Петр Демьянович Успенский. Совесть: поиск истины

----------------------------------------------------------------
OCR: Сергей Кач
----------------------------------------------------------------

НЕВСКИЙ КУРЬЕР ДИАЛОГ Санкт-Петербург 1997
СОДЕРЖАНИЕ
СОВЕСТЬ: ПОИСК ИСТИНЫ.............................. 5
РАЗГОВОРЫ С ДЬЯВОЛОМ
I........................................................................
107
II.......................................................................
159
ПИСЬМА ИЗ РОССИИ 1919-ГО ГОДА.................. 208
П. Д. УСПЕНСКИЙ Биографический
очерк.......................................... 244

П. Д. Успенский
СОВЕСТЬ: ПОИСК ИСТИНЫ
ВСТУПЛЕНИЕ
Подходя к любой из напечатанных работ П. Д. Успенского, начиная с
Tertium Organum (впервые выпущена в России в 1912 году, впоследствии
переведена и опубликована в Англии в 1920 году, с тех пор неоднократно
переиздававшаяся), важно помнить, что сам Успенский мало верил в написанное
слово как основной метод достижения Истины. Нет, у этого "О" (так члены
кружка Успенского называли его между собой) не было какого-либо неуважения к
учености или к желанию получить доступ к знанию. Сам "прожорливый", но
разборчивый читатель, Успенский в шестилетнем возрасте впервые прочитал
Тургенева, что является ярким доказательством выдающегося таланта, уже
проявившегося в раннем возрасте.
К двенадцати годам он "проглотил" большую часть доступной для него
литературы по естествознанию и психологии. К шестнадцати годам, по его
собственному свидетельству, он решил не получать никакой официальной ученой
степени, а сконцентрировать свое обучение на тех аспектах знания, которые
были вне и над традиционными областями обучения. "Профессора убивают науку",
-- говорил он -- "так же, как и священники убивают религию". Он чувствовал,
что ни одна из официальных наук не шла достаточно далеко в исследование
других измерений, которые, конечно же существовали. Они остановились, как
говорил Успенский перед глухой стеной.
Последующее нежелание Успенского зависеть от книги как средства
передачи знания было основано на двух главных идеях, неотделимых от системы,
которой он учил. Во-первых, это была важность работы над своим собственным
развитием вместе и через школу или организованную группу. Философия
Успенского была основана на идее того, что человек является машиной,
продвигающейся через свое существование в спящем, механическом состоянии. И
для того, чтобы реализовать свой потенциал, ему следует пробудиться через
дисциплинирующую попытку постоянно помнить себя. Самовоспоминание является
трудным процессом, требующим последовательных усилий в определенном порядке.
И вознаграждением является приобретение объективных знаний с помощью школы
через самоизучение, контроль и трансформацию негативных эмоций. Это есть
пробужденное состояние в котором человек, освобожденный от "сна наяву" будет
способен видеть высшую реальность ("эзотерическое знание"), невидимую ему на
его обычном неразвитом уровне бытия.

Совесть: поиск истины
Ключом ко всему этому является школьная работа, основанная на принципе,
по которому развитие знания н рост бытия должны происходить вместе для того,
чтобы возникло правильное понимание. В отлично от многих других систем
система Успенского не эффективна для одного человека, изучающего ее путем
размышления. Она не может быть понята путем только интеллектуального
изучения. Именно по этой причине Успенский подчеркивал всю свою жизнь, что
"Система не может быть изучена по какой-либо книге". Хотя главы его книги "В
поисках чудесного: фрагменты неизвестного учения" иногда читались вслух
старшими членами его лондонской группы, они использовались не только для
того, чтобы вспыхнула дискуссия, но также для того, чтобы показать уровень и
интенсивность работы в первоначальной русской группе. Следовательно, все
книги Успенского должны рассматриваться как введение в работу системы, а не
как "путеводители" по выполнению этой работы.
Второй важной причиной сомнений Успенского в ценности книги как
средства обучения являлось его собственное большое уважение к силе слова.
Как выдающийся журналист дореволюционной России Успенский зарабатывал на
жизнь с помощью слов и прекрасно осознавал как их действенность, так и их
непокорность. Хорошо составленные на странице слова могли бы выразить мысль
так, как не смогла бы обычная речь: с другой стороны, далеко не безупречно
написанное предложение могло бы из-за своей двусмысленности внести больше
неясности, чем прояснить. Успенский осознавал важность точного слова в
нужном контексте, поэтому часто в течение нескольких лет после написания
просматривал рукопись снова и снова. Типичным примером является повесть
"Странная жизнь Ивана Осокина", написанная в 1905 году, но не опубликованная
до 1915 года. Несколько его книг, включая хорошо известную "В поисках
чудесного: фрагменты неизвестного учения", он вообще предпочел не
публиковать. "В поисках чудесного" появилась как рукопись в 1925 году, в
1930-х годах читалась вслух членами Лондонской группы Успенского, прошла
множество пересмотров и все же не была опубликована при жизни Успенского.
Люди, которые хорошо знали Успенского и которые посещали его встречи,
вспоминают, как часто он подчеркивал важность верного слова для определения
конкретного состояния, его отказ вовлекаться в использование религиозного и
философского жаргона и его осознание, что ни одно утверждение не имеет
смысла, если взято вне контекста. Один из его бывших учеников комментировал:
"Если кто-то начал вопрос со слов "Господин Успенский говорил на прошлой
неделе..." он бы выслушал вопрос и затем спросил: "но в какой связи я это
говорил?" Многие также помнят его уважение к "ужасающей" власти печатного
слова. Он понимал, что философия, однажды заключенная в книгу, подвергается
опасности остаться там

П. Д. Успенский
погребенной. Она становится предметом бесконечных разделений, или
воспринимается как евангелие, и она становится такой же мертвой, как и
законы медесов и персов. Поэтому Успенский осознавал риск публикации книги и
не спешил увидеть свои работы среди твердых обложек.
Успенский был мастером как разговорного, так и печатного слова. В
первую очередь он был учителем, и пять глав этой маленькой книги не являются
результатом работы человека, пишущего в одиночестве в тишине кабинета, но
это труды учителя, объясняющего систему идей, которые могут быть постепенно
оценены и правильно поняты с помощью вдумчивых вопросов слушателей и их
искреннего желания научиться.
Двадцать шесть лет (1921-1947 гг.) Успенский руководил встречами, на
которых люди, заинтересованные работой в системе, могли услышать основную
лекцию, затем прояснить ее знание для себя, задавая точные вопросы
(правильная формулировка вопроса была частью самодисциплины, требуемой
Успенским). Как вспоминает один из членов кружка "О": "Лекции читались в
группах из 60 или 70 человек один раз в неделю в течение трех месяцев.
Встречи длились два часа, обычно в первой части читалась лекция, а затем
предлагалось задавать вопросы, на которые отвечал Успенский. ... Во время
встреч, как правило, велись стенографические записи, и после смерти
Успенского сделана большая подборка выдержек из них и опубликована под
названием "Четвертый путь" в 1957 году. В этой книге есть очень много
материала для изучения.., но трудно извлечь самородки".
Настоящий том состоит из пяти коротких очерков, которые первоначально
были изданы как отдельные книги с 1952 по 1955 гг. после смерти Успенского,
перед составлением "Четвертого пути". Книга была напечатана для частного
распространения, было выпущено не более 300 копий, но они не продавались н
были недоступны для широкой публики до настоящего времени. Подобно
"Четвертому пути" пять глав в этом томе были построены и из сказанного
Успенским на этих встречах. В отличие от размаха этого большого тома, здесь
каждый очерк концентрируется на одном принципе системы таким образом, что
"извлечь самородки" становится легче.
Ценность этой книги в том, что взятые вместе, очерки раскрывают
практическую психологическую сторону системы, изложенной Успенским, а взятый
по отдельности, каждый может быть прочитан за один раз и каждый может, таким
образом, служить ключом для приближения к богатству материала, содержащегося
в более объемных книгах Успенского. При подборе и редактировании отрывков из
записей встреч Успенского было приложено усилие, чтобы добиться
непрерывности, избежать искажения и приукрашивания идей Успен-

Совесть: поиск истины
ского. Почти в каждом случае комментарии Успенского записаны на слух.
Конечно, необходимо помнить, что встречи, из записей которых сделана эта
книга, происходили в течение периода около 30 лет, и что в течение этих лет
Успенский расширял, углублял и очищал свои мысли. Вдобавок полное понимание
некоторых терминов, используемых в этих очерках, зависит от знания
"специального значения слов в системе Четвертого пути, которой учил ". Люди,
желающие получить более глубокое представление о философии Успенского и
лучше разобраться в значении определенных терминов, используемых в этой
книге, могут начать с этой работы и идти дальше к его более объемным книгам,
включая "Новую модель вселенной", "В Поисках чудесного: фрагменты
неизвестного учения" и "Психология возможной эволюции человека"
(публикованная после смерти Успенского, эта книга содержит тексты лекций,
который читались "новым людям" на встречах Успенского в течение четырех --
шести месяцев вступительного процесса. Было сказано, что чтение этих работ
"существенно ... для любого серьезного изучения идей". Несмотря на
предыдущие предостережения, непрофессиональному читателю не стоит колебаться
браться за содержащиеся здесь пять работ, потому, что многое в них
предназначено для понимания человека, который смутно осознает, что
существует нечто большее, чем обнаруживается в скучных стереотипах
повседневной жизни. Ему ничего не остается сделать, как ответить на часто
появляющиеся на ранних страницах "Памяти " слова Успенского:
"У человека есть случайные моменты самосознания, но он не имеет
никакого управления над ними. Они приходят и уходят сами по себе,
контролируемые обстоятельствами и случайными ассоциациями или эмоциями.
Возникает вопрос: возможно ли приобрести контроль над всеми этими
мимолетными моментами сознательности, для того, чтобы вызывать их чаще и
поддерживать их дольше или даже сделать их постоянными?". Конечно, со
времени второй мировой войны отмечается постоянный рост массового интереса к
изучению сознания, но не в том смысле, как оно определено медицинскими
науками, а как осознанность и восприятие мира, лежащего выше и ниже нашего
опыта. Особенно в последние двадцать лет мы увидели появление различных
техник, направленных на поднятие уровня сознания или "бытия", начиная от
практик, использующих наркотики, до целиком или частично основанных на
древних восточных религиях. Вдобавок повсюду так называемые "официальные"
науки принялись изучать области, когда-то относившиеся к оккультизму:
экстрасенсорное восприятие, психологические феномены, четвертое и иные
измерения, биологическая обратная связь, телепатия и другие предметы,
которые когда-то рассматривались как область предсказателей и шарлатанов.
Можно сказать, что весь сегодняшний мир приходит к
8

П. Д. Успенский
наблюдению, сделанному четыреста лет назад в "Гамлете": "На земле и в
небесах, Горацио, есть больше вещей, чем может быть выдумано в твоей
философии". Именно по этим причинам сегодняшний день подходит для
переиздания этих пяти книг. Сейчас время возрождения интереса к П. Д.
Успенскому и другим философам, которые были вне основного потока. Время тех,
кто давно сказал, что есть знание, которое недоступно обычным людям, но
которое где-то существует и колу-то принадлежит", бумаги Успенского,
хранящиеся в Коллекции рукописей и архивов библиотеки Польского университета
(мемориальная коллекция работ П. Д. Успенского была открыта для ученых на
большой выставке в октябре 1978 года) доказывают очевидность факта: П. Д.
Успенский и "его люди" искали способ достижения этого высшего знания задолго
до того, как это было модно или даже приемлемо делать. Следование Четвертому
Пуги не требовало ни денежных вкладов, ни приема наркотиков, ни даже
рабского принятия утверждений, сделанных самим Успенским. "На самом деле, --
вспоминает один из участников его круга, -- он просил нас не принимать
никаких идей, которые не могуг быть проведены на практике". Необходима была
готовность принять свою собственную механичность и недостаток единого
сознания, собрать волю и помнить себя для того, чтобы преодолеть одно и
приобрести другое. Читатель, оказавшийся смущенным конфликтующими
стремлениями и методами многих сегодняшних культов и философий обнаружит
желанную ясность целей Успенского, как это выражено в Поверхностной
личности: "Цель этой системы -- привести человека к сознанию". Читатель
приобретет максимум от чтения этих пяти коротких работ Успенского, а не от
чтения о них. Тем не менее немного коротких объяснений.
Память. Выдержки из написанного и сказанного П. Д. Успенским о памяти,
самовоспоминании и возвращении.
Подобно другим работам в этом томе, "Память" частным образом была
напечатана в Стоун Пресс в Кейп Тауне, Южная Африка в 1953 году. Первые
четыре раздела могут быть найдены в несколько отличной форме от книги
"Психология Возможной эволюции человека". Пятый раздел составлен из цитат
"Поисков чудесного", разделы шесть и семь были воспроизведены на основе
записей некоторых встреч Успенского в Лондоне и Ныо-Иорке.
Главной темой "Памяти" является тот факт, что в реальности мы помним
очень мало из нашей жизни, и что это происходит из-за того, мы помним лишь
моменты сознания. Сознание по Успенскому было не просто противоположностью
сну и бессознательности. Сознание -- это осознанность самого себя,
самовоспоминание. Успенский затем обсуждает, как мы можем приобрести
истинное самосозна-
9

Совесть: поиск истины
ние и с ним полную память и постигнуть целостность бытия (как
противоположность просто существованию в механическом состоянии).
Поверхностная личность. Изучение воображаемого чело-
века.
Эта книга, опубликованная в 1954 году, составлена целиком из встречах с
1930 по 1944 гг. "Поверхностная личность" построена вокруг угверждения
Успенского, что "главная черта нашего бытия состоит в том, что мы являемся
не одним, а множеством". Из-за того, что человек полностью не осознает себя,
он также не осознает множество противоречивых желаний, вер, эмоции и
предубеждений, которые перекатывают его от одного места к другому. У него
нет никакого "центра тяжести", и, испытывая в нем недостаток, он не способен
поддерживать фиксированную цель в течение какого-либо отрезка времени. Хотя
он может верить, что он сам определяет направление собственной жизни,
человек, в действительности, бросается из одного желания в другое набором
внешних влияний. Человек может преодолеть это состояние, только осознавая
свои множественные "Я", останавливая выражение негативных эмоций,
отождествление, ложь и другие элементы "ложной личности".
Самоволие. Подборка сказанного П. Д. Успенским главным образом о
необходимости подчинения самоволия как о подготовке для роста воли.
Двести копий этой книги были напечатаны в Кейп Таунс в 1955 году, текст
был напечатан на основе ответов и вопросов во время встреч, проводившихся П.
Д. Успенским в Лондоне и Нью-Йорке в 1935 -- 1947 гг. "Человек, -- говорил
Успенский, -- не имеет никакой воли, а только самоволие ("желание иметь свой
собственный путь") и своеволие ("желание делать что-нибудь просто потому,
что мы не должны делать"). Оба исходят из минутных приходящих желаний разных
"Я", из которых состоит человек. Истинная воля присутствует лишь в
сознательном человеке и является целью, которую возможно достичь в школе
четвертого пути. Самоволие и своеволие трудно уничтожить, потому что они
являются частью нашей иллюзии нашей нынешней сознательности и способности
"делать". На самом деле эта способность заключается в завершении чего-либо с
помощью первоначального намерения, а не с помощью механического,
рефлекторного ответа на внешние влияния.
10

П. Д. Успенский
Негативные эмоции. Синтез сказанного и написанного П. Д. Успенским по
поводу негативных эмоций.
Эта работа, первоначально изданная в 1953 году, была взята из
неопубликованных высказываний и записей П. Д. Успенского, за исключением
некоторых определений и терминов, которые были заимствованы из
"Психологических лекций", опубликованных частичным образом в 1934-1940 гг.
"Негативные эмоции" -- это эмоции насилия или депрессии. Успенский
утверждал, что такие эмоции бесполезны и разрушительны, и, несмотря на наши
протесты, они возникают не из внешних провокаций, а наоборот, из нас самих.
Однако негативные эмоции являются искусственными -- возникающими из
отождествления (нашей неспособности отделять себя от объектов, людей или
эмоций вокруг нас) -- и таким образом, могут быть разрушены. Это произойдет,
как только мы осознаем их и попытаемся сдерживать с помощью
самовоспоминания. Первым шагом по удалению негативных эмоций является
ограничение их выражения. Когда это происходит, то возможно добраться до
самых корней негативных эмоций.
Заметки о Работе.
"Заметки о Работе", впервые напечатанные в 1952 году, состоят из трех
коротких очерков: "Заметки о решении работать", "Заметки о работе над собой"
и "Что есть Школа?" Все имеют дело со степенью индивидуальной преданности,
требуемой от человека, начинающего работать в системе. Главное послание
содержится в первом параграфе Успенского: "Подумайте очень серьезно перед
решением работать над собой с целью изменить себя ... эта работа не
допускает никакого компромисса и требует большого количества самодисциплины
и готовности послушания всем правилам..."
Эти пять работ были однажды напечатаны в очень ограниченном количестве
и были доступны маленькой группе людей, которая посвятила себя изучению
философии Успенского. Решение перепечатать "Память", "Поверхностную
личность", "Самоволие", "Негативные эмоции" и "Заметки о Работе" для большой
аудитории основано на возобновлении общественного энтузиазма, большей частью
принимающего форму запросов в Мемориальную коллекцию П. Д. Успенского в
библиотеке Польского университета. Надеемся, что многие ученые и
заинтересованные непрофессионалы, которые узнали Успенского таким образом, а
также другие люди получат дальнейшую возможность проникнуть в учение П. Д.
Успенского и в самих себя с помощью открытия этого нового замечательного
собрания. Мэрэли Е. Тэйлор
11

Совесть: поиск истины
ПАМЯТЬ
Выдержки из написанного и сказанного П. Д. Успенским о памяти,
самовоспоминании и возвращении
Целью этой главы является собрать вместе сказанное и написанное
Успенским о памяти, самовоспомипапии и возвращении. Содержание "Памяти" не
является полным изложением материала на эту тему, а лишь дополнением тому,
что Успенский писал об этом в " Tertium Organum " и в "Новой вселенной".
"Память" нельзя понять без обращения к названным книгам и без знания системы
изучения Четвертого Пути Успенским.
Первые четыре секции напечатаны несколько в другой форме в "Психологии
Возможной эволюции человека". Раздел пятый цитируется из "Поисков
чудесного". Разделы шесть и семь были воссозданы из записей некоторых встреч
Успенского в Лондоне и Нью-Йорке. В этих двух разделах не всегда
используются точные слова Успенского из-за того, что записанные на слух
вопросы и ответы были бы слишком многословными, но большое внимание было
уделено тому, чтобы не изменить или не приукрасить каким-либо образом
значение слов Успенского.
Главной темой "Памяти" является тот факт, что в реальности мы помним
очень мало из нашей жизни, и что это происходит из-за того, мы помним лишь
моменты сознания. Сознание по Успенскому было не просто противоположностью
сну и бессознательности. Сознание -- это осознанность самого себя,
самовоспоминание. Успенский затем обсуждает, как мы можем приобрести
истинное самосознание и с ним полную память и постигнуть целостность бытия
(как противоположность просто существованию в механическом состоянии).
СОДЕРЖАНИЕ
Что подразумевается под сознанием
Степени сознания
Сознание и воля
Первое препятствие к сознательности
Память как набор граммофонных пластинок
12

П. Д. Успенский
Записи связанные ассоциацией
Направление наших мыслей в сторону сознательности
Самовоспоминание
Приобретение сознания с помощью воли
Алхимия
Некоторые осознания о самовоспоминании
Описание попытки самовоспоминания
Различные виды памяти
Усиление памяти
Отождествление
Воспоминание прошлого
Перекрестки
Использование теории возвращения
Возвращение находится в вечности
Изучение возвращения с помощью детей
Наследственность
Полностью сформированное мышление детей
Память очень ранних снов
Тенденции и возвращение
Эта работа не существовала ранее
Вечность момента находится вне досягаемости наших умов
Только человек No5 может вернуться таким, какой он есть
Тенденция и привычка
Проблемы времени требуют математического мышления
Память о возвращении нуждается в шести измерениях
Объяснение измерений
Время и вечность
Для того, чтобы иметь память, нужно помнить себя
Случайное самовоспоминание
Идея возвращения является полезной, но не обязательной в этой системе
Первые усилия по самовоспоминанию
Сознание собственной функции
Использование перекрестков и возвращения
Возможность момента и память
Продолжительность усилия
13

Совесть: поиск истины
Самовоспоминание па Гаре-де-Норд
Знание и бытие
Постоянный центр тяжести
Бессмертие и подмять
Различные виды памяти
Порча памяти
Приготовление к возвращению
Триады и возвращение
Возвращение и время
Материал для понимания
Эффект возвращения зависит от способностей
1
В большинстве случаев в обыденном языке слово "сознание" используется
как эквивалент слова "разум" (в смысле умственной активности) или в качестве
его альтернативы. В действительности, сознание -- это особый вид
осведомленности в человеке, осведомленности по отношению к самому себе, кто
он есть, что он чувствует или думает или где он находится в данный момент.
В соответствии с системой, которую мы изучаем, у человека есть
возможность пребывать в четырех состояниях сознания. Ими являются: сон,
состояние пробуждения (бодрствование), самосознание и объективное сознание.
Но хотя человек может пребывать в каждом из этих четырех состояний сознания,
в реальности он живет только в двух состояниях: одна часть его жизни
проходит во сне, а другая -- в том, что называется состоянием пробуждения
(бодрствованием), хотя на самом деле оно не многим отличается ото сна.
В отношении к нашей обычной памяти или моментов воспоминания, мы, в
действительности, помним только моменты сознания, хотя не видим этого.
Что я вкладываю в понятие память, я объясню позже. Сейчас я просто хочу
обратить ваше внимание на ваши собственные наблюдения памяти. Вы, вероятно,
заметите, что помните вещи по-разному: некоторые вещи вы помните достаточно
живо, некоторые -- очень смутно, и некоторые вы не помните совсем. Вы только
знаете, что они произошли.
Это, например, означает, что если вы знаете, что какое-то время назад
вы ходили в определенное место поговорить с кем-то, вы можете вспомнить две
или три вещи, связанные с разговором с этим человеком, но совсем не можете
вспомнить, как вышли туда или как возвращались.
14

П. Д. Успенский
Если вас затем спросить, помните ли вы, как шли туда и как
возвращались, то вы скажете, что отчетливо помните это, хотя на самом деле
вы только и знаете, куда вы шли, но не помните этого, за исключением,
возможно, двух или трех вспышек.
Вы будете изумлены, когда осознаете, как мало вы в действительности
помните. И это происходит потому, что вы помните только те моменты, когда вы
были в сознании. Вы поймете лучше, что я имею в виду, если попробуете
перенестись в раннее детство или, во всяком случае, к чему-либо, что
случилось много лет назад. Тогда вы поймете, как мало на самом деле помните,
и как есть того, что вы просто знаете или слышали, что это произошло.
Поэтому в отношении третьего состояния сознания мы можем сказать, что
человек время от времени имеет мгновения самосознания, но он не может ими
управлять. Они приходят и уходят сами по себе, поскольку управляются
внешними обстоятельствами и случайными ассоциациями или эмоциями. Возникает
вопрос: возможно ли приобрести контроль над этими мимолетными мгновениями
сознания, вызывать их чаще и сохранять их дольше или даже сделать их
постоянными?
2
Первое или низшее состояние -- это сон. ...Человек окружен
сновидениями. Чисто субъективные картины -- отражения прошлых событий, либо
отражения смутных восприятий настоящего момента -- таких, как звуки, которые
слышит спящий, ощущения, идущие от тела, слабые боли, ощущение напряжения --
проносятся через ум, оставляя очень слабые следы в памяти, или часто не
оставляя никаких следов.
Второй уровень сознания приходит, когда человек просыпается. Это второе
состояние -- то, в котором мы сейчас находимся, в котором мы работаем,
разговариваем, воображаем себя сознательными существами и т. д. -- мы обычно
называем "бодрствующим сознанием" или "ясным сознанием", но в
действительности его следует назвать "бодрствующим сном" или "относительным
сознанием". В состоянии сна у нас могут быть проблески относительного
сознания. В состоянии относительного сознания -- проблески самосознания. Но
если мы хотим иметь более продолжительные периоды самосознания, а просто
проблески, мы должны понять, что они не могут прийти сами собой. Они
нуждаются в волевом действии. Это означает, что частота и продолжительность
моментов самосознания зависит от того, насколько человек может управлять
собой. Следовательно, это также означает, что сознание и воля являются почти
одним и тем же или, во всяком случае, аспектами одного и того же.
В этом месте необходимо понять, что первым препятствием на
15

Совесть: поиск истины
пути развития самосознания в человеке является его убеждение, что он
уже обладает самосознанием, или, по крайней мере, может иметь его в любой
момент, когда он это пожелает. Очень трудно убедить человека, что он не
обладает сознанием и не может им обладать по своей воле. Это в особенности
трудно понять из-за того, что природа здесь играет с нами очень забавную
шутку. Если вы спросите человека, находится ли он в сознании, или если вы
скажете ему, что он не находится в сознании, он ответит, что он находится в
сознании и что нелепо говорить обратное, поскольку он слышит и понимает вас.
И он будет вполне прав, хотя в то же самое время совсем не прав. В этом и
заключается шутка природы. Человек будет вполне прав, потому что ваш вопрос
или ваше замечание привели его в смутное сознание на какой-то момент. В
следующее мгновение сознание исчезнет. Но он будет помнить, что вы сказали и
что он ответил, и он, конечно же, будет считать, что находится в сознании.
На самом деле, приобретение самосознания означает длительную и тяжелую
работу. Как может человек согласиться на эту работу, если он думает, что у
него уже есть то, что преподносится лишь как результат долгой и тяжелой
работы? Естественно, человек не станет делать эту работу и не будет считать
се необходимой до тех пор, пока не убедится, что у него нет как
самосознания, так и всего, что с ним связано, то есть единства или
индивидуальности, постоянного "Я" и воли.
3
(Для того, чтобы понять следующие параграфы, необходимо осознать, что
обычный взгляд на то, что у человека имеется только один ум
(интеллектуальный) является ошибочным. В действительности нервная система
разделена в соответствии с функциями тела, и каждое подразделение имеет свой
собственный ум. Используемое Успенским слово центр отличается от
распространенного научного значения, т. к. оно включает наряду с отдельным
контролирующим мозгом нервы и вспомогательные собрания нервных клеток,
которые
соединяют его с другими частями тела.)
Мы должны найти причину, почему мы не можем развиваться быстрее без
длительного периода школьной работы. Мы знаем, что когда мы что-нибудь
изучаем, мы аккумулируем новый материал в нашей памяти. Но что есть наша
память? И что есть новый материал?
Для того, чтобы понять, мы должны научиться относиться к
каждому центру, как отдельной и независимой машине, состоящей из
чувствительного материала, который по своей функции похож на материал, из
которого сделаны граммофонные пластинки. Все, что случается с нами, все, что
мы видим, все, что мы слышим, все, что мы чув-
16

П. Д. Успенский
ствуем, все, что мы изучаем, регистрируется на этих "пластинках". Это
означает, что все внешние и внутренние события оставляют определенные
впечатления на "пластинках". "Впечатления" -- это очень хорошее слово,
потому что они действительно являются впечатлениями или отпечатками, которые
остаются на "пластинке". Впечатление может быть глубоким или поверхностным
(которое исчезает и не оставляет никаких следов), но вне зависимости от того
глубокое или поверхностное -- это впечатление. И эти записанные "пластинках"
впечатления являются всем, что мы имеем, всей нашей собственностью. Все, что
мы знаем, все, что мы изучили, все, что мы испытали -- все здесь -- на наших
"пластинках".
Точно также наш мыслительный процесс, подсчеты и рассуждения состоят
только в сравнении различных пластинок друг с другом, прослушивании их друг
с другом и т. п. Мы не можем думать о чем-либо новом, о том, чего нет на
наших "пластинках". Мы не можем ни сказать, ни сделать ничего, что не
соответствовало бы чему-нибудь на наших "пластинках". Мы не можем придумать
новой мысли, также, как не можем придумать нового животного, нагому что все
наши идеи животных созданы из наших наблюдений существующих животных.
Впечатления на наших "пластинках" связаны с помощью ассоциаций. Ассоциации
связывают впечатления, полученные одновременно или каким-то образом похожие
друг на друга.
Так как память зависит от сознания, и мы в действительности помним
только моменты, когда у нас были вспышки сознания, то становится ясным,
почему различные одновременные впечатления, соединенные вместе, останутся в
памяти дольше, чем несвязанные впечатления. Во вспышках самосознания или в
состояниях близких к нему все впечатления данного момента связаны и остаются
соединенными в памяти. То же самое применимо к впечатлениям, связанным своим
внутренним сходством. Если мы более сознательны в момент получения
впечатления, мы связываем новое впечатление более определенно со сходными
старыми впечатлениями, и они остаются соединенными в памяти.
С другой стороны, если мы получаем впечатления в состоянии сна, мы
просто их не замечаем и их следы исчезают раньше, чем они могут быть оценены
или ассоциированы.
(На одной из встреч Успенского спросили, формируются ли все отпечатки
на наших "пластинках" в этой жизни или мы рождены с некоторыми из них. Он
ответил:)
Отпечатки в инстинктивном центре рождены с нами, они уже здесь, как и
очень немногое в эмоциональном центре. Все остальное приходит в этой жизни,
в двигательном и интеллектуальном центрах всему нужно учиться.
17

Совесть: поиск истины
Для того, чтобы более ясно понять то, о чем я собираюсь говорить, вы
должны пытаться помнить, что у нас нет никакого контроля над нашим
сознанием.
Когда я говорил, что мы можем стать более сознательными, или,
что человека можно сделать сознательным на мгновенье с помощью вопроса
сознателен он или нет, я использовал слова "сознательный" и "сознательность"
в относительном смысле. Имеется много степеней сознания и каждая более
высокая степень означает больше сознательности по отношению к низшей
степени. Но, хотя мы не имеем никакого контроля над самим сознанием, у нас
есть определенный контроль над нашими мыслями о сознают, и мы можем
построить наше мышление таким образом, чтобы привлечь сознание. Я имею в
виду, что придавая нашим мыслям направление, которое они имели бы в момент
сознательности, мы можем таким образом стимулировать сознание.
Сейчас попробуйте сформулировать, что вы заметили, когда
пробовали наблюдать себя. Вы должны были заметить три вещи. Во-первых,
что вы не помните себя, то есть вы не осознаете себя в то время, когда
пытаемся наблюдать себя. Во-вторых, что наблюдение делается трудным из-за
непрестанного потока мыслей, образов, отзвуков разговора, фрагментов эмоций,
проносящихся через ум и очень отвлекающих ваше внимание от наблюдения. И
в-третьих, как только вы начинаете самонаблюдение, что-то в вас начинает
воображение, и самонаблюдение -- если вы его действительно пробовали --
является постоянной борьбой с воображением.
Сейчас это главный пункт работы над собой. Если человек осознает, что
все трудности в работе зависят от того факта, что он не может помнить себя,
он уже знает, что ему делать. Человек должен пытаться помнить себя.
Для того, чтобы это делать, он должен бороться с механическими мыслями,
и он должен бороться с воображением. Если человек делает настойчиво и
добросовестно, он увидит результаты через сравнительно короткий период
времени. Но не следует думать, что это просто или что можно овладеть
немедленно этой практикой. Само-воспоминанис, является очень трудной вещью
для обучения на практике. Оно не должно основываться на ожидании
результатов, иначе человек теряется в размышлениях о своих собственных
усилиях. Оно должно основываться на осознании факта, что мы не помним себя и
что в то же самое время мы можем помнить себя, если мы пытаемся это делать
достаточно интенсивно и правильным образом.
Мы не можем стать сознательными по желанию, в момент, когда мы этого
захотим, потому что у нас нет никакого управления состо-
18

________________________________П. Д. Успенский
яниями сознания. Но мы можем помнить себя в короткий промежуток времени
по своей воле, потому что у нас есть определенное управление собственными
мыслями, и если мы будем помнить себя с помощью специального построения
мыслей, то есть с помощью осознания, что мы не помним себя, и с помощью
осознания, что это означает, это осознание приведет нас к сознательности. Вы
должны понять, что мы обнаружили слабое место в стене нашей механичности.
Это -- знание того, что мы не помним себя и осознание того, что мы можем
попробовать помнить себя.
Возможность работы начинается с понимания необходимости настоящего
изменения в самих себе. В дальнейшем вы узнаете, что практика
самовоспоминания, связанная с самонаблюдением и борьбой с отрицательными
эмоциями, имеет не только психологическое значение, но также изменяет
тончайшую часть нашего метаболизма и производит определенные химические или,
возможно лучше сказать, алхимические эффекты в нашем теле. Итак, от
психологии мы пришли к алхимии, к идее трансформации грубых элементов в
более утонченные.
5
Самовоспоминание и его воздействие на память описан в "Фрагментах
неизвестного учения", из которого цитируются последующие параграфы:
... Все, что показали мне мои попытки самовоспоминания, очень скоро
убедило меня, что я столкнулся с абсолютно новой проблемой, с которой наука
и философия пока не встречалась... я видел, что проблема состояла в
направлении внимания на себя без ослабления или потери внимания,
направленного на что-то еще. Более того, это что-то может быть как снаружи,
так и внутри меня.
Самые первые попытки... показали мне возможность этого. В то же самое
время я ясно видел две вещи.
Во-первых, я видел, что самовоспоминание, которое является результатом
этого метода, не имеет ничего общего с "самочувствованием" или
"самоанализом". Это было новое и очень интересное состояние со странно
знакомым "ароматом". Во-вторых, я осознал, что моменты самовоспоминания,
хотя и редко, но встречались в жизни. Только намеренное воспроизведение
создавало ощущение новизны. В действительности я был знаком с ними с раннего
детства. Он приходили либо в новом неожиданном окружении, в новом месте,
среди новых людей, во время путешествия, например, когда человек внезапно
озирается и говорит: "Как странно! Я и в этом месте; или в очень
эмоциональные моменты, в моменты опасности, в моменты, когда не-
19

Совесть: поиск истины
обходимо не терять головы, когда человек слышит свой собственный голос,
видит и наблюдает себя со стороны.
Я достаточно ясно видел, что первые в жизни воспоминания, в моем случае
очень ранние, были моментами самовоспоминания. Это последнее осознание
открыло мне еще много другого. А именно, я видел, что я действительно помнил
только моменты прошлого, в которых я помнил себя. О других моментах я только
знал, что они происходили. Я не способен полностью их оживить, снова их
пережить. Но моменты, когда я помнил себя были живыми и ничем не отличались
от настоящего. Я все еще боялся прийти к заключениям, что уже видел, что
стою на пороге великого открытия. Меня всегда удивляла слабость и
недостаточность нашей памяти. Так много вещей исчезает. По тем или иным
причинам главная бессмысленность жизни для меня состояла в этом. Зачем так
много пережить, чтобы потом это забыть? Помимо того, было что-то
унизительное в этом. Человек чувствует нечто, что кажется ему важным, он
думает, что никогда этого не забудет, но проходит один-два года, и от этого
ничего не остается. Сейчас для меня стало ясно почему это было так, и почему
не могло быть иначе. Если в нашей памяти остаются по настоящему живыми лишь
моменты самовоспоминания, то становится ясным, почему так бедна наша
память...
Иногда самовоспоминание было безуспешным, в другое время оно
сопровождалось забавными наблюдениями.
Однажды я шел по Литейному по направлению Невского и, несмотря на все
мои усилия, я был неспособен удерживать свое внимание на самовоспоминании.
Шум, движение -- все отвлекало меня. Каждую минуту я терял нить внимания,
снова се находил и затем опять терял. Наконец я почувствовал внутри нелепое
раздражение и свернул на улицу влево, твердо решив удерживать свое внимание
на факте, что я буду помнить себя по крайней мере некоторое время, во всяком
случае, до тех пор, пока не дойду до следующей улицы. Я дошел до
Надеждинской, не теряя нити внимания, за исключением, возможно, кратких
моментов. Затем я снова повернул в направлении к Невскому, осознав, что на
тихих улицах для меня проще не терять нить внимания, и желая поэтому
проверить себя на более шумных улицах, я добрался до Невского, все еще помня
себя, и уже начал испытывать странное эмоциональное состояние внутреннего
мира и уверенности, которое приходит после больших усилий подобного рода.
Как раз на углу Невского был табачный магазин, где делали мои сигареты. Все
еще помня себя, я подумал, что зайду и закажу сигарет.
Спустя два часа я пробудился далеко на Таврической. Я ехал на извозчике
в типографию. Ощущение пробуждения было необычно живым. Я могу сказать, как
будто пришел в себя. Я сразу все вспомнил. Как шел по Надеждинской, как
помнил себя, как подумал о си-
20

П. Д. Успенский
гарстах, как на этой мысли я, похоже, весь и провалился и исчез в
глубоком сне.
В то же самое время погруженный в этот сон я продолжал выполнять
последовательные действия. Я покинул табачный магазин, зашел к себе в
квартиру на Литейном, позвонил в типографию, написал два письма. Затем я
снова вышел из дома, прошелся по левой стороне Невского до Гостиного Двора,
собираясь идти на Офицерскую. Затем я изменил решение, так как было уже
поздно. Я взял извозчика и поехал на Кавалергардскую к моим издателям. И по
пути, проезжая вдоль Таврической, я начал чувствовать странное беспокойство,
как будто я что-то забыл. И внезапно я вспомнил, что я забыл вспомнить себя.
6
^(На встречах в Лондоне с 1935 по 1941 гг. и на встречах в Нью-Йорке в
1944 и 1945 гг. Успенскому задавали много вопросов о памяти и возвращении.
Следующие разделы состоят из ответов на некоторые из этих вопросов,
восстановленных по лондонским и нью-йоркским встречам. Для того, чтобы
сохранить непрерывность и избежать повторения, некоторые из вопросов
предполагаются в ответах Успенского. Вопросы заключены в кавычки для того,
чтобы отличить их от слов Успенского, которые составляют основную часть
текста. Порядок вопросов был изменен. Включены лишь вопросы, связанные с
памятью и возвращением.)
Странная вещь -- память. У каждого есть своя собственная комбинация
способностей к запоминанию. Один человек помнит одни вещи, другой -- другие.
Неправильным будет сказать, что один лучше другого. Память может исчезать.
Имеется много различных степеней этого. Что-то может быть забыто, а затем
снова восстановлено специальными методиками или вообще полностью исчезнуть.
"Почему некоторые люди имеют больше способностей для игр с мячом, чем
другие?"
Имеется много различных видов двигательного центра с различными типами
памяти. Нет ни одного человека, похожего на другого. Один может делать одну
вещь лучше, другой - иную. Имеются тысячи впечатлений, поэтому^[7]
комбинации всегда различны. Я говорил несколько раз о различных типах
человека -- No1, No2, No3 и т. д. (Первый помнит лучше "свой" тип
впечатлений, второй -- "свой").
''Состоит ли жизнь из воспоминаний от момента к моменту?"
Нет, это слишком усложнено. Вы знаете, что есть много различных видов
памяти. И память является пассивной, вы не используете ее. Жизнь, можно
сказать, процесс.
"Что может сделать человек, чтобы усилить память?"
21

Совесть: поиск истины
Если вы больше себя помните, ваша память будет лучше. "До того, как я
пришел в систему, у меня была очень ясная память о том, что произошло в
прошлом. Сейчас, если я вспоминаю прошлое, то это просто память о памяти.
Происходит ли это вследствие того, что я немного более пробужден?"
Возможно это было связано с сильными отождествлением. Когда вы смотрите
на воспоминания без отождествления, они становятся слабее и может исчезнуть.
"Является ли полное неотождествление самовоспоминанием?" Отождествление
и самосознание являются двумя разными сторонами одной и той же вещи.
"Полезно ли с практической точки зрения думать о событиях
прошлого во время самовопоминания? Я имею в виду с целью предотвратить
их будущее возвращение".
Нет, это не является полезным. Во-первых, вы должны быть уверены в том,
что будущее возвращение существует. Во-вторых, вы должны быть уверены, что
помните себя. Если вы сформулируете для себя так, как вы сделали в своем
вопросе, то это превратится ни во что иное, как в воображение. Но если вы
попытаетесь в первую очередь помнить себя без добавления чего-либо к этому,
и затем -- когда вы способны -- помнить также о вашем прошлом и пытаться
найти перекрестки, тогда в сочетании они будут полезны. Только не думайте,
что вы можете это делать, вы не можете еще этого делать. "Что такое
перекрестки?"
Перекрестки -- это моменты, когда человек может "делать". Приходит
момент, когда человек может помочь в этой работе или не помочь. Если
приходит возможность и человек упускает се, другая возможность может не
прийти в течение года или даже дольше. Имеются периоды обычных условий,
когда ничего не случается, а затем приходят перекрестки. Вся жизнь состоит
из улиц и перекрестков.
Возвращение может быть полезным, если человек начинает
помнить себя и изменяться. Тогда он не идет тем же самым кругом каждый
новый раз, а делает то, что он хочет и то, что, как он думает, является
лучшим. Но если человек не знает о возвращении или даже если он знает, но
ничего не делает, тогда в этом нет никакого преимущества. (Тогда его жизни
состоят из одних и тех же повторяющихся вещей.)
"Прав ли я, предполагая, что возвращается именно человеческая сущность?
"
Вы вполне правы. Мы очень мало знаем о возвращении. Как-нибудь мы можем
попробовать собрать все, внушающее доверие из сказанного о возвращении, и
посмотреть, как мы можем о нем думать. Но это только теория. Возвращение
находится в вечности, это не одна
22

П. Д. Успенский
и та же жизнь. Жизнь заканчивается, и ее время заканчивается. Есть
теория и эта система ее допускает: время может быть удлинено. У меня нет
этому подтверждений. Подумайте, как много попыток познать время было сделано
спиритуалистами и другими исследователями. Но доказательств по-прежнему нет.
Простейший способ изучения возвращения состоит в изучении детей. Если
бы у нас было достаточное количество материала, мы могли бы ответить на
многие вопросы. Почему, например, у детей появляются странные тенденции,
противоречащие окружающим обстоятельствам, совершенно новые для окружающих
их людей? Это происходит по-разному. Тенденции, которые изменяют жизнь и
идут в неожиданных направлениях могут быть достаточно сильными тогда, как в
наследственности для них нет никаких объяснений.
Как часто я говорил, идея наследственности в человеке не работает. Это
фактическая идея. Она работает в собаках и лошадях, но не в человеке.
"Входит ли в это вопрос о типах?"
Да, но мы ничего не знаем о типах. По крайней мере не достаточно, чтобы
о них говорить. Вот почему в большинстве случаев получается, что родители не
понимают своих детей, и дети не понимают своих родителей. Они никогда не
могли бы в полной мере и правильно понять друг друга, потому что они совсем
различные люди, незнакомые друг для друга, которым просто случайно довелось
встретиться на определенной станции и затем снова пойти в различных
направлениях.
Изучение возвращения должно начинаться с изучения разума детей, в
особенности перед тем, как они начинают говорить. Если бы дети могли помнить
это время, они бы вспомнили многие очень интересные вещи. Но, к сожалению,
когда дети начинают говорить, они становятся настоящими детьми и забывают
свое младенчество после шести месяцев или года. Очень редко люди помнят, что
они думали в очень раннем возрасте. Если бы они могли это сделать, то они
могли бы вспомнить, что не отличались от взрослых. Они вовсе не были детьми,
затем, позже они стали детьми. Если бы они могли вспомнить свое раннее
мышление, это оказалось бы тем же самым мышлением, что и у взрослых людей.
Именно это интересно.
"Знаете ли вы почему ребенок должен помнить свой взрослый ум, а не свой
предшествующий детский ум?"
Мы имеем очень мало материала, по которому можно было бы судить. Я
говорю только о способе, как это может быть изучено. Предположим, нам
удалось вспомнить, на что был похож наш ум в очень раннем возрасте, пытаясь
не впасть в воображение. Предположим, что мы вынуждены были обнаружить, что
он был в том или ином виде. Все, что мы обнаружили, будет материалом. В
литературе вы
23

Совесть: поиск истины
почти ничего не найдете по этому вопросу, потому что люди не понимают,
как изучать возвращение, но, из собственного опыта у меня есть интересные
наблюдения. Некоторые люди, у которых, как я знал, были воспоминания о
первых годах своей жизни, имели одно и то же впечатление, что их мышление не
было мышлением ребенка. То, как они воспринимали людей, как они их
распознавали, это не было психологией ребенка. Они имели полностью
сформированный ум с достаточно взрослыми реакциями, такими, какие вы не
можете вообразить сформированными за шесть месяцев бессознательной жизни.
Если их воспоминания были действительно точны, то такой ум должен был
существовать и до того. Но, как я заметил, трудно найти материал, и
большинство людей вообще ничего не помнят.
"Почему эти ранние воспоминания должны исчезнуть, когда ребенок
научится говорить?"
Ребенок начинает подражать другим детям и делать в точности то, что от
него ожидают взрослые люди. Они ожидают, что он будет тупым ребенком, и он
становится тупым ребенком.
"Как возможно знать, что помнит ребенок? Я думал, что человек рождается
с полностью пустыми центрами, и что человек помнит с помощью центров".
Это странная вещь. Тем не менее, люди, о которых я говорю, которые не
многим отличаются от других людей, имеют достаточно определенные
воспоминания даже о своих первых месяцах, и они думают, что они видели
людей, как их видят взрослые люди, а не как видели бы дети. Они не пытаются
восстановить детальные картинки из фрагментарных и рассеянных воспоминаний,
они имеют вполне определенные впечатления домов, людей и т. д. Они похоже
имели вполне взрослое мышление. "Я могу помнить вещи, когда мне было два
года, которые вообще не происходили. Как может человек убедиться в том, что
помнит ребенок до того, когда он начал говорить?"
Откуда вы знаете, что они не происходили? Это могло быть сном. У меня
был опыт подобного рода. Я помню, когда я был совсем еще ребенком, я был в
каком-то месте возле Москвы, и картинка этого места осталась в моей памяти.
Я не был там в течении четырех лет после этого. Затем, когда я поехал туда,
я увидел, что то место не было таким же, как в моей памяти, и осознал, что
моя память была сном. По поводу вопроса о предшествующих жизнях. Я думаю,
что некоторые люди могут что-то помнить, хотя в очень редких случаях, так
как воспоминание уже предполагает определенный уровень развития. Обычный
человек - No1, No2 и No3 не имеет никакого приспособления для такой памяти.
Сущность является механичной. Она не живет сама по себе, у нее нет никакого
приспособления для мышления, и она вынуждена думать посредством личности, а
личность не имеет никакого опыта.
24

П. Д. Успенский
"Когда вы сказали: "Наблюдайте детей", что вы подразумевали?"
Именно это трудно понять. Если вы наблюдаете тенденции в большом
масштабе, вы можете обнаружить достаточно неожиданные проявления. Вы не
можете сказать, что они являются результатом определенной причины или
окружения, потому, что могут появиться и исчезнугь совершенно неожиданные
тенденции. Впоследствии они сохранятся на протяжении всей жизни. В таком
случае, в соответствии с теорией возвращения, тенденция могла быть
приобретена в предыдущей жизни в более поздние годы, и затем в этой жизни
она появляется очень рано.
"Тогда с точки зрения возвращения, не может ли быть так, что некоторые
важные действия, которые мы делаем между настоящим моментом и временем,
когда мы умрем, в действительности ответственны за наши тенденции сейчас?"
Вы имеете в виду предшествующие жизни? Вполне возможно. Только помните
одну вещь, эта работа не существовала ранее. Могла быть какая-то другая
работа (имеется много ее видов), но не эта. Эта не существовала, я полностью
в этом уверен.
"Я имел в виду, что это слишком глобальная идея, принять то, что между
настоящим моментом и временем нашей смерти, мы можем делать фатальные
ошибки, которые дадут нам тенденции для следующего времени".
Конечно, в каждый момент нашей жизни мы можем создать тенденции, от
которых мы может быть не сможем избавиться в течении десяти жизней. Вот
почему настоящий момент всегда подчеркивается в индийской литературе. Это
может быть в форме сказки, но принцип один.
"Можно ли что-нибудь узнать о сущности из младенческой памяти, которая
сохранилась у нас?"
Вы можете, если у вас хорошая память и если вы можете найти в себе
вещи, которые изменились, и вещи, которые не изменились.
"Имеется ли какой-либо признак, с помощью которого вы можете сказать,
что мы раньше не были в этом доме?"
Никто не может сказать. Я знаю только, что я не был раньше в этом доме.
"Тогда и мы не были?"
Я не знаю. Но вы будете значительно ближе к истине, если вы примете
это, как происходящее впервые. Если мы делали что-либо раньше, то это было
лишь только для того, чтобы сделать это возможным сейчас.
"Означает ли идея параллельного времени, что все моменты параллельно
существуют? "
Да, очень трудно об этом думать. Конечно, это означает веч-
25

Совесть: поиск истины
ность момента, но наши умы не могут думать таким образом. Наш ум
является очень ограниченной машиной. Мы должны думать наилегчайшим образом и
принимать это в расчет. Легче думать о повторении, чем о вечном
существовании момента. Вы должны понять, что наш ум не может правильно
сформулировать вещи такими, как они есть. Мы можем сделать только
приблизительные формулировки. Которые ближе к истине, чем обычное мышление.
Это все, что возможно. Наш ум и наш язык являются очень грубыми
инструментами и мы вынуждены обходиться ими, имея дело с очень утонченными
вопросами и проблемами.
"Встретив систему в одном возвращении, встретит ли человек
ее в следующем?"
Это зависит от того, что человек делает с системой. Человек
может встретить систему^[7] и сказать: "Что за бессмыслицу
говорят эти люди". Поэтому это зависит от того, сколько усилий делает
человек. Когда он делает усилия, он может что-то приобрести, и это может
остаться, если это не было только в поверхностной личности,
если это не было лишь его внешней формой.
"Если человек умирает как человек No4, возвращается ли он как человек
No4 или он теряет достигнутое в прошлой жизни, подражая негативным эмоциям и
т. п.?"
Только человек No5 может вернуться как человек No5. Он может об этом не
знать, но многие вещи для него будут легче. Человек No4 вынужден делать все
сначала, только результат будет виден раньше.
"Могла бы тенденция в одном возвращении стать привычкой
в следующем?"
Это зависит от тенденции. Если она механична, она станет
привычкой, если это сознательная тенденция, она не может стать
привычкой, потому что это две различные вещи.
Все приобретенные тенденции повторяют себя. Один человек приобретает
тенденцию изучать или интересоваться определенными вещами, он снова будет
ими интересоваться. Другой приобретает тенденцию избегать определенных
вещей. Он снова будет избегать их. Эти тенденции могут стать сильнее или
могут расти в дрмгом направлении. Нет никакой гарантии до тех пор, пока
человек достигнет определенного вида сознательного действия, когда у него
есть определенная возможность доверять себе.
"Не объясните ли вы, как для человека возможно жить в сосуществующих
жизнях одновременно в двух местах, в одно и то же
время?"
Имеется много вещей, которые выглядят невозможными, но
это потому, что наш мыслительный аппарат не достаточно хорош для того,
чтобы думать о них. Он слишком упрощает. Эти проблемы нуж-
26

П. Д. Успенский
даются в математическом мышлении. Например, если бы мы могли думать о
времени как о кривой и понимать все, что под этим подразумевается, то этот
ваш вопрос не возник бы. В этом случае мы в том же самом положении, как и
живущий в плоскости и пытающийся думать о мире трех измерений. В
действительности нет никакой проблемы. Проблема в структуре нашего ума.
Целью нашей работы является достижение третьего и четвертого состояний
сознания, которые означают мышление с помощью высших центров. Если бы мы
могли это делать, тогда бы проблема будущей жизни, абсурдные вопросы,
подобные этому вопросу о времени, и т.п., не возникали бы. В соответствии с
нашим положением вещей мы можем только строить теории. Мы знаем более или
менее как подойти к этим проблемам, но мы не можем ничего знать определенно.
"Может ли человек одновременно быть No5 в одной жизни и No3 в другой?"
Я на самом деле не знаю. Человек не может стать сразу No5, он должен
медленно приближаться, и если он развивается в человека No5 вне школы, тогда
это очень медленный процесс, поэтому я не думаю, что разница между одной и
другой жизнью была бы настолько большой. Я могу сказать только одно об этом.
Я думаю, что если человек полностью знает и осознает возвращение и способен
говорить об этом и принять это, тогда он не может этого забыть в следующей
жизни. Поэтому, если вы принимаете и знаете это в одной жизни, в следующей
имеется большая вероятность, что вы будете помнить гораздо больше. У нас нет
никакого опыта, но вы заметите, как в литературе, истории и философии люди
снова и снова обращаются к идее возвращения. Они никогда полностью не
забывают эту идею, но очень трудно встроить ее в трехмерный мир. Она
нуждается в пятимерном мире, вопрос о воспоминании относится уже к шести
измерениям. В этом измерении человек возвращается и возвращается, не зная об
этом. Воспоминание означает определенный рост в шестом измерении. Измерения
можно понять таким простым образом. Четвертое измерение -- это осознание
возможности каждого момента, то, что мы называем временем. Пятым измерением
является повторение этого. Шестое измерение -- это осознание различных
возможностей. Но так как мы думаем о времени как о прямой линии, нам трудно
об этом размышлять настолько глубоко. Проблема не является реальной, это
просто наша слабость и ничего более.
"Я не понимаю, что подразумеваете, когда говорите, что четвертое
измерение это осознание одной возможности".
Жизнь это четвертое измерение, крут, осознание одной возможности. Когда
он приходит к концу, он встречает свое собственное начало. Момент смерти
соответствует моменту рождения, и затем жизнь начинается снова, может быть,
с легкими отклонениями, но
27

Совесть: поиск истины
они ничего не значат. Жизнь всегда возвращается к той же самой
линии.
Изменение главной тенденции, начало этой жизни совершенно
другим способом, будет шестым измерением. Мы не можем думать об
одновременных моментах, мы вынуждены думать об одном моменте, следующим за
другим, хотя, в действительности, они одновременны на другой шкале.
Например, наш собственный опыт по отношению к таким маленьким частицам, как
электроны, состоит в том, что их вечность находится в нашем времени. Почему
же наше повторение не
может быть во времени Земли?
"Из того, что я понимаю о памяти, я не вижу, как возможно помнить
предыдущие возвращения. Я думал, что память зависит от содержимого центров,
которые находятся в личности. Как личность
может помнить возвращение?"
Вы не можете помнить, если вы не помните себя здесь, в этом
возвращении. Мы жили раньше. Многие факты подтверждают это. Причина того,
что мы ничего не помним, в том, что мы не помним себя. Тоже самое истинно и
по отношению к этой жизни. Мы не помним вещи, которые мы делали механически,
мы лишь знаем, что они случались. Только с помощью самовоспоминания мы можем
помнить
детали.
Личность всегда смешана с сущностью. Память в сущности, а
не в личности, но если память достаточно сильна, то личность может
представлять ее вполне правильно.
"Очень трудно говорить о предварительной подготовке к встрече с
системой".
Вы ничего не можете подготовить. Помните себя, тогда вы
будете лучше помнить вещи. Вся проблема заключается в негативных
эмоциях: мы настолько сильно ими наслаждаемся, что не интересуемся ничем
иным. Если вы помните себя сейчас, тогда вы сможете помнить себя в следующий
раз.
"Является ли это причиной чувства "Я здесь уже был раньше?" Чувства,
что человек уже знает нечто, что он никак не мог слышать ранее?"
Я хочу фактов, это может быть просто картинка, составленная из
различных идей. Если вы в действительности можете помнить нечто подобного
рода, это означает, что вы можете самовоспоминать. Если вы не можете
самовоспоминать -- это воображение.
"Приносит ли какую-либо пользу случайное самовоспоминание?"
Случайное самовоспоминание -- это вспышка на секунду. Человек не может
полагаться на это. Единственная возможность изменения начинается с
возможности начать вспоминать себя сейчас. В системе идея возвращения не
является необходимой. Она может
28

П. Д. Успенский
быть интересной или полезной, вы можете даже с нее начать, но для
настоящей работы над собой идея возвращения не является необходимой. Вот
почему мы не слышали о ней из этой системы, она пришла извне, из литературы
и от меня. И вы видите, что она вписывается в систему, не противоречит ей.
Но она не является необходимой, потому что все, что мы можем делать, мы
можем сделать в этой жизни. Если мы ничего не делаем в этой жизни, тогда в
следующей жизни мы будем теми же самыми или немного иными, но без
положительного изменения.
"Не могли бы вы объяснить, почему попытки самовоспоминания
каж^^[7]тся утомительными, когда практикуешь их некоторое время?"
Они не должны быть такими. Возможное объяснение в том, что делая
умственные усилия, вы бессознательно делаете физические усилия. Я думаю, что
усилия по самовоспоминанию могут быть утомительными только в том случае,
если присоединяется что-то неправильное. Во-первых, мы не способны помнить
себя долгое время, и полезно найти методы напоминать себе об этом так часто,
как только возможно. Это может быть утомительным, если вы просто пытаетесь
удерживать на этом свой ум. Это не является настоящим самовоспоминанием, а
воспоминанием о самовоспоминании. Оно тоже полезно, когда вы начинаете
учиться, но позднее вы должны найти другие методы.
"Любое усилие помнить себя, которое я делал, похоже, никогда не
достигало какого-либо более глубокого или высокого уровня. Вероятно,
самовоспоминание всегда является усилием".
В этом-то вся суть. Вы должны делать то, что вы можете делать.
Во-первых, попытайтесь помнить себя в обычных обстоятельствах, затем в
трудных ситуациях, в моменты, когда вы более легко себя забываете. После
многих попыток, вы увидите, что это внезапно перешло в более высокий
уровень. Но это произойдет без вашего прямого усилия.
"По мере того, как человек приобретает более высокое состояние
сознания, изменяется ли скорость его функций? Другими словами, может ли он
когда-либо надеяться, что впечатление для него будет дольше, чем одна
десятитысячная секунды, вздох больше, чем три секунды, и т. д.?"
Скорость функций может изменяться. Но это не похоже на длительность
впечатления и бесполезно изучать эти различия.
Впечатления "длительнее" сейчас. Когда мы говорим об десятитысячной
доле секунды, мы обращаемся только к впечатлению интеллектуального центра.
Имеются и другие центры.
"Если бы клетка могла бы стать сознательной по отношению к своим
функциям как части человека, забыла бы она в этом случае, что
29

Совесть: поиск истины
была клеткой? Сходным образом, сели бы человек стал сознательным,
например, по отношению к своему вкладу в жизнь звезд, потерял ли бы он
память о своей жизни как человека и исчез ли бы из цикла бесконечно
возвращающихся жизней?"
Совсем наоборот. Клетка бы помнила, что она была клеткой. То же самое и
для человека -- он бы помнил, что он был человеком. Это было бы то же самое,
что и самовоспоминание. Он бы не потерял память, он бы приобрел ее.
"Размышляя о своей прошлой жизни, человек видит определенные
перекрестки, где были сделаны определенные решения, которые, как он думает,
были плохими. Может ли человек что-нибудь сделать в этом возвращении, чтобы
было меньше вероятности, что он сделает ту же самую ошибку в следующий раз?
"
Да, конечно. Человек может думать, что может изменить сейчас свои мысли
и затем, если размышление является достаточно глубоким, он будет помнить,
если оно не настолько глубоко, он может помнить. В любом случае имеется
шанс, что со временем человек будет способен не делать что-то, что он делал
раньше. Много идей и вещей, подобных этому могут переходить из одной жизни в
другую. Например, кто-то спрашивал, что человек может извлечь из идеи
возвращения. Если человек интеллектуально осознает эту идею и если она
становится частью его сущности, частью его общего отношения к жизни, тогда
человек не может этого забыть и будет обладать преимуществом в следующей
жизни и узнает об этом раньше.
"Имеются ли строго определенные возможности для одного человека в
какой-либо данный момент?"
Люди думают, что имеется много возможностей. Во всяком случае, это
выглядит подобным образом, но, в действительности имеется только одна
возможность, иногда две. Человек может измениться только в смысле шестого
измерения. Вещи случаются определенным образом, и одна возможность из многих
предполагаемых реализуется в каждый момент, и это составляет линию
четвертого измерения. Но сознательное изменение с определенной целью,
которое является идеей работы, идеей развития, когда вы серьезно приступаете
к этой системе: это уже начало шестого измерения.
"Вы говорите, что в данный момент может быть две возможности. Имеете ли
вы в виду одну механическую и одну немеханическую?"
Нет, может быть несколько механических возможностей из-за того, что
вероятны небольшие отклонения, но вы всегда возвращаетесь к той же самой
линии.
30

П. Д. Успенский
"Какие формы принимает первое сознательное усилие?"
Быть осознающим себя. Осознание, что "Я здесь". Но не слова. Чувства.
Осознание того, кто вы и где вы. Я советую вам думать главным образом о
сознании. Как приблизиться, как начать помнить, чем является сознание. Мы
можем найти примеры сознания в нашем прошлом. Момент сознания создает очень
сильную память, поэтому если мы можем найти моменты ясной и очень живой
памяти в прошлом, мы можем знать, что это является результатом нашего
сознания. Со вспышкой сознания у вас появляется ясная память: место, время
дня, день недели и т. д. Эти моменты сознания дают очень яркую память.
"Возможно ли в момент самовоспоминания слышать то, что мы обычно не
слышим?"
Вполне возможно, но не ожидайте услышать пение ангелов. Единственный
способ усилить свою память -- это быть более сознательным. Ни в какой другой
системе нет метода для улучшения памяти. В этой системе он является вполне
определенным: помните себя.
Может быть, утром вы говорите, что вспомните себя в двенадцать часов.
Но затем вы об этом забываете, но возможно, вспомните в час дня. Именно так
это случается. Но если вы продолжаете делать усилия, это может привести к
неожиданным результатам. Но проблема в том, чтобы создать непрерывность.
Проблески могут получиться сами, но непрерывность нуждается в усилии. В то
же самое время вы не должны легко удручаться из-за того, что результат
работы растет медленно. Иногда, как упражнение в этой системе, люди решают
помнить себя завтра, в определенное время, в определенных обстоятельствах.
Перед войной несколько человек отправились в Париж и я сказал им помнить
себя на Гаре-де-Норд. Никто не смог. Однажды друг должен был встретиться со
мной Гаре-де-Норд, и я попросил его помнить себя, когда он доберется туда.
Он подошел с очень озабоченным лицом, говоря: "Я забыл, ты просил меня
что-то сделать, должен ли я был что-нибудь купить?"
Необходимо отличать самовоспоминание от того, что им не является.
Например, помнить ваши слова о том, будто вы собираетесь вспомнить себя в
двенадцать часов совершенно отличается от реального самовоспоминания.
Необходимо научиться думать. У нас есть много материала для правильного
мышления, но необходимо не забывать об этом.
Для того чтобы стать сильнее в этой системе, вы должны накопить знание
и бытие. Так как бытие связано с памятью того, что мы пообещали себе, мы
можем усилить наше бытие с помощью этого.
31

Совесть: поиск истины
Память о наших поражениях так же может быть очень полезной, но иногда
она совсем бесполезна. Если вы вспоминаете свои поражения и сидите плача или
обвиняя кого-то еще, то это не поможет.
"Получение впечатлений является механическим процессом, не
правда ли?"
Они используются по-разному. Возьмем знание -- человек владеющий
достаточным количеством китайских слов, может изучить китайский язык. Если
человек соберет достаточное количество музыкальных впечатлений, он познает
музыку. Двигательная энергия
собирает память о дорогах и местах.
"Говорили ли вы, что магнетический центр -- это группа постоянных
интересов? Не могли бы вы объяснить?"
Да. Если бы мы могли помнить, что нам нравилось на прошлой
неделе, в прошлом месяце, в прошлом году, -- если мы могли помнить --
это бы создало постоянный центр тяжести. Обычно мы забываем. Но если мы
можем помнить и продолжаем любить те же самые вещи, это создаст центр
тяжести. Лучше помнить даже то, что вы не любите, чем не помнить ничего.
"Как может память пережить смерть?"
Смерть -- это ничто, вы можете не заметить ее. Если вы не замечаете,
что вы умираете в этой жизни, вы можете не заметить, что
вы родитесь в следующей.
"Является ли бессмертие невозможным для человека No1, 2 и
З?"
Да, он должен стать человеком No5. Это один ответ. Но есть
другие ответы. Например, с точки зрения возвращения, люди No1, 2 и 3
могут жить снова, могут снова вернуться, но они ничего не помнят. Для того,
чтобы помнить, они должны стать человеком No5.
"Что становится бессмертным -- сущность или физическое тело
и душа? "
Только память. Тело рождается снова, сущность рождается
снова, личность создастся снова. Поэтому это вопрос не бессмертия, а
памяти. Мы можем жить десять тысяч раз без какого-либо преимущества, если мы
не помним. Если механическое бессмертие было бы возможным, в этом не было бы
никакого преимущества. Мы должны помнить себя и помнить события, чем больше,
тем лучше. Снова я напоминаю вам: Полезно и необходимо помнить, что мы не
помним, никогда не помним и что мы не знаем того, что мы не помним.
"Правильно ли я понял, что вы сказали: если что-нибудь в нас
выживает, то это память?"
Возможно, не совсем, потому что память обычно исчезает первой, если
что-нибудь выживает. Память неустойчива.
"Мне кажется, что для того чтобы осознать, где мы упустили
32

П. Д. Успенский
возможность в предыдущей жизни, нам, во-первых, следует достичь момента
пробуждения в этой жизни".
Очень хорошо. Только сначала сделайте это.
"Когда я оглядываюсь на возможности, упущенные в этой жизни, у меня
есть чувство, что только будучи другим типом человека, я мог бы действовать
по-иному. Исходя из этого, мне кажется, что единственный способ
воздействовать на возвращение это изменить свою сущность."
Снова, очень полезно. Но как вы можете это сделать?
"Могла бы память о предыдущем возвращении изменить чьи-либо действия?"
Этого я не знаю. Это вы увидите, когда она у вас будет.
"Правда, что жизнь в возвращении проживается не в точности так же, как
и предыдущая?"
Начало то же самое.
"Сохраняем ли мы тот же самый уровень бытия в возвращении от одной к
другой?"
Поэтому поводу есть различные теории. По одной теории, если человек
приобретает нечто в одной жизни, то этому суждено расти. Но есть много
других теорий.
"Находится ли память в сущности?"
Лучше сказать, что она связана с "Я", находящимся в личности. Имеется
много различных видов памяти; обычная память, память того, что мы слышим,
память об этой системе, память запахов, память дорог. Но мы говорим о той
памяти, которую мы знаем. Очень легко испортить эту память.
"Есть люди с фотографической памятью. Являются ли они сознательными? "
Есть много различных видов памяти. У вас есть определенный вид памяти.
У другого -- другой. Но вы можете использовать свой вид памяти лучше или
хуже, будучи более или менее сознательным. Память находится во всех центрах.
В одном центре она может быть немного лучше, чем в другом, но есть только
один метод сделать ее сильной -- стать более сознательным. Не только каждый
центр имеет свою собственную память, но также некоторые виды памяти
принадлежат сущности, а некоторые -- личности.
"Является ли память функцией тела? Можно ли ее сравнивать с движением?"
Вы можете се назвать функцией тела, если вам нравится. Но зачем ее
сравнивать с движением? Одна вещь не похожа на другую. Память -- это нечто в
нас, может быть в сущности, может быть в личности. Мы вспоминаем в личности,
но память о вкусе и запахе находится в сущности. Но в действительности
человек вспоминает в личности.

2-1876
33

Совесть: поиск истины
"Что мы должны делать, чтобы не испортить нашу память?" Во-первых,
работать над воображением, во-вторых, -- над ложью.
Эти две вещи разрушают нашу память. Когда мы впервые
говорили о памяти, люди воспринимали это как забаву, они не осознавали,
что человек может полностью разрушить свою память. Борьба с воображением
также не спорт или упражнение.
"Что нам может помочь, чтобы распознать ложь в себе?"
Имеется много различных вещей, во-первых -- анализ фактов, слов и
теорий. Распознавание лжи других людей очень полезно и затем, однажды ярким
утром, человек может подойти к себе.
"Разрушает ли ложная личность память?"
Да, можно сказать, что ложная личность либо разрушает, либо
искажает память.
"Является ли ложная личность формой лжи?" Оставьте ложную личность. Это
не форма лжи, это защита. Человек не может себя чувствовать определенным
образом, избегая неприятных результатов с помощью ложной личности.
"Приводит ли порча памяти к физическим изменениям?"
О, да! Это может вызвать полный лунатизм. Прежние психологи знали об
этом. Они говорили об истерии и т. п. Но они не осознавали, что с помощью
обычной психологической игры мы можем испортить память. Ложь об идеях,
воображение об идеях и т.п.
"Какой эффект оказала бы упорная работа по остановке мыслей на
возвращении?"
Правильный или неправильный, здесь есть некоторые возможности.
"Какой путь ведет к развитию памяти в возвращении?"
Это очень интересно и очень важно. Необходимо развивать память, но
также возможно разрушать ее. В соответствии с теорией возвращения,
единственным путем развития памяти является самовоспоминание. Если человек
помнит себя в этой жизни, он будет
помнить и в следующий раз.
"Возможно ли иметь эмоциональное чувство по поводу идеи
возвращения?"
Да, это возможно, в особенности, если человек имеет даже небольшие
воспоминания. Я не имею в виду помнить все, но даже слабая память может дать
интересное эмоциональное понимание.
"Когда у человека есть сильное чувство, что это событие уже раньше
происходило, может ли он использовать, чтобы развить память? "
О, это может произойти по многим причинам, только после
очень длительного и очень серьезного исследования человек может прийти
к подтверждению этой идеи фактами.
34

П. Д. Успенский
"Я хотел бы знать, можем ли мы сделать что-то в этой работе перед нашей
смертью, что станет помощью для нашего развития в следующем возвращении? "
Да, прошлое может воздействовать на буд^тцее разными путями.
Это не возвращение. Вопрос в том, как человек может подготовить себя к
возвращению. Предположим, в определенной жизни пы захотите что-то сделать и
обнаружите, что вы не можете это делать. Вы нуждаетесь в помощи. Если вы не
можете получить эту помощь физически, вы начинаете думать об этом и вы
осознаете, что должны были подготовиться к этой помощи в течение прошлой
жизни. В этой жизни -- слишком поздно изменить положение -- в следующей
жизни -- тем более поздно, единственный шанс -- это предшествующая жизнь.
Подумайте об этом. Может вы упустили некую возможность. Если человек
обнаруживает, что он не может что-то делать, он должен подумать о прошлом,
когда, возможно, он мог бы сделать это, или, возможно, не мог бы.
Подумайте, что под этим подразумевается.
"Не следует ли человеку иметь некоторую память, для того, чтобы
осознать ошибки в прошлой жизни или недостаток подготовки?"
Возможно не было никаких ошибок, просто недостаток подготовки.
Совершенно верно, человеку нужна подготовка. Он говорит, что не готов.
Возможно, он мог бы подготовиться заранее. Можете ли вы что-нибудь с этим
сделать? Это трудно, я знаю. Но человек может осознать, что он не готов к
определенным вещам.
Мы говорили о шести триадах. В одной триаде вы можете делать одну вещь,
в другой другую. Но это изменяет все идеи возвращения. Что могло бы быть
правильным для одного человека, будет неправильным для другого. Например, я
говорил, что даже теоретическое знание возвращения изменяет все наше
отношение к нему. Это зависит также от того, как глубоко человек знает,
имеется много уровней.
"Можно ли наблюдать закон семи в том, как случаются и появляются вещи?"
Вы говорите о законе семи тогда, когда найдете два интервала в октаве.
"Может ли человек видеть его в действии только через много лет или же
сразу?"
Вы можете использовать память, но это не означает, что вы наблюдаете
действительные факты. И вы должны видеть два интервала в октаве.
"Что человек может сделать, чтобы понять иллюзию времени?"
35

Совесть: поиск истины
Человек может понять, что нет никакой такой вещи, как время. Почему?
Потому что есть факты, которые показывают несуществование времени. Вечное
возвращение не совместимо с нашим настоящим ощущением времени. Возвращение
относится к вечности, а не ко времени.
"Можем ли мы избежать одних и тех же стереотипов поведения?"
Если у вас хорошая память, вы можете.
"Вы говорите, что если бы человек в действительности принял теорию
возвращения, это бы вызвало изменения?"
Если человек изучает, если он работает, то есть материал для изучения.
Мы используем понимание и недостаток понимания. Если мы думаем достаточно,
мы можем понять что-то, мы можем в действительности изменить возвращение.
"Правильно ли было бы сказать, что единственная задача возвращения в
том, что у некоторых людей остается память о прошлых жизнях?"
Нет, это слишком мало. Немногие люди помнят, и всегда можете сказать,
что они лгут.
"Может ли вера в возвращение вызвать огромную срочную необходимость
делать усилие?"
Вера не поможет, вера лишает силы, у нее нет достаточной силы. Но
осознание может помочь.
Мы можем понять некоторые вещи, думая о них. Например, вопрос, все ли
люди подвергаются воздействию возвращением одним и тем же способом.
Невозможно сказать да или нет, так как то, что можно применить к
одному^[7] человеку, нельзя применить к другому. Для одного
человека это будет тем же самым, та же самая лошадь, те же самые кошки. Но
для кого-то это может быть иным. Великие поэты, великие писатели не
нуждаются в том, чтобы ходить по тем же самым улицам. Они могут гулять по
другим улицам и, тем не менее, создавать то же самое. Это различие может
быть вызвано не усилиями, но возможностями, достижением и кругозором
мышления и чувств. Великий писатель может не нуждаться в написании снова той
же самой версии. Возможно, он взял не все, но достаточно из своего
окружения, для того, чтобы попробовать что-то еще, что он не пробовал в
прошлый раз.
"После прослушивания лекций, люди всегда спрашивают, имели ли великие
поэты бытие человека No1, 2 и 3. Сейчас вы говорите, что поэт не нуждается в
повторении той же самой вещи снова и снова."
Нет. Он может быть великим поэтом, но тем не менее, не принадлежать
объективному искусству. Другие, менее великие могут создать объективное
искусство.
Размышляйте об этих идеях, но не думайте, что вы знаете.
36

П. Д. Успенский
Имеется много вариаций, много возможностей. Думайте, ибо нет ничего
более важного для вас.
ПОВЕРХНОСТНАЯ ЛИЧНОСТЬ
Изучение воображаемого человека
Текст этой главы воспроизведен из сказанного П. Д. Успенским на
встречах, проводившихся с 1930 но 1944 гг. Небольшие изменения были
неизбежны для того, чтобы собрать вместе и сделать последовательными ответы
на вопросы из различных контекстов, но составители старались ничего не
исказить в авторском мнении. Вопросы кружка Успенского помещены в кавычки
для того, чтобы отличить их от слов Успенского, которые используются без
кавычек.
В этой книге имеются слова и выражения, имеющие специальное значение в
системе Четвертого пути, которой учил Успенский. Книга не может быть попята
никем, кто не знает этих значений. Во-первых, потому что книга предназначены
для людей, которые уже знают этот язык, и, во-вторых, потому что объяснения
специальных символов можно найти в уже опубликованных работах Успенского, в
частности, "Психология возможной эволюции человека".
СОДЕРЖАНИЕ
Цель системы развитие совести
Буфера и препятствия к развитию совести
Необходимость морального смысла
Буфера и совесть
Значение слова "душа" в этой системе
Душа кормит Луну
Создание луны в себе
Множественность нашего бытия и отсутствие постоянного "Я"
Обнаружение того, что может изменено в нас путем разделения между "Я" и
всем остальными
Пять значений слова "Я"
37

Совесть: поиск истины
Ложная личность Сущность, личность и их отношение к судьбе и случаю
Законы и влияния
Изучение ложной личности как средство обучения самовоспоминатио
Ложная личность и негативные эмоции Обучение распознаванию ложной
личности и обнаружение ее главной черты
Правильное разделение себя Опасность стать двумя Кристаллизация
Ложная личность защищает себя Статические триады Оценка
Эта система ставит цель -- привести человека к совести. Совесть -- это
определенное качество, которое есть в каждом нормальном человеке. В
действительности это другое проявление того же самого качества, что и
сознание, сознание больше работает на интеллектуальной стороне, а совесть --
больше на моральной (эмоциональной ).
Совесть помогает осознать, что является хорошим, а что плохим в его
собственном поведении. Совесть объединяет эмоции. Мы можем испытать в один и
тот же день множество противоречивых эмоций, приятных и неприятных по
отношению к одному и тому же субъекту, либо одну за другой, либо даже
несколько одновременно -- из-за отсутствия совести. Буфера являются тем, что
не позволяет одному "Я" или одной личности, увидеть другую, но в "состоянии
совести" человек не может не видеть всех этих противоречий. Он будет
помнить, что угром он говорил одну войн", в обед -- другую, а вечером --
третью, но в обычной жизни он не будет этого помнить пли, если он помнит, он
будет настаивать, что не знает, что хорошо, а что
плохо.
Путь к совести лежит через разрушение буферов, буфера мо-
гуг быть разрушены через самовоспоминанис и неотождествление.
Идея совести и идея буферов нуждается в длительном изучении, но когда
мы говорим о моральной стороне этой системы, то с самого начала следует
понять, что человек должен иметь понятие хорошего и плохого. Если он их не
имеет, для него ничего не возможно сделать. Он должен начать с определенного
морального чувства, чув-
38

П. Д. Успенский
ства правильного и неправильного, для того, чтобы получить больше.
Во-первых, он должен понять относительность обычной морали, и, во-вторых, он
должен осознать необходимость объективных "правильно" или "неправильно".
Когда он осознает необходимость объективных постоянных "правильно" или
"неправильно", тогда он будет смотреть на вещи с точки зрения этой системы.
Совесть находится в суишостн, а не в личности, в то время как магнетический
центр -- в личности. Магнетический центр формируется в этой жизни. Он
находится в интеллектуальной части эмоционального центра, хотя, возможно,
также в интеллектуальной части интеллектуального центра, и он построен на В
влияниях.
Кто-то спросил: "Для того чтобы пробудить совесть, не следует ли
человеку удалить буфера?"
Совесть пробуждается, когда буфера только потрясаются.
"Как может обнаружить человек, чем являются его буфера?" -- спросил
кто-то еще.
Иногда это возможно. Если у человека есть правильное представление о
буферах, он может найти некоторые из них у себя.
Оправдания и буфера -- разные понятия. Но если одно и то же оправдание
повторяется каждый раз оно превращается в буфер.
Буфера связаны с совестью. Слово "совесть" мы обычно используем в
обычном смысле, подразумевая эмоциональный условный рефлекс. В
действительности, совесть -- это особая способность, которой обладает
каждый. Но невозможно пользоваться ею в состоянии сна. Даже если мы случайно
почувствуем совесть на какой-то момент, это будет болезненный опыт,
настолько болезненный, что немедленно мы захотим избавиться от подобных
переживаний. Люди, у которых имеются случайные проблески совести, изобретают
всевозможные способы избавления от этого чувства. Совесть -- это способность
чувствовать одновременно все, что мы обычно чувствуем в разное время.
Попробуйте понять, что все наши различные "Я" имеют различные чувства. Одно
"Я" чувствует, что ему что-то нравится, в то время как другое ненавидит это,
и третье "Я" -- безразлично. Но мы не переживаем все чувства одновременно,
потому что между ними имеются буфера. Из-за этих буферов мы не можем
использовать совесть, мы не можем испытывать одновременно два противоречивых
чувства к одному объекту. Если случится, что человек все же почувствовал их,
то он будет страдать. Поэтому в нашем настоящем состоянии буфера являются
даже необходимыми, без них человек сошел бы с ума. Но если он понимает это и
готовит себя, затем, после некоторого времени, он может начать разрушать
противоречия и ломать буфера.
Ломка механических привычек, хороших ли, плохих ли, может
39

Совесть: поиск истины
быть неудобна. У нас есть правила поведения, моральные правила
приобретенные в процессе получения образования, поэтому в большинстве
случаев мы не испытываем совести, у нас слишком много буферов. Как я сказал,
они являются перегородками между нашими эмоциональными отношениями, и
переживание совести означает одновременное видение сотен вещей. Это
неприятно, и так как общий принцип жизни состоит в том, чтобы избегать
неприятных ощущений и осознаний, то мы избегаем видеть их. Таким путем мы
создаем внутренние буфера. Противоречия, видимые одно за другим, не кажутся
противоречиями, их нужно увидеть одновременно.
Мы являемся машинами, и мы должны видеть, где мы можем что-то изменить,
потому что в каждой машине, машине любого вида, имеется место, где возможно
начать изменение.
Иногда люди спрашивают, имеется ли что-либо постоянное в нас. Есть две
вещи -- буфера и слабости. Слабости иногда называются чертами, но, в
действительности, они являются просто слабостями. Каждый имеет одну, две или
три особые слабости, и каждый имеет определенные буфера, им принадлежащие.
Человек состоит из буферов, но некоторые из них важны, потому что они входят
во все его решения и во все понимания. Эти черты и буфера являются всем, что
может быть названо в нас постоянным. И нам повезло, что нет больше ничего
постоянного, потому что эти вещи можно изменить. Буфера являются
искусственными, но они не ограничены, они приобретены главным образом через
подражание. Дети начинают подражать взрослым и так возникают некоторые их
буфера. Другие буфера сознательно создаются образованием. Если бы возможно
было поместить ребенка среди пробужденных людей, он бы не заснул, но в
условиях, в которых мы живем, воображаемая личность или воображаемое "Я"
обычно появляется в детях в возрасте семи или восьми лет. Иногда люди
спрашивают, можем ли мы видеть буфера в нашем нынешнем состоянии сознания.
Мы можем видеть их в других людях, но не в себе.
Человек разделен на четыре части: тело, душа, сущность и личность.
Личность и сущность не выглядят разделенными, но мы можем изучить, что
принадлежит сущности и что принадлежит личности. Идея души, как отдельного
организма, контролирующего физическое тело ни на чем не основана. Ближайшим
подходом к идее души, как она понималась до семнадцатого века, было то, что
называется сущностью. Термин "душа" используется в этой системе только в
смысле жизненного принципа. Сущность, личность и душа, взятые
40

П. Д. Успенский
вместе, соответствуют тому, что обычно называют душой. Но за душой
предполагалось существование отдельно от тела, в то время, как в этой
системе мы не предполагаем, что сущность, личность и душа имеют отдельное от
тела существование. Нам говорят, что когда человек умирает или что когда
кто-нибудь умирает (человек или таракан, это без разницы) его душа (т. е.
жизненный принцип) направляется к Луне. Душа материальна, определенное
количество тонкой материи, энергии, если хотите, которая покидает тело после
смерти. У обычного человека душа не имеет никакого сознания, она просто
механична, поэтому она не страдает. Но человек может создать вид полу
осознанности, который может перейти к душе, и тогда душа, направляющаяся к
Луне, может осознавать, что с ней происходит. Это происходит только в редких
случаях и при условии, что сущность умерла в течение жизни. Тогда душа таким
образом может взять себе какое-то количество материала из сущности. В
действительности, есть много других людей, которые убивают сущность и
которые по-настоящему мертвы в жизни, но это нас не касается. Давайте
поговорим о том, что означает создать в себе Луну.
Во-первых, что такое Луна? Какова функция Луны по отношению к человеку,
отдельному человеку? Чтобы случилось, если бы эта функция Луны должна была
исчезнуть, было бы это благоденствием или наоборот? Мы знаем, например, что
Луна контролирует все наши движения, поэтому, если бы Луне пришлось
исчезнуть, мы не были бы способны сделать какие-либо движения, мы бы
обрушились, как марионетки, у которых перерезали веревки!
Мы должны осознать, что все это относится к бытию. Какие есть черты у
нашего бытия? Главная черта нашего бытия в том, что в нас много "Я", а не
одно. Если мы хотим работать над нашим бытием, для того, чтобы сделать его
более подходящим для нашей цели, мы должны пытаться стать одним. Но это
очень далекая цель. Что значит стать одним? Первым шагом, который еще
слишком далек, является создание постоянного центра тяжести. Это то, что
имеется в виду под созданием Луны в себе. Луна -- это постоянный центр
тяжести в нашей физической жизни. Если мы создаем центр тяжести в себе, нам
не нужна Луна.
Но, во-первых, мы должны решить, что означает отсутствие постоянного
"Я". Мы обнаружим в этом месте множество черт, или слабостей, упомянутых
выше, но их нужно определенно установить для себя путем наблюдения. Затем мы
должны начать борьбу против этих черт, которые мешают стать едиными. Мы
должны бороться с воображением, негативными эмоциями и самоволием. Перед тем
как эта борьба увенчается успехом, мы должны осознать, что наихудшим видом
воображения, с точки зрения приобретения центра тяжести, является вера в то,
что человек может сам что-нибудь делать. После
41

Совесть: поиск истины
этого мы должны бороться с негативными эмоциями, которые нам мешают
делать то, что нам говорится в связи с этой системой. Для этого необходимо
осознать, что самоволие может быть сломлено лишь путем делания того, что
указывается человеку. Оно не может быть сломлено, когда человек делает то,
что он сам решает делать, потому что это все еще будет самоволие. Самоволие
всегда борется против чужой воли. Самоволие не может проявляться без
противопоставления себя другой воле. Для вас может быть полезным взять лист
бумаги и написать то, что составляет ваше бытие. Тогда вы увидите, что бытие
не может расти само по себе. Например, одной чертой нашего бытия является
то, что мы машины, другой -- что мы живем лишь в маленькой части нашей
машины, третьей -- наша множественность "Я". Мы говорим "Я", но это "Я"
различно в каждый момент. В один момент я говорю "Я", и это одно "Я", через
пять минут я говорю "Я", и это другое "Я". Поэтому мы имеем много "Я", все
на том же самом уровне и нет никакого центрального контролирующего "Я". Это
состояние нашего бытия, мы никогда не являемся одним и мы никогда не
являемся теми же самыми. Если вы напишете все эти черты, вы увидите, что бы
представляло из себя изменение бытия и что может быть изменено. В каждой
определенной черте есть нечто, что может измениться, и маленькое изменение в
одной черте также означает изменение в другой.
Один из первых и наиболее важных факторов в попытке изменить себя есть
разделение себя. Правильным разделением является разделение между тем, что
является настоящим "Я" и всем остальным, что мы можем назвать "Успенский"
или какое бы ни было у вас имя. Если это разделение не сделано, если человек
забывает об этом и продолжает думать о себе обычным способом или если он
продолжает использовать "Я" и но неправильным образом, то работа
останавливается. Первая линия работы может прогрессировать только на основе
этого разделения. Никакая другая линия не откроется, если забыто это
разделение, но должно быть правильное разделение. Часто случается, что люди
делают неправильное разделение. То, что им нравится в себе, они называют
"Я", и то, что им не нравится или то, что является слабым, не важным -- это
они называют "Успенский", "Петров", "Иванов" или любыми другими именами.
Если они разделяют таким способом, то это совершенно неправильно.
Недостаточно, если вы сегодня сделали правильное разделение и забыли его
завтра. Вы должны сделать правильное разделение и держать его в памяти.
(Был дан фактический пример неправильного разделения. Человек по
фамилии Петров, принадлежащий к группе Успенского, сделал разделение себя на
две части. Одну он описал, как "поддер-
42

П. Д. Успенский
живающую его живым" и назвал его "Я", а остальную он назвал Петров.)
Это неправильное разделение просто является ложью, ложью себе, что хуже
чего бы то ни было, потому что в тот момент, когда человек встретится с
малейшей трудностью оно проявит себя внутренним спором и неправильным
пониманием.
"Где кроется источник трудности по разделению себя?" -- спросила Мисс
X.
Источник -- это вы и Мисс X. Мисс Х думает, что она знает лучше, чем
вы. Она думает, что она важна и желает, чтобы вы делали то, что она хочет.
"Одна из трудностей" -- сказал мистер У, -- "в том, что У знает лучше,
чем "Я" в определенных ситуациях".
У ничего не знает.
"Но он думает, что знает" -- сказал мистер У.
Должны ли вы слушаться? Если вы думаете, что он знает больше всех,
просто изучайте его, и это приведет вас к правильному пониманию. Первое
условие: ничему не верить. Какая польза в попытках создать постоянное "Я", в
то время, как вы продолжаете верить в мистера У? Реальное "Я" создается
желанием быть и знать, а все остальное не существует. Поэтому, в
действительности, нет ничего, что надо было бы разделять. Мы ничему не
должны верить, иначе мы не сможем ни к чему прийти.
В этой системе о слове "Я" можно говорить пятью различными путями на
пяти различных уровнях, человек в обычном состоянии является множеством "Я"
-- это первое значение. На диаграмме это показано квадратом "Я". Когда
человек решает работать, появляется наблюдающее "Я" (показано черным
квадратом на диаграмме) -- это второе значение. Третье значение показано
самым маленьким крутом -- это появляется Помощник управляющего. Он имеет
контроль над группой "Я", четвертое значение -- показано средним кругом --
соответствует появлению Управляющего. Он имеет контроль над всеми "Я". Пятое
значение -- это Хозяин. Он изображен в виде большого внешнего круга, так как
он имеет тело во времени. Он знает прошлое и будущее, хотя здесь должны быть
различные степени этого.
"Я" -- диагрлм,ча
В этой системе, как было объяснено, мы делаем разделение между "Я" и
"Джонс", "Я" и "Смит" и т. д., какое бы не было имя. Сейчас необходимо
понять, что Джонс, Смит, Иванов, Петров и т. д. Являются ложной личностью,
которую имеет каждый из нас, но это
43

Совесть: поиск истины
разделение не следует смешивать с разделением между сущностью и
личностью.
Сущность -- это то, с чем мы рождаемся, наши способности и
неспособности. Она связана с "типом" и также с физическим телом. Мы не можем
работать с этим напрямую. С точки зрения работы над собой, все, что мы имеем
-- это личность. Кода человек начинает работать, магнетический центр
приносит в бытие наблюдающее "Я". Это наблюдающее "Я" является личностью,
которая должна давать образование сущности п отсталой части личности.
"Правильно ли предположить, что человек с высоко развитой личностью
нашел бы эту работу более трудной?"
И да и нет. Не так много значит вес личности, как ее состояние,
образованная ли она, плохо образованная или необразованная. Она может быть
во власти воображаемого "Я", и тогда это плохо.
Термин "бытие" не используется при разделении между личностью и
сущностью. Знание и бытие -- это две стороны того, о чем мы говорим в
отношении возможности развития человека. Они составляют одну^[7]
пару противоположностей. Личность и сущность составляют другую пару
противоположностей в ином масштабе.
Личность приобретается, сущность является нашей собственной, то, с чем
мы были рождены, что не может быть отделено от нас. Они смешаны, и сейчас мы
не можем различить одно от другого, но полезно помнить это разделение как
теоретический факт.
Сущность или тип человека, является результатом планетарных влияний.
Планетарные влияния предопределяют многие крупные события в жизни
человечества, такие как войны и революции. Наши эмоции первоначально
приходят от планет и различные комбинации планетарных влияний создают
различные сущности. В соответствии с нашим типом мы действуем тем или иным
образом в определенных обстоятельствах. Было сказано, что имеется двенадцать
или восемнадцать главных типов и затем их комбинации. Вы очень редко
встречаете чистый тип, но различные черты играют разную роль в разных типах,
хотя у каждого типа есть все.
"Если вы были рождены с определенным типом, можете ли вы когда-нибудь
его изменить?", спросил кто-то.
Если это очень плохой тип, и вы очень упорно работаете, вы можете его
изменить. Во-первых, вы должны знать тип -- это означает знать сущность.
Если вы обнаруживаете в сущности нечто, несовместимое с целью, тогда, если
вы работаете очень усердно, вы, возможно, можете это изменить. Сущность
спрятана в личности, лучи планетарных влияний не могут туда проникнуть,
потому^[7] что личность является случайной. Люди подвержены
планетарным влияниям только в определенных самих себя, частях, которые
всегда у них имеются, по-
44

П. Д. Успенский
этому эти влияния оказывают эффект на людей в массе, но в обычных
случаях редко действуют индивидуально.
"В какой степени", -- спросил кто-то, "человек, находящийся под Законом
случая, попадает под Закон судьбы, кроме его рождения и смерти?"
Это зависит от отношений между^[7] личностью и сущностью.
Если личность сильна, она образует раковину вокруг сущности, тогда будет
очень слабое влияние Закона судьбы. Планетарные влияния, которые
контролируют судьбу, тип, сущность не достигают нас, если личность очень
сильна. Но есть некоторые люди, которые живут больше в сущности, совсем без
влияния "школ". В них личность очень слаба, и они находятся под влиянием
Закона судьбы больше, чем другие люди. Они больше зависят от определенных
влияний, от которых другие люди зависят меньше. Я не буду говорить, чем
являются эти влияния, потому что это приведет только к воображению. Вы
должны обнаружить это сами в себе. В жизни обычных людей нет ничего от
судьбы, кроме рождения и смети. Как я сказал, отдельный человек очень мало
находится под планетарными влияниями, потому что его сущность неразвита и
мала или еще к тому же слишком смешана с его личностью. Из -- за того что
эти влияния не могут проникнуть через личность, такой человек находится под
Законом случая. Если бы человек жил в своей сущности, он бы жил под
планетарными влияниями или, другими словами, под Законом судьбы.
Будет ли это для него преимуществом или нет -- это другой вопрос. Это
может быть лучше в одном случае и хуже в другом. Обычно лучше. Но
планетарные лучи не могут проникнуть сквозь личность, они отражаются от нес.
(Отвечая на вопрос о планетарных влияниях и астрологии, Успенский
сказал:)
Комбинации влияний вызывают комбинации типов. Мы не знаем, чем они
являются, и мы не можем этого обнаружить, составляя гороскоп. Это было бы
подобно средневековому психоанализу.
"Но комбинации приходят от планет, не так ли?"
Да, правильно. Все наши эмощш и все наши идеи первоначально пришли от
планет, они не были рождены здесь.
"Следует ли человеку жить в соответствии со своими эмоциями или
ему^[7] всегда следует пытаться найти разумную причину для того,
что он делает?"
Трудно сказать. Эмоции могут быть разными и способность человека
контролировать свою жизнь может быть разной. Очень часто она воображаемая.
Очень часто такие вопросы, как "Следует ли мне делать это?" или "Следует ли
мне делать то?" являются совершенно искусственными, потому что человек может
делать только одним образом. Очень часто он думает, что может что-то сделать
45

Совесть: поиск истины
тем или иным образом. Но реально человек может делать только одним
определенным образом. У нет никакого выбора. Но подходя к
самом}^[7] вопросу я думаю, было бы полезно начать с этой точки
зрения -- посмотреть какой вид эмоций вы имеете в виду, являются лп они
эмоциями, принадлежащими сущности или эмоциями, принадлежащими личности. И
очень часто -- не всегда, но очень часто, вы можете доверять эмоциям,
принадлежащим сущности, и не доверять эмоциям, принадлежащим личности. Но
это не является общим правилом, оно только показывает направление изучения в
связи с вашим вопросом. Сам вопрос показывает в каком направлении должно
идти ванте мышление. Вы должны думать о сущности и личности. Вы должны
думать о тех вещах, которые вы можете контролировать в себе и о вещах,
которые вы не можете контролировать. Это вопрос не для ответа, а для
исследования.
"Всегда ли сущность является хорошей?" Совсем нет. Сущность механична,
она не живет сама но себе, у нее нет никакого специального аппарата для
мышления, она вынуждена думать через личность. Сущность, тип и судьба
являются практически одним и тем же, но очень трудно обнаружить факты,
связанные с судьбой, за исключением, возможно, просто почти физичес-ких
фактов, таких как состояние здоровья, способности и тому подобное. Имеется
много других вещей, но их трудно отличить, потому что в нашем состоянии
сущность редко работает отдельно от личности. Иногда вещи, которые мы
склонны приписывать судьбе в действительности принадлежат личности. Поэтому
опасно делать выводы. Но имеются некоторые вещи, которые мы можем видеть,
например, что есть притяжение между определенными типами людей. У нас те же
самые друзья, тот же самый круг проблем, те же самые трудности, но, конечно,
всегда играет некоторую роль личность. Поэтому вы не можете это назвать
чистой судьбой, это больше похоже на причину и результат. "Должен ли человек
работать над изменением своего типа упорнее, чем над изменением
приобретенной личности?"
Если это необходимо, но, возможно, с типом все в порядке. В большинстве
случаев именно личность должна быть изменена, бесконтрольная личность не
может быть в порядке.
Только очень немногие люди могут работать над сущностью. Это не
обязательно является преимуществом для них потому что для них это очень
трудно. Обычно мы работаем над личностью, и это единственная работа, которую
мы можем делать, и, если мы работаем, она
нас куда-то приведет.
"Когда мы пытаемся изменить наше бытие, подвергается ли
сущность такому же воздействию, как и личность?"
Мы должны работать над личностью, но сущность также подвергается
воздействию, если мы действительно что-то изменяем.
46

П. Д. Успенский
"Говорили ли вы, что личность является полностью ложью?"
Нет, я говорил, что личность почти вся искусственная, так же как
сущность почти вся реальная.
"Являются ли наши "Я" частью личности или сущности?"
Обоих. Имеются "Я", принадлежащие сущности и "Я", принадлежащие
личности.
"Связаны ли они с различными центрами?" -- продолжал тот же
спрашивающий.
Конечно, имеются интеллектуальные "Я" и инстинктивные "Я".
"Я" -- это просто одно желание, одно требование. Но это различие только
для удобства. Если хотите, можете его забыть, хотя оно верно. Просто
помните, что эти "Я" малы, и что личность является более сложными желаниями.
"Тесно ли связан инстинктивный центр с сущностью?"
Да, он контролирует нужды сущности.
"Является ли разум частью сущности?"
В общем говоря, да. Но я хотел бы знать, что вы имеете в виду под
разумом. Если я говорю "да", вы не можете применить это, оно остается
мертвым капиталом.
"Может ли разум расти или усиливаться с помощью определенного обращения
с ним?", -- спросил тот же самый человек.
Это то, что я говорил. Если мы говорим о нас, мы увидим, что разум
принадлежит сущности и личности очень смешанным образом, хотя космическим
путем каждой сущности дано определенное количество разума.
Человек живет под большим количеством законов -- физических,
физиологических, биологических, законов, созданных самим человеком и т. д.,
до тех пор, пока мы не придем к законам личной жизни и в конечном итоге к
воображаемому "Я". Это наиболее важный закон, который управляет нашей жизнью
и заставляет нас жить в несуществующем седьмом измерении. В каждый данный
момент на человека действует огромное количество сил и влияний, хотя люди
главным образом контролируются воображением. Мы воображаем себя отличными от
того, что мы есть, и это создает иллюзии. Но имеются необходимые законы. Мы
ограничены определенной пищей, определенным воздухом, определенной
температурой и т. п. Мы настолько обусловлены влияниями, что у нас очень
небольшая степень свободы. Нам нужно изменить наше внутреннее отношение.
Люди, живущие исключительно под "А" влияниями и которые принимают "В"
влияния, если они их встречают, на том же уровне,
47

Совесть: поиск истины
что и "А" влияния, обычно умирают в этой жизни. Они могут быть
физически живыми, но это не значит, что их сущность может развиваться.
"Выглядят ли мертвые люди так же как и все остальные?
Живут ли они так же, как и мы живем?"
Да, вполне. Потому что у них есть душа и остатки сущности.
Они могут обеспечить себя!
"Вы перед этим говорили о создании постоянного "Я". Что вы
под этим подразумеваете?"
Я подразумеваю, что когда вы говорите "Я", вы можете быть
уверенными, что это всегда одно и то же "Я". Сейчас вы говорите:
"Я хочу это" и через полчаса вы говорите: "Я хочу то". "Я" совершенно
различны. Есть вы и есть много воображаемых "Я". Вы являетесь реальными, и
вы должны научиться различать это. оно может быть очень маленьким, очень
элементарным, но вы можете найти нечто определенное, постоянное и достаточно
прочное в себе.
Если бы вы помнили все, что было сказано, вы бы помнили себя к концу
десяти недель. Например, возьмите изучение ложной личности. Это один из
наибыстрейших методов. Чем больше вы помните ложную личность, тем больше вы
будете помнить себя. Прежде всего ложная личность мешает самовоспоминанию.
Ложная личность не может и не желает помнить себя, и не желает позволить
другой личности помнить. Она просто пытается остановить самовоспоминание,
берет какую-либо форму сна и называет ее самовоспоминанием.
Тогда она счастлива.
Ложная личность -- это нечто особенное, вы противоположны
ей. Ложную личность необходимо заставить исчезнуть или, во всяком
случае, она не должна входить в эту работу. Это применимо к каждому, и
каждый должен начинать таким образом. Во-первых, вы должны знать вашу ложную
личность, и вы должны не доверять ей ни коим образом -- ее идеям, словам,
действиям. Вы не можете разрушить ее, но вы можете сделать ее пассивной на
некоторое время и затем, потихоньку, вы можете сделать ее слабее. Ложная
личность в действительности не существует, но мы воображаем, что она
существует. Она существует посредством своих проявлений, но не как часть нас
самих. Не пытайтесь дать ей определение -- вы потеряете свой путь в словах,
необходимо иметь дело с фактами. Негативные эмоции существуют, но в то же
самое время они не существуют, для них нет никакого реального центра. Это
одно из несчастий нашего состояния. Мы полны несуществующих вещей.
(Кто-то сказал, что он иногда сомневается в искренности своего интереса
к работе, возможно, он лжет себе. Успенский ответил:) Только вы можете
ответить на этот вопрос при условии, если не забудете фундаментальный
принцип, говоря "Я" о чем-то, что яв-
48

П. Д. Успенский
ляется только одним из "Я", вы должны познать другие "Я" и помнить о
них. Если вы забудете это, вы забудете все. До тех пор пока вы помните этот
принцип, вы можете помнить все. Очень опасно забывать о нем и одно легкое
изменение в чем-либо достаточно для того, чтобы все сделать неправильным.
Некоторые группы "Я" являются полезными, некоторые искусственными и
некоторые патологическими. Все люди играют роли, у каждого человека есть
около пяти или шести ролей, которые он играет в жизни. Он играет их
неосознанно, или, если он пытается играть их сознательно, он очень скоро
отождествится с ними и продолжит их играть неосознанно. Эти роли вместе
образуют воображаемое "Я".
Ложная личность является воображаемым "Я".
(Кто-то спросил, могут ли более высокие состояния способствовать в
равной степени росту как хорошего, так и плохого в человеке. Успенский
ответил:)
Нет, это неправильно. Плохие люди могут возникать только путем
увеличения механичности. Самовоспоминание не может произвести неправильных
результатов при условии, что будет поддерживаться связь между ним и другими
идеями системы. Но если человек упускает одну вещь и берет другую вещь из
системы, -- например, если человек серьезно работает над самовоспоминанием,
не зная об идее разделения "Я", так, что он принимает себя за одного (как
единого) с самого начала -- тогда самовоспоминание даст неправильные
результаты и может даже дать неправильную кристаллизацию и сделать
невозможным развитие. Имеются, например, школы и системы, которые, хотя они
не формируют это таким образом, в действительности основаны на ложной
личности и на борьбе против совести. Такая работа, конечно же, должна давать
неправильные результаты. Сначала это создаст некоторую силу, но это сделает
невозможным развитие более высокого сознания. Ложная личность либо
разрушает, либо искажает память.
Самосознание должно быть основано на правильной функции. В то же самое
время вы должны работать над ослаблением вашей ложной личности. С самого
начала вам были предложены и объяснены несколько линий, которые должны идти
вместе. Вы не можете просто делать только одно и не делать другое. Все
необходимо для создания этой правильной комбинации, но сначала должно прийти
понимание борьбы с ложной личностью. Предположим, человек пытается помнить
себя и не хочет делать усилий против ложной личности. Тогда все его черты
включатся в игру, говоря: "Мне не нравятся эти люди. Я не хочу этого. Я не
хочу того." и т. п. Тогда это будет не работа, а полная противоположность.
Если человек старается работать подобным образом, это может сделать его
сильнее, чем он был раньше, но в таком случае, чем сильнее он становится,
тем мснь-
49

Совесть: поиск истины
ше возможность его развития. Фиксация до развития -- вот в чем
опасность.
''Является ли скучающий человек свободным от отождествления?"
Скука -- это отождествление с самим собой, с ложной личностью, с чем-то
в себе. Отождествление является почти постоянным состоянием для нас. это
главное проявление ложной личности, и из-за этого мы не можем выйти из
ложной личности. Мы должны быть свободны видеть это состояние отдельно от
себя, со стороны. А это можно сделать только путем попыток стать более
сознательным, попыток помнить себя, попыток осознать себя. Только когда вы
становитесь более сознающим себя, вы способны бороться с проявлениями,
подобными отождествлению или лжи и с самой ложной личностью. Вся работа
должна быть сосредоточена над ложной личностью. Если вы делаете какую либо
другую работу и забываете о ложной личности, то это бесполезная работа и вы
скоро потерпите поражение. Как и в случае с негативными эмоциями, ложью и
воображением, ложная личность не может существовать без отождествления. Вы
должны понять, что ложная личность -- это собрание всей лжи, черт и "Я",
которые не могут быть полезными в каком-либо смысле или каким-либо образом
ни в жизни, ни в работе -- подобно негативным эмоциям.
"Является ли ложная личность всецело основанной на негативных эмоциях?"
Помимо негативных эмоций в ложной личности есть много других вещей.
Например, в ложной личности всегда есть плохие умственные привычки --
неправильное мышление. Ложная личность или части ложной личности всегда
основаны на неправильном мышлении. В то же самое время если бы вы убрали из
ложной личности негативные эмоции, она бы разрушилась, она бы не смогла
существовать без них.
"Начинаются ли все негативные эмоции из ложной личности?", -- спросил
кто-то еще.
Да, конечно. Как могло бы быть иначе? Ложная личность является, можно
сказать, специальным органом для негативных эмоций. Ложная личность
действует как центр для негативных эмоций.
"Как может человек обходиться с тщеславием ложной личности?"
Во-первых, вы должны знать все о се чертах, а затем, вы должны
правильно думать. Когда вы думаете правильно, вы найдете способы, как иметь
с ни\ш дело. Вы не должны оправдывать се, она живет на оправдании, даже
прославлении всех своих черт. Почти в каждый момент нашей жизни, даже в
спокойные моменты, мы всегда оправдываем ложную личность, считаем законной и
находим для нес всевозможные извинения. Это то, что подразумевается под
нсправиль-
50

П. Д. Успенский
ным мышлением. Поэтому, во-первых, вы должны знать ложную личность, а
затем вы должны знать какое место она занимает -- это первый шаг. И, как я
сказал, вы должны осознать, что все отождествление, все учитыванис, вся ложь
себе, все слабости, все противоречия, видимые и невидимые, -- все это есть
ложная личность. В добавок, все формы самоволия принадлежат ложной личности,
поэтому, рано или поздно, вы должны пожертвовать ими.
'Говорили ли вы, что все наши симпатии и неприязни находятся в ложной
личности?"
Большинство из них -- да. И даже те, которые не принадлежали ей
изначально, которые имеют реальные корни, все приходят через ложную
личность.
(Кто-то спросил, должен ли человек знать всю ложную личность для того,
чтобы с ней бороться, так как ему кажется, что человек может знать только
небольшую ее часть. Успенский ответил:)
Человек должен знать ее. Она подобна особой породе собак. Если вы не
знаете ее, вы не можете о ней говорить. Если вы видели ее, вы можете о ней
говорить. Увидеть только часть, как вы говорите, вполне достаточно. Каждая
маленькая часть имеет тот же самый цвет. Если вы однажды видели эту собаку,
вы всегда будете ее знать. Она лает особым образом, она гуляет особым
образом.
(Кто-то спросил, является ли Главная черта (т. е. главная черта ложной
личности) пищей для ложной личности. Успенский сказал:)
Главная черта -- это не пища. Главная черта и есть ложная личность.
Ложная личность в большинстве случаев основана на черте, которая входит во
все. Как-нибудь мы возьмем несколько примеров главной черты, и вы увидите,
что это в действительности то, что составляет ложную личность.
"Какой наилучший способ поиска главной черты?" -- спросил кто-то.
Просто смотрите на себя. Я не знаю, как объяснить это лучше. Возможно,
человек сможет найти нечто -- главную черту момента. Это воображаемая
личность, это главная черта для каждого.
"Может ли человек изменить свою главную черту?" -- спросил кто-то еще.
Во-первых, необходимо знать ее. Если вы ее знаете, то многое будет
зависеть от качества вашего зрения. Если вы знаете се хорошо, тогда се
возможно изменить.
"Как я могу атаковать негативную эмоцию, когда за ней находится очень
старое и привычное отношение, возможно черта?"
Начните с черты. Найдите черту, говорите о ней и т. п. Необходимо
думать о ложной личности и в некоторых случаях вы можете ясно видеть главную
черту, входящую во все, подобно оси, вокруг которой все вращается. Ее можно
увидеть, но человек скажет: "Абсурд,
51

Совесть: поиск истины
что угодно, но только не это!" Или иногда она настолько очевидна, что
невозможно ее отрицать, но с помощью буферов человек может снова о ней
забыть. Я знал людей, которые несколько раз давали имена своей главной черте
и помнили ее некоторое время. Затем я встречал их снова, и оказывалось, что
они уже се позабыли. Причем, когда они помнили, у них были одни лица, а
когда они забывали -- у них были другие лица, и они начинали говорить, как
будто бы раньше об этом никогда и речи не было. Вы подойти ближе к себе.
когда вы сами это почувствуете, вы будете знать, но если вам только говорят
- вы всегда можете забыть.
"Могу ли я найти ключ к ложной личности, думая о событиях прошлого?"
Иногда можете. Или в прошлом, или в ваших друзьях. Но вы должны понять,
что не только ваши друзья, но и вы имеете ложную личность.
"Можем ли мы видеть ложную личность без помощи извне?" Теоретически нет
ничего против этого, только я никогда не встречался с этим и никто другой,
кого я знаю, не знает таких случаев. Даже с помощью люди обычно не готовы
видеть ее. Это подобно тому, как если бы вы показали человеку его отражение
в реальном, настоящем зеркале, он бы сказал: "Это не я. Это не настоящее
зеркало, оно искусственное. Это не мое отражение." Но если человек
подготовлен, иногда возможно распознать в себе черту слабости. Если человек
знает эту черту, если он начинает держать ее в уме, помнить о ней, тогда
могут быть определенные моменты, когда он свободен от этой черты, когда сто
действие не предопределяется этой слабостью.
Иногда наши черты и слабости принимают простые формы подобно лени, но в
других случаях их формы так хорошо замаскированы, что нет никаких обычных
слов для того, чтобы их описать, и они могут быть описаны только лишь
определенным видом диаграмм или рисунков.
Лень для некоторых людей занимает три четверти их жизни или больше
того. Иногда лень очень важна, иногда она является главной чертой ложной
личности. Очень часто это главная черта, и все остальное зависит от лени и
служит лени. Но помните, что имеются различные виды лени. Необходимо найти
их пугем наблюдения себя и наблюдения других людей. Например, есть очень
занятые люди, которые всегда что-то делают и тем не менее их умы могут быть
ленивыми. Это не только желание сидеть и ничего не делать.
(На одной из встреч кто-то спросил Успенского, может ли человек
что-нибудь сделать сам или это должно быть сделано с помощью других.
Успенский сказал, что когда он говорит людям, что следует сделать, они
немедленно начинают спорить и не только спорить
52

П. Д. Успенский
-- они становятся негативными. Он сказал, что это является настоящей
причиной того, что помощь не может быть дана, и почему необходимо создавать
правила и определенные требования. Если бы все, что нужно было бы сделать,
заключалось в том, чтобы показать людям, -- это было бы просто, но не всегда
просто объяснить главную черту ложной личности.) Иногда она ясно видна, в
другое время она более спрятана и трудно обозрима, и тогда только возможно
думать о ложной личности вообще... но не было ни единого случая, когда бы
люди не начинали ожесточенно спорить, если я показывал им главную черту. (Во
время другой встречи кто-то сказал, что он случайно был способен наблюдать
себя во время учитывания и отождествления. Он спросил, может ли он этим
способом узнать свою ложную личность и ослабить ее, наблюдая за ней.
Успенский ответил, что это единственный способ и он является очень хорошим
до тех пор, пока человек не устает питаться это делать.) на первых этапах
многие люди стартуют очень рьяно, но очень быстро устают и начинают
использовать слово "Я" без разбора, не спрашивая себя какое "Я", какая часть
"Я". Наш главный враг -- слово "Я", потому что у нас нет никакого права
использовать его в совершенно обычных обстоятельствах. Значительно позже,
после долгой работы мы можем начать думать об одной из групп "Я" (то, что
может быть названо Помощник управляющего), которые развиваются из
магнетического центра, как о "Я". Но в обычных обстоятельствах, кода вы
слышите, как вы говорите "я не люблю", вы должны спросить себя, какое из
ваших "Я" не любит. Таким образом вы напоминаете себе о множественности,
которая содержится во всех нас. Если один раз вы забываете об этом, то будет
легче это забыть в следующий раз. В работе есть много хороших начинаний, но
затем они забываются, и люди начинают съезжать вниз, и все начинается тем,
что они становятся еще более механичными, чем были. "Можем ли мы найти черты
путем наблюдения?"
Это очень маловероятно. Мы слишком много находимся в них, мы не имеем
достаточной перспективы, поэтому реальная работа, серьезная работа
начинается только с черты. Я не имею в виду, что это абсолютно необходимо
для каждого индивидуума, потому что имеются случаи, когда черты не могут
быть определены. Определение было бы настолько усложненным, что в нем бы не
было никакой практической ценности. В таком случае достаточно взять общее
разделение между "Я" и "Успенский". Только нужно прийти к правильному
пониманию того, что есть "Я" и что есть "Успенский", иначе говоря, что есть
вы и что есть ложь. Недостаточно, например, отметить эту возможность
разделения, а затем сказать, что то, что вам нравится -- есть "Я", а что вам
не нравится -- не есть "Я". Это длительная работа и невозможно сразу найти
правильное разделение, но дол-
53

Совесть: поиск истины
жны быть некоторые указания, которые вы можете найти, по поводу
методов, с которых нужно начинать. Например, предположим, вы формулируете
свою цель в связи с этой работой, говоря: "Я хочу быть свободным", это очень
хорошее определение, но что необходимо? Во-первых, необходимо понять, что вы
не свободны, и если вы формулируете свое желание быть свободным, тогда вы
увидите в себе, какая часть в вас хочет быть свободной, и какая часть не
хочет этого.
(Кто-то спросил, является ли сам факт видения черты достаточным, чтобы
уменьшить ее и что человек должен поставить ее на место. Успенский сказал,
что видение не уменьшает ее, необходимо
работать против нее. Он продолжил:)
Во-первых, человек должен проверить ее прямой борьбой. Предположим,
человек обнаруживает, что он слишком много спорит, тогда он должен не
спорить, это все. Зачем что-то ставить на ее место? нет никакой нужды
что-либо ставить на ее место, кроме тишины.
(Госпожа М. говорила о бесполезной личности, которой она
наслаждалась, хотя знала, что она бесполезна. Успенский сказал:)
В таком случае вы можете усилить другие личности, противостоящие этой.
Предположим, что у вас есть определенная черта, с которой вы хотите
бороться. Тогда попытайтесь найти какие-нибудь другие черты, несовместимые с
ней, которые могут быть полезными. Если в вашем расположении сейчас вы не
можете найти ничего достаточно сильного, чтобы противопоставить ей тогда
поищите в вашей памяти. Полагаю, что вы найдете некую черту, несовместимую с
той, от которой вы хотите избавиться, и которая может быть полезной, тогда
поместите одну другой. Но может случиться, что даже в таком случае они могут
счастливо жить вместе. Одна может присутствовать вечером, другая -- угром, и
они могут никогда не встретиться.
Имеется только одна реальная опасность. Если в течение длительного
времени человек без достаточных усилий или не делал что-либо серьезно,
тогда, вместо того, чтобы стать одним, он становится разделенным на двое,
так, что все черты личности разделены на две группы -- одна часть полезна
для работы и помогает личной работе, а другая часть либо безразлична, либо
даже недружелюбна. Это реальная опасность, потому что, если эти две части
начинают формироваться, то безразличие одной портит результаты работы
другой. Поэтому необходимо бороться против этого очень быстро и очень
решительно, иначе это может вести к двойной кристаллизации. "Что вы имеете в
виду под кристаллизацией?" Мы используем это слово в особом смысле. Каждая
черта может кристаллизоваться, так же как кристаллизуются буфера. Это слово
пришло из теософской терминологии, иногда это полезный термин. Я думаю, что
каждый здесь слышал о высших телах: астраль-
54

П. Д. Успенский
ном, ментальном и пр1гчинном. Идея состоит в том, что человек имеет
только одно физическое тело, и развитие состоит в развитии высших тел. Таким
образом, человек No5 соответствует кристаллизации астрального 'гола, человек
No6 -- кристаллизации ментального тела, и человек No7 -- кристаллизации
причинного тела.
Но говоря о кристаллизации черты у одного человека могут быть очень
хорошие и прекрасные черты и тем не менее, за ними может быть одна маленькая
черта ложной личности, которая делает работу трудной для него, возможно,
более трудной, чем для кого то еще, у кого нет таких блестящих черт.
Ложная личность может претендовать на то, чтобы иметь интерес к работе,
может брать вещи для себя и называть некоторые негативные и механические
действия самовоспоминанием или чем-то в этом роде. Но она не может делать
ничего полезного, она может только портить работу личностей, которые могут
делать некоторую работу и получать некоторые результаты.
Система в свете ложной личности является совершенно другой системой,
она становится тем, что усиливает ложную личность и ослабляет для вас
реальную систему. В тот момент, когда ложная личность берет систему для
себя, она добавляет одно слово здесь, другое -- там. Вы представить не
можете, насколько необычны некоторые из идеи, когда они возвращаются ко мне
обратно при повторении. Формулировка без одного слова, упущенного из нее,
создает совершенно другую идею, в результате ложная личность
Полностью оправдана и может делать то, что ей нравится и т.д.
"Возрастают ли наши способности к работе настолько, насколько мы
способны ослабить ложную личность? "
Все, что может приобрести человек, он может пр и обрести только за счет
ложной личности. Позднее, когда она не присутствует, он может многое
приобрести за счет других вещей, но в течение длительного времени человеку
следует жить за счет ложной личности.
"Является ли ложная личность главным препятствием к осознанности?"
Да, самым первым. Но помимо этого -- многие механические привычки.
Иногда даже механические привычки в других центрах.
"Если бы мы могли удалить ложную личность..." -- начал кто-то свой
вопрос.
Вы не можете ничего удалить, это то же самое, что пытаться отрезать
вашу голову, но вы можете сделать вашу ложную личность менее настойчивой и
менее постоянной. Если в определенный момент вы чувствуете опасность
появления ложной личности, и вы можете найти способ остановить его, то с
этого вы и должны начать. Вопрос удаления к этому вообще не относится, оно
связано с совсем другими
55

Совесть: поиск истины
вещами. Вы должны научиться контролировать проявления, но если люди
думают, что они могут что-то делать, и в то же самое время отказываются
работать над приобретением контроля над ложной личностью, тогда плохи их
дела. Люди могут испытывать энтузиазм по поводу того, что они должны делать
до тех пор, пока они не узнают, что именно нужно сделать. Когда они узнают,
то становятся очень негативными и пытаются избежать этого или объяснить все
какие-либо другим образом. Это то, что вы должны понять -- ложная личность
защищает себя. Для того чтобы бороться с ложной личностью делайте всегда то,
что ей нравится, и вы очень скоро обнаружите, что не нравится ложной
личности. Если вы будете продолжать, она будет становиться все более и более
раздраженной и будет показывать себя все более и более ясно, так, что вскоре
у вас не будет о ней никаких вопросов. Но если вы ничего не делаете для
того, чтобы проверить ложную личность, то она будет расти. Она не может
уменьшаться сама по себе. вкусы могут измениться и т. п., но она растет. Это
единственное развитие, которое происходит в механической жизни, нет никакого
другого развития.
Давайте поговорим об отношении ложной личности к другим частям
человека. В каждом человеке, в любой момент происходит развитие посредством
того, что можно назвать статической триадой. Эта триада названа статической,
потому что тело, душа и сущность всегда остаются на том же самом месте и
действуют как нейтрализующая сила, в то время как другие силы изменяются,
только очень медленно. Поэтому вся триада находится все время почти на том
же самом месте.
Первый треугольник показывает состояние человека в обычной жизни,
второй показывает его состояние, когда он начинает развиваться. Имеется
длительный период между состоянием первого и состоянием второго треугольника
еще больший период между ними и третьим треугольником. В действительности,
есть множество промежуточных стадий, но эти три достаточны для того, чтобы
показать развитие по отношению к ложной личности.
Необходимо понять, что ни одно из этих состояний не является
постоянным. Каждое состояние может длиться около получаса и затем может
прийти другое состояние, затем снова первое состояние. Диаграмма только
показывает, как идет развитие. Можно было бы продолжить диаграмму после
постоянного "Я", потому что постоянного "Я" снова имеет много форм.
Триада состоит из тела, души и сущности на вершине. Во второй точке
находятся многие "Я", которыми является человек, иначе говоря, все чувства и
ощущения, которые не составляют ложную личность.
Третья точка треугольника содержит ложную личность (т. е.
56

П. Д. Успенский
воображаемую картину себя). В обычном человеке ложная личность называет
себя "Я", но после какого-то времени, если человек способен к развитию, в
нем начинает расти магнетический центр. Он может называть его "особые
интересы", "идеалы", "идеи" или что-то подобное этому. Но, когда он начинает
чувствовать свой магнетический центр, он обнаруживает в себе отдельную
часть, и из этой части начинается его рост. Этот рост может происходить
только за счет ложной личности, потому что ложная личность не может
проявляться в то же самое время, что и магнетический центр.
Если в человеке сформирован магнетический центр, он может встретить
школу, и когда человек начинает работать, он должен работать против ложной
личности, это не означает, что ложная личность исчезает, это только
означает, что она не всегда присутствует. Поначалу она почти всегда
присутствует, но когда начинает расти магнетический центр, она исчезает,
иногда на полчаса, иногда даже на день. Затем она возвращается и остается на
неделю! Поэтому вся наша работа должна быть направлена против ложной
личности.
Когда ложная личность исчезает на короткое время, "Я" становятся
сильнее, и только это не реальное "Я", это многие "Я", чем дольше период, на
который исчезает ложная личность, тем сильнее становятся "Я", составленные
из многих "Я".
Магнетический центр можно трансформировать в Помощника управляющего.
Когда ложная личность приобретает настоящий контроль над ложной личностью,
он перемести все ненужные "Я" на сторону ложной личности, а на стороне "Я"
останутся только нужные "Я". Тогда на еще более поздней стадии, на сторону
"я" может прийти постоянное "Я" со всем, что ему принадлежит. Тогда многие
"Я" будут на стороне ложной личности, но мы не можем об этом много говорить
сейчас. Там будет постоянное "Я" со всем, что ему принадлежит, но мы не
знаем, что ему принадлежит. Постоянное "Я" имеет совершенно другие функции,
другую точку зрения, совершенно отличную от всего, к чему мы привыкли,
статическая триада показывает, что идет либо личная работа, либо дегенерация
в зависимости от различных проявлений ложной личности. Но тело, душа и
сущность остаются теми же самыми все время. После некоторого времени они
также подвергнутся некоторому воздействию, но они не вовлекаются в начальные
стадии. Тело остается тем же самым телом, сущность изменится позже, но она
не включается в начало работы. В соответствии с этой системой, сущность
включается лишь на столько, насколько она смешана с личностью. Мы не берем
ее отдельно, как уже было объяснено (стр. 56), мы не имеем в виду работу над
сущностью отдельно от личности.
"Что это такое", -- спросил кто-то, -- "что заставляет реальное "Я"
начинать развиваться, а ложную личность увядать?"
57

Совесть: поиск истины
Во-первых, ;УГО вопрос времени. Скажем, в обычной жизни ложная личность
присутствует двадцать три часа из каждых двадцати четырех, тогда, когда
начинается работа, она будет здесь только двадцать два часа, а магнетический
центр будет присутствовать на час больше, чем обычно, тогда со временем вся
ложная личность уменьшается и станет менее важной (это показано на второй
стадии диаграммы, где ложная личность стала пассивной, а многие "Я",
окружающие магнетический центр, стали активными). Вы не можете уменьшить
ложную личность в смысле размера, но вы можете ее уменьшить в смысле
времени.
Кто-то еще сказал: До настоящего времени у меня было впечатление, что
ложная личность -- это собрание всех многих "Я". Эта диаграмма сбивает меня
с толку".
Среди многих "Я" имеется очень много пассивных "Я", которые могут быть
началом другой личности. Ложная личность не может развиваться, она вся
неправильная. Вот почему я сказал, что вся работа должна быть против ложной
личности, если человек терпит поражение, то это из-за того, что он не уделил
достаточно внимания ложной личности, не изучил ее, не работал против нее.
Ложная личность создана из многих "Я" и все они воображаемые.
"Я не понимаю, что вы понимаете под пассивными "Я"?"
"Я", которые контролируются некоторыми другими активными "Я". Например,
хорошие намерения контролируются ленью. Лень ~ активна, хорошие намерения --
пассивны. "Я" или комбинация "Я", занимающаяся контролем активна. "Я",
которые контролируются и управляются ~ пассивны. Понимание очень простое.
Эта диаграмма представляет одно состояние, затем несколько другое
состояние и снова иное состояние. С помощью этой диаграммы вы можете видеть
три различные состояния человека, начиная с наиболее элементарного. В самых
первых состояниях ложная личность является активной, а "Я" являются
пассивными. Тело, душа и сущность всегда остаются нейтрализующими. Когда
после многих стадий приходит постоянное "Я", когда "Я" становится активным,
многие "Я" становятся пассивными и ложная личность исчезает. Можно
нарисовать много различных диаграмм между этими двумя крайними, и дальше за
ними имеется несколько возможностей.
(Успенского спросили, есть ли место в статической триаде, где группа
"Я", несвязанных с магнетическим центром, активна, а ложная личность --
пассивна. Он ответил, что когда он говорил, что определенные группы "Я" или
личности становятся активными, он имел в виду те, которые центрированы
вокруг магнетического центра.)
Сначала сам магнетический центр, затем те "Я", которые поместили себя
вокруг магнетического центра, противостоят ложной личности, тогда в
определенный момент магнетический центр ста-
58

П. Д. Успенский
новнтся активным, а ложная личность -- пассивной. Магнетический центр
-- это комбинация определенных групп интересов. Магнетический центр не ведет
вас, так как ведение означало бы прогресс, а вы остаетесь на одном месте. Но
когда вещи приходят с помощью магнетического центра вы будете способны
видеть, что есть что, заинтересованы ли вы в этом или нет. Вы можете сделать
выбор. Перед тем как человек приходит в работу, магнетический центр
достигает определенной точки, которая трансформирует его в определенную
группу интересов. Когда человек встречает работу^[7],
магнетический центр становится заинтересованным в школьной работе, а затем
исчезает как магнетический центр, потому что он слишком слаб для работы. Эта
диаграмма предназначена для того, чтобы описать начальные стадии работы, и
поэтому то, что можно показать, я поместил в небольшое количество
комбинаций. Например, в первом треугольнике у нас есть триада, составленная
из тела, души и сущности (--) и "Я" (-). Сейчас предположим, что эти "Я"
разделены на определенные группы, одна из этих групп является магнетическим
центром. Кроме того есть другие группы, может быть прикрепленные, но тем не
менее не враждебные магнетическому центру, которые могут существовать и в
конечном итоге развиться в нечто лучшее. Группы "Я", которые всегда
враждебны и всегда вредны, являются собственно ложной личностью.
(Кто-то спросил, зависит ли переход от одной статической триады к
другой от изменения бытия.)
Да, каждое маленькое изменение -- ото изменение бытия, хотя это
выражение обычно применяется к большим и более серьезным изменениям. Когда
мы говорим об изменении бытия, мы говорим, например, о превращении человека
No1, 2 и 3 в человека No4. Это изменение бытия, но конечно, этот большой
прыжок состоит из многих маленьких прыжков. Статическая триада представляет
вас. Она показывает состояние вашего бытия, то, чем вы являетесь в данный
момент. Одна из точек -- тело и сущность -- всегда та же самая, но
взаимоотношение двух других точек изменяются. Если тело и сущность
нормальны, они беспристрастны и не принимают ту или иную
сторону^[7], но если в них есть что-то неправильное, они принимают
сторону ложной личности.
В состоянии сомнения вспомните, что надо воспитать другие "Я", которые
имеют определенные ценности. Это единственный способ победить сомнения. Для
того чтобы развиваться вы должны иметь некоторую способность к оценке.
Единственным практическим подходом будет подумать о различных сторонах себя
и найти стороны,
59

Совесть: поиск истины
которые могут работать и не могут. Некоторые люди имеют реальные
ценности, некоторые -- ложные и некоторые - вообще никаких ценностей.
Люди могут проводить свои жизни, изучая системы и слова систем и
никогда не прийти к реальным вещам. Три четверти или девять десятых нашего
знания в действительности не существует, оно существует только в
воображении.
Осознание сна это только одна вещь. Необходимо найти пути к
пробуждению, но перед этим вы должны осознать, что вы спите. Сравните сон и
бодрствование. Все идеи работы начинаются с идеи сна и возможности
пробуждения. Все другие идеи -- идеи жизни -- могут быть умными и тщательно
проработанными, но они являются идеями спящих людей, созданными для других
спящих людей. Сон -это результат многих вещей: разделения личностей,
различных "Я", противоречий, отождествлений и т. д. Но самая первая вещь,
совершенно чистая, без какой-то теории, это осознание сна.
САМОВОЛИЕ
Подборка сказанного П. Д. Успенским главным образом о необходимости
подчинения самоволия как подготовки к росту воли
Ниже приведенный текст был составлен из ответов на вопросы, данных на
встречах, проводившихся П. Д. Успенским в Лондоне и Нью-Йорке между 1935 и
1944 гг.
Материал не был составлен в хронологическом порядке. Но было уделено
внимание тому, чтобы не исказить смысл слов Успенского, помещая рядом
ответы, данные из различных встреч. Также составители постарались не
вмешиваться в смысл ответов, слишком сокращая контекст, из которого они
взяты. По этой причины некоторые принципиальные идеи о борьбе с самоволием
повторяются в тексте несколько раз почти в тех же самых выражениях.
Глава "Самоволие" предназначена для людей, знакомых с системой, которой
учил Успенский и с ее специальной терминологией.
СОДЕРЖАНИЕ
Изменение бытия
Необходимое условие
Понимание, работа над эмоциялш и волей
60

П. Д. Успенский
Откажитесь от воли, потому что у нас нет никакой воли
Моменты воли
Как думать о воле
Человек не может делать
Закон случая
Все случается
Изменение возможно только с помощью системы и правильных инструментов
"Делание " начинается с неделания Мы должны начать с цели Самовоспоминание
бесполезно без цели Самоволие и своеволие -- это ложные замещения воли
Каждое "Л" имеет свою собственную волю Воля -- это результат желаний
Противопоставление работы самоволию Как случаются вещи: причина и следствие,
судьба, воля Борьба должна быть поумеренной с использованием воли
Использование зачатков воли для ее роста Далекая цель Слабость и сила
Необходимость организованной работы Три линии работы в себе
Перед тем, как мы можем что-либо изменить, мы должны эмоционально
понять, что все случается и что мы должны работать за пределами сил
Мы не можем принимать решения, но если мы найдем, как делать регулярные
усилия и как правильно думать, мы начнем видеть себя...
Различие между волей обычных людей и волей, основанной на знании,
сознании и постоянном "Я"
Установление и определение цели
Приближение цели
Что есть хорошая цель?
Цель должна быть практической и не слишком отдавленной
Мы должны знать, что мы хотим и хотеть в правильном
порядке
Первая цель -- видеть себя
Необходимо работать над бытием
Обучение контролю более одного центра
61

Совесть: поиск истины
Работа против самоволия с помощью воспоминания о работе
Описание обычной воли
Самовоспоминание -- это момент воли
Воля и свобода
Что означает отказаться от воли
Развитие не может быть механичным
Ничто не может быть дано
За все надо платить
Что ,ны хотш1 и что мы платим?
Моральное действие
Успенский: Жизнь не достаточно длинна для изменения нашего бытия, если
мы работаем над ним также, как мы делаем все в жизни, что-то можно
приобрести, только если человек использует более совершенный метод. Первое
условие -- это понимание. Все остальное пропорционально пониманию. Также
должны быть усилия, связанные с эмоциями и волей, человек должен быть
способен пойти против себя для того, чтобы отказаться от своей воли.
Во-первых, вы должны спросить себя: "Что есть воля?". У нас нет никакой
воли., поэтому -- как мы можем отказаться от того, чем не обладаем? Это
означает, во-первых, что вы никогда не соглашаетесь, что у вас нет никакой
воли, вы соглашаетесь только на словах. Во-вторых, что у вас не всегда есть
воля, а только временами. Воля означает сильное желание. Если нет никакого
сильного желания, то не от чего отказываться, нет никакой воли. в другой
момент, у вас есть сильное желание, идущее против работы, и если мы
останавливаем его, это означает, что мы отказываемся от воли. Не в каждый
момент мы можем отказаться от воли, но только в особые моменты. Что означает
"против работы"? это означает против принципов и правил работы или против
того, что вам лично сказали делать и не делать, имеются определенные общие
правила и принципы, и могут быть личные условия для различных людей.
Вопрос: Следует ли человеку просить дальнейших личных указаний?
Успенский: Да, но если человек просит, он должен слушаться. человек
ничего не обязан делать, если он не спрашивает, поэтому прежде чем спросить
нужно дважды подумать.
Вопрос: Если человек подготовлен к тому, чтобы слушаться, дадите ли вы
ему указания?
Успенский: Если предоставляется возможность. Это должен быть момент,
когда у вас есть воля. Должно быть определенное желание, которое
воздействует на работу или других людей. Обычно у
62

П. Д. Успенский
нас плохая воля. У нас очень редко бывает хорошая воля. Если у вас
хорошая воля, а не говорю об этом, я просто скажу : "Продолжай, учись".
Много вещей смешано здесь. Вы не знаете, как думать о воле. С одной стороны
вы понимаете, что являетесь машинами, но в то же самое время вы хотите
действовать в соответствии со своим собственным мнением. В этот момент вы
должны быть способны остановиться, не делать того, что вы хотите. Это не
применимо к тем моментам, когда у вас нет никакого намерения что-либо
делать, но вы должны быть способны остановиться, если ваше желание идет
против правил и принципов или против того, что вам было сказано.
Важно осознать две вещи: что мы не можем "делать" и что мы живем под
законом случая. В большинстве случаев люди думают, что они могут делать, что
они могут получить то, что они хотят, и лишь по воле случая они не получают.
Люди думают, что случай очень редок и что большинство вещей происходит из-за
причины и следствия. Это совершенно неверно. Необходимо научиться думать
правильным образом, тогда мы увидим, что все случается, и что мы живем под
законом случая.
В отношении "делания" для нас трудна осознать, например, что когда люди
строят мост, это не "делание", это только результат всех предшествующих
усилий. Это случайно. Для того чтобы понять, вы должны подумать о первом
мосте, который построил Адам и над всей эволюцией мостов. Сначала -- это
случайность -- дерево упало поперек реки, затем человек строит нечто
подобное этому и т. д. Люди не "делают", одна вещь исходит из другой.
Если вы помните, что вы ничего не можете делать, вы будете помнить
многое другое. Обычно имеется три или четыре камня преткновения, и если вы
не падаете через один, то вы упадете через другой. "Делание" -- один из них.
В связи с этим есть некоторые фундаментальные принципы, которые вы должны
никогда не забывать. Например, что вы должны смотреть на себя, а не на
других людей, что люди сами по себе ничего не могут делать, но если это
возможно изменить, то это возможно только с помощью системы, организации,
личной работы и изучения системы. Вы должны найти подобные вещи и помнить
их.
"Человек, -- говорил Успенский, -- не имеет никакой волн, а только
самоволие ("желание иметь свой собственный путь") и своеволие ("желание
делать что-нибудь просто потому, что мы не должны делать"). Оба исходят из
минутных приходящих желаний разных "Я", из которых состоит человек. Истинная
воля присутствует лишь в сознательном человеке и является целью, которую
возможно достичь в школе четвертого пути. Самоволие и своеволие трудно
уничтожить, потому что они являются частью нашей иллюзии нашей нынешней
сознательности и способности "делать". На самом деле эта
63

Совесть: поиск истины
способность заключается в завершении чего-либо с помощью
первоначального намерения, а не с помощью механического, рефлекторного
ответа на внешние влияния.
Вопрос: Как может человек заставить себя помнить их?
Успенский: Представьте, что вы начинаете строить планы что-то сделать.
Только когда вы в действительности пытаетесь делать что-то не так, как это
случается, тогда вы осознаете, что абсолютно невозможно делать это
по-другому. Часть вопросов была о "делании", как изменить это, разрушить
это, избежать этого и т. п. Но для того чтобы изменить даже одну маленькую
вещь, необходимо огромное усилие. До тех пор пока вы не пытаетесь, вы
никогда не сможете это осознать, вы ничего не можете изменить, кроме как
через систему. Это обычно забывается.
Все случается, люди ничего не могут делать. Со времени нашего рождения
и до времени нашей смерти вент случаются, случаются, случаются, а мы думаем,
что мы делаем. Это наше обычное нормальное состояние в жизни, и даже
малейшая возможность "делать" иногда приходит только через работу, и сначала
только в себе, а не во внешнем мире. Даже в себе "делание" часто начинается
с "неделания". Перед тем как вы сможете делать что-либо, что вы не можете
делать, вы должны не делать многие вещи, которые вы делали раньше.
Вопрос: Если иногда у человека выбор между двумя возможностями?
Успенский: Только в очень маленьких вопросах, и даже когда вы
замечаете, что события происходят определенным образом и решаете это
изменить, вы обнаружите, как ужасно неудобно что-либо менять. Поэтому вы
возвращаетесь назад к первоначальному варианту.
Вопрос: когда человек действительно начинает помнить, что он не может
"делать", ему будет нужно большое мужество. Придет ли оно с избавлением
ложной личности?
Успенский: Человек не приходит к этому пониманию просто так. Оно
приходит после некоторого времени работы над собой поэтому, когда человек
приходит к этому осознанию, у него позади имеется много других осознаний,
главным образом о том, что имеются способы изменения, если он применяет
нужный инструмент в нужном месте и в нужное время. У человека должны быть
эти инструменты, и они, опять же, делаются работой. Очень важно прийти к
этому осознанию. Без него человек не будет делать правильных вещей, он будет
оправдывать себя.
Вопрос: Я не понимаю, почему человек должен себя оправды
вать?
Успенский: Человек не хочет отказаться от идеи, что он мо-
64

П. Д. Успенский
жст "делать", поэтому даже если он осознает, что вещи просто случаются,
он находит оправдание, такие как "Это случайность, но завтра все будет
по-другому". Вот почему мы не можем осознать эту идею. Все наши жизни мы
видим, как вещи случаются, но мы все еще объясняем их как случайности, как
исключения из правила, что мы можем "делать". Либо мы забываем, либо не
видим, или не уделяем достаточного внимания. Мы всегда думаем, что в каждый
момент мы можем начать. Это наш обычный способ думать об этом. Если вы
видите в своей жизни время, когда вы пытались что-то делать и потерпели
неудачу, это будет примером, потому что вы обнаружите, что вы объяснили свое
поражение случайностью, исключением. Если вещи повторяются, вы снова
думаете, что вы будете способны "делать", и если вы видите это снова, вы
снова объясняете вашу неудачу просто случайностью. Очень полезно просмотреть
свою жизнь с этой точки зрения. Вы наметили одно, а случилось нечто другое.
Если вы действительно искренни, тогда вы увидите, но если нет -- вы убедите
себя, что то, что случилось, было в точности то, что вы хотели!
Успенский: вы должны начать с какой-то конкретной идеи. Попробуйте
найти, что в действительности мешает вам быть активным в работе. Необходимо
быть активным в работе, человек ничего не сможет получить, если будет
пассивным.
Сейчас мы забыли начало, где и почему мы начали, и большую часть
времени мы никогда даже не думали о цели, а думали только о маленьких
деталях. Никакие детали не являются полезными без цели. Самовоспоминание
бесполезно без цели работы и первоначальной фундаментальной цели. Если
человек не помнит эти цели эмоционально, могут пройти годы, а он будет
оставаться в том же самом состоянии. Не достаточно давать образование уму,
необходимо образовывать волю. Вы должны понимать, чем является наша воля.
Временами у нас есть воля. Воля -- есть результирующее желание. В тот
момент, когда у нас есть сильное желание, у нас есть воля. В этот момент мы
должны изучать нашу волю и смотреть, что можно сделать. У нас нет никакой
воли, но самоволие и своеволие. Если человек понимает это, он должен быть
достаточно храбрым, чтобы отказаться от своей воли, чтобы уделить внимание
тому, что ему сказали. Вы должны следить за этими моментами, и вы не должны
их упускать. Я не имею в виду создавать их искусственно, хотя в доме
(организованном в соответствии с рабочими принципами) созданы специальные
возможности для того, чтобы отказаться от своей воли, поэтому, если вы
отказываетесь от своей воли, позднее вы сможете обладать своей собственной
волей. Но даже люди, не находящиеся в доме, если они следят за собой и если
они внимательны, могут поймать себя в такие моменты, и спросить себя, что им
следует делать. Каждый должен найти, чем является его ситуация.

3-1876
65

Совесть: поиск истины
Вопрос: как нам следует думать о нашей неспособности "делать" в связи с
ответственностью?
Успенский: Вам даются определенные задачи и задания, которые нужно
делать, когда вы научитесь помнить себя, даже немного, вы обнаружите, что вы
в лучшем положении по отношению ко всему отношению ко всему остальному.
Вопрос: Выдвигает ли система какие-либо тезисы о силе воли кроме того,
что при использовании она растет, а без использования она исчезает.
Успенский: Система объясняет, что у вас есть много "Я", и что каждое
имеет свою собственную волю. Вместо того, чтобы быть множеством, становитесь
одним, тогда у вас будет одна воля. Воля у обычного человека No1, 2 и 3
является лишь результирующим желанием. Определенные конфликтующие желания
или комбинации желаний заставляют вас действовать определенным образом. Это
все.
Вопрос: Является ли наблюдающее "Я" зародышем Постоянного "Я"?
Успенский: Наблюдающее "Я" -- это зародыш Постоянного "Я", но у него
нет никакой реальной воли. Оно не будет противостоять самоволию. Что может
быть противопоставлено самоволию? Имеются только две вещи, противостоянию
друг другу: работа и самоволие. Самоволие хочет говорить, например, а есть
правило -- не разговаривать. Отсюда следует борьба, и результат будет
соответствовать тому, кто из них победит.
Вопрос: Усилие -- это то, что вы называете борьбой, но, полагаю,
человек не осознает борьбы?
Успенский: Это означает, что это случается. Вещи могут проходить для
нас четырьмя способами -- случайно, посредством причин и следствия, по
судьбе и по воле. Борьба должна быть по воле, намерению. И вы должны
осознавать ваше намерение. Вы не можете делать усилие и не осознавать это.
воля была бы, если бы вы чего-то хотели, решили и действовали, и достигли
того, что вы хотели. Именно это важно.
Вопрос: Я думал, что я слышал, как было сказано, что если человек
изучает группы "Я", он поймет, как группы "Я" помогают друг другу.
Успенский: В данном случае важно волевое действие. Сначала нам было
сказано только о трех вещах -- воля, судьба и случай. Затем мы пришли к
заключению, что должен быть четвертый класс, соответствующий Карме. Но так
как это слово приобрело много неправильных ассоциаций из теософии, мы
использовали слова "причина и следствие", подразумевая под ними нечто, что
случается в жизни и относится только к человеку, потому что, с другой точки
зрения, весь мир основан на причине и следствии.
66

П. Д. Успенский
Вопрос: Из четырех категорий, воля не часто используется, не так ли?
Успенский: Волю следует использовать. Мы никогда не готовы к работе, но
мы все равно должны работать. Если мы готовы, тогда нам дают другую работу,
к которой мы не готовы.
Вопрос: Как, зная свою судьбу, человек может действовать в соответствии
с ней, чтобы избежать случайности?
Успенский: Я не знаю, что вы имеете в виду под словами "зная свою
судьбу". Это не имеет никакого отношения к избежанию случайности. Человек
избегает случайности (в нашем специальном значении), создавая причину и
усиливая следствие. Это приводит к воле. Это не воля, но это приближается к
ней. Только ограниченное количество событий может случиться в течение часа
или дня, поэтому, если человек создает больше причин, то для случая просто
не остается пространства.
Мы можем рассматривать судьбу только по отношению к нашему физическому
состоянию, к здоровью и т. п. Судьба не определяет наши достижения в жизни,
на это влияет причина и следствие. Но причина и следствие есть тогда, когда
результат зависит от нашего собственного, но непреднамеренного действия. В
работе мы должны пытаться использовать волю настолько, насколько она у вас
есть. Если у человека есть один дюйм воли, он использует се, тогда у него
будет два дюйма, затем три и т. д.
Вопрос: Как я могу научиться действовать в жизни по-другому, для того,
чтобы избежать тех же самых ограниченных и возвращающихся эмоций, которые я
сейчас испытываю?
Успенский: Это наша цель. Это цель всей работы. Вот почему организована
работа, почему нам следует изучать различные теории, помнить различные
правила и т. п. То, о чем вы говорите, является дальней целью. Сначала нам
следует работать в этой системе, в системе, вы научитесь действовать и в
жизни. Но вы не можете научиться действовать в жизни, не проходя через
обучение в этой системе.
Если все в нас является слабостью, и нет никакой силы, из какого тогда
источника мы получаем ту силу, которая нужна даже для того, чтобы начать
работу над собой?
Успенский: У нас должна быть определенная сила. Если мы представляем
собой только слабости, тогда мы ничего не сможем сделать. Но если бы у нас
вообще не было бы никаких сил, то мы бы не заинтересовались бы этой работой.
Если мы осознаем нашу ситуацию, мы уже имеем определенную силу., и новое
знание увеличивает эту силу. Поэтому у нас вполне достаточно сил, чтобы
начать. В дальнейшем, от нового знания и от новых усилий придет больше сил.
До тех пор пока люди с самого начала не делают достаточных
67

Совесть: поиск истины
усилий, система будет бесполезной для них. Нужно создать усилия. что
это означает? До тех пор пока вы не поймете нашу работу, мы не будем
способны вам помочь, только если вы входите в нашу работу. человек должен
работать по трем линиям.
Перед тем как он сможет понять, что значит это по отношению к работе,
человек должен понять три различные линии работы в себе: интеллектуальная
работа (приобретение знания), эмоциональная работа (работа над эмоциями) и
работа над волей (работа над своими действиями). У обычного человека нет
такой большой воли, как V человека No7, но у него есть воля в определенные
моменты. Воля есть результирующее желание. Волю можно увидеть в моменты,
когда есть сильное желание сделать или не сделать чего-либо. Важны только
эти моменты. Система может помочь только тем, кто осознает, что они не могуг
контролировать свою волю, или они должны делать то, что им говорят.
Вопрос: Возможно ли форсировать ситуацию?
Успенский: Это может выглядеть подобным образом, но, в
действительности, это случается. Если бы это не могло случиться подобным
образом, тогда это не могло бы случиться вообще. Когда вещи происходят
определенным образом, нас несет потоком, но мы думаем, что мы контролируем
поток.
Вопрос: Если в один момент человек чувствует, что он способен "делать",
скажем, выполнять определенную работу в обычной жизни, как это можно
объяснить?
Успенский: Если человека тренируют что-то делать, он обучается
следовать виду случающегося или, если хотите, начинать определенный вид
случающегося, и затем оно развивается, а он бежит рядом, хотя думает, что
руководит.
Вопрос: Если у человека правильное отношение...
Успенский: Нет, отношение не имеет ничего общего с этим. Отношение
может быть правильным и понимание может быть правильным, но вы все равно
обнаруживаете, что события случаются определенным образом. Любые обычные
события. Очень полезно пытаться помнить примеры, когда человек пробовал
что-то делать по-другому, и видеть, как он всегда возвращается к тому же
самому -- даже если он сделал небольшое отклонение, то громадные силы
приводят его к старым пугям.
Вопрос: Вы говорили, что мы не можем ничего делать, чтобы избежать
повторения старого. Подразумевали ли вы, что мы не можем ничего сделать до
тех пор, пока не изменится наше бытие?
Успенский: Я не говорил о работе. Я говорил, что необходимо понять, что
мы не можем делать "делать" сами по себе. когда это достаточно хорошо
понято, вы можете подумать, что возможно сделать:
какие условия, какое знание и какая помощь необходимы. Но снача-
68

П. Д. Успенский
ла необходимо осознать: в обычной жизни если вы пытаетесь делать что-то
по-другому, вы обнаружите, что не можете этого сделать. Когда понято
эмоционально, только тогда возможно идти дальше.
Вопрос: если мы являемся машинами, то как мы можем изменить наше бытие?
Успенский: Вы не можете ждать пока вы изменитесь. В работе есть очень
важный принцип -- вы никогда не должны работать в соответствии с вашими
силами, но всегда выше ваших сил. Это постоянный принцип. В работе вы всегда
должны делать больше, чем вы можете. Только тогда вы можете измениться. Если
вы делаете только то, что возможно, вы остаетесь там, где вы есть. Человек
должен делать невозможное. Вы не должны использовать слово "невозможное" в
большом масштабе и даже маленький масштаб имеет важное значение. Вы должны
делать больше чем вы можете, иначе вы никогда не изменитесь. Это отличается
от жизни -- в жизни вы делаете только то, что возможно.
Вопрос: Я хочу найти способ принять такое решение работать, от которого
я не мог бы отойти.
Успенский: это одна из наших величайших иллюзий, что мы можем принимать
решение. Для того чтобы принимать решения, необходимо быть. А у таких, какие
мы есть, одно маленькое "Я" принимает решения, и ожидается, что другое "Я",
которое не знает об этом, будет его выполнять. Это один из первых пунктов,
которые мы должны осознать, что такие, какие мы есть, мы не можем принимать
решения даже в малых вопросах -- все просто случается, но когда вы это
понимаете правильно, тогда вы начинаете искать причины, и, когда вы
обнаруживаете эти причины, -- тогда вы будете способны работать и, возможно,
вы будете способны принимать решения, но в течение длительного времени это
будут решения, относящиеся только к работе и ни к чему
другому^[7].
Первая вещь, которую вы должны решить, -- это делать вашу собственную
работу н делать ее регулярно, напоминать себе о ней, не позволять ей
ускальзывать. Мы слишком легко все забываем. Мы решаем делать усилия --
определенный вид усилий и определенный вид наблюдений, а затем просто
обычные вещи, обычные октавы -- прерывают наши усилия, и мы совсем все
забываем. Снова мы вспоминаем и снова забываем и т. д. Необходимо меньше
забывать и больше помнить. Необходимо поддерживать определенные осознания,
определенные всп-щ, которые вы уже поняли и осознали, которые всегда с вами.
Вы должны пытаться их не забывать.
Главная трудность в том, что делать и как делать и как заставить себя
это делать, проблема в том, как заставить себя регулярно думать, регулярно
работать, только тогда вы начинаете видеть себя, то есть видеть, что
является более важным и что менее, чему уделить
69

Совесть: поиск истины
внимание и т.д. Иначе что происходит? Вы решаете работать, что-то
делать, изменять, и затем вы остаетесь точно там же, где и были. Пытайтесь
думать о вашей работе, что вы, почему вы пытаетесь это делать, что поможет
вам это делать, и что препятствует вам и внутри и снаружи. Также может быть
полезно думать о внешних событиях, потому что они показывают, как много
зависит от факта, что люди спят, что они не способны правильно думать, не
способны к пониманию. Когда вы увидели это снаружи, вы можете применять это
к себе. Вы в себе ту же путаницу во всем. Трудно думать, трудно увидеть, где
нужно начинать думать: когда вы осознаете это, вы начинаете думать
правильным образом. Если обнаружите свой способ правильно думать об одной
вещи, это немедленно поможет вам правильно думать о других вещах. Трудность
в том, что люди ни о чем не думают правильно.
Успенский: Что означает работать практически? Это означает работать не
только над интеллектом, но также над эмоциями и над волей. Работа над
интеллектом означает думать по-новому, создавать новые точки зрения,
разрушая иллюзии. Работа над эмоциями означает невыражение негативных
эмоций, неотождествленис, неучитывание, и позднее -- работа над самими
эмоциями. Работа над волей: что это значит? Что значит воля в человеке No1,
2 и З? Это результирующее желание. Воля -- это линия скомбинированных
желаний, и из-за того, что наши желания постоянно изменяются, у нас нет
постоянной линии. Поэтому обычно воля зависит от желаний, и желания могут
быть очень различными, желание делать что-то и желание не делать чего-то. У
человека нет никакой воли, а только самоволие и своеволие.
Нам следует себя спросить, на чем могла бы основываться воля человека
No7? Она должна основываться на полном сознании и это подразумевает знание и
понимание, соединенное с объективным сознанием и Постоянным "Я". Поэтому
необходимы три вещи: знание, сознание и Постоянное "Я". Только люди, имеющие
эти три вещи, могут иметь настоящую волю. Это значит волю, которая не
зависит ни от чего и основана только на сознании и Постоянном "Я".
Сейчас спросите себя, на чем основаны самоволие и своеволие. Они всегда
основаны на противопоставлении. Примером своеволия будет, когда человек, не
знающий, как сделать какую-то работу, в ответ на предложенную помощь
говорит: "Нет, я сам все сделаю". Самоволие начинается из
противопоставления. Во многом такое же, только более общее. Своеволие может
быть видом привычки.
Для того, чтобы изучать, как начинать работу над волей, как
трансформировать волю, человек должен отказаться от воли. Это очень опасное
выражение, если оно понято неправильно. Важно правильно понять, что означает
"отказаться от своей воли". Вопрос в
70

П. Д. Успенский
том, как это сделать. Во-первых, человек должен попытаться и
скоординировать мысли, слова и действия с идеями, требованиями и интересами
системы. У нас слишком много случайных мыслей, которые все изменяют. Если мы
хотим быть в работе, мы должны проверить все наши мысли, слова и действия с
точки зрения работы. Некоторые из них могут нанести вред работе. Поэтому,
если вы хотите работать, вы больше не свободны, вы должны потерять иллюзию
свободы. Вопрос в том, имеем ли мы свободу? Есть ли у нас что-то, что мы
можем потерять? Единственная свобода, которую мы имеем, состоит в том, чтобы
приносить вред работе и людям. Изучая, как не наносить вред работе, мы
учимся, как не наносить вред себе, не выполнять безответственных, бессвязных
действий. Поэтому мы не отказываемся от чего-то реального.
Успенский: Назначение и определение цели является очень важным моментом
в работе. Обычно случается, что человек совершенно верно определяет свою
цель, в совершенно верном направлении, только он выбирает слишком далекую
цель. Тогда, имея в поле зрения эту цель, он начинает учиться и накапливать
материал. В следующий раз, когда он пытается определить цель, он определяет
се немного по-другому, находя цель, которая расположена ближе. Следующий раз
-- еще немного ближе и т. д., до тех пор, пока человек не находит совсем
близкую цель -- завтра или послезавтра. Это по-настоящему правильный способ
по отношению целям, если мы говорим о них в общем. Но, помимо них, мы можем
обнаружить многие цели, которые были ясно упомянуты. "Быть одним" --
совершенно верно, очень хорошая цель. "Быть свободным". Как? Только когда
человек приобретет контроль над машиной. Человек может сказать:
"Я хочу быть сознательным". Совершенно верно. Другой может сказать: "Я
хочу иметь волю". Очень хорошо. Все эти цели на той же самой линии, только
на различных дистанциях.
Вопрос: Я пришел к выводу, что большинство моих целей слишком
удаленные, а я хочу больше работать над практической стороной.
Успенский: Да, потому что перед тем, как вы сможете достичь отдаленных
целей, вы должны многое сделать здесь и сейчас, и именно в этом пункте
система отличается от почти всех других систем. Почти все другие системы
начинаются по меньшей мере через десять тысяч миль и не имеют никакого
практического значения, но эта система начинается в этой комнате. Эту
разницу нужно понять в первую очередь.
Снова и снова мы должны возвращаться к вопросу, что мы хотим получить
от работы. Не используйте терминологию системы, но найдите, чего вы сами
хотите. Если вы говорите, что хотите стать сознательным, это очень хорошо,
но почему? Что вы хотите приобрести,
71

Совесть: поиск ислтлы
став сознательным? Вы не должны думать, что вы немедленно сможете
ответить на этот вопрос. Это очень трудно. Вы должны продолжать возвращаться
к нему^[7]. И вы должны понимать, что до того, как придет время,
когда вы будете способны получить то, что вы хотите, вы должны знать, что
это такое. Это очень определенное условие. Вы ничего не сможете получить до
тех пор, пока не знаете этого и не можете сказать: "Я хочу это". Тогда,
возможно, вы сумете это получить, или, возможно, вы не сумете, но вы никогда
не сможете этого получить до тех пор, пока вы не знаете, что это такое.
Также вы должны хотеть вещи в правильном порядке.
Вопрос: Что это означает?
Успенский: Человек должен изучать и понимать правильный порядок
возможности. Это очень интересный предмет.
Вопрос: Вы имеете в виду в системе?
Успенский: С помощью системы. Но вы можете сформулировать это
по-своему. Вы должны быть искренни с самим собой. Вы должны точно знать,
чего вы хотите, и затем вы спрашиваете себя:
"Способна ли эта система помочь мне получить это?" и т. д. Но
необходимо знать, что вы хотите.
Мы не являемся теми же самыми два дня подряд. В одни дни мы будем более
удачливы, в другие - менее. Все, что мы можем сделать, -- это контролировать
то, что мы можем. Мы никогда не сможем контролировать более трудные вещи,
если мы не контролируем легкие вещи. Каждый день и час имеются вещи, которые
мы могли бы контролировать, но не делаем этого, поэтому у нас не может быть
новых вещей для контроля. Мы запущенными вещами. Главным образом мы не
контролируем наше мышление. Мы думаем смутным образом о том, что мы хотим,
но если мы не формулируем, что мы хотим, тогда ничего не случится. Это
первое условие, но есть много препятствий. Я говорил о цели потому, что я
советую вам подумать об этом, просмотреть, какие мысли и цели у вас уже
были, и как бы вы определили свою цель сейчас, после изучения этих идей.
Бесполезно определять цель, которая не может быть достигнута, но если вы
определяете цель, которую вы можете надеяться достигнуть, тогда ваша работа
будет сознательной, серьезной. Если бы меня спросили, что человек может
приобрести в работе, то я бы ответил: "Если он действительно работает, тогда
могу пообещать, что после некоторого времени работы он увидит себя". Все
другие вещи, которые он может получить, такие, как сознание, единство, связь
с высшими цс играми, все придут после этого, и мы не знаем, в каком порядке
они придут. Но мы должны помнить одно -- до тех пор, пока мы не получим
этого, до тех пор, пока мы не увидим себя, мы не сможем получить ничего
другого. До тех пор, пока мы не начали работать, имея в виду эту цель, мы не
можем сказать, что мы начали работать. Поэтому, после неко-
72

П. Д. Успенский
торого времени мы должны быть способны сформулировать нашу насущную
цель: увидеть себя. Даже не знать себя (это предмет позже), а увидеть себя.
Успенский: Даже знание н понимание не сможет помочь, если человек не
работает над бытием. Если воля не растет в то же самое время, человек будет
способен понять, но не будет способен что-либо делать.
Вопрос: Вы говорите, что возможно понимать, и тем не менее быть
неспособным что-либо сделать?
Успенский: Да, если с самого начала человек не делает серьезных усилий
для того, чтобы развить волю. Если воля остается неразвитой, тогда развитие
понимания не может помочь, человек может многое понимать, но в то же самое
время быть неспособным что-либо сделать.
Вопрос: Является ли воля частью бытия?
Успенский: Да, так же, как сознание и понимание. Только если вы слишком
много работаете над пониманием и игнорируете волю, тогда вместо того, чтобы
расти более сильной, ваша воля станет слабее или останется такой же, как и
была. С нашей волей -- волей человека No1, 2 и 3 мы можем контролировать
один центр, используя всю возможную для нас концентрацию. Мы никогда не
можем контролировать два или три центра, и тем не менее центры зависят один
от другого. Предположим, мы решили контролировать один центр, а другие
центры тем временем работают сами по себе, тогда они немедленно испортят
центр, который мы хотим контролировать и приведут его снова к механическим
реакциям.
Вопрос: Как человек может приобрести этот вид воли?
Успенский: Это было объяснено по отношению к упражнению "стоп". Те, кто
слышал лекцию об упражнении "стоп", могут вспомнить его. Контроль более чем
одного центра -- это основа упражнения "стоп". Это можно сделать только если
вы поместите себя под какую-то другую волю, потому^[7] что ваша
собственная воля недостаточна. Иногда необходимо контролировать четыре
центра, а максимум энергии вашей воли может контролировать только один
центр. Поэтому необходима другая воля. Вот почему^[7] нужна
школьная дисциплина и школьные упражнения.
Вопрос: Как мы можем работать против самоволия? Можем ли мы, такие как
мы есть, распознавать моменты, когда у нас есть настоящая воля?
Успенский: Не настоящая воля, мы можем обладать ею. Все, что V нас есть
-- это самоволие и своеволие, или маленькие воли, которые меняются все
время. Настоящая воля очень далеко, она основана на постоянном "Я", сознании
и индивидуальности. У нас этого нет. О том, как мы можем работать против
самоволия -- вы можете
73

Совесть: поиск истины
изучать систему. В системе есть определение требования, вещи, которые
вы должны или не должны делать. Например, вы не должны говорить, потому что,
если вы говорите, то вы говорите ложь. Вы не можете говорить о системе до
того, как вы узнаете и поймете ее. Таким образом, с самого начала вы
встречаетесь с идеями работы, противостоящими самоволию. Если вы забываете о
работе, вы не работаете против самоволия. Единственный способ борьбы с
самоволием -- помнить работу. Может быть, в один момент работа вообще не
входит, но в другой момент входит, и в этот момент можно понять, что
означает отказаться от самоволия. Спросите себя: "Правильно это или нет с
точки зрения работы?" Это -- работа с самоволием. Сначала необходимо понять,
что есть воля. У нас нет никакой воли, у нас есть самоволие и своеволие.
Самоволие -- это самозащита. Своеволие направлено против чего-то, против
правил и т. п. Оба включают вид оппозиции к чему-либо, и в этой форме они и
существуют. У человека нет никакой изначальной воли, которая может
существовать без оппозиции, и которая является постоянной. Вот почему ее
необходимо подчинить. Это подчинение тренирует ее таким образом, что в
последствии она может следовать определенной цели. Когда она становится
достаточно сильной, нет больше необходимости ее ограничивать. Поэтому волю
нельзя оставить такой, как она есть. Сейчас она бежит во всех направлениях.
Ее следует тренировать, и для того, чтобы тренировать, волю, человек должен
делать множество неприятных вещей.
В обычном человеке воля движется зигзагами, или идет по кругу. Воля
показывает направление усилий. Усилия -- это наши деньги. Мы должны платить
усилием. В соответствии с силой и временем усилия -- в смысле, правильное ли
это время для усилия или нет, -- мы получаем результат. Усилие нуждается в
знании момента, когда полезно усилие. Усилия, которые мы можем сделать,
являются усилиями по самонаблюдению и самовоспоминанию. Когда люди слышат об
усилиях, они думают об усилии "делания". Это было потерянным и неправильным
усилием, но усилия по самонаблюдению и самовоспоминанию являются правильными
усилиями, потому что они могут дать правильные результаты.
Вопрос: Почему вы говорили, что вы должны пытаться помнить себя тогда,
когда это наиболее трудно?
Успенский: Вы знаете, что не должны делать что-то. Одна часть вас хочет
это делать, тогда вспомните себя и остановите ее. Самовоспоминание имеет в
себе элемент воли. Если бы это было просто мечтанием: "Я есть, я есть, я
есть", то это было бы ничто. Вы должны уделить определенное время просто на
изучение того, что означает воспоминание, и что оно не означает и какие
результаты это дает. Тогда вы сможете изобрести многие различные способы
помнить себя.
74

П. Д. Успенский
Но, в действительности, самовоспоминание не является интеллектуальным
или абстрактным, это моменты воли. Это не мысль, это действие. Оно означает
иметь усиленный контроль, иначе какая бы ни была от него польза? Вы можете
себя контролировать только в моменты самовоспоминания. Механический
контроль, который приобретается путем тренировки и обучения, когда человека
учат, как себя вести в определенных обстоятельствах, не является реальным
контролем.
Вопрос: Следует ли нам понимать, что самовоспоминание является
осознанностью?
Успенский: Не только осознанностью. Это также означает определенную
способность действовать неким образом, делать то, что вы хотите. Помните, в
нашем логическом мышлении, в соответствии с логическим знанием мы отделяем
сознание от воли. Но сознание означает волю. В русском языке, например,
"воля" означает также и "свободу". Слово "сознание" означает комбинацию
всего знания, как если бы перед вами сразу было бы все знание. Но сознание
также означает волю, а воля означает свободу.
Вопрос: что значит отказаться от воли?
Успенский: Отказаться от ребячества, беспомощности и лжи.
Вопрос: Включает ли в себя отказ от воли также и отказ от своего
суждения?
Успенский: Это смотря в чем. Что значит отказаться от воли? Как это
можно достичь? Вы перепутали идеи. Во-первых, вы думаете об этом, как об
окончательном действии, будто бы вы откажетесь от воли и не будете иметь
больше никакой воли. Это иллюзия, потому что у нас нет никакой воли, чтобы
от нес отказаться. Наши воли длятся около трех минут. Воя измеряется
временем. Если однажды мы отказались от трех минут воли, завтра вырастут
другие три минуты. Отказ от воли -- это длительный процесс, а не
одномоментное действие. Одиночное действие ничего не значит. Вторя ошибка
состоит в том, что вы помните определенные принципы, для которых вы
отказываетесь от воли., такие, как правила. Например, имеется правило, что
вам не следует говорить об этой системе. Естественное желание состоит в том,
чтобы разговаривать, но если вы останавливаете себя, это означает, что вы
отказались от своей воли, что вы послушны этому правилу. Имеется много
других принципов, для которых вы должны отказаться от своей воли, чтобы
следовать им.
Вопрос: Означает ли отказ от воли не действовать без понимания?
Успенский: Видите, это другая ваша ошибка. Вы думаете, что отказ от
воли означает что-то делать. Это случается очень редко, в большинстве
случаев вам говорят не делать что-то. В этом есть большая разница. Например,
вы хотите кому-то объяснить, что вы о нем
75

Совесть: поиск истины
думаете, а вы хотите кому-то объяснить, что вы о нем думаете, а вы не
должны этого делать, это вопрос тренировки. Воля может быть выращена, если
человек работает над собой и заставляет свою волю слушаться принципов
работы, не могут быть связаны с этим, но чем больше вы входите в работу, тем
больше вещи начинают касаться работы. Но для этого требуется время. Людям,
когда приходит им шанс, говорят делать или не делать что-либо, а они идут
против этого из-за того, что им кажется наилучшими причинами. Поэтому они
упускают свою возможность. Проходит время, и позднее они могут увидеть, что
они сделали, но эту потерю уже ничем не возместить. Это пенальти своеволия.
Что касается идеи об отказе от своей воли -- необходимо повторить, что
человек No1, 2 и 3 не имеют никакой воли, только самоволие и своеволие.
Попробуйте понять, что это значит. Быть своевольным значит, что человек
хочет делать или действительно делает нечто запрещенное просто из-за того,
что это запрещено. И примером самоволия будет ситуация, когда кто-то видит,
как вы пытаетесь сделать что-то, что вы не знаете, как делать, и хочет
помочь, но вы говорите: "Нет, я сам это сделаю". Это два типа воли, которые
у нас есть. Они основаны на противопоставлении. Настоящая воля должна
зависеть от сознания, знания и постоянного "Я". Такие, как мы есть, мы не
обладаем волей. Все что у нас есть -- самоволие и своеволие. Наша воля есть
результирующее желаний. Желания могут быть хорошо спрятаны. Например,
человек может хотеть критиковать кого-то и называть это искренностью. Но
желание критиковать сможет быть настолько сильным, что ему потребовалось бы
сделать действительное большое усилие, чтобы его остановить, а человек сам
по себе не может делать по-настоящему больших усилий.
Для того чтобы создать волю, человек должен пытаться координировать
каждое свое действие с идеями работы, в каждом действии он должен спрашивать
себя: "Как это будет выглядеть с точки зрения работы? Является ли это
полезным или вредным для меня или для работы?" Если он не знает, он может
спросить. Если человек долго был в работе, нет практически ни одного
действия, которое не касалось бы работы, нет независимых действий. Таким
образом, человек не свободен в том смысле, что он не может действовать
глупо, без разбора. Человек должен думать перед тем, как действовать. Если
он не уверен он может спросить. Это единственный метод, с помощью которого
может быть создана воля, и для этого метода необходима школьная организация.
Без школы человек ничего не может сделать.
Вопрос: Говоря о воле, вы сказали, что сначала это будет воля других
людей, а затем наша собственная воля. Как мы попадем под волю других людей?
Успенский: Когда вы вступаете в контакт со второй и третьей
76

П. Д. Успенский
линией работы, вы неизбежно вступаете в контакт с волей других людей.
Вопрос: Не является ли остановка негативных эмоций почти тем же самым,
что и отказ от своеволия?
Успенский: Почему вы хотите перевести одно в другое? Своеволие может
иметь много форм без определенной связи с негативными эмоциями.
Вопрос: Мне кажется, если отказываетесь от своеволия, вы получаете то,
что желаете, а если отказываетесь от желания, вы получаете желаемый
результат.
Успенский: Это не самоволие. Самоволие не включает в себя все, что вы
хотите. Когда вы голодны и хотите есть -- это не самоволие. Самоволие
означает предпочтение действовать самому, в нашем случае -- не принимать в
расчет работу и ее принципы. Мы говорим о принципах работы и самоволии. Мы
можем делать что-либо нашим собственным способом или можем не делать. Если
моим самоволием является, например, ручаться, и я отказываюсь от этого,
потому что это против принципов работы, где же тогда желаемый результат, о
котором вы говорите?
Как я перед этим говорил, самоволие всегда связано с самомнением,
человек всегда думает, что он что-то знает. Затем он приходит в
школ}^[7] и осознает, что ничего не знает. Вот почему для школы
необходима подготовка. Обычно человек полон самомнении и самоволия.
Самоволие подобно ребенку, говорящему: "Я сам это знаю. Я сам это сделаю."
Самоволие имеет много черт. Человеку говорят не делать что-то, и сразу же он
хочет это делать, человеку говорят, что нечто -- неправильно, а он сразу же
говорит: "Нет, я лучше знаю." Человек, который приходит в школу, должен быть
готов принять учение и дисциплину школы, он должен быть готов принять это
или, иначе, он ничего не получит. Он не может приобрести волю до тех пор,
пока он не откажется от своеволия, точно так же, как он не сможет приобрести
знание до тех пор, пока он не откажется от самомнения.
Вопрос: Должен ли человек сам сломать своеволие, или оно должно быть
сломлено?
Успенский: Человек сам должен это сделать, и ему нужно сделать это
достаточно решительно, для того чтобы быть в школе. Человек должен бьггь
достаточно свободным от него, чтобы принимать вещи без борьбы. Он не может
придерживаться всех старых взглядов и мнений и приобретать новые. Он должен
быть достаточно свободным для того, чтобы отказаться от старого, по крайней
мере, на время. Человек должен понимать необходимость дисциплины. Воля не
может быть создана до тех пор, пока человек не примет определенную
дисциплину.
Успенский: Предположит, кто-то другой сделал человека со-
77

Совесть: поиск истины
знательным, тогда он станет инструментом в руках другого. Необходимы
его собственные усилия, потому что иначе, даже если человека сделали
сознательным, он не будет способен использовать свое сознание. Это находится
в самой природе вещей -- сознание и воля не могут быть даны. Человек все
должен покупать, ничто не дается бесплатно. Труднее всего научиться платить.
Чем больше человек готов заплатить, тем больше он получает. Ничто не может
быть дано. Тоже самое применимо к состраданию. Если у человека что-то есть,
и он хочет отдать это -- он не может. Природа вещи, которую человек хочет
отдать, такова, что люди должны платить за нес. Человек не может заставить
их взять ее, они должны очень сильно се хотеть и должны быть готовы за нес
заплатить. Нет никакого другого пути. Только тогда она сможет стать их
собственной, в противном случае она потеряна.
Плата совершенно отличается от платы деньгами или чего-то подобного.
Плата -- это принцип. Оплата деньгами это услуга и это вопрос возможности. К
сожалению, имеется только одно слово -- "плата", поэтому нам приходится
использовать его в различном смысле. Оплата деньгами частично зависит от
понимания, частично от возможности. Другая плата более важна и надо понять,
что она абсолютно необходима.
Вопрос: Я обнаружил, что работая ради немедленного результата, а не
ради пробуждения. Является ли это неправильной целью?
Успенский: Здесь нет никакого вопроса о правильном или неправильном,
здесь есть только вопрос о знании вашей цели. Цель всегда должна быть в
настоящем и направляться к будущему.
Вопрос: Попытка определить мою цель заставила меня увидеть, что я не
знаю, что это такое, и что перед тем, как я смогу идти дальше, я должен
найти се.
Успенский: Я боюсь, что вы только лишь думаете абстрактно об этом.
Просто представьте себя идущим в большой магазин со множеством различных
отделов. Вы должны знать, что вы хотите купить. Как вы можете что-либо
приобрести, если вы не знаете, что вы хотите? Это способ подхода к проблеме.
Первый вопрос: "Что вы хотите?" Как только вы узнаете это, следующим
вопросом будет: "Стоит ли это того, чтобы за него платить, и есть ли у вас
достаточное количество денег?"
Но первый вопрос: "Что?"
Плата есть наиболее важный принцип в работе, и надо понять, что она
абсолютно необходима. Без платы вы ничего не сможете получить, и вы сможете
получить только пропорционально тому, сколько вы за это заплатили -- не
больше.
В Петербурге был задан вопрос: "Если человек платит больше, больше и
больше, то есть очень много, может ли он что-либо по-
78

П. Д. Успенский
лучить?" Это означает жертву. Но здесь не должно быть слишком много
самоволия, даже в отношении жертвы.
Вопрос: Можем ли мы судить о том, что является моральным действием в
нашем настоящем состоянии?
Успенский: Очень легко ошибиться, но в то же самое время мы можем. Мы
только начинаем работать. Чем больше наш контроль, тем больше наше сознание,
и сознание в этом смысле включает волю. В нашем обычном состоянии, без
контроля, мы не можем говорить ни о чем, кроме как об условной морали, но,
когда у нас есть некоторый контроль, мы становимся более ответственными. Чем
меньше у нас сознания, тем более наши действия могут противоречить морали. В
любом случае первая необходимость для морального действия состоит в том, что
оно должно быть сознательным.
НЕГАТИВНЫЕ ЭМОЦИИ
Подборка сказанного и написанного П.Д. Успенским о негативных эмоциях
В обычной жизни почти все, что мы чувствуем, является воображаемым, и
даже если наши чувства не являются неприятными сейчас, то они склонны стать
такими в любой момент. Эта подборка ставит цель показать быстрые методы
уменьшения этих многих воображаемых и негативных эмоций, возможности
постепенного удаления большинства из них и отдаленные возможности замещения
наших воображаемых и негативных эмоций настоящими и позитивными эмоциями.
Подборка составлена из неопубликованных высказываний и записей П.Д.
Успенского, за исключением нескольких разъяснений терминов, которые были
взяты из частным образом напечатанного издания "Психологических лекций"
1934-40 гг. Почти всегда, когда это было возможно, были использованы
подлинные слова Успенского. Делая необходимые изменения для того, чтобы
представить материал в перазорваппой форме, было уделено внимание тому,
чтобы не исказить значение слов Успенского или не приукрасить их.
СОДЕРЖАНИЕ
Что подразумевается под "негативными эмоциями" Необходимость
сопротивляться негативными эмоциями Бесполезность негативных эмоций
79

Совесть: поиск истины
Негативные эмоции не могут контролироваться Негативные эмоции являются
искусственными и воображаемыми
Мы оправдываем паши негативные эмоции Незавершенность человеческого
бытия Человек в действительности является машиной Четыре степени сознания
Главные функции в человеке Наблюдение функций, цель и оценка
Самовоспоминание как средство борьбы с негативными эмоциями
Негативные эмоции могут быть с пользой разрушены Причины негативных
эмоций в нас, а не во внешних обстоятельствах
Способность чувствовать негативную эмоцию зависит от нашего
собственного состояния
Страдание само по себе не является негативной эмоцией Необходимо
изолировать себя от негативных эмоций других людей
Большинство негативных эмоций исчезают, если их не оправдывать
Сначала боритесь с воображением и отождествлением Негативное
воображение должно быть полностью остановлено
Борьба с выражением негативных эмоций отличается от борьбы с сами.ш1
эмоциями Сначала должна быть борьба с выражением Классификация негативных
эмоций Подготовка посредством правильного мышления Нр1шер человека, который
вас раздражает Три категории негативных эмоций Изучение человека,
испорченного негативньичи эмоциями Важность правильного отношения Правильное
мышление Изуюние того, что можно сделать Сила мысли как .метод борьбы с
негативными эмоциями Думать по-другому, более длинные мысли Привычные
ассоциации и новые точки зрения Вспышки понимания
80

П. Д. Успенский
Восприятие зависит от степени сознания Прави.1ьное отношение как оружие
против негативных эмоций
Нсобходшюсть как в позитивном, так и в негативном отношении, в
зависи.чости от обстоятельств
Недостаток понимания из-за неправильного отношения
Негативное отношение необходимо ко многими веща.м в жизни, но также
существенно позитивное отношение к работе
Отношение зависит от эмоции Отношение может быть изменено Оценка
Термин "негативные эмоции" означает эмоции насилия или депрессии:
самосожалсние, гнев, подозрение, страх, досада, скука, недоверие, ревность и
т.д. Обычно человек принимает выражение этих негативных эмоций как нечто
вполне естественное и даже необходимое. Очень часто люди называют это
"искренностью". Конечно, это не имеет ничего общего с искренностью, -- это
просто признак слабости человека, признак плохого характера и неспособность
держать свои обиды при себе. Человек осознает это, когда он пытается им
противоречить, и из этого он извлекает другой урок. Он осознает, что по
отношению к механическим проявлениям недостаточно их наблюдать, необходимо
им сопротивляться, потому что без сопротивления человек не может их
наблюдать. Они случаются так быстро, настолько привычно и так внезапно, что
человек не способен их заметить, если он не делает достаточных усилий, чтобы
создать для них препятствия.
Эти негативные эмоции ужасное явление. Они занимают огромное место в
нашей жизни. О многих людях можно сказать, что вся их жизнь управляется,
контролируется и, в конце концов, разрушается негативными эмоциями. В то же
самое время негативные эмоции не играют никакой полезной роли в нашей жизни.
Они не помогают нашей ориентации, они не дают нам никакого знания, они не
руководят нами каким-либо разумным способом. Наоборот, они портят все наши
удовольствия, они делают жизнь бременем для нас, и они очень эффективно
мешают нашем}' возможному развитию, потому что нет ничего более механичного
в нашей жизни, чем негативные эмоции.
Негативные эмоции никогда не могут быть под нашим контролем. Люди,
которые думают, что они могут контролировать свои негативные эмоции и
проявлять их тогда, когда они хотят, просто обманывают себя. Негативные
эмоции зависят от отождествления, если отождествление в каком-то
определенном случае разрушено, то они
81

Совесть: поиск истины
исчезают. Самый странный и наиболее фантастический факт в отношении
негативных эмоций состоит в том, что люди поклоняются им. Наиболее трудным
для механического человека является осознание того, что его собственные
негативные эмоции и негативные эмоции других людей не имеют никакой ценности
и не содержат ничего благородного, ничего прекрасного и ничего сильного. В
действительности негативные эмоции не содержат ничего, кроме слабости, и
очень часто начала истерии, безумия и преступления. Единственной их хорошей
стороной является то, что, будучи совершенно бесполезными и искусственно
созданными воображением и отождествлением, они могут быть разрушены без
какой-либо потери -- и это единственный шанс побега, который есть у
человека.
В действительности, у нас есть гораздо больше власти над негативными
эмоциями, чем мы думаем, в особенности, когда мы уже знаем, насколько они
опасны и насколько важна необходимость борьбы с ними. Но мы находим для них
слишком много оправдании и плаваем в море самосожалепия и самости, как в
случае, когда мы находим вину во всем, кроме самих себя.
Перед тем, как говорить дальше о негативных эмоциях, необходимо очень
коротко резюмировать фундаментальную идею, на которой основано наше изучение
человека. Человек, такой, как мы его знаем, является незавершенным
существом, природа развивает его только до определенной точки и затем
оставляет его либо для развития собственными усилиями или средствами, либо,
для того, чтобы жить и умереть таким, каким он родился. Человек приписывает
себе многие силы, способности и качества, которыми он не обладает, и
которыми он никогда не будет обладать, если он не сможет стать завершенным
существом. Человек не осознает, что в действительности он является машиной,
у которой нет независимых движений, которая приводится в движение внешними
влияниями. Наиболее важным качеством, которое человек приписывает себе, но
не обладает им является сознание. Под сознанием мы подразумеваем
определенный вид осознанности в человеке, осознанности в себе, в том, что он
есть, что он чувствует или думает, или где он находится в этот момент. Вы
должны помнить, что человек не одинаково сознателен все время, и что в
соответствии с тем путем, каким мы изучаем человека, мы считаем, что он
может пребывать в четырех состояниях сознания. Ими являются: сон,
пробужденное состояние, или относительное сознание, или самосознание, и
четвертое состояние сознания, или объективное сознание.
Но в обычной жизни человек ничего не знает об объективном сознании и в
этом направлении невозможны никакие эксперименты. Фактически, человек живет
только в двух состояниях: одна часть его жизни проходит во сие, а другая
часть в том, что называется про
82

П. Д. Успенский
буждснным состоянием, хотя в действительности оно очень немногим
отличается от сна. Поэтому, когда мы говорим о сознании, мы подразумеваем
сознание большее, чем в нашем обычном бодрствующем состоянии. У нас нет
никакого контроля над этим состоянием, но у нас есть определенный контроль
над тем, как мы думаем об этом, и мы можем построить наше мышление таким
образом, чтобы привнести сознание. Придавая нашим мыслям то направление,
которое бы они имели в момент сознания, мы можем пробудит сознание. Эту
практику мы называем самовоспоминанием. В дальнейшем в отношении изучения
человека мы говорим о необходимости понять четыре главных функции
человеческой машины -- интеллектуальную, эмоциональную, двигательную,
инстинктивную -- и попытаться наблюдать различия в качестве их проявлений в
каждом из трех состояний сознания. Все четыре функции могут проявлять себя
во сне, но их проявления бессвязны и ненадежны, они никак не могут быть
использованы, они просто происходят сами по себе. В состоянии относительного
сознания, или пробужденного состояния, они могут до определенного предела
служить для нашей ориентации. Их результаты можно сравнить, проверить,
исправить и, хотя они могут создать множество иллюзий, все же, в нашем
обычном состоянии у нас нет ничего другого, и мы должны делать с их помощью,
что мы можем. Если бы мы знали количество неправильных наблюдений, теорий,
неправильных заключений и выводов, сделанных в этом состоянии, мы бы вообще
перестали себе верить. Но люди не осознают, насколько могут быть обманчивыми
их наблюдения и теории. Они продолжают в них верить. Именно это удерживает
человека от наблюдения тех редких моментов, когда его функции проявляют себя
в связи с проблеском третьего состояния сознания, или самосознания.
Наблюдение функций -- это длительная работа. Необходимо найти много примеров
для каждой. В процессе обучения мы начинаем видеть, что мы не можем
подходить ко всему с одинаковым отношением, что мы не можем наблюдать себя
беспристрастно. Неизбежно мы видим, что некоторые функции правильны, а
другие -- нежелательны, с точки зрения нашей цели. И у нас должна быть цель,
иначе никакое изучение не сможет дать никакого результата. Если мы осознаем,
что мы спим, то целью будет -- пробудиться. Если мы осознаем, что мы машины,
то целью будет -- перестать быть машинами. Если мы хотим быть более
сознательными, мы должны изучать то, что мешает нам помнить себя. Поэтому мы
должны привнести определенную оценку функции с точки зрения того, полезно
это пли вредно для самовоспоминания.
Если вы делаете серьезные усилия по наблюдению функций для себя, вы
осознаете, что обычно, что бы вы не делали, что бы вы не думали, что бы вы
не чувствовали, -- вы не помните себя. В то же самое время вы обнаружите,
что если вы делаете достаточно усилий в
83

Совесть: поиск истины
течение длительного времени, вы усилите вашу способность к
самовоспоминанию. Вы начнете помнить себя чаще, глубже, вы начнете
вспоминать себя в связи с большим количеством идей, таких, как идея
сознания, идея работы, идея самоизучения.
Вопрос о том, как нам следует помнить себя, как нам следует делать себя
более осознанными? Если вы подумаете серьезно о негативных эмоциях, вы
обнаружите, что они являются главным фактором, который мешает нам помнить
себя. Вы не можете бороться с негативными эмоциями, не помня себя больше, и
вы не можете больше помнить себя без борьбы с отрицательными эмоциями.
Для того, чтобы начать борьбу с отрицательными эмоциями, во-первых,
необходимо осознать, что нет ни единой полезной отрицательной эмоции, все
отрицательные эмоции одинаково плохи и все являются признаком слабости.
Затем мы должны осознать, что мы можем с ними бороться, что их можно
победить и разрушить, потому что для негативных эмоций нет никакого
настоящего центра. Если бы для них был настоящий центр, у нас бы не было
никакого шанса, мы бы были вынуждены навсегда остаться во власти негативных
эмоций. К счастью для нас, они существуют в искусственном центре, который
может быть разрушен и утерян, и в этом случае мы будем чувствовать себя
значительно лучше. Даже осознание того, что это возможно, очень нелегко. Но
у нас есть так много убеждений, предубеждений и даже принципов по этому
поводу, что нам трудно избавиться от идеи необходимости и обязательности
негативных эмоций. Пока мы думаем, что они необходимы, неизбежны и даже
полезны для самовыражения, мы ничего не можем сделать. Необходимо иметь
определенную умственную борьбу, чтобы осознать, что негативные эмоции
совершенно бесполезны, что у них нет никакой полезной функции в нашей жизни,
и в то же самое время вся наша жизнь основана на них. Это то, что никто не
осознает.
Одна из сильнейших иллюзий состоит в том, что негативные эмоции
вызываются обстоятельствами, и мы говорим, что мы гневаемся по определенной
причине, но все негативные эмоции находятся внутри нас. До того, как мы
сможем начать бороться с ними, мы должны осознать, что нет никаких
определенных причин для того, чтобы гневаться. Мы думаем, и нам нравится так
думать, что наши негативные эмоции вызваны либо промахом других людей, либо
неудачными обстоятельствами. Это -- иллюзия. Мой гнев -- не в причине, а во
мне. Ваш гнев -- не в причине, а в вас. Источники негативных эмоций -- не во
внешних причинах, они в нас самих. Нет ни одной неизбежной причины, по
которой чье-либо действие или определенной
84

П. Д. Успенский
обстоятельство должны вызывать во мне негативные эмоции. Это только моя
слабость.
Если вы наблюдаете себя, вы увидите, что хотя внешние причины остаются
теми же самыми, они иногда вызывают у вас негативные эмоции, а иногда нет.
Дело в том, что настоящий источник негативных эмоций находится в вас, а
внешние события являются лишь кажущимся источником. Если вы в хорошем
состоянии, если вы помните себя, если вы не отождествлены, тогда, говоря
относительно, и исключая катастрофы, -- тогда ничто из того, что случается
снаружи, не может вызвать у вас негативную эмоцию. Если же вы в плохом
состоянии, отождествлены, погружены в воображение или нечто подобное, тогда
все, что просто слегка неприятно, вызовет у вас бурную эмоцию.
Пытаясь показать, что негативные эмоции вызываются внешней причиной,
иногда спрашивают о таких вещах, как горе о смерти друга и о других видах
страдания. Страдание само по себе не является негативной эмоцией. Оно может
вызывать негативную эмоцию, только если вы отождествляетесь с ним. Страдание
может быть реальным. Негативная эмоция -- не реальна. В конце концов,
страдание занимает очень маленькую часть нашей жизни, а негативные эмоции
занимают большую часть. Они занимают всю жизнь. Почему? Потому что мы
оправдываем их. Мы думаем, что они вызваны какой-то внешней причиной.
Конечно, люди, полные негативных эмоций и отождествления, склонны вызывать
сходную реакцию у других людей. Но человек должен научиться в таких случаях
изолировать себя с помощью самовоспоминания и нсотождествлсния, осознавая в
то же самое время, что изоляция не означает безразличия. Когда вы знаете,
что негативные эмоции не могут быть вызваны внешними причинами, большинство
из них исчезает. Но первым условием является наше полное сознание того, что
они не могут быть вызваны внешними причинами, если мы не хотим их иметь. Они
обычно здесь потому, что мы позволяем им, объясняя их присутствие внешними
причинами, потому что мы не боремся с ними. Негативные эмоции не могут
существовать без воображения. Боль простого страдания не является негативной
эмоцией, но когда входят воображение и отождествление, она становится
негативной эмоцией. Эмоциональная боль подобна физической боли и не является
негативной эмоцией сама по себе, но когда мы начинаем создавать на ней все
виды "украшений", ~ тогда она становится эмоцией.
В дальнейшем мы сможем прийти к методам борьбы с самими эмоциями.
Потому что есть множество вполне определенных мето-
85

Совесть: поиск истины
дов, отличающихся для разных эмоций. Но сначала вы должны бороться с
отождествлением и воображением. Люди приписывают слову "воображение"
совершенно искусственное и незаслуженное значение созидательной и
избирательной способности. Воображение -- это разрушительная способность,
которая не может контролироваться. Мы начинаем что-либо воображать для того,
чтобы доставить себе удовольствие, и очень скоро мы начинаем верить, в
воображаемую реальность, по крайней мере, частично. Воображение обычно
состоит в приписывании себе какого-либо знания, власти, качества, которыми
человек не обладает. Это опасное воображение, в то время как просто
позволять войти чему-то в ум или помечтать может быть безвредным до тех пор,
пока это свободно от отождествления. Борьбы с отождествлением и воображением
может быть достаточно для того, чтобы разрушить многие обычные негативные
эмоции -- в любом случае, сделать их намного слабее. Вы должны начать с
этого, потому что использовать более сильные методы против негативных эмоций
возможно лишь тогда, когда вы в определенной степени сможете бороться с
отождествлением, и когда вы уже остановили негативное воображение. Оно
должно быть полностью остановлено. Пока это не сделано, бесполезно изучать
дальнейшие методы. Если вы пытаетесь удалить воображение, то нет никакой
опасности с ним удалить настоящие чувства, если они настоящие, то их
невозможно удалить. Вы можете удалить негативное воображение, даже изучение
отождествления уже уменьшит его, но настоящая борьба с самими негативными
эмоциями начинается позднее. Она основана, во-первых, на правильном
понимании того, как они создаются, что стоит позади них, насколько они
бесполезны и как много вы теряете из-за удовольствий, которые извлекаете из
негативных эмоций. Когда вы осознаете, как много вы теряете, возможно, у вас
будет достаточно энергии, чтобы с ними что-то сделать.
Для вас необходимо понять, что остановка выражения негативных эмоций и
борьба с самими негативными эмоциями являются двумя различными практиками.
Первой приходит остановка выражения. До тех пор пока вы не научились
останавливать их выражение, вы ничего не сможете сделать с самими
негативными эмоциями. Когда вы приобрели определенный контроль над
выражением негативных эмоций, вы можете начать изучение самих негативных
эмоций. Вы можете сделать усилие классифицировать ваши негативные эмоции. Вы
сможете обнаружить, какие основные негативные эмоции есть у вас, почему они
приходят, что приносит их и т.п. Вы должны понять, что контроль над эмоциями
возможен только через ваш
86

П. Д. Успенский
ум, но контроль не приходит сразу. Если вы правильно думаете в течение
шести месяцев, то негативные эмоции подвергнутся воздействию, потому что они
основаны на неправильном мышлении. Если вы сегодня начнете правильно думать,
то завтра негативные эмоции не изменятся, но они могут измениться через
шесть месяцев, если вы правильно начнете думать сейчас. Почва должна быть
заранее подготовлена. Если вы сможете научиться создавать правильное
отношение к вашей раздражительности, плохому^[7] характеру,
подозрительности или какую бы неприятную эмоцию вы не испытывали наиболее
часто, тогда через некоторое время это отношение поможет вам останавливать
негативную эмоцию в самом начале. Как только вы позволили ей начаться, вы не
сможете ее остановить. Как только вы начали ее выражать, вы в ее власти.
Борьба должна начинаться в вашем уме, и вы должны найти свой способ
размышления о конкретном объекте. Вы не можете контролировать свой характер,
когда он уже начал проявляться. Такие вещи, как проявления характера, вы
можете контролировать только одним способом. Предположим, вы должны
встретиться с определенным человеком и, предположим, он вас раздражает.
Когда бы вы не встречали его, вы склонны проявлять раздражение. Вам не
нравится это, но как вы можете остановиться? Вы должны начать с изучения
вашего мышления. Что вы думаете об этом человеке; не то, что чувствуете,
когда раздражены, что вы думаете о нем в спокойные моменты? Вы можете
обнаружить, что в уме спорите с ним. Вы доказываете ему, что он не прав. Вы
должны научиться думать правильно, должны обнаружить способ, как правильно
думать, и тогда, если вы делаете это, то случится нечто похожее: хотя эмоция
гораздо быстрее мысли, эмоция -- это временная вещь, а мысль можно сделать
длительной, поэтому, когда эмоция выпрыгивает, она сталкивается с этой
длительной мыслью, и не может идти дальше, и проявлять себя. Поэтому вы
можете бороться с выражением негативных эмоций, как в этом примере --
создавая длительное правильное мышление. Вскоре мы вернемся к вопросу о том,
что подразумевается под правильным мышлением и правильным отношением, как
орудиями против негативных эмоций.
Необходимо повторить, что сначала вы должны понять, насколько
неправильны негативные эмоции, насколько они бесполезны, и затем вы должны
понять, что они не могут существовать без отождествления. Вам потребуется
много времени для того, чтобы это осознать, но когда вы сделаете это вы
должны попробовать разделить свои негативные эмоции на три категории. Первая
-- более или менее обычные ежедневные негативные эмоции, которые случаются
часто и всегда
87

Совесть: поиск истины
связаны с отождествлением. Конечно, вы должны наблюдать их и уже иметь
определенный контроль над их выражением. Затем вы должны работать с ними,
пытаясь не отождествляться, избегая отождествления настолько часто,
насколько вы можете не только в отношении этих эмоций, но и по отношению ко
всему. Если вы создаете в себе способность нсотождествления, то это будет
воздействовать на эти эмоции, и вы заметите, что они начнут исчезать.
Эмоции второй категории не появляются каждый день. Это более трудные,
более сложные эмоции, зависящие от некоторого умственного процесса --
подозрение, чувство горя и т.п. Их труднее покорить. Вы можете работать с
ними, создавая правильное умственное отношение, думая не в тот момент, когда
вы захвачены негативной эмоцией, а между этими моментами, когда вы спокойны.
Попытайтесь найти правильное отношение, правильную точку зрения и сделайте
ее постоянной. Если вы создадите правильное мышление, оно заберет всю силу
этих негативных эмоций.
Затем есть третья категория, гораздо более интенсивная, гораздо более
трудная и очень редкая. Против них вы ничего не можете сделать. Эти два
метода -- борьба с отождествлением и создание правильных отношений -- не
помогают. Когда приходят такие эмоции, единственное, что вы можете сделать
-- вы должны попытаться помнить себя, помнить себя с помощью эмоции. Через
некоторое время это их изменит. Но вы должны быть подготовлены к
этому^[7].
Мы изучаем себя не с точки зрения того, кем мы являемся, а с точки
зрения того, кем мы можем стать, поэтому когда мы достаточно изучили
определенные вещи, мы работаем над их изменением. Достаточно серьезное
изучение само по себе вызывает некоторые изменения, но все результаты этого
изменения могут быть испорчены определенными негативными эмоциями. Если вы
начнете эту работу по изменению себя без покорения негативных эмоций, то
одна ваша сторона будет работать, а другая -- будет портить вашу работу,
поэтому после некоторого времени вы можете обнаружить себя в худшем
положении, чем раньше. Это уже несколько раз случалось с людьми, которые
хотели придерживаться своих негативных эмоций. Были моменты, когда они
осознавали опасность своих негативных эмоций, но они не смогли сделать
достаточных усилий в течение этих моментов, и негативные эмоции становились
сильнее. Уже объяснялось, что правильное отношение к негативным эмоциям
разрушает большую их часть. Нам важно научиться культивировать это отношение
с самого начала, если мы хотим избежать порчи результатов нашей работы.
88

П. Д. Успенский
Правильное отношение к предмету^[7] является результатом
правильного размышления об этом определенном предмете. Например, многие люди
живут только на возражениях, они считают себя умными только тогда, когда
находят к чему-нибудь возражения. А когда они не находят никакого
возражения, они не чувствуют себя ни работающими, ни чувствующими -- ничем.
Кроме того, почти все наши личные негативные эмоции основаны на обвинении и
допущении, что виноват кто-то другой. Если с помощью постоянного размышления
мы осознаем, что никто другой не может быть виновен перед нами, и что мы
являемся причиной всего, что с нами происходит, то наше отношение к этим
эмоциям обвинения начнет изменяться. В конечном итоге это правильное
мышление, это создание правильного отношения или точки зрения может стать
постоянным процессом, и тогда негативные эмоции станут появляться только
лишь случайно. Именно благодаря постоянству этот процесс правильного
мышления имеет власть над негативными эмоциями, он задерживает их с самого
начала. Мы учимся отказываться от некоторых точек зрения и принимать другие
точки зрения. С одной точки зрения мы настолько механичны, что ничего не
можем делать, в то же время, с другой точки зрения, в нас есть что-то, что
мы можем начать делать. У нас есть определенные возможности, которые мы не
используем. Это правда, что вы ничего не можете сделать, в том смысле, что
вы не можете изменить то, что вы чувствуете в данный момент. Но вы можете
заставить себя думать о предмете в данный момент. Это начало. Вы должны
знать, что является возможным и начинать с этого, потому что возможность
делать нечто, вместо того, чтобы позволять этому случиться, будет быстро
увеличиваться. Вы можете заставить себя думать о предмете определенным
образом и, когда необходимо, вы можете заставить себя не думать.
Вы не осознаете, какая огромная сила лежит в мышлении. Это не
подразумевает философского объяснения силы. Сила находится в факте, что если
вы всегда думаете правильно о чем-то, вы можете сделать эту^[7]
мысль постоянной, и она вырастет в постоянное отношение. Если вы
обнаруживаете в себе склонность к некоторому неправильному эмоциональному
проявлению, вы ничего не можете сделать с этим в данный момент,
потому^[7] что вы воспитали в себе способность к такого рода
реакции с помощью неправильного мышления, но после некоторого времени
правильного мышления вы сможете воспитать в себе способность к другой
реакции. Только нужно понять этот метод и это понимание должно быть
достаточно глубоким. Вы можете применить этот метод ко многим различным
вещам. Это действительно то, что вы можете делать. Вы не можете делать
ничего другого. Нет никакого другого прямого способа борьбы с отрицательными
проявлениями, потому что вы не можете их поймать, и нет ника-
89

Совесть: поиск истины
кого способа их предотвратить, кроме как быть подготовленными к ним
заранее. Преходящее осознание их неправильности не поможет, оно должно быть
очень глубоким, иначе снова у вас будет такой же трудный процесс подготовки
почвы для другого проявления. Вы должны осознать, как много вы теряете с
этими спонтанными проявлениями негативного характера. Они делают невозможным
столь много из того, что вы желаете, и вы теряете как раз то, что хотите
приобрести.
Для того, чтобы иметь правильное отношение к эмоциям, мы должны
научиться думать по-другому и иметь более "длинные" мысли. Каждая из наших
мыслей слишком коротка. До тех пор, пока у нас не будет собственного опыта
из своих собственных наблюдений о разнице между длинными и короткими
мыслями, эта идея ничего не будет значить для вас.
До тех пор пока мы позволяем нашему мышлению всецело зависеть от
привычных ассоциаций, оно не улучшится, но, принимая новые точки зрения, мы
можем создать новые ассоциации. Например, мы привыкли думать в крайностях --
все или ничего, но необходимо понять, что все новое приходит сначала во
вспышках. Оно приходит и затем исчезает. Только после определенного времени
эти вспышки станут более длительными и затем еще длительнее, настолько, что
вы сможете видеть и замечать их. Ничто не приходит сразу в завершенной
срорме. Все, что может быть приобретено, приходит, затем снова исчезает,
снова приходит, снова исчезает. После длительного времени оно приходит и
остается ненадолго, и вы становитесь способны дать этому имя, заметить это.
Я не хочу приводить пример, потому что это приведет к воображению. Я только
лишь скажу, что с помощью определенных усилий по самовоспоминанию человек
смог бы увидеть что-то, что он сейчас не может видеть. Наши глаза не так
ограничены, как мы думаем. Имеется много вещей, которые способны видеть, но
не видят. Мы не можем воспринимать до тех пор, пока мы не думаем по другому.
У нас есть контроль только над мыслями, у нас нет контроля за восприятием.
Восприятие не зависит от нашего желания или решения, оно главным образом
зависит от нашего состояния сознания, от степени пробуждснности. Если
человек пробудился на достаточное время, скажем на один час, он может видеть
многое, что он не видит сейчас.
Вопрос использования правильного отношения как оружия 90

П. Д. Успенский
против негативных эмоций требует понимания, это подразумевает наше
отношение к самим эмоциям, потому^[7] что мы можем иметь
правильное и неправильное отношение к нашей нсгативности. Оно отлагается в
разных случаях, и здесь не может быть никакого обобщения. Сейчас мы должны
рассмотреть отношения сами по себе и осознать, что положительное отношение
является правильным в некоторых случаях, а негативное отношение является
правильным в других случаях. Позитивное отношение принадлежит к той части
интеллекта, которая говорит "да", а негативное отношение -- к части, которая
говорит "нет". Так же могут быть другие отношения, но эти два наиболее
важны. Недостаток понимания по поводу некоторых предметов или проблем может
быть вызван просто неправильным к ним отношением. Есть люди с негативным
отношением ко всем и вся и есть люди, которые пытаются культивировать
позитивное отношение ко всему, по поводу чего им следовало бы иметь
негативное отношение. Используя слово "негативный" и "позитивный" в обычном
смысле одобрения и неодобрения, мы можем сказать, что для того, чтобы понять
некоторые вопросы, у нас должно быть негативное отношение, в то время как
другие можно понять лишь позитивно. Слишком много неразборчивого позитивного
отношения может испортить все так же, как и постоянно негативное отношение
ко всему. Но иногда негативное отношение является полезным, потому что в
жизни есть много такого, что можно понять лишь только через достаточно
сильное негативное отношение. Конечно, отождествление с негативным
отношением вызовет отрицательную эмоцию, но этого можно избежать, и очень
часто отождествление является результатом неправильного отношения. Как ни
парадоксально это кажется, мы имеем так много отрицательных эмоций потому,
что у нас нет достаточно негативного отношения к негативным эмоциям. С
другой стороны, в тот момент, когда у вас есть негативное отношение к любой
из вещей, связанной с этой работой развития, вы перестаете ее понимать.
Мы должны понять, что у нас нет никакого контроля, что мы машины, что с
нами все случается. Простой разговор об этом не изменяет этих фактов. Для
того, чтобы перестать быть механичным, нужно что-то еще. Необходимо
изменение отношения. Отношение может быть независимым от эмоции, и до
определенной степени оно может быть под нашим контролем. Например, у нас
есть некоторый контроль над нашим отношением к знанию, к друзьям, к этой
работе и к самоизучению. Отношение в действительности есть точка зрения, и
если точка зрения правильная -- то будет один результат, а если она
неправильная -- другой. Необходимо понять, что мы не можем делать вещи, но
мы можем изменить наши отношения.
Правильное отношение может быть постепенно развито путем изучения себя
и жизни, в соответствии со специальным путем,
91

Совесть: поиск истины
которым мы делаем это. Это изучение зависит не только от знания, но и
от другого метода мышления. Другое мышление может прийти только от другого
отношения и понимания относительной ценности вещей. Изменение отношения само
по себе не вызывает изменение бытия человека. Необходима оценка.
ЗАМЕТКИ О РАБОТЕ
СОДЕРЖАНИЕ
Заметки о решении работать Заметки о работе над собой Что есть школа?
Залштки о решении работать
Очень серьезно подумайте, прежде чем вы решите работать над собой с
идеей изменить себя, т. е. работать с конкретной целью стать сознательным и
развить связь с высшими центрами. Эта работа не терпит компромиссов и
требует огромной самодисциплины и готовности следовать всем правилам, и,
особенно, прямым указаниям.
Подумайте очень серьезно: действительно ли вы готовы и желаете ли
повиноваться, и понимаете ли вы до конца необходимость этого? Пути назад
нет. Если вы согласитесь, а затем свернете назад, вы потеряете все, чего
достигли к настоящему времени, и даже более этого, потому что все ваши
достижения превратятся в вас в нечто неправильное. Против этого нет никакого
средства.
Понимание необходимости подчинения правилам и прямым указаниям должно
быть основано на понимании своей механичности и беспомощности. Если это
понимание не достаточно окрепло, лучше подождите и займитесь обычной
работой: изучайте систему, работайте в группе и т.д. Если вы делаете эту
работу искренне и помните все правила, вы подойдете к пониманию своего
состояния и своих нужд. Но не тяните время. Если вы хотите подойти к
реальной работе, вы должны спешить. Поймите, что существующая сегодня
возможность может больше не встретиться на вашем пути. Вы можете упустить
шанс, колеблясь и ожидая слишком долго.
Если вы решили работать и принять все, что приходит в работе, вы должны
научиться быстро думать. Если вам предложено задание, вам надо сразу же
ответить, что вы принимаете его. Если вы колеблетесь или просите время для
ответа, предложение задания снимается и больше не повторится. Вам может быть
представлено время перед выполнением задания, но принять его надо сразу же.
По-
92

П. Д. Успенский
пытка обсуждать вещи с ироничным, негативным или подозрительным
отношением, страх или недостаток уверенности сделает задачу неразрешимой.
Если вы чувствуете нерешительность по отношению к предложенному вам заданию,
подумайте о своей механичности, не-гативности, своем своеволии, -- но
думайте быстро. Со своими слабостями вы не справитесь. Данные вам задания
имеют цель помочь вам. Если вы колеблетесь или отказываетесь от них, вы
отказываетесь от помощи. Это должно стать для вас совершенно ясным.
Понимание своей беспомощности и глубокого сна должно присутствовать
постоянно в вас. Его можно усилить, постоянно напоминая себе о своем
ничтожестве, своей незначительности, о своих все возможных слабостях. Вам
совершенно нечем гордиться. Вам не на чем строить свои суждения. Если вы
искренни с собой, вы можете увидеть все свои промахи и ошибки, сделанные при
попытках действовать самостоятельно. Вы подумать правильно не можете. Вы не
можете правильно чувствовать. Вам нужна постоянная помощь, и вы можете ее
иметь. Но за это нужно заплатить, -- хотя бы тем, что не спорить.
Вам нужно проделать гигантскую работу, если вы хотите измениться. Как
вы можете надеяться когда-нибудь достичь чего-нибудь, если вы колеблетесь
или спорите на первых же ступенях, или же не сознаете необходимость помощи,
или становитесь подозрительным и негативным?
Если вы хотите серьезно работать, вам надо победить в себе множество
вещей. Вы не сможете взять с собой ваши предрассудки, ваши устоявшиеся
мнения, личные отождествления или привязанности.
В то же время постарайтесь понять, что личное не всегда неправильно.
Личное даже может помочь в работе, но может быть также и очень опасным, если
оно не очищено борьбой с отождествлениями и пониманием своей механичности и
слабости.
Постарайтесь понять необходимость намеренного страдания и сознательного
усилия. Только эти две вещи могут изменить вас и позволят вам достичь своей
цели.
Намеренное страдание не означает, что вы сами себе причиняете
страдание. Это означает отношение к страданию. Страдание может прийти в
результате переживаний, мыслей и действий, связанных с вашим заданием; может
прийти само по себе как результат ваших промахов или из-за действий, чувств
и взаимоотношений других людей. Важно лишь ваше отношение к этому. Оно
становится намеренным, когда вы восстаете против него, если вы стараетесь не
избежать его, никого не обвиняйте, принимаете это как необходимую часть
вашей работы в данный момент и как средство достижения вашей цели.
93

Совесть: поиск истины
Сознательное усилие основано, во-первых, на понимании его необходимости
и на понимании причин, делающих его необходимым.
Главной причиной сознательного усилия является необходимость сломать
заслон механичности, своеволия и отсутствия самовоспоминания, которые
составляют ваше бытие в настоящее время.
Чтобы лучше понять необходимость приятия даваемых вам заданий без
колебания, необходимость намеренного страдания и сознательного усилия,
подумайте об идеях, которые подвели вас к работе, вспомните первое осознание
своей механичности и своего невежества. Вначале вы поняли это и пришли за
помощью, а сейчас сомневаетесь, должны ли вы выполнять сказанное вам. И вы
пытаетесь уклониться, оставшись при своих суждении и понимании! Однажды вы
ясно увидели, что ваши суждение и понимание ложны и слабы, а сейчас
пытаетесь снова сохранить их. Вы не хотите отказаться от них. Хорошо, вы
можете их хранить, но вы должны понять, что с ними
вы сохраните и все ложное и слабое в себе.
Полумер нет. Вы должны решиться: Хотите вы работать или
нет?
Заметки о работе лад собой
Пытайтесь помнить и удерживать в памяти постоянно все линии, по которым
вы должны работать. Вы должны работать над умом, над сознанием, над эмоциями
и над волей. Попытайтесь понять, что каждая линия работы, нуждается в
специальном внимании, специальных методах и специальном понимании. После
некоторого времени все четыре начнут помогать друг другу, и затем они
сольются в одну, но в начале четыре линии должны идти раздельно. Пытайтесь
понять работу над умом. Для того, чтобы делать эту работу, вы должны
постоянно пересматривать все идеи системы, относящиеся к человеку и
Вселенной и в особенности относящиеся к психологии изучения эмоций,
множества "я", разделения человека, ложной личности, постоянному "я",
эзотеризму, школам и методам школьной работы. Удерживайте свой ум на этих
идеях или, по крайней мере, возвращайтесь к ним так часто, как это возможно.
Ваш ум никогда не должен быть в праздности. В каждый возможный момент вы
должны размышлять над той или иной идеей, над тем или иным аспектом системы
и над методами.
Пытайтесь понять необходимость привнесения в вашу личную
жизнь методов и принципов работы, и в первую очередь необходимости
правильного мышления во всех личных вопросах и их возможном отношении к
вашей работе. Без этого вы никогда не достигнете единства. Вы не можете
позволить одной части себя думать неправильно и надеяться, что другая часть
будет думать правильно.
94

П. Д. Успенс к и и
Понимание принципов, правил и методов школьной работы -- это одна из
наиболее важных частей работы над умом. Ум должен быть обучен не колебаться
в выборе между^[7] правильным и неправильным должен отлично
понимать правильное отношение ко мне, к другим людям в работе и к людям
снаружи. Ум должен понимать, что в самом начале работы над собой человек
отказывается от своей свободы. Конечно же, это иллюзорная свобода, но когда
человек помещает себя под законы работы, он, естественно, находится под
большим числом законов, чем кто-либо вне работы.
Попытайтесь понять значение молчания в работе, значение искренности и
значение истины.
Человек не может ожидать получать чего-либо от работы, если он не
способен удерживать молчание, когда нет необходимости говорить. Люди обычно
слишком много говорят, говорят ради собственного удовольствия, из гордыни,
из тщеславия, из желания снова пережить приятные и болезненные переживания.
Они говорят, потому что не могут сопротивляться отождествлению с разговором,
или потому что не осознают, что им не следует говорить именно таким образом
на определенные темы. Очень часто разговоры обладают особой
привлекательностью для людей потому, что они знают, что им не следует
говорить.
Я даже не имею в виду разговор с людьми вне работы. С этим должно быть
покончено задолго до того, как возникает какая-либо возможность серьезной
работы над собой. Я имею в виду, что человек должен быть очень осторожным,
даже разговаривая со своими друзьями по работе, до тех пор, пока ему не
разрешили говорить.
Так же человек ничего не может ожидать, если он не может быть искренен
с собой и со мной. С другими людьми в работе у человека может быть взаимное
согласие относительно искренности обо всем или по поводу определенных
предметов, но это может быть сделано только с моего одобрения и с моим
полным знанием того, что было сказано.
В дальнейшем человек не может ожидать чего-либо получить от работы,
если он боится пли не желает говорить правду мне, даже если его не просили
это делать.
Вы должны понять, что никто, если он желает оставаться в работе, не
может просить другого человека в работе держать что-либо в секрете от меня и
никто не может дать обещание держать что-либо в секрете. Это очень важный
пункт. Человек должен быть всегда готов сказать мне все о себе и все, что он
может узнать, о другом человеке. И человек должен это сделать сам, без
напоминаний, и делать это с полным пониманием того, что это является
существенной частью работы.
Вы должны понять, что вы не можете принять часть правды и
95

Совесть: поиск истины
отвергнуть или забыть другую часть. Вы должны понимать важность
дисциплины в работе.
Вы должны понять значение слов: "Пожертвуйте своим страданием". И
правильные моменты, правильные методы, цель и возможные результаты такой
жертвы.
Вы должны понять необходимость быть осторожным, говоря "я". Вы можете
сказать ''я", говоря о себе, только когда вы уверены, что говорите о работе
или идеях, правилах и пришцшах работы, пли в соответствии с теми правилами и
принципами. Во всех других случаях вы должны пытаться понять, какая из ваших
частей говорит или думает, и соответственно ее называть. Эту идею не стоит
преувеличивать. Вы можете сказать без какого-либо вреда: "Я собираюсь купить
сигареты". Но вы не можете сказать: "Я не люблю этого человека". Вы должны
обнаружить, какая ваша часть не любит его и почему, а не приписывать эту
нелюбовь всему себе.
Вы должны ясно понимать, что для самоизучения необходимо
самонаблюдение. Вы должны понимать разницу между срункциями и сознанием.
Думая о функциях, вы всегда должны уметь различить интеллектуальную,
эмоциональную, двигательную и инстинктивную функции; позитивную и негативную
части интеллектуального и инстинктивного центров; двигательную;
эмоциональную и интеллектуальную части всех центров. Вы должны изучать
внимание и понять, как посредством этого изучения вы можете различать части
центров.
В отношении к изучению сознания вы должны помнить, что вы знаете о сне
и пробужденном состоянии, различных уровнях пробужденного состояния и о
связи высших центров с более высокими состояниями сознания. Вы должны
помнить, что вашей целью является создание в себе более высоких состояний
сознания и установление связи с высшими центрами.
Вы должны помнить, что у высших центров есть множество неизвестных
функций, которые невозможно описать обычным языком. У них есть гораздо
больше силы и более глубокое проникновение в законы природы.
Вы должны помнить, что многие проблемы, неразрешимые для наших обычных
умов, становятся разрешимыми для высших центров. И вы всегда должны
возвращаться к идее постоянного "Я" и осознать, как далеко вы находитесь от
него, и как много необходимо усилий и жертв для того, чтобы его достичь.
В работе над сознанием вы должны, во-первых, понять, что эта работа
является полностью практической. Теоретическое изучение не поможет.
Во-вторых, вы должны понять, что работа над сознанием может дать результаты,
только когда она становится постоянной или по возможности близкой к
постоянной. Судорожная, случайная, прерывистая работа не может дать
результатов. Поэтому пытайтесь
96

П. Д. Успенский
найти способы, как сделать вашу работ}' над сознанием длительной. В
начале ваш ум должен вас вести, постоянно напоминая о необходимости помнить
себя и помогая вам поймать моменты беспамятства.
Но осознайте, что ум может только лишь подготовить вас для этой работы
и вести вас только на определенном участке. В работе над сознанием вы можете
идти дальше только с помощью воли и эмоций.
Помните также, что сознание можно измерить длиной периодов сознания и
частотой их возникновения.
Поначалу усилия по созданию в себе сознания кажутся почти безнадежными.
Но очень скоро они начнут давать результаты. Вы заметите эти результаты,
когда увидите, как моменты сознания появляются сами по себе, без какого-либо
усилия с вашей стороны. В действительности, они являются результатами
предшествующих усилий. Очень сильно помогает самовоспоминанию практика
остановки мыслей. Борьба с воображением и механическим разговором с собой
или с людьми необходима с самого начала. Но самую сильную помощь
самовоспоминанию человек все же получит, жертвуя своими страданиями. Только
это может сделать работу над сознанием серьезной и реальной. До этого все
является лишь подготовкой.
Работа над эмоциями, как и работа над сознанием, должна быть
практической с самого начала. Она начинается с борьбы против выражения
негативных эмоций. Когда приобретается определенный контроль и когда вы
полностью осознаете все пагубные стороны негативных эмоций в вашей
собственной жизни и в жизни вообще, вы должны составить план для личной
работы над отождествлением, воображением и ложью в тех частных формах,
которые они в вас принимают. В этой работе вы не должны бояться причинить
себе боль. Поймите, что только причиняя себе боль, вы сможете получить то,
что хотите. Вы сможете это сделать, соблюдая правила. Например, вы говорите
что-то о себе или о других людях, то, что вы не хотите говорить, но то, что
вас попросили рассказать. Также вы можете создать очень эмоциональное
состояние, готовя себя к тому, чтобы сказать правду по поводу наиболее
трудной и интимной темы, которая, как вы думаете, хорошо спрятана и
замаскирована. Также осознайте, что есть много других видов страдания, через
которые вы гпюйдете до того, как достигнете своей цели. Попытайтесь понять,
что страдание это единственный активный принцип в нас, который можно
превратить в высшее чувство, которое также является высшей мыслью и высшим
пониманием.
Не путайтесь размышления над своими эмоциями, когда вы найдете в них
противоречия, даже если это причинит вам боль. Только сравнивая различные
эмоции, относящиеся к тому же самому предмету, вы можете найти в себе буфера
и в конечном итоге разрушить

4-1876
97

Совесть: поиск истины
их, если вы работаете достаточно упорно и не боитесь причинять себе
боль. Помните, что это приведет вас к пробуждению совести, которая является
одновременно чувствованием противоречивых эмоций. И помните, что пробуждение
совести -- это необходимый шаг для перемещения на более высокий уровень
сознания.
Практикуйте удаление отождествления и воображения из негативных эмоций
без их разрушения. Вы можете получить совершенно неожиданные и очень
интересные результаты.
Учитесь трансформировать эмоции в умственные отношения и переносить их
в ум. Многие эмоции, которые являются совершенно бесполезными и даже
вредными в эмоциональном центре, из-за того, что они не могут здесь
существовать без отождествления и воображения, становятся весьма полезными
как умственные отношения и помогают самонаблюдению, наблюдению других людей
и общему пониманию. Попытайтесь просмотреть все ваши эмоции за все то время,
что вы были связаны с системой, эмоции, относящиеся к самой системе, ко мне,
к вам и к другим людям в работе.
Пытайтесь быть искренними с собой. Смотрите, как вы всегда пытались
извлечь выгоду из пребывания в работе, например, используя особую
доверительность, которая устанавливается между людьми в работе благодаря
обыкновенному психологическому изучению и исчезновению многих буферов, для
того, чтобы обзавестись друзьями обычным механическим и сентиментальным
образом, чтобы завести любовные увлечения и т.д. Посмотрите, какую пользу вы
извлекли из вашей связи с работой. Посмотрите, как часто вы были эгоистичны
и расчетливы, как мало вы давали работе, и как много вы брали из нее.
Посмотрите, как много учитывания было в ваших отношениях, как много
требований и как много сопротивления, особенно, когда люди пытались вам
помочь. Попытайтесь увидеть, насколько бедна ваша оценка работы, и как много
вы с этим упустили. Попытайтесь увидеть, насколько вы были глупы, выражая
негативные мнения людям, которые могли бы вам помочь, многие из которых уже
исчезли. Попытайтесь увидеть себя таким, какой вы есть в действительности. И
не позволяйте себе отдыхать, не утешайте себя ложными надеждами и ожиданиями
чудес или решениями действовать по-другому завтра.
Подумайте о жизни вообще, о массе слепых и спящих людей без какого-либо
шанса стать чем-то еще в мире. Подумайте о себе, осознайте, как много было у
вас возможностей, и как много вы уже упустили и продолжаете ежедневно
терять.
Подумайте о смерти. Вы не знаете, сколько времени вам осталось. И
помните, что вы не станете другим, все повторится снова, все глупые промахи,
все глупые ошибки, все потери времени и возможностей -- все будет повторено
за исключением шанса, который у вас
98

П. Д. Успенский
есть в это время, потому что шанс никогда не приходит в той же самой
форме.
В следующий раз вам придется искать свой шанс. И для того, чтобы это
сделать, вам придется помнить многие вещи, а как вы будете помнить тогда,
если вы не помните сейчас? Попытайтесь понять работу над волей. Вы начинаете
се, работая над умом и сознанием, работа над эмоциями усиливает еще больше
волю и подготавливает вас к дальнейшим усилиям. Но настоящая работа над
волей начинается с попыток понять самоволие и после обнаружения примеров его
проявления в своих действиях. В этом месте приходит необходимость большой
искренности с самим собой и необходимость быть готовым сказать мне о своих
проявлениях самоволия.
Для того, чтобы лучше понять разницу между волей и самоволием,
научитесь различать между механичным и сознательным. Самоволие всегда
механично, воля всегда сознательна. Вы должны понять, что даже на обычном
уровне есть большая разница между механичным и сознательным. В жизни эта
разница связана с различием между важным и неважным, но в жизни различие
между важным и неважным варьирует для разных людей и изменяется со сменой
обстоятельств. Для людей в школах "важное" всегда связано с работой.
Если вы считаете себя связанным со школьной работой или желаете быть в
ней, но колеблетесь в отношении жизненных дел и не знаете, какой выбрать
путь, то вы всегда сможете найти более важное для вас, рассматривая вопрос с
этой точки зрения. "Важное" всегда одним или многими способами связано с
работой и не может противоречить принципам и методам работы. Механические
решения и действия всегда противоречат методам работы и наносят вред вашей
работе и вашему положению в работе.
Если вы сами не можете решить, что более важно, и какой выбрать путь,
-- вы должны спросить меня.
Если вы серьезны в работе и хотите в ней быть, вы не должны принимать
никакого решения, которое может воздействовать на вашу жизнь, не спросив
сначала моего мнения. Ваши собственные решения в серьезных случаях
обязательно будут основаны на самоволии.
Но вы не можете спрашивать моего мнения или решения, когда вы уже
приняли свое собственное решение и уже начали действовать на его основе,
потому что это означает самоволие в действии, и в таком случае слишком
поздно меня спрашивать. Вопросы о моем мнении и решении, когда ваше
собственное решение уже принято, являются настоящими проявлениями
неискренности с самим собой и попытками обмануть меня ложными отговорками.
Попытайтесь осознать, что механические действия и механические решения
всегда основаны на интересах вне работы (даже если
4- 99

Совесть: поиск истины
вы убеждаете себя, что результат будет полезным для работы), на
заинтересованности в удовольствии, в удобстве, комфорте, или они являются
результатом негативных эмоций и воображения. Попытайтесь понять, что, если
вы в работе и желаете быть в работе, наиболее механическое проявление -- это
ложь мне или сокрытие истины от
меня.
Требование полной правды не относится к людям, только начинающим
работать со мной. Они должны проделать длительную предварительную работу над
умом и сознанием до того, как полная правда станет необходимой и
обязательной. Но когда они осознают необходимость личной помощи, и когда я
обнаружу, что они готовы и я могу им помочь, тогда принцип полной правды
становится обязательным. И он является, конечно же, обязательным для всех
людей, которые были в работе пять лет, а также для некоторых, кто был
гораздо меньше, но уже сформулировал свою цель. Помните, что ваша главная
работа должна быть над самоволием. Человек начинает отказываться от
самоволия через принятие правил, но человек должен быть искренен в этом.
Позднее он должен отказаться от своего самоволия во всех серьезных делах и
принять другую личную волю, в данном случае мою. Только делая это и делая
это с полным пониманием необходимости этого, человек начнет постепенно
приобретать свою собственную волю. В действительности само действие по
отказу от самоволия и есть первое действие, первое проявление настоящей
воли. Четыре линии работы над собой могут обозначить как интеллектуальную
работу -- подготовка, работу над сознанием -- цель, работу над эмоциями --
средство, энергия, работу над волей -- контроль и также энергия.
Что такое школа?
Вопрос: Что такое школа?
Успенский: Школа -- это организация, созданная для передачи
ограниченному^[7] числу подготовленных людей знания, приходящего
от высшего разума. Наиболее существенным в школе является знание, которое
приходит от высшего разума. Это означает, что школы не могут формироваться
произвольно без участия людей, которые приобрели знания в школах. Другим
очень важным фактором является отбор, проводимый школой, т. е. отбор
студентов. Допускаются в школу только люди с определенной подготовкой и
определенным уровнем понимания. Школа не может быть открыта для многих.
Школа -- это всегда закрытый крут с инструктором в центре.
Школы могут быть очень различных уровней в зависимости от подготовки и
уровня бытия студентов. Чем выше уровень школы, тем большие требования
предъявляются студентам.
100

П. Д. Успенский
Вопрос: Почему необходимы школы?
Успенский: Перед тем, как говорить почему необходимы школы, нужно
осознать, для кого они необходимы, потому что школы совершенно не нужны для
огромного большинства людей. Школы нужны для тех людей, которые уже осознали
неадекватность знания, собранного обычным умом и которые чувствуют, что сами
по себе, собственными силами они не могут ни разрешить окружающие их
проблемы, ни найти правильный путь. Только такие люди способны преодолеть
трудности, связанные со школьной работой и только для них необходимы школы.
Для того, чтобы понять почему необходимы школы, нужно осознать, что знание,
приходящее от людей высшего разума можно одновременно передать только очень
ограниченному числу людей с необходимым соблюдением всех серий определенных
условий, которые должны быть хорошо известны инструктору школы и без которых
знания нельзя правильно передать. Существование этих условий н невозможность
ничего сделать без них объясняет необходимость организации. Передача знаний
требует усилия как со стороны, которая получает, так и от стороны, которая
даст его. Организация содействует этим усилиям или делает их возможными. Эти
условия не могут появиться сами по себе. Школа может быть основана в
соответствии с определенным планом, разработанным и известным задолго до
этого. В школах не может быть ничего произвольного и импровизированного. Но
школы могут быть различных типов, соответствующим различным путям. О
различных путях мы поговорим позднее.
Вопрос: Можно ли объяснить, в чем состоят эти условия? Успенский: Эти
условия связаны с определенным свойством человеческой природы, а именно с
тем, что у человека есть две стороны, которые в общей эволюции человека
должны развиваться одновременно и параллельно: знание и бытие. Люди знают
или думают, будто знают, что есть знание, и они понимают до определенной
степени его относительность, но они не знают, что такое бытие и не понимают
относительность бытия и того факта, что знание зависит от бытия. Между тем,
развитие знания без соответствующего развития бытия или развитие бытия без
соответствующего развития знания дает неправильные результаты. Школы
необходимы для того, чтобы избежать такого одностороннего развития и
связанных с ним нежелательных результатов. Условия школьного обучения
таковы, что с самых первых шагов работа развивается одновременно по двум
линиям, но линии знания и по линии бытия. С первых дней в школе человек
начинает изучать механичность и бороться с механичностью в себе, против
непроизвольных действий, против мечтания, против ненужных разговоров, против
воображения и против сна. Ему^[7] объясняется, что его знание
зависит от его бытия. Делая один шаг по линии
101

Совесть: поиск истины
знания, человек должен сделать шаг по линии бытия. Принципы школьной
работы, все требования к ученику, правила, которые он должен помнить - все
помогает ему изучать свое бытие и работать над его изменением.
Вопрос: Почему необходимо знание?
Успенский: Целью человека, который осознает свое состояние и положение,
становится изменение бытия. Это изменение настолько трудно, что оно
фактически было бы невозможным, если бы ему не помогало знание.
Вопрос: Может ли изменение бытия, то есть достижение определенного
уровня, дать знание?
Успенский: Нет, не может. Знание и бытие выражают две стороны
человеческой природы, которые могут развиваться и расти, но для своего
развития они требуют различных усилий.
Вопрос: От чего зависит понимание, от знания или от бытия?
Успенский: Ни знание, ни бытие не могут по отдельности дать правильное
понимание. Причина этого в том, что понимание является результирующим знания
и бытия. Рост понимания возможен только при одновременном росте знания и
бытия. Если оно слишком сильно перерастает другое, то понимание не может
развиваться в правильном направлении.
Вопрос: Что подразумевается под ростом знания и ростом бытия?
Успенский: Рост знания означает переход от частного к общему, от
деталей к целому, от иллюзорного к реальному. Обычное знание или то, что
называется знанием, является всегда знанием деталей без знания целого,
знанием листьев или прожилок и зазубрин листьев без знания о самом дереве.
Реальное знание не только показывает данную деталь, но также и место,
функцию и значение этой детали в целом. В нашем обычном знании иногда мы
приближаемся к реальным знаниям. Например, в обычной системе обозначения
каждый номер не только определяет силу, но и показывает место этой силы в
серии сил от нуля до бесконечности. Все реальное знание имеет эту природу.
Реальное знание приходит от высшего разума, т. е. от разума людей, достигших
вершин возможного для человека развития. Оно называется объективным знанием,
в отличие от знания обычных людей, которое называется субъективным знанием.
Объективное знание является школьным знанием, т. с. знанием, приобретенным в
школе, человек не может добыть его собственным умом и приобрести из книг.
Одна из первых идей об объективном знании состоит в том, что знание
реального мира возможно, но только при условии, что человек способен
использовать принципы относительности и масштаба и знает фундаментальные
законы вселенной, за-
102

П. Д. УСПСНСК! I и
кон трех и закон семи. Подход к изучению объективного знания начинается
с изучения объективного языка. Следующий шаг -- это изучение себя, которое
начинается с понимания места человека во вселенной и изучения человеческой
машины. Знание себя является и целью и средством.
Человек, не имевший школьного обучения, т. е. человек с субъективным
способом мышления, живет, окруженный иллюзиями в первую очередь о себе
самом. Он думает, что имеет волю и возможность выбора в каждый момент своей
жизни; он думает, что может делать; он думает, что обладает
индивидуальностью, т. е. чем-то постоянным и неизменным; он думает, что
имеет "Я" или эго, также постоянное и неизменное; он рассматривает себя как
сознательное существо и полагает, что способен устроить жизнь на Земле в
соответствии с указаниями здравого смысла и логики; его обычное состояние
сознания, в котором он живет и действует, он называет ясное сознание, в то
время как в действительности -- это сон. В этом сне он живет, пишет книги,
изобретает теории, ведет войны, убивает других спящих людей и умирает сам,
даже не подозревая, что может пробудиться. Он не осознает возможности
развития и роста. Он приписывает себе то, чем не обладает. Но он не знает,
как велико то, что он может приобрести. Если это человек научных взглядов,
то он не допускает никакой возможности индивидуальной эволюции вне обычного
интеллектуального развития в течение жизни. Вместо этого он признает
возможность эволюции человека как вида и считает такую эволюцию полностью
механической, т. е. независимой от чьей-то воли. Если это религиозный
человек, то он верит в будущую жизнь и в то, что его ведут ради его
собственного благополучия высшие силы, с которыми он общается посредством
молитвы. Если он знаком с теософией, он верит в закон Кармы и в
перевоплощения, он считает, что имеет астральное тело, ментальное тело и
казуальное тело, и что путем неизбежной эволюции он достигнет очень высокой
ступени, если не на Земле, то на какой-нибудь планете. Если он уже понял
неадекватность и иллюзорность природы научных, религиозных и теософских идей
и осознает необходимость внутреннего изменения в человеке, то он не осознает
трудности этого, он не осознает необходимости длительных и систематических
усилий, которые невозможны без знания методов и без точного и детального
знания человеческой машины. Ему кажется, что то, что может прийти -- должно
прийти. Но в действительности, ничего не приходит само по себе. Человек
должен сначала освободить себя от иллюзий, а затем работать, чтобы
приобрести другое бытие. Эта работа требует длительных и систематических
усилий и знания.
Вопрос: В чем разница между школой, о которой вы говорите
103

Совесть: поиск истины
и "эзотерической" школой в Теософском Обществе? Мне кажется, что в
основе обеих лежит одна и та же идея.
Успенский: Принципиальная разница между школой, о которой я говорю и
"эзотерической" школой в том, что "эзотерическая" школа является, можно
сказать, надстройкой или верхним этажом всей теософии. Для того, чтобы
попасть в "эзотерическую" школу человек должен принять и все остальное. А в
теософской системе есть очень много наивного, нелогичного, противоречивого и
невозможного.
Вопрос: Какова разница между "мастерами" и существами
высшего разума?
Успенский: "Мастера" в теософии связаны с определенной
легендой, начинающейся с Блаватской. Принимая мастеров, вы должны
принять всю легенду. Между тем, в этой легенде есть очень много
неприемлемого и невозможного. Люди высшего разума не связаны с какой-либо
легендой. Человек, такой, каким мы его знаем, не является высшим возможным
проявлением его природы и не является завершенным существом, а представляет
собой определенную фазу своей возможной трансформации. Считается, что эта
трансформация возможна в течение одной жизни, т. е. считается, что человек,
рожденный в одной фазе, может в течение одной жизни перейти в другую. Если
мы возьмем в качестве примера бабочку, то человек будет приблизительно
соответствовать гусенице. И огромное число людей умирает "гусеницами". Но
среди массы гусениц постоянно появляется маленький процент
трансформирующихся существ. Этими эволюционирующими существами для нас
являются люди высшего разума. Мы можем узнать о их существовании по тем
следам, которые они оставили в истории, главным образом в искусстве и
религиях. Обладая более совершенным, чем обычные люди умом, они обладают
большими знаниями. Школы, о которых я говорю, имеют цель привести обычных
людей, почувствовавших или осознавших необходимость побега из нынешнего
состояния, ближе к идеям, исходящим от людей высшего разума, потому что эти
идеи сами по себе могут помочь их трасформацни, т. е. переходу на новый
уровень бытия.
Вопрос: Вы думаете, что такие существа, как Будда и Христос
обладали школьным знанием?
Успенский: Я не могу ответить на вопрос о Христе и о Будде, потомл' что
сначала надо установить, что мы принимаем и что -- не принимаем из легенд,
связанных с ними. Но если Христос действительно существовал, тогда, без
сомнения, он учил своих учеников школьной науке. Евангелия полны ссылок на
школьную систему и на школьное знание.
Вопрос: Идея посвящения в "эзотерическую школу" основана на выборе и
оценке тех людей, которые лучше знают и, похоже,
104

П. Д. Успенский
это также и ваша идея ("некоторое количество подготовленных людей").
Успенский: Для идеи посвящения, зависящего от кого-то еще, нет никакого
места в этой системе. Существует только самопосвя-щсние, т. с. внутренний
рост. Только знание можно получить от кого-нибудь еще и нельзя получить
каким-либо другим способом. Подготовка означает нечто совершенно иное. В
своем первом значении -- это просто интеллектуальная и эмоциональная
подготовка, дающая человеку возможность понимания и оценки новых идей.
Необходимость подготовки подчеркивается только для того, чтобы показать, что
идеи системы не могут быть даны каждому без различия. О более полном
значении подготовки я поговорю позднее.
Вопрос: Имеется множество людей, заявляющих, что принадлежат школе и
обладают специальным знанием. Все они говорят то же, что и вы. Где мы можем
найти критерий, чтобы распознать, кто прав? Примеры некоторых из этих людей
похоже больше опроверга ют их знание, чем подтверждают его.
Успенский: Конечно же, помимо настоящих школ, существует множество
ложных школ. Главная опасность исходит из школ, обладающих очень малым
количеством знания и очень большим количеством фантазии, таких как
теософская, антропософская, мартинисте -кая и тому подобные. При первом
знакомстве со школой трудно указать на точный критерий для различения,
потому что такой критерий зависит от глубины и качества подготовки. Лично
для меня первым доказательством правильности этой школы было точное, не
вызывающее сомнений, знание по психологии, превосходящее все, что я где-либо
ранее слышал и делающее психологию точной и практической наукой. Для меня
это был неопровержимый факт, и у меня была специальная подготовка для того,
чтобы я мог судить об этом. Школы могут быть очень различных уровней.
Подготовительные школы четвертого пути можно разделить на две
категории. К первой категории принадлежат школы, где инструктор признает
превосходство своего собственного бытия над бытием учеников и посредством
этого обещает студенту помощь, основанную на силах, которые превосходят силы
обычного человека. Ко второй категории относятся школы, где инструктор
признает превосходство только своего знания.
Школы первой категории, т. е. школы, где инструктор признает
превосходство своего бытия и обладания силами, которых нет у обычного
человека, несоизмеримо более трудны. В них возможно находиться, только лишь
постоянно помня принципы работы, полностью покоряясь инструктору и строго
выполняя правила. Малейшее отклонение от принципов, от подчинения
инструктору и от выпол-
105

Совесть: поиск истины
нения правил делает невозможность продолжения обучения в такой школе.
В школах второй категории инструктор может простить многие недостатки
конкретных учеников, даже если они задерживают их работу, но до тех пор,
пока это не наносит вреда общей работе школы.
Облегчение трудностей работы, уменьшение требований или уступки со
стороны инструктора никогда не являются привилегией или преимуществом для
учеников, наоборот, это всегда указывает лишь на провал их работы и на
потерю собственного места в работе.
Привилегией является только увеличение и усиление требования.
Место в работе предопределяется подготовкой, старшинством, усилиями,
способностями, доверием к инструктору и пониманием цены работы.
Ученик может начать без полного понимания значения идей, приходящих от
высшего разума и целей школьной работы. Но после определенного времени от
него потребуется правильная оценка и понимание. И без этой оценки и
понимания он не сможет продолжать.
Появление недоверия к инструктору и особенно выражение такого недоверия
по отношению к знанию, методам и личным мнениям инструктора делает
невозможным продолжение работы в школе.
Ученик должен помнить, что личные мнения инструктора, которые
противоречат его собственным личным мнениям, основаны на методах и доводах
гораздо лучших, чем имеющие в его распоряжении. Поэтому они должны стать для
него объектом изучения, а не объектом споров и возражения.
Он должен помнить, что одной из целей его работы является изменение
своих точек зрения, потому что его старые точки зрения, являющиеся точками
зрения спящего человека, не могут быть правильными. Задача инструктора
состоит в том, чтобы показать ему возможность точек зрения, которые
соответствуют его пробуждению.
Ученик должен помнить, что он пришел для того, чтобы учиться, а не для
того, чтобы учить или выражать свои взгляды.
Различие во мнении с инструктором может указывать на то, что ученик
приобрел от него все, что возможно приобрести и ему следует оставить школу и
работать независимо. В то же самое время разница во мнении может просто
показывать, что ученик забыл некоторые фундаментальные принципы работы или,
что еще хуже, добавил к этому что-то свое, чего он не слышал от инструктора.
Это делает всю дальне йшую работу бесполезной.
Независимая работа вне школы возможна в контакте с инструктором или без
такого контакта.
106

П. Д. Успенский
Контакт зависит от ученика, а не от инструктора и устанавливается в том
случае, если ученик помнит все, что он когда-либо слышал от инструктора и
следует всему этому без какого-либо отклонения, и помимо всего -- без
добавления чего-либо своего.
Инструктор несет ответственность за работу учеников и может помочь в их
трудностях только если по отношению к нему ученики следуют принципам школ
первой категории, т. е. они никогда не забывают того, что однажды им было
сказано и не спорят с инструктором.
Это иногда называется подражанием школьной работе. В одной и той же
школе могуг быть разные ученики, то есть, ученики школ первой категории и
ученики школ второй категории. Эта разница между учениками зависит
исключительно от их отношения к инструктору.
"Отождествление" -- это забавное состояние, в котором человек проводит
половину своей жизни, другая половина проходит в полном сне. Он
отождествляется со всем: с тем, что он говорит, что он чувствует, во что он
верит, во что не верит, что он желает, что он не желает, что привлекает его,
что отталкивает. Все становится им, или, лучше сказать, он становится всем.
Он, становится всем, что он любит или не любит. Это означает, что в
состоянии отождествления человек не способен отделить себя от объекта своего
отождествления. Трудно найти наименьшую вещь, с которой человек не мог бы
отождествиться. В состоянии отождествления человек имеет даже меньший
контроль над своими механическими реакциями, чем в любое другое время.
Отождествление, его значение, причины и результаты очень хорошо описаны в
"Записях из Филокалии", пер. Е. Кол-дубовский и Е. Г. Палмер, Лондон, 1951,
стр. 338, пар. 34-6.
РАЗГОВОРЫ С ДЬЯВОЛОМ
I
-- Я расскажу тебе сказку, -- сказал дьявол, -- только с условием,
чтобы нс спрашивал у меня никакой морали. Выводи сам, какие хочешь,
заключения, но пожалуйста, не спрашивай ничего у меня. Нам
107

Совесть: поиск истины
и так приписывают слишком много глупостей, а, ведь, мы, строго говоря,
даже не существуем. Вы нас сами сочиняете.
Это было в Нью-Йорке, лет двадцать тому назад. Там жил -тогда один
молодой человек, которого звали Хьюг Б. Я не скажу тебе его полного имени.
Ты сам скоро догадаешься. Это имя знают теперь все люди во всех пяти частях
земного шара. Но тогда его никто не знал. И я начну с трагического момента в
жизни этого молодого человека, когда он ехал из одного из пригородов
Нью-Йорка в центр, на Бродвей, для того, чтобы купить там револьвер, а потом
застрелиться из этого револьвера на пустынном морском берегу Лонг-Айленда в
одном месте, которое осталось у него в памяти со времен мальчишеских
экскурсий, когда он и его товарищи, воображая себя
пугсшествен-никами-исследователями, открывали неизвестные страны вокруг
Нью-Йорка. Намерение его было очень определенно, и решение твердо. В общем
-- самый обыкновенный случай из жизни большого города, каких мне приходилось
видеть и даже, сознаюсь откровенно, устраивать тысячи и десятки тысяч. Но на
этот раз такое обыкновенное начало имело совсем необыкновенное продолжение и
необыкновенный результат. Но, прежде чем перейти к тому, что из этого дня
вышло, я должен рассказать тебе подробно, что к этому дню привело. Хьюг был
изобретатель, прирожденный изобретатель. С раннего детства, гуляя с матерью
в парке, и во время игр с другими детьми, и просто, когда он тихо сидел в
углу, перебирал какие-нибудь кубики или рисуя уродцев, он все время
изобретал и строил в уме самые разнообразные и самые невероятные
приспособления и усовершенствования для всего на свете. Особенное
удовольствие доставляло ему изобретать различные усовершенствования и
приспособления для своей тетки. То он рисовал ее с дымовой трубой, то на
колесах. А за один рисунок, на котором эта немолодая девица была изображена
с шестью ногами и еще с разными приспособлениями, маленькому Хыогу сильно
влетело. Это было одно из его первых воспоминаний. Вскоре после этого Хьюг
научился чертить, а потом мастерить модели своих изобретений. К этому
времени он уже понял, что живых людей усовершенствовать нельзя. Но все-таки
все его изобретения были, конечно, совершенно фантастичны. И когда ему было
четырнадцать лет, он чугь не угонул, пробуя изобретенные и сделанные им
самим водные лыжи.
В то время, о котором я говорю, ему было 26--27 лет. Он был женат уже
несколько лет, служил чертежником на большом механическом заводе и жил в
квартирке из трех крошечных комнат, больше похожих на каюты океанского
парохода, в огромном и безобразном кирпичном доме, в одном из предместий
Нью-Йорка. И он был очень не доволен своей жизнью. Обыкновенно белые рабы
ваших заводов и фабрик плохо сознают свое рабство. Если они и мечтают о чем-
108

П. Д. Успенский
нибудь, то только о том, чтобы как-нибудь приукрасить свое рабство, --
весело провести воскресенье, пойти вечером на танцы, одеться, как
джентльмен, иметь побольше долларов. Если даже они недовольны своей жизнью,
они думают об уменьшении часов работы, о большем заработке, о праздничном
отдыхе -- словом, вся музыка вплоть до социалистических программ. Но они
никогда, даже мысленно, не решаются восстать против самой работы. Это их
Бог, и против него они не решаются идти даже мысленно.
Но Хыог был сделан совсем из другого материала Он ненавидел само
рабство. Ненавидел сам труд. Всегда говорил, что это и есть проклятие Божие.
Всеми фибрами своей души он чувствовал природу этого спруга, впившегося в
него своими присасывающимися щупальцами. И ему-то уже во всяком случае не
пришла бы в голову мысль украшать свое рабство или обманывать себя
какими-нибудь дешевенькими развлечениями.
Ему было шесгнадцать лет, когда умерла его мать, ему пришлось бросить
школу и поступить учеником в чертежную завода на жалованье в пять долларов в
неделю. Это было начало его карьеры. В чертежной он по внешности ничем не
отличался от других учеников. Он копировал чертежи машин, приготовлял
бумагу, краски, чинил карандаши, бегал с поручениями по разным отделениям
завода. Но в душе он ни на одну секунду не примирялся с этой жизнью. И он
все время говорил себе, что должен стать изобретателем, и изобретения должны
дать ему миллионы и ту яркую, богатую и фантастическую жизнь, о которой не
могли даже мечтать его товарищи по заводу. Здесь играло большую роль то
обстоятельство, что Хыог был совсем другого происхождения, чем большинство
окружавших его. Это были все дети труда и нужды, сыновья таких же заводских
рабочих или недавних эмигрантов, переселившихся в Америку, спасаясь от
жадности лэнд-лордов, от безработицы, от голода и холода. Их мир был
маленький, ограниченный, узенький мирок, в котором главное место занимала
борьба с голодом и с нуждой, всегда близкими и возможными. Но в душе Хыога
говорили совсем другие инстинкты. Он принадлежал к старой американской
фамилии, к потомству пионеров, видевших девственные леса страны великих озер
и рек и сражавшихся с краснокожими. Среди его предков были члены конгресса,
генералы в войне за независимость, богатые плантаторы южных штатов. Его отец
потерял остатки состояния во время междоусобной войны, в которой он принимал
участие офицером армии Юга. Он был ранен, взят в плен, бежал в Канаду,
женился там на молодой канадской француженке и через несколько лет умер.
Мать Хыога во время его детства рассказывала ему о своих предках, морских
капитанах и о предках отца -- плантаторах и военных, о роскошной жизни на
южных плантациях, которых она сама никогда не видала, о толпах рабов,
109

Совесть: поиск истины
о блестящих балах, о 'ганцах, о дуэлях, о прекрасных дамах в черных
масках, о прадеде Хьюга, бышпем губернатором Южной Каролины, о мексиканской
воине, об экспедициях на Далекий Запад. Хыог вырос среди этих рассказов, они
составляли часть его души, и, естественно, что масштаб жизни людей,
окружавших его на заводе, был для него слишком узок. И в душе он глубоко
презирал заводских служащих и заводскую жизнь, со всем, что она могла дать.
Но сам завод и машины глубоко интересовали его. Он мог часами
простаивать перед каким-нибудь станком, стараясь понять его, разгадать его
душу. Он набирал себе разных каталогов и прейскурантов с описаниями машин,
изучал чертежи, рисунки, фотографии, целыми ночами мог сидеть над книгами по
механике и машиностроению, какие только ему удавалось достать. И все время в
его голове создавались новые комбинации каких-то валов, колес, рычагов --
новые изобретения одно удивительнее другого. Но ни на одну секунду он не
переставал ненавидеть рабство. И часто по ночам, когда сознание, что ему
нужно вставать в шесть часов утра, заставляло его отрываться от его милых
книг и ложиться спать, он давал себе самые страшные клятвы, что лучше умрет,
чем будет долго подчиняться этой жизни. Но он не обманывал себя и прекрасно
понимал все трудности, стоявшие на его пути. Чтобы победить рабство, нужно
было у этого рабства урывать время. А рабство состояло именно в том, что на
времени Хыога всегда лежала железная рука обязательного труда. И он
чувствовал, как эта рука отпускает его на несколько часов, очень редко на
несколько дней, только для того, чтобы потом сжать еще сильнее. И Хыог с
необыкновенной болью ощущал это убийство своего времени и боролся, отстаивая
каждый час.
Но на вид он был веселый, бодрый и неунывающий молодой янки. Только он
не мог, да и не хотел не думать, как не думали другие, и это отличало его от
других. Первые года два жизни на заводе он сознавал тяжесть своего положения
не так больно, потохгу что очень сильно верил в себя, в свои силы и в свои
будущие изобретения. Но потом он стал замечать, что невольно во многом
начинает поддаваться заводской жизни, что эта жизнь и окружающие люди уже
накладывают на него свою печать. И с этого времени у него кроме отвращения и
ненависти к рабству явился ужас перед ним.
Но через четыре года его службы на заводе произошел один случай,
который сразу изменил его положение. Раз ему дали перекопировать испорченные
чертежи одной новой машины. Делая копию, Хыог нашел ошибку в расчете, а
кроме того ему пришло в голову необыкновенно простое и практичное
приспособление, которое почти вдвое увеличивало производительность машины.
Он отправился с докладом к одному из заводских инженеров, проектировавшему
машину. Тот, не желая сознаться в ошибке, накричал на него и выг-
110

П. Д. Успенский
нал вон. Хыог отправился к директору. Тот сначала тоже принял его
довольно сурово, но Хыогу удалось заставить его выслушать себя. Вникнув,
наконец, в дело, директор согласился со всеми его заключениями. Сразу все
переменилось. Хьюг получил на^^[-]"аду за изобретенное
приспособление и место старшего чертежника. Вместо копий ему теперь стали
поручать составление новых чертежей по наброскам инженеров, с ним стали
советоваться, и открывший его директор предсказывал, что он пойдет далеко.
Но на самого Хыога этот неожиданный успех совсем не произвел такого
впечатления, как на других. Он принимал все, как должное. Он говорил себе,
что судьба должна дать ему все, о чем он мечтал. И то, чего он мог
достигнуть на заводе, было так мелко в сравнении с его мечтами, что об этом
не стоило даже серьезно говорить. Но, конечно, это было лучше. Он нанял себе
маленькую квартирку, устроил мастерскую и начал по вечерам и по воскресеньям
работать над своими изобретениями. В это время его увлекала идея карманного
двигателя для ручных инструментов. Но это изобретение оказалось мало
практичным. Потом он изобретал управляемую торпеду, потом автоматический
тормоз для подъемных машин, потом еще что-то и еще что-то. Но во всем этом
ему мешал недостаток теоретической подготовки и служба на заводе, бравшая
слишком много времени. Но избавиться от службы не представлялось никакой
возможности. Тем более, что вскоре после своего повышения Хыог женился на
Мадж 0'Нейл. Ему было тогда 22 года.
Это произошло совершенно стихийно. Так случаются вещи, которым должны
случиться. Хыог пошел в воскресенье в зоологический сад в Центральном парке.
Ему уже давно хотелось посмотреть больших птиц, особенно кондоров. Он
работал в то время над летательным аппаратом. Там, у решетки-сетки, за
которой жили кондоры, рядом с ним оказалась высокая черноволосая и
черноглазая девица в большой красной шляпке видимо, очень веселая. Она
болтала с подругой с ирландским акцентом и несколько раз, смеясь, посмотрела
на Хыога. И Хыог, сам не зная, как он это сделал, заговорил с ней. Они
вместе отошли от кондоров; и потом как-то вышло так, что они обошли вместе
весь зоологический сад. И хотя Хыог совсем не собирался смотреть бизонов и
обезьян, ему это доставило почему-то большое удовольствие. Хыог узнал, что
Мадж служит переводчицей и стенографисткой в немецкой конторе, что се
родители умерли, что у нее есть маленький брат, и что на следующее
воскресенье они поедут с подругой к морю. Они встретились в следующее
воскресенье. Потом стали виднеться по вечерам. Вместе придумывали, как
отделаться от подруги. И, наконец, Хьюг почувствовал, что Мадж нужна ему так
же, как его изобретения. Тогда они решили пожениться. И Хыог был уверен, что
прекраснее и умнее Мадж нет ни одной жен-
111

Совесть: поиск истины
щпны на свете. Он чувствовал себя необыкновенно счастливым и не
сомневался, что теперь он победит жизнь.
Во время одной из прогулок за городом, обсуждая их будущую женатую
жизнь, Хыог сказать, что у них не должно быть детей, пока их дела не
изменятся, т. с. пока его изобретения не начнут приносить настоящего дохода,
так, чтобы он мог бросить службу, и они могли начать жить, как богатые и
свободные люди. Мадж понравилось, что он заговорил об этом, т. е. понравился
сам разговор. Это было иапп^ - смело, -- как она сказала сама себе. Ее
приятно волновал этот разговор о детях, которые у них будут или не будуг. И
она согласилась с Хьюгом, делая вид, что вполне понимает его. Было приятно
идти с ним пол руку в парке, чувствовать себя совсем взрослой и рассуждать о
чем-то чуть-чугь неприличном. Так оно казалось Мадж. Она была немного
недовольна только тем, что Хыог не сказал больше, перевел разговор на что-то
другое, не объяснил, как они сделают, чтобы у них не было детей. В этот
момент сама тема казалась Мадж рискованной и заманчивой. И она тогда не
понимала, конечно, что их решение заставит ее очень страдать и явится
причиной разлада с Хьюгом и целого ряда других событий.
В то время Хыог очень нравился Мадж. И она тоже чувствовала, что не
могла бы отказаться от него. Ей нравилось слушать, что он рассказывал о
своих будущих изобретениях, которые должны были дать им миллионы -- о своих
предках из Южной Каролины, и о блестящих балах на плантациях, после которых
толпа негров с факелами провожала возвращавшихся по домам гостей. Но ей
часто хотелось смеяться во время этих рассказов, до такой степени Хыог
увлекался и рассказывал так, точно он сам видел эти балы и праздники, и
точно он уже сделался знаменитым изобретателем и миллионером, и не знает,
куда девать деньги. Впрочем Мадж, верила, что Хыог изобретет какую-нибудь
необыкновенную вещь, и они будуг богаты. Но дальше мечты Хыога и Мадж
расходились. Фантазия Хыога не знала ни границ, ни удержу. Вилла в Сорренто,
дворец в Венеции, собственная яхта, путешествие в Индию, в Японию,
знакомство со всеми знаменитостями мира, с писателями, с художниками; все
столицы мира со всеми их чудесами к его услугам. И потом новые изобретения
одно удивительнее другого, совершенно переворачивающие всю жизнь на земле и
приносящие им новые миллионы и миллиарды. Когда Хьюг мечтал таким образом,
Мадж всегда казалось, что она слушает своего маленького брата, который
собирался, когда вырастет, сражаться с индейцами. И Мадж начинала думать,
что, вероятно, все мужчины -большие дети, с которыми нужно разговаривать,
как с детьми. Вилла в Сорренто или охота за скальпами, это звучало
совершенно одинаково для Мадж. Мечты самой Мадж были гораздо реальнее и
ближе к жизни. Она мечтала, как всякая женщина, о нарядах, о шляпках, о
112

П. Д. Успенский
платьях, но ее осооснностыо было то, что она не могла мечтать
отвлеченно -- о вещах, которых не видала. Она могла мечтать только о таком
платье, или такой шляпке, которые она видела в магазине, или относительно
которых она знала, что они продаются там. Недостаток фантазии, скажешь ты?
Конечно. Хотя у нее были некоторые любимые мечты, например, ей казалось, что
было бы необыкновенно приятно поехать в город и истратить в один день на то,
что будет приходить в голову, сто или даже двести долларов. Затем, Мадж
мечтала о хорошенькой квартире или об отдельном доме с новой мебелью прямо
из магазина, с новой посудой, с новыми медными кастрюльками;
мечтала о поездке на морские купанья или еще лучше куда-нибудь "в
горы". Это казалось ей более аристократично. Потом она мечтала бывать, как
можно чаще в театрах, в опере, в концертах, сидеть в ложе или в первых
рядах, слушать знаменитых певцов и певиц и видеть совсем близко от себя всех
тех людей, мужчин и дам из иррег 1еп Июивапс!, имена которых она знала из
газет, потому что великосветская хроника, балы, приемы и особенно
великосветские скандалы, на которые прозрачно намекали репортеры, составляли
любимое чтение девиц в конторе, где она служила. Но в то же время Мадж не
была совсем вульгарной. И она стояла гораздо выше уровня своих подруг, могла
читать книги в роде "ЬооЬш@ Вас1<луагсГ Беллами - "Через сто лет" где
описывалось идеальное социалистическое государство и очень увлекалась идеями
"простой жизни", "возвращения к природе" и т. п. Больше всего на свете она
любила тщеты и детей. И в сущности если она о чем-нибудь по настоящему
мечтала то именно о детях, хотя сама это плохо понимала. И ей очень хотелось
верить, что она любит Хыога и сочувствует ему и верит в его изобретения. И
вот они женились и жили в маленькой квартирке в огромном доме уже почти пять
лет. Эти пять лет были мало удачны доя Хыога. Из его изобретений ничего
практического не выходило. А служба на заводе все больше и больше тяготила
его. Сначала после своего быстрого повышения и улучшения материального
положения, он как будто примирился со службой. Но встреча с Мадж и женитьба
опять с новой силой заставили его рваться на свободу. Хьюг очень любил Мадж,
и ему постоянно хотелось быть с ней. На деле же он почти не видел ее. Днем
на службе, вечером в своей мастерской. Иногда по вечерам с болью в сердце он
бросал свою работу и куда-нибудь шел с Мадж. Но он чувствовал при этом, что
совершает преступление перед той же Мадж, откладывает час их освобождения. И
это портило ему все удовольствие. - А утром его отрывала от Мадж служба. Это
все было особенно больно, потому что Хыог так мечтал проводить с Мадж целые
дни, читать с ней, путешествовать, вместе с ней видеть все чудеса Европы и
Востока, которых он сам никогда не видел, но о которых никогда не переставал
грезить. И свободу так же как осуществле-
113

Совесть: поиск истины
нне всех ^х;з и мечтаний должны были принести его изобретения. Но на
пути к этому стояла служба, утомлявшая его, бравшая все его время, мешавшая
его работе.
Скоро Хьюг убедился, что завод очень широко пользуется его способностью
к изобретениям. Придуманное им приспособление к машине, за которое он
получил награду в пятьсот долларов и место чертежника, с жалованьем огромным
после десяти долларов в неделю, но в сущности мизерным и уменьшенным
сравнительно с жалованьем его предшественника, дало заводу, наверное, сотни
тысяч. Это приспособление, получившее имя фирмы, применялось теперь на всех
станках, выпускаемых заводом, и являлось их характерной чертой. За этим
первым изобретением последовало много других, за которые Хьюг не получал уже
никаких наград. Изобретения стали как будто его обязанностью.
Ему^[7] ставили определенные задачи и требовали их разрешения.
Завод явно эксплуатировал его. И Хьюг видел и чувствовал, что эта
обязательная работа истощает его изобретательность, мешает его настоящей
серьезной работе над его собственными проектами и идеями. Тогда он решил
меньше давать заводу. Его оскорбляло, что его заслуги не ценятся. И он часто
возмущался в душе. "Я мог бы для них очень много сделать", говорил он себе,
"если бы они были способны ценить это и понимали, что за это нужно платить".
Хыог хорошо знал, что на заводе старого типа, где был бы хозяин, вникавший в
дело, понимавший и любивший дело и знавший служащих, за него держались бы
обеими руками. Он видел, что его способность к изобретениям представляет
капитал, и что он имел бы полное право стать пайщиком дела и участником в
прибылях. Но завод был учреждением, организованным по новому типу. А новый
тип промышленных предприятий Н1гчсм не отличается от самых неприятных
бюрократических учреждений. Людей там не ценят, заслуг не помнят, стараются
только из всего возможно больше выжимать и выколачивать, всегда и на всем
делать экономию, во что бы то ни стало сокращать расходы и увеличивать
дивиденды. И на этом заводе Хыог, конечно, никогда не мог выбиться из
положения мелкого служащего, не имеющего никаких прав. Завод принадлежал
акционерной компании. Компания сама была проглочена трестом. Директора все
были из акционеров. И Хьюг прекрасно понимал, что, не имея достаточного
количества долларов, он всю жизнь останется здесь чертежником, которого
самым обидным образом эксплуатируют, и даже не замеча ют этой эксплуатации.
Директора очень быстро менялись. Новые уже ничего не знали о прежних
изобретениях Хыога. Все сделанные им приспособления и усовершенствования
были просто собственностью завода, и было бы странно даже заявлять на них
какую-нибудь пре тензию. Но Хыог знал стоимость своих изобретений, и это
глубоко возмущало его и заставляло еще сильнее ненавидеть рабство. Нако-
114

П. Д. Успенский
нец, он решил сопротивляться. И когда ему поручали составлять новые
чертежи с указаниями, где и что следовало бы изменить и улучшить, он стал
делать чертежи по старым образцам и моделям, не внося в них никаких
изменений, хотя часто видел возможность улучшений. Это скоро заметили. И
Хыог получил замечание от старшего инженера, небрежно заметившего ему, что
он, кажется, совсем выдохся.
-- Я только чертежник, сказал Хыог, -- и я получаю даже меньше, чем
получал мой предшественник, который ничего не изобретал. -- Изобретал? --
сказал инженер. -- А что же вы за изобретатель? Ваша обязанность
разрабатывать в деталях проекты, которые вам передаются. Если вы можете
только копировать, мы найдем на ваше место другого. "Ну и ищите!" -- сказал
про себя Хыог.
И он решил, что с этого дня ни одно его изобретение больше не попадет
заводу. Но это пассивное сопротивление эксплуатации очень быстро отразилось
на его положении. Первый год он не получил награды. Второй год ему вместо
увеличения уменьшили жалованье. А это означало, что его могут уволить, как
"потерявшего трудоспособность". Хыог понимал это, но не хотел подчиняться.
Нужно сказать при этом, что отношения Хьюга с Мадж тоже складывались
неважно. Скоро стало очевидно, что действительность совсем не оправдала их
блестящих ожиданий, и жизнь шла очень серо и скучно. В начале Мадж
нравилось, что Хыог "изобретатель", и это приятно действовало на ее
самолюбие. Но потом она стала желать, чтобы он был больше похож на других,
больше заботился о ней и меньше думал о своих фантазиях. Уже вскоре после
брака Мадж стало казаться, что Хыог очень мало думает о ней, слишком много
оставляет се одну, мало разговаривает с ней, не старается развлекать ее,
доставлять ей удовольствия. Другие мужья были в этом отношении гораздо
лучше. Конечно, мечты Хыога были очень заманчивы, но раз так не выходило, то
лучше было давно все это бросить и брать от жизни то, что она могла дать. Но
Хыог не хотел понять этого. Так казалось Мадж. В действительности Хыог,
конечно, все понимал, но он не хотел признавать неудачи и упрямо шел к своей
цели. Тут сказывалась разница происхождения, Мадж была другой породы. Ты
понимаешь, у дворняжки или у комнатной собаки может быть чутье, но у нее
никогда не будет выдержки и упорства настоящей охотничьей собаки. Она будет
терять след, чересчур легко будет отказываться от него. У Хыога же,
наоборот, было очень много породы. И ему, действительно, ничего не стоило
жертвовать всем ради достижения своей цели. Он даже почти не замечал этих
жертв, не считал их жертвами. В самом деле это же все делалось для того.
Значит, что же об этом было разговаривать. Но на Мадж очень тяжело ложился
деспотизм Хыога, обычный у людей, поглощенных одной идеей. Жертвуя
115

Совесть: поиск истины
всем сам, Хыог невольно требовал тех же жертв от Мадж. Он слишком
привык думать известным образом, смотреть на вещи известным образом. И ему
было странно думать, что Мадж может принимать все иначе. Ну, понимаешь,
например, ему было странно думать, что Мадж хочется пойти в театр... "Стоит
ли теперь идти в этот театр?" -- говорил себе Хыог. Ведь тогда мы увидим
все. Но Мадж ощущала иначе, и она очень скучала. Последние два года их
отношения с Хыо-гом начали сильно портиться. Особенно, когда Мадж потеряла
место, и ничего другого не могла найти. Денег у нее убавилось, а свободного
времени прибавилось. Она сидела дома и скучала. Больше всего ее заставляло
страдать их решение не иметь детей. Перед свадьбой Мадж считала, что так
будет во всяком случае недолго и при том плохо понимала, что это значит. Но
затем все явилось для нее совсем в другом свете и в очень неприятном. Есть
специальные бесы, занятые устройством семейной жизни людей, играющие, так
сказать, на повышение или на понижение в различных случайностях семейной
жизни. Они могли бы лучше рассказать тебе, как и почему все так вышло. Я
могу сказать только одно. Есть разные люди. И бывают люди или настолько
примитивные, или наоборот достаточно извращенные, что им не мешает, никакая
искусственность в делах любви. Но Хыог и Мадж были и недостаточно
примитивны, чтобы удовлетворяться тем, что им давала судьба, и в то же время
слишком нормальны, чтобы переделывать природу по своему фасону. И природа
стала им мстить за покушение с негодными средствами. Началось с незаметного
охлаждения. Но чем дальше, тем все шло хуже. И последний год они были почти
совсем чужими. Мадж сама требовала этого, но внутренне это ее очень обижало,
потому что она искренно любила Хыога. И она очень хотела иметь детей, любила
их и мечтала о них. У всех ее подруг, выходивших замуж, были дети. Везде,
куда она ни шла, на улицах, в парках Мадж видела детей, и дошло до того, что
она просто не могла равнодушно смотреть на них. Часто она прямо
галлюцинировала ребенком, чувствовала его маленькое теплое тело у себя на
руках, разговаривала с ним, няньчнла его, учила ходить, играла. И ни на одну
секунду она не забывала, что все это могло бы быть в действительности, если
бы только Хыог был обыкновенным человеком, как все, а не каким-то полоумным.
Она чувствовала, что нелепые мечты Хыога о венецианских дворцах и о яхтах в
Средиземном море стоят на пуги се самых глубоких и самых близких ее душе
мечтаний женщины, и дошло до -юго, что Мадж начинала испытывать прямо ужас,
когда Хыог пускался в свои мечты, с глазами устремленными в даль, или когда
он заговаривал о рабстве, из которого он хочет и должен выйти. Все это были
слова, не доходившие до души Мадж, и казавшиеся ей ненужной аффектацией,
позерством, выдумкой... Мечты Хыога давно потеряли для нее всякую реальность
и стояли на уровне романов из
116

___П. Д. Успенский
жизни маркизов и графов, которые она брала в библиотеке. И она не
понимала, как можно до такой степени смешивать действительность и вымысел,
как это делал Хыог. Это все равно, что я стала бы ждать, что к нам на 235
авеню явится виконт де Бражелон и увезет меня в золотой карете, думала Мадж.
И ей часто теперь приходило в голову, что другая на ее месте давно бы
развелась с Хыогом и вышла замуж за нормального человека. Хуже всего для них
было то, что они уже давно начали ссориться, и Мадж постоянно говорила,
сначала, чтобы подействовать на Хыога, а потом, потому что сама начала
верить, что он се совершенно не любит, и что она ему совершенно не нужна. И
все попытки Хыога рассказать ей о своих видах на будущее и заразить ее
своими мечтами и своим энтузиазмом кончались тем, что Мадж начинала плакать
и кричать, что она этого больше слышать не хочет.
А с изобретениями Хыога действительно ничего не выходило. Или они были
непрактичны и требовали для своего применения других изобретений, или Хыог
опаздывал и получал патент через полгода после кого-нибудь другого.
Последнее, что он изобрел, это был какой-то очень хитрый аппарат для
измерения и записывания скорости паровозов. Это было нужное и практическое
изобретение, потому что хороших аппаратов таких не было, и союз железных
дорог объявил конкурс. Хыог придумал и построил удивительно простую и в тоже
время точную машину. Но и тут вышла неудача. Принцип, который он считал
своим собственным и совершенно новым, оказался уже примененным другим
изобретателем, который опередил его всего на три недели и получил премию.
Когда Хыог узнал об этом, он первый раз в жизни почувствовал что-то вроде
отчаяния. Если бы не было службы, моя модель была бы готова три месяца тому
назад, сказал он себе, с этим ядром на ноге, я всегда буду опаздывать на
полчаса, и другие будут получать все, что предназначалось мне. Ему хотелось
рассказать Мадж про свою неудачу, но он чувствовал, что у нее не будет
сочувствия. Она была слишком сильно настроена против его изобретений. Она
скажет, что знала заранее, что из этого ничего не выйдет, что он совершенно
напрасно потерял почти целый год, что она была права, когда говорила, что
деньги, которые тратятся на мастерскую и на модели, гораздо приятнее было бы
истратить на что-нибудь, другое: -- поехать куда-нибудь летом; купить
что-нибудь... Столько вещей им было нужно! Что он мог ответить на все это?
Сказать опять то же, что говорил всегда, что они должны ждать, что у них все
будет? Но Хьюг и сам чувствовал, что все подобные слова не только не
успокаивают и не утешают Мадж, но только еще больше раздражают и обижают ее.
И, думая все это, Хыог особенно сильно почувствовал, что Мадж уже
примирилась с жизнью, как она складывалась, и хотела только немножко
украсить эту жизнь. И Хыог не спорил в душе и понимал Мадж, но в то же время
он знал, что для того,
117

Совесть: поиск истилы
чтобы исполнить ее уже совсем реальные желания, ему нужно бросить все
попытки изобретений и заняться службой, отдавая ей и свое время, и своп
способности. Но на это он не мог согласиться. Все его существо возмущалось и
протестовало. И вот вечером того дня, когда Хьюг узнал, что его последнее
изобретение, на которое он возлагал столько надежд, провалилось, он сидел в
своей комнате и думал, что ему дальше делать. Против него на стене висела
купленная им года за два до этого гравюра, изображавшая Прометея,
прикованного к скале, и орла, выклевывающего у него печень. Прометен это был
он сам. А орел была его служба, каждый день выбиравшая из него все его силы.
Насколько прекрасен свободный труд, настолько же ужасен и отвратителен
подневольный, сказал себе Хыог. Родоначальник всей нашей культуры, это тот
дикарь, который, вместо того, чтобы съесть побежденного врага, заставил его
работать на себя. Мы побежденные, которых медленно едят победители. Как
видишь, Хыог иногда говорил афоризмами. В это время вернулась домой Мадж.
Она была у жены одного из служащих завода и в разговоре узнала, что Хыогу
сбавили жалованье. Это было уже два месяца тому назад, и он ей ничего не
сказал. Мадж была поражена в самое сердце. Во-первых, неискренность Хыога! А
во-вторых, чем же это кончится? Его уволят со службы! Мадж была обижена за
Хыога, возмущена, а, главное, ее, как всегда, взволновали и наполнили самой
глубокой завистью трое веселых ребятишек се подруги. Мадж шла домой с целым
вихрем мыслей и решений! Она чувствовала, что должна серьезно поговорить с
Хьюгом. Это ее обязанность. Мадж чувствовала, что должна спасти Хыога от
пего самого. Он как пьяница или игрок, сказала она себе. Я скажу ему, что
уйду, если он не бросит, наконец, всего этого. И если он любит меня, он
бросит.
Ну, ты догадываешься, какой разговор у них мог выйти. Начать с того,
что Хыог, не надеясь на сочувствие Мадж, уже поговорил с ней мысленно,
выслушал очень недружелюбное мнение о своих изобретениях и решил лучше
молчать и пережить все одному. Поэтому, услышав, что Мадж пришла домой, он
взял шляпу и хотел уйти.
-- Мне нужно поговорить с тобой, Хыог, -- сказала Мадж, входя к нему и
садясь. Хьтог поморщился.
-- Мне сейчас нужно идти, -- сказал он.
-- Подожди немного. Я не вижу тебя по целым неделям. Я так не могу
больше. Я была у Эвелин Джексон. Это Бог знает, что такое. Послушай только,
что про тебя говорят. Директор сказал, что ты или пьешь или куришь опиум.
Зачем ты на мне женился, если я тебе не нужна? -- Мадж говорила совсем не
то, что хотела. Гримаса Хыога и его нежелание говорить с ней, когда он
кругом виноват, сразу взорвали ее, и она уже не могла остановиться.
Несколько минут Хыог молчал и слушал Мадж, только у него темнело лицо. Но
потом и он
118

___П. Д. Успенский
заговорил, перебивая Мадж. Мадж тоже говорила, и оба они не слушали
друг друга, каждый стараясь сказать свое. Хыог говорил, что Мадж его не
понимает, не хочет понять. Завод мешает его работе. Он должен бросить
службу. Если он до сих пор не бросил, то только для Мадж и ради Мадж. И она
хочет уверить его со слов каких-то глупых кумушек, что он портит свое
будущее. Будущее на этом заводе! Действительно, подходящее для него место.
-- Совсем Эвелип не глупая кумушка, -- возмущенно отвечала Мадж. -- Она
очень умная женщина и гораздо умнее тебя, хоть ты о себе и очень высокого
мнения. У тебя все дураки и идиоты. Только ты очень умен. Нет, я не могу
больше, не могу, не могу, не могу! -- Мадж начала рыдать. Ну, словом все
произошло так, как полагается в таких случаях. Кончилось тем, что Хьюг
разбил в щепки два стула и потом выбежал из дому и хлопнул дверью так, что
она треснула посередине. Целый вечер он просидел в барс, выпил невероятное
количество виски, познакомился с компанией актеров без работы и поил их
целую ночь в каких-то притонах. Но сам он, чем больше пил, тем больше
трезвел и тем яснее видел свое положение.
В это дождливое серое утро, когда Хыог шел домой после попойки, решив
не идти на службу, со всего точно была снята кожа, и Хыог совершенно ясно
видел все обнаженные жилы и нервы жизни. Нельзя было обманывать себя в это
утро. Голая, неприкрашенная, неприкрытая правда жизни кричала со всех
сторон. Подчинись, или ты будешь раздавлен! -- кричала жизнь. -- А, может
быть, уже поздно, может быть, ты уже пропустил момент, когда было нужно
подчиниться, и, может быть, теперь ты уже раздавлен. Безобразные кирпичные
дома, мокрые асфальтовые улицы, серая будничная толпа, некрасивая и
неряшливая, очистки капусты I? ящиках с мусором, пьяный старик на костылях,
оборванные противные мальчишки с визгливыми криками. Все это Хыог видел
точно первый раз в жизни. Он даже не представлял себе, чтобы жизнь могла
быть так безобразна. Понимаешь, иногда имеет огромное воспитательное
значение утро после попойки, особенно для человека с крепким желудком и
головой. Кто физически чувствует себя плохо, для того теряется моральный
смысл басни, но Хыог быль здоровый человек, и он увидел все ободранные нервы
жизни. И что хуже всего, какими-то стеклянными, безжизненными и вымученными
показались Хьюгу все его мечты. Сам еще не сознавая этого, Хыог вернулся
домой с готовым решением. Мадж не было дома. На столе у Хыога лежало письмо
от нее на десяти листах почтовой бумаги. Мадж, видимо, писала всю ночь. "Я
тебе не нужна -- был главный мотив письма Мадж, - ты забыл, что я женщина. Я
хочу жить. И не хочу никакого будущего, хочу настоящего". В заключение Мадж
прибавляла, что написала тетке в Калифорнию, и если та ответит в
благоприятном смысле, то она по-
119

Совесть: поиск истины
едет к ней. Хыог начал было отвечать на это письмо, но остановился на
второй страницей. Разорвал все, что написал, п лег спать.
Один за другим пошли очень скучные дни. Несколько раз Хьюг пытался
заговаривать с Мадж, но из этих попыток ничего не выходило. Тот ключ друг к
другу, который дает людям возможность разговаривать и мирно договариваться
до чего-нибудь, у них был потерян или казался потерян. Два раза они крупно
поссорились. После этого Хьюг почти перестал бывать дома. Служба делалась
ему все более и более противной. Работать он тоже не мог и все вечера
проводил где-нибудь в баре. Прошли две или три недели. И в одно прекрасное
утро, проснувшись довольно рано, Хьюг почувствовал, что думает только об
одном, и что думать больше нечего, а пора действовать. Я уже давно знал, к
чему он идет, и я заметил это раньше его самого. Очень часто люди не сразу
замечают эту мысль; почти никогда не замечают се всю целиком. Ты понимаешь,
о чем я говорю. У многих гордых людей есть мысль, что если то или другое, не
будет делаться так, как они хотят, то они покончат все сами. У каждого есть
своя любимая форма этой мысли, один рисует себе дуло револьвера, другой --
стаканчик с ядом. И в этих мечтаниях много успокоения. Жизнь делается легче
человеку, когда он подумает, что может уйти. А я люблю эти мысли, потому что
они утверждают мою власть над человеком. Ты, наверное, не понимаешь этого.
Но человек, который находит утешение в мысли о револьвере или о стаканчике с
ядом, верит в мое царство и считает его сильнее себя. Есть неприятный тип
людей, которые никогда не приходят к этой мысли. Эти люди не верят в
реальность жизни, считают ее сном; действительность для них лежит где-то за
пределами жизни. И для этих людей убить себя из-за жизненных неудач так же
смешно, как убить себя из-за пьесы, идущей в театре, куда они случайно
зашли. Я не люблю этих людей. Но к счастью Хыог не принадлежал к этому
типу^[7]. Он не сомневался в реальности жизни. Только эта
реальность ему не нравилась, вот и все.
Хыог был наблюдательный человек, и он понял, что думает об этом уже
давно. Но и он все-таки приписал решающее значение неудаче с последним
изобретением, ссоре с Мадж, и все больше и больше усиливавшемуся отвращению
к службе. Причина была, конечно, в другом, Просто "мысль" уже выросла помимо
его ведома и сознания и закрыла все горизонты. Я люблю эти моменты в жизни
человека. Это последнее и окончательное торжество материи, перед которой
человек бессилен. И это бессилье никогда не бывает так глубоко и очевидно,
как в эти моменты. Ну вот, значит, дело обстояло так. Хьюг был решительный и
хладнокровный человек. Все, что нужно было сделать, он уже сообразил,
взвесил и рассчитал. И ему не хотелось больше тянуть. Ты знаешь это
настроение перед отъездом. Когда
120

П. Д. Успенский
человек чувствует, что он в сущности уже уехал, и когда он торопит
последние приготовления, и не может даже допустить мысли о задержке. В таком
состоянии духа проснулся Хыог в то утро, с которого я начал мой рассказ.
Все было обдумано. Пять лет тому назад Хьюг застраховал свою жизнь, и
теперь Мадж должна была получить страховую премию даже в случай его
самоубийства. Хьюг написал ей коротенькое письмо, оставил его в нсзапертом
ящике стола, оделся и вышел из дому в тот час, когда обыкновенно ехал на
службу. Но на этот раз он поехал в город. Было еще рано. Сойдя с трамвая,
Хыог зашел в кафе и с аппетитом позавтракал. Я за него не боялся. Он был
холоден, решителен и спокоен. Выйдя из кафе, он поднялся на воздушную
железную дорогу и поехал в центр на Бродвей. Засунув руки в карманы пальто,
он сидел, чуть-чуть брезгливо разглядывая лица других пассажиров. Это была
обычная угренняя толпа. Люди, торопящиеся на службу, в конторы, в банки, в
магазины. Хьюг смотрел на них, и в уме у него складывалось что-то похожее на
молитву фарисея. "Благодарю тебя, Боже, что я не похож на них, благодарю
тебя за то, что ты дал мне силы не терпеть рабства, дал мне силы уйти". Все
эти лица без признаков мысли говорили Хыогу о том, во что превратился бы и
он, не будь в нем его вечного протеста, его борьбы, нежелания примириться с
неудачей. Временами взгляд Хьюга делался совсем холодно презрительным, и я
видел, что он чувствует себя, как индеец прежних времен, который, не желая
сдаваться, последний раз поет боевую песню перед тем, как броситься в
пропасть со скалы. Рабы, думал Хьюг, рабы, даже не чувствующие своего
рабства. Они уже привыкли. Они никогда и не мечтали о лучшем, никогда даже
не ощущали желания свободы. У них нет даже этой мысли. Великий Боже,
подумать только, что я мог бы быть таким же! Нет, пока я верил, что я могу
победить, я соглашался терпеть. Но теперь кончено. Из рабства нет выхода, а
рабом я быть не хочу. Я и так терпел слишком долго. И он гордо смотрел на
входивших и выходивших на остановках пассажиров. Он чувствовал свое
превосходство перед ними, чувствовал свою силу. Люди будут продолжать свою
серую и скучную жизнь, будут ходить трамваи, рабы будут спешить на работу,
будет идти дождь, будет скверно, мокро и холодно. А для него всего этого
завтра, даже сегодня, уже не будет. Заглушенный ветром и дождем выстрел на
морском берегу^[7], толчок в грудь ~ и больше ничего. Так должны
кончать смелые, которым не удалось победить. Я видел, что ему на самом деле
легко, гораздо легче, чем было накануне. И я радовался, потому что все это
приближало его к минуте моего торжества, т. е. торжества Великой Материи или
Великого Обмана над духом, волей и сознанием человека. Этот момент
необыкновенно интересен психологически. Чтобы придти к нему, человек должен
безусловно пове-
121
Совесть: поиск истины
рить в реальность того, чего в действительности не существует, т. с.
поверить в реальность меня и моего царства. Ты понимаешь? Самоубийство, это
-- результат безграничной веры в материю. Если человек хоть немножко
сомневается, хоть немножко начинает подозревать обман, он не убьет себя.
Чтобы убить, он должен верить, что существует все то, что ему кажется. И
вот, представь себе, какая прелесть, в тот момент, когда он уже совершил
свой последний жест -- нажал курок револьвера, прыгнул через перила моста
или проглотил яд; когда он сознает, что уже все кончено и вернуться назад
нельзя, у него вдруг мелькает в сознании молния, что он ошибался, что все не
так, что все нужно понимать обратно, что ничего нет, и есть только одно
благо, то, которое он бросил, жизнь. Он вдруг понимает, что сделал
непоправимую глупость и судорожно ищет вокруг себя за что схватиться, чтобы
вытащить себя из этой ямы, чтобы вернуть ушедший момент. Это прекрасно!
Ничто не доставляет мне такого наслаждения. Если бы ты только мог понять,
что происходит тогда в душе человека, и как хочет он вернуться тогда назад
на один, только на один шаг. Но, однако, я возвращаюсь к Хьюгу. На Бродвей
он вышел из вагона, спустился на улицу и пошел в один из самых больших
оружейных магазинов. Я прочитал его мысль. Как это ни странно но, эта мысль
бывает у многих людей. Какое-то кокетство со смертью. Он хотел купить самый
лучший револьвер.
Ах, мой милый, вы нас обвиняете во многом, что с вами случается. Но
если бы вы знали, насколько все это мало зависит от нас. Возьми этот случай.
Если бы я знал, чем кончится покупка револьвера, я от всей души посоветовал
бы Хыогу зайти в аптеку и купить яду для больной собаки. А если бы я знал,
что будет дальше, может быть, я сам привел бы его к этому магазину. Вообще,
я скажу тебе откровенно, никакой черт вас не разберет. Иногда вы меня
возмущаете до глубины души, иногда вы мне доставляете глубокую радость, как
раз в тот момент, когда я этого меньше всего ожидаю. Но это происшествие в
магазине было одним из самых неприятных в моей жизни, до такой степени я
чувствовал себя глупо и беспомощно. Вот слушай. Хьюг вошел в магазин и
спросил себе револьвер, удобный доя кармана, с хорони гм боем, не очень
большой, не очень маленький, и самой новейшей конструкции. Продавец вынул
около десятка разных револьверов, и Хьюг начал внимательно рассматривать их,
как будто ему было не все равно из какого застрелиться. Сначала я не обратил
на это внимание. Обыкновенное чудачество. Понимаешь, мне по моей просрессии
довольно часто приходилось присутствовать при таком выборе. Поэтому я стал в
сторонке и занялся какими-то своими мыслями. Но, наконец, я заметил, что
Хьюг выбирает револьвер что-то уже слишком долго, и мне надоело ждать. Я
подошел к нему и увидел нечто, чего уже никак не ожидал. Хьюг был совсем
другой,
122

П. Д. Успенский
совсем не тот человек, который вошел в магазин пять или десять минут
тому назад. Вы не понимаете этого, но мы знаем, что у каждого из вас есть
несколько лиц. Мы обыкновенно даже зовем их различно. Так вот, представь
себе, что ты вошел в магазин с одним человеком, а через пять минут видишь,
что это совсем другой. Из таких случайностей состоит наша жизнь. Меня это
ужасно рассердило. Главное, я видел, что Мысль, которая привела его сюда и
над созданием которой я, надо сознаться, порядочно таки поработал, сразу
побледнела и съежилась настолько, что я даже с трудом нашел ее среди целой
толпы новых, толпившихся, кричавших и лезших в фокус сознания мыслей. Я
видел, что все эти новые мысли совершенно затолкали и забили в угол мою
"мысль" и понимал, что все они возникли за это время, когда Хьтог был в
магазине. И, что хуже всего, все эти мысли имели совершенно непонятный для
меня технический характер. И я не знал даже хорошенько, как к ним
относиться. На прилавке была навалена целая куча револьверов и магазинок, и
Хыог с горящими глазами и радостным оживленным лицом о чем-то громко говорил
с двумя продавцами, которые тоже, видимо, были заинтересованы любознательным
покупателем и вытаскивали, и показывали ему револьверы и ружья все новых и
новых систем. Я плохо понимал, что они говорили, потому что все это состояло
из каких-то технических терминов: "отдача", "прорыв газов" и тому подобное.
Но их всех это, видимо, очень интересовало. Наконец Хыог замолчал и,
сосредоточенно думая, открывал и закрывал какую-то коротенькую магазинку,
изредка только перекидываясь замечаниями с продавцом. Я почувствовал, что он
весь охвачен какой-то новой мыслью, перед которой исчезало все остальное.
Новое изобретение! Можешь себе представить? Что-то возникло в его уме! за
эти несколько минуг, и это что-то победило ту мысль, с которой он сюда
пришел, и все его прекрасные решения. Когда я постарался разобрать, в чем
было дело, я ничего не понял. "Уничтожение потери газов" и "утилизация
отдачи", вот были две главные мысли, как колеса вертевшиеся в его уме и
притягивавшие к себе различные другие техшгчсские соображения, формулы и
расчеты. Ты понимаешь, все это -- совершенно не моя специальность. Я понял
только, что дело идет о какой-то новой системе револьвера или ружья.
Конечно, я не могу быть вполне равнодушным к изобретениям в этой области.
Это всегда меня сильно интересует. Только я мало верил энтузиазму Хыога. Он
постоянно увлекался, а после оказывалось, что все дело выеденного яйца не
стоит. И меня очень огорчала перемена в настроении Хыога. Потому что, как я
тебе уже говорил, мне нравилось его решение. Он был близок к очень красивому
прыжку вниз, в неизвестность. И я чувствовал, что пока он будет кувыркаться
в безвоздушном пространстве, я заставлю его душу наизнанку вывернуться от
тоски и от отчаяния. Это всегда очень смешно! Но с
123

Совесть: поиск истины
другой стороны я не мог не отнестись сочувственно к его новой мысли.
Это был не измеритель скорости паровозов! И я понимал, что этим стоит
заняться. Но тут я наткнулся на стену. Да, вы люди иногда чересчур хитры для
меня. Как я ни старался проникнугь в мысли Хыога, я ничего не мог разобрать
в них, кроме какого-то стержня со спиральной пружиной, который почему-то был
необыкновенно важен. Пойми мое положение. Если бы Хыог задумывал что-нибудь
интересное само по себе, ну, подделать завещанье, обольстить невинную
девицу^[7], бросить бомбу в театре, я мог бы ему помочь и очень
реально. Но тут, в этом стержне со спиральной пружиной не было совершенно
ничего, как бы это лучше сказать... эмоционального. Это была деталь нового
изобретения и больше ничего. Никакого преступления здесь не было. А я
становлюсь деятельным только тогда, когда дело пахнет хоть маленьким
преступлением. Мне стало ясно, что, очевидно, я обречен на полнейшую
пассивность, хотя в то же время я видел, что новая идея Хыога, может быть,
окажется очень продуктивной даже с точки зрения преступления. Этот случай
рисует тебе положение, в котором я часто оказываюсь последнее время. Очень
многое совершается без меня и помимо меня. Вы стали для меня слишком хитры.
В доброе старое время я все знал и предвидел заранее. А теперь прогресс
техники часто сбивает меня с толку.
Ну, хорошо, в конце концов, Хыог купил револьвер, патроны, положил все
это в карман и вышел из магазина. Но я видел, что он вышел уже совершенно
иначе, чем вошел. Ты не понимаешь этого или, если и понимаешь умом, то все
равно не можешь видеть. Но мы видим, что в каждом случае жизни человек идет
различно. И 'гот, кто решил застрелиться идет совершенно иначе, чем тот,
кому пришла в голову мысль о новом изобретении. Долго рассказывать это. Но
для нас даже смешно говорить в этих двух случаях одно и то же слово идет.
Буду продолжать. Мне было очень грустно смотреть на Хыога в его новом виде.
Выйдет что-нибудь интересное из его изобретения или нет, я тогда не мог
знать, а тут уже явно от меня ускользал очень любопытный случай. Знаешь, я
всегда рассуждаю, что лучше синица в руке, чем журавль в небе. Это моя
любимая поговорка. Хыог вышел на улицу. Весь ум его был занят новыми
мыслями, появившимися и жужжавшими, как рой пчел. Но по странной черте,
свойственной людям сильной воли, Хыог все-таки направился туда, куда решил.
И я невольно подумал: кто знает? Нужно посмотреть до конца. Иногда бывает,
что человек, вырастивший в себе мысль о самоубийстве, стреляется или
вешается тогда, когда исчезли все причины, приведшие его к этой мысли.
Просто это делает уже сама Мысль, которая уже стала самостоятельной и
подчинила его себе. Я помню одну женщину, которая решила отравиться, если ее
возлюбленный не вернется с войны. У нее был флакон с ядом, и она целовала
этот флакон каж-
124

П. Д. Успенский
дую ночь, ложась спать. Ее возлюбленный вернулся с войны целым и
невредимым. И в первую же ночь она выпила яд и умерла у него на глазах. Хыог
поехал опять по воздушной дор<>п', питом электрическим трамваем, несколько
раз пересаживался, потом долго шел пешком и, наконец, очутился на пустынном
морском берегу, оставив далеко за собой город и гавани и склады. Дальше за
мысом начинался пляж Лонг-Айленда. Но это место, куда он приехал, был
мрачный и пустынный кусок песка и моря. Для самоубийства нель.ш было
придумать ничего лучше. Направо стояли остатки почерневших стен, сгоревших
за год до этого складов Джутовой компании. Больше ничего
видно не было.
Дождь к этому времени перестал. Хыог сел на камень недалеко от воды,
вынул записную книжку и начал быстро чертить и писать. Я несколько раз
заглядывал ему через плечо, но ничего кроме цифр и значков там не было.
Этого я не понимал, и мне начинало делаться скучно. Наконец, Хыог положил
книжку в карман и встал с решительным и гордым видом. "Нет я еще не
побежден, черт возьми, -- сказал он. -- Я знаю, что я должен победить, и я
всегда знал это. Трусость и малодушие, что я приехал сюда! Эта идея даст мне
свободу. И я возьму эту свободу, какой бы ценой ни пришлось заплатить за
нее". Он вынул револьвер, зарядил его, стал на камень лицом к морю, поднял
руку и, точно вызывая кого-то на бой или сражаясь с кем-то, сделал шесть
выстрелов один за другим в туманный горизонт. Потом он щелкнул затвором,
выбросил почерневшие, дымившиеся гильзы, посмотрел на них с улыбкой, положил
револьвер в карман и пошел назад к городу. Представь себе такую картину и
подумай, каким дураком я должен был себя чувствовать. Домой он приехал
только к вечеру. Его ждал сюрприз. Мадж уехала. На столе лежало письмо от
нее и ключи. " Милый Хыог, -- писала она, -- не сердись на меня, что я
уезжаю, не простившись с тобой. Это было бы очень трудно, потому что я тебя
все-таки очень люблю. Только я думаю, что я тебе совсем не нужна и даже
мешаю. Уже давно ты меня совсем не замечаешь, а если и замечаешь, то как
какую-то надоедливую муху, которая жужжит и мешает тебе работать. Может
быть, я и виновата, что не понимаю твоих мыслей, но не могу согласиться
жертвовать настоящим ради того, чего, может быть, никогда и не будет. И мне
жалко всего, что мы с тобой потеряли, и я все время плачу о маленьких
деточках, которые у нас могли бы быть, и которым мы не давали родиться на
свет. Я знаю все, что ты скажешь, но я не могу больше верить. И я вижу, что
ты перестал меня любить. Я буду жить у тетки в Лос-Анджелесе и всегда буду
думать о тебе. Проищи, Хыог". Вот это письмо, как видишь, очень трогательное
и сентиментальное. Я говорил тебе, что самое больное место Мадж, это были
дети, которых у нее не было. Письмо ее очень сильно подействовало на Хыога.
-- И я
125

Совесть: поиск истины
хотел застрелиться, -- сказал он. -- Да меня следовало бы повесить за
одну эту мысль. Бедная Мадж. Какое счастье, что она не нашла моего глупого
письма. Ну, ладно, пускай она пока живет в Калифорнии. Так даже лучше. А я
буду работать. И черт меня побери, если я не добьюсь своего. Он долго не
ложился спать. Во-первых, он писал письмо Мадж, тоже очень сентиментальное и
трогательное. Он просил подождать его один год. И обещал через год или
приехать победителем, или бросить раз и навсегда все изобретения и начать
вместе с Мадж новую жизнь на Западе. -- Все будет, моя милая Мадж, писал он,
только не думай, что я не люблю тебя или ты мне не нужна. Потом он долго
возился с финансовыми расчетами, хотя они были очень просты. У него было две
тысячи долларов в сберегательной кассе. Тысячу он решил послать Мадж, на
тысячу жить сам. Службу он решил бросить. Потом он погрузился в вычисления,
относившиеся к его новой идее, и сидел над ними всю ночь до утра. Рисовал,
чертил, рассчитывал и, наконец, в изнеможении бросил карандаш и долго сидел
с закрытыми глазами, видя что-то, чего я не мог видеть. -- Да, -- сказал он,
наконец, -- семь пуль в две секунды, две секунды на заряжение, сто пять пуль
в минуту, если сделать пули в никелевой оболочке, то со сбережением всех
газов это даст такую силу, какой нет ни у одного револьвера. Это были первые
умные слова, которые я от него слышал за целый день. -- Сто пять пуль в
минугу, подумал я, -- да еще в никелевой оболочке. Это недурно. Хыог лег
спать. Он был человек без фантазии, и мало думал о прекрасных результатах,
какие могли получиться для всего человечества. А я невольно замечтался.
Сто пять пуль в минугу! Серьезно, это было очень хорошо. И я мог
оценить это.
На следующее утро Хыог послал Мадж письмо и деньги и сел за работу.
День за днем пошли без всяких происшествий. С утра Хыог сидел за чертежным
столом или у станка, вытачивая разные части, пробуя, переделывая и вечером
шел в какой-нибудь бар, пил пиво и сидел, медленно куря трубку. От службы он
отказался и ничем не интересовался, кроме своей работы и писем Мадж. Мадж
писала сначала редко, но потом она начала скучать. Хыог стал рисоваться ей
гораздо привлекательнее, она начала писать чугь не каждый день, рассказывая
про Калифорнию, про море, про тепло, про солнце и звала Хьюга скорее
приезжать, чтобы вместе работать и строить будущее для себя и для детей,
которые у них непременно должны были родиться. "Бросай скорее Нью-Йорк, мой
Хыог, -- писала она, -- и приезжай сюда. Нас разлучили эти серые туманы и
пыль и чад города, а солнце опять приведет нас друг к другу". Мадж вообще
любила читать стихи и выражаться высоким слогом. Она считала себя очень
образованной, гораздо образованнее Хыога. Правда в этом была только то, что
она проглатывала множество книг. Хыог читал ее письма,
126

П. Д. Успенский
коротко отвечал на них и продолжал работать. Но в глубине души и ему
тоже очень хотелось бросить все, ехать в Калифорнию к Мадж и попробовать
совсем другую жизнь среди природы, в борьбе с природой. Он рисовал себе
гору, покрытую сосновым лесом. На уступе горы простой бревенчатый дом и Мадж
на крыльце, махающую ему рукой. Ему вспоминались романы Брст Гарта, и хотя
он знал, что современная Калифорния уже совсем другая страна, он все-таки
мечтал о жизни пионеров в полудиком лесу. Но больше всего он мечтал о Мадж.
Чудак пять лет все еще был влюблен в нее. Вблизи это как-то все затуманилось
ссорами, несогласиями, взаимным непониманием. Но на расстоянии Мадж опять
засияла для него всеми цветами радуги, и Хыог опять искренно начал верить,
что нет женщины красивее, очаровательнее, соблазнительнее и умнее Мадж.
Правда, она во многом не соглашалась с ним, но это только потому, что ее
душа стремилась к правде, свободе, и красоте. Он стремился к тому же, только
более длинным и трудным пугем, а она своей внутренней мудростью женщины
находила то, что искала, в солнце, в природе, в мечте о детях. И это было
верно и необыкновенно хорошо. Но Хыог не даром был американец, и он не
переставал думать, что если бы ко всему этому прибавить миллион долларов, то
было бы еще лучше. И если бы его мечты осуществились, тогда и Мадж
согласилась бы с ним, признала бы, что
стоило работать и стоило терять все эти годы.
Так прошел месяц, другой, третий, полгода. И, наконец, наступил день,
когда работа Хьюга вчерне была кончена. В результате всего этого труда,
мыслей, расчетов, внутреннего горения, упорства, напряжения воли, бессонных
ночей и мечтаний на свет родилось довольно нелепое на вид маленькое
существо. Это был автоматический пистолет; по внешности он был больше похож
на молоток, или на гаечный ключ, чем на револьвер. Но в нем было много
несомненно новых черт, обещавших ему большое будущее. Я сразу почувствовал
это. Но меня интересовало только, перепадет ли здесь что-нибудь на долю
Хьюга. Очень часто именно изобретатели ничего не получают от своих
изобретений. Пистолет был плоский и тяжелый. Семь патронов сидели у него не
в барабане, а в ручке. Толчок от выстрела передвигал назад верхнюю часть
пистолета, при этом выбрасывалась в бок стреляная гильза и в ствол
вставлялся новый патрон, подаваемый снизу пружиной. Все это было очень
остроумно и практично. Скорость стрельбы во много раз превосходила все, что
до того времени было известно, а благодаря тому, что не было прорыва газов
между барабаном и стволом, получался чуть не втрое более сильный бой, чем у
револьвера того же калибра. Ну, да что я это тебе рассказываю. Ты сам это
прекрасно знаешь. Надеюсь, ты теперь понял, что это было за существо,
родившееся на свет в мастерской Хыога. Были и неудачи во время работы. Очень
долго Хыог бился с экстрактором, который должен был
127

Совесть: поиск истины
выбрасывать стреляные гильзы. Потом его очень смущал предохранитель.
Это и осталось слабым местом родившегося в мастерской ребенка. Он часто
начинал разговаривать, когда его об этом еще не просили. Вообще для Хьюга
было много тревог и сомнении. Раз, когда он уже считал себя близким к цели,
он увидал ошибку в расчетах и ему^[7] пришлось всю работу начать
сначала. Другой раз очень много времени и труда пропало из-за ошибки в
чертеже.
Когда я понял, что за ребенок должен родиться, я начал очень
сочувственно относиться к работе Хыога. Но помочь ему я, как я уже тебе
говорил, ничем не мог, потому что ни в мыслях, ни в чувствах у него не было
решительно ничего интересного для меня, т. е. хотя бы сколько-нибудь
преступного. Ты понимаешь, круг моей деятельности ограничен определенными
эмоциями. Я не могу из них выйти, точно так же, как рыба не может летать по
воздуху, и птица не может плавать под водой. Некоторые из моих коллег
пробовали изображать летающих рыб и ныряющих птиц. Но из этого никогда
ничего не выходило. Мы -- существа определенной стихии. И Хыог был
совершенно чужд этой стихии. Ну, как доска может быть чужда поэзии. Я уже
говорил тебе, что у него не было ни малейшей фантазии в том смысле, как я
это понимаю. И откровенно говоря, мне часто делалось даже прямо не по себе
от всех его прекрасных мечтаний о Мадж, о любви, о свободе, о счастье и
благополучии, которое Хьюг будет рассыпать вокруг себя, когда будет
миллионером. Все это было ужасно пресно и тошно. Мадж стала часто писать.
Она очень хорошо чувствовала себя в Калифорнии, решила изучить цветочное
хозяйство и работала на цветочной ферме мужа своей тетки. "Даю тебе отпуск
на год, Хыог, писала она. -- Через год, с изобретениями, или без
изобретений, ты должен быть здесь, мы снимем кусок земли и будем разводить
цветы". И Хьюг вздыхал над этими письмами, клал их в письменный стол и шел к
своему станку. Ты не можешь себе представить, до чего иногда бываете смешны
вы, люди.
Ну вот, наконец, ребенок родился, и был, как я уже говорил тебе,
довольно нескладным и неуклюжим существом, но с очень большими скрытыми
достоинствами и с большим будущим. Я это чувствовал. Кажется, это было ровно
через полгода, после того, как Хьюг в одно туманное утро уехал к морскому
берегу. Он ехал опять туда же и по той же дороге. Но теперь он был
совершенно в другом настроении. В кармане у него лежал тяжелый металлический
предмет. Хыог дотрагивался рукой до кармана и ощущал уже упоение победы. Он
вез с собой мишень, попутно построенный им небольшой пристрелочный станок с
треножником и две толстые дубовые квадратные доски. Вся эта ноша радовала
его. Он не сомневался в результатах. И толпа утренних пассажиров, спешивших
на службу, вызывала в нем теперь жалость, смешанную с презрением. Прежде он
боялся этой толпы,
128

П. Д. Успенский
потому что чувствовал себя ее частью. Теперь он глядел на своих соседей
в вагонах, как человек, который смотрит издалека, с другой планеты или из
другой части света. Бедняги, думал он, они никогда не испытают радости
победы, да им это, пожалуй, и не нужно. Его взгляд точно проникал сквозь
маску лиц, читал мысли и характеры. Вот этот молодой человек в щегольском
сером костюме, с оттопыренной губой. Он совершенно доволен своей судьбой. Он
служит в банке, считает чужие деньги, и ему больше ничего не нужно. Или вот
этот старик, с цветочком на петличке и в светлом костюме. Он старается
казаться моложе, чтобы его не выгнали со службы. Он служит в магазине
готового платья. А вот тому человеку скучно. И он смотрит на эту
розовенькуто немочку совсем так, как должен смотреть настоящий мужчина на
женщину. Но это не надолго, мой милый. Она выйдет на следующей остановке. И
ты никогда не решился бы заговорить с ней. А если бы и решился, то из этого
ничего бы не вышло. Она едет на службу. И думает, что это так и должно быть.
Да, удивляюсь, как еще вас не начали кастрировать. Лет через сто это будет
наверное. Стоит только какому-нибудь миллиардеру прийти к заключению, что
кастрированные служащие лучше нскастрнрованных, и я уверен, что многие сами
согласятся подвергнуться маленькой операции. А родители будут отдавать в
лечебницы детей для операции, чтобы обеспечить им службу в будущем. И
комичнее всего, что, может быть, одна душа из десяти тысяч сознает, что
такое в действительности с ней происходит. Остальные думают, что они живут,
и не шутя считают себя людьми. И я тоже был бы таким же, если бы я не был
готов лучше десять раз умереть, чем жить такой позорной жизнью без свободы,
без своего собственного труда. Да, Хыог не проявлял особенной скромности в
этот момент. И мне это доставляло удовольствие. За ребенка я был спокоен,
его будущее казалось мне совершенно верным. Но относительно самого Хыога я
совсем не был так уверен. Наоборот, мне казалось, что он во многом ошибается
и что его еще ждут большие испытания. Так оно и оказалось впоследствии.
Участь изобретателей, художников, поэтов, вообще людей этой породы иногда
бывает очень интересной. Если говорить откровенно, мне ничто за много лет не
доставило такого удовольствия, как случай с французским художником, который
застрелился от нужды и неудач, и картины которого через несколько лет начали
продаваться за сотни тысяч. Это было восхитительно, Я видел, что у людей еще
не пропало чувство юмора. И я сделал все, что мог, чтобы пробудить сознание
этого художника "по ту сторону" и передать ему^[7] эту приятную
весть. Да, стоило посмотреть, как он это воспринял. Он чуть не задохнулся от
злобы, когда понял меня, и задохнулся бы, если бы мог дышать. Но он уже
ничего больше не мог, потому что, строго говоря, не существовал. Тем не
менее он почувствовал весь юмор положения. И, честное слово, я

5-1876
129

Совесть: поиск истины
но желаю тебе быть в его астральной оболочке. Он отравил себя на
миллион лет злобой на люден. И он никогда не простит им их остроумия.
Подумай, через пять лет после смерти человека, который застрелился с голоду,
платить миллион франков за его картину! Разве это не великолепно? Но я
отвлекаюсь в сторону. Я надеялся на нечто подобное для Хыога. Очень многим
изобретателям н новаторам приходится пройти по этой дорожке. И скоро мои
предчувствия начали оправдываться. Но в этот день все шло, как Хыог
рассчитывал. Я теперь уже не могу тебе точно сказать, сколько выстрелов в
минуту получилось при первой пробе и сколько дюймов доски пробивала пуля. Но
Хыог был в восторге. По силе боя пистолет равнялся большой винтовке, а
быстрота стрельбы превосходила быстроту митральез, требовавших тогда долгого
заряжения. Все расчеты Хыога оправдались блистательно. Ребенок вел себя
безукоризненно. И можно было отдавать его на суд людей, а людей на его суд.
Хыог возвращался домой, упоенный внутренним торжеством. Завтра должно было
начаться триумфальное шествие.
Но действительность сказала другое. Никакого триумфального шествия
завтра не началось. На следующее угро Хыог сообразил прежде всего, что у
него нет денег. На самом деле у него не только не было денег, но уже
набрались мелкие долги.
На мысль о деньгах Хыог набрел, когда начал думать о патентах. По опыту
прежних изобретений он знал, что патенты стоят больших денег. Нужны были
модели, чертежи. И необходимо было сразу порядочную сумму внести в бюро
патентов. Особенно дорого стоили иностранные патенты. Черт возьми, сказал
Хыог, дело дрянь. Была только одна вещь, которую можно было продать. Это --
страховой полис. Теперь смешно беречь его, сказал Хыог. Если даже я умру,
ребенок даст Мадж немножко больше, чем цена моей жизни. К вечеру полис был
продан. Хыог заказал в разных мастерских разные части моделей и в разных
чертежных разные части чертежей. О, он был осторожный человеке! Он сам
собирал модели, сам делал все надписи на чертежах. Эта работа взяла еще
около месяца и съела почти все деньги, вырученные за полис. Наконец, Хыог
сказал себе, что пора устраивать судьбу ребенка. Но вот туг-то и началось
самое трудное, то, чего Хыог совершенно не предвидел, к чему он совершенно
не приготовился, но, что я хорошо знал, просто в силу моего прежнего опыта.
Началась борьба с инертностью жизни. Жизнь неохотно пускает новое. Редко,
очень редко бывает, что когда новое приходит, для него уже бывает расчищен
пугь. Чаще всего на долю тех, кто приносит новое, достаются одни
разочарования и затруднения. Но Хыог не ожидал ничего подобного и самым
наивным образом полагал, что его ждуг совсем готовые миллионы. Сначала Хыог
написал письма на самые большие оружейные заводы. Ему не ответили. Он
написал
130

П. Д. Успенский
еще, спрашивал, получены ли письма. Никто не отвечал. Хыог поехал сам
на один завод. Директор был занят. Секретарь, вышедший к нему, сказал, что
предложения новых изобретений рассматриваются на заводе три раза в год
особой комиссией, что теперь комиссия будет заседать через два месяца, что
требуется представление чертежей и моделей. Все это секретарь говорил, как
заученный урок. Очевидно, ему часто приходилось иметь дело с изобретателями.
-- Нет ли у вас человека, понимающего дело, который мог бы
просто произвести пробу моего пистолета? -- спросил Хыог.
Секретарь немножко улыбнулся на дерзость и сказал, что все изобретатели
требуют немедленной пробы. Но во избежание потери времени на заводе
установлен известный порядок. Проба производится только тем изобретениям,
которые одобрены комиссией. Добрый день, сэр! Хыог ушел, м дорогой домой
вдруг понял, что иначе все и не может быть. Он представил себе завод, на
котором служил, представил себе, что там получается предложение нового
изобретения. И он совершенно ясно увидел, как директор равнодушно
проглядывает письмо, поданное секретарем с кучей других ненужных
"предложений", потому что "запросы" и вообще могущие представить интерес
письма подаются отдельно, и ставит на полях карандашом две буквы ^).К.-- по
гср1у -- без ответа. Конечно, иначе не может быть, сказал себе Хыог. С чего
бы этим трупам вдруг стать живыми людьми. Это я осел, что не понял этого
сразу. Нет, туг нужно не писать, а самому ехать и искать. Где-нибудь должны
же быть живые люди. А
живой человек поймет сразу.
Хьюг начал ездить по заводам. Результаты получались приблизительно
такие же, как от первого посещения. Требовали моделей и чертежей и просили
зайти через месяц. Но Хыог не хотел давать модели. Он был далеко не уверен,
что его патенты покрывают все детали изобретения. Он знал вообще, как легко,
сделав маленькие изменения, взять новый патент и знал, что вести судебный
процесс человеку без денег, неизвестному изобретателю против большого завода
совершенно невозможно. Он понимал, что нужно сначала завоевать рынок, потом
подражания уже будуг неопасны. Но пока, модели нельзя давать никому. А в то
же время, не видя моделей, никто не хотел даже разговаривать. Прошли еще два
месяца. Хьюг был уже совершенно без денег. Он бросил свою квартиру и
переехал в маленькую комнату. Мадж писала редко и, как казалось Хыогу,
начинала забывать его за новыми интересами своей жизни. Как-то раз в очень
жаркий день, какие бывают в Нью-Йорке летом, когда находят пеа1 у/еауеа,
Хыог без всякого результата побывал на двух заводах и в конторе новых
изобретателей, где два молодых еврея старались выпытать у него, в чем
состоит его изобретение -- и потом без цели пройдя несколько улиц, вошел в
Центральный парк. Па скамейке
131

Совесть: поиск истины
к нему подсел плохо одетый седой человек с насмешливым, умным лицом.
Вышло так, что они заговорили. Почему-то незнакомый человек возбуждал
симпатию Хыога. Днем в парках Нью-Йорка можно видеть целую галерею типов
людей, потерпевших крушение на самых разнообразных путях жизни. И этот ясно
был из таких же. Заговорив со своим соседом, Хыог предложил ему сигару. На
него напала тоска и хотелось слышать человеческий голос. Седой человек
говорил что-то забавное по поводу проходивших людей. У него был, видимо,
наблюдательный и тонкий ум. Хыог принял его за неудавшегося писателя или
художника и позвал его зайти выпить стакан пива. В баре было прохладно и не
хотелось уходить. После нескольких стаканов холодного пива седой человек
начал рассказывать о себе. У Хыога похолодело на душе, когда он сказал, что
он изобретатель. И чем дальше Хьюг слушал, тем больше ему казалось, что он
слышит свою собственную историю, только с ужасным, безнадежным концом. Седой
человек говорил и говорил и Хыог слушал его, все больше холодея от ужаса, и
в то же время с каким-то болезненным любопытством расспрашивал о
подробностях. Все было то же самое. Молодость, гордые мечтания, любовь,
работа, удача и потом сразу какой-то непонятный и бессмысленный конец всего.
Блестящее изобретение, на котором наживаются чужие, полная невозможность
добиться признания своих прав, бедность, впеки, случайная работа и сознание
того, что это уже было давно, десять лет тому назад, нет, больше, пятнадцать
лет. Хьюг понимал, что таких рассказов можно услышать очень много от людей,
с которыми знакомишься днем в парке. У всех этих, потерпевших крушение
людей, есть чаще рассказы и выдуманные, и невыдуманные. Очень может быть,
что этот человек все выдумывал, очень может быть, что это был маньяк,
фантазирующий об изобретении, которого никогда не было. Но это ничего не
меняло для Хыога. Важно было то, что он назвал себя изобретателем. Почему он
не сказал, что он поэт, актер, музыкант? И если даже все это было выдумано,
это было до боли похоже на действительность. Я должен помочь ему. если мне
удастся устроить дело, сказал про себя Хыог. И это если испугало его. Черт
возьми, может быть, через десять лет я тоже буду рассказывать кому-нибудь в
пивной о своем изобретении, подумал он. Брр... Хыог записал адрес седого
человека. Никакого постоянного жительства у него не было. Он дал адрес
табачной лавочки в одном из трущобных кварталов. Потом Хыог пошел домой и
дорогой почувствовал, что он опять боится жизни.
О, я знал, что это придет к нему. Жизнь не желала признавать его с его
изобретением, и Хьюг все сильнее и сильнее начинал реализовать факт, что все
сделанное до сих пор -- самое изобретение, работа, патенты, это все пустяки
в сравнении с трудностями проведения изобретения в жизнь. Он вспомнил
когда-то прочитанную кни-
132

П. Д. Успенский
гу о давно сделанных и потом забытых изобретениях и открытых и даже
остановился на тротуаре, разговаривая сам с собой. Паровые машины были
изобретены во времена римлян, средневековый монах изобрел электр1гчсское
освещение, сколько сиге всего. Да, в этот день Хыог пришел домой с поджатым
хвостом. Его ждало письмо от Мадж. Мадж просила только одного -- написать ей
правду, что Хыог ее больше совсем не любит, и тогда она перестанет думать о
нем и перестанет надоедать ему своими глупыми письмами. Это письмо особенно
больно ударило в сердце Хыога. Писать, разуверять Мадж было бесполезно. Хыог
это прекрасно понимал, да у него и не было больше никаких слов. Он знал, что
тоскует по Мадж, но передать ей это не мог. Все слова выходили какие-то
старые и бессильные. Нужно было просто ехать к Мадж. Иначе, Хьюг чувствовал,
что Мадж уйдет от него. Эта мысль уже давно мучила его. И в бессонные ночи
он часто думал, что Мадж может полюбить другого. Что я сделаю, если все,
чего я жду, придет и Мадж не будет, спрашивал он себя. И ему всегда делалось
физически холодно от этой мысли. Ведь, бывает в жизни, говорил он себе, что
все, чего человек хочет, приходить, но приходит днем позже, чем нужно. Да,
жизнь начинала сильно пугать Хыога. Теперь он продавал последние вещи, часы,
инструменты. Опять целыми днями он ходил и ездил по Нью-Йорку по заводам и
конторам. И его ужасало то, что кроме него по конторам и заводам ходило
много других изобретателей. У всех у них были какие-то удивительные вещи,
которые должны были все перевернуть в своей области. И все они для служащих
заводов стояли на одной ступени с самой низкой кастой белых, со сборщиками
объявлений, даже еще ниже. Их не приглашали садиться, их никуда не пускали,
с ними не разговаривали. У некоторых дверей были надписи: сборщикам
объявлений, ищущим работы и изобретателям вход воспрещается. Раньше Хыог не
знал этого. За все это время Хыог имел только два или три предложения
продать патенты, но за такую ничтожную сумму, что смешно было даже говорить.
Постепенно Хыог понял, что он стучится в стену. И, наконец, ему начало
казаться, что в конце концов он придет к своему прежнему решению и, чтобы пс
пропадало задаром изобретение, пустить себе пулю в висок из своего
пистолета. Все на самом деле шло к этому. Еще месяц, другой и Хыог
несомненно сделал бы так. У него не было больше терпения. Но одна встреча на
время повернула
дело как будто к лучшему.
Раз в маленьком ресторанчике, куда Хыог заходил ужинать, он
встретил одного своего старого товарища по каким-то вечерним курсам,
где Хыог изучал механику.
Оказалось, что у этого человека, его звали Джонс, был теперь
маленький завод велосипедных частей. Он рассказал Хыогу, что его дела
очень плохи, что нет никакой возможности бороться с синдика-
133

Совесть: поиск истины
тами, которые съедают мелкие предприятия, что он боролся, пока мог, но
теперь приехал в Нью-Йорк продавать своп завод одной большой ассоциации. Но
там уже знали, что он не может больше держаться п должен будет пойти на все
условия, и нарочно тянули дело, чтобы заставить его отдать все чуть не
задаром, ради только того чтобы избавиться от долгов. Хыог рассеянно слушал
его. И хотя он никому другому не говорил про свои дела, почему-то он
рассказал Джонсу про свое изобретение и про все неудачи. Тот, видимо,
заинтересовался -- и Хыог повел его к себе домой, просто потому, что ему не
хотелось оставаться одному. Ребенок произвел большое впечатление на Джонса.
У него было чутье. Он сразу понял все, что крылось за странной внешностью
ребенка, и начал упорно о чем-то думать. На следующий день, рано утром, он
уже сидел у Хыога.
-- Я думал всю ночь, -- сказал он. -- Нельзя ли приспособить мой завод
для вашей машины? Может быть, это наш последний общий шанс. Я чувствую, что
акулы не хотят меня пускать живым и наметили проглотить целиком. Если все
пойдет так, как идет, я через
год буду мастером на своем собственном заводе. Они меня даже
управляющим не возьмут.
Вместе с Хыогом они начали разбирать ребенка по частям, соображая,
какие части можно делать на заводе Джонса и какие нужно заказывать. Потом
они забрали с собой станок для пристрелки, мишени и поехали пробовать
пистолет, опять на морской берег. Там Хьюг показал Джонсу, что может сделать
его ребенок, и с тайной радостью в душе видел, как весь загорелся Джонс.
Джонс сам начал стрелять и со станка, и без станка, нагрел ребенка так, что
до него нельзя было дотронугься и, наконец, хлопнул Хыога по плечу и сказал:
-- Ну, старина, я ваш. Ставлю все, что у меня есть до последнего цента.
Я могу продержаться полгода, и за это время мы завоюем
Америку, Европу, Азию, Африку и Австралию. Такого изобретения не было и
нет. Командуйте!
Они начали работать вместе. Хыог воспрянул духом. Теперь, казалось, что
уже все должно осуществиться. Завод удалось приспособить очень быстро. Через
два месяца первая партия автоматических пистолетов появилась на рынке. Но
цену пришлось назначить довольно дорогую, и спрос был слабый. Завод работал,
но еще через два месяца оказалось, что спрос остановился. Рынок был уже
насыщен, и нужно было ждать. Джонс достал немного денег. Была необходима
реклама. Объявления, плакаты стоили безумно дорого. Но делалось ясно, что
без большой рекламы дело все-таки не пойдет. Все большие оружейные магазины
имели автоматические пистолеты, но публика предпочитала покупать старые
револьверы.
Прошло полгода со дня начала работы, и Хыог с Джонсом уви-
134

П. Д. Успенский
дели перед собой перспективу краха и позорного конца всего дела. Два
оружейных завода соглашались купить патенты и предлагали за них, один --
десять тысяч долларов, другой -- меньше. Это не покрывало убытков Джонса. А
странные пистолеты, похожие на молотки, даже разложенные на окнах магазинов,
мало привлекали публику. Только какая-нибудь необыкновенная реклама могла
спасти дело. А средств на рекламу не было. Дела шли все хуже и хуже. Хыог и
Джонс совсем уже падали духом. Еще немного и завод должен был остановиться.
Это были самые черные дни в жизни Хьюга. Он совсем потерял надежду на
успех и уже махнул на все рукой, чувствуя только с болью в душе, что теперь
у него не хватит даже силы застрелиться.
Но ребенка ждало большое будущее.
И, наконец, оно пришло! Семена, разбросанные по свету, наконец, упали
на добрую землю! Все великие репутации делаются в Париже. Так оно вышло и на
этот раз. В то время, о котором я говорю, над горизонтом Европы поднималась
новая звезда первой величины.
Это была Марион Грей.
Ей пророчили карьеру Патти. Она успела уже побывать во всех
главных европейских столицах, и ее успех превосходил все, что помнила
Европа за десятки лет. У нес был действительно необыкновенный голос. Но если
бы даже у нее не было никакого голоса, то и без этого се знала бы вся
Европа, потому что скандальная хроника, связанная с именем Марион, не имела
себе равной. И отовсюду, где она успела побывать, за ней тянулся длинный
хвост самых фантастических рассказов о ее любовниках и любовницах, о дуэлях,
самоубийствах, разорениях, сумасшествиях, отмечавших се путь. По наружности
Марион была тоненькая и хрупкая блондинка с печальным личиком и большими
детскими глазами. Из-за нее застрелился немецкий принц царствующего дома и
отравилась сто жена, после чего Марион была выслана из Германии, а из-за нес
покончили самоубийством в Будапеште две венгерские графини -- мать и дочь.
Из-за нес произошел целый ряд мрачных, напоминающих средневековье дуэлей и
убийств в Италии. Про нес рассказывали, что она увезла любимую одалиску у
султана, которая после бросилась в морс с яхты в Средиземном море и утонула.
Из-за нее произошла какая-то страшная драма в Петербурге, о которой глухо
писали в заграничных газетах. Словом, из-за Марион произошло все, о чем
стоило говорить в Европе, за последние два или три года. Что здесь было
правдой и что выдумкой, это даже я тебе не смогу рассказать. Но слава Марион
росла не по дням, а по
часам.
Этот сезон она пела в Париже. В день ее первого выхода, застрелился в
фойе Большой Оперы молодой драгунский офицер, член Жокей-клуба и потомок
одной из самых блестящих фамилий Фран-
135

Совесть: поиск истины
цим. Марион продолжала петь, и знатоки говорили, что она еще никогда не
пела так, как в этот вечер. На другой день все газеты были полны историей
трагической любви молодого офицера. II затем интимная жизнь Марион сделалась
любимой темой и больших, и маленьких, и бульварных, и салонных газет.
Всему Парижу было хорошо известно, что главной любовью Марион в этот
сезоне была американка, мисс Стоктон, писательница, роман которой из жизни
китайских притонов в Сан-Франциско сильно нашумел незадолго перед тем. Мисс
Стоктон пила виски пополам с эфиром, ездила верхом, как ковбой, и
участвовала в публичных состязаниях бокса, в качестве сЬашрюп пнс1о1е
\\'е^Ы. При этом она была самим дьяволом ревности. Она била Марион, особенно
когда была пьяна, что случалось почти каждый день, и устраивала ей сцены и
скандалы на улицах, в ресторанах, в магазинах и т. п. Номером вторым Марион
Грей был лорд Тильбсри, колоссально богатый англичанин, до того времени
спокойный и уравновешенный человек средних лет, путешественник и спортсмен,
один на один, без шикари, ходивший на тигров в Индии. Про него рассказывали,
что за один сезон он истратил на Марион половину своего состояния,
доходившего до пяти миллионов фунтов, и, очевидно, шел к тому, чтобы
истратить все. Такого вихря золота, каким была окружена Марион, Париж не
видал со времен второй империи. Мисс Стоктон стала главным ужасом и главной
ненавистью лорда Тильбери, и часто он просиживал целые ночи у себя в
комнате, думая о мисс Стоктон, со штуцером, с которым он ходил на тигров. На
коленях и с глазами, бешено устремленными в пространство. Мисс Стоктон знала
его ненависть к ней и платила смутой же монетой, обещая щ'блично избить его.
Кроме этих двух, у Марион было еще много других романов и историй. Ее
последним увлечением был молодой шведский дипломат, -- спирит,
"ясновидящий", и человек совершенно ненормальный. Он разговаривал с
"духами'', ловил руками какие-то летающие живые звезды;
подарил Марион "астрального льва'', которого мог видеть только он один
и тому подобное. Марион безумно увлеклась духами. Ее сила, вообще,
заключалась, во-первых, в силе ее увлечений, а во-вторых, в том, что ни она
и никто другой не мог сказать, чем она будет увлекаться завтра. Со шведским
дипломатом она начала устраивать спиритические сеансы. Духи велели Марион
стать любовницей шведского дипломата. Она немедленно исполнила это. Затем
духи велели ей выгнать вон мисс Стоктон. Это она тоже сделала. Потом духи
потребовали, чтобы на сеансах присутствовал лорд Тильбери в костюме
ассирийского мага и один французский поэт, и чтобы сеансы происходили в
темном подземелье с двадцатью семью гробами, в которых должны были лежать
настоящие скелеты. Достать гробы и скелеты, и подземелье было поручено лорду
Тильбери. Но прежде, чем
136

П. Д. Успенский
он успел это сделать, произошло событие которого, очевидно, не
предвидели духи.
Уже после полуночи в особняк Марион явилась мисс Стоктон.
Два лакея, которым было строжаишс запрещено пускать ее, загородили ей
дорогу. Мисс Стоктон ответила одному таким егоза си1, что он влетел головой
в камин; другой получил удар ногой в живот и скрючился вдвое. А Мисс Стоктои
помчалась вверх по лестнице. Она была мертвецки пьяна. Дверь комнаты, где
происходил сеанс, оказалась не запертой. Шведский дипломат, французский
поэт, лорд Тильбери и Марион сидели вокруг треножника, на котором курилась
смесь опиума, алоэ и полыни. Все они были одеты в красные мантии, как этого
требовали духи, а на Марион были только гирлянды из красных роз, и вся
комната была обита красным. Гробов еще не было. Мисс Стоктон распахнула
дверь и, увидев Марион, почти обнаженную, среди красных роз, разразилась
потоком самых отчаянных ругательств, которым специально училась у ковбоев.
Лорд Тильбери вскочил ей навстречу. Могу тебя уверить, что он был очень
хорош, в ассирийском колпаке и с привязанной бородой. Мисс Стоктон вытащила
из кожаного чехла, бывшего у нее иод жакетом, новый автоматический пистолет,
недавно появившийся в Америке, и положила лорда Тилъ-бери выстрелом в грудь
в упор; потом она прострелила голову шведскому дипломату^[7],
пустила три пули в спшту Марион, которая пыталась убежать; ранила в ногу
поэта, который догадался притвориться убитым, и последним седьмым зарядом
застрелилась сама.
"Четыре трупа! Семь выстрелов!" печатали на следующий день все
парижские газеты. "Смерть среди роз. Кровавый отель на Ели-сейских полях!"
"Черная месса на Елиссйских полях! Трагическая гибель знаменитой певицы".
Вообще, ты можешь себе представить, что сделали из этого парижские газеты.
Особенный ужас и восторг газет вызывало орудие преступления ~ новый
американский пистолет. В нескольких газетах появились снимки и описания
пистолета, а в "Ес1ю (1е Рапз" и еще в какой-то газете были даже помещены
портреты изобретателя -- Хыога Б., притом совершенно разные. В одной газете
был изображен сорокалетний янки с бритой верхней губой и со свирепым
взглядом, а в другой с той же подписью появился портрет довольно известного
американского филантропа, толстого, бритого человека. Целую неделю писали
газеты о Марион Грей, о мисс Стоктон, о шведском дипломате и о лорде
Тильбери. И ни одна газета, ни в одной статье не упускала случая упомянуть
про новое американское изобретение, про "новую дьявольскую выдумку нашего
века пара и электричества", как назвала пистолет какая-то газета. Это было,
во-первых, безграмотно, а во-вторых, смешно. Я мог только пожать плечами.
При чем здесь был я? Потом начались интервью с молодым поэтом, который
первую неделю считался на границе смер-
137

Совесть: поиск истины
•ги или сумасшествия, я уже не помню. Около лечебницы, где он лежал,
пришлось поставить наряд йсг^сп15 с1е уШе. Поэт рассказывал что-то очень
путанное о своей роли в этой истории и о своих отношениях с Марпон.
Очевидно, сначала он сам еще не понял, в какие благоприятные обстоятельства
поставила его судьба, сделав его единственным, оставшимся в живых участником
драмы. Но потом, по-видимому, он решил не стесняться. И в книге, которую он
выпустил через два месяца, совсем ясно намекалось на то, что главной осью,
вокруг которой вращались все остальные события, был, собственно, автор и его
мистически-сатанинский роман с Марион. Эта книга разошлась в десятках тысяч
экземплярах и послужила первой ступенью лестницы, которая со временем
привела автора в академию. Но это все было после. Между тем уже в первые дни
телеграф разнес известия о кровавой драме в отеле Марион Грей по всему
свету. Не было ни одной газеты, которая не печатала бы длинных столбцов со
всевозможными моральными комментариями и пикантными подробностями
сенсационного убийства. Американские газеты печатали целые страницы,
передававшиеся по телеграфу из Европы. И хотя всем было неприятно задаром
рекламировать Хыога, все же это было американское изобретение и как-то само
собой выходило так, что имя Хыога упоминалось в каждой статье. На несколько
дней Хыог стал гордостью Америки.
Непосредственным и первым результатом этого было то, что оружейные
магазины и в Нью-Йорке, и в Париже, и в других городах в несколько дней
распродали все имевшиеся у них автоматические пистолеты и начали посылать
заказы, с каждой телеграммой удваивая требования. Компания Автоматического
Огнестрельного Оружия оказалась засыпанной требованиями. Через неделю на
складах уже не было ни одного пистолета, и Джонс сказал Хыогу, что им нужно
расширять дело. На другой день в контору компании явился господин от одной
из самых больших оружейных фабрик, постепенно скупавшей акции других
предприятий и превращавшейся в трест. Поверенный треста приехал с
предложением продать патенты. Хыог вспомнил, что эта компания предлагала ему
за патенты тысячу долларов.
-- Какая ваша цена? -- спросил Хьюг. -- Пятьсот тысяч, -- сказал
поверенный треста. -- Мы не продаем, -- сказал Хыог. -- Мы купим завод,
оборудование, патенты и все. Я мог}' идти до миллиона.
-- Хьюг посмотрел на Джонса, но тот даже не ответил на его взгляд и
жестко сказал: -- Мы не продадим ни за какую цену. -- И когда господин
уехал, Джонс сказал, хлопнув Хыога по плечу: -- Ну вот, старина, теперь
пришло наше время. Мы выдержали семь лет тощих, теперь начнутся семь лет
жирных. Можете заказывать себе яхту. -- Он зттал мечты Хыога, Но Хыог мечтал
не о яхте, а о Мадж. Заказы шли непрерывно отовсюду, из самых далеких углов
земного шара. Было
138

П. Д. Успенский
ясно, что завод в полгода не сделает того, что нужно было сделать в
месяц. Хьюг и Джонс нашли одного финансового гения, и гений устроил им
выпуск акций на два миллиона долларов. Банкам показывали заказы, а остановки
за деньгами не было. Прошел всего месяц после происшествия в Париже, и новый
подвиг ребенка опять облетел весь
свет.
Во время беспорядков в Барселоне, конные карабинеры атаковали
"небольшую группу рабочих". Но против обыкновения толпа оказалась не
безоружной. Один за другим из толпы раздались залпы. Прежде, чем кто-нибудь
понял, что такое происходит, на земле лежали около сорока карабинеров и по
площади скакали лошади без седоков. Оказалось, что десять человек были
вооружены новыми американскими пистолетами. Успех опьяняет. Толпа быстро
выросла. Начали строить баррикады. Власти вызвали пехоту, потом артиллерию.
Только к вечеру удалось очистить улицы. Около тысячи человек было убито и
ранено. Испанское правительство запретило ввоз и продажу автоматических
пистолетов. Газеты целую неделю писали о "революции в Барселоне", и заказы
пошли в таком количестве, что Джонс даже начал нервничать. Акции компании
сразу двинулись вверх. И финансовый гений заговорил о новом выпуске и о
новом расширении дела. Но Хыог вдруг почувствовал, что все это перестало его
интересовать. И однажды угром он проснулся с одной только
мыслью: Мадж!.. Вечером он выехал в Лос-Анджелес.
Все вышло ужасно странно для Хыога. Он представлял себе встречу с Мадж
как-то иначе. Поезд пришел угром. Прямо с вокзала Хыог поехал отыскивать
Мадж. Тетка жила на тихой улице вдали от центра. Мадж, похудевшая и похожая
на девушку, в черном платье, сидела в первой комнате с двумя девочками,
вслух читавшими по-французски. -- Это я, Мадж, -- сказал Хыог. Он прекрасно
понимал, что это не могло быть иначе, но у Мадж было ужасно знакомое лицо.
Его именно поразило то, что эта Мадж необыкновенно похожа на ту, которую он
знал. Целый час они ни о чем не могли говорить. Мадж была радостно удивлена
приездом Хыога и всем, что он говорил. Но она еще плохо верила и держалась
настороже. Хыог был такой фантазер, и он мог все сочинить. Но важно то, что
он приехал. Мадж начинала чувствовать что-то очень теплое к Хыогу и уже
решила, что не отпустит его. Но внешне она тихонько присматривалась к Хыогу,
не зная, как ей себя держать. Женщина всегда думает об этом, кроме тех
случаев, когда она очень рассержена. Теперь Мадж чувствовала, что Хыог был
такой же глупый, как и всегда, но очень милый. Они не виделись два года.
Наконец, Хыог нашелся. Он повез Мадж в город, по магазинам, и стал покупать
все, что только они видели. Цветы, шляпки, шелковые чулки, бриллианты,
жемчуг, конфеты. Мадж долго сопротивлялась, но, наконец, ее сердце не выдер-
139

Совесть: поиск истины
жало, II она начала выбирать подарки -- тетке, ее детям, прислуге. На
этом лед растаял. Они поехали завтракать. Потом поехали кататься к морю,
потом опять попали в магазины. Уже к вечеру Хыог вспомнил, что у него нет
пристанища, и по телефону он заказал в самой дорогой гостинице самое большое
и самое дорогое отделение -- восемь комнат с видом на морс, со спальней Ьоша
Х7, со столовой в стиле готической церкви, с отдельной оранжереей, с
балконами на море и с мраморными ваннами по образцу римских терм.
Этот вечер был вечером их второй свадьбы. Хыог и слышать не хотел,
чтобы Мадж возвращалась к тетке. И хотя тетка была несколько скандализована
таким похищением Мадж, Мадж осталась в роскошном помещении Хыога. Они долго
сидели на балконе, смотря на океан, над которым зажигались вечерние звезды.
-- Я тебя видела во сне два дня тому назад, -- сказала Мадж. -- Где ты
был? -- В поезде, -- сказал Хыог, -- где-то около Чикаго. -- Ты думал обо
мне? -- О чем же я мог думать. -- Гадкий Хыог, почему ты мало писал мне? А,
впрочем, нет, я виновата перед тобой. Я не должна была бежать и бросать
тебя. Только я не могла. Хыог, милый, прости меня, я не могла там остаться.
Когда я вспоминаю нашу квартиру и тебя, вечно занятого, хмурого,
недовольного и этот ужасный запах виски, которой ты отравлялся, я не знаю,
что я готова сделать. Но я знаю, что убежала бы опять, если бы это
повторилось. И я знаю, что я права. Если бы у тебя ничего не вышло, ты
приехал бы сюда, и мы стали бы работать вместе. Ах, Хыог, ты не можешь себе
представить, как хорошо на цветочных плантациях. Мне кажется, я еще не верю
твоим миллионам. Может быть, даже лучше было бы, если бы ты приехал без них.
Теперь ты какой-то другой.
Потом они пошли в комнаты и осматривали свое помещение, немного
смущавшее их. Стишком много было шелка, ковров, бронзы, мрамора и цветов.
Хыог скупил целый магазин. Но теперь уже им обоим начинало казаться, что они
больше не могли бы расстаться. Мадж чувствовала себя виноватой перед Хыогом,
Хыог чувствовал себя виноватым перед Мадж. И все происходило точно во сне.
Они говорили сразу обо всем на свете и ты понимаешь, что все их разговоры
сопровождались очень обильным количеством поцелуев. Хыог раздевал Мадж,
целовал ее плечи, руки, ноги, волосы. И ему казалось, что он был мертв в эти
два года п только теперь воскресает.
-- Хыог, ты должен простить меня, -- говорила Мадж. -- Я не могу жить
без солнца, без цветов и без детей. Это была такая тюрьма в Нью-Йорке
последние года. И ты не понимаешь, как ужасно на мена действовало, когда ты
начинал говорить про Венецию или про что-нибудь в таком роде, куда мы
поедем, когда разбогатеем. Я готова была выброситься из окна. Все, только не
эти разговоры! Но я понимаю, как ты, бедный, должен был страдать. Ты верил
во все это...
140

П. Д. Успенский
Хыог, ты должен мне дать слово, -- говорила Мадж через полчаса. -- Все,
что хочешь, дорогая. -- Видишь, я верю тебе. Но если бы все это оказалось не
так, не было бы ни денег, ни изобретения, ни богатства, дай мне слово, что
ты ничего не будешь больше изобретать, и что мы будем работать с тобой на I
щеточной ферме, а потом накопим денег и устроим свою ферму^[7], а
уже все обдумала. Мы сначала снимем землю, йотом будем строить дом...
Хорошо? А когда выстроим, перейдем туда. Я так хорошо выучилась разводить
розы. Ты даже не представляешь себе, сколько их сортов, и какие они все
живые, совсем как дети.
Это, если у тебя ничего нет, Хьюг, даешь слово?
-- Конечно, даю, милая. Ну, и так далее, и так далее. Пропускаю
описание брачной ночи, хотя его можно было бы сделать очень пикантным, если
бы передать разговоры этой милой парочки, о детях, которые у них должны были
родиться. Мадж хотела иметь шесть человек детей: сначала старшие -- мальчик
и девочка, потом двое мальчиков и еще двое девочек.
-- Еще одного, -- сказал Хыог. -- Ну, хорошо, маленького, -- сказала
Мадж. Вообще им было очень весело, и меня все это глубоко возмущало. Ты
знаешь, я не люблю таких настроений. Все эти радости, восторги, наслаждения,
мечты, надежды вызывают у меня состояние в роде морской болезни. Но я ничего
не мог сделать. И в душе я все-таки рассчитывал, что, может быть, в конце
концов все повернется совсем не так прекрасно. -- Хыог, а что если ты убил
кого-нибудь или ограбил банк и тебя завтра арестуют, -- сказала Мадж, вдруг
сама путаясь своих слов. -- Глупая, маленькая девочка Мадж, ты же видела
газеты, я показывал тебе статью о компании автоматического оружия. Мы
заплатили пять тысяч долларов за эту статью. -- Да, -- сказала Мадж, как-то
не сразу успокаиваясь. -- А твой Джонс, какой он? -- Хыог начал описывать
Джонса, его распорядительность, находчивость, уменье устраивать дела. Потом
они заговорили о поездке в Европу. -- Надолго нельзя будет, -- говорил Хыог.
-- Мы поедем на несколько дней в Льеж и потом на неделю остановимся в
Париже. Мне нужно будет устроить дела с бельгийскими фабрикантами. -- Ты
стал ужасно важный, Хыог, -- смеялась Мадж. А все-таки я больше всего хотела
бы жить с тобой на цветочных плантациях. Понимаешь, Париж и все это ~ я не
вижу. А плантации -- я закрываю глаза и все вижу: и тебя, и себя. -- Это
потом, Мадж милая, только устроим дела. Через год, через два, если все будет
идти хорошо, я буду уже свободен и у нас будет столько денег, что сколько мы
ни будем тратить, никогда всего не истратить. Тогда я подарю тебе розовые
плантации, самые большие в Штатах. -- Я не хочу большие, Хыог, я хочу, чтобы
ты был там. Ну, и так далее, в таком же роде, разговор вперемежку с ласками
и с поцелуями шел почти до утра.
Утром, когда Хыог вышел на боковой балкон, выходивший на
141

Совесть: поиск истины
площадь, до него донеслись крики газетчиков. -- Второе издание!
Покупайте второе издание! Страшный разбой в Сан-Диего ! Двадцать убитых и
раненых! Когда негр-лакей в красном фраке и в белых гетрах принес на
серебряном подносе газеты, Хыог прежде всего увидел заголовки во всю ширину
страницы: Разбой в Сан-Диего. Нападение на поезд. Ужасное происшествие,
похожее на возвращение к временам Дикого Запада. Двадцать убитых и раненых.
Три новобрачных пары в числе погибших. Арест двух бандитов. Произошло,
действительно, что-то напоминающее мрачные страницы старых романов из
американской жизни. Два молодца в черных масках, при входе в туннель,
петардами остановили поезд с первыми весенними туристами в горы. Несколькими
выстрелами они покончили с машинистом и кочегаром и потом с криками: "руки
вверх!" они стали выгонять пассажиров из вагонов. Кто-то выстрелил из
револьвера. Молодцы начали стрелять в толпу. Двадцать человек остались па
месте, среди них три новобрачных пары. Профессор из Балтиморьт с
женой-франпуженкой. Молодой английский лорд с женой и сын редактора самой
большой газеты в Сан-Франциско. Газеты напоминали, что их свадьба
описывалась неделю тому назад. Его жена была найдена еще живой с
простреленной спиной. Кроме них были перестреляны еще восемь мужчин и шесть
женщин. Молодцы скрылись, захватив около сорока тысяч долларов деньгами и
драгоценностями. Но, как сообщала дополнительная телеграмма, уже были
пойманы. Ужасное количество пострадавших объясняется великолепным
вооружением убийц, прибавляли газеты. У каждого из них было по два
автоматических пистолета, представляющих последнее слово техники в оружейном
деле. -- Черт возьми! -- сказал Хыог. Но ему почему-то стало неприятно. И он
выбросил газеты, чтобы они не попались Мадж.
Суд Линча в горах! Преступники, казненные гражданами! -- огромными
буквами печатали вечерние газеты. Оказалось, что группа верховых с
завязанными лицами отбила у шерифа и его подчиненных двух молодцов,
ограбивших поезд, облила их керосином и сожгла живыми. Хыог был очень рад,
что Мадж не интересовалась газетами. Они провели этот день, как они сами
говорили, точно в сказке. Это был день белых роз. Мадж начинала чувствовать
себя миллионершей и не хотела никаких других цветов, кроме белых роз. День
белых роз превратился в неделю. Хыогу не хотелось уезжать из залитого
солнцем Лос-Анджелеса, от золотящегося океана, от синевших в дали гор. Они
потом постоянно вспоминали это начало второго медового месяца их жизни. Но
на пятый день Джонс целым залпом экстренных телеграмм вызвал Хыога в
Нью-Йорк. Были получены колоссально большие новые заказы. Нужно было решать
новые финансовые комбинации. Нужно было плыть в Европу. Хыог взял вагон в
трансконтинентальном экспрессе, и Мадж, еще волнующаяся от
142

П. Д. Успенский
всех этих зкстравагантностей, но уже начинающая ощущать удовольствие
тратить деньги, не считая, прижалась к нему, когда тронулся поезд, и
сказала: -- Хыог, милый, скажи, что ты никогда больше не расстанешься со
мной. -- Конечно, никогда, милая, -- отвечал Хыог.
Он чувствовал себя победителем и самой большой его наградой была Мадж.
Вы, люди, невероятно глупы ! Они вместе поплыли в Европу на самом большом
пароходе того времени. Мадж великолепно переносила качку, и плавание было
полно самых очаровательных неожиданностей, в роде восходов и закатов солнца
в море, встречи с
рыбачьими судами среди океана ч т. п.
Дело с бельгийскими фабрикантами Хыог устроил очень выгодно и скоро.
Потом они поехали в Париж. Старые грезы Хыога сбывались наяву. Вечера в
Парижской опере, завтраки в СаГе Ап§1а18, выставки, на которых Хыог мог
покупать картины; скачки, на которых он мог покупать лошадей. Но все это,
осуществленное на деле, казалось гораздо более похожим на обыкновенную жизнь
и менее сказочным, чем представлялось издали. И Париж показался и Хьюгу, и
Мадж грязноватым и миниатюрным. Они молчали , скрывая друг от друга это
впечатление, и потом очень хохотали на обратном пуги, когда Мадж нечаянно
проговорилась. Только много времени спустя, Хыог по-настоящему начал ценить
Париж. Когда Хыог вернулся из Европы, оказалось, что дело нуждается уже в
новом расширении. Заказы шли непрерывным потоком. Были требования на три, на
четыре года вперед. Заказывала Япония, Греция, Южная Африка. Пришлось
разделить работу. Джонс занялся заводом, а Хыог вести с финансовым гением --
денежной стороной дела. Нужно было обставить дело так, чтобы оно могло расти
беспрепятственно, отвечая увеличивающемуся спросу. Хыог нашел людей. Вернее
они нашли его, и им удалось расширить акционерное общество, привлечь к нему
огромные капиталы, скупить целый ряд заводов и обеспечить выработку
пистолетов в том количестве, что была надежда удовлетворить спросу.
Предприятие Хыога и Джонса было при этом переименовано и названо Всеобщей
Компанией Автоматического Огнестрельного Оружия. Для Европы уже начали
работать бельгийские заводы.
Но история с Мими Ласерте нарушила все эти расчеты, и создала такой
подъем требовании на пистолеты, что Хыог и Джонс опять
оказались совершенно не на высоте положения.
Происшествие с Мими Ласерте случилось, кажется, через год
после трагической смерти Марион Грей и опять в Париже. Мими Ласерте
была уже второй сезон парижской знаменитостью. Ее, конечно, нельзя
сравнивать с Марион Грей. Но все-таки в Париже не было ни одного человека,
который не знал бы, кто такая Мими Ласерте.
Она была шансонетной певичкой с Монмартра, а прославилась
143

Совесть: поиск истины
она споим костюмом, который сочинил ей один знаменитый романист в
каком-то литературном кабаре. Костюм этот был прост и оригинален -- черная
маска, черный корсет, черные чулки и больше шгчего. Мими была высокая
блондинка с белым телом и золотыми волосами. Первое же появление Мими на
эстраде в этом костюме вызвало фурор. Публика пришла в неистовый восторг и
так кричала и стучала, и так долго не желала расходиться, требуя все Мими и
Мими, что потребовалось вмешательство полиции. Кончилось все тем, что Мими
арестовали. Был суд. Мими оштрафовали и посадили на неделю в ую1оп за
оскорбление общественной нравственности. В виде протеста против такой
несправедливости, студенты и художники устроили шествие по большим бульварам
с портретами Мими Лассртс, Как только Мими выпустили, она немедленно же
стала выступать опять в том же костюме, но только без маски. И корсет был
значительно уменьшен. Полиция требовала, чтобы Мими носила трико. Мими не
соглашалась. Публика была всегда на ее стороне. Начался ряд комических
скандалов. Весь Париж сбегался смотреть и слушать Мими. Не было ни одного
уличного мальчишки в Париже, который не знал бы песенки Мими "Моп согвсГ'. В
ответ на требование полиции надевать трико, Мими совсем упразднила корсет и
появилась в ажурном черном трико из тонких ниточек с клетками по два
сантиметра. Несколько раз Мими судили. Об се трико печатались статьи во всех
газетах. Один депутат сделал себе карьеру громовыми речами против костюмов
Мими Лассрте, за которые студенты устраивали ему кошачьи концерты. Во всех
судебных процессах против Мими се трико и корсеты фигурировали в качестве
вещественных доказательств и торжественно развертывались перед судьями, к
великому восторгу публики. И суд должен был решать, какое трико
удовлетворяет общественной нравственности, и какое не удовлетворяет, и т. д.
Не было ни одного человека в Париже, который не был бы осведомлен самым
подробным образом о корсетах и трико Мими Ласерге. И, конечно, Мими стала
самой модной и самой дорогой дамой парижского веселящегося мира. В один
сезон у нее появился собственный отель, лошади, бриллианты, ручной тигренок
и молодой верблюд, на котором Мими собиралась кататься в Во1з с1е Воп1о§'пс.
Все шло прекрасно. Мими могла бы играть роль в финансовых и
политических сферах. Но се тянуло к богеме, к артистическим кабачкам. В душе
она была гризеткой старого типа, потому что постоянно влюблялась, страшно
привязывалась к предметам своей любви, безумно ревновала и мучилась.
Последним ее увлечением был один художник, входивший тогда в моду,
обладавший необыкновенными шелковистыми усами и очень неверным сердцем. Мими
для него выгнала вон австрийского барона с коротенькими ножками, подарившего
ей отель, и две недели отвергала ухаживания всех кандидатов на
144

П. Д. Успенский
пост ее главного обладателя. И через две недели художник начал ей
изменять с черненькой Сюзанн Иври. Мими плакала, собиралась уйти в монастырь
и, наконец, в один вечер, когда чувствовала себя особенно ^)устно, выступила
в своем театре с одной только бархаткой на шее, чтобы ее посадили в тюрьму
на два месяца, как ей было обещано. И после протокола с двумя молодыми
поэтами поехала курить гашиш в арабскую курильню, где-то на левом берегу.
Гашиш -- опасный яд для простых людей. Он ничего не дает им, а только
разбивает нервы. А Мими была более чем простой, и магия гашиша была ей
совершенно недоступна. Это яд для немногих, для тех людей, у которых уже
надорвана связь с землей, которые по ловиной своего существа живут в другом
мирт. Ты знаешь, я не люблю этот тип людей и не верю их фантазиям. Но во
всяком случае Мими не имела с ними ничего общего. Ну вот, Мими выкурила две
трубки и стала задыхаться. У нее то билось, то останавливалось сердце, то ей
делалось холодно и нестерпимо страшно, то жарко, -- и тогда хотелось без
удержу хохотать. Она лежала, раскинувшись, на подушках, и все время ей
казалось, что еще продолжает курить длинную тонкую трубку с красным огоньком
и с душистым дымом. Это обычный обман, при помощи которого странное существо
гашиша (которого я вообще не понимаю) отделывается от людей, без спроса
забредающих в сферу его действия. Подъемы и понижения стали тише, по телу
разливалась приятная теплота, и Мими с закрытыми глазами в своем воображении
все курила, курила и курила. Но она не спала, и когда один из поэтов начал
целовать се ноги, он получил очень чувстви тельный удар каблуком, от
которого у него две недели был черный глаз. Тем все и кончилось. Мими
заставили выпить шампанского. Она выпила несколько бокалов и как-то странно
отрезвела. Вино и гашиш уравновесили друг друга. И Мими показалось, что она
никогда не видела вещи так ясно, как после этого. Потом она поехала домой.
Было уже под утро. Она плохо спала и проснулась с желтым лицом, с мигренью и
с ощущением всех нервов в теле, точно они вдруг все стали слышны. Первое,
что она вспомнила, это был ее художник. Ей хотелось кричать от злобы и
плакать. Боже, чего бы она ни отдала, если бы можно было сделать, чтобы
Сюзанн Иври попала под карету, или заболела оспой. А, впрочем, что ему?
Через две недели у него все равно будет другая. Неужели ничего нельзя
сделать, чтобы он вернулся к ней? Страдал бы, просил ее любви, а она гордо
отказывала бы ему. Но Мими чувствовала, что долго она не будет в состоянии
сопротивляться. Вот это-то и есть самое скверное. Мужчины ценят только тех
женщин, которые заставляют их страдать. А Мими никогда не умела делать
этого, когда была влюблена. Но что же сделать? Мими чувствовала, что она не
может оставить художника и Сюзанн
145

Совесть: поиск истины
Иври т$ покое, как будто все так и должно быть. Нет, этого не может
быть!
В тот день должно было состояться открытие большого благотворительного
базара. И, думая о разных способах мести, Мпмн невольно все возвращалась
умом к одной картине, совершенно завладевшем ее воображением. Начиналось все
с благотворительного базара. Самая изысканная публика. В киосках торгуют
знаменитые актрисы и дамы из аристократии. Но Мими не обращает внимания на
них. Хотя они все смотрят на нее. Так всегда бывает. И Мими идет в своей
новой русской шубке, и, посмеиваясь, смотрит на мужчин, которые толпятся
около киосков. Она всех их знает. И ее все знают. Но только очень немногие
решаются здесь узнать ее и поздороваться с ней. Хотя все хотели бы. В этом
Мими уверена. Только они бояться своих дам. И вдруг, как раз, когда Мими
чувствует, что ни на кого не смотрят так много, как на нее, она встречается
с Максом и с Сюзанн. Макс ей едва кланяется, а Сюзанн бросает на нее
нахальный и вызывающий взгляд. Мими не отвечает на этот взгляд, а с улыбкой
вынимает из муфты американский пистолет такой, каким убили Марион Грей, и
наводит его По очереди на Макса и на Сюзанн. Мими совершенно отчетливо
видела эту картину и свою темно-зеленую бархатную шубку, и поднятую руку в
белой перчатке с пистолетом, и прищуренный глаз, потому что она будет
совершенно серьезно целиться. Все крутом затихает и замирает. Макс делает
движение вперед, но Мими угрожающе переводит на него пистолет. Сюзанн
хватается за сердце и ^)охается на пол (пускай она обо что-нибудь стукнется
затылком). Мими еще секунду с укором смотрит на Макса, потом роняет пистолет
и тоже падает в обморок. Дальше она не помнит, что происходит. Она приходит
в чувство только у себя дома, в постели. Рядом стоит доктор и говорит: она
спасена. И около кровати стоит Макс, и по его лицу текут слезы радости.
Эти картины проходили и проходили перед Мими одна за другой, каждый раз
делаясь все ярче, все отчетливее. Она долго одевалась, все с теми же самыми
мыслями. И, уезжая из дому, положила в муфту американский пистолет. Он был
ужасно тяжелый. И Мими в последнюю минуту колебалась, брать его или не
брать. Она совсем не была уверена, что сделает то, что ей приходило в
голову. Но в конце концов она все-таки взяла пистолет на случай, если
действительно захочет попугать Сюзанн и Макса.
На базаре было трудно пройти. Торговала Сара Бсрнар и др\тая
знаменитости. Но толпа расступалась при приближении Мими, и все взгляды
провожали ее. Мими узнала депутата, громившего ее в своих речах, и заметила,
что в его взгляде, который он не успел отвести от нее, было какое-то
подозрительное любопытство. Вот бы кого поймать, подумала Мими, -- и ей
стало очень смешно от этой мысли. Все
146

П. Д. Успенский
шептались вокруг нес. Почти все время Мими слышала свое имя. Вся злоба
на мир, как будто начала проходить. Но вдруг Мими стол кнулась совсем так,
как рисовала себе, с Максом и Сюзанн. Но они даже не заметили се. Сюзанн
небрежно скользнула по ней взглядом и, дотронувшись до руки Макса, показала
ему витрину направо, точно необыкновенно заинтересовавшись чем-то. И Макс,
как ни в чем ни бывало, тоже скользнул глазами по Мими и потом, слегка
наклонясь, с ласковой улыбкой начал прислушиваться к тому, что говорила
Сюзанн. В это время толпа между ними продвинулась, и Мими, уже вся пылавшая
от негодования, оказалась лицом к лицу с парочкой. Но се и тут не узнали.
Сюзанн довольно небрежно оглядела ее, а Макс рассеянно смотрел поверх ее
головы. Этого уже Мими не могла выдержать. Все нервы задрожали в ней, голова
закружилась. Она сделала шаг назад к стене и крикнула монмартрское жаргонное
словечко. Она видела, как вспыхнула от злобы Сюзанн и побледнел Макс. Это
уже означало скандал. Взгляды всех кругом были устремлены на них. Но Мими
закусила удила, и теперь она знала, что сделает все, что собиралась.
Торжествующе она вытащила из муфты американский пистолет и навела его
сначала на Макса, и потом на Сюзанн. И совершенно так, как -- она
представляла себе, все кругом замерло и остановилось. Но тут произошло
что-то ужасное, чего Мими совсем не ожидала и не хотела. Я говорил тебе, что
ребенок был склонен начинать разговаривать прежде, чем его попросили.
Пистолет вдруг дернулся вверх в руке у Мими, блеснул желтый огонь и раздался
страш ный удар, от которого зазвенело в ушах у Мими, и она чугь не присела к
земле от страха. Смертельный ужас охватил ее. Что такое случилось? Она не
собиралась стрелять. Она даже не знала, что страшная штука могла быть
заряжена. Сердце безумно колотилось в гру ди, все плыло куда-то. Мими
сделала шаг назад и на что-то облокотилась. Перед ней на полу лежала Сюзанн.
Кто-то наклонился к ней. И Мими хотелось крикнуть, что это не так, что она
не хотела этого. Но безумный испуг сковывал ее язык. Высокий господин с
черной бородой, в черном сюртуке и цилиндре подняв руку с палкой, бросился
на нес, на Мими. Мнми инстинктивно подняла пистолет. И опять произошел тот
же самый ужас. Пистолет опять дернуло, опять блеснул желтый огонь, и опять
раздался этот страшный удар. Мими хотелось бежать куда-нибудь от всего
этого. Но ноги не слушались ее. Высокий господин с бородой полз по полу на
четвереньках. Где-то далеко кричала толпа. Все вертелось перед глазами у
Мими. И вдруг Мими показалось, что крик толпы приближается, растет, еще
мгновение, и вся толпа бросается на нее, чтобы се растерзать за то, что она
сделала. Мими тоже закричала и, закрыв глаза, подняла пистолет. Опять
страшный удар и крик, еще удар, еще, и еще, и еще. Когда пистолет перестал
стрелять, Мими выронила его и упала рядом с ним.
147

Совесть; поиск истины
Ты можешь себе представить, что произойдет на блестящем
благотворительном базаре, если начать стрелять в толпу пулями т? никелевой
оболочке. Когда раздался первый выстрел, кто-то крикнуть:
"анархисты!" Все бросились к дверям. В течение десяти минут обезумевшие
люди топтали, давили и рвали друг друга. Я тебе скажу, это была картина.
Насмерть задавили около сорока человек, преимущественно женщин, и вдвое
больше было искалечено. Что это было! Разбитые кулаками лица у изящных
женщин, выбитые зубы, свороченные челюсти, вырванные волосы, выдавленные
внугренности, глаза. Это стоило посмотреть! Главное, заметь, что это ведь
было высшее общество. Ну, хорошо. Когда сержанты пробились, наконец, к тому
месту, откуда стреляла Мими, они нашли се на полу с открытым ртом и со
стеклянным взглядом. Она умерла от разрыва сердца. Сюзанн была убита на
месте и еще трое убито и несколько человек ранено. "Сцены из Дантова Ада на
благотворительном базаре -- писали газеты. -- Больше ста жертв! Дикий зверь,
проснувшийся в культурном человеке!" Среди жертв была герцогиня Марии,
которую звали живой летописью второй империи, двое молодых актрис из СошссИе
Ргапса^е, входившие в моду; жена знаменитого скульптора, жена и дочь
американского миллиардера, сын испанского посла и еще, и еще, целый ряд
имен.
-- Я помню эту историю, -- сказал я.
-- Ну, еще бы, -- сказал дьявол. -- Нельзя не помнить. Столько писали и
говорили тогда о первобытном человеке, просыпающемся I? культурном
европейце. Как будто нужно чему-нибудь просыпаться! И потом целый ряд
похорон и целые страницы в газетах, полные описаниями всех деталей
катастрофы. Портреты Сюзанн Иври и Мими Ласерте, и художника, и опять
описания автомат! пес кого пистолета, и биографии, и портреты изобретателя,
на этот раз уже настоящие.
После этого не было в Париже ни одного порядочного апаша, ни одного
уважающего себя взломщика несгораемых шкафов, ни одного приличного
анархиста, который не спешил бы обзавестись плоским черным пистолетом,
незаметным в кармане и никогда не обманывающим в трудную минуту.
Преилгущества ребенка были очевидны, и единственным его недостатком было то,
что иногда он начинал разговаривать на несколько секунд раньше, чем его
попросили. По-моему это было достоинство, потому что оно часто
способствовало оживлению беседы. За Парижем последовали другие столицы
Европы. Провинция не хотела отставать от столиц. Маленькие страны спешили
догнать большие. Восток, юг, запад, север одинаково требовали ребенка.
Люди, которым надоела их собственная жизнь, люди, которым мешала жизнь
их ближних или дальних; люди, на жизнь которых покушались их ближние или
дальние, все приобретали "ребенка". Он
148

П. Д. Успенский
стал каким-то всеобщим козырем в игре на жизнь. С ним, казалось, легче
всего выиграть или (при желании) проиграть.
Тоска, отчаяние, горе, ненависть, зависть, ревность, жадность,
трусость, злоба, жестокость, измена, предательство и целые десятки их
родственников, все при помощи "ребенка" достигали своего наилучшего и
наиболее полного выражения. Ребенок был везде и всегда, где только жизнь
начинала выходить из обычного узкого и мещанского русла. При описании всех
сколько-нибудь видных преступлений, покушений на высокопоставленных лиц,
крупных грабежей с убийствами, громких самоубийств -- неизменно упоминалось
имя ребенка. Было почти неприлично решаться на какое-нибудь серьезное дело
со старым револьвером, это было уже что-то в роде лука и стрел. Европа,
Америка, Азия, Африка и Австралия выказывали совершенно одинаковый интерес к
изобретению Хыога. И я не ошибусь, если скажу, что распространение
пистолетов, выпускавшихся "Всеобщей Компанией Автоматического Оружия", уже
тогда значительно превысило, например, распространение Библии. Но это было
только начало.
Приблизительно около того времени, когда произошел трагический случай с
Мими Ласерте, у Мадж родился первый ребенок. В жизни Хыога и Мадж, как я уже
тебе говорил, решение не иметь детей играло совершенно особенную роль. Но
когда успех изобретения Хыога позволил им встретиться снова и снова любить
друг друга, они прежде всего отменили это решение. И они оба чувствовали,
что их желание иметь детей и готовность иметь, и сознание, что теперь они
могут иметь, наполнило их любовь и их ласки новым очарованием, какого они
раньше не знали. И когда стало уже несомненно известно, что Мадж будет
матерью, Хыог почувствовал, что Мадж точно выросла и стала для него на
какой-то недосягаемой царственной высоте. Ему казалось, что он точно первый
раз видит се, такой она стала загадочной, таинственной, погруженной в себя.
И ему хотелось создать подходящую обстановку к рождению их первенца. Но в
этом отношении Хыог первое время терпел неудачи. Он не поспевал за ростом
своих доходов. Все, что он начинал устраивать для себя, очень скоро делалось
маленьким и бледным в сравнение с новыми возможностями, которые вытекали из
увеличивающихся доходов. Дом, который Хыог в самом начале выстроил для себя
на заводе, через полгода уже казался е:угу лгизерным и мещанским. Другой
дом, который он начал строить в Нью-Йорке, он бросил не достроив, и начал
строить новый среди огромного участка земли, купленного за безумные деньги у
разорившегося миллиардера. Этот дом не был готов, когда родился первый
ребенок у Мадж. И в честь его рождения Хыог отменил все уже одобренные планы
и проекты и объявил конкурс на постройку дома-дворца с огромной премией за
одобренный проект. Мадж нравился
149

Совесть: поиск истины
блеск их новой жизни. Только она хотела, чтобы Хыог больше был с нем.
Он слишком много был занят, вечно с новыми финансовыми проектами, вечно
готовый ехать то в Париж, то в Рио-де-Жанейро, то еще куда-нибудь. Мадж мало
видела его в это время. И временами сам Хыог замечал, что новое положение
очень мало похоже на то, о чем он когда-то мечтал. Его мечты -- поездка в
Италию, с тем, чтобы, не спеша, насладиться чудесами природы и искусства;
спокойное и немного ленивое путсшесгвис по Востоку, в Иерусалим, в Каир, --
было теперь, пожалуй, даже более невозможно, чем тогда, когда Хыог служил
чертежником. Но Хыог не терял надежды, что все это придет. Главное, его
семейная жизнь и отношения с Мадж складывались необыкновенно счастливо, и
Хыог чувствовал, как все его существо точно проникается теплом и светом,
идущими от Мадж. А Мадж со времени рождения первого ребенка, действительно,
точно светилась изнутри; и ей хотелось распространять этот свет на всех
окружающих. Так прошли еще год или два. Дом-дворец по проекту итальянского
архитектора заканчивался постройкой. Мадж ожидала второго ребенка, и дела
Всеобщей Компании были в таком блестящем состоянии, что имя Хьтога
печаталось теперь в газетах рядом с именами Вандербильта, Астора и
Рокфеллера.
У Хьюга нашлись довольно многочисленные родственники. Один из них даже
написал книгу об их родословной. Газеты говорили по поводу этой книги, что
Хыог -- это представитель настоящей аристократии Соединенных Штатов, потомок
пионеров, несших знамя культуры белого человека и т. п. В одном большом
иллюстрированном ежемесячнике появилась подробная биография прадеда Хьюга,
бывшего губернатором Южной Каролины с многочисленными рисунками и снимками
со старых гравюр. А один известный английский историк писал Хыогу, что он
нашел несомненное доказательство происхождения его рода от короля Артура и
просил только сто тысяч фунтов на дальнейшие изыскания и на печатание своих
трудов.
Операции Всеобщей Компании Автоматического Оружия развивались так, как
даже не могли представить себе Хыог и Джонс. Польза и практичность
автоматического пистолета были настолько очевидны, что начались требования
от правительств самых разнообразных стран. Япония, Греция, Трансвааль и
Оранжевая республика были первыми заказчиками. И чем дальше, тем дело шло
лучше. Начиналась великая эпоха войн. Войны, случавшиеся раньше с
промежутками в несколько десятилетий, пошли теперь непрерывно, одна за
другой. Первой в великой эпохе была Китайско-Японская война. Затем
Итальяно-Абиссинская; потом Греко-Турецкая; затем -- Испано-Американская;
дальше восстание боксеров; осада и освобож-дие посольств в Пекине и
Маньчжурская кампания; потом Русско-Японская война; затем, последовавшая за
ней волна революций и
150

П. Д. Успенский
восстаний, прокатившаяся по всему земному шару -- революция в Турции,
революция в Персии, революция в Китае, революция в Португалии, про
Южно-Американские республики я уже не говорю. Затем -- Итальяно-Турецкая
воина; Сербо-БолгароТреческая; Ссрбо-Грско-Румыно-Болгарская... И всем этим
воинам предшествовали и сопутствовали колоссальные заказы на изделия
Всеобщей Компании. Все это очень радовало меня. Ты знаешь, я люблю людей,
желаю им всего лучшего. А такое оживление политической жизни показывало на
необыкновенно быстрый рост культуры. Давно известно, что воина есть высшее
выражение цивилизации и прогресса. Что было бы с людьми, если бы не было
войн? Дикость, варварство, полное отсуг-
ствие всякой эволюции.
Хотя мне всегда кажется, что важность войн для политического и
морального развития человечества недостаточно оценивается. Люди последнее
время слишком много стали разговаривать о вечном мире. А мечты о мире делают
даже наиболее цивилизованные нации анемичными и указывают на общее падение
их духа. Да и вообще только усталые, истощенные, лишенные духовности эпохи
играют с мечтой о вечном мире. Война -- творческий принцип мира. Без войны
началось бы нездоровое развитие -- мистика, эротика, декадентство в
искусстве, общий упадок всего здорового и сильного. Долгие периоды мира
всегда приводили к вырождению.
-- Тебя удивляет, что я заговорил об этом? Но это мое глубокое
убеждение, -- сказал дьявол, махнув хвостом. Война моральная необходимость.
Идеализм требует войны. Только материализм боится се, потому что основная
идея материалистической философии неизбежно ведет к эгоизму. Есть одна
сторона в войне, которой вы, люди, обыкновенно не замечаете. Война учит вас
не проповедями, а на практике, на деле насколько преходящи блага мира сего
насколько непрочно все земное и временное. (Некоторое сходство взглядов
дьявола на вопросы мировой политики и морали с философскими взглядами
известных мыслителей -- ген. фон-Бернгарди и проф. фон-Трейчке --
объясняется, как мне кажется, не заимствованиями с тон или с другой стороны,
а скорее совпадением, зависящим от причин
внутреннего свойства. -- 11р. авт.}.
И вот, в силу всего этого, конечно, я мог только приветствовать начало
непрерывных воин.
Дела Всеобщей Компании шли, конечно, блестяще и еще больше обещали в
будущем. Кроме пистолетов, заводы Компании давно уже выдавали автоматические
винтовки. Но на них спрос был пока
только из Южной Америки.
-- Помяни мое слово, -- говорил Джонс, -- через десять-пятнадцать лет
вся Европа будет перевооружаться автоматическими ружьями. Сейчас просто
никто не решается начать. -- Да, может быть,
151

Совесть: поиск испиты
ты и прав, -- говорил Хыог. -- Но в таком случае нужно предвидеть
большое увеличение дела. -- Без всякого сомнения, отвечал Джонс. -- Нам
нужно строить не переставая. А о чем я мечтаю, это о маленьком
артиллерийском отделении. Ты знаешь, в нашем архиве есть проект
замечательной скорострельной трехдюймовки.
-- Это верно, ~ сказал Хыог. -- Но мы должны подождать конца опытов с
новыми сортами пороха и вообще с новыми взрывчатыми веществами. У меня
десять человек сидят над этой работой. Особенно интересны опыты с
ослепляющими газами. Кролики и собаки слепнут у нас великолепно. Теперь
начали опыты с лошадьми.
-- Ну, хорошо, -- сказал Джонс. -- Подождем. Только все-таки не нужно
откладывать это надолго.
Заводы Всеобщей Компании и теперь уже образовывали целый город. Хыог и
Джонс отдавали очень много внимания расплани-рованию и устройству этого
городка и необыкновенно гордились им, что нигде в Соединенных Штатах процент
смертности не стоял так низко, как в их рабочих поселениях.
Домики рабочих стояли среди садов, офомные лужайки и целые рощи
окружали школы, церкви и дома для молодых матерей. Все рабочие, прослужившие
известное время, получали пенсию, и в виде опыта вводился шестичасовой
рабочий день. И Хыог, и Мадж очень много занимались делами рабочего
поселения и входили во все его нужды и интересы. И Мадж всегда говорила, что
самое большое счастье в жизни, это делать всех этих людей, насколько только
возможно, довольными и счастливыми.
Но Хыог никогда не мог вполне победить своего немного презрительного
отношения к белым рабам. Он делал для них все, что от него зависело, но
никогда не мог признать их равными себе. Он уважал только тех, которые не
хотели и не могли быть рабами. И любимым детищем Хыога был его институт
помощи молодым изобретателям. Это учреждение возникло следующим образом.
Как-то раз, уже лет через пять после изменения своего положения, Хыог нашел
у себя в старой книжке записанный адрес. Хыог всегда с гордостью говорил,
что он еще ничего не забыл в своей жизни. Но тут, сколько он ни ломал себе
голову, стараясь отгадать, кто такой мог бы быть Антони Сеймура, ничего не
выходило. Наконец, вдруг он вспомнил встречу в Центральном парке и старого
изобретателя, нагнавшего на него такую тоску. Это было в один из самых
тяжелых дней его жизни. Хыог вспомнил, что он обещал себе найти этого
человека в день своей удачи. И ему стало немножко совестно, что он забыл.
Кроме того, последнее время он вообще думал, что нужно сделать что-нибудь
для людей, находящихся в таком положении, в каком раньше находился он. Хыог
поручил своему поверенному найти Антони Сеймура, изобретателя, которому пять
лет тому назад можно было пи-
152

П. Д. Успенский
сать по адресу какой-то табачной лавочки. Конечно, ни Сеймура, ни
лавочки не оказалось. Все поиски ни к чему не привели. Хыог почему-то очень
заинтересовался этими поисками, истратил на них много денег и был очень
огорчен, когда в результате не удалось найти даже
следа Антони Сеймура.
Это было толчком, заставившим Хыога приступить к созданию
своего института, через год после этого открывшего действия. Хьюг нашел
несколько молодых помощников, живо воспринявших его идею, предоставил в их
распоряжение большие средства, и новое учреждение начало дейстовать. Идея
Хыога была помогать людям, стоящим выше среднего уровня, занимать то место в
жизни, какого они заслуживают. -- Главный ужас нашей жизни, это признание
прав только за низшим уровнем людей, -- говорил Хыог своим помощникам. --
Школы, общественные учреждения, политические партии, все имеют в виду низший
тип. Теоретически они приспособляются для среднего уровня, но фактически
служат низшему. Социализм базируется на низшем типе. Мы должны искать
высший. Ни в каком случае не понимайте слово "изобретатель" узко. Всякий
человек, у которого есть своя идея, есть изобретатель. Не мои^[7]
сказать тебе, чтобы мысль Хьюга сразу оказалась очень плодотворной.
Большинство гениев, открываемых на первых порах институтом, оказывались или
шарлатанами или психопатами. Но потом среди них начали попадаться настоящие
люди, а время от времени находились такие самородки, что еще лет через
десять институт Хыога стал известен по всему земному^[7] шару. И
человечество бесспорно обязано Хыогу сохранением очень многих ценных
открытий, которые иначе могли бы затеряться и исчезнуть. Одному из
изобретателей, открытых этим институтом, и принадлежала идея скорострельного
орудия, о котором говорил Джонс. И компании молодых химиков из этого же
учреждения Хыог поручил разработку некоторых вопросов, относившихся к новым
сортам пороха и к новым взрывчатым веществам с ядовитыми газами.
Развивавшееся дело Всеобщей Компания Автоматического Оружия потребовало
многих побочных предприятий. Очень скоро оказалось, что для Компании
выгоднее иметь свои железные и медные рудники, свои угольные копи, свои
нефтяные источники. Потом Компании пришлось выстроить около тысячи миль
железных дорог, а к ним уже сами собой присоединились соседние линии, не
выдержавшие конкуренции. Затем раз Джонс, вообще мало интересовавшийся
финансами, очень выгодно скупил акции одного большого пароходного общества,
и у Всеобщей Компании оказался свой флот из сорока океанских пароходов. И
при этом каждая отрасль дела развивалась самостоятельно и вызывала к жизни
новые и новые предприятия.
Но все это уже не брало теперь целиком всего времени Хьюга и Джонса.
Очень многое, что раньше приходилось делать или обду-
153

Совесть: поиск истины
мывать им самим, теперь за них стали делать и обдумывать другие, или же
оно делалось само собой, как сами собой росли разные стороны предпр! 1ЯТН и,
капиталы и доходы. Наконец Хыог, мог путешествовать. И с Мадж и без Мадж он
уезжал в Ев{юпу, и Азию, в Африу,', в Южную Америку. Кладбище в Смирне,
линия пирамид по берегу Нила, гопу-рамы южпо-ипдийских храмов, коралловые
атоллы Тихого океана -- все это теперь стало близко и доступно Хыогу. И
часто, сидя в своем Ныо-Норкском дворце, он, закрывая глаза, перебирал в уме
впечатления своих путешествии и чувствовал, как все ;УГО обогатило его душу.
Интерес к искусству, который Хыог почувствовал после нескольких поездок по
Италии, наполнил его жизнь новым содержанием. Сначала Хыог покупал много
картин. И как это ни странно для человека, никогда не изучавшего искусство,
он сразу начал покупать очень удачно. В несколько лет ему удалось составить
интересную коллекцию картин современных художников новых школ. Потом он
увлекся гравюрами и эстампами, начал собирать старые иллюстрированные
издания, и ;)та страсть никогда уже больше не покидала его.
Но, как он сам говорил, он сильнее всего чувствовал всякое искусство на
месте, там где оно возникло и родилось, и поэтому коллекции, собранные и
перевезенные в Америку, всегда казались ему мертвыми. Но во время поездок но
Италии и по Испании ему случалось иногда забрести в маленькую старинную
церковь в глухом городке и вокруг почувствовать странное и непонятное
ощущение радости от каких-то далеких из глубины его собственной души
говорящих голосов, разбуженных лицом Мадонны, выделяющимся на темном фоне,
пли сумраком и тишиной высокого свода, или лучом вечернего солнца,
проникающего сквозь цветные стекла, или гулким эхо от' шагов по каменным
плитам.
И тогда Хыог чувствовал, как во всем окружавшем витают и живут
таинственные сущности, воплощавшиеся в картинах старых художников, в
старинных церквях, стенах, башнях, но всегда слитые с тем пейзажем, среди
ксугорого они родились, с виноградниками на холме, с вечерним солнцем, с
желтой каменистой дорогой, с цепью холмов на горизонте. Это были любимые
переживания Хыога, после которых странной, тусклой и нереальной казалась ему
обычная ежедневная жизнь.
Но самым главным его увлечением была астрономия, Это началось следующим
образом. Раз он плыл па своей роскошной паровой яхте в 9000 тонн к устью
Амазонки. Дело было вечером. Мадж с детьми ушла вниз, а Хыог поднялся на
мостик. Была темная п теплая тропическая ночь, влажная и полная сверкающих
звезд. Хыог долго смотрел на небо. II вдруг он вспомнил, как в ранней
молодости его интересовала астрономия. -- Все это пришлось бросить тогда, --
сказал он. -- Но теперь... почему я теперь не займусь этим? Кто это

П. Д. Успенский
сказал про звездное небо и про душу человека? Хыог чувствовал, как
звезды влекут его к себе, как уже только от одной мысли об невероятных
расстояниях между звездами и землей, делается маленьким и уходит от него все
земное. Вся душа всколыхнулась в нем. -- Как я мог жить без этого? спросил
себя Хьюг. В эту ночь он долго не сходил с мостика и на другой же день
забрал к себе все книги по астрономии, глобусы и карты звездного неба,
оказавшиеся у кашггана. Все это плавание Хыог не хотел думать ни о чем,
кроме звезд. И, когда он вернулся в Нью-Йорк, он почувствовал, что стал
другим человеком. Звезды сняли с него налет деловой сухости, налегшей на
него за последние годы. Он опять был прежний Хыог, мечтающий о невозможном,
не желающий знать никакого удержу для своей фантазии. В Нью-Йорке он начал
собирать астрономическую библиотеку. Потом в одной из угловых башен своего
дворца устроил маленькую обсерваторию, стоившую около миллиона долларов. Он
пригласил одного молочного ученого заведывать обсерваторией и сам так
увлекался ей, что просиживал там целые дни и целые ночи. Но небо Нью-Йорка
слишком облачно. Через год, или два Хыог решил построить настоящую
обсерваторию в Аллеганских горах. К этому же времени относится его первое
изобретение, в области астрономической техники. Туг Хьюг действительно нашел
себя. Его удивляло последние годы, что способность к изобретениям как будто
оставила его. Но теперь все вернулось с удвоенной и угроснной силой. Первые
годы Хыог только учился. А когда он узнал все, что можно узнать от
профессора и из книг, его охватила безумная жажда знать больше
несовершенство аппаратов, телескопов, фотографических аппаратов, все это
стояло на пути новых знаний. И на его направилась его изобретательность.
Честолюбия в нем никогда не было. Материальные потребности его давно с
избытком были удовлетворены, и теперь он работал ради знания, ради
творчества, отвоевывая, вырывая у природы ее тайны. Занятия астрономией
Хыога совсем не были игрой. Очень скоро он получил за свою работу о падающих
звездах степень доктора от Колумбйского университета. А затем за
изобретения, особенно в области астрономической фотографии, сделали его имя
известным во всем ученом мире. Устроенная им мастерская астрономических
аппаратов и принадлежностей превратилась в целый завод. А один из
изобретателей, найденных его институтом, после долгих неудач и трудов
получил, наконец, стекло нового состава для оптических инструментов такой
прозрачности, так ровно застывавшее в больших массах, что Хыог увидел
возможность осуществления своей мечты, появив шейся у него со времени, когда
он начал заниматься астрономией -- а именно, о постройке такого телескопа,
какого еще не было на свете, при помощи которого, наконец, должен был быть
разрешен целый ряд загадок, целые столетия стоявших перед астрономами.
Последнее время
155

Совесть: поиск истины
Хьюг специализировался на изучении планет, особенно Марса. И он был
уверен, что новый телескоп даст ему возможность разрешить ряд загадок и
предположений, накопившихся у астрономов относительно планет.
Этот телескоп долго занимал воображение Хыога, и, наконец, он собрал
целую комиссию ученых, сообщил им все свои соображения и для телескопа
начали строить фундамент на одной из снеговых вершин Скалистых гор.
Когда Хыог возвращался с двумя известными американскими астрономами и
срранцузским профессором после осмотра места, где должна была строиться
обсерватория, он попросил своих спутников потерять еще несколько дней и
проехать с ним посмотреть одно плато в горах, на которое, как он сказал, у
него были особые виды. Горное плато, о котором говорил Хыог, оказалось
мрачным и суровым местом. Это была совершенно плоская каменистая равнина,
покрытая валунами и окруженная со всех сторон пропастями, а дальше кольцом
снежных гор. -- Я не слыхал ни про одно подобное плато на такой высоте, --
сказал Хыог, -- может быть, только в Памирах. Снег тает здесь только на два
месяца, растительности никакой нет и чистота воздуха поразительна. Пока моя
тайна то, что я вам говорю. Но скоро я надеюсь приступить к работам, и тогда
мы не будем молчать. Дело в следующем. Я считаю, что наши технические
возможности уже достаточны для того, чтобы начать попытки сигнализировать
планетам... Но вследствие несовершенства наших аппаратов до сих пор мы не
могли бы видеть их сигналов. Как только наш телескоп будет готов, я думаю с
этого плато начать сигнализировать Марсу и, может быть двум другим планетам,
на которых я подозреваю жизнь. Вы видели эти два огромных водопада в горах.
Они дадуг нам силу. Всю площадь, которую вы видите, мы покроем
электрическими проводами, и на небольшом расстоянии один от другого будуг
устроены электрические фонари, подобные маячным с рефлекторами и выпуклыми
стеклами. Освещаться будут различные геометрические фигуры. Сначала -- самые
простые: треугольник, квадрат, круг. Если наши сигналы заметят и нам
ответят, цель будет достигнута. Выработать условную азбуку и понять друг
др^та, это уже -- пустое дело. А я лично думаю при этом, что нам уже давно
сигнализируют, только мы этого не видим. Что вы скажете на это, господа?
-- Я предлагаю вам свои услуги, в чем и как хотите, -- сказал
французский профессор. -- Вы знаете, я высказывал подобную же мысль еще в
1887 году. И теперь я очень счастлив, что брошенные мной маленькие зерна
приносят такие плоды. Оба американских астронома также сразу согласились
работать с Хыогом. Их увлекала грандиозность проекта. И, переночевав с
проводниками, с носильщиками и с горными мулами в сталактитовой пещере
нежного ниже плато,
1.^

П. Д. Успенский
они двинулись в обратный путь, обсуждая дорогой различные детали
проекта Хыога.
Другой страстью Хыога за эти годы были орхидеи. Еще в первый год он
начал строить для Мадж оранжерею. Постепенно оранжерея разрасталась и
превратилась в целый ботанический сад за стеклами. В этой оранжерее
культивировались только розы, но зато розы всех сортов, какие когда-либо
были, есть или будуг на земле. Хыог не хотел портить стиля и заводить другие
цветы в этой оранжерее:
поэтому, когда его заинтересовали орхидеи, он устроил для них отдельное
помещение. Через несколько лет его оранжереи, хотя и самые молодые,
считались лучшими в Соединенных Штагах. Особенной славой пользовался его
дворец орхидей в Нью-Йорке. На свете не было другой такой коллекции орхидей,
и Хыог тратил на эти цветы буквально миллионы. Одна экспедиция к верховьям
Амазонки, которая имела в своем распоряжении несколько пароходов, и на
месте, среди болот и непроходимых лесов устраивала питомники для орхидей,
обошлась больше чем в три миллиона. Но доходы Хыога теперь считались уже
сотнями миллионов, и он мог себе это позволить. Мадж больше любила розы. Ее
оранжереи роз были ее гордостью. И в день рождения своего первенца, Хыога
младшего, она устраивала чай в галерее роз. И об этом чае каждый год по два
дня писали Ныо-Йор-
кские газеты.
Кроме того, Мадж занялась филантропией и строила какой-то
город-сад для слепых.
Раз Хыог с семейством приехал провести август месяц в своей вилле в
горах Катскилл, недалеко от Нью-Йорка.
Его старший сын только что вернулся из Парижа, где он изучал математику
и астрономию. Две дочери, обе увлекавшиеся живописью, недавно возвратились
из поездки по Японии, а младший сын, у которого открывался необыкновенный
музыкальный талант, только что поправился от тяжелой инфлюэнцы и был на
правах выздоравливающего. Когда вся семья собралась вместе, Мадж поехала на
несколько дней посмотреть свой строящийся город. Она должна была вернуться
на третий день, но задержалась и, только на пятый день от нее пришла
телеграмма: "Наконец, и мне удалось сделать, если не изобретение, то
открытие. Расскажу, когда приеду". На следующий день Хыог с детьми поехал
встречать Мадж на станцию. Дорога шла между холмами, поросшими лесом. Ехали
па двух больших бесшумных автомобилях. Первым управлял старший сын Хыога, и
с ним ехали сестры. Хыог необыкновенно гордился своими детьми. Но всегда
называл их "дети Мадж'', признавая этим ее преимущественное право на них,
так как она думала и мечтала о них, когда их еще не было. Экспресс пришел
через несколько минуг после того, как они приехали на станцию. В конце
поезда был прицеплен вагон Мадж. Она
157

Совесть: поиск истины
еще издали увидела детей и начала махать платком. А когда она легким,
эластическим прыжком выскочила из вагона, Хыог с гордостью подумал, что
прожитые годы оставили сравнительно очень мало следов и на нем, и на Мадж.
Дорогой Мадж отказалась говорить о своем "изобретении" и сказала, что будет
рассказывать вечером.
После обеда пили кофе на широкой веранде, выходившей на глубокую
долину, за которой синели холмы, поросшие елками, и были видны два небольших
водопада. Последние годы Мадж начала любить это место даже больше своих
розовых плантаций в Калифорнии. -- Какой ужас жить в темноте и не иметь
возможности видеть солнца, гор, зелени... подумайте дети, -- сказала Мадж.
-- Мне кажется, ничего нет ужаснее. И поэтому я так счастлива эти дни. Мне
удастся сделать для слепых больше, чем я рассчитывала. Я хотела только
облегчить их участь, а теперь оказывается, что можно будет лечить многих,
которые считались безнадежными. Я нашла удивительного доктора. Он лечит
слепых внушением под гипнозом. То, что я видела похоже, на чудо. Настоящее
исцеление слепых. Я видела сама, как начинал видеть человек, бывший слепым
десять лет. Даже слепорожденные и то иногда поддаются лечению. Мой доктор
говорит, что почти десять процентов слепых, признаваемых безнадежными,
совсем не безнадежны. Он говорит, что пока не испробован гипноз, нельзя
говори гь о слепоте. И по его мнению, обыкновенные доктора делают страшно
много вреда, говоря больным, что они безнадежны. В результате больные на
самом деле слепнут, главным образом от самовнушения. Глаз -- такой 'гонкий
орган, что он поддается всякому^[7] внушению. И вот видите, если
под гипнозом, внушать обратное, приказывать глазам видеть, то они слушаются
и начинают видеть, если только не атрофирован нерв. И этому доктору не дают
ходу. Глазные врачи в Нью-Йорке запретили ему делать опыты в глазных
больницах. Это после того, как он вылечил слепорожденную девочку. Подумайте,
не ужасно это? Эти люди, сами -- слепорожденные. И я решила выстроить
клинику для этого доктора при моем городе и устроить институт, в котором
молодые врачи будут учиться новому методу. Подумайте, сколько добра можно
сделать. И как приятно иметь возможность делать добро!
-- Ну, знаешь, - сказал дьявол, -- все это было так прекрасно, что я не
мог больше высидеть. Я уже тебе говорил, что подобные чувствительные вещи
действуют на меня, как качка в море на человека, страдающего морской
болезнью. Поэтому я ушел, и, что они говорили дальше, не знаю.
-- Но в конце концов, -- сказал я, что же все это значит -- хорошо это
или дурно? Нужно было Хыогу стремиться стать изобретателем или лучше было
оставаться таким, как все. Я ничего не понимаю.
158

П. Д. Успенский
Дьявол вспыхнул злым зеленым пламенем и изо всей силы стукнул кулаком
по столу.
-- Я же говорил тебе не спрашивать у меня никакой морали!
-- закричал он. -- Думай сам, что хочешь! Оставь меня в покое. Точно я
что-нибудь понимаю в вас! -- И он провалился сквозь землю, оставив после
себя запах серы. Ужасно нервный стал дьявол последнее время.
II
Это случилось, когда я путешествовал по Индии. Утром я приехал в
Эллору, где находятся знаменитые пещерные храмы. Вы, наверное, читали или
слышали про это место. Возвышенность, идущая от Даулатабада и прорезанная
острыми хребтами и глубокими долинами, в которых лежат развалины мертвых
городов, кончается отвесным скалистым уступом в несколько верст длиной,
имеющим форму подковы. Со стороны равнины, это -- вогнутая скалистая стена,
на которой в ряд, точно колоссальные гнезда ласточек, идут отверстия
пещерных храмов. Вся скала пробита храмами, уходящими глубоко внугрь и под
землю. Всего здесь пятьдесят восемь храмов, разных религий и разных богов,
очевидно, с глубокой древности сменявших друг друга. Огромные темные залы,
где в вышине, куда не проникает свет факелов, над вами шуршат стаи летучих
мышей; длинные коридоры, узкие проходы, внутренние дворы; неожиданно
открывающиеся балконы и галереи с видом на равнины внизу; скользкие лестницы
со ступеньками, отшлифованными босыми ногами тысячи лет тому назад; темные
колодцы, за которыми чувствуются скрытые подземелья;
сумрак, тишина, в которую не проникает ни один звук; барельефы и статуи
многоруких и многоголовых богов, больше всего бога Шивы -- танцующего,
убивающего, сливающегося в конвульсивных объятиях с какими-то другими
фигурами. Шива -- бог Любви и Смерти, со странным, жестоким и полным эротики
культом которого связана самая идеалистическая и отвлеченная система
индийской философии. Шива -- танцующий бог, вокруг которого танцует как его
сияние вся вселенная. В этом боге, имеющем тысячу имен, таинственным образом
сливаются все противоречия. Шива -- благосклонный, милостивый, освобождающий
от бед, божественный целитель, у него тысяча глаз и тысяча колчанов со
стрелами, которыми он поражает демонов. Он покровитель "человеческого
стада". У него синее горло от яда, который должен был уничтожить
человечество, и который он выпил, чтобы спасти людей. Шива -- "великое
время", непрерывно восстанав-
159

Совесть: поиск истины
лпвающее все. что им было разрушено. И в этом значении он изображается
к виде Лингама, черного фаллоса, погруженного в Ионн; и ему поклоняются, как
источнику жизни и богу сладострастия. II он же Шипа -- бог аскетизма н
аскетов н величайший аскет, "одетый в воздух"; бог мудрости, бог познания и
света. II он же -- владыка зла, живущий на кладбищах и в местах сожжения
трупов, со змеями на голове и с ожерельем из черепов. Шива -- одновременно
-- бог, жрец и жертва, которая есть вся вселенная. II супруга Шивы, такая же
таинственная и противоречивая, как и он, имеющая разные лица н носящая
разные имена -- Парвати, богиня красоты, любви и счастья;
Дурга -- покровительница матерей и семьи и Кали, т. е. черная, госпожа
кладбищ, танцующая среди привидений, богиня зла, болезней, убийств, и в то
же время -- богиня мудрости и подательница откровений.
Дальше храмы Будды, храмы отречения и стремления к освобождению от
мира, холодные и спокойные, с огромными молчаливыми статуями, уже две тысячи
лет погруженными в размышление в глубине пещер. И в середине всего длинного
ряда храмов -- огромный храм Кайлас или храм Неба. Кайлас, это мифическая
гора в Гималаях, где живуг боги, -- индусский Олимп. Для этого храма сделана
огромная искусственная выемка в скале, среди выемки стоят три большие
пагоды, покрытые кружевом каменной резьбы, при чем здесь нет ни одного
камня, положенного на камень, а все высечено из одного куска скалы. По
сторонам пагоды две гигантские фигуры слонов, в несколько раз больше
настоящей величины, тоже высеченные из камня. И во все стороны уходящие в
глубь скалы галере! г, подземные ходы, темные таинственные залы, с неровными
стенами, хранящими следы инструментов, отбивавших куски гранита, со статуями
и барельефами страшных богов в нишах. Когда-то все это было полно жизнью.
Двигалась толпа богомольцев, стекавшихся на ночные праздников полнолуния
смотреть священные танцы и совершать жертвоприношения; мелькали легкие
фигуры сотен танцовщиц, развевались гирлянды жасмина. Во внугрснних частях
храма шли служения таинственных магических культов, остатки которых, как
говорят, до сих пор сохранились в Индии, но тщательно скрываются от
европейцев. Все пещеры до самых глубин жили своей непонятной для нас жизнью.
Теперь ничего этого нет. Весь город храмов -- пустыня. Нет ни
жрецов-браминов, ни танцовщиц, ни странников-факиров, ни бо-гомольцев. не
бывает процессий с десятками слонов, не приносят цветы, не зажигают огней.
Насколько видит глаз вниз, по равнине не видно даже деревушки пли жилья. В
двух-трех хижинах, скрытых за деревьями, живуг несколько сторожей
проводников. И это все. Пещеры и храмы проходят перед вами, как сон. Нигде
на свете действительность 'гак не сливается со сновидениями, как в этих
нодземе-

П. Д. Успенский
льях. И смутно вы вспоминаете, что когда-то во сне ходили по таким же
темным коридорам и узким проходам; поднимались, боясь сорваться вниз, по
крутым и скользким лестницам; согнувшись и ощупывая рукой неровные стены и
пол, проходили через узкие наклонные галереи и поднимались наверх на откос
скалы, где далеко внизу под вами расстилалась туманная равнина. Может быть,
этого никогда не было, может быть, было. Но вы помните темные коридоры и
галереи.
Было лето -- сезон дождей. Равнина внизу затянулась густым зеленым
ковром, и повсюду между скалами журчали ручьи, сливавшиеся ниже в целые
речки, преграждавшие путь к дальним пещерам. Целый день с утра я бродил по
храмам с фотографическим аппаратом, спускался в подземелья, перелезал через
скалы, поднимался наверх откоса и опять шел в храмы. И все это я делал с
каким-то особенным жадным любопытством, точно мне казалось, или я
чувствовал, что именно здесь я что-то найду. Несколько раз я спускался вниз
на равнину, покрытую зеленью и пропитанную водой, и с разных мест стремился
пробраться к дальней, трудно доступной части города-храма, где в третьем или
четвертом от края храме был на стене какой-то барельеф или рисунок, или
символ, о котором мне говорили, и который я непременно хотел найти и видеть
и, если возможно, сфотографировать. Мои проводники добросовестно искали
дороги, по пояс спускаясь в журчащие мутные потоки, и, не боясь змей,
шлепали по мокрой траве и продирались через густой кустарник. Но в конце
концов мы непременно натыкались на какое-нибудь препятствие: или отвесную
скалу или глубокую воду. И пройти с равнины к правому краю пещер оказывалось
невозможно. Дождь шел все время, только иногда затихая, а несколько раз
начинал лить потоками. Я укрывался тогда в ближайшем храме, закуривал
папироску и пережидал под статуей Будды с опущенными глазами, пока
хлеставшие струи воды не превращались опять в мелкий, сеющий дождь. И за
весь день я не видел ни одного живого существа, кроме двух моих проводников,
не знавших ни слова по-английски, с которыми я объяснялся знаками, летучих
мышей в пещерах да серых зайцев, иногда выскакивавших из-за куста, к
которому мы подходили. Наконец, я потерял надежду пробраться к дальним
храмам снизу и решил на другой день с утра прямо идти к правому краю обрыва
и попробовать спуститься сверху. К вечеру усталый, голодный и мокрый я
вернулся в домик для приезжающих. Этот "рестхаус" или "дакбенгалоу", какие
раскиданы по всей Индии, находится верстах в двух от пещер, на склоне горы,
поблизости к старым мусульманским гробницам завоевателей, разрушивших
половину Индии в 17 веке.
Уже стемнело. Я так устал, что не мог есть, и скоро лег спать. В Индии
вечеров не полагается и с наступлением темноты ничего больше не остается
делать, как ложиться в постель. Погода порти-
й-1876 161

Совесть: поиск истины
лась. Муссон разгуливался во всю. Налетали порывы ветра, раскачивавшие
весь домик, а временами, когда ветер затихал, я слышал, как на крышу
потоками лил дождь. Мне очень хотелось скорее заснуть и отдохнуть, чтобы
раньше встать. Завтра я непременно должен был найти этот храм с
символическим барельефом на стене. Но я долго лежал без сна в каком-то
тяжелом оцепенении, весь под впечатлением. страшных храмов, мысленно все еще
бродя там, разглядывая богов, отгадывая какие-то подземные проходы,
соединяющие храмы. А вместе с тем мною все больше и больше овладевало
страстное беспокойство. Было что-то жуткое в этом непрерывном шуме дождя и
ветра, в которых все время слышались разные неожиданные звуки, -- то шум
поезда, хотя до железной дороге было больше двадцати верст, то голоса людей
и стук копыт о камни; то топот, мерной поступью идущих солдат и протяжное
пенье, то приближавшееся, то отдавшееся, но ни на одно мгновение не
замолкавшее и не ослабевавшее. Усталость отражалась на нервах. Мне начинало
казаться, что меня в этом "дак-бенгалоу" окружает что-то жуткое и
враждебное. Кто-то подкарауливал меня, кто-то подбирался к маленькому
домику. -- Я знал, что я в нем совершенно один, что двери плохо заперты, и
что сторожа спят в своем доме, на другом конце большой поляны. Тревожное
настроение все больше сгущалось и не давало мне заснуть. Я начинал злиться и
на себя, и на муссон, и на Индию, и на все кругом. И вместе с тем меня все
больше и больше охватывала жугь, точно я забрел куда-то, откуда не могу
выйти, и где со всех сторон стоят какие-то опасности, отовсюду что-то
угрожает. И я уже начинал думать, что завтра никуда больше не пойду, а с
утра поеду обратно в Даулатабад. На этом мое сознание как будто стало
затуманиваться, и передо мной потянулась вереница образов, картин и лиц.
Но вдруг что-то сильно стукнуло на веранде через комнату от меня. Весь
сон сразу отлетел, и с новой силой меня охватила та же жуть и ощущение
чего-то враждебного и неприятного. Я вскочил с постели, достал из чемодана
револьвер, зарядил его и положил на столик около кровати. Как будто на время
все стало затихать, и я задремал. Я проснулся, как от толчка и сразу сел на
кровати. В мою дверь стучали. Не просто, не слегка, но, схватив обеими
руками за ручку двери, кто-то яростно рвал се и стучал. Медленно, точно
боясь показать, что я проснулся, я протянул руку и ощупью нашел револьвер.
Но как только я притянул револьвер к себе, держа его направленным к двери,
необыкновенно спокойное и рассудительное существо, сидевшее в нем, сказало
мне, что стучит ветер. Немножко стыдясь своего движения, я положил револьвер
обратно и лег. Стук прекратился, и через две комнаты от меня с силой
хлопнула дверь, точно кто-то, отчаявшись достучаться ко мне, вышел на
веранду и хлопнул дверью. "Дом для приезжающих" состоял из четырех комнат,
из ко-
162

П. Д. Успенский
торых две выходили на большую веранду. Все комнаты были соединены
дверями. В моей комнате были четыре двери, две в соседние комнаты и две
наружу. На некоторое время все стихло, и только лил дождь. Потом опять с
силой хлопнула дверь, и в соседней комнате точно от удара кулаком
задребезжала рама окна. Несколько мгновений тишины, и потом, вдруг
подкравшись, кто-то опять схватил за ручку моей двери и с силой затряс ее. Я
не выдержал, одним прыжком выскочил из кровати, бросился к двери и распахнул
ее. За ней была темнота и слева через комнату хлопнула дверь. Я вернулся к
себе, зажег свечку и пошел смотреть двери и окна. Все они, видимо,
рассохлись за сухую погоду и у всех были скверные задвижки, совсем не
державшие их. Пока я ходил по дому со свечкой, все было тихо, и двери имели
вид запертых. Но как только я вернулся к себе, лег и погасил огонь, сейчас
же в дальней комнате хлопнула дверь, и задребезжали окна. Я вспомнил, что не
мог найти хлопавшую дверь, и это показалось мне ужасно странным.
Беспокойство и тревога все усиливались, я начинал сознавать, что сон
совершенно пропал и, что, вероятно, мне придется промучиться так всю ночь.
Это было до такой степени нелепо, после такого дня не иметь возможности
заснуть. Предыдущую ночь я не спал в поезде, потому что у меня была
пересадка среди ночи, под угро приехал в Даулатабад, продремал два часа в
таком же домике для приезжающих, пока приехали лошади, и потом под дождем и
ветром три часа трясся в двухколесной "тонгс", тащившейся с горы на гору
мимо фантастических развалин крепостей и городов; а потом с двенадцати часов
до темноты бродил по пещерам. И теперь эти проклятые двери и непонятный,
неизвестно откуда взявшийся страх, не давали мне заснуть. В Индии всякую
усталость нужно считать вчетверо. И усталость не проходит там так просто,
как у пас. От нее всегда остается осадок в виде апатии, безразл1гчия,
раздраженности и полного отсутствия интереса к чему бы то ни было. Все это я
знал по опыту. И теперь у меня начинало сверлить в висках, и я уже
чувствовал, что завтра я не буду в состоянии никуда идти, и ничто меня не
будет интересовать. И это злило меня еще больше. Из всех невзгод
путешествия, самое тяжелое -- лишение сна. Все остальное можно перенести, но
когда вы не спите, с вами происходит самое неприятное, что может произойти
-- вы теряете сами себя и вам приходится возиться после целый день с
усталым, капризным, раздраженным и ничем не интересующимся существом. Этого
я боялся больше всего. Я называл это "погружением в материю". Все делается
плоским, обыкновенным, прозаичным, голос таинственного и чудесного, который
так сильно слышен в Индии, замолкает и кажется глупой выдумкой. Вы
воспринимаете только неудобства, смешные и неприятные стороны всего и всех.
Зеркало тускнеет, и образ мира приобретает один сероватый а скучный колорит.
И завтра это жда-
й* 163

Совесть: поиск истины
ло меня вместо странных и неожиданных впечатлении, охвативших меня с
такой силой в пещерах. Заснуть казалось невозможно. Временами все бенгалоу
точно оживало, точно хотело подняться на воздух. Все двери, все окна, все
ставни стучали сразу... Постепенно жуткое чувство и страх начали пропадать,
вероятно, просто от усталости. Конечно, за этим стуком и шумом сюда мог
войти кто угодно. Но, наконец, мне это стало все равно. Пускай входит, кто
хочет. Я хочу только спать. Началась невероятно мучительная борьба. Я
старался заснуть, делая все, что только возможно: распускал все мускулы,
старался не думать; вслушивался в биения сердца, чтобы отдаться мерному
качанию волн, бегущих через тело; всматривался закрытыми глазами в темноту
и, наметив точку среди этой темноты, стремился уйти в нее, ничего не думая.
И это удавалось мне легче, чем обыкновенно. У меня не было никаких
навязчивых мыслей, и я легко усыплял себя. Но как только сознание начинало
заволакиваться туманом, и передо мной появлялись какие-то картины и образы,
кто-то опять начинал рвать мою дверь или стучать на веранде, и этот стук
врывался в мой сон и насильно тащил меня назад. Затем, в короткие минуты
затишья, наступавшие между такими пароксизмами стука, я все-таки, вероятно,
начал дремать, пробуждаясь, соображая что-то и опять погружаясь в туман. Я
помню, что я хотел еще раз встать и попробовать привязать ставни на веранде,
помню, что страх совсем прошел, и я думал, как хорошо было бы очутиться в
пещерах ночью. Потом опять стучали двери и кто-то ходил по веранде. Но мне
уже было все равно... Шли какие-то картины, кто-то что-то говорил над самым
моим ухом... Потом я увидел, что иду по краю обрыва над храмом Кайлас.
Каменные пагоды, три в ряд, стояли внизу. Я посмотрел вниз и потом, слегка
оттолкнувшись ногами от края скалы, тихо и плавно полетел над пагодами. --
Так гораздо удобнее, -- сказал я себе, -- чем обходить кругом. Я пролетел
над пагодами и опустился на землю, недалеко от входа.
Я сидел на ступеньках первой пагоды, недалеко от большого каменного
слона с отбитым хоботом, и кого-то ждал. Как странно, как я мог забыть,
конечно, я ждал дьявола. Последний раз, когда я видел его, мы уговорились
встретиться именно здесь в храме Кайлас. Поэтому я и пришел сюда, хотя
дорогой забыл, зачем пришел.
Дьявол вышел из-за слона в своем черном плаще, точно его появление не
составляло ничего особенного, и сел на пьедестал слона, прислонясь к одной
из передних ног. -- Ну, вот и я, -- сказал он. -- Теперь мы можем продолжать
наш разговор. -- И когда он это сказал, я сейчас же вспомнил, что он обещал
подробно рассказать мне о чертях, об их жизни и об их роли в человеческой
жизни. Как я мог забыть это? Я с интересом приготовился слушать. Встречи с
дьяволом и разговоры с ним всегда открывали мне много нового и неожиданного
в вещах, которые я, казалось, хорошо знал.
1К4

П. Д. Успенский
-- Я повторю то, что уже говорил раньше, -- сказал дьявол. -- Тебя
интересовала сущность сатанинского мира и наше отношение к вам, т. с. к
людям. И я тогда говорил тебе, что вы не понимаете нас и рисуете себе
совершенно ложную картину отношений. Больше всего люди ошибаются, когда
думают, что мы причиняем им вред или зло. Это глубоко неверно. И нас очень
огорчает, что люди не понимают, что мы для них делаем. Они не представляют
себе и даже никогда не подумают, что вся наша жизнь, это -- сплошное
принесение себя в жертву людям, которых мы любим, которым служим, без
которых не можем жить (Когда уже это было написано, мне указали на плагиат
со стороны дьявола, которого я сам не заметил. Он говорит мне то же самое,
что говорил черт Ивану Карамазову. ("Я люблю людей искренно, -- а меня во
многом оклеветали"). По поводу этого я могу сказать, что совпадение --
только в этой фразе, все остальное, что говорит дьявол, совсем не похоже на
то, что говорит черт у Достоевского. Но с другой стороны склонность к
плагиату, это одна из основных черт характера дьявола. И я даже плохо
представляю его себе совсем без всякого плагиата - Прим. автора}. -- Не
можете жить? -- Да, вам вообще трудно понять нас, трудно прежде всего
потому, что вы, если и признаете нас, то считаете нас существами какого-то
другого мира. Ха, ха, ха! -- дьявол громко расхохотался. -- Это мы-то!
Существа другого мира! Если бы ты знал, как это глупо звучит, потому что мы
-- самая квинтэссенция этого мира, земли, материи. Понимаешь? И мы, так
сказать, образуем связь между вами и землей. И заботимся о том, чтобы эта
связь не нарушилась. -- Вас называют духами зла! -- Вздор! Мы духи материи.
То, что вы называете злом, с нашей точки зрения, правда, часто бывает
полезно, как начало связывающее вас с землей и мешающее отходить от нее. Но
называть нас духами зла все-таки неверно. Среди нас есть духи зла, как я,
например. Но это редкое исключение. Да и я в конце концов совсем не так
силен в этой области, как меня считают. Я не произвожу зло, а только, так
сказать, собираю его. Я не профессионал, а только любитель, коллекционер.
Что поделаешь, вероятно, у меня немного извращенные наклонности. Но я ужасно
люблю смотреть, как люди делают гадости, особенно если они при этом говорят
прекрасные слова. К сожалению, помочь им я могу очень редко. Из того, что я
рассказывал тебе прошлый раз, ты мог видеть, что в наиболее интересных
случаях я совершенно бессилен. У вас, у людей, часто бывают очеш странные
пути. Но при том, повторяю, я -- исключение. Большая част! нашей братии
просто чересчур сильно привязана к людям. Но вы н( понимаете, что мы для вас
делаем. Хотя без нас, от давно бы ничеп не осталось. -- А что же с нами
сделалось бы без вас? -- Вы исчсзл1 бы, уничтожились совсем, расплылись в
космическом эфире, -- сказа;
дьявол, -- так же, как вы исчезаете, когда... -- Когда что? -- Когда ^
165

Совесть: поиск истины
вас появляются разные глупые фантазии, -- сказал дьявол. Это называется
"переходить сознанием в другой мир" и тому подобное. Но из наших прежних
разговоров ты должен помнить, что я не верю ни в какой другой мир, считаю
все это выдумкой. Следовательно, не могу сообщить тебе о нем никаких
сведений. Я знаю только те области, с которыми я непосредственно
соприкасаюсь, а с которыми я не соприкасаюсь, те не существуют совершенно.
Понимаешь? Значит, люди которые отходят от земли или теряют связь с землей,
уничтожаются, перестают быть везде и всегда. И вот нам вас жалко. Жалко, что
вы так глупы, жалко что вы так легко даете увлекать себя фантазиями, которые
вас губят. И мы стараемся, насколько можем, удержать вас на земле. И если бы
мы не заботились о вас, вас бы давно здесь не было. А где вы были бы, почем
я знаю? По-моему нигде, потому что ничего кроме этого мира нет. Только мы,
исключительно мы, держим вас на этой прекрасной земле, даем возможность
любоваться солнечными закатами и лунными восходами, и слушать соловьев, и
любить, и наслаждаться. Без нас от вас бы давно ничего не осталось. -- Но,
постой, -- сказал я, -- ты же сам говоришь, что не знаешь, где бы мы были в
таком случае. Может быть, мы совсем не исчезли бы, не уничтожились, не
перестали бы быть везде и всегда, как ты говоришь, а, наоборот, начали бы
новую жизнь, гораздо более приятную там, где вас не было бы. Ты знаешь,
ведь, существует такая теория. Дьявол вспыхнул, видимо сердясь. -- Все это
глупости, -- сказал он. -- Во-первых, что такое это там? Где оно, направо,
налево, на востоке, на западе? Все это сказки! А во-вторых, как вы будете
наслаждаться чем-нибудь вне материи? Все ваши наслаждения материальны, и
тела ваши материальны, и без материального тела никаких ощущений вы
испытывать не можете! А кто ничего не ощущает, тот не существует. Да,
наконец, если бы вы даже и стали наслаждаться там, где нас не будет, то
нам-то что за удовольствие от этого. И какое нам тогда дело до ваших
наслаждений? Ведь, я же говорю тебе, что мы любим вас. Ну, подумай сам,
представь себе, что женщина любит человека. И ты будешь уверять ее, что ему
будет очень хорошо там, где ее нет и где она никогда не будет. Что ты
думаешь, она тебе ответит? Думаешь, согласится его отпустить одного? Да ни
за что на свете, если это настоящая, живая женщина. Она скажет: "Пускай ему
здесь иногда и не очень сладко, но зато он здесь со мной, и никуда я его не
отпущу". Ведь, правда? И она будет права! Смешные вы вообще люди, сами
прекрасно понимаете это, а от нас требуете невозможного. Да и потом,
послушай, т' разве можно верить всем этим бредням о каком-то потустороннем
мире. Мы очень хорошо знаем, что происходит с человеком, когда он умирает. И
прекрасно знаем, что в нем нет ничего кроме того, что вложено внешними
впечатлениями. Я позитивист, вернее сказать, монист. Я признаю только одно
начало во вселенной.
1йй

П. Д. Успенский
Это начало создает видимый, слышимый, осязаемый мир. Вне этого мира
ничего нет. Конечно, могут быть еще не открытые лучи, еще не уловленные
колебания. Но это совсем другое. Рано или поздно это будет открыто и только
укрепит в людях сознание материальности всего. Ах, как вы любите сказки! И
сколько нам приходится бороться с этими сказками. А, ведь, в сущности так
легко понять, как эти сказки возникают. Людям не хочется умирать, их пугает
мысль о смерти;
путает, что они никогда не увидят солнца; вообще пугает слово никогда.
Вот они и сочиняют себе разные утешения. Им непременно хочется, чтобы
что-нибудь осталось после смерти. Но мыто ведь себя обманывать не будем. Да
нам это и не нужно. Мы не зависим от времени и живем, пока жива материя. А
царсгво материи вечно! Дьявол вскочил на ноги, подпрыгнул высоко вверх,
сделал сальто-мортале в воздухе, стал на голове слона, вспыхнул весь
багровым пламенем и протяжно закричал: -- Царство материи вечно! Вечно,
вечно... повторили своды внутренних зал, и летучие мыши, поднявшись стаями,
образовали какую-то странную черную фигуру у него над головой. -- Брось эти
цирковые эффекты! -- сказал я. -- Может быть, на кого-нибудь они действуют,
но меня гораздо больше интересует то, что ты говоришь. Оказывается,
действительно, мы очень сильно ошибаемся на ваш счет. Дьявол спрыгнул вниз и
сел опять в прежней позе у ног слона. -- Ошибаетесь от начала до конца, --
сказал он. -- Так же сильно ошибаетесь на наш счет, как на свой собственный.
Ваша первая ошибка, как я уже говорил, заключается в том, что вы считаете
нас существами другого мира. Никакого другого мира нет! По крайней мере,
мы-то уже во всяком случае не верим в него. В этом соб егвснно заключается
наша сущность, что мы не знаем и не можем знап ничего, кроме земли. Я
удивляюсь, как вы этого не понимаете. Не раз я уже начал говоритьс тобой
откровенно, то я скажу тебе, что легенду о другом мире в значительной
степени создали мы сами. -Этого я не понимаю, -- сказал я. -- Видишь, у
людей бывают стран ные фантазии. Между прочим,о другом мире. Эти фантазии
часто ме шают людям жить и заниматься делом. И вот, чтобы избавить их о'
этих фантазий или, по крайней мере, чтобы обезвредить эти фантазии мы
применяем один тактический или, вернее, педагогический прием Именно -- рядом
с вредными и отводящими от жизни фантазиями мы создаем другие, похожие на
первые, но безвредные. Например, :лч фантазии о нереальности этого мира, о
потустороннем мире, о вечно] жизни, о бесконечности -- во всем этом есть
что-то расслабляющее лишающий людей того упора, который необходим для жизни.
Ты по нимаешь, человек, который поверит в вечную жизнь, начинает как то
презрительно относиться к этой, начинает мало ценить зсмны блага, не так
охотно готов бороться за них, часто даже не хочет зе щищать, если у него
отнимают что-либо. Подумай, что из этого мс
167

Совесть: поиск истины
жет получиться. Вообще он начинает странно вести себя, начинает
чересчур много мечтать, начинает испытывать какие-то мистические ощущения, в
конце концов, совершенно уходит от жизни.
Мистика -- вот главное зло. И, жалея людей, мы через какой-нибудь
подающийся нам ум строим свою собственную теорию потустороннего мира и жизни
за гробом или вечной жизни, назови это как хочешь, -- теорию ясную,
последовательную и логичную, но, разумеется, как бы это сказать приличнее,
ложную. Т. е. ты понимаешь, я не хочу сказать, что может существовать
истинная теория потустороннего мира -- все они ложны одинаково. Но есть
теории с каким-то неприятным мистическим или религиозным оттенком, этот
оттенок, если не приводит людей прямо к религиозному помешательству, то во
всяком случае действует на них развращающим образом. А наши теории, те,
которые мы выдвигаем против вредных фантазий, это, говоря между нами, просто
маленькая фальсификация. В том, что мы сочиняем, нет ничего неясного, т. е.
ничего мистического. И в основу мы кладем самые реальные земные факты,
только такие, каких не было, но бывает и не может быть.
В результате наш потусторонний мир ничем не отличается от земли. Это,
так сказать, земля наоборот. А ты понимаешь, что общие места, даже взятые
наоборот, неопасны.
Нам очень помогает в этом случае та основная ошибка, которую вы делаете
на наш счет, а затем та ошибка, которую вы делаете относительно самих себя.
-- А в чем по твоему мы ошибаемся на счет себя? -- Видишь, это даже трудно
рассказать тебе, -- сказал дьявол, -- до такой степени запутаны ваши
взгляды. Я должен начать издалека. В вашей старой книге описана история
Адама и Евы. Так вот эта история описана неверно. А неверное представление о
происхождении человека спутывает все ваши дальнейшие идеи на его счет. Что
же касается новейших теорий о происхождении человека от протоплазмы, то они
очень остроумны. Я признаю это. Но они еще более фантастичны. Я попробую
тебе рассказать, как это действительно было.
Адам и Ева -- это название тех людей, которые были потомками Великого.
Так рассказывают, я не знаю, насколько это верно, я не знаю, есть что-нибудь
вернее вообще, думаю, что ничего нет. Но говорят, что был какой-то Великий,
которого звали Несущим Свет, он боролся и спорил -- не с небом, а с землей,
с материей, т. е. с ложью, и победил се. Это потом мы сказали, но он спорил
с небом. Он поднялся очень высоко, но, как говорят, в конце концов усомнился
в истине и на мгновение поверил лжи, с которой сам боролся. От этого он упал
и разбился на тысячу кусков. И вот из его потомства и были Адам и Ева. Даже
при желании я не могу тебе это рассказать лучше, потому что это граничит с
вещами невозможными, которых я не по-
1Н8

П. Д. Успенский
нимаю. А чего я не понимаю, того не существует. И неприятно говорить о
том, что находится на границе какой-то пустоты, за которой ничего нет. Мы
боимся этой пустоты. Ну вот, я сказал тебе наш главный секрет. И наша
привязанность к вам вытекает из этой боязни, из этого страха. Вы помогаете
нам избегать этой пустоты, не чувствовать се. Но, я возвращаюсь к тому, о
чем говорил. Адам и Ева, как говорится у вас в старой книге, жили в раю. Это
первое, что неверно. Они жили на земле. Но, как бы это тебе сказать, они в
действительности только играли в то, что живут на земле. Как дети! И девятью
десятыми своего существа они жили в той пустоте, которую мы ненавидим и
которая враждебна жизни. Они называли эту пустоту миром чудесного. По-моему
они были ненормальны и страдали галлюцинациями зрения и слуха. Например, они
видели Бога и говорили с ним. Я не знаю, что это значит. Но, несомненно, это
что-то страшное. -- Я видел, как дьявол задрожал и закутался в свой плащ. --
Конечно, я не верю ни в какого Бога, это было бы смешно, -- сказал он. -- Но
я передаю тебе легенду, так как она существует. Про нас говорят, что мы
восстали против Бога. Это полный абсурд. Мы никогда не восставали против
него, потому что не верили, не верим и не можем верить в него. И эту часть
легенды о нашем восстании против Бога сочинили мы сами. Потом я тебе объясню
зачем. Но про Адама и Еву в вашей книге дальше опять написано неверно.
Именно -- там говорится, что они хотели быть, как боги, и хотели знать, что
добро и что зло. Это неверно, потому что они были, как боги знали, что добро
и что зло. И для нас это было очень неприятно и страшно. -- Дьявол замолчал,
точно ему было трудно говорить, -- Они были, как будто сильнее нас,
продолжал он. -- Конечно, это все была фантазия. Но мы были для них на
уровне животных. И они могли видеть нас только в виде животных. И нам они
тоже дали имена, сообразно нашим качествам. -Дьявол произнес последние слова
очень неохотно. -- Нужно сказап тебе еще, продолжал он, что они были не одни
на земле. Кроме них ш земле жили другие люди -- потомки животных. Но об этих
других людя> -- потомках животных, в вашей книге ничего не сказано. Эти был1
совершенно в нашей власти и никуда не могли уйти от нас. Но мь хотели, во
что бы то ни стало, подчинить себе Адама и Еву. И? присутствие стесняло нас.
Мы ни в чем не могли быть уверены. По нимаешь, было такое впечатление, точно
они каждый момент могу заставить исчезнуть от нас весь мир. И они говорили,
что ничего нет что все только сон, и что можно проснуться и ничего не будет.
Дья вол потерял всю свою обычную развязанность и, видимо, боялся го ворить.
Смотря на него в этот момент, я понял, что основа его при роды -- страх. --
Есть слова, которые трудно произносятся, -- сказа он, смотря на меня, как
побитая собака. -- Но все равно, раз уже начал, я буду говорить. Мы решили
бороться. Задача заключалась
169

Совесть: поиск истины
том, чтобы выбить из головы у этих двух их фантазии, убедить их, что
мир существует, что жизнь совсем не игра, а очень серьезная и даже тяжелая
вещь -- и что добро и зло -- понятия в высшей степени относительные и не
заключающие в себе ничего постоянного. Это и значило бы изгнать их из рая.
Этот рай нас глубоко возмущал. Все время разговоры о Боге, и все время
поцелуи и любовь. Нет, это было невыносимо! -- Почему это вам так не
нравилось? -- Ты не понимаешь, конечно. Они говорили, что любовь это -- их
главная сила и главная магия, что через любовь они воскресят Великого и
вернут потерянный свет. Я этого совсем не понимаю. Но подумай, разве мы
могли допустить такую извращенную философию. Довольно было того факта, что
они исчезали от нас, Понимаешь, часто их окутывало облако розового цвета, и
они пропадали. Против этого мы ничего не могли сделать, хотя это глубоко
возмущало нас. Кроме того, нам ужасно не нравился их костюм, ты понимаешь,
костюм Адама и Евы до грехопадения. Мы считали это в высшей степени
неприличным. Материя требует известного уважения к себе. А эти двое с одной
стороны отрицали материю, а с другой -- восхищались какой-то красотой. --
Дьявол презрительно протянул это слово.
-- И сколько мы ни старались убедить их, что тело, в сущности, очень
некрасиво и неприлично, и что его лучше закрывать, когда можно, они ничего
знать не хотели. Дошло до того, что их пример начал дурно влиять на других
людей, на потомков животных. И был только один способ победить Адама и Еву,
это ввести в их жизнь страдание и заставить их поверить в реальность
материи.
Но как? Мы долго думали. Наконец, один из нас обратил внимание на
потомков животных. У этих вся жизнь состояла из разных неприятностей и
стремления избежать неприятностей для себя и причинить их друг другу. И они
никогда не сомневались в реальности мира и вещей. Наоборот, за самую
маленькую вещь, за какой-нибудь красивый камушек готовы были проламывать
головы друг другу. И понятия добра и зла у них менялись так быстро, что даже
мы не успевали поспевать за ними. Утром солнце -- добро, в полдень -- зло,
вечером опять добро. Вечером жена -- добро, утром -- зло, вечером опять
добро и так далее. Мы стали думать, отчего это все так хорошо у них идет, не
связано ли это с какими-нибудь обычаями их жизни. И нам казалось, что если
бы привить какой-нибудь один обычай жизни потомков животных Адаму и Еве, то,
может быть, удалось бы привить также ощущение реальности вещей и сознание
относительности добра и зла. Среди обычаев потомков животных был один,
который нас занимал больше всего, потому что он и казался нам наиболее
бессмысленным. Это был их обычаи есть ежедневно и в очень большом количестве
плода одного дерева. У них существовала легенда, что в глубокой древности
какой-то бог, сошедший на землю, научил их есть эти

П. Д. Успенский
плоды. И они ставили на площадке статуи этого бога и поклонялись ему.
Это было очень смешно, но еще смешнее было то, что они, действительно
страдали, когда у них не было этих плодов и многие даже умирали. А затем,
тех из своих соплеменников у которых было запасено много плодов или у
которых было много деревьев, все уважали и считали умными хорошими, а тех, у
которых не было ни плодов, ни деревьев, считали никуда не годными и часто
даже убивали. Мы пришли к заключению, что если бы нам удалось приучить Адама
и Еву есть эти плоды, то, может быть это сделало бы их доступнее здравому
смыслу. И вот раз, один из нас отправился к Еве и преложил ей попробовать
этих плодов. Я уже говорил тебе, что мы могли являться им только в виде
животных, и поэтому он должен был принять вид змеи. В вашей книге говорится,
что им было запрещено есть плоды одного дерева. Это неверно. Им ничего не
было запрещено. Но они не понимали многого. И им доставляло удовольствие
просто смотреть на эти плоды, которые потомки животных набивали в свои
животы.
Когда змея принесла Еве плодов и рассказала, что их едят, Ева
посла и дала Адаму. Он тоже поел и им обоим понравилось это новое
развлечение. С этого дня змея регулярно стала приносить им плоды. И они ели
эти плоды и утром, и среди дня, и вечером. Потом змея показала им, где эти
плоды растут в большом количестве и научила их собирать плоды. Это новое
занятие тоже очень понравилось им.
Я не могу^[7] сказать тебе, чтобы они раньше ничего не ели.
Но раньше это было совсем иначе. Тогда они всему придавали особое значение и
во всем ощущали магию. Теперь, наконец, никакой магии п этом больше не было.
Они ели просто, так же, как потомки животных, для удовольствия, или для
того, чтобы занять время. И мы наблюдали их и ждали, к чему это приведет.
Результаты не замедлили сказаться В один прекрасный день Ева заместила, что
она полнеет, и это очент огорчило ее. Потом, она заметила странные вещи в
поведении Ада ма. Несомненно, его влюбленность сильно слабела. Раз он зевнул
сред! самых горячих поцелуев, чего раньше никогда не было. А следующш раз
заснул, когда Еве еще совсем не хотелось спать, и когда она хоте ла, чтобы
он рассказывал ей о звездах. Затем Ева заметила, что у Адам? определенно
портится характер, особенно когда он еще не поел пло дов. Он становился в
таких случаях раздражительным, придирчивы? и вообще несносным. По утрам
вместо прежних поцелуев и ласк о) прежде всего смотрел, где плоды и, пока не
наедался, даже не гляде. на Еву. Это очень обижало Еву, хотя невольно,
подчиняясь устано вившейся привычке, она старалась приготовить Адаму
побольше пло дов, чтобы он был сыт, и не придирался к ней. И, наблюдая все
это мы странно радовались. Адам и Ева делались похожими на обыкно венных
людей, на потомков животных. Незаметно для них самих
171

Совесть: поиск истины
них образовалась привычка есть этих плодов гораздо больше, чем нужно. И
они не шутя начинали страдать, когда у них не было плодов или коща им
казалось, что плодов мало. И, когда это происходило, им трудно было говорить
о нереальности вещей, потому что реальность плодов говорила сама за себя.
Иначе почему бы им не удовлетворяться воображаемыми плодами? Но нет,
воображаемые плоды их не удовлетворяли. Им нужны были самые настоящие
реальные земные плоды, совершенно так же, как потомкам животных. Это было
начало нашей победы. Маленькая причина иногда имеет огромные следствия.
Достаточно было Адаму и Еве в этом одном случае допустить реальность материи
и вещей, и эта реальность полезла, так сказать, изо всех щелей. Адам и Ева
начали замечать, что у них очень многого нет, и что им многого не хватает.
Они начали часто желать того, чего не было и негодовать, когда оно не
являлось. Постепенно у них начало образовываться недовольство миром. В их
жизнь начало входить все больше и больше страдания. И глупая беспричинная
радость по поводу всякого пустяка, какого-нибудь цветка или бабочки, по
поводу солнечного сияния, дождя, ветра, облаков, грозы, я не знаю чего еще,
которая больше всего возмущала нас, стала являться все реже и, наконец,
почти совсем исчезла. Солнце теперь чересчур пекло их, дождь мочил, гроза
пугала, от ветра им делалось холодно и т. д. Вместе с тем галлюцинации,
которыми они страдали, стали являться реже. То, что они называли миром
чудесного, постепенно закрылось для них или исчезло И мы были очень рады,
потому что хотя никакого мира чудесного не существует, эти галлюцинации
пугали нас. Вообще все то, что они называли магией, прекратилось. И теперь
мы уже их всегда видели. Но даже это все было только началом. Серьезное
началось с того времени, как они стали ссориться.
Ты понимаешь, что когда эта глупая магия прекратилась, то им стало жить
довольно скучно, хотя они долго не сознавали этого. А недовольство жизнью
или условиями стало время от времени выливаться в неудовольствие друг
другом. Между ними начался ряд недоразумений. А в один прекрасный день
произошла, наконец, первая ссора. Это случилось совершенно так же, как
бывает обыкновенно. Ева пошутила над Адамом, что-то, кажется по поводу
количества съеденных утром плодов. Может быть, в ее шутке было,
действительно, скрытое неудовольствие Адамом. Может быть, она шутила так в
первый раз. Во всяком случае это очень задело Адама, потому что он и без
того чувствовал тяжесть в желудке, и сам был недоволен собой. Он очень резко
ответил Еве. Ева обиделась и повышенным голосом сказала, что не понимает
такого тона и такого обращения с собой. Слово за слово они заспорили, и
через две минуты ссора была в полном разгаре.
-- Ты никогда не дослушаешь до конца, всегда отвечаешь на
172

П. Д. Успенский
первую половину фразы, -- уже почти кричал Адам. Я говорю... -- Ты не
говоришь, а орешь. Я тебя совсем не желаю слушать в таком тоне, --
раздраженно говорила Ева. -- Послушай, ты меня опять перебиваешь. Я
говорю... -- Да, и перебиваю, и буду перебивать, потому что не желаю
слушать... -- Ну и так далее в таком же роде. Они стояли друг против друга и
прямо со злобой смотрели друг да друга. И тут первый раз они заместили, что
они наги, что на них ничего нет. И это им показалось ужасно неприятно и
стыдно. Особенно Еве. Она убежала в лес и сделала себе одежду из листьев.
Адам, чтобы показать ей, что он тоже обижен, также сделал себе одежду. И
целый день после этого они не разговаривали друг с другом.
Ну после этого все пошло как по писанному. Они стали ссориться чуть не
каждый день, а потом по несколько раз в день. Чего бы ни захотел Адам, Ева
непременно хотела противоположного. Что бы он ни говорил, она возражала ему
и иногда очень колко. Начинались споры и кончались криками и ссорами. Ева
открыла множество недостатков у Адама. И когда он заговаривал с ней, совсем
забыв о вчерашней ссоре, Ева, с его точки зрения совершенно нелогично,
высказывала ему все, что она о нем думает. Сначала в таких случаях Адам
решал терпеливо слушать и не возражать, -- сидел и ел плоды, которые ему
все-таки приготовляла Ева. Но потом какое-нибудь особенно несправедливое
замечание задевало его, он начинал возражать. Ева обижалась на его
возражения. Адам возвышал голос. Они начинали говорить оба сразу, перебивать
друг друга и кончалось ссорой. И каждый день являлось что-нибудь новое, так
что никогда нельзя было предвидеть, из-за чего они поссорятся на следующий
день.
И они никак не могли согласовать своей жизни. Если Ева шла куда-нибудь
в гости, Адаму нужно было собирать плоды. Если Ева хотела, чтобы Адам
остался дома, ему непременно нужно было куда-нибудь идти. И Ева обижалась,
что он оставляет ее одну и, конечно, сейчас же начинала думать, что Адам
пошел к Лилит, своей первой жене, с которой он развелся, когда Бог сотворил
Еву.
Ну, все это кончилось тем, что после одной из самых болышо ссор, Ева
ушла из пещеры, где она жила с Адамом, и больше не вер нулась. А на другой
день прислала свою горничную за вещами. -Горничную? -- спросил я. -- Ну, да,
горничную, -- сказал дьявол. -Адам был страшно рассержен, потом испуган,
просил прощенья, клял ся, что никогда больше не будет обижать Еву. Но Ева не
вернулась И Адаму казалось, что все обезьяны, которые жили на пальмах пере;
пещерой, смеются над ним и кричать: -- " вот Адам, от которого ушл,
Ева"! Потом через некоторое время они помирились. Но ты понима ешь, что это
было уже совсем не то. Магии больше никакой не было Ева обвиняла в этом
Адама. Адам думал, что виновата Ева. На это;
почве у них опять начались ссоры. Ева опять ушла. Ну и так далее
173

Совесть: поиск истины
Кончилось тем, что Адам взял себе сразу трех жен из чернокожего
племени, жившего неподалеку. А Ева завела роман с молодым фавном, игравшем
по утрам на свирели. Но фавн оказался очень глупым и скоро надоел ей. Она
познакомилась с нимфой из горной речки и стала говорить, что все мужчины
совершенно неинтересны.
После этого они были наши. Адам в поте лица своем начал зарабатывать
хлеб свой. Ну, а когда было можно, он, следуя примеру потомков животных,
конечно, предпочитал не сам зарабатывать, а отнимать у других или заставлять
их работать на себя. Но легенда о рае долго сохранялась у потомства Адама и
Евы. И считалось, что прародители были изгнаны оттуда за какое-то
преступление, которое они совершили. Это собственно была наша версия
истории. Кроме того мы внесли еще несколько поправок. Например, мы
распространили сведения, что потомками Великого являемся мы, и что Великий
восстал против Бога. И таким образом мы настолько запутали все, что теперь
только очень немногие способны разобраться в этом. Поэтому я и сказал в
начале нашего разговора, что мне очень трудно передать тебе настоящее
положение вещей. Вы ошибаетесь и на счет нас, и на счет себя.
Потомки Адама перемешались с потомками животных так, что их даже стало
трудно отличать. И из этого получалось много курьезов и недоразумений. Даже
мы часто не могли различать их. Например, многие из нас покупали души у
потомков Адама и потом оказывалось, что никакой души нет. Это происходило
потому, что потомки животных выдавали себя за потомков Адама, и даже мы
ошибались в них. -- А у потомков животных душ нет? -- Конечно, нет. Никаких
душ вообще нет. Что такое душа? Это только общее название явлений
психофизической жизни. Но у потомков Адама, у настоящих потомков Адама,
предполагается существование какой-то другой души. Понимаешь, что-то в роде
семейной реликвии, которая передается по наследству. Эти души мы иногда
покупаем, когда они продаются. Понимаешь, мы коллекционеры и собираем вещи,
не имеющие никакой ценности и никакого значения ни для кого кроме нас. --
Дьявол, видимо, что-то пугал.
-- Но это смешение с потомками животных, -- сказал он, -- все-таки
только внешнее. И у нас сохранилось предание, что пока у потомков Адама
остаются их души, они могут уйти от нас.
-- И вас это путает? -- Да, мы же любим их! И поэтому всеми силами
стараемся помешать им уйти. -- Как же вы это делаете? -- О, очень
разнообразными способами. Прежде всего, конечно, мы стремимся
воспрепятствовать их отделению от потомков животных. Это -- наша главная
задача. Сами не сознавая этого, потомки Адама все время стремятся отделиться
от потомков животных. Мы же боремся против этого. И для этого мы -- или
уверяем потомков Адама, что
174

П. Д. Успенский
потомки животных их братья и что у всех одинаковые души, или наоборот
уверяем их, что они все потомки животных и что ни у кого никакой души нет.
Ты понимаешь нашу идею. Это идея равенства и братства. Она больше всего
другого мешает потомкам Адама отделиться от потомков животных. А тащить с
собой такой груз они далеко, конечно, не могут, и все время падают и
подчиняются тем же потомкам животных. В результате потомки животных
завладели землей, и потомство Адама служит им.
-- Почему же служит, этого я все-таки не понимаю, -- сказал я. --
Потому что потомки животных не могут обойтись без потомков Адама, -- сказал
дьявол. -- Понимаешь, они сами ничего сделать не могут, они способны только,
как обезьяны, повторять то, что сделали потомки Адама или разрушать то, что
им попадется. А потомки Адама могут бесконечно и создавать, и разрушать. В
сущности, они ведут за собой всю жизнь. Без них потомки животных недалеко бы
ушли. Но потомки Адама не свободны, они подчинены животным. Поэтому они так
часто разрушают все, что сами же построили. -- А что же потомки животных
даже разрушать не могут? -- Нет, могуг, -- сказал дьявол. Даже очень хорошо.
Да они и строить могут, только, как бы это сказать тебе, по готовому
образцу. Но все-таки все, что они сами делают без потомков Адама, даже
разрушение, носит на себе отпечаток неталантливости и ненужности, какой-то
скуки и нелепости, ты, я думаю, видел такую работу. Поэтому потомки Адама
вообще ценятся, только их нужно уметь держать в руках. Но и потомки животных
теперь не так уж беспомощны, как были раньше. Они сильно эволюционировали за
это время, т. е. со смерти Адама. Посмотри на всю современную культуру,
технику, промышленность, 'торговлю. А потомки Адама остались, в сущности, на
том же уровне, как были раньше. Ты понимаешь, для потомков Адама Эволюции не
существует. У них есть все, только они этого не знают и считают себя совсем
не тем, что они есть на деле, а, когда находят что-нибудь, что забыли, это
кажется им эволюцией. Но это самообман, все, что они могут найти,
заключается в них самих. Затем, у потомков Адама очень много предрассудков и
какого-то атавизма, который мешает им жить. У потомков животных этого
атавизма нет. Например, потомки Адама, в сущности, не ценят вещей, и мало
придают значения материальным благам. И у них нет достаточной гибкости ума и
воображения, которая, наоборот, очень высока у потомков животных. --
Гибкости? -- Ну, да. Потомки Адама плохо понимают, например, что можно
думать одно, говорить другое и делать третье. Их ум не в состоянии охватить
идеи, что человек для самого себя и для другого может иметь совершенно
различные мерки; себе, например, позволять и извинять что-нибудь, а другому
не позволять и не извинять и тому подобное. Они непременно хотят, чтобы
всегда все было одинаково, чтобы истина, которая в одном случае была
175

Совесть: поиск истины
истиной и во всех других случаях тоже была истиной. Но потомки животных
справедливо находят, что тогда, было бы очень скучно жить. Не было бы
никакого разнообразия.
Все это у потомков Адама, конечно, признак известной умственной
ограниченности. Дальше, если говорить о них, я могу сказать, что они никогда
не удовлетворяются формой и внешностью, а всегда стремятся к сущности, и
этим создают себе много ненужных затруднений в жизни. Взять, например,
религиозные вопросы. Потомки животных тоже бывают очень религиозны, но их
религия не мешает жизни. Они всегда умеют приспособить ее к жизни. А если
они делают что-нибудь особенно некрасивое, они всегда говорят, что они
действуют из религиозных мотивов, и что это -- воля Бога. Если потомки
животных молятся, они всегда просят чего-нибудь у Бога, главным образом
того, чего у них нет, а есть у их ближнего. И если они встречают человека,
который молится не так, как они, а иначе, у них считается очень хорошим и
добрым делом проломить ему голову. И из этой последней тенденции вытекает
очень много интересных событий, способствующих оживлению истории. А потомки
Адама плохо понимают все это. И они не умеют отграничивать религию от жизни
и вести, так сказать, две параллельные линии. Потомки животных прекрасно
понимают, что жизнь -- это грубая штука и с сантиментами здесь ничего не
поделаешь. Они понимают, что в жизни побеждает сильнейший. И сообразно этому
действуют. И потомкам животных всегда кажется, что кто-то хочет отнять у них
то, что они считают своей собственностью, и девять десятых их времени, а
иногда и все десять десятых заняты мыслями о том, как сохранить то, что им
принадлежит, и приобрести то, что принадлежит их ближнему. Потомки Адама
всегда уступают им в этом отношении и также во многих других. И у потомков
Адама часто возникают опять прежние фантазии. Понимаешь, у них сохранились
смутные воспоминания о жизни до грехопадения. -- Значит, эти фантазии
все-таки опасны с твоей точки зрения? -- Не то что опасны, -- сказал дьявол,
-- но все-таки мы считаем, что лучше заблаговременно принимать меры. -- Но
что же это за меры, я не понимаю. -- Разные, -- сказал дьявол. -- Я расскажу
тебе два смешных случая. Раз жил один пустынник. Он изучал различные
современные ему системы миропонимания, религиозные учения, разные тайные и
явные доктрины и тому подобное и нашел в них очень много лжи, сознательной и
бессознательной. Свои исследования он изложил в большой книге и собирался
эту книгу напечатать. Я пришел к нему, в виде такого же пустынника и сказал:
"Вы пишете книгу?" "Да", сказал он. "Вы хотите рассказать людям всю правду,
полную правду без утайки, как вы понимаете ее? "Да", сказал он, "я нахожу,
что это самое лучшее, от людей слишком долго скрывали правду". "Я понимаю
вас", сказал я, "разделяю ваш взгляд вполне, сочув-
176

П. Д. Успенский
ствую ему, нахожу его в высшей степени благородным и ценным, но
все-таки я бы не сделал этого". "Почему?" спросил он с недоумением. "Потому,
мой милый и дорогой друг что вы все-таки не понимаете главной и основной
тенденции, которая руководит вами?". "Какая же это тенденция?" спросил он.
"Какая? Я вам скажу, это -- эгоизм! Эгоизм и стремление к самоутверждению,
самость !" Он был поражен. "Эгоизм", сказал он. "Но я совсем не думал о
себе". "Вы не думали", саркастически сказал я, "а о чем же вы думали? Думали
ли вы о людях? Думали ли о том, что ваша книга разрушит их верования, лишит
их надежды, утешения? Вы не думали об этом! Что же,по-вашему.это не эгоизм?
Нет, мой уважаемый друг, это в вас говорило простое интеллектуальное начало.
Вы хотели показать людям свою правду. А где здесь любовь к людям? Где
мораль? Где чувство долга? Где стремление помочь, облегчить людям их трудный
путь? Вы нашли для себя свои истины. И держите их для себя. Не отнимайте у
людей их истин. Зажигайте свой огонь, не гасите чужих огней". И так далее, и
так далее. И представь себе, эта ерунда произвела на него глубокое
впечатление. "Что же мне делать? спросил он. "Думать не только о себе",
сказал я. И я дал ему много полезных советов. В результате сочинение
пустынника превратилось в апологию лжи и на его книгу в последствии
ссылались в доказательство тех теорий, которые он хотел опровергнуть.
Другой случай был еще комичнее. Раз, собралось довольно много людей,
которые решили бороться со злом. По существу это было очень наивно. Люди
борются со злом с начала веков. И в результате этой борьбы зло растет и
процветает. Поэтому сначала мы не обратили на них никакого внимания. Но
потом оказалось, что дело хуже, чем мы думали. У этих людей явилась опасная
идея. "Не нужно никакой активной борьбы", говорили они. "Активная борьба
укрепляет зло. Будем стараться только, чтобы люди поняли, что добро и что
зло. Будем разъяснять им в каждом отдельном случае -- где зло, что зло и
откуда зло!" И представь себе, это выяснение зла стало давать результаты,
которые мы скоро почувствовали. Наша братия забеспокоилась. И мне поручили
заняться этим делом. Я пустил в ход два средства. Во-первых, я собрал
потомков животных и постарался внушить им какую опасность для общества
представляет деятельность этих людей, пытающихся бороться со злом. Я
наговорил очень много хороших слов о культуре, о цивилизации, об общем
благе, о необходимости жертвы и пр. В результате борьба со злом была
объявлена преступлением, расслабляющим и развращающим человечество. Потом я
отправился к людям, борющимся со злом и постарался заслужить их доверие к
себе. Затем, выбрав удобный момент, я спросил их, кому они служат? Они
смутились. "Вот видите, вы сами не знаете, -- сказал я. -- Вы говорите, что
боретесь со злом. Но неужели вы думаете,
177

Совесть: поиск истины
что зло могло бы быть на земле против воли Бога. Несомненно, раз зло
есть на земле, оно входит в план Высшего Существа. Неужели вы думаете, что
Высшее Существо само не могло бы справиться со злом, если бы находило
нужным. Вы не хотите понять, что зло это орудие для совершенствования
человечества. Страдание очень часто
-- единственное средство заставить человека понять высшие духовные
истины. А вы хотите бороться против этого. Поймите же, что вы боретесь
против плана Высшего существа, против эволюции человечества! Кроме того, зло
относительно. Что на одной ступени эволюции зло, то на низшей ступени, может
быть, добро, потому что оно вырабатывает нужные для эволюции качества. А вы
хотите судить обо всем со своей ступени. Для вас это зло. Да! Потому что вы
поднялись на сравнительно высокую ступень. Но подумайте о других, поймите,
что есть люди, которые стоят на других ступенях ниже вас. Не закрывайте же
для них путей прогресса и эволюции!" Посмотрел бы ты, какой это произвело на
них эффект. Они разошлись глубоко задумавшись. И скоро каждый из них написал
по книге, каждый по своему доказывал неизбежность и необходимость зла.
Книги эти имели большой успех. И постепенно борьба со злом превратилась
в оправдание зла. Они даже сами не заметили,как это произошло. И это было
особенно легко сделать, потому что оправдание зла не только не считалось
преступлением, но, наоборот, очень почтенным делом и заслуживающим всякого
поощрения. В конце концов дошло до того, что буквально нет такого зла,
которое не взялись бы оправдывать люди, боровшиеся со злом. Это были случаи
из трудных. С другими я справлялся еще легче. Иногда, когда я замечал
появление вредных фантазий, я говорил людям, что это -- тайна, и что эту
тайну нужно оберегать от непосвященных. Это прекрасно действует на людей.
Во-первых они начинают чувствовать себя посвященными, а во-вторых, начинают
открывать новые "тайны", как раз те, какие мне нужно. Любовь к ближним и
тайна, это -- мои любимые орудия. Фальсификация на этой почве дает особенно
богатые результаты. Это применяется особенно для борьбы против мистики.
Мистика -- самая опасная вещь для потомков Адама. Они легче всего узнают
друг друга на почве мистики. И есть старое предание, что именно, объединяясь
на так называемых мистических исканиях, потомки Адама победят потомков
животных и будут управлять миром. -- А это может случиться? -- Не думаю,
презрительно -- сказал дьявол. -- Во всяком случае мы стоим на страже и
следим, чтобы этого не случилось. Но понимаешь, потомки Адама, как это ни
глупо, в глубине души все-таки считают всю жизнь сном и все мечтают
проснуться и увидать что-то другое. -- И вы боитесь, что они проснутся?
- сказал я. -- Возможность есть, конечно, -- сказал дьявол. -- Я же с

П. Д. Успенский
этого начал. Я говорил тебе, сколько труда и самопожертвования
требуется часто от нас, чтобы держать вас на земле.
-- Я не вижу никакого самопожертвования, -- сказал я. -- Ты не видишь,
да. Конечно, ты не видишь, потому что я ничего не показывал тебе. Те
примеры, которые я приводил, относятся к людям, поддающимся лжи. Но бывают
очень трудные случаи. Дело в том, что, ведь, говоря правду, самый верный
способ, это тот самый способ, который мы применили к Адаму. Только теперь
этот способ требует гораздо больше труда и самопожертвования. Тогда змею
легко было принести плодов Еве. Но теперь это принимает совсем другие формы.
И многим из нас приходится прямо отдавать всю свою жизнь, чтобы держать на
земле какого-нибудь упрямого человека. Но и это еще не все. Главная
опасность для нас заключается в том, что время от времени потомки Адама
начинают понимать что их много и начинают искать и находить пути к сближению
друг с другом. Вот опасность. Пока они идут одиночками, мы с ними
справляемся тем же способом, каким справились с Адамом, хотя это и требует
много труда. Но, когда их делается много, когда сразу и тут, и там начинают
образовываться очаги заразы, и когда между этими очагами начинают
протягиваться нити, тогда мы, действительно, чувствуем опасность, и тогда
приходится прибегать к другим более сильным средствам. Но я хочу показать
тебе удивительный случай самопожертвования с нашей стороны. Вы, люди, ни на
что подобное не способны. Ты помнишь на Цейлоне этого длинного англичанина
Лесли Уайта. Вот, смотри, я покажу тебе страничку из его жизни. Дело в том,
что он не шутя начал увлекаться этими фантазиями, и справляться с ним
делается довольно трудно. Дьявол протянул руку. Скалистая стена направо от
меня расступилась, и я увидел освещенную вечерним солнцем улицу Коломбо,
около парка Виктории. Со всех сторон шли сады с низкими решетками или
каменными заборами, и только кое-где из-за земли виднелись крыши и веранды
домов. Цветущие деревья -- "огненное дерево" с ярко-красной плоской шапкой
цветов, голубые, желтые, лиловые деревья; особенная цейлонская розовая
земля; на перекрестках огромные баньяны, в сравнении с другими деревьями
похожие на слонов, и у прудов -- толстые, желтые бамбуки с темной листвой.
Эта часть Коломбо, называемая "Коричневые сады" -- настоящий город-сад.
Среди улицы бежал черный рикша со своей колясочкой. В Колясочке сидел
человек в белом костюме и широком солнечном шлеме, какие носят на Цейлоне. Я
узнал в нем своего знакомого, молодого англичанина Лесли Уайта.
Я познакомился с ним за несколько месяцев до этого на юге Цейлона, на
празднике в буддийском монастыре, и потом мы с ним вместе долго сидели в
келье у ученого бхикку, разговаривая о буддизме. Лесли Уайт во многих
отношениях был непохож на среднего
179

Совесть: поиск истины
рядового англичанина, какого вы встречаете в колониях. В нем совершенно
не было комичного снобизма ст1 вегуюе. Он очень многим искренно и горячо
интересовался; совершенно не стремился выдерживать тон насмешливого
равнодушия ко всему на свете, кроме спорта, (спорг, наоборот, полагается
брать очень серьезно); и нисколько не скрывал своих симпатий к туземцам. В
стране, где маленький банковский клерк стыдился разговаривать на улице с
брамином, это требует большой самостоятельности. Уже два года он жил на
Цейлоне, числился чем-то при губернаторе, изучал местные языки и, рискуя
повредить своей репутации и службе, имел очень много друзей среди
сингалсзцев и тамилов. К местному английскому обществу он относился очень
холодно и редко где показывался; много читал, изучал индийские религии и
индийское искусство; понимал, что мы о Востоке еще ничего не знаем, и много
думал о том значении, какое восточные идеи могут иметь для Запада. На этой
почве мы с ним сошлись и много разговаривали. Мне нравилось, что в то же
время в нем не было никакого педантизма. Он любил лошадей и море. У него был
свой "катамаран", узкая и похожая на паука двойная лодка, на которой он
ходил в море с туземными рыбаками, пропадая иногда на несколько дней. Служба
была для него только неизбежным злом. И он уже составил себе репутацию
человека, который не пойдет далеко по службе и которому лучше бы было быть в
ученом департаменте. Вообще, он сильно отличался от героев Киплинга, и, как
мне казалось, представлял собой новый тип англичанина в Индии, народившийся
уже после Киплинга и еще очень редкий.
Рикша остановился у решетки сада, за которым виднелась двухэтажная
вилла-бенгалоу. Теперь я знал, к кому приехал Лесли. Здесь жил богатый и
очень известный на Цейлоне индус-тамил, с которым я познакомился несколько
месяцев тому назад, незадолго до отъезда оттуда, и о кагором я писал Лесли.
Этот индус уже старик и вполне по-европейски образованный человек,
рассказал мне очень много интересного о йогах и йоге. И во время разговора с
ним я все время чувствовал, что он знает гораздо больше, чем говорит. Я
довольно странным образом встретился с ним, совершенно не понял его при
первой встрече, а потом очень скоро убедился, что это именно -- человек,
через которого или при помощи которого можно соприкоснуться с реальной
чудесной Индией.
Мне очень хотелось, чтобы Лесли, которого тогда не было в Коломбо,
познакомился с ним и поговорил. Они раньше встречались на официальной почве,
но теперь я понимал, что Лесли приехал, следуя моему совету. Рикша отъехал
со своей колясочкой от ворот сада, и Лесли пошел среди цветочных клумб к
дому с большими верандами. Его встретили сначала двое слуг в белых тюрбанах
и потом сам хозяин, одетый по-европейски в чесучовом сюртуке. И вот они
сиде-
180

П. Д. Успенский
ли и разговаривали. -- Меня давно интересует йога и все, что с ней
связано. Я, читаю об этом все, что можно достать, -- говорил Лесли. -- Мне
кажется, что в йоге есть ответы на много наших вопросов. И я хотел бы видеть
практические результаты йоги, чтобы убедиться, что
это все -- не одни теории.
Я понимаю основную идею. Согласно йоге, каждый человек должен строить
свою жизнь сообразно тому, что он хочет делать. Музыкант, купец, военный --
должны и жить, и питаться, и дышать различно. Тогда они получат наилучшие
результаты в своей работе. И их работа будет для них средством духовного
возвышения. Для европейца дико звучит мысль, что, если я хочу заниматься
философией, я должен известным образом питаться. Но я понимаю это. И мне
кажется, что йога стремится прежде всего уничтожить разлад и пропасть между
идейной стороной жизни и практической, путем подчинения всего материального
идеям. Это я все понимаю в теории. Но я хочу знать, дает ли йога,
действительно, те чудесные результаты, о которых нам рассказывают. -- Вы
совершенно правильно поняли главную суть йоги, -- говорил индус. -- Йога,
именно, и есть запрягание жизни в ярмо идей. Вы знаете, что слово йога имеет
один корень с вашим словом уч§ (ярмо, иго). -- Да, отвечал Лесли, -- это я
знаю. И мне кажется в высшей степени важным и интересным, что Восток понял
необходимость соединения всех мелочей жизни с высшими идеальными
стремлениями, так, чтобы ничего не оставалось пустого и ненужного. Я
понимаю, что у йога -- каждый шаг и каждое дыхание являются как бы молитвой
и приближением к идеалу. В этом и заключается главное различие Востока и
Запада. Мы строим наш идеал отдельно от жизни и жизнь отдельно от идеала. И
мы примиряемся с мелкой, ничтожной, пошлой, а часто отвратительной и
жестокой действительностью, утешая себя красотой наших идеалов. Вы хотите,
чтобы каждая минута жизни была проникнута идеалом и служила ему. Я понимаю
все это, но скажите мне, достигается ли какой-нибудь реальный результат
путем йоги, или же опять все только рассказы в роде рассказов
путешественников об Индии. Вы понимаете меня, я хочу, знать, достигаются ли
все те чудесные результаты, которые описываются в книгах о йоге: --
ясновидение, видение на расстоянии, чтение мыслей, внушение на расстоянии,
знание будущего. Я часто просыпаюсь ночью (я почувствовал, что Лесли начал
говоритьиз самой глубины своей души) и думаю, неужели где-нибудь есть люди,
которые чего-нибудь постигли. Я знаю, что я могу, бросить все и пойти за
таким человеком. Но я должен знать, что он достиг. Вы понимаете меня. Я не
могу верить словам. Нас слишком часто и слишком долго обманывали. И я не
хочу и не могу обманывать себя. Скажите же мне, есть люди, которые достигли,
и чего они достигли, и могу ли я достигнуть того же и как? Лесли замолчал, и
я видел, что старик-ин-
181

Совесть: поиск истины
дус смотрел на него с тихой и ласковой улыбкой, как на большого
ребенка. ~ Да, эти люди есть, -- сказал он медленно. -- И вы можете их
видеть. И если вы придете ко мне и скажете, что хотите этого, вы увидите их.
Но вы должны понять, что это не может произойти сразу, в один день. Если вы
захотите учиться, я скажу вам: -- друг, приезжай ко мне, живи у меня,
старайся понять наши мысли, старайся научиться думать по-новому. Чтобы
прийти к учителю, нужно понимать его. И это требует долгой подготовки. А я
тем временем буду справляться, где находится один учитель, которого я знаю.
Мы не пользуемся почтой и телеграфом. Через две недели один человек пойдет в
Индию, в Пури. Там он спросит в храме, где учитель и, может быть, найдет
кого-нибудь, кто знает и через кого можно будет передать учителю, что мы
хотели бы его видеть. И потом так же через кого-нибудь учитель передаст нам,
когда он придет сюда, или куда мы должны поехать, чтобы увидать его. Иногда
он живет среди природы, около какой-нибудь маленькой деревушки, в джунглях
или в горах, иногда его можно видеть в одном из больших храмов, в Мадуре или
в Танджоре, или в других местах. Но нужно терпеливо ждать. Ученик должен
стоять у двери и ждать, когда его позовет учитель. Это может быть завтра,
может быть через месяц, может быть через год. Я видел, что Лесли со
вниманием слушал, но видел, что его совсем не удовлетворяло то, что говорил
индус.
-- Но учитель, о котором вы говорите, он сам достиг тех результатов, о
которых говорится в этих книгах? Индус опять улыбнулся. -- Чего он должен
достигнуть по вашему? Вы же сами признаете и соглашаетесь, что цель йоги --
подчинение жизни идеалу. Разве не достижение уже само по себе, если каждая
минута жизни человека подчинена исканию высшего смысла? Разве не достижение
то, что у человека нет больше тех внутренних противоречий, из которых
состоит вся ваша жизнь? Разве не достижение тот внутренний мир, тишина и
спокойствие, которые царят в душе учителя? А если вы говорите о
сверхнормальных психических силах, то учитель обладает ими, хотя не придает
им значения. И, может быть, если он найдет это нужным, он покажет вам свои
силы. Но вы не можете этого требовать, не можете это ставить условием.
Учитель сам решит, что вам нужно. И вы должны доверять ему. Я видел, что в
душе у Лесли идет сильная борьба, Его собеседник очень привлекал его к себе
и нравился ему, и ему хотелось верить, но в то же время его европейский ум
не мог согласиться с тем, что говорил индус и с тем, как он это говорил. --
Вы говорите, что готовы все бросить, продолжал старик. -- Но это совсем не
нужно. Наоборот, очень часто гораздо важнее продолжать жить той же жизнью и
эту жизнь подчинить вашим высшим стремлениям. Посмотрите на меня. Вы меня
знаете, я занимаюсь и политикой, и делами, и живу семейной жизнью. И я
ничего не
182

П. Д. Успенский
бросаю. Уйти в пустыню часто легче всего. Но не всегда нужно делать то,
что легче. Иногда нужно делать то, что труднее. И потом, учитель скажет вам
что нужно делать. Я могу вам сказать только одно, учитесь думать по новому.
Пока вы не выучитесь думать по новому, вам все время будет казаться, что
чего-то самого главного не хватает в том, что я говорю. -- Я хотел бы только
видеть факты, - сказал Лесли. -- Когда я увижу их, я буду спокоен
относительно остального и буду делать все, что мне скажут. Но вы понимаете
меня, моя интеллектуальная совесть не позволяет мне принять на веру
существование объективных фактов, которых я не видел. Для того, чтобы
признать их как факты, я должен видеть их. И опять старик-индус улыбнулся.
-- Если вы пойдете путем йоги, -- сказал он, -- в вашей душе начнется целый
ряд изменений. Эти изменения прежде всего будут заключаться в том, что вы
начнете находить одну за другой новые и новые ценности. И при появлении этих
новых ценностей начнут бледнеть и исчезать старые ценности. И тогда, может
быть, вам покажется совсем неважным то, что вы сейчас считаете самым важным.
Это нельзя передать словами, можно только почувствовать. Кто переживал такие
внутренние перевороты, тот поймет меня. Да, наконец, мы все переживаем это,
когда из детей делаемся взрослыми. Детям кажутся невероятно важными их
игрушки, игры, школьные занятия, мнения учителей. Но посмотрите, каким
ничтожным кажется все это юноше, когда его душой овладевает женщина. Тогда
он бежит от своих товарищей, и их разговоры кажутся ему смешными. В душе
йога также расцветает новая любовь, и все ценности жизни кажутся ему тогда
детскими игрушками. Так и те факты, которые вы ищете. Может быть, они вам
самому покажутся не такими важными. -- Да, может быть, -- сказал Лесли. --
Но зачем тогда постоянно говорят об этих фактах и зачем на них ссылаются и
на них все строят. Нельзя ссылаться на недоказанные факты. -- Говорит тот,
кто не понимает, -- сказал индус. -- Кто понимает, тот говорит о другом, о
внутреннем, а не о внешнем. Вначале вы поставили вопрос совершенно верно.
Нужно уничтожить противоречие между жизнью идей и реальной ежедневной
жизнью. Для этого нужно, чтобы вы знали себя. Каждый момент знали, что и для
чего вы делаете. Только тогда вы будете владеть вещами, а не вещи будут
владеть вами. Обыкновенно ваши желания заставляют вас исполнять их прежде,
чем вы подумаете, нужно это для ваших высших целей или нет. Попробуйте жить
так, чтобы следить за собой и не делать ничего, что не служило бы высшим
целям -- или, иначе говоря, учитесь делать все так, чтобы все, что вы ни
делаете, служило высшим целям. Это возможно. Если что-нибудь особенно
трудно, смотрите на это, как на упражнение. Помните, что все, что трудно, вы
делаете для подчинения себя духу. И тогда все будет легко, и все получит
смысл. Но, что бы вы ни делали, необ-
183

Совесть: поиск истины
ходимо перед каждой мыслью, перед каждым словом, перед каждым
действием, спрашивать себя: -- зачем вы это делаете? и нужно ли это? И
тогда, незаметно для вас самого, целый ряд ваших действий и поступков
перестанет быть ненужным и превратится в служение высшим целям. И внутренняя
противоречивость вашей жизни начнет исчезать и заменятся, гармонией. Потом
учитесь давать себе отдыхать; это, может быть, самое важное. Учитесь не
думать. Научитесь подчинять себе свои мысли, спрашивайте себя чаще: нужно ли
думать то, что вы думаете, может быть, лучше думать о другом, и еще лучше не
думать совсем? Это -- самое трудное, но это необходимо. Научитесь думать или
не думать по желанию. Умейте останавливать мысли. Умейте создавать в себе
внутреннюю тишину. И придет момент, когда вы услышите голос тишины. Это --
первая и самая важная йога. Когда это придет, когда вы начнете слышать голос
тишины и молчания, тогда у вас могут начать появляться новые силы и
способности, те, о которых вы говорите, сначала смутные и неясные, но
которые потом стануг такими же точными и подчиненными вам, как зрение, слух,
осязание. Но нужно все принимать спокойно. Не нужно спешить. Не нужно
чересчур сильно направлять внутрь себя свет внимания. Внимание может
помешать росту новых способностей. Затем нужно учиться видеть каждую вещь в
целом. Вы понимайте, что это значит? Вы всегда видите только части, -- или
одно начало без продолжения и без конца, или середину, или конец. Старайтесь
видеть всегда все в целом, для этого начинайте рассматривать все с конца, не
берите начала без конца. И вы начнете видеть в вещах гораздо больше, чем
видите теперь. Что такое ясновидение? Мы сейчас сидим на веранде и видим
часть сада. Если вы хотите видеть весь сад, нужно подняться во второй этаж.
Если вы поднимитесь еще выше, вы увидите весь город. Ясновидящий, это
человек, который видит больше других. Чтобы видеть больше, нужно подняться
выше. В этом весь секрет. -- Но что значит подняться выше? -- сказал Лесли.
-- Иногда это можно, иногда нельзя; и в каком смысле подняться, в смысле
развлеченного размышления о вещах или в каком-нибудь другом? И какой будет
результат? Приведет ли это к каким-нибудь новым силам? И опять тот же
вопрос: обладает ли кто-нибудь этими силами? Я не могу поверить, чтобы я был
первый! -- Вы и не будете первый, -- сказал индус -- но для того, чтобы
когда-нибудь достигнуть этого, вы должны прежде всего реализовать, насколько
вы от этого далеки сейчас. Вы похожи сейчас на ребенка, который плачет,
потому что его отец не позволяет ему садиться на свою горячую боевую лошадь,
не дает ему в руки своего оружия, своей тяжелой острой сабли: ребенок должен
вырасти сначала, тогда он все получит. Теперь он все равно ни чем не мог бы
пользоваться. Ни ружья, ни сабли он не может даже поднять, а лошадь сбросила
бы его на первых же шагах.
184

П. Д. Успенский
Овладейте сначала тем, что у вас есть, а затем желайте большего.
Разберите свой день. Много ли времени вы отдаете исканию высшего? Попробуйте
спрашивать себя каждый час, что вы сделали за этот час. Йоги спрашивают себя
каждую минуту. Нужно непрерывное упражнение, чтобы подчинить себе себя. Вся
ваша жизнь одна сплошная уступка то тому, то другому. Откуда же у вас
возьмется сила сопротивления. Вы, вероятно занимаетесь спортом? Лесли кивнул
головой. -- Какой ваш любимый спорт: футбол, крикет? -- Поло, -- сказал
Лесли. -- Прекрасно, поло. Ведь вы понимаете необходимость тренировки для
поло. И вам нужно одинаково тренировать для игры и себя, и своего пони. И
это требует ежедневных упражнений. Представьте себе, что вы три месяца не
садитесь на пони и все ночи проводите в клубе за картами. А ваш пони три
месяца стоит в конюшне и ленивый саис даже не каждый день проезжает его. И
представьте себе, что вам нужно участвовать в большом матче. Что получиться?
Есть ли у вас хоть один шанс выиграть? Вы знаете прекрасно, что нет ни
малейшего. У вас не будет ни силы, ни ловкости, ни выносливости. Ваш пони не
будет вас слушаться и устанет в самом начале игры, а вы устанете еще раньше
его. И раз вы давно знаете это относительно поло, почему вы не хотите
допустить того же относительно вашей души? Ее нужно постепенно приучать к
новому порядку идей, к новому плану жизни. И, когда вы начнете достигать
чего-нибудь, тогда вместе с раскрытием новых сил в вашей душе, вы начнете
замечать, что идете не один. И хотя ночь будет темна кругом, везде по дороге
вы начнете видеть огоньки, и вы поймете, что это путники, которые идут в
одном направлении с вами, в один храм, на один праздник. Лесли сидел и
слушал, и я видел, что несмотря на обилие восточных метафор, всегда
подозрительных для европейца, главное содержание того, что говорил индус,
очень отвечало тому, что он думал. Почти все это Лесли раньше читал и
слышал. Но его собеседник производил на него впечатление человека, который
знает. И Лесли практическим чутьем англичанина чувствовал дело в том, что
говорил старик-индус. И я видел, что в душе Лесли вместе с симпатией и
невольной благодарности к его собеседнику растет решение твердое и
определенное. -- Что же нужно делать, чтобы пойти по этому пути? -- сказал
он. -- Мне кажется, я ничего не боюсь. -- Начните следить за собой, --
сказал индус. -- Попробуйте ограничить себя, хотя бы в том, что вам все
равно не нужно, но что берет больше всего вашего времени и сил. Постарайтесь
понять, как вы далеки даже от начала пути. И тогда, может быть, в дали вы
увидите путь. Картины менялись передо мной. Лесли ехал опять в рикше, и я
видел, что он повторяет себе слова индуса и старается разобраться в них. Он
возражал старику во время разговора, но в действительности все, что он
слышал, произвело на него гораздо больше впечатления, чем он показы-
185
Совесть: поиск истины
вал. Меня это очень заинтересовало. Лесли был упорный человек. Я
чувствовал, что он не уступит, если возьмется за что-нибудь. И мне стало
казаться, что если чего можно достигнуть путем йоги, то он достигнет этого.
В нем было много авантюризма и смелости пионера, прокладывающего новые пути,
и огонек, не позволяющий удовлетворяться мирной жизнью в культурных местах.
Он был из той породы, которая открывает новые страны. Рикша бежал среди
темневших садов. И Лесли сидел в колясочке, держа шляпу-топи на коленях.
Курьезно было только то, что он был не один. Около рикши, с левой стороны,
бежало какое-то маленькое существо. Приглядевшись внимательней, я увидел,
что это был черт. Он был маленький, пузатенький на несоответственно
тоненьких ножках и, я сказал бы, с довольно добродушной физиономией, похожей
на китайца. Его лицо делали странным только тонкие, несимпатичные губы,
которые он постоянно облизывал длинным, тонким языком. На лбу у него были
маленькие рожки, и в желтых глазках светилась хитрость и какая-то затаенная
мысль, маленькая, но упорная. Он бежал, очень быстро, перебирая ножками, но
без всякого усилия, точно это его не касалось. Иногда он с шаловливой
улыбкою хватался за тоненькую оглоблю колясочки и, видимо, старался мешать
черному рикше. Раза два он запугался у него в ногах, так что рикша
споткнулся, и чуть не упал, а на станции, куда приехал Лесли, я заметил, что
рикша обливался потом и тяжело дышал, точно бежал по жаре. -- Вот видишь, --
сказал мне дьявол, -- этот приставлен к нему, чтобы помешать ему наделать
чересчур много глупостей. -- Откуда он взялся, спросил я, -- и как он может
помешать и чему? -- Как он помешает, это его дело, -- сказал дьявол. -- Чему
он должен помешать, это ты сам догадываешься. Вся эта йога -- очень опасная
игра с огнем. Человек, который увлекается этим, теряет связь с землей. И
опасность гораздо больше, чем ты думаешь. Эти глупые идеи распространяются,
и, может быть, нам даже придется прибегнуть к экстренным мерам. Возьми этого
Лесли Уайта. Ты совершенно прав. Если он за что-нибудь возьмется, то не
отступит. В этом-то и заключается опасность. Поэтому к нему и приставлен
этот черт. Это очень умный и добрый черт. Он по настоящему и серьезно любит
людей. Я его даже не совсем понимаю. Но в тоже время я согласен, что в
данном случае он сделает больше, чем, например, я. Иногда только добром и
можно действовать. Ну, вот смотри дальше. Пришел поезд. Лесли пошел в
отделение первого класса, и поезд побежал дальше по морскому берегу. Я
хорошо знал это место. Лесли ехал в загородный отель, где он жил. Этот отель
стоит на берегу моря на скалистом мысе, с трех сторон окруженным водой, и по
обе стороны от него, к северу к Коломбо и к югу, тянется песчаный берег с
кружевом кокосовых пальм и с рыбацкими деревушками. Лесли приехал в отель и
прошел в свою комнату, выходив-
186

_______________________________П. Д. Успенский
шуто на море. Он хотел было одеваться к обеду. Черный слуга уже
приготовил ему мягкую рубашку, воротничок, смокинг. Но когда Лесли посмотрел
на все это, ему стало скучно. Те же люди, те же разговоры. -- Почему я
должен обедать? -- спросил он себя, -- что я, голоден или у меня мало сил?
-- Ему стало даже смешно. Старик прав, продолжал он думать, какое
невероятное количество времени мы тратим на то, что совсем ни для чего ни
нужно. Если только немного следить за собой, то сколько можно сэкономить и
времени и сил, и все это можно пустить на другое, на то... На столе лежали
только полученные новые книги. Лесли знал по опыту, что после обеда
захочется спать. А он хотел читать, думать. Он позвонил. -- Я не буду
обедать, -- сказал он бесшумно появившемуся "бою", -- принеси сюда маленькую
виски и большую соды, два лимона и побольше льда. -- Потом Лесли с
облегчением разделся, умылся и облачился в пижаму. Бой принес бутылку
содовой воды, лед в стакане, два крошечных зеленых цейлонских лимона,
величиной с грецкий орех и немножко виски на дне длинного стакана. Он
поставил все это на стол и, молча, положил перед Лесли квадратик бумаги и
карандаш. Это был обычный ритуал. Лесли должен был написать чек для буфета.
Лесли выжал в стакан со льдом оба лимона, плеснул туда виски, налил воды,
отхлебнул, закурил коротенькую почерневшую трубку и уселся у стола в широком
плетенном кресле с одной из новых книг и с ножом в руках. Он разрезал книгу,
а в уме его, как я мог видеть, еще продолжался разговор с индусом.
И вдруг я заметил опять черного черта. У него был очень растерянный и
недоумевающий вид. Он ходил по комнате, смешно переваливаясь на своих
коротеньких ножках, облизывал свои выпяченные тонкие губы и, видимо, искал
Лесли. Это было необычайно курьезное зрелище. Черт потерял Лесли и не мог
найти. Он подходил к самому стулу, на котором сидел Лесли, трогал его, с
каким-то непонимающим видом ощупывал коленку Лесли и с недоумением шел в
сторону. Он был похож на загипнотизированного человека, которому внушили,
что такого-то своего хорошего знакомого он видеть не будет. И вот он ходит
мимо этого человека, даже трогает его, но с растерянным видом проходит мимо.
Он чувствует, что что-то с ним не ладно, но в чем дело, понять не может. Да,
то, что я наблюдал, было курьезным феноменом. И это больше всего другого
объяснило мне истинное отношение черта к человеку, и природу черта, и его
страх потерять человека. Очевидно, хотя мой дьявол и не говорил этого мне,
это случалось гораздо чаще, чем они хотели. Сначала я подумал, что
исчезновение Лесли зависит от той книги, которую он читает, и я заглянул ему
через плечо. Книгу эту я знал, знал даже ее автора, и взгляды его всегда
казались мне довольно узкими. Но, когда я посмотрел на Лесли, я понял, что
дело не в книге, а в том, как он читает. Он был
187

Совесть: поиск истины
весь погружен в мир идей, действительность для него не существовала.
Так вот в чем секрет, подумал я. Уйти от действительности, значит уйти от
черта, стать для него невидимым. Это великолепно, значит, наоборот, люди
трезвой действительности, люди реальной жизни, реальной политики, все вообще
реальные люди принадлежат черту невылазно и всецело. И, говоря откровенно,
это открытие меня очень обрадовало. А бедный чертик, кажется, отчаялся найти
Лесли и сидел в углу около двери, поджав под себя ножки. Вглядевшись в него
попристальнее, я увидел, что он плачет, вытирает слезы кулачонком и вообще
имеет несчастный вид. Глядя на него, я понял, что он действительно страдает,
и что его страдание даже не вполне эгоистично. Он на самом деле боялся за
Лесли, который вдруг куда-то исчез, куда -- он не мог понять. Так
чувствовать и так страдать могла бы глупая женщина, влюбленная к Лесли и
привязанная к нему, но совершенно не способная понять, о чем он думает, и
что его интересует. Лесли точно так же временами исчезал бы от нее, и она
должна была бы сидеть в уголку и хныкать. Почему-то у меня в уме очень живо
составилась картина таких отношений. Лесли такой, каким я его знал, молодой,
полный жизни надежд и перспектив и женщина некрасивая, неумная и
неинтересная. И общественно и внутренне она бесконечно ниже Лесли. Нигде и
никогда Лесли показаться с ней не может, ни с кем ее не может познакомить,
не может даже никому сказать о ней. Вероятно, она "юрэзиан", т.е. с примесью
туземной крови; и, несомненно, у нее какое-то темное прошлое; возможно, что
она принадлежала к "самой древней профессии", по выражению Киплинга. Где ее
нашел Лесли и как он спутался с ней, и почему он не может с ней расстаться,
это его тайна и тайна, в которой много чего-то очень некрасивого. Он должен
ее прятать. И если о ее существовании узнают, это будет конец и карьеры и
всяких перспектив для Лесли Уайта. Его нигде не будуг принимать, он должен
будет бросить службу, уехать, он сразу будет конченным человеком. И эта
женщина знает это и всеми силами старается все-таки держать его около себя и
это ей удается, кроме вот таких моментов, когда Лесли ускользает от нее.
Почему? Зачем Лесли сохраняет ее? Чем она может держать его? Почему такой
сильный и умный человек, как Лесли, не выкинет эту пакость из своей жизни?
Это совершенно не понятно. Очевидно, в ней что-то есть для него. Очевидно, и
в нем есть какие-то стороны, которым отвечает эта женщина. Такие женщины
могут держать около себя мужчин, только действуя на их темные стороны,
предоставляя им себя для проявления этих темных сторон. Меня самого удивили
эти мысли. Откуда я мог взять, что этот черт женщина?
Оглянувшись, я заметил, что нахожусь странным образом одновременно в
двух местах сразу. В комнате Лесли и храме Кайлас. -- Неужели есть доля
правды том, что я сейчас подумал? -- спросил я
188

П. Д. Успенский
дьявола. -- Гораздо больше, чем ты думаешь, -- ответил он. -- Это
совсем не метафора, что черт любит его как женщина. Ты отгадал, может быть,
самую важную сторону наших отношений к вам. Я говорил тебе, что мне очень
трудно передать тебе вполне сущность и свойства отношения людей и чертей.
Есть вещи, до которых ты должен дойти сам. По существу говоря, у нас нет
пола, но так как мы представляем обратную сторону вас, то на нас всегда
отражается ваш пол и становится в нас противоположным. Ты понимаешь меня?
Этот черт не женщина. Но по отношению к Лесли, у него проявляются женские
черты, потому что Лесли - мужчина. Если Лесли был женщиной, то в черте
проявились бы мужские черты. -- Значит, V каждого из нас есть такая "она",
спросил я, -- и у каждой из женщины есть такой "он"? -- Не обязательно есть,
но может быть, ответил дьявол. -- Теперь ты понимаешь, почему нас так
волновала история Адама и Евы и их "любовь", -- дьявол презрительно скривил
губы. Мы ревновали их. Одни из нас ревновали Адама к Еве, другие Еву к
Адаму, а некоторые, как я, например, которые одинакового чувствуют оба пола,
ревновали одновременно в обе стороны. Теперь ты это можешь понять. Если бы я
сказал тебе все сразу, ты бы ничего не понял. В наших отношениях к людям
очень много "пола" и при том на большинство людей легче всего действовать с
этой стороны. -- Я что-то совсем перестаю тебя понимать, -- сказал я. --
Раньше ты говорил, что людей, испытывающих эмоции любви, вы перестаете даже
видеть, а теперь, ты говоришь, что вам на людей легче всего действовать с
этой стороны. Что же верно? -- И то, и другое, -- сказал дьявол, нисколько
не смущаясь. Чувство пола отвратительно и враждебно для нас, когда оно
вызывает в людях так называемые поэтические настроения. Это главное зло. С
ним мы боремся всеми силами, но ничего не можем сделать. Эти поэтические
настроения окружают человека точно какой-то стеной, и мы совершенно теряем
его, пока "поэзия" не разойдется. Еще хуже, конечно, ощущение пола в
соединении с мистическим, -- с чувством чудесного, с чувством бессмертия.
Эти ощущения совсем уводят от нас людей и делают их недоступными для нашего
воздействия. -- С другой стороны, то же чувство пола, но соединенное хотя бы
с самым легким отвращением к нему, с чувством греха и стыда, с сознанием,
что это нужно прятать, что это нехорошо, это вот как раз то, что нам нужно.
Понимаешь, одна и та же эмоция в человеке может проявляться различно. Она
может быть и за нас, и против нас. И вот у кого много этой "поэзии" или
"поэтичности", или кто ощущает "чудо" в чувстве пола, (дьявол произносил эти
слова с плохо скрываемым раздражением), тот совершенно недоступен нам. Но к
счастью это бывает очень, большинство людей, и мужчин и женщин, относятся к
вещам очень реально, без всякой поэзии. И с ними нам очень легко иметь дело.
Этот Лесли Уайт из трудных ти-
189

Совесть: поиск истины
пов. Но он -- англичанин, и, ты понимаешь, у него столько предрассудков
и лицемерия в этой области, что всегда можно за что-нибудь зацепиться. Он
очень многого боится в себе, очень многому не верит. Чувствует в тоже время,
что виноват перед собой, а чтобы оправдать себя в своих глазах, старается
низвести все это на самую последнюю материальную плоскость. Вот тут мы и
берем его. Кроме того, ты помнишь, что я тебе говорил про "игру". Так вот,
пока люди понимают, что в чувстве пола факты -- не настоящие, а настоящее
что-то другое, они нам не доступны, но как только они начинают все это
принимать серьезно, и в результате этого бояться, ненавидеть, ревновать,
страдать -- они наши. Ты понимаешь, есть эмоции материального порядка, через
которые люди делаются доступными нам. И эти эмоции легче всего затронуть со
стороны пола.
Я опять перевел взгляд на комнату Лесли. Бой принес еще виски с содой,
и Лесли разрезал и перелистывал уже третью книгу. Черт, по-видимому, уже
отчаялся его найти и сидел в углу страшно печальный и о чем-то, видимо, из
всех сил думал. Потом он лег на пол, распластался, как лягушка, стал при
этом совсем плоским, как лист бумаги, и, работая руками и ногами, вылез под
дверь. Меня заинтересовало, куда он пойдет. Поднявшись с пола, черт
отряхнулся, надулся опять, как резиновый, и побежал вниз по лестнице. Я стал
следить за ним, оставив пока Лесли. Черт вышел через запертую дверь к
морскому берегу и пошел, переваливаясь, по песку. Набегала темная волна,
оставляя после себя белую пену. Ночь была темная и теплая, точно бархатная.
Сверкали звезды, и между пальмами перелетали светящиеся мухи, похожие на
летающие звезды. Но черт не обращал внимания на это, и в этот момент он
показался мне похожим на какого-то старьевщика, мелкого торговца или
барышника, обдумывающего грошовый гешефт на морском берегу под пальмами. Что
ему за дело до этих пальм, все равно их срубить и продать нельзя, а летающие
светляки -- ведь, они уже ровно ничего не стоят. Такому барышнику или
старьевщику показалось бы ужасно глупым, если кто-нибудь сказал, что все это
сказочно и прекрасно. И, вероятно, он стал бы думать, нельзя ли на этом
дураке зашибить рупию, другую, продать ему какую-нибудь фальшивую жемчужину,
что-нибудь в таком роде. Черт именно казался таким мелким комиссионером. Он
представлял собой невозможность ощущений прекрасного и сказочного. В этот
момент я понял, что мы больше всего ошибаемся, когда приписываем черту
какие-то положительные злые силы -- демонические черты. Ничего
положительного в черте нет и быть не может. Это я видел совершенно ясно.
Черт, это -- отсутствие всего высокого и утонченного, что есть в человеке,
отсутствие религиозного чувства, отсутствие мечты, отсутствие чувства
красоты, отсутствие чувства чудесного. Переваливаясь, но довольно быстро,
черт шел по песку вдоль
190

П. Д. Успенский
пальм, и все время он пристально вглядывался в темноту, точно искал
чего-то. Наконец, он свернул в сторону, и я заметил, что на песке у толстого
ствола пальмы сидел другой черт, довольно важный на вид, с толстым животом,
с седой козлиной бородкой и в ермолке. Маленький черт сел против него на
песок и начал рассказывать, очевидное своих неудачах с Лесли, временами
показывая рукой в сторону отеля. Что он говорил, я не понимал. Но меня
поразило, до какой степени он на самом деле стал похож на женщину, точно он
совместил в себе все неприятное и отталкивающее, что может быть в пошлой и
вульгарной женщине. Старый черт внимательно слушал, потом начал говорить
видимо наставительным тоном, и чертик сидел перед ним, скривив голову на бок
и опершись подбородком на ладонь и внимательно слушал, точно боясь
пропустить слово. Я вернулся к Лесли. Он еще долго читал, записывал
пришедшие мысли и потом лег спать.
Ночь быстро промелькнула передо мной, и наступил короткий тропический
рассвет. И в Индии, и на Цейлоне встают рано. Слуги мели коридоры, несли в
комнаты чай и кофе. Бой -- сингалезсц в белой узкой юбке и куртке, босиком и
с черепаховым гребнем на голове, с большим подносом в руках неслышно вошел в
комнату Лесли. Лесли еще спал под пологом-сеткой от москитов. Осторожно
ступая, бой наклонился и поставил поднос на низенький столик около кровати.
Я посмотрел на поднос и к своему глубокому изумлению увидел, что все
помещавшееся на подносе, это был черт, которого я оставил под пальмой.
Теперь черт принял самые разнообразные формы и, надо отдать ему
справедливость, имел очень привлекательный и аппетитный вид. Во-первых, это
был чай, два небольших темных чайника, один с кипятком, другой с крепким и
душистым цейлонским чаем; янтарное австралийское масло с кусочком льда на
тарелке, густое апельсиновое варенье, горячее яйцо всмятку в фарфоровой
рюмочке; два кусочка сыру; горка горячих поджаренных тостов, четыре
темно-желтых, изогнутых банана; два черно-фиолетовых мангустана, плод,
который так нежен, что никогда не может быть привезен в Европу. -- И все это
был черт! Лесли открыл один глаз и посмотрел на поднос. Потом он потянулся,
зевнул, открыл другой глаз и сел на кровати. Я видел, как сразу нахлынули на
него вчерашние мысли, и как ему было весело и приятно все это вспоминать: и
разговоры с индусом, и свои намерения заняться йогой, и все мысли,
приходившие ему в голову вечером. -- Все дело в тренировке, старик прав, --
сказал себе Лесли. Главное, нужно всегда следить за собой, не позволять себе
делать ничего, не спросив себя, нужно ли это для той цели. Следить за своими
мыслями и словами, и действиями, чтобы все было сознательно! И я видел, что
Лесли очень приятно говорить себе это и приятно чувствовать, что он это
знает, и что он может это говорить себе. Затем Лесли приподнял сетку от
москитов и вылез наружу. Он хотел было
191

Совесть: поиск истины
встать, но поднос с чертом остановил его внимание, и он невольно
посмотрел на бананы. Я уже чувствовал поставленную ему западню. Одну десятую
секунды, он как будто колебался, но потом с деловым видом он налил себе
большую чашку крепкого чая и густо намазал апельсиновым вареньем кусок
тоста. Лесли чувствовал себя так удивительно хорошо. Все в нем рвалось
скорее за дело, за работу, и он по совести не мог отказать себе в маленьком
удовольствии. Чай, тосты, масло, варенье, яйцо, бананы, сыр-все это очень
быстро исчезло. Сделав кругом надрез ножом, Лесли разломил толстую черную
кору мангустана и вынул нежный белый плод, по виду похожий на мандарин,
чуть-чуть кисловатый, душистый и тающий во рту. За первым последовал второй.
Это было последнее. С некоторым сожалением, поглядев на поднос, Лесли начал
вставать. Пока он умывался и брился, черт опять появился около него. У него
был немного помятый вид, но теперь он, несомненно, видел Лесли. Лесли думал
все о том же, только мысли его как будто немножко потускнели. Того
творчества, которое было в них вчера вечером, сейчас я не замечал. Мысли,
как будто шли по одному кругу. Но Лесли крепко держался за них, и, видимо,
они были ему приятны. Одевшись, Лесли спустился вниз и, через столовую,
прошел на веранду, выходившую к морю. Перед верандой была небольшая
площадка, поросшая травой, и дальше за пальмами синело и золотилось море.
Направо зеленый берег убегал к Коломбо, и виднелись верхушки сушившихся
парусов на рыбачьих "катамаранах", вытащенных на песок. Лесли невольно
поглядел в эту сторону. Правда он шел сюда просто, пока бой убирает комнату,
и собирался работать до завтрака. Но теперь его потянуло море. Здесь было
столько солнца, и дул такой приятный ветерок с запахом воды. Лесли
почувствовал, как хорошо будет покачаться на катамаране над прозрачной
волной и еще раз продумать хорошенько вчерашние разговоры. -- Нет, лучше
буду работать, -- сказал он себе, -- не нужно начинать сразу с уступок.
Пойду только взгляну, в порядке ли все на катамаране. Насвистывая, он сбежал
вниз по каменным ступенькам над самым морем, и я видел, как черт, совсем как
собачонка, что было духу понесся вперед.
Молодой рыбак-сингалезец, которого Лесли всегда брал с собой в море,
стоял в это время около лодок и с огромным интересом, стараясь не проронить
ни слова, слушал, что рассказывал один из старых рыбаков, с седой косичкой
на затылке, о своем судебном процессе с местным богачом де Сильва из-за
теленка, задавленного автомобилем. И сингалезцы, и тамилы, на Цейлоне, и все
население Индии до Гималаев ничем на свете не увлекается так, как судебными
делами. Суд -- это любимое развлечение индусов, любимая тема разговоров. В
прежние времена, при раджах, не было никакого суда, потому что правым
оказывался тот, кто больше заплатил. И это не представляло
192

П. Д. Успенский
никакого интереса, потому что заранее было известно, кто может
заплатить больше, и кто будет прав. Но англичане ввели настоящий суд, в
котором никогда неизвестно заранее, кто выиграет. Такой суд создает азарт,
спорт. И население Индии с жаром воспользовались новым развлечением. Суд,
это театр, клуб, цирк, представление заклинателей змей, состязание борцов и
петушиный бой-вес в одно время и в одном месте. Знатоки законов и суда
пользуются огромным уважением и авторитетом. И все с кем-нибудь судятся.
Только у самого бедного и несчастного человека нет никаких судебных дел. Но
тогда его самого за что-нибудь судят. Молодой рыбак совершенно ушел в
тонкости доказательств, представленным владельцем убитого теленка. Но в этот
момент подбежавший черт ударил его кулаком в плечо и толкнул в сторону
отеля. Увидав Лесли, спускавшегося вниз к морю, бой заключил, что он
собирается выйти в море на своем катамаране, и, оторвавшись с некоторым
сожалением от увлекательного рассказа, сразу устремился навстречу Лесли с
самой сияющей физиономией. Мастэр хочет идти в море. Прекрасная погода,
мастэр. Ветер немного слаб, но мы сразу поставим парус. Сейчас все будет
готово, мастэр! И, не слушая, что говорил Лесли, бой, нагнув голову, и
сверкая голыми пятками, помчался к его катамарану, стоящему на песке, в
стороне от других. Лесли невольно заразился его энтузиазмом и, улыбаясь, шел
за ним, решив раз уж так полчаса покататься. Ветер в море оказался сильнее,
чем можно было думать на берегу. Катамаран поднимался и опускался, скользя
по волнам, как буер по льду, и повинуясь каждому движению рулевого весла. И
у Лесли долго не хватало духу поворачивать назад. А, возвращаясь, пришлось
лавировать против набежавшего бриза, и в результате Лесли вернулся в отель
только в половине десятого. В столовой отеля, через которую проходил Лесли,
уже кончался "брейкфаст". И хотя Лесли чувствовал порядочный аппетит после
двух часов на воде, он хотел пройти к себе, чтобы больше не терять времени.
Но "старший бой", в белой узкой юбке, с черепаховым гребнем на голове, в
белом смокинге и босиком, поклонился ему так почтительно-фамильярно, как
умеют это делать только индийские слуги, и Лесли невольно подошел к своему
столику и сел. Черт забежал вперед его, прыгнул на стол и превратился в
карточку кушаний, кокетливо прислонившуюся к вазочке с цветами. Молодой бой
принес чай и варенье, как это полагается к первому завтраку и остановился,
ожидая распоряжений. Лесли налил себе большую чашку крепкого чаю и,
отхлебнув, взглянул мельком на карточку и велел подать себе традиционную
английскую жареную копченую селедку. После селедки он спросил, также
национальную, яичницу с поджаренными ломтиками страшно соленой свиной
грудинки, потом небольшой бифштекс с жареным луком, потом индийское кушание
-- керри, которое нигде не подают так, как на

7-1876
193

Совесть: поиск испиты
Цейлоне. Ксррм -- это целый ритуал. Сначала старший бой принес горячий,
рассыпчатый, душистый рис. Лесли положил на тарелку порядочную порцию. Потом
другой бой принес два блюда с судочками с разными соусами -- соус из раковых
шеек, соус из рыбы, соус из яиц с томатом, соус из кусочков рубленного мяса,
очень противный желтый соус из корня ксрри и соус из какой-то зелени вроде
стручков. Лесли положил себе из трех судочков. Потом третий бой принес
большое блюдо, разделенное чуть не на двенадцать отделений, туг были --
тертые кокосовые орехи и маленькая сушеная, довольно вонючая рыбка, перец во
всевозможных видах, рубленый лук, какая-то очень едкая желтая паста и еще
разные странные приправы. И в заключение опять старший бой поставил перед
Лесли вазу с жгучим четни, консервированным манго. Пока Лесли клал себе
разные ингредиенты керри и перемешивал их на тарелке, как это полагается, я
с ужасом увидел, что все это был черт. Из одной миски торчали его ножки, в
другой плавала голова и т.д. После керри, от которого страшно жгло во рту,
Лесли выпил две чашки чаю и съел несколько тостов с вареньем. Потом он взял
себе сыру и, отказавшись от сладкого, принялся за фрукты. Апельсин,
несколько бананов и потом манго. Манго, это довольно большой, темно-зеленый,
тяжелый и холодный плод. Держа его левой рукой на тарелке, вы отрезаете
ножом большие куски вокруг косточки и потом едите ложкой холодную, ароматную
и сочную мякоть, похожую на смесь ананасового и персикового мороженого,
иногда еще и с отвкусом земляники. Два манго, бутылка джинжера и папироска,
это был конец завтрака Лесли Уайта. Докуривая папироску, Лесли вспомнил, что
ему необходимо поехать в город. Это было досадно, приходилось опять отложить
работу.
Поезд железной дороги бежал под пальмами вдоль морского берега,
зеленная волна поднималась стеклянным валом и падала, разбегаясь по песку
белой пеной и подкатываясь к самому поезду. В море было столько сияния и
блеска, что глазам на него было больно смотреть. Но Лесли и не особенно
хотелось на это смотреть. Сейчас он ясно чувствовал, что видел все это
каждый день, и он думал, что поезд идет очень медленно. Ему нужно было зайти
на службу и к портному и вернуться к ленчу. Думать ему не хотелось, но было
приятно вспоминать, что у него в запасе есть что-то очень хорошее, к чему он
вернется, когда придет время. Чертик был здесь же, хотя он и имел довольно
усталый вид. (Я понимал, что ему не даром достались два завтрака Лесли
Уайта), вместе с тем он был, видимо, очень доволен собой. Он влез с ногами
на диван против Лесли и сидел, временами поглядывая в окно.
С поездом в час двадцать Лесли вернулся обратно в отель. Было порядочно
жарко в цейлонской тепловой оранжерее. Лесли зашел к себе умыться и
переодеться и в свежем белом костюме и в безукориз-
194

П. Д. Успенский
ненно мягком воротничке спустился вниз в столовую. Шел ленч. Постоянный
сосед Лесли по столику, отставной индийский полковник, кончил перед сдой
бутылочку стаута со льдом, которая ему полагалась для здоровья, и имел очень
благодушный, расположенный ко всему на свете вид. Лесли весело поздоровался
с полковником и развернул салфетку. Бой поставил перед ним тарелку супа
пюре-томат. Но я видел, что это был не суп, а все тот же черт. После супа
черт превратился в разварное тюрбо; потом в жареную курицу с ветчиной и в
зеленый салат; потом в холодную баранину с вареньем и с желе, потом в паштет
из дичи и потом опять в керри, которое подавалось с той же помпой на
двадцати пяти тарелочках. Все это Лесли добросовестно уничтожал. После керри
черт превратился в мороженое и потом во фрукты - апельсины, манго и ананас.
Кончив завтрак, Лесли встал, чувствуя некоторую тяжесть. -- Вот теперь я
почитаю на свободе, -- сказал он себе, -- к чаю нужно бьггь у лэди Джеральд.
Лесли прошел к себе в комнату, велел подать содовой воды с лимоном, снял с
себя почти все, что можно было снять, и присел к столу с книгой и с трубкой.
Страницу он прочитал очень внимательно, но на середине второй страницы он
вдруг поймал себя на том, что повторяет все одну фразу, и не может понять,
что она значит. В тоже время он почувствовал странную тяжесть в веках, а
когда оглянулся на кровать, заметил, точно в первый раз, что она имеет
необыкновенно привлекательный вид. Машинально он положил
книгу^[7], подошел к кровати и зевнул. Черт уже вертелся тут и
разглаживал наволочку. Лесли посмотрел для чего-то на часы и лег на кровать.
Почти сейчас же он заснул здоровым и крепким сном. А черт влез на кресло у
стола и, взяв недокуренную трубку Лесли и книгу, которую тот читал, с важным
видом начал выпускать клубы дыма и перелистывать книгу, на-рошно держа се
верх ногами. Лесли спал часа два и так крепко, что когда проснулся, не мог
сразу сообразить, что это: утро или вечер. Наконец, он посмотрел на часы, и
увидав, что уже половина пятого, кубарем соскочил с кровати и принялся за
одевание и умывание. Бой опять принес ему содовой воды с лимоном, ц через
пятнадцать минут Лесли свежий и вымытый бежал на станцию, находившуюся около
самого отеля, а впереди его бежал черт.
Пятичасовой чай у лэди Джеральд пили в саду. Меня немного удивило,
когда я увидел Лесли Уайта за одним столиком с двумя дамами, одна из
которых, высокая стройная блондинка, была Маргарет Ингльби. Но теперь я
понял, почему Лесли так спешил. Я познакомился с Маргарет за два года до
этогов Венеции, и не знал, что она приехала на Цейлон. Она была здесь с
теткой, довольно болтливой седой дамой, и, как я понял из разговора, Лесли
встречался с ней всего второй раз. Теперь он с увлечением рассказывал
Маргарет про Цейлон, и их разговор совсем не был похож на обыкновенный 8ша11
7* 195

Совесть: поиск истины
1а11с, шедший за другими столиками. Лэди Джеральд увела тетку
показывать ей какие-то индийские редкости, и Маргарет с Лесли остались одни.
Я не мог не видеть, что они производили большое впечатление друг на друга, и
что Маргарет заметила это первая. Она мне всегда очень нравилась. У нее был
интересный стиль женщины с картины или гравюры восемнадцатого века. --
Женщина до последней тесемочки, -- как сказал про нее один французский
художник. -- Ни малейшей сухости или резкости движений, обычных у
англичанок, играющих в гольф; удивительная точеная шея, маленький рот --
тоже большая редкость для англичанки -- с каким-то особенным ее собственным
рисунком губ, огромные серые глаза, необыкновенно музыкальный голос и манера
говорить медленно и немножко лениво. Она видела, что производит впечатление
на Лесли, и это ей доставляло удовольствие совершенно помимо каких бы то ни
было мыслей или соображений. Она знала, что Лесли для нее совершенно
невозможен. Тетка со своей обычной болтливостью уже говорила о нем с лэди
Джеральд, и Маргарет слышала, что у Лесли ничего нет, что он живет на
жалование, что ему двадцать восемь лет, и что, в самом благоприятном случае,
он будет в состоянии жениться только через десять лет. А Маргарет было уже
двадцать девять лет, и она решила, что самое позднее через год она уже будет
замужем, в крайнем случае за одним из своих вечных женихов, которых было
целых три. Но тем не менее Лесли ей очень нравился. Он был не похож на
других, интересно говорил о том, чего никто не знал, и что ее всегда
интересовало. И ей было приятно сидеть здесь в плетеном кресле, слушать
Лесли и наблюдать, как его глаза -- сами, по мимо его воли, время от времени
проходят по ее ногам и сейчас же усилием воли поднимаются вверх.
Наблюдая их, я заметил вдруг что-то знакомое и, приглядевшись
внимательнее, я увидел, что Лесли и Маргарет, это были Адам и Ева. Но, боже,
сколько теперь между ними нагромоздилось загородок. Я понял, что значит
ангел с огненным мечом в руке. Они даже смотреть друг на друга не могли без
стеснения. А в тоже время они чувствовали оба, что хорошо знают друг друга,
и давно знают, и сразу могли перейти на очень близкий тон, если бы позволили
себе. Но они очень хорошо знали, что не позволят. Хотя это было странно и
почти смешно, до такой степени они, в сущности, были близки. Они кончили
чай, и Лесли, которому черт подсунул из-за левого локтя тарелку с
сэндвичами, машинально уничтожил порядочную горку. -- Пойдемте смотреть ваше
море, своим ленивым и мелодичным голосом -- сказала Маргарет. Большая часть
гостей уже перебралась на другую сторону сада, выходившего к морю. Лесли
поднялся, чувствуя смутную тревогу, что к ним кто-нибудь подойдет. К счастью
никто не присоединился к ним. Многие уже уезжали. В углу сада была каменная
беседка
196

П. Д. Успенский
со скамейками и с лесенкой к пляжу. Они сели здесь, и Лесли сел так,
что перед ним на фоне моря и неба вырисовывался силуэт Маргарет. Немного
направо от них, над темно-синим горизонтом моря, уже почти касаясь его,
опускался большой красный шар солнца. Морс слегка шумело, чуть набегал
ветерок. И во всей природе разливалась предвечерняя тишь. Лесли рассказывал
про вчерашнего индуса. -- Что меня больше всего поразило, это мое
собственное ощущение, -- говорил Лесли. -- Я совсем не сентиментален, а
между тем к этому старику во время разговора я испытывал положительно нежное
чувство, точно он был мой отец, которого я давно не видал, потерял и вдруг
нашел. Что-то вроде этого. Вы понимаете? И ведь в сущности со многим из
того, что он говорил, я не был согласен. Это чувство шло как-то наперекор
моему сознанию. -- Но, значит, Индия действительно существует, -- говорила
Маргарет. -- Нет, вы просто должны узнать все до конца. Подумайте, как это
удивительно интересно. Вдруг вы найдете настоящее чудо. Я читала все, что
пишут об этом, там всегда не хватает самого главного. И вы чувствуете, что
люди, которые пишут, сами в действительности ничего не знают и всегда
кому-нибудь верят. -- Лесли с восхищением слушал Маргарет, она говорила
буквально его мысли -- и его словами. -- Нет, этот старик производит совсем
другое впечатление, -- сказал он; я именно чувствовал, что он знает и что
через него можно найти людей, которые знают еще больше... И вдруг Лесли
почувствовал, что все, что он говорил об индусе, приобрело какой-то
особенный новый смысл, от того что это он говорил Маргарет. И Лесли вдруг
понял, что если бы он мог сделать два шага, отделявшие его от Маргарет,
взять ее за талию и повести с собой к самому морю и идти с ней у воды,
подкатывающейся под ноги, дальше и дальше, пока зажгутся звезды, куда-то,
где нет совсем никак людей, а только он и она, то тогда вдруг станет полной
реальностью все, о чем говорил старик-индус. И не нужно будет никакой йоги и
никакого изучения, а просто нужно будет только идти с Маргарет по морскому
берегу, смотреть на звезды, ждать восхода солнца, забираться в лесную глушь
в жаркий полдень, а вечером опять выходить к морю, и идти, идти, все дальше
и дальше. И вместе со всеми этими мыслями Лесли почувствовал вдруг, до какой
степени хорошо и близко он знает Маргарет, знает прикосновение ее рук и
всего тела, запах волос, взгляд ее глаз совсем близко от своих, легкое
движение ресниц, прикосновение щеки, губ, ощущение движений ее тела... все
это прошло вдруг как сон. На короткий, не имевший протяжения момент, он
вспомнил Маргарет и вспомнил такой же вечер на таком же морском берегу. Так
же опускался красный шар солнца в потемневшее море, так же шумел, набегая,
прибой, и так же шелестели пальмы... Ощущение было так сильно, что у него
перехватило дыхание, и он вдруг замолчал. Маргарет слушала его, слегка
повернув к
197

Совесть: поиск истины
нему голову. Все, что он говорил, было ново и занимало со. Но се
смешило, что ей хотелось совсем другого. И она внутренне смеялась над тем,
как удивился бы Лесли Уайт, если бы она сделала то, о чем думала. А ей
хотелось, совсем как маленькой девчонке, взять Лесли за плечи и потрясти.
Инстинктом она чувствовала, какой он сильный и тяжелый, и ее волнопало
ощущение этого твердого и в тоже время эластичного и твердого тела. Она
чувствовала, что если возьмет Лесли Уайта за плечи, то даже не сдвинет с
места, и ощущение этой силы и живой тяжести было как-то особенно приятно,
сливаясь с ощущением его взгляда, который с усилием отходил в сторону и
опять притягивался к ее ногам, рукам, губам. -- Глупый, -- говорила она
себе, -- если бы он знал, о чем я думаю. -- У нес в глазах начинали сверкать
какие-то огоньки. А где же черт? -- подумал я. Интересно, что он теперь
делает? Неужели Лесли его совсем съел? Но в этот момент я увидел, что из-под
скамейки, на которой сидел Лесли, высовывается голова черта со взглядом,
устремленным на Маргарет. Я даже вздрогнул. Эта была сама "ревность с
зелеными глазами". Вот тут вся сатанинская природа черта сказалась целиком.
В этом взгляде была бесконечная ненависть и злоба, какой-то грубый
отвратительный цинизм и безумный, видимо, хватающий за самую глубину
чертовой души страх. -- Чего он так боится? -- спросил я дьявола. -- Неужели
ты не понимаешь? -- ответил тот. -- Лесли каждую минуту может исчезнуть от
него. Подумай, что он должен чувствовать. Это после всего его
самопожертвования! Ты видел, как он любит Лесли. И теперь из-за этой дрянной
девчонки все его труды могут сойти на нет. Ты видишь, что Лесли опять весь в
этих фантазиях. И теперь они особенно опасны. Ты замечаешь, что он уже
вспоминает. Конечно, он не может понять этих воспоминаний. Но все-таки он
очень близок к опасным открытиям. -- Ты говоришь, что он может исчезнуть.
Каким образом? -- спросил я. -- Если сделает этот шаг, -- сказал дьявол. --
Какой шаг? -- Этот один шаг, который разделяет их. Только он не сделает.
Подумай, в саду у лэди Джеральд. Конечно, нет! И что он может сделать? Они и
так слишком долго сидят вдвоем. Это можно пока извинить только тем, что
Маргарет недавно приехала и ее интересуют такие вещи, как закаты солнца на
морском берегу. Они сидели вдвоем в сущности очень недолго. Берет гораздо
больше времени рассказать это. Я видел это потому, что солнце, золотым краем
касавшееся горизонта, когда они вышли к пляжу, еще не совсем погрузилось и
посылало последние лучи. А оно опускается очень быстро. Но Маргарет уже
заметила странность положения и коротким усилием оторвалась от грез, которые
начинали захватывать и ее. Она заметила, как изменился голос Лесли, как он
вдруг замолчал, -- и почувствовала, что должна спасать положение, иначе
выйдет что-нибудь глупое. Опасаться она ничего не могла. Чего же можно было
198

П. Д. Успенский
опасаться в саду лэди Джеральд? Дьявол был совершенно прав. И Маргарет
даже могла быть уверена, что Лесли ничего не скажет. Но молчание тоже
делалось чересчур многозначительным. Поэтому Маргарет заговорила, придавая
своему голосу тон немного насмешливый металлический отгенок, который, как
она знала по опыту, очень хорошо действует на мужчин и который выручал се во
многих трудных случаях жизни. Еще в школьные годы она получила название
"ледяной Маргарет". -- Удивляюсь, куда девались все гости лэди Джеральд, --
сказала она. -- Мы, кажется, одни на необитаемом острове. Прошли верных три
секунды, пока Лесли нашел голос и ответил. Но, когда он заговорил, Маргарет
почувствовала, что кризис миновал. -- Вероятно, они пошли к морю, -- сказал
Лесли, вставая. Маргарет сбежала вниз по каменным ступенькам, и они увидели
невдалеке группу мужчин и дам около кокосовых пальм. Мальчики-син-галезцы
показывали свое искусство, и на одну пальму карабкались сразу десять
мальчишек, совершенно, как обезьяны. Лесли с Маргарет направились туда. И
теперь Маргарет стало немножко жалко настроения, которое она спугнула. Она
тоже что-то смутно вспомнила, но ее воспоминания были другие. Она
чувствовала себя маленькой девочкой, а Лесли был мальчишкой. И ей хотелось
дернуть его за рукав, бросить в него горсть песку и пуститься бежать,
крикнув ему, чтобы он ловил ее. -- Как скучно быть большими и как хорошо
было бы играть с ним, успела сказать себе Маргарет.
Они уже подходили к группе гостей лэди Джеральд. Все смеялись и
болтали, и длинный немец в удивительном желтом полотняном костюме, какие
продаются в Порт-Саиде специально для немецких путешественников, щелкал
кодаком, снимая лазивших мальчишек. -- Стишком темно, -- тихо сказала
Маргарет. -- Или можно снимать? -- спросила она, поворачиваясь к Лесли. Она
чувствовала себя немножко виноватой перед ним, и ей хотелось загладить это.
-- Смотря по тому, какой аппарат, -- сказал Лесли. -- А вы снимаете? -- Да,
и у меня очень хороший и дорогой аппарат, -- сказала Маргарет, мельком
вспоминая подарившего ей этот аппарат одного из своих вечных женихов, --
только я не умею с ним обращаться. -- Хорошим аппаратом можно, -- сказал
Лесли, все еще чувствуя себя обиженным. -- Если стать спиной к морю, то с
объективом 4.5 можно снимать сейчас одной сотой секунды на самых быстрых
пластинках и пятидесятой на пленках. Но у этого типа с Брауни ничего не
выйдет, -- прибавил он, смягчаясь и чувствуя, что долго не может сердиться
на Маргарет. -Обратите внимание на этот желтый костюм и голубой галстук. Это
идея немецкого туриста о тропическом костюме. Удивляюсь, откуда лэдн
Джеральд выуживает таких господ. Говоря это, Лесли посмот рел на Маргарет, и
вдруг его схватила за сердце такая щемящая тоска, что он сам изумился. И в
этой тоске опять было воспоминание
199

Совесть: поиск истины
чего-то, точно он когда-то раньше также терял Маргарет, как должен был
потерять сейчас. И сразу все стало скучно н противно, и весь мир превратился
в какого-то немца в шутливом костюме с шутовским акцентом. С Маргарет
заговорили две дамы. А Лесли отошел в сторону и закурил. Если бы он мог
видеть черта, то он заметил бы, что черт посмотрел сначала со злобой и с
торжеством вслед Маргарет, потом перекувырнулся три раза на песке, подбежал
к нему и стал против него, передразнивая его движения и делая вид, что курит
какую-то палочку. Потом все пошли к дому и стали прощаться. Когда Лесли взял
теплую и мягкую руку Маргарет, между ними пробежал электрический ток. Это
было последнее.
Потом Лесли ехал домой, опять по той же железной дороге. Он сидел один
в купе, курил трубку, и в душе у него шел целый вихрь самых противоположных
мыслей и настроений. С одной стороны все его мысли об искании чудесного
приобрели какие-то новые, совершенно необыкновенные краски, когда к ним
примешивалась мысль о Маргарет. С другой стороны он знал, что о Маргарет он
не может даже мечтать. Он давно уже пришел к заключению, что ему с его
привычками и взглядами нужно быть одному. И теперь он чувствовал, что он
должен держаться за эту мысль, не допуская никаких колебаний и уклонений.
Средств у него никаких не было. Службу, какую бы то ни было, он мог терпеть
только до тех пор, пока знал, что каждую минуту может ее бросить. Мечты о
любви были бы только слабостью и больше ничем. Маргарет должна выйти замуж,
может быть, у нее даже есть жених. Впрочем, лэди Джеральд знала бы. Но все
равно, разве он может мечтать о женитьбе? Женатый он был бы связан, привязан
к одному месту, к службе, должен был бы идти во всем на тысячу уступок и
компромиссов, на которые он теперь ни за что не пойдет. И потом, все равно
это невозможно. Его жалования едва хватает ему одному. Нельзя же жить с
женой в отеле. Чтобы жениться, нужно по крайней мере в пять раз больше, чем
он получал. Лесли говорил себе все эти благоразумные вещи, но в тоже время
он чувствовал, что в Маргарет было что-то, уничтожавшее всякое благоразумие
и всякую логику, что-то такое, ради чего можно было пойти на все,
согласиться на все, не думать ни о чем. Да, Маргарет... -- сказал он себе,
точно это имя было каким-то магическим заклинанием, делавшим возможным все
невозможное. Черт, лежавший на диване, свернувшись в клубок, заворчал, как
собака, и, открыв один глаз, посмотрел на Лесли теперь уже с нескрываемой
ненавистью. -- Нет, я не должен думать об этом, -- сказал Лесли. Он закрыл
глаза, откинулся на спинку дивана и стал стараться увидать лицо
старика-индуса, желая вместе с тем вызвать в памяти его слова. Но вместо
этого он увидал Маргарет, медленно говорящую: -- "пойдемте смотреть ваше
море". -- Милая, -- тихо сказал Лесли, и черт заскрипел зубами
200

П. Д. Успенский
и съежился совсем в комочек. Вероятно, он чувствовал себя скверно,
потому что временами начинал дрожать, совсем как собачонка под дождем. А
Лесли погрузился в мечтания, очень смутные, но необыкновенно приятные, в
которых Маргарет переплеталась с какими-то чудесами, которые Лесли должен
был найти с помощью старика-индуса в каких-то пещерах, у каких-то йогов. --
Должно же что-нибудь быть во всем этом, -- говорил он себе. Да, этот русский
(это был я) совершенно прав, мы должны найти новые силы. С тем, что у нас
есть, мы не можем устроить свою жизнь, можем только проигрывать. Нужно найти
какой-то новый ключ к жизни, тогда все будет возможно. И в голове Лесли все
время мелькали неясные, но захватывающие картины, в которых главное место
занимала Маргарет.
Как всегда бывает в таких случаях, его сознание раздвоилось. Один Лесли
прекрасно понимал, что в пределах обыкновенных, земных возможностей Маргарет
также недоступна для него, как жительница Луны. Но другой Лесли совершенно
не желал считаться ни с какими земными возможностями и уже строил что-то
фантастическое, по-своему переставляя кубики жизни. Было необыкновенно
приятно думать о Маргарет. Пускай даже она не знает этого. Лесли чувствовал
себя рыцарем, который будет служить своей принцессе даже без ее ведома. Но,
когда он добьется чего-нибудь, когда он найдет чего-нибудь, он напишет
ей,какое впечатление произвела на него эта встреча, как много сделала на
него Маргарет, сама того не подозревая, и как он для нее искал и нашел. Как
только Лесли останавливался в своих мечтаниях, какой-то другой голос в нем
немедленно брал нить и продолжал говорить, что Маргарет может ответить на
его письмо, может написать, что она часто вспоминает Цейлон, помнит их
встречу и разговор и собирается приехать опять, если не в этом году, то в
будущем. Лесли мечтал совсем как школьник, но в этих мечтах было больше
реального, чем даже он сам думал. Многим показалось бы просто сумасбродством
тратить время на такие воздушные замки, но я давно привык думать, что самое
фантастическое в жизни и есть самое реальное. Я хорошо знал Маргарет, потому
что знал этот тип, и мечты Лесли совсем не казались мне невозможными. Именно
такие мечты имели шансы на осуществление. Маргарет считала себя очень
положительной и практичной, но в этом она ошибалась. В действительности она
принадлежала к женщинам, рожденным под особым сочетанием планет, благодаря
которому они доступны влияниям, идущим со стороны фантастического и
чудесного. И если бы Лесли когда-нибудь сумел затронуть эти струны ее души,
она бы пошла за ним, не спрашивая ничего другого. Черт, по-видимому, был
одного мнения со мной, потому что ему очень не нравились мечты Лесли. Он
проснулся и сидел, делая гримасы, точно у него болели зубы. А потом,
очевидно, не выдержав больше, он подпрыгнул и выпрыгнул в
201

Совесть: поиск истины
окно. Перевернувшись три раза в воздухе, черт влетел в окно узенького
отделения третьего класса, где было совершенно темно (из экономии вагоны
третьего класса не освещаются на Цейлоне) и очень тесно и шумно. Там он
вмешался в начинавшуюся ссору и в короткое время довел ее до довольно
оживленного состояния. Это немножко подняло его настроение, и, когда он
догнал Лесли по дороге от станции к отелю, у него не было такого несчастного
вида и, видимо, он готов был на дальнейшую борьбу. Хотя я заметил, что
вообще теперь к вечеру он был только тенью самого себя, до такой степени
было ему, очевидно, трудно пасти Лесли Уайта.
Лесли прошел к себе в комнату и, не зажигая огня, сел у стола. В УГОН
комнате на него сразу нахлынула действительность, и он очень ярко ощутил,
что больше не увидит Маргарет. Завтра утром она уезжает в Кэнди и оттуда в
Индию. Его отпуск на днях кончается и, вероятно, его пошлют в командировку в
джунгли, в юго-западную часть острова. Он встал и пустил электричество.
Жмурясь от света, он закрыл ставни-жалюзи и достал из стола толстую
тетрадку, в которой вчера делал заметки. Как-то странно чужим показалось ему
сегодня все, что он писал вчера. Точно год прошел со вчерашнего вечера. Все
было так наивно, почти по-детски. Лесли вспомнил утро и прогулку на
катамаране. И это было тоже давно. Теперь он сразу начал понимать столько
нового. У него точно раскрылись глаза. И все это произошло в течение
последних двух часов от разговора с Маргарет, от нахлынувших на него
ощущений, от смутных воспоминаний чего-то. Все вчерашние мысли как-то
перестроились на новый лад, когда в них вошла Маргарет, и стали еще ближе,
еще реальнее и в тоже время еще недоступнее, еще труднее. -- Нужно
разобраться во всем этом, -- сказал себе Лесли и невольно оглянулся крутом.
И почему-то комната отеля в этот момент показалась ему особенно пустой и
скучной. В дверь постучали. -- Приходите обедать, Уайт, -- сказал голос за
дверью. -- Там приехал один человек, мине-ролог из Ратнапуры, вам нужно
познакомиться с ним. Лесли не хотел идти обедать, но стены кругом смотрели
на него как-то очень негостеприимно, казалось уж чересчур мрачно сидеть
здесь одному, и он почти обрадовался предлогу уйти отсюда и быть среди
людей. -- Ладно, - сказал он. Еще полсекунды Лесли колебался. Скучно было
одеваться. Но в тоже время он чувствовал, что не в силах просидеть вечер
один. Он слышал раньше про этого минеролога из Ратнапуры. Это был человек,
влюбленный в Цейлон, знающий местную жизнь лучше людей, родившихся на
острове; человек того типа, с которыми Лесли любил встречаться, у которых
всегда можно было что-нибудь узнать, чему-нибудь научиться. Лесли нехотя
встал и начал раздеваться. Черт так и забегал вокруг него. Скоро в смокинге,
в высоком воротничке и в лакированных ботинках Лесли шел в столовую.
202

П. Д. Успенский
-- Халло, Уайт, заходите сюда, -- закричала компания из бара. Его
познакомили с минерологом, и в тоже время черт перекинулся в довольно
объемистую рюмку виски с пиконом и очутился в руке у Лесли. Лесли с
недоумением посмотрел на рюмку, но выпил. -- Нет, благодарю, -- сказал он,
когда ему стали наливать другую. Пить ему не хотелось. Но минеролог его
заинтересовал. Это был маленький, черный как жук, человек, сразу
расположивший его в свою пользу сингалезскими анекдотами. Вся компания пошла
в столовую. Черт забежал вперед и превратился в тарелку черепахового супа,
ставшую перед Лесли. Полковник обедал в городе и на его место сел минеролог.
За разговором Лесли кончил суп и в честь гостя велел подать бутылку вина.
Черт воспользовался этим и превратился в майонез из раков. Он имел очень
аппетитный вид, и Лесли положил его себе гораздо больше, чем позволяло
благоразумие. Белое вино со льдом уничтожило ощущение, что майонеза было
слишком много, а черт к этому времени превратился в жареную рыбу с очень
замысловатым соусом. Когда Лесли кончал свою порцию, я заметил, как черт,
пошатываясь и держась за голову, отошел от стола. Подали бифштекс из
черепахи, потом жареную утку с салатом. И все это, конечно, был черт. Хотя
черту это и не легко доставалось, но он, очевидно, решил доконать Лесли. А
Лесли, у которого никогда не было никаких неприятностей с желудком, ел все,
что перед ним ставили, тем более, что он еще чувствовал разочарование в
жизни, когда вспоминал о Маргарет. Черт превратился в жареную баранину с
каким-то кислым соусом. Потом в индюка, жареного с ветчиной, потом в пудинг,
потом в сладкий крем; потом, совершенно непонятно почему, после сладкого, в
горячий поджаренный тост с икрой. Вообще на столе проходило обычное нелепое
цейлонское меню из полутора десятка довольно скверно приготовленных блюд,
все почему-то одинакового вкуса, но с очень большим количеством острых
приправ, больше подходящих для полюса, чем для экватора. Затем, очевидно,
уже из последних сил черт превратился в миндаль, синий изюм и в очень острый
и жгучий "индийский десерт", фрукты сахаром с имбирем, -- и, наконец, стал
перед Лесли в виде чашечки кофе. Хотя Лесли был и очень здоровый человек, но
даже он почувствовал тяжесть во всем теле. Минеролог ехал в город. Два
других соседа Лесли шли неподалеку играть в бридж. Он оставался один. -- Ну,
вот и отлично, подумал он лениво, -- пойду работать. Он встал, но после
почти незаметного колебания, пошел не к себе в комнату, а на веранду. --
Нужно выпить соды, -- сказал он себе. -- Большую виски с содой, -- сказал он
бою. На закрытой стеклянной веранде, в низких креслах с длинными ручками, на
которые можно было класть ноги, дремало четыре человека с вчерашними
газетами. Лесли набил трубку и взял газету. Принесли виски. Он отхлебнул из
стакана, выпустил несколько клубов дыма и зевнул. О
203

Совесть: поиск истины
чем-то ему нужно было думать, но мысли ползли в голову ужасно лениво.
-- Завтра я все это соображу, -- сказал себе Лесли. Еще через полминуты он
лениво положил погасшую трубку на столик. Потом он повернул голову набок,
глубоко вздохнул, и еще через полминуты его дыхание уже стало совершенно
ровным. Лесли спал. А на ручке кресла, не желая все-таки отойти от него,
висел черт, совершенно прозрачный и мягкий, как пустой пузырь, из которого
выпустили все содержимое.
-- Видишь, -- сказал дьявол, -- вот она наша жизнь. Это ли не
самопожертвование? Подумай, ведь, бедный черт должен следить за каждым его
шагом, не оставлять его ни на одно мгновение, чуть не ежеминутно
предоставлять ему себя на съедение, доходить вот до такого состояния и в
результате все-таки рисковать его из-за каких-нибудь глупых фантазий. Ну,
что, разве кто-нибудь из вас был бы способен на что-нибудь подобное? А что
бы с вами было без нас? -- Не буду спорить, -- сказал я. Вижу, что вы
вкладываете много усилий и изобретательности в то, чтобы держать нас в своих
руках. Но я не верю, чтобы такие простые средства действовали долго. -- Они
действуют со времени Адама, -- скромно сказал дьявол. И их главное
достоинство заключается именно в том, что они очень просты и не вызывают
подозрений. Люди в этом отношении разделяются на два разряда. Одни не
предполагают опасности с этой стороны. Даже, когда им говорят, они не хотят
видеть ее. Понимаешь, им даже смешно думать, что завтраки, обеды и ужины
могут иметь какое-то отношение к их "духовному развитию", мешать ему и
останавливать его. Им кажется оскорбительной сама мысль о такой зависимости
духа от тела, они из самолюбия не могут допустить ее и не желают считаться с
этим. По их мнению, одна сторона жизни идет сама по себе, а другая сама по
себе. Конечно, вследствие этого, как все люди, обманывающие себя, они уже
нации. А другие, наоборот, кусочком мозга поймут, где опасность, но сейчас
же ударяются в противоположную крайность. Начинают проповсдывать воздержание
и аскетизм и доказывать, что это хорошо само по себе и угодно Богу, и высоко
морально, и тому подобное. При этом обыкновенно они не столько следят за
собой, сколько за своими ближними. Это наши любимые сотрудники. -- Пускай
даже так, -- сказал я. -- Но все-таки я уверен, что Лесли Уайт, раз уж он
заинтересовался йогой, доберется до суги дела. Дьявол, видимо, со злобой
стукнул ногой с копытом о камень и из скалы вылетел целый сноп искр. -- Ты
прав на этот раз, -- сказал он. -- Лесли добрался до суги дела, и, что еще
хуже, он нашел пути сношения с другими такими же сумасшедшими. И теперь это
создало для него очень опасное положение. Я расскажу тебе, как это вышло.
Началось все с того, что, проезжая на юг Цейлона, он опять заехал в тот
буддийский монастырь, где вы с ним познакомились. Ну
204

П. Д. Успенский
вот, ты знаешь его привычку во все совать нос. Расспрашивая о жизни
монахов, он заинтересовался вопросом, что они едят, как едят, когда едят. И
когда ему рассказали, что,согласно правилам для буддийских монахов, они
ничего не едят после полудня, он весь так и загорелся:
почему это так? В конце концов он решил попробовать такой режим на
себе. И теперь он питается рисом и фруктами и ест один раз в день. А это
очень опасная игра. Но еще хуже другое. У него явилась мысль, что он не
один. А ты знаешь, что когда у человека явится эта мысль, он очень скоро
найдет подтверждение. Кончилось это тем, что он узнал о существовании цепи.
Говоря иначе, произошло то, что ему обещал старик-индус, что среди темной
ночи он увидит огоньки людей, идущих в один храм, на один праздник. Ну, а
это уже, знаешь, скверно. Я в этот бред не верю. Но людям это очень опасно,
особенно таким, типа Лесли Уайта, которые не удовлетворяются хорошими
словами и добрыми намерениями. Я-то знаю, что это за праздник. Все эти люди
идут к собственной гибели; летят, как бабочки, в огонь. Я уж это говорил
тебе. И ты понимаешь, их собственная гибель еще туда-сюда, хотя мне и их
жалко. Но ведь они за собой и других тащат. Вот что ужасно. Я не верю ни в
какую мистическую цепь, ни в какой храм, но я должен сказать тебе, что
пробуждение каких-то стремлений в этом направлении меня пугает. И в конце
концов мне придется прибегнуть к экстренным мерам, тоже довольно старым, но
взять их на этот раз в более сильной дозе. -- Что же это за меры? -- Ну, это
я тебе теперь не могу сказать, я и так разболтал тебе слишком много. Скажу
только, что это -- ставка на благородство. И в этой игре я еще ни разу не
проигрывал. -- Да, откровенно говоря, меня удивило, что ты так
разоткровенничался со мной, -- сказал я. -- Ведь я же могу все это
рассказать людям. Дьявол рассмеялся неприятным дребезжащим смехом. -- Можешь
рассказывать, сколько хочешь, -- сказал он. -- Тебе никто не поверит.
Потомки животных не поверят, потому что это им не выгодно, а потомки Адама
не поверят из великодушия. Они решили, что во чтобы то ни стало, считать
потомков животных равными себе или даже самих себя считать потомками
животных. Ну, а кроме того мое экстренное средство надолго остановит всякие
разговоры. Теперь прощай!
Очевидно, дьявол меня хотел поразить на прощание. Он вдруг стал расти и
подниматься. Скоро он стал выше слона, потом перерос пагоды. И, наконец,
стал огромной черной тенью, перед которой я почувствовал себя маленьким, как
это бывает иногда среди гор. Черная Тень двинулась, я двинулся за ней. И на
равнине Тень стала еще больше, поднимаясь до неба. Потом за спиной Тени
протянулись два черных крыла, и Тень начала отделяться от земли, постепенно
закрывая все небо, как черная туча.
С этим впечатлением я проснулся. Лил проливной дождь. Небо
205

Совесть: поиск 'ютилы
было затянуто серыми тучами, и по склонам гор разбегались обрывки
туманов, сгущаясь опять в каждой ложбинке. Я чувствовал себя усталым,
разбитым и больным. Постояв некоторое время на веранде, я решил, что никуда
я не пойду, ничего смотреть не хочу и поеду обратно. Все равно под этим
дождем идти к храмам было невозможно, и потом теперь дне.У( пещеры меня
содеем не интересовали. Я чувствовал, что они будут пустые. Пока мой возница
запрягал лошадей в тонгу, я собирал свои вещи, и почему-то мне хотелось
скорее уехать отсюда. О своем сне к мало думал. И я не мог даже сказать, был
ли это, действительно, сэн, или я просто фантазировал от скуки во время
бессонницы... Потом мы поехали опять с горы на гору, над пропастями, где
далеко внизу чернели развалины, остатки водопроводов и водоемов; проезжали
сквозь ворота мертвых городов, окруженных стенами -- и с домами, внутри
которых растут деревья; проехали Даула-табад с его крепостью на круглой
скале, похожей, по выражению Пьера Лоти, когда-то в этих местах, на
недостроенную вавилонскую башню и с башней-минаретом, в которой живут теперь
дикие пчелы. А на станции я узнал приятную новость, что размыло пути и что
мне придется ждать неизвестно сколько времени, пока его починят. В
результате я просидел там три дня. Но это уже относится к удовольствиям
путешествия по Индии в сезон дождей. Вскоре после этого я возвращался из
Индии, и по дороге в Европу меня настигли вести о войне. А в октябре в
Лондоне я еще раз видел Лесли Уайта.
Я ехал на верхушке беса от Странда к Пиккадили, и на углу Хеймаркет нас
остановили проходившие солдаты. Волынки весело высвистывали бойкий марш,
отбивали дробь барабаны, и перед нами проходил, очевидно, вновь формируемый
шотландский полк. Впереди на кровной английской лошади, длинной и тонкой,
ехал полковник, прямой и широкоплечий, с большими опущенными усами, в
маленькой шапочке с ленточками, и потом шли ряды солдат вперемешку с
добровольцами, из которых многие были еще не в форме: одни еще в пиджаках,
но уже в шотландских шапочках, другие еще даже в шляпах, но уже все с
ружьями; все молодец к молодцу, высокие, стройные и идущие тем особенным
широким и легким шагом, каким ходят шотландские полки. Они были все
удивительно стильны, я прямо загляделся на них, и полковник на своей лошади,
и высокий худой унтер-офицер с голыми коленками, проходивший с моей стороны,
не спуская глаз со своего взвода -- во всех было что-то особенное,
отличающее шотландцев от всех солдат всего мира. Это особенное, по-моему,
досталось им от Рима. Шотландские солдаты -- это римские солдаты,
сохранившие и свой шаг, и свой тип, и свой костюм. Форма шотландцев с голыми
коленками, которая кажется очень смешной, когда мы говорим, что они одеты в
"юбочки", на самом деле -- это римский костюм, переживший 2000 лет. И теперь
суровая простота хаки, унич-
206

П. Д. Успенский
тожившая традиционные шотландские клетчатые ткани, еще больше
приблизила их к Риму. Эти мысли и все другие, -- мучительные и
противоречивые мысли о войне, с которыми я жил два месяца, пробегали у меня
в голове, пока я смотрел на солдат, И я опять ощутил весь этот кошмар, от
которого временами я все еще надеялся проснуться. Один взвод растянулся и
потерял ногу. Высокий лейтенант, шедший сбоку, повернулся и коротко
скомандовал что-то. Молодые солдаты, смеясь, подбегали, равнялись и быстро
впадали опять в такт марша. Лейтенант остановился, с серьезным взглядом
пропуская их мимо себя. Это был Лесли Уайт.
Весело играли волынки, и отбивали дробь барабаны, весело проходили
солдаты и добровольцы с короткими ружьями на плечах. А мне вдруг стало
как-то физически холодно. Я не мог больше смотреть на солдат с эстетической
точки зрения. Я все вспомнил: пещеры Эллоры, храм Кайлас, и черную тень
дьявола, и его угрозу, которую я тогда не понял. Да, очевидно, это и было
его экстренное средство, которое он собирался пустить в ход, чтобы отвлечь
Лесли Уайта и других ему подобных от вредных мыслей и вредных стремлений. В
этот момент я ощутил всю невероятную безвыходность положения. С одной
стороны жертва Лесли Уайта и других, проходивших внизу, была прекрасна. Если
бы они и многие другие не решили отдать свою жизнь, молодость, свободу,
потомки животных уже совершенно явно диктовали бы всему миру свою волю.
Варвары давно бы пришли в Париж, и, может быть, теперь они уже разрушили бы
Хо1гс Ваше так же, как разрушили собор в Реймсе. Погибли бы умные старые
химеры, которые всегда так много говорили мне; улетела бы от земли эта
странная сложная душа... Сколько всего еще они могли разрушить!... И в тоже
время во всем, что происходило, было что-то еще более ужасное. Я понимал,
что потомки Адама могли оказаться в разных лагерях. Где им теперь узнать
друг друга? Была или не была цепь, начала она создаваться или нет, я не
знаю. Но я чувствовал, что теперь надолго была разбита всякая возможность
понимания чего-либо. Все шашки опять были спутаны на доске жизни. И из
глухих подземелий пошлости были выпущены на землю целые тучи лжи и
лицемерия, которыми теперь должны были дышать люди, я не знаю сколько
времени.
Солдаты прошли, и тяжелый бес, покачиваясь, двинулся вперед, объезжая
другой бес, остановившийся впереди. -- Что осталось теперь у Лесли Уайта от
йоги и от буддизма? -- спросил я себя. -- Теперь он должен и думать, и
чувствовать, и жить, как римский легионер, обязанность которого защищать от
варваров вечный город. Совсем другой мир, другая психология. Теперь все эти
тонкости -- ненужная роскошь. Вероятно, он уже забыл о них или скоро
забудет. А кто знает в конце концов, где больше варваров -- за стенами
вечно-
207

Совесть: поиск истины
то города или внутри стен. И как их узнать? Ключ опять брошен в
глубокое море. "Ставка на благородство", вспомнил я слова дьявола. И я не
мог не признать, что на этот раз он опять выиграл.
ПИСЬМА ИЗ РОССИИ 1919-ГО ГОДА
ПРЕДИСЛОВИЕ
С 1907 по 1913 Успенский довольно регулярно писал для русских газет,
главным образом о зарубежных событиях. В то же время он работал над
различными книгами, основанных на идее, что наша сознательность --
незавершенное состояние, не особенно далекое от сна, и что наш трехмерный
взгляд на вселенную неадекватен и несовершенен.
Надеясь, что ответы на некоторые из изложенных им вопросов могли бы
быть найдены у более древних цивилизаций, он совершает большое путешествие
по Египту, Цейлону и Индии.
По возвращении Успенский узнает, что Россия находится в состоянии
войны. Некоторое время надвигающиеся события не препятствовали ему читать
лекции о своих путешествиях очень большой публике в С.-Петербурге и Москве.
Но в 1917 году, когда революция распространялась по всей России и большевики
устанавливали господство своего террора. Успенский жил в различных временных
квартирах в Южной России, в условиях большой опасности и лишений.
До тех пор, пока он не сумел добраться до Турции, он вместе с теми, кто
его окружал, был полностью отрезан от внешнего мира, неспособный послать или
получить новости даже из соседнего города, и бывший постоянно начеку, чтобы
не бьггь пойманным и убитым большевиками.
В 1919 Успенский каким-то образом нашел возможность послать серию
статей в "Хе\у А§с", которая, под умелым редакторством А. Р. Орейджа, была
ведущей литературной, художественной и культурной ежедневной газетой,
издававшейся в Англии. Эти пять статей появились в шести выпусках газеты под
названием "Письма из России". Они дают беспристрастное и ужасающее описание
абсолютного развала общественного порядка и переиздаются здесь впервые.
Удивительная особенность "Писем" состоит в том, что в то время как
революция прогрессировала и режим большевиков еще не был до конца
установлен, Успенский предвидел с необычайной ясно-
208

П. Д. Успенский
стыо неизбежность тирании, описанной Солженицыным пятьдесят лет спустя.
В течение зимы 1919 и весны 1920 К. И. Бечхофер (впоследствии известный
как Бечхофер-Роберте) наблюдал события в России в качестве британского
корреспондента, знающего русский и имевшего ранее опыт знакомства со страной
и людьми. Он встречал Успенского и прежде, в 1914, и в России, и в Индии; он
был постоянным сотрудником "Хе\у А§е" и самостоятельно перевел первое из
"Писем" Успенского, написанное в июле 1919-го. В своей книге "В Де-никинской
России" Бечхофер описывает одну или две недели, которые он провел с
Успенским и Захаровым в помещении, находящемся над чем-то, напоминающем
сарай, в городе Ростов-на-Дону. Этот немного грустный, немного смешной
эпизод является подходящим эпилогом для тайно полученных "Писем" Успенского.
Фэйрфакс Холл
ПИСЬМО I
Екатеринодар, 25-го июля 1919-го года
Уже прошло два года с тех пор, как я в последний раз видел "Хе\у А§е",
и я не знаю, что говорят, думают и пишут в Англии, и что вы знаете. Я могу
только догадываться. В течение этого периода мы здесь пережили столько
чудес, что я искренне жалею каждого, кто не был здесь, каждого, кто живет
по-старому, каждого, кто не знает того, что знаем мы. Вы даже не знаете
смысла этих слов -- "жить по-старому". У вас нет необходимой перспективы; вы
не можете отойти, и посмотреть на себя с другой точки зрения. Но мы сделали
так давно. Чтобы понять, что это значит -- "жить по-старому", вам нужно быть
здесь, в России, и слышать как люди, и вы сами тоже, говорят время от
времени: "Будем ли когда-нибудь снова жить по-старому..?" Для вас эта фраза
написана совершенно неразборчивым языком -- не пытайтесь понять это! Вы,
конечно, начнете думать, что это что-то, связанное с восстановлением старого
режима или угнетением рабочего класса и так далее. Но на самом деле это
означает что-нибудь простое. Например: "Когда мы сможем купить кожу для
сапог, или мыло, или коробок спичек?"
Но нет, это бесполезно. Я уверен, что вы не поймете меня.
Вы привыкли рассматривать вопросы на намного более широкую тему; вопрос
о коробке спичек покажется вам чересчур обыденным и безынтересным. Я вижу
совершенно ясно, что мы полностью и навсегда потеряли способность понимать
друг друга.
Подруга моего знакомого, чей муж все это время был за границей, тогда
как она была здесь со своим маленьким сыном, сказала
209

Совесть: поиск истины
мне недавно: "Я страшусь момента, когда мой муж и я снова встретимся.
Он не поймет. Возможно, он спросит меня, почему Алексей не учил английский;
и я -- я не буду знать, что сказать. А мы оба будем все время молчать.
Каждая мелочь будет создавать пропасть между нами. Раньше мы понимали друг
друга очень хорошо. Но сейчас мы будем далеки друг от друга, чужие..."
Я понял. Мы знаем слишком много, чтобы быть способными говорить с вами
на равных началах. Мы знаем истинное отношение истории и слов к фактам. Мы
знаем, что значат такие слова,как "цивилизация" и "культура"; мы знаем, что
значит "революция" и "Социалистическое государство", "зима", "хлеб", "печь",
"мыло" и много, очень много подобных вещей. У вас нет никакого представления
о них.
Мы знаем, что "война", "политика", "экономическая жизнь" -- словом, все
те вещи, о которых человек читает в газетах, и в которых те большие
двухмерные создания, называемые Нациями и Государствами, живут, двигаются и
существуют -- мы знаем, что все это одно, а жизнь отдельных мужчин и женщин
-- совершенно другое, не имеющее точек соприкосновения с первым, кроме того
момента, когда оно не позволяет им жить. Мы знаем теперь, что вся жизнь
отдельных мужчин и женщин -- это борьба против этих гигантских существ. Мы
без труда можем понять, что Нация -- это существо, стоящее на намного более
низком уровне развития, чем отдельные мужчины и женщины; оно примерно на
уровне зоофитов, медленно двигающихся в одном направлении или другом, и
поедающих друг друга. Слава Богу, что сейчас мы начинаем осознавать, что мы
не такие.
Я не собираюсь излагать вам эзотерическую философию. Ничуть. Жизнь, как
мы видим ее здесь, показывает нам, что она совсем не то, что мы о ней
думали, и что в любом случае мы не должны относиться к ней как к единому
целому. Внутри нее происходит бой слепых, борющихся сил; и сквозь этот бой
мы каким-то образом способны идти своей дорогой.
Если мы начинаем исследовать эту жизнь великих сил в том, что оставлено
России сегодня, прежде всего мы замечаем, что все в ее действиях
соответствует одному всеобщему принципу, который можно назвать Законом
Противоположности Целей и Результатов. Другими словами, все приводит к
результатам, которые противоположны тому, что люди намереваются осуществить
и за что они борются.
Люди, которые начали войну с Германией и указывали па необходимость
ушгчтожения Германии, милитаризма, и так далее, совершенно не собирались
свергать в России монархию и устраивать Революцию. И те, кто мечтал о
Революции и свободе, совершенно не намеревались вводить эпоху речей
Керенского ("Достаточно слов.
210

П. Д. Успенский
Пришло время действовать"). И Керенский не собирался создавать условия,
в которых большевики могли бы так хорошо развиваться и созревать. И
большевики не предполагали жить в состоянии бесконечной войны и вводить в
России то, что в действительности есть диктатура криминального элемента. И
совершенно так же люди, которые сейчас борются за осуществление
восстановления великой, объе-динсшюй, неделимой и так далее России, пожинают
плоды, очень мало похожие на то, за что они боролись. И, с другой стороны,
их противники -- не большевики, а те другие, кто поддерживал идею союза
отдельных и независимых государств вместо единой России -- уничтожают любой
шанс такого разделения и укрепляют идею единства.
Эта сторона нашей собственной жизни весьма любопытна и типична с точки
зрения этого самого Закона. Сама по себе идея самоуправляющихся единиц очень
соблазнительна. Зло централизации демонстрировало себя уже давно. Но ни один
из тех, кто рассматривал в теории статус небольших самоуправляющихся единиц,
не мог даже подумать, что первое же внедрение в жизнь подобной организации
начнется с их всеобщей борьбы друг с другом. Однако это то, что сейчас
происходит. Прежде, чем о чем-нибудь подумают, границы уже закрыты, таможня
установлена, проезд через их территории затруднен, и уже после этого местные
политические деятели начинают произносить речи относительно безнравственных
проектов и всеобщей порочности соседних государств, о потребности в
избавлении от их вредного влияния и замене на местный условия. И сразу
монотонный грохот оружия слышится с одной или другой стороны.
Россия сегодня представляет собой интересную картин}^[7].
Чтобы проехать от Минеральных Вод до Ростова, а оттуда до Новороссийска, вы
должны пересечь четыре государства, каждое со своими законами, ценами,
полицией, схожих -только в одном, а именно, что без взяток (таких размеров,
о каких даже и не мечтали в старой России) далеко не уедешь. Например, за
железнодорожный билет, который стоит 100 рублей, вы должны заплатить взятку
200 или 300, или даже 500 рублей. Конечно, это не всегда и не везде; но где
есть хоть какое-нибудь ограничение, взятки естественны. Если вас интересует
что-то более весомое, чем железнодорожный билет, вы должны и заплатить
соответственно больше. Каждый знает об этом. Каждый говорит об этом. И
принимает это как допустимое и неизбежное. Мы поняли, что это как раз та
самая точка соприкосновения между историческими событиями и жизнью отдельных
мужчин и женщин.
Если вы хотите увидеть, на что сейчас похожа Россия, попытайтесь
представить себе нижеследующее происходящим в Англии, и тогда вы увидите,
насколько наша жизнь интереснее и разнообразнее,чем ваша.
Место действия -- вокзал в Ростове месяц назад. Отбывает
211

Совесть: поиск истины
ночной поезд в Екатеринодар. Билетов нет. Это означает, что вы должны
заплатить носильщику 140 рублей или даже больше за билет третьего класса,
который стоит 40. За это вы получаете сидячий билет. Но когда пассажиры
оказываются в поезде, обнаруживается, что на каждое место продано четыре
билета. Тогда даже мы становимся раздраженными. Потом появляется чиновник,
больше похожий на старого жандарма, и приглашает желающего выйти и
пожаловаться. Когда ему дают номер грузчика, продавшего билет, и требуют
привести начальника станции и кассира билетной кассы, он только улыбается
наивности просьбы и говорит, что эти джентльмены заняты.
И если сейчас мы обратимся к жизни отдельных людей и посмотрим, как в
данном случае проявляются эти "точки соприкосновения" с историей, то
заметим, что важнейший предмет разговора -- странность того, что все мы еще
живы, (не все, конечно, но те , кто выжил) и размышление о том, что все мы
могли бы пожить еще немного. Следующая излюбленная тема -- высокая стоимость
всего, как правило, сколько стоит та вещь или другая.
Цены на все продукты и предметы первой необходимости повысились в
двадцать, пятьдесят, сто или шестьсот раз. Заработные платы повысились в
двадцать, пятьдесят или даже сто раз. Но жалованье человека, занятого
обыкновенным умственным трудом, такого как учитель, журналист или врач,
повысились в лучшем случае не больше, чем в три раза, и очень часто не
увеличились вовсе, а наоборот, уменьшились. Если вы зарабатываете 2000
рублей в месяц, вы считаетесь преуспевающим; однако часто человек получает
1000, 800 или 600 рублей. Но пара самых дешевых ботинок стоит 900 рублей,
фунт чая -- 150, бутылка вина -- 60, и все в том же духе. В общем, сейчас вы
можете считать рубль как довоенную копейку, то есть его сотую часть.
Вы спрашиваете, как можно жить в таких условиях. И это наиболее
таинственная часть всего вопроса.
Я отвечу за себя: лично я все еще жив только потому, что мои ботинки и
брюки и другие предметы одежды -- все мои "старые друзья" -- все еще
держатся вместе. Когда они закончат свое существование, я, несомненно,
закончу и свое тоже.
В общем, чтобы осознать эти цены, вы должны представить, что все в
Англии подорожало, а именно, ботинки стоят 90 фунтов, костюм -- 400, фунт
сахара -- 10; и что ваш доход остается тем же. Тогда вы поймете нашу жизнь в
России сегодня.
Вы должны осознать также психологическую сторону этих цен. У одних
людей они создают панику, у других -- полную прострацию, у третьих -- что-то
вроде мистического фатализма. У примитивных людей они вызывают жажду наживы,
потому что нигде в другом месте нельзя было извлечь выгоду так легко и
просто, как сегодня в Рос-
212

П. Д. Успенский
сии. В каждом месте разные цены. Привезти что-нибудь из одного города в
другой -- это сделать деньги. Цены растут очень быстро. В Екатсринодаре,
который сейчас считается самым дешевым городом в России, цена на хлеб за две
последние недели удвоилась -- с 1,5 до 3 или даже 3,5 рублей. Каждый
осознает, что это результат какой-то большой "сделки". Кто-то кладет
миллионы в свой карман. Но так как точно не ясно в данном случае, кто именно
делает это, все предпочитают молчать. Но "массы" спешат завладеть частью
награбленного, прелесть которого возбуждает их воображение. Мешок муки или
хлеба, корзина яиц или кувшин масла могут принести им целое состояние по
старым меркам. Так что поезда и вокзалы переполнены людьми с сумками и
корзинами; они разносят тиф и холеру и регулируют коммерческие отношения
между государствами Дона, Терека и Кубани.
Подобная "спекуляция" является одним из наиболее видных признаков нашей
жизни. Это началось в первый год войны и выросло до такой степени, что мы не
можем существовать без этого. Когда провозглашается война со спекуляцией, мы
все начинаем стонать и плакать. Ибо это значит, что некоторые необходимые
товары -- молоко, масло или яйца -- на время полностью исчезнут с рынка, и
когда они позже появятся, то будут стоить в три или четыре раза дороже, чем
прежде.
Ни в чем не проявляется Закон Противоположности Целей Результатам более
ясно, чем в войне с наживой. Ничто, кажется, не касается обычного жителя,
который не принимает участия в спекуляции, так серьезно, как война с ней.
Вы спросите, для чего же еще мы живем. Россия когда-то была знаменита
своей литературой и искусством. Да, но все это давно исчезло. Литература,
искусство и наука были уничтожены большевиками, и они по-прежнему остаются
уничтоженными.
Ах, я забыл! Большевики, -- сказал я. Я совершенно забыл, что вы не
знаете значения этого слова. Даже если вы видели большевиков в Англии,
поверьте мне, они не были не настоящими. Надеюсь, что в моем следующем
письме я расскажу вам, что такое большевики.
ПИСЬМО II
Екатеринодар, 18-е сентября 1919-го года
На днях я преуспел в добыче нескольких копий английских газет за июль и
август. Они были первыми, попавшими в мои руки после более чем двух лет,
проведенных в стране, полностью отрезанной от остальной Европы. И я читаю
старые копии "Тайме", "Северную
213

Совесть: поиск истины
почту" из Ныокастла так, как их мог бы читать человек, только что
освобожденный из тюрьмы или тот, кто вернулся из путешествия к Северному
полюсу. Очень скоро, однако, первое чувство счастья уступило место другому
-- страху.
Ваш народ ничего не видит и не знает, так же как мы два года назад не
видели и не знали себя. И я желал бы, если бы мог, крикнуть вам: "Посмотрите
на нас, посмотрите на наше теперешнее состояние! Тогда вы поймете смысл
того, что происходит с вами, того, что вас ожидает, если вы не поймете
вовремя, куда вас ведут". Все, что я прочитал в ваших газетах, я мысленно
разделил на три группы. Первая состоит из обычных сообщений: последние
новости, ежедневные происшествия, убийства, самоубийства, полет Р-37,
Ольстерский вопрос, кампания "сухого закона" и так далее, и так далее. За
этими новостями, однако, чувствуется желание убедить каждого, что ничего
исключительного не происходит или не произошло, и что жизнь продолжает
идти,как и прежде,своим привычным и всем хорошо известным путем, однако,
слишком уж определенным, что бы быть совершенно естественным. К несчастью,
на самом деле эта жизнь уже заканчивается, и не только в нашей стране.
Что-то новое, еще неизвестное, есть также и за границей в вашей стране. Если
бы вы только знали нашу историю за последние два года, вы бы осознали, что с
вами происходит, и посмотрели бы на свое будущее.
Вторая группа новостей делает меня уверенным в факте приближающего
будущего. Я чувствую в письмах и статьях резко выраженное чувство страха.
Главный предмет обсуждения в настоящее время -- высокий прожиточный минимум.
Вы начинаете чувствовать близость пропасти! Например, письмо Сэра Артура
Конан Дойля о причинах высоких цен и средствах борьбы с ними, или я еще
нахожу обсуждающийся Закон о спекуляции, в общем все, что написано или
сказало относительно цен угля, одежды, фруктов, масла -- фактически всего.
Что-то происходит, и никто не может понять, что именно. Все, что сказано в
Законе о спекуляции, очень типично. Все понимают, что это мера самообмана,
но никто больше не может думать о чем-нибудь другом. И неожиданно я
представил себе Лондон, рассвет, город еще спит, и старого м-ра Шерлока
Холмса, покидающего квартиру на Бэйкер-стрит вместе со своим верным другом
доктором Ватсоном. В своем длинном пальто с поднятым воротником он идет
искать причины столь высокого прожиточного минимума. Вчера снова повысились
цены на капусту и салат и нет причин для этого. Бедный старый Шерлок Холмс,
тебе никогда не удастся распугать узел, в котором сейчас запутывается
Англия. Есть только один способ сделать это. Скажите Сэру Артуру Конан Дойлю
послать Шерлока Холмса в Россию! Я покажу ему все: и он все поймет и увидит.
Семена, которые в Англии только прорастают, в России уже принесли свои
214

П. Д. Успенский
плоды. И нет никаких сомнений в свойствах этих плодов. Я также включаю
в эту группу все, что написано о России ее друзьями, то есть теми, кто
считает необходимым ей помочь, помочь в се борьбе с неизвестным. Хотя здесь
тоже огромная неопределенность. Помочь, да! Конечно, помощь необходима, но
помощь не слишком решительная и существенная, но такая, которая не принесет
никаких серьезных результатов!
И, наконец, третья группа. Здесь, наоборот, нет никаких сомнений и
неопределенностей. Эти новости рассказывают о возмущении рабочих политикой
правительства в отношении буржуазно-капиталистической России. Они призывают
немедленно отозвать танки и армию из России. Они угрожают забастовкой, если
помощь реакционным силам, борющимся с молодой Российской демократией, будет
продолжаться. Или даже звучит совет заключить мир с большевиками, провести
границы и жить мирно, не тревожа Европу. Мне бы хотелось, чтобы вы поняли,
что мы чувствуем, когда читаем эту третью группу новостей. Представьте, что
разбойники ворвались в ваш дом. Они захватили почти весь ваш дом, убили
половину вашей семьи, морят голодом остальных и время от времени кого-нибудь
из них убивают. И в тот момент, когда вы начали сражаться с ними и понемногу
освобождать людей, вам советуют помириться с ворвавшимися, отдать им
половину вашего дома, оставить вашу семью в их власти и жить мирно, не
беспокоя соседей. Или представьте себе осаду Дсльф. Войска, подошедшие
освободить город, советуют заключить мир с окружившими вас врагами и
разрешить делать с городом все, что им нравиться. Если вы осознаете подобную
ситуацию, то увидите истинное значение такого совета и источник, откуда он
пришел.
В этих "осажденных Дсльфах" ваши друзья и родственники. Многие из тех,
кто сейчас на Юге, потеряли там своих отцов, матерей, жен и детей. Мы не
знаем, кто еще жив и кто уже умер. В любом случае, немногие из них остались.
Все новости оттуда, что достигают нас, говорят о чьей-нибудь смерти. Уже
давно мы не получали ничего другого. Голод, холера, тиф, холод, насилие,
убийства и самоубийства -- это жизнь Севера. Уже больше полугода армия
Юденича стоит под Петроградом. Как только закончится зима, писали газеты,
сойдет лед и станет возможным купить еду, Петроград будет взят. Все, кто
имел там родственников, ждали, когда придет весна, подсчитывая оставшиеся
дни и надеясь, что те, кто останутся в живых после такой ужасной зимы, будут
спасены. Но Нева освободилась ото льда, прошло лето; сейчас осень, и уже
близка зима, а Петроград все еще в руках большевиков; и совсем немного
осталось тех, кто был жив весной. Причина всего этого, возможно, в том, что
друзья большевиков -- друзья скрытные и общеизвестные -- преуспели в
сгущении таких облаков лжи, что здравый смысл и благоразумие, любая
возможность
215

Совесть: поиск истины
понимания были совершенно сокрыты. Я искренне убежден, что сели бы
Англия осознала истинное значение большевизма, то ни усталость от войны, ни
нежелание быть замешенным в чужих делах, ни срочная потребность в реформах
дома не помешали бы народу Британии оказать помощь России. Я полностью
уверен, что в Англии начался бы настоящий крестовый поход против
большевизма, осознай ваша нация смысл событий в России, их причины и то,
куда они приведут.
Но мне хотелось бы пояснить, что я не хочу начинать подобную кампанию и
не прошу для России помощи. Во-первых, я не верю, что голос одного человека
может повлиять на исторические события. Во-вторых, я не политик, а просто
наблюдатель. В-третьих, уже слишком поздно! В истории события подготовлены
раньше, чем их совершат люди. Месяцы, что прошли со времени Мирной
Конференции, наметили курс событий на много лет вперед. Сейчас мы можем
только ждать и смотреть, что будет дальше. В данное время, когда я пишу эти
строки, пламя вспыхивает и распространяется по Италии. Причина этого, также
как и многих других вещей, которые произойдут в Европе, в том, что когда был
достигнут мир, не было принято решение потушить это пламя в России.
Что касается отношений Англии с Россией, мы должны признать, что помощь
Англии действительно была очень значительна. Без нее Добровольческая армия
могла бы что-либо сделать и была бы уничтожена. Проще говоря, я сижу здесь и
пишу исключительно потому, что нам помогала Англия. Но борьба с большевизмом
еще далека от завершения и ее результаты неизвестны. Настоящее положение
можно резюмировать таким образом: в Европейской части России Добровольческая
армия делает успехи. Возможно, скоро она сможет спасти Москву. Но большевики
крепко давят на Колчака и пробивают себе путь в Сибирь. Совершенно точно,
что изгнанные из Европы, они двинутся в Азию. В случае, если им удастся
достигнуть китайской границы, положение изменится и станет очень тревожным и
опасным, и не только для нас одних. Мы должны уяснить себе, что китайские
армии были достаточно испытаны, чтобы быть сильнейшими бойцами и самой
надежной силой большевиков. Мы знаем также из источников, заслуживающих
доверия, что эти китайцы были завербованы для большевиков немецкими
агентами. Недавно газеты сообщили, что эти агенты продолжают свою работу по
вербовке войск в Китае для Красной Армии и что большевики ожидают больших
наемных пополнений, готовых сражаться с кем угодно и идти куда угодно. Если
мы попытаемся осознать то количество подобных рекрутов, которое Китай
способен предоставить большевикам, мы начнем понимать, что не только наше
будущее, но и будущее всей Европы может зависеть от хода тех событий, что
могут случиться в течение следующих месяцев. Судьба Колчака может оказаться
роковой
216

П. Д. Успенский
для Европы. Япония способна спасти ситуацию быстрым вводом войск в
Сибирь и Россию. Но я сомневаюсь, сделает ли она это. Правительство Колчака,
вероятно, мешкает и будет продолжать откладывать переговоры с Японией. Оно
не способно предложить взятку достаточно серьезную для окончательной помощи.
Между тем, каждая секунда имеет значение, и никакая цена не будет слишком
высокой за помощь, при условии, что она будет оказана быстро, решительно и
до конца. Но кроме промедления и чрезмерного атоиг ргорге самих русских,
этой помощи может помешать конкуренция Америки, которая также имеет планы на
Сибирь. Или даже больше, столкновение интересов Японии и Америки в Китае,
который сейчас присваивает себе перспективы данного конфликта, может
оказаться гибельным для их политики.
За этими непредвиденными следствиями ипзе еп всепе я могу различить
руку опытного немецкого интригана. Как бы то ни было, летописец наших дней
может заметить, что осенью 1919-го судьба Европы была в руках Японии. Что
Япония хочет, мы узнаем в следующем году. Конечно, это не единственный
выход. Мы еще можем надеяться, что Колчаку удастся остановить наступление
большевиков и в дальнейшем изгнать их из Европы; или что Деникин после
захвата Европейской части России сможет разгромить Красную Армию прежде, чем
последняя во время отступления к Азии сможет воспользоваться поддержкой
Китая. Мы надеемся на это; это наш долг; ничего другого нам не осталось. Но
хуже всего то, что даже в случае победы Колчака и Деникина над большевиками,
это даст последним возможность длительное время наносить непоправимый ущерб
Европе и Азии.
Таково положение сейчас. К несчастью, вы не осознаете, что произойдет,
если большевики одержат победу над Россией, или даже если большевизму на
какое-то время позволят остаться государством, владеющим огромными
территориями в Восточной Европе и Западной Азии. Причина, по которой вы не
видите ущерба, нанесенного цивилизации властью большевизма, бесспорно, в
том, что вы не понимаете его истинного значения. Вы принимаете его за то,
чем он хочет быть принят. Но сущность большевизма лежит как раз в том, за
что он не принят. Вы думаете, что большевизм -- это политическая система,
которую можно обсуждать, но чье существование нельзя отрицать. На самом
деле, большевизм -- не политическая система вообще. Это что-то очень старое,
что в разные времена носило разные названия. Русский язык восемнадцатого
века знал имя, сохранившееся до сих пор -- "пугачевщина" -- которое очень
хорошо объясняет сущность большевизма. Пугачев был уральским казаком,
который разыгрывал из себя покойного императора Петра III, поднял восстание
против Екатерины II и на время захватил половину России. Он
217

Совесть: поиск истины
грабил имения земле владельцев, вешал их хозяев, священников, отдал
землю крестьянству, и т. д. Классическое описание "пугачевщины" можно найти
в романе нашего поэта Пушкина "Капитанская дочь". Но большевизм двадцатого
века имеет одну особенность -- это метка ''сделано в Германии", и Германия
знает, как извлечь из этого пользу. Используя большевизм в 1917 году для
разгрома Русской Армии, Германия уничтожила угрозу для своего Восточному
фронту. Вы были в большой опасности, и вы знаете это. Но вы решили, что она
прошла, и ошибаетесь. Германия не уничтожена и даже не ослаблена. Она
искусно и энергично готовит геуапсЬе. Ее главный враг -- Англия, и главный
козырь в ее колоде -- русский большевизм.
ПИСЬМО III
Екатеринодар, 25-го сентября 1919-го года
Тем временем, состояние России, даже в мсстностях, давно освобожденных
от большевиков, остается тяжелым, и, странно сказать, становится хуже по
сравнению с тем, каким оно было сразу после изгнания большевиков. Цены
возрастают неимоверно. В среднем они в сто, часто в двести, триста или даже
больше раз тех, что были прежде. Чтобы дать вам лучшее представление о
нынешнем положении, я приведу цены в фунтах по довоенному курсу. Обычная
письменная бумага стоит 3 фунта 10 шиллингов за двадцать семь листов; газета
небольшого формата продается за 6 шиллингов. Книг купить нельзя. Старые
учебники в буквальном смысле ценятся на вес золота. Стальное перо стоит 2
или 3 шиллинга, чай -- 16 или 20, а кофе -- 6 фунтов стерлингов за фунт. В
Екатеринодаре, который сейчас считается самым дешевым городом России, хлеб
стоит 5 или 6 шиллингов за фунт. В других местах, например, в Новороссийске
или в районе Терека, он стоит до 10 или 12 шиллингов.
Как люди ухитряются жить при таких ценах, для меня загадка. Заработки
рабочих или мелких чиновников возросли не так, как цены, но по крайней мере
в некоторой пропорции к ним. Но жалованье людей, занятых умственным трудом,
часто меньше по сравнению с тем, что было до Революции, в некоторых случаях
просто исчезли по причине безработицы. И, Бог знает почему, считается, что
"работник умственного труда" не имеет права протестовать или требовать
какого-либо улучшения своего положения.
Я провел зиму в маленьком городе в районе Терека. Там учителя публичных
школ (гимназий) не получали свои оклады, то есть они получали их неполными и
не вовремя. С какой-то стороны, одна-
218

П. Д. Успенский
ко, это считается совершенно нормальным, и никто не обращает на это
внимания.
Правительство делает что-то для военных и своих собственных
непосредственных работников. Но люди, не занятые ни в войсках, ни в
какой-либо правительственной работе, предоставлены сами себе, лишенные
всяческой поддержки и элементарных правил. Это звучит как шутка, но это
правда; если вы не на военной службе, вы не сможете купить билет на поезд,
пока не дадите огромную взятку. Многие города закрыты для вас, и точно такое
же положение, если вы хотите снять комнату или квартиру.
"Право жить", то есть письменное удостоверение, разрешающее вам
проживать по какому-либо определенному адресу -- мера, применявшаяся к
евреям -- сейчас правило для каждого. Я не знаю, кого мы должны благодарить
за такое блестящее решение проблемы, но факт остается фактом.
Вообще говоря, России, которая существовала прежде, уже давно, очень
давно не существует. Осталась только ставящая в тупик голодная страна, где
людей выбрасывают из пассажирских вагонов; где исчезло всякое понимание
культурных ценностей; где какая бы то ни было интеллектуальная жизнь
остановилась уже давно; где, в то же самое время, количество людей под
чьим-то начальством продолжает увеличиваться. И единственная цель тех
субъектов, которые командуют -- это улучшить свое собственное положение за
счет тех, кто лишен всяческих прав.
Большевизм -- это ядовитое растение; даже растоптанное или вырванное с
корнем, оно отравляет почву, на которой росло, и каждого, кто до него
дотрагивается. Возможно, что те, кто борются с ним, отравлены сами сильнее,
чем кто-либо другой.
Если бы вы поговорили с простым русским крестьянином о сущности
большевизма, то, вероятно, такой, простой и чистосердечный, ответ вы бы
услышали: "Все для вас и тех, кто рядом с вами, и ничего для других".
Однако вернемся к большевизму как причине всего, что сейчас происходит
в России.
Большевизм начался с громких и неистовых декламации. Прокладывать себе
путь он решил целым арсеналом радикальных социалистических и политических
доктрин. Он обещал дать людям все, о чем они мечтали, все, о чем они могли
бы мечтать. И ни на секунду он не задумался о том, может это быть
выполненным или нет.
Эти безграничные обещания создают характерную черту того, что я называю
"первой стадией" большевизма.
Голодные, потерявшие терпение, оскорбленные, едва ли рационально
мыслящие люди начинают верить. Они всегда верят, когда им что-нибудь
обещают.
219

Совесть: поиск истины
Русские большевики обещали мир. Это была их козырная карта;
их борьба против трагикомического правительства Керенского в 1917.
Личный состав сторонников большевизма также особенная вещь. Он состоит,
большей частью, из неврастеников. Небольшая заметка, которую я прочитал в
одной из английских газет, сказала мне многое. Литература большевиков была
привезена в Англию м-ром Панкхерстом. Есть имена, которые всегда значат
многое.
Первая фаза большевиков состоит из слов; прежде всего обещания, затем
призывы к мщению, ложь и снова обещания и обещания.
Люди с невысокой культурой, выброшенные из привычного им хода жизни,
легко подвержены влиянию подобных фейерверков слов. Они верят и следуют за
безумцами и негодяями, которые ведут их к пропасти.
Изменение, которое произошло в значении слова "большевик", тоже очень
специфично. Само это слово звучит в русском очень неуклюже и чуждо. Это не
очень точное и грамматически правильный перевод слова "максималист". Но
русские люди придают ему свое их собственное значение. Я сам два года назад
случайно слышал разговор двух солдат. Один из них, кто, судя по его
наружности, был очень "передовых идей" (их называли товарищами дезертирами)
давал урок другому, наивному деревенскому мальчику. "Нас очень много, ты
понимаешь?", -- говорил он, -- "и поэтому мы называемся большевиками".
Для него, по-видимому, слово "большевик" соответствует слову
"большинство", и это значение все еще очень широко распространено среди
людей.
Я слышал этот разговор во время одного из своих путешествий, что я
предпринял летом 1917-го. Некоторое время я ехал по России от Петрограда до
Закавказья и обратно. В первое же из них я столкнулся с новой "фазой
большевизма", уже повернувшего от слов к делам и использующего для своих
целей различных людей и различные доводы.
Это заняло у нас пять дней, проехать от Петрограда до Тифлиса, где мы
появились в полночь. Вокзал был набит солдатами -- это была Кавказская
армия, покидающая фронт и расходящаяся под влиянием пропаганды большевиков.
Нам сказали, что ночью гулять по городу не безопасно, и мы должны подождать
утра. Я едва спал в течение всего путешествия, и теперь дремал в кресле.
Неожиданно с платформы послышалось несколько выстрелов, а сразу же вслед за
ними ужасающие вопли и крики. Общество было, конечно, охвачено паникой; все
повскакивали со своих мест, со страхом ожидая того, что произойдет дальше.
Очень скоро, однако, ворвались солдаты с криками: "Товарищи, не волнуйтесь.
Мы всего лишь застрелили вора".
220

П. Д. Успенский
Оказалось, что они схватили человека, который украл из чьего-то кармана
три рубля, и за это его на месте же расстреляли. Над телом убитого человека
началась дискуссия, правильно ли это было или нет. Собрание настолько
разволновалось, что дело дошло до рукопашной. Шум был ужасный; несколько
пассажиров вышли посмотреть на тело покойного, лежащее на платформе.
Часом позже выстрелов и криков стало больше -- еще один вор был пойман
и расстрелян. К рассвету был застрелен третий вор, но оказалось, что он
вовсе был не вором, а милиционером, то есть полицейским. Все это произошло
на платформе, отделенной от нас лишь одной стеклянной дверью. Общее
беспокойство была настолько большим, что никто не мог ничего понять. На
платформе лежали три запачканных кровью тела.
Конечно, это было только начало. Солдаты пока еще были дружелюбны по
отношению к публике; у каждого были еще хлеб и обувь. Но было совершенно
ясно, что как только хлеба и обуви больше не останется, те, у кого есть
оружие, отберут хлеб и обувь у тех, которые его не имеют.
В то время как происходил процесс "углубления" революции, лидеры
большевизма пробирались к власти. Наконец, благодаря убийствам, лжи,
неосуществимым обещаниям и использованию всех криминальных элементов,
имевшихся в России, они преуспели в достижении своей цели. Но теперь они
оказались в действительно трагическом положении. Мне бы хотелось, чтобы это
было ясно понято -- как трагично было их положение. Большевики не имели
конструктивной программы, и, фактически, они не могли ее иметь. Каждый
понимал, что ни одно из их обещаний не может бьггь выполнено. Они только
должны спокойно сидеть и не шевелиться. Любое их движение приводило к
ухудшению. Было достаточно "национализировать" продукты, чтобы они исчезли с
рынка.
"Национализированные" заводы и фабрики были заняты заседаниями и не
работали. Жизнь сама учила большевиков, что они только должны продолжать
революционную политику Керенского, то есть печатать бумажные деньги и
произносить речи. Если им это не нравилось, то все, что оставалось -- это
лететь в Швейцарию, подготавливать заговоры и начать терроризм против
большевиков в России. Я думаю, что они сами осознали тогда, что неспособны
ничего сделать; им было отказано во всякой возможности любой созидательной
работы -- исключительно их работа была причиной разорения. На некоторое
время они были спасены борьбой, что началась против них.
Но разрушение было в то время уже совершившимся фактом. Русской жизни
больше не существовало. Все, что случилось с тех пор, было ближе к смерти,
нежели жизни. Фактически жизнь
221

Совесть: поиск истины
России была остановлена в первую минуту революции. Эта минута означала
уничтожение какой бы то ни было возможности культурной работы. К несчастью,
немногие поняли это.
Следующее -- мое личное мнение: народ, простой обыватель имеет более
глубокую проницательность в отношении революции и понимает события намного
лучше, чем представители прессы, литературно образованные люди и, особенно,
политики. Те потеряли всю способность размышлять и были унесены ураганом
событий. К несчастью, их мнение оценивалось как мнение русских, и, что хуже,
они ошиблись в своих взглядах на волю народа.
В то время считалось обязательным изображать радость по отношению к
революции. Все, кто не чувствовал этого, должны были молчать. Многие,
конечно, понимали, что радоваться нечему, но они были разрозненны, и даже
если бы они говорили, их голоса не были бы услышаны во всеобщем хоре
восхищения.
Я хорошо помню один вечер лета 1917-го, в Петрограде. Я допоздна сидел
в гостях у генерала А., чья жена была известной артисткой, и теперь уже
ночью возвращался домой с М., редактором крупного артистического журнала.
Нам пришлось идти через весь город. Наш хозяин находился прямо в центре
политической жизни, но он достаточно ясно понимал безнадежность всяческих
усилий, и политиков в его доме воспринимали как нечто, портящее веселье.
Только когда мы вышли на улицу, темой нашего разговора стала политика.
-- Знаете, -- сказал М., -- есть идиоты даже среди культурных людей,
которые чувствуют себя счастливыми во время революции, кто верит, что это
будет освобождение от чего-то. Они не понимают, что если она означает
освобождение, то это освобождение от еды, питья, работы, гулянья,
использования трамваев, чтения книг, покупки газет и так далее.
-- Точно, -- ответил я. -- Люди не понимают, что если что-то и
существует, то только благодаря инерции. Первоначальный толчок из прошлого
все еще работает, но его нельзя обновить! В этом и состоит весь ужас. Рано
или поздно его энергия будет исчерпана, и все остановиться одно за другим.
Трамваи, железные дороги, почта -- все это работает благодаря только одной
инерции. Но инерция не может длиться вечно. Вы поймете, что факт нашей
прогулки здесь и того, что на нас никто не нападает, ненормален. Это
возможно только из-за инерции. Человек, который очень скоро будет грабить и
убивать на этом же самом месте, пока не осознал, что он может делать это уже
сейчас, не боясь наказания. Через несколько месяцев здесь уже нельзя будет
гулять ночью, а еще немного позже будет небезопасно делать это и днем.
-- Несомненно, -- добавил М., -- но никто не видит этого. Все
222

П. Д. Успенский
ожидают, что произойдет что-то хорошее, хотя ничто прежде не было таким
плохим, и нет никаких причин ожидать чего-то хорошего
После того вечера я никогда больше его не видел и не знаю, что с ним
случилось. Также не знаю, живы ли еще генерал А. и его жена, но я часто за
эти два года вспоминал эту беседу. К несчастью, все настолько подтвердило
правильность наших умозаключений.
Следующая "фаза большевизма" оказалась в трогательной общности с другой
характерной особенностью жизни военной России, и очень скоро это особенность
стала доминирующей чертой большевизма. Подлинной причиной разорения России,
которое привело к революции, был грабеж -- то есть то, что вы, как вежливые
и культурные люди, называете наживой.
Мародерство началось в первый месяц войны и проникало постепенно дальше
и глубже, высасывая жизненный дух. Не было принято никаких мер в России, оно
росло быстро и безмерно и поглотило всю Россию. Большевизм, как я обратил
внимание, сравнивался с грабежом. Массы хотели получить свою долю во
всеобщем расхищении России. Большевизм разрешил грабеж и дал ему имя
социализма.
Я помню комический случай в Петрограде тем же летом 1917-го. Была
забастовка служащих промышленных и галантерейных магазинов. "Множество
служащих, мужчин и женщин, шло процессией по Невскому проспекту от одного
магазина к другому, требуя их закрытия. Я был на Невском со своим другом. Он
заинтересовался, в чем дело, и спросил молодого человека, очевидно, очень
гордого своей новой ролью "бастующего", о причинах и целях забастовки.
-- Они, -- ответил тот, -- наживаются с начала войны. Мы очень хорошо
знаем, сколько было заплачено за различные изделия и по какой цене они затем
были проданы. Вы представить себе не можете, какую выгоду они извлекли.
-- Хорошо, -- спросил мой друг в шутку, -- вы, несомненно, требуете
теперь снижения цен и возвращения нечестно полученных денег?
-- Не-ет, -- ответил молодой человек, очевидно, смущенный, -- наши
требования сделаны в соответствии с программой.
-- Какой программой?
-- Я не знаю. На самом деле, Партия сообщила нам, что все заработки
должны были быть подняты на 100 процентов (или 60 -- я не помню), но "они"
не сделали это. "Они" согласились сделать с января; они хотят спасти деньги,
нажитые за последние два года. Но мы не оставим их.
Вопрос был совершенно простым. Молодые мужчины и девушки подряд три
года должны были быть свидетелями грабежа при дневном свете и теперь
требовали своей доли в это грабеже. Их вела партия
223

Совесть: поиск истины
-- какая партия, я даже не знаю, но точно не большевиков. Те были
заняты другими вопросами. Хотя в то время все партии работали для
большевиков.
ПИСЬМО IV
Екатеринодар
Мой друг оказался хорошим предсказателем. Очень скоро "участие в
грабеже всегда, когда он происходил" стало ведущим принципом большевизма.
Тем временем, то есть осенью 1917-го, подлинные черты большевизма начали
обнаруживать себя. Они составляют истинную сущность движения и их применение
заключается в борьбе с культурой, с интеллигенцией, любой свободой. Сейчас
люди начали понимать реальное значение большевизма; они начали терять
иллюзии, которые вели к смешению большевизма с социалистическим и
революционным движением. Эти иллюзии, которые мы потеряли, кажется, теперь
преобладают среди вас. Субъекты, склонные к резюмированию способов мышления,
упорствуют в видении в большевизме не того, чем он реально является, а того,
что должно быть в соответствии с их теоретическими выводами. Эти люди будут
иметь очень грустное пробуждение, и это пробуждение, как говорится в русской
пословице, "не за горами".
Причины такого успеха большевизма в России, который явился сюрпризом
для самих большевиков, могут быть найдены в вызванном войной полном
разрушении экономической базы русской жизни, в невероятно разнородных
политических взглядах, превалирующих среди интеллигенции России,
варьирующихся от патриотического шовинизма до анархического пацифизма, и,
главным образом, в нестабильности русской политической жизни, целиком
теоретическом и демагогическом характере главных политических партий и
тенденций России. Не было ни одной партии, созданных в ответ на реально
существующие события. Все сопротивляющееся большевизму^[7]
состояло лишь из теорий, теорий и фраз, очень часто одинаковых с теми, что
употребляли сами большевики.
Большевики знали, к чему они стремились; никто другой не знал. Это
причина их успеха. Конечно, их успех только временный, так как, собственно
говоря, никто не может быть большевиком вечно. Это болезнь, от которой люди
или выздоравливают, или, если микробы проникли слишком глубоко в организм,
умирают.
В последнее время стало распространенным сравнение большевизма с
болезнью. Это верно, но не достаточно. Большевизм -- это не только болезнь;
это смерть, и очень быстрая смерть, или это не настоящий большевизм.
224

П. Д. Успенский
В целом, большевизм -- это катастрофа, гибель.
Это то, что вы не понимаете, а сделать это вы можете, только если
изучите нашу историю за последние три года.
Все политические тенденции, существовавшие до революции, можно
разделить на четыре группы. Первая -- монархическая, то есть она
поддерживала правительство. Она состояла из людей, которые симпатизировали
правительству, частично основываясь на принципах, частично из личных
интересов. Теоретически, они хотели возвращения самодержавия, но в
действительности их желанием было только восстановить и сохранить свое
привилегированное положение. Эти люди не образовали определенной
политической партии. Последняя была сформирована различными организациями
благородных политических групп наподобие "Союз русского народа" или "Союз
Михаила Архангела". Их программы и тактики были очень ограниченными, и
состояли главным образом в подаче петиций и получении от
правительства специальных дотаций, а также в организации еврейских
погромов.
Вторая группа была образована "октябристами". Эта партия появилась из
революции 1905-го, и ее официальная цель была осуществление принципов,
включенных в манифест императора от 17-го октября, в котором России
обещались все виды свобод. Реальной деятельностью этой фракции была борьба
против любых подобных осуществлений. Она состояла из богатых буржуа и
представителей бюрократии или интеллигенции, которым нравились либеральные
настроения, при этом не желая отделяться от правительства. Хорошо известный
анекдот рассказывает, как император Николай II, желая угодить кому-то,
сказал: "Я первый октябрист России". Комментарием на это было: "Поэтому он
подписал манифест, но не выполнил его".
Третья группа включала в себя так называемых "кадетов", что является
комбинацией первых букв Конституционно-Демократической партии. Ее программа
была слишком теоретической; ее источник был найден в политических кружках,
собиравшихся вокруг Московского Университета. Они хотели оставаться
"легальными", и поэтому публично не объявляли своих подлинных
республиканских и социалистических тенденций. Ее активный элемент составляли
члены бывшего Земского Союза, которые присоединились к партии некоторое
время спустя после ее образования. Но они были ограничены программой своей
партии, принципы которой имели скорее важность политической платформы, чем
чего-либо другого -- например,
всеобщее избирательное право на принципах прямого, тайного и
равноправного голосования.
Если октябристы были лицемерны в одном, то кадеты -- в другом, но и те,
и другие одинаково не соответствовали тому, что они за-

8-1876
225

Совесть: поиск истины
являли. Им мешал спорный характер некоторых пунктов в их программе и
определенная "партийная дисциплина". Многие из се членов были чрезвычайно
почтенные, уважаемые и энергичные люди, которые создали группы отчасти вне
собственной партии. Они были совершенно потеряны среди званий и шеренг
партии, и масса наиболее важных членов, что имели реальный, существенно
важный политический опыт и знали страну и людей, ни когда не играли в партии
какой-либо ведущей роли. Лидером обычно был теоретик из профессиональных и
адвокатских классов. Все это лишало партию силы и подлинного значения. Ее
левое крыло было слишком близко связано с социалистическими партия, чтобы
быть реально мощной и жизнеспособной.
В четвертую группу мы можем включить все социалистические партии,
продолжавшие работать над готовыми замыслами и мало в чем отличавшихся от
своих коллег за границей. Их деление на различные группы привело к выделению
главных отдельных фракций:
'"социал-революционеров", базирующихся в основном на своей "аграрной
политике", и "социал-демократов", -- ортодоксальных марксистов. Последняя
партия была еще подразделена на две части -- тех, кто отстаивал
"минимальную" программу, "меньшевиков", и тех, кто -- "максимальную"
программу, "большевиков". Самым энергичным течением в социалистических
партиях были бывшие "народники", объединенные в определенной степени с
социал-революционерами, или народные социалисты, которые были еще более
крайним течением. Их успеху препятствовал, однако, социалистический балласт
их программ.
Революция, вызывающая падение старого режима, привела к естественному
концу активность монархистов и октябристов как политических партий. Остались
кадеты, которые теперь открыто приняли республиканскую веру, и разные виды
социалистов. Ни кадеты, ни социалисты не были в состоянии оказать
эффективное сопротивление мероприятиям большевиков. Различные группы
социалистов, несмотря на то, что они громко возражали против средств,
используемых большевиками, не перестали считать их частью своей собственной
политической фракции. Они обращались к ним "товарищи" и считали возможным
обсуждать с ними условия соглашения. Попытки достигнуть реального
соглашения, конечно, предопределили неудачу, так как для каждого соглашения
нужно определенное количество честности и серьезности с обеих сторон. Но
большевики никогда не относились к этим договорам с серьезностью. Главной
целью в их игре было выиграть время, а главным объектом -- власть. Остальные
социалисты не осмеливались достаточно сильно и активно возражать против
людей, которые повторяли их собственные фразы о системе труда, борьбе с
капитализмом и победе пролетариата. "Товарищи
226

П. Д. Успенский
большевики" только смеялись над сентиментальностью "товарищей
социалистов" и использовали их для своих намерений как слепое орудие,
работавшее для их целей и выполнявшее то, что они хотели.
Это было экстраординарное время "товарища министра" и
Главнокомандующего адвоката Керенского. Кадеты пытались спасти последние
остатки здравого смысла, но сочли невозможным работать совместно с
социалистами. Те же, с другой стороны, были готовы к соглашению с
большевиками. Дорога к победе большевизма лежала открытой.
Только после двух лет унижения и страдания России удалось организовать
центр, который не считал возможным пойти на компромисс с большевизмом. Этот
центр (на этот раз в месте, где я пишу) -- штаб Добровольческой армии.
Вы, конечно, не знаете, что в действительности есть Добровольческая
армия. Ее сейчас огромная организация развилась из маленького отряда из 3000
человек, которые под руководством генерала Корнилова в феврале 1918 начали
свою борьбу. Легендарная экспедиция этого отряда, которая привела к смерти
генерала Корнилова 31-го марта 1918-го года близ Екатеринодара, положила
начало борьбы с большевизмом. Это описано в книге А. А. йауогше "Экспедиция
Корнилова". Это почти единственная книга, изданная в России за последние два
года. В следующем письме я надеюсь резюмировать ее содержание и описать
источник Добровольческой армии, история которой есть также история последних
лет России.
Даже сейчас можно исписать много страниц, анализируя деятельность этой
армии. Во многих случаях ее силы слишком направлены на реставрацию плохих
особенностей старого режима и развитие их на ступень хуже, чем они были
раньше. С другой стороны, она во много раз более терпима к событиям, которые
являются наследством от временного правительства и власти большевиков.
Только будущее может показать, что будет результатом всего этого. В
настоящее время важно одно. Добровольческая армия сражается с большевиками и
борется за единую Россию. Следовательно, Россия и Добровольческая армия --
одно и то же. Упоминая Россию, вы упоминаете Добровольческую армию, и
наоборот.
Однако в течение первых шести или девяти месяцев после революции
подобного центра не существовало. Россия была представлена большевизмом
"сделано в Германии", объединенным с "настоящей русской" спекуляцией и
поощряемым абсурдным идеализмом интеллигенции, которая цитировала: "не
боритесь злом со злом". Перед лицом слабости интеллигенции большевизм очень
скоро показал свое реальное лицо. Он начал открыто вести войну против
культуры, уничтожать все культурные ценности и истреблять интеллигенцию как
представителя культуры. "Нигилизм" прежних дней был уже
8- 227

Совесть: поиск истины
очень хорошо знаком с презрением к культуре, как будто только сильные
взрывчатые вещества были ценными результатами прогресса человечества.
Большевизм развил эту идею до высочайшей степени. Все, что не помогало или
не поощряло производство бомб, было объявлено лишенным ценности,
"буржуазным" и заслуживало только разрушения и истребления. Эта точка зрения
была очень приятной воображению пролетариев. Рабочие наконец-то были сделаны
равными с интеллигенцией, и даже были провозглашены как превосходящие се.
Все, в чем они отличались от нес, теперь было объявлено ненужным и даже
враждебным интересам народа и идее свободы. Лидеры большевизма открыто
заявили, что все, что им нужно от культуры -- это средства борьбы с
буржуазией и захвата власти для пролетариата. Наука, искусство, литература
были поставлены под подозрение и переданы под бдительный контроль групп
неграмотных рабочих. Газеты подверглись такой чистке, о которой жандармы
Николая I никогда и не мечтали. С момента захвата большевиками власти все
газеты были закрыты. Их место было занято официальными или полуофициальными
неграмотными большевицкими "Извеегиями" или "Правдой". В неописуемой форме
они восхваляли власть Советов и оскорбляли "буржуазию". Неофициальной газете
(социалистической, конечно) разрешалось печататься при условии, что она
формально поддерживала большевизм -- "признала власть Советов" было тогда
официальным выражением. Это означало признание ее власти как демократической
и лучшей в мире. Это подразумевало также необходимость выражения лояльности
газеты путем опубликования клеветы и обвинений против "буржуазии" и
отвратительной критики всего, что не связывалось мгновенно с большевизмом
или Советами. С целью предохранения газет от какого-либо другого влияния их
контролировали рабочие издательства, где они печатались. Их представители
составляли большинство "редакторской группы", которая была уполномочена
увольнять старых сотрудников, чтобы назначить новых, и контролировать в
целом редакторскую администрацию. Даже самые терпимые и скромные журналисты
должны были прекратить свою работу, и очень скоро все газеты стали жертвой
своекорыстных людей без знания какой-либо журналистской работы.
Официально борьба была направлена против "буржуазии". Но этот термин в
интерпретации большевиков включал в себя всю интеллигенцию. Все, кто
принадлежал к какой-либо профессии, профессора, артисты, врачи, инженеры и
вообще все специалисты, были без разбора объявлены буржуазией и подлежали
поэтому контролю со стороны своих собственных рабочих и слуг. В некотором
отношении их положение было хуже, чем журналистов. Последних оставили в
покое, но врачей, инженеров и городских служащих заставили работать в
невероятнейших условиях. Рабочие и часовые контролирова-
228

П. Д. Успенский
ли своих инженеров; врачей заменили советы больных и швейцаров. Это не
шутка -- это реальная жизнь Советской России в данный момент. Весной 1919-го
несмотря на трудности, созданные большевизмом и Советами, врачи Советской
России собрались на ежегодной встрече "Пирогов", проводящейся в честь
покойного известного хирурга Пирогова. Данные, собранные тогда, показали,
что врачи были совершенно беспомощны в борьбе с эпидемиями вследствие
контроля, осуществляемого над ними медицинскими служащими, которые заполнили
все ответственные должности.
Со стороны большевизма война с интеллигенцией была неизбежной. Долго се
обманывать не могли. Скоро она бы обнаружила лежащий в основе обман
большевизма. Чтобы обезвредить интеллигенцию, помешать ей объяснять правду
народу, се саму провозгласили буржуазной, а се представителей -- людьми вне
закона, специально смешав их с буржуа, против которых первоначально и была
направлена борьба. Это было логически неизбежно. Иначе интеллигенция, говоря
в общем, склонная верить в революционные фразы, присоединилась бы к
большевизму и привела его к другому уровню развития. Она бы потребовала
оплаты счетов, под которыми большевики ставили свою подпись, не помышляя
даже что-либо оплатить. Другими словами, интеллигенция настаивала бы на
выполнении обещаний, данных большевиками людям, которых сами большевики
считали не более чем приманкой, способной облегчить ловлю рыбы. Не
отказывайся так явно интеллигенция от участия в революции, она испортила бы
им игру. Большевики никогда не были бы способны унизить Россию до такой
степени, как сейчас. Глядя на разрушительность их мер, например, таких, как
изгнание интеллигенции из общества, и размышляя об их соответствии целям
нового государства большевиков, невольно появляется мысль о немецкой
изобретательности.
Как правило, большевизм основывается на самых худших силах, лежащих в
основе русской жизни. Насколько они преуспели во внедрении этих сил в жизнь
-- это вопрос, который я буду рассматривать особо. Раздражение чувств людей
против интеллигенции было вещью, достижимой в России намного легче, чем
где-нибудь еще. В России все эпидемии холеры всегда связаны со слухами об
отравлении докторами колодцев или своих пациентов в больницах, и обычно
вслед за этим следуют погромы докторов.
На одной особой стороне большевизма еще недостаточно настаивали. Я имею
в виду участие в нем явно криминальных элементов. Прежде население русских
тюрем, бывало, делилось на две группы: меньшинство "товарищей
политзаключенных" и огромное большинство "товарищей преступников". Я думаю,
что никому из "товарищей политзаключенных" даже не снилось, что ведущую роль
в революции будут играть "товарищи преступники". Но это правда.
229

Совесть: поиск истины
Будущие историки продумают до конца новое определение Советской власти:
какое-нибудь новое слово, показывающее видную роль криминального элемента,
что-то наподобие "какургократпя" или "па-раномократия". Генри Джордж сказал
в "Прогрессе и бедности", что наша цивилизация не нуждается ни в каких
варварах для своего разрушения. Она уже несет в своем сердце варваров,
которые уничтожат ее. Большевизм состоит как раз в организации и собирании
этих варварских сил, существующих внутри современного общества, враждебных
культуре и цивилизации.
Это -- существенный пункт, который вы упускаете, когда говорите о
большевизме в Англии. Вы поймете это, только когда будет слишком поздно.
ПИСЬМО V
Екатеринодар
Я буду должен рассмотреть большевизм и историю его развития в другой
раз. А сейчас я только попытаюсь обрисовать нынешние обстоятельства в России
и сил, лежащих в их основе.
Линия сражения Добровольческой Армии генерала Деникина с большевиками,
то есть Советской Россией, растягивается по всей кривой фронта от Одессы до
Астрахани. Центральная часть фронта, в направлении Москвы, в данное время
сохраняет свои позиции, и сейчас, когда я пишу. Добровольческая Армия
завоевала Орел и наступает в направлении Тулы и Брянска. В секторе между
Киевом и Одессой продолжается борьба с остатками Украинской армии, то есть
большевиками под другим названием; и окончательная чистка этой территории от
всех сортов большевиков есть просто вопрос времени. Однако положение на
Волге и Кавказе хорошо не настолько.
Вывод войск Англии из Баку и оставшейся части Кавказа -- акция, так
громко пропагандируемая английскими друзьями большевиков -- создала много
трудностей для Добровольческой Армии и дала новую надежду большевикам Баку и
Астрахани. Вместе с тем восстали горцы Дагестана и Черкессии, и никто не
может предвидеть окончания этой новой борьбы. Большевики совершают отчаянные
попытки взять Царицын и прорваться к Астрахани. Если им удастся это, им
будет легко присоединиться к дагестанскому восстанию, и тогда опасность
распространения большевизма по всему Кавказу может стать намного острее.
Большевикам тогда также удастся захватить нефтяные районы, которые,
несомненно, улучшат их положение. Туркестан и районы Каспия полностью во
владении большевиков.
Положение позиций Колчака представляется неопределенным. У вас,
конечно, новостей будет больше, чем у меня; и я уже упоминал
230

П. Д. Успенский
о возможностях, являющихся результатом достижения большевиками
китайской границы. Даже если Колчак остановит наступление большевиков и
Деникин возьмет Москву, большевики уверены в своем продвижении через Волгу к
Туркестану и Закаспийским районам. Ввиду этого уже принимаются шаги.
Туркестанские большевики, как нам сообщают недавно появившиеся из того
района беженцы, настойчиво занимаются распространением пропаганды в
Центральной Азии и Индии. В Ташкенте существуют центры для подготовки
пропагандистов па всех языках Востока.
Положение областей России, освобожденных от большевиков, никоим образом
не лучше. Жизнь была до такой степени уничтожена, что разрушение
продолжается автоматически. В Западной России повторно происходят еврейские
погромы. И мы очень хорошо знаем, что это всегда связано с предшествующими
орган] 1зациями со стороны правительства. Я отсылаю, как к примеру, к
известной книге принца Орусова "Записи губернатора". В данном случае, также,
источник погромов хорошо известен. Призрак старого режима, который
по-прежнему является нам, не обещает ничего хорошего. На Западе и Востоке,
также как и на Юге и Севере, спекуляция, нажива и высокий прожиточный
минимум растут, как говорится в русских сказках, "не по дням, а по часам".
Причиной продолжающегося роста цен, кроме спекуляции, является полная и
фантастическая неспособность правительства управлять своими финансами.
Прямой результат его активности -- потеря доверия народа к денежным деньгам.
Различные их виды, выпускавшиеся в течение последних лет, неоднократно
"отменялись". Каждый раз, когда это происходит, немедленным результатом
является новое повышение цен и потеря доверия к другим бумажным деньгам.
Недавно, чиновники, которым поручены финансы, известили о приближающемся
"снижении ценности" всех видов бумажных денег. Немедленным результатом,
несомненно, будет полная невозможность купить что-либо вовсе.
Явно, что мы быстро приближаемся к времени, когда жизнь в России без
спекуляции будет невозможной. Только с помощью "бартера", то есть наличия на
руках в любой данный момент каких-либо товаров, будет возможным продолжать
жить, так как только они подвержены росту цен. Возьмем простой пример. Если
вы получили вчера 1000 рублей, то сегодня они стоят только 500, а завтра,
возможно, будут уже равны 250 рублям. Но если вы были достаточно умны, чтобы
купить какие-то товары, то сегодня вы обладали бы 2000 рублей вместо 1000.
Несколько дней назад подобный скачок цен произошел с сахаром. Он стоил 25
рублей (2 фунта 10 шиллингов по старому курсу) и затем неожиданно подскочил
до 50. Получить выгоду настолько просто, что все что-то покупают или
продают: все, но не интеллиген-
231

Совесть: поиск истины
ция, которая не имеет денег и все еще живет по принципам, которые
должны стать сейчас нелепыми предубеждениями.
К вышеназванным причинам обесценивания рубля недавно добавилась еще
одна новая. Я имею в виду "экономическую войну", что ведется сейчас
республиками Дона, Кубани и Терека против Добровольческой Армии.
Было бы необходимо обратиться к истории и географин, чтобы понять
реальное значение предыдущего предложения. Я намереваюсь просто описать с
моей собственной позиции посреди всех этих, непрерывно борющихся друг против
друга. Я надеюсь, что вы сделаете вывод из этого политического аспекта
вопроса.
Сейчас я живу в Екатеринодаре. Это столица Кубанского региона и один из
богатейших городов России, с точки зрения природного изобилия. Он расположен
на берегу реки Кубань, на равнине Северного Кавказа. У пего практически нет
истории, его репутация основана только на нервной лихорадке, разыгрывающейся
там. Город был основан в восемнадцатом столетии, как можно догадаться по его
имени, и его внешний вид носит следы своего источника. Весь город состоит
только из улиц, пересекающихся друг с другом под прямыми утлами. Коротко
говоря, в обычные времена это самое захолустное место, какое только можно
представить. Вряд ли кто из моих знакомых бывал прежде в Екатеринодаре.
Можно найти здесь широкую торговлю зерном, маслом и особенно табаком, но
ничего больше. Единственная достопримечательность -- отвратительнейший
памятник Екатерине II с гномоподобными фигурами Потемкина и казаков вокруг
пьедестала. Жители, однако, очень горды этим памятником; кто-то даже пытался
уверить меня, что он изумителен. Но я полагаю, он сказал это с сарказмом.
Рядом с памятником дежурит часовой, который не разрешает вам до него ворот
дотрагиваться. Если вы высказываете свое мнение вслух, то вы рискуете
жизнью. Город намного грязнее, чем вы можете себе представить. Я не думаю,
что на земле существует место, где пахло бы еще хуже, чем здесь. Когда вы
гуляете вдоль мощеных кирпичом улиц Екатерине дара, все возможные зловония
грязи и гниения встречают вас. Временами вы проходите сквозь настоящую
симфонию запахов. Нигде в Европе, Азии или Африке я не встречался с такими
разнообразными и сильными запахами. Я горько сожалею о том факте, что три
года назад вылечился от простуды. Что за благословением была бы она сейчас!
Другая характерная черта Екатерине дара, в большой степени объясняющая
предыдущую, это огромное количество мертвых животных, которых вы видите на
улицах. Выходя из дома, вы едва ли сможете не споткнуться о тела мертвых
собак или кошек, или целой семьи котят. Недавно я был необыкновенно поражен,
что за получасовую прогулку не встретил ни одного трупа. Едва эта мысль
пришла
232

Н. Д. Успенский
мне на ум, как я натолкнулся на двух огромных мертвых крыс, а
несколькими шагами дальше лежала маленькая черная собака, на трупе которой
скопились тысячи блох.
В следую иигй раз я был свидетелем странной сцены. Это случилось на
одной из немощеных улиц Екатеринодара недалеко от центра. Несколько дней не
было дождей, и в глубокой грязи, в которую свиньи, двигающиеся по улицам,
были наполовину погружены, появились маленькие сухие прогалины. На одном из
таких островков, в нескольких шагах от маленьких деревянных мостков, которые
теперь заменяли гуляющим тротуары, лежали два котенка. Рядом с ними сидела
маленькая девочка, которая держала в своих руках большую черную с белым
кошку, и пыталась пододвинуть ее голову поближе к маленьким телам. Кошке это
явно не нравилось; она выглядела унылой и смущенной, и слушалась маленькую
девочку с видимой неохотой, как кошки иногда делают это. Пока я проходил,
маленькая девочка обняла большую кошку и посмотрела на меня, пытаясь скрыть
два маленьких трупа. Но когда я отошел подальше, она снова начала свою игру.
Однако, с соседнего двора меня достигла такая волна самых худших запахов,
что я поспешил удалиться и больше не оборачивался посмотреть, за игрой ли
еще девочка, и что это все значит.
На следующем углу я увидел легковой автомобиль министра Кубани. Но
прежде, чем я продолжу, мне нужно объяснить, что это значит. Во время
старого режима, три года назад, если вы когда-либо встречали кубанца, то это
был просто казак из охраны. Если вы были в Петербурге, то обязательно
помните эти высокие, крепко сложенные фигуры в синих черкесских платьях с
эмалированными пулями на груди, желтыми одеждами и большими черными овечьими
шапками с красным верхом (папахами). Кубанцы составляли большую часть
лучшего отряда казаков, который носил название Собственной Охраны его
Величества.
Но сейчас кубанцы стали республиканцами и отделились от России. Они
образовывают Республику Кубань, которая в настоящее время ведет войну с
Единой Россией, представляемой Добровольческой Армией. Главная особенность
Кубанской Республики -- несомненно, ее флаг. Это представляет собой
необычную гармонирующую комбинацию цветов -- голубого, малинового и
зеленого; малиновая лента посередине, а снизу и сверху более узкие голубая и
зеленая. Республика Р^убань также имеет парламент и министерство. Каждый
министр имеет в своем распоряжении служебный автомобиль. Именно таким был
автомобиль в своих голубом, малиновом и зеленом цветах, что я встретил
несколько минут спустя после того, как натолкнулся на маленькую девочку с
кошками.
Кубанцы не единственные люди, которые стали республиканцами. Жители
Дона и Терека, прежде охрана, также создали свои
233

Совесть: поиск истины
республики. У них есть свои собственные министры, у которых есть
правительственные машины и другие привилегии. Существование этих республик
основано, во-первых, на весьма понятном желании их министров сохранить свои
машины. (Я думаю, что в западных странах сказали бы "портфели", но мы
достаточно хорошо знаем, что их законы написаны не для нас). После этого,
однако, главная причина может быть найдена в решимости казаков Дона, Кубани
п Терека сохранить статус-кво в отношении владения землей.
Земельный вопрос в казацких регионах очень сложен, и обещает в будущем
предоставить массу головоломок и трудностей. Термин "казак", как мне
кажется, еще недостаточно понят английским читателем. Позвольте мне
определить его так ясно, как моту. "Казак" - в районах Дона, Кубани и Терека
-- означает "первый поселенец", в противоположность более поздним
колонистам, которых называют "чужаками". Во время старого режима казаки
каждого из этих регионов обладали правом самоопределения в военных делах, 1$
чем отличались от "чужаков". Характерной особенностью их жизни была
длительная военная служба в особых казацких войсках. Они должны были
обеспечивать себя своими собственными лошадьми и боеприпасами. С другой
стороны, они получали прибыль от больших земельных наделов, часто пятидесяти
или шестидесяти акров каждый. Вся земля этих трех районов, исключая
небольшую долю частных владений, принадлежала казакам на общинных
отношениях. Чужаки, напротив, не имели никаких прав на землю, не получили
никакой земли и должны были арендовать ее у частных собственников или
казаков.
После революции, которая принесла отмену всех привилегий, было
предложено поделить землю поровну между населением, и привилегии казаков
должны были, естественно, прекратиться. Это была идея тех, у кого не было
земли; казаки, однако, думали по-другому и не имели ни малейшего желания
отдавать свою землю чужакам. Следует отметить, что горцы районов Кубани и
Терека, подлинные коренные жители, также имели притязания на землю. Казаки
упорно настаивали на факте, что земля была покорена их предками, и никто не
имеет права лишить их этой земли. Чужаки, с другой стороны, заявили, что раз
отмена привилегий совершившийся факт, то земля принадлежит всем в равной
степени. Аргументы сильны с обеих сторон! Никто не может предсказать, как
разрешится этот конфликт. Следующая особенность заключается в том, что
"чужаки" составляют большинство во всех трех районах. В случае, если
перераспределение будет осуществлено, казаки потеряют более половины своих
владений. Это будет в том случае, если это перераспределение будет
ограничено каждым отдельным районом. Если же эта мера будет распространена
па всю Россию, то как казаки, так и "чужаки" останутся без земли.
234

П. Д. Успенский
Но земельный вопрос в России заслуживает отдельного рассмотрения. Я
ограничусь землей казаков. Казаки, несмотря на меньшинство, тем не менее
формируют правительства во всех трех регионах, которые, естественно,
отстаивают интересы "казаков", которые против "чужаков". Причина этого лежит
в том, что казаки уже имели некий вид организации, когда случилась
революция, и что большевики во время короткого периода их правления
опирались на "чужаков". Когда же их вытеснили из страны, казаки присвоили
себе их правительство. "Чужаки" считались подозрительными; им не разрешалось
участвовать в нем, или, по крайней мере, в вопросах, связанных с земельными
проблемами.
Политическая организация этих трех регионов отличается друг от друга.
Районы Терека и Дона управляются исключительно Казацкой Ассамблеей,
называющейся "Военный Совет". С другой стороны, Кубанский регион имеет
Ассамблею, в выборах в которую "чужакам" участвовать запрещается. Этот
парламент неистово демократичен во всем, кроме вопроса о земле. Он решился
на очень высокомерное отношение к правительству Добровольческой Армии,
которое считает реакционным.
Вы можете видеть по этим признакам, насколько сложна проблема. Чтобы
уничтожить любую возможность мирного урегулирования какого-то ни было
вопроса, правительства каждой из этих республик ведут против всякого другого
экономическую и таможенную войну, как я упоминал в своем первом письме.
Теперь эта война начинает оказывать действие и на Добровольческую Армию.
Подобная ситуация была создана различными причинами, тем не менее, одного
характера.
Кубанский регион, изобилующий зерном и другими сырьевыми продуктами,
протестовал против всякого экспорта, приносящего только бумажные деньги,
которые были лишены ценности. Он готовился менять свои продукты
исключительно на другие товары. Чтобы прекратить несанкционированный
экспорт, Кубанский край окружил себя таможнями. На каждой станции этого
нового "фронта" поезда останавливались на очень продолжительное время,
проверяли весь багаж, и т. д. И это было правилом в течение шести месяцев.
Но сейчас, с тех пор, как новые области были освобождены от большевиков,
районы Дона и Терека оказались в таком же положении, хотя у них зерна
меньше, чем у Кубани, они все-таки кое-что имеют. Недавно освобожденные
области не имеют ничего, или же хлеб стоит там 40-50 рублей за фунт, то есть
в десять раз дороже, чем в районе Терека. Если бы экспорту зерна дали ход,
то оно сразу же исчезло с Дона и Терека, и было заменено горами бумажных
денег, которые Добровольческая Армия грозится "отменить". Надо признать, что
есть, от чего огорчиться.
235

Совесть: поиск истины
Республики решили не допускать никакого экспорта зерна. Добровольческая
Армия ответила на эту меру заявлением, что она воспрепятствует поступлению
каких-либо ни было товаров в Республики. Другими словами, Добровольческая
Армия объявила экономическую блокаду непокорным Республикам; и правительства
Кубани, Дона и Терека стоят теперь перед выбором или экспорта зерна, или
существования без других продуктов: сахара, кожи, фабричных изделий и т. д.
Ближайшее будущее покажет нам, как высоко поднимутся цены на хлеб и другие
товары. Опыт последних дней позволяет нам предсказать, что мы будем платить
больше и за то, и за другое. Подобные "конфликты" неизменно несут выгоду все
увеличивающимся массам спекулянтов, например, армян.
И все это происходит в ближайшем соседстве с большевиками, тогда как
они до сих пор еще не побеждены!
Я намеревался говорить о самом себе, о моей жизни здесь. Преуспей я в
изображении того, как я провожу день, вы бы достигли более ясного понимания
нашей жизни. Но, как вы видите, почти каждое слово должно быть объяснено. Мы
так далеки друг от друга, что можно сказать -- мы почти на разных планетах.
Только бы не было ни одного большевика на вашей планете!
ЭПИЛОГ из книги "В России Деникина" К. И. Бечхофера
Наконец мы достигли Ростова-на-Дону (называется так, чтобы отличать от
другого Ростова близ Москвы). Я пробился через переполненный людьми вокзал и
взял извозчика. Через несколько минут я уже стучал в дверь моего друга, м-ра
Успенского. Он русский писатель, который опубликовал также одну или две
книги на английском; он крупный специалист в таких вопросах как четвертое
измерение -- если, конечно, человек может быть экспертом в таких
непостижимых вещах -- и написал несколько занимательных книг об Индии и
индийской философии. Я имел удовольствие знать его уже несколько лет, в
Индии, Англии и дореволюционной России. Блестящая серия писем, которые он
послал в лондонский еженедельник "Новую эпоху", описывающая обстановку в
Южной России летом и осенью 1919-го года, вызвали у меня чрезвычайное
желание возобновить наше знакомство. Он радушно встретил меня и сразу же
пригласил разделить с ним его жилище. Я сказал, что не буду беспокоить его и
пойду в гостиницу. Он засмеялся.
-- В сегодняшней России вы не можете взять комнату в гостинице, --
сказал он, -- они все реквизированы правительством или офицерами.
236

П. Д. Успенский
-- А в частных домах?
-- То же самое. Каждая квартира в Ростове была исследована служащими по
расквартировке. Они оставили по одной комнате каждой женатой паре, если те
были достаточно удачливы, и присвоили остальные для офицеров. Я сам в этой
комнате только до завтра. Офицер, который реквизировал ее, мой друг, и он
одолжил мне ее на несколько дней. Но он возвращается завтра, и тогда мы
будем должны искать новую комнату, если мы сможем сделать это.
Я выглядел смущенным. Не проведем ли мы следующую ночь на улице?
Успенский улыбнулся моему испугу.
-- Не беспокойтесь, -- сказал он, -- мы найдем где-нибудь место. Я
вижу, что вы новичок в этой стране. За последние два года никто не волнуется
о том, что случится с ним завтра. Нет ничего похожего на прежние дни, когда
мы с вами, бывало, встречались в Петрограде, и даже условливались о встрече
на два или три дня заранее. Не беспокойтесь, вы скоро привыкнете к этому.
Подождем, пока вы не поживете под большевиками, как пожил я! Говорю вам, до
тех пор, пока вы не испытаете большевизм на себе, вы не узнаете, что
действительно содержит в себе мир. Причудливое размышление о том, что
случится завтра! Что за странная идея!
Успенский показал мне свое имущество. Оно состояло из одежды, которую
он носил (главным образом поношенного сюртука, остатка прежнего богатства),
пары рубашек высшего качества, носков, одного одеяла, потрепанного пальто,
пары ботинок, банки кофе, бритвы, пилочки для ногтей, точильного камня и
полотенца. Он уверял меня, что считается исключительно удачливым, имея так
много оставшимся. На следующий день мы перенесли наши пожитки на место
нового жилища, которое нашел Успенский. Оно состояло из двух маленьких
комнат над чем-то вроде сарая во внутреннем дворе большого дома. Они были
реквизированы офицером, который должен был по долгу службы ехать в глубь
страны на неделю или около того и, боясь потерять их тем временем, одолжил
их своему Другу, который в свою очередь гостеприимно пригласил Успенского и
меня разделить их с ним. В любом другом месте, в любое другое время я не
стал бы жить в этих комнатах. Они были маленькие, очень холодные и со
сквозняком, и чрезмерно неудобные. Чтобы добраться до них, нужно было
позвонить в колокольчик привратника; тогда он выходил из своего жилища и
уводил двух свирепых собак в их конуру, после чего открывал ворота и впускал
нас внутрь. Когда мы хотели выйти наружу, нужно было пройти тот же ритуал.
Иногда, когда привратник спал, был занят или пьян, можно было провести
четверть часа снаружи под снегопадом или с внутренней стороны двери с хором
лающих собак для компании. В завершение всех этих проблем владелец дома нео-
237

Совесть: поиск истины
жидашю послал нам сказать, чтобы ~\\ы убирались вон, по причине того,
что мы совсем не имеем права занимать сараи.
В известном смысле он был прав, но мы точно знали, что было причиной
этого; он хотел сдать их по баснословной цене каким-то богатым эмигрантам из
большевистской России. Мы решили опередить его, и способ, которым мы сделали
это, довольно очевидно показывает, как сейчас живут в России. Утром я был
послан к коменданту Ростовского гарнизона, генералу Тарасенкову, который
занимался реквизицией квартир. Я сказал ему, что являюсь английским
журналистом и мне нужна комната. Он терпеливо объяснил мне, что в Ростове
нет свободных комнат, но он дает мне право забрать любую, если я смогу найти
се. Я ответил, что знаю дом с пустыми комнатами, и он сразу послал вместе со
мною офицера посмотреть на них. Я 01 вел его к дому, где мы остановились, и
с огромным чувством собственного достоинства мы прошли через хозяйские
комнаты, расспрашивая всех, кто в них был. Все комнаты оказались занятыми,
хотя я полагал, что некоторые из несомненных жильцов были теми, кого в
России называют "мертвыми душами", то есть людьми, которые больше не
существовали (выражение взято из известной книги Гоголя). Однако, офицер,
который был со мной, оказался другом владельца дома, и старался не задавать
неловких вопросов. Во всяком случае, мое назначение было выполнено; я был
уверен, что хозяин больше не посмеет приказать выгнать нас из своего сарая.
Так это и оказалось. В течение недели или двух, что мы провели в
Ростове, "буржуазный" хозяин дома больше не предпринимал дальнейших попыток
возвратить себе свои владения. Нашей следующей проблемой была добыча
топлива. В комнатах был ледяной холод; сквозняк дул отовсюду; и уголь в
Ростове было практически невозможно достать вследствие нарушения
транспортной системы. Наш хозяин, Захаров, занимался получением разрешения
на топливо; вскоре он появился с бумагой, которая давала право инженеру или
кому-нибудь другому получить полторы тонны угля из резерва правительства по
невероятно низкой цене. Как Захаров получил эту бумагу, я не знаю, и не
пытался узнать. Следующим утром Успенский и я пошли в министерство финансов
Донского правительства платить деньги. После трехчасового стояния в очереди
мы смогли заплатить и получили расписку. Мне, как наименее занятому члену
нашей компании, было поручено найти местное инженерное управление и получить
в обмен на расписку квитанцию на получение угля. Была суббота, около двух
часов пополудни, когда я добрался до управления. Клерк сказал мне подождать
несколько минут, пока не пробьют часы; когда это произошло, он поднял глаза
и сказал, что я пришел слишком поздно, и надо подождать понедельника. Я
указал на то, что уже жду несколько минут и предложил ему дать мне
квитанцию,
238

П. Д. Успенский
которую я хотел. После некоторого ворчания он с неохотой открыл свою
книгу. Потом он взял мою расписку из министерства финансов, все тщательно
проверил и с триумфом заявил, что не может дать мне квитанцию, потому что я
заплатил на шестьдесят копеек меньше. Сейчас, когда вся сумма была около
семи тысяч рублей, шестьдесят копеек, в любом случае, не стоили и ломаного
гроша! Я сказал ему, что этим утром был вынужден простоять в очереди у
министерства финансов три часа; он ответил с улыбкой, что в понедельник мне
придется простоять еще три часа, чтобы доплатить шестьдесят копеек. Этот
очень типичный пример русского бюрократизма не произвел на меня, возможно,
ожидаемого клерком, эффекта, и я потребовал его начальника. "К сожалению,
невозможно; главный инженер никогда не принимает без заранее назначенной
встречи". Таким образом, я постучал в дверь и вошел. Главный инженер был
сама любезность -- встреча с англичанином, по его словам, приносит ему
удовольствие в любое время, он был бы рад сделать что-нибудь для меня и так
далее. Я объяснил ему дело шестидесяти копеек, он захохотал во все горло,
извинился и послал за клерком. После этого он официально разрешил ему
принять от меня шестьдесят копеек -- что-то около одной восьмой пенни, и
сказал ему отпустить меня с квитанцией. Последний составлял се очень
медленно, сумев найти при этом возможность сказать женщине, сидящей в
конторе, что англичане стали невыносимы: они получают уголь не только
официально, но кроме этого еще имеют наглость приходить и просить его также
частным образом. Я не позволил делать ему в моем присутствии неверные
заявления о моих соотечественниках и самом себе, после чего он и женщина
строго упрекнули меня за вмешательство в чужой разговор. Они сказали, что
это было нетактичным с моей стороны. Я думал о том, что все это -- часть
задания в получении угля, и поэтому должен быть терпеливым. Наконец он дал
мне квитанцию, но когда я попытался доплатить пятирублевой банкнотой (стоит
около трех фартингов), он сказал, что я должен ему шестьдесят копеек, ни
больше и ни меньше. Я ответил, что зайду доплатить в понедельник. После
этого я сразу же поехал к угольному складу, который находился на другом
конце города. Там я встретился с новой серией препятствий. Никто не
сомневался, что квитанция дает право на получение угля, что я заплатил за
это, и что я ждал, чтобы забрать его, но оказалось, что клерк заполнил
квитанцию не совсем правильно, и мне предложили прийти в следующий раз, в
понедельник. Перспектива потратить еще один день впустую, еще раз
предпринять дорогую поездку в пригород, и, особенно, провести выходные дни
при температуре ниже нуля, совершенно меня не привлекала, и я приложил все
свои усилия, чтобы достать уголь. Наконец, мне удалось пробиться через
239

Совесть: поиск истины
препятствия бюрократизма -- боюсь, главным образом потому, что как
иностранец не понимал всех сложностей русского контроля за углем.
И вот я радостно возвращался обратно в Ростов примерно с тонной угля,
лежавшей на телеге позади меня. Извозчик заверил меня частным образом, что
он положил килограмм на сто больше угля, чем мне причиталось, и попросил
моего разрешения взять немного себе. Я не возражал, и он отложил себе два
огромных куска. Как только мы отъехали от склада, он остановил телегу перед
частным угольным складом, отнес эти куски владельцу и возвратился с приятной
вестью, что получил за них 200 рублей. Я подумал, что он делает в маленьком
масштабе то же, что чиновники в России в большом.
Я спросил извозчика о том, что он думает о вещах в целом, и узнал, что
он был призван в Харькове на военную службу в армию большевиков, осенью был
взят Добровольческой армией в плен, и имел выбор либо служить в се рядах,
либо пойти работать в тылу. Он не был воином, и с радостью выбрал второе. Я
спросил его, что он думает о большевиках по сравнению с Добровольцами, и он
ответил, что для него главным было то, что большая часть заводов в
большевистской России не работала, тогда как в антибольшевистских районах
хотя бы в и какой-то степени, но наоборот. Кроме этого его ничего особенно
не интересовало. Я спросил, кто, как он думает, будет победителем. "О, --
ответил он, -- конечно, большевики. Вы видите, у них есть теплая одежда".
С триумфом я появился дома вместе с моей 'тонной угля, к большой
радости меня самого и моих друзей. На этот раз чистейший апломб прорвался
сквозь сети формальных процедур России, и мы сделали за один день то, что с
менее агрессивными методами могло бы занять месяц или даже два. На радостях
мы позвали того, кто следил за пожаробезопасностыо дома. Это был молчаливый
мужчина из Москвы, запачканный угольной пылью. Для него, привыкшего иметь
дело с дровами, угольное топливо было тем, что превышало его возможности, и
скоро мы имели возможность заметить, что он был более умелым в тушении огня,
чем его поддерживании. В сущности, мы начинали бояться всякий раз, когда он
ходил его проверить. Несколько стаканов сделанной дома водки -- питья,
которое по приказу генерала Деникина, не продавалось больше в магазинах --
вскоре смягчили его, и я смог вызвать его на разговор. Но его словам, он
пришел на юг, чтобы спастись от большевистской Москвы, потому что "вы не
можете там ничего съесть". Многие из рабочих, говорил он, особенно те, кто
вернулся из тюремных лагерей Германии, совершали демонстрации против
большевиков, но на заводе, где он работал, зачинщиков этого мероприятия
арестовали специальные отряды Красной Гвардии, их увели и никогда больше не
видели. Все "более-менее здравомыслящие" люди, говорил он, сопротивлялись
большевикам, но моло-
240

П. Д. Успенский
дые зачинщики были с ними. "Однако, -- добавил он, -- если бы
Добровольческая армия подошла к Москве так близко, как к Туле, вся Москва
восстала бы и сбросила большевиков". Его раздражала мысль о том, что
большевики наступают на Ростов. "Это значит, что у нас снова будет нечего
есть".
Огонь имел прекрасное влияние на наше настроение. Существующий, как
человек в России, от часа к часу, хороший огонь был тем, о чем постоянно
беспокоились. Мы нашли много спирта в одном из шкафов комнаты, и несмотря на
протесты Захарова, Успенский начал, добавляя немного апельсиновых корок,
делать из него водку. Он сказал Захарову, что настоящий хозяин никогда уже
не вернется за ним раньше, чем большевики -- предсказание, оказавшееся
правдивым -- и что если его не выпьем мы, то это сделают комиссары. Так что
мы начали пить.
-- Люди пьют с сотворения мира, -- неожиданно сказал Успенский, -- но
они никогда не находили ничего более лучшего к водке, чем соленый огурец.
С этим замечанием он начал серию воспоминаний о его жизни в Москве в
счастливые дни перед войной, которые звучали странно, когда человек
контрастировал с ними своими нищетой и лишениями, которые он, как и любой
другой, терпеливо переносил. Не было ничего реакционного в похвале Успенским
доброго старого времени; его сестра умерла в тюрьме как политическая
преступи ица, и он сам не был чужд революционным действиям. Нужно посетить
Россию, остаться там на время и провести свое время с русскими, чтобы
понять, что значат для них эти последние шесть лет. Однако я прерываю
Успенского.
-- Это было в дни моей молодости в Москве, -- говорил он, -- как-то мой
двоюродный брат устроил вечеринку. Мы вместе готовили водку. Это был
изумительный напиток. И там был один человек, один из тех, которых можно
увидеть только в России; молодой человек с длинными волосами, длинной
бородой, длинными усами и грустным, отсутствующим выражением глаз. После
одного стакана водки он сразу же поднялся со своего кресла и вышел из дома,
направившийся к ближайшей парикмахерской. Там он заставил состричь все со
своей головы, и побрить себя, и после этого он вышел на улицу, имея столько
же волос, как яйцо, и пошел прямо домой спать. Это показывает вам, как много
хорошего может сделать водка!
-- Кстати, -- продолжал он, -- слышали ли вы когда-либо историю о шефе
полиции Ростова, сразу после начала революции? Один из служащих обнаружил
его в управлении, тщательно рассматривающего какие-то документы. Наконец он
поднял голову и сказал, почесывая свой затылок: "Да-а, я могу понять, что
пролетариат всего
241

Совесть: поиск истины
мира должен объединиться, но вот что я не могу понять, это почему они
решили делать это в Ростове-на-Дону".
-- Сегодня ночью, -- сказал серьезно Захаров, -- у нас будет горячая
вода. Мы сможем помыть свои лица, почистить свои зубы и позволить себе все
подобные непривычные развлечения.
~ Не перебивайте меня, -- сказал Успенский. -- Я заметил, что все
полицейские Москвы знали меня по имени, потому что, в отличие от остальных
людей, я, когда был пьян, всегда пытался улаживать ссоры, а не начинать их.
Кроме того, я, бывало, давал им большие чаевые. И все швейцары ресторанов
знали меня, и когда у них начиналась какая-то ссора, они часто звонили мне и
просили к ним заглянуть и остановить происходящее. Помню, как-то ночью я
пришел домой с левым рукавом моего без вести пропавшего пальто. Как и где я
потерял его, я так никогда и не узнал, несмотря на то, что я приложил
достаточно много усилий к обдумыванию этого вопроса. В самом деле, я однажды
думал, не написать ли мне книгу об этом.
-- Ну, -- сказал я, -- мне бы хотелось знать, где мы будем через месяц?
Они оба повернулись ко мне: -- Совершенно ясно, что вы никогда не жили
под большевиками. Если бы вы жили, то не задавали бы подобных вопросов. Вы
бы приобрели психологию, которая не позволяла бы таких размышлений.
-- И все-таки, -- сказал Успенский, -- когда я жил под большевиками в
прошлом году, я однажды задумался о своем будущем. Я был в Ессентуках, на
Северном Кавказе. Большевики реквизировали все книги и сложили их в школе. Я
пошел к комиссару и попросил сделать меня библиотекарем. Прежде я был там
учителем. Вы не знаете, что я был учителем после революции, не так ли? (Он
повернулся ко мне.) Да, я был также и привратником. Итак, комиссар в
точности не знал, кто такой библиотекарь, но я объяснил ему. Он был простой
человек и начал почти бояться меня, когда услышал, что я сам писал книги.
Так что он сделал меня библиотекарем, и я повесил большое объявление на
двери: "Советская Библиотека Ессентуков". Моей идей было сохранить книги в
безопасности, не перемешивать их, так, чтобы когда большевики уйдут, их
можно будет вернуть своим владельцам. Я хорошенько их расклассифицировал, и
проводил свое время за их чтением. Затем одной ночью пришли казаки и изгнали
большевиков. Не обращая внимания на стрельбу, я побежал к школе и стер слово
"советская", в страхе, что придут казаки и все уничтожат, так что оставил
просто "Библиотека Ессентуков". На следующий день я начал вручать книги
обратно их хозяевам. Ни души не было в библиотеке за все это время, поэтому
ей не было причинено никакого вреда".
-- Тем не менее, -- сказал Захаров, -- вопрос Бечхофера име-
242

П. Д. Успенский!
ет некоторый теоретический интерес. Мне тоже интересно, где мы
будем спустя месяц.
- Вы можете интересоваться столько, сколько вам нравится, -
ответил Успенский, - но вы никогда не найдете водки лучше, эта. Месяц
спустя я написал следующее в своем дневнике:
"Теперь я могу ответить на свой вопрос. Я в Новосибирске, пишу это.
Успенский, полагаю, в Екатеринодарс, пытается увезти свою жену на
сравнительно безопасный морской берег. Я не знаю, увижу ли я его
когда-нибудь снова. Захаров умер три дня назад от оспы, подхваченной в
Ростове в то самое время, когда мы жили с ним. И большевики сейчас в
Ростове".

Совесть: поиск истины
П. Д. УСПЕНСКИЙ
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
Успенский умер почти полвека назад, а его книги по-прежнему покупаются
и читаются. Шесть книг на английском языке - "Странная жизнь Ивана Осокина",
"ТегНит Огдапит", "Новая Модель Вселенной", "Психология Возможной Эволюции
Человека", "В Поисках Чудесного" и "Четвертый Путь" продаются в год в
количестве около сорока тысяч экземпляров. Они были переведены на
французский, немецкий, испанский и другие языки, В то же время его учение,
которое ученики Успенского называют "Работой" или "Системой", как и сама
фигура учителя, фактически остаются неизвестными. По словам самого
Успенского, Система не может изучаться по книгам; если бы это было возможно,
не было бы необходимости в Школах. На свой счет Успенский был убежден, что
прожил свою жизнь "ранее" - в ограниченном смысле человеческого понимания. В
краткой автобиографии он написал: "В 1905, в месяцы забастовок и
беспорядков, закончившихся вооруженным бунтом в Москве, я написал роман,
построенный на идее вечного возвращения. Через шесть лет в книге Новая
Модель Вселенной он соединил три измерения пространства стремя измерениями
времени: "Трехмерность - функция наших органов чувств. Время - то, что
ограничивает органы чувств. Шестимерное пространство - реальность, мир как
он есть". Мы одномерны в отношении Времени: Прежде - Сейчас -Потом, и мы
называем время нашим четвертым измерением, по-настоящему не сознавая, что
должна быть линия пятого измерения, перпендикулярная линии времени, Линия
вечности... Вечность можно представить бесконечным числом конечных времен".
Роман 1905 года, написанный Успенским в 27 лет, был опубликован на
русском через 10 лет под заголовком "Кинемадрама". Несмотря на то, что
английский перевод был сделан в 1920-х, он оставался в рукописи до
последнего года жизни Успенского, когда он издал его под названием "Странная
Жизнь Ивана Осокина". Время публикования представляется важным, поскольку
роман утверждает, что знание о прежней жизни - великая тайна, которая
раскрывается человеку только один раз. Для человека, знающего тайну, вечное
возвращение не является более вечным; ему только остается прожить еще
несколько жизней, возможно только одну или две, "чтобы избежать этой ловушки
под названием жизнь". Волшебник- полностью вымышленный персонаж в романе -
говорит Ивану Осокину:
"Человеку может быть дано только то, что он может использо-
244

П. Д. Успенский
вать; и он может использовать только то, ради чего он что-то
пожертвовал... Поэтому если человек хочет приобрести знание или новые
способности, он должен пожертвовать другим, важным для него на этот момент.
Более того, он способен получить ровно столько, сколько отдал... У вас не
может быть результатов без причин. Своими отказами от чего-либо вы создаете
причины... Теперь вопрос что жертвовать и как жертвовать. Вы говорите, у вас
ничего нет. Не совсем верно. У вас есть ваша жизнь. И вы можете пожертвовать
ее. Это очень небольшая плата, поскольку вы в любом случае хотели бросить
ее. Вместо этого отдайте ее мне и я посмотрю, что с вами можно сделать... Я
не потребую всю вашу жизнь. Хватит двадцати или даже пятнадцати лет... Когда
они пройдут вы сможете использовать ваше знание для самого себя".
Успенский проводил различие между обычным знанием и "важным знанием"
даже когда учился в гимназии, а с восемнадцати лет обретение "важного
знания" стало главной целью его жизни. Поэтому он начал писать и много
путешествовал - в России, на Востоке, в Европе. В 1907 он "открыл теософскую
литературу..." "Она произвела на меня сильное впечатление, хотя я сразу же
увидел ее слабую сторону.. у нее не было продолжения. Но она открыла для
меня двери в новый и более широкий мир. Я открыл идею эзотеризма... и
получил новый толчок к изучению "высших измерений". В 1909 Успенский
перебрался из Москвы в Петербург, где продолжил изучение оккультной
литературы и прочитал лекции о картах Таро, Йоге и Сверхчеловеке. Сборник
статей на эти темы и книга "Символизм Таро" были изданы в 1913, но главным
трудом того времени стала другая книга - "Тег1Ют Огдапит ". которая увидела
свет в 1912.
"ТегИит Огдапит" сразу же признали произведением тадпит ориз. Клод
Брэгдон во введении к английскому изданию писал: "Назвав книгу "Тег1шт
Огдапит", Успенский в одном штрихе продемонстрировал нам ту поразительную
смелость, которой характеризуется его мысль... В сущности такой заголовок
говорит: "Вот книга, которая заново перестроит существующее знание. Огдапоп
Аристотеля сформулировал законы, под которыми происходит мышление субъекта;
Моуит Огдапит Бэкона - законы, под которыми может происходить постижение
объекта; однако же Третье Правило Мысли существовало до первых двух, и
незнание его законов не оправдывает нарушения этих законов. С этого времени
ТегГшт Огдапит будет направлять человеческую мысль и руководить ею".
К тому времени цель Успенского стала более ясной - найти эзотерическую
школу, которой он мог бы следовать, найти путь, который можно было бы пройти
шаг за шагом - не ту школу, которую предложил Волшебник Ивану Осокину, где
человек должен был пожертвовать всем, прежде чем мог начать, прежде чем мог
узнать, на самом ли деле
245

Совесть: поиск истины
обладает школа тем "важным знанием", которое он ищет. Он снова
отправился на Восток и в Индии и на Цейлоне обнаружил школы, которые очень
заинтересовали его, но тем не менее были не тем, что он искал. Он решил
продолжить свой поиск на мусульманском Востоке, в основном в русской
Центральной Азии и в Иране, но не успел, потому что его остановила Первая
мировая война, разразившаяся в августе 1914. Его возвращение в Россию в
условиях войны превратилось в долгий окольный путь через Лондон, Норвегию и
Финляндию. Он достиг Петербурга в ноябре 1914, где в начале 1915 прочитал
лекции, основанные на материале путешествий по Индии и Цейлону. На лекциях
"Проблемы смерти" и "В поисках чудесного" в аудитории было более тысячи
человек. Впоследствии многие слушатели его лекций встречались с ним или
писали ему. (Он, вероятно, мог основать собственную "школу", если бы сумел
найти компромисс с честностью и нравственной чистотой, которые отличали его
на протяжении всей жизни.) После Пасхи он отправился в Москву, где снова
читал лекции;
двое из числа слушателей сообщили ему о существовании местной группы,
занимающейся оккультными исследованиями. Через них Успенский встретил
Гурджиева. В первой главе книги "В Поисках Чудесного" Успенский передал
некоторые из своих разговоров с Гурджиевым, происходивших в первую неделю
знакомства. Из этих бесед видно, что их общение не походило на
взаимоотношения учителя и ученика. Видно и то, что Успенский был принят
Гурджиевым как мыслитель и писатель далеко не средней величины.
Перед тем как вступить в группу Гурджиева, Успенский объяснил, что
будучи писателем, он должен иметь свободу в выборе того, что он будет
писать, а что нет. Он не мог дать обещание держать в тайне все, чему мог
научиться у Гурджиева; более того, он многие годы работал над проблемой
пространства и времени, высших измерений, с идеей эзотеризма и тому
подобного, и поэтому ему будет очень трудно впоследствии отделить то, что
ему скажет Гурджиев, от того, что уже хранит и что может создать
впоследствии его мозг. Они договорились, что Успенский не напишет ничего без
понимания того, что он будет писать, и 1921 году в Константинополе, как раз
перед отъездом Успенского в Англию, Гурджиев полностью разрешил ему писать
обо всем, что касалось учения и системы.
Успенский должно быть начал писать на эти темы вскоре после прибытия в
Лондон, потому что первый вариант рукописи книги "Фрагменты неизвестного
учения" датирован "1925, Лондон". Однако Успенский уже познакомился с Г. Р.
С. Мидом, и, коща он узнал, что одна из книг Мида носила название "Фрагменты
забытой веры", он понял, что название придется изменить. (Тем не менее,
когда главы из этой книги читались в его группах в Лондоне, их называли
всегда "из Фрагментов".) Он по-прежнему работал над текстом, когда в
сентябре 1939 на-
246

П. Д. Успенский
чалась Вторая мировая война; даже в этом случае должно предстать
необычайной жертвой то, что он в течении жизни не стал заниматься
публикацией своего плодотворного труда. Фактически, после трех лет работы с
Гурджиевым Успенский издал только книги, написанные ранее "Странную Жизнь
Ивана Осокина", "Новую Модель Вселенной" и вообще ничего из того, что
касалось Системы. Все три книги о Системе и Работе были опубликованы женой
Успенского уже после его смерти - "Психология Возможной Эволюции Человека",
"В Поисках Чудесного; Фрагменты Неизвестного Учения" и "Четвертый Путь".
После той недели встреч с Гурджиевым в Москве Успенский должен был
возвратиться к своей работе в Петербурге, и уже была осень, когда Гурджиев
приехал в Петербург. Успенский представил Гурджиева в своих группах, и в
Петербурге началось представление Системы и практическое изучение методов
развития, которое продолжалось почти все три года войны и революции.
Успенский обладал необыкновенно ясным восприятием современного
положения, поскольку принимал в расчет не только то значение, которое имели
события в прошлом, но и то, какое они будут иметь в будущем. История,
говорил он, не только история прошлого, но также история будущего. В феврале
1917 он говорил Гурджиеву о целесообразности отъезда из России и о том, что
стоит подождать конца войны в нейтральной стране, но не получил в ответ
ничего определенного, на чем он мог бы основываться в своих действиях. Это
был, фактически, последний приезд Гурджиева в Петербург, поскольку революция
и отречение от престола Николая Второго произошли месяцем позже; "Март 1917,
конец русской истории" записал Успенский. Перед революцией Гурджиев уехал из
Москвы на Кавказ, но попросил Успенского продолжать работу в группах в
Петербурге до своего обещанного приезда на Пасху; через неделю после Пасхи
пришла телеграмма о том, что Гурджиев приедет в мае. Это самое трудное для
Успенского время закончилось июньской телеграммой из Александрополя: "Если
хотите отдохнуть, приезжайте ко мне".
Отдых продолжался только две недели. Последние шесть недель лета 1917
были проведены в Ессентуках, где Гурджиев представил план всей работы
группы, в которой должно было быть только двенадцать человек, как это
описано в семнадцатой главе книги "В Поисках Чудесного". Внезапно все было
изменено объявлением Гурджиева о роспуске группы и прекращении всякой
работы; Успенский признается, что его вера в Гурджиева начала колебаться
именно с этого момента. Через несколько месяцев, в феврале 1918, всем членам
московской и петербургской групп Гурджиевым было отправлено циркулярное
письмо за подписью Успенского, приглашающее приехать вместе с "близкими"
людьми в Ессентуки для работы с Гурджиевым, и приехало около сорока человек.
247

Совесть: поиск истины
Успенский уже видел, что в природе и направлении работы Гур-джиева
произошли изменения, и что оставаясь с ним, Успенский не будет идти с ним в
том же направлении, что и в начале. До встречи с Гурджиевым Успенский знал
достаточно о принципах и правилах эзотерических школ, чтобы понимать, что
когда ученик не согласен со своим "гуру", для него остается только один
выход - уйти. Успенский снял отдельный дом в Ессентуках и продолжил работу
над своими книгами.
Успенский никогда не был человеком, который говорит без необходимости,
и он не объяснил другим своих действий. Однако, через двадцать лет, после
настойчивых расспросов на одной из встреч в его группах в Лондоне, он
объяснил причину своего расставания с Гурджиевым:
"Когда я встретил Гурджиева, я начал работать с ним на основе
определенных принципов, которые я мог понять и принять. Он сказал:
"Прежде всего вы не должны ничему верить, и второе - вы не должны
ничего делать из того, что вы не понимаете". Поэтому я принимал его. Через
два или три года я увидел, что он пошел против этих принципов. Он требовал,
чтобы люди принимали то, чему не верили, и делали то, что не понимали.
Почему так случилось - я не могу предложить никакой теории".
Гурджиев уехал из Ессентуков с несколькими людьми в августе 1918. В
последствии Успенский написал в книге "В Поисках Чудесного":
"Я решил уехать из Ессентуков, но не хотел уезжать до Гурджиева. В этом
отношении у меня было странное чувство. Я хотел подождать до конца; сделать
все, что зависело от меня, с тем, чтобы впоследствии я мог сказать себе, что
не позволил ни единой возможности ускользнуть от меня. Мне было очень трудно
отклонить идею работы с Гурджиевым. Должен признаться, что я чувствовал себя
очень глупо. Я не уехал за границу тогда, когда это было возможно, для того,
чтобы работать с Гурджиевым, а вышло, что я расстался с ним и остался с
большевиками".
Последние десять страниц книги "В Поисках Чудесного" дают очень краткий
обзор того, как Успенский начал независимую работу по тем направлениям,
которые были у петербургских групп. В 1920 году в Константинополе многих
людей привлекли его лекции, но когда через несколько месяцев из Тифлиса
приехал Гурджиев, Успенский по-прежнему надеялся на работу с ним и передал
свои группы ему. Возникли те же трудности, что и в Ессентуках, и в августе
1921 Успенский уехал в Лондон, где снова начал независимую работу. Гурджиев
прибыл в Лондон в 1922, после третьей и четвертой неудачных попыток основать
в Берлине и Дрездене "Институт Гармонического Развития Человека". Успенский
представил его в своих группах и помог ему собрать деньги для открытия
института во Франции. Так была собрана значи-
248

П. Д. Успенский
тельная сумма, и Гурджиев смог купить исторический замок Приере на
Авоне, рядом с Фонтенбло. Там в 1922 году он открыл свой Институт.
Успенский нашел работу в Приере очень интересной, но не принял
приглашений Гурджиева поехать туда и жить там, поскольку он не понимал
направления работы и чувствовал элементы нестабильности в организации
Института. Однако он был в Приере в тот день в январе 1924, когда Гурджиев с
несколькими учениками уезжал в Америку, что очень напомнил о Успенскому
отъезд из Ессентуков в 1918.Вернувшись в Лондон, Успенский объявил, что
отныне его работа будет осуществляться абсолютно самостоятельно.
Записи, сделанные на встречах Успенского с 1921 по 1947 год составляют
основную часть рукописей, подаренных библиотеке Йель-ского университета.
"Четвертый путь" состоит из дословно переданных отрывков этих рукописей, но
потребуется еще несколько томов, чтобы охватить весь объем, даже несмотря на
то, что некоторое количество страниц было утеряно со времени публикации этой
книги в 1957 году.
Успенский не разрешал спрашивать о Гурджиеве, если только вопросы не
были необходимы для понимания природы школы и Четвертого Пути -его
принципов, правил, методов и происхождения. Следующий разговор происходил на
встрече четвертого ноября 1937 года:
Успенский: Гурджиев дал мне много новых идей, которых я не знал, и он
дал мне систему, которую я не знал раньше. Я знал о школах, потому что я
путешествовал и искал школы 10 лет. У него была необычайная и совершенно
новая система. Некоторые ее фрагменты можно кое-где найти, но они не связаны
и не соединены, как в Системе. А некоторые вещи, особенно относящиеся к
психологической стороне, были полным откровением. И тоже по многим другим
направлениям. Для меня это было значительным доказательством того, что эта
система не та, которую человек может встретить каждый день. Я уже успел
встретиться с достаточным количеством школ, чтобы иметь возможность судить
об этом.
Вопрос: Вы никогда не спрашивали Гурджиева о происхождении
системы?
Успенский: Мы все спрашивали по 10 раз в день и каждый раз
получали разные ответы.
Вопрос: Вы спрашивали Гурджиева, почему он давал разные ответы?
Успенский: Да.
Вопрос: Что он отвечал?
Успенский: Он говорил, что никоща не давал разных ответов.
Вопрос: Возникало ли у вас коща-либо сожаление, о том что вы вообще
встретились с Гурджиевым?
Успенский: Никогда. Отчего? Я очень много получил от него. Я всегда был
признателен себе, что после первого вечера спросил его,
249

Совесть: поиск испиты
когда я смогу увидеться с ним в следующий раз. Если бы я не спросил, я
бы сейчас здесь не сидел.
Вопрос: Но вы написали две великолепные книги.
Успенский: Это были только книги. Я хотел большего. Я хотел чего-то для
себя.
Вопрос: Откуда происходили школы, которые дали начало школе Гурджиева?
Успенский: Можно понять, что откуда-то из Центральной Азии. Но что это
было, я не знаю. Гурджиев дал несколько описаний, и одно из них было очень
интересным и возможным. Вы должны понять то положение: после революции
исчезла возможность поехать в эту страну Если бы жизнь была нормальной, я бы
поехал туда и попытался найти эту школу но при том, что было тогда, попасть
туда не было никакого шанса. А сейчас возможно, что все исчезло. Одна из
школ, которую он описал, была рядом с Кашгаром в китайском Туркестане. Но с
тех пор там была война, и возможно, что сейчас от школы ничего не осталось,
если там и была школа.
Успенский однажды заметил, что он обнаружил, что в его руках оказались
начатки школы, и похоже на то, что сам он не искал подобной ответственности.
Он говорил людям, которые хотели прийти на его встречи, что не может быть
гарантии в том, что они найдут то, что ищут, и что они получат ожидаемые
результаты. Он предупреждал, что Четвертый Путь сопряжен с большими
опасностями и риском, потому что эта Система оставляет человеку много
свободы. Сознание и Воля не могут быть созданы в системе ограничений.
В ретроспективе, долгий период с 1924 по 1934 год, коща Успенский не
позволял работе развиваться, был связан, возможно, с его пониманием
принципов школьной работы, один из которых состоит в том, чтобы обучить
значительное количество людей, которые смогут взять на себя часть
ответственности за возрастающее число новичков. Когда в 1934 году началось
расширение, Успенский написал ряд вводных лекций, которые могли читаться в
новых группах. Благодаря классической дисциплине вопросов и ответов, вновь
приходящие люди могли открыть относительность своего понимания и то, как оно
может быть расширено через следование предложенным указаниям.
Новичков заранее предупреждали об условиях, которые они должны будут
принять: они не должны говорить о том, что услышат своим родным или друзьям,
плата взиматься не будет, по крайней мере пять лекций потребуется на то,
чтобы понять, хочет человек продолжать или нет. Комната, в которой
встречались группы, вмещала только пятьдесят человек, и это создавало
чувство совместного усилия, которое было необычным для людей, незнакомых
друг с другом. Там существовало дополнительное чувство близости к
Успенскому. Пожалуй, самым заметным на любой встрече была неожиданная
новизна
250

П. Д. Успенский
того, что слышал человек, и не важно, сколько уже он ходил туда.
Вопросы могли охватывать всю сферу человеческих занятий и интересов, и
спрашивающий мог быть исключительно хорошо осведомлен в предмете своего
вопроса, но ответ Успенского всегда содержал что-то новое.
Расширение работы было не только сопряжено с новыми требованиями; оно
позволило возникнуть большему количеству возможностей и способствовало
улучшению организации, В 1935 году в 20 милях от Лондона были куплены дом и
ферма: здесь поселились некоторые из старых учеников Успенского, а в конце
недели на выходных здесь создавали условия для практической работы группы из
ста человек. В 1938 году в Лондоне был найден более вместительный дом;
в доме была мастерская, вмещавшая 300 человек. Приобретение этого дома
позволило основать Историко-Психологическое Общество, что дало работе
внешнюю форму, а двери - медную табличку. Устав, Цели и Организация
Общества, написанные Успенским, представляют очень интересный документ. Он
писал в версии Фрагментов 1926 года:
Система ждет своих работников. В ней нет такой мысли и утверждения,
которые не требовали бы и не допускали дальнейшего развития и
совершенствования. Но на пути обучения людей для этой работы существуют
большие трудности, поскольку обычного интеллектуального изучения системы
совсем недостаточно; и очень мало людей из тех, кто способен работать
данными методами, соглашается на работу по этим методам изучения. Через
двенадцать лет, развивая и письменно излагая "Цели"
Историко-Психологического Общества, Успенский указал путь, которому нужно
следовать в системе:
1. Изучение проблем эволюции человека и особенно идеи психологической
трансформации.
2. Изучение психологических школ в различные исторические периоды и в
разных странах; изучение их влияния на моральное и интеллектуальное развитие
человечества.
3. Практическое исследование методов самоизучения и саморазвития в
соответствии с принципами и методами психологических
школ.
4. Исследовательская работа в изучении истории религий, философии,
науки и искусства с целью установления их общего происхождения, когда оно
может быть обнаружено, и различных психологических уровней в каждом из них.
Новый дом в Лондоне позволил приступить к новым видам работы, из
которых будет отмечен только один, поскольку более двадцати лет Успенский
надеялся создать свое собственное издательство. Один из учеников, по
профессии печатник, установил пресс в подвале этого дома. Там были набраны,
перепечатаны и переплетены Шесть
251

Совесть: поиск истины
Лекций по Психологии в качестве первого издания
Историко-Психоло-гического Общества. Хотя были переплетены 50 комплектов
лекций, через некоторое количество лет печатник написал библиотекарю
Йель-ского университета, что Успенский выпустил в обращение только пять
копий и изъял назад три, а почти все остальные экземпляры погибли во время
Второй мировой войны.
Одним из признаков возросшей активности с апреля 1938 до начала войны в
сентябре 1939 может служить количество томов записей встреч; 13 томов за эти
шестнадцать месяцев, а за остальные двадцать пять лет с 1922 по 1947 год
только 21 том.
Ограничения, наложенные войной, сделали продолжение работы в Англии
невозможным; существовали как гражданский, так и военный призыв,
нормирование всех видов еды и энергии, затемнение (для того, чтобы исключить
легкие ночные мишени для вражеской авиации). Летний дом в Лайне в Суррее
стал убежищем для некоторого количества людей, пока Успенский выжидал,
оценивая предполагаемую продолжительность и степень разгара войны. После
поражения Европы от Германии он понял, что война будет долгой и решил
отправиться в США, где у него было много друзей. Успенский рассматривал этот
шаг еще в 1922 году.
Успенский проводил встречи в Нью-Йорке с 1941 по 1946 год (на них
приходило очень много людей). В его распоряжение были предоставлены земли
Франклин Фармс - большой дом и участок в Нью-Джер-си. Здесь мадам Успенская
организовала практическую работу подобно тому, как она сделала в местечке
Лайн в Англии, а Успенский мог продолжать писать и читать лекции.
Хотя несколько членов лондонских групп приехали в Америку во время
войны и другие приезжали после окончания войны. Успенский, не считал, что он
порвал обязательства перед своими последователями в Англии. Он чувствовал,
что они должны быть сейчас "освобождены" от системы, чтобы начать поиски
истины своим путем. Хотя он был уже очень болен, он возвратился в Англию в
начале 1947 года. Погода была ужасно холодной, и все по-прежнему
нормировалось и было в очень ограниченном количестве, а дом в Лондоне был
реквизирован Морским Министерством, Тем не менее, с большими трудностями,
тем, кто так сильно ждал его возвращения, удалось предоставить ему
возможность прочесть шесть лекций в большой аудитории, где могло поместиться
более 300 человек. Немногие, если вообще кто-либо из членов тех довоенных
групп понимал, что работа в том виде, в каком они ее знали, не может
продолжаться без самого Успенского, и сейчас они были плохо подготовлены к
тому, чтобы им сказали, что они свободны в следовании своей цели по любому,
избранному ими самостоятельно, пути. Тем не менее, было необходимо принять
решение Успенского так мужественно, как только можно.
252

П. Д. Успенский
Значение жизни Успенского, его учения системе, значение организации
работы -тайна, неподвластная обычному уму. Понятно, что, как он говорил,
систему нельзя выучить по книгам, и необходима школа; а школа зависит от
учителя, чей уровень бытия, знания и понимания отличен от бытия, знания и
понимания учеников. Успенский говорил, что его система отличалась от всех
других тем, что учила уровню бытия, и все было на этом построено. Идея
уровней бытия была выражена суфийским поэтом Джалаледдином Руми в
тринадцатом веке:
Я умер камнем и стал растением. Я умер растением и вырос животным. Я
умер животным и стал человеком. Чего мне бояться? Разве я был умален
умиранием? Еще раз я умру как человек, чтобы взлететь со святыми ангелами.
Но даже ангелом я должен буду умереть. Все, кроме Бога, умирает, Пожертвовав
душою ангела, Я стану тем, что никогда не постигал человеческий ум.
Успенского часто спрашивали, не окажется ли полезной для человечества
передача школьных идей в общее пользование, что может помочь и самой школе;
однажды (на встрече четвертого октября 1937 года), он ответил так:
"Это случится само. Нам не нужно беспокоится об этом. Идеи
распространятся, может быть при нашей жизни, возможно позже. Большинство
этих идей войдет в научный и философский язык, но войдет в неправильной
форме. Не будет правильного разграничения между "делать" и "случаться", и
много мыслей из обычного мышления будут смешаны с этими идеями; так что это
будут не те идеи, которые мы сейчас знаем, неизменными останутся только
слова. Если вы не понимаете этого, вы потеряетесь на этом пути".
Идея "вечного возвращения" как концепция происходит от Успенского,
который всегца подчеркивал, что эта идея не была частью системы, хотя и не
противоречила ей. После обзора написанного Успенским можно заключить, что
для него "возвращение" было фактом. Как в "Странной Жизни Ивана Осокина" и в
стихотворении Руми, чтобы избежать возвращения, нужна жертва. Возможно, он
жертвовал работой своей жизни таков был внутренний смысл тех последних
месяцев 1947 года.

Популярность: 1, Last-modified: Sun, 20 Jan 2002 18:15:53 GmT