---------------------------------------------------------------
     © Copyright Игорь Зенин
     Email: [email protected]
     WWW: nmsf.sscc.ru
     Date: 04 Apr 2015
     Фантастический роман
     Все права защищены. 1999 г.
     Новосибирск, редакция - декабрь 2001
---------------------------------------------------------------




     За прошедшие более десяти лет изменилось  многое. Прежде всего - в моём
сознании.  Работы Фоменко и Носовского и  других  выдающихся  русских учёных
прояснили картину истории,  которую  я не  мог понять  с детства (я  не вру,
тогда  уже  мне  была  не понятна  странная  нелогичность  истории,  которую
преподносили в школе).
     Как  известно,  математика  -  царица  всех  наук.  И  с  помощью  этой
всемогущей  царицы нашим русским  учёным  удалось обнаружить  многое враньё,
которое вписали всевозможные умники  в летописи  прежних веков. Очень многое
было  придумано.  Мы  знаем  официальную  науку  по  фантазиям  всевозможных
прохиндеев. Но что было на самом деле?
     Знакомым и друзьям я говорю:  странно,  почему  не  прижилась в мировой
истории  как  реальность  история  о  государстве Утопия? Фантазия  о  самом
справедливом государстве. Ведь  прижились  фантазии о древнем  Риме, древней
Греции... Я пытался найти автора придуманной  истории  об Олимпийских играх.
Официальная история приписывает это придуманному Гераклу, чья биография, как
показывают корреляционные исследования  (не  самые замудренные в современной
математике  - по  сути -  это  методы  сравнения), списана с  русского князя
Андрея Боголюбского...
     Другими  словами, Олимпийские игры -  национальные многовековые русские
игры.
     Хочу  сказать несколько слов о самой  теории новой  хронологии.  Против
логики возражать трудно.  А новая хронология основана на "железной"  логике.
Логика   -  основа  преобразований  булевой  алгебры,  фундамент  опять-таки
математики. Правда, это касается честных адекватных людей.  А  любая наука -
это прекрасный  бизнес.  И новая  хронология, по  своей  сути, отправляет  в
мусорную  корзину  тысячи лжеучёных  современной  доктрины  по  всему  миру,
которые  написали  мириады кандидатских  и докторских  диссертаций на основе
биографий и цитат придуманных персонажей прошлого.
     Многие  придуманные  персонажи,  как  выяснилось  с  помощью  треклятой
математики,  присутствуют у меня. Но  человеческая мысль на протяжении веков
так олицетворила  эти  мифы, что они  стали  реальными в нашем  сознании.  Я
прекрасно понимаю, что на третьем-четвёртом десятке, когда мозг уже начинает
костенеть,  отказаться  от знаний, которые  получены в  детстве, практически
невозможно. Ну  просто мозг не  хочет  понимать и осознавать,  что  не  было
Чингисхана, Александра Македонского,  Римской империи и Древней Греции!!!  И
многого другого!!! Была громадная единая империя...
     Кроме этого, я очень много  времени потратил  на  изучение и осмысление
такого явления (о которой не ведает современная психология), как планетарная
психотроника, планетарное  колдовство.  Эта  сущность  обладает  невероятной
силой и мощью. Я не затрагиваю вопросы жидомассонства, я говорю о  том, чего
не видят многие "продвинутые" экстрасенсы. Поэтому пришлось опять взяться за
перо, которое я виртуально переломал и сжёг в виртуальном камине...... Я  не
хочу врать, именно  это желание требует корректировать свои мысли,  которые,
как показывает статистика, вызывают интерес у читателей.
     Осмелюсь сделать научную гипотезу, которая, по сути, не имеет отношения
к этому роману, но имеет  прямое  отношение к подоплёке  сюжета и к основным
героям.  Пассионарная  теория  Гумилёва гласит,  что  выдающиеся  события  в
истории  происходили  векторно, словно сквозь  века  пролетела  божественная
стрела.  Теория  Фоменко  это полностью  отвергает.  Но  ничего не пропадает
никуда!  Как же быть  с невероятным объёмом знаний великого Льва Николаевича
Гумилёва?  Он  изучил   невообразимое  количество  исторических  документов,
систематизировал их и объединил по признакам  одинаковых деталей. Невероятно
громадный  труд,   заслуживающий   уважения.   Моя  гипотеза  заключается  в
следующем.
     События,  которые похожи  по  описанным в рукописях  событиях  - это не
реальные  события,  а результат  перевода  с  временным  переносом.  Другими
словами, пассионарный след - это путь движения одной рукописи в пространстве
и времени  с искажениями перевода. Пути движения  знаний  по  планете. Таких
траекторий Лев Гумилёв обнаружил семнадцать в истории планеты.
     В итоге, редакция романа оказалась небольшая... Но в них -  десятилетие
переосмысления.






     Эту повесть я начал писать  в феврале  1986 года, за четыре  месяца  до
Чернобыля. А  про Учителя  Иванова я узнал  примерно через полгода.  Поэтому
прошу не винить меня в историческом плагиате - его не было.
     Выражаю признательность тем, кто, сам того не  подозревая, участвовал в
создании этой повести:
     Горелкин Алексей,
     Цветков Юрий,
     Чуб Сергей,
     Печерский Александр.
     Я преклоняюсь перед их интеллектом.





     Услышав сигнал  первой категории, Робин на  мгновение  замер,  не  веря
своим ушам.  Резкий и  пронзительный вой,  исходящий из наушников скафандра,
спутать нельзя  было  ни с  чем. Сигнал действовал  на человека парализующе,
пропадало  желание  двигаться,  нервная  система возбуждалась  до  состояния
взведённой боевой пружины.  Звук просачивался  в самый  центр  мозга. Робина
охватил ужас, сердце похолодело, стало  биться реже и слабее, с трудом качая
загустевшую  кровь.  Это длилось  считанные мгновения.  Сигнал вдруг  затих,
оглушив тишиной. Вернулось  спокойствие.  Робин, быстро  перебирая ногами  в
неуклюжем  скафандре, рванулся  в  сторону  стоянки.  Теперь мысли  работали
чётко. Он пытался предположить, что могло произойти.
     В  течение  шести  лет, с того времени,  как  Робин работал в  компании
"Космические  путешествия",  он  ни   разу  не  слышал,  что  бы  кто-нибудь
пользовался этим сигналом.
     Стоянка была недалеко  от места работы. Уже  виднелся чёрный  блестящий
шпиль с пластиковым флагом Амирии, который переходил в капитанскую рубку.
     Плотную пелену остывшей тишины прорезал голос капитана:
     - Робин, ты остаёшься за капитана на спускаемом корабле, срочно собирай
всё, что можно, остальное - бросай.  Через  тридцать минут взлетайте. Я  жду
вас на головной части. Как понял? Приём.
     Услышав приказ, Робин потерял дар речи, ведь даже ребёнок понимает, что
взлететь  через  тридцать минут после  получения приказа - такого  не бывает
даже в кинофильмах! Ведь нужно ещё успеть собраться самим! Но, тем не менее,
Робин ответил:
     - Вас понял. Всё собрать и через полчаса взлететь.
     Когда Робин подходил к кораблю, на горизонте был виден прыгающий "Краб"
Дэнила  Лонга. Вслед  за ним прыгал вездеход Джона Лифта.  Но не  было видно
Джейн. Находясь в шлюзовой  камере, пока не установится нормальное давление,
Робин вышел в эфир и  запросил её. Ответа не последовало.  В данной ситуации
это меньше  всего устраивало Робина. В раздевалку из второй шлюзовой  камеры
вошли Дэнил и Джон. Выскакивая из шлюза, Робин  на бегу спросил, говорила ли
Джейн сегодня утром что-нибудь насчёт  своих  планов? Они не знали. Зайдя  в
капитанскую  рубку, Робин  оторопел, но,  взглянув  на  монитор  компьютера,
облегченно  вздохнул: ему стало понятно,  почему  капитан дал всего тридцать
минут  до  взлёта.  Бортовая  аппаратура  работала,  проверяя  все  системы,
Электронный Помощник Капитана,  или просто Эпокап, производил анализ  работы
термоядерного реактора двигателя. Зелёное и синее перемигивание индикаторов,
ровное свечение трёх основных терминальных пультов успокоило Робина. Положив
палец на сенсор связи, он вышел в эфир:
     - Джейн! Джейн! Почему не отзываешься? Что  случилось? Любыми способами
попробуй связаться с кораблем!  Через двадцать пять  минут экстренный взлёт,
стоянку покидаем на  неизвестное время. Слышишь ли ты  меня?  Выйди в  эфир,
Джейн!! Приём!
     Динамик  лишь  изредка  издавал щелчки помех, но  голоса повара и врача
экспедиции не было слышно в эфире дикой планеты.
     - Джон! Приём!
     - Слушаю, - заговорил динамик голосом Джона.
     - Приказ:  бери  всех  роботов,  что можно  забрать -  бери,  что можно
законсервировать - пусть  роботы сделают. Рассчитывай  на  десять-двенадцать
минут.
     - Хорошо, - буркнул в ответ Джон.
     Тем  временем  Дэнил осматривал  и готовил  двигатель к старту.  Эпокап
работал на  всю катушку,  но  Дэнил,  мало обращая  на  него  внимания,  сам
контролировал важные блоки. Робин уже слышал лёгкий гул первой затравки, что
означало пятнадцатиминутный отчёт до старта. Он думал  только о Джейн. Вдруг
его осенило. Он нажал с силой на сенсор технической связи, надеясь связаться
с "Крабом". Переливный сигнал вездехода раздался в ответ. Обрадованный Робин
чуть  было  не заговорил  с ним  обычным  языком, но  вовремя  вспомнив, что
вездеход лишен интеллекта, быстро вцепился в манипулятор управления. Включив
телесвязь, и,  увидев саморский пейзаж,  нажал круговой  осмотр. На  дисплее
медленно плыла картина,  на  которой кроме  песка, камней и рытвин ничего не
было  видно.   Заметив  что-то,  он  остановил  движение  камеры,   увеличил
изображение. Это были следы, уходящие вдаль.
     - Этого ещё  не хватало, -  Робин попробовал думать логически, как  его
учил Джон, но ничего не получалось. Хоть  как думай, но следы ясно говорили,
что  Джейн  ушла  от  своего  Краба  в  неизвестном  направлении.  В  полном
оцепенении Робин поднёс палец к сенсору связи.
     - Джон, у тебя ещё много работы?
     - Почти закончил, осталось осмотреть корабль.
     - Чёрт с ним, беги быстрей в рубку.
     Через две минуты Джон был рядом, не сняв аваркостюм.
     - Смотри, следы уходят от "Краба" за горизонт, а обратных нет.
     - Да... Неприятная  картина... Ушла в никуда. Ты оглядел весь горизонт,
больше нет ничего интересного?
     -  Нет. Зачем оглядывать весь горизонт, не могла же она уйти неизвестно
куда, а вернуться с другой стороны!
     Но Джон уже положил свой палец на сенсор управления камерой и саморский
пейзаж  медленно плыл вбок. Опять  рытвины и камни, но не было  ничего,  что
могло заинтересовать астронавтов. Тёмно-коричневая граница горизонта планеты
переходила  в черноту космоса с бесчисленными узорами  переливающихся  ярких
звёзд. И  вдруг,  увидев  в противоположной  стороне совершенно необъяснимую
картину,  оба друга  вскрикнули  от  полной  неожиданности.  К  "Крабу"  шли
следы... босого человека.
     Джон  смотрел,  не мигая на дисплей, открыв от удивления рот. Выражение
лица  было  такое,  словно ему только что  сказали,  что  через час  у  него
свадьба. Глядя  на Робина  можно было сказать,  что он  получил кирпичом  по
голове. Джон размышлял вслух:
     - Вот  что: до  старта  десять  минут, "Крабу" Джейн прыгать до стоянки
примерно пять минут. У нас есть пять минут на размышление. Вопрос: чьи следы
идут к "Крабу" и находится ли кто-нибудь в нём? Если да, то кто этот человек
и жив ли он? Давай опустим камеру вниз до отказа и ещё раз посмотрим, иногда
видно часть кабины, и осмотрим всё вокруг.
     Снова  две  пары глаз  внимательно  смотрели  на экран,  где проплывали
ходули  "Краба" и следы,  одни  от вездехода, оставленные  от подошв ботинок
скафандра, а другие, с противоположной стороны - маленьких босых ног. В кадр
попало изображение угла кабины. Джон остановил движение камеры.
     - Смотри:  это напоминает локон волос, словно Джейн находится в кабине.
У нас одна минута,  и надо решить, есть ли смысл звать "Краба", или оставить
его там, предполагая, что им сможет воспользоваться Джейн, когда вернётся.
     Робин  тупо  смотрел на дисплей,  подсознательно чувствуя, что Джон уже
знал ответ на этот вопрос.
     - Твои соображения? - тихо спросил он.
     - А  мои соображения  вот какие: сигнал первой категории звучит впервые
на нашем веку, и никто  не  знает, на какое время  мы покидаем  планету. Это
первое. Могу сказать по секрету, что  наши ребята в замаскированных костюмах
в условиях полной секретности монтировали какую-то штуку за  Горным Хребтом.
Второе.
     - А ты откуда знаешь?!
     - Не перебивай. И,  наконец, третье: если  ты  помнишь, год назад к нам
прилетали  космические  геологи,  и один  из  них,  йог,  на  спор  простоял
пятнадцать минут без скафандра на стоянке.
     - Но то - йог, а тут девчонка молодая.
     -  Что  произошло  с   Джейн  -   скажет  только  она,   или  свидетель
происходящего там. Так что решай, Робин.
     -  Решай,  решай, -  недовольно произнёс Робин,  на  мгновение замер, а
после дал команду  возвращения в  лагерь "Крабу" на  максимальной  скорости.
Когда несущийся  вездеход появился на горизонте,  направив в  ту сторону все
телекамеры, Джон и Робин в стеклянной кабине вездехода разглядели Джейн. Она
лежала  в  кресле  без  движений,  слегка качая головой  в такт  содроганиям
кабины. Джон,  выскакивая из рубки, крикнул: "- Я приму Джейн!". Робин убрал
изображение с терминала, а сам, кашлянув, вступил в диалог с Кибернетическим
помощником старта корабля, чётко произнося фразы.
     - Как работают системы корабля?
     - В заданном режиме.
     - Все ли готово к пуску?
     - Нет.
     - Что не готово?
     - Не закончены проверки систем корабля.
     - Как долго будут идти проверки?
     - Две минуты тридцать пять секунд,
     - Какое давление в резервных кислородных баллонах?
     - Пять процентов больше нормы.
     Тем самым  временем  Джон  уже стоял  около  входа  в шлюз  в  ожидании
"Краба". Только успели  закрыться шлюзовые двери за вездеходом, как корабль,
выпустив  тучу  белого  дыма,  переходящий  в огненный смерч, стал  медленно
покидать  планету,  набирая  высоту.  Самора  оставалась  внизу,  постепенно
превращаясь  в  шар:  сначала  весь  лагерь  уменьшился  в  размерах,  через
полминуты  он был  размером с монету, ещё через полминуты долина Сухое озеро
была размером с  ноготь, и ещё через какое-то время уже  можно было  увидеть
всю планету, глядя в два разных иллюминатора корабля.

     Робину  было жалко  улетать с  этой планеты,  на  которой было  прожито
полтора года по Саморскому календарю, что  по Тенным  меркам составляло чуть
меньше  года. Здесь было всё: печали и радости, праздники и будни, слаженные
рабочие  дни и дни, когда всё  сыпалось из  рук,  работа  не  клеилась,  все
кричали друг на друга, ломались роботы и "Крабы".
     За это  время экспедиция в  пять человек успела многое: было  построено
четыре здания, возведена первая очередь солнечной  электростанции, с помощью
направленного  взрыва   "вырыт"  котлован  для   первого  реакторного  блока
термоядерной  электростанции,  возведен  огромный  стеклянный  колпак-здание
тепличного сада.
     Этим  составом  экспедиция   под   кодовым  названием  "Отряд  НХВ-520"
бороздила космос более пяти лет. Предыдущие задания требовали от астронавтов
в основном получение разведданных, научных или спецназначения. Большая часть
времени   проходила   в  открытом  космосе,  вдали  от  планет  и  от  самой
Матушки-Тенли.  Либо  "Отряд НХВ-520"  мчался  к  какой-нибудь  из планет  в
течение нескольких месяцев, собирал нужную информацию  за две-три недели,  и
ложился  на обратный  курс,  либо  он более года вращался по  одной и той же
орбите вокруг Тенли, делая научные и  технические эксперименты.  После этого
их продукция попадала в руки военных  концернов. Экспедиция  на Самору - это
единственный  случай, когда  все члены  корабля находились  все  вместе, без
корабля, и без космоса. Всё это время вокруг Саморы одиноко кружил по орбите
основной  корабль, доставивший их сюда. С помощью двух спускаемых аппаратов,
основного и  командирского,  там  побывали все  члены экспедиции  по  разным
причинам. Но основное  время члены экспедиции были  вместе, работали вместе,
на Саморе. Потому-то и покидать её было грустно, что здесь оставалось что-то
дорогое, близкое для всех участников экспедиции.
     ...Робин   сидел  за  капитанским  пультом  командирского   спускаемого
аппарата,  уныло глядя в  иллюминатор  на  уходящий  вниз  пейзаж, с  тоской
вспоминая прошедшие дни  саморской жизни.  Особенно запомнился Международный
женский день, который  праздновали в честь единственной женщины экспедиции -
Джейн Лайт - врача и повара, а заодно метролога, геолога и картографа.
     В составе  экспедиции  Джейн была  самая молодая, ей было двадцать пять
лет. Природа хорошо над ней поработала: густые  тёмно-русые волосы прекрасно
подчеркивали  синие  пронзительные  глаза,  а  чувственные губы  всегда были
украшены улыбкой. Её нельзя было назвать задирой, наоборот, несмотря на свою
весёлость, она  была  скромной,  и  первое время  почти не  разговаривала  с
участниками экспедиции, сторонилась всех. В своё время Робин и Джон лезли из
кожи вон, всячески находя  различные способы, чтобы разговорить её.  Они  не
стыдились всевозможных фантастических эпизодов, происшедших с ними. Обсуждая
очередной разговор с Джейн,  они не заметили,  как  к ним подплыл  Дэнил. Он
вынырнул из нижнего люка,  ведущего к двигательному отсеку,  и пуская густые
клубы синего дыма своей сигарой, сказал:
     -  Парни,  вы  уже давно перестарались.  Я не  говорю  о тех  сплетнях,
которые вы травите девчонке. Она понимает, что это - бред старого осла, и не
более. Но вы перестарались в другом: вы  ей  надоели  так, что  она  сегодня
забыла  посолить ваш  завтрак,  идиоты. Неужели трудно  понять, что  ей надо
освоиться,  а  вы  каждую  минуту пристаете  к ней, мешаете и  смущаете  её.
Посудите сами:  молодая  и  красивая  дивчина,  которой в самый раз выходить
замуж за богатого молодого  бизнесмена,  бросает родную  Тенлю  и отправляет
себя в пучину великого космоса,  словно она  монашка или сумасшедшая. Вам не
кажется это странным? Но здесь дело в другом. Мне кое-что известно, и я могу
вам сказать по секрету, что не  ради вас  она находится  на корабле. И  не в
ваши обязанности входит веселить её. Так что отстаньте от неё.
     - Добрый дядюшка Дэнил,  откройте нам эту  тайну, иначе мы не отстанем,
мы  всё  должны  знать,  - загробным голосом произнёс Джон,  закатывая вверх
глаза, своим видом изображая полного идиота.
     - Скажите, иначе мы повесимся, - меняя голос, чтобы он походил на голос
вурдалака, выл в унисон ему Робин.
     - Да заткнитесь  вы, дурачьё. Джейн - дочь друга капитана, а этот  друг
как-то связан с руссанами. Но об  этом  никому,  прежде всего  -  там, -  он
большим  пальцем правой руки показал на иллюминатор, за  которым  проплывала
Тенля.
     После  этого охламоны  - как  их в шутку называли капитан и  механик, а
вслед за ними  и наземные службы, - отстали со своими назойливыми рассказами
от  Джейн.  Дела пошли лучше.  Джейн  все  чаще улыбалась,  словно забывая о
чём-то, постепенно привыкая и осваиваясь в кругу четырех мужчин.
     ....В тот день вся команда не работала, утро началось с весёлой музыки,
и капитан от лица всей команды поздравил Джейн с Международным женским днем.
Робин   и  Джон  крутились  как  волчки,  наводя  везде  порядок,  вывешивая
поздравительные плакаты, пекли торты и жарили  шашлыки. Джейн была объявлена
королевой,  и с  помощью  намёков  ей  предложили объявить  праздничный бал.
Гвоздём  программы  было  театрализованное  представление  роботов,  которые
играли  пьесу  Робина-Джона-Секспира "Хотелло". Охламоны смутно  помнили эту
трагедию, но зато  прекрасно знали, что после слов  "молилась ли ты на ночь,
Дездемонна?", Хотелло её душит.
     - Все прекрасно, Робин. У нас есть прекрасный материал. Мы знаем конец,
цель, к  которой нам  надо прийти, а все  остальное -  ерунда. Так что можно
смело писать сценарий.
     - Да, конечно. Только  не  сценарий, а программу.  Я надеюсь, что ты не
будешь,  словно  режиссёр,  работать  и   репетировать  с  роботами,  как  с
артистами.  С  них  хватит чёткой  программы, что, где и  как  сказать,  что
сделать и куда пойти.
     - Ты прав, так  что бери  и  пиши программу для  роботов,  а я составлю
общий сценарий.
     Премьера прошла  с огромным успехом. Робин, сидевший во время спектакля
за  терминалом  управления,  часто   включал  подпрограмму  поклонов,  когда
восторженная "публика" начинала  хлопать  в ладоши. Джон в это время включал
звук, имитирующий  бурю аплодисментов, и  создавалось впечатление, что  идет
настоящий спектакль в  переполненном зале. Правда, после этого представления
Робину и Джону попало за то, что они задействовали  всю мощность компьютера,
отключив его  от  метео - и геонаблюдений,  и, на следующий  день,  во время
незамеченного  саморотрясения  рухнул  плохо   закреплённый  каркас  второго
корпуса.  Пришлось  объявлять  восстановительный  аврал. Кроме того, в  пылу
азарта, чтобы сделать сцену удушения более наглядной, робот, одетый в костюм
Хотелло,  порвал  все провода у робота, одетого и загримированного под  юную
Дездемонну.  Целый  месяц  потратили  парни  на   то,   чтобы   восстановить
работоспособность этого бедолаги.....
     Вспоминая  прошедшие  дни,  Робин  вдруг  невольно  вздрогнул, вспомнив
последний  час перед  отлётом.  С тех пор, как Джон выскочил  из капитанской
рубки встречать Джейн,  Робин не  знал, что там произошло за  это время - он
был  полностью поглощён стартом.  Командир  пока на связь  не  выходил, и по
расчётам Робина, до стыковки было ещё немало времени, чтобы узнать о Джейн.

     - Джон, как у тебя дела? Как Джейн? Пришла в себя?
     - Нет пока. Её "Краб" я пока не открывал, он стоит в шлюзовой камере. У
меня есть кое-какие соображения. Нужна твоя помощь.
     - Ты что, рехнулся?! Девчонка без сознания, а ты спокойно наблюдаешь за
ней со стороны! Вынимай её быстрей!
     - Да не ори ты, лучше плыви сюда, да сам посмотри.
     - Знаешь, что я  тебе скажу,  Шерлок  Холмс: иди ты  к чёрту! - рявкнул
Робин, но потом, подумав мгновение, добавил: "- Подожди, сейчас приплыву".
     Он добрался до раздевалки, надел свой аварийный  костюм и задраил люки.
Ожидая, когда перепад давлений станет ноль,  он попытался  предположить, что
могло  смутить  Джона.  Сегодняшний  день  подарил  столько  неожиданностей,
начиная с бешеного сигнала первой категории,  что сейчас  он не удивился бы,
если  увидел самого господа Бога.  Робин возник около люка. Джон находился в
самом углу, под  потолком, притянув  себя  ремнями, с усталым видом глядя на
"Краба"  Джейн. Джейн  сидела  в  кресле  вездехода под стеклянным  колпаком
защитного панциря и,  было  видно,  что в  сознание она не приходила. Правая
рука  была  без  защитной перчатки  и беспомощно  висела,  левая  - тоже без
перчатки - лежала на животе. Её  скафандр был  надет наполовину, до пояса, а
молния   комбинезона   была  расстёгнута  до  пупа.  Обнаженное   тело  было
фантастически прекрасно. Но Робин оценить этого не мог. Взлохмаченные волосы
при  тусклом свете дежурного освещения казались черными,  распластавшиеся по
всей спинке  сидения.  Рот  Джейн замер  в  легкой улыбке,  глаза были  чуть
приоткрыты.
     -  Ну и что же  тебя смущает? -  шёпотом спросил Робин, словно их могла
услышать Джейн.
     - Да  то,  что под колпаком давление в полтора  раза превышает давление
саморской атмосферы, к тому же там - почти чистый  кислород. Дыхание у неё в
норме, пульс тоже.
     - Как ты пульс считал, фельдшер? - с иронией спросил Робин.
     - Я для этого дела приспособил лазерный измеритель.
     - Это ж надо, -  усмехнулся  Робин,  которому и  в голову бы не  пришло
регистрировать  пульс по незаметному  на  глаз вздрагиванию  кожи  у  сонной
артерии.
     - Я  тебя позвал вот зачем. Посмотри внимательно на  ходули  краба.  Ты
что-нибудь видишь?
     - Нет. А что я должен видеть?
     - Когда  "Краб"  зашёл,  мне  сразу  бросилось  в  глаза лёгкое розовое
свечение, которое шло от ходуль. И что самое  интересное, приборы на него не
реагируют. Это свечение видит только  человеческий глаз. Сейчас свечение уже
меньше, но ещё заметно. Выключи свет, может, увидишь.
     Робин  щелкнул выключателем. Загадочные языки плясали на концах ходулей
"Краба".  Эти  розовые  сполохи переходили в голубое облако  света,  которое
окутало весь вездеход. "Краб" словно  освещался  изнутри. Но все его системы
были  отключены. Голубой  цвет  концентрировался  на  теле  Джейн,  и в этой
фантастической картине она казалась божеством.
     Задумчивость Робина нарушил Джон:
     - С  самого  начала я веду  запись на видеомагнитофон, но  мне кажется,
зря. Судя по всему, теледатчики реагируют  на простое свечение, и не  более,
хотя у них чувствительность огромная. Пора её вынимать, а?
     -  Да,  пора.  Молодец,  что позвал.  Скоро  пристыковка,  торопись всё
сделать до манёвров.
     Робин отправился  в обратный  путь. Непривычная после  долгого перерыва
невесомость давала  о себе знать. Голову слегка кружило, тело чувствовало не
очень приятную легкость. Эта лёгкость мешала, движения были чересчур сильные
и  неуклюжие. Предварительно не  закрепленные  предметы  висели  в  воздухе,
загадочно вращаясь, создавая сюрреалистические  пейзажи. Можно  было  видеть
дневник дежурного  и немытый стакан, фломастер и образец  породы, записки  и
пассатижи, куски провода и засохшие листья  цветов. Робину в глаз  прилетела
пробка от бутылки... Все пять роботов, которые имели свои собственные имена,
неподвижно  стояли в специально  отведённых нишах на  время старта  корабля.
Они,  как   послушные  дворняжки,  повернули  в  его  сторону  рупоры  своих
микрофонов  и  телеприёмники  объемной  ориентации.  Проплывая  мимо,  Робин
затормозил, ухватившись за первый попавшийся выступ, и сказал:
     -  Марс, Дик, Хват, Джин, Руна! Слушайте мою команду: хватит сачковать,
выходите и  наводите порядок. Если будут попадаться вещи, которые  не знаете
куда девать - складывайте в  отдельный мешок, я потом разберу. И не забудьте
пропылесосить воздух, пока не будет обеспечена требуемая прозрачность. Всё.
     Вся грязь, которая была незаметна  за  счёт  притяжения, теперь  висела
густым туманом, попадая  в рот и нос, забивая глаза. На зубах хрустел песок.
Пришлось одеть респиратор.
     "Чёрт  знает что. Вот итоги  такого молниеносного старта.  Улетали, как
крысы с тонущего корабля. Слава Богу, что хоть никого не забыли. А вообще-то
мало  верится, что  капитан включил  аппаратуру для  проверки корабля за три
часа  до старта,  как  это  требует инструкция. Но с другой  стороны, Эпокап
ничего не говорил, не делал  никаких замечаний. Ведь иначе бы он не разрешил
старт. Но, если судить по начальной температуре плазмы в основном двигателе,
то разогрев  двигателя шёл  самое большое,  минут  пятьдесят",  -  с  такими
мыслями Робин заплыл в рубку.
     Через  несколько   минут  после  возвращения  один  из  вспомогательных
терминалов  на  мгновение  потух,  а  потом  засветился  голубым  цветом,  и
резиновый голос Эпокапа медленно произнёс: "Внимание! Внимание! Сейчас будет
говорить капитан". На экране появилось изображение капитана.
     По  выражению  его  лица  нельзя  было ничего  прочитать.  Капитан  был
спокоен,  как  полная  Луна.  Он  был самый  немногословный  из  числа  всех
участников  экипажа.  Смит  Филд любил  лаконичность  в разговоре.  Это  был
коренастый  мужчина в  возрасте  тридцати  пяти  лет,  с  короткой  стрижкой
тёмно-русых  волос,  и  такой же  короткой  густой тёмной бородой. Мгновение
помедлив, Смит Филд спросил:
     - Как вышли на орбиту? Были ли какие-нибудь ЧП?
     -  Взлетели  нормально,  особых  ЧП не  было,  за  исключением  плохого
самочувствия Джейн. Но ей уже лучше. Подробности изложу после.
     -  Я  хочу  предупредить,  чтобы  Джейн  не  пугалась. Видимо,  ещё  до
стыковки,   на  Саморе   произойдёт  взрыв.   Мощный.   Так   что   обеспечь
электромагнитную защиту Эпокапа и всей вычислительной системы, иначе  будешь
пристыковываться вручную. Всё. Конец связи.
     - Вас понял. Конец связи.
     Робин  сидел  в  кресле,  поуютнее устроившись и притянув  себя  в ложе
кресла с помощью магнитных присосок.
     - Джин  и  Хват,  ко мне!  -  командирским  голосом  крикнул  Робин,  -
достаньте  магнитные  чехлы и  накройте  ими  корпуса  вычислительных машин.
Работайте быстро.
     После  этого  он  чуть  развернул  кресло,  чтобы   лучше  видеть  круг
иллюминатора, за которым проплывала поверхность Саморы.

     Джон  осторожно открыл колпак, стараясь  работать как можно аккуратнее,
чтобы  не потревожить  Джейн.  Приподняв её руку, он первым  делом застегнул
молнию  комбинезона. Джон  до сих  пор чувствовал волнение в  груди, оно  не
проходило с той самой минуты, когда Джейн не вышла на связь.
     ...Сигнал первой  категории застал Джона  и Дэнила в  тот самый момент,
когда они размечали контуры будущего космодрома. В этой ситуации  Джону было
проще, потому что рядом был  опытный наставник,  Добрый  дядюшка  Дэнил.  Он
бороздил просторы  Вселенной без  малого тридцать лет, впервые  сев в кресло
астронавта  десятилетним  мальчишкой.  Поэтому основные  трудности  у  Джона
начались, как он считал, с пропажей Джейн...
     И  теперь,  когда  все  передряги  казались  позади,  на  душе  немного
полегчало. Он думал только о самочувствии Джейн. Раньше Джейн  была для него
членом  их  дружного экипажа,  молодая  и симпатичная, весёлая и  понимающая
шутки.  После  какой-то  невидимой  черты, которую Джон даже не заметил,  он
понял, что  любит  Джейн.  Это открытие в самом себе испугало  Джона.  Он не
знал, как теперь  себя вести: по-старому было неприятно, а вести себя как-то
по-другому  и  стыдно, и боязно, а  главное  - неизвестно как. Джон, издавна
занимающийся  аутотреннингом,   свободно  давил  в  себе  внешнее  волнение,
оставляя всё внутри. Пожалуй, только Джейн замечала  более чуткое и ласковое
отношение  к  ней  со  стороны  Джона,  но  она  в  этом  не  видела  ничего
удивительного.
     Джон  пытался  представить ту картину, которая могла  произойти там, на
Саморе.  В голову лезли сказочные  феи, злые волшебники и черти  на летающей
сковороде.  Джон  отдавал  себе  отчёт  в  том,  что  это  -  результат  его
необузданной  фантазии, и  не  более. Но ничего другого в  голову не шло.  В
сотый раз он  вспоминал сегодняшнее  утро, вспоминая фразы Джейн, её улыбку,
жесты. Это  утро  ничем  не  отличалось  от других.  Как  всегда, завтракали
примерно  в десять часов, через три часа после подъёма. Завтрак Джейн подала
вовремя. Это было  настоящее чудо кулинарии: ароматно и очень вкусно.  После
все разошлись по своим рабочим местам. И, наконец, примерно  в  час  дня, а,
как потом точно  установил Джон, в тринадцать  ноль  семь,  раздался  сигнал
первой категории.
     Очнувшись  от  раздумий,  Джон осторожно  прижал  к себе  Джейн и  стал
медленно  пробираться к каюте. Подплыв  к люку, он  заметил  странную  вещь:
спускаемый аппарат разворачивался соплами в сторону  Саморы, что было совсем
необъяснимо. Джон уложил девушку в постель, закрепив её с  помощью магнитных
держателей,  вызвал  робота Руну, а  сам поспешил  в капитанскую  рубку. Ему
хотелось узнать о последних новостях, заставивших  предпринять такой маневр.
Когда он заплыл в рубку, Робин дремал в кресле.
     - Эй, хватит спать. Кстати, я с утра ничего не  ел,  как ты смотришь на
то, чтобы перекусить, так сказать,  потрапезничать в спокойной обстановке? И
ещё: объясни  этот непонятный  маневр, словно наш  аппарат  опять собирается
припланечиваться.
     - Насчёт ужина ты мыслишь правильно.  За это время  получена интересная
информация. Чем  и вызван маневр. Но прежде два вопроса к тебе: первый,  как
чувствует себя Джейн, и второй,  расскажи подробнее о ребятах из космических
войск в замаскированных скафандрах.
     Этим  временем Джон  вызвал по рации своего  помощника, робота Джина, и
приказал ему принести две порции ужина.
     - Опять  космический рацион, -  скривился в  кислой гримасе Джон, -  Да
ничего  не  поделаешь,  придется  терпеть. Пока  Джин там  копается, начнем.
Сначала о Джейн. Она лежит в каюте номер два, около неё дежурит Руна. Замену
чистого кислорода на атмосферу корабля она  перенесла  легко, словно  ничего
особенного не было. Откуда взялся под  колпаком чистый  кислород, да  ещё  с
повышенным давлением, я не знаю, как не знаю всего остального.
     Тут вошёл робот Джин, прилипая  к полу с помощью магнитов, неся в своих
механических  руках  прозрачный  шар, внутри которого были тюбики с едой. На
время разговор был прерван. Робин и Джон смело взялись за уничтожение тертых
яблок, картофельного пюре с тертым мясом. Разворачивая бутерброд, а в другой
руке держа герметичный термос с чаем, Джон продолжал:
     - А  насчёт  этих  парней всё  просто.  Кстати, давно уже  пора  надеть
магнитные ботинки, а то  летаем, как мухи  недобитые. Роботы умнее  нас. Так
вот, насчёт  парней.  Дня  четыре назад,  как  тебе известно,  я  производил
разведку  местности. По заданию мне надо  было  пройти на восток на тридцать
километров, чтобы  поточнее  определить границы  амирской территории. В  тот
день я  встал пораньше, взял запасной аккумулятор  для "Краба", и двинулся в
путь. Для выполнения  задания мне вполне хватило бы полдня.  Но мне хотелось
углубиться  как можно  дальше  на  восток.  Ты  ведь знаешь  мою слабость  к
путешествиям.  Определив  будущую  границу, в  половине десятого  я двинулся
дальше.  Примерно в пятидесяти километрах  начинаются горы, высота некоторых
перевалов,  через которые мне  пришлось  перебраться,  превышала шесть тысяч
метров по отношению к  нулевой отметке. Мой "Краб" прыгал так, что ему могли
бы  позавидовать  горные  козлы. Он  был идеально  отрегулирован,  смазан  и
проверен, поэтому я легко преодолел пропасти и перевалы. Слава богу, что эта
гряда  тянется  с  юга  на  север,  и  в  поперечине  длится  всего двадцать
километров. Недаром горы названы  Андами. После Анд тянется  Пустыня Камней,
это  название лучше  всего соответствует действительности. И  представь  моё
удивление, когда я впереди увидел, что ко мне движется огромный  "Краб".  На
десяти ходулях, вместимостью двенадцать человек. Признаться, в первый момент
я  перепугался, а  потом  подумал,  что это даже  здорово, что  кого-то могу
встретить. Мысль  об инопланетянах мне  в голову не пришла, и я был  уверен,
что это -  руссане. Их "Краб" сильно хромал, и когда я приблизился к ним, то
он остановился, из него вышли люди в  скафандрах, очень похожих на наши. Это
оказались амирские парни,  хотя у  них не  было  ни одного  опознавательного
знака. Я с ними разговорился. Это представители наших доблестных космических
войск,  и,  судя  по  разговору,  они  были  либо  пьяные,  либо  обкуренные
наркотиками.  Не  удивительно,  что  через  пять   минут  я  знал  их  место
расположения, знал, что их примерно две сотни, и  что они монтируют какую-то
установку, но какую, они даже в пьяном виде отказались говорить. Я им в двух
словах рассказал о  нашей экспедиции, и один  из парней, судя по  разговору,
старший,  сказал, что у нас общее дело. Пока мы болтали,  четверо  механиков
ремонтировали  "Краба". Отремонтировав, они заторопились  в  обратный  путь,
сказав, что за сорок километров отсюда их ждёт реактолёт. На вопрос, что они
ищут, они ответили, что ищут урановую руду. Больше ничего я не успел узнать.
Я  поспешил  домой,  чтобы вернуться до темноты. Вот  так  и закончилось моё
путешествие. Естественно, я никому  ничего не сказал. А теперь ты выкладывай
информацию.
     Робин в  задумчивости  дожёвывал  остатки бутерброда,  машинально  ловя
кружившие около  него  крошки.  Когда Джон закончил рассказ, Робин поднял на
него свой взгляд и произнёс, задумчиво  перебрасывая  из руки  в руку пустой
термос:
     - Интересно,  что скажет  по  этому поводу капитан,  и скажет ли вообще
что-либо. А  моя информация  простая:  твои парни  с минуты на минуту должны
взлететь,  без всяких средств.  Эту информацию дал  капитан полчаса назад, и
теперь мне понятно, почему мы с  такой поспешностью сматывали  удочки.  Если
собрать всё вместе, то получается, что Самора либо разлетится на куски, либо
сойдёт  с  орбиты.  Теперь  осталось  выяснить,  какое  отношение  ко  всему
происходящему имеет Джейн. Я надеюсь, у неё не будет от нас секретов, как ты
думаешь?
     Джон  молчал.  Судя по  его расширенным зрачкам,  он  ещё не  разучился
переживать. Его взгляд был  обращён в сторону Саморы, которая спокойно  жила
свои последние минуты, не о чём не подозревая.
     - Жалко парней. Мы сильно пострадаем? - голос Джона не предвещал ничего
хорошего.
     - Нам ничего не грозит. Машины защищены  от электромагнитного импульса,
а наш аппарат находится достаточно далеко от Саморы. Парень, мне не нравится
твой внешний вид. Входи в норму, а то капитан этого не любит, ты сам знаешь.
     - Я в норме. Просто не вылетает из головы та фраза.
     Робин понял, что он всё-таки что-то упустил.
     - Какая?
     - Насчёт того, что  мы  -  свои  парни. Из их слов следует, что мы тоже
участвовали каким-то  образом  в  этом  замаскированном  спектакле.  Идя  от
дедукции к индукции  и  наоборот, получается,  что у нас были  одни и  те же
цели. По крайней мере, тебе известно точное назначение  всех  тех  корпусов,
которые мы возводили больше года? Мне - неизвестно.
     Воцарилось  молчание.  Парни  думали о  своём,  потягивая  из  термосов
крепкий чай, который принес  им Джин во второй  раз. Внезапно лица озарились
ослепительным ярким светом. Робин молниеносным движением дотянулся до кнопки
терминала и включил  светофильтр. Но излучение было такое  сильное, что  оно
жгло лицо  даже  через  него. Не было  никакой возможности смотреть  на этот
свет.  Робин  достал пару  светозащитных очков, протянув одни  Джону. Теперь
можно было наблюдать  за взрывом. Яркий шар, по размеру меньше самой  Саморы
раза  в  полтора,  продолжал медленно  расти,  прилипнув,  словно пиявка,  к
западному  боку  планеты.  Вскоре его  рост  прекратился и,  примерно  через
минуту, шар медленно, словно  нехотя, отделился от поверхности,  устремляясь
вверх, в космос. За это время в рубке пять раз  тухло освещение, срабатывали
защиты, шесть раз пропадало изображение со всех трёх экранов  терминалов. Но
через  секунды  восстанавливалось.  Чувствовалось,  что Эпокап  не на  шутку
встревожен происходящим. Натружено работали все  системы охлаждения, забирая
значительную часть электроэнергии, что было заметно  по пониженному свечению
ламп. Солнечные внешние электробатареи вышли из строя. Тем временем огненный
шар,  отделившись  от  Саморы,  повис,  перестав  двигаться,  на  расстоянии
примерно в полдиаметра Саморы  от её  поверхности, постепенно  остывая. А на
самой  планете  бушевал ад. Со  всех сторон  в  направлении  взрыва тянулись
хорошо  видимые  мощные  потоки  хилой  саморской атмосферы, перемешанные  с
пылью, кусками  породы, камнями и булыжниками. В месте взрыва зияла огромная
дыра, ведущая в недра планеты, а от неё, во все стороны, словно длинные лапы
паука,  тянулись частые  изломы.  Самора выдержала этот чудовищный  удар, не
разлетелась на куски. Но всё-таки треснула.  Минуты через три, словно кровь,
из трещин потекла красно-бурая раскаленная магма, встревоженная из потаённых
недр  планеты.  Это наблюдение прервал оглушительный рев сирены, и  секундой
позже  Эпокап произнёс,  что  на пути корабля находится препятствие  в  виде
большого шара раскаленного вещества, и что надо менять траекторию. Так же он
сообщил, что на раздумье даётся одна минута. По истечении этого срока Эпокап
сам  изменит  траекторию  корабля.  Робин  ответил,  что   разрешает  менять
траекторию немедленно.  Изображение в иллюминаторе  медленно поползло в бок.
Исчезла лопнувшая Самора,  осталось изображение шара, который теперь походил
на самое  настоящее  солнце.  Робин  дал задание  Эпокапу, чтоб  тот  оценил
мощность  взрыва и дал примерные данные  на будущее. Через две минуты Эпокап
ответил, что мощность взрыва составляет полтриллиона тонн эквивалента, а шар
перейдёт на излучение в инфракрасном спектре через  два часа, то есть  через
два часа он потухнет, но ещё долго будет греть, словно раскаленная печка.
     - Н-да, слабо, - плоско пошутил Джон, - На Тенле можно  шарахнуть раз в
пять сильнее, мощности хватит. Вот был бы салют. За упокой души.
     - Наша бедная матушка и такого взрыва не выдержала бы. Не забывай,  что
Самора в  диаметре больше нашей планеты на тысячу километров, а это всё-таки
существенно, - в задумчивости ответил Робин.
     - Никогда в жизни не видел ядерного взрыва. Настоящего. Жутко.
     - Думаешь, я видел? - усмехнулся Робин.
     Они  молча  смотрели  на  ядерное  облако,  пораженные  его  силой.  Их
наблюдения из динамика связи прервал Дэнил:
     - Эй, ребята, это что там за  салют? Наверное, по случаю нашего отлёта?
- как всегда, дядюшка Дэнил не унывал.
     - Нет, наоборот.  Это наш  отлёт по случаю салюта,  -  парировал  Джон,
встрепенувшись и оживившись, услышав весёлый тон своего прямого начальника.
     -  Мы  приносим свои извинения, что  забыли Вас предупредить  по случаю
этого фейерверка, - начал было оправдываться Робин, но Дэнил его прервал:
     - Ладно,  я  не  много  потерял. Вы лучше выкладывайте новости, а  то я
только  что  закончил   проверки  двигателя,  которые  не   были  сделаны  в
предстартовое время. Ведь его не было.
     - Как вы определили?
     - Робин, мальчик, не принимай меня за олуха. Я потому и числюсь главным
механиком и электриком, что головой отвечаю за двигатель. Между прочим, этот
охламон Джон отвечает тоже. Ты меня слышишь, разгильдяй?
     -  Конечно,  дядюшка  Дэнил.  Но  клянусь  оторванным  хвостом  кометы,
основную часть времени я провел  около Джейн, пусть меня выбросят в открытый
космос без скафандра, если я вру.
     - Ладно, верю. Как она себя чувствует?
     - Нормально. Кстати, мы приглашаем Вас на ужин.
     - Хорошо, иду. Заодно всё и расскажете.
     Пока Дэнил  уплетал полагающийся ему ужин, Джон  и Робин рассказали ему
все, за  исключением  розового  свечения ходулей Краба  Джейн. Дэнил слушал,
быстро работая челюстями и не пропуская ни одного слова.
     Никто из них не знал,  да и  не мог знать, что с самого старта корабля,
ни  на  секунду  не  отставая, за ними следовало  прозрачное голубое облако,
светящееся по краям еле заметным розовым свечением...

     -  Бешеный  денёк сегодня  выдался.  Как Вам  понравился  сигнал первой
категории? Мне  -  очень, - с  явным сарказмом  произнёс Робин, обращаясь  к
Дэнилу и Джону.
     - Нам  было проще, нас было двое, -  коротко и  сухо  ответил Джон,  не
желая  поддерживать  разговор.  Он  о чём-то  напряженно думал,  уставившись
туманным взглядом на командирский пульт.
     Паузу прервал Робин:
     - Пора  по рабочим  местам.  Основной корабль  изменил траекторию,  уже
произведён взаимозахват, мы  идем на сближение и  минут  через  десять будем
состыковываться.  Джон,  займи  штурманский  пульт,  а Вас,  дядюшка  Дэнил,
попросим занять место в машинном отделении.
     - Слушаюсь, начальничек.
     Вскоре на левом экране появилось изображение основного корабля.  Сейчас
он казался  каким-то фантастическим, освещённый с одной стороны ярким светом
настоящего солнца, а  с другой  стороны - малиновым светом остывающего ядра.
Тёмно-фиолетовые  крылья  солнечных батарей  были  собраны в  гармошку.  Это
означало, что  корабль скоро начнет  делать  маневр в поперечной  плоскости.
Вскоре  заработали  боковые сопла  маневрирующих  двигателей,  выбрасывая  в
пространство языки  синего пламени, и корабль  медленно стал поворачиваться,
оголяя своё брюхо  с растопыренными штангами захвата спускаемого аппарата  и
раскрытыми чехлами переходных шлюзов.
     Издали  "Фаер" казался игрушечным космическим городком с ярко-оранжевым
шпилем спускаемого аппарата. Сложенные крылья диафрагмового  типа  придавали
спускаемому аппарату вид стрелы. Издали, на фоне громадного корпуса "Фаера",
трудно было определить в нем  десятиместный самолёт с  плавной  регулировкой
геометрии крыла, с мощными  двигателями,  способными вывести его  на  орбиту
практически  с  любого аэродрома. Этот  самолёт  хвостовой частью примыкал к
Главной  рубке,  с  которой  фактически  и  начинался  сам  "Фаер".   Четыре
иллюминатора,  каждый  из  которых  в  диаметре больше метра, давали хороший
круговой  обзор.  Внутри  рубки  было  три  просторных кресла  с  командными
пультами управления  и  контроля.  Далее через капитанскую рубку можно  было
попасть в  оранжерею, в которой хозяйничала Джейн, ухаживая  за плантациями.
Овощи  и  фрукты,   которые  не  могли  нормально  развиваться,  и  расти  в
невесомости,  выращивались в центрифугах.  Виноград  и киви после пятилетних
опытов  научились  жить  в  "простом" космосе, и  Джейн  их развела  на всем
корабле, создавая теплый уют. Возиться с растениями было  её  хобби,  и  все
свободное время  Джейн пропадала  в  оранжерее вместе с  Руной.  Журналисты,
которым два года назад  разрешили  посетить "Фаер", окрестили  эту оранжерею
Елисейскими садами, а Джейн - Лесной Феей. Это  название так  и осталось. По
своей  форме  оранжерея  представляла собой  полусферу, вверху которой  была
капитанская  рубка.  В  основании  оранжерея  была  двадцать пять  метров  в
диаметре  и  высотой  десять  метров.  Елисейские  сады  купались в  знойных
космических  лучах   солнца,  так  как  обшивка  этого  отсека  состояла  из
кварцевого стекла со специальным защитным покрытием от смертельной радиации.
Из  капитанской рубки по центру корабля проходила шахта лифта,  которая  шла
далее вниз, кончаясь в самом низу, в машинном отделении основного двигателя.
Далее Елисейские сады переходили  в корпус корабля, имеющий девять этажей, а
точнее  сказать, девять поперечных  служебных отсеков.  Двигатель, вместе  с
топливными  баками  и  ядерным складом,  по  своим  размерам  равнялся  всей
остальной  части  корабля,  занимая  дополнительно  ещё   четыре  этажа  для
мастерских, складских и специализированных подсобных помещений.
     Внешне  "Фаер" был  обвешан скромно. Кроме  двух спускаемых  аппаратов,
примыкающих к толстому брюху корабля с двух сторон  между  широкими лопухами
солнечных  батарей,  да  трёх огромных  запасных  резервуаров  с кислородом,
больше ничего  не  бросалось  в глаза. Все  остальные соединительные шланги,
поручни,  скобы  и специальные  мачты  были  незаметны  на огромном  корпусе
корабля.
     Робин лишь второй раз  в  жизни участвовал в  пристыковке, волнуясь так
же,  как  и в первый раз. Спускаемый аппарат сделал манёвр, развернувшись  и
повернув  к  "Фаеру" свой бок, входя  в  объятия захватывающих штанг. "Фаер"
становился  всё  больше  и  больше.  Резиновый  голос  Эпокапа сообщил,  что
расстояние до  корабля составляет пятьдесят метров. Робин  обратил внимание,
что на корабле потушен свет, светились лишь иллюминаторы капитанской рубки.
     "Видимо, капитан тоже был захвачен врасплох", - подумал Робин.
     Стыковка прошла  нормально, взрыв никак не повлиял на работоспособность
систем.  К Робину в рубку зашёл Джон, по примеру роботов надевший  магнитные
ботинки, которые он называл тапочками.
     - Ну, вот  и я в тапочках, не то,  что  некоторые, - при этих словах он
презрительно посмотрел  на  Робина,  который, по  его  понятиям,  был теперь
привидением,  парившим  в воздухе вне  командирского кресла. Робин  с лёгкой
улыбкой, в которой был вопрос "Как бы от тебя отвязаться?", произнёс:
     - Парень, а ты охамел. Кругом напряжение и тревога, шар ещё не потух, а
ты радуешься, как последний осёл. Не стыдно?
     - Я  радуюсь, что  после годового  перерыва мы опять на "Фаере", это же
здорово.  Между  прочим,  за всё  время работы  в "Космических  экспедициях"
раньше  мы  никогда  не  покидали  на  такой продолжительный  срок  головной
корабль. Даже когда спускались на Тенлю в отпуск.
     - Ты прав.
     В этот  самый  момент  за бортом  с легким  шелестом сработали  защелки
блокирующих карабинов, аппарат слегка качнуло и Эпокап произнёс:
     - Стыковка осуществлена в соответствии с рабочим протоколом.
     - Приступай к отключению бортовой аппаратуры и переходи в ждущий режим.
Всё. Конец работы.
     Робин сразу пошёл на встречу к капитану. Дэнил поспешил к своему детищу
- двигателю, а Джон направился к Джейн, чтобы унести её в родную каюту, в её
маленький  дом.  Каюта Джейн  находилась  на  первом этаже  под  Елисейскими
садами. Нумерация этажей шла от капитанской рубки, сверху вниз.
     Отнеся  Джейн  и  наказав  Руне  не  спускать  с   неё  глаз,  то  есть
теледатчиков,  Джон  спустился  вниз  и  занял  пульт  управления  пускового
двигателя.  Примагнитившись  к креслу,  он  включил тумблер пульта. Замигали
глазки индикаторов и засветился экран  цветного монитора, высвечивающий весь
двигатель в разрезе,  с мультипликационным  изображением его работы и связей
всех его  частей. Покосившись в угол каюты, Джон увидел своего робота Джина,
который,  зарегистрировав, что на него смотрит его  хозяин, тут же навострил
свои локаторы  ушей.  Подмигнув ему, что  означало  "все  в  порядке",  Джон
приступил к контролю запуска систем двигателя.  Корабль разворачивался носом
к Тенле, готовясь к предстоящему старту.
     Еле заметное голубое пламя, на  краях переходящее в нежно-розовый цвет,
некоторое время висело  около корабля, обследовав его со всех  сторон, потом
незаметно,  без  всяких препятствий  просочилось  в сам  корабль,  облюбовав
Елисейские сады, поближе к капитанской рубке....
     Через четыре  часа, ровно в ноль  часов по  тенному  времени,  двадцать
пятого апреля, "Фаер" произвел старт в обычном порядке, не нарушив ни одного
графика предстартовых проверок.
     Голубое  облако  дремало на жестких  листьях  и  одеревеневших  стеблях
винограда  и киви,  разросшихся  в  Елисейских садах,  ставшеё  невидимым  в
ослепительных лучах яркого солнца....
     Экипаж спал после этого трудного дня, с которого и начались описываемые
события,  происшедшие  с   легендарной  пятеркой   в   последующие   месяцы,
расположившись во вновь обжитых своих каютах, в которых было прожито  уже не
одна  тысяча  космических  дней  и  ночей.  Ровно  в  час включился основной
двигатель,  автоматически.  Спавшие  как убитые астронавты  не почувствовали
тяжести своего тела, когда "Фаер" стал набирать скорость. Ускорение возросло
в  шесть  раз, достигнув величины в пол-Жэ. Десятидневный  полет к  колыбели
Жизни начался успешно....

     Рабочий день двадцать пятого апреля  начался ровно в шесть  часов утра.
Первой проснулась Джейн.  Она долго  лежала,  вспоминая, как она могла здесь
оказаться, в своей каюте "Фаера". Но вспомнить так и  не смогла. Наконец она
заметила Руну, которая следила за ней, ожидая приказаний.
     - Руночка, расскажи мне, как я здесь оказалась, и куда мы летим.
     - Вас сюда принес Джон,  Вы были  без  сознания с той самой минуты, как
Вас  доставил Ваш  Краб с места работы.  Взлет  обусловлен  сильным взрывом,
происшедшем  на  Саморе  двадцать  пять  часов  назад.   Шесть  часов  назад
произведён старт  корабля,  направление движения  не известно,  - произнёсла
Руна.
     От своих собратьев она отличалась женским именем, более мягким и нежным
тембром  голоса  и более  мягким  и светлым  синтетическим  покрытием  своих
рук-манипуляторов. Ведь она была помощницей женщины, повара и врача, работая
в качестве и санитарки, и кухонной прислуги.
     -  Спасибо, крошка,  -  ответила  Джейн,  уставившись  в пол и  пытаясь
вспомнить события прошедшего дня. Она не заметила, что невольно назвала свою
искусственную подругу так,  как её саму звали участники экспедиции. В  таком
раздумье она сидела долго. Память восстановилась быстро, Джейн помнила слово
в слово все  пророческие  слова,  которые ей сказал  старичок  с белоснежной
бородой и такими же белоснежными волосами, самый настоящий мудрец  из сказок
прошлого  тысячелетия. Она до сих пор не  могла понять, каким же способом он
там очутился, хотя на её глазах он после медленно растворился, превратившись
в  ослепительно чистое  лазурное  облако.  Джейн очнулась от своих раздумий,
заметив мигающий  светодиод на  лбу  Руны, что  означало, что с  ней  кто-то
связался по радиосети.
     - С кем это ты секретничаешь, предательница? - спросила она у робота.
     - С Джоном, он интересуется Вашим самочувствием.
     - Скажи ему, что я его приглашаю к себе, - Джейн сгорала от любопытства
узнать  все  подробности,  -  Принеси  две  чашечки  кофе  и  бутерброды,  я
проголодалась.
     Руна ушла. И только  сейчас Джейн вспомнила о взрыве, из-за которого  в
данное время "Фаер" держал курс  в неизвестном направлении. Она  спрыгнула с
кровати  и прилипла к иллюминатору, пытаясь разглядеть  Самору, которая была
размером  с  яблоко,  незаметно   становясь  все  меньше  и  меньше.   Джейн
вскрикнула,  не  узнав  планету.  Обычно  светло-коричневая, без облаков,  с
легкой синевой скудной атмосферы, Самора теперь была грязно-оранжевого цвета
от поднятой вверх  саморской пыли, окутавшей  всю  планету плотной  завесой.
Планета погибла, не успев ожить.
     Насколько было известно Джейн, три месяца  назад на последнем Конгрессе
по  проблемам космоса руководство "Сорока"  вынесло предложение об оживлении
этой планеты. Они предлагали осуществить  управляемые извержения вулканов на
её   поверхности  для  создания  атмосферы,  а  после  с  помощью  плантаций
водорослей  создать  кислородную  атмосферу,  очистив  газы.  Самору  хотели
сделать курортной планетой, свободной от военных баз, утопающей в диковинных
лесах,  которыми предлагалось  засадить всю поверхность.  По проекту  хотели
доставить  всевозможных  животных  с  Тенли.  Подземная  Самора,  по  данным
руссанских  учёных, была очень богата  минеральными водами.  Тринадцать  лет
назад,  самыми первыми, сюда добрались руссане,  опередив  амирцев. Они-то и
провели детальные исследования всей планеты. Фактически, это была инициатива
руссан, которой теперь уже не дано было свершиться.
     Джейн, вспоминая  жизнь на  Саморе, заплакала, как маленький ребёнок, у
которой отобрали мячик. Но у  этой девушки отобрали чуть больше - планету, к
которой она привыкла,  сжилась с ней, забыв ужасные дни. Но глядя на мёртвую
планету,  она поняла,  что  космос -  это та  же  жизнь людей, тех же самых,
которые живут на Тенле... Стало невыносимо грустно...
     Джейн  вздрогнула,  услышав  стук  в дверь. Дверь-люк открылась,  и она
увидела улыбающегося Джона, который при виде слёз подскочил к Джейн.
     - В чём дело, крошка?!
     - Всё  нормально, всё уже позади. Чья это работа? -  кивком  головы она
показала в сторону Саморы.
     - Я сам  толком ничего не знаю, но если  говорить по большому счёту, то
это - наша работа.
     И  без  того  большие  тёмно-голубые  глаза  Джейн при  этих словах ещё
сильней расширились от ужаса. Джон понял, что ему не следовало говорить так.
     - Объясни, что ты этим хочешь сказать.
     - Джейн, милая крошка, я умоляю тебя, успокойся, я загнул, дело обстоит
чуть не так, я тебе сейчас все объясню, только успокойся.
     Он выложил всё, начиная со своего круиза и кончая разговором с Робином.
     -  Вот так, теперь ты  знаешь всё, что известно  мне и Робину. Какой-то
информацией обладает  капитан  и сама ты. Чтобы  всё связать в один красивый
узор,  нужно понять,  прежде всего, что произошло с тобой. Я надеюсь, что ты
нам  приоткроешь глаза  на те события,  которые произошли  за  два  часа  до
старта.
     Джон  видел,  что  девушка  за  время  рассказа  успокоилась  и  теперь
внимательно слушала  его. Он попросил её  рассказать о том, что  произошло с
ней за несколько часов до старта. Но при этих словах Джейн, сидевшая на краю
кровати, встала и  подошла к иллюминатору, о чём-то задумавшись. Джон понял,
что сказал что-то лишнее.
     - Джон, я и раньше хотела поговорить с тобой. Тем более,  сейчас  такой
случай.
     Джейн замолчала, подбирая слова.
     - Я не знаю, с чего начать.
     Опять наступила пауза. И  вдруг, сама  от себя не ожидая, глядя прямо в
глаза Джону, она спросила:
     - Джон, ты меня не придашь? Можно тебе верить?
     Джон понял, что  в эту  минуту нет смысла что-то  утаивать, и,  облизав
пересохшие от волнения губы, он ответил:
     - Я люблю тебя, Джейн. Ради тебя я могу пойти и в огонь и в воду.
     - Ого...  Не много ли для простой девушки? - спросила удивлённая Джейн,
не ожидавшая услышать такой ответ.
     - Нет, не много.
     Джон подошёл к Джейн, какое-то мгновение стоял в нерешительности, потом
обнял её и нежно поцеловал  в губы. В первое мгновение  всем своим телом  он
ощущал, как Джейн пыталась вырваться из его  объятий, но Джон был настойчив,
У Джейн таяли силы и, наконец, она перестала сопротивляться, покорно опустив
руки. Но это  было лишь затишье перед бурей. Как  только Джон выпустил её из
своих объятий,  в душе  довольный  победой,  тут  же  получил  оглушительную
пощечину, отлетев  в дальний угол каюты. Летел Джон исключительно  эффектно,
широко и красиво распластав в воздухе руки, словно пытаясь парить. Сейчас он
весил всего сорок  килограммов,  чем  и объяснялся такой  "роскошный" полет.
Глядя на эти порхания, Джейн залилась смехом.
     - Ладно, Ромео,  перестань,  и  без того  пока интересно жить  на белом
свете,  - то  ли  шутя, то ли  серьезно сказала она, -  мы с тобой собрались
говорить, а не целоваться. Пей лучше кофе, а то он окончательно остынет.
     Джейн  села  на  кровать,  взглядом  предлагая  сесть  Джону  в  кресло
напротив,  окутанное густыми мохнатыми ветками  разросшегося винограда. Джон
покорно  сел,  поставив рядом  кофе  и  тарелку с бутербродом. Только  Джейн
открыла рот, чтобы начать разговор, раздался мелодичный звон зуммера связи.
     - Алло, Джейн слушает.
     - Доброе утро, крошка, - это был голос Робина.
     - Привет, штурман.
     - Капитан  собирает всех на  завтрак  и  заодно, как  он  сказал,  надо
обсудить кое-какие  проблемы.  Ты Джона  случаем  не видела, я его найти  не
могу?
     - Видела и вижу. Мы с ним пьем кофе.
     - Вот нахал! Все, конец связи.
     Джон догадывался,  что  женщины  почти всегда говорят правду,  и ничего
кроме правды, и старался подтвердить это лишний раз. Он в одно мгновение ока
затолкал в рот бутерброд, взяв в другую руку чашку кофе. Когда Джейн глянула
на  него,  то  увидела   парня,  очень  щекастого,  который  кое-как  двигал
челюстями, умудряясь  при  этом запивать  кофе, испуганно  глядя  на  Джейн.
Сообразив, она рассмеялась, как ребёнок.
     - Утро юмора. Нас ждёт капитан, придётся отложить. Я тебе хочу сказать,
чтоб ты зря не ломал  голову: я хорошо помню, что произошло  со мной, но это
не должны знать  остальные,  я  тебе потом расскажу. Ты лучше пытайся понять
других.
     Несмотря  на  её  воинственность и  деловитость,  в  Джейн  сильно было
развито  женское начало, основанное на элементарном понимании.  Зная, что их
ждут, Джейн  все же  села  на  кровать  в  ожидании, когда Джон прожует свой
несчастный  бутерброд, глядя на него с легкой улыбкой. Она  встала, когда он
допил  кофе.  При  выходе из  каюты Джон преградил  ей путь, нежно  обняв за
талию. Джейн его не отталкивала, но  когда подняла на него глаза, в них была
видна тень волнения и страха.
     - Джейн, милая, ты не обижаешься на меня?
     В  ответ  молчание,  потом  Джон  помнил  только  её  синие,  а  может,
тёмно-голубые  глаза,  загадочные  и  глубокие,   в  которых  не  грех  было
утонуть....

     Джон  вошёл в  столовую, там уже сидели капитан  Смит,  штурман Робин и
главный механик  Дэнил. Тем временем Джейн побежала  на кухню,  где по своей
инициативе   работала  Руна.   Встретившись   с  капитаном   взглядом,  Джон
приветствовал его легкой улыбкой, на  что  капитан тоже улыбнулся.  Это была
одна из странных традиций "Фаера" - не здороваться друг с другом при встрече
на  завтраке.  Но  объяснялось  это  просто: астронавты  не  любят  телячьих
нежностей, хотя и  непонятно, почему элементарное приветствие "здравствуйте"
считалось нежностью.
     Вскоре появилась Джейн, а за ней и Руна с  подносом. Завтракали молча и
быстро,  не  нарушая  традиций будничного  космического дня.  Но  все  члены
экипажа чувствовали внутренне напряжение, которое передавалось по цепочке от
одного  к  другому. Все  ждали  предстоящего  разговора. Так уж повелось  по
неизвестным  причинам,  начиная  с появления человека  на Тенле,  что правду
боятся за её прямоту и чистоту. Но она всегда одна.
     - Руна, убери посуду и помой пол в капитанской рубке.
     Капитан не хотел свидетелей...
     "Фаер",   ни  на  мгновение   не  снижая  тяги  двигателя,  под  чутким
наблюдением Эпокапа держал курс к родной Тенле, постоянно набирая скорость с
ускорением пять метров в секунду.  По понятиям космоса, он  висел  на  одном
месте, ведь даже луч света считается  черепахой во вселенной, который  может
миллионы  лет стремительно мчаться и не  встретить  ничего существенного  на
своём пути.  Но  по своим меркам  "Фаер" мчался  к  Тенле  с  фантастической
скоростью, являясь непобитым рекордсменом, стараясь как можно скорее достичь
скорости  в  полмиллиона  километров  в час.  Великое солнце,  загадочные  и
далекие  звёзды, суматошные  астероиды, длиннохвостые кометы, могущественные
квазары, коварные  черные дыры  -  казалось,  что  всё  замерло на месте, не
замечая стараний  корабля. Пожалуй, его  замечали лишь блуждающие электроны,
протоны,  всевозможные куски и  осколки  молекул неизвестного происхождения,
мезоны  и кварки, ядра и нейтроны,  когда, столкнувшись с  такой громадиной,
они либо становились его частью, либо, получив мощный  импульс,  отскакивали
восвояси по всем законам физики. А "Фаер" не замечал ничего, кроме Тенли...
     Капитан  внешне был спокоен и  нельзя было сказать, волнуется  ли он. С
минуту он молчал, стараясь подобрать слова как можно точнее.
     -  Я прочитал отчёт Робина о  ходе проведения старта.  Для Тенли  очень
много.
     Это означало, что подробный отчёт, по сути, был составлен для капитана,
а  под  словом  "Тенля"  подразумевалось  назойливое  и  противное  в  своём
недоверии начальство. Капитан продолжал:
     -  Лишнее  сотрется. Джейн,  если ты не  в курсе тех событий,  когда ты
спала, можешь с ним ознакомиться. Но собрал я вас на этот разговор по другим
причинам. Первое. Я должен вам сообщить то, что вы не знаете.  Насколько вам
известно, фирма "Космические  экспедиции" - полувоенная организация, большей
частью работающая на нужды генералов. Но определить истинные цели экспедиций
не  могу  даже  я.  Наша  экспедиция  всем  казалась  исключительно  мирной,
предполагая строительство  города Будущего, оживление и освоение планеты. Но
первые сомнения  на этот счёт у  меня появились сразу после старта,  когда я
узнал, что наша  пресса молчит  по этому  поводу. Хотя материал для сенсации
был  превосходный.  Месяц  назад,   находясь   на  корабле,  я  зафиксировал
приближение большого  транспортного корабля, который действительно встал  на
околопланетную орбиту, и к моёму удивлению, после трёх витков начал снижение
и сел  на  Самору. Эта махина  села  сюда  на неизвестное  время, потому что
взлететь самостоятельно не могла. Местоположение вы знаете. От капитана этой
махины  при личной встрече  я  узнал то, что вы уже  знаете. Двумстам парням
космического дивизиона предстояло возвести мощную лазерную пушку  с  ядерной
накачкой, с  помощью  которой можно было  бы жечь Тенлю.  И  это не  было бы
самоуничтожением,  потому  что мы  с  вами строили  первую  очередь военного
городка и городка  строителей,  которые  должны были в  очень короткие сроки
возвести четыре  города. Амирцы,  оттягивая  на  Всемирном конгрессе решение
вопроса об оживлении Саморы, нелегально сами хотели единолично захватить всю
планету  в  свои руки, сделать здесь единое государство, эвакуировать только
лучших людей  Амирии  и трудолюбивых и талантливых рабочих, создав идеальную
структуру  государства.  После этого можно  было  и  диктовать любые условия
Тенле под  угрозой её полного уничтожения путем  сожжения. Я не знаю,  какие
последствия после взрыва будут на этой планете, но я своей  шкурой чувствую,
что  и нам не поздоровится  на Тенле после  возвращения. Видимо, там  сейчас
огромный скандал международного значения, хотя истинных целей, думаю, мир не
узнает.  Мы  - единственные  свидетели этого  случая. Нужно быть  готовым ко
всему. Я приношу извинения, что скрыл это от вас, но после долгих раздумий я
счёл нужным не говорить  вам об  этом, все  равно ничего не изменилось бы. А
испортить этой информацией нашу теплую атмосферу я мог.  И  я решил молчать,
все равно через два  месяца должен был прилететь большой космический лайнер,
"Спайдер", последняя  модель фирмы "Специальное оборудование". По сообщениям
Тенли, там  заканчивались последние испытания и через три недели с небольшим
он  должен был  стартовать  к  Саморе с  тремя  сотнями строителей,  тысячью
роботов  и  десятью  контейнерами  оборудования  и  строительными  машинами.
Разгружать его предполагалось две недели, непрерывно, что говорит о размерах
корабля  и  о спешности  строительства. Таких рейсов  предполагалось  делать
много, но сколько, мне не известно.
     - Капитан, какие причины взрыва?
     -  На  корабле  наших  космических парней  было  всё  оборудование  для
обогащения урана. Завод соорудили за три дня и стали  готовить урановую руду
для  питания лазера,  не  откладывая.  Но  солдаты обкурились  наркотиков  и
свалили  уран в большую кучу, забыв поставить датчики. Началось расщепление.
Самопроизвольно.  Люди  уже не могли  туда подойти ни в  каких скафандрах, а
офицеры гнали и  гнали солдат.  Общая  защита сработала, но уже было поздно.
Компьютер сообщил, что  фаза медленного расщепления кончится через два часа.
Нам надо  почтить памятью их командира,  полковника Сэма  Брауна, который не
забыл про нас  и сообщил мне  о предстоящей  катастрофе.  Жутко  прощаться с
человеком за два часа до его смерти. Все два часа я говорил с ним, он умолял
не  выключать связь.  Там бушевала паника, наркотики  кололи и  глотали все,
даже  те,  кто раньше их вообще не  применял. Только Сэм  говорил  со  мной,
стараясь  держаться  достойно,  но  это у него  получалось с трудом. Как вам
известно,  взрыв был на два  часа  позже расчётного. Рано  или поздно  вы бы
узнали эту правду и я хочу вас  предупредить,  чтобы на  Тенле вы не  делали
ненужных ошибок. Если идти против воли магнатов, то уволят и спишут на Тенлю
и выбросят  за  забор. Второе.  Джейн, теперь  твоя  очередь пролить свет на
события, которые произошли с тобой.
     Джон глянул  на Джейн, пытаясь понять, сможет ли она врать  после такой
исповедальной  речи  капитана.  Впервые  капитан говорил  так  много.  Джейн
сидела,  рассеянно смотря  в пол,  и  было  непонятно, отходит  ли она после
услышанного,  или думает, о своём. Сделав лёгкий вздох, она начала говорить,
медленно и тихо:
     - Утро было как обычно. До места работы добралась нормально. Приступила
к  работе,  но  вскоре  почувствовала  какую-то ломоту  в  суставах,  решила
пройтись, прогуляться. Больше ничего не помню. Проснулась у себя в каюте.
     Джейн  видела, как вытянулись лица астронавтов, услышав  такой короткий
рассказ. Джон, этот сообразительный  весельчак с  внешностью итальянца, тоже
выражал всем своим видом огорчение, чтобы его не заподозрили и тем самым, не
раскрыли Джейн.  Джейн  в душе восхищалась им, понимая, что она плохо  знает
Джона.
     - Ну что ж, ладно, - продолжал капитан, - в таком случае я  продолжу. Я
хочу вам предложить  один вариант для обдумывания. Сразу ответ не  говорите,
обдумайте  всё  хорошо.   Насколько  вы  понимаете,   на  Тенлю  нет  смысла
возвращаться. И я  это вам говорю как людям, которых  хорошо  знаю. Примерно
ясно, как Тенля отреагирует на этот  взрыв,  ведь мы -  ненужные  свидетели.
Ситуация -  между небом и Тенлёй,  но есть ещё космос и "Фаер". Конечно, нас
могут достать с помощью лазеров, но для этого нас сначала надо будет  найти,
а уж потом сжечь, причём незаметно. И то и другое сделать трудно. Вам ясно?
     - Ясно, - хором ответили астронавты. Джейн промолчала.
     - В таком случае все свободны. В одиннадцать часов двигатель перестанет
разгонять  корабль,  "Фаер"  перейдет  в  режим  пассивного  движения,  всем
приготовиться к невесомости. Все. У кого какие вопросы?
     Все промолчали, а Джон спросил:
     - Когда надо дать ответ, и в какой форме?
     - Я пока не решил, а в двенадцать сеанс связи с Центром.
     Все разошлись по своим местам.

     Через два часа Джон, осмотрев с Дэнилом весь  двигатель, пошёл к Джейн.
Она была в своих садах.
     - Привет, я уже освободился.
     - Как раз вовремя, - ответила Джейн. Она оставила Руну работать одну, а
сама, слегка оттолкнувшись от  пола, подобно  птице взмыла вверх, к зарослям
винограда.  Джон последовал за  ней. Поудобнее устроившись, некоторое  время
они молчали.  Джейн  о чём-то  думала, Джон  изредка бросал  на неё  взгляд,
понимая, что никак и  ничем он не сможет ускорить их разговор. Наконец Джейн
сделала глубокий вздох, и начала говорить.
     - Я не знаю, с чего начать. Джон, то, что ты сейчас услышишь, не считай
выдумкой или бредом. Я понимаю, что поверить мне будет трудно, но врать  нет
смысла.
     - Джейн...
     - Не  перебивай, я и так собьюсь с мыслей. Мой отец был нумистом, он до
последнего  дня  верил  в лучшее, восхищая своей работоспособностью, отдавая
людям  все тепло своего сердца.  Он жил  так, словно боялся, что  этот  день
последний в его жизни. Когда  я была маленькой, не могла понять, зачем к нам
ночью  приходят  какие-то  незнакомые  люди,  сидят с  отцом  до утра, а  на
рассвете опять исчезают. Почему  при мне они ничего не  говорят, или говорят
мало и шёпотом. Но помаленьку все стало проясняться. Однажды была забастовка
на концерне "Супермоторс". Вечером отец пришёл не один, с ним было ещё шесть
человек. Они все были избиты, у кого ссадины, у  кого подтёки под глазами, у
кого разбиты  губы. Я очень  сильно испугалась,  мне  казалось, что мой отец
состоит в  какой-то  шайке главарем.  Они что-то долго  обсуждали,  до ночи,
потом неслышно покинули наш дом. Я не спала, когда отец зашёл в мою комнату.
"Дочь моя, - сказал он, - Я  не разбойник и не убийца, хотя в нашей стране я
считаюсь  самым  опасным преступником,  потому  что  я  ненавижу  насилие  и
рабство, презираю обман. Я скрывал от тебя это лишь для того, что бы ты жила
спокойнее, я не хотел омрачать твое детство. И сейчас я  это  говорю потому,
что моё  чутье  подсказывает, что скоро меня  могут забрать. Но отсиживаться
нет  смысла,  когда  полиция  избивает  до смерти людей на  улицах, вышедших
отстаивать свои законные права. Фактически, для меня жизнь уже закончена, но
я не  жалею  о  том, как  я  её прожил. Единственное  - о чём я жалею:  тебе
придется трудно из-за того,  что твой  отец - нумист. Тебе сейчас семнадцать
лет,  не спеши жить.  Мой тебе  совет:  с  помощью моего старого друга можно
устроить  тебя работать в  космических службах, где  тебя не достанут службы
национальной  безопасности". Через три дня  отец не вернулся. Ещё через день
меня вызвали в полицейский участок. Начались  допросы, один за  одним. Через
неделю такой  жизни  я позвонила  другу  отца,  объяснила.  Им  оказался наш
капитан. Он  был  как  раз  в  отпуске. Смит меня  пригласил  к себе  домой,
внимательно выслушал.  Мне повезло  ещё  в том, что я училась последние пять
лет  в  специализированном медицинском колледже и после  окончания  получила
диплом  врача-терапевта  второй  категории.  Благодаря Смиту  Филду  я очень
быстро  оказалась  в  космосе.  Мне  тогда  казалось,  точнее,  казалось  до
вчерашнего  дня,  что это счастье - быть вдали  от подлецов и быть  полезным
людям, творя добро и пользу  на благо мира. Но, оказывается, и  в космос, за
пределы Тенли уже пробралась эта нечисть. Джон, как же дальше жить?!
     Джон сидел, не  двигаясь, и  по  выражению  его  лица  невозможно  было
понять, о чём он думает. Но в  эту  минуту Джон вообще ни о чём не думал. Он
просто не  мог, он был  полностью парализован  услышанным  рассказом. Прошло
минут пять.
     -  Джейн,  а  что же  произошло  с  тобой вчера? - внутренне  Джон  уже
настроился на ещё один рассказ. И не ошибся.
     - День начался, как обычно, - продолжала Джейн, -  работа ладилась, все
было хорошо. Но вдруг я почувствовала, что где-то рядом находится незнакомый
человек. Я почему-то не испугалась. Это произошло само  собой. Я огляделась.
Никого  не   было.  Я  продолжала  работать.  Но  через  некоторое  время  я
почувствовала  чей-то   полуприказ-полупросьбу,   чтобы  я  шла   вперед.  Я
подчинилась  этому незнакомцу.  Куда  я шла,  я  не помню. Наконец я увидела
сидевшего  на камнях  старичка, старенького  и  полностью седого, как  снег.
Глядя мне в глаза, он начал говорить:
     -  Джейн, не  бойся нас,  мы не желаем зла ни тебе,  ни твоим  друзьям.
Очень   скоро  произойдут  значительные  события,  и  поэтому  я  хочу  тебя
предупредить: никто и никогда  не  находил счастья  в покое.  Счастье -  это
ожидание  покоя  в бурном  круговороте событий,  вечное  ожидание.  Не бойся
врагов  как таковых,  самое страшное в  жизни -  это безразличие. Подумай на
досуге  сама, и  ты поймешь,  что  порой враг и друг  нас  радуют и огорчают
одинаково, вселяя надежды,  радости и  огорчения,  и  только безразличие  не
рождает  ничего  хорошего,  кроме пустоты  и страха. Учись  сразу определять
людей  -  друг, враг  или безразличие. Твой отец  был  настоящим  человеком,
потому что  за его спиной  стояло будущее. В твоей жизни  тебе  будет иногда
очень  трудно, но  помни, что именно так рождается  счастье. Мы можем помочь
тебе  и твоим друзьям, но от  этого не будет никакой пользы. Учись управлять
собой, своими эмоциями и желаниями, и тогда ты  почувствуешь в себе истинные
силы. Наши силы. Будущее идёт за тобой, оно - за твоей спиной.
     После  этих  слов  его  тело  окутала   лазурь,  и  он  начал  медленно
растворяться.  Осталось  лишь  удивительно  чистое  голубое облако,  которое
растворялось  в  пространстве, уменьшаясь  в  размерах и становясь все более
бледным, пока не исчезло  совсем. Минут  десять я стояла в задумчивости  без
движений, стараясь  осмыслить  происшедшее,  и  вдруг  изнутри заговорил Его
голос:
     - Если ты не веришь в мои слова, то это можно легко доказать: ты сейчас
можешь без скафандра дойти до своего Краба.
     Не долго думая, я разделась, взяла в руки одежду и пошла, хотя нигде не
было видно моего Краба. Вскоре он появился. Я шла спокойно, словно по Тенле,
совершенно не дыша. И как только  я забралась в кабину, почувствовала легкую
усталость, которая росла с каждой секундой. Больше ничего не помню. Очнулась
в каюте. Вот и всё.
     При этих словах Джейн подняла свой взгляд на Джона, стараясь понять его
мысли.
     -  Санта Мария, Святая дева Катерина, чёрт  знает что!  - скороговоркой
выпалил  Джон,  тем самым  давая  понять,  что  он не  может  разобраться  в
происшедших событиях. Через минуту он перестал хаотично перемещаться по саду
и крутиться как волчок, успокоился и устроился в зарослях лиан  около Джейн.
Наконец он заговорил:
     - Допустим, что  взрыв  и старичок  совершенно независимы. Итак: кто он
такой, откуда, от кого, и что  ему надо? Самое главное  определить: откуда и
от кого, и тогда все станет ясно. Понятно, что он не амирец. Значит, либо от
руссан,   либо   какой-нибудь   космический   пришёлец,   на   которых   все
фантасты-дураки давно сломали голову. Реальнее всего, что он от руссан. Но с
другой  стороны, можно почти точно сказать, что такие возможности недоступны
будут  людям по меньшей мере  лет двести. Есть  ещё один вариант, то есть  я
хочу  сказать, что это  могут быть  тенляне из будущего.  А, вообще  говоря,
почему  именно старичок? Н-да, голову  сломать можно. А почему бы не молодой
человек? Если  он такой всесильный, то  немудрено, что ему было известно про
взрыв. Кстати, от его слов сильно веёт восточной философией, тоже непонятно.
Единственное,  что можно сказать  уверенно,  это то, что  мы  находимся  под
чьим-то наблюдением. Хотелось бы верить, что  во время  безвыходных ситуаций
Он всё-таки придёт на помощь.
     Джон  глянул  на  Джейн. Она смотрела  куда-то вдаль  сквозь  кварцевый
бронеколпак  купола,  на  изумруды  далеких звёзд,  обдумывая  слова  Джона.
Вздрогнув, она повернулась к нему.
     -  Ладно,  Джон,  я  пойду  посмотрю,  что и как,  а  то  не  могу даже
сориентироваться, - сказала Джейн и поплыла между лиан к люку.
     Джон  остался  переваривать ещё  раз все  события.  Мысли  лезли,  одна
нелепеё другой,  от них становилось  как-то не по  себе.  Словно  назойливые
мухи, они крутились в голове, и Джон никак  не мог от них избавиться. Так он
просидел до самого обеда.

     После  завтрака Смит Филд поднялся  в капитанскую рубку, и, устроившись
поуютнее,  молча сидел  с закрытыми  глазами. Казалось,  что он  спит.  Смит
старался продумать все  до  мелочей. Он волновался, что  было  с  ним  очень
редко. Раньше  главной задачей его работы было  выполнение  заданий с Тенли,
сейчас задача была потруднее.
     Теперь  ему предстояло  спасти и  уберечь от неминуемой гибели  четырех
человек,  спасти  и уберечь от жестокой Тенли. Задача почти невыполнимая.  В
скором  времени  предстоял  сеанс  связи  с  центром,  а  отчёт  о  причинах
вынужденного  старта с полным объяснением дел ещё не  был  готов. Но, прежде
чем  что-либо  писать,  нужно  чётко  определить  свои  собственные планы на
будущее:  возвращаться  или  нет  на Тенлю.  С другой стороны,  это  решение
зависит  от поведения Тенли,  да и от  самого экипажа корабля. Кто их знает,
что им может прийти в голову, может, они согласны на неминуемую гибель, лишь
бы на Тенле. Смит прекрасно знал каждого, кто на что  способен. Но отношение
людей к родной Тенле  не знает никто, кроме них самих. "-  Интересно, что бы
ответил Робинзон Крузо, если бы ему перед его роковым плаванием сказали, что
он проживет  двадцать  восемь лет в  полном  одиночестве?"  -  уныло подумал
капитан. Утром капитан ещё не был  готов чётко объяснить свои планы, точнее,
не смог.
     "-  Может, старею?"  - промелькнуло  в голове. Ещё раз Смит вспоминал и
анализировал действия, выражения  глаз,  мимику  лиц  членов  своей команды,
когда он говорил про сожжение Тенли и про вариант "Побег". Такое название он
придумал только что. Но после детального размеренного анализа Смит пришёл  к
выводу, что его последние слова  были  пропущены всеми без исключения, в тот
момент в глазах своих астронавтов он читал ужас оттого, что  они услышали из
его  уст.  Ему  надо  было  построить  разговор  наоборот,  начав  со своего
предложения, а  потом уж  его  обосновать. " -  Ну  что ж, придется играть с
Тенлёй  в прятки -  кто кого.  Я совершенно не знаю, подозревает ли  Центр о
том,  что  нам  известно   о  космическом   полке,   или   нет.  Если  Тенля
зарегистрировала сигнал первой категории, то вполне возможно, что они смогли
зарегистрировать и наш разговор с полковником. В таком случае можно петь "за
упокой  души".  Сам  Сэм  Браун  ничего  не говорил о том,  что  он  передал
сообщение  на  Тенлю о катастрофе, ведь ему было не до  того  в те последние
минуты, слитые в  несколько часов. Значит,  у  нас есть  шанс.  Попробуем им
воспользоваться.  Посмотрим,  что  из  этого  получится. Кроме Тенли  терять
нечего, чёрт побери".
     Посидев ещё минуты три, капитан щелкнул выключателем  и начал диктовать
Эпокапу   отчёт  о   вынужденном  аварийном   старте.  Продиктовав  то,  что
требовалось в  этой ситуации, капитан  спросил, сколько времени осталось  до
сеанса.  Эпокап  ответил,  что  Тенля  должна выйти  на связь через  семь  с
половиной минут. Капитан имел в запасе для отдыха семь минут...

     В каюте  Дэнила  Лонга абсолютное молчание нарушал  лишь робот Хват,  с
легким шарканьем  по  полу  с  портативным  кондиционером, очищая  воздух от
густого табачного дыма.  Пользоваться  трубкой  в невесомости  довольно-таки
неудобно,  и  поэтому  в  такие  дни  Главный  механик-электрик  пользовался
"свирепыми"  сигарами,   которые  продирали  аж  до  колен.   В  отличие  от
педантичного робота,  снующего по полу при помощи магнитных  присосок, Дэнил
висел в самом центре каюты, изредка щелкая  по сигаре, чтобы сбить пепел, за
которым тут же начинал охотиться Хват. Пожалуй, в эти минуты Дэнил был самый
спокойный из  всех. Ему,  родившемуся в космосе, было абсолютно все  равно -
увидит он свою планету, или нет. С полным хладнокровием он думал  о том, как
себя чувствует капитан. Вместе со Смитом  он уже бороздил просторы Вселенной
более десяти лет. Смит был его другом. Он был тем человеком, который никогда
не предаст и не продаст, даже самому дьяволу. Дэнил знал, что он нужен Смиту
так же, как Смит нужен ему. Это была  самая настоящая космическая  дружба, и
второй  такой не  найти нигде.  Дэнил хорошо знал своего капитана и в  такие
минуты никогда не  тревожил. Он  знал,  что охламонов, Робина и Джона, можно
уговорить  хоть куда  -  этих романтиков  хлебом не корми, лишь бы  побольше
приключений. Но  оставить их до  конца своих дней в  космосе  -  эта  задача
потруднее.  Вскоре  думать об  охламонах  ему надоело, они отошли  на второй
план,  и,  задумчиво глядя на  синие кольца дыма, Дэнил стал  думать о себе.
Родителей он  не  помнил  совсем. Потом, через семнадцать лет ему рассказали
его  историю появления  на свет. Его  родители были безработные  инженеры. И
когда они услышали о том, что Космическому Центру требуется  молодая парочка
для проведения медицинских экспериментов, они сразу согласились. Эксперимент
сводился  к  тому, что  не  рожавшая  до  этого  женщина  должна в  условиях
невесомости зачать и родить ребенка,  которого через три  месяца после родов
поместят  в центрифугу  для  адаптации  к притяжению Тенли, и ещё через  три
месяца  он должен будет  спуститься на  планету под строгий надзор врачей  в
течение двадцати  лет. За этот эксперимент родители получали целое состояние
и  плюс  полная опёка  ребёнка  государством,  если  они  от него откажутся.
Родители Дэнила  выигрывали  во всём  - только безработица мешала им завести
ребенка. А с помощью эксперимента получалось всё  - и ребёночек, и нужные по
горло деньги и, кроме того, бесплатная прогулка по солнечной  системе. После
того, как  медицинская комиссия признала их годными для  эксперимента, и они
победили  в конкурсе, их разлучили на три  месяца для  обучения. Мать Дэнила
изучала  основы  медицины,  пользование  скафандрами,  основы  управления  и
ориентации космическим  кораблем  и  все  остальное,  самое  необходимоё для
женщины, а отец досконально разбирался во всех системах корабля, способах  и
методах ремонта,  изучал управление в пассивном режиме, коррекцию траектории
и  всё  остальное, касающеёся мужчины,  на  случай  аварии.  И, конечно  же,
требовался  стопроцентный положительный исход  самого эксперимента.  Молодым
супругам запрещалось даже говорить по телефону, и лишь изредка, когда зоркие
глаза  психологов  замечали, что один из супругов начинает забывать  о своей
половине, поглощённый учёбой, словно невзначай,  ему  показывали  прекрасный
цветной слайд любимого человека.
     Они  прошли полный курс  сексуальной подготовки. Эти три  месяца  перед
стартом  были настоящей пыткой: учёба, тренировки, учёба, тренировки, режим,
тренировки, учёба, зачеты, цветной слайд любимой, учёба, тренировки, зачёты,
тренировки. Их  просторный  спутник должен был  выйти за  пределы притяжения
Тенли и отправиться в космическое путешествие по солнечной системе, подальше
от планет с  их  вечным притяжением.  Вернуться к Тенле он должен  был через
полтора года, и, в случае необходимости, встать  на околотенную орбиту, если
к этому времени эксперимент ещё не кончится.
     Старт прошёл нормально, все было как  нельзя  лучше, без неточностей  и
помарок. Как заворожённые, все это время они  не сводили друг с  друга своих
счастливых  глаз,  любуясь  и радуясь,  что наконец  они  вместе.  Но  снять
противоперегрузочные  скафандры, или  попросту раздеться, им  разрешалось по
истечении трёх часов после  того, как  спутник перейдёт  в режим  пассивного
полёта.  Эти последние  часы были самым настоящим адом, нестерпимой  пыткой,
которую  они всё-таки вытерпели. Как только в правом верхнем углу командного
пульта  загорелся бледный  свет индикатора,  они рванулись  друг к  другу  в
страстном желании,  стараясь стать  единым целым, слиться, словно две  капли
воды, полностью проникнуть в  любимоё  тело... С  испуганным визгом  собачки
молний освобождали истосковавшиеся тела  от нудных  скафандров...  Вселенная
принадлежала им...  Только им... Каждый расценивает счастье  по-своему,  но,
даже  не  обладая повышенной  фантазией,  можно  понять,  как они понимали и
ощущали  счастье все это время. Через  месяц  стало известно,  что ребёночек
будет.
     Дэнил родился весёлым, здоровым и крепким, без каких-либо отклонений от
нормы.  Центр сообщал, что по  развитию их младенец  не  уступает  здоровому
ребёнку  Тенли. В это время спутник уже держал курс домой, на околопланетную
орбиту он должен был выйти через два месяца. И вдруг...
     Ничего не предвещало беды.  Четырехнедельный Дэнил  мирно спал, вдоволь
напившись материнского молока. Счастливая  мать  парила  в невесомости около
него,  глядя счастливой, с лёгкой грустью  улыбкой.  И вдруг... И  вдруг она
вздрогнула, словно кто-то уколол её  в самое сердце. Она  растерянно подняла
глаза, посмотрела вокруг со страхом, и  спросила, всё ли  в  порядке. Её муж
подплыл к пульту и после пятиминутной паузы ответил, что все системы корабля
работают  нормально.  А  через час  завыла  сирена. Пробило  оба  баллона  с
кислородом, обрекая весь состав корабля на смерть. Кислород остался только в
самом корабле,  которого хватало не больше, чем на неделю. Единственное, что
можно было  сделать  -  это  оставить одного Дэнила, ему одному  хватило  бы
кислорода  до  того  времени,  как прибудет спасательный корабль.  Последний
поцелуй... Последние  объятия...  Отдав  Дэнила  во  власть  манипуляторного
робота-няни,  попрощавшись  с  молчаливой  Тенлёй,  которая   не  знала  что
ответить, они вышли в космос,  плотно прижавшись,  друг к другу... Когда они
стали задыхаться от нехватки кислорода, отец Дэнила  резким движением открыл
клапан... Несколько раз в течение сорока лет командиры кораблей, пролетавшие
в этих районах,  в  тайне от Дэнила  говорили, что  регистрировали  радарами
объект примерной  массой триста килограммов...  Но  тайна  для  того и  есть
тайна,  что бы  когда-нибудь  перестать ей быть.  Дэнил  тупо  верил, что он
встретит своих родителей,  понимая,  что это  бред,  но  в  каждую свободную
минуту  он смотрел  в  иллюминатор, независимо от  того, где бы ни находился
корабль...
     ....Дэнила  встретила  аварийно-спасательная  группа, через месяц.  Ещё
через  месяц  оба корабля  благополучно  встали  на околотенную орбиту и ещё
через три месяца полугодовалый  Дэнил  был доставлен  на Тенлю. Его  полюбил
весь космодром.  Астронавты, диспетчеры, врачи, техники - все навещали его в
интернате.  Немудрено,  что Дэнил в десять лет впервые поднялся в  космос. И
сразу его полюбил. В школьные каникулы его можно было найти только в космосе
на какой-нибудь из "орбиталок" или, на худой случай, на  ремонтных стапелях,
где  он вместе с техниками  копался в двигателях. Так появился один из самых
опытных  и  знающих  механиков  по  двигателям,  немногословный и  преданный
космосу Дэнил Лонг.
     ...Глядя  в  иллюминатор,   Дэнил  почувствовал,  как  жжёт  пальцы  от
догоравшей сигары. Не  отводя  взгляда от иллюминатора,  он  протянул руку с
бычком  в сторону Хвата, который сразу схватил его. Воздух в каюте был чист,
источника загрязнения не было, и Хват скромно встал в дальнем углу каюты.
     Космосом  Дэнил  мог  любоваться  часами. Где-то за  сотни парсеков  от
корабля, окружив сбившиеся  в кучку  испуганные звёзды,  неподвижно,  вечно,
висело  сине-фиолетовое облако туманности, поражающеё своей  грандиозностью,
недоступностью и  красотой.  Вселенский сполох отливал всеми цветами радуги,
которые  мог   воспринять   нормальный  человеческий   глаз:   края  облака,
растворяясь  в пустоте, казались бледно-зелеными, переходя в черно-бархатный
цвет необъятного  вакуума. Замысловатые узоры звезд,  сплетенные в орнаменты
созвездий,  светили  удивительно белым  светом, ярко,  не мигая, словно  они
пытались  лишний  раз  доказать  вечность  существования  в  Пространстве  и
Времени.
     Дэнилу  Тенля была не нужна. Зачем  она  ему? Эта планета была для него
большим кораблем,  который он помнил  по нудным и скучным урокам в школе, по
ремонтным  мастерским,  где  было  очень интересно, да по  публичным  домам,
которые он  посещал,  будучи  в отпуске. Дэнил  не признавал разные рыбалки,
охоты и собирания грибов.  Увлекательному походу по неизвестным горным лесам
он предпочитал лишний  раз обойти  двигательные отсеки корабля, которые знал
как  свои  пять  пальцев.  Он  не  мог понять  тех  скучных  людей,  которые
неудержимо, словно паломники, рвались на  Тенлю,  пересаживались на поезда и
самолёты,  куда-то  долго  ещё ехали  и  летели.  Потом  тряслись  в  тесных
попутках,  после долго  шли  куда-то пешком,  сжираемые  свирепыми комарами,
медленно превращаясь  в красно-пухлые пористые губки от укусов оводов и мух.
И  всё  это ради  того,  чтобы  сесть на  берегу какой-нибудь  вшивой  реки,
забросить удочку  и часами с неимоверной надеждой смотреть на  её поплавок в
ожидании великого  чуда, то есть того момента, когда  чахлый  пескарь начнет
теребить не  менее чахлого червяка. Ещё больше его раздражал едкий и вонючий
дым костра,  который обычно не горит,  а дымит и эти скучные люди, почему-то
называемые  романтиками, им  восхищаются  и тешат  себя  пустой  и  ненужной
мыслью, что он их может согреть. "Если огонь - то как в двигателе" - это был
один из  основных девизов Дэнила,  он не  любил  плаксивые надежды,  телячьи
радости  и все  остальное, до чего  так падки эти  самые  любители природы и
романтики.  "Если гореть - то огнем и дотла, если любить - то мгновенно, без
слов и взглядов и  сразу, если жить - то так,  как хочешь, если умирать - то
сразу, без мучений". И поэтому на Тенле он брал  себе то, что ему не хватало
в космосе. А  не хватало там женщин, ведь всё остальное  есть  на "Фаере", и
тем более, без комаров и всех остальных неудобств. И растительность, и вода,
и тот же воздух, и огонь, да ещё какой. Так что прожить можно.
     Дэнил поймал  себя  на мысли,  что  его внимание приковала одна звезда,
подмигивая соблазнительно бело-голубым светом, напоминая ему что-то до  боли
в висках  знакомоё,  и  вроде бы,  близкое. "Слушай,  подруга,  а  почему ты
мигаешь,  словно  на  Тенле?"  -  невольно  подумал про себя Дэнил, мысленно
обращаясь к звезде. Приглядевшись, он понял, что  это простая  звезда, каких
во  вселенной пруд пруди, и ничего  она не  мигает,  и вообще, она  какая-то
тусклая  и  невзрачная.  Вдруг  в  голове  стремительной   стайкой  воробьёв
пролетели ещё какие-то мысли, на которые Дэнил не обратил внимания. В глазах
появилось приятное  и  мягкое бесформенное  и беззащитное  животное, которым
можно было  вдоволь насладиться - молочно-туманная сонливость, ласковая, как
женские  руки  и  теплая, как  парное молоко. Сладостно  чмокнув,  Дэнил дал
свободу слипающимся глазам,  и, выбросив последний  клок догорающих  мыслей,
словно  бычок сигары, превратился в безмятежную  жертву хищника с  названием
сон.

     Робину, как штурману  и  помощнику  капитана, всегда и везде, при любых
условиях  неукоснительно требовалось выполнять две  функции:  душой  и телом
чувствовать своего шефа, чтобы по праву называться его правой рукой, с одной
стороны, и  иметь своё  собственное мнение,  причём такое, чтобы оно не было
антиподом мнения капитана, с  другой стороны. До этого  дня Робину удавалось
без всякого труда  совмещать эти две противоположные функции, и прежде всего
потому,  что Смит Филд был человеком  порядочным. Но это было раньше.  Робин
сам не заметил, как стал делить события на прежние и настоящие, то есть до и
после взрыва. В первую очередь его беспокоило прежде всего то, что он был не
в силах  хоть  как-то более-менее реально и  отчётливо  понять капитана, его
предстоящие планы. Да, он слышал, что капитан  легко и ненавязчиво предложил
всем подумать  о том,  стоит ли возвращаться на Тенлю. Но ведь это ещё ни  о
чём не говорит. Робин старался мыслить примерно так, как  это делал Джон, то
есть логически.
     -  Допустим,  что  это  предложение  -  чистая  правда. В таком  случае
следует,  что  капитан - трус, боится смерти. Либо думает  о команде. Но,  в
таком случае,  учитывая обстановку, ему  следовало  бы подробнее  рассказать
всем о предстоящих планах, вкратце сообщить, что он хочет передать на Тенлю,
в Центр. Но,  с другой  стороны, он  - капитан, и  он им останется  в  любую
минуту. Значит,  прежде, чем определять, врал, или нет капитан,  нужно точно
уяснить, из храброго десятка он, или нет.
     Робин  долго и  упорно старался  вспомнить все  эпизоды, все случаи,  в
которых были элементы опасности. Но он  не смог вспомнить ни одного опасного
случая за все шесть лет совместных полетов, и единственный вывод, который из
этого следовал, что капитан - мастер своего  дела, но не более. Робин понял,
что зашёл в тупик.
     - Интересно, -  подумал он, - что на моём  месте сейчас сказал бы Джон.
Ведь шкурой чувствую, что этот  Шерлок смог бы  докопаться до истины. Может,
его позвать? Нет, кирпичей ему с маслом, он от меня больше не дождётся, чтоб
я перед ним ещё раз расписался в своём собственном бессилии. А то ведь иначе
получается, что я принимаю его точку  зрения. Хоть он и друг, но я  всё-таки
штурман.  Так что  надо  самому... Итак, в космосе,  когда  я рядом,  ничего
трагического  не  было.  Это  говорит  не  столько  о его  трусости и боязни
опасности,  сколько  о том, что у него голова на плечах, а не  пустой  шлем.
Кроме  космоса  он,  как и  все  мы, был на Тенле. Но  отпуска мы вместе  не
проводили.   Значит,  надо  вспомнить,  что  про  него  говорили  другие   и
рассмотреть  эти события на  предмет  опасности... Ничего плохого  о нем  не
говорили... Сам  я  тоже  не знаю... Называется,  прилетели  в чёрную  дыру.
Идея... Спросить у Джона. Может, он знает такие случаи с нашим капитаном.
     Робин вызвал Джина.
     - Слушай, дружок, где твой хозяин?
     - Не информирован в данном вопросе.
     "Чугунная кукла, подумал про себя Робин, - хоть кто-нибудь когда-нибудь
из них ответил бы не по  программе. Сказал бы просто "не  знаю",  а то так и
хочется заорать что-нибудь вроде "два наряда вне очереди".
     - Найди его и пригласи ко мне, я в рубке.
     - Задание понял, выполняю.
     Через полчаса появился Джон. Выражение его лица было неопределенное. Но
первая фраза сразу всё поставила на свои места.
     - Чего тебе надо? - этот вопрос означал, что он не в духе.
     - Не  рычи, а  лучше  помоги. Я буду  проверять твою память.  Скажи мне
пожалуйста, помнишь ли ты  такую ситуацию, которую можно назвать критической
или  опасной, в  которой  участвовал  наш  капитан? Хоть на  Тенле,  хоть  в
космосе.
     - Прежде, чем проверять мою память, проверь свою, старый осёл, при тебе
же Дэнил говорил, что капитан как-то связан  с нумистами. Реальнее опасность
представить трудно.
     -  Сам осёл, - машинально ответил  Робин, медленно краснея и напряженно
думая о чём-то своём.
     Джон, поняв, что он больше не  нужен, тут же  ушёл в себя,  и, движимый
внутренним  автопилотом,  сам того не заметив, опять вернулся в Сады,  где и
сидел раньше.
     "- Вот тебе  и логика. Чего-то он врёт,  этот  Джон.  С одной логикой в
таких вопросах  не  разобраться. Может,  тут  надо специальное  образование,
или... Ну уж  если я такой  круглый  дурак,  то тогда  меня не  назначили бы
штурманом. Итак, капитан - смелый человек. Значит, прежде  всего он думает о
нас,  а  не о себе, хочет, чтобы наша  жизнь  не кончилась  трагически,  при
непонятных  обстоятельствах.  И если капитан  сделал такое  предложение,  то
значит,  у  него есть основания полагать, что нам  грозит опасность. Как всё
логично и красиво, чёрт побери! ...А дальше что?!
     Робин какое-то мгновение сидел молча, чувствуя, как его начинает мутить
от такой  логики. Его  пугала логическая законченность этого,  казалось  бы,
запутанного клубка. Какое-то время он смотрел  отречённо-пустым взглядом  на
терминал,  который  с   идиотским   спокойствием  высвечивал  функциональные
обозначения важнейших узлов и  давал информацию  о  координатах и траектории
движения корабля.
     - Ещё немного, и меня можно кутать в смирительную рубашку. Так и с  ума
можно сойти от всех этих проблем, - подумал он. В  следующий момент его рука
машинально, словно заводная, прикоснулась  к сенсору, вызывая на связь Дика.
Но Робин даже сначала  это  не  понял,  и только  когда робот во второй  раз
спросил его, для чего он потребовался  своему хозяину, Робин  постарался ещё
раз напрячь свои измученные и  выжатые мозги  и стал усиленно думать, что бы
ему  сказать.   В  первый  момент  пришла  "гениальная"   идея  послать  его
куда-нибудь, но в следующий момент Робин  вспомнил, что инструкция запрещала
часто использовать логически незаконченные приказания, так как у роботов для
ликвидации тупиковых команд вырабатывалась специальная внутренняя команда, и
после  некоторого  времени такой  робот  просто  прекращал  слушаться своего
хозяина.  Совсем  как  человек. И поэтому  после непродолжительного молчания
Робин произнёс:
     - Дик, принеси что-нибудь попить.
     - Кефир, сок, молоко, виски, содовая, ром, ликёр?
     - Узнай рецепт коктейля у Руны. Только никакого алкоголя. Всё.
     Через  несколько  минут  Дик стоял  с  баллоном  вместо  стакана  из-за
невесомости, и Робин, сидящий как во сне, спросил:
     - Он что, газированный?
     - Кто или что?
     - Кто-кто ...Коктейль?
     - Нет, не газированный. Необходимость. Из-за невесомости.
     - Всё. Свободен.

     На обед все собирались нехотя. Капитан пришёл  вовремя. Остальные, даже
Дэнил, опоздали. Последним пришёл Джон, которого Джин кое-как смог отыскать.
За это от Джейн,  как  от начальницы столовой, схлопотал выговор. Ели молча.
Эта натянутость объяснялась тем, что никто из членов экипажа не смог принять
окончательного решения относительно предложения капитана.  Сам же Смит  Филд
выражал   полную   непричастность  ко   всему   происходящему.   Но   как-то
чувствовалось,  что  он  волнуется.  И  у  капитана  были  для  этого полные
основания.
     Любой человек больше всего на свете боится неизвестного. Так было, есть
и  будет.  Это  своеобразная защитная  реакция организма  против  возможного
уничтожения, хотя человек часто преувеличивает степень страха, возводя его в
ранг безумного  ужаса,  тем  самым позволяя внешним условиям уничтожить  его
самого.
     Капитана  пугало  то,  что  Центр  не  вышел на связь.  Каждый  день на
протяжении всей  экспедиции ровно в двенадцать часов, независимо от условий,
капитан выходил в  эфир на  связь с Тенлёй. Но Тенля на сей раз молчала,  не
отвечая  на  запрос.  И  капитан  ничего  реального не  смог  придумать  для
объяснения этого обстоятельства.  И самое главное  было не в том,  что Тенля
записала  или  нет  экспедицию в число  покойников, а в том,  что именно ему
следовало  предпринять:  или  возвращение,  или  побег  раз  и   навсегда  в
неизведанные  дали  Вселенной.  Побег  лишал  всякой  возможности  вернуться
обратно  на свою  родную планету независимо  от обстановки на Тенле. Причина
тому - ограниченный запас топлива, не рассчитанный на межзвездные мытарства.
Другими словами,  капитан понимал этот  шаг как медленную  гибель в  течение
нескольких лет, а, может, нескольких десятков лет.
     "А что такое вообще жизнь? Если брать по крупному, это и есть медленная
смерть, ведь в любом случае рождение приводит к смерти. Рождается человек, с
помощью  родителей, а потом сам, без их помощи, начинает приспосабливаться к
существованию,  которое  считает  жизнью,  иногда даже счастливой, некоторое
время живет ожиданием, борьбой за право  существования, и наконец, добившись
своего,  или не добившись, какое-то время  живёт тем,  к  чему стремился,  и
умирает. Но ведь все мои  славные ребята хоть и живут в космосе по несколько
лет, но  всегда и  везде, независимо от них самих,  в них  живет надежда  на
возвращение,  и  я  не могу утверждать, что  они  приспособились к  жизни  в
космосе. Они  приспособились долгое время работать и жить,  а я им предлагаю
все время до конца их жизни жить и работать. А  ведь это две большие разницы
- работать и жить, или жить и  работать... Жить  и работать из этих  четырёх
человек сможет, пожалуй, только Дэнил, а охламоны и Джейн - вряд ли. Кто мне
даст ответ, что лучше - смерть на Тенле или смерть в космосе?"
     - Я у вас  ничего не спрашиваю,  потому что сам ничего не могу сказать,
так как Тенля по неизвестным причинам впервые не вышла на связь. Джон, после
обеда хорошенько проверь всю приёмо-передающую аппаратуру.
     - Понял, капитан.
     После  того,  как капитан хоть что-то  сказал своим  подопечным,  сразу
стало легче. Помолчав немного, Смит добавил:
     -   У  нас  есть  ещё  сутки  для  раздумий,  до  начала  корректировки
траектории, а если и тогда не будет известно, останется ещё двенадцать часов
до маневра.
     После  обеда  все  разбрелись,   если  так  можно  сказать  в  условиях
невесомости, по  своим  каютам.  Джон  поплыл  в рубку  к спецтерминалу  для
контроля с помощью Эпокапа всех радиосистем, а Джин вышел в открытый космос,
предварительно   включившись   в  систему   обработки   данных  проверочного
тестирования точной настройки всех антенн "Фаера".
     Робину  надоело  сидеть  без  дела в  рубке, и он  под  видом  проверки
бездумно летал  по всем отсекам до тех пор,  пока не  наткнулся на спортзал.
Тут он  понял, что именно этого ему не хватало. Невзирая на  предупреждения,
которые не  рекомендовали после обеда активно двигаться, штурман самоистязал
себя  на тренажёрах до  тех  пор, пока не помутнело  в голове  от усталости.
Кое-как  он добрался  до  душа и  уснул. Но  захлебнуться  брызгами  воды  в
условиях  невесомости  ему   не  грозило:   он   надел  водозащитную   маску
дыхательного  аппарата.  В последствии  его нашёл  Дик  и  оттранспортировал
спящего в каюту.
     Дэнил забрался в  свою каморку  в  отсеке  вспомогательных  мастерских,
достал телескоп собственного  изготовления  и, дымя сигарами,  ушёл в  себя,
разглядывая  взлохмаченные  туманности,   колючие   точки  неведомых  звезд,
крохотные сгустки  далёких галактик  и  всё  остальное. Ничто  не могло  ему
помешать.
     Джейн, после того, как помогла Руне убрать после обеда, опять забралась
в Елисейские сады, по которым за все время пребывания на Саморе соскучилась.
     Капитан думал...
     Первым на связь с Джейн вышел заспанный Робин:
     - Джейн, я ужинать не буду, в обед объелся.
     - У тебя голос, словно  ты не в обед объелся, а уже после него  чего-то
напился.
     - Нет, я только что проснулся. Привет.
     Минут через пять портативный приёмник заговорил голосом Дэнила:
     - Джейн, девочка, ты на меня не серчай, но я что-то не хочу ужинать, на
меня не готовь.
     - Хорошо, но, может, хотя бы кофе?
     - Нет, спасибо, не хочу.
     - Как знаете.
     Джон не заставил себя долго ждать:
     - Джейн, моя хорошая, я совершенно не  хочу есть, ты уж меня прости, но
я лучше приду к тебе сразу после ужина, хорошо?
     - После радиосвязи с тобой остался один капитан, которому мне предстоит
готовить ужин. Может, и он не захочет, как ты думаешь?
     - Хм, ну, если ты ему предложишь не ужинать, то он наверняка откажется.
     - Нет, я попробую намекнуть на данное обстоятельство.
     - А сама-то ты хочешь есть, а то, чтобы тебе составить компанию, я могу
поужинать  с  тобой?  При  мысли,  что  мы  будем  ужинать  вместе,  у  меня
разгорается жуткий аппетит.
     - В том-то и дело, что я тоже не хочу ужинать. Как я освобожусь, я тебе
дам знать.
     Сделав секундную паузу, Джейн нажала кнопку вызова капитана:
     - Капитан, что Вам приготовить на ужин?
     - То же, что и остальным.
     - Но остальные отказались.
     - Я присоединяюсь к ним.
     - Вас поняла, сегодня ужин отменяется.
     Джейн, услышав это, задумалась. Ей было как-то неудобно вызывать Джона.
В голове крутились мысли о женской чести, независимости. Но  в душе какой-то
непонятный, чуть-чуть  добрый, чуть-чуть злой волшебник звал  куда-то, светя
ярким огоньком  крохотной свечи, ласково  улыбаясь и дуя в  лицо  дурманящей
теплотой.   Он  звал   туда,  где  неизведанные  места,  нетронутые  родники
хрустальной  воды и  парные облака во  власти холодно-мятных небес.  У Джейн
было такое  чувство,  что оттуда обратной дороги нет.  И  потому ей хотелось
остаться здесь, хотя здесь  скучно,  но  привычно.  Эта  борьба  длилась  бы
неизвестно сколько, но её думы прервал сам Джон:
     - Джейн, я уже сделал все проверки, капитан собирается ужинать?
     - Нет, он тоже отказался.
     - Ага. Значит, ты свободна? Я сейчас докладываю капитану  и могу к тебе
приплыть, если ты не возражаешь.
     - Плыви...
     Капитан думал...
     В это  время  голубое облако  сконцентрировалось на стеблях лиан, потом
свернулось  в клубок и  стремительно метнулось  в угол,  словно  хрустальная
ваза,  рассыпалось  на  мелкие  кусочки,  растеклось  по  полу,  став  опять
невидимым. Концентрация энергии уменьшилась, достигнув своего результата...
     Рабочий день подходил к концу.
     Стукнув  в  овальный люк  каюты, Джон  осторожно  заплыл в  апартаменты
Джейн.  Она  сидела на стуле, облачившись в костюм из  ферромагнитной ткани.
Джона пробило сковывающеё оцепенение:  Джейн, смотря на него с лёгкой доброй
улыбкой, казалось, изнутри сияла волшебным светом. Она походила на сказочную
добрую  фею.  При этом  виде  Джону  стало  грустно, на его  лице  появилось
выражение  жалкой тоски. Он олицетворял собой  безысходную  непричастность к
вере во что-то лучшеё.
     - Джон, что случилось? - спросила Джейн, недоуменно глядя на него.
     - Нет,  ничего,  Джейн. Не пугайся, -  медленно сказал  Джон,  усиленно
растирая  виски и напряженно о  чём-то думая, - понимаешь,  я  сейчас просто
подумал, даже не знаю, как сказать... Я приплыл  к тебе, и когда увидел тебя
такую,  то  ты  мне  показалась  какой-то  недосягаемой,  нетенной,  точнее,
некосмической... Понимаешь?  Мне почему-то захотелось стать твоим слугой,  а
ведь  где начинается рабство, там кончается любовь,  и вообще, где кончается
любовь, там начинается что-то непонятное, даже нечеловеческое: или унижение,
или  гордость,  или  подлость, или скупость. Видимо,  я напрочь отвык видеть
тебя не повседневной, или не знаю...
     Он  медленно  вращался посреди каюты, схватившись  руками за  голову  и
говоря так,  словно при каждом слове его пронзала дикая нечеловеческая боль.
Джейн какое-то мгновение  сидела в смутном  оцепенении.  Её  рука медленно и
робко сползла с коленей, покатилась вниз, отстегнула магнитные присоски, и в
следующий миг стремительно, словно стрела, Джейн метнулась  в центр каюты, к
Джону, обволокла его тело, оплела, запуталась в нем, связавшись  космическим
узлом.
     Капитан   думал...   Взвешивал...   Сопоставлял...  Думал...   Решал...
Решался... Боялся пропустить...
     Уже  давно  спал Робин.  Ворочаясь  и  изредка  почёсываясь в  постели,
которая стала почему-то неуютной и холодной,  засыпал Дэнил. Голубое облако,
словно  текучая лужа, просочилось через  шахту на нижние  этажи  и незаметно
залилось в каюту к капитану, испарившись там и став невидимым...
     -  Джон,  если  капитан спросит твоё мнение насчёт  побега,  что ты ему
ответишь?
     - Отвечу, что моё мнение совпадает с твоим, милая.
     - А если серьезно?
     - Я и так серьезно.
     - Ну а если бы меня не было?
     - Трудно сказать.
     Джон на мгновение замолчал, а потом начал рассуждать вслух:
     - Это очень трудный вопрос.  Я  капитану сейчас не завидую. Ему труднее
всех. Попробуем вычислить ответ логически...
     - Опять без логики ни на шаг? - прервала его Джейн.
     -  Куда  без  неё, родимой?  Она позволяет наиболее  точнее и детальнее
рассмотреть любой вопрос, лишь  дураки  и самодуры ей не  пользуются,  а все
остальные,  кто  больше, кто меньше, используют логику, сами  себе не  давая
отчёт  в этом. Итак,  вопрос первый: что будет с нами,  если  мы  полетим на
Тенлю? Ответ: все зависит от того, знают или нет о том, что мы имели контакт
с людьми полковника Брауна. Но независимо  от этого, нас будут долго таскать
по допросам,  беседам, и так далее. Будут  сверять показания всех,  выяснять
неточности и выискивать мелочи, за которые ещё раз можно прицепиться. А !..
     Услышав это "А!", Джейн глянула  на Джона. В сумерках затемненной каюты
легким светом светились испуганные зрачки его глаз, белки казались голубыми.
В этих глазах, которые теперь казались страшными, отражались блеклые звёзды,
искусственно  потушенные  электронными   шторками  анизотропных   кристаллов
иллюминаторов. По телу Джейн поползли холодные мурашки....
     - Что с тобой опять?! - почти в ужасе закричала она.
     - У нас нет дороги на Тенлю.
     - Почему?!
     - Потому что в любом случае смерть.
     - Почему?
     - Либо нас уберут как ненужных свидетелей, либо обвинят нас во взрыве и
казнят публичной казнью. В любом случае - крышка.
     - Может, тебе лучше сказать об этом капитану?
     - Думаешь, он не догадается?
     -....Не знаю. Джон, милый, мне страшно! Что же делать?!
     С этими словами она бросилась к нему, словно он  как-то мог её защитить
или укрыть. Джон обнял, теребя её волосы. Он молчал, не зная, что ответить.
     Капитан думал... Взвешивал... Решал...

     Было уже  давно  за  полночь,  когда  угомонились  любовные  страсти  и
перестали проигрываться всевозможные комбинации. В это время работают только
роботы: либо по заданию своих кураторов, либо по  спецпрограмме повседневной
профилактики: убирают помещения, моют рабочие каюты, вспомогательные комнаты
и все то, где работают люди. Сейчас роботы наводили полный порядок. Работали
они почти бесшумно, и незнакомому  человеку могло показаться, что на корабле
снуют привидения.
     Люк каюты  капитана задымился синим  дымом, который не растворился,  а,
наоборот,  собрался  в  комок  неопределенной формы  и  медленно  поплыл  по
коридору,  словно  управляемый  чей-то  волей. Он  подплыл  к  блоку  памяти
Эпокапа,  просочился  через  обшивку кожухов, и через минуту  поплыл дальше.
Эпокап   два   раза  мигнул  на   долю  секунд,   сразу   перешёл   в  режим
самотестирования, но, не найдя в себе неполадок или  ошибок, опять продолжал
работать  в заданном  режиме. Вдруг все роботы замерли, словно  в стоп-кадре
спортивного  репортажа. По программе Эпокап должен поднять тревогу через две
секунды после  группового  останова этих  машин,  но он  молчал.  Облако  не
торопясь,  спокойно обследовало каждого  из них  по очереди, после  чего они
разом  заработали  опять.  После  этого  облачный  ком  стал   чуть   мягче,
расплывчатее, в его голубых  тонах  добавились приветливые краски бирюзы. Он
сплющился,  стал  похожим  на  оладь,  и,  замерев  на  момент,  двинулся  в
направлении  каюты Джейн. Оказавшись  в её апартаментах, облако на мгновение
застыло. Через секунду оно начало таять, растворяясь в темноте.
     Джейн, спавшая до этого тревожным сном,  стала дышать реже и спокойнее,
её  мышцы,  напряженные  от  стрессов последнего  дня,  ослабли  до  полного
раскрепощения,  стали ватными и теплыми. Она  провалилась в глубокий сон так
сильно, что  пробила  грань  дозволенного  и  вывалилась  в  незнакомый  мир
розового  света,  залитый  сказочными  лучами  рубинового  солнца. Неведомые
страны, удивительные травы волшебных  лугов были перед ней. Позабыв обо всём
на  свете,  она  бежала  по  этим  лугам,  радуясь  неведомому  миру, словно
маленький ребёнок. Грибной  дождь  капал  на  неё  из пустоты  и  был  самым
настоящим эликсиром бодрости для души.  Она могла бежать так сколько угодно,
но ей что-то начало мешать. Джейн сначала даже понять не  могла. В следующий
миг   небо    потемнело,    стало   синим,   потом    темно-голубым,   потом
темно-фиолетовым, и, наконец, черным, без звезд. В этой черноте ярко зажегся
далекий  фонарик,  который начал  стремительно  увеличиваться в  размерах  и
превратился в ядерный  гриб. Налетевший  ураган попробовал  сбить  её с ног,
пытаясь  бросить  на  чёрные камни бетонно-образной  выжженной Тенли,  кружа
вокруг хороводом темно-багрового  пепла. Она хотела закричать,  но вдруг всё
резко  оборвалось, ветер стих, ядерный гриб ушёл за горизонт. Джейн  увидела
того старца, с которым  встречалась на  Саморе. "Джейн, не бойся, я  стою за
тебя  горой",  -  сказал  он, улыбаясь доброй  улыбкой. "Кто ты?" - спросила
Джейн. Уходя, он бросил через плечо: "- На Тенле узнаешь".
     Она открыла глаза. Перед ней были заспанные глаза Джона.
     - Джон, я сейчас что-нибудь говорила?
     - Ты смеялась, а потом стонала. Потом что-то говорила.
     Вздохнув, она уткнулась ему в грудь.
     - Ты хорошо спал?
     - Так себе. Сон видел.
     - Расскажи.
     -  Очутился  я на родной  ферме.  У  нас  есть  уникальное  сооружение,
колодец.  Говорят,  ему  лет  двести.  Его  покойный  отец всегда в  порядок
приводил. Беру я ведра, иду  к нему, набираю хрустальную  воду,  несу домой.
Даю  попить  матери, братишке,  тебе... Иду  опять  к колодцу и только  хочу
опустить в него  ведра, как оттуда  появляется старец, примерно  такой,  про
какого  ты  рассказывала, и  говорит: "Джон, ты заблуждаешься, зло с помощью
зла  уничтожить нельзя. Это извечный закон Доброты.  Борьба  со  злом должна
быть  добрая,  потому что,  если  с помощью зла  уничтожать зло,  то в  мире
появляется новое зло,  и появится  новая сила,  которая  с помощью зла будет
уничтожать  зло, и будет  считать,  что  творит  добро.  Не  думай,  это  не
проповедь  Христа,  а  истина Мира. Очень,  очень  трудно  уничтожать зло  с
помощью  добра. Запомни это". Вроде бы он ещё  что-то  говорил, но я уже  не
помню. Но вот  это  запомнил  слово в слово. Никогда не видел таких реальных
снов.
     - А мне  снилась какая-то сказочная  планета, но когда налетел ураган и
появился ядерный смерч, я поняла, что я нахожусь на Саморе.  Ужасно.  До сих
пор было так хорошо. Но после увидела  опять того старца,  и  он сказал, что
защитит меня.
     Джейн смотрела в затемнённый иллюминатор, о чём-то  думая.  На её  лице
постепенно начала появляться  вуаль  тёмных  дум.  Джон, смотревший на  неё,
обнял  любимую,  стараясь  отвлечь от  воспоминаний  этого  сна.  Постепенно
выражение её  лица приняло  жалкий  вид, она готова  была  расплакаться,  но
сдерживалась  из  последних  сил.   Наконец  силы  её   иссякли,  и,  громко
всхлипывая,  уткнувшись  Джону  в плечо,  она  тихо,  с  потаённой надеждой,
прошептала:
     - Я люблю тебя, Джон... Я хочу быть счастливой.
     ...Голубое  облако  скомпоновалось  в мертвецко-молчаливом коридоре  и,
казалось, о чём-то усиленно думало. Какое-то время оно колебалось из стороны
в сторону, словно в нерешительности, потом метнулось в  Елисейские сады, там
остановилось, замерло, и  опять так же медленно и величаво поплыло в сторону
каюты Дэнила.
     Неизвестно, есть  ли люди, которые никогда  в жизни не  видели  сны, но
Дэнил принадлежал именно к тем. И поэтому, когда к нему в  гости, в его мозг
пожаловало  голубое  облако,  то  он перепугался  до  смерти.  Он  мгновенно
проснулся,  нащупав  на  комбинезоне,  который  снимал  очень редко,  кнопку
экстренной связи. Но все было спокойно.
     - Может, я схожу с ума? - это первое, что ему пришло  на ум. Он включил
свет,  огляделся. Хват, закончивший свою работу, уже стоял  в своём углу и с
интересом смотрел на своего  куратора, недоуменно крутя приёмными антеннами.
Раньше его хозяин никогда не просыпался  по  ночам,  и поэтому у него не был
выработан условно  программный  рефлексор  на такой случай. Его  электронная
башка идентифицировала это  событие как происшествие чрезвычайной категории.
По миганию всех его индикаторов было видно, что он  готов хоть в огонь, хоть
в воду,  хоть в  космос.  Хват сразу,  как это требует  протокол номер один,
обратился  за помощью к  Эпокапу.  Эпокап,  получив  чрезвычайный запрос  по
поводу пробуждения Дэнила, собрав все  свои электронные мозги, ответил,  что
волноваться нет причин, и завтра Дэнила посмотрит Джейн.
     - Хват, что произошло? - угрюмо спросил Дэнил.
     - Ничего необычного мною не зарегистрировано.
     Дэнил  закурил,  выключив  свет, задумчиво  по привычке  глядя  в  круг
иллюминатора. С каждым  мгновением  голова  тяжелела,  теплела,  становилась
тяжелой и словно не своей. Дэнил подплыл к кровати, и, чего с ним было очень
редко,  пристегнулся  к ней  ремнями. Обычно  он спал,  во сне придерживаясь
рукой за край. Наконец он провалился в крепкий сон. И когда он  опять увидел
сон, то единственное, что  он мог делать, так это спать, и смотреть его, уже
не пугаясь...
     Сначала  были  трущобы.  Серые.  Мерзкие.  Тёмные,  заляпанные  улочки,
вонючий смрад. В конце улицы появилась парочка влюблённых, они  идут, крепко
обнявшись, изредка останавливаясь, чтобы утонуть в  глубоком  поцелуе. Он их
не может узнать, но чувствует, что  где-то  раньше он уже встречался с ними.
Вдруг парочка  перестает  целоваться, всматривается  вдаль,  словно  пытаясь
разглядеть Дэнила.  И,  наконец, разглядев,  бежит  к нему. Не поняв ничего,
испугавшись, Дэнил бросается наутёк. Он  уже чувствует позади жаркое дыхание
догоняющих.
     - Дэнил, ты - наш сын, не бойся нас! - кричат они.
     Трущобы  мелькают все  быстрее и быстрее,  сливаясь в сплошной размытый
поток. Ветер  все сильнее и  сильнее свистит в ушах,  постепенно переходя  в
рёв. Свирепый встречный вихрь, словно голодный волк, ещё чуть-чуть, и начнёт
срывать мясо. Но  родные и привычные  звёзды становятся ярче  и ближе. Дэнил
оглядывается: Тенля осталась  позади, но голоса парочки  ещё слышны. Молодые
люди ему что-то говорят, но ничего нельзя понять, лишь последнюю фразу Дэнил
услышал  отчётливо:  "- Оставь здесь внуков, здесь,  на Тенле!".  Дэнил  уже
летит  в безбрежном космосе в неизвестные дали, а по бокам  опять появляются
трущобы,   слитые  от  громадных  скоростей  в  единый   поток.   Они  резко
преображаются, превращаясь в каменный  поток громадных чёрных глыб. Это  уже
не  космос, а  бездонное  ущелье Смерти, в которое Дэнил падает, не имея  ни
малейшей возможности спастись....
     Кто-то неизвестный, совсем рядом, спокойно и деловито произносит:
     - Все, конец плёнки.
     Сон, резко начавшись, точно так же резко кончился.
     Облако  неторопливо вытекло  тонкой  струйкой  голубого дыма  из  каюты
Дэнила Лонга, опять собралось в комок, и, словно в нерешительности, медленно
поплыло к  каюте Робина. Оказавшись внутри каюты, оно растворилось, окутывая
штурмана со всех сторон...
     ...Робин  пробирался по джунглям. Несмотря  на  жару, палящее солнце  и
непроходимые  заросли, идти было легко и весело. Всюду сновали звери: летали
попугаи,  по  веткам  прыгали  обезьяны  и  лемуры, между  гигантских ветвей
скакали газели,  сновали тигры и пантеры. Робину это очень нравилось, ведь у
него в руках было прекрасное  охотничье ружьё с  оптическим прицелом,  и при
виде очередного  животного он  быстро, как профессионал, брал его в  прицел.
Вдруг впереди, очень далеко, Робин заметил непонятную движущуюся точку. Даже
в прицел было  трудно  разобрать, что  это за зверь. "Тем  и  интереснее"  -
подумал про себя  Робин,  спуская  курок.  Непонятный зверек,  сорвавшись  с
ветки, упал  в густые  заросли. "Только бы найти" -  сказал сам себе  Робин,
бросаясь вперед, движимый чувством  огромного любопытства.  Но  чем ближе он
подходил к  своей жертве,  тем хуже  становилось  настроение. Солнце  быстро
спряталось за тучи. Резко подул холодный  ветер. Ему  совсем уже не хотелось
увидеть свою бывшую  цель, не хотелось идти вперёд, но какая-то  чужая  сила
заставляла его идти. Найдя  бездыханное тело, точно выйдя на  него, Робин  в
ужасе  закричал - то  был маленький мальчик. Из-за кустов, совершенно его не
боясь, вышел леопард и, глядя в глаза, спросил человеческим голосом:
     - Почему  так  же  легко ты можешь стрелять в зверей?  В чём они  перед
тобой виноваты?
     Робин, судорожно шаря в поисках  выключателя, кое-как зажёг свет. "Ужас
какой-то", - подумал он, оглядываясь  вокруг, - "Как поживает моя Элен? Ждёт
ли  она меня,  ведь столько времени прошло. Шесть лет сплошных разлук!  Боже
мой, сколько же нам ещё болтаться!? Как всё надоело, как хочется на Тенлю, и
чтоб  никто за тобой не следил  и не  высматривал, не ловил  за руку, и, тем
более,  не пытался "пришить",  как  ненужного  свидетеля. Неужели побег? Ну,
капитан с Дэнилом не первый  десяток лет в космосе, им терять  нечего. Джон,
похоже, женится на  Джейн, не дожидаясь  всей этой развязки. И если  команда
решится на  побег,  то  быть мне  тогда  воспитателем  их ребятишек! Эх, моя
Элен!!!"
     После этих мыслей, немного поворочавшись, Робин опять уснул.
     Облако,  став  почти  полностью  невидимым  в  темноте каюты,  медленно
просочилось  через люк и неторопливо,  величаво,  поплыло в Елисейские сады.
Кончился первый день полета экспедиции под кодовым названием "Отряд НХВ-520"
на  космическом  межпланетном  корабле  третьего  поколения  "Фаер".  Но  ни
капитан,  ни члены его команды не знали,  куда они  летят. Другими  словами,
кончился первый день полёта в никуда. Конечную точку их  маршрута знало лишь
Голубое облако, но про него не знал никто. Даже  Джейн, которая  имела с ним
живой и непосредственный контакт.

     Несколько десятилетий, а, может, столетий, до  происходящих событий, на
Тенле жил Величайший метаисторик и метафилософ своей эпохи - Даниил Андреев.
В условиях жесточайшего  психотропного террора и  политических репрессий  он
оставил после  себя великое  богатство для всей планеты - научно-философский
трактат - "Розу Мира". Я делаю поправку на божественное начало, на фундамент
"Розы". Дабы  не  быть  обезьяной, надевающей  очки  на  затылок,  не  будем
придумывать  новые  названия на строго  определённые  вещи,  которым  Даниил
Андреев дал точное объяснение. Будем пользоваться терминологией "Розы Мира".
Кроме этого, так или иначе, придется цитировать некоторые протоколы передачи
информации в высших слоях Шадаранкара. С учётом большой сложности восприятия
данной информации придётся давать очень упрощенный текст данных сообщений. В
случае   необходимости,   будем   пользоваться  терминологией   ещё   одного
величайшего  учёного эпохи  Даниила Андреева, автора  пассионарной теории  -
Леонида Гумилева.

     Операция "Отречение" включена в действие, она идёт под полным контролем
Высшего  Демиурга. Тенляне обычно его называют  Бог.  Информация  о  наличии
энергетического слоя на "Фаере" не раскрыта. Метафилософское восприятие мира
ни  у   одного  участника  отряда  НХВ-520  не   обнаружено,  и  в  условиях
изолированности  от  Тенли  вероятность  вскрытия  равна  нулю.  Для  режима
экстренного включения данного  восприятия необходимы сильные психологические
переживания, но Высший Демиург дал запрет на эту попытку, считая, что смерть
Саморы - в  высшей  степени  сильный удар,  который отряд  НХВ-520  выдержал
достойно. С учётом полного контроля со стороны Высшего Демиурга более низкие
слои  Шадаранкара отключены.  Исключение  было сделано только  для родителей
Дэнила Лонга,  главного  механика  экспедиции. В фокусе  внимания  находится
капитан Смит Филд. От его действий зависит нужный результат операции.

     На завтрак  все пришли без опоздания. Чувствовалась  лёгкая замкнутость
из-за того, что каждый  думал  о том, что он плохо  выглядит после прошедшей
ночи. А Джейн вообще комплексовала по той простой причине, что у неё ночевал
мужчина, чего никогда не было с начала её  работы в отряде НХВ-520.  Но, тем
не менее, обстановку разрядила именно она.
     -  Дядюшка  Дэнил,  после  обеда  зайдите  в  медкаюту.  Мне  надо  Вас
осмотреть.  Не  пугайтесь,  уколов  ставить  не буду,  -  Джейн  даже смогла
пошутить, что было, кстати, традицией Фаера".
     -  Зачем  меня  осматривать?  - удивленно  спросил  Дэнил, -  Я  же  не
какая-нибудь Венера Милосская.
     - И это радует, - вставил Джон, - Потому что у Венеры рук нет.
     Робин весело хихикнул, Смит улыбнулся, отвлекшись от своих дум.
     - Руна передала  сообщение Эпокапа  о том, что Хват перепугался сегодня
ночью из-за  того,  что  Вы  впервые ночью  проснулись.  Эпокап рекомендовал
медицинский осмотр.
     - Ну и бог с ним, с Эпокапом. Будем считать, что ты меня уже осмотрела,
а если ещё  не  успела, то  до конца завтрака есть время. Если  серьезно, то
чувствую я себя прекрасно. И,  в какой-то  степени, у меня сегодня праздник,
поскольку я проснулся из-за того, что впервые в жизни увидел сон, пусть даже
не очень приятный, но всё-таки свой, родной.
     -  Да,  свой  сон  ближе  к душе, чем чужой, - молниеносно  изрек  Джон
родившийся в голове каламбур.
     - Ну что ж, за тебя, Дэнил,- Смит символично поднял баллон с чаем.
     - За Вас, - почти хором сказали Робин, Джон и Джейн.
     После того, как все поели, и  собирались расходиться,  капитан,  словно
обронил:
     - У меня для Вас нет никаких новостей. Занимайтесь обычными делами. Как
только что-нибудь прояснится, сразу Вас соберу. Джон, через полчаса жду тебя
в рубке. Может понадобиться твоя помощь.
     - Понял, капитан.
     Через  полчаса Джон  сидел  на магнитных присосках  в кресле  штурмана.
Капитан, развернувшись к нему, задумчиво глядя в пол, говорил:
     - Джон, меня настораживает то, что Тенля про нас забыла. Одно  из двух:
либо они молчат,  либо  вообще не выходят на связь.  Насколько я  понимаю  в
радиосвязи, потерять  нас  очень сложно,  сектор нашего нахождения  легко  и
быстро  можно  просканировать.  Поэтому  у  меня  к  тебе  вопрос: можно  ли
как-нибудь увеличить чувствительность приёма?  Нас  сейчас  интересует любая
принимаемая информация. Но эфир молчит.
     -  Вообще-то это возможно. Если  Вы  помните,  года три назад мы делали
договор с Академией  наук.  Тогда мы  изучали  радиогалактику 3С  295. Центр
давал  мне внутренние коды конфигурации  радиооборудования.  При  этом  наши
солнечные батареи работали, как радиозеркала. Другими словами, можно создать
радиотелескоп  с  размером антенны  примерно 150 метров. Чувствительность  у
него была такая, что мы принимали телепередачи. После возвращения коды входа
в  конфигурацию   были  изменены,   а  сама  радиосистема  ликвидирована  за
ненадобностью. Я попробую покопаться в Эпокапе, если его можно  обмануть, то
я смогу смонтировать радиотелескоп.
     Джон,  отключив  режим  аудио  обмена   с  Эпокапом,  нажал  на  кнопки
клавиатуры,  входя внутрь,  в душу  Эпокапа. И тут же вздрогнул, отпрянув от
экрана монитора.
     -  Капитан!!! -  при этих словах он  включил изображение на капитанский
монитор. На нем высветилась информация, которая была, как глоток хрустальной
воды среди безбрежной пустыни:

     "РЕЖИМ ПОЛНОГО ДОСТУПА.

     МАКСИМАЛЬНАЯ СТЕПЕНЬ СВОБОДЫ.

     ОСНОВАНИЕ: СИГНАЛ ПЕРВОЙ КАТЕГОРИИ"

     Джон сделал запрос о сроках монтажа радиотелескопа. Эпокап ответил, что
на это потребуется три часа в обычном режиме, и тридцать три минуты в режиме
безусловного  приоритета.  Джон,  мельком глянув на часы, которые показывали
одиннадцать  двадцать  пять,  вопросительно  посмотрел на  Смита. Тот кивнул
головой.  В  следующеё   мгновение  все  роботы,  побросав  свои  дела,   на
максимальной скорости  двинулись в шлюзовые камеры. Капитан нажал  на кнопку
селектора: "Джейн,  Робин,  Дэнил, не  пугайтесь,  у  нас  с Джоном  срочная
работа. Робин и  Дэнил, надевайте  скафандры  и  дежурьте в  шлюзовой камере
номер  два, может  понадобиться ваша  помощь.  И ещё:  сейчас  будет поворот
корабля.  Все". Корабль уже разворачивался, следя  четырьмя  линзами внешних
телекамер за  звездами Большой Медведицы, пытаясь точно  встать  так,  чтобы
Тенля  относительно  "Фаера" была не впереди,  а  с боку. Роботы  снимали  и
отсоединяли  антенны от корпуса корабля и  прикрепляли их к Приёмным штангам
манипуляторов пристыковки аппаратов, которые их вынесут в фокус двух зеркал.
Солнечные батареи,  вытянувшись,  как  по  струнке,  ждали,  когда  их будут
юстировать роботы по командам Эпокапа.
     Часы  показывали одиннадцать  пятьдесят  восемь... Эпокап констатировал
факт создания радиотелескопа. На мониторе высвечивался  объект исследования:
"ТЕНЛЯ".   Смит   Филд  нажал   "ДОБРО"  команде   "СКАНИРОВАНИЕ   ВО   ВСЕМ
РАДИОСПЕКТРЕ". Эпокап  напряг  все  свои мозги,  забыв про роботов,  которые
остались  за  бортом,  как   ёлочные  игрушки.   Томительно   шли   секунды,
растянувшись  в часы... Эпокап жадно всасывал в себя все, что излучала Тенля
полчаса назад  - примерно столько  времени  шли радиоволны до "Фаера". Через
пять   минут,  в   двенадцать  ноль  три,  на   экране  монитора  высветился
радиопортрет  Тенли:  среди леса  всевозможных  радиочастот  выделялась одна
несущая частота. Смит включил расшифровку этого сигнала. Увидев расшифровку,
капитан побледнел, у Джона все похолодело внутри. Эпокап холодно и  спокойно
высветил на дисплее: "СИГНАЛ ПЕРВОЙ КАТЕГОРИИ".  Электрик  мельком глянул на
капитана -  тот сидел  бледный, как мел. В следующий момент Смит дал команду
"ОТБОЙ"  для радиотелескопа и ввёл  корректировку движения "Фаера": конечный
пункт движения был определен - Тенля.
     Через двадцать  секунд Эпокап  дал ответ,  что  корректировку  движения
можно произвести через сорок минут. Капитан дал "ДОБРО".
     Когда  остальные  члены  экипажа  узнали  о  принятом  решении,  то они
испытали  двоякие чувства: с одной стороны - радость возвращения, с другой -
страх. Ведь два дня назад они испытали на  себе это чудовище - Сигнал первой
категории, и возможные его последствия....

     Первый этап операции "ОТРЕЧЕНИЕ" прошёл успешно. Высший Демиург остался
доволен,  сняв  единоличный  контроль над "Фаером". Второй  этап начался  на
Тенле,  куда  сконцентрировано  внимание  Демиурга. Ввиду  большой сложности
второго  этапа   Всевышний   попросил  помощь   у   Синклита  Мира.  Просьба
удовлетворена...

     февраль 1986 - 16 июня 1996 гг.




     Город пытался уснуть. В окнах  его домов угасал свет, во дворах затихал
девический  смех и  пьяный гомон алкашей, на дорогах его  улиц уставшие авто
разбредались по  дворам и стоянкам. Не спали любители футбола и  эротических
шоу по ТВ, да влюбленные, жадно глотающие  сладкий нектар, подаренный  самой
природой. Один  из  немногих,  кто не спал  не  по  своей  воле,  был  майор
Национальной  Безопасности Владимир  Глухих.  Он  тупо смотрел туманными  от
постоянных  недосыпаний  глазами  в  терминал   спецаппаратуры.  Специальная
аппаратура чуткими  антеннами вынюхивала  в  эфире сигналы, которые  излучал
допотопный  компьютер Игната  Воробьёва,  и  бесстрастно  воспроизводила  на
мониторе майора Глухих.  Кроме  него,  по  той же причине не спало ещё сорок
человек,    которые   обеспечивали   его    безопасность   и    незаметность
противозаконных действий. А Игнат, ничего  не  подозревавший о том, долбя по
заедающим  клавишам,  набирал текст своего рассказа. Делал он  это по  ночам
потому,  что  днём  на  это  занятие  не хватало  времени.  Читая на  экране
терминала  очередной  абзац,  набранный  Игнатом,  Глухих  протёр  глаза,  и
поудобнее устроившись в кресле, начал наводить Игнату искусственную головную
боль, как  его учили  на курсах  по психологии в  спецшколе НБ. В  динамиках
подслушивающей аппаратуры послышалось шарканье тапочек по полу.
     -  Наконец-то  этот  козёл  угомонился,  -  подумал  Глухих,  сладостно
предвкушая  тот момент, когда его голова коснётся подушки и он  провалится в
сладкий сон  под недовольные вздохи жены. Майор Глухих "водил" Воробьёва уже
несколько  лет, благодаря  чему и получил  звание  майора с  соответствующей
материальной надбавкой. Главная задача, которая была поставлена перед Глухих
несколько лет назад - это заставить работать Воробьёва на  НБ в любом виде -
или в качестве сексота и стукача, или в качестве сотрудника, что практически
одно и тоже. А Воробьёв был очень заманчивой птичкой для НБ. Он имел связи и
знакомства среди прогрессивно настроенных людей, да  и не  только среди них.
Кроме  этого,  он  знал  каратэ,  что  немаловажно  для  оперативника,  плюс
интересовался психологией и  проблемами, связанными  с  Богом.  Имея  высшее
техническое  образование,  зная  в  совершенстве  системный  анализ,  изучая
проблемы палеоконтакта и феномен изотерических знаний, Игнат использовал все
свои способности для того, чтобы разобраться в  такой сложной загадке Тенли,
как Высший Космический Разум, или, другими словами, Бог.
     С  годами  знания  выкристаллизовывались, как  капля смолы  в  глубинах
морей,  постепенно вырастая  в удивительный  янтарь единой  Истины,  который
никто не мог отобрать, да и самому его передать кому-либо было очень сложно.
Окунувшись в эту мутную  воду, увидев  те сокровенные знания и невообразимую
сложность бытия человека, Игнат знал, точнее, понял с годами, что он  - один
из тех, кому  предстоит  толкать колесо  Эволюции,  кому придется  вписывать
новые страницы истории Тенли. Игнат прекрасно понимал, что как только он это
скажет вслух, то его тут же упрячут в психушку. Но ведь что-то же нужно было
делать. И  самое неприятное для него  было то,  что он  не знал,  что  нужно
делать. После  того, как он пять лет проработал в Академии Наук, после того,
как его оттуда, откровенно говоря, выперли, он понял, что у него есть только
одна роскошь - писать стихи и рассказы. А там будь, что будет.
     Прошаркав старыми тапочками до кухни, Игнат разогрел чай и опять сел за
компьютер.  Он печатал свой рассказ "Безназвание".  Как  он сам говорил, это
произведение  -  пример  психологического   сюрреализма.   Глухих  про  себя
выматерился.
     - Третий,  я  - пятый. Может, у него  в  подъезде  устроить пожар,  или
замыкание? - это кончилось  терпение в группе  слежения, на тот случай, если
вдруг  Игнату  заблагорассудится  прогуляться,  что   было  с  ним  не  раз.
Оперативники  очень хотели  спать, чем и объяснялось  их нетерпение в эфире.
Игнат любил гулять по ночному городу.
     - Пятый, я  - третий. Отставить. Если он  заметит, то опять  кто-нибудь
что-нибудь  себе  поломает  или  вывихнет,  что  было не раз.  Он уже  скоро
закончит, - Глухих старался действовать как можно незаметнее.
     В последнее время майору часто снился  Лаврентий Павлович. И чёрт  бы с
ним, с Берией,  но  Володю Глухих  доводило до  бешенства то, что  Лаврентий
Павлович  по-отечески выслушивал его каждый раз, сочувствовал,  переживал за
него и давал советы, что и как делать. Утром  майор Глухих ненавидел себя за
то, что опять разговаривал с  ним во  сне, опять  ему  жаловался,  но ничего
поделать  с собой  не  мог. По прошествии этих  лет  майор проклял тот день,
когда полковник Берлиозов дал ему это задание. Зная мысли и разговоры Игната
по доносам сексотов, и  часами подслушивая его  болтовню  о Боге, о Синклите
Руссании,  о  Высшем  Космическом Разуме,  о  Высших  слоях  Шадаранкара,  о
Демиурге,  Глухих частенько ловил  себя на мысли о  том,  к какой части этих
понятий  он имеет отношение.  И один на один с  собой он  с холодом в  груди
понимал, что его душа,  если она есть, не вмещает эти понятия, они  остаются
где-то в стороне. Именно поэтому он стал осторожнее в этих делах, но, тем не
менее,  действовал так, чтобы никто  из сослуживцев не  заметил его  страха,
иначе  всегда в  их стае найдётся такой, который преподнесёт данные факты  в
таком ракурсе, что всем станет ясно, что он  - предатель. И бедный Глухих не
мог толком понять, чего он  боится больше - Бога  или Монстра  под названием
Бюро  Национальной  Безопасности.  В  последнее  время  он  терпеть  не  мог
разговоров  о репрессиях  в  тридцатые  годы - давали  о  себе знать  ночные
разговоры с Лаврентием  Павловичем  во  сне. Единственное,  что в  последнее
время  согревало  нутро майора,  так  это то, что  он  с удивлением для себя
обнаружил, что несмотря на весёлую и непринужденную обстановку в их конторе,
на лицах своих  товарищей он видел искусственные  и неестественные улыбки, и
теперь  прекрасно понимал,  почему.  Значит,  он  был  не  одинок, и это его
радовало. "Не я один такой раб" - думал он про себя.
     Наконец терминал  высветил  окончание работы компьютера  Игната. Глухих
перебросил напечатанный рассказ на дискету, на всякий пожарный затолкал её в
спичечный коробок и нажал селектор общего вызова.
     -  Всем, всем.  Я -  третий. Полный  отбой.  Остается  дежурный  хвост.
Завтра, как обычно, сбор в десять в конторе.
     Это означало, что собраться в управлении нужно было в одиннадцать часов
утра.  Несмотря  на   засекреченность   переговоров,  в  эфире   действовали
стандартные приёмы конспирации. На  войне, как на войне. Неважно, что внутри
своей страны и со  своим  народом. Важно, что за это платят хорошие деньги и
есть куча привилегий.
     По дороге домой  майор, превозмогая собственный страх, всё-таки решился
в очередной  раз  устроить Воробьёву  психологический  прессинг, поскольку в
планы управления НБ по Энской  области не входила  писательская деятельность
Игната.  "Одним  преступлением больше,  одним меньше, мне уже  все  равно" -
подумал  он, сам  того  не подозревая, насколько он  ухудшает энергетическую
прослойку  психотропного состояния  всего  Энска.  Не понимало  этого и  его
начальство, в очередной  раз давшее "добро". Рабы смерти тупо и исправно шли
своей  кровавой дорогой, но о последствиях  этого они узнают  намного позже,
когда уже ничего нельзя будет исправить и изменить для них самих.

     Через  несколько  дней  Игнат  принес  свой  рассказ  Андрею  Осиповичу
Кулундину, своему  старому другу.  Воробьёва интересовало  мнение  Андрея  о
своём произведёнии.
     Оставшись  один, Кулундин медленно  прочитал рассказ два  раза, пытаясь
запомнить его слово в  слово. Рассказ был  написан в стиле  психологического
сюрреализма и  на  первый  взгляд казался нагромождением  обрывочных фраз  и
несвязанных сюжетов. Отложив рассказ, Андрей налил  чашечку кофе и устроился
поудобнее  в  старом затертом кресле, почти мгновенно  превратившись в живую
статую, уставившись в одну точку и почти полностью отключив дыхание. Начался
долгий  процесс общения с  Планетарным  Логосом,  или,  другими  словами,  с
Божественным Разумом Планеты.
     На  заре  вычислительной  техники,  когда  компьютеры  были привилегией
электронщиков  и  программистов, в обиходе был термин "режим прямого доступа
памяти". Пожалуй, этот термин очень грубо и примитивно объяснял состояние, в
котором  находился  Андрей.  Он никогда  никому  не  говорил об этих  вещах,
прекрасно понимая, что простой человек его не поймёт, а те, кто знал о таких
вещах, не спрашивали, заранее зная ответ. Андрей  долго думал над  вопросом,
после задавал его и терпеливо ждал ответ. Уже была выпита третья чашка кофе,
которую он наливал автоматически и также автоматически выпивал, на считанные
секунды  выходя из оцепенения. Наконец  он встал, ещё  раз бегло  просмотрел
рассказ, оделся и вышел в моросящую черноту дождливого города.
     Черные  лужи  мокрого  асфальта фальшиво  отражали  облака,  освещённые
уличными фонарями. Капли мелкого дождя, казалось, висели в осенней прохладе.
Тишину  понурых  дворов  нарушало  лишь  редкое  хлюпанье   тяжелых  капель,
срывающихся с  пожелтевших  листьев. Никак не реагируя на  хвост слежки  НБ,
которая, как обычно,  крутилась вокруг, Андрей, ругаясь на себя, выкурил две
сигареты, держа в голове рассказ Игната. Незаметно  его мысли  переключились
на Веронику, и он, тяжело вздохнув, пошёл домой.
     Дома,  быстро  раздевшись,  он залез  в  постель, и,  укрывшись  теплым
одеялом, практически  сразу провалился  в  глубокий сон.  Но  мозг продолжал
работать, в  голове крутились  строки  из  рассказа  Игната: "Если  за окном
полночь, то это значит, что кончился ещё один день..."

     Если за окном  полночь,  то это значит, что кончился ещё  один  день, а
завтра настанет второй. Если мне сегодня грустно,  то это значит, что завтра
будет  лучше,  чем  вчера. Как это просто, странно, почему я не догадался об
этом вчера? Наверное, не мог. На сегодня хватит, пора спать.
     Угасший день  опускается во  мрак  прошлого, в далекие глубины памяти и
отрицательного  времени. А наша жизнь всегда  существует в  нулевой отметке,
"между прошлым  и будущим", как это поётся  в песне. Я  выключил  ночник, и,
укутавшись поуютнее, начал засыпать. Что такое сон? Кто пробовал его понять?
Вообще-то,  пробуют многие, но кто его понял? Сколько ни пытаюсь, никогда не
могу  поймать  грань между  этими противоположными  вещами.  Вроде  бы,  уже
сплю... А, может...? Завтра рано вста....
     Вдруг, откуда  ни возьмись, звонит телефон. Странно, но звонка я  ни от
кого не жду. Ошалели. Поднимаю трубку.
     - Алло.
     В ответ  молчат.  Оглядываюсь.  Вдали  стоит Миледи. Рот скривило умной
улыбкой. Самоуверенная. Согласен, ведь она меня водила  за  нос  больше, чем
полгода.
     - Мне было так приятно держаться за твой нос, он  так удобно умещался у
меня в руке, - смеётся и испаряется, словно привидение.
     Чудеса.
     Я про себя думаю: глупая, тебе принадлежал мой нос, но не более. Как ты
не водила, а шёл-то я туда, куда хотел.  Хочется ругаться  грязными словами.
Нос почему-то стал лиловым.
     Вдруг появляется Великий Шарлатан  и начинает  говорить  о возможностях
мозга, о трепанации черепа. Слушаю его  внимательно. Говорит умно. Под конец
дает книгу. Читаю. Интересная книга.
     Слушай,  ведь  ты  абсолютно  здоров,  и кроме  того,  ты можешь  стать
сенсором, если захочешь. У тебя есть все задатки.
     Это говорит Гипнотизер.  А вот его можно даже не слушать, в том смысле,
что все равно мы понимаем друг друга с  помощью мысли. Словесные фразы - это
корректировка  ошибок  телепатического   понимания,  ведь   мы  ещё  учимся.
Гипнотизер ушёл.
     А вот этого  человека я  боюсь. С точки зрения логики такого не  должно
быть. Олицетворение голубого неба, зеленой травы и желтого солнца. Ясно все,
как  божий день.  Это Ромашка.  Я  знаю  точно,  что она  опять пройдет и не
заметит. Наши с ней встречи  очень часто чувствую за три-четыре дня,  иногда
за неделю, реже -  за  месяц. Идет, опустив глаза. Кому-то скалю зубы, а сам
наблюдаю за ней, стараясь  быть незамеченным. Стройная, добрая. Как мы с ней
похожи! Завтра у неё  будет хорошее настроение. Никак не могу понять, почему
я это чувствую. Прошла.
     - Слышь, ты не Пушкин. Это точно.
     - Все ?
     С другой стороны:
     -  Это все бред.  Вспомни  песню: "лишь бы  мне  остаться самим собой".
Главное - своё достоинство, храбрость и спокойствие.
     Кто же это говорил? Дурак какой-то.
     В  траве зачирикал Сверчок. Сверчок-светлячок.  Когда-то  я понимал его
каждую фразу, и сам  насвистывал. Сколько  раз этот Сверчок-Светлячок-маячок
показывал  мне  путь,  сколько  раз  он  давал  мне  сил,  чтобы  преодолеть
притяжение отчаяния. Светлячок....
     Не знаю,  была ли ты счастлива, или это для тебя было обузой, но я тебе
благодарен. Вообще-то, я всегда благодарен всем, с кем сталкивает судьба, но
ты меня учила.  Да, да,  ты  меня  учила  доброте и  пониманию,  вере во все
лучшее.  Ты  учила простоте. Поверь, я  был талантливым учеником. Аттестат о
жизненном образовании лежит во мне у сердца.
     Это  было прекрасно.  Я  любил  подпевать, насвистывать веселые мелодии
вместе со  Светлячком, когда все ночное небо было полностью обложено мраком.
Я пел, и мне казалось, что он рядом. Но сейчас понимаю, что  он не упрыгивал
лишь потому, что понимал, что я не смогу его поймать при всем своём желании.
И он исчез, когда понял, что я фальшивлю. Я пытался доказать, что это другая
часть того же произведёния, но он не поверил. А,  может, он прав. Все  равно
ничего уже не докажешь. Ну вот, упрыгал.
     Появляется  Безразличие.  Его  несут  на   плечах   несколько  человек.
Чувствую, что между  собой они незнакомы и не похожи друг на друга. Но несут
его все поровну. Даже завидую их слаженной работе.
     - Не тяжело?
     Молча   смотрят.   Кто-то  спокойным   голосом   с  нулевой,  полностью
безразличной интонацией ласково и галантно говорит:
     - Тебе-то что?
     - Извините.
     Ещё одно мгновение  вижу их  спины.  Вдруг появляется Коллега.  Смотрит
так, словно хочет проглотить.
     - Ты что, хочешь прославиться?  Но ведь это бред сивой кобылы, мерин ты
трёхлапый.  Собака  на сене. И второе: что  ты  к  ней пристал? Ведь она  же
счастлива.
     Кто-то кивает головой, соглашаясь с ним, и говорит:
     - Привидение - бред. Тебя водили за нос.
     - Но я верю.
     - Ну и дурак.
     - Сколько времени?
     - Уже пять минут, как идет рок-фестиваль. Там выступают великие люди. Я
там был. Мы с ними были на равных. Я их понимаю.
     - А их песни?
     - Это необязательно.
     - Почему?
     И он ушёл. Не захотел отвечать. А кто же это был? Так и  не понял. Сижу
и  играю  на  гитаре.  Коллега хмурится и делает вид, что не хочет  слушать.
Здорово у него получается.
     На раскрытую ладонь упал лепесток ромашки. Поднимаю глаза. Какое чистое
небо!!!
     Внутренний голос говорит:
     - Точки настоящего  времени  образуют  одномерную фигуру,  вы её  часто
называете прямой. Перпендикулярно  ей, не пересекая её, но  находясь с ней в
одной  плоскости,  проходит  другая  прямая. Концы  этих прямых  замыкаются,
образуя замкнутую  сферу единичного  времени. Эта сфера  представляет  собой
точечный  элемент   трёхмерного  пространства.  В   этой  сложной  фигуре  и
существует биополе. Простые люди его не откроют. А, так как ты такой же, как
и все, то и тебе этого не понять. Советую тебе найти Брата по Разуму.
     - Где?
     - А почему не "как найти"?
     - Это намёк?
     -  Нет, это  опять Безразличие, -  говорит Батюшка,  спрятав под  мышку
распятие и закурив "Беломор", - А Намёк скоро придет.
     - Ты опять выпивший?
     - Что ты, нет, конечно!
     - А почему качаешься?
     - Да потому что ты сидишь на качелях.
     Пришёл мистер Самоуверенность.
     - Я тебе ещё  раз говорю: в тебя вдолбили ненужные знания и ты твердишь
их,   как  попугай.   Но  я   отвергаю  плановость,  как   противоположность
конкурентной  борьбе,  потому,  что я  стою  за  прогресс.  А прогресс - это
движение вперед.
     - Но это означает разрешение противоречий.
     -  Источник  движения  вперёд - это борьба. Конкурентная. Значит, нужно
частное предпринимательство.
     - В тебе живёт барыга и миллионер.
     -  А какой  солдат  не  мечтает стать  генералом?  В том,  что  я  хочу
разбогатеть, нет ничего зазорного, тем более, что так думают многие.
     - Ты - ханыга.
     В разговор вступает Батюшка:
     - Мистер Самоуверенность прав. Это всё естественно,  и цель его высока.
Я с ним согласен. Ты не прав.
     - Сколько метров высота?
     - Рукой не достать.
     - Но он же собирается.
     - Значит, встанет на головы других.
     - Да, но он в грязных сапогах!
     Оба смеются.
     - Это не существенно!!! Главное - он стремится ввысь!!!
     Теперь ухожу я.
     Прохожу  мимо  Лавки Древностей. Там  пытаются  продать  изумруды эпохи
Возрождения, сделанные из современного бутылочного  стекла.  И люди берут. Я
сначала  в очередь  тоже встал, но  меня выпихнули.  Теперь  рад. Но  как же
доказать другим, что продавцы - барыги?
     - Это здорово, что ты чувствуешь, как меняется её биополе при общении с
Гордым Шутом. Надо не грустить, а  радоваться. Ведь ты это чувствуешь. А раз
так  - то ты ещё что-то можешь. По крайней мере, ты доказал самому себе, сам
того не подозревая,  что при желании можно пересилить  и перебороть биоритмы
Природы, энергии притяжения планет и годовую активность солнца.
     -  Но  ты  пойми, это будет недолго, а  мы с ней можем  быть рядом,  не
приспосабливаясь друг к другу.
     - Но почему вы не вместе?
     - Я боялся СОМБа.
     - Кого?!
     - Субъективного Общественного Мнения Большинства.
     - А теперь, где оно?
     - Не знаю, по крайней мере, его я не вижу и не замечаю.
     - Может, ты - эгоист?
     Не знаю, что ответить. Гляжу в сторону. Опять тоже чистое  поле, небо и
солнце.  Забывая обо всем  на свете,  бегу изо всех  сил. С размаху прыгаю в
траву. Спугнул  Светлячка. И чуть  не раздавил Ромашку. Она  покачивается от
ветра, который я создал.
     - Не обижайся на меня. Я хочу быть с тобой.
     - Зачем?
     - Не задавай таких вопросов.
     - Что же тогда прикажешь делать?
     - Пойми меня.
     - Как?!
     Понимаю, что время ещё не пришло. А что, если его, время, сюда привести
насильно? Бешеная мысль, но как это сделать?
     Проходит мимо Коллега.
     -  Ты  уже надоел своей нудной писаниной. Зачем ты  это  пишешь?  Я уже
устал читать.
     - Помолчи.
     Уходит.
     Вспоминаю Великого Шарлатана. Нужно научится делать его фокусы, которые
он выдавал  за  правдивое волшебство. Я не буду им, это точно.  Но научиться
надо.
     Звенит звонок. Что это звенит?
     - Телефон.
     - Кто звонит?
     - Ты хочешь, чтоб позвонила она? Вряд ли.
     Не могу понять, кто это говорит. А, понял. Это опять Внутренний Голос.
     - Я найду в ней Брата по Разуму.
     -  Ты найдешь  в  ней  Дочь, Сестру, Жену, Надежду, Веру, Любовь и  всё
остальное.
     - Когда?
     - Сам догадайся.
     - Ложусь в  позу  бревна  и  пробиваю пятимерное  пространство  квантом
мысли.  Сыпятся  осколки  света, слышен звон ломающегося  хрусталя.  Красота
боится правды. Значит, красота - это бутафория? А в чём же  правда? Я думал,
что она в чистом хрустале.
     Мне отвечают:
     - Существует много версий, но  точно известно,  что правда не в словах.
Но и не на деле. Ведь женщина лжёт словами и делает все правдиво, а  мужчина
правдиво говорит и лжёт действиями.
     - Кто же из них прав?
     - Правы все, никого нельзя винить.
     - А себя можно?
     - Даже нужно.
     - А как сильно?
     - В меру.
     Заходит Мера.
     -  Я  здесь.  Но  дело   в   том,  что  я  не  могу  быть  эталоном,  я
неопределенного размера.
     - Зачем ты тогда нужна?
     - Чтобы сравнивать правду и ложь между собой.
     - Но они противоположны!
     - Никогда нельзя разделить правду и ложь, они составляют единое целое.
     Некоторое мгновение думаю.
     - Если я это скажу сам, мне поверят?
     - Те, кто тебя понимает - поверят.
     - А остальные?
     - Им-то зачем?
     - Хм, логично. А Ромашка?
     Она  опять прошла  мимо. Бросила  мимолетный  взгляд.  Взгляд был  одно
мгновение. Но это мгновение принадлежало  пятимерному  пространству биополя.
Оно принадлежало всему космосу.
     Опять говорит Внутренний Голос:
     -  Это  оригинально,  связывать  всю  Вселенную в  один  узел с любимой
девушкой. Ты, случаем, не рехнулся?
     - В чём же здесь противоречие?
     - Ты хочешь сказать, что ты - неодушевленный предмет?
     - Ну, тогда в ком?... Ой, извини, я не подумал.
     - Тебе не хватало мизерного кванта мысли, чтоб понять это раньше.
     Сижу, словно  оглоушенный.  Крутится один  вопрос: "Почему?". Сижу так,
забывшись. Все катится комом - мысли,  дела, поступки, взгляды, мысли, бред,
мечта, дела... И вдруг:
     -  Не  гни  из  себя  непонятого гения,  Эдгара  По и Джонатана Свифта,
прекрати писать эту чушь.
     Это появился СОМБ.
     - Слушай, паук страшный, лучше уйди, иначе  я тебя  зажарю  и отдам  на
растерзание.
     СОМБ какое-то мгновение думает.
     - Кому отдашь?
     - Мистеру Самоуверенности, Гордому  Шуту  и  Великому  Шарлатану, ты им
необходим.
     -  Не кажется ли тебе, что ты занимаешься  обманом, ты  хочешь сам себя
убедить в глупой неправде?
     А это говорит мой друг - Внутренний Голос. А, может, враг.
     - Идиот, я не тот и не другой. Я именно тот, кто есть на самом деле.
     - Приплыли, - думаю про себя.
     - Да какой к чёрту "про себя"?! Ты  чего  несёшь околесицу?  Для тебя -
"про себя", для меня - "для меня".
     - Ну ты загнул.
     - Да, но зато знаю меру,  гну  и не ломаю,  и поэтому  тебе, как своему
хозяину  говорю:  остановись... прекрати... Ты  же  сам  себя обманываешь...
Зачем?.. Для кого?.. Ради чего?
     Слышу  гул. Это  пришёл новый день. Он меня  разбудил.  Ничего  не могу
понять, что же произошло?
     Все, что ни происходит  - к лучшему,  тем более, что происходит то, что
должно произойти, и в  конце концов, все происходит не случайно,  а так, как
мы сами этого хотим.
     Все просто!!!
     Прошёл ещё один день, растянутый в десятилетие....
     Все... Просто...
     Эта  банальная  фраза  обросла  бронёй  противоречий  и  противомнений,
разрубила единство  взглядов и растоптала  кучу мыслей, разлив на землю воду
глупых объяснений, которую жаждали другие. Многие, сняв маски, провалились в
бездну. Но вопросы,  тоже снявшие маску, остались, окрепли,  и  смотрят зло,
готовые до конца держать оборону. Время течёт и  точит камни запретных ворот
мироздания.  Жизнь  продолжается,  данная Богом,  и  никто  не  способен  её
остановить. Хочешь уметь работать - хоти уметь отдыхать. И то и другое нужно
уметь  делать быстро  и весело  ... Абсурд... Но,  тем не менее, нужно уметь
моментально засыпать и спать крепко, без снов. Три-четыре, задержка дыха...
     ...Как   назло,   опять   появился   внутренний    Голос.   Ухмыляется.
Злорадствует.
     - Ты  опять  врёшь? Сам  говоришь  о простоте, но в тоже время  втихаря
придумываешь разные чахлые теории мгновенного засыпания.  Засыпать так,  как
ты хочешь, можно очень просто - ножом по горлу: мгновенно и без снов.
     -  Слушай,  как ты  мне  надоел,  внутренний голос! И  вообще,  слишком
длинное и нудное у тебя имя, я тебя буду звать... Мася. Согласен?!
     - Зови, как  хочешь, мне-то что? Я  же понимаю,  что ты  ленивый и тебе
надоело  писать это длинное имя "Внутренний Голос".  Меня  не проведешь, так
что ничего не объясняй, не ври. Уж кто-кто, я-то знаю всю правду про тебя.
     - Иди отсюда, ты мне мешаешь.
     - Ну, как знаешь, смотри, не запутайся без меня.
     Сижу,  болтаю  голыми  ногами в прохладной лазури  тихой реки. Молочный
туман меланхолично исподтишка  разливает свои ватные богатства по низинам, в
темноте, в сырости. Кого-то  он мне напоминает... Жаль, что прогнал Масю, да
ладно, обойдусь без него. И вдруг....
     Липкую прохладу июньской ночи пробивают упругие и резкие трели соловья.
Разбойник какой-то. Его пули прошивают всю эту подвальную тяжесть, впиваются
в грудь, застревая в сердце. В груди заломило, зажгло. Больно, очень больно.
Клапана натружено  клацают. Сердце, зажатое  вечной обязанностью  гонять  по
стынущим жилам вскипающую кровь, резкими сокращениями качает и качает, гулко
содрогаясь. А пули соловья свистят... Чувствую, что-то не то. Это просто бой
какой-то.
     - Соловей, зачем ты меня мучаешь?
     -  Я не мучаю, я пою, а ты как  хочешь, так и слушай. Хочешь - радостью
слушай, хочешь - слезами и кровью. И то  и другое нужно заслужить.  Я  делаю
то, что я должен делать, то, что мне дано Богом и Природой.
     И  вдруг  тишина...  Сердце  сбилось  с аврального  ритма, на мгновение
замерло, а потом начало стучать  шёпотом, иногда замирая и  прислушиваясь. Я
забыл  про воздух. На небе нет ни  одной звезды,  Луна рассыпалась на мелкие
песчинки,  Млечный путь растворился  в черноте. В ушах Звон. Остывшая  кровь
вязнет в  жилах,  подобно застывающей лаве...  Ужас... Необъяснимый страх...
Грань  умопомешательства...  За  спиной  стоят  с  поднятым  топором.  Резко
оборачиваюсь. Никого.  Из-за  угла целятся, прицел  замер на  виске... Опять
никого. Ужас...  Ужас... Звон в  ушах все  сильней... Нет, так  просто я  не
сдамся.
     - Эй, ужас!!! Выходи-и-и!!! Я жду-у-у!!!
     - Э-э-э... и-и-и... у-у-у....
     Словно бабочка, рядом порхает глупое  и  клоунадное  Эхо. Ужас  куда-то
исчез. Трус  несчастный.  Подонок.  Только  пугать умеет,  а  на  большее не
способен.
     Бреду в бреду по броду...
     - Это тебе кажется, как, впрочем и то, что ты обладаешь чистым умом.
     - Кто здесь?
     - Я.
     - Кто... ты?
     -  Какая тебе  разница?  Неужели  тебе  обязательно  знать,  с  кем  ты
говоришь?  Как истинно культурному человеку, тебе должно быть интересно, что
тебе говорят.
     - Да, но, зная, с кем я говорю, я лучше понимаю собеседника.
     В ответ вдумчивое молчание.  Кто-то в темноте вздыхает. Я вглядываюсь в
черноту ночи,  но  ничего  не  видно,  хоть  лопни.  Наконец-то  мой  тайный
собеседник отвечает:
     -  Истина должна быть независима полностью. Поэтому я продолжу.  В мире
полный хаос, полная деградация и неразбериха, мир на краю гибели. Все люди -
предатели и  сволочи, они всех предали, даже самих себя. Тебе не хочется мне
верить, я знаю. Ты с радостью хочешь верить в то, что всё  хорошо, что тепло
и светло. Мол,  жизнь становится лучше и красивее, мы неуклонно идём впёред,
и ни шагу назад. Хотя мы иногда  оборачиваемся и  изредка  соглашаемся,  что
допустили ошибки. Это все хорошо, если забыть, что подъём наш идёт не вверх,
а вниз. Если принять мою точку зрения, то...
     - То значит, надо бороться!
     - Это  всё  хорошо, но  если ты начнёшь  бороться, то  тебя  же первого
обвинят  в  том,  что  ты  катишься вниз  и посадят в тюрьму  или спрячут  в
психбольницу.
     - Кто же это сделает?
     - Есть такие людишки...
     - Кто же?
     - Крысы.
     - Нет таких людей.
     - А ты хочешь, чтоб я говорил открыто? Дудки!
     - Но ведь истина независима!
     - Но до истины мы обязаны идти в одиночку, иначе не бывает!
     - Как знаешь.
     Незнакомец  исчезает. Сижу в раздумье. А ведь  в его  словах есть  доля
правды. Но кто же это был? Может, провокатор? За спиной слышу голос Маси:
     - О чём это ты говорил с Самоотреченностью?
     - Так  это была Самоотреченность? Сколько раз слышал, да вот ни разу не
удалось увидеть. Интересно.
     Настал день, мимоходом прогнав  трепетное утро. Простой,  как все. Ярко
светит солнце, по-обычному. Бредет Безразличие.
     - Я знаю о твоем разговоре  с Самоотреченностью. Мерзкий тип. Если даже
так  и обстоит дело, то  этого  и  достоин  народ, допустивший, чтоб его так
обвели вокруг пальца. Но я в это не верю, это - бред сивой кобылы.
     Нет,  истина  не  здесь.  Надо  идти  дальше.  Ускоряю  шаг  и  лезу  в
непроходимую чащу леса. Опять  слышу гул.  Замираю и всматриваюсь в темноту.
Идут монахи. Их много. Лица серьезные, в глазах застыла Вселенная.
     - Может, Вы - пришёльцы?
     Они не  отвечают, идут молча.  Чувствуется огромное их  напряжение,  их
сгустки воли. Каждый шаг - усилие, каждый шаг вперёд на пути Эволюции - бой.
Но они идут, зная своё дело, зная своё призвание. Никто и ничто не может  их
остановить. Временами некоторые  из них  словно испаряются,  превратившись в
сгусток мысли - "они приходят выполнить задание"... Потом про того человека,
к которому приходил Монах, говорят,  что  к нему пришло Озарение. Ну что  ж,
кто как думает и чувствует, тот так и говорит. Черная субстанция мерзких сил
и гнилых предательств носится с воем вокруг, пытается задушить и прижать, не
дать им шагу вперед. Но потому она и визжит, что ничего не получается.
     Монахи прошли, и последний обернулся, оставив Шанс надежды.
     Но опять неразбериха  сомнений  окутала и  придавила  к  Тенле.  Что-то
непонятное  опять  крутится  вокруг.  Чувствую,  что  враги.  Я  могу  опять
проиграть этот поединок, не хватит сил и опыта.
     - Ты  всегда  себя успокаиваешь недостачей чего-либо. Это глупо. Говори
везде и всем, что у  тебя  есть все для достижения твоей цели. И  не  только
говори, но и думай так. Но,  чтобы  ты не  врал себе в своих мыслях,  то ищи
такие цели, которые тебе под силу, для выполнения которых у тебя все есть.
     Это опять Мася.
     - Да,  больше некому. И  ты сам в  этом виноват.  Ведь  ты  очень  себя
любишь.  Ты   боишься  отдать  себя  кому-нибудь,  ты  требуешь  уважения  и
преклонения, не терпишь критики и горькой правды в отношении себя. И поэтому
ты волей-неволей имеешь около себя только меня. Из-за этого у тебя все беды.
Из-за этого ты  всегда  терпишь поражение.  Ведь победа  - это прежде  всего
объединение  всех светлых  и добрых сил. Так борись сам  с собой, вставай на
тропу Эволюции, высокие горы Преодоления ждут тебя. И  поверь мне, они  тебя
боятся. А я, Мася, тебя не брошу никогда, буду с тобой, ведь недаром же Мася
- Я САМ...

     Через несколько недель,  в середине ноября, Игнат зашёл к  Андрею,  как
обычно, без звонка по телефону. Они  сидели  на  кухне и делились последними
новостями,  потягивая  кофе  из  старых  бабушкиных   чашек.  Андрей  бросал
пристальные  взгляды  на  Игната,  что-то  взвешивая  про  себя.  Игнат  это
чувствовал, и не понимая его мыслей, лихорадочно пытался представить будущий
разговор.  Заметив это,  Кулундин  улыбнулся  с виноватым  выражением лица и
произнёс:
     -  Не переживай,  твой  рассказ  мне  понравился,  но я  думаю совсем о
другом. Не знаю, как  начать, точнее, пытаюсь  понять, что для тебя важнее -
рассказ, или сама деятельность, так сказать, процесс?
     - А разве это имеет значение? Мне кажется, ты уже начал разговор на эту
тему.
     - Значение это имеет, и большое. Но, поскольку, ты сам об этом напрямик
не спрашиваешь, то я начну тогда  с  рассказа.  Вряд ли кто  его  поймёт. Он
очень  сложен для понимания. Так кратко описать внутренний мир действительно
задача ой-ой-ой. Кроме этого,  те, кто  слыхом не  слыхивал  о  запредельных
состояниях человека, те вообще его не будут читать. Судя по рассказу,  писал
ты его около  десяти лет, причём не постоянно, а  с перерывом. И  могу  тебя
поздравить  -  эти десять лет для  тебя  не прошли даром: в  первой части ты
путешествуешь в Энрофе, а во второй - смог забраться выше, в  Жерам. И я рад
за  тебя. Прими  моё  восхищение. А монахи -  это Даймоны.  Кстати, ты "Розу
Мира" читал?
     - Нет.
     - Я дам тебе, почитаешь. Чем сейчас занимается Гипнотизер?
     - Я давно его не видел, несколько лет. По слухам, у него поехала крыша,
что-то с головой не в порядке, наркотики стал употреблять. Жаль его.
     - Когда ты писал, ты знал об этом?
     - Нет, конечно.
     - Но именно это ты и написал. Если  внимательно прочитаешь, то увидишь,
что у него  мания величия.  А они все, как правило, так и  кончают. В худшем
случае - петлей. Шарлатана давно видел?
     - Тоже очень давно. Но он изменился. Словно стал умнее.
     -  Граф Калиостро  тоже  одумался  под старость  лет,  правда,  хорошую
шоковую терапию  ему преподнесла наша Руссания, но это не важно. Ещё вопрос:
ты Самоотречение разглядел всё-таки, или нет?
     - Нет, не смог.
     - Ладно, об этом после. Будь  осторожен с этим рассказом, не давай  его
читать дуракам и тем,  кто считает себя трезвым материалистом, они по-своему
больные люди,  только грязью  обольют.  Ну а теперь  задавай  самый  главный
вопрос.
     - Считай, что уже задал.
     -  Пиши,  такое не каждому под силу. И кстати, перестань  даже в мыслях
заниматься самобичеванием, не трогай Масю. Ну и  обозвал же ты его. На славу
не надейся,  хотя  я говорю тебе это зря. Добрые  дела  нужно делать в любом
случае. А зла и без  тебя хватает. Пиши, что знаешь, что думаешь. Кстати, ты
на бересте когда-нибудь писал?
     - Нет.
     -  Последний вопрос: Самоотречение, которое говорило  с тобой несколько
лет назад, хочешь увидеть?
     - Конечно. Это твой знакомый?
     Кулундин молча смотрел на Игната,  мелкими глотками допивая кофе. Игнат
вздрогнул,  раскрыв от удивления рот. Теперь до  него дошло. Он вспомнил тот
голос, интонации, манеру разговора.  Сомнений не было: перед ним  сидел  тот
самый собеседник, пожелавший остаться неизвестным.
     - Андрей, что ж ты раньше не сказал?
     - И как бы я тебе это сказал? Ты сам не  заикался. Может, ты это считал
болезнью, или галлюцинацией? До всего нужно дойти самому.
     - Н-да... Спасибо..., за  поддержку. Ещё один  вопрос, давно хотел тебе
его задать: что ты можешь сказать о прошлых жизнях, и есть ли они вообще?
     - Вообще-то есть, но  не у всех, а только у тех, кто сохранил душу свою
чистой. Кстати, для  этого, как ни  странно,  не  обязательно верить в Бога.
Этот парадокс до сих пор у меня в голове не укладывается.
     - Ты знаешь, чем ты занимался в прошлой жизни?
     - Примерно знаю.
     - Расскажи.
     -  Не стоит сейчас. Сам  прекрасно понимаешь,  что тем, кто сейчас  нас
подслушивает, эти знания ни к чему. Я потом как-нибудь расскажу.
     - Спасибо за кофе, я побежал.
     Накинув куртку, Игнат ушёл.
     Кулундин долго  стоял около открытой форточки,  с  наслаждением  вдыхая
морозный  воздух  снежной  вьюги.  Он  думал   об  Игнате,   ему  теперь  не
позавидовать.   Андрей  знал,  что  теперь  начнется   с   ним,   и  пытался
предположить, как себя  поведет Игнат в новых  условиях. "Ты заинтересовался
прошлой жизнью, и тем самым, даже не  представляешь, что выводишь чудовищный
удар Гагтрунга на себя. Этот  шаг вызывает  восхищение. В любом случае это -
великий почёт и степень доверия Планетарного Логоса. Учитель, Владыка Тенли,
помоги ему, лишь бы он не потерял Веру в Тебя".
     С этими мыслями он пошёл спать.

     На  запрос  Кулундина  предоставить  информацию  о  его  прошлой  жизни
Воробьёву из  Кладовой информации Планетарного Логоса  Синклит  Мира ответил
отказом, мотивируя  это  тем,  что неизвестно, как эту информацию  он  может
использовать. Синклит Мира обратился к Высшему  Демиургу о разрешении начать
посвящение в Синклит Руссании. Получен положительный ответ. Даймоны Синклита
Руссании введены в  максимальное  энергетическое  состояние.  Высший Демиург
снял полностью  защиту  с  Игната...  Теперь  на  период  испытаний Воробьёв
находится  под прицелом рабов смерти под  контролем Гагтрунга. Если Воробьёв
сможет   противостоять   потоку   смерти,  доступ  в   Кладовую   информации
Планетарного Логоса будет  ему предоставлен. Ориентировочное время испытаний
- биологическая постоянная Природы - девять  месяцев. Кулундина попросили не
помогать своему другу, так как это повредит Воробьёву.

     Двухсотсильный "Ягуар", казалось,  плавно летел над автострадой, слегка
покачиваясь  на  крутых виражах.  Идеально отрегулированные  колеса,  словно
стыдясь,  визжали при резких поворотах, когда "Ягуар" обгонял шарахающиеся в
разные стороны  машины.  Контроллер безаварийной езды,  или в  простонародье
"автопилот", постоянно верещал противным звоном, но усилитель был включен на
минимальную  громкость,  и  поэтому  не  сильно  мешал водителю  гнать  свою
"автокарету" по Сибирскому тракту. А водителем  этого авто была  молоденькая
девушка,  двадцати  трёх лет от  роду,  метр  семьдесят  росту  и шестьдесят
килограммов весу.  Волосы выкрашены  в сексуальный пепельный цвет,  на  теле
около двухсот граммов  золота с бриллиантами. Папа  -  генеральный  директор
концерна "Биофарм".  Вот  и  весь портрет. Звали водителя Оксаной. Автопилот
время от времени отключал управление машиной у Оксаны, выводил  "Ягуара"  из
критической аварийной ситуации, и отдавал руль  девушке, в переносном смысле
этого слова. Она не торопилась на свидание, она не опаздывала на официальную
встречу, она вообще никуда не  спешила. Просто Оксане всё надоело -  друзья,
родители,  встречи с такими же, как она сама, рестораны, кафе, казино и даже
туристические  прогулки  где-нибудь   в   Средиземноморье  на  неделю.  Папа
постоянно  пытался  добиться,  чтобы дочь  хотя бы  делала вид, что учится в
юридическом институте, но она не  хотела. И в очередной  раз, поругавшись со
своими предками, которые  по-родительски  заботились о  ней,  она, психанув,
запрыгнула в  "Ягуар" и  через  полчаса уже летела по Сибирскому  тракту. За
дорогой она не следила, поскольку знала, что папа сразу при покупке попросил
сделать на машине неотключаемый  автопилот, зная её пристрастие к спонтанным
необузданным поступкам.  Практически "Ягуар" ехал сам  по себе,  а Оксана  -
сама по  себе. Автопилот думал об обстановке на трассе и обгоняемых машинах,
а водитель - о том, куда бы исчезнуть хотя бы на пару дней, что бы отвлечься
от этой  грустной и неинтересной  жизни. Никого  не  хотелось  видеть. Вдруг
Оксане во внимание попал дорожный указатель "Международный аэропорт", и она,
впервые за время езды, нажав на тормоза и включив поворотник, корректно и по
правилам  свернула с трассы. Автопилот от удивления  замолчал. Вспомнив, что
папа сбросил на  днях на  её  электронную карточку круглую сумму, она решила
куда-нибудь съездить, на худой конец в  Москальву, в Белокаменную.  Поставив
машину на долговременную  стоянку, она зашла в кассовый зал,  в задумчивости
разглядывая указатели направлений  и  полётных  трасс. Увидев  фешенебельную
блондиночку, блестящую, как  дифракционная  наклейка, к ней подошёл дежурный
по залу, предвкушая чаевые.
     - Девушка желает куда-нибудь улететь?
     - Вообще-то да...
     - Куда именно, я помогу Вам.
     -  Я не знаю... -  и тут  на глаза  Оксане  попалась  красочная реклама
шоколада  "Баунти", - Я хочу на такие же острова, как в  видеоролике рекламы
этой шоколадки.
     -  О,  это нетрудно  сделать.  Вот  в  окне  напротив  -  туристическое
агентство "Мираж",  у них  как  раз для Вас  есть  туристические маршруты на
острова Баунти.
     - Так даже и острова назвали из-за шоколадки?
     -  Нет,  что  Вы,  - дежурный рассмеялся, - наоборот, острова настолько
обворожительны, что в честь этих райских мест и был создан этот продукт... Я
очень сожалею, но в расписании написано, что ближайший вылет  через три дня.
Но Вы можете...
     - Извините,  но  мне  нужно  улететь  сейчас, - спокойно и  категорично
ответила  Оксана, молча протянув дежурному хрустящую банкноту, от которой  у
него  глаза загорелись, как олимпийские  огни. Но  в  следующий момент глаза
счастливца стали  тухнуть,  поскольку  в ближайшие  восемь  часов не было ни
одного  рейса  хотя бы  до Новой  Зеландии. Оксана, смотревшая  в его  лицо,
поняла, что быть в самолёте "сейчас" ей не суждено.
     -  Я  очень сожалею,  но в ближайшие восемнадцать часов никаких  прямых
рейсов нет. А  насчёт транзитных Вам скажут в  справочном  окне, -  с  этими
словами он трясущейся рукой протянул обратно деньги.
     -  Купите на эти деньги себе и своей семье "Баунти". Ну и дела, значит,
улететь ни на чем я не могу?
     - Спасибо, Вы очень  щедры. Но  рейсов нет. Хотя, в  принципе,  улететь
можно, правда,  это  будет  стоить  намного  дороже. Туристическое агентство
"Шатл Колумбия" предлагает автоматические четырёхместные реактивные самолёты
с интеллектом.  Вы выбираете маршрут, а самолёт сам летит и садится там, где
Вы захотите, хоть на вершине Джомолунгмы.
     - Где это агентство?
     - Пойдёмте, я Вас провожу.
     Идя  по  просторному  светлому  залу,  Оксана  почувствовала   ощущение
дурманящей сладости, навеянное, наверное, роликом "Баунти" и мыслью, что она
скоро  улетит из этого  снежного и  морозного Энска. Параллельно этим мыслям
она пыталась вспомнить, где  и когда раньше она могла видеть  этого милого и
доброго человека.
     - Как  Вас  зовут?  - спросила  она у человека, благодаря которому  она
могла позволить себе улыбнуться.
     - Мишей. Друзья называют почему-то Мишель.
     - Спасибо, Мишель, за Вашу помощь. Мы раньше с Вами встречались?
     - Вряд  ли. У нас в  семье  ни у кого нет таких знакомых, как Вы. Но  я
искренне рад, что смог Вам помочь, даже, если бы Вы не дали денег. Всего Вам
доброго. Да хранит Вас господь.
     - Спасибо.
     Оформив документы  и  получив билет, она  вернулась  на стоянку и взяла
вещь,  которую  ей  подарил один  знакомый,  оперативник  из  НБ.  Это  была
маленькая коробочка с тумблером и двумя регуляторами. Работала эта штуковина
от  батареек.  "На островах  попробую"  -  подумала она, покупая  в магазине
аэропорта  купальник   и  крем   для   загара.   Лицензию  на   эксплуатацию
автоматического  самолёта типа "Крылатая ракета" она оформила на  два  дня и
двадцать тысяч километров общего налёта.
     Её маленький самолётик, очень похожий на истребитель, взлетел в обычном
режиме, хотя, по необходимости,  мог и в режиме  вертикального взлёта. Глядя
на  ночной  город, Оксана запросила  полёт  над Энском на  малой высоте.  Но
автопилот ответил, что над  городом  запрещено летать  на любых высотах  уже
десять лет. "Если б  ты  знал, сколько я за тебя заплатила,  ты  бы со  мной
разговаривал по-другому", - подумала  она. Задрав нос, бывший истребитель за
считанные  минуты забрался на высоту пятнадцать тысяч метров и  взял курс на
Новую Зеландию. Но долететь туда Оксане было не дано. Глядя на яркие звёзды,
она  задремала в  удобном  кресле...  Автопилот аккуратно выводил самолёт на
цель. Автопилоту было всё равно, какой груз и куда доставить.

     В  читальном  зале Государственной  Публичной  Научной Библиотеки  было
буднично  тихо  и  спокойно,  и  на  первый  взгляд,  ничего  необычного  не
происходило.   Но  вот  зашла  толстая  неповоротливая  женщина,  страдающая
одышкой.  Она, словно нехотя, заполнила бланк-заказ, постоянно оглядываясь в
зал. Глаза, наполненные ядом, лихорадочно бегали,  пытаясь оглядеть каждого.
Но  беготня  была  не  более,  чем  игра,  специальный  камуфляж   в  строго
определённом регламенте оперативных действий органов и подразделений НБ. Она
знала, кто ей  нужен  - Кулундин. А  женщина с  отдышкой была некто Милютина
Людмила Иосифовна,  дипломированный экстрасенс  и по совместительству сексот
НБ.  Сами рабы смерти звали  таких, как она, ласково  и  нежно "танцовщица".
Милютина не глядя взяла книги и  села на два стола позади Кулундина.  Причём
села она не за пустой стол,  а за тот, который освободился у неё на  глазах:
прямо перед  её носом из-за этого  стола встала молоденькая студенточка,  и,
незаметно поклонившись с подхалимной улыбкой, быстро ушла. Все шаги в танцах
НацБезов срабатывали точно и  гладко. Усевшись за стол, и не спуская взгляда
с  Андрея,  Милютина  машинально  раскрыла  книги, делая  вид,  что  читает.
Кулундин,  внимательно  следивший  за  ней  с момента её появления  в  зале,
почувствовал сильную  головную боль и сильную слабость, словно  он сутки без
перерыва  разгружал  уголь. В  следующий момент,  окончательно отвлекшись от
статьи,  которую он читал, он внутренне сконцентрировался, поставил защиту и
включил механизм зеркального  отражения энергии. Через три  секунды Милютина
подскочила, как ужаленная, и пулей выскочила из зала, забыв про свою одышку.
В лифте  она потеряла сознание.  Если говорить механическими  аналогиями, то
Кулундин загнул дуло пистолета, из которого пыталась выстрелить Милютина, на
её саму. В итоге она и выстрелила... сама в себя. Полковник Берлиозов, якобы
спавший в  машине около библиотеки  и  ждавший, что  скоро выйдет  в усмерть
уставший  Кулундин,  услышав  по  рации сообщение о  Милютиной, выругался  и
быстренько  смотался,  боясь,  как   бы  Кулундин   не  стал   телепатически
зондировать  по окрестностям  библиотеки,  ведь  то  же  самое  тогда  могло
произойти и с ним.
     Кулундин  действительно  устал  от долгого  чтения  и  сейчас  сидел  и
наблюдал,  как  группы  наблюдения, психотропной поддержки  и  прикрытия  по
одному уходили из зала. "Мать вашу, восемь человек, плюс эта корова в очках.
Дать бы вам лопаты, вы тогда за год во всем Энске все дороги отремонтировали
бы. Господи, какие силы тратятся ради собственной прихоти.  На худой случай,
лучше бы вы водку пили,  все равно меньше зла принесли бы планете, уроды". В
следующий момент его взгляд  обнаружил неприметное  изменение  в молоденькой
библиотекарше,  которая  стала  веселее   и   непринуждённее,   чем  прежде.
Улыбнувшись сам себе, он опять уткнулся в статью.
     Уже вторую  неделю  он  изучал  всё,  что было  связано  с  кометами  и
метеоритами.  Для  чего  он это делал, не знал  никто,  кроме  него  самого.
Информации  было много, но  никакой стройной  системы из неё  не получалось.
Точнее, не вырисовывалась та картина, которую он хотел видеть. Поэтому он  и
просматривал всё, что могло дать хоть  маленький ключ к пониманию тех вещей,
которые могли произойти и о которых он был предупрежден.
     Но,  наконец, он поймал ниточку логических событий, которые давали ключ
к пониманию.  Зная, где  теперь  искать  конкретно,  Кулундин  непроизвольно
пытался понять  логику Берлиозова, сможет ли он разглядеть  то, что всё-таки
увидел он сам. Думая над этим не ради конкретных действий, а, скорее, просто
так,  ради  отдыха, он отнес книги  на стол,  предназначенный  для этого, и,
виновато улыбнувшись ожившей девушке, словно извиняясь, пошёл на выход.
     Теперь Кулундину предстояло осмыслить все то, что он "всосал" в себя за
эти дни. И могло оказаться так, что информации уже вполне хватает. Предстоял
второй  этап  в  решении  проблемы  "Хвост  Дракона"  -  работа  с  Кладовой
Информации Планетарного Логоса и максимальная защита от экстрасенсов и Рабов
смерти, поскольку  именно они были  заинтересованы  в  том,  что  бы  "Хвост
Дракона" остался нетронутым.
     На улице он с жадностью вдыхал морозную свежесть вечернего города. Было
что-то удивительно неповторимое в этом  воздухе.  Небо, засвеченное уличными
фонарями,  освещало  недавно  выпавший снег легкой  синевой  морозной дымки.
Яркие  звёзды, зашторенные световой завесой,  скучали в гордом  одиночестве.
"Прошёл уже  месяц,  как над Игнатом висит Гагтрунг. Не заходит и не звонит.
Но, впрочем, и вряд ли дозвонится. Люди из НБ сейчас полностью блокируют его
телефон, это точно. Включить его всё равно будет очень трудно. Если говорить
простыми словами, завербовать его будет очень трудно,  точнее, невозможно. А
раз  так, то будут  пробовать  его  сводить с ума, что  бы  затолкать его  в
психушку. А  там будут  его колоть  специальными  запрещёнными  препаратами,
пытаясь  сделать из него психотропного зомби. Если через месяц не  появится,
сам навещу его, в крайнем  случае, можно  будет наложить табу на посвящение,
хотя это и без меня решится. Все равно, боязно за него".
     Думая о  Воробьёве,  он  не заметил,  как  дошёл до  дома,  не  обратив
внимания на красочную предновогоднюю иллюминацию города.

     Игнат  пришёл  домой,  лихорадочно дрожа. Голова,  который  день,  была
сдавлена,  словно  тисками.  Шатающейся походкой  он  подошёл к  приёмнику и
включил,  по  обыкновению,  радио  "Европа-Флюс".  Милый,  и  в  тоже  время
злорадный  голос  ведущей,  ди-джея Агнессы  Ворон,  как бы невзначай, перед
очередной  композицией  вкрадчиво  произнесла:  "А способны  ли Вы  полюбить
женщину? Так  сказал  Бернар  Шоу".  Последняя фраза была  слово  в слово из
записки, адресованной Марине.  Игната  словно  обдало кипятком.  Огорошенный
странной мыслью, он сел на диван,  пытаясь связать мысли воедино. Ничего  не
получалось.  Голова болела, мышцы  ныли от непонятной усталости. Но,  тем не
менее,  он  заставил  себя  расслабиться  и  отвлечься  от  всего,  входя  в
аутотренинг. Боль,  нехотя, как мартовский снег под лучами весеннего солнца,
таяла. Тело стало  ватным  и тяжелым. Приятная истома  разлилась  по рукам и
ногам. Рассудок постепенно возвращался. Теперь можно было сконцентрироваться
на  системном анализе. Игнат спокойно и  холодно  стал расставлять все факты
"по своим полочкам".
     "Итак,   прежде   всего,   Марина.   Действия   её  понять  невозможно.
Складывается впечатление, словно она - кукла в чужих руках. Причем  руки эти
-  грязные  руки  бандитов.  В  тот  вечер,  когда  мы  с  ней  поссорились,
тринадцатого, в пятницу,  она  явно была сама  не своя.  Я,  дурак,  сам  не
сдержался, наговорил  ей  обидных слов, но, ей-богу, она этого заслужила.  Я
совсем  не  думал её оскорблять, хотел  верить, что она одумается, но вместо
этого  она  меня  обвинила  во  всём.  Даже вспоминать  не хочется, что  она
творила. После этого  я написал ей письмо-откровение,  которое заканчивалось
словами:  "культура человека выявляется  по  время ссоры. Так  сказал Бернар
Шоу".  И примерно месяц  назад я обнаружил,  что какая-то  неизвестная тварь
рылась  в моих  архивах  и читала копию  этого письма! И теперь эту же фразу
говорит Агнесса Ворон по  "Европе-Флюс"! Последние  три месяца мне казалось,
что за  мной идёт  постоянная слежка,  но  я  смеялся  сам над собой от этих
мыслей.  И тут ещё этот Вова Глухих  из  Нацбезопасности. Вечные его намёки,
что  им  никто не помогает,  что  они -  самые  несчастные, потому что самые
честные.  Но  глаза-то  не   обманешь!   Когда  я  еду  поговорить,  точнее,
попробовать  поговорить  с Мариной,  он, словно невзначай, встречается то на
улице,  то  в  метро.  Кроме  слежки  ещё одна деталь:  каждый  день  теперь
попадаются экстрасенсы,  и каждый день сильные головные боли  и  неимоверная
усталость. Если  предположить, что  такая же нагрузка давит и  на Марину, то
понятно, почему она даже по телефону не хочет со мной разговаривать.  Но это
какие  нужны средства,  и сколько нужно  времени, чтобы  проворачивать такие
громадные  по своему масштабу  операции!  Ведь  я  - не вор,  не бандит,  не
резидент, в конце  концов! Тем более, кругом такой разгул преступности. А со
слов Глухих,  у них не хватает  ни  сил, ни законов, чтобы  остановить  этот
беспредел".
     Его мысли  прервала Агнесса  Ворон: "Да, у  каждого свои проблемы,  но,
может быть, есть смысл обсудить их с капитаном,  с  человеком, который  смог
достичь больших высот в этом мире? "Статус Кво", песня "Я служу в армии".
     Игнат в рассеянности  посмотрел на динамик приёмника. Он  вспомнил, что
на  днях  в автобусе столкнулся с  одним  неприятным субъектом,  который  на
вопрос  "вы выходите на следующей остановке?" ни с того,  ни с сего ляпнул в
ответ, что  "назад  дороги  нет и что  все  вопросы  можно обсудить". Причем
смотрел он на Игната, как  генерал  на солдата. В автобусе,  в разных местах
сидели громадные  мордовороты  и  смотрели  на  Игната, словно "язвенник  на
редьку".  В  тот  момент  он  поймал  себя  на  мысли,  что  примерно  таких
телохранителей он видел по ТВ около президента.
     Песня закончилась. Агнесса Ворон старалась во всю:
     - Влюбленный человек всегда  думает о  своей любимой,  и дорожит ею. Не
стесняйтесь, говорите, мы услышим. Группа "Нау", "Баба Яга".
     Но в ответ зазвучала песня "Полина".
     Сомнений не было: это была pадиоигpа. Hо  для этого необходима обратная
связь,  что  бы  было слышно, что говорит Игнат. Он в задумчивости подошёл к
окну. Где-то  в  окне, в доме напротив, находилась аппаратура дистанционного
прослушивания: либо микрофонная пушка, либо лазерный интеpфеpрометp. Hо  это
было не важно, в конце концов, можно подбросить и обычный жучок.
     Игнат напряжённо думал. Hужно было что-то делать, но что - он  не знал.
Разговаривать  с ди-джеем,  который вещает  на  тридцать городов страны - по
меньшей  мере,  безрассудство.  Hо  холодный  и  логический  анализ  говорит
обратное. А  самое  главное - это Марина. Он любил  её так,  что даже боялся
себе самому признаться  в этом. По большому  счёту, ему было все равно, лишь
бы быть с ней рядом.  Но обработанные данные факты  говорили, что между ними
стоит беспредел государственного масштаба.  Но главное - всё-таки  Марина. С
ней как же быть? Она находится в той же мясорубке, что и он. Игнат слышал не
раз о психотропном воздействии, основанном  на методе нейpо-лингвистического
программирования, но никогда не думал, что это может коснуться его самого, и
главное  -  его  любимого  человека.  Нужно  было как-то выходить  из  этого
смертельного  вихря. Хотя  бы ради  того,  что  бы спасти и вывести из этого
сатанинского спектакля Марину. Вывод был один:  соглашаться на pадиодиалог с
"Евpопой-Флюс".  При этом мысли  работали параллельно: Воробьёв пытался себе
реально  представить,  как  принимаемый подслушанный  сигнал  по  специально
засекреченным  каналам  уходит  в своеобразный  "штаб",  где  сидят  холеные
засаленные  физиономии с  проникновенным взглядом "сверхчеловека", подбирают
ключевые  слова максимального воздействия на подкорку, звукорежиссеры  пулей
ищут  соответствующую песню,  а ди-джею предлагается вариант ответа, который
она  сама   "обмозговывает",  чтобы  соблюсти  эффект   прямого  эфира,  без
подсказки.
     С этими мыслями он зашёл в ванну, и,  облив себя ледяной водой, спросил
у Учителя разрешения на такой диалог. Последовал отказ. Удивленный Игнат тут
же  задал  вопрос:  "Почему".  Секунды  четыре Информационное  поле молчало.
Наконец он получил разрешение, которое было сопровождено специальным знаком,
смысл которого Воробьёв понял намного позже. Забегая вперед, можно  сказать,
что никому и  никогда он  не  говорил об  этом сигнале, как и  о понятой его
расшифровке.
     Наскоро  обтерев  себя  полотенцем, с мокрой  головой, Игнат подошёл  к
окну.
     - Господа, я хочу поговорить с капитаном.
     В ответ, в паузе между песнями, Агнесса сказала:
     - Ну что  ж,  желание ваше мы можем исполнить, но сначала танцы.  Демис
Руссос, песня "We sheell dance".
     Начались танцы, точнее  телепатические  эксперименты,  в которых  нужно
было "увидеть" незнакомого человека, "разглядеть", куда он идёт, что делает.
Попутно задавались вопросы  о семье, об отце,  о знакомых.  Диалог длился  с
вечера, всю ночь, до  утра. За  это время сменилось несколько  ведущих, эфир
переключился   с   Москальвы  на   Энск,  а  Игнат   терпеливо  ждал,  когда
"господа-товарищи"  скажут  ему  о месте  и времени  встречи с капитаном. Но
этого не последовало. Такая радиосатанинская игра продолжалась три дня и три
ночи.  Танцы превратились  в самое настоящее обучение  специальным  ключевым
словам  и  фразам,  в  обучение  оперативника,  основанное  на  многовековых
традициях преступной конспирации.  Попутно нужно сказать, что  несколько раз
Игнат выражал протест, уставший и измученный этими издевательствами. В ответ
звучала  песня  группы  "Ногу свело".  И  через  несколько  песен  -  группа
"Несчастный случай". "Ну вы даете, гады,  - подумал тогда про себя Воробьёв,
-  даже названия этих  идиотских групп имеет  свой точный смысл, все идёт "в
дело". После этого  начались занятия  на  улицах города. Но, думая о Марине,
Игнат шёл на это, полагая, что этим сумасшедшим рано или поздно это надоест.
Но не тут-то было. Для  оперативных служб НБ, ГРУ  и других силовых структур
это  была работа,  открытая и не замечаемая для непосвященных. А те,  кто об
этом знал, молчали, что бы  для них не зазвучала группа "Несчастный случай".
Воробьёв прошёл через  четыре полигона, расположенных на улицах Учительская,
Мичурина,  Кропоткина, на  Центральном  рынке.  Масштабы такого  охвата  его
ошеломили.  Было  что-то  жуткое  в  этом  массовом  каждодневном  спектакле
случайных  прохожих,  продавцов   коммерческих  киосков,  владельцев  собак,
гуляющих во дворах домов. Этих танцоров Игнат видел издали, которые подавали
разные знаки - взглядом, случайной фразой, жестом, вздохом и даже плевками.
     Помаленьку приходило и осмысление того знака, который  дал ему Учитель.
Занимаясь в науке проблемой  конца света, Игнат изучал  это теоретически.  А
теперь он увидел  практические  факты  страшного внутреннего  раскола  всего
общества. Он  увидел реальные лица  "посвященных" и  "неприкасаемых". Но,  в
отличие  от  Воробьёва,  они  ни  ухом   ни  рылом  не  имели   элементарных
представлений о причинно-следственных связях психотропного взаимодействия, о
том  дисбалансе, который вносит  такая  "магическая" деятельность в процессы
формирования ответного отклика в Брамфотуре  Тенли. "И  каждому воздастся по
заслугам", - эту фразу из Библии он твердил каждый день.  Раньше его пугало,
как простого  обывателя, сама  мысль  о предстоящих катаклизмах,  о  которых
буквально  утверждали  в  разной  форме в  разные  времена мыслители, поэты,
ученые,  философы  -  в  общем те, кого  принято  называть человек "высокого
полета".
     ...Через  две  недели   для  Воробьёва  настал  ответственный  этап   -
знакомство  с  капитаном. Два  дня танцоры  из НБ  буквально толкали  его  в
управление на улице Коммунистическая. Но у Игната теперь  была  более важная
задача, чем превращаться в  раба смерти. Высший Космический Разум потому так
и  называется, что решает те задачи, которые не  под  силу простым смертным,
какие бы кители они не надели, и в какие бы кресла ни сели. Бутафория власти
и богатства  не интересны для Синклита Мира  и для Высшего Демиурга. В  мире
есть более реальные ценности...

     Если  посмотреть  на  карту в  районе  южной части  Тихого  океана,  то
бросается  в  глаза  большое  обилие  маленьких  островков,  так  называемых
атоллов. Атоллы - острова вулканического происхождения, по виду напоминающие
собой подкову  или кольцо. Наличие воды в центре острова говорит о  том, что
это - ложбина бывшего жерла  вулкана. Большей частью острова расположены  по
линии, и чем-то напоминают след от  автоматной очереди. Общепризнанная точка
зрения гласит,  что под верхним слоем мантии находятся  своеобразные каналы,
которые во время активной фазы прорывают  мантию, образуя  вулкан, тем самым
обеспечивая отток  избыточной энергии  от  ядра планеты.  И  за счёт  дрейфа
континентов   прорыв   мантии   происходит   в   новом   месте.   Руссанские
ученые-самородки  нашли,   пожалуй,   единственное   логически   законченное
объяснение  постоянства энергоотводящих каналов.  Высшая  хвала Вам,  низкий
руссанский  поклон  за вашу воистину самоотверженную  деятельность в течение
всей жизни,  когда  Вас  везде  отпинывают и прогоняют, а  Вы, тем не менее,
поражаете мир своими гениальными, да-да, гениальными открытиями!
     Инженер, который строил  "высотку" МГУ, москальвинское метро,  возводил
Байконур,  в свободное время разработал теорию активных  ядер  планет. Зовут
его  Сергей   Андреевич  Алексеенко.  По  его  теории,   в  центре   планеты
присутствует ядро,  которое находится в состоянии плазмы. Плазма внутреннего
ядра небесного тела (то есть планеты) все время  пульсирует.  При достижении
критической накопленной  энергии происходит выход избыточной внутренней силы
на поверхность. Причём выход этой энергии происходит в  определенных местах,
так называемых  пиках.  Пики по  всей  планете  располагаются  упорядоченно,
накрывая всю поверхность,  словно  сеткой. В  месте выхода  пиков  пульсации
вначале  происходит подогрев  оболочки, затем следуют  циклы  землетрясений,
приводящие породы оболочки к разрушению, а вслед за этим возникают вулканы.
     Тульский оружейный конструктор  Николай Иванович  Коровяков  разработал
гипотезу,  по которой ядро  планеты совершает суточное  вращение  в расплаве
магмы  по пятиугольной  траектории. Кстати, если вы будете  сверлить  бьющим
сверлом  отверстие,  то  в  первый  момент  входа  в  деталь  бьющее  сверло
высверливает пятиугольник. На вершинах пятиугольника образуются особые зоны,
отличающиеся  большой аномальностью. При  взаимодействии  с  гравитационными
силами Луны в местах аномальных зон может происходить выброс гравитационного
вихря.  В  потоке гравитационного  вихря  время  либо убегает  вперед,  либо
отстает.   За   счёт   наличия    фронта   гравитационной    неравномерности
электромагнитные волны из такого смерча не выходят.
     Поражают не  сами теории,  а то количество  подтверждений, имеющихся по
результатам прогнозов, которые давали авторы. Естественно, что прогнозы  так
сильно   разнились  с  официальными  научными  точками  зрения,   что  после
"очередного  открытия"  академики  кричали  о  непредсказуемой  сенсации,  а
Коровяков и Алексеёнко с тоской выли от бессилия, поскольку для них  не было
сенсаций, а просто были открытия на кончике пера.
     Так или  иначе, мы имеем  грозного  страшного  зверя,  спрятавшегося  в
недрах планеты, который периодически дает о себе знать.
     Что  такое  информация?  Бизнесмен ответит, что это  - деньги,  рабочий
скажет, что это  - новые технологии,  разведчик будет утверждать, что это  -
успех тайной операции  или провал шпиона. Каждый  из них будет прав, и никто
из них даже не  поймёт  вопроса. Если совершить небольшой экскурс в  историю
открытий,  то можно  обнаружить удивительную  вещь: физики осознали сущность
такого  понятия,  как  "работа"  только  в  восемнадцатом  веке.  Целый  век
потребовалось  им,  что бы осознать и точно  определить такое  понятие,  как
"энергия".  И  примерно  век,  имея  за  плечами  богатый  опыт  открытий  и
ассоциативных  аналогий, совместно с  химиками, биологами,  физики  пришли к
выводу, что "информация" -  это условие существования жизни, главный признак
развития любой системы,  будь то котёнок,  или вся планета.  До сих  пор  не
осознаны  механизмы  взаимодействия  информации  и  вещества, но  обнаружена
жёсткая  связь  между  информационными процессами и мощными  энергетическими
процессами. Конкретный пример - крестные ходы во время засухи. И это не было
вздором.  Наши предки своей мудростью гармоничного взаимодействия с природой
вызывают восхищение. А элементарная логика говорит, что мудрец не может быть
дураком. И объяснение простое -  действительно,  коллективная  молитва,  как
способ  передачи информации, вызывает определенные  энергетические процессы,
при которых  в  зону мощного  антициклона  приходит циклон со  спасительными
дождями.  А  были и  ещё более удивительные вещи: дождь проходил только там,
где происходила молитва.
     С другой стороны, многие учёные обнаружили прямую зависимость с мощными
энергетическими  процессами   и  общественной   человеческой  деятельностью.
Чижевский  и  Вернадский, находясь под общественным  гипнозом  стремительных
открытий в физике, считали первопричиной  именно мощные природные физические
процессы:  извержение вулкана,  солнечная активность,  землетрясения, лунные
затмения и т.д. Но с развитием информатики и психологических наук постепенно
приходило   переосмысление  первопричинности  всевозможных  катаклизмов.  На
первое  место, так  или иначе,  вышла психотропная деятельность,  отдельного
человека,  группы  людей,  нации,  страны  или   всевозможных  сил,  которые
находятся вне контроля человека.
     Вот после такого научного экскурса мы теперь опять возвращаемся к милым
и  очаровательным  островкам Тихого  Океана.  И  если  ещё  раз  внимательно
взглянуть на карту,  то мы  с удивлением обнаружим  хаотическое расположение
атоллов, которое не вписывается в  стройную  теорию  дрейфа  континентов. Не
будем сейчас строить гипотезы,  а  остановимся только  на  том, что в судьбе
многих островков главную роль играли не  внутренние процессы, происходящие в
ядре, и  не  психотропная  деятельность  местных аборигенов. Многие  райские
места  в  этой части Тихого Океана своим  появлением  обязаны Великому Игве,
правой  руке  Гартрунга.  В простонародье  Гартрунга  зовут  Сатаной.  Итак,
Великий Игва.
     ...Он прилетает по  заданию своего хозяина. И цель прилетов всегда одна
и та  же:  подготовка  и осуществление  плана  захвата  Тенли  Гартрунгом  и
отстранение Бога  за  пределы  Тенли.  Кстати,  масоны  Игву  зовут  Великим
Архитектором. Его прилёт всегда связан с мощными  природными  катаклизмами и
катастрофами: появление новых вулканов, цунами, землетрясения, тайфуны и всё
остальное.  Тенля  всегда  болезненно  реагирует  на  появление  чужеродного
тела...
     Вы  спросите,  зачем я это  говорю? Да  затем, что Оксана  мирно спит в
туристическом  самолётике,  который  строился  для  уничтожения  живой  силы
противника  и  его  объектов,  а   теперь  доставляет  молодую  избалованную
сексапильную девушку  на острова Баунти... Какая разница,  в конце  концов -
атомная бомба, или секс-бомба... Всё едино...

     Кулундин  услышал звонок, и, зевая, открыл дверь. Раскрыв широко глаза,
он  замер,  словно загипнотизированный.  Он был в  шоке. В  следующий момент
Андрей тихо зашевелил губами, и, совладев с собой, улыбнулся и сказал:
     - Ну наконец-то. А то я тебя потерял. Где ты пропадал?
     Ничего  не  говоря,  Игнат молча  прошёл, снял  ботинки, и на  цыпочках
прошёл по квартире, заглядывая во все углы. Андрей молча и спокойно наблюдал
за ним. Не  найдя ничего  интересного, Игнат, глядя  горящими глазами,  тихо
процедил сквозь зубы:
     - Что-то душно. Может, пойдем прогуляемся?
     Ожидая  это, Кулундин утвердительно кивнул головой и быстро оделся. Они
вышли  на  улицу.  Стояла морозная  погода. Город казался  неухоженным из-за
грязного  снега.  В  конце рабочего дня люди  торопливо разбегались по своим
норам, готовясь к предстоящему новому году, лишь немногие торопились сделать
покупки  в  магазинах  к предстоящему застолью,  или приобрести  подарок  по
случаю  праздника. Но через  каждые  двадцать-тридцать  метров Андрей  ловил
воровские, быстрые и мимолетные взгляды  внешнего наблюдения, и  не  подавал
виду. Игнат же, напротив, беспрестанно матерился.
     -  Ты меня  выдернул из дома ради того, чтобы я  слушал  твои  маты?  -
словно невзначай, осторожно, спросил Кулундин.
     - Андрей, ты, наверное, меня посчитаешь за сумасшедшего, но, я тебе всё
равно скажу: за мной следят, каждый день, каждую ночь. В НБ и ГРУ хотят, что
бы я работал  на  них. А я не хочу!  То, что я знаю  об этом мире,  о тайных
законах мироздания, не позволяет мне совершать такой грех!
     - Не кричи, я слышу хорошо.
     - Я не могу говорить об этом спокойно. Но ладно бы, если б это касалось
только меня. Под психологическим давлением  оказываются все те, с кем я имею
дело.  Всё пересказать невозможно. Но  больше всего  мне  жаль моих знакомых
девушек. В итоге, не понимая этого всего, мои знакомые связывают свои беды с
судьбой, считая,  что  я - просто-напросто неудачник, и  все это  происходит
из-за  меня. Это фашизм! Фаст ист - в  переводе - всё дозволено! Что делать,
Андрей?
     - Ты сам  знаешь ответ.  Вспомни инквизицию, когда церковь, прикрываясь
борьбой  с  дьяволом, сжигала сотни тысяч людей на  кострах!  Вспомни фашизм
Гитлера и Сталина. Вспомни  мировые войны. Кстати, какие отрасли  бизнеса во
все времена давали самую большую прибыль?
     - Война и наркотики.
     - Ты забыл ещё религию. По большому счёту,  именно религия обеспечивает
максимальные дивиденды от наркотиков и войн. Именно она - тот рычаг, который
управляет психологией  человека. А ты занимался  в науке Богом, ты занимался
энергетическим  моделированием человека,  теорией  катастроф. Ты же  лакомая
цель для них!
     - Но я не хочу!
     -  А их это  не интересует! Ты  знаешь, как создавались первые ракеты у
нас в стране? Бывший начальник Смерша, генерал-половник Абакумов, по приказу
Берии  собрал всех видных ученых, сфабриковал на них уголовные дела. Условие
выхода на свободу было одно - ракета! У них  такой стиль работы, это было во
все  времена. Кстати,  Абакумова  в  1954  году  расстреляли. Об  этом пишет
Александр Казанцев в книге "Озарения Нострадамуса". И они знают об этом, что
в  любой  момент  всё может  в  мире  измениться непредсказуемо,  и  поэтому
последние десятилетия стараются все делать тайно, словно жизнь таких, как ты
- судьба. И некоторых убивают.
     -  По моим прикидкам, тайных  сексотов и стукачей в нашем городе больше
десяти   тысяч.  По   крайней  мере,   примерно   столько   я   смог   лично
зарегистрировать. Ведь каждому воздастся по заслугам, что же они творят?
     Андрей понял, что Игнат пока больше  ни о чём другом говорить не может,
что  всё  это ему предстоит  ещё переосмыслить.  У него  ещё не  выработался
защитный рефлекс. Но то, что он будет, Кулундин знал точно.
     Какое-то   время   шли  молча.   Наконец  Игнат,  выходя  из  состояния
задумчивости, сказал:
     - Хочу написать рассказ. Но такое  чувство, словно  я уже его писал. Ты
мне как-то говорил про рукопись, написанную на древнеславянском языке. Ты её
видел своими глазами?
     - Нет, не видел. Через несколько лет я  пришёл к  выводу,  что это была
красивая  утка. Во всяком случае, рукопись не сохранилась. Хотя  я допускаю,
что она могла быть...
     - Рукописи не горят. Ладно, пока.
     - Пока, с наступающим.
     Игнат, озорно улыбнувшись, наступил Андрею на ногу.

     После разговора с  Андреем  Игнат  словно ожил.  К нему  вернулась  его
внутренняя  радость  и  желание  работать.  Зайдя  домой,  он  сразу включил
компьютер.  Все тело  зудело  от знакомого  потаенного желания оставить свои
мысли  на бумаге,  точнее, в  электронной памяти  допотопной  вычислительной
машины. Сам того не подозревая, он уже находился в состоянии автоматического
письма.  В этом состоянии  создавали  свои произведёния  Сведенборг и Даниил
Андреев,  Жюль  Верн и  Станислав  Лем,  Ефремов и Беляев, и  многие другие:
Пушкин, Лермонтов, Есенин,  Шекспир, Булгаков.  Всех  не перечислить.  Тенля
богата такими людьми.
     Что это такое? Приведу "чугунную" аналогию.
     Для  того,  чтобы  компьютер  смог  напечатать текст  на принтере,  ему
необходимо   специальное   согласующее   устройство,   которое    называется
последовательно-параллельный  порт.  Кроме   этого   требуется   специальная
программа,   которая   обеспечивает  правильное  взаимодействие   процессора
компьютера и этого  порта. В режиме автоматического письма человек выступает
в роли согласующего устройства между Высшими слоями Шадаранкара и людьми. И,
естественно,  что  для этого  требуются люди, лишенные  алчности и  хамства,
зависти и  стяжательства,  имеющие определенные  понятия  об истинном  Боге,
которые, к слову будет  сказано, со временем практически не меняются во всём
обозримом   прошлом.   Это   -   своеобразная  подпрограмма,  которую   люди
вырабатывают  сами  в  себе.  Хотя  бывает в  истории  и  такое,  когда люди
спекулируют такими вещами. Но это отдельный разговор.
     Игнат замер  перед монитором, глядя куда-то  вдаль,  сквозь него. Такое
оцепенение длилось недолго. Наконец он поднёс руки к клавиатуре и, медленно,
словно нехотя, набрал название рассказа:

     Рукопись, написанная  на неизвестном языке древних славян, была найдена
в  глубокой  пещере в предгорьях северного  Алтая в 1961 году. Двадцать пять
лет  рукопись переходила  из рук  в руки,  не  достигая официальных  научных
кругов, и в 1986 году, пятого  января, оказалась в руках программиста Андрея
Осиповича  Кулундина, сотрудника НЭТИ,  в  то  время  писавшего кандидатскую
диссертацию. Десятого марта, после того, как он неделю не появлялся ни дома,
ни  на  работе, был объявлен  всесоюзный розыск, но безрезультатно.  В  доме
нашли программу и рассказ под общим  названием  "ШИФР". Специалисты сказали,
что программа нерабочая.
     ШИФР
     ...Усевшись на траву, старик начал рассказ.
     "Шёл 1344 год от рождества Христова.
     Бабье  лето было в  самом  разгаре. Ленивое  солнце, устало  пробиваясь
через  листву  столетних дубов, бросало игривых зайчиков на осеннюю землю. В
лесу было тихо. Единственное,  что могло потревожить ухо - это далёкий цокот
копыт  по  твёрдой   дороге  и  мелодичное  бряканье  позолоченных  доспехов
одинокого рыцаря.
     На  первый взгляд  казалось, что Рыцарь  Великого  Ордена,  крестоносец
Святого  Павла, барон Виктор  фон  Гаустар  безмятежно дремлет,  положив  на
колени поперёк седла копьё, лишь изредка бросая мимолетный взгляд на дорогу.
На самом деле  молодой  барон  был  в  свирепом  гневе.  Только  благородное
воспитание  не давало ему позволить, чтобы от  страшного гнева  вскипела его
родовая и знатная кровь.
     Двадцатипятилетний  барон Виктор фон Гаустар возвращался  с  рыцарского
турнира, проходившего  в графстве  друга его отца,  графа  Антонио де Лантю.
Турнир был  устроен в честь  прекрасной графини Беатриссы де  Лантю.  Старый
граф  очень любил свою девятнадцатилетнюю дочь. Злые языки поговаривали, что
он  боялся  своей дочери  и бегал у неё  на поводу.  Так же  эти  злые языки
утверждали, что принцесса -  ведьма, и в тех замках, в которых она побывала,
появлялись привидения.  Часто  Станиэлю,  слуге  барона, попадало  за  такие
сообщения. Но всегда и везде  Станиэль говорил правду, ничего не добавляя от
себя и ничего не укрывая. Он знал, что  после того, как барон подавит в себе
гнев, за точные сведения он похвалит и наградит золотым. Барон злился на эти
слухи, не  в  силах  сдержать свои эмоции, потому  что он очень  хорошо знал
старого, доброго барона. Но и самое главное - он очень любил Беатриссу.
     Семью Лантю он знал хорошо. Раньше,  в детстве, замок Гаустара-старшего
был в двадцати милях от замка Лантю. В ясный  спокойный день с самой высокой
башни можно  было разглядеть  над верхушками  высоких  елей  ярко-синий флаг
графства  Лантю, развевающийся  на  высоком  штоке  Восточной угловой  башни
замка.  Но  после  великой  засухи, происшедшей  в 1338 году, когда к стенам
замка подходили  дикие звери,  что  бы  люди  их  напоили  водой,  произошли
непонятные  события,  которые, впрочем,  скоро забылись. В  общем,  не  было
ничего особенного - у  графа погибло трое слуг. Один  утонул, а  двое других
заболели чумой и умерли через  несколько  дней в агонии  и бреду. Их сожгли,
что бы убить злую ведьму Чуму.  В других графствах в то  лето никто не болел
чумой  и всё  обошлось. Правда, в конце октября, после сбора  урожая, старый
граф Лантю сделал  визит барону фон  Гаустару.  Он привёз  много подарков  и
украшений, и просил помощи в виде отряда вооруженных всадников, - граф хотел
прогнать  племена северных скандинавов. Он  объяснил это тем, что в северных
лесах Германии  плодородные земли и богатые  зверьём леса. Свой старый замок
после того, как он выстроит себе новый, он отдавал в дар  барону Виктору фон
Гаустару, сыну старого барона.
     Тогда  Виктору  было 19  лет. Он  заметил, что граф сильно  поседел  за
последние  месяцы,  хотя  был строен и  резв, словно тридцатилетний. И  ещё:
когда он сидел  в  кресле  и  потягивал  из кубка вино, было  видно,  что он
отдыхает от чего-то тяжелого. Юная  графиня,  ещё девочка, тоже  изменилась.
Она  похудела, её  личико побелело и она казалась ещё более юной.  Беатрисса
стала неразговорчивая и замкнутая, хотя раньше при встрече всегда был слышен
её весёлый и задорный смех. Нет,  когда  с ней говорили, она мило улыбалась,
понимала шутки и даже иногда отвечала смехом. Все решили, что она взрослеет.
Виктор - тоже.
     Барон  сам возглавил отряд, собрав  всех  своих слуг и набрав войско из
крестьян,  оставив  в  замке  охрану  из  пяти  вооруженных  слуг во главе с
Виктором.   Поэтому   Виктор  не  смог  участвовать  в  славной  битве.  Как
выяснилось, северные скандинавы  начали строить большой  и крепкий  замок из
черного гранита, поражающий своей грандиозностью и великолепием. Граф не был
самодуром, и  поэтому  оставил  живым архитектора,  предложил  ему  остаться
работать, и вместе с  ним доработал  замок по своему  вкусу. Благодаря этому
замок был  достроен  за пять лет  и  прошлой осенью, в  ноябре, старый  граф
перебрался в  него. Бывшее графство Лантю перешло в руки  барона Виктора фон
Гаустара. Молодой  барон  сам  не поехал, а  лишь  по  совету отца  назначил
управляющего,  который собирал  оброк с крестьян и присматривать  за замком.
Виктор не  хотел покидать своего отца,  да и к тому же пока не  было нужды в
отдельном жилище - барон был холост.
     Присутствуя на пире по случаю заселения нового замка "Воронья пустошь",
как  назвал  его  граф,  барон  вновь  увидел  его дочь,  восемнадцатилетнюю
Беатриссу,  и  понял,  что  теперь  не  сможет  без  неё прожить.  Это  была
совершенно другая  Беатрисса,  не та девочка,  что  пять  лет назад,  а  уже
сформировавшаяся  графиня, с гордой осанкой  и удивительно спокойным,  почти
холодным  взглядом  синих глаз, с  длинными по пояс  тёмно-русыми  волосами.
Теперь она не реагировала на  шутки  и комплименты,  задумчиво глядя прямо в
глаза говорящему, который  от  этого взгляда терялся и забывал, что он хотел
сказать. Она  лишь улыбалась барону Виктору, слегка кивая головой, когда они
случайно встречались взглядом.
     Старый граф сдал совсем. Казалось, что он стареет  на глазах. Теперь он
был совсем седой, с ослепительно белой бородой и во всем чёрном. Увидев  его
в этом обличии, молодой барон  на минуту потерял дар речи. Единственное, что
смог  понять  Виктор,  было то, что у  графа был траур, но какой и по кому -
никто  не знал. Беатрисса  же, как всегда,  была  в ярко-голубом платье, под
цвет глаз, которое ей очень шло.  Тогда  и  было объявлено,  что в  сентябре
следующего года в графстве Лантю  будет проходить  рыцарский турнир в  честь
дочери графа, Беатриссы.
     За девять месяцев это известие разлетелось во все  стороны, и на турнир
приехали  рыцари  отовсюду,  наслышанные  об  удивительной  красоте  молодой
графини. Здесь были тешлонские рыцари и рыцари из Буризи, рыцари с южных гор
и загадочные, доселе неизвестные молодые и красивые рыцари в одежде, искусно
сплетенной  из  проволочных колец, на  могучих белоснежных  конях с круглыми
ярко-красными щитами  и дубинами  с острыми железными  шипами. Говорили, что
они  приехали из могучих  восточных лесов,  где много  болот  и непроходимые
чащобы. Они говорили на  непонятном языке, слушая который можно сказать, что
он  одновременно и  мягкий, и  грубый, и  гордый,  и  ласковый. С  собой они
привезли  переводчика, белоснежного  старца,  который,  вообще-то,  довольно
плохо понимал язык. Эти рыцари вели себя очень благородно, всегда улыбались,
несмотря на то, что прибыли с большим отрядом таких же  всадников, как и они
сами, но  более скромно одетых. Отряд был  очень большой, и при  желании они
могли разнести вдребезги всех вместе взятых рыцарей.
     На турнире Виктору было тяжело. Он любил честный бой, и поэтому злился,
когда  рыцари,  обладатели  разных   титулованных  орденов,   фальшивили   и
обманывали,   боясь  честного  поединка,   словно  старые  крысы.   Почётные
старейштны, которые  должны были  определить  из  тридцати самого  сильного,
отважного, смелого  и  ловкого,  внимательно  следили за соблюдением  правил
состязания, но  всё-таки многие ухищрения  этих графов, герцогов  и  баронов
остались  для  них незамеченными.  Несмотря на всё  это, барон смог победить
этих  самодовольных и подлых  ублюдков.  Был только  один человек,  которого
Виктор фон Гаустар не смог победить. Это был могучий широкоплечий славянский
князь,  которого невозможно было одолеть. Он жестко бил по самолюбию барона,
но Виктор испытывал к нему чувство уважения.
     После того, как  был объявлен  победитель, славянин  вышел на  середину
площади и поклонился. Не выставляя ноги ни вперед, ни назад, князь поднял ко
лбу правую руку, а потом опустил  её, коснувшись земли и согнувшись пополам.
Наверное,  на их родине  так было принято. Поклонившись,  он ждал последнего
слова отца. Молодая графиня,  сидевшая около  отца слева, тихо  сказала  ему
несколько слов. Старый граф встал и сказал:
     -   Дорогие  гости,  по   правилам,  победитель  турнира  должен  стать
обладателем  руки  и  сердца,  а  так же  приданого  моей дочери.  Я  тронут
вниманием  сильных  и  приветливых  далеких  гостей, которые  оказали  честь
принять участие в этом скромном турнире.  Я поражен вашей силой и ловкостью.
Но, к сожалению, Вы не можете стать моим зятем по причинам, которые известны
лишь  богу. Мы приносим свои  извинения и в знак  дружественного отношения к
Вам примите наши подарки. По правилам турнира, графиня вправе выбрать любого
из числа первых десяти рыцарей, участвовавших в состязании.
     По площади прошёл ропот.
     Славянский князь стоял, не поняв слов, но по выражению лица  графа и по
тому,  что слуги  поднесли ему  большую  шкатулку, он понял,  что происходит
что-то неладное. Князь обернулся, ища глазами старца. Из толпы  вышел толмач
с посохом,  и,  гордо  смотря  вперед,  подошёл к  князю,  не  поклонившись.
Некоторое время  старец говорил князю  сказанное, тот быстро  ответил, а  он
произнёс:
     - Великий  владыка  западных земель,  ты  сам  мог  убедиться в силе  и
смелости нашего князя. Он сможет защитить княжну от любых злых чар. Князь не
боится опасностей.
     Воцарилось молчание.
     Вдруг  графиня Беатрисса  встала  и,  вопреки  правилам, направилась  к
князю,  не спуская свой пронзительный взгляд со старца. Казалось, что она не
шла, а плыла. Было оглушительно тихо, только  лёгкий шорох её платья нарушал
эту  тишину. Она  подошла к старцу,  поклонилась  точно так  же, как князь и
что-то тихо  стала ему говорить. Сказав примерно десять фраз, она замолкала,
пока старец пересказывал сказанное князю. При каждом новом  пересказе  глаза
князя раскрывались все больше и больше, и было  непонятно, то ли от  страха,
то ли от удивления. Солнце  стало красным и  осело за  лес,  когда Беатрисса
закончила свой рассказ. Князь смотрел  на неё, не мигая. Он сказал три слова
старцу и тот произнёс так, чтобы это слышали остальные:
     - Пусть будет так, - и потом очень тихо ещё несколько фраз.
     Беатрисса кивнула головой и, повернувшись лицом к отцу, громко сказала:
     -Завтра утром Великий князь поведёт своих воинов на восток, домой. Но у
него  есть одна просьба: он очень любит гулять в  одиночестве по  незнакомым
замкам ночью. Отец, я хочу, что бы Вы исполнили волю победителя.
     Старый граф встал и произнёс:
     - Пусть будет так, дочь моя.
     Нервы барона  не подчинялись его  воле.  В эту минуту он ненавидел весь
свет.  Во время всего турнира он пытался поймать хоть один взгляд Беатриссы,
но она его  не замечала, словно его не было.  Она либо  рассматривала других
рыцарей, либо  вообще смотрела в сторону. Когда  Виктор выходил  на середину
площади перед очередным  состязанием и кланялся, она  смотрела ему куда-то в
ноги. Барон не верил сам себе, вспоминая приветливую улыбку Беатриссы, когда
они прощались  в ноябре прошлого года. Тогда,  приветливо глядя в глаза, она
выразила  надежду,  что  молодой барон примет участие в турнире.  Теперь это
казалось сном. Весь год, каждый день, Виктор готовился  к турниру. Ему нужна
была только победа. Для Виктора это было главнее  всего. И  теперь, когда он
услышал заключительное  слово, он и обрадовался,  и  вскипел ещё больше.  По
крайней мере, рука и сердце Беатриссы были свободны.  А князь... Чёрт с ним,
прости Господи, завтра он уедет... Навсегда... Значит, шанс ещё был.
     Беатрисса вернулась и села  в своё кресло. Граф вопросительно посмотрел
на неё.  Какое-то  мгновение  она  сидела,  глядя  куда-то в сторону,  потом
молниеносно, стремительно, что это успел заметить только Виктор, она бросила
скупой взгляд на него, встала и сказала, что она затрудняется в выборе. Отец
медленно встал,  Беатрисса и граф поклонились  старцам и пригласили всех  на
праздничный пир.
     ...Барон пил  очень мало,  хотя вино  было  вкусное и  выдержанное,  не
крепкое. Он  наблюдал за славянским князем и Беатриссой. Она  не смотрела на
князя, не смотрела на Виктора, лишь изредка улыбалась  и отвечала на вопросы
и  комплименты  гостей. Славянский  князь  не  пил и  не ел, думая о  своём,
изредка хмуря могучие темные брови. Иногда он что-то тихо говорил своим двум
соотечественникам, те кивали головой и смотрели на него, ожидая новой фразы.
Когда пир кончился, все  рыцари ушли спать, а князь и его два воина пошли  в
поле,  где горело десятка  два  костров, и  был  разбит  лагерь  славянского
войска.
     Замок "Воронья пустошь" состоял из двух замков, соединенных между собой
толстой каменной стеной, внутри которой можно было  пройти из одного замка в
другой  по просторному переходу. Малый  замок состоял из тридцати просторных
комнат,  в  которых  и жили дошедшие до последнего тура рыцари. Их  осталось
десять. Остальные были или  уже  дома, или  в дороге. В  большом замке  жили
граф-отец с графиней. Когда все угомонились, Виктор покинул замок, который в
дни турнира не охранялся, и вышел в темноту ночи.
     То, что  он увидел, его поразило. Вокруг всего  замка горели костры и в
красном зареве  отблесков отражались широкие  могучие  обоюдоострые  мечи  и
наконечники копий славянского войска. С семи сторон по кругу отдельно стояли
воины  с большими факелами. Виктор  опешил,  не зная, что делать. "Измена" -
мелькнуло в голове и тут же в глазах встала Беатрисса. Но войско стояло, как
вкопанное, словно это были не люди, а мумии.  Вдруг Виктор заметил, что один
из  факельщиков  начал махать из стороны  в  сторону.  Тут же  заметались  и
остальные факелы, передавая сигнал  по кругу. Когда пятый  раз начался танец
факелов, барон  понял,  в  чём дело. То и дело в широких  проемах какой-либо
башни, или из бойниц самого  замка, появлялся факел, и огонь от него метался
из стороны в сторону,  разбрасывая веёром искры. И тут же откликались факелы
из кругового оцепления.
     -  Видимо,  это  означает,  что  всё  нормально,  -  сообразил  Виктор,
успокоившись.
     Это продолжалось до утра.
     Рано утром, когда  солнце  ещё не  взошло, князь медленно  вышел  через
главные ворота  с мечом и  факелом  в руках, без щита, который  он  не брал.
Виктор заметил,  что он  наполовину поседел,  глаза  впали  и горели  огнем.
Остановившись,  он спрятал меч. Факелы, не опускаясь  вниз,  потухли.  Войны
прятали  мечи  в ножны,  и  по  цепочке бежал  металлический звон славянской
стали. Богатыри садились  на  коней и строились в колонну, по семь человек в
шеренге. И тут  раздался  женский  крик. Князь вздрогнул и обернулся. К нему
бежала Беатрисса. Подбежав к  князю,  который слез с  коня,  она обняла его,
поцеловала,  и, упав на колени, сняла с себя талисман и протянула его князю,
не поднимая  своего взгляда. Князь взял  талисман, поднял  с земли графиню и
стремительно сел на коня.
     Барон Виктор фон Гаустар не сдержался, выхватил свой меч и, выскочив из
канавы, ринулся на князя. Дорогу ему преградили могучие воины. Словно ничего
не замечая,  Беатрисса развернулась и пошла в замок.  Князь, увидев Виктора,
подозвал  старца.  Задумчиво глядя  на  барона,  князь  произнёс,  а  старец
перевел:
     - Барон,  вы мужественный и храбрый воин. А я, славянин, не способен на
плохое. Я тебя  никогда не забуду.  Если тебе нужна  будет помощь,  то пусть
твой гонец скачет навстречу утреннему солнцу  три дня, не останавливаясь.  К
вечеру  третьего дня перед  ним  будет белокаменный город-крепость. Пусть он
громко крикнет и несколько  раз поднимет  и  опустит до самой  земли горящий
факел. Не успеет придти солнце нового дня,  как я буду  уже  в пути. Прощай.
Честь Беатриссы навсегда останется в замке.
     Барон  Виктор фон Гаустар  в  знак благодарности поднес рукоять меча  к
переносице, а потом медленно опустил перед собой. Он не понял лишь последнюю
фразу.

     Прощаясь  со  старым графом,  Виктор понял,  что  тот совсем  сдал.  Он
кое-как  говорил, сидя  в своём  кресле, и его синие губы с трудом испускали
слабые звуки.
     - Мальчик мой...  Не  обижайся на  Беатриссу... Не  спрашивай её  не  о
чём... Попробуй понять её без слов... Ни о чём не спрашивай...
     Старик  умирал  на  глазах,  словно какой-то  червь изнутри с громадным
аппетитом высасывал  все его силы. Видя состояние  старого графа, Виктор  не
стал  ему говорить, что его отец погиб  зимой на охоте: его задрал  медведь.
Ведь отец очень любил охоту...

     Виктор  скакал с этого  треклятого  турнира  в  свой  замок.  В  голове
вертелась каша. Виктор ничего не мог понять. Что за  тайна? Почему изменился
граф? Что произошло с Беатриссой? Зачем нужно было переезжать на новые земли
в такую глушь,  что теперь не очень-то просто до них  добраться?  Почему она
отвергла славянского князя? Почему он так дерзко гулял по ночному замку, а к
утру  поседел? Виктор злился на себя и своё  поражение, на  славянина и  его
воинов, на подлых и низких рыцарей, приехавших с юга и запада.
     Добравшись до дома, уставший  с  дороги, он тут же завалился спать. Его
разбудил Станиэль, осторожно трогая за плечо:
     - Барон, проснитесь. Там весть какая-то, наверное, от Беатриссы.
     Услышав имя, Виктор подскочил, в  воздухе нечаянно задев рукой Станиэлю
по челюсти так, что у него зубы звонко цокнули. Он стрелой выскочил из замка
во  двор,  где  стоял взмыленный конь, весь в  пене и  хрипел.  Его  кое-как
удерживали  трое конюхов. Всадника не было, все седло было в крови, а к узде
на  шёлковой  тесемке  был  привязан сверток.  Виктор  отвязал его, разломал
печать.
     "Милый Виктор, умоляю, помогите. Беатрисса"
     - Станиэль! - что было сил, крикнул  Виктор, - готовь доспехи и  следуй
за мной, возьми факелы,  скачи при свете  пламени к замку "Воронья пустошь".
Надень все свои доспехи.
     Потом, помолчав мгновение, скомандовал:
     - Отряд, боевая готовность! Следовать к замку "Воронья пустошь"!
     Только тут он заметил, что  уже настала ночь, на  небе зажглись россыпи
звёзд. Луна ещё не взошла. Виктор гнал  коня нещадно.  Когда он влетел через
опущенный перед ним мост, конь упал замертво.
     - Где графиня?!
     - У себя, она ждёт Вас.
     Он вошёл в  приёмный  зал,  Беатрисса  подошла к  нему в том же голубом
платье и глядя на него как раньше, сказала:
     - Мой отец умер, как и было предсказано.
     - Кем?
     - Я  Вам всё объясню. Вы  вправе потом поступить, как Вам захочется.  Я
прошу  у  Вас  извинение,  что потревожила,  но  пока  я  не похороню  отца,
останьтесь,  пожалуйста,  со  мной. Я  очень боюсь  за  него. А  уж  потом я
как-нибудь сама...
     Виктор  хотел  было  сказать  ей,  что  он  готов  умереть ради неё, но
Беатрисса продолжала, не дав ему заговорить:
     -  А теперь  всё по порядку. В  год великой засухи кроме  трёх  смертей
наших слуг, погиб  ещё и мальчик  лет восьми. Это  было в начале  мая, когда
речушка Оян ещё не полностью пересохла. Я ехала в карете одна, а позади меня
скакало двое всадников  моей охраны.  Жара  стояла невыносимая,  и  я решила
прокатиться с ветерком на резвых конях. В одном месте дорога проходила около
самого берега Оян. Посреди речушки, которая сильно обмелела, стоял по пояс в
воде  этот  самый  мальчик, плескаясь в мутной  и илистой гуще.  И вдруг  он
закричал.  Это  был  ужасный, душераздирающий  вопль,  истерический крик.  Я
никогда не слышала  такого вопля. Мне  казалось, что я  кричу сама. Приказав
кучеру  остановиться, я глянула в ту сторону. Из  воды торчали  две  корявые
руки, обросшие длиной  чёрной  шерстью,  с кровяными ярко-красными  когтями,
очень  длинными  и  загибающимися внутрь,  как  у хищной  птицы.  Они тянули
мальчика вниз. Я видела это отчётливо, потому что  до мальчика было не более
двадцати шагов. "Да  спасите же  вы его!!!" -  крикнула я своей охране.  Они
нехотя слезли  с  коней.  Места  у нас в  округе спокойные,  слуги были  без
оружия. "Хватайте палки,  да быстрее  же вы!!!" Мальчик  продолжал  неистово
кричать, оглушая  все  окрестности.  Наконец-то до слуг дошли мои слова, они
схватили  коряги,  лежащие на  берегу, и стали  бить в  то  место, где  было
туловище  этого  чудовища.  Через  несколько  ударов  оно  высунуло  голову.
Господи, это был неописуемый ужас.  Длинные, сильно выдающиеся вперед желтые
зубы, корявые...  Красно-кровяные глаза, без зрачков, тоже сильно выдающиеся
вперед. На  мгновение слуги застыли в ужасе.  "Бейте!!!"  - закричала я. Это
чудовище  повернуло в  мою  сторону свои  уши,  которые  были как  у собаки,
посмотрело мне прямо в глаза, нюхая воздух. Оно словно  не обращало внимания
на удары.  Мальчик перестал кричать, упав в мутную воду. Раздавались  только
гулкие  удары сучковатых коряг поэтому чудищу, которое  наконец-то  заметило
эти удары, озираясь во все стороны. Оно опустилось в воду и словно ушло  под
землю. Слуги тут же выпрыгнули на берег,  вытащив безжизненное тело мальчика
на  сушу. Он  казался  каменным, застыв  в  предсмертной судороге. На  наших
глазах мальчик стал синий,  потом зелёный, и потом приобрел  сиреневый цвет.
Все  это время кони хрипели,  кучер тянул вожжи так, что удила были в крови.
Лошади двух  всадников давно ускакали. И тут произошло ещё  одно  несчастье.
Один  из слуг  истерически  захохотал,  схватившись  за живот, упал  и  стал
кататься по земле.  Мы поняли, что он лишился  рассудка.  Сил  уже не  было,
второй слуга вскочил в карету, и кони нас понесли  к замку. Так быстро я  не
ездила  никогда.  Кони бездыханно  упали,  как  только остановились в замке.
Кучер и  слуга упали в  обморок, словно перегрелись на  солнце, к  вечеру им
стало совсем  плохо,  они  бредили, и  все решили, что  они заболели  чумой.
Следующей ночью  умер слуга, а через день - кучер. Я все эти дни не выходила
из своей  комнаты,  никого  не  пуская к себе.  В  глазах  стояла та ужасная
картина, я никак не могла забыть.
     Вдруг  Беатрисса  перестала говорить,  услышав  за  окнами  замка  гул,
похожий на конский топот целого отряда.
     - Что это? - спросила она.
     - Это мой отряд, для охраны.
     - Не надо, нельзя, иначе мы  все погибнем.  В большом замке ночью может
находиться не более двух чужих людей, так что отряд никак не сможет  помочь.
Разворачивайте его обратно, Виктор.
     Барон подошёл к окну. Огненное пламя факела стремительно приближалось к
воротам  замка. Это впереди  отряда скакал Станиэль. Примерно в миле от него
слышался  гул  приближающегося отряда. Среди  могучих елей  и  сосен  иногда
проблескивал свет факелов. Виктор спустился  вниз и сказал  Станиэлю, что бы
тот  повернул  отряд назад, и  вернулся  к графине.  В  эту минуту  ему было
наплевать на всех этих  чудищ, будь они трижды прокляты.  Главное, что рядом
была Беатрисса, а больше ему и не надо. Виктор знал свои  силы и был уверен,
что сможет справиться с любой нечистью.
     Беатрисса продолжала:
     - И вдруг, через неделю, произошло ещё одно событие. Я проснулась ночью
оттого, что около меня лежит что-то прохладное, словно кинжал или меч. Когда
я  зажгла свечу и увидела, что лежало  около меня, то упала в  обморок.  Это
была большая змея, которая смотрела мне прямо в  глаза... На рассвете, когда
я  пришла в себя, уже никого не было.  И с того времени  начались  кошмары и
ужасы. Слуги по ночам слышали отдалённые голоса и смех, гогот, рев и плач. В
первое  время  они  не могли ночевать в том старом замке,  ночуя  где-нибудь
поблизости.  По ночам  в  замке  оставалось  четыре человека: я,  отец,  моя
служанка  Сюзанна  и слуга  отца  Мишель.  Однажды ночью, в комнате Сюзанны,
раздался  душераздирающий крик. У меня  по телу  побежали мурашки. В  первое
мгновение от страха и  ужаса я  не  могла  пошевелиться, но  потом набралась
смелости и пошла  к ней. Сюзанна лежала  на полу, около кровати, платье было
все в крови, в остекленевших, широко раскрытых от ужаса мертвых глазах горел
ядовитый желтый  мерцающий пламень... На её шее были следы  укуса. И тогда я
всё поняла.  Это была месть упыря. Выходя из комнаты Сюзанны, я увидела, как
из дальнего угла к  окну метнулась  тень, а может быть, какое-то облако. Оно
скрылось  за окном. Я  позвала слуг,  чтобы они унесли её. Когда  они зашли,
тела Сюзанны не было. Оно исчезло бесследно.
     Иногда по ночам криков не было, было тихо и хорошо, как и раньше. Слуги
привыкли,  им  упырь не делал ничего плохого. Иногда,  просыпаясь  ночью,  я
видела у себя в спальне еле видимоё желто-зелёное облако, которое металось в
воздухе, словно танцуя зловещий танец. Все это проходило молча. Чем больше я
молилась богу, тем ужаснее были ночи.  Бог не хотел помогать. В начале осени
все  эти кошмары  прекратились. Я  решила,  что  все кончилось.  Опять стала
беспечной и весёлой,  как и раньше. Отец  поседел и постарел за это время. Я
решила ему все  рассказать, ведь все было  позади.  Я зашла вечером к  отцу,
Мишель хотел выйти,  но я попросила его остаться, чтобы он тоже знал правду.
Отец  выслушал  меня  молча,  лишь  изредка кивая  головой.  И  тут  мы  все
вздрогнули от страшного крика. Упырь вернулся. Он и не думал уходить. Больше
оно  никого не убивало, не трогало. Но крики, стоны, свист и  гогот нас  уже
никогда  не  покидали.  Частенько  среди  ночи   я   замечала   танцы  этого
желто-зеленого облака. И тогда отец решил покинуть этот  замок. Остальное вы
знаете. Во  время строительства "Вороньей пустоши" мы жили в старом замке. И
через два года  опять  произошло несчастье. Каждую ночь вопли были ужасней и
ужасней.  Часто они  раздавались где-то за  дверью, иногда у меня в спальне.
Оно теперь кружило вокруг меня, отца и Мишеля. Но больше  всего  доставалось
Мишелю.  Этот спокойный и добрый  старик, прежде всего, хотел уберечь своего
хозяина, моего  отца. Однажды вечером, во время ужина, он попрощался с нами,
сказав, что его  долг  - это уберечь нас от  злых чар.  Сначала мы ничего не
поняли. Все стало ясно, когда солнце ушло за  горизонт. Он долго стоял перед
входом,  ведущим  в  подземелье.  Без  факела.  Словно  сговорившись,  здесь
собрались все слуги,  со всего замка. Перед тем, как спуститься по ступеням,
он обернулся, долго смотрел  в глаза старому графу, а потом ушёл. В эту ночь
была мёртвая тишина. Утром отец  вместе с  десятком  стражников  спустился в
подземелье. Мишель тоже исчез бесследно. Потом мы перебрались в новый замок,
в "Воронью пустошь", и девять дней  нас  никто не тревожил. Мы поверили, что
упырь от нас отстал. Но на десятую ночь опять вопли. Я понимала, что настала
очередь моего  отца,  да  он  сам  об этом догадывался. Он старел на глазах.
Больше  я не  могла  смотреть на это. Я  заварила кашу, мне  и расхлебывать.
Никому ничего  не  сказав,  я  однажды ночью  спустилась в подземелье нового
замка.  Все  было  тихо,  никаких  криков, никаких  жёлто-зелёных облаков  и
смерчей,  никаких ужасов. Я прошла  по всем коридорам и комнатам подземелья,
каждый  миг,  ожидая  жуткой смерти.  Но  ничего не  произошло. Под конец  я
заблудилась. Вспоминая план подземелья, я вдруг почувствовала на себе взгляд
и  обернулась. В нескольких  шагах от меня стоял упырь, злорадно  улыбаясь с
чудовищной  пастью желтых  длинных зубов, смотря на меня  горящими кровяными
глазами.  Я упала  в  обморок.  Придя  в  себя,  я  сразу  нашла  дорогу  из
подземелья.  Было утро.  Через  месяц я решилась спуститься  второй  раз, но
около самого входа на лестницу, ведущую вниз, я услышала крик отца.
     - Дочь моя, не твоя вина,  что это  проклятие висит  над нашим родом. В
этом моя вина, что я воспитал тебя доброй и ласковой, мне и отвечать на суде
перед силами зла. Не смей спускаться вниз.
     И вот,  вчера ночью, гуляя по ночному замку в одиночестве,  я  услышала
сдавленный  стон  за  дверью  спальни  отца. Я  ворвалась к нему. Он лежал у
двери, тяжело дыша. Увидев меня, он произнёс:
     - Привидение сгинет через семь лет, считая от года великой засухи.
     То были его последние слова. Что было сил, я крикнула:
     - Эй, кто-нибудь!! Сюда!! Быстрей!!!
     Все  это время я не сводила  глаз с отца. Вокруг бушевал свирепый вихрь
из жёлто-зелёного облака, издавая такие вопли, что стыла кровь в жилах. Но я
так  стояла, пока не появилась охрана с факелами. Вот и вся  история. Отец в
завещании написал, чтоб его тело три ночи  пролежало в его  покоях.  Я прошу
Вас, не  покидайте меня  эти три  ночи,  я почему-то  боюсь, чего  со мной в
последние месяцы не бывало.
     - Беатрисса, уже глухая ночь, где же лежит Ваш отец?
     -  Здесь, недалеко, но пока всё тихо, поэтому я  и рассказывала Вам эту
историю.
     Словно нарочно, раздался крик. Громкий, сдавленный  стон, с полушипящим
улюлюканьем и свистом.  Нечеловеческий вопль.  У  Виктора все  похолодело  в
груди.  Он хотел было  встать,  но не смог:  руки  и  ноги свело  судорогой.
Беатрисса продолжала так  же  сидеть, лишь  взгляд её прекрасных  глаз  стал
более печальнее.
     - Начинается, - тихо сказала она и встала.
     Барон  Виктор фон Гаустар  наконец-то  совладел  с  собой, обнажив меч.
Молча они пошли в покои отца. В углах, на стенах комнаты ярко пылали факелы,
вокруг гроба стояло четверо воинов  с обнаженными мечами. Один из охранников
закачался и  упал. Виктор подошёл к нему. Тот был мертв. Крики раздались ещё
несколько  раз.  Вскоре  стало  светать.  Беатрисса,   облегченно  вздохнув,
сказала:
     -  Первая ночь кончилась. Я  всегда сплю только  на солнце, утром, чтоб
моё тело освещали солнечные лучи. Как только они уходят, я сразу просыпаюсь.
Замок пустой, выбирайте любую комнату для себя.
     - Спасибо.
     Виктор  вышел и увидел Станиэля.  Бедный слуга  стоял и дрожал,  словно
осиновый лист на ветру.
     - Пошли спать, Станиэль.
     Барон  обосновался в комнате, где раньше  жила Сюзанна. Проснулся он  в
полдень, и тут же вспомнил прошедшую ночь. Вошёл Станиэль.
     - Барон, вас просит графиня.
     Виктор вскочил и стрелой пронесся мимо слуги.
     - Виктор,  - начала Беатрисса, - я опять приношу свои извинения, и если
хотите, можете покинуть замок хоть сейчас. Я поняла, что моя просьба тяжелая
и глупая.
     - Нет,  что  Вы,  Беатрисса, я Вас  не  покину,  это не  входит  в  мои
привычки,  и тем  более,  что...  - впервые в  жизни отважный рыцарь,  барон
Виктор фон Гаустар стеснялся и робел.
     Беатрисса  пробила  его  своим пронзительным взглядом,  вдруг  опустила
глаза, словно стыдясь, и её щеки порозовели.
     -  На турнире Вы были богом, затмевая даже могучего  славянского князя.
Как давно я не ездила на лошадях...
     -  Графиня,  конь  Станиэля к  вашим услугам.  Кто может  помешать  нам
прокатиться по прекрасному осеннему лесу на резвых конях?!
     -  Последние шесть лет  я  провела  в  замках.  Ну  что  ж, предложение
принято.
     ...Когда замок "Воронья  пустошь"  скрылся из виду, они вообще забыли о
тех ужасах  и  кошмарах.  Беатрисса,  одурманенная  свежим  воздухом, жарким
солнцем бабьего лета, лесными ароматами диких трав, была ещё прекраснее, чем
прежде. Она почти моментально освоилась в седле, словно то и делала, что все
дни  проводила  на  коне.  Далеко  в лесу  можно  было  слышать  их весёлый,
беззаботный,  как  у детей, разговор о разных шуточных  историях с королями,
королевами и шутами. Веселье резко оборвалось, когда слегка  дунуло вечерней
прохладой и огненный диск светила  задел за верхушки великанских елей. Стало
очень тихо.
     - Пора, - помрачнев, сказала Беатрисса.
     Заходя в замок, графиня сказала:
     - Виктор, ночью можете входить ко мне без стука.
     Пользуясь  тем,  что  ещё не  наступила  полная  темнота, рыцарь  решил
сделать экскурс по замку. Надевая доспехи, Виктор сказал Станиэлю:
     -  Ты  парень сообразительный и  всё  понимаешь. Тебе, я думаю, не надо
объяснять,  что к чему. Вооружайся, бери лук со стрелами, мы сейчас пойдем и
изучим с тобой этот замок.
     Виктор, весь превратившись во внимание, шёл, стараясь ступать как можно
тише. Верный Станиэль следовал за  ним.  Замок был огромный, грандиозный,  с
широкими коридорами и просторными залами, в три этажа. Без  факелов и свечей
он казался мёртвым.
     - Да,  старому графу было не до  украшений и картин, -  подумал Виктор,
вспоминая старое обиталище графа Лантю,  где везде на стенах висели картины,
ковры, стояли грациозные  статуи,  а в  нишах  величаво,  словно  на  посту,
красовались  рыцари  в  позолоченных  доспехах.  Кругом  были  чучела  птиц,
медведей, кабанов и волков. Граф преклонялся перед красотой.
     Когда они обошли весь замок, Виктор спросил:
     - Ты заметил что-нибудь?
     - Нет... Вон! - испуганными глазами он смотрел куда-то за спину барона.
Виктор резко обернулся, но ничего не заметил.
     -  Только  что там промелькнуло жёлто-зелёное  облако,  - объяснил  он.
Виктору стало не по себе, по спине пополз холодный ужас.
     - Ладно, охотник за привидениями, иди в комнату  и не спи. Услышишь мой
голос - сразу приходи, - недовольно пробурчал Виктор и пошёл к Беатриссе.
     Беатрисса, слегка улыбнулась, увидев его.
     - Ну что ж, пойдём сразу к отцу.
     Они зашли в пустой зал, посреди которого одиноко стоял молчаливый гроб.
Охрана была снята.
     - Беатрисса, почему вы сняли охрану?
     - Она мешает отцу.
     - Что Вы хотите этим сказать?
     - Мне кажется, отец ещё проснётся, будьте к этому готовы.
     Старый граф лежал в чёрном гробу, стоявшем в центре зала, одетый во все
чёрное. Горел один-единственный  факел, на стене, и в руках Беатриссы горела
восковая свеча, разбрасывая жалкие блики бледного света. Беатрисса подошла и
потушила факел. Вернувшись, она  вопросительно посмотрела на  Виктора. Поняв
её немой вопрос, барон дунул на свечу...
     Вскоре глаза  привыкли к темноте.  Луна  висела в небе, бросая  бледный
свет  на чёрный гранитный пол. У  Виктора задеревенела  рука, в  которой  он
держал  меч,  готовый   в  любое  мгновение  ринуться  в  бой.  Лёгкая  тень
промелькнула  на фоне  черного неба,  набросив туманную вуаль на ярко-желтые
звёзды.  Виктор  медленно поднял меч. Где-то рядом,  почти  у  ног, раздался
зловещий вой с  улюлюканьем и шипением.  Это  хрюканье становилось сильнее и
громче,  переходя  в рычание  с подвыванием.  Беатрисса, стоявшая  слева  от
Виктора,  изо всей  силы  сжала его  руку своими холодными,  почти  ледяными
руками. Это рычание усиливалось и постепенно приближалось.  Виктор  что было
силы, рубанул мечом. Раздался свист разрываемого воздуха и  посыпались белые
искры  от  удара  о гранитный  пол.  Раздался страшный вой, и на месте звука
вспыхнуло желто-зелёное, ядовитого  цвета облако. Это облако бесновалось всю
ночь, носясь по залу с оглушительным ревом.
     Скоро забрезжил рассвет.
     Виктору пришла  в  голову  мысль.  Он  нашёл  кузнеца  и  приказал  ему
изготовить  металлический кожух, чтобы под ним могла  гореть свеча, но света
чтобы  не было видно.  Расчёт был  прост:  в случае сильной опасности  можно
сразу  от свечи поджечь заранее приготовленный факел, ведь это чудище боится
яркой вспышки света.
     Опять, весь день, Беатрисса и Виктор провели в седле.
     Когда потемнело небо и замигали  первые игривые  звёзды, Виктор  накрыл
свечу  кожухом.  Через  некоторое  время  свет луны полностью  осветил  лицо
покойника, мертвый граф  медленно, словно под действием  заведенной пружины,
сел.  У  Виктора  тряслись   поджилки,  через  ледяную  руку  Беатриссы   он
чувствовал, как она дрожит. Граф открыл свои мёртвые глаза, покрытые вуалью,
ища Беатриссу.
     - Беатрисса, доченька, помни, оно живет семь лет. Всего семь.
     После этого он упал, словно и не вставал.
     За стеной раздался оглушительный рев Станиэля:
     - Барон, барон!!! На помощь!!!
     - Прости, мой дорогой Станиэль, но  жизнь  Беатриссы - превыше всего, -
подумал про себя Виктор, не двигаясь с места.
     Послышался грохот падающих кресел, крики Станиэля, вой и рев, лязганье,
скрежет кинжала о гранит.  Иногда было  слышно, словно  гудит  ветер,  будто
кто-то  сильно размахивает факелом.  Вскоре  все утихло, но после просторные
своды замка наполнились дикими воплями упыря.
     Как только  рассвело, Виктор зашёл  в комнату, где недавно шла схватка.
Всё, что  можно было опрокинуть  -  было  опрокинуто. Всё,  что  можно  было
уронить - было уронено.  Посреди  этого хаоса лежал  кинжал Станиэля, весь в
грязно-красной  крови, отливающий зеленоватым  отблеском. Рядом лежал факел,
из  которого легкой  змейкой  поднимался вверх синий дым. Станиэля нигде  не
было.
     - Прости, Станиэль, - тихо сказал Виктор.
     Когда графа уложили в гробницу, после ужина, Беатрисса сказала барону:
     - Виктор,  от всего  сердца благодарю  Вас  за  помощь.  Вы - настоящий
рыцарь. Я не смею Вас больше задерживать.
     -  Нет, я никуда  не уеду, я  буду жить здесь до июня будущего года,  а
потом уеду, - железным голосом произнёс Виктор.
     В глазах Беатриссы он прочитал восхищение и благодарность.
     Теперь, после этих трёх ночей настало глубокое затишье. Все ночи Виктор
и  Беатрисса проводили в  оживлённых беседах при свечах, а  днём катались на
конях, гуляли и занимались тем, чем хотели.
     Пришла зима.
     Как-то однажды  ночью  Беатрисса  была словно неживая, думая  о  чём-то
своём, рассеянно глядя на  красные огоньки раскаленных углей камина. Наконец
она сказала:
     - Барон, отвернитесь, я хочу преподнести Вам маленький сюрприз.
     Виктор отвернулся  к  стене.  Были  слышны  тихие  шорохи,  наконец зал
наполнился бархатным шёпотом Беатриссы:
     - Всё...
     Барон  Виктор фон Гаустар  медленно развернулся. Посреди комнаты стояла
обнажённая Беатрисса, её молодое хрустальное тело с одной стороны освещалось
желтым светом свечей, а с другой - красным заревом огнедышащих углей камина.
     В голову Виктора словно ударил дурманящий хмель, перед  глазами поплыла
сладостная, томящаяся дымка, все стало, как в  сказочном тумане, из которого
ещё никому не удавалось найти дороги.
     - Богиня, - это была последняя отчётливая мысль Виктора.
     ...При этих словах старик  закрыл лицо  руками, зарыдал,  трясясь  всем
телом, повалившись на землю. Нескоро он смог продолжить рассказ...
     Это были самые счастливые дни.
     Каждую ночь около Виктора лежал меч, под кожухом горела  свеча, и рядом
лежали  наготове факелы, готовые  вспыхнуть  в любое мгновение. Но всё  было
спокойно. Все ночи принадлежали Виктору и Беатриссе.
     Пришла весна. Тёплая, добрая, без заморозков. Ранняя...
     ...Виктор  проснулся  от громкого  крика  Беатриссы.  Мгновенно сдёрнув
кожух,  он  поднёс  к ней свечу. Из  перегрызенного горла Беатриссы фонтаном
била светлая, почти розовая кровь. Из последних сил её алые губы прошептали:
     - Проща...
     ...Старик  сидел, опять закрыв лицо руками, беззвучно трясясь, словно в
лихорадке...
     Семь  раз  солнце  уходило  за  горизонт, семь раз  бледный  свет  луны
скромно, словно стесняясь, озарял прекрасное лицо Беатриссы. Все семь дней и
ночей, не двигаясь,  стиснув в руках меч,  как мумия, сидел Рыцарь  Великого
Ордена, крестоносец Святого Павла, барон Виктор фон Гаустар. Ждал.  Но он не
пришёл. Утром восьмого дня он отнёс не обвенчанную жену в подземелье, уложил
в гробницу. Когда Виктор вышел на  улицу,  он  даже  не заметил,  что нет ни
одного слуги, словно все вымерли. Даже если бы он бросился искать их, он все
равно бы не нашёл ни одной души.
     Первое желание Виктора, когда в апрельское утро он вышел из замка, было
броситься на острие  меча.  Но в последний  миг  передумал.  Нет,  Виктор не
боялся смерти, он  знал, что жить без Беатриссы он не  сможет.  Он понял: он
жаждет  встретиться с  этим упырем.  Ведь  он должен жить  ещё месяц. Виктор
быстро снарядился, вскочил на коня и ускакал, не обернувшись на прощание.
     Во всей округе он искал приведений, упырей, вурдалаков и злых духов. Но
все было тщетно. И только один крестьянин как-то ему сказал:
     - Да что там приведения, вон, наш граф, хуже любого упыря. Изверг.
     - Побойся Бога, грех берешь.
     - Был бы бог, он бы помог.
     На следующеё утро этого графа нашли мёртвым.
     Виктор только  теперь заметил, как страдают крестьяне. Он  никак не мог
понять, как  раньше  этого  не замечал. Он  так  же не  мог понять,  где  же
человеческое  достоинство  у  этих  людей,  почему  они  терпят  унижения  и
надругательства, ведь их много и они в силах постоять за себя и за ближнего,
который слабее.
     Теперь  в округе  то и  дело умирали от неизвестного  удара мечом самые
жестокие и грубые графы, герцоги и бароны. Их  трупы находили  разрубленными
пополам. Говорили, что это какой-то одинокий и странствующий  рыцарь, но кто
он такой и откуда -  никто не знал. Виктора пытались поймать, на него делали
охоты  и облавы, но не тут-то  было.  Он  уходил от любой гончей  собаки, от
любого преследования. За время  борьбы с  упырем, за время скитаний, у  него
выработалось чутьё, проснулся голос подсознания.
     Проезжая мимо маленькой деревушки, Виктор услышал испуганный крик:
     - Люди, призрак скачет, прячьтесь!!
     Он  остановил коня, поднял голову. Под  копыта коня упала  крестьянка в
лохмотьях, причитая:
     - Ваше величество,  не трогайте  нашего  хозяина,  он  у  нас  добрый и
хороший.
     Невдалеке ревели пятеро  её маленьких ребятишек. Барон  долго  стоял  в
раздумье, наконец снял с себя все  доспехи, бросил на землю щит, меч, копьё,
и  пошёл  пешком.  Верный  конь  его  Янтарь брёл  за  ним.  Долго  они  так
странствовали,  пока  наконец  коня  не  поймали  слуги  какого-то  богатого
вельможи. Барон Виктор фон Гаустар даже не обернулся.
     ...Старик сидел, глядя вдаль...
     Я спросил у него: "А где он сейчас?"
     - Может -  здесь, может -  там, -  а  потом  добавил: -  В белокаменном
славянском  городе  барон видел  славянского князя,  на груди  которого  был
талисман Беатриссы. Но князь не узнал барона.
     ...Эта история записана мною,  странствующим  монахом Петром,  со  слов
старика,  которого зовут  Викентий. Он плохо говорит по-славянски, коверкает
слова, не любит петь, не любит яркого света. Мы вместе  с ним  идём в добрую
страну  Беловодье,  где  живут  добрые  и  умные  люди.  На  вид старику лет
восемьдесят. История записана в 1360 году от рождества Христова.
     Рукопись передам староверу-кержаку Ивану Фролову.
     Аллилуйя.
     КОНЕЦ РЕШЕНИЯ ЗАДАЧИ
     КОНЕЦ ПРОГРАММЫ Ш И Ф Р
     Заключительный   акт   экспертизы  составлен  на  основании   детальных
исследований специалистов.
     Изучив  рассказ, литераторы отметили,  что  рассказ написан современным
языком.
     Историки  после  обсуждения  пришли  к выводу,  что  события,  по  всей
видимости, происходили на территории современной Германии. Много неточностей
в  использовании   терминов  и  определений.  Никаких  исторических  данных,
подтверждающих эти события, нет.
     Программисты  сказали,  что программа нерабочая, при вводе  в  ЭВМ  она
отказывается вступать  в  диалог,  высвечивая на дисплее, что  не определены
идентификаторы "любовь",  "доблесть",  "честь"  и "благородство".  При вводе
современных понятий высвечивается оператор неопределенного состояния.
     Рукопись   найти   не   удалось.   Каких-либо   видимых   изменений   в
предшествующие  исчезновению дни в поведении Андрея  Осиповича  Кулундина не
происходило. При повторном обыске в  квартире  потерпевшего найдена записка,
написанная самим А.О. Кулундиным:
     "Наша цивилизация убивает  сама себя. За  последние  четыре тысячи  лет
мирными  были лишь 300 лет. Постоянно  звенели мечи,  сабли, летели  стрелы,
свистели  пули  и  рвались бомбы. Люди гибнут от  рук  разбойников, от  слов
предателей, от зависти подлецов. Люди гибнут в нищете, убиваемые богачами на
вполне законных  основаниях....  По планете  гуляет Страх  и  Неверие.  Люди
гибнут от инфарктов после ссор, скандалов, интриг. Люди  гибнут от  голода и
холода,  от нищеты,  когда вокруг богатые  и сытые обманщики. Передовые  умы
всех стран работают  на милитаризацию, порабощенные деньгами и страхом.  Зло
безнаказанно гуляет по Тенле.
     Бедная Голубая Планета".
     На основании недостаточности фактов и улик дело закрывается.
     Следователь Холмов С.Б.
     Дата 3 мая 1986 г.
     ВМЕСТО ПРОЛОГА.
     Через   некоторое   время,   Андрей   Осипович  Кулундин  стал   членом
Координационного Совета Тенли.
     Однажды  мне  удалось  его   встретить.  Бездонные  глаза,  заполненные
вселенской  силой,  смотрели спокойно  и  дружелюбно, но при  любой  попытке
заглянуть в них я напарывался на глухую стену. И всё-таки я смог задать свои
вопросы так, чтобы получить на них ответы.
     - Андрей, почему же так произошло?
     На этот вопрос он, усмехнувшись, ответил вопросом:
     - Что произошло?
     - Я спрашиваю не о тебе, я спрашиваю о Беатриссе.
     Тяжело вздохнув, после  непродолжительного молчания, не  глядя на меня,
он произнёс:
     - Ты плохо понял всё. Виктор сам всё погубил. Его сгубила гордыня, да и
кроме того, тогда было такое время.
     - Значит, счастья и любви нет на планете?
     - Есть,  но это стоит  очень громадных сил, и немногие  этого достойны.
Возможно, тебе повезёт, и ты найдешь свою Беатриссу, и сможешь сохранить.
     - Андрей, наша планета выживет?
     - Конечно, это время не за горами.
     - Что же нужно для этого?
     - Делай что хочешь, но выполняй одно - иди по идее Учителя Иванова,  он
- Спаситель планеты, у него все ниточки, у него вожжи Природы.
     - В таком случае кто же ты?
     Улыбнувшись, он тихо произнёс:
     - Просто... Человек...

     И    опять    маленькое   вступление.    С   применением   всевозможных
психологических  тестов   и  экспериментов,  ученые  признали  существование
данного феномена, хотя,  справедливости ради, с большим скрипом. Связано это
прежде всего с тем,  что данное  явление практически невозможно  обнаружить.
Есть, пожалуй, один яркий пример. Когда Гагарин готовился к  своему  полету,
то перед ним ставилось четыре задачи, а именно:
     -  первая - показать всему  миру, но прежде всего амирцам,  что руссане
действительно  обладают   ракетоносителями,  способными  доставить   ядерную
боеголовку  до   берегов  Североамирского  континента.  Когда  было  сделано
сообщение о том, что руссане вывели первый искусственный спутник Тенли весом
восемьдесят килограмм, на докладе  у президента специалисты НАСА смеялись до
слёз, утверждая,  что руссане  - весёлые  люди,  и забыли между восьмеркой и
нулем  поставить запятую, поскольку  больше  восьми  килограммов вывести  на
орбиту Тенли они не в состоянии,
     - вторая - престиж; политическая цель,
     - третья - изучение поведения человека в космосе; медицинская цель,
     -  четвертая -  ввиду  того,  что  все  религиозные  трактаты  и  труды
утверждают,  что Бог спускается на  Тенлю  с небес, а истребители на  высоте
тридцать  километров  никаких  богов  не  наблюдают,  (хотя  там уже  чёрное
космическое  небо)  попробовать обнаружить  бога в космосе, если всё-таки он
существует; научная цель.
     Самые  главные, насколько мы знаем из  истории, были первые две задачи.
Третья и  четвёртая  были  поскольку постольку.  Но  это на  первый  взгляд.
Очевидцы  и  журналисты,  сами  того  не  подозревая, в  течение  нескольких
десятилетий по предложению, по фразам, несмотря на цензуру,  открыли правду.
Самая главная  задача,  которая  была  перед  Гагариным - это...  четвёртая.
Первые три задачи, грубо говоря, выполнялись автоматически при  безаварийном
полёте  всех систем.  Даже,  если  бы он сошёл с ума, в то время никто бы не
заметил.  Но, тем не  менее, только глазное дно у него смотрели тринадцать -
ведь это ж надо!!! - раз. И один из  главных факторов, благодаря которому он
полетел двенадцатого апреля -  положительная  реакция на генетическую память
невесомости.
     Обычный  человек,  попадая  в состояние невесомости, через три  секунды
испытывает  состояние  ужаса,   вызванное  тем,   что   попадает   за  грань
неизведанного. Три секунды - это то  время,  которое  мог  падать человек  с
высоты,  но  при  этом выживал  и  способен  был дать потомство. По большому
счёту,  здесь  скрыты такие  параметры нашей планеты, как сила притяжения  и
плотность воздуха, а также  крепость тела  человеческого организма. Крепость
тела  организма определяется  параметрами  природы,  конституцией  человека,
обменом веществ.
     Так вот, когда коллеги Гагарина в состоянии невесомости от ужаса теряли
дар речи, он начинал  смеяться. И ещё один, пожалуй, самый важный  аргумент:
перед самым стартом,  сидя уже  в кресле,  Гагарин должен был набрать код из
восемнадцати цифр. Если бы он ошибся хоть на одну  цифру, то пульт старта не
смог бы разблокироваться  и  осуществить запуск. Код  этот знали  только два
человека - Королёв и сам Гагарин.  О чём  это говорит? Об  одном  - в космос
ДОЛЖЕН  БЫЛ ЛЕТЕТЬ  ЧЕЛОВЕК С НОРМАЛЬНОЙ  ПСИХИКОЙ,  но не  с  точки  зрения
моральной этики, а с позиции ДОСТОВЕРНОСТИ ПОЛУЧЕННОЙ ИНФОРМАЦИИ.
     В  космосе во  время полёта Гагарин Бога увидел, и даже  разговаривал с
ним.  Он об  этом успел  сказать в пансионате для слепых, куда его доставили
сразу  после  приземления.  Но  субъекты  в  серых  плащах  из  Национальной
Безопасности  запретили  об этом  говорить Хрущёву. Узнав  об  этом, Учитель
Порфирий Корнеевич Иванов сказал:
     - Теперь пощады от меня ему не будет. Хрущёву про меня он не сказал.
     Кстати  сказать,  Учитель  никогда  не  называл себя Богом.  Когда  его
напрямик спрашивали об этом, он отвечал:
     "- Я тот, кто во мне".
     Этот факт подтверждается следующим  событием.  В конце восьмидесятых на
хутор к Учителю приехала пожилая женщина.  Услышав историю  о Юрии Гагарине,
женщина задумчиво произнесла:
     - Теперь понятно,  почему  на похоронах  мать Юры твердила  только одну
фразу - "Юрочка, ну почему же ты не сказал??!!!"
     Эта  женщина была  подругой мамы  Юрия  Гагарина, и  присутствовала  на
похоронах... Маме Юрий Гагарин рассказал.
     Ещё раз просматривая  документы  о первом космонавте,  я обнаружил, что
Юрий Гагарин  впервые  предлагал  восстановить  храм  Христа  Спасителя.  Он
предлагал это не  раз, настойчиво. Храм  строили на народные деньги  в честь
победы над Наполеоном. Но все его знают как ХРАМ ХРИСТА.
     Факт общения  с Богом  подтверждается  не только  словами  очевидцев, с
которыми  я разговаривал  лично, но и рассекреченным феноменом ФСС,  который
происходит с космонавтами на орбите. Это можно найти в Сети, пока не стёрли.
     Я обнаружил  двадцатиминутный пробел в стенограмме полёта Гагарина. Это
окно было над Тихим океаном.  Видимо, именно тогда и было общение Гагарина с
Учителем. Кстати сказать, ту стенограмму по прошествии десяти лет найти я не
смог. Существует много стенограмм в разных редакциях.
     Раскрыть внешними способами генетическую память практически невозможно.
Нет никаких технических, и каких-нибудь других средств, которые могли бы это
сделать.  Прогнозы так  называемых  экстрасенсов вызывают  смех,  достаточно
посмотреть в их проникновенные лица. А те, кто это может сделать реально, не
делают  это  потому,  что  прекрасно  знают,  какое  наказание  их  ждёт  за
вклинивание в чужую судьбу.
     ...Оксана  проснулась  от громкого  назойливого писка, словно она  была
наедине  с  автопилотом "Ягуара".  Окончательно  проснувшись,  она с  ужасом
обнаружила,  что находится  в кабине автоматически  управляемого  самолёта с
интеллектом. Кругом были большие белые звёзды. Лёгкий гул двигателей говорил
о том,  что с самолётом, вроде бы, всё нормально. Наконец, придя в себя, она
стала  изучать  терминал, который  постоянно  мигал.  Экран  говорил, что  в
расчётном  месте   осуществить   посадку   не   удастся   из-за   штормового
предупреждения. На острова Баунти шло цунами.  Автопилот предлагал несколько
вариантов предполагаемой посадки.
     После  недолгих раздумий Оксана выбрала атолл Румянцева  в  Маршалловых
островах. Самолёт  сразу пошёл  на вираж, опустив нос  вниз.  Посадка прошла
нормально. Автопилот после двух кругов облёта приземлился на ровной площадке
холма,  с  трёх  сторон   окруженного  водой.   Выбравшись   из  кабины   по
автоматически выкидному трапу, Оксана осмотрелась, и осталась довольна.
     "В  конце  концов,  в  этой  дикой  природе есть  что-то  удивительное.
Приятно, конечно, ночевать в  уютном отеле на  островах  Баунти. Но с другой
стороны, лучше пожить здесь,  на атолле,  день-другой на подножном корме, но
без урагана,  чем  там  в  отеле,  но  с  цунами", -  с  этими  мыслями  она
разглядывала  подкову   атолла.  Вдали  виднелась  роща  кокосовых  пальм  и
растений,  которых  Оксана не  знала, - "Кстати, во  время посадки автопилот
что-то говорил о сухом пайке и о палатке со спальными мешками".
     Она  опять впорхнула  в кабину истребителя. Автопилот добросовестно  ей
сообщил обо всех своих запасах на случай аварийных  ситуаций и дал подробные
инструкции  по  применению.  Подойдя к  правому боку  машины, она нажала  на
кнопку,  которая  теперь для  неё  была  разблокирована, открыла крышечку  и
повернула  рычаг,  не забыв отойти  при этом в  сторону,  как это  требовала
инструкция.   Заработали   серводвигатели   и  открыли   широкий   трап.  Из
образовавшегося   люка  начали  выдвигаться  тонкие  гидравлические  поршни,
растягивая просторную палатку размером  с комнату, с большими окнами. Внутри
что-то зашумело и зашевелилось. Завороженная Оксана заглянула в окно. На  её
глазах сморщенные тряпки превратились  в два кресла и широкий  диван. Мудрая
машина приземлилась с учетом развертывания этого "бунгало",  и поэтому перед
входом ещё оставалась ровная площадка, плавно переходившая в пологий спуск к
морю.
     - Умница ты моя, -  восхищенно сказала Оксана, подойдя к носовой  части
истребителя. Она встала на цыпочки и поцеловала его в носовой колпак.
     Настроение  было  восстановлено  полностью.  Зайдя в "бунгало",  Оксана
изучила  кухонный  отсек, который  располагался  в самом  истребителе.  Двух
конфорок и светильника было более, чем достаточно для неё. После  этого,  не
думая  больше ни о чём,  она  побежала  к морю по  пологому склону, на  бегу
снимая  одежду. Купальник ей  был не нужен. Наплававшись вволю, она загорала
на  скалах до тех пор, пока  солнце  не  покраснело,  собираясь за горизонт.
Голова,  душа  и  сердце  отдыхали.  Неутомимая  путешественница  наконец-то
получила то, о чём  мечтала. Любуясь растительностью и птицами, она объелась
бананов  и ананасов, папайя  и  манго, и  успела попробовать при этом что-то
такое, что  она видела впервые, но не знала, съедобная эта штука,  или  нет.
Она не боялась отравиться и  умереть одна  на необитаемом острове: с ней был
настоящий рыцарь с тягой в двадцать тонн и  весом пятнадцать тонн,  умный  и
чуткий. Достаточно было одного  прикосновения, и  через два часа она будет в
Энске, и он, рыцарь, уже предупредит все службы о чп.
     "Много  ли нужно  для  счастья? - думала в задумчивости Оксана, - всего
каких-то  десять  часов,  и я уже  совсем  другая.  Меньше, чем за  сутки  я
восстановила свои силы, и успела отдохнуть. Но уже сейчас чувствую, что, как
только вернусь в Сибирь,  мне сразу будет не хватать этих островов.  Значит,
нужно отдыхать до тех пор, пока эти острова  не  надоедят. Но, увы, этого не
получится,  ведь у  меня лицензия всего на два дня. Но, тем не менее, здесь,
наедине с природой я чувствую  себя счастливой. Может, именно  потому, что я
одна? Хотя,  мальчик-мажор,  наверное, не помешал бы... Боже упаси, чего это
я? Сколько я видела всех этих крутых из  богемы бизнеса, или  так называемой
творческой  интеллигенции,  не  на  кого нельзя  опереться.  Недаром в нашей
эстраде столько песен о "рыцарях мечты". Нет их, и все тут".
     С такими мыслями  она дошла до своего  "Воздушного дельфина" -  как она
сама  его окрестила.  И вспомнила про  коробочку, которую ей подарил Володя.
Достав  её, она  на  мгновение замерла  от  тягостного  предчувствия. Словно
какой-то  холод шёл изнутри. В задумчивости, с некоторым удивлением глядя на
эту шкатулку, она невольно поёжилась, вспоминая встречи с этим оперативником
из НБ. Что-то было отталкивающее в его натуре. Оксана долго пыталась понять,
что  именно в нём  вызывало у неё внутренний протест? И только сейчас, удрав
от суеты,  она поняла:  её всегда вводило в состояние внутреннего ужаса  его
спокойствие,  его уверенность. Эта  уверенность казалась зловещей  при таком
беспределе и  разгуле преступности. Володя всегда вел себя очень порядочно и
корректно, до такой степени, что складывалось впечатление, что его ничего не
интересует. А истинных  своих целей  он не  говорил. Тем  более, что Оксана,
достаточно   хорошо  чувствующая   внутреннее   настроение   мужчин,  быстро
сообразила, что секс его не интересовал.
     Оксана села в бунгало на диван и решила подробно вспомнить, что говорил
Вова об этой штуке. Они  тогда  сидели в маленьком  уютном ресторане. Володя
достал  эту  штучку  и  сказал  каким-то  неестественным  шёпотом,  что  эта
коробочка  - новейшее достижение психотроники, называется электрорелаксатор.
Наркоманы его  называют  "машина".  Она  тогда  его спросила,  как  новейшее
достижение попало в  руки преступников, и причём тут вообще наркоманы. Тогда
Володя быстро  перевел разговор  на другую тему  и  это  забылось.  С  этими
мыслями  она  вышла  на  импровизированный  дворик  перед  бунгало,  включив
наружный свет, поскольку тьма на остров обрушилась мгновенно.
     Оксана щёлкнула выключателем. Один  регулятор  был в среднем положении,
другой  - на  нулевой  отметке.  Искательница приключений  повернула  первый
регулятор  на  голубую  отметку, а  второй  поставила  в  среднее положение.
Маленькая  коробочка  стала излучать  какие-то  поля.  Оксана  почувствовала
легкую ломоту в суставах, по телу  пошло неестественное тепло, переходящее в
жар. Голова закружилась, обволакиваемая  туманом, пелена которого медленно и
верно  закрывала свет. В голове  висела одна фраза  Вовы: "Ничего не  бойся.
Прибор отключится сам". Оксана, ничего не соображая, словно шестым чувством,
догадалась, что стала проваливаться в экстаз. Сильно  хотелось мужчину, весь
живот  ломило,  и судороги  шли волнами одна за  другой.  Если бы здесь была
собака,  она бы её  совратила, при условии,  что  она - кобель, а  не  сука.
Ничего не соображая, словно в бреду, она выключила "машину". Начался рвотный
приступ.  Смесь впечатлений  ломки после наркотиков и похмелья  после пьянки
выворачивали наизнанку.  В голове висела одна  тупая мысль -  снова включить
эту шкатулку. Словно во сне,  она,  шатаясь, спустилась к  океану и в одежде
бросилась  в воду. Минут  через пять ей чуть полегчало. Она вышла на берег и
разделась, как днём, догола. Состояние было очень тяжелое. Жить не хотелось.
"Господи,  утонуть, что ли?"  - с этими мыслями  она плыла, с трудом  двигая
руками  и  ногами,   быстро  теряя  остаток  сил...  Через  несколько  минут
взъерошенный мозг Оксаны хотел только одного - покоя... Любого...
     ...И  он настал. Тело начало  медленно, с постепенным  ускорением,  как
"Ягуар"  на малом ходу, проваливаться в пустоту. Падение, ускоряясь, перешло
в гул стремительного полёта. Оксана летела, словно пуля в стволе, по тёмному
неосязаемому тоннелю, и не было никаких возможностей, чтоб воспрепятствовать
этому  стремительному  движению. Оксана  не  видела  боковых  стен,  но  она
совершенно точно знала, что они есть. "Это смерть", - безнадежно решила она,
нисколько не жалея о случившемся. Непонятным  образом она  поняла, что летит
по  тоннелю  Смерти.  Вскоре  стены  раздвинулись,  перейдя  в  своеобразную
воронку,  и Оксана окунулась  в  безбрежно  разлитый свет, который  струился
отовсюду, и был очень яркий.
     И в этот самый момент она увидела Его. Оксану  охватило чувство великой
радости, она чуть не заплакала, оттого, что попала именно к Нему. Владыка ей
всегда  представлялся каким-то немощным физически, лысым стариком. Но сейчас
она  смотрела в  серые глаза седого  богатыря, с седой бородой,  атлетически
сложенного, с восхищающим рельефом упругих мышц.
     -  Ни  к кому  другому  ты попасть и не могла. Я - хозяин Вселенной.  И
поэтому именно  я решаю, куда попадет человек после разговора со мной. Очень
мало тех, с кем  я  говорить не желаю. Но сейчас,  Оксана, разговор  о тебе.
Итак, что ты успела сделать, и что ты хотела сделать? Говори.
     - Всевышний,  я не сделала  ничего,  но мне хотелось...  Сделать что-то
хорошее... кому-нибудь...  Я натворила много глупостей,  бесполезно прожигая
время, силы и деньги...
     - Про деньги  мне не говори, они меня не интересуют.  Меня волнует твоя
душа и сердце.
     - Прости меня, Владыка. Я жила в своё удовольствие.
     - Оксана, запомни: настоящая Женщина - это раба Мужчины. Но раба такая,
которая делает из него богатыря, управляя  им с помощью своей любви. Но того
Мужчины, который живёт по законам Космоса, по Моим законам. При этом рабство
исчезает, переходя в обычное человеческое  счастье. Это всё, что я могу тебе
сказать на этот момент. Остальное зависит от тебя.
     - Благодарю, Учитель.
     - Ступай.
     ...Тело парило во вселенской колыбели. Изредка струи восходящих энергий
толкали её тело  вверх, и она, слегка покачиваясь, словно листик  в воздухе,
плавно поднималась вверх...
     Оксана открыла  глаза. Яркий солнечный свет  заливал  всё пространство,
плавно переходя грань между  тёплым воздухом и лазурью океана.  Она качалась
на волнах  около берега атолла. Боковым зрением  она увидела движение тёмных
фигур  под  ней.  Это  были  дельфины,  которые всю ночь выталкивали  её  на
поверхность воды, как больного собрата.
     -  Спасибо  вам,  милые  друзья,  -  с  этими  словами  путешественница
выбралась на берег,  пытаясь собрать мысли в одно целое. Голова не болела, и
она помнила  всё, включая последнюю  мысль перед  входом в Тоннель.  Тошнота
прошла, словно  и не было. Вспоминая все мелочи прошедшей ночи, Оксана пошла
в заросли позавтракать. Наевшись экзотических  фруктов, она опять спустилась
на берег.  Весь день она  купалась  и  загорала,  думая о том, что ей сказал
Всевышний.  Единственное, что  она почувствовала, что ей ещё много предстоит
сделать на Тенле.
     Кончался второй день. Её  самолётик включил отсчёт времени предстоящего
старта.  Лицензия кончалась в  десять часов  по  сибирскому времени, включая
время перелёта. До отлёта оставалось три  часа. Оксана,  вернувшись на берег
после   диалога  с  бортовым   компьютером  "Воздушного  дельфина"   и   дав
подтверждение   в  Единую  службу   слежения  о  предстоящем  старте,  опять
спустилась к воде. Невдалеке  плескались дельфины. Увидев её,  они поплыли к
ней  навстречу.  Они плескались до тех пор,  пока край  светила  не задел за
горизонт. Вдруг с  её  морскими друзьями что-то произошло.  Они  заметались,
начали громко кричать, задрав слои толстолобые головы вверх. После этого два
дельфина подплыли к Оксане, сомкнулись под ней и поплыли к берегу. Ничего не
понимающая  Оксана  взялась  за  их  спинные  плавники,   и   чуть  было  не
захлебнулась  налетевшей  волной,  потому  что  дельфины  буквально  рванули
аллюром к берегу. Она выскочила на берег и услышала надрывный сигнал сирены,
который издавал самолёт на вершине пригорка. Бортовой компьютер говорил, что
необходимо срочно взлетать,  потому, что  на  район атолла  движется тайфун.
Одеваясь на ходу, она зашла в бунгало и прибрала  посуду, разбросанную после
сегодняшнего обеда. Убрав всё, она нажала на мигающую красную кнопку и вышла
наружу. Подойдя  к  люку,  повернула  рычаг.  Когда  закрылся  трап,  что-то
заверещало и громкий голос автопилота  произнёс: "Внимание! Всем  отойти  от
хвостовой части самолёта!" Начался запуск и прогрев двигателей.
     Оксана в  задумчивости  обошла  самолёт  спереди,  явно  чувствуя,  что
улетать  ей рано. В задумчивости она смотрела  на горизонт,  где ещё  совсем
недавно  садилось  приветливое  солнышко. Небо  в той части было  не узнать.
Чёрные махровые тучи, казалось, ползли по  воде. Периодически они освещались
изнутри вспышками  молний. Океан  стал  чёрным и по его воде  бежала крупная
зыбь,  как  мурашки  по  телу  человека. Путешественница чего-то  ждала.  И,
наконец,  увидела.  В  сгустке  туч на  её  глазах образовался чёрный  столб
зарождающегося  смерча. Вдруг  он озарился  вспышкой  молнии, и вздрогнувшая
Оксана... узнала своего старого знакомого.
     ...Длинные,  сильно   выдающиеся   вперёд,   желтые   зубы,  корявые...
Красно-кровяные  глаза,  без  зрачков,  тоже  сильно выдающиеся  вперед. Это
чудовище повернуло  в  сторону Оксаны  свои уши, которые были  как у собаки,
посмотрело ей прямо в глаза, нюхая воздух.
     Она увидела речушку Оян и того мальчика. Холодный ужас  сковал её тело.
Больше  ничего она не  смогла  вспомнить,  но губы её  прошептали:  "Виктор,
умоляю, помогите!"
     Узнал  её  и  Великий  Игва,  и  весь  встрепенулся.  Тайфун  усилился.
"Воздушный дельфин" надрывно выл сиреной.
     Испуганная Оксана кое-как залезла в самолёт и дрожащими пальцами нажала
кнопку "старт". Через минуту, задрав нос на вираж, истребитель в отставке по
крутой  дуге обходил  несущийся на него тайфун, нагнетая кислород в кабину и
предлагая  Оксане  надеть  дыхательную  маску. Предстояло  лететь на  высоте
двадцать пять тысяч метров.

     - Ты зачем написал про меня? Тебя кто просил? - обиженный Кулундин косо
смотрел на Воробьёва.
     -  Мне  показалось, точнее, я решил,  что про тебя необходимо написать,
это очень важно, чтобы люди знали о связи времён. Ведь тебя никто не знает с
такой фамилией. Мне кажется,  ты зря переживаешь, -  Игнат не  на шутку  был
встревожен обидой друга.
     -  Твой рассказ  воспримут,  как  пустую беллетристику,  как  никчемную
выдумку.
     - Ну и пусть. Всё, что происходит - к лучшему.
     Несколько минут они шли молча,  пройдя  площадь Кондратюка и двигаясь в
сторону ЦУМа.  Кулундин смотрел себе под ноги,  Воробьёв - витал в  облаках,
любуясь неповторимыми узорами  облаков, которые были не  по-зимнему  редки и
висели высоко, не мешая  солнцу  лить  ослепительно яркий свет  на январский
город.  Андрей,  глядя на стеклянное здание  супермаркета, словно невзначай,
сказал:
     - Старожилы говорят, что раньше на месте ЦУМа было озеро...
     Он словно запнулся на полуслове, слегка прикрыв глаза. Через секунду он
медленно  повернул  голову  в  сторону  Игната  и спросил,  боясь показаться
дураком:
     - Ты помнишь, как тогда... шесть веков назад, мы купались в этом озере?
Ты ещё торопился выйти из хвойного бора, поскольку у тебя кончилась береста,
и ты хотел побыстрее дописать Быль... Как ты тогда называл свою рукопись?
     - Сатана...
     Они  стояли,  не  замечая  прохожих, и смотрели  вдаль, сквозь  большое
стеклянное здание. Что они видели в этот момент, не знает никто. Но, судя по
выражениям их лиц, они вспоминали хрустальную воду небольшого озерца, на дне
которого били неугомонные родники,  превращая его в сказочный энергетический
допинг. Молчание нарушил Кулундин, внезапно нахмурившись:
     - Несколько дней  не  могу избавиться от мысли,  что мне  нужно  срочно
надевать  доспехи.  Угораздило  же тебя  написать  рассказ.  Эта мысль  меня
почему-то радует. Хотя, зная по опыту, радоваться тут нечему. Видимо, где-то
большая беда.
     - Укради где-нибудь бронежилет...
     - Я тебе серьезно говорю.
     - А кто  говорит, что я шучу?  Хочется тебя взбодрить. Я, например, уже
несколько дней жду чего-то с неба, сам не  знаю, чего. Кстати, а ты помнишь,
как нас принимал  Тибетский царь, когда  мы заблудились с тобой в Гималаях в
поисках  Беловодья? Тогда у него гостила  вельможа, очаровательная блондинка
из Европы. Так вот, я  нашёл её, но она ничего не помнит, да и не  вспомнит.
Какой была, такой и осталась.
     - То я помню очень смутно. Но главное, что  я понял - это то, что  мы с
тобой всё-таки были в Беловодье, но его не заметили. Никому не говори, но мы
и сейчас находимся в нём. Это - наш Энск. Это  могущественный научный центр,
близость с Великим Алтаем, мощный промышленный потенциал, и, наконец, бывший
центр  Руссанской  Империи.  Недаром  здесь  работал   Кондратюк,  конкурент
Королева,  недаром Рерих  передал нам  на  вечное  хранение картины. Недаром
Николай Второй хотел перенести сюда  столицу Руссанской  империи. Это и есть
Шамбала. Только этого не знает никто.
     -  Для  этого   понимания   нам  потребовалось...   шесть  веков.   Да,
действительно,  об  этом  стыдно  говорить.  Какие  всё-таки тугодумы  мы  с
тобой... точнее, идиоты... Хотя, кто знает...

     Оксану  словно подменили. Вернувшись домой, она  две недели не выходила
из  дома.  Родители  сначала  думали,  что  она  заболела.  Потом их осенила
догадка, что  здесь замешана  неудачная любовь. Мать несколько раз пробовала
по  душам   поговорить  с   дочерью,  но  она  уходила   от   откровенности.
Единственное,  что  их радовало, это  то, что  Оксана  усиленно готовилась к
пересдаче экзаменов, по которым ей поставили тройки за умеренную цену.
     Когда дочь сдала все  экзамены зимней  сессии на  пятёрки, и удивленные
профессора  звонили отцу домой, поздравляя  его, растерянно думая про себя о
дальнейших вознаграждениях, которые  были под угрозой, её отец  встревожился
не  на  шутку.  Оксана  стала  изучать всё,  что имело  отношение к религии,
философии  и  современным  проблемам  психологии. Отец,  работая  в  области
биохимических  препаратов,  намётанным  глазом  с  ужасом обнаружил симптомы
наркомании,  но, пристально следя  за дочерью,  всё  же  отказался  от  этой
версии.  Когда однажды  вечером  его дочь  подошла к нему и попросила полной
независимости, заключающейся в отдельной квартире, он понял, что потерял её.
Он совершенно  не понимал  Оксану.  Мать переживала  ещё сильнее,  плакала и
говорила, что теряет самое главное. Но Оксана стояла на своём, не устраивая,
как прежде, громких скандалов.
     -  Считайте,  что  я  вышла  замуж. Ведь я буду  видеть  Вас, навещать,
звонить, в конце  концов. Мне пора быть самостоятельной.  Я не  прошу  у вас
что-нибудь очень дорогое. Мне достаточно скромной однокомнатной квартиры.
     Отец купил  ей обычную двухкомнатную квартиру недалеко от дома, который
покинула их дочь. После долгих споров купили скромную отечественную мебель и
телевизор. От остальной аппаратуры Оксана отказалась. Единственное, в чём не
было разногласий - это в кухонной технике. Последнее обстоятельство огорчило
только  мать, которая надеялась,  что голодная дочь вечером  будет ужинать в
родном доме. Но технический арсенал кухни говорил об обратном.
     Как и прежде, она в  основном сидела дома, читала книги,  выходя лишь в
институт, да по магазинам, изредка забегая домой к родителям.
     Настал  февраль.  Стояла солнечная морозная  погода. Было  воскресенье.
Оксана недолго валялась в постели, разглядывая солнечных зайчиков.  Выглянув
в окно,  она замерла от переливной лазури  инея  на  деревьях. Бриллиантовый
город звал  к  себе.  Она  решила прогуляться  пешком,  не  беспокоя  своего
"Ягуара".
     Не  спеша прогуливаясь но Новониколаевскому проспекту,  она заходила во
все  магазины.  К  сожалению,  книжные  были  закрыты. Выйдя  из  очередного
супермаркета, Оксана услышала, как со спины её кто-то позвал. Не поняв,  кто
бы  это мог быть,  она почувствовала, как  холодный  пот  пробил её. Это был
Володя.
     - Привет. Ты куда пропала? Не звонишь. Мне тут сказали, что,...
     - Кто сказал? И почему тебе обо мне кто-то должен говорить?
     -  Судя по всему, у  тебя плохое настроение, - Глухих понял, что сделал
осечку. Мысленно  он поздравил себя с тем, что не предупреждал начальство об
этой операции, и поэтому при нём не было записывающей аппаратуры.
     - Ты достаточно  грубо уходишь от ответа, - Оксана  говорила  спокойно,
без нервозности. В её голосе не было даже металлических нот.
     - Ты мне  перестаешь нравиться.  Это может плохо для тебя  кончиться, -
Вова показал своё истинное лицо.
     - Не надо меня пугать.  Если ты думаешь, что ты - всемогущий пуп Тенли,
то ты сильно заблуждаешься. Кстати,  забери свою коробочку, я ей ни разу так
и не воспользовалась. Было бы лучше, если бы ты её выкинул.
     Не  попрощавшись,  она  развернулась и  пошла.  Пройдя  шагов двадцать,
Оксана  попыталась  найти  скамейку,  что  бы  унять  дрожь,  переходящую  в
истерический  озноб.  Но  все скамейки  на  алее  проспекта  были заняты. Ей
бросилось в глаза  то, что ни к кому из сидевших не хотелось  подсаживаться.
Везде  сидели  плотные   и  упитанные   старики,  кое-где  со  старухами,  с
холодно-мёртвым взором наглых  и  жестоких  глаз. Голова кружилась  и сильно
тошнило.  Она  медленно,  словно  каждое  движение причиняло  боль,  шла  по
скучному  и противному проспекту. На  глаза ей попался книжный ларек. Словно
на  автопилоте, она  подошла  к  нему  и  безучастно, скорее,  по  привычке,
разглядывала  книги.  Почувствовав, что кто-то на неё  смотрит, она  подняла
глаза.
     - Виктор...
     - Беатрисса...
     Кулундин  смотрел на неё, как на чудо природы,  и никак  не мог понять,
что  же  всё-таки сказать  вслух.  В  этой  жизни  он видел  её  впервые, но
встретились  они,  как  старые  друзья  после  долгой разлуки. Оксана толком
вообще  не могла собрать мысли в кучу. Она  стояла  и впитывала  в  себя его
брови,  волосы,  глаза,  словно  сканер,  считывающий  информацию.   Наконец
недовольные  любители  душераздирающих детективов  о  сыщиках и  разведчиках
оттолкнули их от прилавка. Андрей и Оксана вышли из оцепенения.
     - Разрешите представиться. Меня зовут Андрей. А Вас?
     - Оксана.
     - Может, зайдем в кафе, по чашечке кофе?
     -  Кофе можно, но в кафе не хочу. Я приглашаю Вас в гости, здесь совсем
недалеко.
     Оксана была словно  пьяная.  За эти десять минут, пока они шли до дома,
она привыкла к нему так, словно они знали друг друга с детства, а расстались
только вчера. Кулундин шёл  с  виду спокойно, но на самом деле он  буквально
пел, отбросив на  второй план мысли  об  упыре, который  теперь  должен  был
всплыть ещё сильнее, чем раньше. Но пока всё было спокойно.
     Они зашли в квартиру. Сели на кухне.  Пили кофе, рассказывали  о  себе.
Время  бежало быстро.  Уже был поздний  вечер.  Воцарилась небольшая  пауза.
Мимолетные темы были  исчерпаны, а о главном не решались начинать ни Оксана,
ни Андрей. Оксана,  с  чуть заметной  улыбкой рассеянно  смотревшая в пустую
чашку, сидела и просто наслаждалась тем, что рядом сидит он. Андрей, горящий
желанием обнять её, скромно и боязливо взял её за руку. Оксана встрепенулась
и удивленно посмотрела на него.
     -  Андрей, подожди  меня в  комнате, - с этими  словами  она шмыгнула в
ванную.  Зайдя в комнату в тоненьком халатике,  графиня, задиристо смотря на
Андрея, сказала:
     - Барон, отвернитесь, я хочу преподнести Вам маленький сюрприз.
     Андрей  отвернулся  к  стене.  Были  слышны тихие шорохи,  наконец  зал
наполнился бархатным шёпотом Оксаны:
     - Все...
     Кулундин   медленно  развернулся.  Посреди  комнаты  стояла  обнаженная
Оксана, её молодое хрустальное тело с одной стороны освещалось желтым светом
свечей, а с другой - красным заревом электрического камина, словно они опять
были в замке "Воронья пустошь".
     В голову барону, Рыцарю Великого Ордена, ударил дурманящий хмель, перед
глазами  поплыла  сладостная, томящаяся дымка,  все  стало,  как в сказочном
тумане, из которого ещё никому не удавалось найти дороги.
     - Богиня, - это была последняя отчётливая мысль Кулундина.
     Провалились они в  сон,  точнее отключились, когда уже начало  светать.
Первым  замолчал  на полуслове  Кулундин, и  тут же,  следом,  в  сладостную
бесконечную  пропасть  вслед  за  ним провалилась  Оксана.  Проснулись они к
вечеру, чтобы заснуть опять к утру.
     У  полковника Берлиозова Леонида Ибрагимовича началась мигрень вместе с
бронхитом.  Зависть делала  своё чёрное  дело.  Но он,  по-армейски, причину
своей болезни видел в разгулявшейся преступности и повальном разврате.

     -  Переезжай ко  мне,  милый  мой, - Оксана  лежала на Андрее,  ласково
поглаживая его, - Я не смогу жить без тебя. Господи, как долго я тебя ждала.
Мне кажется, я знаю тебя вечность.
     - Оксана, ты слышала что-нибудь про генетическую память, или о феномене
реинкарнации?
     -  Так, на уровне  определений. Мало  что понятного во всём этом. Хотя,
конечно, хочется  верить, что  были у  нас прошлые жизни. Интересно,  как бы
люди  реагировали  на  то,  если бы могли узнать, как  они раньше  жили, как
умерли. Ты не ответил на моё предложение.
     - Я не знаю  пока, что тебе сказать. Я думаю об  этом уже  давно. Нужно
всё взвесить. Только не вздумай на меня обижаться.  Я тебя ни за что никогда
не  брошу. Как-нибудь я тебе попробую объяснить  некоторые процессы. Поверь,
они  настолько  сложны для  понимания,  что  ты  меня  можешь  посчитать  за
сумасшедшего.
     - И не подумаю. Твои глаза говорят искреннее,  чем твои слова. Я просто
буду скучать по тебе. Мне хочется, чтобы ты был рядом постоянно.
     - Я буду с тобой теперь вечность.
     Они   замолчали,   поскольку  человек  не  научился   ещё  одновременно
целоваться  и разговаривать.  Андрей ворошил  её  пепельного  цвета  волосы,
Оксана гладила его по мускулистой спине, с  ликующим  восторгом  ощущая  под
руками его тело. Это опять продолжалось до утра.
     - Я хочу есть.
     - Я тоже.
     - Пошли?
     - Пошли.
     Андрей взял Оксану на руки и понес на кухню.
     Допивая кофе, Кулундин смотря в глаза Оксане, сказал, слегка извиняясь:
     - Крошка, мне  нужно появиться  в мире, узнать, как там  дела. Я должен
скоро  появиться.  Не  скучай  без  меня,  не пропадай  никуда.  На  острова
желательно  не летать.  А я попробую тебе объяснить,  когда приду, некоторые
вещи. Может быть, приду не один.
     - Тогда позвони, предупреди.
     Оставшись одна, Оксана долго сидела как мумия, пытаясь отогнать от себя
мысль, что все прошедшее - не сон, который видишь один раз в жизни. Наконец,
поняв,  что она ничего не может понять, она заплакала навзрыд. Потом залезла
в ванну, погрелась в теплой  воде, и разморенная  и успокоившаяся,  легла  и
проспала   до   обеда.  В  итоге  Оксана,   проснувшись,  уяснила  для  себя
одну-единственную  мысль  -  если  этот парень,  который  назвался  Андреем,
появится раньше, чем через неделю, прошедшее - не сон.
     Сходив по магазинам и приготовив обед, она села около окна,  совсем как
в давние  времена,  и  долго  разглядывала облака  и покрытые инеем деревья.
Снующие люди и машины под окном её не интересовали.
     Хрустальная  философия  звенящего морозного  воздуха наполняла уставший
город,  тонущий в обмане и лжи. Серебряные переливы бездонной выси уходили в
бесконечность  солнечных   лучей,   требующих  тепла.  Одурманенная  природа
наслаждалась настоящей зимой с признаками лета.
     Ожидание Оксаны никак не совпадало с настроением природы.
     - А вдруг он не придёт? А вдруг у него будут более важные дела? А вдруг
он... забудет? Господи, я схожу с ума!
     И  в  этот  самый  момент  она  услышала  его  шёпот: "Я  буду  с тобой
Вечность".  Оксана  вздрогнула,  так  и  не  поняв,  что  это  было:  то  ли
воспоминание,  то  ли  телепатия.  "В конце  концов,  я должна,  обязана ему
верить. Такие, как  он, не обманывают  по  той лишь причине,  что им это  не
надо. Да,  именно  не  надо!"  И  решив  так для  себя, Оксана  окончательно
успокоилась. В следующий момент глаза закрыла  белесая пелена, и она, словно
в  плохом телевизоре, увидела Кулундина, заходящего в поезд метро на станции
Маркса. По его  слегка  улыбающемуся лицу она поняла, что он едет  к ней,  и
ждать осталось недолго. Но, как назло, минуты текли очень медленно.
     Через полчаса она  услышала  его шаги, и  ещё через  секунду - звонок в
дверь.
     Они долго стояли, обнявшись. Оба устали от разлуки.
     - Есть хочешь?
     - И да, и нет.
     - Как понимать?
     - Тебя я хочу намного сильнее...
     Ужинали они поздно ночью.
     - Я принёс  тебе рассказ своего друга. Рекомендую. Меня интересует твоё
мнение. Не теряй меня  в  ближайшие два дня - мне  надо по работе съездить в
командировку.
     - Кстати, где ты работаешь?
     - Единственная фирма в  городе,  которая пытается заниматься  наукой за
свой  счёт, причём  фирма -  частная. Но что  поделаешь  - дурдом, он и есть
дурдом. Я в этой фирме работаю замом по науке. Фирма называется "Зодиак".
     - Ну и как?
     -  Задача  у  нас  одна  -  спасти  отечественную науку,  прежде  всего
фундаментальную.  Любыми способами.  Поэтому  нам всегда  не  будет  хватать
денег.
     - Это не под силу даже государству.
     - Государству  это под силу. Всего  лишь навсего у нас нет государства,
поскольку  институт   управления   обществом   во   главе   с   узаконенными
преступниками не  может называться государством.  А  спасать науку совсем не
означает  обеспечить хорошим  окладом несколько тысяч  научных  сотрудников.
Порой достаточно обеспечить выживание хотя бы десятку  ученых, но настоящих.
А настоящий учёный практически никогда не может постоять за себя, потому что
у него другая генеральная задача.
     -  У  меня  отец  занимается  наукой.  Прикладной.  Биохимия.  Директор
концерна "Биофарм".
     - Знаю  такую фирму. Извини,  я, может  быть,  тебя  обижу, но  то, чем
занимается  он -  это  не  наука. Только  недавно  у  нас  произошло  чёткое
разделение на  заказ  от ВПК и просто науку. Хотя разделить  их  практически
невозможно.  Прошлые века  во всех  государствах  заказ от  ВПК  шёл впереди
науки,  пока   не  возникла  необходимость  создания  настоящей  науки  ради
выживания планеты. Но, к сожалению, эта  необходимость созрела в головах тех
людей, которые достаточно далеки от государства.
     - Я с  тобой согласна. С детства помню, как к нам постоянно приезжали в
командировки  генералы.  Практически  ни  с  кем  другим дело  он  не  имел.
Производство простых лекарств - и то идёт через согласование с погонами, сам
отец возмущался.
     - По  производимым лекарственным  препаратам  разведки  враждебных  нам
государств   могут   сделать   вывод  о   производимых   нами  химических  и
биологических  вооружениях, - дикторским  голосом  произнёс  Андрей.  Оксана
рассмеялась.
     - Пошли спать?
     - Ну, не сразу же...
     - Маленький безобразник...

     Посвящение Воробьёва в Синклит Руссании  остановлено. Решением  Высшего
Демиурга Игнат Воробьёв  принят  в  Синклит Человечества, где находится  его
друг  Кулундин.  В своей были  он назвал  его  Высший  Координационный Совет
Тенли. На него возложена ответственная задача.

     Воробьёв ходил сам не свой. Внутри клокотало и всё казалось противным и
мерзким. Он  постоянно рассеянно поднимал  голову вверх и чего-то  ждал, как
десантник подкрепления в полном окружении. Оперативники пытались играть свои
игры, постоянно снуя вокруг и пополняя список своих преступлений, начиная от
простого воровства и  кончая психотропным терроризмом. "Боже мой, до чего же
вы всё-таки тупые. Мало вам примера с  Иудой", - с такими мыслями он  бродил
по городу, заходил  к своим знакомым, когда по делу,  а когда  и просто так.
Постепенно он свыкся с мыслью о необходимости чего-то, но  чего  - он сам не
знал.  Единственное,  что его  беспокоило - пропажа Кулундина.  На квартире,
которую снимал  Андрей, поймать его никак не удавалось. Телефон постоянно не
отвечал. "Ещё не хватало. Давно хотел взять его рабочий телефон. Где  теперь
его  искать?"  -  с  этими  мыслями он брёл по  весеннему  городу,  стараясь
обходить  лужи. Вдруг  кто-то его окликнул.  Обернувшись,  он усмехнулся про
себя, вспомнив известную поговорку про ловца.
     - Долго жить будешь. Только что вспоминал тебя.
     - Я встретил очень давнюю свою подругу. Когда-то я тебе  говорил о ней.
Знакомьтесь. Это - Оксана, а это - Игнат.
     - Здравствуйте, - растерянно сказал Воробьёв, пристально  вглядываясь в
глаза девушки.
     - Здравствуйте. Мне про Вас Андрей много говорил.
     - Оксана читала твой  рассказ, - Кулундин с интересом наблюдал за ними,
- Скажу честно: я пожалел, что дал почитать.
     - Почему?
     -  Игнат, я  сначала  решила, что схожу с ума. Потом решила, что  Вы  -
современный  Нострадамус. Но потом появился Андрей и сказал, что Вы - просто
человек. Вот тогда  я вообще ничего  не поняла. Он  весь  вечер мне объяснял
законы развития мира.
     -  Значит,  Вы вспомнили всё? Я не  верю своим  ушам,  я не  верю своим
глазам. Андрей, едрёна кочерыжка, и ты молчал?!
     -  Ничего себе молчал, весь  вечер  говорил. Между прочим, за тебя. Тем
более, что было это вчера.
     - Андрей, может, пригласим его к нам?
     - Тогда нужно шампанское.

     Совещание проходило в бункере  для секретных совещаний. Генерал Андохов
внимательно  слушал  доклад  оперативного  отдела  о  внешнем наблюдении  за
Кулундиным  и Воробьёвым.  Были  показаны оперативные  съёмки  и  прослушаны
записи их разговоров. Настроение у Андохова было скверное и не располагало к
работе.  Но  враги  - есть  враги, и никуда  от  этого  не денешься. Генерал
уставился глазами в докладчика. Полковник Берлиозов подводил итоги операции.
     -  В  результате  оперативно-розыскных  мер  выяснено,  что два  бывших
научных сотрудника  совместно  с дочерью  директора  концерна "Биофарм" вели
разговоры, которые квалифицируются медиками  как  маниакально-фантастический
синдром, осложненный манией величия. Принимая во внимание тот факт, что один
из участников  группы  - дочь  ответственного  государственного  лица, можно
предположить, что  возможна  утечка  информации о  работе  "Биофарма". Кроме
того,  учитывая, что Кулундин  и Воробьёв - небогатые люди, вполне возможно,
что  они захотят через  гражданку  Латунову приобрести препараты  "Биофарма"
наркотического действия с последующей реализацией  с целью наживы. Исходя из
этих предположений, можно считать данную операцию оправданной с точки зрения
оповещения прокуратуры задним числом.
     - Какое они пили шампанское? - деловито спросил генерал.
     - "Руссания", полусладкое.
     - Что ж, с сегодняшнего  дня операцией буду руководить я. Данную группу
следует  рассматривать как потенциальную террористическую банду. К ним нужно
применить самые  строгие меры вплоть до высылки из города. Как это сделать -
должен  определить  полковник  Берлиозов.  А  пока  майору  Глухих  задание:
наладить тесный  контакт с гражданкой  Латуновой  и попытаться  отбить её от
Кулундина. Проблемы с прокуратурой по этому делу беру на себя.
     Через неделю генерал Андохов  умер от инфаркта в своём  рабочем кресле.
Когда  секретарь зашёл к нему в кабинет с докладом, то сразу и не понял, что
он умер. Генерал  сидел, как обычно, ничего не замечая, глядя полуприкрытыми
глазами в одну точку.  Наверное, думал. Бедняга так и не понял, что основная
причина  его  смерти - это слишком ретивая  работа  его сотрудников,  прежде
всего  майора Глухих и  полковника Берлиозова.  Космическому спецназу Высший
Демиург  расчищал  дорогу.  Подчинённые,  уже  знакомые  с  таким  эффектом,
постарались заняться  чем-нибудь  другим.  Но Вова  Глухих  вместе  с  Лёней
Берлиозовым считали иначе.

     Оксана чуть живая приходила домой. Не хотелось никого видеть и слышать.
Не хотелось вообще ничего. Она ложилась подремать и отдохнуть после занятий,
но сон не шёл. Апатия и усталость давили постоянно. Она начинала нервничать,
когда её  барон опаздывал, или,  позвонив, говорил, что придёт очень поздно.
Иногда  она  умудрялась  наговорить  ему пакостей,  но  потом  сама  просила
прощение. Она была на  грани психоза.  Но  самое удивительное  было  то, что
через  некоторое  время   всё  прекращалось.   Появлялись   силы,   аппетит,
жизнерадостность и всё остальное.
     - Андрей, может быть, это у меня авитаминоз?
     - Нет.
     - А что?
     - Отрицательное психотропное воздействие.
     - А есть ещё и положительное?
     - Да. Моё, например.
     - И кто же делает это отрицательное воздействие?
     - Психотропные террористы.
     - Что же мне делать? Не отпускать тебя от себя?
     - Я тогда сбегу.
     - Догадываюсь.
     - Ты же у меня умница. Учись защищаться от них. Они - бандиты, богатые,
наглые  и самодовольные. Ты - дитя Бога.  Он тебя в обиду не даст. Но  самой
стать мудрой ты обязана.  Учись защищаться  от них. Пересиливай себя,  когда
кажется, что сил  уже нет. Не  давай  голове  быть в тумане,  держи себя под
контролем в любой ситуации. В итоге ты выиграешь, и ничего не потеряешь. Как
говорил Учитель "это твоя победа".
     Раздался  звонок в дверь.  На  пороге стоял возбужденный Игнат.  Оксана
пулей шмыгнула в комнату и надела халатик.
     - Такой прекрасный вечер. А вы сидите дома. Пойдемте прогуляемся. Перед
сном, говорят, полезно.
     - Оксана, как ты смотришь на его предложение?
     - Пошли.
     - Пока она одевается, я тебя чаем угощу.
     Через полчаса  они вышли на улицу. Был конец мая. Погода стояла тихая и
тёплая.  Неторопливо  прохаживаясь  по  скверу,  они  вдыхали свежий  воздух
молодых листочков. Молчание нарушил Воробьёв:
     -  Сегодня  в  новостях  по  ТВ  передали,  что три  обсерватории  мира
зарегистрировали  новую комету,  появившуюся в  пределах  солнечной системы.
Через  неделю она должна пройти мимо Юпитера. Судя по траектории и скорости,
она должна упасть на этот гигант, точно так же, как и комета Шумейкера-Леви.
Кстати, Оксана, Вам говорил Андрей, как она упала?
     - Нет.
     -  Тогда  слушайте.  Комета шла  точно  на  Тенлю. Но,  по  неизвестным
причинам,  она  сама изменила свою траекторию  на половину градуса,  вошла в
зону  притяжения Юпитера  и  силами  притяжения её разорвало на части. Взрыв
равнялся примерно двумстам триллионам тонн эквивалента. Если бы она дошла до
Тенли, гибель человечеству была бы обеспечена.
     - Почему она изменила траекторию?
     - Этого не знает никто. Интересно  то, что в  науке воцарилось гробовое
молчание по этому поводу. Нужно помнить, что небесная механика, имеющая стаж
около   пятисот   лет,   способна   с   невероятной   точностью   определить
местоположение и скорость любого небесного объекта.
     В разговор включился Андрей:
     - Похоже на то, что учёные просто привыкли  к таким загадкам. Например,
комета Аренда-Ролана. У  неё второй хвост был направлен в сторону солнца. Он
был остронаправленный  и  появился и исчез внезапно.  Словно кто-то  включил
реактивный двигатель. По форме астрономы определили скорость газов в хвосте.
Она  была  около  трёх километров  в  секунду,  то  есть  как у  реактивного
двигателя.  Кроме  этого  эта  комета  излучала  радиоволны.  В  1926   году
наблюдалась комета, которая поворачивала свой хвост в пространстве и в итоге
изменила свою траекторию. Ученые были в шоке.
     -  Зачем  нужны  ученые,  которые  привыкают  к  загадкам? -  удивленно
спросила Оксана у Кулундина, держа его под руку.
     - Видимо,  что бы с голодухи не подохнуть, поскольку ничего другого они
делать не умеют, - сказал с сарказмом Воробьёв.
     Андрей повернул голову к Игнату и шёпотом спросил:
     - Что будешь делать?
     - Пока не знаю. Ждать, -  так же шёпотом ответил Игнат,  - Ты не хочешь
ей говорить, думаешь не поймёт?
     - Не спеши. К нашим проблемам ей нужно привыкнуть.
     - Что-то не слышно об амирской экспедиции, которая улетела к Саморе два
года назад, - обращаясь ко всем, сказал Игнат.
     - Скоро услышим, - ответил ему Андрей.
     Попрощавшись, они разошлись по домам.
     Поздно ночью, поглаживая засыпающую Оксану по шёлковистой спине, Андрей
как бы невзначай сказал:
     - Скоро на Саморе погибнет около двухсот человек.
     -  Откуда там столько  народа?  Или  они  -  инопланетяне?  -  спросила
засыпающая Оксана с легкой улыбкой на лице.
     - Скоро узнаем.
     На кухне часы пропикали три часа ночи 25 апреля...
     Прошло три часа,  как  "Фаер"  включил основные двигатели. На  Тенле их
считали  покойниками.  Никто  не  предполагал,  что  через  несколько  часов
произойдут события, которые повлияют на  ход истории всей планеты.  Не знали
этого и члены экипажа космического корабля "Фаер", не  знала  этого и троица
"преступников".
     Голубое   облако,   незаметно   сконденсировавшись   в   околопланетном
пространстве, стремительными брызгами  искр  метеоритного  дождя выпало  над
столицей Сибири. Начался... второй этап операции "Отречение".

     Игва пожаловал  собственной персоной.  Сгусток  смерти произвел  захват
цели  под названием планета Тенля для уничтожения. Высшие  слои  Шадаранкара
все в полном внимании. Планы Высшего Демиурга не знает никто.

     Обычный  космический  объект  двигался  по  своей  траектории,  имея  в
поперечине двадцать километров и вес  тысяча  сто тридцать  триллионов тонн.
Заметить  его было  невозможно никакими  способами, но,  тем не  менее,  его
всё-таки  заметили. Заметил  его...  алкоголик  из руссанской  обсерватории.
Сёмушкин был  последний из  плеяды  тех,  кого  называют  настоящий  учёный.
Крупных открытий за свою жизнь  он  так и не сделал, хотя мечтал  об этом  с
университетской скамьи. Жизнь не  удалась  и на  личном фронте  - жена,  как
обычно  бывает  в  таких ситуациях, ушла. Раньше,  когда профессия астронома
была  в  почёте,  его  несколько  раз  выгоняли  с  работы.  Но Сёмушкин  не
возвращался из гремучих каменных трущоб в большую цивилизацию. Сергей уходил
в горы, к  пастухам, и жил,  помогая им  пасти отары овец.  После его  брали
опять  на  работу. Наконец,  когда в обсерватории почти не  осталось народа,
который  способен  жить  на подножном  корму в  прямом  смысле этого  слова,
Сёмушкин стал незаменимым человеком.  Изобретательность Сёмушкина  не  знала
границ. Помимо  чахлой  картошки  и овощей, летом на скудных склонах  Сергей
выращивал кукурузу и фасоль, горох  и  дыни. А зимой,  практически  из любых
растительных продуктов производил  самогонку, по совместительству освоив ещё
одну  профессию  -  биохимика. Оставшись один, он стал пить  намного меньше,
хотя  также  регулярно:  сказывалась ответственность  за  всю  обсерваторию.
Изредка  наведывались  экспедиции,  привозя  много околонаучных  новостей  и
водки. Вот тогда он уходил в  глубокий продолжительный запой, выходя из него
вместе  с отъездом  удивленных коллег.  На  него всегда  смотрели, словно  в
последний раз. Но,  оставшись  один,  он возвращался в нормальный  для  себя
режим  работы. Его  научная  работа  в последнее  время  была равна нулю,  и
единственное,   что  Сергей   делал  -   поддерживал  в  рабочем   состоянии
оборудование и производил  юстировку местоположения  планет, необходимой для
навигации космических аппаратов. А в свободное время  он любил наблюдать  за
дальними планетами, подспудно в душе вспоминая о своей мечте открыть десятую
планету,    которая    своим    гравитационным    возмущением   периодически
воздействовала на Плутон. И когда Сергей обнаружил  смещение Плутона,  через
три месяца смещение Нептуна и ещё через два месяца смещение Урана, то понял,
что в солнечную систему пожаловала гостья,  от которой у Сёмушкина на голове
волосы встали дыбом. Как астроном,  он мог только догадываться о массе этого
объекта,  который,  судя  по  расчётам,  точно  шёл  на  Тенлю.  По  каналам
телеметрической  информации он  связался  с  планетной службой  космического
наблюдения  и  оставил  на  её  сервере  сообщение  с расчётами  планетарных
смещений,  в  душе  надеясь  на  собственную  ошибку.  Каково  же  было  его
потрясение,  когда через две  недели радиостанции мира  заговорили о  комете
Сёмушкина, которую  в  скором будущем надеются  всё-таки  увидеть астрономы.
Сёмушкин выгнал весь самогон, слив все  запасы браги и пил неделю, не отходя
от приёмника. Новую закладку для брожения он не сделал.

     За  окнами  висело   недвижимое  марево  раскаленного  воздуха.  Стояла
небывалая жара. С легким шелестом на полную мощность работали  кондиционеры.
В кабинете директора НАСА было  прохладно и уютно.  Владелец  кабинета, Дрэн
Бунгер,  сидел в  мягком  кресле, потягивая через трубочку  джин  с тоником.
Недалеко  от  него  в таком  же  кресле сидел Николь  Стаун,  директор  ЦРУ.
Секретарь  Бунгера  несколько  раз  предлагала  лёгкий  ленч. На  журнальном
столике стояли недопитые чашки с кофе. Молчание прервал Николь Стаун:
     - Может, мы зря перестраховываемся? По расчётам, эта дура должна пройти
мимо.  Я  согласен,  что  необходимо максимально приготовиться к визиту этой
кометы... Сымошкина,
     - Сёмушкина,
     -  Ес, Сёмушкина, поскольку по расчётам,  она пройдет мимо орбиты Тенли
всего через тридцать минут после того, как через ту же точку  пройдет Тенля.
Естественно,  гравитационное  возмущение  будет  мощное.  Я отдал  приказ  о
подготовке всех  плацдармов  для  экстренной эвакуации туда нужных  людей. С
согласия президента.  На  специальный счёт  уже поступают деньги от тех, кто
сможет воспользоваться этими убежищами.  Деньги сразу переводятся в золото и
складируются в  специальном убежище. Форпосты покрепче любого Ноева ковчега.
Там есть всё.
     - В том-то и дело, что ты эти расчеты можешь  затолкать... куда-нибудь.
Сам Сёмушкин, специально следя за Ураном, отмечает в своём докладе, что этот
небесный объект идет по непонятной траектории, и поэтому,  учитывая,  что он
движется к солнцу, Сёмушкин  пришёл к выводу, что комета виляет из стороны в
сторону. Она может с  таким же успехом пройти и перед нашей планетой. Комета
-  это  очень  условное название для  этой штуки.  В  любом случае  её нужно
попытаться уничтожить.
     - Чем?
     -  Не  знаю. Если  бы  не взрыв на  Саморе,  мы могли бы  это сделать с
помощью нашего оборудования  по проекту "Новая  жизнь". Но, увы. Сэм Браун и
Смит Филд превратились в межпланетную пыль.
     - Как это произошло?
     -  Не  знаю.  Последний радиообмен  был  с Брауном позавчера,  двадцать
четвертого. Двадцать пятого должен был выйти на связь Смит Филд. Сами  мы не
стали  давать позывные, поскольку  руссане и так поднимут  жуткий скандал по
поводу взрыва. Ты мне, Николь, лучше ответь: какие запасы у руссан  ядерного
боезаряда? Ведь не Амирия должна спасать этот гадкий мир в одиночку!
     -  Боезаряд  у  них  дай  боже.  Они  только  говорят,  что  почти  всё
уничтожили. Вопрос  в другом: как их заставить вывести боезаряд на встречу с
этой штукой, и с помощью какой техники?  Ты же сам  говорил, что у них нет в
наличии такого количества кораблей.
     -  Кораблей для такой ерунды хватит. Достаточно десятка,  чтобы вывести
на  орбиту Тенли. Другое  дело  - как  доставить на  встречу в точку ноль. Я
сегодня  специально  созванивался  с  концерном  "Специальное оборудование".
Новый суперлайнер  будет  готов через  три  недели.  Но  ты же  сам приказал
стереть с лица Тенли весь завод вместе с кораблем!
     - Это приказ президента. Никто не должен знать истинных причин взрыва.
     - Да мы и сами не знаем!
     - Мы-то  как раз и знаем.  Если  бы  не наш  космический полк, никакого
взрыва и не было бы. Виновник - Сэм Браун.
     Опять  воцарилось  молчание.  Николь Стаун думал  о том,  как  взорвать
завод,  что бы  от него не осталось  и следа,  а Дрэн Бунгер вспоминал  Сэма
Брауна, к которому питал симпатию.
     Молчание опять прервал Стаун:
     - Нужно спровоцировать  руссан  на  активные действия.  Твоя  задача  -
объяснить нашему президенту необходимость диалога с ними.
     - Президент откажется. Руссане опять начнут просить кредиты.
     -  Тогда пусть пишет некролог сам себе. Ты  же сам говоришь, что гибель
неминуема, и именно поэтому вчера в интервью по ТВ президент утверждал,  что
никакая опасность нам не грозит.
     - Пусть подыхают в неведении.
     - Мы ведь тоже подохнем.
     - Ну и ладно.
     - Тогда я сам  тебя  пристрелю. Либо иди с  докладом к  президенту. Моя
задача - заряд. И группа камикадзе.
     - Там нужны специалисты-астронавты.
     -  Меня  интересуют спецы по взрывам. Эту  дуру,  как мне  сказали  мои
советники, нужно ещё умудриться взорвать. Они говорят, что это очень сложная
задача.
     - Да, нужна буровая установка.
     - Взрывники предлагают прожечь ствол с помощью напалмовых фугасов.
     - Не забывай, что вес очень ограничен.
     - Чёрт возьми, Дрэн, кто же всё-таки доставит всё это к этой штуке?!
     -  Космическая когорта. Соберём все корабли, которые годятся  для такой
задачи. Лучше, конечно, убедить  президента  не уничтожать новый суперлайнер
"Спайдер". А пока, я дам приказ о передачи Сигнала первой категории.
     С этими словами директор  НАСА связался по прямому каналу с центральным
диспетчерским пунктом. Николь Стаун глянул на часы: они показывали  половину
двенадцатого двадцать шестого апреля.

     Она подошла к  нему  сзади, стараясь не шуметь  и быть  незамеченной. В
нерешительности  смотрела на его затылок  и думала,  натружено хмуря брови и
боясь того, что  в  любой момент  он может  повернуться  и заметить её. В её
голове шла мучительная  напряженная работа, и  она не знала, как  поступить.
Наконец, словно олимпийский чемпион  перед решающим  стартом, она медленно и
спокойно  набрала воздух в  легкие, и...  плавно и тихо развернувшись, пошла
обратно.  Прогуливаясь в  гордом одиночестве, она  всё  время думала, борясь
внутри себя с противоречивыми чувствами: говорить, или нет. Сказать - значит
предать, не сказать - значит  не предупредить, то есть предать его. Но он ей
в своё время спас жизнь, и она была благодарна ему за это. С другой стороны,
сможет ли он понять её? А вдруг  он решит, что она - сумасшедшая, что она не
смогла сдержать  этот шквал смерти, который они пережили вместе? Смотря себе
под ноги, она шла по коридору. Когда-то, ещё девочкой, она так же бродила по
теплому песку босиком, в те минуты  ей хотелось, как и сейчас, побыть одной.
Сколько  потом  было  ещё песка,  разного, всякого, по  которому  она  брела
босиком.  Но сейчас на её стройных ногах  были  элегантные  суперсапожки, да
такие,  что ей  могла  позавидовать любая модница Тенли. Да и песка не было.
Кругом было всё чисто  и стерильно. Остановившись, она замерла на мгновение,
вспомнив один интересный эпизод из своей жизни. Тогда ей сказали одну мысль,
которую она в суматохе забыла - "Мы можем помочь тебе и твоим друзьям, но от
этого  не будет  никакой пользы".  Сейчас, она вспомнила те слова.  Её  лицо
осветилось  улыбкой  озарения,  и  она,  резко  развернувшись  на  каблуках,
побежала обратно. Перед дверью она остановилась, перевела дыхание,  стараясь
успокоиться,  что  бы  ни казаться  смешной.  Постучав,  открыла  дверь,  не
дожидаясь ответа, и  решительно вошла  внутрь. Он  развернулся  на  стук,  и
улыбнулся ей доброй и  приветливой улыбкой,  не сказав ни слова. Она села  в
кресло рядом и молча, спокойно, изучала его.
     - Что, плохо выгляжу?
     - Да, неважно. Но я бы удивилась, если бы вы выглядели превосходно. Для
вашей нагрузки состояние у вас выше нормы. Вы похудели. Вам это идёт.
     - Спасибо.
     -  Я долго  думала, приходить к вам, или нет. Сказать вам,  или  нет. И
всё-таки  решилась.  Я  не  знаю, как  вы воспримете  мою  информацию.  Если
посчитаете её за  бред - забудьте, если  она вам покажется  интересной,  то,
значит, когда-нибудь она пригодится.
     После  этого  вступления  Джейн  Лайм рассказала  всё капитану "Фаера",
Смиту Филду, о своём общении со  стариком на  Саморе перед взрывом  и о сне,
который она видела  перед принятием решения  о возвращении. Смит внимательно
слушал,  ни разу  не прервав  её  рассказ. Эта информация его заинтересовала
по-настоящему.
     - Спасибо тебе, крошка, - с этими словами он погладил  Джейн по щеке, -
Хочется верить, что мы не погибнем на этой планете.
     С  этими словами  Смит Филд глянул в окно  иллюминатора, где проплывала
поверхность  Тенли.  "Фаер" заходил на  околопланетную орбиту. Десятидневный
перелёт к колыбели жизни прошёл успешно. Прошёл  час, как приёмники  "Фаера"
стали принимать  переотражённые волны  ТВ,  и  никто ещё не  знал  о  комете
Сёмушкина, которая шла за ними по пятам, в космическом масштабе.

     - Комета Сёмушкина  прошла мимо Юпитера, и вместо того, чтобы упасть на
этот спасительный  для нас гигант, она получила дополнительное  ускорение  и
нагло прёт  на  Тенлю.  Границы  попадания - плюс-минус пятнадцать  минут по
времени, - задумчиво говорил  Игнат, потягивая чай, сидя в кресле у Андрея с
Оксаной.
     - Это означает, что в любом случае смерть, - вставил реплику Андрей.
     - Господи, мальчики, что же творится? Может, это - утка? Ведь сообщение
передала  аргентинская   телекомпания.   Амирцы  молчат,  -  Оксана  сидела,
вцепившись в руку Андрея.
     -  В  том-то всё и  дело,  что шутить  в такой ситуации не посмеет даже
сумасшедший. Амирцы молчат, поскольку они не знают, что делать. А  создавать
панику  лишний раз им не выгодно. Их элита надеется укрыться в спецбункерах.
Чёрта с два!
     - Андрей, я не хочу тебя ждать ещё шесть веков! Я тебе говорю серьезно!
Я хочу жить! С тобой!
     Игнат опустил глаза и побледнел. Андрей застыл, уставившись в чёрные от
ужаса глаза Оксаны.  Он  не знал, что  ответить. Кулундин бросил  мимолетный
взгляд на Игната, который смотрел в упор на него исподлобья. Воробьёв встал:
     - Спасибо за чай, мне пора.
     - Счастливо, я тебе позвоню.
     - Понял.
     Закрыв  за Игнатом, Андрей подошёл  к Оксане.  Она  лежала  на  диване,
свернувшись клубком, и плакала. Он взял её на руки.
     - Андрей, я вчера переоформила документы  на квартиру, гараж и  машину.
Теперь  ты  - равноправный владелец всего этого.  А сейчас  я узнаю страшные
вести, о которых знает только высшая элита.
     -  Миленькая  моя, ты знаешь больше этой элиты. Элита  даже ни ухом  ни
рылом  не ведает, что планета выживет. Я умоляю тебя  об одном: когда  мы  с
Игнатом  и ещё  несколькими  людьми вступим  в  бой с Игвой, то  может  тебе
показаться,  что  я  умер. Не  верь  никому  и  не отдавай ни в морг,  ни на
вскрытие. Обливай ледяной  водой или хотя  бы обкладывай мокрыми тряпками. Я
должен выжить. Для тебя.
     - Льдом можно будет тебя обкладывать?
     - Можно, моя умница.
     С этими словами их губы сомкнулись,  их  руки  затрепетали. Это занятие
они прозвали игрой дельфинов.
     Тем  самым  временем Игнат зашёл к своей знакомой, у  которой появлялся
очень редко, боясь  психотропного преследования от рабов смерти из НБ и ГРУ.
Он   нёс  какую-то   чепуху,  стараясь  как  можно  больше  оттянуть   время
расставания, прекрасно понимая, что  сказать правду  он ей не сможет. Лариса
слушала его без всякого интереса, чувствуя с его стороны какой-то подвох. На
прощание он  ей  поцеловал  руку,  чего с  ним  прежде ничего  подобного  не
происходило.  Лариса  в ответ удивленно захлопала своими длинными ресницами.
Потом  Воробьёв навестил остальных своих знакомых  и друзей, так и не сказав
никому правды о предстоящем. Выйдя  в духоту майского вечера, он долго гулял
по улице,  наслаждаясь  тёмным  небом  и тишиной, любуясь  молодой  листвой.
Остановившаяся на светофоре  иномарка  бубнила  звуками  радио. В этот самый
момент передавали новости. Диктор сообщил,  что буквально воскресли их праха
пять  амирских  астронавтов,  которые  полтора  года тому  назад  улетели  в
экспедицию на Самору. Со слов диктора, они услышали Сигнал первой категории,
и на всякий случай  покинули  планету. После взрыва решили  вернуться домой.
Игнат  встал, как вкопанный, услышав эту информацию. Для всего мира это была
просто  интересная информация  на уровне  сенсации.  Для Воробьёва  - тонкий
знак, незаметный ни для  кого, но понятный лишь ему одному. Любой Штирлиц со
"вторым  высшим  образованием",  как говорили чекисты,  ему  позавидовал  бы
чёрной завистью. А другой  зависти у них просто нет. Что поделаешь: Кесарю -
кесарево, слесарю - слесарево, чекисту - чеку... от гранаты....

     Жара не спадала. Через две недели Бунгер и Стаун встретились снова. Они
опять сидели в уютных креслах и в  упор, с жадностью, смотрели  на человека,
который сидел напротив  них на  стуле. Наконец Бунгер, поняв, что  перед ним
сидит человек, ставший легендой, несмотря на своё  неприятие к нему, встал и
пододвинул к  столику, за  которым  они  сидели вместе с  Николем,  ещё одно
кресло.
     - Смит, присядьте в кресло, вам так будет удобнее.
     - Благодарю, мистер Бунгер.
     - Смит,  мы внимательно  прочитали  ваш доклад  об экстренном взлете  с
Саморы.  Мы  внимательно  прочитали  доклады  членов вашего  отряда.  Скажем
честно:  всё у вас сходится прекрасно. Но мы вам  не верим. Я вообще сегодня
настроен говорить  с вами искренне,  и вот почему: просто  нет смысла лгать.
Вы,  как  профессионал,  прекрасно  понимаете,   что  над  планетой  нависла
опасность.  Поэтому я  и  говорю напрямик.  У нас нет времени заставить  вас
говорить правду. Но  есть другой вариант:  мы вам  даём  задание,  и  вы его
выполняете. Если выживите - ваша удача, если нет - удача ничья. Ваш  корабль
- самый  большой во всём  космофлоте  Амирии, и поэтому вы  должны доставить
ядерный заряд до кометы Сёмушкина. И взорвать её к чёртовой матери. Иначе мы
расстреляем, или раздавим машинами,  или отравим, вас  всех пятерых. Поймите
нас  правильно: у нас нет другого пути. Пейте  джин с содовой, не отравлено,
сегодня можете не боятся.
     - Благодарю.
     Смит Филд  взял в  руки стакан с коктейлем  и  медленными глотками стал
пить. Два  генерала терпеливо  ждали, пока  он  по капельке  допьёт  до дна.
Наконец он, оторвавшись от стакана, сказал:
     - Благодарю вас за оказанное мне доверие. У  меня одно условие, точнее,
два. Первое: в оставшиеся две недели я и члены моего экипажа получают полную
свободу передвижения по всему миру, и второе: команду для задания я подбираю
сам. Хоть папуасов с Новой Гвинеи.
     - Хорошо. Только без шуток.
     - У меня хватило мозгов это понять.

     Они  ждали  его  около ворот.  Он  вышел,  и  как  обычно,  невозмутимо
улыбнулся. В их глазах застыл большой вопросительный знак.
     - Ну и как? О"кей? - первой спросила Джейн.
     - О"кей. Джейн, нам нужно поговорить по-мужски. Извини.
     - Джон, я буду тебя ждать в кафе через дорогу.
     Когда Джейн  скрылась  за  дверями  кафе,  Смит рассказал весь диалог с
Дреном Бунгером.
     - Другими словами, это  задание -  чистая смерть. Так что вы не летите,
делать вам там нечего.
     - Капитан, не считай нас  за подонков. Мы не хотим жить за твой счёт, -
прервал его дядюшка Дэнил.
     -  Вот именно,  Дэнил, я прошу вас жить на  планете за мой  счёт, чтобы
были  те, кто  будет помнить  про  меня.  Если  погибнем  все, кто  от этого
выиграет?  А  так  я буду  знать,  что  хоть кто-то  доживет  за меня. Я это
делаю... для  себя. У  нас есть время, две недели, и никто не знает, с кем я
полечу. С вас  на это время снимается ограничение передвижения. Я думаю, что
следить  будут,  но открыто закрывать двери перед носом - исключено. Так что
есть смысл попутешествовать.
     Воцарилось молчание.
     - Я навещу Элен, - сказал Робин.
     - Мне  надо  найти  одного человека... друга... детства, - тихо  сказал
Дэнил.
     При этих словах Смит пронзительно глянул на Дэнила.
     - Мы  с Джейн отправляемся  в свадебное путешествие.  Хотим  посмотреть
Руссанию, - сказал Джон.
     - Меня возьмёте за компанию? Буду чемоданы таскать,  - шутливо  спросил
Смит.
     - Конечно, кэп.
     - Ну,  тогда все по местам, встречаемся через две недели здесь же. Всем
удачи. Пока. Бай.

     - Отправляйтесь в Москальву. Оттуда мне  позвоните, и я  к тому времени
буду  готов  вам сказать,  что  делать  дальше. Как  можно меньше контактов.
Оксана, слушай Игната. Всё. В добрый путь.
     - Присядем  на дорожку, - сказала Оксана, внимательно смотря на Андрея,
а потом добавила: - Береги себя, не безобразничай.
     Андрей  понял, что  имела  в  виду  Оксана,  и  промолвил,  стараясь её
успокоить:
     - Не  переживай, когда что-то начнется, ты уже будешь в  Энске. Иначе и
не произойдёт.
     С минуту они сидели молча.
     - С богом, - сказал Андрей, обняв любимую.
     "Ягуар" медленно тронулся  в путь. По городу ехали  не спеша. Несколько
раз Игнат оглядывался назад, замечая  слежку, которая была профессиональной.
Но не для него.  Выехав за город, Оксана  переключила  машину на  скоростной
режим,  и  нажала  педаль акселератора. Машина словно пошла на взлёт, вдавив
пассажиров  в  кресла.  Автопилот  молчал,  поскольку девушка вела  "Ягуара"
строго по правилам.
     Через  пять  часов  она  вымоталась  настолько, что  глаза  стали  сами
закрываться.  Посмотрев  на  Игната  засоловелым   взглядом,  она   виновато
спросила:
     - Игнат, у тебя есть права?
     - Есть, недавно получил.
     - Тогда садись за руль.
     Пересев в кресло пассажира, Оксана тут же отключилась.
     Через  два дня они были в Москальве. Обустроившись в  гостинице в одном
номере, позвонили Кулундину. Андрей сказал, что в запасе у них есть ещё пять
дней, при этом как бы невзначай спросил у Воробьёва:
     - Есть какие-нибудь предложения?
     - Нет, Андрей.
     Выйдя на  улицу, Игнат и Оксана пошли по широкому проспекту.  Некоторое
время молчали.
     - Устала за эти дни? - внезапно спросил Воробьёв.
     - Эта усталость - приятная. Сейчас иду и думаю, что за каких-то полгода
моя  жизнь  изменилась так,  что  иначе теперь я себя  не представляю.  Если
честно, то я  больше устала от разлуки с моим любимым человеком. Практически
я потеряла богатство, роскошь, частично связи, но зато  обрела то, что могут
лишь единицы. Это - больше, чем счастье, больше, чем любовь.
     -  Зря  ты  думаешь,  что  таких, как ты - единицы.  Их намного больше.
Просто  точно  так же,  как и  ты, они не  афишируют  себя. Учитель  однажды
сказал: "У меня есть легионы". У меня идея: поехали, съездим на хутор, что б
в этой духоте не слоняться.
     - Поехали.
     Через час "Ягуар" тронулся со стоянки,  а ещё  через день  он  медленно
въезжал   на  хутор  Верхний   Кондрючий,   благополучно  миновав   таможню,
пропустившую их на исконно руссанские поля.
     На хуторе, как обычно, было очень много народа. Игнат пытался посчитать
гостей дома  Здоровья, но сбился  на  пятом десятке. Приблизительный подсчёт
дал ответ:  около ста поклонников. Оксана чувствовала  себя ребёнком, слушая
разговоры со  всех  сторон, блуждая от одной компании собеседников к другой.
Игнат  разговаривал со своими знакомыми, которых давно не видел. Вдруг общее
оживление привлекло внимание всех. Игнат в это время разговаривал с Алексеем
из  Москальвы. К хутору подходила  группа  иностранцев,  два мужчины и  одна
женщина. Это были Смит Филд, Джон Лангергуд и Джейн Лайм.
     Их приняли тепло и обыденно. Первым делом усадили за стол.  Они немного
говорили по-руссански. Портативные компьютеры, которые гости не выпускали из
рук, помогали им быстрее  и точнее общаться с хозяевами дома Здоровья. После
этого все вышли на улицу. Игнат с немым вопросом смотрел на Смита, судорожно
просчитывая все мыслимые и немыслимые варианты. В разговор  он не  встревал,
видя, с  каким  неподдельным интересом астронавты  слушали  собеседников  об
Учителе, о его жизни. Им рассказывали и о дне Озарения, и о Луначарском, и о
шторме,  о   генерале  Паулюсе   во   время  второй  мировой,   о  Казанском
спецприёмнике,  о Гагарине, о  спасении  экспедиции "Аполлон"  на Луне,  и о
многом другом.
     С удивлением Игнат обратил внимание на то, с какой жадностью астронавты
слушали  о спасении на  Луне, как засветились их глаза, в  которых загорелся
неподдельный огонёк надежды. Поймав невидимую нить, Игнат не заметил Оксаны,
которая подошла к нему сбоку, нежно обняв.
     -  Ласточка, не отвлекай, начинается, - процедил  сквозь зубы Воробьёв,
чтобы  никто ничего не заметил. Оксана, ожидавшая чего угодно, но  только не
этого,  с  ужасом  отлетела  в  сторону,  ничего не  понимая,  хотя из  всех
присутствующих  именно  она  знала больше  всех.  Опомнившись,  перепуганная
девушка увидела смеющийся взгляд Игната, и сама засмеялась над собой,  поняв
всю комичность ситуации. С опаской она опять подошла к Воробьёву.
     - Н-да, нервы на  пределе, натянуты  до отказа. Чуть  затронь - звон на
всю округу, - устало подумала Оксана. Но мысли уже были в Энске, где её ждал
пока  ещё  живой Кулундин. Она  готова была  хоть  сейчас мчаться обратно, к
своему любимому.  В этот самый момент Андрей спал, поскольку в Сибири в  это
время  было  половина второго  ночи. Во сне  он  увидел  испуганную  Оксану,
которая  с неподдельным страхом  отскочила от Воробьёва. У того был стальной
застывший взгляд,  смотревший  в одну точку.  И  далекий-далекий голос почти
неразборчиво и невнятно произнёс: "Начинается".
     Игнат  тем  временем подошёл к  Смиту, стараясь  говорить  на  амирском
языке.  Игнат  честно  и  напрямик  сразу  сказал,  что  очень  интересуется
космосом,  поскольку  ещё с  детства  мечтал стать  космонавтом. В  процессе
беседы  как  бы  невзначай  Игнат  и  Смит  договорились  о "лингвистической
инверсии" - Игнат должен был говорить по-амирски, а Смит - по-руссански. При
этом слушатель понимал больше, чем сам говорящий.
     Говорили они долго. Поздно  ночью Игнат разбудил Оксану, крепко спавшую
на сеновале. Через полчаса "Ягуар" с пятью пассажирами  мчался к  Москальве.
На  следующий  день, четырнадцатого  мая, Оксана унеслась в  Энск.  Воробьёв
остался с амирскими астронавтами. Они вместе съездили в Звездный городок. Но
попасть  туда  оказалось  совсем не просто.  У амирцев не было  официального
приглашения,  но их случайно заметил  известный космонавт, и  по его приказу
четверку   путешественников   пропустили.  В   его   сопровождении   они   и
познакомились  с известным  городком.  После  посетили  и  самого  генерала.
Интерес  и  желание поделиться своими  мыслями по  поводу подходящей  кометы
победили  страх  запрета  официальной цензуры.  Впрочем, цензура  необходима
бумажным крысам, а в экстремальных ситуациях крысы сразу бегут.
     - Наши специалисты сказали, что самое  разумное и единственно возможное
действие  с  нашей  стороны  -  это смягчение столкновения за счёт расстрела
кометы Сёмушкина в ближней зоне  подлёта. При этом  один удар  растянется во
времени на несколько мелких, а если удастся собрать все силы, договориться с
вашими   военно-космическими  войсками,   то  тогда  мы  будем  в  состоянии
расстрелять и осколки. При  этом, по расчётам,  на Тенлю упадёт около десяти
процентов от  полной  массы кометы, а радиации на этих обломках будет  всего
около процента от того, если бы эти взрывы происходили в атмосфере.
     - Господин генерал, вы меня извините, что я  вмешиваюсь в ваш разговор,
но дело в  том,  что  ядерный  боезаряд не возьмет эту  комету  по  той лишь
причине,  что этот объект  - не комета. Если  вы попробуете осуществить этот
проект,  то ничего не  получится. Девяносто пять процентов ракет взорвется в
атмосфере Тенли. Кстати, тогда и  столкновения не будет,.. поскольку  в  нём
отпадёт необходимость.
     Генерал сидел с открытым  ртом и лихорадочно думал про себя, откуда мог
вылезти этот выскочка. Но подсознанием он  понимал, что Игнат говорит  вещи,
которые  его  специалистам  неизвестны. "Надо  с  ним поговорить  по  поводу
работы", - подумал он про себя.
     -  Что же  вы предлагаете, господин Воробьёв?  - спокойно спросил он, -
Может,  как военные  думают, всех попрятать в бункеры? Так  это тем более не
спасёт.
     - Нет,  не бункеры, Вы  правы.  Это  должно  стать  примером  всеобщего
объединения  миролюбивых  сил планеты.  Я понимаю, что это  звучит глупо, но
именно  с помощью объединенной планетарной мысли ноосферы её  взорвать проще
простого. Но,  увы.  Благодаря  алчности наших политиков, идущих на поводу у
мировых ворюг, это сделать невозможно. Но выход, я думаю, есть.
     - Какой?
     -  Не  знаю,  -  Игнат откровенно  врал,  но планета  была дороже,  чем
искренность с генералом. Помолчав немного, он всё-таки решил приоткрыть свои
планы, прекрасно осознавая,  что космонавт с чисто  техническим умом вряд ли
его поймёт:
     -  Я догадываюсь,  что  необходимо предпринять, но  знаю  точно  одно -
ядерное  оружие   не  поможет,   какие  бы   гуманные   цели  при  этом   ни
преследовались.
     - Господин генерал, я  по секрету могу сказать, что  мне  предстоит  на
космическом  корабле  "Фаер"  доставить ядерный  боезаряд на дальнем  рубеже
подлёта  кометы. Но  я  склонен верить словам  Игната  в  силу  накопленного
собственного  опыта, и  поэтому сам не  верю  в  эту затею. Тем не менее,  я
вынужден выполнять приказ. Чей будет боезаряд на моём корабле - амирский или
руссанский - мне не известно.
     - Если бы я знал, как мне Вам помочь. Единственное,  что я могу сделать
- обеспечить поисково-спасательные группы  по всей планете, где можно  и где
нельзя, но для этого Вы должны вернуться. Желаю Вам удачи. Игнат, я хотел бы
с тобой обсудить некоторые вопросы, когда всё угомонится.
     - С удовольствием.
     Поздно  вечером  на  машине  генерала  Антонова  астронавты  с  Игнатом
добрались до гостиницы в Москальве.

     - Андрей, четыре дня я  бегаю по кабинетам,  меня везде отфутболивают и
не дают визу на выезд  в  Амирию. Что делать?  Нам надо срочно улетать. Смит
говорит,  что  без  меня он  не  сделает ни шагу. Амирское  консульство само
обращалось в министерство иностранных дел, но и это не помогло.
     - Оставь свой телефон, я тебе сам перезвоню.
     - Хорошо, жду.
     Кулундин сидел  на  кухне, задумчиво глядя на  облака.  Оксана  подошла
сзади и обняла его.
     - Что он говорит?
     -  Говорит, что рабы смерти перекрывают ему кислород. Идиоты.  Могли бы
на этом деле заработать себе звёздочки, так нет же, кретины. Оксана, позвони
отцу, может он поможет найти телефон  генерала Бушуева. Я не знаю  его новых
телефонов в Москальве после перевода. Сейчас только он может помочь.
     Оксана позвонила отцу, объяснила,  где и  кого нужно найти. Он пообещал
помочь.
     Девушка буквально не отходила от  своего любимого, словно старалась его
защитить. Она чувствовала себя мальчиком со щитом, который защищает от стрел
и дротиков беззащитного война-гунна,  объевшегося мухоморов, с пеной  у  рта
идущего  в бой лишь с одним  мечом, который в длину достигал  двух метров. В
таком состоянии гунн перерубал брёвна.
     Оксана  даже не  понимала, что сейчас она  делала то,  о чём её  просил
Всевышний во время разговора на атолле Румянцева...
     Обнимая его, она слушала его дыхание, руку пыталась положить на  сонную
артерию,  чтобы  почувствовать  пульс.  Андрей  ничем  не  показывал  своего
напряжения.
     - Не волнуйся, крошка, я тебе скажу.
     Зазвенел  звонок.  Оксана  взяла  трубку.  Отец  нашёл  номер  телефона
Бушуева.
     - Спасибо, папулька, - впервые она его так назвала.
     Кулундин тут же стал звонить в Москальву. Трубку подняла секретарша:
     - Кто его спрашивает и по какому вопросу?
     - Кулундин, по личному.
     - Степан Кириллович занят.
     - Девушка, я Вас прошу, назовите мою фамилию, он найдет время для меня.
Это касается и его, и Вас.
     - Подождите.
     Через несколько секунд раздался голос Бушуева:
     - Андрей, как ты смог меня найти? Что случилось?
     -  Степан Кириллович, у меня к Вам личная просьба: помогите моему другу
оформить  документы  на  выезд в  Амирию. Это  необходимо,  что  бы избежать
катастрофы с этой кометой.
     - Андрей, у нас такая свистопляска из-за этого, голова пухнет, работаем
по двадцать часов в сутки. Что он может сделать?
     - Степан Кириллович, эта информация под грифом "СС". Я Вас очень прошу.
Подробности после.
     - Хорошо, где он?
     - В Москальве. Игнат Воробьёв.
     - Пусть звонит мне.
     - Спасибо. Надеюсь, до встречи.
     - Будь здоров.
     Через два часа Воробьёв сидел  в  кабинете Бушуева. Вкратце рассказав о
знакомстве с астронавтами,  ставшими  легендой, он  честно  сказал,  что ему
предстоит лететь на встречу с кометой.
     - Что же ты с ней сделаешь?
     - Не знаю. Что-нибудь сделаю.
     Бушуев задумчиво  смотрел  на  Игната.  Степан Кириллович  видел  много
спецназовцев. Но этот человек явно  не подходил под  эту роль. Пытаясь найти
для   себя  веские  аргументы,   он  молча  изучал  гостя.  Вдруг  их  глаза
встретились...  Генерала  Бушуева  бросило  в  дрожь, спина стала  мокрой  и
холодной, руки онемели.
     - А что генерал Антонов, не может помочь?
     - Не может, этим занимается НБ, а  именно они и перекрыли  кислород. Он
перепробовал все.
     - Тогда и я вряд ли смогу.
     Помолчав немного, генерал взял трубку телефона.
     -  Я  попрошу  Вас срочно  обеспечить  выездные документы  по  операции
"Ковчег". Да, выполнение этой задачи лежит на другом ведомстве, но я не имел
права раньше  говорить  о  подразделении  своего  министерства,  которое  до
сегодняшнего дня было полностью засекречено.  Это  подразделение... "Орион".
Начата  операция "Багратион". Нашего сотрудника  зовут  Игнат  Воробьёв. Все
документы у него с собой, он сейчас к вам подъедет.
     Через два часа  воющая сиренами машина генерала  Бушуева  подъезжала  с
Игнатом и Смитом к международному аэропорту. Джейн и Джон их провожали.
     -  Смит,  мы  прилетим  через  два  дня.  Встретимся  у  ворот,  как  и
договаривались. Удачи.
     В  самолёте Игнат пытался уснуть, но мысли лезли одна на другую, словно
в голове, как в горах, шёл селевой поток. Игнат думал о том, что же  реально
он может сделать? В голове была пустота и каша одновременно. Он закрыл глаза
и  попытался расслабиться,  отключиться.  И  он  увидел  Учителя.  Всевышний
смотрел с лёгкой улыбкой.
     - Игнат, бери мои легионы. Они тебе помогут.
     Молниеносно налетел, окутал и закружил глубокий, крепкий сон.

     Члены отряда НХВ-520 ждали у ворот,  ведущих  к главному  корпусу НАСА,
своего капитана  с  руссанским гостем. Вскоре они  появились. Капитан шёл  и
улыбался.
     - Что сказал Бунгер?
     - Что я его обманул. Говорил про папуасов, а привёз руссанского шпиона.
Папуас их больше устраивает. Тем не менее согласились. Стаун рвал и метал.
     - Когда летите?
     - Послезавтра, ночью.
     - А старт с орбиты?
     - Все зависит от темпов загрузки взрывчатки. Ориентировочно - через две
недели.
     Вдруг  резко  около  них  остановились три микроавтобуса,  из  которых,
словно саранча, посыпались тележурналисты.
     Смит застыл от удивления. Воробьёв засмеялся:
     - Ай да нацбезы! Везде есть стукачи! Вложили по полной программе! Нигде
нет  покоя от них! Всё-таки  профессионально сработали! Ну  что ж, должна же
быть и от них хоть какая-то польза!
     -  Господин Филд, насколько  вы оцениваете  свои шансы взорвать  комету
Сёмушкина?
     - Господин Филд, какое задание поручено сотруднику НБ Воробьёву?
     - Господин  Филд, что  вам  сказал на прощание  господин президент?  Он
будет руководить взрывом?
     - Господин Филд, а если вы или Воробьёв, решите всю взрывчатку сбросить
на Тенлю, есть какое-нибудь противоядие?
     Смит почернел и хмуро ответил:
     - Я не собираюсь отвечать ни на один вопрос. Если хотите, можете задать
эти вопросы господину Воробьёву.
     Игнат, улыбаясь, ответил, старательно подбирая слова:
     -  Я  не сотрудник НБ.  Могу поклясться  на вашей Библии, но  мой Бог -
более реальный, чем вы можете думать. Это не Христос, не Магомет, не  Будда.
Он при жизни был Учителем Порфирием Ивановым. Ещё при жизни он не раз спасал
ваших  астронавтов от неминуемой смерти.  И я  очень  прошу всех, кто  знает
Учителя,  всех, кто верит в своего другого  Бога,  помогать нам с господином
Филдом. Будьте здоровы, желаю всем удачи.
     Рано утром, когда  звёзды начали тускнуть, спускаемый аппарат взлетел с
военной базы в самолётном режиме. В нём находились два человека.

     В капитанской рубке межпланетного корабля в удобных просторных  креслах
сидели  два человека. Молча. Больше получаса длилось это молчание. Смит  пил
чай,  Игнат  -  кофе.  На  нижних  этажах  в  полной боевой готовности сидел
компьютерный взвод роботов,  с  боков  "Фаера" были  сняты  лишние предметы,
включая  кислородные  баллоны.  Вместо них были  срочно  смонтированы мощные
гидравлические  манипуляторы   типа   "рука".  Контейнеры  с   радиоактивной
взрывчаткой  вместе  с руссанскими  термоядерными фугасами располагались  на
семи этажах  корабля. Коридор был обшит свинцовыми листами, и везде, где это
было возможно, был укреплен руссанский графит.
     - Кретины, - тихо произнёс Игнат.
     - Не то слово, - подтвердил Смит.
     - Какое максимальное ускорение может  развить теперь "Фаер"?  - спросил
Игнат.
     -  Сейчас  узнаем, -  ответил  Смит,  нажимая  на  клавиши  клавиатуры,
обращаясь к Эпокапу.
     Сработали пиропатроны, и корабль слегка  качнуло. Это Эпокап производил
тестирующий толчок корабля. Вскоре появился ответ:
     - С  учетом существующей защиты от радиации,  с учетом  того, что члены
экипажа наденут  дополнительные  свинцовые  скафандры  и  не  будут покидать
капитанскую рубку,  расчётное  ускорение  составит три десятых  Жэ  в режиме
полного форсажа.
     Опять воцарилось молчание.
     - Ладно, капитан, всё равно другого пути нет, трогай.
     Заработали  основные  двигатели.  Игнат  пододвинул  поближе   к   себе
клавиатуру и что-то долго считал.
     Космонавтов слегка вдавило в кресло.
     - Спать-то где будем?
     - Здесь, - ответил Смит.
     - А удобства?
     - Здесь.
     - Блин, как на зоне.
     В таком режиме им предстояло лететь пять дней.
     Когда у Игната затекло все  тело, он  встал и решил  сделать зарядку. В
неповоротливом свинцовом скафандре это выглядело как извращение. Но затекшие
мышцы этого не понимали, и поэтому Воробьёв дергал руками, ногами,  головой,
приседал  и сгибался  из стороны в  сторону. После этого стал ходить кругами
вокруг кресел. На глаза ему попался системный блок Эпокапа, закрытый кожухом
от радиации.  Увидев  условное  изображение  кармана  дисковода,  он  открыл
дополнительную  крышку.  Там действительно  был дисковод. Вытащив из  своего
кармана дискету и вставив её, он сел за монитор.
     -  Ух ты, совместимые стандарты, - удивленно  сказал он и стал сочинять
стихи, сбрасывая их на дискету. Кроме этого он набирал и какие-то тексты.
     Смит  залез  в  блок  библиотеки,   запросил  свои  любимые  фильмы  и,
отключившись от всего, с наслаждением смотрел любимые шедевры.

     Прошло пять дней.
     Игната  чувство  юмора  не  подводило никогда.  Забывшись,  что  с  ним
находится  "заморский" собеседник, он всё-таки по-амирски голосом известного
артиста из "Бриллиантовой руки" сказал:
     - Шеф, действуем по унов утверждённому плану, увот!
     Смит рассмеялся:
     - Я очень люблю этот фильм, вчера смотрел.
     -  Итак, наша задача  проста.  Первое:  снят запрет  на  выгрузку  этих
хреновых хлопушек, вынимаем их и посылаем...  на  хутор  бабочек ловить,  не
знаю,  как  это  говорится  у  вас.  Как  только  станем  легче,  то   сразу
разворачиваемся и догоняем этого "Мавра". После этого я скажу ему всё, что я
о нем думаю.
     - А он поймёт?
     - А тогда и увидим.
     - Какой режим скорости сделать у "Мавра"?
     -  Смит, пока не  знаю. И вряд ли смогу тебе сказать. Это -  твоё дело,
тебе и  определять режимы  корабля.  Ближе пятисот метров  не подходи.  Но и
дальше километра  не уходи. Если  не  получится то, что я  должен сделать  -
будем жечь его огнём двигателей,... как паяльная лампа сойдёт.
     Компьютерный  взвод   по  приказу  Эпокапа  ожил.   Заработали  внешние
манипуляторы, готовые принимать  контейнеры  и  закреплять их  в специальной
ферме.  Двигатель "Фаера" перестал  работать, корабль  повис в  невесомости,
несясь со скоростью более ста пятидесяти километров в секунду.
     Через пять часов мачта была заполнена.
     - Смит, отправляй туда же и этих кукол.
     Вдруг  завыла сирена.  Индикатор гравитации показывал сильную аномалию.
Космонавты  глянули  в окно иллюминатора. На расстоянии двадцати километров,
навстречу им, параллельным курсом, шла Смерть Тенли. Скорость схождения была
больше двухсот километров в секунду.
     - Внимание, произвожу отстрел фермы.
     Манипуляторы  совместно  с  пружинными  ускорителями оттолкнули ферму с
контейнерами от "Фаера". В рубку ударил яркий свет пламени от пиродвигателей
самой  фермы.  Отталкивающей силой  корабль  качнуло  в сторону  пролетающей
кометы.  Взрывчатка с большим  опозданием уходила в противоположную сторону.
Взрыв  произойдёт тогда,  когда начнется спонтанное саморасщепление.  Как на
Саморе.
     Пустой корабль словно подменили.
     Смит его  развернул  и дал полный форсаж, чтобы  догнать "Мавра". Игнат
изменился  так, что его было трудно узнать. Глаза  растворились,  вместо них
зияла бездна, из  которой периодически выскакивал страшный  огонь. Сидеть он
не мог. И хотя ускорение теперь составило два-Жэ, он умудрялся прохаживаться
по помещению.
     Через шестьдесят часов "Фаер" опять развернулся соплами к Тенле и вновь
двигатели заработали в аварийном режиме. Эпокап сходил  с ума,  информируя о
том,  что  ресурс двигателя  катастрофически  падает, топливо  на  исходе  и
траектория  движения  требует  срочного  медицинского  осмотра  штурмана   и
капитана корабля с последующей консультацией у психологов.
     Смит боялся смотреть в  лицо Воробьёва.  У него  пропало желание вообще
разговаривать с ним.  Воробьёв бросал какие-то фразы, которые Смит понимал с
трудом, будучи не уверен, понял ли  он вообще  что-нибудь.  Игнат больше  не
говорил  по-амирски, а только по-руссански. Теперь до капитана дошло то, что
должен сделать Игнат.
     Игнат ходил  по всему кораблю,  с горящими глазами,  обросший недельной
щетиной. Иногда он подолгу сидел в кресле штурмана, совершенно без движений.
     - Подходим  к "Мавру". Скорость схождения  - сто метров  в секунду. При
максимальном схождении остановимся и пойдем рядом, - Смит говорил словно для
себя.
     Он  почувствовал,  как  Игнат стал, словно из титана.  Воробьёв подобно
птице стремительно метнулся вниз, в Елисейские  сады. Шестьдесят часов назад
лианы пожелтели и засохли. Совсем рядом, за кварцевым стеклом, висела чёрная
глыба  снега,  льда, пыли и песка.  С её брюха в некоторых местах было видно
выделение газа. Игнат смотрел внутрь "Мавра" сквозь его оболочку.
     -  Нет, гады,  ничего у  вас не получится...  Сейчас,  ещё  чуток,  ещё
немного... Хорошие были заросли... Красивые... Молодец Джейн...  Так, первая
затравка прошла...  Это хорошо... Здорово, Андрей, наконец-то... Твоя помощь
очень  нужна. Смотри, что  творят... У них тут целый город... Эти твари даже
не замечают нас... Ничего...
     Вдруг  из чрева  кометы  ударил  синий луч. Сделав  несколько  круговых
движений,  он  поймал корабль  в  фокус и  стал надвигаться на рубку.  Игнат
метнулся  к  Филду. За  мгновение  до того, как луч  коснулся  капитана, его
закрыл собой Воробьёв. Попав  в ближнюю зону,  находясь  в объятиях  Игната,
Смит  увидел весь корабль как бы со стороны, со всех сторон оглядел комету и
заглянул  во  чрево  её. Как  только руссанец отпрыгнул обратно,  тут же всё
прекратилось.
     Луч  метнулся  в  оранжерею. За  ним  последовал  Игнат. Мощность  луча
поднялась, это понял и  капитан. Вокруг Игната засветились огни, но засохшие
лианы  они не поджигали. Кварцевые стекла  запотели. Игната  невозможно было
узнать.  Казалось,  глаза  у него исчезли совсем.  Из того места,  где  были
глаза,  периодически выстреливались  два  луча, такие же, как из "Мавра". Он
тяжело и глубоко дышал, не отводя взгляда от кометы.
     -  Андрей, что  бы  я без тебя делал...  Оксана,  ласточка,  держи  его
крепче, а то улетит он... Ещё немного, ещё чуть-чуть... А мне б в девчоночку
хорошую  влюбиться...  Хрен вам, не  выпущу,  задушу гадов... Сдохну,  а  не
выпущу...
     Так продолжалось больше часа.
     Но  силы стали покидать Игната.  Он чувствовал, что кто-то,  или что-то
уходит  от него,  что он слабее  "Мавра".  Ушёл вкус  победы, пришла  горечь
поражения.
     ...Оксана  не  отходила  от   Андрея.  Он  лежал  без  движений.  Пульс
остановился,  дыхание пропало.  Зрачки  не  реагировали на  свет. Она хотела
кричать, но  крик  тонул в пересохшем горле.  Она схватила стакан,  но  вода
была,  как  песок.  Слёзы текли по её лицу, она подходила к телефону, но при
мысли, что  их разлучат, она не решалась звонить в "скорую". Слёзы капали на
щёки Андрея.
     "Обливай меня, обкладывай льдом" - Оксана  замерла, вспомнив его слова,
тогда,  давно,  очень давно,  месяц  назад. Она подскочила к холодильнику  и
достала все кубики  льда. Обложила ими голову и  грудь Андрея. Набрала ведро
холодной воды, и бросила туда простыню. Потом ею  накрыла любимого. Включила
вентилятор  на  полные обороты  и направила его  на  Кулундина.  Включила на
полную мощность холодильник и морозильную камеру и поставила замерзать воду.
Ей стали слышаться голоса.
     "Вот этого ещё не хватало", - подумала она,  - "Меня спасать некому...,
и кто же тогда будет ухаживать за Андреем?"
     ...Игнат стал бредить.  Превозмогая  сильнейшее напряжение, он старался
не выпускать  "Мавра". Он  был похож скорее  на  кошку, которая запуталась в
гриве  льва, чем на  Гепарда,  вцепившегося мертвой хваткой. Андрей с криком
"Не могу тебя держать!" куда-то провалился. Голова гудела и раскалывалась на
части. Гул давил на мозги  и окутывал всё тело. "Мавр" победоносно улыбался.
Теряя сознание и  контроль, Игнат устало бросил  последнюю фразу в  открытый
космос:
     - Учитель, прости...
     - Нет, мой дорогой. Я тебе что говорил?! Бери легионы!!
     Гул нарастал.  Игнат  начал  различать  звуки,  которые превращались  в
слова. В  пространстве  висел  "Гимн жизни". Игнат  возвращался в себя. Силы
возвращались в него. Песня громыхала, неслась мощным потоком, сметая все  на
пути.  "Мавр"  словно  ударился в чугунную плиту. Игнат  метнулся  наверх, в
рубку.
     - Кэп, полный вперед!!! Уходим!!!
     Смит включил сигнал первой  категории, тем  самым сняв все ограничения.
Эпокап  завыл. Космонавтов  в кресла  вдавила четырехкратная  перегрузка.  В
мониторах заднего обзора медленно уплывало тело кометы.
     Вдруг раздался мощный взрыв, который космонавты ощутили физически. Смит
побледнел и запросил информацию у Эпокапа. Эпокап ответил, что хуже быть уже
не может. Это разорвался на куски "Мавр".
     Через полчаса, где-то в стороне рванул ядерный фугас.
     ...Андрей  сделал первый вдох. Оксана,  стоящая  рядом,  по  его  губам
прочитала: "Победа".
     ...Через сутки опять тормозящий "Фаер" с полностью офонаревшим Эпокапом
заходил  на орбиту Тенли. Планета входила  в туманное снежно-пылевое облако.
На Тенле простые жители этого никак не заметили.
     - Замечательно,  - промолвил Смит, -  Наш спускаемый аппарат заклинил и
отделиться от основного блока не в состоянии.
     - Ну и что делать будем?
     -  Пока работает Эпокап, нужно узнать,  что осталось в  корабле. В  нем
должны быть индивидуальные спускаемые капсулы.
     Поговорив с Тенлёй, Смит нашёл на складе эти капсулы.
     - Принимайте.
     - Ждём, герои.
     Один за одним умирающий корабль выстрелил две капсулы.

     - Тебя найти  не составляло  труда. Ты шёл чётко,  в самые непроходимые
болота в  районе  Подкаменной  Тунгуски.  Места  свои, родные.  В небе  было
столько техники, что боялись столкновений. Ваши бортовые маяки не сработали.
И передатчики молчали. Труднее было со Смитом. Он вышел последним, за тобой,
и поэтому его унесло к берегам Аляски. Упал в ледовитый океан. Мы вели его и
сдали, что называется, из рук в руки амирцам.
     Генерал  Антонов  сидел  в своём  кабинете,  рядом около  него  сидел с
фужером шампанского генерал Бушуев. Напротив сидели Кулундин и Воробьёв.
     - Спасибо за помощь, господа генералы.
     - Ты  это  брось.  Тебе спасибо. Эпокап передавал состояние внутреннего
климата внутри корабля.  Специалисты сошли с  ума, пытаясь расшифровать  эти
показания.  Температура  прыгает  на  двадцать  градусов вверх, но при  этом
давление и  влажность остаются неизменными. Или наоборот,  влажность от  ста
процентов падает до нуля,  но температура и давление остаются на месте. А до
точки росы три дня лесом на собаках. Жуть.
     -  Ты  лучше  скажи,  нахрена  весь  фугас  отправили чёрт  знает куда?
Вредители, - это с улыбкой говорил Бушуев.
     - Заряд бы эту штуку не взял,  а вот захлебнуться своей радиацией - это
точно, мы бы захлебнулись.
     - Меня  чуть не вышибли с работы из-за этой  команды  "Орион".  От себя
лично и от генерала Антонова я хочу сказать Вам человеческое спасибо.
     Оба генерала встали.
     Игнат выскочил позвонить.
     - Андрей, проси, чего хочешь. Государство этого не  поняло и не поймёт,
так что награды от него не жди.
     - Мне ничего не надо. А вот Игнату - квартиру бы. Жить ему негде. Но вы
не сможете.
     - Ладно, решим вопросы.
     Через месяц, в Энске, Ассоциация независимых предпринимателей приобрела
для  Воробьёва  двухкомнатную квартиру улучшенной планировки. Об этом он  не
мог и мечтать.

     Второй этап операции "Отречение" прошёл успешно.
     Приговор на уничтожение полковника Берлиозова и майора  Глухих подписан
и  обжалованию не подлежит. Попутно Всевышний  принял решение  убрать с лица
Тенли  ещё  несколько  десятков  человек,  которые могли  своими  действиями
уничтожить планету.
     Наступает  третий  этап операции  "Отречение".  За  любое  неисполнение
приказов Всевышнего  будет смерть. Третий этап,  о котором говорили  ещё два
тысячелетия тому назад, начинается.
     Генерал Бушуев принят в Синклит Руссании.

     Признаюсь,  вторую часть  я писал с большой опаской, прекрасно понимая,
какую ответственность  я беру  на  себя.  Но иначе поступить не мог, не буду
объяснять, почему.
     Во  второй  части использованы документальные  сюжеты,  происходившие в
Новосибирске в 1981-1996 годах. Фамилии авторов научных гипотез использованы
без изменений. Фамилии и имена основных героев изменены.
     До недавнего  времени  я был убеждён, что пишу научную фантастику,  но,
как оказалось, это не  так.  Дело в том,  что  в среднем в один  день  я мог
написать  только  половину  листа   текста.  Больше,  сколько  ни  сиди,  не
получалось. Если  садился за компьютер  через  день - рождался лист  текста,
через три - два  листа. Если садился раз  в неделю, то  сразу из-под пальцев
выскакивало около четырёх листов. Другими словами, я логически вычислил, что
пишу эту повесть  в режиме автоматического письма.  Скажу честно -  истинный
автор мне не известен, но я догадываюсь, кто это.
     Как технарь,  я  примерно  оценил  скорость  передачи  информации.  Она
составляет примерно полтора-два килобайта в сутки.
     Хочу  выразить  искреннюю  признательность  тем,   кто  мне  помогал  в
техническом обеспечении:
     Останину Виктору,
     Рыдзевскому Сергею,
     Телецентру НГТУ, и многим другим, моим дорогим верным друзьям.
     Эту повесть я посвящаю Ивану Стотысячному.
     Удачи тебе, Иван!!!

     июль 1996 - 5 января 1997 г.





     В Энске  стояла  жара. Невыносимая. Казалось, что уже плавится асфальт.
Солнце при  этом словно и  не  грело, а  лишь светило. Воздух  был тяжёлый и
мокрый.  Точнее,  он казался мокрым.  На самом  деле всё  было просто: опять
открылась  озоновая  дыра. Животные, в отличие от людей,  которые это  могли
понять,  но не  знали, наоборот, знали,  но не могли понять, и  поэтому  под
палящие лучи солнца не  лезли, а сидели в тени. Даже птицы. В мёртвом городе
по  грязным улицам ходили только  люди. Природа,  казалось, умерла. У людей,
которые не считались, а являлись хозяевами Энска, уже не было сил затягивать
тучи на город,  создавая  тем  самым экран.  Власти  до  последнего  времени
считали  это хорошим знаком, что  над городом часто идут дожди, когда кругом
свирепствует засуха.  В  чём-то они были правы,  но, как  шутят  в  науке, с
точностью до наоборот.
     Андрей молча шёл с понурой головой. Город, который он так  любил, пугал
своим  молчаливым  стоном. Накипающая болезнь,  душившая  город,  подкралась
незаметно и неотвратимо. И, хотя  и  Андрей,  и  Игнат, и сотни других людей
знали об этой болезни уже давно, они не хотели верить в эту неотвратимость.
     Мясников город  не интересовал. Они не чувствовали его своей душой, они
его не понимали. Он, город, нужен был им лишь для того, чтобы  насытить свои
утробы  вкусным пойлом, набить карманы  деньгами,  которые якобы не  пахнут,
усладить свою  похоть с помощью девочек, или мальчиков, и почувствовать свою
власть во время работы якобы на благо Отчизны. Конечно, как и везде, в среде
мясников были  и  порядочные  люди, обладающие душой и разумом, но, им  была
уготовлена участь тягловых лошадок. Им некогда получать  наслаждение, не для
этого  их допустили  в структуру власти и управления. Они выполняли приказы,
тупые и  ненужные. Настоящая работа  "не корысти ради, а во славу Отечества"
мясников не интересовала.
     Об этом и многом другом думал Андрей, разглядывая хмурых прохожих, вяло
идущих по тротуарам. Его внимание привлек  голубь, спустившийся из-под крыши
грязно-рыжей "хрущевки". Он  ворковал со своей голубиной обидой  и буквально
лез под ноги. Андрей  мысленно дал  ему жизненных сил. Голубь  встрепенулся,
поднял свою  голову  и  стал  выглядеть  воинственно.  Кулундин  остановился
совсем, присел  на  корточки и протянул к  птице руку. Голубь смело  подошёл
вплотную и заглянул в ладонь, надеясь на корм.
     -  Дорогой мой, я не думал тебя встретить. Ты извини,  но угостить тебя
нечем.
     Голубь  на  секунду  замер,  и  глянул на  Кулундина так,  что  у  него
похолодело  в  груди.  Постояв  ещё  мгновение,  птица   взлетела   и  стала
стремительно набирать высоту. Кулундин со щемящей тоской смотрел ему вслед.
     Он понял птицу без слов, как человека. Как брата.
     - "Лети, я песню допою".
     Голубь превратился в маленькую точку  и вскоре пропал из виду. Птица на
высоте,  при  которой гигантский город  стал,  как на  ладони,  подлетела  к
географическому  центру города  и по спирали начала кружить  над ним, словно
сканируя. В некоторых  местах  голубь  начинал кружить очень малыми кругами,
снимая более подробную информацию. Этот полёт длился три дня и три ночи, под
палящими лучами солнца и в ночной духоте.
     Вечером  третьего  дня  изнеможенный  голубь опустился  на карниз  окна
неприметного  здания  в центре  города.  Только немногие знали, что  это  за
здание. Это была резиденция ГРУ. Посидев немного  на  карнизе окна  главного
Авиатора,  птица полетела  дальше. Следующим местом  приземления  было  окно
управляющего НБ по Энской области, или просто Капитана, приемника  покойного
Андохина.  В  отличие  от  Авиатора, Капитан  заметил пернатое  создание, и,
считая   себя  любителем   природы,   приветливо  улыбнулся  птице.   Голубь
пронзительно   смотрел   в   глаза    генерала   несколько   минут.   Будучи
профессионально суеверным, генерал решил, что  это - знак удачи в намеченной
операции "Чёрный ангел", по поводу которой в это время как раз шло секретное
совещание.  Заметил  голубя  и  начальник  отдела контрразведки  управления,
полковник Шелепов, и, решив пошутить, произнёс:
     - Разведка пожаловала.
     С  этими  словами  птица  вспорхнула  с карниза,  и,  сделав  несколько
взмахов, камнем рухнула  вниз,  под колёса проезжавшей  под  окнами  машины.
Генерал побледнел. Он искоса глянул на  начальника контрразведки, который не
видел происшедшего, и быстро сел в кресло.
     -  Товарищи офицеры, заседание  закончено, не смею  никого задерживать.
Майор Глухих, Вас попрошу остаться.
     - Слушаю Вас, Валерий Леонидович.
     -  До выяснения некоторых обстоятельств  попрошу  не проявлять  никакой
инициативы по операции "Чёрный ангел".
     - Что Вы, товарищ генерал, я всегда с Вами советуюсь.
     - Я не о том. Даже в мыслях.
     - Да... Но как же тогда работать?
     - Вы свободны.
     - Слушаюсь...
     Генерал  подошёл  вплотную к  Глухих и незаметно,  словно боясь слежки,
сунул майору в карман записку, которую  только что писал.  Глухих  удивленно
смотрел на своего патрона, ожидая новых действий. Генерал молча сел в кресло
и уставился в окно.
     Сидя в сортире на унитазе, для конспирации, Глухих  достал листочек. На
нём  было  написано несколько  цифр:  69  00  11  2.  Это был  условный  код
следующего  сообщения: "Необходима  встреча  в условиях полной  секретности,
желательно где-нибудь в лесу, инициатором её проведения выступаешь ты  сам".
Глухих даже не  догадывался, что тем самым эта записка означала и совершенно
другое, то, чего даже и не пытался написать Капитан, а именно: " Приговор на
твое  уничтожение  вступил  в  силу,  Иуда".  Более  яркого  примера,  когда
сбывается фраза  "пути господи неисповедимы",  трудно было представить. Вова
Глухих видел себя уже лицом, максимально приближенным к генералу. Ведь, судя
по записке, никому больше генерал не мог доверить то, о чём хотел поговорить
с Глухих.
     "Придётся ночь не поспать. Зато  окупится  мне это с лихвой", - подумал
про  себя будущий  подполковник, застегивая с удовлетворением штаны.  Он  не
знал,  что полковник  Шелепов,  начальник  отдела  контрразведки,  неуместно
пошутив,  сам  того  не  подозревая, сказал  чистую  правду. Но,  увы,  нить
лихорадочных событий уже запуталась в сплошной  клубок загадочных совпадений
и невероятных  случайностей,  и  люди,  стараясь делать как лучше  для себя,
делали   всё   наоборот.  Кстати,  для  специалиста,   изучающего  различные
катастрофы, данное  обстоятельство -  полное различие  в  мыслях  и  делах -
первый и  самый верный признак надвигающейся беды. Но, увы, Вова Глухих  был
не из тех, кто изучает катастрофы с целью их предотвращения, а наоборот, был
специалистом по созданию различных бед для интересующих его людей, и поэтому
почувствовать этого не мог. Но, будучи чёрным колдуном, он искренно  считал,
что у него превосходная интуиция.
     Кулундин, в тот  самый  момент, когда  тугие покрышки автомобиля ломали
кости птице, размазывая её по горячему асфальту, медленно подошёл к форточке
и  стал  внимательно  разглядывать  небо.  Его  интересовало решение Высшего
Демиурга. От службы круглосуточного наблюдения через полчаса Вова Глухих уже
знал, что  Кулундин  опять  устраивал  телепатический  контакт  с  небесными
силами, прочитав  об этом  в  отчёте внешнего наблюдения.  Выматерившись про
себя по этому поводу, он  долго думал, на  чём сконцентрировать свои силы. И
после детального анализа решил, что генерал важнее.
     Ну что ж, "каждый выбирает по  себе: женщину, религию, дорогу".  Вот  в
отношении  женщины никак  не  могу согласиться. Очень часто нам женщин дают,
особенно  часто  тогда,   когда  мы  этого  не  замечаем.   Спросите,   кто?
Поинтересуйтесь у кого-нибудь другого об институте невест. Выражение "первая
жена от бога" звучит с таким неприкрытым цинизмом, что лучше его не говорить
вслух. Можете сами себе накликать беду. Недаром среди всех стран мы занимаем
первое место по разводам,  и это  при условии,  что в отношении жилья  мы на
одном  из  последних  мест!  Людям  некуда уходить, но, тем  не  менее,  они
разводятся! Естественно, эти вещи не  имеют никакого отношения к алкоголикам
и всем  остальным,  но не  в  смысле  бога,  а в  смысле  института  невест,
поскольку  в их интересы попадает менее процента  всего  населения,  то есть
только те, кто,  говоря  научным языком,  имеет информационно-энергетическую
структуру.  Сатану  и  его   приспешников  интересуют  избранные,  настоящие
люди-алмазы, без примеси. А дерьма у них и своего хватает.

     На основании  полученной  со  всей  планеты информации  Высший  Демиург
пришёл к  выводу,  что  необходимо  срочно принимать  контрмеры для спасения
планеты.  От  последствий  следующего  визита  Великого  Игвы,  совместно  с
Дьяволом, не спасёт ни один живущий синклитарий.
     В космосе звучит тревожным  гулом планетарный Набат Отречения от власти
Сатаны.
     Всевышний как  никогда  призвал все высшие  слои  не проявлять  никакой
инициативы, а слушать приказы Его, Высшего Демиурга.
     Голубь  был  последней  каплей   терпения  Всевышнего,   его  фронтовой
разведкой, которая должна была расставить точки над i. И кто  знает, смог ли
бы голубь выполнить эту задачу, не встретив Кулундина.
     Мир застыл перед  шоковой терапией. А зря, ведь это было известно очень
давно. Но мы,  люди  планеты, считали себя  умнее всех полагая, что  "я буду
жить как захочу, хоть последним  подонком, божий  суд я не застану, а  после
меня  -  хоть  потоп".   Увы,  люди  думали  примерно  так  в  течение  двух
тысячелетий,  не желая понять  простых вещей.  Наивные. Они думали про  себя
"мол,  не  доживу".  Дожили.  Все  дожили.  Реинкарнация  позволила  порвать
вечность и собрать всех на одной планете в один час...  И хорошо, что мы это
не понимаем и не осознаём до конца...  Экзамен должен  проходить честно, без
подсказок и шпаргалок....

     В Энске нет прудов. В Энске есть только карьеры. Разные и всякие, но их
объединяет одно: либо карьер действующий,  либо он затоплен водой. Благодаря
карьерам  Энск стал тем  городом,  каким Вы  можете его наблюдать. Никому  в
голову не приходило считать наши карьеры  душой города, вырванной у природы.
Ведь  если бы у нас на поверхности не было выхода гранита, не стали бы здесь
строить  мост  через  Обь  столетие  назад.  Спасибо  Вам, Карьеры.  Карьеры
появились сами собой, когда люди строили дамбы и дороги к мостам.
     На  тёплых скалах  одного  из карьеров, около  самой  воды  лежали  три
человека - девушка и двое мужчин. Молча. Загорали. Вдруг девушка прильнула к
одному из них и что-то сказала ему на ухо.
     - Угу, - ответил тот.
     Тогда она обняла  другого молодого человека  и стала с  ним  шептаться,
прижавшись чуть ли не всем телом.
     - Оксана, перестань со мной заигрывать  на глазах у  мужа. И вообще, не
мешай загорать.
     -  Муж  мне разрешил. Слушай, Игнат, давно хотела у  тебя  спросить: ты
случаем не голубой?
     При  этих словах  Игнат удивленно  уставился на  собеседницу.  Медленно
поднес руку к её лбу.
     - Вроде не перегрелась. Мне доказать свою непричастность к геям сейчас,
или вечером, при свечах?
     - Ни  сейчас, ни  вечером. Меня муж  не  поймёт.  Мне просто интересно,
почему ты  всегда без девушки? Неужели тебя никто  не любит? Должен  же быть
кто-то у тебя.
     - Мне не довелось биться с сатаной один на один шесть веков назад.
     -  Перестань  меня  дурачить!  Сам  говорил,  что  природа  никогда  не
повторяется. Все равно вы были  вместе  с Андреем тогда. Ты же  говорил, что
нашёл  в  городе ту блондинку,  которую  вы  встретили  шесть веков назад  в
Гималаях. Где она?
     - Её окончательно убили рабы смерти.
     - Она мертва?
     - Нет, физически она жива, а вот духовно -  полностью мертва. В отличие
от святых, которые могут стать физически мёртвыми, но никогда - духовно.
     - И ты не хочешь её оживить? Не хочешь её спасти?
     -  Видишь ли, в чём тут дело: Андрей, или Виктор, я уже сам  запутался,
тебя не смог спасти  тогда,  хотя ты этого искренне  хотела, и сама помогала
ему в этом. А блондинка - не хочет ничего.  Трудно спасти человека, когда он
сам себе желает гибели. Я бессилен. Кроме неё хватает людей на белом  свете.
Недавно я  нашёл  девушку,  с которой  познакомился четыре века  тому назад.
Нашёл свою мать, которая меня родила тогда, и вырастила.
     - Как интересно! И кто же она? Пожилая женщина?
     - Я же тебе  говорю - природа боится  совпадений. Моя бывшая мать - моя
ровесница, мой  близкий друг, знаю я  её уже больше  десяти лет.  А об  этом
узнал совсем недавно.
     - У вас с ней что-нибудь было?
     - Из вещей?
     - Перестань притворяться, что не понял.
     - Да.
     - Ну и как?
     - Не скажу.
     - Почему?
     - Не мужское это дело.
     - Противный. Значит, ты спал со своей матерью! Ты же - великий грешник!
В Библии что написано про таких, как ты?!
     - В  Библии ни  слова не говорится о реинкарнации, о  карме. Тем более,
что  уже  нет  никакого  кровосмешения. Есть  чувства, которые  не  передать
никому, обладая такими знаниями. Те ощущения, что были у нас, не купишь ни у
одной путаны даже экстракласса, это можно получить, честно живя в предыдущие
жизни.
     - Я с вами всё-таки сойду с ума.
     - Не  спеши, скоро  жизнь станет  интереснее, -  включился  в  разговор
Андрей, открыв на мгновение один глаз.
     - Пить хочу. Или мороженое, - сказала Оксана.
     Игнат и Андрей промолчали.
     Оксана удивленно уставилась на обоих мужчин.
     - Рыцари, дама хочет пить, умирает от жажды!
     - Ласточка, сходи сама.  Так надо, - сказал  Андрей, мысленно послав ей
поцелуй.
     - Ну и лежите, лентяи.
     Оксана ушла по тропинке, ведущей вверх по  склону к ближайшим  киоскам.
Игнат поднял голову и огляделся.
     - Три человека слежки.
     - Да и хрен с ними, все равно ничего не поймут.
     - Может, разогнать?
     - Ну, разгони.
     Игнат  стал внимательно, не мигая, смотреть  на трёх людей,  сидящих  в
разных сторонах вокруг, переводя взгляд с одного на другого, по очереди.
     - Да  они ещё и  из разных  ведомств: НБ, ГРУ,  УОП. В общем,  сплошной
винегрет. Ты думаешь, что он появится?
     - Да. У него нет другого выхода.
     - Не страшно тебе?
     - Не впервой.
     - Это точно... Он будет один?
     - Не знаю.
     - Лишь бы без чудес и дурачеств. А то люди могут пострадать.
     Жара палила невыносимо. Хотелось пить. Особенно страдал от жажды Игнат.
"Сейчас  бы  Абрикосовой",  -  кисло  подумал  он  про  себя,  ухмыльнувшись
собственной шутке.
     И вдруг, необъяснимо откуда, подул ледяной ветер.
     Они  ещё издали заметили  его,  но не подали виду. Не  спеша к ним  шёл
человек, лет сорока, ростом выше среднего, в потертом сером костюме, который
когда-то был дорогим.  На  коротком поводке  он вел черного пуделя. Человек,
чем-то напоминавший бомжа,  был  чисто  выбрит. Брюнет.  Один  глаз  чёрный,
другой - почему-то зелёный.
     Подойдя  вплотную  к  загоравшим,  он   с   лёгкой  улыбкой,   галантно
наклонившись чуть вперёд, спросил закурить. Игнат  достал  пачку сигарет, и,
не открывая, протянул её незнакомцу.
     - Пожалуйста, курите на здоровье.
     Тот  неумело открыл  сигареты, что-то бормоча себе  под  нос  наподобие
ругательств,  достал  одну  сигарету  и  с  жадностью  стал  курить.  Сделав
несколько затяжек, он  выбросил  сигарету  и достал  из  внутреннего кармана
пиджака сигару в жёлтой фольге.
     "Фольга из чистого золота", - отметил про себя Игнат.
     Затянувшись  сигарой, незнакомец  присел  на скалы  в метре  от сидящих
пляжников.
     - Как добрались? - спросил Андрей.
     - Спасибо, как обычно, без помех, - ответил "бомж", в свою очередь тоже
внимательно разглядывая Кулундина и Воробьёва.
     - Мы должны обсудить кое-какие вопросы, - тихо произнёс Игнат.
     Незнакомец  смотрел  на  Воробьёва, словно  пронзал его  рентгеновскими
лучами. Даже при ярком свете было видно, что у него светятся глаза.
     -  А ты изменился, Левий Матвей, стал мудрее и сильнее. Поздравляю тебя
с такими приобретениями.
     - Времена тоже меняются, Воланд.
     - Но хочу заранее сказать, чтобы  не  было потом обид: я буду вечно, не
надейтесь, что я оставлю эту планету в покое.
     - Именно это мы и хотели обсудить с Вами, - вставил реплику Андрей.
     Лежавшая и часто дышавшая  собака Чёрного Магистра  перестала дышать и,
злобно рыча, сказала:
     - В порядочном обществе принято говорить двум  собеседникам, третий при
этом молчит.
     - Здорово, Бегемот, - ответил ему Кулундин, - не рычи, а лучше сходи  и
искупайся.
     Пёс  повернул голову в  сторону  хозяина и  тихо  заскулил.  Незнакомец
щелкнул золотым карабином  на  серебряной  цепочке,  и  собака  стремительно
прыгнула в воду.
     - Итак, господа, вернёмся  к нашим баранам, так сказать. Я пришёл к Вам
на встречу лишь потому, что Вы изъявили желание  мне  помогать. Это известие
меня  сначала  рассмешило,  да так, что у меня опять заныла  нога.  А  потом
удивило, и,  причём  очень сильно. Вам не кажется это  закономерным, что  вы
хотите работать со мной? Ваш коллега, Авель,  два столетия тому назад  писал
уже  об  этом.  Скажу  честно: тогда  мне  это казалось  сказкой,  что самые
преданные  забудут  о   Нём.  Может,  мы  отложим   наше  взаимодействие  на
неопределённое время? Я боюсь за вашу судьбу, господа.
     - Воланд, Вы допустили несколько ошибок.....
     - Извините, что Вас перебиваю, но я хочу, чтобы разговор у нас проходил
в вежливой и корректной форме. Я же  называю Вас  господами, и того же желаю
от Вас. Сами говорите, что времена меняются.
     - Извините,  господин  Воланд.  Итак, Вы  допустили  несколько  ошибок.
Во-первых, мы не изъявляли желания,  во-вторых, не работать, а сотрудничать,
причём  до особого распоряжения, и в-третьих, бояться за нас не надо, Вы это
прекрасно знаете. Мы выполняем Его поручение.
     - Так. Дела! Что Ему нужно?
     - Чтобы Вы забрали  с планеты своих рабов, иначе она уже не в состоянии
удерживать баланс жизненных сил.
     -  Вы  с  ума  сошли!!! Иоанн  Богослов,  Сергий  Радонежский,  Серафим
Саровский, да  и многие  другие говорили о БОЖЬЕМ суде, а Вы предлагаете эту
ответственную роль МНЕ!  Увольте, господа,  это  слишком  почётная роль  для
меня!
     - У Вас нет другого выхода.
     Лицо Воланда скривила самоуверенная ухмылка.
     - Это почему же?
     - Потому что это - Его приказ! Вы это понимаете?!
     Какое-то   мгновение  Воланд  сидел  молча.  Он  замер   без  движений,
уставившись в одну точку.
     -  Ну  что ж, передайте, что Его поручение будет исполнено. Вот Вам моя
визитка,  понадоблюсь  -  звоните,  заходите.  Гелла всегда  угостит Вас,...
чем-нибудь. Она осталась прежней.
     Как  раз в это  время, фыркая  и удовлетворенно кряхтя,  вылез на берег
молодой человек в старомодном пенсне и в шикарных полупрозрачных плавках.
     - Мессир, вода просто загляденье!  Перепад температуры воздушных масс и
водного массива  данного водоёма просто оптимальный! Плотность воды  меньше,
чем  в море или  океане, но это  и лучше, поскольку способствует  развитию и
стабилизации опорно-двигательного аппарата, тем самым усиливая дыхание, что,
в  свою  очередь,  улучшает  питание мозга и понижает  вероятность появления
инсульта и сердечно-сосудистых  заболеваний. Это намного лучше,  чем Карибы,
Аттилы,  Сейшелы и  всякие тихоокеанские  атоллы! Я приятно  поражен  данной
находкой!   Просто  замечательно!  Нужно  пригласить  сюда   Коровьева!  Тут
прекрасные девушки, у них такое нежное мясо, пардон, я хотел сказать тело! Я
думаю, что и Азазелло будет в восторге! Я считаю, что...
     - Ты когда-нибудь заткнёшься, или нет!?
     -  Мессир, я  всего  лишь  хотел сказать, что  мне  здесь  положительно
нравится, и я выражаю своё сожаление  по  такому  досадному  поводу, что  мы
раньше здесь не останавливались.
     - Я сказал - заткнись.
     - Понял, ухожу.
     Бегемот  зашёл  за спину  Воланда  и достал оттуда фирменный  джинсовый
костюм "Дизель".
     Воланд внимательно посмотрел на собеседников и тихо произнёс:
     - Если  я  правильно понял, знакомство, очередное,  состоялось. Кстати,
передайте привет Мастеру.
     - Он же у Вас...
     - Нет, он  нас уже покинул, лет  двадцать назад. Сказал,  что  "времени
нет, остались только сроки". Ушёл вместе с Маргаритой, точнее, она опять его
куда-то  увела.  Знойная  женщина.  Я  даже на  несколько  мгновений  в  неё
влюбился.
     - Точнее,  ровно  на полвека,  с  того  самого момента, как  увидели до
последней  секунды прощания, когда ещё  теплилась надежда, что они останутся
навечно, - вставил реплику Игнат.
     -  Что, сильно грамотный, да?  - зашипел Воланд, глаза  его засветились
так, что вода около берега заклубилась паром и зашумела  пузырьками кипятка.
Игнат ухом не повёл, словно и не заметил ничего.
     - Извините, господин Воланд, я не хотел Вас обидеть.
     -  Единственное, что меня бесит всегда - это ваше умение отыскать любую
информацию, где бы она ни была спрятана, -  при этих словах Воланд взял себя
в руки, -  Да,  дела.  Действительно, что-то изменилось  в  мире.  Я уже  не
чувствую той  власти, что была в моих руках тогда, семьдесят лет тому назад,
в Москальве. Сейчас я знаю точно: моя власть в моих руках!!!
     - Господин Воланд,  последняя  реплика,  чтобы  Вы  понимали  всю  суть
проблемы до конца: мы будем  держать Вас  под контролем с целью защиты своих
людей, чтобы Вы их не забрали, так сказать, по ошибке, - сказал Андрей.
     При  этих словах  Воланд  широко и  приветливо улыбнулся, показав  свои
платиновые коронки с левой стороны и золотые с правой.
     - Блажен, кто верует. Попробуйте, может  что-то и  получится. Разрешите
откланяться, господа товарищи!
     - Господа, мы  выражаем своё  сожаление по причине отсутствия  должного
внимания с  нашей стороны в  отношении Ваших персон,  но  я думаю, что ведро
водки  под хорошую закуску  уконтрапупить  с  Вами мы ещё  успеем, -  бросил
напоследок Бегемот. Отойдя метров на тридцать, они растворились в воздухе.
     Андрей глянул на визитку. На ней было написано:

     Торговая фирма Интер-Альфа
     Продукты питания
     Пархомс Альберт Иосифович
     Генеральный директор
     телефон: 4280666

     -  Интересно,  какие  такие продукты  питания он  может  поставлять?  -
задумчиво спросил Андрей, разглядывая  визитку, переливающуюся всеми цветами
радуги на солнце.
     - Скорее всего водка и сигареты, - ответил Игнат.
     - Нет,  мой дорогой, без наркотиков тут не обойтись, иначе  какой же он
сатана?  С  другой  стороны,  сам  он   этим  заниматься  не  будет,  найдет
каких-нибудь шестёрок, как говорят зэки.
     Кулундин  на  мгновение задумался, глядя на  воду, а  потом  спросил  у
Игната:
     - А почему этот Воланд-Пархомс назвал тебя Матвеем?
     - Наверное, что-то перепутал. Впрочем, в школе у нас практически у всех
были вторые имена, не клички,  не прозвища,  а именно вторые имена.  У  меня
было имя Матвей, кот Матвей.
     - Н-да, недалеко ты ушёл от Бегемота.
     - Конспирация... Однако....
     - Да ну?!
     - Ага!
     И оба засмеялись... Вряд ли мы сможем понять, почему.

     Глухих,  стараясь  не  попадаться никому  на  глаза,  шёл  по  коридору
управления. Как бы невзначай  он  зашёл в Приёмную генерала. Строгая женщина
пожилого возраста, как обычно, грозно глянула на него.
     - Здравствуйте, Мария Ильинична, шеф у себя?
     - Он занят.
     - Да я только загляну....
     - Майор Глухих, я же говорю Вам, что он занят!
     Но Глухих уже открыл дверь в кабинет своего начальника. У генерала были
посетители, и, судя по выражению глаз шефа, беседа шла весёлая и оживленная.
Глухих движением своих глаз показал на коридор. Генерал чуть заметно кивнул.
     - Извините, пожалуйста, Мария Ильинична, я действительно не вовремя...
     - Так же неприлично....
     - Я понимаю....
     Через  несколько  минут, попрощавшись  с посетителями,  генерал  шёл по
коридору  с озабоченным видом и медленным шагом.  Глухих  шёл рядом и быстро
читал инструкцию, при этом стараясь быть не услышанным для посторонних:
     - Сегодня вечером Ваш шофер познакомится с девушками  на улице и завтра
будет не в  состоянии вести машину. У трёх наших сотрудников, у которых есть
машины,  будут проколоты  колеса.  После  заседания  спросите,  кто  сможет,
отвезти Вас на пригородную дачу.  Я изъявлю  желание. Естественно, резервную
машину  не вызывайте. Когда  будем ехать  через  лес,  остановимся  и сможем
спокойно поговорить. Вы согласны, товарищ генерал?
     - Хорошо, согласен. Проследите, чтоб шофер дошёл или дополз до дома без
последствий.
     - Слушаюсь....
     На следующий день все прошло по плану, намеченному Глухих.
     Майор вёз  генерала  в  своей  машине, пытаясь предугадать тему  такого
важного  разговора. Он  постоянно  смотрел  в зеркало  заднего  вида,  зорко
пытаясь увидеть слежку. Всё было чисто. Сразу за поворотом завизжали тормоза
и машина круто  ушла  в  лес по  еле  заметной колее,  которая заранее  была
проверена майором. В густых зарослях кустарника машина остановилась.
     - Валерий Леонидович, мы на месте, - почти шёпотом сказал Глухих.
     Генерал вышел  из  машины  и  полез в ещё  более глухие дебри зарослей.
Остановившись наконец, он обернулся  на майора. Глухих шёл не отставая, след
в след, как койот за вожаком стаи. Наконец они были в полной тишине знойного
леса. Медленно пошли по  глухим зарослям кустарника.  Генерал какое-то время
шёл молча. Было видно, что он натружено думает.
     - Владимир Виссарионович, я хочу  поговорить с Вами вот на  какую тему.
Как вы думаете, сколько людей в этом году наше управление свело с ума?
     - Валерий Леонидович, это же секретные данные!
     -  В том то и  дело, что  и я  этого  толком не знаю, поскольку  с  ума
сходили и наши сотрудники,  которые других сами сводят. Но дело не в этом. В
среднем  за  год  мы садим в  психушку  около  ста  человек,  плюс  примерно
полсотни,  кто  кончает  жизнь  самоубийством,   не  выдерживая  психической
нагрузки,  и  примерно  шестьсот  человек  становятся  нашими  агентами  или
спиваются до  уровня алкоголиков. Другими словами,  мы загребаем в свои руки
примерно восемьсот  человек в год.  Примерно  столько же вербуют с такой  же
статистикой ГРУ  и в  три раза меньше Служба  Внешней Разведки. Стремительно
набирают темпы структуры  Налоговой  и Гражданской Полиций.  Вы можете  себе
представить,  во  что превратится  город через десять  лет? Что  говорит ваш
Воробьёв по поводу всего этого, и как он узнал эти цифры?
     - Я считал, что он городит ерунду, как  обычно...  Ведь этого даже я не
знал.  Из ваших слов  следует,  что  он действительно говорит правду... А по
поводу города... По поводу  города утверждает с маниакальной паранойей,  что
город гибнет, и что его нужно спасать. Лично я так не считаю.
     - Владимир  Виссарионович,  я изучал  его  разговоры,  которые записаны
службой    прослушивания.    Нас   учили    противоположному,    мы    учили
противоположному.  Мы заставляли  и заставляем  действовать иначе, а не так,
как говорит Воробьёв, как говорит Кулундин. Я начинаю понимать  Печёночкина,
который быстро  решил убраться отсюда в  Москальву. Андохову не  повезло. Ну
что ж, сам виноват... Ответь мне, Володя, Бог существует?
     - Думаю, что нет.
     -  Не   вздумай  кому-нибудь  сказать,  но  знай:  Он  -  действительно
существует.  Мы  не  замечаем  многих  вещей,   хотя  слежкой,  наблюдением,
подглядыванием  и подслушиванием  мы переплюнули  самого  дьявола. Полковник
Шелепов  на  последнем  совещании  был прав,  когда  говорил,  что  разведка
пожаловала.  Он пошутил, а я  почувствовал  это  своей шкурой. Считаю  своим
долгом тебе сказать чтобы потом не было обид - мысленно я боюсь этих парней.
Так  что  на  мою полную поддержку в дальнейшем  не рассчитывай. Я хочу  ещё
пожить на этом свете.....
     - А потом?
     - Лучше подумай о себе...
     -  Ну а мне  что делать?! Ведь Вы же прекрасно знаете, что мы выполняем
приказ  Москальвы,  а  Москальва  словам не  верит,  ей  подавай аудиозапись
семейных ссор и скандалов, ей подавай видеозаписи супружеских измен, драк, и
всю остальную мерзость. А  если  я, как ответственный исполнитель, не  делаю
этого, то  всё управление начинает на меня смотреть волком, поскольку как-то
так  совпадает,  что  нам задерживают нашу  зарплату.  Однажды,  в  июле,  я
задействовал,  кстати,  по  вашему  приказу, в  один  день  пятьсот человек!
Москальва была в  шоке! На знаменитого Агронома,  про которого  потом  сняли
фильм, не тратили такие средства! А "Орел" и "Степняк" не то что бы этого не
заметили,   а   наоборот,   устроили   такую  головомойку   нашим   бригадам
психологической травли,  что трое  "режиссёров" оказались в  больнице, кто с
инфарктом,  кто с инсультом! Я уж не говорю о наших агентах, которых  "Орел"
называет рабами смерти! Они мне потом в глаза говорят, что я их отправляю на
верную  гибель!  Мы потеряли больше пятидесяти "танцоров" и  "танцовщиц"! Вы
прекрасно знаете,  сколько  стоит подготовить  первоклассного  "танцора". От
этих двух ущерба больше, чем от дивизии десантников-диверсантов противника!
     - Володя, умоляю, не кричи... Я все это прекрасно знаю....
     - Плюс к этому не забывайте, что за ними с такой же целью охотятся ГРУ,
СВР, УОП,  СБП и  хрен знает кто.  При этом ещё и подставляют  под них  друг
друга. Валерий Леонидович, можно я теперь  скажу, что  думаю: я бы давно уже
уволился к чёртовой матери, но меня никто не отпустит, а  если  я настою  на
своём,  то на  меня обрушится  своя  же родная  контора. Я  не  "Орел"  и не
"Степняк",  не  смогу,  как  они,  годами  терпеть  этот  сатанизм,  который
пострашнее пыток! Я не  хочу терять свою  жену и дочь, я не хочу умирать  от
рук  своих  же агентов! Так что я  буду... мстить... с  помощью их...  своей
собственной конторе... будь она трижды проклята!
     - А без них не можешь?
     В ответ было молчание.
     В  этот  самый  момент  старый  волк  контрразведки, полковник  Шелепов
пытался  связать воедино непонятные самому себе  мысли. Что-то ему не давало
покоя, но  что -  полковник  понять  не  мог.  Чувствовалась  нить  событий,
связанных  воедино,  но разглядеть  её отчётливо он не мог. Так было всегда,
когда полковник  интуитивно вычислял предателя, очень часто упреждая всплеск
утечки  информации. Бывало, Шелепов  перестраховывался, но сам он  при этом,
хитро улыбаясь,  спокойно говорил: "Кашу маслом  не испортишь". На его счёту
было  много  исковерканных душ своих  коллег,  хотя  впрочем,  эти души были
исковерканы с самого начала. Иначе бы система их  в себя не пустила.  Скорее
даже наоборот - благодаря служебному беспределу внутренней контрразведки НСБ
во главе  с Шелеповым  некоторые души очистились от грязи, взглянув  на своё
ведомство  другими  глазами, прекрасно  понимая,  что власть,  могущество  и
вседозволенность  - понятия очень хрупкие и  условные, почти нереальные. Но,
увы, обратной дороги нет. Её нет ни у кого.
     Шелепов тупо  смотрел в  телевизор, делая вид, что  смотрит новости. Но
мысли крутились вокруг своей машины, у которой так была повреждена  покрышка
колеса, что на станции техобслуживания её пришлось заменить на новую.

     Мой дорогой читатель, ты, наверное, ждешь появления нового героя? Ты не
ошибаешься!  И, я догадываюсь, о  ком  ты сейчас  думаешь: поскольку у  меня
появились булгаковские  герои,  свалившись  чуть ли не  с  Луны,  то  должна
появиться и  очаровательная королева грандиозной презентации нечистой силы с
благородными меценатскими порывами, неповторимая Маргарита. Увы, мой дорогой
читатель, я  тебя разочарую - она  всё-таки с  Мастером.  Неважно, где  они.
Главное - что им хорошо. Они заслужили, да, действительно  заслужили  покой,
и, напившись его вдоволь, опять стремительно окунулись в пучину нашей жизни.
Но не здесь.
     ...Она не давала мне покоя  больше, чем  полгода. Я  перебрал в  памяти
всех  девушек,  которых  смог  вспомнить  за  свою  короткую, но  достаточно
интересную жизнь, но  её  прототипа среди них я не  нашёл.  Тогда я пошёл на
крайнюю меру: стал знакомиться на улице с девушками. Занятие - прямо скажу -
не для  слабонервных! Только об  одном этом уже можно написать книгу. Я смог
опросить в разных ситуациях, в разное время суток больше ста девушек. Начнем
с того, что мне пришлось пойти на своего рода уловку.
     Сначала я  подходил  к девушке, и  спрашивал, как её  зовут. В  ответ я
слышал одно и тоже:  " Я  ещё в своём  уме,  что бы не  искать приключений с
незнакомыми".   Произносилось   это   соответствующим  тоном,  заслуживающим
уважения  и почтения. И это было понятно  - ведь я был не на  машине.  После
нескольких таких попыток я смог заставить - иначе не скажешь - разговаривать
их со мной. Вы спрашиваете как? Очень просто - я стал говорить... правду, во
времена нашей лживой  действительности и красивого лицемерия. Честно говоря,
я сам этого не ожидал! Действовало практически безотказно! Из более, чем ста
двадцати девушек ни о чём не хотели слушать только восемь девушек. Остальные
отвечали спокойно и с внутренним благородством, словно хотели помочь, ничего
не  зная  обо мне, видя впервые! Единственная женщина оставила темный след -
стала  торговаться,  да бог с ней. Но разговор сейчас не о них. Милые мои, с
любой  из вас  можно  писать Маргариту, но,  насколько я  смог  понять планы
неведомого  мне  автора,  задача  у  меня  иная. И  спасибо  Вам,  сибирские
красавицы, именно Вы помогли мне это понять. Я нашёл ту, о которой мне нужно
написать. Но вместе с этой находкой оказались и большие загадки. Дело в том,
что я искал человека, который находился в непосредственной близости от меня.
Но при этом,  узнав многое о нём,  точнее,  о ней, поскольку этот  человек -
девушка, я понял, что писать о ней напрямую,  даже изменив  имя,  я не могу.
Зная прекрасно те  задачи, которые ей предстоит решить,  я могу  помешать ей
своими подробностями.
     И  ещё: как  выяснилось, этот девушка Вам хорошо  знакома. Вы о ней уже
читали, поскольку  эта девушка - Таис Афинская! Я даю себе  отчёт в том, что
на меня обрушится шквал криков в сплошном  плагиате. Я не ворую сюжеты, я не
ворую персонажи, я продолжаю их жизнь в силу своих возможностей.
     Занимаясь теми вопросами, о которых я упоминал  в  предисловии к первой
части,  мне  пришлось  волей-неволей  научиться  читать   между  строк,  над
строками,  и под ними. Иначе я сказать не могу. Связано это,  прежде всего с
тем, что у нас существовала и существует цензура. Кроме этого, есть и другая
цензура,  о которой знают единицы в  мире. Это - морально-этическая  цензура
Высших сил. Не обо всём можно писать, но... нужно!
     Читая того же Булгакова  между строк, я обнаружил несколько  интересных
фактов.  Остановлюсь только на одном. Описывая Иешуа Га-ноцри из Гамалы,  он
практически ничего о нём так и не сказал! Нет ни одной детали, на  основании
которой можно было бы  сказать,  что  он  открывает некоторые подробности  о
Христе, когда-то  ходившем  босыми ногами  по нашей планете!  Даже  если  он
присутствует в эпизоде, то все равно в... качестве дополняющего элемента для
понимания внутреннего мира или Понтия Пилата, или Левия Матвея. Впрочем, это
и понятно - о Нём  и так уже столько написано,  хоть отбавляй.  А вот Понтий
Пилат....
     Понтий  Пилат.  Олицетворение законодательной  и исполнительной  власти
Великой Римской Империи. Именно он ещё  при  жизни понял, с кем имеет  дело,
именно он попытался исправить свой  необдуманный шаг, именно он  отомстил за
предательство   Иуде.   Михаил   Афанасьевич   прекрасно  показал  то,   что
человечество смогло осознать к концу двадцатого века - не существует никаких
оправданий за  преступления, совершенные против  человечества  или  общества
людей одной страны - ни в нашем обществе, ни,  тем более, в высших слоях.  И
только Булгаков, осознав то, что не под  силу было  другим,  тем  самым смог
взять на  себя  ответственность за всепрощение Понтия Пилата. Вам не кажется
это странным? Впрочем, странного ничего тут нет. Извините, я отвлёкся.
     Итак, Таис Афинская. Реально  жившая,  женщина, сыгравшая  значительную
роль  в  распределении энергии и силы пассионарного толчка, постигшая  такой
уровень  знаний, который  и не  снился  Великим мыслителям того времени,  но
которым мы сейчас поклоняемся. И появилась Таис здесь не случайно... Спасибо
Ивану Ефремову...  Сколько  любви  он вложил в свой роман! Сколько страсти и
огня! Попробуйте найти его  самого в  романе, поскольку  случайный  человек,
пусть даже трижды историк, не сможет так точно описать другого человека. Так
можно описать  только  любимую женщину.  Но  для этого  её  необходимо знать
лично. Вы спросите  - реинкарнация?  Да!  Причём не самая счастливая  в этом
мире. Попробуйте сами найти Ефремова в его романе в те далёкие времена.
     Эта  была  как минимум  вторая  её  реинкарнация. Первая  была в Египте
примерно  за  тысячелетие.  Тогда  Таис  устроила настоящую революцию  в той
империи  тёмных сил,  которым  стал  тогда  Египет,  тем  самым продлив  его
существование ещё на тысячелетие. Но  жреческая знать этого не поняла. О ней
сохранил  память простой  народ,  лучше  всяких манускриптов  и  надписей на
пирамидах. Ефремов упоминает о вымышленном учителе Таис из храма Нейт, имени
которого   он  не  называет.  Но  Ефремов  его  не  придумал.  Этот  учитель
действительно был. Это отдельная история.
     Таис, будучи гетерой высшего класса, через всю жизнь пронесла любовь  к
одному человеку, к тому  самому, с которым она встретилась в Египте в первый
раз.  За  триста лет до Рождества Христова они оба опять оказались  в стране
своей родины на  берегах Нила. Высшие силы хотели, чтобы  они  узнали себя и
воочию увидели механизм  реинкарнации.  Но этого не  произошло.  Поэтому  её
любимый, за пятнадцать лет завоевавший всю Азию, ушёл из жизни, исчерпав все
свои  возможности. Находясь в бреду, умирая, он  твердил её имя.  Умер он во
дворце, который воздвиг в память о единственной  встрече со своей любимой на
том самом месте, где они  были счастливы в 330 году до нашей  эры. Тогда они
не  смогли  найти доступ к  своей генетической памяти. Впрочем, с учётом  их
следующих  перевоплощений и деяний можно сказать, что они отвергли сами свою
любовь  ради  человечества.  Но  для Таис  это  был  прекрасный урок  -  она
осознала, что отвергла тот  самый  момент, когда её присутствие могло спасти
любимого  ради завершения  действия  пассионарного  толчка, одного из  самых
красивых  и  значительных  в  истории  нашей  планеты.  Но,  всё  равно,  её
воздействие  на  поэтов, скульпторов,  философов и  историков  того  времени
неоценимо. Её вклад в развитие философии, в  необходимость преклонения перед
женщиной, в осознание великого  женского начала, неоценим.  Когда-нибудь  мы
поймём, что она стала олицетворением колыбели мудрости нашей планеты.
     После этого её следы несколько раз мелькали  в Европе в  средние  века,
несколько раз в Руссании. Всего не перечислить.
     Именно поэтому здесь и появилась эта женщина. Оставим ей имя из прошлой
жизни, точнее одно из них. И  в виду  конспирации от  тёмных сил, оставим её
там, где она раньше жила. Итак....

     Весёлый  утренний луч солнца с потаенным трепетом коснулся её щеки. Она
открыла глаза и обрадовалась новому дню. Выйдя из дома во двор, Таис глянула
на  небо, и пожелала доброго  утра своему  любимому. Слегка  нахмурившись на
мгновение,  она  смотрела  через  тысячи  километров туда, где  находился её
любимый, пытаясь  понять, почему он её не слышит. Она не на шутку испугалась
за  него. Её человечек  не слышал её приветствия потому,  что был еле  живой
после  очередной схватки,  после очередной битвы.  Увидев  это, она  тут  же
начала приводить его в чувство.
     Он лежал без признаков  жизни  в подвале  разрушенного дома. Дом, как и
весь  город,  был  давно  заброшен  людьми.  В этом  городе он  выложился до
предела, на все сто процентов, и сейчас пытался восстановить силы.
     ...В нескольких  километрах  шли  два боевых  вертолёта. Разведка перед
боевой  операцией   прошла  успешно.  Завтра  предстояло  уничтожить   отряд
террористов, которые спрятались в горах, угрожая свободе и демократии. Но на
самом деле  завтра под огонь боевых машин попадут женщины  и дети. Казалось,
уже ничто не сможет остановить этот смертоносный шквал огня.
     -  Первый,  у  меня поднялась температура  масла  в  двигателе.  Сделай
внешний осмотр.
     - Вас понял, захожу с хвоста. Перестраиваемся.
     - Готов.
     Вертолёты, летевшие друг за другом, поменялись местами.
     - Второй, из левой турбины идет дым.
     Это  были  последние слова  радиообмена. Дымящий  маслом  летающий танк
чередой  взрывов  двигателя  и  сдетонировавшими боезарядами  разлетелся  на
мелкие  кусочки,  оставив после себя облако раскалённого  пламени  напалма и
тринитротолуола. Через мгновение на полной скорости в это пламя вошёл второй
вертолёт и  раздалась  вторая  череда  взрывов.  Матери  теперь могли  спать
спокойно, не боясь за будущее своих детей. Но они об этом не узнают...
     Человек, похожий на забытого  богом скитальца, выбрался из руин старого
дома, повернулся лицом к солнцу и стоял, делая глубокий медленный вдох.
     - Спасибо, родная... Господи, как я по тебе соскучился, Таис...
     Через  несколько дней неизвестными путями он пересёк три  границы и был
за пять тысяч километров от разрушенного города.  Европейский город встретил
его нордическим спокойствием с низкими облаками и  лёгким  влажным  ветром с
могучего Гольфстрима. Умудрившись заработать себе на чистую приличную одежду
и на  карманные  расходы, он сидел в простеньком ресторанчике и  неторопливо
читал газету,  сидя  спиной  к неприметному  господину  в элегантных  очках,
из-под которых,  при  внимательном  рассмотрении,  смотрели  стальные  глаза
оперативного  экстрасенса. Оперативник,  надрессированный  годами на слежку,
обладающий  превосходным чутьем, сидел  спокойно за соседним столиком и ждал
резидента.  Разведчики  одной  из  стран  готовили  тщательно  разработанную
подставку, или другими словами фальшивку, для того, чтобы  отвести  внимание
от  громадной  финансовой  махинации,  в  которой  участвовало пять  ведущих
разведок мира с целью элементарного обогащения. Во главу угла, хотя  бы ради
собственного успокоения,  не ставились задачи, связанные с  жизненно важными
интересами  какой-либо  страны.  Только  деньги.  Они  не  могли знать,  что
наэлектризованный, но  внешне  спокойный  мир  именно  из-за  этой фальшивки
взорвётся взаимными упрёками, и разведчики начнут валить друг на друга  весь
мусор и грязь, и  что  кончится очередной мировой мясорубкой. Именно поэтому
Скиталец    сидел    за    соседним    столиком    спиной     к    очкастому
экстрасенсу-шпиону-рецидивисту.
     Вскоре подошёл резидент.
     - Извините, к Вам можно подсесть?
     - Да, пожалуй....
     - Видите ли, дело в том, что моя девушка, ну, в общем знакомая.....
     Обмен ключевыми фразами "Да, пожалуй" и "Видите, ли, дело в том" прошёл
точно  и  спокойно.  Не  дав договорить  резиденту, рецидивист  улыбнулся  и
пошутил:
     - Я попробую заменить Вам вашу девушку.
     - Мы все это попробуем. Здорово, Бывалый!
     - Привет, Суфлёр.
     - Ты  помнишь  ещё и  это?! Лучше забудь. Теперь  я - Навигатор Авиации
Аквариума.  При  НАТО.  В  шифровках  зови  меня  "Принято".  Это  тебе   не
лясем-трясем. Суфлёра больше нет.
     - А жаль, хороший был парень....
     -  Все  мы  меняемся.  Некоторые  даже  в  лучшую  сторону,  - резидент
отвернулся в сторону, якобы разглядывая голубей. Память опять вернула его на
несколько десятилетий назад,  когда он убил любимую девушку. И  только  пять
лет назад он точно  установил  - его  так завербовывали,  заставляли служить
"верой и правдой во славу отечества". Но теперь он и  сам не  уйдёт из своей
конторы - такие деньги светят!
     - Хорошо, Навигатор. Вернемся к  нашей задаче,  пока  всё спокойно. Моё
чутьё меня не подводит, здесь всё чисто, так что можно говорить открыто. Так
мы  лучше  поймём  друг  друга.  Смысл  этой  рокировки,  из-за  которой  мы
встретились,  ты знаешь.  Всё  продумано  до  мелочей.  Тебе  достаётся  два
процента. Это очень много.
     - А тебе сколько?
     - Мне - три.
     - Не много?
     - Извини, это даже мало.
     - Почему?
     -  Потому  что  я  обеспечиваю  энергетическое  прикрытие. Так  вот,  я
продолжу. Смысл двойной спирали в банковской системе  даёт очень  интересный
результат.  В  результате  двойного или тройного круга эти деньги  полностью
обезличиваются, но  при  этом  вырастают  в размерах. После  мы  их  делим и
разбегаемся. Советую сходить на обследование и начинать списываться на берег
по состоянию  здоровья,  Навигатор. Ну  а  теперь диктуй счета  в банках,  я
должен их переоформить.
     - Запиши, не запомнишь.
     - Ты  что,  хочешь пулю в лоб? Кто ж записывает такие вещи?  Я спокойно
запоминаю больше ста цифр.
     - Хорошо, запоминай.
     Навигатор  начал  диктовать. Рецидивист сидел с полуприкрытыми глазами,
отрешившись от  всего остального мира, заменив  его строчками цифр, кодов  и
шифров. Скиталец сидел и читал газету.
     На следующий день Скиталец прошёл по всем  банкам, указанным в монологе
навигатора. Проанализировав полученную информацию, он пытался найти ответ на
один-единственный  вопрос:  что  делать?   Наконец  решение  было   найдено.
Облегченно вздохнув, он поехал в аэропорт. Но прежде, чем взять билет домой,
долго  стоял около расписания  рейсов  самолётов и  высчитывал один вариант.
Наконец, всё взвесив "за" и "против", Скиталец, огорченно вздохнув, всё-таки
взял  билет  домой. У  него опять  не было никакой возможности встретить  по
дороге Таис.  Её стремительные броски были так  же быстры и  непредсказуемы,
как  и  его собственные.  А тратить время  на активный поиск,  идти на  край
света, как  в  сказке  - это  ему  было запрещено строго-настрого, поскольку
тогда он мог погубить и её, и себя.
     Скиталец вернулся домой, недовольный неизвестно чем. Он часто испытывал
что-то  вроде злости,  или досады,  но  всегда сразу затихал даже в  мыслях,
понимая бесполезность затеи встретить Таис раньше положенного времени.
     За три с половиной тысячелетия, со времени, когда он впервые родился  и
был  выбран  Всевышним  для  выполнения одной определенной задачи,  Скиталец
испытал многое. Но тогда, будучи всемогущим человеком,  он жил как хотел. По
крайней  мере, ему  так казалось.  Тогда он распоряжался  жизнями и судьбами
сотен тысяч  людей. В  прошлых жизнях он не  был зависим от людей. Наоборот,
люди  зависели от него. Но, будучи великим  повелителем и завоевателем, и не
один раз,  он  зависел от  обстоятельств. Теперь  всё  было наоборот. Он был
независим  от  обстоятельств,  но  зависим  от  людей.  В  этом  невероятном
хитросплетении  была  своя  тонкая  логика  Творца,  прихоть  Владыки, закон
Абсолюта.
     Первую свою жизнь он не помнил, и поэтому ему о ней сказали, не уточняя
никаких  деталей. Только некоторое время  спустя Скиталец догадался,  почему
Высшие слои Шадаранкара ничего не стали детализировать события той жизни: на
данном этапе было  достаточно  той информации, которая была описана  во всех
учебниках по истории. С остальными возрождениями было  сложнее, поскольку их
приходилось высматривать самому. Но, уловив логическую цепь, Скиталец мёртво
вцепился   в  загадку.  Он   день  ото  дня  выискивал  ответы  на  вопросы,
поставленные самой жизнью. И когда он нашёл все  ответы, которые Космический
разум "старался" от него скрыть, то испытал такое чувство, словно его кто-то
дерзко  и  нагло обманул.  Получилось так,  что  разглядев  все свои прошлые
жизни, тяжёлые, мучительные и интригующие своим  величием, Скиталец с ужасом
понял, что путь, начатый непонятно  кем  три с  половиной  тысячелетия  тому
назад, придётся заканчивать.  Скиталец,  лишённый обычного самолюбия, теперь
не  мог  позволить себе зачеркнуть  свои собственные труды. И тогда он понял
смысл этой  "затравки". Именно тогда  его  и познакомили  с  его собственным
прошлым,  чтобы  он не  прекращал  Свой  Долгий  Путь.  А  знакомство прошло
практически  незаметно  и обыденно.  Можно сказать...  в самый  неподходящий
момент.

     -  Привет,  Вероника.  Давно  тебя  не  видел.  Если  признаться,  даже
соскучился.
     - Привет, Шурик.
     - Сколько раз тебя можно просить...
     - Не обижайся, я хотела проверить, изменился ты за это время или нет.
     - Я не  обижаюсь. Меня однажды месяц так называли  и знакомые и друзья.
Просто неприятно. Ну и как, изменился?
     - Похоже, не изменился.
     - Ты, похоже, тоже. Куда путь держишь?
     - К подружке. Проводишь?
     - Конечно. Заодно и поболтаем.
     Разговаривали они всю дорогу, обо  всём и  ни о чём.  Вспоминали  общих
друзей, старые шутки  и забавные  истории. Вдруг  Александр  спросил, словно
невзначай:
     - Как дела на личном фронте, я бы даже сказал, в личном сексе?
     Вероника  растерянно  захлопала  глазами,  пытаясь  найти   слова.  Но,
опомнившись, что  разговаривает  с другом,  от которого секретов нет, просто
ответила:
     - Никак, уже забыла, что это такое.
     Александр удивленно уставился на Веронику. Что-то ураганом пронеслось у
него  в груди, он  как испуганный зверь мысленно начал смотреть по сторонам,
инстинктивно  защищаясь  от непонятности.  Скиталец никогда  не  мог  понять
почему он, который не боится ничего, всегда так напряжён внутренне? И почему
этого никто не замечает? Всё это длилось с ним  одно  мгновение,  и Вероника
ничего не заметила. Немного помолчав, он  бросил ей  в своей шуточной манере
пустую фразу:
     - Могу предложить свою кандидатуру.
     - Я согласна.
     Саша  медленно  повернул  голову, буквально  просверливая её  взглядом,
смотря на неё, как на шпиона, который замыслил что-то страшное.
     - Ты... Это... Серьёзно?
     - Да.
     - Ты же раньше не хотела.
     - А теперь хочу.
     - Нет, ты действительно не обманываешь?
     - Нет.
     - ....Замечательно....
     На следующий  день они встретились и  уехали на  край города  в  пустую
квартиру, от  которой  у  Скитальца были  ключи.  Стояли трескучие  морозы и
поэтому их "шалаш"  был буквально ледяной. Но это только добавляло азарта  в
игру двух  старых друзей.  Истосковавшийся  по женской ласке, Скиталец разом
выплеснул всю свою нежность и  силу за каких-то три часа. Он лежал на тесной
кровати, нежно поглаживая Веронику по спине.  Было уже далеко за полночь, но
девушка никак  не могла остыть и уснуть. Импровизации вихрем носились вокруг
неё, ей хотелось чего-то  новенького, словно  кто-то дёргал её за верёвочки.
Скиталец  это понимал,  но,  лишённый  сил,  старался помочь  ей, что бы она
ничего не заметила. Но, как известно, женщину в этих делах обмануть трудно.
     - Саша, ты спишь?
     - Нет.
     - Мне кажется, ты уже уснул.
     - Нет, просто отдыхаю.
     - Тогда давай поиграем в спящего.
     - С удовольствием. Чур я буду спящим. Что нужно делать?
     - Ишь какой хитрый! Спящей буду я, а ты меня буди.
     Скиталец нехотя, словно  из-под палки, сел на  кровати, пытаясь понять,
что же от него требуется делать по правилам такой игры. Голова была пустая и
ничего  не  хотела  думать.  Он стал тихонько трясти  "спящую" Веронику. Она
звонко расхохоталась.
     - Сашка, ты всё перепутал, негодник. Кто же так  будит? Ложись и спи, я
тебя буду будить.
     Он с  удовольствием  улёгся опять. Вероника склонилась над ним,  тугими
сосками  своих  грудей  касаясь  его груди. Нежно,  почти  не  задевая,  она
поцеловала Сашу в губы, спустилась по щекам к шее. Слегка, почти неосязаемо,
Вероника ласкала  его  грудь,  неумолимо спускаясь  к животу,  и дальше, ещё
ниже.
     При  первых  её  прикосновениях Саша  провалился в  состояние  нирваны.
Раньше   это   состояние   приходилось  достигать   долгим  сосредоточением,
концентрацией мысли и отключением всех органов чувств. Сейчас всё было почти
наоборот.  "Почти"  потому,  что  нельзя  достичь  такого в сексе,  не  умея
управлять   собственными   мыслями  и  желаниями  в   одиночестве,  дабы  не
превратиться  в погонщика "бешеных скакунов-мыслей", как пел певец, думавший
не о собственных мыслях, а, скорее,  о славе и деньгах. Это и другое ворохом
на  уровне потери контроля пронеслось в голове Саши, и он провалился дальше,
в небытие. В этот самый момент  ему некогда, да и незачем было анализировать
собственный  переход  из  состояния  Нирваны  в  состояние  Сомадхи.   Одной
незаметной искрой мелькнула мысль, что это состояние очень сильно напоминает
момент, когда он  шёл по Коридору Смерти, находясь на волосок от клыкастой с
косой. И в эту самую секунду Скиталец ощутил непонятный момент, будто кто-то
ждал это время. Вспоминая после, он отчётливо  понял, что в тот самый момент
произошло событие, которое он расшифровал как "щелканье тумблером". Он точно
знал,  всё вспомнив  и проанализировав,  что кто-то  что-то  включил  в  тот
момент.
     ....Воцарилась  космическая   темнота.  Исчезли   все  звуки,   включая
собственное  дыхание.  Тело  провалилось  и исчезло  из-под  контроля. Через
мгновение  из темноты выплыл  далёкий  и  мрачный пейзаж.  Не  было  никаких
признаков мрачности, просто Скиталец это понял сразу  и бесповоротно. Ярко и
нещадно  светило солнце. Скиталец  увидел себя  в царских  покоях, мрачных и
тяжёлых,  которые  должны  были спасти  от  лютой жары.  Вдали  простирались
необъятные просторы  густого тростника и камыша  в дельте великой  реки. Это
был Нил. Это был Египет. Он был фараоном.
     Вероника перестала ласкать Сашу. Сразу всё исчезло.
     - Миленькая моя, не останавливайся, продолжай! - взмолился Саша.
     Но войти в одну и ту же реку дважды нельзя.
     Через  несколько месяцев, расшифровав всю  информацию, Скиталец, скрипя
зубами понял, для  чего его  загоняли  в  Сомадхи, для чего он пробил  толщу
Времён, для чего он  занимался  головокружительным  сексом с Вероникой,  для
чего она несколько месяцев провела почти в одиночестве. Операция "Знакомство
с   собственной  реинкарнацией",  проведённая  Всевышним,  прошла  блестяще.
Скиталец узнал время своего правления, некоторые тонкости, но, самое главное
-  он понял,  что тогда, три с  половиной тысячелетия  назад, с  ним  была и
Вероника,  убившая  его. Саша рассказывал  ей  много,  очень много,  пытаясь
разбудить её душу.  Но  ей это было  не  дано узнать, не дано  было  понять.
Слишком это просто для Бога, слишком это сложно для неё.
     Именно тогда он впервые  в пространстве планеты познакомился с Таис. Со
своей  неутомимой  спутницей,  очаровательной  космической подругой, которая
столько  раз его  прикрывала  своим хрупким нежным телом от Потока Смерти, и
Щитом из Сгустка мыслей от умопомешательства. Второй такой на планете за три
тысячелетия он так и не нашёл. Она была единственной и неповторимой.

     Станислав Игнатьевич Величев окинул лекционный зал привычным  взглядом.
То же самое делает хирург, замерев с  поднятыми руками за секунду  до начала
операции. В простонародии это называется "настрой на определенные действия",
или, иначе, "работа с душой".
     Станислав  Игнатьевич  после  победы  перестройки  остался без  работы.
Раньше он был преподавателем "Новейшей истории мира", которая в итоге должна
завершиться  в  любом  случае  победой  коммунизма. Но  коммунизм  умер,  не
родившись, а вместе с ним и история его. Очень  далека была его "история" от
настоящей.  Величев  это  понял и решил перепрофилироваться для изменившейся
ситуации. Но знания очень разнились, если подходить к этому  со всей  душой.
Он  понял, что в  истории он теперь занимает примерно такое  же место, как и
слесарь в балете. Работа, которая раньше была доходным местом, должна теперь
стать  необходимостью.  Но как? И Станислав Игнатьевич решил упростить  своё
обучение. Он  стал интересоваться загадками истории. Сам того не понимая, он
открыл многотонную, многотомную дверь в прошлое нашей планеты.
     И  когда  его  сослуживец,  быстро  сориентировавшись,  открыл  частный
экономический университет, и предложил ему преподавать факультативно предмет
"Загадки истории", Величев сразу согласился.
     Окинув  аудиторию  взглядом, Величев выдохнул воздух  и медленно набрал
лёгкие новой порцией воздуха из душного помещёния.
     - Здравствуйте,  господа.  Сегодняшняя  наша  тема  посвящена  Древнему
Египту, и никакого отношения  к рекламной компании туристических агентств не
имеет. Для осмысления тех загадочных фактов, которые мы вместе с вами сейчас
рассмотрим,  необходимо время, соответствующая книга  и  тихое место.  Итак,
приступим.
     - Величие, грандиозность, и потаённый смысл древних творений  восхищают
и привлекают людей двадцатого  века. Мы любуемся красотой Винеры  Милосской,
нас восхищают  храмы Древней  Греции, заворожено  смотрим  на величественные
Египетские пирамиды. Особенно интерес  к античности возрос в последнее время
в   нашей   стране   после  успешного   провала   победоносного  наступления
воинствующего атеизма. Большой популярностью пользуются науки, появившиеся в
незапамятные времена и достигшие своего расцвета в  пятнадцатом веке, такие,
например,  как астрология, которая, по  существу, является  прародительницей
современных астрономических направлений в физике.
     Но,  помимо  модного  подражания,  интерес  к  прошлому  не  только  не
пропадает, но и наоборот, возрастает в свете последних научных исследований.
Современные открытия  и исследования заставляют нас иначе смотреть на старые
вещи,  когда-то   казавшиеся  тривиальными.   Вполне  возможно,   что  порой
приходится сталкиваться с фактами выдавания желаемого за действительное, но,
с другой стороны, часто налицо обнаруживается  прописная истина,  которую не
замечали и не замечают корифеи от науки.
     Всё  вышесказанное можно показать на  примере  Египетских пирамид,  как
олицетворения  и  символа   одной   из  могущественных  и  грандиозных  форм
государственного правления в течение более  трёх тысячелетий в истории нашей
цивилизации.
     Интерес к Египту появился сравнительно  недавно  - в восемнадцатом веке
после военных походов Наполеона в Африку. Именно поэтому большинство ведущих
египтологов  являются  французами.  Новый  качественный  скачок  в  развитии
египтологии  дала находка  мумии Тутанхамона из 18-й династии, которую нашёл
Кайзер в 1922 году. На сегодняшний день о прошлом  Египта мы знаем, пожалуй,
больше, чем о любых других странах того времени,  но, тем не менее, вопросов
от этого не становится меньше.
     Самый главный вопрос заключается в том, что нам, людям двадцатого века,
запускающим  космические  корабли  за  пределы  Тенли,  не  известен  способ
постройки  этих  самых пирамид!  В  1978  году  японские  строители  взялись
возвести мини-пирамиду  высотой 11 метров,  используя при подъеме блоков  на
высоту наклонную плоскость:  среди египтологов  считалось, что таким методом
возводили пирамиды древние египтяне. Но строителей пирамиды 20-го века ждала
неудача: пришлось достраивать её  с  помощью современных  механизмов.  После
чего вышла книга "Как не были построены  пирамиды". А тогда  как? Последовал
новый бум гипотез.
     Но давайте сами произведем простые  расчёты для  строительства пирамиды
Хеопса. Исходные данные: высота -  146,6 метра, время строительства - 20 лет
по  3 месяца  в  году, объем кладки  самого тела  - 2,5 миллиона кубометров,
средний вес  одного блока - 2,5  тонны. Способ подъема - наклонная плоскость
под  углом  15   градусов,  которую  условно  посчитаем  реализованной.  При
десятичасовой  работе в  день  и  последовательном  подъеме  по одному блоку
скорость каждого должна была  составлять около 9 метров в секунду. Даже если
одновременно  поднимать  по  20  блоков,  то  и  тогда за  одну  секунду  на
расстояние  в  один  метр необходимо  перемещать 1,1  тонны  материала,  что
доступно  лишь современным  механизмам при  исключительной их надежности.  А
египтологи  утверждают:  в эпоху строительства  пирамид египтяне располагали
только бронзовыми и медными инструментами.
     Так как  же  возводились пирамиды? Увы, даже в текстах древних египтян,
которых  известно  ныне около четырех миллионов, нет ответа  на этот вопрос.
Хотя,  к примеру  сказать, Геродот сообщает, что  на пирамиде Хуфу,  то есть
Хеопса,  "египетскими  письменами было  обозначено,  сколько  редьки,  лука,
чеснока  съели  рабочие  (строители   пирамиды).  На  пирамиде!  На  царской
гробнице,  равной которой  не  видел мир! Но нет ни  одного слова  о способе
строительства.
     Вообще  последние  годы  история  египтологии  изобиловала  целым рядом
сенсационных открытий и гипотез, связанных  с пирамидами. Так,  в конце 1986
года  появилось  сообщение:  наружняя   поверхность   пирамид  была  покрыта
гелиополимером, который  при  перепадах ночных и дневных температур  выделял
капельки  жидкости,   предохраняющие  боковую  поверхность  от   разрушения.
Температура кипения этой жидкости около  600 градусов Цельсия, и  от обычной
воды она отличается, как  структура алмаза от структуры графита. В 1987 году
были  обнаружены  неизвестные ранеё пустоты в пирамиде  Хеопса  и  множество
неизвестных ранеё камер в районе Великой пирамиды и знаменитого Сфинкса.
     Из множества исследователей вспомним некоторых,  кто пробовал подойти к
загадкам  древности  нетрадиционным путем. В 1930  году француз Антуан  Бови
обратил внимание, что в пирамидах трупы мышей и кошек, обнаруженные на полу,
не  разлагались.  Бови произвел опыт: сделал деревянную  модель  пирамиды  с
основанием  длиной в один ярд (91  см)  и поместил в неё мёртвую кошку. Свою
модель  он   сориентировал  с  юга  на  север  так,  что  эта  линия  прошла
перпендикулярно двум боковым сторонам пирамидки, поскольку  он  помнил,  что
ось Великой пирамиды  по  линии  меридиана,  то  есть  именно в  направлении
север-юг, сориентирована настолько точно,  что отклонение составляет всего 3
минуты  6  секунд. Причём современные  учёные сомневаются, что это  - ошибка
строителей, а  не следствие  прецессии земной  оси  за минувшие с возведения
пирамиды Хеопса пять  тысячелетий. Через несколько  дней Бови обнаружил, что
труп  кошки  мумифицирован.  Такой  же  результат  он  получил  и  с другими
органическими веществами, которые в обычных условиях быстро разлагались.
     Чешский  радиоинженер  Карел  Дрбал  повторил опыты  Бови.  Мало  того,
сориентировав ось  своей  модели  точно  с севера  на  юг  и поместив  в неё
затупившеёся  лезвие  бритвы,  он обнаружил, что  лезвие  приобрело  прежнюю
остроту. На такой необычный способ заточки бритв после  тщательной  проверки
ему был выдан патент.
     Не мудрено, что в размерах самих пирамид,  в их пропорциях стали искать
космические и физические постоянные.
     Не обошлось тут без фальсификации. Начало цифровым блужданиям положил в
1859   году  англичанин   Джон  Тейлор,  предположив,  что  астрономические,
математические  и   географические  сведения,   обнаруженные  в   пирамидных
соотношениях  им  и  Жомаром,  едва  ли  получены  тёмными (по  его  мнению)
египтянами.  Свои  выкладки  Тейлор  подкрепил  ссылкой  на  некий  арабский
манускрипт, в котором говорилось,  что пирамида  Хуфу  - кладезь всей земной
премудрости,   черпать   из  которого   дано  лишь   посвященным.  Возможно,
бесшабашный англичанин имел в виду книгу Вазиф-шаха, где  автор писал: "  На
пирамидах везде, где только имелось место: на полу,  на потолках, на стенах,
- были изложены  науки,  известные египтянам, нарисованы звёзды, написаны не
только названия  лекарств, но и их полезные и  вредные свойства,  сведения о
талисманах, математике, архитектуре".
     Через пять лет, в 1864  году  шотландский астроном П. Смит  сообщил  об
открытии  им  в  пирамиде числа  "пи". Как потом  выяснилось,  он откровенно
фальшивил. Но ему этого показалось мало. Он едет  в Египет и селится чуть ли
не  в самой  пирамиде.  Оказывается,  пирамида кишит  "священными  цифрами"!
Высота её  с  точностью  до  1%  представляет собой  одну миллиардную  часть
расстояния  от  Земли  до  Солнца.  Длина  стороны  основания,  выраженная в
египетских  локтях, дает  количество дней в  году.  Сам  локоть  равен одной
десятимиллионной среднего радиуса Земли!
     В  начале  20-го  века выкладки Смита подтвердил  французский аббат  А.
Морё.   Другой  француз  и,  другой  аббат,  Т.   Морё,   следуя  за   своим
однофамильцем,  заговорил  о  прецессиях,  простом  и  високосных  годах,  о
суточном пути земной орбиты и т. д., то есть о чудесах уже астрономических.
     Остается простой вопрос: как они высчитывали эти параметры, и главное -
зачем им это было надо.
     Но вот  разве не сенсация  - наклон коридора, ведущего от входа в глубь
пирамиды,  составляет 26  градусов 18 минут. Под таким  углом по отношению к
основанию пирамиды находилась в момент нижней кульминации тогдашняя полярная
звезда  Тубан (альфа Дракона).  Наклонный коридор служил телескопом, причем,
как уверяют некоторые, из нижней его точки звезду можно было видеть и днем.
     Для  египтян  в  астрономической ориентации  сооружений  не было ничего
необычного. Они  придавали ей мистический смысл.  В скальном храме Рамзеса в
Абу-Симбеле,   например,  70-метровый  тоннель   устроен  так,   что  солнце
заглядывает в него  только дважды в году - 21 февраля  и 19 октября, освещая
поочередно  статуи  Амона, Гора  Младшего,  Пта и  обожествленного  Рамзеса.
Найденный  в святилище папирус говорит: "Божественный  свет даже  в глубинах
земли  может  отыскать  того,  кто  несет  в себе  божественное  начало".  В
указанные дни солнце в Абу-Симбеле поднимается на 4 градуса над  горизонтом,
а звезда  Нейт  (Бетельгейзе)  всходила точно  в  плоскости  оси  храма. Ось
карнакского  храма  Амона-Ра  указывает  на  точку  восхода солнца в  период
зимнего  солнцестояния.  Большой  Сфинкс, по словам  американского астронома
Джона  Хокинса,  тоже  "устремляет  взгляд на  горизонт... Астрономически он
ориентирован  на  склонение, равное  0 градусов, что соответствует положению
Солнца на заре в день равноденствия. В этот день Солнце и восходит и заходит
по  оси  Сфинкса  и  в  полдень достигает  высоты 60  градусов -  это  угол,
знаменующий удачу..." Некий Р.А.  Проктор ещё в  1883  году уверял, что  при
пирамиде  перед  ведущей  к  саркофагу фараона большой  галереёй  находилась
платформа,   предназначенная  для  наблюдения  звезды  Толимак  -   Проксима
Центавра.
     Вообще-то долгие и нескончаемые дискуссии о назначении пирамид  ведутся
ещё со  времен Геродота. Невозможно представить себе,  чтоб  столь громадное
сооружение  предназначалось  лишь  для  одного  человека.  Пирамиды  считали
"маяками   пустынь",  убежищами  от  наводнений,  зернохранилищами   и  даже
громоотводами, хотя  гроза в Египте случается раз  в двести  лет. Наибольший
размах мистико-теософские теории приобрели в предвоенные и военные годы.
     Перечень загадок был бы неполным, если  не упомянуть, что далеко не все
видели в них гробницы. Диодор Сицилийский  писал, что Хуфу не был погребен в
Великой пирамиде. Место его упокоения другое, "надежное и тайное", известное
только друзьям фараона.
     Историк  Аль-Масуди,   сообщая  о  проникновении  в  820  году   халифа
Аль-Мамуна, утверждает, что гробница в то время  ещё  не была  ограблена. По
другим же данным, Аль-Мамун  не нашёл никаких признаков  драгоценностей,  не
считая полуразложившегося трупа.
     Сотни  других  гипотез в  конечном счёте  сводятся именно к  этим двум.
Особенно расцвела версия о том, что пирамиды - ложные погребения.
     Если  Хуфу  похоронили  под  землей, для кого строилась  усыпальница  с
саркофагом,  имеющая  пять  пустых  камер,  предназначенных  для  уменьшения
давления  каменной  толщи пирамиды? Для кого приготовлена  вторая  камера  с
саркофагом,  расположенная  ниже первой и  вдвое меньше её  по размерам?  Её
называют "усыпальницей  царицы".  Но  цариц  никогда  не  хоронили  вместе с
царями.
     И если Великая пирамида - кенотаф (ложное захоронение), зачем так пышно
отделали   главную   галерею?  Почему  в   пирамиде   увековечены  некоторые
математические и астрономические сведения?
     Но,  тем  не  менее,  пирамиды, похоже,  заговорили.  Инженер-строитель
египетского  происхождения, Бьювел, после девяти лет  исследований обнаружил
удивительнейший  факт:  первое  -  пирамиды  своим  взаимным   расположением
копировали расположение звезд в те далёкие времена,  второе - так называемые
"воздушные шахты" ориентированы строго на определенные звёзды и  созвездия -
Сириус, пояс Ориона, альфу Дракона и бету Малой Медведицы.
     Автор  справедливо считает,  хотя это не является его основной  мыслью,
что, поскольку весь комплекс пирамид строился в течение примерно 500 лет, то
в них не хоронили фараонов, а устраивали ритуал транспортизации души фараона
на звёзды. Причём этот  ритуал продолжали неизвестно сколько столетий. А это
означает только  одно  - каналы  служили специальными  волноводами передачи.
Передачи чего? Видимо, какой-то субстанции, которая нам неизвестна.
     Мне кажется, от автора ускользнула одна деталь (что вполне естественно,
спасибо ему за разгадку звездной карты  на Тенле)  : доказав, что египетские
жрецы  были   прекрасные  геодезисты-картографы,   он  не   заметил   одного
противоречия, а именно:  почему  интересуясь недостижимым, то есть звёздами,
нигде   нет   упоминания  о   том,  что  египтяне  были  мореплавателями   и
исследователями моря?  Живя на  берегах одной из самых полноводных рек мира,
они, без сомнения, имели достаточно мощный речной флот. Недалеко  от столицы
древнего Египта плескались воды Средиземного моря. Но почему египтяне так  и
не стали  мореходами? После  всего сказанного понятно, что загадки ещё долго
будут будоражить умы людей.
     Историк  А.  Снисаренко  нашёл,  пожалуй,  самое  простое и  логическое
объяснение  математических  пропорций  пирамид.  Нужно  помнить,  что  после
фараона в стране на втором месте управления шла каста жрецов - посвященных в
великие знания. Можно  предположить, что они действительно могли оперировать
числами "пи", логарифмами и возведением числа в  степень. Но как этому легко
и просто научить простых людей, которые строили пирамиды? Известны труды под
названием  "Предписания  для  стенной живописи  и  канон  пропорций".  Канон
пропорций! Значит,  очень вероятно, что мог существовать и канон строителей!
Снисаренко  просто   и  доходчиво  объясняет  это   на  примере   египетской
строительной  единицы -  строительного  модуля, равного  108 пальцам. А один
палец равен 18,5 см ( эквивалент русской пяди ). Именно число  108, в разных
вариациях деленное на части, дает достаточное  количество пропорций, которые
выполняются в геометрии пирамид.
     Если  не  знать  о такой  нестандартной с  нашей точки  зрения  системе
отсчета, то невозможно понять ход рассуждений С.  Проскурякова,  который  на
методах, которые  скорее напоминают Булеву алгебру, чем  обычные вычисления,
дал  объяснения  этим  соотношениям на  основе  "пи",  "е",  "Ф"  (пропорция
золотого сечения) и ... универсальной солнечной постоянной, равной 108 ...!
     Опять  привязка фактов?  Трудно сказать. Дело  в  том,  что Проскуряков
утверждает,  что  комплекс пирамид строился по  единому плану  представителя
внеземной  цивилизации с планеты  Сириус, являющегося  Богом Луны. С помощью
своих вычислений, разложив данные в декартовой системе координат, он получил
фигуру, напоминающую форму  созвездия большого Пса, причём  Сириус А - альфа
Большого   Пса   на   этом  графике   расположена   так,  что  соответствует
местоположению   этого   созвездия  на  картах   древних   времен.   Расчеты
Проскурякова  проверялись в 1989  году в  лаборатории теории чисел Института
математики  Академии  наук  Белорусской  ССР  под   руководством  профессора
Бердника. Профессор получил вероятность ошибки, равную одной миллиардной....
     Итак, Сириус... Действительно,  в древнем Египте был культ этой звезды.
Но с этой звездой, самой близкой от нас, связана другая загадка...
     Примерно  с  13-го века  на  территории  республики  Мали  живет  племя
догонов, которое считает  центром звездного мира звезду  Сириус, причём  они
утверждают, что Сириус  - двойная  звезда, и  кроме этого, в системе  есть и
третья  звезда, которая  не видна.  Наткнулись  на это племя в дебрях Африки
французы М. Гриоль  и Ж. Дитерлен в семидесятых годах нашего века. Параметры
звезды Сириус-В  точно  совпадают  с данными, полученными  с помощью крупных
телескопов... Кроме  этого,  они  очень  точно знают  период обращения  этой
звездной системы. Так же знают догоны и о кольцах Сатурна и лунах Юпитера. С
их слов  следует, что  их  предки  прилетели с  планеты  этой  звезды  после
сильного взрыва. После взрыва сверхновой она очень ярко светилась 240 лет".
     Величёв перевёл дух,  молча наблюдая  за  аудиторией. На  него с  немым
восторгом смотрело больше  полусотни  глаз,  жадно  впитывающих  информацию,
идущую из его уст. Он был в прицеле человеческого внимания, в этот момент он
был властелином их  разума. И только сейчас, глядя в эти, ещё детские глаза,
он впервые осознал,  что, вкладывая знания в их мозг,  он частично влияет на
их   будущую  судьбу.  Величёв  впервые   понял,  что  обучение  -   великая
ответственность, и, значит, великая награда, если ты это  делаешь честно и с
душой. Или  великое  наказание. "Боже мой,  когда я читал лекции  по истории
КПСС,  таких  глаз  я не видел  никогда.  В тех  глазах  была смесь усмешки,
сонливости и тупого безразличия. Боже мой праведный, как я жил, что я делал?
Прости  меня, Всевышний"  - с этими  мыслями он  опустил глаза  и  судорожно
пытался вспомнить, о чём говорил несколько секунд назад.
     - Но это ещё не все. В 1857 году Генрих Швабе,  влюбленный в астрономию
аптекарь  из Дессау, получал из  рук президента Лондонского астрономического
общества золотую медаль за открытие цикла солнечной активности. Навряд ли он
понимал, какую кашу он заварил  своим открытием.  Эта странность в поведении
нашего светила скоро стала темой номер один среди астрономов, и казалось что
разгадка уже  рядом.  Но попутно  выяснилось, что помимо  открытых 11-летних
циклов, существуют и 7-летние, и 17-летние циклы. Более  того, были времена,
когда  они вообще  пропадали. Механизм  самой активности  так  же непонятен.
Активность   солнца   проявляется   в   виде  пятен   Вольфа   и  гигантских
протуберанцев, энергия взрыва  которых равна миллиону  мегатонных водородных
бомб! Если перечислить основные вопросы,  на которые астрономы не могут дать
хоть какой-либо ответ, то они следующие:
     - восточно-западная асимметрия в пятнообразовании,
     -  все  явления,   предшествующие  пятнообразованию,  наблюдаются   над
фотосферой, а траектория и переменная скорость движения  говорят о  том, что
есть направляющие силы магнитной природы,
     - сами вспышки возникают  в верхних слоях Солнца - короне и хромосфере,
а вещёство под ними остается невозмущенным.
     Здесь налицо наблюдаются признаки внешней силы, но откуда эта сила? Сам
Вольф предполагал, что это  может быть  Юпитер, поскольку  период  солнечной
активности  в 11,2 года  равен периоду обращения  Юпитера.  Но  после долгих
расчетов астрономы отказались от этой гипотезы.
     Известно, что 11-летние  циклы солнечной активности делятся на четные и
нечетные,  в зависимости  от  того,  пятно какой  полярности  его  начинает.
Сопоставляя максимальные значения чисел Вольфа в четных циклах с  положением
Солнца   в   пространстве,  легко   заметить,  что  сильнее  всего   светило
"раздражено",  когда  Тенля  находится  в  секторах,  примыкающих  к  прямой
Солнце-Сириус. А в нечетных циклах явно обнаруживается второй  возмутитель -
Проксима Центавра. Сами астрономы не отвергают такую возможность хотя  бы на
том основании, что много лет  ставилось  под сомнение  наличие межпланетного
магнитного  поля, но космические спутники  дали  положительный ответ на этот
вопрос.  Звёзды  -  те же,  времена  - другие... Создается впечатление,  что
древние  жрецы  знали астрономию и законы  Вселенной  лучше, чем мы. А  ведь
астрономия и физика - фундаментальные науки об основах мироздания.
     И ещё один серьёзный аргумент, вплетающийся в  загадку пирамид, который
находится,...  за  океаном.  Это  -  культура  Майя.  По одним расчётам  она
начитает своё летоисчисление  с 3113 г. до нашей эры, по другим -  с 3373 г.
до нашей эры, по третьим - с 3433 г. до нашей эры. Возникает вопрос - откуда
такая  точность?  Дело  в  том, что культура Майя  буквально  страдала двумя
болезнями  -  точное  и  скрупулезное  летоисчисление,  и  такое  же  точное
определение  основных  параметров  орбит  Земли,  Луны,  Марса  и  некоторых
созвездий. Точность определения продолжительности года, синодического месяца
Луны,  синодического периода  Марса  поражает  даже  современных астрономов,
поскольку   их  значения  различаются   с  современными   данными  на   одну
пятитысячную величины!
     Из созвездий  наибольшеё  внимание  уделялось  созвездиям  Близнецов  и
Плеяд. Не сумев  до конца расшифровать письмена Майя, исследователи трактуют
по-разному   точные   записи  хронологии   и   дают   разные   даты   начала
летоисчисления.
     Но  ведь именно в  это время начинает  свою культуру древний  Египет! К
сожалению,  первые египтяне  не были  столь  пунктуальны.  Но, тем не менее,
поражает  удивительное сходство  двух  цивилизаций, которые  в  течение трёх
веков совершенно ничего  не знали друг о друге. Пирамиды есть и в Египте и в
Мексике ( где обитали Майя ), жреческая  каста в обеих странах изолировалась
от  народа и ревниво скрывала свои  знания, погребальные ритуалы  в  Мексике
очень напоминают  последние почести,  отдаваемые умершим властителям Египта,
Финикии...  Но   самое  поразительное   -   сходство   календарей   Майя   и
древнеёгипетского. Кроме того, обнаружены удивительные  сходства  в условных
календарных знаках древних Майя и Тибета, который остается  изолированным от
внешнего мира  по сей  день. В  течение  трёх-четырех тысячелетий эти народы
жили, словно разлучённые  братья-близнецы. Так и  хочется  сказать: Пирамиды
Египта, пирамиды Мексики, Древние Храмы Тибета, ответьте. И кто знает, может
быть они и  дают нам ответ, но для этого нужно спуститься в  коридор главной
галереи  пирамиды  Хуфу  (  Хеопса  ),  чтобы  видеть звёзды  - Сириус А или
Проксима Центавра.
     Так незаметно  мы  подошли вплотную  к появлению,  видимо,  человека на
нашей планете, как  наиболее совершенного  существа в обозримом нам будущем.
Эти  загадки загаданы самой  историей наших  прошлых  поколений. Неужели  мы
недостойны узнать ответы на эти вопросы, которые задали нам наши предки?
     Мне не приходилось  слышать о  таком  направлении науки, как психология
мифов.  Но анализируя мифы, приходится сталкиваться  с  одним  фактом - люди
стараются не оставлять в памяти своих  следующих поколений информацию о том,
чего они сами панически боятся. Это легко объяснить явлением самосохранения.
     Я считаю,  что именно это  и  объясняет молчание египтян и их нежелание
путешествовать  по  морю -  они  его  боялись. Причём боялись панически,  на
уровне животного страха.  Точно  так  же не  испытывали никакого  интереса и
майя,  и индейцы Бочека, и инки. В таком случае возникает следующий вопрос -
чем объяснить  эту боязнь?  Ответ  достаточно прост  -  потоп,  уничтоживший
Атлантиду. Эта информация хорошо просматривается практически во всех древних
мифах. Именно поэтому и египтяне, и майя строили пирамиды. Как говорится, на
всякий случай. И главное условие выживания для них было одно - точные знания
о поведении звезд. Точные знания  о поведении Солнца, которое могло вызывать
на Тенле  засухи и  тенлетрясения,  ураганы и наводнения. Что заставляло две
древнейшие цивилизации на разных континентах практически в одно и тоже время
выполнять  одни и  те же ритуалы? Ответ прост  - одни  и те же знания. А это
говорит только об одном - о единственности источника.
     Исследователь древних мифов Американского континента, душой болеющий об
индейцах ( это хорошо видно из его работ), профессор Уилкинс,  отмечает одну
деталь - индейцы всех  племен, которых он перечисляет несколько десятков,  в
разных мифах с разными  деталями говорят об трёх  людях, которых они считают
за  богов -  Кецалькоатле,  Бочике, Виракоче. По  всем  описаниям,  это были
представители Атлантиды, которые прилетали на драконах  или воздушных змеях.
Сам  профессор,  анализируя  рукописи  испанских  конкистадоров,  в  которых
описаны  заброшенные  города,  отмечает  две  существенные детали  -  города
создавали  не  потомки  майя,  ацтеков  или  инков, а  кто-то другой,  более
могущественный,  и второе - в брошенных храмах индейцы  видели в специальных
башнях таинственный камень, который светил ярче  солнца в ясный день! Да это
не что  иное,  как  камень  Бенбен в древнем  Египте! Тот  самый  магический
камень, который  стоял  на  вершине  пирамиды,  которому  египтяне посвящали
древние  храмы.   Профессор   Уилкинс  тогда  ещё  не  мог  прочитать   даже
приблизительно тексты  древних  майя и  остальных  аборигенов  американского
континента.  Но,  тем не  менее, из устных  преданий  он знал о  260-дневном
годовом цикле, который применяли и древние Египтяне. Для  чего? Или, точнее,
почему? Ответ на первый взгляд покажется  невероятным,  но, как мне кажется,
всё-таки   единственно   возможным   -   длительность   года   действительно
составляла.... 260  суток!  Именно  об  этом говорит сам  профессор Уилкинс,
утверждая при этом, что Тенля находилась в то время  на более ближней орбите
к  солнцу.  Кроме  этого,  он  отмечает  что  ни  в  одном древнем мифе  НЕТ
УПОМИНАНИЯ О ЛУНЕ,  более того, есть  племена, которые  с гордостью говорят,
что их предки жили до Луны!
     Ещё одна деталь - почему в первых построенных пирамидах, прежде всего в
пирамиде  Хеопса,  нет  никаких надписей? Они  появляются  позже,  во  время
строительства  следующих пирамид  новой династии.  О чём  это  говорит?  Мне
кажется,  реальны  две версии:  или им было запрещено  это  делать, или  они
считали сделанное, как само собой разумеющеёся. Если был запрет, то от кого?
Примерный ответ дают... индейцы инков из Америки.
     Император Тупака Каури Пачакути запретил что-либо записывать, тем самым
пытаясь  остановить  прогресс  с  помощью  письма.   Повторяю  -  ОСТАНОВИТЬ
ТЕХНИЧЕСКИЙ  ПРОГРЕСС С ПОМОЩЬЮ ПИСЬМА,  как способа  передачи информации...
примитивным  техническим  способом.  Но здесь нужно  отметить, что в  данном
случае хронология  нарушается.  В отличие от Египтян,  ничего не писавших  в
пирамидах  в  2450 г. до н.э., правитель Инков запретил письмо в примерно  в
300 г н.э. из-за того,  что буквы могут быть... причиной мора и бедствий! Но
египтяне  не  смогли обходится  без  письма.  В пирамидах следующих династий
буквально все  стены  и потолки исписаны иероглифами. Правда,  сами пирамиды
напоминают  скорее развалины, хотя по  размерам  меньше  и  построены позже.
Такое впечатление, словно строители потеряли  знания и навыки строительства,
или... остались без чьей-то помощи!
     Ну что ж, для того, чтобы попробовать разобраться  с  такими "бросками"
сознания в жизни могущественных цивилизаций прошлого, внимательно  посмотрим
на представителя с Сириуса, являющегося богом Луны, точнее, на Луну.
     Астроном  Владимир Коваль,  перечисляя  памятники  древности,  пытается
найти  в них признаки внеземных цивилизаций. Для этого  он выводит критерии,
основные признаки такого памятника:
     - долговечность,
     - привлечение всеобщего внимания,
     - пробуждение интереса к звездам,
     - полезные сведения.
     Исходя  из  этих   признаков,  он  находит  памятник,  воздвигнутый  на
тысячелетия. Это - Луна.
     Долговечность.   Более   долговечный   памятник   действительно  трудно
представить. Его  не в  состоянии  разрушить ни один правитель-самодур нашей
планеты, включая наших военных и амирского президента.
     Привлечение  внимания. Факт  бесспорный.  Самое большое тело  на ночном
небосводе,  меняющеёся день  ото  дня.  В списках необычных явлений во  всех
рукописях древних народов солнечные и лунные затмения стоят на первом месте.
     Пробуждение интереса к звездам. Самое странное, что должно нас удивлять
-  это одинаковые угловые размеры  Солнца и Луны,  благодаря  чему  мы можем
наблюдать только корону.  Но активность короны, как мы уже знаем, зависит от
Сириуса  и Проксимы Центавра! Кроме того, Луна  завораживает своей красотой.
Именно поэтому влюблённые  любят гулять  при Луне. В этом есть очень сильный
ход,  как  говорят  шахматисты  - любовь и Космический  разум. Слияние  двух
начал.  Это слияние происходит  незаметно  и автоматически, никого  не  надо
этому обучать. Если ты влюблён - волей-неволей заметишь небо. А если тебя не
интересует женщина и её красота, то шансы твои познать величие Космоса очень
малы.
     Наклон орбиты  Тенли  и Луны  составляет  5 градусов.  Если  бы он  был
больше, то затмения были бы очень  редки,  а если бы совпадали - наблюдались
бы на одной  широте.  А при  таком угле тень  Луны проходит  по Тенле  от 70
градуса  южной  широты до  70 градуса северной.  Сравнительная  планетология
говорит, что Земля не должна "по штату" иметь такой громадный спутник.
     В 1772 году Боде открыл своё правило, по которому расстояние планеты от
солнца, выраженное в астрономических единицах, зависит от одной переменной -
от номера планеты. Именно так был обнаружен Уран. Но не могли найти ещё одну
планету - между Марсом и Юпитером.  Даже  придумали  название  - Фаэтон.  Но
вместо  планеты  - только астероиды  с суммарным весом,  ничтожным  даже для
маленькой планеты. Другими словами, планету украли!
     Инженер  Гаспарян обнаружил удивительные пропорции взаимных  расстояний
четырех спутников Сатурна, четырех  спутников Юпитера  и взаимные  пропорции
орбит  спутников между  Марсом  и  Нептуном,  Сатурном и Юпитером, Ураном  и
Юпитером!  Из этого  следует  вывод, не поддающийся  пониманию - в солнечной
системе параметры основных  спутников планет подчиняются  единой гармонии  в
виде строгих  и  простых пропорций! Эти  факты  астрономы  обходят  гробовым
молчанием,  поскольку не могут объяснить:  где Фаэтон, и  в какие  пропорции
следует отнести Луну?
     Итак, мы имеем несколько вопросов:
     - как связаны описываемые катаклизмы на Тенле с катаклизмами Луны,
     - как связаны пирамиды с катаклизмами Тенли,
     - как связаны катаклизмы с прародиной цивилизации, с Атлантидой?
     В  многочисленных  работах,  говорящих о прямой взаимосвязи  катастрофы
Атлантиды и схожими  чёртами древних  мифов  всех  континентов,  все  учёные
обходят молчанием Лунные странности".
     Величёв  на  секунду  сделал  паузу,  словно  перед  решающим  броском.
Аудитория,  как  губка,  жадно   впитывала  его  слова,  сотканные  в  узоры
предложений, составляющие картину его гипотезы.
     - Мне представляется вероятным следующий сценарий:
     Все  источники  древности  упоминают  о  сильных  внутренних   раздорах
Атлантиды, напрямую связывая эти противоречия с природными катастрофами. При
этом Атланты прилетают на  летающих птицах ( Дракон,  Летающий змей и т.д.),
которые описаны и нарисованы  как реактивные  самолёты. По  всей  видимости,
именно  для  этих  летательных  аппаратов  индейцы  пустыни  Наска  рисовали
громадные  рисунки.  Если предположить,  что кто-то  сорвал с орбиты  Фаэтон
(Коваль подсчитывает необходимую энергию, которая на два порядка больше той,
что способны получить мы), то тогда понятно наличие примерно 2000 астероидов
(попросту, булыжников) сорвавшихся с  планеты во время  стартового импульса.
При коррекции орбиты у Тенли происходит ещё одна сильная перегрузка спутника
- и крупные метеориты  падают  на  Тенлю. Наша  планета, став чуть тяжелеё и
получив дополнительную эквивалентную массу  за счёт спутника, отклоняется от
своей  орбиты,  при  этом  получая дополнительный  импульс  вращения.  Сутки
становятся меньше,  поскольку  период вращения вокруг своей оси уменьшается.
Недра    планеты,    возмущенные    воздействием,    отвечают    сильнейшими
тенлетрясениями  и извержениями вулканов. За счёт увеличения радиуса  орбиты
вокруг солнца наступает период  похолодания,  поскольку  плотность солнечной
радиации уменьшается пропорционально увеличению  расстояния. Уязвимость этой
гипотезы  в  разных временных отчётах ледникового  периода,  истории древних
государств  и возраста  Луны, но, с другой  стороны  ничто  в археологии  не
меняется так  быстро  и  стремительно,  как временные  границы  всевозможных
событий.
     Если  с  помощью последних  наблюдений  за  спутниками  и  Луной  можно
объяснить катаклизмы  Тенли, то, возникает вопрос - какое отношение  к этому
имеют звёзды? И  какое отношение  к звёздам имеют пирамиды? Видимо, ответ на
этот вопрос дают  каналы пирамид, но осознать это  до конца мы, человечество
двадцатого века, не можем.
     С   учётом  всех  перечисленных  вопросов  создаётся  впечатление,  что
современная   наука   потеряла   контроль   над   получением   знаний.   Все
могущественные  империи  канули  в  пучине времени, не  оставив  после  себя
ничего.  Изоляция  посвящённых,  правителей  и  жрецов,  обладающих  тайными
знаниями,  привела  их  к полному краху и самоуничтожению.  То  же  самое мы
наблюдаем и  сейчас.  Многие  современные  мыслители  обнаружили  странную и
необъяснимую  с  современных   позиций  закономерность  -  прямую  связь   с
психической активностью людей и активностью планеты. Примеры приводить  я не
буду,  сами  можете  найти  связь между человеческим  беспределом, бунтами и
интригами,  с одной стороны, и  наводнениями,  тенлетрясениями, ураганами, с
другой.
     На этом разрешите лекцию закончить. Желаю всем всего доброго.
     Аудитория молчала.  Все  сидели  и  ждали чего-то. Растерянный  Величёв
прочитал в глазах мольбу и немой вопрос.
     - Может быть у кого-то есть вопросы?
     Кто-то из зала спросил:
     - А конец света будет?
     Сначала  Станислав Игнатьевич хотел  ответить, что  никакой более-менее
правдоподобной информации  у него нет на вопрос, потом хотел сказать, что он
не пророк  и  не посланник Бога, но вместо этого,  он, виновато улыбнувшись,
ответил:
     - А это зависит от Вас, мои дорогие.

     - Алло, товарища Пархомса можно пригласить к телефону? Товарищ Пархомс,
Вам звонит господин Кулундин. Как Вы смотрите на то, чтобы вместе пообедать?
     - С удовольствием. Но поскольку  товарищ  Бегемот обещал  торжественный
ужин, я приглашаю Вас к себе. Куда направить машину за Вами? Хорошо.
     Через  некоторое  время Кулундин и  Воробьёв  вышли  из  BMW  последней
модели, направляясь ко вполне обычному  крыльцу  офиса  фирмы "Интер-Альфа".
Навстречу  им,  провожаемый подхалимскими  улыбками охраны,  вышел человек с
развязанно-уверенным взглядом мутных  глаз. Друзья  сразу  узнали начальника
объединенного отдела по борьбе с коррупцией. Переглянувшись между собой, они
улыбнулись, опустили вниз  глаза. Великий суперсыщик не успел разглядеть их,
и поэтому не узнал.
     Охрана была  предупреждена,  и их пропустили без проблем. Пархомс вышел
навстречу, не доверяя это Гелле. Андрей с Игнатом удивлённо переглянулись.
     -  Игнат,  не  забудь  надеть  маску,  - шёпотом, одними  губами сказал
Кулундин.
     В  кабинете  Чёрного  магистра  уже  было накрыто  по  высшему  классу,
несмотря на то, что за минуту до этого здесь  потреблялась водка  и коньяк с
главным жрецом соблюдения закона в особо крупных размерах.
     - Как давно мы с Вами не  виделись! -  приветливо улыбаясь во весь рот,
сказал Андрей, поудобнее усаживаясь в мягкое кресло.
     - Да, так  давно,  что  Бегемот уже не  раз  пожалел о том, что приехал
сюда.
     - От чего же? - искренне удивившись,  спросил Игнат, - А я давно мечтаю
с  этим удивительно добрым и весёлым  человеком покататься на лыжах с гор. Я
думаю, он тогда и о египетских пирамидах забудет.
     - Сэр, я премного благодарен за искренние и чистосердечные  признания в
адрес моих душевных качеств и внутреннего состояния интеллекта, но, учитывая
местоположение  вашего   региона,  пардон,  -  в   дверях   стоял   Бегемот,
остановившись на пороге  по той простой причине, что запутался с открыванием
пробки шампанского. За ним, пытаясь пройти, стояли Азазелло и Коровьев.
     - Сразу видно, что провидение, выплюнувшеё тебя на свет, допустило одну
ошибку,   двоечник!  -   Азазелло,   сверкая  глазами,   пытался  разглядеть
праздничный  стол, но  из-за  Бегемота это  у него  не получалось.  Коровьев
деловито  что-то  делал,  сосредоточенно  смотря  вниз, но  из-за  спин двух
попутчиков спереди его действий не было видно.
     - Это какую же, сударь, ошибку оно допустило?
     -  Прежде, чем  сделать  тебя  Котом, лет  сто  хотя бы  тебя надлежало
подержать  в  подмастерьях  у  официанта.  Когда  ты   научишься   открывать
шампанское?
     - Я не  знаю,  зачем мне её дал Коровьев!  Я не принимаю  этих  грязных
инсинуаций в мой  адрес,  считая  на полном  основании  это  беспрецедентной
ложью, основанной на несуществующих фактах!
     Тем самым  временем, пока шёл диалог, Игнат, широко улыбаясь, подошёл к
говорящему, взял у него из рук бутылку, и быстро её открыл, тут же разлив по
фужерам. В дверях появилась Гелла.  Полупрозрачное платье с глубоким вырезом
впереди не скрывало достоинств её тела. За исключением золотых босоножек, на
ней больше ничего не было.  Как выяснилось, Коровьев  всё это  время  чистил
банан.
     - Так вот, я продолжу,  - начал  было  Бегемот, взяв  в  руки  фужер  с
шампанским, -  дело в том, что ваш регион обладает действительно интересными
характеристиками в плане метеообстановки окружающей среды, но... и-их, чё...
     Коровьев быстрым движением затолкал весь банан в  рот Бегемоту, который
с  взглядом  невинного  младенца  стоял  как  вкопанный,  держа  злосчастное
шампанское. Слово взял Воланд:
     - Господа, я искренне рад Вас  видеть. Может  быть, я старею, становясь
сентиментальным, но, признаться честно, всегда рад общению с Вами.  Хотя  мы
приносим  друг  другу  неудобства  на  этой  планете.  Но лучше иметь дело с
честным противником, чем с нашими вассалами. Должен всё  же  признаться, что
злость, предательство, стукачество, обман и жестокость  всегда одинаковы  во
все времена  и у всех народов.  За эти несколько тысячелетий мы насмотрелись
на  многое. И ничего нового! Даже скучно становится! Поэтому я поднимаю этот
фужер  за  Вас, дорогие противники, я  рад, что Вы остаётесь  на  лике  этой
планеты. Мне  приятно  бороться  с  Вами,  потому что  - вы  честные, именно
поэтому у нас нет сил уничтожить Вас, именно  поэтому Вы никогда не будете в
качестве обычных гостей  на наших балах. Я  думаю, и Вы со мной согласитесь,
что мы уважаем друг друга как противники. За Вас, за встречу.
     Все,  кроме  Бегемота,  выпили шампанское. Последний пытался  прожевать
банан. Наконец ему это удалось:
     - Я тебе этого никогда не прощу. Это  не просто оскорбление личности, а
надругательство  в   глобальном  масштабе,  в  пределах  континуума  данного
общества с элементами вандализма!
     - А  вандализм какое отношение имеет к банану? -  безо всякого интереса
спросил Коровьев, меланхолично жуя кусочек белоснежной яблочной плоти  после
шампанского.
     - Э... трансконтинентальное, поскольку  в Сибири данный вид  фруктов не
растёт.
     Кулундин сидел в самом углу  около Воланда, потом сидел Воробьёв, далеё
Бегемот, Коровьев, Азазелло и Гелла.
     Разговор начал Игнат, издалека, и вроде бы ради приличия:
     -  Разрешите  спросить,  товарищ  Воланд,  а куда  Вы  дели  настоящего
Пархомса? Я что-то не читал в прессе о несчастном случае с отрезанием головы
молодой симпатичной комсомолкой.
     - Всё верно, комсомолки не нашлось.  Ваши комсомолки стали топ-моделями
и  путанами, точнее, лишь изменили  названия, смысл  остался  прежний.  Если
серьёзно, то он лежит в больнице. Пусть отдохнёт перед дальней дорогой.
     - Мне кажется, Вас можно поздравить, Вы стали добрее.
     -  Напротив,  он не заслужил  быстрой смерти. Сначала  он  сам,  своими
делами отправит в могилу свою семью, а уж там видно будет.
     - Откуда такая ненависть?
     - Я же выполняю Его приказ. Вы не возмущались, когда мои слуги, или как
Вы  говорите,  рабы  смерти,  убивали честных  людей  десятками  миллионов в
прошлые  десятилетия, да  и сейчас, не  говоря об инквизиции... Весёлое было
время!
     -  Мы возмущались,  но наших  возмущений было мало. Люди  сами выбирают
свой путь.
     - Вот и Пархомс тоже выбрал... свой путь. Не стоит за него заступаться.
     - Нет,  что Вы. Просто  уточняем некоторые детали,  -  это  в  разговор
включился Кулундин, - Мы приятно поражены темпами Вашей работы. Преступность
упала в пять раз,  вино-водочные  изделия расходятся с прилавков в  пять раз
медленнее. Правда, все больницы забиты безнадёжными больными, но мы не нашли
ни одного, кто бы оказался  там  незаслуженно. Благодаря этому  погода стала
заметно приятнее, воздух  чище, ветер не такой ледяной и не такой  свирепый.
Природа ответила существенными переменами.
     -  Ну что  ж, я искренне признателен Вам, господин Кулундин, за высокую
оценку  нашего труда. Мне кажется, Вы не вполне понимаете содеянного. Дело в
том, что,  как Вы  знаете, то, что  называется Адом в Христианстве, на самом
деле имеет несколько отдельных групп, включая мир Чистилищ, Магму возмездия,
Ядро возмездия и Вечную могилу. Убирая своих слуг, мы тем самым обеспечиваем
им спуск  не ниже мира Чистилища. Они  не спустятся в  Магму  возмездия, тем
более в Ядро  возмездия, и уж тем более, в Вечную могилу. Мы  выполнили вашу
просьбу, мы выполнили  Его приказ, но попутно обеспечили себе хороший резерв
на ближайшие столетия! Вот и всё!
     -  Товарищ  Воланд,  это  нарушение договора!  Вы  нас прекрасно  тогда
поняли!
     - Зато Вы меня, господа не  совсем поняли! Я же  объяснил сразу, что не
уйду с этой планеты! Я сдержал своё слово, так и передайте Ему!
     Кулундин растерянно  взглянул  на Воробьёва. Игнат  сидел  весь чёрный,
убитый  горем.  Почувствовав взгляд, он  медленно поднял  глаза  на  Андрея,
пытаясь сдержать свои эмоции.  Их взгляды встретились.  В глазах обоих  была
сплошная  тоска. Игнат уставился на стол, заваленный яствами. Потом медленно
поднял глаза  на Коровьева, Азазелло и Бегемота.  Троица  делала вид, что не
слышала разговора. Игнат попробовал  натянуть  маску на лицо.  Но  затея  не
удалась.  Тогда  он налил стопку водки, махом  опрокинул  её внутрь и тут же
налил ещё. Воланд, внимательно следивший за  ним,  удовлетворённо улыбнулся.
Кулундин и Чёрный магистр  остались наедине.  Воробьёв переключился на троих
собутыльников:
     - Товарищи мужики, слушайте  анекдот. Молятся в церкви  новый русский и
слесарь.  Слесарь  причитает:  "Господи,  помоги  мне  получить  тринадцатую
зарплату!",  а  новый русский  молится:  "Господи, помоги продать два вагона
товара!" Молились они долго. Наконец новый русский спрашивает у слесаря:
     - Скажи, сколько рублей у тебя тринадцатая зарплата?
     - Триста.
     - Возьми тысячу, только не трогай Господа по мелочам!
     Больше всех хохотал Азазелло. Коровьев  задумчиво смотрел на пьянеющего
Воробьёва. Наконец он произнёс:
     - Нет, твоя фамилия не Воробьёв, а другая. Давай ещё по соточке!
     - С удовольствием.
     Бегемот  выскочил из-за стола, обернулся вокруг себя три  раза и достал
из-за пазухи запотевшую бутылку "Сибирской тройки".
     - Настоящая? - заплетающимся голосом спросил Игнат.
     - Обижаешь! Да как я могу столь почтенным гостям предлагать  бодягу? До
Вас, минут за двадцать, приходил тут один воришка, который называет  честных
людей ворами и пытается  садить  их за  решётку,  так вот  он искушал  ровно
семьсот пятьдесят граммов чистейшего  суррогата.  Пытался возмущаться,  но я
его  тут же  разуверил, объяснив, что это самая что ни  на есть  чистейшая и
натуральная шведская водка.
     - Ну и как?
     - Поверил!
     Воланд  и  Кулундин  тихо  общались,  как бы  со  стороны  наблюдая  за
остальными.
     - Всё-таки ты изменился, Воланд! Извини, что перешёл на ты.
     - Валяй. Хоть раз в жизни можно себе это позволить.  Чую, сейчас в душу
полезешь.
     - В  душу имеет право входить только Он, а  я не могу. И в твою душу Он
не заходил. Зашла Она. Мимолётная любовь... Бросай ко всем чёртям свой пост,
становись Мастером, ищи свою Маргариту.
     Воланд сверкнул глазами. Да так, что  две стремительные искры вырвались
из глаз  синей молнией,  ударившей в рядом  стоящую  хрустальную  вазу. Ваза
рассыпалась мелкими осколками.
     -  Хитришь? Нет, за всё надо  платить.  Когда  появилась  Маргарита,  я
понял, что Он сделал действительно сильный ход. В ответ я ударил репрессиями
тридцатых  годов в Руссании, депрессией тридцатых в Амирии и  второй мировой
во всём мире. Я залил  эту планету кровью и слёзами! Но всё равно  проиграл!
Она ушла, эта отчаянная женщина! Я снова ждал, что Он сделает сильный ход, к
которому я должен быть готов!  Я ждал Вас долго, я пытался всё предугадать и
точно рассчитать, чтобы не ошибиться. Теперь  никто из нас не имеет права на
ошибку.  Твой  ход  логичен  и силён,  ничего  не скажешь.  Но  нужно  уметь
проигрывать.  Мастер смог  простить моего слугу, Понтия  Пилата, он выдержал
эту ответственность.  Он  забрал у меня  мою знаменитую личность.  Маргарита
действительно  умная женщина, каких на планете  единицы. Она поселила в моём
сердце незнакомоё до этого чувство. Поверь, сейчас  я могу говорить  с тобой
откровенно,  Андрей. Я  был ко всему безразличен, но теперь на многие вещи я
смотрю с яростью и злостью. И это ваша любовь?! Да она хуже безразличия!
     Андрей, до этого разглядывавший хрусталь фужера,  поднял глаза и глянул
в  лицо Воланда.  Глаза  были неповторимы в гневе, ярости и злости.  Красные
языки  с  проблесками  желто-зелёного  яда  факелом  вылетали   из  глазниц.
Изменилась обстановка вокруг. Кулундин  и  Воланд вместе со столом  парили в
непонятной  субстанции, состоящей  из кроваво-красного  марева, напоминающей
густой туман. В этом тумане, вдалеке, мелькали  бесформенные тени. Доносился
чуть  слышный  стон и вой со всех  сторон. "Обитель  Вечного  страдания",  -
мелькнуло в голове у Кулундина,  но тут же он понял, что они застряли на той
границе, до  которой  два  тысячелетия  раньше  впервые  дошёл  божественный
посланник,  заняв место  Спасителя  в  истории  нашей цивилизации. Это  была
граница Фукабирна и  Окруса. Предпоследняя  ступень наказания за грехи. Стол
временами  покачивался  от  колебаний раскалённой  Магмы  Возмездия.  Воланд
отмахнулся от своих дум и огляделся.
     - Кстати, ты здесь был когда-нибудь? - спросил Воланд.
     - Не по своей воле - ни разу.
     - А по своей?
     - Был.
     - Что ж ты тут делал?
     - Своих забирал.
     - Мне это неизвестно.
     В ответ Кулундин пожал плечами. Он опустил глаза вниз.
     Магма возмездия  колыхалась  под ними. Обиталище несчастных,  тех,  кто
принимал  участие  в  инквизиции,  в  крупных  террактах,  красном  терроре,
революциях,   фашизме,   массовых  репрессиях,  геноциде   и  тому  подобных
преступлениях.  Практически все стукачи,  оперативные  работники и  "шпионы"
консервируются  здесь  на  века.  Военные  и  государственные   преступники,
спецназовцы-террористы и им подобные не могут  даже шевелиться в этих слоях.
Самые  отъявленные проваливаются  ещё глубже, до  ядра.  Правда,  таких было
немного, несколько сотен.
     Кулундин задумчиво глянул на Воланда:
     - Воланд, ты ведь не зря меня привёл сюда.
     - Догадливый...  Именно сюда, в более глубокие слои, вы хотели сбросить
моих рабов. Но я смог с  помощью современных научных  достижений  остановить
ваши мысли и будущие деяния!  Торсионные  поля называется. Хорошая  штука. И
современные пситехнологии Даир и Шманди.  Теперь мои  рабы проваливаются  не
ниже первого слоя, то есть они останавливаются на целых два  слоя выше!  Это
просто чудесно, это просто превосходно!
     Кулундин промолчал.
     - Пойдём отсюда, мне скучно.
     Воланд понимающе похлопал по плечу.
     Они  вернулись.  В  драбадан пьяный Игнат  танцевал  ламбаду с  Геллой.
Азазелло чистил свой револьвер, Коровьев курил сигарету  и пускал кольца,  а
Бегемот прыгал через них.
     Был глубокий вечер. Андрей вышел в приёмную и позвонил Оксане.
     - Нам  пора ехать.  Спасибо за приём,  за  угощение, за сказанные в наш
адрес слова. Товарищ Воланд, мне кажется, Вы ошибаетесь.
     - В чём же?
     Кулундин не ответил.
     Андрей с Воландом и все остальные вышли на улицу.  Последними шли Игнат
с  Геллой  в  обнимку.  Машина  уже стояла  около крыльца.  Оксана вышла  из
"Ягуара", и, слегка кивнув Воланду, подошла к Гелле и забрала у  неё Игната.
Молча. Посадила на заднее сидение. Кулундин не мигая смотрел на Воланда.
     Всё провалилось  и  исчезло. Ярко-синяя вспышка затмила  всё остальное.
Голубые  дали  открылись  безбрежными  просторами,  наполненные  хрустальной
радостью,  чистотой  сознания  и  просторами  мысли.  Было видно всё  сразу:
Египетские пирамиды, Храм Христа,  пустыня Гоби, Сибирская тайга,  Индийские
храмы,  Амирские  прерии  и  Африканскую савану,  все города всех  времён  и
народов.  Весь мир,  пронизанный временем,  был как  на ладони.  Воланд стал
удивленно оглядываться. Кулундин ответил:
     - Я думаю, Вы здесь  впервые, товарищ Воланд.  И  мне кажется, первый и
последний раз. Вот в чём Вы ошибаетесь, мой дорогой противник.
     Они опять стояли около "Ягуара". Воланд закрыл глаза, пытаясь запомнить
навсегда  только  что увиденное. Андрей ухмыльнулся и сел  в  машину. Оксана
резко  нажала  на газ. Пронзительно  завизжав  взбешённой резиной  покрышек,
машина стремительно рванула по разбитому асфальту.
     Они ехали молча. Игнат сразу уснул. Первой молчание прервала Оксана:
     - Впервые вижу Игната в таком состоянии.
     -  Он  молодчина.  Сделал  всё,  как  надо. Несколько  раз  даже  хотел
соблазнить  Геллу,  но  не  смог  переступить через свою любовь, как  он мне
объяснил.
     - Как разговор?
     - Превосходно. Воланд ни о чём не догадался. А если и сможет теперь это
сделать, то время упущено. Спасибо техническому прогрессу.
     - В каком смысле?
     - Ласточка, я потом объясню.
     - Куда везти Игната?
     - Домой.

     Она  не  находила себе  покоя,  видя  то,  что  её  не  мог  разглядеть
Александр. Занятый своей основной задачей,  он старался не  терять времени и
сил  на  "мелочи". В  данном случае "мелочью" была его собственная  жизнь. В
мысли  Александра  постоянно  вклинивалась  Планетарная  ведьма,  живущая  в
непроходимой Сибири... Медленно бродя по берегу моря, Таис во всех тонкостях
рассматривала каждый  шаг, каждый миг,  происходящий с её человеком.  Судьба
давала  третий  раз шанс  найти друг  друга  в просторах Тенли. И  ей, и ему
хотелось быть  счастливыми так же,  как в первый раз и любить так же сильно,
как во второй. Её любимый, не желающий  помнить прошлых уроков  тысячелетий,
часто шёл в такой  головокружительный ва-банк, что ей становилось страшно за
него не  на  шутку. Пожалуй, только она одна знала  его  правду.  Вообще-то,
знать   её   мог   кто   угодно,   при    условии,   что   есть   доступ   в
Планетарно-энергетические  спецхраны.  Просторы  будущего открывались  перед
ними, независимо  от местоположения  и времени, но это будущее  было связано
всегда с основной задачей - жизнь планеты. Свою собственную жизнь разглядеть
было намного сложнее. Эгоизм безразличен планетарному Логосу.
     Но  Таис, обладая  первородным  женским началом, имела право,  и  могла
видеть будущее своего любимого и  своё. Ей это было необходимо по приоритету
основных задач. Женщина -  это  великая  сила, либо убивающая  мужчину, либо
обеспечивающая ему бессмертие.
     В НИИ-13 сатанисты из ЧК-ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ-ФСБ поняли это давно. Именно
поэтому,  прежде  чем уничтожить втихую  свою  жертву, сначала  убивают  его
женщину. И не дай  бог  физически: тогда умерший  остаётся в  светлой памяти
своих близких. Куда  безопаснеё и  "приятнее" для сатанистов  из спецорганов
уничтожить человека духовно, убив в  нём  веру  в  любовь  и радость  жизни.
Женщина  перестаёт  любить  своего  любимого,  при  этом   рядом  "случайно"
появляется  "как  в   сказке"  мальчик-мажор  лет  под  сорок.  Бывшая  жена
"понимает", что зря потратила свои лучшие годы на того козла, который раньше
был  её  любимым. При этом  жертва  считает,  что  она  действует  и  думает
самостоятельно,  и если попробовать ей объяснить  весь механизм воздействия,
то она начнёт вас сразу  звать в психушку. Она  даже не поймёт, что сама она
не то что больная, а просто  духовный труп, не выдержавшая перегрузок жизни.
Немногие женщины способны  выполнить  свой  долг  до конца, проявляя  пример
великой силы и любви к мужчине, а  значит (да, да, иначе не может быть!) и к
своим  детям.  А  при  отсутствии  элементарной  духовной  и психо-этической
культуры с  тёмными людьми  сотворить такое  элементарно. Недаром в  училище
КГБ-ФСБ  тратят  около шести часов занятий в день на изучение психологии.  В
масштабах  страны с применением  тысяч сексотов  и сотен экстрасенсов  это и
есть  самое  страшное  оружие  в  истории  нашей цивилизации -  психотропное
оружие, поскольку чёрные психические  силы в таких масштабах поражают  чрево
планеты - её ядро, которое отвечает сильнейшими возмущениями в виде ураганов
и  тенлетрясений.  Никакое  ядерное  оружие  не  может  сравниться  с   теми
последствиями,   которые  вызывают  действия  подонков   в   государственных
масштабах. Практически,  именно создание психотропного оружия в нашей стране
и является причиной  запуска  механизма Апокалипсиса, или Времени  Очищения,
или времени Коллапса техногенной цивилизации - как хотите, называйте.
     Именно  женщина,  своей   нежной  духовной  красотой,   своим  телесным
очарованием  и  трепетной  любовью,  способна  спасти  планету   посредством
воздействия на мужчину. Таис это  знала лучше, чем кто-либо. Сила её была  в
непостижимой  маленькой  тайне,  о  которой умолчу  и  я.  Именно  эта  сила
предопределила  будущее  планеты  в  тесном  взаимодействии   с  Александром
Великим. Планетарная ведьма разбила счастье сотням  миллионов людей, обладая
невероятной силой. Булгаковская Гелла по  сравнению с ней - просто святая...
Сила у неё такая, что её не видит ни один суперэкстрасенс планеты.
     Таис в течение трёх тысячелетий появлялась на планете много раз, живя в
разных странах у разных народов. Её род уходит  своими корнями в  Атлантиду.
Но нельзя объять необъятное,  и поэтому по этой генеалогической  тропинке мы
не пойдём. Больше всего  на этой  планете  ей  приходилось уделять  внимание
Руссании. Она  была во многих  ипостасях  в  разных  точках  Тенли:  гетера,
политик, философ, княгиня, святая монашка,  простая крестьянка. Напомню, что
начала она с египетской  царицы вместе с Александром Великим три тысячелетия
тому назад. Чем  больше становились её знания и мудрость, а, значит, и сила,
тем незаметнее для окружающих становилась её жизнь. Объяснение простое - чем
меньше  человек  на виду, тем меньше  ему мешают силы  Сатаны.  А чем меньше
мешают, тем  больше он может  сделать  для человечества.  И  перед  основным
рывком Высшего  Демиурга  она  дошла  до необходимости  оберегать не  только
любимого мужчину, но и всю  планету. Её  основная задача заключалась в  том,
чтобы обеспечить  максимальный уют на этой планете,  чтобы у людей в тяжёлые
минуты Великого Испытания  оставалось ЖЕЛАНИЕ ЖИТЬ НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ.  Как она
достигла этой цели -  её  тайна, я не уполномочен об этом говорить. Но кроме
планеты,  у неё был Необузданный Мустанг, протоАрий в  первородном значении,
или для неё -  просто Александр. Любая женщина  хочет любить и быть любимой.
Это ведь так прекрасно!  Это - самое великое чудо планеты, на которое  никто
извне не имеет права посягать.

     Тяжел  и  сложен  был путь к  одному  из самых сильных ходов в поединке
Всевышнего  с  сатаной. Двоякость  борьбы определяла  и двоякость  действий.
Сатана, так же как и Бог, вселяется в  людские души, или, говоря современным
языком,  в информационно-энергетическую структуру человека.  Сатана, подобно
вирусу,  заражает  человека,  поражая  его  мысли,  предопределяя  действия,
изменяя судьбу и  будущую карму. Поражённый таким вирусом  человек в  первое
время ничем не отличается от окружающих. Но когда человек заражён полностью,
то тогда для знающих людей такие "душевнобольные" видны сразу.  Их видно  по
лицу, по разговору, по мимике, по движению глаз. Излечиться от этой  болезни
очень-очень   сложно.  Эти   люди  становятся  очень   богатыми  и  обладают
неограниченной властью.
     Понять   это   удалось   немногим.  Для   этого   мыслителям   пришлось
абстрагироваться от таких  понятий, как "сатана вселился в  человека" и тому
подобную околесицу, осмыслить  понятия "энергия и информация, пространство и
время".  Сатана   -   это   сильнейший   информационный  вирус,  блокирующий
энергетические  и  мыслительные  процессы  человека.  И  чтобы  это  понять,
Александру пришлось отказаться от ... самого себя. Иначе было бы  всё просто
и неинтересно. Не правда ли?
     Реформы,  которые Александр, будучи фараоном, творил в  древнем Египте,
существенных результатов  не  дали. Сила  и  власть жрецов чёрной магии была
почти безгранична. Вседозволенность тайных посвящённых  в наши дни полностью
перешла  в  руки  спецслужб  и  преступников. Поняв это,  в  следующей своей
реинкарнации,  Александр,  будучи  Македонским,  сделал ставку  на доблесть,
мужество  и  героизм.  В итоге  его Великие  походы  разметали  тоталитарные
империи персов и добили Египет, но свою  мечту - создать империю разума - он
выполнить не смог.  Остановили тогда  его потомки ариев, в которых Александр
Великий буквально влюбился. Каково же было его удивление после ухода из этой
жизни, что  именно  эти племена были источником знаний для его реформ  ещё в
Египте!  Прослеживая  путь этих  племён,  он появился в следующий раз в лице
Александра Невского. Воевать малым числом для него было не впервой. Но зная,
или, точнее, чувствуя  прошлые  ошибки, Александр  на этот  раз  был  тонким
политиком. Его единодушно выбирали править Русью в Великом Новгороде.
     Так  же,  как  и  раньше,  он  люто  ненавидел  жлобство.  Победы   над
крестоносцами и  шведами  -  яркое  тому  доказательство.  Как  и  общение с
"политиками"  новгородского вече.  И опять ранняя  смерть. Очередной  рывок,
несмотря на свою грандиозность,  сорвался.  Мечта о  создании империи разума
осталась неосуществлённой. Опять на несколько  столетий  теряется его  след.
Отчётливо он появляется  в образе  "Богословенного"  -  как звали  в  народе
Александра Первого. Теперь Александр ушёл полностью в знания. Помогала ему в
этом его бабушка, баба Катя, Великая Императрица. К старости она практически
полностью  забыла  свои германские корни и пыталась таким способом  очистить
душу. Александр дал слово больше не лезть в военные дела - он был сыт ими по
горло.  Господи, как он переживал  в душе, когда  на него шёл Наполеон!  Как
хотелось  ему  вылететь  на   своём  Буцефале  в  центр  пекла  сражения,  и
стремительной  молнией в  кровавом азарте пронзить  противника! В голове,  в
далёком тумане воспоминаний проносились берег Невы, ломающийся лёд Онежского
озера, Тигр, Ганг, Нил,  и  с какой-то  щемящей сладостной  тоской Евфрат...
Любимая  Таис...  Ночь...  Луна... И  обнажённая  любимая...  Но  Александру
хватило силы  воли,  чтобы дать свободу своей  энергии простому  народу, без
лидирующей роли  вожака.  Кутузов  не  был вожаком,  иначе  бы  он  не  сдал
Москальву.  Эту войну выиграл  Крестьянин,  простой  мужик. Вместе с Денисом
Давыдовым,  первым спецназовцем на  Руси.  А  Александр всё больше  и больше
уходил  в одиночество. Идея создать Империю разума в очередной раз, несмотря
на огромные  достижения в  дипломатии Руссанской  Империи,  потерпели  крах.
Александр  Первый  не смог  создать  Совет  Европы,  опередив в своих мыслях
современных ведущих политиков семёрки и восьмёрки на  полтора века! Только в
наше время  наконец создан  Жэ8,  который  точно отражает  свои действия  по
Югославии и Украине и другим странам. Для политики Европы это огромный срок.
Как итог - ложный гроб (дала о себе знать инфропамять о кенотафах Египта!) и
ложная смерть. По существу, это и был самый смертельный шах сатане. Такого в
истории  Тенли ещё  не  было ни разу! Чтобы  сильнейший  из властелинов мира
покидал  трон  по  собственной  воле, в здравом  рассудке и зрелом возрасте,
любимый народом и армией - это не умещалось в голове Сатаны! Именно тогда он
впервые своим рылом почувствовал запах собственной  гибели. Основные события
были ещё впереди, основные революции и войны ещё не начались. Но будущий шах
в  удивительной  партии   противоборства  уже  был  сделан.  Я  не  перестаю
удивляться мудрости  Творца. Во  истину,  это невозможно понять,  это  можно
только почувствовать.
     В конце 2001 года  я нашёл косвенное подтверждение своей фантастической
гипотезы. Судите сами:
     Посещение Александром Первым Александро-Невской лавры:
     "...Митрополит  Серафим  с братиею встретил  государя  при  колокольном
звоне, при свете  множества свечей.  Поклонившись  святым  мощам  и  посетив
владыку,  государь направился в келью схимонаха Алексия.  Там у одной стены,
по  левую  сторону,  находилось  большое  Распятие   с  предстоящими  кресту
Богоматерью  и  апостолом  Иоанном. Перед святыней  горела  лампада,  тускло
освещая келью схимника.  У противоположной стены  стояла длинная  деревянная
скамейка. При входе  государя схимник прочел тропарь и отпуст, и благословил
высокого посетителя. Государь и митрополит присели на скамейку.
     -  Всё ли  здесь имущество его? Где же он  спит? Я не  вижу постели,  -
спрашивал государь.
     - Спит он  на том  же полу,  где и молится  перед Распятием,  - отвечал
митрополит.
     Прислушавшись  к разговору, схимник попросил позволения  показать  своё
ложе.  За перегородкой  стоял чёрный гроб, покрытый чёрным покрывалом. Здесь
же находилась схима, свечи, ладан и всё, что нужно для погребения.
     - Вот постель моя, и не моя только, а и всех нас! - сказал схимник. - В
ней мы все, государь, ляжем и будем спать долго-долго.
     Государь хотел проститься со схимником.
     - Государь, -  обратился  он к своему  высокому гостю,  - соблаговолите
выслушать  меня! Я человек старый  и много видел  на  своём  веку.  Помню  я
великую  чуму в Москве.  До этого великого бедствия нравы были чище, народ -
набожнее. Потом стало  хуже. В 1812  году, в годину  испытания, настало было
время  покаяния и исправления, но потом  стало ещё  хуже,  нравы  ещё  более
испортились.  Ты -  государь наш  и  должен  бдеть  над  нравами.  Ты -  сын
Православной церкви и должен любить и охранять её...
     Государь внимательно выслушал речь схимника.
     -  Жалею, что давно с  тобой  не  познакомился,  -  произнёс  государь,
прощаясь со старцем.
     -  Я  слышал много  длинных и красно  составленных речей,  -  промолвил
государь, обращаясь  к митрополиту, но  ни одна мне так не понравилась,  как
краткие слова старца.
     Вскоре благочестивого государя не стало".
     ("Великий князь Александр Невский. Подробное жизнеописание". Репринтное
издание, Москва, Типография Сытина, 1893 год.)
     Даниил Андреев пишет:  "В конце 1825 года в  Саровскую  обитель  прибыл
человек средних лет. Его исповедовал сам  преподобный Серафим (Саровский), и
вновь прибывший был принят в монастырь под начало преподобного как послушник
под  именем Федора. Его происхождение и прошлое  оставалось  не  известными,
по-видимому, никому, кроме преподобного".
     Александр Первый, бывший Император Великой Руссании, прожил с Серафимом
Саровским семь лет, полных постижения великих тайн Всевышнего, метаистории и
вариационных   возможностей  достижения  светлых  целей.  Тонкости  бесед  и
обучения  останутся  тайной. Многое тогда  понял  Александр,  точнее,  Фёдор
Кузьмич. После смерти Серафима Саровского бывший  Император прожил в обители
четыре  года и  пошёл  в  люди.  Его  задержали  около  кузницы  на  окраине
Красноуфимска, куда он подъехал с просьбой подковать его лошадь. Одет он был
бедно,  но чисто.  Окружающим  он показался  странным,  и  его  задержали  и
направили в тюрьму. Бедный всадник назвался  крестьянином Фёдором Кузьмичом,
объявил себя бродягою, не помнящим  своего родства. Его, бывшего Императора,
судили  за  бродяжничество и,  наказав двадцатью  ударами  плети,  сослали в
Сибирь. Так начался последний  двадцативосьмилетний период его жизни. Здесь,
в  этой  великой  исторической местности, где несколько  десятков, а  может,
сотен  тысячелетий назад  появились те, кого он  обязан был  спасти в первую
очередь - основа  человечества -  протоарии, протословяне, проторуссане. Как
хотите,  так и называйте. Предстоял последний  поединок с сатаной. Поединок,
которого планета не знала  со времён уничтожения Атлантиды.  Такого поединка
не знала Луна, его не знали  и те, кто смог доставить Луну на  орбиту Тенли.
Александр  не претендовал на роль спасителя - каждому своя задача. Но именно
он  должен был  вцепиться  мертвой хваткой в  шею  сатане. Как?  Это  трудно
объяснить, а значит, и не надо.

     Вы скажете,  что  всё написанное  -  результат  больного воображения  и
красивая  подтасовка  фактов на уровне  дезинформации спецслужб, чтобы  люди
отвернулись от Христа. На это я могу сказать только одно:
     Год назад (1997 год  - прим. авт.) я принёс  первую часть своей повести
одному издателю, главному редактору известного у нас  в городе литературного
издания.  Попутно дал ему свои стихи  и  свою научную  статью о практическом
доказательстве наличия Космического разума. В первую встречу он  мне подарил
свои книги и расстались мы друзьями. Но через месяц его словно подменили. Он
говорил о влиянии Библии,  о том,  что  я ничего не понимаю о  Боге, не умею
писать  стихи  и  прозу.  Я  смотрел на  него с открытым  от удивления ртом,
пытаясь  понять такую резкую перемену.  Для себя  я сделал вывод,  что это -
либо  результат заболевания,  связанного с  раздвоением  сознания,  то  есть
шизофрения, либо этот "литератор и стихотворец", как он сам говорил о  себе,
действовал по указке тех лиц, кто заинтересован в  том, чтобы моя повесть не
дошла до  вас, мои дорогие читатели.  В заключение  он сказал  о том,  что и
великие  ошибаются. Например, Серафим  Саровский. В  своих  предсказаниях он
обещал вернуться  на планету и появиться в 1989 году, но этого не произошло,
хотя  этот  литератор  и  другие  "мудрейшие"  специалисты  в  этой  области
потратили много сил на поиски.
     Я  слушал его, думая о  недосказанном... Кто  же мог  ошибиться  - этот
"литератор"   или  Серафим   Саровский?   Скорее  всего,  что   "литератор".
Посвященные, как  показывает история, не ошибаются. Тогда где же он, Серафим
Саровский?
     Минут  двадцать  я  ходил, сам не свой. Я чувствовал, что  ответ где-то
рядом.  Вспоминая  прошедшие годы,  я  поднимал все  события, известные  мне
тогда. Экстрасенсы и предсказатели типа Чумака и Кашпировского и им подобные
были раньше на несколько лет. Что же знаменательного было в 1989 году? И тут
меня осенило. Точнее, дошло. Я был словно в шоке.
     ...Перед  своим  уходом  из  жизни, находясь почти  в полной  изоляции,
Порфирий Корнеевич Иванов  предсказал много  значительных фактов предстоящих
лет, включая  появление  СПИДа,  открытие  памяти воды,  предстоящую мировую
войну  и  катастрофы планетарного масштаба. О себе он  сказал: "В 1989  году
меня признают повсеместно".
     Тысяча  девятьсот  восемьдесят девятый год. Невероятная лавина газетных
статей, телевизионных передач и книг  об Учителе и его Системе естественного
оздоровления. "Эта система приготовлена к двум тысячелетиям". Надеюсь, смысл
Его  слов  вам понятен.  Ничто  не  могло  сравниться  в  тот год  с  другой
информацией  такого  рода.  Это действительно  был год Учителя. Именно это и
есть реинкарнация Серафима  Саровского. Дело - одно и то же, задача  - та же
самая, только  изменена под  условия современности.  Религия мертва,  а вера
висит на волоске. Рамки  религий и духовного  фанатизма придуманы людьми для
получения  власти  и  денег. Поэтому  Высшие  силы  предпринимают  действия,
ведущие наиболее эффективно к достижению основной цели. Другого более яркого
примера реинкарнации святого, идущего вверх, и на сегодняшний день занявшего
место Бога, по праву и по делам своим, я не знаю.

     Александр через несколько  лет вспомнил случай, который произошёл с ним
в  детстве. Однажды он  далеко за  полночь провозился с устройством, которое
готовил  к  выставке детско-юношеского  творчества.  Звучала  музыка  Майкла
Чаронни.  И  в этот самый момент засыпающий мальчишка  почувствовал на  себе
взгляд. Он медленно обернулся. В дверях его комнаты стоял Сатана. Белки глаз
были   ярко-малиновые,   ногти,   подстать   глазам,   казалось,   светились
кроваво-красным светом. Улыбка  нечистой силы была злорадно-зверская. Трудно
сказать,  что тогда почувствовал мальчик. Ужас  и  страх  сковали его  тело.
Через два  десятилетия, на основе собственного  опыта и приобретённых знаний
он  узнает  своё  прошлое,  осознает  свою роль и  предназначение, когда  он
окрепнет физически и пройдёт испытания на  прочность, преподнесённые жизнью.
По  всей  видимости, Сатана искал того,  кто в дальнейшем будет  ломать  ему
рога. Сделать существенных неудобств своему "палачу" или отвести собственное
поражение он не мог. Или не узнал его, или Кто-то преградил сатане дорогу.
     Но именно Александру предстояло сломать  планы Воланда, который готовил
себе резервы, пытаясь  обмануть  Кулундина и Воробьёва.  Он  прошёл примерно
такие  же  испытания,  что  и  два  друга. Изъездил полстраны,  встречался с
множеством  людей, имел много разных  и неожиданных встреч,  попадая порой в
такие катаклизмы, что  чудом оставался жив. Неугомонный, всасывающий  в себя
всё,  что  видел,  слышал  и  чувствовал,  он  всегда шёл в  непонятные дали
осторожно,  чтобы не повредить окружающих его людей. Неудивительно,  что  на
его глазах никогда не происходила чужая  смерть. Но в своих глазах смерть он
видел часто. Оказавшись однажды в коридоре смерти, он вышел из него сам, без
врачей-реаниматоров,  не  оставив  ни одной  записи  ни  в одном медицинском
журнале.  Правда, выйти из этого коридора  ему  помог один человек.  Но  это
сугубо личное, и я не  имею права об этом говорить. Участие в затаскивании в
этот коридор принимали многие рабы смерти из Нацбеза.
     Он,  как и раньше,  не  терпел жлобства. В сочетании с  тонким чувством
такта и уважения его  действия были непредсказуемы  для многих. Сколько  раз
ему пророчили беды  и  несчастия, но всегда предсказатели оказывались в роли
шутов.  И  вот теперь,  зная  себя в  прошлом,  ведомый тем,  кто  молча,  с
потаённой  надеждой  просил  его о  главном, охраняемый прекрасной Таис,  он
решился  на поединок. Он сделал то, что  напрочь  расстроило планы  Воланда.
Передать словами это сложно. Скажу кратко - Александр открыл пропасть  Миров
Возмездия до самого дна, чтобы рабы смерти вех уровней имели шанс излечиться
полностью  от вируса  сатаны,  не задерживаясь  на менее  простых  и  лёгких
ступенях  Очищения.  Задача,  прямо скажем,  обратная той,  которую выполнял
Иешуа Га-ноцри. Точнее,  более тонкая и одновременно  более грубая. Но иначе
не  получается. Люди  не хотят  делать  разумные выводы. Инквизиция, мировые
войны и  революции  говорят сами  за  себя. Вместо  того,  чтобы из  планеты
сделать  цветущий сад,  её  превратили в бойню  для скота. Мясников  планеты
необходимо  изолировать  и  очень  надёжно.  Если  человечество очистится  и
действительно  осознает  свои  ошибки, освободить рабов сатаны  будет  делом
несложным. Как и  в любой другой битве,  в этом поединке  принимали  участие
многие  и многие люди.  Прежде  всего, сами рабы смерти,  для которых  это и
предназначено.  Именно они вынудили его  пойти  на этот  шаг.  Вся  история,
написанная  в  учебниках  под  названием  "Всемирное  культурное  наследие",
пронизана деяниями Всевышнего и мерзостью и подлостью  сатаны. С надеждой на
будущее  создавали свои произведёния  те, чьими  творениями в  литературе  и
искусстве  гордится  человечество.  В принятии решения Александра  они  тоже
участвовали  своим  трудом. Сатана  не смог остановить  Александра,  хотя, в
принципе,  это,  было   возможно,  будь  у  него,  у  Сатаны,  более  мудрые
приспешники. Но  каков  хозяин, таковы и  слуги. Воланд,  как  реализованная
нечистая  сила, это частично понял. Но не до конца.  Отсутствие космического
разума предопределяет импульс разрушения безо всякого созидания.
     Но самым большим откровением для Александра было другое...  Невероятное
открытие  его  осенило не сразу.  Эту  мысль  он  отгонял от  себя несколько
столетий, сопоставляя всё и постоянно перепроверяя. Но факты говорили упрямо
- самым  сильным олицетворением  дьявола  оказался не Воланд. Он - видимая и
хорошо заметная постоянная цель,  отводящая от истины. Под таким планетарным
вниманием творить открыто зло невозможно -  человеческая  коллективная мысль
замораживает  все деяния, как  застывает вода на морозе. Воланд -  прикрытие
для  основной  силы,  которая  всегда находится в тени. Сатана спрятался так
глубоко, что  его не видит  никто на  планете. Если говорить языком  Михаила
Афанасьевича Булгакова, то это - СуперМегаГелла... А с виду не подумаешь!
     Считается, что женщина,  традиционно воспринимаемая  всеми как сущность
любви, спасающая мир, не может быть сгустком  сатаны. Так считают все. И это
правильно. Именно поэтому, задевая струны нежных чувств человечества, Сатана
спрятался  в  одну женщину.  Но не думайте,  что  Александр деградировал  до
банального  инквизитора. Он лично видел Планетарную Ведьму.  С  виду (как он
мне говорил), она выглядит как  божественная  скромность. Взгляд синих  глаз
почти всегда опущен вниз,  она скромно смотрит в землю. Смотрит спокойно,  и
не сразу  увидишь  в  этом взгляде  невероятную  страшную  силу.  Никогда не
скажешь, что у неё  такая сила, что не  снилась  полку  экстрасенсов. Кстати
сказать,  экстрасенсы-киллеры себя скромно называют уборщиками.  Но и тысяча
их ничего не сможет сделать с этой скромницей. Она  входит в сознание жертвы
в том образе,  который безоговорочно сработает -  для  христианина в  образе
девы  Марии,  для мусульманина  в образе Мухаммеда,  для безбожника в образе
инопланетянина,  для  масона -  в  образе Великого архитектора. Она спокойно
обводит  вокруг пальца любые разведки и спецслужбы  мира, Планетарная ведьма
спокойно наводит в их  мозг те  мысли, которые  ей  выгодны. Именно  поэтому
сейчас  идёт эта  самая  невероятная и  невидимая битва. Таис  с Александром
мёртвой  хваткой  вцепились в эту  невероятную сущность планеты.  Я даже  не
пытаюсь  у  них  узнать детали...  Поэтому  они так  же  невидимы, их нельзя
обнаружить. Их нельзя отследить. Из-за этой схватки всё больше сил требуется
Планетарной ведьме. Силы она получает с помощью чужих смертей. Этот механизм
вампиризма хорошо описал Даниил  Андреев в "Розе Мира".  Сейчас  бурлит  вся
планета, от  Ближнего  востока до  Украины, усилились  смертоносные ураганы.
Планету трясёт, как в бреду. По сути, планета в агонии...
     Но эта схватка - просьба Его Самого. Он искренно хочет добра.
     Перечить  Космическому разуму  бессмысленно. Елена Блаватская в "Тайной
доктрине" говорит, что, если  бы Христос  не выполнил свою миссию, то на его
место было готово шестьдесят человек! Другими словами запас прочности  (если
говорить  техническим  языком   сопромата)  равен   шестидесяти!  У   боевых
истребителей  с  их  невероятными  перегрузками запас  прочности равен трём.
Сравнение говорит само за себя.

     Игната разбудил звонок.
     - Алло.
     - Ты живой?
     - Вполне.
     - Пива привезти?
     - Издеваешься? Привези лучше какого-нибудь сока.
     Через несколько минут появился Кулундин. Игнат молча показал на кухню.
     -  Вчера,  после того,  как  привезли  тебя  домой,  хотели  поехать  к
родителям Оксаны, но вовремя одумались, ведь  было уже очень  поздно. Решили
съездить сегодня. Мама Оксаны обещала сделать кальмаров по-китайски, а я всё
утро пёк торт в качестве ответного шага.
     - Предлагаю тебе сверху залить  взбитыми сливками, но не магазинными, а
сделать  самому, из  экологически чистых  продуктов. Обязательно укрась  его
красными  цветами  из  крема.  Женщины  любят  яркие  краски,  независимо от
возраста. Какое-то невероятное желание вечного праздника.
     -  Синдром  домашнего уюта.  Желание создать хорошее  настроение  себе,
любимому  и  детям.  А  мужчины  больше предрасположены  быть незамеченными.
Раньше это помогало при охоте. Ну и вот,  помимо цветов, у меня есть желание
украсить  торт  для тёщи экзотическими видами фруктов и ягод. Но я  не знаю,
как она воспримет этот  торт. Вдруг  она посчитает  это излишним. Учесть все
тонкости женского восприятия не возможно.
     - Андрей, может быть, лучше купить  обычный фирменный, в случае провала
есть на кого свалить - отечественная или зарубежная кулинария, в зависимости
от того, какой ты купишь торт.
     Такого типа околесицу они несли примерно час.  Слухачи в доме  напротив
сломали  свои  дубовые  лбы,  пытаясь  понять,  о чём  же всё-таки  говорили
"Степняк"  и  "Орёл". Глухих и Берлиозова  интересовала  странная связь этих
людей с фирмой "Интер-Альфа". Эту  фирму опекали непонятные  силы, и поэтому
вплотную к ней боялись подойти все без  исключения. Начальника объединённого
отдела  по  борьбе  с  коррупцией  удалось заманить  обещанием  сделать  его
начальником  управления в дальнейшем. Через несколько дней будущий начальник
попал  в  автокатастрофу.  На  нём  не  было  ни  царапины,  за  исключением
маленького осколка  стекла, который  так впился в  висок,  что  пробил хрящи
черепа,  вследствие чего наступила мгновенная  смерть. Машина практически не
пострадала, не считая разбитых стекол  и помятой  дверцы.  Но  особенно всех
поразило  лицо покойника.  На желтом лице с  синими губами, характерными для
удушенных, застыла гримаса  удивлённого ужаса, словно в  последний миг жизни
бывший  жрец увидел  такое... что трудно передать словами. Одна эта  гримаса
вызывала чувство ужаса у тех, кто это видел.
     Внимательно слушая тортовые  бредни,  эксперты и  психологи совместно с
дешифровщиками и  знатоками сленговых  выражений заключённых бились три дня,
пытаясь  найти  истинный  смысл беседы.  Загадка  оказалась  в  итоге  очень
простой...
     -  Кстати, Андрей, ты  любишь говяжьи и свиные уши, сваренные в простой
подсоленной воде без специй?
     - Обожаю.
     - Ну что ж,  считай, что ты получил наслаждение... вкусом, запахом,  и,
естественно, слухом.
     - Спасибо, я тоже так считаю, ведь моя тёща терпеть не может сладкого.
     В  итоге первоклассные  профессионалы  пришли к  выводу, что  над  ними
просто издевались...  Пусть  благодарят  те  законы и  юридические уловки, с
помощью  которых вообще возможно подглядывать  и подслушивать честных людей,
как матёрых  преступников, когда  на  дворе  разгул  преступности. Хотя  кто
знает,  видимо, наши  силовые структуры считают  всё наоборот.  Иначе трудно
объяснить   происходящие  преступно-мафиозные  катаклизмы  с  точки   зрения
здравого  смысла...  в  виду полного отсутствия такового у  "князьков" нашей
страны.
     На  самом  деле,  не  произнося  ни  слова,  Андрей  и Игнат обменялись
информацией о прошедшем обеде-ужине у товарища Воланда. Диалог шёл на уровне
телепатии  с подключением каналов Планетарного Логоса, или, другими словами,
планетарного Банка Информации.
     ....- Шатия-братия Воланда догадалась о том, что ты их разыгрывал?
     ....-  Думаю,   что  нет.  Они  наслаждались   моим   "штопором",  даже
сочувствовали. А Воланд понял свой провал?
     ....- Думаю, что нет.  Мы обменялись  экскурсиями  по  низшим  и высшим
мирам. Видел бы ты его  глаза. В них был  шок и  ужас  непонимания.  Спасибо
Всевышнему, что позволил его завести в запретную для  него зону Шадаранкара.
Александр Великий смеялся до слёз.
     ....- Мне кажется, Александра что-то тревожит.
     ....-  Я думаю, что он просто по-человечески  скучает по своей любимой.
Мы не имеем права лезть ему в душу.
     ....- Оксана же пыталась залезть ко мне.
     ....- Не лукавь, тебе было приятно, что она думает о тебе, хочет чем-то
помочь.
     ....- Ты прав. Прекрасная у тебя жена.
     ....- Ответь на мой незаданный вопрос.
     ....- Если съесть  незрелый плод, то можно отравиться, как говорил один
прощелыга из фильма "Мертвый сезон".
     ....- А ты не только философ, но ещё и циник.
     ....- Не ругайся.
     ....- Я шучу, не обижайся.
     ....- Какие дальнейшие планы?
     ....- Здоровье населения города.
     ....-  Ну, ты замахнулся, - Игнат перевёл свой взгляд  на Андрея, вслух
рассуждая о тонкостях вкусового восприятия женщин.
     ....- Если не  мы, то кто?  Мы не одни в этом городе. Нам  помогут наши
друзья.

     Пантелеймон    Степанович,   председатель    городского   комитета   по
здравоохранению, не спеша вышел из здания мэрии. Чёрные думы и безысходность
давили на  него, стараясь раздавить в  лепёшку. Громадная смертность, низкая
рождаемость,   всплеск   наркомании,  СПИДа,   алкоголизма   и   психических
заболеваний просто шокировали. Пантелеймон Степанович в состоянии сомнамбулы
пытался  осознать  цифры  и графики,  говорящие  о гибели  города.  "Хочется
чего-нибудь  выпить"  - с этими мыслями он  подошёл к ларьку и  взял бутылку
пива.  Покрутившись с  ней,  он  сел в  тень  старого  клёна на  обшарпанную
скамейку.   Пиво  было  холодное  и  приятное.   "Свежеё,  не  обманули",  -
удовлетворённо подумал  Пантелеймон  Степанович, на мгновение  отвлёкшись от
горестных дум. Он  не заметил,  как к нему на край скамейки сели два молодых
человека, о  чём-то оживленно, но тихо беседуя.  Они разговаривали, ничего и
никого не  замечая вокруг. Пантелеймон Степанович пил пиво. Игнат  оживленно
доказывал закономерность происходящих событий. Андрей возражал.
     - Пойми же  ты, теория катастроф  основывается на постулатах нелинейной
механики,  которая  базируется  на  теоремах  причинно-следственных  связей.
Поэтому Апокалипсис, как  механизм освобождения скрытой энергии, накопленной
в результате необдуманных действий сатаны, легко объясним и понятен.
     - Законы механики  ты впутываешь в планетарные процессы, где в прицел в
основном попал  человек, а не природа. Здесь принципиальное отличие.  Что ж,
по-твоему,  Иоанн Богослов был великим  механиком, что ли?  Если это всё так
логично, то почему этого не поняли люди, чтобы заранее предотвратить? Ответь
мне.
     - Люди творили более страшное  зло.  Они сами толкали  природу на такие
действия.  Природа,  кстати,  - это  механика высших  сил  -  ветер,  гроза,
землетрясения, цунами, наводнения, засуха.
     -  Игнат,   скорей   это  обратная   связь   в  общей  единой   системе
автоматического регулирования, а не механика высших сил.
     -  Любая   система  автоматического  регулирования,   будь  она  трижды
адаптивной,  Андрей,  должна регулироваться разработчиком, или Создателем. А
это  и есть  механизм общения с  человеком,  то есть обратная связь. Кстати,
заметь,  мы говорим  языком  системотехников, словно говорим  не  о  Боге  и
Апокалипсисе, а о видеомагнитофоне или баллистической ракете.  Самая что  ни
на есть основа системного анализа.
     - Согласен.
     -  Вот я  и  говорю,  что  время  преображения,  как  назвал  это время
Нострадамус,  обязано по определению стать  тяжёлым.  Но не для  всех. А для
тех, кто губит и себя, и ближнего, и родных, и планету. Действительно судный
день.
     Пантелеймон Степанович  забыл  о пиве, весь превратившись в слух. Смысл
сказанных  слов  до  него доходил не то  что мгновенно,  а  просто  сказочно
быстро,  при этом он успевал проанализировать  про  себя те факты,  что были
известны ему по его прямым обязанностям. Всё сходилось на все сто процентов.
Он, повернув голову в сторону двух людей, пытался понять, кто же сидит около
него. Недолго думая, он спросил:
     - Извините  меня, что же  делать в этой ситуации официальной  медицине?
Перепрофилироваться в паталого-анатомов?
     - Отнюдь, сейчас, как никогда нужна  профилактическая  медицина,  но не
дутая, ради галочки,  а такая,  которая  обеспечит выживание  тех, кто этого
достоин. Пора отходить  от медикаментозных и  техногенных  способов лечения,
применяя естественное вылечивание с помощью сил природы, - ответил Андрей.
     - Да у нас практически других методов уже и нет.
     - Это неправда. Вы не используете даже  на  десятую часть  тот огромный
потенциал, который у Вас под боком.
     - Какой же?
     - Вы слышали что-нибудь о системе Иванова?
     - Конечно.  Но она подходит не  всем,  более того,  у многих появляются
осложнения от этого метода.
     -  Извините  за  грубость,  но  это  -  откровенная  ложь, эти  "байки"
придуманы коммерсантами  от  медицины и теми, кто боится возрождения светлых
сил.  Поверьте нам, мы знаем, что говорим. Эта  система -  не просто система
оздоровления, это - мощный механизм возрождения человека, механизм отречения
от  сил сатаны. Психологичекий  потенциал механизма очищения сознания  нашей
ветхой  медициной  так  и  не понят.  По  крайней  мере, официально.  А  вот
сатанисты из  разных чёрных  структур это поняли  давно. Они  пытаются  лить
грязь  на последователей, да толком ничего не получается. Единственное, чего
смогли  добиться  -  это  объявить  всех   последователей  Порфирия  Иванова
сектантами. Добились этого с помощью инквизиторов от религии.
     Игнат замолчал, спокойно и дружелюбно смотря на главного медика города.
Какое-то  время  Пантелеймон Степанович думал,  уставившись в  асфальт перед
собой. Наконец спросил:
     - Вы можете провести  несколько  семинаров для медицинских  работников?
Помещение и аудиторию я Вам гарантирую.
     - К сожалению нет. Но это с большой  радостью сделают  другие. Порфирий
Корнеевич однажды сказал Валентине, своей Хранительнице:
     - Бог один, но  у меня легионы.  В городе достаточно последователей, Вы
их найдёте без труда.
     - Подождите, подождите... Но  ведь в библии говорится, что "сатана есть
имя ему легион..." Как же так получается? Это же прямое доказательство того,
что....
     - Знаем мы об этом. Но в Вашей библии Бог одинок  со своими апостолами,
да и  миссия Христа, при всём  нашем  уважении  к  нему,  давно закончилась.
Посмотрите же Вы трезвыми глазами на крестовые походы, на инквизицию, на все
войны второго тысячелетия. Всё происходило под флагами  креста Господнего. И
до  чего дошли? До полного  вымирания и  всеобщего беспредела.  Хватит  быть
зомбированными  овечками, человек  обязан  быть тем, кем он  должен  быть на
самом деле. А Учитель сказал  так, как  он сказал, и мы не вправе менять Его
слова. А смысл приходит в мере собственного мировоззрения.

     Дальше будет ещё очень много событий, но писать о них в какой-то мере я
не  хочу.  Точнее,  мне  запретили. Дело  в  том, что  любой текст  является
своеобразной  программой, действие  которой может  влиять  на события. Кроме
того, тёмные силы всячески пытаются остановить естественную эволюцию  Земли,
и поэтому я  решил  не рисковать. Если написать отвлекающий  сценарий, то он
будет на руку тёмным силам, если написать то, что мне известно - значит дать
этим силам  пищу  для размышления. Я  прекрасно  знаю,  что, несмотря на все
компьютерные  пароли  и защиты, они  внимательно,  как  попрошайки,  изучают
написанное мной для своего анализа. Помогать им - значит предать Бога.
     Человек двадцать  первого  Века,  я восхищаюсь  тобой,  твоей чистотой!
Время   отречения   действительно  началось.  Это  закон  развития.  Его  не
остановить. Но  существуют  некоторые  вариации,  при которых ростки  Нового
могут  не то чтобы  зачахнуть, но развиваться более медленными темпами. Я не
хочу замедлять этот рост. Видящий увидит, слышащий услышит.
     На этом я хочу закончить повесть. Смысл её даже мне самому не понятен и
не известен. Читая разные источники, я порой судорожно хватаю свою повесть и
обнаруживаю, что только что прочитанное мной уже написано самим же несколько
лет   назад.  Изучая  официальные  научные  работы,  изотерические  труды  и
философские  трактаты,  я пришёл  к  выводу,  что  всё  сказанное уже  давно
написано, понято и изучено. Но осмыслить это могут немногие.  Я не собираюсь
заниматься самоликованием и саморекламой. Наоборот, мне часто кажется, что я
делаю бесполезное дело.  Но если я смог  написать  эту  повесть, несмотря на
мощнейшее психотронно-оперативное давление, значит это нужно. Третью часть я
хотел уже не писать, поскольку  меня "задавили" до такой степени, что я чуть
было не  залез в петлю.  Синдром  самоубийцы у меня  отсутствует  полностью,
поверьте  мне.  Но  окружающая  обстановка,  специально созданная,  вплотную
подвела  меня  в  августе-сентябре  прошлого года  к  смерти.  Я,  занимаясь
практически профессионально за свой счёт  проблемами  преступлений  в  сфере
психотроники,   с  ужасом  обнаружил  у   нас   в  городе  около  пятидесяти
экстрасенсов-убийц, на  счёту которых  примерно  по  десятку убитых людей  с
помощью наведённых инсультов и инфарктов миокарда. Естественно,  их выводили
на  меня с такой же  целью. И  это не прекращается. Я  не считаю необходимым
говорить о тех космических  силах, которые вывели  меня по ниточке из  этого
ада осенью прошлого года.
     Тем не менее, я выражаю искреннюю  благодарность  тем,  кто  мне  помог
дописать мою (всё-таки именно мою) повесть:
     - Дубинин  Сергей;  пожалуй,  только  он  смог полностью  понять  главу
"Безназвание", от которой, как правило, другие шарахаются, как от кошмарного
сна,
     -  Болотов  Вячеслав;  этот  человек   взял  на  себя  нелёгкую  работу
корректора  и  нашёл   около  двухсот  ошибок,   несмотря   на  многократный
орфографический просев с помощью компьютера,
     -  Ермолина  Татьяна;  ей  большое  спасибо  прежде  всего  как  просто
человеку, детали здесь не важны,
     Огромное спасибо всем тем, кто мне помогал, обо всех не скажешь.
     Спасибо   тем,  кто   хранит   в  своей  душе  Бога,  кто   хранит  Его
по-настоящему.

     июль 1997 - 27 февраля 1998 г.г.











Популярность: 1, Last-modified: Sat, 04 Apr 2015 14:12:09 GmT