-----------------------------------------------------------------------
Feliks W.Kres. Пер. с польск. - К.Плешков.
Авт.сб. "Сердце гор". СПб., "Азбука", 2000.
OCR & spellcheck by HarryFan, 31 October 2002
-----------------------------------------------------------------------
Она возвращалась.
"Перевал Стервятников! О, во имя всех дождей... "Приют воина", паршивый
постоялый двор, с незапамятных времен стоящий на тракте, ведущем из
Армекта и Дартана к сердцу Громбеларда, был бессмертен и вечен, как сами
горы, и, наверное, как сам Громбелард.
Перевал Стервятников... Да стервятника здесь ни разу и не видели. Ни
одного. Даже совсем маленького".
Но так или иначе, именно с этого места, с Перевала Стервятников в Узких
Горах, начинался настоящий Громбелард.
Она продолжала сидеть в седле посреди просторного подворья, обнесенного
частоколом, вдоль которого стояли купеческие повозки. Их было много.
Большой караван. Может быть, даже два.
Она открыла было рот, но тут же его закрыла, вспомнив о том, где
находится. "Громбелард. Громбелард, во имя всех туч на свете! Здесь тебе
не Дартан!"
- Ждешь, что какой-нибудь слуга подбежит к твоей лошади? - громко и
удивленно спросила она себя. - О ваше благородие... - продолжила она
разговор с собой, - так ты можешь ждать хоть до вечера. И никто не придет.
Она соскочила с седла и повела свою лошадь в конюшню. Там она
расседлала коня, положила сена в корыто, которое больше напоминало гроб,
нежели кормушку для лошадей, чуть постояла в раздумье. Зачем ей лошадь?
Может, лучше продать ее прямо здесь? Корчмарь наверняка возьмет. За гроши,
но возьмет. Правда, она хотела ехать в Громб, но теперь вот подумала, что
дорога ей уже порядком наскучила. Особенно такая. А может быть, сразу
отправиться в горы? Но не на этой же дартанской кляче... уж проще верхом
на собаке!
"Дартанская кляча" была чистокровным тонконогим жеребцом с Золотых
Холмов. Стоил он втрое дороже обычного. Однако такой аристократ хорош был
разве что для прогулок по холеным улицам Роллайны. В горах она предпочла
бы тягловую кобылку, коренастую и крепкую и не из балованных пород.
- Нет, - снова сказала она вслух. - Ты собиралась ехать в Громб! В
Громб и поедешь. А может быть, до самого Рахгара? Ты когда-нибудь была в
Рахгаре? Нет? Ну так поедешь поглазеть на "убийц".
В Рахгаре был единственный во всей Империи гвардейский отряд,
сколоченный исключительно из котов. Их называли "Убийцы из Рахгара". И,
надо сказать, свое звучное имя они вполне заслужили.
Она вдруг отметила, что к ней вернулась привычка разговаривать с собой.
Когда-то, в одиночку путешествуя по горам и порой неделями не встречая ни
единой живой души, она разговаривала сама с собой постоянно. Но потом, в
Дартане...
Она сплюнула при одном лишь воспоминании. "Балы и пиры, пиры и приемы,
приемы и балы..." Единственное, чего ей недоставало в Роллайне - минуты
покоя, одиночества. Уж всяко не разговоров.
Зато теперь она в Громбеларде.
Она забросила на плечо дорожный мешок, на другое - колчан. Старый,
добрый лук. Если его поставить на землю, он достает ей до подмышки. Она
слышала что-то о том, что у гарранцев когда-то, еще до войны с Империей,
были луки в человеческий рост и даже больше. Интересно, тоже тисовые?
Ясеневые, ореховые? Из вяза? Наверняка они обладали большой убойной силой.
Но здесь, в горах, под нескончаемым дождем, от такой катапульты было мало
проку. Карабкаться с таким грузом по скалам? А как его беречь от влаги? У
нее и со своим луком хватало хлопот, колчан был толстым и тяжелым, из
тройного слоя кожи. Только бы вода не попадала внутрь.
"Приют воина" был особым постоялым двором, вероятно, единственным
заведением во всем Громбеларде, сохранившимся за пределами городских стен.
Когда-то были и другие, но их сожгли разбойники. "Приют воина"
непоколебимо стоял. Недалеко от него начинались окраины Рикса. Коменданты
Громбелардского Легиона в Риксе очень заботились об этом провинциальном
притоне. Почти каждый день наведывался военный патруль с Перевала
Стервятников. Не лыком шитый корчмарь тоже держал при себе пару ребят,
имевших понятие об арбалете. Он мог себе это позволить. Полусгнившая
халупа, может, и выглядела неказисто, но вовсе не от того, что владелец ее
страдал от недостатка постояльцев и нищеты. О, во имя Шерни! Пожалуй, не
было путника, который прошел бы мимо и не развлекся бы, направляясь в
Тяжелые Горы или на обратном пути. А что там говорить про купеческие
караваны! Последний постоялый двор по дороге в Рикс, Бадор, Громб и
Рахгар. Порой здесь засиживались дня по три кряду. Те же, кто ехал в
Армект и Дартан, чинили здесь разбитые на горном тракте повозки, заново
подковывали мулов и лошадей. А как же! У оборотистого корчмаря была и
кузница. И лавочка с тысячью мелочей, что могут пригодиться в путешествии.
Широкий частокол защищал маленькое укрепление, насчитывавшее немало
обитателей.
Интересно, была ли тут своя шлюха? Дочка трактирщика, наверное...
В большом зале внизу не было стойки, как в дартанских трактирах и в
некоторых армектанских. Одна дверь вела в соседнее помещение, проем
завесили какой-то облезлой, похоже, собачьей шкурой. К этой двери
подходили и стучали в стену кулаком. Тогда голос из-за вонючей шкуры
спрашивал: "Чего?"
Ей хорошо это было известно.
В зале было необычно много народу. Четверо бандитского вида солдат,
пара купцов, десятка полтора купеческих слуг да еще несколько путников.
Она с трудом нашла свободное место - рядом со спящим детиной, от которого
разило как от свиньи. За этим же столом сидели и солдаты - мягко говоря,
под хмельком. Подобное случалось редко. О легионерах много чего говорили,
но в питье они обычно умели соблюдать меру. По очень простой причине: за
пьянство на службе могла грозить даже виселица. В войско никого силой не
тянули, желающих хватало. Но если уж кто-то пришел, то должен был зарубить
себе на носу, что можно имперскому солдату, а о чем он даже думать не
смеет.
Она положила сумку на лавку, раздумывая, не оставить ли и лук. Хотелось
позвать трактирщика, чтобы он принес что-нибудь поесть. В конце концов она
решила, что присутствие солдат, пусть даже и в подпитии, гарантирует ее
вещам полную неприкосновенность.
Она двинулась через полный народу шумный зал, но корчмарь уже сам
появился, ловко разнося четыре оловянные миски, полные мяса, удерживая под
мышкой громадную бутыль. Все это он поставил на один из столов недалеко от
нее. Она подошла к нему.
- Я сижу там, - показала она пальцем.
Он поднял голову и кивнул, отметив новое лицо. Она вернулась на свое
место. Еще подходя к столу, она с удивлением заметила, что один из солдат
держит ее колчан, переговариваясь о чем-то с остальными.
Она молча села, выжидающе глядя на них.
- Лук? - спросил легионер.
Все четверо с любопытством взглянули на нее.
- Топорники? - в свою очередь спросила она, показывая на пояса и
окованные железом ножны мечей из некрашеной кожи. Арбалетчики носили
черные пояса на зеленых громбелардских мундирах. Как топорники, так и
арбалетчики относились к тяжелой пехоте, в отличие от Армекта, где лучники
были в легкой пехоте, однако патрульную службу обычно несли вторые.
Топорники - естественно, с одними лишь мечами, без щитов и топоров - как
правило, служили на городских улицах.
Солдат неизвестно от чего загоготал. Развеселились и его спутники.
- Издалека, красавица? - спросил солдат.
Она пристально уставилась в его глаза. Обычно ее взгляд никто не
выдерживал. Легионер, однако, был слишком пьян для того, чтобы заметить
нечто большее, нежели ее вызывающий взгляд.
- Что, не любишь имперских солдат, красавица?
- Солдаты меня не любят, - спокойно отпарировала она.
Самый высокий, но вместе с тем и самый худой из всей четверки
подвинулся по лавке ближе к ней, подмигивая своим приятелям.
- Выпей с нами, красавица, - предложил самый разговорчивый.
Покачав головой, она отставила подвинутый ей стакан.
Худой протянул руку и взял одну из ее кос, словно удивляясь ее толщине.
- Черненькая... - сказал он, слегка заикаясь. - Ну не ломайся...
Вместо трактирщика появился мальчишка лет десяти.
- Чего? - с серьезным видом обратился он к ней. Копия папаши, ни больше
ни меньше.
- Пива, - коротко сказала она, внезапно подумав, что поесть здесь,
похоже, не сумеет.
- Корм для коня задали?
- Да...
- Комнату?
- Нет.
Солдаты снова загоготали. Худой все еще мял в руке ее косу, но затем
отпустил, дотронувшись до ее груди, скрытой под курткой из лосиной кожи и
рубашкой. Она никак не реагировала, позволяя безнаказанно ощупывать себя.
- Маленькие, - жалостливо протянул худой на потеху дружкам.
Разговорчивый потянулся с другой стороны, через спящего детину.
- Ма-аленькие, - повторил он следом за заикой, вызвав новый взрыв
смеха.
Сидевшие за другими столами посетители все чаще оглядывались на их
стол. Она заметила недоуменный взгляд купцов. Такой патруль они, похоже,
видели впервые.
Она тоже.
Теперь ей уже щупали живот. Она подумала, успеет ли липкая лапа
забраться под юбку, прежде чем мальчишка принесет пиво.
Слава Шерни! Пиво появилось раньше.
Она подняла глиняную, добрых полкварты кружку и выпила на едином духу.
Ей давно хотелось пить.
Солдат откинул полы ее короткой юбки и полез под нее, коснувшись волос
на лобке.
Она разбила кружку об его голову.
Тотчас же она схватила его разбитую башку и треснула ею о крышку стола,
расквасив ему морду осколками кружки, ополоскав заодно в луже водки,
разлившейся из опрокинутого стакана. Сидевшие напротив топорники
повскакивали, но тут же отлетели назад, придавленные столом, который она
швырнула в них, словно весил он не больше табурета. Разговорчивый,
сидевший на той же лавке, что и она, выхватил меч. Она не стала ждать.
Схватив колчан, она перепрыгнула через стол и лежащих на полу солдат.
Сумка осталась - ничего не поделаешь! Расталкивая людей, она бросилась к
двери и через секунду была уже во дворе.
Солдаты в зале пришли в себя довольно быстро. Худой, правда, все еще
ревел от боли, размазывая по лицу кровь. Хмель, похоже, выветрился из их
голов. С мечами в руках они кинулись следом за черноволосой. Как только
они выбежали из зала, посетители столпились у маленьких окон и в открытых
дверях, а те, что посмелее, даже вышли наружу.
Женщина в лосиной куртке стояла у самой ограды, возле купеческой
повозки, недалеко от конюшни. Легко было догадаться, что ей не хватило
времени оседлать коня. В левой руке она держала лук, придерживая пальцами
наложенную на тетиву стрелу. Правой рукой она втыкала стрелы в землю перед
собой.
- Эй! - рявкнул один из солдат, бросаясь вперед. Остальные двинулись за
ним. Женщина подняла лук, натянула тетиву и словно нехотя отпустила.
Раздался отчетливый хлопок, солдат отшатнулся, но вдруг загоготал,
показывая на стрелу, которая, правда, пробила мундир, но скользнула по
нагруднику. Теперь он держал ее под мышкой.
- Кираса! - со злостью воскликнула лучница. Голос ее звучал чуть
хрипло, но в нем не чувствовалось ни тени испуга.
Солдаты, выставив мечи, двинулись вперед, обходя ее со всех сторон. Они
успели сделать не больше трех шагов.
- Что ж, болтунишка, - сказала она, - кончился твой патруль.
Стрела пробила его шею насквозь. Следующая так же метко свалила второго
легионера. Черноволосая насмешливо фыркнула, видя, как ретируется
последний противник. Она снова натянула тетиву.
Она в Громбеларде.
Она вернулась.
Любопытствовавшие путники бросились укрыться в помещении. Легионер
хотел сбежать вместе с другими, но в дверях возник затор. В дверном
косяке, предупреждающе дрожа, застряла очередная стрела.
- Эй, вояка, прочь отсюда! За ограду, а то убью!
Легионер помчался к воротам. Она еще раз натянула тетиву и угостила
"вояку" стрелой в зад, проводив стрелу чуть ли не лошадиным ржанием. Потом
наклонилась, выдернула из земли последнюю стрелу, очистила наконечник и
спрятала. Сплюнув на землю, она оглядела исподлобья опустевший двор и
свежие трупы.
- Неплохо, - похвалила она сама себя.
Затем направилась обратно в корчму, по дороге наступив на трупы, чтобы
выдернуть стрелы. Каждую из них она тщательно вытерла. Она знала, что за
ней внимательно наблюдают, но ее это вроде только забавляло.
Когда она появилась в дверях, внутри воцарилась тишина.
- Кто-нибудь когда-нибудь видел таких солдат? - спросила она. - Шернь!
Я не убийца и потому спрашиваю: видел кто-нибудь или нет?
Путешествующие через Перевал Стервятников люди редко принадлежат к тому
типу, который можно было бы назвать приятным обществом, что бы это ни
значило... Купец или подручный купца должен был уметь защитить свой товар.
Она могла побиться об заклад, что во всем "Приюте воина" не было человека,
который не сумел бы воспользоваться арбалетом или стукнуть как следует
дубиной.
- Не видел, - ответил толстый до неприличия мужчина, оглядываясь на
остальных. - Пьяных не видел...
Его поддержал всеобщий ропот.
Все взгляды были обращены к худому типу с окровавленным лицом. Едва
сдерживая стоны, он пробирался к двери.
Однако она все еще стояла там.
- Поедем к твоему коменданту, - предложила она, перегородив ему дорогу.
- Интересно, что он скажет.
Она поманила пальцем, предлагая ему подойти поближе.
- Кто ты? - спросил чей-то голос из глубины зала.
- Дартанская магнатка, - пожав плечами, ответила она. - Но родом я из
Армекта. А.Б.Д.Каренира.
Все решили, что она шутит.
Была ранняя весна, то есть - естественно - тучи, ветер и непрестанный
дождь... Хотя до сих пор день был просто прекрасный; лишь сейчас, под
вечер, начало моросить. Каренира поправила плащ, накинула капюшон, потом
повернулась к пленнику. Ее рассмешила его выпяченная задница. Руки и ноги
болтались по бокам лошади, связанные веревкой, протянутой под животом
коня.
- Тебе удобно? - заботливо спросила она, придерживая лошадь.
- Шлю-уха, - заикаясь, простонал он.
- Вовсе нет! - торжествующе заявила она. - Будь я шлюхой, ты держал бы
свою лапу там, где держал, и башка осталась бы целой!
Она обождала, пока вторая лошадь с беспомощной ношей не поравняется,
затем вынула ногу из стремени и с превеликим удовольствием пнула его
выставленный зад.
Каренира превосходно себя чувствовала, как ни разу за год с лишним!
Она поехала дальше, снова пропустив вперед вьючную лошадь, раздумывая
над тем, не перейти ли ей на легкую рысь. Недалеко был Рикс, но в таком
темпе она доберется до города только к утру, если не позже.
Ее не беспокоило, откроют ли ей ворота. "Куда денутся, откроют даже
посреди ночи! Не каждый же день кто-то привозит топорника легиона с
торчащей к небу задницей".
Но чтобы перейти на рысь, следовало бы изменить положение "поклажи".
Иначе он наверняка сползет.
Ей было лень.
- А может, и пускай себе сползет? - сказала она сама себе, широко
зевнув.
Где-то позади, на тракте, послышался топот копыт. Она нахмурила широкие
черные брови, прислушиваясь к его приближению. "Одинокий всадник", -
отметила она про себя, но все же поправила на бедрах трофейный пояс с
мечом и чуть отодвинула плащ, чтобы было легче дотянуться до оружия.
В дождливых вечерних сумерках фигуру всадника можно было различить с
большим трудом. Но стоило ему остановить коня и откинуть капюшон плаща,
как она узнала лицо, которое мельком видела в "Приюте". У него были
светлые волосы и разноцветные усы. Выглядел он вполне достойно, не вызывая
никаких сомнений.
Откинувшись в седле, она терпеливо ждала.
- Что за встреча! - сказал незнакомец.
Рот ее раскрылся сам собой.
- Случайная, - после мгновенного замешательства ответила она.
Незнакомец улыбнулся. У него были симпатичные морщинки вокруг глаз и
очень ровные зубы.
- Ну... почти. На самом деле я направляюсь в Рикс. Сначала в Рикс. Я
подумал, что, может, в компании веселее?
До нее дошло, что язык Кону отдает в его устах чем-то знакомым. Она еще
больше откинулась назад.
- Дартанец... - недоброжелательно протянула она.
- Дартанец, - с охотой согласился тот. - Более того, житель Роллайны.
Алебардник гвардии Князя-Представителя. Бывший алебардник.
Она долго разглядывала его.
- Конечно, ваше благородие. - Он кивнул. - Мы виделись при дворе.
Вернее было бы сказать, я вас видел. Кто же смотрит на почетный караул во
дворце? Разве что начальник стражи: не слишком ли криво стоит и как втянут
живот!
Она молчала. Он взглянул на связанного легионера, потом снова на нее.
- Но должен признаться, в этой куртке и зеленой юбке я тебя сразу и не
узнал. И косы. Там ваше благородие была в платье, которое стоит моего
годового жалованья. И прическа до самого потолка. Я узнал тебя только
тогда, когда услышал фамилию, известную, наверное, во всем Дартане.
- Я солгала, - прервала она его. - Я ее уже не ношу. Наверное, я просто
хотела произвести впечатление. Или даже нет. Просто по привычке. И отстань
от меня, ваше благородие.
Он сник, видимо, ее тон изрядно остудил его.
- Прости, госпожа.
Она повернула коня и двинулась дальше, в сторону Рикса. Пленник
продолжал стонать, и это вдруг начало ее злить.
Алебардник опять догнал ее. Она остановила коня.
- Дорога узкая, - сказала она, глядя прямо перед собой. - Зато длинная.
Вперед. Или сзади. Но лучше вперед и во весь опор.
- Прости, госпожа, - повторил он, - я не хотел...
По своему обычаю, она сплюнула на дорогу, чуть склонившись в седле.
Он сделал вид, что не видит.
- Ночью вдвоем безопаснее, - заметил он.
Она невольно вздохнула:
- Что мне сказать или сделать, чтобы ты оставил меня в покое? Я не
затем сбежала из Дартана, чтобы тащить его за собой в Рикс.
- Получается, что мы оба дали оттуда деру, ваше благородие, -
беспомощно проговорил он.
Пленник снова застонал. Она освободила ногу и со знанием дела успокоила
его.
Конь, послушный ее воле, снова двинулся вперед.
- Громбелард - не место для дартанца.
- А для дартанки, ваше благородие?
- Я не дартанка! - бросила она, снова натягивая поводья. - Отстань от
меня, добром прошу! Чего ты от меня хочешь?
- Я хочу только помочь...
- О-о-о!.. - простонала она.
- Ты говорила, госпожа, - поспешно продолжил он, - что это вовсе не
солдаты. Ты говорила трактирщику, я слышал! И предупреждала купцов, что
дальнейший путь может быть опасен. Не хочу хвастаться, но служба в
Дартанской Гвардии - это не одни парады! Легион - дело другое, но нас,
гвардейцев, учат как следует. Я знаю, как обращаться с мечом. Там, в
трактире, хотел помочь, но это не потребовалось.
- О-о-о!.. - снова застонала она, скорчившись в седле, будто у нее
свело живот.
- Ты, госпожа, я вижу, не простая женщина! Но я тоже не хочу быть
дартанским потешным воякой. Я приехал сюда, потому что хочу добраться до
Дурного Края. Если бы, однако, ваше благородие взяла меня к себе на
службу...
Она дернулась, словно от удара копьем в спину. Он замолчал, поскольку в
сгущающихся сумерках ему показалось, что она сейчас лишится чувств.
- Я тебе нравлюсь, господин? - спросила она своим чуть сиплым голосом,
поспешно слезая с седла. - Хочешь это проделать с дартанской магнаткой? -
продолжала она, сбрасывая плащ. - Ну так возьми меня. Прямо сейчас. Но
потом уезжай, уезжай быстрее. Все что угодно, только не дартанец,
отправляющийся в Дурной Край!
Он остолбенело уставился на нее, но она, в сумерках и под дождем, на
неровной громбелардской дороге, и впрямь раздевалась. Когда на плащ упала
куртка, а сразу за ней рубашка и он увидел маленькие обнаженные груди,
алебардник огляделся по сторонам, словно в поисках защиты.
- О... - тупо протянул он.
Его конь рысью сорвался с места. Запутавшись одной ногой в почти снятой
юбке, она смотрела ему вслед. Вскоре его поглотили темнота и дождь.
- Уехал, наконец уехал, - недоверчиво и с облегчением сказала она. -
Что ж, ты нашла способ, как отпугивать чересчур настырных. Запомни его.
Поспешно натянув на себя одежду, она посмотрела на пленника и пожалела
его. "Ладно, чего уж там. Все равно слишком темно, чтобы ехать рысью да по
такой дороге".
- Однако, - сказала она вслух, вскакивая в седло, - раз уж он так долго
мучился, мог бы и еще немного... Собственно, он вполне ничего. Надо
приглядеться к алебардникам.
Она пришпорила коня.
- Дартанец. Дартанец в Дурном Крае. Все-таки хорошо, что он так быстро
уехал.
Она сердито и презрительно фыркнула.
Каренира немного подремала верхом в седле. Каким-то чудом пленник не
сбежал. Может, так было бы и лучше. Пару раз он успел обмочиться, и,
кажется, что похуже, а ветер дул сзади, примерно с той же скоростью, с
какой шли лошади. Она ехала в отвратительной вони, злая, уставшая и
сонная. Дартан, несмотря ни на что, имел свои преимущества. Сюда следовало
отнести кровать, огромную, как сама Империя.
- Надо было забрать ее с собой, - вполголоса резюмировала она.
Утром она стояла перед воротами Рикса.
Жуткая смесь Армекта и Громбеларда. Армектанским было название. Все
остальное - истинно громбелардским.
В Громбеларде есть только пять городов: Громб, Рикс, Бадор, Рахгар в
горах и портовый Лонд, у ворот Центральных Вод. Все эти города, за
исключением Лонда, возникли одинаково: более могущественный и богатый, чем
остальные, предводитель разбойников возводил в горах свою цитадель. В ней
держали лошадей и прочий скот, там же жили люди. Мужчины, способные
держать оборону, женщины, следившие за хозяйством. У стен крепости
собирались горцы из пастушьих селений, платя дань в обмен на защиту от
нападений других банд. У них не было выбора: засевшие в замке помещики
ждать не любили. Цитадель, расположенная, как правило, довольно высоко в
горах, не граничила с пастбищами. Да и мест, где можно было пасти овец,
попадалось немного в Горах. Так что горцы бросали пастушье ремесло,
пополняя отряды хозяина крепости или овладевая иными ремеслами.
Так возникал город.
Например, Громб, Бадор или Рахгар. Расположенный в Узких Горах Рикс
находился ближе к центральной области Империи. Это означало, что Броль -
первый хозяин замка, город поначалу носил его имя, грабил в основном
дартанцев и армектанцев, заодно и торговал с ними. До них, правда, было
сто миль, но они были богаты. Поэтому, возможно, в Риксе-Броле меньше
развились ремесла, зато процветала торговля. Продавать дартанцам у них же
награбленное было не только смешно, но и выгодно.
Если этого не брать в расчет, в остальном Рикс ничем не отличался от
Громба или Бадора. Камень, камень и камень. Темный, тяжелый, грязный и
мрачный. Расположенная в неполных трехстах милях Роллайна - самый
прекрасный город Шерера, казалась чудом, явившимся из иного мира. Больше
всего различия бросались в глаза в Акалии, городе на Тройном Пограничье,
где соприкасались Дартан, Армект и Громбелард. Странный город Акалия, как
и его история. Его начали возводить дартанцы; завоевали и превратили в
крепость громбелардцы; населяли же главным образом армектанцы, с тех пор
как возникла Империя... Там стояли стройные, белые дартанские строения с
застекленными окнами, окруженные стеной из настоящих булыжников, чудовищно
мрачной, как и все громбелардское, так же по-громбелардски неприступной.
Небольшие дворцы, белые дома в несколько этажей утопали в цветущих садах и
когда-то выглядели изысканно. Позднее в каждом парке выросло уродливое
восьмиугольное сооружение, порой окруженное отдельной стеной, поскольку
громбелардский купец только в таком доме чувствовал себя в безопасности.
Глядя на ворота Рикса с зубчатой башней наверху, она в очередной раз
отметила, что пропасть разделяет Громбелард и Дартан.
Что ж, именно потому она к была в Громбеларде.
Солдаты, стоявшие на посту у ворот, с непередаваемым изумлением взирали
на странную поклажу всадницы. Она заметила десятника, судя по всему,
начальника поста.
- Дай мне одного человека, - сказала она. - Мне нужно видеть коменданта
гарнизона.
Десятник, хромой служака лет пятидесяти, из тех, кому немало пришлось
повидать в жизни, быстро оправился от удивления и без лишних расспросов
дал ей солдата. Она двинулась следом за проводником.
Казармы она легко бы и сама нашла. Особенно если учесть, что ей уже
приходилось бывать в Риксе, пусть и несколько лет тому назад. Но у нее не
было никакого желания, чтобы к ней цеплялся каждый встреченный на улице
патруль. Следуя за человеком в мундире, она как бы говорила: спокойно, все
в порядке; я везу странный багаж, но вам об этом уже известно.
Они беспрепятственно добрались до гарнизона.
Естественно, прочная стена. Крепость в крепости. Три четырехугольные
башни. Жилое здание, конюшни, склады, амбар и разные хозяйственные
постройки. Просторный двор, а в нем колодец с воротом под треугольной
крышей.
Перед воротами солдат остановился и обменялся парой реплик с часовыми.
Затем он было обратился к ней; она жестом дала понять, что все знает,
понимает и будет ждать.
Она спешилась.
Все как всегда. Часовой шел к начальнику стражи, обычно подсотнику,
иногда десятнику. Тот выходил из ворот и спрашивал. Обычно это протекало
долго, очень долго и дотошно. Так, будто комендант был ни много ни мало, а
сам Представитель Императора.
Правда и в том, что именно после Князя-Представителя военные коменданты
городских гарнизонов были самыми важными особами в провинции.
Ну разве что еще урядники Имперского Трибунала. Серые, неприметные, они
фактически управляли Вечной Империей.
В массивных воротах скрипнула небольшая дверь. Подсотник. Он принял
короткий рапорт от ее проводника и отпустил солдата.
- По какому делу? - обратился он к ней.
- К коменданту гарнизона.
Ей повезло, поскольку это был еще один старый солдат. Он посмотрел на
куль, который она везла, потом снова на нее, окинул взглядом ее лицо, косы
и меч на боку, задержав взгляд на колчане с луком у седла, после чего
спросил, как будто мимоходом, а в действительности вполне по-деловому:
- Мы знакомы?
Она вздохнула:
- Знакомы. Но только односторонне.
- Ты.
- Да. Это я.
- Проходи, госпожа.
Часовые открыли ворота. Подсотник помог ей вести лошадей. Естественно,
он был заинтригован и по дороге задавал вопросы:
- Это наш человек?
- Сомневаюсь. Ты всех знаешь?
- Почти. Кроме новичков. Недавно появилось несколько.
Он посмотрел на покрытое запекшейся кровью и свежими струпьями лицо
пленника.
- Трудно узнать. Но это, похоже, не наш.
Она кивнула.
- Давно о вас не было слышно, госпожа. Странно, что ты осмеливаешься
появляться в казармах Громбелардского Легиона.
- Это мои проблемы.
Они остановились перед входом в здание. Подсотник что-то сообщил
часовому, упомянув при этом ее прозвище.
- Коня я заберу, - снова обратился он к ней. - А с этим что делать?
- Тоже забирай и стереги его как следует.
Он принял это как данность, оставаясь бесстрастным.
Она достала лук и колчан и стала ждать, пока не вернется посланный к
коменданту, солдат и не впустит ее внутрь. Ожидание оказалось коротким,
правда, принял ее не комендант, а его заместитель.
- Коменданта нет, - кратко объяснил он. - Слушаю.
Она рассказала обо всем. Потом выждала, пока офицер переварит
услышанное, а сама тем временем внимательно его разглядывала.
Офицер был молод. По обычаю высоких чинов, он не носил знаков различия.
Однако она знала, как тяжело в мирное время продвинуться по службе,
особенно в провинциях. Коменданты гарнизонов не носили знаков различия
потому, что каждый второй из них был всего лишь сотником. Высокая
должность, но невысокое звание. За всю жизнь она видела только одного
коменданта в звании тысячника. Это был П.А.Аргон, комендант гарнизона в
Громбе, столице Громбеларда. Ее бывший командир.
Вот уже два года как его нет в живых.
Тот, что напротив, - мужчина ее возраста, то есть лет тридцати с
небольшим, - мало походит на прирожденного солдата. Но и на дурака он тоже
не похож. Она перехватила его взгляд, испытующий, возможно даже несколько
враждебный, хоть и не оскорбительный. Он явно знает, кто перед ним,
соответственно этому и ведет себя.
- Мне сказали, кто ты... - сказал он; потом, поколебавшись, добавил: -
госпожа... Неужели действительно?.. Уже давно мы не слышали об... этой
женщине.
- Обо мне, - просто ответила она. - Я та, о ком ты говоришь, комендант.
И о ком думаешь. А.И.Каренира, Охотница. Иногда меня называют даже Царицей
Гор. Мне нравится это прозвище, оно мне идет.
Он оглядел ее.
- Тебя, госпожа, разыскивает Трибунал. А значит, и имперские легионеры.
Как это ни странно, - он покачал головой, - но солдаты согласны с
чиновниками.
- Нет, господин, - возразила она. - Разыскивают? Меня когда-то обвиняли
в гибели отряда солдат. Но никто никогда не смог бы доказать, как все было
в действительности. Со мной пошли добровольно. Их убили стервятники при
попытке освободить нескольких захваченных ранее арбалетчиков. Лишь мне
одной удалось спастись. Что в этом странного? Надеюсь, ты не считаешь,
господин, что меня прозвали Охотницей без всяких на то причин?
Их взгляды встретились, и он отвел глаза, как сделал бы каждый на его
месте.
- Оправдываться я больше не стану, - добавила она. - Не вижу
необходимости. Ты хочешь, господин, отдать меня в руки Трибунала? Тогда ты
покойник.
- Не понимаю. Ты мне угрожаешь, госпожа?
Он медленно поднялся и прошелся по комнате - холодной, каменной, -
потом выглянул в узкую бойницу, служившую окном.
- Вовсе нет. Но я привезла тебе, комендант, разбойника, переодетого
солдатом. Не знаю, где он взял мундир, но боюсь, что один из твоих дозоров
не вернется больше. Четверо, выдававшие себя за твоих легионеров,
расспрашивали в "Приюте воина" о частоколе, числе подручных, осмотрели
лавку трактирщика и его подвалы.
- Однако ты не слишком торопилась с этими сведениями, госпожа.
- Сомневаюсь, что после того, что я там натворила, они сразу же решатся
напасть.
- Ты хочешь сказать, что справилась с четырьмя воинами? В доспехах и
при мечах, которыми, как ты утверждаешь, они хорошо владели?
- Пустяки. Для меня - пустяки. Я довольно привлекательна, чтобы разжечь
желание, и достаточно сильна, чтобы погасить пыл.
- Достаточно тщеславна, ты хотела сказать?
Она встала, вынимая меч. Он едва не потянулся к своему, но она только
откинула плащ за спину, и тогда он заметил открывшиеся из-под подвернутых
рукавов мускулистые руки. Она взяла меч двумя руками: одна придерживала
острие, другая - гарду, и резко, без труда сломала его о колено.
- Достаточно сильна, - повторила она; ее голосу вторил звон лопнувшего
железа, протяжный и долгий. Она бросила обломки клинка на пол и чуть
ослабила завязки куртки, глядя исподлобья. Затем снова села.
Он тоже мог бы сломать меч, но все-таки он мужчина.
Он снова выглянул в окно.
- Что ты собираешься делать, госпожа?
- Собственно, ничего. Я отправляюсь в Тяжелые Горы. По дороге встретила
разбойников. Не в первый и, думаю, не в последний раз. Одного и привезла
сюда, поскольку мне это было по пути. Теперь я пойду поесть и поспать, раз
в "Приюте" не получилось. Там удалось только пива хлебнуть, да и то
наспех. До сих пор в животе бурлит.
Она встала.
- А какое тебе, собственно, было дело до этого постоялого двора? Я
слышал, что ты в своей жизни видишь только стервятников.
- Ну почему же? Иногда и солдат. К сожалению, не всегда
сообразительных. "Приют" - единственный постоялый двор в этих краях, более
того - единственный на всем тракте, не считая тех, что в городах. Я
ночевала в нем пару раз, и, может быть, мне просто хочется, чтобы такая
возможность была и впредь.
- Ну хоть какая-то причина! - согласился комендант. - И все же,
госпожа, я с удовольствием приказал бы тебя задержать. Как случилось, что
Громбелард так долго ничего о тебе не слышал?
- Я путешествовала.
В дверях она на мгновение остановилась.
- Знаешь, - кинула она напоследок, - а может, я вас просто люблю? Все
имперское войско? Возможно, ты слышал, что я сама служила?
Она вышла. Комендант чуть приподнял брови.
- Знаешь, - сказал он, - а может, и хорошо, что ты вернулась?
Громбелард без легенд - это один ветер да слякоть.
Возле рынка она нашла сносную гостиницу, правда довольно дорогую.
Впрочем, золота у нее хватало. Она во многом могла упрекнуть своего
бывшего мужа, но уж никак не в скупости. Он дал ей тысячу слитков золота и
жеребца. Если бы она потребовала, дал бы в десять раз больше. Золота он не
жалел.
"Ты еще вернешься", - презрительно бросил он.
Она приняла золото и коня как должное.
"Это плата за услуги, которые я тебе оказывала, - сказала она. - Не
слишком дорого, правда?"
Кровь прилила к его лицу. Таким она его и запомнила.
Каренира наелась досыта. В зале сидели солдаты. На этот раз настоящие -
трезвые и вежливые. Конечно, они пытались расспрашивать, кто она, откуда и
куда направляется. Так уж сложилось, что в Громбеларде солдаты были весьма
дотошны. Особенно к одиноким вооруженным путникам. Ну а женщина при оружии
хоть и не была во Второй Провинции чем-то особенно необычным, но все же
вызывала определенное любопытство.
Она сняла самую дорогую и лучшую комнату. Там она и позволила
поговорить сама с собой.
- Что, привыкла-таки к удобствам? - насмешливо спросила она себя. - Что
ж, посмотрим, как будет в Горах. Первые ночи глаз не сомкнешь под открытым
небом. Вот увидишь.
Она разделась догола и, широко расставив ноги, встала, заложив руки за
спину. Потом сделала глубокий наклон, коснувшись лбом пола. Какое-то время
она держала это крайне неудобное положение, затем приняла другую позу, еще
более странную: встала на цыпочки, сильно согнув ноги в коленях и выпрямив
туловище. Выглядело это так, словно она была в седле.
Так и застыла надолго.
Она вспоминала старика, который много лет был для нее отцом, вспоминала
его советы и уроки, его голос:
"Ноги, Кара. Они связывают тебя с землей, поэтому они основа всего. Ты
стоишь, ходишь и бегаешь. Они передают силу всему твоему телу. Если ты
хоть иногда можешь дать отдых рукам, то ноги, как правило, продолжают
движение, поэтому они в несколько раз сильнее, чем руки. Заботься о них.
Только они смогут противостоять более сильным чужим рукам, если те вдруг
пожелают убить тебя. Только ноги, Кара. Только они".
Уже десять лет, почти ежедневно, она следовала советам своего опекуна.
Даже в Дартане. Словно знала, что ее способности еще ей пригодятся...
Лодыжки и бедра начали слегка дрожать. На лбу выступил пот. Если бы ее
сейчас увидели, многие мужчины бы постыдно бежали. Маленькие груди
подрагивали, словно состояли из одних лишь мышц. Несмотря на стройную
фигуру - узкая талия, округлые бедра, довольно длинные ноги, - в ней,
казалось, было мало от женщины, во всяком случае, как это было принято
считать, а так, только жилы да мускулы. Плоский живот напоминал военную
подстежку, что носят под кольчугой, а под кожей играли ровные ряды мышц.
Плечи и спина выглядели просто убийственно. Десять лет скалолазания,
стрельбы из лука, бега наперегонки с горными козами, подтягиваний на
отвесных стенах. Десять лет добровольных пыток, как эта ежевечерняя
стойка, иногда еще и с тяжелым камнем, который надо держать обеими руками
то над головой, то на вытянутых перед собой руках.
Капли пота начали падать на пол. Он струился ручьями по вискам, стекал
по спине, между ягодицами, с шеи на грудь и живот, падая к ногам.
- Стареешь, - сказала она себе, приняв нормальную позу.
Несколько раз подпрыгнула, чтобы снять напряжение. Потом рухнула в
постель, накрывшись одеялом, быстро впитывавшим пот. О том, чтобы
помыться, она как-то и не подумала.
Мыться хорошо было в Дартане.
Проснулась и сказала себе то же, что и перед сном:
- Стареешь, Кара.
А уже было светло. Утро. Иными словами, она проспала полдня и всю ночь.
Она выскочила из-под одеяла, сладко потянулась, с удовольствием
похлопав себя по округлому заду. Вскоре, уже одетая, с колчаном на плече,
она пошла чего-нибудь перехватить.
После чего покинула гостиницу, оказавшись под струями дождя. Лило так,
как и должно в Громбеларде, - особенно по весне. Потоки воды неслись по
улицам, устремляясь в сторону рва. Избыток дождевой воды давал начало
приличных размеров речке, которая несла свои воды среди скал вниз, к
предгорьям. Сила потока была достаточной для того, чтобы привести в
действие мельницу. Она же и была постом Громбелардского Легиона. Иначе ее
давно бы разрушили и сожгли.
Пробираясь верхом по топкой от грязи улице, она доехала до Больших
Ворот. В Рикс она въезжала через Малые Ворота. Теперь же миновала и эти,
охранявшие подходы к городу сторожевой башней. Вскоре и она скрылась в
пелене дождя, оставшись позади.
Дождь расходился все сильнее. Она двигалась против ветра, и, несмотря
на то что склонилась к самой шее коня, струи били прямо в лицо.
- Видишь, а ты хотела переждать ливень в гостинице, - пробормотала она.
Она и в самом деле хотела так сделать, но ей пришло в голову, что если
она будет бояться в Громбеларде дождя, то лучше уж сразу вернуться в
Дартан.
- Пошел. - Она пришпорила коня, вдавив колени в его круп.
Лошадь пошла быстрой рысью.
Собственно, Каренира никуда не спешила. Времени у нее было
предостаточно. Лет сорок без малого; так, глядишь, можно дотянуть и до
семидесяти. Но почему-то изнутри прожигало некое страстное желание
ускорить ритм собственной жизни. Поэтому медленный шаг коня ей казался
утомительным. Тащиться как кляча? По тракту? Как долго и зачем?
В Рахгар! Увидеть тех, кого называют "убийцами". Взглянуть на полсотни
котов, не абы каких, а гвардейцев, в легких кольчугах и зеленых мундирах,
в плоских кошачьих шлемах с прорезями для ушей. В шлемах, увенчанных
мощным железным острием, столь же смертоносным, как и наконечник копья.
На память пришел кот Рбит, Князь Гор. Тогда он был ей другом, а сейчас?
Воспоминания всколыхнули былое, а вместе с ними всплыл образ мужчины
гигантского роста, с коротко подстриженной светлой бородой.
Басергор-Крагдоб, король громбелардских разбойников. Она вдруг вспомнила
случай полуторагодичной давности. И покраснела, словно четырнадцатилетняя
девочка.
- Глупенькая же ты тогда была, - язвительно заметила она. - Зато
проклятый Дартан научил тебя жизни... То, что знала раньше, было огромным
миром, но без людей, и, естественно, без мужчин. "О, я найду тебя, Рбит!
Чтобы извиниться, а потом дать хорошего пинка под хвост. Может, было бы
лучше, если бы Глорм тогда взял меня, а Бай узнал бы об этом!" Она ехала,
продолжая улыбаться.
- А может быть, и нет, - сказала она вслух примерно через полмили пути.
Первую ночь под открытым громбелардским небом она провела именно так,
как и предполагала. Постоянно просыпалась, промокшая и продрогшая. Дождь
прекратился только к рассвету. Казалось, этого было предостаточно. Выжимая
волосы, она злобно бормотала слова, от которых кое-кто в Дартане мог бы
свалиться со стула. Хорошенько попрыгав и набегавшись до изнеможения, она
наконец согрелась.
- И почему ты не вернулась в Армект? - укоризненно спросила она себя,
переводя дух. - Под прекраснейшее небо Шерера! Весна! Знаешь, как там
теперь выглядят равнины?
Она их еще помнила...
Однако немного поев, она оседлала коня и двинулась дальше.
Она проехала не больше мили, когда - сквозь шум опять зарядившего дождя
- услышала за спиной спешное чавканье копыт по дорожной грязи. Встречи на
этом тракте вовсе не были редкостью по той простой причине, что это был
единственный тракт во всем Громбеларде. Однако редко кто несся по нему вот
так, галопом. Уж слишком часто лошади ломали себе ноги на этой
"проторенной дорожке", и далеко не каждый зависел от коня так мало, как
она.
Она увидела солдата, похоже, хорошего наездника, на добром коне. За
собой он вел еще одну прыткую лошадку.
Окинув взглядом всадника, она пришла к выводу, что запасная лошадь как
раз сейчас и пригодится. Конь, на котором сидел молодой воин, был загнан
почти до смерти. Солдат сам был едва жив.
- Ты что, всю ночь напролет галопом мчался? - удивленно спросила она,
оглядывая парня с ног до головы. На нем не было доспехов, один мундир.
Наверняка это гонец гарнизона, из тех, кто действительно готов сломать
себе шею на этой дороге что днем, что ночью. Их служба считалась довольно
легкой, поскольку они никогда не принимали участия в обычных патрулях и,
как правило, торчали в гарнизоне, изнывая от скуки, но только до поры до
времени... Мало кому было известно, как много этих ребят бьется насмерть
на тракте, вылетев из седла, если конь случайно споткнется о кочку, и
какой может оказаться цена за отчаянную гонку.
Сколько таких одиноких всадников просто прирезали по дороге? Ради коня,
ради оружия, ради забавы...
Выше в Горах, к северу от Бадора, курьерскую службу, как правило, несли
коты. Потому что той дороге только название - дорога. Между Бадором и
Риксом еще как-то скрипели, хотя и с трудом, повозки, полные товаров. Но
из Бадора в Громб и Рахгар груз можно было доставить лишь одним способом:
по частям, на спинах мулов. Но даже и эти выносливые в горах твари порой
срывались с узкой крутой тропы, которую - неизвестно почему - именовали
трактом.
В Риксе коты встречались редко. А уж в легионе они вообще были
исключением.
- Госпожа, - сказал по-громбелардски гонец, едва дыша. - Это ты - ее
благородие... - Он изо всех сил пытался вспомнить имя, но от усталости оно
вылетело у него из головы. - Ее благородие... Царица Гор?
Она криво улыбнулась.
- Нет, пастушка, овец пасу, - язвительно заметила она, но парень
настолько смутился, что она тут же о том пожалела. - В чем дело? Ты за
мной гнался?
Он кивнул.
- У меня письмо, - сказал он. - Но... это действительно ты, госпожа?
На этот раз она удержалась от улыбки.
- Да. А.И.Каренира.
- Так точно! - Он с облегчением вздохнул, услышав имя, которое позабыл,
и достал влажный свиток пергамента, скрепленный печатью Громбелардского
Легиона.
Она развернула его. Письмо было лаконичным.
"Госпожа! Разбойничье нападение на Перевале. Постоялый двор частично
сожжен. Нужна твоя помощь. Приказывать не могу, только прошу.
По воле Благороднейшего, заместитель военного коменданта Рикса,
Н.В.Эгеден".
- Вот те раз! - со злостью сказала она.
Не приказывает... Просит... И что ей делать с такой "просьбой"? Военные
смотрели на нее косо, даже враждебно, после давней истории в Черном Лесу.
Она, конечно, могла бы отказать в помощи. Отдать этому щенку письмо, чтобы
он им подтерся, - и все дела. Но она-то знала, как скоро об этом узнает
весь Громбелард. И тогда она может больше не рассчитывать на солдат -
нигде и никогда.
Так-то вот.
С легионерами лучше поддерживать хорошие отношения. Честно говоря,
враждебность солдат ее несколько тяготила. А теперь ей представился случай
исправить положение.
А впрочем - почему бы и не показать, на что она способна?
- Что ты знаешь, - спросила она гонца, - кроме того, что должен был мне
это отдать?
Он снова смутился.
- Ничего, госпожа...
Она вздохнула.
- Я твоя пленница, - сообщила она. - Ты забираешь меня в Рикс. Так
здесь написано. Можешь делать все что угодно, даже избить меня и
изнасиловать. Но доставить живой.
Он уставился на нее с неподдельным ужасом в глазах. Она рассмеялась и
бросила ему письмо.
- Читай! Ну читай же! Ведь это письмо для меня, я могу показать тебе
его содержание.
- Я не умею, госпожа. - Он покраснел как рак, отдавая письмо.
В сотый раз она подумала о том, что Громбелард - это вам не Армект. В
ее стране читать учили каждого ребенка. Как иначе он мог потом понять
традиции, заключенные в могуществе армектанского языка?
- Ну ладно. Твой комендант просит меня о помощи. Что-то случилось на
Перевале Стервятников.
Она жестом показала, чтобы он перекинул седло на запасную лошадь.
- Первое задание? - спросила она, пока он тащил седло. - Или второе?
- Второе, госпожа, - неохотно признался солдат.
- Что ж, ты выполнил его образцово, - похвалила она. - Если так и
дальше пойдет, то не успеешь оглянуться, как тебя сделают тройником. Потом
десятником. А потом - учись читать. Подсотник Громбелардского Легиона -
это уже кое-что.
Она заметила, что он весьма горд похвалой. Солдат пружинисто вскочил в
седло. Он и в самом деле отлично держался в нем.
- В Армекте, когда... ну, в общем, совсем недавно, - она махнула рукой,
- я начинала точно так же. Только потом меня перевели в лучницы - потому
что я стреляла лучше всех во всем гарнизоне. Во всей Рине. С шестидесяти
шагов я никогда не промахивалась вот по такой цели. - Она показала ладонь.
"Никогда" - было слишком сильно сказано... Но зачем ему о том знать?
- В Армекте, - продолжала она, - дороги ровные, как стол. А в каждом
втором селении - пост со сменными лошадьми.
Он бросил взгляд на ее сильно укороченные стремена. Она это заметила.
- У нас так курьеры ездят, - объяснила она. - Ты в самом деле ничего не
знаешь про Перевал Стервятников?
- Туда отправился отряд, - неуверенно сказал он. - Вчера... нет,
позавчера вечером. Потом с Перевала прискакал... - Он назвал имя, которого
она не расслышала. - Сразу после этого командир вызвал меня и дал это
письмо. Он сказал, что ты, госпожа, поехала через Большие Ворота. Значит -
в сторону Бадора. Ну я туда и рванул.
"Ну да, рванул, - мысленно усмехнулась она. - Что чуть не разминулся
ночью со мной".
Она задумалась.
Чего они хотели от нее? Чтобы она гонялась за какой-нибудь бандой по
горам? Или вела отряд? Тогда они ошиблись. Узкие Горы она знала слабо.
Стервятников искали в Тяжелых Горах, возле Громба, иногда в окрестностях
Бадора. Там ей был знаком каждый камень.
Парень ехал молча, старательно избегая взглядов, которые могли бы
свидетельствовать о том, что легендарная Охотница ему нравится. Она искоса
посмотрела на молодое, с едва пробивавшейся порослью над губой лицо,
которое сейчас было - а как же! - лицом старого вояки, который все в жизни
повидал и убил не меньше ста разбойников.
- Сколько тебе лет? - спросила она.
- Двадцать... - нехотя выдавил он, словно пойманный врасплох.
- Гм... А на самом деле?
- Семнадцать, госпожа, - уныло ответил он.
Она покачала головой. А что тут такого? Когда она поступила в легион,
ей было столько же. И она как-то не ощущала себя слишком юной тогда.
Юной она почувствовала себя лишь теперь. И чем дальше, тем больше.
Ей казалось, что время - это наихудший из врагов, вполне заслуживающий
особой стрелы.
- Побыстрее можно? - спросила она в тот момент, когда парень открыл
было рот, чтобы что-то сказать, но тут же поспешно его закрыл. - Что ты
хотел сказать? Смелее!
- Это правда, что ты убила тысячу стервятников, госпожа? - выпалил он.
- Тысячу? - изумленно переспросила она. - Нет, пожалуй, я недостойна
твоего восхищения... Тысячу стервятников? Столько просто не существует!
Чтобы убить тысячу стервятников, мне самой пришлось бы родить еще сотни
две. Разве я могу высиживать яйца? Сорок с небольшим, - помолчав, коротко
добавила она... завысив цифру на добрую дюжину.
- Сорок? - протянул солдат с ноткой разочарования.
- Хватит об этом, ладно? - резко сказала она. - Можешь гнать своих кляч
побыстрее, горе-легионер? Плетешься так, что впору слезу пустить!
Прежде чем они доехали до города, парень загнал одного из своих коней
насмерть. И все равно за ней не угнался. В Рикс она вошла одна.
Его благородие Н.В.Эгеден, заместитель коменданта гарнизона в Риксе,
вел себя с ней точно так, как и тогда, когда они в первый раз встретились.
Она всеми фибрами души ощущала его враждебность и некоторую
настороженность. Но вместе с тем она понимала, что этот человек знает,
чего хочет. От себя и от нее.
- Ты-то мне и нужна, госпожа, - сказал он.
- Знаю. Но у меня столько вопросов!
- Отвечу на все, - заверил он. - В тот же день, когда ты была у меня, я
послал патруль на Перевал. Но все уже было кончено. Путников ограбили,
конюшню сожгли, убили нескольких слуг.
- И это все? - Она несколько удивилась. - Я думала, что раз постоялый
двор захватили, то там осталась лишь пара обгорелых балок.
- Они ждут мзды, - объяснил Эгеден. - Это получше, чем спалить все
дотла.
- Не сомневаюсь.
- Я мало что знаю. Скажу только, что это не какая-то местная компания
грабителей, а банда из Тяжелых Гор. Весьма многочисленная.
Ее брови поползли вверх.
- А что с пленником, которого я привезла? - спросила она. - Он что-то
знает?
- Умер.
- От старости? Или соплями изошел?
- Урядники Трибунала потрудились.
- Вы сдали его мясникам?
Офицер встал и прошелся по каменной комнатке.
- Будто я мог иначе, - пробормотал он.
- Он хоть что-то успел сказать?
- Много чего. Аж потолок трясся. Только понять ничего не удалось. Что
может сообщить заика, если он еще и язык от боли откусил до того, как все
зубы ему вбили в глотку?
Она понимающе кивнула.
- В следующий раз, когда какой-нибудь заика сунет мне опять лапу между
ног, я их расставлю пошире, - пообещала она. - И уж точно не стану везти
беднягу через пол-Громбеларда на потеху легионерам. Лучше сама отрежу ему,
что следует, и суну в зубы. Если он не рассыплется в благодарности - то уж
не знаю...
- Однако, - прервал ее офицер, - кажется, мы знаем, что это за банда.
- Ну?
- С ними был кот-гадб. Его называли Кобаль.
Она вытаращила глаза.
- Ты думаешь, комендант, что это люди Басергора-Крагдоба? - удивленно
спросила она. - Думаешь, этот кот - Князь?
- Похоже на то.
- Это просто смешно! - заявила она.
- Неужели? - Он нахмурился. - Почему же?
- Потому что, во-первых, Крагдоб взимает дань с этого логова уже десять
лет...
Офицер остолбенел.
- ...как и с любого другого в Громбеларде, в том числе и здесь, в
Риксе...
Он чуть не бросился на нее.
- Что за выдумки?! - зарычал он.
- Ну-ну, комендант, - осадила она его. - Защита со стороны войска тоже,
конечно, нужна... От воришек, от пьяниц... но вам не защитить корчмаря от
Короля Гор. И никого другого в этом городе. Ты думаешь, ваше благородие,
что его зовут королем за то, что он командует парой вооруженных отрядов?
Почему же тебя так не зовут?
Эгеден молчал.
- Каждый богатый купец в Громбе и Бадоре платит мзду Крагдобу. Здесь, в
Риксе, наверняка та же песня. Кто-кто, а военный комендант должен об этом
знать! Ты думаешь, господин, что это рядовой разбойник, как все прочие? Из
тех, что таскают овец из отар у пастухов, чтобы продать потом за пару
слитков серебра?
Она покачала головой.
- Заметь, - сказала она, - ты никогда не видел его людей, комендант.
Если бы они переоделись в мундиры, они больше были бы похожи на солдат,
нежели твои починенные. Думаешь, Глорм окружил себя тупым стадом болванов?
- Глорм... - повторил офицер. - Похоже, ты его хорошо знаешь, госпожа?
- О... - кокетливо улыбнулась она. - Ревнуешь?
Офицер чуть не заскрежетал зубами.
- Честно говоря, - уже более серьезно сказала она, - я его знаю не
особенно хорошо. Однажды мы виделись. Только один раз. Кот - да, мой друг.
Но прежде всего я знаю горы, комендант. Я ночую в пастушьих селениях,
иногда меня подвозят купцы, я встречаю солдат, разбойников и бродяг, бываю
в городах... Я многое вижу и слышу. Говорю тебе, это были не люди
Басергора-Крагдоба.
Он уже снова владел собой.
- В таком случае, - сказал он, садясь, - что же это за банда? Тридцать
человек!
- Аж столько?
- Да.
- Есть такие в Тяжелых Горах. Все это весьма интересно...
- Во имя Шерни, - покачал головой офицер, снова вставая, - я сижу здесь
и разговариваю с молочной сестрой всех этих головорезов!
- Ну, ваше благородие, - пожала она плечами, - это не я посылала гонца
за тобой. Я не разбойница, и никогда ею не была. У меня в горах свои дела.
Но чтобы ими заниматься, мне приходится жить в согласии с разбойниками.
Точно так же, как я хочу жить в согласии с солдатами.
- С этим нельзя мириться! - сердито заметил он.
- Я мирилась десять лет, - спокойно ответила Каренира. Она постучала по
столу. - Время уходит. Скажи мне, господин, все, что я хотела бы знать, а
потом я подумаю, хочу ли я и могу ли я тебе помочь. А может, я должна тебя
сильно попросить, чтобы ты вообще принял мою помощь?
- Может, и стоило бы, - неожиданно согласился офицер. - Я многим
рискую, ведя переговоры с личностью... которая, даже если и не вне закона,
то, во всяком случае, известна своей подозрительной репутацией.
Она встала.
- Я на тебя обижена, - сказала она с лучезарной улыбкой, но взгляд ее
был чужим и холодным, каким мог быть только у нее. На него смотрели
темно-серые глаза, которые выглядели старше лица лет на тридцать и которые
никогда не могли быть глазами женщины... Он "знал историю этих глаз; в
Громбеларде ее знал, наверное, каждый. Какие глаза были у нее раньше?
Черные. Наверняка черные. И главное - женские...
- Подожди, госпожа... Я просто пошутил, и был не прав, - признал он
свою ошибку. - Предлагаю договор: добровольно, с твоего же согласия, ты
поведешь моих людей. Так далеко, как потребуется. Коли ты знаешь Горы,
тогда тебе известно, где есть или могут быть тайные убежища.
Она посмотрела на него так, словно он был стервятником, но без клюва и
крыльев, зато с морковкой или петрушкой в когтях.
- Погоди-ка, ваше благородие! Ты что, думаешь, будто я вижу в жизни
одних крылатых с голыми шеями... а солдат так, по ходу дела вожу прямо в
лапы смерти? Тогда что будет, если я твое войско вдруг сброшу в пропасть?
Или невзначай выпью всю их кровь?
- Пятьдесят человек? - с иронией спросил он. - Это, пожалуй, многовато
даже для Охотницы.
Она посмотрела на него, будто впервые увидела: "Неужели он все-таки
дурак?"
- Много лет моим опекуном и учителем был величайший мудрец Шерера, -
сказала она. - Историю Империи он знал, как никто другой. Он многое мне
поведал.
- И что же?
- Хотя бы то, что во время войны за Громбелард целые сотни армектанской
пехоты пропадали в горах из-за предательства проводников... Так что, - она
приподнялась на цыпочках, покачиваясь, - могу засвидетельствовать, что эта
возможность не исключена.
- Это же были армектанцы, совершенно не знающие Гор.
- Да. Но их вели какие-то проводники. Не я.
- Что ты мне хочешь доказать, Охотница? Во-первых, я не верю, что ты
умышленно погубила тех солдат из Громба. Честно говоря, та история -
единственное пятно на твоей репутации. А во-вторых, ты никогда не вставала
ни у кого на пути, только била стервятников. Это твое дело. И достойно
всяческой похвалы.
"Однако он все-таки глуп. Может быть, не абсолютно, но..." Она подумала
о том, почему всегда охотнее веришь в то, во что удобнее всего верить.
- Кто возглавит отряд? Ты, комендант?
- Это невозможно. Я здесь один, с тремя подсотниками. Почти всех
офицеров вызвали в Громб... но это уже тебя не касается, госпожа. Еще раз
буду с тобой откровенен: крайне неудачно, что "Приют воина" сожгли именно
сейчас, когда я командую гарнизоном. Ясное дело, формально меня обвинить
не в чем. Вот только через месяц-другой меня переведут на какую-нибудь
мерзкую должность "в целях ознакомления с различными условиями службы"...
Мне нечего терять. Эту банду ликвидировать необходимо, и не только ради
моей карьеры. Мне все равно, что ты по этому поводу думаешь, но к службе я
отношусь серьезно. Я здесь для того, чтобы обеспечить порядок. А если это
невозможно, то наказать тех, кто его нарушает. Если мне в этом поможет
разбойник - он станет моим союзником. Если шлюха - тоже. А если ты - еще
лучше, потому что я не считаю тебя ни тем ни другим.
- Очень мило с твоей стороны, - весело сказала она. - Тем более жаль,
что этот договор для меня неприемлем.
- Ты даже не спрашиваешь, госпожа, что я могу тебе предложить?
- Спрошу. И что же?
- Если все пройдет удачно, я позабочусь о том, чтобы во всех гарнизонах
услышали о твоих заслугах. Ну что, стоит того?
- Ну-у... не знаю. В глазах горцев я с первой минуты стану шпионом
Громбелардского Легиона... Конечно, я могу прикончить двух-трех
разбойников на постоялом дворе. Их предводитель, если он не дурак, а он
наверняка им не является, поскольку дурак редко становится предводителем,
еще и сам заклеймит идиотов, которые напились, выполняя его задание, и
встали на пути у Царицы Гор. Другое дело - вести легионеров по следу
банды. Не мое это дело. Каждый так скажет. Из охотницы я превращусь в
дичь. А что будет, если дело не выгорит? Нас заманят в ловушку, половину
перебьют, а то и вообще всех, и тут Охотница снова выходит сухой из воды?
Тогда на мой хвост упадут все - и солдаты, и разбойники! Благодарю
покорно, ваше благородие. Это большая честь для меня - но нет.
- Значит, ты мне не поможешь, - сухо подытожил офицер.
- О!.. - Она наморщила нос, показав зубы. - Этого я не говорила. Почему
бы войску хотя бы не проникнуться ко мне симпатией? Раз уж я так люблю
войско?
Фанфары Громбелардского Легиона были ей ни к чему. Если каждый десятник
начнет вдруг славить подвиги отряда, который разбил наголову группу
разбойников, а помогла ему в этом Охотница... то уж лучше сразу
возвращаться в Дартан. В объятия любящего супруга. В мягкий бархат. В
роскошные подушки. На мрамор бальных залов.
Попросту говоря, во все это дерьмо.
Ей хотелось сбросить с себя накипь, но воспоминания нахлынули волной.
"Здесь нельзя это вешать, Кара".
"Мой лук? Он что, не может висеть в моей спальне? Так что мне с ним
делать, скажи? Где в этом доме держат оружие?"
"Не в этом доме, а в нашем доме, Каринка. В оружии здесь - о радость! -
нет никакой необходимости. Ты же знаешь, я тоже привык к мечу. Но не в
собственном же доме!"
Она пошлепала по колчану, висевшему у седла.
- Прости меня, - трогательно попросила она.
Не спешиваясь, она постучала кулаком в ворота. Скрипнуло крохотное
оконце и распахнулось рывком. Кто-то выглянул наружу, после чего ворота
открылись.
Постоялый двор выглядел так, как и говорил Эгеден. Собственно, он даже
не очень пострадал. Только конюшни не было.
Навстречу вышел подсотник в полном вооружении. Несмотря на шлем, она
легко узнала старого солдата, который впустил ее на территорию гарнизона.
Он по-военному четко отдал ей честь. Она с серьезным видом ответила тем
же. Его губы тронула улыбка.
- За мной, - сказала она, спрыгивая с коня, - следуют сорок бравых
легионеров. Скоро они будут здесь. Я, похоже, говорю с командиром?
На этот раз на его лице промелькнула враждебность.
- Как это получается, госпожа, что ты знаешь о том, что совершенно не
должно тебя волновать?
- Все объясню. - Она кивнула. - Пусть кто-нибудь займется моей лошадью,
хорошо? Есть здесь какое-нибудь место, где можно спокойно поговорить?
Вскоре она передала ему письмо от Эгедена. Он прочитал его и без
особого энтузиазма, но во всех подробностях рассказал обо всем, что она
хотела узнать.
Она мчалась по тракту, как гонец легиона, и на этот раз не слышалось
размеренного чмоканья грязи под копытами. Немного отдохнув в Бадоре, она
поехала дальше, в Громб, чуть помедленнее, то рысью, то шагом.
Слава Шерни, бандитов на тракте она не повстречала. А могла.
Маловероятно, чтобы разбойники продирались через горы, от самого Перевала
Стервятников. Впрочем, в свои планы они ее не посвятили. А то, что они
промышляют в Тяжелых Горах, еще ничего не значит. Они могли идти куда
угодно. Хоть на Тройное Пограничье.
Ей было интересно, как войско возьмется за дело.
Громб она недолюбливала. Если честно, то там ничего хорошего для нее не
было. И все же это был город, где ей чаще всего приходилось бывать. В
радиусе двадцати с лишним миль от Громба обычно шла ее охота.
Она знала одно имя... вернее, знала его когда-то. Сейчас подзабыла. Но
помнила, что человек, носящий его, в Громбе хорошо известен. Оружейник.
Его клинки пользовались большим спросом.
Ну да. Только вот в Громбе она уже давно не была, да и раньше она
никогда не искала встреч с этим человеком.
Может быть, что-то изменилось?
Она спросила о нем в трактире.
- Оружейник? - Трактирщик удивился, словно впервые услышал про такое
ремесло. - Оружейник... - Он впал в задумчивость и, судя по всему, не
собирался из нее вылезать.
Она катнула серебряную монету по стойке.
- Оружейник, - повторила она. - Оружие кует. Совершенно неизвестная в
Громбе профессия, если не считать, что на каждой улице живут как минимум
двое, а Железный Переулок - вообще не в счет.
До трактирщика наконец дошло, что женщина знает Громбелард и сам Громб
не по слухам.
- Не понимаю, госпожа... - пробормотал он. - Плохо знаю Кону.
- Оружейник, - сказала она, на этот раз по-громбелардски; у нее был
отчетливый армектанский акцент, но местным языком она, вне всякого
сомнения, неплохо владела. - Мне нужен лучший оружейник в Громбе. Теперь
ты скажешь, что у меня плохое произношение? - Она бросила еще одну монету.
- У меня хорошее настроение... пока. Ну?
- Здесь живет несколько известных...
- Лучший. Понимаешь, что значит слово "лучший"? Корчмарь, ты или очень
тупой, или очень скупой? Скажи прямо, может, договоримся?
- А если жадный? - елейно поинтересовался он.
- Это мне нравится! - обрадовалась она. - Держи за откровенность...
Его глаза стали масляными при виде трех золотых монет.
- ...а это за мое потерянное время, - заверила она, треснув по прыщавой
роже с достойной восхищения силой.
Постояльцы, довольно-таки неприятного вида типы, аж подпрыгнули за
ближайшими столами. Они с интересом следили за разговором и наконец
радостно завопили, когда корчмарь, схватившись за щеку, грохнулся затылком
о стену.
- Эй, красотка! - с хохотом бросил один из посетителей. - Иди на рынок!
Там и спрашивай первого встречного из тех, что везде болтаются! Любой тебе
укажет! У твоего оружейника неподалеку свой дом!
Она махнула рукой в знак благодарности. Когда она шла к двери, в зале
все еще царило веселье. Кто-то по пути похлопал ее по плечу, кто-то по
заду. Своего рода дань уважения.
- Красотка! - крикнул кто-то еще. - Давай вечерком сюда! Золото у тебя
есть, в кости сыграем!
Взяв коня по уздцы, она двинулась к рынку.
Между прилавками с воплями носилась чумазая детвора. Их было полно
везде, но на рынке, где много чего происходило, а порой удавалось кое-что
стянуть, бегала целая орава. Она подставила подножку одному из сорванцов,
а когда он грохнулся о землю, разбив себе нос, бросила ему медяк, задав
тот же вопрос, что и трактирщику. Он показал пальцем, с которого слезал
ноготь, раздавленный, видимо, недавно чем-то тяжелым.
- Веди! - приказала она. Щенок протянул руку, собираясь потянуть ее за
собой, но она отшатнулась, отпихнув его сапогом. В Дартане она с таким
трудом избавилась от вшей, что теперь у нее не было ни малейшего желания
обзавестись ими снова.
- Держись подальше, жабеныш, - предупредила она.
Дом стоял на узкой улочке, второй от рынка. Прогнав мальчишку, она
внимательно осмотрела строение, стараясь его запомнить. Потом ухватилась
за колотушку.
Знаменитому оружейнику на вид было лет пятьдесят-шестьдесят, он был
коренастым, пышущим здоровьем, хотя и не слишком высоким человеком. Он
принял ее вежливо, но сразу дал понять, что любой гость, не являющийся
клиентом, пусть даже женщина, и притом Чистой Крови, отнимает у него время
зря. Она вспомнила беседу с корчмарем и подумала, что на этот раз пустых
разговоров не будет.
- Я вижу, мое армектанское имя не произвело на тебя впечатления, -
прямо сказала она. - Здесь, в Громбеларде, меня называют Охотницей. Меня
прислал к тебе, мастер, Князь Гор. Л.С.И.Рбит.
Оружейник бросил на нее испытующий взгляд, но тут же спокойно, почти
безразлично отвел глаза.
- Басергор-Кобаль? - медленно проговорил он, наморщив лоб. - А ты,
госпожа... Хм, я слышал эти имена, а как же... Но я не знаком с теми, кто
их носит.
Она поняла, что он ее не знает и он осторожен. Что ж, она ведь сказала
Эгедену правду: Басергор-Крагдоб дураков не держит.
Не говоря ни слова, она показала на свои глаза, готом на колчан с
луком, наконец, без лишних церемоний приподняла куртку и рубашку, выставив
спину напоказ, открыв многочисленные следы когтей.
- Чем тебя еще убедить, мастер? Притащить трупик стервятника? Но на это
потребуется время.
Он неожиданно улыбнулся:
- Ну хорошо, госпожа... Его благородие Рбит говорил когда-то, что ты
обо мне наслышана. Но шли годы, а тебя все не было. Идем. У меня есть
комнатка наверху... этакая келья... там и поговорим.
- У меня всего два-три вопроса.
- К чему спешить? Здесь слуги, подмастерья... - Он обвел рукой вокруг.
- Осторожность излишней никогда не бывает.
Она была с ним совершенно согласна.
Стены комнаты, которую оружейник назвал своей кельей, были увешаны
разнообразным оружием. По большей части мечами. Она легко узнала военные -
короткие и довольно широкие. Среди них более легкие мечи конницы, мечи
пехоты легиона с простой крестовой рукояткой, и гвардейские - со
скривленной рукояткой под углом от гарды к лезвию. Эти ей нравились больше
всего, так рука чувствовала упор. Дальше висели длинные мечи. Их обычно
носили высокорожденные. И наконец, убойные двуручные мечи пехоты. Она
слышала от Дорлана, что когда-то пользовались и такими.
- Уже много веков никто этим не сражается, - показала она на стену. -
Последний раз, кажется, во времена Королевства Трех Портов, во время войн
за объединение Армекта.
- А ты знаешь в этом толк, госпожа, - заметил он, приятно удивленный. -
Здесь бывали люди, которые спрашивали, где их ножны... и не принадлежали
ли эти мечи гигантам.
Она рассмеялась.
- О! - пробормотала она. - Такой я видела, знаешь, у кого, мастер?
- Тарсан. - Он снял меч со стены и провел по клинку рукой. Лезвие было
необычайно длинным и узким, не предназначенным для рубки. Утолщенное
основание, совершенно тупое, могло принимать на себя любые удары. - Я
знаю, госпожа. Подумай, может ли человек, который пользуется таким
оружием, быть врагом оружейника? Я плачу ему дань, и делаю это охотно...
Знаешь, какой мзды он требует, госпожа? Одну серебряную монету в год! Он
сказал, что я не должен быть исключением. Всякий платит дань королю...
Странный это человек, госпожа.
- Знаю.
Оружейник аккуратно повесил меч на место.
- О чем думает человек, который кует клинки, что пускают потом кровь во
всех уголках Шерера? - спросила она. - Ведь они убивают...
- Ты когда-нибудь держала в руке мое оружие, госпожа?
Он показал на клеймо.
- О, узнаю... Это клеймо гарнизона Громба.
- Одинаковые... Так о чем думает человек, изготавливающий смертоносное
оружие? - как бы повторил он.
- В самом ли деле оно смертоносное?
- Наверное, такой человек может гордиться своей работой.
- Гордиться? - переспросила она.
- А что, следует стыдиться честной, искусной работы? Мои мечи молчат,
госпожа. Они не вопят, что они сеют добро, но и не говорят, что в них все
зло. Не от них это зависит.
Она кивнула.
- Ты умный человек, мастер. Мастер, я ищу своего друга. Кота
Л.С.И.Рбита. В окрестностях Рикса есть постоялый двор, на который напала
банда. На Перевале Стервятников, в Узких Горах, может быть, ты слышал...
Среди разбойников был кот. Банда выдавала себя за отряд
Басергора-Крагдоба. Я знаю, что это неправда. Кто-то затевает странную
игру. Я хочу, чтобы Рбит и Глорм знали об этом.
Он внимательно смотрел на нее.
- Ты хочешь, чтобы я тебе сказал, госпожа, где их искать?
- Хм-м... Честно говоря, мастер, я думаю, ты сам этого не знаешь. Самое
большее - знаешь кого-то, кто передаст весть дальше. Или не так?
- Ну и проницательность. Только это я и могу сказать.
- Что если я скажу, где меня искать?
- В течение нескольких дней ты получишь ответ, госпожа.
- Прекрасная беседа, - сказала она. - Проводишь меня до дверей, мастер?
Где здесь можно прилично переночевать? Может, и пожить пару дней?
Прилично, - подчеркнула она.
- Пройди через рынок, госпожа. Улица напротив. В конце - гостиница.
- Помню. Я в ней ночевала когда-то раз-другой. Что ж. Именно там можно
будет меня найти.
В снятую комнату она прихватила ужин. Она не любила сидеть вместе со
всеми в большом шумном зале. Тем более что знаменитый оружейник, видимо, в
этой гостинице давно не был. Когда-то здесь действительно было сносно. Но,
похоже, хозяин гостиницы серьезно заболел. Всеми делами занималась его
жена. В результате гостиница превратилась в самый омерзительный притон во
всем Громбе. У Царицы Гор не было никакого желания снова драться с
желающими ее потискать.
Она съела кусок жареного мяса, выпила две кружки крепкого пива и
принесла себе снизу третью. И еще бокал вина на утро, прополоскать рот,
когда проснется.
Она лежала на рваном матрасе, потягивая пиво и размышляя о том, как
надолго она здесь застряла. Что ж, пустые гадания... Ничего больше
поделать она пока не могла. Не искать же Рбита где-то в горах! Так можно и
семидесятилетие там справить!
Она отставила кружку и начала снимать куртку. Однако ей было от чего-то
тяжело... Она оставила одежду в покое и вернулась к пиву. Сегодня ей не
хотелось делать никаких приседаний. Опять о себе напомнила память.
"Кара, нельзя на глазах у слуг каждый вечер заниматься своими прыжками.
Нет таких слуг, кто бы не разговаривал с другими слугами, ожидая всю ночь
у носилок, пока мы на пиру у Князя".
"Что такое? Я опять что-то не так делаю, Бай?"
"Пол-Роллайны уже знает, Кара, что ты каждый вечер посвящаешь
"подозрительным" упражнениям. Не говоря уже о том, что все считают, что у
тебя телосложение, как у обученного на драку воина".
"А что в этом плохого? Кого это волнует?"
"Кого... Пол-Роллайны, Кара..."
"Пол-Роллайны! Погоди, а может быть, другая половина Роллайны уже
знает, что ты трахаешь меня всегда сзади, как какую-то паршивую кобылу?
Что, смотреть на меня не можешь?! Наверное, у меня должны быть сиськи с
кочан капусты, да?! Оставь меня, ради всех сил, пока я тебя в окно не
выкинула! Увидишь, на что способен обученный на драку воин!"
"Кара... Ты хотела, чтобы я забрал тебя из Тяжелых Гор. Почему ты не
сказала, чтобы мы поехали в Армект? Ведь я спрашивал. Ты сказала: куда
угодно. Теперь ты хочешь перенести и Армект, и Громбелард в Дартан. Ты
должна была выбрать, Кара. Ты выбрала. Я знаю, чего я хочу: свой дом и
тебя. А ты? Ты-то знаешь, чего хочешь?"
Откуда-то из глубины гостиницы донесся ураганный взрыв смеха, прервав
ее мысли.
- Знаю, Бай... Теперь уже хорошо знаю, - пробормотала она, поднимая
кружку.
Она набрала пива в рот и выплюнула на стену. Рассмеялась, глядя, как
оно стекает, совершенно черное в свете свечи.
Она встала, чувствуя булькающий в животе избыток жидкости. Выйдя из
комнаты, она приподняла юбку и помочилась там, где это обычно делают
постояльцы каждой громбелардской гостиницы: у стены узкого темного
коридорчика.
Вернувшись на свою койку, она расплела косы. Волосы были жесткими, кожа
на голове зудела. Что ж, пора бы и помыться.
- Завтра, ваше благородие, - пообещала она себе. - Завтра, завтра...
Она легла, накрывшись одеялом.
- Ну, Рбит, - зевнув, сказала она, - долго мне прикажешь здесь торчать?
Как мне надоели эти гостиничные дыры! Хочу в горы!
Она высунула из-под одеяла ногу и пнула шаткий стол. Свеча опрокинулась
и погасла.
- В горы...
Примерно в то же самое время в Риксе Эгеден, временно командующий
гарнизоном, встретился с Р.В.Соттеном, Вторым Наместником Верховного Судьи
Трибунала. Уже начало беседы крайне взволновало сотника, однако его
вопросы остались без ответа.
- Ты слишком многое хочешь понять, господин. - Его благородие Соттен
пребывал в весьма дурном настроении и не пытался этого скрыть. - Понимания
от тебя и не требуется. От тебя, господин, требуется рубить мечом. А
рубить ты будешь того, кого я тебе укажу.
Эгеден с трудом сдерживал гнев. Его собеседник, похоже, это заметил...
однако, судя по всему, не особо опасался. Заложив руки за спину, он молча
смотрел на офицера.
- Твои действия, господин, едва не провалили весь план. Я мог бы
закрыть глаза на то, что у тебя в руках была женщина, которую мы давно уже
разыскиваем. Ты ее отпустил. Но каких-либо уговоров с бандитами я не
потерплю! - Соттен повысил голос. - Да еще за спиной Наместника Трибунала!
Имперского Трибунала, господин _почти_ комендант!
Эгеден молчал.
- Если Трибунал, - продолжил, уже тише, Наместник Судьи, - решает, что
должен быть сожжен какой-то постоялый двор, - надо полагать, это
соответствует интересам Империи. Надеюсь, это ясно? И далее: если Трибунал
желает, чтобы в легионах об этом не пронюхали, - надо полагать, это тоже в
рамках интересов Империи. Понимаешь меня, господин?
- Нет, - ответил Эгеден.
Наместник изумленно уставился на него.
- Нет, - повторил офицер. - На моих глазах погиб человек, которого
допрашивали в камере Трибунала. А теперь я слышу, что он действовал по
указанию Трибунала! Нет, господин, не понимаю.
- Плохо действовал, - парировал Соттен. - Не понимаешь? Ну и ладно, -
неожиданно заключил он. - Был ты, господин, заместителем коменданта
гарнизона...
- Не был, а есть! - резко возразил Эгеден, делая шаг вперед. - И, во
имя Шерни, может быть, завтра я им и не буду, но сегодня, ваше благородие,
думай, что говоришь!
Соттен, сощурившись, взглянул на офицера.
- По собственному неведению, - сказал Эгеден, - я, возможно, и
перечеркнул планы Трибунала. Вывод, я вижу, один: непонятно по какой
причине держа меня в неведении, ты, господин, нанес ущерб интересам
Трибунала. А значит, и интересам Империи. Может быть, прежде чем я
расстанусь со своим постом, мне написать подробный рапорт? И послать его в
Громб?
Соттен смерил его взглядом.
- А знаешь, господин, для военного ты не так уж и глуп! - вроде как
признал он. - Сядем, поговорим.
Эгеден нахмурился, но предложение принял.
- Трибунал забросил сеть, - начал Соттен. - Но как ты представляешь,
господин, сети Трибунала? Это очень тонкое хитросплетение; если многие
начинают тянуть его в разные стороны - оно лопается.
- Ваше благородие, ты требуешь, чтобы легионы пребывали в полном
бездействии, опасаясь порвать ваши сети?
- Должен признаться, возможно, нам следовало бы более тесно
сотрудничать. Но это не от меня зависит, комендант. Мы оба находимся в
одинаковом положении: я лишь временно управляю делами Трибунала в Риксе в
отсутствие его благородия Первого Наместника. Так что мы должны
постараться понять друг друга.
Эгеден скривился от его слов, так неожиданно призывающих к
солидарности.
- В шестеренках плана застряла песчинка, - продолжал Наместник, - ее
появления никто не мог предвидеть. Смотри: с большим трудом удалось найти
два подходящих существа, человека и кота, готовых выдать себя за
прославленных бандитов Громбеларда. Сколотив отряд, эти смельчаки
совершили отчаянное нападение, громко заявив, что они властелины Гор.
Однако, не успели они этого сделать, здесь появляется эта женщина, со
своим пленником. Он должен был замолчать, держать его под замком было
рискованно. Что если бы он сбежал? Или начал болтать с охранниками?
- Он не мог много знать. Впрочем, даже если бы...
- Мало знают только покойники. Кроме того, покойник наверняка не
сбежит.
- Излишняя осторожность. Впрочем, должен он был умереть или не
должен... Нужно было обо всем мне сообщить.
- Дело все в том, господин, что легионы обязаны были вести себя так,
как обычно.
- Разве я и легионы - одно и то же? Легионы действовали бы как всегда,
я же отказался бы от дополнительных мер.
Соттен развел руками.
- Что поделаешь... - с сожалением сказал он. - Если бы не песчинка!
Кому могло прийти в голову, что ты позовешь на помощь женщину, которую мы
ищем?
- А за что, собственно? Ее вина так и не была доказана, были лишь
разнообразные подозрения.
- Это правда. Официально ее никто не разыскивает, и посылать за ней
солдат нельзя. Но если она пришла сама? Сразу бы выяснили все эти
"подозрения". Нашлись бы доказательства, например ее собственные
признания!
Эгедена передернуло. Камера пыток внушала ему крайнее отвращение.
- Теперь скажи, господин, - продолжил Наместник, - а что если бы она
согласилась на твое предложение? Опытная проводница, твои легионы в
несколько дней обнаружили бы мои сети, и все пропало, и нечего уже
скрывать. А мне нужно, чтобы ни одна душа не заметила расставленные
ловушки.
- Охотница не поведет моих людей.
Соттен с облегчением вздохнул.
- За что я отпускаю ей все давние прегрешения.
"...тем более что тысячника П.А.Аргона Трибунал не слишком любил за
излишнюю самостоятельность", - с горькой иронией мысленно добавил Эгеден.
- ...она может оказаться даже полезной, - продолжал Наместник, - вдруг
заманит своих дружков в нашу ловушку?
- В чем же проблема?
- А в том, комендант, что, знай я о вашей договоренности раньше, я
воспользовался бы этой дамой как приманкой.
"Как тут возразить?" - подумал Эгеден и сказал:
- Не слишком ли ты, господин, доверяешь своим наемникам? Подумай лучше,
с кем предстоит сражаться.
Кому-кому, а знаменитой парочке разбойников сотник цену знал. По долгу
службы он охотился за ними, что не мешало ему восхищаться ими. Однако
Наместник даже не обратил внимания на замечание Эгедена.
Соттен не подавал виду, что вовсе не уверен в успехе рискованного и
неизмеримо дорогостоящего плана. События, имевшие место на Перевале
Стервятников, давали немало поводов для размышлений. Прежде всего он
прекрасно понимал, что группа, выдававшая себя за отряд властелинов Гор,
состоит по большей части из тупиц, чьи мысли вращаются только вокруг
золота и приключений. Все надежды он возлагал на их предводителей, на деле
- разнузданных пьяниц, недалеко ушедших в своем развитии от подчиненных.
Примером тому был эпизод славной расправы Охотницы в "Приюте". Чем дальше,
тем более зыбкими казались надежды и планы.
Поэтому сразу же после того, как он узнал о соглашении между сотником и
армектанкой, он послал в Бадор, Громб и Рахгар своих людей. Тогда
появлялся хоть какой-то шанс: довольно только найти лучницу, не потерять
ее из виду до тех пор, пока она не приведет их прямо к Басергору-Крагдобу.
Лишь бы не оказалось поздно. Но если случится так, что они опоздали, эту
женщину нужно будет задержать и заставить говорить.
Соттен даже не подозревал, какими странными окажутся последствия
предпринятых им действий... и как далеко разнесется разбуженное ими эхо.
Огромный, как скала, мужчина в развевающемся плаще вынырнул из густой
пелены дождя, подобно мрачному призраку. Могучий гнедой конь, под стать
хозяину, вовсе не отличался ни чистотой породистых кровей, ни красотой.
Типичный лондер - гнедой был из этой породы рабочих тяжеловозов - казался
слишком тяжелым для верховой езды. Другое дело, если кому-то важнее была
его мощь, пусть даже ценой гибкой резвости.
Великан, оседлавший лондера, наверняка знал, что делает. Навскидку его
тело весило ровно столько, чтобы у чистокровного дартанского жеребца
подогнулись ноги, а если добавить к этому еще и снаряжение - лошади конец.
Прежде всего - огромное количество оружия. У бедра великана висел в
кожаных, с железными оковами ножнах длинный и узкий меч; с другой стороны
- увесистый тесак, которым обычно пользовались охотники для свежевания
дичи. Под плащом, на спине, отчетливо вырисовывались очертания обычного
военного меча. Обвешано было и седло: с одной стороны топор, с другой -
частично закрытый чехлом огромный арбалет с солидным запасом стрел. Все
это дополняла кольчуга, видневшаяся под медвежьей, почерневшей от влаги
курткой.
Человек словно вышел из легенды о свирепом Короле Тяжелых Гор,
предводителе разбойников Громбеларда.
Собственно, это и был сам Басергор-Крагдоб.
А его товарищ, ничем не отличающийся от обычного лондера, что было
истинной правдой, умудрился родиться в Дурном Крае, и звали его, как
требовала традиция, - Гальватор.
Большинство полагало (без каких-либо на то оснований), что бессмертные
кони, рожденные в Дурном Крае, - это какие-то огненные жеребцы небывалой
красоты, и к тому же... обязательно вороные. Кто его знает, как рождаются
сказки и суеверия? Бессмертным был любой конь, зачатый и рожденный в
Дурном Крае. Однако Короля Гор не слишком заботили расхожие предрассудки и
байки о вороных жеребцах.
На тракте между Рахгаром и Тромбом должна была состояться некая
встреча, и всадник остановил своего гиганта, глядя на дорогу. Впереди
показалась пружинистая, словно слитая воедино с дождем фигура кота-гадба,
о котором любой громбелардец сразу же сказал бы: это самый большой из тех
котов, которых видели Тяжелые Горы.
- Рбит! - приветствовал Король Гор, соскакивая с коня. - Ты не мог
послать Ранера?
Кот поднял лапу в Ночном Приветствии.
- Глорм, друг мой, - произнес он низким, бархатным мурлыканьем, - если
бы мог, то послал бы. Избитый Ранер отлеживается.
Разбойник помрачнел.
- Проблемы?
- Никаких. Выиграл в кости.
- Дурак.
- Дурак. Я хотел, чтобы ты мне оставил Делоне.
- Делоне был мне нужен. Впрочем, он тоже нарвался бы на неприятности.
Для начала соблазнил бы всех баб Громба.
- Но побить себя не дал бы.
- И то верно, - хмыкнул Король.
Они медленно двинулись вперед, не оглядываясь на лошадь. За нее можно
было не беспокоиться. Конь поднял горбоносую морду, посмотрел вслед
удаляющейся паре, а потом пошел следом за ними.
- Я сто раз тебе говорил, - сказал Рбит, - ты чересчур любишь
покрасоваться. Неужели одного твоего роста недостаточно? Вся эта оружейная
лавка на тебе привлекает внимание, а уж этот твой вертел...
- Это тарсан, - обиженно ответил разбойник. - И нечего насмехаться над
моим оружием. С меня и коня хватит, над которым все смеются. Ни один
легионер никогда не поверит, что так выглядит знаменитый Гальватор Короля
Гор. На тракте я всегда обвешиваюсь оружием, и ты прекрасно знаешь почему.
Кстати, сегодня утром я наткнулся на дозор.
- Ну?
- Ну обратили на меня внимание, спросили, кто я, я честно ответил. Они
рассмеялись и поехали дальше. Рбит, пойми наконец, что человек - это не
кот. Легионер поверит во все что угодно, только не в то, что
Басергор-Крагдоб шляется по тракту с тарсаном на боку и представляется
первому встречному-поперечному.
- Ладно. Но в Громбе ты это оружие спрячешь?
- Ясное дело. А теперь, Рбит, - что слышно в столице?
- Много чего. Прежде всего, мы могли и не договариваться о встрече на
тракте. Ты легко бы нас нашел.
- У Лошадника?
- Да. Он выздоровел.
- Это хорошо.
- Ранер залижет раны через день-два, - продолжал Рбит. - Арма спит с
двумя сотниками. Ты бы ее не узнал... Этой девушке нужно платье, Глорм. И
драгоценности.
- Я что, запрещаю ей ходить по горам в платье? Можно и драгоценностями
снабдить, если мало своих.
- Терпеть не могу, когда ты так говоришь об Арме, Глорм. Кто любил тебя
так, как она?
- Меня любят многие женщины, Рбит. И ненавидит множество мужчин. Меня
что, должно все это волновать? Опять старая тема. Я думал, она уже
исчерпана...
Кот остановился и сел, опустив хвост в лужу.
- Хорошо, - мурлыкнул он. - Похоже, не Трибунал и не старейшины цехов
теперь важнее всего... Что случилось, Глорм? Мы обменялись несколькими
словами, а половина из них - сетования? Ты что, намерен постоянно мне
выговаривать?
Разбойник присел на корточки, оперся локтями о бедра, сплетя пальцы.
- Не обижайся, Рбит. Несколько дней меня что-то тревожит. Так было,
когда Рабисал убил Аяну. И тогда, в Лонде, помнишь? Насколько я знаю, ты
тоже что-то чуял тогда, на Перевале Туманов... Может, это из-за Пера?
Что-то скверное творится.
- Потому и ноешь?
- Потому, Рбит. Должен признаться, я и в самом деле не в настроении.
Извини, если обидел.
- Да привык я уже, - сказал кот, обнажив клык, что на человеческом лице
было бы кривой усмешкой. - Ладно, друг мой. Если мы хотим заночевать под
крышей - нужно идти.
Лошадник пользовался в Громбе большим уважением. Он лечил лошадей.
Некое тайное, неизвестно откуда происходящее знание позволяло ему
распознавать лошадиные недуги. Он пользовался множеством всевозможных
мазей и микстур, применял припарки и сотни разных удивительных процедур -
чем более странными они были, тем большее уважение к нему внушали. По
слухам, он вылечил немало коней. Глорм не сомневался, что так оно и было,
однако к своему Гальватору скорее подпустил бы мясника, чем Лошадника.
Но так случилось, что недавно заболел Лошадник. К счастью, выздоровел,
не исключено, что при помощи собственных же снадобий. Ну раз уж они могут
поставить на ноги лошадь, то почему бы и не самого Лошадника?
Рбит же полностью был согласен с мнением Глорма, который считал, что
причиной болезни стали вонючие испарения этих самых снадобий.
Небогатый Лошадник был человеком трудолюбивым, за которым ничего, кроме
небольшой хижины в предместье, не было. Одевался он скромно, как мелкий
торговец или ремесленник. Но мало кому было известно, что двухэтажный дом,
расположенный, правда, довольно далеко от рынка в Громбе, принадлежит
матери бедного Лошадника. Она жила в этом доме, а он взимал неслыханную
плату с тех, кто снимал там комнаты, вполне разумную с его точки зрения, а
именно такую, чтобы постояльцы не померли с голоду или же не пошли куда
глаза глядят, лишь бы подальше от дома Лошадника.
На втором этаже дома никто не жил. Комнаты, к которым вела отдельная
узкая лестница, всегда ждали особых гостей. Такова была дань, которую
Лошадник платил Королю Тяжелых Гор.
Ну если не считать пары десятков никчемных тройных золотых слитков в
год...
Хозяин лично обслуживал гостей, подавая на стол все новые блюда и
напитки. Никто не узнал бы в этом энергичном, хорошо одетом человеке
лошадиного знахаря из предместья. Он иначе разговаривал, иначе двигался, и
не было на нем шапочки, скрывавшей удивительно густые, тронутые
благородной сединой волосы.
Глорм ел и пил в меру своего аппетита; Рбит - по мере разума.
- Итак, - сказал Король Гор, расстегивая пояс и с некоторым сожалением
поглядывая на остатки ужина, - повтори еще раз самое главное, Рбит. Я
плохо слышал из-за треска за ушами. Больно вкусно было.
Кот, манеры которого были достойны его фамилии, отодвинул пустую миску,
и, окунув усы в серебряную чарку с вином, посмотрел на хозяина. Тот встал
из-за стола и пошел к двери, считая это чем-то само собой разумеющимся.
- Спор перешел в войну, - сказал ему в спину кот. - Впрочем, сильно
сомневаюсь, чтобы нам всерьез угрожали какие-то неприятности. Командиры
гарнизонов по-прежнему требуют ограничить влияние Трибунала на войско.
Урядники заявляют, что легионы без них словно слепые и могут патрулировать
лишь городские улицы.
Из-за открытой двери послышалось журчание.
- Специальный посланник императора, - продолжал Рбит, - явно склоняется
к доводам урядников и охотно расширил бы их влияние вместо того, чтобы
ограничить. Князь-Представитель, напротив, утверждает, что у войска
связаны руки, и оно не в силах что-либо предпринять, кроме рутинной
патрульной службы. На самом деле Представителя только тяготят вездесущие
шпионы Трибунала, которые все время давят на военных. Всплыла и история с
теми, которых легионеры повесили без излишних церемоний - помнишь?
- Да, - басом из коридора откликнулся Глорм.
- Наместники Трибунала утверждают, что информация, которую они получали
благодаря тем людям, была просто бесценна. Солдаты же указывают на
злоупотребления всевозможных урядников, доносчиков и шпионов, которых
наделяет полномочиями Трибунал. Это дает им запах власти. Война, Глорм. Но
ничего не изменится, это точно. Они повраждуют неделю, а потом разъедутся:
коменданты - в гарнизоны, Наместники - по кабинетам.
- А что с облавой? - Глорм низко склонил голову, чтобы не задеть о
косяк, и вошел в комнату.
- Ее не будет.
- Ясное дело, - кивнул Глорм. - Но, похоже, в Рахгаре заместитель
коменданта получил, как бы это сказать... гм... неофициальные указания.
- Очень может быть, - заметил Рбит. - И тут, похоже, то же самое. Как
войско, так и Трибунал усилили активность. Любой незначительный успех,
Глорм, может стать серьезным аргументом в их споре и тотчас же будет
известен в Громбе.
Глорм обошел вокруг стола.
- Где Арма?
- Скоро будет здесь. Может, ее что-то задержало? Нелегко иметь двух
любовников, да еще и знакомых друг с другом.
- Не сомневаюсь.
Арма появилась тут же, словно в ответ на их мысли. Коту хватило одного
взгляда, чтобы понять: ее задержало не что иное, как желание предстать
перед Глормом красавицей. Розовое платье, на фоне которого ее
светло-желтые волосы - несомненно, самые прекрасные волосы в Громбеларде,
- казались еще более солнечными, чем обычно. Если бы ее лицо могло
равняться красотой с волосами, Арма была бы прекраснейшей из всех,
когда-либо ступавших по земле Шерера. Что ж... Большой рот и широко
расставленные глаза портили это великолепие. У Армы была хорошая, может
быть чуть излишне коренастая фигура, но туфли на высоких каблуках
(дартанское изобретение, в Громбеларде известное до сих пор, возможно,
лишь в кругах, приближенных ко двору Представителя), превосходно скрывали
этот изъян. Но важнее было то, что Арма обладала большим, чувственным
сердцем, и к своим товарищам с Гор относилась как к членам своей семьи.
Казалось, она всегда излучала радушие среди друзей. Но при виде Глорма на
ее лицо падала легкая, почти неуловимая тень.
Рбит мог бы сказать, что это: грусть о несбыточной мечте.
Глорм пожал девушке руку и широким жестом предложил сесть.
- Мы как раз говорим о твоих легионерах, - без лишних слов начал он.
Она тряхнула гривой волос и поведала ему, что знала.
- Я не знаю самого главного, - призналась она в завершение своего
рассказа. - Легионеры действительно хотят себя показать. Похоже, они
планируют в Громбе какую-то операцию - но не знаю когда.
- Не много ты знаешь.
Девушка опустила голову.
- Послушай, Глорм, - заговорила она, - я делаю, что могу... Но не надо
считать офицеров легиона дураками. - Она вскинулась. - Из тех двоих только
один любит болтать. Может, найти третьего? Урядника? - Если она надеялась,
что разбойник возразит, то просчиталась.
- Найди, Арма.
Она отвела взгляд.
- Слишком рискованно, - заметил кот, демонстрируя достойную восхищения
устойчивость к вину, которое, казалось, лакал без всякой меры. - Положение
у Армы весьма деликатное. Пойми, Глорм, я месяц прилагал все усилия, чтобы
внедрить ее. Одна тень подозрения, и кто-то начнет выяснять, что это за
двоюродная сестра советника Князя, а тогда все рухнет. Мой человек такую
кучу золота берет за то, что рассказывает байки о своем с ней родстве...
Да вот золото не заменит ему разума.
Глорм задумчиво расхаживал по комнате.
- Может быть, мне стоит самому этим заняться, - пробормотал он. -
Князю-Представителю наверняка не понравится, если в спальне его посетит
мужчина. Особенно если слегка придушит его.
- Нет, друг мой. Что было, того не вернешь. Ты мог держать за горло
старика, что правил Громбелардом год назад. Но теперь во дворце другой
человек. Молодой, отважный, тщеславный и умный, ко всем его недостаткам.
Великан молчал.
- А может... пора? - наконец негромко сказал он.
Арма и кот обменялись взглядами.
- Пора, - ответил сам себе Глорм. - Думаю, пора убираться отсюда...
навсегда.
Наступила тишина.
- Ты это серьезно? - спросил Рбит, встопорщив усы.
- Во имя Шерни, я об этом говорю уже три года! - сердито ответил Глорм.
- Думаешь, какая-нибудь шутка достойна того, чтобы повторять ее три года
подряд? Очень приятно услышать, что ты принял мои слова за пьяный бред или
видения безумца!
- Ты и вправду считаешь, что дартанская Роллайна сделает тебя
счастливым? - не мог поверить Рбит.
- Я и вправду считаю, что громбелардские горы меня им не сделают. Мне
сорок лет. Я достаточно намахался мечом и промок до костей. Сейчас я с
удовольствием купил бы дом и нанял бы десять юных девиц чесать мне спину.
- Ты сам чувствуешь, как наивно это звучит?
- Ясное дело, наивно то, что не хочу подохнуть в какой-нибудь горной
пещере или в доме Лошадника в шестьдесят или семьдесят лет. Время идет.
Кости тяжелеют. Через двадцать лет Басергор-Крагдоб превратится в
бездомного старикашку с клюкой. Сидеть и тешить взгляд награбленным
золотом? Сладострастно пересыпать его из кучки в кучку? Так, что ли?
- Глорм, - тихо сказала молчавшая до сих пор Арма. - Я не поверю, что
твоя жизнь отдана золоту.
- А твоя, Арма? Твоя, Рбит?
- Друг мой, самому высокорожденному коту Империи незачем лазать по
горам, чтобы добыть почести и состояние, - несколько высокомерно, но
вместе с тем и презрительно сказал Рбит. - Мой род получил свою фамилию из
рук самого императора, ты об этом прекрасно знаешь. Идя в горы, я не искал
богатства. Идя в горы, я от него отказался. Спрашиваешь о моем золоте?
Возьми его себе! И отдай первому встречному пастуху.
- Возьми и мое, - коротко добавила Арма.
- Ради Шерни, - сказал Крагдоб, - уже три года я собираюсь покинуть
Громбелард. Я никогда не делал из этого тайны от вас. Я знаю, что то же
самое собирается делать Делоне. И Тева. Пришло время. Это моя последняя
весна в Тяжелых Горах.
- Для начала нужно ее пережить, - заметил Рбит. - Или ты хочешь седлать
коня и прямо сейчас валить в Роллайну?
- Конечно, нужно закончить все дела, - согласился Глорм, пропуская мимо
ушей язвительный тон друга. - И мне надо знать об этой "операции" в Громбе
все. Меня не волнует, Арма, найдешь ли ты себе третьего жеребца или еще
троих. Пока что ты меня подвела. И ты, и Ранер, и Рбит.
- Зато тебе, как всегда, все удается! - яростно воскликнула девушка. -
Другого от тебя и не услышишь! Езжай в свою Роллайну! Самое время оставить
меня в покое!
Она вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью.
На следующий день, вечером, Лошадник принес известие. Принял его Рбит,
так как Глорм уже спал в соседней комнате.
- Не верю! - довольно, хотя и несколько удивленно промурлыкал кот,
выслушав хозяина дома. - Где она, говоришь?
- В гостинице, ваше благородие, в "Горном ветре". Проверить?
- Незачем.
- Значит, устроить встречу?
- Тоже нет. Я услышал все, что мне нужно знать. Остальное тебя не
касается, господин коновал.
- Ваше благородие, моя профессия...
- Не утомляй меня, человек. Повторяю, я услышал.
Лошадник подобострастно извинился, поклонился, попятился, извинился еще
раз, поблагодарил, извинился и, ткнув задом дверь, вышел. Рбит скользнул в
другую комнату.
- Не верю! - проворчал он. Усы его подрагивали.
На столе валялись огарки нескольких свечей и кожаный сапог с высоким
голенищем, там же стояли миска с остатками каши и несколько пустых пивных
кружек. Большая лужа залила стол, стекая на пол. Натюрморт украшала
тлеющая коптилка, убогая и надтреснутая.
- Лепота! - произнес разбойник, став поперек двери.
- Погляди сюда, - сказал ему Рбит.
Полуобнаженная Царица Гор лежала на койке, откинувшись назад. Ее голова
свешивалась с кровати вниз. Глорм приподнял ей веко.
- Сколько пива за один раз может выпить женщина? - спросил
встревоженный Глорм.
- Чтоб так упиться?
- Бывает, Рбит. Другое дело, что мне не совсем ясно, что теперь с ней
делать?
- Похоже, кое-что...
Они переглянулись.
Послышался хриплый женский голос:
- Только попробуй сделать то самое "кое-что", о чем думает этот клок
шерсти, и я тебе отрежу одно место. - Не открывая глаз, женщина выставила
руку, в которой сверкнул клинок увесистого ножа. - Надо же! Мне удалось
обмануть кота! Во имя Шерни, мне просто нет равных!
Кот и разбойник смотрели то на нее, то друг на друга. Их изумлению не
было предела.
- Ну да, полежу еще немножко, так мне хорошо, - промямлила она, все еще
не открывая глаз. - Люблю пиво, а в Дартане это считается неприличным.
Кто-то вчера побывал у меня ночью, было темно, он поднял большой шорох, и
сам испугался. Так что сегодня я оставила ему свет. Но почему бы не выпить
пива? - Ее голова болталась где-то у самого пола. Наконец она открыла
глаза и подняла взгляд на разбойников.
Кот прильнул к полу, мягко осев на передние лапы. Брови и усы
подрагивали от смеха.
- Ты и впрямь меня обманула, женщина!
Одним движением она села и положила руку на шею кота. Потом встала,
протягивая руки Глорму:
- Но увидеть тебя я не ожидала.
Улыбнувшись, Глорм сжал ее ладони одной рукой:
- Но, королева, что ты делаешь в этой норе?
- Точно, нора, - подтвердила она и потянулась к опрокинутой кружке: на
дне еще кое-что плескалось. Она смачно глотнула и отдала кружку
разбойнику. - Жду вас. Это единственное, что держит меня в Громбе. Хотела
было ехать в Рахгар.
Она села, подвернув ноги под себя, тряхнула распущенными патлами
растрепанных волос.
- Я только что оттуда, - сказал разбойник. - Оденься, армектанка. Ваши
обычаи здесь, в Горах, совершенно неуместны. Должен признаться, мне трудно
беседовать с голыми женщинами. А особенно - с симпатичными.
- Что за город! - язвительно буркнула она. - Здесь я все время слышу
одно и то же!
- Видать, не без причин. Слишком уж вызывающе ты показываешь, откуда
родом. Зачем лишний раз напоминать, что Шерером правит Армект. Тем более
таким способом. Оденься.
Она неожиданно задумалась.
- Да... - проговорила она. - Похоже, действительно это выглядит
вызывающе.
- Оставим это, - как обычно, по-деловому вмешался кот. - Разве здесь
подходящее место для. разговоров? Так что собирай свои манатки, а я
приведу трактирщицу. Пусть она нас выпустит так, чтобы никто не видел.
Через черный ход, - пояснил он, - как и пришли. На Глорма все пялятся, да
и я не люблю, когда какой-нибудь пьянчуга дергает меня за хвост, видимо
полагая, что я его осчастливлю, лишив глаз.
- Подожди, Рбит, - перебила Каренира, - значит, никто не знает, что вы
здесь?
- Похоже, нет.
- Тогда, как пришли, так и вываливайтесь. Мне еще нужно узнать, кто же
вчера нанес мне визит. Может, сегодня придет? Где вас искать?
Рбит объяснил, как найти дом Лошадника.
- Но, может, нам лучше подождать? - спросил он.
Глорм покачал головой:
- Жди, если хочешь. Мне здесь не спрятаться.
- Мне помощь не нужна, - заметила лучница.
- Охотно верю, госпожа, - сказал разбойник, приложив руку к сердцу. -
От Рбита ты ее и не получишь, если в ней нет необходимости. А теперь
позволь мне, твоему недостойному слуге, уйти и заодно забрать твоего коня
в более пристойное место.
- Он пегий, - сообщила она вслед. - Чистокровный дартанец.
Он махнул рукой и вышел.
- Что, и тебе трудно разговаривать с голыми женщинами? - взглянув на
кота, насмешливо спросила армектанка. - Просто мне кажется, что никто в
здравом рассудке в одежде не спит. К тому же мне надо, чтобы ловушка
сработала... В общем, спрячься.
- Будь уверена, - убедительным тоном сказал кот, - я услышу его, даже
если он подберется по воздуху. Суставы же у него скрипят, нос свистит,
одежда шуршит... Так уж заведено.
Она тихо засмеялась, беззаботно опрокидываясь на подушку.
- Ты и в самом деле, похоже, ко всему готова, - одобрительно заметил
кот. - А ждать, может быть, придется долго. Еще не так поздно.
- Может, ты и не поверишь, но я умею быть терпеливой, как кот.
- Верю. Тот, кто бьет стервятников, должен обладать большим терпением.
Их тихая беседа продолжалась.
- Тяжелые Горы скучали по тебе.
- Слышала.
- Где была?
- Женой Байлея, Рбит. Женой дартанца была.
- И что дальше?
- А ничего. Теперь здесь.
- Надолго?
- Навсегда, друг мой.
Ей показалось, что она услышала не то шелест, не то вздох. Она
удивленно взглянула на кота - прежде она никогда не замечала за Рбитом
ничего подобного.
- Рбит?
- Ничего, Кара.
На мгновение оба затихли.
- Мог бы я помочь тебе выслеживать стервятников, Кара?
От удивления она даже приподнялась на локте.
- Ты, Рбит? Помочь мне? Ради Шерни, что такое?
Он устало опустил голову.
- Ничего, Кара... - помолчав, сказал он. - Забудь. Я просто старею.
Она все еще смотрела на него, ничего не понимая. Потом снова легла.
- Почему ты не мужчина, Рбит? - спросила она. - Как бы ты выглядел,
будь ты человеком?
- Не знаешь? - с серьезным видом сказал кот. - Ты знаешь человека,
который мое второе "я", хоть он и не кот...
- Правда, - прошептала она.
Они снова помолчали.
- И что? - вкрадчиво спросил кот.
- И кажется, я его хочу, - решительно заявила она, смущенно
усмехнувшись.
Гостя пришлось ждать долго. Каренира вынуждена была на деле доказать
свое кошачье терпение в ту ночь: пришелец оказался необычайно осторожным.
Спрятавшийся под койкой Рбит прекрасно слышал дыхание притаившегося возле
неплотно прикрытой двери человека. Он легко догадался, что тот хочет
удостовериться в том, что женщина крепко спит. Каренира умела
притворяться.
Тихо скрипнула дверь. В тусклом свете коптилки появился невысокий,
худой мужчина, на мгновение застыл, глядя на лучницу, потом ловко
переместился к стене под окном, где были сложены ее вещи, и склонился над
сумкой.
Койка скрипнула. Гость вздрогнул и обернулся. Армектанка стояла,
преградив путь к двери, и изучающе разглядывала его.
- Из-за тебя, дорогой, я потеряла целую ночь, - угрюмо сказала она. -
Но мой гнев может сравниться с моим любопытством. Потому, прежде чем я
разобью твою башку о стену, говори быстрее - что ты искал?
Тот, настороженно глядя ей в глаза, молчал.
- Эй, - продолжала она, - язык проглотил, дружок? Что тебя так потянуло
к вещам бедной путницы?
- Позволь мне уйти, госпожа.
Спокойствие незнакомца удивило сидевшего под койкой кота. Обычный
воришка, пойманный с поличным, вел бы себя совершенно иначе. Рбит подумал
уже о том, а не прервать ли эту нелепую беседу. Тем более что Карениру
ситуация начала явно забавлять, хотя совершенно напрасно.
- Уйти? Нет, дорогой мой... Если потребуется, мы проведем вместе всю
ночь, - язвительно заметила она, приближаясь к ночному посетителю.
- С тобой, госпожа, добровольно я не провел бы ни единой минуты, -
сурово ответил незнакомец.
Лучница остолбенела.
- Ну-ка, объясни, падаль, - теряя самообладание, потребовала она. Рбит
под койкой поморщился. - Что же не нравится ночному вору в Царице Гор? Что
же такое ты слышал обо мне, вонючий грабитель?
- Не подходи, госпожа, - предостерег незнакомец.
- Нож?! - удивленно прошипела она. - Ах ты, скотина...
Рбит услышал пронзительный боевой вопль армектанки и выскочил на
середину комнаты, как раз в тот момент, когда пришелец кинулся к окну.
Ставни хлопнули и закрылись.
- Он меня укусил! - взвыла лучница, показывая ладонь. - Убью, во имя
Шерни!
Оба рванули к окну, но в то же время стены дома содрогнулись. Они
выглянули наружу. Внизу лежал незнакомец, бездыханный, его будто со всей
силы грохнули о стену. Глорм жестом дал знак, чтобы они отошли, и с трудом
протиснулся в окно.
- Вас долго не было, и я вернулся, - объяснил он. - Закрой дверь, ваше
благородие, - сказал он женщине, - сейчас сюда сбежится толпа.
Сматываемся.
Они выбрались через черный ход. Каренира наскоро собрала вещи,
разбойник поднял бесчувственное тело. Немного постоял, потом снова положил
его на землю.
- Гм...
- Забирай его и пошли, - поторопил Глорма кот.
- Труп, - с удрученной лаконичностью заявил великан. - Что забирать?
- Великолепно, - сердито проворчал Рбит. - Валим отсюда.
В гостинице уже зажглись огни.
Они тайком пробирались к дому Лошадника.
Каренира задумчиво водила пальцем по столу. Она только что выпила вина,
которое принес Лошадник.
- Не понимаю, - произнесла она. - Не понимаю. Вас что, не волнует, что
кто-то притворялся вами? В конце концов, "Приют воина" платит дань? Я
полагала, что каждый, кто платит мзду, находится под вашим прикрытием.
- Нет, Кара.
Она посмотрела на Басергора-Крагдоба. Тот молчал, что было для него
довольно-таки странно. Он жестом дал понять, что Рбит говорит за двоих.
- Каждый, кто платит дань, может быть уверен только в том, что мы его
не тронем, - объяснил кот. - Не более того. Мы что, должны биться за всех
громбелардских купцов, корчмарей и ремесленников? Для чего тогда легионы?
- Ну хорошо. А если вдруг выяснится, что вы грабите тех, с кого
взимаете дань? Об этом быстро узнают все. Кто станет платить за полную
незащищенность?
- Ты права. Бывало, что тот или иной мелкий воришка выдавал себя за
посланца Короля Гор, рассчитывая произвести соответствующее впечатление.
Таких мы отлавливали.
- Значит?
- Теперь, Кара, это значения не имеет. Властелины Гор уходят из своих
владений. Кто-то выступает от нашего имени? Хорошо, тем лучше. Если в
Горах и дальше будут разноситься вести о новых подвигах, нам проще будет
найти свое место в новой жизни. Самый проницательный разум не свяжет
рослого мужчину и огромного кота со знаменитой громбелардской парой, если
с Гор Громбеларда будут приходить новые известия о них. Понимаешь?
- Нет, не понимаю. Что значит - властелины Гор покидают свои владения?
- Мы уезжаем, Каренира. Навсегда.
- Уезжаете? Куда, ради Шерни?
- В Дартан. Может быть, в Роллайну.
- Нет, - сказала она. - Глорм?
- Мы уезжаем, - хмуро повторил он.
- В Роллайну?
- Может быть.
- Но - Горы? Громбелард?
- Без нас, - коротко ответил Рбит. - Скажи, Кара, какое имеет значение,
воспользуется ли кто-то нашей славой? Какой-нибудь придурковатый бандюга
попадет наконец в руки солдат, поскулит немного в подземельях Трибунала,
Шерер об этом узнает, а с нас - как с гуся вода.
Басергор-Крагдоб грохнул кулаком по столу.
- Послушай меня, Рбит, - тем не менее сказал он спокойно, даже с неким
подобием улыбки. - Я принял к сведению, что ты против поездки в Дартан. Ты
можешь оставаться и в Громбеларде. Хотя, должен признаться, мне легче
будет расстаться с Горами, чем с тобой. Надеялся, что мы не расстанемся.
Армектанка молча взирала на друзей.
- Прошу тебя, - продолжал Глорм, - не пытайся играть на моем тщеславии.
Ты прекрасно знаешь, как я не люблю, когда какие-то придурки, не важно
кто, люди или коты, примазываются к нашей славе. Давай вместе подумаем,
как можно этому помешать и стоит ли пытаться. Рано или поздно мы уйдем из
Тяжелых Гор. Не важно, в Дартан или туда, куда однажды уходят все. Мы
уйдем, оставив нашу легенду, но кто-то может ее осквернить. Можно ли
избежать этого, если сейчас мы расправимся с лжевластелинами Гор?
- Не знаю, друг мой. Но если уж суждено случиться тому, что первая
попавшаяся падаль с хвостом безнаказанно присвоила себе мое имя, да еще
сделала из него посмешище, то я бы предпочел, чтобы глаза мои при этом
были закрыты, а уши не слышали.
Он посмотрел на женщину, затем на Глорма.
- Глорм, - сказал он. - Впервые я сознательно молол чепуху, потому что
не могу смириться с твоим решением. Я готов это признать - при свидетелях.
Разбойник нахмурился. Рбит, как любой кот, не умел извиняться, однако
признался в собственной ошибке. И притом, как он сам сказал, при
свидетелях. Король Гор понял, как тяжело другу принять решение уехать из
Громбеларда, - может, тяжелее, чем ему казалось прежде.
- Знаю, Рбит, ты готов на все ради меня.
Он положил свою тяжелую руку на твердое плечо кота.
Каренира не сильно разбиралась в тонкостях мужской дружбы и поняла лишь
то, что Рбит пытается любой ценой удержать Глорма в Горах, а тот на него
не в обиде. Она и так поняла значительно больше, чем можно было ожидать.
Но тот факт, что, обменявшись несколькими словами, они в очередной раз
скрепили свою дружбу, от нее ускользнул. Немного подождав, она сказала:
- Раз уж вы все выяснили, может, начнем все сначала? Я хочу знать, что
мы собираемся делать. Что с бандой на Перевале Стервятников?
Рбит прижал уши.
- Одно мне все-таки не понятно, - сказала Каренира. - Как может такое
быть, что какой-то кот, не важно, глупый или умный, присваивает себе твою
фамилию? Никогда в жизни не слышала ни о чем подобном!
- Каренира, - сказал Рбит, - подумай сама: если что-то является
наивысшей ценностью, то разве это означает, что из правил не бывает
исключений? Всякий ли армектанец чтит свои традиции? Разве не случалось,
что те или иные нарушались? Ваше почитание обычаев предков стало притчей
во языцех. И что с того? Я уверен, что для многих они превратились в
пустой звук. Мифы приходят к развенчанию, Каренира.
Некоторое время все молчали.
- Еще раз расскажи обо всем, - потребовал Рбит. - Что ты, собственно,
обещала легионеру? Чем ему помочь?
- Ничего я ему не обещала, - возразила она. - Просто сказала, что могу
известить Басергора-Кобаля о том, что случилось. Я также сказала, что
сообщу вам, против кого отправилась карательная экспедиция из Рикса. Он
спросил, могу ли я сделать так, чтобы его людям ничто не угрожало с вашей
стороны. Я сказала, что от меня это не зависит.
- Вполне справедливо, - заметил Глорм.
- Каковы, по твоему мнению, у них шансы? - спросил Рбит.
- На то, что они перехватят ту группу? - Она пожала плечами. - Как
обычно, один к десяти или того меньше. Горы большие. Есть где спрятаться.
- Ну что, Глорм?
Басергор-Крагдоб поднял брови.
- Говоришь, солдаты пошли в сторону Бадора? Можно сообщить Мавале, там
ее сброд... Но Мавала и так выпускает кишки всякому, кого поймает на своей
территории. А наши отряды?
Рбит размышлял вслух:
- В Бадоре сидит Тева. Может быть, ей удастся поймать Кагу. Если Кага
узнает, что кто-то выдает себя за Князя Гор, одной Шерни известно, что
может ей прийти в голову.
- Это девушка, которая тогда...
- Да, Каренира, та самая. Но Кага очень изменилась. Честно говоря, она
уже года два нам, собственно, не подчиняется. Договорилась с Мавалой. По
крайней мере, они не мешают друг другу до поры до времени. Через год или
через два Кага станет достаточно сильной, чтобы никого не бояться в Горах.
Особенно когда нас не будет. Собственно, Глорм, - неожиданно констатировал
он, - может быть, у этого отъезда в Дартан есть и положительные стороны.
Если бы мы решили остаться, то - честно говоря - еще в этом году пришлось
бы перебить все группы, которые подчиняются Каге, а ее саму... Я любил и
люблю эту воительницу. Шернь, в Громбеларде останутся одни женщины, -
заметил он с легкой усмешкой. - С тех пор как войско схватило старого
Хагена, кроме нас, собственно, в Горах считаются только с Мавалой и Кагой.
- Я правильно поняла, что вы не собираетесь самолично отправиться в
горы? - возвращаясь к сути разговора, спросила Каренира.
Глорм и Рбит обменялись взглядами.
- Нет, Каренира. Честно говоря, у нас здесь хватает хлопот, в самом
Громбе. В другой раз мы бы пошли. Сейчас нет.
Энергичный стук в дверь, донесшийся снизу, прервал разговор. Глорм
грозно насупился:
- Кого там принесло?..
Стук повторился, потом еще раз. Наконец дверь открыли. Глорм и Рбит
узнали голос Лошадника. Ему вторил чужой голос. Перепалка внизу шла на
повышенных тонах, пока не перешла в скандал. Хозяин звал слуг.
Глорм еще больше нахмурился. Он вышел в соседнюю комнату и вскоре
вернулся, застегивая пояс с мечом.
- Посмотрю, что там, - сказал кот, направляясь к двери.
Он сбежал по темной лестнице и заглянул в проходную комнату. Оттуда
вела на первый этаж другая лестница. Когда-то по ней поднимались и наверх,
но по требованию или за золото Басергора-Крагдоба Лошадник перестроил дом.
Рбит спустился, когда из комнат на первом этаже выбегали двое слуг
Лошадника со здоровенными дрынами в руках. Хозяин бился в дверях с
высоким, крепко сложенным мужчиной. Заметив слуг, посетитель потянулся к
мечу.
Коту не очень хотелось попадаться на глаза чужакам, однако драка,
похоже, была неминуема. А любой шум возле дома был крайне нежелателен.
За спиной Рбита скрипнула половица.
- Шернь, - тихо сказала Каренира, - я знаю этого человека.
- Тогда пригласи его войти и прогони как можно быстрее.
Лошадник отступил, пропуская слуг. Непрошеный гость тут же этим
воспользовался. Он ворвался в комнату и тут же захлопнул за собой дверь,
правда сразу же схлопотав палкой по руке.
- Ваше благородие! - заорал хозяин лучнице. - Этот человек...
- Оставь, - прервала она его, - я его знаю.
Чужак отпихнул в сторону растерянных слуг и подошел, убрав оружие.
- Ваше благородие, нам нужно поговорить, - сказал он, потирая руку и не
обращая внимания на хозяина дома. - Это очень срочно и важно, прошу тебя!
Она задумчиво смотрела на него.
- Без бороды ты выглядел симпатичнее, дартанский алебардник, - заметила
она.
Со второго этажа выглянула заинтригованная шумом парочка в ночных
сорочках. Лошадник кивнул слугам, чтобы те увели любопытных.
- Ваше благородие, - повторил дартанец, - у меня важное дело. Я прошу
на два слова, не более того.
- Где мы можем поговорить, хозяин? - обратилась она к Лошаднику, не
желая вести чужака к Глорму и Рбиту.
Он показал дорогу.
- Да хотя бы в комнате слуг, ваше благородие.
Каренира закрыла за собой дверь и хотела было задать вопрос, но
алебардник опередил ее.
- Ваше благородие, - сказал он, - человек, которого твой друг убил на
заднем дворе гостиницы, был шпионом Трибунала. И был он не один. Второго я
только что прирезал перед домом и отнес в темный переулок. Но кто может
поручиться, что их было не трое? Я клясться не стану.
Она онемела.
- О чем ты? - наконец выдавила она. - Собственно, кто ты такой? Почему
ты за мной ходишь?
- Предпочел бы не говорить об этом. Но если требуется, скажу. Сейчас,
однако, другое важно. Тебя видели, когда ты входила в дом в обществе
большого мужчины и кота. Не желаю знать, кто это был. Но если их,
допустим, разыскивает Трибунал - значит, нашли. И возможно, грозит
опасность и им, и тебе с ними.
Несколько придя в себя, она обнаружила, что все еще стоит со свечой в
руке. Она поставила ее на стол.
- Мой господин, - сказала она, - ты являешься посреди ночи неизвестно
откуда и рассказываешь мне странные вещи. Боюсь, тебе придется мне все
объяснить.
Медленно, чтобы она не приняла это за нападение, он вытащил меч и
протянул ей, держа за острие.
- Хорошо, госпожа, - ответил он. - Но сейчас нужно спешить, с минуты на
минуту здесь могут появиться солдаты. Возьми мое оружие, если не доверяешь
мне, свяжи мне руки и оставь под стражей этих двоих с палками. Потом иди к
своим друзьям, если их безопасность тебе важна, и посоветуй им отсюда
побыстрее убраться. Я пойду с вами и все объясню.
Она взвесила меч в руке.
- Почему бы и нет? - Она повернулась и вышла. - Следи за ним, - велела
она Лошаднику.
Долго раздумывать Рбит не стал.
- Я иду к Глорму, - сообщил он. - Скажи хозяину, чтобы убрал после нас,
как обычно. Мы уходим.
Он побежал наверх. Каренира оглянулась на Лошадника, но тот кивнул в
знак того, что все слышал. Тогда она тоже поднялась наверх.
Глорм уже был в кольчуге и натягивал куртку. Он собрал свое оружие и
показал лучнице на сумку, подав колчан.
- Куда идем?
- В предместье, в хижину Лошадника.
- Ворота закрыты, - напомнила она.
- Ясное дело. Но, Королева, если бы я знал из этой дыры один только
выход, который удержать могут пятеро ребят, ноги бы моей здесь не было.
Вскоре они уже сбегали вниз по лестнице.
Глорм обменялся несколькими словами с хозяином. Каренира позвала
дартанца и отдала ему меч.
- Мешает, - сухо сказала она. - И без того у меня есть что тащить.
Не говоря ни слова, он подхватил ее сумку.
Рбит выглянул на улицу и вышел первым. Остальные осторожно двинулись
следом. Старательно избегая встречи с ночным патрулем, они шли по сонному
городу. Рбит трусил перед ними, бесшумно скользя в тени стен в десятке
шагов впереди. Он внимательно вглядывался в темные переулки, прежде чем
подавал знак, что дорога свободна.
Они остановились в каком-то неприятном закоулке. Кот куда-то исчез.
Каренира коснулась плеча разбойника, но тот успокаивающе похлопал ее по
руке.
Ждали довольно долго.
Вернулся Рбит с человеком, чей силуэт неясно маячил во мраке.
- Я слышал, тебе не повезло, - сказал Король Гор. - Как это случилось?
- Не ожидая ответа, он продолжал: - Рбит уже наверняка тебе кое-что
рассказал. Без паники. Позаботься о том, чтобы твоя сестра нас не искала.
Без имен, - предупредил он. - Мы не одни. Слышал? Она не должна нас
искать. Пусть делает, что делала, но осторожнее. Двоих хватит. Повтори ей
мои слова, она поймет.
- Хорошо, - ответил скрытый в темноте незнакомец. - А портные? Что с
ними?
- Сейчас это не имеет значения. Хотя... почему, собственно? - передумал
Глорм. - Ладно. Не хотят платить?
- Нет.
- У старейшины цеха есть дети?
- Четверо. Старший только что женился. У него тоже своя мастерская.
- То есть уже не мальчик... Ладно. Утопи его в колодце, неподалеку от
отцовского дома. На колодце напиши его имя, а чуть дальше имена остальных
троих. Старик поймет. Все?
- Да.
- Ну возвращайся под одеяло к милой. Купи ей завтра от меня что-нибудь
в подарок. При случае рассчитаемся.
Он хлопнул собеседника по плечу и толкнул его далеко в темноту.
- Вот видишь, господин, - сказал он стоявшему рядом дартанцу, взяв его
под руку, - теперь тебе придется доказать, что ты на самом деле друг
Охотницы. Иначе окажется, что сегодня ты слишком много слышал.
Они направились к городской стене.
В доме целителя лошадей они оказались к утру. Коренастый подручный,
помощник Лошадника, вечером, пользуясь отсутствием хозяина, напился в
стельку. Когда его вытащили из грязной берлоги, он выглядел хуже свиньи.
Глорм передал ему слова знахаря, впрочем, мог бы вообще ничего не
говорить. Тот бессмысленно хватался за голову, выдыхая вонючие пары.
Потеряв терпение, разбойник дал ему пинка под зад и оставил страдать в
похмелье.
Чтобы подкрепиться, нашли немного черствого хлеба и сыра, а также
гигантскую, правда, надкушенную колбасу. Запивали они все это вином,
кривясь от неудовольствия. Напиток был таким же благородным, как и
подручный хозяина.
- Кажется, все мы, - обратился к дартанцу Король Гор, - слишком мало
спали. Жаль времени. Говори, господин, что хотел сказать.
- Я А.Вилан, алебардник гвардии Князя-Представителя в Роллайне.
- Бывший алебардник, - злорадно вставила Каренира. - Который едет в
Дурной Край.
- Неправда, - возразил он.
Она повела плечами, мол, и без него ей все известно.
- Тогда на тракте я просил тебя, госпожа, чтобы ты взяла меня к себе на
службу. Это было не совсем честно... потому что служу я другому.
- Кому?
- Его благородию А.Б.Д.Байлею, твоему супругу, госпожа.
Рбит и Басергор-Крагдоб перекинулись недоуменными взглядами. Армектанка
словно вросла в стул, не двигаясь и приоткрыв рот. Она напряглась всем
телом, и Глорм уже приготовился перехватить ее, прежде чем она кинется на
дартанца. Женщина, однако, не двинулась с места.
- Это шутка? - спросила она.
- Нет, госпожа, - медленно ответил Вилан. - Не сердись на меня. Я
только орудие, наемник. Мне заплатили больше, чем я могу заработать за всю
свою жизнь, и я честно делаю свою работу. Только и всего.
- Только... и всего? - с неподдельным изумлением спросила она. - Ты...
платный шпион... и говоришь: "только и всего"?
- Я не шпион, - возразил дартанец. - В мои обязанности не входит
сообщать его благородию Байлею о чем бы то ни было. Я должен тебя
оберегать, госпожа, насколько это в моих силах.
- Алебардник?.. Оберегать?.. Охотницу?! - беспорядочно переспрашивала
она. Ее душили нарастающая злоба и изумление. - Нет, во имя Шерни...
Просто издевательство! ОН тебя послал?
Она встала.
- Ваше благородие, - дартанец говорил спокойно, наивно полагая, что
спокойствие - это именно то, что надо разгневанной женщине, - я... вернее,
я был...
Она прыгнула на него, как дикая кошка. Глорм ловко ее перехватил, за
что тут же получил по скуле, а потом и локтем в живот. Впрочем, с тем же
успехом она могла бы поочередно поколотить подкову или стальную кирасу
топорника.
- Пусти меня, ради всех сил! - взвыла она. - Я убью его!
- Поэтому и держу тебя! - грозно рявкнул он. От неожиданности она
застыла. - Дай же ему договорить.
Он не отпускал ее. Она отдышалась и успокоилась.
- Я был, - снова начал Вилан, - агентом Имперского Трибунала в
Роллайне.
Это известие произвело должное впечатление.
- Алебардником тоже, - добавил он, обращаясь к Рбиту, словно опасаясь
новой вспышки гнева армектанки. - Однако прежде всего тайным агентом
Трибунала. Может быть, это объяснит, почему я без особого труда распознал
"опекунов" ее благородия. В "Горном ветре" вы были очень неосторожны.
Поймав ночного вора, его, может быть, стоит не только убить... но еще и
обыскать.
Глорм, уже скорее обнимавший, нежели державший Карениру, перевел взгляд
на друга.
Дартанец полез за пазуху.
- Естественно, эти письма поддельные. Их должны были подбросить ее
благородию. Из них следует, что она якобы действовала во вред Империи...
Мнимый вор не только не собирался ничего красть, но еще и пытался кое-что
оставить... Если бы ему это удалось, утром, а может быть, еще ночью,
пришли бы солдаты. Все доказательства нашли бы в ее сумке. Ее благородие
передали бы в руки Трибунала. Что от нее хотят услышать - не знаю. Но
наверняка она рассказала бы все, что им угодно. Я следил за человеком,
который шел за вами, - закончил Вилан. - Но в темноте я вовсе не был
уверен, не следят ли за мной самим. Маловероятно, чтобы это действительно
было так, но возможно. Как получилось, - спросил он, обращаясь к коту, -
что ты, господин, не заметил за вами слежки?
- Вот именно, - задумался Рбит. - Если бы не эта мелкая несообразность,
я бы наверняка поверил в твою историю, господин...
- Ты всегда настолько чуток и непогрешим, ваше благородие?
Рбит прижал уши.
- Придется развенчать миф, - с грустной иронией сказал он лучнице. -
Нет, не всегда.
- Впрочем, я бежал впереди, - добавил он, - высматривая больше военные
патрули, нежели вечерних пьяниц и бродяг...
Дартанец приподнял брови и без слов развел руками.
Несколько мгновений все молчали.
- Эти письма, которые я еще не читала, - сказала наконец Каренира, уже
спокойно опираясь на обхватившие ее талию руки великана, - не могут быть
доказательством того, что ты говоришь правду. Кто может поручиться, откуда
они у тебя взялись? И для чего предназначены?
Он достал перстень, висевший на шее на цепочке.
- Узнаешь, госпожа? Много ты таких видела?
Она узнала крупный изумруд Байлея.
- Я что, стянул его с пальца твоего мужа? Или, может, купил?
- Не смей разговаривать со мной в таком тоне, дартанец! - вспылила она.
- Так или иначе, для меня ты только ЕГО шпион! Чему я положу конец, как
только эта дубина меня отпустит! - Она шипела от ярости. - Во имя Шерни!
По закону я письменно отказалась от его фамилии и вернула ему свободу! А
взамен взяла свою собственную! - Она аж задохнулась от негодования. -
Взяла не для того, чтобы какой-то алебардник и шпион ее изгадил!
- Почему Трибунал не стал ждать, пока Охотница приведет их людей к нам?
- спросил Глорм в надежде развеять последние сомнения и заодно отвлечь
внимание армектанки.
- Почему? - воинственно спросила она.
- Ты, ваше благородие, слишком долго торчала в гостинице, ничего не
делая. Оказавшись там, я было подумал, что единственная твоя цель -
напиться пива. Тебя нашли значительно позднее. Откуда им было знать, что
ты приехала в Громб ради встречи с друзьями?
Она встревожилась.
- Кажется, я знаю откуда... Шернь, я поверила офицеру, подумав, что
договор с ним нерушим.
От досады на себя она начала злиться.
- Ну, комендант, на этот раз я сделаю все, чтобы у легионеров были
серьезные основания невзлюбить меня.
- Этот паренек мне нравится, - негромко сказал Глорм, когда дартанец и
Каренира заснули. - Как думаешь, он лжет?
- Вряд ли, - ответил кот.
- А может, мы именно сейчас угодили в ловушку, Рбит? Может, это
настоящий и единственный шпион Трибунала?
- Дартанец? С перстнем Байлея? Сейчас за нами нет слежки. Вряд ли он
действовал в одиночку. Довольно только не спускать с него глаз, чтобы
помешать любым намерениям, направленным против нас. Что он может сделать?
Отравить нас? Задушить?
- И то правда.
- Спи, Глорм. Я посторожу. Потом разбужу тебя на смену.
Глорм ухмыльнулся и опустил голову на руки, лежащие на столе.
- Рбит, - глухо произнес он. - Помнишь, как мы первый раз стояли на
страже в горах? - Он закрыл глаза. - Ну и боялся же я тогда...
Стояла середина лета, день был пасмурный, незаметно подступили хмурые
громбелардские сумерки. Мелкий, надоедливый дождик моросил с полудня, не
ослабевая и не усиливаясь. Он монотонно шелестел на ровном ветру, разжижая
горный тракт в грязь.
Сквозь шум ветра и шелест дождя послышался топот копыт. Он раздавался
все яснее и ближе, потом внезапно умолк. Последовало конское ржание, а
затем снова топот. Теперь ему вторил отдаленный отзвук, будто множество
лошадей неслись по тракту галопом. Но звук был малоотчетливым, больше
похожим на фон грозовых раскатов.
Дорога вела через небольшой перелесок в несколько хилых деревьев, и все
же угрюмые горные ели не позволяли разглядеть всадника, пока он из-за них
не выскочил. Конь заржал болезненно и отрывисто. Животное споткнулось и
остановилось. Всадник оглянулся, натянул вожжи, покрытые пеной и кровью, и
спрыгнул на землю. Конь опустился на колени, качнулся и завалился на бок.
- Проклятие! - воскликнул всадник, отскакивая в сторону и выхватывая
меч.
Певучий язык солнечного Дартана звучал в этих краях по меньшей мере
странно. Но похоже, этот язык обладал магической силой, так как из-за
поворота дороги, извивавшейся серпантином к северу, с грохотом вылетел
могучий отряд. Судя по всему, человек не заметил их. Поглощенный погоней,
он, с мечом наперевес, ждал своих преследователей. Они не заставили себя
ждать. Несколько всадников в шлемах и серых накидках появились из-за
деревьев. Человек принял боевую стойку, приготовившись отразить нападение,
однако на лицах его преследователей отразилось недоумение. Люди придержали
своих лошадей, вглядываясь в то, что находилось где-то там, за спиной
хозяина павшей лошади. Он обернулся и радостно вскрикнул, отпрыгнув в
сторону к каменной стене на обочине дороги.
Несколько десятков всадников промчались мимо, налетев на легионеров,
спешно пытавшихся укрыться среди деревьев. Кто-то пронзительно завопил,
несколько раз лязгнуло железо, снова вскрик - и стало тихо. Всадники
спешились. Отряд был отлично вооружен, в кольчугах и с мечами; у каждого
седла висел арбалет. Несколько человек, отбросив за спину серые и
коричневые плащи, такие же, как у солдат, бросились к чудом уцелевшему
путнику.
- В последний момент! - сказал Вилан, сделав шаг навстречу и убирая
оружие в ножны.
- В последний! - крикнула Каренира. - Ради всех сил, ты что-нибудь
умеешь, кроме как приводить меня в бешенство?! Герой, да?
- Не сердись на меня, ваше благородие...
- С ума можно съехать, - выпалила армектанка. - Что бы он ни делал, все
время слышу одно и то же - "не сердись" да "не сердись"!
- Мне что, тоже не сердиться? - сухо спросил Басергор-Крагдоб. - Ты
безрассудный человек, Вилан. Ведь это не ты должен был ехать в Рикс.
- Ваше благородие, - сказал дартанец, - я готов понести любое
наказание, какое ты сочтешь справедливым. Я нарушил приказ. Но какое-то
время я еще остаюсь на службе у его благородия Байлея. И буду брать на
себя любую опасность, которая может угрожать Охотнице.
- Безрассудный ты человек, Вилан, - повторил разбойник.
- Безрассудный? - продолжала злиться Каренира. - Да он сумасшедший!
- Может быть, - неожиданно согласился дартанец. - Хорошо, что вы пришли
мне на помощь.
- Рбит остался под Бадором, - сказал Крагдоб, - а я взял несколько
человек и помчался на тракт, как только выяснилось, что ты поехал в
одиночку. Выходит, я все-таки прав, утверждая, что одному по этой дороге
спокойно не проехать... Делоне, - обратился к своему товарищу, стоявшему в
двух шагах позади. Тот до сих пор молчал, в разговор не встревал, но явно
с трудом сдерживал свое смешливое настроение. - Пошли надежные патрули в
сторону Рикса. Твой друг, возможно, привлечет сюда весь гарнизон. И не
радуйся ты так.
Делоне подмигнул Вилану и ушел.
- И что ты узнал? - спросила Каренира, уже больше с любопытством,
нежели с гневом.
Дартанец пожал плечами:
- Город сплошных казарм. Раз десять пришлось объясняться с патрулями.
Похоже, на каждого, кто носит при себе хотя бы нож, там теперь смотрят как
на шпиона с Гор. Ты вот кричишь на меня, госпожа, а ведь никто не просил
тебя, чтобы ты сюда ехала. Женщина с луком, да и без него, достаточно
маломальской привлекательности, и ее сразу бы доставили в здание
Трибунала. На всякий случай.
Она покачала головой.
- Что еще? - спросил Глорм, его чрезвычайно интересовал доклад
разведчика.
Вилан набрал в грудь воздуха.
- То же самое, что и в Бадоре, - выдохнул он. - В гарнизоне, кажется,
не слишком хорошо знают, что означает война в Горах. Так или иначе,
большие силы уже готовы к выходу из города. Трибунал только масла в огонь
подливает. Боюсь, ваше благородие, что туда, куда мы направляемся,
отправится и весь Громбелардский Легион.
Глорм стал мрачным, угрюмо задумался. Карениру - она искоса поглядывала
на него - вовсе не удивила эта смена настроения.
Странная война вспыхнула совершенно неожиданно, за несколько дней.
Недооцененная сперва история фальшивых властелинов Гор с Перевала
Стервятников всплыла вскоре по завершении пресловутого совещания солдат и
урядников в Громбе. Тевена, резидент Короля Гор в Бадоре, сообщала, что...
отряды Басергора-Крагдоба напали в окрестностях Разреза на группы Мавалы и
Каги. Мавала тут же сделал ответный выпад, вырезав в одном из горных
убежищ отряд Каги, номинально подчинявшийся Крагдобу: тогда она еще не
знала, что и Кага подверглась нападению. Во все это ввязались легионеры,
которых Эгеден послал по следу банды, спалившей "Приют воина". Кому-то они
успели задать перцу, но их самих изрядно потрепали, и они послали гонцов в
Бадор, прося подкрепления. Прежде чем ситуация прояснилась, в горах
развернулась никем не контролируемая война, дикая, в которой все сражались
со всеми.
Рбит встретился в Бадоре с Тевеной, потом вернулся в Громб. Положение
было серьезным. Три дня спустя военные командиры Бадора и Рикса получили
письма, подписанные известным во всем Громбеларде именем. "Ваше
Благородие, - писал Басергор-Крагдоб каждому из них, - прошу воздержаться
от каких-либо действий в Горах. То, что там происходит, никак не касается
Легиона. Я самолично готов навести порядок за две недели при условии, что
военные отряды покинут край, иначе, если они останутся в Горах, их могут
смести наравне со всеми прочими. В наших общих интересах, чтобы до
подобного конфликта дело не дошло..."
В Бадоре, однако, призыв Короля Гор остался без ответа. Комендант
гарнизона, на которого давил Трибунал, просто не мог сидеть без дела, даже
если бы и хотел. Урядники доказывали, что распри между разбойниками крайне
благоприятствуют действиям имперских легионов. На самом деле все было как
раз наоборот: во-первых, войска Второй Провинции вообще не были готовы к
столь масштабной операции; во-вторых, их вмешательство могло легко
привести к прекращению всех споров между Крагдобом, Кагой и Мавалой -
несмотря ни на что, имперские войска были главным и важнейшим врагом, к
тому же таким, с которым их никогда не связывали (и не могли связывать)
никакие интересы. Так что бадорцы с тяжелым сердцем готовились к маршу в
Горы и боялись даже гадать, что будет, если все банды в окрестностях
Разреза вдруг договорятся и - поддерживаемые силами Басергора-Крагдоба -
дружно набросятся на них.
В Риксе действовали более осторожно и рассудительно (в конце концов,
горная война шла возле Бадора, а не Рикса); однако и там, по словам
Вилана, солдаты были готовы к выступлению. Ну что ж...
С чисто военной точки зрения следовало предоставить перессорившихся
горцев самим себе, позволяя им пустить друг другу застоявшуюся кровь... и,
может быть, лишь потом перебить ослабевших победителей. Однако, судя по
всему, Наместники Трибунала не умели заглядывать столь далеко вперед;
может быть, потому, что простота солдатских рассуждений казалась им как
минимум подозрительной... Они настаивали на немедленных действиях,
рассчитывая сразу получить результат.
Так или иначе - присутствие войск в горах для всех означало одни
проблемы. Крагдоб мог собрать в районе Бадора практически любые силы,
однако открытая война с Громбелардским Легионом была последним, чего ему
хотелось. При всех обстоятельствах он вышел бы победителем, пусть даже и
дорогой ценой. Однако эта победа означала бы еще более грандиозную облаву
в будущем.
Каренира прекрасно все это понимала. У Короля Гор были веские причины,
чтобы впасть в глубокую задумчивость.
- Глорм, - сказала она, - может быть, стоит начать серьезные
переговоры?
Он кивнул:
- Может, и стоит... Но, Каренира, коменданты легионов не вольны решать
сами... Иначе хватило бы моих писем.
- Почему же тогда ты хочешь разговаривать с комендантами?
- А с кем? С Трибуналом?
Он пристально посмотрел на нее.
- О чем ты думаешь?
- О разговоре с тем, кто может все. Кто не боится Трибунала... и никого
вообще.
- Странные порой у тебя бывают мысли.
Он снова задумался.
- Хотя его высочество Рамез - человек, похоже, неглупый... Только кто к
нему пойдет? Я?
- Нет, Глорм. Я.
- Вести переговоры от имени короля разбойников? - Он неопределенно
махнул рукой. - Это тебя погубит, ваше благородие, если ты собираешься
остаться в Громбеларде. Ты сразу станешь для всех обычной разбойницей.
- "Вести переговоры"... "от имени"... - Она надула губы. - Я просто
никогда ни от кого не скрывала, что мне удается договариваться с
разбойниками. Как-нибудь справлюсь.
- Это может быть опасно, - вмешался Вилан. - А если...
- Не сердись на меня, ваше благородие, - прервала она его, ехидно
подражая его манере говорить, - но если ты сейчас же не замолчишь, я
попрошу заткнуть тебе рот.
Глорм повернулся и кивнул своим людям.
- Тебе незачем просить, - сказал он. - Его благородие Вилана настолько
заботит твоя безопасность, что ему нельзя предоставлять хоть какую-то
свободу. Он подождет, пока ты не вернешься. Связать его!
Вилан попытался было протестовать, но дюжие детины, схватившие его, не
желали вдаваться в дискуссии.
В Громбе она встретилась с Армой. Встречу устроил Ранер - силач, дубина
которого в свое время надолго оставила след на голове Царицы Гор... Ранер
жил у своей любовницы, симпатичной горожанки; ее спальня, может быть, не
слишком подходила для подобных встреч, но зато была местом вполне
безопасным.
Каренира была с Армой знакома лишь косвенно. Вряд ли обе женщины с
большой симпатией относились друг к другу. Однако необходимо было решить
дела, а времени на взаимную неприязнь не оставалось.
- Еще сегодня, - заговорила армектанка, - самое позднее - завтра, я
должна встретиться с Князем-Представителем.
Арма, несмотря на всю необычность запроса, ничем не выказала своего
удивления.
- Увидеться с Князем... - повторила она. - Это будет непросто. Зачем
это тебе?
Каренира изложила ситуацию.
- Хорошо, - кивнула блондинка. - Насколько я понимаю, речь идет о
доверительной встрече? Официальной аудиенции ждать можно неделями. Правда,
тебя, Охотница, наверняка бы приняли... - Она задумалась.
- Нет. Я хочу увидеться с его высочеством с глазу на глаз.
- Есть кое-какие соображения... Но не хочешь ли сперва узнать, что за
человек Князь?
- Кое-что я слышала, но расскажи все, что знаешь.
Арма чуть улыбнулась:
- Не даром же я ем свой хлеб, ваше благородие! Я здесь для того, чтобы
все видеть и слышать. Во всяком случае, как можно больше. Если я начну
выкладывать тебе все, что знаю, хотя бы на одну лишь тему, наверняка и до
утра не закончу... Что тебя конкретно интересует? Достоинства? Недостатки,
слабости? Может быть, привычки?
- Да, это и еще кое-что, - согласилась лучница.
- Ну хорошо. Но сначала я должна еще предупредить, что не за все я могу
ручаться. Князь-Представитель никогда мне не доверялся. Источник моих
знаний - это слухи и сплетни. Так что учти.
- Учту наверняка.
- Ну хорошо. Его высочество Н.Р.М.Рамез - естественно, армектанец. Он
молод, ему тридцать шесть лет. Никогда еще Громбелардом не правил столь
юный командир. Два года назад он овдовел, но все говорит о том, что скоро
он станет зятем императора, - возможно, будущей осенью. Он происходит из
одного из самых знаменитых армектанских родов...
- ...ведущего свое начало по прямой линии от княжеского рода Сар Соа.
Ты разговариваешь с армектанкой, госпожа, - слегка язвительно напомнила
Каренира. - Таких фамилий в Армекте всего несколько; армектанка Чистой
Крови не может о них не знать. Рамез...
Она хотела что-то еще добавить, но передумала.
- Тем лучше, - подытожила Арма. - Значит, ты знаешь, а если не знаешь,
то легко поймешь, что самому императору приходится считаться с человеком,
род которого владеет состоянием почти столь же крупным, как имперские
владения в Армекте. Говорят, что помолвки с дочерью императора почти силой
добился отец нашего Князя, желая, чтобы его фамилия блистала еще ярче, чем
прежде. Никто не прочит счастья этому союзу, поскольку - коротко говоря -
Рамез пользуется репутацией тирана и деспота, который терпеть не может
возражений и не слушает никого, кроме себя.
- Это правда?
Арма покачала головой - и да и нет.
- Правда то, что предыдущий Князь-Представитель оставил здесь после
себя целую армию придурков, готовых неделями отсиживать зады на
совещаниях. Его высочество Рамез и так довольно долго терпел их брюзжание,
лишь недавно прогнал на все четыре стороны. Но, похоже, выбрав новых
советников и придворных, он все равно никого не слушает.
- Гм...
- О тяжелом нраве Князя-Представителя особенно много говорят сейчас.
Дело в том, что Рамезу недавно пришлось прогнуться перед самым
могущественным институтом Империи, а именно Имперским Трибуналом. Его
высочество ненавидит урядников, видя, похоже, в каждом из них шпиона
своего будущего тестя; шпиона, который будет ни больше ни меньше как
вынюхивать углы и закоулки его супружеской спальни. Охотнее всего он
вышвырнул бы их всех из Громбеларда.
- Вот видишь... - прошептала армектанка.
- Однако, несмотря на деспотичный характер, - продолжала Арма, - это
человек очень образованный и умный. Он превосходно владеет громбелардским
и дартанским, кажется, понимает и по-гаррански. Он великолепный знаток
военного дела. После того как он реорганизовал гарнизон Громба, офицеры не
перестают удивляться, вспоминая его широчайшие познания всех тяжестей
воинской службы. С тройниками и десятниками он разговаривал так, словно
сам был одним из них. Он знал, почему солдатам жмут сапоги и как нужно
исправить подстежки, чтобы кольчуги хорошо сидели. Вместе с тем, однако,
кажется, что он... как бы это сказать... больше любит войско, чем войну.
Ему хотелось бы иметь прекрасных солдат, прекрасно вооруженных и
обученных, но мысль о том, что нечто подобное может понести в сражении
непоправимый урон, приводит его в глубокое уныние. Что вовсе не говорит о
его трусости. Я достаточно ясно выражаюсь?
- Вполне, - пробормотала захваченная ее рассказом Каренира. - Значит,
Громбелардский Легион - это игрушка, так? Блестящая игрушка?
- Именно так. А в особенности - гарнизон Громба.
- Во имя Шерни... С Князем я договорюсь, это точно.
Громбелардка помрачнела:
- Не знаю. Если бы все было так просто, Рбит давно бы уже с Князем
договорился. Дело в том, госпожа, что в отношении этого человека ни на что
нельзя рассчитывать. Представь ему во время официальной аудиенции
предложение, просьбу или еще что-нибудь, а он его тут же раскритикует,
назовет нелепым и отшвырнет прочь - порой лишь затем, чтобы весь двор мог
восхищаться его непреклонностью и силой.
- Но с глазу на глаз?
- Что ж, попробуем именно с глазу на глаз. Хотя, честно говоря, это
небезопасно.
- Что он любит? - спросила Каренира. - Какие удовольствия? Развлечения?
- Он обожает старые летописи, часто читает их до поздней ночи.
- Что еще?
- Еще... гм... еще когда женщины кричат.
- Не понимаю?..
- Понимаешь.
- О... - нахмурилась армектанка. - Ну не знаю... что-то мой энтузиазм
по поводу встречи с Князем начинает таять.
- Правда? - насмешливо спросила Арма.
- Не верю... - помолчав, пробормотала Каренира, снова грызя ноготь. -
Ты точно знаешь?
Арма возмутилась:
- Думаешь, он пригласил меня в свою спальню?
Наступило напряженное молчание.
- Кажется, у тебя есть какой-то план? - Каренира решила прервать
неловкую паузу.
- Да, - подтвердила Арма.
- Ну и?.. - поторопила ее армектанка, чтобы молчание снова не
затянулось.
- Сначала... Послушай, скажи мне...
Лучница с удивлением заметила легкий румянец на щеках Армы.
- Каренира, - сказала блондинка, впервые обращаясь к ней по имени, -
этот твой дартанец... Что с ним?
"Этот ЕЕ дартанец..." Армектанке захотелось смеяться. И правда - Вилан
и Арма познакомились в Громбе. Блондинка явно приглянулась алебарднику, но
кто бы мог предположить... что верно и обратное.
- Эй! - весело сказала она. - "Мой дартанец"? Один у меня уже был...
Хватит.
Она кивнула.
- У него все хорошо, - коротко сказала Каренира. - Он спрашивал о тебе.
- Спрашивал обо мне? - Арма пыталась сделать вид, что ей это
безразлично.
- Спрашивал, - подтвердила Каренира, которую слегка развеселила
неожиданная девичья стыдливость Армы. - Но я слышала, что ты положила глаз
на Глорма?
- Ты ему это сказала? - ужаснулась блондинка.
- Ну... почти. Я сказала, что ты подобна неприступной крепости.
- А он?
- Гм... думаю, он будет ее осаждать.
В Роллайне она успела привыкнуть, что дворец Князя-Представителя
Императора огромен, как весь Громб. Тем труднее было ей ориентироваться в
мрачной древней разбойничьей цитадели (правда, богато обставленной), где
обитал громбелардский Представитель. Ей все время казалось, что она
находится скорее в комендатуре местного гарнизона, нежели в доме первого
человека провинции.
Арма, которая все еще (и, по мнению Рбита, чересчур долго) считалась
родственницей советника Рамеза, без каких-либо проблем устроила в замок
новую служанку. Это должно было стать ее последним заданием, продолжать
игру дальше было слишком рискованно. Для всех она уезжала в Рахгар тотчас,
откуда должна была последовать дальше - в Лонд. Честно говоря, это никого
не волновало, так же как и сама личность мало кому знакомой девицы,
какой-то двоюродной сестры титулярного советника, мнения которого
Князь-Представитель никогда не слушал и слушать не собирался.
Если оказаться в княжеской резиденции было совсем просто, то добраться
до апартаментов Представителя оказалось невероятно сложно. В Громбе, как и
везде, высокопоставленная особа была окружена толпой придворных. Мрачная
цитадель, достаточно просторная для предводителя разбойников, была
чересчур тесной для королевского двора. Хотя ее несколько раз
перестраивали, крепость не в состоянии была вместить всех, кто должен был
- или просто имел возможность - находиться при особе Князя. Жилые
помещения были оборудованы всюду, даже в бывших складах и амбарах.
Придворные среднего ранга были рады, если в их распоряжении находилась
каморка четырехугольной башни.
Толпа обитателей резиденции, урядников и просителей, солдат и слуг,
позволяла кому угодно раствориться здесь и укрыться, словно в густом лесу.
Так что вполне естественно, что немногочисленные, не для всех доступные
помещения бдительно охранялись.
Арма легко подыскала место, где можно встретиться с Рамезом с глазу на
глаз. Это была крохотная комнатка в башне. Почти каждый вечер
Князь-Представитель отправлялся туда, чтобы засесть - порой до рассвета -
за летописи, чтобы ознакомиться с содержанием древних, пропахших плесенью
хроник.
Однако до этой комнатки еще нужно было добраться. Ее стерегли, даже
когда она была заперта.
Арма показала своей черноволосой "служанке", как дойти до уединенной
кельи Князя-Предводителя, и объяснила, в чем состоит трудность. Армектанка
приняла ее слова к сведению.
- Сегодня ты собиралась уезжать, - сказала она. - Поторопись. Рбит
прав: пора тебе отсюда исчезнуть. Получится у меня что-нибудь сегодня или
не получится, его высочество может заинтересоваться, кто привел меня в
замок.
- Справишься?
Каренира загадочно усмехнулась.
Была ночь. Ветер, влетавший вместе с дождем в узенькое, пробитое в
толстой стене окно, трепал из стороны в сторону пламя факелов возле
массивных, окованных медным листом дверей. Вжавшись в оконную нишу,
продрогшая до костей, она терпеливо ждала. Время от времени чуть
высовывала из тени голову, но солдат, торчавших возле дверей, не видела.
Они сидели на скамье, и она могла заметить лишь лучины, мерцавшие над их
головами.
Была уже, наверное, полночь, когда внизу на крутой лестнице раздались
шаги, а затем пламя нескольких факелов осветило стены. Вскоре мимо нее
прошли двое солдат, за ними еще двое. Те были внимательнее. Два копья
одновременно уставились ей в грудь, и тут же послышался крик:
- Ваше высочество!
Ее сейчас же осветили факелы.
Одетый в черное человек средней упитанности и среднего роста оглядел
ее.
- Кто ты и что здесь делаешь? - негромко спросил он, но тоном, не
допускавшим ни малейшего промедления с ответом.
- Удивительная женщина, ваше высочество, - лениво ответила она
по-армектански, не поднимая взгляда. - Немного армектанка... немного
громбелардка... - добавила она на местном языке, - а немного - дартанка, -
закончила она по-дартански.
- Зато наверняка не служанка, - холодно заметил человек в черном. - Я
задал два вопроса. Быстрее, у меня нет времени.
- Ваше высочество, - спросила она, - что ты со мной сделаешь? Прикажешь
схватить и бросить в темницу?
- А ты смелая, - удивился он. Нахмурившись, он пристальнее взглянул на
нее, сделав полшага вперед.
- Конечно, ваше высочество, ты меня уже видел, и притом вблизи... - Она
подняла на него свои необычные глаза. - Мой господин и супруг сразу же
следом за тобой вручал свадебные подарки одной молодой паре в Роллайне...
Ты уже тогда знал, что застрянешь в Тяжелых Горах?
Мужчина в черном сделал еще шаг вперед, выступив впереди солдат охраны
и взяв у одного факел.
- Самые черные волосы в Дартане... - прошептал он. - Ее благородие...
- А.Б.Д.Каренира. Самая загадочная женщина Роллайны. Уже забыл, Князь?
Видимо, слишком редко гостил под крышей моего дома.
- Что ты делаешь на этой лестнице, ваше благородие? Что ты вообще
делаешь в Громбеларде?
- Мерзну, Князь.
- Идем же!
Он повернулся к своей свите:
- Подогретого вина, меда, чашку горячего бульона. Плащ, подбитый мехом.
Сейчас же. - Он снова посмотрел на женщину. - Идем со мной, ваше
благородие!
Холодная маленькая комнатка напоминала келью какого-то летописца. В ней
стоял стол, удобное кресло, узкая койка у стены, конторка для письма - и
все. Кроме того - несколько книг, какие-то почерневшие от древности
пергаменты, приборы для письма и множество чистых страниц.
Он показал на койку.
- Забудь, что я здесь, госпожа, - сказал он. - Эти шкуры теплые и
мягкие. Закутайся в них, я не хочу видеть, как ты дрожишь.
Она не заставила повторять дважды. Сбросив туфли, она села на койке,
подобрав под себя ноги, и плотно закуталась в меха.
- И говори, говори! - повторил он. - Что ты тут делаешь? Откуда ты
здесь? Ночью, на лестнице... В таком платье! Ничего удивительного в том,
что я тебя не узнал! Что случилось? Ради Шерни, почему ты не пришла днем,
ваше благородие? При одном лишь звуке твоего имени я вышвырнул бы всех за
дверь и посвятил тебе столько времени, сколько бы ты пожелала!
Закутанная в шкуры, она беспомощно покачала головой, давая понять, что
не сумеет ответить на все вопросы сразу.
- Ваше высочество, - сказала она, - я знаю, что встреча наша весьма
необычна... но я просто не хотела, чтобы слишком многие видели нас вместе.
И уж вовсе мне не хочется, чтобы выяснилось, что мы знакомы еще с
Роллайны.
- Тебе что-то угрожает, госпожа? - беспокойно спросил он.
- Нет.
- Значит, все хорошо. Прости меня, ваше благородие, за мою
настойчивость... но я и в самом деле готов был увидеть все что угодно,
только не тебя, стоящую в этой холодной и темной нише.
Он сел в кресло, но тут же, оглядевшись по сторонам и видя, что горит
только одна свеча, взял со стола два канделябра. Вскоре в комнате стало
светло.
- Ее благородие А.Б.Д.Каренира, - недоверчиво повторил он. - Одна из
первых дам Дартана!!
- Ну, ну, ваше высочество! - засмеялась она. - Ни одна из первых, ни...
Может быть, первый скандал Роллайны - с этим я соглашусь. Не говори мне,
что не слышал, Князь... "Громбелардская дикарка", которая "завладела его
благородием Байлеем ради фамилии, положения, состояния..."
- Не хочу этого слышать! - решительно сказал он. - И ничего подобного я
не слышал... и не слушал. Но... но твой супруг, госпожа? Он тоже
развлекается в Громбе?
- Мой супруг, - повторила она. - Ты не поверишь, Князь, какой он
зануда! Фамилия А.Б.Д. и скандал - эти слова в Роллайне идут рука об руку.
Сначала женитьба на армектанской девушке происхождением так себе, ее уход,
его исчезновение, похищение и таинственная смерть его сестры, путешествие
в Край и второй брак - снова с армектанкой и снова вовсе не
высокорожденной... Одни скандалы... а кроме того, он был и остался
занудой. Я его бросила.
Она выпалила это так быстро, что ему потребовалось время, чтобы
переварить информацию.
- Что ты сделала, госпожа?
- Я армектанка, - напомнила она. - Наверное, я имею право вернуть
мужчине брачный контракт? В соответствии с законом. То, что в Дартане
закон этот существует лишь на бумаге, поскольку никто не может себе
представить даже возможность развода, - это уже проблемы Байлея. Я
свободна.
- Быть не может! - От удивления у него аж в горле пересохло. - Но...
госпожа? Ты вернула ему контракт? А фамилия? Состояние? Ведь не могла же
ты - в Дартане! - выиграть такой процесс?
- Я ничего не выиграла, поскольку никакого процесса не было. Я все
оставила ему.
- Оставила? Но почему?
- О Князь, ты, похоже, задаешь нескромные вопросы. Ты спрашиваешь
женщину, почему она оставила все, лишь бы освободиться от мужчины?
В дверь постучали. Представитель Императора раздраженно обернулся.
- Войдите!
Гвардеец принес вино, бульон и плащ. Он отдал честь и вышел.
- Ваше высочество, - сказала Каренира, подходя и надевая плащ, - как
видишь, я уже не одна из первых дам Дартана. Но вспомни, что говорили обо
мне в Роллайне. Знаю, знаю, что ты не слушал... И все-таки вспомни. И
свяжи это с громбелардскими рассказами об... одной женщине с Гор.
Он нахмурился.
- Что это за загадки? - Он прокашлялся. - Я правильно тебя понимаю? Я
всегда хотел знать, о ком и о чем говорят в моей провинции... Но это,
наверное, легенды?
- Нет.
- Значит, все эти местные истории... Царица Гор - это ты?
- Ага.
- Охотница. Одинокая лучница, - вспомнил он очередные подробности. - Но
ведь уже год с лишним...
Он что-то мысленно подсчитал.
- Да. Уже год с лишним как о ней ничего не слышно.
- Я ведь была в Дартане.
Он заинтригованно посмотрел на нее.
- Невероятно. Так не бывает. Да не стой ты так, да еще босиком! -
неодобрительно сказал он. - Скажи наконец, что тебя привело ко мне в
столь... гм... странное время. Не важно, ее благородие А.Б.Д.Каренира или
Охотница - таким личностям в приеме не отказывают!
Она взглядом попросила меда. Князь наполнил серебряный кубок и подал.
Она бесцеремонно присела на край стола.
- Не отказывают в приеме... Наверное, нет. Но как я уже говорила, я не
хочу, чтобы меня видели в твоей резиденции, Князь. И уж тем более никто не
должен знать, что мы знакомы... и притом весьма близко. - Она прикусила
губу, с трудом сдерживая улыбку: свадебные торжества Князя-Представителя в
Роллайне продолжались без малого две недели, многое случилось за то время.
- Ради Шерни, госпожа... - смущенно пробормотал Князь.
Знаменитых гостей по очереди принимали в лучших домах столицы. Был
прием и во дворце Байлея, где вина оказались чересчур крепкими...
Армектанские и дартанские обладатели выдающихся фамилий дружно блевали под
столами, целовали и обнимали служанок. Каренира - совершенно пьяная -
оседлала верхом своего мужа, якобы охотясь на волка. Роль волка весьма
правдоподобно исполнял его благородие Рамез.
- Лучше, чтобы никто не знал о нашем знакомстве, - повторила она. -
Даже мои друзья. Особенно мои друзья... Иначе я оказалась бы в весьма
затруднительном положении, ваше высочество.
- Твои друзья?
Она кивнула.
- Да, Князь. Именно их и касается то дело, которое и привело меня к
тебе. Точнее, оно касается и тебя, и их.
- Я весь внимание, ваше благородие. - Он отодвинул кресло от стола и
сел поудобнее, вытянув ноги.
- Похоже, в провинции дело идет к войне... не так ли, Князь?
Он выжидающе смотрел на нее. Она взяла в руки кубок и отхлебнула меда.
- Громбелард, - сказала она. - Пять городов и несколько селений возле
дартанской и армектанской границы в предгорьях Узких Гор. Все остальное,
собственно, одни горы. Я вовсе не хочу тебя принизить, Князь, но ты
управляешь от имени императора провинцией, которая приносит неслыханно
малые доходы, возможно, даже меньше, чем требуется для покрытия средств на
содержание громбелардской армии и флота, а также находящихся здесь
урядников. Ну и представительского двора... Армект правит этими пятью
городами, и не более того. Всю эту возню легионеров в горах трудно назвать
поддержанием порядка. В Тяжелых Горах, как и встарь, король тот, кто
крепче всех держит в руке меч и у кого хватает ума и хитрости подчинить
своей воле людей такого же склада.
- Ты - кто-то в этом роде?
- Вовсе нет, - возразила она. - Я, Князь, одна из загадочных женщин
Шерера, только и всего. Для меня Громбелард пуст. В нем никого нет. Мне ни
от кого ничего не нужно, и мне никто не нужен... Я могу подойти к костру
солдат точно так же, как к костру разбойников. И те и другие встретят меня
без особого энтузиазма, но, как правило, с уважением. Знаешь, почему я
Царица Гор? Потому что я стою в стороне от всех и над всеми. Я делаю нечто
такое, чего не делает никто другой, никто со мной не конкурирует, я никому
не мешаю. Есть два Громбеларда, ваше высочество, и второй принадлежит мне,
только и исключительно мне. Даже ты, даже сам император находится в худшем
положении, чем я. У вас постоянно кто-то стоит на пути, желая того же, что
и вы, - власти, золота, таких, а не других порядков. Я - нет. Я - королева
Громбеларда.
Князь неожиданно улыбнулся.
- Весьма самоуверенное заявление, - с легкой иронией сказал он. - И к
чему все это вступление, ваше благородие?
Она сосредоточенно разглядывала свою босую ногу, покачивавшуюся над
полом.
- Ты и в самом деле бьешь женщин, ваше высочество? - спросила она. - В
своей спальне? Сегодня я услышала немало странных вещей.
Князь искренне изумился:
- Что я делаю?
- Гм... - сказала она. - Ваше высочество, - переменила она тему, -
гарнизоны в Бадоре и Риксе приведены в состояние повышенной готовности.
Они отправляются в Горы?
Он молчал.
- Ваше благородие, - наконец довольно холодно ответил он, - я очень
ценю наше знакомство, но никак не могу понять, зачем тебе лезть в эти
дела. Мне кажется, то, чем занимаются имперские легионы, касается только
меня, но никак не тебя.
- Ваше высочество, - ответила она тем же тоном, - я не без причины так
долго говорила о Царице Гор. Я знаю Горы. Тебе ведь прекрасно известно,
Князь, что никому не дано навести в Громбеларде такого порядка, как в
Дартане. Ты - не исключение. Так зачем тебе конфликт с самыми
могущественными разбойниками Терера? Мы оба знаем: то, что они делают, по
сути, весьма полезно. Они держат в повиновении каждый клочок земли
Громбеларда. У Басергора-Крагдоба очень твердая рука, и руки этой боятся
все разбойники ниже рангом, не говоря уже о мелкой босоте. Крагдоб взимает
с каждого дань, у кого только есть золото. Собственно, никто другой этого
уже не делает, поскольку всех, у кого было такое желание, он сумел
подчинить себе. Благодаря этому в городах Громбеларда живется довольно
сносно, а купеческие караваны достаточно спокойно ходят по тракту туда и
обратно. Ты хочешь, чтобы стало иначе? Если твои войска помешают
властелину Гор поддерживать порядок и разбойничья империя рухнет, что
получится в результате? Торговцы, вместо того чтобы раз в год откупиться,
будут постоянно подвергаться нападениям всяческой швали, слишком глупой
для того, чтобы соблюдать меру, и потеряют в результате куда как больше.
Крагдоб знает, что нельзя доить корову до смерти. Другие об этом даже и не
подумают. Купцы, ремесленники, кто там еще? Все поднимут вой и бросятся в
Громб искать справедливости и защиты у Князя-Представителя. Что сделает
Князь-Представитель? Устроит большую облаву в Горах? Для этого необходимо
увеличить численность и боеспособность войск, мало того - придется усилить
влияние Трибунала. А это потянет огромные расходы! Откуда, ваше
высочество, ты возьмешь подобные средства? Мы уже говорили, что налоги,
собираемые в Громбеларде, едва покрывают потребности провинции и вовсе не
пополняют имперскую казну. Хочешь их увеличить? Кто будет платить?
Ремесленники и купцы, которых грабят всевозможные банды? Ты разоришь их, и
если это произойдет, то Вторая Провинция перестанет обеспечивать даже
собственные нужды. Круг замыкается. Похоже, что за твою войну с горцами
придется платить Кирлану. Или армектанским и дартанским
налогоплательщикам. Что скажешь, Князь? Это тебе прибавит популярности?
Насколько я знаю, титул Князя-Представителя дается вовсе не пожизненно.
Князь сидел с непроницаемым выражением на лице.
Она налила себе еще меда.
- Я терпеливо тебя выслушал, - сказал Князь. - Если бы ты попыталась
подобным образом поучать меня на официальной аудиенции или на собрании
моего Совета...
Он не успел договорить, как она перебила:
- Я не настолько глупа.
Он встал и прошелся по комнате.
- В зале для аудиенций, - сказал он, как будто без всякой связи с
предыдущим, - стоит кресло, в котором я сижу. Такое же стоит и в зале
Совета. Те, кто туда приходит, обращаются к этому креслу, а не ко мне. Они
говорили бы то же самое, кто бы там ни сидел, пусть даже мой шут,
соответствующим образом одетый, а пусть бы и голый. Для них в этом кресле
сидит титул, и ничего больше.
Он остановился перед ней.
- Ты тоже сегодня обращалась к титулу, ваше благородие?
Она пожала плечами.
- Конечно, Князь. Мечтаю сделать под твоим боком карьеру. Или нет,
разбойники меня подкупили. Ты должен знать, что я очень люблю золото. Я
сбежала из Дартана, подумав, что здесь найду его больше.
Он неожиданно рассмеялся:
- Что за тон, Шернь! Я сам не знаю, почему позволяю тебе, госпожа, так
со мной разговаривать. Это единственный вопрос, о котором ты хотела со
мной поговорить?
- Не знаю, Князь.
- Как это?
- Потому что не знаю, как будет решен первый.
- А я не знаю, хорошо ли ты оценила запас моего терпения и
снисходительности, ваше благородие. Скажи мне, как по-твоему - он еще
велик? - Какое-то время он ждал ответа, наконец спросил: - Так. Какие у
тебя еще вопросы?
После короткого раздумья она рассказала о своем договоре с Эгеденом и о
том, как злоупотребили ее доверием.
- Я хочу, чтобы этот человек ответил за предательство, - без лишних
слов закончила она.
Князь поднял брови.
- Что за низменные помыслы. Мелкая месть. Значит, ты все-таки настоящая
женщина, ваше благородие, и вовсе не такая уж необычная!
- Ты уберешь его из легиона, Князь, или мне придется убрать его из
числа живущих на этом свете? - сухо спросила она.
- Ты такая грозная воительница, ваше благородие? - весело ответил он
вопросом на вопрос.
- Да.
Наконец он понял, что женщина не шутит.
- И все-таки, госпожа, - уже серьезно сказал он, - ты весьма
поверхностно судишь о том, что произошло... Я его уволю. Довольна?
- Спасибо, Князь.
- Хорошо. А теперь я хочу тебе сказать, что этот офицер ни в чем не
виноват. Его обманули, может быть, больше, чем тебя. Тот отряд с Перевала
Стервятников - орудие Трибунала, о чем в гарнизоне не знали. Это один из
Наместников Рикса послал за тобой своих людей, без ведома коменданта.
Думаю, впрочем, что без ведома кого-либо вообще.
Она ошеломленно смотрела на него.
- Да, да, - продолжал Князь. - Вся эта война в Горах - дело рук
Трибунала. Возвращаясь к предыдущему вопросу: солдаты в Горы не пойдут.
Самое время доказать, что деятельность имперских урядников на самом деле
доставляет больше хлопот, чем приносит пользы. Я охотно пошлю гонца с
подробным докладом в Кирлан. И в соответствующем свете изложу суть дела.
Каренира кивнула, прикусив губу.
- Трибунал... - сказала она. - Но в таком случае получается, что Эгеден
сдержал слово.
- Конечно. Тем не менее я уволю его - по твоей просьбе. Я не буду
менять своих слов каждую минуту.
- Ваше высочество.
- Он будет уволен. Я кончил.
Тон его не допускал ни малейших возражений. Она поняла, что он преподал
ей урок. И если она попросит еще раз, то в следующее мгновение Эгеден
будет осужден на пять лет каторжных работ.
- Спасибо за науку, ваше высочество, - прошептала она. - Я этого не
забуду.
Он снова сел в свое кресло и откинулся назад, потирая лицо.
- Я устал, - сказал он, слегка дотрагиваясь до лежащего на столе
тяжелого тома. - Я занятой человек. Я сам лишаю себя сна, чтобы хоть
ненадолго отдаться собственным слабостям. Ты же лишила меня, ваше
благородие, единственного, по сути, развлечения, которое у меня было.
Правда, этой ночью мне не пришлось скучать! - тут же добавил он и
неожиданно закончил: - Очень уж я люблю эти книги.
- Ваше высочество, - вдруг сказала Каренира, - я могу лично отвезти в
Рикс приказ об увольнении того сотника?
- А это еще зачем? - недовольно спросил Князь.
- Ваше высочество, - она соскользнула со стола и встала перед ним, - я
знаю о ценностях, которые не должны пропасть. В окрестностях Бадора, -
поспешно продолжала она, - жил один мудрец, посланник Шерни. Он был моим
опекуном. Его уже два года как нет в живых.
- Да? - без особого энтузиазма поторопил ее Князь.
- В горах, - объяснила она, - спрятано дело всей его жизни. Сотни
исписанных страниц, летописи, хроники Эры Людей, предания, легенды и
сказания со всех концов Шерера... Описанные, снабженные комментариями.
- В горах? - заинтригованный, он не скрывал удивления. - Но ведь все
это может погибнуть! - искренне забеспокоился он.
- Не сразу, Князь. Книги и свитки надежно защищены. Но со временем...
Позаботься об этой сокровищнице знаний, Князь! Это наследство величайшего
человека, ходившего по земле Шерера!
- Что же это за мудрец, о котором никто никогда не слыхал? - с
сомнением спросил он.
- Слыхали, ваше высочество... О нем повсюду легенды слагали, а ты, раз
читаешь исторические труды, наверняка должен его знать.
- И кто же это такой?
- Великий Дорлан-Посланник.
Арма ждала у Ранера.
- Я волновалась за тебя, - сказала она.
Каренира внимательно посмотрела на блондинку. Платье и туфли на высоких
каблуках исчезли, от золотых серег, перстней и ожерелья тоже не осталось и
следа. Арма была одета в кожаный костюм для верховой езды. Пышные волосы
были стянуты ремешками.
- Я тоже так хочу, - сказала армектанка, нетерпеливо избавляясь от
платья.
Она бросила на стол несколько свитков пергамента разной величины. Ранер
взял один из них и посмотрел на печать.
- Оставь, братец, - сказала Арма. - Эти письма явно не про твою честь.
Твое дело - выбивать из купцов золото.
- Но малую печать Князя-Представителя я узнать могу, - проворчал Ранер,
отдавая свиток сестре.
- Два одинаковых приказа для комендантов гарнизонов в Риксе и Бадоре, -
говорила Каренира, натягивая рубашку. Она потянулась к куртке. - Их
содержание сводится к трем словам: ничего не делать. Письмо без печати -
для Глорма. А это, - она взяла один из свитков поменьше, - приказ об
увольнении со службы одного офицера. - Она разорвала свиток в клочки и
бросила на пол.
- Что ты делаешь? - изумилась Арма.
- Тот, кто подписал этот приказ, прекрасно знает, что в Риксе его
никогда не получат.
Она взяла самый маленький свиток, перевязанный красным шнурком.
- А это мое, - пробормотала она, убирая его в сумку.
Арма и Ранер переглянулись. Каренира чуть улыбнулась.
Заботливо спрятанный пергамент содержал всего несколько слов и подпись:
"Предъявительница сего имеет право видеться со мной всегда и всюду, в
любое время дня и ночи.
Н.Р.М.Рамез, Представитель Императора в Громбе".
Хмурое утро не рассеяло ночную тьму, принеся с собой лишь новую волну
дождя и еще более сильные порывы ветра. Из шкуры Рбита, наверное, можно
было бы выжать целый ушат воды, тем не менее кот пребывал в отменном
настроении.
- Как долго они там торчат?
Женский голос из темноты коротко ответил:
- Три дня.
- Не пытались пробиться?
- Пытались.
Кот снова перевел взгляд к не видимому ни для кого другого черному
провалу пещеры, зияющему в скальной породе.
- А ночью?
- Тоже пытались. Но ночью по этой стене никому не спуститься. А нижний
вход мы завалили каменными обломками.
- Хорошо, Кага. Как всегда - хорошо. Неужели ты никогда не ошибаешься?
- Иногда ошибаюсь, - угрюмо ответила она. - Рбит, знаешь, сколько моего
народа перебила Мавала? Вот, собственно, и ошибка: я должна была
прикончить эту стерву еще год назад, тогда была такая хорошая
возможность...
- Не будь ребенком, Кага. Горы большие. Правда, слишком маленькие для
того, чтобы ты могла править ими вместе с Глормом. После смерти Хагена
здесь остались только ты да Мавала. Тогда я всерьез думал, не расправиться
ли с вами обеими... Я не сделал этого лишь потому, что никто из вас не был
достаточно силен, чтобы полностью захватить власть в этих краях. Если бы
год назад, как ты говоришь, ты прикончила бы Мавалу, я немедленно бы
прикончил тебя.
- Я догадывалась, - горько заметила Кага. - Властелины Гор... А что
теперь? - помолчав, продолжила она. - После резни, которую устроила моим
людям Мавала, а потом еще и легионеры. Я не могу даже мечтать о перемирии.
Только ваши отряды держат эту суку на поводке. Стоит им уйти, Мавала
поймает меня в считанные дни, и знаешь, что она со мной сделает? Воткнет
копье прямо в мою симпатичную тугую дырку. И дырка этого не вынесет.
- Мавалу можно уже не брать в расчет. Ты получишь столько людей,
сколько потребуется, чтобы покончить с ней раз и навсегда.
Девушка удивленно взглянула на кота:
- А что потом? Можешь не говорить, я уже знаю - "я буду достаточно
сильна, чтобы полностью захватить власть в окрестностях Бадора". Сам
перегрызешь мне горло? Или попросишь этого осла Ранера?
- Я не трону тебя, Кага. Ничего больше не спрашивай - Глорм тебе все
расскажет. Скоро.
Темнота сменилась серыми рассветными сумерками. Рбит внимательно
огляделся по сторонам. Вокруг крепко спали люди, не чувствуя ни холода, ни
сырости. У каждого под рукой лежал арбалет. Несколько человек
бодрствовали, не спуская глаз с отверстия пещеры.
Кот обернулся назад:
- Глорм должен бы уже появиться. Я поднял их задолго до рассвета. Они
уже ели, когда я побежал сюда.
- К чему вся эта спешка?
- Нам очень многое нужно сделать. В самом деле, Кага, для нас сейчас
важен не только каждый день, но и каждая минута.
Он снова перевел взгляд на пещеру.
- Сколько их там?
- Около двадцати. Групп было две: одну возглавлял кот, а другую - тот
человек. Первой группы уже нет.
- Знаю. Я слышал, кота вы тоже убили?
- Да. Тебя это удивляет?
- Немного.
- Держался отважно, своих не бросил, хотя и мог. Только, знаешь, Рбит,
тут есть какая-то тайна. Хотелось бы когда-нибудь ее узнать.
- Какая тайна?
- Кот будто нарочно искал смерти. Он даже не бился. А главное: он был
немым. Мы взяли в плен нескольких его человек, и все подтвердили это.
Рбит задумался, а спустя некоторое время он снова оглянулся назад.
- Кажется, идут, - сказал он, прислушиваясь.
За Глормом шло почти сто пятьдесят человек.
- Твое войско, - пояснил кот, посмотрев на Кагу. - Мы сегодня же
оставим тебе их всех. Можно было привести и больше, но я не видел в этом
смысла.
Кага ошеломленно смотрела на прибывших.
Подчиненные Каги, разбуженные появлением отряда, поднимались с земли.
Некоторые приветствовали знакомых, кто-то заключал друг друга в объятия.
Глорма сопровождал эскорт: Каренира, Арма, Ранер, Вилан и Делоне. Они
подошли к Рбиту и Каге. Глорм приостановился, с высоты своего роста
разглядывая стройную фигуру девушки, и протянул свою большую руку. Она
потянулась к нему двумя.
- Где они? - без лишних слов спросил он.
Она показала на пещеру. Он чуть приподнял брови.
- Как ты их туда загнала? И почему они до сих пор там сидят?
- Потому что не могут выйти, - спокойно ответила Кага. - А я поклялась,
что больше не пожертвую жизнью ни одного из моих людей. Возьму их голодом,
или перестреляю всех, пусть только высунут хоть кончик... - Она сказала,
чего именно.
- Целясь в эти кончики, убить трудно, - с усмешкой заметил Глорм. - Я
не стану столько ждать.
Он посмотрел в сторону пещеры. На фоне черного входа что-то мелькнуло -
видимо, разговор привлек внимание осажденных.
- Нужно их выкурить из этой дыры, - задумчиво сказал Глорм.
Двести человек, укрываясь за скалами, ждали, на что решатся осажденные
в пещере. Ранер взглянул на Глорма, потом поднес руки ко рту и еще раз
крикнул:
- Выходи! Басергор-Крагдоб хочет с тобой сразиться!
- А если я выиграю? - донесся наконец приглушенный голос.
- Уйдешь свободным!
После короткого молчания последовал ответ:
- Не верю!
- Тогда подыхай с голоду!
Ранер сел. Глорм одобрительно кивнул.
- А мои люди? - послышалось из пещеры.
Ранер снова встал.
- Уйдут с тобой!
В черном отверстии появился силуэт светловолосого мужчины.
- Пусть будет так!
Они молча смотрели, как он осторожно спускался по отвесной скале,
выискивая опору. Наконец он встал у подножия, немного отдохнул и
перебрался через каменный завал, выйдя на середину круга, образованного
притаившимися людьми Крагдоба.
- Я жду, - сказал он, вызывающе положив руку на меч - очень длинный и
узкий.
Глорм встал и протянул руку к лежащему рядом разбойнику, потом
нетерпеливо посмотрел на него.
- Арбалет, придурок, - сказал он.
Тот поспешно подал оружие. Король Гор легко поднялся; на лице стоявшего
в пятидесяти шагах противника появилось неописуемое изумление и недоверие.
Мгновение спустя мощная стрела ударила его в грудь, повалив на землю. Он
дернулся, выгнулся дугой и испустил дух.
В глухой тишине раздался отчетливый, спокойный голос Крагдоба:
- Я выиграл, но должен вам признаться: отчаянный он был рубака.
На мгновение стало тихо.
Первой рассмеялась Кага.
- Я люблю тебя! - закричала она, чуть не плача. - О Шернь, как я за это
тебя люблю!
Взрыв смеха заглушил ее слова. Разбойники выпускали из рук арбалеты,
упирались лбом в камни или плечи товарищей и хохотали до слез. Кто-то
кашлял, кто-то колотил кулаком по земле, кто-то всхлипывал, хватаясь за
живот. Крагдоб стоял, выжидающе поглядывая в сторону пещеры, словно ему
было любопытно, когда в его сторону полетят арбалетные стрелы. Никто не
стрелял, хотя и мишень была не маленькая; наконец разбойнику это
наскучило, он пожал плечами и сел.
Карениру переполняли смешанные чувства, наконец она сдалась, фыркнула и
тоже захохотала.
- А что с теми? - спросила она, показывая на вход в пещеру, и снова
захохотала.
- Что с ними может быть? Двадцать голодных оборванцев, которые и
стрелять-то не могут по причине внезапного упадка боевого духа. Пусть ими
занимается Кага, а я возвращаюсь в Громб. Меня ждут дела. Кага, -
обратился он к девушке, вытиравшей слезы смеха, - когда ты будешь в
Бадоре? Как только туда доберешься, дай знать в столицу. Мне очень многое
тебе нужно сказать.
Она кивнула.
Смех постепенно утих. Время от времени то тут, то там еще раздавались
смешки, заново вызывая всеобщее веселье. Еще до полудня сложили очередную
песенку о сражении Короля Тяжелых Гор с узурпатором.
- Что было в том письме, о котором вы все время говорите? - спросила
Кага, провожавшая Глорма и его маленький отряд.
Крагдоб молча подал ей свиток.
- Я не умею читать, - сладким голосом сказала она. - Забыл?
- Учись, - серьезно сказал он. - Очень полезное умение. Взять, к
примеру, это письмо... Оно, собственно, для тебя, а не для меня.
Он развернул пергамент, хотя знал его содержание.
- Князь-Представитель написал всего три слова: "ТОЛЬКО ОДИН РАЗ".
- И я думаю, Кага, - помолчав, добавил он, - этот человек сдержит свое
слово. Так что владей Горами целиком и без остатка, пусть никогда не
повторится то, что случилось сейчас. Сердце Гор должно биться для тебя
одной. Впрочем, мы еще об этом поговорим, - он улыбнулся, -
Басергор-Крегири. Идите, - махнул он рукой. - Каренира...
Они смотрели вслед удаляющимся фигурам.
- Похоже, Вилан от меня все-таки отстал, - сказала Каренира. - Кажется,
теперь он охраняет кого-то другого. Что ты ему такого сказал, что он
бросил службу у Байлея?
Великан пренебрежительно отмахнулся.
- Значит, не пойдешь с нами? - спросил он.
- В Громб? Нет. Возле Разреза кое-что спрятано. Хочу посмотреть,
находится ли оно там, где лежало. Недалеко отсюда. - Она показала
подбородком.
Крагдоб ее явно не слушал.
- Твой бывший муж в Роллайне. Что делать? Я твердо решил ехать именно
туда, - рассеянно бросил он.
- Байлей? Зануда и больше ничего, - заявила Каренира. - Конечно, он
тебя узнает, как только встретит. А встретит наверняка, ведь не будешь же
ты жить в предместье? Но можешь быть уверен, так же как в том, что идет
дождь, он будет молчать. - Она поймала ладонью капли воды. - Ручаюсь,
Глорм.
- Ты любила его?
"Любила ли? Ради него я убивала", - подумала она.
- Да, Глорм.
- И?..
- Все в прошлом, - со смехом сказала она, обнимая его за необъятную
талию.
Целовались они жадно, ненасытно, словно хотели наверстать упущенное
время. Он обнял ее могучими руками так осторожно и нежно, будто боялся,
что она исчезнет, как клубы тумана. Целовал ее волосы, опять губы. И
нежно, и крепко.
- Ты согласна?.. Станешь моей женой?.. - наконец тихо спросил он,
смущаясь, как мальчик.
- Ты поедешь в Дартан? - так же тихо спросила она.
Он поднял руки и тут же их опустил, отступив на полшага назад.
- Да, Кара.
- Значит - нет, Глорм.
Он стер капли дождя с лица, сжал ее ладони и пошел прочь.
Постояв немного под дождем, она пошла в другую сторону.
- Каренира, - сказал кот, появившийся словно из-под земли, - ты
терпеливая, но умеешь ли ты _ждать_?
Она грустно улыбнулась.
Кот поднял лапу в Ночном Приветствии.
- Тогда жди. Мы еще вернемся.
Популярность: 1, Last-modified: Fri, 01 Nov 2002 08:00:38 GmT