нарезал еще и живых
побегов. После дружных усилий, возле догорающего кострища образовалась куча
хвороста приличных размеров.
- Как мы ее свяжем в одно целое? - Спросил Роберт мнение главного
конструктора.
- Нарежем ремней их пластикового мешка. У меня есть один в рюкзаке, -
без запинки выдал тот свое авторитетное мнение.
Откладывать не стали. Все тем же ножом исполосовали на ленты хороший
еще мешок и долго связывали ими рассыпающуюся кучу крошащегося хвороста.
После нелегких трудов у них получился почти правильный, полутораметровый в
диаметре, шар из хвороста, стянутый со всех сторон пластиковыми лентами.
- Ну что, попробуем спустить наше детище на воду? - С сомнением в
голосе спросил Роберт.
Они покатили его к кромке воды. Оставляя по пути крошащиеся кусочки
веток он тяжело плюхнулся в воду, да так и остался лежать на илистом дне.
- По моему, он не хочет плавать, - прокомментировал неудачу Керон. -
Мне то же так кажется.
- Хорошо, сделаем по другому, - поразмыслив, воспрял духом генеральный
конструктор. - Для поддержания плавучести ему не хватает объема. Давай
набьем этом мусором наши спальные мешки. Их ткань должно удержать оставшийся
между ветками воздух. Свяжем их вместе и поплывем. На этот раз должен
получиться неплохой плот.
Намокший шар выкатили обратно на сухое, быстро разрезали стягивающие
его ленты и плотно натолкали в спальные мешки хворост. Затем, используя
оставшиеся от первой конструкции ремни, связали оба мешка в одно целое и
отдуваясь, стащили в воду новую модель плота. Тот, перегибаясь в месте
связки двух мешков, остался держаться на воде.
- Я же говорил, что так будет лучше! - Радостно воскликнул Керон.
Роберт поддержал энтузиазм друга скромной улыбкой.
- Сейчас поплывем, - пообещал Керон, прикидывая, что из вещей им может
понадобиться у шлюза.
- И как мы это сделаем?
- Что значит как? Ляжем на мешки и будем грести руками. - А ну,
попробуй, как это у тебя получиться.
Керон, обиженный недоверием к своим инженерным изысканиям, поднимая
волну, сделал несколько шагов к своему детищу и плюхнулся на него сверху.
Непотопляемый, по его мнению плот, мгновенно скрылся под водой.
Образовавшаяся при этом волна накрыла гениального создателя микротоннажных
плавсредств.
- Не получилось, - спокойно воспринял вторую неудачу Керон, вылезая из
воды. - Ткань на этих спальных мешках оказалась не такой уж и непромокаемой.
Еще будут какие-то предложения?
- Нужно сделать настоящий плот, как в фильмах про старину. - У тебя
есть возможность продемонстрировать свое мастерство, - сказал
Керон, усаживаясь возле еле тлевшего костра и подбрасывая в прикрытую серым
пеплом золу, охапку хвороста.
Огонь, позабыв былые обиды, выбрался из почти дотлевших угольков и
весело запрыгал по предложенной ему пище.
Роберт, взял лежащий до этого без дела плазмомет и осмотрел
единственное на островке дерево. Остров был довольно большим, по здешним
меркам. Его площадь составляла несколько сотен квадратных метров, но росло
на нем одно единственное, покосившееся дерево. Выбрав себе позицию в стороне
от наклонившегося ствола, Роберт выставил максимальную мощность импульса и
прицелившись, несколько раз выстрелил в ствол, целясь в одно место, на
высоте около десяти метров от поверхности. Раскаленные до бела сгустки
плазмы, с воем проходили сквозь дерево, не встречая сколь нибудь заметного
сопротивления, оставляя в стволе десятисантиметровые в диаметре, сквозные
отверстия. После пятого выстрела, ствол не выдержал тяжести верхушки, и
большая, раскидистая крона с треском обрушилась вниз. Островок содрогнулся
от падения, а по воде, во все стороны пошли круги.
- Ну ты даешь... - Изумился размаху Керон.
Роберт уже стрелял в середину торчащего, кривого обрубка. Когда
пятиметровое бревно упало, он повторил эту же операцию с оставшимся
пеньком-переростком. Через несколько минут недалеко от воды лежали два
пятиметровых бревна, диаметром чуть больше полуметра каждое.
- Давай, помоги мне спихнуть их в воду. - Потребовал Роберт, но Керон,
как это и полагается настоящему судостроительному инженеру, уже понял
замысел и спешил на помощь не дожидаясь приглашения.
Со большим скрипом удалось скатить бревна в воду. Связать их было делом
нескольких минут. Получился вполне приличный плот, что и подтвердили
проведенный сразу же испытательный тест. Плот прекрасно держал два человека,
при этом обладал достаточной устойчивостью.
Уже через десять минут они вдвоем плыли к островку, так потрясшему
воображение Керона. Роберт старательно греб куском ветки. Массивный плот шел
тяжело, но плавно, как океанский лайнер. Керон сидел впереди и помогал
руками.
Роберт до самой последней секунды не верил в грезы Керона. Даже с
расстояния в несколько метров островок для него выглядел точно так же, как и
все остальные клочки чудом сохранившейся здесь суши. Только когда торец
правого бревна, с глухим ударом коснулся островка даже Роберту стало ясно,
что здесь что-то не так.
Керон тут же перепрыгнул с плота на пушистый, серый мох и стал
разбрасывать его ногами в разные стороны. Действительно, под шапкой странных
растений оказался темный, почти черный, тусклый металл. Поработав еще
немного, Керон полностью очистил шлюзовой переход от мха и водорослей.
- Вот, умели же делать, - изумился он, - грузовичок то дешевый, а
столько пролежал в воде и даже не поржавел. Видишь, не жалко им было
присадок к металлу, а вот в моем корабле, - он на мгновение погрустнел, и
поправился, - в моем последнем корабле, в ящике с документацией лежал
сертификат, гарантирующий, что корпус не подвержен коррозии, а на самом
деле, на нем всегда было столько ржавчины, что она даже не успевала
откалываться при перегреве.
Вскоре на металле не осталось и следов растительности. Керон гордо
стоял на закрытой, правой створке люка и весь его вид выражал один вопрос:
"ну что, кто оказался прав?".
Роберт не выдержал и сказал:
- Ну ты был прав, согласен. Просто после этого взрыва у меня стали
быстро уставать глаза, к тому же я никогда в жизни не видел таких кораблей,
как этот, и тем более, по одной детали не могу определить с чем имею дело.
Ты думаешь шлюз еще работает? Если этот шлюз здесь не сам по себе, а возле
него есть еще и рейдер, то судя по всему, он здесь валяется довольно долго.
Интересно как он вообще сюда попал?
- Если над планетой летают космические корабли, - просветил Роберта
Керон, - то всегда существует вероятность, что некоторые из них упадут на
поверхность. Закон гравитации и отказы двигательных установок...
Продолжая просвещать своего друга и единственного слушателя на счет
законов подлости и мироздания, он запустил руку по локоть в воду, стараясь
что-то нащупать, на вертикально уходящей вниз, металлической стенке.
- Где-то здесь должна быть панель управления шлюзом. Если мне не
изменяет память, то с этой стороны.
Роберт со смешанными чувствами смотрел на неожиданную находку. С одной
стороны, найти космический корабль, в таком глухом месте было большой
удачей, по законам открытого, космического пространства, если на борту не
будет обнаружено ни одно живое существо, то корабль автоматически переходит
в собственность нашедшего, с другой стороны, это был отнюдь не открытый
космос, а территория на планете, и если у нее был хозяин, то находка
являлась его собственностью. Он стоял на шатком плоту из двух бревен и
рассуждая о призрачных в этом мире вопросах законности, следил за действиями
Керона.
- Есть, - сообщил тот, расплывшись в широкой, довольной улыбке, -
панель здесь.
- И что, думаешь она будет работать? - Если на корабле уцелел хоть один
контур питания, то конечно же будет, - уверенно ответил Керон и запустил в
воду вторую руку.
- Не может же этот шлюз так просто открываться, - с сомнением в голосе
произнес Роберт после короткого раздумья. Там наверняка есть какой-то
пароль, или код.
- Конечно есть, - подтвердил Керон. - Если бы не было, то каждый бы мог
легко забраться в чужой корабль, как в лесной шалаш.
- И как же ты тогда надеешься его открыть?
- Понимаешь, концерн-изготовитель, конечно же устанавливает на свои
корабли индивидуальные пароли, хозяин то же может это сделать, поменяв код
по собственному усмотрению, но запорная аппаратура, кроме всех этих
комбинаций знаков, откликается еще на одну-единственную, универсальную
комбинацию, право на которую изготовитель оставляет себе.
- И ты хочешь сказать, что знаешь этот код?
- Конечно же знаю, - без тени сомнения ответил Керон. - Рейдер, на
котором мне приходилось летать, был настолько стар, и столько раз переходил
из рук в руки, что никто и не помнил его настоящих паролей. Пользовались
универсальным, одинаковым для всего класса этих кораблей. Я его помню, до
сих пор, он был выцарапан прямо над панелью управления шлюзом - К-3458-983.
Именно сейчас я его и пробую набрать, но может быть еще одна непреодолимая в
нашем положении проблема, это если кем-то из экипажа шлюз был заблокирован
изнутри. Тогда его можно вскрыть только резаком или взорвать.
Керон, лежа на расположенных наклонно створках люка и опустив обе руки
в воду манипулировал с кнопками, едва заметно шевеля губами. Код то он знал,
но расположение клавиш на клавиатуре припоминал очень смутно. Он делал
попытку за попыткой, но ничего не происходило. Через несколько минут он уже
стал замерзать на холодном металле корпуса, буквально вытягивал сквозь
мокрую одежду тепло. Сделав еще несколько попыток, Керон встал и стал
отчаянно размахивать руками в надежде согреться. Кровь по жилам побежала
быстрее и немного согревшись, он продолжил попытки.
- Ты не помнишь расположение кнопок?
- Догадался Роберт.
- Конечно не помню. Не могу же я все помнить! - Выпалил Керон и в
очередной раз опустил руки в мутную воду. После очередной попытки он зло
выкрикнул: - Нет, так не получиться! Прийдется опять лезть в воду! Он быстро
сбросил с себя куртку и поддевку, которая уже почти высохла, отдал их
Роберту и оставшись в штанах, полез в воду. Сделав несколько глубоких
вздохов, Керон отпустил торчащий из воды край шлюзовой камеры и скрылся под
водой. Роберт, не зная толком зачем он это делает, машинально стал считать
секунды. "Раз, два, три"... На счете "двенадцать" что-то загудело и по обе
стороны от шлюза, на поверхности забурлили воздушные пузыри. В следующее
мгновение вынырнул довольный собой Керон.
- Сейчас откроется, - пообещал он, подтягиваясь на руках и вылезая из
воды на край шлюза.
И действительно, гудение, из еле слышного, стало более громким и
басовитым, с металлическим лязгом разблокировались замки и с шипением
створки люка разошлись. Мутная вода хлынула в приличных размеров шлюзовую
камеру, затопив ее буквально за несколько секунд.
- Видишь, работает, - обрадовался Керон.
- И что дальше? - С сомнением наблюдая за всем происходящим спросили
Роберт.
- Подождем, сейчас шлюзовая камера должна автоматически закрыться. Вон
там то же есть пульт управления, - показал Керон в воду, заполнившую шлюз, -
но если им не пользоваться некоторое время, то он закроется и продуется
автоматически. Это сделано для непредвиденных ситуаций, в которых человеку
хватит сил только для того, чтобы вползти внутрь, ну ранения там всякие или
отравления... Сейчас, подождем.
И действительно, не прошло и полминуты, как створки люка медленно
сомкнулись и система выбросила в две струи, попавшую внутрь воду, вперемешку
с пузырьками воздуха. Процесс проходил так интенсивно, что Роберта на его
плоте, даже отнесло на десяток метров от шлюза.
- Точно работает, - подгребая сказал Роберт, все еще не зная как ему к
этому всему относиться.
Керон стоял на краю шлюза и сиял от счастья. Наконец-то он оказался в
своей стихии, где он что-то мог, знал и значил.
- Пойдешь со мной внутрь? - Спросил он.
- А что там может быть внутри?
- Откуда я знаю? Пойдем, посмотрим. Если ты думаешь, что там
сохранилось что-то живое, то в этом я сильно сомневаюсь. Посмотри вокруг.
Деревья торчат из воды очень плотно, а самому молодому из них, как минимум
лет двадцать пять-тридцать. Деревья целые. Когда падала эта штука, - он
топнул каблуком сапога по стали шлюза, - она наверняка здесь все переломала.
Если не сохранилось ни одного поломанного дерева, то этот рейдер лежит здесь
как минимум лет тридцать, а на самом деле здесь наверняка счет идет на сотни
лет. Так что ничего живого там нет, по крайней мере хозяева этой штуки точно
не в состоянии кого-то обидеть. Ты идешь, или я сначала сам схожу?
- Иду конечно, - ответил Роберт, хотя в его голосе не чувствовалось
уверенности в том, что он поступает правильно.
- Правда прийдется задержать дыхание, но это всего на секунд тридцать,
я думаю... Да, и еще одно, нужно сделать подобие респираторов, повязки
какие-то или что - в погибших кораблях часто развиваются опасные формы
грибков, которые попадая в легкие удачливых путешественников, очень быстро
отправляют их к хозяевам этого корабля в гости. Обязательно нужно сделать
такие повязки и можно идти.
Они вернулись на островок и беспощадно отпоров куски ткани от своих
спальных мешков, сделали себе респираторы. Потом собрали все, на их взгляд
самое необходимое, а это было все оружие и небольшой пакет с едой. Все
оставшееся, они припрятали в жиденьких кустах, обложив это место углями и
золой с костра, надеясь, что это отпугнет от припасов зверье.
Сделав все эти приготовления, они опять поплыли к едва возвышающемуся
над водой, одним из своих углов, шлюзу рейдера.
- Ну что, рискнем? - Спросил Керон.
- Ты думаешь, устройство может не сработать?
- Всякое может случиться. Ты идешь? Роберт глубоко вздохнул, бросил
вокруг долгий взгляд. Вид гнилого, простирающегося во все стороны болота,
уверенности ему не прибавило, но он почему-то сказал:
- Да. Это произошло само собой, неожиданно даже для него самого. Керон
одобрительно посмотрел на своего друга и подбодряюще похлопал его по плечу.
- Не волнуйся, если эта железяка не сработает, то для нас все кончится
и прекратиться наконец этот бардак вокруг, а если все-таки все пройдет
нормально, то мы можем заполучить в свою собственность кое-какие козыри в
нашей игре, правда какие именно я еще не знаю...
Надо попробовать. Такой шанс выпадает раз в тысячу лет, да и то не
каждому. Знаешь, я прожил всю свою сознательную жизнь в космосе, но это
первый раз, когда мне удается найти бесхозный космический корабль. Да я всю
жизнь буду жалеть, если не посмотрю, что же там в середине.
Керон, как только оказался рядом со шлюзом, тут же полез в воду к
пульту, а Роберт, крепко привязал плот к какому-то технологическому
отверстию на шлюзе, страхуясь на случай отступления.
- Залезай сюда, - давал указания Керон, - как только люк начнет
открываться, бросай туда наши вещи и прыгай следом. Тебе это прийдеться
сделать быстро, чтобы еще и я успел - неизвестно на сколько времени
выставлено сработки на закрытие, после того, как в шлюз попал материальный
объект. Материальный объект - это ты. Ну что, готов? Да и пока дыши погбуже.
- Готов, - ответил Роберт.
От его недавней, слабенькой решимости не осталось и следа. Он вдруг
представил неведомо когда затопленный рейдер, как первосортный, почти вечный
склеп, который может пролежать в почве, уходя все глубже и глубже в болотную
жижу, непредставимое для смертного количество лет. От этих мыслей ему стало
не по себе, но делать было нечего, решение уже было принято и отступать было
уже поздно. Роберт попытался собраться и сделал несколько глубоких вздохов,
тем более, что неизвестно было сколько времени прийдется сидеть с головой в
прогнившей воде.
От пасмурных мыслей его отвлек вынырнувший Керон.
- Ну что, не открывается? - Зачем-то спросил он об очевидном.
- А ты нажал на все, на что нужно было нажать?
- Да вроде бы на все. Что-то я не пойму что случилось. Я успел два раза
набрать код. Может сбой в системе?.. Надо сказать, что такое поведение
системы, Роберту уверенности не прибавило.
- Затяни потуже свою повязку, - распорядился Керон, - а я попробую еще
раз. Если люк откроется, немедленно прыгай.
Он опять нырнул в воду, подняв при этом целый фонтан брызг. Было видно,
что норовистое поведение устройства, расстроило его не меньше, чем Роберта,
но он не привык так просто сдаваться. Керон выныривал еще несколько раз и
зацепившись руками за край шлюза, тяжело дышал после каждого погружения.
После того, как он нырнул в четвертый раз, послышался знакомый уже Роберту,
усиливающийся гул. Когда он стал достаточно громким, с нему подмешалось
шипение и массивные створки медленно пошли в стороны.
Роберт не раздумывая бросил в поток хлынувшей в опустевшее после
продувки пространство шлюза вещи и с отчаянным криком бросился следом. Керон
не заставил себя долго ждать. Пространство шлюзовой камеры не заполнилось и
на две трети водой, как он уже был внутри, возле панели управления, неистово
набирая только одному ему известную серию цифр.
- Может не нужно ее трогать?! - Закричал Роберт, стараясь перекричать
гул работающего шлюза и шум заполняющей его воды.
- Я знаю, что я делаю! - Огрызнулся Керон не прекращая усилий.
Это было последнее, что услышал Роберт. В следующее мгновение гнилая
вода накрыла его с головой, он обхватив ноги руками и свернувшись калачиком
замер, стараясь не делать лишних движений, экономя тем самым драгоценный
кислород, превратившийся вдруг из обыкновенной смеси газа в олицетворение
самой жизни.
Такое поведение Роберта было буквально врожденным. В отсеках и целых
секциях заброшенного хозяевами завода, который просто висел в пустоте
космоса, слегка дрейфуя только под действием давления света расположенной
поблизости, слепяще-синей, как дуга сварочного аппарата, звезды, нередко
случались неполадки с системами регенерации воздуха. В эти тяжелые часы и
даже дни, пока ремонтные бригады отчаянно старались вернуть к жизни
безнадежно устаревшее оборудование, все оставались в своих тесных каютах и
тихонько лежали на давным-давно продавленных, узких койках, стараясь
потреблять как можно меньше драгоценного кислорода.
Эти воспоминания детства, казалось давно и безвозвратно утерянные,
встали перед глазами Роберта реальными картинами. Будто и не было
горнообогатительного комплекса на давным-давно умершей планете, вращающейся
вокруг агонизирующего, никак не могущего сдохнуть светила; будто и не было
всего, что с ним уже случилось в этом мире; будто вообще ничего не было и
ничего уже не могло быть.
Роберт не мог с полной уверенностью сказать, сколько же прошло времени,
это могла быть и вечность, и всего несколько секунд, но вдруг вода стала с
шумом покидать помещение шлюза. От образовавшегося перепада давления
заложило уши. Он с трудом встал на ноги. Керон уже стоял рядом, по колено в
воде и следил за тем, как быстро убывает ее уровень.
- Видишь, все нормально, она работает, - подбодрил он Роберта. - Самое
страшное уже позади. Даже если внутренний люк не захочет открываться, у нас
здесь есть панель управления шлюзом и я думаю, мы сумеем выбраться.
Перепад давления постепенно выравнивался, но в ушах все еще шумело.
Когда вода полностью исчезла в забранных массивными решетками, продувочных
отверстиях, их них хлынул теплый воздух, который еще некоторое время
продувал пространство камеры. Воздух был спертый и представлял собой
настоящий коктейль странный запахов, которые и Роберт, и Керон ощущали
впервые в своей жизни, но дышать им вполне было можно. Все происходило в
тусклом, желтоватом свете единственного, сохранившегося светильника,
отработавшего все мыслимые и немыслимые сроки. Свет был настолько слаб, что
казалось, все пространство между криптоновой лампой и защитным, изъеденным
временем, толстым стеклом, было забито пылью прошлого, прахом отработанных
столетий. Скорее всего так оно и было.
Друзья стояли на сомкнутых створках внутреннего люка и ждали
продолжения. Напряжение росло, но ничего не происходило. Наконец,
хитромудрая система переборола свое удивление, вызванное вторжением первых
за несколько столетий, не званных гостей и решила впустить их внутрь.
Лязгнули блокировочные замки.
- Хватайся за поручни! - Крикнул Керон.
Створки люка с неохотой поползли в стороны. Утративший свои свойства
уплотнительный пластик, которым были обрамлены по периметру створки, сильно
крошился. Его кусочки сыпались в расширяющуюся пасть черного провала.
- Держись крепче, а то не соберешь костей! - Не унимался Керон. - Под
люком пятнадцать метров коридора!
Поскользнувшись на осклизлой поверхности, Роберту удалось дотянуться до
одного из хлипких поручней и он мертвой хваткой ухватился за него. Керон
повис на противоположном поручне, а его ноги уже болтались в темном провале,
превратившегося в шахту, коридора.
Вещи и оружие с грохотом упали в низ. Створки застыли в своем крайнем
положении. Единственный, сохранившийся фонарь вдруг выдал неожиданный
сюрприз, ярко засияв изумрудно-зеленым, сигнализируя видимо, что процесс
шлюзования прошел идеально.
- Спускаемся, только аккуратно, - прохрипел от напряжения Керон, вися
на одних руках. - Сразу за створками поручни продолжаются.
Он уже немного успокоился и его голос зазвучал среди голых,
металлических конструкций более уверенно. Роберт вдруг с ужасом для себя
понял, что с самого начала его друг не был ни в чем уверен.
Они стали спускаться. Запах, который удивил их еще в шлюзе теперь
усилился. Не успели они спуститься и на несколько метров, как вдоль их
маршрута, на потолке коридора, который при таком расположении корабля иначе
как стена не воспринимался, дружно вспыхнули редкие, расположенные в один
ряд, матовые светильники, залив коридор зеленоватым светом и выхватив у
мрака пересечение коридоров, к которому они сейчас спускались.
Как и обещал Керон, спускаться пришлось метров на пятнадцать. Спрыгнув
на горизонтальную поверхность, друзья первым делом проверили оружие и свои
вещи. Все оказалось в полном порядке.
Они осмотрелись. Перевернутый на девяносто градусов центральный проход
рейдера, справа от входа продолжался еще метров десять и упирался в
запертый, массивный люк, во весь проход, а слева продолжался еще очень
далеко, теряясь в темноте плохо освещенного пространства.
- Здесь, - указал Керон на большой люк, перегораживающий проход справа,
- начинается грузовой отсек, а за ним реакторный, реакторная группа,
генераторы поля и планетарно-маршевая установка корабля. Тут, - он постучал
ботинком по узкой двери, на которой стоял, - хозяйственный помещения. Дальше
по коридору отсеки экипажа, камбуз и все, что нужно и не нужно.
Заканчивается коридор шлюзовой камерой и отделяемым спасательным модулем,
который одновременно является главным местом на корабле, с которого все это
железо и управляется.
- Что, это единственная спасательная система на корабле? - Спросил
Роберт больше для того, чтобы отвлечься от своих страхов, чем удовлетворить
свое любопытство.
- Да, единственная. Странно, правда? Обычно это делается совершенно по
другому. Ну да что я тебе говорил, это же не человек придумал. Хотя кариты
почти не отличается внешне от человека, по крайней мере издалека, но мыслят
они совершенно по другому. Да и что ты хотел? Тут два человека из одного
мира совершенно по разному скрипят мозгами, а ты хочешь, чтобы непонятная
тварь мыслила твоими категориями.
- Ничего я не хотел, - огрызнулся Роберт. - Просто я подумал, что если
кабина корабля является катапультой, а корабль потерпел крушение, то ее
можно и не застать на месте. Скорее всего ее здесь просто нет.
Керон как-то вдруг упал духом.
- Да, - сказал он, после паузы, - скорее всего так оно и есть. Ну что
зря гадать? Пойдем посмотрим, что же нам попалось. Даже если этот корабль и
без кабины, то наверняка здесь есть чем поживиться таким бродягам, как мы.
Куда пойдем вначале, в грузовой отсек или в гости к экипажу.
- Пойдем сначала посмотрим груз, - нерешительно произнес Роберт.
Подобрав свои вещи и неизвестно зачем выставив вперед форсунки
плазмометов они двинулись вправо от шлюза. Здесь коридор не имел ни одной
боковой двери. Над уровнем металлических переборок выступали только
небольшие технологические лючки, видимо скрывавшие за собой ответственные
узлы устройств, требующих технического обслуживания.
Керон озадаченно остановился возле панели управления люком. Она
располагалась как раз на той стене, которая при таком положении корабля
превратилась в пол. Смахнув приличный слой пыли с клавиш, он включил
устройство и принялся набирать все ту же стандартную комбинацию комбинацию.
Все сработало с первого раза.
- Вот так вот, - обрадовано произнес он и гордо посмотрел на своего
спутника.
Вдруг ожил динамик, расположенный рядом с панелью клавиш:
- Шыл карту приве дар, - выдал он и замолчал.
- Что это значит? - Спросил Роберт, покрепче обхватывая рукоятку своего
плазмомета.
- Это обычное предупреждение, которое всегда выдается при
разгерметизации отсека. Устройство предупредило об возможной опасности.
- О какой еще опасности?
- Ну понимаешь, грузы бывают разные. Бывают опасные для человека,
бывает что груз ничего себе, но если нарушиться упаковка... Вот оно и
предупреждает. Только интересно, на каком языке это было сделано. Никогда не
слышал ничего подобного.
- Слушай, может сначала поищем скафандры, а потом займемся этим люком?
- Спросил Роберт.
- Я не думаю, что все так опасно. Обыкновенная формальность. Тем более,
что нам даже не удастся войти внутрь, ведь рейдер лежит на боку, а его
грузовой отсек занимает всю ширину корабля и никаких поручней, по которым мы
могли бы перебраться по моему там нет. Посмотрим, что внутри и все.
При этих словах Керона, толстенная стальная плита, пошла вниз, исчезая
в щели стены-пола и с лязгом остановилась, образовав едва выступающий
порожек. Почти без паузы пришла в движение вторая, точно такая же,
освобождая приспособленный к шлюзованию переход. Когда она в свою очередь
полностью исчезла в своей щели, просторный грузовой отсек осветили
включившиеся зеленоватые фонари, точно такие же, как в коридоре.
Керон, а за ним и Роберт, с опаской двинулись вперед. Не доходя около
метра до отвесно обрывающейся под их ногами стены, оба остановились. В лицо
им пахнул знакомый уже запах, который они уловили уже тогда, когда
продувался впустивший их внутрь шлюз, только на этот раз, он был настолько
концентрированным и отвратительным, что друзья поморщились не скрывая своего
отвращения и туже затянули повязки на лицах.
- Что за мразь может так отвратительно вонять? - Возмутился Роберт.
Громадный, поставленный вертикально грузовой отсек этого корабля, был
запакован поз завязку и производил впечатление. К рифленому железу пола,
было пристегнуто много контейнеров, самых разных размеров и окраски. От
маленьких, походивших больше на дорожные чемоданы, до огромных, непонятно
как и загруженных сюда. Целые ряды контейнеров отсутствовали на своих
местах. Вывороченные с корнем, поржавевшие замки, свидетельствовали о том,
что груз сорвался со своих мест во время аварии. Ржавые потеки воды,
нарушенной во время аварии одной из систем, проходили через весь отсек
просто по контейнерам или по переборкам, из которых состоял потолок отсека.
Время не пощадило груз. Почти все контейнеры были в отвратительном
состоянии, но не до такой степени, чтобы из них что-то высыпалось или
вываливалось.
- Ничего себе, - удивленно произнес Керон, - да он груженный под самую
завязку. - Наверняка экипаж не спасся, а то бы они так просто не бросили
такую тучу товара.
Роберт сделав еще один, короткий шаг, с опаской взглянул вниз. Там было
сплошное месиво из битых контейнеров, торчащих из мусора частей какого-то
оборудования, заржавевшего и развороченного настолько, что даже конструктора
не опознали бы в этом металлоломе свое детище. Именно эти битые контейнеры,
образовавшие слой не меньше десяти метров в высоту и источали такой
отвратительный запах.
- Что же может там так вонять? - спросил Роберт.
- На химический запах не похоже - я имею в виду, что это не топливо или
какой-то его компонент. По крайней мере я ничего подобного раньше не нюхал.
Скорее всего это испорченные припасы, которых здесь, судя по загрузке, было
приличное количество. Может контейнеры с ними до сих пор срываются со своих
замков и падают в низ. Вон, посмотри, - указал он, - видишь на мусоре сверху
лежит совершенно целый контейнер. Могу спорить, что он сорвался совершенно
недавно, может даже несколько лет назад...
Роберт, напрягая зрение, посмотрел в указанном направлении.
Действительно, там лежал небольшой, бледно-сиреневый контейнер, высоко
выделяясь над общим уровнем хлама. Он уже стал отводить взгляд, когда
заметил рядом с ним какое-то резкое движение. Не поверив в то, что в этом
идеальном склепе могло сохраниться что-то живое, он пристально осмотрел все
рядом с контейнером. Движения больше не наблюдалось, только... небольших
размеров, полукруглая, пустая упаковка слегка раскачивалась на своей
выпуклой поверхности.
- Керон! - Вскрикнул Роберт. - Там что-то есть. Я заметил, как оно
двигалось.
- Тебе показалось, - благодушно отреагировал Керон. Он был в прекрасном
расположении духа. Ему впервые в
жизни повезло найти потерпевший крушение космический корабль, без экипажа,
но с грузом.
- Я тебе точно говорю, что только что видел там в низу какое-то
движение, - не успокаивался Роберт.
- Ладно, не бери в голову, потом посмотрим, что там такое, а теперь
давай пройдемся по жилым помещениям. Надо бы еще сходить посмотреть в каком
состоянии реакторы и силовая установка, но с этим успеется. Посмотрим, может
что-то удастся добыть без альпинистского снаряжения.
- А как же мы доберемся до реакторного отсека, если ты говоришь, что он
расположен сразу за грузовым? - Спросил Роберт покидая шлюз.
- Насколько я помню, должен быть еще один проход для персонала. Будем
осматривать жилые отсеки, найдем.
Керон закрыл оба люка и они двинулись обратно по коридору. Первая же
попавшаяся им дверь, расположенная под ногами, сразу за ответвлением, по
которому они попали внутрь, оказалась заблокирована личным кодом бывшего
владельца и так просто отпираться не хотела.
- Давай пока не будем здесь ничего ломать, - предложил Керон, - а
пойдем посмотрим, может найдем незапертые помещения.
- Хорошо, - согласился Роберт, - может удастся найти пульт, с которого
можно будет разблокировать все люки корабля. Бывают же такие?
- Конечно бывают, - ответил Керон, правда без особой уверенности.
Они пригибаясь двинулись вдоль по коридору. Центральный проход был
расчитан в противоположность другим моделям кораблей, на то, чтобы в нем без
стеснения могли разминуться два карита в скафандрах, но когда корабль лежал
на боку, передвигаться по проходу человеку было трудно.
- Как шахтеры в штольне, - прокоментировал Роберт. - Никогда не был в
шахте и тем более ни в каких штольнях.
- Повезло тебе... - Позавидовал Роберт, останавливаясь перед настеж
распахнутым у него под ногами люком жилой зоны корабля.
Керон обошел люк с другой стороны и соблюдая все правила
предосторожности, уместные на поле сражения и кажущиеся смешными в этом
могильнике, выставив перед собой оружие заглянул внутрь. Мрак, скрывающий
помещение не спешил открывать своих тайн, а ближайший, уцелевший коридорный
светильник был слишком далеко, чтобы выхватить у него хоть что-то.
- Будь начеку и придержи меня за ноги, - распорядился Керон и
перегнувшись через край, по пояс исчез в темном провале.
Через мгновение внизу ярко вспыхнул свет. Краем уха Роберт услышал
какой-то скрежет за которым сразу, один за другим последовали три выстрела
из плазмомета. Он что было силы рванул за ноги Керона и втащил его обратно в
коридор.
- Что там было?! - Крикнул он ничего не понимая. - А кто его знает? -
Вопросом на вопрос ответил Керон,
вытирая пыль с лица. - Там вся комната завалена битой мебелью и среди этого
пыльного хлама что-то шевельнулось. Даже не представляю, что это может быть.
- Я же тебе говорил, - поддержал его Роберт.
- Что бы это не было, я думаю, оно уже на том свете.
- Это на каком? - Не понял Роберт.
- На том, в существовании которого я сильно сомневаюсь. Ну что,
спустимся и осмотрим мой трофей? Тем более, что свет там уже включился.
Керон спрыгнул первым. Роберт подал ему оружие и повиснув в проеме на
руках спрыгнул вниз, подняв при этом целую тучу тяжелой пыли. Они
осмотрелись. Вокруг ничего не шелохнулось.
- Вон там оно шевелилось, - показал Керон на три дымящиеся дыры в
боковой переборке. - Давай разгребем этот мусор, посмотрим, что это было.
Не успели они сделать и несколько шагов, как из-под мусора, на
указанном Кероном месте раздался отвратительно синтезированный голос:
- Пожалуйста больше не нужно стрелять. Вы чуть меня не испортили, а
должен вам сказать, что стою я не дешево.
- А ну вылезай, - властно скомандовал Роберт, - и не вздумай делать
резких движений, а то разнесем тебя в прах.
- Да не могу я отсюда вылезти, - последовало в ответ, - уже очень долго
не могу...
- Как ты думаешь, что это может быть? - Озадаченно спросил Керон. -
Откуда я знаю. Ты же говорил, что корабль лежит в этом болоте уже
долгие десятилетия. Может это робот какой-то или другое устройство,
способное передвигаться.
- Давай я стрельну туда еще несколько раз, - предложил Керон, - а потом
спокойно посмотрим что же это было.
Из-под кучи разбитой в дребезги мебели вновь раздался испуганный голос,
который взмолился с типичными для подпорченного динамика искажениями:
- Не надо в меня стрелять! Я обыкновенный робот-уборщик и никогда не
сделал бы человеку ничего плохого. Кстати, - не унималась железяка, - я
очень хороший робот уборщик. Отройте меня пожалуйста и я покажу вам на что я
способен.
- Не нравятся мне эти штуки с электронными интеллектами, - хмуро
высказал свое мнение Керон.
- У меня не электронный интеллект, - незамедлительно последовало
возражение из под кучи мусора, - у меня установлен новейший фотонный
процессор, который во много сотен раз превосходит по скорости лучшие
электронные образцы.
Видимо этот робот не просто умел убирать полы, но был так же расчитан
на то, чтобы развлекать разговорами своих хозяев. Сейчас он во всю шпарил
свои технические характеристики, используя при этом рекламный раздел своих
программ. Из того, как он про себя говорил, можно было сделать вывод, что
это самая незаменимая в хозяйстве вещь и не купить его после такой обработки
мог только безумец, ни в грош не ставящий свою паскудную жизнь.
Роберт наклонился, разобрал образовавшийся над роботом завал и к
удивлению Керона легко поднял сверкающий глянцем, зализанный, пластмассовый
корпус ярко оранжевого цвета. Это была лепешка, около полуметра в диаметре,
возвышающаяся над уровнем пола примерно на тридцать сантиметров.
- Так как он про себя рассказывал, - с сомнением произнес Керон, - то
он должен был быть как минимум раз в пять больше.
- Это специальная модель, - обиженно возразил робот, при этом его ряды
его катков с жужжанием завертелись, - я супер компактный АР-324. Последний
писк сезона!
- А сколько сезонов прошло после того? - Спросил Роберт, не особенно
церемонясь бросив разговорчивое чудо техники в открытый люк коридора.
Робот зажужжал своими моторчиками, наслаждаясь открытым пространством
коридора, но вопрос Роберта проигнорировал.
Друзья взобрались обратно в коридор и уже в сопровождении странного, ни
на миг не замолкающего механизма двинулись дальше.
- Я очень хорошая машина, - не унимался тот, - со мной в вашем доме
всегда будет чисто и уютно...
Для убедительной демонстрации своих возможностей, он каким-то чудом
въехал на горизонтальную стену, бывшую когда-то полом и со специфическим
гулом стал засасывать пыль. После него оставалась идеально чистая дорожка.
- Интересно, каким образом у него не разрядились батареи? - Недоумевал
Керон.
- Все очень просто, его привалило как раз в то время, когда он
подзаряжался. Я только что отсоединил его разъем от сети. Он все время
находился под напряжением одной из резервных сетей.
- Ну тогда понятно. Повезло же ему.
По пути все люки оказывались заблокированными. Роберт пробовал те, что
были у них над головой, а Керон старался открыть те, по которым они сейчас
шли.
- Нет, это бесполезно, - расстроился Роберт, - при аварии все люки
заблокировались. Нужно сразу идти на центральный пост, если он конечно еще
на месте и попробовать оттуда отпереть все запоры, а если экипажу удалось
катапультироваться и рубки управления не осталось, то будем вскрывать
плазмометом дверь за дверью. Может найдем что-то годное для того, чтобы
обменять его на нашу свободу.
Первый люк шлюзовой камеры центрального поста, перед которым они
остановились был заперт. Это была самая массивная железяка, которую Роберт
увидел на рейдере за все это время.
- Люк на месте, - прокомментировал очевидное Керон. - Может и сама
пилотская кабина здесь и никуда не делать?
- А ты так не можешь определить?
- Сейчас это определить невозможно. Нужно вскрыть этот люк, тогда все
станет ясно. В этом месте, насколько я помню, шлюз, состоящий из двух
переходов. Если капсула отстреливается, то с ней отделяется от корабля
полноценная шлюзовая камера, а последний люк остается на корабле. Вот будет
интересно, если мы его сейчас откроем, а оттуда хлынет вода! Тогда это будет
последнее, что мы сделаем в своей жизни.
- Тогда давай прострелим в нем небольшое отверстие, - предложил Роберт,
- если пойдет вода, то я думаю, мы сумеем чем нибудь законопатить эту брешь.
И уже будем спокойно разбираться со всем остальным.
Так и сделали. Отошли метров на десять. Роберт включил свой плазмомет и
выставил его на полную мощность. Как только он это сделал, говорящий
пылесос, который без устали кружил вокруг своих новых хозяев, видимо
вспомнив первое знакомство с Кероном, взмолился громче обычного:
- Не нужно в меня стрелять! Я превосходно убираю пыль, умею делать
влажную уборку, ухаживать за ковровыми покрытиями и умею менять активные
элементы, во всех типах светильников.
Керон с сомнением посмотрел на путающееся под ногами чудо техники.
- Ну это ты уже хватил лишнего, - добродушно заметил он, по привычке
как всегда не очень то и доверяя любой рекламе.
Пылесос с легкостью въехал на потолок, который в данный момент нельзя
было отличить от стены и с сосредоточенным жужжанием заполз на слегка
выступающий над общим уровнем, безжизненный светильник. Что-то щелкнуло,
несколько раз скрипнуло и из под автоматического уборщика с
электротехническим уклоном, вырвались лучи яркого, как здесь и было принято,
зеленоватого света.
- Ну дает! - Не удержался Керон. - Интересно только, как это он ездит
по стенам и не падает?
- Это секрет фирмы, - гордо заявил пылесос, - но потом спохватившись,
что человеку может захотеться узнать этот секрет немедленно, быстро добавил:
- Только не надо меня разбирать, я вам сам все расскажу!
- Хорошо, расскажешь, потом, - согласился Керон.
Роберт прицелился между ребрами жесткости люка - в этом месте металл
должен был быть наиболее тонким - и выстрелил. Голубая молния плазмы,
прочертив полумрак прохода, ударилась в высокопрочную сталь. Ослепительно
белые искорки расплавленного металла брызнули в разные стороны и постепенно
угасая, запрыгали по металлу переборки, как миниатюрные мячики сошедшего с
ума колдуна-отшельника. Старательно прицеливаясь, Роберт еще несколько
выстрелил в небольшое углубление, оставшееся после первого выстрела.
Центральный проход заволок белый, густой дым, с тугим привкусом только что
испаренного металла. После пятого выстрела, вспышка разлетевшегося снопа
искр на миг осветила пространство за люком. Воды не было.
- А ну, как тебя там, замени крайний светильник, - приказал Керон тоном
не терпящим возражений.
АР-324 не проронив ни слова, мигом выполнил приказание.
Щурясь от едкого дыма, друзья подошли к люку и осмотрели пробоину.
Роберт стрелял на удивление кучно и она получилась размерами с открытую
ладошку. Свет от только что установленного, свежего светильника, узким
лучиком освещал пространство за люком. За ним оказалась точно такая же
металлическая панель.
Друзья, слегка приунывшие до этого, вновь воспряли духом.
- Пилотская кабина на месте, - не скрывая своего удовольствия, произнес
Керон. Почему же они не катапультировались? Вопрос повис в воздухе, заняв
место среди горизонтальных пластов едкого, белого дыма и пока так и остался
без ответа.
Керон сел перед панелью управления шлюзом и набрал волшебный,
универсальный пароль. Устройство с готовностью отреагировало на комбинацию
клавиш. С характерным шипением ушел в низ только что простреленный люк,
затем с небольшими задержками по времени сделали то же самое и два
оставшихся. Как настоящие исследователи прошлого, друзья смело двинулись
навстречу неизвестному.

Шлепая, по болоту шел человек. Правда к этому существу, можно было с
большой натяжкой применить это определение. До человека ему было еще очень
далеко. Из одежды на нем была только набедренная повязка, небрежно
изготовленная из начинающих уже высыхать, широких, почти круглых листьев.
Смуглую, даже темную, кожу, густо покрывали черные, довольно длинные волосы.
Маленькие, ничего не выражающие глазки, боязливо косились из стороны в
сторону. Их было едва заметно из под широких, выступающих далеко вперед,
надбровных дуг, на которых красовались густые и широкие брови. Покатый лоб,
узкой полоской, свободной от волос кожи, отделял брови от взлохмаченной
гривы никогда не чесанных, жутко спутанных волос.
Крепкие, мускулистые руки доходили ему до колен. В правой руке у него
был небольшой кремниевый топорик, намертво укрепленный к узловатой рукояти
высохшими жилами какой-то твари. Рубящая кромка этого примитивного оружия,
была сильно зазубрена от частого использования и неумелого обращения.
Не смотря на быстрые, косые взгляды, которые дикарь бросал из стороны в
сторону, его походка была довольно уверена. Чувствовалось, что он не впервые
в этих местах и от прогулки не ожидает ничего для себя необычного. Он
запросто шагал по колено в воде, даже не обращая внимания на роящихся вокруг
него болотных паразитов - такую крепкую шкуру, которой были затянуты его
икры, нужно было еще поискать, ее не только не брали слабые зубки любителей
свежей крови, а даже такой топорик, который был сейчас у него в руке, и то,
разрубал подобный покров не с первого удара.
Выбравшись на сухое, он почувствовал что-то необычное для этих мест. В
миг его спутанная шевелюра стала дыбом, а широкие ноздри вдавленного, как
после удара профессионала, носа, стали жадно втягивать воздух, пытаясь
распознать взволновавший своего хозяина запах. Топорик слегка подрагивал в
напряженно согнутой руке, готовый в любой момент нанести смертельную рану
неожиданному врагу.
Осмотревшись вокруг и не обнаружив видимой опасности, дикарь слегка
успокоился, но только слегка.
Настороживший его звук опять повторился. Он доносился справа из болота,
покрытого спокойной гладью вонючей воды. Это был даже не звук, а что-то
непонятное, для чего и не находилось толкового объяснения, в тесном черепе
порожденного этими тысячелетними джунглями дикаря. Он его даже не услышал, а
почувствовал по едва уловимой вибрации пропитанной водой почвы, из которой
состоял островок. Он постоял немного в напряженной позе, но больше вибрация
не повторилась.
Где-то вверху истошно завопила птица и сорвавшись со своего гнезда,
принялась кружить поблизости, громко хлопая крыльями и крича, стараясь
произвести как можно больше шума и отпугнуть тем самым большую, ярко
окрашенную змею, вплотную подобравшуюся к кладке из нескольких пятнистых
яиц. Змее было наплевать на шум, тем более, что и услышать его она была не
способна, так что подобравшись ближе, она спокойно приступила к трапезе.
Шокированная таким варварством птица уселась на соседнем дереве и истошно
вопя наблюдала за происходящим.
Абориген запрокинул голову и некоторое время равнодушно наблюдал за
отчаянным проявлением материнского горя. Звуки родного леса начисто стерли
из его сознания, только что подкравшиеся к нему страхи неизвестности. Он
скорчил неопределенную гримасу и прошелся по островку.
Осмотрел уходившую далеко в воду крону поваленного дерева, учуяв угли
костра, порылся в них топориком, будто выискивая куски чего-то съестного.
Уже собравшись уходить, он вдруг уловил еще запах горелого дерева,
доносившийся из жиденького кустарника, отчаянно цепляющегося за жизнь на
самом краю островка.
Зайдя туда, он обнаружил место, где Керон и Роберт спрятали свои
примасы. Стараясь не приближаться к непонятному месту, он подобрал длинную
палку и поддел ней спальный мешок, которым друзья прикрыли сверху свой
провиант. Когда он увидел ровные стопки белоснежных, пластиковый упаковок с
едой, по его морде проскользнула едва определимая гримаса разочарования.
Взяв одну из упаковок он повертел ее в руках и не найдя ей больше никакого
применения, зашвырнул далеко в воду. Затем, немного поразмыслив, взял
спальный мешок, перекинул его себе через плечо и бесстрашно шагнул в кишащую
паразитами воду.
Неспешным шагом путешественника на длинные дистанции, он пошлепал
дальше, по только ему одному известным делам.

Глава 7. Тварь на борту.

Неожиданно тесная, в сравнении с размерами всего корабля, да к тому же
поставленная вертикально пилотская рубка, воспринималась удивительно
необычно. Керон даже прилег, чтобы в более привычном для себя ракурсе
осмотреть главный пост корабля.
Два ряда глубоких кресел, обтянутых синим, блестящим материалом, все
были повернуты на своих шарнирах в левую сторону, которая была сейчас низом.
Из четырех из них, на пристежных ремнях, низко склонив вытянутые головы,
свисали бывшие хозяева рейдера. Не считая двух пилотских кресел,
располагавшихся несколько впереди, еще было восемь сидячих мест. Еще два
тела, лежали внизу в неестественных позах. Видимо при аварии не выдержали
нагрузки ремни, или они просто не были пристегнуты.
- Странно, - нерешительно промолвил Роберт, подавленный видом необычной
гробницы, - почему так хорошо сохранились тела?
- Это же кариты, - невозмутимо ответил Керон. - У них интересный склад
организма. После смерти их тела не подвержены разложению, а просто высыхают,
без промежуточных процессов сразу превращаясь в прах. Я не знаю почему так
происходит. Может они жрут что-то такое, от чего воротит бактерии, а может и
нет в природе таких микроорганизмов, которые бы согласились жрать подобную
гадость. Откуда я знаю?
- Да, странные существа, - сообщил свое мнение Роберт, осматривая
сильно вытянутые к затылку, обтянутые высохшей, серой кожей.
Голова одного из каритов была слегка повернута и Роберт мог подробно
рассмотреть это существо.
Под сформированной продольными складками лобной костью, двумя провалами
темнели большие, пустые глазницы, ясно давая понять, какими большими глазами
обладало при жизни это существо. Нос заменяло крошечное отверстие, едва
прикрытое завернувшейся от времени кожной перепонкой. Полуоткрытый в
отвратительном оскале рот, открывал для обозрения два ряда мелких, острых
зубов. Маска жуткой боли и страдания без изменения сохранялась на лице
карита уже долгие десятилетия, а может даже и столетия.
Одет экипаж был в хорошо сохранившиеся, фиолетовые комбинезоны
однотипного кроя.
- Большой был экипаж у этого корабля. Только здесь семеро, - с
некоторой долей зависти произнес Керон, - а может еще где-то в отсеках
осталось несколько штук. Только кариты, с их патологическим чувством
коллективизма, могут водить коммерческие суда такой толпой. У людей я
никогда такого не встречал. Самый большой экипаж, который я видел за всю
свою жизнь насчитывал три человека, да и то, это был семейный бизнес.
Обычно, если такой рейдер принадлежит человеку, то как правило, на его борту
находиться не больше двух человек, ну и еще роботов пару штук.
- Это почему же такая разница? - Спросил Роберт.
- Коммерческое судно, - терпеливо принялся объяснять Керон, -
приобретается человеком прежде всего для получения прибыли. Хозяин, как
правило, очень плохо относиться к тому, что возникает необходимость с
кем-нибудь эту прибыль делить. Пусть это и вынужденная мера, пусть ему
трудно в одиночку справляться с большим кораблем, но он только в крайнем
случае наймет постороннего человека, да и то, только в том случае, если он
его хорошо знает и хоть немного доверяет. Если таких не находиться, а это
как правило бывает всегда, хозяин ведет свой корабль сам. Такова природа
человека. Что поделаешь, люди не склонны доверять друг другу, и как я уже
неоднократно убеждался - это плавильно.
- А у каритов по другому? - Видишь же, что по другому. У них есть одна
незыблемая традиция, которая предполагает непрерикаемое подчинение младших
старшим. Старшие у них обладают огромным авторитетом и всячески почитаются,
к тому же они справедливо относятся к меньшим. Не знаю, как у них это
получается, но это факт. Среди людей такого не встретишь. Как же мне
добраться до кресла пилота? - Резко изменил тему Керон, усаживаясь на правую
стену прохода и свешивая в отсек центрального поста обе ноги.
Роберт с уважением посмотрел на останки бывших хозяев корабля. Он и не
думал, что такое бывает, но Жизнь лишний раз доказала, что она необозримо
многообразнее, чем самые отвлеченные мысли и необузданные фантазии.
До ближайшего от входа кресла было около трех метров, а лететь в низ, в
случае, если за него не удастся зацепиться - не меньше восьми. Расположенный
внизу стелаж, запакованный аппаратурой полностью исключал удачное
приземление.
- Придумал, - сообщил Керон. - Где этот робот? Вечно когда они нужны,
их никогда не оказывается на месте.
- Я на месте, - последовал незамедлительный ответ.
Яркая, пластмассовая лепешка, беззвучно подкатила и остановилась рядом
с Кероном. В действительности, непонятно зачем, но создатели этого аппарата,
явно перестарались, устанавливая в обыкновенный пылесос, сложное
вычислительное устройство ассоциативного типа, да к тому же исполненное по
фотонной технологии. Аппарат не только различал речь на целой туче языков и
наречий, но ему было под силу каким-то образом различать говоривших, знать
сколько их всего в данном помещении, и что самое интересное, что у Керона не
укладывалось в голове ни с какими оговорками, то это то, что этот аппарат
различал интонации речи. Как это было сделано и что самое главное - зачем,
он не имел ни малейшего представления.
- Мне нужно, - заявил Керон, чтобы ты подобрался к ближайшему отсюда
креслу, отстегнул повисшего на ремнях карита и подтащил эти ремни сюда.
- Это невозможно, - категорично заявил робот. - Хозяин же упадет и ему
будет больно. Я не могу ничего сделать, что может повредить моему хозяину.
- Да ему уже все равно, - вскипел Керон. - Ему уже очень давно все
равно. Он мертвый. Сколько уже этот корабль лежит в таком положении?
- Двести четырнадцать стандартных лет, шесть месяцев и три дня, -
последовало в ответ.
- И что, ты хочешь сказать, что кариты так долго живут?
- Средняя продолжительность жизни карита составляет сто двенадцать
стандартных лет.
- И ты говоришь, что они еще живы и если ты его отстегнешь, то это ему
повредит?
Последовала пауза, необходимая для того, чтобы в электронных мозгах
разрешилось непредусмотренное программным обеспечением противоречие. Надо
сказать, что это заняло совсем немного времени. Уже через секунду, робот с
готовностью двинулся выполнять поручение.
Демонстрируя свои чудесные эквилибристические свойства, робот по стойке
взобрался на кресло, и подобрался к замку. Когда он полз по своему бывшему
хозяину, с карита посыпалась вниз пыль и отвалилась правая, четырехпалая
кисть. Неожиданно громко щелкнул замок и невесомое тело, затянутое в
фиолетовый комбинезон тело, выскользнуло из ременной обвязки и с хрустом
упало вниз, подняв облачко серой пыли. Робот-уборщик чудом зацепился за
застежку пряжки и раскачиваясь повис на ремнях.
- Ну давай, давай! - Подбодрил его Керон. - Ты сможешь, железяка
проклятая!
Призыв подействовал. Отчаянно зажужжали спрятанные в потрохах
устройства движители и робот стал медленно подниматься по ремню.
- Ничего себе! - Вырвалось у Роберта.
- А ты думал, - восхищенно ответил Керон. Уже через минуту робот
остановился на вертикально вставшем полу в полуметре от протянутой руки
Керона, подтащив за собой более длинную лямку.
- Молодец, - похвалил его Керон. - Я не знаю как ты это сделал, но
получилось у тебя здорово.
- Еще бы, - в тон ответил робот, обучающийся стилистике общения
буквально на ходу, - пришлось попотеть, но я это сделал. Что бы вы бедные
без меня делали?
- Но-но, ты не зарывайся, - посоветовал Керон.
- Как скажете, - ответил безымянный робот, сделав вид, что обиделся.
Керон взялся за ремень и несколько раз сильно дернул на себя, проверяя
его крепость. Мелко тканная, синтетическая лента, с успехом прошла эти
испытания.
- Кажись крепкая, - неуверено произнес Керон, - сейчас проверим.
Повиснув на руках в проеме открытого люка, чтобы уменьшить нагрузку на
ремень в первый момент, он осторожно перенес вес своего тела на него и
качнувшись повис. Кресло со скрипом развернулось на девяносто градусов,
повернувшись к висящему внизу Керону своим левым подлокотником. Тот сделав
несколько энергичных движений взобрался на кресло и осторожно перебрался на
следующее. Уже через минуту, сильно засидевшийся на своем месте пилот
рейдера полетел в низ, подняв как и первый, небольшой облачко быстро осевшей
пыли, а Керон, продемонстрировав чудеса изворотливости пристегнулся к
креслу, находящемуся под девяносто градусов к плоскости гравитации.
Робот ездил рядом по вертикальной плоскости пола и громко славил смелый
поступок Керона сразу на нескольких языках.
- Там хоть что-то сохранилось? - Поинтересовался Роберт.
- Сейчас посмотрим, что с этим всем стоит дальше делать.
Поморщившись, Керон осмотрел широкую, как дорога в пекло, главную
панель корабля. Он и не подозревал, что для управления могло использоваться
такое непостижимое количество всего разного. Судорожно перебирая свои
выцвевшие впечатления, оставленные на всякий случай в памяти об этом корабле
во времена его бурной молодости, он к своему огорчению обнаружил, что за
полгода, которые он провел на однотипном корабле, он всего единожды побывал
на центральном посту, да и то только для того, чтобы протереть влажной
тряпкой пол. Да, злодейка судьба, бывает подбрасывает человеку и более
неприятные сюрпризы.
- Что, не включается? - Не унимался Роберт.
- Включиться,.. - зло пообещал Керон, присовокупив к обещанию искусно
составленное ругательство.
Робот от произнесенного пришел в неописуемый восторг. Из динамика
полился заливистый смех, почему-то женский. Он затрясся всем корпусом,
подкрепляя визуальным эффектом свои эмоции. Роберту даже показалось что тот
вот-вот свалиться в низ, но этого почему-то не случилось.
Керон нерешительно коснулся первого, приглянувшегося ему клавиша. Пульт
мигом ожил. По нему пробежались огоньки должные видимо свидетельствовать о
загрузке системы и о проводимых тестах. Включились все три, удобно
расположенные экрана, залив его лицо и руки мягким, оранжевым светом. На
боковых экранах, один из которых визуально отражал радарную систему, а
второй систему определения положения корабля в пространстве, побежали
колонки цифр, непонятные графики. На правом появилось, и принялось вращаться
для облегчения восприятия, объемное изображение подводной части болота, в
котором они сейчас находились. Из изображения следовало, что только около
пяти метров правого борта выступает из ила и находится в воде, а почти весь
рейдер плотно сидит в хорошо слежавшемся в течении тысяч лет иле.
То, что корабль находится в иле, можно было легко выяснить и не включая
приборов, достаточно было оторвать глаза от экранов и взглянуть через узкие
панели остекления наружу. Черный как ночь, слегка искрящийся при подсветке
ил, казался провалом открытого космоса, лишенного почему-то звезд.
- Плотно сидим, - прокоментировал Керон. - Давай, лезь сюда, будем
разбираться. А ну, как тебя там, - прикрикнул он на робота, - помоги ему.
Тот без лишних слов метнулся к повисшему в воздухе ремню. Прихватив
только свой плазмомет, с которым Роберт уже долгое время не расставался,
рискуя сорваться в низ, он пробрался на соседнее с Кероном кресло, которое
почему-то пустовало и усевшись на стойку, на которой оно крепилось к полу,
стал следить за тем, что делает его брат по несчастью.
На центральном экране, который был раза в полтора больше боковых,
проносившаяся слева на право текстово-символьная информация, на языке,
который и Керон, и Роберт видели впервые, вдруг остановилась, экран моргнул
и на нем появилось очень реалистичное изображение карита. С точки зрения
человека, живьем оно было еще более отвратительным, чем в высушенном виде.
Лицо на экране удивленно моргнуло громадными, желтыми глазами и
заулюлюкало о чем-то своем. Мимика и артикуляция, точно совпадали со звуком,
звучавшим из-за забранной мелкой, металлической сеткой, узкой щели под
экраном.
- Ты что, - разгневался Керон, для убедительности стукнув кулаком по
свободному от кнопок месту, - издеваться вздума... ло?!
Карит на экране тут же пропал, вместо него появились штук двадцать
маленьких изображений людей, мужчин и женщин, а динамик спросил на идеальном
харси:
- Какой желаете выбрать образ для ведения диалогового режима?
- Это совсем другое дело, - удовлетворенно сказал Керон, выбирая образ
молоденькой блондинки, с длинными, мягко струящимися волосами.
- Кто вы такие, и что делаете на борту этого корабля? - Спросила она
заняв своей мордашкой весь экран. - Этот корабль - частная собственность и
вы не имеете права здесь находиться. Предлагаю вам немедленно покинуть
центральный пост, иначе у вас появятся крупные неприятности.
Идеальное лицо милашки никак не сочеталось с теми вещами, которые она
сказала, тем более с тоном, с каким это было сделано.
- Это же надо, - возмутился Керон, - вот сучку я выбрал.
- Я повторяю свое требование, - заявила девица с экрана, - в противном
случае, системой будет сделано все, чтобы вы не ушли отсюда живыми. Я имею
на это право.
Роберту стало как-то не по себе. Он живо представил, как захлопываются
и престают реагировать на команды люки, как внутренние помещения заполняются
инертными или того хуже, ядовитыми газами. Он неоднократно слышал о таких
сюрпризах, которые готовили для нежданных гостей, практически все известные
ему производители коммерческих судов.
- Вот видишь, так всегда, - назидательно произнес Керон, - с виду
ангел, а поступает так, что никаким чертям и не снилось. Запомни малый,
никогда не попадайся на их уловки, а то и не заметишь, как твоя жизнь
превратиться в настоящее пекло.
Высказывание очевидно касалось только женщин, которых сейчас достойно
представляла работавшая сейчас программа, мастерски составленная со знанием
дела.
Покончив с лекцией, он уже совершенно другим тоном, в котором сквозили
металлические нотки униженного мужского честолюбия, прешел к делу:
- Мы никуда не собираемся отсюда уходить. Это теперь наша
собственность, а ты, глупая, должна знать о незыблемости этого права.
- Почему вы считаете, что обладаете такими правами? - Неуверенно
спросила бездушная машина. - Приведите свои аргументы. У вас на это есть две
минуты, по истечении которых, я объявлю вас вне закона и буду вынуждена
снять с вас гарантии безопасности.
У Роберта промелькнула в голове отчаянная мысль, что если они
поторопятся, то может даже и успеют уложиться в эти две минуты, чтобы
покинуть рейдер. Керон, напротив, всем своим видом выражал спокойствие и
уверенность в себе.
- Нам не понадобиться на это две твои минуты, - с достоинством произнес
он. - Согласно сайского соглашения о "Потерпевших бедствие кораблях", любой,
кто нашел такое судно, на борту которого не осталось никого в живых из
экипажа или пассажиров, считается его собственником.
- Как это не осталось живых?! - Запротестовал подъехавший робот. - А я
что не в счет?
Роберт навел на железяку плазмомет.
- Все правильно, все правильно, - завопил умный пылесос, - я уже
мертвый, нет, я уже очень давно мертвый, да я никогда живым и не был. Вы
довольны?
Выдержка из знаменитого закона, почитаемого таковым в огромном угловом
секторе освоенной Вселенной, произвела магическое действие. Роберт ожидал
начала газовой атаки, против которой могли помочь только скафандры, да и то
не на долго, но случившееся дальше так его поразило, что он чуть не упал в
низ в ножки своего кресла.
- Добро пожаловать на борт "Вечерней зари". Законы собственности -
священные законы. Поздравляю вас господа со вступлением в законные плава.
Как в процентном соотношении будут выглядеть ваши доли? Пятьдесят на
пятьдесят или в каком нибудь другом соотношении?
Все это было произнесено сладчайшим тоном, от недавней холодности не
осталось и следа. Даже на экране, выражение крайней неприступности и даже
злости, мгновенно сменилось елейной приветливостью.
- Ну я же тебе говорил, что их интересуют только наши деньги, - получив
подтверждение своим взглядам, опять начал выступать Керон. - Не успел
измениться наш имущественный статус, как тут же поменялось ее отношение.
- Чего ты горячишься? Это же всего навсего программа. - Видишь, даже на
программном уровне это отображено, а что же тогда в жизни?! - Не унимался
Керон.
- Так что, господа, какими долями корабля каждый из вас владеть, - не
обращая внимания на неудовольствие Керона переспросила электронная стерва,
чудесным образом опять превратившаяся в удивительную милашку.
- Равными, - рявкнул в ответ Керон. - А теперь расскажи нам о том,
когда и как случилось крушение, и о грузе, который был при этом на борту.
- Двести четырнадцать стандартный лет назад, "Вечерняя заря" вошла в
реальное пространство в двухстах пятидесяти тысячах километров от Отстойника
К3/09. Экипаж состоял из восьми каритов. Так же на борту находились два
робота-погрузчика, три механических робота-механика. Последние находились в
нерабочем состоянии, их монтаж предполагался уже на самой планете. Через
полтора часа, когда корабль уже находился в атмосфере, а пилот выходил на
запланированное место посадки, рейдер подвергся нападению. Три штурмовика, к
которым вскоре присоединились еще два, расстреливали коммерческое судно в
упор. Нападение не было спровоцировано действиями экипажа, а являлось
грубейшим нарушением судоходного кодекса. Экипажу нечем даже было ответить
на нападение - на рейдере не установлено оружие. Через полторы минуты, после
того, как по по кораблю открыли огонь, было повреждено тридцать процентов
секций двигателей планетарной системы, выведен из строя один из контуров
системы регенерации воздуха и произошла разгерметизация реакторного отсека
корабля.
В сложившихся критических условиях, экипаж решился на
подпространственное смещение прямо в атмосфере планеты, прыжок происходил в
непосредственной близости от материального объекта - до поверхности планеты
было 934 метра. На это потребовалось еще пятнадцать секунд, во время которых
рейдер получил еще три пробоины в по левому борту, в районе жилых отсеков.
Девушка на экране рассказывала страшные вещи, а с ее лица не сходила
обольстительная улыбка. У Керона перед глазами реалистично разворачивалась
картина, запечатленная его сознанием казалось навсегда. На черном, покрытом
илом остеклении кабины, ярко вспыхнули близкие звезды, но соперничая с ними
по красоте и яркости, в чернильно-черной пустоте, разноцветными вспышками, в
полной тишине, расцветали диковинные цветы аннигилирующих кораблей. Экран
радара был забит засветками от располагавшихся поблизости кораблей. Вначале
он даже подумал, что прибор просто испортился.
Ощущение опасности усиливалось еще и от того, что визуально ничего
заметить было нельзя, пространство вокруг его челнока было пустым и
безжизненным. Керон уже было подумал, что наблюдаемые им близкие вспышки,
это какое-то незнакомое ему явление природы, но два попадания, полученные
одно за одним в его челнок показали, что природа не имеет к этому никакого
отношения. Это была война. Настоящая война, ведущаяся с размахом и
приличествующей этому хитрому делу фантазией.
Как ему удалось выбраться, он и сам толком сказать бы не смог. Повезло
наверное. Хотя слово "повезло" никак не клеилось с тем, что последовало
сразу за чудесным спасением...
Керон усилием воли прогнал призраки воспоминаний и опять уставился на
экран.
- ..."Вечерняя заря" вошла в реальное пространство, южнее на три тысячи
восемьсот километров. Перемещение прошло успешно, но рейдер материализовался
в пространстве с превышающим критическое значение, при такой загрузке,
креном на правый борт, готовый в любой момент сорваться в штопор. До
поверхности было около пятисот метров, тогда пилот попытался в ручную
выровнять корабль, но во время маневра, в грузовом отсеке корабля, сорвалась
со своих креплений часть контейнеров. Нарушилась балансировка корабля и
мощности двигателей не хватило, чтобы избежать трагедии.
- Чем был загружен рейдер? - Поинтересовался Роберт на правах
совладельца.
- На борту было бурильное оборудование, - охотно поменяло тему
устройство, - для добычи нефти из верхних горизонтов; автоматический
нефтеперегонный комплекс; три секции по производству гранулированных
полуфабрикатов пластических масс. Все новое, с гарантией изготовителя.
Четыре робота, которые должны были смонтировать оборудование и начать добычу
нефти. Еще было двенадцать контейнеров с пищей, которых должно было хватить
экипажу не меньше, чем на десять лет.
- Продукты сохранились? - Выпалил Роберт, проигнорировав сообщения о
буровых установках и перерабатывающих комплексах.
- Треть из них еще пригодна для использования. Производитель
гарантировал двести пятьдесят лет сохранности.
- Вот хорошо! - Обрадовался Роберт.
- Ты не очень буйствуй, - бесцеремонно осадил его веселье Керон. -
Кариты и люди очень разные и их еда для нас не подходит. От того, что они
едят, запросто можно сдохнуть. У них совершенно отличная от нашей ферментная
система пищеварения, к тому же продукты пролежали больше двухсот лет. Да уже
давно нет в живых не только хозяина того завода, на котором они были
выпущены, а наверняка не существует в природе и самого завода.
Керон довольно зевнул, потянувшись в кресле. Так как кресло стояло не
совсем нормально, он чуть не выскользнул из него.
- Устал, засыпаю. Пора бы и отдохнуть. А ну, расскажи ка нам, в каком
состоянии сейчас реактор и силовые установки и мы пошли спать, - потребовал
он напоследок.
Девушка на экране сделала удрученную гримасу.
- После аварии автоматика не контролирует эту часть корабля. Видимо
что-то повреждено, как я уже говорила, реакторный отсек разгерметизирован.
Управление реакторными секциями возможно только в ручном режиме. Мощность на
выходе блока составляет одну тысячную процента от номинальной. Ее хватает
для поддержания в дежурном режиме уцелевших систем корабля.
- Сейчас мы это поправим, - сказал Керон, кладя руки на клавиатуру.
Нажатием нескольких, знакомых даже ему, клавиш, он вызвал на один из
боковых экранов, нужный раздел сервисного каталога. На экране появилось
несколько одинаковых пакетов разноцветных столбцов, сопровождаемых цифровыми
и символьными значениями. Эта картинка была стандартизирована, для огромного
количества судов мелких и средних классов, и Керон прекрасно по ней
ориентировался.
- Ты видишь, - обратился он к Роберту, - у них здесь целых четыре
реактора. Не один, а четыре.
- Не у них, а у нас, - поправил его Роберт.
- Точно! Сейчас я подниму их мощность. Может хоть система регенерации
воздуха станет работать лучше, а то здесь же нечем дышать.
Он задержал палец на одной из клавиш. Два из четырех красных столбцов,
отображающие реальную мощность на выходе установок, стали медленно расти, из
продолговатых черточек, превращаясь в квадратные точки. На значении одной
сотой процента, он отпустил клавиш.
В подтверждение его слов, сразу включилась продувка свежим воздухом
центрального поста, вспыхнули ярче все светильники.
- Ну вот теперь можно и передохнуть, - довольный собой разрешил Керон,
- а потом пойдем посмотрим, в каком состоянии реакторные блоки. Да, и надо
будет соорудить какой-то мостик из битой мебели, а то каждый раз пробираться
по этим креслам меня не устраивает.
- Что-то придумаем, - пообещал Роберт, в сознании которого сейчас была
только одна единственная мысль - выспаться.
Напряженно пошедший день, высосал без остатка все душевные силы,
оставив взамен лишь осадок неопределенности. Судя по всему, на верху, в
джунглях, уже смеркало.
С трудом выбравшись в центральный проход, они направились к жилому
отсеку, который, как выяснил Керон, не пострадал во время катастрофы. На пол
пути правая стена прохода, под ногами друзей вдруг едва заметно дернулась.
Они недоуменно переглянулись, но едва уловимые толчки повторились еще
несколько раз.
- Что это может быть? - Спросил Роберт, крепче сжимая свое верное
оружие.
- Не имею не малейшего понятия, но уверен, что это не в жилой зоне и
даже не в грузовом отсеке...
- Реакторный блок! - Понял намек Роберт.
- Все может быть, но ты же видел, когда я поднял мощность, все работало
устойчиво. Даже если допустить, что в отсеке вода, то и это не могло вызвать
таких ударов. Мы же только в десять раз подняли мощность. Реакторные блоки
работают сейчас в одну десятитысячную часть, от расчетной. Ничего не могло
случиться. Не могло же поднятие температуры в отсеке на несколько градусов
вызвать эти толчки...
- Ладно, - прервал дискуссию на научные темы Роберт, - пошли спать.
Завтра посмотрим, что там такое.
Они добрались до нужного отсека. Люк был уже разблокирован и они без
труда влезли внутрь. Пришлось именно влезать, потому, что отсек находился на
верхней стороне перевернутого коридора.
Это в свое время, было некое подобие медпункта или изолятора. Намертво
прикрепленная к полу диагностическая аппаратура нависала над друзьями,
действуя на нервы своей массивностью. Кроме диагностического и медицинского
оборудования, в отсеке стояли четыре низких койки, от которых тянулись
увесистые жгуты проводов и световодов. Отодрав с со всех коек мягкие,
пористые матрасы, они устроили себе царские постели, уложив их на входную
переборку. Наскоро перекусив, они первый раз за долгие месяцы улеглись на
мягкое и быстро забылись липким сном. Чувство относительной безопасности,
было настолько реальным, что вопрос о поочередном сне и о ночных вахтах даже
не поднимался.
Что-то грохнуло по тонкой переборке и со звуком биты в кегельбане,
стало приближаться. Роберт мгновенно проснулся. Сна как и не бывало. Сердце
было готово вот-вот выпрыгнуть и умчаться прочь.
- Что испугался? - Добродушно спросил Керон, уставившегося на него
ничего не понимающими глазами Роберта. - Извини. Шлем у этого скафандра был
не пристегнут, вот и отскочил. Мне что-то под утро не спалось и я
прошвырнулся по кораблю. Вот нашел скафандры, - продемонстрировал он
странный скафандр, второй лежал тут же, на переборке.
Роберт, впитавший понятие "скафандр" с молоком матери, впервые видел
такие странные системы жизнеобеспечения. Прежде всего, непривычный,
металлизированный материал, из которого было изготовлена внешняя оболочка,
отливал синеватым, стальным цветом и наводил на мысли о том, насколько
продвинутыми могли оказаться древние технологии. Казалось, что скафандр был
полностью отлит из металла. Вытянутый к затылку шлем, лежавший тут же,
выглядел то же непривычно странно.
- Не удивляйся так, - добродушно пробасил Керон, увидев замешательство
Роберта, - это же не человеческие скафандры, а каритские. Других тут просто
нет. Я уже пробовал, в нем нормально, а если я влезаю, то и ты влезешь.
- Хорошо, попробую, - пообещал Роберт. - Ты уже нашел люк в тот проход?
- Нет, еще даже и не искал. Не могу же я все сделать сразу? - Сделал он
вид, что обиделся.
Позавтракав на скорую руку, они пошли на поиски люка, который
обнаружили почти сразу, возле шлюзового перехода грезового отсека. Это был
единственный люк, который располагался в полу, так что при таком положении
корабля, он оказался единственным, в который можно было войти, как в обычные
двери.
Роберт, по праву совладельца, открыл его лично. Задержавшись в проходе,
они напялили на себя скафандры. Шарниры их рукавов сгибались под другими
углами, чем у человека, боты были рассчитаны на маленький размер ступни, и в
закрытое стекло шлема упирался лоб, но в остальном все было сносно. Самое
главное, что подавался воздух для дыхания, производилась терморегуляция и
гарантировалась защита от жесткого ионизирующего излучения. Что еще было
надо? Проверив друг у друга, так ли они пристегнули шлемы, они двинулись
внутрь.
Вначале было труднее всего - передвигаться по повернутой лестнице, да
еще и в неудобном скафандре, было настоящим издевательством. После четырех
лестничных пролетов, сваренных из подернутой коррозией стальных прутьев, что
вывели любителей техники на ярус ниже грузового отсека, который и
предполагалось обойти, они попали в узкий, металлический тунель,
изготовленный из обычной трубы диаметром около полутора метров. Единственным
отличием этого прохода от трубопровода, были крошечные светильники,
прикрепленные к металлу через каждые десять метров. Света эти устройства
давали крайне мало, его не хватало на то, чтобы рассеять мрак, зато его было
вполне достаточно, чтобы сделать это место таинственным и загадочным.
- Что остановился, не нравиться место? - Услышал Роберт голос Керона у
себя в шлеме.
- Не очень, - ответил Роберт, но все же пошел первым.
Проход змеей петлял, круто огибая механизмы корабля, расположенное на
этом уровне. За каждым поворотом, Роберт ожидал всего, чего угодно.
Разыгравшееся сознание рисовало кошмарные картины, но ничего не происходило.
Нетронутая за столетия пыль устилала проход и больше ничего.
Идти пришлось гораздо дальше, чем они предполагали. Рейдер оказался
гораздо длиннее, чем думал Керон. К тому же этот постоянно петляющий
переход... Иногда Роберту казалось, что они уже свернули и идут в обратном
направлении. Казалось, что этой, покрытой блестяще-черной, защитной пленкой,
трубе не будет конца. Вдруг путь преградил правильный, круглый люк.
- Кажется пришли, - сказал Керон, отодвигая Роберта в сторону.
Он стал шарить по стенкам, в поисках панели управления, но таковой не
оказалось.
- Это же надо! - Расстроился он. - Вернемся, я этой сучке дисплей на
сторону сверну.
- Что случилось?
- Эта ... железяка не предупредила, что проход можно открыть только с
центрального поста и больше никак.
- Не возвращаться же, - возразил Роберт, - посмотри, я прихватил с
собой ключ, которым можно открыть любые двери.
Он продемонстрировал Керону свой плазмомет.
- Давай попробуем, мне то же не охота тащиться назад, да еще и лезть по
этим креслам... Так и сделали. Отошли немного назад,
Роберт занял привычное положение и прицелился.
- Слушай, - остановился он, - а если там отсек полностью залит водой?
- Ну и что, подумаешь. Мы же в скафандрах. Давай смелее. Стреляй вон
туда и туда, - показал он на место крепления массивной петли и
предполагаемого ригеля замка.
Для начала, Роберт выстрелил в центр круглого люка. Брызнул во все
стороны не успевший испариться металл. После третьего выстрела, плазма ушла
в соседний отсек, не встретив больше никакого сопротивления. По трубе еще
перекатывались быстро угасающие, стальные шарики, а Керон уже подбежал и
заглянул в темноту за люком.
- Нет там никакой воды, там сухо как в пустыне. Продолжай, не
стесняйся. Конечно, если ты хочешь сохранить свою собственность, то можешь
сходить на центральный пост, а я тебя здесь подожду.
Роберт не хотел. Ему было плевать на эту собственнось и он жестом
показал Керону, чтобы тот убрался с линии огня.
Скафандры были действительно не простыми. Как только Роберт стрелял,
стекло его шлема мгновенно темнело, защищая глаза от яркой вспышки. Судя по
огромным глазам каритов, практически лишенных век, для них было не последним
делом, чтобы световой поток всегда оставался одинаковым. Насколько Роберт
припоминал, у людей, скафандры с такими стеклами использовались только в
армиях развитых систем. Во всех остальных случаях, это был обыкновенный
светофильтр, которым можно было вручную прикрыть смотровое стекло, хотя если
поблизости, слишком ярко что-то неожиданно вспыхнет, и глаза при этом будут
открытыми, то уже можно ничего не закрывать - сетчатка глаз все равно уже
выгорела.
Стальному кругляку, преградившему проход двум любопытствующим, с лихвой
хватило пятнадцати выстрелов. Последний сорвал его с места и отбросил на
несколько метров в темное помещение. С грохотом, который давил на уши даже
через шлем, он сделал несколько оборотов, напоминая брошенную на стол монету
и успокоился.
Медленно и неохотно зажегся свет, осветив длинное, узкое помещение, на
стенах, потолке и полу которого, от труб разных диаметров, цвета и профиля,
не было свободного места.
- Почти пришли, - прокомментировал увиденное Керон, похлопав по
ближайшей трубе ладонью, затянутой в четырехпалую перчатку. - Столько труб
может быть только поблизости от реактора. Такие каморки были на всех
кораблях, на каких мне удалось побывать. Здесь собраны все задвижки и
регуляторы, воспользоваться которыми можно в самом крайнем случае - если
реактор уже не реагирует ни на какие команды из рубки управления, то можно
придушить его отсюда, вручную. Бывает, что в самом реакторном отсеке,
настолько плотная радиация, что там все светиться само по себе и очень
трудно найти добровольца, который бы согласился прогуляться по этому пеклу,
поэтому управление жизненноважными коммуникациями и выносят в отдельное
помещение.
- Слушай, а вдруг там действительно радиация? - Неуверенно спросил
Роберт, подходя к люку, за которым по словам Керона начинался реакторный
зал.
- Да брось ты, какая там может быть радиация? Система же сказала, что
только произошла разгерметизация отсека. Ни о каких повреждениях в реакторах
она даже не заикалась. Просто она не может ими управлять и все. Дай я пойду
первым.
Керон отодвинул Роберта в сторону и пошел первым. Квадратная, с
закругленными краями плита люка, встала последним барьером, перед реакторным
залом. Люк запирался в ручную и не имел никаких посторонних приводов
закрытия. В его центре имелось овальное, толстенное смотровое оконце, сквозь
которое можно было визуально наблюдать за тем, что твориться внутри. Сквозь
непроницаемое для ионизирующего излучения, помутневшее от времени стекло,
Керон осмотрел зал и не обнаружил ничего неожиданного. Оранжевый цифровой
индикатор, располагавшейся тут же на люке, жизнерадостно высвечивал цифры
действительного значения радиации, отдельно по каждому виду частиц. Керон
профессионально взглянул на активность гамма-частиц и остался доволен.
- Посмотри, всего восемьсот пятьдесят милибартов. Да здесь и без
скафандра можно гулять! Правда всего несколько минут... - Поправился Керон.
Он налег на рычаг запорного устройства. Тот неожиданно легко поддался
под его рукой.
- А здесь не все заржавело, - порадовался Керон, широко распахивая люк.
Мутные, оранжевые светильники отреагировали на открытие люка и
неохотно, с задержкой вспыхнули, осветив пространство реакторного отсека
нереальным, призрачным светом.
Роберт, стараясь не поскользнуться на трубах, подошел к Керону. Они оба
молча стояли в проеме распахнутого люка и внимательно осматривали сердце
космического корабля. Керон это делал профессионально, а Роберт в чисто
познавательных целях.
Реакторный отсек был наполовину заполнен болотной водой. Сервисная
система корабля сказала правду, на счет полученных в этом месте пробоин.
Два, из четырех реакторов были полностью скрыты под водой. Пара остальных,
намертво прикрепленных к превратившемуся в стену полу, выглядели вполне
сносно. Никаких повреждений ни в них самих, ни в подходящих к ним агрегатам
не наблюдалось.
Керон включил внешний микрофон скафандра и толкнув Роберта, сказал,
чтобы он сделал то же самое.
Все пространство шлема заполнил низкий, находящиеся на грани слышимости
монотонный гул. Шум был тихим, но казалось проникал непосредственно в мозг,
давил на сознание, пробуждая ото сна смутные переживания, прятавшиеся в
дальних и темных уголках естества.
- Все нормально, - прокомментировал услышанное Керон. - Так это и
должно работать. Надо же как делали! Судя по всему все до сих пор в полном
порядке.
Даже Роберт, который видел реакторный отсек корабля в первый раз, сразу
заметил разницу между двумя реакторами. Тот, что располагался ближе ко
входу, был на много больше по размерам своего собрата и имел гораздо более
разветвленную сеть подводных коммуникаций.
- Слушай, а почему они разные? - Не удержался от вопроса Роберт.
- Ты же слышал, что сказала система, на корабле двухуровневая цепь
энергоснабжения. Здесь установлены два типа реакторов - распада и слияния
ядер. Этот что побольше, как раз и есть реактор слияния ядер. Кстати,
удивительно дорогая, но очень дешевая в эксплуатации штука. Реакторы
располагаются здесь парно - по два каждой системы. Сейчас наверняка работают
только те два, - он указал на маленькие. Интересно, в каком состоянии те что
под водой? Нужно обязательно спуститься и осмотреть их. Мне не хочется ярко
вспыхнуть в этом голубом небе. Я думаю, что тебе то же этого не хочется.
Роберту действительно этого не хотелось. Не хотелось ему так же
спускаться под воду. Если бы его спросили, почему именно он этого не хочет
делать, то он бы ни за что не ответил, но что-то, что было сильнее его,
четко давало понять, что делать этого не следует. Судя по нерешительности, с
какой Керон переступил порог и осторожно поставил ногу, обутую в отливающий
расплавленным металлом сапог скафандра на сваренное из прутьев ограждение,
уходящей в воду лестницы, он чувствовал примерно то же самое. Чувства
чувствами, а обязанности собственника сделали свое дело и он решился
спуститься в мутную воду, надеясь что ему удастся высмотреть возможные
дефекты.
Когда он полностью перенес вес своего тела на хлипкое ограждение, весь
трапик закачался, грозя в любой момент сорваться со своих креплений.
Удивительно было, что за два столетия, которые он находился во влажной,
теплой среде, он не поржавел полностью. От раскачивающегося трапа по воде
лениво стали расходиться круги.
- Слушай, - с надеждой попросил Роберт, - а может не нужно этого
делать. И так видно, что все в порядке. Поврежден корпус и все.
- Знаешь, мне то же не хочется этого делать, но те реакторы находятся
как раз со стороны пробоин. Вполне возможно, что и им то же досталось. А
если это так и мы хотим убраться отсюда на этой железяке, необходимо
отключить поврежденные контура. Если это оставить так...
У Керона в запасе было еще несколько аргументов, за погружение и
осмотр, но он запнулся на полуслове прислушиваясь к новому, едва уловимому
звуку, которого раньше не было. Они оба прислушались. К монотонному гудению
реакторов подмешался тихий и высокий звук. Роберт долго рылся в своих
ассоциациях, пока подобрал отдаленно напоминающее понятие. Как ему
показалось, звук такой высоты и окраски мог возникать только при пропускании
сквозь что-то воды с большой скоростью.
- Ты тоже это слышишь, или мне это кажется? - Осведомился Керон.
На его лице задумчивое выражение постепенно переходило в тревожное.
- Кажется слышу. - Неуверено ответил Керон. - Я не знаю , что случилось
с этими штуками, но мне это все не нравится. - Это не реакторы. Они просто
не могут издавать подобного звука. По крайней мене, из тех, что мне
встречались до этого, не проявляли так свои неисправности.
По глянцевой, маслянистой поверхности воды, как от резкого удара,
пробежала мелкая рябь. Затем еще и еще раз, с очень короткими интервалами.
Керон нерешительно отступил назад в проем люка.
- Что же это может быть? - Задумчиво спросил он, адресуя вопрос
исключительно себе. - Там явно что-то есть, и это что-то, как мне кажется,
не простые корабельные крысы.
Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать. Во время одного из
подводных ударов, вызвавших особенно сильную рябь, над поверхностью воды
поднялося виток свернутого в кольцо змееподобного тела и тут же скрылся под
водой. В отличие от змеиного, на коже существа отсутствовала чешуя и она
имела отвратительно белый, безжизненный цвет. В диаметре тело было около
полуметра. О длине существа можно было только догадываться.
- Ничего себе червяк! - Вырвалось у Роберта.
- Что же это такое? Керон стоял как завороженный, ничего не в силах
сказать. Он мысленно благодарил провидение, всех несуществующих, по его
мнению святых и угодников, игру случая и еще только ему одному известные
силы, за то, что он не успел спуститься в воду.
Тем временем подводные удары прекратились и поверхность мгновенно
успокоилась, превратившись в зеркало, отражающее огоньки редких
светильников. В полной тишине из воды показалась морда гигантского червя.
Приподнявшись из воды на полтора метра, она неподвижно застыла. По гладкой,
отвратительной коже, тоненькими струйками стекала грязная вода. Существо
время от времени лишь растягивало свою похожую на присоску морду, с шумом
втягивая воздух.
- Смотри, - наконец пришел в себя Керон, - принюхивается. Что-то ему не
понравилось. Видишь ли, мы его потревожили. А ты знаешь, я кажется знаю с
чем мы имеем дело. Мо моему это обыкновенный фильтровщик, только непонятно
почему выросший до умопомрачительных размеров.
Роберт никогда ни о каких фильтровщиках не слышал, ему вообще сейчас
было плевать на всех фильтровщиков Вселенной. Он просто стоял и смотрел на
происходящее широко раскрытыми глазами.
- Довелось мне как то встречаться с подобным, - продолжал Керон,
нисколько не смущенный отсутствием внимания к своему рассказу, - это было
очень далеко отсюда. Они водятся в обыкновенных речках. Местные их даже
ловят и едят. Сначала жарят, а потом едят. Мне предлагали, но я не решился
попробовать. Только те, что я видел, были тонкими, как карандаши и не
превышали в длину двадцати сантиметров...
Сориентировавшись при непривычном для нее свете, тварь развернула морду
к двум людям, стоящим в широком проеме люка.
- Ты не волнуйся, - опять заговорил Керон.
Хотя он делал вид, что успокаивает Роберта, но со стороны было видно,
что прежде всего он хочет успокоить самого себя.
- Это обыкновенная форма жизни. Они питаются тем, что фильтруют воду в
которой живут. При этом им попадаются разные бактерии и мелкие ракобразные.
От этого и пошло их название. Никакого вреда они нам причинить не могут,
даже если бы и захотели. Они просто не приспособлены. Мы добыча не их
калибра. У них и зубов то нет. По сути дела, это обыкновенная кишка,
способная прокачивать сквозь себя воду.
Надо сказать, что Керон и сам был не сильно уверен в том, что сейчас
нес. Роберт это чувствовал и только сильнее сжимал свой плазмомет, давно
включенный и готовый к любым неожиданностям.
Между тем тварь определила виновников случившихся в ее логове изменений
и развернулась в сторону друзей.
- Интересно, - пробурчал Керон, - она же слепая. Унюхала наверное. И
что же она будет делать дальше?
Определив врага, глист-переросток стал набирая скорость двигаться в их
сторону. Это происходило в полной тишине. Даже не последовало всплеска воды.
На расстоянии около десяти метров от открытого люка, присоска твари будто
вывернулась наизнанку, обнажив мощные, круговые челюсти, сильно смахивающие
на дисковые пилы. Единственным их отличием было то, что они не вращались.
- Берегись! - Крикнул Роберт и выстрелил прямо в пасть чудовищу.
Выстроенные ровными кругами зубы существа с хлопком разлетелись в
разные стороны. Клочья рванной плоти с плеском падали в воду.
- Не стреляй! - Крикнул Керон так громко, что у Роберта аж зазвенело в
ушах. - В реакторном отсеке нельзя стрелять! Еще заденешь что-нибудь. Тогда
мы точно никуда отсюда не улетим.
- Я аккуратно, - успокоил его Роберт, стараясь поймать в прицел
беснующийся от боли, окровавленный обрубок, который то скрывался под водой,
то вновь появлялся над ее поверхностью.
Ярость агонии постепенно ослабевала. Изорванная голова фильтровщика еще
несколько раз показалась над водой, ударяя ею по поверхности в разных
направлениях и поднимая при этом целую тучу брызг. Инкстинктивно, подыхающее
существо старалось пригробить врага, нанесшего ему смертельную рану, но его
сокрушительные удары не находили жертвы.
- Надо же как дергается, - слегка успокоившись посочувствовал Керон. -
Больно наверно бедняге.
На последок из изорванной плазмой глотки ударила тугая струя воды,
смешанная с кровью. Давление было такое, что жуткий фонтан достал до верхней
переборки. Это было четким доказательством того что тварь погибает. Спазмы
агонии теперь докатились и до больших мышц туловища червя-переростка. Когда
тварь выдавила из себя всю воду, в ее глотке отвратительно забулькало и она
скрылась под водой.
- Наконец-то, - с облегчением произнес Роберт. - Туда тебе и дорога.
Если хочешь, можешь сходить, посмотреть, как она себя чувствует.
Керон оценил шутку. Сквозь толстое стекло шлема было видно, как его
лицо расплылось в широкой улыбке.
- Нет уж, мне что-то перехотелось. Если хочешь иди сам.
Их милую беседу прервал мощный бурун воды, как раз в том месте отсека,
где только что так долго подыхал громадный фильтровщик. Роберту подумал, что
это ему только показалось, потому, что он слышал только всплеск воды, но то
что произошло дальше развеяло все его сомнения. Вода вспенилась, будто
закипела и в свете светильников окрасилась в алый цвет. Иногда над
поверхностью показывался виток-другой отвратительных, белесых тел.
- Да тут их море, - удивился Роберт.
- А ты думал, что он сам по себе здесь взялся? Здесь их целая колония.
Удачный у них сегодня день. Хоть поедят досыта, если конечно достанется
всем.
В подтверждение слов Керона, над водой, как по команде, показалось
сразу три морды, точно такие же, как и у первой, только что пристреленной
твари. Отвратительно оскалясь, все три пасти синхронно повернулись к люку.
- А ты говорил, что у них нет глаз.
- Глаз у них действительно нет, но может они им и не нужны, может
локация какая-то или еще что-то. Все, пошли отсюда. Больше я не разрешу тебе
здесь стрелять.
Керон за руку вытянул готового стрелять Роберта из проема люка и
захлопнул его панель. Надо сказать как раз во время. Бросившемуся в атаку
фильтровщику, так и не удалось отомстить за своего сородича. Удар его морды
о люк гулко раздался по ближайшим переборкам, а на смотровом стекле люка,
остались глубокие царапины от зубов и потеки отвратительной, мутной слизи.
Друзья еще постояли несколько минут у запертого люка и наблюдали за
происходящим внутри. Сделав еще несколько попыток, сокрушить преграду, за
которой скрылись их обидчики, атаковавшие друзей фильтровщики решили больше
не терять понапрасну времени и бросились в самую гущу своих соплеменников,
надеясь и себе урвать кусок-другой от бывшего папочки или братика. Вскоре
все было кончено. Вода успокоилась и стала глянцево-блестящей.
- Все, пошли назад, - распорядился Керон.
- А что будем делать с нашими пассажирами? Может перестреляем всех, как
первого. Нужно же что-то с этим делать.
- Нет, - категорически отрезал Керон, - стрелять в реакторном отсеке я
тебе не разрешу. Это может дорого стоить нам обоим, даже если и удастся
грохнуть их всех. Ты видел, как они быстро плавают? Мы сделаем по другому.
Они пошли обратно по трубам и кабелям реакторных контуров.
Остановившись возле лежащей на переплетении кабелей крышке люка, который они
совсем недавно отстрелили со своего места, Керон остановился и задумчиво
произнес:
- Это может помешать взлету, - ткнул он ногой тяжеленный, литой блин.
Тот даже не шелохнулся. - Когда будем выравнивать корабль, крышка
сорвется со
своего места и ударит по кабелям и трубам, - он показал рукой, куда именно
прийдется удар. Нужно ее убрать отсюда, иначе она нам может все испортить.
Робота сюда прислать, что ли?
- Да он здесь сам все переломает и этому люку уже ничего не останется.
- И то верно, - согласился Керон.
- Что же тогда с ним делать?
- Давай его прихватим в том положении, в каком он сейчас находиться. И
никуда он больше не денется. Идея понравилась Керону.
- Да, а ты умеешь это делать?
- Я вырос среди железа, - невозмутимо сказал Роберт, - к тому же среди
старого железа, которое постоянно приходилось приваривать и скреплять, чтобы
оно не рассыпалось окончательно.
- Давай попробуем, только аккуратно. Если ты заденешь хоть один из
кабелей, то уже никто никуда не полетит.
- Я постараюсь, пообещал Роберт, - показывая Керону куда он должен
отойти, чтобы не мешать.
Роберту было удивительно, насколько быстро его друг освобождается от
стрессового состояния. У него до сих пор перед глазами стояли отвратительные
пасти пассажиров этого корабля, а сердце колотилось с такой скоростью, что
ему бы никогда не пришла бы в голову мысль о каком-то там незакрепленном
люке, который может сорваться со своего места и повредить бронированные
кабели и высокопрочные коммуникации.
Пристроившись со стороны, где люк одной своей кромкой лежал на
металлической переборке, Роберт выставил минимальную мощность своего
плазмомета и приступил к работе. Короткими, но частыми вспышками голубоватой
плазмы, он разогрел часть люка и область переборки. Шлем скафандра, как
нельзя лучше подходил для этой работы . Едва загоралась очередная вспышка,
как его стекло тут же темнело, заботливо предохраняя сетчатку глаз. Наложив
шов в этом месте, Роберт противоположную сторону люка закрепил на стойке,
роль которой прекрасно выполнил универсальный инструмент, что-то вроде
кусачек, болтавшихся до этого на поясе его скафандра.
- Все, - сказал он осматривая еще рубиновые, дымящиеся швы, - будет
держаться, если конечно не будешь резко брать из стороны в сторону.
- Молодец, - похвалил его Керон. - Классно получилось, особенно с этим
инструментом. Пошли обратно. Я кое-что придумал для наших случайных
пассажиров. Я их сейчас мигом выкурю оттуда.
- Интересно, откуда они взялись. Сколько мы бродили по этому проклятому
болоту, нам ни разу не попадалось на глаза ничего похожего. Я не думаю,
чтобы эти твари, будь они в здешних болотах, отказались от такой добычи, как
мы с тобой.
Они шли обратно гулким обводным коридором. Дорога назад им казалась
короче и легче, как это и всегда бывает, когда возвращаешься.
- Откуда они взялись, я действительно не знаю, и не думаю, чтобы тебе
кто-то сходу ответил на этот вопрос. Может они прибыли сюда вместе с этим
рейдером, может вывелись из какой-то местной формы. Одно я знаю наверняка -
вода, которой затоплен реакторный отсек на протяжении двух столетий была
гораздо теплее, чем та, которой наполнено это болото, к тому же ее
температура не зависела от погоды и сезонных циклов, но решающую роль во
всем этом безобразии, скорее всего сыграла радиация. Восемьсот пятьдесят
миллибартов - это не шутка. Человеку без скафандра достаточно пятнадцати
минут в таких условиях, чтобы у него больше не осталось на что надеяться.
Остаток пути проделали молча. Каждый думал о своем и поддерживать
разговор не хотелось. На Роберта вдруг накатилась жуткая усталость - брал
свое стресс полученный в реакторном отсеке. Керон напротив, выглядел бодро и
уверенно. В его голове прокручивался гениальный, по его мнению, план,
заставив замолчать эмоции, если конечно таковые были.
Оказавшись в центральном проходе корабля, Роберт тут же отправился
спать, а Керон, по хозяйски заперев за собой люк, на центральный пост.
Уже лежа, Роберт слышал, как тот зверски выругался, видимо едва не
сорвавшись вниз с вращающегося, как живое, кресла. Затем без перехода, он
принялся срывать свою злость на крутившемся около рубки робота. Надо
сказать, что одетая в пластиковый корпус железяка узнала о себе много
интересного. Когда Керон слегка успокоился, Роберт крикнул:
- Керон, ты живой.
- А ты не слышишь?! - Вопросом на вопрос ответил он.
Последнее, о чем подумал Роберт, когда засыпал, день сейчас или ночь.
Взглянув на светившиеся над входом салатовые цифры индикатора корабельных
часов, он с удивлением обнаружил непривычное для себя сочетание цифр. На
индикаторе значилось 41:02.
"Что-то испортилось, или у этих каритов действительно непривычное
представление о времени, если не забуду, надо будет обязательно спросить об
этом у Керона", - подумал он и забылся тяжелым сном.
Ему снились кошмары. Отвратительные порождения пекла гоняли его по
своей вотчине намереваясь сожрать. Но перед этим, видимо желая как следует
приправить адреналином свой ужин, они старались во всю, а надо сказать,
чего-чего, а страху нагнать они умели. Везде, куда бы не бежал Роберт, везде
его преследовал низкий, басовитый гул, от которого казалось вот-вот сойдешь
с ума. Время от времени он слышал далекие удары. Он был точно уверен, что
именно таким образом наступает конец для таких же загнанных жертв, как и он
сам.
Он мог бежать, он бежал, но убежать ему никак не удавалось. Он видел
преграды на своем пути, как мог пробирался сквозь них, но выбраться не
получалось. Он чувствовал себя загнанным в угол, из которого больше не было
выхода. Он не знал только, что для того, чтобы все прекратилось, ему нужно
было только проснуться.

Глава 8. Погоня.

Вдруг все кончилось.
Роберт еще не веря в свою удачу, медленно открыл глаза и ничего не
понимающим взглядом обвел нависшие над ним операционные столы и массивные
шкафы навсегда замолчавшей, диагностической аппаратуры. Сознание того, кто
он, где он и что с ним происходит медленно возвращалось. Надо сказать, что
особого облегчения он от этого не испытал.
Кошмарные видения унеслись прочь, оставив в пробуждающемся сознании
лишь смутное ощущение тревоги. Одна единственная деталь сна не спешила
пропадать, а смело перешла в мир реальности. Это был этот противный гул.
Казалось, все напряженные до предела нервы, вибрируют в такт этому звуку.
Роберт тряхнул головой, но ничего не изменилось. Он со стоном встал,
повиснув на руках спрыгнул в центральный коридор. По затекшим во время сна
ногам резануло острой болью. Без особого энтузиазма он направился к
центральному посту этого погребенного в отложениях торфа, стального склепа.
Входной люк был распахнут настежь. В помещении рубки непривычно ярко
сиял свет. Издалека был слышен голос Керона. Тот, грубо фальшивя,
торжественно напевал какой-то бравурный марш. Прислушавшись, Роберт с трудом
опознал в нем гимн вооруженных сил быстрого реагирования. В нем говорилось о
том, какие молодцы эти простые ребята, которые стремительно спускаясь с
небес, несут всем страждущим свободу, всем обиженным надежду, а всем
негодяям заслуженное возмездие.
У Керона было прекрасное настроение и видимо что именно петь, для него
не имело большого значения.
- Откуда это ты знаешь этот марш? - Спросил Роберт плохо слушающимся со
сна голосом.
Керон развернулся, насколько позволяла стойка кресла, на которой он
сидел и расплылся в довольной улыбке.
- Я его выучил на челноке таможенного департамента, когда меня везли в
этот "рай". На понятном мне языке там проигрывали всего несколько песен, в
том числе и эту. Вот и выучил.
- Я вижу у нас были одинаковые учителя, - пробурчал Роберт и в
доказательство прочел две следующие рифмованные строки.
- Ничего себе! - Удивился Керон. - Оказывается у нас с тобой гораздо
больше общего, чем я думал с самого начала. Лезь сюда, если конечно ты уже
полностью проснулся, я тебе кое-что покажу.
Роберт с ужасом вспомнил как это приходиться делать, но полез. В рубке
бывшими хозяевами уже и не пахло. Все помещение сверкало, как новая монетка.
В воздухе стоял едва уловимый аромат, оставшийся после влажной уборки
помещения. Виновник всего этого, скромный робот, висел неподвижно на стоящем
вертикально полу у ног Керона и всем своим видом выражал подобострастие и
покорность, если только можно было применить эти понятия к созданному
искусственно механизму. Внушения Керона не оказались простой тратой сил.
- А где эти мумии? - Спросил Роберт перебираясь с кресла на кресло.
- Я их отправил в систему утилизации отходов, - четко, по солдатски
доложил робот.
- Молодец, - похвалил его Роберт, не зная зачем он это делает и приятна
ли будет этому набору деталей его похвала. Оказалось приятной, покрытая
пластиком лепешка вспыхнула несколько раз элементом подсветки, расположенном
возле фоточувствительного элемента и с жужжанием заерзала из стороны в
сторону.
- То же мне, встретил собрата по разуму, - откомментировал умильную
сцену Керон, - советую не обманываться на счет его разумности. Это только
программа и ржавое железо. Правда программа сделана толково, очень толково,
для такого устройства. Лучше посмотри, что получилось.
Он показал на центральный экран пилотского пульта, забитый столбцами
цифр и умными графиками. На двух боковых экранах отображалась примерно та же
картина, лишь символы были поменьше. Роберт присмотрелся. Разноцветные линии
графиков медленно меняли свою кривизну и выглядели на стереоэкране, как
живые. Будто зависшие в воздухе перед черным как ночь, стеклом экрана
столбцы цифр постоянно менялись, ни на секунду не оставаясь без изменений. В
левом верхнем уголке, высвечивался выбранный Кероном в прошлый раз
зрительный образ системы. Лицо ослепительной блондинки выражало смертную
скуку - ее не замечали, она была не нужна.
- И что же все это значит?
- Как что?! - Возмутился Керон. - Это же показатели активности в
реакторах. Смотри вот эта группа графиков - правый реактор синтеза, вот эта
- левый.
- Как две одинаковые картинки.
- Так и должно быть, они же работают вместе. Выполняют роль одного, так
сказать, но то, что они разнесены, повышает живучесть системы в целом и к
тому же, по весу получается меньше, хотя этого, если честно, я не понимаю.
- А что с другой парой?
- Я их протестировал, как сумел, и оказалось, что они почти не
загружены, к тому же, у первого серьезные проблемы с контуром охлаждения.
Это как раз именно тот, который сейчас затоплен водой. Он и грел воду для
этих тварей. Я так понял, что их и использовали только как резервный
источник энергии. Что ты хочешь, топливо для таких реакторов не всем по
карману. Казалось бы примитив, примитив, а тяжелые элементы, запакованные в
красивые и безопасные контейнеры, просто так не валяются.
Зато реакторы слияния ядер, вот это вещь! Ты знаешь, что они работают
точно так же, как работают звезды?
- Спасибо, буду знать, - пообещал Роберт.
- Что будем делать с нашими пассажирами?
Керон расплылся в широкой улыбке.
- Там уже нечего делать, разве что пойти, поесть знатной ухи. Навар
неверное... - Мечтательно протянул он. Роберта чуть не вырвало, так живо он
вспомнил происходившее несколько часов назад. - Ну, ну, не расстраивайся. Я
же тебе сказал, что там больше никого нет. Скорее всего никому из этих
тварей выбраться выбраться не удалось, Даже если они и очень этого хотели.
- Что ты сделал? - Я же сказал. Сварил я их, безжалостно и живьем.
Можешь пойти посмотреть. Запустил реакторы и временно отключил им
охлаждение. Правда пришлось немного повозиться, система никак не давала
этого сделать, но мне удалось ее обмануть, - он некультурно показал пальцем
на экран.
Выражение на лице блондинки со скучающего, сменилось ни обиженное.
Система внимательно следила за разговором и реагировала соответствующе.
Правда почему она молчала, по началу такая разговорчивая девушка, для
Роберта так и осталось загадкой.
"Обиделась наверно" - решил он для себя и не стал больше заострять
внимание на этом вопросе.
- А я думаю, - догадался Роберт, - что за ерунда мне снилась все это
время, шум, грохот. Что, было слышно даже сюда?
- Да, я немного переборщил. Там наверно вода вскипела в одно мгновение.
Из болота скорее всего повалил столб пара. Если это кто-то видел с орбиты,
то наверное уже сделал вывод о сейсмической активности в этом районе, если
конечно же кому-то до этого было дело.
Керон на мгновение замолк, а потом продолжил.
- Живучие оказались, сволочи. Минут пять бесновались, а потом
успокоились. Если кому-то из них удалось вырваться через пробоины, то я себе
представляю, как им сейчас холодно в этом болоте. Ну хватит об этом. Одна
проблема решена. Сейчас следующий этап. Уже около двух часов я занимаюсь
тем, что пытаюсь выяснить насколько надежны оставшиеся реакторы.
- Но они же работают, - возразил Роберт.
- Работать, то они работают, но я не могу их испытать на рабочей
мощности. Реактор - это такая штука, которая без нагрузки работать не может.
Проблема состоит в том, что нужно же куда-то девать вырабатываемую мощность.
Просто так в карман ее не положеш, она должна тут же быть употреблена на
что-то.
- А как же они сейчас работают?
- Всего на две сотых процента от расчетной мощности, видишь, как ярко
пылают светильники и громко работает система регенерации воздуха?
- Меня этот гул преследует с самого сна, - пожаловался Роберт, но Керон
не обратил на жалобу никакого внимания.
- Вот сижу, наблюдаю за режимами работы, - продолжал он, - вроде все
более-менее стабильно. Оба неплохо реагируют на регулировки. Пока все
складывается в нашу пользу. Правду же мы будем знать только тогда, когда
попытаемся взлететь на этом сарае.
- А генераторы полей в порядке? - Показал эрудицию Роберт.
- Все тесты проходят, - как пилоту-напарнику ответил Керон, - но как
показывает опыт, это еще ничего не значит. Все будет ясно только тогда,
когда на устройства будет подана мощность. Все под большим вопросом, но
шансы у нас есть, - подитожил он.
Роберт достал из-за пазухи упаковку с пайком и поделив ее, протянул
половину Керону. Тот не говоря ни слова взял и принялся машинально жевать.
Робот уборщик, который то же вел себя тихо и незаметно, сорвался со своего
места и съехав вниз стал педантично засасывать в свои потроха крошки,
посыпавшиеся с верху. Все происходило тихо, без привычной болтовни и
ворчания. На удивленный взгляд Роберта, Керон небрежно бросил:
- Пришлось провести воспитательную работу.
Уважительный взгляд Роберта сказал все лучше любых слов. Керон задрал
подбородок и продемонстрировал, как он умеет гордиться, но это продолжалось
всего несколько мгновений, потому, что кривая одного из графиков на экране,
норовисто выгнулась и стала еще кривее, блондинка в углу монитора скорчила
издевательскую рожицу, а все это осенил своим алым цветом транспорант:
"ОПАСНЫЙ РЕЖИМ ЭКСПЛУАТАЦИИ!".
Керон пощелкав клавишами исправил положение и вернул все на свои места.
- Так то лучше, - пригрозил он непонятно кому и уже обращаясь к Роберту
продолжил, - нужно дать понять этому железу, чего от него хотят, дать ему
время свыкнуться с мыслью, что никуда ему от нас не деться.
Роберта всегда поражало отношение Керона к неживым порождениям
человеческих рук, пусть даже очень высокотехнологическим, как к одушевленным
существам. Впрочем, с другой стороны, если прожить приличный кусок своей
жизни среди этого самого "железа", то наверняка можно было заговорить как с
равным, с обыкновенным светильником или с запорным рычагом люка. Такие мысли
отразились на его лице ироничной улыбкой.
- Чего улыбаешься? - Осведомился Керон. - Смотри, если реакторная
спарка станет выдергиваться, регулируй скорость реакции вот этими клавишами.
Вот эти три увеличивают подачу топлива в зону реакции, эти две, смотри,
наоборот тормозят реакцию. Видишь? Ничего сложного. Попробуй.
Роберт устроился на подлокотнике рядом с Кероном и попробовал немного
поуправлять смертельно-опасной штукой. Кривые, отображающие процессы слияния
ядер плавно ползли по центральному экрану, послушно повинуясь легкому
прикосновению пальцев к клавишам.
- Видишь, ничего сложного в этом нет. Самое главное - быть
внимательным. Ты тут пока порули, а я пойду немного посплю. Через пару часов
пришлешь этого полотера, чтобы он меня разбудил. Я тебя сменю. И последнее -
постарайся постоянно смотреть на экран, я хочу еще раз проснуться в своей
жизни.
Инструктаж был окончен и Керон со стоном переставляя затекшие ноги
полез по креслам к выходу.
- Слушай, - встрепенулся Роберт, вдруг поняв какую опасную штуку от
него требуют, - а если они перестанут меня слушаться, что мне тогда делать.
- Ах да, - с безразличием на лице повернулся Керон, - тогда нажми вон
на ту кнопку, которая прикрыта прозрачной крышкой, там, слева от клавиатуры.
Видишь?
- Вижу, - нашел продолговатую кнопку Роберт, изготовленную почему-то из
светло-фиолетовой пластмассы.
- Ну вот, ее и нажмешь. Она глушит все реакторы. Замочек я сломал и
предохранительная панель свободно открывается. Но нажимать ее следует только
в самом крайнем случае, иначе можно испортить и уже ничто, никогда не
заведется - ударный режим эксплуатации.
Последние умные слова он уже говорил из коридора. Роберт сосредоточенно
уставился на три разноцветные кривые, прикидывая, велико ли расстояние до
критического значения. На экране это оно было немногим меньше половины
активности. Хотя линии графиков слегка подрагивали, но не спешили резко
бросаться в одну или другую сторону и это немного успокоило Роберта. Он
постарался представить в понятном для себя виде, что же именно происходит в
активных зонах реакторов, и даже потратил на это около пятнадцати минут, но
это ему не удалось. В его мозгу вертелась фраза: "слияние ядер", а перед
глазами стояла ослепительно яркая плазма - как он представлял себе этот
процесс основываясь на своем жизненном опыте, но цельной, а самое главное,
понятной, картины не получалось. Самый большой пробел в его представлениях
заключался в том, что он даже приблизительно не знал условий, при которых
возможно возникновение и устойчивое поддержание подобных реакций.
Из грусти о своей технической безграмотности Роберта вывел замешанный
на похотце женский голос:
- Ты что, так и будешь сидеть и ничего не сделаешь?
- Что? - Не понял Роберт, сбитый с толку двусмысленностью поставленного
вопроса и тоном, с каким он был задан.
Но тут же обнаружил, что желтая линия на графике, сильно искривившись,
приблизилась к четко очерченной границе критический перегрузки. Она сразу
пошла вниз, как только он коснулся соответствующего клавиша.
- То же мне хозяин называется, - посетовала система.
- Заткнись пожалуйста, - очень культурно посоветовал Роберт. Девушка на
экране очень реально закусила нижнюю губку и метнула в Роберта испепеляющий
взгляд, но больше ничего не сказала - слово хозяина, пусть и не очень
ласковое, все равно оставалось для нее законом. Можно было только снять
шляпу перед мастерством программистов компании, изготовивших этот
программный продукт.
Больше за время импровизированного дежурства Роберта ничего подобного
не случилось. Техника работала устойчиво. Отсутствие сбоев в работе удивило
даже вернувшегося посвежевшим Керона, который авторитетно определил
единственный за дежурство сбой, научным словом "фигня".
Заняв место на нагретой Робертом стойке кресла, он с новыми силами
взялся за стоящий вертикально пульт.
- Ты представляешь, что делаешь, - без особой надежды спросил Роберт.
- Не только представляю, но и делаю, - ответил Керон, листая экран, за
экраном, пытаясь найти только ему ведомую страницу. - Ну наконец, - сообщил
он, уставившись в разноцветное переплетение диаграмм. - Похоже, что все
нормально. Даже удивительно, что такое может быть. Сказать бы такое
какому-то технику, с самой паршивой взлетки, где прибывающим кораблям
никогда не делают даже осмотра, так даже он не поверит, что подбитый рейдер
может пролежать в болоте две сотни лет и сохраниться в таком прекрасном
состоянии.
- Что ты собираешься делать дальше?
- Насколько я себе представляю, ничто нам больше не мешает попытаться
взлететь. Если ты не возражаешь, то именно это мы и сделаем.
Роберт сделал вид, что задумался. Пробовать взлететь в этом старом
гробу было страшновато, не менее страшно было никогда больше не взлететь.
Керон терпеливо ждал ответа и не торопил друга.
- Давай попробуем, - наконец согласился Роберт.
- Если у нас не получится, то хоть мучиться мы будем не долго.
- Вот это правильно, - похвалил Керон. - Пробовать надо всегда, а
получиться или не получиться - это уже дело десятое. Вообще на одну удачу,
приходиться десять тысяч неудач, но это никогда не должно останавливать.
Количество неудач, которые приходятся на одну удачу несколько
расстроило Роберта, но делать было нечего. Он уже согласился и теперь можно
было расчитывать на то, что это тот самый тысяча первый случай.
- Когда будем пробовать? - Насколько я себе представляю, сейчас на
верху раннее утро, но я могу ошибаться и поэтому предлагаю еще подождать
несколько часов, чтобы наверняка застать светлое время суток.
- А какая разница, день или ночь? Мне наоборот кажется, что ночью у нас
гораздо больше шансов остаться незамеченными.
- Я бы на это не сильно надеялся. У тех, кто контролирует эту
территорию, наверняка нет никакого деления на день и ночь. Просто нам будет
легче ориентироваться. Хотя бы будем видеть во что врезались, - пошутил
Керон, но ожидаемого действия на Роберта шутка не произвела. - Да брось ты
нервничать. - Посоветовал он. - Все, что будет зависеть от нас, мы сделаем.
Над покрытыми одеялом тумана джунглями, величественно поднимался
похожий на яичный желток Кармант. Из необычно плотного тумана тянулись к
медленно просветляющимся небесам величественные деревья. Казалось, что
вечнозеленый лес растет прямо на облаках, до того заботливо природа укрыла
под утро свои владения. Ветер был занят своими делами в каком-то другом
месте и поэтому отсутствовал. Стояла тишина, как после сотворения мира,
когда Создатель любовался на свою работу и ничто не мешало ему это делать.
Где-то высоко в густой кроне исполинского дерева встрепенулась ото сна птица
и издав истошный крик, тут же смолкла, в страхе нечаянно разрушить
воцарившуюся на несколько минут полную гармонию в этом затерянном уголке
Вселенной.
Издалека, то ли с недостижимых, чисто-бирюзовых небес, то ли из
казиматов здешнего пекла, послышался едва уловимый рокот. Звук был настолько
слаб, и к тому же его частота находилась на грани слышимости, что если бы
здесь нашелся посторонний наблюдатель, то он бы толком и не определил, что
же именно происходит. Но судя по всему такового не было и непонятное явление
переживало только едва отошедшее от сна и утомленное ночной охотой зверье.
Едва уловимый рокот, казавшийся дыханием самой планеты, постепенно стал
повышаться и плавно пополз все выше и выше, с легкостью преодолевая октаву
за октавой. По мере того, как росла его частота, увеличивалась и мощность.
Когда шум достиг отметки в три килогерца, не заметить, что что-то происходит
могли только твари начисто лишенные слуха, а шум все усиливался и повышался.
Над пеленой тумана, клубящегося над поверхностью бескрайних болот,
показалось что-то инородное, чужое для этого мира, находящееся так далеко,
что даже представить это расстояние можно было с большим трудом. По черной,
покрытой тянучей грязью, стали, стекали мутные струи болотной воды. Это был
левый борт рейдера. Стальная громадина, как порождение кошмара, медленно
вылезала из своей могилы, возвышаясь над покровом тумана все выше и выше.
Грубые сварные швы и отсутствие во многих местах пластин теплоизоляции, ясно
давали понять, что это некогда была рабочая лошадь, а не престижная вещь,
которой можно поразить честолюбие ближних. Вид этого аппарата мог вызвать
только грубое чувство решимости обреченного, ничего общего не имеющие с
хвастовством и завистью.
Когда корпус, походивший на непривычно толстое, большущее крыло,
поднялся над туманом метров на двадцать, не нарушив при этом его структуры,
он вдруг потерял равновесие. Многотонная глыба железа рухнула на бок, легко,
как щепки, ломая по дороге вековые деревья. От оглушительного удара об воду
поднялся фонтан брызг, ударивший выше верхушек деревьев, а у местных
болотных обитателей от удара, у всех, как одного заболела голова и на трое
суток пропал аппетит. Как только рейдер ударил левой частью своего корпуса
об воду, все окрестности залил оглушительный вой, находящейся до этого под
водой силовой установки корабля. Туман мигом сдуло струями рулежных
двигателей, будто его выключили. От колышащегося из стороны в сторону
рейдера, зависшего в нескольких метрах от поверхности воды по чаще во все
стороны расходились широкие волны. Заросли будто била дрожь, проверяя,
крепко ли держаться на своих местах листочки и веточки.
С треугольного, корпуса корабля, достигавшего в длину не меньше двухсот
пятидесяти метров, окутанного пеленой мелко взбитой реактивными струями
воды, большими кусками отслаивалась и падала в воду откладывавшаяся веками
грязь, обнажая почерневший, видимо изрядно перегретый бывшими владельцами
корпус. Как ни странно, даже следа коррозии не было заметно на составляющих
его пластинах. Создатели этого чуда постарались на славу, не зря Керон так
высоко отзывался об этом типе кораблей. По крайней мене с наружи, рейдер
выглядел вполне прилично, если не считать то, что все мелкие выступающие
детали были скрыты грязью, а сам корабль выглядел так, будто его только что
подвергли жестокому испытанию, по требованию заказчика, не доверяющего
никому, кроме своих глаз.
По правому борту, почти у самого днища, из трех полутораметровых
пробоин тугими потоками вытекала вода. На мгновенье одну из пробоин
перекрыло что-то розоватое, а затем полетело в низ и ударившись о
поверхность воды разлетелось на куски. Керон бы сильно порадовался, увидев
как хорошо протушились так напугавшие их, неожиданные пассажиры.
С минуту рейдер висел на месте, лишь слегка разворачиваясь вокруг своей
вертикальной оси. Затем сильно качнув влево, он с трудом перевалился на
правый борт, да так и пошел в этом направлении, выворачивая с корнем
деревья, впрочем не встречая при этом никакого сопротивления.
- Держи его ровно! - Кричал Роберт, отчаянно жестикулируя при этом
руками, показывая как именно это следует делать.
- Да я держу, держу, - только отмахивался Керон, всецело поглощенный
показаниями мониторов, на которых переплелись показания реакторной
активности, столбцы мощности силовых установок и показания радаров.
Его рука едва подрагивала на рукоятке ручного управления кораблем и
почти не двигалась.
- Останови его на месте, - не унимался Роберт. - Мы сейчас начертим в
этих джунглях такую длинную и широкую полосу, что с орбиты ее нельзя будет
не заметить.
- Не могу я его сразу остановить. Если я сейчас резко качну его в лево,
то груз опять сдвинется и нас понесет в другую сторону. У нас же на борту
буровое оборудование и целые нефтеперегонный комплекс с пластмассовой
фабрикой в придачу. И все это болтается просто так по грузовому отсеку. Ты
же сам видел, сколько там было сорванных со своих мест контейнеров, а после
нашего взлета их стало еще больше. Если бы груз был хорошо закреплен, то
было бы намного проще.
- Слушай, как ты думаешь, далеко тот архипелаг, с которого приходит
катер с товарами в Вольный город? - Спросил Роберт.
- А зачем он тебе нужен?
- Как зачем, туда же приходят космические
челноки, может и нам удастся воспользоваться этим.
- Ну ты даешь! - Изумился Керон. - Ты сидишь в кресле второго пилота
настоящего космического рейдера, заметь, своего рейдера, и мечтаешь о месте
на челноке, непонятно на каких условиях. И еще неизвестно, что по этому
поводу думают те, кто заправляет всем этим бизнесом.
- Ты что хочешь подняться на орбиту на этой старой развалине?
- Не только на орбиту. Я собираюсь на ней вообще убраться отсюда. И
если хочешь знать, не такой уж он и старый. Мне доводилось путешествовать и
на более древних конструкциях.
- Да, но за ними следили, ремонтировали и они не лежали в болоте по
несколько веков. Ты его даже поднять не можешь высоко. Завис в десяти метрах
от поверхности и радуешься.
- Все он может, - уверено отмахнулся Керон, - а подниматься над
джунглями я не хочу чтобы нас не засекли радары, прежде, чем я пойму, как
этой штукой управлять.
- Ты первый раз управляешь таким кораблем?!
- А что, я разве говорил тебе, что был хозяином или пилотом такого
корабля? Я говорил, что просто летал на таком корабле, но ты не беспокойся,
они все одинаковые, почти...
Рейдер сильно круто клюнул носом, при этом кабина глубоко ушла в
болотную воду, а во все стороны, далеко полетели брызги. Керон рванул
рукоятку на себя и выровнял аппарат.
- Ну вот, теперь хоть что-то видно, - показал он пальцем на вымытые от
грязи толстенные стеклоблоки с таким видом, будто специально сделал этот
трюк, чтобы помыть остекление центрального поста. - Я еще немного
потренеруюсь и рванем отсюда подальше.
Роберт ничего не ответил. Он только потуже затянул на своей грудной
клетке пристежные ремни и решил не мешать тонкому таинству тренировки.

Третья база Люиса.

В обширной комнате, глубокого, бетонированного бункера за одним
единственным, огромным, как взлетно-посадочная площадка столом, сидел
чрезмерно упитанный майор и сосредоточенно доедал свой четвертый бутерброд.
На столе, прямо на свежих картах орбитальной разведки, лежала половинка
белого, свежайшего батона, выпеченного из натуральной муки высшего качества
и приличный ломоть хорошо прокопченного, розоватого мяса. Хайнс Парн, а
лощенного майора звали именно так, любил поесть и всегда с удовольствием это
делал. Усмирить такое количество плоти, каким обладал Хайнс уже не
представлялось возможным и он уже давно смирился с ее постоянными
требованиями, потакая ее малейшему капризу. Из оставшихся на столе
продуктов, бутербродов можно было соорудить еще много. День обещал быть
обыденно-приятным, как и большинство остальных.
Вдруг, неожиданно сухо щелкнули стопорные запоры единственной в
помещении, бронированной двери. Хайнс, пораженный такой наглостью, поднял
удивленные глаза на медленно отходившую, по металлическим направляющим
дверь. Никому из подчиненных не позволялось тревожить своего начальника во
время, когда он изучал свежие снимки с орбиты.
На пороге появился перепуганный на смерть сержант, с криво оторванным
клочком бумаги в дрожащей руке. Его болезненно-худое, желтое лицо, уже давно
требовало бритвы и заботы врача-диетолога.
- Прошу прощения, господин майор, - дрожащим голосом начал сержант, но
тут же осекся под тяжелеющим прямо на глазах взглядом майора.
Тот размеренно прожевал только что откушенный кусок, со знанием дела
проглотил и прочистив глотку заорал непривычно тонким, для своей комплекции
голоском.
- Что вы себе позволяете?! Совсем распустились!.. Всех отправлю на
контракты! Зажрались тут, понимаешь!
Лицо сержанта из болезненно-желтого, мгновенно стало
безжизненно-пепельным. Было видно, что он ужасно жалеет, что потревожил
своего командира и этого больше никогда не повториться. Майор неожиданно
резко выскочил из своего глубокого кресла и сильно размахнувшись, подтвердил
свои слова размашистым ударом по столу. Сержанту стало совсем худо. Он
мысленно попрощался с жизнью, живо представив себя с тяжеленным автоматом в
руках, в глубоком тылу неприятеля, где каждый куст несет таит смерть и все
стволы нацелены именно в твою спину.
Покончив с формальностями, которыми, как искренне полагал майор, Хайнс
никогда не следовало принебрегать, он перешел к делу:
- Что случилось? - Спросил он, при этом его лицо приобрело выражение
отдаленно напоминающее человеческое.
Не очень веря в свою счастливую звезду, сержант не отойдя еще как
следует от перепуга попытался доложить еще раз, но это ему далось
невероятным напряжением воли:
- Господин майор, - начал он борясь с непонятно откуда взявшейся
икотой, - пять минут назад системы слежения обнаружили в контролируемом нами
районе неопознанный корабль. Судя по размерам, корабль не боевой. Скорее
всего какой-то транспортник. На запросы не отвечает.
- Где это? - Осведомился майор.
Сержант с готовностью назвал квадрат, до боли мечтая о том времени,
когда он не будет самым молодым в своей смене.
- Это же совсем рядом с площадями этих наркоманов. Хайнс имел в виду
обширные плантации наркопроизводителей, которых на базе недолюбливали, но
поделать с таким положением вещей ничего не могли.
- Точно, их аппарат, - более уверено добавил майор после паузы,
необходимой для того, чтобы его зажиревшие мозги смогли сделать очередные
несколько тактов.
- Нет это не они, - с отчаянной дерзостью разрушил доходяга сержант
авторитетное мнение. - Мы сразу с ними связались, но они говорят, что
аппарат им не принадлежит и они никого сегодня не ждут.
- Что они там делают?
- Вы не поверите, ломают свои кораблем джунгли.
- Ну кто еще может ломать своим кораблем джунгли? Да врут они все, -
цеплялся за свою выстраданную теорию майор. - Знаем мы этих наркоманов -
надышаться там своим дерьмом, а потом делают всякие глупости и ничего толком
объяснить не могут.
- Это точно не они, - возразил сержант, но уже не так уверено. - С
остальными соседями связывались? Что они говорят? - Никто ничего не знает.
- Везет же мне на всякие пакости, - пожалел себя Хайнс. - Поднимайте
штурмовики, пусть отправят этого гада обратно туда, откуда он здесь взялся,
а еще лучше, пусть его больше вообще не будет.
Два раза сержанту повторять не нужно было. Он так быстро освободил
помещение, что аж тонкий пластик карт зашелестел на столе.
Майор расстегнул верхние пуговицы на своем шикарном мундире и
помассировал себе широкий, как у быка затылок. Немного успокоившись, он
опять плюхнулся в свое кресло и широким, большим штыком мастерски соорудил
себе еще один бутерброд.
Шесть человек со шлемами в руках, одетые в противоперегрузочные
костюмы, бежали к ангарам через взлетно-посадочное поле, на ходу застегивая
оставшиеся застежки на своей специфической одежде.
- Если это опять учебная тревога, то я им сделаю, - пообещал самый
старший с виду пилот.
Кого именно касалось это обещание, и что конкретно предполагалось
сделать он не уточнил. Бежавшие рядом с ним два пилота, видимо члены одного
экипажа, только ехидно улыбнулись, не сомневаясь в намерениях своего
командира.
- Смотри, чтобы не было как в прошлый раз, - предупредил своего
напарника командир другого экипажа. - Нельзя же так откровенно подрезать...
- Надо же как-то развлекаться, - не определенно отшутился командир
первого экипажа. - Взлет через четыре минуты. Да, не забудь, ты Принт как
всегда ведомый. Все.
Два экипажа пилотов разделились и вбежали каждый в свой ангар. Через
полторы минуты со свистом запустились двигатели и две хищные, вооруженные до
зубов машины, синхронно вырулили из своих берлог на взлетку. Как и было
сказано, точно через четыре минуты, они без разбега снялись с места и
заложив крутой разворот, почти вертикально ушли в безоблачные, нереально
голубые небеса. Еще несколько секунд можно было наблюдать их стремительно
удаляющиеся силуэты, но вскоре, только два белоснежных следа
сконденсировавшейся влаги, свидетельствовали о том, что машины пошли на
задание.

- Все, вроде бы разобрался, - сообщил Керон, повышая мощность на выходе
реакторов.
Генераторы антигравитационных полей дружно взвыли, с легкостью
подбрасывая массивный корабль над поверхностью планеты. Древний старичок с
легкостью поднимался все выше и выше, находясь при этом в горизонтальном
положении.
Керон запустил планетарно-маршевую установку рейдера, слегка при этом
переборщив. Роберту на грудь опустилась невероятная тяжесть, глубоко вдавив
его в пилотское кресло.
- Ты полегче, - простонал он, но Керону было не до него.
- Ничего себе, - восхитился он неожиданной резвости корабля. - Маршевая
установка в превосходном состоянии. Только бы выбраться на орбиту.
Рейдер быстро набирал скорость, оставляя за собой непривычно темный
след в атмосфере - в тонкую черту инверсионного следа, подмешивалась
сдуваемая с рейдера пыль, в которую превращалась грязь, на быстро
прогревающейся стали корпуса.
У Керона было превосходное настроение. Он даже несколько раз выкрикнул
что-то воинственное. Под брюхом рейдера кончились непролазные заросли
заболоченных джунглей и понеслись бирюзовые волны спокойного моря.
Достаточно было нескольких слов системы, чтобы от этого настроения не
осталось и следа:
- Капитан, - пробубнила необычно встревоженная барышня, - встречным,
нашему курсу, на большой скорости движутся две боевые машины. Наши курсы
пересекутся через три с половиной минуты. Попробуйте изменить курс, может мы
их и не интересуем и это всего лишь совпадение.
Керон мигом рванул рукоятку вправо, заложив немыслимо крутой вираж, при
наличии большой массы незакрепленного груза в грузовом отсеке. Рейдер сильно
качнуло в сторону и Керону пришлось продемонстрировать все свое мастерство,
чтобы выровнять корабль на новом курсе.
- Ну что там? - Ничего не получилось, - с грустными нотками в голосе
отреагировала девушка на экране. - Они то же изменили курс. Их интересует
именно ваш корабль. Расчетное время пересечения новых курсов - две минуты.
Советую опять изменить курс.
- Они нас засекли... - Прошипел сквозь зубы Керон, закончив фразу
отборными ругательствами.
- Быстро сработано, - без энтузиазма подтвердил Роберт. Мы же в воздухе
не больше десяти минут. Интересно, откуда они летят?
- С той базы наемников, на которую я попал с самого начала. Судя по
всему это их территория.
- Что будем делать?
- Если бы это был мой корабль, я имею в виду мой старый челнок, то я
попробовал бы уйти в подпространственный переход прямо отсюда, из атмосферы,
только бы набрал достаточную скорость, но на этом сарае скорее всего такой
номер не пройдет. Помнишь чем это кончилось у бывших хозяев?
Керон развернул рейдер и быстро набирая высоту направил его строго от
побережья
- Если нам суждено быть сбитыми, я не хочу, чтобы это была опять та
местность, - объяснил он свой маневр. Нас ведь все там так хорошо знают.
Пусть это будет совершенно новое место. Я не знаю, будет ли слушаться меня
эта штука, но я предлагаю рискнуть и попробовать сделать прыжок.
Он выдвинул из под основной клавиатуры, управляющей всеми режимами
рейдера в реальном пространстве-времени, панель, на которой располагалась ее
точная копия, отличавшаяся только другими обозначениями на клавишах и
предупреждающе-алой окраской. Над клавишами засветилась небольшая бегущая
строка на которой вспыхнуло предупреждение: "ВНИМАНИЕ! ИСПОЛЬЗОВАНИЕ
УСТРОЙСТВА РАЗРЕШЕНО ТОЛЬКО ПЕРВОМУ ПИЛОТУ КОРАБЛЯ!".
- Ты знаешь, как это делается?
- Конечно знаю, к тому же я и есть первый пилот этого корабля. Керон
коснулся клавиатуры и набрал первые пришедшие в его голову координаты. Точка
"прицеливания" могла оказаться любой материальной точкой в любой из
пятнадцати галактик, расположенных в сфере, с радиусом около сорока световых
лет или просто в пустом пространстве, занимавшим весь остальной объем между
этими галактиками. Он смело бы выбрал и другие координаты, но не был точно
уверен, хватит ли топлива на то, что бы достичь тех мест, так что пришлось
слегка подумать, потратив на это драгоценные секунды.
- До пересечения новых курсов одна минута ровно, - с нотками сожаления
объявила блондинка с экрана. - Они запрашивают опознавательный код.
- Рано хоронить. Пошли им целую тучу кодов, все какие только могут
быть. Вдруг какой-нибудь да и подойдет?
Роберт сидел и отрешенным взглядом наблюдал за тем, что делает Керон.
Он почему-то точно знал, что ничего сделать уже нельзя, к тому же если
сказать честно, то ему уже и не хотелось ничего делать.
Керон тем временем закончил определять необходимые для тунельного
перехода мощность и режимы работы реакторов. Все было в норме, проверять
результат было некогда, но выданные компьютером цифры очень были похожи на
настоящие.
- Ну держись, - предупредил он Роберта и коснулся клавиши запуска.
Роберт напрягся всем телом, но ничего не произошло.
- Тридцать секунд до пересечения курсов. Генераторы полей формирующих
подпространственный тунель нельзя запускать в непосредственной близости от
материальных объектов, - продиктовала система абзац из учебника пилота.
- Сука! - Сорвался Керон. - Ты меня доведешь. Как я его могу включить?!
- Это возможно только в случае ввода в устройство шестизначного кода,
который указан в паспорте этого корабля либо обратитесь к представителям
компании, которая проводила последнюю предпродажную подготовку. До
пересечения курсов пятнадцать секунд.
Роберт оторвал взгляд от мониторов и посмотрел в бескрайнюю ширь
ослепительно голубого неба. Кармант поднялся уже достаточно высоко, чтобы
осветить все это великолепие, но еще не дошел до того уровня, когда
небосклон, по которому он путешествует теряет свою чистоту и выгорает под
безжалостными лучами, чтобы возродиться в своем насыщенном великолепии
только под вечер. Никакого движения не наблюдалось, хотя радар четко
показывал, что штурмовики летят встречным курсом, с небольшим отклонением на
север.
- Ничего, сейчас появятся, - безжалостно развеял последнюю надежду
Керон.
В подтверждение его слов две крошечные точки промелькнули в правой
половине лобового стекла кабины. На чистой бирюзе неба больше ничего не
происходило.
- Заходят на круг, - пояснил Керон, - еще раз резко увеличивая
скорость. - Сейчас зайдут сзади и грохнут нас, только мы им так просто не
сдадимся. Пусть постараются. Каторжане не всегда легкая добыча. А ты почему
еще здесь сидишь?!
- А что делать? - Дуй в тот отсек, в котором мы спали. Там лежат
скафандры. Те, в которых мы осматривали реактор. Один неси их сюда, другой
надевай на себя. По дороге собери все оружие и припасы, что остались. Смотри
аккуратно, все время за что-то держись, потому, что я больше прямо лететь не
буду.
Роберт отстегнул ремни и пулей бросился выполнять поручение. Лучше было
что-то делать, чем просто сидеть и ждать развязки, пусть даже это и было
бесполезно, глупо, но в конце концов, именно отчаянная борьба до конца,
когда уже становится понятно, что ничего изменить нельзя, так характерна
природе людей.
Когда Роберт добежал до впервые ставшего правильно госпитального
отсека, корпус рейдера содрогнулся от первого попадания ракеты
заградительного огня. Керон мигом отреагировал на это, резко бросив
громадный аппарат вниз и влево. Роберт не видел, как оставшаяся серия ракет,
прошла рядом с корпусом, так как его бросило на переборку и только чудо и
хорошая физическая форма помогли ему сохранить целой голову, хотя правому
плечу, на которое пришелся удар досталось прилично.
Отдышавшись он лежа на полу влез в лежавший ближе к нему скафандр и
наскоро защелкнул замки. Прихватив с собой шлем, второй скафандр, оба
плазмомета и изрядно похудевший мешок с остатками купленных в Вольном городе
пайков, о ползком выбрался в коридор. Керон в это время заложил очередной из
своих виражей с сильным набором высоты. Роберт полетел по коридору, как с
горы, в направлении грузового отсека. Ему удалось развернуться, чтобы удар о
преграждающий коридор люк пришелся на ноги, но Керон без предупреждения
резко бросил машину в пике и Роберт заскользил в обратном направлении, не
выпуская при этом из своих рук ничего из того, за чем его послали.
По корпусу рейдера, где-то в районе реакторного отсека прошла целая
серия удачных попаданий ракет. Можно было только себе представить, как это
выглядит со стороны. Как разлетаются в пыль массивные, керамические пластины
тепловой защиты, как плавится и рвется в бесформенные куски жаропрочная
сталь корпуса.
Роберт, с целой охапкой вещей влетел в отсек центрального поста как раз
в тот момент, когда Керон опять резко взял штурвал на себя. Может эта
счастливая случайность и спасла ему жизнь. Он только больно ударился о
первое по ходу движения кресло и схватился за него мертвой хваткой.
- Ничего себе, - только и простонал он. Керон бросил на своего друга
сочувственный взгляд.
- Дыши глубже, - посоветовал он, - и крепче держись за это кресло, а
еще лучше, залезай в свое. Сейчас здесь самая жара.
Два штурмовика сбросив скорость, шли по пыльному следу рейдера, и
хладнокровно, как на тренировке, делали залп за залпом. Подобравшись поближе
они перестали использовать ракеты и перешли к более серьезному импульсному
оружию, эффективное применение которого в атмосфере было возможно только на
близком расстоянии, из-за больших потерь пучков электромагнитного излучения,
во-первых, и дороговизны проведения такого выстрела, во-вторых. Из
установленных под крыльями штурмовиков излучателей вырывались короткие
импульсы едва заметного при свете дня, синеватого излучения. Не каждый
выстрел достигал цели. Позади рейдера, на почти спокойной, морской глади,
вырастали высокие столбы плотного пара, образуя настоящую аллею, по которой
следовала своеобразная похоронная процессия. Конечно же, не все залпы
приходились по морской поверхности.
Рейдер содрогался после каждого попадания. Панели теплоизоляции
бесследно испарялись, обнажая оплавленную поверхность стального корпуса -
для более результативных выстрелов расстояние было еще слишком велико. Керон
как мог старался не допустить его сокращения. С упорством обреченного
цепляясь за жизнь, он бросал рейдер в крутые виражи, набирал высоту, срывал
рейдер в пике, надеясь на ошибку преследователей, но таковой пока не было.
За штурвалами боевых машин сидели профессионалы, отдавшие своему делу не
один десяток лет жизни, прекрасно изучавших свое смертельное занятие не на
тренажерах, а на самом деле.
- Знаешь, жизнь большая стерва, - подытожил Керон свой жизненный опыт,
использовал для этого паузу между грохотом разрывов, терзавших реакторный
отсек рейдера и гулко отзывающихся по всему корпусу, - и что самое обидное,
у нее есть одна отвратительная особенность - повторяться.
- Что значит повторяться? - Не понял Роберт.
- Все это уже со мной было, к тому же совсем недавно. именно после
такого случая я и попал на этот проклятый Отстойник.
- Ну тогда я спокоен, - соврал Роберт. - Я уже попрощался с жизнью и
стараюсь вспомнить хоть какую-нибудь молитву Безвредного, но раз ты
говоришь, что такое с тобой уже было, и ты до сих пор живой, то волноваться
нечего.
У Роберта было отвратительно на душе. Его душил страх, постепенно
сменяющийся отрешением безисходности, но он пытался подбодрить друга.
- Возьми штурвал, - попросил Керон, не обращая внимания на его
рассуждения. - Мне тоже нужно одеть скафандр. - Делай счет и поворачивай по
очереди вправо и влево, чтобы мы сохранили направление полета, но этим гадам
было труднее с нас попасть. Попробуй.
Роберт взялся за дублирующий штурвал. Керон бросил свой и принялся
натягивать на себя непослушный скафандр.
- Раз, два, три, - считал Роберт, - вправо. Раз, два, влево. Раз,
вправо. Раз, два, три, влево.
Громадная машина послушно подчинялась движениям его руки, легко
закладывая вираж за виражом. Было слышно, как пересыпаются от борта к борту
сорванные со своих креплений контейнеры.
- Классно получается, - похвалил Керон и едва успел схватиться за
кресло, после очередного непредсказуемого виража Роберта. - Ты петляешь, что
надо. Если будет возможность, то когда-нибудь я тебя еще и прямо летать
научу, - пообещал он надевая шлем и пристегиваясь к своему креслу. - Одень
шлем и включи переговорное устройство - сейчас в этом корабле безопаснее
лететь в скафандрах.
- Куда мы летим? Я вижу ты упорно идешь одним курсом. Если бы ты кружил
на месте, то мы наверняка бы протянули дольше.
- Посмотри на экран радара. Видишь кривую черту прямо у нас по курсу,
за которой орнамент картинки не такой однородный. Это береговая линия. Мы
проскочили это море и уже почти добрались до нее. У меня появилась одна
идея, но пока это еще только идея, если нам дадут возможность и не собьют
раньше, то я тебе скажу что делать.
По корпусу пришлась целая серия точных попаданий и гул металла заглушил
последние слова Керона.
- Разгерметизация контура реактора, - бесстрастно сообщила блондинка с
экрана, когда гул стих, - через двенадцать минут ручной контроль станет
невозможен. Советую его заглушить, пока это возможно.
- Вижу, - рявкнул Керон, глядя как стремительно растет температура в
прилегающих к зоне реакции отделениях реактора. - Только несколько минут, -
взмолился он, - мы уже почти прилетели.
- Точно сказано, - подтрунил Роберт, которому неожиданно стало все
равно, - "почти прилетели". Еще чуть-чуть и прилетим окончательно.
Керон пропустил замечание мимо ушей. Тонкая черта горизонта вдруг стала
расширяться буквально на глазах, наливаясь темно-зеленым цветом.
- Добрались, - показал Керон на приближающуюся стену джунглей,
подобравшуюся вплотную к лазурным волнам моря.
Две стихии разделяла тонкая полоска выбеленного солнцем и морской солью
песка. За широкой прибойной полосой сразу начинались непроходимые с виду
заросли.
Керон развернул рейдер и пошел параллельно береговой линии быстро
снижаясь. Прекратив снижение на отметке в пятьдесят метров. Слева в
иллюминаторах быстро проносились джунгли, под брюхом терзаемого
стервятниками корабля, проскакивали темные и более светлые пятна моря, при
одном взгляде на которые, специалист-океанолог точно бы определил глубину,
водную растительность и еще много чего, что знают только специалисты. Керон
же мог только догадываться, всецело полагаясь на свой жизненный опыт и робко
надеясь на интуицию. Среди этих отмелей он искал достаточно глубокое место,
способное полностью скрыть корпус рейдера, лежащее по возможности как можно
ближе к линии прибоя. Он даже встал со своего кресла и почти перестал
маневрировать, получая по корпусу целые серии результативных попаданий,
старательно всматриваясь в обманчивую водную гладь.
- У вас есть восеми минут на то, чтобы заглушить реактор, - сообщила
блондинка.
- Есть! - Крикнул Керон, указывая на темный лоскут водной глади. -
Застегивай как следует свой шлем и бегом к шлюзу, через который мы попали на
этот корабль. Бери с собой оба плазмомета - они важнее, припасы я прихвачу,
если получится... Откроешь первый люк и жди меня. Да, и держись там за
что-то, - раздался голос Керона в наушниках шлема Роберта, когда он уже
бежал по раскачивающемуся из стороны в сторону коридору, - я сейчас буду
имитировать катастрофу, если конечно они эти двое, не съиммитируют ее для
нас раньше и по настоящему.
Едва Роберт успел добежать до шлюза и открыв его ухватиться за
внутренний поручень, как рейдер затрясло, как в лихорадке. Керон по широкой
дуге возвращался к выбранному им глубокому месту, дергая штурвал в разные
стороны, демонстрируя этим неустойчивость, с которой корабль держится в
воздухе. С виду все выглядело натурально и даже очень трагично. В области
реакторного отсека не осталось ни одного квадратного метра, по которому бы
не пришелся выстрел импульсного оружия. Сквозных пробоин то же прибавилось,
особенно сверху. Не заметить их было трудно, даже с большого расстояния, на
котором осмотрительно держались штурмовики - из пробоин валил густой, черный
дым. В реакторном отсеке рейдера полыхал настоящий пожар, хотя гореть там
особенно было нечему, один сплошной металл, который сейчас во всю испарялся
и плавился.
Сделав разворот и имитируя как крайне неустойчивый полет, что впрочем
после каждого попадания становилось делать все легче и легче, рейдер завис
над выбранным местом в десятке метров над поверхностью. Дождавшись еще
нескольких попаданий по корпусу, Керон ударил по фиолетовому клавишу
аварийной остановки реакторов, но ожидаемого результата это не дало.
Активность в обеих рабочих зонах продолжала расти, катастрофически быстро
разогревая реакторы.
- Ну, давай! - Крикнул в отчаянье Керон, несколько раз подряд ударив по
предательскому клавишу.
После последнего удара магнитные поля, удерживающие сильно перегретую
плазму в активной зоне снялись. С сильным хлопком, который услышал Керон
даже в скафандре, реакция прекратилась. Тут же рейдер, лишившись поддержки
рухнул в воду и даже на мгновенье не задержавшись на поверхности,
стремительно пошел ко дну. Керон еще мельком взглянул на показания
температуры в околоактивных зонах, перепроверяя, действительно ли ему
удалось прервать реакцию. Она замерла на отметке немногим менее восьми тысяч
градусов. Схватив узел с припасами он побежал к шлюзу.
Оба штурмовика зависли над местом трагедии. Пилоты и стрелки любовались
результатом своей тяжелой, пятнадцатиминутной работы. Медленно оседала целая
туча, поднятых при падении водных брызг, в центре которой клубился густой
пар, в который мгновенно превращалась попадавшая в реакторный отсек вода. На
мельчайших капельках, взбитой в пыль воды, то появлялись, то исчезали,
крохотные, но необычно яркие, рожденные Кармантом радуги.
- Неплохая работа, - прокомментировал зрелище командир ведущего
штурмовика. - Я вами доволен. Так быстро завалить такую громадину не всегда
удается.
- Хорошо, хоть у него не оказалось оружия, - поддакнул сидящий рядом с
ним стрелок.
Рейдер действительно был великоват, по сравнению со штурмовиками. Он
был раз в восемь больше.
- Все убираемся отсюда, - скомандовал командир. - В любой момент могут
рвануть реакторы. Даже если там и кто-то остался в живых, то это не на
долго. Все, уходим на базу. Соедините меня с оператором.
Штурмовики развернулись и быстро набирая скорость легли на обратный
курс. Из прибрежных вод поднимался все выше и выше густой столб пара.
Керон бежал сквозь непроглядный дым, заполнивший центральных коридор.
Правой рукой он скользил по правой стене, боясь пропустить ответвление,
ведущее к шлюзу. Наконец рука, затянутая в неприспособленную для
человеческой кисти перчатку, провалилась в пустоту.
- Роберт, ты здесь? - Закричал задыхаясь Керон.
- Я в шлюзе, - последовал незамедлительный ответ в наушниках шлема.
- У нас получилось, - сообщил облегченно Керон, вваливаясь в шлюзовую
камеру. Запирай люк, выходим.
Роберт на ощупь нажал нужные клавиши. Люк с шипением встал на свое
место и в камеру хлынула морская вода, вытесняя при этом коктейль из воздуха
и дыма. Когда вода поднялась выше шлемов, все стало прекрасно видно. Вода
была кристально чистой, даже не верилось, что такое может быть.
- Как ты думаешь, какая здесь глубина, - осведомился Роберт, - нас не
раздавит?
- Не думаю. Я прикинул, здесь должно быть не больше сорока метров. Хотя
это и самое глубокое место на этом побережье. Знаешь сколько я его искал?
- Зачем? - Затем, чтобы эта громадина скрылась под водой полностью и ни
у кого не возникло желания, спуститься и посмотреть, что же у него внутри.
Наконец камера заполнилась водой полностью и автоматически открылся
выходной люк. Море поразило друзей неожиданно ярким светом, ослепительной
белизной песка, устилавшего крошечными барханчиками дно и длинными нитями
каких-то растений, которые извивались, послушно подчиняясь движению воды и
от этого казались живыми гораздо больше, чем это принято думать о растениях.
Высоко вверху удивительными всполохами сверкала и переливалась водная
поверхность.Друзья ступили на песок дна.
- Не давит? - Осведомился Керон.
Роберт только отрицательно мотнул головой. На удивление, двигаться было
легко, даже несколько легче, чем до этого в скафандре по кораблю. Тяжести
более сорока метров воды над головой не ощущалось - фирма изготовитель туфту
не предлагала. Они побрели к берегу, прочь от погибающего корабля, оставляя
на донном песке две цепочки следов. Далеко в стороне, вокруг реакторного
отсека рейдера продолжала кипеть вода.
Ласковые, отражающие бирюзовое небо волны, нежно, но размеренно
накатывались на материковую твердь, напоминая растянутую на миллионы лет
любовную игру, абсолютно не похожих друг на друга, и вместе с тем неразрывно
связанных между собой, двух стихий.
Над волнами показались шлемы скафандров.
- Давай быстрее в лес, - отстегивая шлем сказал Керон. - На этом берегу
нас видно с десяти километров. Два раза повторять Роберту не следовало.
Поднимая брызги они побежали к спасительным зарослям. Разнежевшаяся под
палящим светилом огромная черепаха, повернув в сторону голову, с удивлением
рассматривала двух блестящих существ, в панике покидающих гостеприимные,
теплые воды. Что это могло значить, ну а тем более, как на это следует
реагировать она не знала, поэтому просто осталась на месте. Такое себе
ходячее ископаемое, живой символ презрения вечности к суетности бытия. Когда
"блестящие" пронеслись мимо, не обратив на нее никакого внимания и скрылись
в зарослях, она тут же позабыла об их существовании - в вечности нет места
ни для кого больше, кроме ее самой.
Не останавливаясь, без боязни пораниться о густой кустарник, друзья
вломились в заросли. Роберт повалился на первое попавшееся свободное место.
Керон подошел и тяжело опустился рядом. Тенистый полумрак, резко
контрастировал с залитым светом, устланым белоснежным песком берегом. Глаза
медленно привыкали к недостатку света. Роберт прислушался. Где-то далеко
было слышно приближающийся вой штурмовика.
- Во время мы успели, - только и сказал он, борясь с еще не
восстановившимся дыханием, - еще кто-то хочет посмотреть, что здесь
случилось.
Керон поднял голову и только улыбнулся. Впечатлений за прошедший
неполный час было слишком даже для него. Он поднялся и осторожно раздвинул
ветви кустарника. Над местом катастрофы кружился блестящий в лучах Карманта
штурмовик. Еще один неподвижно висел в нескольких километрах от
поднимающегося в безоблачное небо столба пара и прикрывал первого от
возможных неожиданностей.
- Действительно еще кто-то прилетел, - сообщил Керон. От атаковавших их
боевых машин, эти отличались прежде всего цветом корпуса - те были черными,
это Керон хорошо запомнил. Более детально осмотреть машины не представлялось
возможным - слишком уж большим было до них расстояние.
Покружив над затонувшим рейдером несколько минут они убрались восвояси,
та же резво, как и прибыли на место.
- Немного передохнем и надо будет уходить отсюда. Мне кажется, что
наверняка кому-то захочется посмотреть, что же они такое сбили. Такой
большой транспортник неплохая добыча даже в этих местах. Ты заметил, что они
стреляли только по реакторному отсеку. Та девка не объявила нам ни об одном
попадании в область грузового? Они еще вернуться и как следует все осмотрят
на месте.
- Почему же они по твоему так быстро улетели?
- Простая предосторожность - реакторы вещь непредсказуемая - может
рвануть в любой момент, особенно если в них палить без удержу. Вот и
перестраховались, делают выдержку, но я почему-то не сомневаюсь, что скоро
здесь появятся люди.
Так оно и было. Интуиция Керона подводила редко, по крайней мере на
этот раз не подвела. Об инциденте было доложено командованию третьей базы
Люиса и им не терпелось поскорее узнать, что же именно им довелось сбить. Но
быстрому удовлетворению этого любопытства препятствовало одно
обстоятельство, не имеющее ничего общего с заботой о тех, кто должен был
провести осмотр судна. Здесь Керон слегка ошибся и проблема была в другом.
Дело в том, что начав преследовать непонятно откуда взявшийся рейдер на
своей территории, штурмовики Люиса углубились в чужое пространство,
контролирующееся совершенно другими людьми. Именно их штурмовики прилетали
осмотреть все на месте.
Друзья сбросив с себя скафандры отдыхали, а в эфире шли напряженные
переговоры относительно судьбы нежданно свалившейся на голову добычи.
Торговались неприклонно и отчаянно. Руководство базы с оговорками
соглашалось на восемьдесят процентов, а Армид Хай - презренный выскочка,
которого недолюбливал никто в округе, настаивал на справедливом, равном
дележе.
Чем занимались люди Армид Хайя не знали даже ближайшие соседи. Версий
было много, но ни одна из них не шла дальше предположения. Завеса
таинственности, прикрывающая эти территории не добавляли авторитета ее
хозяину, но вместе с тем не позволяла местным воротилам переходить грань
приличия, за которой единственно-возможным аргументом остается верный
выстрел.
Территория Армида охранялась прекрасно. Для этого в основном
использовались самые самые совершенные электронные и фотонные технологии, но
он не пренебрегал и другими, более традиционными средствами. По крайней
мере, ни кому из соседей, как они не старались, не удалось разузнать ничего
конкретного. Орбитальное сканирование в такой непролазной чащи оказалось
бесполезным, а все посланные ими специалисты разведки бесследно исчезли и
больше о них никто ничего не слышал.
Многие из тех, кто в этих местах заказывал погоду, дали бы многое, за
информацию, проливающую свет на дела Хайя. Их до боли интересовало, что же
происходит в корпусах, спрятанных под заботливым пологом джунглей и что
возят туда и обратно регулярно прибывающие корабли. Такой регулярности
сообщений, какая была у клана этого человека, не имел ни один другой на этой
планете. По крайней мере на этом континенте точно.

Глава 9. Дикарь.

- Ну, какие будут предложения? - Спросил Керон, заметно повеселев после
того, как приговорил подпорченную соленой водой упаковку пайка.
- Я вот думаю, думаю, но в голову ничего не приходит, - честно
признался Роберт.
Несколько часов отдыха пошли обеим на пользу. Они просто лежали в тени
кустарника и никому пока до них не было дела.
Кармант добрался до своего зенита и выдал по этому поводу столько любви
и тепла, что стало трудно дышать даже в тени.
- Есть три варианта, - продолжил развивать тему Керон. - Во-первых,
отправится вглубь этого континента, или острова, короче говоря опять в
джунгли; во-вторых, идти по берегу на север; в-третьих, по тому же берегу,
только на юг. Что тебе больше нравиться?
- Мне здесь вообще ничего не нравится, но если тебя интересует мое
мнение, то я считаю, что принципиально все равно, куда нам идти - мы все
равно не знаем, что лежит на любом из этих маршрутов. Так что если бы
существовала в природе монетка с тремя сторонами, то нам бы самое время ее
подбросить.
Керон на миг задумался, стараясь представить себе такую вещь, но так и
не смог.
- Тогда если ты не возражаешь, давай пойдем вдоль берега. Я правда не
представляю себе в какую сторону, но то, что в джунгли мне больше не
хочется, это я знаю точно.
- Ну если мы исключили одно направление, тогда смело можно испытать
счастье. Посмотрим, появилось оно у нас или все еще отсутствует.
- Но у нас нет мотет, - возразил Керон.
- Ничего страшного, у нас есть кредитные билеты. У них то же по две
стороны. На том и порешили. Роберт достал из своей пачки синеватый кусочек
пластика достоинством в десять кредитов. Путь на север присвоили той его
стороне, на которой выделялся рельеф цифр номера купюры, а югу,
соответственно, досталась гладкая сторона.
- Молиться не будем, - сказал Роберт и подбросил кусочек пластика.
Тот вяло вспорхнул, сделал несколько пируэтов и ребром вошел в чахлую
траву, оставшись стоять вертикально.
- Вот тебе и третья сторона, - улыбнулся Керон неожиданно простому
открытию, - только опять в джунгли мне идти не хочется. Подбрось ка его
лучше еще раз.
Роберт расстелил на траве почти пустой мешок с остатками провизии и
сделал еще одну попытку. На этот раз подброшенная купюра легла на сторону,
цифровым рельефом вверх. Проблема решилась легко и быстро.
- Пойдем на север, - подтвердил факт Роберт, вытирая рукавом
вспотевшее, красное лицо.
Одна мысль о том, что они будут двигаться туда, где не так жарко, уже
радовала. О том, что ждало их впереди думать не хотелось. Сознание отчаянно
защищалось от подобных мыслей, принципиально их не замечая.
Керон засобирался. Первым делом он проверил свой плазмомет, протер его
от налета морской соли, оставшейся после прогулки по дну. Свинтил форсунку и
проверил, не осталась ли в нагнетателе вода.
- Как думаешь, с оружием все в порядке? - Спросил Роберт.
Керон поставил форсунку на место, включил оружие и отведя его в сторону
несколько раз выстрелил по верхушке ближайшего дерева.
- Все нормально, - прокомментировал он результаты испытаний. - Но ты то
же свой проверь. И уходим. Мы и так уже здесь задержались. Я просто
удивляюсь, что здесь еще никого нет.
Он раздвинул кустарник и выглянул. Пар над местом катастрофы уже не
поднимался. Ничего больше не свидетельствовало о случившемся.
- Со скафандрами что будем делать? - Спросил Роберт, прислоняя
протертый плазмомет к стволу длинного, как хлыст дерева.
- Оставим здесь. Не таскаться же с ними? Только я думаю их нужно будет
припрятать. Они конечно же догадаются, обследовав рейдер, что хозяева
улизнули, но чем позже это произойдет, тем лучше.
Наскоро похоронив скафандры вод прелой листвой и трухлявыми ветками,
они двинулись в выбранном направлении. Некоторое время они продирались
сквозь заросли, не рискуя выходить на прибрежную линию песка. Отойдя от
места крушения около двух километров, они услышали у себя за спиной
приглушенный вой реактивных моторов.
- Я же говорил, что без внимания на долго наш рейдер никто оставлять не
будет, - обрадовался Керон подтверждению своих предположений.
- Интересно, что они с ним будут делать?
- Кто их знает? Но даже если его завести и отогнать на свалку, то даже
в качестве металлолома он потянет на солидные деньги, тем более мы толком не
знаем, какую ценность представляет собой груз на его борту. Да, это
оборудование старо и наверняка не уже пригодно для использования по
назначению, но если с толком подойти к делу, то даже на таком мусоре можно
заработать.
- Я что-то сомневаюсь, что кто-то этим здесь будет заниматься. Просто
все осмотрят, чтобы убедиться, что им ничего не угрожает и оставят корабль
на месте.
Керон задумался. - Ты наверное прав, - сказал он через некоторое время.
- Им здесь не до таких мелочей - самое главное в их делах, это то, чтобы им
никто не мешал.
Заросли, сквозь которые приходилось продираться, ничем не отличались от
тех, которых они вдоволь насмотрелись на противоположном берегу моря.
Радовало только одно обстоятельство, что нигде и близко не пахло болотом,
которое за последнюю неделю им надоело хуже жизни.
Роберт брел впереди с плазмометом на перевес. Возле его правой руки,
крепко сжимавшей рукоятку оружия, светился крохотный зеленый огонек,
сигнализирующий, что оружие в порядке и может быть использовано в любой
момент. Шутить никто не собирался. Керон плелся сзади - была его очередь
нести мешок с припасами. Он слегка отстал, устав уворачиваться от
неаккуратно пускаемых Робертом веток.
Уставшее, покрасневшее светило, выполнившее на сегодня все свои
обязанности, с чувством хорошо сделанной работы уже собиралось сделать
последний рывок и скрыться в водах темнеющего на глазах моря, когда Роберт
неожиданно остановился и присев, принялся что-то рассматривать у себя под
ногами. Засмотревшийся на живописный закат Керон чуть не споткнулся о него,
едва сохранив равновесие.
- Что-то нашел? - Громко поинтересовался Керон.
- Тише ты, - едва слышно прошептал Роберт, - смотри.
Керон присмотрелся. Их маршрут под прямым углом пересекала хорошо
протоптанная, заметная даже в сгущающихся сумерках тропа, ведущая к берегу.
Было видно, что этим путем ходят часто и следят за его состоянием, иначе бы
тропический лес мигом все исправил, заполнив и это пространство своим
зеленым хаосом.
- Да, - озадаченно, но уже тихо протянул Керон, - тропа явно не
звериная. Посмотри на какой высоте подчищены ветки.
Он показал рукой высоту, примерно соответствующую его собственному
росту.
- Пошли посмотрим, что там такое на берегу, - предложил Роберт, -
только тихо.
- Да что ты,.. - Керон сделал вид что обиделся.
Роберт сделал вид, что этого не заметил и они крадучись двинулись на
шум зазывно шелестящих волн. Несчастные двадцать метров они преодолевали со
всеми предосторожностями, не проронив при этом ни слова, не выдав себя ни
одним посторонним звуком. На это ушло примерно минут десять. Первым из
зарослей высунулся Керон и ничего достойного внимания не увидел.
Обыкновенный, слегка вдавшийся пологой дугой в сушу заливчик, ничем не
отличающийся от тех, что он видел с воздуха, когда подыскивал где бы утопить
так неожиданно попавшую в его руки собственность. Кармант уже на половину
влез в море, от его оставшейся половинки по воде бежала не смело очерченная
дорожка. На песке не было ничего. Не то, что лодок или хоть какой-нибудь
жалкой постройки, а вообще ничего не было. Отсутствовали даже черепахи,
впрочем это был не показатель, ведь на ночь они могли убираться в море.
Озираясь по сторонам и прислушиваясь к каждому звуку засыпающего леса,
друзья вышли на пляж. Песок заскрипел под их грубыми башмаками. С пляжа это
место выглядело действительно великолепно и буквально просилось на
голлографическую открытку или рекламный плакат. Здесь мог бы получиться
великолепный курорт, но видимо туризм не приносит такого дохода, который
получали здесь, к тому же без налогов.
Следов на песке было много, но кто их разберет, кому они принадлежали?
Лишь оставленные ямки говорили о том, что здесь недавно походили.
- Это человеческие следы? - Спросил Роберт.
- Откуда я знаю, то же мне следопыта нашел. Я вижу ямки в песке, а кто
их оставил я не имею ни малейшего понятия. Вон ты сам, оставляешь точно
такие же.
- А может это все-таки какое-то зверье, черепахи например.
- Ага, черепахи. Тропинку в джунгли протоптали черепахи и здесь то же
наследили. За черепахой на песке должен оставаться след от ее панциря. Ты
здесь такое видишь? Я не спец по разным тварям, но точно знаю вид который
здесь наследил - это человек. Давай заночуем поблизости и посмотрим кто же
здесь хозяйничает.
При последних лучах угасающей зари, они выбрали неплохое место в
зарослях. Из него можно было наблюдать как за берегом, так и за тем, что
делается на тропинке, оставаясь при этом незамеченным. Время проведенное в
джунглях не прошло даром и они прекрасно, даже с минимальным комфортом
устроились на ночлег. Огня не разводили, не шумели, говорили мало и шепотом.
- Ты знаешь, - прервал Роберт сильно затянувшуюся паузу, - в этих диких
лесах, я уже начинаю чувствовать себя как зверь, хотя если честно, ко мне
никто и не относился раньше как к человеку.
- Ничего удивительного в этом нет. Как к тебе относятся, так ты себя и
чувствуешь. Если я не ошибаюсь, это обыкновенная реакция. Я себя то же
чувствую загнанным в угол, но стараюсь не поддаваться. Мы же еще живы, а
значит не все еще потеряно...
Они еще долго друг друга подбадривали. На небосклоне, цвет которого
медленно изменялся от фиолетового к безнадежно-черному разгорелись звезды, а
затем, на сцену, всю в огнях, взошла примадонна ночных представлений, как и
положено знаменитости ее калибра, с большим опозданием, залив своим
мертвенно-бледным сиянием все в округе.
- Интересный спутник у этой планеты, - обратил внимание Роберт на
первое, что ему попалось на глаза, когда жалеть себя перехотелось.
- То же мне спутник, - пренебрежительно бросил Керон. - Вот я видел
спутники... Один раз даже видел такое чудо! Представляешь, пара, абсолютно
одинаковых планет. Конечно же материки у них там были расположены по разному
и по разному пошла эволюция растений и животных, но климат одинаковый.
Кстати очень дорогущий курорт. Мне однажды пришлось отвозить туда груз, так
меня продержали две недели в карантине, прежде чем разрешить выгрузку.
Представляешь, какие люди поправляют там свое здоровье, отдыхают и
набираются сил, если об их благополучии так беспокоятся. Для примера, я
летаю двадцать лет и мне даже в самых солидных космопортах, всего несколько
раз делали простые осмотры, а карантина больше никогда - очень дорого для
всех сторон. Дешевле просто почаще дезинфицировать порт.
Они болтали и болтали. Говорили ни о чем. Спать почему-то не хотелось.
С запада медленно надвигался сплошной облачный фронт, съедая звезду за
звездой. Когда первое, черное облако, лениво наползло на луну, в округе
потемнело. Призрачное серебро света бесследно исчезло, уступив место
непроглядному мраку. Джунгли сразу отреагировали на проишедшее изменение.
Крики тварей, ведущих ночной образ жизни, до этого редкие и нерешительные,
усилились и стали чаще. Разговор оборвался сам собой.
Керон заворочался, устраиваясь поудобнее на подстилке из
свежесрубленных веток. Роберт покрепче сжал оружие - единственную гарантию в
таких местах и неожиданно быстро уснул. Полученных за этот день впечатлений
было многовато даже для такого места, как Отстойник К3/09.
Проснулся Роберт от неопределенного крика. Он даже с уверенностью не
мог сказать действительно ли кто-то кричал, или ему это только приснилось. С
трудом открыв глаза он увидел Керона, стоящего на одном колене и
сосредоточенно за чем-то наблюдающего. В руках у него был включенный
плазмомет.
- Что такое? - Шепотом спросил Роберт, еще плохо слушающимся языком.
- Сам посмотри, - отмахнулся Керон, даже не взглянув на друга.
Полный тоски, приглушенный прибоем крик повторился:
- Уа-ак! - Донеслось с пляжа.
Больше Роберту объяснений не потребовалось. Он вскочил и сквозь разрывы
чащи стал высматривать крикуна. Керон указал куда нужно смотреть. То, что он
увидел, не шло ни в какие рамки. Вернее будет сказать, что он первый раз в
жизни видел подобное. Возле линии прибоя, лицом к морю, стоял низкорослый
человек. Белоснежный песок пляжа только оттенял его темно-коричневую кожу,
делая ее еще более темной. На жилистом теле, лишенном даже намека на жировые
отложения, была только набедренная повязка из свежих, видимо сорванных
совсем недавно листьев. На шее еще висело что-то похожее на ожерелье,
составленное из крупных панцирей моллюсков, выловленных очевидно тут же.
Темные, прямые волосы были заплетены в длинную косичку, которую видимо
расплетали только тогда, когда волосы сильно отрастали и начинали путаться.
- Много я видел дикарей, но вот такого вижу в первый раз, - прошептал
Керон.
- Что, очень страшный? - Пошутил постепенно просыпающийся Роберт.
- Уа-ак! - Опять прокричал в море абориген.
- Нет, я видел и пострашнее. Просто я первый раз вижу дикаря у которого
на поясе висит нож за полторы сотни кредитов.
Роберт прижал свой плазмомет к плечу и посмотрел в оптический прицел на
выходца из вечно-зеленого леса. Действительно на его тонкой талии, сильно
оттягивая шнурок, грубо сотканный из волокон какой-то лианы, в шикарных,
открытых ножнах-зажиме, висел прекрасных образец холодного, ручного оружия.
Длинный, идеально обработанный клинок, изобиловал всевозможными насечками, а
в его рукоятке наверняка до сих пор находился набор универсальных ключей,
способных отпереть практически любой стандартный люк. Такой нож был
настоящей мечтой любого искателя приключений.
- Действительно, - согласился Роберт. - Я как то видел подобный в
магазине, только там где я его видел, он тянул под три сотни кредитов, а у
меня не хватило бы даже на ножны от этого ножа.
- Ну все, сейчас пойдем и заберем, - сделал вывод Керон.
- Давай лучше подберемся ближе и посмотрим, что будет дальше. На тропе
похоже больше никого нет, но ты не забывай посматривать в ту сторону.
Прозвучал еще один заунывный крик.
Они пригибаясь выбрались из своего убежища. Через несколько минут они
уже лежали в песке, под надежным прикрытием широких ветвей первых деревьев.
Почва, в полном понимании, здесь отсутствовала и как им удавалось расти на
песке, оставалось полной загадкой.
Начался дождик. Капли неуверенно забарабанили по листве. Темные, низко
нависшие тучи, не оставляли никаких сомнений в том, что этим не кончиться, а
это всего лишь прелюдия к настоящему тропическому ливню или, что еще хуже, к
начинающемуся сезону дождей.
Дикарь еще несколько раз прокричал свою коронную вещь. По прибойной
линии, скрипя при каждом шаге влажным песком, тренированным шагом шли двое.
Прекрасно подогнанных камуфляж, грубые ботинки армейского образца и
штурмовые импульсные излучатели, болтающиеся у них на груди не оставляли
никаких сомнений в том, что эти люди вышли не нагуливать себе аппетит, а
выполняют задание. Покрасневшие, вспотевшие лица, не смотря на утреннюю
свежесть, говорили о том, что у этой парочки это не первый, пройденный в
этот день километр. Один из них выглядел намного старше второго. Как
выглядел, так оно и было. Он держался настолько уверенно, что даже
складывалось впечатление, что он буквально родился в этих джунглях. Совсем
иначе вел себя молодой парень, совсем юнец. Он то и дело бросал быстрые
взгляды влево от себя, на плотные заросли. Чувствовал себя он не лучшим
образом, но изо-всех сил старался этого не показывать.
- Вот падло... - Ругался старший патруля. - Надо же было как раз в нашу
смену. Это мне уже начинает надоедать. Ни у кого никогда никогда ничего не
происходил, но как только я заступаю на дежурство, обязательно что-то
случается и мне нужно обязательно идти и топтать этот проклятый берег.
Новичок помалкивал, только изредка утвердительно махая головой после
особенно резких высказываний.
- Попробуй, найди тут кого-то! - Не унимался старший патруля. - "Идите,
обследуйте берег и прилежащий лесной сектор", - противно кому-то подражая,
процитировал он чей-то приказ. - То же мне мальчишку нашли. Не могу же я всю
жизнь бегать вдоль этого берега.
То, как он двигался, говорило о противоположном. Он бы смог не только
пройти мо указанному маршруту, а наверняка и весь его пробежать.
- Лес в этом месте осматривать будем? - Нерешительно вставил вопрос
новичок, воспользовавшись случайно образовавшейся паузой.
Старший остановился и посмотрел на своего напарника как на идиота.
- И что ты там будешь делать? - Сменил он тему, не изменив при этом
тона.
Тот уже был не рад, что вообще решился заговорить. Его предупреждали о
буйном нраве ветерана, но он за тяготами службы, как то совсем забыл об
этом.
- Как ты их будешь искать, в этих зарослях? У нас же нет собак, а без
собак туда даже нечего соваться. То же мне, придурки, додумались искать
людей и без собак.
Виновный был счастливо найден. Им оказалось командование, пославшее
патруль без поддержки кинологов. Сгустившиеся над коротко остриженной
головой новичка тучи, разошлись сами собой, лишний раз доказывая, что
новичкам в азартных играх, всегда везет. Я не думаю, что найдется кто-то
готовый мне возразить, заявив, что Жизнь не азартная игра.
Обогнув сильно вдавшуюся в море, поросшую жиденьким кустарником,
песчаную косу, старший пешего патруля заметил одиноко стоящую у прибоя
фигуру, словно вырезанную из черного дерева. Его злость неожиданно обрела
реальный объект для мщения. И было все равно, что это был обыкновенный
дикарь, абсолютно не ориентирующийся в проблемах и желаниях цивилизованного
человека.
- Ну все, - без перехода, зло заявил старший, - гайки этому шаману.
Отшаманил он свое. Еще бы немного и его бы кто-то обязательно заметил.
Хорошо, что мы первые увидели эту обезьяну.
Он включил болтавшийся на груди импульсник и прибавил шагу.
- А что, - спросил удивленно новичок, - разве в периметре остались
дикие племена? Разве их давно всех не отстреляли?
- Не всех. Я тебе скажу, что в этом глухом месте, они особо никому не
мешают и старший караула закрывает на это глаза, но если об этом узнает
кто-то выше, то нам всем не сносить головы. Ты же не доложишь?
- Я?! Да за кого ты меня имеешь?
Юнец сделал честное, даже немного обиженное лицо, которое очевидно
должно было свидетельствовать о нерушимой солидарности людей затянутых в
хаки, авантюристов в душе и обыкновенных наемников по сути. Старший
внимательно посмотрел ему в глаза. Его жизненный опыт, состоящий из длинной
цепи предательств, в которой перемежались звенья, когда предавали его и
предавал он, четко говорили, что владелец этих честных глаз, доложит об
увиденном, при первой же возможности.
- Это просто так делать не стоит, - продолжил ветеран. - Никто не хочет
от тебя ничего даром. Ты будешь получать долю Харика, да успокоиться его
прах.
- То-то я думаю, что здесь что-то не так, - с облегчением вздохнул
новичок. Сколько это?
- Триста кредитов в месяц. - Неплохо, а больше здесь нет никаких
племен?
Ветеран с легкой улыбкой посмотрел на зеленого коллегу, подававшего
большие надежды. Как ему было знакомо это поведение человека, да он и сам
так вел себя всегда.
Если же человек поступил бы однажды иначе, то это рассматривалось бы
как приступ идиотизма, а если же это входило в систему, то иначе как
отклонением это бы и не называлось. Альтруисты конечно же есть, по крайней
мере принципиально это возможно, но это настолько неприспособленный к жизни
люди, что они просто не выживают в подобных местах - дохнут на подходе.
"Что не говори, а люди до обидного предсказуемы" - подумал он с высоты
своих лет.
За новичка больше бояться не стоило. Если не случиться ничего
серьезного, то он будет держать язык за зубами, а если и случиться, то чего
расстраиваться? Ведь от несчастного случая, кроме страхового полиса, ничего
более действенного так и не изобретено.
- Смотри, кажется у этого представления сейчас будет продолжение, -
прошептал Керон, показывая направо, на приближающийся вооруженный патруль.
Оставайся здесь, а я переберусь через тропинку и залягу справа. Давай возмем
этих парней, эти то наверняка могут разговаривать. Я хочу наконец выяснить
куда же мы попали.
- Кто будет с ними говорить.
- Говорить буду я, а ты тоже не зевай. Держи их на мушке и если кто-то
из них возмется за оружие, стреляй не раздумывая. Если будут артачиться, то
выстрели несколько раз им под ноги. Все я пошел. Смотри в оба.
Керон исчез в зелени зарослей. Роберт улегся поудобнее, включил оружие
и вжав приклад в плечо, прицелился. Сердце откликнувшися на выброженный в
кровь адреналин, постепенно разгонялось.
- Ты зачем выполз из своего гнилого леса?! - Начал кричать метров с
пятнадцати старший патруля. - А ну убирайся обратно в свои заросли и засохни
там, пока тебе не разрешат выползти на берег.
Маленький, по сравнению с подошедшими абориген, повернул голову к
говорившему и злобно, совсем по звериному, оскалил удивительно белые, острые
клыки.
После этого у Роберта не осталось сомнений, по поводу того, откуда же у
людей взялась улыбка, и чем она была раньше. Он впервые увидел это существо
в профиль. Покатый лоб, крошечный, будто вдавленный, едва обозначенный нос,
сильно выступающая вперед нижняя челюсть. В крошечных глазках этого существа
светилась настоящая ненависть, точно такая же, что была в прищуренных глазах
наемника-ветерана.
Когда патруль сделал еще несколько шагов вперед, существо по кошачьи
зарычало, присело, как перед прыжком. Его правая, непропорционально длинная
рука легла на рукоять ножа. Зажим щелкнув, послушно отпустил лезвие.
- Ах ты тварь! - Возмутился ветеран. - Рычать на меня вздумал?! Да если
бы не я, то ты бы давно со своим вшивым племенем превратился в воспоминание.
Пристыдить дикаря не удалось. Да разве можно пристыдить зверя? Реагируя
на тон разговора, которых иначе, как враждебным назвать было трудно, он
только еще ниже припал к песку, выставив перед собой для удара нож.
- Ну ты посмотри на гада! - Изумился реакции подопечного ветеран,
снимая с шеи свой импульсник. - А ты не вмешивайся, - приказал он молодому,
который уже схватился за свое оружие, готовый стрелять в любой момент.
Не понятно почему, вряд ли абориген знал, что такое штурмовой
импульсник, скорее всего сработали механизмы инкстинктов самосохранения, но
дикарь не стал дожидаться, пока ветеран снимет оружие, а прыгнул вперед.
Сверкнуло лезвие ножа. Истошный боевой крик резанул по ушам. Ветеран не
растерялся, резко выбросил вперед правую ногу. Удар твердого каблука
пришелся в грудную клетку дикарю. Он только охнув отлетел на несколько
метров назад и тяжело рухнул на спину, с размаху ударившись при этом еще и о
намокший песок. Соперники были явно в разных весовых категориях, и быстро
окончившаяся схватка больше походила на избиение подростка, чем на настоящую
драку.
Дикарь тяжело сел и судорожно пытался вдохнуть, но у него это
получалось с большим трудом. Удар пришелся как раз туда, куда и следовало.
По его груди тоненькими струйками стекала обыкновенная, алая кровь. Крупные
осколки разбитых раковин торчали из кожи, но он даже не старался их достать.
Остатки оборвавшегося ожерелья валялись тут же.
- Ну что, не нравиться? - Осведомился победитель, подбирая выроненный
врагом нож.
Тот уже не рычал, только в смотрел полными ненависти глазами. Все же
какие-то задатки интеллекта у этого существа присутствовали. Он не бросился
повторно в драку и не стал спасаться бегством, как это сделал бы зверь. Он
осознав свое поражение просто остался сидеть на песке, дожидаясь что же с
ним будет дальше.
- Видишь, вот и все, а ты сразу стрелять. Пристрелить мы его всегда
успеем, пусть лучше еще поработает на нас. Жалко, что они говорить не умеют,
мы бы наверняка нашли бы с ними общий язык, но зато, почти все понимают, как
собаки.
Он успокоился и уже не выглядел раздраженным. Виновник всех несчастий
был счастливо найден и наказан. Как мало бывает нужно человеку, для того,
чтобы почувствовать себя относительно комфортно.
- Ну все проваливай, - сказал старший патруля уже более
доброжелательным тоном, указывая рукой на лес.
Абориген бросил на него затравленный взгляд и послушно поднялся на
ноги. Несколько осколков раковин при этом упали и из ран опять брызнула
кровь.
- Эй, не спеши, - громко скомандовал Керон.
Роберт покрепче сжал свой плазмомет и навел его в грудь молодому
наемнику. Того передернуло от неожиданности. Он резко развернулся в сторону
джунглей ища глазами цель.
- Только не надо дергаться, - продолжал командовать Керон, - а то
ляжете здесь все трое.
В подтверждение своих слов он выстрелил. Роберт не задумываясь
поддержал его огнем. Несколько секунд у ног наемников испарялся песок,
превращаясь в фиолетовые облачка, оставляющие после себя горьковатый привкус
во рту.
- Хватит! - Крикнул старший патруля.
Предложенные аргументы его удовлетворили полностью и решение созрело
само собой. Когда стихло эхо хлопков, он отбросил с сторону свой импульсник
и слегка приподнял руки, как это уже делал не раз в своей жизни. Новичок все
еще судорожно сжимал оружие, не зная что же следует сделать - сказывался
недостаток опыта.
- Брось его, придурок, - скомандовал старший, - или ты захотел на
небеса.
Тот наконец сообразил, что же от него хотят и далеко отбросил от себя
оружие. Когда он это делал, маску страха на миг заменила гримасса
брезгливости. На аборигена было вообще жалко смотреть. Мало того, что он в
первый раз в жизни видел вспышки плазмы и как испаряется песок, хуже было
то, что он не находил этому никакого объяснения.
- Чего вы хотите? - Спросил отплевавшись ветеран.
- А ты не хочешь сначала спросить кто мы такие? - Вопросом на вопрос
ответил Керон.
- Ну кто вы такие я допустим себе немного представляю, как я думаю, нас
погнали искать именно вас. Что же вы хотите?
- Поговорить надо, - сообщил Керон. - Много вопросов у меня накопилось,
понимаешь?
- Конечно понимаю, - соврал ветеран.
- Тогда сделаем так, я хоть и люблю поговорить с приятным человеком, но
я сильно не люблю неожиданности. Так что ты для начала сними свою сбрую и
свяжи ею своего мальчишку, и эту обезьяну. Давай, шевелись, а то я сегодня
еще ничего не ел и поэтому очень кровожадный.
Тот проворно принялся выполнять приказание, связав сначала своего
напарника, а потом и ничего не соображающего жителя бескрайнего леса.
Покончив с этим, он подал голос:
- Слушай, я предлагаю договориться. Мы же цивилизованные люди и всегда
можем это сделать.
- Что ты предлагаешь.
- Я предлагаю всю информацию об этом месте, о системе слежения и о том,
как от сюда можно выбраться, а взамен я хочу гарантий для себя и своего
напарника. Это мартышку, если хочешь, забирай себе на память.
- Ладно, - согласился Керон, - если будешь вести себя хорошо, то ничего
с вами не случиться. Посади их и сам стой спокойно. Твои условия приняты.
Керон выбрался из под прикрытия зарослей, предусмотрительно не
прихватив с собой оружия.
- Не вздумай артачиться, - предупредил он, - я здесь не один.
- Я видел. Ветеран даже не думал сопротивляться и послушно стоял, пока
Керон затягивал сзади ремни на его запястьях. Когда с мерами
предосторожности было покончено, Керон забрал оружие, а Роберт выбрался на
пляж.
- О, как я вижу мы в одинаковом положении, - нарушил ветеран
затянувшуюся паузу, - у тебя напарник сопляк и у меня.
- С виду так, - согласился Керон, - только есть одна разница - вы с
одной стороны, а мы с другой.
- Да брось ты, все мы здесь с одной стороны. Тех, кто с другой, здесь
не бывают, а если и случается, то очень редко.
- Знаешь, я не хочу с тобой спорить, - возразил Керон, - может ты и
натренировался в этом, пока бродил по этому берегу, но эти материи меня
сейчас совсем не волнуют. Все, пошли в лес.
Пленники послушно, больше не говоря ни слова двинулись в заросли.
Посоветовавшись, друзья решили по тропе не идти. Для начала нужно было
только недалеко убраться от берега, на котором в первую очередь будут искать
пропавший патруль.
Радиостанция, снятая с ремня патрульного молчала. Пока никому до них не
было никакого дела. Керон, всегда очень подозрительно относившийся к разного
рода электронным штуковинам, на этот раз не избавился от трофея, а недолго
послушав эфир, вынул из батарейного отсека элементы питания, оставив прибор
у себя.
Около часа пробирались сквозь непролазные заросли. Впереди шел Роберт,
стараясь выдержать одно направление и не петлять по зарослям. За ним
двигались пленные. Замыкал процессию Керон, держа руку на крючке спуска и не
сводя глаз с раскачивающихся впереди спин. У пленников остались только фляги
с водой и крошечные подсумки с суточными пайками. Трофейное оружие и
боеприпасы уже через несколько минут перехода оказались тяжелее, чем в
начале.
- Все, - скомандовал Керон, - привал.
Попавшееся по ходу место, превосходно для этого подходило. Совсем
недавно рухнувшее от старости дерево, расчистило своей кроной довольно
просторную площадку, которая прекрасно просматривалась и простреливалась.
Сели. Роберт достал из своего мешка остатки пищи. Вдвоем с Кероном они
приступили к завтраку. Пленные никак не реагировали на то, что их не
приглашают присоединиться. Они были не в том положении, чтобы показывать
свою реакцию на это, только дикарь жадными глазами смотрел на происходящее.
Как ни странно, но он с ходу определил назначение упаковок с едой.
- Я думаю вы сегодня уже завтракали, господа, поэтому и не приглашаю
вас присоединиться, - сказал Керон, переходя к второй половине пайка.
- Ничего, ничего, не беспокойтесь, - в тон ему ответил старожил
берегового патрулирования, - мы действительно уже позавтракали, а переедать
вредно для здоровья.
Покончив с едой, Керон встал, оттащил в сторону все оружие, взял
плазмомет и развязал ветерана. Роберт то же устроился в стороне. Форсунка
его оружия внимательно следила за всем происходящим.
- Прошу прощения за нашу предосторожность, но неожиданности нам не
нужны, - извинился Керон.
- И на том спасибо.
Пленникам милостиво было разрешено поесть. Керон настоял на том, чтобы
они поделились с дикарем. Те выполнили требование, но без особого
энтузиазма.
- Ну, давай, рассказывай, все, что ты знаешь об этом месте. Кто здесь
главный, чем здесь занимаются и все пути, по которым происходит сообщение с
внешним миром. Если хочешь, можешь назвать себя.
- Меня зовут Стац, а это, - показал он на доедающего новичка, -
Книгтор.
У Роберта почему-то появилась уверенность, что имена явно вымышленные,
но это не имело никакого отношения к делу и он на это никак не отреагировал.
- Я на Отстойнике уже восемнадцать стандартных лет, - продолжал старший
патруля. - Все это время я безвылазно просидел в этой дыре. Все время
кого-то ловил или за кем-то следил, но в службе безопасности так и не
поднялся. Как, поднимался конечно, но никогда выше старшего караулом долго
не задерживался. Главный здесь Крат Эртим. Он лично здесь всем заправляет.
Насколько мне известно, это самая молодая в ближайших окрестностях колония.
Ей всего полтора десятка стандартных лет. Самое начало я не застал, но знаю,
что эту территорию выкупил кто-то очень влиятельный у производителей
наркотиков. По рассказам, раньше здесь были обширные плантации, но сейчас
все опять занял лес. Какую именно площадь занимают земли Эртима я не знаю,
они довольно далеко простираются на материк, а я все это время просидел на
побережье.
- И чем здесь занимаются? - Спросил Роберт.
- А вы что, не знаете? Я думал, что уже давно всем в округе это
известно. Здесь проводиться клонирование людей. Все делается в одном месте.
Сам комплекс расположен компактно, в глубине территории и занимает всего
несколько квадратных километров, это вместе со взлетно-посадочной площадкой.
Все остальное пространство - непроходимые джунгли.
- Проходимые, - поправил его Роберт.
- Да, вполне проходимые, - согласился Стац, бросив взгляд на свой
правый, только что изодранный кустарником рукав.
- Продолжай, не отвлекайся.
- Так вот, бизнес у этого Крата идет неплохо, особенно в последнее
время. Постоянно на взлетке стоит какой-то корабль.
- Слушай, что-то ты нам заливаешь, - засомневался Керон, - если ты
говоришь, что здесь клонируют людей, то где же все эти люди? Если фирма
работает уже двадцать лет, то где же происходит кодирование, воспитание? И
вообще кого здесь делают?
- Конечный продукт этих лабораторий это девочки в возрасте до года.
Дальше их отсюда вывозят и кто ими занимается дальше, этого я не знаю.
Вернее мне этого никто специально не говорил, но как я понял, то здесь можно
сделать разные заказы - это прислуга, за плохое обращение с которой не нужно
отвечать юридически, дети для усыновления, послушные жены с хорошим
генотипом, но это все редкие случаи. В основном, почти все девочки
оказываются в элитных борделях центров развлечений. В первое время я
несколько лет служил внутри комплекса, так что тебе сказать, там весь
персонал, вернее почти весь персонал, состоит из тех же клонов. Я вначале
даже растерялся, когда увидел целую смену одинаковых, будто близнецы
сотрудниц. В этом корпусе работало около тридцати одинаковых натуральных
шатенок. Может забраковали партию или так, сделали для себя, не знаю. Спорю,
что в жизни ты не видел таких идеальных пропорций. Ты представляешь, они
выращивают сами себя! А такие придурки как мы, все это только охраняем.
- Это же все очень дорого, - задумался Керон. - Хотя чего только не
бывает в этой жизни... Но все равно, это же как минимум лет пятнадцать нужно
ждать до того момента, когда бизнес начнет приносить доход.
- Я слышал, что у них есть какая-то нездешняя технология, что-то
связанное с генераторами полей на космических кораблях, при помощи которой
они во много раз ускоряют все эти процессы, но на счет этого я не уверен.
Что знаю точно, так это то, что никто, ни с кем, ни тут, ни в дальнейшем,
особо не нянчиться, никто никого особо не воспитывает, все происходит
автоматически. Даже в мозги им заливают информацию быстро и такую, какая
необходима заказчику.
- Что, и такое бывает?
- Поразился Роберт.
- Еще и не такое бывает - поживешь, узнаешь.
- Не умничай, давай рассказывай дальше, - оборвал его Керон.
- Еще что ты хочешь знать?
- Расскажи, ка вы здесь охраняете свои секреты, когда приходят из
космоса корабли, поддерживается ли связь с соседними землями, если да, то
как. Да, и еще, откуда ты знаешь этого дикаря, и что ты с ним не поделил?
Стац глубоко вздохнул собравшись с мыслями и продолжил:
- Обычно по периметру никто не бродит. Слежение ведется автоматически.
Все системы контролируются из одного центра, расположенного на комплексе.
Конечно, если кто-то совался, вот как вы например, то всех поднимали о
отправляли на охоту, но вам надо отдать должное, так оригинально к нам еще
никто не пробирался. Они первое время даже растерялись и просто не знали что
делать. Нас несколько часов продержали в казармах в готовности номер один.
- Сколько людей обеспечивает охрану периметра?
- Около трехсот пятидесяти.
- Продолжай.
- Корабли приходят раз, иногда два раза в неделю, но строгой системы,
определенного графика нет. И заказчики и снабженцы прилетают когда им
вздумается. По крайней мере я никогда не слышал о существовании какого-то
заранее определенного графика. Так что в этом я вам ничем помочь не могу.
Связь с прилежащими территориями не поддерживается, наоборот, кого в этом
уличают, наказывается. Я не знаю как именно, но на комплексе их больше
никто, никогда не видел.
- Да, влетели, - ни к кому не обращаясь, под нос себе процедил Керон. -
А какие у тебя дела с этим дикарем?
- Его племя дает небольшой приварок к жалованию нашего отделения.
- Каким это образом?
- Еще до того, как здесь обосновался Эртим, здесь хозяйничали
плантаторы, а им было плевать, что делается за пределами из плантаций. Так
вот, в лесах было много диких племен, или родов, я в этом плохо разбираюсь.
Я так понял, что эти дикари здесь жили все время, по крайней мере они здесь
жили еще до того, как этот мир стал Отстойником К3/09. Они местные. Вывелись
здесь сами по себе. Как я уже сказал, плантаторам не было до них никакого
дела, но не все же работают с таким размахом. Нашлись люди, у которых
появились дела и до этих обезьян. Это торговцы с островного архипелага,
расположенного в этом заливе.
- Так это залив, а не море? - Спросил Роберт.
- Да, это залив, очень большой залив настоящего океана. В этом мире
вообще очень много воды. В местах откуда я родом, никто и представить не
мог, что ее может быть так много в одном месте. Я не знаю, как им это
удалось, но у этих торговцев получилось договориться с этими дикарями. Дело
в том, что в местах, где они обитают очень много наносных грунтов, вообще,
насколько я понял, то все грунты здесь наносные. Видно когда-то очень давно,
из распложенного в глубине материка горного массива, потоками воды нанесло
его сюда. До этого времени больших рек не сохранилось. Лишь севернее отсюда
течет одна настоящая, большая река. Я не знаю откуда, но торговцы узнали,
что в этих грунтах можно найти драгоценные камни. Уже очень давно дикари и
ищут для них эти камни.
- Что, действительно они это делают? - Не поверил Керон.
- Я сам вначале удивился. Только посмотреть на него, - Стац небрежно
показал на приунывшего шамана, которого непонятные звуки разговора и
непривычно обильная еда заметно клонили ко сну, - никогда не скажешь, что
ему хоть что-то можно объяснить, но тем не менее. Ты бы увидел их поселок -
настоящий шахтерский городок. Всюду ямы, ты представляешь, они даже крепят
свои шахты подпорками из дерева. Я себе не представляю, как это до них
дошло.
Стац рассказывал охотно, и можно даже сказать с удовольствием. Не
смотря на плен, на неопределенность своего положения, он говорил и говорил.
Его не нужно было даже подгонять, следовало только иногда направить в нужном
направлении.
- После того, как эти земли купил Эртим, их здесь выбивали тысячами.
Была настоящая охота. Его племя, - он опять показал на почти засыпающего
дикаря, - единственное осталось, да и то только потому, что курьер, который
приходит сюда по морю раз в месяц на катере, не побоялся договориться с
охраной берега. С тех пор, он продолжает эксплуатировать это племя, не
забывая при этом нас.
- Теперь то я понимаю, откуда у этого дикаря взялся нож, - сообщил
Керон о своем гениальном открытии.
- Да, они их снабжают всем необходимым. Вообще этого курьера и вообще
всех, кого они видели из торговцев, они считают чуть ли не богами. Ты
думаешь зачем он выходил на берег? Он звал своих богов. Соскучился.
- А когда приходит катер? - Спросил Роберт.
Стац зажмурился, подсчитывая в уме. - Если я не ошибаюсь, то через
местных двенадцать суток, но я лично сомневаюсь, что в этот раз он прийдет.
Вы со своим рейдером наделали столько шуму, что нужно быть очень отчаянным
человеком, чтобы решиться делать незаконные дела сразу после этого.
- Да, я так понял, что все, что здесь - делается незаконно. -
Разозлился Керон. - Ну назови мне хоть одно дело, которое было бы законным в
нормальном мире.
В первый раз за весь разговор Стац не нашелся что ответить. Он только
развел руками. Вопрос Керона действительно поставил его в тупик.
- Как думаешь, что будут делать дальше твои командиры, как они
отреагируют на пропажу патруля?
- До вечера этого дня они никак не отреагируют. Во-первых, они слишком
заняты вашим кораблем, чтобы думать еще о каком-то там патруле; во-вторых,
крайний срок нашего возвращения на базу - двадцать три часа.
- А что будет дальше?
- Дальше, - Стац погрустнел прямо на глазах, - дальше они вышлют около
десятка таких патрулей, как наш, только на этот раз они будут на вездеходах
и приедут быстро, прилетит несколько штурмовиков, будут сканировать джунгли
и стрелять во все, что только пошевелиться и будет теплее окружающей среды
хотя бы на несколько градусов. Племя дикарей похоронят в их собственных
шахтах, рядом, в назидание всем, расстреляют старшего караула и всех, кто
мог знать об этом и молчал. Ну и должен сказать, что если они найдут вас, и
нас вместе с вами, то тоже особо церемониться не станут. Финал будет
одинаковый, с той только разницей, что меня с этим пацаном пристрелят сразу,
а вас еще несколько дней помучат, пока не проверят ваши мозги до последнего
нейрона и не обработают полученную информацию. Это то они сделают
обязательно. Им же охота будет узнать кто вы такие и что здесь делаете.
Наскоро набросанная Стацом перспектива особо никого не обрадовала.
Только дикарю было плевать на все эти дела. Он спал, тихо посапывая, изредка
по его физиономии пробегало выражение беспокойства, но тут же исчезало - не
бог весь какие мозги, старательно упаковывали полученные за утро
впечатления.
- Что ты можешь предложить? - Спросил Керон. Стац только развел руками.
- Сколько километров до ближайшей соседней территории?
- Я точно не знаю, приблизительно около ста пятидесяти по побережью. -
Да по джунглям мы не сумеем быстро убраться.
- Может они нас не будут искать? - С надеждой сказал Роберт.
- Да, это такие что не будут искать, - скептически отреагировал Стац. -
Наше руководство вывернется наизнанку, а докажет, что такая прорва народу не
зря ест свой хлеб. Что вы собираетесь делать с нами? - Вдруг спросил он.
Керон прошелся помахивая своим плазмометом и неопределенно ответил:
- Знаешь над этим мы еще не думали. Если честно, то это сейчас волнует
меня меньше всего. Вы ребята посидите пока тихо, нам нужно все хорошенько
обдумать.
Он отозвал Роберта в сторону и они долго тихо перешептывались, ни на
миг не сводя глаз со своих пленников. Новичок Книгтор, хотя в разговоре не
участвовал и не проронил за несколько часов и слова, переживал бурные
эмоции. Они прекрасно отражались на его еще совсем юном лице. Ветеран же
выглядел вполне спокойным. Если его что-то и волновало, то со стороны этого
видно не было.
- Влетели мы с тобой в райское место, - шептал с досадой Керон. Нужно
было рулить в другую сторону.
- Ты же слышал, что сказал Стац, это не море а океан. Нас бы добили над
ним и мы бы уже ни на какой берег, никогда не вышли. Выбора особого у нас не
было. Так что лучше думай, что будем делать дальше, а то мне что-то в голову
ничего толкового не приходит. Или ты уже что-то придумал?
- Да появилась тут одна мысль, но с каждой минутой она мне кажется все
более сумасшедшей.

На побережье кипела бурная деятельность. Прямо на песке пляжа стоял
широко расставив опоры грузовой корабль средних размеров. Для посадки ему не
хватило места и левые опоры обмывали волны. Корабль стоял немного
накренившись. Из грузового отсека, завывая турбодвигателем, выползал на
песок свежевыкрашенный в грязно-зеленый цвет гусеничный вездеход. Еще один
точно такой же стоял рядом с люком. Три человека, одетые в неизменную здесь
пятнистую форму, грязно ругаясь и крича, пытались втолковать водителю, как
именно следует выровнять машину, чтобы она не слетела с узких полозьев
отброшенной эстакады. Вой турбины заглушал их крики. В конце концов правая
гусеница вездехода съехала с эстакады и вездеход рухнул в рыхлый песок с
полутораметровой высоты. Хотя машина при падении не пострадала, ругань стала
громче и отборнее - надо же было выразить как-то свою досаду.
Издалека за происходящим следил молодой, рослый, но очень худой
лейтенант. Его надменный взгляд отрешенно скользил по темному, почти черному
заливу, изредка переходя на низко нависшие свинцовые облака. Около двухсот
пятидесяти метров от берега, на волнах раскачивался ярко-оранжевый,
надувной, сигнальный буй, сброшенный со штурмовика и обозначавший место
крушения корабля-нарушителя. Его цвет был настолько интенсивным, что на него
было больно смотреть даже при таком слабом освещении, так что лейтенант
старался этого не делать. Его не интересовало то, что делали подчиненные ему
техники, как они это делали. Самое главное, что делали, а не стояли без
дела. Лейтенант был далеко-далеко отсюда. Из отрешенно-лирического состояния
его вывел рев еще одного подошедшего корабля.
Зависнув поблизости и подняв при этом целую тучу песка он сел. Из
открытых люков быстро, как на пожар, выскакивали человек за человеком. Когда
все выбежали, соизволил выйти старший, на этот раз плотный капитан лет
сорока. Он прошелся перед коротким строем и с угрюмым видом поставил задачу.
Все разбежались выполнять приказания.
На песке появились скафандры. Два техника проверяли их системы. Двое
других, напрягаясь изо всех сил, выволокли из корабля плазменный резак
внушительных размеров. Точно такие же устройства использовались для разделки
и утилизации ржавого старья на свалках. Им можно было в течении считанных
минут раскроить любой корабль вдоль, поперек и во всех других, удобных
направлениях. К делу здесь подходили серьезно.
Тем временем в подготовленные вездеходы погрузилось человек по десять.
Завывая и разбрасываясь песком, они ушли в разные стороны по пляжу, а
техники, поправили слегка погнутую эстакаду и принялись выгонять еще один
вездеход.
Лейтенант подошел к капитану, формально его поприветствовал и просто
остался стоять рядом, не говоря ни слова. Равные вообще всегда стремятся
находиться среди равных и это касается не только офицерского братства.
Капитан был полной противоположностью задумчивого лейтенанта, жизненная
энергия, так скупо отмеренная лейтенанту, в нем бурлила с необычайной силой.
- Сейчас пошлю посмотреть в каком состоянии реакторы, - заявил он
потирая руки, - потом вскроем его и посмотрим. Ты не знаешь, какая модель
корабля?
Лейтенант только пожал плечами.
- Ничего разберемся на месте, - жизнерадостно сообщил капитан.
Шевелитесь! - Прикрикнул он на своих подчиненных. - Скоро стемнеет, а еще
уйма работы.

Глава 10. Комплекс в лесу.

Сумерки сгущались, но маленький отряд не прекращал движения. Заросли то
редели, то неожиданно становились практически не проходимы, но это никого не
смущало, хотя может и смущало, но рот по этому поводу никто не открывал.
Шедшим впереди со связанными руками Стацу и Книгтору, это вообще было
противопоказано, а Роберту с Кероном то же выбирать было особо не из чего.
Проложенный Кероном маршрут напрямую уводил в чащи тропического леса, уже
сидевшего у всех в печенках. Как ему это не нравилось, но в джунгли пришлось
идти опять.
Местного шамана Керон прогнал почти сразу же. Тот едва сообразив, что
его присутствие больше не желательно, убрался так быстро, что только ветки
зашелестели.
За время дневного перехода, никто из людей им не встретился, в воздухе
то же было спокойно. Стац уверенно вел пленивших его людей в глубь
континента, лишь изредка останавливаясь, для того, чтобы сориентироваться и
выбрать лучший проход в зарослях.
Керон с Робертом шли сзади и тихо переговаривались:
- Не нравиться мне все это, - сообщил Роберт свое мнение.
- Этот Стац не внушает мне доверия. - Мне вообще давно здесь ничего не
нравиться, но другого выхода у нас просто нет, а за Стаца, я думаю, ты
волнуешься зря. Он же обычный наемник и никаких геройский поступков от него
ждать не надо. Я не встречал ни одного контракта, где была бы графа о
самопожертвовании. Сейчас он превратился в такого же изгоя, как и мы с
тобой.
- По моему это настоящее безумие идти к комплексу, - возражал Роберт, -
если я не идиот, то это место на всей территории должно охраняться лучше
всего, не то, что какой-то там периметр. Может нам лучше отсидеться в лесу?
Нам же не привыкать. Может действительно прийдет этот катер.
- Ты конечно прав, - согласился Керон, - но с другой стороны, как я
понял, это единственное место на территории, где нас не будут искать. Если у
них действительно есть аппаратура, способная сканировать эти заросли, то
тогда нам действительно лучше убраться подальше. Идти на сам комплекс
конечно очень опасно, но будем надеяться, что наш проводник знает, что
делает. Ведь сейчас он спасает прежде всего свою жизнь, а при всех его
недостатках, на простака он похож меньше всего.
Больше разговоров не было. Особого энтузиазма не наблюдалось ни у кого
из этой четверки. У кого лучше, у кого хуже получалось скрывать свои
чувства, но то что все четверо отчаянно боролись каждый со своей
безисходностью было заметно сразу.
Когда сумерки казалось проглотят все на свете, на горизонте взошла
полная луна, кое-как осветив окрестности.
Керон приказал остановиться. Они скудно перекусили и несколько часов
все отдыхали, пока безжизненный спутник не поднялся достаточно высоко и
отраженный им свет сумел добраться до нижнего яруса леса. Двигаться и
ориентироваться было вполне возможно. Глаз постепенно привык к такому
освещению.
- Все, отдохнули, - сказал Керон, взявший на себя роль командира, -
теперь двинемся дальше.
- Как?! Сейчас, ночью? - Впервые за весь переход подал голос новобранец
Книгтор. - Да это же верная смерть. В это время в лесу находиться особенно
опасно.
Его слова не нуждались в подтверждении. Действительно, последние
несколько часов, относительно тихие в светлое заросли, заполняли крики и
визги. Некоторые раздавались совсем рядом. Роберт очень надеялся, что это
какая-нибудь разновидность живущих стаями обезьян или еще что-то в этом
духе, но разыгравшееся воображение рисовало ему совсем другие картины.
- Ничего страшного, - возразил ему Керон, - подумаешь, какие-то там
животные. Ты должен знать, что страшнее человека, зверя нет. Вот кого нужно
бояться. - И уже обращаясь к Стацу спросил: - Как ты думаешь, вас уже
хватились?
- Если у нас на базе никто не заснул, то мы уже часов пять числимся как
пропавшие без вести. Если хочешь, то можешь включить радиостанцию и
прослушать наши частоты.
- Нашел дурака, - кончиками губ улыбнулся Керон, - ты думаешь, я
никогда не слышал о таких штуках, как пеленгаторы? Нас же мигом засекут.
- Что, даже если не выходить в эфир, а просто слушать?! - Не поверил
Стац.
- Даже так. Хотя маловероятно, что здесь есть такие технологии, но я не
хочу рисковать. И вообще, что я говорю о технологиях? Здесь на потоке, как
батарейки к часам, делают людей, настоящих живых людей, а я сомневаюсь из-за
какой-то технологии. Ничего мы включать и слушать не будем.
Двинулись дальше. Шли почти всю ночь. Под утро пришлось остановиться,
так как ночное светило, преодолев область своего зенита, уверено
приближалось к линии горизонта, а при таком его расположении, в лесу опять
стало темно.
Отдыхали до восхода Карманта. Пленники спали без задних ног. Роберт с
Кероном, по своей уже отработанной временем традиции, чередовали отдых со
стражей, только на этот раз охраняя не только свои жизни, но и спокойствие
недавних патрульных. Те спали на удивление спокойно, спрятавшись во сне от
всех своих переживаний.
С первыми лучами восходящего светила двинулись дальше.
- Сколько еще до этого комплекса? - Спросил Роберт у Стаца.
- Я могу ошибаться, но думаю, что километров пятнадцать-двадцать, не
больше.
- Ты уверен, что за ним не ведется электронное наблюдение? Что-то в это
мне с трудом вериться.
- До последнего времени это было так. Последний раз я был на комплексе
около года назад и ничего подобного не видел. Только обыкновенная охрана и
простые системы видеонаблюдения. Поэтому я и говорю, что они будут нас
искать до тех пор, пока не найдут, живыми или мертвыми.
- У тебя есть предложения, как туда пробраться? - Вмешался Керон.
- Есть одна задумка, только бы поточнее выйти в одно место, чтобы долго
не бродить под носом у охраны.
- Не знаю что ты придумал, но учти, что в случае чего первая смерть
будет твоя, - предупредил Керон.
- Я и не думал что будет иначе, но может быть нам всем повезет.
Шли весь день, делая только короткие привалы. На этот раз в воздухе
было более оживленно. Два раза штурмовики проходили на низкой высоте,
буквально у них над головами, и не было и часа, чтобы они не слышали с
разных сторон рев их двигателей.
Далеко после полудня они вышли к прорезавшей заросли, залитой слегка
синеватым бетоном, дороге. Керон осторожно высунулся из зарослей и
осмотрелся. Никого не было видно. Они вышли из лесу. После рыхлой почвы
леса, шагать по бетону было непривычно жестко, это впечатление казалось
фантомным воспоминанием из прошлой, никогда не существовавшей жизни. Дорога
была узкой, но сделанной по всем правилам. Зачем она была нужна и куда вела
не знал никто, даже пленники. На бетонном полотне были едва заметны легкие
штрихи, оставленные узкими гусеницами.
- Не часто пользуются этой дорогой, - сказал Роберт. - Что будем делать
дальше?
- Я припоминаю это место, - сказал Стац, - я здесь когда-то уже был,
когда служил в охране самого комплекса. Если я не ошибаюсь, то через
несколько километров будет то, что мы искали.
- Не знаю что мы ищем, но я желаю тебе это найти, иначе сам
понимаешь...
Слова Керона подействовали на Стаца крайне тонизирующе. Больше не
говоря ни слова он пошел дальше, ведя за собой всех остальных.
Парило. Над дорогой, вдоль которой они шли несколько сот метров,
подыскивая подходящую брешь в казалось сплошной стене зарослей, причудливо
искривляя свет, поднимался горячий воздух.
- Может дождь будет, - с надеждой произнес Керон.
- Да, дождь нам не помешает, - согласился Стац, - хоть бы одна проблема
была снята.
- Собаки?
- Да. Если честно, то мне мерещиться, что они вот-вот нас догонят.
- Это тебе только кажется, - подбодрил его Керон, хотя сам уверенности
не чувствовал.
При упоминании о собаках его даже слегка передернуло. Он вспомнил
схватку со стаей одичавших псов, о том, сколько он провалялся после этого,
розовые шрамы соединительной ткани на его ногах, еще не приобретшие
нормальный, телесный цвет, и без того часто напоминали о том неприятном
случае. Если бы не смелость Роберта, щедрость его старого друга и напарника
Холдекса, то его блуждания по этому проклятому миру, уже бы давно
закончились.
Пройдя немного вдоль дороги они опять углубились в джунгли. Едва глаза
заново привыкли к сумраку вечной тени, как вдали забрезжил свет.
- Заросли кончаются, - прошептал Стац, нагнавшим его напарнику и
конвоирам, - начинается окультуренная территория.
- И что это значит? - Проявил здоровое любопытство Роберт.
- Это значит что мы почти пришли и поэтому нужно вести себя очень тихо.
В подтверждение его слов совсем рядом послышалось завывание турбины
вездехода. Вой сначала немного усилился, а затем постепенно стих, уступив
место звенящей тишине.
Последний, перед открытым участком, десяток метров, все четверо
преодолели ползком. Раскидистый куст, прекрасно скрывал в своей тени четырех
наблюдателей. Со стороны ничего подозрительного заметно не было.
На залитом ослепительным светом Карманта, открытом участке, из недавно
коротко прокошенной травы, изредка торчали одно-двухлетние деревца,
оставленные вероятно для красоты. На расстоянии около двухсот метров от
леса, резко контрастируя с окружающей его обстановкой, возвышалась строение
одного из корпусов комплекса. Обращенная фронтально к наблюдателям стена
строения, выглядела абсолютно однородной, лишенной окон, дверей и люков.
Отсутствовали даже жалюзи, которые возможно бы прикрывали эти самые окна и
двери. Светло-серая, почти белая стена, была ровная и не несла на себе ни
какой нагрузки дополнительных деталей. Строение вздымалось на несколько
метров выше самых высоких деревьев, растущих поблизости, а это была
приличная высота, как минимум метров в пятьдесят. На фоне стены были хорошо
заметны крошечные фигурки часовых, не спеша прогуливающихся вдоль строения.
Их было двое. Роберт посмотрел в свой прицел. Молодые, рослые ребята были
прекрасно экипированы. У каждого из них на шее болтался мощный, штурмовой
импульсник, точно такой же, что болтался сейчас за спиной Роберта. Видимо
это предприятие снабжалось из совсем других источников, чем те области
планеты в которых друзьям довелось побывать до этого, потому, что
плазмометами здесь даже и не пахло.
- Ничего себе, - удивленно присвистнул Роберт.
- Ты сориентировался? - Спросил Керон Стаца.
- Да, - ответил тот. - Вышли довольно точно. Теперь нужно сдвинуться
где-то на километр вправо.
- И что там такое?
- Увидишь, - пообещал Стац.
- Ну смотри, - пробурчал Керон, - я тебя предупредил.
Обещанное перемещение не заняло много времени. Когда они добрались до
места, и точно так же, как в первый раз высунулись из зарослей, их взору
предстала примерно такая же картина, только с тем исключением, что корпус
комплекса, к которому они вышли на этот раз, был немного пониже предыдущего
и стоял повернутым к наблюдателям одним из своих углов. Вдоль стен точно так
же уныло бродили часовые.
- Пришли, - облегченно сообщил Стац, впервые изобразив на своем лице
некое подобие улыбки.
- И что дальше? - Начал заводиться Керон.
- Будем ждать темноты.
- Что же будет когда стемнеет? Я даже не вижу входа, через который бы
можно было попасть внутрь, к тому же те парни, у стены, будут против, что бы
мы это сделали. Не думаю, чтобы они плохо стреляли в темноте.
- В этих корпусах нет внешних входов-выходов, - обиженным тоном стал
объяснять Стац, стараясь пошевелить все еще связанными руками, - они все
соединены переходами, а вход в комплекс далеко отсюда и прекрасно
охраняется. Ты просто далеко смотришь. Глянь ближе. Вон видишь, совсем рядом
в траве. - Он вытянул вперед обе стянутые ремнями руки, показывая куда надо
смотреть.
Действительно, метрах в десяти от кромки леса, в траве что-то было. В
отличие от первого участка, трава здесь была гораздо выше и Керон не сразу
заметил, на что ему указывают. Трава почти скрывала отлитое из бетона
возвышение, в центре которого обычно оказывается люк подземных коммуникаций
или что-то в этом роде. Увидеть в диком лесу вход в подземные коммуникации,
Керон надеялся меньше всего. Какие могут быть коммуникации в лесу? Но
оказывается они были.
- Не так давно я несколько лет служил в охране самого комплекса, - стал
объяснять Стац, - бродил вдоль тех стен точно так же, как это сейчас делают
те караульные. Однажды я заметил, как техники возились с этим люком,
залезали в него и что-то там делали. Вот я и подумал, что если они были там,
то почему этого не сможем сделать мы? По крайней мере, ничего лучшего я вам
предложить не могу.
- Ну хоть что-то, - неуверено сказал Керон. - Как стемнеет пойдем
поглядим.
- Надо дождаться смены караульных, тогда и нужно будет попробовать.
Если ничего не поменялось, то смена происходит по всему комплексу сразу, в
том числе и на пультах систем видеообзора и слежения. Несколько минут на
экраны никто не будет обращать внимания, вернее я на это очень надеюсь.
Заметно потемнело. Собиравшийся весь день дождь, наконец накопил сил и
бросил в бой первые, переполненные водой тучи. После короткой прелюдии
хлынул настоящий ливень, с громом, молниями и резкими, как положено,
порывами ветра. Вставшая стена дождя занавесила полупрозрачной пеленой
далекий корпус с размахом возведенного строения, полностью скрыв из виду
крошечные фигурки отважно мокнущих под дождем часовых.
- Пошли, лучшего случая может не представиться, - скомандовал Керон
обращаясь к Стацу, - а вы двое оставайтесь здесь. Роберт, держи все под
контролем и смотри в оба. Если кто-то из них что-то выкинет, вали обеих без
разбору.
- Хорошо, - согласился Роберт.
Керон достал нож и перерезал ремни стягивающие руки Стацу. Тот бросил
на него удивленный взгляд и принялся разминать затекшие кисти.
- Что ты на меня так смотришь, - вспыхнул Керон, - У меня нет другого
выхода и поэтому я вынужден тебе довериться. В других обстоятельствах я бы
никогда так не поступил, но учти, этот малый, - он кивнул на Роберта, -
стреляет из своего плазмомета, так, что аж куски разлетаются в разные
стороны.
- Я понял, - улыбнулся Стац, - давай к делу.
Они выползли из зарослей и бушующая под порывами ветра трава скрыла их.
Керон и Стац промокли до нитки на счет "три", на счет "десять" они добрались
до возвышения люка. Проклиная строителей, которые подняли свое творение над
уровнем почвы для того, чтобы туда не попадала дождевая вода, Керон
подтянулся на руках и заполз на импровизированный постамент. За ним
последовал Стац. Надо сказать, что строители немного просчитались и сделали
много лишней работы. Люк, как таковой отсутствовал, вместо него была
установлена решетка, сваренная из толстенных прутьев и поток дождевой воды
беспрепятственно проникал внутрь. Это ничего не меняло и ничему не могло
повредить. Запах говорил сам за себя - они вышли на канализацию.
- Смотри, здесь замок! - Прокричал Стац в перерывах между раскатами
грома. - Сложный, такой, что шилом не откроешь.
- Зато по всей видимости нет никаких сенсоров. Какой дурак будет
ставить сенсоры на канализацию?
- По крайней мере я ничего подобного не вижу. Что будем делать с
замком?
Керон бросил на наемника полный удивления взгляд.
- Снимай куртку, - сказал он, принявшись растегивать свою. На решетку
люка он набросил сначала свою, а затем куртку Стаца. Включил плазмомет и
выставив на минимальную мощность он просунул форсунку под куртки и упер ее в
замок.
- Держи куртки! - Крикнул он Сатцу. - А то их может отбросить в сторону
и они все равно засекут вспышку, только держи их ногами и забери подальше
лицо, а то я не очень уверен, какой сильный будет удар.
Стац распластался на люке, по совету Керона прижав куртки сапогами.
Керон выстрелил. Вспышки видно не было, вернее почти не было видно. Керон
сдернул с люка слегка дымящуюся одежду. Замка на месте как не бывало.
- Хорошая работа, - похвалил его Стац, натягивая свою куртку, на спине
которой, точно между лопатками, чернела оплавленными краями дыра, величиной
с кулак.
На куртке Керона образовалась точно такая же, только у него она была
раза в два больше.
Поднатужившись они налегли на тяжелую решетку, та скрипнув заржавевшими
петлями, неохотно поддалась. Вниз вели осклизлые, ржавые скобы, закрепленные
прямо в бетоне. Оригинальная лестница терялась в темноте провала узкого,
около метра в диаметре, колодца.
- Спускайся вниз, - сказал Керон Стацу, а сам слегка приподнявшись,
махнул Роберту и Книгтору.
Увидев взмах руки, не говоря друг другу ни слова, они вдвоем поползли к
колодцу. Стихия расходилась во всю. Молнии сверкали одна за одной, казалось,
они попадали совсем рядом. Роберту казалось, что это первая такая гроза, за
все его время пребывания на Отстойнике, хотя может сказывалось сильное
нервное напряжение, не отпускавшее уже несколько дней подряд.
Керон подождал, пока они доберуться до места и влезут внутрь. Затем он
брезгливо морщась, сам спустился на несколько ступеней в колодец и закрыл за
собой решетку. Совсем рядом, внизу, шумела вода.
- Осторожнее спускайся, - крикнул Стац из темноты, - одной скобы не
хватает.
Действительно, через несколько метров Керон добрался до этого места. В
темноте было трудно определить высоту, на которую пришлось спускаться, но по
оставшемуся в верху светлому квадратику прикрытой решетки, можно было
говорить о десяти-пятнадцати метрах. Вскоре уже все четверо стояли на
площадке, размером около двух квадратных метров, в стороне от которой, с
шумом проносилась вода. Отвратительный запах усилился до едва переносимых
границ. Роберта мучили приступы тошноты, если бы у него в желудке хоть
что-то осталось, то надолго бы оно там не задержалось.
- Хорошо, что начался дождь, - сказал Керон, - такая удача бывает
редко. Если они не заметили, что мы забрались в их сток, то можно
расслабиться и чувствовать себя в относительной безопасности. Дождь смыл все
наши следы. Уже ни какие собаки им не помогут.
- Что вы собираетесь делать дальше? - Спросил Стац.
- Нужно что-то придумать, кстати можете в этом поучаствовать, - ответил
Керон.
- Как я понял, вам теперь обратной дороги нет, хотя как знать... Давай
сюда руки, - скомандовал он Стацу, - Роб, ты своего не развязывал?
- Нет. Пленник не сопротивлялся, даже сам протянул руки. Потом Керон
поставил обеих пленников на один край крошечной площадки, а сам присел,
стараясь определить глубину потока. Вспышки молний, не достигали до дна
колодца. Тогда он встал и несколько раз выстрелил в воду. Красноватые
вспышки обессиленной регулировками плазмы, выхватили у мрака поросшие
какой-то мерзкой слизью стены каменного мешка. Поток оказался не таким
страшным, каким его рисовало воображение. Как ни удивительно, но Роберт
заметил даже дно желоба, по которому текла вода.
- Я пойду первым, - сообщил Керон, - вы двое, пойдете следом за мной, а
Роберт пойдет последним. У нас нет фонаря, а чтобы пробраться глубже в
комплекс, прийдеться время от времени стрелять, а это немного шумно. Я хочу
чтобы мы успели куда-то добраться, пока не кончилась гроза.
- Я туда не полезу, - заявил Книгтор.
- Ты не в той ситуации, чтобы крутить носом, - поставил его на место
Керон, - полезешь, как миленький.
Дискуссия продолжения не имела. Керон спрыгнул в воду. Вода доходила
ему до колен. Ее напор оказался несколько сильнее, чем он ожидал, но
держаться на ногах было вполне можно. Скрывшись в трубе, он крикнул оттуда
Роберту:
- Спихивай этих двоих и давай за мной.
- Вперед, - скомандовал Роберт, - для убедительности подталкивая
пленников форсункой плазмомета.
Бетонный желоб стока имел расширявшийся к низу овал. Согнувшись в три
погибели, по нему вполне можно было передвигаться. Время от времени сплошную
тьму канализационного коллектора, на короткие мгновенья озаряли вспышки
плазмомета Керона. Сколько они прошли и как далеко продвинулись сказать было
невозможно. Обычный опыт в этих условиях терял всякий смысл. Едва слышные
звуки грозы и бушующего под ветром леса, остались далеко-далеко позади и
казались не более, чем бледным воспоминанием почти забытого сна. Из
странного состояния всех вывел голос Керона:
- Здесь решетка. Плазмомет часто запульсировал в его руках. Раскаленные
до бела искорки металла полетели в разные стороны, с шипением кончая свою
яркую но короткую жизнь, в отвратительном потоке дурно пахнущих нечистот.
Через минуту решетка с шумом упала в воду.
После первой преграды, желоб сворачивал под прямым углом вправо. За
поворотом брезжил бледный, желтоватый свет. Сразу за поворотом, покорителей
подземных коммуникаций, ждала еще одна решетка. За ней начиналось небольшое,
прямоугольное помещение, освещенное единственным, бледным светильником.
Керон подобрался поближе и осмотрел каморку. Ничего подозрительного не
наблюдалось, обыкновенный канализационные коллектор. Стоки видимо нескольких
корпусов, собирались в этом месте в один поток и выводились куда-то к
побережью. Из некоторых труб, диаметром около полуметра, вытекали тоненькие
струйки воды, зато из других с шумом вырывались потоки, заполнявшие все их
сечение. Судя по нетронутому налету слизи, на смотровой площадке, здесь
давно никто не бывал. В верху, на высоте около пяти метров, было некое
подобие люка, к которому от смотровой площадки вела лестница, грубо
сваренная из поржавевших полос металла.
Преграждающая дорогу решетка, сдерживала напор не больше двух минут,
после чего смирилась с неизбежным и рухнула.
Все выбрались на сухое. Стац затопал громко ботинками, стараясь
стряхнуть с обуви налипшие комья мерзкой жижи.
- Не шуми! - Цыкнул на него Керон. - Сидите тихо, а я посмотрю, куда мы
попали. Роберт, не своди с них глаз.
Забросив оружие себе за спину, он полез вверх к люку. В
противоположность тому, через который они попали в систему канализации, этот
был отлитый за один прием, цельный металлический кругляк. У массивной петли,
на которой он удерживался в открытом состоянии, был установлен поршень
гидроподъемника, отпиравший люк после нажатия соответствующей кнопки,
установленной где-то за этой преградой. Зацепившись как следует за верхнюю
перекладину лестницы, Керон изо всех сил надавил на люк, но тот даже на
миллиметр не сдвинулся с места.
Роберт и пленники снизу следили за тем, что он делает. Керон отдохнул и
попробовал еще раз, но результат оказался таким же. Тогда он достал нож, и с
трудом перерезал один из шлангов высокого давления, подведенных к
гидравлическому поршню. Из него тоненькой струйкой потекла вниз желтоватая,
маслянистая жидкость. Подождав, пока струя жидкости станет дробиться при
падении в капли, Керон еще раз попробовал нажать на люк. Тот на удивление
легко поддался и с тихим ударом встал с другое крайнее положение.
Осторожно высунувшись из образовавшегося проема, Керон осмотрелся. Он
оказался в каком-то технологическом зале корпуса. Людей не наблюдалось. Все
пространство зала, за исключением узких проходов, занимало непонятное
оборудование. Цистерны внушительных размеров, соединялись между собой
витиеватым переплетением труб, самых разных диаметров и окраски. Где-то
рядом завывали центробежные насосы.
Взяв на изготовку оружие, Керон выбрался из люка и стараясь не шуметь,
вернул крышку в прежнее положение. Готовый к любым неожиданностям, он
двинулся по одному из проходов между оборудованием. По дороге ему попалась
электронная панель управления, рядом с которой находился целый набор
задвижек и вентилей на любой вкус. Надписи на клавишах и индикаторах были
выполнены на языке, символы которого он видел первый раз в своей жизни. По
некоторым трубам, возле которых он проходил, с журчанием прокачивалась
какая-то жидкость. В зале было жарковато, да и влажность превышала все
допустимые пределы.
"Не удивительно, что здесь никого нет, - подумал он про себя, - при
такой влажности и температуре долго никто не выдержит. Да это же
опреснитель! - Осенила его неожиданная мысль. - Должны же они где-то брать
воду. Здесь же им нужна прорва воды".
Он не ошибся. Это действительно был опреснитель, один из трех
опреснителей, обеспечивающий комплекс пресной водой. Хозяин не стал искать
воду в ближайшем горном массиве, а бурение не дало ожидаемых результатов -
глубинные слои воды оказались не способны обеспечить потребностей. До реки
было в несколько раз дальше, чем до побережья, так что не мудрствуя лукаво,
Эртим Крат, решил использовать океанскую воду. Через неделю, после принятия
этого решения, на Отстойник К3/09, привезли настоящий землеройный комбайн,
который в течении месяца, соединил комплекс с побережьем, за один проход
проложив и заборную трубу и коллектор канализации.
Около получаса потребовалось на то, чтобы обследовать весь зал. Ничего
толкового обнаружить не удалось. За это время Керону на глаза попались
несколько плотно закрытых люков, ведущих из помещения, но у него даже не
возникло мысли, попытаться отпереть один из них.
Вернувшись обратно и осторожно приподняв канализационный люк, первое,
что он услышал, это звуки возни. Он заглянул внутрь и увидел такую картину.
Книгтору удалось набросить Роберту на шею петлю своих связанных рук и он изо
всех сил его душил, с силой сводя вместе свои предплечья. Стац находился
спереди и старался вырвать плазменник Роберта. Тот отчаянно сопротивлялся,
отбивался ногами, отталкивал наемника-ветерана, но различие весовых
категорий, не оставляли ему ни каких шансов. Его лицо покраснело, он делал
сипящие попытки глотнуть воздуха.
Керон бросился вниз.
- А ну отпусти его! - Крикнул он.
Ветеран сделал еще один сильный рывок и оружие осталось в его связанных
руках. Он успел только развернуться, когда Керон выстрелил. Завернутый в шар
сгусток плазмы влетел ему точно в грудь. Резкий хлопок резанул по ушам. Его
обе связанные руки взмахнув обрубками плечей полетели к Керону, голова с
сохранившимися частями шеи, подлетела вверх не меньше чем на метр и упала на
бетон пола со стуком бильярдного шара. Рядом с лязгом упал плазмомет
Роберта. Дольше всего оставались в прежнем состоянии ноги, по которым
стекали развороченные потроха, но через несколько секунд упали и они. Все
вокруг, Стены, потолок, да и сами люди были в кровавых брызгах и маленьких
кусочках еще живой плоти.
Книгтор мгновенно побелел, да так и застыл на месте, лишь едва ослабив
захват. Перепрыгнув через обрубки рук, Керон подскочил к Роберту и оттащил
от него ничего не соображающего от страха новобранца. Не говоря ни слова, он
оттащил пленного за шиворот на край смотровой площадки, сам отошел на пару
шагов назад и хладнокровно сделал несколько выстрелов. От Книгтора осталось
еще меньше, чем от его напарника.
Роберт сидел на грязном, залитом кровью полу, прислонившись к стене,
жадно хватая ртом воздух.
- Как ты? - Спросил Керон.
Роберт был еще не в состоянии говорить, лишь кивнул в ответ, с трудом
выжав из себя жалкое подобие благодарной улыбки.
- Зря ты застрелил второго, - отдышавшись сказал Роберт.
- Ну ты даешь! Он сам сделал свой выбор, - возразил Керон холодно, - а
я только сделал то, что должен был сделать. Так хорошо, что я вернулся во
время, а то накрылись бы все наши планы. Дураки. Они бы могли уйти с нами.
Их рассказы с удовольствием бы послушали на любой из соседней территории. А
от тебя я такого не ожидал. Его только что чуть не придушили, а он начинает
строить из себя гуманиста.
- Нет, я бы так не смог, - задумчиво произнес Роберт.
- Поживешь с мое и не такое сможешь. То же мне, моральное затруднение.
Плевать я на них хотел. Если тебя хотят отправить к праотцам, то пусть
заткнется эта самая мораль и помолчит. Мертвым она не нужна.
В его словах была железная логика, это расстроило и озадачило Роберта
еще больше, открыв целый ряд вопросов, на которые он до сих пор не нашел для
себя определенного ответа.
- Пошли на верх. Там у них опреснитель. Персонала не видно. Может
удастся помыться.
Роберт снял с одной из валяющихся рук Стаца хронометр, ополоснул его в
стоке и отправил себе в карман.
- Надо же нам как-это следить за временем - две недели не маленький
срок, - объяснил он свое мародерство.
Оставшиеся на смотровой площадке части врагов, Керон брезгливо сбросил
ногой в сток, а затем используя кепку одного из воинов удачи, смыл
канализационной водой залитую кровью площадку.
В зале опреснителя по прежнему никого не было. Скорее всего хлопки
выстрелов никто не услышал за шумом оборудования. Подходящий вентиль
обнаружили почти сразу. Смыв с себя кровь и почистив одежду стали решать что
делать дальше.
- Если честно, - начал Роберт, - мне не очень хочется идти дальше этого
зала.
- Да это очень опасно, но не сидеть же нам здесь две недели подряд. У
нас почти не осталось еды. Только бы пришел этот катер. Может выйдем,
посмотрим, что делается дальше? Судя по этому хронометру, на улице уже ночь.
Как ты думаешь, на ночь здесь хоть немного затихает деятельность или нет?
- Думаю, что на это даже не стоит надеяться. Здесь же беспрерывное
производство, просто меняются смены и все.
- Наверное ты прав, тем более, что как сказала та сволочь, с персоналом
у них нет никаких проблем. Это их полная собственность, даже с юридической
точки зрения...
- Давай сначала немного отдохнем, а там может и идеи какие появятся.
- Хорошее предложение, - согласился Керон.
Напоминание об отдыхе, вызвало во всем его теле ощущение внезапно
нахлынувшей усталости. Последний раз он толком спал двое суток назад еще на
борту рейдера, погребенного под толстым слоем болотного ила.
Немного поискав подходящее место, они обнаружили цилиндрическую
емкость, установленную вертикально. На верх вела аккуратная лесенка,
прихваченная прямо к металлу конструкции. Цистерна была тепловатой на ощупь,
видимо в ней собиралась вода после перегонки или что-то в этом духе.
Взобравшись на верх они осмотрелись. Лучшего места было трудно придумать.
Снизу ничего не было видно, а по толстому слою пыли на перекладинах лестницы
и на верху цистерны, Керон сделал вывод, что ею уже давно никогда не
пользовался. Роберт сразу повалился в пыль, Керон тут же последовал его
примеру.
В кресло пульта технологического контроля второго корпуса сел только
что заступивший на смену дежурный. Вывев на экран монитора сводку основных
систем он равнодушно пробежал по ней глазами. Найдя показатели вполне
удовлетворительными, он сделал отметку в журнале и принял смену. Бросив
быстрый взгляд на мониторы, расположенные за контрольным пультом в несколько
рядов он так же не обнаружил ничего подозрительного, все было как обычно. На
них визуально отображались все жизненно важные системы жизнеобеспечения
второго корпуса.
На третьем слева мониторе, расположенном в первом ряду, с поразительной
четкостью был виден почти весь зал опреснителя. В правом нижнем углу экрана,
были хорошо заметны две крошечные фигурки спящих людей, одетых в пятнистую
военную форму. Как раз этот угол обзорного экрана закрывал от глаз дежурного
давным-давно высохший цветок, поставленный кем-то яркую консервную банку. К
нему привыкли, он уже стал деталью интерьера, а вернее будет сказать, что до
него просто никому не было никакого дела.
Не заметив ничего подозрительного, дежурный отодвинул подальше от
пульта кресло, откинулся в нем, положив скрещенные ноги на рабочую панель
пульта, закрыл глаза и приступил к дежурству.
Проснувшись, Керон взглянул на хронометр. Выходило, что он проспал не
просыпаясь около четырнадцати часов. Роберт раскинувшись во сне, сильно
сопел и не думал просыпаться. Керон лег на спину и из-за отсутствия более
достойный объектов, стал изучать фигурный рисунок панелей перекрытия. Вдруг
его отстраненный взор наткнулся едва бликующую точку. Он присмотрелся. В
упор на него с потолка глядела маленькая видеокамера. Остатки сна мгновенно
унеслись прочь. Он бросился будить Роберта. В следующее мгновенье они уже
были внизу, в тени оборудования.
- Что случилось, - спросил перепуганный Роберт.
- У них на потолке камера и скорее всего они нас видели.
- Если бы они нас видели, то уже были бы здесь, - здраво рассудил
Роберт.
- Действительно, - согласился Керон, скорее всего так оно и есть.
Прошло несколько долгих, как жизнь часов, но никто не приходил. Керон
за это время внимательно обследовал зал, но больше наблюдательной аппаратуры
так и не обнаружил. Обзорная камера оказалась единственным инструментом
наблюдения.
- Надо же было быть таким простаком, - корил себя Керон, - первым делом
в зале нужно было искать камеры, а не теплое место для сна.
- Ничего, похоже нас действительно не заметили. В следующий раз будем
осторожнее. Экскурсию будем делать или потерпим?
- Если мы ее не сделаем сегодня, - переключился на другую тему Керон, -
то мы ее не сделаем никогда. С каждым часом у меня все больше и больше
сомнений по этому поводу.
- Тогда пойдем, попытаем удачу.
Они выбрали внешний люк, вид на который был скрыт оборудованием.
Ничтожный пультик управления состоял всего из четырех разноцветных клавиш.
- "Открыть", "Закрыть", "Заблокировать" и "Разблокировать" -
продемонстрировал Керон свои познания в технике. Ну что, идем?
- Давай, - выдохнул Роберт, начиная понимать весь идиотизм их с Кероном
наглости.
Керон ткнул в нужный клавиш. Что-то тихонько щелкнуло и люк плавно
открылся. Сразу за ним начинался узкий коридор, освещенный рядом ртутных
светильников, вытянувшихся на потолке в одну ровную линию света. Коридор был
пуст. Вдалеке виднелись еще пара точно таких же люков, по одному на каждую
стену. Через метров пятьдесят коридор сворачивал вправо под прямым углом.
- Идем дальше? - Спросил Керон.
- Попробуем. Керон пристроил возле нижней петли конфискованную флягу.
На вопросительный взгляд Роберта он ответил:
- Видишь, - показал он на узкую щель какого-то устройства,
расположенную с наружной стороны, рядом с люком, - это приемник карточки
доступа. У нас нет такой карточки и мы не сможем попасть обратно, если этой
железяке вздумается закрыться. Фляга помешает ему это сделать. Конечно она
не сможет заблокировать его на месте, но я надеюсь, даже если она
деформируется, то все равно останется щель, через которую мы сможем попасть
обратно.
Только как следует примостив флягу, Керон с опаской пересек
воображаемую линию порога. Роберт последовал его примеру. Ничего страшного
не случилось. Плита люка осталась в открытом состоянии, даже не сделав
попыток встать на место. Надо сказать обыкновенное открытие простого люка,
ввело в тягостные раздумья всю систему управления переходами во втором
корпусе комплекса. Она на умопомрачительной частоте, уже вторую минуту
анализировала ситуацию, но к определенным выводам так и не могла прийти. До
нее просто не доходило, что кто-то может выйти из помещения, предварительно
в него не войдя.
Друзья медленно продвигались по коридору, стараясь поднимать при этом
как можно меньше шуму, но идеальный, залитый каким-то серым пластиком пол,
гулко реагировал даже на самые их осторожные шаги. Грубые, армейские ботинки
изначально не проектировались для прогулок по подобным коридорам. Камер
наблюдения не наблюдались, хотя Керон смотрел больше на потолок, чем себе
под ноги. Два боковых люка оказались запертыми и без карточки, не подняв
шума, не стоило даже стараться их открыть.
За поворотом они обнаружили лифт и еще несколько дверей, обыкновенных
двухстворчатых дверей.
- В лифт мы точно не пойдем, - сказал Роберт.
Керон в этом был полностью с ним согласен, а вот двери его
заинтересовали. Он осторожно приоткрыл одну из них и заглянул внутрь.
Небольшая, по здешним масштабам комната, была заставлена узкими, койками,
покрытыми вместо простыней, белым, блестящим пластиком. Больше половины из
них были заняты. Роберт то же просунул голову в щель. На практичных, но
полностью не отвечающих нормам гигиены постелях, отдыхали молодые женщины,
одетые в легкое подобие пижам. О существовании одеял или простыней в этом
месте вероятно даже не подозревали. Непривычно было наблюдать столько
народу, лежащего в одной и той же позе - все без исключения лежали на спине,
вытянув руки вдоль туловища. Керон пробежал глазами по лицам. У него
закружилась голова. Все женщины были абсолютно одинаковы. Цвет волос,
стрижки, все без исключения. Некоторые лежали с открытыми глазами,
бессмысленно уставившись в потолок. В узких, открытых шкафчиках висела
аккуратно повешенная одежда.
- Стац говорил правду, - ошеломленно прошептал Керон, прикрывая дверь,
- они здесь действительно даже персонал делают себе сами. Я себе только могу
представить, какую информацию они залили им в мозги...
Дальше коридор обрывался, переходя в большой зал, плотно заставленный
каким-то оборудованием, составляющим, вероятно, одну технологическую линию,
или даже небольшую ее часть. В глаза сразу бросалась идеальная чистота в
помещении. Все блестело и сверкало. Бесконечные, узкие проходы были
педантично расчерчены широкими, красными полосами, проведенными точно по
центру проходов. Едва уловимый шум не оставлял никаких сомнений в том, что
производство идет даже в эту минуту.
Роберт ожидал увидеть что-то наподобие пробирок и реторт, из-за стекла
которых на него бы смотрела большими глазами только что народившаяся жизнь,
но ничего подобного не было. Непонятно, какие именно процессы здесь
протекали, но вся линия была закрытого типа, и как они вдвоем с Кероном не
присматривались, ничего достойного внимания не обнаружили. Порытый хромом и
белой эмалью металл, надежно скрывал таящиеся в его потрохах, извечные
таинства рождения и развития новой жизни.
Вдруг Роберт уловил едва различимый шорох шагов. Он рванул Керона за
плечо и они оба затаились за массивным агрегатом. По соседнему проходу шла
женщина, точная копия тех, что отдыхали сейчас в недавно обнаруженной
друзьями комнате, только на этой сейчас был нереально белый комбинезон. Она
передвигалась легко и практически бесшумно.
- Здесь надо быть поосторожнее, - прошептал Керон.
- Это тебе не наши ботинки. Мне кажется она нас видела, просто не могла
не видеть. Когда мы приседали, я видел, как она смотрела прямо на нас.
Керон привел оружие в боевое положение.
- Ты что, ее то же пристрелишь? - Если надо будет, то да, - не
поколебавшись ни мгновения ответил Керон.
Между тем женщина спокойно прошла возле того места, где они прятались,
задержавшись на секунду возле небольшой панели управления и пробежав
пальчиками по кнопочкам, продолжила свой обход.
- Ху, не заметила, - облегченно вздохнул Керон.
Он только собрался высунуться, как совсем рядом приглушенно хлопнул
заперевшийся люк и послышалась еще одна дробь шагов. Кто-то шел уверено и
быстро. Роберт выглянул из укрытия. На этот раз это был невысокий парень,
скорее всего техник. Лишним доказательством его профессии, служил его
ремень, густо увешанный непривычным на вид, хромированным инструментом. При
каждом шаге эти железки издавали мелодичный звон хорошо закаленного металла.
Техник нагнал женщину, остановился. Та изучала показания каких-то
индикаторов, не обращая на него никакого внимания. Постояв немного он
набрался храбрости полез обниматься. Женщина никак не реагировала на ласки,
продолжая заниматься своим делом. Парень распалился не на шутку. Его руки
уже судорожно продвигались вниз по застежкам ее комбинезона, когда она
наконец соизволила отреагировать. Последовавшая реакция оказалась быстрой и
действенной. Она резко развернулась и хлестко ударила энтузиаста
производственного секса в пах. При этом на ее лице не отразилось ни одной
эмоции. Парень перегнулся пополам да так и повалился на сверкающий чистотой
пол. Женщина поправила комбинезончик и опять склонилась над своими
приборами. Ее тело приняло при этом не менее сексуальную позу, чем была та,
которая и сбила с праведного пути служителя культа крестообразных отверток.
- Сука! - Закричал парень, как только к нему возвратилась возможность
полноценного вдоха.
Что не говори, а получить с ноги по самому интересному месту, да еще и
в состоянии крайнего возбуждения, не самое приятное для мужчины впечатление.
- Видишь, и здесь с развлечениями проблема, - глубокомысленно подметил
Керон.
Через несколько минут молодой организм неудачливого страдальца
восстановился до такой степени, что тот смог поднятся на ноги. Больше не
говоря ни слова, он подобрал несколько вылетевших из зажимов инструментов и
поплелся дальше переживать конфликт интересов, с одной стороны которого
стояло растертое по полу мужское достоинство, а с другой строгий кодекс
внутрекорпусного распорядка.
- Где же у них тут может быть еда? - Заволновался Керон. - Мы найдем
что-то съедобное или нет? Пошли в другое место.
- А если мы на на кого-то напоремся? Да здесь же будет настоящий
переполох. Живыми нам уйти не дадут.
- Ладно, ладно, - Керон сделал вид, что согласился, - вот посмотрим что
у них здесь еще есть поблизости и возвращаемся.
Не пересекая зал, по которому все еще бродила воинствующая амазонка,
незаметно можно было добраться только до двух выходов. Через один из них в
зал и попал несчастный техник.
Стараясь не высовываться, на корточках, они добрались до
приглянувшегося люка. Керон дотянулся до панели управления. Люк, лишенный
устройства парольного доступа, гостеприимно открылся. На друзей пахнуло
холодом. В этом помещении, было заметно холоднее, чем во всех остальных
местах, в которых им удалось сегодня побывать. По периметру небольшого зала
шли ровные ряды одинаковых холодильных агрегатов.
- Вот это другое дело, - обрадовался Керон.
Вид холодильника у него всегда вызывал прилив самых теплых чувств. Вот
и сейчас, это давно забытое состояние, быстро переносилось мозгом из раздела
"Сны и мифы" в раздел "Реальные события".
Он только взялся за ручку ближайшего холодильника, как только что
закрытый им люк тихо шипя опять открылся и в зал вкатилась покрашенная в
идеальный белый цвет, грузовая тележка. В высоту аппарат не удался, но зато
его грузовая платформа была широкая и вместительная. Отлитые из серой резины
колеса не производили никакого шума. На платформе раздражающе часто
вспыхивал ярко-красный, проблесковый маячок. За платформой в холодильное
отделение вошла еще одна представительница местного персонала. Если бы не
оранжевые хирургические перчатки, в которых ее руки выглядели так, будто она
только что побывала на вскрытии, то можно было подумать, что это та, что
осталась в зале.
Керон с Робертом застыли на месте, как вкопанные. Прятаться было
поздно, да и некуда.
Платформа проехала мимо них, ориентируясь по своей красной разметке и
остановилась возле одного из холодильных шкафов. Женщина скользнув по двум
бродягам равнодушным взглядом, спокойно прошла мимо, больше не обратив на
них никакого внимания. Вроде бы так было нужно и эти двое грязных и
ободранных, вооруженных мужчин, неотъемлемая деталь этого стерильного
интерьера. Подойдя к остановившейся платформе, она открыла ближайший
холодильный шкаф, начала доставать оттуда коробки с какими-то препаратами и
складывать их на платформу. В коробках позванивало стекло. Из открытой двери
холодильника отвесно в низ заструился туман конденсирующейся из воздуха
влаги. Достигая пола он растекался во все стороны, прикрывая его тонким
слоем.
- Пошли отсюда, пока она не опомнилась, - прошептал Керон, и потащил
Роберта к выходу.
На шум открывающегося люка женщина так и не повернулась.
- Ничего себе у них тут персонал, - стал удивляться Роберт, когда они
преодолели большой зал и шли коридором, ведущим к опреснителю.
- Зато среди них не бывает недовольных. Конечно они работают без
удовольствия, но лично я не видел людей, которые бы работали с
удовольствием.
- Я то же, - согласился Роберт, - правда я не могу себе представить
технологию, при помощи которой они так кодируют сознание.
- Ничего необычного, просто ты многого еще не видел...
Люк ведущий в опреснитель до сих пор оставался открытым. Система
управления так и не смогла разрешить парадоксальной с ее точки зрения
задачи, и до сих пор никак на нее не отреагировала. Предусмотрительно
подставленная фляга, осталась целой и невредимой. Керон ее поднял и повесил
себе на ремень.
Как только друзья пересекли линию входного проема, что-то щелкнуло
рядом в стене и люк закрылся, высветив индикатор включения парольного
доступа.
- Жалко, что еды так и не нашли. Наверное они все питаются в
определенном месте, какой-то столовой или еще где-то. Ну ничего, - подбодрил
себя Керон, - подумаешь, несколько дней не поедим, зато будем стройными и у
нас не будет ничего лишнего.
Надо сказать, что ничего лишнего у них и так уже давно ничего не было.
Поиграв немного в прятки с видеокамерой, они нашли среди переплетения
труб и нагромождения оборудования неплохое место, где можно было бы спокойно
отсидеться. Никакому технику и в голову не пришла бы мысль залезать так
далеко, тем более что при этом пришлось бы испачкать в пыли свой
комбинезончик.
Время потянулось медленно, будто издевалось над ними. Единственной
связью с реальностью был трофейный хронометр, который Керон буквально не
выпускал из рук. Иногда он решался включать радиостанцию и недолго слушал
эфир, здраво рассудив, что на объекте и так хватает всяких помех. Несколько
дней подряд он действительно слышал, как продвигаются безрезультатные поиски
беглецов, но на четвертый день все стихло и больше никто никого не искал,
хотя может быть он и не попадал на нужный диапазон.
Остатки еды кончились уже на вторые сутки. Они перешли на
дисцилированную воду, пить которую без отвращения было невозможно. После
первого же глотка, желудок охватывали спазмы тошноты и только большим
усилием воли можно было с этим справиться. В первые дни сильно действовало
на нервы завывание насосов, но вскоре они привыкли к этому шуму. Сознание
просто перестало его замечать.
Уже на пятый день они оба перешли в странное состояние постоянной
дремоты. И не сон и не бодрствование, какое-то среднее неопределенное
состояние, балансирующее на зыбкой границе нереальности и действительности.
В конце седьмого, по их подсчетам, дня, в зал опреснителя приперлись
два техника. У одного в руках был какой-то прибор. Эти двое вскрыли одну из
панелей контроля и около трех часов ковырялись в ее внутренностях. Керон с
Робертом все это время не спускали с них глаз, впрочем их оружие то же.
Техники и не подозревая с какой смертельной опасностью связана их обычная на
первый взгляд работа, устранили поломку о настроив все как следует,
убрались.
На десятый день Роберт заявил:
- Хватит сидеть в этой дыре. Еще немного и мы превратимся в настоящих
крыс. Я думаю, что пора убираться отсюда.
- Пошли, - просто согласился Керон, и посмотрел на хронометр. -
Действительно, нужно выйти немного пораньше, чтобы было достаточно времени
найти место, куда приходит катер. Я не думаю, что бы нас искали до сих пор.
Скорее всего уже все виновные наказаны и начальство успокоилось.
Цифры на индикаторе едва перевалили за полдень.
- Пойдем ночью. - Продолжил он уже уверенней. - До наступления темного
времени суток осталось около семи часов - это я так себе думаю, посмотрим на
месте. Ты хорошо помнишь дорогу сюда? Я имею в виду тот путь, по которому
нас провел Стац. Сможешь ориентироваться ночью?
- Даже не знаю. Единственное, что мне хорошо запомнилось, это то шоссе
в джунглях, а больше ничего конкретного.
- Вот и мне то же, - пожаловался Керон. - Ну ничего, пробрались же мы
как-то сюда, может и выберемся.
Стали готовиться к выходу. Так как особо ничего делать было не надо, то
подготовка носила скорее психологический эффект, чем обусловленную
необходимость. Конфискованное у патрульных оружие решили бросить - к
плазмометам было еще предостаточно зарядов, к тому же импульсники, хотя и
штурмовые, им сильно уступали по мощности, а таскать лишнее просто так не
хотелось. Из конфискованных всех вещей Керон оставил только хронометр.
Роберт сгонял к уже заветному вентилю и наполнил обе фляги свежей
водой. Затем они сделали короткую разминку, надеясь дать понять мышцам, что
от них скоро потребуют настоящей работы. Довершили подготовку, проведя
регламент своему оружию. Времени было много и они разобрали свои плазмометы,
вычистили всю грязь, узнав при этом много нового об устройстве оружия,
которое уже долго служило им верой и правдой, не раз спасая их жизни.
За полчаса до предполагаемого наступления темноты, они покинули свое
убежище. Отвратительный запах канализационного стока, как ни странно, в этот
раз никак на них не подействовал. Организму, не получавшему пищи больше
недели, было плевать на какие-то там запахи. Они спустились в коллектор.
Ничто не напоминало о проишедшем здесь недавно побоище. Обыкновенное
отвратительно-грязное место и все.
- Слушай, давай закрепим шток поршня на всякий случай, - предложил
Роберт.
- И то верно, пусть попробуют его тогда открыть.
Керон прицелился и выстрелил по гидравлическому поршню. Мгновенно
схватившиеся брызги металла намертво прихватили подвижный шток к корпусу.
- Опять лезть в эту грязь, - покончив с делом пожаловался Керон и
первым смело спрыгнул со смотровой площадки. Воды в коллекторе было больше
обычного, по крайней мере ее уровень был выше, чем в прошлый раз, и доходил
середины бедра.
Они перелезли через криво лежащую решетку и двинулись вниз по стоку. На
этот раз все происходило в кромешной тьме. Шедший впереди Керон опасался
стрелять из-за риска быть услышанными.
Вдруг взбесившееся сознание Роберта принялось рисовать картины, одна
неприятнее другой. Ему чудилось, что вот-вот он наступит на разложившиеся
остатки Стаца и Книгтора, или коснется рукой чего-то подобного, плавающего
на поверхности. Только шум воды, производимые шедшим впереди Кероном,
удерживал его от того, чтобы помчаться вперед, что есть мочи.
Впереди забрезжил слабо различимый свет. Керон повернулся и махнул
Роберту, чтобы тот не очень шумел. Они выбрались на смотровую площадку люка,
через который недавно попали в коллектор.
На верху что-то происходило. Была слышна незнакомая, торопливая речь.
Резкие, короткие фразы фразы, заглушал пульсирующий, тонкий свист.
- Неужели они вышли на люк по следу, - прошептал Керон. - Это же
невозможно.
- И я так то же думаю, но чего не бывает?
Он полез вверх по скобам лестницы. Остановившись на пол дороги,
прислушался. Совсем рядом работало какое-то устройство. В зарешеченном
квадрате тускнеющего неба, было видно несколько куцых облаков. Больше ничего
видно не было.
Двое пожилых мужчин, одного из которых можно было с полной уверенностью
назвать стариком, ходили по лугу и легкими, ручными косилками докашивали
остатки травы, оставленные автоматическим роботом. Оба были одеты в
побелевшую от частых химчисток военную форму. Старик как раз подчищал
торчащие вокруг возвышения канализационного люка пучки травы, что-то часто
выкрикивая своему напарнику, который чуть дальше подкашивал траву вокруг
редко торчащих деревьев-двухлеток. Тот огрызался, не отрываясь от своей
работы. Казалось его газонокосилка то же участвует в споре, так она завывала
после каждого парированного выпада.
Скорее всего их поджимало время, и спор разгорелся именно по этому, но
может быть это было и не так.
- Ну почему у нас нет коммуникатора? - Пожалел Керон и спустился вниз.
- Я предлагаю здесь не подниматься. Пойдем дальше по стоку. Должен же он
когда-то закончиться?
- До моря больше двадцати километров, - напомнил Роберт.
- А до тех негодяев, - поднял Керон руку вверх, - всего несколько
метров. Что ты выбираешь?
- Я выбираю море. - Я то же так думаю. Пошли.
Опять бурлящая, вонючая вода; опять непроглядная мгла; опять
будоражащие воображение всплески воды. Сколько прошло времени Роберт не мог
сказать, даже отдаленно. Он брел и брел с закрытыми глазами, прислушиваясь
только к шагам впереди. Неожиданно он наткнулся на остановившегося Керона и
открыл глаза. Впереди отбрасывая блики по поверхности воды мерцал желтоватый
свет.
- Что-то рано для побережья, - пробубнил он. - Осторожно пошли дальше.
Через метров пятьдесят труба, по которой они двигались оборвалась,
выведя их в довольно просторное помещение. Его освещала пара желтых
светильников, поросших какой-то скользкой мразью. Сток, который вывел их в
это место был не единственный, еще пара точно таких же труб, выносили свои
нечистоты в некое подобие большого отстойника, который впрочем
бездействовал. Весь отстойник видимо монтировался на месте из
унифицированных, бетонных частей, посадочные места для нескольких больших
компрессоров, удаляющих отстой, так и остались пустыми. Три потока
соединялись в нем в один, который не пройдя даже грубой очистки, с шумом
уходил в отводную трубу, имеющую около двух метров в диаметре. По одной из
стен шла цепочка неизменных скоб, ведущая к закрытому люку.
- Да, у них тут размах даже шире чем я думал. Тот сток по которому мы
шли, принадлежит только одному корпусу, а вот эти, - показал Керон на два
соседних стока, - видно принадлежат остальным корпусам.
- Выберемся через люк?
- Я думаю не стоит. Хорошо, если это простой контрольный выход и мы
попадем на лужайку, но судя по гидроподъемнику люка, там наверху какое-то
помещение. Помнишь, то шоссе? Оно же обязательно должно к чему-то вести и
мне кажется, это что-то находится как раз у нас над головами.
- Если так, то нам точно туда не надо.
Выбравшись на забранный шаткими перилами трапик, они стороной обошли
чашу отстойника. Было бы безумием туда соваться. Можно было только
догадываться насколько там глубоко. Обойдя по периметру самый большой зал
этого подземного сооружения, они добрались до того места, где из овальной
чаши отстойника вода переливалась в трубу основного стока. Подняв плазмомет
над головой, первым в поток спрыгнул Роберт. Вонючая вода накрыла его с
головой, только оружие осталось на поверхности. Он отплевываясь вынырнул и
выдал на гора такое изощренное ругательство, которого даже Керон не ожидал
от него услышать. Надолго он на месте не задержался, бурный поток его тут же
унес во мрак трубы. Керону не оставалось ничего другого, как последовать
примеру своего друга.
Передвигаться по основному стоку комплекса оказалось непривычно и
одновременно легко, если конечно не обращать внимания на все особенности
канализационного коллектора. Поток сам их быстро нес в нужном направлении.
Друзьям приходилось только подпрыгивать на месте. Иногда, правда, ноги не
находили твердой поверхности для очередного толчка, вернее находили, только
гораздо ниже (то ли труба была с дефектами, то ли она уже начинала
разрушаться), тогда непроглядную темень подземелья, оглушали отборные
ругательства, захлебывающихся в нечистотах людей.
Сколько продолжалась эта рискующая оборваться в любой момент гонка,
сказать было трудно. У Роберта уже начинало сводить от перенапряжения ноги,
когда по ходу движения он заметил призрачное пятно бледного света. Оно росло
прямо на глазах. При таком тусклом свете, он в последний момент заметил
решетку, перегораживающую поток. Сгруппировавшись, он выставил вперед ноги,
едва скомпенсировав сильный удар. Через несколько секунд по решетке
пробежала дрожь от еще одного удара. Керон только крякнул.
- Ну и повезло же нам, - пожаловался он, в перерыве вежду спазмами
тошноты.
За решеткой труба обрывалась метров через десять. В бледном круге
проема, темными пятнами чернели заросли. Покидая сток, вода с шумом
обрушивалась куда-то вниз. Куда именно, видно не было.
Оба тяжело дышали. Недолго повисев на прутьях и прийдя в чувство,
Роберт закрепился одной рукой и перевернув плазмомет, долго тряс его,
стараясь вытряхнуть всю воду. Когда, как ему показалось, воды не осталось,
он попробовал как действует оружие, выстрелив несколько раз во мрак трубы.
Оно действовало безупречно.
- Подожди, - сказал Керон, - не стоит сейчас вскрывать решетку. Вспышки
будет видно издалека, а мы не знаем есть здесь у них какой-то пост или нет.
Нужно дождаться утра, тогда и испробуем свое счастье.
- Провисеть на ржавой решетке вонючего коллектора до утра - это же то,
о чем я всю жизнь мечтал. Не стоит просто так отказываться от своих желаний.
Потянулись унылые часы ожидания. Спать не хотелось. Хотелось одного -
просто расслабить руки. Держать тяжелое оружие, да у тому же и вес
собственного тела, было заданием не для слабаков.
Ночь выдалась лунной. На счет ветра сказать было трудно, но судя по
всему он отсутствовал. Едва занялась заря нового дня, Роберт тут же принялся
за работу.
Прутья решетки, один за одним уступали под напором отрегулированных
импульсов плазмы. Вырезанный решетчатый квадрат плюхнулся в воду. Оба, по
очереди, перебрались на наружную сторону решетки, через образовавшуюся дыру.
- Слушай, у тебя случайно нет подходящей веревки? - Улыбнувшись пошутил
Керон. - На краю трубы нам не удастся задержаться.
- У меня нет даже неподходящей, - отшутился Роберт, прислушиваясь к
шуму падающей воды, пытаясь определить на слух высоту.
- Я не говорю за такую, которая бы могла выдержать нас. Там наверное
глубоко, прийдеться плыть. Нужно что-то придумать с оружием, вместе с ним
нам не выплыть. Мы здесь вообще никто, а без оружия мы долго не протянем.
Керон взвесил на руке свой плазмомет, весивший не меньше пяти килограмм
в условиях этой планеты.
Минут сорок они провозились с тем, что резали на тонкие полоски
собственные куртки. Покончив с этим безобразием, они связали эти полосы в
некое подобие бечевок. Привязав к ним по отловленной тут же в потоке,
пластиковой коробочке от каких-то концентратов, которые должны были сыграть
роль сигнальных поплавков, в случае, если оружие все таки прийдеться
бросить. Покончив с приготовлениями, Роберт сказал:
- Я прыгну первым и крикну тебе с низу что там такое.
- Ну тогда все нормально. Пробуй, все равно это нужно сделать.
Роберт набрал полную грудь воздуха и прижав оружие к груди отпустил
прутья решетки. Мутный поток подхватил его и выбросил из стока. На мгновенье
задержавшись в воздухе, Роберт увидел под собой небольшое озерцо, с
бурлящей, будто кипящей водой. Он успел сообразить, что водяной котел,
оказался намного меньше, чем это рисовало его воображение. Уже падая в низ,
он отбросил плазмомет далеко в сторону, а сам подняв тучу брызг шлепнулся в
воду.
Оказавшись в воде, Роберт отчаянно погреб вверх. С каждым неумелым
гребком, все сильнее хотелось глотнуть воздуха. Он медленно, очень медленно,
выбирался на поверхность. Мышцы грудной клетки, инстинктивно до боли
растягивали легкие. Он наконец вынырнул, сделав отчаянно-глубокий вдох.
Белая пена, полуметровым слоем покрывавшая воду, резко обожгла глотку.
Дышать на поверхности было невозможно. Он не мог вынырнуть выше пенного
слоя. Роберт отчаянно погреб к ближайшему по его мнению берегу. Преодолеть
нужно было не больше пятнадцати метров, но это были самые мучительные
пятнадцать метров за всю его жизнь.
В голове сильно шумело, перед закрытыми глазами пошли нереально-яркие,
разноцветные разводы, сердце колотилось, как бешенное.
Наконец его рука наткнулась на камень. В последнем рывке он схватился
за твердую опору и выполз на берег. Ничего еще не соображая, он жадно хватал
ртом воздух, долго откашливаясь после каждого вдоха.
Немного прийдя в себя он крикнул:
- Керон! Крик получился совсем слабый. Десятиметровый водопад нечистот
с легкостью его заглушил. Он позвал громче, но как не прислушивался, ответа
не последовало. Сильно сощурившись он осмотрелся. Глаза сильно слезились.
Из довольно крутого откоса торчал обрубок бетонной трубы.
Низвергающаяся вода отвесно падала в низ. Промыв себе дорогу в рыхлой почве,
поток добрался до камня, образовав небольшое озерцо неправильной формы. Над
ним нависали непривычно буйные, даже для джунглей этого пояса, заросли -
видимо питательных веществ в сточной воде было в избытке.
Керона нигде не было видно. Роберт поискал глазами импровизированный
поплавок, который Керон привязал к своему плазмомету, но в сплошной пене,
было даже смешно надеяться его заметить.
Еще несколько раз Роберт звал по имени своего друга по несчастью, но
ему лишь монотонно отвечал рокот падающей воды.

Глава 11. Архипелаг торговцев.

Роберт панически стал соображать, что же делать дальше. В мозгу
проносились обрывки планов, никак не желающие складываться в одно целое. Им
медленно завладевала паника.
"Что же делать дальше?" - многократно проносился в его мозгу один и тот
же вопрос.
Он вскочил, залез на каменный выступ и стал осматривать вонючее озерцо.
Даже если что-то и было на его поверхности, то это что-то, надежно скрывала
под своим покрывалом пушистая пена. Она могла скрыть все, что угодно, а не
только захлебнувшегося человека.
Из тягостных размышлений его вывел сдавленный кашель. Он посмотрел в
том направлении. На противоположном берегу озерца на берег упрямо выползал
Керон. Он одной рукой цеплялся за острые камни, помогая себе при этом
ногами, во второй руке был зажат связанный из полосок ткани шпагат, который
он так и не выпустил.
Роберт бросился на помощь другу. Оббежав свою часть берега, он вброд
перебрался через десятиметровый поток, берущий свое начало у озерца и
подбежал к Керону. Тот уже сумел сам выбраться на крутой берег и
откашливался, стоя на коленях.
- Ну наконец-то! - Как сумел выразил свой восторг Роберт. - Ты почему
не подождал моего сигнала?
Керон только отмахнулся продолжая кашлять. Потом его стошнило. Он
пережил примерно те же ощущения, что и Роберт, только с одним исключением,
оказавшись в воде он не сумел правильно сориентироваться и поплыл к более
дальнему берегу, вдоволь наглотавшись при этом всех прелестей канализации.
Когда в желудке ничего не осталось, он повалился на спину и блаженными
глазами уставился в голубое небо. И на этот раз ему опять удалось
выцарапаться, он был счастлив, хотя и не знал, что же с этим счастьем ему
делать дальше.
- Ничего себе прыжки, - пошутил он. - Мы здесь с тобой еще спортсменами
станем.
- Если раньше не сдохнем.
- Это точно, - согласился Керон.
- Боже, какая вонь! Мне кажется, что я никогда не избавлюсь от этого
запаха. Наша аптечка сохранилась или пошла на дно?
Роберт снял болтавшийся у него за спиной почти пустой мешок и порылся в
его мокрых внутренностях. Аптечка была на месте. Сквозь трещину в корпусе
внутрь попала вода. Он достал ее и вылил воду. Керон взял промокшую
инструкцию и стал ее изучать.
- У тебя что-то болит? - Спросил Роберт.
- Пока нет, но если мы срочно не приймем антибиотиков, то долго не
протянем. Ты себе можешь представить, сколько всякой дряни плавает в
бульене, в котором мы пробыли столько времени. Я даже нахлебался.
- Думаешь надо? - Не хочу тебя расстраивать, но если не принять мер, то
никаким зверям и никаким ловцам нечего будет делать. Нас просто сожрут
изнутри.
- Все, ты меня убедил, заправляй скорее инъектор.
Керон так и сделал, смешав при этом три разных препарата и увеличив на
всякий случай в три раза рекомендованную разовую дозу.
- Я не понял, а куда делся мой ремень? - Расстроился Керон не обнаружив
вещи на месте. - Остался наверно в этом озерце или еще в стоке. Расстегнулся
и все. - Жаль, это была единственная вещь, которая осталась у меня от моей
прежней жизни. Как-то очень давно, пряжку которая была на этом ремне, мне
продал один чудаковатый старик. Он уверял, что она приносит удачу. Мне ее
удалось сохранить даже на базе Люиса, а здесь потерял.
- Плюнь, - посоветовал Роберт, - если у нас все получится, то я куплю
тебе десяток точно таких же.
- Действительно, черт с ней. Не больно то я много удачи видел в
последнее время.
После того, как Роберт нашел в зарослях свой плазмомет, а Керон
почистил свой, они убрались с этого места. Ничего другого не оставалось, как
идти вдоль речушки, образованной сточными водами комплекса. Вокруг ее
берегов буйствовали заросли. Нечего было и думать о том, чтобы следовать
непосредственно по берегу, но стойкий запах, распространяющийся в быстро
прогревающемся воздухе, не давал сбиться со следа.
- По этой речушке мы должны добраться до побережья. - Рассуждал вслух
Роберт. - Не течет же она вверх, в горы, а должна впадать в океан, или как
это там у них называется.
- Когда Стац нас вел, мы немного сдвинулись в сторону, так что через
некоторое время нужно сделать на это поправку.
Ближе к обеду они так и сделали. Вскоре муторный поток остался далеко
слева. Заросли джунглей стали заметно реже и идти стало легче. Но от
начинающего действовать обоим на нервы, противного запаха, так просто
избавиться было невозможно. Как назло по дороге им не встречался ни один
ручей, ни одна воронка от поваленного дерева, залитая водой. Ничего, где
можно было бы хотя бы умыться.
- Мне после утреннего купания даже есть перехотелось, - сказал Керон
зорко следя по сторонам, в надежде высмотреть хоть какую-то тварь.
Оба плазмомета были включены и только ожидали сигнала, но стрелять было
не по кому. Им до сих пор на глаза не попалось ничего достойного внимания.
- Не морочь мне голову, - улыбнулся Роберт, - ты бы сейчас съел все,
что хоть отдаленно напоминало бы еду.
- Мне что, хорошие манеры нельзя продемонстрировать?
- Не тот случай. - Знаешь, нам срочно нужно помыться. Это вопрос не
только гигиены. С таким запахом, который мы тащим за собой, нас уже можно
ловить без собак. Просто посылать солдат и даже они своими прокуренными
глотками почувствуют нас за километр. В конце концов противно...
Он запнулся на полуслове. Все, что он хотел сказать мгновенно вылетело
у него из голову. Роберт проследил за его взглядом.
Со старой, покрытой шелушащейся корой, лианы, лениво сползал громадный
питон. Зачем он забрался на такую высоту, он бы даже не объяснил сам себе,
но что случилось, то случилось и ничего с этим уже поделать нельзя. Он был
сыт и ему ничего не хотелось. Можно даже сказать, что он был по своему
счастлив, но нужно же что-то делать, вот он и полз себе, даже не представляя
зачем он это делает. Короче определенной цели у него в данный момент не
было. Спустившись на более привычный для него ковер листвы, питон
почувствовал себя еще лучше, если конечно это вообще было возможно, при его
и так всеобъемлющем счастье. Надо сказать, это было последнее, что он
почувствовал в своей долгой жизни.
На месте, где только что была треугольная голова змеи полыхнуло, и
кроме дымящейся, почерневшей почвы, там больше уже ничего не было. Брызнула
струя крови. Обезглавленное тело забилось в страшной агонии. Длинный хвост
змеи отчаяно хлестал из стороны в сторону, ломая гнилые ветки и сбивая
листву. Казалось, что обезглавленная тварь хочет достать своих обидчиков.
Агония продолжалась около четверти часа.
Не дожидаясь, когда все прекратиться, Керон достал нож и принялся
разделывать добычу, кончик хвоста продолжал шевелиться и замер только тогда,
когда Керон чулком стянул с питона шкуру. Выпотрошив змею, он порезал ее
большими ломтями.
Как ни странно, все происходящее не вызвало у Роберта отрицательной
реакции. Еще совсем недавно от такого зрелища ему стало бы не по себе, но
теперь, он спокойно наблюдал за приготовлением обеда.
Когда Керон покончил со зверюгой, Роберт уже успел натаскать сухих
веток и разжечь костер. Тот быстро прогорел и перестал дыметь. Вскоре они
уже ели первые куски печенного мяса, не спуская глаз с находящихся в углях
кусков. Те шипели, брызгали соком, распространяя по округе соблазнительный
аромат. На вкус мясо оказалось не таким уж и противным, его не портило даже
отсутствие соли.
- Вот это я понимаю, - счастливо улыбнулся Керон и повалился в прелую
листву. - В этом что-то есть.
- В чем, - не понял Роберт, ища во что бы вытереть жирные руки.
- В том, чтобы есть один раз в неделю. Столько удовольствия
одновременно. С непривычки можно и не выдержать.
Он открыл флягу и отпил несколько глотков. После обильного обеда,
опресненная вода показалась противнее обычного. Скривившись, он заставил
себя проглотить последний глоток.
- Кто будет спать первым? - Спросил Керон.
- Я, - ответил Роберт, широко зевая.
- Хорошо, - согласился Керон, свернулся калачиком и закрыл глаза.
Роберт не возражал. Он дожарил самые большие куски мяса, старательно
обрабатывая их температурой со всех сторон. Сложил неожиданно добытые запасы
провизии в чудом сохранившийся пластиковый мешок и только когда день начинал
клонится к своему закату, растолкал Керона и сам улегся спать.
Ночью, как обычно была еще одна его стража.
Едва несмело забрезжил рассвет, а друзья были уже на ногах. Наскоро
перекусив, и прибросав листвой чернеющее пятно свежего кострища, они
двинулись дальше к побережью.
Они уже успели достаточно далеко удалится от своей ночной стоянки, а в
вечных зарослях тропического леса, только сейчас начинала стихать обыденная
ночная возня, уступая место совершенно другим, намного более приветливым
звукам дня. Роберт уже много раз наблюдал за этой метаморфозой, но до него
так и не могло дойти, почему так отличаются твари ведущие ночной и дневной
образ жизни. Если бы кому-то пришло в голову провести эксперимент и одному и
тому же человеку продемонстрировать ночные и дневные джунгли, то с полной
уверенностью можно было ожидать, что он восприймет одно и то же место, как
совершенно разные. Почему так происходило, и от чего это зависело, Роберт не
знал.
Ближе к полудню, идущий впереди Керон что-то почувствовал. Он
остановился и долго стоял на месте не решаясь двинуться дальше.
- Что такое? - Спросил нагнавший его Роберт.
- Здесь что-то не так, по моему мы опять с тобой наткнулись на какую-то
дрянь. Понюхай, что ты чувствуешь?
Роберт медленно сделал
глубокий вдох. Действительно кроме вони его собственной одежды, в воздухе
присутствовал еще какой-то запах, что-то знакомое и одновременно пугающее.
Но что именно это было он определить не мог.
- Что это может быть?
- Ты что, не помнишь? Мы уже находили нечто подобное.
После этих слов у Роберта мгновенно возникло четкое воспоминание
двухмесячной давности. Перед глазами возник выгоревший до тла, перепаханный
ракетами лагерь Холдекса. Тот же привкус гари, тот же сладковатый запах
смерти и забвения.
- Посмотрим, или обойдем стороной?
- Пойдем посмотрим, - сказал Роберт. - Когда так пахнет, то не стоит
бояться встретить кого-то живого. Должны же мы быть хоть немного в курсе
происходящего.
Метров через двести заросли резко обрывались, напоровшись на невысокую
гряду каменного выступа. Взобравшись на верх, друзья обнаружили внизу склона
деревушку, вернее то, что от нее осталось. По начинающим сереть кострищам,
четко просматривалось бывшее расположение хижин поселения. Пятна кострищ
хаотично располагались по обе стороны едва заметного с каменистой гряды
ручья. Несколько громадных деревьев, скрывавших это лишенное растительности,
каменистое место, были повалены и лежа горизонтально они действительно
поражали своими исполинскими размерами.
Керон с Робертом стали осторожно спускаться вниз, по довольно крутому
склону.
- Смотри, у них был ручей, это то, что надо.
- Это у ручья были они, - перекрутил фразу Роберт, даже не подозревая,
что получилось очень даже глубокомысленно и по философски.
Обходя начинающие зарастать молодой травой воронки, они вошли в
деревню. Приторный запах тления стал еще сильнее. Всюду валялись сильно
разложившиеся тела. Керон наклонился над одним из тел, прикрыв лицо
отворотом поддевки. Потревоженные его тенью мухи роем разлетелись в стороны.
- Это не совсем человек. По моему это племя того, шамана, что мы с
тобой отпустили. В одном Стац, да упокоится его прах, оказался прав, говоря,
что этому народу здесь ничего не светит. Его просто задавят, не оставят ни
одного шанса поднять голову.
Они миновали пожарища и прошли немного дальше. По видимому лачуг здесь
больше не было. Обгорелые деревянные остатки говорили об их другом
предназначении. Почва вокруг была испещрена узкими колодцами примитивных
шахт. Над каждой из зияющей в почве дырой, были обгорелые остатки
примитивных подъемников. Заглянув в один из колодцев, они увидели прекрасно
сохранившееся крепление, выполненное из колотых, деревянных брусков. Крепь
оказалась настолько прочной, что выдержала даже несколько взрывов, которыми
пытались завалить шахты.
- Значит здесь они и добывали свои камушки, - подавленно произнес
Роберт. - Интересно, трудно было их этому научить?
Вопрос остался без ответа.
- Смотри, промывочные лотки, - показал Керон на туго сплетенные из
растительных волокон конусовидные штуки. - В них они промывали грунт в своем
ручье.
Совсем рядом, на берегу ручья, возвышалась внушительная насыпь,
безмолвно подтверждая его слова.
- У меня есть предложение. Первым делом, нам нужно помыться, а потом
продолжим осмотр местных достопримечательностей. Скоро Кармант уйдет за
гряду и мы не успеем высушить одежду.
Дискуссии не потребовалось. Прихватив с собой золы, они отошли немного
выше по течению и устроили себе настоящее доисторическое омовение. Хоть и
едва заметно, но зола мылилась, прекрасно смывая грязь с тел и удаляя,
казалось въевшийся навсегда в волосы запах. Ручей был чист, как слеза. Вода
была настолько холодной, что через несколько минут начинало нестерпимо
ломить руки. Выкупавшись, как следует, они долго стирались, делая частые
перерывы на то, чтобы согреть окоченевшие руки.
Ручей видимо брал свое начало совсем рядом, так как не смотря на
исключительно жаркий день, вода не успевала прогреваться.
Одежда, разложенная на разогретых Кармантом камнях, высохла
моментально, опровергнув все опасения на этот счет.
- Совсем другое дело, хоть немного стали похожи на людей, а то уже
совсем одичали в этих зарослях. Жаль побриться нечем, - Керон почесал сильно
отросшую бородку.
- Ножом подравняй, - посоветовал Роберт, - а совсем брить не надо, а то
патрульные будут принимать за своего.
Оба рассмеялись. Давно не испытываемое ощущение чистоты, подняло обеим
настроение. Жизнь стала восприниматься более оптимистично. Казалось, что все
случившееся с ними безвозвратно унес неспешный поток тихого ручья. Почему-то
вдруг опять захотелось жить, жить не смотря ни на что.
Они вернулись в разоренную деревню. Даже отвратительный вид
разлагающихся тел, на этот раз не действовали на них так сильно, как
несколько часов назад. Ничего достойного внимания на глаза не попадалось.
Разбросанный примитивный инструмент, лоскуты не догоревшего синтетического
тряпья, вероятно выменянного у торговцев, разбросанные бесполезные, но очень
очень блестящие столовые приборы, несколько начинающих ржаветь ножей,
приметно таких, какой был у шамана. Наконечники изготовленных фабричным
способом копий, с торчащими из них короткими и обуглившимися остатками
древок. Разбросанные упаковки от синтезированной искусственной еды.
- Да, - сказал Керон, - а торговцы их особо и не баловали. Я думал они
лучше снабжали своих подопечных. В племени было человек сто, много шахт,
неужели они не добывали достаточно этих камешков.
- Просто никто не собирался давать им за них справедливую цену.
- Да, ты прав.
Роберт бродил возле самого большого кострища в деревне. Видимо это была
хижина вождя или что-то в этом духе. Вдруг под его сапогом непривычно громко
захрустела рыхлая, вспушенная взрывом почва. Он нажал сильнее на это место.
Звук повторился. Он отбросил ногой грунт. Подошва чиркнула по чему-то
плотному. Роберт нагнулся и поднял находку. Это оказался небольшой мешочек,
грубо сшитый из двух кусков отвратительно отделанной, вонючей кожи. Он был
туго чем-то набитый - почти круглый. Завязкой служила тонкая ленточка все
той же кожи.
- Эй, - позвал Роберт, - кажется я что-то нашел.
Тот бросил в пепел ближайшего кострища целую охапку наконечников копий,
которые он зачем-то собирал последние пол часа и подошел.
- Что это такое?
- Сейчас посмотрим. Туго завязанную, кожаную ленту развязать не
удалось, пришлось разрезать. Из переполненного мешочка хлынул разноцветный,
искрящийся в лучах Карманта поток.
- Да это же то, что они здесь добывали. Это драгоценные камни.
Роберт, никогда в жизни не бывавший в "приличном" обществе, и даже не
подозревавший зачем нужны эти самые драгоценные камни, с недоверием глядел
то на Керона, то на просыпавшиеся на пепел, неаккуратно побитые,
двухцветные, стекляшки. В мешочке оказались изумруды и рубины. Среди россыпи
мелких камней, выделялись своими размерами и поразительной чистотой довольно
крупные экземпляры.
- Ты что, хочешь сказать, что это представляет какую-то ценность? - Не
поверил он.
- Конечно, ты себе даже не можешь представить какую. Теперь то я
понимаю, почему шаману не терпелось встретиться со своими заказчиками. Племя
пристаралось немного товару, вот ему и хотелось побыстрее обменять его на
что-то.
- Да, но если ты помнишь, то когда мы его увидели, то никакого мешочка
с ним не было, только набедренная повязка и нож.
- Это лишний раз доказывает, что не так уж они были далеки он обычных
людей. Если бы тебе нужно было совершить сделку, а в партнере нет никакой
уверенности, ты бы разве взял с собой на первую же встречу нафаршированный
кредитками бумажник?
Роберт задумался. - Наверное бы не взял, - сказал он после паузы.
- Вот и он не взял. Понял? Знаешь, я даже начинаю их уважать. Если ты
до сих пор сомневаешься, то посмотри сюда, - Керон показал на почти
полностью припорошенную золой, оплавленную рукоятку.
Он наклонился и поднял находку. Это был нож. Роберт сразу его и не
заметил.
- Ты помнишь этот нож? Скорее всего он был единственным в своем роде во
всем племени. Нож за двести кредитов. Даже если не обращать внимания на
бывшие размеры хижины, то судя по ножу, этот шаман жил именно здесь. Какие
тебе еще нужны доказательства?
- Да мне вообще никаких доказательств не нужно. Просто я бы никогда не
подумал, что то существо, с которым мы столкнулись несколько дней назад,
думало и действовало точно так же, как думаем и действуем мы.
- Собирай камни и не забивай себе ерундой мозги. Найдется кому это
сделать и без тебя.
Роберт наклонился и стал собирать оброненные камни. Керон принялся ему
в этом помогать.
- Знаешь, мы похожи на настоящих стервятников, роемся на пепелищах и
почему-то всегда рядом смерть.
- Я уже и сам не знаю, на кого мы с тобой похожи, и кто мы есть на
самом деле.
Керон замолчал о чем-то раздумывая. - Нет, мы не стервятники, - сказал
он уверенно. - Неужели ты бы занимался этим в обычной жизни? Нам нужно
выжить, вот и все.
К побережью друзья добрались без проблем, почти сразу обнаружив
протоптанную дикарями тропу. До обещанного прихода катера оставалось еще
двое суток.
Они расположились неподалеку, в том самом месте, где провели первую.
Потянулись полные сомнений часы ожидания. Керон только ел и дремал. Роберт
более живо реагировал на неопределенность. Он часто пробирался к границе
зарослей, по долгу наблюдая за линией морского горизонта, на котором,
впрочем, все оставалось без перемен. Вдоволь насмотревшись на прибой, он
возвращался обратно и лежа на быстро пожухших ветках, долго смотрел на
колышащиеся кроны деревьев отсутствующим взглядом.
- Не переживай ты так из-за какого-то катера, прийдет он обязательно, -
успокаивал Керон Роберта, хотя по едва уловимым признакам можно было
определить, что он сильно сомневается в том, что говорит. - Все нормально,
бывало и хуже. Нас никто уже не ищет, у нас есть еда и оружие, да к тому же,
судя по всему, нас не зацепила ни одна инфекция из того проклятого
коллектора. Все прекрасно. Рано или поздно катер прийдет. Не завтра, так в
следующий раз. У нас время есть, можем и подождать.
- Я сам не знаю, почему так нервничаю, - признался Роберт. - Мы же
ничего не знаем наверняка, у нас нет ни с кем никакой договоренности.
Наверное все из-за того, что я впервые по настоящему почувствовал, что
отсюда можно бежать и что эта возможность сейчас очень близко. Может я боюсь
обмануться?
Керон чувствовал примерно то же, но не подавал виду, наоборот, веселым
тоном заявил:
- Это до последнего времени нам нужно было сильно задумываться о том,
как заставить этих торговцев сделать то, что мы хотим. Сейчас у нас есть
куча денег, я имею ввиду твою находку. Я не думаю, что с таким товаром у нас
будет много проблем. Если не получиться в этот раз, то мы выйдем на этих
торговцев в следующий. Не такие уж они и неуловимые.
Два раза в сутки, утром и вечером, они наблюдали прохождение по
прибойной линии патруля. Руководство видимо сделало выводы из проишедствия,
виновниками которого стали Керон с Робертом, так как патруль теперь состоял
из трех человек и у них была здоровенная собака. Когда Роберт первый раз
увидел этого пса, то немного испугался, но постоянно дующий с океана ветер,
не дал возможности натасканному на человека животному учуять запах близкого
врага.
Наступил обещанный день. Хронометр бесстрастно отмерял секунды,
складывал их в минуты и часы, но ничего не происходило. Как обычно, утром по
кромке прибоя прошел патруль и все. К обеду даже Керон, умело скрывающий до
этого свои эмоции, заметно занервничал. Изменив своей манере, он то же
выбрался из логова посмотреть на горизонт.
Кармант уже клонился к горизонту, уже давным-давно протопали в обратном
направлении патрульные, но катера все не было.
"Если он мне наврал, то я не знаю, что с ним сделаю!" - Зло подумал
Керон, но вдруг вспомнив, что уже все, что он мог сделать Стацу он уже
сделал, он почувствовал отдаленный угрызения совести, смешанные с
необъяснимой злостью, которые еще больше испортили и без того, далеко не
праздничное настроение.
Настал еще один день и еще раз прошел патруль.
Катер шел на предельно допустимой при таком волнении скорости,
составлявшей около ста двадцати километров в час. Белоснежный, сильно
зализанный, похожий на выпущенную стрелу, корпус прогулочного судна, несся
не касаясь даже верхушек невысоких волн. Вокруг четырех опор, на которых
были установлены несущие плоскости подводного оперения, клубился туман,
разбиваемой в пыль воды. След водяной пыли тянулся далеко за кормой,
медленно оседая в спокойные воды залива. Кроме опорных крыльев, в воде
находились еще две детали конструкции, это сопло водомета и устройство
забора забортной воды.
В кресле рулевого развалился не молодой уже человек. Образ жизни,
который он вел, не позволял расслабиться ни на минуту, в следствии чего, не
смотря на свои пятьдесят с лишним, он прекрасно выглядел. Олифер слыл
известным проходимцем не только в здешних граях, но и во многих местах
местной галактики. Его знала тьма народу и не смотря на это, как ни странно,
он было до сих пор жив. Торговля, как известно, сближает людей, впрочем как
и любые другие отношения.
Вперед Олифер почти не смотрел. Лишь изредка бросал беглый взгляд на
приборы и выравнивал слегка отклонившийся курс катера. Для этого не
требовалось почти никаких усилий, так как рукоятка управления находилась под
рукой, в подлокотнике кресла.
Олифер полностью был поглощен своими мыслями. Это был один из тех
редких моментов, когда он точно не был уверен, правильно ли он поступает или
нет. По всем законам логики, ему не следовало соваться в воды Эртима Крата
после случившегося. Он почти не знал деталей, но переполох, который наделал
во всей округе непонятно откуда взявшийся космический корабль, не утих до
сих пор. С другой стороны, если бы он все время поступал так, как это
предписывает логика, то наверняка не стал бы тем, кем он был сейчас. Нужно
было срочно проведать своих подопечных и кроме него это сделать было некому.
Уже некому.
Одна такая поездка приносила неплохой барыш, к тому же жизнь на
Отстойнике К3/09, как и на любом другом, всегда была связана с риском.
Прийдя примерно к таким выводам, Олифер перестал сомневаться и поддал гари.
Моторы взвыли еще выше, катер поднялся над верхушками волн еще на полметра.
Дело приближалось к обеду, когда Роберт отчетливо услышал шум с океана.
Поняв друг друга с одного взгляда, они с Кероном вскочили. Подходящий к
побережью катер выглядел крошечным штрихом, на зеленоватом, рифленом картоне
спокойного океана. Его размеры росли прямо на глазах.
- Я же говорил тебе, что он прийдет! - Радостно закричал Керон. - Еще
не нашелся дурак, способный отказаться от хорошего заработка. Запомни на
будущее - более безотказной приманки, чем деньги, не существует. Долго же он
решался. Теперь смотри в оба и не зевай, начинается самое интересное.
- Да, он отчаянный тип, я бы не рискнул сунуться на чужую территорию,
да еще и после такого переполоха. Если честно, я думал, что если и был
когда-то какой-то катер, то больше ничего этого не будет. Не с нашим
счастьем, как говориться.
- На этот раз, как видишь, приятное исключение. Все не зевай, если они
высадятся на берег и будут себя неприлично вести, вали их всех без разбору,
хотя лучше будет сразу договориться полюбовно.
Катер тем временем сбросил скорость и втянув в корпус опоры несущих
плоскостей, свободно выходил на мелководье. Не смотря на большие размеры
корпуса, судно имело всего полуметровую осадку, что говорило о легкости
материалов, из которых оно было изготовлено. Вплотную подойдя к берегу, он
развернулся на месте и дал задний ход. Широкая корма со скрипом наехала на
песок. Двигатели смолкли. Наступила почти ощутимая на ощупь тишина, лишь
размеренный шорох волн не давал сойти с ума. На борту ничего не происходило,
ни движения, ни звука.
- Чего он тянет? - Прошептал Керон сжимая оружие.
- Наверно что-то почувствовал. Может что-то идет не по сценарию, мы же
не видели как это у них происходило раньше. Скорее всего по плану, из
зарослей сейчас должен выйди дикарь.
- А что, если выйдем мы? - Давай немного подождем, может он сам на
что-то решиться?
Прошло еще несколько томительных минут, во время которых, Роберту
казалось, что в любой миг на катере запустятся моторы и он так же быстро
испариться, как появился.
Вдруг щелкнула дверца на верхней палубе и за низеньким ограждением
показался подтянутый, седой человек. Он пристально осматривал ближайшие
заросли джунглей, но сходить на берег не торопился.
- Держи его под прицелом, - прошептал Керон, - а я выйду, поговорю с
ним. Судя по всему, он просто так сходить с катера не собирается.
Зашелестела листва. Олифер мгновенно обернулся в том направлении. В его
руке был импульсник.
- Ну, ну, не нужно сразу стрелять, - сказал Керон поигрывая своим
плазмометом. - Олифер, может сначала поздороваемся?
- Кто ты такой и откуда меня знаешь? - Выкрикнул торговец.
Он заметно нервничал. Все развивалось совершенно не так, как он
предполагал. Его всегда злило, когда что-то шло не так, как было
запланировано или по крайней мере не так, как он надеялся.
- Ты что не помнишь меня? Нас познакомили несколько месяцев назад на
побережье Вольного города. Какой-то тип тогда еще выгружал из твоего корыта
целую груду ящиков.
- И ты его хотел пристрелить из своего плазмомета, - вспомнил Олифер.
- Точно. Ему очень не понравилось, как я с ним разговаривал. Керон даже
слегка улыбнулся.
- Слушай, я не запомнил как тебя зовут, - сказал Олифер. - С твоими
заботами это не удивительно, да и не больно то нужно было тебе мое имя, но
если тебе интересно, то я Керон Сальс. Твоего напарника кажется зовут Арчи?
- Его так звали.
- Извини.
- Ничего, ничего, - махнул рукой торговец. - Чего ты хочешь. Неужели
насобирал нужную сумму или может просто хочешь что-то прикупить? У меня как
раз есть сменные кассеты к твоему оружию. Надо?
- Нет, спасибо. Все что нам надо, это для начала с тобой поговорить.
- Так ты здесь не один? - Олифер бросил быстрый взгляд на заросли, но
ничего не заметил.
- Не нервничай, - успокоил его Керон, - я хочу поговорить с тобой по
хорошему. Это обоим нам выгодно.
Хотя Роберт с старался дышать ровно, перекрестье прицела все равно
слегка гуляло, описывая небольшой овал от головы до живота стоящего на
катере человека. Палец на спусковом крючке давно вспотел.
- Слушай, а вообще как ты здесь оказался. Как ты перебрался через
залив. По суше это сделать невозможно. Нет, пройти конечно можно, но этого
просто так никто не разрешит сделать. Слишком уж там хороший хозяин.
Расскажи, если не трудно.
- Долго рассказывать. Может сразу перейдем к делу?
- Давай.
- Ты сойдешь, или мне подняться?
- Как хочешь, но я так понимаю, что ты хочешь, чтобы я сошел на берег.
Я сейчас.
Олифер скрылся за нависшей над Кероном палубой и через минуту показался
на корме. Продемонстрировав этим не только отчаянную смелость, но и завидное
умение разбираться в людях. Его оружие уже было в застегнутой кобуре. Керон
то же опустил плазмомет. Напряжение слегка спало.
- Я не знаю, как ты здесь оказался и чего тебе от меня нужно, - сказал
Олифер ступив на берег. - Рассказывай все по порядку, а то у меня мало
времени.
- Не спеши, времени у тебя предостаточно. Кроме нас на этом побережье
тебя никто не ждал. Твоего племени больше нет.
- Слушай, откуда ты такой взялся?
- Это еще дольше рассказывать. Просто мы те, кто разворошил всю округу.
Особенно пришлось попотеть людям Крата. Знаешь, я бы к тебе не обращался,
совсем недавно у нас чудом оказался хороший корабль, но выбраться на нем нам
не удалось. Вот прошу тебя вывезти нас с Отстойника.
- Так это был твой корабль! - Удивился Олифер. - Ты не похож на
судовладельца.
- Повезло немного.
- Понятно. А откуда ты знаешь о диком племени, о том, что я должен
наведаться?
- Стац рассказал, да и сам видел. Правда мы побывали в деревне, уже
когда ее сожгли. Побродили по пепелищу. Не понимаю, чем они мешали Крату?
- Он хозяин - он решает, - с досадой воспринял торговец провал еще
одного своего предприятия. - Сколько вас? - Перешел он к делу.
- Двое. - И второй держит меня сейчас на прицеле? - Точно. - Учтите,
если вам нечем заплатить, то оружие здесь не
поможет. Я конечно же отвезу вас на острова, но это будет все, чего можно
добиться таким способом.
- Денег у нас нет, - соврал Керон, - но у нас есть что предложить за
эту услугу. Как я тебе сказал, мы немного побродили по окрестностям и
кое-что нашли.
- Что это? - Это драгоценные камни, рубины и изумруды, вот такой вот
мешочек, - Керон продемонстрировал размеры. - Я думаю, этого должно с лихвой
хватить на оплату переброски в другую галактику двоих.
- Ах ты мерзавец! - Расстроился не на шутку торговец. - Присвоил себе
мое имущество.
- Это не твое имущество, - холодно процедил Керон. - Сегодня у тебя
просто не везучий день, и ты впервые нарвался на тех, кто знает
действительную цену этому барахлу. Если то что я предлагаю, тебя не
устраивает, то я найду еще кого-то, кого это устроит. Не одни же вы здесь
такие оборотистые.
- Хорошо, меня устраивает, - сказал Олифер совсем потухшим голосом. -
Это действительно хорошее предложение и грех он него отказываться.
Затем повеселев, философски добавил: - Не всегда же все получать даром.
Знаешь, я даже немного рад, что больше не прийдется здесь бывать. Слишком уж
хорошо здесь все охраняется, да и патрулям приходилось много платить. В
месяц выходила приличная сумма, так что я даже много не потеряю, если
соглашусь на ваше предложение. Кстати, а где этот Стац.
- Он в лучшем мире, если ты конечно веришь в это.
- Ну и хорошо, - неожиданно обрадовался Олифер.
Видимо с этим человеком у него были связаны не самые лучшие жизненные
впечатления.
- Раз ты говоришь, что племени больше нет, тогда зови своего друга.
Нужно убираться отсюда. Если здесь все изменилось, то сюда уже спешит
патруль, к тому же я им задолжал, так что я не думаю, что они будут
церемониться.
- На катере еще кто-то есть?
- Нет я один. Когда был жив Арчи, он мне помогал, теперь я везде бываю
один. Очень трудно схожусь с людьми.
- А так и не скажешь, - засомневался Керон, - ну да это твои проблемы.
Роберт! - Позвал он. - Бери вещи, грузимся.
Два раза повторять не потребовалось. Роберт мигом собрал вещи и вскоре
уже был на берегу.
- Да, ребята, - опомнился Олифер, - покажите ка мне свою добычу. Не то,
что бы я вам недоверял, но бизнес есть бизнес, а это одно из основных
правил.
Роберт достал мешочек с камнями. Торговца удовлетворил сам вид набитого
под завязку мешка. Не потребовалось даже развязывать. Он заулыбался ему, как
старому знакомому. Видно было, что он не раз до этого брал его в руки.
- Ну все, садитесь. Уходим.
Он первым, неожиданно легко для человека его возраста, запрыгнул на
корму. Друзья последовали следом. Не успел Олифер добрался до места
рулевого, как ласковую тишину дня вспороли пулеметные очереди и выстрелы из
импульсного оружия. По полосе прибоя, поднимая гусеницами фонтаны брызг, к
причалившему катеру быстро приближался набитый солдатами вездеход.
Установленный на турели пулемет, выдавал длинные очереди с едва уловимыми на
слух перерывами. Солдаты то же стреляли, но звуков их выстрелов слышно не
было.
Слева от катера поднялись фонтанчики воды от неточно пущенных пуль, в
перемешку с облачками пара, испаренной импульсным оружием воды. Роберт с
Кероном тут же стали стрелять в ответ, выставив свои плазмометы на самую
большую мощность. Одна из пулеметных очередей почти вся легла в борт,
осколки белого пластика полетели на несколько метров вверх.
Сгустки попадающей в транспортер плазмы, глубоко прожигали металл, но
машина продолжала быстро приближаться. После нескольких попыток, Роберту
удался хороший выстрел, пришедшийся в незащищенную броней кабину десанта.
Там что-то взорвалось. Взрыв выбросил троих человек, оставшимся внутри то же
было не лучше, но вездеход все еще не останавливался и его пулемет не
смолкал ни на мгновенье.
Наконец завыли моторы катера и он так рванул от берега, что друзьям
чудом удалось удержаться на корме. По всей видимости Олифер был не первый
раз в подобной переделке и хорошо знал свое дело, потому, как только катер
оказался на ходу, он принялся так замысловато петлять, что больше ни одна
пуля не попала в его собственность.
Вездеход остановился в том месте, где только что находилась корма
катера, въехав при этом на несколько метров в воду. Грохот пулемета еще
долго пугал обитателей вечнозеленого леса.
- Хорошо водишь, - похвалил Роберт хозяина судна, - но все равно есть
что шпаклевать.
- Нужно поскорее выбраться в нейтральные воды. Или здесь таких не
существует?
- Зачем? - Не понял торговец.
- Я почему-то уверен, что сейчас прилетит штурмовик и перемешает нас с
водой.
- Никто не прилетит, - со знанием дела заявил Олифер, прибавляя на
всякий случай газу. - Я думаю, что береговой патруль никому ничего не
сообщал. Они попытались вернуть свои деньги, я же говорил, что должен им, но
у них это не получилось.
- И что, ты думаешь, они это так оставят? - Спросил Керон и его вопрос
повис в воздухе без ответа.
- Через два часа мы будем под прикрытием наших противовоздушных систем,
- сказал Олифер.
Потом о чем-то задумался, махнул рукой и поднял скорость катера до
двухсот километров в час. Вибрация заметно усилилась.
- Через час с небольшим, - поправился он. - Хотя так мы все равно не
сможем уйти от штурмовика, но надо же что-то делать.
Опасения не оправдались. Небосклон, по которому неряшливая рука
разбросала редкие, потрепанные облака оставался девственно чист. Как ни
всматривались Роберт с Кероном в его кружащую голову глубину, ни одного
постороннего предмета так и не заметили.
Через некоторое время скорость катера упала. Он резко осел. Из
капитанской рубки вышел потягиваясь Олифер.
- Все ребята, можете расслабиться. Мы под надежной защитой наших
систем. Если кто-то и подумает нас достать в этих водах, то это будут его
последние мысли. Если никому не хочется порулить, то катер пойдет немного
сам, а мне срочно нужно выпить. Не желаете присоединиться?
- Мы не против не только выпить, но и что-нибудь перекусить, - за двоих
высказался Керон.
Олифер широким жестом пригласил друзей в одну из нижних кают. Внутри
катер оказался еще красивее и изысканнее, чем с наружи. Каким образом такая
удивительно-дорогая игрушка попала в этот обиженный мир, было загадкой даже
для самого хозяина. После первой порции спиртного, он поведал друзьям, что
не знает этого, и что с ним рассчитались этим судном за партию оружия. Все
присутствующие приблизительно знали как попадают в этот мир вещи и люди, так
что больше тему никто не развивал.
Безвозвратно разорив небольшой, носимый холодильный бокс и нанеся
приличный урон хозяйскому бару, заметно повеселевшая троица поднялась на
воздух. Катер как раз в это время проходил мимо едва возвышающегося над
водой атолла. На белоснежный островок не возможно было смотреть без боли в
глазах. Сделав над собой усилие, Роберт заметил, что остров имеет необычную
форму. Две полукруглые косы, расходились от самого высокого места, заботливо
охватывая со всех сторон бухту правильной, круглой формы, будто стараясь
оградить небесный цвет мелководья, от обступившей со всех сторон темноты
океана. В нескольких самых высоких местах островка, возвышались какие-то
системы вооружения. И Роберт и Керон видели подобные вещи в первый раз в
своей жизни.
- Добро пожаловать в Архипелаг Торговцев, как это называют, - расплылся
в широкой улыбке Олифер.
Принятый алкоголь сделал его совершенно другим человеком. От недавней
подозрительности и осторожности не осталось и следа. Тем более было
удивительно, как удалось ему дожить на Отстойнике до таких приклонных лет.
- Это и есть Архипелаг Торговцев? - Не поверил Керон, показывая
некультурно пальцем на крошечный островок.
Олифер улыбнулся ему, как старому другу.
- Таких островков, как этот, здесь тьма, никто вам даже приблизительно
не скажет сколько их на самом деле. Когда в заливе штормит, то многих из них
даже не заметно, волны просто прокатываются по их поверхности. Есть такие,
что возвышаются над уровнем океана не больше, чем на полметра. Это именно то
место, где без хороших локаторов и эхолота н очень то и поплаваешь. На
некоторых островах установлены з щитные системы, как например на этом,
остальные никак не используются. На них даже ничего не растет.
Первый атолл уже скрылся из виду, но на этот раз уже по правому борту
появилась уже парочка подобных образований.
- Слушай, а откуда они здесь взялись? - Спросил Керон. - Если честно,
то я еще ничего подобного не видел.
- Я точно не знаю, - ответил опасно подобревший Олифер, - но как мне
рассказывали, эти островки строят какие-то ракушки или рачки. В общем,
биология не моя стихия, но острова состоят из того, что остается после этих
тварей. Я сам вначале удивлялся. Вокруг глубина от двух километров и больше,
а со дна поднимается такая себе колонна. Но как я уже сказал, на них никто
не живет. Обжитые острова дальше.
Наконец Олифер вспомнил, что он не только капитан на судне, но и
рулевой, и вернулся на свое рабочее место. Друзья еще некоторое время
полюбовались непривычными для них, открытыми пейзажами моря. Через четверть
часа на горизонте показался первый настоящий остров, густо покрытый буйной
растительностью, из которой к ласковым небесам поднимались несколько покатых
горных вершин. Одна из них едва заметно курилась, подтверждая, что процесс
образования островной группы еще далеко не окончен.
Капитан проигнорировал и этот остров. Катер не снижая скорости прошел
мимо. Конечным пунктом морского путешествия, оказался едва заметный на
горизонте сосед первого. По мере приближения, он рос и в ширь и в высь.
Когда до его побережья оставалось около пяти километров, он прямо по курсу
занял всю линию горизонта, а близкие, остроконечные вершины молодых гор,
захватывали дух своим величием. Катер круто развернулся и пошел к пристани,
едва заметной с такого расстояния.
Уютную бухточку, всего с пятью швартовочными местами, рассчитанных на
небольшие суда, защищал с моря высокий, бетонный волнорез. Кроме входящего в
бухту катера, больше судов не наблюдалось. На каменистом откосе пристани
стояло несколько небольших, начинающих ветшать ангаров. Листы покрывающих их
гофрированного металла, в некоторых местах были отогнуты ветром, обнажив
пористый пластик термоизолятора и ржавые несущие конструкции. Нигде не было
видно ни души. Место выглядело покинутым, и покинутым очень давно. От
ангаров вверх по склону вела узкая, лишенная покрытия, дорога, исчезающая в
буйных зарослях.
Быстро пришвартовав катер, все трое сошли на берег.
- Да, - с горечью в голосе промолвил торговец, - эти острова знавали и
лучшие времена. Теперь здесь затишье. Даже двадцать лет назад, здесь было
все иначе. Мне уже с трудом вериться, что это было. А то, что я слышал в
свое время из рассказов старожилов, вообще не идет ни в какое сравнение с
теперешним днем. Еще лет семьдесят-сто назад, здесь за несколько лет, особо
не напрягаясь, можно было сделать себе приличное состояние. На эти деньги
можно было позволить себе дожить век в любом мире, любой галактики. Раньше
здесь не было столько кланов. В основном эти территории долгое время
оставались вольными. Никто даже не пытался их контролировать - джунгли не
самые лучшие места на этой планете. Со временем появлялось все больше и
больше желающих открыть на Отстойнике свой собственный бизнес. Все ближайшие
колонии появились за тридцать последних лет и это все прошло на моих глазах.
Объемы торговли падали с каждым годом. В отвоеванные территории товар стал
завозился централизованно. Никому уже не требовались услуги вольных
торговцев. Не их уровень.
Олифер замолчал, бросив печальный взгляд на унылую пристань и подумав о
чем-то своем, но опомнившись продолжил:
- Давайте поторопимся, нам еще далеко идти, а меня уже ноги еле держат.
Дорога круто уходила вверх. Камень, перемолотый гусеницами в мелкий
гравий, все еще образовывал хорошо заметную колею, но было видно, что ныне
дорогой пользуются крайне редко. После последнего дождя не прошла ни одна
машина.
Роберт с Кероном едва поспевали за бодро вышагивающим впереди Олифером,
который не смотря на свои жалобы, держал приличный темп.
Попетляв по зарослям несколько километров, они оказались в лощине,
зажатой со всех сторон крутыми, сильно заросшими склонами. Первый раз дорога
изменила свой характер и повела вниз. Посреди недавно прокошенной лужайки
стояла парочка неизменных в этих местах ангаров, один из которых был
приспособлен под жилое помещение. Грубо врезанные окна были распахнуты. Из
другого ангара были слышны размеренные удары металла о металл.
- А это я вернулся! - Заорал Олифер с пригорка во всю глотку. - Не
ожидали меня так быстро увидеть? Или думали, что я больше никогда не прийду?
Из ангара появился тощий парень. В перепачканных по локоть руках, он
держал замызганную турбину топливного нагнетателя. Приветственно помахав
Олиферу железякой, он неспешно удалился, вслед за этим из ангара опять
послышался недавний стук.
- Это сын моего бывшего напарника. Стантин у нас прирожденный механик,
- без особого энтузиазма представил торговец парня, - правда ему еще толком
не удалось ничего починить, но он очень старается.
Будто в подтверждение этих слов, звуки из ангара стали еще звонче.
Парень действительно старался во всю.
Жилище торговца больше походило на запущенный склад, чем на место где
живут люди. Прямо за входной дверью, в небольшую кучу было свалено оружие.
Войдя, Олифер отстегнул свой импульсник и небрежно бросил его на верх кучи.
Друзья не сговариваясь повторили жест доброй воли. Везде, куда не
посмотришь, возвышались сложенные в стопки ящики и коробки. Некоторые из них
были в таком состоянии, будто их очень долго хранили под открытым небом, а
уже потом соизволили внести в сухое помещение. Новых коробок и контейнеров
было совсем немного. Через оставленный узкий проход, они попали в уютную,
хорошо обставленную комнату. Впервые на этой планете Роберт с Кероном
уселись в настоящие кресла.
- Сейчас уже поздно, переночуете у меня, - заявил хозяин усаживаясь
напротив, - а завтра поутру я сведу вас с кем надо. Давайте, показывайте,
что у вас там.
Роберт достал мешочек и развязав, высыпал его содержимое на очень
искусно сделанный, но уже рассыпающийся от времени и влажного климата
столик. При свете настенного светильника, горка перемешанных красных и
зеленых камней давала поразительный оптический эффект, хотя Роберту они
казались простой кучкой битого стекла.
По лицу Олифера пробежало едва уловимое выражение восторга. Оно
задержалось там всего на мгновение, быстро уступив место деловой
сосредоточенности. Реакция хозяина Керону понравилась. Тот разгреб
сверкающую кучку и отобрал с десяток самых крупных камней, положил их на
свою широкую ладонь и придирчиво-долго рассматривал каждый на свет. Вдоволь
насмотревшись на красные и зеленые огоньки, он перешел к делу:
- Сколько вы хотите за этот товар?
- Нам нужно ровно столько, чтобы хватило на оплату двух мест в первом
уходящем отсюда челноке.
- Хорошо, - согласился торговец, с видом человека делающего большое
одолжение, - я за все даю двенадцать тысяч. Вас это устраивает?
- Нет, не устраивает, - холодно возразил Керон, - если мне не изменяет
память, то шесть тысяч с человека стоит отправка по местной галактике, а в
этой галактике нам никуда не нужно. Нам нужно в соседнее скопление, а это
стоит восемь тысяч с человека. Так что с тебя шестнадцать и по рукам.
- Что же я на этом буду иметь? - Обиженно взмолился Олифер, бросая
камни обратно на кучу. - Это настоящий грабеж, а не торговля.
- Слушай, не расстраивайся, - принялся его урезонивать Керон, - тебя же
не просят заплатить справедливую цену, тебя просят один раз заплатить просто
немного больше обычного, вот и все. Подъем и так будет хорошим, не
сомневайся. Да что я тебе все это объясняю? Ты все хорошо знаешь и сам.
Олифер вскочил и забегал от своего кресла к выходу о обратно.
- Нет, я так не могу, у меня так бизнес не получается. Мы с вами так не
договаривались.
- Да мы еще никак не договаривались. Сейчас только этим и занимаемся.
Согласен или нет.
- Нет.
- Ну тогда извини, нам некогда, - сказал Керон сгребая рассыпанные по
столу сокровища обратно в мешочек. - Вот это тебе, - он оставил на столе
один крупный, зеленый камень, - за то, что подбросил нас сюда, а мы походим,
поспрашиваем, может найдем кого-нибудь более сговорчивого.
От такой наглости у Олифера глаза полезли из орбит. Он с минуту стоял
молча, не в состоянии сказать ни слова.
- Ну вы ребята даете, - наконец выдал он, - таких как вы, еще нужно
поискать. Теперь я не удивляюсь, что вам удалось здесь выжить. Такие как вы
не пропадают.
- Просто повезло, - невесело поправил его Керон.
- Может и так, но мне кажется, таким как вы, все равно везет чаще.
Хорошо, будем считать что вы меня уговорили. Чего только не сделаешь для
хороших людей?
Он вышел из комнаты, прикрикнув при этом на кого-то в коридоре. Рука
Керона инстинктивно потянулась к спрятанному под одеждой импульснику, но в
комнату никто не врывался и он передумал доставать оружие. Хозяин
отсутствовал довольно долго, даже в узком проходе коридора не было слышно
никакой возни. Друзья уже начали подозревать неладное. Керон достал оружие и
они осторожно двинулись к выходу, когда по металлическим пластинам пола
вновь загрохотали шаги Олифера.
- Куда это вы собрались? - Спросил он столкнувшись с ними в дверях. -
Ну ни на минуту вас нельзя оставить одних, сразу начинается какое-то
движение. Вы что, думаете я храню деньги где попало, или что шестнадцать
тысяч можно отсчитать за одну минуту.
Он продемонстрировал полный кулек кредитных билетов, в несколько раз
превышающий по размерам мешочек покупаемых за них камней. В основном это
были мелкие купюры. Билетов, достоинством выше пятидесяти кредитов не было
вообще, да и тех было всего несколько штук.
- Вот ваши деньги, если хотите, можете пересчитать. - Протянул он
кулек, выхватив у Роберта из рук вожделенный мешочек из завонявшейся кожи.
- Можно и пересчитать, - согласился Керон обратно усаживаясь в кресло.
Считали долго. Видимо дела у торговца шли действительно не лучшим
образом, раз он рассчитывался такой мелочевкой, хотя, как показывает
практика, человеку свойственно прибеднятся, и торговцы в этом плане отнюдь
не исключение. Пока Керон с Робертом перекладывали с кучки на кучку
разноцветные купюры, Олифер успел несколько раз подряд развязать мешочек с
камнями, просмотреть его содержимое и ссыпать все обратно.
- Все нормально. Ровно шестнадцать тысяч. Считаешь ты хорошо и даже
быстрее чем мы вдвоем, - похвалил его Керон.
От неожиданной похвалы, у того на лице проблеснула открытая,
человеческая улыбка. Продолжалось это явление всего несколько секунд, потом
чувство, что его обвели вокруг пальца, опять взяло верх и он опять
насупился, еще больше обычного.
- Что у нас дальше по программе? - Спросил Керон не давая хозяину
сильно глубоко ковыряться в своих сомнениях.
- Дальше у нас отдых, как и у всех нормальных людей, до утра. Утром я
вас сведу с нужными людьми и это будет последнее, что я для вас сделаю.
- Хорошо, согласился Керон. Спать будем прямо здесь?
- Еще чего, - возмутился Олифер, - на складе мне не нужны посторонние,
да к тому-же ночью. Рядом с этим, стоит еще один ангар. Вот в нем и
переночуете.
- А как же законы гостеприимства? - Улыбнулся Керон.
- Здесь не работают никакие законы, в том числе и этот, - пробурчал
хозяин, - но так и быть, для таких ребят как вы, можно сделать и исключение.
Клина! - Крикнул он. - Собери нам чего-то пожевать.
Никто не отозвался, но через несколько минут в комнату вошла стройная
девушка, с черными как ночь, разбросанными по плечам, длинными волосами. На
худенькой мордашке выделялась пара темных, больших глаз. Скользнув быстрым,
оценивающим взглядом по непрошенным гостям и не найдя в этом природном
явлении для себя ничего привлекательного, она поставила еду на стол и
хмыкнув, легко вышла из комнаты.
- А штучка с характером, - посочувствовал Керон.
- И не говори, - живо откликнулся задетый за больное Олифер, - сколько
я с ней намучился. Она со Стантином брат и сестра. До того, как погиб Арчи,
была нормальным ребенком, а после его смерти, как что-то с ней сделалось. И
это ей не так, и то не этак. Постоянно ей что-то не нравится. Я уже и не
знаю, что мне с ней делать, уже и не помню, когда у нее было хорошее
настроение.
Керон улыбнулся. - Ничего удивительного, - сказал он, - просто ты
немного отстал от жизни. Тебе нужно понять, что она уже давно не ребенок, и
как раз своим поведением дает тебе это понять, а до тебя никак не доходит.
Жени ее и посмотришь, как она изменится.
- На ком? - Не понял Олифер. - Уж не на твоем ли парне? Хочешь обобрать
меня еще раз?
- На счет нас еще ничего не понятно. Мы никто и можем только
догадываться, что будет дальше. Даже если он и хочет, - Керон оценивающе
посмотрел на помалкивающего Роберта, - то все равно это ничего не меняет.
Ему еще рано думать о таких вещах, да и просто нет возможности. Короче, на
ком хочешь, на том ее и жени - равнодушно закончил Керон, давая понять, что
вывод окончательный и тема закрыта.
Все дружно взялись за еду.
- Слушай, а это мысль, - задумался торговец. - Надо будет действительно
подыскать ей подходящего парня, может тогда она перестанет бесится, хотя
если честно, я ему почему-то не завидую.
Поужинав они вышли на воздух. Вечерело. Натрудившийся за день Кармант
покинув прикрытие туч, собирался нырнуть в темные воды залива, узкой полосой
протянувшейся поверх почти черных зарослей. Олифер окинул взглядом
окружающее его великолепие, втянул полные легкие воздуха и настроение у него
вдруг резко улучшилось.
- Какая здесь красота, - неожиданно заявил он, - вы только посмотрите.
Сколько лет здесь живу, а никак не могу привыкнуть.
Роберт с Кероном удивленно глядели на это проявление романтических
чувств. Редко когда удается повстречать проходимца, так широко одаренного
природой.
- Не ужели вам не нравится? - Распалялся Олифер. - Только посмотрите
какой простор, какая природа. Здесь все, как было с самого начала, не то,
что на этих их плантациях. Повырубали все, нагнали техники, отравляют все
вокруг.
- Можешь мне поверить, - сказал Роберт, - что как раз на плантациях все
очень экологически-чистое, там техники не больше чем у тебя. Все делается в
ручную - люди всегда были дешевле машин.
Торговец недоверчиво посмотрел на сопляка.
- Чего смотришь, - возмутился Керон, - был он там и все видел сам. Это
ты тут сидишь в своем раю и ни о чем не догадываешься. Что-что, а
экологическая катастрофа этому миру не угрожает, если она и случится, то так
далеко вперед, что можно мозги вывихнуть, представляя, сколько это будет
времени. Слушай, а почему ты не убираешься отсюда? Неужели тебя здесь держит
эта, как ты выразился, красота? У тебя же есть деньги, бери своих названных
племянников и уматывай. Кроме этого отстойника есть много хороших и красивых
мест. Во Вселенной же не одни только тюрьмы!
- Я здесь уже тридцать лет. Привык. Здесь и подохну.
- Ну как знаешь. Что мне советовать старому человеку? Уже во всем
должен и сам разобраться. Постояли. Совсем стемнело.
Небосклон усеяли необычно крупные звезды. Только полукруг света,
лившегося из мастерской Стантина, напоминали о существовании человеческой
цивилизации.
Забрав оружие, Керон с Робертом отправились на отведенное для ночлега
место, которое оказалось обыкновенным сеновалом, устроенном на втором этаже
ангара, как раз над мастерской. Непонятно зачем, но Олифер забил его до
отказа, скошенным вокруг его владений сеном, вероятно для того, чтобы в
случае чего этот сарай горел ярче и быстрее. Хозяин скрылся в своем
ангаре-складе, щелчки закрываемых замков продолжались несколько минут.
Было тепло и уютно. Все вокруг замерло до утра. Не слышно было даже
привычной возни в близких джунглях, видимо на островах это все делалось по
другому, чем на континенте. Изредка внизу раздавался удар металла о металл,
за ним сразу следовала длинная тирада отборной ругани. Когда та истощалась,
в дело вступала кувалда. Ее размеренные удары четко давали понять
"дерьмовому железу" кто в мастерской главный, после чего опять следовало
напряженное затишье. Настойчивости этого парня могли позавидовать боги, но
они ему не завидовали, им просто было не до него.

Глава 12. Рывок.

Роберт тяжело просыпался. Сон никак не хотел отпускать сознание из
своих загребущих ручек. Что-то происходило, совсем рядом, но он не мог
понять что именно. Он заставил себя открыть глаза и стал медленно приходить
в себя. Наконец до него дошло, кто он такой, где он, но вот с вопросом, что
он здесь делает, было все не так просто. С этим вопросом было все намного
сложнее. Он лежал в старом, крошащемся в пыль сене и бессмысленным взглядом
наблюдал как в лучике утреннего света, причудливо кружатся пылинки.
Внизу громыхнула железяка, после чего последовала дежурная фраза
механика-самоучки, напомнив Роберту о существовании Стантина.
Неподалеку заворочался Керон, подняв при этом целую тучу пыли. Глубоко
вдохнув, он разразился приступом кашля.
- Этот мерзавец хочет моей смерти, - прохрипел он откашлявшись.
Кого именно он имел ввиду, сказать было трудно, вернее практически
невозможно, так как он побурчал еще немного, потом перевернулся на другой
бок и ритмично засопел. Все, кроме круглосуточных механиков, в этих местах
вставали поздно.
Через полтора часа, когда Кармант поднялся уже достаточно высоко,
защелкали замки на двери ангара Олифера. Проигнорировать этот звук было
просто невозможно. Керон вскочил и опять закашляв, бодро спустился вниз.
Роберту ничего не оставалось делать, как последовать его примеру. Хозяин
выглядел бодрым и отдохнувшим, чего нельзя было сказать о его гостях.
- Как спалось? - Поздоровался Керон.
- Плохо, - соврал торгаш, - очень душно. Промучился всю ночь.
- Ничего, в следующий раз выспешся лучше, - пожелал Керон. - Ну что, ты
нас собираешься нас куда-то вести или раздумал?
- Пойдем сразу после завтрака, - холодно ответил Олифер и с хрустом
потянувшись скрылся за своей дверью.
- Что-то он мне сегодня особенно не нравится, - сказал Роберт, - надо
будет сегодня быть поосторожнее.
- Пусть только что-то выкинет... - Пообещал Керон.
Олифер на этот раз не стал приглашать друзей в свой дом, а устроил
завтрак на свежем воздухе. На развернутый картонный ящик, играющий роль
скатерти, он вывалил около десятка походных, концентрированный пайков.
Никакой маркировки на пакетах не было. Срок годности продуктов был под
большим вопросом. Они с одинаковой долей вероятности могли быть изготовлены
и месяц, и пятьсот лет назад. Никто из этого не сделал трагедии. Все трое
вскрыли по упаковке и стали есть, запивая водой.
На шелест пластика из мастерской вышел Стантин и кое-как обтерев
грязные руки в не менее грязные штаны, схватил один из пакетов, разорвал его
зубами и принялся жадно есть. Только сейчас Роберт понял, что перед ним
больной человек и никакая любовь к технике или обязательства здесь ни при
чем.
- И долго он уже чинит этот вездеход? - Керон то же сообразил в чем тут
дело.
- Уже пятый год, - погрустнев ответил Олифер.
- А показывать ты его никому не пробовал?
- Кому я его могу показать в этой глуши, а везти его куда-то знаешь
какие расходы?
- Знаю, - соврал Керон. - Тебе видней.
Перекусив, хозяин исчез в своем ангаре и через несколько минут вышел
оттуда в походной куртке, тяжелых ботинках и со своим импульсником на поясе.
Клины друзья так больше и не видели. Уже совсем скоро, они сами не смогут с
полной уверенностью сказать, была ли худенькая девушка с большими,
надменными глазами на самом деле, или это им просто показалось.
Перейдя через лощину они опять попали в лес. Впереди, не оглядываясь
шел Олифер, привычным шагом преодолевая подъем. Пробитая вездеходами узкая
дорога, почти всегда шла ровно, лишь изредка делая небольшие повороты.
- Ты что, не можешь купить себе какую-то тележку? - Язвительно спросил
запыхавшийся Керон. - Неужели ты, торговец, каждый раз, когда тебе
что-нибудь нужно, вот так вот топаешь пешком к взлетке?
- Сердце тренерует, развивает выносливость, - отмахнулся Олифер. - Ты
думаешь я не покупал? Вся техника, которую я купил, умерла в руках сына
моего напарника. Дольше всего продержался тот вездеход, которым он сейчас
занимается.
Когда уже все порядком устали, заросли расступились, открыв обозрение
на широкое, слегка покатое, каменистое плато, над которым буквально нависла
близкая горная вершина. Посреди свободного от леса участка выделялась
расчищенная от больших валунов небольшая площадка. На ее краю стоял под
разгрузкой непривычной формы челнок малого класса, вероятно переделанный из
боевой машины. Разгрузка велась в ручную. Три человека переносили из челнока
в ближайший склад какие-то ящики. На краю импровизированной взлетки, стояли
два робота погрузчика. От одного осталось только самоходное шасси, другой
сохранился лучше, но и его сильно поржавевшие подхваты, вероятно уже больше
никогда не смогут оторваться от каменистой почвы. На приличном расстоянии от
посадочной площадки начинались пестрые жилые постройки. Здесь мирно
соседствовали превосходные, сборные дома и переделанные под жилье контейнеры
из под какого-то оборудования. В кривых улочках наблюдалась попытка
планировки городка, но попытка неудачная.
Вокруг сновали люди. Никому не было никакого дела до трех вооруженных
людей, двоих из которых они видели впервые в жизни.
- Пришли, - сообщил Олифер направляясь к челноку. - Как дела, Скринта?
- Поприветствовал он хозяина корабля.
Тот отвлекся от подсчета ящиков и улыбнувшись ему, как старому
знакомому пробасил:
- А это ты, еще скрипишь? Давненько я тебя не видел. Где пропадаешь?
- Да так, дела... - Неопределенно ответил Олифер. - Вот привел тебе
пассажиров.
Скринта, рослый детина средних лет, точнее определить его возраст было
невозможно, испытующе посмотрел на Роберта с Кероном.
- Это хорошо, - заявил он, - хоть что-то, а то порожняк гонять... Сам
понимаешь. Слушай, а деньги у них есть, или они думают, что могут испугать
меня своими пушками?
- Есть, - как-то сразу погрустнел торговец.
- А ну, покажите, - потребовал хозяин корабля. Керон достал из мешка
пакет с деньгами.
Вид полупрозрачного пакета, до верху набитого кредитами, сделал
казалось невозможное. На каменном лице пилота появилось некое подобие
довольной улыбки.
- И куда вам надо? - Поинтересовался он уже почти дружелюбно.
- В соседнее скопление, - сказал Керон и без запинки назвал по памяти
точные координаты галактики.
- Это стоит по восемь тысяч с человека.
- Здесь шестнадцать, - Керон тряхнул пакетом.
- Тогда нет никаких препятствий, - расплылся в дружелюбной улыбке
Скринта. - Отсчитайте этому пройдохе две тысячи и пусть катится обратно в
свою нору.
Керон удивленно взглянул на Олифера и стал отсчитывать деньги.
- Неплохие комиссионные, - похвалил он, протягивая Олиферу пачку
кредиток. - По тысяче с человека. Видишь, две тысячи ты себе уже вернул.
Сейчас сдашь товар, еще и заработаешь. Самое главное не грустить и не падать
духом. Перед тем, как попасть сюда, я занимался примерно тем же, чем сейчас
занимается твой Скринта. В один день я потерял товара почти на семьдесят
тысяч и корабль, оказался у черта на рогах, но все равно я стараюсь не
отчаиваться. Запомни, только начал себя жалеть - все - пропал.
Рассуждения ссыльного не подействовали на торговца, а если и
подействовали, то внешне это никак не отразилось. Он по прежнему грустил о
своей потере.
- Ну все, я пошел, - заявил он и не попрощавшись, поплелся обратно.
Роберт смотрел ему вслед, пока тот не скрылся за зарослями. Странный
человек возвращался к своим странным делам. Почему так случается, Роберт не
знал. Какая-то невидимая, но вместе с тем, очень могучая сила, делала людей
такими, какими они были на самом деле, и что либо изменить не оставалось
никакой возможности. А может все было более примитивно и люди сами забирали
у себя возможность выбора, потому, что так было проще? Кто знает?
- Когда отправляемся? - Деловито осведомился Керон.
- Как только разгрузимся, - пообещал Скринта. - У меня еще половина
груза на борту. Если поможете, то к вечеру может и управимся.
- Если хочешь, чтобы мы помогали, то тебе прийдется то же потаскать
ящики. Мы здесь не собираемся ни на кого работать.
Скринта пожал плечами и запихнув в карман блокнот, в котором он только
что-то отмечал, первым пошел в грузовой отсек и взялся за ящик. Ребята,
разгружавшие его корабль, были шокированы таким поведением хозяина и
забегали еще шустрее. Роберт с Кероном, никому не доверяя, забросили за
спину оружие и то же взялись за работу. Хотя отсек был плотно запакован
ящиками и контейнерами, но они за редким исключением были небольших размеров
и сравнительно легкие, так что работа продвигалась гораздо быстрее, чем
предполагал Скринта.
Когда грузовой отсек опустел и персонал взлетки стал выметать из него
мусор, до наступления сумерек оставалось еще часа четыре. Скринта привел
откуда-то неприметного человечка, с которым они отправились в склад, где еще
около часа пересчитывали груз и сверялись каждый по своему списку,
переговариваясь между собой на непонятном друзьям языке.
Унылые, тяжелые облака, которые с утра проходили на запад целыми
группами, к обеду заволокли весь небосклон, не оставив ни одного светлого
просвета. Хотя до наступления темноты оставалось еще много времени,
казалось, что она уже наступила, только еще не знает, что ей с этим всем
делать. Все вокруг стихло. Не было даже малейшего порыва ветерка. Природа
балансировала на узкой грани между созиданием и разрушением, все еще не
решив для себя как ей следует поступать. Она колебалась, и в этой
нерешительности было одновременно что-то от слабости человека и от
могущества придуманных им богов. Казалось, весь этот мир замер в мучительном
раздумии, не решаясь сделать следующего шага.
Из склада вышел Скринта. Семенивший рядом заказчик что-то быстро ему
рассказывал, но тот его уже больше его не интересовал.
- Ну что, вы готовы? - Спросил скучающих возле челнока Керона и
Роберта.
- Ты еще спрашиваешь? - Вопросом на вопрос ответил Керон.
- Тогда залезайте, уходим. Нам здесь больше нечего делать.
Когда шедший последним Роберт, пересек проем люка, тот пришел в
движение, плавно вставая на свое место. С глухим стуком сомкнулись створки
грузового люка. Запустилась реакторная группа, быстро набирая частоту.
Оставшийся на взлетке человек еще несколько раз что-то прокричал,
стараясь перекрыть усиливающийся рокот, но вовремя опомнившись, махнул рукой
и бросился прочь от взлетающего корабля, рискуя в любой момент попасть под
удар газов рулежного сопла.

В трех километрах от острова резвилась стая дельфинов. Загнанный на
мелководье косяк рыбы, метался из стороны в сторону, сбитый с толку
носящимися вокруг хищниками. Пиршество сопровождалось радостными посвистами
и прищелкиваниями.
На поверхность вынырнул дельфин-трехлетка за очередным глотком воздуха.
Он уже собрался нырнуть обратно, но в последний момент его задержало
необычное зрелище. С ближайшего острова, быстро-быстро, прямо в небеса
поднималась ослепительно-яркая звездочка, почти сразу исчезнув в низко
нависших облаках.
"Вот значит куда деваются упавшие ночью звезды, - подумало умное
животное, - надо будет обязательно расспросить об этом у старших".
Может его мудрые рассуждения пошли бы еще дальше, но в это время,
неожиданно близко проплыла обольстительная самочка, на которую он уже давно
засматривался. Все мысли унеслись прочь, не оставив после себя и следа.
Игриво выпрыгнув из воды он погнался следом.

Пространство между небом и землей вспорола синяя, ветвистая молния,
сразу за ней последовал оглушительный раскат грома. Затихшие воды залива
вздыбились растущими на глазах валами, с верхушек которых, взбесившийся
ветер неистово срывал клочья белой пены.
Хлынул ливень. И все пошло так, как и должно было быть.

Эпилог.

Немногим более стандартных суток потребовалось Скринте, для того, чтобы
доставить Роберта и Керона по месту назначения. Ранним утром они сошли в
третьем, северном космопорту Оскерн(4), галактики 274/А511, скопления ... ,
но это уже совсем другая история...

Спустя четыре стандартных года, после того, как друзьям удалось
покинуть Отстойник К3/09, в галактику 511/70, вошли окроны. Могучее и
безжалостное сообщество, одно упоминание о котором наводило неописуемый ужас
на тех немногих, кто пережил их вторжение. Кочевые орды окронов не состояли
из какого-то одного народа. Среди них можно было встретить самые
разнообразные формы разумной жизни. Это были чуть ли единственные сообщества
во Вселенной, объединяющие в одно целое, непостижимо противоположные
сущности. Были среди них и люди.
Чувствуя себя свободно на задворках Вселенной, в областях пространства
занимаемых сравнительно молодыми галактиками, окроны не встречали на своем
пути никакого, сколь-нибудь серьезного сопротивления.
Проходя по очередной галактике они разоряли ее, впитывали в себя все,
что могла им дать эта звездная система; разрушали все, что не могли забрать
и оставляя за собой кровавый след шли дальше, надолго не задерживаясь на
одном месте.
Ни один флот самых развитых миров галактики 511/70, не смог
противостоять армаде кораблей окронов больше десяти минут.
Сразу после вторжения, жизнь на Отстойнике К3/09 забурлила с не бывалой
силой. Бум продолжался десять лет, все время, пока орды окронов разоряли
галактику. После их ухода все стихло и жизнь замерла. Больше не было
клиентов, сбыта, заказов. Больше ничего не было. Клан за кланом сворачивали
деятельность и уходили прочь, на поиски более рыбных мест. Разоренной
галактике, где немногие выжившие народы вернулись чуть ли не в пещеры, они
были не нужны - эти сообщества уже не могли себе позволить многого, в том
числе и пороки. Пять лет спустя с Отстойника ушел последний корабль.
Оставшиеся на планете ссыльные, бывшие наемники и многочисленный персонал
больше не интересовал своих хозяев и был брошен на произвол судьбы.

Прошло 35 000 лет стандарта U-3.

Сверхгалактика(индекс не присвоен) Скопление
галактик(индекс не присвоен) Спиральная галактика "Наша"
(индекс не присвоен) Сектор (индекс не присвоен)
Планетарная система Солнце(3)(Земля)
(Координаты приведены согласно местным представлениям, свой
навигационный каталог отсутствует, ни одна из версий известных аналогичных
программных продуктов не используется).
Северное полушарие, Бирма, побережье Андаманского моря,
дельта реки Иравади. Наши дни.

Профессор Ельского университета, антрополог с мировым именем, Крег
Грейсон, действительный и почетный член академий наук многих стран мира, как
всегда просыпался очень трудно. Почему так происходило не знал никто,
психоаналитики, к которым он обращался со своей проблемой, сначала
вытягивали из научной знаменитости деньги, а потом, все как один разводили
руками, так и не обнаружив причин этого явления. Где бы не доводилось ему
просыпаться, в собственной спальне или у черта на рогах, ему требовалось не
менее часа на то, чтобы убедить себя, что все в порядке, что все хорошо и
нечего беспокоится. Процесс не всегда проходил гладко. Вот и сейчас он был
всецело поглощен этим занятием.
Персонал экспедиции знал об этой особенности своего босса и старался не
попадаться в это время ему на глаза. Исходя из этого, не трудно было
догадаться, что расстегнув полог своей палатки и высунув наружу заспанную
физиономию, Грейсон не встретился взглядом ни с одним из своих сотрудников.
Все старательно имитировали работу, а кому нечего было имитировать, тот
сломя голову куда-то спешил.
Умывшись и наскоро перекусив, профессор направился к массивам раскопок,
которые уже третий месяц вела его экспедиция. До раскопок было около
километра. Сразу по прибытии на место, экспедиция расположилась в очень
перспективном, с точки зрения профессора месте, но пробные шурфы не принесли
никаких результатов, так что зону поиска пришлось сдвинуть, а лагерь
переносить на новое место так и не стали. Грейсона интересовало большой ли
урон его хозяйству нанес шедший всю ночь ливень.
За статным, убеленным сединами профессором, не оставая ни на шаг, бежал
крошечный бирманец, с двухстволкой двенадцатого калибра в руках - джунгли
все-таки. Оружие было непропорционально велико для человека его роста.
Добравшись до места, Грейсон застал неприглядную картину. В самых
глубоких местах котлованов было больше метра воды. Рабочие, не смотря на
ранний час уже были на месте. Они, выполняя обещание правительства,
старательно вычерпывали ведрами скопившуюся воду, но это не приносило
заметных результатов.
Плюнув в мутную воду, профессор развернулся и поплелся обратно в
лагерь. Раскопки были остановлены на несколько дней, как минимум.
"Что же тогда здесь делается в сезон дождей?" - с досадой думал
профессор, шлепая большими, резиновыми сапогами по раскисшей земле.
В лагере он сразу заметил непривычное оживление. На расчищенной от
растительности площадке стоял правительственный вертолет. Участники
экспедиции с радостными криками обступили машину. Не обращая никакого
внимания на прибывших гостей, Грейсон укрылся в своей палатке.
Сев на раскладушке, он пододвинул поближе свой походный ящик, достал из
него портативный компьютер, с эмблемой надкушенного яблока на крышке. Нужно
было срочно закончить монографию. Редакция давно требовала концовку в
очередной номер журнала, но с этой экспедицией никак не доходили руки.
Включив текстовый редактор и открыв новый файл, присвоив ему в качестве
имени отборное словцо из ненормативного списка, он стал набирать двумя
пальцами:
"В последнее время в прессе появились публикации, ставящие под сомнение
эволюционное развитие человека на планете Земля".
В это время полог палатки откинулся и улыбаясь во все лицо, появился
лишенный даже намека на условности практикант из Австралии.
- Вот, это вам господин профессор, - протянул он запечатанную картонную
коробку небольших размеров, - прислали результаты из лаборатории.
- Спасибо, оставте и можете идти. Он вскрыл коробку, вывалил на
раскладушку несколько
бумажных свертков и стал разворачивать их по очереди. В первых двух
оказались зализанные временем черепки и фрагменты человеческих скилетов. На
бирках, прикрепленных к каждому образцу ничего интересного не значилось. Из
третьего свертка выпал целлофановый пакетик, в котором тускло замерцал
сероватый металл. Это оказалась пряжка поясного ремня, найденная здесь на
позапрошлой неделе, с рельефным изображением расположенных под прямым углом
друг к другу, двух математических знаков "приблизительно", складывающихся в
своеобразную свастику. Крепление самого ремня не сохранилось и поэтому бирка
была прикреплена скотчем. На ней значилось:
"Материал, из которого изготовлен образец, представляет собой сплав на
основе титана. Содержит: никель - 1.3 процента, магний 3.8 процентов,
ванадий 2.3 процентов,.. Радиоуглеродный анализ: время изготовления 37 820
лет назад".
Еще раз осмотрев странную находку со всех сторон, при этом на его лице
не отразилось ни единой эмоции, Грейсон положил ее к себе в карман. За
долгие годы научной деятельности, это была не первая его находка, не
укладывающаяся ни в какие рамки общепринятых представлений. Прошедшие
тысячелетия похоронили гораздо больше, чем это можно было осознать. Более
того, долго ковыряясь в земле, можно было наткнуться на штучки и похлеще. У
него дома была целая коллекция подобного мусора, правда он никогда и никому
ее не показывал.
Побросав остальные образцы обратно во коробку, он пододвинул компьютер
и продолжил свой труд:
"Это обыкновенные спекуляции и передергивание фактов, которыми обычно
занимаются дилетанты, в попытке сделать себе на этом имя в науке. Не смотря
на то, что действительно пока не обнаружен хорошо сохранившийся образец
переходной формы человека от первобытных форм, до Homo Sapiens, но
компьютерное моделирование, основанное на обнаруженных фрагментах,
убедительно доказывает эволюционный путь развития человечества"...
По туго натянутой ткани палатки громко забарабанили первые дождевые
капли.

Данный текст распространяется на некоммерческой основе
только в электронном виде.
Авторские права принадлежат Лыхвару Александру Ивановичу
т.(0432)46-04-72.
Авторские права на територии СНГ представляет
Гудзовский Константин Александрович E-mail [email protected].
(с) 1998.
Популярность: 1, Last-modified: Wed, 01 Dec 1999 18:49:41 GmT