_________________________________________________________________

     OCR: Sergius -- [email protected]
     _________________________________________________________________


     Лютый А.
     Л96  Х-ассенизаторы:  Огонь по тарелкам!: Фантастический  роман. -- М.:
Изд-во Эксмо, 2003. -- 416 с. (Юмористическая фантастика).
     ISBN 5-699-04830-8
     Громких  проводов  не  было.  За  взлетом  трофейной  летающей  тарелки
наблюдали только двое -- рябая доярка Глаша и  заблудившаяся корова. А между
тем  от успеха экспедиции отважной пятерки "Х-ассенизаторов" зависела судьба
человечества.  Это здесь,  на  руинах  колхоза  "Красное  вымя",  выковалась
решимость одолеть коварных пришельцев. Тем более что в руках землян  имелось
всепобеждающее оружие -- батарея разнообразнейших бутылок с тем самым, в чем
кроется истина и без чего не могли существовать жители планеты Трунар...
     УДК 882
     ББК 84 (2Рос-Рус)6-4
     © Лютый А., 2003
     © Оформление. ООО "Издательство "Эксмо", 2003



     Содержание
     Часть I. Скрытая заноза





     Алексей Лютый
     Х-ассенизаторы: Огонь по тарелкам!

     Пролог

     Земля. Абсолютно  неизвестный австрийский  горнолыжный курорт.  Здесь и
далее  название не указывается,  дабы он  так и оставался неизвестным. Время
ланча. В местной столовой подают блины с икрой черной, икрой красной и икрой
заморской, баклажанной. Понятно кому...
     Президент очень любил принимать пищу в узком  семейном кругу. И конечно
же,  не  потому, что был  нелюдимым человеком. Как раз  наоборот! Российский
Президент был очень общителен, вежлив, дружелюбен,  внимателен  и так далее,
как, впрочем, и полагается  российскому  Президенту. А  питался он  в тесной
компании  по  двум  причинам.  Во-первых,  потому,  что  хотел  хоть  иногда
отдохнуть от  необходимости быть общительным, вежливым, дружелюбным  и  тому
подобное. А  во-вторых, Президент был аскетом. Он всегда стремился следовать
тому  самому правилу  приема  пищи,  согласно  которому завтрак нужно съесть
самому, обед следует  разделить  с другом, а ужин -- отдать  врагу. Так вот,
чтобы не вводить  себя  в искушение, Президент  предпочитал, чтобы  во время
приема пищи поблизости  ни  друзей, ни врагов  не  наблюдалось и  можно было
спокойно ни с кем не делиться!
     Конечно,  остаться хоть на минуту в  такой  компании, где  не  будет ни
друзей,  ни  врагов,  главе  Государства Российского  удавалось нечасто,  но
сегодня  был,  несомненно,  именно такой счастливый день. Президенту удалось
отвертеться  и  от  первых,  и  от  вторых.  Десяток-другой  телохранителей,
присутствовавших на ланче, можно не считать.  Поскольку телохранители потому
так и называются,  что  к  телу своего босса как дружеских, так и враждебных
чувств  испытывают не  больше,  чем  морозильная камера к туше быка. Министр
обороны, естественно,  тоже в счет не  шел.  Потому, что его  вообще никто и
никогда  не считал. Даже при выдаче зарплаты и  премиальных. Так, давали без
счета,  сколько  рука загребет. Главное, чтобы  Министр  финансов  в сторону
отвернулся.
     Вот и получалось, что вкушал трапезу Президент  в узком семейном кругу:
он лично и его супруга. А жена, и это  само собой  разумеется, ни к друзьям,
ни к врагам не относится. Она -- особая категория живых существ. "Половинка"
называется. А уж какая из половинок -- первая или вторая  --  это у кого как
получится.  Причем многим  мужьям  хочется,  чтобы  супруга  была  любой  из
половинок,  кроме первой, а на самом деле... Но не будем  об этом, поскольку
жены к фантастике не относятся. К сожалению...
     В   общем,   ланч   проходил  в   теплой,   дружественной   обстановке.
Телохранители торопливо  глотали  блины, ловя момент,  когда в их сторону ни
Президент,  ни  его  супруга,  ни Министр  обороны  не  смотрели.  Сам глава
государства  ел  спокойно  и  неторопливо,  смакуя икру  и  чуть  язвительно
улыбаясь отсутствующим  на трапезе  друзьям и  врагам. Жена Президента  тоже
улыбалась, но, напротив, чрезвычайно обаятельно. Не  товарищам  или недругам
мужа, а ему самому. И кушала ненавистные  блинчики с отвращением,  просто из
чувства солидарности. А еще  потому,  что  больше  есть было нечего!  А  вот
Министр обороны блины не ел. Он их жрал. Причем так смачно, что, взглянув на
него, призовой колхозный  боров обязательно  бы удавился  от зависти! Четыре
раза.
     Наконец манеры Министра обороны  стали  Президента  раздражать.  А  вот
первая леди, напротив,  испытывала безграничный восторг.  Естественно, не от
манер члена  кабинета Министров,  а  от предвкушения  того,  что она сделает
вечером за этот ланч  с мужем, когда он надумает возвращать кое-какие долги,
кроме государственных.  Президент, предчувствуя  недоброе,  собрался сделать
Министру  обороны замечание, но  не  успел  -- в  брюхе оного зазвучал вальс
"Сказки венского  леса".  Министр перестал уплетать блины, извинился и вынул
из жилетного кармана сотовый телефон.
     --  Слушаю, -- оповестил  всех  Министр обороны по поводу того,  что он
делает, когда подносит трубку к уху.
     Видимо,  человек, который решился позвонить в такое неподходящее время,
был просто шокирован этим  откровением и замолчал. Члену кабинета  Министров
пришлось  еще  дважды  оповестить  звонившего  о  своем  относительно  новом
занятии,  и  лишь  после  этого  неизвестный  начал   говорить.  Причем  так
темпераментно, что у  Министра уши покраснели, а супруга Президента  всерьез
подумала о том, что  военным следует выдавать телефоны с глушителем.  Тогда,
по крайней мере, ругательства будут вливаться исключительно в  нужные уши, а
остальные не услышат матерной перепалки.
     -- Ты там не белены объелся, твою мать?! -- рявкнул Министр обороны,  и
первая леди поняла, что для военных телефоны с глушителем  будут  бесполезны
до  тех пор, пока их самих в срочном порядке не оснастят глотками с лазерным
наведением.
     --  Извините, --  правильно  истолковав  ее  взгляд,  смутился  Министр
обороны и, отключив связь, повернулся к своему главному начальнику.
     -- Господин Президент, я  должен... -- начал было он говорить, но глава
государства не дал докончить фразу.
     --  В первую  очередь,  Игорь  Сергеевич, вы должны соблюдать тишину во
время приема пищи, -- назидательно проговорил Президент. -- А во-вторых, вам
нужно к  хирургу. Пусть он вам язык вырежет, а потом вы  собственными руками
замочите его в сортире. За матерщину.
     -- А  вы  думаете, господин Президент, хирург станет  материться, когда
будет мне язык вырезать? -- удивленно поинтересовался Министр обороны.
     -- Вот объясните  мне,  Игорь  Сергеевич, --  вместо ответа  на  вопрос
полюбопытствовал глава государства, -- это  я  идиотом  был,  когда  вас  на
должность Министра обороны утверждал,  или каждый,  кто этот  пост занимает,
непременно становится идиотом без посторонней помощи?
     --  Этого я  объяснить не могу, -- расстроено вздохнул Министр обороны.
--  А потому, господин Президент,  разрешите доложить...  --  и  тут же себя
одернул. -- Хотя, нет. Вам следует посмотреть новости. Потому что лучше один
раз увидеть, чем всю жизнь быть слепым.
     -- Я  новости не смотрю.  У меня для этого  ФСБ есть, --  отрезал глава
государства, в  то время как первая леди удивленно переводила взгляд с Игоря
Сергеевича на мужа и обратно.
     Этой женщине  не один  раз приходилось присутствовать во время докладов
Министра обороны Президенту. На  этих шоу навидалась она всякого.  И мата, в
том числе, наслушалась. В чем  не было ничего удивительного! Поскольку и тот
и другой, хоть и были культурными людьми и большими шишками, жили все-таки в
России. А это ко многому обязывает и кое-что извиняет. Но еще никогда первой
леди не доводилось слышать, чтобы Министр обороны указывал ее мужу, что тому
следует  делать.  Вот супруга Президента и  давалась диву, видя относительно
спокойную реакцию своего мужа...  Впрочем, диво об этом  ничего  не знало, и
упустило свой единственный шанс. О чем нисколечко не жалело. Поскольку лучше
совсем  не   знать,   чему  предавалась   жена  Президента,  чем  знать,  но
рассказывать об этом исключительно камчатским комарам.
     -- Господин Президент, сейчас это одно и то же, --  не обращая внимания
на  изумление первой леди, продолжал настаивать Министр обороны. -- Только в
сложившейся ситуации  ФСБ не сможет  дать всей картины происходящего. Думаю,
вам все же следует посмотреть новости.
     -- Хорошо,  --  пошел на компромисс  глава Государства Российского.  --
Несите телевизор,  включайте  новости и  не  забудьте  мне  напомнить  после
просмотра, что я вас собирался уволить.
     Первая леди  облегченно вздохнула,  увидев  привычную  реакцию  мужа на
происходящее. Министр обороны тоже вздохнул. Но обреченно. Поскольку считал,
что после увиденного по  телевизору глава государства и правда может уволить
всех к  чертовой матери. Причем  даже не  спросив, что эта самая престарелая
дама будет делать с такой огромной ордой безработных.
     Телевизор для  Президента нашли в считанные секунды. Собственно говоря,
и искать его не требовалось, поскольку в Австрии даже на неизвестных мировой
общественности горнолыжных курортах любой номер содержит  в  себе, в  точном
соответствии с рекламными проспектами,  холодильник, телевизор и фен. Причем
последний после визитов русских туристов стали намертво приковывать к стене.
Впрочем, фен  Президенту и не  требовался. Ему  нужен  был  телевизор. Ну, а
поскольку  предложение по просмотру новостей вынес  Министр  обороны,  ему и
пришлось заботиться о надлежавшем техническом оснащении комнаты.
     Искать в эфире программу  новостей  тоже  долго не пришлось,  поскольку
везде,  на  каждом  телевизионном  канале  именно  новости  и  шли. Впрочем,
поначалу никто, кроме Министра обороны, этого  не понял. Президент мгновенно
подумал  об   информационной  диверсии,  устроенной  извечным  потенциальным
противником вверенной ему страны. Первая  леди решила, что внезапно началась
мировая премьера давно рекламируемого фантастического  фильма.  А один особо
сообразительный телохранитель подумал о том, что телевизор "заглючил".
     "Сам  ты  заглючил!"  --  подумал в ответ  телевизор и вовсе  отказался
работать.
     Пришлось  посылать коридорного  за  следующим, но  и  тот  транслировал
прежнюю  картинку.  С некоторыми  вариациями, естественно. В зависимости  от
того, какой  именно  канал  эту  картинку  показывал.  Исключение составляли
российские  телевизионные студии,  которых  в  эфире  вовсе не  было. А  все
оттого, что, например,  Би-би-си может  вести  трансляцию  на  спутник через
любую ближайшую антенну, а  в России все  это  делается  исключительно через
ж... Через Останкино то есть. Но обо всем по порядку!..
     -- Игорь Сергеевич, вам придется объяснить, что это такое, -- вкрадчиво
пообещал Президент.
     Министр  обороны  уже   открыл  было  рот  для   того,   чтобы   начать
комментировать,  но  осваивать  новую  профессию ему  не  пришлось.  Супруга
Президента просто прибавила у телевизора звук.
     --  О,  майн  готт!  --  полным  трагизма  голосом  воскликнула   рыжая
телеведущая. -- Зеен зи, вас гейт хир фор зих?!
     -- Что она сказала? -- тут же поинтересовалась первая леди.
     -- Что-то вроде "ни хрена себе пейзаж"! -- ответил ей Министр обороны и
опасливо покосился на Президента. -- Я правильно перевел?
     -- Почти. А если переводить дословно,  то она спрашивает, видите ли вы,
что  там творится? -- пояснил глава государства.  --  А вообще, если  хотите
слушать, пригласите переводчика. Я его работу выполнять не собираюсь. Мне за
нее деньги не платят. И выслуга лет не идет.
     Покорный    Министр   обороны   незамедлительно   послал   одного    из
телохранителей  за вышеуказанным  лицом, а сам принялся просто  наблюдать за
происходящим  на экране. Первое время Игорь  Сергеевич старался изо всех сил
напрягать  мозги, пытаясь  понять,  что  именно говорит ведущая австрийского
телеканала,  а  затем  плюнул  на  это  неблагодарное  занятие и стал  ждать
переводчика.
     А вот  Президенту ничто не мешало наслаждаться зрелищем вечернего Берна
--  всемирно,  можно  даже   сказать,  всегалакгически,   известной  столицы
Евросоюза.  Правда,  любоваться красотами города  Президенту  мешал огромный
фиолетовый  купол,  переливающийся  красными  сполохами и  закрывающий  Берн
целиком.
     Впрочем, вышеупомянутый  мутант мыльного пузыря  был не  единственной и
даже не  главной странностью показываемой картинки. Куда  больше  Президента
поразило  то, как вели  себя  обычно степенные швейцарцы,  жители столицы. А
вели они себя за руки, за плечи, талии и прочие,  не  мешающие  передвижению
части тела. То есть  попросту  устроили посреди лета костюмированную встречу
давно прошедшего Нового  года  с  непременными  хороводами вокруг  окрестных
кварталов.  Или  карнавал в Рио-де-Жанейро  посреди  зимы.  Это уж  кому как
нравится!..
     Камера, стоявшая на  небольшом холме,  то показывала панораму всеобщего
сумасшествия,  то выхватывала из толпы  отдельные,  абсолютно нетипичные для
швейцарцев  физиономии.  Иногда она  взмывала вверх,  выставляя  на всеобщее
обозрение верхние  пределы купола.  И все  это  происходило  под непрерывные
вздохи, стоны и  наполненные трагизмом предположения  рыженькой телеведущей.
Наконец оператор и режиссер решили сосредоточиться на одном объекте.
     Прелестная швейцарка примерно  двадцатилетнего  возраста, если  считать
обратно  от  ста   пятидесяти,  попала  в   прицел   видоискателя  оператора
неслучайно. Причем привлекла эта двухцентнеровая милашка  умудренного жизнью
телевизионщика не столько своим нарядом нимфетки  и развевающимися  на ветру
седыми патлами, сколько тем, что, протянув  руки и выпятив губы для поцелуя,
понеслась прямо на него.
     У оператора сдали нервы, и он бросился наутек. Впрочем, зря старался. С
другой камеры, на которую мгновенно  переключился режиссер,  было  отчетливо
видно, как очаровательная старушка с разбегу врезалась в фиолетовый купол и,
окрасив  окрестности   снопами  красных  искр,   отскочила  обратно.  Словно
взбесившаяся мартышка от брюха слона, которого решила забодать.
     Растерянно  плюхнувшись  на  пятую  точку,  бабуля  совершила несколько
впечатляющих  отскоков от тротуара  и, успокоившись в пяти метрах от купола,
тут же заревела,  словно мумия Рамсеса  от электрошока, примененного врачами
московской "Скорой помощи", как всегда перепутавшими адрес.
     Тощий  юноша в  клетчатых  шортах  на  подтяжках  и  в очках, до  этого
задумчиво  изучавший  поведение своих сограждан  по  другую  сторону купола,
смело бросился вперед.  Рыжая ведущая  австрийского телевидения  исступленно
завопила, предвкушая трагедию, но ничего  страшного не произошло.  В отличие
от старушки  --  что,  у них  на таможне  возрастной ценз, что ли? -- парень
благополучно  миновал границы фиолетового  пузыря.  Подскочив  к бабуле,  он
аккуратно поднял ее с  тротуара и  помог отряхнуть платье.  Старушка сделала
ему книксен и весело умчалась прочь, мгновенно забыв о своих горестях. А вот
у парня они только начинались.
     Задумчиво посмотрев вслед  бабуле, меланхоличный юноша  решил вернуться
назад. Вот тут и выяснилось,  что на инопланетной  таможне возрастного ценза
нет!  Дойдя  до  границы  купола,  парень уперся  в него  лбом и  минут пять
буксовал  на месте, пытаясь  выбраться наружу. Ничего хорошего  из этого  не
получилось,  и  доблестный  спаситель  престарелых нимфеток решил,  что пора
применять более  радикальные методы. Отойдя назад, он  разбежался и, видимо,
забыв  о  печальной  участи  бабули,  попытался пройти границу на  скорости.
Проделал  эту нехитрую операцию  парень пять  раз,  естественно, не  забывая
отряхивать штаны и подбирать очки с асфальта после каждой попытки. На шестом
заходе  этот упрямый  тип плюнул на очки  и,  показав нос  съемочной группе,
вприпрыжку умчался в глубь Берна.
     --  И  так происходит  каждый раз! --  торжественно  подвела итог рыжая
дикторша. Естественно, на русский эту  фразу перевел  подоспевший толмач. --
Загадочный купол пропускает внутрь всех желающих, а  вот выбраться наружу не
удается  никому.  Впрочем, странная  фрау была  единственной, кто  попытался
выйти из столицы Евросоюза за  последние полчаса. А сейчас я  передаю  слово
нашему эксперту...
     Может  быть, телеведущая кому-то  и что-то  передала,  но  приближенным
главы  Государства Российского увидеть  это было не суждено. Как и услышать,
что по поводу возникновения купола думает эксперт. Пару секунд президентский
толмач продолжал  по  инерции  переводить с немецкого языка на русский слова
телеведущей, а затем за неимением лучшего взялся за перевод  монолога самого
Президента. Естественно, в обратном направлении. А  сказал глава государства
следующее, предварительно выключив телевизор:
     -- Игорь Сергеевич, потрудитесь объяснить, что все это значит, и почему
я  должен  волноваться по поводу  купола над Берном? --  Затем повернулся  к
переводчику,  добросовестно  озвучивающему  эту  фразу  по-немецки,  и  мило
улыбнулся.  --  Спасибо.  Можете  быть  свободны.  От занимаемой  должности.
Расчет, билет на поезд до Магадана и веревку с мылом получите у секретаря.
     Переводчик  побледнел,  собрался грохнуться в обморок, но  затем понял,
что в этом случае лишится первых двух пунктов приговора, и передумал. Вместо
того,  чтобы падать,  толмач жалобно посмотрел на первую леди, видимо, прося
ее заступиться. Та в ответ горестно вздохнула, развела руками и,  размашисто
перекрестив переводчика, отвернулась  от  него к  мужу. Вот  тогда  толмач и
понял, что веревку с  мылом следует получить в первую очередь. Остальное ему
уже не понадобится.
     Впрочем, то, что  понял переводчик, никого  в  комнате не интересовало.
Все  внимание присутствующих было сосредоточено на Министре обороны.  А тот,
решив,  что  наступил его звездный  час, торжествующе солировал,  как Лучано
Паваротти на церковной паперти. Хотя, если бы  Игорь  Сергеевич мог услышать
то, о чем  сейчас думает Президент, то опрометью помчался бы за переводчиком
-- отбирать у толмача веревку с мылом!
     Но глава государства  был  человеком гуманным и  от осуществления своих
желаний  отказался. Хотя  имел  полное право на то, чтобы  от  души наказать
Министра обороны. За дезинформацию и расп... Распоследнюю тупость то есть!
     Ну   а  все  началось   несколько  месяцев   назад,   после  того,  как
"икс-ассенизаторы"  досрочно,  до наступления  Нового  года,  взяли  штурмом
лунную базу  пришельцев  и лишили  их  тем самым возможности  разгуливать по
Земле. Корабли инопланетян мгновенно исчезли из Солнечной системы и не могли
появиться  вновь. А  все из-за того, как объяснили  Президенту члены научной
группы   профессора    Зубова,    что    база    на   Луне    координировала
гиперпространственный прыжок инопланетных  кораблей от  их звезды  к  Земле.
Пришельцы теперь просто не рисковали совершать  такие перемещения, поскольку
могли выйти из гиперпространства где-нибудь в недрах третьей планеты.
     Чтобы  вновь  появиться  на  орбите  Земли,  инопланетянам  нужно  было
построить новый  маяк.  Сколько для  этого им могло понадобиться времени, ни
выдающийся ученый Хиро Харакири, ни сам Зубов сказать  не могли. Несмотря на
массу  полученной  информации, определить  скоростные  возможности вражеских
космолетов ученым так и не удалось. Как не  удалось понять и того,  на каком
принципе  устроена  работа  гиперпространственных   двигателей  и   как  ими
управлять.
     Единственное, что смогли сделать Зубов и компания, так это использовать
передатчики  пришельцев для отправки сигнала на  их родную  планету. Россия,
известно  почему ставшая  единственной страной, обладавшей координатами мира
инопланетян,  предлагала  им  договор  о торговом  сотрудничестве  и  обмене
дипломатическими   представительствами.  Президент  совершенно   справедливо
предполагал, что Россия  в  состоянии самостоятельно обеспечить  инопланетян
любым количеством столь необходимого им алкоголя. Не бесплатно, естественно.
В обмен на технологии. Предложение для пришельцев должно было звучать крайне
заманчиво, однако коварные инопланетяне на него так и не ответили. Ни сразу,
ни  после  нескольких попыток. Из чего  умными людьми был сделан  вывод, что
пришельцы исчезли навсегда.
     "Икс-ассенизаторы" были  распущены.  Однако  группу ученых  с  базы  не
выпустили, предоставив им возможность в  тишине и покое изучить все  трофеи,
которые удалось  захватить.  Контроль  над этим  секретным и, без  сомнения,
стратегическим проектом  был  поручен Министру обороны. Ну а непосредственно
базой  продолжал  руководить  Раимов,   получивший  по  случаю  благополучно
завершенной борьбы с пришельцами звание подполковника.
     Ну,  а на  тот случай, если  инопланетяне  все-таки  надумают вернуться
обратно в Солнечную систему, Президент передал в подчинение Игорю Сергеевичу
и все астрономические лаборатории вкупе с телескопами. Последние теперь были
нацелены  исключительно в сторону системы пришельцев  и  должны  были засечь
любое космическое тело, приближающееся оттуда к Земле. И до сего дня Министр
обороны  исправно  докладывал,  что  никто  землянам   визитов  наносить  не
собирается. А  тут  такой конфуз!.. Естественно, Президент был  взбешен. Тем
более после того, что доложил Игорь Сергеевич. А сказал тот немало!
     Дело  в том, что купол появился не только  над Берном.  Точно такие  же
"мыльные пузыри" возникли над Вашингтоном, Пекином и, что самое страшное для
Министра обороны, над Москвой. Все четыре  купола имели идентичные свойства.
То есть внутрь пропускали все и всех, а вот выбраться из них никто  и ничего
не могло. В том числе звук,  радио- и телесигналы.  Телефонные  линии  также
были заблокированы, из-за чего связь со столицами четырех крупнейших мировых
держав мгновенно исчезла.
     Более   того!  Жители  Берна   оказались   не   единственными  в   мире
сумасшедшими. Так,  в Вашингтоне, например, воцарилось повальное  пьянство с
мордобитием. Вся Москва  внезапно облачилась  во  фраки,  манишки, котелки и
вечерние  платья.  Причем Министр обороны даже предположить не  мог,  откуда
жители российской столицы  этого  добра набрали. А  обитатели Пекина то  все
вместе начинали  устраивать на асфальтовых улицах города лыжные марафоны, то
скопом принимались разучивать русские народные танцы.
     -- А что с Иерусалимом? -- настороженно поинтересовался Президент.
     --  Там  все  без  изменений,  --  почему-то виновато  сообщил  Министр
обороны. -- Никаких куполов над городом замечено не было. Как нигде на Земле
не  было зарегистрировано и  появлений НЛО. Разве что в психбольнице  города
Козюльска. Но я не думаю, что на эту информацию стоит обращать внимание. Там
одних президентов сорок штук...
     --   В   общем,   так,  Игорь  Сергеевич,   --  сердито   оборвал   его
разглагольствования  глава  государства. --  Что делать с вами лично, я решу
позже, а пока соедините меня с подполковником Раимовым.  Ну а во время моего
с ним  разговора найдите тех, кто сейчас заменяет руководителей в Евросоюзе,
Америке    и    Объединенной    Азии.     Будем    восстанавливать     отряд
"икс-ассенизаторов".
     -- А  господину Шаарону  звонить?  --  несмело  поинтересовался Министр
обороны.
     -- Я подумаю об этом, -- пообещал Президент, но думать ему не пришлось.
     -- Звоните, звоните! -- потребовала у Игоря Сергеевича  первая леди. --
Только дайте я сама с ним поговорю.
     Глава России  удивленно посмотрел на  свою  жену, но ничего  не сказал.
Сейчас его ждали дела государственной важности. А выяснить, что общего имеют
премьер-министр Израиля и супруга российского Президента, он успеет и позже.
Для  таких случаев даже у президентов всегда имеется отличная кухня с полным
набором относительно недорогих фаянсовых тарелок...








     Небо, а затем  чуть пониже. Потом  глубже и  вправо. И так далее,  пока
сюжет  не будет похоронен. Место, которое  колхозом "Красное  вымя" называют
теперь  только бабушки.  И  то  только те, кто в маразме. Лимит  времени  не
ограничен. Но отсчет уже пошел...
     Старшина плавно приземлился на  ноги и, продолжая движение, перекатился
через голову. Двое мурлантов, о чем-то беспечно  чирикавших на своем мерзком
инопланетном  языке,  резко обернулись на шум. Шныгин не  дал им  ни единого
шанса. Первый из уродов задымился и развалился пополам, разрезанный лазерным
лучом. Зеленая слизь потекла  по бетонному полу тускло освещенного коридора,
но  старшина  не обратил на нее внимания. Выстрелив во  второго  противника,
Шныгин перекатился через слизь  и  вылетел за  угол.  Там застыли  еще  двое
пришельцев, и они были готовы к схватке.
     Сгусток  багровой плазмы расплавил  стену  прямо над  головой старшины.
Шныгин кувыркнулся обратно, на лету  нажав  спусковой  крючок.  Лазерный луч
прочертил  глубокую полосу в стене и выжег кусок камня  из угла. Результатов
своего выстрела старшина не видел, но из перпендикулярного коридора раздался
истошный  визг.  Шныгин  довольно оскалился,  и  тут  же перед  его  глазами
вспыхнула световая граната.
     Светофильтры  шлема  сработали с  опозданием в  сотую долю секунды,  но
этого  хватило  для того,  чтобы  в глазах старшины  заплясали  разноцветные
круги. Шныгин заскрипел  зубами и откатился назад,  отлично зная,  что может
последовать за вспышкой света.
     Он  не ошибся. В мутной  пелене, застилавшей  глаза, старшина  различил
фигуру мурланта,  с  оружием  наперевес выскочившего  из-за  угла.  Рефлексы
сработали  быстрее, чем Шныгин успел что-то осознать. Тело само  метнулось в
сторону,  уклоняясь  от  нового  сгустка  плазмы.  А  тот,   попав  в  линию
электропроводки, взорвался багровыми, ослепительными сполохами. И прежде чем
они погасли, старшина  уже бросил  свое натренированное  тело  вперед,  всей
массой врезаясь в живот мурланта.
     Стена вздрогнула от мощного удара  двух тел и пошла мелкими  трещинами.
Штукатурка посыпалась вниз, засыпая двух сцепившихся  врагов серой могильной
пылью. Мурлант зарычал  и  попробовал ударить старшину коленкой, но старшина
ждал этого. Он чуть отклонил корпус  в сторону, дал  возможность  конечности
противника пройти мимо, а затем, используя инерцию ее движения, бросил врага
в противоположную стену коридора.
     Мурлант ударился  о  бетон с жутким грохотом, но, к  удивлению  Сергея,
устоял  на ногах.  Шныгин  снова  ринулся вперед,  но  на этот раз противник
приготовился к  отражению  атаки.  Мощный  хук  зеленой руки едва  не уронил
старшину на  пол. Мурлант тут  же  вознамерился развивать успех  и, обхватив
Шныгина за талию мертвой хваткой, оторвал его от пола. Сергей попытался было
вырваться,  но  мощные  руки  врага, казалось, были способны  раздавить даже
энергоскафандр. И тогда Сергей сделал то единственное, на что был способен в
данной ситуации -- изо всей силы ударил врага забралом шлема в переносицу.
     Мурлант явно ничего об этом приеме не знал. А может, просто не  ожидал,
что после его железных объятий у противника  еще  останутся силы хотя бы  на
то, чтобы дышать. Как бы то ни было,  но мурлант разжал руки и  стек на пол,
плавно обернувшись на девяносто  градусов. Сергей дал ему приземлиться и тут
же,  навалившись  сверху  всей  массой,  охватил  голову противника, пытаясь
сломать  ему  шею.  К   безмерному  удивлению   старшины,  вражья  черепушка
повернулась на сто восемьдесят градусов удивительно легко и,  шмыгнув носом,
объявила:
     --  Все. Приехали.  Прошу пассажиров расстегнуть ремни. За бортом  плюс
двадцать семь, относительная  влажность семьдесят  процентов.  Приятного вам
отдыха и, как говорится, спасибо  за то,  что воспользовались услугами нашей
авиакомпании.
     Конечно,  за  такое наглое и  совершенно бессмысленное  во время  драки
заявление  старшина  мог  бы  и  в  зубы  мурланту  зарядить,  и  в обратном
направлении  его морду выкрутить, но  все же  Шныгин не был садистом. Вместо
того  чтобы  издеваться  над поверженным врагом,  старшина взял и проснулся.
Открыв  глаза,  Сергей  пару секунд  раздраженно рассматривал  на  удивление
трезвого пилота. А затем покачал головой.
     -- Блин, знал бы ты,  как близко находился от смерти, за то, что  такой
хороший сон испортил, сейчас бы мчался штаны отстирывать, а не стоял бы, как
мумия Ильича  во время уборки  Мавзолея,  --  буркнул старшина, поднимаясь с
кресла.  --  В следующий раз хотя  бы разбуди пассажиров сигналом тревоги, а
потом  уже начинай болтать  всякую  ерунду.  Понял, блин, еври  бади?  Пилот
торопливо кивнул  головой и с  еще большей поспешностью скрылся в кабине, на
всякий случай закрыв за собой дверь  на все возможные запоры.  Плюхнувшись в
кресло, летчик изрядно  приложился к  полуторалитровой  бутылке  самогона  и
облегченно  вздохнул.  Голова пилота, как всегда  в таких случаях, мгновенно
прочистилась,  и он  вспомнил,  что  до  сих пор не  связался  с диспетчером
аэродрома. Укоризненно покачав головой своему отражению  в стеклах приборов,
пилот надел наушники.
     -- Земля, говорит борт номер один. Говорит борт номер один. Как слышите
меня? Прием, -- проговорил он в микрофон.
     -- Борт номер  один?  О, е-мое!  --  удивился диспетчер.  --  Слышу вас
отлично. Вы где?
     -- В Караганде! -- рявкнул в ответ пилот.  -- Ты когда-нибудь на радары
смотришь? Что ты там видишь, твою мать?..
     --  А  разве  мою  маму  на радарах  теперь  показывают?  --  поразился
диспетчер,  и  пилоту  ничего  другого не  оставалось,  как снять  с  головы
наушники и швырнуть их в борт кабины.
     Ну а что делать? Не вылезать же из самолета, чтобы этому придурку морду
набить?!
     Старшину,  впрочем, в этот диалог никто  посвятить не  удосужился. Да и
вряд ли  некогда  бравого десантника,  а  ныне  безвестного  народным массам
"икс-ассенизатора",  бойца  невидимого  фронта имени Малдера и Скалли, могли
интересовать  переговоры   одного  идиота  с  другим.  Шныгина  куда  больше
волновало  то,  какие изменения произошли на базе с того момента, как он был
здесь в последний раз. Остановившись на середине трапа, Сергей осмотрелся по
сторонам.
     После блестящей операции на лунной базе инопланетян, повлекшей за собой
исчезновение  пришельцев  из   земной   атмосферы,   вод  и   недр  планеты,
необходимость в строжайшей секретности бункера отпала сама собой. А вместе с
ней  отпали  от  постаментов  некоторые  манекены,  изображавшие  обитателей
колхоза "Красное вымя",  частично распались муляжи коров и осыпался бревнами
и  трухлявой  крышей  сельсовет.  Древесину  растащили  на  подсобные  нужды
стройбатовцы,  надолго  укоренившиеся  возле  базы, как  бобры на Ниагарском
водопаде,  а  труха осталась невостребованной и  горделивым  ковром украшала
окрестности  переходного  отсека,   которым  теперь  никто  не  пользовался,
предпочитая проникать в бункер через аэродром.
     Кроме этих  перемен, появилось нечто новое  и вокруг взлетно-посадочной
полосы.  Во-первых,  самолет  теперь  не  прятали  в  кустах,  маскируя  его
пятнистой сеткой, а построили ему персональную конуру. Ангар то есть. Затем,
видимо,  решив,  что  новоиспеченному  строению  будет  тоскливо  торчать  в
одиночестве   посреди   поля,  собрали   поблизости   несколько   сараев  из
гофрированного  железа  и  забили их  трофейной инопланетной  техникой. Что,
естественно, повлекло  за собой вполне  предсказуемые  последствия. А именно
появление у сараев сборщиков цветных металлов со всей округи.
     Разворовывать секретное государственное имущество, а это вам не провода
силовых  электролиний,  само  собой, позволять никто  не собирался.  Поэтому
сараи обнесли колючей проволокой в два ряда. Проволоку тоже могли украсть, и
для ее охраны пригнали батальон  солдат. Которые, в свою очередь, зимовать в
палатках  отказались. Вот  так  и появились около  аэродрома  казармы,  штаб
батальона, караулка, КПП и прочие хозсооружения армейского быта.
     --   Бардак!   --   констатировал   старшина,   вдоволь   налюбовавшись
новостройками, и, спрыгнув с трапа, бодро направился к переходному отсеку.
     --  Товарищ майор, старшина Шныгин  для дальнейшего прохождения  службы
прибыл, -- доложил он, останавливаясь перед глазком видеокамеры.
     -- Вижу,  вижу,  -- буркнул в  ответ Раимов. -- И что же  ты, старшина,
всегда опаздываешь? Даже Кедман из Америки  уже  прибыл,  а ты все телишься.
Мать  твою  акушеркой  в ветлечебницу! И вообще, Шныгин,  кто тебе  позволил
понижать меня в звании?
     -- Извините, товарищ  генералиссимус, блин,  -- обиделся  старшина.  --
Меня Президент о вашем повышении не проинформировал, а икону вашу у входа ни
фига не повесили, еври бади!
     -- Поумничай мне еще, из нарядов вылезать не будешь, -- отрезал Раимов.
-- Быстро в штаб, и доложить о прибытии, как положено. Бегом марш, старшина!
     Шныгин  изобразил вялую  трусцу  на  месте,  явно  подражая  той  самой
беззубой лошади из анекдота, которая так и "не шмогла". Подполковник  что-то
невнятно проворчал себе под нос и открыл  люк переходного отсека. Сергей, не
меняя  темпа  передвижения, забрался  внутрь и  мгновенно  заблокировал  все
входные отверстия в организме. Ну,  или почти все. Крышка люка  вернулась  в
исходное  положение,  и  старшину тут  же окутали  клубы  газа.  Дезинфекция
длилась  не  более  тридцати  секунд,  а  затем  мощная  вентиляция очистила
помещение. Теперь доступ в бункер старшине был открыт.
     Внутри база  практически  не  изменилась, если  не  считать  того,  что
совершенно отсутствовал  запах свежей  краски.  Что,  впрочем,  было  вполне
понятно.  Если  раньше  двери,  стены  и  потолки  стройбатовцам,  благодаря
совместным  спецназовско-инопланетным  усилиям,  приходилось   ремонтировать
минимум раз в неделю, то в последние несколько месяцев уродовать бункер было
некому.  Но  теперь  ситуация   обещала   измениться   к  лучшему.  Все-таки
"икс-ассенизаторы" вернулись на базу.
     Однако некоторые новшества  все-таки наблюдались. Если раньше дверь  из
коридора  от  аэродромного переходного  отсека  вела прямо в штаб группы, то
теперь  новоиспеченный  подполковник избавился  от  ощущения,  что  живет  в
проходном дворе. Видимо, усилиями того же стройбата угол коридора был срезан
и образовывал правильную дугу, огибавшую святая святых любой воинской части.
Шныгин  хмыкнул  и, секунду  полюбовавшись  на  изменение  планировки  базы,
постучал в штабную дверь.  Та мягко утонула в стене, и  старшина  очутился в
резиденции Раимова.
     Внутри тоже  все  оставалось по-прежнему:  множество  мониторов и пульт
управления,  отделенный от остальной части  штаба стеклянной перегородкой, и
дверь,  ведущая  в личные покои  подполковника. Командир группы  собственной
персоной сидел за пультом управления, спиной к дверям и любовался картинками
на  мониторах.  Шныгин,   увидев  на  плечах  Раимова   новые  погоны,  тихо
присвистнул,  дескать, интересно, а почему меня  не позвали  обмывать вторые
звездочки, и затем заорал:
     -- Товарищ  подполковник,  старшина Шныгин для дальнейшего  прохождения
службы прибыл! Жду ваших распоряжений!
     -- Слушай, старшина, вот в личном  деле  написано, что  ты в нормальной
воинской части служил. А  ощущение такое, будто ты всю жизнь только и делал,
что охранял пансионат для  глухонемых офицеров запаса, -- проворчал Раимов и
повернулся в кресле. --  Чего орешь? Тринитротолуола объелся?.. Да не  стой,
как хвост у мерина. Вольно! Проходи, присаживайся. Как добрался?
     -- На какой вопрос сначала отвечать прикажете, товарищ подполковник? --
поинтересовался Шныгин, не двигаясь с места.
     -- Отставить! -- рявкнул Раимов. -- Забыл, что я просил в неофициальной
обстановке  называть меня  по  имени-отчеству? Я смотрю, старшина, ты не рад
возвращению? Может, тебя обратно в часть отправить?
     --  Никак  нет,  Василий  Алибабаевич,  --  ответил Сергей и  прошел на
указанное командиром место. -- Просто я к вам, еври бади, с  душой, а вы мою
мать в акушерки. Думаете, ей там больше, чем в бухгалтерии, понравится?
     --  А,  вон  оно  что.  Обиделся,   значит?  --  усмехнулся   маленький
подполковник и,  поднявшись с кресла, хлопнул Шныгина по плечу. Хорошо,  что
старшина уже успел сесть! А то  Раимову  бы этот трюк ни  за что в жизни  не
выполнить.  --  Ну,  извини.  Просто  последняя  неделя  совершенно  бешеная
выдалась. Кстати, знаешь, зачем вас тут всех собрали снова?
     -- Из-за куполов? -- ответил вопросом на вопрос Сергей.
     -- Так точно, -- усмехнулся Раимов, но на этот раз горько. -- Вот и мне
из-за  этих куполов  уже  всю  плешь  проели. Считают, что это  из-за плохой
работы  ученых,  за  которых   я   отвечаю,   пришельцы   смогли  пробраться
незамеченными. Впрочем, узнаешь все  на  собрании.  Сегодня  вечером. А пока
шагом марш в расположение. Отдохни с дороги. Все, свободен. Бегом марш!
     Старшина хмыкнул и, пожав плечами, поднялся с кресла. А затем, козырнув
командиру, вышел из штаба. На пути мимо  лаборатории Шныгина так и подмывало
заглянуть  внутрь  и проверить, ставит  ли  Харакири канистру  со спиртом на
прежнее  место, но сделать это Сергей не решился. Помня  о недреманном глазе
майора, старшина горестно вздохнул и потопал в помещения личного состава.
     -- Мама моя, ридна Украина! -- хлопнув себя  ладонями по бедрам, заявил
Пацук, едва  увидев входящего старшину. -- И москаля нам вернули. О  чем они
только думают? Опять мне общество двух идиотов и одного немца терпеть?
     --  И  я,  блин,  рад тебя  видеть, Сало, -- хмыкнул  Сергей. -- Что, в
родной воинской части, еври бади, все уже поворовал? Снова  сюда вернули под
бдительный надзор видеокамер?..
     Есаул открыл было рот, чтобы произнести какую-то очередную  гадость, но
вместо этого широко улыбнулся и, первым подскочив к рослому старшине, крепко
пожал ему руку. Кедман с Зибцихом тоже не преминули поприветствовать старого
боевого товарища.  Причем  американец  тут  же попытался  утащить  Сергея  в
спортзал, мяч в корзину побросать,  а Зибцих отеческим жестом напомнил,  где
находятся шныгинские тумбочка  и шкаф. Вот старшина и не понял, кто из троих
боевых товарищей больше рад его видеть.
     Никто  из троих сослуживцев Сергея  за  несколько  месяцев, прошедших с
момента  их  расставания,  практически  не  изменился.  Лысый  череп  есаула
по-прежнему  был  украшен  роскошным  оселедцем, на который любая кобыла, не
глядя, поменяла бы свой хвост. Голубоглазый Зибцих только сильнее загорел, а
вот голову Кедмана теперь украшала прическа абсолютно невероятных  оттенков.
Старшина покосился на негра и спросил, указав глазами на голову:
     -- Это на фига, блин? Или просто шампунь паленый попался?
     --  Нет, белая  ты  остроумная задница! --  оскалился капрал.  -- Это я
недавно  прощальный  матч  Дэниса  Родмана посмотрел и  решил, что  он самый
великий баскетболист на свете. Вот и захотел такую же, как  у него, прическу
сделать.
     -- Брешет все еврейская морда, -- буркнул есаул.  -- Это Кедман в своей
прежней части командира до бешенства довел, и тот его головой заборы красил.
Вот теперь капрал отмыться и не может.
     -- Й-оу, русская твоя  морда! -- рявкнул американец и запустил в Пацука
своей подушкой.
     -- Не смей  меня  москалем обзывать, афроеврей проклятый! -- завопил  в
ответ  Микола  и швырнул в капрала  подушкой Зибциха. Неизвестно, чем бы это
все закончилось, если бы в склоку не вмешался Раимов.
     -- Прекр-р-ратить погром! -- прорычал подполковник по внутренней связи.
-- Кедман, Пацук, по два наряда вне очереди!
     -- Есть два наряда  вне  очереди, --  хором  ответили  бойцы  перьевого
фронта и поспешили разойтись по разным углам. От видеокамеры подальше. Можно
подумать, она  мурлом  своим линзовым вертеть не  умеет!.. Зибцих,  наградив
обоих  укоризненными взглядами,  принялся подметать  вылетевшие  из  подушек
перья.  А  Шныгин,  окинув  помещение  взглядом,  радостно  усмехнулся  -- и
ничего-то  на  базе  не  изменилось!  Все  оставалось  по-прежнему. Еще  раз
усмехнувшись, старшина  разложил свои  личные  вещи  по местам  и  удивленно
уставился на листок бумаги, лежавший на его кровати.
     --  Это  что  за  еври бади  такое, блин? --  удивленно поинтересовался
Сергей, беря листок в руки.
     -- А это  нас  товарищ  подполковник  пищей для ума снабдил,  -- ехидно
пояснил украинец и поклонился видеокамере. -- Читай и просвещайся. А то воно
ж у необразованных знаешь, как бывает? К примеру, получает какой неграмотный
москаль зарплату, вместо подписи  ставит крестик,  а потом бац, и денег даже
на трамвай не хватило!..
     -- Ага, все  они у хохла  оказались, --  согласился с братом по  оружию
Шныгин и углубился в чтение.
     То,  что  держал  в руках  старшина,  действительно заслуживало особого
внимания.  Оное  произведение  искусства  гордо  именовалось "Инструкция  по
применению  и использованию воинского снаряжения, находящегося на вооружении
у  спецотрядов  по  борьбе с угрозой  инопланетного терроризма".  Минуты три
Сергей  напряженно   раздумывал,   в  чем  разница  между  "применением"   и
"использованием", а затем все же решился почитать инструкцию. Черт ее знает,
может, в ней ответ найдется?!
     Ответов в инструкции было  настолько много,  что у старшины  потихоньку
начали  глаза  на лоб  вылезать. А  за  постепенным  превращением старшины в
лупоглазого  краба  наблюдал Микола Григорьевич Пацук. Причем  с  выражением
крайней  степени  удовольствия  на  лице.  Есаул,  привыкший  к  должностным
инструкциям украинской  армии, еще с прошлого века  стремившейся максимально
приблизиться   к   стандартам   НАТО,   на   новоиспеченный   документ   для
"икс-ассенизаторов" отреагировал совершенно спокойно. Как, впрочем, и Кедман
с Зибцихом, в чьих странах даже  в инструкциях к сотовым телефонам написано,
что  оные аппараты нужно прикладывать исключительно  к уху.  А то, наверное,
кто-нибудь додумается сотовый телефон в рот засунуть!
     Но вернемся к  нашим  баранам. То есть не  к  нашим, а  к  тем, которые
инструкции составляют... А впрочем,  сами  бараны никому не нужны. Тем более
нам! С нас хватит одних инструкций. Читая ее, Шныгин постепенно переходил от
удивления к недоумению, затем  потихоньку  начал  тупеть.  Ну а после фразы:
"...наденьте  на  голову шлем, используя  для этого  руки. При этом следите,
чтобы левая рука не перехлестнулась с правой. Иначе вам  будет  очень сложно
вести  наблюдение  за окрестностями через защитный  экран,  расположенный на
затылке..." -- и вовсе начал приближаться к состоянию тихого бешенства.
     А  ведь это была только  малая толика из  "Инструкции  по  применению и
использованию".  Добрый, но полоумный  дядя составитель  позаботился  о том,
чтобы "икс-ассенизаторы" во всех подробностях узнали, как нужно пользоваться
энергоскафандрами,   средствами  связи,   световыми   гранатами   и   прочим
специальным  снаряжением.  Ну а  особое внимание  в инструкции  было уделено
лазерному оружию.
     Старшина, добравшись до этого раздела, поначалу читать прекратил и стал
раздумывать о том, не стоит ли использовать инструкцию в качестве  украшения
мусорного ведра, но все же решил добраться  до конца. И отнюдь не из любви к
знаниям, а  из-за  обычного русского  упрямства. Дескать, с ума  меня свести
собрались? А вот хрен вам. Партизаны,  мол, не сдаются! Ну а для того, чтобы
не страдать в одиночестве, старшина решил читать инструкцию вслух.
     -- Возьмите лазерное ружье  левой  рукой  за цевье (см.  рисунок  1), а
кисть  правой  зафиксируйте  на  основании  приклада  (см.  рисунок  2),  --
торжественно  продекламировал  старшина.  --  В   таком  положении  винтовку
приложите торцом приклада (см. рисунок 3) к правому плечу  (см. рисунок  4).
Если же вы левша, то положите винтовку и повторите  все в обратном  порядке,
-- Шныгин обвел взглядом сослуживцев. --  Это как, блин?  Сначала винтовку к
плечу приложить, а потом уже за нее руками хвататься, еври бади?..
     Однако,  к удивлению  старшины,  никого из сослуживцев эта  реплика  не
удивила  и не позабавила.  Пацук ехидно улыбнулся  и сделал  вид,  что занят
исключительно изучением содержимого своей  тумбочки. Друг  Кедман задумался,
пытаясь  понять, как именно можно  проделать  обратную  операцию, а вот Ганс
набрал полную грудь воздуха, собираясь объяснить непонятливому старшине, что
именно следует  по инструкции  делать с  оружием, но приступить  к лекции не
успел: вмешался подполковник.
     --  Отставить  чтение инструкции,  агент  Шныгин!  --  голосом  Раимова
рявкнули динамики внутренней связи. -- Она создана не  для публикаций, а для
личного пользования.
     -- А  чего  это вы так возмущаетесь, товарищ  подполковник?  --  ехидно
поинтересовался Пацук. --  Мы  все эту  инструкцию уже  лично  использовали.
Пусть старшина свою почитает, пока не придумал, куда ее девать...
     -- Да не могу  я больше  слушать подобную трепотню!  -- завопил в ответ
Раимов.  --  После появления  этих  проклятых  куполов  меня  так  забросали
всевозможными инструкциями, что они мне даже снятся.
     --  А  кто  же  вас  заставляет их слушать?  -- есаул, глядя в  камеру,
удивленно вскинул  брови. --  Отключите  наблюдение, и все. А то воно  ж как
бывает? Слухает  командир, о чем  подчиненные говорят, слухает, а потом бац,
и...
     --  Мо-о-олчать!  -- рявкнул подполковник, отказавшись  узнать,  что же
именно бывает с излишне любопытным начальством.
     Микола,  однако,  сдаваться  просто  так  не  собирался  и  намеревался
закончить фразу, но красный глазок камеры погас. Наблюдение за кубриком было
снято, и Пацуку убивать своими крылатыми фразами стало некого. Есаулу только
и осталось,  что  разочарованно  вздохнуть и развести руками.  Дескать,  вот
всегда так, на самом интересном месте слушатели разбегаются!
     Старшина покачал головой и, скомкав инструкцию, запустил  ее в мусорную
корзину.  Промазал.  Любитель  баскетбола Кедман  укоризненно  посмотрел  на
Сергея, явно  удивляясь  такому  неуклюжему броску. А вот укоризна  в глазах
Зибциха  объяснялась  отнюдь не расстройством  из-за  отсутствия  у старшины
снайперских качеств. Ефрейтор просто не любил, когда мусорят. Подняв бумажку
с пола, Ганс  разгладил ее и аккуратно положил обратно на тумбочку старшины.
А затем повернулся к есаулу.
     --  Микола,  что  ты  опять   достаешь   господина  подполковника?   --
поинтересовался он у сослуживца. -- Может  быть,  человеку просто одиноко. У
нас тут хоть компания есть,  а Коннику даже в бильярд  самому с собой играть
приходится.
     -- Да-а,  это проблема, -- сокрушенно согласился с ним Пацук. -- Играть
самому  с  собой в  бильярд  действительно  интересно. Слушайте,  мужики,  а
давайте на следующем задании скинемся  и  купим  Раимову резиновую бабу! Или
нашу тетю Машу к нему раз в неделю будем отправлять.
     Старшина  с Кедманом,  услышав  такое  предложение, зашлись в  приступе
дикого хохота. А вот  Гансу  было  не до смеха.  Только сейчас он сообразил,
что, защищая  подполковника, сморозил глупость. Ефрейтор,  глядя в  невинные
глазки украинца, начал  багроветь и явно примеряться к горлу есаула. Микола,
изобразив  панический ужас,  попятился. Капрала со  Шныгиным  этот демарш  и
вовсе убил.  И еще неизвестно, чем бы для самого Пацука закончились подобные
шуточки, если бы Раимову окончательно не надоело сидеть в одиночестве.
     -- Группа, "смирно"! -- рявкнул он через динамики  внутренней связи. И,
дождавшись, пока "икс-ассенизаторы" примут  указанное положение, добавил: --
Привести себя  в  надлежащий вид и через  пять минут быть  в актовом зале на
общем собрании. Всем все ясно?
     --  Товарищ  подполковник,  разрешите   задать  вопрос?  --   строго  в
соответствии с уставом, обратился к командиру Шныгин.
     -- В чем дело, агент? -- сердито поинтересовался Раимов.
     -- А  эту инструкцию кто составлял? -- спросил старшина, кивнув головой
в сторону тумбочки, украшенной помятым листком.
     Подполковник на секунду задумался,  пытаясь решить,  не намеревается ли
Шныгин  поиздеваться  над его  командирской честью  и достоинством, а  затем
все-таки ответил:
     -- Инструкция составлена специалистами.  А вот редактировал  ее  доктор
Гобе.
     -- Так, значит, Инквизитора нет на базе? -- с надеждой в голосе спросил
Сергей.
     --  Как это  нет? Куда же он от нас денется?  --  голос Раимова казался
просто   счастливым.   --  Доктор   Гобе  назначен   моим  заместителем   по
психологической подготовке и теперь будет у вас каждый день занятия вести.
     Тот   звук,  с  которым  "икс-ассенизаторы"  встретили  это   заявление
командира,   вечно  стонущим  бурлакам   даже   и  не  снился.  Какое-нибудь
среднестатистическое привидение древнего замка удавилось бы от зависти из-за
этого  предсмертного вопля, а  вот Раимов был  доволен  и с ехидным  смешком
связь отключил. Хотя, наверное,  поторопился. Если бы чуть-чуть подождал, то
имел бы  возможность  наградить есаула пяточком нарядов. Хотя бы за то,  что
Микола предложил  сослуживцам подложить радиоуправляемые мины в кровати  и к
французу, и к своему непосредственному начальнику.
     Остальные  "икс-ассенизаторы" хотя и  восприняли предложение  есаула  с
должной долей понимания,  но даже  в  повестку дня  вносить  его  не  стали.
Все-таки  устав чтили  все, а в  соответствии с этой  библией военнослужащих
учить   командиров  уму-разуму  при   помощи   радиоуправляемых  мин  строго
запрещалось. Именно  поэтому  Раимов  с Гобе остались  целы  и  невредимы, а
спецназовцы безропотно  принялись собираться  на  общее  собрание. Первое  с
момента захвата лунной базы инопланетян.
     Нелюбовь "икс-ассенизаторов" к доктору Гобе была вполне  объяснима. Вся
четверка  бойцов  некогда отбиралась  для участия  в  операции  по  борьбе с
пришельцами   исключительно   из-за  того,   что  каждый  член   группы  был
невосприимчив к любому психологическому воздействию. Однако француз так умел
"вправлять  мозги",  что  дал  бы  фору   самому  Торквемаде.   Он  до  того
затерроризировал "икс-ассенизаторов", что  те шли на каждое  занятие к Гобе,
как   на  казнь.  Причем  извращенный  француз,   обучая  солдат  защите  от
собственного  воздействия,  тут же придумывал  новые методы, как самому  эту
защиту обойти. В общем, каждый урок у доктора превращался в настоящую борьбу
за  выживание. И  хотя  "икс-ассенизаторы" не  теряли  надежды  когда-нибудь
свести самого француза с ума, радости занятия у Гобе им не приносили.
     Остальные члены  команды были куда более  безобидны, чем доктор.  Кроме
"икс-ассенизаторов",  их  командира и уже упомянутого доктора  Гобе, на базе
находились еще  двое  ученых:  Хиро  Харакири,  специалист  по  компьютерной
технике и вооружениям, и профессор Зубов -- гениальный универсал, являвшийся
руководителем  научной части проекта. Вместе  с  доктором  оба  этих  ученых
занимались  исследованием  инопланетных технологий. Ну  а в обязанности Гобе
входило  познание   структурных   форм  жизни   пришельцев,  их  психологии,
общественного   строя,   а  также  подготовка   рекомендаций  по   борьбе  с
инопланетным вторжением.
     Со  всеми  тремя бойцам  предстояло встретиться  на  общем собрании,  и
благодаря присутствию там пресловутого  доктора, "икс-ассенизаторы" от этого
были не в восторге.
     -- Слушайте, мужики,  -- запоздало вспомнил  Шныгин о  пятом  бойце  их
команды, перед тем как покинуть кубрик. -- А что, Сару на базу не вызвали?
     --  И слава богу, --  буркнул в ответ  есаул.  -- Женщина в войсках все
равно, что бретелька  на трусах. Воно ж  как  бывает?  Появится какая-нибудь
баба в воинской  части --  бац, и у танков стволы из перпендикулярного земле
положения выходить не хотят!
     --  А  по-моему, ты придираешься... --  попытался  было заступиться  за
отсутствующую Сару Штольц ефрейтор. Однако Микола не дал ему договорить.
     -- К  кому  я придираюсь? К танкам? -- делано  удивился он. -- Да я сам
видел!  У нас  в  части  пройдет,  бывало,  одна связисточка  мимо  танковой
колонны, так потом стволы пушек ломами вниз опускать приходится...
     -- Отставить пошлости! -- рявкнул по внутренней  связи Раимов, прерывая
общий  смех. --  У  вас осталось  две минуты.  Последний,  кто  появится  на
собрании, получит три наряда вне  очереди и  после  пятнадцати  километров с
полной выкладкой будет в спортзале с тренажеров пыль вытирать!
     То, что раздача нарядов для подполковника была делом святым, с  которым
не  шутят, бойцы уже давно поняли и трепетных  чувств  командира  оскорблять
никоим  образом  не  хотели. К тому  же  перспектива  стирания  с тренажеров
многомесячной пыли никого не прельщала. Может быть, тетя Маша, то  бишь Ганс
Зибцих, прозванный  так  за  чрезмерное  стремление к чистоте  и порядку,  с
удовольствием и взялся  бы за это дело,  но  немца, привыкшего к неподвижной
жизни снайпера,  просто  воротило  от  одной мысли о том,  что перед уборкой
придется бежать марш-бросок. Про остальных и вовсе с уверенностью можно было
сказать, что  ни  к  любителям  бега,  ни к  рыцарям ведра и  тряпки  они не
относятся. Поэтому любой, кому ситуация  интересна,  может легко представить
себе, с какой скоростью все четверо бросились в актовый зал.
     Самым расторопным оказался Пацук. Микола сорвался с места еще до  того,
как Раимов успел  закончить свою  фразу.  И к  тому  моменту,  когда  Зибцих
сумел-таки  выбраться  из  хот-дога, устроенного  ему  в дверях  капралом  и
старшиной, украинец уже почти добрался до входа в актовый зал. Следом за ним
на собрание прибыл здорово расплющенный немец, и уж только затем актовый зал
своим присутствием почтили Кедман  и старшина. При этом оба так спешили, что
вошли  в  дверь   одновременно.   И  только  благодаря  тому,   что   Раимов
заблаговременно   приказал  укрепить  косяки  стальными  накладками,   двери
выдержали и не рухнули внутрь.
     Раимов  неодобрительно  посмотрел  на  обоих  спецназовцев,  упорно  не
желавших  оказаться  тем  самым  последним  пылесосом,  но к  неудовольствию
Пацука, нарядов не  дал ни тому,  ни другому. Микола  уже  собрался выразить
протест  по  поводу крайне беспринципного  поведения  командира и, наверное,
огреб бы на свою голову  не три, а все  шесть нарядов, но есаула спас Зубов.
Профессор, взлохматив  и без того нечесаную шевелюру, вскочил с  места, едва
Шныгин с Джоном ввалились в актовый зал.
     --  Я считаю  крайне возмутительным то, --  завопил  Зубов,  размахивая
рукой, которую уже успел выпутать из копны волос, -- что для посещения  моих
лекций слушателями руководство до  сих пор не создало  нормальные условия! Я
считаю неприемлемым  тот  факт, что люди должны тесниться  в  дверях  вместо
того,  чтобы входить в  зал  совершенно  свободно. И  я заявляю  решительный
протест  Королевской академии наук Британии  за то,  что  через их  двери не
могут одновременно пройти представители всех рас, национальностей и народов!
Как вы прикажете понимать...
     -- Профессор, -- отеческим тоном позвал его подполковник.
     Зубов осекся и удивленно посмотрел по сторонам.
     -- Странно. И  куда это вы меня привезли? --  удивленно поинтересовался
он и тут же хлопнул себя по  лбу.  -- Ах,  ну да! Я же добровольно заперся в
этом склепе и должен периодически читать  лекции  солдатам. Тогда перейдем к
делу. С Британской академией я разберусь потом.
     Не дожидаясь,  пока два  взбесившихся  великана усядутся на свои места,
Зубов резко  развернулся и, суматошно размахивая руками, подскочил к стенду.
Отдернув шторки, закрывавшие наглядные  пособия,  профессор замер. Несколько
секунд он удивленно рассматривал лист ватмана, раздумывая, что же он сам там
недавно нарисовал. Шныгин с Кедманом, стараясь  не шуметь, уселись  в мягкие
кресла,  а  Зибцих  с  Пацуком   терпеливо  ждали,  пока  Зубов  начнет-таки
что-нибудь говорить.
     Однако у профессора  возникли  сложности.  А  все дело было в том,  что
гениальному ученому никак не давалось искусство рисования. С окружностью еще
как-нибудь он умудрялся справиться, а вот нарисовать шар или купол было выше
его  сил. Ну а поскольку  Зубов  исключительно из-за  рассеянности постоянно
забывал сопровождать свои рисунки пояснительными подписями, то и понять, что
именно он пытался изобразить на плакате, профессор не мог.
     Несколько минут  он удивленно смотрел на  рисунок,  пожалуй,  впервые с
момента создания  базы  оставаясь  в  относительной  неподвижности,  а затем
хлопнул себя ладонью по лбу.
     -- Черт-те что!  --  безапелляционно заявил профессор,  поворачиваясь к
аудитории. --  Совершенно не пойму,  какое  отношение  эти дурацкие  плакаты
имеют к нашей лекции, но деваться некуда. Итак, дорогие дети, мыльные пузыри
представляют из себя...
     -- Господин Зубов! -- простонал подполковник, перебивая ученого. -- При
чем  тут  пузыри? Да еще  мыльные?  Откуда вы их  выискали? И  где вы видите
детей?
     --  А это что  нарисовано, по-вашему?! -- изумился в  ответ профессор и
ткнул указкой в плакат. -- Половина мыльного пузыря, честное слово!
     --  Может быть,  это купол  над городом? --  попытался  подсказать  ему
Раимов.
     --  Лейтенант,  с  вашей  буйной  фантазией  вам  нужно   обратиться  к
профессиональному психиатру.  Где это вы видели города с такими куполами? --
заявил Зубов, обращаясь к подполковнику, и  Пацук от этого заявления чуть не
подавился собственным языком, пытаясь сдержать острый приступ смеха.
     Раимов  побагровел   и  повернулся   в   сторону  захрипевшего  есаула.
Услужливый Зибцих, выручая боевого товарища, принялся усердно хлопать его по
спине, делая вид, что помогает Пацуку прокашляться. Однако это не помогло.
     Микола, зажав обеими руками  рот, захрипел еще  сильнее.  И неизвестно,
чем  бы все это закончилось,  если бы Шныгин не  вмешался в процесс оказания
первой помощи. После  его дружеского шлепка у есаула глаза едва не доскакали
до президиума, но икать и давиться смехом он перестал. Как и дышать. На пару
минут.  Ну  а если точнее, судя по секундомеру доктора Гобе, на  одну минуту
сорок семь целых и восемь сотых секунды.
     -- Хотя вы  правы, над некоторыми  городами  купола все-таки  есть. Так
сказать, рукотворного  изготовления, -- проговорил тем  временем  профессор,
оказавшийся  единственным, кто  не  обратил  на  страдания  Миколы  никакого
внимания.  --  Итак,  господа, к нам поступила информация о том,  что четыре
крупнейших города мира накрыты странными силовыми куполами. Данные структуры
земной науке неизвестны,  и мы склонны считать, что это  начало нового этапа
инопланетного вторжения...
     Дальше  Зубов  начал  излагать   факты,  известные  многим.   Профессор
рассказал, что купола появились  одновременно над четырьмя столицами. Причем
до  последнего момента никто не заметил ничего подозрительного. Ни "летающих
тарелок" в небе, ни ярких  вспышек, ни  трубных гласов. Никакой помпезности.
Просто появились над городами купола, словно всю жизнь там и были.
     Впрочем, может быть,  что-то необычное  и происходило,  но  сказать это
могли только жители четырех  столиц. А они  разговаривать  не  могли,  да и,
наверное, не хотели. Насколько  можно было судить по  телерепортажам, жители
атакованных  инопланетянами городов вели себя как сумасшедшие. Причем делали
вид, что их такая жизнь вполне устраивает.
     Северная   Америка,  Объединенная  Азия   и   Евросоюз   остались   без
руководства. И главы  этих государств,  и  большинство членов  правительства
оказались  в  буквальном смысле  под колпаком и принялись  вместе  со  всеми
сходить с  ума.  Некоторое время "обезглавленные" государства  продолжали по
инерции  нормально  функционировать,  а  затем  их  начал  охватывать  хаос.
Руководители отдельных  регионов принялись  тянуть одеяло на  себя,  и дошло
даже до того, что правительство Аляски объявило территорию штата независимым
государством и обратилось к Президенту России с просьбой о покровительстве и
защите от территориальных посягательств Канады.
     Впрочем, это  были  только цветочки. Папа  Римский,  например,  и вовсе
выпустил манифест, в котором  провозглашал наступление конца  света. А затем
перед многотысячной аудиторией в итальянской столице  категорически  заявил,
что он теперь является единственным правителем всей Земли. Римляне посчитали
этот  акт узурпаторством  и  закидали наместника божьего помидорами, которые
тут  же  были собраны двумя епископами и отправлены в  цех  по  изготовлению
"папского кетчупа для просвирок".  Продукт этот,  кстати, пользовался особой
популярностью во время Великого  поста, поскольку  был  абсолютно  постным и
ничего, кроме раздавленных томатов, в себе не содержал.
     В общем, мир  захлестнули беспорядки, которые  несколько поутихли после
того,  как  атакованные пришельцами страны создали временные  правительства.
Как  назло, на  вышеуказанные  органы власти Владимиров  Ильичей Лениных  не
нашлось.  Поэтому  мировой  революции  из  этих  беспорядков, к глубочайшему
сожалению  российских  коммунистов,  не  вышло. Впрочем,  в России грусти  и
печали предавались не только они. Большая часть страны тоже горевала. Причем
каждый  регион  по-своему,  но  все  без исключения  из-за  того,  что ввиду
изоляции Москвы телевизоры в домах мирного населения перестали работать.  То
есть  работать  они,  конечно, не перестали. Их просто прекратили  включать,
поскольку ничего, кроме черно-белых полосок, они не показывали.
     Профессора  Зубова,  конечно,  не   интересовала  сетка  телевизионного
вещания. Ему  было куда интересней понять структуру нового силового поля, не
пропускавшего наружу звук, электронные импульсы и материальные тела.  А  еще
профессор  никак не мог понять, что именно поддерживает  работу этих силовых
полей. Ни  радары, ни  телескопы  не  заметили  над  атакованными  столицами
каких-либо летательных аппаратов.  Наземная  разведка  не смогла  обнаружить
поблизости от  куполов хоть какие-нибудь  признаки присутствия противника. В
общем, пришельцев на Земле не было, а купола над столицами висели.
     --   Я  считаю,  что  появление  куполов  представляет   собой  продукт
деятельности какого-либо устройства, созданного по принципу действия  мины с
часовым  механизмом, --  подвел  итог  своей  речи Зубов.  --  Скорее всего,
инопланетяне  предполагали,  что их база  на  Луне  может  быть  уничтожена.
Поэтому и заложили заранее некое подобие мин. В нужный момент они сработали,
введя  дестабилизацию  в  жизнедеятельность  крупнейших  государств.  Ну   а
следующим шагом, согласно логике, должен быть их ответный удар. Так сказать,
месть за лунную базу...
     -- То есть вы  хотите  сказать, профессор, что,  возможно,  в ближайшее
время Земля будет атакована? -- обеспокоено перебил докладчика Раимов.
     -- Скорее  всего, так оно и будет, -- кивнул головой Зубов и принялся с
удвоенной силой теребить свою  шевелюру. -- Я  предупреждал, что  не следует
торопиться с посылкой сигнала инопланетянам.  Вполне возможно, гибель лунной
базы  они  списали бы на банальную аварию и не стали  бы  спешить,  но мы со
своей  извечной торопливостью,  решив  нажиться  на  общении  с  ними,  сами
оповестили  пришельцев  о  своем  участии  в  уничтожении  их  базы.  Вполне
естественно, что инопланетяне захотели отомстить, и их флот  сейчас,  скорее
всего, находится на подлете к Солнечной системе.
     -- Сэр, разрешите в... -- вскакивая с места, завопил Кедман и, вспомнив
предыдущие мытарства, поправился: -- Разрешите задать вопрос, сэр?
     -- Да-да. Пожалуйста, -- кивнул головой Зубов, но капрал заговорил лишь
только после того, как это разрешение подтвердил подполковник.
     -- А можно перехватить флот противника на подлете и  уничтожить его? --
поинтересовался американец.
     -- Нет, -- ответил за профессора Раимов. -- Во-первых, принцип действия
двигателей инопланетных  кораблей еще не до конца изучен.  А во-вторых, даже
если бы наши ученые и успели  изучить все, у нас бы  просто не было  времени
для создания боеспособного космического флота. Поэтому выход только один. Мы
должны  найти   установки,   генерирующие  силовые  поля  над  столицами,  и
уничтожить их.
     -- То есть товарищ подполковник предлагает нам залезть под эти купола и
рыскать там до тех пор, пока мы не сойдем с ума вместе с  местными жителями,
--  ехидно  прокомментировал  заявление  командира  Пацук.  За  такое наглое
нарушение субординации Раимов  хотел наказать есаула, но не успел, поскольку
вмешался Зубов.
     -- Вы не правы, молодой человек,  -- заявил он. -- Во-первых, все члены
вашей группы уже доказали, что могут сопротивляться воздействию инопланетян.
А во-вторых, есть  гарантия в пятьдесят процентов на то, что энергоскафандры
помогут вам не попасть под инопланетное влияние...
     Дальше  загалдели все разом. Последнее предположение профессора вызвало
у  "икс-ассенизаторов"  массу  противоречивых  эмоций.  Шныгин   с  Пацуком,
например, наотрез отказывались участвовать  в  таком задании. Есаул -- из-за
того, что шансы пятьдесят на пятьдесят его никак не устраивали, а вот Сергей
был  против этой затеи из-за врожденной лени. Ну  не хотел старшина мотаться
по  многомиллионным городам  и искать прибор,  который  неизвестно  даже как
выглядит.
     А  вот  Зибцих  с капралом,  напротив,  потребовали  немедленно  начать
операцию. И  не из-за  того, что  оба  почувствовали  себя Бэтменами! Просто
ефрейтор привык  выполнять все приказы  беспрекословно,  а  американец любил
действовать. И судя по  тому, с каким  энтузиазмом Кедман рвался на задание,
ему вообще было все  равно, с кем и где воевать. Главное, чтобы не сидеть  в
бункере  и не  протирать  до дыр  беговые  дорожки, отрабатывая  наряды  вне
очереди, розданные щедрой командирской рукой.
     Ученые тоже  внесли свою  лепту в общие крики. Причем если доктор  Гобе
орал  исключительно  из-за  того,  что хотел  провести новый эксперимент над
подопытными  бойцами,  то  Хиро  Харакири  кричал,  чтобы  привлечь  к  себе
внимание. Что  и удалось  японцу  после  того,  как  доведенный до бешенства
Раимов истошным воплем приказал всем заткнуться. Тут же замолчали все, кроме
настырного Хиро.
     -- Пожалуйста, еще  раз посмотрите видеорепортаж  с места трагедии,  --
попросил  японец и вынудил всех  обернуться к широкому экрану. А там  камера
как раз следила за тем, как из-под купола  вылетает  птица.  -- Смотрите! На
пернатых этот купол не действует.
     --  Может  быть,  энергополе  сконструировано так, чтобы  не пропускать
через  себя только разумных  существ?  --  предположил  Раимов,  до  поры до
времени отложив местный вариант "Утра стрелецкой казни".
     -- Ну, тогда нам не о чем беспокоиться, -- самодовольно улыбнулся Гобе.
--  Дайте мне сутки, и я из этих солдат таких круглых идиотов сделаю, что ни
один детектор не отличит их от обезьяны.
     -- Нет-нет! -- перебил его японец. -- Мне кажется, дело не в умственном
развитии "икс-ассенизаторов", которым необходимо  прорваться  сквозь  купол.
Тут загвоздка в другом.
     -- И в чем же, коллега? -- ехидно полюбопытствовал француз.
     -- Пока не знаю! Дайте мне шесть часов для анализа, и я вынесу вердикт,
-- попросил Хиро.
     И Раимову ничего другого не оставалось, как выполнить его  просьбу. Тем
более что  день близился к вечеру. А это,  согласно знаменитой поговорке, не
самое мудрое время  суток. Подполковник откашлялся  и  заявил, что  собрание
можно   считать  закрытым.  Затем   он  первым   вышел   из  актового  зала,
"икс-ассенизаторы" потянулись следом. Им тоже нужно было отдохнуть и понять,
чего   ждать  от  жизни  в  ближайшие  несколько  суток.   Все-таки  одолеть
инопланетян -- это почти то же, что испугать унитаз пятой точкой!..




     Геосфера,  со  всеми  вытекающими  отсюда  последствиями.  Точное место
действия неизвестно. Но есть данные, что в поле зрения попадала Останкинская
телебашня.  Время --  московское. Хотя в столице уже давно никто  на часы не
смотрит... А на хрена?!
     Во время перелета пилот вел себя как-то весьма подозрительно. Самогонку
не пил, в воздушные ямы вверенный ему лайнер не заваливал и вообще выглядел,
как  настоящий  летчик.  Шныгин от этих  тревожных  симптомов  насторожился,
однако  соратникам о своих  подозрениях  ничего не сказал.  Не  хотел друзей
перед заданием расстраивать! А пилот... Да мало ли какая шлея  могла попасть
ему  под хвост?  Может быть,  штатный извозчик "икс-ассенизаторов"  жениться
надумал.  На старости лет! А Сергей  знал, что  некоторые мужики ради такого
дела на пару недель даже с выпивкой завязывали.
     Ну а в остальном полет проходил в обычном русле. Разве что танка в этот
раз не было. Зато бойцы  вели себя  совершенно  привычным  старшине образом.
Кедман принялся  бриться и для того, чтобы  не раздражать тонкий музыкальный
слух украинца, любимый рэп пел безмолвно, шевеля губами, как жвачная корова.
Микола почти сразу принялся наводить художественную маскировку на свой лысый
череп.
     А вот у ефрейтора возникли некоторые проблемы.
     В  лазерном  ружье  трущихся частей,  подлежащих смазке, практически не
было, поэтому Ганс сначала загрустил. Минут  пять  немец сидел  с  абсолютно
потерянным  видом,  но  затем  оживился.  Зибцих  тщательно  протер  забрало
гермошлема, затем отполировал до блеска алмазные линзы всех четырех лазерных
ружей. Потом подзарядил батареи питания  и тщательно замерил их амперметром.
После  чего  проверил  усики  у  гранат,  наточил  всем   метательные  ножи,
попробовал  на  прочность  замки  у  контейнеров для пойманных инопланетян и
подмел в салоне  мусор. Ну  а когда  и это все  было  сделано, взял  наконец
масленку и смазал петли у всех дверей, которые  нашел в самолете. После чего
растерянно остановился в центре салона, не зная, что еще сделать.
     -- Ганс, блин!  Ну что же это такое?  Разве ж так можно?! -- неожиданно
для всех завопил Пацук и раздраженно бросил коробку  с гримом на  пол. -- Ты
же  шестеренки забыл  смазать...  --  Микола  сделал  паузу,  дав  ефрейтору
возможность начать  испуганно озираться по сторонам, а затем докончил фразу:
-- ...У  себя в голове. А  то  воно ж как  бывает? Начнет какой-нибудь немец
ерундой  страдать, и  бац, утром  просыпается, а стены  у  комнаты матрасами
обиты, кроватка  к  полу  привинчена,  на окнах  пуленепробиваемые  стекла и
доктор в белом халате стоит. Мило так улыбается, ласково...
     Кедман заржал,  словно техасский мерин, и  сломал  одноразовую бритву о
подбородок. Шныгин фыркнул в кулак, но никто не понял, зевал он или смеялся.
Зато  по лицу ефрейтора можно было отчетливо разобрать, что именно он думает
о есауле. Пару  секунд немец безмолвно шевелил губами, стараясь исключить из
своей речи русский, немецкий  и английский мат. Первое, в отличие от второго
и третьего, заняло у Зибциха гораздо  больше времени.  Ну а  когда  закончил
разбираться с  этим, то понял, что сказать-то  о Пацуке ему и  нечего! Вот и
осталось Гансу лишь махнуть рукой и вместе со всеми рассмеяться.
     Всеобщее веселье окончательно разрядило  обстановку, еще со  вчерашнего
вечера накалившуюся до предела. Почти сутки спецназовцы нервничали, и с этим
даже хваленая подготовка доктора  Гобе ничего не могла  поделать! Тем  более
что  француз  с  утра  еще   и  масла   в  огонь  подлил  своими  идиотскими
высказываниями и тестами. Впрочем, обо всем по порядку.
     Проблемы "икс-ассенизаторов" начались  сразу после собрания. И суть  их
заключалась  в том, что  полученное задание  выглядело необычно и странно. И
это  еще  мягко сказано! Послушав ученых  и любимого  командира, все четверо
бойцов  просто ошалели. Да  и не  мудрено.  Поскольку  предлагалось им пойти
туда,  не зная  куда,  и  найти то, не знаю что. Это сказочный  Ваня-дурачок
такие проблемы решать  привык, а спецназовцы подобным штучкам изначально  не
были обучены. Тем более что если среди четверых бойцов и были дураки, то вот
Иванов, как назло, в наличии не имелось.
     То,  что  отряду  придется  решать проблему  энергетических куполов над
главными столицами мира, "икс-ассенизаторы" понимали с самого начала. С того
самого момента,  как  получили  в  своих  частях  приказы о  командировке на
секретную базу.  Все четверо  ожидали, что  на общем собрании командир прямо
скажет, как это сделать, поэтому терпеливо выслушивали расплывчатые фразы  и
без  того сумасшедшего  Зубова  о  том,  что  "вероятно,  купола  установили
пришельцы" и что "скорее всего, мы вновь столкнулись с угрозой инопланетного
вторжения". Не слишком бойцы разволновались,  и узнав о возможных трудностях
с возвращением  из-под купола, --  верили, что Харакири эту проблему  в  два
счета решит. Однако все оказалось не так просто!
     Сначала  японец  туманно  объяснил, что способность  животных  спокойно
входить  и  выходить  за  пределы  купола  основывается,  скорее  всего,  на
особенностях функционирования их  организма.  По его словам,  выходило,  что
каждое  живое  существо  излучает вполне  определенный  тип электромагнитных
волн.  Это излучение индивидуально для  каждой особи  и в то же  время имеет
определенные  характеристики,  присущие  только  данному  виду.  То есть  --
ссылаясь опять же на Харакири -- купол обладает возможностью по особенностям
электромагнитного  излучения  отличить  кошку  от  собаки,  последнюю  -- от
голубя, ну а оного пернатого -- от человека.
     Естественно,  японец  тут  же  изготовил приборы,  способные  полностью
глушить  электромагнитные  импульсы  "икс-ассенизаторов"  и  заменять их  на
другие  волны, присущие  исключительно  животным.  Более  того,  Шныгина  он
наградил, электронным пропуском  медведя, Пацука  одарил барсучьими волнами,
ну и так далее, в строгом соответствии  с секретными позывными. Однако  Хиро
Харакири  тут  же  сделал  оговорку.  Дескать,  его теория  об излучении  на
практике не проверена, и если она ошибочна, то придется  "икс-ассенизаторам"
присоединиться к толпам сумасшедших, шатающихся по четырем столицам.
     -- Ничего. Они  там надолго  не  задержатся, -- заявил  Раимов,  не дав
Пацуку  открыть рот.  -- Мои  бойцы  идут туда  не  под куполами  вражескими
гулять,   а   ликвидировать   угрозу,   нависшую  над   планетой.   Поэтому,
Харакири-сан, даже  если вы ошиблись, ребята свое дело сделают. Найдут,  что
надо, купол уничтожат и вернутся быстренько в казарму... Так я говорю, орлы?
     --  У  подполковника серьезные  проблемы с  зоологией.  Разве  медведь,
барсук, слон и енот относятся к классу пернатых? Представляю,  что за паника
начнется, если такие  зверьки, размахивая  орлиными  крыльями,  пролетят над
каким-нибудь базаром, -- буркнул себе  под нос  Пацук и обернулся к Раимову:
-- Товарищ подполковник, а что нам найти-то нужно?
     Вот туг все четверо "икс-ассенизаторов"  и впали  в  ступор. Оказалось,
что ни ученые, ни их доблестный и  всезнающий командир  не знают, что именно
нужно сделать  для  ликвидации куполов  над городами! То есть  они, конечно,
предполагают,  что внутри энергетических щитов  имеются какие-то устройства,
поддерживающие их работу, но не более того. Как выглядят эти  устройства, по
нескольку их или  по одному установлено в каждой  столице  и тем  более, где
вражеские адские машинки искать, никто не имел ни малейшего представления.
     Ну  а  когда Раимов заявил, что не имеет никаких  данных о  наличии или
отсутствии  внутри  куполов войск противника, с Зибцихом едва  не  случилась
истерика... Нет, конечно, пунктуальный немец слышал о русских словах "авось"
и  "небось",  но то, что  на них  придется ориентироваться во  время ведения
боевых действий, ефрейтору и в страшном сне привидеться не могло!
     -- Е-мое, блин,  товарищ подполковник, да в одной  Москве, если считать
вместе  с туристами, миллионов  пятнадцать  человек наберется. И по  площади
она,  по-моему, куда  больше, чем  детская песочница, -- поддержал соратника
Шныгин. -- Да мы полжизни потеряем на то, чтобы только центр внутри Садового
кольца прочесать, еври бади!..
     -- Р-р-разговорчики! -- рявкнул  Раимов в  ответ на такое  утверждение,
подрывающее моральный дух  вверенного ему  подразделения. --  Вы солдаты или
кисейные барышни, мать  вашу в балетную школу уборщицей?! Приказы  командира
выполняются, а  не обсуждаются. Перед вами поставлена задача, и вы должны ее
решить, а не жилетку мне  слюнявить. Именно  для таких целей, кроме лазерных
ружей, вы еще  и головами вооружены! --  А  затем  вдруг  подполковник резко
сменил тон: -- Поймите, сынки, нет у нас другого выхода. Враг подготавливает
себе плацдармы для ударов. Судя по всему, вторжение начинается, и прежде чем
на  Землю  опустятся инопланетные корабли, мы должны найти защиту  от нового
оружия. И это не я вам приказываю.  Это весь мир  вас просит.  Поймите, ведь
следующей целью может стать ваш родной  город!  Вам же  не понравится,  если
ваши матери будут,  как в Пекине, на  лыжах  по  асфальту бегать или самбу с
румбой, как в Берне, танцевать...
     -- И не удивлюсь даже, --  буркнул Микола. -- Вы  сами их уборщицами  в
балетную школу отправили. Так чего ж еще от них ожидать. Воно ж, знаете, что
после балетных школ с уборщицами бывает?..
     --  Агент  Пацук,  прекратить  клоунаду!  --  рявкнул Раимов, решив  не
выслушивать очередную душещипательную историю украинца. -- В общем, болтовню
прекращаем.  Или  вы выполняете  приказ,  или пишите рапорта об  отчислении.
Насильно удерживать никого не буду!
     Вот тут "икс-ассенизаторы" и сдались.  Все-таки ни один уважающий  себя
спецназовец  не  признается, что  он чего-то не может сделать. Они же элита,
лучшие из  лучших. А уж если еще и отобраны для выполнения  задания из сотен
тысяч  других спецназовцев, то  и вовсе должны позабыть о  слабостях!  Такие
бойцы скорее  себе гранату  под ноги  уронят, чем  скажут, что с выполнением
приказа не  справились. В общем, хитрюга  Раимов умело сыграл  на  самолюбии
солдат,  и  те,  пусть и с  мрачными лицами, но все  как один писать рапорта
отказались.
     Впрочем,   задача   перед   "икс-ассенизаторами"   стояла   не   совсем
безнадежная. Тот же Харакири к утру изготовил прибор, определяющий плотность
силового поля  инопланетных  куполов. Естественно,  максимальной она  должна
быть  у границ, а  вот  минимальной, по предположению  японца,  будет вблизи
источника, это самое поле генерирующего. То есть бойцам нужно просто идти по
приборам, и вражеские устройства отыщутся сами собой.
     --  А  если  не сработает?  --  поинтересовался Кедман,  вертя в  руках
приборчик, похожий на наручные часы.
     --  Тогда  придумаем  что-нибудь  другое,  -- пожал плечами неунывающий
японец. -- Просто выйдете из-под  купола и расскажете о возникших проблемах.
Мы все исправим. Ну а если выйти тоже не  удастся, то напишите информацию на
листах бумаги и подойдите к границе  куполов. Наша  телекамера все снимет, и
мы подумаем, как вам можно помочь!
     -- Утешил,  блин,  еври  бади! --  хмыкнул  старшина, услышав  о  таком
оригинальном способе решения проблем. -- Еще бы добавил, что если мы  сойдем
с ума, то дружно станцуем перед камерой канкан, и нас поймут.
     --  Действительно!   Раимов-сан,  солдат  нужно  как-то   защитить   от
эмоционально-психологического  воздействия,  распространяемого  куполом,  --
засуетился японец.
     --  У нас  для  этого  имеется  доктор Гобе,  -- хмыкнул подполковник и
повернулся к бойцам. -- Чего стоим? Марш к  Инквизи... То  есть к доктору на
занятия!
     Гобе,   как  водится,   оторвался   на  "икс-ассенизаторах"   от  души.
Пересказывать  все  те пытки,  которые  применял к  спецназовцам Инквизитор,
просто  невозможно.  Это был такой ужас, что великий Стивен  Кинг, узнай  он
такое,  вылез  бы  из  гроба  и  четыре раза  повесился  бы  на  собственных
подтяжках. Человечеству достаточно знать лишь то, что Ганс Зибцих, например,
во  время занятий  трижды пытался пристрелить француза из ножки стула, Пацук
обрил налысо  побитое молью чучело медведя, купленное  французом на недавней
распродаже экспонатов  Задрищенского  музея краеведения,  а Кедман перепутал
свой свисток  с  фарфоровой  китайской вазой и  целых  десять минут  пытался
запихать ее в рот... А про Шныгина вообще говорить не стоит. От таких ужасов
люди по ночам спать перестают.
     Однако в общем и целом обработку у Гобе "икс-ассенизаторы" выдержали. И
даже доктора  не  убили! Раимов  во избежание  возможных  эксцессов поспешил
признать  ребят  годными  к  выполнению  задания  и  загнал  их  в  самолет.
Естественно,  поднимаясь на борт,  все четверо  бойцов были мрачнее тучи, но
зато переполнены  решимостью  победить,  чтобы вернуться  и от всего  сердца
поблагодарить  француза  прикладами по  башке. Причем каждый из великолепной
четверки надеялся добраться до доктора раньше других!
     --  Рано радуетесь. Мы еще  не сели, --  высунувшись из кабины пилотов,
мрачно  предупредил  развеселившихся  бойцов  воздушный ас.  --  Подходим  к
заданному квадрату. Приземляться  будем через пять  минут. По  крайней  мере
попытаемся.
     --  Как   это   "попытаемся"?  --  оторопел  Кедман   и   из-за  такого
сенсационного заявления летчика сломал  вторую одноразовую бритву. -- В  чем
дело, командир? Приборы отказали?
     -- А  я откуда знаю, отказали они или  работают? -- Пилот,  собравшийся
вернуться  на свое  место, остановился в дверях. -- Я же в  них ни черта  не
разбираюсь.
     --  Не  понял! -- заревел американец. -- Ты,  сморщенная белая задница,
шуточки свои  прекращай.  Как  это  "не разбираюсь"?  А как же ты раньше нас
возил?
     -- Да он последние пять лет  летает исключительно  под мухой, -- вместо
пилота ответил всезнающий Зибцих.
     -- Да пусть хоть под комаром планирует! Самолет-то он водил?! -- капрал
растерянно  посмотрел по сторонам. -- И  вообще,  я не понимаю, при чем  тут
насекомые...
     -- Идиот, -- констатировал Пацук, выразительно постучав себя пальцем по
голове. -- Джонни, мальчик мой, афроеврей недоразвитый, тебя русская бабушка
случайно не китайскому языку учила? Ты  что,  не знаешь, что  по-русски "под
мухой" означает "выпимши"?
     -- Нет, -- растерянно захлопал глазами Кедман, даже не обратив внимания
на очередную колкость Пацука,  а  затем вздрогнул.  --  Так  налейте  же ему
чего-нибудь!
     --  Молока  из-под козла,  --  буркнул  в  ответ  Микола  и,  обреченно
вздохнув,  откинулся на  спинку  кресла. -- Чего мы ему нальем,  если Раимов
опять о "фронтовых" даже не заикнулся? Садист!
     --  Во-во! И  у меня бутылку с самогоном  отобрал,  -- согласился с ним
пилот и вдруг посмотрел  на  часы. --  Все. Подлетаем через минуту, так  что
некогда  мне с вами  болтать. Автопилот сам сажать не будет, -- и на секунду
задумался. -- А может, попробовать? Хрен с ним, пусть сажает?..
     -- Даже не  вздумай,  --  прорычал Шныгин, прекратив  делать  вид,  что
крепко спит. --  А ну марш в кабину, пока я твоего автопилота  не научил  во
время полета катапульту включать!
     Летчик  пару секунд  внимательно  смотрел на грозного  старшину, решая,
стоит ли  проверить, как он  сможет  уговорить автопилот, а  затем решил  не
связываться с сумасшедшим десантником. Мало ли чему сейчас в ВДВ учат? Может
быть, парашютисты теперь и без пилотов  обходиться умеют?! Именно из-за этих
сомнений  летчик  и  скрылся в кабине  со скоростью звука, а Шныгин спокойно
откинулся на спинку кресла.
     Впрочем, долго  ему  расслабляться  не пришлось.  Старшина  даже  глаза
прикрыть не успел, как  самолет  начал  стремительно падать. Причем с  такой
скоростью, что Сергея на полметра подбросило вверх, и ему пришлось вцепиться
в поручни кресел, чтобы не воспарить под потолком, аки птах небесный.
     "Я всегда говорил, что с пьянкой резко завязывать вредно. Особенно если
ты  за  рулем!"  --  успел подумать  про  летчика  старшина,  пока парил над
креслом.
     На  минуту  в салоне наступило  состояние  невесомости.  Две  сломанные
капралом  бритвы   хищно  заметались  по  самолету,  прицеливаясь,  кому  бы
вцепиться в  горло и закончить бритье.  Шныгин увернулся  от  обеих  и, пока
самолет падал, успел вспомнить далекое детство, юность и  зрелые годы,  свою
бабушку и  вообще  весь род  до  седьмого колена.  Даже  не удивившись таким
генеалогическим  познаниям,  невесть  откуда  возникшим  и  голове, старшина
пожалел, что так и не дописал письмо  маме --  начал, между прочим,  полтора
года назад!  --  а  затем  простился с жизнью...  Впрочем,  тут  же  с ней и
поздоровался!
     Самолет  прекратил  падать  так  же  внезапно,  как   начал.  Воздушный
транспорт  "икс-ассенизаторов" дернулся так резко, что под ефрейтором кресло
погнулось, под старшиной оно и вовсе треснуло,  а у сиденья, оккупированного
американцем,  сломались  ножки.  Лишь посадочное  место  Пацука  осталось  в
целости и сохранности. И то только потому, что есаул приземлился не на него,
а на пол. После чего выдал такую матерную тираду,  что Шныгин засомневался в
том,  может ли  теперь  пальма первенства по части ругательств  оставаться у
подполковника.
     -- Мама моя, ридна Украина!  -- удивленно проговорил  есаул после того,
как закончил ругаться,  и  ощупал собственное  мягкое  место. -- И не ушибся
даже. Это что ж получается, в этих энергоскафандрах  и с  небоскребов падать
можно?
     Ответить ему никто не успел. Едва Микола закончил тираду, как из кабины
высунулась счастливая морда  пилота.  Обведя  гордым  взглядом спецназовцев,
летчик  улыбнулся  так  широко,  что  при  желании  можно  было  рассмотреть
содержимое его желудка, а затем радостно заявил:
     -- Мужики, вы  не поверите, но у нашего самолета, оказывается!, взлет и
посадка вертикальные!
     --  Убью, -- ласково  пообещал старшина,  поднимаясь с кресла,  и пилот
поспешил запереться в кабине.
     * * *
     В Москве  было утро.  Причем абсолютно не московское! Ни тебе смога над
городом, ни пробок на улицах, ни постов  ГАИ на  въезде в столицу. К тому же
над  Москвой  высился переливчатый  прозрачный купол,  упиравшийся  внешними
границами в МКАД. На Кольцевой дороге тоже не наблюдалось никакого движения.
И  вообще, единственными разумными  существами в  радиусе  полукилометра  от
столицы были солдаты внутренних войск, патрулировавшие границы города.
     Четверка "икс-ассенизаторов" залегла в кустах, в сотне метров от границ
купола, и  вела наблюдение. Регулируемая оптика стекол гермошлемов позволяла
давать   и  пятидесятикратное   увеличение,   но  сейчас  бойцам   этого  не
требовалось. Только Зибцих смотрел на улицы  города, а остальные следили  за
перемещением патрулей.
     --  И все-таки я,  блин, не  пойму, шеф, зачем нам нужно  прятаться  от
своих? -- поинтересовался Шныгин.
     -- Повторяю  специально для медведей и прочих безмозглых представителей
фауны,  -- раздраженно  ответил по рации Раимов. -- Протыкать мыльные пузыри
нужно  в обстановке  строжайшей секретности. Мы  не знаем, какие  капканы на
зверей мог расставить сельдерей в  нашем огороде. Поэтому ни одна живая душа
не должна знать о том, что животные ищут салатницу.
     -- Ага, а когда мы от этого пузыря избавимся, они же  и  не увидят, что
купола больше нема, -- буркнул Пацук. -- Ведь сельдерей  же  слепой, глухой,
немой и безмозглый, -- и тут же раздраженно фыркнул. -- Тьфу ты! Послушал бы
кто-нибудь, что  за чушь мы  несем, пришлось  бы нам служить в другом месте.
Воно  ж как бывает, когда люди  начинают заговариваться!  Приезжают дядьки в
белых халатах  с  электрошокерами в руках, оглянуться  не успеешь --  и бац,
тобой уже Наполеон командует. Или Александр Македонский.
     -- Р-р-разговорчики, Барсук! -- рявкнул в ответ подполковник, но снова,
к  удивлению всей четверки,  нарядами  вне  очереди есаула  не наградил.  --
Повторяю  приказ:  проникнуть в огород незамеченными,  отыскать припрятанную
сельдереем салатницу и принять меры по ее ликвидации.
     -- Разрешите вопрос, сэ... э-е шеф? -- поинтересовался Кедман и не стал
дожидаться ответа. -- Что-то я не понял. У нас же салатницами тарелки раньше
назывались. Мы что, корабль пришельцев искать будем?
     -- Слон, два наряда вне очереди! -- зарычал в ответ подполковник.
     Пацук  заржал,  как пожарная лошадь на водопое, и хлопнул американца по
плечу.
     --  С почином тебя, Свисток,  -- поздравил он. -- Так держать, и  новый
рекорд по нарядам тебе обеспечен.
     -- Прекратить болтовню в эфире!  --  немедленно  скомандовал Раимов, не
дав возможности капралу что-либо ответить Пацуку. -- Приступить к выполнению
задания.
     --  Есть  приступить  к выполнению, --  за  всех ответил  старшина,  не
принимавший участия в дискуссии, и махнул рукой. -- Пошли! Сектор чист.
     Больше  времени  на  разговоры  не  осталось.  Отряд  рванулся  вперед,
двигаясь короткими перебежками. Бойцы постоянно менялись  местами, прикрывая
друг друга.  И  хотя  огонь  по своим они вести не собирались,  наработанная
годами привычка держать условного противника на прицеле давала о себе знать.
Стволы  лазерных ружей "икс-ассенизаторов" двигались из стороны  в  сторону,
повторяя траекторию перемещения патрульных групп.
     Десантники   преодолели    стометровку,   отделяющую   их   от   границ
энергетического  барьера,  на одном дыхании  и залегли во дворике брошенного
придорожного кафе. Зибцих с Пацуком заняли позиции у задней стенки строения,
продолжая  держать  под  наблюдением патрули,  а капрал  с Сергеем проползли
вперед,  к  входу, и залегли в  десятке метров  от купола, осматривая  улицы
Москвы.
     -- Молодцы, сынки. Чисто  сработано, --  похвалил спецназовцев Раимов и
тут же выругался: -- Мать вашу к Кио в ассистентки! Что это такое?..
     Видеокамеры, встроенные в гермошлемы "икс-ассенизаторов", транслировали
все, что  видели сами бойцы, на аппаратуру, установленную  в самолете. А уже
оттуда  через  спутниковые каналы кодированное изображение  передавалось  на
мониторы пульта управления в штаб базы. Именно поэтому Раимов как бы являлся
непосредственным участником  событий и видел все, находящееся  перед глазами
спецназовцев. А сейчас посмотреть было на что!
     Прямо  перед  Кедманом  и  старшиной внутри  купола  вдруг  нарисовался
субъект  довольно  примечательной   наружности.   Собственно  говоря,   сама
наружность  была совсем неприметная -- обычная бомжовская рожа. Небритая и с
всклокоченной шевелюрой.  А  вот  одет  данный  конкретный бомж  был  весьма
примечательно.  На ногах  у  нищего  красовались  дырявые  кеды,  из которых
торчали   большие  пальцы.  Дальше  шли   мешковатые,  отвисшие  на  коленях
хлопчатобумажные брюки цвета хаки, а  вот выше начинались чудеса -- на бомже
были  фрак, манишка, заляпанная кетчупом,  и галстук-бабочка. Ну а занимался
данный индивидуум тем, что упоенно ковырялся в мусорных бачках.
     Причем  во  фраке  был  не только  он. Чуть  поодаль,  около  открытого
канализационного люка, стояли двое рабочих. В  касках и  оранжевых  жилетах,
как и полагается,  казалось  бы.  Но эти жилеты  были надеты на  те же самые
фраки. В дополнение к оным  оба рабочих были снабжены  толстенными сигарами,
которые и курили с самым что ни на есть буржуинским видом.
     -- И что  это там такое? -- повторил вопрос командира любопытный Пацук,
пока Кедман со старшиной рассматривали столь странных персонажей.
     -- Сам скоро все увидишь, -- буркнул по рации Шныгин. -- Приготовились.
Входим в зону.
     Границу купола бойцы пересекали крайне осторожно, опасаясь каких-нибудь
неожиданностей  со стороны  вероломных пришельцев. Однако,  к их  удивлению,
"икс-ассенизаторы"  попали  в  пределы энергетического  купола  безо  всяких
неприятностей. Даже  не  почувствовали, что преодолевали какую-то  преграду.
Единственным  побочным эффектом  было то,  что связь  с  Раимовым  мгновенно
пропала, и теперь бойцы были предоставлены сами себе.
     Бомж,  инспектирующий  помойку,  первым  заметил  четверку  в  странных
костюмах,  вошедшую под  энергетический купол. Открыв  от  удивления рот, он
приставил ладонь ко лбу, пытаясь защитить  глаза от солнца. Сощурившись,  он
недоуменно смотрел  на  "икс-ассенизаторов",  теперь уже совершенно спокойно
шествовавших по улицам российской столицы.
     --  Репа,  может  быть,   проверим,   получится   ли  назад  выйти?  --
поинтересовался у Шныгина Пацук, останавливаясь на перекрестке.
     -- Не  стоит,  -- вместо  старшины ответил Зибцих  и  кивнул головой  в
сторону заброшенного кафе, которое  они только что покинули. -- Там патруль,
и  они  на нас пялятся. Думаю, возвращаться обратно сейчас  опасно.  Патруль
численностью  в четыре лопоухих новобранца действительно стоял почти у  того
места,  где  недавно скрывались  "икс-ассенизаторы", и пялился на  такое  же
количество странных  созданий,  одетых  совершенно непотребным  образом. При
этом рты  у  парней  открыты были едва ли  не  шире,  чем  у  бомжа  и  двух
строителей во фраках.  Микола посмотрел на патрульных влюбленными глазами, а
затем  вспомнил,  что  под забралом шлема  его ехидную  физиономию никто  не
увидит, и горестно вздохнул.
     --  Вот как воно  ж бывает, --  горестно  вздохнул есаул.  --  Обманешь
москаля, а никто и не видит, какой ты вумный.
     -- Вумный, как вутка. Только плаваешь, как топор, -- буркнул Шныгин. --
Чего расслабились, блин, еври бади?! Работаем.
     Хрен знает, что нас тут может ждать.
     Упрек старшины  подействовал.  Бойцы,  расслабившиеся из-за  того,  что
попасть под купол  оказалось так легко, да  и  внутри никакого  психического
воздействия  не  ощущалось,  мгновенно  подобрались. Кедман  сместился  чуть
вправо,  прижимаясь к  стене дома  и беря  под прицел уходящую вдаль  улицу,
Зибцих  пристроился  рядом, взяв под контроль тылы,  а есаул достал из ранца
прибор Хиро Харакири, призванный следить за плотностью силового поля.
     Оная   штуковина  была  размером  не  больше  книги   и   ничем,  кроме
жидкокристаллического       монитора,      кнопки      "включить-выключить",
четырехпозиционного переключателя и названия "призпол", что  означало прибор
измерения поля, не имела. Есаул с некоторым сомнением повертел в руках новое
оборудование,  щелкнул  переключателем на цифре 1  и нажал кнопку включения.
Экран  монитора моргнул и тотчас  же высветил  карту Москвы с нанесенными на
ней  границами  силового  поля.  Именно  ориентируясь на  него,  "призпол" и
определял  свои  координаты  на карте столицы.  Это место было высвечено  на
зеленом  фоне небольшим  желтым квадратиком,  а  направление  силового  поля
отображалось бирюзовой стрелкой. И она указывала в сторону центра столицы.
     -- Ты  гляди, а  воно ж работает, --  хмыкнул Па-цук. -- Ориентир взят.
Направление на северо-северо-восток.
     -- Понял. Двигаемся, -- ответил старшина и пошел вперед.
     Вероятного  противника  в   лице  каких-нибудь  инопланетных   монстров
поблизости не наблюдалось.  Более того, никто  из спецназовцев не знал, есть
ли  вообще  под куполом  враги.  Именно  поэтому в каких-то экстренных мерах
безопасности острой  необходимости не  было.  Однако вальяжно разгуливать на
территории,   подвергшейся    технологическому    воздействию    пришельцев,
"икс-ассенизаторы" не собирались.
     Шныгин шел первым, стараясь держать под прицелом и улицу перед собой, и
окна домов напротив. Кедман действовал примерно так же, но в его обязанности
входило  наблюдение  за  верхними  этажами  зданий, под  которыми  проходила
группа.  Пацук  наблюдал  за показаниями  прибора, поэтому  был избавлен  от
обязанностей  кого бы то ни  было прикрывать. А  вот  Зибциху,  как  всегда,
достались   тылы.   Двигаясь  в   арьергарде   группы,   ефрейтор  постоянно
оглядывался. И  именно он первым заметил, что позади отряда потихоньку стала
собираться  толпа,  причем весьма  своеобразная.  Мужчины  все  как  один  в
различного покроя пиджаках и при галстуках,  а  женщины  --  в  длинных,  до
земли,  платьях, шляпках и  перчатках.  Ганс уже  собрался обратить внимание
сослуживцев на сей странный факт, но в этот момент  дорогу отряду  преградил
бомж во фраке, до этого мирно пасшийся на свалке.
     -- Позвольте узнать, люди добрые, кто вы,  куда  направляетесь и почему
так странно одеты? -- вежливо поинтересовался у спецназовцев странный нищий.
-- Вижу,  вы не местные, голодаете и  скитаетесь. Может  быть,  помощь какая
потребуется? Так мы всем миром вам пособим.
     -- Мужик,  отвали, блин! -- отрезал  старшина.  -- Только такого лоха в
качестве проводника нам и не хватало. Без тебя разберемся, еври бади.
     -- Ай-ай-ай, господин хороший! --  пожурил его бомж, не желая убираться
с  дороги. -- Что же вы  ругаетесь, как  коллежский  асессор в Международный
женский  день?  Ужели  в  церковно-приходской   школе  вы  пропускали  уроки
словесности?  Ну  так сейчас  мы это  поправим,  подучим  вас немножко! -- и
обернулся куда-то назад. -- Мария Ивановна, тут для вас работка имеется!
     Оторопевшие  "икс-ассенизаторы"  не  успели и  глазом моргнуть, как  из
подворотни  появилась  вышеупомянутая  Мария  Ивановна.   Впрочем,  то,  что
появилась именно она, бойцам стало  ясно чуть позже. А  сначала  спецназовцы
узрели обычную школьную доску, приближающуюся к ним на невероятной скорости.
Необходимо  отметить,  что передвигался  этот обязательный  атрибут  учебных
классов  при  помощи очаровательных  ножек, обутых  в  изящные  лакированные
туфельки на высоких каблуках.
     --  Ну,  если эта училка еще и чернявенькая,  я, пожалуй, позанимаюсь с
ней минут  пятнадцать, -- осматривая  средства  передвижения школьной доски,
плотоядно хмыкнул Пацук.
     --  А если она еще и  в  белом балахоне, то ты  навечно останешься  тут
отдыхать,  --  буркнул в  ответ старшина и попытался обогнуть  бомжа, за что
едва не получил школьной доской по голове.
     Добравшись  до бойцов, Мария Ивановна развернулась с такой  невероятной
скоростью,  что  вместо фасада школьной доски "икс-ассенизаторы" узрели тылы
вышеуказанной  учительницы, каковые выглядели  намного  привлекательнее, чем
все школьные аксессуары, вместе взятые. И это даже несмотря  на то что одета
была Мария Ивановна в длинное платье дореволюционного покроя.
     Увидев  сие  зрелище,  Микола  даже  успел  удивиться тому, что спереди
наблюдал ноги  Марии  Ивановны  открытыми по  крайней мере до колен, а сзади
оные конечности  оказались  упакованными  в  сборчатую  ткань  до щиколоток.
Подобный покрой  платья скорее  подходил танцовщице  канкана,  чем  школьной
учительнице, и Пацук даже плотоядно облизнулся,  представив себе, как  будет
выглядеть  Мария Ивановна  в  таком сногсшибательном наряде.  Однако  есаула
ждало  разочарование.  И даже  не  одно, поскольку наукой  установлено,  что
разочарования по одному не ходят.
     Во-первых,  не  успела  Мария  Ивановна  поставить  школьную  доску  на
мусорные  бачки  -- кстати,  никто  мне не подскажет, откуда в  обыкновенной
женщине столько  силы берется?!  -- как  тут же улицу огласил истошный визг,
причем  настолько  ужасный,  что  бойцы едва удержали  пальцы от  судорожных
попыток нажать па спусковой крючок.  У постороннего человека от такого крика
могло  бы сложиться впечатление начинающегося конца света, но оказалось, что
причиной ужасного вопля была всего лишь юбка, зацепившаяся за гвоздь. Именно
из-за такого коварного поведения предмета  женского туалета оголились колени
Марии  Ивановны,  и только  по  этой причине  пол-Москвы  едва не оглохло от
крика.  Ну а прокричавшись, учительница вернула юбку в исходное состояние, и
Микола  понял,  что  не видать ему  канкана, как коммунистам --  возрождения
СССР.
     Ну  а  второе  разочарование настигло  Пацука  через пару  секунд после
первого и было настолько мощным, что едва не свалило бедного украинца с ног.
Как, впрочем, и всех остальных "икс-ассенизаторов". И  причиной такого  шока
было милое личико Марии Ивановны, по форме напоминавшее подгнившую грушу,  а
по содержанию -- все двенадцать фильмов про Фреди Крюгера, вместе взятых.
     -- Мама моя,  ридна Украина!  --  только  и смог проговорить  ошалевший
Пацук. -- Это  что же должно было случиться,  чтобы воно  ж  таким родилось?
Никак  это  чучело   зачали  бабуин  с  картофелеуборочной  машиной   внутри
работающей овощерезки?
     --  Так это и есть  знаменитые  русские  красавицы?  --  поддержал  его
шокированный Кедман. --  Теперь я понимаю,  почему  мои друзья  приезжают  в
Москву за острыми ощущениями!
     -- Так, блин, Свисток, ты хрен с аджикой мне тут не путай! --  обиделся
за своих соотечественниц  старшина.  --  Если тебе одна штука в  бракованной
упаковке  попалась,  это  не  значит,  еври  бади,  что  всю  партию  товара
выкидывать можно.
     Неизвестно,  в  какие   джунгли  казуистики  забрался   бы   дальнейший
русско-американский  диалог,  но продолжить  беседу  Шныгину  с  капралом не
позволили. Сначала вышеуказанная Мария Ивановна, которой лучше всегда быть к
лесу  передом, а  к людям задом,  начала урок  правописания,  правочитания и
верноговорения,  ну  а затем  события приняли  и  вовсе  труднопредсказуемый
оборот.
     Пока  все  четверо  бойцов,   абсолютно  потеряв  бдительность,  словно
новобранцы в  первом увольнении, таращились на  Марию  Ивановну,  кое-кто не
дремал. Может быть,  будь на связи Раимов,  он и  привел  бы  спецназовцев в
чувство,   например,  обещанием   расстрела,  но   из-за   купола   командир
"икс-ассенизаторов" вмешаться в процесс обучения не мог. А сами бойцы просто
тупо таращились на учительницу, разрисовывающую доску разными неприличными с
точки зрения любого современного тинэйджера  выражениями. Причем понять, что
их  больше шокирует -- прекрасный лик  Марии Ивановны или архаичные фразы на
доске -- не смогли бы и сами спецназовцы, не говоря уже о людях посторонних,
коих, кстати, набралось вокруг предостаточно.
     Толпа,  которую  Зибцих  заметил,  а  затем выпустил  из  поля  зрения,
подобралась к  бойцам  вплотную. Поначалу москвичи  ничего не делали, лишь с
любопытством  наблюдая  за  происходящим.  При  этом,  судя  по всему,  урок
правильной  речи  их не  интересовал вообще.  Зато очень  волновали  персоны
"икс-ассенизаторов"  и  их   снаряжение  в  особенности.  И   этот   интерес
реализовался  в  то,  что  какой-то  излишне любознательный юноша  попытался
отцепить от пояса ефрейтора подсумок со световыми гранатами.
     Зибцих среагировал  мгновенно, на уровне  инстинкта.  Почувствовав, что
кто-то тянет его за ремень, ефрейтор  сделал шаг в сторону и, еще не увидев,
кто именно посягает на армейское  имущество, молниеносным движением выкрутил
грабителю руку, заставив того упасть на колени. Парнишка взвыл, и этот вопль
привел в чувство впавших в ступор "икс-ассенизаторов". Впрочем, не их одних.
Толпа  москвичей  тоже  встрепенулась,  Мария  Ивановна  перестала писать  и
озвучивать написанное, а бомж во фраке удивленно посмотрел на ефрейтора.
     --  Простите меня,  люди  добрые,  но,  по-моему, вы  неисправимы, -- с
искренним сожалением в голосе констатировал нищий. -- Впрочем, есть еще один
способ  научить  вас  уму-разуму,  но  боюсь,  вам  он не  понравится.  -- И
повернулся к толпе: -- Господа, наверное, придется этих фашистов избить.
     Собственно  говоря,  последняя фраза была  в  корне  неверно построена,
поскольку  ни  одного  фашиста  среди "икс-ассенизаторов" не  было.  И пусть
Микола иногда  называл этим нехорошим словом бравого ефрейтора, но он сильно
ошибался, поскольку Зибцих был немцем, а фашистами считали  себя итальянские
национал-социалисты времен Второй мировой войны.
     Впрочем,  сути дела  это не  меняло. Толпа москвичей в таких  тонкостях
явно не разбиралась или просто игнорировала правильность терминологии. Какое
из этих предположений было верным, науке  осталось неизвестно. Да никого это
и  не   интересовало,   а  в   первую  очередь  "икс-ассенизаторов".   Толпа
одурманенных инопланетными технологиями москвичей  с таким рвением бросилась
выполнять  предложение бомжа, что  у  бойцов просто не осталось времени  для
раздумий над их побудительными причинами.
     Первым,  естественно,  попал   под  атаку  ошалевшей  толпы  несчастный
ефрейтор, на свою беду  побеспокоившийся о сохранности армейского имущества.
Вся   куча   народа  мгновенно   навалилась  на  Зибциха,   и   если  бы  не
энергоскафандр, неизвестно, на какое  количество маленьких ефрейторов был бы
порван бедный немец.
     Мария Ивановна и фрачный бомж тоже без дела не стояли.
     Трудно  сказать, что  именно им не понравилось в Кедмане, но накинуться
они  решили  именно  на  него. Нищий  предводитель  московского  самозваного
дворянства   попытался  прибить  американца  мусорным  баком.  Однако   бомж
переоценил  свои силы и вместо того, чтобы поднять смердящую емкость, просто
уронил ее на землю.  Вреда это никому, кроме окружающей среды, не причинило,
но эстетические чувства капрала  оскорбило. Обидевшись за поруганный помоями
мундир,  Кедман  ласково  приложился пудовым  кулаком к голове  осквернителя
святынь, и тот, нежно хрюкнув, лег отдохнуть прямо в ту кучу, которую только
что соорудил сам.
     Очаровательная учительница  такого издевательства над земляком стерпеть
не смогла и, мгновенно переквалифицировав школьную указку в ударное  орудие,
попыталась   разбить  данным  инструментом   голову  американского  капрала.
Естественно, ничего из этого не получилось.  Поскольку,  даже если бы Кедман
был без шлема, его  дубовую  голову сместить с насиженного  места  на плечах
могла  бы  разве что бетонная  плита в пару тонн весом. А  про  шлем и вовсе
говорить нечего.
     Указка  просто разломалась об него, и Мария Ивановна удивленно застыла,
глядя  на обломок  школьного инвентаря в своих руках. Кедман тоже застыл, но
только на секунду. За это  время он успел решить, что бить женщину, пусть  и
уродливую, будет ниже его достоинства, и просто засунул учительницу  головой
вперед в ту самую кучу мусора, в которой уже отдыхал мятежный бомж.
     Остальные члены группы тоже  без дела  не стояли. Старшина, увидев, что
Зибцих исчезает под толпой озверевших аборигенов, бросился немцу на выручку.
За каких-то пару секунд он расшвырял по окрестностям десятка два москвичей и
поднял с земли одуревшего немца. Ну а Пацук, совершенно забыв, что за оружие
держит  в  руках,  решил  отпугнуть  толпу   автоматной   очередью.  Ничего,
естественно,  из этого замысла не  получилось, поскольку  грохота  лазер при
стрельбе, согласно особенностям конструкции, не производил. Но полезное дело
Микола все-таки сделал.
     Выпущенный  им разряд  аккуратно срезал  крепления  у неоновой вывески,
нависавшей над тротуаром, и та, обидевшись за наглое вторжение в свою личную
жизнь,  рухнула на головы дерущихся. Зибциху и  старшине  такой удар был что
крокодилу  комариный   укус.  Вывеска,  ударившись   об   их  шлемы,  просто
развалилась пополам, брызнув от досады во все стороны осколками, а вот толпу
москвичей  это  падение  напугало.  С истошными  воплями  одурманенные  люди
отскочили назад и на несколько секунд оказались отрезанными упавшей вывеской
от предметов своих вожделений.
     -- Бежим,  еври бади! --  заорал старшина,  воспользовавшись  секундной
паузой. -- И не вздумайте стрелять в этих идиотов.
     Стрелять  в  людей,  естественно,  никто  не  собирался.  И   хотя  для
спецназовцев  позорное бегство  с поля боя было противнее,  чем недоваренная
перловка на  завтрак, отступать все же пришлось. В драке с местными жителями
вся  группа  могла  завязнуть  надолго,  и  это никак  не  способствовало бы
выполнению возложенной на "икс-ассенизаторов" миссии.
     Поэтому  спорить  со  старшиной  никто  не  стал.  Все  четверо  дружно
бросились вперед,  торопясь  оторваться  от  замешкавшейся  толпы,  что им и
удалось минут через двадцать.
     Четверка  остановилась  в   первой   попавшейся  безлюдной  подворотне.
Ситуация сложилась не  из приятных,  и самой большой проблемой  было то, что
защититься  от атаки  толпы  спецназовцы  не  могли.  То  есть,  конечно,  и
защищаться, и стрелять "икс-ассенизаторам" никто не мешал, за исключением их
собственной совести. Легко  и просто было  порезать лазерами  на  британский
флаг невооруженную толпу,  но  не стрелять же в одурманенных  инопланетянами
людей?!
     --  Ганс, ты нашел эту хреновину?  -- поинтересовался Микола, держа под
прицелом единственный вход во временное убежище спецназовцев. -- Поторопись.
А то они же скоро будут здесь!
     Услышав  эту  фразу, Зибцих сначала  удивленно посмотрел  на есаула,  а
затем  не  менее  удивленно  уставился  на "призпол", невесть  каким образом
оказавшийся у  него в руках. Пацук, несмотря на всю серьезность и  сложность
ситуации,  не был  бы самим  собой, если  бы не стал устраивать  театральное
представление даже сейчас. Скромно потупив глаза, дескать,  моя хата с краю,
ничего не  знаю,  есаул сделал вид,  что совершенно не замечает  оторопелого
состояния ефрейтора.
     -- Микола, эту штуковину  вручили  же тебе, -- напомнил Ганс,  протянув
вперед "призпол".
     --  Так когда тебя из-под толпы  вытаскивали, кому-то  ваше отступление
прикрывать нужно было, -- хмыкнул есаул. -- Вот я тебе прибор и отдал, чтобы
руки освободить.
     -- Может быть, блин, прекратите трепаться?  --  поинтересовался Шныгин,
настороженно прислушиваясь к тому, что творится вокруг.
     Возможно, в любой другой ситуации Сергей  ничего и не услышал бы, но  в
гермошлем  были  встроены два сверхчувствительных микрофона  с  регулируемым
уровнем восприятия  внешних шумов. Шныгин подрегулировал прибор и понял, что
толпа, на время потерявшая "икс-ассенизаторов" из виду, изменила направление
движения и стала приближаться к их временному укрытию. Видимо, все население
Москвы, пожалуй, впервые  за всю историю города, благодаря  пришельцам стало
единым   организмом,  и  теперь  каждый   абориген,  увидевший  передвижения
спецназовцев,  тут же  докладывал  о них  преследователям.  В общем,  жители
российской  столицы  окончательно  очумели,  и  старшина  понял,  что  долго
скрываться от них не удастся.
     -- Мужики, давайте быстрее, -- поторопил он сослуживцев. -- Нужно найти
эту проклятую штуковину раньше, чем нас опять догонит толпа.
     -- Мы немного отклонились  от нужного курса,  --  констатировал Зибцих,
перестав наконец таращиться на украинца и посмотрев на показания прибора. --
Сейчас выходим и направляемся на запад. По-моему, осталось уже немного.
     Метров триста-четыреста.
     Медлить  больше не имело смысла,  и вся группа выскочила из подворотни.
Кедман  со  Шныгиным заняли позиции  по разные  стороны от входа,  прикрывая
движение сослуживцев, а Микола с ефрейтором устремились туда, куда указывала
стрелка на "призполе". Дав  им возможность преодолеть открытое пространство,
старшина  с  американцем   устремились   следом.  По  мере  движения  группа
перестроилась, и  к  искомой точке бойцы  подошли  уже в следующем  порядке:
Кедман  первым,  за ним  старшина,  следом  Зибцих тащил на  вытянутых руках
прибор, а прикрывал товарищей Микола,  успевший по дороге что-то сунуть себе
в карман. Да  так шустро, что на  этот  раз стяжательства украинца никто  не
заметил.
     Последние  несколько десятков  метров, оставшихся  до  точки, указанной
прибором, спецназовцы преодолели одним броском и удивленно застыли, глядя на
американский  флаг,  развевающийся над воротами. Шныгин  присвистнул, Микола
удивленно  заглянул  через плечо ефрейтора, пытаясь проверить, правильно  ли
немец  выбрал объект, а Кедман  застыл  и, если  бы  не уроки доктора  Гобе,
наверняка отдал бы честь флагу. А так капрал нашел в себе силы сдержаться.
     -- Это что же  получается? --  удивленно  проговорил Микола. -- Значит,
эта зараза идет из американского посольства?
     -- Именно так оно и получается, -- хмыкнул старшина. -- А мы с друзьями
еще  спорили, кто  после Гренады, Югославии и  Ирака  следующим будет,  еври
бади.
     --  Неправда!  --  вступился  за  свою  страну Кедман.  -- Это какая-то
ошибка...
     -- Разберемся, --  отрезал старшина, не дав капралу закончить  фразу, и
первым направился к воротам.
     К  удивлению спецназовцев,  вход в посольство никем не охранялся, да  и
сами  ворота оказались  открытыми.  И  все  же  через  двор  бойцы проходили
аккуратно, стараясь принять максимально возможные меры безопасности. Пацук с
Зибцихом держали под прицелом  окна посольства, пока  старшина  добирался до
дверей,  и  лишь Кедман на пару секунд задержался у  ворот, не решаясь войти
внутрь.  Но  когда  Шныгин  рявкнул  по рации  на  американца, призывая  его
поторопиться, тот коротко вздохнул  и одним броском  преодолел расстояние от
ворот до входа в здание. Шныгин кивнул, указывая головой на дверь, и капралу
ничего другого  не оставалось, как немедленно войти  внутрь,  чтобы  тут  же
столкнуться нос к носу с сотрудником посольства.
     -- Хенд  ап!  -- рявкнул тот, доставая  из кобуры пистолет.  -- Ю ан зе
стенд?
     -- Йес, ау ду, -- согласился с ним Кедман. -- Прости меня, дядюшка Сэм!
-- и ласково приложился прикладом лазерного ружья к голове соотечественника.
Сотрудник посольства восхищенно  хрюкнул и, аккуратно положив оружие на пол,
сам улегся рядом, ласково обняв мраморную подставку для китайской фарфоровой
вазы.
     Старшина,  одобрительно посмотрев на  капрала,  тут же проскочил внутрь
посольства и  занял позицию в холле, прямо у  широкой лестницы,  ведущей  на
второй этаж.  Кедман  остался у дверей,  а  Пацук  с  ефрейтором,  проскочив
внутрь, застыли посреди просторного помещения.
     --  Это где-то  здесь,  --  констатировал Ганс, взглянув  на  указатель
"призпола", ставший ярко-красным и пульсирующим. -- Только не  пойму,  внизу
эта штуковина спрятана или наверху.
     -- Конечно, на крыше. Где же еще, блин, -- фыркнул старшина и указал на
неприметную дверь под лестницей. -- Это что, по-вашему?
     Ефрейтор туг же нацелил взор в указанном направлении, что позволило ему
увидеть на двери табличку: "Не входить! Не  положено!". Зибцих пожал плечами
и, спрятав  "призпол" в рюкзак, переместился так,  чтобы  держать дверь  под
прицелом. Кедман заблокировал  вход в посольство и  занял  позицию справа от
найденной  старшиной  двери, а сам Шныгин,  не  мудрствуя лукаво,  вышиб  ее
ногой.
     За  дверью  обнаружилась  лестница,  ведущая  вниз.  "Икс-ассенизаторы"
дружно  устремились вперед,  принимая все  меры  предосторожности на  случай
внезапной  атаки. Однако  нападения так и не произошло, и  бойцы,  преодолев
несколько  пролетов,  остановились  у  массивной  металлической  двери   без
каких-либо признаков замка или ручки.
     -- Похоже, это здесь, -- констатировал Шныгин. -- Микола, рви!
     --  А  оно  мне нужно?  -- хмыкнул есаул  и вскинул лазерное  ружье. --
Сейчас разрежем ее, всего и делов-то!
     Однако все оказалось не так-то просто. Несмотря  на то что новое оружие
спецназовцев  без  какого-либо  труда перерезало железнодорожные  рельсы, на
металлической двери, закрывающей вход, оно не оставило даже царапины. Шныгин
с  Кедманом, недоуменно  переглянувшись, также  открыли огонь  по  преграде,
присоединившись  к выстрелам  Пацука, но даже  совместными усилиями  нанести
хоть какой-нибудь заметный вред двери им не удалось.
     "Похоже,  она из того  же материала,  что  и наши  энергоскафандры!" --
удивленно подумал старшина.
     "Ты погляди, какой  умный?!" -- ехидно подумала в ответ  дверь. Хотя за
точность перевода поручиться нельзя. Все-таки  дверь была неземная, и думала
она на инопланетном языке.
     --  Подождите!  --  воскликнул  Зибцих,  останавливая  друзей,  и ткнул
пальцем в табличку, прикрепленную справа от двери.
     На упомянутом предмете английским по мрамору было написано: "Людям вход
воспрещен. Остальным --  звонить три раза!"  И не дожидаясь, пока сослуживцы
переварят  смысл  этой фразы,  Ганс трижды  надавил на неприметную кнопочку,
расположенную  под  табличкой.   Дверь  тут  же  отворилась,   открыв  взору
спецназовцев кристаллида, удивленно застывшего на пороге.
     --  О  боги  небесные, нижайше  прошу  простить  меня  за  то,  что  не
почувствовал вашего приближения! -- завопил уродливый инопланетянин, бухаясь
на  колени,  и  универсальные  переводчики,  встроенные  в   энергоскафандры
"икс-ассенизаторов", послушно  перевели  на русский  эту  фразу. А следующая
фраза  звучала  так:  -- За такую провинность  можете конгруировать  меня  в
зинураторе, только пимбу за хумайкеры не заламывайте!
     -- Странно,  по-моему,  я  уже  эту просьбу когда-то слышал, -- хмыкнул
старшина. --  Может быть, ему  действительно эти самые  хреновины в то самое
место засандалить?
     -- Смотрите, --  не  ответив  на вопрос Шныгина, кивнул головой Зибцих,
указывая  головой  на  постамент,  располагавшийся  в  центре  небольшой   и
практически пустой комнаты.
     Все  "икс-ассенизаторы",  кроме  Шныгина,  державшего  кристаллида   на
прицеле,  повернулись в  указанном направлении. Сам многоугольный  постамент
совершенно  нелепой  формы,  конечно  же,  мог представлять  собой  какой-то
интерес для науки, но  вот  то,  что  лежало на  нем, волновало бойцов  куда
больше. А  венцом постамента служил  лиловый  пульсирующий шар из  странного
материала.  И,  судя по тому, как  заверещал в рюкзаке немца "призпол", этот
странный шарик и был генератором силового поля.
     --  Так,  и что нам  теперь с  этой  штуковиной делать?  --  растерянно
поинтересовался у сослуживцев американец.
     --  Об этом  мы сейчас и спросим  у кристаллида,  -- предложил Шныгин и
ткнул стволом коленопреклоненного  инопланетянина.  --  Ну,  отвечай,  морда
протокольная, как эта штуковина выключается?
     -- Так вы  не боги небесные? -- удивился кристаллид и встал на ноги. --
Тогда чего я тут хрюнгами по скреду растекаюсь?
     --  Действительно,  и зачем ты  это делаешь? --  удивился  старшина. --
Сейчас  просто мокрым  пятном  по паркету  растечешься  и больше мучиться  с
выбором выражений не будешь. Тебе морду набить или сам все скажешь?
     -- Сам.  Да я сам и  морду себе набью, --  отрапортовал кристаллид  и с
разбегу врезался  головой в  стену.  --  Кричать,  что  мне  больно, или так
поверите?
     Оторопевший  Шныгин  не успел ничего  даже  ответить  на  этот странный
вопрос, а Микола  уже оказался рядом с постаментом и совершенно бессовестным
образом снял  с него пульсирующий  шар. Ни Зибцих, ни Кедман не  успели даже
вскрикнуть, предостерегая Па-цука от поспешных  и необдуманных действий, как
вдруг в их шлемофонах зазвучал голос Раимова.
     -- Есть связь! -- радостно завопил подполковник.  -- Вижу вас! Молодцы,
я верил,  что вы справитесь, сынки. Идите на Красную площадь, самолет пришлю
туда. Жду вас на базе с докладом.
     --  Этого  урода  с  собой  брать?   --  повернувшись  к   кристаллиду,
поинтересовался у командира Шныгин  и, получив  утвердительный ответ, сковал
инопланетянина наручниками и потащил  к выходу из  американского посольства.
Следом за  ним наверх пошли  Кедман и Пацук  с  лиловым шаром,  а  Зибцих на
секунду задержался.
     --  Что-то  мне  подсказывает,  что  добром эта история не кончится, --
пробормотал он  себе под нос, но эта реплика ефрейтора осталась  без ответа.
До поры до времени!..




     Единственный   во   вселенной    рассадник   "белой   горячки".    База
"икс-ассенизаторов",  которую  сия  болезнь  пока  миновала.  Что   странно,
учитывая  хранимые на базе запасы  спирта.  Время  местное,  но  оно еще  не
пришло. И до сих пор неизвестно, где шляется...
     Назвать это  утро добрым  не решился  бы даже самый  злостный оптимист.
Неизвестно,  какая именно собака  покусала  Раимова на закрытой,  совершенно
секретной  базе,  но  в этот  раз спокойной побудки у "икс-ассенизаторов" не
было. Конечно, и раньше  бойцы просыпались  в шесть  утра, но до семи  могли
спокойно  заниматься  утренним  туалетом.  Но   этим   утром   легкая  жизнь
закончилась. Сначала  подполковник  разбудил  спецназовцев  ревом  тревожной
сирены,  затем  дал  ровно  двадцать минут  для личной гигиены, ну а в шесть
двадцать  пять  загнал  всю четверку на  беговые дорожки и самым  бесстыдным
образом заставил бежать пять  километров. И проделал  все это Раимов с такой
свирепой  физиономией,  что даже главный  пофигист группы Микола Григорьевич
Пацук не решился комментировать странное поведение начальства.
     Впрочем,  одним  только пятикилометровым  кроссом  на  бегущих дорожках
Раимов  не  ограничился.  После  того как  бойцы  более  или  менее  успешно
финишировали  -- Кедман  снова был  последним  в  забеге,  хотя  и  выглядел
посвежее прочих, -- подполковник заставил всю четверку сначала отжиматься, а
затем  добил упражнениями на  пресс. И  лишь после того, как бойцы оказались
уже  не  в  силах  ни согнуться, ни  разогнуться,  ни конечностями шевелить,
Раимов отпустил их  из тренажерного зала, дав полчаса на приведение  себя  в
божеский вид.
     --  И   чего  это  Конник  сегодня   взбесился?  --  поинтересовался  у
сослуживцев измученный  Зибцих,  когда  вся четверка расползлась  по душевым
кабинкам.
     -- Не с той ноги встал, -- предположил Кедман.
     -- Ага, блин. Встал не с той ноги  и не на ту руку, -- согласился с ним
старшина. -- Правой ногой себе левую руку отдавил, да еще при этом и головой
ударился, еври бади!
     -- Нет, я еще  могу  понять,  что  москаль  с афроевреем дураки,  но  с
тобой-то что случилось,  Ганс? -- фыркнул Пацук. -- Что, не знаешь, как воно
ж бывает,  когда  мужик взаперти и  без  женщины несколько  месяцев вынужден
провести? -- И тут же сам себе ответил: --  А вот так воно  ж и бывает,  как
сегодня утром с Раимовым. Бешенство гормонов  в чистом виде. Говорил же вам,
нужно было ему бабу резиновую из Москвы привезти!
     -- У кого чего болит, тот про  то  и говорит, еври  бади, -- буркнул  в
ответ Шныгин и вышел из душевой. -- Все у тебя, Сало, одни бабы на уме. Чует
мое сердце, неспроста наш Конник с утра такой бешеный. Видимо, с начальством
полаялся.
     А это значит, что и у нас новые проблемы появятся.
     -- Типун  тебе на язык! -- пожелал  ему  вдогонку Пацук, но старшина не
стал пререкаться, а лишь махнул рукой в ответ.
     Дескать, плевать! Собака лает, ветер носит...
     Вернувшись  из  душевой  в  кубрик,  бойцы  приготовились  к  очередным
пакостям  со  стороны  подполковника.  Ожидали они,  например, что-то  вроде
тренировочного  полета  на Луну  или учебного  погружения на  дно Атлантики.
Однако, к величайшему  удивлению всей четверки,  Раимов  дал  им возможность
позавтракать  в совершенно спокойной  обстановке.  Более  того, после приема
пищи спецназовцы получили целых полчаса свободного времени, а не попали, как
предполагал Пацук, к доктору Гобе на лекцию на тему лучшей усвояемости пищи.
     Но  этим  небольшим  перерывом  легкая  жизнь  "икс-ассенизаторов"   на
сегодняшний  день и закончилась. Отсчитав обещанные полчаса  с точностью  до
секунды, Раимов дал приказ бойцам вновь собраться в тренажерном зале и отвел
им на эту процедуру ровно две минуты.  Пришлось вновь всей четверке,  сшибая
косяки, мчаться через всю базу, стараясь уложиться в отведенное время.  И на
этот раз подполковник не наблюдал за  бойцами с  помощью телекамер,  а лично
присутствовал в тренажерном зале.
     -- Агент  Пацук,  два  наряда вне очереди, -- посмотрев  на секундомер,
обрадовал Раимов есаула, прибывшего к месту занятий последним.
     --  Есть  два  наряда, --  безропотно  ответил  Микола, и  подполковник
оторопел.
     --  Не понял, -- процедил  он  сквозь  зубы.  --  Ты даже не  пытаешься
спорить?
     -- Никак нет, товарищ подполковник,  -- также невозмутимо  отрапортовал
Пацук. -- Я  однажды,  в молодости,  с бешеным быком поспорить пытался.  Так
знаете, воно ж что  случилось?.. Пришлось животное застрелить. А в командира
стрелять как-то жалко, да и по уставу не положено.
     -- Еще два  наряда вне очереди! -- возмутился  Раимов,  а вот остальным
пришлось  просто  давиться собственным смехом.  На что  подполковник  тут же
отреагировал: --  Я смотрю, вы  сегодня  все бодрые и жизнерадостные? Горите
желанием отличиться на службе человечеству? Ну  так сейчас я вам предоставлю
такую возможность.  Для  начала поучимся  обезвреживать неизвестные объекты.
Группа, на исходные! Кругом марш...
     Поначалу все четверо "икс-ассенизаторов" страшно удивились, узнав,  что
им  придется  не  бегать  кросс,  преодолевать  препятствия  или  умирать от
изнеможения на силовых тренажерах, а всего лишь что-то обезвреживать. Однако
эта радость оказалась преждевременной. И уже через пару минут бойцы прокляли
новое для себя занятие, а заодно и подполковника, его придумавшего.
     Обернувшись, согласно приказу, на сто восемьдесят градусов, спецназовцы
увидели странные предметы, любовно уложенные на обычные гимнастические маты.
Напротив  Кедмана  располагался  тетраэдр,  Шныгина наградили  цилиндром,  а
Пацуку с ефрейтором  достались соответственно куб  и шар. Причем поверхность
всех   четырех   адских   машинок,   которые    и   предстояло   обезвредить
"икс-ассенизаторам", была просто усеяна разноцветными лампочками,  какими-то
невероятными  датчиками,   оплетена   проводами   и  исчерчена   непонятными
символами. Бойцы застыли, недоуменно рассматривая странные конструкции.
     -- Объясняю  задачу! -- заявил подполковник, не  сходя со своего места.
-- Мы не знаем, будут  ли в оставшихся трех городах устройства того же типа,
что  вы  нашли  в  Москве.  Инопланетяне  могут  принять  какие-нибудь  меры
предосторожности, и поэтому вам следует быть готовыми  ко всему. Более того,
никто не даст гарантию, что до следующего устройства группа сможет добраться
в  полном  составе.  Поэтому  каждый  из   вас  должен  уметь  обезвреживать
генераторы щита...
     -- Товарищ подполковник, разрешите обратиться,  -- перебил его  Шныгин,
резко  разворачиваясь  вокруг  своей  оси.  --  Нас  всех,  конечно, обучали
элементарным   навыкам   разминирования,   но   вот   я,   например,   блин,
специализируюсь в рукопашном бое, а ефрейтор Зибцих и вовсе снайпер. Это еще
Пацук,  как подрывник, может попытаться разобраться в этих устройствах.  Или
Джон,  поскольку  он  на диверсиях  специализируется. А  как могут остальные
разобраться с этими штуковинами,  если ни  хрена в  электронных  и  взрывных
устройствах не понимают, еври бади?!
     -- Хороший  вопрос, агент Шныгин, -- усмехнулся Раимов.  -- Попробую на
него ответить...
     И тут не сдержался Пацук.
     -- Мама моя, ридна Украина! -- возмутился есаул.  --  Значит, стоит мне
чему-нибудь  изумиться, так  я тут же наряды  вне  очереди огребаю?  А когда
москаль  недовольно вопит, ему вежливо объясняют,  в чем он не прав? Знаете,
товарищ подполковник, как воно ж называется?..
     -- Знаю. Это называется еще один наряд вне очереди Пацуку. Ясно, есаул?
--  поинтересовался Раимов и, не дождавшись от Миколы ответа на свой вопрос,
продолжил:  --  Сынки, нам сейчас на каждом шагу приходится  сталкиваться  с
тем, чему мы  не знаем объяснения, чем  не  умеем пользоваться и против чего
еще не  научились бороться. Если  мы  будем кивать друг на друга и говорить,
что я  этого  не могу, а потому  и не  буду делать, лучше сразу поднять руки
вверх и позволить врагу творить на нашей родной планете все, что он захочет.
     Поэтому никакие возражения  и  отговорки  приниматься  во  внимание  не
будут. Либо  вы научитесь  хотя  бы чему-нибудь  прямо  сейчас, либо  просто
погибнете во время следующего задания. Вам  ясно? --  И  дождавшись дружного
рева  четырех глоток,  подтвердивших, что они  уловили общий  смысл  тирады,
подполковник махнул рукой: -- Приступить к разминированию!
     И бойцы приступили.  При  этом, естественно,  каждый  из них действовал
по-своему. Осторожные  Пацук  и Зибцих  принялись  внимательно рассматривать
свои объекты,  стараясь не касаться  их руками.  Неизвестно, что  именно оба
пытались увидеть на поверхности адских машинок, но со стороны оба выглядели,
как  два  пуганых  хорька, внимательно изучающих  кусок мяса, невесть откуда
оказавшийся у их норы. А не капкан ли это, упаси господи?
     Шныгин от  таких  ассоциаций,  невольно  возникших  в голове, фыркнул и
повернулся  в  сторону капрала.  А  Кедман  решил  не терять времени.  Бегло
осмотрев поверхность своего тетраэдра и не  найдя там ничего, хоть отдаленно
напоминающего выключатели,  детонаторы и прочие  атрибуты минно-диверсионной
деятельности,  американец  пожал плечами. Московский генератор силового поля
выглядел совершенно не так, как этот доверенный ему  предмет.  Однако капрал
прекрасно  помнил,  что   пока  они   со  Шныгиным  допрашивали  зловредного
кристаллида, Микола спокойно  осматривал генератор, а потом и обезвредил его
только  лишь тем, что  снял с постамента. На свою негритянскую голову Кедман
решил  повторить этот трюк. То есть просто взял в руки тетраэдр и поднял его
с гимнастического мата, который попрошу не путать с русским разговорным!
     Оказалось,  что  вверенный  американцу   предмет  таким   вот  способом
обезвредить  можно. Но  не  рекомендуется!  Поскольку,  едва Кедман  оторвал
тетраэдр от поверхности мата, как тот пронзительно завыл и вдруг раскрылся в
руках  американца, как  тюльпан  под  утренним  солнцем, окатив  горе-минера
потоком  ужасно  вонючей и к  тому  же  ярко-красной  жидкости.  Джон  такой
подлости  от  адской машинки не  ожидал  и,  швырнув  ее  в стену,  принялся
ругаться   на  всех  известных  ему  языках.  Остальные  "икс-ассенизаторы",
естественно, заржали, как три мерина над хромой кобылой.
     -- Агент Кедман, задание  ты  провалил,  мать  твою наладчиком  бытовой
электроаппаратуры! -- тут же рявкнул Раимов. -- Мало того, что ты сам погиб,
так  еще и  всю группу  уничтожил.  За  такой  героизм награждаю  тебя пятью
нарядами вне очереди плюс уборкой  всего тренажерного  зала в послеобеденное
время.  --  И  повернулся  к  смеющимся  спецназовцам.  --  Прекратить  этот
идиотский смех! Продолжить разминирование!
     -- Василий Алибабаевич, ну, честное слово, блин, вы как  дите малое! --
возмутился  в  ответ на приказ командира Шныгин. --  Да как  же  я эту дрянь
разминирую,  если даже не  представляю, для чего  она  создана и где  у  нее
кнопка "он-офф" может находиться, еври бади!
     -- А ты думаешь, на  боевом задании тебе противник рассказывать начнет,
как  его ловушки обезвредить?! -- завопил в ответ Раимов. -- Два наряда  вне
очереди, агент Шныгин, за болтовню. Выполняйте приказание или отправитесь на
гауптвахту.
     --  Ни  хрена  себе,  наш командарм  уже  и гауптвахту  успел  на  базе
соорудить! -- буркнул есаул, а  затем широко улыбнулся и  хлопнул  Сергея по
плечу. -- А вообще-то он прав, давай работай, Репа безмозглая.
     -- Да пошел ты  свиньям  на корм, -- беззлобно отмахнулся  от ласкового
украинца старшина и задумался.
     Действительно,  задачка   выпала  нелегкая.   Мало  того,  что   Шныгин
совершенно не представлял,  как разобраться с этим светящимся  и  пиликающим
цилиндром,  так тут еще и  подполковник над  душой  стоял.  Это Кедману, как
пионеру,  досталась  лишь уборка зала.  Ну  а другим,  которые  по разумению
Раимова  должны  будут осторожней подойти к  выполнению задания, наверняка и
наказание не  такое либеральное в  арсенале подполковника отыщется! В общем,
куда ни  кинь -- везде клин. Сергей задумчиво посмотрел на проклятый аппарат
и уже собрался было махнуть  рукой на санкции начальства, дескать, все равно
не справлюсь, но тут вдруг старшину посетила гениальная мысль. Не обратив ни
на вопль Раимова, ни на озадаченные взгляды сослуживцев  абсолютно  никакого
внимания, Шныгин опрометью бросился из зала.
     Вернулся  старшина  через  пару минут  и,  к  удивлению всего  честного
народа, а иного в "икс-ассенизаторах"  никто и  не держал, притащил  с собой
три энергоскафандра  и  лазерное ружье.  Не  отвечая  на вопросы начальства,
своевольный старшина успел схлопотать еще два наряда, но зато сделал то, что
и  намеревался  --  аккуратно  укрыл  энергоскафандрами сверкающий  цилиндр.
Дальнейшее  было делом техники.  Прежде чем  кто-нибудь  успел  открыть рот,
Шныгин заорал благим матом,  призывая сослуживцев опуститься на те  же маты,
но гимнастические.
     Тренированные спецназовцы приказ  выполнили мгновенно --  инстинкт, что
поделаешь?!  --  а  старшина,  не  давая  возможности  Раимову  хоть  что-то
предпринять,   сунул   ствол  лазерной  винтовки   в  небольшую  щель  между
энергоскафандрами и нажал на спуск. Конечно, истории неизвестно, как в такой
ситуации  повела бы  себя настоящая  адская машинка, но та  конструкция, что
попала под огонь  старшины,  просто громко пшикнула и приказала  долго жить.
Отметим  лишь,  что  написала  она  данное  распоряжение  не  менее  вонючей
жидкостью, чем та, в которой искупался Кедман, но зеленого цвета.
     --  Товарищ  подполковник, ваше приказание выполнено!  --  отрапортовал
старшина. -- Объект обезврежен. Личный состав не пострадал.
     -- Ну это еще бабушка надвое сказала,  -- буркнул командир базы, все же
не сдержав удивления, вызванного сообразительностью и прытью старшины. -- За
проявленную  смекалку объявляю благодарность. -- Шныгин расцвел. -- А за то,
что,   обезвреживая   механизм   непроверенным  способом,   подверг   группу
неоправданному    риску,   получишь   наряд   вне   очереди.   Да,   кстати!
Энергоскафандры тоже тебе отчищать.
     -- Товарищ  подполковник, блин, вы теперь меня, еври бади, больше,  чем
Пацука, любите? -- изумился старшина. -- Где же это видано, чтобы у него три
наряда было, а у меня уже пять?
     --  Кто сказал  пять?  -- хитро  улыбнулся Раимов.  -- Не  пять,  агент
Шныгин, а шесть!
     --  Тьфу  ты,  е-мое!   --  сплюнул  старшина,  но  продолжать  спор  с
начальством не стал. -- Есть, шесть нарядов вне очереди.
     Если на то, что происходило  дальше, и было кому-то интересно смотреть,
то   только   австралийскому  ленивцу   или   виноградной   улитке!   Эдакий
полнометражный фильм из ее жизни под названием "Еду я вторые сутки от хвоста
до  лапы  утки!".  Именно для  улиток  и  ленивцев  фильм  был  бы  особенно
привлекательным,    так    как   в   главных   ролях   снялись    знаменитые
"икс-ассенизаторы" -- Пацук  с Зибцихом... Кстати,  ни один  из них утку  не
играл!
     Терпения старшины хватило лишь минуты на три. Все это время он старался
делать  вид, что  внимательно  наблюдает за тем,  как  два  великовозрастных
идиота,  не  желая получать лишние  наряды,  ползают  около своих устройств,
пытаясь  найти  кнопку  "ресет"  или что похуже.  Затем Шныгину это  зрелище
надоело. Ну а поскольку расстроенный своим провалом Кедман отказался принять
пари на то, кто первый из оставшейся парочки будет  облит новым дезодорантом
"а-ля Раимов  энд Колхозная выгребная яма", старшина решил подремать. Стоя и
с  открытыми  глазами. Отчего едва  не пропустил развязку...  Хотя  проспать
такой финал у него ну никак бы не получилось.
     -- Вот  ты ж, проклятая  хреновина!  -- истошно завопил Пацук.  -- Чтоб
тебе в аду сгореть вместе с твоими создателями!
     Старшина,  рассчитывая увидеть украинца, облитого  вонючей жидкостью  с
головы до ног,  торопливо проснулся. Однако надеждам  Сергея не суждено было
оправдаться. Микола  стоял в абсолютно чистом мундире. Более того, он держал
в   руках  блестящий  куб,   который  невероятным  образом  перестал  ехидно
подмигивать лампочками и  злобно шкворчать.  От удивления Шныгин едва нижнюю
челюсть  на ботинки не выронил,  а на Кедмана и вовсе было жалко смотреть --
темнолицый американец посерел, ссутулился и вообще выглядел, как носорог при
смерти. И все оттого, что в данной ситуации капрал занимал последнее место в
соревновании, а этот факт с его самолюбием уживаться явно не хотел. Впрочем,
Кедман мог еще на что-то надеяться, поскольку ефрейтор продолжал  ковыряться
со своим прибором.
     --  Отлично,  агент  Пацук!  --  пожалуй, впервые с  момента  появления
украинца на базе,  похвалил  его командир.  При  этом в голосе  Раимова явно
сквозило  безмерное удивление.  --  Не  ожидал  я,  что получится. Как  тебе
удалось справиться с техникой Харакири?
     -- Так воно  ж просто, --  хмыкнул есаул, гордо посмотрев на удивленных
Кедмана  и  старшину. -- Это как в  одном  фильме говорили: что один человек
сделал, то другой завсегда разобрать сможет! А то я, наверное, не  знаю, как
сенсоры движения выглядят. Нашел их, нашел и пусковой  механизм. Ну а дальше
дело  техники, --  и  вдруг, к  еще  большему удивлению Шныгина  и  капрала,
подмигнул им.  -- Правда, товарищ подполковник, если бы агент Кедман на мине
не подорвался, то у меня бы ничего не вышло!
     --  Молодец! На  чужих ошибках учишься,  -- похвалил его Раимов и вдруг
заорал:  --  А чего  же  ты, мать твою в институт  точных наук,  генератор в
Москве с постамента голыми руками хватал? Ты хоть думал,  идиот,  родителями
недоделанный, что  всю группу мог  угробить? Разве нельзя было выйти  из-под
купола и запись со своих видеокамер ученым показать?.. Это из-за тебя, между
прочим, я и сам всю ночь  не спал, и  вам  сейчас  отдыхать не даю. Да и эти
учения   были  придуманы  только  для  того,   чтобы  вы  поняли,  насколько
самодеятельность опасна!..
     -- Вот, значит,  кому нам спасибо  говорить  надо, -- ласково  прошипел
Шныгин, наклоняясь к  Пацуку. Судя  по выражению его лица,  старшина хотел и
еще что-то добавить, но не смог.
     -- Мо-олчать! -- еще громче завопил Раимов, хотя  казалось, что сильнее
орать  уже  просто  невозможно.  --  Все.  Всем  разойтись, кроме  Шныгина и
Кедмана. Остальное я скажу вам на общем собрании.
     -- Как это разойтись? -- оторопел Пацук, все еще не желавший поверить в
то, что вместо поощрения командир решил его наказать. -- Так ведь Зибцих еще
разминирование не закончил...
     -- И не закончит! -- отрезал  подполковник. -- И вообще, агенту Зибциху
за  проявленную  осторожность  я  объявляю  благодарность  и  напишу  рапорт
начальству  на поощрение этого бойца.  Он единственный  из  вас, у кого  еще
мозги  не до  конца  усохли!  -- И Раимов,  круто  развернувшись,  вышел  из
тренажерного зала.
     --  Убил  бы  я  тебя,  Сало,  -- задумчиво  проговорил старшина, глядя
почему-то вслед уходившему начальству. -- Но, наверное, Раимов прав.  Все мы
дураки!..
     * * *
     Закрытая для  пришельцев  планета неподалеку от Солнца. Ну а  если быть
точным,  то "неподалеку" можно перевести  как одну астрономическую  единицу.
Плюс еще несколько сотен километров до  еще более недоступной  инопланетянам
президентской дачи в Барвихе. Время обеденное, но сначала -- дела!..
     В кабинете  Президента шло крайне секретное совещание. Об этом говорила
не только  табличка "Не стучать. Опасно для жизни", вывешенная на дверях, но
и  два сотрудника  президентской охраны, с обеих сторон охранявшие табличку.
Однако первая леди была не той женщиной, которая слушает то, что ей говорят.
Те, которые слушают, сейчас вообще большая редкость. Практически все вымерли
еще во времена  отмены крепостного права. Ну а  те,  кто вымирать не  хотел,
были зверски замучены феминистками в  фитнес-клубах,  замочены в  джакузи  и
повешены на  персональных домашних весах, которые в идеале должны показывать
ровно на сто десять меньше, чем общая величина роста. Без каблуков!
     Впрочем, не будем отвлекаться на описание вымершего  вида, а вернемся к
реальности.  То  бишь  к  первой леди, телохранителям Президента  и  дубовым
дверям. К табличке возвращаться уже не придется -- супруга главы государства
просто  разбила ее  о  голову  охранника,  посмевшего  попросить первую леди
прочитать,  что  там  написано. Не на голове,  естественно,  а  на табличке.
Впрочем, после  стыковки  двух  вышеупомянутых объектов разницу  между  ними
разобрать уже  было  крайне трудно. А вот первая леди,  не разбирая завалов,
просто перешагнула через тело охранника и вошла в кабинет.
     Президент действительно был очень занят. Вот уже битый час они вдвоем с
Министром  обороны  резались в подкидного дурака, заодно скрываясь от первой
леди. Но  хотя  оба и прятались так долго,  женщина  их нашла.  Сразу,  едва
добралась  через кордоны  до Барвихи.  Увидев,  как  первая  леди  входит  в
кабинет, Министр обороны попытался встать  и  трусливо спрятаться где-нибудь
под шкафом.  При этом Игорю Сергеевичу  очень  хотелось,  чтобы шкаф  был  в
другой комнате, которая являлась бы частью не  этого  дома и вообще отстояла
бы от президентской дачи на пару-тройку световых лет! Однако эти мечты так и
остались  нереализованными, поскольку Президент больно пнул Министра обороны
под  столом  носком  ботинка  по  щиколотке  и  сделал  вид,  что ничего  не
изменилось.
     --  Игорь Сергеевич, так я  не понял, вы кроете мою семерку  пик или ее
берете?  -- не обратив  на  жену  внимания,  поинтересовался  у  партнера по
совещанию Президент.
     -- Беру,  беру! -- торопливо ответил тот  и сгреб со стола карты. В том
числе и  те, что были уже биты.  -- Все,  господин Президент. Я  проиграл. И
вообще, извините, но у меня на час встреча с заместителями назначена.  Потом
поездка в Думу и...
     --  Значит,  Игорь  Сергеевич, совещание  у  меня вы в повестку дня  не
включили? -- ласково поинтересовался глава государства. --  Странно. А я все
думаю, чьей это отставкой  с  утра так сильно  вокруг  попахивает?..  Как бы
пресса раньше меня о ней не пронюхала.
     Вот  именно  в  этот  момент  Министр  обороны  и  решил,  что  с  него
достаточно. Встав  со стула, он гордо  тряхнул головой и, не дав  Президенту
договорить,  хлопнулся   в  обморок.  Конечно,  предварительно  выбрав   для
приземления  мягкий диван  у  стены. Глава государства,  увидев этот демарш,
укоризненно покачал головой и  решил, что  чьей-то  отставкой  действительно
пахнет. Он уже собрался позвонить именно туда, куда следует  звонить в таких
случаях (в пресс-службу, естественно!), но затем решил пока оставить все как
есть и обратить-таки внимание на жену.
     -- Милая, ты здесь? --  поинтересовался Президент так, будто только что
жену увидел. -- Что-нибудь случилось?
     -- Пока нет, -- сурово ответила та. -- Но если в ближайшие полчаса  так
ничего  и  не  случится, боюсь, стране  придется  искать  другого  рулевого.
Прежний подаст в отставку, уйдет в монастырь и навсегда запрется в келье. От
стыда перед своей совестью, о котором я ему напомню!
     -- Ты  о чем,  родная? -- глава Государства Российского сделал вид, что
он на самом деле не Президент, а самый что ни на есть круглый идиот.
     --  Милый,  -- ласково отказалась поддержать инициативу  супруга первая
леди.   --   Это   для   всей   страны   ты   Первый   Гражданин,  Верховный
Главнокомандующий  и  так далее,  а для меня ты всего-навсего  родной муж. И
сейчас,   разлюбезная  половинка  моя,   я   тебе   объясню,   что  означают
общечеловеческие нормы морали и нравственности.
     -- Ну,  не при  посторонних же,  -- не сдавал своих позиций  Президент,
кивнув на бесчувственного Министра обороны.
     --  Значит, как  к нам в спальню  в три часа  ночи приходить, так он не
посторонний?  На  дачу  к  нам  заявляться,   как  к  себе  домой,  тоже  не
посторонний,  а в  обсуждении  семейных  проблем,  выходит, посторонний?  --
поинтересовалась первая леди и пожала плечами. -- К тому же он все равно без
сознания. И судя по тому,  как сильно он хочет  в отставку, пролежит в таком
состоянии еще пару часов, если не месяцев.
     Президент обреченно  вздохнул. Он с чистой  совестью мог  заявить,  что
выполнил все обещанное, но к несчастью для главы государства, у его жены был
тещин  несносный  характер.  Первая леди  всегда  умела  добиваться  своего.
Впрочем, как и ее мамаша, но более цивилизованными способами, без применения
летающих  утюгов,  порхающих скалок  и  прочих  тяжелых предметов  домашнего
обихода.  Президент сдался, философски подумав о том, что ему еще повезло. А
вот родитель  первой  леди до сих пор  заикается. Как начал с первой брачной
ночи, так и не прекращает.
     --  Ну,  хорошо,  --  признал  свое  поражение  Президент.  --  Что  ты
предлагаешь?
     --  Ты  прекрасно  знаешь,  что  именно я  предлагаю.  --  Первая  леди
аккуратно обогнула тело Игоря Сергеевича, рискнувшего слегка приоткрыть один
глаз  и чуть оттопырить верхнее относительно поверхности  ковра ухо. -- И  я
требую, чтобы ты сделал это немедленно!
     Глава  государства  снова   вздохнул.  Правда,  в  этот  раз  твердо  и
решительно,  как  и  подобало  руководителю  страны,  которого  подслушивает
Министр обороны.
     -- Да что ты о них так печешься? --  сурово поинтересовался он, жалобно
посмотрев на жену. -- У тебя там родня, что ли?
     -- Все люди  братья, -- твердо  заявила первая леди,  явно рассчитывая,
что за эту фразу  получит как минимум Нобелевскую премию Мира. -- И наш долг
-- спасти все человечество!
     В этот раз Президент  даже вздыхать не пытался, зная, что это уже ни на
кого не подействует. День назад, когда команда "икс-ассенизаторов" выполнила
свое предназначение и избавила жителей российской столицы от ига ненавистных
инопланетных технологий, Госдума, удивленно  осмотрев  наряды друг  друга, в
полном  составе  вернулась  к надлежащему депутатам уровню  здравомыслия.  И
первое,   что  сделали  народные  избранники,  это  вынесли   на  обсуждение
законопроект  о  том,  как  в  данной  ситуации  добиться от  МВФ  и  прочих
финансовых  иностранных учреждений  реструктуризации российских долгов.  Все
гениальное вновь оказалось просто, и Президенту положили на стол прошение не
снимать энергетические щиты с Берна и  Вашингтона до тех пор, пока временные
правительства  Евросоюза   и  Американских  Штатов   не   признают,  что  их
государства задолжали России  сумму, эквивалентную той, которую  подотчетная
Президенту страна должна всем остальным странам.
     Нельзя  сказать,  что  глава  Государства   Российского  был  скаредным
человеком,  но  подобное предложение депутатов  показалось  ему  не лишенным
здравого смысла. Конечно, было бы несправедливо наживаться на чужом горе, но
именно этим в  отношении  России всегда грешили прочие государства.  Поэтому
Президент пообещал депутатам  обдумать их предложение и непременно бы именно
этим сейчас и занимался, если бы не супруга. Первая леди не только заставила
правительство Израиля  прилюдно  покаяться  в своем вероломстве относительно
прежней деятельности "икс-ассенизаторов", но и вновь подключила эту страну к
участию в проекте, уговорив внести в бюджет  секретной базы  солидную сумму.
Впрочем,  этого энергичной женщине показалось мало -- принцессой Дианой, что
ли,  себя возомнила?! -- и она насела на мужа с требованием спасти Америку и
Европу абсолютно безвозмездно. И Президент, еще вчера  ночью отдавший приказ
прекратить  все запланированные  "икс-ассенизаторами" операции,  теперь  был
готов с женой согласиться.
     -- Так  я  дождусь  от  тебя  положительного  ответа? --  требовательно
спросила Президента  первая  леди. -- Или для этого мне нужно совсем  голой,
без охраны, идти на Красную площадь?
     -- Ну, хорошо,  -- признал  свое поражение  глава Государства. -- Игорь
Сергеевич, прекратите дурака на ковре валять! Вы слышали, что просила  дама?
Отдавайте соответствующие распоряжения!..
     * * *
     И  снова  та  самая  старушка-планета,  что  взрастила  на своем  горбу
неблагодарного  гомо  сапиенса.  Вырытая  этим  самым  "сапиенсом"  в  горбу
старушки  нора. Забетонированная, между  прочим! Местное  время  заблудилось
между  нулем  и  двадцатью  четырьмя   часами,   отчего  стрелки  будильника
растерялись и начали друг другу врать... По крайней мере тогда, когда на них
никто не смотрел.
     Боевой  дух  четверки "икс-ассенизаторов"  находился  на  самом  низком
уровне.  Примерно  в  той точке, где начинается замерзание этилового спирта.
Причем,  судя  по всему,  выбираться  оттуда не  собирался,  и  Шныгин  даже
порадовался, что ни у кого из бойцов нет в наличии  выпивки. Иначе смотреть,
как  замерзает спирт,  было бы так же  нестерпимо больно, как  это  бывает у
некоторых индивидуумов при упоминании о бесцельно прожитых годах.
     Впрочем, и сейчас вид  понурых сослуживцев радовать  старшину  не  мог.
Пацук, например, так сильно расстроился,  что ему сало в  горло не лезло,  и
Микола его запихивал  туда  двумя  руками.  Зибцих  настолько  задумался над
уроком, преподнесенным группе Раимовым,  что в рассеянности  подмел  комнату
три раза и пошел на четвертый заход. В этот  раз он почему-то принял за кучу
мусора  бравого  капрала  и  с  завидным  упорством пытался стряхнуть его  с
кровати,  на  что Кедман  никак не реагировал. Расстроенный американец сунул
любимый свисток в рот не тем концом, и  теперь удивлялся, почему он никак не
хочет подавать голоса. Естественно, в этой  ситуации у  Джона просто не было
времени  на то, чтобы  понять,  за  какие  грехи его  пытаются  стряхнуть  с
кровати.
     Да  и у старшины настроение было не лучше.  Главным,  чем  он  в  корне
отличался от  сослуживцев, являлась  врожденная  лень.  Вот  и сейчас Шныгин
просто  ленился впадать в депрессию, и попытался придумать,  чем  же отвлечь
товарищей по оружию  от мрачных мыслей. Нельзя сказать, что в  голове Сергея
никаких соображений на эту тему не было. Однако все  они роились так далеко,
что  старшина  до  них  просто не  мог  добраться, и единственное,  чего ему
хотелось, так это во всю глотку  заорать:  "Тревога!" Что, наверное,  Шныгин
непременно  и  сделал  бы,  но  в этот  момент открылась  входная  дверь.  В
результате этой нехитрой манипуляции старшина оторопел, Зибцих уронил из рук
веник, Пацук подавился салом и торопливо вытер  руки об оселедец,  а  капрал
дунул в свисток так, что тот  совершенно забыл о том, каким именно концом он
находится во рту американца, и истошно заверещал.
     --  Что?  У  меня  помада  размазалась?  --  удивленно  поинтересовался
знакомый (некоторым -- до боли)  голос. -- Или вы просто настолько рады меня
видеть?
     В  дверях,  как  все  уже  давно  поняли, стояла Сара  Штольц.  Девушка
зачем-то покрасила волосы  в  огненно-рыжий  цвет, коротко подстригла  их  и
сделала пирсинг  на пупке.  Последнего  бойцы,  конечно, еще  не видели,  но
значения  это  не  имеет  --  мы-то  с  вами  о  пирсинге  уже  знаем!  Ну а
"икс-ассенизаторы" могли лицезреть лучезарную улыбку израильской разведчицы,
застывшей в дверях в  максимально выгодной для  фигуры позе. Фигуру, кстати,
они тоже видели, а вот мы -- нет. Ну и бог с ней! Перетопчемся.
     --  Ау?  Вы  в  коме?  --  Сара  удивленно  хмыкнула  и  повернулась  к
видеокамере. --  Господин подполковник, они живы?  Или вы  парней манекенами
заменили ради шутки?
     -- А  ты попробуй пни кого-нибудь в промежность, сразу все и выяснится,
--  буркнул  в  ответ  Раимов  и  остался  на  связи,  чтобы  понаблюдать за
дальнейшим развитием событий.
     В  принципе,  удивление спецназовцев при  появлении дамы в их  спальном
помещении вполне можно объяснить. Тем более что этой дамой была Сара Штольц!
Первый раз она попала на базу почти в конце операции, громко названной самим
Президентом  "Звездная   Каэши-ваза".  Может  быть,  в   каком-нибудь  более
привычном для  женщины  качестве  спецназовцы  и восприняли бы  Сару  вполне
нормально, но когда они узнали, что вышеупомянутая девица будет нести с ними
службу  на  абсолютно  равных  правах,  то  недовольно  ворчать  начал  даже
сдержанный Зибцих.
     Однако все  оказалось  не так уж плохо.  Сержант  Штольц проявила  себя
достаточно квалифицированным бойцом и несколько раз выручала всю группу, кое
в чем превосходя даже умудренных службой мужчин.  К Саре  начали привыкать и
стали  считать девицу боевым  товарищем,  насколько  это вообще применимо  к
девице, но израильская разведчица сама все испортила. Ну скажите, кто просил
ее пересылать на историческую родину секретные  данные, никак  не подлежащие
разглашению  за  пределами  России?  Сару разоблачили, изгнали  из  группы и
вообще выслали  из страны.  А  вот теперь  она вернулась. Причем  не  просто
вернулась,  а, судя  по  ее внешнему  виду и рюкзаку с  личными вещами, явно
собиралась  вновь  стать  полноправным  членом команды  "икс-ассенизаторов"!
Понять  такое непостоянство,  проявленное  со стороны  руководства  проекта,
естественно, никто из спецназовцев не мог.
     -- Товарищ подполковник, я вижу, вы не знаете, как воно ж бывает, когда
на базе "икс-ассенизаторов" появляется вражеский агент?  -- Микола настолько
был шокирован видом  Сары, застывшей в  дверях,  что даже  пропустил реплику
Раимова насчет способа  проверки жизнеспособности группы. -- Только появится
такая вражина, как бац,  и товарищ подполковник сидит  на развалинах посреди
пустыни, а мы на чьем-то трупе гопака танцуем...
     -- Отставить разговорчики, агент Пацук!  -- рявкнул Раимов, пытаясь раз
и навсегда пресечь вредные для боевого духа настроения. -- Объясняю один раз
и  до  конца  жизни.  Агент  Штольц  возвращена  в  группу  и  является   ее
полноправным членом. Более того, она  полностью реабилитирована руководством
проекта и освобождена от всех прошлых обвинений...
     -- Но  почему, блин, товарищ подполковник? -- не выдержал старшина.  --
Эдак у  нас  и Микола для Украины шпионить начнет! А  за  ним, еври бади,  и
остальные потянутся.
     -- И начну, -- тут же пригрозил Пацук.
     --  Отставить   разговорчики,  мать   вашу   в   Биробиджан   налоговым
инспектором!  -- завопил Раимов так, что у  бойцов уши заложило. -- Повторяю
еще раз: вы все -- одна команда.
     Сейчас  мы   все  начинаем  практически  с  чистого  листа,  и  никакие
предыдущие заслуги или погрешности  считаться  не будут... Или  тебе,  агент
Пацук, все наряды, полученные во время прошлой операции, припомнить?
     -- Да уж, не хотелось бы, -- буркнул Микола, старательно пряча глаза от
видеокамеры.
     --  Вот  и   заткнитесь  все!  --  предложил  подполковник,  перейдя  с
армейского  языка  на русский разговорный. -- Агент Штольц вновь зачислена в
группу, и  это  не обсуждается.  Кстати, сержант,  не  стойте в  дверях, как
родина-мать на постаменте. Забыли, где ваши койка и шкафчик находятся?
     -- Никак нет, -- отрапортовала Сара и, подарив Миколе взгляд, спаливший
бы и энергоскафандр, прошла на свое прежнее место.
     Пока Штольц распаковывалась и раскладывала  личное имущество по полкам,
в кубрике царила абсолютно мертвая тишина.
     Причем в глазах у каждого из четверки стояло собственное, исключительно
индивидуальное  выражение. Пацук, с первых дней неровно дышавший в отношении
израильской разведчицы, естественно, испепелял Сару взглядом. Шныгин  изучал
девицу с выбитым на  челе исконно  русским  вопросом  "Что делать?",  капрал
вообще в сторону Сары  не  смотрел, мусоля во рту счастливый свисток, и лишь
Зибцих отнесся ко всему этому с  истинно арийским прагматизмом и философским
взглядом на  жизнь. То бишь, ефрейтор, впитавший  с молоком  матери довольно
спорное  утверждение  о  том, что с начальством  не  спорят, попросту принял
присутствие на базе Сары Штольц как должное.
     --  Знаете, мужики,  что я по этому поводу думаю? --  поинтересовался у
сослуживцев Пацук, но закончить фразу не успел. Базу сначала  оглушили звуки
тревожной сирены,  а  затем в динамиках  зазвучал почему-то радостный  голос
Раимова:
     --  Группа,  в  ружье! Через  пять  минут  в  полном  боевом снаряжении
построиться у выхода на летное поле.
     В дальнейшем выяснять, что именно и по какому конкретному поводу думает
Пацук,  времени у  "икс-ассенизаторов" просто не  было.  Более того,  сигнал
тревоги был  впервые воспринят  всей группой с радостью, чего раньше даже за
исполнительным Зибцихом не наблюдалось. И прежде чем Сара Штольц успела хоть
что-нибудь сообразить,  все  четверо  мужчин исчезли из кубрика,  оставив за
собой удивленно хлопающие двери.
     Пришлось  сержанту  догонять   сослуживцев,  и  даже  при   всей  своей
врожденной прыти Сара прибыла на построение последней.
     Раимов  сначала  просто покосился в ее сторону, но затем все-таки решил
не  отступать  от  придуманных  им  же самим правил  и наградил Штольц двумя
нарядами вне  очереди. Возражать  против этого  решения Саре и  в  голову не
пришло -- она же не Пацук, который будет спорить сам с собой, если больше не
с кем!
     --  Группа,   слушай  боевую   задачу,   --  провозгласил  Раимов   так
торжественно, будто мгновение  назад открыл, что  носороги могут  жить  и на
Северном  полюсе.   --  Ваши  действия   в   Москве  признаны  командованием
удовлетворительными,  и  сейчас  вам  предстоит  новая  работа.  Руководство
решило,  что  на  Пекине  можно   вполне  безболезненно  отработать  технику
блокировки  инопланетных энергополей. Ваша задача  заключается в  том, чтобы
доказать это на практике, -- подполковник сделал паузу. -- И предупреждаю, в
особенности  агента  Пацука,  что  больше  никакой  самодеятельности!  После
обнаружения генератора приказываю выйти на связь с базой и уточнить методику
отключения.  Всем  все  ясно,  мать  вашу   сурдопереводчицей  в   программу
новостей?!
     -- Так точно!  -- дружно рявкнула  группа и, повинуясь жесту командира,
бросилась к выходу на летное поле.
     В  Китае, а точнее, в  окрестностях столицы Объединенной  Конгломерации
Азиатских  государств, все  было так, как  и положено  в данной части света.
Отсутствие  правительства,  заранее  обеспечившего   регионы   всевозможными
указами  и распоряжениями на  все случаи жизни,  до сих  пор  никем  не было
замечено. Китайцы возились на  рисовых полях, изучая  на досуге шао-линьское
кунфу, вьетнамцы так и не выбрались из джунглей, отлавливая оставшихся там с
прошлого века  американских  военных летчиков,  а  в Индии  совершенствовали
камасутру  и  толпой  ходили за  священными  коровами. В  общем,  отсутствие
Великого  Кормчего лишь сам  Великий Кормчий и заметил.  И то только потому,
что, вознамерившись выйти на лыжах за пределы Пекина, дабы узнать, как живет
простой народ, сделать это из-за барьера он не смог.
     На прибытие "икс-ассенизаторов"  никто из местных жителей  внимания  не
обратил.  Да  и  патрулей  вокруг  Пекина,  как  в окрестностях  Москвы,  не
наблюдалось. Именно поэтому  вся группа  проникла под  энергетический  купол
совершенно    беспрепятственно,   хотя   меры    предосторожности   бойцами,
естественно, принимались повышенные. Причем если  Кедман,  Зибцих и старшина
смотрели больше по сторонам, то Микола глаз не спускал с Сары Штольц, ожидая
от девицы какого-нибудь подвоха,
     В  черте  города  с  "икс-ассенизаторами"  тоже  ничего  необычного  не
произошло, за исключением того, что сотни  три  настырных китайцев  пытались
вовлечь   спецназовцев  в  хоровод   вокруг   памятника  Великому  Кормчему.
Избавиться от навязчивых любителей фольклорных танцев удалось довольно легко
и  даже без  мордобоя,  что не могло не насторожить спецназовцев. Все  члены
группы отдавали себе отчет в том,  что пришельцам уже должно быть известно о
нейтрализации  купола  над  Москвой,  и  бойцы  ждали,  что  враг  в  Пекине
предпримет  какие-нибудь  дополнительные  меры  предосторожности.  А   когда
выяснилось,  что  добраться  до  американского посольства, на которое  вновь
указала стрелка  "призпола", бойцы  смогли  беспрепятственно,  то  удивлению
мужской части  группы не было предела.  Отряд "икс-ассенизаторов"  застыл  у
ворот, не решаясь войти внутрь. Невольно взоры всех спецназовцев устремились
на  Кедмана:  дескать,  а  не засланный  ли  ты казачок?  И капралу  в ответ
оставалось лишь беспомощно пожать плечами.
     --  Это  провокация, -- вновь, как заводной,  повторил Кедман и  первым
шагнул за ворота.
     То, что произошло дальше, выходило  вон из ряда прогнозируемых событий.
Едва  капрал  перешагнул  невидимую  черту,  отделявшую  двор  американского
посольства  от всего остального мира, как по столбам  ворот  пробежали  едва
заметные серебристые искры. Кедман  застыл,  удивленно глядя  на  непонятное
свечение,  и  еще  неизвестно,  чем бы  для  него  кончилось  это  секундное
замешательство, если бы не Сара Штольц.
     Девушка  истошно  завопила,  призывая капрала  падать.  И поскольку  ей
показалась,  что  данную  просьбу  Кедман  выполняет  крайне  медленно,  она
прыгнула  ногами вперед, ударив  американца подошвами  энергоскафандра туда,
куда обычно врачи делают уколы. От неожиданности Джон не  удержал равновесия
и  пролетел метра  на три вперед, а Сара  плюхнулась  на  спину прямо  между
створками ворот. Едва она успела приземлиться на жесткий  почему-то асфальт,
как  ворота американского  посольства окутались  вспышкой голубого пламени и
все  пространство  между  ними  заполнилось  серебристыми  лазерными  лучами
инопланетного  производства.  К  счастью   для   Штольц,   защитная  решетка
начиналась примерно от высоты колена и шла на два метра  вверх. Упавшая вниз
Сара осталась невредимой, зато  ствол  ее оружия, которое девушка  не успела
опустить,  словно  корова языком слизнула. Шныгин, первым  среагировавший на
происшедшее, дернул девушку на себя и за  пределами защитной  решетки поднял
ее на ноги.
     -- А ты молодец, сестренка, -- с невольным восхищением проговорил он.
     --  А  то  я сама не знаю, -- буркнула  в ответ Штольц и, вырвавшись из
цепких объятий старшины, проскочила под лазерным заслоном. -- Кто-нибудь еще
идет? Или нам с Джоном внутри вдвоем работать?..
     -- Енот,  прикрывай вход, -- торопливо скомандовал старшина.  -- Станет
жарко, ныряй под это заграждение. А мы внутри разберемся!
     Зибцих вжался спиной  в ограду, стараясь держать под прицелом всю улицу
около  американского  посольства в Пекине, а остальные  быстро  нырнули  под
лазерное  заграждение, явно не "made in USA". Шныгин отодвинул Сару к стене,
а сам занял позиции у двери, напротив Кедмана. Капрал, расстроенный  и  тем,
что  пришельцы  вновь   облюбовали   для  своих  грязных   дел   территорию,
принадлежащую его родному государству,  и собственной неуклюжестью в дверях,
в сердцах так  крепко сжимал  лазерное ружье,  что оно  орало  благим матом.
Правда,  поскольку  Харакири голосовых  связок для  оружия  не предусмотрел,
вопли ружья никто не слышал. И слава богу, можете  поверить на слово, ничего
красивого в лазерном авто-мате нет!
     Пацук,  еще  раз  окинув взглядом  небольшой  и  абсолютно пустой  двор
посольства,  пристроился  у  двери чуть правее  Кедмана,  кивком  дав понять
старшине,  что готов действовать.  Шныгин ухмыльнулся и одним  мощным ударом
выбил  массивную  дубовую дверь. Есаул, даже не дав двери опуститься на пол,
швырнул в фойе  посольства две  световые гранаты, призванные  ослепить любое
существо  в одной,  отдельно  взятой комнате, и следом  за ними  влетел сам.
Перекувыркнувшись  через голову,  Микола откатился к левой  стене,  а за ним
внутри комнаты  оказался Кедман. Американец прыжком  преодолел все свободное
пространство и застыл на другом конце  фойе, взяв на мушку стеклянную дверь,
ведущую на лестницу. И только тогда в комнату вошли Сара и старшина.
     Дальше  все  происходило просто и  эффективно.  Кедман,  остановившийся
сбоку  от стеклянной двери,  ударом приклада  разбил  ее.  Сара швырнула  на
лестницу дымовую гранату  и  переместилась за спину  американца, а Пацук  со
Шныгиным тут же ворвались в окутанный дымом лестничный пролет. Микола застыл
на ступеньках, держа под прицелом  второй  этаж,  а  старшина бросился вниз,
стараясь прижиматься к стене. Добравшись до  еще  одной  двери, точной копии
той, что  закрывала  инопланетный  бункер в  Москве, старшина притормозил  и
сообщил по рации, что вокруг все чисто. Только тогда Кедман сменил есаула на
лестнице, и Микола с сержантом Штольц спустились вниз.
     --  И что  делать  будем? -- поинтересовался  украинец, не найдя  около
бронированной  двери ни  табличек,  ни  звонков. Шныгин в ответ только пожал
плечами.
     -- Насколько я  могу судить...  -- начала  было говорить Сара, но Пацук
перебил ее.
     -- На десять гривен  ты  судить можешь, на хуторе  близь  Диканьки,  --
буркнул он. -- А потому, ваша честь, лучше  помолчите. А  то воно ж  знаете,
как бывает, когда глупая баба из Иерусалима судить кого-то берется?.. Понтий
Пилат в гробу переворачивается и зубы из верхней челюсти у себя рвет.
     -- Насколько  я  могу судить, -- бросив на Миколу презрительный взгляд,
повторила Сара, прекрасно знавшая о  трудностях, возникших с такой же дверью
в  Москве, -- стены вокруг косяков сделаны из  вполне обычного бетона. Может
быть, попробовать их взорвать.
     -- А что, блин, мысль! -- поддержал ее старшина. -- Микола,  закладывай
пластид вокруг двери, еври бади!
     Пацук  что-то  невнятно буркнул  себе под нос  о том, насколько евреи в
последнее время умными стали, и принялся выполнять распоряжение старшины. Ну
а чтобы взрыв получился направленным, Микола прорезал лазером  пазы в бетоне
и закладывал взрывчатку в них. Через  пару минут все было закончено.  Группа
отошла на один лестничный пролет вверх, и лишь затем Пацук подорвал заряд.
     Грохота  от взрыва  почти  не было,  зато вот пыли хватило.  Дверь пару
секунд  неподвижно стояла  на  прежнем  месте,  заставив всю  троицу затаить
дыхание, а затем с грохотом рухнула внутрь, взметнув  в воздух плотные клубы
пыли.  "Икс-ассенизаторы"  тут  же помчались вниз,  торопясь в корне пресечь
любое  возможное   сопротивление,   но   увидели  лишь  одного-единственного
кристаллида, задумчиво уставившегося во вновь образованный проход.
     -- Вот и скажите теперь, пожалуйста, какого трямхряйкера мне нужно было
ловушку  в  проходе  устраивать?  --   грустно  поинтересовался  пришелец  у
спецназовцев. -- Я ведь даже дверь открытой  для вас оставил. Думал, войдете
внутрь, как цивилизованные  существа, а  я вас тут и прихлопну. Нет,  им все
поломать нужно! Ироды, три штамбрукера вам за пазуху...
     И с  этими  словами  уродливый  инопланетянин  бросился  на  грудь Саре
Штольц. Но  отнюдь  не  для того,  чтобы  поплакаться в жилетку!  Кристаллид
своими  клешнями  схватил  девицу  за  энергоскафандр  и  дернул ее на себя.
Микола, стоявший к израильтянке ближе, чем старшина,  попытался  перехватить
пришельца  в   броске,  но  смог  лишь  слегка  задеть  его,  и  кристаллид,
вцепившийся  в  Сару,  рухнул  спиной  на  вырванную  с  корнем  дверь. Оная
конструкция, до этого  державшаяся  в подвешенном  состоянии лишь на честном
слове   и   тумбе  крепления  генератора   энергетического  поля,   просела,
выворачивая  стойку с  корнями из фундамента.  Послышался короткий треск,  и
свет в комнате погас.
     -- Группа, что случилось? -- тут же раздался в наушниках голос Раимова.
-- Вижу на мониторах картинки Слона и Енота. Почему у остальных темнота?
     --  Е-мое, похоже, еще одно задание выполнили, --  пробормотал себе под
нос  Пацук, а затем фыркнул. -- Шеф, сейчас  усе  будет! Медведюга,  включай
фонарь.
     Шныгин почти одновременно с Пацуком  включил фонарик, встроенный в ложе
ружья прямо под стволом. Два узких, но очень ярких луча высветили из темноты
Сару Штольц и копошащуюся под ней бесформенную массу кристаллида. Причем это
чудище инопланетное изо всех сил продолжало тянуть в разные стороны скафандр
на груди девушки. Пацук присвистнул.
     -- Репа, тут, похоже, интим начинается. Может, выйдем,  чтобы  людям не
мешать? -- предложил он.
     --  Эй,  урод,  ты   что  там  делаешь?  --  пнув  по  ноге  пришельца,
поинтересовался у него старшина.
     -- Личинку откладываю, -- тут же доложил тот. -- Сейчас отложу, а через
два часа она  сожрет  этого  гуманоида  изнутри  и вырастет  в  полноценного
кристаллида...
     -- Ну я же говорю, интим начался, -- фыркнул есаул. -- Правда, у нас на
это  дело обычно девять месяцев уходит,  -- а затем ткнул Шныгина  в бок. --
Репа,  раз  нашу  девицу  все  равно  изнутри  теперь  жрать  будут,  может,
пристрелим ее, чтоб не мучилась? А заодно и этого урода вместе с ней...
     -- А вот этого не надо! -- тут  же испуганно заорал кристаллид. -- Я уж
лучше сдамся и поклянусь, что личинок в людей откладывать не буду.
     Пришелец выпустил Сару, и девица, рывком вскочив на ноги, повернулась к
есаулу. Выражение ее лица  за забралом гермошлема Микола, конечно, разобрать
не мог,  но Штольц ему  помогла, популярно объяснив в прямом эфире, что  она
думает о есауле  в частности и обо всех  мужиках вообще.  Шныгин  после этой
тирады удивленно присвистнул, а подполковник задумался о том,  не  стоит  ли
ему обновить свой словарный запас.
     -- И  я  тебе  скажу,  Барсук,  -- закончила  свою  фразу  Сара, назвав
украинца его эфирным позывным. -- Если хочешь когда-нибудь узнать, что такое
интим, никогда не снимай  энергоскафандра, пока  тебя с базы не  отчислят. В
противном  случае для постижения  новых знаний  у тебя  не  будет  иметься в
наличии кое-каких нужных частей организма!
     Хохот  "икс-ассенизаторов" свидетельствовал о  том, что  тираду девицы,
обращенную к Пацуку, оценили  по  достоинству. Не смеялся, естественно, лишь
один есаул.  Микола  вообще предпочел  бы  сплюнуть  после такого страстного
обещания  в   свой   адрес,  но  вовремя  вспомнил,  что  гермошлем  еще  не
приспособлен  для  того,  чтобы  плевки  изнутри вытирать. Поэтому  украинец
только вздохнул  и,  заломив  кристаллиду клешни за спину,  потащил  его  на
свежий воздух. От греха в лице Сары подальше!..




     Старушка-Земля. Хотя, пардон, мадам!  По галактическим меркам вы еще не
вошли и в возраст  девичества. Первый  атом будущего  ядра  стартовой клетки
зародыша эмбриона базы "икс-ассенизаторов", если считать по той же временнОй
шкале. Ну а уж то, что показывают часы в бункере, и вовсе неприлично считать
временем. Так, плюнуть да растереть!
     В этот раз  Раимов ни на кого не орал, бойцов не отчитывал  и наряды во
все  стороны  не   раздавал.  Напротив,  подполковник  пребывал   во  вполне
добродушном настроении. Причин  для  этого было несколько. Во-первых, удачно
выполненное задание. Во-вторых, конфликт бойцов с Сарой Штольц, похоже, если
и не сошел на нет, то по крайней мере пошел на убыль. Ну  а главной причиной
благодушного настроения начальника базы было то, что его боевая группа вновь
работала    в   полную   силу.   Раимову   причину   приостановки   действий
"икс-ассенизаторов" никто,  естественно,  не  объяснил.  Вот подполковник  и
подумал, что кое-какие методы проведения операции его  бойцами начальству не
понравились,  и  большие шишки решили если  и  не свернуть проект, то уж его
отстранить  от  командования,  точно!  Однако благодарность,  полученная  от
командования    за   освобождение   Пекина   от   энергетическо-инопланетных
захватчиков, сняла камень с души командира "икс-ассенизаторов". Теперь можно
было вздохнуть  спокойно, что подполковник и сделал. Но  только  после того,
как поговорил с бойцами.
     --  Благодарю за  службу!  --  заявил  Раимов,  едва "икс-ассенизаторы"
предстали  пред  его карими  очами.  --  Завтра,  до  вечера, от  занятий  и
тренировок все могут  быть  свободны. Отдыхайте! Разбор  полетов проведем на
следующий день, перед ужином. --  И, круто развернувшись, подполковник исчез
в штабе.
     -- Скупердяй! -- буркнул ему вслед Пацук. --  Наградил,  называется. Ни
тебе ста грамм фронтовых, ни увольнения к бабам, ни даже медальки несчастной
не дал. Отдыхайте, говорит! В  тюремную камеру бы  еще  для отдыха  посадил,
Чингисхан Мамаевич Хренов! -- и бухнулся  на колени,  принявшись  театрально
заламывать руки. -- Господи, да что же ты за людей вокруг меня наплодил? Как
воно ж жить дальше можно, если даже татарин и тот -- еврей!
     -- Агент  Пацук,  я хоть и не  собирался  кого-нибудь сегодня  нарядами
обвешивать,  но,  видимо, к  тебе это опять не  относится, -- тут  же вместо
Господа  ответил  есаулу  по  внутренней  связи Раимов.  --  Два  наряда вне
очереди, агент Пацук...
     -- Товарищ подполковник, а вы до пульта от двери бегом бежали?  Боялись
шоу  пропустить? -- ехидно поинтересовался есаул,  поднимаясь на ноги, и тут
же поспешил подтвердить, что размер очередного наказания он усвоил и готов к
его исполнению.
     --  Вот и  молодец, -- похвалил  его подполковник. -- Жду  тебя  завтра
после  подъема в  тренажерном зале.  Побежишь  "десятку". Чтобы  тебе  отдых
тюремной камерой не казался, мать твою имиджмейкером к Боре Моисееву.
     Услышав такое заявление командира, Шныгин фыркнул, но тут же натянул на
лицо  максимально серьезное выражение. И сделал это старшина отнюдь не из-за
проявившейся  на  физиономии  украинца  склонности  к  каннибализму.  Просто
Сергей,  наученный  горьким  опытом, решил наступить на  горло своему смеху,
дабы не оказаться завтра утром рядом с есаулом на беговом тренажере.
     Шныгин  так сильно  боялся  лопнуть  от  распиравшего  его  смеха,  что
поспешил спрятаться от всех подальше. Поэтому первым и добрался до оружейной
комнаты,  первым переоделся и раньше всех  умчался  в  кубрик. А вот  Пацук,
напротив, снимать энергоскафандр, помня о страшном обещании  Сары Штольц, не
спешил. Пару минут  есаул с сержантом  Моссада играли  в  гляделки, а  затем
девушка  мило улыбнулась, быстро  избавилась от доспехов и оставила Пацука в
одиночестве.
     -- Вот и гарно, -- облегченно вздохнул  Микола и принялся стаскивать  с
себя порядком  надоевший  энергоскафандр, но, избавившись от  верхней  части
доспехов, остановился.
     -- А может,  мне  трусы из этого материала у японца заказать?  -- после
некоторых раздумий  сам у  себя поинтересовался украинец. -- Кто  знает, что
там у израильских разведчиц на уме? Никогда ж  не знаешь, как воно все может
обернуться!..
     Ответа на эти философские рассуждения  Пацук, естественно, не дождался,
поскольку  был  в  полном  одиночестве,  брошенный  всеми,  в  том  числе  и
видеокамерами наблюдения, на  произвол судьбы. Впрочем, в одиночестве Микола
оставался  недолго  --   ровно  столько  времени,  сколько  понадобилось  на
высвобождение из  скафандра, укладки  снаряжения в  шкаф  и  марш-броска  до
душевой.  Есаул хотел быстренько  помыться, а затем уже  спокойно отдохнуть,
однако  и здесь  его ждало разочарование. У дверей  душевой  толпились  трое
бойцов, а  изнутри  комнаты  доносился плеск воды и  веселые  песнопения  на
иврите. Это  галантный  Зибцих  настоял  на  том, чтобы  девушку  пропустили
вперед.
     -- И за что  же ей такой почет и уважение?  --  ехидно  поинтересовался
Микола, останавливаясь  рядом с сослуживцами.  -- Помаранчей  объелись,  или
как?
     --  Кого объелись? -- оторопел Кедман, русская бабушка которого явно не
предполагала,  что ее внуку  когда-нибудь  придется  общаться с  украинцами.
Остальные, впрочем, тоже по мове не ботали.
     --  Не  обращайте  на  Сало  внимания,   --  махнув  рукой  на  Пацука,
посоветовал  старшина. -- Это он заговаривается.  От расстройства помидоры с
саранчой скрестил...
     --  Сам  ты заговариваешься, москаль репчатый!  --  завопил  Микола так
громко,  что  Сара, приняв  его голос за сигнал  тревоги, с испуга выключила
воду и  прислушалась.  -- Вы что,  совсем  с  ума  посходили? Что вы  с этой
еврейкой  нянькаетесь?  Забыли,  как на Луне  она пыталась нас обмануть? Всю
группу продала за тридцать сребреников?..
     Однако, к  удивлению Пацука, сослуживцы его праведный гнев не разделили
и воодушевления от вдохновенной речи  есаула явно не ощутили. Более того, на
лицах  всех троих  спецназовцев  появилось  такое снисходительное выражение,
какое  бывает  у   психиатра  при   разговоре  с  душевнобольным  в   случае
безнадежного  рецидива у  оного.  Но если от  мягкотелых Кедмана  и старшины
Пацук еще ожидал чего-то подобного, то выходка Зибциха, считавшегося до сего
момента  верным другом, соратником и партайгеноссе, едва не ввергла есаула в
ступор.
     --  Микола,   успокойся,  --  попробовал  его  урезонить  ефрейтор.  --
Успокойся и подумай еще раз. Кого Сара продала? Разве она сделала что-нибудь
такое,  из-за  чего мы могли  погибнуть?  В чем  она  виновата? В  том,  что
выполняла  приказы  своей родины?  Ты  ведь  тоже наверняка получил  задание
собирать для своей страны любую информацию, касающуюся этого проекта.
     -- Во-во, блин! Поэтому Сало и психует, -- хмыкнул Сергей. -- Ему своим
спецслужбам продать ничего не удалось. Они все бесплатно забрали, еври бади.
     Пацук   снова  хотел  заорать,   но  передумал.  Глядя  на   физиономии
сослуживцев,   есаул  понял,  что  спорить  с  ними   бесполезно.  Все  трое
спецназовцев были  готовы  принять Сару  в  полноправные  члены  команды,  и
никакие доводы разума на их решение  повлиять  не  могли. Сам Микола считал,
что доверять Штольц нельзя, и менять свое мнение так же  упорно отказывался.
Даже несмотря на то что оставался в полном одиночестве.
     -- Ну-ну.  Думайте, что  хотите, но когда она вас  предаст  еще раз, не
говорите,  что  я  вас  не   предупреждал,  --   буркнул   есаул   и,  круто
развернувшись, пошел в кубрик.
     Ситуация  в  группе  накалялась.  Горела  синим  пламенем,  как  кот  в
микроволновке, и лучше всех это понимал Раимов, видевший всю сцену с Пацуком
в главной роли от начала и до конца.
     При этом подполковник даже своего слова не нарушил. Он, конечно, обещал
не вести наблюдение за комнатами отдыха личного состава, однако про  коридор
жилого отсека, где  и  развернулось все действо, речи никогда не шло. Именно
поэтому Раимов знал о конфликте, но вмешиваться не стал.
     Конечно,  подполковнику  не нужно было вдалбливать  в голову  прописные
истины  о  том,  что  сплоченность  или  разобщенность коллектива  в  боевых
условиях может иметь решающее  значение. Раимов знал  это прекрасно.  Но  он
также понимал и  то, что никакими санкциями или поощрениями нельзя заставить
бойцов  доверять друг другу.  Тут  нужно  действовать более  хитро, и Раимов
усмехнулся. Подполковник уже наметил, что ему следует сделать!
     О коварных  замыслах Раимова  ни Микола, ни даже Сара  Штольц ничего ни
сном  ни духом не  ведали.  Поэтому они продолжили  свои  нехитрые  занятия.
Девушка,  осознав,  что  орет не тревожная сирена,  а  встревоженный  есаул,
спокойно вновь включила воду, пытаясь переварить то немногое из речи Пацука,
что  ей  удалось разобрать через дверь  душевой  комнаты.  Микола  с  тем же
спокойствием  завалился на  свою  кровать  в  кубрике и  принялся  упиваться
собственным  недоверием  к  смазливой  израильтянке  и  обидой  на  излишнюю
доверчивость сослуживцев. А тем временем в коридоре зрел заговор.
     -- Мужики, надо что-то с  этой  сладкой парочкой  делать, --  предложил
Шныгин,  внимательно  посмотрев  на  Зибциха  и  капрала.   --  Так   дальше
продолжаться не может, блин!
     -- А что тут думать?  Скрестить их нужно, и все проблемы сразу решатся!
--  заявил  американец  и заржал, как сивый мерин, которому вожжа  под хвост
попала.
     Однако  шутка Кедмана одобрения у друзей не  нашла. Зибцих наградил его
сочувственным  взглядом, еще  более печальным, чем  тот,  который он подарил
Пацуку, а  старшина  и вовсе покрутил пальцем  у  виска.  Капрал  еще секунд
тридцать  весело  ржал, неизвестно на  что надеясь, а  затем  прокашлялся  и
замолчал. Шныгин благодарственно похлопал его по плечу.
     -- Еще предложения будут? -- поинтересовался старшина.
     Ответа не  последовало. Зибцих лишь  пожал  плечами, показывая,  что  в
данной ситуации арийская  логика бессильна, а  Кедман  вновь  набрал  полную
грудь   воздуха,  явно  намереваясь  ляпнуть  очередную  глупость.   Однако,
наткнувшись  на  ледяной  взгляд  старшины,  американец  решил  промолчать и
поддержал ефрейтора, также беспомощно пожав плечами. Шныгин усмехнулся.
     --  Тогда слушай сюда,  еври  бади, --  проговорил  он и  повернулся  к
видеокамере. -- Товарищ подполковник, не могли бы выключиться минут на пять?
У нас тут секретное совещание.
     -- Вот мать твою к Штирлицу радисткой! -- изумился Раимов, озвучив свое
удивление на весь коридор. -- И в кого ты, Шныгин, такой умный пошел?
     -- В  прапрабабушку,  --  буркнул  старшина.  --  Она  все  триста  лет
татаро-монгольского ига диверсии оккупантам  на  дорогах  устраивала. Ее еще
потом по ошибке Соловьем-разбойником прозвали.
     --  Ага. А  при  Александре  Невском  ее  переименовали в  бабу-ягу! --
окрысился  в ответ  Раимов. -- И  вообще, агент Шныгин, парочку  нарядов вне
очереди не хочешь?
     -- Не  хочу, -- честно признался старшина. --  Но все равно попрошу вас
наблюдение с коридора снять.
     -- Слушай, Шныгин, у тебя  среди родных случайно нет мордвы? Упрямый ты
больно, -- проворчал подполковник, но  наблюдение с  коридора снял. Все-таки
хоть  инициатива в армии и наказуема,  но некоторые порывы подчиненных стоит
поощрять.
     А  Шныгин, дождавшись, пока  красный  глазок на камере погаснет, жестом
подозвал Кедмана и Зибциха поближе, намереваясь объяснить  спецназовцам, что
именно  он задумал...  Ох,  знал  бы  Пацук, что против него и начальство, и
сослуживцы собираются предпринять,  навеки забаррикадировался  бы в спальном
кубрике. Да еще и мины перед дверью бы заложил!
     К несчастью для себя, Микола  остался в неведении относительно коварных
планов соратников по борьбе с инопланетными  оккупантами. Бедный украинец ни
сном ни духом не  ведал, что ждет его  впереди,  поэтому совершенно спокойно
позволил друзьям войти в кубрик. Более того, Пацук даже вежливо ноги поднял,
когда тетя Маша,  то бишь ефрейтор Зибцих принялся подметать полы.  Впрочем,
больше никаких знаков внимания сослуживцы от есаула не дождались. Пацук даже
в душевую вместе с остальными не пошел. Вместо помывки он скрылся  в комнате
отдыха  и  целых  два часа, тупо пялился на экран телевизора, лишив  Кедмана
возможности посмотреть  баскетбольный  матч  из серии  плей-офф НБА.  Причем
исключительно из  вредности отошел  от  телевизора и пошел в душевую  только
тогда, когда матч закончился, и из  всех  удовольствий баскетбольной баталии
капралу достался только финальный счет на табло.
     -- Сергей, может быть, поторопимся с нашим  планом? -- жалобно попросил
Шныгина американец.  --  Я так долго не выдержу. Если эта  белая задница еще
раз  меня без баскетбола оставит, я ему столько слабительных в сало напихаю,
что он потом вообще на одном месте сидеть не сможет.
     --  Не  дергайся,  блин,  -- осадил  друга старшина.  -- До завтрашнего
вечера как-нибудь протянешь. А  там,  когда все будет  готово,  еври бади, и
начнем!
     Несчастному, обездоленному и осиротевшему без баскетбола Кедману только
и оставалось,  что взлохматить  свою прическу невероятных  цветов,  горестно
вздохнуть и запастись  терпением. Капрал надеялся, что хоть вечерний матч на
спортивном  канале   ему  удастся  посмотреть,  однако   и   тут  его  ждало
разочарование.  На этот  раз  в  лице  Раимова, который  самым  бессовестным
образом  в восемь часов пополудни приказал всем явиться  на общее  собрание.
Американец, хоть и готов был выть волком и тем же самым волком подполковника
на  запчасти разгрызть, спорить  с  начальством  был  не  приучен. А  потому
выполнил приказ беспрекословно. Зато Пацук со Шныгиным устроили скандал. При
этом начал ругаться украинец, а на орехи досталось старшине.
     -- Товарищ подполковник, вы же нам  обещали отдых до завтрашнего  утра,
-- возмутился Микола.
     -- Чрезвычайные обстоятельства, --  заявил  в  ответ  Раимов,  который,
между прочим, об этих чрезвычайных обстоятельствах уже часа три знал!
     -- Да у вас, блин,  все  время какие-нибудь обстоятельства, --  фыркнул
Сергей. --  То  одно придумаете, то другое.  А  на  самом деле, вы,  Василий
Алибабаевич, просто обещания  свои выполнять не  умеете. Фронтовые сто грамм
нам  уже сколько месяцев обещаете? И  что  мы  за это  время  на самом  деле
получили?
     --  Ты лично --  еще  два наряда  вне очереди! --  отрезал  возмущенный
командир.
     -- Да хоть четыре, -- ляпнул не менее возмущенный коварством начальства
Шныгин.
     -- Хорошо, четыре, -- согласился с ним подполковник. -- Вот все  четыре
и будешь отрабатывать завтра утром вместе с Пацуком. Еще вопросы есть?
     -- Никак нет! -- рявкнул в ответ старшина. А что ему еще оставалось?..
     В актовом зале народу было ровно столько, сколько и обычно.  Ни больше,
ни  меньше. В  президиуме вновь  сидели  Раимов,  неизвестно как  успевающий
попадать на собрание раньше, чем "икс-ассенизаторы" добегали в зал из жилого
кубрика,     и     профессор     Зубов.     Последний     являлся     главой
научно-исследовательской части проекта и формально раздавал приказы  ученым.
Чем  именно  на  самом   деле  занимался  профессор,  практически  для  всех
оставалось   тайной  за  семью  печатями.   Тем  более  что  разобраться  во
взаимоотношениях  ученых военному человеку  было просто не  под силу. И если
кто-то из бойцов не  считал  всех  до  единого ученых  сумасшедшими, он  это
тщательно скрывал.
     Кроме   пятерки  "икс-ассенизаторов"   и  двух   уже   упомянутых  выше
руководителей проекта, в  актовом зале были еще два человека, то есть доктор
Гобе,  психиатр, языковед  и  крупнейший  на Земле  специалист по  внеземным
культурам, и  японец Хиро Харакири, для  простоты общения считавшийся просто
самым  крутым  компьютерным  гением всех  времен  и народов.  Интерьер  зала
составляли закрытый занавесками стенд для  наглядных  пособий,  трибуна  для
докладчика, так ни разу и не использованная, и пустые кресла в количестве не
менее двадцати штук, кстати сказать, очень даже удобные.
     Старшина,  уже  получивший  четыре  наряда  на  пути  в   актовый  зал,
зарабатывать еще парочку за прибытие в данное место последним явно не хотел.
А потому успел по дороге обогнать Кедмана с Зибцихом, ушедших далеко вперед,
не говоря уже о Пацуке, который почему-то на собрание не торопился.
     Причина такой медлительности есаула выяснилась  довольно быстро. Раимов
уже было открыл  рот, чтобы  выдать Пацуку те самые два наряда вне  очереди,
без которых Микола просто жить не может, но тут же сообразил,  что в актовом
зале кого-то не  хватает. Пересчитывать бойцов подполковнику было мучительно
больно,  но когда  он все-таки закончил  подведение  арифметических  итогов,
пропажа нашлась сама. И ею оказалась Сара Штольц.
     Оказалось, что девица после  душа решила просушить волосы,  нанести  на
лицо боевой  макияж  и заняться косметическим ремонтом роговых  наростов  на
конечностях,  попутно слушая доисторический "Offspring"  в наушниках. И если
первые  три благородных  занятия  израильтянки  причиной ее  опоздания никак
служить не  могли,  то из-за  того,  что Раимов  позабыл  включить тревожную
сирену,  созывая  бойцов на собрание, поглощенная музыкой  Сара  его устного
распоряжения не услышала. Ну а когда девица  выяснила,  что в кубрике никого
нет, CD-плейер,  оказавший хозяйке медвежью услугу, был подвергнут наказанию
и заключен под  арест в тумбочку сроком на несколько часов. Однако плейер --
плейером, а  покарать  опоздавшего  бойца,  согласно  устоявшейся  традиции,
подполковник был просто обязан. Но стоило ему только  открыть рот, как Пацук
вскочил со стула.
     -- Товарищ  подполковник, я думаю,  такое безответственное отношение  к
воинскому долгу  заслуживает самого сурового  наказания! -- отрапортовал он,
заставив  удивленную  нижнюю  челюсть Раимова  стукнуться о  столешницу.  --
Предлагаю расстрелять агента  Штольц  без  суда  и следствия,  а  ее останки
выслать  за  границу без  права дальнейшего  появления на территории России,
Украины и прочих государств мирового сообщества вплоть до Израиля. А то воно
ж  как бывает? Сегодня девица приказ  командира не  услышала, а завтра врага
проспит,  птичек заслушавшись,  и бац,  придется  всей группе цельноцинковые
костюмы в пошив заказывать. А оплачивать их кто будет? Опять государство?..
     Если  бы  кто-нибудь  из  присутствующих  на собрании знал, как  сильно
подполковнику  хотелось заорать и  сколько  ласковых матерных слов у него во
рту исключительно для Пацука скопилось, ни  за что бы не поверил, что Раимов
сможет  в   такой   ситуации   сдержаться.  Однако   невероятное  случилось!
Подполковник не только не заорал, но даже единого матерного слова из себя не
выдавил.  А все  из-за того, что, по  мнению  Раимова,  вопли в адрес есаула
могли  привести  к обострению  конфликта  между  Миколой  и  Сарой.  Поэтому
подполковник только побагровел, но от ругани удержался... Психолог-самоучка!
Мог бы и у Гобе проконсультироваться.
     --  Агент Пацук, сядьте на свое место и помолчите, --  даже перейдя  на
"вы", предложил есаулу Раимов и повернулся к застывшей в дверях Саре Штольц.
-- А вам наряд вне очереди за опоздание. Займите свое место.
     Сара, расстреляв глазами Пацука, возмущенного до глубины души мягкостью
наказания,  примененного  к  опоздавшей,  прошла в  зал  и  села  в  кресло,
расположенное максимально далеко от есаула. Раимов, переведя взгляд с одного
на   другую,  укоризненно   покачал   головой,  но  от   комментариев  опять
воздержался.  Вместо  этого  он  прокашлялся  и  постучал  ладонью по столу,
привлекая  к  себе  всеобщее   внимание.  Зубов,  до   сего  момента  что-то
сосредоточенно  писавший на листе бумаги, встрепенулся. Взъерошив  волосы, и
без  того  располагавшиеся  на   голове  в  хаотичном  беспорядке,  наглядно
иллюстрирующем  броуновское движение  молекул,  профессор вскочил  со своего
места.
     -- Конечно,  конечно!  --  торопливо проговорил  он. --  Я  уже  готов.
Начинаем.   Итак,   господа   аспиранты,  сегодня   мы  с  вами   рассмотрим
несостоятельность эйнштейновской  теории сохранения  энергии в  свете  новых
открытий, сделанных  на  основе изучения  достижений технического  прогресса
инопланетных цивилизаций. Итак, все вы знаете формулу, согласно  которой "Е"
равняется "М", помноженному на "С" в квадрате...
     --  Профессор,  --  попытался  его  прервать  Раимов,  и когда  это  не
сработало, наконец-то рявкнул: --  Профессор,  мать вашу в полет на  Венеру!
Ау!  Очнитесь.  Вы  не  в  Гарварде,  Ньютона  ему  в  аспирантуру  яблоками
торговать!..
     -- Интересное  предложение,  -- хмыкнул Зубов.  --  Пожалуй,  Ньютон  в
гарвардской  аспирантуре сможет  в  полной  мере проявить свои  способности.
Кстати, не подскажете,  где он сейчас преподает? Нужно приглашение  выслать,
-- и  тут же запнулся, удивленно  посмотрев  по сторонам. -- О-о, прошу меня
простить.  Кажется,  я немного заговорился.  Переработал!  Так о чем  мы тут
ведем речь?
     --  Сядьте,  пожалуйста,  господин  профессор,  --  с  тяжелым  вздохом
попросил Раимов. --  Когда  будет нужно,  я предоставлю вам  слово.  А  пока
просто помолчите.
     -- Хорошо-хорошо, как  скажете, -- согласился  с ним Зубов, опускаясь в
свое кресло. -- В таком случае я пока продолжу свои вычисления.
     Подполковник  тяжелым  взглядом  сопроводил  посадку  Зубова  и   вновь
горестно вздохнул. Действительно,  тяжело быть начальником базы,  на которой
почти половина личного состава  -- потенциальные клиенты  сумасшедшего дома.
Бойцы  его  безмолвный  вывод  поддержали.   Правда,  некоторые  расхождения
относительно   численного  количества   сумасшедших  у  "икс-ассенизаторов",
конечно,  были, но с одним все  соглашались безоговорочно: хотя  и плачет по
Зубову доктор Гобе, с профессором явно не соскучишься.
     --  Итак,  общее  собрание будем  считать открытым,  --  прокашлявшись,
заявил   подполковник,  прервав   затянувшуюся  тишину.  --   Первое   слово
предоставляется  мне.  Затем  профессор  сделает  доклад  об  успехах  своей
группы...
     Раимов открывать собрания  очень  любил. И, как полагается, начал  свою
речь с  описания международной  обстановки.  В данном  случае командир  базы
делал упор, естественно, на те страны, столицы которых все  еще были закрыты
энергетическими куполами или  до  недавнего времени имели над собой таковые.
Докладывал подполковник  обстоятельно и крайне подробно,  в  результате чего
даже самые стойкие и  дисциплинированные бойцы, такие, как ефрейтор Зибцих и
сержант Штольц, начали клевать носом. Шныгин и вовсе давно храпел, и если бы
не  титанические  усилия капрала,  то затыкавшего старшине  ладонью  рот, то
пихавшего его локтем в бок, не избежать бы Сергею досрочного награждения еще
парочкой внеочередных нарядов.
     -- А теперь переходим к главному, -- наконец оживил собрание Раимов. --
Недавно  получено  сообщение  о  странных  преобразованиях,  произошедших  с
энергетическим   куполом  над   Вашингтоном.  Вопреки  нашим  рекомендациям,
американское  временное  правительство  решило  своими  собственными  силами
избавиться  от  барьера  и  предприняло  атаку  на город  силами  регулярных
воинских соединений, -- подполковник выдержал театральную паузу. -- Не знаю,
чего они хотели этой  атакой  достичь, но пользы она не  принесла. Напротив!
Купол  внезапно  разросся, захватив под себя  те  воинские части, что стояли
поблизости от него. И теперь энергокупол  продолжает расти. Причем не только
вашингтонский, но  и  бернский! Ситуация  стала угрожающей,  и  мы вынуждены
действовать немедленно.  Но  сначала  послушаем,  что  нам  скажет профессор
Зубов.
     Заработавшегося  ученого  в этот  раз отвлечь  от раздумий оказалось не
так-то  просто.  Сначала  Раимову  пришлось повторить  ему просьбу о  начале
доклада,   затем  подполковник  вынужден   был  орать,  призывая  профессора
очнуться. И не просто орать, а вопить  непосредственно  в  уши трудолюбивого
ученого.  А когда  и это не помогло, из-под  Зубова просто выдернули стул. И
лишь на полу профессор вышел из исследовательского транса.
     -- Мама, ты меня звала? -- поинтересовался он, а затем  прокашлялся. --
Извините, товарищ подполковник, что вы тут говорили?
     -- Докладывайте, профессор, -- тяжело вздохнул Раимов. -- Мы все  вас с
нетерпением слушаем.
     -- Похвально, -- улыбнулся Зубов и, поднявшись с пола,  пошел к стенду.
-- Сейчас я объясню, что именно происходит с куполами...
     С тем,  что Зубов был  гением,  спорить, конечно,  никто  не собирался.
Бойцы вообще  гения  от  идиота  не  отличали,  Харакири,  в  силу  японской
тактичности, со всем соглашался, а спорить с доктором  Гобе было бы под силу
только Фрейду и  Юнгу. Жаль, что  покойники  спорить не приучены!  Молча все
терпят.
     В  общем,  гениальность  Зубова принималась  как аксиома, но, например,
Раимов сильно сомневался, что только она послужила основанием для назначения
профессора на должность  руководителя  научной части  проекта.  Не в меньшей
части виновна в ссылке Зубова из академии  в бункер была его манера общения.
Это  "икс-ассенизаторы"  были  людьми  закаленными, привыкшими к  тяготам  и
лишениям,  а  когда  подполковник   представлял,   что  могло  твориться  со
студентами  на  лекциях   Зубова,   у  стойкого  командира  базы   на  глаза
наворачивались слезы жалости.
     Сегодня  профессор вновь оправдал возложенные  на  него ожидания,  стал
бегать по сцене, размахивая  одной рукой, а  другой теребя  себя за  волосы.
Минуты три Зубов  безуспешно  пытался  найти  стенд  с наглядными пособиями,
затем плюнул и ткнул указкой в трибуну.
     -- Перед вами макет  энергетического купола, -- не  терпящим возражений
тоном заявил он.
     Сара,  еще  не  успевшая как  следует  привыкнуть  к  выходкам  Зубова,
тоненько  захихикала,  стараясь  прикрыть  ладонью  рот.  Однако  ее  усилия
заглушить  смех привели к прямо противоположному  результату. Поднесенная  к
губам  ладонь  преобразовала  смех   в  предсмертное  хрюканье  раздавленной
бегемотом лягушки или  в звук  выброса слоном  выхлопных  газов. Выброса при
помощи хобота, разумеется!
     Сконфуженная Сара тут же покраснела. На несколько секунд в актовом зале
воцарилась гробовая тишина,  а затем  вся мужская  часть "икс-ассенизаторов"
зашлась в истеричном хохоте.
     Причем  Пацук, естественно,  ржал  громче всех.  Раимов  тоже  не  смог
сдержать улыбку, но  затем вдруг вспомнил, что  ему  полагается не ржать,  а
поддерживать в коллективе боевую дисциплину. Подполковник тут же,  хоть и не
без труда, стер с лица все человеческое.
     -- Отставить смеху... -- заорал Раимов  и,  сообразив, что начал  не те
слова говорить при дамах и при ученых, тоже сконфузился. А  у бойцов начался
новый приступ смеха.
     -- Прекратите ржать то есть! Мать вашу подсадной уткой к клоуну, -- еще
громче завопил подполковник. -- Группа, встать. Смирно!
     Бойцам на выполнение этого  приказа пришлось затратить максимум усилий.
То есть  встать, конечно, им было нетрудно, но вот принять стойку "смирно" и
не ржать  при этом сил у "икс-ассенизаторов" не находилось  никаких. Помогла
занять надлежащую позу физиономия Раимова. Теперь, когда подполковник понял,
что смеются уже над ним, а не над безобидной выходкой Сары, улыбаться вместе
с подчиненными он  больше не собирался. А то,  что Раимов собирался сделать,
было  написано  у него на лице. И это  смеху никак  не способствовало. Бойцы
замолчали  и  вмиг   сделались  серьезными,  не  рискуя  дальше  играть   на
потрескавшихся нервах подполковника.
     --  Что  я  такого  смешного  сказал,  позвольте  узнать?  -- удивленно
поинтересовался наивный Зубов.
     В любой другой ситуации эта фраза, конечно же, вызвала бы новый приступ
истеричного  смеха, но  под испепеляющим  взглядом  подполковника  бойцы  не
рискнули  даже  улыбнуться, оставив физиономии  навеки отмороженными. Раимов
несколько  секунд  не сводил с "икс-ассенизаторов"  испытующего  взгляда,  а
затем удовлетворенно кивнул.
     --  Ничего, профессор.  Подождите секундочку  с докладом, -- проговорил
подполковник, а затем повернулся к  подчиненным, застывшим  в  позе каменных
истуканов.
     --  Агенты,  я  думаю,  вы  не поняли,  о чем я несколько  минут  назад
говорил,  --  замогильным голосом произнес Раимов. --  Положение  более  чем
серьезно,  и мы с  вами вместе  находимся в критической  ситуации.  Повторю,
купола начали расти, засасывать внутрь оказавшихся поблизости людей, и аллах
только знает, какие еще изменения произошли с этими проклятыми инопланетными
штуковинами.  Где ваше чувство долга, бойцы? Ведь  это вам  поручено спасать
людей! --  подполковник сделал  короткую  паузу  и ткнул в Кедмана указующим
перстом.  -- А тебе, Джон, вдвойне должно быть стыдно за свое легкомысленное
поведение.  Ведь это твое отечество находится в смертельной опасности, когда
ты тут забавляешься.  Может быть,  сейчас уже половина Америки под куполом у
инопланетян, и твоя мама, как и другие, пьет  водку и дерется с соседками, а
ты в это время клоунаду устраиваешь! Не стыдно, агент Кедман?
     Джонни,  только  представив  себе,  как  его   худенькая  старушка-мать
пытается выдрать космы у толстой и крикливой  соседки миссис Брауер, едва не
потерял  рассудок.  По  крайней  мере,  из   почти  черного  превратился   в
пепельно-серого.  Остальных  воззвание  Раимова  к  их  чувству  долга  тоже
впечатлило.  Все-таки  "икс-ассенизаторы"  были солдатами до мозга  костей и
понимали, что  значит  оказаться  в  беде  и рассчитывать  на помощь  друга.
Человечество сейчас нуждалось в их помощи, и развлекаться, когда кто-то ждет
спасения, бойцы не имели права.
     -- Вот и хорошо, --  констатировал Раимов, увидев, что больше  никто не
улыбается.  --  Соберитесь. У нас  мало времени, -- а затем отошел от стола,
взял  стенд  с  наглядными  пособиями  и  поставил  его  перед  Зубовым.  --
Продолжайте, профессор!
     Зубова,  который в свое время успел  и в  армии послужить, командирская
патетика подполковника  тоже впечатлила.  Или, может быть,  просто  сбила  с
научно-исследовательского настроя, вернув на грешную землю.  Махать руками и
теребить волосы Зубов, конечно, не перестал, но от попыток нести околесицу и
демонстрировать   в   качестве   модели  энергокупола   трибуну   докладчика
благоразумно отказался. Его доклад был достаточно кратким и сжатым. Впрочем,
данное  произведение  устного творчества лучшего из российских лекторов  все
равно изобиловало научными  терминами, поэтому приводить его в полном объеме
бессмысленно. Достаточно будет знать только его суть.
     Ученых,  естественно, насторожило  то,  что  произошло  в  американском
посольстве  в  Пекине.  Появление лазерной  ловушки  в воротах и  готовность
кристаллида   встретить   "икс-ассенизаторов"   в  комнате  энергогенератора
говорили  о  том, что  пришельцы не только  имеют  возможность  поддерживать
мгновенную  связь  со своими  хранителями  генераторов, но и  осознают,  кто
именно  представляет для  них  угрозу.  И,  к  удивлению  Раимова,  причиной
расширения куполов Зубов считал не действия  американской военщины, а работу
"икс-ассенизаторов".
     --  Не  понял,  --  оторопел  подполковник.  --  Если  все так, как  вы
предполагаете, почему изменения не начались сразу при снятии энергобарьера с
Москвы или Пекина, а  лишь после  того, как американцы попробовали разрушить
энергобарьер   электрическими  разрядами  и  деблокировать  психику  жителей
Вашингтона каким-то секретным газом?
     --  Во-первых,  инопланетянам   наверняка  нужно  было   время,   чтобы
подготовить  расширение  куполов.  Может  быть, им  не  хватало  энергии,  и
американцы  своей  электроатакой пришельцев таковой обеспечили? -- терпеливо
пояснил профессор. -- А  во-вторых,  думаю, инопланетяне  пытались выяснить,
кто именно им  противостоит.  Посольство  в Пекине  наверняка было  оснащено
всевозможными  видео-,  звуко-  и спектро-передающими  устройствами, которые
ваши бойцы не потрудились  отыскать. Пришельцы  получили информацию и теперь
начали действовать...
     --  Сэр! Разрешите  обратиться  к профессору,  сэр? -- перебив  Зубова,
завопил капрал, вскакивая  со своего места. Раимов поморщился, но разрешение
дал.
     -- Господин профессор, -- тут же исполнил  свое желание Кедман, опустив
привычную фразу "разрешите вопрос", уже не раз вводившую Зубова в ступор. --
Скажите, пожалуйста, а для чего пришельцам вообще нужны эти купола?
     -- Видите  ли,  есть  теория,  что база  инопланетян  на  Луне  служила
координатором  точки  выхода  из  гиперпространственного  перехода,  технику
которого  мы, кстати, пока  не  разгадали, -- пространно начал профессор, но
наткнулся  на недовольный  взгляд  подполковника  и  подчинился  не  вовремя
проснувшейся воинской дисциплине.
     Стараясь быть максимально кратким, Зубов сказал, что,  опять же по  его
теории, без координатора гиперпереход стал опасным для живых существ. Именно
поэтому  пришельцы  перебросили  на  Землю  оборудование  и начали  готовить
плацдарм для посадки подлетающего космического  флота. А когда  Пацук ехидно
поинтересовался, откуда же на этих "плацдармах" появились живые кристаллиды,
профессор  пояснил, что эти  формы  жизни  пришельцев,  как и многие другие,
являются  искусственно выведенными.  На Землю они  попали в виде  пробирок с
генетически  кодированным  биоматериалом  и  были  выращены   в  специальных
контейнерах  ускоренным  способом. При  этом  и пробирок, и контейнеров было
явно больше четырех,  но,  скорее всего, все остальное  оборудование погибло
при транспортировке.
     --  А как тогда это  оборудование попало внутрь американских посольств,
если   кристаллиды  появились  уже   после   установки  щитов?   --  нарушая
субординацию, через голову Раимова поинтересовался  у  профессора Шныгин. --
Получается, что Штаты с пришельцами сотрудничают?
     -- Этого мы не знаем, -- не дав Кедману  даже  как следует возмутиться,
мгновенно  ответил  Зубов.  --  Если  информация   об  этом  и  была  внутри
оборудования  комнат энергогенераторов, которое вы  привезли, считать ее нам
не удалось. Господин Харакири  сейчас этим  занимается.  А вот  доктор  Гобе
пытался выудить  подобную информацию из захваченных  кристаллидов. Однако  и
это не удалось. Как уже было сказано, данный  вид инопланетян появился после
доставки  на  Землю  оборудования  и генетически закодирован  на  выполнение
определенного вида  работ.  Поэтому  о  способах установки  и  инициализации
аппаратуры кристаллиды ничего не знают, -- профессор сделал небольшую паузу.
-- Опережая ваши вопросы, сразу скажу,  что нам  неизвестно,  почему  именно
объектами   для   установки   энергощитов   были   выбраны   столицы   стран
антиинопланетной  коалиции.  Может  быть,  это  случайность,  но,  вероятно,
пришельцы обладают какой-то информацией  об альянсе. Нам бы  хотелось, чтобы
вы в следующей операции постарались узнать, откуда у них эти данные...
     --  Да  чего тут думать-то?! -- тут же завопил есаул.  -- Воно ж  и так
абсолютно ясно, кто...
     -- Молчать, агент Пацук! --  Раимов догадался, что именно хотел сказать
украинец, и  рявкнул во всю мощь  своих легких, не дав тому досказать фразу.
--  Отставить эти  разговорчики. Любые  конфликты внутри группы действуют на
руку врагу. Мы должны быть одной командой. В противном случае Земля обречена
на поражение.
     После  этой  фразы  все "икс-ассенизаторы", не исключая  и Сару Штольц,
дружно хмыкнули, демонстрируя, что в некоторых ситуациях они уже стали одной
командой. Конечно,  бойцы своих заслуг не принижали, поскольку ни  одному из
пятерки  ложная скромность не была  присуща, но к фразам  о том, что  от  их
действий зависит спасение мира, относились крайне скептически.
     Даже  ежу  было  ясно, впрочем, он еще  не знал об  этом, что  Бэтмены,
Джеймсы  Бонды,  Люки  Скайуокеры  и  прочие  супергерои,  спасающие страны,
планеты  и  целые вселенные,  встречаются только в  художественных  фильмах,
народных сказаниях и бредовом воображении страдающих похмельем писателей. Во
все  остальные места обитания нормального человечества вход  этим выдающимся
личностям строжайше запрещен.
     Пятеро "икс-ассенизаторов",  в отличие от  ежа, который уже начал икать
от частого упоминания, жили не в лесу и прописные истины о жизни супергероев
знали  прекрасно.  А потому понимали, что на роль  спасателей Земли  они  не
годятся.  Их миссия -- собрать максимум информации о деятельности пришельцев
и по  возможности всеми силами мешать им творить произвол.  А уж бороться  с
космическим  флотом и  армиями завоевателей будут  другие  люди... Ну, может
быть, и не  совсем другие, но их, по крайней мере, должно  быть  больше, чем
пять человек. В  несколько тысяч раз! Раимов это тоже понимал, но  продолжал
стоять на своем.
     -- И не коситесь на меня! -- рявкнул он. -- Хотите вы того или  нет, но
факт остается фактом. В данный момент обезвредить энергокупола можете только
вы. Ученые  считают,  что  расширение куполов началось  в связи с  тем,  что
пришельцы потеряли два участка, а до прибытия их космического флота остается
не так много времени...
     --  Это  только  предположение, --  попытался  поправить  подполковника
Зубов. -- На самом деле мы не уверены, что...
     -- А вот я уверен в том, что сейчас вам лучше помолчать. -- Раимов явно
устал  спорить и,  как  всегда бывало в  таких  случаях, начинал вести  себя
грубо.  --  Предположение  это  или  доказанный  факт,  значения  не  имеет.
Единственное, что является в данном случае  важным, это приказ командования.
А он гласит,  что купола над Берном и Вашингтоном должны быть обезврежены. И
немедленно.
     -- А нам что, разорваться? -- ехидно поинтересовался Пацук.
     --  Нет, разделиться! --  отрезал  подполковник,  видимо,  теперь из-за
усталости от словесных сражений забыв  наградить  есаула нарядом. -- Группа,
слушай мой приказ.  Отдых отменяется. Завтра ранним утром  начинаем операцию
по  ликвидации  последних  куполов.  Согласно  приказу  командования,  чтобы
действовать  одновременно  и исключить любую возможность дальнейшей  мутации
энергокуполов, вы разделитесь на две группы. В Берне будут действовать Пацук
и Штольц. Остальные вылетают в Вашингтон. Задача ясна?
     О  том, что группа  впервые  с момента  своего создания будет во  время
боевой  операции разделена  на  две  части,  бойцы догадались еще  во  время
предыдущей   тирады  подполковника.   Но  то,   каким  именно   образом  это
осуществится,  повергло  спецназовцев  в  шок.  Естественно,  в   состояние,
максимально близкое к ступору, впали Пацук и  Сара, о неприязни которых друг
к другу  читатель  до  сих  пор,  разумеется, и  не  догадывался.  Однако  и
остальные "икс-ассенизаторы" были удивлены.
     О тайном  сговоре Шныгина,  Кедмана  и Ганса  никто, кроме Раимова,  не
знал. Да и подполковник  лишь  догадывался о том, что  именно собираются они
сделать,  но не знал,  каким способом. Старшина в отличие  от него  знал все
прекрасно и  понимал,  что  подобным разделением на группы  Раимов  пытается
сблизить разругавшихся Сару и Пацука.  Вот только одобрить этот метод он  не
мог.
     Все дело  в том, что  порядок действия группы, связанный  со спецификой
профессиональных  навыков  отдельных  бойцов, устоялся уже  давно. Шныгин  и
Кедман,  лучше  других  обученные   единоборствам,   всегда  действовали   в
авангарде. Пацук, главное техническое средство  отряда, непременно  старался
держаться в центре и обычно действовал, когда пространство уже расчистили от
врага  и нужно было следовать дальше. Ну а Сара и Ганс,  по вполне  понятным
причинам, замыкали группу, прикрывая ее с тыла. Конечно,  любые перестановки
в  этом  порядке в  случае  необходимости  были  возможны,  но  посылать  на
отдельное задание людей, не привыкших пробивать головой стены, Шныгин считал
неразумным.  О чем  и заявил командиру,  естественно,  тут  же получив  пять
нарядов вне очереди.
     --  Я прекрасно понимаю, чем  все это  грозит, -- заявил  подполковник,
когда  устал  орать  матом  и раздавать наряды за излишнюю  рассудительность
спецназовцев. --  Но  я в отличие от вас знаю,  что  в Вашингтоне происходит
черт-те что. Там драки,  беспорядки и погромы.  К тому  же  армия  постоянно
бомбардирует  город. В  общем, проблем  там  хватает.  А  вот  в  Берне  все
спокойно. Поэтому  Сара  и Микола справятся  там вдвоем.  --  И Раимов снова
заорал:  -- И  вообще, устав не  для вас  написан?!  Где в  нем сказано, что
приказы  командира  обсуждаются? Я  вам сейчас устрою  демократию  со  всеми
вытекающими отсюда последствиями, мать вашу Горбачеву в секретарши!  Всем по
два  наряда вне  очереди...  Молчать, я  сказал! Приказ о  завтрашнем  плане
действий ясен?
     -- Так  точно, -- рявкнули в ответ "икс-ассенизаторы", хотя в  этот раз
их голоса были абсолютно лишены энтузиазма.
     -- Вот и хорошо, -- буркнул  подполковник и посмотрел на  доктора Гобе,
наблюдавшего за  происходящим  с выражением  крайней  заинтересованности  на
лице. -- Господин Гобе, сейчас вам слово. Что вы хотели рассказать бойцам?
     Француз со счастливой улыбкой на лице поднялся со своего места и легким
шагом направился к трибуне  докладчика.  Спецназовцы такого вынести  уже  не
могли.  На  сегодня стрессов  с них  было  вполне  достаточно, чтобы еще час
мучиться от вкрадчивой  болтовни Инквизитора,  просто  обожающего  проверять
свои  теории  на  психике  спецназовцев. Именно  поэтому Пацук,  спасая  всю
группу, вскочил с кресла.
     --  Товарищ подполковник, --  завопил  он, показывая на часы.  -- Время
девять.  Через  час отбой, а мы еще не ужинали.  К тому  же нам завтра  рано
вставать. А  вы  знаете,  воно ж  как  бывает, когда невыспавшиеся  бойцы на
задание идут.  Бац, и вместо  опасного террориста-инопланетянина с  тяжелыми
травмами черепа в больницу попадает какой-нибудь подполковник.
     -- Р-р-разговорчики! -- рявкнул  в ответ  Раимов,  однако  с  украинцем
вынужден был согласиться. Не по поводу больницы, естественно.
     --  Доктор, -- остановил он француза. -- Действительно, завтра  у ребят
тяжелый  день, и  им нужно  отдохнуть.  Сделаете  свой  доклад на  следующем
собрании.
     -- Но это может оказаться очень важным, -- попытался  было  настоять на
своем Гобе, но подполковник его перебил:
     --  Сейчас для меня важно  только  то, в  каком  состоянии завтра бойцы
пойдут  на задание, --  отрезал он. -- Все! Вопрос  закрыт.  Все могут  быть
свободны. Бойцам ужинать, и отбой.
     Большего "икс-ассенизаторам" и не требовалось. Радуясь,  что в этот раз
удалось спастись от психических пыток  новоявленного Инквизитора, все пятеро
с такой скоростью бросились к  выходу из актового зала, какой не наблюдалось
у них и во время сигналов тревоги. Раимов, недовольно посмотрев  подчиненным
вслед, хотел было наказать их за  такое несоблюдение устава,  но лишь махнул
рукой.  Дескать, после  задания  с  этим разберемся. Сейчас нельзя подрывать
моральное и физическое состояние группы...
     Вот так  спецназовцы  остались  и  без тренировки  действий  по сигналу
тревоги. Причем и в  первом, и во втором случае благодарить за это следовало
Пацука, что Сара и попыталась сделать:
     -- Спасибо тебе, Микола, что не дал  Инквизитору голову нам парить,  --
тронув есаула за рукав, миролюбиво проговорила Штольц.
     -- А вот я тебе  скажу спасибо,  если  ты завтра как минимум попадешь в
больницу,  --  вырвав  руку,  огрызнулся  Микола и пошел по  коридору прочь.
Закусив губу,  девица  посмотрела  ему  вслед. И тем,  кто  этот  взгляд мог
увидеть, стало  бы абсолютно ясно,  что завтрашнее задание для Пацука легкой
прогулкой не станет.




     Земля.  Бренные  останки  некогда  передового  колхоза  "Красное вымя".
Бункер,  со  всеми  вытекающими  отсюда  последствиями.  А  если  точнее  --
вылетающими спецназовцами. В прямом, а  не в переносном смысле этого  слова.
Время местное. Хотя суетливые ученые так  задолбали его  экспериментами, что
оно уже и места себе не находит.
     Хиро   Харакири   спешил  успеть  до  отправки  "икс-ассенизаторов"  на
следующее,  может  быть,  последнее задание  с нужными для завершающей  фазы
эксперимента  условиями!  То,  что  задумал   японский  гений,  должно  было
произвести  переворот в науке, технике и вообще  в жизни землян. И это  было
настолько грандиозно, что японец даже мыслями своими поделиться с кем-нибудь
боялся,  а  все  записи и  расчеты  по  эксперименту держал  в  персональном
ноутбуке в виде кодированных файлов  и работал с ними только после того, как
подключал  к   видеокамере   внутреннего   наблюдения  специальную   запись,
призванную  скрыть   даже  от   дилетанта  Раимова   истинную   деятельность
компьютерщика.
     Конечно, японец мог бы  попросить о помощи профессора Зубова, и тот  ни
за  что бы не отказался  принять  участие  в  таком  интересном проекте,  но
слишком  уж  свежа   была  в  памяти  Харакири  история  с  суперсовременным
самообучающимся компьютерным танком. Помня о том, как низко были оценены его
усилия  и  к каким  катастрофическим  последствиям для того  изобретения они
привели, Хиро просто не решался говорить о своих замыслах, пока новая работа
не будет доведена до ума и  проверена  на практике. Именно поэтому  Харакири
торопился.  Он должен был  успеть сделать  все до того  момента,  как  бойцы
покинут бункер и уйдут на взлетную полосу.
     Хиро допаивал  на миниатюрную  плату  последние детали, когда заверещал
его верный  тамагочи  по  кличке Тубик.  Сначала  компьютеризованная игрушка
издала вполне  приличествующие  данному аппарату  электронные  звуки,  затем
нагло потребовала жрать  на чистом японском  языке, а  когда и это не смогло
привлечь внимание хозяина, то покрыла  изобретателя отборным  русским матом,
отлично сымитировав  при этом  интонации  командира базы. Харакири  невольно
вздрогнул  и, нервно покосившись на Тубика,  уже в стотысячный раз подумал о
том, что неплохо бы было сначала отключить нахала от аккумуляторов,  а затем
и  вовсе  раздавить  каблуком.  Но вновь, в  сто  тысяча первый  раз пожалел
единственный   в  своем   роде   процессор,   тайком  спасенный  из  некогда
уничтоженного танка.
     -- Когда-нибудь я тебя вставлю в ядерную самонаводящуюся боеголовку, --
тяжело вздохнул Харакири, пытаясь вернуться к работе.
     --  А  я  тебе  тогда  свалюсь  точно  на голову,  --  пообещал Тубик и
заверещал на грани ультразвука: -- Жрать давай!
     Работать  в условиях  такого  психологического давления было совершенно
невозможно.   Хиро   Харакири   горестно   вздохнул   и   встал  со   стула.
Усовершенствованный  тамагочи,  почувствовав  неладное,  включил вибрацию  и
попытался  сползти с тумбочки,  но японец ловко поймал  его  на  самом краю.
Тубик, продолжая вибрировать, попытался ударить  хозяина током,  но  японца,
битого  уже  не  раз  и высоким  напряжением,  удивить  тремя  вольтами было
невозможно. Хиро размахнулся игрушкой, делая вид, что намеревается запустить
ее в стену, и Тубик притих, а  затем заговорил  голосом  Харакириной матери,
подслушанным однажды,  еще  в  бытность  свою  танком, во  время телефонного
разговора.
     -- Хирочка, цветочек моей сакуры, ты же  не будешь убивать свою любимую
маму?  --  вкрадчиво  поинтересовался Тубик. -- Ты же потом, гад, по кодексу
самурая себе же живот катаной вспорешь! Крестообразно...
     -- Нет, не могу  тебя уничтожить.  Слишком  умный ты стал,  -- горестно
вздохнул Харакири, нажимая на корпусе тамагочи пару кнопок. -- Живи пока. Но
я тебе клянусь, что еще одна такая выходка, и я пристрою тебя туда, где даже
перебои с электричеством в Приморье покажутся тебе райской жизнью!
     Вновь положив на тумбочку непокорный аппарат, японец вернулся к работе.
Сама идея создания нового прибора совершенно  без  стука пришла ему в голову
тогда, когда  вместе  с  инопланетным оборудованием  лунной  базы  в  руки к
Харакири попался отчет об операции и подробная запись монолога Черментатора.
     Узнав о том, что на базе появлялся гость из будущего и  о перспективах,
которые ждут мир в дальнейшем, Хиро буквально  загорелся энтузиазмом, и идеи
из него  посыпались,  как песок  из дырявого корыта. К несчастью для японца,
большинство его замыслов не только  невозможно было исполнить технически, но
даже  математически  доказать  их  право  на существование  не  удалось бы и
Эйнштейну.  Пришлось  Харакири  с утроенной  энергией садиться  за  изучение
технологий пришельцев, надеясь найти там ответы на интересующие его вопросы.
И вот сегодня должен был  появиться на свет первый плод многомесячных усилий
компьютерщика.
     Хиро торопливо допаял последние детали, даже не обратив внимания на то,
что  места  спайки  получились  слишком  большими и грязными. Времени, чтобы
довести прибор  до  привычной японцам миниатюризации и  аккуратной точности,
просто  не было. Харакири торопливо запихал плату в корпус и, засунув прибор
в карман халата, с бешеными  глазами выскочил из лаборатории. Тамагочи, будь
у   него   руки,  покрутил  бы  пальцем  у  виска,  отслеживая  мини-камерой
передвижения хозяина. Однако за неимением  конечностей Тубику  удалось  лишь
пронзительно  свистнуть  вслед  Харакири.  После  чего электронный монстр  с
чистой совестью и удвоенной энергией принялся доедать свою виртуальную пищу.
Программа, понимаешь! Ничего тут не попишешь...
     Японец догнал "икс-ассенизаторов" уже почти у входа в переходной отсек,
ведущий из бункера  на аэродром.  Спецназовцы  были полностью  экипированы и
максимально вооружены. И  хотя лиц  за темными  забралами  гермошлемов  Хиро
разобрать  не мог,  да  и  вообще  приблизился  к  бойцам  со  спины, японцу
показалось, что выглядят "икс-ассенизаторы" крайне  недовольными, что вскоре
и подтвердилось.
     --  Подождите,  пожалуйста!  --   завопил  Харакири,  выскакивая  из-за
поворота коридора. -- Одну минуточку.
     --  В чем дело,  Харакири-сан? -- раздался  по внутренней  связи  голос
Раимова.
     -- Видите ли, сегодня ночью я производил кое-какие расчеты и понял, что
приборы   обнаружения  генераторов  силовых  полей  нуждаются  в   небольшой
доработке,  -- несколько  виноватым тоном произнес японец, отыскивая глазами
видеокамеру наблюдения за  коридором.  --  Я уже  все подготовил.  Это много
времени не займет...
     --  Вы  с  Гобе  сговорились  сегодня  с  утра,  что  ли?!  --  завопил
подполковник.  --  Один  прибежал, кричит,  что  крайне  необходимо  полчаса
поработать с бойцами. Другой орет, что приборы нуждаются в доработке. Как же
они до сих пор нормально функционировать могли, мать их блоком питания в ЭВМ
на перфокартах?
     -- Раньше, Раимов-сан, энергополя не  расширялись, -- терпеливо пояснил
командиру базы японец. -- Сейчас диффузорное увеличение силовых линий...
     -- Оставьте себе  всю свою терминологию, мать ее в словарь  Брокгауза и
Ефрона! -- вновь перебил компьютерщика Раимов.  -- Вносите  свои  изменения.
Только молча! Десяти минут хватит?
     -- Да  я и за пять управлюсь!  -- обрадовано сообщил Харакири, выхватил
из рук Пацука "призпол" и начал вскрывать корпус данного прибора.
     Для того чтобы вставить внутрь "призпола" Пацука свое новое изобретение
и  подключить  его к питанию,  японцу даже двух минут  не  потребовалось. Он
управился значительно быстрее. С тем аппаратом, который был у второй группы,
из-за заклинившего  шурупа  вышла  небольшая  заминка,  и Раимов  недовольно
зашипел,  подгоняя  японца.  Харакири  молча  кивнул,  соглашаясь  со  всеми
эпитетами подполковника, направленными в свой адрес.
     Шныгин, глядя на  мучения японца с шурупом, предложил легонько стукнуть
прибор, за что едва не оказался лежащим на земле с перегрызенным горлом. При
этом убить старшину за такой совет  одновременно захотели и компьютерщик,  и
командир базы. Хорошо, что шуруп  как раз в это время  начал  откручиваться.
Иначе  получила  бы  Сережина  мама  вместо  долгожданного  письма  от  сына
похоронку  от командования...  Хотя было бы интересно посмотреть, как Раимов
дуэтом с японцем стали бы грызть энергоскафандр!
     Однако  шуруп  открутился, Харакири  вставил  внутрь  "призпола"  вновь
изготовленную машинку, и вместо того, чтобы любоваться смертельным номером с
перегрызанием  глоток,  "икс-ассенизаторы"  были  вынуждены  отправиться  на
посадку в  самолет.  Облегченно  вздохнув, японец даже собрался  помахать им
вслед носовым платочком, но  вовремя вспомнил, что он не жена средневекового
рыцаря, провожающая супруга в  очередной Крестовый  поход.  Вытерев холодный
пот со лба,  выступивший  при мысли  о том,  что  подумали  бы  спецназовцы,
осуществи он свое  намерение, японец еще  раз вздохнул и отправился назад, в
лабораторию, ждать результатов эксперимента.
     О  том, что именно их  ждет благодаря стараниям Харакири,  спецназовцы,
естественно, ничего  знать не могли. Иначе их и без того  мрачное настроение
ухудшилось бы окончательно. Все пятеро без особого воодушевления забрались в
самолет.  Пилот,  наученный  горьким  опытом  последних рейсов,  старательно
запихал в рот четвертую подряд головку чеснока, стараясь  заглушить  стойкий
запах  самогонки, и лишь затем осторожно  выглянул в салон. К удивлению аса,
Шныгин даже внимания на его появление не обратил. Летчик удивленно хмыкнул.
     -- Так сказать, добро пожаловать на наш борт, -- осторожно произнес он.
-- Сегодняшний рейс  до Вашингтона произойдет с  посадкой в Берне. Занимайте
свои места, и приятного вам полета.
     На  реплику  пилота  никто  не  отреагировал.  Летчик, уже  собравшийся
торопливо скрыться в кабине и  запереть за  собой дверь, недоуменно  замер и
еще дальше просунул  голову в  салон. К  его  вящему удивлению,  спецназовцы
спокойно рассаживались в кресла, пристегивали ремни и даже  не пытались хоть
как-то отреагировать на присутствие пилота.
     -- Я  что-то  не  понял,  сегодня  ко мне претензий, что  ли,  нет?  --
удивился ас. -- Я чеснок зря жрал, что ли?
     -- Заткнись, блин, еври бади,  и  иди  за  штурвал, --  устало  буркнул
Шныгин в ответ. -- Без тебя тошно.
     Старшина  все никак  не мог согласиться с решением Раимова о разделении
группы. Сегодня утром он попытался  еще раз поговорить  с командиром с глазу
на глаз, но ничего из этого не вышло. Подполковник  был тверд и  менять свой
план  не  собирался.  Он даже  не стал выслушивать  доводы  Сергея и  просто
отправил его из штаба обратно в кубрик, пригрозив, что если старшина еще раз
вздумает обсуждать приказы, простыми нарядами  он уже не отделается. Шныгину
пришлось взять под козырек и удалиться.
     Остальные чувствовали себя не лучше. Причем как ни странно, бодрее всех
выглядел  именно  Пацук.  Ми-кола  уже  смирился  с  тем, что  ему  придется
действовать  вместе с  человеком, которому он не  доверяет.  Поначалу  есаул
считал такое распоряжение  командира наказанием, и крайне несправедливым! Но
пораскинув  мозгами, не  в  буквальном  смысле,  конечно,  Пацук  решил, что
назначение  его  в  одну группу с  Сарой не кара тяжкая,  а  напротив,  жест
доверия.  Дескать,  Раимов решил,  что украинец лучше других сможет  выявить
новые  предательства израильтянки  и  пресечь  их на  корню.  Именно поэтому
Микола был бодр и даже улыбался, чего остальные бойцы понять никак не могли.
     Убедившись  в собственной важности, Микола  до самого Берна сохранял на
лице загадочную улыбку  и ни  с кем не разговаривал. Впрочем, остальные тоже
особой тяги  к общению не проявляли. Шуток на  борту не звучало, Раимов тоже
молчал,  не загружая бойцов ценными указаниями. И единственное, что осталось
неизменным,  так это  привычные занятия  бойцов перед заданием. Кедман  весь
перелет брился, Зибцих, за неимением объектов для смазки, полировал алмазные
линзы лазерного ружья. Шныгин всю дорогу дремал, а Пацук, несмотря на то что
под  забралом  шлема  маскировочная  раскраска будет  не  видна,  все  равно
гримировал свою бритую черепушку, старательно пытаясь не измазать  оселедец.
Ну а Сара Штольц, то ли не успевшая еще обзавестись подобными привычками, то
ли просто не  решавшаяся демонстрировать их перед мужчинами,  лишь рассеянно
наблюдала за действиями сослуживцев.
     --  До  посадки  в  Берне  осталось  пять минут,  -- наконец,  прерывая
тягостное  молчание, объявил в микрофон пилот. -- Пассажиров, купивших билет
до данного места, прошу приготовиться к высадке.
     -- Барсук и Рысь!  -- тут же раздался в наушниках бойцов голос Раимова.
--  Еще раз предупреждаю,  что сельдерей мог мутировать,  и при сборе урожая
особое  внимание   обращайте  на   колючки.   Повыдергивать  приправу  нужно
максимально быстро, иначе салат пропадет. Как поняли? Прием.
     -- Поняли отлично, -- усмехнулся Пацук, испытующе посмотрев на Сару. --
Сделаем все в лучшем виде. Ждите нас с большим урожаем.
     -- Удачи! -- пожелал подполковник и отключил связь.
     Именно  в  этот  момент  самолет  пошел  на  посадку.  Бойцы   невольно
напряглись,  ожидая  от  пилота очередного  фокуса,  похожего на  спуск  над
Пекином.  Однако ничего  страшного  в этот  раз  не произошло. Пилот посадил
воздушный  транспорт очень мягко, и в любое другое время  "икс-ассенизаторы"
не преминули бы этому удивиться, но сейчас все были слишком напряжены, чтобы
обращать  внимание на такие мелочи, как виртуозное пилотирование самолетов с
вертикальным взлетом.
     Задняя стена самолета стала медленно опускаться, открывая выход наружу,
и  Сара  с  Пацуком,  не  сговариваясь,  поднялись  с  кресел.   Спецназовцы
обменялись  традиционными  жестами, означавшими  пожелание удачи,  и  первая
группа  в составе двух антагонистов направилась к трапу. В атмосфере полного
эфирного  молчания  Микола  с сержантом  уже  начали спускаться наружу,  как
Шныгин не выдержал. Рискуя заработать  внеочередные  наряды,  он выкрикнул в
микрофон:
     -- Микола, будь внимателен... И береги ее!
     Раимов тут же рявкнул на старшину, обвиняя его в демаскировании  группы
и  угрожая  страшными  карами,  но   Шныгин  на  это  обвинение   никак   не
отреагировал. Сергей  не сводил внимательного взгляда с  есаула, но тот даже
не обернулся.  Ожидавший  примерно такой реакции  от  друзей,  Микола высоко
поднял руку и показал старшине  тот  самый знак, при виде которого приличные
люди  краснеют и отворачиваются. Шныгин к подобной категории граждан себя не
относил, поэтому швырнул  в спину  уходящего есаула запасной  аккумулятор от
лазерного ружья.  Энергоскафандру Пацука такой удар  был, что Президенту  --
рекомендации Совета Безопасности ООН. Микола даже не обернулся.
     Спустившись с  трапа, есаул  в первую очередь  дал знак Саре укрыться в
ближайших кустах и лишь затем осмотрелся.  Их высадили на какой-то абсолютно
глухой  лесной поляне,  на  которой  не  чувствовалось  никакого присутствия
цивилизации. Микола,  конечно,  был наслышан  о  том, как сильно заботятся о
сохранности дикой природы в  Швейцарии, но почему-то здорово сомневался, что
в окрестностях столицы Евросоюза могли сохраниться такие девственные места.
     -- Шеф, а нас точно высадили поблизости от  огорода? -- поинтересовался
у командира Пацук. -- Что-то не похоже. Воно ж как бывает?..
     -- А никак  не  бывает! -- рявкнул в ответ Раимов, решив  не дожидаться
очередного крайне  остроумного  пояснения украинца. --  До  объекта тридцать
километров.  Пузырь растет. Способ  добраться  до огорода ищите сами.  У вас
есть полтора часа  до  того  момента,  чтобы доложить мне об окончании сбора
сельдерея. Приступайте.
     Спорить  с  подполковником  и  возмущаться по  поводу места  высадки  и
сроков,  отведенных  для выполнения операции,  было абсолютно  бесполезно. И
Пацук  это знал, пожалуй,  лучше, чем кто-нибудь другой. Ми-кола лишь махнул
рукой, призывая  спрятавшуюся  Сару следовать за собой, и, проводив взглядом
скрывшийся  за деревьями самолет, сверился  с  направлением.  Берн  лежал на
юго-востоке, и до него еще  было  топать и топать. Правда, в выборе  средств
передвижения первую группу "икс-ассенизаторов" никто не ограничивал.
     --  Выдвигаемся  к  шоссе,  --  скомандовал  Микола напарнице, даже  не
повернув в  ее сторону голову. --  Через пару километров  к  югу должна быть
небольшая деревенька. Попробуем там найти какой-нибудь транспорт.
     Сара, решившая молча терпеть все тяготы и лишения предстоящей операции,
ничего не  ответила, да Пацук никаких реплик от напарницы и не ждал. Твердым
шагом он двинулся в выбранном направлении, предоставив Штольц либо следовать
за  ним, либо  оставаться  на месте.  Микола старательно делал  вид, что  ни
судьба, ни  поведение Сары  во  время  операции  его  не касаются.  Дескать,
справлюсь и в  одиночку. Ты  здесь только для того, чтобы учиться, как нужно
работать, и не смей путаться у меня под ногами!
     Деревенька отыскалась там, где  ей и положено было находиться, согласно
географической   карте  Берна  и  окрестностей.  Называлась  она  совершенно
по-дурацки, да еще и латинскими буквами. Пацук пару минут помучился, пытаясь
выговорить не то  немецкое, не то французское слово, но так с этой задачей и
не справился. Полиглотка Сара, конечно, могла бы ему помочь, но из природной
вредности, присущей исключительно  слабому  полу,  делать  этого  не  стала.
Пришлось Пацуку на название плюнуть и просто сесть в первый же попавшийся на
дороге автомобиль.  Затем еще  Микола  был вынужден плюнуть  на  приблудного
сенбернара,    с   ослиным   упрямством    пытавшегося    влезть    в   окно
экспроприированного  "Опеля".   После   чего  есаул   наплевал   на  хозяйку
сенбернара,  решившую  забраться следом, и едва  не  плюнул на Сару,  ехидно
хихикавшую на пассажирском сиденье во время всей этой не слишком гигиеничной
сцены.
     Лишь после того, как  Миколе удалось отбить атаку улыбающейся, несмотря
ни  на  что,   швейцарки  и   ее   скалившегося  сенбернара,  первой  группе
"икс-ассенизаторов" удалось двинуться в путь. Проехав по деревне пару минут,
миновав  брошенные  на обочине  "Мерседесы",  "Феррари", "Ягуары"  и  прочие
чудеса буржуазного  автомобилестроения  и не встретив  при  этом  ни  одного
человека на улицах, Микола понял, что поторопился с выбором машины.  Судя по
всему, он мог бы прихватизировать любой другой  транспорт,  которым попавшие
под инопланетный купол швейцарцы  почему-то  не  пользовались.  Проехав мимо
"Ягуара"  с откидным  верхом, Пацук горестно  вздохнул, прекрасно осознавая,
что, может быть, шанса сесть за руль такой  машины у него больше  никогда не
будет, но выбираться из "Опеля" не стал -- побоялся нарваться на язвительную
колкость со стороны слишком умной напарницы.
     Перебранку в  прямом эфире Микола устраивать не хотел. Во-первых, не до
этого  сейчас, поважнее дела есть. Во-вторых,  не положено в эфире ругаться.
Ну  а в-третьих,  Раимов  все равно  не  позволил бы  собачиться. Не  сразу,
конечно.  Но  когда бы он  получил видеозапись  с камеры  и отчет  обо  всех
разговорах,  фиксируемых  аппаратурой  энергоскафандра,  Миколе  бы  здорово
досталось от начальства.  Вот  и  пришлось несчастному  Пацуку во  избежание
эксцессов смириться со стареньким "Опелем", к тому же изрядно обслюнявленным
влюбленным  в дорожные  прогулки сенбернаром и его  не  менее  эксцентричной
хозяйкой. Так и вздыхал Ми-кола всю дорогу, трясясь в громыхающем стареньком
тарантасе  и  глядя  на сверкающие  чудеса современного  автомобилестроения,
брошенные на обочине.
     К удивлению  Пацука, с момента  пересечения границы  энергокупола  и до
окраины   Берна  хозяйка  сенбернара  была  вообще  единственным  человеком,
встреченным ими на пути. Все  тридцать  километров, которые успел преодолеть
растущий  купол  пришельцев, на дорогах  и  в  небольших  деревеньках по обе
стороны шоссе ни одной живой  души не наблюдалось. Зато сам Берн,  казалось,
просто  кишел  народом,  как  муравейник  в  период  резкого  и  непланового
увеличения популяции. Люди в  столице  Евросоюза были везде: на тротуарах, в
скверах, на проезжей части дорог. Швейцарцы  высовывались из окон, бегали по
крышам,  а некоторые даже  умудрялись прогуливаться по карнизам  домов.  При
этом  половина  жителей Берна  танцевала, в  большей части  -- безобразно, а
остальные  пели.  Причем  львиная  часть занявшихся  вокалом людей  не имела
слуха, треть была лишена голоса, а остальные  просто не знали слов. Зато все
громко орали, особенно старательно выкрикивая последние слоги!
     -- Мама моя, ридна Украина! -- горестно вздохнул Пацук. -- Вот ведь как
воно ж  бывает, когда все и сразу с ума сходят. Да у меня на родине безногие
инвалиды лучше танцуют, а глухонемые старушки приятней поют.
     --  Действительно, жалкое зрелище, --  попыталась  поддержать  разговор
Сара, но есаул на перемирие не пошел.
     -- Жалкое зрелище было тогда, когда мы, как идиоты, шкуру твою спасали,
а ты в это время пыталась украсть секретные данные, -- огрызнулся он в ответ
на вполне миролюбивую фразу. Штольц фыркнула.
     --  По-моему,  ты не  о  том  сейчас говоришь!  --  заявила девушка. --
Подполковник  же  ясно  сказал,  что  праздные  разговоры  вести  запрещено.
Поэтому, Барсук, если мне еще раз покажется, что ты  пытаешься демаскировать
операцию, доложу Раимову. Пусть он тебя отправит домой, к чертовой матери!
     --   А  вы,  девушка,  знаете,  где  бисова  матка  живет?   --  наивно
поинтересовался Пацук у Сары, и в ответ получил лишь невнятное шипение.
     В  общем,  обстановка  накалялась  и  вовсе раскалилась  добела,  когда
"Опель" со  "сладкой парочкой" добрался до  центра Берна. Как и  предполагал
Пацук  --  а   Сара  решила  от   всяких  реплик  при   этих  предположениях
воздержаться, -- "призпол" вывел их точно  к американскому  посольству и тут
начал чудить. Ну а если  быть до конца точным, то как начал, так и закончил,
попросту взорвавшись в руках  Сары Штольц. Миколу это настолько  впечатлило,
что он подпрыгнул на сиденье,  едва не выпустил  руль из рук  и, старательно
вырулив в  ближайший  столб,  заорал  благим  матом.  Ну а  поскольку  часть
красочных  эпитетов  выдавалась на чистом украинском языке, то Сара могла не
понять, кого  именно есаул материл  -- ее  лично или всех  прочих личностей,
имеющих хотя бы мистическое отношение к взорвавшемуся прибору.
     -- Ну и  что ты с ним сделала? -- наконец вполне внятно поинтересовался
Пацук, когда закончил материться.
     --  То  же  самое,  что сейчас  сделаю с  тобой,  если  не  перестанешь
докапываться! --  не выдержав, рявкнула на Миколу  Штольц.  -- Достал уже со
своей  замечательной  украинской  простотой.  Откуда  я  могу знать,  почему
взорвалась  эта чертова штуковина? Да  и  какая  сейчас разница, если мы все
равно уже прибыли на место?
     --   Чего  орать-то?   От   криков,   случается,  рожают,  --  внезапно
стушевавшись,  буркнул  в ответ  Пацук. --  Могла  бы сразу сказать,  что не
виновата.  А  орешь  на  весь  Берн, как  скаженная,  последних  инопланетян
распугаешь.
     Однако темперамента Сары явно не хватило для того,  чтобы напугать хотя
бы первого  инопланетянина. В  посольстве  Соединенных  Штатов ровным счетом
ничего не  изменилось.  Пришельцы  оттуда  не повыскакивали, дипломаты тоже.
Пришлось  "икс-ассенизаторам"   самим,  не   дожидаясь   добровольной  сдачи
инопланетян в плен, забираться в здание и заниматься ликвидацией энергополя.
     Все двери  в  посольстве  Сара  с есаулом  проходили при  помощи крайне
оригинального способа, прямо на ходу изобретенного Пацуком. Помня о том, как
совсем недавно Кедман едва не попался в расставленную коварными  пришельцами
ловушку, и  прекрасно понимая, что  сегодня Кедманов и прочих  Шныгиных  под
руками не  окажется,  Микола спер из ближайшего  магазина парочку манекенов.
Их-то он и использовал  в  качестве детектора ловушек, стоймя  заталкивая во
все попадающиеся на пути двери.
     Этот  способ отлично  срабатывал до тех пор, пока "сладкая парочка"  не
начала спускаться в  подвал.  Вот  тут-то и выяснилось,  что пришельцы могут
ставить ловушки не только в дверях, но не отказываются пользоваться для этих
вероломных  целей  и лестничными  пролетами.  К  счастью,  Микола все  время
внимательно смотрел  по  сторонам. Это  потом  он говорил,  что  высматривал
ловушки  на стенах,  буфетах и прочих архитектурно-декоративных  изысках, но
Раимов  ему  не поверил и заставил вывернуть  подсумок,  рюкзак  и нагрудные
карманы. Но это было позже!.. Впрочем, кое для кого это самое  "позже" могло
и не наступить.
     -- Стой! -- неожиданно крикнул Пацук, с силой дергая Сару на себя.
     Девица, естественно, от  неожиданности на ногах удержаться  не смогла и
завалилась назад. А вот Микола  слишком  поздно вспомнил, что  у него не три
руки. И хотя  на ногах  устоял, удержать  манекен-детектор в руках  не смог.
Муляж лысой девушки спикировал носом вниз и еще до  того, как Сара оказалась
в объятиях Пацука, пересек едва  заметную границу ловушки. Лестничный пролет
мгновенно  закрыла  плотная  сетка  лазеров,  оставив  на  ступеньках  мелко
нашинкованные куски пластмассы вместо целого и вполне нового манекена.
     Несколько   секунд   оба  "икс-ассенизатора"  удивленно   смотрели   на
сверкающие линии лазеров, не оставляющие возможности даже мыши проникнуть за
заграждение, а  затем,  не сговариваясь, открыли огонь, стремясь вывести  из
стоя  защиту пришельцев. Положительного эффекта, впрочем, это не  дало. Пару
минут Сара с есаулом вырезали из стен аккуратные куски бетона, а затем огонь
обоих  лазеров  уперся  в  защитный корпус  из материалов,  идентичных  тем,
которые  пошли на  пошив  энергоскафандров. Причем поскольку  общая  площадь
защитного  корпуса была никак  не  менее десяти квадратных  метров, лазерные
ружья землян никакого вреда ей не приносили.
     -- Прекратить огонь, -- обреченно буркнул Микола,  забрасывая  лазерное
ружье за спину. -- Не пройдем мы тут. Тут лазеры. А внизу, у дверей, смотри,
по-моему, такие же плазменные пушки, как были на лунной базе.
     -- И что ты предлагаешь? -- резко повернулась к нему Штольц.
     -- А  тут  и предлагать нечего, --  снисходительно  хмыкнул  Пацук.  --
Инопланетная  броня  легко выдерживает резкое  давление, распределяя энергию
удара по всей поверхности. Если у нас  и  есть оружие, способное ее пробить,
то сомневаюсь, что оно может быть слабее ядерной бомбы...
     --  Так  что,   ты  предлагаешь  отступить?  --  судя  по   интонациям,
отчаявшаяся Сара была близка к истерике.
     -- Дитя ты  неразумное. Одно слово,  баба, --  буркнул Пацук.  --  Если
броню  нельзя  пробить  одним  резким ударом,  это еще  не  значит,  что  ее
невозможно плавно продавить  или просверлить. --  И пошел вверх по лестнице,
дернув Штольц за собой. -- Поехали. Выберемся из-под купола и посоветуемся с
начальством. Пусть или  передвижную  буровую  сюда везут, или  другой способ
посоветуют, как нам внутрь попасть.
     Сара  спорить не  стала и  поспешила вслед за Пацуком,  целеустремленно
выбиравшимся назад,  к машине. В этот раз Микола мелочиться не стал и взял в
"аренду"  "Мерседес",  припаркованный во  дворе  посольства. Путь до  границ
энергокупола, даже несмотря  на  то что этот самый  купол продолжал медленно
расширяться,  в  этот  раз, благодаря  исключительным  скоростным  качествам
машины, времени занял совсем  чуть-чуть. Вот только  на  этом путешествие  и
закончилось.
     Микола,  явно  рассчитывая спокойно  миновать  границу купола,  даже не
сбавил скорость. Переливающаяся радужная  стена стремительно  надвигалась на
бойцов,  но волноваться по  этому поводу  никто не собирался.  И зря!  Капот
машины границу энергокупола прошел  спокойно, но у всего остального возникли
проблемы. Едва на этой границе оказались Микола с Сарой, как выяснилось, что
дальше они не идут. Или не едут.
     Мощнейший удар  о купол  отбросил обоих  бойцов  назад. Причем с  такой
силой  и скоростью, что  спинки  передних  сидений удара  не выдержали.  Они
вылетели из  креплений, и  Сара  с  Миколой, которых  купол вдруг  отказался
пропускать  за  пределы  своей  юрисдикции,  мгновенно очутились  на  заднем
сиденье "Мерседеса",  которое, между  прочим, также  отказалось  выдерживать
такую нагрузку и вылетело из креплений.
     Каким  манером  "икс-ассенизаторы" оказались за  пределами  автомобиля,
понять ни Микола, ни Сара не смогли. Однако,  как бы то ни было, оба пробкой
вылетели  из  машины,  а  "Мерседес", почти полностью лишенный задней части,
умчался дальше,  не  заметив ни потерю  пассажиров,  ни частичную  ампутацию
корпуса.
     --  Мама моя,  ридна  Украина! Вот это  номер,  -- удивленно проговорил
Пацук, поднимаясь с асфальта и  не веря тому, что  даже ушибов  не заработал
при выполнении смертельного каскадерского трюка. -- Это что такое случилось,
что воно ж нас пускать на улицу теперь не хочет?
     -- Может быть, мы  не прошли  просто из-за  того, что  передвигались на
большой скорости? -- неуверенно  предположила  Сара и попробовала преодолеть
барьер пешком. Однако ни пешком, ни трусцой, ни даже по-пластунски выбраться
за пределы энергокупола "икс-ассенизаторам" не удалось: инопланетная таможня
"добро" не давала!
     -- Трындец. Приехали,  -- констатировал Пацук, опускаясь на асфальт. --
Похоже, ждет нас с тобой, Сара, вечный пикник на обочине!..
     * * *
     Земля.  По  крайней  мере, была таковой  утром, пока кое-кто, не  будем
показывать  пальцем, не перебрался на яхту.  Окрестности  Сочи.  Виден шпиль
затрапезной  гостиницы  "Редиссон статс-Лазурная",  почему-то  понравившейся
всяким  Президентам.  И  тетя Соня,  сдававшая  курятники отдыхающим,  вновь
откровенно,  на  весь   базар,   удивилась:  чем  эта  гостиница   лучше  ее
апартаментов?! Время приближается к полудню. Хотя и неохотно.
     Накануне первой встречи участников антиинопланетной коалиции, пусть и в
урезанном  составе, в  Сочи  и  окрестностях  были  приняты  усиленные  меры
безопасности.   Журналистов,    заранее   проинформированных   пресс-службой
российского Президента  о том, кому именно  по гроб  жизни обязано население
городов своим освобождением из ловушки энергокуполов, ближе чем на  тридцать
километров  к месту встречи не допустили. Остальные граждане, интересующиеся
саммитом,  в  том  числе  и  рядовые  жители  Сочи,  в  связи  с  повышенной
секретностью  встречи  на всякий  случай  были  отправлены  за  счет  США  и
Евросоюза в турпоездку на Камчатку. На месяц, не считая дороги. Заодно и БАМ
за это время отремонтируют.
     Встреча в  море, а  не  в самой  гостинице, где  остановились три  ныне
свободных  члена коалиции, была организована с упором  в первую  очередь  на
меры  предосторожности. Дело  в том, что точной  информации  о  возможностях
инопланетных  захватчиков  не имел никто,  даже  подполковник Раимов. Служба
безопасности в таких условиях не могла гарантировать того, что  в  гостинице
не  окажется каких-нибудь сюрпризов, вроде генераторов энергополя. Никто  из
собравшихся  руководителей  самого  высокого  звена  попасть  под  колпак  к
инопланетянам не хотел.
     А  больше  всего  этого  опасался  Мао  Дзе,  который  до сих  пор  без
содрогания  не  мог  вспоминать те  несколько дней, когда ему  под  влиянием
техники пришельцев пришлось бегать на лыжах по асфальту. Именно он и настоял
на  встрече  в  таком месте,  где в радиусе  десятка километров  можно будет
заметить  приближение вражеских  агентов.  Президент России  предложил  свою
трехпалубную яхту, на чем и порешили.
     Правда, для  охраны такого мероприятия пришлось  задействовать  намного
больше людей и  техники, чем в любой другой ситуации, но в иных условиях Мао
впадал  в  истерику, а  России никак не хотелось терять  поддержку  Китая на
готовившейся  встрече.  Главы  государств  перебрались   на  яхту,   и  она,
охраняемая  тремя  эсминцами,  двумя  эскадрильями  перехватчиков и четырьмя
подводными лодками,  вышла  в Черное  море.  И  лишь  удалившись  на  десять
километров от берега, Мао успокоился.
     --  Ну  вот,  теперь  я  могу поблагодарить  Россию  и  лично господина
Президента  за спасение Пекина, -- облегченно вздохнув,  проговорил  Великий
Кормчий. -- Конечно, я не совсем доволен  тем, что на лунной базе уместилось
лишь полторы сотни китайцев из запланированных двадцати миллионов и что сама
база считается территорией России, но возмущаться по этому поводу не буду. В
конце  концов, господин  Президент,  мы  же  с  вами найдем, где  разместить
оставшихся бездомными  двадцать девять  миллионов девятьсот девяносто девять
тысяч...
     -- Подождите, -- остановил Мао российский Президент. -- Откуда двадцать
девять  миллионов  и  так  далее?  Насколько  мне  помнится,  полгода  назад
бездомных китайцев было в полтора раза меньше!
     --  Так  они же  плодятся, -- развел  руками Великий Кормчий. -- Просто
жуть  какая-то!  Просыпаешься  утром,  а в  стране  население  на  несколько
миллионов  увеличилось.  Прямо  не  знаю,  что  и  делать,  если  Россия  не
поможет...
     -- Контроль  за рождаемостью  установить  нужно, --  встрял в  разговор
третий  участник   встречи,  премьер-министр   Израиля   Ариэль  Шаарон.  --
Пропаганду  контрацепции  вести.  Презервативы,  в  конце концов,  бесплатно
раздавать,  -- и  он  запнулся,  обведя  присутствующих  взглядом. -- Да  не
смотрите вы на меня так! Последнюю часть профинансировать Израиль не сможет.
И страна  у  нас  бедная, и на  решение палестинской проблемы  масса средств
уходит. Это  у вас тихо, а у нас каждый  день дома  взрывают. Ремонт  одного
только этажа несколько десятков тысяч евро стоит...
     --  Да ладно,  не прибедняйтесь,  Ариэль,  --  полуобнял его китаец. --
Подкиньте двадцать-тридцать миллиончиков презервативов. На первый день. Часа
на полтора.
     -- Господа,  может, займемся делом? -- резко переменил  тему российский
Президент, опасаясь возникновения внутри альянса новой группировки на основе
контрацепции.  -- Извините, но проблемы высокой рождаемости  в  Китае сейчас
неактуальны.  Ни этих  бед, ни самого Азиатского союза не  будет, если мы не
разберемся с пришельцами в ближайшее время.
     --  Что  вы  предлагаете? --  тут  же  поддержал Президента  Ариэль, не
желавший взваливать на свои плечи гуманитарно-контрацептивную помощь Китаю.
     --  А  вот  об  этом  мы сейчас  и  поговорим,  -- улыбнулся российский
Президент.
     --  А  как  же  тридцать  миллионов  китайцев,  которые ждут  помощи  в
предотвращении беременности? -- жалобно поинтересовался Мао, но, наткнувшись
на ледяной взгляд  главы  Государства Российского, вынужден был  замолчать и
выжидать более подходящего момента для того, чтобы повторить свой вопрос.
     Собственно  говоря,  как это полагается на всех приличных саммитах, все
три  страновладельца  заранее  обговорили  список  вопросов,  которые  будут
рассмотрены  на  предстоящем  сборище.   Естественно,  вышеуказанный  список
обсуждали не сами президенты, а их министры  иностранных дел, но  общая суть
от этого не изменилась.  Как ни крути, а на повестке дня стояли три основных
вопроса:
     1) Почему генераторы энергополя оказались в американских посольствах?
     2)  Каким  образом  вышеуказанные  генераторы оказались  в американских
посольствах?
     3)  Если американцы не вступили в  преступный сговор  с пришельцами, то
при чем тут американские посольства?
     То  есть  обсуждать  было  решено  Америку  вообще  и  ее президента  в
частности.   Конечно,  перечисленные   выше  пункты  были  не  единственными
проблемами,  о  которых собирались говорить три присутствующих  руководителя
стран антиинопланетного  альянса.  В частности, российского Президента очень
сильно волновал тот факт,  что купола  над Иерусалимом  не было, а  Великого
Кормчего  в  не  меньшей  степени  заботило то, кому  теперь,  кроме России,
разумеется, он может доверять. Но такие тонкости обсуждать  на саммите никто
не собирался. Проблема  доверия  или настороженности была личным, суверенным
делом каждого правителя.  А  саммит  решал вопрос  дальнейшего существования
альянса. Этим главы  государств и  занялись. Естественно, после разговора об
Америке.
     --  Я думаю, ответы на  первые три  вопроса абсолютно ясны,  --  открыл
совещание российский  Президент. -- Если Штаты  и не  вступали в  договор  с
инопланетянами, то их просто обдурили, как детей. Что непростительно! А если
альянс с пришельцами у  Джорджа состоялся, значит, Америку  инопланетяне все
равно обманули. И тут даже обсуждать нечего.  Так  или иначе, но ни Джорджу,
ни его администрации мы доверять больше не можем.
     На этом предлагаю считать обсуждение  первых трех вопросов повестки дня
закрытым.
     -- А  может быть, мы  слишком  торопимся  с окончательными выводами? --
осторожно поинтересовался  Шаарон.  --  Мы  же  не  знаем всех  возможностей
инопланетян...
     -- Вы,  может быть,  и не  знаете,  а я их на  своей шкуре  ощутил!  --
перебил премьер-министра Израиля  Великий Кормчий. -- Я  столько натерпелся,
пока под этим проклятым куполом сидел, что за два дня потерял почти двадцать
килограммов  веса.  Теперь   выгляжу,  как  мальчишка.  Даже  перед  членами
правительства стыдно, -- и вдруг Мао подозрительно посмотрел  на  Ариэля. --
Кстати, ответьте мне и многим миллионам китайцев в моем лице, почему это над
всеми  столицами коалиции  купола  были,  а над  вашей -- нет?  Как  вы  это
объясните, тем более после вашего отказа выделить нам гуманитарную помощь?
     --  А никак и не  объясню, --  буркнул премьер-министр. -- Говорю же, у
нас каждый день взрывы происходят. Может быть, во время одного из них и была
случайно повреждена аппаратура пришельцев.
     -- Вы  только  посмотрите,  господин Президент,  как  этот  хитрый лис,
жующий белокрылых бабочек в  лучах утреннего солнца,  отраженных  зеркальной
гладью  озера,  отмазки  лепит!  --  призвал  на  помощь  главу  Государства
Российского Великий Кормчий. -- Вам это не кажется подозрительным?
     -- Ну почему же? -- пожал плечами Президент и хитро улыбнулся  Министру
обороны, переодетому охранником. --  Не горячитесь, Мао. У нас нет оснований
не  доверять Ариэлю.  Все-таки  восточной  хитростью израильтяне  никогда не
обладали...
     --  Вот  именно,  восточной  хитростью!  --  тут  же  уцепился за фразу
Президента, как за спасительную ниточку, Шаарон. -- Откуда нам знать, что не
ваш  Азиатский  союз  вступил  с пришельцами  в  преступный  сговор?  С вас,
господин Мао, с вашей азиатской хитростью, станется  устроить все так, чтобы
остальные страны заподозрили  в сговоре Америку. Пообещали инопланетяне вам,
что ваших  бездомных китайцев на захваченные  территории пристроят,  вы им и
помогли  оборудование в американские посольства  пронести. Да  еще  и  мозги
промыли  так,  что  сотрудники  посольств  сейчас  ничего  случившегося   за
последнюю неделю вспомнить не могут! Я предлагаю  выдвинуть  вотум недоверия
Китаю и поставить вопрос о его исключении из альянса!
     --  А я вам тридцать миллионов китайцев на Иерусалим  сброшу! -- тут же
огрызнулся Мао.
     -- Прекратите  ссориться, -- вмешался  в их спор  Президент. -- Сейчас,
когда  весь  мир в опасности и  купола  над Берном и  Вашингтоном продолжают
расти, нужна консолидация  всех сил  мирового сообщества и  концентрация сил
для борьбы с пришельцами. Мы не верили Америке, а теперь подвергаем сомнению
действия друг друга. Этот конфликт нужно прекратить  и решить, кто примет на
себя чрезвычайные полномочия по руководству проектом.
     --  Я  полностью  поддерживаю  Россию!  --  воскликнул  Мао  и,  увидев
вопросительный  взгляд Президента, кивнул головой. --  Предлагаю кандидатуру
Президента на пост полномочного главы альянса с правом решающего голоса.
     -- А я поддержу  это предложение, -- все еще не сводя сердитого взгляда
с китайца, стукнул сухоньким кулачком по столу  израильский премьер-министр.
-- По крайней  мере, это  Россия была инициатором  начала операции по снятию
куполов,  и именно ее группа сейчас  работает в Берне и Вашингтоне. Думаю, в
данной ситуации господину Президенту можно доверять. Но...
     --  Что  же,  хотя  это  и  большая  ответственность, я  принимаю  ваше
предложение и  возлагаю на  себя  обязанности  полномочного  главы альянса с
правом решающего голоса, -- не  дал  ему  договорить Президент. --  Конечно,
жаль, что Джордж и Еханссон  не могут принять  участие в этом обсуждении, но
их голоса ничего бы  не решили.  Большинством  голосов я  избран. Поздравьте
меня, господа!
     Громких оваций, естественно, не последовало. На  яхте, кроме трех  глав
государств,  охраны  и  команды, никого  не было.  Телохранители хлопать  не
могли, так как им  такая роскошь, как бессмысленное размахивание  руками, на
службе  не  полагалась,  а члены  команды обсуждения столь  важных  вопросов
просто не слышали. Поэтому поздравили Президента только Мао и Шаарон. Причем
если  первый  отбил  себе  ладоши, аплодируя  новым полномочиям,  полученным
Россией, то Ариэль хлопал вяло.
     -- Да, милая, -- пробормотал он  себе под нос, вспомнив верную жену. --
Похоже, меня  сегодня  русские обманули.  Никогда бы  не  поверил, что такое
возможно, но я попался в сети Президента, как последний простак!
     Российский Президент этой фразы не расслышал, но даже кислый вид Ариэля
доставил ему удовольствие. В том,  что китайца будет легко склонить на  свою
сторону, глава Государства Российского ничуть не сомневался. А вот по поводу
решения  Ариэля у Президента  имелись  большие сомнения. Он до конца  не был
уверен,  что   сможет   вывести  из  себя   хладнокровного  и   расчетливого
премьер-министра Израиля  настолько,  что тот поспешит принять  необдуманное
решение.  К  счастью,  сделать это  удалось,  и  теперь Президенту предстоял
следующий  шаг на пути к выявлению  предателя в альянсе. В поисках одобрения
он  повернулся к Игорю Сергеевичу, единственному человеку на  яхте,  заранее
посвященному  во  все  детали  гениального плана,  но  Министр обороны этого
взгляда  не заметил. Он с  кем-то  разговаривал  по мобильному  телефону и с
каждой секундой становился мрачней.
     Внезапно  на   яхте   наступила  тишина.  Все  три  участника   саммита
настороженно  уставились на "телохранителя", решившего поболтать с кем-то во
время  исполнения своего  служебного долга. На лицах Мао и Шаарона удивление
смешалось с недоумением, а Министр обороны, игнорируя их взгляды, наклонился
к уху Президента и что-то сказал. Тот помрачнел и кивнул головой.
     -- Господа, прошу меня простить,  --  проговорил Президент,  вставая со
своего  кресла. -- Случилось ЧП. К сожалению,  подробности вам  сообщить  не
могу. Я вам  обоим доверяю, но ситуация складывается  так, что  любая утечка
информации может сейчас  стать  губительной  для всего мира. Как полномочный
глава  альянса объявляю чрезвычайное положение.  Все данные по ходу операции
временно считаются закрытыми  для всего  мира.  Подробности о происшедшем вы
сможете  узнать,  как  только  ситуация  станет  не  столь  напряженной,  --
Президент коротко  поклонился.  -- Еще раз  прошу  меня  простить. Сейчас  я
срочно покидаю вас. Мой вертолет будет через  две минуты, а вас  доставят на
берег на яхте.
     Резко  развернувшись, глава Государства Российского  вышел из  каюты, в
которой и  проходил саммит.  Два  других члена высокого  собрания недоуменно
проводили его взглядом, а затем посмотрели друг на друга.
     -- И все же не надейтесь, господин Мао, что я вам поверю, -- усмехнулся
Шаарон. -- Моссад глаз с вас не спустит!
     -- Моя разведка тоже не спит,  --  буркнул в  ответ Великий Кормчий  и,
откинувшись  на  спинку  кресла,  закрыл  глаза.  Спорить  с  Шаароном  было
бесполезно, а вот обдумать следовало многое!..
     * * *
     Земля. По неподтвержденным данным  -- колыбель  цивилизации. Предместья
Вашингтона. Хотя  выглядит  все, как окрестности  города Кукуевска. Время --
странное. Вылетели утром, а прибыли почти вечером. Чудеса!..
     Времени  было   в  обрез,   и   тройка   "икс-ассенизаторов"  старалась
передвигаться максимально быстро, даже не пытаясь скрыть свое присутствие от
местного населения.  Впрочем, сейчас это действительно смысла не имело. Были
или  не   были  у   инопланетян  какие-нибудь   осведомители  среди  здешних
аборигенов, -- в данный момент роли никакой не играло. Пришельцы явно знали,
что их  энергетические  купола  подвергаются  атакам -- и  небезуспешным! --
поэтому к приходу спецназовцев наверняка подготовились.
     Никто  из  троицы  бойцов  не  сомневался,  что  проблем   с   захватом
энергогенераторов  в  этот  раз  будет  намного  больше,  чем  до  этого,  и
единственное, что сейчас волновало вторую группу, это то, как справляются  в
Берне с заданием Сара и Пацук.
     В  отличие  от этой сладкой парочки Шныгину  с  сослуживцами  исправные
транспортные  средства не  попадались довольно  долго.  Что, впрочем, вполне
объяснимо. Это бернское население устраивало карнавалы, а жители  Вашингтона
и окрестностей, по странной  прихоти  пришельцев,  ударились в  беспробудное
пьянство  с  повальным  мордобитием.  И сейчас  цивилизованный  американский
Восток  больше напоминал  самый что ни на есть захудалый кинематографический
Дикий Запад. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
     И с первым таким последствием  бойцы столкнулись через  пять километров
после  пересечения непрерывно  расширяющейся  границы  барьера.  Группа  уже
пятнадцать  минут  двигалась по федеральному шоссе  Нью-Йорк  --  Вашингтон,
горестно глядя на разбитые  и покореженные  машины, раскиданные щедрой рукой
вдоль обочины, как  вдруг впереди забрезжил  луч света в темном царстве.  Не
Катерина из "Грозы", естественно, а обычная бензозаправка с непременным кафе
и стоянкой для автомашин, кстати, полностью забитой всевозможной техникой.
     --  Ну, если и там не отыщется работающей тачки, взорву все к  чертовой
матери, блин! -- пообещал Шныгин и ускорил шаг.
     К  немалой  радости  тройки, почти все машины на  стоянке находились  в
исправном  состоянии. Правда, большая часть техники  была изрядно потрепана,
лишена  стекол, а  то  и дверей,  но  передвигаться эти  авто  вполне могли.
Старшина  в  качестве транспортного  средства выбрал вполне приличного  вида
джип  и  уже  собрался  забраться  внутрь,  как  на  стоянке невесть  откуда
появились  люди,  человек  двадцать,  причем вооруженных  до  зубов.  Тройка
"икс-ассенизаторов", в спешке  забывшая  о  каких-либо  мерах  безопасности,
оказалась   в  полном   окружении  и  на   прицеле   самого   разнообразного
огнестрельного оружия. Зибцих  с Кедманом мгновенно заняли позиции спиной  к
джипу, а старшина, пожав плечами, открыл дверцу  и забрался внутрь.  Один из
американцев тут же что-то хрипло прокричал.
     -- Что он говорит?  -- поинтересовался старшина у Кедмана, оборачиваясь
через плечо. -- Я разобрал только слово "фейс".
     -- Он  говорит, что ему наши рожи не нравятся, -- буркнул капрал.  -- И
вообще, по  его мнению,  чтобы мы появились на  свет, нашим матерям пришлось
вступить в интимную связь с пылесосом, кухонным комбайном, сотовым телефоном
и газовой плитой.
     -- Очень остроумно, -- констатировал Зибцих.
     -- Это он типа наехал, -- хмыкнул старшина. -- Джон, пошли его самого к
какой-нибудь  матери  и  садитесь в  машину.  Некогда  нам  с этими  уродами
возиться.
     -- Так они стрелять начнут, -- в сомнении проговорил капрал.
     -- А нам какое дело? -- удивился Сергей. --  Они наши энергоскафандры и
из базуки вряд ли пробьют. Пусть тешатся.
     -- Так ведь машина  взорваться может, --  поддержал  Кедмана немец.  --
Зачем нам рисковать?
     -- Ладно, блин, уболтали, -- проворчал старшина, выбираясь из джипа. --
Давайте разберемся с ними. Только быстро. Время поджимает.
     Вашингтонские  аборигены   открыли   огонь  мгновенно,  стоило   только
"икс-ассенизаторам" двинуться  с места. Впрочем,  толку от  этой стрельбы не
было  ровным  счетом  никакого.  Доспехи  бойцов почти  полностью  поглощали
кинетическую энергию пуль, выпущенных в них из самого разнообразного оружия.
Причем пули даже  не отскакивали от скафандров, а просто сыпались  на землю,
напрочь лишенные инерции.
     Оторопевшие  американцы  прекратили  огонь,  отказываясь  верить  своим
глазам,  а вот спецназовцы движения не  прекратили.  Шныгин  сгреб  в охапку
первых двух стрелков,  подвернувшихся под  руку, и аккуратненько приложил их
лбами друг о  друга. Большего не потребовалось. Оба мгновенно погрузились  в
глубокий  сон,  надолго  позабыв  о  том, что собирались  делать на стоянке.
Зибцих с Кедманом  от  товарища  не отстали, и через десяток секунд еще трое
стрелков присоединились к своим отдыхающим товарищам.
     Не сбавляя темпа, "икс-ассенизаторы"  двинулись к следующим мишеням, но
нового  рукоприкладства  им  не  потребовалось.  Перепуганные насмерть  янки
побросали  оружие  и  с  истошными  криками  бросились врассыпную.  Старшина
исключительно по инерции догнал одного и  приложил лбом о  дверку грузовика.
Затем сделал  несколько  шагов в направлении  следующей жертвы, но при  этом
вспомнил,   что  вправление   мозгов   американцам   путем  кулачно-ударного
воздействия не входит в задачи группы, и остановился.
     --  По-моему,   стрелять  больше   никто  не  будет,  еври   бади,   --
констатировал  старшина, возвращаясь  к облюбованному  ранее  джипу. -- Чего
ждете? Садитесь, едем...
     Весь  дальнейший путь до Вашингтона прошел абсолютно  без происшествий.
Шныгин,  перебравший адреналина  во  время  побоища  на  стоянке, даже вслух
пожалел,  что  больше  никто  не  пытается их  остановить. Кедман и  Зибцих,
настроенные более миролюбиво, сожалений старшины по поводу отсутствия именно
такого типа развлечений не разделили, и эта тема увяла сама по себе.
     Столица  Соединенных  Штатов  Америки выглядела крайне  неприглядно  --
разбитые  витрины  магазинов  и  окна  жилых  домов,  брошенная  на  обочине
покореженная техника  и толпы пьяных в стельку людей на улицах. Джип, взятый
во временное пользование "икс-ассенизаторами",  был едва  ли не единственным
самодвижущимся транспортом  в пределах города.  Внимания он к себе привлекал
немало, но,  слава  богу,  в Вашингтоне  обошлось без  стрельбы. Неприличных
жестов вслед машине  и брошенных в нее пивных бутылок было предостаточно, но
огонь по джипу никто не открывал.
     Что было этому причиной -- отсутствие боеприпасов после нескольких дней
разнузданной   вакханалии  или   неприязненное   отношение  вашингтонцев   к
стрелковому оружию -- осталось тайной за  семью  печатями. Которая,  к слову
сказать, совершенно не волновала "икс-ассенизаторов".  Их беспокоило  только
то, где  может  находиться  энергогенератор, поскольку стандартное место его
размещения   --   американское   посольство   --  в   Вашингтоне   почему-то
отсутствовало, и Зибцих прилип к экрану "призпола", давая указания старшине,
куда именно следует поворачивать.
     Несколько минут  спецназовцы ехали  спокойно, в строгом  соответствии с
указаниями "призпола", а  затем вдруг прибор начал шалить. Стрелка-указатель
то  исчезала  с  экрана,  то   начинала  крутиться  на  месте,  давая  самую
противоречивую информацию, а то и вовсе раздваивалась  и троилась, показывая
несколько различных направлений. Итогом этого было  то, что Шныгину пришлось
остановить машину.
     -- Ганс, ты уж наладь эту хреновину,  -- попросил старшина матерящегося
по-русски немца. -- Хана всему, если мы этот проклятый генератор не найдем.
     Минуты  три  Зибцих  возился  с  "призполом",  проделывая  над  заумной
аппаратурой совершенно бессмысленные  манипуляции.  Немец щелкал тумблерами,
включал и отключал питание и даже легонько барабанил указательным пальцем по
экрану.  Однако  проклятый  прибор  работать  отказывался.  Наконец  Шныгин,
наблюдавший за этими  манипуляциями, не  выдержал и, вырвав  аппарат  из рук
ефрейтора, саданул "призполом" о приборную доску джипа. Изобретенная японцем
техника зашипела, экран прибора моргнул, а затем, когда он вновь смог выдать
изображение, стрелка  на карте Вашингтона осталась в единственном экземпляре
и показывала в строго определенном направлении.
     -- Учись,  студент,  --  хмыкнул старшина  и,  бросив "призпол"  немцу,
выбрался  из машины. -- Дальше пойдем пешком. По-моему,  метров пятьдесят до
объекта осталось.
     А через пятьдесят  метров, за  одним из  поворотов  улицы, обнаружилось
здание Конгресса.  Шныгин,  всю  дорогу  раздумывающий  о том,  где именно в
Соединенных Штатах окажется комната с генератором, и втайне опасавшийся, что
она будет расположена в российском посольстве,  облегченно вздохнул и первым
устремился к входу. Ганс и Кедман последовали за  ним. У стеклянных  дверей,
ведущих в вестибюль, все трое замерли. Каждый понимал, что тут, так же как в
Пекине, может  быть ловушка, устроенная инопланетянами  для  вновь прибывших
"икс-ассенизаторов". Однако проход был чист, и это не успокоило, а напротив,
лишь еще больше насторожило бойцов.
     --  Работаем  аккуратно! -- скомандовал Шныгин,  первым  заходя  внутрь
здания. -- Тут нас могут ожидать серьезные сюрпризы.
     И старшина оказался прав!..
     Ловушку,  конечно  же,  не   проспали.  Странные  матовые   вкрапления,
тянувшиеся через равные  расстояния  по  стенам,  полу и  потолку,  заметили
издалека.  Однако понять, что именно  это за конструкция,  никто  из  тройки
бойцов не  мог. Лазерные орудия походили на обыкновенную череду лампочек или
каких-то  датчиков,  способных служить для  чего  угодно.  Никто  из  группы
подобные приспособления ранее не  видел, разве только на дискотеке, где  они
служили для световых эффектов. Поэтому и оценить степень опасности странного
сооружения визуально не могли. Старшина попробовал проверить, что произойдет
в  момент  пересечения цепи  матовых глазков.  Он швырнул в  глубь  коридора
поочередно стул, стол и аккуратно срезанную дверь, но с матовыми  лампочками
абсолютно  ничего  не  произошло.  И  когда  группа  уже собралась двинуться
вперед, ситуацию спасла кошка.
     Каким образом  данная животина оказалась внутри Конгресса,  выяснить не
удалось. То ли  забралась в здание после того, как оттуда ушли  люди,  то ли
постоянно жила внутри  в качестве  естественного  средства борьбы с крысами,
пищевыми  отходами  и обычной  скукой, выяснить  историкам не  удалось. Зато
научно  доказано,  что  обычной кошке,  оказавшейся в  нужное время в здании
Конгресса,  полагаются  минимум те же лавры, что  две с половиной тысячи лет
назад достались гусям, очень вовремя устроившим дикий крик в ночном Риме.
     Хотя еще неизвестно, намеревалась  ли данная,  конкретная кошка кого-то
спасать!  Сидела себе просто в коридоре, доверчиво ожидая  от странных людей
каких-либо мясомолочных подношений, а ей взяли  и наступили на хвост. Не все
трое,  конечно, но  туши  одного Шныгина  было вполне достаточно. С истошным
воплем несчастное животное, оскорбленное в лучших чувствах, метнулось вперед
и буквально пулей пролетело линию матовых глазков.
     Лазерная  ловушка   сработала   мгновенно,   разрезав   коридор  сеткой
сверкающих линий. Будь на месте кошки кто-нибудь  более крупный и неуклюжий,
вроде  Кедмана,  быть  ему  порезанным   на  ровненькие  бифштексы.   А  вот
четвероногая хищница миновала  преграду без  потерь. Если не считать  самого
кончика  хвоста,  конечно.  Впрочем,  это  "икс-ассенизаторы"  кончики чужих
хвостов могли не считать, а кошка все посчитала. Тем более что вышеуказанный
хвост  для  нее  чужим  уж  никак  не являлся.  С  еще  более громким воплем
любительница мышей скрылась за  поворотом  коридора,  и больше ее не видели.
Хотя, может быть, и видели, но не узнали, поскольку "икс-ассенизаторам" было
не до составления  фотороботов. И не до того, чтобы запоминать, какой  формы
были уши и усы у этой самой кошки!..
     -- Ни хрена себе мясорубка,  -- удивился старшина, глядя на  устроенную
пришельцами ловушку.  -- Усовершенствовали, блин, гады, еври бади. Теперь их
капканы реагируют не  просто на пересечение условной границы, а конкретно на
живое существо.
     --  Подожди,  -- перебил его Зибцих. -- Что-то тут  не так.  Барьер  же
никак не реагировал на животных. Почему тогда ловушка на кошку сработала?
     -- Так, может быть, инопланетяне поняли, как мы умудряемся через барьер
проходить,  и перестроили  свою аппаратуру, -- предположил  Шныгин  и тут же
замялся. -- Постойте! Ведь, мазер бастард, получается, что теперь...
     --  Типун  тебе  на  язык  получается,  --  козырнул   Кедман   любимым
ругательством своей бабушки-славянки. -- Давайте не болтать, а расправляться
с проклятым куполом.
     Дальнейшие действия  бойцов  были  вполне  прогнозируемы.  Естественно,
троица  открыла  по  барьеру  ураганный  огонь,  стремясь  вывести  из строя
лазерные устройства противника. Вполне  понятно, почему  у них этот номер не
прошел. И уж совсем очевидно,  что тройка "икс-ассенизаторов", не найдя пути
к  энергогенератору,  решила  выбираться  из  Вашингтона,  дабы  получить  у
командования умный  совет, дельное предложение или, на  худой конец, парочку
ядерных бомб для установления полного спокойствия  в  регионе.  Вот тут-то и
выяснилось, что, несмотря  на все пожелания Кедмана, типун на языке старшины
не  вскочил. А  вот теория Шныгина по поводу людей, энергобарьеров, лазерных
ловушек и кошек оказалась полностью правомерной.
     -- Ну и что теперь будем делать? -- растерянно поинтересовался у друзей
Кедман.
     --  Думать, Джонни,  --  вынес  рацпредложение  старшина.  --  В первую
очередь  думать! -- и  сел на капот джипа, глубокомысленно уставившись туда,
где за барьером начиналась свобода.








     Космическое тело, почти полностью заселенное иди... индивидуумами. Одно
из мест скопления данных иди...  индивидуумов --  база  "икс-ассенизаторов".
Точное  время держится  в  секрете,  потому что  оно спряталось. Навсегда!..
Апелляции принимаются часовыми мастерами.
     Раимова  последняя  часть  вступления  не  касалась.  По  крайней мере,
подполковник  об  этом  долго не догадывался.  В седьмой или восьмой  раз он
смотрел на свои наручные часы с гордой надписью "Командирские" на циферблате
и удивлялся, как медленно тянется  время.  Раимову  казалось, что прошло уже
больше часа с того момента, как Пацук с Сарой должны были закончить операцию
и  выйти  на  связь,  но  "Командирские"  ходики  домыслы  командира  тут же
опровергали, утверждая, что нужное время еще не подошло.
     Подполковник  отказывался признаться самому  себе --  а уж остальные об
этом и вовсе знать были не  должны! -- что он поступил опрометчиво, отправив
на задание Сару в паре с Пацуком. Да и само разделение группы на  две части,
как  бы на этом  ни  настаивало вышестоящее начальство,  было  актом истинно
русского  идиотизма.  Чему  Раимов,  как  настоящий  татарин,   обязан   был
противиться изо всех сил. Однако  подполковник голос разума удушил уставом и
приказ  командования  выполнил.  О  чем сейчас  горько сожалел,  но  никому,
естественно, этого не показывал. Потому что, кроме него, в штабе-то никого и
не было!..
     -- Да что ты будешь делать?! Время будто остановилось! --  в  очередной
раз произнес Раимов, снова посмотрев на часы.  Секундная  стрелка дернулась,
всем  своим  видом  соглашаясь с  этим  утверждением,  и  застыла  на месте,
красноречиво указывая владельцу часов на то,  что он забрался в зону, опасно
близкую от ближайшей "психушки".
     -- Вот, мать твою в анкер ходовой пружиной! -- выкрикнул подполковник в
ответ  на  безмолвную реплику  секундной  стрелки и, торопливо  крутя  ручку
завода "Командирских" часов, бросился к компьютеру.
     Слава богу,  здесь все обошлось  без  эксцессов. Даже  после  того, как
какой-то  идиот  сделал панель  управления "Windows" всплывающей, Раимов уже
успел найти  место,  в которое требовалось ткнуть  указателем  мышки,  чтобы
увидеть  индикатор  часов.  Те,  в  отличие  от  "Командирских",  завода  не
требовали, а  потому время показывали точное.  И  согласно ему Пацук с Сарой
должны были закончить операцию час сорок семь  минут назад, и уже семнадцать
минут прошло с того момента, когда на связь должна была выйти вторая группа.
Раимов побледнел.
     --  Так. Если через три минуты какая-нибудь рожа  на связи не окажется,
всех  под трибунал  отдам!  -- проорал  он  на всякий случай  и  вытер  пот,
выступивший на лбу. -- А начну, пожалуй, с себя...
     Теперь подполковник от монитора не отходил.
     Тупо  уставившись  на индикатор  часов, Раимов ждал хоть  какого-нибудь
сигнала, сообщавшего ему, что обе группы живы и здоровы. Сейчас подполковник
обрадовался бы даже тому, что с ним вышел бы на связь сам Министр обороны  и
проинформировал Раимова о том, что все его подчиненные задержаны в нетрезвом
состоянии в ближайшем к месту операции публичном доме при попытке проведения
сеанса   безопасного  секса   с  резиновыми  куклами  в  отданных   напрокат
энергоскафандрах.
     Конечно, науке неизвестно, как отнесся бы  на самом деле подполковник к
такому вопиющему акту  нарушения  воинской дисциплины со  стороны  лучших  и
единственных  борцов  с  инопланетными  захватчиками,  но уже  сама мысль  о
возможном прощении "икс-ассенизаторов",  неведомо откуда взявшаяся  в голове
подполковника, заслуживает, самое малое, упоминания в летописях. Но думать о
чем  бы  то ни было Раимову стало некогда: сначала  в  верхнем  правом  углу
монитора замигал алый  значок, а затем из динамиков раздался сигнал зуммера.
Кто-то вышел на связь...
     -- Ну, мать вашу в Прибалтику на конкурс скоростного чтения! Сейчас все
по  десятку нарядов схлопочете, -- заявил подполковник --  добрая душа! -- и
активировал связь с группой.
     --  Так,  зверьки  мои  любимые. Где  вас шайтан  носит?..  --  ласково
поинтересовался Раимов и застыл, не веря своим глазам.
     Что и неудивительно. Открывшееся подполковнику зрелище  можно  было  бы
назвать эпическим.  Ну или  каким-нибудь  другим, не менее дурацким  словом.
Камера  гермошлема, которой положено располагаться на  высоте  человеческого
роста, почему-то оказалась на  уровне земли. Это, конечно, впечатляло, но не
более,  чем колобок -- пьяного ежа. А вот  по-настоящему удивило Раимова то,
что в его поле зрения одновременно находились Шныгин, Зибцих и Кедман.
     Сам по себе этот факт тоже новостью не был. Раимов, естественно, не раз
наблюдал эту троицу в одном кадре. Вот только в предыдущих случаях показывал
их  четвертый  член  команды. А он в  данный момент находился  -- по крайней
мере, должен был находиться! -- за несколько тысяч километров от Вашингтона.
Отказываясь верить собственным  глазам, Раимов  постучал по  монитору и лишь
тогда сообразил, что Кедман вопреки всем инструкциям шляется по  планете без
гермошлема.  Хотя "шляется" --  это громко сказано! Капрал хоть и бился, как
рыба на крючке, но был очень профессионально связан по  рукам и ногам. Из-за
чего, разумеется, "шляться" физически не мог.
     --  Что  у вас там происходит,  шайтан  вас раздери!  --  во  всю  мощь
командирских легких рявкнул подполковник.  -- Агент Шн... Медведь, мать твою
на пасеку без шубы и намордника, доложи немедленно о происходящем!
     Шныгин  доложил.  Не  так,  правда,  как  предполагал  Раимов, но  даже
письменному  рапорту  в  извращенной форме  подполковник сейчас  был  просто
благодарен.  А вся  проблема  заключалась в  том, что  для  устного  доклада
старшине требовалось просунуть  голову в  шлеме за границы  энергокупола.  И
если  шлем  без головы  наружу  еще  проходил,  то голова,  ни  одна,  ни  с
гермошлемом,   выбираться   из-под   энергобарьера   не   хотела.   Пришлось
импровизировать.
     О   том,  что  звук  снаружи  проходит  внутрь  инопланетного  колпака,
старшина,  естественно, знал.  И, оказавшись в безвыходной  ситуации, первым
понял, что, просунув за барьер чей-то шлем,  услышать Раимова  они смогут, а
вот  сообщать  командиру  информацию  придется  в  письменном  виде.  Сразу,
естественно, встал вопрос о  том, кому из троих отдать свой шлем и  временно
лишиться мозгов ради спасения всей группы.
     Выбор пал на Кедмана, хотя тот поначалу и сопротивлялся! Но, во-первых,
старшина, как инициатор  проекта, от  расставания со шлемом был  освобожден.
Во-вторых, группа находилась на родине капрала, и все посчитали, что каждому
лучше сходить с ума у себя дома, а не у американца в гостях. Ну а в-третьих,
Зибцих  в  технике  разбирался  получше  капрала,  и  в связи  с  возможными
техническими  осложнениями лишать его разума было нецелесообразно.  В общем,
Кедмана связали по доброй воле и без принуждения, сняли шлем и, просунув его
на куске автомобильной  обшивки за границу энергокупола, вышли  с командиром
на  связь.  Предварительно, естественно, записав основную  часть  доклада  о
ситуации   на   листах   картона.   Большими   буквами,  на  случай   плохой
телетрансляции!..
     --  Молодцы, мать вашу Кулибину в инструкторы! --  завопил раздраженный
сложившейся ситуацией подполковник.
     --  Спасибо,  шеф! --  поблагодарил его  старшина и  не стал дописывать
сердечные пожелания командиру на листке картона.
     --  Пожалуйста, --  доказав, что он  воспитан не  хуже Шныгина, ответил
Раимов. --  Ждите!  Сейчас я  приволоку сюда всех ученых.  С живых с них  не
слезу, пока они не придумают, как вас оттуда вытащить...
     Раимов,  не  медля больше ни секунды, отвернулся от монитора  и включил
громкую  связь  на базе.  Фразы,  которыми  он пригласил  в штаб всех членов
ученой группы, рецензированию, корректуре и прочим  литературно-издательским
трюкам  не  подлежат,  поэтому  ниже  они   будут  опущены.  Типа  конкретно
опущены... Впрочем, это тоже не из той оперы!.. Ну а если Харакири с Гобе из
вежливого русско-татарского мата, озвученного Раимовым в их адрес, чего-то и
не  поняли,  то  фраза  "Бегом сюда!", натолкнула-таки  обоих  на мысль, что
именно им нужно делать. И через пять минут оба иностранца примчались в штаб,
следом за доктором наук, профессором и истинно русским человеком -- Зубовым,
который понял все и сразу.
     Прибывшим  в  штаб  ученым  подполковник  с  ходу  попытался  объяснить
сложившуюся в Вашингтоне ситуацию, но кроме фразы "Вытаскивайте парней или в
стройбат всех сошлю" выдавить из себя ничего не смог. Пришлось Шныгину снова
демонстрировать  по эксклюзивному телеканалу "икс-ассенизаторов" самодельные
плакаты,  сидя  на груди извивающегося  Кедмана,  которого  в  это же  время
ефрейтор держал за ноги.
     -- Это трансляция очередного матча Мировой федерации реслинга?  Кто  на
ринге? Букер  Ти? -- глядя на борьбу троих в партере, наивно поинтересовался
у подполковника Зубов. Раимов в ответ зарычал.
     --  Подождите! Да  на них точно такие же  костюмы, какие мы подготовили
для наших солдат, -- не обратив внимания на тигриный рев за спиной, изумился
профессор. --  Изумительно! Интересно, а с  какой  скоростью  регрессии  эти
костюмы  погашают  удары  кулаков? Как вы думаете,  Харакири-сан?  Семь  или
восемь, помноженные на десять в двенадцатой степени?..
     -- Профессор! --  уже просто взвыл Раимов. -- Вы  когда-нибудь способны
сосредоточиться? Или  у вас  мозги только  после  парочки заскоков нормально
работать начинают?
     -- Нет, почему же?  -- удивился Зубов. --  Если говорить гипотетически,
опять же употребляя  ваши термины,  мозги  у человека  работают беспрерывно.
Хотя бы на  уровне биоклеточных процессов  их  деятельность... -- и сам себя
оборвал,  ткнув пальцев в экран  монитора.  -- Подождите!  Там,  на плакате,
написано, что лазерную  защиту  миновать не  удалось. Извините,  я не пойму,
какое отношение это имеет к реслингу?
     -- Никакого! -- рычать, орать и визжать Раимов больше не мог. Последнюю
фразу он лишь тихо простонал.  -- Это наши ребята. И они вляпались в большие
неприятности. А поскольку ученые здесь вы, то вам их и придется вытаскивать.
     -- Как давно это произошло? -- внезапно преображаясь, поинтересовался у
подполковника  Зубов.  --  Я  имею  в  виду, как  долго  бойцы  находятся  в
энергоскафандрах?
     -- Часа три-четыре, -- тут же ответил Раимов.
     --  Ну,  тогда  ничего  страшного,  --  удовлетворенно  кивнул  головой
профессор.  -- В  скафандрах  автономный  запас воздуха,  энергии и воды  на
сутки.  Разве  что  проголодаться ребята  успеют,  прежде  чем мы  их оттуда
вытащим. А теперь повторите мне, что именно  произошло в Вашингтоне? И  где,
кстати, та группа, которую отправили в Берн?..
     Если на второй вопрос ответ был однозначен --  группа из  Берна  еще не
вышла  на  связь,  --  то  первую   просьбу  Зубова  удовлетворять  пришлось
коллективно.  Сначала  доктор  Гобе,   внимательнее  других  наблюдавший  за
происходящим на экране монитора, коротко  пересказал профессору суть доклада
"икс-ассенизаторов", затем  Шныгину пришлось  подробнее обрисовать, почти  в
буквальном смысле этого слова, случай с  кошкой-спасительницей, и лишь затем
Хиро Харакири решился задать старшине вопрос.
     -- А скажите, пожалуйста, с вами ничего странного за время передвижения
к генератору не произошло? -- осторожно поинтересовался японец.
     --  А что  должно было  произойти?  -- Раимов настороженно посмотрел на
компьютерщика. Тот в  ответ  лишь  скромно  потупил  взор  и  пожал плечами.
Подполковник хмыкнул и покачал головой.
     Тем  временем,  пока  ученые вместе  с командиром базы  ждали ответа на
вопрос японца, Шныгин с Зибцихом устроили импровизированное совещание. О чем
они говорили, разобрать на  базе, естественно, не  удалось, но было очевидно
то,  что Кедман также пытается  принять в совещании  коллег непосредственное
участие. Причем  судя  по  тому, что  старшина  дважды намеревался  стукнуть
сослуживца  по  лбу,  капрал вмешивался  в  их диалог  с Зибцихом  в  крайне
неподобающей форме. Ну а из того, что в  лоб Кедман так  и не получил, можно
было сделать вывод,  что Шныгин  скидку на временное  помешательство коллеги
все-таки сделал.
     Диалог старшины с ефрейтором  был  недолгим. И  потому, что  обсуждать,
собственно, кроме одного-единственного случая, им было нечего, и оттого, что
кривляющийся  Кедман спокойно разговаривать не давал.  Ну а  когда совещание
закончилось,  Шныгин   торопливо,  крупными  печатными  буквами   написал  о
неполадках, произошедших  с  "призполом". Драка  с распустившимися  янки  на
автостоянке, как вы понимаете, к необычным случаям не относилась.
     Пока  Шныгин  расписывал  на  листах  бумаги  историю  о  неполадках  с
"призполом"  и о  методах  их устранения,  Харакири  под  бдительным  взором
подполковника бледнел, краснел и зеленел.
     В  общем,  успешно конкурировал  со средних  размеров хамелеоном.  Хотя
слиться  с  окружающей  средой японцу  так  и не  удалось. Ну  а  когда  все
закончилось  -- имеется в виду и евангелие  от Шныгина, и мимикрия Харакири,
-- Раимов строго поинтересовался у японца:
     -- А теперь  объясните мне,  Харакири-сан, что за эксперименты с  моими
бойцами вы решили ставить во  время операции? Мать вашу к Павлову подопытной
собачкой!
     Пришлось японцу расстаться со своей великой тайной, поскольку сейчас от
этого зависел  не  только  успех операции,  но  и жизнь "икс-ассенизаторов".
Начал говорить Харакири неохотно, но, сказав "а", уже не  мог остановиться и
до  конца алфавита добрался.  Кстати, удивительно,  что  он вообще смог  это
сделать, а не погиб от рук разъяренного подполковника.
     Суть эксперимента Харакири была простой и  почти столь же древней,  как
попытки изготовления философского камня. Японец  изобретал машину времени и,
как ему  казалось, имел для  этого все основания.  Началось все  с появления
Черментатора и одновременно захвата инопланетного звездолета. То,  что робот
из  будущего  оказался  в  нашем времени,  говорило  о  реальности  подобных
путешествий. Ну а принципы устройства двигателей  звездолета утверждали, что
они реальны не в отдаленном будущем, а в настоящем.
     Все дело заключалось в гиперпространстве, которое до появления на Земле
пришельцев  находилось  в  юрисдикции  научных фантастов.  Данная  категория
людей,  опираясь  на  шаткие  теории  о  волнообразном  строении  Вселенной,
утверждала,  что свет движется в  пространстве не по  идеальным прямым,  как
было  принято  считать   едва  ли  не  с  сотворения  мира,   а  вдоль  этой
волнообразной структуры. Гиперпространство же является той частью Вселенной,
которая  находится под "волнами" и  состоит из невообразимой для нормального
человека дикой смеси времени, пространства и энергии в чистом виде.
     Для  того,  чтобы  прокалывать  волновую  структуру Вселенной  и  почти
мгновенно перемещаться из одной точки пространства в другую, инопланетяне  и
изобрели гиперпространственные двигатели. Работать они должны были с тем, из
чего  это  "новое"  пространство  непосредственно  состоит.  В  том числе  и
оказывать влияние на временной контур Вселенной.
     Принципы работы и способы управления гиперпространственными двигателями
группе ученых под  руководством Зубова отгадать пока не удалось, но выявить,
какая именно  часть инопланетных моторов работает с  временем, энергией  или
пространством, они смогли методом логических  исключений. Вот тогда Харакири
и  пришла  в  голову мысль попробовать построить  машину  времени. И  вторым
толчком для смелых экспериментов японца послужило  появление над крупнейшими
столицами мира энергокуполов.
     --  Каждый   человек,   знакомый  с   элементарной  геометрией,   может
представить  себе  шар  как  совокупность  бесконечного  множества   прямых,
выходящих от центра  и заканчивающихся в точках на  сферической поверхности,
--  перешел к сути  Харакири.  --  Именно  исходя из  этого  я  изготавливал
"призпол". Он должен  был  настроиться на  эти гипотетические энергетические
линии и  проследить  их путь  от поверхности  энергокуполов  до  центра, где
располагался генератор...
     --  Слушайте,   Харакири-сан,   --   перебил   его   Раимов,  полностью
заблудившийся в научной терминологии японца. -- Может быть, перейдем ближе к
телу? Это вы тут болтать бесконечно можете, а у меня там парни голодные.
     -- Да-да. Я уже заканчиваю, -- кивнул головой  японец. -- Так  вот, мне
пришла  в  голову  мысль, что время -- это  тоже своеобразный шар, в котором
множество   вариантов  дальнейшего  развития   событий   исходит  из   одной
абстрактной точки. Скажем, от рождения  человека или, как в нашем случае, от
создания пришельцами энергокуполов. И я подумал, что если удастся совместить
вместе элементы временных  и энергетических частей  двигателя  инопланетного
звездолета и использовать в качестве питания мощность генератора энергополя,
то  появится  возможность совершить небольшой скачок  во времени.  Хотя бы в
несколько секунд...
     -- Вот как?! -- изумился Зубов, выхватив ручку и  начав делать  расчеты
прямо   на  столешнице,   превращая   черт   знает  во  что  рабочее   место
подполковника.   --   Исключить   из    общей   цепи   фактор,   управляющий
пространственными координатами  и регулирующий движение тел в соответствии с
законами Эйнштейна, --  это интересная мысль. А  вам  не приходило в голову,
Харакири-сан, что подобная дисбалансировка может привести к конгруальному...
     -- Мо-олчать! -- не выдержав, рявкнул Раимов. -- Мне плевать на то, что
для вас является интересной мыслью, но  именно из-за нее мои бойцы оказались
отрезанными от  всего окружающего мира. И вы, уважаемые  ученые, вытащите их
из-под  куполов. Или, честное  слово, будете дискутировать в психиатрической
лечебнице. Уж об этом-то Министерство обороны позаботится!..
     --  Вы  не  правы,  -- охладил пыл командира базы  профессор. Раимов от
удивления вытаращил глаза, словно краб, узревший камбалу под китом, но Зубов
на такое неприкрытое удивление внимания не обратил.
     -- Вы  не правы,  товарищ  Раимов,  в  том,  что  считаете  эксперимент
господина  Харакири  причиной  бедственного  положения  группы,  -- спокойно
продолжил  профессор. -- Скорее  всего,  что доказывает конкретный случай  с
кошкой,  инопланетяне  сознательно  изменили  некоторые  частоты  генератора
силового   поля,  блокировав  выход   для  любого   биологически   активного
существа...
     -- Так вы же  говорили, что энергоскафандр не будет  пропускать никаких
излучений, -- попытался было возразить на такое утверждение подполковник, но
Зубов в ответ лишь покачал головой.
     -- Я такого  утверждать не мог,  поскольку  если теоретически  подобное
возможно,  то на практике полная  блокировка всех  видов излучения абсолютно
недостижима, -- пояснил профессор. -- Например, бойцы ведут радиопереговоры,
которые не  только идентифицируются как проявление жизнедеятельности, но еще
и  являются  источником  передачи  в  пространство  электромагнитных   волн,
излучаемых организмом. К тому же возможности пришельцев для идентификации...
     -- Хватит! -- рявкнул Раимов. -- Хватит болтовни. Что  мы можем  сейчас
сделать?
     -- Я думаю, мы сможем продуктивно использовать экспериментальный прибор
господина Харакири, --  усмехнулся Зубов и поднялся с кресла. -- Дайте нам с
Хиро час, и мы найдем выход из сложившейся ситуации.
     -- Кстати, я могу в этом помочь, -- проговорил доктор Гобе,  поднимаясь
со своего места вслед за профессором.
     -- Это чем же? -- удивились в один голос все присутствующие в штабе.
     -- Если помните, мсье Раимов, я просил у вас отправить бойцов ко мне на
занятия,  -- улыбнулся француз.  -- Так вот, в  результате  психологического
анализа,  сделанного мной после бесед с  двумя кристаллидами, плененными  во
время  последних операций, стало  очевидно, что в  защите  энергогенераторов
готовятся какие-то изменения. Я предполагал, что, возможно, это будет полная
блокировка,  основанная  на  биоритмах  мозга.  Поэтому и хотел  попробовать
обучить  бойцов  подстраиваться под  частоты,  излучаемые  кристаллидами.  В
качестве эксперимента.
     -- А разве это возможно? -- оторопел японец. -- Я имею в виду, можно ли
добиться индивидуального изменения  электромагнитных  импульсов,  излучаемых
головным мозгом.
     -- Теоретически нет, -- хмыкнул Гобе.  -- Но мы уже видели,  как  часто
наши  теории не совпадают  с практикой. Я думаю,  при должной подготовке и с
соответствующим  оборудованием  мы  смогли  бы  научить  бойцов  изменять  и
биоритмы. По крайней мере, могли бы попытаться...
     -- Так чего же вы ждете?! -- снова взорвался Раимов.  -- Идите отсюда и
сделайте все, чтобы вытащить парней из-под этих проклятых куполов!..
     Затем Раимов горестно вздохнул и,  проводив ученых крайне выразительным
взглядом, повернулся  к тумбочке, на которой стоял единственный ярко-красный
телефон, соединенный  напрямую с приемной  Министра  обороны.  Конечно,  как
начальник   базы,  отвечающий  за  любое  ЧП,  приключившееся  на  вверенной
территории,  звонить  руководству  Раимов не хотел.  Но как  старый служака,
уважающий устав  и  субординацию,  доложить  начальству о  том положении,  в
котором оказались "икс-ассенизаторы", подполковник был просто обязан. Что он
и   сделал,  хотя  для  того,  чтобы  протянуть  руку  к  телефону,  Раимову
потребовалось собрать всю свою волю в кулак.
     * * *
     Земля.  Хотя  подобное  утверждение не  может  полностью  относиться  к
пассажирам  вертолета. Район  Сочи.  Где-то  между  яхтой  и  берегом. Время
сочное... Сочинское то есть!
     Министр обороны,  будучи служивым человеком  не в меньшей  степени, чем
командир  базы "икс-ассенизаторов", об  информации,  полученной  секретарем,
Президенту  попытался  доложить немедленно. Даже  несмотря на то что рядом с
главой  Государства Российского находились  люди, к внутренним  делам данной
страны никакого отношения не имевшие.
     Конечно,  кое-кто мог бы сказать, что происшествия  со  спецназовцами в
Вашингтоне  и  Берне являлись  отнюдь не  внутренним делом России, но такого
человека на яхте не нашлось. Во-первых, потому, что  членов  саммита никто в
известность  о случившемся не  поставил.  А во-вторых,  бесполезно спорить с
российским Президентом, тем более тогда, когда его в комнате нет!
     Сам  Президент,  будучи  от природы  человеком  осторожным,  да  еще  и
воспитавшим в  себе недоверчивость  ко всему, что  имеет уши, за долгие годы
службы,  сами знаете,  где, выслушивать  доклад не торопился. С него хватило
одной короткой фразы, шепотом произнесенной  Министром обороны, чтобы понять
всю серьезность  положения. Делиться  подобной информацией  с оставшимися  в
каюте членами саммита глава Государства Российского  не собирался. Поэтому и
утащил  своего верноподданного  служаку подальше от чужих  ушей. То  бишь  в
персональный   вертолет,   дежуривший  на  корме  яхты   на  случай   всяких
непредвиденных  обстоятельств. И  лишь поднявшись  на пятнадцать метров  над
клотиком стальной мачты, Президент позволил Игорю Сергеевичу начать доклад.
     Вертолет хоть  и  был персонально президентский, но лопастями  тарахтел
ничуть  не  тише  какого-нибудь  списанного  "Ми-8".  Министру  обороны  это
громыхание здорово мешало внятно  вести доклад, Президенту рев  вертолетного
двигателя тоже почему-то мешал  данный  доклад  слушать. Вот оба  и злились.
Причем если Министр обороны обижался исключительно на вертолет, то Президент
сердился  и  на  Игоря Сергеевича,  и на пилота,  и  на членов саммита, и на
"икс-ассенизаторов", и на жену, и на  тещу, и... Дальше можно приписать все,
что придет в голову. В общем, если Президент на кого и не злился, то лишь на
черноморских катранов. И  то  только  потому, что  эти  самые мелкопакостные
акулы  на глаза  ему почему-то не  попались и на  ум  не пришли. Они  вообще
никуда не ходили, а только плавали по Черному морю!
     -- Игорь Сергеевич,  если вы сейчас не начнете говорить внятно, я начну
внятно слушать ваш  рапорт с просьбой  о переводе в начальники Чукотки! -- с
присущей ему выдержкой проорал Президент.
     От этого крика у пилота  заложило  уши, он получил легкую контузию и не
уронил  вертолет  в  море  только  потому,  что  впал  в  ступор  и  не  мог
пошевелиться.   Ну   а   поскольку   пилот   вертолета   был   тренированным
летчиком-рецидивистом -- десяток ходок за звуковой  барьер когда-то имел, --
то  справился  со своим ступором он раньше, чем вертолет понял, что им никто
не управляет.
     В  общем,  обошлось  без  эксцессов.  Даже  Министр  обороны,  привычно
собравшийся  шлепнуться  в обморок после  такого  грозного  заявления  главы
государства, в результате тяжких трехсекундных раздумий решил  не рисковать.
Потому как понимал, что Президент в его теперешнем состоянии, конечно, может
принять обычный  обморок за инфаркт  миокарда  или, к  примеру,  за  трупное
окоченение.  Как  следствие --  Министр  обороны  полетит за  борт  и  будет
добираться  до берега на подручных плавсредствах.  На электрическом скате, к
примеру. Игорь  Сергеевич предпочитал до  берега спокойно долететь, а посему
начал говорить внятно.
     --  Господин  Президент,  с  секретной  базы  получено  сообщение,  что
возникла серьезная проблема! -- что есть мочи проорал Министр обороны, после
чего пилота контузило повторно. Очнувшись,  летчик решил больше не рисковать
и, сняв с головы наушники -- ну их к чертовой матери  и связь с берегом туда
же!  --  плотно,  до  самых  барабанных  перепонок,  забил  в  уши  затычки.
Полегчало!
     --  Это я  уже слышал! --  завопил,  прореагировав на  заявление  Игоря
Сергеевича Президент. -- В чем эта "серьезная" проблема заключается?
     -- Агенты, все до единого, блокированы  на  объектах! -- вопил  в ответ
Министр  обороны.   --  Добраться  до  генераторов  не   удалось!  Положение
критическое!..
     Дальше  последовал  достаточно  подробный  рассказ  о  том,  что именно
случилось с "икс-ассенизаторами" в Вашингтоне. Группа из Берна вестей о себе
не подавала, и не исключался вариант того, что двое агентов, работавших там,
могли  попасть   в  ловушку   и  серьезно  пострадать.   В  общем,  ситуация
складывалась просто  катастрофическая.  Особенно  учитывая  то,  что  купола
увеличили   скорость   роста,   а    каких-либо   способов   пройти   защиту
энергогенераторов и привести  их в нерабочее  состояние до сих пор  найти не
удалось.
     Всю  эту  горькую  информацию  Министру обороны пришлось  озвучивать на
максимально  допустимой  мощности.  Естественно,  к  концу   доклада   Игорь
Сергеевич охрип.  Горло саднило, и  хотелось чего-нибудь выпить. Минеральной
воды, например. А еще лучше -- пивка прохладного. Или водочки с маринованным
грибочком. От пятизвездочного коньяка министр тоже бы не отказался... Да что
там говорить!  В  данной  ситуации Игорь Сергеевич даже текилой или саке  не
побрезговал бы. Так бы и жахнул стопку, опосля закусив лимончиком.
     -- Игорь Сергеевич, я  вижу,  что вам пора на пенсию! -- вывел Министра
обороны из мечтательного состояния громкий рык Президента.
     -- Это почему? -- ошалел от такого заявления Игорь Сергеевич.
     -- А потому, что когда у  вас мозги не работают, я это еще могу списать
на дефекты, полученные  при рождении, -- терпеливо объяснил Президент. -- Но
когда  у  вас  уши   начинают  отказывать,  тут,  кроме  старости,  никакого
объяснения  не  найти.  Так вы меня слышите  или с завтрашнего дня вас можно
будет  считать  полноправным  пенсионером   со   всеми  вытекающими   отсюда
последствиями?
     --  Прекрасно  слышу,  --  поспешил  заверить своего  непосредственного
начальника Министр обороны.
     -- Так  почему не  отвечаете,  когда я спрашиваю  о том,  есть ли у вас
предложения по решению этой проблемы? -- поинтересовался глава  государства.
И Верховный главнокомандующий, между прочим, по совместительству.
     -- Никак нет! -- покраснев от усердия, проорал Игорь Сергеевич и тут же
запнулся,  осознав, что  ляпнул фразу невпопад. -- То  есть так  точно...  А
точнее... Или...
     -- Понятно. Значит, это  не уши, а  дефект при рождении, --  облегченно
вздохнул Президент. -- В общем,  Игорь Сергеевич, слушайте мое распоряжение.
Бросать своих людей в беде нехорошо. Поэтому бойцов попытаемся вытащить.  Но
на  всякий  случай...  Я  повторяю,  на  всякий  случай, начинайте  набирать
резервную группу, обустраивайте ее  на новой базе  и приступайте  к обучению
новых  агентов.  И обязательно учтите  весь опыт, полученный на первой базе.
Чтобы больше подобных нештатных ситуаций не возникало. Вам все ясно?
     --  Так  точно!  --  радостно завопил  Министр  обороны,  осознав,  что
понижение в звании и страшная пенсия промчались стороной.
     -- Вот и хорошо, -- удовлетворенно  кивнул  Президент и похлопал пилота
по плечу. -- Может быть, выключишь двигатель? Мы уже пять минут, как сели на
землю.
     -- А  я думал, что вам так удобнее разговаривать,  -- угадав  по губам,
что именно  ему  говорит  самый  большой  начальник,  ответил  пилот.  И,  к
удивлению Игоря Сергеевича, глава государства этого шутника  ни с  работы не
уволил,  ни в Сибирь не сослал.  Что же, видимо, не одному  Министру обороны
сегодня повезло!..
     * * *
     Земля.  Забытая богом  местность.  Совсем  забытая, поскольку никто  из
богов там давным-давно не был.  И  время какое-то  забытое. Общеевропейское,
одним словом.
     Уже  больше  двух  часов  Сара  с Пацуком терпеливо двигались  вслед за
расширяющейся границей энергокупола, делая вид, что им это нравится. Микола,
видимо, подражая  полумистическому  поручику Ржевскому,  радостно матерился,
осматривая  местные  швейцарские  красоты. Штольц так  же  радостно молчала,
изредка, исключительно от  восторга, пиная  стоявшие на  обочинах машины.  В
общем, "икс-ассенизаторы" радовались жизни. И совсем уж бурный восторг у них
вызвала  колонна  альпийских  стрелков  -- элитной швейцарской гвардии,  уже
сотню  лет занимавшейся в Альпах абсолютно всем  чем угодно, за  исключением
стрельбы.
     Собственно говоря, места расположения подразделений этих самых стрелков
были  отмечены на рабочих картах обоих бойцов. Сразу  после появления купола
над  Берном  гвардейцы  по  приказу  командования  перекрыли дороги, устроив
блокпосты на солидном расстоянии  от порабощенной столицы  Евросоюза. Причем
занимались на этих  блокпостах исключительно  тем, что играли  в карты, пили
пиво и вежливо предупреждали всех людей, направлявшихся в сторону Берна, что
обратно можно и не вернуться.
     Точной  информации о том, почему альпийские стрелки не начали отступать
во время приближения купола, не имеется.  Остается только предполагать,  что
гвардейцы заигрались в карты, излишне увлеклись пивом, захотели отдохнуть на
халявном карнавале  или просто  туго соображали. Как бы то ни  было,  но под
расширившийся  купол  вся  швейцарская  рать  попала  в  полном  составе  и,
естественно,  потянулась  со  своих блокпостов в сторону  Берна,  где  вовсю
веселился  народ. Вот на  одно  из  таких  подразделений  Сара с  Пацуком  и
наткнулись.
     Ехать в Берн на вверенной им технике альпийские стрелки, как все прочие
бедолаги, попавшие под швейцарский купол, наотрез отказались. Выстроившись в
колонну, гвардейцы  расхватали все музыкальные инструменты, оказавшиеся  под
руками,  и выступили в путь.  На то,  какая какофония  при этом  получилась,
внимания  никто  из "стрелков"  не  обращал. Зато появление  на дороге  двух
человек в почти космических  скафандрах заметил  весь личный состав  данного
подразделения.
     Неизвестно, чем  швейцарских военных так  восхитил  внешний вид  Сары и
Пацука, но восторг "стрелков"  был просто непередаваем. Сначала они устроили
двум  "икс-ассенизаторам"  бурную  овацию,  затем   почему-то  решили  хором
исполнить  припев  "Yellow   submarine",   а  под   конец   надумали  качать
спецназовцев  на  руках. Микола с Сарой Штольц, конечно,  были рады и  пешей
прогулке  внутри  купола,  и  окрестным  пейзажам,  и  встреченной  по  пути
компании, но  попытку взять  их на руки и отнести  обратно  в Берн почему-то
восприняли  без восторга. Более того, Пацук  попытался пристрелить двух-трех
особо настырных альпийских стрелков, но собственная совесть, которой оказала
содействие  и  Сара Штольц, ему сделать это  не позволила. А вот на то,  что
Микола спалил из  лазерного ружья машину на обочине, свалил штуки три совсем
новых,  никуда  не ношенных дерева и  продырявил  ротный барабан,  эта самая
совесть  почему-то  смотрела сквозь  пальцы.  В  итоге  "стрелки" убежали  в
неизвестном  направлении,  точнее,  во  множестве  неизвестных  направлений,
равных по численности личному составу подразделения, а  Ми-кола с напарницей
остались на дороге одни.
     -- Ну и  что,  легче  стало? --  поинтересовалась у есаула  Сара, когда
крики швейцарской гвардии затихли вдали.
     -- Естественно, -- согласился с ней Микола. -- А  то воно ж как бывает,
когда казаку занудная  девка попадется?..  И сама  не застрелится, и  другим
этого делать не дает. Вот и приходится лесоповалом заниматься.
     Ругаться с Пацуком желания никакого не было, и Сара в ответ на довольно
ехидное  замечание есаула лишь  ухмыльнулась, всем  своим  видом  показывая,
какого она мнения  об интеллектуальном потенциале украинца и  его претензиях
на  остроумие.  Отвернувшись от  Пацука,  девушка  прошла  вперед по  дороге
десяток метров и уселась на валун, ожидая, пока барьер продвинется дальше.
     Микола, не дождавшийся  от напарницы какой-нибудь едкой реплики в ответ
на  свою   довольно  оскорбительную  тираду,  разочарованно  вздохнул.  Сара
ссориться  явно  не  собиралась, и  Пацук, пробормотав  себе  под  нос нечто
похожее на жалобу "до чего же с тобой скучно", уселся рядом. Некоторое время
ничего вокруг них не происходило, а потом едва не на голову есаулу свалилась
какая-то крупная  птица. В орнитологии  Микола не разбирался, поэтому породу
птицы  назвать  не мог,  но был уверен,  что это  не дятел.  С  дятлом есаул
познакомился  еще в детстве, когда решил  посмотреть,  что там за птенчики в
дупле пищат. Но не будем о грустном.
     Свалившаяся  с  неба  птица обернулась вокруг правого крыла,  изумленно
таращась по сторонам, а затем истошно завопила. Почти матом. То ли понять не
могла,  какая сволочь в нее стреляла,  то  ли,  наоборот, хорошо поняла, что
случилась, и теперь костерила  энергокупол, пришельцев, "икс-ассенизаторов",
до  сих пор эту досадную преграду не устранивших, да  и  весь  белый свет  в
целом, неожиданно ставший таким немилым.
     Минуты  две  покричав,  оскорбленная  в  лучших  чувствах  птаха  вновь
развернулась  в  сторону купола и  разбежалась  по дороге,  явно намереваясь
взлететь.  Однако  у  купола на  этот маневр  был  свой  собственный  ответ.
Отступать от устоявшейся  в  последние часы традиции он  явно не собирался и
птицу   не    выпустил.   Та   отскочила   от   сверкающей   сферы,   словно
волан-переросток, но не  успокоилась и пошла на повторный штурм. Вот  только
ни он, ни следующие попытки успеха птахе не принесли, и птичка, обругав тупо
пялившихся на  нее "икс-ассенизаторов", улетела в обратную сторону. В  целом
все это смотрелось довольно  весело, но именно сейчас напарникам было  не до
смеха.
     --  Вот  и  мы так  же, бьемся головой  о стену, а все бессмысленно, --
горестно вздохнула Сара. -- И задание не выполнили, и сами в ловушку попали.
Да и возможности сообщить о том, что случилось, никакой не имеем.
     --  Может, все-таки рискнем?  -- в который раз уже  осторожно предложил
Пацук. -- Давай ты меня к  дереву привяжешь, чтобы чего не случилось, шлем с
меня снимешь и попробуешь выдвинуть его за пределы купола...
     -- Даже и не думай! --  отрезала Штольц. -- Во-первых, мы не знаем, как
это  поле действует на психику. Может быть,  после такой операции всю  жизнь
будешь бегать  в костюме  Арлекина  и частушки матерные  по-украински  петь.
Во-вторых,  что будет, если перепуганные тобой "альпийские стрелки" надумают
вернуться? Мне  одной все  расхлебывать прикажешь? А в-третьих, мы не знаем,
что  случилось со второй группой.  Не  дай бог,  мы  остались  единственными
"икс-ассенизаторами"!  Лучше  не  рисковать. Давай  еще подождем.  Должен же
Конник когда-нибудь  задуматься, почему  с  ним никто так  долго на связь не
выходит.
     -- А если  пришельцы уже базу накрыли?  -- предположил есаул.  -- Так и
будем  за  куполом  двигаться, пока  не совершим  пешее  путешествие  вокруг
земного шара?
     --  Если база уже  не существует,  шлем наружу высовывать тем более без
толку,  -- отрезала  Штольц  и  снова тяжело вздохнула. -- Да что же они там
медлят?!  Не  понимают, что  ли, вдвоем мы  здесь,  без помощи извне, ничего
сделать не сможем!
     -- Успокойся ты, -- Микола осторожно коснулся плеча Сары.  -- Конник не
дурак. Он нас вытащит. Просто, наверное, сейчас вместе с учеными решают, что
делать  нужно...  Кстати, до точки,  где нас подобрать должны были,  сколько
еще? -- и вдруг заржал, как скаковая лошадь,  увидевшая, что у  соперницы по
забегу подкова  отвалилась,  копыто  сломалось  и  хвост,  скажем, гуталином
измазан.
     -- Ты чего?  -- Сара испуганно схватила есаула  за  плечи. --  Утечка в
энергоскафандре?
     --  Да какая там  утечка,  --  отмахнулся  Микола,  с трудом переставая
смеяться.  -- Я только сейчас  сообразил,  что  мы уже  полчаса с тобой друг
друга утешаем. Хороши "икс-ассенизаторы"! Только сопли  друг другу подтирать
и умеем, -- и вдруг запнулся. -- Шо це таке?
     Сара  обернулась  в сторону границы купола, куда было повернуто забрало
пацуковского гермошлема. Лицо есаула  девушка,  конечно, видеть не могла, но
его  фигура выдавала такую  крайнюю степень изумления, что Сара просто наяву
представила, как выпучились  у напарника глаза и отвалилась челюсть. Поэтому
и развернулась вокруг своей оси с максимально возможной скоростью.
     Развернулась и хмыкнула -- из-за  поворота, в полукилометре от  них, на
дорогу вывернула довольно странная машина. Внешне она слегка походила на БТР
российского  производства,  только  была раза в  четыре меньше,  имела шесть
колес  и  существенно возвышающуюся  над  корпусом обтекаемой  формы  башню.
Понять, кто именно приближается к энергокуполу, было пока невозможно, однако
не оставалось никаких  сомнений  в  том,  что  останавливаться шестиколесная
техника явно не собирается. По крайней мере, в ближайшее время.
     -- Ну и чего  ты такого  увидел? --  поинтересовалась Сара. -- Шведский
бронетранспортер. Они его в десантных войсках  используют. Название модели я
не помню, да и какая разница. Эка невидаль. Обычная бронетехника.
     --  Ты  на  броню  внимательней  смотри! --  рявкнул  Микола, перебивая
напарницу.  -- Железяка-то  уже  ближе подъехала.  Видишь  теперь,  что  там
написано?
     Сара напрягла зрение, однако разобрать ничего не смогла, о чем Пацуку и
сказала. Тот фыркнул, назвал девушку безглазой и лишь после этого озвучил ту
надпись, что красовалась на борту шведской бронемашины.
     -- "Сало" там  написано! -- прорычал  Пацук.  -- По-русски  и с большой
буквы.
     -- Может быть,  ты ошибаешься?  -- осторожно  предположила  Штольц.  --
Все-таки далеко,  да и большинство букв этого слова в латинском алфавите так
же выглядят.
     -- Это я-то ошибаюсь? --  взвился есаул. -- Да я  это слово и за десять
километров мелким почерком  написанное разберу и с закрытыми  глазами напишу
ровно и красиво.
     -- А чего тогда  нервничаешь?  -- усмехнулась  Сара. --  Раз там "сало"
написано, значит, наши едут...
     -- А то я и без тебя  не сообразил, -- отрезал Пацук. --  Только кто же
это  позволил  идиоту  Шныгину  такие слова  на бортах каких-то  задрипанных
шведских вездеходов писать? Сейчас подъедут, его носом надпись с бронемашины
оттирать буду!
     Сара  рассмеялась. Собственно  говоря, девушка  просто  не  знала,  что
когда-то, в начале двадцать первого века, на Украине был принят закон о том,
что сало следует считать национальным достоянием. А следом за ним два других
закона: относиться к национальному достоянию  нужно почтительно и писать его
наименование строго с большой буквы. А какое тут почтение, когда высокое имя
"Сало" корявыми буквами на борту вшивого вездехода-недомерки нацарапано?! Да
еще не кем-нибудь, а самым прожженным москалем!
     Микола посмотрел на смеющуюся Сару и хотел сказать ей пару ласковых, но
затем вспомнил, что израильская девушка может и не знать украинских законов.
Поэтому Пацук лишь махнул рукой  и оставил покатывающуюся со  смеху Штольц в
покое.  Вместо  этого  есаул  стал ждать  Шныгина, чтобы и  высказать  этому
непочтительному  человеку все,  что только честный украинец о москале думать
может!
     Правда,  ни ругаться, ни стирать надпись с борта носом старшины  Микола
не  стал.  Все-таки  он  не меньше  Сары  был рад видеть  прибывшую  наконец
подмогу, хотя  не  поинтересоваться по поводу происхождения  надписи  Пацук,
естественно,  никак не мог. На  что Шныгин, довольно улыбаясь,  ответил, что
идея и исполнение его.  А написал Сергей  на борту  "сало", а не, к примеру,
"свои", или  "смотри  сюда,  идиот",  исключительно  потому, что твердо  был
уверен в том,  что  хохлы реагируют на это слово именно  так, как похмельные
коты на  валерьянку.  Поэтому  старшина  вполне резонно  посчитал,  что если
Микола с Сарой по каким-либо причинам  не вышли к точке встречи и застряли в
каменных  джунглях  Берна, то не  обратить внимания  на  бронетранспортер  с
надписью "сало" они просто не могли.
     -- Ты бы еще  х...  -- начал было  говорить Пацук,  но,  покосившись на
Сару,  стушевался. -- Ты бы еще чего покруче на борту написал. Еще больше бы
в глаза бросалось и содержимому бронетранспортера полностью  соответствовало
бы.
     --  А  я,  Микола,  блин, хреновее  "сала"  слов  не  знаю,  --  широко
ухмыльнулся старшина. И единственным, кто после этого засмеялся, был Кедман,
который, как известно, всегда отличался странным чувством юмора.
     --  Ну  да. Вам, москалям, все,  что не водка, то хреново, -- беззлобно
огрызнулся Пацук. -- Ладно, хватит о ерунде  говорить. Расскажите лучше, что
у вас случилось и как вы выбрались.
     Упрашивать  старшину  не  пришлось.  Шныгин  кратко  изложил   то,  что
произошло  с его группой в Вашингтоне и как в  итоге  им удалось  выбраться.
Последнее для  Штольц и Миколы было интереснее всего. После того, как Шныгин
рассказал о  способе  связи с  командиром базы и обстоятельном  разговоре по
поводу   новых  приборов,   вмонтированных  Харакири  в  "призполы",  ученые
бросились  в  лабораторию  и  за какой-то  час  сделали из  го... Ладно, что
сделали,  то  уж и  сделали. Старшина не очень понял,  что  именно придумали
ученые, но в целом это выглядело так: временной контур, встроенный японцем в
поисковый  аппарат, после некоторых  усовершенствований,  внесенных  в  него
Зибцихом под чутким руководством  самого  Зубова,  стал  искривлять  силовые
линии,  сотворяя  в  энергобарьере  что-то  вроде  плохо  прибитых  штакетин
деревенского забора. И в щель между этими линиями мог пройти человек.
     Убедившись,  что  прибор  работает, ученые  тут  же  снова  умчались  в
лабораторию. Перед ними  стояла новая задача  по прохождению через  лазерные
ловушки,  или  пробивание  инопластика.  Так  Харакири обозвал  материал, из
которого   были  сделаны   энергоскафандры   "икс-ассенизаторов"   и   стены
генераторных комнат,  соответственно.  Ну  а  выбравшаяся  из  вашингтонской
ловушки  группа получила  от  Раимова  приказ немедленно  мчаться  в Берн  и
вызволять оттуда Сару с Пацуком. По дороге они забрали из  какой-то воинской
части  в  самолет мини-бронетранспортер и, размалевав  его  для наглядности,
помчались выполнять приказ командира.
     -- Значит, вашингтонский  купол вы  не сняли? --  скорее констатировал,
чем спросил, есаул.
     --  Я вижу,  вы  тоже не сладили со своим, --  пожал плечами Шныгин. --
Ладно. Выходите на свободу, еври бади. Только по очереди. Прибор у нас один,
а ваш перенастраивать долго.
     -- Подожди, --  остановил его Пацук.  -- Я тут подумал, этот инопластик
хренов  отлично реагирует  на взрывной  удар.  Но  ведь, помнится,  Харакири
говорил, что лазером наши скафандры прожечь можно, хотя броня фактически всю
энергию  луча  и  сожрет.  Воно  ж   получается,  что  плавному  воздействию
инопластик уступает. Может, попробовать просверлить его  какой-нибудь мощной
буровой установкой?
     -- И где  ты ее тут возьмешь? -- удивленно хмыкнул Шныгин.  -- Тут тебе
Альпы, а не Северный  Кавказ.  Нефть если и  была когда-то,  то  давно вся в
Атлантику вытекла.
     -- Не  нужно никакой  буровой установки, -- вдруг  перебила сослуживцев
Штольц.  Все четверо "икс-ассенизаторов" удивленно  посмотрели на нее. --  Я
знаю, как пройти лазерный заслон... Микола, а ты чего таращишься? Сам только
что  говорил: лазерным  лучом  можно пробить  инопластик, но  это  будет  не
смертельно.
     --  Ты  хочешь  предложить,  деточка, чтобы  кто-нибудь  из  нас  через
лазерный заслон промчался  и быстренько всю аппаратуру повыключал? -- ехидно
поинтересовался Пацук.
     --  Именно!  --  хмыкнула Штольц.  --  Только  не промчался, а прополз.
Внутри   железной   бочки,  например.  Нас   же  пятеро!   Двое   пожертвуют
энергоскафандры  и  останутся  в  бронетранспортере.  Этими  скафандрами  мы
обмотаем  бочку, поместим  ее  на линию защиты  и  проскочим  в генераторную
комнату.
     -- Хорошая  мысль,  блин, -- согласился с  девушкой Шныгин,  обведя  ее
удивленным  взглядом с головы  до ног. -- Только  никто  и ничем, еври бади,
жертвовать не  будет. Сейчас выберемся из-под купола, свяжемся с Конником  и
доложим  ему  нашу  идею.  Пусть  ученые  нам  быстренько  что-нибудь  вроде
защитного тоннеля сделают. Потом назад вернемся и спокойно поработаем.
     -- Сережа, ты умница, но иногда производишь впечатление полного идиота!
--  фыркнула  Сара.  --  Ты  же  сам  на себе  ощутил, как быстро  пришельцы
реагируют на наше проникновение в купола. Где гарантия, что через пару часов
они  не  поймут, каким именно способом вы из  Вашингтона ускользнули?  Ты не
считаешь  возможным,   что  инопланетяне  еще   какие-нибудь  пакости  могут
придумать?
     Не согласиться с девушкой было трудно, и старшина сдался.
     Причем  это было лишь первое поражение  с момента появления  Шныгина  в
Берне. Ну а вторым стало то, что лишить энергоскафандров решили его самого и
Кедмана. Во-первых, потому  что  у них  площадь  энергоскафандров больше,  а
значит, и укроют доспехи из  инопластика лучше.  Во-вторых, потому, что  сам
старшина с капралом, естественно, не маленького роста (объема, если  точнее)
и протиснуться через железную бочку не сумеют. Ну а  в-третьих,  грубая сила
для  обезвреживания врага, она,  конечно, вещь хорошая, но  Пацук, например,
специалист  по  проникновению  на  объекты,  Сара  --  опытный  разведчик  и
диверсант, а Зибциху, кроме технических навыков, бог дал  еще и умение метко
стрелять.  Вот  и  получалось,  что  как  ни  крути,  а  придется  сидеть  в
бронетранспортере старшине с капралом и ждать, пока  их сослуживцы  выполнят
задание. За себя и за того парня, как говорится!
     Шныгин долго не сдавался, но  в итоге все же вынужден был  признать всю
правоту  приведенных  аргументов. Горестно  вздохнув,  он  вместе  с  Джоном
выбрался  за  пределы  энергокупола  и,  сняв  энергоскафандр,  швырнул  его
обратно. То  же  самое  проделал и капрал. Сара быстро подхватила доспехи на
руки и почти вприпрыжку помчалась к первой  же машине, стоявшей  неподалеку.
Пацук с  Зибцихом устремились следом, и уже через пять минут после окончания
разговора временно экспроприированный ими "Бентли" мчался в сторону Берна.
     Железную  бочку подходящего  диаметра нашли по дороге,  возле какого-то
склада.  Пока  Зибцих  следил за  указателем  "призпола",  а  Микола  крутил
баранку, Сара на заднем  сиденье пристраивала энергоскафандры вокруг  бочки,
безвременно  лишившейся  дна при  помощи  лазерного  ружья.  И  когда  Пацук
остановил машину у здания американского посольства  в Берне, Сара работу  по
изготовлению портативного тоннеля закончила.
     К удивлению и даже разочарованию Пацука, вся операция  прошла без сучка
и  задоринки.  Детекторы,  активизирующие  лазерную  защиту  генератора,  на
появление в их  поле зрения железной бочки  никак не отреагировали.  А когда
хватились,  было уже  поздно. Пока  Зибцих придерживал бочку за край, Сара и
Пацук  пулей проскочили  на  другую сторону лазерного  барьера.  После этого
маневра энергоскафандры Шныгина и американца  пришли  в полную негодность, и
Ганс проскочить вслед за  друзьями просто не смог бы. Но от него этого и  не
требовалось.  Едва Микола  и Штольц  оказались  по  другую  сторону лазерной
защиты, как ефрейтор вскинул к плечу ружье и открыл шквальный огонь  по двум
плазменным пушкам, совершенно беспечно почивавшим у дверей. Лишь одна из них
успела  чуть повести стволом  в сторону непрошеных гостей, но вот выстрелить
ни одной не довелось. Обе были в считанные секунды уничтожены.
     Пацук и Сара рванулись вперед  и  застыли перед дверями. Вход в комнату
генератора  был сделан из той же брони, поэтому взорвать его возможности  не
было.  Впрочем,  Миколу  бы это не  остановило.  И если бы  понадобилось, он
взорвал бы эту проклятую дверь вместе со всем посольством, но беспечность  и
самоуверенность пришельцев,  похоже, не знала  границ: после беглого осмотра
Сара обнаружила у  двери  кнопку звонка с  точно такой же  табличкой,  какая
висела  в  Москве. Недолго  думая,  девушка вдавила кнопку  внутрь,  и дверь
послушно   отворилась,  представив  взору  "икс-ассенизаторов"   еще  одного
кристаллида, в точности соответствующего тем, которых поймали раньше.
     --  О  боги  небесные,  чтоб моя  пимба из-за  хрумайкеров  никогда  не
вылезла! -- оторопело  пожелал неизвестно чего уродливый пришелец,  глядя на
двоих людей. -- Вы как здесь оказались, конгруируй меня зинуратор?!
     --  Вот почему не люблю  клоны.  Они и выглядят,  как овечка  Долли,  и
разговаривают соответственно, -- посмотрев на Сару, горестно  вздохнул Пацук
и,  кивнув  головой пришельцу, стукнул того  прикладом  ружья по  месту,  на
котором у людей темечко находится. Кристаллид понимающе хрюкнул.
     -- Кричать, что больно, или просто сдаваться? -- полюбопытствовал он.
     --  Сначала  выключи  всю  аппаратуру  на  хрен  или  тебе  твоя  пимба
зинуратором  покажется! -- приказал немного растерявшийся от  такого оборота
событий  Пацук  и для убедительности продемонстрировал пришельцу свой лазер.
Кристаллид, коротко кивнув головой, что-то нажал на панели, и лазерный щит в
коридоре, невнятно прошипев напоследок, исчез. Микола удовлетворенно хмыкнул
и, упаковав инопланетянина в наручники, вытолкал его в коридор.
     -- Все, возвращаемся  к  парням,  --  констатировал  Пацук.  -- Нас еще
Америка ждет!..




     Мир, наглухо затерянный в трех десятках километров от районного центра.
Подземелье этого мира. Точнее, не все, а  несколько фрагментов. Время --  то
же, что и вчера, но на сутки позже.
     Пожалуй, впервые с момента своего прихода на службу в вооруженные силы,
"икс-ассенизаторы"   бездельничали.    Нет,    конечно,    краткие   периоды
относительной  свободы от  служебных  обязанностей и  раньше  у всех пятерых
наблюдались.  Например, тот же Раимов давал им  возможность  сутки отдохнуть
после  сложных  заданий. Но чтобы эта расслабленность  самым  наглым образом
переползла и на  следующий после выходного  день -- такого  у  бойцов еще не
было. Впрочем, раньше не было ни "икс-ассенизаторов", ни энергокуполов. Хотя
последних и теперь уже не наблюдалось!
     В этот раз затягивать решение  вашингтонской проблемы действительно  не
стали. Едва  с Берна был снят купол, как вся пятерка погрузилась в самолет и
вылетела в североамериканскую столицу. Естественно, Раимова в известность  о
том, как именно преодолели  заслон  в  Берне,  поставить  пришлось. Хотя  бы
потому,  что  свободных  энергоскафандров  больше  не  наблюдалось, а  через
лазерный заслон пробираться как-то  нужно было. Поэтому старшина, едва Пацук
с   компанией   умчались  спасать  столицу  Евросоюза,  сразу   связался   с
подполковником и  доложил  о  происшедшем.  Тот,  конечно,  выматерился,  но
правильность  принятого  бойцами  решения  вынужден  был  признать.  И сразу
пообещал сделать  так, что к прилету "икс-ассенизаторов" в Вашингтон их  там
уже будет ждать бочка, обмотанная инопластиком.
     Дальше все было просто. К тому моменту, когда вернулись трое спасителей
Берна, купол  над столицей Евросоюза исчез. Ну а когда вся пятерка добралась
до Вашингтона, то тамошний купол оказался на месте, как и обещанное Раимовым
снаряжение, вместе с двумя энергоскафандрами для Шныгина и капрала.  Кедман,
естественно, рвался  в бой за родину, и в этот раз ему удалось поучаствовать
в операции. Американцу даже разрешили лично пленить кристаллида.
     Кедман был счастлив, но  не очень долго. Оказывается, спасение  столицы
целого государства  капрал считал  событием  выдающимся. Он, конечно,  делал
скидку на то, что не  совсем цивилизованные народы России, Китая и Евросоюза
могут не  знать  традиций,  но уж каждый американец  с  детства  воспитан на
высокохудожественных хеппи-эндах.  То  есть в принципе должен был знать, как
полагается  встречать  спасителей  столиц,  стран,  планет  и  вселенных  --
огромной  толпой  ликующих  спасенных  сограждан,  цветами,  фейерверками  и
обязательной  торжественной  речью  президента.  Однако ничего  подобного  в
Вашингтоне,  после  того   как  "икс-ассенизаторы"  с  пленным  кристаллидом
выбрались на улицу, не произошло.
     Капрал  был  в шоке.  Несколько  минут он  ошалелыми  от  разочарования
глазами  таращился на  жителей собственной столицы, абсолютно не понимая, за
что его так кинули с хеппи-эндом. Жители  Вашингтона  тоже не понимали, чего
на  них  таращится  громила  в  гермошлеме  и  странном, явно неамериканском
костюме. Они вообще, похоже,  не осознавали, где находятся, что тут  делают,
какое сейчас число и что за орда  монстров пронеслась по их  родному городу.
Поэтому устраивать невесть кому овации не собирались.
     Кедман тут же впал в истерику, потребовал подать ему президента страны,
персональную трибуну для приветственной речи и именной  микрофон в  качестве
средства  озвучивания  выступления.  Ничего  из  вышеперечисленного  капрал,
естественно, не  получил, но его пример оказался  заразительным, и  истерику
устроил весь Вашингтон. Не сам город, конечно, а его жители. Кедмана это  не
удовлетворило. Однако остальные "икс-ассенизаторы", хоть и с большим трудом,
но смогли убедить капрала, что Америка воздаст ему должные почести позже. Ну
а пока вопли недорезанных свиней, издаваемые  вашингтонцами,  на  совместном
собрании группы  было решено считать  приветственными возгласами, и  Кедмана
это  успокоило.  Хотя разочарование в  традициях он переживал  еще  долго --
часов двенадцать, отказавшись на это время  даже  от просмотра баскетбольных
матчей.
     К счастью для "икс-ассенизаторов", огорчение Кедмана  было единственным
разочарованием, постигшим членов группы после блестяще  выполненных заданий.
Раимов  встретил  их  на базе как родных детей, и  торжественно зачитал указ
Президента  России  о  награждении всей  пятерки  именными  часами  "Полет",
почетными   грамотами  и  особыми  знаками   отличия.  Правда,  когда  Пацук
поинтересовался, что  это  за почетные  знаки  и не считаются  ли таковыми в
России денежные  премии,  то подполковник  слегка  замялся.  Пару  секунд он
шевелил губами, а затем с заметной ехидцей в голосе объяснил. Дескать, может
быть, это на Украине денежные знаки -- почетная  и  редкая вещь,  а в России
они таковыми не являются.
     "Потому  как  отсутствуют совсем!" -- хотел дополнить командира Шныгин,
но  мгновенно  передумал.  Все-таки  отсутствие  денежных   знаков  является
признаком  развитого коммунизма, а с этой бедой в  России вроде бы покончили
навсегда. Хотя, если считать коммунистом каждого, у кого нет денег... Но тут
старшина  оборвал   неуставные   размышления   и   полностью   углубился   в
прослушивание торжественной  речи  командира, которая, впрочем,  в  этот раз
была  удивительно  короткой.  Раимов  лишь  еще  раз поблагодарил бойцов  за
блестящую работу  и дал  сутки отдыха. Ну а они,  как уже упоминалось  выше,
плавно перетекли во вторые.
     Если первый  день отдыха "икс-ассенизаторами"  был воспринят как вполне
заслуженная и  обязательная награда за ратные труды, то  на следующее  утро,
когда Раимов  не только не погнал подчиненных в тренажерный зал на  утреннюю
зарядку,  но  и  не  заставил  завтракать   в  установленное   время,  бойцы
насторожились.  Пацук   подозрительно,  в  присущей   ему  ехидной   манере,
поинтересовался по внутренней связи, все ли у командира в порядке. И получив
ответ: "Конечно, сынок,  не беспокойся",  впал в такой глубокий пятиминутный
ступор, что даже не огрызнулся на Зибциха, сделавшего есаулу замечание из-за
мусора на тумбочке.
     Следующими  жертвами  шокового  состояния  стали  сразу  двое.  Сначала
ефрейтор потерял дар речи после того как,  поинтересовавшись у Шныгина, чего
это он  валяется в  кровати, когда все  уже  ушли  на  завтрак,  услышал  от
подполковника фразу: "Да пусть отдыхает. Захочет есть, так найдет столовую".
А затем шок испытал и сам старшина, сообразивший, что именно сказал Раимов.
     В общем, ситуация складывалась крайне необычно. "Икс-ассенизаторы" хоть
и  представляли  на базе совершенно отличные друг от друга  вооруженные силы
разных  стран, но одна общая черта  была у всех: еще никогда с самого начала
своей  службы  ни  один из  них  не оставался на двое  суток предоставленным
самому себе. А поэтому к обеду второго дня бойцы потихоньку начали сходить с
ума.
     Первой ласточкой  в череде  безумств стал Кедман.  Сразу после завтрака
капрал  отправился в  небольшой  спортзал,  расположенный  прямо  в секторе,
отведенном для комнат личного состава,  и, не  найдя напарника, стал  сам  с
собой играть в баскетбол. Ну а когда просто  так кидать мячики в корзину ему
надоело,  американец  завязал  себе  глаза  и  принялся  играть  в баскетбол
вслепую.  При  этом пострадала  корзина,  пара тренажеров, штанга и случайно
заглянувшая  в спортзал  Сара, которой окрашенный во все цвета радуги Кедман
попал  мячом  точно  в   лоб.  Сам   капрал  после  этого  схлопотал  хорошо
поставленный удар прямой правой, но, согласитесь, вполне  заслуженно. Потому
как с закрытыми глазами в баскетбол играют только идиоты.
     Следующими  жертвами  охватившего  базу безумия  стали Зибцих  и есаул.
Сыграв  в бильярд партий двести, оба бойца настолько  ошалели от скуки,  что
решили сделать оригинальные ставки. Пацук на выигрыш поставил свой оселедец,
который обещал в случае поражения сбрить,  а чистоплотный ефрейтор поклялся,
что если проиграет, никогда ни одной пылинки больше не вытрет и  даже, более
того,  сам  обсыплет мусором  всю  территорию  базы. К счастью, оба  вовремя
одумались,  но  опять  же  ученые  получили  интересный  случай  психических
расстройств среди военнослужащих-контрактников.
     Старшина  в стороне от друзей тоже не остался. Целый день он валялся  в
кровати, ленясь даже  повернуться с боку на бок,  но  в итоге понял,  что  и
любимое удовольствие может превратиться в  пытку. К  обеду Шныгин неожиданно
осознал, что бездельничать он больше не может. И, вскочив с  кровати, Сергей
решил  сделать что-нибудь  общественно полезное. Он долго перебирал  в  уме,
стараясь из нелюбимых занятий выбрать самое отвратительное, и остановился на
том,  что стал разбирать  вещи в своей тумбочке,  в результате  чего тяжелую
душевную травму получил Зибцих. Несчастный ефрейтор, случайно войдя в кубрик
и  заметив,  чем  именно  занимается  старшина,  от  неожиданности  едва  не
заработал  инфаркт миокарда  и навеки потерял  веру  в  нерушимость  людских
привычек.
     Единственным  членом команды, если это слово  применимо  к  девушке, не
поддавшимся общему сумасшествию от ничегонеделанья,  была Сара Штольц. Хотя,
может  быть,  все  дело   просто  в  терминологии.  В  частности,  некоторые
предполагают,  что  ежедневный просмотр многочисленных  "мыльных  опер"  для
женщины не безумие, а естественная потребность психики.
     С утра и до  обеда  Сара  именно  эту потребность и  удовлетворяла,  за
исключением того момента, когда, услышав за стеной грохот, пошла в  спортзал
посмотреть, кто ей мешает наслаждаться.  Затем девица получила баскетбольным
мячом от  временно  слепого  Кедмана  в лоб,  хорошенько врезала ему сама  и
отправилась  в  библиотеку, где  подозрительно долго для  военнослужащего --
целых полчаса -- читала какие-то книги.
     В общем, коллектив разлагался на  глазах,  и  это  разрушение  воинских
устоев продолжалось более четырех часов. Правда, никто из бойцов не осознал,
что  они  сумасшедшие,  но  их  ненормальное  состояние  посторонним  просто
бросалось  в глаза. Вот  так вот, разбегалось  и бросалось! Когтями  вперед.
Правда, к счастью  для бойцов, посторонних на базе до обеда не было, а потом
наконец-то по внутренней связи загромыхал голос подполковника:
     -- Внимание агентам!  После  обеда,  ровно в тринадцать  тридцать,  все
должны собраться в актовом зале.  Каждый,  кто опоздает  хотя бы  на минуту,
получит дисциплинарное взыскание!
     -- Ну, наконец-то, -- услышав строгий голос Раимова, обрадовался Пацук.
--  А то я уже пугаться начал. Знаете, воно ж как  у личного состава бывает,
когда командир надолго потеряется?..
     -- Знаем! -- отрезал  Шныгин, не  дав украинцу договорить. --  Сало, ты
когда-нибудь можешь помолчать?
     -- Совсем москаль охренел!  --  оторопел  от  такого  поворота  событий
Пацук, глядя в  спину удаляющемуся в сторону столовой Шныгину. -- Полдня я с
ним не виделся, а он того даже не заметил!..
     Прием  пищи в воинской столовой, пусть и выглядевшей, как ресторан, все
равно   должен  был   проходить   по   строго  заведенному  порядку,   навек
закрепленному  в уставе. Однако  обед  "икс-ассенизаторов" показал, что и  в
этих  строгих правилах бывают  исключения. На подземной базе ни  поваров, ни
раздатчиков  пищи не существовало.  По  крайней  мере, бойцы  их никогда  не
видели. А  пищу  заказывали,  нажимая кнопки возле пунктов  меню,  висевшего
рядом с автоматической раздачей. Потом из  окошка  по  транспортеру  выезжал
разделенный на несколько  отсеков поднос-тарелка, в которой и находилось то,
что было спецназовцами заказано.
     Обычно прием пищи  проходил организованно, под бдительным оком Раимова.
Но сегодня ни за завтраком, ни за обедом присутствие командира не ощущалось.
И  лишь  за  пять  минут  до  начала  назначенного  подполковником  собрания
"икс-ассенизаторы" наконец услышали его голос.
     -- Вы что до сих пор жрете, мать вашу в рабочую столовую дегустатором?!
--  заорал по внутренней связи Раимов, едва не заставив этим воплем половину
группы подавиться. -- Я вам говорил, во сколько начало собрания?  Второй раз
повторять  не буду.  Можете  жрать дальше, но меру наказания за опоздание вы
знаете!
     Раимов  отключил  связь, а бойцы вспомнили, что они  все-таки на службе
находятся,  а  не   шабашат  в  каком-нибудь   славном  городе  Задрыгинске,
накручивая хвосты быкам.  Первым из-за стола выскочил исполнительный Зибцих.
Его  почин поддержал  не менее послушный приказам, но  чуть более  неуклюжий
Кедман.  Затем  из  столовой  умчалась  Сара,  оставив за  спиной Пацука  со
старшиной. Те пару секунд смотрели друг на друга, словно выжидая, кто первым
испугается  воплей Конника  и спешно закончит обед,  а затем не выдержали  и
вскочили из-за стола вместе. Шныгин торопливо  засунул поднос в окно приемки
посуды и  помчался  в актовый зал,  а Пацук  посмотрел на часы  и,  хмыкнув,
неторопливо пошел следом. Знал бы он, чем все это закончится,  из  столовой,
наверное, вообще бы не выходил!
     Микола  рассчитывал  на  легкую   прогулку  с  веселым   финалом.  Ведь
подполковник  строго-настрого предупредил, что  накажет любого, кто опоздает
на  минуту,  однако  о тридцати или  сорока секундах  речь не  шла.  И есаул
представил, как начнет орать  Раимов, увидев украинца,  входящего в  актовый
зал позже назначенного времени, и  как он сам  укажет командиру, что опоздал
всего на несколько десятков секунд. Свою дотошность и пунктуальность во всем
подполковник  уже  не  раз доказывал.  Поэтому  есаул совершенно справедливо
считал, что крыть такие доводы командиру будет нечем.
     В  общем,  Пацук   рассчитывал  отлично  пошутить  над  подполковником,
оставшись при этом без какого-либо наказания. Времени,  чтобы устроить такую
потеху, у Миколы было  вполне  достаточно. Он посчитал, что несколько раньше
времени  убежавшие  вперед  сослуживцы  только  подогреют гнев командира, и,
усмехаясь, пошел по коридору. Вот только  до актового зала Микола  так и  не
дошел.
     Когда  до дверей  местечковой  ассамблеи  оставалось  не  более  десяти
метров, в  коридоре прямо перед  Пацуком прогремел  взрыв.  Точнее,  греметь
ничего не гремело. Просто была яркая  вспышка,  ударная волна и клубы  дыма,
быстро  всасываемые вентиляционной системой базы. В общем, тот же хрен, но в
профиль.  То есть  взрыв, конечно, но беззвучный. Правда,  есаулу  от  этого
легче не стало. Взрывной волной его отбросило назад и  прилично  приложило о
стену так, что в глазах звездочки заплясали, а в ушах воробьи зачирикали.
     Пару секунд Пацук  упоенно смотрел  на  суету  разноцветных звездочек и
слушал воробышков, а  затем вспомнил, что  он на секретной базе, на которую,
если судить по  взрыву,  было только  что  совершено  злодейское  нападение.
Смотреть  мультики  времени  не  было,  и  Микола  потряс головой,  прогоняя
звездочки  и затыкая пасти  воробьям. Но  когда с этим  сложным  делом  было
покончено, Пацуку легче не стало.
     Прямо  перед ним  стоял  черт. Самый настоящий  -- с рогами,  копытами,
хвостом и  в  шерсти. В общем,  что  тут описывать? Черт он и есть  черт. Но
этот, персональный  пацуковский,  был  изумительного защитного  цвета,  и не
какой-нибудь  там  коротышка,   а   великан  двухметрового  роста.   Потирая
зелено-пятнистый  бок,  черт задумчиво взирал  на  открывшего рот  есаула  и
сходить с места явно не собирался. Зато собирался Микола. Но не с места, а с
ума.
     -- Мама моя, ридна Украина! -- пробормотал Пацук. -- Оказывается,  воно
ж  и  так  бывает!  Зеленые  черти не  только  с  перепою, но  и  с  недопою
появляются. Только этот какой-то некондиционный. Великоват для глюка.
     --  Достойно  похвалы,  --   констатировал  нечистый,  осматриваясь  по
сторонам  и не  обратив на  реплику  Миколы  никакого  внимания.  -- Следует
констатировать,  что  в  этот  раз  точка  прибытия  идеально  соответствует
расчетной.  Нужно  отметить  это как  беспрецедентный  факт  и  доложить  по
инстанции.
     -- Нет, если бы это была  галлюцинация, то какого черта она меня так  о
стену шарахнула? -- в свою очередь тоже не обратив внимания на реплику вновь
прибывшего  персонажа, продолжал беседовать сам с собой  есаул. -- Похоже, я
дурак.  Никакой это  не дьявол,  а самый настоящий пришелец. Будем поднимать
тревогу. Но без шума!
     Как  именно Микола собирался пронимать бесшумную тревогу,  история  так
никогда и не узнала. Но что-то делать есаул, видимо, собирался. Не вставая с
пола, Пацук осторожно  пополз вдоль  стены, в сторону дверей актового  зала.
Однако не  успел он продвинуться и на полметра, как рогатый  визитер перешел
от  простого созерцания к действию. Издав какой-то странный не то вой, не то
визг,  отдаленно напоминающий работу электромотора, черт повертел головой из
стороны в сторону.
     --  Идентификация  местности.  Местность   идентифицирована.  --  Пацук
наконец прислушался к тому, что говорит незваный гость, и Миколе голос черта
показался странно знакомым. А может, не голос? Манера разговора?
     -- Поиск  заданного объекта,  -- немигающий взгляд  нечистого уперся  в
есаула.  --  Объект найден. Соответствующая  случаю  пословица: "На  ловца и
зверь  бежит".  Варианты  установления контакта с  объектом: "Здравствуйте",
"Здравствуйте. Вы Микола Григорьевич Пацук?"  и "Ну  че,  допрыгался,  козел
безрогий?". Интерпретировать!  -- Черт изобразил на морде  улыбку. -- Микола
Григорьевич?!  Какая  приятная  встреча.  Вот  уж не ожидал,  что вас  здесь
увижу...  Хотя,  почему, впрочем,  не ожидал? Я ведь  и пришел по вашу душу.
Кое-что по поводу Сары Штольц нужно уладить.
     -- Ты  кто? -- тупо поинтересовался Пацук. Видимо, после  удара о стену
Микола временно лишился предрасположенности к логическому  мышлению вместе с
памятью и чахлыми остатками разума.
     -- Вопрос понят, -- механическим голосом констатировал бес.
     -- Варианты ответа: "На себя  посмотри!", "А сам ты отколь будешь?" и "
Че, не узнал, братан?". Интерпретировать! -- и вытянулся по стойке "смирно",
пристроив когтистую лапу к  рогам, видимо, заменявшим у  их племени фуражку.
--  Агент Черментатор  и без вашего приказания  прибыл. И ни  хрена  вы  мне
ничего не прикажете!
     -- Не  понял,  -- Микола, кажется, начал  приходить в  себя. По крайней
мере,  с  пола  поднялся.  --  Те  чего тут  мне пургу  гонишь?  Украинского
спецназовца  в  заблуждение  ввести  хочешь?  Я  что,  по-твоему,  черта  от
Черментатора отличить не могу?!
     --  Ах, вы,  Микола  Григорьевич, об  этом? -- рогатый визитер  бережно
провел вдоль тела руками,  не  касаясь шерсти. --  Видите ли,  на  одном  из
заданий  меня  здорово  покалечили.  Да что  там  говорить, один  логический
процессор с  фактурной  памятью только и остался! У вас  еще  фильм  про это
сняли. Правда, название какое-то дурацкое придумали. Но это все тот придурок
из  шестого  отдела, Черментатор-2000 виноват.  Это  он  сценаристу  о  моих
подвигах проболтался, ну и приврал немного. Он двойным агентом работает. Ему
функция лжи специально в логическую схему была встроена...
     --  Отставить  р-разговорчики!  --  рявкнул  есаул в  лучших  традициях
Раимова. -- Я тебя не о том спрашиваю.
     -- Реплика  идентифицирована,  -- констатировал Черментатор, переходя с
доверительно-вкрадчивой манеры разговора  на сугубо официальную. -- Варианты
ответа:  "Извините,  больше  такое  не повторится", "Перезагрузка,  ждите" и
"Пытайте меня, ничего больше не  скажу!".  Интерпретировать, -- и вновь взял
"под  козырек".  --  В  связи  со специфичностью  моей работы,  связанной  с
путешествием в те  времена,  когда  еще о путешествиях во времени  никто  не
знал, решено было  изменить мой облик. Рога работают как сенсорный комплекс,
настроенный на  прием  миллисекундных  колебаний, служащих средством связи с
начальством,  а также приемопередающим  устройством  транспортного аппарата.
Хвост одновременно  является  средством  подзарядки энергобатарей от местных
электросетей и  довольно эффективным  оружием.  Из него  получается  хорошее
боло,  лассо  и плетка для садомазохистов. А  еще  им удобно затылок чесать,
когда  руки  заняты.  Копыта -- это сопла  небольших реактивных  двигателей,
способных  поднять меня на высоту до двадцати пяти метров. Примерно на крышу
девятиэтажки. Когти приспособлены для...
     --  Хватит! --  не  выдержав обилия технических  подробностей,  рявкнул
Пацук. -- Ты чего, скотина рогастая, опять сюда приперся?
     -- И за что  меня люди не любят? -- удивился бес Черментатор. -- Микола
Григорьевич, стоит напомнить, что прошлый раз, на Луне, именно я  спас жизнь
всей вашей группе...
     -- Это  еще бабушка надвое сказала! -- отрезал есаул. -- Последний  раз
спрашиваю: что ты тут делаешь?
     -- Вопрос понят, -- констатировал  киборг. -- Варианты  ответа: "Я сюда
послан", "Хрен его знает" и "Может, мне вообще уйти?.."
     -- Вот и  вали! --  не  дожидаясь окончания реплики,  отрезал Пацук. --
Шляются тут всякие, а я  из-за них на собрание опаздываю, --  и посмотрел на
часы.  --  Мать  твою!  Уже  час  тридцать  три.  Да  пропади  ты  пропадом,
Черментатор хренов!..
     И  не обращая  больше  внимания на застывшего посреди коридора киборга,
украинец помчался в актовый зал. Черментатор что-то  спросил, но Миколе  его
реплики были, что  корове -- гарный шмат сала. Желание шутить  у Пацука  уже
пропало. Однако получать наказание из-за каких-то киборгов, свалившихся, как
вилы с сеновала, есаул не собирался. О чем и поставил в известность Раимова,
как только переступил порог актового зала.
     --  Товарищ  подполковник,  я  не виноват!  --  заявил  Микола, не  дав
командиру даже открыть рот. -- Там этот черт зеленый меня задержал.
     Вид  потрепанного  ударной волной  есаула,  влетевшего  на  собрание  с
вытаращенными  глазами,  уже  сам  по  себе  заставил  весь   персонал  базы
удивиться.  Ну а  фраза  насчет "черта  зеленого" и вовсе  добила коллектив.
Ладно  еще  "икс-ассенизаторы". Они хоть и удивились, но  лишь  для вида. На
самом деле  все четверо сослуживцев  есаула  ждали,  что за  новую хохму  он
придумал, и  азартный  Кедман тут  же  предложил Шныгину поспорить,  сколько
именно нарядов Пацук схлопочет в этот раз.
     А вот остальные члены  собрания отреагировали на вопли украинца  не так
оптимистично. Доктор Гобе  хитро прищурился, пытаясь  навскидку  определить,
какой  именно диагноз  стоит  поставить Миколе и позволит  ли  Раимов лечить
есаула на базе или прикажет  отправить в  специализированную психиатрическую
больницу. Застенчивый Харакири, как всегда, сидевший с краю, почти у дверей,
испуганно отодвинулся в  сторону и  сжал  в кармане верного  Тубика,  словно
рассчитывая   защититься   электронным  монстром  от   вполне  материального
сумасшедшего.   Зубов,   правда,   появление   есаула  совсем  не   заметил,
сосредоточенно  делая   какие-то   вычисления   ручкой   прямо   на  шевроне
оторопевшего  подполковника. Пару секунд Раимов тупо взирал на Пацука, затем
отпихнул в сторону профессора и встал из-за стола.
     --  Что  пил, скотина?  -- рявкнул он.  --  Отвечать  немедленно, агент
Пацук!
     -- Да вы что, белены объелись?  -- оторопел Микола. -- Ничего я не пил.
Рад бы, да взять негде. Говорю же вам, меня Черментатор задержал...
     Сара  Штольц тихонечко захихикала  и почти до запястья засунула кулак в
рот, стараясь  заглушить смех.  Зибцих удивленно уставился  на  нее, пытаясь
понять, насколько широко  может открываться рот у девицы,  ну  а остальные с
Пацука   глаз   не  сводили.  Раимов,  видимо,   чтобы   лучше   рассмотреть
подчиненного, сделал два шага вперед.
     -- Так,  значит, сначала зеленые черти, теперь Черментаторы? И говорит,
что  не пил, -- задумчиво произнес командир базы, а затем истошно заорал: --
Пацук, ты  мне  голову перестань  морочить, мать твою  на выдачу  справок по
пенсиям! Или ты сейчас прекратишь нести чушь, или  я тебя на неделю помешу в
изолятор.
     --  Да я вам  серьезно  говорю, что в  коридоре Черментатор.  Только он
сейчас  не  совсем такой,  каким  был раньше,  -- горячо попытался объяснить
правду есаул,  а затем  махнул  рукой. --  Да  что я все  говорю да говорю?!
Выйдите да сами посмотрите.
     Устав  доказывать  командиру  очевидное, Пацук  широко  распахнул дверь
актового  зала  и  сделал жест  рукой, предлагая  всем  выглянуть в коридор.
"Икс-ассенизаторы", не получившие от начальства приказа  встать, остались на
месте. Ученые, кстати, тоже. А вот  подполковник, не сводя с есаула грозного
взора, прошел к двери и выглянул  в  коридор. Несколько секунд он смотрел по
сторонам, а затем с тяжелым вздохом вошел обратно.
     -- Ну?! -- ехидно поинтересовался Пацук.
     -- Ты  прав, -- кивнул головой Раимов,  а  затем снова заорал:  -- Пять
нарядов  вне  очереди,  агент  Пацук.  И  если в следующий раз после  своего
опоздания не придумаешь чего-либо поумней, отправишься  в  изолятор на  трое
суток. На хлеб и воду!..
     -- Да вы что, с ума сошли? -- возмутился Микола. -- Там же...
     Еще не договорив фразу, есаул выскочил в коридор и застыл. Все  видимое
пространство  подземного  бункера   выглядело   девственно-чистым,  белым  и
пушистым, без  каких-либо  признаков  присутствия зеленых чертей  оптом  или
одного Черментатора  в розницу.  Отказываясь верить увиденному, Микола потер
глаза и вновь посмотрел по сторонам. Еще  несколько секунд назад Черментатор
стоял в десятке метров от входа в актовый зал и был вполне осязаем, а теперь
попросту бесследно исчез. Хотя какие вообще могут быть следы на бетоне?..
     -- Он  не мог далеко уйти! -- рявкнул есаул, врываясь обратно в актовый
зал. -- Я только  минуту назад с ним разговаривал. Это Черментатор был, чтоб
мне ни шмата сала в жизни ни съесть!.. Черментатор. Только защитного цвета и
выглядит, как черт! Я...
     --  Все,  Пацук, ты  меня достал, -- устало вздохнул Раимов. -- Если не
хочешь прямо сейчас в изоляторе оказаться, сядь на  место и заткнись. А чтоб
больше не бредил, после собрания пойдешь на прием к доктору Гобе. -- Француз
удовлетворенно потер руки. -- Все ясно, агент Пацук?
     -- Да я ж вам говорю... -- с жаром начал было возмущаться Пацук и вдруг
понял,  что   доказывать  что-либо  бесполезно.   --   Так   точно,  товарищ
подполковник. Только вы мое слово еще помянете! Воно ж как бывает? Не верили
татары честному слову киевлянина, а потом бац, и на Куликово поле приехали.
     -- Во-первых, ты не киевлянин, во-вторых,  киевлян на Куликовом поле  и
не было, а в-третьих,  еще два наряда вне очереди, -- ухмыльнулся Раимов. --
Все ясно, агент Пацук? Еще вопросы будут?
     -- Никак нет,  --  обреченно буркнул Микола и поплелся на  свое  место,
рядом с Сарой Штольц.
     -- Зря ты так, -- прошептала девица, подождав, пока  есаул опустится  в
кресло. -- Нужно было  что-нибудь поумнее  придумать.  Но все равно спасибо!
Очень забавно получилось.
     -- А вот я только и старался, что безмозглую еврейку  рассмешить! -- не
в  силах  сдержаться,  рявкнул  Пацук.  Шедший  к  столу  президиума  Раимов
обернулся и удивленно вскинул брови. Микола скрипнул зубами.
     -- Есть два наряда вне очереди! -- завопил он, вскакивая с кресла.
     -- Один, -- хмыкнул подполковник. -- За сообразительность.
     -- Вот уж не  думал, что за сообразительность в москальской армии еще и
наряды  дают.  Лафа! --  буркнул есаул, усаживаясь обратно. Раимов, решивший
проявить тактичность, сделал вид, что этой реплики не слышал.
     --  Итак,   господа-товарищи  и  прочие  граждане,  --  проговорил  он,
поднявшись на сцену, -- сердечно благодарю Пацука, позволившего  нам наконец
открыть  собрание. Сегодня,  вопреки  традиции, обойдемся без вступительного
слова. Сразу перейдем к докладу, который подготовил для нас профессор Зубов.
-- И повернулся к ученому. -- Профессор?
     Зубов, не обращая никакого внимания на обращение командира базы, что-то
сосредоточенно искал  около  стола. Пошарив руками  по столешнице, профессор
взглядом поискал неизвестный предмет на поверхности сцены. Затем, видимо, не
удовлетворившись увиденным, сполз со стула и начал искать таинственное нечто
под столом.  Не найдя  и  там  потерянной вещи, Зубов от поисковых работ  не
отказался. С  завидным упорством он  обследовал участок сцены перед столом и
явно вознамерился сползти в зал, но  Раимов  поймал  его за  хлястик  белого
халата и легко поднял  на ноги. Не удержавший равновесия ученый ткнулся  ему
носом в плечо.
     --  Профессор,  вы... -- начал было говорить подполковник, но закончить
фразу не успел.
     -- Эврика!  --  заорал Зубов, тыча пальцем в  шеврон Раимова. -- Вот же
он,  а я думал, куда он  подевался?..  Товарищ  подполковник, вы зачем  план
моего доклада себе на плечо пришили?
     -- Что? --  оторопел Раимов и,  бережно отодвинув профессора в сторону,
уставился   на   исписанный   странными   загогулинами,   только   отдаленно
напоминавшими буквы русского алфавита, шеврон. -- Что за черт?!
     -- Не черт, а Черментатор, -- ехидно пояснил со своего места Пацук.
     --  Не  Черментатор, молодой  человек, а план моего доклада, -- отрезал
Зубов.
     -- Может быть, просто галлюцинация? Временное помутнение рассудка из-за
перенапряженного  графика последних  дней?  --  вмешался  в дискуссию доктор
Гобе. -- В некотором роде, вербальная шизофрения...
     -- Мо-о-олчать! -- заорал Раимов так, что ударной волной его крика едва
не оторвало камеру наблюдения со стены. В зале наступила тишина.
     --  Вот  так-то  лучше, --  все  еще сердито  буркнул  подполковник. --
Профессор, я спрашиваю, зачем вы шеврон мне исписали?
     -- Так  разве это шеврон? Это такой же шеврон, как... -- продолжил было
спорить Зубов и вдруг  замолчал.  -- Действительно, шеврон. А что  на нем...
Ах, ну  да!  Вспомнил.  Извините.  Это  рассеянность. Некоторые  говорят  --
признак гениальности. Вот я помню, как Эйнштейн...
     -- Вы лично  при этом присутствовали?  --  не дав рассказать сказку про
Эйнштейна, перебил профессора Раимов. Зубов поперхнулся.
     -- Э-э, нет, конечно, -- растерянно пробормотал ученый.
     -- Тогда давайте перейдем к тому,  в чем  вы лично участие принимали. А
именно к теме вашего сегодняшнего доклада, -- посоветовал командир базы.  --
Прошу вас, профессор, начинайте. Я даже свой шеврон вам почитать дам. Только
не пытайтесь его оторвать! Так смотрите.
     Зубов,  уже  хищно  протянувший  руки  к  командирскому шеврону,  резко
спрятал  их  за  спину,  словно  вороватый  ребенок  от  трехлитровой  банки
бабушкиного  варенья.  Впрочем,  оставались там  они  недолго.  Руки  Зубова
находиться даже в относительном спокойствии явно не  могли. Они  как бы жили
отдельно  от остального тела, по своим  законам, подчиняясь  воле  хозяина в
исключительно редких случаях.
     Вот  и  сейчас, стоило  профессору открыть  рот,  перестав  уделять сто
процентов  своего  внимания  контролю  хватательных  конечностей,  как   те,
почувствовав  свободу,  принялись  вытворять  всяческие  безобразия.  Правая
мгновенно  заползла  в и  без  того всклокоченную  шевелюру Зубова,  а левая
принялась  рисовать  странные фигуры  перед лицом профессора.  Пару раз  она
попыталась  показать  слушателям кукиш и  средний  палец, но  Зубов, вовремя
ухватывая взглядом движения  руки, успевал пресекать эти попытки... Впрочем,
хрен с ними, с этими руками... То есть перейдем к самому докладу.
     Получился он у Зубова, как всегда, крайне  интересным и познавательным,
вот только  никто из присутствующих в  зале ни интереса, ни желания что-либо
познать из слов профессора не проявил. Ученые и без того знали, о чем именно
будет  говорить  бойцам  Зубов,   а  бойцы  из  всей  научной  терминологии,
свалившейся им  на  голову, поняли  только фразу  "тот самый прибор, который
уважаемый господин Харакири вставил в поисковое оборудование".
     К   сожалению,  большая  часть  информации,   содержащейся  в   докладе
профессора, до сих  пор является  засекреченной, поэтому детали  речи Зубова
публикуются здесь  впервые и  с  разрешения  ФСБ...  Не  публикуются?  Планы
изменились?.. Ну  и  ладно! Не  больно-то и  хотелось.  Значит, оставим лишь
общий смысл...
     Самовольство Харакири, конечно, могло  бы привести  и к катастрофе  для
всей  группы  "икс-ассенизаторов".  А  все   из-за  того,  что  японец  даже
предположить не мог,  какие именно последствия могли  повлечь  за собой  его
неуклюжие  эксперименты.  К  счастью, ничего  страшного не случилось, а  вот
сделать большое открытие демарш Харакири помог.
     После  того,  как  махинации японского гения  были раскрыты  (им самим,
кстати, и без принуждения со стороны. Учтите это, господа присяжные), тройка
ученых   бросилась  искать   способы  спасения  "икс-ассенизаторов"   из-под
инопланетного колпака.  И  на мысль о том, как  именно  это  можно  сделать,
Зубова  натолкнул  рассказ  Сергея  о  странном поведении  стрелки-указателя
"призпола".
     Учитывая   то,  что  для   создания   аппарата,  способного   совершать
перемещения во времени,  Харакири использовал  контур двигателя космического
корабля пришельцев, отвечающий за работу с энергетическими полями, профессор
понял, что  "призпол"  из строя не выходил. Это новое  изобретение  Харакири
вместо того,  чтобы перемещать бойцов во времени, повлияло на энергетические
линии  силового поля  вокруг Вашингтона. Именно поэтому  стрелка-указатель и
начинала  метаться, совершенно  взбесившись от  того,  что эти  линии  стали
вытворять. И  вопрос  спасения "икс-ассенизаторов"  из энергетического плена
заключался  только  в  том,  чтобы   сделать  эти  изменения  силовых  линий
управляемыми.
     Зубов сгоряча  пообещал подполковнику, что  управится  с решением  этой
задачи  за  час.  Однако   первые  же  эксперименты  с   захваченными  ранее
энергогенераторами и вновь изобретенным  прибором  положительных результатов
не  дали.   То  есть  предположения  профессора  подтвердились,  но  сделать
управляемым работу  устройства Харакири никак  не удавалось.  И в этом месте
Зубов со вздохом признался, что если бы не наблюдения Гобе,  все его усилия,
вкупе с работой Харакири, были бы тщетны.
     Доктор Гобе, к удивлению  бойцов, умел не только сводить с ума ни в чем
не  повинных людей, находящихся рядом с  французским маньяком от психологии.
Он оказался действительно талантливым ученым и заметил  то, на что до  этого
внимания   никто   не   обратил.   А   именно,   что  живая  броня   зеленых
боевиков-мурлантов и кристаллидов, похожих на двуногих прямоходящих  крабов,
способна  поглощать кинетические  и  энергетические  удары  ничуть  не  хуже
инопластика.
     Открытие это доктор, правда, сделал совершенно случайно, когда нечаянно
столкнул в наполненную водой ванну фен. К счастью для науки, в этой ванне, в
порядке  эксперимента  по  психологической   адаптации   к   новым  условиям
непривычной   цивилизации,   плескался  кристаллид.   Подопытный   экземпляр
сравнивал  помывку  в  обычной,  маломерной  российской  ванне  с  действием
инопланетного биодуша,  а потом должен был поделиться своими впечатлениями с
любознательным  Гобе. А фен, это стоит подчеркнуть, в  ванну  с кристаллидом
упал  случайно.  И   таким   образом  выяснилось,  что  цельнобронированному
кристаллиду удар током абсолютно по фигу.
     Гобе,  проводивший все  подобные  эксперименты в энергоскафандре, жутко
удивился и попробовал  на инопланетянине массу других случайностей,  обвешав
его предварительно целыми гирляндами всевозможных датчиков.  Вот тут француз
и выяснил, что организм пришельцев способен перераспределять энергию внешних
воздействий.  К несчастью,  как  именно организм  борется с ударами  судьбы,
электричества и  утюга,  французу понять  не  удалось.  Но  зато он до  того
замучил  горемычного кристаллида,  что  тот  рассказал  доктору  о  способах
изменений  биоритмов  собственного  организма  и   о  методах  механического
управления  энергией. Последнее Гобе и передал Зубову, после чего  правильно
настроить  изобретенный Харакири прибор  было,  как  два пальца... В  общем,
проще простого!
     Профессор  с японцем тут же  извлекли  из экспериментального устройства
считавшийся  ненужным  контур  работы  со  структурами   времени  и  за  это
поплатились. Оказалось,  что теперь  на  энергополя  прибор  воздействия  не
оказывает. Вот  тут  и была  открыта взаимосвязь времени  и энергии, которую
использовали  пришельцы для гиперпространственных перемещений. Теперь ученым
оставалось только понять, как  с ними  взаимодействует контур  механического
движения в пространстве, и люди смогут летать от одной звезды к другой всего
за  несколько  дней.  В  крайнем  случае,  за  пару  недель! И  если бы  при
определенном стечении  обстоятельств перемещение группы бойцов на автомобиле
под энергокуполом с прибором Харакири в руках  вступило в резонанс  с обоими
задействованными  в устройстве контурами, то вместо центра Вашингтона группа
Шныгина  могла оказаться где-нибудь  в окрестностях  Альфы Центавра  или еще
подальше!
     Вполне естественно,  что Харакири с  Зубовым хотели немедленно заняться
решением этой загадки, но доктор Гобе тактично напомнил  ученым, что сначала
нужно  вытащить  бойцов  из   ловушки,  а  уж   затем  заняться  глобальными
проблемами.  Японский компьютерщик,  чувствовавший  собственную  вину  перед
спецназовцами,  оставив  Зубова  за  расчетами,  помчался  в  штаб  и  лично
руководил тем, как Зибцих перенастраивал  "призпол" для  спасения  товарищей
из-под энергокупола. Ну  а  затем вернулся  и  принял самое живое  участие в
решении проблемы гиперпространства.
     Правда, сразу  заняться  этой интересной  задачей  ученым  не  удалось,
поскольку  Раимов  потребовал  от   них  нахождения  способа  обезвреживания
лазерных ловушек. Но с этим "икс-ассенизаторы" справились самостоятельно.  И
единственным,  на что отвлекся  Харакири, было изготовление мини-коридора из
железа и инопластика. Потому заниматься гиперпространством японцу  уже никто
не мешал.
     --  Так вот! -- горячо подвел итог своего  пламенного доклада Зубов. --
Работа  была трудной,  но за двое суток мы смогли справиться с  поставленной
перед  собой задачей.  Теперь  мы,  как и инопланетяне,  можем  использовать
гиперпространство для перемещений между звездами.  Думаю, Нобелевская премия
мне обеспечена, -- профессор запнулся и посмотрел на смутившегося японца. --
Естественно, с Харакири  я ею  поделюсь.  Даже укажу в отчете, что его опыты
мне здорово помогли, -- Зубов  вздохнул. --  К сожалению,  наше, несомненно,
величайшее открытие,  принесло за  собой один довольно прискорбный  факт. Мы
поняли, что путешествия во времени невозможны!..
     --  Это вы  Черментатору скажите!  --  не  выдержав  такой  наглой лжи,
завопил со своего  места  Пацук.  -- Вот уж он  над  вами  посмеется.  Если,
конечно,  этому  придурку  схему,  отвечающую  за  чувство  юмора, в  фигуру
вставили.
     --   Молодой  человек,  я  не  сказал,  что  путешествия   во   времени
принципиально  невозможны,  -- укоризненно проговорил со своего места Зубов.
-- Очень даже может быть, что когда-нибудь  люди найдут способ решения  этой
проблемы.
     Однако сейчас и мы, и, я не сомневаюсь в этом, пришельцы не можем найти
возможность  выделения времени  в чистый,  не  зависящий от  других  величин
фактор.  Если  вы  мне не верите, я приведу точные  расчеты.  Смотрите!  Для
любого перемещения необходима скорость, которая как фактор...
     -- Не надо, профессор, мы вам верим! -- вместо есаула торопливо ответил
Раимов. -- Спасибо за доклад. А сейчас...
     -- Разрешите вопрос, сэр! -- неожиданно для всех, нарушив субординацию,
завопил со своего места Кедман. Хорошо, что хоть встал предварительно!
     Раимов настолько опешил, что вместо вынесения дисциплинарного взыскания
американцу коротко  кивнул головой. Капрал начал  набирать  в  грудь воздух,
чтобы задать вопрос  в бравой, истинно американской манере, но сделать этого
не успел. Зубов вдруг решил  похлопать в  ладоши, и Кедман  просто подавился
тем, чем обычно совершенно спокойно дышал.
     -- Браво! -- восхитился профессор и посмотрел на Раимова.
     -- Товарищ подполковник, где вы  отыскали такого любознательного сту...
солдата то  есть, я хотел сказать. Вот  уже  пятый раз, если  мне память  не
изменяет,  во  время  моего  доклада  у  этого  молодого  человека возникают
вопросы, которые  он хочет разрешить! Слушайте, товарищ Раимов,  отдайте мне
этого солдата в ученики. Я чувствую, что в нем есть что-то гениальное!
     Кедман,  совершенно  не  ожидавший такой  реакции  на  уставную  фразу,
поначалу  даже,  не  понял,  что  речь идет  о нем. Несколько секунд он тупо
таращился прямо  в рот Зубова -- пломбы, что  ли, пытался  пересчитать? -- а
затем  неожиданно начал краснеть. Правда,  из-за  цвета  кожи  капрала  этот
процесс происходил не совсем привычно российскому глазу, но сути дела это не
меняло. Тот, кто видел, как краснеют негры,  поймет, о чем  тут  идет  речь.
Остальные могут  попытаться  заставить покраснеть  первого  же  чернокожего,
которого встретят на пути.
     В   общем,   изменение  оттенков  коричневого  цвета,   произошедшее  у
американца, на  общий ход истории никак не повлияло. Большинство собравшихся
в  актовом  зале  этого  даже  не  заметили.  Зато  смущение  американца  не
ускользнуло от пристальных глаз Пацука. Есаул фыркнул.
     -- Конечно, гениальное в Кедмане есть, -- во всеуслышание заявил он. --
Воно  ж  у  афроевреев   всегда  есть.  Они  гениально  могут  прикидываться
неграми!..
     --  Мо-олчать, Пацук! Два наряда вне  очереди! -- рявкнул Раимов,  всем
своим видом показывая, как относится к  любым межрасовым конфликтам, а затем
повернулся к профессору. --  Товарищ  Зубов, вы сможете делать с этим бойцом
все,  что хотите, после его  демобилизации.  А  пока он  мне  и самому очень
нужен,  -- неизвестно, какого цвета  стал  бы  капрал  после  второй похвалы
подряд, но подполковник не дал ему времени на  изменение окраски. --  Так  о
чем ты спрашивал, агент Кедман?
     --    Я    только    хотел    узнать,    как    открытие    возможности
гиперпространственного перемещения может помочь нам в борьбе с инопланетными
захватчиками,  -- отчеканил капрал. -- Насколько я помню, чтобы перемещаться
в гиперпространстве,  нужно  иметь особое координационное устройство в точке
выхода. Такое, как база инопланетян на обратной стороне Луны.
     -- Ты гляди, что похвала с людьми делает. Даже Кедманы всякие соловьями
петь начинают! -- ехидно проворчал Микола.
     При  этом есаул, забыв о том, с  кем  находится  в антагонизме, толкнул
Сару  Штольц  локтем  в бок.  Потом  вспомнил  и сплюнул,  проворчав  что-то
неразборчивое, но очень похожее на фразу "кругом одни евреи". Девушка сделал
вид, что не обиделась. Раимов, явно устав давать наказания Пацуку, поддержал
ее почин, показав, что ничего не слышал. А вот Зубов и на самом деле реплику
Миколы не разобрал. Поэтому и внимания на нее решил не обращать.
     --  Вы  абсолютно  правы,  молодой  человек,  --  улыбнулся  американцу
профессор.  -- Мы еще не знаем,  каким именно способом  инопланетяне создают
подобные координационные точки выхода, но, надеюсь, в ближайшем будущем  эту
проблему решим, -- и  попытался  объяснить  это утверждение заинтересованным
слушателям. -- Дело в том, что...
     --  А вот теперь моя  очередь! --  перебил  его  Раимов,  поднимаясь  с
кресла.  -- Бойцы,  вчера вечером ученые-астрономы обнаружили, что на орбите
Марса  появился  космический флот инопланетян! Извините, что не сказал этого
раньше, но  мне  было не  до того, чтобы устраивать общие собрания.  У меня,
видите ли, тоже начальство есть...
     Раимов, наверное,  хотел добавить к своей  краткой  речи  еще несколько
фраз  для придания ей  выразительности. Однако выполнить  задуманное  он  не
успел.  Услышав первую  часть  фразы,  "икс-ассенизаторы"  застыли,  а затем
актовый зал огласил звонкий крик есаула.
     --  Мама моя,  ридна Украина! -- оповестил  всех Пацук.  -- У них целый
космический флот, а нас только пятеро!..
     И спорить с этим утверждением  никто не стал. "Икс-ассенизаторов"  было
действительно пятеро против целого космического флота...




     То,  что  потом  назовут  колыбелью  человечества.  Первый  год  новой,
гиперпространственной  эры.  Правда,   об  этом  еще  никто  не  знает.   По
официальным данным  -- приморский  курорт  в  районе Тихого океана. На самом
деле -- Токио. Точное время неизвестно никому, за исключением будильника. Но
он молчит...
     Российский  Президент  стоял   у   окна  самых  шикарных  апартаментов,
поскольку  иных  ему выделить просто  не  могли, на  двести  сорок  втором и
последнем  этаже мегагостиницы "Упадика Нататами".  Конечно, пейзаж за окном
еще только отдаленно напоминал тот мегаполис, во времена юности Черментатора
выросший  на  месте  шести  городов  -- самого  Токио,  Иокогамы,  Кавасаки,
Кавагути,  Итикавы  и Тибы  -- но Президент  будущего  не знал, поэтому и не
ужасался.  Просто  стоял и  думал:  "А  хорошо  было  бы  объединить  Токио,
Иокогаму, Кавасаки, Кавагути, Итикаву и Тибу. Тогда бы до любого выдающегося
учителя дзюдо каждый президент мог бы легко добраться на подземке. И даже из
города  в город переезжать бы  не  пришлось". Только  не  подумайте, что это
просто совпадение.
     Некоторое  время  Президент был  в  полном  одиночестве,  ведь  четырех
телохранителей,  застывших по углам  комнаты, за людей, естественно, считать
не принято,  а  затем в  дверь тихонько поскреблись.  Некоторое  время глава
Государства  Российского  раздумывал  о  том,  что  следует  сделать  --  не
открывать дверь, открыть дверь  самому, заставить  сделать это телохранителя
или просто пристрелить проклятого любимого  пса ненаглядной жены, -- а затем
понял, что скрестись в дверь может не только собака.
     --  Входите, Игорь Сергеевич, --  разрешил  Президент, и  в апартаменты
действительно заглянул удивленный Министр обороны.
     -- Как  вы догадались, господин Президент,  что  это  я? --  восхищенно
поинтересовался Игорь Сергеевич.
     "А какой еще  идиот, кроме тебя да собаки, в двери скребется?" -- хотел
ехидно спросить Президент,  но сдержался. Во-первых, как  все знают,  он был
человеком воспитанным,  а во-вторых, был  обязан  держать марку.  Поэтому  в
ответ на наивный  вопрос Министра обороны Президент  улыбнулся так, как  мог
улыбаться только он.
     --  Игорь Сергеевич,  вы же знаете, что  там,  где  я  раньше  работал,
известно все, -- подчеркивая знаки препинания,  проговорил глава государства
и  без  ложной скромности на секунду  потупил  очи.  --  Вот привычка  так и
осталась. И вообще, мы не мои достоинства тут обсуждаем. Докладывайте.
     -- Все готово, -- коротко, но емко доложил Министр обороны.
     -- И все? -- удивился Президент. -- Музыку какую выбрали?
     --  Решили  все-таки  на  гимне России остановиться,  --  ответил Игорь
Сергеевич. -- Очень символично получается.
     -- Хорошо, -- кивнул головой глава  государства. -- Приветственную речь
выучили?
     -- Нет,  -- Министр  обороны  расстроено развел  в стороны  руками.  --
Оказывается, они, гады, по-русски ни хрена не понимают...
     -- А  перевести  нельзя  было? --  ехидно поинтересовался Президент. --
Скажи еще, что не догадался!
     --  Почему  же?  Догадался, -- пожал  плечами Игорь  Сергеевич.  --  Но
приказа не было.
     -- Тьфу,  ты! -- фыркнул Президент. --  Учишь,  учишь вас, военных, как
политику  правительства  в  массы  проводить,  а  вы  все  равно  ничего  не
понимаете.  Вот выгоню тебя  сейчас с саммита  и пресс-секретаря вместо тебя
позову. Или Министра иностранных дел. Он мужик  толковый. -- Министр обороны
жалобно шмыгнул  носом. -- Ладно. Я сегодня добрый. Наказаний не будет. Иди,
можешь сказать, чтобы объявляли...
     С одной стороны, то, что Президент обращался к своему  верноподданному,
далеко  не  последнему  члену  правительства  на "ты", указывало на  хорошее
расположение  духа. Но даже  если  Президент  шутит,  сравнение  с  каким-то
несчастным  пресс-секретарем,   а  тем   более  с  самым  обычным  Министром
иностранных дел, любого Министра обороны может обидеть. Вот  Игорь Сергеевич
и обиделся. Правда, зная, что обижаться на строгое начальство -- только себе
геморрой зарабатывать, Министр обороны расстроенного состояния своей психики
никак  не  выказал.  Напротив,  Игорь Сергеевич  деловито кивнул  и вышел из
кабинета. Президент выдержал надлежащую паузу и двинулся следом.
     Едва  переступив порог,  глава  Государства Российского тут  же услышал
первые аккорды гимна вверенного  ему  государства. Замерев на пару  секунд в
дверях  и  дав  фото-  и  телекорреспондентам  отснять  исторические  кадры,
Президент  сдержанно улыбнулся  и окинул  взглядом  собравшихся. Каждому  из
присутствующих казалось, что  Президент смотрит именно на  него, но на самом
деле главу  Государства Российского  интересовали только четверо.  Причем  в
следующей последовательности:  Джордж,  фамилию которого никто запомнить  не
мог,  но  каждый  знал,  что  он Президент  Северо-Американских  Соединенных
Штатов; Бернард Еханссон, глава Евросоюза, рожденный ползать... э-э, то есть
в  Швеции;  Ариэль Шаарон,  личность уже всем  известная, и  Мао  Дзе, давно
полюбившийся россиянам  из-за  емких,  почти  эпических  высказываний  об их
стране.  Джордж и Шаарон стояли с правой стороны ковровой дорожки, ведущей к
круглому  столу  и двум микрофонам  перед  ним,  глава Евросоюза  и  Великий
Кормчий соответственно слева.
     Российский  Президент,  удовлетворившись  увиденным,  сделал  несколько
шагов, сопровождающихся непрерывными вспышками фотоаппаратов,  и остановился
перед одним из  микрофонов. Гимн России, видимо, для  приличия  поиграл  еще
несколько секунд, а затем замолк, и его место  занял американский Президент.
Этот играть не стал, молчать тоже, а сразу перешел к поздравлениям.
     Джордж  говорил  минут  пять,  всячески  расписывая  ужасы  резервации,
устроенной инопланетянами  в Вашингтоне,  заверил  всех, что в  Америке даже
индейцы  живут лучше, а затем, поймав на себе укоризненный взгляд Президента
российского,  начал  превозносить  его  заслуги  перед  всем  миром  в  деле
освобождения  от  инопланетного  ига. Последняя  часть речи  была  встречена
бурными и продолжительными аплодисментами.
     При этом никто так и не смог понять, как три человека, не участвовавшие
в данной хвалебной речи, могли с такой громкостью хлопать в ладоши.
     А когда  овации стихли,  Джордж  подарил  коллеге  по  антиинопланетной
коалиции и по совместительству спасителю всего человечества лучшую лошадь со
своего  фамильного ранчо  в  Оклахоме.  Саму  лошадь,  правда,  в  гостиницу
провести не позволили,  но вот  уздечку  американский  Президент принес, и в
качестве  доказательства, что она не липовая,  а  от живой лошади, предложил
присутствующим данную уздечку понюхать.  Ну а поскольку  вышеуказанная часть
сбруи была зажата в кулаке  Джорджа,  его  предложение  выглядело не  совсем
политкорректно. И это еще мягко сказано. Естественно, все вежливо отказались
от  сомнительной чести нюхать кулак американского Президента, но  того такая
реакция  коллег не  расстроила.  Понюхав и уздечку, и кулак  самостоятельно,
Джордж  наконец  вернулся на  свое место. Российский Президент  поблагодарил
его, и к микрофону подошел Еханссон.
     --  В  то  время,  когда  весь цивилизованный мир  бился над  проблемой
энергокуполов,  как что?.. Как шведская  корова о  финский  лед! -- сам себя
спросил и сам  себе ответил глава  Евросоюза,  а затем  протянул обе руки  в
сторону российского Президента. -- Этот, не  побоюсь  самого громкого слова,
великий человек  нашел  решение проблемы. Конечно, каждый может сказать, что
спасти человечество было его,  что?..  Его долгом!  Но вспомнив о его долгах
Международному валютному  фонду,  мы  должны  будем  признать, что Президент
Российской  Федерации  совершил настоящий подвиг,  спасая Европу и  Америку,
между прочим, от инопланетного ига.
     -- Ну что вы, господин Еханссон, не  нужно  таких  громких слов,  -- от
упоминания  об  МВФ  главу  Государства  Российского  перекосило. Но  только
внутри! Внешне он остался спокоен, улыбчив и невозмутим. -- Мой личный вклад
не так уж  велик.  Настоящий подвиг совершили бойцы элитного сверхсекретного
подразделения,  -- Президент склонился к уху Еханссона, поскольку финал речи
общественности  не предназначался. -- Вот  им вы,  дорогой Бернард, о долгах
МВФ и скажете!
     --  Ха-ха-ха,  -- раскатисто рассмеялся  глава Евро-союза,  но по  лицу
Еханссона  о том, что ему  весело, догадаться было  невозможно. --  Отличная
шутка, господин  Президент.  Придется  мне признать, что в красноречии мне с
вами, что?.. Не сравниться! Поэтому свою часть  поздравления я заканчиваю, и
прошу вас принять в подарок от всего Евросоюза Республику Польша. Тем  более
что  поляки  давно, с позапрошлого века, кажется,  мечтают присоединиться  к
России.
     Еханссон  поклонился   и  покинул  место  у  микрофона.  Комната  вновь
заполнилась  грохотом  оваций,   изредка  переходящих  в  скрипение  зубами.
Последние  звуки издавал не кто иной, как  Джордж  Авраамович Картер...  Или
Клинтон?.. А  может, Трумэн?.. Хотя  это  неважно. Важным было  лишь то, что
американский Президент скрипел  зубами от досады, поскольку понимал,  что ни
одна лошадь, естественно, не сравнится с Польшей. Джордж тут же пожалел, что
не подарил России Аляску, но затем сообразил, что сенат скорее удавил бы его
этой самой подарочной уздечкой  прямо в  зале заседаний, чем  решился бы  на
такой шаг.
     В  общем,  американскому  Президенту  оставалось  только  аплодировать,
скрипеть  зубами  и слушать выступления еще двух  человек. Ариэль Шаарон был
велеречив, но подарков глобального масштаба не делал. Во-первых, потому что,
кроме Палестины,  израильтяне подарить  России  ничего не  могли, а какой же
дурак согласится взять себе Палестину?! А во-вторых,  ничего дарить они и не
собирались, поэтому ограничились орденом.
     Правда, серебряным, с шестью микроскопическими бриллиантами.
     -- А мы во всем поддерживали и будем поддерживать Россию, мать вашу! --
в  свою  очередь, блеснул знанием русского языка Великий Кормчий и отошел от
микрофона.
     -- И все? -- немного растерянно поинтересовался российский Президент.
     -- Ну-у... -- на секунду задумался Мао. -- Могу подарить еще и двадцать
миллионов  китайцев. Они готовы очень  существенно  помочь  вашей российской
экономике.
     --  Это слишком большая  честь  для России, --  улыбнулся Президент. --
Поэтому оставьте китайцев себе!  -- Великий Кормчий разочарованно вздохнул и
вернулся  на  свое  место,  а  глава  Государства  Российского  посмотрел  в
телекамеры.  -- Я благодарю членов коалиции за теплые слова, которые сегодня
были сказаны  в адрес России.  В  свою очередь,  заверяю, что и  впредь наша
страна будет делать все возможное для предотвращения инопланетного вторжения
на   Землю.  Благодарю  за   внимание,  теперь  репортеры  могут  удалиться.
Начинается закрытая часть саммита.
     Все пятеро глав государств расселись за круглым столом и долго молчали,
ожидая,  пока репортеров  уберут не только из  комнаты и  всего двести сорок
второго  этажа,  но  и  из  гостиницы в  целом. Ну а  когда  Министр обороны
доложил, что посторонних в здании не осталось, российский Президент поднялся
со своего места.
     -- Ну, господа, а  теперь  поговорим о деле, -- с  серьезным выражением
лица, произнес он. -- Вы, наверное, уже знаете о  появлении флота пришельцев
на  орбите Марса,  поэтому  давайте пересмотрим  финансирование  проекта  по
борьбе  с  инопланетянами.  Нам  нужно   больше  денег   и  производственных
мощностей,  чтобы  устроить  огонь  по  "тарелкам".  Какие-нибудь возражения
будут?
     --  Хотелось  бы  знать,  на  что  именно  вы  собираетесь  эти  деньги
потратить? -- осторожно поинтересовался  Шаарон. -- А то  с меня, знаете ли,
жена отчет потребует...
     --  Значит,  возражений  нет,  --  констатировал  Президент.  -- Теперь
послушайте, что именно мне нужно...
     * * *
     Терра  инкогнита  в  российской  глубинке.  Развалины колхоза  "Красное
вымя",  среди которых  стройбатовцы  почти год  безуспешно ищут анашу. Время
остановилось. Для них, по крайней мере. Остальные дембеля не ждут.
     Подземный бункер  ширился  и рос, как на  дрожжах. Всего за один день к
базе "икс-ассенизаторов" пригнали целый батальон строительных войск, навезли
кучу   всевозможной  техники,  начиная  от  экскаваторов   и  кончая  полным
комплектом совковых лопат -- по  одной штуке на  каждого солдата плюс четыре
лишних инструмента на  взвод. Видимо, кто-то собирался копать двумя лопатами
одновременно!
     Охрану  в  новой  воинской  части,  стихийно  возникшей  в окрестностях
разогнанного колхоза,  тоже усилили. Начальство опасалось, что  стройбатовцы
начнут воровать  со складов  трофейное инопланетное оборудование, запчасти и
прочий металлолом,  обменивая затем  на  самогонку  в  ближайшем  населенном
пункте.  Видимо, в Министерстве  обороны  не  один  дурак  работал,  а сразу
несколько. Ведь если  бы на инопланетные непонятные штуковины в деревне  был
хоть какой-нибудь  спрос,  то охрана секретного объекта сама  бы  давно  все
пропила!
     Именно  это  бойцы  караульной  службы  и объяснили вновь прибывшим.  А
заодно,  в качестве благотворительной помощи,  рассказали, что  самогонку  в
ближайшей деревне можно либо купить за деньги --  доллары не  предлагать! --
либо честно заработать. И в первый же  день службы на новом объекте  сборный
взвод стройбатовцев  умчался  за двадцать километров от бункера  сажать  или
копать картошку -- в зависимости от того, что именно заказчик потребует.
     Поскольку офицеры  в строительном батальоне сивухой тоже не брезговали,
наверное, "тимуровские" замашки стройбатовцев и сошли бы им с рук, но на  их
беду под  землей  жил  Раимов.  Он,  видите  ли,  беспокоясь о сроках  сдачи
объекта,  и  днем,  и ночью следил за  ходом работ при помощи камер внешнего
наблюдения. Стройбатовцам и их  начальству  про  Раимова никто, естественно,
ничего не сказал, как не объяснил и степень секретности объекта. Комбату был
лишь дан график сдачи работ. Но поскольку в  России то смежники подводят, то
поставщики заказы  перепутают и в Мурманск отправят шахтерское оборудование,
а рыболовецкие сети -- в Кузбасс, комбат на эти трафики ни хрена внимания не
обратил. Дескать, придет время  сдавать -- отмажемся. Ан нет! Под землей жил
Раимов.
     Подполковник,  крайне  трепетно  относившийся  ко всему вверенному  ему
имуществу, с  интересом стал  наблюдать  за ходом строительных работ. Раимов
просто сгорал от  нетерпения  получить  в свое  распоряжение новые  площади,
забитые  суперсовременными  тренажерами  для  подготовки  бойцов   к  боевым
действиям в открытом космосе. Он даже продумал,  какого цвета будет кафель в
комнате  с  барокамерой  и  какой  краской будут  выкрашены стены  бассейна,
призванного создать  имитацию  невесомости. В общем, подполковник  уже  ясно
видел все то, что должны были сдать ровно  через два дня. А что, вполне ведь
возможно!  Президент  прикажет  --  и за двенадцать часов  построят. Поэтому
отбытие целого взвода солдат в неизвестном направлении  воспринял с  крайним
изумлением.
     Поначалу подполковник, сам для  себя, естественно, объяснил эту отлучку
какой-нибудь производственной  необходимостью. Но  когда  бойцы  вернулись в
расположение  части ближе к полуночи,  причем  под  целым роем  мух,  Раимов
взбесился. А в еще большую ярость подполковник впал, когда узрел, как комбат
взимает  с  бойцов  подоходный или, скорее,  послепоходный налог самогонкой,
дабы  употребить  оную в тесной офицерской компании  с целью обмытая  начала
работы на  новом  объекте. Знал бы комбат во что,  кроме алюминиевых кружек,
ему  эта  самогонка выльется,  из совковой лопаты  бы застрелился, поскольку
оружие в стройбате не доверяли даже офицерам.
     Служака  Раимов  возмездие  в  долгий  ящик откладывать  не стал.  Едва
осознав,  куда именно  ходил сборный взвод  стройбатовцев и чем  это  грозит
вверенному  ему  объекту,  подполковник  поднял  трубочку правительственного
телефона,  связался с секретарем  Министра обороны и доложил о  чрезвычайном
происшествии. И сделал это не оттого, что с детства дятлов любил, тех самых,
с  которыми  Пацук  лично  познакомился,  а  из-за  беспокойства  по  поводу
безопасности планеты.  Все-таки на орбите  Марса висел инопланетный флот.  И
хотя  он уже двое  суток не сдвигался с места, нанести удар  по Земле мог  в
любую  секунду.  А   у  "икс-ассенизаторов"  даже   материальная  часть  для
нормальной подготовки отсутствует!
     В  общем, Раимов о  происшествии  в  строительном батальоне доложил  по
инстанции. К удивлению командира  этого подразделения, ровно через час после
начала офицерской  попойки к банкетному столу,  в  буквальном  смысле  этого
слова,  с  неба свалилась  комиссия из  министерства.  Пить  самогонку  оная
комиссия  почему-то не стала, зато не отказала  себе в удовольствии комбата,
аж целого майора, разжаловать в лейтенанты. А еще  через час бывший  комбат,
так  и не успев понять, что произошло, ехал  в поезде  на Камчатку с задачей
облагораживать гейзеры.
     Кроме   командира   строительного  батальона,   пострадало  еще  немало
любителей проведения досуга в обществе сивухи. Прочих офицеров подразделения
до  поры  до  времени  не  разогнали, но  тоже  понизили в  звании.  Бойцов,
опробовавших    местную     самогонку,    отправили    отрезвляться    путем
общественно-полезного труда, а остальным просто вставили штык в определенное
место и по самые гланды. В общем, порядок был восстановлен, работа закипела,
и Раимов смог спокойно лечь спать.
     Сами "икс-ассенизаторы" об этом, без сомнения, прискорбном происшествии
ровным  счетом ничего не  знали. Всех  пятерых  волновали  несколько  другие
проблемы. Причем как  глобального характера,  так и  глубоко личного. Пацук,
например,  проснувшись  утром,  удивился,  что  посылки  из  дома  с   двумя
килограммами копченого  сала -- больше украинская таможня не  пропускает! --
почему-то  до сих  пор нет.  Микола загрустил  и  начал  сочинять жалобу  на
российские почтовые  службы, поскольку был уверен, что, кроме  москалей,  на
украинское  сало  польститься никто не  мог,  и  именно  из-за  их  происков
долгожданный и крайне питательный продукт все еще не прибыл в бункер. Пацук,
естественно, лучше всех знал, что ни один самостийный украинец на чужое сало
не позарился бы. Разве только если оно  плохо лежит. Или  хорошо едет... Или
запах  из  упаковки  просочился!.. Или... Микола  сплюнул,  тихо выругался и
понял, что не видать ему сала, как и обещанных фронтовых ста граммов.
     -- Кстати, о водке! -- встрепенулся есаул, толкая в бок задумавшегося о
чем-то  Шныгина. --  Репа, ты чего Конника не  тормошишь?  Думаешь,  он  сам
проснется,  схватит  поднос  с графинчиком...  Запотевшим  таким,  с высоким
горлышком... А водочка холодненькая, так приятно идет. Душу греет...
     --  Эй, Сало! Что  с тобой? Крыша едет? -- старшина удивленно вытаращил
глаза  и  принялся  тормошить  размечтавшегося  украинца. Тот встрепенулся и
горестно вздохнул. Шныгин хмыкнул и покачал головой.
     -- Что-то, как я посмотрю, у тебя,  блин, Микола,  романтика сегодня из
всех щелей  хлещет, -- усмехнулся старшина.  -- Что случилось?  Поллюционных
снов насмотрелся? С чертом Черментатором в роли секс-бомбы?
     Сара  Штольц,  до  этого  момента спокойно  листавшая  какой-то женский
журнал, сначала  фыркнула, а затем  не сдержалась  и начала смеяться во весь
голос.  Пацук  резко  повернулся  к ней,  явно  намереваясь выдать  какую-то
колкость, но тут выяснилось,  что покатывается со смеху Сара не одна. Следом
за сержантом громко  заржал Кедман, рухнув на  пол между кроватями, опираясь
на которые он делал  "уголок", тренируя  брюшной  пресс.  Ну  и окончательно
дезориентацию   есаула  завершил  предатель   Зибцих,  принявшийся  тихонько
подхихикивать двум откровенно ржущим идиотам. Микола широко улыбнулся.
     -- Именно,  Репа! Видел сегодня  очень эротичный сон, с  чертом.  Он --
сверху, ты -- снизу, -- Пацук облизнулся. -- У тебя  так эротично шевелилась
корма...
     И  Микола  протянул  вперед,  в  направлении  старшины,   руки,  словно
собирался самолично ощупать вышеуказанный объект. Шныгин, не ожидавший такой
подлости и коварства со стороны друга, мгновенно взвился вверх и приземлился
на  ноги  с  противоположной стороны кровати,  едва  не  наступив Кедману на
живот. При этом физиономия Сергея выглядела настолько ошарашенной, что хохот
в кубрике  превратился в  истерику. А Пацук  еще и  подлил  масла  в  огонь,
облизывая губы,  строя  рожи и призывно глядя  на старшину.  Шныгин  сердито
сплюнул.
     -- Идиот ты, Микола, еври бади! -- буркнул он. -- Сначала зеленые черти
в коридорах мерещатся, а теперь замашки дурацкие неизвестно откуда приобрел.
Точно, блин, к Гобе  на лечение  тебя отправить  нужно. Может быть,  он тебе
пустоту в башке хотя бы своими научными трудами заполнит.
     -- Это ты идиот,  Репа, --  обиделся  Пацук. -- Говорю  же  вам,  был в
коридоре Черментатор и опять что-то про Сару бормотал.
     -- Ну естественно, про кого же еще?! -- фыркнул старшина.
     --  Черментаторы, они всегда  только про Сару и разговаривают. Или  про
сало. Поэтому хохлам и мерещатся.
     Больше всего на свете  Микола не любил, когда ему не верили.  Тем более
если обманывать есаул никого и не собирался.
     Пацук начал  наливаться кровью  от  кончиков пальцев до корней  волос и
наверняка сотворил бы какую-нибудь гадость, но осуществить задуманное просто
не успел.  В  кубрике раздался  звук  колокола,  предвещавший,  по  взаимной
договоренности бойцов и  командира, включение Раимовым видеокамеры в спальне
личного  состава.  Есаул   тихо  ругнулся  и  посмотрел  в  сторону  системы
наблюдения.
     -- Чего изволите, барин? -- ехидно поинтересовался он. -- Скучаете? Так
тут у нас клоунов полно. Берите любого, они все ручные...
     --  Понятно. Пацука  обидели.  Но  ничего, не  умрет,  -- констатировал
Раимов и, к великому удивлению есаула, наряды вне очереди раздавать не стал.
-- Агенты  Шныгин и Пацук, в штаб, бегом марш. Чтобы через две  минуты я вас
лично наблюдал, безо всяких приспособлений.
     -- Значит, мы  должны без приспособлений  явиться? А  без каких именно?
Трусы  приспособлением  являются  или они  лишь  форма  одежды?  --  тут  же
затараторил украинец,  но командир его не  слышал. Лампочка  на  видеокамере
коротко мигнула и погасла, давая понять, что две минуты уже пошли.
     -- Выходит,  Конник  нас  без  приспособлений  наблюдать  будет,  -- со
вздохом констатировал Пацук. --  Воно ж  все равно  непонятно. Он глаза себе
повыкалывает или просто рентгеноскопию нам делать не станет?
     -- Да ну тебя, Микола, еври бади  ту Даблин! Пошли! -- фыркнул Шныгин и
первым покинул кубрик. Есаул его догнал уже в коридоре.
     -- Слушай, Репа, а зачем это мы начальству понадобились? -- не унимался
украинец,  поправляя  растрепавшийся  оселедец. -- Последнее время вроде бы,
кроме как я с Черментатором, никто в истории не попадал. Или  ты тоже  этого
зеленого беса видел?
     -- Я еще и с ума не сошел, и до белой горячки не допился, чтобы зеленых
чертей видеть, -- отмахнулся от него  старшина.  -- И вообще,  Пацук, ну что
ты, блин,  ко мне прицепился? Я  же  не в ФСБ служу, чтобы  знать все, о чем
подполковники думают!  Одно  тебе могу точно сказать, что  нас  не на  блины
зовут.
     -- А  может, моя  посылка  с  салом пришла? -- мечтательно  предположил
Пацук. -- Может, Раимов нас и вызвал, чтобы ее вручить.
     --  Нет,  блин,  Микола! У  тебя сегодня точно  крыша  едет,  --  начал
выходить из себя  Шныгин.  --  Сало-то  тут твое при чем?  Так  нам  и будет
командир его вручать под фанфары.
     -- Ну, не скажи, -- хмыкнул в ответ есаул. -- Сало, это такая вещь, что
ее и торжественно вручить можно.
     Старшина понял, что спорить с украинцем бесполезно. По  крайней мере по
поводу сала. Поэтому Сергей ничего не ответил, лишь обреченно махнул рукой и
ускорил  шаг. Если честно, Шныгину  на пацуковское сало было наплевать.  Его
сейчас гораздо  больше волновали две проблемы. Первая -- флот пришельцев  на
орбите Марса,  и вторая --  сам Пацук. А  точнее, отношения между есаулом  и
Сарой.
     Сергей понимал, что  план Раимова по примирению этих  двух антагонистов
блестяще провалился. Нет, конечно, после совместной  работы в Берне Микола и
израильтянка стали относиться друг к другу несколько терпимее, но до полного
доверия здесь было еще далеко. А это Шныгина и  пугало.  Это на земле два не
любящих друг друга  человека могли  в одном отряде сосуществовать, да и то с
большим трудом. Но  Сергей  не  представлял, что может произойти  в космосе,
если Сара с Миколой и там цапаться начнут.
     Впрочем,  старшина не очень хорошо  представлял себе и космос. Конечно,
задание на Луне он помнил и не сомневался, что будет помнить до конца жизни,
но  тогда  все было  проще.  И  полет  длился  всего  пару-тройку  часов,  и
невесомость какой-то игрушечной показалась. Хотя выспаться, зараза, не дала!
Словом, это была Луна, откуда  до родной Земли рукой достать можно. А теперь
предстояло лететь на Марс, и от  этой мысли даже  старшине  с его  железными
нервами становилось не по себе. К тому же и космический флот пришельцев  там
находится, так  что незаметно  не  подобраться.  Что вообще  смогут  сделать
пятеро бойцов, пусть  и самых  лучших, против целой вражеской армады? Только
рассмешить этой атакой так, что все  инопланетяне от хохота полопаются. Но в
таком  случае  одного Пацука, с ушами или без таковых, хватит. Остальным там
просто делать нечего будет!
     В общем,  у  старшины вопросов было куда больше,  чем  ответов  на них.
Направляясь в штаб, Сергей даже радовался, что  подполковник  его  вызвал. О
предстоящем  задании,  по  устоявшейся традиции,  "икс-ассенизаторы"  друг с
другом не разговаривали. Поэтому  Шныгин не знал, что  думают об операции на
Марсе его сослуживцы. Никого пугать своими рассуждениями  Сергей не хотел, и
разговор с Раимовым наедине -- Миколу можно попросить  прогуляться -- считал
идеальным способом получения ответов на беспокоящие его вопросы.
     В  штабе,  естественно,  ничего не изменилось. Раимов  был  закоренелым
консерватором   и  поставленную  однажды  на   определенное   место   мебель
передвигать  куда-либо  категорически   отказывался.  Даже  стены  во  время
последнего  ремонта приказал  той  же  самой краской  выкрасить,  какой  они
сверкали  с момента  создания  базы. Сам же подполковник не ждал их  в своем
любимом кресле у пульта  управления системами безопасности,  а расхаживал по
штабу из угла в угол.
     --  Ну-ка, идите оба сюда, -- не дослушав доклад бойцов, Раимов оборвал
их  жестом и кивнул в  сторону центрального  монитора. --  Думаю,  вам обоим
будет интересно посмотреть на это.
     Пацук со старшиной переглянулись, явно не понимая, что такое может быть
интересно им и безразлично всем  остальным, но  к монитору все-таки подошли.
Подполковник  включил видеомагнитофон и кивнул  головой,  приглашая бойцов к
просмотру.  Первые несколько  секунд на  экране  ничего  интереснее  пустого
коридора не  было. Затем  все увидели,  как  в актовый  зал  пулей промчался
Зибцих, а следом за ним и остальные,  в той же последовательности, в которой
и выходили вчера из  столовой. Последним  по коридору  вальяжно прошествовал
Пацук. Впрочем, спокойно есаул передвигался только до  того момента,  пока в
коридоре  прямо  перед  ним не полыхнула  вспышка, на  месте  которой  затем
остался самый настоящий зеленый бес. С  рогами и хвостом, как его и описывал
Пацук.
     Шныгин удивленно  присвистнул,  но Раимов цыкнул на старшину,  призывая
спокойно  досмотреть  сюжет  до  конца.  Украинец  ехидно  перевел взгляд  с
командира на старшину, но от комментариев пока воздержался. Несколько секунд
на  экране Микола о чем-то разговаривал  с  камуфлированным чертом, а  затем
есаул помчался в  актовый  зал, а Черментатор  не  спеша  скрылся за  дверью
штаба.  И  это  было  последним  кадром,  после   которого  Раимов  выключил
видеомагнитофон.  В  общем,  в  коридоре  все  происходило  точно  так,  как
рассказывал сослуживцам Пацук. Ну  а единственным недостатком просмотренного
фильма  являлось  полное  отсутствие   звука.  И  о  причине  этого  дефекта
поинтересовался у подполковника Сергей.
     --   Микрофон   из    строя   вышел,   --   как-то   виновато   ответил
"икс-ассенизатору" командир. --  Я же  видеозаписи  из коридора  никогда  не
просматривал. Вот и не знал, что  микрофон не работает,  мать его тапером  в
доисторический кинозал!
     -- Товарищ подполковник, а что же вы, если видеозапись вели, до сих пор
молчали? -- ехидно поинтересовался у Раимова  есаул. -- Значит, как честного
украинца  дураком выставить, это вы  быстро, а  извинения  принести  --  бог
избавит?
     -- Да извинюсь я перед  тобой! Сегодня же  соберу всех и  извинюсь,  --
проворчал Раимов. --  А  молчал, потому что  Черментатор этот хренов в штабе
побывал. И что именно он тут делал, выяснить не удалось. Эта вражина рогатая
видеокамеру сразу  из строя  вывела, как  только  внутри  оказалась.  Мне об
инциденте  нужно было начальству  сначала доложить,  а затем уже тебе  сопли
вытирать. Чем  упрекать меня,  садись  и  рассказывай  подробно, о чем вы  с
Черментатором беседовали!
     Если бы кто-нибудь знал, каких трудов Пацуку стоило не начать язвить по
поводу прежнего недоверия начальства  к его словам, то есаула непременно  бы
представили к награде за доблесть, самопожертвование и так и не проявившийся
героизм.  Однако от  внимательного ока украинца  не ускользнуло,  что Раимов
находится на грани нервного срыва. А  когда  начальство в таком состоянии, с
ним лучше не шутить! Поэтому Пацук проглотил желание  вволю поиздеваться над
недоверчивыми сослуживцами и подробно пересказал весь свой недолгий диалог с
Черментатором.
     -- Так я и думал, -- кивнув  головой, констатировал Раимов,  едва есаул
закончил рассказ. -- Ну-ка, давай поподробнее, что именно этот  урод зеленый
говорил о Саре.
     -- А я вам что  талдычил? -- хмыкнул  есаул,  -- нельзя ей  доверять ни
минуточки! Воно ж как бывает? Живешь себе, живешь с бабой, а потом бац, и не
баба это вовсе, а агент мирового империализма и сионизма.
     --  Цыц,  Пацук! -- тут  же рявкнул  на  подчиненного  подполковник. --
Сколько раз повторять можно, что в моем подразделении никакого национализма,
расизма и шовинизма быть не должно...
     --  Вы  еще,  товарищ  подполковник,  антисемитизм  забыли,  --  сделав
нахально-услужливую  физиономию,  подсказал  Пацук.   --  А  также   нацизм,
коммунизм, бандитизм, импрессионизм, кубизм, москализм...
     -- Что-то я последнего  словечка никогда,  блин, не слышал, -- удивился
Шныгин,  покачав головой.  --  Микола,  москализм это в  смысле когда моська
скалится, еври бади?
     -- О-отставить  разговорчики!  -- вклинился  в занимательную  дискуссию
Раимов. -- Пацук, последний  раз спрашиваю, что именно тебе  Черментатор про
Сару сказал?
     --  Да ничего и  не  сказал, --  буркнул  есаул,  сердито посмотрев  на
скалившегося, видимо,  вместо  упомянутой  моськи,  старшину. -- Говорю  же,
просто упомянул ее имя. Сказал, что прибыл на базу по поводу меня и Сары.
     -- Вот!  Вот  и  я  про  это говорю, --  воодушевился  подполковник. --
Прекращать  вам собачиться  друг  с другом надо, а то  вон уже вас  мирить и
Черментаторов из будущего присылают. Позорите меня перед потомками!..
     С  этими словами  Раимов  вскочил  с  кресла и принялся  расхаживать по
штабу, как  перед строем батальона.  Для пущей  убедительности  подполковник
принялся  размахивать  руками,  что  сделало  его  удивительно   похожим  на
безволосую кривоногую макаку.  Представив командира в  джунглях, перед стаей
таких же,  как  он, подполковников,  Шныгин захихикал.  Раимов остановился и
удивленно посмотрел  на  старшину. Тот мгновенно застыл по стойке "смирно" и
сделал вид, что полчаса назад лом проглотил, мозги отморозил, язык откусил и
надпись "идеальный солдат" на лбу зубилом выбил.
     --  И что я смешного сказал?  А, Шныгин?! Мать твою массовку комедийных
сериалов озвучивать! -- рявкнул подполковник. --  Если  ты в цирк пришел, то
ошибся  дверью.  Клади заявление на  стол  и  отправляйся служить  в  охрану
Госдумы. Вот там и насмеешься!.. Все ясно?
     --  Так  точно!  --   отрапортовал   старшина.   --  Извините,  товарищ
подполковник. Больше такого не повторится.
     -- Извините,  говоришь?  -- удивился Раимов. -- Мы что, в  детском саду
растем, чтобы друг перед другом извиняться?.. Два  наряда вне очереди,  -- и
прежде чем Сергей успел ответить "есть", замахал руками. -- Это за хихиканье
два. И еще два за все остальное.
     Шныгин тут же обругал свое больное воображение всеми ласковыми словами,
имевшимися  в его лексиконе. Но сделал это,  естественно,  мысленно, а вслух
вынужден  был  доложить,  что  понял  весь  размер  возложенного  командиром
взыскания.  Пацук, ожидавший,  чем закончатся дебаты между подполковником  и
старшиной,  удовлетворенно  хмыкнул.  Микола  попытался  сосчитать,  сколько
теперь нарядов вне  очереди имеется у  Шныгина и обошел ли москаль  по этому
отрицательному показателю украинца, но закончить вычисления не успел.
     -- В  общем,  так, Пацук!  --  обратился к  нему Раимов. -- Приказываю,
чтобы с сегодняшнего дня вы с Сарой жили душа в душу...
     -- Как-то  воно  ж не гигиенично, товарищ подполковник,  --  поморщился
есаул. --  Есть  же  более  цивилизованные  способы  совместного проживания!
Например...
     --  Отставить  р-разговорчики!  -- теперь уже  не  рявкнул,  а  зарычал
Раимов. -- В общем, вы меня поняли, Пацук. Если ваши ссоры с агентом  Штольц
будут продолжаться, ты лично понесешь за это наказание. Все ясно?.. А теперь
марш отсюда оба, чтоб я вас больше не видел!
     -- Товарищ подполковник, а я-то вам зачем  нужен был?  --  Шныгин после
воплей командира по  инерции  развернулся кругом, но тут же  принял исходное
положение:  лицом  к начальству, тылом -- к остальному миру. -- Я что, блин,
общественным  контролером должен стать? Как только  Микола с  Сарой ругаться
начнут, должен буду их по попкам шлепать?..
     -- Тьфу ты, мать вашу в Бурятию медведям ПДД преподавать! --  выругался
Раимов. -- Вернитесь оба. У меня для вас обоих приказ от командования есть.
     Дальше  произошло  то,  чего  ни  Пацук, ни  Шныгин  ожидать  не могли.
Оказывается, после  доклада  начальству  о  появлении на  базе  Черментатора
Раимову  было  приказано  от  телефона  не  отлучаться  и  ждать  дальнейших
инструкций.  Что  подполковник  и сделал.  А начальство, час  посовещавшись,
решило, что, несмотря на все предыдущие заявления киборга о  его  российском
гражданстве,  верить вышеупомянутой машине нельзя. Дескать,  хоть и называет
киборг себя ЧЕРтов МЕНтовский  ТАКтический ТОРмозной Робот, действительности
это  соответствовать  не может.  В России,  конечно,  к  сотрудникам милиции
несколько отличное от  западных стран отношение, но чтобы милиционера чертом
выставлять -- это уже ни в какие ворота не лезет. Ладно, козлом. Но чертом?!
     В  общем, речь начальства была  пространна, высокохудожественна и полна
эмоций. Высшее  командование  отказывалось  верить на  слово  Черментатору и
требовало  от  Раимова  добыть  доказательства  национальной  принадлежности
киборга.  То есть  попросту  поймать  его при следующем появлении на базе  и
тщательно допросить. С помощью доктора Гобе, если понадобится.
     Но  если  иностранные ученые  в Министерстве  обороны подозреваемыми  в
порочащих  связях  с Черментатором не числились, то бойцы  таким доверием не
пользовались.   Высокое   начальство  считало,   что  любой   из   трех   не
присутствующих  в  штабе   "икс-ассенизаторов"  может  быть  так  или  иначе
причастен  к  появлению  киборга  на  базе. И  пока  не  установлено, тот ли
Черментатор,  за кого  себя  выдает,  и действительно ли он путешествует  во
времени, ни с кого из вышеупомянутых бойцов подозрения сняты не будут.
     -- Вот так, мужики, -- вдруг по-простому закончил  свою  речь  командир
базы. -- Мне приказано поручить вам эту не очень  приятную работу. Вы должны
внимательно присматриваться к своим сослуживцам и стараться  подмечать любые
странности в их поведении...
     -- А что, уже подметили, --  сердито  фыркнул старшина. -- Кедман вон в
баскетбол играть любит, что для негра уже само по себе  странно! А Зибцих на
чистоте помешан. Тоже непорядок...
     -- Я не о том говорю! -- взбесился Раимов.
     --  А  о  чем? --  не сдался  Сергей.  --  Вы же сами твердите, товарищ
подполковник, что без слаженности действий мы инопланетянам противостоять не
сможем.  А о какой  слаженности  может идти  речь, если  мы всех  и  каждого
подозревать в предательстве начнем? Я, между прочим, с этими солдатами не на
одном задании уже был, и они  мне шкуру не раз спасали. А вы мне стучать  на
них предлагаете!
     --  Мо-олчать!  --  рявкнул  Раимов.  Старшина   замолчал,  но  должной
смиренности так и не выказал.
     -- Я не прошу вас мне докладывать о том, что ваши сослуживцы делают, --
успокоившись после небольшой паузы, буркнул подполковник. -- Мне эти доклады
не нужны.  Я  своим бойцам верю, но среди них,  возможно,  завелась "крыса".
Повторюсь,  возможно!  Черментатор  снова  появился  на  базе,  и нам  нужно
выяснить, зачем именно его сюда черт носит,  -- Раимов хмыкнул. -- Вы просто
к ребятам присматривайтесь и делайте свои выводы. А доклады в министерство я
сам  писать  буду. Ваша задача --  просто поймать Черментатора,  когда он  в
следующий раз появится...
     --  Ни хрена себе, просто! -- удивился Пацук.  -- Он же робот! Кто  его
поймает?
     Раимов  собрался что-то ответить, но не успел. На  тумбочке около стола
истошно заверещал телефон правительственной связи, и подполковник бросился к
нему,  напрочь  забыв  о  присутствующих. Несколько секунд он слушал  чью-то
невнятную  для бойцов речь по телефону,  а  затем  коротко  доложил, что все
понял, и повернулся к застывшей у дверей парочке.
     -- Вот что, орлы,  мчитесь  в оружейную. Тревога! -- обеспокоено заявил
командир. -- Только что поступило сообщение, что на одном из островов Тихого
океана,  неподалеку  от  Токио,  замечено  несколько   космических  кораблей
пришельцев.  Что  они пытаются сделать, пока непонятно, но  значения  это не
имеет. В Токио четвертый день идет  саммит членов антиинопланетной коалиции.
Надеюсь, вам объяснять не надо, что эта ситуация означает?
     -- Мама  моя,  ридна Украина! -- присвистнул  Пацук. -- Это что же, они
всех скопом решили накрыть?
     -- Я не знаю,  что решили эти проклятые  пришельцы, но я  решил, что вы
немедленно летите в Токио. Бегом марш! -- прикрикнул  на "икс-ассенизаторов"
подполковник и,  не успели  они добежать  до двери,  включил  на базе сигнал
тревоги.




     Земля.  Затерянная в  просторах  Великого  Азиатского  Союза и  условно
Тихого  океана  Япония. Все еще  президент-отель "Упадика Нататами".  Точное
время, конечно, известно. Но неизвестно, кому именно...
     -- Без паники,  господа. Без  паники!  -- без  устали повторял швейцар,
заталкивая  обратно,  в  фойе,  посетителей  гостиницы.  Впрочем,  поскольку
говорил он по-японски, его никто не понимал, и паниковали все еще больше.
     Швейцар,  как  это  принято   в  последнее  время  в  Японии,  был   по
совместительству  еще и борцом сумо. Поэтому  вытолкать его из дверей никому
не удавалось. Тем более что сзади его подпирали трое коллег, приглашенных на
время  из соседних  отелей,  пока  не  удостоившихся  приставки "президент".
Министр обороны,  наблюдавший за работой швейцара, удовлетворенно  хмыкнул и
пошел  докладывать своему непосредственному начальнику о том, что нормальное
функционирование гостиницы восстановлено.
     Пару  часов  назад, когда  над крохотным  островком  Осима,  видимым  в
хорошую погоду с крыш токийских небоскребов,  показались штук шесть летающих
тарелок,  в городах по всему  восточному побережью Японии  началась  паника.
Никто  не знал,  откуда над  островом появились  пришельцы и  что именно  им
понадобилось у берегов Страны восходящего солнца, но энергощиты над четырьмя
крупнейшими  столицами  мира  японцы  видели   по  телевизору.  Естественно,
оказаться под  колпаком у  инопланетян  никто  из  них не  хотел. Поэтому  с
восточного побережья  люди  стали разбегаться во все  стороны,  как тараканы
после  просмотра  рекламы  уничтожающего  их  средства.  Последние,  правда,
убегали оттого, что больше не могли смеяться, а первые -- от страха, но суть
самого процесса от этого не менялась.
     Пятеро   глав  государств,   отдыхавшие  в   токийских   увеселительных
заведениях  и посещавшие  местные достопримечательности, культурные центры и
образовательные  учреждения  в  свободное  от отдыха  время,  тоже  пожелали
разбежаться  из  столицы  Японии в разные  стороны.  Однако  выяснилось, что
сделать это не так-то просто. Во-первых, покинуть пределы Японии можно  было
только двумя способами: по воздуху или по воде. А во-вторых, ни один из этих
способов не работал.
     Ни морем,  ни небом руководители стран путешествовать не решались ввиду
возможной угрозы атаки со стороны инопланетных воздушных кораблей.  Конечно,
можно  было  бы попытаться  взлететь или  уплыть  из Японии  с ее  западного
побережья,  но   туда   еще  нужно  было  пробиться.   Автострады   намертво
заблокировали пробками автомобили  бежавших из  Токио горожан,  монорельс из
столицы потерпел  крушение из-за перегрузки. Правда, случилось это  прямо на
вокзале,  и, к сожалению для "желтой"  прессы, во время аварии обошлось  без
жертв, не  считая раздавленного  в толпе одинокого  плюшевого медвежонка, но
железная дорога все равно функционировать не могла.
     Конечно,  можно  было  попробовать  сбежать  из  Токио  пешком, но  для
президентов  такой способ передвижения  --  нонсенс.  Не говоря  уже  об  их
телохранителях. В общем, выбор у членов саммита был невелик: либо выбираться
из взбесившегося города самостоятельно, либо подождать,  пока войска наведут
хоть  какое-нибудь  подобие  порядка  на улицах,  и  покинуть Японию  вполне
цивилизованным  путем. Все пятеро  президентов выбрали последний  вариант, и
сейчас терпеливо, поскольку президенты  по-другому  не могут, ждали  подхода
войск.
     Впрочем, некоторые части японской армии уже приблизились к  столице. Но
они либо не могли  пробиться  к центру города, либо,  узнав,  от чего именно
бегут из Токио  люди, последовали за  ними. Или, правильнее сказать, впереди
них! Правда, нашлись  среди японских вояк настоящие герои,  истинные потомки
полумифических камикадзе времен Второй мировой  войны.  В частности, один из
летчиков решил  приблизиться к летающим тарелкам. Зачем он это делал, до сих
пор  непонятно. Чуточку не долетев до  них, пилот японского перехватчика сам
себе рассказал  старый бородатый анекдот,  сам  над ним посмеялся  и сам  же
уронил самолет в море, не забыв перед этим выпрыгнуть из кабины на парашюте.
     Чем  закончилась  эта   история   современной  Чио-Чио-сан   в  мужском
летно-парашютном варианте,  летописцам  осталось неизвестно.  Есть,  правда,
легенда,  что  с  тех  пор по восточному побережью  Японии  ходит  летчик  с
остатками  самолетной   катапульты  в  руках   и  все  время   смеется,   но
исследователям народных сказаний увидеть этого  летчика так  и  не  удалось.
Поэтому  летописцы  про подвиг  неизвестного  пилота  быстро  забыли  и  все
внимание  сосредоточили  на членах  саммита.  Но тем,  естественно,  это  не
понравилось,  и летописцев  выгнали из отеля  вон.  Если  какие-то факты  из
происходящего в президент-отеле попали в прессу, позвоните куда следует. ФСБ
с автором быстро разберется!..
     --  Я не  понимаю, какого черта нам  нужно  торчать  в  этом  проклятом
отеле?! -- завопил  Джордж, он  же Президент  Америки, устав молча ходить по
комнате из  угла в угол. -- Это просто  сумасшествие. У  нас других дел нет,
что  ли? У меня вон и лошади на  ранчо  не  кормлены... наверное. Да  и курс
доллара стремительно падает...
     --  Ну-ка, ну-ка! -- заинтересовался глава Государства Российского.  --
Расскажите о последней проблеме подробнее, Джордж.
     С  раннего  детства  воспитанный  на  консультациях  у  психоаналитика,
американский Президент среагировал, как его учили. На предложение рассказать
о  своей   проблеме  Джордж,  опустившись  в  кресло  рядом  с   Президентом
российским, закрыл глаза и расслабился.
     Последний  улыбнулся и  едва  заметно удовлетворительно кивнул головой.
Дескать, правильно. Этого я от тебя и ждал.
     -- Вы не поверите, но творится  что-то кошмарное, --  горячо  заговорил
Джордж. --  Нью-йоркская фондовая биржа просто взбесилась, а следом за ней и
все  остальное  население  Соединенных  Штатов.  Каждый  бросился  продавать
накопленные  доллары и  стал  скупать  рубли.  При  этом  все  твердят,  как
заведенные, что в  теперешнее  время инопланетных агрессий  надежными  можно
считать лишь вложения в  российскую экономику. Дескать, она уже и сама  себя
от купола спасла, и остальные страны мира от этой беды освободила.
     --  Может быть,  все  не так и  страшно? --  осторожно  поинтересовался
Президент.
     --  Вам  легко  говорить, вы ничего  не  понимаете в  политике,  --  не
открывая глаз, проворчал Джордж.
     Любой  бы на  месте  главы Государства Российского на такое утверждение
смертельно обиделся,  но русский Президент прошел  хорошую школу, все знают,
где, и поэтому  встретил  наглое  оскорбление  с  достойной выдержкой. Более
того,  он  даже  похлопал Джорджа по руке,  стараясь ободрить  и  успокоить.
Американец благодарно кивнул головой и продолжил:
     -- Вы представьте, сейчас доллар находится на самой  низкой отметке  за
всю историю Америки и продолжает падать. Если так дальше пойдет, то Нью-Йорк
можно будет выменять  уже  не  за пару  бус,  а  за  калькулятор российского
производства. Моя  карьера  Президента  страны под смертельной  угрозой.  Не
знаю, что теперь делать!
     -- Да, у  нас,  когда рубль  падал, Центробанку  пришлось его  усиленно
скупать, --  понимающе проговорил российский Президент.  -- Конечно,  сильно
золотой  фонд  поистощили,  но  рубль  спасли.  Вот  и  вы попробуйте  рубли
скупать...
     -- А разве  это  поможет? -- с сомнением поинтересовался Джордж и хотел
что-то еще добавить, но глава Государства Российского не дал ему договорить.
     --  Конечно,  поможет!  -- воскликнул он. -- Говорю  же,  когда  у  нас
начался   финансовый  кризис,   Центробанк  стал  скупать  рубли,  положение
выправилось. И вы сделайте то же самое. Метод проверенный.
     -- Это хорошо, что проверенный. Спасибо, доктор, -- облегченно вздохнул
Джордж и, поднявшись с кресла, достал из кармана сотовый телефон.
     Российский Президент с удовлетворением в глазах слушал, как янки звонит
в  свое министерство  финансов,  орет на  министра и  вынуждает  того начать
покупку  рублей  за счет  государственного  золотого  запаса.  Судя по  тону
Джорджа, финансист пытался  сопротивляться,  но кто он  такой по сравнению с
хорошим психоаналитиком?! В общем, дело было сделано, и Президент, подумав о
том, что теперь можно  бы и бюджетникам обещанную прибавку  к зарплате дать,
поднялся  с  кресла.  Поднялся,  естественно,  не  из-за  мыслей  о  чьей-то
зарплате. Просто к главе Государства Российского со всех ног мчался Мао.
     -- Слушайте,  господин Президент, -- заговорщически проговорил  Великий
Кормчий. -- У меня тут мысль одна появилась. Я, конечно, понимаю, что Япония
тоже  член Великого  Азиатского Союза,  но  раз  на  ее  восточном побережье
столько  домов  освободилось,  может,  стоит  переселить  сюда  десятка  два
миллионов китайцев?
     -- Не о том вы думаете, дорогой  Мао, -- улыбнулся Президент. -- У меня
имеется  секретная  информация, но  с  вами,  как с  хорошим  другом,  я  ею
поделюсь, -- и он поманил  рукой китайца, приглашая его наклониться поближе.
-- Есть стопроцентная уверенность  в том, что  в  ближайшее  время  начнется
резкое повышение курса рубля. Скупайте, пока не поздно.  Хорошо заработаете,
а я вам потом, если захотите, всю обратную сторону Луны продам, и селите там
хоть сорок миллионов ваших бездомных подданных.
     -- Вот спасибо! -- так  же тихо  проговорил Мао. -- Я ваш должник, -- и
бросился в другой угол комнаты звонить по телефону.
     Российский Президент, удовлетворенный проделанной работой, тоже отошел.
Но не в угол, а к окну. Глава государства сначала посмотрел на часы, а затем
на мутное от  смога токийское небо. Конечно,  он  понимал,  что из комнаты в
отеле ничего интересующего его увидеть  не сможет,  но зато тут, по  крайней
мере, побудет хоть  немного в одиночестве. Или, если быть точнее, наедине со
своей маленькой победой. Впрочем, и этого ему сделать не удалось.
     --  Слушайте, господин  Президент, а  вы не  из наших? -- услышал он за
спиной знакомый голос  и,  обернувшись,  удивленно посмотрел  на Шаарона. --
Только наш человек способен в такой ситуации извлечь для себя выгоду...
     -- Не  для  себя,  а  для  государства.  Лишь о нем  радею,  -- перебил
премьер-министра Израиля  Президент  и  увидел вошедшего в  комнату Министра
обороны.  -- Извините, Ариэль, у меня дела, -- и в два шага оказался рядом с
Игорем Сергеевичем.
     --  Есть новости?  -- поинтересовался у подчиненного глава  Государства
Российского. Министр кивнул головой.
     --  Прибыли.  Начинают, --  коротко доложил  он  и  отошел  в  сторону,
освобождая  Президенту дорогу на временный командный пункт, устроенный в его
спальне.
     * * *
     Земля.  Что в переводе на язык пришельцев значит... Ну,  чего-нибудь да
значит!  Самолет "икс-ассенизаторов", и  не  только.  Только  на  самолет не
похож! Время...
     Можно спросить у  Президента.  Или  у  кого-нибудь,  носящего  часы.  У
переносчика часов, например.
     К  внезапным  тревогам  "икс-ассенизаторы"  привыкли.  Это какой-нибудь
рядовой  Дерюгин из Южно-Безводнинского пехотно-оросительного полка, услышав
завывание  сирен,  решил  бы,  что  у комбата  расстройство  желудка.  А  на
секретной базе после точно такого же сигнала спецназовцы сорвались с места в
одну секунду и еще  через парочку вышеупомянутых единиц времени примчались в
оружейную   комнату.  Ровно   пять  минут   в  целом   потребовалось  бойцам
подразделения Раимова для того, чтобы преодолеть маршрут от кубрика до борта
самолета и с полным боевым снаряжением подняться в воздух.
     В  отличие от "икс-ассенизаторов", пилот вышеупомянутого самолета такой
прытью не отличался. Собственно говоря, до своего рабочего места он добрался
даже быстрее бойцов, что вполне  естественно, поскольку летчику собраться --
только шлемофон надеть, но боевое снаряжение пилота было неполным.
     С  самолетом,  естественно, все  было в порядке. И баки  заправлены,  и
боекомплект  на месте. И даже новейший лазер,  которым пилот, правда, еще не
умел пользоваться, был  установлен на  носу  машины. Но  это  с  летательным
средством все было в порядке. А вот  летчик забыл в своем домике у аэродрома
самое главное, без чего он даже  бумажный самолетик поднять в воздух не мог,
-- полуторалитровую бутылку самогона!
     Естественно, виноват в этом был  сам подполковник, решивший  устраивать
ежедневные проверки в кабине  пилота. Конечно,  летчик  знал в своей вотчине
множество  укромных  мест,  куда ни один бескрылый  пешеход заглянуть бы  не
додумался, но  ему  и тут  не повезло:  у  Раимова был исключительный нюх на
спиртное. Куда бы пилот ни прятал плотно закупоренную  бутылку, подполковник
ее  все равно  находил и  изымал для нужд  госпиталя. Вот и пришлось летчику
держать  самогон на собственной жилплощади, на  которую юрисдикция командира
базы не  распространялась.  Вот только  привыкнуть к новым координатам места
обитания бутылки с самогоном летчик так и  не смог. Поэтому в спешке забывал
ее дома. Сегодня был как раз такой случай.
     --  Здрас-сьте, -- прошипел пилот по  внешней связи, запершись  в своей
кабине  для того, чтобы не видеть противную  морду  завистливого Шныгина. --
Пристегните  ремни, взлетаем, --  продолжил  вступительную речь летчик и так
резко оторвал свой самолет с вертикальным взлетом  от бетонной полосы, что у
бойцов клацнули зубы. -- Приятного и безопасного вам полета. И  помните, что
в случае аварии  парашюты можно  взять  со склада  на Земле. Ха-ха.  Кому не
смешно, смеяться уже не будет.
     -- Что это с ним? -- удивленно поинтересовалась у сослуживцев Сара.
     -- А  для него полет  без водки, что для еврея -- праздник без мацы, --
буркнул Пацук, стараясь строго следовать инструкциям Раимова и не устраивать
в группе ссоры на расовой почве. -- Или вы настолько зажрались,  что  вам  и
маца не праздник?
     --  Ты  ее  когда-нибудь  видел?  Мацу,  я имею  в  виду?  --  фыркнув,
поинтересовалась у есаула Штольц.
     --  Я  не знаю,  чего  ты  и  где  имеешь,  но вы, люди добрые,  только
послухайте!  -- язвительно призвал  общественность Пацук. -- Это как воно  ж
получается? Евреи, значит,  мацу  едят,  а  нам, украинцам, смотреть  на нее
предлагают.
     --  Отставить,  Барсук!  --  раздался  в  наушниках  гермошлемов  голос
Раимова, уже перешедшего на секретный  код. -- И если ты еще раз  начнешь  о
кулинарных  пристрастиях дискутировать, я  тебе так хвост накручу,  что тебя
потом ни один зоолог от скунса отличить не сможет!
     --  А-а!  --  радостно  догадался  Микола. --  Значит, это о  кулинарии
говорить нельзя, а о евреях можно?!
     -- Сало, блин, ты когда-нибудь заткнешься или тебе помочь?! -- опередив
командира, рявкнул Шныгин,  и к  немалому удивлению всех Пацук действительно
замолчал.
     Собственно говоря,  понять есаула  и его антипатию  к Саре  было можно.
Все-таки именно из-за нее весь отряд в целом подвергся уже однажды серьезной
опасности.  И не запусти Черментатор в  своего  собрата  компьютерный вирус,
неизвестно, был ли  сейчас жив хотя бы кто-то из бойцов. Да  и самому Пацуку
из-за Штольц  не раз доставалось от начальства  в лице Раимова, с появлением
девицы  на базе  переставшего понимать нормальный  армейский юмор. При  ней,
видите ли, не эстетично ругаться! А зато ей в одной казарме с мужиками спать
-- эстетично. И...
     В  общем,  Пацук  имел  вполне  обоснованный  повод  для  недовольства,
особенно учитывая  не  совсем  корректное  поведение  Сары  на  лунной  базе
пришельцев. Но  повод --  поводом, а  формы выражения недовольства следовало
все-таки  выбирать.  И  Микола с  этим  вынужден  был  согласиться. Горестно
вздохнув, есаул повернулся к Саре.
     --  Ты это,  извини, -- проворчал он. -- Просто у командира видеозапись
появления Черментатора на базе с самого начала была,  а  он  о ней ничего не
говорил, пока вы надо мной прикалывались. Воно ж знаешь, как бывает...
     --  Знаю,  --  отрезала  Штольц  и  прокашлялась.  --  Господа мужчины,
спасибо,  конечно,  большое  за  вмешательство  в  наши с  Па...  --  и  тут
вспомнила, что они в прямом  эфире, -- ...с Барсуком дела,  но  впредь прошу
этого не делать. Я сама могу решить свои проблемы. И если мне покажется, что
наш  мохнатый  друг  преступил  последние   границы  дозволенного,  я  лично
позабочусь, чтобы в его личном деле значилось не "есаул", а "евнух"!
     Шныгин с  Кедманом  заржали  так,  будто  заранее об  этом сговорились.
Зибцих  тоже  улыбнулся.   Правда,  непонятно,   кому   именно   эта  улыбка
предназначалась  --   Саре   за   ее   остроумие  или   Миколе  в   качестве
ободряюще-успокаивающего лекарства.  Пацук, над которым сегодня уже  смеялся
весь кубрик, поблажек делать не пожелал  и истолковал улыбку  ефрейтора  как
поддержку своей условной противницы. Поэтому обиделся на всех без исключения
и ушел делать традиционный  камуфляж  своего лысого черепа в противоположный
конец салона.
     Впрочем,  относительное  веселье длилось  в салоне  самолета  не  очень
долго.  Рассевшись  по  местам  и  оставив в  покое Пацука,  обидевшегося на
москалей, сговорившихся  с  израильтянами, на бошей,  вступивших  в альянс с
янки,  и на  татаро-монгольское иго, царившее на базе в лице Раимова,  бойцы
приступили  к  традиционному предбоевому  ритуалу. Естественно,  мысли  всей
пятерки  невольно обратились к предстоящему заданию,  и тут уже  было  не до
смеха.   Все-таки  в   опасности   находилась   вся   руководящая   верхушка
антиинопланетного  альянса. Поэтому "икс-ассенизаторы" ошибок  допустить  не
могли. Либо инопланетяне на острове Осима будут ликвидированы, либо никто не
возьмется предсказать, что может случиться с этим миром.
     Само  по  себе непростое  задание  еще больше осложнялось  тем,  что по
данным спутниковой разведки  над островом непрерывно барражировали несколько
небольших летающих  тарелок,  вроде  той, какую  "икс-ассенизаторы" когда-то
захватили. Эти с позволения сказать малютки, хоть и выглядели  внешне вполне
безобидно, но  и броню, и оружие  имели  куда мощней,  чем то,  которым  мог
похвастать арсенал самолета "икс-ассенизаторов".
     Конечно,  спецназовцы  располагали  достаточно  хорошо  функционирующим
инопланетным космическим кораблем,  на котором они уже летали  на Луну, но в
данный момент к боевым  действиям он был не приспособлен. И все из-за  того,
что Харакири вовсю занимался его переоборудованием для полета на марсианскую
базу пришельцев. А на полуразобранном  корабле, пусть и инопланетном, летать
как-то не получалось.
     В общем, "икс-ассенизаторы" отправились спасать членов Большой  Пятерки
на своем старом самолете,  что само по себе, конечно, не так уж и плохо. Вот
только раньше пилот высаживал  группу вдали  от места проявления  активности
инопланетян, и бойцы добирались к объекту самостоятельно, стараясь не выдать
своего  присутствия  раньше  времени.  А  теперь,  образно  говоря,  самолет
придется  сажать  прямо на головы врага. Что наверняка означало неизбежность
воздушного  боя.  Вот  только  никто  не  знал, сможет  ли  самолет  оказать
достойное сопротивление летающим тарелкам.
     И  уж в  чем кое-кто  сомневался  точно,  так  это в воинских  талантах
пилота.
     -- Парень  не  подведет. Он же  все-таки бывший  летчик-испытатель,  --
неизвестно  кого  именно,  сослуживцев  или  себя,  стал  убеждать всезнайка
Зибцих, высказав общую мысль, буквально висевшую в воздухе.
     -- Ага, -- согласился с ним Пацук. -- Летчик-испытатель, которого после
стопятидесятого разбитого самолета перевели в "Аэрофлот".
     -- И  самогон он  с собой не взял, -- подвел  итог Кедман  и, поймав на
себе удивленные  взгляды друзей, пояснил: -- Так ведь примета  у него такая:
самогон в полете пить. А приметы нарушать -- к беде!..
     --  Типун тебе  на  язык, --  буркнул Шныгин. -- А вот пилот без сивухи
перебьется.
     --  Правильно! -- поддержала  его Сара. --  Всем известно, что алкоголь
притупляет восприятие и замедляет реакцию.
     -- Да при чем тут, блин, реакция  и восприятие! -- фыркнул старшина. --
Просто обидно  будет помирать трезвым, когда водитель, еври бади, под мухой.
А нам даже фронтовые сто грамм так ни разу и не выдали...
     -- Получите  вы и  сто, и двести,  если  с задания живыми вернетесь! --
встрял  в разговор  Раимов, постоянно находящийся  на связи.  --  Вы  только
спасите президентов, а  уж  я,  честное слово, поставлю.  И  пусть мне потом
начальство попробует объявить выговор с занесением в личное дело.
     --  Ловлю вас на  слове,  шеф,  -- радостно  воскликнул  Пацук.  -- Как
говорится, за базар ответите.
     -- Отвечу. Я тебе за все отвечу, -- согласился с ним подполковник. -- А
вот кто  мне ответит, почему шестой энергоскафандр на кресле рядом  с Енотом
валяется? А? Мать вашу в колхоз надои считать!..
     --  Ой-е, блин! -- рявкнул  старшина,  вскакивая  со  своего места.  --
Забыл, шеф. Сейчас все исправлю!
     -- Лучше бы ты свою голову,  Медведь, в берлоге забыл,  --  посоветовал
Раимов. -- Что  бы вы делали, интересно, подлетев  к острову?  В общем  так,
косолапый,  вернешься  с прополки сельдерея,  будешь у меня  целый день, как
белка в колесе, на тренажере бегать! Два наряда вне очереди.
     -- Есть  два наряда  вне очереди! --  согласился  Шныгин, чувствовавший
себя безмерно виноватым, и пошел к кабине пилота.
     Дело  в  том,   что  почти  все  встреченные  людьми  инопланетяне,  за
исключением  кристаллидов,  могли   подчинять  своей  воле  разум  людей   и
заставляли  их  вытворять такое, что  потом  даже в психбольнице, в качестве
шоковой  терапии,  доктора  показать не  решатся.  Единственной  защитой  от
ментальной  атаки  являлись энергоскафандры. Причем  даже в их эффективности
большой уверенности ни  у кого не было. Все-таки "икс-ассенизаторов" набрали
в  группу  за  их  исключительную  невосприимчивость к  любому  психическому
воздействию.   А  проверить,  сможет  ли  энергоскафандр  защитить  обычного
человека, возможности до сих пор не представлялось.
     И все же Раимову пришлось  рискнуть.  Хотя  его бойцы и были достаточно
широкими универсалами, пилотирование самолета в список их умений не входило.
Доставить группу к месту проведения операции мог только штатный пилот. Вот и
решили  испытать  на  нем  эффективность  энергоскафандра непосредственно  в
боевой обстановке. Еще одна причина для всеобщей головной боли.
     Шныгин, подхватив с кресла  энергоскафандр, подошел  к кабине  пилота и
очень  вежливо  постучал.  Зачем  постучал  не  очень  вежливо.  Потом очень
невежливо. Можно даже  сказать,  слишком  грубо! Однако  ни в  одном из трех
случаев ответа не дождался.  Можно было, конечно, попробовать выломать дверь
или  просто взорвать ее, но портить казенное  имущество старшина не решился.
Вместо этого он постучал еще разочек и поинтересовался:
     --  Ты  там оглох  или  просто умер? Лучше  бы второе. Поскольку первое
можно исправить хирургическим путем. И учти, что это буду делать лично я.
     -- Гражданин, сядьте в свое кресло и не мешайте экипажу работать, -- по
громкой  связи произнес  летчик, бортинженер,  радист и командир  корабля  в
одном флаконе. Который, флакон,  кстати  сказать,  был оставлен  дома. --  В
случае возникновения каких-то вопросов, пожеланий  или претензий обращайтесь
к стюардессе. Она все уладит.
     -- Слушай,  ты  дурак?  Или в трамвае едешь?  -- наивно поинтересовался
Шныгин. -- Открой, говорю. Новую форму одежды тебе доставили. Посылторгом.
     Однако пилот, уже  напуганный  однажды не слишком вежливым обращением с
собственной персоной со стороны  старшины, впустить своего обидчика в святая
святых самолета наотрез  отказался. Не помогли ни  уговоры,  ни убеждения. И
лишь когда  Раимов лично приказал летчику  делать то, что говорит  старшина,
тот переключил управление самолетом на автопилот и пошел открывать дверь. Ну
а  энергоскафандр  извозчик  аэробуса  уже  примерял  безропотно. Потому как
оказался не конченым дураком и знал, что без  специального снаряжения выжить
вблизи пришельцев будет крайне сложно.
     Шныгину  пришлось  помогать  пилоту  облачаться в  энергоскафандр.  Оба
смотрели  друг на  друга волком,  но молчали. Поэтому переодевание летчика в
новую  полетную форму  прошло без эксцессов. Как, впрочем, и  вся оставшаяся
часть полета.  Пару  часов бойцов ничто не тревожило, а затем Раимов передал
по рации,  что их  самолет приближается к объекту. Шныгин поднялся со своего
места и прошел в кабину пилота.
     Тот покосился на старшину, но ничего не сказал.
     -- Видишь их? -- поинтересовался Сергей.
     --  А   я  тебе  что,  рентгеновская  установка?  --  в   свою  очередь
полюбопытствовал  пилот, кивая на лобовое стекло  кабины, за которым ничего,
кроме мутной пелены, не наблюдалось.  -- Я  же в облаках держусь. По крайней
мере, так мы можем максимально близко к ним подобраться, если только на этих
инопланетных "тарелках" нет какого-нибудь подобия радаров.
     -- Жди, -- фыркнул  старшина. -- У них все, блин, есть.  И даже больше,
чем тебе когда-нибудь снилось.
     Словно  в  подтверждение  этих слов  самолет  вдруг  тряхнуло.  Шныгин,
пытаясь  удержаться на ногах,  схватился  за спинку пилотского кресла, а вот
сам хозяин этого сидячего места на толчок даже внимания не обратил. Старшина
выпрямился  и хотел было  спросить, что  происходит,  но в это время самолет
тряхнуло снова.  Только на этот раз удар был намного сильнее. Шныгин не смог
устоять на ногах и покатился по полу в угол кабины, а пилот истошно завопил:
     -- Йо-хо!  Клево! А  если вот  так  попробовать? -- и начал закладывать
"мертвую петлю".
     --  Ты  что творишь,  гад?!  --  прокричал старшина, судорожно  пытаясь
схватиться хотя бы за что-нибудь.
     --  А  что?  Развлекаюсь!  --  хмыкнул  пилот.  --  Согласись, что  это
здорово?! Сейчас пару  "мертвых петель" накручу, затем "бочку" сделаю. Потом
крутой вираж через  правое крыло и пойдем в пике. Посмотрим,  сможет ли этот
драндулет пену с волн собрать. Спорим, что шасси в Тихом океане искупаю?..
     -- Прекрати! -- заорал Шныгин, но было поздно.
     Нос самолета, повинуясь рулям управления, начал стремительно задираться
вертикально  вверх.  Пилот   радостно  заголосил.  Его  вопли  поддержали  и
"икс-ассенизаторы".  Только  вот их  крики радостными  назвать  никак нельзя
было. В  основном  все они  касались  оценки  умственного развития летчика и
выражали в адрес этого типа множество отнюдь не лестных пожеланий.
     В первые мгновения никто из  бойцов не понял, что именно происходит. Но
поскольку  пилот продолжал радостно вопить и даже попытался фальшиво  напеть
гимн  России,  Шныгину стало  ясно,  что  без пришельцев  тут  не  обошлось.
Несмотря  на  энергоскафандр, летчик  оказался не готов к ментальной атаке и
явно собрался угробить самолет, вместе с пассажирами, разумеется.
     Думать о  том,  как  именно пришельцы смогли  воздействовать на пилота,
даже не находясь в пределах видимости, времени у старшины не было. Следовало
немедленно  что-то  предпринять. Если,  конечно, кто-то не  хотел разбиться.
Первой мыслью  старшины  было почти непреодолимое желание врезать пилоту  по
черепу.  Раза  четыре.  Но  поскольку  тот  был в  энергоскафандре,  который
ментальная атака пришельцев сумела как-то  пробить, подобная мера пресечения
беспорядков на борту подействовать не могла. Поэтому Шныгин, рискуя вылететь
из кабины в  хвост  самолета,  бросился  вперед и, одним движением  разрезав
ремень  безопасности  пилота,   другим  выдернул  его  из  кресла.  Самолет,
оставшись без управления, несколько мгновений повисел  почти вертикально  на
хвосте,  как  вздыбившийся  конь,  а затем начал  заваливаться  носом  вниз,
переходя в пике.
     -- Bay!  А так даже лучше,  --  завопил  пилот, придавленный Шныгиным к
полу.  --   Интересно,  может  самолет   делать  фигуры   высшего   пилотажа
самостоятельно?..
     Старшина заорал и начал трясти летчика, пытаясь привести его в чувство,
но ничего  не  помогало. Несмотря на все меры воздействия, пилот приходить в
себя  не желал. Более того, он начал истерично  смеяться,  заявляя, что  ему
щекотно, и требуя от Шныгина почесать ему правую  пятку. Сергей делать этого
не  стал и  вообще с трудом подавил в себе  желание  снять с летчика  шлем и
набить ему морду.
     -- Медведь,  мать  твою в зоопарк экспонатом! -- раздался  в  наушниках
истошный вопль подполковника. -- Сделай же что-нибудь!
     -- Да что  я  мо...  --  закричал  в ответ  Шныгин  и оборвал  себя  на
полуслове. Он вспомнил.  Вспомнил то, чему учил бойцов доктор  Гобе. И нужно
сказать,  что  первая  мысль,  пришедшая  в  голову  старшины,  была  крайне
оригинальной.
     --  А ну, быстро доложить мне правила проведения аварийной посадки!, --
потребовал он от пилота,  предварительно обратив на себя его  внимание путем
удара  могучего  кулака  по  забралу  шлема. Ущерба  снаряжению  этот  удар,
конечно, не принес,  но зато заставил  летчика  посмотреть в лицо  старшине,
услышать его слова и инстинктивно ответить.
     -- При проведении аварийной посадки  следует в первую очередь учитывать
топографические особенности поверхности, на которую... -- отрапортовал пилот
и  вдруг  сел.  --  Что  тут  происходит?  Отпусти  меня,  придурок!  Мы  же
разобьемся, --  и снова впал в  транс.  -- А что, хорошая мысль?! Я  уже сто
пятьдесят раз падал, а вот в море топить самолет еще не приходилось.
     -- Мо-олчать! -- заорали  одновременно старшина и Раимов, сообразивший,
что именно пытается  сделать  Шныгин.  Затем подполковник  взял инициативу в
свои руки.
     -- Доложить  мне устройство  приборной панели истребителя "Миг-27"!  --
приказал он пилоту, и едва тот начал приходить в себя, торопливо заговорил:
     --  Пришельцы  пытаются взять  тебя  под контроль. Единственный  способ
спастись от этого  -- беспрестанно  повторять про себя  что-нибудь такое, на
чем  ты  можешь  сосредоточиться.  Скафандр  тебе  поможет, но если  сам  не
попытаешься справиться с чужим воздействием, вы все погибнете.
     --  Но как пришельцы  это делают? --  удивленно поинтересовался  пилот.
Затем  внезапно начал  хихикать, после чего  безо  всякого перехода принялся
бубнить себе под нос что-то неразборчивое.
     Шныгин осторожно отпустил его, и  летчик, продолжая невнятно бормотать,
взобрался на свое место и  осторожно выровнял самолет. Облегченно  вздохнув,
он по привычке потянулся было за бутылкой самогонки, но, вспомнив вдруг, как
далеко придется протягивать руку,  совершенно  внятно выругался, помянув имя
подполковника  всуе.  Раимов  зарычал,  но сказать что-то не успел. На своих
мониторах он увидел, что самолет снова  тряхнуло, и пилот не без труда вновь
овладел машиной.
     В отличие  от  командира,  который  встряску на борту только  наблюдал,
Шныгин, как и остальные "икс-ассенизаторы", ощущал  ее на своей шкуре. И все
же,  несмотря   на   нервное  напряжение,  старшина   невольно   залюбовался
открывшимся  в  стеклах кабины видом. Во время крутого пике самолет выбрался
из толстого слоя  облаков и  теперь шел над ослепительно сверкающим в  лучах
солнца  Тихим  океаном.  Прямо  по   курсу  возвышался  довольно  живописный
скалистый островок, заросший деревьями.
     А  вот то,  что  было  над  ним, старшине не  понравилось!  Над  тонким
песчаным  мысом,  выдающимся  в  море  в  западном  направлении,  висели три
летающие тарелки пришельцев.
     -- Твою  мать! -- завопил пилот, глядя, как инопланетные корабли начали
расходиться   в  стороны,  чтобы  взять  его  в  "клещи".  --  Готовьтесь  к
десантированию!  Нет  времени, чтобы  самолет  сажать. --  Шныгин бросился в
салон, а  пилот  еще раз выругался. -- Люк  открою  сразу. Как только крикну
"Пошли!", выметайтесь из салона на хрен, если только жить хотите!
     Пилот  без  предупреждения бросил самолет  вверх, одновременно открывая
огонь из всех орудий. Старшина хотел было предупредить  его, что стрелять из
обычных сорокамиллиметровых пушек по летающим тарелкам бесполезно, но делать
этого не стал. В конце концов, летчик и сам все сможет увидеть и оценить всю
мощь  земного  оружия. Поэтому  вместо  диалога  с пилотом  Шныгин  принялся
надевать  парашют,   встав  рядом  с   сослуживцами,  уже  перебравшимися  к
десантному люку, расположенному в хвосте салона.
     Пару  минут  пилот  забавлялся  такими  невероятными  фигурами  высшего
пилотажа,   совершенно   не  заботясь  об   "икс-ассенизаторах",   буквально
болтающихся в воздухе,  что старшина начал  беспокоиться. Впрочем, напрасно.
Десантный  люк  стал  открываться,  и в  наушниках зазвучал  злорадный голос
пилота:
     -- Ну и хрен с ними, пусть у  них броня лучше. Зато эти уроды летать не
умеют! -- заявил летчик и без перехода заорал: -- По-ошли!!!
     Упрашивать  "икс-ассенизаторов"  не пришлось.  Все пятеро, перепрыгивая
через край  еще не опустившегося  трапа, посыпались из  самолета, как горох.
Шныгин  выскочил  последним  и увидел,  как прямо  над его  головой  самолет
закрутился   волчком  вокруг  горизонтальной   оси   и  резко  пошел  вверх,
уворачиваясь  от  двух плазменных шаров. Старшина  коротко  выругался и лишь
затем посмотрел  вниз. После чего снова  выругался и торопливо дернул кольцо
парашюта  -- пилот, добрейшей души человек, выкинул группу в ста метрах  над
прибрежными утесами,  и  времени  на то,  чтобы  любоваться воздушным  боем,
старшина просто не имел.
     Из всей группы  только  Шныгина  можно  было назвать профессионалом  по
части  прыжков с парашютом. Остальным прыгать, конечно,  доводилось, но не с
такой  рискованной высоты. Сергей обругал пилота последними словами, которые
нашлись  в его лексиконе, и с  волнением следил за посадкой  сослуживцев. Он
боялся, что кто-нибудь может не справиться, однако все обошлось. Более того,
бойцы умудрились вырулить на  сушу,  и  ни один не совершил посадки в бурный
прибой.
     Шныгин приземлился и, отстегнув парашют, перекатился с центра небольшой
проплешины к опушке леса. Справа от него уже  занял позицию  Кедман, Пацук с
Зибцихом  оккупировали  валуны на  краю  утеса. При этом  Микола держал  под
прицелом  неширокий уступ,  уходящий  куда-то  вдаль по краю острова, а Ганс
сосредоточенно следил за небом. И лишь Сара копошилась в  центре проплешины,
запутавшись в стропах.
     -- Мать твою, еври бади! Джон, прикрой, -- попросил Сергей и метнулся к
Штольц. -- Режь их!  Не  хрена распутывать,  -- приказал  он  девушке  и сам
принялся помогать ей освобождаться от строп.
     Через минуту им совместными усилиями удалось отделить Сару от парашюта,
и Сергей, подтолкнув покрасневшую  от  усилий и  стыда  девушку к лесу,  сам
посмотрел  на  небо.  Пилот  вытворял  в  воздухе  настоящие  чудеса высшего
пилотажа. Самолет, управляемый им, выписывал в небе невероятные  пируэты, не
только уворачиваясь от огня летающих  тарелок, но и успевая хлестко отвечать
в  ответ.  Несколько  раз  пилот даже воспользовался лазером,  пытаясь сбить
"тарелки" противника, но те умудрялись уходить из-под огня.
     Шныгин  хмыкнул.  Признаться честно, он не думал,  что  этот  неуклюжий
олух,  вечно  забывающий,  где на  приборной доске какие  кнопки  находятся,
сможет так долго  продержаться  против  трех лучше  вооруженных и оснащенных
намного более мощной броней  противников! Но пилот  держался. Более того, он
постепенно  уводил  летающие  тарелки  от острова, давая "икс-ассенизаторам"
время для проведения операции. Старшина мысленно поаплодировал пилоту.
     -- Медведь, может, лапу изо рта вынешь? -- раздался в наушниках ехидный
голос  Пацука.  --  Мы сюда  прилетели  сельдерей собирать, а не  в  ладошки
самолетам хлопать.
     -- А то я без  тебя  этого не знаю, -- буркнул Шныгин в  ответ и махнул
рукой. --  Пошли!  Мы  со Слоном  впереди, тропу вам  прокладываем. Барсук с
Рысью  идут  следом.  Енот  -- замыкающим.-  -- И,  не дожидаясь  ответов от
сослуживцев, Сергей рванулся вперед, скрываясь в густых зарослях.
     Направление  движения   к   месту   повышенной   активности  пришельцев
десантники знали  лишь  приблизительно.  Но  поскольку  Осима был  небольшим
островком, ошибиться все равно было невозможно. Минут пять бойцы двигались в
полной  тишине,  а затем Кедман услышал  странные ритмичные звуки, отдаленно
похожие на  работу какого-то механизма. Капрал поднял  руку, призывая группу
остановиться, и подозвал Шныгина к себе. Старшина прислушался.
     -- Сваи забивают, что ли? -- недоуменно поинтересовался он.
     -- Не знаю, -- пожал  плечами американец. -- Больше на отбойный молоток
похоже.
     --  А какая разница?  --  встрял в разговор  Микола. -- Пусть они там с
таким звуком хоть сухари грызут! Главное, что мы до них добрались.
     --  Не  говори гоп,  пока бритоголового  чувака не  увидишь, -- буркнул
Шныгин. -- Работаем! Но аккуратно. У базы могут быть ловушки.
     Дальше  группа   передвигалась  в  режиме  полного  эфирного  молчания.
Старшина  с  Кедманом по-прежнему возглавляли  колонну,  а Зибцих двигался в
арьергарде. Постепенно звуки, доносившиеся  со стороны стойбища  пришельцев,
становились все  отчетливее и отчетливее, пока бойцам наконец не стало ясно,
что  это  не  строительные  машины  работают.  Из центра  острова,  заглушая
разноголосицу  птиц,  доносилась  самая  настоящая  музыка. Причем абсолютно
земная!   Хотя   поклонники  хеви-метал   могут  с  таким   утверждением  не
согласиться.
     -- Это же  "Рамштайн"! -- удивленно воскликнул Зибцих,  нарушив эфирное
молчание.
     -- И без тебя слышу, что не Таня Буланова, -- фыркнул в ответ старшина.
     -- Может быть, там люди? -- предположила Сара.
     -- Ну да!  -- съязвил  Пацук. -- А  летающие тарелки -- это всего  лишь
декорации к традиционному ежегодному празднику воздушных змеев.
     -- Может, просто пойдете и  посмотрите? -- сердито вмешался в  разговор
подполковник, прекрасно слышавший все диалоги.  -- Вы собираетесь что-нибудь
делать или продолжите гадание на кофейной гуще? Мать вашу в  табор водителем
кобылы!..
     Пацук зашипел,  то ли  давясь от  смеха,  то ли  изо всех сил  стараясь
ничего язвительного на реплику командира  не ответить.  Шныгин подозрительно
покосился на него и двинулся вперед, делая остальным  знак идти  следом. Еще
через   две  минуты  бойцы  наконец-то   добрались   до  объекта.   Старшина
присвистнул, да и остальные своего удивления  скрывать  не  стали.  Впрочем,
удивляться и вправду было чему!
     Во-первых,    довольно    обширная     поляна,    открывшаяся     взору
"икс-ассенизаторов",   была  просто  завалена   пустыми  пивными  бутылками.
Во-вторых,  в  центре лесной проплешины  возвышалась  настоящая гора  той же
посуды.  Но в упаковках  и заполненных  живительной  влагой по самые пробки.
В-третьих, инопланетяне на поляне, конечно, имелись. Но  вот их вид оставлял
желать лучшего. Шестеро зеленых мурлантов так налакались, что едва держались
на ногах.  Кроме того,  все были разряжены самым невероятным  образом:  трое
опутаны бусами, словно окуни рыболовной сеткой; на двоих наброшены идиотские
хламиды,  похожие на пончо;  а последний красовался с  огромными серьгами  в
ушах,  был перетянут  пустыми пулеметными лентами и  весь, с ног до  головы,
оклеен вкладышами от жевательной резинки.
     Рассыпавшиеся вдоль  границы  леса  бойцы  несколько  секунд  удивленно
таращились на  инопланетян. Насколько им  было известно из  докладов доктора
Гобе,  мурланты   в  иерархической   системе  пришельцев  являлись  обычными
солдатами.  Одежду эти создания  никогда не  носили, поскольку бронированная
кожа была для них лучше любой одежды. Свои тела  мурланты ничем не украшали,
чувства юмора не имели и были вообще  чем-то вроде биороботов, выведенных  в
одной пробирке. А тут -- такая эксцентричная индивидуальность!
     Первым пришел в себя старшина и, с трудом оторвав взгляд от сумасшедших
пришельцев,  попытался отыскать  какие-нибудь  признаки  инопланетной  базы.
Однако ничего похожего  на доты, дзоты и бункеры вокруг не  наблюдалось. Как
не  наблюдалось каких-либо  построек на  этой лесной опушке  вообще,  и  все
происходящее  здесь представлялось Шныгину чем-то  похожим на обычный пикник
из сказок Чуковского: эдакая идиллия большой крокодильей семейки!
     Старшина  тихо   свистнул,  и  сослуживцы,  оторвавшись  от  созерцания
необычной картины, посмотрели на него. Сергей, не нарушая эфирного молчания,
знаками показал бойцам, кому и что именно нужно делать. Кедман, Пацук и Сара
тут  же  скрылись  в  лесу, обходя пришельцев  с  тыла,  ефрейтор  устроился
поудобнее, выбирая место  с хорошим обзором и незакрытой  линией обстрела, а
сам Шныгин достал из кармана  световые гранаты. Сергей замер, ожидая сигнала
от  ушедшей  троицы.   И  как   только  Кедман  появился  среди   кустов  на
противоположной стороне поляны, старшина начал действовать.
     Три  световые  гранаты  полетели  в   сторону  мурлантов  и  взорвались
ослепительными вспышками пламени. Зибцих тут же  открыл огонь  по  основанию
пирамиды  из упаковок с пивом. С  жутким грохотом вся куча  обрушилась вниз,
заставив  невольно застонать Миколу. Но печалиться  по поводу горькой утраты
пива есаулу было некогда. Он и американец, прикрываемые Сарой, выскочили  из
кустов и понеслись в сторону мурлантов, ослепленных световыми  гранатами. Но
не успели  они  сделать и десяток шагов, как один из мурлантов,  выглядевший
самым трезвым, вскинул руку и завопил.
     -- Эй, стойте! -- тут же услужливо продублировал его речь универсальный
переводчик, встроенный в системы энергоскафандра. -- Мир, дружба, жвачка. Мы
не хотим войны. Мы пофигисты...
     --  Пацифисты,  -- поправил  его другой  мурлант,  с  трудом  умудряясь
сохранять равновесие. -- Не пофигисты, а пацифисты.
     -- А не все ли равно? -- удивился первый.  -- Главное, что мы не воюем,
воевать не собираемся, а я просто хотел пивка попить. Ик!.
     -- Что  там у вас происходит, шайтан меня раздери! -- удивленно завопил
по рации Раимов.
     --  Похоже,  шеф,  первый контакт сельдерея  с  зоопарком, --  высказал
предположение Пацук.  -- Однако, судя по всему, операция  закончена.  Кто-то
там обещал выставить  положенное? Так,  значит, шеф,  мы  пивка  тут  попьем
немножко?
     --  Я тебе  так  попью,  что ты  на всю жизнь забудешь,  в  какое горло
горилку заливать надо!  -- рявкнул командир. --  Вяжите этих уродов и тащите
на базу.
     --  Легко,  --  усмехнулся  Шныгин. --  Только  вот у  нас транспортное
средство отсутствует.
     И  в  этот  момент, прерывая доклад старшины, над поляной  зависли  три
летающих тарелки, повернув в сторону людей жерла плазменных орудий...




     Марс --  далеко не красная  планета. Окрестности единственного опорного
пункта  пришельцев  в Солнечной  системе.  Местное время никому не известно,
поэтому часы показывают московское.
     Назвать Марс красным  мог бы только человек с  богатым воображением. На
самом деле  четвертая планета  Солнечной  системы  отличается  преобладанием
светло-коричневых тонов,  очень напоминающих цвет...  В общем, вызывающих не
очень  гигиеничные  ассоциации.  Все пятеро  "икс-ассенизаторов"  сгрудились
перед мониторами  пилотской кабины звездолета летунов, захваченного во время
давней  операции  в Испании,  и  любовались новыми  пейзажами  Впрочем,  как
выяснилось, новыми они были далеко не для всех.
     -- Ничего особенного! -- констатировал Кедман, заставив всех обернуться
к нему. --  У  нас в  Неваде такие  же пустыни.  Только размером поменьше. И
цветом поприятнее.
     Комментировать это  заявление  американца  никто  не  стал.  Во-первых,
потому  что  ни  один  из  бойцов  в  штате Невада  не был и подтвердить или
опровергнуть слова капрала  не мог. А во-вторых, в  связи с торжественностью
момента --  все-таки появились  первые  люди на Марсе! -- говорить  пошлости
никому не хотелось.  Еще пару-тройку  дней назад, даже  несмотря на  то, что
"икс-ассенизаторов" к этому готовили, никто из группы не верил в возможность
полета на Марс. Или, по крайней мере, считал это самоубийством. А теперь вот
можно было сказать "спасибо" мурлантам-пацифистам...
     Тогда,  на острове Осима, услышав заявление зеленых уродцев, вся группа
"икс-ассенизаторов" с подполковником во главе  испытала  минутный шок. И  не
оттого, конечно, что  бойцы встретились  с живыми  пацифистами  или  пьяными
мурлантами. И то и другое "икс-ассенизаторам" видеть уже приходилось, но вот
соединение этих двух гремучих ингредиентов в одном флаконе было неожиданным.
И, что  тоже естественно,  пришельцам спецназовцы  не  поверили.  Однако все
выяснилось довольно быстро.
     То,  что  алкогольные  напитки  были  изобретением землян,  недоступным
инопланетным технологиям, "икс-ассенизаторы" уже знали. О том, что пришельцы
введут  государственную   монополию  на   торговлю  в   своих  мирах  данной
продукцией, догадывались если и не  все,  то, по  крайней мере, некоторые из
бойцов  --  не будем тыкать пальцем! О  том, что при наличии государственной
монополии  на тот  или  иной товар непременно начнется  контрабандный  завоз
подконтрольного государству  продукта,  имели  представление  все. Но вот  о
заинтересованности инопланетян в иных достижениях землян не знал никто.
     А между  тем  вместе с алкоголем  с Земли на  Трунар  --  так назывался
родной  мир  пришельцев --  стали нелегально ввозить множество разнообразных
вещей. Заниматься  контрабандой стала  творческая интеллигенция инопланетной
расы,  которая  не желала вступать в конфронтацию  с людьми потому,  что вся
прибыль от этого  конфликта  доставалась другим.  Вот  эта реакционная,  для
официального  правительства, конечно,  прослойка  и  решила обогатиться  при
помощи  контрабанды. И, не мудрствуя лукаво,  ввозить стала  абсолютно  все.
Начиная  от  такой экзотики, как  видеомагнитофоны, и  заканчивая банальными
бусами. Почти  такими же самыми, какими европейцы  торговали с  индейцами во
времена завоевания Америки.
     Вот  так  земная поп-культура  стала  незаметно  просачиваться в  самое
сердце трунарской  цивилизации.  Поначалу контрабандными  товарами  с  Земли
пользовалась  исключительно та  же прогрессивная интеллигенция, которая их и
ввозила. Они просто продавали или выменивали друг у друга то, чего не было у
них самих. Потом такой  бизнес им изрядно надоел, и решено было привлекать к
рыночным  отношениям  все   прочие   расы,   за   исключением  кристаллидов,
естественно,  поскольку  те  из-за  своей  врожденной тупости  все  равно  в
культурных достижениях Земли ничего бы не поняли.
     Конечно, правительство Трунара  мириться  с  контрабандой  не желало  и
ввело  самые  жестокие санкции  для организаторов незаконного товарооборота.
Однако  какой  чиновник  на таможне смог бы устоять  перед коробкой хорошего
"Бурбона" или  ящиком  "Столичной",  изготовленной  в  экспортном  варианте,
естественно?..  Вот  поэтому коррупция на  Трунаре  перешла  на  новый виток
развития,  незаконные товары  продолжали просачиваться на  планету,  а  сами
чиновники  обзавелись потайными  комнатами в офисах, оборудованными  барами,
видеодвойками, музыкальными  центрами и  джентльменскими наборами  из земных
секс-шопов. В общем, разлагались на всю катушку.
     Земная культура на Трунаре распространялась неожиданно  быстро. И  если
поначалу  правительство  инопланетян не признавало  людей за  цивилизованных
существ,  думая о человечестве так же, как гомо сапиенс -- о муравьях,  то к
тому моменту,  когда Земля стала общедоступной  для  экскурсий,  в оппозиции
возобладало совсем  иное  мнение.  Людей уважали, человеческими достижениями
восхищались,  а наиболее  подверженной  влиянию  земной  поп-культуры  стала
неокрепшая,  только  что  выбравшаяся из пробирок  молодежь средних классов.
Таких,  как  летуны  и  мурланты, давно мечтавшие потеснить расу Небесных  с
верхней ступни трунарской иерархии. О своих желаниях  они  даже осмеливались
шептаться по углам, мечтая ввести в своем мире такую же развитую демократию,
какая наблюдалась в России. Ну а затем связь с Землей неожиданно оборвалась.
     Шестеро  мурлантов,  пойманных "икс-ассенизаторами"  на  острове Осима,
были  как раз из такого молодого поколения.  Около года назад их вырастили в
офицерской клонировочной сразу подготовленными к званию младших лейтенантов.
Тут  же  к  еще  не  окрепшим  в  моральном  плане свежеиспеченным  офицерам
пробрались  лазутчики  оппозиционеров   и  предложили   "послушать  музычку,
посмотреть  видачок,  бухануть  и  конкретно  оттопыриться".  Любознательные
лейтенанты  вместо  того,  чтобы доложить  о  растлителе  несовершеннолетних
своему  начальству,  решили  поднабраться  новых  ощущений  и,  естественно,
попались  в  сети  земной  поп-культуры.  Поначалу офицеры слушали  старушку
Бритни  Спирс и бабушку Мадонну, смотрели фильмы с  Сигалом и  Шарон Стоун и
пили "Анапу"  в  подворотнях, а  затем  перешли  на  более  высокий  уровень
развития --  "Рамштайн" и "КШ",  Тарантино и Круз,  пить стали исключительно
пиво, а по праздникам -- "ерша". И от такого культурного воздействия мысли о
мире, дружбе и жвачке, разделенной  с землянами,  в  голову молодых офицеров
прокрались сами собой.
     Естественно,  все  шестеро  были   расстроены  тем,   что   координатор
гиперпространственных  переходов  на Луне  перестал функционировать. Цены на
пиво -- да что там, и на "Анапу"! -- взлетели до небес, достать новые фильмы
и  музыкальные  записи стало невозможно, а  в  правительстве Трунара  начали
поговаривать  о  карательной экспедиции,  оснащенной  всем  необходимым  для
полной  колонизации  Земли.  Конечно,  оппозиция  таким положением дел  была
недовольна, поскольку колонизация означала бы полный крах  их контрабандного
бизнеса.  Недовольны были  и пораженные  ядом  земной  поп-культуры  молодые
мурланты. Небесные вознамерились сделать  из людей  что-то вроде  безмозглых
автоматов по  производству алкоголя, а  это означало,  что  больше не  будет
новых песен, видеоклипов, фильмов и компьютерных игр.
     Однако недовольство  --  недовольством,  а с правительством,  тем более
таким,  как  Небесные, особо  не поспоришь. Вот офицеры и молчали.  Что было
вполне естественно, так как служилые и раньше, в отличие от гражданских лиц,
боялись даже шептаться по  углам. Естественно,  реакционеры из правительства
об их склонности к  любованию человеческой культурой ничего  не знали.  Зато
знали  те инопланетяне,  которые  продавали  офицерам контрабандный товар. И
когда было решено строить  новый координатор гиперпространственных переходов
в Солнечной системе,  контрабандисты постарались  сделать  так,  чтобы среди
обслуживающего персонала имелись их люди. Вот так шестерка зараженных земной
культурой мурлантов и оказалась на Марсе.
     А строительство координатора  на Красной планете  уже шло полным ходом.
Сначала, как и в  случаях с энергокуполами на Земле, через гиперпространство
были  посланы  капсулы,  оснащенные  всем  необходимым  для создания  нового
опорного  пункта  инопланетян в  Солнечной  системе.  Поскольку  координатор
выхода  из  гиперпространства  как таковой  в указанном  космическом секторе
отсутствовал, из полутора тысяч капсул  до места  добрались только две.  Они
начали  строительство  и  выслали  на  родную  планету наводящий  луч.  Это,
конечно,  с  координатором  ни в  какое  сравнение не  шло,  поэтому ученых,
политиков,   администраторов  и  прочих   представителей  элиты   трунарской
цивилизации высылать на строящуюся базу не стали, зато несколькими офицерами
рискнули  запросто.  И теперь  шестерка мурлантов в составе  быстро  росшего
экспедиционного корпуса охраняла строящуюся базу.
     Но это  "икс-ассенизаторы" узнали  позже.  А  в тот  момент,  когда над
поляной  зависли космические корабли  пришельцев, вся  пятерка  одновременно
бросилась  врассыпную,  открыв  по "тарелкам" огонь  из  лазерных  винтовок.
Однако  никакого  эффекта  беспорядочная стрельба  не  дала,  о  чем  пьяные
мурланты  бойцам и  сообщили,  заодно  попросив не  стрелять  по  безоружным
кораблям.
     Пацук, естественно, после такого заявления не мог не возмутиться и даже
надумал  было  пристрелить  парочку пришельцев.  Но  Шныгин его остановил  и
позволил  инопланетянам продемонстрировать, что орудия  космических кораблей
несли в себе не плазменные заряды, как  считали бойцы, а особую  субстанцию,
после  попадания которой в цель пораженный  объект  начинал  жутко вонять  и
сохранял этот запах не меньше чем на неделю.
     В  общем, мурланты  просто  прикалывались по-своему и  не хотели, чтобы
кто-то мешал им отдыхать на пикнике. Поэтому и  отпугивали приближающихся  к
острову людей ментальными ударами, используя для этого  новейшие  разработки
своих ученых, полученные сразу после потери контакта с лунным координатором.
Инопланетяне  просто  поняли, что люди  каким-то образом  научились избегать
ментальных атак, и  изобрели психоусилители, позволяющие наносить ментальные
удары в  сотни раз большей  мощности,  чем прежде. Для того чтобы  управлять
таким психоусилителем, совершенно необязательно было находиться рядом с ним.
Специальные приемопередающие устройства позволяли  активизировать аппаратуру
на расстоянии.
     Сдаваться  "икс-ассенизаторам" мурланты не собирались. Объяснив, что на
данном острове они оказались лишь ради желания увидеть при  помощи следящего
устройства  встречу  пяти  глав  государств,  которых  они  считали  членами
"небесной расы" землян, инопланетяне вполне  вежливо попрощались с бойцами и
собрались  спокойно отправиться  домой. Но  они не учли два  обстоятельства.
Во-первых,  никто  их  с  острова  не  отпускал. А  во-вторых,  все  шестеро
мурлантов были  слишком пьяны, чтобы понять это. "Икс-ассенизаторы" повязали
всех любителей пикников в считанные секунды и вызвали самолет. После посадки
его на поляну пришельцы были упакованы в специальные контейнеры и доставлены
на  базу,  где за них тут же взялся доктор  Гобе. А  три  летающие  тарелки,
количество которых, как уже известно, вездесущая  пресса увеличила до шести,
были при помощи радиоуправления отбуксированы в ангары.
     "Икс-ассенизаторы"  уже  знали, что  в беседе  с доктором  Гобе  скрыть
какие-либо факты из своей жизни никому  не удастся. Пришельцы удостоверились
в  этом  на  собственном  опыте.  Что  именно  планирует  сделать  с  Землей
правительство   Трунара,   мурланты  в  силу  своего  низкого  положения  на
иерархической  лестнице  знать  не  могли.  Зато все остальное выложили  без
запинки!  Шестеро  "пацифистов"  поведали  французу  грустную  историю своей
жизни, рассказали, как именно узнали о встрече пяти глав государств в Токио,
чистосердечно  признались,  что сбежали  из  своей  части  в "самоволку",  и
пояснили, каким образом намеревались вернуться назад.
     Последняя информация была особенно ценной  для  "икс-ассенизаторов", но
она же и не оставила бойцам  времени для подготовки к будущему  космическому
полету. Гобе выяснил, что огромный флот космических кораблей на орбите Марса
составляют отчасти патрульные роботы, отвечающие за воздушную охрану базы, а
отчасти  фантомы,  созданные  в космосе для устрашения землян  и изгнания из
людских  голов  даже  мыслей  о  том,  что недостроенный  координатор  можно
подвергнуть какой-либо атаке.
     В общем, стало ясно, что большая часть космического  флота  инопланетян
никакой  угрозы  не  представляет.   Космические  корабли   пришельцев  были
идеальным  продуктом высокоразвитой цивилизации, но по  сути  являлись  лишь
голограммами,  неспособными  даже  таранить  противника.  Не   говоря  уж  о
стрельбе!
     Зато роботы-патрульные  были вполне осязаемы и оснащены  таким оружием,
противостоять которому могли бы лишь боевые корабли пришельцев.  А таковые в
Солнечной системе еще не появлялись.  Проскочить мимо них "икс-ассенизаторы"
вряд ли смогли бы. Но тут сыграла огромную роль помощь мурлантов-пацифистов,
замученных Инквизитором.  Они, хоть сами того  и не  желали, выдали  доктору
весь  набор  кодов, которыми  вводили  патрульных  в  заблуждение,  уходя  в
"самоволку" на Землю. Эти коды  могли  действовать лишь несколько дней, пока
начальство  не  решит,   руководствуясь  уставом  Космических  сил  Трунара,
перепрограммировать роботов. Поэтому бойцам следовало торопиться!
     Единственным  недостатком  этого  способа  было  то,  что роботы  после
введения  кодов  по инопланетной  гиперсвязи,  заменявшей пришельцам обычное
радио, прекращали обращать внимание лишь на отдаленные объекты. А вот вблизи
опорного пункта,  над которым постоянно дежурило звено  патрульных, подобная
уловка не действовала. Сами мурланты могли  бы  вернуться на базу,  объяснив
свою  отлучку  разведывательными  действиями  в  отдаленной  точке   Красной
планеты. Но из уст "икс-ассенизаторов" такую легенду роботы, естественно, не
примут. Поэтому и попасть без хлопот непосредственно на нужный  объект бойцы
не могли.  Они  должны  были миновать внешнюю линию патрулей, опуститься  на
поверхность Марса и уже наземным -- или лучше сказать "намарсным"? -- путем,
который  патрульные  роботы не  контролируют,  пробираться  внутрь  опорного
пункта. План объекта прилагался.
     Несколько  облегчало   задачу  спецназовцев   то,  что  опорный   пункт
пришельцев  на Марсе  располагался  в долине Маринера -- гигантском разломе,
растянувшемся примерно на четыре тысячи километров рядом  с экватором.  Этот
разлом  в  самых широких  местах  достигал  ста  двадцати  километров  между
стенками  и  уходил  в  глубину  планеты  на  четыре-пять  километров.  Свой
координатор пришельцы  строили в  одном из достаточно узких мест разлома,  и
это давало объекту  значительные преимущества для защиты от атак из космоса.
Но никто  из руководства опорного  пункта и предположить не  мог, что угроза
придет с поверхности  планеты. Тем более не в виде массированной армии,  а в
лице пятерых бойцов. В этом заключалось единственное преимущество людей и их
последняя надежда.
     Штатному пилоту  "икс-ассенизаторов" уже приходилось управлять летающей
тарелкой. Поэтому  за пультом, переоборудованным для работы на нем человека,
он   чувствовал  себя  вполне   комфортно.   Разумеется,  множество  функций
управления  пришлось  отключить, поскольку они были  еще не до  конца поняты
учеными, но летающая  тарелка  передвигалась, была оснащена  самонаводящейся
системой  безопасности,  позволяющей  уничтожать  метеориты,  уклоняться  от
астероидов и скоплений космической пыли, могла вести  огонь из единственного
плазменного  орудия. А  большего от нее и не требовалось!  Хотя, конечно, не
помешало  бы  сделать  летающую  тарелку еще  и  невидимой,  но  до этого, к
сожалению, не додумались даже пришельцы.
     Пилот понимал, что инопланетные роботы-патрульные давным-давно заметили
приближение  к Марсу какого-то корабля. Он также знал,  что до тех пор, пока
они не проанализируют степень опасности чужого  объекта, докладывать на базу
о нем  не  будут. Теперь оставалось только определить  момент, когда  роботы
начнут  сканирование  корабля,  и  передать  им набор необходимых  кодов.  К
сожалению, перевести  показания радара  инопланетного корабля  в  десятичную
систему единиц  Харакири  просто  не  успел.  Зато  с  Раимовым  в  качестве
переводчика успел  объяснить  пилоту, что "когда стрелка  дойдет  вот до сих
пор, щелкнешь вот этой хреновиной, дернешь вон ту висюлечку и нажмешь вот на
эту кнопку". Что летчик и собирался сделать.
     Роботы-патрульные на радаре корабля появились довольно давно -- еще три
часа назад, через час после  старта  с Земли. По словам  Харакири, лететь до
Марса "икс-ассенизаторы" должны были примерно шесть  часов, и сейчас как раз
подходило время  для введения кодов в электронные головы патрульных. Поэтому
пилоту  было не до пейзажей приближающейся  Красной планеты. Он не отрываясь
смотрел на радар, ожидая, когда стрелочка на индикаторе дойдет "до сих пор".
И как только это случилось, выполнил все пункты  инструкции.  К сожалению, в
обратной последовательности!
     Пилот понял  свою ошибку слишком поздно.  Два  ближайших к  его кораблю
патрульных  робота  вдруг  активизировали  двигатели  и  на  полной скорости
помчались в сторону летающей  тарелки "икс-ассенизаторов".  Пилот зашипел  и
хотел  во все  горло выругаться матом,  но  вспомнил о стоявшем рядом  с ним
старшине и ограничился только шипением. Покосившись  на спецназовцев, еще не
заметивших маневра патрульных, летчик попытался  выполнить операцию по вводу
кодов в правильной  последовательности. Однако ничего не изменилось! Сверкая
выхлопами  дюз в колючей черноте космоса, два огромных инопланетных  корабля
мчались  на летающую  тарелку спецназовцев, казавшуюся по сравнению  с  ними
блохой на морде у собаки.
     -- Ну, подполковник, убью, если вернусь! -- не выдержав, завопил пилот,
заставив всех посмотреть на себя. -- Просил же самогонку не отбирать. Ну, не
функционируют  мои навигационные системы без нее! -- А затем и сам посмотрел
на  "икс-ассенизаторов". --  Чего пялитесь  на меня? Нас обнаружили.  Быстро
марш в спасательную капсулу и, как только отдам приказ, катапультируйтесь.
     -- Ты чего это раскомандовался? -- оторопело поинтересовался  старшина,
а Раимов почему-то на реплику пилота не ответил! -- Охренел совсем?
     -- Я-то, может быть, и охренел, а вот тебе это делать будет нечем, если
сейчас  в  капсулу  не  пойдешь, -- огрызнулся пилот. -- Вы на  Марсе можете
распоряжаться. А на борту командую  я! В данный момент нас  атакуют.  И все,
кто не  приписан  к боевому расчету  на этой посудине,  должны  находиться в
спасательной капсуле. У командира у своего спросите!
     -- Ребята, делайте, что он говорит, -- наконец подал голос Раимов.
     -- Ни хрена, блин,  еври  бади! -- впервые выказал прямое неповиновение
Шныгин.  --  Летчик  не  может  одновременно  и  кораблем  управлять,  и  из
плазменной пушки огонь вести. Поэтому к турели пойду я!
     -- Нет уж, Сергей.  Это моя работа, --  ввязался в дискуссию Зибцих, от
которого  подобного  неповиновения  и  вовсе никто не  ожидал. --  Ты  у нас
рукопашник, а я -- снайпер. Или ты хочешь сказать, что стреляешь лучше меня?
     -- О-отставить р-разговорчики! -- заорал Раимов так, что  у бойцов чуть
наушники  не  сдохли.  --  Приказываю всем  немедленно  занять свои  места в
спасательной капсуле. Енот, останься! Принимай  управление орудийной турелью
на себя.
     --  Тьфу,  мать  твою...  --   предложил  подполковнику  старшина,   но
заканчивать фразу не стал.
     Вместо  этого он подтолкнул Кедмана в спину,  направляя к  спасательной
капсуле. А затем за руку потащил туда Сару Штольц. Пацук выходил последним и
задержался  в  дверях,  посмотрев  на  ефрейтора.  Тот  в ответ  усмехнулся.
Впрочем, за  забралом шлема ухмылки  Зибциха  есаул  не  увидел. Зато хорошо
услышал в наушниках его голос.
     -- Мы выкрутимся! -- пообещал ефрейтор.
     -- Хотелось бы, -- буркнул в ответ  Пацук. -- Ты уж постарайся. А то ты
представляешь, как воно ж все получится, если мне с москалем  в одной тесной
капсуле придется вечность в космосе болтаться?!
     Орудийная  турель   в   корабле,  захваченном  некогда   у  пришельцев,
особенными  излишествами не отличалась. Размерами она  не  превышала обычную
телефонную кабину, но  была цилиндрической и имела внутри вращающееся кресло
с откидной  панелью, на которой  была закреплена штуковина, очень похожая на
джойстик компьютерных игр. Ну а внутренние стены турели представляли из себя
один  сплошной  экран, демонстрирующий пространство  вокруг  корабля. Зибцих
уселся в  кресло, закрыл  за собой  дверь  и, активировав  турель, развернул
орудие  в  сторону  быстро   приближавшихся  кораблей  пришельцев.   Прицел,
обозначенный на экране обычным крестиком  в круге, хищно запрыгал по корпусу
вражеского судна, выбирая место, куда ударит первый плазменный шар.
     Пилот  несколько   секунд  вел  летающую  тарелку  навстречу  вражеским
роботам,  а  затем  резко  изменил  траекторию,  рванув  вверх  относительно
условной горизонтальной оси корабля. Зибцих, не ожидавший такого маневра, на
мгновение упустил робота-патрульного из перекрестия прицела, и  тот ушел под
брюхо "тарелки", сделав невозможной  стрельбу. Ганс  выругался  и  попытался
поймать второй вражеский корабль, но тот мгновенно повторил маневр  первого,
и  еще  через  секунду  три  космических  судна   для  постороннего  взгляда
превратились в невероятных размеров бусины, нанизанные на одну нитку.
     -- Выведи мне их на линию огня, -- попросил пилота ефрейтор.
     Тот  что-то невразумительно  промычал  и попытался  выполнить  просьбу.
Однако что ни пытался бы  сделать  летчик, в одночасье ставший  космонавтом,
два гигантских вражеских корабля  оставались под  днищем,  как  привязанные.
Причем  выбрали  такую  дистанцию и  курс,  при которых  Ганс  не мог в  них
попасть,  не  повредив  борт  своего  судна.  Пилот  матерился  и  заставлял
"тарелку" выписывать в космосе  невероятные пируэты, но стряхнуть противника
с днища так и не мог.
     -- Все!  Ухожу  на  пенсию,  к чертовой матери,  -- отчаявшись,  заорал
пилот, и тут корабли пришельцев изменили позицию.
     Медленно, как  две  туши  дохлых  китов, они поднялись  вверх и  заняли
позиции позади "тарелки" "икс-ассенизаторов".  Зибцих радостно что-то заорал
по-немецки  и открыл  ураганный  огонь  по  судам пришельцев.  Впрочем,  это
продолжалось  недолго!  Глядя,  как  плазменные  шары  сиреневыми  сполохами
растекаются по энергозащите роботов, ефрейтор отпустил гашетку.
     -- Стреляй! -- рявкнул пилот. -- Стреляй, чего ждешь?
     -- Манны небесной, -- огрызнулся в ответ ефрейтор. -- Ты же видишь, все
бесполезно. Наша пушка им, что носорогу арапник.
     -- И что теперь? -- Голос пилота звучал растерянно.
     -- Не знаю, -- пожал плечами Ганс, словно летчик мог  его видеть. -- Но
мне гораздо интереснее, почему они не стреляют?
     --  Живыми  хотят взять,  -- с  ненавистью  в голосе встрял  в разговор
Раимов. -- Ребята,  вы  меня простите,  но всех сразу я  не могу потерять. Я
прикажу группе катапультироваться. А вы... Держитесь! Мы вас не бросим!..
     Но  не  успел  командир  договорить,  как  положение резко  изменилось.
Маневрируя в космосе,  пилот не заметил, как подвел свой корабль к следующей
линии  обороны инопланетян.  Ближайший робот-патрульный  "тарелку"  заметил,
идентифицировал как  свою  и тут же  засыпал сообщениями. Но  поскольку  эти
запросы  не были  озвучены, а лишь высвечивались неровными строчками корявой
чужеземной  письменности  на  экране монитора, понять, что  именно  от  него
хотят, пилот  не  смог. Да  и не пытался! Он  и  внимания  на новые  корабли
пришельцев  не обратил, поскольку  считал себя  уже арестованным. А вот  два
идущих  в  хвосте  "тарелки"  робота  эти  сообщения  поняли  как  последнее
предупреждение в адрес захваченного землянами корабля.
     Ни  Ганс,  ни  пилот не успели  даже рты  открыть  от удивления, как их
конвоиры резко ускорились и в одно мгновение вырвались вперед. Однако просто
лидировать им  показалось недостаточным, и роботы-патрульные решили устроить
самим себе праздничный фейерверк. Слаженно, будто управляемые  одной  рукой,
оба  гигантских  корабля пришельцев выпустили по  четыре  плазменных шара  в
сторону своего ближайшего собрата.
     А   тот,  как  оказалось,  такого   подарка   не  ожидал  и   взорвался
ослепительной вспышкой.
     Удар  был столь силен,  что  "тарелку" землян поставило на  бок и круто
развернуло. Рой  мелкой пыли, оставшейся от могучего корабля,  засыпал судно
"икс-ассенизаторов",  и  самонаводящаяся  защита взвыла,  предупреждая,  что
работает  на  пределе. Центральный  компьютер  "тарелки" что-то  промычал, а
затем   повторил   фразу,   которую   очнувшиеся   от  энергетического  шока
универсальные  переводчики   продублировали   как  "Повторяю   для  идиотов!
Немедленно  покиньте хвост  кометы  Еще  одна  такая  шуточка, и вся команда
останется без штамбрукеров и фронтовой дозы скуубы".
     -- Да ради  бога! --  обрадовано согласился остаться без  вышеуказанных
продуктов пилот, но шутить не стал.
     Вместо  попыток  продолжить движение в  "хвосте  кометы"  летчик  резко
дернул корабль вниз, заставив "икс-ассенизаторов" задохнуться от перегрузки.
"Тарелка" падала в пустоту с невероятной скоростью, и казалось, что этому не
будет  конца.  А  когда  пилот  решил  все-таки  завершить  маневр,  Зибциху
открылось редкое по красоте зрелище,  глядя на которое даже Сальвадор Дали с
его буйной фантазией удавился бы от зависти.
     Прямо над  кораблем "икс-ассенизаторов" -- хотя  разве  можно в космосе
разобрать, где верх, а где низ?! -- шел бой. Никто не мог понять, почему это
случилось,  но два  робота-патрульных, до недавнего  времени  конвоировавших
"тарелку"  к  Марсу,  вступили  в сражение  со  своими  собратьями.  И  было
совершенно  очевидно,  что дрались они не на шутку.  Непрерывные сиреневые и
фиолетовые вспышки от ударов плазменных шаров об энергозащиту превращались в
одно ярко пульсирующее пятно.
     Свет  этих  вспышек отражался  от  бортов фантомных кораблей,  добавляя
красок  в  буйство рукотворных  стихий,  а  сами  корабли-призраки время  от
времени лопались, когда  сквозь  них  пролетали  настоящие роботы. В  общем,
зрелище было феерическим.  И  пилот  с ефрейтором не могли оторвать от  него
взгляды,  забыв   обо  всем   на  свете.  Впрочем,   не  они  одни.  Видимо,
рационального подполковника космическая битва тоже заворожила. Но честь  ему
и хвала за то, что он очнулся первым.
     -- Мать вашу  в кинотеатр билеты проверять!  -- завопил Раимов, наконец
приходя  в себя. --  Какого хрена вы  уснули? Это же наш  шанс! Садитесь  на
Марс, укуси вас шайтан!..
     Второй раз повторять распоряжение необходимости не возникло.
     Пилот, приводя себя в чувство, что есть силы врезал ладонью по  умному,
но, увы, трезвому  лбу  и ускорил корабль до максимума. Перегрузка зашкалила
за пять "же",  и Сара с  Пацуком, не подготовленные к таким нагрузкам, почти
одновременно  потеряли сознание. Зибцих вырубился мгновением позже, а Кедман
зачем-то  попытался  подняться на  локтях,  чувствуя,  как  глаза  застилает
кровавая пелена. И лишь пилот со  Шныгиным, прошедшие барокамеры, центрифуги
и прочие прелести военно-воздушных и воздушно-десантных войск России, смогли
остаться в здравой памяти. Хотя, если честно, старшина решил, что его голова
вот-вот лопнет, и сжал шлем руками, пытаясь сберечь внутри скафандра хотя бы
остатки мозгов.
     Шедевром  пилотирования посадку  на Марс,  конечно, назвать  было никак
нельзя.  Во-первых, из-за сильных перегрузок, возникших  при спуске,  летчик
плохо видел поверхность планеты  да  и  вообще все  вокруг. Во-вторых, чтобы
усвоить особенности притяжения различных планет, одного  полета на Луну было
мало,  и  пилот  недостаточно  быстро   погасил  скорость  "тарелки".  Ну  а
в-третьих,  он  совершенно забыл, как  именно инопланетный  корабль  следует
сажать,   когда   у  него  даже   кнопка   выпуска   шасси   отсутствует!  О
стабилизирующих амортизаторах летчик просто не вспомнил.
     В  общем, приземлились, точнее, примарсились "икс-ассенизаторы" с диким
грохотом,  зубовным скрежетом и с  матом, непременным в таких случаях. Кроме
этих  звуковых эффектов, "тарелка" украсила окрестный пейзаж огромным клубом
пыли  и   песка,   поднятыми   с  поверхности   Красной  планеты.  Благодаря
вцепившемуся в джойстик Гансу небо Марса расцвело тремя десятками плазменных
шаров, довершивших световую феерию над  планетой, ну а затем  все стихло. По
крайней мере, в окрестностях приземлившегося корабля.
     --  Слушай, ты,  извозчик!  --  рявкнул  Шныгин,  первым  выбираясь  из
спасательной капсулы. -- Если ты еще раз нас куда-нибудь таким манером, еври
бади,  посадишь, я лично оторву тебе  руки и заставлю пить самогонку ногами.
-- И после секундной паузы продолжил: -- Ну а вообще, блин, спасибо!
     -- Ты только не  думай,  что  я для тебя старался, -- проворчал в ответ
пилот.  --  Тебя бы я с превеликим удовольствием  разбил о первую попавшуюся
скалу, -- и оба заржали, как сумасшедшие.
     -- Не  расслабляться! -- прервал  идиллию  Раимов. -- Чем  обмениваться
благодарностями, лучше скажите спасибо инопланетянам за  бардак в их  армии.
Не  начни  они друг  в  друга палить, сели бы вы, конечно,  мягче,  но  зато
надолго!
     -- Мама  моя, ридна Украина! Я чувствую себя амебой под микроскопом, --
поделился  со  всеми Пацук.  --  Надо же, до  шефа  минимум пятьдесят  шесть
миллионов километров,  а он  все  видит и даже не заикается, как это было на
Луне. Воно ж, от такого внимания, знаете, шо бывает? Следит себе командир за
подчиненными, а потом бац, и ослеп! Глазенки ему повыкалывали...
     -- Два наряда вне очереди, Барсук! -- тут  же  выразил свое отношение к
тираде есаула подполковник.
     -- Да хоть десять! -- улыбнулся в ответ Пацук. -- Шеф, ежели вернусь, я
вас даже взасос поцелую. Коханый вы мой!...
     -- Тьфу ты, кобель! -- с отвращением в голосе сплюнул Раимов и услышал,
как  вся группа, и пилот  в  том  числе, наградила его  дуэт с есаулом новым
приступом  смеха.  --  Да  прекратите  вы  ржать!  Медведь,  Слон,  провести
рекогносцировку местности...
     Именно после этой  фразы  веселое настроение  с  бойцов  словно  ветром
сдуло.  Они  очутились на вражеской  территории,  и ближайший пункт  огневой
поддержки  и  технической помощи находился за несколько  десятков  миллионов
километров отсюда. Полагаться бойцы могли только на себя, и действовать надо
было быстро, больше  не рассчитывая на то, что  пришельцы  сами перестреляют
друг друга.
     Посаженная пилотом  на  поверхность Марса летающая тарелка оставила  за
собой  глубокую  борозду,  достаточную  для того,  чтобы  послужить укрытием
бойцам, но явно  неспособную спрятать в себе тушу инопланетного летательного
аппарата.  Корабль "икс-ассенизаторов" торчал на выжженной красно-коричневой
равнине, словно  чирей на носу телеведущего.  Впрочем, если у  последнего на
этот  случай  имелся грим, то  бойцам  замаскировать "тарелку"  было  нечем.
Камуфляжная  сеть,  которую  добыл  для них  Раимов, по цвету  отличалась от
естественной  окраски поверхности  Марса так же, как тот  же чирей  от цвета
человеческой кожи.
     Собственно говоря, на Земле  планировалось, что во  время посадки пилот
отыщет  на  поверхности  Красной  планеты достаточно  надежное  укрытие,  но
обстоятельства  изменились. Правда,  вместо хорошо  замаскированного  схрона
"икс-ассенизаторы"  получили беспорядки  среди  космической  охраны опорного
пункта инопланетян и возможность примарситься намного ближе запланированного
ранее расстояния, но проблему  маскировки единственного средства возвращения
домой это не решало.
     Шныгин  с  Кедманом,  да  и  все остальные, активизировали  электронные
оптические  прицелы и  принялись обшаривать поверхность Марса, надеясь найти
выход из  положения. На ровной, пусть  и изъеденной неглубокими  кратерами и
трещинами, но все  равно недостаточно  рельефной поверхности долины Маринера
укрыть космолет было негде. Старшина обшаривал глазами отчетливо  видимую  в
оптический  прицел дальнюю стену  разлома, но и там укрытия  не наблюдалось,
пока наконец в перекрестие не попала узкая расщелина в стене.
     --  Пилот,  -- позвал извозчика "тарелки" старшина. -- Ты можешь сейчас
поднять в воздух свою летающую посуду?..
     -- Отставить!  -- вместо  летчика  рявкнул  Раимов. --  Больше  никаких
полетов. Вы и  так  засветились достаточно. Эти придурки  в  космосе в конце
концов разберутся, что к чему, и начнут искать вас на поверхности. Нет у вас
времени  для  смены  дислокации. Действуйте. Чем скорее  уничтожите  опорный
пункт противника, тем быстрее улетите домой.
     -- Гениально, шеф! Позвольте увековечить  этот великолепный тактический
план для потомков, -- восхитился Пацук. -- А что прикажете делать нам, если,
пока  мы шляемся по вражеской  базе, они сюда  прилетят и наше  транспортное
средство уничтожат?
     -- Другое угоним, -- вместо подполковника ответил есаулу Шныгин. -- Шеф
прав. У нас действительно нет времени... Пилот, выгоняй наружу этот марсоход
хренов!
     -- Я не  понял!  -- раздался в наушниках возмущенный голос  летчика. --
Если вы на  моих судах  летаете, это  еще не значит, что  я к вам извозчиком
устроился...
     -- Можешь  оставаться,  -- равнодушно перебил его  старшина. -- Но если
пришельцы  наш  корабль обнаружат,  спасать  тебя будет некому.  Поджаришься
вместе со своим судном и станешь типа большой булки с маленькой сосиской.
     Пилот неразборчиво выругался, но бросился  из кабины управления в трюм.
А бойцы,  поджидая его, заняли  круговую оборону. Кедман, старшина, Микола и
Ганс держали периметр, а  Сара не сводила глаз с  неба, где далеко на западе
все еще расцветали сиреневые сполохи.  А  в  окрестностях все  было тихо, и,
несмотря  на  то  что  пилот возился  с  марсоходом  непозволительно  долго,
пришельцы в районе посадки корабля землян так и не появились.
     Наконец, наземное -- или намарсное? -- средство  передвижения  выползло
из брюха "тарелки"  на свет божий.  То бишь солнечный.  Марсоходом оказалась
переоборудованная   БМП.  Дизельный   двигатель   "бэхи"  был   заменен   на
электрический,  на  крыше  установлены  солнечные  батареи,  а   броню  сами
"икс-ассенизаторы"  обтянули инопластиком. Орудие в  башне  тоже заменили на
спаренный лазерный  лучемет,  но в целом черты  БМП были  вполне  узнаваемы.
Пилот,  продолжая бормотать ругательства себе  под нос, остановил марсоход в
десятке метров от "тарелки", и бойцы спешно загрузились внутрь,  не  забывая
прикрывать  друг друга. Последним  в  чрево модифицированной "бэхи" забрался
Шныгин и плюхнулся на командирское место.
     --  Ганс,  не  забывай  за  небом  присматривать,  --  напомнил  Сергей
ефрейтору и повернулся к пилоту. -- Что ждешь? Поехали!
     --  Рукой  еще махни,  -- буркнул летчик-водитель, не  к месту вспомнив
Гагарина, и тут же заорал: -- Куда? Куда вас везти, твою мать?..
     --  А что, разве  моя  мама  такси  вызвала? --  неожиданно раздался  в
наушниках голос диспетчера с аэродрома бункера. Пилот взвыл.
     --  Товарищ  подполковник, заткните  этого  скота,  или  я за  себя  не
ручаюсь! -- заорал он в эфир открытым текстом.
     -- Я за тебя ручаюсь, -- серьезным голосом проговорил Кедман, ободряюще
хлопнув пилота по плечу, чем вызвал новый взрыв хохота.
     На  этот  раз Раимов не попытался  немедленно  оборвать развеселившихся
бойцов.  В эфире несколько  минут царила полная тишина,  изредка прерываемая
чьим-то  сопением. Затем в наушниках спецназовцев раздался  сдавленный писк,
негромкий  хрип и звук падения  на пол  неразделанной мясной  туши. И только
после этого бойцы услышали голос своего командира.
     -- Все. Эфир засорять больше никто не будет, -- ободряюще проговорил он
и поперхнулся. --  Какого шайтана, мать  вашу  в  дзен-буддизм,  вы  все еще
торчите на месте?!
     -- Курс норд-вест-вест!  -- тут же  скомандовал  пилоту  очнувшийся  от
спячки Шныгин. -- Короче, держи вон на ту расщелину. Потом сориентируемся.
     Брезгливо посмотрев на  рычаги управления БМП, пилот потянул их на себя
так,  словно собирались поднимать в  воздух самолет с палубы  авианосца. БМП
летать почему-то не хотела, но с места рванулась лихо. Ну а поскольку летчик
сейчас был не в кабине самолета и не посчитал нужным уведомить бойцов о том,
что неплохо бы пристегнуть  ремни,  то Кедман, Сара  и Пацук, сидевшие вдоль
бортов, ругаясь, повалились  на  дно машины. Причем  ассортимент  выражений,
направленных в адрес пилота после этого падения, можно было смело  занести в
книгу рекордов Гиннеса под девизом: "Много слов плохих и разных!"
     Впрочем, летчик о себе был более высокого мнения, чем пассажиры ведомой
им   БМП.   С   ненавистью  сжимая   рычаги   управления,  пилот   проклинал
обстоятельства, заставившие ползать его, рожденного летать. И если в воздухе
он старался доставить пассажирам максимум удобств, то на поверхности Красной
планеты об этой мелочи абсолютно не заботился.
     Машину   так   трясло   и   болтало,   что   будь  у   кого-нибудь   из
"икс-ассенизаторов"   с  собой  молоко,  оно   задолго   до   конца  поездки
превратилось бы в отличное масло.
     Конечно,   нельзя  сказать,   что  переоборудованная   БМП  неслась  по
поверхности Марса, как птица... Хотя именно, как пешая птица, она и неслась,
неуклюже ковыляя  и переваливаясь из  воронки в  воронку.  Марсоходу явно не
хватало крыльев, о чем подумали  все без исключения. А Шныгин даже на минуту
раскаялся в  том, что пожалел пилота  и взял его с собой. Впрочем, эти мысли
были  недостойны  десантника,  и старшина прогнал  их прочь.  Тем  более что
Зибцих, жутко клацая зубами, оповестил всех:
     -- Вижу какой-то шпиль на горизонте! По-моему, это база пришельцев.
     -- Да нет, это Эйфелева  башня!  --  не менее  виртуозно клацая зубами,
завопил в ответ Пацук. -- Мы же не на Марсе. Мы в Париже!
     -- А чего орешь-то? -- поинтересовался у есаула Шныгин.
     -- А потому, что не знаю, как там  у  тебя, но у меня уже гоголь-моголь
вместо  кое-каких  частей  тела образовался!  -- рявкнул есаул.  --  Честное
слово, вернемся до хаты, первым делом пилоту морду набью за такую езду.
     -- А я тут  при чем?! Асфальта  же нету.  -- Запас адреналина у летчика
иссяк,  и  он вдруг вспомнил, что уже давал  себе слово не злить безбашенных
спецназовцев. -- Я и так стараюсь вести танк помягче.
     -- Сам ты танк, крыса крылатая, -- сделал поправки в родословной пилота
есаул, но дальше развивать  свою мысль  не стал. Все-таки поругаться друг  с
другом они смогут всегда, а вот выжить вместе им нужно было немедленно.
     Летчик,  только что  переквалифицировавшийся  в механика-водителя  БМП,
тоже  внес  в  свое  поведение  коррективы  и  повел  машину  аккуратнее.  В
результате чего,  впрочем, общие ощущения от поездки у бойцов практически не
изменились.  Несколько  минут марсоход  несся по красно-коричневой  пустыне,
оставляя за  собой огромный шлейф пыли, видимый, наверное,  даже с Земли,  а
затем старшина приказал пилоту остановить машину.
     -- Енот, сориентируйся на местности, -- попросил Шныгин ефрейтора.
     -- Думаю,  до склада сельдерея километров пять. Может, чуть меньше. Тут
горизонт  какой-то необычный, -- после минутного молчания доложил немец.  --
Кроме этого  шпиля, на  поверхности больше ничего не видно. Хотя рядом с ним
есть точно такая же будка, как на Лу... в общем, как на прошлом складе.
     --  Выгружаемся,  --  скомандовал  старшина.  --  Ты,  Буревестник,  --
обратился  он к пилоту. -- Найди у склона разлома какое-нибудь  укрытие  для
нашего рефрижератора.  Только  далеко  отсюда  не  уезжай.  Увидишь,  что мы
возвращаемся, запусти красную ракету, чтобы мы знали, где тебя искать,  еври
бади. Все. Ни пуха!..
     -- Пошли к черту, -- буркнул пилот. -- Хотя, по-моему, именно туда вы и
идете.
     Конечно, примчаться во вражеский лагерь  на  лихом скакуне было бы куда
эффектнее, чем доползти туда на брюхе,  но уж слишком заметный след оставлял
за собой марсианский  скакун  "икс-ассенизаторов". Сиреневые  вспышки в небе
над Красной  планетой  погасли уже  минут пять  назад,  и Шныгин  совершенно
справедливо опасался, что  теперь  уцелевшие  роботы-патрульные  инопланетян
переключат  свое  внимание  на  поверхность   планеты,  отыскивая  пропавший
космический  корабль.  Привлекать  их  внимание столбом  пыли,  встающим  за
движущимся  марсоходом,  было бы  крайне неразумно. Правильнее было  бы дать
врагу  спокойно  найти  неподвижную  "тарелку",   а   самим   в   это  время
незамеченными пробраться на базу. Что, собственно говоря, "икс-ассенизаторы"
и сделали.
     Двигались бойцы  в обычном  порядке --  Шныгин  с  Кедманом возглавляли
колонну,  Зибцих   ее  замыкал   --  но   в   этот   раз   небу   над  собой
"икс-ассенизаторы"  уделяли куда больше внимания, чем прежде. Однако увидеть
на  горизонте  гигантских боевых роботов  так  и не  удалось, а различить их
движение  на  орбите,  среди  мерцания  звезд,  днем   даже  на  Марсе  было
невозможно. Атмосфера мешала, понимаете ли!
     Будка у остроконечного, сильно скрученного вокруг  своей оси шпиля была
действительно  точно  такой же,  как на Луне.  "Икс-ассенизаторы" на  минуту
замерли около нее. Шныгин с  Кедманом  взяли вход  в  бункер  пришельцев под
прицел,  Сара  и Зибцих застыли поодаль, контролируя  окрестности, а  Микола
замер  перед  кодовым  замком.  На  несколько  секунд  все бойцы  застыли  в
неподвижности, а затем старшина знаком поторопил украинца.
     Пацук покачал  головой.  Код  входа  в  опорный  пункт инопланетян  был
известен  из показаний пойманной шестерки  мурлантов-пацифистов.  Можно было
спокойно войти  внутрь. Однако  Микола медлил. Есаул боялся, что как раз это
спокойствие-то им  и не гарантировано.  Любой  здравомыслящий  человек после
нештатной  ситуации  на орбите  немедленно  сменил бы  все  коды  и  пароли,
пресекая даже малейшую вероятность того, что враг может незаметно пробраться
на  базу. Но инопланетяне людьми  не были! В чем Микола смог довольно быстро
убедиться.  Здраво  рассудив, что подрыв  входной  двери наделает  ничуть не
меньше шума, чем  сработавшая сигнализация, Пацук глубоко вздохнул  и быстро
набрал код. Микола ждал воя сирен, сверкания мигалок и появления над головой
парочки-троечки  гигантских  космических   кораблей,  но  его   ожидания  не
оправдались. Герметичные двери с тихим шорохом открылись, предоставив бойцам
возможность спокойно войти в лифт.
     Один за другим "икс-ассенизаторы" забрались  внутрь  и застыли. Спуск в
подземные  уровни был, пожалуй, самой  рискованной  частью задания. Здесь, в
лифте,  вся группа  была абсолютно беззащитна и могла  быть легко уничтожена
одним нажатием кнопки. Ранее  эту часть операции  предполагалось  пройти  за
счет фактора неожиданности, но теперь  все планы были разрушены и оставалось
надеяться  лишь на  то,  что инопланетяне еще  не  нашли космический корабль
землян и не знают, что опасность уже близко.
     Бойцы понимали, насколько ненадежны подобные расчеты, и входили в лифт,
словно  в крематорий  живьем, но выбора у них  не  было. "Икс-ассенизаторам"
приходилось рисковать,  поскольку вернуться на  Землю они могли только после
уничтожения  опорного  пункта  пришельцев.  В  противном  случае  космолет с
поверхности  Красной планеты поднять им бы не удалось  --  роботы-патрульные
уничтожили бы его в один момент.
     -- Ну, с богом? -- задал полувопрос Пацук и, не дожидаясь ответа, нажал
кнопку, закрывающую двери лифта. Кабина ухнула вниз.
     Несколько   секунд,  в  течение  которых  длилось  падение,  показались
"икс-ассенизаторам" вечностью. Шныгин вновь  вспомнил о недописанном  письме
маме,  но даже  мысленно извиниться  не  успел.  Кабина остановилась, дверки
распахнулись,  и  перед  землянами  ощетинившимися  стволами лазерных  ружей
предстал  зеленокожий мурлант.  С  плазменным ружьем за спиной, естественно!
Несколько мгновений люди и пришелец молча смотрели  друг на друга,  а  потом
мурлант фыркнул, забормотал и поднял руки вверх.
     --  У-упс! --  тут же  услужливо  продублировал его  речь универсальный
переводчик. --  А мы вас не ждали.  Единственный  оставшийся функционирующим
робот-патрульный доложил, что ваш космический корабль уничтожен.
     --  Как  видишь,  он ошибся,  блин,  -- констатировал  Шныгин,  и  пока
универсальный переводчик объяснял инопланетянину смысл этой  фразы, старшина
отработанным движением свалил пришельца на пол  и заломил ему руки за спину.
-- Не дергайся или будет дыра в башке, еври бади!
     Истории   неизвестно,  как  именно   переводчик  растолковал   мурланту
последнюю  часть  шныгинской реплики, но  пришелец дергаться не  рискнул. Он
неподвижно  застыл,  придавленный  к  полу  коленом  старшины,  а  остальные
"икс-ассенизаторы" высыпали в коридор.  Кедман с Пацуком тут же прижались  к
стенам, беря  под контроль все  видимое  пространство, а Сара  с  ефрейтором
наставили оружие на пришельца.  Шныгин встал и, сделав шаг в сторону, рывком
поставил обезоруженного мурланта на ноги.
     -- Докладывай  быстро, какова  численность персонала  на этой базе? Где
помещения личного состава? Какая охрана у объекта? -- потребовал  старшина у
пришельца. -- Предупреждаю,  попробуешь соврать,  я  лично позабочусь, чтобы
легко ты не умер.
     -- А чего мне врать-то?! -- помахал плоскими ушами мурлант. --  Если уж
вы  наших роботов-патрульных уничтожили и внутрь  координатора пробрались, я
вас останавливать не собираюсь. На базе три функционирующие  единицы личного
состава  и сто  семьдесят  шесть  особей,  находящихся  в  последней  стадии
подготовки. Еще шесть единиц  занимаются  установкой детекторов отслеживания
движения на поверхности планеты...
     -- Не понял, -- перебил его Шныгин. -- Сто семьдесят шесть единиц чего?
     Мурлант свою фразу повторил, а универсальный переводчик со скрипом внес
в нее поправки. После этого старшине ситуация стала понятнее.
     --  Сто  семьдесят   шесть  мурлантов  находятся  в  последней   стадии
завершения клонирования,  --  раздалось в  наушниках  у  бойцов.  -- На базе
сейчас лишь командир и три солдата. Двое из них  спят, а один -- перед вами.
Ну а  шестеро  единиц на поверхности, если какой-то тупой солдафон не понял,
это те "пацифисты", которые арестованы на Земле.
     -- Я что-то, блин, не усек, это сказал мурлант или  переводчик  борзеть
начал?  --  удивленно поинтересовался у друзей Шныгин.  -- Если  второе,  то
завтра же заставлю японца эту штуку разобрать, еври бади!
     Ответа  на   этот  вопрос  не  последовало.  Вместо  занятий  риторикой
универсальный переводчик продолжил работать, объяснив, что со слов мурланта,
кроме  него,  никакой  охраны  на объекте,  из-за  недостатка рабочей  силы,
организовать не успели. Помещения личного состава также еще не оборудованы и
будут доделаны, как только  клонирование мурлантов закончится, то есть через
два часа. Ну а начальник  базы находится у себя, в  небольшой каморке справа
по коридору.
     Там  же,  только  в  комнате   напротив,  расположен  пульт  управления
роботами-патрульными  и происходит монтирование  координатора. И после этого
мурлант,  посчитав,  что  дал вполне  подробные  ответы на вопросы старшины,
замолчал. А Шныгин фыркнул:
     -- Вот, блин, еври бади! Надо же,  как подфартило! -- усмехнулся он. --
Барсук, Рысь и Енот, берите этот сельдерей непроросший и  двигайте выключать
клонирование.  Мы  со Слоном  разберемся с  отдыхающей охраной  и командиром
базы. Работаем!..








     Земля. Бывший  колхоз... Никто  не помнит,  как он назывался?.. В таком
случае -- база "икс-ассенизаторов", заваленная кучами хлама. Время триумфа и
последующих осложнений.
     Доктор Гобе выдохся. В  это,  конечно,  трудно поверить, но факт упорно
оставался  фактом.  Пот  ручьями   тек  по  лицу  француза,  и  уже  никакая
регулировка  микроклимата  внутри  энергоскафандра помешать этому стихийному
бедствию была  неспособна. А  вот его  собеседник выглядел  свеженьким,  как
огурчик,  и  даже  цветом от  последнего  совершенно не отличался.  Командир
марсианского опорного пункта пришельцев был пристегнут к  стулу,  на котором
сидел, и совершенно тупым взглядом  пытался что-то рассмотреть за зеркальным
забралом  шлема доктора. Сделать  этого мурланту, естественно, не удавалось.
Однако,  судя  по  внешнему  виду, пришельца  это не расстраивало.  Если его
вообще могло что-нибудь расстроить!
     -- Хорошо. Зайдем с  другой  стороны,  --  с глубоким вздохом  произнес
француз.  -- Вспомните,  когда именно в  детстве  вы последний раз писали  в
штанишки?
     -- Никогда, мой генерал, -- невозмутимо отрапортовал мурлант, бывший по
земным меркам  в  чине  полковника.  --  Нам  штанишки  не  полагались и  не
полагаются. Я всю жизнь о них мечтал, и  надеюсь, что хоть перед утилизацией
мне дадут их поносить.
     -- Будь они трижды неладны, эти пришельцы. Ни один закон  психологии на
них  не  действует,  --  проворчал  себе под  нос  Гобе  и  успел  отключить
универсальный переводчик прежде,  чем тот довел до  ума инопланетянина смысл
докторского высказывания. -- Тоже мне мечта --  штанишки поносить! Был бы он
девочкой, это бы многое объяснило. Но этот урод  бесполый, и  я абсолютно не
понимаю, как  такие идиотские мечтания можно трактовать!  -- переводчик  был
снова возвращен в рабочее состояние. -- Хорошо. А что вы мне скажете, если я
дам вам штаны поносить?
     -- Ничего не скажу,  -- отрезал мурлант.  -- Вы не Небесный,  а значит,
штаны ваши мне не нужны... -- И, подумав, добавил: -- Мой генерал.
     -- Я не генерал. Я доктор, -- почти простонал француз.
     -- А с доктором я вообще буду разговаривать только в том случае, если у
меня нога или рука оторвется, -- безапелляционно заявил пришелец. Гобе снова
пришлось отключать переводчик.
     -- Сейчас  он  меня  доведет, и  я  точно  попрошу  Шныгина  и  Кедмана
что-нибудь у него  оторвать, -- вздохнул француз и, встав со  своего кресла,
начал расхаживать по комнате.
     Начальник  опорного пункта  пришельцев оказался  крепким  орешком. Если
раньше  доктору  удавалось довольно легко находить  слабые места  в  психике
инопланетян  и  использовать  их ради  своей выгоды,  то данный  индивидуум,
мотавший сейчас головой  в строгом соответствии  с траекторией движения Гобе
по кабинету,  говорить  категорически  отказывался. То есть  не  в  принципе
отказывался говорить, а просто  никоим образом не желал выдавать необходимую
землянам информацию.
     После  успешного завершения операции  по ликвидации базы пришельцев  на
Марсе  бойцы два  дня  торчали  на  Красной  планете, разбирая  оборудование
инопланетян. Затем практически  все, что  было в  опорном  пункте,  они  при
помощи   единственного  робота-патрульного,  уцелевшего  после  инопланетной
междоусобицы,   доставили  на  Землю.  Всевозможные  железки   поступили   в
распоряжение Зубова  и  Харакири,  а  биоматериал  достался  французу.  Цель
подобного  разделения  была одна --  в  максимально короткие  сроки выяснить
возможность совершения  гиперпространственного  скачка  до  Трунара,  родины
пришельцев.
     Харакири  тут же  принялся  с живостью  разбирать на байты  электронную
память вражеского  оборудования,  а  доктор  занялся  тем же самым с памятью
биологической.  И вскоре  обоим  специалистам  удалось  добиться удивительно
идентичного  результата. Они  узнали, что  единственным  существом, которому
известны координаты родной планеты, является командир опорного пункта. А он,
как назло,  выдавать их не хотел. То  ли  пережил шок от ареста и  мгновенно
отупел, перестав понимать нормальный человеческий язык. То ли был изначально
туп...  В  таком случае возникал вопрос, а мог ли  он вообще  запомнить  эти
координаты?!
     Гобе перепробовал все. Он и угрожал инопланетному полковнику, и пытался
стать ему другом, и вызывал на откровенность, и заставлял замкнуться в себе,
но,  кроме признания мурланта в  желании надеть хотя бы перед утилизацией на
себя штанишки, ничего добиться не мог. На  все вопросы пришелец отвечал: "Не
положено", "Не могу знать", "У  вас  нет  доступа" и  "Врагу  не сдается наш
гордый "Варяг".  Других  слов французу от пришельца добиться  практически не
удавалось. Доктор, прозванный  бойцами Инквизитором, уже начинал подумывать,
не  использовать ли на подопытном что-нибудь  вроде "испанского сапога",  но
тут произошло нечто, достойное получить звание самой счастливой галлюцинации
в жизни француза.
     Гобе завершил очередной круг по комнате и остановился  у своего кресла,
раздумывая о том, не применить ли к сидящему напротив, через стол, пришельцу
банальную  методику  Павлова.  То есть  попросту  подсоединить к  стулу  два
провода и давать вольт триста хотя бы, когда мурлант  будет изрекать один из
своих стандартных ответов. Решить, стоит это  делать или нет и относится  ли
международная конвенция о правах военнопленных к инопланетянам, доктор так и
не  успел. К немалому удивлению  Гобе, стол  перед ним бесшумно взорвался, и
француза ударной волной отбросило к стене. Пришельца, кстати, тоже.
     Доктор  в  отличие   от  Пацука,  некогда  оказавшегося  в  аналогичной
ситуации,  был  одет  в  энергоскафандр, поэтому контузии не  получил. Зато,
поскольку не  был  поставлен  Раимовым  в  известность  о  предыдущем визите
Черментатора, испытал сильное эмоциональное  потрясение и мгновенно создал и
доказал  теорию  о  вирусности  галлюцинаций среди  членов  микроколлектива,
ведущего замкнутый образ жизни внутри искусственно культивируемой окружающей
среды. Это  открытие  тянуло  на Нобелевскую  премию,  но,  к сожалению  для
доктора  и  к  счастью  для  его  психики,  мгновенно  разработанная  теория
оказалась  ошибочной,  поскольку   Черментатор  галлюцинацией  не   являлся.
Возвышаясь над бренными останками стола, он внимательно сканировал комнату.
     -- Идентификация местности. Местность идентифицирована, -- механическим
голосом констатировал  киборг  и снова покрутил  рогатой головой.  --  Поиск
заданного  объекта. Объект не  найден. Оценка ситуации. Уровень криминала --
ноль. Определение тенденции развития...
     -- Извините, что перебиваю, --  проговорил Гобе, мысленно распрощавшись
с Нобелевской премией. -- Вы Черментатор?
     -- Вопрос понят, -- прогремел киборг. -- Варианты ответа: "Да, конечно"
и "А почему вас это так волнует?". Интерпретировать, -- и изобразил на морде
подобие  улыбки.  --  Конечно,  док.  Вы,  как  всегда,  правы.  А  что  тут
происходит?
     --  Да  вот,  с арестованным  беседую,  -- пожал  плечами  француз.  --
Пытаемся выяснить кое-какие факты. Но пока все безуспешно.
     -- Вам помочь? -- услужливо поинтересовался Черментатор.
     -- А вы можете? -- удивился в ответ Гобе.
     --   Вопрос  понят.   Варианты  ответа:   "Конечно",  "Не  знаю,  можно
попытаться" и "Как два пальца  об асфальт". Интерпретировать, --  пророкотал
киборг и повернулся к валявшемуся на полу мурланту. -- Признавайся, скотина,
ты устраивал покушение на Бэтмена в сто четырнадцатой серии? Ты спер туфлю у
Золушки? Ты  застрелил Кеннеди? Говори!  Говори, гад, или я  сейчас Айболита
позову!!!
     --  Согласно  проведенным  экспериментам,  зеленые  черти  не  являются
материальными  существами,  поскольку  появляются  лишь  после  употребления
большой дозы алкоголя,  -- неожиданно четко проговорил в ответ мурлант. -- А
поскольку на нематериальные объекты параграфы устава не распространяются, то
им я могу говорить все, что угодно. -- И отрапортовал: --  Координаты выхода
из гиперпространства возле планеты Трунар -- семь дельта, восемь зеро, альфа
браво, шесть, шесть, шесть! Фу, теперь могу  еще сутки не повторять их вслух
и все равно не забуду.
     -- Вы  этого хотели, доктор? -- Черментатор повернулся  к ошеломленному
таким результатом французу. Тот кивнул головой. -- Тогда я пойду. После этих
жутких  допросов всегда  стресс испытываю. Сейчас найду  спокойное место для
перезагрузки и попытаюсь вспомнить, зачем я сюда вообще был послан.
     После этих слов  черт  защитного цвета почесал  хвостом  кончик носа и,
развернувшись  на  девяносто градусов,  вышел  из комнаты прямо через стену.
Удивленный  доктор  несколько   секунд  смотрел   сквозь   пролом   в  спину
удалявшемуся  по  коридору Черментатору,  а затем  поднял  с пола мурланта и
повел его в бокс для арестованных. Задание было выполнено. Оставалось теперь
придумать, как  объяснить пролом в стене, не принизив  собственных заслуг  в
допросе инопланетянина.
     * * *
     Та же самая планета. Практически то же  самое место, но немного ближе к
центру  России.  Более точной информации нет. За исключением того,  что  все
вокруг  удивительно  напоминает  загородную  резиденцию  Президента.   Время
засекречено. Но известно, что на кухне заканчиваются последние приготовления
к ужину.
     Президент  уютно устроился в  кресле и слушал доклад  Министра обороны.
Пожалуй,  впервые  за  очень  долгое  время  глава  Государства  Российского
чувствовал   себя   комфортно,   совершенно   спокойно    и    расслабленно.
Непосредственная  угроза  вверенному  ему  государству  была  ликвидирована,
экономика страны  испытывала невероятный  подъем,  а международный авторитет
России  достиг таких высот,  на какие  еще ни разу не  поднимался  со времен
матушки-императрицы Екатерины Великой. Если поднимался  вообще когда-нибудь!
Теперь, казалось бы, можно и отправиться в отпуск. В Альпы, на Кавказ или, в
крайнем случае, в Карпаты. Если бы...
     --  И  самые  последние  новости,  --  подошел  к финалу своего доклада
Министр обороны. -- Ученые закончили анализ систем кодировки захваченного на
Марсе  робота-патрульного.  Факты  довольно любопытны. Если  не  вдаваться в
подробности...
     -- Именно  об  этом  я вас и  прошу, Игорь Сергеевич,  --  улыбнувшись,
перебил  Министра  Президент.  --  Докладывайте  только  суть. Детали  будем
разбирать по мере необходимости.
     -- Хорошо, -- кивнул головой главный оборонец России. --  Ошибка пилота
при   введении   кода  привела   к   тому,   что   два   ближайших  к   нему
робота-патрульных,  так  сказать,  сменили  ориентацию. Введенный  код  стал
чем-то  вроде  вируса   и  полностью  преобразовал  настройки  систем.   Два
космических  робота  стали  считать корабль  "икс-ассенизаторов" подохранным
объектом.  Все  остальные, естественно, стали  врагами.  Дальнейшие  попытки
введения  правильного  кода привели к  дезориентации еще части  кораблей. Не
сумев  правильно оценить ситуацию, они открыли огонь в обоих направлениях и,
естественно, были уничтожены первыми. Затем...
     -- Игорь Сергеевич, если это краткий доклад военного, то не  сменить ли
вам работу? --  хмыкнув, поинтересовался Президент. -- Может быть, назначить
вас в Думу вице-спикером?
     -- За что? -- оторопел Министр обороны.
     -- За краткость  и выразительность, Игорь Сергеевич, -- снова улыбнулся
глава государства. -- Да успокойтесь. Шучу я. Теперь по поводу кода.  Ученые
проверили, сработает ли он на других подобных космических аппаратах?
     -- Так точно, -- отрапортовал наученный горьким опытом Игорь Сергеевич.
--  Если  система программирования роботов-патрульных на  Трунаре  идентична
марсианской, то эффект будет тот же.
     -- Прекрасно. Это нужно учесть, -- проговорил Президент и задумался.
     В комнате повисла тишина. Некоторое время она выискивала себе местечко,
где  висеть будет удобнее, но  затем, услышав  на кухне легкий звон  посуды,
поняла,  что спокойно здесь повеситься ей не  дадут, и обиженно  отправилась
искать более подходящее помещение.  Ее душевных терзаний, впрочем,  никто из
присутствующих не заметил. Зато на задумчивость Президента обратили внимание
все. В том числе и сам Президент.
     -- Пожалуй, решение этих проблем можно оставить и на утро,  -- прерывая
молчание,  проговорил  глава  государства.  --  Давайте,  Игорь   Сергеевич,
заканчивайте с докладом и будем ужинать. Надо же и отдыхать немножко!
     --  Слушаюсь, господин Президент,  --  в  очередной  раз кивнул головой
Министр  обороны.  --  На  сегодня  осталось  последнее.  Черментатор  вновь
появлялся на  базе "икс-ассенизаторов" и  снова совершил диверсию, уничтожив
записывающую аппаратуру.
     -- Вот как? -- в голосе  Президента звучало откровенное недоверие. -- И
что, в этот раз киборга снова никто, кроме Пацука, не видел?
     -- Никак нет, -- теперь кивки  сменились  отрицательным качанием головы
Игоря  Сергеевича. --  В  этот  раз  Черментатор появился  в  новой  комнате
научного  сектора  базы.  Из-за  присутствия в  бункере большого  количества
пришельцев базу пришлось расширять. Комната была только что отстроена и даже
еще не оснащена видеокамерами наблюдения. В ней доктор  Гобе проводил допрос
арестованного,  когда появился  киборг. По  словам француза,  все  произошло
точно так же, как в случае  с Пацуком. Только Черментатор вышел через стену,
разбив об пол переносную видеокамеру, на которую  доктор вел запись допроса.
Вот, собственно, и все!
     -- Странно, -- почесал переносицу Президент. -- Игорь Сергеевич, что-то
мне  все  это  не нравится.  Будьте  добры,  лично  проконтролируйте,  чтобы
показания француза тщательно проверили!
     -- Слушаюсь,  --  вновь  сменил  направление  движения  головы  Министр
обороны и поспешил вслед за Президентом и первой леди к накрытому столу.
     На  этом можно было  бы  закончить рассказ о позднем вечере  в Бар... в
некоем неизвестном месте, если бы во время  ужина глава государства отвлекся
от государственных дел. Однако, при всей радужности  ситуации вокруг России,
проблему  пришельцев  нельзя было  считать  окончательно решенной. Несколько
месяцев,  максимум  полгода,  и  инопланетяне  вновь  появятся  в  Солнечной
системе. И Президент был уверен, что вернутся пришельцы готовыми ко всему.
     Если  до  разгрома землянами базы  пришельцев  на обратной стороне Луны
инопланетяне считали, что  люди ни на  что, кроме производства и потребления
алкоголя, неспособны, то уж потерянный  Марс  они не простят. Пришельцы  и к
обороне опорного пункта подошли бы ответственней, имей они хоть какую-нибудь
информацию  о  том,  что случилось  на  Луне.  Теперь  же  потеря  воинского
подразделения, пусть  и небольшого по численности, но великолепно технически
оснащенного, заставит  правительство  Трунара  призадуматься.  Ответный удар
будет жестким, и на такие либеральные  фокусы,  как энергокупола,  пришельцы
больше не  пойдут.  Президент понимал, что  нужно что-то делать.  Вот только
решение проблемы инопланетян почему-то никак не высвечивалось.
     Конечно, лучшим вариантом избавления от назойливых инопланетян, даже не
желающих идти  на  переговоры,  стало  бы нанесение упреждающего  удара.  Но
Президент был не дурак. Что само по себе вполне естественно, поскольку, будь
он дураком, он не был бы Президентом. И имей глава Государства Российского в
своем арсенале космический флот хотя бы из сотни кораблей,  равных по классу
роботам-патрульным трунарцев, он бы этот упреждающий  удар непременно нанес.
Но флота не было. Как не было и исчерпывающей информации о мире пришельцев.
     --  Игорь  Сергеевич,  а  дублеров  наших  "икс-ассенизаторов"  вы  уже
готовите? --  как бы  невзначай поинтересовался Президент.  Министр  обороны
стушевался.
     -- Пока нет, --  покраснев, ответил  он. -- Людей с нужными данными еще
не удалось подобрать. Зато резервная база почти готова. Все сделано в лучшем
виде.   С  учетом  уже  полученного   опыта,  разумеется.  Центр  подготовки
космонавтов и все такое...
     --  Поторопитесь, -- не  дал договорить  Министру Президент. -- Кстати,
как  вы  полагаете,  было  бы  сейчас  целесообразным   проведение  разведки
Трунара?..
     Игорь  Сергеевич  задумался. С одной стороны, иметь информацию о родине
противника было просто необходимо.  Но с другой -- молчание опорного  пункта
пришельцы могут некоторое время списывать на технические неполадки, что даст
землянам  дополнительное  время  на подготовку к их  следующему вторжению. А
появление  в звездной  системе  Трунара  корабля  с  людьми  на борту  будет
воспринято  как  начало агрессии, и  никакой  отсрочки  человечество  уже не
получит.  Именно эту  дилемму и  имел  в виду Президент,  когда задавал свой
вопрос.  Что  Министр  обороны,  естественно,  понял.  Зато   никак  не  мог
догадаться, действительно ли  глава государства  интересуется его мнением по
этому поводу или же проверяет его на соответствие занимаемой должности.
     -- Я думаю... -- осторожно начал говорить Игорь Сергеевич, но закончить
фразу так и не успел.
     -- А  тут  нечего  думать,  --  вмешалась в  дискуссию  первая  леди  и
посмотрела на супруга. --  И не  нужно так  на  меня коситься.  Я  тут  не в
качестве мебели сижу  и тоже имею право на собственное мнение! Вы,  мужчины,
привыкли  подгонять  все  решения  под  свою  ущербную  логику  и  некоторых
очевидных фактов никогда не замечаете.  Вы  оба  знаете, что  на Трунаре уже
имеется  довольно  серьезная  прослойка и среди  рядового населения, и среди
руководящих  кадров, которая  не  желает воевать  с Землей. Так  возьмите  и
организуйте  на Трунаре переворот. Пообещайте оппозиции алкоголь по льготным
ценам, подкупите, кого нужно, и дело в шляпе.
     --  Все  не  так  просто,  милая,  --  снисходительно  улыбнулся   жене
Президент.
     -- Ой, вот только не надо строить из себя  слишком умного, --  фыркнула
та.  --  Как   перевороты  устраивать,  ты  еще   в  училище  проходил.  Как
администрацию подкупать, каждый русский с рождения знает. А  финансы...  Ну,
по поводу финансов я сама с Израилем поговорю!
     -- Нет, мне все-таки интересно, что у вас с Шаароном за совместные дела
такие?! -- задумчиво  посмотрел на жену Президент  и махнул рукой. -- Ладно,
со всеми этими проблемами  разберемся позже.  Давайте закончим ужин и пойдем
отдыхать. Кстати,  Игорь  Сергеевич, флигель свободен.  Я  тещу  на  месяц в
Базель отправил. На целебные воды.
     "Так  вот почему у тебя  сегодня такое  хорошее настроение!" -- подумал
Министр  обороны,   но  вслух,  естественно,  ничего  не  произнес.   Они  с
Президентом на брудершафт еще не пили!..
     * * *
     По-прежнему  то  место,  откуда человечество  растет.  Земля  то  есть.
Подземный  бункер,  где  инопланетный мусор Пацуку  продать не разрешают,  а
Харакири  разгрести  его  завалы  никак  не   может.  Точное  время   никому
неинтересно,  но  Президент   уже  давно  поужинал.  А  может  быть,  уже  и
позавтракал.
     --  Вот  шайтан!  -- в  очередной  раз  ругнулся  Раимов, запнувшись  о
какую-то груду металла, лежавшую прямо перед выходом из штаба.
     Собственно   говоря,   такая  мягкость  выражений   не   была   присуща
подполковнику,  но  у него уже  просто  не осталось в словарном запасе более
крепких слов. Не успел Раимов порадоваться тому, что блоки Центра подготовки
космонавтов сданы  в  рекордно короткий  срок, не  успел вдоволь насладиться
чистотой  полов  и  блеском  свежей краски  на  стенах,  как  вся  база была
полностью  загажена.  Фрагменты  оборудования инопланетного  опорного пункта
всевозможных  форм и размеров буквально  заполнили базу,  оставив людям лишь
минимум жизненного пространства. Теперь Раимову оставалось только проклинать
все звездные  войны, вместе взятые,  и ждать, когда тот же стройбат отстроит
наверху  дополнительные  хранилища с  прямым  входом  на  базу. И  от  этого
ожидания настроение командира, естественно, не улучшалось.
     Кроме  инопланетного мусора на  подотчетной  подполковнику  территории,
настроение командира базы здорово ухудшали бессистемные появления в  бункере
Черментатора.  Последняя выходка диверсанта из  другого  времени вообще ни в
какие ворота не лезла. Пробил стену, сломал дорогостоящую видеокамеру и едва
не сорвал крайне важный допрос. Хорошо, что доктор Гобе, обладавший отличной
памятью,  смог  запомнить гиперпространственные координаты Трунара, а  то  и
вовсе   беда  бы  была.  Начальство  и   так  устроило   Раимову  разнос  за
"несвоевременное оснащение помещений  системами  безопасности и слежения", а
лишись подполковник из-за этого еще и с тяжким трудом добытых координат, мог
бы и с недавно полученными погонами расстаться. А от этого у офицеров иногда
бывает бессонница.
     В  общем,  за  полтора  часа   до  подъема  Раимов  пребывал  в  крайне
отвратительном  настроении.  Он  шлялся  по базе  из  угла  в угол,  пытаясь
подсчитать,  какой  объем  складских площадей  потребуется  для того,  чтобы
вывезти   наконец-то   из   бункера   захваченное  на   Марсе   инопланетное
оборудование. Из-за бессонной ночи голова подполковника плохо соображала,  и
он  постоянно путался в своих расчетах. Зато с ушами  у Раимова, как всегда,
все было в полном порядке. Поэтому шум голосов в актовом  зале  подполковник
услышал и застыл у двери.
     --  Ну  и что ты ко мне  прицепился?! -- возмущался Пацук,  обращаясь к
неизвестному. -- Ну что тебе от меня надо?..
     А  вот  то,   что  Раимов  услышал  в  ответ,  заставило  подполковника
подпрыгнуть  на месте и зашарить  по  поясу  в поисках кобуры с  пистолетом.
Персональным, лазерным, единственным и неповторимым. Оружие подполковник  не
нашел,  поскольку и не носил его уже пару сотен лет, зато на поясе отыскался
прибор  дистанционного  управления,   позволяющий   Раимову  включать  общую
тревогу, находясь  в  любой  точке бункера. Сжав его  в  руке,  подполковник
прислушался.
     --  Вопрос  понят. Варианты ответа:  "Пошел  в  задницу". "Сам пошел  в
задницу" и  "Иди  ты  в задницу,  не знаю  я  ничего". Интерпретировать,  --
скомандовал сам себе Черментатор и  сменил голос с  механического на  вполне
человеческий: -- Говорю же, Микола, не помню я! То ли во время запроса файлы
повредились,  то ли эти менты  проклятые  опять нужный  объем информации  по
заданию  не  загрузили.  Там  у них, в Управлении  путешествий  во  времени,
новенький  программист. Внук  вашего Харакири.  Так вот, он  весь  в дедушку
пошел и вместо того, чтобы выполнять непосредственные обязанности, все время
что-то изобретает. Может, действительно забыл полностью программу загрузить.
А знаю  я только то, что мне что-то нужно с тобой  и с Сарой сделать. Убить,
что ли?..
     -- Я тебе сейчас дам "убить"!  --  рявкнул в ответ  Па-цук. --  Рога-то
мигом посшибаю. Будешь свои волны ушами ловить...
     Микола  с   Черментатором  о   присутствии  под  дверью  подполковника,
естественно,  ничего не знали. Поэтому и  разговаривали совершенно спокойно.
Причем даже не стеснялись видеокамеры.  Хотя чего ее стесняться, если она не
функционирует. То есть работать видеокамера  работает, но  передает на пульт
управления  изображение  и  звук, записанные  в  абсолютно пустом  зале. Это
изобретательный Микола заставил Черментатора сделать соответствующую запись,
подключиться к видеокамере и передавать Раимову несуществующую картинку.
     Оба  правонарушителя оказались в  актовом  зале сразу после  того,  как
Черментатор  провел  допрос  мурланта  и  пошел  перезагружать  операционную
систему.  Пробившись через стену  в  коридор, киборг у  следующего  поворота
коридора нос к носу, лоб в лоб столкнулся с есаулом, возвращавшимся в кубрик
из  тренажерного зала  после отработки на  беговой  дорожке очередной партии
внеочередных нарядов. У  Черментатора  от удара о голову Пацука  стряхнулась
какая-то микросхема, и он вдруг вспомнил, что именно для встречи с есаулом и
был послан в прошлое. О чем сразу Пацуку и сказал.
     С одной стороны, Микола как верный присяге,  уставу и  командиру солдат
должен был бы  немедленно провести задержание Черментатора в соответствии  с
полученным  от Раимова  приказом.  С другой  стороны,  приказ  о  задержании
киборга  подполковник  отдавал  не  ему,  а  Шныгину,  который  почему-то  с
Черментатором лбом не  столкнулся. Ну а если  ни  одну, ни другую сторону не
брать  в расчет,  Пацуку было просто  интересно понять, чего  от  него этому
зеленому рогоносцу нужно. О чем он, естественно, Черментатора и спросил.
     Тут же  завязалась  живая дискуссия.  Стоит отметить, что  спорил  один
Черментатор, но  сам  с собой  и очень, знаете ли, ожесточенно. В результате
этого горячего диспута  в голове киборга что-то  закоротило. Дым  повалил из
носа, ушей и непрестанно ругающейся пасти чертообразного  робота. Пару минут
Черментатор совершенно спокойно дымился, а затем заявил,  что потерял память
и  нуждается  в  мелком  ремонте и  перезагрузке.  Пацук  ничего умнее,  чем
запихнуть киборга в пустующий актовый зал, придумать не смог.
     Предварительно,  правда,  пришлось  повозиться с  видеокамерами,  чтобы
незаметно  протащить   Черментатора   во  временное  укрытие,  но  обманывал
начальство Пацук исключительно из любви  к  достоверной  информации.  Микола
просто подумал, что "сдать" начальству  киборга никогда не поздно.  Но  если
при   этом   удастся  выяснить,  зачем   именно   он  появляется   на   базе
"икс-ассенизаторов", доблесть  есаула  будет оценена  куда выше. Вот поэтому
Черментатор и оказался в  актовом  зале, где проводил  перезагрузку и мелкий
ремонт почти до утра.
     -- Ну,  хорошо!  Ты  не помнишь, что именно хотел  сделать со  мной и с
Сарой, --  обреченно вздохнул Пацук. -- Но хоть  то, зачем ты вообще в нашем
времени появляешься, в твоей железной башке сохранилось?
     --   Вопрос   понят.  Варианты   ответов:  "Да",   "Нет",   "Возможно",
"Невозможно"  и "Пошел в задницу, я тебе уже  все сказал". Интерпретировать,
--  пробормотал Черментатор и хотел было переключить голос, но  Ми-кола  его
перебил.
     -- Слушай, уродец  хвостатый, -- рявкнул есаул. -- Если ты меня еще раз
куда-нибудь пошлешь, то заблудишься сам! Далеко и надолго!
     --  Во-первых,  башка  у  меня  не   железная,  а  из  особого  сплава,
изготовленного  на основе  инопластика,  --  не  обратив  на реплику  Пацука
внимания, продолжал Черментатор. -- А  во-вторых, Микола, милиция,  это тебе
не  Билл Гейтс.  Финансирование у нас  ограничено, и, как следствие, помнить
всю информацию  я не могу.  Мне  по уставу положено постоянно иметь в голове
общеобразовательную программу,  преподаваемую  ученикам  начальной  школы  и
Высшей милицейской академии.  Кроме этого, я просто обязан хранить  в памяти
базу  данных  на  всех  преступников.  Причем с фотографиями  "фас-профиль",
отпечатками пальцев, кодом  ДНК  и  лазерным снимком сетчатки глаза. На  все
остальное места почти  не остается. Вот мне и подзагружают новую  информацию
каждый  раз  перед очередным  заданием.  Сейчас у  меня  была  задача что-то
сделать с тобой и с сержантом Штольц.
     -- И что? Что именно? -- простонал Пацук.
     --  Хрен ее знает, -- обреченно ответил киборг. --  Сейчас подумаю, что
вообще с вами можно сделать, а затем самостоятельно выберу.
     -- Я тебе  сейчас  выберу! --  завопил есаул.  -- Лучше вали обратно  в
светлое  будущее. Уточнишь,  что  именно  тебе поручали,  потом вернешься  и
доложишь. Лично мне! Ясно?  И поторопись. Мы в  любой момент можем на Трунар
отправиться.
     -- Будет  исполнено, --  неожиданно легко согласился киборг. -- Провожу
настройку системы, активизирую программу по возвращению в отдел.
     --  А вот с этим  придется  повременить, -- раздался позади  беседующей
парочки  грозный  голос.  Пацук  и  Черментатор обернулись. В дверях  стоял,
естественно,  Раимов. Но о  том,  что это  естественно,  ни  тот ни  другой,
конечно, не знали.
     -- Пацук, с тобой мы побеседуем чуть позже, -- усмехнулся подполковник,
сжимая  в  руке  пульт  дистанционного  управления. -- А  сейчас  приказываю
немедленно  задержать   этого   бандита   за   незаконное  проникновение  на
правительственный объект.
     -- Так точно, товарищ  подполковник. Я этим и занимаюсь, -- вытянулся в
струнку есаул, а затем, повернувшись к Черментатору, прошептал:
     -- Сделай что-нибудь или я тебя арестовывать буду!
     Черментатор секунду вопросительно смотрел на Пацука, затем чуть заметно
кивнул головой и сунул хвост в  электрическую  розетку. А  еще через секунду
бункер погрузился во мрак. Есаул  заорал  и  начал пинать ближайшее  кресло,
имитируя  звуки  ожесточенной драки.  Раимов тоже  заорал, но  в отличие  от
подчиненного ничего не  имитировал, а просто ругался матом, враз восстановив
весь свой словарный запас. Подполковник непрестанно нажимал кнопку на пульте
дистанционного  управления,  пытаясь  включить  сигнал тревоги, но  она  без
электричества  почему-то  не  срабатывала.  Несколько  секунд этот  кавардак
продолжался,  а  затем  под потолком  вспыхнули  багровые  лампы  аварийного
освещения и завыли тревожные  сирены.  Пацук  мгновенно свалился на пол,  не
забыв  по  дороге  расцарапать  лоб,  а  подполковник  завертелся  на месте,
выискивая, куда запропастились Черментатор с его подчиненным.
     Пацук,  естественно,  на  крики  командира  не  отзывался,  старательно
изображая полную потерю сознания. Зато этот призыв услышали  остальные. Ганс
Зибцих,  любивший просыпаться еще до сигнала "Подъем", к тому моменту, когда
в  бункере  погас  свет, лежал  с открытыми  глазами и удивленно наблюдал за
пустой койкой Пацука,  раздумывая, когда же  есаул вернется из туалета...  А
куда еще Микола в такую рань мог деться? Не в самоволку же умотал?!
     Когда  погас  ночник, ефрейтор  мгновенно  понял, что произошло  что-то
экстраординарное.  Мгновенно  сменив  горизонтальное положение организма  на
вертикальное, он начал тормошить сослуживцев. И к тому времени, когда взвыла
сирена, "икс-ассенизаторы" были уже на ногах. Много  времени для того, чтобы
выскочить  в  главный коридор, бойцам не  потребовалось. И  первое,  что они
услышали  там,  были вопли  Раимова, матерившего  всех  на  свете  и  тщетно
зовущего Пацука.
     -- Ганс,  Сара, быстро марш в оружейную!  --  мгновенно  среагировал на
крики старшина. -- Мы с Джоном --  в  актовый  зал.  Похоже, с нашими что-то
случилось.  -- И рявкнул, глядя на  замешкавшихся Зибциха и  Штольц:  --  Да
пошевеливайтесь вы, еври бади, олухи!
     Ганс  с Сарой  тут же метнулись  в  одну сторону,  а Шныгин  с капралом
бросились в другую. Около дверей актового зала оба здоровяка остановились и,
обменявшись  взглядами, сделали одновременный глубокий вздох. Затем старшина
пинком выставил  дверь, а Кедман бросился вперед, перекатившись через голову
и скрываясь  за последним рядом кресел. Шныгин влетел  следом и, не глядя по
сторонам,  помчался   в   противоположном  направлении,   отвлекая  внимание
возможного противника  на  себя.  Капрал  тем  временем  должен был  оценить
ситуацию и  решить, как  именно  нужно  действовать.  Чем  Кедман  и занялся
немедленно.
     --  Сергей, тормози!  -- крикнул он,  поднимаясь из-за кресел.  --  Тут
только господин подполковник. -- И повернулся к командиру. -- Что случилось,
сэр?
     -- Что случилось, мать вашу в берлогу, медведю в тренеры по спячке?! --
заорал Раимов. -- Тут Черментатор, будто у  себя  дома, разгуливает и бойцов
ворует, а вы дрыхнете...
     -- Что он украл, сэр? -- оторопел Кедман.
     -- Не "что", а "кого"! -- рявкнул подполковник. -- Пацук пропал. Только
что был здесь вместе с этим чертовым  роботом, а  теперь ни того, ни другого
нет. Что я начальству докладывать буду?!
     --  Что  есаул Пацук жив и здоров. Или, по  крайней мере,  не  умер, --
предложил Шныгин  и под удивленным взглядом Раимова поднял есаула с пола. --
Жив. Только  в  отключке, блин.  Похоже,  как  следует в  лоб  получил, еври
бади...
     Микола  пару секунд  для  приличия  продолжал прикидываться трупом.  Но
затем, когда старшина  стал явно перебарщивать с воодушевляющими пощечинами,
соизволил прийти  в себя.  Еще  пару  секунд  есаул упорно делал вид, что не
понимает,  где находится  и что с ним  происходит. А  затем  Раимов,  увидев
Зибциха и  Сару, вбежавших  в актовый  зал практически в  нижнем белье, но с
оружием в руках, догадался наконец выключить сирены.
     -- Так,  бойцы,  -- обратился  подполковник к  вошедшим,  --  прочешите
бункер.  Может быть, Черментатор еще не ушел. А вы, -- Раимов  повернулся  к
Кедману и старшине,  приводящим есаула в  чувство, -- тащите этого голубчика
под ледяной душ. Через минуту он мне нужен бодрым и полным сил.
     -- Не  нужно  душа,  --  со  стоном  отреагировал  Па-цук,  никогда  не
считавший себя "моржом". -- Я уже в порядке.
     -- Нет уж! -- возразил Раимов. -- Тащите его в душ, говорю. А то, как я
посмотрю, у парня слишком театральное настроение. Он решил нам Анну Каренину
на рельсах исполнить.  Мать его к Михалкову  новый  сценарий для "Сибирского
цирюльника" писать!
     -- Ты чем  его так достал?  -- шепотом поинтересовался у Пацука Сергей.
Тот в ответ лишь отрицательно качнул головой.
     -- Легко  вам  говорить, товарищ  подполковник, --  буркнул  Микола, но
стонать перестал. --  Вы  же не  знаете,  как воно бывает, когда черт рогами
тебе в лоб бодается. Только что вы ангела в юбке представляли, а тут  бац, и
на лбу чьи-то рога ощущаете...
     -- Отставить р-разговорчики, -- прорычал командир базы. --  Докладывай,
что вы тут с Черментатором делали.
     --  Что-что.  Любовь  крутили!  --  рявкнул  в  ответ  есаул,  заставив
отвалиться  вниз от удивления челюсти старшины и капрала. -- Вот вы, товарищ
подполковник,  вечно  меня  во всех смертных грехах  обвиняете, а  я,  между
прочим, опасную работу  выполнял. Думаете, легко нормальному человеку робота
арестовать?
     -- Ты  мне тут арапа не заливай... -- начал было возмущаться Раимов, но
Микола его перебил.
     -- Ну,  вот!  Опять  напраслину возводите, -- обиженно  проговорил он и
повернулся к Кедману. -- Джон, разве я что-нибудь на тебя лью?
     -- Не-ет, --  растерянно протянул тот в ответ, и тут Раимов, уже  и без
того пребывавший в плохом настроении, просто взорвался.
     -- Мо-олчать!!! -- заорал подполковник так, что даже мурланты, спокойно
дремавшие в корпусе  для  военнопленных, проснулись и от этого грозного рыка
как по команде встали по стойке "смирно".
     --  Вы  что, мне тут цирк устраивать  решили?! -- после глубокого вдоха
продолжил  крик  Раимов.  --  В  дисциплинарный  батальон  захотели?  Горите
желанием на Луне в охране  китайских колонистов  служить? Страх, ум  честь и
совесть нашей эпохи потеряли?! Я вас сейчас научу  свободу любить! Упор лежа
принять. Двести отжиманий, марш!..
     -- Ну, Сало, я тебе, блин, еще скажу спасибо  и за сегодняшнюю побудку,
и  за   эту  утреннюю   зарядку!  --  пообещал  старшина,  выполняя  команду
подполковника. Микола в ответ лишь фыркнул.
     Впрочем, расстраивался Шныгин зря.  Раимов, слегка поостыв, понял,  что
погорячился, и распоряжение  свое отменил.  Правда,  к этому  времени тройка
бойцов уже успела отжаться  от двадцати до  пятидесяти раз в  зависимости от
хитрости  исполнителя. Но двадцать и  пятьдесят --  это  все  же  не двести.
Остаться в живых при таких физических нагрузках спецназовцы были в состоянии
и  встали на ноги. При этом есаул намеренно сопел так, будто сделал уже  сто
пятьдесят восемь отжиманий самое малое.
     -- Последний  раз  приказываю, агент  Пацук, выкладывай,  что вы тут  с
Черментатором  делали,  --  сквозь зубы  проговорил  подполковник. --  И  не
вздумай меня дурить. Я полчаса под дверью стоял и очень многое услышал.
     Очень  многое  -- это  еще  не  все. Более того, если  человек просит о
чем-то рассказать, значит, он сам о  предмете  своих расспросов имеет крайне
слабое представление. Микола  это  знал, но не  учитывать то, что Раимов мог
слышать  какую-то часть  его разговора  с Черментатором, просто  не мог. Тем
более,  чтобы  заподозрить  неладное,  командиру  было  достаточно  услышать
последний обмен фразами. Что, собственно говоря, и произошло! Безбожно врать
Пацук не мог.  Но никто не мешал ему ограничиться полуправдой, которая,  как
известно, и есть самая лучшая ложь.
     В  принципе, Микола был полностью откровенен с командиром,  говоря, что
задержал  Черментатора,  пытаясь  выведать все  главные  буржуинские  тайны.
Вполне логично  болтливый Пацук  смог объяснить и то,  почему  хотел киборга
отпустить.
     Дескать, знал, что тот вернется прямо к нему. А вот о  ловушке, которую
он  собирался   организовать  напичканному   информацией   Черментатору   по
возвращении   робота  на  базу  "икс-ассенизаторов",  украинец   соврал.  Не
собирался Пацук никого ловить. Все-таки Черментатор им однажды жизнь спас.
     И  не мог Микола позволить, чтобы после этого их спасителю  вытащили из
головы  мозги,  пусть  и  электронные,  и   отдали  на  растерзание  излишне
любознательному Харакири.
     Раимов,  конечно,  догадывался,  что  есаул  что-то недоговаривает,  но
понять, что именно, подполковник не  мог. Полчаса он пытал Миколу, заставляя
повторять отдельные фрагменты  рассказа, задавая коварные, как ему казалось,
вопросы и придираясь к мелочам.  В итоге Раимов довел сам себя  до того, что
стал  считать  объяснения Пацука вполне правдоподобными.  И  отчасти помогло
этому то,  что,  не задержав Черментатора, есаул нарушил приказ командира и,
как  следствие,  подлежал  немедленному  списанию  с  базы.  А делать  этого
подполковник  не  хотел.  Во-первых, Пацук,  хоть и проявлял  излишне  часто
неуважение к начальству,  был отличным солдатом. А  во-вторых,  командование
что-то  замышляло. Опытный вояка  Раимов это чувствовал  шкурой и  не  хотел
ослаблять группу перед грядущими событиями.  Но вот чего  подполковник точно
не знал, это того, что замыслы командования откроются так скоро.
     К  тому моменту,  когда Раимов  закончил  наконец допрашивать Пацука, в
актовый  зал  вернулись  Зибцих  и  Штольц.  Они  прочесали  всю  базу,   за
исключением спален ученых и корпусов военнопленных, и нигде не обнаружили ни
малейших  признаков  присутствия  Черментатора.  Подполковник,  выслушав  их
доклад,  горестно  вздохнул  и  отпустил  всех  бойцов  в  кубрик,  приказав
приводить  себя в нормальный уставной вид и готовиться к зарядке.  Однако не
успела вся  группа  во  главе  с  командиром  выйти из  актового  зала,  как
навстречу им попался взъерошенный и испуганный Харакири.
     --  Господин  подполковник,  --  поздоровавшись  со  всеми,  проговорил
японец. -- Вам звонят из Министерства обороны.
     -- Спасибо,  Харакири-сан, --  поблагодарил  его  Раимов  и  помчался в
сторону штаба. Однако, сделав пару шагов, застыл. -- Позвольте, а  вы откуда
знаете, что мне звонят? И почему решили, что это из министерства?!
     -- Э-е... Это  долгая история, --  стушевался не умевший врать Хиро. --
Вы ответьте на звонок, а потом я вам все объясню.
     --  Ну  уж нет!  -- загрохотал  подполковник.  --  Хватит  с меня  этих
"потом".   Сначала    поставщики   обещают   "потом"   дослать    аппаратуру
видеонаблюдения, а  меня  начальство за  это по  всем  пунктам устава имеет.
Затем  "потом"  обещают  дополнительные  хранилища  построить,  а  база  тем
временем превращается в свалку мусора. Пацук  вон тоже "потом" мне объяснит,
что они тут  с  Черментатором делали,  а киборг  между тем  успел смыться. А
теперь  и вы,  Харакири-сан, "потом"  мне  рассказать  хотите,  что в  штабе
делали?! Не выйдет. Или сейчас  все скажете,  или через два часа самолет вас
отвезет в такое тихое местечко, где  вы до конца войны с пришельцами  будете
исследовать радиолы "Рекорд"!
     Пока   подполковник  говорил,  японец  как-то   все   больше  и  больше
скрючивался  и, казалось,  становился  меньше  ростом. К тому  же  он  жутко
краснел, становясь похожим на стручок перца. Болгарского.  Бойцы, застыв  за
спиной командира,  с  интересом  наблюдали,  как  Раимов  устраивает  разнос
гражданскому  лицу,  и  пытались  найти  различия  между  этим  процессом  и
наказанием   военнослужащего.  В  итоге   все  единогласно  решили,  что  за
исключением обращения на  "вы"  один нагоняй от другого в исполнении Раимова
ничем не отличается. Ну а Харакири эти выводы, естественно, не интересовали.
Он потихоньку сгорал от стыда.
     -- Извините, Раимов-сан, но в штабе я не был, -- наконец  смог из  себя
выдавить японец. --  Дело  в  том,  что  я  немного  усовершенствовал своего
тамагочи, сделав его самообучающимся. На ночь я его  оставляю подключенным к
компьютеру.   Для  усвоения  общеобразовательной  программы,   так  сказать.
Вообще-то ночью  ему положено спать, но сегодня  мой Тубик проснулся рано  и
через мой компьютер подключился к  вашей телефонной  линии. И даже умудрился
ответить на звонок, поскольку вы трубку долго не снимали.
     -- Что-о-о?! -- взревел Раимов. -- Что он сделал?
     -- О-о, ничего страшного, -- натянуто улыбнулся Харакири. --  Он просто
сказал, что командир, то есть вы, пошли с обходом по территории, и сейчас он
попытается вас найти. Потом Тубик разбудил меня, и я побежал за вами.
     -- Хм,  -- потерял весь запал Раимов и даже, кажется, слегка повеселел.
--  Значит,  усовершенствовали свою игрушку, говорите? Надеюсь,  не так, как
когда-то танк?
     --  Нет-нет!  --  торопливо возразил  японец,  при  этом  покраснев еще
сильнее,   хотя  последнее  казалось  абсолютно  невозможным.   --   Никакой
технологии пришельцев. Просто новейшая компьютерная программа.
     --  Что  ж, это хорошо! -- широко улыбнулся подполковник.  --  Тогда мы
найдем вашей игрушке работу.  Подключите ее к моему компьютеру, и пусть  она
на звонки отвечает, когда я в штабе отсутствую. --  А затем Раимов посмотрел
на бойцов: -- Что застыли? Марш в кубрик. У вас до зарядки полчаса осталось.
И потом пусть некоторые не говорят мне, что не успели накраситься!
     После  этой  фразы все  расстались. Раимов помчался в штаб, отвечать на
звонок  из министерства,  а бойцы пошли в кубрик, сочувственно  посмотрев на
впавшего  в  ступор японца. Сколько  именно  времени  Харакири  проторчал  в
коридоре,  осталось неизвестно.  Поскольку события дальше стали  развиваться
совсем не так, как первоначально планировалось командиром базы.
     --  Микола,  притормози,  --  придержал  Пацука  старшина,  как  только
"икс-ассенизаторы"  оказались  в помещении  личного  состава. --  Пошли  душ
примем. -- И увидев вытянувшуюся от удивления физиономию есаула, пояснил: --
Не тупи, блин. Потолковать по душам надо.
     --  О чем  вы с  Черментатором  говорили?  --  поинтересовался Шныгин у
Пацука, как только они оказались в душевой.
     -- Так я уже Коннику все сказал, -- пожал плечами украинец.
     -- Ты эту пургу  командиру гнать будешь, --  фыркнул старшина. --  Он с
тобой под пули не ходил. А вот я тебя как облупленного знаю!
     -- Ты  тоже со мной под пули не ходил, -- буркнул есаул.  --  Пришельцы
огнестрельным оружием не пользуются.
     -- Сало, ты отмазки не лепи, блин, --  отмахнулся Шныгин. -- О чем вы с
этим чертом говорили?..
     Пацук  на  секунду   задумался,  а  затем  все-таки  решил,  что  стоит
рассказать старшине о желании Черментатора что-нибудь сотворить  с ним самим
и с Сарой, но сделать это не успел. На базе вновь взревели сирены тревоги, а
затем во всех без исключения помещениях послышался голос Раимова.
     --  Зарядка  отменяется,  --  пророкотал  подполковник.  --  Экстренная
ситуация.  Всему  личному  составу базы  явиться  в  актовый  зал  на  общее
собрание. На прибытие даю ровно пять минут. Время пошло!
     -- Репа, потом обо всем поговорим. Ладно? -- облегченно вздохнул есаул,
избавленный от необходимости рассказывать о  непонятных, потому  и  не очень
приятных  вещах,  и  стрелой  вылетел  из душа. Шныгин  огорченно сплюнул  и
помчался следом за украинцем.




     Единственный  во вселенной шар,  с которого  не  падают  бутылки водки.
Единственное место на  этом шаре, где  живут абсолютно непьющие солдаты. То,
что не  по своей  воле,  в расчет не принимается! Единственное в  этом месте
время, которое никак не удается определить. "Местное" называется.
     На  общем собрании  Раимов  говорил,  как  всегда,  долго  и нудно.  Не
брезговал  тем, чтобы использовать  в своей речи такие избитые до полусмерти
писателями,  журналистами  и политиками выражения, как  "вступление  в новую
эру", "долг перед человечеством", "высокая честь" и прочие  измордованные  в
кровь штампы. Его  слушали, кивали и ждали  очередного сообщения о появлении
недобитых пришельцев где-нибудь  под Стамбулом или  Махачкалой,  а дождались
иного -- Раимов объявил об экспедиции на Трунар. Тут все и сели!..
     То  есть  на  креслах  все  сидели  и  до  этого.  А  вот  после  фразы
подполковника о  начале подготовки  к полету на  родину инопланетян  сели...
Нет,  не в тюрьму, не в  лужу, не на  кол, не на ежа... Хотя последнее более
соответствует действительности, так как присутствующие на  собрании получили
аналогичный по эмоциональным ощущениям шок.
     Нет, конечно, особо прозорливые  личности,  такие, как Шныгин, конечно,
предполагали, что лететь на Трунар  придется. Они даже видели себя в составе
батальонов  спецназа,  наглядно  демонстрирующими  наглым  пришельцам  места
зимовок раков. Но того,  что  отправиться на планету пришельцев придется так
быстро, в таком составе и с такой миссией,  предположить даже Раимов не мог.
Не говоря уже о более далеких от Министерства обороны -- и в буквальном, и в
переносном смысле слова -- спецназовцах.
     Командир   базы  "икс-ассенизаторов"  догадывался  о  том,  что   после
получения координат  выхода из гиперпространства в окрестностях  Трунара его
бойцов непременно пошлют  на разведку. При  этом в  состав  экспедиции могут
быть  включены и  ученые,  и сам Раимов.  Но  вот  то,  что вместе с бойцами
полетят пленные  мурланты,  подполковнику  не снилось даже в страшных  снах.
Однако с  начальством,  как известно,  спорить невозможно.  Да  и  кто лучше
местных  жителей  поможет  организовать  военный переворот на  чуждой  людям
планете?!
     Именно   переворот!  Дословно  директиву  командования  желающие  могут
прочитать в  архивах ФСБ России. Если  им  ее, конечно,  кто-нибудь  даст. В
общих    чертах   "икс-ассенизаторам"   предписывалось,   используя    связи
военнопленных  пришельцев  с  оппозицией   на   Трунаре,  раз   и   навсегда
ликвидировать  угрозу  вторжения  инопланетян   на  Землю  и  способствовать
установлению дипломатических и прочих отношений с чужой цивилизацией.
     Для   подготовки  к  началу   беспрецедентной  в  истории  человечества
экспедиции  мудрое  командование  отвело  "икс-ассенизаторам"  аж  два  дня.
Поэтому на  базе начался настоящий бардак, едва не заставивший Раимова слечь
с инфарктом. Зубов с Харакири,  оставив  в  покое  захваченное  оборудование
недостроенного  марсианского  координатора инопланетян, бросили  все силы на
подготовку одного из  космических  кораблей пришельцев к  дальнему перелету.
Бойцы с  утра до позднего вечера метались между тренажерными залами, Центром
подготовки   космонавтов   и   кабинетом  Гобе,   превратившись   из   почти
дисциплинированного подразделения  в диких, вечно спешащих почти гражданских
лиц с бешеными глазами. И все это -- за какие-то несколько часов!
     В   общем,    к   бардаку   материальному,   воцарившемуся   на    базе
"икс-ассенизаторов" после  захвата  марсианского опорного пункта пришельцев,
добавился еще и беспорядок дисциплинарный. Раимов совсем ошалел, а тут еще в
бункер  начало прибывать спецснаряжение для экспедиции  в виде  бесчисленных
коробок с водкой, коньяком, ликером, вином и прочими алкогольными изделиями.
Складировать это, с позволения сказать, "снаряжение" было некуда и некому. И
для решения  проблемы  с  рабочей силой Раимову пришлось задействовать  роту
стройбатовцев,   которые  временно  размещали  спиртное  в  коридорах  базы.
Подполковник начал тихо сходить с ума,  пытаясь  контролировать  сохранность
ящиков с алкоголем и инкогнито бойцов. И  неизвестно, чем бы закончилось это
тяжкое испытание для психики командира "икс-ассенизаторов", если бы не  Хиро
Харакири.
     Хоть  японец  и  был загружен работой на летающей тарелке, не выполнить
распоряжение Раимова относительно подключения Тубика  к компьютеру командира
базы  он не  мог,  поскольку был  воспитан  в  строгой  дисциплине и в  духе
безграничного уважения старших, что для японцев -- в порядке вещей.
     Но он не мог и  пожертвовать  крайне ценным чипом,  чудом сохранившимся
после  уничтожения слишком умного  танка. Пришлось  Харакири искать выход из
трудного положения, и он его отыскал. Хиро просто  создал клон чипа  Тубика,
но запрограммировал  его на  вполне  определенные функции. Новый электронный
секретарь подполковника должен был не только отвечать на звонки, но и  вести
наблюдение за базой в то время, когда Раимов в штабе отсутствует. А обо всех
происшествиях новоиспеченный заместитель  был  обязан  докладывать по рации,
настроенной на определенную волну, непосредственно командиру.
     Харакири оснастил подполковника миниатюрной переносной  рацией, вставил
мини-динамик в ухо Раимову, прикрепил к его  горлу крошечный микрофон, и все
проблемы  были решены. Новый  секретарь вел  неусыпное наблюдение за  каждым
помещением базы,  анализировал  любую  ситуацию  и  в  случае  необходимости
передавал   информацию  подполковнику.  Теперь  Раимов,  даже  принимая   на
аэродроме  спиртное, мгновенно  узнавал, кто и где сует  нос не в свое дело,
тут  же включал микрофон и по  громкой  связи высказывал  все, что  Думает о
нарушителе дисциплины. Стройбатовцы, не  привыкшие к такому обращению,  были
шокированы тем,  что во  время  разгрузки  не  удалось  ничего  стащить,  но
предрасположенность  к  воровству выказывать  перестали.  В общем,  на  базе
воцарилось относительное спокойствие.
     Несколько сложнее проходила работа с  пришельцами.  Мурланты отказались
лететь домой! И  все из-за того, что просто цепенели при мысли о собственном
дезертирстве. Этих универсальных солдат, генетически запрограммированных  на
беспрекословное подчинение  начальству,  оказалось  очень трудно  склонить к
участию  в  восстании  на  Трунаре. Если при помощи  алкоголя,  рок-музыки и
художественных фильмов их удалось частично разложить, заставив осознать, что
начальство может быть как правильным, так и не очень, то на этом перестройка
сознания мурлантов практически была завершена. Даже пацифизм этих пришельцев
оказался в  больших и жирных кавычках,  поскольку  они на одном из  допросов
признали,  что,  отдай  им  командование  приказ  об  атаке землян,  никакое
нежелание воевать  от битвы  с "икс-ассенизаторами" их бы  не удержало. Да и
такое  нарушение  дисциплины, как  самовольная отлучка на  Землю,  было  для
шестерки  мурлантов лишь  условностью, потому  как, во-первых, никто прямого
запрета на  полеты  в  сторону  Третьей  планеты  им не давал, а  во-вторых,
установки камер слежения на поверхности  Марса в строго ограниченный отрезок
времени от них не требовал!
     В   общем,  возвращаться  на  Трунар   мурланты-оппозиционеры   наотрез
отказались.  При  одной мысли  о  том, что,  встретив на  родине кого-то  из
знакомых,  услышат  брошенное  в  лицо  страшное слово  "дезертир",  пленных
пришельцев начинала бить нервная дрожь, и они  тут же умоляли дать подержать
плазменную пушку, обещая вернуть ее после того, как вышибут себе мозги.
     Доктор Гобе, пытавшийся объяснить мурлантам, что, возвращаясь на родную
планету,  они не  дезертируют, а продолжают  выполнять  задание по  спасению
отчизны,  сделать ничего не мог. Наверное, потому, что  зеленые солдаты были
бесполы  и  на  них  не  срабатывал  ни  один  из  методов  доктора  Фрейда.
Толпатоиды, летуны и кристаллиды лететь на Трунар соглашались с радостью, но
брать  их туда,  естественно, никто  не  собирался.  Хотя бы потому,  что  о
существовании  оппозиции  среди  расы Небесных  данные индивидуумы различных
видов инопланетян даже не слышали.
     И  все  же  согласие  мурлантов  на  сотрудничество с  людьми  получить
удалось. Раимов,  которого  новый электронный  заместитель избавил от  массы
забот, стал  чаще  бывать в  различных блоках подземного бункера и  активнее
участвовать в жизни подчиненных. Побывал он и на нескольких  беседах доктора
Гобе. В любое другое время подполковник лишь позавидовал бы тому, что у него
нет таких  дисциплинированных солдат.  Но  сейчас верность мурлантов  своему
уставу и преданность командирам стала подполковника раздражать.
     В  итоге, на  одной из  бесед  доктора  Гобе,  Раимов  начал  орать  на
мурлантов. И чем громче он  вопил, тем сильнее пришельцы понимали, что перед
ними  очень  большой  начальник.  Приказы  офицеров  такого  ранга  в  среде
мурлантов  считались   законом  божьим.  Ну  а  когда  крайне   раздраженный
подполковник приказал пришельцам встать и убираться к  чертовой  матери,  те
сначала поднялись со стульев, а затем поинтересовались, где именно находится
эта  самая  мать,  и  вообще,  что данное слово  означает.  Раимов от такого
заявления оторопел. Зато Гобе сориентировался мгновенно. Француз  понял, что
мурланты признали  подполковника своим  командиром  и готовы подчиняться его
приказам. Вот так проблема участия инопланетян в предстоящей операции и была
решена!..
     После этого атмосфера на базе несколько улучшилась. Раимов, успокоенный
вполне  удовлетворительным  ходом подготовки  к полету  на Трунар,  перестал
орать на всех подряд по поводу и без такового, полностью сосредоточившись на
решении  текущих  административных  проблем.  Гобе прекратил  метаться между
спецназовцами и мурлантами,  уделив  все  внимание  морально-психологической
подготовке людей  к  визиту в колыбель  иной цивилизации.  А  Харакири  смог
отдать  все  свое  время  работе  по  переоборудованию  космического корабля
инопланетян.
     Вместе с Зубовым, временно забывшим о своей рассеянности, они оснастили
грузовую летающую  тарелку  плазменными пушками и  энергозащитой, снятыми  с
захваченного  на  Марсе  робота-патрульного.  Затем  полностью  приспособили
управление кораблем к нуждам человека, усовершенствовали  прибор декодировки
роботов-патрульных   так,  чтобы   он   приводился   в   действие   нажатием
одной-единственной  кнопки,  и  лишь  после  этого  занялись  навигационными
приборами.
     С  этой частью управления кораблем все  было несколько сложнее. Дело  в
том,   что   синхронизировать    работу    временнОго,   энергетического   и
пространственных   контуров  для   прыжка  в  гиперпространстве  мог  только
специально обученный  человек  или  инопланетянин --  смотря  кто за пультом
управления  сидит!  Среди  пришельцев  сделать  это мог  лишь  сам  командир
опорного пункта, но его по вполне понятным причинам в экспедицию брать никто
не собирался.  Пришлось двум  ученым поломать  голову над тем,  как  сделать
управление гиперпространственным прыжком доступным любому летчику-испытателю
в отставке. Взяв в оборот штатного  пилота  "икс-ассенизаторов", Харакири  и
Зубов  методом  "научного   тыка"  отыскали  оптимальный  вариант  изменения
регулировки  контуров приемлемым  для землян  способом. На практике, правда,
проверить их работу  до отлета к Трунару  не удалось по причине жесточайшего
дефицита времени, но  оба ученых  гарантировали, что их способ сработает. Во
что "икс-ассенизаторам" очень хотелось верить.
     Кстати,  сами  бойцы  оказались  единственными  обитателями  подземного
бункера, которым успехи  ученых в подготовке экспедиции  никакого облегчения
жизни не  принесли. Пятерых спецназовцев продолжали  нещадно терроризировать
Раимов с  французом, готовя их к  предстоящему полету, и небольшая передышка
бойцам  выдалась только вечером, накануне старта. И лишь тогда Пацук  и Сара
удивленно осознали, что за двое суток  ни  разу друг с другом не поцапались.
Недолго думая, оба тут  же исправили этот недочет, разругавшись в пух и прах
из-за  очередности  просмотра  телепередач.  Остальным   "икс-ассенизаторам"
удалось потушить этот пожар страстей, и Микола с девицей разошлись по разным
углам,  оставив  телепередачи  непросмотренными. А  вот  мирившие  их  бойцы
собрались в одном углу. А именно, в раздевалке сауны.
     -- Может  быть, их  и дальше так загружать работой,  чтобы  ни  на  что
другое  времени  не оставалось?  -- рассуждая о способах  сохранения хотя бы
нейтральных отношений между Сарой и Пацуком, предположил Кедман.
     -- И что ты  их заставишь делать во время полета  на Трунар?  -- ехидно
поинтересовался старшина.
     --  Ну, можно,  например,  устроить генеральную  уборку  на корабле, --
поддержал  американца  Зибцих.  --  Дверные ручки  надраить,  пыль  в  самых
труднодоступных закоулках вычистить...
     -- И унитазы обработать зубной щеткой, -- дополнил перечень старшина  и
махнул рукой. -- Да не решим мы проблему таким способом.  Конечно, пока Сало
с этой тигрицей делом будут заняты, друг к другу цепляться они не смогут. Но
я  боюсь,  что в экстремальной ситуации  их взаимная неприязнь  выйдет нашей
группе боком, блин, еври бади! Мирить их надо. Раз и навсегда!
     -- И что ты предлагаешь? -- поинтересовался у Шныгина капрал.
     -- Так мы же разрабатывали план, -- напомнил американцу Зибцих.
     --  Так это  когда было?!  --  хмыкнул Кедман  в ответ.  --  Как любила
говорить моя бабушка, с тех пор много вина так  и не прокисло. Вон,  даже  у
Конника их помирить не получилось, хоть он и командир.
     --  Да  при  чем  тут командир?  Разве можно  приказать одному человеку
полюбить другого? -- махнул рукой Сергей.  -- Короче, слушайте сюда. Времени
у нас мало, открывать Америку некогда,  поэтому будем  действовать так,  как
задумывали. Ну а там будь что будет...
     Всем  известно, что для  того, чтобы  изменить свое мнение  о  женщине,
мужчине нужно посмотреть  на нее другими  глазами. Так, например, безответно
влюбленному парню советуют искать  в предмете своего  обожания отрицательные
черты и  не вспоминать хорошие.  После чего,  соответственно, мужчина меняет
отношение к женщине с любви на ненависть.
     Тройка заговорщиков  решила сделать все  наоборот.  То  есть  заставить
Пацука видеть в Саре только хорошее. Конечно, самым простым способом решения
этой проблемы было  бы привораживание есаула к сержанту, но поскольку  среди
"икс-ассенизаторов"  не  было ни одной  колдуньи  или  ведьмака, заговорщики
решили не  искать легких путей. Вместо  изготовления приворотного  зелья они
решили собственным примером заставить Миколу взглянуть на девушку по-иному.
     Для достижения  этой цели Кедман  и старшина уселись в непосредственной
близости от  Пацука и  принялись  как бы  невзначай  толковать  о  том,  как
очаровательна израильтянка  и как много хороших качеств скрыто в ее душе. Ну
а   ефрейтор   для   пущей   наглядности   этих  утверждений   отправился  в
противоположный угол и стал откровенно флиртовать с Сарой. Однако успеха эта
операция не принесла.
     Микола,  конечно,  невольно прислушался к тому, о чем говорят  Шныгин с
американцем. Но  вместо  того, чтобы немедленно воспылать жаркой страстью  к
девушке, он  только  фыркнул  себе  под нос  и даже  комментировать разговор
друзей не стал. На несколько секунд, когда есаул начал внимательно наблюдать
за ужимками Зибциха, старшине показалось, будто в глазах Миколы промелькнула
искорка ревности, но дальнейшие события  свидетельствовали об ошибке Сергея.
Пацук  пробормотал себе  под нос,  что  немец  сошел с  ума  из-за  излишних
нагрузок, если  решил  закадрить такую уродину,  как Штольц. А  затем просто
поднялся со  своего места и пошел  брить голову, дабы на предстоящем задании
оселедец был единственным обитателем Миколиной макушки.
     -- Облом,  -- констатировал старшина,  глядя  вслед  ушедшему есаулу, и
позвал слишком увлекшегося своей ролью ефрейтора: --  Ганс, иди сюда. Первая
попытка не удалась. Переходим к плану "Б"...
     Второй  способ  помощи  в  установлении  дружественных  отношений между
украинцем  и   израильтянкой  тоже  большой  оригинальностью  не  отличался.
Поначалу  Кедман предложил сделать так, чтобы Пацук спас Сару из рук злодея,
после чего они друг  в друга должны  влюбиться, как  это обычно случается  в
голливудских  кинолентах.  Не  злодей  в девушку,  и не  Пацук  в  злодея, а
спаситель --  в  спасенную! Однако  злодеев, не  считая Раимова, на  базе не
было, а Кедман  не представлял,  как можно заставить подполковника  наложить
руки на сержанта. Ну  а  Шныгин и вовсе не оставил от плана американца камня
на камне, заявив, что Микола и Штольц уже спасали друг друга от инопланетян,
но взаимной страстью до сих пор почему-то не воспылали.
     В общем, предложение  Кедмана  было отвергнуто,  и  некоторое время все
трое  заговорщиков перебирали  в уме все известные  способы сведения  вместе
двух одиноких сердец. Таковых способов  в  арсенале бойцов оказалось  просто
огромное  количество,  но  поскольку  большинство   из  них  были  абсолютно
бредовыми,  остановиться  решили  на  практичном  предложении Ганса.  Немец,
видимо,  основываясь  на собственном опыте, объяснил  друзьям, что  взаимная
неприязнь  между  двумя  людьми  может исчезнуть тогда,  когда  один из  них
почувствует  себя виноватым перед другим  и  попытается  сделать  все, чтобы
загладить свою вину. Логически рассудив,  Кедман со старшиной вынуждены были
согласиться с этим и тут же придумали второй план на случай провала первого.
И  теперь собирались его реализовать, основываясь  на странной привычке Сары
принимать  душ перед сном и совершенно не думая,  что за это можно и в морду
получить.
     --  Микола, пошли в  бильярд, что ли, партеечку  сыграем? --  предложил
Зибцих вернувшемуся из умывальника есаулу. -- А то скучно что-то.
     -- Настроения нет, -- буркнул в ответ Пацук.
     --  Да  ладно, настроения у него  нет, блин,  --  вмешался  в  разговор
старшина. -- Так  и скажи,  Сало, что проиграть боишься. Ефрейтор тебя в два
счета  обыграет. Я даже сто долларов на это поставлю. И еще двадцатку на то,
что ты играть и не рискнешь, еври бади.
     -- Рублей, -- перебил его есаул.
     -- Чего? -- не понял старшина.
     -- Сто двадцать рублей, а не долларов. На фиг мне эти "грины" не нужны!
За  рубль  сейчас  десять  долларов дают,  -- категорично  заявил  Пацук. --
Ставишь сто двадцать рублей, тогда играю!
     -- Да и хрен  с тобой, -- рассмеялся Шныгин. --  Мне даже лучше. Больше
денег выиграю.
     -- Это еще бабушка надвое сказала, -- боевито заверил Сергея украинец и
решительным шагом направился в бильярдную комнату.
     Вся эта  ситуация  троицей  сводников  была  спланирована  заранее.  За
исключением того, что в качестве ставки Пацук потребует рубли, а не доллары.
Но бойцы, далекие от экономических прогнозов, когда планировали операцию, не
предполагали, что курс рубля  может так сильно измениться. Впрочем, большого
значения название  валюты  не имело. Главным  было  то, что  Пацука  удалось
увлечь  игрой  и  заставить позабыть  о  времени. Выигрыш  есаула  тоже  был
спланирован  заранее.  А  когда  настала  пора рассчитаться  с  победителем,
старшина растерянно похлопал себя по карманам.
     -- Блин, я портмоне свой посеял, -- испуганно проговорил он. -- Мужики,
помогите  найти. Ганс,  я поищу в казарме, а  ты  пошуруй в  комнате отдыха.
Джонни,  может, сгоняешь в  тренажерный зал? -- Кедман с готовностью  кивнул
головой и выскочил из комнаты. -- Микола, а ты посмотри, пожалуйста, в душе.
Блин, ума не приложу, где он мог выпасть, еври бади!
     -- Сразу видно, что москаль. Даже за своим кошельком уследить не может!
-- фыркнул Пацук. -- Ладно, не дергайся. Найдем. Куда он с  подводной  лодки
денется?
     В общем, на  мнимое  горе старшины Микола поддался и  легко  согласился
помочь  в  поисках  утраченного  имущества Шныгина.  А вот дальше все  пошло
наперекосяк. Есаул должен был оказаться в душе как раз тогда, когда Сара уже
приступила  бы   к  ежевечерним   процедурам.  Естественно,   как   истинный
джентльмен,  Пацук вынужден  будет извиниться  за вторжение и затем пытаться
всеми  способами загладить  столь  некрасивое  поведение.  А  заодно, увидев
девушку  обнаженной,  может  быть,  призадумается  над  своим  отношением  к
израильтянке. И для  того, чтобы эта  операция прошла удачно,  старшина даже
собственноручно  подпортил  замок на  двери душевой. Однако  все  получилось
далеко не так красиво, как планировали заговорщики.
     Пацук,   действительно,  часто  терявший  за  игрой  ощущение  времени,
совершенно не  подумал, что приближается  отбой, и следовательно, душ должен
быть  занят   Сарой.  Удовлетворенный  хорошим  выигрышем,  Микола,   весело
насвистывая, дошел до душевой комнаты и, рывком распахнув  дверь,  застыл на
пороге, тупо  уставившись на  разъяренную Сару со  шваброй  в  руках. Причем
совершенно одетую.
     --  Так вот,  значит, кто замок на  двери  выломал,  --  удовлетворенно
прошипела  Штольц.  -- Ожидал, салоед извращенный, обнаженную и  беззащитную
девушку  здесь  увидеть?  А вот на это  посмотреть  не  хочешь? -- и  ткнула
шваброй в нос ничего не понимавшему есаулу. Пацук едва успел уклониться.
     -- Ты что, взбесилась совсем?! -- истошно завопил Микола. -- На хрен ты
мне нужна? Я здесь кошелек ищу.
     -- А замок, значит, специально усовершенствовал,  чтобы удобнее  искать
было?  -- ехидно поинтересовалась Сара и  снова попыталась заехать шваброй в
нос бравого есаула. -- Ну сейчас я тебе глаза прочищу...
     Пацук был парнем сообразительным  и быстро понял, что  разговаривать  с
разъяренной  женщиной бесполезно. Что бы он ни говорил, слушать его  Сара не
станет.  Есаулу не оставалось  ничего другого, кроме как с позором  покинуть
поле  боя. Микола сбежал из  душевой,  схлопотав-таки шваброй по спине. Этот
удар странным  образом окончательно  прочистил мозги  есаула, и  он  наконец
сообразил,  кто  именно виноват  в  его  теперешнем  позоре.  Ни  секунды не
раздумывая, Пацук бросился в бильярдную.
     -- Так вот,  значит, что у  вас  за  шуточки?! -- прямо с порога заорал
есаул. -- Даже ста двадцати рублей на розыгрыш друга не жалко?
     --  Извини,  Микола, --  проговорил Зибцих  прежде, чем старшина  успел
открыть рот. -- Мы просто хотели тебя с Сарой помирить...
     -- Мама моя, ридна Украина! Какая трогательная забота о ближнем! -- еще
громче   завопил  Пацук.  --  Теперь   ликуйте.  Вы  добились...   Абсолютно
противоположного результата. По вашей милости я только  что получил по морде
шваброй, и не думайте, что вам это сойдет с рук.
     Резко развернувшись, Микола вышел из бильярдной,  оставив сослуживцев в
недоумении  и  полной  прострации.  Того,  что план "Б" может не  сработать,
заговорщики, конечно,  ожидали.  Но  вот  о том, что вместо примирения  двух
бойцов,  недолюбливающих  друг друга,  хорошо  спланированная операция  даст
совершенно противоположный результат, не подумал никто.
     -- Да-а,  просчитались мы,  когда решили,  что  разведчица  не  заметит
сломанного замка в душевой, -- растерянно протянул Шныгин.
     Зибцих кивнул головой, но прокомментировать это заявление не успел.
     -- Ну как? Получилось? -- влетая в комнату, живо поинтересовался Кедман
у друзей и застыл, увидев их лица.
     -- И  снова  облом, Джонни, -- горестно хмыкнул старшина. -- Но в  этот
раз мы облажались куда круче!
     -- Что случилось? -- испуганно спросил капрал. Шныгин открыл рот, чтобы
поведать о случившемся, но в этот момент ожила громкая связь.
     -- Агент Шныгин, срочно зайдите в штаб, --  голосом Раимова  прогремели
динамики, и старшина махнул рукой.
     -- Вон Ганс тебе  расскажет, -- направляясь к выходу, проговорил он. --
Сам слышишь, меня командир вызывает.
     Шныгин предполагал, что его  вызов  к командиру связан, скорее всего, с
последним инцидентом. Раимов, конечно, клятвенно  обещал не  включать камеры
наблюдения  в помещениях личного  состава без крайней необходимости, но мало
ли что могло случиться? Подполковник мог  случайно за тумблер задеть или его
новый   электронный  помощник   в   своей  бдительности  перестарался  и   о
происшествии командиру  базы  доложил. В общем, объяснений  того, как Раимов
мог подслушать последний разговор бойцов в бильярдной, могло быть множество.
Но   на  самом  деле  оказалось,  что  это   сработала  та   самая   крайняя
необходимость. Несколько  секунд подполковник расхаживал  перед застывшим по
стойке "смирно" старшиной, а затем спросил:
     -- Что ты скажешь, если я тебя назначу командиром экспедиции к Трунару?
     Шныгин,  ожидавший,  что  командир устроит  разнос,  поначалу  даже  не
поверил своим ушам. Затем Сергей решил, что  Раимов просто извращенно шутит,
с истинно татарской хитростью  задумывая какую-нибудь пакость, но оказалось,
что подполковник  говорит  совершенно  серьезно, а  о конфликте, происшедшем
совсем недавно в  комнатах личного состава,  не знает ничего. Раимов сказал,
что  он  лично собирался  стать  во  главе экспедиции на Трунар,  но высокое
начальство из  Министерства обороны отказало подполковнику в этом,  приказав
оставаться на базе и заниматься текущими делами.
     -- Ну  так что  ты  молчишь, старшина? -- снова поинтересовался Раимов,
закончив свое краткое объяснение. -- Сможешь возглавить группу?
     --   А   почему   именно  я,   товарищ   подполковник?   --   осторожно
поинтересовался Сергей.
     -- А потому,  что я так решил, -- недовольно огрызнулся Раимов, но свою
позицию все-таки объяснил: -- Во-первых, ты самый спокойный и рассудительный
из всех бойцов. А во-вторых, из-за последнего  инцидента  с Черментатором ты
остался вообще единственным, кому я могу доверять. Свою позицию в  отношении
наших коллег из НАТО я уже объяснял, а теперь, как ты понимаешь, Микола тоже
под подозрением. До конца  я его россказням  не поверил, поэтому командовать
группой на Трунаре придется именно тебе. Справишься?
     -- Справлюсь, -- кивнул  головой старшина.  --  Только о ребятах вы зря
так думаете. Я уверен, что среди них нет предателей.
     -- Вот  во время  операции  это  и проверишь  окончательно, --  сердито
буркнул  подполковник, не пожелав  вступать в дискуссию. --  Завтра  утром я
объявлю о твоем  назначении  личному  составу.  А сейчас  бегом марш отсюда!
Через полчаса отбой...
     Вернувшись в кубрик, старшина на  расспросы друзей о том,  зачем именно
вызывал его к  себе подполковник, только махнул рукой и ничего не ответил. И
"икс-ассенизаторы" лишь утром, на общем  собрании, смогли удовлетворить свое
любопытство. Известие о том, кто именно возглавит группу во время проведения
операции на Трунаре, никаких возражений, естественно, не вызвало. Во-первых,
бойцы  знали,  что  начальство  свой  приказ по  их просьбе  не  отменит.  А
во-вторых,  Шныгину  доверяли все. В  том  числе  и  Пацук, делано  сердитым
фырканьем  прокомментировавший новое назначение старшины. Дескать, другого я
и не ожидал... А от Миколы другой реакции тоже и не ждали!
     Дальше  выяснилось, что с бойцами полетит один из мурлантов-пацифистов,
о  чем, собственно говоря,  знали  заранее, и Хиро  Харакири. Последнее  для
бойцов  было  небольшим  сюрпризом. "Икс-ассенизаторы"  понимали, что  новое
задание куда опасней и трудней всех предыдущих, вместе взятых, и не ожидали,
что  командование  станет  рисковать  жизнью  весьма  ценного  ученого  ради
каких-то  экспериментов.  Однако  выяснилось, что никакими исследованиями  в
этом    назначении   и   не    пахнет.    Просто   для   возвращения   домой
"икс-ассенизаторам"  требовалось   настроить  временнОй,   энергетический  и
пространственный контуры корабля на новые координаты,  а кроме японца с этим
справиться никто бы не смог.
     Кстати,  вопрос о возвращении  обратно бойцы задали  Раимову  одним  из
первых. Подполковник предоставил Харакири возможность  ответить на  него,  и
японец пояснил, что проблем с возвращением на Землю  у  группы не возникнет.
Дело  в  том, что инопланетяне, утратив  координатор на Луне, потеряли и всю
информацию относительно гиперпространственных переходов  Земля -- Трунар.  У
группы ученых с базы "икс-ассенизаторов" эти данные имелись, но до недавнего
времени их  просто  не  удавалось  расшифровать.  После  того  как  командир
опорного  пункта  пришельцев  на  Марсе  сообщил координаты  Трунара, ученые
поняли их кодировку в базе данных лунного координатора.
     Объясняя все это, Хиро Харакири немного увлекся научной терминологией и
своей   неформальной  лексикой  заставил   бойцов  полностью  потерять  нить
разговора. Подполковник решил это безобразие прервать и потребовал от японца
объяснить    "икс-ассенизаторам"    на   пальцах,   как   именно   действует
гиперпространственный переход. Хиро согласно кивнул головой.
     --  Представьте  себе,  что  вы вынуждены  совершать  десантирование  с
самолета ночью,  над незнакомым объектом,  -- начал ученый. -- Выпрыгнуть из
самолета вы сможете и самостоятельно. Но если внизу вам кто-нибудь не подаст
вовремя сигнал, вы никогда не попадете в нужное место. Разве что случайно. А
вот  запутаться  в  ветвях  деревьев,  попасть  в  болото или зацепиться  за
высоковольтную  линию электропередачи  сможете  запросто, --  японец  сделал
небольшую  паузу,  пытаясь   оценить,   понятен  ли  приведенный  им  пример
спецназовцам. Выяснилось, что более чем!
     --  Так   вот,  --  удовлетворенно   кивнув,  продолжил   Харакири.  --
Координатор гиперпространственных переходов действует  точно  так же.  В так
называемое  подпространство   вы  сможете  войти  и  самостоятельно.  А  вот
вынырнуть из него в  нужной точке без соответствующего сигнала  будет крайне
проблематично.  Теоретически такое возможно, но на практике с вероятностью в
девяносто  процентов вы окажетесь внутри звезды, планеты  или  вовсе  в иной
звездной  системе,  --  Хиро  перевел  дух  и  промочил горло.  --  То  есть
координатор работает неким  подобием маяка, но не только.  Он еще и помогает
избежать  возможных  повреждений   космического   корабля  при  прорыве  так
называемого межпространственного слоя.  При  входе в  гиперпространство шанс
таких аварий минимален, зато вернуться назад,  в  "нормальный" мир,  кораблю
намного  трудней. Вот почему,  даже имея координаты точки выхода,  совершать
гиперпространственный    прыжок    без   координатора   крайне   рискованно.
Инопланетяне  всегда  сначала   пускают  в  подпространственное  путешествие
робота. Если тот находит новый, интересный  для пришельцев мир, то создает в
нем  координатора,  и  только  потом  обитатели  Трунара  без  опаски  могут
повторить его путь.
     --   То  есть   вы  хотите  сказать,  сэр,  --  спросив  разрешение   у
подполковника, встал со  своего места Кедман, -- что к нашему возвращению на
Землю здесь будет построен координатор гиперпространственных переходов?
     -- По крайней мере, мы надеемся на это, -- ответил американцу Харакири.
-- Раимов-сан будет лично руководить работами...
     --  Я  вам  уже говорил, что восхищаюсь этим  умным юношей?  -- толкнув
подполковника локтем в бок, тихо поинтересовался у командира базы Зубов.
     -- Он не  умный,  а  просто  любит,  чтобы при  подготовке  к  операции
начальство проговаривало вслух даже малейшие детали предстоящего задания, --
недовольно поморщившись от такой фамильярности профессора, буркнул  в  ответ
Раимов.
     -- Дотошность тоже одно из ценнейших  качеств настоящего ученого. После
ума, естественно,  -- хмыкнул профессор, снова  пихая подполковника локтем в
бок. -- Так вы отдадите мне этого юношу в ученики?
     -- Профессор, после  завершения операции делайте с ним все, что хотите,
-- отмахнулся  от  назойливого  Зубова командир.  -- Если только  Кедман сам
этого захочет!
     -- А  куда он денется? От предложения стать новым Эйнштейном еще  никто
не  отказывался,  --  самоуверенно заявил  профессор, и на этом дискуссия по
поводу будущей судьбы капрала была закончена. Как, впрочем, и рассказ японца
о гиперпространственных переходах.
     Теперь  единственным  моментом, интересовавшим бойцов  перед отлетом на
Трунар,  было  желание понять, что же именно происходит с человеком во время
гиперпространственного перехода. К удивлению Зубова,  задал  этот вопрос  не
Кедман,   а  Пацук.  И  когда  профессор  попытался  объяснить,  как  влияет
гиперпространственный прыжок на материальные объекты, его никто не понял. Да
и  как  могли  бойцы осмыслить  информацию,  основанную на теории  квантовой
физики и новых открытиях, сделанных группой ученых за последнее  время?! Тут
уже на пальцах деформацию и обратный процесс, происходящий  в организмах, не
изобразишь!
     Раимов немного  подождал, позволяя Зубову хотя бы попробовать  изложить
высшую математику  и физику как можно проще, а затем прекратил взаимные муки
профессора и аудитории.  Сказав, что ничего страшного с бойцами не случится,
подполковник закрыл общее собрание, предоставив  оставшееся до  старта время
бойцам в личное пользование.
     Полдня   пролетели   незаметно,   и   когда   отделение  стройбатовцев,
предварительно  давших  подписку  о  неразглашении   государственной  тайны,
закончило погрузку  алкоголя в трюм летающей  тарелки, Раимов  вновь  собрал
всех обитателей бункера в актовом зале. На этот раз  все члены экспедиции, в
том   числе   и  пилот,  впервые  оказавшийся   в  бункере,   были  одеты  в
энергоскафандры и  вооружены  до  зубов.  Подполковник  прочел торжественную
речь, благословляя  "икс-ассенизаторов" в дальний путь, едва не пустил слезу
и, пожав каждому руку, дал приказ занять места в космическом корабле. Сам же
вместе  с Зубовым  и  Гобе прошел  в штаб, чтобы  наблюдать эпохальный старт
летающей тарелки на мониторах.
     Провожать "икс-ассенизаторов" в дальний полет к неведомым звездам вышла
вообще  вся   планета.  Правда,   представлена  она  была   почему-то   лишь
заблудившейся   в  окрестных  лесах   два  дня  назад  коровой  Буренкой   и
отправившейся  ее  искать,  нашедшей,  а затем  и  потерявшей  дорогу  домой
семнадцатилетней рябой колхозницей Глашей. Причем ни ту, ни другую бойцы так
и  не увидели.  Зато  Глаша воочию наблюдала старт летающей тарелки, о чем и
раструбила  всему  колхозу,  когда  смогла найти  дорогу  домой. После этого
крайне наблюдательную девушку зачем-то отправили на принудительное лечение в
районную психиатрическую  больницу, а корову лишь  вернули в хлев.  Выяснить
причины столь странного несоответствия в поступках  односельчан Глаши  науке
так  и не  удалось,  но  на течение экспедиции "икс-ассенизаторов"  сей факт
никакого влияния не имел. Поэтому столь трогательный эпизод можете  забыть и
больше не вспоминать. Особо впечатлительным читателям  позволяется ругнуться
пару раз в адрес летописца...
     Никто  не  знал, сколько времени  займет  экспедиция на Трунар, поэтому
подготовились к ней основательно. Кроме вышеуказанных  алкогольных напитков,
экспедиция  запаслась продуктами и напитками  безалкогольными  на целых  два
месяца.  Такой срок определялся очень  просто. Все время полета на  Трунар и
обратно  члены  экспедиции  должны   были  провести  в  анабиозе,  поскольку
путешествие по подпространству могло негативно  сказаться  на психике людей.
По крайней  мере, пришельцы  утверждали, что бодрствовать во  время перелета
могли  лишь специально подготовленные пилоты, и  Раимов  решил  не рисковать
подчиненными.
     В общем, неделю  перелета до Трунара питаться  члены  экспедиции должны
были лишь искусственным способом и в очень малых дозах. Поэтому продукты  на
этот  срок  не  требовались.  А  вот  сколько времени  займет  подготовка  и
проведение  переворота на  Трунаре, никто  не  знал. Гобе,  сделав  какие-то
понятные ему одному вычисления,  основанные  на  информации  о психологии  и
общественном  строе инопланетян, предположил, что в случае удачного стечения
обстоятельств "икс-ассенизаторы" справятся с поставленной задачей за месяц.
     Раимов  с  этим  не согласился.  Он считал,  что  его орлы  в состоянии
свергнуть правительство  Небесных за неделю  или  две, это максимум,  но для
подстраховки  приказал  обеспечить  их провизией на  два месяца.  Ну  а если
случится что-то совсем невероятное, то, по заявлению пришельцев, люди вполне
могли  есть  их пищу. По  крайней  мере,  искусственно  произведенное  мясо,
найденное   среди   припасов  марсианского  опорного   пункта,  было  вполне
съедобным,  хотя  и  обладало  немного  более высоким  уровнем  холестерина.
Подобный факт привел  в  ужас Сару  и Кедмана,  но  подполковник справедливо
заметил им,  что повышенный уровень холестерина все же  лучше, чем  голодная
смерть, и с этим утверждением спорить никто не стал.
     Снаряжения для  экспедиции,  естественно,  тоже не  пожалели.  Запасные
батареи для лазерных ружей загрузили в избытке, самих ружей тоже было по два
комплекта,  так  же  как  энергоскафандров.  Ну  а  из  нового  оборудования
экспедицию  оснастили  уменьшенными  копиями  тех  психоусилителей,  которые
стояли на трех  захваченных  вместе  с  "пацифистами"  летающих тарелках.  В
общем, у экспедиции было все.  В том  числе  видеокассеты  и  компакт-диски,
предназначенные для подкупа трунарских чиновников. Это добро обнаружил Пацук
уже  на орбите,  когда в добровольном порядке проводил инспекцию содержимого
грузовых отсеков, где его и застал с поличным Шныгин.
     --  Ну  что,  Серега,  может,  видик  посмотрим  и  бутылочку  коньячка
раздавим?  За  успешное начало экспедиции,  так  сказать, -- поинтересовался
есаул у Шныгина, взиравшего на него с немым вопросом в глазах.
     --  Угу,  -- согласился  с ним старшина. -- А потом тебя после коньяка,
блин,  в  анабиоз  хрен загонишь! Положи все на место и  иди наверх.  Сейчас
Харакири проверку оборудования закончит и начнет упаковывать нас в капсулы.
     Пацук  горестно  вздохнул,  как  ребенок, лишившийся по вине  родителей
любимой игрушки, а затем разложил  все по  своим местам  и пошел  из трюма в
жилые  отсеки.  Шныгин  двинулся  следом, жалея  в  глубине  души,  что  ему
приходится командовать  экспедицией.  В  противном случае старшина  и сам  с
удовольствием принялся бы нарушать режим и учинять прочие не предусмотренные
уставом беспорядки.
     Анабиозный отсек находился в центре, наиболее безопасном месте корабля.
Конечно, в самом гиперпространстве столкнуться кораблю было просто не с чем,
а  вот на выходе из него  могло произойти все  что угодно. При  работающем в
точке выхода координаторе вероятность аварии была равна одной миллионной, но
если все же что-нибудь произойдет, анабиозный отсек пострадает меньше всего,
и  у экипажа  корабля  останется  шанс выжить, а оборудование  автоматически
пробудит его от спячки.
     Когда Пацук со  старшиной  добрались до анабиозного  отсека,  все члены
экспедиции  были  уже  там.  Двое из  шести  мурлантов-пацифистов,  занявшие
оставшиеся в "тарелке" вакантные места, во избежание каких-либо  эксцессов с
самого  начала полета уже пребывали в анабиозе,  ну а люди готовились в него
погрузиться.   Исключение  составлял  только  пилот,  проводивший  последнюю
проверку систем перед  входом в гиперпространство. Шныгину  пришлось сходить
за ним и едва не силой выдернуть из-за пульта управления.
     --  Ты  хорошо все проверил? -- поинтересовался у летчика  Пацук, перед
тем  как лечь  в центральную  капсулу, с боем  выбитую у Шныгина  в качестве
персонального спального места есаула.
     -- Лучше не бывает, -- буркнул тот в ответ, устраиваясь на своем месте.
     -- У тебя  в  прошлый  раз тоже все "лучше  не  бывает"  получилось, --
недоверчиво напомнил Микола. --  Может, стоит еще разок все посмотреть? А то
воно ж как бывает...
     --  Нечего  там  смотреть,  --  перебил  его  летчик.  --  Все работает
нормально. И  потом,  я из-за  вашего сумасшедшего  подполковника уже  начал
привыкать пилотировать эту летающую посуду и в трезвом состоянии.
     -- Свежо предание, да верится с трудом, -- фыркнул Микола, но поскольку
его недоверие  к работе пилота никто  не поддержал, был вынужден смириться и
залезть в капсулу.
     Харакири, подождав, пока  все  займут свои места, активизировал систему
управления   анабиозным   отсеком.   Собственно  говоря,  включить   процесс
индивидуального погружения в анабиоз каждый мог изнутри собственной капсулы,
но для надежности  японец предпочел все сделать самостоятельно.  Убедившись,
что  все системы  работают нормально, Харакири последним занял свое место и,
положив тамагочи на пол,  рядом  со  своей капсулой, нажал  кнопку. Именно в
этот момент автопилот начал вход в подпространство. Погружаясь в сон, японец
услышал последние цифры обратного отсчета, затем корабль мелко завибрировал,
Харакири ослепила яркая вспышка, и после этого наступила тьма...




     Космическое  пространство   в  паре  сотен  световых  лет  от   Солнца.
Неизвестная  землянам  звездная  система,  визуально  неотличимая  от многих
других. Местное время неизвестно,  но от московского оно точно отличается. А
сколько сейчас на кремлевских курантах, не знает никто.
     Тем, кто ни разу не бывал в анабиозе, не рекомендуется  в это состояние
попадать, поскольку его последствия несравнимо  хуже похмелья. В этом Микола
Григорьевич Пацук  смог лично  убедиться, когда соответствующая система  его
анабиозной капсулы  стала приводить есаула  в  божеское состояние. Точнее, в
бодрствующее, поскольку "божеским" такое  состояние назвать довольно трудно.
У Миколы  болело  абсолютно все,  и  даже  больше.  На  пару  секунд  Пацуку
показалось, что за время анабиозной спячки у него отрос хвост и теперь болел
так жутко, словно собирался отвалиться. Есаул, придя  в ужас от такой мысли,
попытался ощупать себя в соответствующем обычному расположению хвоста месте,
но пошевелиться не смог и вынужден был мысленно выругаться, проклиная все на
свете, включая и несуществующий хвост. От этой ругани Миколе стало легче. По
крайней мере, ощущение  боли в хвосте его беспокоить перестало,  а  затем  и
полностью исчезло. С облегчением вздохнув, Микола наконец-то смог сесть.
     Голова украинца  раскалывалась  от боли,  перед глазами  стояла  мутная
пелена,  желудок  мучили  спазмы,  а  суставы  крутило так,  как  ни  одному
ревматику  в страшном сне  привидеться не  могло. В общем,  Пацук чувствовал
себя  хуже, чем когда-либо в своей жизни вообще. И первой его  мыслью, после
того как он решил набить морду первому же мурланту, не предупредившему людей
о последствиях  анабиоза, был вопрос о  том, ему одному так плохо или то  же
самое  ощущают остальные? Чтобы найти ответ  на  этот вопрос,  Пацук  протер
глаза и посмотрел по сторонам, после чего выскочил из капсулы так резво, как
будто был ужален в то место, где ему недавно мерещился хвост.
     Микола   стоял  посреди   анабиозного  отсека   в  полном  одиночестве.
Прозрачные крышки  всех остальных капсул  с членами экипажа были  закрыты, и
люди, лежавшие в  них, смотрелись  не  краше  трупов, каковыми  фактически и
являлись.  Забыв  о  неприятных  ощущениях,  Микола  растерянно  смотрел  по
сторонам,  ожидая  начала  пробуждения  сослуживцев.   Однако   их   капсулы
оставались закрытыми, и не было видно никаких признаков того, что кто-нибудь
собирается выходить  из анабиоза. Шесть  человек и два мурланта, лежавшие по
обе стороны от капсулы Пацука, оставались  неподвижны, и есаул совершенно не
знал, что нужно в этой ситуации делать.
     Первой мыслью Миколы было решение вскрыть каждую капсулу вручную. Пацук
уже  собрался осуществить  свои намерения,  но  вовремя остановился.  Есаул,
конечно,  в  управлении процессом  анабиоза ничего не понимал, но кое-что из
объяснений Харакири о принципах  работы капсул все же запомнил. Микола знал,
что внутри  каждой герметично закрытой  капсулы поддерживается  определенный
температурный  и атмосферный режим, и вскрыть ее  до того,  как содержащийся
внутри  человек выйдет из  анабиоза, означало  попросту  убить  его.  Пацук,
естественно, совершать подобное не намеревался.
     -- Мама моя, ридна  Украина! -- простонал  есаул, бросившись к приборам
управления анабиозным отсеком. -- И что же мне теперь делать?
     Несколько  секунд он  стоял  у  панели, растерянно  глядя на  множество
разноцветных  лапочек, переключателей, индикаторов и рычажков, совершенно не
представляя, как он сможет во всей этой зауми разобраться. Микола не думал о
том, почему  именно он  выведен из анабиоза и  живы  ли  еще остальные члены
экспедиции.   Но  есаул  понимал,  что   если  сейчас  что-либо  он  сделает
неправильно, то погибнут все. И виноват в этом будет только он!
     Конечно,  самым  разумным  в  этой  ситуации было  бы  послать на землю
специальную капсулу  с  сообщением. Но, во-первых,  на отправку сообщения  и
получение ответа ушло  бы слишком  много  времени. А  во-вторых, Пацук такую
капсулу не смог бы запустить.  Да и для того, чтобы  капсула точно дошла  до
адресата,  необходимо было наличие  функционирующего  координатора  в  точке
приема.  А  Микола,  естественно,  знать  не мог,  закончили  уже  на  Земле
строительство координатора или еще нет.
     В  общем,  Пацук  должен  был самостоятельно  разобраться  в управлении
анабиозным  отсеком  и  спасать  друзей. Вот  только  Микола  совершенно  не
представлял,  как это сделать. Он  даже не видел, как Харакири активизировал
всю систему  и, естественно, не мог разобраться, как  ее отключить. Головная
боль  с  новой  силой ударила в виски Миколы,  в  глазах вспыхнули  радужные
круги, и есаул застонал. И  словно  в  знак сочувствия ему взвыл корабельный
сигнал тревоги.
     Пацук потер виски и выругался.  Сигнал тревоги  означал,  что  летающей
тарелке  "икс-ассенизаторов" угрожает непосредственная опасность,  требующая
немедленного  вмешательства в  ситуацию  со стороны экипажа.  К космическому
кораблю  приближался  какой-то  враг или сам  корабль  опасно  приблизился к
какому-либо  объекту,  но сейчас  эта разница значения не  имела.  У  Миколы
просто  не было  времени  для того, чтобы разобраться в  системе  управления
анабиозным  отсеком. Нужно было  немедленно устранить опасность,  угрожающую
кораблю, или выводить  из состояния  анабиоза  будет  некого. Пацук  еще раз
выругался и бросился в рубку управления "тарелкой".
     То,  какая  именно опасность  угрожает летающей  тарелке, Микола  понял
сразу,  как только оказался в рубке. На  панорамном  экране, дающем круговой
обзор, был четко виден робот-патрульный,  повисший прямо перед носом корабля
"икс-ассенизаторов". Сколько времени враг находился перед летающей тарелкой,
Пацук  знать,  естественно,  не  мог.  Как  не  мог  и  прочитать  сообщения
пришельцев, мелькавшие  на экране  компьютера. Однако есаулу было  абсолютно
ясно, что враг посылает опознавательные  запросы на прибывший в эту звездную
систему  корабль  и,  если  не  получит  нужного  ответа,  откроет огонь  на
поражение.
     -- Мать  твою в  летное училище теорию воздухоплавания  преподавать! --
видимо,  заразившись от Раимова, выругался Микола, плюхаясь в кресло пилота.
-- И что мне с этой проклятой штуковиной делать?!
     Приборов  на  пульте управления  кораблем  было  намного  больше, чем в
анабиозном  отсеке.  Кроме  обычного  штурвала,  управлявшего углом  наклона
вспомогательных  дюз,  ничего  знакомого  на  глаза Пацуку, естественно,  не
попалось.  Руки  Миколы лихорадочно  заметались над пультом. Ругаясь  благим
матом, он  пытался сообразить, что именно  следует нажать. Пацук увидел, что
корабль врага начинает наводить плазменные пушки на летающую тарелку землян,
и в этот момент, как ни странно, метод  улучшения мыслительного процесса при
помощи ядреных матерных фраз, только что изобретенный Пацуком, сработал.
     Микола  вспомнил,  что  прибор  нейтрализации   роботов-патрульных  был
изобретен Харакири и не мог  являться  изначально неотъемлемой частью пульта
управления кораблем. Пацук тут же стал искать вокруг себя нечто чужеродное и
наткнулся глазами на  небольшую коробочку всего с  двумя кнопками на ней  --
красной и зеленой. Недолго думая, есаул нажал на зеленую. Пару секунд ничего
не происходило,  а  затем робот-патрульный  нырнул  вниз и, совершив  маневр
вокруг корабля землян, пристроился в хвост.
     -- У-уф,  сработало! -- облегченно выдохнул Пацук  и помчался обратно в
анабиозный отсек.
     Теперь  есаул  не  суетился.  Он  остановился  у  пульта  управления  и
попытался рассуждать логически. Девять индикаторов с ручками регулировки под
ними, скорее всего,  служили для установки времени, на которое экипаж  будет
погружен в анабиоз. Разноцветные перемаргивающиеся  лампочки  Миколу и вовсе
не  интересовали. Как, впрочем, и  пятипозиционные переключатели  на  панели
управления.  Пацук  искал  что-нибудь  похожее  на  кнопку  "выключить",  но
поначалу  на  глаза есаулу ничего  подобного не попадалось. Микола уже  было
решил  попробовать  перевести  регуляторами  стрелки  индикаторов в  нулевые
позиции, но затем остановился.
     Во-первых, есаул  не был уверен, что эти индикаторы означают именно то,
что он  думает.  Во-вторых,  Ми-кола  вдруг  понял,  что все девять  стрелок
находятся в одинаковых положениях, а  он все-таки из анабиоза выведен.  Ну а
в-третьих, Пацук увидел два  продолговатых углубления в нижней части панели.
Оба  были покрашены в серый цвет и явно не походили на кнопки, но под обоими
красовались едва заметные иероглифы, совершенно не похожие  на  письменность
пришельцев.  Нарисовать  их  мог только  Харакири,  и  явно  не  из любви  к
искусству.
     Выбора  у Миколы не было. Конечно, эти углубления в нижней части панели
могли служить для чего  угодно,  но есаул был уверен, что они активизируют и
отключают анабиозные капсулы.  Естественно, Пацук  не  мог  знать, какая  из
кнопок  за какую  именно функцию отвечает,  но, вполне логично рассудив, что
включить  уже  работающую  систему  невозможно,  он ткнул пальцем  в  правое
углубление. Ничего не произошло, и Микола, перекрестившись, нажал  на левое.
В  первую  секунду  тоже  ничего не  изменилось, а затем  со  стороны капсул
раздалось легкое  шипение,  прозрачные крышки  начали  слегка  запотевать, и
лампочки  в  основании  анабиозных  капсул заморгали.  Микола с  облегчением
вздохнул и обессилено сполз на пол вдоль стены.
     Хоть это стыдно и непорядочно,  но,  сказать по  правде, наблюдать, как
остальные члены экспедиции, в том числе и мурланты,  мучаются от последствий
анабиоза,  Пацуку  было  очень  приятно.  С нескрываемым злорадством  Микола
смотрел  на  то,  как "икс-ассенизаторы"  со стонами,  вздохами и стенаниями
выбираются из капсул. А когда на пол ступил первый мурлант,  Микола встал и,
подойдя к зеленому уроду, осуществил мечту всей своей жизни -- что есть силы
зарядил инопланетянину  в челюсть. Впрочем, только руку отбил. Бронированный
мурлант, еще  не  отошедший от  анабиоза,  рукоприкладства даже не  заметил.
Пацук сквозь зубы выругался, потряс ушибленной кистью и, сплюнув, направился
к Харакири. Ученый мутными глазами тупо уставился на него.
     -- Ну, гений ты наш косоокий, может  быть, объяснишь, какого хрена меня
раньше всех  разбудили?  -- ехидно поинтересовался  есаул. -- Или  мне  тебя
обратно запихать и в замороженном виде на пару столетий оставить?
     -- Что  случилось? -- поинтересовался Шныгин, который, как и полагается
командиру, пришел в себя раньше прочих. -- Чего на японца, блин,  наезжаешь?
Хочешь, чтобы он тебе персональный Пирл-Харбор устроил?
     -- Это  я ему скорей  Хиросиму и Нагасаки устрою,  если он не объяснит,
почему  я  раньше  всех проснулся  и  вынужден  был  тут  чудеса  мужества и
сообразительности проявлять,  чтобы  вас, уродов, из анабиоза  вытащить!  --
рявкнул  Микола.  -- И что,  интересно было бы, если  бы я с  этим  гребаным
роботом-патрульным не разобрался?..
     -- Подожди, еври бади, -- остановил разошедшегося есаула Сергей.  -- Ты
что мелешь тут? Объясни по-человечески...
     И  Пацук  объяснил.  Причем  Миколе  так  понравилось  описывать   свои
собственные подвиги, что если бы  старшина его не перебивал  шесть или  семь
раз подряд, излишне подробное описание последних двадцати минут жизни есаула
могло бы затянуться самое малое  на  двадцать часов. У  бойцов,  конечно, не
было оснований  не  верить словам  Пацука. И все  же после  описания Миколой
космического  "сражения"  у него потребовали доказательств. Что и получили в
виде робота-патрульного, покорно болтавшегося в кильватере летающей тарелки.
После этого скепсис членов экспедиции словно ветром сдуло, а пилот в  панике
бросился проверять, не сломал ли Пацук какой-нибудь важной детали  на пульте
управления кораблем.
     -- Ну и как вы,  Харакири-сан, объясните эту фигню? -- в высшей степени
вежливо и культурно поинтересовался старшина у японца.
     Тот удивленно пожал плечами.
     --  Ума не  приложу, -- растерянно проговорил Хиро. --  Я  устанавливал
таймер  пробуждения  на нужное  время.  А почему  проснулся  лишь  уважаемый
Микола, не могу объяснить.
     -- Так  это же просто,  --  заявил  один из  мурлантов, о существовании
которых  все гомо сапиенсы напрочь позабыли. -- Программа вывода из анабиоза
всегда сначала будит капитана, а уж он, проверив состояние корабля,  решает,
кому именно  нужно  просыпаться.  Его  место  в  центре  отсека,  в  средней
капсуле...
     -- Кстати, подобный порядок пробуждения является и дополнительной мерой
безопасности, -- поддержал его  второй  мурлант.  -- Если  кораблю  нанесены
смертельные  повреждения, капитан погибает, а остальные  остаются в анабиозе
до тех пор, пока их кто-нибудь  не найдет. У нас всегда капитан своей жизнью
отвечает за безопасность полета...
     --  Так  почему же  ты,  скотина  зеленая, молчал  об этом  раньше?! --
зарычал на мурланта старшина.
     --  "Скотина зеленая" это кто? --  вместо  ответа  поинтересовался один
мурлант у другого. Тот пожал плечами.
     --  Скотина  --  это одомашненное  животное,  выращиваемое  практически
всегда  для   дальнейшего  употребления  в  пищу,  --   услужливо   объяснил
инопланетянам универсальный переводчик Шныгина.
     -- То есть они намерены нас съесть? -- с ужасом спросил мурлант то ли у
своего  сородича,  то  ли у переводчика.  Но не ответили ни  тот ни  другой,
вместо них снова заорал старшина:
     --  Никто тебя, идиот недозрелый, жрать не собирается! -- рявкнул он на
мурланта.  --  Я  тебя  еще  раз  спрашиваю,  какого  хрена  не  сказал  про
капитанскую капсулу?
     --  Так я думал, вы  об  этом  знаете,  --  в  один голос  заявили  оба
инопланетянина. -- Это ведь даже в уставе космофлота Трунара прописано.
     -- Ну,  конечно! Мы ваши  уставы, все до  единого, еще в первом  классе
изучали,  только  подзабыли чуток,  -- съехидничал Пацук. --  А  я вам лично
обещаю, что если  еще раз о чем-нибудь подумаете  и нам этого не скажете, то
отпущу вас  на  волю,  и  будете в  качестве  искусственных  спутников около
корабля кружиться.
     -- Микола,  а ты не боишься, что  с  этого  момента оба  инопланетянина
станут все свои мысли  высказывать  вслух? -- поинтересовался у есаула Ганс.
Украинец  хотел  что-то  ответить  --  наверняка очередную  пошлость! --  но
сделать этого не успел: Шныгин решил немного покомандовать.
     --  Так, блин, с  болтовней закругляемся, -- приказал  он. --  Уже хрен
знает сколько времени в космосе висим, а даже еще не  определили, где именно
мы находимся.  Нужно двигаться. А то  один  патрульный  нас уже  засек, еври
бади. Не хватает, чтобы к нему на помощь прилетел еще десяток роботов.
     --  Слушаюсь, товарищ  генералиссимус репчатый, -- вытянулся в  струнку
Пацук.
     Пару секунд  старшина задумчиво рассматривал украинца,  раздумывая, что
именно ему дать -- пару нарядов вне очереди или кулаком по зубам, -- а затем
просто махнул рукой, решив придерживаться народной мудрости, остерегавшей во
избежание появления нежелательных запахов трогать руками некоторые предметы.
Пацук, страстно желавший потягаться  в остроумии  с новоявленным  командиром
группы,  разочарованно  вздохнул  и  следом  за остальными поплелся на  свое
место. Вот только дойти до него не успел.
     -- Кстати, Микола, спасибо, что спас всех нас, -- поймав  его за рукав,
смущенно  проговорила  Штольц,   отчего  нижняя   челюсть  Пацука  едва   не
отвалилась.
     --  Действительно,  спасибо  тебе,  Микола!  --  мгновенно  среагировал
Кедман,  похлопав  есаула по  плечу.  --  Сара  у  нас  одна  такая  умница,
сообразила, что нужно тебя поблагодарить.  А  мы, идиоты, даже  доброе слово
сказать забыли.
     --  Ну  да, вы  еще  в знак благодарности  облобызайте  меня хором,  --
буркнул Пацук, но скрыть свое удовольствие не смог. Пару минут он выслушивал
похвалы,  а  затем,  когда  старшина,  в  шутку,  конечно,  решил  исполнить
последнюю  просьбу украинца и облобызать его,  правда,  сольно, а не  хором,
сбежал  от  друзей  и  спрятался  на  своем  месте,  предусмотренном  боевым
расписанием.
     Штатное расписание  на  модернизированной  "тарелке"  перед  полетом на
Трунар   было  существенно  изменено.  Поскольку  ее  оснастили  снятыми   с
захваченного на  Марсе  робота-патрульного  плазменными  пушками,  орудийных
турелей  стало две. Одна по-прежнему  управляла верхней пушкой, а вторая  --
двумя новыми  орудиями, укрепленными  по бокам  корабля. Должность башенного
канонира  осталась  за  Зибцихом,  а  вот  боковые  орудия  получил  в  свое
распоряжение Пацук.
     К тому же в штатном расписании  появилась должность штурмана, которую и
отдали  японцу. Теперь Харакири обязан был сидеть в кресле рядом с пилотом и
следить, чтобы "тарелка" летела именно туда, куда требовалось. В обязанности
Кедмана и Сары входил присмотр за двумя  мурлантами-пацифистами, включенными
в  состав экспедиции.  Все-таки  хоть оба зеленых инопланетянина и считались
союзниками,  абсолютно  их  лояльности  не  доверял  никто. Ну  а у  Шныгина
согласно  штатному расписанию была самая важная работа --  тупо наблюдать за
происходящим, пытаясь сделать  вид, что чем-то жутко занят. То есть старшина
как  командир  экспедиции  должен  был  принимать  какие-нибудь  суперважные
решения. По мере необходимости, естественно.
     Пока Пацук и Зибцих  крутили  стволами плазменных  пушек,  проверяя  их
работу,  а пилот колдовал над панелью управления космолетом,  Хиро  Харакири
проводил   сложнейшие   астрономические   вычисления,   пытаясь   определить
местоположение корабля. Пару  раз  мурланты  порывались  что-то  сказать, но
старшина одергивал их, приказывая не мешать работе навигатора.  И лишь когда
японец  через полчаса подтвердил,  что экспедиция прибыла в звездную систему
Трунара, инопланетянам позволено было высказаться.
     -- Так мы и хотели вам сказать, что корабль  прибыл точно  на место, --
проговорил один из мурлантов.
     -- Точно, -- подтвердил второй, показывая рукой на панорамный экран. --
Вот эта планета, что прямо перед нами, и называется Трунар. Эта -- Брунар. А
за ним следом  Крунар, Друнар,  Прунар и Фрунар. Звезда соответственно носит
гордое имя Сонар.
     --  Какое  невероятное  разнообразие  имен,  --  фыркнул  Пацук,  давно
выбравшийся  из-за  турели.  --  Сразу  видно,  что  эта  цивилизация  очень
разносторонне развита.
     -- Да, вы совершенно правы, -- гордо согласился с ним первый мурлант.
     -- Спасибо, -- поблагодарил есаула второй.
     -- Вот ты  ж погляди! --  видимо, сам себе предложил  Пацук. -- Сегодня
прямо день благодарения какой-то. Жалко только, что вашими спасибами желудок
не  набьешь. Кстати,  Репа... То есть я хотел сказать, товарищ командир,  не
пора ли что-нибудь  съесть и выпить? А то у  меня уже неделю во рту  маковой
росинки не было.
     С  этим предложением есаула согласились  все. В том  числе и  мурланты,
которые  в   отличие   от  людей,  брезговавших   консервами   инопланетного
производства,  земные  продукты  питания  есть не отказывались.  И пусть  их
пришельцам  никто не дал,  но  мурланты, привыкшие  беспрекословно выполнять
приказы  командиров,  особо  и  не расстроились.  Правда,  в возможности  во
всеуслышание  заявить о  расовой дискриминации  нахватавшиеся  пацифистских,
хипповских и прочих не предусмотренных  уставом настроений инопланетяне себе
не отказали, но этим  и ограничились. Оба  с жадностью навалились на  мясные
консервы трунарского  производства. При  этом трещало  у мурлантов за  ушами
так, что и в соседней галактике слышно было.
     Кстати, на  Земле  через пару  сотен  лет  этот треск  тоже можно будет
услышать.  Для  этого  в  строго  определенный  час каждому желающему  нужно
оказаться  у  ближайшего радиотелескопа.  Билеты  на  прослушивание  следует
приобрести  непосредственно  в редакции  или  на  сайте  три дабл-ю,  четыре
трибл-ю, точка, собака, кидабл-ю, билетов, точка, нет...
     Обед  закончился  распитием упаковки  апельсинового  сока. И сколько ни
намекал  Пацук и не  облизывались мурланты, Шныгин, у которого,  кстати, и у
самого слюнки текли,  открыть  бутылку коньяка  отказался. Правда,  старшина
клятвенно заверил всех и себя в первую очередь, что в этот раз перед началом
операции  весь  личный  состав  получит  "фронтовые"  сто  граммов.  На этом
дискуссия по вопросу распития на корабле спиртных напитков была закончена.
     На  орбиту Трунара корабль "икс-ассенизаторов" выходил очень осторожно,
предварительно  отправив на Землю две информационные капсулы. Дубликат -- на
случай  подстраховки, если первая неудачно вынырнет из гиперпространства. Ну
а для проявления осторожности  при подходе  к  Трунару у землян  имелось три
причины.
     Во-первых, движение тут было примерно таким же, как на Садовом кольце в
час  пик.  Во-вторых, никто не знал,  как может повести  себя в  этой толчее
прилепившийся  к летающей  тарелке робот-патрульный.  А  в-третьих,  экипажу
пришлось  войти  в  контакт  с  диспетчерским  пунктом  орбитальных  полетов
Трунара. Вот тут по-настоящему и пригодились в первый раз оба мурланта. Роль
свою они знали назубок.  И хотя до этого момента провозить землян  на родную
планету  зеленым уродцам еще не приходилось, со своей работой они справились
блестяще. Шныгин  с  Кедманом,  спрятавшись  вне досягаемости видеокамер, на
всякий  случай  держали  мурлантов  на  прицеле,  но  пускать  в ход  оружие
спецназовцам не пришлось -- все прошло гладко!
     --   Немедленно   доложите,   что   делают   мурланты   на   космолете,
предназначенном  для  эксплуатации   его  летунами?  --   строго  потребовал
диспетчер-летун, разглядывая двух зеленых "пилотов".
     --  Сверьте  данные  регистра  с нашим  идентификационным  номером,  --
ответил  тот  мурлант,  что сидел в  кресле пилота. --  Данный  космолет был
потерян на Земле... (на языке пришельцев это звучало, как "скууб-ларунар" --
"родина алкоголиков") ...во  время предыдущего цикла транспортировки скуубы.
Наша  группа  смогла  отыскать  его, и теперь  нам поручено вернуть  его  на
Трунар, в научно-исследовательский центр.
     -- Почему об этом раньше не сообщалось? -- не меняя строгих  интонаций,
поинтересовался диспетчер.
     --  Потому что если  вы  сверитесь  с  показаниями  своих датчиков,  то
увидите  модернизации,  сделанные  на  этом  космолете  скуублами  (то  есть
людьми), -- заявил  второй мурлант. -- Наш командир может получить повышение
за  открытие технических возможностей скуублов. Поэтому он и не хотел, чтобы
слишком много завистников проведало о том, что мы прибываем на Трунар.
     --  Ну-у,  не  знаю,  -- задумчиво  протянул диспетчер. --  Прежде  чем
разрешить вам произвести посадку, я  должен  сначала проконсультироваться  с
начальством...
     -- А мы  бы хотели немного  придержать в секрете информацию о  прибытии
модернизированного  космолета  на орбиту,  -- перебил  его первый мурлант  и
показал  в камеру две бутылки коньяка. -- Я  думаю, по приземлении мы сможем
решить это маленькое разногласие.
     -- С вас ящик, -- облизнув губы, заявил летун.
     -- Литр, -- отрезал второй мурлант.
     Спорили они довольно долго. Старшина даже хотел вмешаться и потребовать
от  зеленых взяткодавцев  принять любые условия диспетчера. Если бы у Сергея
была возможность  незаметно подать  знак  мурлантам,  он непременно  бы  это
сделал. Однако инопланетяне  сидели к нему спиной и видеть  ужимки  старшины
никак не могли. Поэтому Шныгину пришлось терпеливо  ждать,  пока обе стороны
остановятся на пяти бутылках. Правда, затем старшина высказал мурлантам все,
что о них думал. Матерную часть его фразы по этическим соображениям лучше не
цитировать, а из оставшихся слов связного  предложения не получится. Поэтому
монолог Шныгина, который, кстати, по причине собственной бесполости мурланты
абсолютно не поняли, придется опустить.
     Посадку на  Трунар решено было  также доверить  зеленым  аборигенам. Во
время  спуска  к  планете  робот-патрульный  от   летающей  тарелки  отстал,
диспетчер  тоже, указав  коридор,  по  которому следует  двигаться  кораблю,
отключился. А  вот пилот  корабля землян тут  же ринулся выгонять  из своего
кресла засидевшегося там мурланта, но Шныгин остановил его. Все-таки зеленые
союзники на Земле считались инопланетянами, а здесь они были дома и привести
корабль точно  к  месту  назначения  могли  только  они.  Правда,  поскольку
управление  летающей тарелкой  было слегка переделано для большего  удобства
пилота  "икс-ассенизаторов", ему  пришлось стоять  у  мурлантов  за спиной и
подсказывать назначение некоторых  приборов  и  переключателей,  но  в целом
зеленые дублеры со  своей задачей  справились и привели корабль именно туда,
куда и было нужно.
     Научно-исследовательский центр Трунара в качестве места посадки корабля
с "икс-ассенизаторами" на борту был выбран неслучайно. Еще в то время, когда
доктор Гобе  начал исследовать первых  захваченных спецназовцами  пришельцев
для  создания  более   объемного   представления   об   их  цивилизации,  он
интересовался  необычными  местами  Трунара.  Например, такими, как  скопище
пирамид в Египте на Земле и прочими чудесами света. Таковых у инопланетян не
оказалось. По крайней мере, арестованные толпатоиды, кристаллиды, мурланты и
летуны о них не  знали. Зато все в один  голос  в качестве необычного  места
называли Научно-исследовательский центр,  где можно было, например,  увидеть
фиолетового  мурланта без  бронированной  кожи или ярко-желтого  черепахера,
выведенного трунарскими учеными неизвестно с какой целью.  Причем неизвестно
это было в первую очередь самим ученым!
     В общем, Научно-исследовательский  центр был единственным  местом,  где
людей в  энергоскафандрах  приняли бы за очередные  подопытные  образцы и их
присутствию  на территории  центра  не  удивились  бы. Правда, обслуживающий
персонал  этого научного заведения  состоял  исключительно из толпатоидов, в
лабораториях исследователям помогали летуны, а ученые были сплошь Небесными.
И  все  это,  вместе взятое,  полностью  исключало  возможность  длительного
нахождения  в центре мурлантов,  но от двух  зеленых повстанцев  этого и  не
требовалось.   Двое    будущих   родоначальников    народного    трунарского
сопротивления  должны  были лишь  посадить там корабль с людьми. Затем обоим
мурлантам следовало исчезнуть  из центра и подыскать для "икс-ассенизаторов"
надежное убежище и персональное средство передвижения, салон которого был бы
укрыт  от посторонних глаз. А пока они этим  занимались,  спецназовцы должны
были пообщаться кое с кем из ученых. Естественно, для привлечения их на свою
сторону.
     Расписывать красоты новой для людей планеты можно было бы так же долго,
как  искать  отличия у  двух  огнеупорных  кирпичей.  Клонирование,  видимо,
настолько  прочно вошло  в жизнь трунарцев, что стало  применимо не только к
большинству рас, проживающих на планете, но и ко всему остальному. К зданиям
в том  числе. Насколько  "икс-ассенизаторы"  могли рассмотреть при  посадке,
столица огромного  мира,  с полным правом  способного  именоваться  звездной
империей,  была  построена в  виде  концентрических  кругов, расходящихся от
центра.
     В самой сердцевине столицы располагался Дом Правительства, отличавшийся
по архитектуре от всех остальных зданий города. А вот идущие следом кварталы
Небесных  состояли из абсолютно одинаковых домов.  За ними  начинались круги
строений совсем иного типа, которые, судя по объяснениям мурлантов, населяли
исключительно летуны. Дальше в непохожих на другие зданиях жили мурланты, ну
а   последние  линии   кругов   представляли   собой   обители  толпатоидов.
Кристаллиды,  опять же по словам зеленых  экскурсоводов, в  городах  не жили
вообще.  Их обителью были свалки, очистные сооружения, городские канализации
и  прочие столь  же  малоприятные места, смотрителями которых кристаллиды  и
являлись.
     Конечно,  всем  расам   инопланетян,   за   исключением   кристаллидов,
разрешалось  бывать в  любых  частях  города, но при  этом  они  должны были
документально   подтвердить,  что  в  посещаемом  ими  районе  у  них   есть
определенная    работа.   А   единственной   расой,    имевшей    разрешение
беспрепятственно гулять где  угодно,  но очень  редко покидавшей свой ареал,
были, конечно же, Небесные.
     -- То есть это как если бы на Земле американцы жили в центре города, --
подвел  для  лучшего  сравнения  итог   объяснениям  мурланта  универсальный
переводчик. -- Немцы занимали бы следующие районы. Затем русские, украинцы и
евреи...
     -- Хиро,  тебе, похоже, программку у этого аппаратика подкорректировать
придется, -- бесцеремонно вмешался в  работу  переводчика Пацук. -- Не знаю,
как воно ж  у вас, в Японии  бывает, но  у  нас,  на  самостийной Украине, в
центре города обычно живут евреи.
     -- А  у нас... -- проговорил Кедман  и запнулся, удивленно посмотрев на
собравшихся. -- ...У нас, пожалуй, в центре тоже евреи живут.
     -- А вот у нас скоро евреев вообще не  останется, -- сердито парировала
Сара. -- Весь Тель-Авив уже забит до отказа хохлами, неграми и арабами.
     -- А немцев там нет? -- чтобы разрядить обстановку, попытался  пошутить
Ганс. Ну и пошутил на свою голову!
     --  Издеваешься?!  -- удивленно  поинтересовалась  Штольц. --  Да после
Второй  мировой они  из Германии, как тараканы, по всему свету  разбежались.
Вон, даже папуасы в Новой Гвинее стали немецкие фамилии  носить. Как же им у
нас-то не быть!..
     -- Да прекратите вы друг с другом цапаться, еври бади! -- устав слушать
перебранку, прикрикнул Шныгин. -- Лучше амуницию проверьте. Садимся уже.
     "Икс-ассенизаторы",  пусть  и  с  великой  неохотой,  но ссору  все  же
прекратили.  Кедман с Зибцихом действительно стали проверять амуницию. Да  и
Сара с есаулом,  посверлив  друг друга глазами сквозь  непрозрачные  забрала
шлемов,  распоряжения  старшины  стали-таки  выполнять.   Шныгин  недовольно
фыркнул и уставился  на панорамный  экран, внимательно осматривая посадочную
площадку Научно-исследовательского центра.
     Собственно говоря, отличалась  она от обычных земных  аэродромов только
отсутствием взлетно-посадочной полосы. Да  и  покрытие трунарской посадочной
площадки  было  из  какого-то  матового  материала, отдаленно  напоминавшего
стекло.  К  тому же  и  самолетов вокруг не было. Вместо  них над  площадкой
возвышались летающие тарелки пяти или шести различных видов,  стоявшие точно
в центре  нарисованных  на  площадке  кругов.  Еще  и  автомобили, плоские и
вытянутые, совсем не  походили на транспорт, обслуживающий земные аэродромы.
Да и... М-да! Получается,  что  сравнение  трунарской посадочной  площадки с
аэропортом в каком-нибудь Саранске было бы ошибкой. Шныгин это понял и решил
впредь не полагаться на первые впечатления.
     Не    успела    летающая   тарелка   "икс-ассенизаторов"    встать   на
опоры-амортизаторы,   как  в  ее  направлении  двинулись  две  машины.  Одна
шестнадцатиколесная  и   необычайно  длинная,  другая  --  поменьше.   И  по
количеству  колес, и  по  длине шасси соответственно. Хотя дизайном  корпуса
друг  от  друга  обе отличались  мало. Мурлант,  занимавший  кресло  пилота,
собрался было опустить трап корабля, но старшина поймал его за руку.
     --  Всем внимание!  -- проговорил он.  --  Сейчас  мы  в  сопровождении
мурлантов пойдем в Научно-исследовательский центр. Предупреждаю всех бойцов,
чтобы в  разговоры с  противником не вступали. В  первую очередь,  это тебя,
Микола, касается, -- и  старшина жестом остановил Пацука, попытавшегося было
возмутиться. -- Во время переговоров внутри группы универсальные переводчики
отключать. А не относящиеся  к заданию разговоры прекратить вообще. В случае
разоблачения всем немедленно  возвращаться к кораблю. -- Затем  посмотрел  в
сторону пилота и  Харакири.  -- Вы наружу  не  выходите,  внутрь  никого  не
впускайте и вообще будьте готовы взлететь в любой момент. Вопросы есть?
     -- Так  точно, ваше  превосходительство,  --  издевательски вытянулся в
струнку Пацук. -- Репа, где обещанные сто грамм?!
     -- Тьфу ты,  блин!  Забыл, -- раздосадовано махнул рукой  старшина.  --
Какого хрена ты, Сало протухшее, мне о них раньше не напомнил?
     -- Так я думал, что командир сам  обязан обо всем  помнить,  --  ехидно
предположил есаул. --  А у тебя  в голове ветер гуляет.  Знаешь, как воно  ж
бывает, когда командир собственные приказы забывать начинает?..
     -- И знать  не хочу, -- отрезал Сергей.  -- Ладно. Сто грамм  подождут.
Начинаем действовать.  --  А  затем  посмотрел  на  мурлантов.  --  Вы  оба,
смотрите, не забудьте свои обязанности. Чтобы после того как мы расстанемся,
делами занялись, а не  засели  в какой-нибудь забегаловке свое возвращение с
войны  отмечать. Кстати, не  забудьте  передать диспетчеру коньяк. А то  еще
начнет языком трепать. Приказ ясен?
     --  Так  точно!  --   рявкнули  оба  в  унисон  и   подобрали   с  пола
самораспаковывающиеся сумки инопланетян, набитые различными видами алкоголя.
-- Сделаем все, как приказано.
     Обеими машинами, подъехавшими к кораблю "икс-ассенизаторов" сразу после
посадки, управляли толпатоиды и, судя по тому, с каким  видом они  встретили
облаченных  в  энергоскафандры  землян,  в  Научно-исследовательском  центре
действительно  ничему  не  удивлялись.  Длинный  автомобиль,  работающий  на
эллериуме,  представлявшем  собой   основу  всей   энергосистемы  трунарцев,
оказался грузовиком,  и мурланты, не  желавшие раньше  времени  извлекать из
трюмов хранимые  там  сокровища,  отослали  его обратно. А  вот в маленький,
пассажирский, посадили "икс-ассенизаторов" и уселись сами.
     -- К центральному входу!  -- скомандовал водителю один из мурлантов,  и
тот молча двинул машину с места.
     Само  здание Научно-исследовательского  центра  Трунара  при  всех  его
громадных  размерах  шедевром  архитектуры назвать было  невозможно.  Больше
всего  оно напоминало  конструкторские потуги ребенка  при попытке построить
дом, просто  поставившего разномастные кубики друг на друга. Те, что были  в
основании, представляли собой правильные кубы. Дальше  шли прямоугольники, а
венчал  конструкцию  усеченный  конус,  на  вершине  которого  располагалось
что-то, отдаленно похожее на простой телескоп. Однако чем на самом деле было
сооружение  на  вершине здания, бойцы спрашивать у мурлантов  не  стали.  По
соображениям безопасности, естественно.
     Главный вход в центр оказался трехметровой аркой, закрытой энергополем,
напоминавшим  те,  что  еще недавно  куполами  накрывали  четыре  крупнейших
столицы Земли. Мурланты смело прошли  внутрь,  и  "икс-ассенизаторам" ничего
другого   не   оставалось,   как   незамедлительно   пройти   следом.   Фойе
Научно-исследовательского центра по размерам не уступало крупному аэропорту,
да и  аборигенов внутри было  не меньше, чем людей в вышеуказанном заведении
во время сезона отпусков. В основном по фойе сновали летуны и толпатоиды, но
среди них попадались и весьма странные объекты, по сравнению с которыми люди
могли считаться  просто истинными жителями Трунара. Одна только помесь паука
и верблюда чего стоила! Сару от вида этой твари едва не стошнило. А уж когда
эта   уродина,   поравнявшись   с   "икс-ассенизаторами",   еще  и   вежливо
поздоровалась на трунарском языке,  то только  чудо спасло ее от пяти лишних
дырок в любой половине. По выбору!
     -- Вот здесь план всего здания, -- сообщил землянам один  из мурлантов,
останавливаясь перед небольшим матовым кубом в центре фойе. -- Вводите номер
нужного сектора, и он вам его высвечивает. Такие же есть на каждом этаже,  у
лифтов и люков аварийного катапультирования. Кнопки управления...
     -- Я что-то не понял, что мурланты делают  в центре без сопровождения?!
-- раздался позади группы грозный голос. "Икс-ассенизаторы" резко обернулись
и увидели перед собой летуна в фиолетовой мантии и треугольной синей шапке.
     -- Отвечайте на вопрос, солдаты! -- грозно  потребовал он. --  И что за
животных вы сюда привели?
     --  Это  экспериментальные  образцы   новой  расы  солдат,  --  тут  же
отрапортовал один из мурлантов.
     -- Созданы для освоения планет с непригодной для дыхания атмосферой, --
продолжил   второй.  --   Были  с  нами  в  полевых  испытаниях   и   сейчас
транспортируются в отдел генетического конструирования.
     --  Что  за чушь вы несете? Какие еще экспериментальные солдаты в... --
зарычал летун, но первый мурлант не дал ему договорить.
     --  Абсолютно с  вами согласен,  -- рявкнул он.  --  Это не солдаты,  а
настоящее дерьмо!
     И мурлант почти без замаха врезал кулаком по шлему Пацука, оказавшегося
к  нему ближе  всех.  Микола,  хоть и  был  готов к нежелательному  развитию
событий, от зеленого союзника такой подлости не ожидал, поэтому и не удержал
равновесия. Силу удара энергоскафандр,  конечно, поглотил, но первоначальный
импульс был слишком силен, и есаул  шлепнулся  на пол, проехав по нему  пару
метров на спине. Шныгин увидел, как руки украинца тянутся к лазерному ружью,
и  зашипел в микрофон,  требуя  от Миколы сохранять  спокойствие. Тот приказ
выполнил, но  пообещал, что  после  завершения  операции  разорвет  "зеленую
гниду" на британский флаг.
     -- Хм, -- задумчиво  проговорил  тем временем летун,  глядя,  как Пацук
скользит  по  гладкому  полу.  --  Похоже,  что  кожа  у  этих   экземпляров
неорганического происхождения?
     -- Никак нет. Самого  что ни  на  есть органического,  --  отрапортовал
второй мурлант,  пока  первый раздумывал о том,  не  привести  ли летуну еще
какие-либо доказательства недееспособности "подопытных экземпляров".
     --  Вот  как?  --  откровенно  удивился  летун.  --  Что-то я  с  таким
материалом еще не встречался. Так кто, вы говорите, создал эти экземпляры?
     --  Не  имеем  права сообщать вам  его фамилию, -- отрапортовал  первый
мурлант. -- Мы только...
     --  Мо-олчать!   --   заорал   летун,   до  боли   в   сердце  напомнив
"икс-ассенизаторам" Раимова.  --  Я  заведую  складом  расходных  материалов
упомянутого вами отдела и абсолютно не помню,  чтобы  кто-нибудь заказывал у
меня комплектующие для таких  существ. Более того,  мне  еще  не встречались
органические  структуры, выглядевшие  как пластик.  Или  вы  мне  немедленно
сообщите  имя этого экспериментатора, или  тут же  подвергнетесь психической
обработке, затем будете утилизированы и отправлены в пищу партии клонируемых
кристаллидов!
     Повинуясь  незаметному  для  посторонних  знаку  старшины,  спецназовцы
молниеносно приготовились к бою. Кедман  стал медленно перемещаться за спину
летуна, намереваясь бесшумно вывести его  из игры. Пацук  и ефрейтор, словно
заметив что-то  интересное, заняли  положение спиной к  остальным,  беря под
наблюдение  максимально  большую  часть фойе.  А  Сара  и  Шныгин взяли  под
контроль остальную часть пространства, приготовившись  в  случае обнаружения
кем-либо действий капрала немедленно открыть огонь на поражение.
     Нервное напряжение через несколько мгновений  после ультиматума  летуна
достигло   своего  апогея.  Конечно,   "икс-ассенизаторы"   были   готовы  к
возникновению  подобных  сложных ситуаций,  но  о том, что операция, еще  не
начавшись, окажется на грани провала, даже в самых черных мыслях подумать не
могли. Все арестованные на  Земле пришельцы в один голос клятвенно заверяли,
что  в Научно-исследовательском центре внимания на людей никто не обратит. И
поэтому  план  экстренных  мер для  такой  ситуации  спецназовцами  даже  не
разрабатывался.
     Шныгин  пытался  придумать,  что  им  делать  в  случае  начала  боевых
действий. И  в частности,  как поступить, если энергобарьер  на  центральном
входе не позволит группе выйти  на  открытое пространство. Единственное, что
пришло  ему  в  голову,  это  по рации приказать пилоту  поднимать корабль и
разносить плазменными  пушками стену. Однако  Шныгин не  знал, удастся ли ее
пробить и не появится ли в дырах  тот же барьер, что стоит на входе в центр.
К счастью, на практике проверять эти предположения спецназовцам не пришлось.
     --  Послушайте,  уважаемый,  --  вкрадчиво  проговорил второй  мурлант,
наклоняясь к летуну и приоткрывая уголок сумки. -- Вы  сами сможете  узнать,
кто  именно  в  вашем  отделе проводит подобные эксперименты. Тем  более что
образцы не прошли испытаний и  после снятия с их ДНК  необходимой информации
будут  пущены в переработку.  А чтобы  вы не вынуждали нас  нарушить  приказ
Небесного, мы можем предложить вам вот это.
     --  Откуда у  вас такая роскошь?  -- почти  прошептал летун, не отрывая
жадного взгляда от тускло сверкающего в приоткрытой сумке  зеленого горлышка
бутылки шампанского.  -- Сейчас  ничего подобного не  найдешь даже в дорогих
ресторанах. За последние полгода, с тех пор как прекратились  поставки, даже
бутылка пива производства Козюльского завода стоит целое состояние.
     -- Скажем вам по секрету, -- зашептал ему в другое ухо  первый мурлант,
-- что полевые испытания этих экземпляров проводились в  Солнечной  системе.
Вот нам и удалось кое-что оттуда прихватить.
     --  А разве  сообщение с Землей уже  восстановлено?  -- удивился летун,
продолжая жадно смотреть на бутылку.
     -- Официально еще нет. Но первый грузовоз со скуубой для  правительства
уже  прибыл,  --  заверил  местного  завскладом  быстро  обучающийся  вранью
мурлант. Впрочем, не так  уж сильно он и  соврал! Разве что забыл  уточнить,
для какого именно правительства...
     -- Мы дадим вам  бутылку за  то, что вы больше не будете вынуждать  нас
нарушить  приказ Небесного, -- поддержал первого  зеленого интригана второй.
-- И еще одну за то, что вы забудете о грузовозе.
     -- Две за первое, и три за второе, -- мгновенно отреагировал летун.
     --  Да  хоть по пять!  --  увидев,  что  оба  мурланта  опять собрались
торговаться, не сдержался Шныгин,  но тут же исправил  ситуацию: -- Согласно
полученному приказу,  мы не можем больше задерживаться ни на минуту. Местная
атмосфера пагубно влияет на  структуру брони. Это может исказить  информацию
об эксперименте.
     Услышав такое заявление, Пацук в самой ехидной форме высказал по  рации
старшине  все,  что думает  о его  умственных  способностях. Неожиданно  для
Шныгина, да и остальных "икс-ассенизаторов" тоже, Сара украинца поддержала и
добавила  от  себя пару красочных эпитетов. Однако  в отличие от старшины ни
Штольц,  ни  есаул универсальные  переводчики не  включили,  и  этот  весьма
содержательный диалог достоянием местной  общественности  не стал.  Старшине
пришлось выслушать его молча. А вот мурланты молчать не стали.
     --  Идиот, -- кивнув  головой в сторону  Шныгина, констатировал  первый
мурлант.
     --  Ни  субординацию соблюдать не  умеет, ни торговаться  не обучен, --
поддержал его второй. -- Я же говорю, никудышные из них солдаты. Причем этот
еще считается самым умным.
     --  Ну  так  что с  моим  предложением? -- махнув  рукой на своевольный
"образец", поинтересовался летун.
     --  Одну  за то, что вы нас  ни о чем не расспрашиваете, и две за  вашу
забывчивость, -- сделал новое предложение первый мурлант.
     Несколько минут вся троица оживленно торговалась, но  затем  завскладом
был  вынужден  принять  именно  последнее  предложение.   Один   из  зеленых
заговорщиков  движением  фокусника  вынул  из  сумки три  бутылки  различных
алкогольных напитков и сунул их под мантию летуна. Тот их поправил, размещая
поудобнее, а затем круто  развернулся и, ни  с кем не прощаясь, удалился  по
своим делам. А мурланты торопливо повели "икс-ассенизаторов" к лифтам.
     -- Ваша фраза, господин  начальник, была крайне рискованным тактическим
ходом, -- произнес первый мурлант, когда вся группа осталась в одиночестве.
     -- Однако она напомнила зарвавшемуся летуну  истинную ценность скуубы и
здорово  помогла  с  завершением торгов, --  закончил  фразу  второй.  --  В
противном  случае  мы  могли  излишне долго  задержаться  на одном  месте  и
привлечь к себе еще чье-нибудь крайне нежелательное сейчас внимание.
     -- Нужно было просто дать ему столько, сколько  он  просил, -- голосом,
полным торжества, заявил старшина.
     -- Никак невозможно! -- отрезал первый мурлант.
     -- В таком случае летун бы понял,  что мы скрываем намного больше,  чем
сообщили ему, -- пояснил его соплеменник. -- И просто так этот стяжатель  от
нас бы не  отстал. Тот,  кто не  торгуется, считается  у  нас подозрительной
личностью, и о нем немедленно заявляют в компетентные органы.
     -- К счастью, все обошлось, -- вновь встрял в  разговор первый мурлант.
-- Теперь мы отправляемся выполнять свою часть задания, а вы подниметесь  на
двухсотый этаж и найдете две тысячи первый кабинет. Его занимает Небесный по
имени  Скрааб.   По  имеющейся  у  нас  информации,  именно  он  возглавляет
нелегальную    торговлю    скуубой    среди    студентов     и    аспирантов
Научно-исследовательского центра.  К  тому  же он самый влиятельный из  всех
Небесных, не желающих войны с Землей. В общем, удачи вам! -- И оба  мурланта
пошли к  выходу из фойе, оставив  землян в  одиночестве. Если так,  конечно,
можно  сказать  про  группу из пяти  человек.  --  Эй,  стойте! -- запоздало
вспомнил старшина и, догнав мурлантов, отобрал у них одну сумку со спиртным.
Ну а к тому моменту,  когда Сергей вернулся назад, лифт уже прибыл. Операция
началась...




     Блеклое подобие Земли, в  некоторых кругах именуемое  Трунаром. Столица
данной планетки. Ее  название  нормальные люди не рискнут произносить  из-за
боязни сломать язык. Местное время: утро.  Ну  и так далее, в зависимости от
обстоятельств...
     Скрааб оказался не слишком приятным во всех отношениях существом.  Мало
того, что он, как все Небесные,  был  необычайной  худобы при  огромном,  не
менее  двух метров,  росте, так еще  и  обладал  отвратительным  характером.
Вдобавок Скрааб так  старательно прятал от "икс-ассенизаторов" свое лицо под
капюшоном оранжевой хламиды, что никому из пятерки внешность Небесного так и
не удалось рассмотреть.
     Поначалу эта скрытность Скрааба жутко раздражала спецназовцев, но позже
они  поняли,  что  никто  из прочих  жителей Трунара  никогда не  видел  лиц
Небесных,  и перестали обращать  внимание на страстное желание этих  существ
все время скрываться в  тени.  Но это  было позже. А  в  первые минуты после
знакомства  Па-цук  серьезно  намеревался избавить  Скрааба и  от капюшона в
частности, и от оранжевой бесформенной хламиды вообще.
     Поначалу появление  странных  существ в своем  кабинете,  куда даже  не
каждый     Небесный     рисковал     входить,     заместитель      директора
Научно-исследовательского центра Трунара Скрааб воспринял крайне агрессивно.
Не  разбираясь, кто именно к нему  пришел, Небесный  в выражениях, абсолютно
неподобающих   научному  работнику,  потребовал   от  спецназовцев  покинуть
помещение.
     К счастью для  Скрааба, сделать это он попытался посредством телепатии,
и "икс-ассенизаторы" не поняли,  кем именно Небесный их  обозвал.  И  все от
того, что,  во-первых,  на  бойцах  были  энергоскафандры,  сильно  мешавшие
общению на  ментальном уровне,  а  во-вторых, транслировал свои мысли Скрааб
при  помощи ассоциаций, понятных  жителям  Трунара  и  абсолютно  незнакомых
землянам, не знавшим трунарского языка. В общем,  Скрааб остался жить, и это
не  могло  не  радовать  всех,  радеющих  за  благополучный  исход операции,
поскольку данный индивидуум был едва ли не единственной кандидатурой на пост
будущего президента Трунара.
     Собственно   говоря,   главу   правительства  трунарской   цивилизации,
объединившей  под  единым  правлением  несколько  планет с  многомиллиардным
населением, назвать президентом было бы не слишком верно. Хотя другой термин
к  наименованию  этой  должности  подобрать трудно.  Все  дело  в  том,  что
руководитель  трунарской  цивилизации пусть и  избирался на  свой  пост, но,
во-первых,  в этих выборах  участвовали исключительно  Небесные.  Во-вторых,
президент занимал эту должность не какой-то определенный срок, а пожизненно.
Ну а в-третьих, хотя главу  государства, согласно  конституции,  можно  было
сместить с  должности,  за тысячу лет  такой  формы правления был  лишь один
случай вынесения  президенту  импичмента.  И хотя для  Небесных,  в  среднем
доживающих до двухсот  лет, тысячелетие -- это  всего  пять-шесть поколений,
статистика выглядела удручающей. В общем, как ни крути, президент на Трунаре
называться данным титулом мог лишь с большой натяжкой.
     Сделать    выборы    президента    более    демократичными   в   задачу
"икс-ассенизаторов" не входило. Они  должны были  лишь способствовать  смене
руководства, в большей степени силовым путем. И  по имеющимся у спецназовцев
данным,   Скрааб  был  единственным  достойным  кандидатом  на  пост  нового
президента. Однако этот несознательный индивидуум принять на себя такую роль
категорически отказался.
     Скрааб вообще в первые минуты  общения  с  "икс-ассенизаторами" ничего,
кроме  слова  "нет",  не  произносил.   Отчасти  потому,  что,  привыкший  к
телепатическому общению  за сто  пятьдесят  лет  своей  жизни, он  несколько
подзабыл обычный, разговорный трунарский язык. А отчасти потому, что, узнав,
кто именно к нему пожаловал,  впал  в жуткую панику и совершенно неадекватно
реагировал на происходящее вокруг. В частности, попытался выскочить на улицу
через   плоский  экран,  заменявший  в  кабинете  окна.   Пришлось  старшине
опробовать на Небесном новенький психоусилитель, после чего Скрааб станцевал
на  столе лезгинку,  попытался расцеловать  стоявшую в углу  статую  первого
Небесного  президента,  съесть  какой-то аппарат, установленный на небольшой
тумбочке в другом углу комнаты, и лишь затем чуточку успокоился.
     --  Не убивайте меня, -- наконец вполне внятно смог произнести  Скрааб.
-- Я не знаю, как вы умудрились так незаметно оккупировать  нашу планету, но
я  всегда, даже после  утраты связи  с  опорным  пунктом на  Марсе, выступал
против войны с вами.
     -- А как вы так быстро узнали,  что  и вторая ваша база разгромлена? --
туг же поинтересовался любознательный Зибцих.
     -- Новейшие разработки средств связи, -- торопливо разъяснил Скрааб. --
Нам  удалось  создать аппарат,  использующий для передачи сообщений волновые
колебания  гиперпространства.  Это  устройство  работает  так  здорово,  что
разница  между передачей и приемом сообщений составляет всего пару часов,  а
не  несколько дней,  как при  использовании  информационных капсул. И  когда
опорный пункт не вышел на очередной сеанс связи и не ответил  на наш запрос,
мы поняли, что там что-то произошло.
     --  Вот,  блин,  а эти  несчастные мурланты нам ничего не  сказали!  --
возмутился Шныгин.
     -- Об  этом аппарате знал только командир опорного пункта, -- услужливо
пояснил замдиректора центра.
     --  Ну-у, этот  урод  ничего не  скажет,  -- хмыкнул  Шныгин.  -- Если,
конечно, доктор Гобе его к данному моменту уже не обработал как следует.
     -- Так вы  меня не убьете? -- вновь поинтересовался  у бойцов Небесный.
-- Вы же видите, что я готов к сотрудничеству...
     --  Да никто  тебя убивать  не собирается, еври  бади! -- отмахнулся от
него старшина.  -- А то, что ты  готов к сотрудничеству,  это хорошо. У  нас
имеется к тебе предложение.
     Поначалу, услышав, что  его  намереваются сделать президентом  Трунара,
Скрааб радостно  закивал и  даже рассыпался в выражениях  благодарности.  Но
узнав, каким именно путем он может достичь предлагаемой "икс-ассенизаторами"
должности,  замдиректора  окаменел   и  сотрудничать  с   землянами  наотрез
отказался. Более того, Скрааб вознамерился вызвать охрану в свой кабинет,  и
лишь  направленное на  него дуло лазерного ружья успокоило  разбушевавшегося
Небесного.
     -- Хорошо, я подчиняюсь насилию и  выслушаю ваш бред, -- холодно заявил
Скрааб,   усаживаясь  в  свое   кресло.  --   Но  сразу  предупреждаю,   что
гарантировать вам пару лет жизни в лабораторных условиях я могу только в том
случае,  если останусь  жив. Иначе  вы  не проживете и часа  после того, как
покинете этот кабинет.
     Какого-то заявления, подобного этому, "икс-ассенизаторы" от кандидата в
президенты  и  ожидали.  В  ответ  на  это  у  них была заготовлена  заранее
разработанная  доктором Гобе речь, в которой  не совсем понятным для обычных
людей языком расписывались все перспективы дальнейшего сотрудничества нового
правительства Трунара с Землей. Шныгин  как командир группы взялся  эту речь
озвучить. Однако  требуемого  эффекта  она не произвела.  То ли  потому, что
универсальный переводчик подкачал,  то ли Гобе в  чем-то  просчитался, точно
сказать нельзя, но Небесный на уговоры старшины не поддался.
     -- Вы не понимаете, с кем связались! --  загрохотал Скрааб,  поднимаясь
из-за стола. -- Да, сначала  я согласился возглавить Трунар, но лишь потому,
что  считал прежнее правительство свергнутым и  видел планету,  ввергнутую в
хаос. А  пытаться  сместить теперешнего  президента  с такой  жалкой  кучкой
примитивных  существ,   неизвестно   как   пробравшихся  в  колыбель   нашей
цивилизации, -- это полнейшее безумие...
     -- Вот именно!  -- перебивая его, воскликнул Пацук,  вызвав изумление у
всех без исключения присутствующих в кабинете.
     --  Вот  именно, что неизвестно  как пробравшихся, --  пояснил  Микола,
вызвав  вздох облегчения у  друзей,  уже  посчитавших его сумасшедшим. -- Мы
совершенно спокойно миновали все ваши хваленые линии обороны и  стоим здесь,
а  ни  один  житель  Трунара и  не подозревает о нашем присутствии на  вашей
планете. К  тому  же  вам не стоит забывать об уничтоженных координаторе  на
Луне  и опорном пункте  на Марсе.  Так что не советую вам недооценивать нашу
мощь! И еще.  -- Напоследок есаул,  проявив  полную  самодеятельность, решил
соврать.  --  Кто вам  сказал, что мы  здесь одни?  Наш  пусть небольшой, но
весьма  эффективный  флот  находится в непосредственной  близости  от  вашей
планеты. В любой  момент  он готов  прийти на  помощь и уничтожить всех, кто
помешает вашему избранию на пост президента.
     -- А в этом вам, между прочим, готовы поспособствовать  и  немало наших
сторонников, уже  завербованных нами среди  ваших же  соотечественников,  --
неожиданно поддержал ложь Пацука ефрейтор.
     -- И не  стоит  также забывать о материальной выгоде, которую  получите
лично  вы  и весь  Трунар  в случае  подписания договора о мире с Землей, --
подпела парочке  ораторов Сара Штольц. --  Между прочим,  на  нашем  корабле
находится довольно  весомый  груз различных алкогольных  напитков. И большую
его часть мы готовы передать вам лично, разумеется, в случае вашего согласия
занять пост президента.  Я думаю, пара сотен бутылок в качестве материальной
и моральной поддержки нового правительства в вашем лице станет  существенным
вкладом в свержение милитаристской власти нынешнего президента...
     Вот только тут у Скрааба загорелись  глаза, и он более внимательно стал
воспринимать то, что говорят ему "икс-ассенизаторы". А старшина с удивлением
прислушался к тому,  какую  паутину из  слов  принялись  выстраивать  вокруг
жадного  до денег  и  власти аборигена  три искусителя.  Ну  а  когда Саре с
Пацуком   удалось   свести   переговоры  к   торгам   по   поводу   величины
первоначального  взноса, Шныгин понял,  что дело сделано. Скрааб  попался  в
расставленные сети, словно слепой воробей -- в сохнувшее на балконе белье. А
когда  Небесный согласился пройти с бойцами на их космический корабль, чтобы
отобрать  сорта земного алкоголя  для личного пользования, старшине  и вовсе
стало  ясно, что  этот скользкий тип от них уже  никуда не денется и сделает
все, чтобы помочь землянам добыть для него президентское кресло.
     Как выяснилось, Скрааб довольно неплохо разбирался в алкоголе  и выбрал
именно  те  марки спиртных напитков,  которые считались  на  Земле  лучшими.
Затем, когда  часть гонорара  Небесного за  участие  в перевороте в качестве
аванса  была  погружена  бригадой   не  задающих   вопросы   толпатоидов  на
автомобиль, Скрааб заявил,  что  готов стать президентом,  но  планов землян
знать не желает. Он просто сказал, что будет находиться в Доме Правительства
в  указанное "икс-ассенизаторами"  время и  выступит с обращением к  жителям
Трунара  в  случае  удачного  исхода  переворота.  Ну  а   если  спецназовцы
проиграют,  заявил  замдиректора  Научно-исследовательского  центра,  то  он
первый заклеймит  их позором и призовет  своих  соотечественников  к войне с
землянами.
     -- ...Ибо,  как вы понимаете, иного выхода  для нашей цивилизации  ваше
вмешательство во внутренние дела Трунара  просто не оставит, --  подвел итог
своей  пространной  речи  Скрааб. -- И все же  я пожелаю вам удачи. Хотя  бы
потому, что  мы  вас, похоже, сильно недооценили, и война с Землей  принесет
нашему миру огромные убытки.
     Напоследок  замдиректора  предоставил  "икс-ассенизаторам"  список  тех
Небесных,  которые разделяли  его нежелание  развязывать войну  с  людьми  и
готовы  примкнуть к  восстанию. В случае  соответственного  материального  и
морального поощрения, естественно. Причем последнее  выражалось в должностях
в  новом  правительстве,  приписанных  Скраабом   напротив  имен   возможных
участников переворота.
     Итак, к середине первого дня пребывания "икс-ассенизаторов" на  Трунаре
начало будущему  восстанию было положено. Конечно, получение согласия занять
президентский  пост   от  продажного  Скрааба,   в   силу   своей  должности
замдиректора крупнейшего  во  Вселенной научного заведения имевшего довольно
большую степень влияния среди Небесных, еще не означало успешного завершения
всей операции. Но успех окрыляет даже ежей. И "икс-ассенизаторы" были готовы
броситься на  проведение переговоров с  остальными  кандидатами на вакантные
должности заговорщиков.
     Правда,   предварительно   следовало  дождаться   возвращения   парочки
мурлантов,  дабы  узнать  о достигнутых  ими  результатах и  скорректировать
дальнейшие  действия.  Зеленые  дезертиры,  переметнувшиеся  к  землянам  из
трунарских  вооруженных  сил,  не подвели.  Их  основной  задачей  был  сбор
информации  обо  всех  лицах, занимавшихся  нелегальной продажей алкоголя  и
вследствие   этого    склонных   к   неодобрению   монополистских   действий
правительства планеты.
     Путем  подкупа и спаивания нужных  людей  список этот  добыть мурлантам
удалось. Как и предполагалось,  представителей расы  Небесных в нем почти не
было, но зато летунов  вполне хватало. А этой  трунарской расе в предстоящем
восстании  отводилась  немаловажная роль. Часть  летунов  "икс-ассенизаторы"
собирались  обработать  самостоятельно,  а агитацию  остальных  решено  было
поручить  двум мурлантам, уже успевшим  доказать на деле  свою преданность и
сообразительность. Они же должны были распускать  среди военных слухи о том,
что  в ближайшее  время правительство,  а  с ним  и внешняя политика Трунара
претерпят серьезные изменения. Ну и несомненным плюсом в глазах землян стало
то, что мурланты сдержали свое слово, пригнав машину с затемненными стеклами
и найдя "икс-ассенизаторам" укрытие на  тот  случай, если  придется покинуть
посадочную площадку Научно-исследовательского центра.
     Ко второй  части плана по организации переворота на  родине инопланетян
"икс-ассенизаторы"  решили  приступить  сразу после  обеда. Судя по спискам,
полученным от Скрааба и двух мурлантов, поговорить спецназовцам нужно было с
очень  большим  количеством  аборигенов.  Шныгин  боялся, что на  это  уйдет
несколько  дней, за  время которых жители Трунара,  первыми  подвергнувшиеся
агитации  землян, подрастратят свой пыл и задумаются, а такие ли уж радужные
перспективы   открываются   впереди.  Однако  старшина  не   учел  специфики
проживания аборигенов Трунара,  и практически  все нужные  лица отыскались в
непосредственной близости друг  от друга. В итоге, к немалому удивлению всех
членов  экспедиции,  бойцам  удалось  закончить агитацию  влиятельных  среди
коренного населения планеты лиц примерно к полуночи.
     Конечно, далеко не все  отмеченные в списке аборигены сразу соглашались
поддержать восстание. Однако сплав украинско-израильской хитрости с немецкой
железной  логикой  довольно быстро переубеждал любого  сомневающегося жителя
Трунара. Старшина полностью предоставил ведение  переговоров Саре,  Пацуку и
Зибциху, а сам вместе с капралом проводил рекогносцировку местности и, когда
тройка  переговорщиков  добивалась  успеха, вручал новообращенному  план его
действий после получения сигнала к началу восстания.
     Вторая  часть  плана  была завершена.  Но  и она,  естественно, не была
главной.  Все-таки  пятерку спецназовцев  обучили  ведению боевых действий в
любых условиях, а не подготовке и проведению  политических заговоров. На то,
что  соблазненные   ими  заговорщики  окажут  сколько-нибудь  организованное
сопротивление правительственным войскам, "икс-ассенизаторы" не рассчитывали.
Они просто не могли за половину суток  создать  из нерешительных  аборигенов
готовую к  самопожертвованию  армию. Да и  никто бы не  смог!  Будь  он хоть
трижды Че Гевара, четырежды Ленин и семи пядей во лбу Горбачев.
     Задача  у  сагитированных  "икс-ассенизаторами"  аборигенов была  иной.
Небесные и летуны  должны были  просто организовать, опираясь на подчиненных
им соотечественников, стихийные митинги в поддержку нового президента. Толпы
людей на улицах сумеют дезориентировать войска и сдержать их продвижение  по
городу.  А  подкупленные  землянами  аборигены  в это  время постараются  по
возможности  долго  не  давать  разбегаться митингующим  при виде регулярных
войск.
     Ну а основную задачу "икс-ассенизаторы" возлагали исключительно на свои
плечи.  Именно им предстояло свергнуть существующее  правительство Трунара и
помочь Скраабу объявить о смене власти.
     Расчет в этих планах возлагался на три основных фактора -- внезапность,
вошедшую за тысячелетие в гены  привычку жителей Трунара  к беспрекословному
повиновению начальству и  отсутствие  за ту  же  тысячу лет даже  намеков на
попытки государственного переворота. К мятежу руководство Трунара просто  не
будет  готово  и   окажется  не   в   состоянии  организовать  сопротивление
насильственному захвату власти.
     Спецназовцы должны ворваться в Дом Правительства и, сметая все на своем
пути, добраться до президента. Затем оного необходимо устранить, а еще лучше
заставить публично отречься от  своей  должности и  передать  власть в  руки
Скрааба. Конечно, если последнее не произойдет, "икс-ассенизаторам" придется
некоторое  время  сдерживать  натиск  верных прежнему  президенту  войск. Но
затем,  судя по прогнозам  доктора Гобе,  привычка  подчиняться  руководству
возьмет верх  над солдатами,  и  те за  неимением  старого  начнут выполнять
приказы нового руководителя страны.  На  этом  месте  наступает хеппи-энд, и
Земля рукоплесканиями встречает героев. По крайней  мере, именно так  и было
запланировано.
     --  Ну что,  бойцы,  тянуть резину  не будем? --  по окончании позднего
ужина поинтересовался у сослуживцев Шныгин и, получив утвердительные ответы,
первым  поднялся  из-за  стола  и  еще  раз посмотрел  на  стоявший  в  углу
корабельной кают-компании куб  с проекциями этажей  Дворца Правительства. --
Тогда, блин, приказываю  всем отдыхать. Завтра  с утра  и  начнем.  Часиков,
эдак, в восемь...
     * * *
     Родная планета устроителей эксклюзивного шоу  под  названием "Мятеж  на
Трунаре".  Кремль,  который  "икс-ассенизаторам"  и  не  снится.  Резиденция
Президента, естественно. Местное время явно не совпадает с трунарским. О чем
все знают, но предпочитают не говорить.
     В  рабочем кабинете  главы Государства  Российского  царила  абсолютная
тишина,  нарушаемая  лишь  глухим  тиканьем  настенных  часов,  сделанных  в
Швейцарии  по особому заказу Императора Всероссийского еще до Первой мировой
войны. Глядя  на них, Президент вспоминал последнюю встречу антиинопланетной
коалиции,  прошедшую  неделю  назад  в  Берне  и  сложившуюся  для  всех  ее
участников  довольно  тяжело.  И все  из-за  того,  что Евросоюз  и  Америка
вспомнили  о  собственных  расходах  по  техническому  оснащению  борьбы   с
пришельцами и потребовали отчета  о том, зачем Президенту понадобились новые
финансовые вливания после уничтожения опорного пункта инопланетян на Марсе.
     Посвящать   членов  антиинопланетной   коалиции  в  свои  смелые  планы
Президенту  не  хотелось. Поэтому  пришлось  давить  на то, что  пока угроза
инопланетного вторжения висит над  Землей, изучать технологии  пришельцев  и
создавать на их основе свои просто жизненно необходимо. Президент был весьма
убедителен, однако и  Джордж, и Еханссон, чтоб у них от жадности  ножка Буша
поперек  глотки  встала,  размеры  своих  вкладов  в финансирование  проекта
существенно  сократили.  И единственным, кто  не только не изменил  размеров
своей  доли,  но и  покрыл дефицитную  часть  бюджета,  стал премьер-министр
Израиля. К немалому удивлению Президента, естественно!
     "По-моему,  тут  не  обошлось  без  моей жены!  --  подумал о  странном
поведении Шаарона глава Государства Российского. -- Интересно, каким образом
она этого добивается?"
     "Может   быть,  у  нее  на  Ариэля  имеется  компромат?"   --  мысленно
предположил Министр обороны, молча сидевший напротив Президента.
     "А  вам,  Игорь  Сергеевич, о  моей  жене,  между прочим,  не  положено
думать!" -- подумал в ответ главный  начальник страны, и министр, покраснев,
стал думать не  о первой  леди,  а  о предстоящей завтра строевой подготовке
третьей роты  отдельного дорожно-строительного батальона, расквартированного
в  поселке  Кильмезе. А  Президент  успокоился и стал размышлять о  насущных
делах. Тишине в кабинете осталось царить ровно сорок семь секунд.
     --  Скажите,  Игорь  Сергеевич, есть какая-нибудь свежая  информация об
экспедиции?   --  устав   ломать  над  этим  голову,  вслух  поинтересовался
Президент.
     -- Так точно, -- отрапортовал Министр обороны. -- Пару часов назад было
получено сообщение. Я и приехал сюда, чтобы доложить вам об этом, но вы сами
просили меня немножко помолчать.
     --   Так  докладывайте  сейчас,   --   распорядился  глава  Государства
Российского.
     --  Бросок  через гиперпространство прошел  нормально. Корабль вышел из
него в  заданной  точке. Экипаж готов к  решительным действиям,  -- выполнил
просьбу  своего руководителя  Игорь Сергеевич.  --  Пока  все  идет так, как
планировали. Даже работа по перенастройке роботов-патрульных уже начата.
     -- Значит, вы все-таки успели закончить подготовку экипажа к полету? --
скорее констатировал, чем спросил Президент.
     --  Так точно, -- кивнул головой Министр  обороны.  -- Экипаж полностью
экипирован.  Корабль оснащен новейшими  современными разработками. Больше  в
данный момент сделать  было невозможно.  И в любом случае экспедиция  -- это
единственное, на что мы можем рассчитывать в случае кризиса...
     --  Что ж,  хорошо.  Докладывайте  мне немедленно  о  любых  сведениях,
поступивших с Трунара,  -- подвел итог глава  государства и собрался  встать
из-за стола, но в этот момент в кабинет заглянула его супруга.
     --  Милый, ужин  готов,  -- и только теперь заметив  Министра  обороны,
слегка наморщила лоб. -- Игорь Сергеевич, не хотите ли к нам присоединиться?
     Министр обороны облизнулся и вопросительно посмотрел на Президента.
     -- Да, он поужинает с нами, -- сообщил жене тот. -- Кстати, дорогая, ты
опять беседовала с Шаароном?
     -- Ах,  ты  по  поводу  денег,  выплаченных им неделю назад?  -- пожала
плечиками первая леди. -- Да, говорила.  Он, как всегда,  не  мог отказать в
моей просьбе.
     --  Может  быть,  ты   мне  все-таки  объяснишь,  почему  он  тебя  так
беспрекословно слушается? -- терпеливо продолжил допрос супруги Президент.
     -- А  разве я тебе не рассказывала? -- удивленно вскинула брови женщина
и махнула  рукой. -- Ну конечно, с этими заботами по дому многое вылетает из
головы!..  Все  очень просто. Оказывается,  мы с Ариэлем теперь  родня.  Его
внучка, которая, кстати, учится в МГУ, вышла  замуж за  сына моей двоюродной
сестры. Теперь Шаарон не может отказать в просьбе родственнице. Да к тому же
он, естественно, не хочет,  чтобы его внучка пострадала от пришельцев только
из-за того, что нам не хватило денег на защиту столицы. Тем более что деньги
он перечисляет в Россию не свои, а государственные. Так что, сам видишь, все
объясняется очень просто!
     --  Действительно, все гениальное просто,  -- пробормотал  Президент  и
поднялся  из-за стола. -- По-моему, на сегодня разговоров о политике и родне
вполне достаточно. Давайте просто пойдем в столовую и спокойно поужинаем...
     * * *
     Единственная пока  планета  во Вселенной, на которой земляне обнаружили
разумную жизнь.  Или неразумную. Смотря какой общественно-политический строй
вам  нравится.  Местное время приведено в строгое соответствие с бортовым  и
уже  перевалило  за восемь часов. А  затем повалило  дальше,  в  неизвестном
направлении.
     Серебристая каплеобразная  машина  аккуратно  припарковалась к  обочине
возле входа в Дом Правительства на Трунаре. Пятеро странных для глаз местных
жителей существ выскочили из нее и рассыпались в разные стороны. Двое из них
встали на колено около машины, обводя какими-то диковинными  штуковинами все
видимое  пространство  прилегающей улицы,  а остальные  выстроились в  линию
перед  Домом  Правительства  и навели  точно такие же штуковины  на  главное
здание  всей  трунарской цивилизации.  Несколько секунд  простые прохожие  и
правительственные клерки, спешащие занять места в своих кабинетах, удивленно
смотрели на происходящее, а затем  их накрыл ураганный  залп.  Залп изо всех
орудий, так сказать!
     "Икс-ассенизаторы"    почти     одновременно     вернули    портативные
психоусилители  на  их  штатные  места  на  поясе и,  даже не  полюбовавшись
впечатляющим  результатом  своей  работы,  бросились  в  Дом  Правительства,
сдергивая на ходу  лазерные ружья со спины. То, что случилось с находящимися
на  улице  обитателями Трунара  после веерного удара Сары  и  Пацука,  было,
конечно,  впечатляюще, но куда большего эффекта достигли выстрелы остальных.
Ментальный удар  психоусилителей,  которому, как известно,  стены не помеха,
буквально  разметал Небесных,  заполнивших  в  этот  час  фойе. Те,  кто  не
корчился на  полу  от  боли,  настолько  были шокированы  прямым  ментальным
залпом,  что даже после  прекращения атаки не  сразу  смогли прийти в себя и
чудили ничуть не меньше, чем Скрааб вчера в собственном кабинете.
     Оба мурланта, прибывшие  на свою родину вместе с экспедицией землян, не
раз  высказывались, что бойцы из  президентского батальона на  Трунаре кроме
как поднимать высоко ноги при парадном марше больше ничего не умеют. Поэтому
"икс-ассенизаторы" их присутствие в Доме Правительства, конечно, принимали в
расчет,  но за серьезных противников не считали. И первый  же  поверхностный
осмотр  фойе  полностью  подтвердил  правильность такого  отношения к врагу.
Шестеро солдат  президентского  батальона вповалку валялись  на полу,  а еще
двое при виде  землян об оружии даже не вспомнили и попытались спрятаться за
спинами гражданских лиц.
     Старшина,  увидев такую  несказанную  доблесть, презрительно  сплюнул в
сторону  врага, но  останавливаться и  учить  мурлантов  уму-разуму не стал.
Главной  задачей  группы  было  в максимально короткие  сроки  добраться  до
правого крыла второго этажа, где  располагались президентские апартаменты, и
успеть захватить правителя Трунара до того, как он их покинет.
     Широкий лестничный пролет, сложенный из  материала, похожего на мрамор,
бойцы преодолели одним броском.  Пока Зибцих прикрывал тылы, а Пацук с Сарой
держали  под прицелом верхние  ярусы лестницы, старшина  с американцем пулей
взлетели  наверх  и заняли позицию по обе стороны дверей,  ведущих  в правое
крыло.  Остальные  мгновенно  поднялись  следом,  и  Ганс,  дабы  поддержать
состояние   аборигенов  на  должном  уровне  паники,  забросал  первый  этаж
светошумовыми гранатами.
     На входе в  правое крыло Дома Правительства "икс-ассенизаторы" изменили
тактику. Зибцих по-прежнему продолжил движение в арьергарде, а вот остальные
стали  действовать иначе.  Пацук и Штольц вновь сменили лазерные винтовки на
психоусилители  и, двигаясь  по обеим сторонам коридора,  останавливались  у
каждой двери, накрывая ментальным ударом помещения за ними.
     Следом за  этой  парочкой  двигались  Шныгин  с капралом.  Пока  Сара с
есаулом обрабатывали закрытые комнаты, русско-американский  дуэт внимательно
следил за тем, чтобы ни один  безвестный герой не выскочил им навстречу и не
попытался  остановить.  А  затем,  когда  ментальная  атака   заканчивалась,
старшина  с Кедманом распахивали двери и для страховки забрасывали помещения
гранатами со слезоточивым, нервно-паралитическим и прочим не  менее приятным
содержимым.   Так   продолжалось    довольно    долго.   А    при    подходе
"икс-ассенизаторов"  к  дверям   президентских  апартаментов  коридор  вдруг
заполнил густой зеленый дым.
     Бойцы  предполагали, что  пройти в личные покои правителя Трунара будет
нелегко  и  ожидали  каких-либо  ловушек,  приводимых  в действие  с  пульта
управления,   расположенного  где-нибудь   в   подвальном   помещении   Дома
Правительства. Никакая  газовая атака  бойцам, облаченным в энергоскафандры,
угрозы не несла. Однако видимость стала нулевой, и старшина открытым текстом
по рации  приказал занять круговую  оборону  и включить инфракрасные системы
прицеливания, вмонтированные в забрала шлемов. Шныгин первым  же и  выполнил
свое распоряжение. Но только для того, чтобы тут же выругаться -- пущенный в
помещение газ, видимо, был очень высокой температуры, и инфракрасные приборы
застелила сплошная  красная  пелена.  И в этот  момент старшина  понял,  что
сработали не обычные ловушки. "Икс-ассенизаторов" здесь ждали!
     --  Ложись!  --  истошно  завопил Сергей  и, отлично  зная,  что друзья
среагируют мгновенно, мешком свалился на пол.
     И вовремя. С обеих сторон коридора --  от  президентских апартаментов и
от входа в правое крыло -- в сторону спецназовцев понеслись плазменные шары.
Пролетев там, где еще недавно стояли "икс-ассенизаторы", сгустки рукотворной
энергии врезались в стены, разорвались ослепительными вспышками и на секунду
разметали в стороны плотную газовую пелену.
     -- Очистить коридор! -- крикнул старшина и перекатился по полу к правой
стене, к тому месту, где секундой ранее видел закрытую дверь. -- Это засада.
Нас предали!
     -- И без тебя  уже поняли, -- хрипло буркнул в ответ Пацук, открывая из
психоусилителя огонь в сторону президентских апартаментов. И  тут  же Сергей
услышал голос пилота:
     -- Держитесь, ребятушки. Мы идем вам на помощь.
     Видимо,   устроившие   засаду   "икс-ассенизаторам"   инопланетяне   от
ментального удара  были как-то защищены. Однако выстрел Миколы не прошел для
них даром.  Противник  дрогнул и дал  залп из  плазменных ружей "в  молоко".
Шныгин  воспользовался этим и,  приподнявшись с пола, вышиб  ногами запертую
дверь,  тут  же закатившись внутрь комнаты.  Зеленый газ ворвался  следом за
старшиной, и в клубах этого газа в комнату вкатился Пацук. Остальных  Сергею
не было видно.
     --  Все  укрылись?  --  обеспокоено поинтересовался старшина.  Кедман и
ефрейтор сразу ответили утвердительно, а вот Штольц промолчала.  -- Сара, ты
слышишь меня? Немедленно отвечай!
     -- Сейчас,  я  уже  почти открыла  ее,  -- раздался  в наушниках  голос
израильтянки,  и  в  этот  момент  Шныгин  увидел ее,  освещенную  очередной
ослепительной вспышкой от взрыва плазменного шара.
     Сара стояла в  полный рост у противоположной  стены коридора и на ощупь
пыталась  найти  ручку  двери. Старшина  с  Пацуком  завопили  одновременно,
приказывая ей  ложиться, но  было  поздно.  Второй плазменный  заряд, шедший
почти без  интервала  за  первым, ударил в Сару. Взрывом  вышибло  дверь,  а
девушка, глухо вскрикнув, отлетела прямо в центр коридора.
     --  Прикрой  меня!  -- завопил Пацук  и,  прежде чем  Сергей успел  его
остановить,  бросился  из  относительно  безопасной комнаты прямо под  огонь
врага.
     Шныгин,  крикнув,  чтобы  Кедман  и  Зибцих  накрыли ментальным  ударом
входную дверь, одним движением отстегнул от пояса психоусилитель и выстрелил
в  сторону президентских апартаментов.  На некоторое время  ментальный огонь
"икс-ассенизаторов" вновь  сбил прицел врага, и  почти  все  плазменные шары
ушли в потолок.
     В  свете вспышек от  взрывов  Сергей  увидел,  что  Микола добрался  до
девушки  и  потянул  ее  в укрытие. Шныгин,  не  прекращая ментального огня,
облегченно вздохнул, но в этот момент сразу два плазменных заряда  ударили в
то  место,  где на полу распластались Пацук и  Штольц. Старшина закричал. И,
словно вторя ему, все  правое крыло  вдруг заполнил громовой голос. Поначалу
универсальные   переводчики   "икс-ассенизаторов",   видимо,    шокированные
обстрелом, на этот вопль не отреагировали, а затем все-таки начали работать.
     -- Верные  мои солдаты, преданные рыцари звездных дорог! -- грохотал на
все  правое  крыло  незнакомый  спецназовцам  голос.  -- Произошла  страшная
ошибка. Я совершил непростительный поступок, отдав приказ стрелять  в мирную
делегацию дружественной нам планеты. Вы должны немедленно прекратить  огонь.
А я  за  такую  горькую оплошность подаю  в отставку и  передаю  всю полноту
власти в руки достойнейшего Скрааба...
     -- Солдаты, не слушайте его, -- вдруг кардинально изменил интонации тот
же голос. -- Это говорит не ваш президент, а  самозванец!  Уничтожьте врага,
вторгшегося на нашу землю...
     -- Заткнись, идиот! -- вновь сменил  пластинку  говоривший. -- Солдаты,
это я...  -- И также  внезапно,  как  заговорил,  громовой  голос  прекратил
вещание.
     Впрочем, Шныгин дожидаться этого момента не стал. Едва президент -- или
самозванец? -- обратился к своим солдатам, блокировавшим "икс-ассенизаторов"
в  правом  крыле,  те  перестали стрелять. Старшина  тут  же  воспользовался
моментом  и, бросившись в коридор, подхватил  на руки  чье-то  тело. Даже не
разбирая, кого именно он вытащил, Шныгин оставил бойца  в комнате, служившей
ему  укрытием,  и  вернулся  за  следующим. И лишь  покинув коридор,  Сергей
попытался  на  ощупь,  в  сплошном  дыму,  определить  степень  повреждений,
полученных обоими бойцами.
     Сделать этого старшине никак  не удавалось, а  снять с  Сары  и  Пацука
шлемы, чтобы определить, живы ли они, Сергей в плотной завесе  зеленого дыма
не  решился.  Выругавшись,  Шныгин  прислонился к стене. Сейчас  вся  группа
находилась в относительной безопасности, но долго так продолжаться не могло.
Солдаты врага не будут сидеть и ждать, пока "икс-ассенизаторы"  выберутся на
линию огня. Они наверняка что-то предпримут, чтобы  раз и навсегда покончить
с  землянами, и  ждать этого момента  было никак  нельзя.  Группе  следовало
немедленно выбираться из ловушки, вот только  старшина не мог придумать, как
это сделать.
     Единственная  надежда  оставалась  на  то,  что пилот и  японец  успеют
прилететь на помощь "икс-ассенизаторам". Однако Шныгин боялся,  что, устроив
ловушку в Доме  Правительства,  президент Трунара позаботился и о  прикрытии
своей резиденции  с воздуха. Поэтому летающая тарелка землян может просто не
прорваться на  помощь к запертой со всех сторон боевой группе.  Осознав это,
Шныгин  выругался  так,  что  у  неотключенного  универсального  переводчика
покраснел  процессор. Старшина уже дошел до того состояния, когда озверевшие
бойцы  встают  и грудью бросаются  на  амбразуру, но, к счастью, делать  это
Шныгину  не пришлось. Со  стороны  входа  в  правое крыло  раздались  жуткие
взрывы, и огонь по "икс-ассенизаторам" с этого направления резко стих.
     -- Что  там происходит, Репа? -- услышал старшина в  наушниках знакомый
голос и заорал:
     -- Ах  ты  хохляцкая морда, салом  перемазанная! Жив, значит?! Как  там
Сара?
     --  Не знаю.  Но  если  эта противная дивчина  останется жива,  честное
слово, никогда с ней больше не поругаюсь. Только пусть  живет.  Не чужая все
же.
     --  Ладно.  Не  болтай.  Береги  силы   и  присматривай  за  Сарой,  --
распорядился старшина и заорал, обращаясь к Кедману и Зибциху: -- А вы чего,
олухи царя небесного, блин, ждете? Вперед, в атаку, пока наши парни тылы нам
прикрывают!
     Может быть, кто-то другой на месте "икс-ассенизаторов" и  попробовал бы
отойти к выходу  из правого крыла,  пока эта  щель в обороне врага  не  была
заткнута подкреплением, но трое  спецназовцев поступили иначе. Они понимали,
что даже  выбравшись из Дома Правительства,  спастись от атак  превосходящих
сил  противника не удастся. И  единственным способом  покинуть Трунар живыми
было  завершение  начатого.  То  есть  свержение  прежнего   милитаристского
правительства планеты. Что  "икс-ассенизаторы" и попытались сделать, пойдя в
лобовую атаку на защитников президентских апартаментов.
     Впрочем, атаки как таковой не получилось. Противник, видимо, сломленный
разгромом группы сотоварищей, закрывавших  выход из  правого крыла, побросал
оружие  и  сдался без боя. Озлобленные земляне церемониться с  захваченным в
плен противником не стали и отправили мурлантов,  всех до  единого, в нокаут
ударами   прикладов.   Затем   "икс-ассенизаторы"   прочесали  президентские
апартаменты, но никого, кроме уже арестованных солдат врага, там не нашли.
     -- Ладно,  хрен с  ним,  с этим президентом!  --  сплюнул старшина.  --
Забираем наших и  идем навстречу пилоту с японцем.  Оставим Сару с Пацуком в
космолете, а заодно посмотрим, что происходит на улицах.
     Дольше  оставаться  в  Доме Правительства было  бессмысленно.  Конечно,
президент  Трунара  мог  укрыться  где  угодно  в  многочисленных   комнатах
громадного здания, но  времени  на его  поиски  не  было.  Сейчас  следовало
организовать  максимум  беспорядков на  улицах  и хотя бы  при  помощи этого
способствовать свержению правительства Трунара. Шныгин с Кедманом подхватили
Сару  и  есаула на руки и  бросились  к  выходу.  Где, к  своему величайшему
удивлению,  нос  к   носу  столкнулись   не  с  пилотом  или  Харакири,  как
рассчитывали,  а   с  пятью   незнакомыми  людьми  в  необычно   выглядевших
энергоскафандрах. Штольц  и Пацук мгновенно  распластались на  полу,  а руки
капрала и старшины уже сжимали лазерные ружья.
     --  Спокойно,  свои!  --  переключившись  на   волну   группы  Шныгина,
проговорил  один  из  появившихся  и  во   избежание  дальнейших  расспросов
представился:    --    Лейтенант    Орлов,   командир    резервной    группы
"икс-ассенизаторов", созданной поличному приказу Президента  России. Прибыли
вам на помощь. Как я вижу, успели вовремя.
     --   Очень  хорошо,  командир,  --   буркнул  старшина.  --   А  теперь
действительно помоги. У нас два бойца ранены.
     -- Я не понял: нам все это время не доверяли и на всякий случай держали
подстраховку? -- слабым голосом возмутился Пацук.
     -- А Раимов тебе о чем говорил? -- буркнул в ответ Шныгин. -- Ну и хрен
с ним. Главное, что живы остались.
     --  Кстати, можете связаться с  вашим командиром, --  предложил  Орлов,
помогая своим бойцам  выносить раненых  из Дома  Правительства.  -- У нас на
корабле установлены  новые средства  гиперпространственной связи. Те  самые,
которые вы на Марсе захватили.
     -- Нет  уж. Мы с ним  с глазу на глаз поговорим, -- вступила в разговор
Сара, от тряски пришедшая в себя.
     -- Мама  моя, ридна Украина! -- изумился Пацук. --  Эта  язва еврейская
все-таки жива.
     -- А по-моему, кто-то  обещал  больше с ней  не  ругаться? --  напомнил
есаулу Зибцих.
     --  Так  я  же  любя,  --  объяснил  свою  реплику  Пацук  и  мгновенно
поправился,  заставив всех рассмеяться. -- Но не в  том смысле, о котором вы
подумали!..
     А на  улицах столицы Трунара царил хаос. Тысячу лет жившее в строжайшей
дисциплине местное население словно сошло  с  ума. Все дороги были заполнены
аборигенами. Причем  даже толпатоиды совершенно спокойно шлялись по кварталу
Небесных.  Сколько-нибудь  организованных  войск  противника  и   близко  не
наблюдалось, и лишь голубое  небо искрилось  яркими  вспышками разноцветного
пламени. Шныгин вздохнул полной грудью и посмотрел наверх.
     -- Это перепрограммированные нами  роботы-патрульные своих добивают, --
пояснил старшине Орлов. -- В смысле, тех, над кем мы  поработать не успели и
они по-прежнему продолжают выполнять приказы бывшего президента.
     -- Что ж, блин,  зрелище радует глаз, --  улыбнулся  старшина, не сводя
взгляд  с  поднебесья. --  Хороший залп  изо всех орудий  вы нам  в качестве
победного  салюта организовали! -- И, не попрощавшись с лейтенантом, пошел к
своему кораблю.


     Эпилог

     Земля. Один из многочисленных российских городов, расположенный  где-то
неподалеку от базы. Местное время... А черт его знает! Но еще не утро.
     С момента  начала восстания  на Трунаре прошло больше  двух  месяцев. О
большей части происходивших там  странных  событий "икс-ассенизаторы" узнали
лишь по возращении на Землю. Хотя в момент отлета с Трунара члены экспедиции
о своем неведении ничуть не печалились. Просто все, включая и японца, вместо
погружения  в  анабиоз  решили посвятить  неделю полета в  гиперпространстве
празднованию своей  победы  над  пришельцами,  естественно,  сопровождаемому
значительным уменьшением не истраченного на взятки запаса алкоголя.
     По прибытии на Землю Пацук со  Шныгиным попытались душевно поговорить с
Раимовым, но подполковник на  их порыв  не  отреагировал. Вместо того, чтобы
ответить на терзавшие подчиненных вопросы о резервной  группе, Раимов влепил
каждому по  пять  нарядов  вне очереди и  выставил  из  штаба.  И лишь затем
объявил об общем собрании.
     Именно  там Раимов и рассказал, что  восстание  на  Трунаре завершилось
успешно.  Правда, выяснить, кто  именно  предал землян, так  и  не  удалось,
поскольку и бывший президент, и министр обороны и шеф тайной полиции Трунара
попросту исчезли,  то ли погибнув  во  время  беспорядков,  то ли  бесследно
растворившись  в просторах Вселенной. Скрааб, так сказать, взошел на престол
и уже выслал в Россию дипломатическую миссию.
     Не удалось выяснить и то,  почему  бывший президент  Трунара повел себя
столь  странно, то  приказывая  уничтожить землян,  то  отменяя  собственные
распоряжения.  Именно услышав  его речь, озвученную на всю планету, Скрааб и
посчитал,  что "икс-ассенизаторы"  захватили  бывшего президента и заставили
его отречься от  власти.  Ну  а  когда  тот стал молоть откровенную  чепуху,
сотрудники  Научно-исследовательского  центра Трунара  заглушили  волну,  на
которой  вещал полусвергнутый президент,  и Скрааб  выступил  с  собственным
обращением.
     Заговорщики тут  же вышли на улицу, мешая маневрировать  войскам, и без
того совершенно запутавшимся в происходящем. Ну а действия резервной группы,
прибывшей  к  Трунару  буквально за  несколько часов  до  начала  восстания,
окончательно  сломили сопротивление верных прежнему правительству структур и
спасли группу Шныгина, попавшую в ловушку.
     Кстати, Микола и  Штольц выжили  только  потому,  что  плазменные  шары
ударили  в  их  броню по касательной.  Пробить  энергоскафандры, двигаясь по
такой траектории,  они не могли, но  возникший вследствие контакта  плазмы и
инопластика  взрыв  сильно   контузил   обоих  бойцов,   да  еще   и   нанес
многочисленные внутренние повреждения.  В частности, Саре сломало два ребра,
а  Пацуку отбило почки. Но эти повреждения, согласитесь, вполне совместимы с
жизнью.
     И вот теперь выздоровевшие  и отдохнувшие члены экспедиции  на Трунар в
полном  составе,  не  исключая  японца  и   пилота,  которого,  кстати,  как
выяснилось, звали Коля  Мухин,  отдыхали  в одном  вполне приличном  кабаке.
Причиной столь  странного  для  "икс-ассенизаторов" поведения  было то,  что
группа расставалась.  И, судя по  межпланетным событиям, навсегда. Все  семь
героев трунарской мини-войны изрядно подвыпили и с грустью смотрели друг  на
друга, сказав уже все слова, которые только было можно.
     -- И все-таки мне интересно, что случилось на Трунаре с президентом? --
вдруг ни с того ни с сего вспомнил Пацук.
     -- А тебе не все равно, еври бади? -- поинтересовался Шныгин.
     -- Просто я не люблю неразгаданные тайны, -- пожал плечами Микола.
     --  А  никакой  тайны  тут  и  нет,  --  заплетающимся  языком произнес
непривычный к алкоголю  японец. -- Это просто мой  Тубик... --  И  Харакири,
сообразив, что ляпнул лишнее, замолчал.
     -- Ну-ка договаривай, -- потребовал Пацук.
     -- Просто мой Тубик поработал, -- обреченно закончил японец. -- На ночь
я  его  для  общего развития  оставил  подключенным  к  информационной  сети
пришельцев, а утром про  него забыл. Вот  он и решил самостоятельно выручить
вас, сымитировав голос трунарского президента.
     -- Подожди-ка, мне это кое-что напоминает, --  хитро усмехнулся  есаул.
-- Я вспоминаю некий танк, процессор которого ты вроде бы раздавил каблуком,
-- Хиро побледнел. -- Значит, так оно и есть!.. Ладно, не волнуйся, я никому
ничего не скажу. Но за это, когда организуешь  свою фирму, выделишь мне пять
процентов акций...
     -- Ого,  да наш хохол  похитрее любого еврея будет! -- удивилась Сара и
этой  репликой вызвала  общий  смех.  А  Микола, как-то  глупо  улыбнувшись,
наклонился к уху девушки и прошептал:
     -- Слушай, а может, проведем отпуск вместе? Где-нибудь на море...
     Однако,  как ни  старался Пацук говорить тихо, его предложение услышали
все и встретили громким свистом, криком и  улюлюканьем.  Более того,  кто-то
закричал  "Горько!",  а  скромняга  Зибцих,  ставший   после  третьей  рюмки
массовиком-затейником, попытался заставить Миколу и Сару обнять друг друга.
     И  именно в  этот момент  в дальнем  углу практически  пустого  в столь
поздний  час  бара сверкнула вспышка.  По  помещению  прокатилась  бесшумная
ударная  волна,  повалившая на своем пути несколько  столиков, а из  вспышки
пред  ясные очи борцов за мир на Трунаре  предстал Черментатор все  в том же
облике черта. Повертев головой, он направился  прямо к Пацуку и,  не обращая
внимания  на открытые  рты тех членов группы, кто  еще  не имел счастья  его
лицезреть, доложил:
     -- Господин есаул, мною выяснена цель моих появлений в вашем времени. Я
срочно должен...  -- И тут, увидев, что Микола обнимает Сару, запнулся. -- О
черт, уже  ничего  не должен. Все произошло и  без меня. Варианты пожеланий:
"Ура!",  "Миру  -- мир!"  и "Ни хрена себе номер!". Интерпретировать!  --  И
секунду помедлив, выдавил из себя: -- Совет вам да любовь!
     И  эта реплика Черментатора была  встречена бурными  и продолжительными
аплодисментами.  Такими, что даже давно спавший бармен проснулся.  К счастью
для  психики этого работника общественного  кормления и поения, дружелюбного
киборга в баре к этому моменту уже не было.


Популярность: 5, Last-modified: Tue, 13 Jan 2004 14:05:11 GmT