---------------------------------------------------------------
     © Copyright Галина Шувалова
     WWW: http://diagon.al.ru/books/kolja_i_chervjak.php3
     Date: 17 Oct 2007
---------------------------------------------------------------





     Коля сидел в большой  комнате  у включенного телевизора и  делал уроки.
Звук был предусмотрительно убран до минимума. Та-а-к. Велосипедист выехал из
пункта  А  в  пункт  Б.  И  поехал... Замелькали дома, застрекотали  колеса,
подпрыгивая  на мелких  камешках. Быстрее,  быстрее!  Велосипедист стремился
вырваться  за  железнодорожную  линию.  Та-а-к. Вернемся к  условию  задачи.
Велосипедист  выехал из  пункта А в  пункт Б.  Скорость велосипедиста...  На
экране  появилось  что-то  веселенькое.  Коля   проворно  вскочил  и  сделал
погромче. Тьфу! Реклама. А показалось - мультик. Коля убрал звук и снова сел
за  стол. Велосипедист выехал из пункто А... и опять то же самое! Потянулись
дома,  замелькали  машины. Вот железнодорожный мост.  Велосипедист свернул в
парк. Побежали  высокие  стволы,  желтые верхушки. Знакомые места. Скорее бы
прошло горло -  можно  было бы съездить к Бабушке.  Интересно, много ли  она
наварила варенья? Надо будет залезть в погреб и проверить.
     Хлопнула входная дверь. Коля прислушался. Скорее всего, пришел Папа. На
кухне  прекратился  шум  воды  -  это  Мама  перестала  мыть  посуду.  Потом
недовольный Мамин голос спросил:
     - Зачем ты купил картошку? Своей же хватает!
     - Продавали с машины у самого дома. Удобно! Отчего ж не взять?
     -  Вот-вот, - сказала Мама,  -  очень практично! Так  никогда денег  не
будет.
     - Денег нет и не будет, - подтвердил Папа.
     - Ладно, давай мне эту картошку.
     Папа долго  возился в  коридоре, надевая шлепанцы. Наконец прошаркал на
кухню. Вода зашумела снова. Коля с отвращением уставился в задачник. Сколько
можно! А  дальше будет  еще хуже: их  школа стала в этом году математической
гимназией. Теперь от задачек совсем  житья  не  будет!  Недаром  все  ребята
разбежались  по  другим  школам.  Из мальчишек остались в  четвертом  классе
только  Коля  да Миша. Остальные  все новенькие.  Да  в общем-то  Коле никто
другой и  не нужен.  Правда, теперь  с ними учится Вова  - Колин знакомый по
художественной  школе.   Но  он  очень   уж   серьезно  относится  к  своему
художественному таланту и вечно везде  ходит с этюдником и с мамой. В общем,
Миша сразу сказал, что он дурак. Так. Ладно. Этот разнесчастный велосипедист
выехал из пункта А...
     Но тут раздался Мамин вопль. Вот здесь и началась эта история.
     Разумеется,  Коля  оказался в кухне сию же  секунду. Он  сунул голову в
раковину гораздо раньше Папы, который только еще вставал с удобного кресла и
откладывал газету.  Мама  одной  рукой держалась за  сердце, а другой искала
спинку стула. В раковине лежала  груда  картошки,  а на самом видном  месте,
прямо на картошинах, распластался бледный безжизненный червяк,  вытянувшийся
во всю свою длину, сантиметров, так, пятнадцать.
     - Выбросите его немедленно! - вскричала Мама.
     Папа подошел к раковине:
     -  Ну-ка,  чем там еще  торгуют с машины? Ну-у, и всего-то? Несерьезно.
Можно подумать, ты никогда червяков не видела.
     Коля с интересом взял червяка двумя пальцами и стал рассматривать.
     - Выброси эту гадость! - опять крикнула Мама.
     - Куда? - выразительно спросил Коля. - В окно? С шестого этажа?
     - Зачем,  отнеси  во  двор  и зарой в  клумбу, - сказала Мама,  немного
успокоившись.
     - Его нельзя зарывать. Он задохнется.
     - Дождевые черви всю жизнь живут в земле. Они так устроены.
     - Дождевые - да. А это другой. Видишь, голова с глазами!
     Коля хотел поднести червяка поближе  и показать Маме.  Но Мама замахала
руками:
     - Убери!  Не  надо мне его  показывать!  Папа!  Разберись же ты с  этим
червяком, наконец!
     - Что? - Папа уже снова сидел в кресле. - Какая голова? Я лично никакой
головы не вижу.
     Коля  вдруг  обнаружил,  что   червяк  прилип  к  пальцам.  Его  кожица
пересохла, покрылась тонкими трещинками. Очень странно. Коля набрал в блюдце
воды и  опустил туда червяка. Но только он начал разжимать  пальцы -  кожица
потянулась  за ними и чуть не  порвалась. Однако все же отлепилась. Стараясь
не расплескать воду, Коля двинулся в коридор.
     - Взял  хорошее  блюдце! - возмутилась  Мама.  - Вообще, что это такое!
Неизвестно кого,  с какой-то головой по квартире  таскаешь!  Может быть, это
вообще мутант какой-нибудь! Вот ты можешь мне сказать, кто это такой? - Мама
требовательно обернулась к Папе.
     И Папа сказал, не поднимая головы:
     - Не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка.
     Ну-у, теперь уж Мама совсем выйдет из себя! Эти Папины цитатки вечно ее
доводят. Однако Мама только поинтересовалась:
     - А если он заползет в твою тарелку? А если спрячется в мешке  с мукой?
А потом, муки  поевши, вырастет в огромное чудовище? Короче говоря, чтобы  я
его здесь не видела! Немедленно унесите его на улицу!
     - Я болею, - веско сказал  Коля. - Мне нельзя  на улицу до  завтрашнего
дня.
     - Слушай, Папа! - грозно  сказала Мама. - Ты вообще  участвуешь  в том,
что происходит в доме? Ну скажи же наконец что-нибудь!
     - Скажи, скажи, скажи Мамаю, - вдруг продекламировал Папа.
     Мама  возмущенно  повернулась в его сторону,  но  Папа весь  был закрыт
газетой. И Мама отдала распоряжение:
     - Разберись с этим червяком сегодня же!
     - Хо-ро-шо, - сказал Папа.
     Он всегда так. Теперь ему надо  еще раза три напомнить, тогда он, может
быть, и выбросит  червяка. Только напомнить будет некому,  потому  что  Мама
наверняка забудет.
     Коля  унес блюдце в свою  комнату.  О  задачке он  больше не  думал, он
принялся рассматривать  червяка.  Тот  вытянулся,  положив  голову  на  край
блюдца. Интересно  все-таки: голова как у жабы, только маленькая. А туловище
вообще ни на  что не похоже: оно размокло до такой степени, что  стали видны
внутренности. Наверное,  еще  немного и  червяк  просто  растворится в воде.
Значит, он  не водяной. А на  воздухе сохнет. Что  с ним делать-то? Поливать
его,  что  ли, из  лейки  целый  день?  Коля  задумчиво  глядел  на червяка.
Становилось темно. Коля включил  свет. Кожица  на  голове внезапно оказалась
чешуйчатой:  в  микроскопических чешуйках  даже лампочка  отражалась.  Может
быть,  это змея?  Надо что-то делать:  сейчас этот червяк  растворится. Коля
взял немного  земли из горшка с огромной китайской розой и бросил  в блюдце.
Земля впитала воду. Через некоторое время червяк втянул  в землю  и голову и
хвост.  Здорово!  Кажется,  ему  понравилось.  Коля  вздохнул   и  придвинул
задачник.  Но теперь  он  вообще  ничего  не мог понять: все, что  он читал,
моментально   испарялось  из   головы.  Ладно,  все  равно  в  школу  только
послезавтра. Коля опять посмотрел на блюдце.  Покормить его, что  ли, мукой,
раз Мама что-то там говорила...
     Поздно вечером Папа  уселся перед телевизором и включил "Новости". Коля
сел рядом.
     - Папа, кто такой мутант?
     - Мутант? - Папа внимательно смотрел на экран и ответил не сразу. - Это
тот, кому крупно не повезло.
     - А в чем не повезло-то?
     - Ну-у...  Никто не знает, что из него вырастет. По крайней мере, он не
в родителей.
     - И что же, мутантом может быть не только человек?
     - Конечно. Мутантом может быть каждый.






     Галина Шувалова




     Утром Коля собирался к врачу на выписку. Мама металась по квартире,  то
и  дело забегая  на кухню.  Она всегда очень спешила, но,  как  ни  странно,
всегда опаздывала.  Мама приготовила завтрак и уже несколько раз заглядывала
в Колину комнату со словами:
     - Коля! Быстро завтракать!
     Папа собирался в Москву. Он докуривал на кухне папиросу, читал газету и
уже в который раз произносил:
     - Мадам, уже падают листья.
     Что-то его зациклило на этой фразе. Коля уселся за стол прямо в пижаме.
Пока Мама громыхала в комнате ящиками шкафа, Коля съел свою кашу и, деловито
смочив пальцы, скатывал тоненькую колбаску из муки. Это для червяка -  вчера
ему понравилось.
     - Мадам, уже падают листья, - напомнил Папа.
     Мама отозвалась из комнаты какой-то бурной  тирадой. Коля пошел к себе,
уселся за стол и придвинул поближе блюдце.
     - Ну, где ты? - Коля подтолкнул колбаску - голова высунулась.
     Между прочим, это была уже  не  та голова, что вчера.  Что-то  за  ночь
изменилось:  то  ли чешуйки  стали крупнее,  то ли их  стало больше. А может
быть, все это было и вчера,  просто Коля  не рассмотрел. Он разгреб  землю и
взглянул  повнимательнее.  Белесое тельце  по-прежнему  было обтянуто тонкой
пленкой. Внутри что-то пульсировало  и перекатывалось, напоминая сырое яйщо,
оставшееся без скорлупы, в одной только тонкой оболочке.  Но вот опять  кожа
начала  морщиниться, червяк зашевелился и углубился в землю. Хороший червяк,
большой... Не слишком ли большой?
     Да, теперь  ясно, что  в нем изменилось за  ночь: величина. Коля  опять
разгреб  землю и приложил  линейку...  Бывает  ли  такое?  Вчера  червяк был
пятнадцать  сантиметров   от   силы,  а  сегодня  уже  девятнадцать.  Голова
треугольничком и, как  кафелем, выложена ровными чешуйками. Красивый червяк.
Но почему он так  быстро растет?  Хвост даже уже с блюдца свесился. Вот что:
надо посадить его в горшок  с розой. Места там много - роза-то огромная, как
в Ботаническом саду. Коля сам за ней ухаживает.
     Хлопнула  входная дверь  - это Папа  вышел  на  лестницу:  будет  таким
образом поторапливать Маму.
     - Коля, где ты там? Мы опаздываем! - крикнула Мама.
     Коля вышел в коридор.
     - Да  что  же  это такое! -  Мама всплеснула руками.  -  Ты что,  так и
пойдешь? Я  же  все  тебе приготовила:  и  рубашку,  и брюки.  Быстро снимай
пижаму!
     Уже с ключами в руках Мама потребовала:
     - Покажи горло!
     Коля открыл рот, как гиппопотам. Ему часто приходилось это делать, и он
натренировался. Мама, как всегда, вцепилась ему в плечи и уставилась в горло
с таким свирепым видом, что другой бы испугался. Наверное, ничего особенного
она  не увидела, иначе она  бы закричала: "Опять красное! У  меня нет больше
сил!"
     Втроем спустились  на  лифте и, распрощавшись с  Папой, пошли в  разные
стороны: Папа в метро, а Коля с Мамой - в поликлинику. Разумеется, о червяке
родители даже не вспомнили.
     Кол плелся  за  Мамой без всякого желания. Сейчас  начнется разговор  с
врачом о том, что у Коли аллергия.  Опять спросят: "У вас есть кошка?" Прямо
надоели. Нет у Коли кошки!  У Миши есть кот, у Бабушки - две кошки, даже еще
одна  чужая  приходит  поесть. Да  что уж говорить,  у Бабушки есть еще  две
собаки! А Коля из другого теста. У него "реакция на шерсть", как написано  в
медкарте. А так хотелось  бы  иметь дома хоть  кого-нибудь! Но  это животное
должно  не иметь  шерсти.  Наверное,  оно  должно  быть  лысым!  Лысым,  как
какой-нибудь червяк! А это мысль...
     Похоже, у Коли  уже есть идеальное домашнее  животное для аллергиков  -
червяк!




     Колю выписали  с  освобождением от  физкультуры.  Пришел  Миша,  принес
тетрадь с вопросами по литературе.
     - Ну  как, ты еще не завыл от скуки? - громко поинтересовался он, входя
в Колину комнату.  И тут же увидел червяка, высунувшего  голову из  горшка с
розой.
     - Это кто? - восхищенно спросил Миша.
     - Домашнее животное, - ответил Коля.
     - Потрясающая физиономия! Глазами моргает! Это что, змея?
     - Не  знаю. Это вообще-то неизвестное существо. Я такого в энциклопедии
не нашел. У него нет кожи, и без влажной земли он не может - сразу высыхает.
     - Так это личинка, дурак! Из нее  потом  бабочка вылупится.  Так всегда
бывает: они же откладывают личинки, - авторитетно сказал Миша.
     - Сам ты личинка, - буркнул Коля, уязвленный тем,  что  сам не пришел к
такой интересной версии. - Личинки разве растут на четыре сантиметра в день?
     - Сколько-сколько? Ты измерял? Хотя, конечно, не так уж и много.
     - Да? А если бы ты сам рос каждый день на столько?
     - Нет, я не спорю, это, конечно, странно.
     -  Я  энциклопедию  листал-листал  - ничего похожего  не  нашел.  Таких
червяков, чтобы с лягушачьими головами, нет.
     - Слушай, а это не головастик?
     -  Не смеши  меня. В головастиках я прекрасно  разбираюсь. - Коля  взял
пятый том "Жизни животных". - Давай вместе посмотрим.
     - Да ну, долго копаться. Ты лучше тетку свою спроси, она же разбирается
в животных.
     - Ха, - горько усмехнулся Коля,  - была бы здесь  Тетка, вопросов бы не
было. И червяку  было бы лучше.  Она вообще  считает,  что животные достойны
лучшей участи. - Он, конечно, повторял Теткины слова.
     - Да? - Миша заморгал, соображая. - А люди?
     - Люди - другое дело. Они же думать умеют. - Коля раскрыл оглавление. -
Так. Вот земноводные, вот рептилии.
     - Ищи змей, - распорядился Миша.
     - Змеи нам не подходят. Я  уже здесь все перечитал. Видишь, глаз у змеи
покрыт сросшимся веком. Змея не моргает.
     - Ищи про кожный покров.
     - Смотри, динозавры!
     - Ох ты! Их здесь тоже описывают. Даже нарисовали!
     - Да, как будто их кто-нибудь видел.
     - Смотри, какие рожи!
     - Главное, все на одно лицо!
     - Слушай,  - Миша отложил энциклопедию, - а червяк твой всегда на голос
высовывается?
     - Вроде бы, да. Значит, у него есть органы слуха!
     - Да я не об  этом, - отмахнулся Миша.  - Можно поставить спектакль  на
День учителя! Я буду факир, а кобра будет высовывать голову.
     - Ну конечно, - неодобрительно сказал Коля, - ты будешь факир, а я кто?
     -  Да  ладно тебе! Оба  будем факирами. Главное  -  не  упустить  такой
блестящей возможности. Все передохнут со страху!
     Червяк тем временем вытянул голову и надеялся поесть.
     -  Убери морду! -  бесцеремонно сказал Миша и пальцем затолкал голову в
норку.
     - Ты что! - вскипел Коля. - Совсем уже ненормальный? Я тебя на пушечный
выстрел к этому червяку не подпущу! И никаких спектаклей!
     -  Ладно, ладно. Я так. А  что  он лезет? Может  быть, мне неприятно, у
него такая жуткая рожа! Как у  динозавра. Слушай! Помнишь, у тебя лупа была?
Давай в лупу посмотрим!
     - Нет  у меня никакой лупы! Мне пора червяка кормить. Пошли на кухню. Я
тебя одного с ним не оставлю.
     Вышли  на кухню. Коля достал коробку  с мукой, взял щепотку. Потом  под
краном  скатал  тоненькую  колбаску и направился  обратно  в  комнату.  Миша
опередил  его.  Торопливо разбросав  землю,  он  подхватил  червяка  поперек
туловища и поднял высоко над головой:
     - Продается червяк! Цены ниже мировых!
     Пока Коля метался рядом,  пытаясь отнять  у  него  несчастное существо,
Миша повесил его... на гвоздь!
     -  Дурак! - в панике  закричал Коля,  позабыв от волнения все остальные
слова.
     Он осторожно  снял  червяка  с гвоздя  -  слава  богу, туловище  еще не
прилипло - и быстро перенес его в горшок с розой. И опять он поразился длине
червяка. Надо бы его измерить, но уж не при Мише!
     - Ладно, я пошутил. Уж и пошутить нельзя, - сказал Миша.
     -  Ты  настоящий  живодер!  Недаром  у  тебя  всегда  все  руки   йодом
перемазаны. Тебя даже собственный кот царапает!
     - Это он играет.
     _ Да?  Это  ты  так играешь, что ему обороняться  приходится! Тебя даже
Бабушкина Эрделька укусила, а она вообще кусаться не умеет!
     - Червяк  тоже мог  бы  меня  укусить,  если ему что-то не понравилось.
Пожалуйста, - рассудительно сказал Миша, - но он же не укусил!
     - Ну ладно. Давай твою тетрадку, а то с тобой про все забудешь.
     Миша  достал  тетрадь,  а  вместе  с  ней несколько  отдельных  листов,
сложенных вчетверо. Коля догадался: очередной комикс. Они с  Мишей часто  их
рисовали. На каждой четвертинке листа по рисунку с надписями.
     - Смотри, я тут начал рисовать про столовую.
     Коля взглянул.  Речь  шла о каком-то странном  блюде, которое никто  не
соглашался есть, пока повариха не объяснит, что это такое. Потом выяснилось,
что это какое-то "блеманже".
     - Ну как? - спросил Миша.
     - Чего-то не хватает, - ответил Коля.
     - Добавь, - предложил Миша.
     Коля подумал, хмыкнул и нарисовал  картинку  с надписью: "Миша, не ешь,
козленочком  станешь!"  Следующая  картинка  называлась  "Ме-е-е!"  Тут Миша
выхватил комикс и принялся торопливо развивать предложенную тему. Минут пять
он трудился, то и дело хихикая. Потом пыл его остыл. Миша посидел, подумал и
вдруг взревел от хохота, согнувшись пополам:
     - Ой, не могу! Вот здорово! Ха-ха-ха!
     После этого он закончил комикс: директор возвышается посреди столовой в
окружении козьего стада и спрашивает: "Откуда столько козлов?"
     Коля  тоже  развеселился.  Неплохой  получился  комикс.  Можно было  бы
нарисовать  еще  один,  но  было  поздновато.  Миша  засобирался  домой.  Он
напомнил:
     - Дрессируй червяка! Обязательно покажем спектакль.
     После  Мишиного  ухода  Коля достал линейку и лупу. Вначале он приложил
линейку. Червяк был уже почти двадцать пять сантиметров. Еще немного и хвост
будет торчать  из горшка, как ни  изгибай. Коля  поднес  лупу...  и чуть  не
выронил ее! Сквозь толстое стекло, расплываясь к краям, на Колю смотрели два
равнодушных глаза  в глубоких  складках неровной кожи... Рот  очередной  раз
открылся, чтобы откусить мучной колбаски, и в  нем мелькнули белые пластинки
- зубы! Коля, пораженный, опустился на стул. Кто же это, если не динозавр?



     Коля  ехал на велосипеде. Мелькали последние многоэтажные дома. Впереди
был  железнодорожный  мост,  а  за  ним  виднелись  хорошо  знакомые  места.
Навстречу бежали  люди.  Вначале несколько  человек,  а за  ними еще и  еще,
группами...  Почему у всех искаженные  лица?  Люди  бежали прямо по проезжей
части, забыв о транспорте. Вереница машин и автобусов, лавируя между людьми,
тоже  двигалась к  городу.  Один  лишь  Коля  ехал всем  навстречу. Автобусы
тянулись  друг за другом, как длинный поезд, и набиты  они  были так, что из
дверей торчали спины. Один водитель высунулся из кабины и махнул Коле рукой:
назад,  поворачивай!  Но  как же  поворачивать, если как  раз  впереди, там,
откуда все бугут, живет Бабушка? Надо же все-таки узнать, что случилось.
     Коля  упрямо  ехал  вперед. Людей, несущихся навстречу, становилось все
больше  и больше. Он уже не  просто ехал, он продирался сквозь толпу. Люди с
обезумевшими от ужаса лицами  натыкались  на его велосипед и  бежали дальше.
Коля пытался узнать у них,  что происходит. Но  его  вопросов не было слышно
сквозь  шум моторов и  топот  ног. Он уже кричал прямо в лица встречным:"Что
там случилось? Почему вы бежите?" Но они только  хватались за его велосипед,
чтобы не упасть, и бежали дальше. Потом они  неслись  уже  целыми шеренгами,
как будто слепившись друг с  другом. Они двигались стеной и увлекали Колю  с
собой, назад.  Тогда  он  слез  с велосипеда и  пробивал себе  путь передним
колесом, вклиниваясь между бегущими... И вот все пронеслись мимо.
     Дорога  впереди  была  пуста.  Она  уходила  вдаль,  поднимаясь  вверх,
становилась все уже к горизонту и исчезала там, освещенная вечерним солнцем.
Такую яркую, нереальную дорогу  Коля видел только в компьютерных играх. И он
поехал  дальше мимо безлюдных полей,  раскинувшихся по  сторонам шоссе.  Вот
здание старой  школы.  Странно только видеть его  совершенно пустым.  Темные
окна, вокруг - ни души. Здесь поворот с небольшим спуском. Этот путь короче.
Коля съехал вниз  по тропинке. Велосипед вдруг занесло вбок. Переднее колесо
совершенно неожиданно продавило зеленый дерн и увязло в какой-то жиже. Здесь
же никогда не было  трясины! Или  всегда была,  но  Коля не знал? Он слез  с
велосипеда и стал  дергать  за  руль.  Ничего не  получалось. Даже наоборот,
велосипед еще прочнее  засел  в  трясине. Коля наклонился, просунул  в грязь
растопыренные пальцы и попытался поддеть колесо...
     Болото  закачалось, зачавкало,  тонкие трещины поползли, рассекая дерн.
Коля выпрямился и с нарастающим страхом огляделся. Старые березы закачались.
Оказывается, везде  вокруг  было  болото,  настоящая  топь.  Вся поверхность
вокруг начала колыхаться, и березы двигались вместе с болотом, как воткнутые
спички.  Коля  озирался вокруг,  не решаясь  сделать  ни шагу.  И тут  почва
вздыбилась прямо под его ногами!
     Коля отступил к  дороге. Он пятился все дальше. А вздыбленный бугор все
рос, менял форму,  дергался  под покровом травы  то  в  одну,  то  в  другую
сторону. Как будто кто-то искал выход из-под земли. Коля боялся отвернуться,
да  и не хотелось пропустить небывалое  зрелище. И  он  все отходил спиной к
дороге.
     И вот вздыбленный бугор прорвался, разметав хлопья болотной грязи! И из
разорванной почвы взметнулся до самых верхушек берез ослепительно сверкающий
в  лучах  позднего  солнца,  будто  натертый  до   блеска  болотной   жижей,
изумрудный...как  же  его  назвать...  столп!  И  столп  этот весь  искрился
глянцевыми,  выпуклыми чешуйками, как новенький.  А на вершине  его Коля уже
угадал,  прежде чем увидел,  огромную треугольную  голову  и два равнодушных
глаза  в  складках  бугристой кожи.  Эти  глаза  так и  сверлили  Колю.  Они
нацелились на него, как на какого-нибудь крупного лягушонка. Это на Колю-то,
который столько прочел книг! Который столько всего знал, столькому научился!
     Коля пятился  и пятился вверх по тропинке, пытаясь выбраться на дорогу.
Вдруг он  вспомнил: червяка привезли  сюда и  выпустили далеко за парком, на
болоте... Как он мог  забыть! Тяжелые от грязи подошвы  внезапно  скользнули
вниз, к чудовищу. Коля упал на спину. Но сразу же вскочил и  кинулся бежать!
В каких-нибудь  сантиметрах  от  него  пронеслась, с шумом  рассекая воздух,
жуткая голова с разинутой пастью и ударилась в то самое  место,  где  только
что проехались Колины ботинки со стертыми носами.
     И Коля побежал по дороге. Он мчался со всех ног, боясь и краешком глаза
взглянуть направо, где  вместо березовой  рощи раскинулась  теперь  страшная
топь. Но хотя Коля несся,  как  ветер, выяснилось,  что он  не так уж далеко
убежал.  Подошвы странно  прилипали  к  дороге, бежать  становилось  трудно.
Похоже, здесь совсем недавно уложили новый асфальт.
     А впереди дорога  резко поднималась вверх, на  высокую  гору. К этой-то
спасительной горе и устремился Коля.  Там, вдоль правой  обочины, где дорога
врезалась в гору, уложены в ряд большие гранитные  глыбы. Коля вскарабкается
на них и, цепляясь за них  и прыгая с одной на другую, как кузнечик, добежит
до вершины! Чудовище не догонит  его!  Оно  наверняка  не умеет  так  быстро
передвигаться. И  он все бежал,  выбиваясь из сил, с трудом выдирая ноги  из
асфальта.
     А у подножия горы, в потемневшем пруду уже забурлили гигантские пузыри.
И,  облепленное  грязными водорослями  и  тиной,  мрачно  поднялось  из воды
огромным   мостом  бурое  туловище   с   гребнем  на  спине.  И  Коля,   как
заколдованный,   замедлил  бег...   Это   зрелище  захватило  его!  Гребень,
свесившийся, как  мокрый зонт - это же гигантский  плавник!  Коля догадался:
чудовище  медленно и  упорно искало  море, оно  двигалось к заливу. И все не
так,  как  рисуют на  картинках:  гребень не  зеленый и не  оранжевый!  Коля
смотрел  во  все глаза,  стараясь  зачем-то  все  хорошенько  рассмотреть  и
запомнить.  Краски  гребня возникали  постепенно, еще  на  бурых  боках. Они
становились все темнее, сгущались и наливались ближе к спине и переходили на
гребень страшным багрово-коричневым цветом, цветом грязной крови... А где же
голова?
     Но  поздно  Коля спохватился:  шурша зарослями  крыжовника, окружившими
склон,  прижимаясь зеленой  щекой  к  чьим-то  огородам,  двигалась  к  нему
треугольная голова. И ничто не препятствовало  ей на ее пути. Коля рванулся!
Увы.  Ноги прочно  сидели  в асфальте.  И  он стоял  так,  с  растерянным  и
неверящим взглядом: он же не думал, что чудовище такое огромное... Но Колины
ноги все еще пытались убежать: одна нога вдруг вырвалась из ботинка, ступила
на теплый асфальт  и  не провалилась, и даже, кажется, не  прилипла. А  если
босиком? Бежать!!...
     Коля  сел на постели и не мигая уставился в стену. Волосы его  взмокли.
Он все сидел и сидел. А потом в комнату заглянула Мама:
     - Коля, пора вставать!
     Коля встал и  нерешительно подошел  к  розе,  с опаской  разгреб землю.
Червяк был очень длинный. Только земля пересохла - Коля вчера забыл полить -
и бедняга весь покрылся трещинами, как обветренная губа.  Ничего пугающего в
нем не было. Избавиться от него было  бы проще простого: не поливать землю -
он и высохнет, как веточка. Коля вздохнул и пошел за водой.
     А розу он все-таки вынес, чуть не уронив, на балкон и дверь закрыл. Так
спокойнее. А роза-то, вот уж некстати, дала бутоны и собиралась зацвести.




     Коля  и Миша  вышли  из своего  квартала и направились в сторону метро.
Коля  нес в руках  хозяйственную сумку, похожую на мешок  с ручками. В сумке
находился  полиэтиленовый  пакет  со  множеством мелких дырочек,  а  в нем -
завернутый во влажное полотенце червяк. Коля продолжал торопливо объяснять:
     - Понимаешь, никто  еще не  видел новорожденного динозавра. Может быть,
они  все  вылуплялись без  кожи  и  развивались  в  земле. Тогда  становится
понятно, почему они вымерли: они ведь могли пересохнуть!
     Коля замолчал, потому что Миша его не слушал. Перед входом в метро Миша
вдруг  неестественно выпрямился  и  зашагал  с независимым  видом, несколько
отстранившись от Коли.  Ясно. Увидел своего Лешку.  Теперь будет строить  из
себя  крутого и делать вид,  что Коля не  имеет  к  нему никакого отношения.
Лешка  теперь  газетами  торгует.  А Коля, видите ли,  маменькин сынок. Хотя
Миша-то  и  сам недалеко ушел. Ну  и пусть остается здесь, со своим  Лешкой.
Никто его особенно не звал, сам увязался. Коля прошел к эскалатору. Когда он
доехал чуть ли не до середины спуска, из динамика разнеслось:
     - Мальчик, не беги по эскалатору!
     Коля сразу понял, о ком речь. Обернувшись, он  увидел Мишу, с  грохотом
приближавшегося к нему.
     - Ты что, обиделся? - спросил Миша.
     - Очень надо.
     - Да я просто поздоровался!
     - Молодец.
     - Лешка вечно меня останавливает и все расспрашивает.
     - И что, ты ему все рассказываешь? И про червяка тоже?
     - А что такого?
     Потом нужно  было ехать в набитом  троллейбусе,  где  Коле пришлось все
время вертеть сумку в разные стороны,  приподнимать ее, отодвигать, чтобы не
раздавили червяка. Троллейбус  перевез их  через  широкую сверкающую реку  и
остановился  на  гранитной  набережной.  Было два  часа  дня. Светлое солнце
медленно двигалось вниз.
     Приятели подошли к тяжелым дверям с табличкой "Зоологический институт".
     - Это здесь твоя тетка работает? - спросил Миша.
     - Нет. Она работает в лесоустроительстве. А мы идем к ее приятельнице.
     За  двойными  дверями  раскинулся  огромный вестибюль.  Коля  был здесь
однажды. Он узнал массивную лестницу с чугунными решетками. Только раньше на
ней была еще ковровая дорожка. А теперь лестница  была голая и вся  заляпана
белыми брызгами.  Пахло краской. Ходили люди в  рабочей  одежде, с  ведрами.
Коля шагнул на лестницу. Но тут раздался суровый окрик:
     - Вход по пропускам!
     Коля этого никак не ожидал.
     - Ну вот, - громко  зашипел Миша. - говорил, свободно пройдем, а теперь
откуда-то вахтерша!
     Коля  повнимательнее  пригляделся: в  небольшой кабинке  около лестницы
сидела пожилая женщина в синем халате. Это у нее был такой грубый голос.
     -  Здравствуйте, -  сказал  Коля.  - Нам  нужна  одна сотрудница  пятой
лаборатории.
     -  У  нас ремонт.  Все в  отпуске.  В пятой  лаборатории  сейчас только
профессор и студент, который крыс кормит.
     Коля растерянно топтался на месте,  перекладывая сумку из одной руки  в
другую. План срывался.
     -  Нас и профессор  устроит,  - сказал  он. -  Можно  мы  к  профессору
пройдем?
     - Как-как?  - вахтерша  даже высунулась  из кабинки.  -  Профессор  вас
устроит? А по какому же вы вопросу?
     - У нас с собой неизвестный зверь.  - Коля приподнял пакет, - нам нужно
узнать, кто это такой.
     - Мы издалека приехали, одни, без родителей, - уточнил Миша.
     Вахтерша подумала и стала звонить профессору.
     - Профессор, к Вам пришли... Это юннаты.
     Коля и Миша удивленно переглянулись  и  захмыкали: они и не знали,  что
они юннаты. А вахтерша продолжала:
     - У них с собой какой-то зверь. Нужна консультация специалиста.
     Коля с Мишей опять переглянулись.
     - Он заспиртован? - спросила вдруг вахтерша, повернувшись к ним.
     -  Кто?  - не  понял  Коля.  Но сразу  же спохватился: - Нет-нет! Зверь
живой!
     -  Зверь   живой,   -   сказала  она  профессору.  -  Он  маленький,  в
полиэтиленовом пакете помещается.
     Она повесила трубку.
     - Ну что? - спросил Миша.
     - Закройте сумку получше и оставьте у меня. Через  два  часа приходите.
Профессор не знает, когда освободится, но как только сможет, сразу спустится
сюда, посмотрит вашего зверя и оставит записку.
     - Ни  за что не оставляй! -  зашипел Миша, вцепившись в Колин  рукав. -
Они его потеряют!
     - Мы лучше здесь подождем, на этом диванчике посидим, - сказал Коля.
     - Нет уж. Знаю я,  как вы  посидите!  Будете каратэ показывать, а потом
еще подеретесь! У меня  внук такой, я  уж  научена. Идите-ка лучше  в музей,
пока вход бесплатный. Походите там часа два.
     Коля не двинулся с места:
     - У нас очень редкий зверь. Может быть, это даже динозавр.
     -  Динозавр? - вахтерша рассмеялась таким басом, что Коля с Мишей опять
захмыкали. И Коля понял теперь, на кого она  похожа: на Бабушкину соседку. А
той он ни за что не оставил бы червяка.
     Вахтерша все смеялась:
     -  Покажите-ка  вашего динозавра. Всяких зверей видела,  а  динозавра -
никогда!
     Коля развязал пакет.
     - Ой, уж и динозавр! Червяк какой-то! Ладно. Оставляйте его и идите. Не
бойтесь, не потеряю. Что  я, не  понимаю, что ли? У  моего внука, вон, крыса
корабельная живет, так она  намного хуже  вашего динозавра!  Хвост  длинный,
голый, фу!
     - Наш тоже голый. Его нельзя вынимать из влажного полотенца.
     Коля  достал  из сумки лист  бумаги и  карандаш.  На листе он  написал:
"Свойства зверя: нет кожи, пересыхает, ест муку, растет на четыре сантиметра
в день. Название зверя:..." Он проставил точки и оставил место для названия,
как на  конверте. Подумал и приписал:"Гимназия ?  487".  Получилось солидно.
Эту  записку он  вложил в пакет  и закрыл сумку.  Потом Коля и Миша вышли на
набережную.
     - Ну что, пойдем в музей? - спросил Коля.
     - Что мы, дураки, что ли? Сто раз там были, - ответил Миша. -  Мы лучше
посмотрим, что здесь в ларьках продают.
     Они добрались до ближайших ларьков и принялись их изучать.
     -  Вот  ценная жвачка,  -  Миша  ткнул  пальцем  в  стекло. -  И обрати
внимание,  дешевле, чем у нас, на  полсотни. Миша  выразительно посмотрел на
Колю. - Соображаешь?  Мне Лешка предлагал купить где-нибудь по 550,  а у нас
продать  по 600. Лешка-то  всегда с деньгами. У  него всегда есть  несколько
тонн.
     - Чего тонн-то? - спросил Коля и сразу же спохватился: он вчера уже это
спрашивал.
     -  Ты социально  незрелый, -  пренебрежительно сказал Миша. -  Тонна  -
это...
     - Тысяча, знаю!  Просто я  забыл,  потому  что  мне  наплевать.  А  ты,
конечно, очень зрелый. Просто смотреть противно! - Коля рассердился.
     - Я адаптированный, - веско сказал Миша.
     Молча пошли дальше. Тут Миша увидел жвачку еще дешевле.
     - Вот это да! Надо брать. У тебя деньги есть?
     Коля открыл свой кошелек. Там было маловато.
     - Почему тебе родители так мало денег дают? - недовольно спросил Миша.
     - А им на работе не платят.
     - Ну так надо искать работу, где платят. Моему отцу, например, платят.
     Коля в ответ только плечами пожал. Возразить вроде было нечего.
     - Ну ладно, я поговорю с отцом, - важно  сказал Миша.  - Может быть, он
твоего на работу устроит. Кто он у тебя?
     - Научный работник.
     - Ну, научного-то работника должны взять.
     -  Слушай, Миша!  Давай лучше мороженое  купим. У меня денег хватит,  у
тебя тем более.
     - Мороженое? Где? Конечно, купим.
     Около четырех часов они были в институте. Вахтерша, завидев их, взялась
за телефон:
     -  Профессор, это Вы?  К Вам уже пришли...  Я  же говорила, ребята. Они
ждут  Вас  с  червяком.  Как это, с каким? С тем самым, которого Ваш студент
забрал.
     Коля прислушивался  к разговору  с нарастающим  беспокойством. Вахтерша
положила трубку.
     - Куда забрал-то? - с тревогой спросил Коля.
     - В лабораторию. Профессор его сам попросил, просто забыл. У них сейчас
столько забот: их то ли выселяют, то ли  переселяют. Сейчас придет и во всем
разберется. Все будет в порядке.
     Появился  профессор, щупленький и суетливый. Он повел ребят по широкому
коридору  с  высокими  сводчатыми  потолками.  При  этом  он  не  переставая
рассуждал:
     - Нет, что-то происходит. Такое впечатление, что чем дальше,  тем хуже.
Вот   пожалуйста:  чем  старше,  тем  дурнее.  Почему  двое   молодых  людей
девятилетнего возраста  относятся  к  животным  со  всей ответственностью, а
студент  биофака  преспокойно  уходит  домой, не  накормив  крыс?  При  том,
заметьте, на два выходных  дня! Да еще червяка куда-то  сунул... Какой у вас
червяк-то?
     - Мы Вас хотели спросить.
     - Надо его еще найти для начала.
     Коле эти слова не понравились.
     Вышли на другую лестницу.  Здесь  не  было и в помине роскошных перил и
больших окон. Кроме того, здесь стоял просто-таки неприятный запах.
     - Здесь виварий, - сказал профессор, - сюда только  что  вынесли все из
нашей  лаборатории.  Здесь и должен  быть  ваш  червяк.  Я  даже  не  рискую
предположить,  где он.  Они остановились в длинном коридоре,  вдоль которого
тянулся ряд дверей. Профессор открыл  дверь с надписью "Препараторская". Все
помещение, исключая, пожалуй, потолок, было отделано кафелем: стены - белым,
пол  - рыжим. Вдоль стен стояли застекленные шкафы. Посередине стоял длинный
стол,  на нем ничего не было. На подоконниках тоже было пусто. Миша нагнулся
и поднял откуда-то  пузырек с желтой жидкостью. Профессор озабоченно отобрал
у него этот  пузырек  и поставил  в один из шкафов. Потом  он открывал шкафы
один  за  другим.  Коля  открыл холодильник.  Но там  тоже  были  одни  лишь
пузырьки. Пакета с червяком нигде не было.
     - Я так и  думал. Здесь нет,  - профессор облегченно вздохнул  и, выйдя
вместе с мальчиками в коридор, закрыл препараторскую на ключ.
     - Теперь покормим крыс, а заодно и там поищем.
     Они вошли в  большую  комнату,  уставленную  клетками. Крысы  пищали  и
совали  острые носы в  дырочки сетки. В некоторых клетках сидели белые мыши.
Профессор засыпал корм прямо сквозь верхнюю сетку. Подлил воды в поилки.
     - Ищите, ищите. Под столами посмотрите.
     У Коли защипало в носу: верный признак приближающегося насморка.  Они с
Мишей пререставляли грязные банки, двигали кульки  с крупой. Коля  прикинул:
если перерывать вот так, метр за  метром, все помещения, сегодняшнего дня не
хватит.  Осмотрев комнату, вышли в коридор.  Профессор закрыл и эту дверь на
ключ.
     - А  теперь ищите во  всех  этих комнатах. Смотрите во всех углах.  Все
равно все  подлежит  вывозу  на  свалку. Он безнадежно махнул рукой. -  А  я
приношу вам  свои извинения: у меня важная встреча. Вопросы такие серьезные,
что, честно говоря, не до червяка.  Но я вас приму. Когда найдете, приходите
ко мне в комнату пятнадцать. Он исчез.
     Приятели  продолжили  осмотр  со  следующей  комнаты.  Под столом  Коля
наткнулся на  нечто  устрашающее.  Там стояли высокие банки. Коля потянул  к
себе одну из них  и чуть не расплескал какую-то жидкость. Он так и  ахнул: в
банку была втиснута в несколько  сложений узорчатая  змея.  И  хотя она  уже
поблекла  от  времени, вид  все  равно был пугающий. Коля осторожно  вынимал
из-под  стола  банку  за банкой с  разными  заспиртованными  тварями,  боясь
увидеть в одной из них своего червяк. Но его пока, слава богу, не было.
     Из соседней комнаты раздался Мишин возглас:
     - Иди скорее сюда! Смотри!
     Коля побежал к нему. Миша выгреб откуда-то череп и вертел им в  воздухе
с жуткими воплями.
     -  Человеческий! - хвастливо сказал он.  - Или обезьяний. Я к нему хочу
все кости найти. Вон, одна уже есть!
     Он выхватил из ящика огромную кость с утолщениями на концах и приставил
ее к черепу.
     - По-моему, великовата. - с  сомнением  сказал Коля. - И на позвоночник
не похожа.
     - Хм, -  Миша повертел кость  в руке  и  приложил  к  своему  плечу.  -
солидная кость. может быть, от мамонта?
     - Это от ноги, - догадался Коля.
     Тогда  Миша  приставил  ее  к колену. Кость  доставала  ему до середины
грудной клетки.
     - Ладно, берем, - решил Миша, - а ты тоже внимательно ищи всякие кости.
     - Да? Мы зачем сюда пришли?
     Коля  отправился   досматривать  банки.  В  коридоре  быстро  стемнело.
Пришлось включить  свет.  Коля  двигал какие-то ящики, осматривал все углы в
помещениях.  А  в  одной  из комнат, у самого  входа, была просто свалка  из
разных коробок, пакетов и бумаг. Вполне возможно, червяка  не глядя  бросили
сюда.  Коля  внимательно  проверял  все  полиэтиленовые  пакеты.  Миша  тоже
решительно углубился в свалку.  Он  быстро нашел пару черепов и скелет кошки
на деревянной подставке с металлической биркой.
     - Видишь, надпись с "ятями". Это древний экспонат.
     Были  и еще подходящие черепа: то  ли козьи,  то ли лошадиные.  Но Миша
вынужден был от них отказаться: и так слишком много.
     - Ну все, поехали. Ясно, что червяка мы не найдем.
     - Может  быть, еще найдем, - возразил Коля, - еще три комнаты осталось.
Ты же сам хотел спектакль показать! А теперь хочешь сбежать.
     -  Теперь это уже не актуально. У  меня есть скелеты. Мы лучше  покажем
детский ужасник!
     - Тебе же еще позвоночник нужен и руки... Вот и поищи.
     Миша вышел в коридор. Там, у  самой лестничной площадки,  он уже сложил
что-то похожее на скелет. А Коля  начал нервничать без Мишиной поддержки. Он
заспешил. Где-то  же сидит этот несчастный червяк! Нельзя же бросить его так
просто. Да и сумку Мамину тоже надо вернуть.
     Коля открыл следующее  помещение. Это была большая комната. На  длинных
столах, обтянутых  зеленой тканью,  стояли  странные металлические предметы,
вроде бы даже  привинченные к столам. Здесь не было ничего лишнего, никакого
хлама. Комната была похожа на кабинет средневекового ученого. Только книжные
стеллажи были пусты и покрыты пылью. В высоких  окнах виднелось помрачневшее
небо. Все это производило впечатление. Но было поздно. Коля вышел в коридор.
     Откуда-то, почти с лестницы, раздался Мишин вопль:
     - Иди сюда!
     Коля поспешил  на голос. Оказалось,  Миша обнаружил душ. Он с восторгом
крутил краны, включая и выключая воду.
     - Слушай,  ты!  -  рассвирепел  Коля. -  Ты  еще помойся!  Ты что, душа
никогда не видел? Идем...
     И  Коля замолчал на  полуслове: на подоконнике, позади душа, стояла его
сумка.
     - Смотри!
     Приятели не верили своим глазам: в пакете мирно шевелился червяк.
     - Идем, - сказал Коля.
     Выходя  на  лестницу,   он  щелкнул  выключателем.  За  спиной  остался
непроглядный мрак.
     Они стояли на узкой лестничной площадке. Тусклый свет из небольших окон
едва  проникал  внутрь.  Поразмыслив,  они  шагнули  в  широкий  коридор, по
которому,  кажется, пришли  сюда. И сразу оказались  в  кромешной тьме.  Все
двери были закрыты. Окон не было.
     - Включи свет, - прошипел Миша.
     - Где я тебе его возьму, - огрызнулся Коля тоже шепотом.
     - Ты же здесь был!
     - Ну и что же? Что я, все лампочки здесь знать должен?
     Они  шли,  выставляя вперед руки. Сумка с червяком стала очень тяжелой:
Миша  запихнул в  нее  почти целый  скелет.  Да  и  Коля в  последний момент
прихватил небольшой черепок. Остальные трофеи, уложенные в какой-то пакет из
той же свалки, нес в руках Миша. Постепенно глаза немного привыкли к темноте
и  стали кое-что  различать. Но  разглядеть  номера  комнат  нечего  было  и
мечтать. Как тут найдешь номер пятнадцать?
     Вдруг Коля  больно споткнулся о неподвижный  круглый предмет. При  этом
его сумка тоже с размаху  грохнулась об этот  же предмет, издав  потрясающий
звук:  настоящий  удар  колокола!  Коля даже присел.  В следующий момент  он
разглядел перед собой огромный металлический  чан, повидимому,  пустой. Колю
разобрал смех. Сначала он пытался сдерживаться, но все равно громко прыснул!
Мише только  этого и надо  было: он  расхохотался во все горло.  Теперь  оба
хохотали,  не  в  силах остановиться.  Они  были  уже  готовы  к  тому,  что
кто-нибудь сейчас выйдет и отругает их.
     - Чем ты треснулся? - еле ворочая языком от смеха, спросил Миша.
     - Черепом!
     Они опять покатились со смеху!
     - Чьим?
     - Не знаю! - отвечал Коля, давясь от смеха.
     Наконец,  веселье понемногу улетучилось, и гулкое эхо  замерло где-то в
высоких сводах. Мальчикам стало неуютно. Было ясно, что  они в этом коридоре
одни.  Они молча  двинулись  дальше. Теперь споткнулся  Миша.  Он на секунду
исчез из виду, потом снова появился впереди.
     - Упал? - спросил Коля.
     - Да нет, так, на коленки приземлился.
     Коля вдруг закашлялся. Он кашлял очень громко. Миша тоже начал кашлять.
     - Идем отсюда!  - Коля заспешил вперед.  - Здесь что-то в воздухе!  А у
тебя тоже аллергия?
     - Нет у  меня  никакой аллергии, - сквозь кашель выдавил Миша, -  у них
здесь какой-то порошок насыпан!
     Впереди мелькнул свет.  Они заспешили. Когда подошли к освещенной части
коридора, Коля удивленно сказал:
     - Миша, у тебя все лицо белое.
     - Не смешно, - ответил Миша.
     - Да нет, правда! И коленки белые! И все рукава.
     - А ты сам-то, думаешь, много  лучше? -  засмеялся вдруг Миша, взглянув
на Колю. - Вот что: там мел был насыпан!
     Они стояли на  верхней площадке парадной  лестницы - ярко освещенные, с
белыми  лицами, как два  клоуна -  и  потешались  друг над другом. Они  и не
подозревали, что снизу на них  с изумлением смотрит старик в  синем  халате,
сменивший на посту их знакомую вахтершу.
     -  Нас профессор  привел, - торопливо  объяснял Коля, когда  спустились
вниз. - Он сказал, найти его в комнате номер пятнадцать, а везде темно, и мы
не нашли.
     - Он у директора. Там важное совещание. Вам  там нечего делать.  А  это
что вы такое с собой прихватили? Ну-ка, все выкладывайте!
     - Да это все выбрасывать! Это там в куче валялось!
     - Ничего не знаю. Это имущество института.
     Коля,  медленно  соображая,  что делать, перевернул  сумку вверх  дном,
крепко зажав в руке  пакет  с  червяком. Не  хватало  только  и  его  отдать
обратно!
     - А это что? - строго спросил старик и показал на пакет.
     - Это? - мысли у Коли заметались. - Это наше!
     - Это мы рыбу купили коту, - без запинки продолжил Миша.
     Старик  придирчиво  уставился  на  пакет:  там сквозь  пленку виднелось
выбившееся из  своего  полотенца белесое туловище. Даже внутренности немного
просвечивали.
     - Ну ладно, идите.
     И вот наконец они стояли на набережной возле гранитного барьера и ждали
троллейбуса.  Было  прохладно, и  на темной  реке поднялись волны. Миша  все
никак не мог успокоиться:
     - Рады все выбросить на помойку, только бы детям не дать! О детях никто
не  думает! Такая  идея  созрела отличная  -  так нет,  отобрали все  кости.
Спрашивается, зачем? Чтобы выкинуть на помойку!
     - Да уж, зря съездили, - подтвердил Коля, - только время потеряли.
     Хорошо еще, червяка не потеряли! - с новым воодушевлением сказал Миша.




     На следующий день -  это  была суббота - два мальчика вышли  из метро и
направились к зоопарку. Было  все еще тепло. День был ясный, почти летний. И
только  солнце  стояло  низко, лучи  его  скользили  по  земле.  Они  больше
слепили,чем грели. Мальчики в одинаковых  футболках, с  одинаково серьезными
лицами шли быстрым шагом,  ни на что не обращая внимания. Это были, конечно,
Коля  и Миша.  В  руках  у Коли была хозяйственная сумка.  А  Миша все время
забегал вперед и продолжал начатый разговор:
     - Только сразу не отдавай!
     - Ладно. Сначала все-таки узнаем, кто это такой.
     - Да  уже и так  ясно,  что,  скорее всего,  динозавр.  Он  уже  больше
тридцати  сантиметров!  А ко  второму  октября наверное уже чуть ли  не метр
будет. Покажем спектакль, а после отдадим, ладно?
     Коля, помолчав, сказал:
     - Если Мама увидит червяка длиной в целый метр, мы ее не откачаем.
     - Как это? - не понял Миша.
     -  Ну, так.  Она  в  обморок  упадет  или  с сердцем  что-нибудь,  там,
случится.
     - А я его у себя подержу!
     - На  тебя  надежда плохая. А  это,  может быть,  единственный  в  мире
экземпляр динозавра.
     -  Я  его  уберегу!  Что  я,  глупый,  что ли? Я  же  понимаю,  что это
уникальное животное.
     Миновали длинный парк, театр, и, наконец, в небе сверкнул белой иголкой
шпиль крепости.  А зоопарк -  рядом. Раньше Коля так и  считал, что крепость
стоит в зоопарке. Вообще, глупый был. Беззаботный.
     Купили  билеты и  прошди в  ворота.  Народу  было немного. Как  всегда,
основная  масса посетителей поделилась  пополам: одна половина направилась к
обезьянам, другая - к хищникам.
     - Пойдем, хищников посмотрим, - предложил Миша.
     - Нет, давай лучше потом.
     Справа раздался  легкий звон бубенчиков:  пони начали  новый  круг.  Со
стороны детской карусели слышалась знакомая мелодия. Коля еще в детстве  под
нее катался. Карусель крутилась под старую пластинку, солнце заливало светом
выгоревшие  за лето фанерные кареты. Этому последнему веселью  оставалась от
силы неделя, а после - зимняя тишина.
     Они подошли к плану.  Отдела червяков, конечно, не нашли. Но рептилии и
земноводные  обозначены.  Куда  нести  червяка?  Кто  его  знает.  Пошли   к
земноводным. Но место это  оказалось безлюдным, а дверь в помещение  и вовсе
закрыта. На пустой клетке надпись:"Отдел земноводных закрыт".
     Пошли  к рептилиям. Здесь людей было полно. Все таскали какие-то ящики,
сетки,  доски.  Рядом  стоял автобус  с надписью  "Телевидение". Журналистка
обращалась  с  микрофоном то к  одному, то  к другому.  Но  никто  не  хотел
отвечать.
     - Все ясно,  - сказал Миша,  - земноводных  закрыли,  а теперь рептилий
закрывают.
     Мальчики прислонились к  телевизионному автобусу,  чтобы  не  стоять на
виду, а заодно и послушать, что говорят.
     -  И  что будет теперь  в этом здании?  -  спросила журналистка пожилую
женщину в белом халате.
     - Это вопрос к дирекции.
     -  Ну, как говорится,  и на том спасибо. В конце  концов,  это все-таки
ответ.
     Когда женщина в белом халате проходила мимо приятелей, Коля обратился к
ней:
     - Скажите пожалуйста, кто здесь специалист по рептилиям?
     - Не мешайте работать, мальчики. Вам здесь нечего делать.
     Коля  угрюмо отошел к автобусу. Миша, все  время изучавший  обстановку,
решительно направился к деду в фартуке и с метлой.
     - Что это тут делается, не скажете?
     - Отдел в аренду сдают.
     - А рептилий куда денут?
     - Да их уже почти всех переморили. Остальных продают.
     - А мы хотели одно животное показать, узнать, кто  это такой, - сказал,
подходя к ним, Коля.
     - Покажи, - поинтересовался дед.
     Коля открыл  сумку. Червяк, всегда готовый поесть, высунулся чуть ли не
наполовину.  У  него  уже  и  шея, если это  шея, обросла бесцветной гладкой
чешуей.
     - Это червяк какой-то, - сказал дед с сомнением.
     -  Мы видим,  что  червяк, но  нам  нужна консультация  специалиста,  -
солидно сказал Коля.
     А  в  это  время  журналистка  брала  интервью  у  смуглого  низенького
человека. Дед показал пальцем в их сторону:
     - Вон того  японца спросите. Он покупает у  нас самых длинных рептилий.
Вот он должен знать, кто это такой.
     Когда  журналистка  отошла  от  Японца,  Коля  сразу  вытащил  пакет  с
червяком:
     - Вот, посмотрите, пожалуйста...
     - А  почему  он  голый? - спросил  Японец. Он  довольно  хорошо говорил
по-русски.
     - А мы Вас хотели спросить. Вы же специалист. - Коля приуныл.
     - Я не биолог, я бизнесмен. А ваш червяк так и родился без кожи?
     - Не знаю. Мы его в картошке нашли, он был вот такой маленький и совсем
без  кожи. Сейчас  уже оброс  немного.  И  еще он растет  в длину на  четыре
сантиметра в день.
     - Как? На четыре?
     Коля для верности даже четыре пальца показал:
     - Кждый день на четыре сантиметра длинее.
     Японец улыбнулся.  Наверное, не поверил.  Он протянул Коле  карточку со
своим именем и номером телефона:
     -  Я сегодня  улетаю, а в четверг снова  буду здесь. Принесите мне его,
чтобы я сам увидел, как он вырос.
     - А зачем он Вам нужен? - спросил Коля.
     - Мы открываем в Токио  большой террариум. Нас интересуют самые крупные
рептилии, похожие на динозавров.
     - Но  его нельзя сразу  пускать в  террариум! Его же просто  съедят!  И
потом он должен еще обрасти кожей.
     - Об этом не волнуйтесь. Фирма купила большую ветеринарную клинику.
     - А можно его третьего октября принести? - вмешался Миша.
     - Можно. Если он так растет, то  каким же он будет  третьего октября? -
Японец засмеялся. Потом кивнул им на прощанье и ушел.
     А журналистка тем временем никак не могла распрощаться с дедом.  Он шел
за ней следом, потрясал метлой, и не переставая рассуждал.
     - Всего Вам хорошего, будьте здоровы, - сказала она, садясь в автобус.
     - ...И продадут Россию до последнего червяка!  -  пророчествовал дед ей
вдогонку.
     Коля и Миша  брели по зоопарку  мимо  клеток, мимо людей. Наконец,  они
присели на скамейку.
     - Ну что, - спросил Миша, - до Дня учителя подождшь?
     - Я еще думаю, не мешай.
     - А  ты  подумай  хорошенько: стоит ли отдавать уникальное  животное за
границу? Не лучше ли оставить его в своей стране?
     -  Это верно, -  согласился  Коля, -  но  в случае  с  динозавром  есть
некоторые особенности: динозавры ведь людей едят. И потом, где  его держать,
если зоопарк не возьмет?
     - Пока можно у меня.
     - А потом?
     - Можно и потом. Они ведь хорошо к человеку привыкают.
     - Ну ты прямо знаток динозавров! Даже их привычки знаешь.
     - Ну ладно, хватит. Решено,  -  сказал  Миша, -  давай  его  мне до Дня
учителя. А потом сюда принесем.
     - Ну ладно, согласен. Только обращайся с ним хорошо.
     Когда приятели вышли из метро на своей станции, к ним подбежал Лешка.
     - Покажите червяка-то!
     Коля поставил  сумку и  развязал  пакет. Лешка, перекинув газеты  через
локоть, присел и принялся с любопытством  разглядывать червяка. Он осторожно
похлопал его пальцем по темени:
     - Нормально! Большой уже.
     - Ой!  Кто это?  - спросила маленькая  девочка, сунув  голову в сумку и
пытаясь отцепить свою руку от маминой.
     Не знаю, - честно сказал Коля.







     Коля  вошел в  квартиру  и сразу вспомнил, что  сегодня  будет  большое
чаепитие.  Папа утром вернулся из  Москвы,  и Маша  хотела  прийти  со своим
Толиком. С кухни доносились голоса. Неужели начали без него?
     Коля юркнул к себе в комнату. Дело в том, что червяк все еще  оставался
у  него.  Миша  сказал, что  сначала подготовит  дома все условия,  а  потом
прибежит за червяком. Миша, конечно, не лучший вариант. Но если уж тянуть до
Дня учителя, то другого варианта нет. Коля повертел в руках червяка, подумал
и сунул его на старое место - в розу: пусть отдознет напоследок в нормальных
условиях.  Неизвестно еще, каково ему будет у Миши. Отряхивая крошки земли с
рук, Коля поспешил на кухню.
     Здесь было настоящее столпотворение! Маша с Толиком за столом,  Мама  у
плиты, Папа с газетой  -  в кресле. Почему всем всегда нравится толкаться на
кухне? Здесь же совсем нет места.
     Было очень шумно: Мама гремела кастрюлями,  Маша  что-то  рассказывала,
стараясь перекричать радио. Мама повернулась к Коле:
     - Где ты бегаешь? Садись, ешь суп.
     А Маша вскочила, протиснулась к нему, обхватила его, как  маленького, и
стала трясти и прижимать его так, что он еле отбился!
     -  Ой, какой  ты  большой!  Какой ты хороший!  - повторяла она, пытаясь
снова его обхватить.
     - Да ладно тебе! - Коля все увертывался от нее, пока она не отскочила в
сторону, потому что  Мама открыла раскаленную духовку: там что-то пеклось. А
на  столе  уже и так было  много чего хорошего. Во-первых, пастила,  которую
Коля еще утром обнаружил  рядом с Папиными бумагами, привезенными из Москвы.
Ну  и, разумеется, всякие шоколадки  и печенье в ярких  упаковках: их всегда
приносит Маша.  Пока  Коля со  стулом  в  руках прицеливался, где  бы  лучше
пристроиться  к  столу,  Мама вытянула из духовки большой пирог  и  пыталась
найти для него место. Началось  шумное  движение.  Толик повернул широченные
плечи, пытаясь  втиснуться  со своей табуреткой между столом и раковиной, и,
как уже бывало, двинул бритым затылком  по сушилке, полной  посуды. Раздался
оглушительный звон. Все ахнули и  обернулись.  А  Толик даже  не моргнул, он
только как будто прислушался к чему-то.
     -  Но не убился, а рассмеялся, - сказал Папа, хотя Толик еще ни разу на
Колиной памяти не смеялся.
     Коля выбрал большой кусок пирога.
     - Коля! Вначале суп,  - напомнила Мама  и поставила перед  ним тарелку.
Этого она никогда не забудет.
     А Маша продолжала рассказывать:
     - Аркаша два года ездил челноком в Турцию, футболки возил. И нормально!
Деньги заработал.
     - Ну бог с ним, с Аркашей, - сказала Мама. - Зачем говорить все это при
ребенке?
     Маша недовольно дернула плечиком  и включила кассетник. Громкая  музыка
заглушила пение, лившееся из настенного радио.
     - Я вот завтра еду в Москву, деньги выбивать, - сообщила Мама, разливая
чай.
     - Деньги, - фыркнула Маша, - разве это деньги?
     - Как сказать, - отвечала Мама, - для меня деньги.
     - Деньги не выбивать надо, а делать! - назидательно сказала Маша.
     - Маша, а ты деньги делаешь? - спросил Коля просто так, невсерьез.
     - Делаю, - хвастливо ответила Маша.
     - А из чего ты деньги делаешь?
     - Из всего!
     - Ну уж! - засмеялся Коля.
     Все принялись  за пирог.  Папа сложил газету каким-то  особым образом и
повесил  на ручку кресла. Потом он ее снимет и сразу начнет читать с нужного
места. А Толик как молчал, так и будет молчать.
     Маша  аккуратно откусила кусок пирога. Коля не  отрывал взгляда  от  ее
ногтей.  Машины ногти - произведение искусства. Не  то что у Мамы с  Теткой:
они вообще делают маникюр только по великим праздникам.
     Маша доела пирог и встала из-за стола:
     - Спасибо. Мне нужно позвонить, - сказала она и вышла из кухни.
     Коля с сожалением проводил ее взглядом. Маша такая красивая, что на нее
все время  хочется смотреть. И платье  у нее опять новое, сиреневое. Правда,
платьем это не назвать, это  просто какая-то майка! Руки и ноги вытягиваются
из нее, как  макароны. Но Маше все идет. А Бабушка  говорит, что Маша тощая,
один нос торчит. Хорошо  еще,  что Бабушка сегодня не приехала. Она бы опять
сидела  расстроенная и не сводила бы  глаз с Маши. Она всегда так: ничего не
слышит, отвечает невпопад, видит только Машу. А то вдруг так тяжко вздохнет,
что все обернутся. Коля каждый раз пугается, что Маша обидится и уйдет.
     Настенное радио пропикало семь часов. Начались "Последние известия". Но
Папе, видимо,  было  этого мало: он  придвинул  к себе кассетник и  стал  со
страшным треском ловить какую-то особую волну. А из телефона, установленного
рядом с Папиным креслом, в это время раздавался яростный перезвон: это  Маша
в комнате крутила диск параллельного аппарата.
     Мама тем временем  начала убирать со  стола. Но Коля еще не покончил  с
пирогом. Вазочку с конфетами он тоже предусмотрительно придержал. Мама стала
мыть  посуду.  Вода  с шумом полилась из  крана. Папе это помешало, и он еще
немного  прибавил  звук. Коля  усмехнулся: если  бы здесь была Тетка, она бы
давно выключила все, что можно. Она всегда так делает. Это потому, что у нее
все предохранители в мозгах перегорели. А без них любая информация -  просто
шум.  Она сама  так сказала.  Коля еще спросил тогда:"А у  других почему  не
перегорели?" Тетка взглянула на него так многозначительно, что он засмеялся,
и ответила:"Наивный. У  них давно  перегорели, еще раньше. Но  они  этого не
заметили."
     А телефон все дребезжал.
     - Маша! Хватит терзать телефон! Ты хотя  бы  здесь можешь оставить свои
махинации?
     Это  крикнула  Мама.  Маша   -  Мамина  младшая  сестра,  поэтому  Мама
разговаривает с ней, как с маленькой. А Тетка - средняя сестра. Тетка младше
Мамы на десять лет, Маша младше Тетки на десять лет. И что самое интересное,
Коля младше Маши на десять лет! Он даже задачку составлял для Миши:  сколько
лет моей Маме?
     Маша  с недовольным  лицом вернулась на кухню и села к окну.  Коля  тем
временем разворачивал  упаковки одну  за другой, желая попробовать всего. Он
налил себе еще чаю.
     - Папа, ты мне  Машу загораживаешь! Отодвинься, пожалуйста,  - попросил
он. Папа отодвинулся, ничуть не удивившись.
     - Представляешь, - начала Мама, - гимназия опять подорожала.
     - Зачем вам эта гимназия, если денег нет? -  раздраженно спросила Маша.
- По одежке надо протягивать ножки.
     Мама даже головой покачала. А потом сказала:
     - Образование надо получать хорошее. А  эта гимназия - хорошая. Кстати,
ты еще не пожалела, что бросила университет?
     - Еще чего! И так-то столько времени зря потеряла! Вон, у нашего Аркаши
вообще семь классов образование! А зарабатывает побольше... некоторых.
     - Я  не знакома с вашим Аркашей, - строго сказала  Мама, - но  знания -
это все!
     - То-то я и вижу, - хмыкнула Маша.
     С  Машей не очень-то  поговоришь. Но Мама  ей  все  прощает, потому что
считает ее маленькой.
     -  Маша!  А мы хотим  на День учителя поставить  сценку!  -  Коля решил
сменить тему.
     - Хорошо, - сказала Маша и взялась за телефон.
     - Помнишь, мы с тобой сценку про Папу Карло показывали? - Коля засиял и
ждал, что  Маша развеселится. Но Маша с  сосредоточенным лицом снова и снова
набирала номер: видимо, было все время занято.
     - Со-ба-ка, - процедила Маша,  бросая трубку, - сколько можно висеть на
телефоне?
     Коля укоризненно помолчал, а потом повторил:
     - Маша, помнишь, как мы в театр играли?
     - Помню, - сурово  ответила Маша, думая о  своем, и немигающим взглядом
уставилась в окно. Даже не улыбнулась!
     Коля обиделся. Последнее  время  Маша стала относиться к  нему,  как  к
маленькому.  Принесет всяких  шоколадок, как будто ему три годика,  и все. А
ведь еще совсем недавно они  так интересно играли!  Вот, хотя бы  эта сценка
про Папу Карло -  глупо, конечно, но  смешно! Буратино  хотел есть, и  Крыса
Шушара  угостила его  крысиным  ядом.  Папа  Карло  после  этого  долго  его
реанимировал. Коля был Буратино, а Крысой и Папой Карло была Маша.
     - Так ты понял, что я завтра вечером уезжаю в Москву? -  спросила  Мама
Папу.
     -Поезжай, пожалуйста. Я и сам во вторник еду.
     - Что-о? И ты едешь? Что же ты раньше не сказал? Коля же остается один!
     - Ну, попроси Машу здесь пожить.
     - Придется. Маша! Ты можешь здесь пожить  среду и четверг? Или хотя  бы
переночевать? - спросила Мама.
     - Конечно, - Маша, не оборачиваясь, пожала плечами, - мне не трудно.
     -  Ты  знаешь,  -  вдруг радостным  тоном  начала Мама,  -  а наша роза
зацвела! Я даже не заметила, когда это произошло!
     Коля  застыл с  конфетой  во  рту:  этого  еще не хватало! Он не  успел
сообразить, что  ему делать, а  Мама уже исчезла из  кухни. Коля бросился за
ней.  Но навстречу  ему  уже двигалась,  стуча ветками по косякам  и  обоям,
огромная роза  в  объемистом горшке.  Мама еле удерживала горшок, Папе  даже
пришлось встать, забрать у нее розу и поставить на холодильник. Коля метался
из стороны в сторону, не зная, что предпринять.
     -  Я давно хочу перенести ее в кухню! Пусть здесь цветет!  - радовалась
Мама.
     - Ой, как красиво! - ахнула Маша. - Дашь мне отросток?
     Зазвонил телефон. Папа снял трубку.
     - Валера?  Привет! - сказал  он...  и замолк,  уставившись на цветочный
горшок.
     - Что? Что такое? - забеспокоилась Мама и взглянула туда же...
     Из горшка, высунувшись на голос и открыв в ожидании рот, торчала голова
величиной с грецкий орех. Коля был в отчаяньи.
     ...Вопль начался как-то незаметно, с нуля. Он выделился из прочих шумов
и перерос в верещанье, которое уши уже не могли выдержать.  Коле показалось,
что  он  оглох.  Он только  видел  Машу, вдавившуюся  в  стену,  обхватившую
пальцами подбородок под огромным открытым ртом.
     Мама, бледная, сидела поперек стула, схватившись за спинку. Глаза ее не
мигая смотрели на червяка.
     - Чего ты орешь-то? - раздался вдруг невыразительный голос.
     Маша  замолчала. Все повернулись к  Толику. Про  него уже и  забыли! Он
сидел, ровно  вписав плечи между  кухонными шкафами. Настоящий  атлант.  Его
голос  никто толком  не помнил. Мама вообще каждый раз  вздрагивала, если он
что-нибудь произносил.  Но сейчас,  похоже,  именно Толик помог  ей прийти в
себя.
     - Кто это? - чужим голосом спросила Мама.
     - Как это, кто? Ты что, его не узнала? - удивился Коля.
     Мама набрала воздуху в легкие, но у нее, видимо, все слова пропали.
     - Теперь  вижу голову,  - сообщил Папа. Он  положил на место трубку, из
которой неслись короткие гудки. - Валера. Хм, ничего себе Валера.
     В  это время раздался  звонок в  дверь. Коля бросился открывать.  Вошел
Миша.
     - Давай, - деловито сказал он.
     - Ты бы еще попозже пришел! У меня тут такое...
     Коля протиснулся к розе, быстро выкопал червяка и  понес его в коридор.
Мама и Маша взвизгнули и шарахнулись в разные стороны.
     -  Ты дома-то  договорился?  - с  сомнением  спросил  Коля,  оборачивая
червяка влажным полотенцем.
     - Все о'кей.
     Миша забрал пакет.
     Коля вернулся на кухню. Там пахло лекарствами.
     - В этом  страшилище полметра  длины! - заговорила Мама. - Не хочешь ли
ты сказать, что это тот самый слизняк, который был в картошке?
     -  Конечно, это тот самый. Но  теперь  все в  порядке: Миша забрал  его
себе.
     - Что?! Я сейчас же  позвоню его родителям! Это же биологическая бомба!
Прошло меньше недели, а он вырос раз в пять! Что будет дальше?
     - Мы  уже подсчитали. Ко Дню учителя он будет как раз подходящей длины.
Мы покажем сценку, а потом отвезем его Японцу.
     - Какому еще Японцу? Что за манера давать прозвища! Нет, ты хочешь меня
окончательно добить! Держать  его дома до октября - безумие! А  голова-то, а
пасть... Кошмар!
     -  Найду  ли  краски и  слова?  - засомневался Папа.  - Пред  ним живая
голова.
     -  Начинается,  - устало  проговорила Мама и посмотрела  на  Папу. - Ты
скоро и двух слов собственных связать не сможешь.
     - Этого  и не  потребуется.  Все  умное  уже сказано до меня,  остается
только пользоваться.
     - Ты  что же, спокойно относишься к  тому, что  мы спихнули чудовище на
Мишиных родителей?
     - Не волнуйся. Червяк у них долго не задержится. Сегодня  же окажется в
мусоропроводе, - беспечно сказал Папа.
     - Ничего  себе! - сказала  Маша  с содроганием.  -  Откидываешь  крышку
мусоропровода, а там - такая рожа!
     - Так.  Решено, -  сказала Мама,  - завтра же  утром отвозим червяка за
город и отпускаем в лесу.
     - Нельзя, - сказал Коля, - это все равно, что сразу убить. Этот  червяк
может жить только в чем-нибудь влажном, он же без кожи.
     - Кошмар! Я же говорю, мутант! - опять взвилась Мама. - Ну, тогда везем
его на болото за Бабушкиным домом.
     - Ну уж, нет! Только не туда. - Коля произнес это  так убедительно, что
вариант сразу отпал.
     - Это... Чего надо-то? - опять раздался бесцветный голос. - Помочь, что
ли? - Толик сделал руками движение, как будто отвернул пробку.
     - Н-нет-нет! - Мама замотала головой, испуганно глядя на него, - мы  уж
сами как-нибудь решим.
     Толик снова погрузился в свое полусонное состояние.
     И на челе его высоком не отразилось ничего, - прокомментировал Папа.




     Вскоре после этого  Колю отправили  мыться и спать. Коля сел в постели,
подставив  под  спину подушку, открыл книгу и  долго смотрел поверх страниц.
Будет  Мама звонить Мише  домой или  нет? Коля  вдруг  хмыкнул: ничего  себе
Валера! Так, кажется, Папа сказал. Интересно, видели его Мишины родители или
еще  нет?  Из комнаты  слышались голоса.  Маша  с  Толиком еще  не ушли: они
всегда, если  уж  приходят, сидят чуть  ли  не до утра, потому  что  живут в
соседнем  квартале, и  до дому им  ходьбы несколько минут. Теперь все дружно
собрались возле телевизора. И только Мама, судя по всему, стирала в ванне.
     Зазвонил телефон. В открывшуюся дверь просунулась Машина голова:
     - Коля, тебя к телефону.
     Коля подошел. Это был Миша. Он сурово произнес:
     - Обязательно выйди на лестничную площадку  через пять минут. Я принесу
червяка.
     - Я так и знал. Ладно. - Коля повесил трубку.
     - Кто это тебе так поздно звонит? - спросила Маша.
     - Миша.
     Маша вернулась  в  комнату. Мама  все стирала.  Через  пять  минут Коля
бесшумно  приблизился к  дверям и выглянул на площадку. Миша как раз выходил
из лифта. Он сунул Коле пакет и сообщил:
     -  У  меня неприятности. С бабушкой что-то случилось.  Удар, что ли, не
знаю, но она схватила пакет и потащила в мусоропровод.
     - Ясно, - буркнул Коля. - Папа как в воду глядел.
     - Ну, я  пошел. - Миша нажал кнопку лифта. - Да:  не  забудь посмотреть
"Субботние репортажи". Нас с тобой должны показать!
     Коля  сразу  же  вынес червяка  на балкон:  теперь  пусть  сидит в этом
полотенце  до  четверга. Маме  ни в  коем случае нельзя знать, что он  опять
здесь: она вообще не уснет!
     Вскоре из комнаты  послышалась знакомая музыка:  начинались  "Субботние
репортажи". Все, и Мама тоже, были у телевизора. Коля вышел из своей комнаты
и уселся на тумбу  гардероба, прислонясь  спиной к висящей одежде. Он  ждал,
когда покажут зоопарк. А может быть, и вообще не покажут. Может, неинтересно
получилось  или,  там,  пленку  засветили.  На  всякий  случай все  же  надо
подождать. И Коля задремал между мягкими плащами...
     Его разбудила музыка:  та самая,  что  играла сегодня в зоопарке.  Коля
устремился к  двери, приоткрыл  ее и просунул свое заспанное лицо.  Знакомая
журналистка  на  фоне  отдела рептилий рассказывала что-то  интересное. Коля
прислушался:"...Веками   изготовлялись   для  празднеств  изощренные  чучела
драконов. Есть уже  биологические  роботы драконов. Но нет живых! Какой  он,
настоящий дракон? Издавна японцы одновременно боятся и жаждут увидеть его. И
вот  к  теме  дракона подошли  еще  раз, и совсем  с другой  стороны.  Фирма
рассылает своих агентов  во  все уголки мира за особо крупными  экземплярами
животных, имеющих своими далекими предками динозавров. Разумеется, фирма  не
скупится на  средства ради  приобретения ценных  экземпляров.  Их поместят в
огромный   террариум   с  условиями  доледникового  климата  и,  осуществляя
непрерывную  практическую   и  научную   работу,  начиная   с  традиционного
скрещивания и кончая новейшими генноинженерными методами, надеются  получить
в конце концов своего долгожданного дракона."
     Потом камера показала крупным планом Японца.
     "- И как же выглядит ваш террариум?
     -  Это здание высотой с  девятиэтажный дом из небьющегося  стекла.  Оно
занимает  площадь  в  двести  квадратных  метров.  Внутри оно все  пронизано
стеклянными коридорами, лестницами, лифтами, наподобие муравейника.
     - О! Видимо, это потребовало колоссальных затрат?..."
     Но про затраты  Коля плохо воспринимал. Он был  поражен представившейся
ему  картиной стеклянного муравейника. Он даже рот открыл. Дальше показывали
зоопарк, теток, которые не хотели отвечать на вопросы. Потом показали ящериц
и  змей  в  узких клетках. От этих животных Японец отказался. Коля все ждал,
что  он  еще что-нибудь  расскажет.  Но  о  террариуме  больше  не говорили.
Журналистка  закончила  репортаж:"...А может  быть, у телезрителей дома есть
динозавр? Спешите! Может быть, вам удастся заинтересовать фирму!"
     Дальше шли телефоны Японца. Это было все.
     - Деньги некуда девать, - сказала Мама.
     И тут они взглянули на Колину голову, все еще торчавшую в дверях.
     - Как странно мне твое явленье, - сказал Папа.
     - Ты почему не спишь? - спросила Мама- - Но раз уж ты здесь, скажи нам,
это тот самый Японец, о котором ты говорил?
     -  Да. Мы же  были сегодня в  зоопарке.  Миша сказал, что нас должны по
телевизору показать.
     - О боже! Носитесь где-то без родителей. Я даже не подозревала об этом!
Иди спать.
     А  Коле и самому уже не терпелось лечь  и хорошенько  представить  себе
террариум. Эти  стеклянные коридоры! Коля просто  видел уже, как он идет  по
такому  коридору, а  вокруг все кишит какими-то  змеями, крокодилами...  Над
головой,  по стеклянной  крыше, переваливаясь  с  боку  на  бок, переползало
чудовище.  Мятый, похожий на  сломанный зонт гребень шлепал  по стеклу. Коля
поднял голову и увидел грязные когти. Они скользнули перед самым лицом. Коля
отпрянул! Это было слишком  близко! Чудовище переползло через стеклянный ход
и спустилось с другой стороны, продемонстрировав желтое брюхо. Казалось, оно
может продавить стекло. Коля сообразил, что это все во сне...
     Если бы Коля мог  знать, что однажды хмурым  декабрьским утром он будет
фразу за фразой вспоминать все, что  было сказано в этот длинный день! И что
некоторые  слова,  всплывая  в  памяти,  будут  вспыхивать,  как  сигнальные
лампочки, и Коля будет готов стукнуть себя по лбу. Если  бы он все это знал,
он бы был повнимательнее. Но стоял еще только конец сентября.





     На следующее утро  -  это  было  воскресенье  -  Колю  разбудила  Мама.
Оказывается, уже заходил  Миша. Пока Коля завтракал, Миша с нетерпением ждал
его во дворе. Как только Коля вышел из дома, Миша сразу же подлетел к нему:
     -  Важные новости!  Сегодня  утром  ко  мне на лестнице подошел мужик и
предложил обмен: целую коробку жвачки за червяка. Представляешь? Можно пойти
к аттракционам и там предложить в ларек по  нормальной цене!  Представляешь,
сколько выручим денег? На них мы купим еще  жвачки. В общем,  я  сказал, что
червяк у тебя и что мы его сегодня принесем.
     - А зачем? Мы же его решили отдать Японцу.
     - Ну, ты вообще! Сравнил! Мы сможем деньги зарабатывать!
     - А ты смотрел вчера "Субботние репортажи"?
     - Нет. Родители рано выключили телевизор  и сказали, что  даже сами  не
будут смотреть.  Они меня  наказали! - Миша  засмеялся. - Это  из-за  твоего
червяка. У меня там такое было!
     - Так вот. Японец рассказывал, какой террариум строится у них в  Токио.
Он  длиной как отсюда до метро,  высокий, стеклянный и внутри  весь пронизан
ходами  с прозрачными  стенками. Вот  там  и  будет  жить наш  червяк, когда
вырастет. Я его отдам только туда!
     - Да  ладно тебе, как  маленький! Этому червяку вообще все до лампочки!
Какая  ему  разница, где  жить! А  мы  с  тобой могли бы  заработать. Сам же
говоришь, что родителям не платят.
     -  Быстро у  тебя все  меняется. То  тебе спектакль  позарез  нужен, то
жвачка.
     - Спектакль по-сравнению с бизнесом - тьфу!
     - Слушай, - подумав,  спросил  Коля, - а откуда этот  человек узнал про
червяка?
     - Понятия  не имею. Я думаю,  он из военной разведки.  Они могут узнать
все, что захотят.
     - Им-то что до этого червяка?
     - Как,  что? Он же мутант, у него шкуры нет. Это может быть результатом
опытов.
     -  И  что же, ты хочешь, чтобы они и  дальше над  ним издевались?  Я не
отдам его ни в коем случае.
     - Да? А если он заразный?
     - Тогда...  - Коля не сразу подыскал возражение, - мы все  равно  давно
уже съели ту  картошку,  в  которой его  нашли.  Так  что  уже  ясно, что не
заразный, раз не умерли. И  кроме того, роза, в которой он жил, зацвела.  И,
между прочим, у него уже есть имя: Валера. Нет. Я не отдам его никуда, кроме
террариума. А как ты думаешь, это чья разведка, наша или американская?
     - Не знаю, нам-то какая разница?
     - А сам он тебе говорил, что он из разведки?
     - Ты что! Кто же такое скажет! Это тайна.
     - А как он объяснил тебе, зачем ему червяк?
     - Никак. Давай, говорит, червяка, а жвачку возьми себе.
     - Короче говоря, я не согласен. Я своих решений так  быстро не меняю. А
может  быть,  потом и у нас такой террариум  построят, представляешь? А если
это  все-таки   динозавр?  Я  сразу,  заранее   договорюсь,   что  когда  он
размножится, то одного маленького динозавра мы возьмем в свой террариум. И у
нас в городе  тоже  будет дракон, представляешь! А  ты мне  какую-то  жвачку
предлагаешь. Смешно.
     - Ну ты  и дура-а-к! От такого выгодного обмена отказаться! -  Миша был
поражен, он все  раскачивал головой туда-сюда, как будто не верил, что можно
быть таким дураком.
     - Когда он встречу-то назначил? И где? - спросил Коля.
     - Зачем тебе, если не хочешь червяка отдавать?
     - Надо пойти и объяснить, что не согласны. А иначе нехорошо:  что же он
будет зря ждать.
     - Нет, что-то мне не хочется к нему без червяка идти.
     - Почему? По-моему, еще хуже совсем не прийти.
     - Нет. Я к нему без червяка не пойду. Это точно. И тебе не советую.
     Миша зашагал прочь.
     А вечером,  когда Папа поехал провожать Маму на  вокзал,  а  Коля делал
уроки, раздался телефонный звонок:
     - Я слушаю, - сказал Коля.
     Привет, пионер, - раздался  незнакомый мужской голос. - Ты русский язык
понимаешь? Так вот: завтра  возьмешь с собой в школу червяка. Ясно?  Если не
ясно, объясню получше.




     Выходя утром из дома, Коля встретился с Мишей. Вместе быстро зашагали к
гимназии.
     - Мне вечером какой-то неприятный тип звонил, - мрачно сообщил Коля.
     - И что? - заинтересовался Миша.
     - Велел взять червяка с собой в гимназию.
     - Ого! Ты взял?
     - Нет, конечно.
     - Наверное, зря... - помедлив, сказал Миша.
     - Почему это зря?
     - Понимаешь...  Лешка  того мужика  сразу узнал.  Он  его в разборках у
метро видел.
     - Так ты, значит, был тогда вместе с Лешкой?
     - Ну да. Он за мной звшел.
     -  Гм,  странно.  Значит,  ты  сразу знал, что это никакой  не  военный
разводчик? Зачем же ты мне все это наплел?
     - А потому что иначе непонятно, откуда он мой адрес знает. А теперь вот
еще и твой телефон.
     - Это в любом случае непонятно! Вот скажи, откуда он тебя в лицо знает?
     - Может быть, документы видел с фотографией?
     - Вряд ли. Ты когда последний раз фотографировался?
     - Лет в семь, наверное. А еще есть прошлогодняя фотография класса.
     - Не смеши. Там никто себя узнать  не мог.  Помнишь, вычисляли, где кто
стоял? Нет. Кто-то ему тебя показал.
     - Да, похоже. Он ведь сразу ко мне подошел, не к Лешке.
     - А с  другой стороны,  все понятно:  Лешку он скорее всего знает  -  у
метро видел - а всего вас было двое. Если один Лешка, тогда ты - это ты.
     - Как-как?  - Миша  часто  заморгал.  - Нет,  что-то не то.  Почему это
именно я должен быть с Лешкой?
     - Ну, у твоих же дверей встретились.
     - А двери-то кто показал? - в крайнем изумлении произнес Миша.
     Молча  подошли  к  гимназии. Но  тут Миша отвлекся:  во дворе показался
толстяк из "А" класса.
     - Эй, толстый! - заорал Миша. - Ты, говорят, в каратэ записался? Сейчас
мы тебя проверим!
     И он понесся через двор  за толстяком, который в ту же секунду метнулся
к  дверям.  К  сожалению, у входа  была  целая толпа,  и пока все по  одному
просачивались в открытую  половинку, Миша уже  оказался  рядом. Он  принялся
выписывать в  воздухе  мудреные движения  ребром ладони,  почти касаясь носа
своей жертвы, потом резко занес  руку наискось над его шеей, но тот рванулся
в освободившиеся двери. Тут Миша попросту обхватил его поперек туловища. Оба
застряли в дверях и мешали остальным, пока их не пропихнули внутрь...
     Коля  и  не  заметил,  откуда  вдруг  взялся  перед  ним  этот  липовый
разведчик. Он стоял со скучающим видом, преградив Коле путь к дверям. На нем
были  тренировочные брюки  с  лампасами и кожаная  куртка, накинутая  поверх
футболки.  Он слегка шевельнулся и небражно смахнул портфель с Колиной руки,
как будто пальцы  у Коли  были из серпантина. Распахнув, перевернул портфель
вверх дном на  ладонь,  как кошелек.  Книги  задержались  на руке, а  ручки,
карандаши, всякая  мелочь - все это  покатилось по  асфальту.  Того, что  он
искал, внутри не оказалось.
     - Ты что, глупый? - спросил он. - Или ты смелый?
     Темные глаза, как пустые дырочки, остановились на  Колином лице. И Коля
показался себе очень маленьким. Он съежился, как от удара... Такой взгляд он
где-то однажды видел...
     - Сегодня в пять часов принесешь червяка к аптеке. Смотри, не забудь.
     Он бросил портфель на землю и ушел. Вот так просто.
     Коля  наклонился  за  портфелем.   Уши   у  него  горели.  Он  принялся
беспорядочно запихивать учебники обратно. Вокруг толпились ребяята из разных
классов, они переговаривались:
     - Надо директора позвать!
     - Зачем теперь звать? Хулиган-то уже ушел.
     Коля ничего не соображал, но знал, что Миши рядом нет. Прозвенел звонок
на урок. Все кинулись в классы. С Колей остался только Вова, старый знакомый
по художественной школе, который все пытался  подружиться  с Колей, но очень
боялся  Мишу. Вова  отыскал укатившуюся резинку  и  сочувственно протянул ее
Коле.
     Всклокоченный Коля шел  по  этажу, ничего  вокруг  себя не  видя.  Вова
спешил рядом.  Войдя в класс, Коля прошел на  свое место, за  одной партой с
Мишей.  Он забыл даже постучать в двери, забыл  и  поздороваться. В классе о
чем-то говорили, но  Коля не слышал.  Он  смотрел прямо перед  собой, дергал
губами и иногда делал какие-то резкие, лишние движения руками по парте. Миша
повернулся к нему  и, кажется,  что-то ему говорил. Похоже, Миша даже кричал
что-то. Учительница, оказывается, тоже стояла рядом.
     - Иди! Тебя домой отпускают! - твердил Миша ему в самое ухо.
     -  Проводить тебя  домой? - спрашивала учительница. - Я  сейчас попрошу
кого-нибудь в учительской.
     - Нет. - Коля помотал головой.
     Он  взял  в  охапку  портфель,  тот  оказался  открытым,  и  все  опять
вывалилось... Миша  торопливо помогал  ему уложить вещи в портфель,  но Коля
раздраженно вынимал все обратно и укладывал заново.
     - Отстань! - вдруг огрызнулся он.
     Прозвенел звонок  с урока.  Коля  двинулся наконец к дверям.  Никогда в
жизни  ему  еще не было  так плохо. Плохо до такой степени,  будто  это  его
самого  перевернули, все из  него вытряхнули, а  потом засунули обратно  как
попало. Как будто он не человек.
     -  Коля!  Если  тебе нужно спрятать червяка, давай его мне! - раздалось
над самым ухом.
     Коля  и так-то еще не успел в себя прийти, а тут снова вытаращил глаза.
Он обернулся и увидел Вову.
     - Откуда ты знаешь про червяка?
     - Миша говорил. А что, это секрет? Я никому не скажу!
     - Да что уж там, - Коля безнадежно махнул рукой. - Если даже ты знаешь,
то другие и подавно.
     И он побрел домой.




     Коля  сидел  за  своим  письменным  столом. Перед  ним лежала  открытая
тетрадь  под  названием  "Основы  эволюционной биологии".  Такого предмета в
других школах  не  было. Учебника, разумеется,  тоже не  существовало. Учить
приходилось по тетради. Коля с  трудом вчитывался в собственные каракули, то
и дело поглядывая на будильник: большая стрелка непрерывно двигалась к цифре
пять. Коля просмотрел страницу  до  конца.  И  тут же  снова,  с неожиданным
интересом начал читать с самого начала. Ему вдруг показалось,  что он уловил
что-то важное. Итак, речь шла  о  естественном  отборе в  природе. Побеждает
сильнейший. Это что же, сила - самое главное? Тогда совсем непонятно,  как в
результате такой эволюции мог развиться человек. Все  должно  было кончиться
каким-нибудь Кинг-Конгом. Так. Еще  раз прочтем. Естественный отбор  - закон
для  всей природы. А  человек  - часть  природы. В общем,  закон  что  надо!
Сильный берет у слабого все, что захочет.
     Коля  сидел,  плотно  сжав губы,  и смотрел  в  окно. Нет, в  случае  с
человеком возникают сложности: человек же  умеет  думать. Коля  покосился на
циферблат. Будильник  был заведен на  без десяти пять. Обычно  Мама  заводит
будильник, чтобы не  пропустить  что-нибудь  важное.  А Коля-то зачем завел?
Можно подумать, он хоть на минуту может забыть о бандите.
     А Миша,  наверное,  ничуть  не удивился  закону  естественного  отбора.
Видимо, дело все в той же Колиной социальной незрелости.
     Стрелка почти достигла пятерки. Вот именно  сейчас надо  взять  червяка
Валеру и отнести его бандиту, не  зная даже,  зачем. Ничего себе! Может, ему
еще из дома что-нибудь прихватить?!
     Будильник взорвался звонком.
     Не дождется!  Коля независимо выпрямился.  Он  не какой-нибудь трус или
дурачок. Во-первых,  бандита  можно  перехитрить.  Во-вторых, можно от  него
убежать: Коля очень быстро бегает. Прежде  всего, нужно завтра выйти из дома
пораньше, чтобы опередить его.
     Конечно,  побеждает  сильнейший.  Но  ведь  и  сила  -  это  не  только
здоровенные кулаки.
     Коля достал учебник  русского  языка и  раскрыл на заложенной странице.
Сначала  сделаем  русский, а потом можно до  самого ужина порешать  задачки.
Зазвонил телефон. Коля выронил учебник...
     - Але, - произнес он севшим от волнения голосом. Ему стало страшно.
     - Привет! Это я. Ты  что, обиделся  на меня? - это был Миша. - Я-то тут
при чем? Слушай, что он тебе сказал?
     -  Я  тебе ничего говорить не  собираюсь.  Ты  сразу всем раззвонишь. А
главное, своему Лешке.
     - Да никому я не скажу!
     - Он велел отдать червяка.
     - Ты уже отдал?
     - Нет.
     -  Слушай, отдай немедленно! Ты не соображаешь, с  кем  имеешь дело! Он
тебя просто  убьет! Или в  квартиру влезет  за червяком.  Тебе и так  и  так
труба. А ты не понимаешь! Я же говорю, ты -...
     - Социально незрелый.
     Коля повесил трубку. Миша в этом деле не помощник.
     Вечером  Папа  собирался в Москву.  Он  вынимал из  шкафа  свое белье и
засовывал  его в  полиэтиленовый пакет. Коля  стоял  рядом. Вот бы  положить
червяка Папе в портфель! Он бы с ним съездил, а потом привез бы его обратно.
Как раз три дня. Может быть, и  вправду попросить Папу, все  ему рассказать?
Червяков он не боится. Ему  наверняка  все равно, будет  у него  в  портфеле
червяк или нет.  Коля  прикидывал, много ли  в портфеле  места.  Папа принес
папку с  печатными  листами,  аккуратно  поставил их  сбоку.  Места все  еще
хватало. Потом вдруг Папа снял с полки стопку книг и стал ставить их и так и
эдак. Книги с трудом уместились, Папа еле закрыл замок.
     - Папа, а ты еще какую-нибудь авоську возьми, книги-то еле влезают.
     -  Никаких авосек. Мне к поезду  еще  целую  тележку всяких  материалов
подвезут. Так что вторая рука должна быть свободна.
     Что ж,  все равно  идея  была глупая.  Папа  в  любом случае не взял бы
Валеру.  Он бы только удивился, что Коля  еще вчера его не отдал.  А уж если
бандит  за  червяком домой придет, Папа вообще восхитится: вот это сервис! В
общем, он тоже не помощник.
     Перед сном  Коля вышел на балкон покормить Валеру. Он, должно быть, уже
сантиметров сорок. Теперь  бедняга  должен  еще три  дня  промучиться в этом
мешке.  А потом Коля отвезет его Японцу. Хотя,  удастся ли  сделать все так,
как  он задумал,  неизвестно.  Странные  обстоятельства стягивались  кольцом
вокруг Коли. Происходила какая-то абракадабра, объяснения которой не было.
     Червяк  живо высунул голову и стал поглощать  пищу. Он  уже,  наверное,
свое имя запомнил. Жалко, что сейчас с ним не поговорить - Папа услышит.
     А  у Тетки  три  года  жила жаба.  Сидела  себе  в террариуме, питалась
гречневой  кашей.  И  никто  не визжал,  не хватался  за  сердце.  Все  даже
говорили, что  она очень симпатичная. Почему же у Коли все так плохо? Хочешь
как лучше, а получается все хуже.
     Коля подошел к перилам  балкона. Осенняя  тьма  окутала дорогу. Голубой
свет  фонарей  растворялся  во влажном  воздухе.  Несколько  одиноких  фигур
спешили в  разные  стороны. Звучали тихие шаги, изредка - голоса.  Эти звуки
никогда  раньше  не привлекали Колино внимание. Они были  далеко  внизу, а в
квартире было так надежно, так спокойно. Но теперь  все стало не так. Коля с
тревогой  взглянул вниз. Один из прохожих сразу же поднял голову и посмотрел
прямо на  него.  Кажется,  это был не бандит. Но  Коля попятился и  поспешил
закрыть балконную дверь.





     За завтраком Папа сказал, что обедать Коля должен  один, а в пять часов
придет Маша.  Потом Папа уехал в Москву. Коле еще рано было идти в гимназию,
но  он  спешил. Он покормил червяка,  смочил  полотенце  в пакете и поставил
пакет  в  сумку,  похожую на  мешок.  Потом  накинул  куртку и,  как всегда,
проверил газ и свет. Перед тем, как открыть дверь, он помедлил, прислушался,
в щелочку выглянул на лестничную площадку: никого.
     Вышел, закрыл двери и шагнул к лифту. В одной  руке он держал портфель,
в другой  - сумку  с  червяком. Снизу донесся громкий хлопок входной  двери.
Коля замер в ожидании. Кто-то вошел в лифт... Коля беззвучно двинулся  вверх
по  лестнице.  Он  поднялся  на  три  пролета  и  прижался  к  стене   возле
мусоропровода. Сердце колотилось с бешеной скоростью, дыхание стало громким.
Лифт с легким  гудением шел вверх. Коле  казалось, что вдох слышен на других
этажах,  приходилось  дышать  ртом  -  получалось  как  будто  тише...  Лифт
остановился   на  их  этаже.  Раздались   шаги.  Наклонившись  вперед,  Коля
понемножку вытягивал и  вытягивал шею, пока  не  увидел  сквозь  двойной ряд
перил ноги  в  больших чумазых кроссовках  и в трениках с лампасами. Бандит!
Ноги остановились возле Колиных дверей.
     Коля если и не услышал, то угадал звонок в дверь, потом еще и еще. Ноги
вначале были неподвижны. Прошло время, и они начали с шарканьем переступать,
нетерпеливо   постукивая  по  площадке.  Наконец  они  шагнули  назад.  Коля
отпрянул. Он снова прижался к стене, боясь упереться взглядом в уже знакомые
глаза. Бандит вошел в лифт  и поехал вниз.  Коля стоял  в той же позе,  пока
внизу не хлопнула дверь.
     Тогда  он прильнул  к зарешеченному лестничному окну и  увидел кудрявую
бандитскую  голову,  двигавшуюся  по  направлению  к   гимназии.  Коля  стал
спускаться по лестнице, прислушиваясь к каждому  звуку, заглядывая  в окошки
на каждом этаже. Бандит, похоже, не вернется.
     Коля не сразу решился выйти из дома. Набравшись храбрости, он осторожно
приоткрыл  дверь  и выскользнул  на  улицу.  И сразу  же юркнул в кустарник,
посаженный  вокруг дома. Он несся  вдоль стены. Дом кончился -  Коля кинулся
бежать через зеленые  кварталы,  удаляясь от гимназии все дальше  и  дальше.
Сколько времени он бежал? И куда?  Запыхавшись, остановился. Какое-то время,
пытаясь   отдышаться,   он  ничего   вокруг   себя  не  воспринимал.  Потом,
оглядевшись, увидел трамвайную линию.
     Через несколько минут Коля вошел  в пустой  трамвай. Целую остановку он
проехал, не отходя от дверей, не решаясь выйти на середину. Вагон, со своими
сплошными окнами,  весь насквозь просматривался с улицы. Увидеть  в нем Колю
было  бы совсем  не трудно. Пассажиров  было двое,  оба  - пожилые люди. Они
смотрели на Колю. Он сел, наконец, на ближайшее сиденье и повернулся к окну.
Монотонно проплывали мимо длинные дома. Ощущение было одно:  паника. Трамвай
раскачивался  из стороны в  сторону и подпрыгивал на  каждом  стыке. Трамвай
укачивал  и успокаивал, а сквозь окошко  пригревало  совсем  уже  слабенькое
солнце.  Начинался  ясный  осенний день. Коля  начал что-то  понимать только
когда  увидел железнодорожный  мост, за которым начинались деревянные  дома.
Вот куда он приехал!  Но даже  удивление  ощущалось им смутно, как будто  он
очень глубоко нырнул и все еще не вынырнул на поверхность.
     Коля  вышел возле парка. Как только стволы деревьев скрыли дорогу,  шум
сразу отдалился,  а  потом совсем стих.  Тишина  обступила  его. Все  дальше
углублялся  Коля  в парк. Он шел и смотрел  вниз, где  плотный  слой листьев
прогибался  и пружинил под ногами. Коля стал  ступать осторожнее,  чтобы  не
прорвать его. Ни в коем случае нельзя было прорвать этот слой! Зачем ему это
нужно,  он еще не придумал.  Там, где листья  грозили разойтись,  он  спешно
заделывал  брешь, как на корабле, спасающемся  от пиратов. Эта игра занимала
его  все  больше.  Наконец до него дошло, что он гадает:  если желтый настил
прорвется. то бандит его  поймает. Коля всерьез старался. Он уже ставил ноги
плоско, как утюги, и  не сгибал колени. Это было трудно, и он решил долго не
мучиться, а играть до следующего дерева. Однако, как ни старался, ступил все
же на круглый камешек,  скрытый листьями. Край подошвы резко скользнул вниз,
и  слежавшийся  слой  прорвался, как блин. А  в  разрыве открылась  трава, и
оттуда  отчетливо выполз клочок тумана, затаившийся от солнца еще  с ночи. И
сразу же испарился...
     Некоторое  время  Коля  шел  с  суровым лицом: зловещий  дымок  ему  не
понравился. Но что бандиту делать в заброшенном парке в будний осенний день?
Ему и ограбить-то некого. Понятно, что встреча состоится не здесь.
     Коля  уходил все дальше от  дороги. Теперь  он поддевал листья  ногой и
выбрасывал  высоко  в   воздух.   Они   переворачивались   мокрой  стороной,
слепившиеся по нескольку штук, и беспорядочно  падали назад, к ногам. Так он
пробивал себе дорогу, пока не намокли ботинки.
     Тут он заметил канаву. Разбежавшись, прыгнул.  Прыгнул  хорошо, но  без
запаса. Прыгнул назад - уже лучше. Валера в мешке тоже прыгал. Он  взлетал к
верхушкам кустов,  а  затем резко  нырял  вниз.  Коля взглянул  на  мешок  и
догадался пока положить его на землю.
     Неплохо размявшись, Коля  оглядел  окрестности. Решил  пойти к каменной
скамье, возвышавшейся на большом холме. Он поднялся наверх. На спинке скамьи
раньше,  говорят,  были  какие-то  ангелочки,  а  теперь  просто дыры.  Коля
поставил портфель и  мешок  с  Валерой на  сиденье.  Достал пару  учебников,
положил  на правый край  скамьи и  сел  на них.  Поудобнее  положил руку  на
подлокотник. Перед ним протянулся парк.  К подножию холма  прижалась  желтая
полоса кустов,  а за ней - розовая.  Это радуга: зеленый, желтый, розовый...
Это  же  специально  так сажали!  Надо же: как посадили давным-давно, так  и
растут.
     Со скамьи  можно  заметить  кое-где  дорогу,  по которой идут автобусы.
Значит, и  с дороги видно скамью,  а на ней - маленькую темную точку - Колю.
Спрятался он довольно  своеобразно.  И все  же  он  чувствовал себя здесь  в
безопасности. Старый парк знал его и оберегал.
     Коля  сидел  и сидел, не двигаясь. Он  специально повернулся  чуть-чуть
боком, чтобы  не попадал в угол зрения левый, свободный край скамьи, и чтобы
можно было представить себе,  что он сидит рядом с  Теткой, а собаки носятся
где-то  внизу, их  не видно.  Сейчас  они  промчатся друг за другом галопом,
хлопая ушами,  отнимая друг у  друга какой-нибудь драгоценный сучок... Когда
же все-таки приедет Тетка?
     Коля  сидел  не  шелохнувшись,   подперев  рукой  подбородок.  Плотный,
холодный лист упал ему  на  колени. Зажмурившись, Коля взглянул на невысокое
солнце,  потом посмотрел на часы: половина  первого. Скоро кончаются  уроки.
Куда все-таки идти  дальше?  С вечера планы у Коли были  совершенно  другие.
Сюда его ноги принесли сами: это было просто бегство.
     Вдруг Коля вскочил как  ошпаренный! Он  затолкал  учебники в  портфель,
схватил мешок и кинулся вниз, сквозь кусты, к дороге. Он бежал,  спотыкаясь,
к  автобусной  остановке. Около  маленького паркового  магазина  он  заметил
телефонную будку  и  резко  повернул  туда. Маша! Она должна прийти  в  пять
часов, но  у нее же вечно меняются  планы! Она может прийти и через полчаса,
рассчитав, когда кончаются уроки.  Она  же ничего не подозревает! Коля сунул
руку в  нагрудный карман: Мама всегда кладет  туда жетоны на всякий  случай.
Есть  жетон! Коля  набрал  Машин  номер:  занято. Это хорошо. Значит, кто-то
дома.  Коля набирал  подряд раз пять. Было занято.  Он  немного  успокоился:
ясно, что это Маша куда-то звонит. Не Толик же столько времени будет болтать
по  телефону,  с его-то красноречием!  Он вышел  из будки  и  прошелся вдоль
пыльных  придорожных зарослей.  Здесь листьям  приходилось страдать  за весь
парк: сквозь них фильтровалась вся дорожная пыль.
     Стало прохладно.  Коля опять спохватился и кинулся к  будке: Маша может
повесить трубку и уйти в любой  момент! Он решил набирать  непрерывно до тех
пор, пока не дозвонится. Время шло. А если телефон сломан? Телефоны-автоматы
вечно бывают сломаны...
     - Да? - ответил Машин голос.
     - Маша! - взволнованно  закричал Коля. - Я еду  к Бабушке  и останусь у
нее ночевать. Так что не волнуйся, никуда ходить не надо.
     - Да? Что это ты вдруг придумал?
     - Я потом  тебе все объясню.  В нашем доме  сейчас появляться опасно. И
Бабушка этого не должна знать. Не надо ее расстраивать!
     - А завтра где будешь?
     - Не знаю. Я тебе после школы позвоню.
     Повесив  трубку,  Коля  повеселел.  Он решил  зайти  в  магазин. Не  за
покупками, конечно, а так, посмотреть. Но сделав пару шагов, он остановился:
в  магазине могут быть  знакомые. Начнут спрашивать, почему он не  в  школе,
Бабушке  скажут... Выходит, теперь он должен опасаться не только бандита, но
и просто  знакомых?  Он поразился: как быстро его несерьезная тайна  обросла
враньем и  достигла  таких  пределов.  И  еще  он прикинул, сколько  времени
пришлось бы теперь объяснять все это, чтобы  докопаться до самого начала. Он
поплелся назад, в парк.
     Если   спросить  Маму,   всегда   ли   нужно   говорить   правду,   она
ответит:"Всегда".  Папа,  конечно, скажет:"Правду,  ничего кроме  правды". А
если человек  просто не говорит ничего? Почему  же  это все равно приводит к
вранью? Трудный вопрос. Но сейчас решать его некогда. Ясно  одно: говорить о
бандите  Бабушке  ни  в  коем  случае  нельзя.  Она  так  расстроится  и так
испугается за Колю, что это плохо кончится.





     Решив избегать нежелательных встреч, Коля выбрал самую безлюдную дорогу
- через  болото. Для этого пришлось пойти в обход большого озера. Он никогда
не бывал здесь один,  как и в парке, разумеется, но хорошо  знал эти  места.
По-крайней мере,  достаточно  хорошо, чтобы  не заблудиться.  Парк  редел на
глазах и превращался в невысокий ивняк. Озеро  оставалось слева от Коли. Оно
искрилось на солнце,  как  будто  в  нем плескалась  масса серебряных рыбок:
ветер, налетая, рябил воду. Тропинка под ногами стала  черной и  влажной. Но
до настоящего болота было еще далеко. Настоящее болото - на середине пути.
     Коля  шагал  довольно  быстро.  Когда  озеро  скрылось  за  пожелевшими
зарослями, тропинка бежала уже сквозь высокую  осоку - болотную траву. И тут
ушло солнце. Не село и не зашло за облака - облаков не было. Оно  как  будто
разошлось, растворилось  в небе.  И теперь по всему  горизонту, и спереди  и
сзади Коли, в  небе была сизая  муть.  И сразу болото нахмурилось.  Холодный
ветер рванул с  внезапной  силой. Ветки ив пригнулись  к кочкам, осыпая  все
вокруг  узкими желтыми листьями. Коля  с испугом  осознал вдруг,  что  он на
огромном  болоте  один. Совсем. Кто  пойдет  болотом,  если есть  нормальная
дорога? Он замедлил шаг и оглянулся. В  лицо ему с такой силой ударил ветер,
что дышать стало нечем. Коля устремился  вперед. Он почти бежал, подгоняемый
толчками ветра. Теперь он никак не мог прогнать из головы  мысли об "окнах".
Эти окна -  так их  здесь называют - не имеют дна. Это топи. Никто не знает,
до каких глубин они доходят. Тетка не разрешает собакам приближаться к ним.
     Но лучше бы сейчас не думать об этом...
     Ивняк  стал реже. По обеим сторонам тропинки потянулись кочки, заросшие
кустами  голубики,  вереском, можевельником. И  между  ними уже  сползались,
сливаясь вместе, клочки тумана.
     Коля спешил, пригнув от ветра голову, стараясь не глядеть  по сторонам.
Он стал  думать о  том, как  весело  они  здесь гуляли раньше. Весной  травы
цветут,  и  на болоте  стоит такой невероятный,  волнующий запах! Коля нигде
больше  такого  не встречал.  И собаки  ведут себя на болоте по-другому:  на
каждом шагу останавливаются  как вкопанные и  зарываются носами  в  мох. "Не
трогать лягушек!" - кричит Тетка...
     "А что будет, если все лягушки исчезнут?" - спросил однажды Коля.
     "Ничего хорошего не будет", - ответила Тетка.
     "А на человека это повлияет?"
     "Обязятельно. Но не сразу, а через систему передач."
     Коля  закивал.  А  что?  Все   понятно.   А   однажды  он  здесь  очень
развеселился. Они брели тогда в сизом дыму, то и дело теряя из вида собак. А
Колю  разобрал  смех  -  наверное,  Тетка что-нибудь  сказанула.  Он  громко
засмеялся, Тетка тоже. И тут расквакались лягушки...
     Коля поморщился:  зря  он  это вспомнил. Все-таки болото  - это  что-то
странное.  Оно  человека не  любит.  Там  дальше было еще вот  что.  Лягушки
квакали,  как  будто  перекликались,  посылая в самые дальние уголки  болота
сигналы. И после вдруг настала жуткая тишина. Коля с  Теткой молча двинулись
к  дому.  А  болото неодобрительно уставилось на  них со  всех сторон.  Коле
казалось,  что его  вот-вот  толкнут в спину.  И когда они вышли  на полевую
тропинку, Коля оглянулся и поразился плотной белой стене  тумана высотой  не
меньше метра. Она стелилась по болоту, как снег, отрезая верхушки деревьев и
кустов от земли. Значит, и они с Теткой  были погружены в эту странную белую
массу? А от Коли вообще голова одна оставалась...
     Может быть, человеку здесь вообще не место?
     Середина  болота.  Повсюду мелкие замшелые кочки.  Растет на  них  лишь
желтая трава.
     Тропинка впереди вдруг непомерно расширилась. Что  такое? Никогда здесь
этого не было. Тропинка размыта изнутри болотом! Коля посмотрел по сторонам:
нельзя ли обойти? Но, похоже, с  боков  было еще хуже. Коля оглянулся, Пойти
назад? Нет. Только не это. Он отвернулся от порыва ветра. И даже не в  ветре
дело.  Болото  стало  совсем  мрачным.  Тени  стали  черными.  Ивняк  угрюмо
ощетинился,  закрыв  путь назад. Коле хотелось вперед,  и  скорее!  И  опять
загадалось: на  другой  стороне  топи -  спасение от  бандита. И  Коля  стал
спасаться.
     Он оглядел подступившую топь. В центре была жижа, ничем не лучше, чем в
окнах. Он осторожно трогал  ногой почву, подступая поближе. Топнул посильнее
- тропинка  закачалась. Дальше  нельзя. Коля  стал медленно отступать  - для
разбега.  Остановился.  Напрягся  -  и пулей  ринулся  вперед!  Он  рановато
оторвался от  земли. Через  месиво  он все же перемахнул  и стукнулся правой
пяткой  об утрамбованную  почву.  Вся  тропинка вдруг  заходила под  ногами,
заколыхалась, как матрац, а левая нога - Коля только сейчас это почувствовал
- сидела в черной почве по  щиколотку.  Коля рванул ногу вверх... нога  ушла
глубже. Под  застывшей черной  коркой  оказалась трясина... Ужас пробежал по
нему, как электрический ток. Зря он пошел через болото! Все. Это все...
     Но как же это? Коля, единственный ребенок в доме, все его любят, как он
оказался совершенно один на огромном болоте?
     Он стоял, замерев.  Только бросил взгляд  через  плечо,  туда,  где под
оттянувшейся брючиной белела в черной жиже тоненькая, как ветка, его нога. И
тут  он подумал,  что надо быть  круглым дураком, чтобы стоя одной ногой  на
утрамбованной почве, со свободными руками, позволить втянуть себя в  трясину
за одну только ступню!
     Он поставил  вещи на  тропинку, опустился свободной ногой на  колено  и
уперся руками  в твердую  землю. Осторожно, но  с усилием  подтянулся... Тут
ветер  повалил  его носом в землю. Переждав минуту, Коля дотянулся до  пучка
травы,  торчавшего  из кочки, прихватил  одной рукой толстые  стебли  и  еще
подтянулся. Нога нехотя шла вверх. Коля весь превратился в натянутую струну.
Ему казалось,  что  он  становится  все тоньше  и тоньше, но ясно было,  что
ослаблять  натяжение  нельзя. Неожиданно нога  с легкостью  выскользнула  на
поверхность. Грязь  чмокнула, смыкаясь, вслед. Коля проворно  отполз вперед,
встал и  обернулся на топь. Там началось какое-то движение.  Внутри бурлило,
наружу вырывались  пузыри. Потом грязь начала  вспухать. Коля смотрел открыв
рот,  не  двигаясь  с  места... Ветер  остервенело кинулся на него.  Пригнув
голову, зажмурясь, крепко сжимая в руках свои вещи, Коля кинулся бежать.
     Середина  болота была позади.  Вдали  над верхушками  кустов  виднелись
крыши.









     Коля открыл давно  не крашенную, черную от дождей калитку. Дом утопал в
разросшейся  сирени. От  калитки вела  дорожка, выложенная  белыми  плитами.
Теперь он особенно остро почувствовал, как замерз по дороге.
     -  Э,  парень! -  раздался  поблизости нечленораздельный окрик. - Тетка
твоя приехала?
     Коля обернулся  и увидел знакомую фигуру,  уцепившуюся за забор - Боря.
Вечно пьяный, он виснет  на заборе, чтобы  поговорить с Теткой о жизни. Он с
ней в одном классе учился.
     -  Нет еще, - строго сказал  Коля, -  не приехала и не  известно, когда
приедет.
     Он зашагал  по дорожке  к  дому. С двух  сторон  раскачивались от ветра
осенние  цветы -  желтые комочки  на длинных  стеблях.  Горько пахли флоксы,
теснившиеся  здесь  же, голова к голове. Из сеней  выскочила Юша.  Она долго
прыгала на задних лапах, пытаясь лизнуть в  лицо. Коля хлопал  ее  по спине,
трепал  под ошейником, пока она не успокоилась.  Ей же теперь  скучно одной:
вторую собаку Тетка всегда берет с собой в тайгу.
     На крыльцо спешила Бабушка.
     - Коля! Ты один приехал? Что-нибудь случилось?
     Она  улыбалась, но в  глазах был  такой испуг,  что  улыбка  получалась
совсем жалкая.
     - Ничего  не  случилось.  Просто  Мама с Папой уехали  в Москву. Я хочу
сегодня переночевать у тебя.
     Коля шел  к дому со своим мешком,  как с бомбой. Бабушка и догадываться
не  могла,  что у него  там такое. Решила, наверное, что вторая обувь.  Коля
покосился на свой тусклый, плохо оттертый левый ботинок. Вот  он уже и начал
врать Бабушке. Он тяжело вздохнул.
     Переобувшись в сенях, вошел в кухню. Там сидела Соседка -  Борина мать.
Они  с  Бабушкой,  как  всегда,  пили чай  и вели  бесконечные беседы.  Коля
поздоровался и взлетел через две ступеньки по крутой лестнице, которая прямо
из кухни вела на второй этаж. Он вошел в свою комнату и плотно закрыл дверь:
сюда никогда не  пускали кошек. Поставив мешок в угол,  развязал  и потрогал
пальцем полотенце - не пора  ли  смочить? Новый  план  действий  в  принципе
созрел. Но желательно, чтобы  на  кухне никого не  было:  как иначе  достать
незаметно банку с мукой?
     - Коля! Обедать! - раздалось снизу.
     Он спустился в кухню. Соседка и не думала уходить. Решительно, громовым
голосом она продолжала наставлять Бабушку:
     - А ты скажи ей: ступай, милая, туда, откуда пришла.
     - Ну что ты, как же можно такое сказать своему ребенку.
     - Распустила ты их.  Уж у меня бы  она поплясала!  И  университет бы не
бросила, училась бы как миленькая.
     Речь  всегда идет в основном о Маше. Теперь Бабушка начнет Машу жалеть:
она поздний ребенок, отец умер  - она была еще маленькая, и  все такое. Пока
Бабушка наливала суп, Коля взял на руки черно-белую кошку, тяжелую, гладкую,
с блестящей шерстью. Она с трудом умещалась на его коленях и все сползала то
с одной, то с другой стороны.
     - Коля!  Отпусти сейчас же кошку!  -  строго сказала Бабушка. - Ты что,
хочешь опять насморк заработать?
     Коля спустил кошку на пол.
     -  Вот хоть убей меня, - заявила Соседка,  - выдумки эта ваша аллергия.
Глупости все  это! Я одна растила ребенка, не до фокусов было. И ничего, как
видишь, никакой аллергии.
     Коля  призадумался  над  этим  примером.  Бабушка поставила  перед  ним
тарелку супа.
     Соседка продолжала:
     -  Меньше надо  нянькаться!  Да  что тебе  говорить,  - она  безнадежно
махнула рукой.  -  Вот я,  бывало,  катаю  тесто: вот  так, примерно,  - она
широким жестом  отмерила полстола, -  а он  вот тут уроки делает. И все ведь
сделает! И как еще учился!
     Коля повернул к  ней изумленное лицо. Может,  у нее еще другой сын есть
кроме Бори? Или это все о нем?
     Коля  посмотрел  сквозь стекло  в сад.  Там становилось все темнее. Это
начинало беспокоить его. Хоть бы телесериал скорее начался.  И что за любовь
у всех к кухне? Он вздохнул.
     - Коля, может быть, что-нибудь все-таки случилось? - спросила Бабушка.
     - Да нет. Так.
     - Плохо ему живется! - Соседка засмеялась басом. - Один на всю семью!
     - Коля, почтальон! - вдруг воскликнула Бабушка, взглянув в окно. - Беги
скорее, может быть, есть письмо.
     Коля,  поеживаясь, вышел на  улицу, прошел  по  дорожке  к калитке.  Из
почтового ящика действительно торчало письмо. Коля бегом вернулся на  кухню.
Письмо-то от Тетки!  Может  быть,  она  уже едет сюда! Может быть, скоро все
наладится! Бабушка  суетливо искала в карманах очки.  Нашла  и  углубилась в
чтение. Коля  терпеливо ждал. Соседка тоже выжидательно глядела  на Бабушку.
Бабушка вздохнула несколько  раз, с шуршанием перевернула страницу и наконец
сняла очки. Лицо ее было грустным.
     -  Не вылетели еще. Как только вылетят из тайги  в райцентр,  она сразу
позвонит. Никак не дают им транспорт.
     - Ничего, - успокоила Соседка.  - Дадут. Прилетит,  никуда  не денется.
Вот уж эта у тебя девка так девка. Всем хороша, да и деньги зарабатывает.
     Помолчав для приличия. она, конечно же, сказала:
     - Замуж ей надо. Все прынца ждет.  Чего  ждать?  Где они, прынцы-то?  Я
думаю, главное - чтобы жена была хорошая, а муж образумится.
     Она поджала губы и наверное хотела на этом остановиться, но вместо того
пробубнила:
     - С такой женой и мой Борька бросил бы пить.
     Коля  фыркнул,  не удержавшись. Кисель  попал  в  нос.  Коля понесся  к
раковине и долго отплевывался, скрывая смех. Бабушка вскочила  с табуретки и
хотела  уже похлопать  его по спине. А Соседка, подозрительно  поглядывая на
него, с особым нажимом закончила свою мысль:
     - Да! Он ведь  добрый. Если с ним по-хорошему, он  как  воск тает!  Это
жена во всем виновата!
     - Спасибо, Бабушка, я поел. - Коля ринулся наверх.
     Он  думал, что сейчас просто рухнет со смеху. Вот уж принц! Его-то и не
хватало! но смех пропал. Коля сел  на краешек кровати и замер, глядя в окно.
Там тяжелая лапа старой ели почти упиралась в  раму. Ветер с шумом налетал и
уходил  вновь.  Лапа медленно  взмахивала и  тянулась к окну.  И  когда  она
дотягивалась,  масса жестких  иголочек била в стекло.  От этого  становилось
холодно. А  ветки  сирени схлестывались  от ветра, мешая друг  другу,  и  их
листья задирались наизнанку...
     Хорошо  было раньше.  На  душе  было  легко... Завтра  придется  что-то
говорить учительнице.
     Наконец-то Бабушка ушла  в  комнату смотреть телевизор. И  вот  Коля  с
мешком в руке неслышно спустился по лестнице. Собаку он запер в сенях: иначе
Валера - не жилец.
     Подходящая  клумба находилась в дальнем  саду.  Собаки  туда  бегать не
любили.  Там  под давно  не стриженной акацией разрослась сочная  и  толстая
сныть-трава.  Она хрустела  под ногами, как будто  идешь не  по траве,  а по
сыроежкам. На  клумбе уже  давно ничего не сажали,  но тем  не менее  на ней
живого  места  не  было:  она  вся  заросла  лопухами,  флоксами,  какими-то
сиреневыми  звездочками  и  большими  малиновыми  ромашками  на  пожелтевших
стеблях.  Коля сделал углубление в центре, между  толстыми корнями и положил
туда  Валеру.  Потом закидал его землей,  предусмотрительно  вставив большую
щепку перед его носом. Теперь он  вытащил эту щепку - получилась вентиляция.
Он сунул туда  немного корма.  Листья  лопуха надежно скрыли убежище. Сверху
Коля  уложил большие сухие ветки сирени, приготовленные Бабушкой для  топки.
Оглядев клумбу, он остался доволен: никто не вздумает искать  здесь червяка.
Пусть поживет так двое  суток. А потом Коля  приедет за  ним и  увезет его к
Японцу.
     Вечером они с Бабушкой заперли двери  на все замки,  поужинали,  выпили
чаю с вареньем. И Коля отправился наверх спать.
     Он поднимался по лестнице, когда раздался телефонный звонок.
     - Я слушаю, - сказала  Бабушка в трубку. - Нет,  еще не приехала...  Не
знаю... Откуда, говорите? Из Зоологического института? Хорошо. До свиданья.
     Коля споткнулся и уцепился за перила, чтобы не скатиться вниз. Стараясь
не показать Бабушке внезапного волнения, он спросил ровным голосом:
     - Это Теткина подруга из Зоологического института?
     - Нет. Это какой-то молодой человек.
     Мысли заметались в  Колиной  голове! Замаячили странные  предположения.
Вокруг него происходили теперь такие бессмысленные на первый взгляд события,
что все могло иметь к ним отношение.
     Коля пожелал Бабушке спокойной ночи и закрыл свою дверь.




     И вот настала ночь. Коля лежал в постели, слушая шум ветра, и уже почти
спал.  Далеко под огромным холмом, на котором стояло бывшее  село, а  теперь
особый, сельский район  города, протянулась  железная дорога.  И шли по  ней
ночью редкие поезда из одной страны в другую. У Коли всегда сердце сжималось
при далеком шуме поезда: он ощущал какой-то смутный восторг от предчувствий,
переполнявших его.  Когда-нибудь  он  поедет  в  ночном поезде сквозь спящие
туманные болота в далекую страну,  где  стоит большой замок... Тот, на  фоне
которого  улыбается молодой  Дедушка, в кителе и  фуражке, на пожелтевшей от
времени фотографии...
     Коля спал. Еще один поезд  прошел вдалеке, Коля его  не услышал. Только
стены  старого дома  чуть ощутимо задрожали. Но вот возник другой, резкий  и
неприятный звук. Вначале он вроде бы снился, но  потом  стал слишком мешать.
Коля сел в  постели, уставившись во  тьму  перед собой.  Откуда-то слышались
мужские  голоса. Один  грубый, второй - ровный, монотонный. Разобрать  слова
было невозможно: шумел ветер.
     Окно  выходило в дальний сад. Из  него как  раз можно  было  бы увидеть
клумбу, если бы не ночь. Коля  неслышно подбежал к  окну и приложил к стеклу
ухо. Одну фразу он все-таки различил. Грубый мужской голос требовал:
     - Иди! Иди, говорят!
     Коля  в отчаяньи  вцепился  в подоконник:  пришел!  Нашел Бабушкин дом!
Может быть, подсматривал, как Коля прятал червяка в клумбу. Да он и не искал
дом, он все знал: и адрес,  и телефон. Это он и звонил! Сейчас влезет в  сад
или какого-нибудь мальчишку заставит, кого-то он ведь  с собой привел.  Если
они влезут в  сад, залает Юша.Тогда проснется Бабушка.  Она  увидит бандита,
испугается. А привел его сюда Коля...
     Он не  стал зажигать свет. Оделся, взял  из ящика шкафа фонарик  и тихо
спустился вниз.  Бесшумно  отодвинул засов, повернул  ключ  а  замке  и,  не
выпуская собаку, выскользнул на крыльцо.
     Он стоял, прижавшись к темной стене  дома.  Голоса,  заглушаемые  шумом
ветра, были еле  слышны,  а потом  и  вовсе стихли. Коля осторожно ступил  с
крыльца  на  землю.  Он  крался,  отводя  раскачивающиеся ветки.  В переулке
светился тусклый фонарь.  От него вниз нечетким углом шел голубоватый  свет.
Фонарь раскачивался с безжизненным скрипом, раскачивая вместе с собой и угол
света.  Сад стал  зловещим. Кусты  были  черны. За ними  мог спрятаться  кто
угодно.  Коля,  замирая от  страха,  добрался до  клумбы,  присел и  включил
фонарик, прикрыв  сверху  ладонью. Клумба  в свете тонкого лучика  выглядела
совсем не так, как днем. Свет выхватывал отдельные листья и стебли, делая их
неправдоподобно  яркими.  Мелькнули сучья.  Коля  снял  их,  разрыхлил землю
прутиком. Вот и червяк. Коля взял его одной рукой за шею, другой за туловище
- червяк был слишком длинный - и двинулся к дому. И  тут в переулке раздался
глухой звук: так прыгают с забора. Коля с шумом бросился к дому. Он несся по
влажной, холодной  траве, пригибая голову под ветками. Валера подпрыгивал  в
руках.  До чего  же беззащитное и  никому на самом  деле не нужное существо!
Задыхаясь, Коля  подбежал  к крыльцу, готовый в каждую  секунду  ощутить  на
своем плече чужую враждебную руку. Залаяла Юша. Коля распахнул двери и почти
упал  в сени. Все! Дверь быстро на  все  замки!  Он  наспех похлопал Юшу  по
спине, чтобы она успокоилась. Пришлось  держать при этом Валеру над головой.
Кажется, Бабушка не проснулась.
     Коля на  цыпочках поднялся к  себе. Он  открыл форточку и  прислушался:
кто-то разговаривал. Сумки с Валериным мешком нигде не было видно. Наверное,
Бабушка забрала  ее, когда  приносила Коле белье.  А без  мешка не обойтись:
Валера засохнет. Коля снова спустился в кухню.
     Он положил  червяка в  раковину и приоткрыл кран. Как завороженный,  он
остановился  рядом,  хотя времени  совсем не было. Голубой свет падал  из-за
занавески и переливался  в тоненьких складках воды, огибающей червяка. И тот
заблестел,  ожил,  поднял голову. Движения его  стали внезапно резкими.  Как
будто он стремился выскользнуть  наружу,  упершись твердым  хвостом  в  край
раковины.  При  каждом  движении  туловище  сверкало  влажными  звездочками.
Неужели  начинают  нарастать   чешуйки?  Червяк  казался  новым,  невиданным
животным!
     Но надо спешить. Если Бабушка проснется и увидит в раковине Валеру, это
будет не  смешно. Коля оглядел кухню.  Стена  над столом была плотно увешана
разными скалками, ситами, поварежками. Дно медного таза загадочно светилось,
как  матовое зеркало.  Неровности пола тоже  отражали голубой свет, падающий
чуть ли  не со всех сторон этой необыкновенной кухни, которая  когда-то, лет
пятьдесят назад, была сплошь застекленной верандой.
     Кто-то  прошел по переулку  мимо калитки. Коля вздрогнул  и прижался  к
стене. Он вдруг  совсем по-новому увидел кухню. Она просматривалась насквозь
не хуже  трамвая.  Коля  почувствовал себя внутри  большого аквариума, углом
выступившего  далеко  в  сад,  почти  к  самому  забору.  Какая  же  хрупкая
стеклянная перепонка  отделила их  с Бабушкой  от опасности! Коля  сполз  по
стене вниз и вот так,  на  корточках,  начал осматривать все углы. Мешка  не
было. Коля заставил себя выпрямиться во весь  рост,  потому что не станет же
бандит стрелять! И сколько можно бояться!
     Он подумал и направился в кочегарку.  Здесь неярким затухающим пламенем
светился котел. Напротив, на длинной лавке,  неподвижно сидели кошки. Только
на секунду кошачьи зрачки сдвинулись с места,  остановились на Коле  и сразу
же вновь  уставились в  узкую щелку, за которой сверкали раскаленные угли. В
серьезных звериных глазах  отражался красный свет. Что-то они  видели там, в
огне. Во всяком случае, человек интересовал их меньше. Коля стоял перед ними
как потерянный: ночной дом начинал казаться чужим. Даже кошки не  хотели его
узнавать, как будто он сам стал чужим или нарушил какие-то ночные правила. И
Бабушка  ничего  не слышала, хотя  обычно спала очень чутко. Коля растерянно
оглядел  кочегарку,  освещенную  красными  прыгающими  отблесками.  Светился
кафель, тазы,  ведра. Помещение  было довольно большое, здесь у Бабушки было
много  чего кроме  топки.  В  углу  был  кроме  всего  прочего душ. Коле  не
разрешали  им  пользоваться, чтобы  он не  устраивал  потоп.  Именно  сюда и
направился  Коля.  И  не  ошибся:  мешок  стоял под душем,  как и  тогда,  в
Зоологическом институте.
     Когда он  наконец  добрался до постели,  было  уже три  часа  ночи.  Из
переулка опять слышались голоса. Ясно и уныло прозвучала фраза:
     - Ну, Боб, пошли, что ли. Долго ты еще будешь здесь валяться?
     Коля  устало  усмехнулся и вытянулся на постели. Это всего лишь Боря  с
приятелем. Опять его домой не пустили.
     Хорошо  здесь,  в  старом  доме...  Как  за  семью  замками...  И  Коля
провалился в сон.



     Он  проснулся  часа  через  два и лежал  с  широко  открытыми  глазами.
Беспокойство не  давало уснуть.  Он попробовал крепко зажмуриться,  но  веки
опять  широко  распахнулись.  Ощущение  было такое,  будто  нужно немедленно
бежать.  В  шесть часов  Коля,  одетый, сидел  за  столом и доедал творог со
сметаной  - то, что  не  надо  было  разогревать. Кошки терлись  о его ноги.
Предательницы. Как будто ночью это был не Коля, а теперь Коля. Он угостил их
булкой. Они понюхали и удивленно уставились не него желтыми глазами. Ничего.
Бабушка проснется и накормит как положено.
     Коля  достал тетрадный лист и написал:"Дорогая Бабушка! Мне не спалось.
Я встал и  уехал. Не волнуйся, после  уроков позвоню. Коля." Распрощавшись с
Юшей,  он  вышел  на  крыльцо.  Над садом, в  холодном синем воздухе,  стоял
галдеж:  стая  птиц  облепила  старую  рябину. Коля  поднял голову и  увидел
множество темных комочков, рассыпавшихся по веткам. Птицы обхватывали  ягоду
клювом,  рывками отрывали ее от грозди и  поспешно заглатывали. Им предстоял
долгий путь.  Крики  уносились  ввысь... Все это было как-то печально.  Коля
ступил на дорожку.  Ветер хорошо потрудился ночью. Сад был истерзан: повсюду
валялись  груды сорванных  вместе  с ветками  листьев,  под ногами  лопались
закатившиеся  ягоды  рябины. Коля  тщательно  закрыл  калитку  на  задвижку,
просунув руку между планками. Пусть в этом доме будет все хорошо.
     С каждым шагом Коле  казалось, что он все дальше уводит отсюда бандита.
Уходить надо быстрее, пока тот не пришел на самом деле. А до этого недалеко:
бандит рядом. Коля чувствовал это совершенно ясно.
     Птицы с шумом  снялись  с  веток и взмыли  к  небу.  Коля  взглянул  на
опустевшую рябину. Там есть сучок,  скрытый большими  ветками, на котором  у
них с Машей был наблюдательный пункт. Из этого укрытия они отдавали прохожим
дурацкие приказания и на всякий случай держали в  руках  дудки с рябининами,
чтобы  отстреливаться. Было очень  весело!  Маше  было  четырнадцать, а  ему
четыре. А потом Маша как-то сразу стала взрослой.
     Забор кончился. Коля  повернул к шоссе. И тут у него от обиды задрожали
губы. Тетка-то  могла бы  сейчас помочь!  Это как  раз для  нее. Но  она  не
возвращается. И дело тут не в транспорте. Она просто не хочет!
     Коля  низко  опустил голову.  Он  шел  к  остановке.  Портфель  и сумка
болтались вокруг коленок, мешая идти.
     С Теткой все  ясно: ее здесь ничто  не держит. Он сам видел, как зимним
утром  она подолгу стоит, уткнувшись в окно кухни, и смотрит  в  заснеженный
сад, пока кто-нибудь ее не  окликнет. Коля давно понял: она хочет остаться в
зимней тайге.
     Что ж, в этом году ей, наверное, повезет. А Коля будет здесь погибать.
     Через сорок минут Коля вышел из трамвая, не доезжая остановки до своего
дома. Он направился вглубь квартала,  к высокому  точечному дому. Ветер гнал
впереди него сухие листья и мусор. Коля приступил к осуществлению вчерашнего
плана.  Если бы не паническое бегство, он бы еще вчера утром подошел к этому
дому, к третьему подъезду. Здесь как раз очень кстати телефонная будка: Коля
забыл номер квартиры. Он вошел в будку и позвонил. Ответили не сразу.
     - Слушаю? - раздался мужской голос.
     -  Здравствуйте,  - Коля  запнулся. Он почему-то приготовился  услышать
другой голос. - Можно Вову к телефону?
     - Это невозможно. Он рисует.
     - Утром?! - поразился Коля.
     - Да. Каждое утро, а потом  еще днем  и вечером и  в  каждый  свободный
момент. Он же Леонардо Куинджи!
     Голос  был явно молодой.  В трубке раздались какие-то шумы. Потом голос
воскликнул:
     - Все-все! Молчу!  -  это относилось  еще не к  Коле. -  А Вам, молодой
человек,  ничем не  могу  помочь.  Меня самого  в этом доме  дискриминируют.
Звоните позже!
     Раздались короткие гудки. Коля повесил трубку. Потоптался в будке. Ясно
было,  что звонить  Вове  бесполезно. Похоже,  там  полная квартира  народу.
Кому-то очень  весело, кто-то кого-то  дискриминирует.  Где уж  там спрятать
червяка. Нечего  и  думать. Он взглянул на часы: начало восьмого. План сходу
провалился...
     Коля хлопнул дверцей будки и решительно зашагал к Машиному дому. Должна
же она войти в положение!  Всего-то два дня. Она  еще молодая,  нервы у  нее
крепкие. И она может даже вообще не смотреть на Валеру. Можно и не кормить -
за такой срок он не  погибнет. Сумка  закрыта, пусть только  в углу постоит.
Маша, конечно, все расскажет Маме и Бабушке. Ну и пусть. Это скоро уже будет
неважно.
     Поднявшись по  лестнице,  он  подошел  к  Машиным  дверям  и  позвонил.
Терпеливо подождал: наверное,  одевается. Позвонил  еще раз. За  дверью была
тишина.  Коля  позвонил третий раз. Он долго  не отнимал палец от кнопки.  В
квартире  никого не было. Почему? Ну, Толик -  понятно. С  ним вообще все не
так, как с другими людьми. Но Маша так рано не поднимается.
     Коля вышел на улицу. Постоял,  подумал. Может  быть, спит?  Но нет, как
можно не проснуться от таких звонков! А если... Если бандит начал с Маши? Он
мог явиться и сюда. Но он  бы  наверное  испугался Толика. Значит, Толика не
было. Или еще хуже: у бандита мог быть  пистолет. А против пистолета и Толик
ничего  не сможет.  Коле  стало  совсем уже не  по  себе. Надо  позвонить по
телефону. Может быть, все-таки Маша просто спит? Телефон стоит у нее рядом с
кроватью, должна услышать.  Коля порылся  в  карманах и совсем сник: жетонов
больше не было.
     Он  стоял  на  узкой  дорожке  возле Машиного  дома. Взглянул  на часы:
половина восьмого... Прикинул: уроки начинаются в девять... Так  рано бандит
не явится. А Коля быстро все сделает: возьмет  пару жетонов  из стаканчика в
серванте - и бегом на улицу. И он со всех ног припустил к своему дому.
     У дверей квартиры он достал ключи. Открыл первую дверь и вставил ключ в
замок второй. Но  та, оказалось, не была заперта. Как это он вчера ухитрился
двери не  закрыть? Коля ступил  на коврик в коридоре и наощупь зажег свет...
Туда ли он попал? Вся обувь выдвинута на середину коридора, ванна - настежь,
на полу - куски мыла,  пакеты с порошком - все, что было под ванной. Сколько
же времени  понадобится, чтобы все это  убрать? Коля шагнул в свою  комнату.
Там - просто погром...
     Бандит был здесь. Вчера? Может быть, только что? Может быть, он здесь?!
Коля со страхом заглянул в большую комнату: беспорядок, но бандита не видно.
Так  где же он? Коля сжал кулаки. Это же еще хуже, чем выпотрошить портфель:
это же надо Колиных родителей за людей не считать! Какой гад!!
     Хлопнула  входная  дверь. Коля вздрогнул и оглянулся. На  пороге стояла
Маша.
     - Маша! - Коля бросился к ней и, раскинув руки, не пускал в квартиру. -
Скорее отсюда! Здесь что-то ужасное! Может быть, он еще здесь!
     - Кто?
     - Скорее, скорее!
     Коля вытолкал Машу на площадку и закрыл дверь. Схватив Машу за руку, он
потянул ее за собой вниз по лестнице.
     - Куда мы? - на бегу спрашивала Маша.
     - Тише! К тебе.
     На предпоследней площадке он подошел к окошку и посмотрел вниз.
     -  Идем.  Только не  пугайся:  тебе придется  спрятать  у себя червяка.
Только не кричи! На один или два дня.
     На улице он потянул Машу по узенькой дорожке вдоль стены:
     - Пригнись!
     - Зачем? - сопротивлялась Маша.
     - Бандит может увидеть!
     - Да не боюсь я никакого бандита!
     - Ты даже червяков боишься, что уж говорить о бандите.
     - Так где твой червяк-то?
     - В укромном месте. Что я, дурак, так рисковать, с собой его таскать?
     Они вышли  из-под прикрытия кустов и направились к мусорным бакам. Там,
возле одного из них, стоял, прислонившись, подергивающийся мешок.
     - Коля, почему ты так долго ехал?  Я тебя уже сколько времени встречаю.
Мне Бабушка звонила. Она в панике!
     Коля не слушал. Он разрабатывал план следующих действий.
     - Маша, у тебя червяка лучше не оставлять. Отнеси его пока соседке.
     - Ты что! Она рехнется!
     Все  хорошо, что хорошо кончается.  Классная руководительница ни  слова
Коле  не  сказала  о  вчерашнем  отсутствии,  только  сочувственно  на  него
посмотрела.  Видимо, решила, что у него был нервный стресс после той истории
возле школы. Миша поинтересовался:
     - Как дела?
     -  Все  в  порядке,  - коротко  ответил Коля и раскрыл  учебник,  давая
понять, что не намерен сообщать подробности.
     После уроков он пошел к Маше. Они пообедали, а потом Маша сказала:
     -  Ну, идем теперь к вам. Надо там все убрать, завтра же твои  родители
приезжают.
     - Надо. А что будем делать, если этот опять придет?
     - Ерунда. Меня  ни  один хулиган в районе не тронет, потому что  у меня
муж - Толик.
     - Да? - удивился Коля. - Почему это? Он разве в милиции работает?
     - Нет, не в милиции. Ладно, собирайся и пойдем.
     Они навели в квартире  порядок. Маше  пришлось  даже  пол помыть.  Коля
отобрал  нужные  тетради  и  учебники  и положил  в  портфель.  Ночевать  он
попросился к Маше. Этой ночью Коля спал на раскладушке  в маленькой кухне, а
рядом, в ванной, ночевал Валера.
     А  на следующий день, пока  Коля  был в гимназии, Маша  дозвонилась  до
Японца и сама отвезла ему Валеру. Потом она пришла к Коле с горой "Марсов" и
"Твиксов" и с целой гроздью желтых  бананов.  Коля объедался ими весь вечер,
как маленький.
     - Маша! А Японец что-нибудь тебе сказал?
     - Ничего особенного.
     - А что все-таки сказал?
     - Сказал, что если есть еще червяки, то можно привозить.
     Коля рассмеялся.
     - Маша, а Маме будем говорить?
     - Маме-то зачем вся эта ерунда!
     Вот так.  Ничего-то  Коля в людях так  до сих пор  и  не  понял. Он был
уверен, что Маша  ни за что не согласится взять к себе Валеру, и уж никак не
ожидал, что она сама отвезет его Японцу. И уж, по-крайней мере, полагал, что
она  все  расскажет Маме. И опять ошибся.  Вот уж  действительно,  социально
незрелый.




     Как быстро все  забывается! Прошло всего несколько дней. Бандит  больше
не появлялся. И Коля уже едва ли сам верил во все, что случилось.
     Утром второго октября Коля, беспечный,  как и прежде, вбежал в класс со
звонком  и плюхнулся за парту. Миша был уже на месте. Он без улыбки взглянул
на Колю и значительно произнес:
     - Есть  возможность заработать. Лешка  получает в одном месте товар  на
большую сумму. Нужно перетащить сначала все к нему  домой, а потом частями в
один здешний ларек.
     - Какой еще товар?
     - Какая тебе разница? Ты же себе покупать не собираешься.
     - Не  буду я ничего таскать! Я  с червяком-то еле-еле разобрался, а  ты
меня опять куда-то тянешь!
     -  Как хочешь, -  сухо  сказал  Миша.  - Было бы предложено.  Потом  не
пожалей, сам говоришь, деньги нужны. - Он безразлично отвернулся к окну.
     До конца третьего урока он ни разу не обратился к Коле. Разумеется, это
было очень обидно.
     После  большой  перемены  Миша  неожиданно  подлетел  к  Коле  с  новым
сообщением:
     - На пятом уроке делаем в первом "в" КВН.
     - Когда? Сегодня?
     - Естественно, - нетерпеливо сказал Миша, - сегодня же День учителя. Ко
мне подошла их классная и спросила, будем ли мы проводить у них мероприятие.
Я сказал - пожалуйста.
     - Без подготовки?
     - А что там готовить?
     - Ну, вопросы всякие.
     - Вопросы - тьфу. Я тебе их сейчас сто придумаю.
     - Вечно ты со своими идеями куда-нибудь влезешь,  а  как расхлебывать -
так сразу Коля.
     Начался  урок. Учительница  математики положила  перед  каждым учеником
карточку  с индивидуальным заданием.  Оказывается, вчера было  сказано,  что
будет самостоятельная работа.
     Задания  оказались  трудными.  Коля сделал  ошибку в  самом  начале и к
середине примера получил такие  несусветные  числа, что их никак нельзя было
разделить  одно на другое. Миша тоже застрял в вычислениях.  Промучившись до
конца  урока, они все же выполнили работу и сдали тетради, в  которых живого
места не было от бесконечных исправлений и зачеркиваний.
     - Выше тройки не поставит, - угрюмо предположил Коля.
     - Факт, - согласился Миша.
     О вопросах Коле  и подумать было  некогда.  Если только Миша что-нибудь
придумал.
     Со  звонком на пятый урок Коля  и  Миша вошли  в  первый "в".  Классная
руководительница быстро собрала свои вещи со стола,  вскинула сумку на плечо
и заспешила к дверям.
     - Если что, я в зале, - сказала она.
     Вся  школа  собралась  в  актовом  зале  поздравлять  учителей.  Только
некоторые  младшие классы остались  на своих местах для  проведения  шефских
мероприятий. Зачем только Миша в это дело влез?
     Малыши сидели смирно,  сложив  руки  как  положено. Многие  улыбались в
ожидании чего-нибудь интересного.
     - Начинаем КВН, - громко произнес Миша. - Делимся на три команды!
     Тремя небрежными взмахами руки он указал на три ряда, начиная от окна:
     - Первая, вторая, третья.
     С этими словами Миша уселся за учительский стол. Он тщательно расправил
все  уголки бумаги, приколотой к  столу.  Достал  из своего портфеля  папку,
раскыл ее.  Откашлялся. Коля заглянул  через  Мишино плечо в  папку: неужели
успел составить вопросы? В папке были черновики  контрольной  работы, разные
клочки с каракулями, комикс... Зачем ему все это? И тут  Коля догадался, что
Миша  ничего  этого  не  видит, он лихорадочно  соображает, что  спросить. В
классе началось легкое движение. Малыши ерзали на местах. Самые непоседливые
уже  присматривали  себе новое  занятие. Миша  метнул  на  Колю  беспокойный
взгляд:
     - Объясняй пока правила игры, - прошипел он.
     Коля озадаченно заморгал.  Положение в классе ухудшалось на глазах, уже
начинались потасовки. И Коля начал:
     - Ну...в общем,  надо соблюдать правила игры, - он переступил с ноги на
ногу, придал голосу солидности. - Ну, там, не орать, не прыгать  с места, не
драться...
     - Задание первое! - гаркнул Миша.
     Все замерли. Миша начертил на доске полоску из восьми клеток.
     - Что  это у  тебя? - понизив голос, поинтересовался Коля.  - Разве это
КВН? Это уже "Поле чудес" какое-то.
     - Какая разница! Думаешь, они много  понимают? - небрежно бросил Миша и
громко объявил задание:
     - Пресмыкающееся с большими зубами. Живет в Ниле.
     Ну и  вопрос! Коля укоризненно взглянул  на приятеля: стоило  так долго
мучиться.
     - Крокодил! - выкрикнул кудрявый мальчишка из второй команды.
     - Мы тоже знаем, что крокодил! Это все знают!
     - Здесь вам не детский сад!
     Крики  посыпались со  всех  сторон.  Малыши были разочарованы вопросом,
почти обижены.
     - Слишком легкий вопрос,  -  с  досадой  процедил Миша.  Он сложил руки
рупором и протрубил:
     - Это была разминка! За разминку никто не получает очков.
     - Почему? Я первый крикнул! - обиделся кудрявый мальчишка.
     - А тебе лучше вообще помолчать! - трубил Миша. - Вслух орать считается
подсказкой! За подсказку снимается очко!
     - Сами  ничего не  объяснили, а  теперь будут  все время  новые порядки
выдумывать! - сердито крикнула девочка с белым бантом из второй команды.
     Коля  почувствовал себя  неуютно:  получалось,  что  он  плохо объяснил
правила. Да  к  тому  же  и Миша  повернулся  к  нему  с  осуждающим  видом.
Дрогнувшим голосом Коля произнес:
     - Я говорил, не орать...
     Его никто не услышал: в классе начался шум.
     - Объясните правила! - потребовал рыжий мальчишка из первой команды.
     -  Рисуй табло! - прошипел Миша  в самое  ухо Коле и снова  сложил руки
рупором:  Повторяем правила игры: за крики с места полагается штрафное очко,
ответ принимается только от того, кто поднял руку.
     Коля тем временем начертил окошечки табло и проставил в них нули. Крики
поутихли: вид табло произвел впечатление.
     - Давай вопрос, твоя очередь, - сказал Миша.
     Коля  от  неожиданности  чуть  мел  не  выронил.  Внутри  у  него,  как
говорится, все упало. Мысли ринулись в  разные стороны.  Он  медленно  начал
вырисовывать клеточки.  В голове  натужно двинулась  карусель  из слов... Их
было мало, и все  - из пятого  тома  "Жизни животных". На  четырех клеточках
Коля остановился.
     - Вопрос  второй! -  он старался говорить твердо. -  Пресмыкающееся без
ног. Покрыто чешуей.
     Миша  презрительно хмыкнул: тоже, мол,  не ахти какой вопрос. Несколько
секунд в классе  стояла  тишина.  Рыжий мальчишка  из  первой команды поднял
руку.
     - У тебя ответ? - спросил Коля.
     - Нет. Я букву хочу назвать.
     Коля  в  замешательстве  повернулся  к   Мише.  Тот  метнул  на  рыжего
уничтожающий взгляд.
     - Умный нашелся, - буркнул он и громко ответил:
     - Нужно угадывать целое слово. Без букв обойдетесь!
     - У вас правила неправильные! - заявил рыжий.
     -  Не нравится - иди в актовый зал! - отчеканил Миша.  - Там тебе очень
обрадуются. Кто знает слово, поднимайте руку!
     Во  второй  команде  взметнулась  рука.  Тощенький  ребенок,  подавшись
вперед,  тянул руку так, что рубашка выбилась из брюк. От нетерпения он тряс
вытянутой рукой.
     - У тебя ответ? - спросил Коля.
     - Да! Рыба!
     Щупленький мальчишка весь светился торжеством.
     - Неправильно. Рыба - не пресмыкающееся.
     Улябка сползла с огорченного лица.  Мальчишка  плюхнулся на свое место.
По классу пробежал ропот.
     - Помешались вы на  своих пресмыкающих! - закричала девочка с бантом. -
Кто это хоть такие-то?
     Коля растерянно огляделся по сторонам. Наверное,  и  вправду лучше было
бы сначала угадывать буквы. Но теперь поздно. Дети  неодобрительно  смотрели
на него.
     - Пресмыкающиеся не живут в  воде, - неуверенно начал Коля,  - то есть,
они живут в воде, но еще  и на берегу, потому что им нужен воздух.  А рыбы -
только в воде.. Хотя, им, конечно,  тоже дышать нужно,  но... в общем, у них
там все по-другому...
     Коля сам  понимал, что все  это  звучит жалко. Класс смотрел  на него с
недоверием. Рыжий поднял руку.
     - У тебя ответ? - спросил Коля.
     - Посчитай получше буквы,  - назидательно  посоветовал рыжий,  - я знаю
правильный ответ, но у тебя клеточек не хватает.
     Коля посчитал и пожал плечами:
     - Да нет, хватает. Значит, у тебя неправильный ответ.
     - Правильный! Русалка! Остальное по смыслу не подходит! - заявил рыжий.
     На него устремились восхищенные взгляды.
     Коля часто заморгал. Миша от удивления открыл рот.
     - Рук-то тоже нет, - совсем смешавшись, сказал Коля.
     - И рук нет?? - поразился класс.
     Коля понял, что теперь уже никто не отгадает этого слова. Он взял мел и
подставил букву: "з".
     - Змея! - изумленно ахнул кто-то в третьей команде.
     Ну вот,  теперь надо штрафное  очко назначать.  Игра не клеилась. И тут
рыжий поднял руку.
     - Опусти руку! - грозно прикрикнул Миша.
     - Почему это? У меня ответ готов!
     - Твой ответ уже слышали!
     - У меня другой готов, правильный!
     Класс зашумел.
     - Ну, наглый, - заметил Миша, - мы такими не были.
     Сложив руки рупором, он затрубил:
     - Правильный ответ уже не засчитывается, потому что была подсказка!
     - Зато я поднял руку! Я подсказки не слышал! - рыжий не опускал руки.
     - Нечестно! - закричали рыжему из других команд. - Ты подслушивал!
     - Я не подслушивал! Засчитайте очко нашей команде! - надрывался рыжий.
     Класс бушевал.  Первая  команда  утверждала,  что  никакой подсказки не
слышала.  Вторая слышала подсказку и требовала, чтобы рыжий  опустил руку. В
третьей мнения разделились.  Тут  к рыжему  подскочил  кудрявый мальчишка из
второй команды и с силой  пригнул поднятую руку к парте. Рыжий отпихнул его.
Началась потасовка. Миша решительно шагнул к ним. Он взял  одного за правое,
а другого за левое ухо.
     - Пусти-и! - взвыли оба.
     - Так будет с каждым! - безжалостно объявил Миша.
     - Не имеешь права! - взревел класс. - Директора позовем!
     Миша отпустил драчунов и попытался отступить к доске. Но оба повисли на
его  рукавах. А девочка  с бантом  колотила его в спину кулачками.  В классе
стекла задрожали от воплей.
     Надо было срочно  действовать. Коля метнулся к доске и начертил полоску
из нескольких клеточек. Рисунок опять подействовал как магический знак. Мишу
отпустили.  Натягивая куртку,  он  устремился к учительскому столу.  А  Коля
мучительно  подыскивал слово. В голове  опять  прокручивался пятый том. Надо
что-то  совсем другое... так-так... главное, отвлечься  от животных и вообще
сделать все по-другому... Он отсчитал пять клеточек. Остальные стер.
     - Только не пресмыкающееся! - зашипел Миша. - Смени пластинку!
     - Сам смени, - буркнул Коля.
     Класс  замер  в  ожидании   вопроса.  Похоже,  малыши  уже  старательно
подбирали слова из пяти  букв. Коля поразился: неужели  это он добился такой
тишины? Как положено  в  таких случаях,  тяжелая муха с  жужжанием билась  в
стекло.   В  этот   момент   приоткрылась   дверь.   Запыхавшаяся   классная
руководительница переводила  испуганный  взгляд  с одного на другого.  Потом
пожала  плечеми  и скрылась  за дверью. Коля наконец  решительно проставил в
клеточках сразу три буквы "а". Получилось: "а-а-а".
     - Южное растение с колючками! - объявил он.
     Класс  безмолвствовал. Это хорошо,  пусть думают. Коля, заложив руки за
спину,  прогулочным шагом  прошелся  вдоль  доски, повернул  назад... И  тут
поймал на себе изумленный Мишин взгляд.
     - Ты что? - шипел Миша, подскочив к нему вплотную.
     - А что? Конечно, они такого растения не  знают. Но  я сейчас подставлю
еще одну букву, тогда они в конце концов отгадают. Так даже интереснее.
     Рыжий поднял руку.
     - У тебя ответ или опять что-нибудь? - строго спросил Коля.
     - Ответ. Анаша!
     - Неправильно, - спокойно сказал Коля.
     Хорошо еще, что не сказал: нет такого слова!
     - Почему? - хором спросили рыжий и Миша.
     Коля  посмотрел на Мишу и понял,  что такое слово есть. В висках сильно
застучало. И вот, стоя перед целым классом, у  всех на глазах  он становился
красным, как помидор. Позор! Малые дети знают слово, которого не знает он! А
Миша теперь  такое начнет... Нельзя  позволить себе стать посмешищем. Что же
делать?
     И  Коля  сделал  рискованый шаг.  Это был жест отчаянья: как будто  под
самым куполом цирка, потеряв равновесие, он шагнул наобум...
     - Потому что есть колючки, - громким, неестественным голосом сказал он.
     Теперь  кровь наоборот отхлынула от его лица. Есть у  нее  колючки  или
нет, у  этой  несчастной анаши? Кто ее знает. Но возражений не  последовало.
Скорее всего,  ни рыжий ни Миша про  колючки просто не знали. Коля подставил
букву "г". Дальнейшее он воспринимал как-то с трудом. Как будто это не он, а
кто-то другой все  повторял:"Неправильно,  неправильно". А  дети подставляли
букву  за буквой,  и  наконец третья  команда назвала  слово  "агава".  Урок
кончился.
     Миша  объявил  счет. У  него  с  учетом штрафов получилось  чуть ли  не
"0:0:0". Класс остался очень недоволен.
     Больше всего Коле хотелось незаметно исчезнуть из школы. Но отвертеться
от Миши нечего было и мечтать.
     - Да-а, этот далеко пойдет! - разглагольствовал Миша: рыжий произвел на
него сильное впечатление. - Нет, но русалка! Это же со смеху помереть! А?
     - Ага.
     - Ой, не могу! Расскажу сегодня Лешке! А ты что молчишь-то?
     - Так просто.
     - Да что у тебя за настроение? Все так хорошо получилось, и заметь: без
подготовки!  А  что: ведь  интересно, согласись.  По-крайней мере не  в зале
торчать. Да что ты все молчишь-то?
     - Хочу и молчу.
     Миша поразмыслил немного и вдруг ехидно сказал:
     - Спорим, ты не знаешь, что такое анаша!
     - Отстанешь ты наконец! - взвился Коля и резко свернул в сторону.
     Миша перегнал его и запрыгал перед его носом:
     - То-то я  думаю:  с чего  бы это  наш  скромный  Коля  детям  на анашу
намекает? Вот уж сегодня с Лешкой посмеемся!
     - Что я вам, клоун, чтобы надо мной смеяться?
     - Как  же  это ты  такой  неграмотный? - не унимался Миша. -  У тебя же
Тетка ботаник.
     Коля  с  силой толкнул Мишу  в грудь.  Миша пошатнулся и толкнул Колю в
плечо.  Оба   не  умели  толком  драться.  Коля  вообще-то  был   убежденным
противником драки.  А Миша  постоянно посещал  какие-нибудь  секции,  но так
ничему  особенно и не научился  по причине своей беззлобности.  Зато  хорошо
знал, что такое спасаться  бегством из-за  своей задиристости. В  общем, это
была не драка, а жалкое зрелище.  Хуже всего было то, что Миша продолжал при
этом  говорить  гадости.  Толкнув  его   очередной  раз,  Коля  со   страхом
почувствовал,  как рука скользнула  выше плеча  и попала в гладкое,  детское
Мишино лицо!
     -  Вот ты как? -  изумленно произнес Миша.  Под  его глазом разгоралось
розовое пятно.
     - Ну вот! - отчаянно закричал  Коля. - Теперь еще скажешь, что я тебе в
глаз дал!
     - А что, не так, что ли?
     - Ты прекрасно знаешь, что я промахнулся!
     - Метко промахиваешься. А я, между  прочим, еще ни одного фингала  тебе
не поставил, - укоризненно проговорил Миша. - Я дружбу ценю!
     Он явно начинал гордиться  своей новой ролью незаслуженно оскорбленного
героя.
     - Да? - Коля совсем  потерялся в обилии аргументов. - Ценишь  ты! Тогда
что же ты всегда исчезаешь в самый трудный момент?
     - Я?! - изумился Миша. - Да я всегда в гуще событий!
     Пятно под его глазом багровело все сильнее.
     - Может  быть, ты  и  в гуще. Но только  никогда не  знаешь,  где  тебя
искать, - с горечью сказал Коля.
     Миша вскинул голову и, развернувшись через левое плечо, зашагал к дому.
     Когда пришел Папа, Коля спросил:
     - Папа, что такое анаша?
     - Ну, трава такая. Нехорошая.
     - Почему нехорошая?
     Папа призадумался и сказал?
     - Знаешь, спроси лучше у Мамы.
     Коля усмехнулся:
     -  Разве трава бывает нехорошей  сама по себе? Это только человек может
применить ее для плохого дела.
     - Глубоко копаешь! - оценил Папа.  - На философские темы поговори лучше
с Теткой, когда она приедет.
     И тогда Коля полез под самый потолок за энциклопедией.
     Если Папа отправляет за  ответом к Маме,  значит вместо ответа начнутся
только вопросы: где ты это услышал, кто тебе сказал? И прочее.
     Выяснилось,  что из этой травы варят свое зелье наркоманы. Коля никогда
не видел наркоманов, знал только, что  они умирают молодыми. Девять лет Коля
прожил на свете  и до  сих  пор  не примирился с мыслью  о том, что все люди
умирают.  Но  просто  невероятно,  чтобы кто-нибудь  стремился  сделать  это
пораньше!  Может  быть, кто-то из  них просто не все  знает?  Может быть, не
успел  вовремя  выяснить?  Странно  все-таки, что  Папа  не  захотел  ничего
объяснять. Детей нужно предупреждать об опасности.

     Конец первой части




     Коля сидел перед чистым листом бумаги. Взгляд его был прикован  к окну,
в  которое  мерно  барабанил  дождь.  В просторном,  ярко  освещенном классе
художественной школы шел урок  композиции. Многие  ребята  уже углубились  в
работу.  Рядом  с Колей увлеченно трудился Вова. В левой части листа  у него
пересеклись два косых луча, а в правой,  для равновесия, появился кривоватый
овал. У Коли никаких идей не  было. Он созерцал окно. На улице стало  совсем
темно, и все так же шел дождь.
     Две  недели подряд идут дожди.  За это время Коля  два раза  съездил  к
Бабушке. Там  в саду, на скользких ветках почти не осталось  листьев. Черные
клумбы  расползлись  и  осели от  бесконечных потоков  воды.  Когда  Бабушка
посылала за  последним укропом или смородиновым листом, приходилось надевать
высокие резиновые сапоги, неудобную накидку с капюшоном и нестись на огород.
Накидка топорщилась, бороздила по мокрой траве и упиралась в черную землю, в
рукава и  ворот свитера  быстро заползал влажный  холод. А вернувшись,  надо
было еще  остановиться у  крыльца  и  одну  за  другой  опустить в  бак  под
водосточной трубой ноги  в грязных  сапогах, чтобы  помыть.  И только  после
этого, оставив в сенях сапоги и накидку, с которой  все время текло на ноги,
войти  в  дом.  В общем, нечего было  там Коле  делать,  только лишнюю грязь
таскать. Сколько еще простоит эта никудышная погода?
     Эх, был один человек,  с которым было плевать на погоду. Конечно же это
был Миша. Помнится, в  мае,  когда тоже шли дожди, они нарисовали на  рулоне
обоев двухметровое панно "Крушение поезда". Это было мощно!
     Коля  покосился на Вову. Тот  уже принялся  за краски. Он  прорисовывал
многочисленные  фигурки  людей, спешащих,  как  выяснилось,  по  оживленному
перекрестку. Из овала Вова сделал пруд.
     - Что это у тебя вся композици на левый бок заваливается? - недовольным
голосом  спросил  учитель.  Он  никогда  никого  не хвалил  и возле  каждого
мольберта возмущенно спрашивал:"Что это?" Кроме того, он всем советовал идти
"футбол гонять".  Может  быть, поэтому у него и  было прозвище Тренер. Хотя,
может  быть, это по фамилии  английского художника:  был какой-то  с похожей
фамилией.
     Вова не спеша укрепил перекресток узорным фонарем.
     - Ну нет, так  не пойдет!  - возмутился Тренер. - Еще только столбов по
центру не хватало!
     Вова терпеливо стер фонарь. Подумал и, чуточку выправив овал, сделал из
пруда высокий фонтан.
     - Ну ладно, - вздохнул Тренер, - рисуй.
     Это уже  считалось похвалой.  Ребята  начали оборачиваться,  вытягивать
шеи, с интересом заглядывая на Вовин мольберт.
     Коля опять отвернулся к окну. Дождь выводил  там одни и те же письмена.
Капли  с  силой шлепались  о стекло,  перекатывались, притягивая друг друга,
сливались вместе, росли. А потом,  отяжелев, стремительно  прочерчивали вниз
прозрачный  след.  А новые  капли  тут  же  повторяли  картину. Коля не  мог
оторваться  от этого зрелища. Он думал  о том, что был  у  него друг Миша, и
другого такого не будет.
     - Ну что?  Может,  проветриться  хочешь?  Футбол  погонять?  -  спросил
Тренер, оказавшись за спиной у Коли.
     Братья-близнецы, сидевшие впереди, сейчас  же обернулись  и захихикали.
Побросав кисточки, они принялись  наперебой  давать  Коле советы, куда пойти
прогуляться.  Они вечно говорили какие-нибудь  глупости в надежде рассмешить
весь класс. Тренер переключился на них.
     - Ну  что? Языком работаем? Взяли бы  лучше мяч и шли бы себе. Ей богу,
больше пользы было бы.
     - А там дождь! - бойко отвечали близнецы.
     -  А потом  будет  снег.  И  поэтому  вы решили  стать художниками? Ну,
короче, еще слово - и за дверь!
     Тренер шагнул к Коле. Коля схватился за карандаш и провел посреди листа
волнистую линию. Тренер выразительно кашлянул, глядя на этот рисунок. Однако
Коля сразу  ощутил, что на листе  что-то  зародилось. Линия вышла упругая, с
силой выгнутая  вверх. Она создавала какое-то напряжение.  Коля  провел  еще
пару линий. Напряжение исчезло. Коля стер их.
     - И это все? - спросил Тренер.
     Коля пожал  плечами  и стал ждать, когда  тот отойдет.  Тренер пошел по
рядам дальше. Коля осторожно продлил  линию. Нужно, чтобы она сопротивлялась
изгибу,  как стальная лента. Она  должна копить с  себе силу для того, чтобы
потом развернуться! Коля выводил линию самым причудливым образом, забрасывая
петли в  верхние и  нижние  углы  листа. Получалось похоже на змею,  живую и
сильную. Та заспиртованная змея, в Зоологическом институте, была втиснута  в
банку бесцеремонно, как какие-нибудь помидоры. Ее бока потускнели  от спирта
и  расплющились по стеклянным  стенкам.  И все толстое  тело  было  дряблым,
начисто  лишенным силы. А Коля  стремился  нарисовать живого зверя. В  самых
крутых сгибах змея должна  страшно  напрячься  и стать поджарой, плоской,  и
только спина вздуется, как бицепс. В  верхнем  левом углу Коля вдруг  сильно
расширил  туловище и, неожиданно для себя,  прочертил  резкими линиями  вниз
что-то  вроде спиц, растущих прямо из спины. И  тут же он взялся за  краски,
чтобы  выписать сине-зеленый бок. Теперь  стало  ясно:  это  будет чудовище,
которое  Коля  видел  во сне.  И  самым  грандиозным  в этой  картине  будет
кроваво-красный гребень...
     - Черви какие-то. Это что у тебя, композиция? Лучше ничего не придумал?
- Тренер стоял у Коли за спиной и неодобрительно разглядывал картину. - Хоть
бы за краски сразу не брался. Нет: обязательно надо лист испортить.
     Коля с досадой обернулся:
     - Я ее домой заберу, а здесь другую нарисую.
     Тренер взглянул на часы и, безнадежно  махнув рукой, пошел дальше. Коля
сразу же забыл о нем и принялся  за гребень. Да. Кое-что получалось. И  даже
очень неплохо  получалось!  Только в конце  второго урока Коля  оторвался от
листа и поднял голову, потому что рядом опять стоял Тренер и разглядывал его
чудовище.
     - А голова где будет? - спросил он наконец.
     -  Вот  здесь примерно,  - Коля  покрутил кисточкой  в воздухе,  где-то
пониже середины листа.
     - Ладно. Но учти: с тебя нормальная композиция. Эту я тебе не зачту.
     - Хорошо, - закивал Коля.
     Но тот все не отходил.
     - Странная все-таки фантазия. Зачем такого урода рисовать?
     - Урода? - Коля удивленно посмотрел на него.
     Ничего  себе!  А  Коле-то  казалось, что все так  красиво...  Он сурово
сказал:
     - Природа всех задумала красивыми. Уродуют только плохие условия.
     Тренер озадаченно посмотрел на него. Близнецы  не выдержали, вскочили и
с любопытством сунули носы в Колину композицию.
     - Ну-ка, сядьте на место! - прикрикнул Тренер. - Вы не на тренировке!
     Он подошел к одному из них:
     - Что это  у тебя? Общий тон? Из лужи, что ли, воду брал?  Пойди, смени
воду.
     Близнец громким шепотом переадресовал это брату:
     - Что это еще за мазня? Смени воду!
     - А мне не надо! -  захихикал тот. - У меня темный фон! Тебе  говорили,
ты и иди!
     - А мне тоже уже все равно! И так испортил! - радостно отвечал брат.
     Они так и мешали всем до конца урока.
     Домой Коля  отправился  как обычно,  в  полседьмого,  вместе с  Вовой и
Вовиной мамой, которая всегда приходила к концу занятий. Дождь немного утих.
И до самого дома Коле  пришлось слушать рассуждения об известных художниках.
При чем из разговора выходило, что к их числу как бы уже присоединился Вова.
     Когда Коля вошел в квартиру, Мама разогревала обед.
     - Коля, ты не знаешь, где может задержаться Миша? Звонили его родители,
хотели тебя спросить.
     -  Не  знаю,  - Коля  пожал плечами. - Скорее всего  опять записался на
какое-нибудь восточное единоборство.
     - А почему  ты ничего о нем не  знаешь? Да он  и  не приходит последнее
время?
     - А он теперь с Лешкой дружит, - Коля помрачнел.
     - Кто это такой?
     - Его сосед по дому. Он раньше в третьем "а" учился, когда гимназия еще
школой была.
     Разговор стал  неприятным,  и Коля  заспешил  к  себе  в  комнату. Мама
подумала, сняла трубку и стала звонить Мишиным родителям.
     А  Коля стоял в своей комнате,  опустив руки. Мише намного интереснее с
Лешкой, это  ясно. Они занимаются настоящими делами,  как взрослые.  А  Коля
ведет себя просто глупо. Да еще эта анаша... Коля даже головой затряс, чтобы
прогнать воспоминания, от которых до сих пор становилось стыдно.
     Но все-таки: как можно поссориться с  человеком  из-за того,  что он не
знает какого-то  слова? Всех слов никто не знает. Миша и сам хорош: прочитал
однажды,   совершенно    серьезно,   "аллергическая    композиция"    вместо
"аллегорическая". И Коля, между прочим, почти не смеялся.




     Прозвенел звонок на первый урок, а Миша опять не пришел. Коля не сводил
глаз  с дверей. Уже четыре дня  Миша не появлялся в гимназии. Ходили  слухи,
что у него неприятности. Мама говорила по телефону с Мишиными родителями, но
от нее ничего  нового  узнать не удалось. Она только  несколько раз спросила
Колю, хорошо ли он знает Лешку и не ходил ли он куда-нибудь вместе с ним.
     Внезапно на свободное место рядом с Колей бухнулся Вова. Коля с досадой
взглянул на него:
     - Что это ты расселся? Тебя, между прочим, никто не звал.
     - А  что? - Вова широко распахнул ресницы. - Ты ведь  один сидишь. Миша
давным-давно пересел на заднюю парту.
     - Это его дело. А я, может быть, хочу сидеть один!
     Как человек не понимает, что дружбы у них не получится?
     - Хочешь, анекдот расскажу? - Вова решил прибегнуть  к самому сильному,
как ему кажется, средству заинтересовать собеседника.
     - Лучше не надо, - попросил Коля.
     Вовины анекдоты - это какой-то ужас. Главное, он сам не  понимает,  что
рассказывает, а хочет, чтобы другие  поняли.  Вчера на физкультуре рассказал
что-то,  так никто даже не  улыбнулся.  Один только физрук  смеялся. А потом
заставил  Вову  десять раз  подтянуться. Так он до  конца  урока на  турнике
корчился.
     - Нет, ты послушай...
     Но в  этот момент двери распахнулись и появился... Миша. Да-а, это было
эффектно.  Под  правым  Мишиным  глазом, обведенным черной  каймой, светился
мощный кровоподтек. Щеку под ним раздуло так, что рот перекосился. И  это не
считая тех синяков, которые уже поблекли. А если бы был еще цел тот  фингал,
который ему  поставил Коля,  то было бы очень симметрично. Коля не отрываясь
смотрел  на  Мишу.  Тот шагнул  ближе, неторопливо  обошел ряд спереди и,  к
Колиному изумлению, направился к их парте. Сохраняя непроницаемое  выражение
на лице,  он с грохотом поставил портфель на парту перед Вовиным носом. Вова
немедленно вернулся на прежнее место. Миша сел и устало  вытянул ноги.  Коля
лихорадочно искал подходящие слова.  Сейчас  нужно обязательно заговорить! И
вообще уже  давно пора помириться! Но в класс вошла, с небольшим опозданием,
учительница.
     На уроке Коля то и дело сочувственно поглядывал на Мишин глаз. Все-таки
надо было предупредить его, что всякие типы вроде того бандита действительно
не  шутят.  А  то  Миша ведь  только с виду такой уж бывалый.  Он  повторяет
Лешкины слова, а сам очень доверчивый.
     К концу урока Коля решился заговорить. Он уже и воздуху в легкие набрал
побольше, но в этот момент кто-то из соседнего ряда дернул Мишу за рукав:
     - Здорово попало?
     - Смотря кому, - сухо  ответил Миша, - пришлось кое-кого проучить. Дали
им как следует.
     У Коли глаза округлились: кому-кому дали? Разве не Мише?
     На  перемене  вокруг  Миши  столпился  весь  класс.  А  он  вдохновенно
рассказывал:
     - На Лешку двое напали, а  я одному - раз! Второго только начал мочить,
а тут еще двое бегут. Ну, пришлось еще поработать...
     На  следующем уроке  продолжалось  почти  то  же  самое: Миша ухитрялся
шепотом сообщать  желающим подробности  через Колину голову. Короче  говоря,
для примирения момент  не представился. Да и какой  смысл  протягивать  руку
дружбы тому, кто увешан друзьями со всех сторон так, что не пробиться?
     По дороге домой Вова догнал Колю и пошел рядом.
     -  Ну,  слушай дальше, -  начал он, слегка запыхавшись.  - Приходит муж
домой, а жена ему:"Где деньги?" А он:"Деньги в мешках".
     Тут  Вова  с надеждой посмотрел на Колю: засмеется или нет? Но смеяться
было нечему, и Коля спросил без особого интереса:
     - А где деньги-то были?
     - Не знаю, в мешках каких-то, - пожал плечами Вова.
     - Слушай! Где ты берешь эти дурацкие анекдоты?
     - Брат рассказывает.
     - Он что, младше тебя?
     - Нет, старше. Ему девятнадцать лет.
     - Ничего себе. Он что, глупый?
     -  Нет,  по-моему,  -  с некоторым  сомнением сказал Вова и  неуверенно
добавил: -  в  университете учится, даже иногда работает... в  Зоологическом
институте крыс кормит.
     - Что-о?
     Коля повернулся  к  Вове всем корпусом и вытаращился на него, как будто
впервые  увидел.  Ему  сразу  же вспомнились Вовины  слова:"Если  тебе негде
спрятать червяка, давай его мне".
     - Он в пятой лаборатории работает? - спросил Коля.
     - Кажется, да. А ты откуда знаешь? - удивился Вова.
     - Знаешь, я  тут  кое-что  вспомнил,  - пробормотал  Коля,  -  мне надо
спешить.  И  он  быстро  зашагал  к  своему  подъезду.  Вова   проводил  его
непонимающим взглядом.
     Коля сидел на кухне,  поставив кастрюлю с супом на  огонь. На душе было
противно. Значит, студент -  Вовин брат. Коля прикинул,  может ли Вовин брат
быть бандитом. Ему вспомнился веселый  голос в телефонной трубке, сообщивший
о том,  что Вова -  Леонардо Куинджи. Голос  был  молодой  и почти наверняка
принадлежал старшему  брату. И  как  Коля ни примерял  этот  голос  бандиту,
ничего  не  получалось.  Не  склеивалось. Ясно,  что  у Вовы не  может  быть
брата-бандита.  Но  если  у  брата  есть   приятель-бандит?  Так.  Надо  все
по-порядку. Студент взял червяка  и  отнес его не к профессору, а в душ. Уже
подозрительно. Ага! Он его там не  забыл, а спрятал! Конечно: его  там никто
не найдет. Кто же с утра пораньше, придя на  работу, сразу отправится в душ?
Да и вообще  там никого  нет, все в отпуске...  К тому же и сопроводительное
письмо с  номером  гимназии  исчезло... Но  чем  больше  все совпадало,  тем
растеряннее  становился  Коля.  Оказывается,   легко   обвинять  незнакомого
бандита, но подозревать  знакомого человека - мрачное  занятие.  Так Коля не
согласен.  Хорошо еще,  что  червяк давно улетел и  можно  вообще  не думать
больше об этом.
     А через пять минут  Коля уже бодро двигал кастрюли и тарелки,  отбросив
все  сомнения.  Даже стыдно подозревать этого лопуха Вову, который и мухи не
обидит!  И его родной брат не  может  ничего общего иметь с бандитом. Потому
что не могут же в одной семье вырасти такие разные люди!




     В  середине  ноября за окнами  почти все время сумерки, дует промозглый
ветер... И радует только одно: хуже погоды, пожалуй, уже не будет.
     Мише купили компьютер. Наверное,  родители захотели, чтобы  он побольше
сидел дома после той истории. Кстати, теперь выяснилось, как  там было дело.
Миша с Лешкой получили где-то две большие коробки с  "товаром"  и везли их к
Лешке  домой. Ехать лучше было бы  на автобусе, потому что остановка  там  у
самого  дома,  но автобуса  долго не  было.  А  шел  проливной дождь,  и они
потащили коробки к метро. Они их еще пленкой как следует укрыли от дождя. По
дороге  за ними  сразу увязались двое  подростков.  И  когда  Миша  с Лешкой
подошли  к  метро,  те двое очень  просто  отобрали  у них коробки и  дальше
повезли их  сами. Так что кроме синяков Миша  с Лешкой ничего не заработали,
даже  наоборот, оказались  в  долгу,  и Мишины  родители еще  деньги кому-то
отвозили.
     А в результате Миша стал самой популярной  личностью  в классе. Он  мог
пригласить  к себе поиграть на компьютере,  кого захочет. Поворачивая голову
то вправо, то влево, он давал объяснения:
     -  Я решил пока оставить бизнес. Надо освоить  как следует компьютер. И
вообще, учиться надо: век новых технологий!
     А Колиным родителям опять задержали зарплату, и неизвестно, выплатят ли
к Новому году. И опять,  как уже однажды было, оба одновременно засобирались
в Москву. Так что, кому как, а некоторым бессмысленно расчитывать на то, что
в случае неудачного бизнеса им еще и компьютер купят.
     - Кому вершки, а кому корешки, - рассудил  Папа и  уехал в Москву через
день после Мамы.
     Договорились, что Маша будет варить Коле обеды и даже поживет у него.
     Рано утром Коля проснулся от телефонного звонка. Он нехотя подковылял и
снял трубку:
     - Але!
     - Коля, вставай, завтракай и иди в школу, - строго сказала Маша.
     - Ладно, только в холодильнике пусто. Я и вечером ничего не ел.
     -  Ну  и  что?  Нечего  из себя  казанскую сироту строить!  Придешь  из
гимназии и поешь.
     - А ты что-нибудь сваришь?
     - Слушай, а ты не можешь поехать к Бабушке?
     - После художественной-то школы? Мне так поздно ездить не разрешают.
     - Если бы ты знал, до чего мне сейчас  некогда! Ну просто все свалилось
на голову одновременно!
     - А зачем же ты обещала Маме, что будешь варить обеды?
     -  Потому  что  от вас  не отвяжешься! Вечно пристанете, как с  ножом к
горлу! Ладно. Приду к двум часам и что-нибудь приготовлю.
     Коля  полностью  собрался   и  напоследок  еще  раз  изучил  содержимое
холодильника: одна  пачка  масла  и  банка  томата. В шкафу нашлось  немного
черствого  хлеба. Коля  с трудом прожевал получившийся бутерброд и вышел  из
квартиры.
     У дверей подъезда в утренних сумерках топтался Вова. Пошли вместе, то и
дело  отворачивая  лица  от  ветра. Под ногами была  неровная мерзлая земля,
хранившая со вчерашнего  дня отпечатки  подошв  и  автомобильных  шин. Ночью
опять выпало  немного  снега,  и  теперь он,  смешавшись с песком,  несся по
улицам,  закручивался вихрями  и, взлетая при  сильных порывах  ветра, бил в
лицо.
     - Коля! - жмурясь от ветра,  начал  Вова:  говорить  было трудно.  -  Я
слышал, что твоего "Змея" на выставку отобрали!
     - Отобрали.
     - А по композиции что поставили?
     - Тройку.
     -  Странно.  А  мне  пятерку, но  на  выставку  не взяли. Правда,  мама
говорит, что у меня классическая композиция, и на  выставке детского рисунка
ей делать нечего.
     - Наверное.
     Впереди показалась гимназия. Она сияла огнями в фиолетовом воздухе, как
океанский  корабль.  Со  всех сторон  к  ней спешили съежившиеся  от  холода
фигурки.
     - Коля! А  ты знаешь, что теперь вместо "Истории искусства" у нас будут
по пятницам экскурсии в Музей?
     - Знаю.
     - А Миша сказал, что он тоже будет туда ходить.
     - Что-о? Кто-кто? - Коля споткнулся.
     - Миша.
     Ничего себе сообщение! Вообще, интересная у Вовы манера: говорить такие
вещи, от которых Коля  дергается, как ошпаренный! Миша и экскурсия - это уже
смешно. Миша больше трех минут  не  может  внимательно слушать.  Он из любой
экскурсии сделает балаган! Вообще-то это было бы здорово...
     - А когда он это сказал? - поинтересовался Коля. - Откуда он вообще это
узнал?
     - От меня. Он меня приглашал на компьютере поиграть, я и сказал...
     Тут  Коля остановился  как  вкопанный. Его  как будто  палкой по голове
стукнули!
     - Тебя?! Тебя-то с какой стати?
     И, не желая показать Вове своего состояния, он зашагал быстрее.
     - Ты  что? - Вова подпрыгивал рядом, хватая ртом холодный воздух. - Я к
нему не ходил и не пойду ни в коем случае! Мне мама  категорически запретила
дружить  с Мишей, потому  что  у него плохая компания. Мне разрешают дружить
только с тобой!
     Коля  пожал  плечами.  Он не  знал,  что  в  таких  случаях  полагается
говорить. За доверие благодарить, что ли?  Но ему  было не до того.  Что это
Миша такое говорит? Это все Коле назло или как?
     - И ты тоже с Мишей больше не дружи, - продолжал Вова, - а то и с тобой
мне водиться не позволят.
     - А ты  сам-то  что, такой глупый, что на  тебя все сразу плохо влияют?
Если не захочешь, так не повлияют! И вообще, дружба - дело добровольное.
     Все.  С  Мишей  теперь все  кончено. Войдя в  класс, Коля  огляделся  в
поисках свободной  парты.  Как  назло,  свободна  была только  одна:  та, за
которой недавно сидел Миша, оскорбленный Колей. А  теперь туда  же усядется,
как дурак, Коля? Нет, это слишком  комично.  Размышляя, Коля  сел на прежнее
место и впервые за последние дни поймал внимательный  Мишин взгляд. И только
после уроков Коля вдруг  просиял от мелькнувшей догадки: Миша тоже не знает,
как помириться!  Не может  же он вот так просто повернуться и сказать:"Давай
опять  дружить".  Но  он  очень  деятельный  и  не  может совсем  ничего  не
предпринимать. Вот его и заносит неизвестно куда.




     Коля  вернулся домой рано, еще не было двух. Интересно, явится Маша или
нет? Ну хорошо, она не собирается здесь жить, но покормить-то человека надо?
Коля решил  ей  позвонить.  Занято. Наверняка ведь не была еще  в  магазине!
Позвонил  еще пару  раз  - то же  самое.  Нет, это будет долгая песня. И  он
отправился к Маше домой.
     Увидев Колю в дверях, Маша совсем не обрадовалась:
     - О господи! Только тебя еще здесь не хватало!
     Коля насупился:
     - Ты же обещала, а сама не идешь. Дай мне хоть что-нибудь поесть!
     - Ты  понимаешь, что мне некогда?  Я себе-то  ничего  не  варю! Что  ты
стоишь? Раздевайся и проходи в комнату.
     - Зачем в комнату-то? Я быстро поем на кухне да и пойду.
     -  Я говорю, иди в комнату! Сейчас Толик приедет с  мужиками. Они будут
на кухне разговаривать. Нечего тебе там с ними делать.
     - Мне надо руки помыть.
     - Иди быстро мой на кухне. В ванну не ходи, там кран сломан, его нельзя
трогать.
     Наконец  Коля  прошел  в  комнату.  По  телевизору шли  мультики.  Маша
принесла почти холодные макароны и кусок колбасы. Совсем невкусно! Несколько
дней  назад  Коля не стал бы  этого  есть. Зато  мультики  хорошие.  А  Маша
какая-то странная:  раздерганная, чайником на  кухне так грохочет, как будто
его надо обязательно расплющить.
     Когда Маша принесла  чай, в квартиру шумно ввалилась мужская компания и
сразу удалилась на кухню.
     - Ну, ты поел?
     - Что я, автомат,  чтобы  так  быстро есть? Дай  мне бутерброд спокойно
дожевать.
     На самом деле можно было есть и побыстрее, но очень хотелось досмотреть
мультики.
     - Маша, это что,  по кабелю  показывают?  Таких мультиков в  программке
нет, я же всегда их заранее отмечаю.
     - Нет, это не кабель. Это видик.
     - Ого! Вы видик купили! Ничего себе.
     Раздался телефонный звонок. Маша сняла трубку:
     - Слушаю. Ну? И сколько? Нет, за столько не возьму,  я не  Рокфеллер...
Что? И много? Слушай! Никому не отдавай!...  - Маша с  досадой  взглянула на
Колю. - А если через полчаса?... Да? Уже уедет? Ну все, бегу!
     Она бросила трубку.
     - Слушай, Коля!  Я убегаю  к знакомой. Я быстро.  Это  здесь  рядом, на
другом этаже. Но ты меня не жди. Когда все доешь, одевайся и уходи. Только в
ванну нельзя, помнишь?
     - Конечно, помню.
     Маша  не  одеваясь  выскочила  за дверь.  Коля  допивал  чай.  Мультики
кончились. Мелькнули какие-то надписи  не по-русски, изображение исчезло. На
экране замелькали, треща, черно-белые точки.  Коля подбежал к кухонной двери
и приоткрыл ее.  В  кухне до самого потолка клубился  сигаретный  дым и было
черно  от черных футболок. Сколько там  человек, было не разобрать.  Коля не
мог  даже  определить,  где Толик. Колиного появления, видимо, не  заметили.
Выражения сыпались такие, что хоть уши затыкай. Самый  широкий парень сидел,
вроде  бы,  слева. Но и спиной к Коле  - тоже крупный детина. Который из них
Толик? Коля позвал наобум:
     - Толик!
     Все  замолчали и посмотрели  на дверь.  Коля  почему-то  съежился.  Ему
представилось, что он Буратино, и ему пора удирать от Карабаса Барабаса.
     - Ты опять здесь? - спросил Толик.
     Странный вопрос, если учесть, что Коля  был здесь последний раз полгода
назад.
     - Выключи видик, а то испортится, - пролепетал он.
     - Слушай, дуй отсюда!
     Коля медленно закрыл  дверь и двинулся в комнату. Он все-таки проглотил
остатки бутерброда и намеревался, как всегда, помыть руки, Он после еды тоже
не мог  не помыть руки!  Папа называет  это вредной привычкой.  Но подойдя к
ванне, Коля вспомнил, что кран не работает и надо опять идти в  кухню. А это
невозможно,  раз с ним так разговаривают. Он осторожно открыл дверь в ванну:
если  кран  сломан, то может  быть,  из него  капает или,  допустим, струйка
течет? К его удивлению кран выглядел нормально.  Так и хотелось его открыть!
Но  раз нельзя,  так нельзя. Коля  достал носовой  платок и  тщательно вытер
руки. И  в  тот  же момент услышал странный  шорох. Не могут  же так шуршать
пальцы, когда их вытирают?  Коля решил, что показалось, и шагнул к двери. Но
опять, уже ясно, расслышал странный звук откуда-то из-под ванны. Коля присел
и,  не  раздумывая   -  будто  это   определенно  его  касалось,   отодвинул
пластмассовую шторку...
     Что он мог  там увидеть? Капающую воду? Лужу? Если кран-то  неисправен!
Но воды нигде не было. Зато стояла широкая и довольно высокая, с полбочонка,
металлическая  банка  из-под селедки.  И  оттуда, из-под  коряво  взрезанной
крышки,  придавленной  сверху  камнем, пыталась  выглянуть  наружу...  живая
блестящая голова! Коля  быстро  снял  камень и отогнул крышку. В  коричневой
жиже мучился, держа голову  на  поверхности, втиснутый как попало... Валера.
Да зачем же Маша его взяла? Чтобы утопить, что ли? Коля вытащил червяка. Тот
почти совсем не вырос за это время. Голова  вся в порезах из-за острых краев
крышки. Туловище обросло чешуей, но все чешуйки из-за этой ржавой воды стали
слишком мягкими  и  прогибались под пальцами. Маша ведь  не  знала,  что его
нельзя держать  в воде. Хоть  бы спросила! Что  же случилось у Маши? От кого
она прятала червяка? Может быть,  от этих,  в кухне? Коля  все держал  его в
руках.  Куда  теперь  его  девать?  Прежде  всего,  нужно  поместить  его  в
нормальные  условия. Коля взял с вешалки свой шарф, горько вздохнув, намочил
его в этой  гадкой жиже  и завернул  в  него червяка.  Потом оделся и, сунув
Валеру за пазуху, вышел из квартиры.



     В розу Валера не поместился бы теперь ни  в  коем случае. Коля  вышел с
ним на кухню, взял широкую кастрюлю и поставил ее на пол. Валеру он завернул
в тот же шарф,  выполоскав  его предварительно в  чистой  воде, и поместил в
кастрюлю. Потом  стал его  кормить. Про  художественную  школу  Коля начисто
забыл.
     Вначале  Валера  был  вялым.  Но  после еды начал  вдруг довольно резко
двигаться.  Это было  что-то новое!  Чешуя его,  хоть и была  совсем мягкой,
почти не сохла  на воздухе. Не то что прежняя жалкая шкурка! Наверное, влаги
ему теперь не нужно...
     Резкий  звук  хлопнувшей  двери  прозвучал  как  выстрел.  Коля  сильно
вздрогнул. Он успел только поднять голову:  на пороге кухни стояла Маша.  Ну
да, у  нее же ключ. У нее и в тот раз был ключ... Коля выпрямился, шагнул ей
навстречу и остановился. Что-то в ее лице было не так.
     - Воруешь? - прошипела вдруг Маша странным, не своим голосом.
     Коля  испуганно  отпрянул. Лицо у него вытянулось  и  резко побледнело.
Слова все разом пропали из головы. Происходило что-то страшное!
     - Быстро! Отдай, что украл!
     - А что я украл? - беззвучно выдохнул Коля.
     Ему стало жутко. Он что-то непоправимо испортил! Но где и что...
     - Не строй из себя идиота! Давай сюда червяка!
     - Как! Разве я его украл? - изумился Коля. - Разве он чей-то?
     - А как ты думал?! Бананы получил? Поменялись мы, миленький!
     - Сейчас... -  засуетился Коля.  Он бестолково дернулся в одну, потом в
другую  сторону и  запоздало  ринулся  к  кастрюле. Дурак!  Как  всегда! Как
маленький ребенок! Конечно: бананы - ему, червяк - Маше... Но на  самом деле
совсем не понятно. В голове какая-то муть... а теперь он - вор. Как странно.
Как быстро это происходит... А кастрюля-то пустая?
     - Маша, а  его нет! -  удивленно  произнес Коля  и услышал  собственный
голос, как чужой.
     -  Ах  вот  как?  Его нет?  -  зловеще  протянула  Маша.  Глаза  у  нее
превратились в щелочки. Такого никогда с ней не было...
     - Не доводи меня! - пронзительно закричала вдруг  она. - Японец вот-вот
уедет!
     - Как,  он еще здесь? - спросил Коля и даже не удивился. Смысл  Машиных
слов ускользал от него.
     - Считай, что уже нет! Быстро тащи сюда этого урода!
     Коля  очень старался.  Даже  перевернул  кастрюлю вверх дном.  Потом он
стал, как слепой, хлопать рукой по полу везде: под столом, под всей мебелью.
А может быть,  это  опять  сон?  Хорошо  бы, это  был сон!...  Он  встал  на
четвереньки и обошел всю кухню, стараясь не глядеть на Машу.
     - Он куда-то пропал, - медленно сказал Коля, сам себе не  веря. - Он же
мимо тебя не проходил?
     - Значит,  пропал.  Какой  ты ранний  у  нас,  - со злобной умильностью
процедила Маша, - сам хочешь денежки получить?
     Это все неправдоподобно. Это кошмар какой-то.  Маша не может  до  такой
степени ему не верить, так плохо его знать! Это не Маша!
     Коля открыл  рот. Наверное, что-то хотел сказать, но не  сказал. Это не
имело смысла. Происходящее было нереальным.
     Маша шагнула к нему...
     -  Не  подходи-и-и! - заверещал  он,  как  маленький,  и  голос  у него
сорвался. Он закрылся от Маши рукой и просипел: - Тебя подменили!
     С  ужасом  глядел  он  на  Машу.  Лицо у  него  осунулось,  а  шея  так
напряглась, что натянулись жилы, как у дряхлого старичка. Маша остановилась,
как-то вдруг отвела взгляд и, резко развернувшись, выскочила из квартиры.
     Коля  сидел на  полу. Плечи  у  него повисли,  он и весь  был  какой-то
ватный. От  него  осталась  только точка  где-то в середине. А все остальное
было непослушным и не своим. За окном быстро  темнело. Но у Коли  не было ни
желания ни сил зажигать свет.
     Хлопнула  дверь.  Загорелся свет  в коридоре. Коля медленно  выходил из
оцепенения. В коридоре кто-то шаркал ногами, ища шлепанцы.
     - Папа! - закричал Коля и пулей вылетел из кухни.
     Он буквально повис на Папе! Папа никак не мог ожидать такой встречи.
     - Что-нибудь случилось? - удивленно спросил он.
     Коля набрал воздуху...  и  не  сказал ни слова. Вся бесконечная галерея
давнишних  событий мгновенно  вытянулась  в  памяти.  С чего  начать?  А чем
кончить?  Про  то,  что  случилось с  Машей,  Коля  ни  за  что  не стал  бы
рассказывать. Он не смог бы рассказать это так, чтобы самому поверить. Может
быть даже, Маша сошла с ума. Может быть, это была не  Маша. А если это с ним
самим что-то не так?  Или это все сон?  В общем, он сам не верил во все, что
случилось.
     - Ну так что? В школе что-нибудь?
     Коля безнадежно кивнул.
     -  Ого!  Пустой  холодильник!  Срочно  отправляюсь  в магазин.  -  Папа
взглянул на часы. - Но сначала "Новости"!
     Папа уселся перед  включенным  телевизором. Коля  устроился в  соседнем
кресле и  притих.  Он хотел  хоть немножко  оттаять, ожить рядом с Папой. Но
страшное  продолжалось. Валера-то исчез  на  глазах!  И объяснения этому  не
было. Сначала Коля  все резко  оборачивался, ему  что-то мерещилось на полу.
Потом стены стали немного покачиваться, и  Коле подумалось, что он плывет. А
Папа  даже не подозревал, что они оба плывут, только на разных льдинах. Пока
что они плывут рядом, потому что льдины еще не разошлись. И  Коле так хорошо
хоть немного еще побыть с Папой. Но трещина уже насовсем отрезала их друг от
друга. Они скоро расстанутся.
     -  Да,  Петька, разметала же  нас  судьба!  -  ответил  Папа  какому-то
политическому деятелю, занявшему экран после "Новостей".
     Выключив телевизор, Папа  случайно  взглянул  на Колю...  И  он увидел:
тоскливый Колин взгляд скользил по обоям, по книгам и нигде не задерживался,
не  находя  ничего, за  что можно было  бы  уцепиться. Вот  он  скользнул по
Папиному лицу  и,  даже не дрогнув,  не притормозив, поплыл  дальше. И тогда
Папа стал очень серьезным. Он постоял, помолчал, а потом сказал:
     - Я до магазина - и обратно. А ты никуда не уходи. Ни в  коем случае! Я
вернусь, и поговорим.
     Дверь за Папой закрылась.
     То, что приехал Папа - хорошо. Это немного похоже на правду.
     И тут Коля услышал шорох. Он насторожился, как охотник. И почувствовал,
что  силы  быстро  возвращаются  к  нему! Шорох повторился.  Коля кинулся на
звук... Невероятно! Шуршал сломанный пылесос,  который уже год стоял на полу
в кухне. Коля немедленно  откинул  хилые скобки и снял верх. Да! Это не сон:
оказывается,  Валера  юркнул  в  дырку  пустого  корпуса.  Так  что все было
правдой. И про Машу - тоже...
     Коля  схватился  за  телефон: надо немедленно  позвонить  Маше.  Она же
говорила,  что  Японец вот-вот уезжает! В  трубке раздались  короткие гудки.
Опять! Так может продолжаться целый час! А Японец-то мог уже уехать...
     Коля  кинулся к  своему столу  и, порывшись, достал из  ящика  визитную
карточку  Японца.  Не  теряя  времени,  набрал  нужный  номер.  Он  с трудом
выговорил сложную фамилию. Японец подошел к телефону.
     - Здравствуйте, - сказал Коля, - а червяка еще можно привезти?
     - Какого именно?
     - Ну, который на четыре сантиметра в день рос.
     - Ах, это опять Вы! Я включил Вашего зверя в декларацию, а Вы его так и
не привезли.
     - Я сейчас привезу!
     - На пержних условиях? Или Вас опять что-то не устраивает?
     -  Меня не  устраивает?!  Да мне  все  равно!  Только  заберите  его  в
террариум!
     - Привезите его в течение получаса.
     - По адресу, который на карточке?
     - Да, конечно.
     - Я не успею!
     - Ну, если хотите, можете привезти его прямо в аэропорт. Но не позднее,
чем к девятнадцати ноль-ноль.
     - В международный?
     - Конечно.
     - Хорошо.
     Никогда еще Коля так быстро не собирался. Валеру, завернув в свой шарф,
он сунул в ту самую сумку, в которой тот уже не раз путешествовал по городу.
А свою шею пришлось наспех замотать чем-то другим.
     Выйдя из дома, он очень удачно успел вскочить  в автобус, так что через
три минуты  можно  уже  быть  в метро. Отъезжая,  он вспомнил,  что  даже не
написал Папе записку, и стал вглядываться в мелькающие лица прохожих: нет ли
среди них Папы? Нет. Папу  он не  увидел. Последнее, что  он заметил, прежде
чем автобус повернул налево, был здоровенный детина  в яркой куртке, который
вышел  из телефонной  будки возле  их  дома. Он напомнил  Толика.  Это  было
неприятно.




     "Сам  хочешь  денежки получить?" Это  лезло в голову  против его  воли.
Страшное так и сидело  где-то внутри  и все время о  себе напоминало.  Будто
Коля проглотил кристаллик соли, и  теперь тот медленно-медленно растворялся.
Коля изо всех сил старался не думать о Маше. Он так  отпихивал от  себя  эти
мысли, что даже несколько раз взмахнул свободной рукой, так что пассажиры на
него удивленно поглядывали. Поезд быстро мчался по подземной дороге. Похоже,
Коля  успевал к нужному  времени. Про  то, что в  городе два  аэропорта, ему
было, к счастью, известно: однажды  они  с Мамой провожали Папу за  границу.
Правда,  это было давно,  но  ему  запомнилось, что  международный  аэропорт
ближе, а главный дальше от города.
     Коля встал  спиной  к  пассажирам, упершись коленками  в автоматические
двери, которые на этой линии  не открывались. Он видел только свое отражение
в  темном стекле. Он мог даже закрыть глаза. Но и в таком случае было никуда
не деться от гадкой правды, которая так и лезла к нему во  всей своей красе.
Хорошо еще,  что Валера отвлекал  от  мрачных  мыслей.  Он так  буйствовал в
мешке, что наверное весь вагон глаза таращил, а Коле  приходилось хорошенько
следить за прыгающей сумкой.
     Поднявшись наверх, Коля нашел  остановку автобуса. Спросил для верности
прохожих, какой  номер автобуса ему нужен,  и стал  ждать.  Валера несколько
успокоился. Оно и понятно: холодно. Теперь и Коля почувствовал, какая жалкая
тряпка у него  на шее, она нисколько не спасала горло от усилившегося ветра.
Да еще и перчатки забыл.
     Сумерки сгущались. Мороз  усиливался. Где же этот автобус?  Так можно и
опоздать. Коля попытался прочитать расписание, написанное на желтой табличке
с буквой "А", но было слишком темно. Посмотрел  на часы: без двадцати  семь.
Мимо нескончаемым потоком неслись машины с зажженными фарами. Надо полагать,
все они  направлялись в какой-то из  аэропортов. В одной из  них,  наверное,
проехали или вот-вот проедет Японец. На остановке уже столпилась такая масса
народу,  что Коля заволновался: все могли и не поместиться в одном автобусе.
И вот, наконец, этот автобус показался. Подъехал, замигал и остановился. Все
кое-как влезли внутрь. Коле удалось протиснуться на заднюю площадку и сунуть
сумку  за металлический поручень: чтобы Валеру не раздавили. Автобус шел  со
всеми  остановками. Народ  постепенно  выходил.  К  международному аэропорту
автобус подъехал вполне свободным.
     За окнами ярко светилось здание аэровокзала. На улице тоже горели огни.
Поэтому  неудивительно, что Коля,  уже  спускаясь  по ступенькам,  но еще не
выйдя из  автобуса, ясно  рассмотрел на тротуаре своего давнего знакомого...
Но не Японца.
     Внимательно заглядывая каждому прибывшему в лицо, с нетерпением  ожидая
кого-то, возле автобуса стоял тот самый бандит.
     Коля  отпрянул  в  сторону, пропуская  прибывших, и присел на  корточки
возле самой стенки, на задней площадке. Двери закрылись.  Автобус  тронулся.
Сердце у  Коли отчаянно колотилось.  Он  приподнялся и испуганно  взглянул в
окно.  Да,  это был бандит.  Он стоял на  тротуаре  и озадаченно  смотрел на
удаляющийся автобус. Но Колин взгляд даже сквозь тусклое стекло был, видимо,
таким пронзительным,  таким  кричащим,  что  притягивал к себе,  как магнит.
Бандит увидел эти испуганные глаза! И Коля тоже не мог оторвать  взгляда  от
окна, как будто прилип к нему от страха. Бандит резко метнулся назад.
     Освещенная  картинка вечернего аэропорта все удалялась, становилась все
меньше  и меньше.  Автобус  вновь вырулил  на  широкое,  изредка  освещенное
фонарями шоссе. А за ним следом вырулила машина и понеслась сзади, догоняя.
     Коля стоял, сжимая в руках ремни сумки, не сводя глаз с заднего стекла.
Все, Он попался. Он обернулся к пассажирам. Отчаянный взгляд метался с одной
головы  на другую. О чем  просить?  Чем они могут  помочь?  Просто подумают:
разборки.  Незаметно сунуть  червяка в  чей-нибудь багаж? И что  будет с ним
дальше?  Он  опять  взглянул  в  окно  на  приближающуюся машину. Та  начала
перегонять автобус, приближаясь к остановке. Это же машина Толика!
     И тут  Коля понял сразу все.  Они все заодно!  Им нужно  только продать
подороже червяка Японцу.  Так пусть продают!  И  зря Коля  так испугался. Но
страх не проходил. И как ни  убеждал себя Коля, что бояться нечего,  это  не
помогало. Он рвался  прочь!  Он хотел скрыться от них! Все в нем восставало,
топорщилось при  мысле о встрече  с ними. Он ясно чувствовал: от них исходит
опасность! Может быть даже смертельная.
     Автобус остановился. Двое в ярких куртках уже маячили на остановке. Оба
вскочили в открывшиеся двери. Толик схватил  Колю за рукав и дернул с  такой
силой, что тот еле удержался на ногах. Пришлось уцепиться за дверь, чтобы не
упасть. Зачем такие сцены? И еще почему-то Коля удерживал на лице нормальное
выражение: не хотел пугать пассажиров, что ли...
     Автобус ушел. Бандит нетерпеливо вырвал сумку из  Колиных рук  и дернул
молнию.
     - Зачем? Давай с сумкой! - сказал Толик. - Опоздаем!
     - Надо посмотреть, может, он его придушил.
     Коля стоял на ветру,  втянув голову в плечи.  Он  больше  ничему не мог
удивиться,  даже  такому  предположению.  Бандит   развязал  мешок.  Валера,
отогревшийся в автобусе, был опять слишком бодр. Он рванулся...
     Как  это  случилось, Коля  в  темноте на разглядел. Но и Толик и бандит
одновременно схватили накачанными ручищами убегавшего от них Валеру,  и... И
все. В руках у одного болталось начало  Валеры, а в руках у другого - конец.
Коля перестал думать. Он  перестал и слышать. Только не отрывал  взгляда  от
этих  двух  обрывков.  Бандит  оторопело  уставился  на  извивающийся  кусок
червяка. Потом,  испуганно выругавшись, забросил его  подальше и накинулся с
обвинениями  на Толика. Тот отбросил вторую половину. Ветер гнал по  мерзлой
земле жидкий снежок. Вместе с ним катились и остатки Валеры. Коля подбежал и
зачем-то подобрал их.
     Бандиты  неистово ругались. А Коля, совсем их  не видя,  все приставлял
обе части друг к другу.
     - Ты  что,  не мог его  из квартиры  выкинуть? Идиот! Надо было  за ним
следить!
     - Откуда мне знать, что он в ванну полезет? Что там делать-то!
     Коля спрятал  обрывки  в  мешок,  сунул  себе  за  пазуху  и  побрел  к
остановке. Ему было так тяжело, что выдержать это казалось невозможным. Было
горько и думать  и двигаться,  как  будто  кристаллик соли растворяется  при
каждом движении  и отравляет все внутри. Эти двое что-то  кричали ему вслед.
Толик догнал его:
     - Садись в машину!
     Коля  обошел его,  как столб, и пошел дальше. Надо  было  перейти через
дорогу, чтобы сесть на какой-нибудь автобус, идущий в город.
     - Садись! Мне еще из-за тебя по шее накладут!
     Поток   машин  поредел.  Коля  двинулся  через  шоссе.  Эти  двое  тоже
развернулись и опять подъехали к нему.
     - Долго тебя звать? - Толик начал даже выходить из себя.
     - Да уйди же ты! - Коля чуть не задохнулся.
     Ему трудно было говорить. Он желал сейчас только одного: чтобы эти двое
немедленно  пропали!  Если  они  сейчас  же не  исчезнут, с  ним  что-нибудь
случится.
     -  Брось ты  его!  Не  маленький!  В  его  возрасте уже деньги  хорошие
зарабатывают! - кричал бандит, дергая Толика к машине.
     Они все еще топтались. Коля бросил на них тоскливый взгляд: два крупных
детсадовца в разноцветных куртках. Больше он не мог на них смотреть.
     Как они уехали, Коля не заметил.




     Коля поднял  воротник и  сунул замерзшие  руки поглубже  в  карманы. На
остановке он был  один. Ветер продувал пальто  насквозь.  Коля повернулся  к
ветру  спиной и все время оглядывался назад:  не идет ли автобус. Но его все
не было. Мимо,  слепя фарами,  неслись машины из главного аэропорта в город.
Дважды появились  огни автобуса, но  это были специальные "Икарусы", они шли
без остановок. Скоро спина тоже продрогла. И Коля решил спрятаться в глубине
крытой остановки. Там действительно меньше продувало,  только снизу залетали
вихри снежной пыли, и тогда сильно мерзли ноги.
     Коля еще ни  разу  не смотрел на часы: казалось, рука сразу заледенеет,
если вынуть ее из кармана.
     Валера  вроде чуть чуть дернулся за  пазухой. Коля старался ни о чем не
думать. Но все равно  чувствовал, как Валере больно. Лучше всего представить
себе, что червяк - такое низкоорганизованное существо, что у него вообще нет
нервных окончаний. Но  если он  не может  испытывать  боли, что  же он тогда
дергается? Да что там от него осталось-то! Коля чуть не заплакал. Если бы он
был  помладше, он, может быть, и  заплакал бы.  Но какой в этом смысл? Когда
ему было лет пять, он  еще мог громко  реветь. Но это только для того, чтобы
родители  услышали.  А  Маша  так  и в  пятнадцать...  Но  эта  мысль  резко
оборвалась. Коля бессмысленно уставился в стенку остановки.
     Вдруг рядом притормозил автобус. Коля выбежал... А тот  притормозил, да
не  остановился, не заметив никого, и пронесся мимо. Коля побежал  на ним на
всякий  случай,  но  в темноте  никто  бы,  конечно, не  смог разглядеть его
маленькую  фигурку. Автобус умчался. Коля вытащил застывшую  руку и взглянул
на  циферблат: половина девятого. Он побрел назад  к остановке. По  сторонам
широкого шоссе  тянулись  бесконечные поля, а за  полями,  видимо, начинался
лес. В  темноте  так  далеко  было не  видно. А  за  Колиной  остановкой,  в
некотором  отдалении,  светилась  неживым   голубым  светом  автозаправочная
станция. Коля ее сразу и не заметил.
     Теперь  он  встал  на  самом  ветру,  поближе  к  тусклому  фонарю.  Он
совершенно продрог.  Но нельзя  же больше пропускать автобус! Пальцы ног уже
не просто мерзли, они болели. И на руках пальцы ломило, как будто их  дверью
прищемили. Затормозила машина.
     - Мальчик! Тебе в город? Садись! - из кабины высунулся мужчина.
     Коля поглядел на него, помолчал. Голова уже как-то медленно соображала.
Наконец, Коля ответил:
     - Нет, я буду ждать автобуса.
     - А вдруг его больше не будет?
     - Все равно не поеду, - сказал Коля одеревеневшими губами и отвернулся.
Он  хорошо  помнил,  что  садиться к  чужим  людям  в машину нельзя.  Дверца
захлопнулась. Машина умчалась.
     Коля  стоял  на ветру. Времени  он не замечал. Он давно уже превратился
опять в точку.  И  руки  и ноги были  лишними, только зря  саднили. Еще одна
машина остановилась. Но Коля как-то слабо ее воспринимал.  Он ответил  то же
самое. Его начинала беспокоить автозаправка.  Там было  подозрительно пусто.
Она была  мертва, как "Летучий голландец". Но зачем тогда эти яркие холодные
огни?  Для кого они? Там все-таки явно  кто-то жил. Кто-то  такой,  кому  не
нужно  тепло. И он должен  был уже заметить Колю. А за это время  мог уже  и
подойти сюда. И если за стенами остановки сейчас мелькнет тень, то это он...
     Ну, хватит  себя  пугать! И так-то все плохо.  Коля  решил быть с собой
построже. Но сил у него  было уже  мало. И  когда вместе с ветром в лицо ему
ударил  колючий  снег,  автозаправка,  мерцая  сквозь  начавшийся  снегопад,
медленно двинулась к остановке...
     - Мальчик! Садись, замерзнешь!
     Коля как будто спал стоя. Сквозь сон он слышал женский голос.
     - Ты что молчишь? - голос звучал уже над ним. - Коля?!
     И тогда он очнулся. Вокруг летел сплошной массой сухой снег.
     - Тетка?
     В машине было тепло. Кроме Тетки там ехали еще двое. У всех на коленях,
под  ногами,  за спинкой заднего сиденья стояли  сумки.  Коля еле уместился!
Эрделька очень  обрадовалась.  Только у Коли  все  перед  глазами прыгало, а
голоса он  слышал  как сквозь подушку.  Тетка  ничего не спрашивала, а  Коля
сразу задремал. На повороте он  встрепенулся, широко открыл  глаза и вытащил
из-за  пазухи  пакет. Протянул  его Тетке, с трудом выговаривая непослушными
губами:
     - Тетка, спрячь  куда-нибудь в сумку.  Здесь один зверь, но он наверное
уже умер.
     И Коля уснул.  До самой глубокой ночи такси кружило  по городу, развозя
прибывших. Когда оно тихо подъехало к загородному дому, все еще шел снег.
     - Коля, просыпайся! Приехали!
     Коля слышал  голос то близко, то как будто издалека. Он открыл  глаза и
увидел во тьме,  сквозь падающий  снег,  ярко  желтый прямоугольник открытой
двери, клубы прозрачного пара и кружевные, заснеженные ветки вокруг...




     Коля болел  долго. Вначале у  него  был  сильный жар. Потом температура
спала, и он стал очень вялым. Руки были слабые, как вареные сосиски. Он даже
поначалу не мог  поднять чашку с бульоном. Подолгу  лежал  он без движения с
открытыми глазами. Взгляд  упирался в деревянный  потолок. Он  даже не сразу
догадался, что болеет в Бабушкином доме.
     Однажды,  проснувшись поздно вечером, когда  над  задернутой занавеской
чернела полоса ночного неба, Коля  увидел Тетку, сосредоточенно склонившуюся
над столом.  Свет лампы падал  на ее короткие волосы, и казалось, что вокруг
ее головы - светящийся  шар. Она доставала из бумажных пакетов разные травы,
смешивала  их, заливала кипятком,  нагревала на  плитке,  помешивала...  Эти
настои Тетка  разлила  в  два термоса и велела ему  пить  целый день. Часто,
проснувшись, он видел Маму  или Папу. А однажды, срым декабрьским днем, Коля
проснулся от приглушенного смеха...
     Он открыл  глаза.  В  комнате смеялась, не в силах остановиться, Тетка.
Рядом с Теткой на диване сидела Маша и с досадой смотрела на нее.
     - Ну хватит! - возмущенно зашипела Маша.
     С трудом сдерживая смех, Тетка спросила:
     - И какими же гормонами вы его кормили?
     -  Нормальными!  - огрызнулась Маша, - дорогими гормонами!  Толик любые
гормоны может достать, - заносчиво прибавила она.
     Тетка опять затряслась в беззвучном смехе:
     - Как они назывались-то, эти нормальные гормоны?
     - Я-то откуда знаю? Беленькие такие. Толику их прямо в карман насыпали.
Ну  хватит уже!  У тебя даже тушь  потекла! Вечно  ты издеваешься! Что я, не
вижу?  Стоит Толику  появиться, так ты  весь вечер  смеешься  невпопад!  Что
смешного-то?
     -  Да, ты права. Это давно  уже не смешно. Но не плакать же: плакать-то
уже  поздно. Так все-таки,  для чего нужны  были  эти гормоны? Для улучшения
кожного покрова?
     - Нет, зачем? Для роста.  Он так медленно рос, прямо невозможно! Японец
сказал,  что пробудет  здесь только  до ноября,  а  платил он по доллару  за
сантиметр. Нам позарез нужно было,  чтобы червяк был к ноябрю четыре  метра.
Тогда мы бы получили за него четыреста долларов и расплатились бы  с Аркашей
за  видик.  Мы  уже  и  с  Японцем сторговались. А  этот  урод вообще  расти
перестал!
     - Так зачем же он был вам нужен, такой коротенький?
     - Все равно за него семьдесят  долларов полагалось! Аркаша бы остальное
подождал. А теперь он забрал видик! - голос у  Маши задрожал  от обиды.  - И
все из-за Коли! Лезет, куда не просят!
     Коля закрыл глаза.  Он думал о червяке. Ведь он  с тех  пор  так  и  не
спросил  ничего у Тетки. Он же не ребенок, он  же  понимает, что разорванный
зверь  жить не  может. А все  остальное уже  не  интересно. И как  там Тетка
объяснила все родителям, что она  говорила Бабушке - это все теперь значения
не  имеет.  Коля  не собирается даже  вспоминать о  случившемся,  не  то что
говорить.
     - Значит,  все  случилось  исключительно из-за  Коли, - грустно сказала
Тетка.
     -  Конечно!  А чего  он!  Его  вообще  никто  трогать не собирался! Сам
сказал,  что червяк у  Миши.  Мы  бы в  два  счета на жвачку  поменялись!  А
потом-то конечно: разве мужиков этих остановишь.
     - А второму-то бандиту что было нужно?
     - Это не бандит! - возмутилась Маша. - Это Аркаша.
     - А почему ты просто не спросила червяка  у Коли? Он бы тебе с радостью
его отдал.
     -  Еще чего! Что я, больная?  Чтобы  все сразу  все  поняли?  Еще, чего
доброго, сказали бы, что я ребенка обманываю!
     - О да, - усмехнулась  Тетка, - это была бы чудовищная ложь. Все, Маша.
Вопросов больше нет.
     -  Ты что думаешь, я  совсем ничего  не понимаю?  -  с вызовом спросила
вдруг  Маша.  - Думаешь, мне Колю не жалко?  Очень даже жалко!  Только ты не
думай, что он будет таким же, как ты. Что  ему тоже ничего будет не надо. Да
он  меня  переплюнет!  Он еще просто маленький. И вообще, он  уже  все забыл
давно, а ты тут философию разводишь!
     Какая же  Маша глупая... Коля  открыл глаза и  взглянул  на  нее.  Маша
сидела, скинув  на диван пушистую  кофту с большими плечами. Черная футболка
была ей велика. Из широких  рукавов  тянулись тощенькие бледные руки.  Серый
свет падал из окна на ее  ненакрашенное  лицо. Под глазами пролегли круги. В
уголках  рта  стали  видны тоненькие трещинки.  Раньше он этого  не замечал.
Какая некрасивая...
     Тетка поднялась с дивана и направилась к выходу.
     - Тетка! Ты не уходи, - заволновался Коля. Он  просто опасался остаться
вдвоем с Машей. От нее ведь можно ждать всего...
     - Коля! - Маша растерянно смотрела  на него. - Ты не спишь? И ты ничего
мне не говоришь?
     Это понятно:  она  привыкла,  что  Коля  всегда  рад  ее  видеть: сразу
начинает что-нибудь вопить, прыгать.
     - Здравствуй, Маша, - сказал Коля.
     Маша присела возле него:
     - Ну как, скоро выписываешься?
     - Нет еще.
     - Ты в гимназию-то собираешься?
     - Мама говорит, что уже не попаду до Нового года.
     - А оценки?
     - Ну, там было вначале несколько четверок.
     Больше говорить было не о чем.
     - Вот, я тебе бананы привезла.
     Колю прямо передернуло от этого сообщения.
     - Спасибо, вежливо выдавил он.
     Тетка  с Машей ушли.  На столе  лежали бананы. Сам того не  желая, Коля
вспомнил далекий сентябрьский день.
     "- Маша, из чего ты деньги делаешь?
     - Из всего"...Точно сказано.
     "Фирма не скупится на  средства...  фирма рассылает  агентов на  поиски
крупных экземпляров..."
     Мог бы, конечно, и догадаться, если  подумать.  Нет. Не мог. Потому что
никогда не стал бы подозревать Машу.




     Вот и настало тридцать первое декабря!
     Коля проснулся в восемь часов. Больше спать не хотелось.  Хотя, надо бы
выспаться перед Новым  годом. Да  ладно,  все равно  больше не уснуть. И дел
сегодня много. Елочные игрушки надо разобрать, елку нарядить. А Папа ее даже
еще не установил!
     Он оделся и подошел к  окну. Уже настала настоящая зима. На еловой лапе
лежало снегу, наверное, килограммов десять!  На каждом прутике  сирени лежал
снег. Здорово все-таки! Сквозь белую  сетку веток  виднелась крыша сарая. На
ней - толстенный слой снега. А под сараем  - сугробы.  Здорово  было раньше!
Они  с Машей  забирались на крышу, на самый  верх - конечно, пока Бабушка не
заругается, съезжали  вниз и бухались прямо в сугроб. Коля уходил  в снег по
самую макушку. Потом снег был и в рукавах, и в карманах...
     Прощай, Маша!... Мысль вынырнула  внезапно. Такая жестокая мысль.  Коле
стало страшно. Почему "прощай"? Почему именно  так? Они же  увидятся с Машей
еще много раз... Но две слезинки совершенно неожиданно выпрыгнули из-под век
и сбежали  к  подбородку.  Коля  вытер  их рукой.  Остальные  слезы  куда-то
подевались. Коля стоял, выпрямившись, возле окна и спокойно смотрел на крышу
сарая, покрытую чистым ровным снегом.
     Как следует застелив  кровать  покрывалом,  Коля  отправился  вниз.  Он
чистил зубы в кочегарке, а Бабушка доставала из шкафа елочные игрушки, когда
раздался телефонный звонок. Бабушка сняла трубку:
     - ...Коля не может сейчас подойти...
     - Бабушка-а! закричал Коля, что было мочи. - Не вешай трубку, это Миша!
     Размазывая  пасту по щекам, Коля кинулся  к  телефону. Почему он решил,
что это Миша? Странно, но так оно и было.
     - Привет! - ответил Коля, растянув белый рот до ушей.
     -  Слушай,  -  деловито  начал  Миша, -  ты  как,  готовишься  к"Зимним
стартам"?
     - Да.
     -  Ну  так  вот.  Надо  потренироваться.  Я  приеду   третьего  января.
Договорились?
     - Хорошо! - Коля просиял. - А ты один приедешь?
     - Конечно, а с кем приезжать? У меня один друг - ты.
     - Почему? - удивился Коля. - А как же Лешка?
     - Лешка - это  уже не актуально.  Он,  конечно, хороший человек.  Но он
всегда занят. Так жить тоже неинтересно. Ну, слушай! У тебя мазь есть?
     - Есть. Для нуля градусов и для минус пяти.
     -  Этого  мало.  Я  привезу  еще  для  плюса   на  всякий  случай.  Ну,
договорились?
     - Договорились! Пока!
     Коля постоял еще немного, глупо улыбаясь, потом отправился домываться.
     До  обеда   он  разбирал   елочные  игрушки.   Сортировал,  подклеивал,
привязывал новые ниточки. Дед Мороз еще в прошлом году потерял шапку, и Папа
прикрутил  к  его  голове  проволочную верхушку  от шампанского. Теперь надо
сделать нормальную шапку.
     Когда Коля  спустился по лестнице  в  кухню, за столом, спиной  к нему,
сидела  Тетка.  Видимо, она только что  приехала с работы: на ней была узкая
юбка и белая блузка. На столе  дымилась чашка  кофе. А  Тетка  не  отрываясь
смотрела прямо  перед  собой, сквозь заснеженное окно, в сад.  Про свой кофе
она, похоже, забыла.
     - Тетка! Кофе остынет! - напомнил Коля.
     - Спасибо, племянник!
     Коля засмеялся.
     Зазвонил телефон. Коля побежал снять трубку.
     - Тетка, это тебя!
     Голос показался ему знакомым.
     - Кто это был? - не утерпев, спросил Коля, когда Тетка вернулась.
     - Студент один,  юный друг из  Зоологического института, с Новым  годом
поздравил.
     - Я так и подумал. Это тот, который там крыс кормит?
     - Он самый.
     - Представляешь, я с его братом учусь! Правда, интересное совпадение?
     Главное, не  вспоминать  о червяке, тогда настроение будет  хорошим. Он
подошел к  окну: пора бы уже и Папе приехать. Папы  не было видно, но чья-то
фигура темнела поблизости за ветками сирени. Коля пригляделся получше:
     -  Тетка! Выйди к Боре, а  то он к  забору примерзнет. Он наверное тоже
хочет тебя поздравить.
     Наконец приехал Папа  и занялся елкой. Бабушка возилась то с тестом, то
с начинкой. Время летело быстро.  А Мама как всегда  задерживалась. На улице
уже темнело.
     Папа измучился, пытаясь укрепить елку в крестовине.
     - Хотела бы я посмотреть, как ты будешь лес валить, - заметила Тетка.
     - Кто будет лес валить? - удивилась Бабушка.
     - Мы с Валерой! - объявил Папа. - Сразу после Нового года и начнем.
     Коля опустил голову.  Надо же было Папе так  неудачно выразиться,  ведь
уже почти  совсем  хорошее  было настроение! А теперь опять в  голову  лезут
мысли про Валеру...
     - Вы же ничего не умеете! - ахнула Бабушка.
     - Да нет, почему, - не согласился Папа, - все мы учились понемногу.
     - Это очень тяжелая и опасная работа, - уверяла Бабушка.
     -  Зато  за нее деньги заплатят. Может быть, - сказал  Папа  и накрепко
усадил елку в крестовину.
     Залаяли собаки.
     - Кто-то идет! - сказал Коля и выглянул в окно.
     Возле  калитки стояла  темно-синяя  машина. А  на пороге  уже появилась
румяная Маша.  На  ней  было  светлое пальто с длиннющим пушистым шарфом.  В
руках веером пакеты.  Собаки скакали  рядом, пытаясь  оставить лапы на новом
пальто.
     - Коля! Возьми пакеты! - крикнула Маша.
     Освободив руки, она стала преловко подхватывать собачьи лапы и отводить
их в  сторону. Наконец,  собаки  успокоились. И тогда  все  увидели в дверях
крупного, рыжего, но, к сожалению, плешивого молодого человека  в спортивном
костюме. Он улыбался и кивал головой.
     Бабушка  застыла с пирогом в руках.  Коля придвинулся к ней поближе: не
уронила бы от удивления. Тетка широким жестом пригласила в дом:
     - Прошу!
     Все прошли в комнату.
     - Это Олик! - представила Маша.
     Ничего себе, имечко!
     Олик закивал и заулыбался. Очень странно. Он говорить-то умеет?
     - Я выхожу замуж, - сообщила Маша.
     - А... - хотела что-то сказать Бабушка и опять собралась уронить пирог.
     - Садитесь, пожалуйста! - пригласила Тетка.
     Олик закивал уже так, что редкие волосы на голове запрыгали, но не сел.
     - Он почти ничего не понимает, - объявила Маша. - Он финн.
     -  Тогда,  значит,  ты  говоришь  по-фински?  -  предположила  Тетка  и
придвинула Олику стул.
     - Нет. Ну и что?
     - А как же... - слабо начала Бабушка и умолкла. Лицо ее выражало полную
растерянность.
     - Бабушка!  - сказала Тетка. -  Да  поставь  же наконец  пирог на стол!
Будем пить чай, - она  повернулась к Маше: - а может быть, Олик по-английски
разговаривает?
     -  Я-то  откуда знаю! -  возмутилась та. - И вообще, хватит  уже глупых
вопросов! Что, поговорить больше не о чем?
     -  Гвозди  бы  делать из этих  людей, - продекламировал Папа, копаясь в
елочной гирлянде. - Не было б в мире крепче гвоздей!
     Бабушка захлопотала, достала чашки:
     - Давайте пить чай!
     -  Елочка,  зажгись!  - сказал  Папа  и торжественно  воткнул  вилку  в
розетку. Елочка не зажглась. Папа углубился в ремонт гирлянды.
     - Вечно все на последнюю минуту надо  оставить! - запаниковала Бабушка.
Нервы у нее и так-то не выдерживали.
     - А кем Олик работает? - спросила Тетка.
     - Олик - лесоруб, - с некоторым вызовом ответила Маша.
     - Кто лесоруб? - встрепенулась Бабушка. - Тоже лесоруб?
     - Елочка, зажгись! - сказал Папа с некоторой опаской.
     Елочка зажглась.
     - Ура! С Новым годом! - закричали Коля с Теткой.
     А Папа уселся с чашкой чая перед телевизором.
     - Что вы так рано кричите-то? До двенадцати еще уйма времени, - сказала
Маша, - мы еще до Финляндии доедем. Мы будем там Новый год встречать.
     - Вы же не успеете! - заволновалась Бабушка.
     - Успеют, - успокоила Тетка. - Им же не в Америку.
     - А вернетесь когда? - спросила Бабушка.
     - Я буду теперь жить там.
     - Где? - безнадежно спросила Бабушка.
     - В лесной деревне.
     - Я просто вижу тебя в лесной деревне! - сказала Тетка.
     - У них в деревне лучше, чем у нас в городе! - выпалила Маша.
     - Маша! Как так можно, - запричитала Бабушка. - Ну можно же было раньше
сказать? Столько всего сразу...
     - Это сюрприз! - сказала Маша.
     Бабушка  сидела,  подперев  рукой  щеку,  и  горестно смотрела на Машу,
изредка  покачивая  головой.  Слышно было,  как Папа переключает  программы.
Потом, обнаружив на столике свежие газеты, Папа сразу же ими зашуршал.
     В коридоре раздались шаркающие шаги.
     -  Стучу  - не  слышат,  - произнес оттуда голос  Соседки, - а я  вижу,
машина незнакомая стоит. Дай, думаю, узнаю, что там такое.
     Она вошла в комнату.
     -  Здравствуйте,  с  Новым... -  начала  она,  но  тут  же  осеклась  и
уставилась изумленным взглядом на елку: - ...оссподи!
     - Что, что такое? - занервничала  Бабушка  и беспокойно взглянула  туда
же.
     Под  елкой,  на самом видном  месте, стояло огромное, с Бабушкин пирог,
письмо.  Вместо  марки  на нем  красовалась  почтовая открытка, а поверх нее
стоял почтовый штамп величиной с телефонный диск.
     - Это еще откуда? - изумилась Бабушка.
     - Это же надо  такое сотворить! - пробасила Соседка. Но  тут взгляд  ее
упал на Олика, и она потеряла дар речи.
     А  Коля  подскочил  к  елке  и  взял  двумя  руками  письмо:  он  сразу
заподозрил, что это ему.  Действительно, на конверте было написано:"Коле", а
на месте обратного адреса:"Зоологический институт".
     - Это Дед Мороз принес, - пояснила Тетка.
     - Я так и подумал, - хмыкнул Коля, торопливо вскрывая конверт.
     Из конверта  он вытащил огромную цветную фотографию,  да так и прилип к
ней взглядом: там, на фоне колб  и пробирок растянулся по столу  укороченный
червяк Валера, равнодушно уставившись в объектив своими маленькими глазками.
Наискось шла надпись:"С Новым годом!"
     Вот, значит, для чего Тетка брала у него вчера фотоаппарат!
     Самым интересным  было то, что сзади, на месте разрыва, у  Валеры отрос
маленький хвост, сверкающий новыми глянцевыми чешуйками.
     - Покажи мне! - попросила Маша.
     Коля был в замешательстве: стоит ли портить ей настроение на Новый год?
     - Что  же ты таким эгоистом вырос, не хочешь Маше показать? - вмешалась
Соседка, то и дело оборачиваясь на Олика.
     - Коля, я обижусь, - капризно сказала Маша.
     Коля неуверенно протянул ей фотографию. Маша взглянула. Помолчала, сжав
губы в ниточку, и сказала:
     - Коротенький какой.
     Соседка взглянула и засмеялась:
     - Да ну вас! Вечно что-нибудь придумаете!
     Бабушка, надев  очки, тоже с  интересом взяла  фотографию  в  руки.  Но
улыбка немедленно сползла с ее лица:
     - Ну что это за поздравительная открытка! Неужели симпатичных зверей не
найти? Медвежонка какого-нибудь, например. Нет, обязательно червяка!
     - Я ими интересуюсь, - объяснил Коля, как мог. Он снова открыл конверт,
так как заметил внутри еще кое-что.
     - Интересуешься? -  ахнула Бабушка. - Червяками, что ли? Кошмар. Час от
часу не легче. Даже слышать не хочу!
     И она отправилась на кухню мыть чашки.
     А Коля извлек письмо, развернул его и углубился в чтение.
     - Мог бы  и вслух почитать!  - нетерпеливо сказала  Соседка. - Маше  же
тоже интересно.
     - Можно и вслух, - поддержала Тетка.
     Коля стал читать:
     -  "С  Новым  годом,  дорогой  Коля! Давно собираюсь тебе написать.  Но
совершенно нет времени. Лежу на обследовании в Зоологическом институте..."
     - Педиатрическом, - важно поправила Соседка.
     - Нет, - возразила Тетка, - в  Педиатрический его бы не взяли, только в
Зоологический.
     Коля продолжил:
     - "Процедуры каждый день: то синяя лампа, то рентген. Выяснилось, что в
раннем  детстве,  не успел  я вылупиться  из  яйца,  как  меня  удобрили  на
картофельном поле. Сам понимаешь,  кожи  как  не  бывало. Как  я только  жив
остался!"
     -...Оссподи! - сказала Соседка.
     -  "А  через  некоторое  время  я начал расти как на дрожжах.  В общем,
специалисты сделали вывод,  что я -  мутант. Я  так  смеялся! Они, наверное,
мутантов  настоящих не видели!  Посмотрели бы на тех юннатов, которые на мне
опыты проводили! У  них  гораздо  более  серьезные  нарушения.  Сначала  они
кормили меня гормонами, замедляющими рост..."
     - И нет, и нет! - обиженно закричала Маша, как маленькая. - Все не так!
Просто никому верить нельзя!  Просишь  достать  гормоны  для  роста,  а тебе
нахально, за твои же деньги, суют что попало!
     - Ну, будете дальше-то  слушать? - спросил Коля -  "Потом  они попросту
оторвали мне хвост, а он у меня больше половины всей длины".
     - Ну вот этого я не люблю! - громовым голосом заявила Соседка.  - Зачем
зря издеваться? Лучше уж сразу - за ноги да об угол.
     - Да какие там ноги, - сказала Тетка, - слушайте дальше.
     -  "Можно подумать,  что они хотели сделать  меня как  можно короче. Но
выясняется, что все наоборот: они хотели, чтобы я вырос метра на четыре!"
     - Хм, действительно, дураки какие-то, - согласилась Соседка.
     -  Ой, вранье! Все  наоборот перевернуто! Специально,  чтоб позлить!  -
бушевала Маша.
     Олик даже забеспокоился. Он  тоже взял в руки фото и долго  хлопал  над
ним белыми ресницами.
     - "Можно ли считать  их нормальными? - повысив голос, читал  Коля. -  Я
думаю, их тоже надо положить на обследование в Зоологический институт. Нужно
обязательно выяснить, что на них так плохо подействовало. Нельзя же, чтобы и
дальше дети  вырастали  такими, как  они.  Еще оказалось, что  я  отношусь к
безногим ящерицам вида "веретеница ломкая". Так что я - ящерица, или лучше -
ящер."
     - Ой, не могу больше слушать! - возмутилась Маша. - Не бывает  безногих
ящериц! Все сплошное вранье!
     - Ну почему вранье, - миролюбиво возразила Соседка, - просто выдумка.
     - Не выдумка, а чистая правда, - сказала Тетка.
     - Ой уж и правда! - засмеялась Соседка. - Чтобы  этот ваш ящур безногий
сам письмо написал - правда?
     - Нет, конечно, пришлось ему помочь, - согласилась Тетка.
     -  А   мы  с  Мишей  читали  про  безногих  ящериц,  но   почему-то  не
сообразили... - сказал  Коля,  - ну ладно,  слушайте  дальше: "А  хвост  для
ящериц -  не  проблема. Хоть  три раза подряд отрывай - вырастет новый.  Эх,
жаль,  что  у  людей  новые головы  не отрастают!  Я  все  об  этих  юннатах
беспокоюсь: как  они  будут  дальше  жить  с  дурьими головами?  А  я  скоро
выписываюсь и переселяюсь в зоопарк. Там  для  меня даже отдельный террариум
оборудовали, поскольку  я  оказался  необычайно  крупным экземпляром. Ну, до
свиданья. Жду в гости. Валера."
     - Ну хватит! Нам пора ехать! - Маша вскочила и побежала одеваться. Олик
за ней.
     - И я пойду, - поднялась Соседка, - пора уже пирог ставить.  А это кто?
- она таинственно понизила голос, - Толик?
     - Олик, - ответила Тетка.
     - Ну  да, я и говорю, Толик. Я ведь  его первый раз  вижу. Смотри-ка, -
она взглянула в окно, - мой Борька-то так и торчит у забора.
     - А Вы  ему напомните, что мы сегодня уже поговорили о жизни, - сказала
Тетка. - Он, наверное, забыл.
     - Вот хоть убей меня! - сказала Соседка. - Не представляю: о чем с моим
Борькой можно разговаривать? Эх! Хорошо бы и вправду новые головы отрастали.
Вот уж я бы тогда своему Борьке башку-то оторвала!
     Соседка  ушла. Маша и Олик сели  в машину и уехали. Бабушка  стояла  на
крыльце и смотрела им вслед.
     А Коля прикинул: с кем легче поговорить - с Борей или с Оликом?
     Так сразу и не ответить.
     Бабушка вернулась в дом грустная:
     - Когда я теперь увижу Машу... - горько вздохнула она.
     - Думаю, через неделю, - предположила Тетка.
     - Ты думаешь? - встрепенулась Бабушка.
     -  Да   уж  не  позднее.  Должен  же  человек  хотя  бы  раз  в  неделю
разговаривать!
     - И правда! - повеселела Бабушка. - Я ее и раньше-то не часто видела.
     Коля  деловито  убрал в конверт письмо с фотографией. Настроение у него
окончательно выровнялось. Есть все же справедливость на свете.
     - Тетка, когда поедем Валеру смотреть, - спросил он.
     - В конце января.
     - Так  что там про Валеру-то  говорили? - Папа  оторвался, наконец,  от
газеты. - Он что, звонил мне, что ли?
     - Нет. Поздравительную открытку прислал, - ответила Тетка.
     - Валера? Открытку? Не может  быть. Валера никогда в жизни поздравлений
не писал.
     - Да не тот Валера-то! - засмеялся Коля. - Червяк Валера!
     - Червяк? Это другое дело. Я же говорю, Валера писать не станет. - Папа
развернул  следующую  газету,  но  неожиданно  вынырнул из-за  нее:  - Опять
червяк? Новый, что ли? Того же вроде японцу какому-то отдали!
     - Нет,  - сказал  Коля, - он  будет жить  в нашем  зоопарке. К счастью,
улететь в Японию ему не удалось.
     - Рожденный ползать летать не может, - кивнул Папа из-за газеты.
     Мама влетела в дом без пятнадцати двенадцать. Успела-таки! Бабушка  уже
опомнилась после Машиного сюрприза. Тетка деловито считала приборы на столе.
Сверкала нарядная  елка. А  на экране появился  большой циферблат! Новый год
шагал с востока и был уже почти у самого крыльца.



     Погожим  июльским днем, когда деревья сплетают над головой зеленый свод
и  отдаляют от прохожих шум машин и стук трамваев,  к  зоопарку  подошли два
мрачных  молодца с  высоко выбритыми затылками.  Они резко  выделялись среди
праздничной толпы своими суровыми физиономиями. Некоторые ранние  посетители
уже покидали зоопарк и двигались им навстречу.
     Все  дети  несли  в  руках  шоколадки на  палочках, слегка напоминающие
эскимо.  Бритые затылки как по  команде поворачивались на девяносто градусов
вслед каждой проплывающей мимо  шоколадке. Возле ворот, слева - где выход  -
их  внимание привлекла  нестройная  шеренга  юнцов  с  большими  рукописными
табличками  "Куплю Валеру".  А новая реклама  над входом  даже  заставила их
остановиться: огромный механический змей приветствовал посетителей, снимая с
головы шляпу собственным хвостом.
     -  Я  говорю - он,  а ты: удав,  удав, - недовольно пробубнил  один  из
молодцев.
     Они встали в очередь за билетами.
     - Папа,  только обязательно  купи "Валеру",  -  напомнила  своему папе,
отходя от кассы, маленькая девочка.
     Мрачные товарищи прошли  на территорию  зоопарка и  направились в отдел
рептилий. Навстречу  им  шли дети, жующие  все  те  же шоколадки,  жгутиками
намотанные на палочки. Вокруг большого террариума было шумно. Множество юных
посетителей  выстроилось  в  две  длинные  очереди к  торговым палаткам,  на
которых красовалась  надпись:"Valera". Возле  самого террариума  народу было
меньше. Два бритых затылка неподвижно застыли среди оживленной толчеи.
     Валера, толстый,  как  мотоциклетная шина, дремал на солнце, сложившись
пополам. На первый взгляд в нем было метра четыре.
     - Ничего себе, вымахал. А, Толик? - произнес наконец один.
     Толик безразлично пожал плечами.
     - Знаешь, я бы его хоть сегодня уволок, да продать некому.
     - Думаешь, он бы тебя не сожрал? - флегматично спросил Толик.
     -  Ерунда! Просто  смысла нет.  Его можно продать только  один раз. Вон
эти, - он кивнул в  сторону торговых  палаток, - и то  больше  заработают на
своих шоколадках.
     - Ограбить их, что ли?
     -  Тоже не вариант. Ну  сколько раз  ты удачно  ограбишь ларек? От силы
один. Нет. Надо самим сувениры делать.
     - Да ты что, Аркаша, мы же делать ничего не умеем.
     В   это   время  к  террариуму  мягко   подкатил   автобус  с  надписью
"Телевидение".  Оттуда  выскочили  люди  с  аппаратурой и  проводами.  Потом
появилась журналистка с микрофоном и начала репортаж:
     - Мы находимся в  отделе  рептилий Городского  зоопарка. Вспомните  наш
сентябрьский репортаж. Прошло меньше года, а здесь такие перемены! И премены
к лучшему. Это так обнадеживает  в  нашей  непростой жизни, не правда  ли? И
сегодня  мы  решили  обратиться  к  тому  единственному  человеку,   который
согласился дать нам интервью в сентябре месяце.
     Журналистка  подошла к  суровому деду, прохаживавшемуся  с метлой вдоль
террариума.
     - Расскажите  нам  пожалуйста в двух словах, как же это все  случилось?
Ведь эту часть зоопарка хотели сдавать в аренду?
     -  Теперь  другое дело, - солидно начал дед.  - У нас  теперь  рептилия
есть,  самая крупная  в  Европе.  Начальство-то и  сообразило этих  червяков
шоколадных  делать.  Их  можно купить  только у  нас,  два "Валеры"  в руки.
Народ-то и пошел косяком! Дети покупают,  друг другу на день рожденья дарят.
Иностранцы берут  как сувениры,  обязательно хотят домой  привезти. А первый
раз ребята  Валеру  принесли и  показали мне  лично. Я  тогда как посмотрел,
сразу  сказал: это не простой  червяк, а безногий! - дед выразительно поднял
палец кверху.
     Тут  он обернулся и  внимательно  посмотрел  на бритые  затылки.  Потом
решительно отошел от микрофона.
     - А вы что это тут так долго торчите? - подозрительно спросил он.
     - Мы...это...посещаем, - ответил Толик.
     -  Сами,  небось,  хотите  "Валер"  накупить,   а  потом  в   аэропорту
спекулировать? Не выйдет! У меня  вся эта  братия на счету! Быстро берите по
два "Валеры" - и айда за ворота.
     Толик с Аркашей хмуро зашагали прочь.
     - Ну а сейчас-то ребята, о  которых  Вы говорили,  приходят к Валере? -
спросила журналистка.
     - Первое время часто приходили. А вот месяца два тому назад рассказали,
что  им гитары купили. Так уж теперь и не знаю, когда придут. А мы с Валерой
не скучаем. Вот, видите, как он мне улыбается?
     - Д-да, - неуверенно подтвердила журналистка.
     А оператор снял улыбку Валеры крупным планом.



Популярность: 1, Last-modified: Wed, 17 Oct 2007 19:44:05 GmT